Читать онлайн Озеро слёз бесплатно

Порыв ветра захлопнул за моей спиной старые двери собора. Их тут же заперли изнутри до первых лучей солнца. Молитва в храме успокоила мою душу, даровала передышку от воспоминаний. Воспоминаний о коварных людских грехах. Они беспрестанно терзали мой дух. Я мог только мечтать о прекращении этой муки.

Было уже поздно. Меня встретила ночь столь глубокая, что с ней не сравнится даже сон мертвеца, что не проснётся, даже если больной развратник решит осквернить гниющую плоть.

Беспросветные тучи сгустились над всем Адиэксодо – городом бритвенно-острых шпилей и кладбищенских монументов. Я сразу промок. Морозный ливень забил по моему чёрному кожаному плащу неистовым градом. Приспустив широкие поля шляпы, я поторопился по брусчатой дороге к дому, любимой жене и прекрасной дочери.

Семья всегда была моим спасением от ужасов бытия. Я так и не смог привыкнуть к его тёмной стороне. Каждый день труд моей жизни проверял мой дух на прочность. Как судия, я обязан хранить порядок и рубить всё время растущие головы хаоса, этой не убиваемой гидры. Я отправлял насильников, убийц, воров и прочих нелюдей за решётку. Или отправлял их в загробный мир выстрелом в рожу. К сожалению, сегодня мне пришлось сделать и то и другое.

При свете дня я выследил в тесных улицах разыскиваемое отребье. Я подкрался к нему сзади, оглушил дубинкой и завязал на голове мешок. Затем я поймал карету и отвёз его в собор. Извозчику было всё равно – людей в нашем городе не волновало, кто ты и что ты делаешь. В темнице я стал допрашивать преступника. Иногда слова прерывались криками, ведь я ломал ему рёбра, все до последнего. Он это заслужил, ведь не так давно попытался сбежать из церкви с мощами бога. Сейчас этот святотатец ползает за прутьями камеры и периодически кряхтит о своей невиновности. Но как может быть чист человек, укравший высохшую голову бога, и помочившийся в её рот, чтобы исцелиться? Теперь вор жрёт гнилые крысиные туши, которые приносят верные мне люди, чтобы подонок не умер с голоду.

Ещё одного я поймал в заброшенной хижине. Его даже грязной свиньёй трудно назвать. Это дерьмо на протяжении десятка лет под покровом ночи забиралось в чужие дома, утаскивало младенцев в свою хижину и сжирало живьём. По признанию этой твари, она сожалела лишь о том, что приходилось ломать детям шеи, если те начинали кричать. Виноватым он себя не считал, ведь «помогал» родителям избавиться от лишних проблем. Я не смог дальше слушать эту ересь: моя рука словно сама вытащила кремнёвый пистолет и раскалённый свинец вышиб ему мозги. Куски извилин разлетелись по стене. Хижину я тотчас сжёг. Счастье многих семей в Адиэксодо загублено. Всё, что им остаётся – это ронять слёзы. Мне – пытаться не сойти с ума от таких ублюдков.

Но даже я, освободивший город от множества вредителей, тщетно пытался найти орудующего в Адиэксодо головореза – Мясника. Его скрытность давно загнала меня в тупик. Никто его никогда не видел и не слышал. Жертвы, думаю, тоже ничего не подозревали. От убитых людей всех возрастов оставались лишь огромные изуродованные куски мяса и снятая, исполосованная кожа.

Городской совет Адиэксодо, которому я проел плешь просьбой помочь мне с поимкой, угрожали убрать меня, если я не перестану надоедать. На самом деле власти плевать хотели на всё. Им невыносимо скучно и лениво заниматься тем, на что нужно тратить казну, время и силы. Они не помогут даже ребёнку, когда прольётся последняя капля крови.

***

Воды дождя омывали дорогу. Он не был в силах смыть с города всю грязь и дерьмо. Наоборот, их становилось больше. Наружу выплыли все нечистоты Адиэксодо – канализацию затопило. В нос ударил такой душный смрад, что мне всей душой захотелось умереть, пока я сблёвывал. Дрейфующие полусгнившие кости, куски тел и пожёванные крысами человеческие выкидыши только побуждали лишить себя жизни. Как бы здешние люди не старались скрыть свои секреты, их тайны стали явью.

