Читать онлайн Навстречу Времени бесплатно

Глава 1

Часть 1

Глава 1. Почти спаслись

Я абсолютно не хотел покидать Землю, тем более навсегда. Скорее всего, навсегда. Да еще в таком юном возрасте. Но если бы федералам удалось схватить моего отца, то в ближайшем будущем сама Земля прекратила бы свое существование. Но лучше об этом не думать.

А сейчас мы с отцом находимся в относительной безопасности в межпланетном челноке и уже несколько минут как вырвались из атмосферы Земли. Я еще раз с благодарностью вспомнил тренировки по перегрузкам в 1 G, которые сейчас проходят все школьники, потому что с каждым разом становится все легче проходить через плотные слои атмосферы. В свои двенадцать лет я уже четвертый раз лечу в космос. Но в это раз, похоже, навсегда.

Я смотрел на удаляющийся огромный голубой шар, и грусть щемила мое сердце. Там осталось все, что мне было так дорого, но главное, осталась могила моей мамы.

Тут я почувствовал, что челнок накренился немного влево. Это отец включил реактивный двигатель с правой стороны, а вскоре сам увидел, почему он это сделал. Большой космолет старого образца только-только начал вылезать из атмосферы, скорее всего, собираясь выстрелить по нам парализатором двигателей. Странно, что вообще кто-то смог взлететь, чтобы нас догнать. Отец прострелил баки с горючим у всех кораблей, стоявших в космопорте. Наверное, с какой-то другой базы взлетел «старичок». А папа тем временем уже решал проблемы того, как остановить эту махину и не дать ему выстрелить. Счет шел на минуты. Отец стал взламывать защитную систему бортового компьютера корабля федералов, чтобы дистанционно замедлить или даже развернуть их корабль. Таблица кодов неслась на экране, но все же дело шло слишком медленно. Подтолкнув ко мне мой компьютер, папа попросил меня тоже начать подбирать код, чтобы работа шла с удвоенной скоростью. И вот мой компьютер пискнул, и мы вошли в их систему. Ох уж эти федералы! Почему правительства настолько самоуверены, полагая, что все их любят и уважают, что никто не будет их взламывать и можно сэкономить на системе защиты. Этим страдали правительства всех четырех государств, но самой самоуверенной была Америка. Австралия с Азией были немного поосторожнее, ну а про громадную Европу – от северных морей до южных – уж и говорить не стоит. Ведь если бы системы защиты были стоящими, то мы бы их никак не взломали за такое короткое время.

Отец уже заканчивал вводить коррекцию курса, когда я увидел, что федералы все поняли и пытаются подключиться к нашей системе. С огромной скоростью я стал менять коды, удалять их и ставить новые. Мой мозг разогрелся до предела и, когда курс был введен, мы отключились от их системы. С кодом, который создали мы, система управления корабля никак не могла быть перезапущена и «старичок» федералов продолжал двигаться по заданному моим отцом курсу, то есть обратно на землю. Отец был уверен почти на 100% что в погоню за нами они не захватили с собой специалиста по реабилитации систем, а значит, мы на какое-то время были в относительной безопасности.

Я поинтересовался у папы, нельзя ли нам просто совершить квантовую телепортацию и оказаться в другом конце нашей Галактики или где-нибудь еще дальше: там, где нас уже точно не догонят и не найдут?

«Нет!» – ответил отец, а на вопрос «почему?», сказал: «Разве вы не проходили в школе законы квантового сжатия?» На мой отрицательный ответ папа пообещал рассказать об этом потом, а сам уставился на экраны центра управления челнока. Он заметил два других приближающихся к нам корабля. Они стартанули, скорее всего, с орбитальной станции и теперь стремительно приближались. Компьютер показывал, что через 3 часа 18 минут их траектория пересекается с нашей, и тогда… я прочитал эту информацию вслух, но папа запретил думать от том, что будет «тогда». Нужно решать это проблему сейчас, поэтому он предложил такой вариант: «Нам надо срочно очень резко и очень сильно увеличить скорость движения корабля. Простым включением двигателя и придачей ускорения мы этого сделать не сможем. Во-первых, федералы смогут сделать то же самое, а во-вторых, для достаточного ускорения, чтобы оторваться, нам необходимо резкое и многократное увеличение скорости, но сделать этого нам не даст бортовая система защиты. Значит, нужно будет это сделать в обход её. На корабле имеются два бака с водородным топливом по обоим бортам челнока и один запасной, внутри. Я предлагаю взорвать один из внешних баков. Для этого нам нужно будет выйти в открытый космос, прикрепить один из баллончиков с чистым кислородом к нашему водородному баку и протянуть электрический шнур внутрь салона. С помощью него взорвать клапан на баллончике с кислородом, что инициирует сильный поток чистейшего газа, который в миллисекунды смешается с водородом и произойдёт сокрушительный взрыв, который толкнет корабль с силой, превышающей даже мощность старта корабля с земли».

Возражать отцу я не привык, а все свои сомнения оставил при себе. Честно говоря, я очень испугался лишиться топливного бака, ведь это может повредить двигатель и значительно ухудшить маневренность корабля. Но папа продолжал:

– Взрыв, скорее всего, испортит двигатель и может даже порвать обшивку корабля. К тому же он придаст ускорение не по прямой, а немного по дуге в сторону, что приведет нас как раз на Луну, – он показал траекторию полета на экране. – Наш корабль столкнется с Луной как раз на её «темной» стороне, не видимой с земли.

– А сможем ли мы посадить корабль при таком ускорении? – я действительно по-настоящему испугался, а отец с разгоревшимися глазами, которые у него всегда бывали на пороге понимания чего-то важного в его исследовательской работы, ответил:

– Да, мы используем притяжение Луны для торможения. Но перед нами еще одна задача. Мы должны сымитировать наше столкновение с Луной и гибель корабля, чтобы федералы вычеркнули нас из списка!

Я, наверное, совсем побледнел от страха, но отец меня подбодрил, сказав, что компьютер просчитал, что есть почти 20 % совершить все задуманное и выжить. 20 % меня почему-то не очень успокоили, но спорить с папой я не стал. Альтернативного плана у меня все равно не было и мне пришлось убедить себя, что у нас все получится, и мы начали действовать.

Глава 2

Глава 2. Чем победить Радон?

Майкон аж подпрыгнул на стуле:

– Да! Да! Именно это я и применю. Я понял! Мы сможем выжить! Я смогу всех спасти!

Уже почти год с лишним он работал над тем, как лечить отравление Радоном. Колония переживала самый тяжелый период своего существования. Старейшины знали, что они обречены на вымирание. Радиоактивный Радон продолжал выделяться и наполнять каждый уголок с таким трудом выбуренных в твердейшей горной породе помещений их подземного или, вернее сказать, подлунного города. За столетия их город разросся, но проблема с радиоактивным газом увеличивалась по мере роста города. Вентиляционная система не справлялась, и люди заболевали все чаще. Младенцы рождались с уродствами и предрасположенностью к наследственным болезням. Одни семьи были предрасположены к лейкемии, другие – к раку легких, третьи – к раку лимфоузлов и прочее. Медикусы делали все что могли, но без особых результатов. Колония вымирала и деградировала, но этот факт тщательно скрывался от населения.

Старейшины хотели избежать паники и беспорядков, сохранить спокойствие и обыденность, поддержать в людях веру в завтрашний день. Поэтому обо всех умерших взрослых людях было объявлено, что они отправлены в экспедицию вглубь темной стороны планеты. Когда же по прошествии времени они не возвращались, экспедицию объявляли пропавшей без вести и собирали новую на для ее спасения.

– Стволовые клетки! Вот решение, – Майкон махнул рукой перед компьютером, выключая его экран, откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.

«Наконец-то нащупал решение», – думал он. В двадцатые годы XXI века в медицине начали использовать прогрессивный метод лечения столовыми клетками. Это недоразвитые клетки-эмбрионы, которые способны превратиться и заменить любые умирающие злокачественные клетки. Эта идея настолько захватила ученого, что он тут же помчался в лабораторию «спасать человечество». Ему нужно было вывести эти клетки, опробовать их работу на безнадежно больных пациентах и впоследствии, в случае успеха, найти способ внедрения их в организмы всех жителей колонии, но так, чтобы они об этом не догадывались.

На крыльях своей идеи он влетел в темную лабораторию. Рабочее часы уже давно закончились и в помещении было темно. Свет фонарей туннеля отразил в темных дверях его овальное лицо с выпяченным вперед почти обезьяньим упрямым подбородком, выпученными глазами под густым лесом спутанных бровей и тонкими, торчащими во все стороны седыми волосами. Он поседел довольно рано, когда его жена трагически погибла во время несчастного случая в ее цехе. Детей у них не было и, оставшись один, Майкон всецело занялся целительством и наукой.

Ученый провел карточкой по сенсору на двери, и она отъехала в сторону, впуская его, включившийся свет тоже не замедлил его поприветствовать.

Глава 3

Глава 3. Взрыв

На челноке оказалось шесть скафандров для выхода в открытый космос, но все они были мне велики. Даже наименьший из них был для меня неудобен, но я смог убедить папу, что, несмотря на это, я могу двигать руками и держать предметы.

Несмотря на тяжелый и неудобный скафандр, я прямо прыгал от радости, что впервые выйду в открытый космос. Отец проинструктировал меня, рассказал обо всех опасностях и, пристегнувшись друг к другу, мы вошли в переходный отсек и надели шлемы на голову. Воздух со свистом выкачивался из отсека, и мы начали дышать через скафандр. Гравитация тоже исчезла, превратив нас в невесомых существ. Шлюз открылся, и мы выплыли из корабля. Красота необыкновенная! Находиться между Землей и Луной – сплошной восторг! Кругом чернота, звезды светят ярко-ярко, и обе планеты показывают себя со своих самых лучших ракурсов. Но разглядывать красоту времени нет – пора за работу. Мы передвигались вдоль бортов, пристегивая себя к кораблю, передвигались дальше, отстегиваясь и пристегиваясь снова. Все инструменты, баллон, трос и прочее было прикреплено к нам.

Как же медленно работается в космосе! Громоздкие костюмы и неуклюжие перчатки мешали и раздражали невероятно. Но наконец все было сделано и мы вернулись в челнок. Еще раз взглянув на великолепие космоса, я нажал кнопку, закрывающую люк.

За все время работы я совсем не думал о наших преследователях. Но вот их корабли уже можно разглядеть и у нас пятнадцатиминутная готовность. Эти минуты показалось мне целой вечностью. Мы с папой совсем не были уверены на сто процентов, выдержит ли корабль, не порвется ли обшивка или не случится что-то еще? Я сидел молча, стараясь громко не дышать. Мне так хотелось обнять папу, но он был занят расчетами и графиками, и я боялся ему помешать.

– Папа, – сказал я, все-таки не выдержав, – можно тебя обнять?

Он притянул меня к себе, собрал в охапку, как раньше, когда я был маленький. Помню, я чувствовал его тепло и дыхание и мне становилось легче. В его объятиях в вновь почувствовал себя защищенным и если бы нам сейчас пришлось умереть, мне совсем не было бы страшно. Так, прижавшись друг к другу мы и стояли, когда отец нажал на переключатель. Ток побежал к баллону с кислородом.

К счастью, папа стоял, прислонившись к стене, или он специально так встал – я не успел понять. Мощнейший взрыв был слышен даже внутри корабля. Нас очень сильно тряхануло и папу вдавило в стену, а меня – в него. Корабль рванулся вперед как луч лазера, вылетающий из бластера. Потом инерция отката стала отрывать меня от отца, но он меня удержал. В следующую минуту запищала система тревоги, замигал свет, компьютер начал отсчет перед блокировкой, и отключилась искусственная гравитация. Папа отпустил меня и начал магичить у компьютера, а я поплыл отключать сирену, так раздражающую нас обоих. Уже доплыв до рычага отключения и почти взявшись за него, я вдруг упал и больно стукнулся об пол. Гравитация включилась.

Приборы, показывающие скорость движения, челнока зашкаливали. Необходимый эффект был достигнут, и мы двигались по дуге. Корабли преследователей уже исчезли с мониторов, но мы знали, что они не отстанут совсем и только набирают скорость. Они наблюдают за нами и точно не выпустят из виду.

Приземляться на Луне нам не было никакой необходимости. На этой пустынной планете люди не живут. Только роботизированные установки ведут на ней разработку полезных ископаемых, и роботизированные же челноки доставляют их на Землю.

Тем временем мы быстро приближались к планете. Генератор водорода, запущенный моим отцом, работал на полную катушку, и уже скоро мы получим нужный объем газа для настоящего взрыва, имитирующего столкновение корабля с планетой.

Вот мы вышли на орбиту Луны, при очередном витке отцепили баллон и стали наблюдать за его медленным падением.

Настолько мощного взрыва мы не ожидали! Возникало ощущение, что планета вот-вот расколется на несколько частей. Все накрыло огромное серое облако. Обломки горных пород, казалось, долетают до самого корабля.

Наблюдая за мониторами, мы не сразу заметили сообщение нашей навигационной системы о том, что она переходит под управление какого-то «Сверхинтеллекта», который «поможет благополучно посадить корабль и нам не стоит беспокоиться.»

Папа начал судорожно стучать по клавишам, чтобы отключить непрошеного и неизвестно откуда взявшегося «Сверхинтеллекта», и очень ругался, что тот его совсем не слушает. Но «интеллект» уже опутал своей паутиной все функции системы и сдаваться не собирался. Каждый сантиметр корабля теперь подчинялся только ему. Со своего компьютера я тоже запустил все имеющиеся антивирусные, антижучковые программы, но безрезультатно. Также я наивно попытался перепрограммировать сам интеллект, но его броня была невероятно крепкой и он, обнаружив это, только подмигнул мне. Между тем корабль медленно, но верно приближался к планете и готовился к посадке. Скорость уже почти соответствовала норме, и мы с папой не понимали, как у него это получилось. Мы понятия не имели, кто стоит за этим «Сверхинтеллектом», и нам пришлось просто ждать, пока все выяснится. Бессилие пугало и нервировало, но папа меня успокоил, убедив, что если бы интеллект был враждебным, то он давно бы нас уже уничтожил.

Интеллект решил посадить корабль в вертикальном положении, что было довольно правильным решением, учитывая ландшафт местности под нами. Выходя на последний вираж, взмыв вверх, мы начали медленно опускаться, слегка противостоя естественному притяжению планеты. Мониторы показывали под нами наличие круглой ровной площадки в центре кратера, которая точно была сделана руками человека или, скорее всего, роботов. Надо отдать интеллекту должное – он мастерски совершил посадку. Плавно и мягко мы коснулись Луны, но в эту же секунду корабль начал как-то странно и резко крениться в сторону и мы полетели вверх тормашками.

Глава 4

Глава 4. Увидеть солнце

Карим родился уже в колонии и никогда не видел зеленой травы, непроходимых джунглей, песчаного морского берега и голубого моря. Бабушка, родившаяся на острове Шри-Ланка, очень много рассказывала маленькому Кариму об этом удивительном месте. Карим навсегда запомнил историю о зубе Будды, что хранился в городе Канди на Шри-Ланке.

По легенде, из погребального костра Будды достали его левый клык. Сначала зуб хранили в Индии, потом тайно перевезли на Шри-Ланку, где в конце концов поместили в специально построенный храм в Канди. Ларец с зубом стоит в шести других ларцах под постоянной охраной. Несколько раз в день внутрь «матрешки» открывают двери – можно одним глазком поглядеть на святыню.

Еще мальчик помнил многочисленные рассказы о буйных тропических лесах в глубине острова, в самом центре которых вздымается скала Сигирия. В V веке царь Кашьяпа I построил крепость на ее плоской вершине. Неприступная цитадель должна была защитить его от мести за то, что он сверг с престола и убил отца, воцарившись вместо брата, который был законным наследником. С тех смутных времен на скале сохранились руины, подъем к которым впечатляет сильнее, чем даже вид Земли из космоса.

Карим ужасался кровожадным Кашьяпой ипредставлял себя на вершине этой горы, которую бабушка показывала ему в книге.

Из всего небольшого количества книг, что у них имелись, особенно запомнилась книга о слонах. Длинноносые гиганты, свободно гуляющие по равнинам, помогающие людям носить бревна и даже переплывающие реки. Но самая яркая картина – это огромная водная гладь, которую бабушка называла Индийским океаном. Вода! Очень-очень много воды! И солнце, отражающееся в ней.

Солнце! Карим никогда не видел солнца! Точнее, чуть было не увидел и за это тоже чуть не лишился жизни. А дело было так.

В колонии очень немногие могли попасть на поверхность планеты и увидеть солнце. Для начала, перед тем как разгерметизировать и открыть люк, проводили строжайшее исследование горизонта почти на 30 километров. Не дай бог, будут обнаружены какие-либо живые или хотя бы органические элементы, которые могут представлять собой форму разума. О форме и образе инопланетных и иногалактических существ, из-за которых колония должна была жить под землей, было ничего не известно, поэтому ежедневно ожидали опасности нападения и уничтожения отовсюду и ото всех видов жизни.

Их было трое: парней, одурманенных идеей выйти на поверхность всеми правдами и неправдами. Они еще со школы мечтали об этом и все строили различные планы, которые сами же и разрушали. Поначалу это была их игра. Когда мусорщик заменял полные контейнеры на пустые, они залезали туда со рваными мячами на голове с проделанными дырками для глаз, которые должны были изображать шлемы скафандров, и представляли, что они открыли люк на темную и холодную поверхность, ожидая, когда же появится солнце. В результате вонь из люка брала свое и они, грязные и вонючие, возвращались домой в свои ячейки. Тут же бросали роботам вещи для чистки, а сами лезли под ионический душ. Постепенно игры перешли в одержимость. Им уже исполнилось шестнадцать лет.

Карим вырос в высокого красивого смуглокожего парня с копной непослушных, вечно спутывающихся волос и карими глазами на постоянно счастливо улыбающемся лице.

Однажды в кафе, куда друзья любили заглядывать, они случайно подслушали разговор сотрудников службы безопасности о том, что через несколько дней намечается выход на поверхность. Что все начальство стоит на ушах, потому что никто не знает, кто же именно будет выходить. Кто-то говорил, что это будут ученые, кто-то – что это фотографы или вообще художники. Ребята поняли что это их шанс.

– Нужно изготовить серум и подлить его в напиток одному из служащих, – сказал Чан. Так звали одного из троих друзей. Это был невысокого роста азиат с вьетнамскими корнями. Его глаза всегда подозрительно улыбались и как бы говорили: «Я знаю то, чего не знаешь ты!» Чан действительно знал больше других, особенно по части химии и аптекарского дела. Под копной коротких черных волос находилась целая энциклопедия разных формул и рецептов. И в этот раз из нее пришла идея того, как добыть больше информации.

Все поддержали его идею и проследили за одним из служащих до самой его ячейки.

Третьим же другом был Пётр. Его род происходит от славян. Он был широкоплеч, коренаст и его светлые вьющиеся волосы спадали почти до плеч. Большие голубые глаза придавали ему вид великодушного добряка, которым он, впрочем, и являлся. Сильной же его стороной была математика. Компьютеры и разные языки программирования давались ему очень легко. Входя на тот или иной сервер, он интуитивно знал, как все работает, как, где и что ему можно найти, какую программу применить и как подобрать пароль. Он мог проникнуть и выйти незамеченным из любой системы, будь то лаборатория, исследовательское бюро или управление полиции. Проследив до дома за самым подвыпившем из служащих, они узнали его имя по табличке на его двери. Камеры в колонии стояли на каждом углу и, войдя на их серверы со школьного компьютера, Пётр мог следить за каждым передвижением служащего по колонии. Чан на следующий день, оставшись в кабинете химии под предлогом, что должен закончить эксперимент, изготовил серум разговорчивости. Назавтра мальчишки, раздобыв одежду стажеров, подсели в баре в ячейку к этому служащему безопасности внешних люков.

Глава 5

Глава 5. Происшествие в лаборатории

В лаборатории Майкон задал авторуке приказ взять пробу клеток из своего пупка. Он собирался выделить стволовые клетки из своего организма и, зарядив их вектором, попробовать на безнадежно больных, которых так тщательно скрывает от людей Совет Старейшин. Предстоял очень болезненный укол в живот иголкой, полой внутри. Из нее высунется маленькое сверло, которое и заберет часть тканей на пробу. Чтобы не чувствовать боли, ученый медикус смазал себе пупок кремом, заставляющим онеметь ткани, влез на стол, привязав себя крепко веревками, чтобы, не дай бог, не дернуться, и дистанционно включил авторуку.

Несмотря на обезболивающую мазь, невероятная боль пронзила Майкона. От боли его вырвало и медикус стал захлебываться подступающей рвотой. Он не мог перевернуться или пошелохнуться, так как был привязан. Дышать он больше не мог и уже решил, что скоро от недостатка воздуха отключится мозг. Он видел, как авторука уже отходила и знал, что проба взята. Но без воздуха у него оставалась всего минута до того, как он потеряет сознание. И если никто не придет на помощь, то еще 3-4 минуты и клетки мозга начнут отмирать. В голове отсчитывались секунды.

Уже 10. Майкон вспоминал свое детство, маму и папу, бабушек и дедушек, детский сад и своих друзей. Но потом все изменилось. Умер дедушка. Потом – другой дедушка и бабушка. Маленький Майкон очень переживал и все спрашивал, от чего они умерли? Можно ли им было помочь? Можно ли было их вылечить?

20 секунд. Исчез папа. Мама сказала, что его отправили в экспедицию, но мальчик ей не верил. Он заметил, что папа с последнее время плохо себя чувствовал, не мог с ним играть в футбол и кататься на хаверной доске. Все чаще сидел на диване и отдыхал. Они с мамой остались одни.

30 секунд. Папа так и не вернулся из экспедиции и объявили о его гибели, но Майкон уже обо всем догадался. К тому времени он уже заканчивал школу и выбрал профессию медикуса. Так как он хорошо учился, то администрация школы поддержала его выбор.

40 секунд. Вот он выпускник. Держит в руке диплом с отличием. На нем мантия и квадратная шапочка с кисточкой, которая постоянно сваливается на глаза, как только он поворачивает голову. Мама им очень гордится и устраивает для него большой праздник, приглашает много гостей. Ночью, после праздника, ей становится плохо. Ее увозят в больницу, сын едет за ней. Ставят диагноз: лейкемия. Теперь Майкон – медикус и от него уже ничего не скрывают.

50 секунд. Вот он здесь, прикован к столу и, похоже, так и не сможет спасти умирающих во имя всей своей семьи. Как же глупо он умирает! От собственной рвоты.

Вот осталось восемь секунд до потери сознания. Семь. Шесть. На пятой секунде за дверью лаборатории он услышал топот. Четыре. Три. Звук заряда бластера. На второй секунде произошел сильный взрыв. Дверь отлетела и ударилась о его операционный стол, который, оторвавшись от пола, перевернулся. Как раз, когда оставалась всего одна секунда, Макон оказался на полу, придавленный столом, и рвота вытекла изо рта. Ученый смог вдохнуть.

С его первым вдохом в лабораторию вбежали люди и начали из лазеров обстреливать все, что там находилось. Медикуса они не видели из-за перевернутого стола. Через 10 секунд Майкон услышал визжание роботов-охранников и писк из лазеров на поражение преступников. Но раздался хлопок, и люди исчезли из помещения. Ученый прямо кожей почувствовал, как роботы уже наводят бластеры на него. Он судорожно вытащил руку из зажима и приложил палец к браслету на запястье, чтобы заморозить роботов. Только потом он полностью отстегнулся и вылез из-за своего укрытия.

Уже через полчаса после того, как его осмотрел Пабло – другой медикус, которого срочно вызвали в лабораторию – он сидел за столом перед следователем, никем иным как мистером Йодом – десятым человеком в колонии, и в который раз описывал ему произошедшее.

Мистер Йод: вы уверены, что никому не рассказывали, что пойдете в лабораторию в нерабочее время?

Майком: конечно, я же вам уже все рассказал. Мне пришла в голову идея и я решил ее срочно проверить.

Мистер Йод: какая именно идея?

Майкон: этого я пока никак не могу рассказать.

Мистер Йод: я мистер Йод и мне вы должны все рассказывать.

Майкон: даже вам не могу. Это медикусная тайна и я над ней работаю.

Мистер Йод: тогда я вполне могу предположить, что вы связаны с «Тенями». Очень подозрительно, что вы так удачно остались живы.

Майкон: да я же вам уже рассказал, как все это было. Вы тоже можете по видеозаписи все это проверить. Мне действительно удивительно повезло! Я чуть не умер из-за рвоты и благодаря «Теням» остался жив. То есть они, пытаясь меня убить, на самом деле спасли мне жизнь.

Глава 6

Глава 6. В туннелях

Мы бы сильно ушиблись или сломали себе что-нибудь, если бы Луна имела более сильное притяжение. Придя в себя, мы почему-то поначалу начали ползать на четвереньках по потолку челнока, ну прямо как мухи. Потом догадались выпрямиться и превратиться в двуногих. Вокруг была темнота. Планета как бы проглотила нас и стало понятно, что нам пора выбираться из корабля, как сказал мой папа: «Чтобы она нас не переварила вместе с кораблем». До скафандров на полу было очень трудно дотянуться. Мне пришлось вытянуться по струнке и отец попытался поднять меня вверх, чтобы я отстегнул костюмы от пола наверху. Я все время терял равновесие и падал назад на потолок. Но все же мне удалось и достать скафандры, и открыть люк. Если еще немного потренироваться, то, думаю, что мы с папой могли бы выступать в цирке с номером «Чрезвычайно опасная добыча скафандров вверх тормашками». Но я не был уверен, что на Луне есть цирк.

Одевшись в скафандры, мы вылезли из корабля на поверхность, а точнее, внутрь планеты. Приборы показывали, что в воздухе вокруг нас есть немного кислорода, что само по себе было странным, но отец сказал, что скафандры снимать нельзя, и мы продолжали общаться через рацию.

Было очень странно смотреть на наш челнок, приросший к потолку обширного помещения. Мы находились как бы в громадной кастрюле, крышка которой могла переворачиваться и поглощать все, что попадало на нее снаружи. Однако внутри «кастрюля» была пустая, за исключением просторного туннеля, выходящего из нее и ведущего куда-то в темноту. Не имея возможности вернуться обратно на корабль, мы направились в этот туннель. Когда мы в него вошли, зажегся свет, осветивший ближайшие метров сто впереди нас. Позже мы обнаружили, что позади нас свет выключается. Свет был холодный, флюоресцирующий и исходил как бы от самих стен туннеля или из незаметных щелей в них. Туннель, в котором не было ни единой двери или чего-либо вообще, уходил довольно резко вниз, вглубь планеты, и к нашему удивлению уровень кислорода в воздухе все увеличивался.

Мне уже давно надоело идти по туннелю и я предложил отцу вернуться к кораблю, но он, подталкиваемый интересом, и понимая, что в корабль нам все равно не попасть, шел все дальше и все глубже вниз. Слишком большой скафандр очень затруднял мое передвижение, и я уже хотел снова пожаловаться, как вдруг за очередным поворотом туннель закончился, упершись в стену. Свет ярко горел, и мы стали рассматривать все стыки этой стены по бокам и внизу, но не нашли ничего напоминающего хоть какую-то кнопку или рычажок. Я стоял перед ней, совсем обессиленный, не представляя, что же дальше делать. Отец предложил пойти назад к кораблю и посмотреть, не свалился ли он с потолка. За скафандром я не увидел его издевающейся гримасы, но услышал насмешку в тембре его голоса. «Не-е-е-е-ет!» – заорал я в ответ и усиленно замахал руками, подтверждая свое отрицание. Неожиданно стенка, находящаяся перед нами, стала медленно отползать, открывая перпендикулярный к ней туннель почти такого же размера, как и тот, в котором мы находились. Когда мы прошли в него, стенка за нами начала медленно закрываться. Папа встал посередине перед ней и помахал рукой. Стенка начала медленно отъезжать, снова открывая туннель. Сделав это открытие, мы дали стене снова закрыться, но продолжали стоять, точно не зная, в какую сторону идти и что делать дальше. Перед нами было две дороги и папа начал цитировать свое любимое стихотворение Роберта Фроста:

Опушка – и развилка двух дорог.

Я выбирал с великой неохотой,

Но выбрать сразу две никак не мог

И просеку, которой пренебрег,

Глазами пробежал до поворота.

Вторая – та, которую избрал, —

Нетоптаной травою привлекала:

Примять ее – цель выше всех похвал,

Хоть тех, кто здесь когда-то путь пытал,

Она сама изрядно потоптала.

И обе выстилали шаг листвой —

И выбор, всю печаль его, смягчали.

Неизбранная, час пробьет и твой!

Но, помня, как извилист путь любой,

Я на развилку, знал, вернусь едва ли…

Я уже слышал это стихотворение много раз и перебил его, спросив, где же он видит траву и листву? А потом сказал, что я бы сейчас с удовольствием побегал бы босиком по траве на моей любимой Земле, а не шатался бы в этом неудобном скафандре по холодным туннелям на безлюдной планете, куда нас затащил неведомо какой «Интеллект». Отец обнял меня, и мы некоторое время простояли молча. Потом папа потрепал свой перчаткой по шлему моего скафандра и пошел по тоннелю направо. Я, не говоря не слова, медленно поплелся за ним.

Минут через 20 пути позади нас послышался какой-то свистящий шум и звуки работающего электрического мотора, а через несколько секунд из за поворота, светя фарами, на нас понесся огромный грузовик. И я уже не смог бы рассказать вам эту историю, если бы отец в последнюю секунду не оттащил меня к стене, схватив за рукав скафандра. Странного вида грузовик пронесся мимо, совершенно не отреагировав на нас.

Глава 7

Глава 7. План претворяется в действие

Карим был самым разговорчивым из их троицы, и ему выпадала главная задача —разговорить служащего и отвлечь его, чтобы Чан мог подлить серум ему в напиток. Служащего звали Тобиас и его младший брат как раз стажировался в их подразделении. Петру удалось узнать через сети о привычках и интересах Тобиаса и юноши были полностью экипированы необходимой информацией, чтобы завоевать доверие служащего.

– Простите, можно к вам подсесть? – начал Карим. – У нашего друга Петра сегодня день рождения и мы пришли сюда отметить, а свободных мест больше нет.

– Да, пожалуйста, устраивайтесь за мой столик. Я все равно скоро собирался уходить.

– Не беспокойтесь, вы нам совсем не мешаете, – забеспокоился Карим. – Мы, стажеры, привыкли постоянно быть в кругу других людей. Нам редко удается оставаться только втроем. Мы дружим с самого детства, и вместе учились, и вместе проходим стажировку.

– Мой младший брат тоже проходит стажировку и рассказывает много забавных историй.

– А как зовут Вашего брата?

– Матиас.

– А мы его знаем! Такой высокий и худой.

– Мы не уверены, что он знает нас, – вмешался Чан, а сам в это время наступил Кариму на ногу, показывая, что пора начинать, – очень много ребят стажируются и все занимаются в разное время.

–Да! Очень много! – подтвердил Карим и широко развел руки.

Этим жестом он как бы случайно сбил свой стакан и напиток, пролившись на стол в направлении Тобиаса, начал капать ему на брюки. Служащий поднялся и стал вытирать розоватую жидкость со своего бледно-голубого костюма. В это время Карим заслонил собой Тобиаса и, усердно извиняясь, старался помочь ему вытереть рубашку и брюки, а Чан смог влить Тобиасу в стакан «серум разговорчивости». Когда вытерли стол и ребята, успокоившись, сели назад за стол, Тобиас сделал пару глотков из своего стакана – действие серума не заставило себя ждать.

– Вы мне не поверите, – начал он, – я работаю на очень секретной работе.

Его просто распирало кому-нибудь рассказать о том, что сидело в его мыслях целый день.

– Да ну! И на какой же? – Карим сделал вид, что не верит служащему.

– Мы обслуживаем подготовку людей к выходу на поверхность.

– Да не может быть! Никто не выходит на поверхность просто так. Только исследовательские экспедиции, но о них заранее объявляют.

– Это чистая правда! Но не вся. Выходы происходят каждые полгода. Мне нельзя никому об этом рассказывать, но вы такие славные ребята, что вам я расскажу. Под строжайшим секретом.

– Да, расскажите…

Чем больше служащий охраны пил напиток с серумом, тем становился все разговорчивей и податливей. Вопросы сыпались на него как осенние яблоки и он заговорщическим тоном отвечал на все.

Так ребята получили информацию о том, через какой именно люк будет выходить экспедиция и узнали точное время открытия люка. Также узнали, что это будет группа из троих художников, которые должны на основе естественных лунных ландшафтов нарисовать их художественную версию по специальному заказу Гаммы. Даже выспросили, где именно они будут надевать скафандры, и получили доступ к их номерам. Пётр снял копию с индивидуальной карты служащего, чтобы изготовить точную ее копию. Таким образом ребята проникнут в помещение для переодевания и поменяются местами с художниками. Сам факт того, что именно художники должны будут выйти на поверхность, был юношам очень на руку. От них не требовалось специальных знаний и подготовки, а лица в скафандрах все равно не будут видны.

Перед Чаном стояла более сложная задача. Как сделать, чтобы художники отказались от их плана и поменялись одеждой? Ребята ведь не могли заставить их выпить серум, а также не могли им ничего вколоть. Чан никак не мог придумать решение, а время поджимало. Карим подсказал идею газа, но как ее запустить, не отравившись самим? К тому же травить никого было нельзя. Нужно, чтобы художники сами захотели бы с ними поменяться. И вот наконец Чана осенило: «Пугливый газ». Его можно будет подмешать в баллоны с кислородом; как только художники наденут скафандры, воздух пойдет, они страшно испугаются всего окружающего и захотят вылезти из них.

План был отличный и Чану даже удалось создать такой газ, который он испробовал на Кариме. Они закрыли его в комнате и дали ему пару раз вдохнуть. Бедный парень затрясся от страха, стал бояться подушки, лампы и даже собственных конечностей. Он кричал и метался, а под конец забрался под кровать, в самый темный угол, где и пережидал окончание действия газа. Что еще больше порадовало ребят, так это то, что Карим потом даже не мог вспомнить, что с ним происходило. Утром он объявил, что серум не сработал, чем сильно рассмешил своих друзей.

И вот долгожданный день наступил. Сегодня они должны будут увидеть солнце.

Глава 8

Отец еще раз провел измерения воздуха и разрешил мне снять скафандр. Он тоже снял свой и мы смогли свободно общаться. Папа предложил нам вернуться за раздвигающуюся дверь и оставить скафандры там, а взять с собой только приборы и самое необходимое. Мы стали ждать другой грузовик.

В этот раз мы с папой были готовы его встретить и немного на нем покататься. Отец перебежал на другую сторону держа в руке тонкую леску, другой конец которой был привязан ко мне. По отмашке папы мы, что есть сил побежали вперёд. Грузовик подхватил нас и оторвав от земли бросил на свои борта. Мы были к этому готовы и вовремя выставив руки ухватились за них и забрались наверх. И вот оседлав грузовик мы ехали неизвестно куда и неизвестно зачем. То есть зачем было известно. Мы должны были узнать как можно больше об этом месте, куда нас забросил "Сверх Интеллект"чем и занимались таким вот необычным способом – запрыгиванием на ходу на быстро едущие машины.

Грузовик тем временем не замечая пассажиров продолжал свой путь. Прошло ещё минут 20 или 30 во время которых я чуть не задремал, как скорость движения стала уменьшаться, а потом нас захлестнул резкий запах отходов. Грузовик остановился и верхняя панель стала постепенно отъезжать. Мы спрыгнули вниз и нас чуть на завалил поток мусорных мешков ввалившихся из грузовика.

Перед нами было громадное помещение полностью заваленное мусором. В конце была решетка, похожая на печь, где всё это должно было сгорать, но почему то мешки туда не попадали. Не обратив особого внимания на это мы очень обрадовались, что в тот мир куда мы попали живут люди или хотя бы другие разумные существа создающие мусор.

Мусор! Я никогда раньше бы не подумал, что мы так обрадуемся мусору! Это очень много для нас значило. Разорвав правый же попавшийся мешок, мы вывалили его содержание. Там была еда. Человеческая еда! Макароны, нетронутый стейк, похоже их искусственного мяса, какой то коричневый соус, тряпки, и обертки от продуктов на общеземном языке.

Ура! Здесь живут люди с земли и нам скорее нужно в ним!

При виде еды, страшно захотелось есть. Отец вскрыл ещё один мешок очень большой и продолговатый, но тут же его отбросил разрезом вниз и заспешил к грузовику, который начал медленно двигаться по окружности разворачиваясь и направляясь в обратный путь. Мы снова взобрались на крышу того, что должно быть кабиной и пристегнули себя к скобам, чтобы не свалиться в случае резких поворотов.

Мы понеслись вперёд с ветерком и жужжанием, которое по мере ускорения всё усиливалось. Свет вспыхивал перед нами и нам приходилось постоянно пригибаться, чтобы не врезаться в стыки панелей потолка туннеля.

Таким образом мы проехали около тридцати или сорока. Я уже очень услат держаться за грузовик и постоянно пригибаться и просто распластаться на крыше гое кабины. Закрыв глаза я попытался заснуть, но не смог из за сильного чувства голода, ведь мы не если с самого утра.

Постепенно туннель стал разветвляться на разные рукава, которые пролетая мимо нас уходили в темноту. Грузовик стал снижать скорость и перед нами открылась довольно широкая улица по обеим сторонам которой были выдолблены коридоры на абсолютно ровном расстоянии друг от друга. Тут на встречу нам проехал ещё один такой же грузовик. Наш же на очень маленькой скорости завернул в один из таких коридоров и мы увидели круглый двор. Он был слабо освещен, но все равно по его окружности различались двери в нормальный человеческий рост. Послышался жужжащий звук и фонарик отца выхватил силуэт робота на похожих гусеницах как и у грузовика. По наличию швабры с тряпкой в одной и четырёх рук мы поняли, что это робот уборщик. Он направлялся к темной массе недалеко от двери и две другие его руки уже раскручивали мусорный мешок. Папа на секунду навел фонарик на массу и тут же одернул. Но все равно мне показалось это была человеческая фигура. Мы поспешили прочь из этого двора и вошли в следующий. Всё выглядело точно так же. На протяжении всей улице как бы пузыри воздуха на трубочке в стакане газированной воды находились круглые дворы с квартирами по их периметру. И в каждом дворе, лежало по одной, две или даже три фигуры.

Папа присел передо мной на корточки и обняв меня снизу вверх сказал:

– Сынок, тебе уже почти 13 лет и я уверен, что крепкий мальчик и стойко примешь то, что хочу тебе сказать. Хорошая новость заключается в том, что эти существа на земле, точнее в луне, такие же люди, как мы. А плохая новость в том…

Я не мог мог больше изображать послушного сына и перебил его.

– Папа, они мертвые?! Я сразу об этом догадался, и ничего в этом нет такого. Я ведь уже не ребенок. – убеждал его я.

Папа обнял меня и поцеловал в макушку.

– Сынок, я просто боялся такой же реакции как и когда..

Но я его снова перебил и вспыльчиво сказал:

– Ты имеешь в виду, когда не стало мамы? Но во первых это была мама, а эти люди чужие и я никогда их не знал, а во-вторых я уже большой и могу вынести все неприятности!

– Я так горжусь тобой сынок! – Сказал папа и снова прижал к себе.

Мы вошли в первую попавшуюся квартиру и сразу попали на кухню. Там робот как раз убирал со стола и выбрасывал в мусор еду с нетронутых тарелок и складывал посуду в посудомойку.

Так хотелось есть! Мы выхватили из-под носа у робота пару тарелок, цапнули со стола по ложке и вышли. Нужно было проверить еду, перед тем как есть. А может эти люди умерли от отравленной еды? Но все показатели оказались в норме и мы с большим аппетитом уплетали шницель из искусственных белков и макароны из опять же искусственных углеводов. От голода я сразу всё проглотил даже не заметив, и еда мне показалась даже вкусной. Это потом мне отец разъяснил, что шницель был искусственно выращенный, и мука для макарон была химически произведена. Он рассказал, что в последнее время только начали разрабатывать такие технологии для вероятных поселений на планеты где невозможно разводить живность и выращивать злаки. Но как эти новейшие технологии уже попали на Луну?

Мы пошли дальше по трубочке туннеля и в какой бы пузырик мы не заглядывали, везде одна и та же картина. Роботы, принимая умерших людей за мусор, клали их в мешки и выбрасывали в контейнеры, которые потом вывозились на свалку. У нас накопилось огромное множество неразрешенных вопросов и загадок. И кем были эти люди, построившие колонию? И почему они живут под луной, а не на ее поверхности, скажем под стеклянным колпаком или в каком либо другом строении? А самое главное почему и от чего они умерли? По довольно небольшому количеству трупов лежащих на земле и в «квартирах» умирали они постепенно, по предположению отца, что где-то в течении двух недель.

Я валился с ног от усталости и готов был заснуть где угодно. Мы зашли в одну из квартир, где я увидел опрятно застеленную кровать и тут же, не обращая внимания на предостережения папы, забрался на нее и моментально заснул.

Глава 9

В этот день Майкону не разрешили вернуться домой в его ячейку и заперли в камере заключения. Там было значительно удобнее чем дома. И мягкий дорогой электродиван, и плазма стенка телевизора и несколько хозяйственных роботов обслуживающих его намного лучше, чем его единственный недотепа, который вечно все всегда путал и Майкону приходилось многое делать самому. А эти были отлично отлажены и передвигались невероятно тихо, и в эту ночь учёный отлично бы выспался если бы не сильные боли от заживающей раны.

На следующий день его тоже не отпустили, но зато в сопровождении роботов и следователя разрешили вернуться в лабораторию и забрать пробу тканей. Ткани, к счастью, не пострадали и счастливый ученый направился в соседнюю, не разгромленную лабораторию выделять столовые клетки из взятой им пробы.

Процесс выделения клеток был долгим. Ученый поминутно записывал в протокол все действия и изменения в эксперименте и, совсем поглощенный работой, не заметил как за ним пришли. Когда с ним заговорили он прямо подпрыгнули от неожиданности и стал умолять дать ему ещё немного времени, чтобы закончить.

И вот клетки были извлечены и помещены в питательную массу. Медикус смог сделать перерыв и последовать за пришедшими по его душу людям и роботам.

По многочисленным коридорам они прошли в округлую комнату, со стенами совершенно гладкими, лишенными обычной шероховатости горной породы. Посередине комнаты стоял столб с круглыми перилами прикрепленными к нему на уровне вытянутой руки. По всему периметру находились камеры наблюдения. В комнату вошли только Майкон со следователем и роботы, которые встали по стенам комнаты. Остальные люди остались за плотно задвинувшейся дверью. Мистер Йод предложил ему взяться за поручень, а сам приложил палец к углублению в столбе.

Ученый почувствовал как весь сжимается и высушивается. Огромная тяжесть навалилась на него, дыхание перехватило и он решил, что ему настал конец.

Но через секунду все закончилось и он снова оказался в этой круглой комнате, только роботов по стенкам уже не было. Дверь отползла и перед медикусом открылась огромная зала.

Первое что встретило его, это необычный переливающийся свет и звуки, которые не были музыкой, но наполняли при этом все тело. Войдя в залу в него проник так же и запах. В данный момент это был запах лаванды, расслабляющий и успокаивающий. Само растение в дикой природе ученый никогда не видел, зато видел фотографии, когда изучал ботанику и тоже узнавал этот синтетически выведенный запах, иногда используемый в фармацевтики. Мистер Йод пропустил Майкона вперед, а сам остался позади него.

Это по всей видимости и был знаменитый Зал Старейшин! По середине его стояло кресло в котором сидела Алеф, а вокруг этого кресла по шести сторонам на равно разделенных отрезках стояли шесть других кресел. В них сидели Бет, Гимель, Далет, Хей, Вав и Зайн – все семь старейшим совета. По полу от одного кресла к другому пролегали линии соединяющие каждого члена совета между собой, оставляя шестиугольник, в центре которого находилось кресло Алеф.

Когда Майкон сделал ещё несколько шагов, все старейшины обернулись к нему. Освещение поменялось на более серебристое и аромат стал с привкусом корицы. Так же изменились фреквенция звуков исходящих непонятно откуда.

Сейчас Майкон заметил, что находится на своеобразном балконе, выступающим из стенок зала. Балкон был окружен перилами и не трогал пола Зала Старейшин. Ученый оценил, какая честь была ему оказана. Ведь совсем немногие жители колонии когда-либо видели это зал. В тоже время ученый испугался, именно по той же причине. Ведь неизвестно куда его направят после этого разговора. Похоже вся комната ощутила его страх и через подошву своей резиновой обуви Майкон почувствовал изменившиеся вибрации пола, которые его вдруг как-то сразу успокоили.

Зайн повернула к нему свое кресло и ласково, по-матерински, проговорила.

– Господин Майкон, расскажите нам пожалуйста о своем эксперименте и какие результаты Вы хотите получить?