Хлюпая сапогами, я дотащил своё обессиленное тело до Проти – жилого района Адиэксодо. На улице не было никого, кроме меня, что очень подначивало без стыда лечь в кусты и уснуть до утра.

Мой дом ничем не отличался от остальных: ветхие стены из тёмного кирпича, покрытые выбоинами колонны, окна с угольными шторами, что не пропускали свет, и обвалившаяся черепица. Проти казался заброшенными руинами, в которых могли жить только призраки и подыхающие бродяги.

В Адиэксодо полно дряни, которой лишь бы вломиться и чем-то поживиться. По этой причине чугунные решётки на моих окнах испорчены от попыток вторжения. Может показаться, что я точно кому-то перешёл дорогу. Каждый преступник, которого я посадил, хотел бы отомстить мне – Мавро Лаккосу.

Одна из дверей моего дома, была приоткрыта. В щели проглядывалась неприглядная чёрная бездна. От этого сердце ёкнуло так больно, словно по нему провёл смычком неумелый скрипач.

– Чёрт! – вырвалось из меня. Я боялся, что с моей семьёй случилось что-то страшное. Не хотел в это верить. Может, это ветер открыл двери?

Дрожащей рукой я принялся заряжать мушкет. Для этого во внутренней части плаща у меня находилось всё необходимое. Я засыпал порох из мешочка и затолкнул шомполом обёрнутую в пыж пулю. Взведя курок, я навёл ствол на щель. Я крался, готовый накормить свинцом любого, кто осмелился потревожить мою семью.

Шагнув в темень, я услышал только гробовую тишину. Ни малейшего скрипа, ни голоса родных. Ничего. Нащупав на тумбе масляной фонарь, который обычно горел к моему приходу, я собрался его зажечь…

Разум взорвала резкая боль. Удар по голове. Моё тело подалось вперёд, рухнуло на пол и я потерял сознание.

***

Лучи солнца били мне в глаза. Я очнулся и ощутил тошнотворный запах гнили. Голова раскалывалась так, словно её сжимали раскалёнными тисками. Я едва мог пошевелиться и осмыслить происходящее. Но память быстро возвращалась. Вставая и протирая глаза, я мог только стонать.

Когда я убрал с лица ладони, мир передо мной остановился. Я узрел ад. Моя Тэридона, полностью голая, лежала расчленённой в центре холла. Всюду валялись её внутренности, облюбованные жужжащим роем мух. Изломанные и неестественно вывернутые руки и ноги, из которых торчали кости, будто оторвало на дыбе. Из кожи, усеянной бесчисленным множеством ножевых дыр, струились алые ручейки. Плоть будто грубо отделили тесаком на широкие и толстые ломоти, а затем швыряли об пол. Грудную клетку разорвало. Рёбра торчали подобно зубам в пасти удильщика. На его «зубы» было насажено сердце и остальные органы. Лужа крови под телом растеклась до моих сапог и ещё не впиталась в паркет.

Хуже выглядела лишь голова, разрубленная на части. Лицо до неузнаваемости изуродовано множеством глубоких порезов. Глаза, раздавленные в кашицу, свисали на нервах. Нос, уши, губы отрезали и вложены в беззубый рот. Осколки зубов лежали там же, на полу.

Под телом Тэридоны лежала моя тринадцатилетняя дочь Катифиа, вся в крови.

Меня словно сковали тысячей невидимых цепей. Разум отказывался воспринимать ужасающую реальность. Взгляд застыл на Тэридоне. Слёзы лились из моих глаз, не переставая. Стало трудно дышать. Воздух жёг легкие, словно крысиный яд.

Что-то внутри меня что-то разорвалось. Возможно, душа. Следом накатила печаль – бессилие, смешанное с яростью. Меня терзало чувство вины. Может быть, я мог предотвратить это, остановив Мясника. В глубине души… того, что от неё осталось – я жаждал мести, был готов пойти на что угодно, лишь бы прикончить убийцу. Но случившееся погубило судию, которым я был. Фонтан моей решимости иссяк. Сердце билось как никогда, оно словно рвалось из грудной клетки. Мои руки потянулись к телу Тэридоны, но я больше не мог касаться её как прежде. Я пал на колени и пытался убедить себя, что это лишь кошмар и скоро я проснусь. Семья, единственный проблеск света моей жизни исчез. Мир превратился в холодную пустоту.