Она вроде бы говорила тихо и была на приличном от Майкона расстоянии, но он слышал каждое ее слово, будто она шептала ему прямо в ухо. Ученый начал рассказывать свои идею про лечение столовыми клетками и то как они могут вылечить организм и предотвратить рак на самой ранней стадии его развития.

Зайн кивала ученому приятно улыбаясь, другие же старейшины безучастно слушали его рассказ. Но тут Вав повернул к нему свое кресло и старческим но еще довольно крепким голосом скрипуче спросил:

– А думали ли Вы уже о том как возможно внедрить эти клетки в организм всех жителей нашей огромной колонии без того чтобы они знали об этом?

– Да, я разумеется думал об этом, – ответил Майкон не очень уверенно. – Можно внедрить векторные клетки в продукты питания, распылить в воздухе, растворить в воде, или даже вкрапить их в окраску одежды, чтобы они через поры кожи смогли попасть в организм.

– А что лично Вы думаете о происшествии в лаборатории? – промурлыкала Зайн. – Мы знакомы с вашим отчетом, но в нем нет вашего мнения…

Майкон начал оправдываться, что он понятия не имеет о том, почему на него напали Тени, и почему именно на него, и почему именно в это время. Он был уверен, что никому и никогда не рассказывал о своих планах и никакой утечки информации не могло произойти.

Тут Хей повернулся к нему и пронзительно высоким голосом произнес:

– А на сколько хорошо защищен Ваш компьютер?

– Эта мысль не приходила мне в голову, – начал оправдываться ученый. – Я исполняю все предписания по защите, очистке и обновлению программ. Я думаю, что мой компьютер имеет полную защиту.

Хей уже набрал воздух в легкие, чтобы что-то возразит, но Алеф в эту секунду приподняла руку с подлокотника и все моментально посмотрели на нее. Таким же плавным движением обведя небольшой круг рука опустилась на подлокотник.

– Мы благодарим Вас за вашу работу и разрешаем продолжать эксперименты. Но Вы останетесь жить в безопасном месте до полного завершения эксперимента. Прощайте. Возможно Вы еще нам будете полезны.

Дорожка балкона поехала назад и повезла Майкона прочь из зала свет в котором снова изменился. Теперь он был подводно-синий, а запах чайного дерева заставил забыть остроту последнего заданного вопроса. Мистер Йод взял его за рукав и повел в уже знакомую комнату портала.

Майкон не решался спросить если он может считать себя арестованным, но эти мысли не давали ему покоя. Ученый взялся за поручень портала, Йод нажал на кнопку, но сам отпустил руку от поручня. Когда телепортация закончилась Майкон оказался в зале один и по всей окружности стояли роботы с направленными на него бластерами.

Глава 10

Глава 10. Сегодня мы увидим солнце

– Сегодня мы увидим солнце! – ободряюще сказал Карим своим друзьям, когда они встретились рано утром.

Они были уже одеты в костюмы, который обычно надевают под скафандры, чтобы выходить на поверхность. Костюмы эти ребята ещё заранее украли из прачечной для служащих охраны люков. Потом ребята карточкой, которую сделал Пётр, открыли помещение, в котором обычно облачаются в скафандры выходящие на поверхность.

Очень яркий неоновый свет ударил юношам в глаза, когда они вошли в абсолютно белую комнату. Она была как бы сделана из пластмассы; пластмассовые стены, пол и потолок, и даже ящики, на которых сидели и ждали сигнала готовности счастливцы, которым разрешалось выйти на поверхность. А рядом висели скафандры и стояли баллоны с воздухом. Мальчишки подменили эти баллоны, а сами решили спрятаться в ящики. Здесь возникла небольшая трудность. В этих ящиках уже лежало по скафандру, а человек и скафандр туда поместиться уже не мог. Вытащить эти скафандры из ящиков тоже не представлялось возможным потому, что служащие охраны сразу же заметили бы избыточное количество скафандров висящих на стенах. На то, чтобы вынести эти скафандры из комнаты, шанса у ребят тоже не было. На это уже не хватило времени, и ребята пришли к единственно возможному решению – одеть на себя эти скафандры и уже в них улечься в ящики. Лежать пришлось очень долго. Воздуха начало не хватать было жарко, суставы затекли, тело хотело двигаться, но ребята терпеливо ждали своего часа.

И вот наконец их час настал! Дверь с шипением отъехала в сторону и трое художников с охранниками вошли в помещение. Охранники помогли им одеться, настроили оборудование, подкрутили баллоны и оставили ждать сигнала к началу выхода. Теперь стало душно уже и художникам, и они решили включить воздух из балконов. Тут произошло чудо! Они вдруг все затряслись от страха, стали бегать из стороны из одного угла комнаты в другой, стукаться друг об друга, падать, вскакивать, прятаться друг другу за спину и кричать что им ужасно страшно.

Их до ужаса пугал вид друг друга и вид своих собственных перчаток скафандра. Они пытались их сорвать отбросить, но от этого снова падали, вставали, бежали и сталкивались.

В этот момент наши «любители солнца» вылезли из своих ящиков и любезно предложили им своё укрытие. Трое художников бросились к первому попавшемуся ящику. Сначала пытались забраться втроём в один ящик. Они толкались и распихивали друг друга. Когда же один из них всё же одолел других и забрался в ящик, двое других ринулись к другому ящику. Потом один из них наконец сообразил, что там есть ещё один свободный ящик и ринулся к нему, как если бы от этого зависела его жизнь. Наконец каждый из них получил одному ящику, последняя крышка закрылась и художники затихли.

Подключив баллоны с нормальным воздухом, друзья стали ждать, когда за ними придут.

Вскоре дверь снова отползла и охранники предложили им проследовать за ними.

В этот момент, и только теперь, когда они были почти у цели, Карим вдруг подумал: «А что же случится потом, когда они вернуться? Ведь подмену точно обнаружат, и даже если художники ничего не вспомнят, то службы уж точно проведут расследование и обнаружат и “Пугливый газ” и подделанную карточку, и украденные костюмы. Почему же они заранее не подумали обо всём этом?!»

В глазах у Карима застыл ужас. Он стал искать поддержки в глазах его друзей, но шлемы были непрозрачные снаружи, чтобы солнечные лучи не ослепили людей, когда они будут на поверхности. Юноша застыл на месте и не мог пошевелиться. Охранник любезно предложил ему проследовать дальше и Карим узнал в нем Тобиаса, у которого они как раз всё и разузнали. От того, что Тобиас мог узнать Карима, ужаса добавилось еще больше.

Тобиас дотронулся до чего-то на его скафандре и Карим услышал голос:

– Я понимаю, что Вам возможно страшно, но, пожалуйста, не беспокойтесь. Наружи никакой опасности нет. Вдоль всего вашего пути стоят защитные щиты и с вами ничего случаться не может.

– Но мне нужно Вам что-то сказать! – вырвалось у Карима, и волна ужаса прокатилась по нему. Ведь не может ли он сейчас признаться? Не сможет также выдать своих друзей. Что же ему делать? Просто взять себя в руки и идти дальше.

– Извините, Вам лучше поделиться вашими страхами со специалистом, – к облегчению произнес Тобиас, – психолог всегда ждет экспедиторов у люка.

Они прошли дальше по туннелю и оказались перед большим круглым лифтом. Там их действительно ожидало большое количество народа; еще несколько человек в форме служащих, два вооруженных охранников порядка, несколько роботов-охранников и два человека и одежде элиты. Один из них скорее всего и был психолог. Карин поспешил сказать Тобиасу, что с ним всё в порядке и психолог ему не требуется, но в этот момент Пётр споткнулся и упал лицом вперед. Руки он подставить не успел, поэтому приложился лицом, точнее шлемом скафандра. К нему тут же подбежали служащие и поставили его на ноги. Сам он стоять не мог поэтому и стал оседать обратно. В ужасе Карим наблюдал как они стали скручивать с его головы шлем. Вместо взрослого художника, под шлемом оказался молодой мальчишка со светлыми вьющимися волосами и начинающимся пробиваться пуком усов. Воцарилась пауза. Петр все не мог прийти в себя, люди в одежде элиты тоже не двигались охранники сразу же потянулись к своим бластерам. Так продолжалось всего пару секунд, а потом в движение пришли все одновременно и конечно невпопад.

– Всем назад! Среди них преступник! Всем к стене, назад! Руки вверх! – закричал охранник и стал тыкать бластером в безвольно болтающуюся голову Петра, которого служащие очень медленно сажали на пол.

Тем временем один из мужчин в одежде “Элиты” отстранил охранника властным жестом, а другой подошел к Петру и стал щупать ему пульс.

Человек отстранивший охранника, приказал служащим отвинтить шлемы с головы двух других экспедиторов. “Всё пропало”,– понял Карим и сам снял свой шлем.

– Мы признаем свою вину, – закричал Карим, когда шок от того, что под скафандрами оказались другие мальчишки, у людей немного прошел.

– Пожалуйста, извините нас и только не стреляйте! – прокричал Чан охраннику направлявшему на него свой бластер.

Одни только роботы неподвижно стояли медленно и синхронно поворачивая свои “головы”. С Петра наконец сняли скафандр и положили на неизвестно откуда взявшиеся носилки. Один из Элиты пошёл вместе с носилками, а нас с Чаном повели в нашу знакомую переодевалку. Мы вняли скафандры и показали, где лежат настоящие Экспедиторы и рассказали, что же мы с ними сделали на самом деле.

После этого ребят повели в разные стороны. Карима заперли в отдельной комнате сказав, что скоро за ним придут и будут допрашивать. Юноша дал следователю чистосердечные показания и рассказал обо всём, что мальчики сделали в самых мельчайших подробностях. Он также объяснил откуда у него такое стремление увидеть солнце, на что следователь даже заулыбался. Нарушителей судили в разных залах и в разное время и Карим ничего не знал о судьбе его друг друзей. В случае Карима, суд расценил выходку мальчишек как крупное хулиганство. В качестве наказания Кариму было запрещено продолжать учёбу, когда-либо занимать руководящие должности, и разрешалось работать только на самых примитивных работах не требующих ответственности и надежности. Таким образом Карим сохранил свою жизнь, но абсолютно разрушил свою карьеру. Мальчик, который сильно винил себя в своем собственном безумии, посчитал этот приговор ещё очень мягким. Впоследствии оказалось, что смягчением приговора был тот факт, что он таки пытался рассказать служащему о том что они на самом деле не экспедиторы, и пытался в последнюю минуту предотвратить возможную опасность выхода на поверхность несовершеннолетних детей.

Три друга встретятся только через очень много лет и то чисто случайно. Им будет о чем друг другу рассказать.Глава 10. Сегодня мы увидим солнце

– Сегодня мы увидим солнце! – ободряюще сказал Карим своим друзьям, когда они встретились рано утром.

Они были уже одеты в костюмы, который обычно надевают под скафандры, чтобы выходить на поверхность. Костюмы эти ребята еще заранее украли из прачечной для служащих охраны люков. Потом ребята карточкой, которую сделал Пётр, открыли помещение, где обычно облачаются в скафандры люди, выходящие на поверхность.

Очень яркий неоновый свет ударил юношам в глаза, когда они вошли в абсолютно белую комнату. Она была как бы сделана из пластмассы: пластмассовые стены, пол, потолок и даже ящики, на которых сидели и ждали сигнала готовности счастливцы, которым разрешалось выйти на поверхность. А рядом висели скафандры и стояли баллоны с воздухом. Мальчишки подменили эти баллоны, а сами решили спрятаться в ящики. Здесь возникла небольшая трудность. В этих ящиках уже лежало по скафандру, а человек и скафандр туда поместиться уже не могли. Вытащить эти скафандры из ящиков тоже не представлялось возможным, потому что служащие охраны сразу же заметили бы избыточное количество скафандров, висящих на стенах. На то, чтобы вынести эти скафандры из комнаты, шанса у ребят тоже не было. На это уже не хватило времени и ребята пришли к единственно возможному решению – надеть на себя эти скафандры и уже в них улечься в ящики. Лежать пришлось очень долго. Воздуха начало не хватать, было жарко, суставы затекли, тело хотело двигаться, но ребята терпеливо ждали своего часа.

И вот наконец их час настал! Дверь с шипением отъехала в сторону и трое художников с охранниками вошли в помещение. Охранники помогли им одеться, настроили оборудование, подкрутили баллоны и оставили ждать сигнала к началу выхода. Теперь стало душно уже и художникам, и они решили включить воздух из баллонов. Тут произошло чудо! Они вдруг все затряслись от страха, стали бегать из одного угла комнаты в другой, стукаться друг об друга, падать, вскакивать, прятаться друг другу за спину и кричать, что им очень страшно.

Их до ужаса пугал вид друг друга и вид своих собственных перчаток и скафандров. Они пытались их сорвать, отбросить, но от этого снова падали, вставали, бежали и сталкивались.

В этот момент наши «любители солнца» вылезли из своих ящиков и любезно предложили им свое укрытие. Трое художников бросились к первому попавшемуся ящику. Сначала попытались забраться втроем в один ящик. Они толкались и распихивали друг друга. Когда же один из них все же одолел других и забрался в ящик, двое других ринулись к другому ящику. Потом один из них наконец сообразил, что там есть еще один свободный ящик и ринулся к нему так, как если бы от этого зависела его жизнь. Наконец, каждый из них получил по одному ящику, последняя крышка закрылась, и художники затихли.

Подключив баллоны с нормальным воздухом, друзья стали ждать, когда за ними придут.

Вскоре дверь снова отползла, и охранники предложили им проследовать за ними.

В этот момент и только теперь, когда они были почти у цели, Карим вдруг подумал: «А что же случится потом, когда мы вернемся? Ведь подмену точно обнаружат и даже если художники ничего не вспомнят, то службы уж точно проведут расследование и обнаружат и «Пугливый газ», и подделанную карточку, и украденные костюмы. Почему же мы заранее не подумали обо всем этом?!»

В глазах у Карима застыл ужас. Он стал искать поддержки в глазах его друзей, но шлемы были непрозрачные снаружи, чтобы солнечные лучи не ослепили людей, когда они будут на поверхности. Юноша застыл на месте и не мог пошевелиться. Охранник любезно предложил ему проследовать дальше, и Карим узнал в нем Тобиаса, у которого они как раз все и разузнали. Оттого, что Тобиас мог узнать Карима, тому стало еще страшнее.

Тобиас дотронулся до чего-то на его скафандре и Карим услышал голос:

– Я понимаю, что Вам, возможно, страшно, но, пожалуйста, не беспокойтесь. Снаружи никакой опасности нет. Вдоль всего вашего пути стоят защитные щиты и с вами ничего случиться не может.

– Но мне нужно вам что-то сказать! – вырвалось у Карима и волна ужаса прокатилась по нему. Ведь он сейчас не может признаться. Не сможет также выдать своих друзей. Что же ему делать? Просто взять себя в руки и идти дальше.

– Извините, вам лучше поделиться вашими страхами со специалистом, – к его облегчению произнес Тобиас, – психолог всегда ждет экспедиторов у люка.

Они прошли дальше по туннелю и оказались перед большим круглым лифтом. Там их действительно ожидало большое количество народа: еще несколько человек в форме служащих, два вооруженных охранников порядка, несколько роботов-охранников и два человека в одежде элиты. Один из них, скорее всего, и был психолог. Карин поспешил сказать Тобиасу, что с ним все в порядке и психолог ему не требуется, но в этот момент Пётр споткнулся и упал лицом вперед. Руки он подставить не успел, поэтому приложился лицом, точнее, шлемом скафандра. К нему тут же подбежали служащие и поставили его на ноги. Сам он стоять не мог и стал оседать назад. В ужасе Карим наблюдал как они стали отвинчивать с его головы шлем. Вместо взрослого художника под шлемом оказался молодой мальчишка со светлыми вьющимися волосами и начинающим пробиваться пухом усов. Воцарилась тишина. Пётр все не приходил в себя, люди в одежде элиты тоже не двигались, охранники сразу же потянулись к своим бластерам. Так продолжалось всего пару секунд, а потом в движение пришли все одновременно и, конечно, невпопад.

– Всем назад! Среди них преступник! Всем к стене, назад! Руки вверх! – закричал охранник и стал тыкать бластером в безвольно болтающуюся голову Петра, которого служащие очень медленно сажали на пол.

Тем временем один из мужчин в одежде элиты отстранил охранника властным жестом, а другой подошел к Петру и стал щупать ему пульс.

Человек, отстранивший охранника, приказал служащим отвинтить шлемы с головы двух других экспедиторов. «Все пропало», – понял Карим, и сам снял свой шлем.

– Мы признаем свою вину, – закричал Карим, когда шок от того, что под скафандрами оказались другие мальчишки, у людей немного прошел.

– Пожалуйста, извините нас и только не стреляйте! – прокричал Чан охраннику, направлявшему на него свой бластер.

Одни только роботы неподвижно стояли, медленно и синхронно поворачивая свои «головы». С Петра наконец сняли скафандр и положили на неизвестно откуда взявшиеся носилки. Один из элиты пошел вместе с носилками, а их с Чаном повели в уже знакомую переодевалку. Юноши сняли скафандры, показали, где лежат настоящие Художники, и рассказали, что же они с ними сделали на самом деле.

После этого ребят повели в разные стороны. Карима заперли в отдельной комнате, сказав, что скоро за ним придут и будут допрашивать. Юноша дал следователю чистосердечные показания и рассказал в самых мельчайших подробностях обо всем, что они сделали. Он также объяснил, откуда у него такое стремление увидеть солнце, на что следователь даже заулыбался. Нарушителей судили в разных залах и в разное время, поэтому Карим ничего не знал о судьбе его друг друзей. В его случае суд расценил выходку мальчишек как крупное хулиганство. В качестве наказания Кариму было запрещено продолжать учебу, когда-либо занимать руководящие должности и разрешалось работать только на самых примитивных работах, не требующих ответственности и надежности. Таким образом Карим сохранил свою жизнь, но абсолютно разрушил свою карьеру. Юноша, который сильно винил себя в своем собственном безумии, посчитал этот приговор еще очень мягким. Впоследствии оказалось, что приговор смягчили из-за того факта, что он-таки пытался рассказать служащему о том, что они на самом деле не экспедиторы, и хотел в последнюю минуту предотвратить возможную опасность выхода на поверхность несовершеннолетних ребят.

Трое друзей встретятся только через очень много лет и то чисто случайно. Им будет о чем друг другу рассказать.

Глава 11

Глава 11. Мира

Мира очень любила играть в мяч. Она могла часами смотреть, как мальчишки гоняют мячи по туннелям и круговым дворам перед ячейками. Лет в 7 или 8 она решилась подойти к мальчишкам и попроситься поиграть с ними. Многие мальчишки начали смеяться, но самый старший, которого звали Рам, сказал:

– Ну давай, коли ты такая смелая!

И вот Мира держит мяч в руках, сжимает его. Он как будто звенит в ее ладонях, такой крепкий, упругий и мягкий одновременно. Она его чувствует; подбрасывает его и ловит, бросает на землю и тот отпрыгивает ей прямо в руки.А смелости у Миры было предостаточно. Уже само то, что, зная, ЧТО ей будет, если она станет играть с мальчиками в футбол, она не побоялась попроситься. Девочкам в колонии строжайше запрещалось играть с мальчиками, да еще и в мальчишеские игры. И особенно в мяч! В лучшем случае за это девочку бы заставили делать работу, которую обычно делали роботы, а в худшем – страшно подумать.

Девочка вжалась в мешки еще сильнее и, когда грузовик тронулся и поехал неизвестно куда, Мире впервые в жизни стало по-настоящему страшно.– Девчонка, ты будешь бить по воротам или поиграть с мячиком решила! – вопят мальчишки с издевкой. – Это тебе не кукла! Мира кладет мяч на землю. Рам становится перед ней, готовый отразить ее удар. Она бьет, но несильно, специально несильно, Рам подставляет ногу и мяч летит назад к ней. Мира ведет его, перепрыгивает через ногу Рама и мяч уже за ним. На нее уже бежит другой парень и подставляет ей ножку. Она спотыкается, падает, перекатывается через спину, не забывая в последнюю секунду подбросить мяч, и, еще не до конца поднявшись, со всей силой бьет ногой по падающему мячу. Он летит прямо в ворота, в полуметре от вратаря. Мальчишки в изумлении смотрят на ворота, потом – на нее. Миру признали членом команды и, пока взрослых рядом не было, она могла играть с мальчиками. Однажды Рам принес ей что-то, завернутое в одежду. Сунул в руки и, не говоря ни слова, убежал. Каковы же были ее удивление, восторг и испуг, когда она развернула старую куртку и на ее кровать выпал мяч. Новенький, блестящий, еще пахнущий фабрикой мяч! Мира тут же упала на него животом, чтобы, не дай бог, никто его не заметил и потом медленно накрылась одеялом. Затем забралась под одеяло с головой и включила свет на браслете. Теперь, в относительной безопасности, она могла его рассмотреть. Мяч был сшит из шестиугольных кусочков искусственной материи, красный в белую и синюю полоску, с шестиконечной звездой по обеим его вершинам. В эту ночь она спала с этим мячом, как с куклой, а утром, когда все взрослые ушли на работу, она не пошла в школу, сославшись на недомогание, а стала играть в мяч. Ее «недомогание» продолжалось всю следующую неделю. Мира не просто играла с мячом: она училась подбрасывать мяч ногами так, чтобы он не касался земли, отбивала его то головой, то коленом, то пяткой. Она отрабатывала пассы, сбоку и назад и перебрасывала мяч сзади через голову. С ее природной способностью к движению у нее все легко получалось и с ее упорством она во всем достигала совершенства. Однажды она заигралась и не заметила, как подошло время, когда взрослые приходят домой на обед. Роботы уже приготовили заказанное меню, и ароматы искусственных специй разносились по двору. Как назло, мяч в очередной раз залетел в мусорный контейнер, и, как только Мира залезла внутрь, она услышала шаги и голоса взрослых в их дворе. Девочка прикрылась мусорными мешками и затаилась. Сидеть пришлось долго. Голоса все звучали и шаги не утихали. Ей казалось, что как будто вся колония решила навестить их с мамой. Люди один за другим входили в ее ячейку и исчезали в ней. Потом с жужжанием в ее дом начали входить роботы. Толпа роботов по двое или трое въезжали в ее дверь. Проснулась Мира от толчка и скрипа. Это ее мусорный контейнер въезжал на грузовик и закрывался стальной пленкой. Именно его жужжащий звук Мира во сне приняла за движение роботов. Девочка вжалась в мешки еще сильнее и, когда грузовик тронулся и поехал неизвестно куда, Мире впервые в жизни стало по-настоящему страшно.

Глава 12

Глава 12 – «Что же здесь произошло?»

Проснулся я от того, что внезапно заиграла музыка, точнее звуки действующие на сознание, которое моментально пробудилось. К тому же по комнате разнесся запах мяты, освежающий и бодрящий. Открыв глаза, я осмотрелся. Надо мной был белый потолок, состоящий из пластмассовых панельных блоков. Из этого же материала состояли и стены. Я протянул руку и она оказалась не холодная а как раз температуры моего тела. Справа от кровати стоял шкаф с зеркалом на дверях, а слева фотография вида небольшого водопада. Вода в нем постоянно текла и листья на деревьях слегка шевелились. Ощущение было настолько реальным, что мне захотелось подойти и потрогать воду и деревья, но я уперся все в ту же теплую пластмассовую стену.

Я вышел из комнаты. В гостиной куда я попал стоял большой кухонный стол. На нем были приготовлены скорее всего для меня стакан с соком, бутылка белой жидкости, скорее всего молока и упаковка с кукурузными хлопьями, очень похожие на те, которые я кушаю дома. Слева была кухня, в которой неподвижно стоял хозяйственный робот, вероятно ожидающий когда я покушаю, чтобы убрать за мной, а справа письменный стол. За столом сидел мой папа, а перед ним из маленькой коробочке на столе высвечивалась проекция экрана во всю стену. На панели проекции высвечивались разные фотографии и короткие фильмы, которые ответ реорганизовывал передвигая их руками. Он прикладывал палец к коробочке и строке начинался печататься текст вопроса: «Что случилось с Землей после того как транспортный корабль колонистов спасся на луне?» Система выдала ответ: « На данные запрос информация отсутствует».

– Почему отсутствует? – вырвалось у меня.

Папа резко обернулся.

– А сынуля, ты уже проснулся. – делая руками собирающий жест, и картинка проекции резко втянулась в маленькую коробочку к которой ранее папа прикладывал палец.

– Удивительно здесь не только то, что компьютер не дает ответа на этот вопрос, – продолжал папа, – а именно то как, он работает. Понимаешь, я проснулся уже давно и мучимый мыслью о том, что же здесь именно произошло, стало искать на это ответ. я пересмотрел все книги которые были в гостиной ну то есть вон там, за стенкой. но там были сплошные книги иллюстрации с видами земли или книги по инструкции управления разными машинами которые мне неизвестны и непонятны. Потом я нашел инструкцию по эксплуатации компьютера на обложке которого была нарисована вот эта маленькая коробочка. в основном в ней было написано чего делать с этой коробочкой нельзя, а из всего что нужно было с ней делать было сказано так «приложи к этому компьютеру свои пальцы и попроси его обучить тебя». Что я сделал. Я приложил к нему три пальца правой руки и из этой коробочки вылезла проекция. На проекции было написано «Приветствую Вас Дэйв Закаи»! Откуда эта проекция знает моё имя? Как мой файл смог попасть к ним? Компьютер попросил меня оставить три пальца на нем, закрыть глаза и смотреть на картинки, которые будут возникать перед моими глазами. через несколько минут какого состояния я почувствовал что глаза уже можно открывать и вдруг я точно знаю как управлять этим компьютером. Я знаю как что найти, как спросить, и как получить ответ. Первое, что я спросил это: «Знает ли федеральное правительство о том, что я сейчас нахожусь на луне?» Компьютер ответил: «что он не имеет ни малейшего отношения федеральному правительству и что обо мне никто ничего не знает».

На все мои попытки восстановить картину того почему эти люди живут под землёй этот компьютер отвечает все той же фразой, которую ты видел на экране, когда вошел в комнату. Похоже именно этот компьютер просто не исправен. Так что давай садись завтракать и мы попытаемся выяснить, что же здесь произошло.

Кукурузный хлопья, молоко и сок оказались на вкус почти такими же как дома на земле. Отец подтвердил мое мнение, но ещё раз объяснил, что все это создано искусственным образом из синтетического материала. Сок и молоко вязали мне рот и мне захотелось попить простой воды я уже взял стакан и подошел к большому чану с водой стоявшему в углу комнаты, но папа остановил меня.

– Вода здесь является ещё одной загадкой, – сказал мой папа,– когда я сделал анализ воды ты увидел что в ней растворено большое количество столовых клеток.

– Это случайно не те клетки которые используют в столовой? – улыбаясь сказал я.

– Конечно нет! Стволовые клетки – это незрелые клетки предшественницы для всех тканей организма. Они могут становиться любой зрелой клеткой, поэтому их активно применяют в различных областях медицины. Организм человека состоит из множества клеток, но как клетки из организма человека попали в воду я не знаю. Также я не могу очистить воду от этих клеток, а могу попытаться их убить. Но тоже нет гарантии, что они не оживут внутри твоего организма. Я не не настолько сведусь в биохимии, а спросить как видишь уже не у кого. Так что я предлагаю питаться искусственным соком или же искусственным молоком в которых я подобных клеток не обнаружил.

Мы взвалили на себя наши рюкзаки с оборудованием и приборами и вышли из квартиры, в которой мы провели ночь. Когда дверь захлопнулась услышали жужжание робота принявшегося убирать со стола.

Выйди из круглого двора в котором были двери к четырем квартирам мы прошли дальше по туннелю везде наблюдая одну и ту же картину. Двери где-то были открыты настежь где-то полуоткрытый и в тишине около дверей, окон или прямо в круглых дворах молчаливо стояли роботы. Мы шли уже почти с полчаса в полной тишине и раздавшийся впереди звук жужжания уже знакомого нам мусорного грузовика нас почти обрадовал. Вы ему помахали руками, и решил что когда этот или какой-то другой грузовик будет возвращаться мы на него заберемся и поедем вперёд и посмотреть куда же он нас довезет.

По дороге вперёд мы уже перестали заглядывать в каждый круглый дворик как вдруг краем глаза я увидел движение. Я дёрнул папу за рукав и закричал:

– Папа! Папа! Там что-то двигается! Там позади нас!

Мы вернулись и остановились на въезде в этот круглый дворик. От дальней двери на нас двигалась инвалидная коляска на таком же гусеничном ходу, на котором ездили и роботы и грузовик. В этой коляске сидел очень старый мужчина и кивал головой в нашу сторону.Глава 12. «Что же здесь произошло?»

Проснулся я оттого, что внезапно заиграла музыка, точнее, это были звуки, действующие на сознание, которое моментально пробудилось. К тому же по комнате разнесся запах мяты: освежающий и бодрящий. Открыв глаза, я осмотрелся. Надо мной был белый потолок, состоящий из пластмассовых панельных блоков. Из этого же материала состояли и стены. Я протянул руку, стена оказалась не холодной, а как раз температуры моего тела. Справа от кровати стоял шкаф с зеркалом на дверях, а слева – фотография с видом небольшого водопада. Вода в нем постоянно текла, и листья на деревьях слегка шевелились. Ощущение было настолько реальным, что мне захотелось подойти и потрогать воду и деревья, но я уперся все в ту же теплую пластмассовую стену.

Я вышел из комнаты. В гостиной стоял большой кухонный стол. На нем были приготовлены, скорее всего для меня, стакан с соком, бутылка белой жидкости, наверное, молока и упаковка с кукурузными хлопьями, очень похожими на те, которые я обычно ем дома. Слева была кухня, в которой неподвижно стоял хозяйственный робот, вероятно ожидающий, когда я поем, чтобы убрать за мной, а справа – письменный стол. За столом сидел мой папа, а перед ним из маленькой коробочки на столе высвечивалась проекция экрана во всю стену. На панели проекции высвечивались разные фотографии и короткие фильмы, которые отец реорганизовывал, передвигая их руками. Он прикладывал палец к коробочке и строке, и начинался вписываться текст вопроса: «Что случилось с Землей после того как транспортный корабль колонистов спасся на Луне?» Система выдала ответ: «На данный запрос информация отсутствует».

– Почему отсутствует? – вырвалось у меня.

Папа резко обернулся.

– А, сынуля, ты уже проснулся, – он сделал руками собирающий жест, и картинка проекции резко втянулась в маленькую коробочку, к которой ранее папа прикладывал палец. – Удивительно здесь не только то, что компьютер не дает ответа на этот вопрос, – продолжал папа, – а то, как он работает. Понимаешь, я проснулся уже давно и, мучимый вопросом о том, что же здесь именно произошло, стал искать на это ответ. Я пересмотрел все книги, которые были в гостиной. Но там были сплошные альбомы с иллюстрациями видов Земли или книги по инструкции управления разными машинами, которые мне неизвестны. Потом я нашел книгу под названием «Инструкция по эксплуатации компьютера», на обложке которой была нарисована вот эта маленькая коробочка. В основном в ней было написано, что делать с этой коробочкой нельзя, а из того, что нужно было с ней делать, было сказано лишь так: «приложи к этому компьютеру свои пальцы и попроси его обучить тебя». Что я и сделал. Я приложил к нему три пальца правой руки и из этой коробочки вылезла проекция. На проекции было написано «Приветствую вас, Дэйв Закаи»! Я очень удивился, что эта проекция знает моё имя. Как мой файл смог попасть к ним? Компьютер попросил меня оставить три пальца на нем, закрыть глаза и смотреть на картинки, которые будут возникать перед моими глазами. Через несколько минут такого состояния я почувствовал, что глаза уже можно открывать, и вдруг я понял, что точно знаю, как управлять этим компьютером. Я знаю, как найти файлы, как спросить и как получить ответ. Первое, что я спросил, это: «Знает ли федеральное правительство о том, что я сейчас нахожусь на Луне?» Компьютер ответил, что он не имеет ни малейшего отношения к федеральному правительству и что обо мне здесь никто ничего не знает.

На все мои попытки восстановить картину того, почему эти люди живут под землей, этот компьютер отвечает все той же фразой, которую ты видел на экране, когда вошел в комнату. Похоже, именно этот компьютер просто неисправен. Так что давай садиться завтракать и мы попытаемся выяснить, что же здесь произошло.

Кукурузные хлопья, молоко и сок оказались на вкус почти такими же, как дома на земле. Отец подтвердил мое мнение, но еще раз объяснил, что все это создано искусственным образом из синтетического материала. Сок и молоко вязали мне рот и мне захотелось попить простой воды. Я уже взял стакан и подошел к большому чану с водой, стоявшему в углу комнаты, но папа остановил меня.

– Вода здесь является еще одной загадкой, – сказал он, – когда я сделал анализ воды, то увидел, что в ней растворено большое количество стволовых клеток.

– Это те клетки, которые используют в столовой? – улыбаясь, сказал я.

– Конечно, нет! Стволовые клетки – это незрелые клетки-предшественницы для всех тканей организма. Они могут становиться любой зрелой клеткой, поэтому их активно применяют в различных областях медицины. Организм человека состоит из множества клеток, но как клетки из организма человека попали в воду, я не знаю. Также я не могу очистить воду от этих клеток, а могу попытаться их убить. Но тоже нет гарантии, что они не оживут внутри твоего организма. Так что я предлагаю питаться искусственным соком или же искусственным молоком, в которых я подобных клеток не обнаружил.

После завтрака мы взвалили на себя наши рюкзаки с оборудованием и приборами и вышли из квартиры, в которой мы провели ночь. Когда дверь захлопнулась, мы услышали жужжание робота, принявшегося убирать со стола.

Выйди из круглого двора, в котором были еще четыре двери к другим квартирам, мы прошли дальше по туннелю, везде наблюдая одну и ту же картину. Двери каких-то квартир были открыты настежь, каких-то – полуоткрыты, и в тишине около дверей, окон или прямо в круглых дворах молчаливо стояли роботы. Мы шли уже почти полчаса в полной тишине, и раздавшийся впереди звук жужжания уже знакомого нам мусорного грузовика нас почти обрадовал. Мы помахали ему и решили, что, когда этот или какой-то другой грузовик будет возвращаться, мы на него заберемся и поедем вперед, чтобы посмотреть, куда же он нас довезет.

Продолжая идти, мы уже перестали заглядывать в каждый круглый дворик, как вдруг краем глаза я увидел движение. Я дернул папу за рукав и закричал:

– Папа! Папа! Там что-то двигается! Там, позади нас!

Мы вернулись и остановились на въезде в круглый дворик. От дальней двери на нас двигалась инвалидная коляска на таком же гусеничном ходу, на котором передвигались и роботы, и грузовики. В этой коляске сидел очень старый мужчина и кивал головой в нашу сторону.

Глава 13

Глава 13. Сны Майкона

Уже несколько дней Майкону не разрешали выходить из его камеры заточения, которая далеко таковой не казалась. Роботы чудесно за ним ухаживали, выполняя каждую его прихоть. В камере были и компьютер, и большой экран, на который он мог проецировать все, что только пожелает. Он мог попросить показать ему какой угодно фильм, начиная с самых первых немых фильмов, созданных в начале двадцатого века, до самых новейших комедийных сериалов, в основном про юношей и девушек колонии, которые решили заняться не своим делом, а также всевозможные ток-шоу со знаменитостями. Но Майкона абсолютно не интересовали ни фильмы, ни старые или новые сериалы: он был ученым и все, что он хотел, – это оказаться снова в своей лаборатории и продолжить работу над стволовыми клетками. А еще он хотел свободы, возможности пойти туда, куда он хочет и тогда, когда он хочет. «Как бы ни прекрасна была золотая клетка, птичке всегда хочется на волю», – вспомнил он пословицу из детства.

Когда он учился в школе, им рассказывали, что раньше на Земле существовали зоопарки, в которых очень хорошо и бережно заботились о животных, но они очень редко в неволе воспроизводили потомство. Вот и Майкон чувствовал себя, как эти животные в прекрасно благоустроенном зоопарке. Казалось, времени, чтобы думать и размышлять, было навалом, но, как бы ученый ни напрягал свой мозг, он не мог воспроизвести никакой новой идеи.

Читать ему тоже не хотелось, хотя книг много больше, чем в его собственном доме. В голове была только одна мысль: на свободу! На свободу! В лабораторию! Единственное, что мог делать Майкон, – это есть и спать. Он частенько просил впустить в его комнату эссенции сна, музыку сна и, растянувшись на удобной кровати, засыпал тяжелым сном. Ученому снились сны.

Подсознание уходило в период, когда люди вели войны с инопланетянами. Войны, от которых небольшая группа практически последних гражданских, покидавших Землю, так удачно спрятались на Луне, что смогли остаться необнаруженными и выжить. Ему все время снился один и тот же сон, но с разными вариантами.

Майкон видел перед собой ящера – динозавра небольшого размера, примерно с целофиза или троодона. Когда-то в школе, на уроках по естественной истории они, наряду с велоцирапторами, были одними из его любимых видов динозавров. Он помнил, что троодон был самым умным среди динозавров из-за количества мозга, помещавшегося в его черепной коробке. К тому же глаза его были расположены так, что он мог смотреть вперед. Учитель рассказывал им такую гипотезу, что если бы динозавры не вымерли после падения метеорита, то именно троодоны, а не люди могли бы создавать цивилизации на планете. Этот ящер твердо стоял на задних ногах, его тело было заковано в броню, на голове – шлем. Его маленькие ручки были вдеты в рукава, которые удлинялись и превращались в длинные сильные ручищи, держащие бластер. Другие виды оружия, которые были пристегнуты к его поясу и находились за его спиной, Майкон никогда раньше не видел. Ящер стоял на крепких задних ногах, опираясь на хвост, к которому было приделано устройство, создающие электромагнитные помехи. Когда динозавр определенным образом нажимал на хвост, эти помехи распространялись на десятки метров, и все электроприборы, бластеры, рации и так далее, находящиеся в радиусе действия этих помех, на какое-то время переставали работать. В снах Майкона ящеру то противостоял целый отряд военных в полном вооружении и на бронемашинах, то толпа безоружных людей, защищающихся тарелками, ножами и кастрюлями. Во сне, находясь все время как бы за спиной у этого динозавра, ученый никогда не мог увидеть, каким же именно образом он убивал этих людей. Майкон с детства не переносил никакой вид насилия и даже во сне все время зажмуривался, когда инопланетянин нажимал на гашетку. Когда же он открывал глаза, все уже лежали на земле или просто исчезали, а ящер растворялся в воздухе. Он как бы разбирал себя на атомы, чтобы вновь собраться в другом месте и продолжать сеять смерть. Но в его недавнем сне все было немного по-другому. Maйкон стоял как бы сбоку от инопланетянина и увидел, что из его бластера вылетают не лазерные вспышки, а сильные струи воды. Вода, бьющая под напором, и брызги попадавшие на людей, вызывали у них сильнейшие ожоги и образуя дыры в их телах. Ящер повернулся к ученому, как бы отчетливо его увидев перед собой, и медленно начал снимать свой шлем. Под шлемом в безобразной морде рептилии Майкон узнал черты своего собственного лица.

– Нет! НЕТ! Это не я!!! – истошно закричал ученый. Он вскочил с кровати и начал бегать по комнате, сбрасывая и ломая все, что попадалось ему под руку.

В комнату сразу же вбежали два охранника, схватили взбесившегося медикуса и, заломав ему руки за спину, выволокли из комнаты.

Глава 14

Глава 14 – Там, куда выбрасывают мусор

Грузовик жужжал все сильнее и, по ощущению, развил довольно приличную скорость. Он ехал очень плавно, изредка совершая дугообразные повороты. Миру тошнило, не столько от движения и качки, сколько от вони, исходящей от мусорных мешков с отходами. Всё сделанное из искусственного сырья в колонии собиралось отдельно, а весь остальной органический мусор, собирали и отвозили, чтобы сжечь в печи на самой окраине колонии. Как Мире было известно, ни одному человеку не разрешалось там находиться, это было царство машин и роботов.

Когда уже Мира была готова поделиться с мешками содержанием своего не очень то полного желудка, грузовик стал замедляться и, сделав разворот, остановился. Стальная пленка отъехала и мусорный бак начал крениться. Мира и кубарем покатилась вниз вместе со всем мусором сильно ударившись обо что-то, Ее завалило мешками так, что воздух едва проходил к ней. Когда грузовик стал уезжать, Мира судорожно пыталась выкарабкаться, но мешки были слишком тяжёлые и ничего не получилось. Девочка поняла, что конец ее короткой жизни вот-вот наступит. Скоро мешки втянуться в жаровню и она переживая в страшных муках сгорит вместе с мусором. Она стала думать о том, что же ей по-настоящему жалко оставлять в этой жизни. Перебрав все свои игрушки, наряды и любимые занятия, она все это отбросила. Перед ее глазами осталась только ее мама. Одинокая маленькая женщина, с запавшими глазницами и очень бледным лицом. Мирин отец ушел в экспедицию и не вернулся. Девочка осталась без отца, когда ей не было и четырех лет. Она совсем не помнила его лица и знала только его имя – Ефрон. Она конечно любила своего отца потому, что мама о нем рассказывала с такой любовью, но маму она любила больше всего на свете! Мира зарыдала во весь голос. Она представила себе как будет страдать ее мама, когда на найдет свою дочь. Слезы душили Миру попадая в рот и нос, воздуха не хватало, но девочка кричала и рыдала как никогда в своей жизни. Постепенно она перестала бороться за жизнь и обмякла. Ее мир сжался до одного единственного слова – мама, которое она продолжала повторять уже совсем тихо.

Мира не заметила как давление тяжёлых мешков на нее становилось все меньше и вокруг нее светлело. И когда сильные руки подхватили ее и вытащили из кучи мусора, она заплаканными глазами увидела расплывчатую голову лохматого человека с перевязанным тряпками лицом. Девочка завизжала так сильно, что чуть сама не оглохла и чисто инстинктивно пнула ногой в грудь своему спасителю. Он ее выпустил сам не ожидая такой реакции и Мира полетела обратно в мусор. Когда она перестала орать руки снова потянулись к ней и в этот раз, уже понимая то, чего же о неё хотят, Мира сама схватилась за них и была благополучно вынесена из кучи мусорных мешков. Только сейчас она наконец поняла, что из-под тряпок на лице звучал спокойный мужской голос, который все это время говорил ей добрые нежные, полные сострадания слова. За его спиной звучал женский голос, тоже очень приятный на слух. Мира протерла слезы и оглядела своих спасителей.

Они были одеты как попало, и нельзя было сказать к какому роду занятий в колонии они принадлежат. Их руки и лица были замотаны тряпками, оторванными от разного рода одежды. Волосы женщины были собраны наверх и спрятаны в платок. За пояса были заткнуты бластеры, какие носила полиция на картинках из старых учебников.

Девочка стала засыпать их вопросами, типа:"Кто они?, Откуда пришли? Как ее нашли? Где они живут?”

– Мы всё тебе расскажем по порядку, – отвечали они, – но сначала мы должны выйти из мусорного сектора и привести тебя в безопасное место.

Молча они пересекли огромную мусорную площадь, переступая через одинокие мешки и обходя мусорные горы, и подошли к самой дальней от печи стене. Мужчина просунул длинную отвертку в паз между полом и стеной и часть стены отъехала, открыв небольшое отверстие высотой примерно с Миру, и люди туда вошли. Пару минут ее провожатые, сгорбившись, шли по низкому коридору потом вышли, как показалось в старую шахту, которая вела вниз, в глубину планеты. Там обнаружился открытый лифт и Мира с ее провожатыми стали медленно спускаться. Потом снова коридор уже в нормальный человеческий рост и вдруг за поворотом перед девочкой открылась большая ослепительно освещенная площадь. На ней находилось большое количество народу, которые казалось за пару минут до этого были чем-то заняты, но прервались и специально вышли на эту площадь. Там были женщины и мужчину преимущественно молодые или среднего возраста. Некоторые женщины держали на руках детей. Группа детей постарше выглядывали кучкой из одного из туннелей ведущих на площадь. Все, мужчины, женщины и даже старшие дети были вооружены бластерами, электро шоковыми дубинками, електромечами, способными расчленить робота одним взмахом или просто длинными ножами. Повсюду, прислоненные к стене, стояли заплечные баллоны с газом. У Миры возникло ощущение, что она попала в учебник по истории, где армия готовится к бою. И вся эта армия смотрела на Миру.Глава 14. Там, куда выбрасывают мусор

Грузовик жужжал все сильнее и, судя по ощущению, развил довольно приличную скорость. Он ехал очень плавно, изредка совершая дугообразные повороты. Миру тошнило не столько от движения и качки, сколько от вони, исходящей от мусорных мешков с отходами. Все, сделанное из искусственного сырья, в колонии собиралось отдельно, а весь остальной органический мусор вывозили, чтобы сжечь в печи на самой окраине колонии. Как Мире было известно, ни одному человеку не разрешалось там находиться – это было царство машин и роботов.

Когда уже Мира была готова поделиться с мешками содержанием своего не очень-то полного желудка, грузовик стал замедляться и, сделав разворот, остановился. Стальная пленка отъехала и мусорный бак начал крениться. Мира кубарем покатилась вниз вместе со всем мусором, сильно ударившись обо что-то. Ее завалило мешками так, что воздух едва проходил к ней. Когда грузовик стал уезжать, Мира судорожно попыталась выкарабкаться, но мешки были слишком тяжелыми, и ничего не получилось. Девочка поняла, что конец ее короткой жизни вот-вот наступит. Скоро мешки втянутся в жаровню и она в страшных муках сгорит вместе с мусором. Девочка стала думать о том, что же ей по-настоящему жалко оставлять в этой жизни. Перебрав все свои игрушки, наряды и любимые занятия, она все это отбросила. Перед ее глазами осталась только ее мама. Одинокая маленькая женщина с запавшими глазами и очень бледным лицом. Мирин отец ушел в экспедицию и не вернулся. Девочка осталась без отца, когда ей не было и четырех лет. Она совсем не помнила его лица и знала только его имя – Эфрон. Мама рассказывала ей об отце с такой любовью, что Мира сама его очень полюбила, но маму она любила больше всего на свете! Девочка зарыдала во весь голос. Она представила себе, как будет страдать ее мама, когда не найдет свою дочь. Слезы душили Миру, попадая в рот и нос, воздуха не хватало, но девочка кричала и рыдала, как никогда в своей жизни. Постепенно она перестала бороться за жизнь и обмякла. Ее мир сжался до одного единственного слова – мама, которое она продолжала повторять уже совсем тихо.

Мира не заметила, как давление тяжелых мешков на нее становилось все меньше и вокруг нее светлело. И когда сильные руки подхватили ее и вытащили из кучи мусора, она заплаканными глазами увидела расплывчатую голову лохматого человека с перевязанным тряпками лицом. Девочка завизжала так сильно, что чуть сама не оглохла, и чисто инстинктивно пнула ногой в грудь своему спасителю. Он выпустил ее, сам не ожидая такой реакции, и Мира полетела назад в мусор. Когда она перестала орать, руки снова потянулись к ней, и в этот раз, уже понимая то, чего же от нее хотят, Мира сама схватилась за них и была благополучно вынесена из кучи мусорных мешков. Только сейчас она наконец поняла, что из-под тряпок на лице звучал спокойный мужской голос, который все это время говорил ей добрые, нежные, полные сострадания слова. За его спиной звучал женский голос, тоже очень приятный на слух. Мира протерла слезы и оглядела своих спасителей.

Они были одеты как попало и нельзя было сказать, к какому роду занятий в колонии они принадлежат. Их руки и лица были замотаны тряпками, оторванными от разного рода одежды. Волосы женщины были собраны наверх и спрятаны в платок. За пояса были заткнуты бластеры старого образца, какие носила полиция на картинках из учебников по истории.

Девочка стала засыпать их вопросами:

– Кто вы? Откуда пришли? Как ее нашли? Где вы живете?

– Мы все тебе расскажем по порядку, – отвечала женщина, – но сначала мы должны выйти из мусорного сектора и привести тебя в безопасное место.

Молча они пересекли огромную мусорную площадь, переступая через одинокие мешки и обходя мусорные горы, и подошли к самой дальней от печи стене. Мужчина просунул длинную отвертку в паз между полом и стеной, часть стены отъехала, открыв небольшое отверстие высотой примерно с Миру, и они туда вошли. Пару минут ее провожатые, сгорбившись, вели ее по низкому коридору, а потом вышли, как показалось, в старую шахту, которая вела вниз, в глубину планеты. Там обнаружился открытый лифт и Мира с ее провожатыми стали медленно спускаться. Потом снова коридор уже в нормальный человеческий рост и вдруг за поворотом перед девочкой открылась обширная, ослепительно освещенная площадь. На ней находилось большое количество людей, которые, казалось, за пару минут до этого были чем-то заняты, но прервались и специально вышли на эту площадь. Там были женщины и мужчины: преимущественно молодые или среднего возраста. Некоторые женщины держали на руках детей. Группа детей постарше выглядывала кучкой из одного из туннелей, ведущих на площадь. Все – мужчины, женщины и даже старшие дети – были вооружены бластерами, электрошоковыми дубинками, электромечами, способными расчленить робота одним взмахом, или просто длинными ножами. Повсюду, прислоненные к стене, стояли заплечные баллоны с газом. У Миры возникло ощущение, что она попала в учебник по истории: в урок, в котором описывается, как армия готовится к бою. И вся эта армия смотрела на Миру.

Глава 15

Глава 15 – Рассказ Старика

Мужчина, сидевший в коляске, был невероятно стар. Сложно было сказать сколько ему лет, но точно около ста или даже более того. Его серая кожа была в таких глубоких морщинах, рытвинах и впадинах, каких не бывает даже у бумаги, когда её сминают в кулак, а потом пытаются расправить. Вокруг отвисших длинных ушей и на затылке свисало несколько жиденьких седых волосинок. Остальная же голова была покрыта старческими пятнами. Длинный крючковатый нос доставал почти до верхней губы, и казалось, что если мужчина высунет язык то, сможет потрогать свой нос. Крючковатые пальцы держали джойстик на панели управления коляской. Сначала мы подумали, что он тоже мёртв, потому что голова ритмично болталась то вверх, то вниз, то вверх, то снова вниз. Подъехав прямо к нам, он взглянул на нас совсем осмысленными карими глазами. Подобие улыбки изобразилось на его иссохших губах и скрипучий слабый голос произнёс:

– Я Знал! Я знал что мы здесь не одни. Я знал, что они нам все врут. Солнце свободно!

Мы с папой, конечно, сразу подумали, что он сумасшедший. Во-первых, я знал, что от старости люди ингода начинают придумывать вещи которых нет вокруг, а во вторых, видя, как все вокруг тебя умирают, можно точно потерять рассудок. Мы с отцом понимающе посмотрели друг на друга и папа, голосом полным сочувствия, сказал:

– Ну да, конечно, солнце свободно. И конечно мы не одни. Нас очень много.

– Но все остальные умерли, – ответил старик – а вы живы, и одеты не так как мы. И вообще, я вас раньше никогда здесь не видел. А я знаю всех, кто живёт в этой колонии потому, что живу здесь давно, очень давно.

Он подъехал к нам совсем близко и трясущийся рукой дотронулся до одежды моего папы и потёр её между пальцами.

– Вот и одежда у вас сделана не из искусственного волокна. Такую одежду я помню изредка носила моя прабабушка, которая прилетела сюда с

Земли. Кто вы такие? Откуда вы? Как вас зовут?

– Я Дэйв, – ответьте мой папа, – а это мой сын Зак. Мы прилетели с Земли спасаясь, ну скажем так, от очень нехороших людей. Мы хотели использовать Луну для торможения, но какой-то Сверхинтеллект захватил управление нашим кораблём и посадил его на Луну. Потом площадка посадочного поля перевернулась и мы оказались под Луной, то есть под землей. Воспользовавшись перевозчиками мусора мы добрались сюда и к нашему глубочайшему сожалению увидели печальную картину того, что вся колония умерла. Вы единственный живой человек оставшийся в колонии. Пожалуйста, расскажите нам вашу историю, и что же здесь произошло.

– Давайте заедем ко мне в ячейку, роботы накроют на стол и я расскажу всё что могу.

Роботы подали печенье и предложили воду и сиропом. Я хотел взять, но папа напомнил, что воду здесь лучше не пить и мы отказались.

– Пейте и кушайте на здоровье! – предложил нам Карим, – к сожалению я это есть уже не могу. У меня питание вот из этого мешка по трубочке попадает прямо в желудок.

И он показал нам мешочек с какой-то жидкостью, висевший у него сбоку.

– Благодарю Вас,– сказал отец, – у нас есть своя вода, в вот печеньем мы полакомимся.

– Как зовут такого великодушного хозяина угощающего нас? – спросил отец надкусив печенье.

– Я Карим. Моя бабушка родилась уже здесь и выходит, что я третье поколение лунян. Дело было так. И откинувшись на спинку коляски, хозяин начал свой рассказ.

«Это было очень давно. Задолго до рождения моей прабабушки, которая, как я уже сказал, была одной из спасшихся в Земли. Тогда Земляне достигли огромного технологического прогресса, изобрели множество разного рода оружия, освоили квантовый мир, научились перемещаться в пространстве и стали летать по всех нашей галактике. Они смогли достичь такого прогресса потому, что перестали воевать друг с другом благодаря Сверх интеллекту, который распознает все агрессивные настроения людей.

Тогда образовалось два государства: конгломерация Запада и империя Востока, которые жили довольно мирно, следуя строгим правилам и соглашениям. Внутри этих государств существовали совсем разные традиции и законы, но это совсем не противопоставляло их один другому, а наоборот, уравновешивало. Каждый по своему усмотрению мог выбрать место жительства на востоке или на западе.

И вот настал день, который поменял все. Была середина лета, день солнцестояния. На землю приземлились “пришельцы”. Они заявили, что являются представителями межгалактического альянса. Все гости выглядели по-разному, одни были человекообразными, другие в виде неизвестных животных, а кто-то вообще являлся светящимися сгустками материи. Некоторые из них общались вербально на разных языках, которые тут же переводились на земной язык небольшим роботом, а кто-то общался мысленно и тогда все слышали и понимали смысл сказанного каждый на своем языке. Они прилетели с вестью, что земляне достигли того необходимого уровня развития при котором их могут включить в альянс и эта комиссия должна проверить действительно ли земляне достойны этих почестей.

Можете себе представить какую реакцию такое предложение вызвала у людей и правительств. Некоторые горячие головы, захотели тут же отправить этих пришельцев обратно, но самые разумные говорили, что это нужно обсудить со всей серьезностью. Противники соглашения вступления в альянс начали травлю сторонников альянса через прессу и других источников массовой информации. Общественно мнение разделилась на два лагеря практически образовалась четыре государства внутри двух, которые чуть было ни начали гражданскую войну. Сверх интеллект не справлялся с таким потоком агрессии, а люди его обслуживающие были заняты собственными распрями.

Пришельцы увидели, что человечество несмотря на технологический прогресс все ещё являются дикарями и улетели не дождавшись ответа и не попрощавшись. Спустя неделю началась великая война со всем Альянсом. Они решили уничтожить всех жителей земли, но при этом сохранить планету, которая является приятной средой для обитания некоторых из видов пришельцев.

Конечно мы не могли противостоять всей огромной военной мощи альянса. Мы даже не понимали, какое оружие они используют и что вообще происходит. Один пришелец мог распылить целую армию. Они приземлились и истребляли целые города. Люди просто превращались в пыль, без боли без намека на возвращение. В панике, все стали покидать землю кто на чем мог. Наша группа убежала практически на последнем корабле и мы захватили собой Сверх интеллект, который и управлял нашим кораблем, потому что никто из нас понятия не имею как это делается. Все первые переселенцы были гражданские люди, потому как военные и пилоты погибли сразу вначале войны, пытаясь защитить землю. Сверх интеллект посадил наш корабль на темную сторону луны. Приземлившись в глубокий кратер мы стали быстро закапываться под землю, пока луна целиком не поглотила наш корабль. Так образовалась наша колония из тех пор мы никогда не видели солнца.»

Старик задумчиво посмотрел куда-то вверх, потом закрыл глаза и задремал. Мы сидели ошеломленные, пытаюсь понять и принять услышанное. Про нашу ли Землю он говорит? А может это вариант развития другой Земли, в другой реальности? Все эти вопросы толкались в моей голове, и меня просто распирало поговорить об этом с отцом. Я тихонечко, чтобы не разбудить Карима поманил папу к выходу и когда дверь ячейки закрылась спросил:

– Папа, мне кажется, что старик это все придумал. Он рассказывает сказки-страшилки. Ведь людей не уничтожат пришельцы, правда? Этого не может случиться.

– Сынок, я не знаю, как это может случиться. Я имею в виду, как он знает про уничтожение человечества, а его прабабушка прилетела с первыми поселенцами. Тогда колония существует уже лет двести или двести пятьдесят. В то время люди только до Марса с трудом долетали. А здесь, в колонии, технологии более развитые, чем у нас сейчас. То есть одни вылетели намного после нашего времени.

– А может это другая, параллельная реальность? Я читал, что есть много реальностей и разных вариантов существования одного и того же. Мы с тобой, например, есть в каждой реальности, только с нами происходят другие вещи. Но с другой стороны, – продолжал я рассуждать, – если это разные реальности, то как же мы встретились. Или мы умерли в той реальности и появились в этой, чтобы сделать что-то важное? Но почему тогда мы появились только спустя 250 лет?

– Да, возможно и это. Но в любом случае, Карим точно ничего не придумывает. Он в полном здравии рассудка, и рассказывал о том что на самом деле произошло, и как они сюда попали. Но вот как он узнал о том чего еще не произошло? Разговоры об объединении Америки и Европы с Африкой в единое государство еще только ведутся. Западного и Восточного государств еще даже не создано.

– А может в параллельной реальности они уже давно созданы? – не унимался я.

– Да, сплошные загадки и пока не за что зацепиться… Давай пройдем немного вперед к центру колонии, может еще кого-нибудь найдем, или получим другие подсказки.

Чем ближе мы подходили к центру, тем шире становился туннель. Стали встречаться официальные помещения, назначения которых мы не знали из-за отсутствия какой-либо вывески на них. Заходить никуда мы не стали, и просто повернули назад. Папа надеялся, что старик уже проснулся, и приготовил для него много конкретных вопросов.

Отец попросил меня подождать снаружи, сказав что хочет сначала сам поговорить с Каримом. Я понимал, что он не хочет меня расстраивать историями о вымирании человечества и захвате земли пришельцами. Я приготовился к долгому ожиданию, но папа вернулся почти сразу. Он был бледен и очень расстроен. Он шел, поднимая и опуская плечи, и пропускал воздух между верхними зубами, что он всегда делала когда что-то шло не так. Еще не доходя до меня он сказал:

– Карим еще спит, очень глубоко и я не хотел его тревожить. Давай переночуем где вчера, а я воспользуюсь компьютером чтобы побольше разузнать.

Я догадался, что старик умер, но не стал говорить об этом отцу. Он так старается уберечь меня от плохих новостей.Глава 15. Рассказ Старика

Мужчина, сидевший в коляске, ехавшей прямо к нам с папой, был невероятно стар. Сложно было сказать сколько ему лет, но точно около ста или даже более того. Его серая кожа была в таких глубоких морщинах, рытвинах и впадинах, каких не бывает даже у бумаги, когда ее комкают в кулаке, а потом пытаются расправить. Вокруг отвисших длинных ушей и на затылке свисало несколько жиденьких седых волосинок. Остальная же кожа была покрыта старческими пятнами. Длинный крючковатый нос доставал почти до верхней губы и, казалось, что если мужчина высунет язык, то сможет его потрогать. Подагрические пальцы держали джойстик на панели управления коляской. Сначала мы подумали, что он тоже мертв, потому что голова ритмично болталась то вверх, то вниз, то вверх, то снова вниз. Подъехав прямо к нам, он поднял голову и взглянул на нас совсем осмысленными карими глазами. Подобие улыбки появилось на его иссохших губах, и скрипучий слабый голос произнес:

– Я знал! Я знал, что мы здесь не одни. Я знал, что они нам все врут. Солнце свободно!

Мы с папой, конечно, сразу подумали, что он сумасшедший. Во-первых, я слышал, что от старости люди иногда начинают придумывать вещи, которых нет вокруг, а во-вторых, видя, как все вокруг тебя умирают, можно точно потерять рассудок. Он, скорее всего, был последним живым человеком в этой колонии. Мы с отцом понимающе посмотрели друг на друга, и папа голосом, полным сочувствия, сказал:

– Ну да, конечно, солнце свободно. И, конечно, мы не одни. Нас очень много.

– Но все остальные умерли, – ответил старик, – а вы живы и одеты не так, как мы. И вообще, я вас раньше никогда здесь не видел. А я знаю всех, кто живет в этой колонии, потому что живу здесь давно, очень давно.

Он подъехал к нам совсем близко, трясущейся рукой дотронулся до одежды моего папы и потер ее между пальцами:

– Вот и одежда у вас сделана не из искусственного волокна. Такую одежду, я помню, изредка носила моя прабабушка, которая прилетела сюда с Земли. Кто вы такие? Откуда вы? Как вас зовут?

– Я Дэйв, – ответил мой папа, – а это мой сын Зак. Мы прилетели с Земли, спасаясь, ну, скажем так, от очень нехороших людей. Мы хотели использовать Луну для торможения, но какой-то «Сверхинтеллект» захватил управление нашим кораблем и посадил его на Луну. Потом площадка посадочного поля перевернулась и мы оказались под землей, то есть под Луной. Воспользовавшись перевозчиками мусора, мы добрались сюда и к нашему глубочайшему сожалению увидели печальную картину того, что вся колония умерла. Вы единственный живой человек, оставшийся в колонии. Пожалуйста, расскажите нам вашу историю и объясните, что же здесь произошло.

– Давайте заедем ко мне в ячейку, роботы подадут на стол, и я расскажу все что могу.

Роботы предложили нам печенье и воду с сиропом. Я хотел взять, но папа напомнил, что воду здесь лучше не пить, и мы отказались.

– Пейте и кушайте на здоровье! – предложил нам старик, – к сожалению, я это есть уже не могу. У меня питание вот из этого мешка по трубочке попадает прямо в желудок.

И он показал нам мешочек с какой-то жидкостью, висевший у него сбоку.

– Благодарю вас, – сказал отец, – у нас есть своя вода, в вот печеньем мы полакомимся. Как зовут такого великодушного хозяина, угощающего нас? – спросил отец, надкусив печенье.

– Я Карим. Моя бабушка родилась уже здесь и выходит, что я третье поколение лунян.

– А как ваша прабабушка попала сюда?

– А дело было так, – откинувшись на спинку коляски, Карим начал свой рассказ. – Это было очень давно. Задолго до рождения моей прабабушки, которая, как я уже сказал, была одной из последних спасшихся с Земли. Тогда земляне достигли огромного технологического прогресса, изобрели множество разного рода оружия, освоили квантовый мир, научились перемещаться в пространстве и стали летать по всей нашей галактике. Они смогли достичь такого прогресса, потому что перестали воевать друг с другом, благодаря «Сверхинтеллекту», которого научили распознавать все агрессивные эмоции и настроения людей.

Тогда образовалось два государства: конгломерация Запада и империя Востока, которые жили довольно мирно, следуя строгим правилам и соглашениям. Внутри этих государств существовали совсем разные традиции и законы, но это совсем не противопоставляло их один другому, а, наоборот, уравновешивало. Каждый по своему усмотрению мог выбрать место жительства: на Востоке или на Западе.

И вот настал день, который изменил все. Была середина лета, день солнцестояния. На Землю приземлились пришельцы. Они заявили, что являются представителями межгалактического альянса. Все гости выглядели по-разному: одни были человекообразными, другие ящерами, третьи представляли собой неизвестных нам животных, а кто-то вообще являлся светящимися сгустками материи. Некоторые из них общались вербально на разных языках, которые тут же переводились на земной язык небольшим роботом, а кто-то общался мысленно, и тогда все слышали и понимали смысл сказанного – каждый на своем языке. Пришельцы прилетели с вестью, что земляне уже достигли того необходимого уровня развития, при котором их могут включить в Альянс, и эта комиссия должна проверить, действительно ли земляне достойны таких почестей.

Можете себе представить, какую реакцию это заявление вызвало у людей и правительств. Некоторые горячие головы захотели тут же отправить этих пришельцев назад, но самые разумные говорили, что это нужно обсудить со всей серьезностью. Противники соглашения вступления в Альянс начали травлю сторонников Альянса через прессу и другие источники массовой информации. Общественное мнение разделилось на два лагеря. Образовалась практически четыре государства внутри двух, которые чуть было ни начали гражданскую войну. «Сверхинтеллект» не справлялся с таким потоком агрессии, а люди, его обслуживающие, были заняты собственными распрями.

Пришельцы увидели, что люди, несмотря на технологический прогресс все еще остаются дикарями, и улетели, не дождавшись ответа. Спустя неделю началась великая война со всем Альянсом. Они решили уничтожить жителей Земли, но при этом сохранить планету, которая является приятной средой для обитания некоторых видов пришельцев.

Конечно, мы не могли противостоять всей огромной военной мощи Альянса. Мы даже не понимали, какое оружие они используют и что вообще происходит. Один пришелец мог распылить целую армию. Другой вид оружия как бы вытягивал из людей дыхание или их душу, оставляя бездыханною оболочку на земле. Пришельцы истребляли целые города. В панике все стали покидать землю кто как мог. Наша группа убежала практически на последнем корабле, и мы захватили собой «Сверхинтеллект», который и управлял нашим кораблем, потому что никто из нас понятия не имел, как это делается. Все первые переселенцы были гражданскими людьми, потому как военные и пилоты погибли сразу в начале войны, пытаясь защитить землю. «Сверхинтеллект» посадил наш корабль на темную сторону Луны. Приземлившись в глубокий кратер, мы стали быстро закапываться под землю, пока Луна целиком не поглотила наш корабль. Так образовалась наша колония и с тех пор мы никогда не видели солнца».

Старик задумчиво посмотрел куда-то вверх, потом закрыл глаза и задремал. Мы сидели ошеломленные, пытаясь понять и принять услышанное. Про нашу ли Землю он говорит? А может это вариант развития другой Земли, в другой реальности? Все эти вопросы толкались в моей голове и меня просто распирало поговорить об этом с отцом. Я тихонечко, чтобы не разбудить Карима, поманил папу к выходу и, когда дверь ячейки закрылась, спросил:

– Папа, мне кажется, что старик это все придумал. Он рассказывает сказки-страшилки. Ведь человечество не уничтожат пришельцы, правда? Этого не может случиться.

– Сынок, я не знаю, как и что может случиться, но знаю, что, если его прабабушка прилетела с первыми поселенцами, тогда колония существует уже лет двести или двести пятьдесят. 250 лет назад люди и до Марса-то с трудом долетали. А здесь, в колонии, технологии еще более развитые, чем у нас сейчас. То есть они вылетели намного после нашего времени.

– А может, это другая, параллельная реальность? Я читал, что есть много реальностей и разных вариантов существования одного и того же. Мы с тобой, например, есть в каждой реальности, только с нами происходят другие вещи. Но с другой стороны, – продолжал я рассуждать, – если это разные реальности, то как же мы встретились. Или мы умерли в той реальности и появились в этой, чтобы сделать что-то важное? Но почему тогда мы появились только спустя 250 лет?

– Да, возможно и это. Но в любом случае, Карим точно ничего не придумывает. Его рассудок здоров и он рассказал о том, что на самом деле произошло и как они сюда попали. Но вот как он узнал о том, что еще не произошло? Разговоры об объединении Америки и Европы с Африкой в единое государство еще только ведутся. Западное и Восточное государства еще даже не созданы.

– А может, в параллельной реальности они уже давно созданы? – не унимался я.

– Да, сплошные загадки и пока не за что зацепиться… Давай пройдем немного вперед к центру колонии, может, еще кого-нибудь найдем или получим другие подсказки.

Чем ближе мы подходили к центру, тем шире становился туннель и тем чаще попадались ответвления. Стали встречаться официальные помещения, назначения которых мы не знали из-за отсутствия какой-либо вывески на них. Заходить никуда мы не стали и просто повернули назад. Папа надеялся, что старик уже проснулся, и приготовил для него несколько конкретных вопросов.

Отец попросил меня подождать снаружи, сказав, что хочет сначала сам поговорить с Каримом. Я понимал, что он не хочет меня расстраивать историями о вымирании человечества и захвате земли пришельцами. Я приготовился к долгому ожиданию, но папа вернулся почти сразу. Он был бледен и очень расстроен. Он шел, поднимая и опуская плечи, и пропускал воздух между верхними зубами, так он всегда делал, когда что-то шло не так. Еще не доходя до меня, он сказал:

– Карим еще спит, очень глубоко, я не хотел его тревожить. Давай переночуем где вчера, а я воспользуюсь компьютером, чтобы побольше разузнать.

Я догадался, что старик умер, но не стал говорить об этом отцу. Он и так старается уберечь меня от плохих новостей.

Глава 16

Глава 16 – Знакомство с “Тенями”

Когда Мира увидела, что около сотни глаз смотрят на неё первое, что ей захотелось это развернуться и убежать обратно, как можно подальше от этой ярко освещенный площади. Рассудив, что бежать некуда, вторым ее желанием было обхватить руками эту незнакомую женщину, которая её спасла и спрятаться её одеждах. Но Мира превозмогла и это желание. Она сказала себе: “я должна быть смелой! Неважно кто эти люди, но зла они мне не сделают. Если они такие же, как те которые меня спасли, то с ними я больше безопасности чем, где бы то не было.” Поэтому Мира, гордо подняв голову, стояла и смотрела на всех, хотя коленки её подрагивали и живот сводило от страха. Девочка читала в глазах людей какую реакцию в них производит её тонкая фигура с белыми, слегка вьющимися, волосами и её большие зеленоватые глаза.

Тем временем ее провожатые вывели Миру на площадь и продолжали идти к самому центру, на которой стоял, как Мира его назвала, “центр управления”. В середине площади по кругу стояло множество компьютеров очень старого образца, ещё с мониторами на них и клавиатурами разложенными на столах, а посередине возвышался столб утыканный огромным количеством прямоугольных антенн. По всему периметру площади висели огромные мониторы, на которых были изображены все уголки их колонии. Мира успела заметить и двор перед их школой, и центральную площадь перед балконом старейшин, и спортивный стадион, и даже секретный лифт, который вёл на поверхность. Девочка догадалась, что каждая камера, имеющаяся в колонии, выводила свое изображение на эти мониторы.

А Мира в сопровождении своих спасителей все продолжала медленно идти к центру площади. Люди перед ними расступались, улыбались, тянули к ней руки, и приветствовали её каждый на свой лад. Кто пытался дотронуться до плеча, кто погладить по голове, кто подставлял руку для “дай пять”, а кто просто выставлял вверх большой палец.

Наконец они остановились перед довольно высокой сильной женщиной. Первое, что бросилось Мире в глаза это лицо женщины которе было обезображено выстрелом лазером. Четверть лица с левой стороны было выжжено, а вместо левого уха зияла дыра. Черные прямые волосы, стараясь прикрыть эту дыру спадали на сильные мускулистые плечи, а рельефные мышцы рук были перетянуты проволокой. Одета она была в жилетку от одежды служащих охраны, у которой были оторваны рукава.

Ещё по пути к центру площади Мира заметила, что у некоторых людей лица и руки тоже были в шрамах и ожогах, но такого она ни у кого не видела. Несмотря на испорченное лицо этой женщины, её голос был необычайный мягок и нежен, но но в то же время властен и решителен.

– Девочка, расскажи, пожалуйста, как ты попала в мусорный контейнер и кто ты такая?

Запинающимся голосом, мира рассказала, что в мусорный бак упал её мяч и она полезла его доставать, но в этот момент пришли взрослые и она побоялась вылезать из мусорного бака при них. Оставить свой любимый мяч в баке она тоже не захотела.

– Так значит ты любишь играть в футбол? – с удивление и даже с какой-то толикой уважение переспросила эта странная женщина, которая по-видимому была главной в этом месте.

Мира замялась явно не зная что ответить.

– Не бойся! Говори честно! У нас тут совсем другие порядки чем в колонии.

– Честно? – спросила мира.

– Да, ты можешь быть с нами абсолютно честна.

– И за это не накажут?

Главарь колонии отрицательно покачала головой и заулыбалась.

– Ну если честно, то я очень-очень люблю играть в футбол! Больше, чем играть в куклы больше, чем рисовать, вышивать или даже ходить в школу.

Женщина засмеялась, и ее смех подхватили многие голоса, а мужчина нашедший Миру произнёс:

– Видишь Рамона, я же сразу понял, что она никем не подослана. Она просто наивный ребёнок, который заигрался.

– Возможно Джек, ты и прав. Сходи, пожалуйста, обратно на свалку и найди её мяч. Я так давно не играла в футбол и мне самой хочется тряхнуть стариной. Эй, ребятня! Кто будет с нами футбол?!

Вот этих слов у Миры глаза скорее всего полезли высоко на лоб. Она никак не ожидала услышать такого от взрослого человека, и тем более женщины. Сначала она решила, что это шутка, но когда увидела что к ним пробираются уже несколько ребят как мальчишек, так и девчонок, она успокоилась. Ей начинало здесь даже нравиться.

– Теперь скажи родная, как тебя зовут и кто твои родители? – Спросила Рамона подойдя поближе и положив ей руку на плечо.

– Я Мира. Мой папа ушел в экспедицию и пропал без вести, а мою маму зовут Мария.

Вспомнив о маме, на зелёные глазах девочки навернулись слёзы. Она вся сжалась и закрыла лицо руками. Рамона совсем как её мама, обняла её за плечи прижала ее головку к себе и стала гладить ее, пропуская свои пальцы сквозь волосы девочки. Поначалу Мира зажалась и даже немного испугалась, но потом обняла Рамону крепкими объятиями и разрыдалась снова. Так они стояли какое-то время пока девочка не успокоилась.

Затем Рамона сказала, обращаюсь к женщине спасителю:

– Летиция, девочка много пережила сегодня. Возьми её пока в свою ячейку, а потом мы найдём ей семью, которая сможет о ней позаботится.

Летиция приобняв Миру за плечи уже стала отводить её от Рамоны как вдруг та переспросила:

– Как ты сказала тебя зовут?

– Мира.

– Мира, добро пожаловать в братство «Теней»!

– Теней? – Мира испуганно заморгала глазами и начала смотреть по сторонам.

– Не бойся милая, про нас говорят много ужасных вещей, но это совсем не так и ты скоро в этом сама убедишься. А как звали твоего папу?

– Его звали Эфрон.

– Эфрон?!

В этот момент на площади почувствовалось движение и Мира услышала ритмичный звон вперемежку шагами и возгласами людей. Они все повторяли имя Эфрон.

Ещё не дойдя до центра площади она услышала мужской голос.

– Мира! Мира! Моя Мира здесь!Глава 16. Знакомство с «Тенями»

Когда Мира увидела, что около сотни глаз смотрят на нее, первое, что ей захотелось, – это развернуться и убежать назад, как можно подальше от этой ярко освещенной площади. Рассудив, что бежать некуда, вторым ее желанием было обхватить руками эту незнакомую женщину, которая ее спасла, и спрятаться в ее одеждах. Но Мира превозмогла и это желание. Она сказала себе: «Я должна быть смелой! Неважно, кто эти люди, но зла они мне не сделают. Если они такие же, как те, которые меня спасли, то с ними я в большей безопасности, чем где бы то не было». Поэтому Мира, гордо подняв голову, стояла и смотрела на всех, хотя коленки ее подрагивали и живот сводило от страха. Девочка читала в глазах людей, какую реакцию у них вызывает ее тонкая фигура с белыми, слегка вьющимися волосами и большими зеленоватыми глазами.

Тем временем ее провожатые вывели Миру на площадь и продолжали идти к самому центру, на которой находился, как Мира его назвала, «центр управления». В середине площади по кругу стояло множество очень старых компьютеров, еще с мониторами на них и клавиатурами, разложенными на столах, а посередине возвышался столб, утыканный огромным количеством прямоугольных антенн. По всему периметру площади висели громадные мониторы, на которых были отображены все уголки их колонии. Мира успела заметить и двор перед их школой, и центральную площадь перед балконом старейшин, и спортивный стадион, и даже секретный лифт, который вел на поверхность. Девочка догадалась, что каждая камера, имеющаяся в колонии, выводила свое изображение на эти мониторы.

А Мира в сопровождении своих спасителей все продолжала медленно идти к центру площади. Люди перед ними расступались, улыбались, тянули к ней руки и приветствовали ее каждый на свой лад. Кто пытался дотронуться до плеча, кто – погладить по голове, кто подставлял руку для «дай пять», а кто просто выставлял вверх большой палец.

Наконец они остановились перед довольно высокой сильной женщиной. Первое, что бросилось Мире в глаза, – это лицо женщины, которое было обезображено выстрелом лазера. Четверть лица с левой стороны было выжжено, а вместо левого уха зияла дыра. Черные прямые волосы, стараясь прикрыть эту дыру, спадали на сильные мускулистые плечи, а рельефные мышцы рук были перетянуты проволокой. Одета она была в жилетку от одежды служащих охраны, у которой были оторваны рукава.

Еще по пути к центру площади Мира заметила, что у некоторых людей лица и руки тоже были в шрамах и ожогах, но такого она ни у кого не видела. Несмотря на испорченное лицо этой женщины, ее голос был необычайно мягким и нежным, но в то же время властным и решительным.

– Девочка, расскажи, пожалуйста, как ты попала в мусорный контейнер, и кто ты такая?

Запинаясь, Мира рассказала, что ее мяч попал в мусорный бак и она полезла его доставать, но в этот момент пришли взрослые и она побоялась вылезать из мусорного бака при них. Оставить свой любимый мяч в баке она тоже не захотела.

– Так, значит, ты любишь играть в футбол? – с удивлением и даже с какой-то толикой уважения переспросила эта странная женщина, которая, по-видимому, была главной в этом месте.

Мира замялась, явно не зная, что ответить.

– Не бойся! Говори честно! У нас тут совсем другие порядки, чем в колонии.

– Честно? – спросила Мира.

– Да, ты можешь быть с нами абсолютно честна.

– И за это не накажут?

Глава колонии отрицательно покачала головой и заулыбалась.

– Ну, если честно, то я очень-очень люблю играть в футбол! Больше, чем играть в куклы, больше, чем рисовать, вышивать или даже ходить в школу.

Женщина засмеялась, и ее смех подхватили многие голоса, а мужчина, нашедший Миру, произнес:

– Видишь Рамона, я же сразу понял, что она никем не подослана. Она просто наивный ребенок, который заигрался.

– Возможно, Джек, ты и прав. Сходи, пожалуйста, назад на свалку и найди ее мяч. Я так давно не играла в футбол и мне самой хочется тряхнуть стариной. Эй, ребятня! Кто будет с нами в футбол?!

От этих слов у Миры глаза полезли высоко на лоб. Она никак не ожидала услышать такого от взрослого человека и, тем более женщины. Сначала она решила, что это шутка, но, когда увидела, что к ним пробираются уже несколько ребят – как мальчишек, так и девчонок – она успокоилась. Один из мальчиков держал старый потрепанный мяч. Мире здесь однозначно начинало нравиться.

– Теперь скажи, родная, как тебя зовут и кто твои родители? – спросила Рамона, подойдя поближе и положив ей руку на плечо.

– Я Мира. Мой папа ушел в экспедицию и пропал без вести, а мою маму зовут Мария.

Когда девочка вспомнила о маме, на ее зеленые глаза навернулись слезы. Она вся сжалась и закрыла лицо руками. Рамона, совсем как мама, обняла ее за плечи, прижала голову к себе и стала гладить ее, пропуская волосы девочки сквозь свои пальцы. Поначалу Мира зажалась и даже немного испугалась, но потом крепко обняла Рамону и разрыдалась снова. Так они стояли какое-то время, пока девочка не успокоилась.

Затем Рамона сказала, обращаюсь к женщине-спасителю:

– Летиция, девочка много пережила сегодня. Возьми ее пока в свою ячейку, а потом мы найдем ей семью, которая сможет о ней позаботиться.

Летиция, приобняв Миру за плечи, уже стала уводить ее от Рамоны, как вдруг та переспросила:

– Девочка, как ты сказала тебя зовут?

– Мира.

– Мира, добро пожаловать в братство «Теней»!

– Теней? – Мира испуганно заморгала глазами и начала смотреть по сторонам.

– Не бойся, милая, про нас говорят много ужасных вещей, но это совсем не так и ты скоро в этом сама убедишься. А как звали твоего папу?

– Его звали Эфрон.

– Эфрон?! – удивленно повторила Рамона. И очень громко произнесла: – Эфрон!

В этот момент на площади почувствовалось движение и Мира услышала ритмичный звон вперемежку с шагами и возгласами людей. Они все повторяли имя Эфрон.

И уже почти рядом с центром площади она услышала мужской голос:

– Мира! Мира! Моя Мира здесь!

Глава 17

Глава 17 – Принять Решение

– Мистер Майкон, – сказал мистер Йод, – надеюсь Вы теперь готовы к сотрудничеству?

Разговор происходило спустя несколько дней после нервного срыва учёного, от которого его лечили волнами выравнивающими квантовые поля организма, пичкали разными контрастными запахами, и забивали ему уши всевозможными звуками. Майкон не был уверен, что больше ему помогло терапия или то, что он наконец находился в другой комнате кроме той камеры, в которой провел столько времени. Возможно также помогло и то, что медикус мог общаться с другими людьми, а не только с роботами.

– Какого рода сотрудничества вы от меня ждете ? – спросил ученый.

– Не притворяйтесь, что вы меня не понимаете! Вы медикус, а не актер, и играть дурака у вас получается весьма плохо.

– А все-таки я не понимаю. Я ведь рассказал Старейшинам о сути моего эксперимента и никаких возражений с их стороны не встретил. Если Вы будете так любезны разрешить мне продолжать работы над столь важным для колонии исследованием, то в случае успеха мы все от этого только выиграем.

– Я предполагал, что вы именно так ответите и хочу сразу сказать, что никакого “Я” не будет! Будет только “МЫ”, Отдел Безопасности Колонии «ОБКол» и Вы.

Глаза у Майкона полезли на лоб и он весь даже покраснел от возмущения, а мистер Йод продолжал:

– И тоже “случая успеха” не будет. Мы должны создать клетки и вакцинировать ими всю колонию.

Теперь ученый посинел от возмущения, и уже не знал как на это реагировать.

– Во-первых, – начал он, – согласно уставу медиков, исследователь должен работать один, без вмешательства кого-либо и не предоставлять никому неполноценных результатов! Во вторых, если эксперимент пройдет неудачно и тестирование не даст положительный результат в 95%, то препарат не должен быть употребляться населением!

– Я считал Вас более умным человеком, – жестко прочеканил Йод, – поэтому скажу прямым текстом. Либо вы соглашаетесь на все условия, либо я отправляю Вас обратно в камеру, точнее в то, что Вы от нее оставили. У вас 10 минут на раздумье.

С этими словами мистер Йод вышел из комнаты для допросов.

Это была маленькая комната с абсолютно белыми стенами и белым же столом и стульями. Майкон только теперь почувствовал, что его слепит от всей этой белизны и зажмурил глаза. В сознании снова всплыла рептилия из его снов, но теперь она улыбалась ему и как бы подмигивала. Он со всей силы ударил по столу кулаком, а потом пару раз шлепнул себя по лицу, чтобы прогнать наваждение. Он представил себя снова в его камере до конца своих дней и ему настолько стало себя жалко, что слезы сами полились из его глаз.

«Я не герой, и не способен противостоять убийце. – говорил сам себе Майкон. – Да, именно убийце, потенциальному убийце. Ведь он даже не даст мне протестировать на больных раком пациентах, а сразу захочет «лечить» все население. В теории лечение может сработать, но на практике нужно очень много времени. Вывести достаточно клеток, это у скольких же младенцев нужно взять образцы. Потом сделать правильную дозировку постоянно испытывая ее на безнадежно больных пациентах. А ведь на Земле тестирование лекарств проводились на мышах. А здесь единственные животные – люди, жители колонии.»

Мысли несли Майкона дальше и чем больше он об этом думал? Тем страшнее ему становилось.

«А что если Йод не сам принял это решение, если это кто-то из Совета Старейшин ему приказал? Но ведь ничего не решается без согласия Алеф, а она сама мудрая женщина на свете. А может от старости она выжила из ума? Ну тогда бы Сверхинтеллект ее бы заменил, ведь именно он, вернее оно выбирает Алеф.» Здесь мысли ученого совсем запутались и он приказал себе не думать на пару секунд, но не тут то было.

«А если это не Алеф, тогда среди членов Совета есть враг. А если враг сам Йод? Но не может быть! Он ведь начальник ОБКола. Но что же мне делать?» Мысли разрывались в голове, а слезы текли не переставая. «Ведь если я откажусь, то погибну сам и не дам возможности нашей колонии спастись. А если соглашусь, то спасу себя и возможно спасу всю колонию, но есть вероятность, что погублю колонию и вместе с ней и себя. Выходит, что мне нужно соглашаться и сделать эту вакцину очень качественной. Настаивать на тестировании, тянуть время, и всячески пытаться помешать Йоду вакцинировать население раньше времени.» Приняв это решение ученый немного успокоился. «Но это ведь именно то, что Йод от меня хочет! – кричал внутренний упрямый голос. – Тут что-то не так! А что если отказаться, пожертвовать собой? Может кто-то другой, спустя какое-то время, тоже придет к идее использования стволовых клеток? Надеюсь, что он сможет работать в более благоприятный обстоятельствах»

В этот момент дверь комнаты отворилась.

– И каким будет Ваше решение, мистер Майкон?

Ученый смотрел на грозного мистера Йода и у него впервые в жизни возникло чувство полнейшей ненависти. Он ненавидел Йода, ненавидел себя, ненавидел свою профессию. За что и почему именно ему выпала такая тяжелая доля? Почему именно от него стало зависеть будущее оставшейся в живых расы людей? Что он такого сделал, что именно ему приходится принимать это решение? Майкон глубоко вдохнул и произнес:

– Я согласен.Глава 17. Принять решение

– Мистер Майкон, – сказал мистер Йод, – надеюсь, вы теперь готовы к сотрудничеству?

Разговор происходил спустя несколько дней после нервного срыва ученого, от которого его лечили волнами, выравнивающими квантовые поля организма, пичкали разными контрастными запахами и забивали ему уши всевозможными звуками. Майкон не был уверен, что больше ему помогло: терапия или то, что он наконец находился в другой комнате, а не в той камере, в которой провел столько времени. Возможно, также помогло и то, что медикус мог общаться с другими людьми, а не только с роботами.

– Какого рода сотрудничества вы от меня ждете? – спросил ученый.

– Не притворяйтесь, что вы меня не понимаете! Вы медикус, а не актер, и играть дурака у вас получается весьма плохо.

– А все-таки я не понимаю. Я ведь рассказал Старейшинам о сути моего эксперимента и никаких возражений с их стороны не встретил. Если вы будете так любезны разрешить мне продолжать работу над столь важным для колонии исследованием, то в случае успеха мы все от этого только выиграем.

– Я предполагал, что вы именно так ответите и хочу сразу сказать, что никакого «Я» не будет! Будем только «МЫ»: Отдел Безопасности Колонии – «ОБКол» и вы.

Глаза у Майкона полезли на лоб, и он даже покраснел от возмущения, а мистер Йод продолжал:

– И «случая успеха» тоже не будет. Мы должны создать клетки и вакцинировать ими всю колонию.

Теперь ученый посинел и уже не знал, как на это реагировать.

– Во-первых, – начал он, – согласно уставу медиков, исследователь должен работать один, без вмешательства кого-либо, и не предоставлять никому неполноценных результатов! Во-вторых, если эксперимент пройдет неудачно и тестирование не даст положительный результат в 95 %, то препарат не должен будет употребляться населением!

– Я считал вас более умным человеком, – жестко отчеканил Йод, – поэтому скажу прямым текстом. Либо вы соглашаетесь на все условия, либо я отправляю вас назад в камеру, точнее в то, что вы от нее оставили. У вас 10 минут на раздумье.

С этими словами мистер Йод вышел из комнаты для допросов.

Это была маленькая комната с абсолютно белыми стенами, белыми же столом и стульями. Майкон только теперь почувствовал, что его слепит от всей этой белизны, и зажмурил глаза. В сознании снова всплыла рептилия из его снов, но теперь она улыбалась ему и как бы подмигивала. Он изо всей силы ударил по столу кулаком, а потом пару раз шлепнул себя по лицу, чтобы прогнать наваждение. Но представив себя в камере до конца своих дней, ему стало настолько себя жалко, что слезы сами полились из его глаз.

«Я не герой и не способен противостоять убийце, – говорил сам себе Майкон. – Да, именно убийце, потенциальному убийце. Ведь он даже не даст мне протестировать препарат на больных раком пациентах, а сразу захочет «лечить» все население. В теории лечение может сработать, но на практике нужно очень много времени на тестирование. Чтобы вывести достаточное количество клеток, это у скольких же младенцев нужно взять образцы. Потом сделать правильную дозировку, постоянно испытывая ее на безнадежно больных пациентах. На Земле тестирование лекарств проводили на мышах, а здесь единственные животные – люди, жители колонии».

Мысли несли Майкона дальше и чем больше он об этом думал, тем страшнее ему становилось.

«А что, если Йод не сам принял это решение, если это кто-то из Совета Старейшин ему приказал? Но ведь ничего не решается без согласия Алеф, а она самая мудрая женщина на свете. А может, от старости она выжила из ума? Ну, тогда бы «Сверхинтеллект» ее заменил, ведь именно он, вернее, оно выбирает Алеф». Здесь мысли ученого совсем запутались, и он приказал себе не думать пару секунд, но не тут то было.

«А если это не Алеф, тогда среди членов Совета есть враг. А что, если враг сам Йод? Но не может быть! Он ведь начальник ОБКола. Что же мне делать?! – мысли разрывались в голове, а слезы текли не переставая. – Ведь если я откажусь, то погибну сам и не дам возможности нашей колонии спастись. А если соглашусь, то спасу себя и, возможно, спасу всю колонию, но есть вероятность, что погублю колонию, а вместе с ней и себя. Выходит, что мне нужно соглашаться и приложить все усилия, чтобы сделать эту вакцину очень качественной. Настаивать на тестировании, тянуть время и всячески пытаться помешать Йоду вакцинировать население раньше времени». Приняв это решение, ученый немного успокоился. «Но ведь это именно то, что Йод от меня хочет! – кричал внутренний упрямый голос. – Тут что-то не так! А что, если отказаться, пожертвовать собой? Может, кто-то другой спустя какое-то время тоже придет к идее использования стволовых клеток? Надеюсь, что он сможет работать в более благоприятных обстоятельствах».

В этот момент дверь комнаты отворилась:

– И каким будет ваше решение, мистер Майкон?

Ученый смотрел на грозного мистера Йода и у него впервые в жизни возникло чувство полнейшей ненависти. Он возненавидел Йода, возненавидел себя и возненавидел свою профессию. За что и почему именно ему выпала такая тяжелая доля? Почему именно от него стало зависеть будущее выжившей расы людей? Что такого он сделал, что именно ему приходится принимать это решение? Майкон глубоко вдохнул и произнес:

– Я согласен.

Глава 18

– И что это было? – спросил у Миры ее соратник и друг детства. – Чего мы добились нападением на эту лабораторию?

– Мэт, это было очень важно. С этим ученым как-то связано наше будущее и мы должны были ему помешать.

Они размотали ткани со своих лиц и Мэт спрятал телепортатор в сейф в стене. После чего провел рукой и его местонахождение снова стало незаметным.

– Мне сложно тебе объяснить – замялась Мира, – Можно сказать, что у меня в колонии есть свой человек.

– Кто? Какой? – настороженно спросил Мэт.

– В том то и дело, что я не знаю.

– Но ты должна знать! Ведь именно тебя Рамона назначила главарем Теней перед своей смертью.

Мира выросла в очень красивую стройную блондинку. Ее точеная нижняя скула придавала ей решительность, а зеленоватые глаза глубины и таинственности. Все ее движения были органичны, ловки и лаконичны, что придавало ей сходство с тигрицей. У нее была целеустремленная походка и очень широкие шаги.

К тому же Мира была не только абсолютно бесстрашной, но и очень рассудительной. Она просчитывала каждое свое действие, как самый лучший шахматист.

Когда ее с маленькой группой Теней отправили на первое задание ей не было и 16 лет. Девушка долго изучала план того места, куда они должны были телепортироваться, высматривала на камерах и записывала всех, кто обычно проходит в этом месте и в какое время. Мира рассчитала все в точности до 90 секунд, в течении которых камера как раз поворачивалась в другую сторону и никого не было рядом. Операция, ею возглавляемая, прошла великолепно. Она точно уложилась в заданное время и ни одна камера колонии, и ни один человек не засекли ее группу. Успех этот сделал Миру известной на всю группировку. Отец не мог нарадоваться дочерью, а мать гордясь, волновалась еще больше.

После того, как Мира случайно оказалась в стане Теней и встретилась с отцом, они украли маму прямо из ее ячейки и воссоединенная семья жила счастливо до самой смерти обоих родителей.

Отец Миры, потерял ногу в столкновении между отделом безопасности и тенями. За свою совершенную физическую форму и гибкий ум он был распределен на работу в ОБКол, но именно благодаря уму он стал замечать что на самом деле происходит в колонии и начал понимать Теней все больше. Высоко развитое чувство справедливости не давало ему жить спокойно и однажды при очередном столкновении с Тенями он в открытую перешел на их сторону. Потеряв ногу от выстрела бластера и не имея больше возможности быть бойцом группы, он стал важным разработчиком стратегии и советником по психологии отдела.

Воссоединившись со своей дочерью он сразу начал обучать ее всему, что он знал и умел, от владения рукопашным боем и оружием, до науки разработки стратегии и анализа.

Мира умнела и крепла духом и телом, совершая вылазки одну успешнее другой и принося Теням много новейшего оружия и важной информации. Отец же с возрастом становился все слабее, и когда его не стало, мать от горя последовала вслед за ним. Девушка тяжело перенесла эту потерю и сделалась еще более расчетливой и жестокой.

Тени стали вести себя активнее, уничтожая все больше важных правительственных объектов, освобождали невинно заключенных и ликвидировали многих высокопоставленных чиновников лгущих народу и манипулирующих им.

Старейшины же, вместе с «Советом двадцати двух», в свою очередь безрезультатно пытались уничтожить Теней, устраивая на них засады, подсылая шпионов и пытаясь обнаружить место их обитания. Тени были быстрее, сильнее и непредсказуемее.

Спустя несколько лет после смерти родителей, Мира возглавила Теней не только по завещанию Рамоны, но и по всеобщему голосованию. И вот её ближайший помощник и друг сейчас сомневается и спрашивает: «Что это было? Что мы забыли в этой лаборатории? Почему пытались помешать этому учёному и почему его не убили?»

– Мы совершили показательный акт, что мы знаем что-то, и не более того – продолжал давить на нее Мэт. – Мира, откуда у тебя берётся вся эта информация, и кто твой агент в колонии?

Девушка позвала его в ячейку, в которой когда-то жила со своими родителями, посадила на кровать и дала ему горячую воду в железной кружке.

Ячейки у Теней вырубались очень старыми машинами, используемыми людьми при добыче….. и имели в основном круглую форму. Неровные холодные стены не давали никакого комфорта и излучали суровость жизни на планете непригодной для жилья. Теплый воздух в небольшом количестве просачивался через вентиляцию и не согревал и половины комнаты. У них не той роскоши бытовых вещей и не было роботов прислушивающийся им. Но это совсем не мешало членам сопротивления. Их согревала сознание того, что они свободны, что их жизнью не распоряжаются, что они могут изменить жизнь других людей и всей колонии.

– Пару лет назад, – начала Мира,– на мой браслет пришло странное сообщение. Неизвестный писал, что мы совершаем правое дело и он или она хочет нам помочь. С лучшими специалистами по сетям я пыталась определить от кого это сообщение, но всё безрезультатно. Номер был зашифрован и мы не смогли его взломать. Тогда я проигнорировала это сообщение, но потом пришло следующее. В нем описывалось что ему известно, что мы пытались определить канал, с которого пришло это сообщение, что пытались взломать отправителя, а также в какой день и час мы пытались это сделать. Новое сообщение уверяло нас в том, что отправителю можно доверять, и как доказательство оно предложило нам ликвидировать одного из важных действующих начальников в “ОБКоле”. В сообщение было также сказано где и в какой момент этот человек будет находиться и когда он останется один. Никому не рассказав об этом, я решила телепортироваться туда одна и всё что я увидела, соответствовало именно тому, что описал этот человек. В следующем сообщении, которое я получила после того как вернулась, было написано о том, что его удивило, что хоть я там и была, я не устранила этого начальника. Также мне был предложен новый вариант. В этот раз, как ты помнишь все получилось, и мы успешно устранили мистера Реша.

После этого, почти половина наших вылазок и атак происходили с подачи этого агента. Как бы я ни пыталась узнать кто он, никакого результата это не принесло. Сама я никогда не обращаюсь к нему за помощью, и инициатива всегда исходит от него.

В этот момент браслет на руке Миры завибрировал. Показалось предупреждение об очередном рейде роботов в сторону их убежища.

Мира проанализировав ситуацию по мониторам, тут же разостлала всем номер протокола и Тени точно знали, что нужно делать: телепортирующие устройства были вытащены из защищенных сейфов и люди группами начали исчезать; Помещение было обесточено и тяжелая стена наглухо задвинулась закрыв всю шахту; Бойцы, каждый ответственный за свою группу детей тоже исчезли.

Последней телепортировалась Мира с группой девочек подростков.Глава 18. И что это было?

– И что это было? – спросил у Миры ее соратник и друг детства. – Чего мы добились нападением на эту лабораторию?

– Мэт, это было очень важно. С этим ученым как-то связано наше будущее и мы должны были ему помешать.

Они размотали ткань со своих лиц, и Мэт спрятал телепортатор в сейф в стене. После чего провел рукой и его местонахождение снова стало незаметным.

– Мне сложно тебе объяснить, – замялась Мира. – Можно сказать, что у меня в колонии есть свой человек.

– Кто? Какой? – настороженно спросил Мэт.

– В том то и дело, что я не знаю.

– Но ты должна знать! Ведь именно тебя Рамона назначила главой Теней перед своей смертью.

Мира выросла в очень красивую стройную блондинку. Ее точеная нижняя скула придавала ей решительности, а зеленоватые глаза – глубины и таинственности. Все ее движения были органичны, ловки и лаконичны, что придавало ей сходство с тигрицей. У нее была пружинистая походка и очень широкие шаги.

К тому же Мира была не только абсолютно бесстрашной, но и очень рассудительной. Она просчитывала каждое свое действие, как самый лучший шахматист.

Когда ее с маленькой группой Теней отправили на первое задание, ей не было и 16 лет. Девушка долго изучала план того места, куда они должны были телепортироваться, высматривала на камерах и записывала всех, кто обычно проходит в этом месте и в какое время. Мира рассчитала все в точности до 90 секунд, в течение которых камера как раз поворачивалась в другую сторону и никого не было рядом. Операция, ею возглавляемая, прошла великолепно. Она точно уложилась в заданное время, и ни одна камера колонии, и ни один человек не засекли ее группу. Успех этот сделал Миру известной на всю группировку. Отец не мог нарадоваться дочерью, а мать, гордясь, волновалась еще больше.

После того как Мира случайно оказалась в стане Теней и встретилась с отцом, они выкрали маму прямо из ее ячейки и воссоединенная семья жила счастливо до самой смерти обоих родителей.

Отец Миры потерял ногу в столкновении между Отделом безопасности и Тенями. Ещё юношей, за свою совершенную физическую форму и гибкий ум он был распределен на работу в ОБКол, но именно благодаря уму он стал замечать, что на самом деле происходит в колонии и начал все больше понимать Теней. Высокоразвитое чувство справедливости не давало ему жить спокойно, и однажды при очередном столкновении с Тенями он в открытую перешел на их сторону. Потеряв ногу от выстрела бластера и не имея больше возможности быть бойцом группы, он стал важным разработчиком стратегии и советником по психологии отдела.

Воссоединившись со своей дочерью, он сразу начал обучать ее всему, что сам знал и умел: от владения рукопашным боем и оружием до науки разработки стратегии и анализа.

Мира умнела и крепла духом и телом, совершая вылазки одну успешнее другой и принося Теням много новейшего оружия и важной информации. Отец же с возрастом становился все слабее, и когда его не стало, мать от горя последовала вслед за ним. Девушка тяжело перенесла эту потерю и сделалась еще более расчетливой и жесткой.

Тени стали вести себя активнее, уничтожая все больше важных правительственных объектов, освобождали невинно заключенных и ликвидировали многих высокопоставленных чиновников, лгущих народу и манипулирующих им.

Старейшины же вместе с «Советом двадцати двух», в свою очередь, безрезультатно пытались уничтожить Теней, устраивая на них засады, подсылая шпионов и пытаясь обнаружить место их обитания. Тени были быстрее, сильнее и непредсказуемее.

Спустя несколько лет после смерти родителей Мира возглавила Теней не только по завещанию Рамоны, но и по всеобщему голосованию. И вот ее ближайший помощник и друг сейчас сомневается и спрашивает: «Что это было? Что мы забыли в этой лаборатории? Почему пытались помешать этому ученому и почему его не убили?»

– Мы совершили показательный акт, что мы знаем что-то и не более того, – продолжал давить на нее Мэт. – Мира, откуда у тебя берется вся эта информация и кто твой агент в колонии?

Девушка позвала его в ячейку, в которой когда-то жила со своими родителями, посадила на кровать и дала ему горячую воду в железной кружке.

Ячейки у Теней вырубались очень старыми машинами, используемыми людьми при добыче полезных ископаемых и имели в основном круглую форму. Неровные холодные стены не давали никакого комфорта и излучали суровость жизни на планете, непригодной для жилья. Теплый воздух в небольшом количестве просачивался через вентиляцию, не согревая и половины комнаты. У них не было той роскоши бытовых вещей и не было роботов, прислуживающих им. Но это совсем не мешало участникам сопротивления. Их согревало сознание того, что они свободны, что их жизнью не распоряжаются, что они могут изменить жизнь других людей и всей колонии.

– Пару лет назад, – начала Мира, – на мой браслет пришло странное сообщение. Неизвестный писал, что мы совершаем правое дело и он или она хочет нам помочь. С лучшими специалистами по сетям я пыталась определить, от кого это сообщение, но все безрезультатно. Номер был зашифрован, и мы не смогли его взломать. Тогда я проигнорировала это сообщение, но потом пришло следующее. В нем описывалось, что ему известно о том, что мы пытались определить канал, с которого пришло это сообщение, что пробовали взломать отправителя, а также в какой день и час мы пытались это сделать. Новое сообщение уверяло нас в том, что отправителю можно доверять и, как доказательство, он предложил нам ликвидировать одного из важных действующих начальников в «ОБКоле». В сообщении было также сказано, где и в какой момент этот человек будет находиться и когда он останется один. Никому не рассказав об этом, я решила телепортироваться туда одна и все, что я увидела, соответствовало именно тому, что описал этот человек. В следующем сообщении, которое я получила после того как вернулась, было написано о том, что его удивило, что хоть я там и была, я не устранила этого начальника. Также мне был предложен новый вариант. В этот раз, как ты помнишь, все получилось, и мы успешно устранили мистера Реша.

После этого почти половина наших вылазок и атак происходила с подачи этого агента. Как бы я ни пыталась узнать кто он, никакого результата это не принесло. Сама я никогда не обращаюсь к нему за помощью, и инициатива всегда исходит от него.

В этот момент браслет на руке Миры завибрировал. Показалось предупреждение об очередном рейде роботов в сторону их убежища.

Мира, проанализировав ситуацию по мониторам, тут же разослала всем номер протокола, а Тени точно знали, что нужно делать: телепортирующие устройства были вытащены из защищенных сейфов, и люди группами начали исчезать; помещение было обесточено и тяжелая стена наглухо задвинулась, закрыв всю шахту; бойцы, каждый из которых отвечал за свою группу детей, тоже исчезли.

Последней телепортировалась Мира с группой девочек-подростков.

Глава 19

Все, что рассказал Карим, оказалось чистой правдой. Папа нашел на компьютере со всеми подробностями то, как делегация прилетела, что делала и даже фотографию того, как делегация выглядела. Нашел статьи в прессе и выступления лидеров стран по поводу предложения делегации, и ему стала понятна реакция пришельцев. Нам, конечно, было стыдно за поведение соотечественников, но по другому и быть не могло. Из-за такого вот дикого разума правительств земли, мы и оказались сейчас вдали от родной планеты, в вымирающей колонии и не имели никакого понятия, что же с нами будет.

Мы поужинали вкусную еду, приготовленную роботами, и пошли спать. Я долго не мог заснуть. Перед глазами стояли картины уничтожения всего живого, атаки пришельцев, смерть и хаос. Неужели это все произошло с параллельной с нами реальностью? Неужели невозможно было этого предотвратить? С этими тяжелыми мыслями я когда-нибудь заснул.

Утром, проснувшись, как и раньше под удивительные звуки поющих птичек и запах мяты, я чувствовал себя лучше. Мне казалось, что сегодня мы сможем узнать, что же на самом деле произошло. Наскоро позавтракав, мы пошли уже знакомой нам дорогой по нашему рукаву туннеля, в направлении центра колонии. Стараясь не смотреть на двор, где жил Карим мы шли по противоположной стороне туннеля, как вдруг услышали уже знакомое нам жужжание коляски Карима. Как и вчера, он ехал по направлению к нам и по видимости чувствовал себя немного лучше. Голова его тряслась не так сильно, чем вчера. Мы остолбенели от удивления, и не могли ни двигаться, ни говорить. Возникало ощущение, что мы встретили привидение. Подъехав прямо вплотную к нам, Карим произнёс:

– Я Знал! Я знал, что мы здесь не одни. Я знал, что они нам все врут. Солнце свободно!

Мы переглянулись, все еще не придя в себя, а Карим видя нашу реакцию продолжал:

– Вы не из нашей колонии. Я знаю всех, кто здесь живёт потому, что живу здесь давно, очень давно, а вас раньше никогда не видел. – произнес Карим прищурившись, – я живу здесь очень давно.

– Дорогой Карим, мы с Вами вчера уже познакомились. Вы нам любезно рассказали историю вашей колонии – терпеливо ответил папа.

– Вы знаете мое имя! – вскричал старик испугавшись. – Вы читаете мои мысли! Вы пришельцы, научившиеся превращаться в людей. Или вы только в моем мозгу заставляете меня видеть вас в образе людей!

Он развернул коляску и поехал прочь от нас, продолжая разговаривать с нами:

– Я ничего вам не скажу. Распылите лучше меня сразу. Хотя зачем вам моя информация, если вы и так читаете мои мысли. Хорошо, что все остальные уже умерли. Это наверное вы их убили. Но зачем? Столько трупов. Распылить было бы проще…

На этих словах он въехал в свою ячейку и нам его стало не слышно.

Мы никак не могли объяснить себе его реакцию. Единственное, что приходило в голову, что у него деменция и помешательство. Но ей уже давно никто не страдает. Тогда что же это было?

– Давай дадим ему прийти в себя, – сказал папа, – а на обратном пути, я к нему загляну.

И мы пошли дальше к центру, как вдруг услышали детский крик, плачь и голоса ребят постарше. Мы почти побежали в их сторону, но отец придержал меня, предупредив, что я должен вести себя очень осторожно.

Шум доносился из дальнего двора, и пробежав стометровку, мы увидели как маленький мальчик и девочка постарше пытаются дотянуться до мертвой женщины лежащей на земле лицом вниз. Роботы уборщики отгоняют этих детей, чтобы убрать тело женщины в мешок. Два мальчика лет десяти, вырвав швабры из рук роботов отталкивают их от тела матери, крича, чтобы роботы дали детям хотя бы проститься с ней. Роботы отвечали, что это может быть опасно и дети тоже могут заболеть.

Вдруг они услышали звук то ли пропеллера, то ли вентилятора, и ко двору подъехал странный транспорт. Он выглядел как открытая телега, которая как бы висела над полом. На ней стояло четыре робота. Двое из них держали в руках бластеры и были окрашены в синие полоски вдоль груди, плеч и рук. Другая же пара роботов были окрашены в яркие радужные цвета и на их лицах была нарисована улыбка. Что два первых робота являются охранниками, не было и сомнения, а о назначении двух других стало понятно, когда они заговорили. Глубокий женский голос произнес:

– Дети, дети! Перестаньте мешать домашним роботам делать свою работу. Им нужно убрать грязь.

Тем временем роботы-охранники оттеснили детей от тела.

– Но это не грязь! Это их мама! Она умерла, и дети хотят ее обнять! – сказал один из старших мальчиков.

– Это уже не их Мама, – ответила другая робот- воспитательница. – это грязь на улице, которую нужно убрать.

– Мы отведем детей в детский сад и позаботимся о них, а вы идите по домам, – вторила ей первая воспитательница.

Они обе подошли к маленьким детям и взяли их за руки. Дети усиленно упирались, пытаясь вырвать руку, но роботы не отпускали. Хватка роботов становилась всё болезненнее.

– Отпустите детей! Изверги! – кричал старший мальчик и пытался толкнуть воспитательницу.

В этот момент роботы охранники с двух сторон набросили сетку на этого мальчика и притянули его к себе. Мальчик больше не сопротивлялся. Было видно, что он знает как себя вести в подобных обстоятельствах. Он положил руки за голову и сказал:

– Всё я больше не буду. Пожалуйста, отпустите меня. Я иду домой.

Но роботы не сдвинулись места и продолжали держать мальчика пока роботы-воспитательницы не увели младших детей, которые больше не упирались.

Только потом роботы сняли с мальчика сеть и он со своим товарищем вошел в дверь одной из ячеек. Роботы охранники сели на свою парящую телегу и под жужжание вентилятора уехали.

Мы с папой наблюдали за этой сценой из-за угла противоположного двора и просто не знали как на это реагировать. С одной стороны все было сделано очень четко и гуманно без вреда людям или роботом, а с другой стороны это было так бессердечно, при полном отсутствии человеческого тепла и сочувствия детям потерявшим свою мать. По дороге назад я высказал папе эти мысли. Но он ответил, что не нам судить о порядках чужого общества. Я не должен его осуждать или принимать, я должен только наблюдать и учиться существующим здесь порядкам. Я принял к сведению его объяснение, но отнюдь с ним не согласился и больше на эту тему не заговаривал.

Отца занимало совсем другое: «ведь вчера вся колонии была мертва кроме Карима и не было ни слышно ни детей и не видно роботов. А сегодня и Карим лучше себя чувствует и дети живы. Эта загадка беспокоила его больше всего.

– У меня есть одна идея, – сказал он. – По всей колонии ведь развешены камеры наблюдения, верно? А что если нам с помощью компьютера попытаться получить доступ ко всем этим камерам. Тогда мы будем знать, что там происходит и при этом находиться в относительной безопасности.

Я посчитал эту идею великолепной, и мы поспешили в нашу ячейку.

Глава 19. Третий день в колонии

Все, что рассказал Карим, оказалось чистой правдой. Папа нашел на компьютере информацию со всеми подробностями о том, как делегация прилетела, что делала и даже фотографию того, как делегация выглядела. Нашел статьи в прессе и выступления лидеров стран по поводу предложения делегации и ему стала понятна реакция пришельцев. Нам, конечно, было стыдно за поведение землян, но по-другому и быть не могло. Из-за такого вот дикого поступка правительств Земли мы и оказались сейчас вдали от родной планеты, в вымирающей колонии и не имели никакого понятия, что же с нами будет.

Мы поужинали вкусной едой, приготовленной роботами, и пошли спать. Я долго не мог заснуть. Перед глазами стояли картины уничтожения всего живого, атаки пришельцев, смерть и хаос. Неужели это все произошло в параллельной с нами реальности? Неужели нельзя было это предотвратить? С этими тяжелыми мыслями я кое-как заснул.

Утром, проснувшись, как и раньше, под удивительные трели поющих птичек и запах мяты, я чувствовал себя лучше. Мне казалось, что сегодня мы сможем узнать, что же произошло на самом деле. Наскоро позавтракав, мы пошли уже знакомой нам дорогой по нашему рукаву туннеля в направлении центра колонии. Стараясь не смотреть на двор, где жил Карим, мы шли по противоположной стороне туннеля, как вдруг услышали уже знакомое нам жужжание коляски Карима. Как и вчера, он ехал по направлению к нам и, по всей видимости, чувствовал себя немного лучше. Голова его тряслась не так сильно, как вчера. Мы остолбенели от удивления и не могли ни двигаться, ни говорить. Возникало ощущение, что мы встретили привидение. Подъехав прямо вплотную к нам, Карим произнес:

– Я знал! Я знал, что мы здесь не одни. Я знал, что они нам все врут. Солнце свободно!

Мы переглянулись, все еще не придя в себя, а Карим, видя нашу реакцию, продолжал: – Вы не из нашей колонии. Я знаю всех, потому что живу здесь давно, очень давно, а вас раньше никогда не видел. Я живу здесь очень давно.

– Дорогой Карим, мы с вами вчера уже познакомились. Вы нам любезно рассказали историю вашей колонии, – терпеливо ответил папа.

– Вы знаете мое имя! – вскричал старик, испугавшись. – Вы читаете мои мысли! Вы пришельцы, научившиеся превращаться в людей. Или вы только в моем мозгу заставляете меня видеть вас в образе людей! – он развернул коляску и поехал прочь от нас, продолжая разговаривать с нами: – Я ничего вам не скажу. Распылите лучше меня сразу. Хотя зачем вам моя информация, если вы и так читаете мои мысли. Хорошо, что все остальные уже умерли. Это, наверное, вы их убили. Но зачем? Столько трупов. Распылить было бы проще…

С этими словами он въехал в свою ячейку и мы перестали его слышать.

Мы никак не могли объяснить себе его реакцию. Единственное, что приходило в голову, что у него деменция и помешательство. Но ею уже давно никто не страдает. Тогда что же это было?

– Давай дадим ему прийти в себя, – сказал папа, – а на обратном пути я к нему загляну.

И мы пошли дальше к центру, как вдруг услышали детский крик, плач и голоса ребят постарше. Мы почти побежали в их сторону, но отец придержал меня, предупредив, что я должен вести себя очень осторожно.

Шум доносился из дальнего двора, и, пробежав стометровку, мы увидели, как маленький мальчик и девочка постарше пытаются дотянуться до мертвой женщины, лежащей на земле лицом вниз. Роботы-уборщики отгоняют этих детей, чтобы убрать тело женщины в мешок. Два мальчика лет десяти, вырвав швабры из рук роботов, отталкивают их от тела матери, крича, чтобы роботы дали детям хотя бы проститься с ней. Роботы отвечали, что это может быть опасно и дети тоже могут заболеть.

Вдруг мы услышали шум то ли пропеллера, то ли вентилятора, и ко двору подъехал странный транспорт. Он выглядел как открытая телега, которая как бы висела над полом. На ней стояло четыре робота. Двое из них держали в руках бластеры и были окрашены в синие полоски вдоль груди, плеч и рук. Другая же пара роботов была окрашена в яркие радужные цвета и на их лицах были нарисованы улыбки. Что два первых робота являются охранниками, не было и сомнения, а о назначении двух других стало понятно, когда они заговорили. Глубокий женский голос произнес:

– Дети, дети! Перестаньте мешать домашним роботам делать свою работу. Им нужно убрать грязь.

Тем временем роботы-охранники оттеснили детей от тела.

– Но это не грязь! Это их мама! Она умерла, и дети хотят ее обнять! – сказал один из старших мальчиков.

– Это уже не их мама, – ответила другая робот-воспитательница. – Это грязь на улице, которую нужно убрать.

– Мы отведем малышей в детский сад и позаботимся о них, а вы идите по домам, – вторила ей первая воспитательница.

Они обе подошли к маленьким детям и взяли их за руки. Дети сопротивлялись, пытаясь вырвать руки, но роботы не отпускали. Хватка роботов становилась все болезненнее.

– Отпустите детей! Изверги! – кричал старший мальчик и пытался толкнуть воспитательницу.

В этот момент роботы-охранники с двух сторон набросили сетку на этого мальчика и притянули его к себе. Мальчик больше не сопротивлялся. Было видно, что он знает, как вести себя в подобных обстоятельствах. Он положил руки за голову и сказал:

– Я больше не буду. Пожалуйста, отпустите, я иду домой.

Но охранники не сдвинулись места и продолжали держать мальчика, пока роботы-воспитательницы не увели младших детей, которые больше не упирались.

Только потом роботы сняли с мальчика сеть и он со своим товарищем вошел в дверь одной из ячеек. Роботы-охранники сели на свою парящую телегу и под жужжание вентилятора уехали.

Мы с папой наблюдали за этой сценой из-за угла противоположного двора и просто не знали, как на это реагировать. С одной стороны, все было сделано очень четко и гуманно без вреда людям или роботам, а с другой – это было так бессердечно, при полном отсутствии человеческого тепла и сочувствия к детям, потерявшим свою мать. По дороге назад я высказал папе эти мысли. Но он ответил, что не нам судить о порядках чужого общества. Я не должен его осуждать или принимать – я должен только наблюдать и учиться существующим здесь порядкам. Я принял к сведению его объяснение, но отнюдь с ним не согласился и больше на эту тему не заговаривал.

Отца занимало совсем другое: ведь вчера вся колонии была мертва, кроме Карима, не было слышно детей и не видно роботов. А сегодня и Карим лучше себя чувствует, и дети живы. Эта загадка беспокоила его больше всего.

– У меня есть одна идея, – сказал он. – По всей колонии ведь развешаны камеры наблюдения, верно? А что, если нам с помощью компьютера попытаться получить доступ ко всем этим камерам? Тогда мы будем знать, что там происходит, и при этом находиться в относительной безопасности.

Я посчитал эту идею великолепной, и мы поспешили в нашу ячейку.

Глава 20

Не успела Мира рассадить детей безопасным нишам, как ей пришло сообщение, что одна из групп возможно не прибыла в убежище. Она сделала перекличку и точно, лидер шестой группы не ответил. Выведя на браслете световой экран, Мира стала просматривать камеры наблюдений колонии. Она обнаружила пропавшую группу в самом центре двора Отдела Безопасности Колонии (ОБКол), окруженную роботами и служащими отдела с бластерами направленными на них. Она увидела, как лидер их группы находящийся в центре вдруг упал, как бы споткнувшись. Образовалась суматоха и он смог быстро продиктовать для Миры сообщение.

В сообщении говорилось, что во время телепортации их телепортатор был перехвачен и перенаправлен в другое место, то есть прямо во двор Отделения Безопасности.

Это было очень плохой новостью и означало, что ОБКол изобрел аппарат перехвата телепортации. Теперь Теням будет намного сложнее бороться с системой управления колонией и тоже невозможно будет переноситься в безопасное место при приближении роботов облавы.

А еще этот перехват означал, ОБКол знает, где примерно находятся Тени и будут многократно посылать роботов и людей пока те не найдут их местонахождение. Все действия протокола при приближении врага необходимо изменить, и заменить новым порядком и новыми правилами, которые нужно придумать, и опробовать. В этот раз роботы были не так близко от колонии и людей с ними не было, поэтому было абсолютно не обязательно телепортироваться. Мира лишь следовала протоколу, вместо того чтобы трезво оценить ситуацию и все продумать и просчитать. Вся вина за то, что часть ее собратьев сейчас у ОБКоловцев лежит именно на ней.

От этих мыслей девушке стало совсем не по себе и чувство вины придавило ее. Но это была бы не Мира, если бы она не справилась с собой и не нашла выход из мысленного тупика.

Перед ней стояло несколько задач в такой последовательности:

В первую очередь нужно было вернуть всех повстанцев из их убежищ домой, а для этого необходимо было проверить миновала ли уже опасность и покинули ли роботы туннели перед входом в их шахту.

Второй задачей было как можно скорее освободить её соратников из плена, пока их не начали пытать и кто-нибудь из них не выдал бы место прибывания Теней.

Ну а третьей в списке была разработка нового протокола и поиск возможности выкрасть новое изобретение ОДКола.

Для выполнения первого пункта нужно будет пешком пройти через всю колонию, да так, чтобы пробиравщегося не засекла ни одна камера. Не желая подвергать риску других членов колонии, Мира решила пойти сама. Зная расположение всех камер, а также наблюдая за ними по экрану на браслете девушка перебежками от одного невидимого пятна к другому стала передвигаться по колонии.

На одном из перекрёстков дежурил служащий ОБЛока, и внимательно следил за передвижением, четко следуя инструкции. Он стоял к Мире спиной и его черные кудри и темная шея резко выделялись на фоне серых стен туннелей. У девушки не было времени ждать когда он покинет свой пост и она решила от него избавиться. Подкравшись сзади пока камера не показывала ту часть перекрестка где она притаилась, Мира прыгнула на него сзади, перекатившись перекинула его через себя и бросила на пол у стены, усевшись на него сверху так, чтобы её было не видно на камере. Она схватила его за голову уже готовая сломать ему шейные позвонки и на секунду посмотрела ему в лицо. Внезапно она остановилась и отпрянула, убрав руки. Перед ней был Рам. Тот самый Рам, друг детства, который подарил ей мяч, из-за которого она оказалась среди теней и встретила своего отца. Мира не могла его убить. Она уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но Рам уже пришел в себя, как кошка подпрыгнул с пола, сбросил ее с себя и стал нападать.

Мира уворачивалась, отпрыгивала, отбивала удары и отталкивала его, но нападать на Рама она не могла. Рам заметил это и усилил атаку. Девушке пришлось трудно, но вытаскивать бластер и стрелять в него она не собиралась. Рам похоже тоже не хотел её застрелить. Всем служащим было скорее всего дано поручение брать Теней живьём. В какой-то момент Мира пропустила удар в живот и согнулась. Рам воспользовался моментом, подскочил к ней и, сделал залом шеи, схватив за голову. Мира оттолкнулась ногами, перевернулась через себя ударив его одной ногой по низу спины, а другой по голове и приземлилась перед ним полностью освободившись. Приготовившись отбивать следующий удар Мира и не заметила, что ее лицевая повязка осталась его руках. Рам смотрел на неё широко раскрытыми глазами держа в руках повязку.

– Мира, – прошептал он. – ты жива? Ты среди теней? Я тебя везде искал, когда ты исчезла. Я думал ты умерла.

Мира схватила его за одежду, и придвинула ближе к стене, показав на камеры.

– Это из-за тебя я пошёл работать в отдел безопасности, – продолжал Рам, – чтобы дети перестали исчезать, чтобы Тени перестали терроризировать людей. А ты сама стала Тенью!

Он знал что делать, что еще сказать. В глазах было смятение

– Рам на самом деле всё совсем не так как вам говорят, на самом деле всё наоборот. Я тебе объясню. Все расскажу, но сейчас мне нужно спасти огромное количество ни в чем не повинных людей и детей. Мне нужно пробраться в наш стан.

И она побежала по туннелю к следующему перекрестку.

Решение, которое принял Рам было спонтанным, молниеносным. Оно прогремело как взрыв его голове. Он побежал за ней и когда Мира остановилась, чтобы дождаться, когда камера отъедет в сторону, он взял ее за руку и сказал:

– Докажи мне всё, что ты сейчас сказала. Я иду с тобой.

– Тогда нам нельзя терять ни секунды. Держись прямо за мной потому, что я знаю как пройти через колонию и не попасть ни на одну из камер.

Они благополучно прошли через всю колонию, оказавшись в самом последнем дворе, который к счастью пустовал.

– Понимаешь ли ты, – спросила Мира, – что если я тебе покажу где мы живём, ты никогда не сможешь вернуться в колонию, не сможешь продолжить свою работу? Ты станешь одним из нас. Готов ли ты к этому?

На секунду задумавшись, Рам отдал в Мире свой бластер и снял с руки браслет.

– Вот возьми это, и если ты не веришь мне и убей меня сейчас. Никто об этом не узнает и твоя совесть будет чиста потому, что я сам тебя об этом попросил.

Мира тут же застегнула на себе его браслет и засунула бластер за пояс. Она приложила свой палец к его переносице и на секунду закрыла глаза.

– Хорошо пойдём со мной. Время покажет.

Мимо как раз проходил грузовик перевозящий мусор и Мира ловко перекатилась между его колёсами уцепившись снизу за металлическую сетку. То же самое проделал и Рам.

Роботы уже покинули как туннели, так и мусорную переработку, и девушка отдала команду, что можно возвращаться. Но к сожалению пользоваться телепортаторами было нельзя.

Всю ночь Мира с бойцами теней, маленькими группами, переводили всех жителей шахты обратно домой в их ячейки. Рам помогал им во всём. Вся дружная теневая семья быстро в нём признали своего и Мира завязала тяпками и его лицо.

Перепоручив Рама бойцам и оставив рассказ и объяснения на завтра, она отправилась в свою ячейку и повалилась на кровать от усталости. Последней мыслью перед тем как забыться сном было: как освободить захваченных товарищей.Глава 20. Очень и не очень плохие новости

Не успела Мира рассадить детей по безопасным нишам, как ей пришло сообщение, что одна из групп, возможно, не прибыла в убежище. Она сделала перекличку и точно, лидер шестой группы не ответил. Выведя на браслете световой экран, Мира стала просматривать камеры наблюдений колонии. Она обнаружила пропавшую группу в самом центре двора Отдела Безопасности Колонии (ОБКол), окруженную роботами и служащими отдела с бластерами, направленными на них. Она увидела, как лидер их группы, находящийся в центре вдруг упал, как бы споткнувшись. Образовалась суматоха, и он смог быстро продиктовать для Миры сообщение.

В сообщении говорилось, что во время телепортации их телепортатор был перехвачен и перенаправлен в другое место, то есть прямо во двор Отделения Безопасности.

Это было очень плохой новостью и означало, что ОБКол изобрел аппарат перехвата телепортации. Теперь Теням будет намного сложнее бороться с системой управления колонией и невозможно будет переноситься в безопасное место при приближении роботов облавы.

А еще этот перехват означал, что ОБКол знает, где примерно находятся Тени и будет многократно посылать роботов и людей, пока не найдут их местонахождение. Все действия протокола при приближении врага необходимо изменить и заменить новым порядком и новыми правилами, которые нужно придумать и опробовать. В этот раз роботы были не так близко от колонии и людей с ними не было, поэтому было абсолютно не обязательно телепортироваться. Мира лишь следовала протоколу, вместо того чтобы трезво оценить ситуацию, все продумать и просчитать. Вся вина за то, что часть ее собратьев сейчас у ОБКоловцев, лежит именно на ней.

От этих мыслей девушке стало совсем не по себе и чувство вины придавило ее. Но это была бы не Мира, если бы она не справилась с собой и не нашла выход из мысленного тупика.

Перед ней стояло несколько задач в такой последовательности:

В первую очередь нужно было вернуть всех повстанцев из их убежищ домой, а для этого необходимо было проверить, миновала ли уже опасность и покинули ли роботы туннели перед входом в их шахту.

Второй задачей было как можно скорее освободить ее соратников из плена, пока их не начали пытать и кто-нибудь из них не выдал бы место пребывания Теней.

Ну а третьей в списке была разработка нового протокола и поиск возможности выкрасть новое изобретение ОДКола.

Для выполнения первого пункта нужно будет пешком пройти через всю колонию, да так, чтобы пробиравшегося не засекла ни одна камера. Не желая подвергать риску других членов колонии, Мира решила пойти сама. Зная расположение всех камер, а также наблюдая за ними по экрану на браслете, девушка перебежками от одного невидимого пятна к другому стала передвигаться по колонии.

На одном из перекрестков дежурил служащий ОБКола и внимательно следил за передвижением, четко следуя инструкции. Он стоял к Мире спиной, его черные кудри и темная шея резко выделялись на фоне серых стен туннелей. У девушки не было времени ждать, когда он покинет свой пост, и она решила от него избавиться. Подкравшись сзади, пока камера не показывала ту часть перекрестка, где она притаилась, Мира прыгнула на него, перекатившись, перекинула через себя и бросила на пол у стены, усевшись на него сверху так, чтобы ее было не видно на камере. Она схватила его за голову, уже готовая сломать шейные позвонки, и на секунду посмотрела ему в лицо. Внезапно она остановилась и отпрянула, убрав руки. Под ней был Рам. Тот самый Рам, друг детства, подаривший ей мяч, из-за которого она оказалась среди теней и встретила своего отца. Мира не могла его убить. Она уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но Рам уже пришел в себя, подпрыгнул с пола как кошка, сбросил ее с себя и стал нападать.

Мира уворачивалась, отпрыгивала, отбивала удары и отталкивала его, но нападать на Рама она не могла. Рам заметил это и усилил атаку. Девушке пришлось трудно, но вытаскивать бластер и стрелять в него она не собиралась. Рам, похоже, тоже не хотел ее застрелить. Всем служащим было, скорее всего, дано поручение брать Теней живьем. В какой-то момент Мира пропустила удар в живот и согнулась. Рам воспользовался моментом, подскочил к ней и сделал залом шеи, схватив за голову. Мира оттолкнулась ногами, перевернулась через себя, ударив его одной ногой по низу спины, а другой – по голове, и приземлилась перед ним, полностью освободившись. Приготовившись отбивать следующий удар, Мира и не заметила, что ее лицевая повязка осталась в его руках. Рам смотрел на нее широко раскрытыми глазами, держа в руках повязку.

– Мира, – прошептал он, – ты жива? Ты среди Теней? Я тебя везде искал, когда ты исчезла. Я думал, что ты умерла.

Мира схватила его за одежду и придвинула ближе к стене, показав на камеры.

– Это из-за тебя я пошел работать в Отдел, – продолжал Рам, – чтобы дети перестали исчезать, чтобы Тени перестали терроризировать людей. А ты сама стала Тенью!

Он не знал, что делать, что еще сказать. В его глазах было смятение.

– Рам, на самом деле все совсем не так как вам говорят, на самом деле все наоборот. Я тебе объясню. Все расскажу, но сейчас мне нужно спасти огромное количество ни в чем не повинных детей и взрослых. Мне нужно пробраться в наш стан.

И она побежала по туннелю к следующему перекрестку.

Решение, которое принял Рам, было спонтанным, молниеносным. Оно прогремело как взрыв в его голове. Он побежал за ней и, когда Мира остановилась, чтобы дождаться, когда камера отъедет в сторону, он взял ее за руку и сказал:

– Докажи мне все, что ты сейчас сказала. Я иду с тобой.

– Тогда нам нельзя терять ни секунды. Держись прямо за мной, потому что я знаю, как пройти через колонию и не попасть ни на одну из камер.

Они благополучно прошли через всю колонию, оказавшись в самом последнем дворе, который, к счастью, пустовал.

– Понимаешь ли ты, – спросила Мира, – что если я тебе покажу где мы живём, ты никогда не сможешь вернуться в колонию, не сможешь продолжить свою работу? Ты станешь одним из нас. Готов ли ты к этому?

На секунду задумавшись, Рам отдал в Мире свой бластер и снял с руки браслет:

– Вот, возьми это и, если ты не веришь мне, убей меня сейчас. Никто об этом не узнает и твоя совесть будет чиста, потому что я сам тебя об этом попросил.

Мира тут же застегнула на себе его браслет и засунула бластер за пояс. Она приложила свой палец к его переносице и на секунду закрыла глаза:

– Хорошо, пойдем со мной. Время покажет.

Мимо как раз проходил грузовик, перевозящий мусор, и Мира ловко перекатилась между его колесами, уцепившись снизу за металлическую сетку. То же самое проделал и Рам.

Роботы уже покинули как туннели, так и мусорную переработку, и девушка отдала команду, что можно возвращаться. Но, к сожалению, пользоваться телепортаторами было нельзя.

Всю ночь Мира с бойцами Теней маленькими группами переводили всех жителей шахты назад – домой в их ячейки. Рам помогал им во всем. Дружная теневая семья быстро признала в нем своего, поэтому Мира спрятала и его лицо за тряпичной маской.

Перепоручив Рама бойцам и оставив рассказ и объяснения на завтра, она отправилась в свою ячейку и повалилась на кровать от усталости. Последней мыслью перед тем как забыться сном была следующая: как освободить захваченных товарищей.

Глава 21

Глава 21 – Еще больше загадок

Наконец-то голограмма экрана компьютера в нашей ячейки показывала изображение всех камер, или почти всех камер развешанных по колонии. Чтобы это получилось, нам пришлось очень много потрудиться. Отец пытался подобрать код, чтобы взломать защитную систему наблюдения, но как только он находил код, хотя бы немножко близкий к паролю системы, она автоматически его заменяла и папе нужно было начинать все сначала. В системе новых компьютеров отец разобрался почти сразу, а вот научиться программировать или менять программы у него заняло очень много времени.

Мозг компьютеров на луне был отцу совсем не знаком. Точнее основа у него была, как и на земле, но зато остальное сильно отличалось.

Я уже не мог больше ждать пока он закончит подбирать пароль и пошёл спать, взяв с отца обещание, что когда наконец у него все получится, он меня обязательно разбудит.

Разбудил меня папа уже далеко за полночь. Я даже подскочил от неожиданности и стремглав побежал в гостиную смотреть на экран. Он изображал множество квадратиков камер наблюдения, которые не помещались даже на всю стену, на величину которой был растянут мерцающий голограммный и трехмерный монитор.

Как я и предполагал все улицы-туннели и дворы были пустыми, и только иногда роботы-уборщики медленно проезжали перед камерами выполняя свою работу. Полюбовавшись этой не самой обнадеживающей картиной, я поздравил отца с тем, что ему удалось взломать систему защиты и сказал, что у меня самый умный и самый лучший папа на свете! Я уже собрался было пойти снова спать, но отец меня остановил.

– Понимаешь сынок, – начал он очень осторожно. По его тону я понял, что он хочет сказать что-то очень важное, в чем сам он не очень уверен, но не рассказать этого он просто не может.

– Сынок, мне ужасно приятно, что ты мной так гордишься, но правда в том, что я не смог подобрать пароль и тоже не смог до конца разобраться в том, как устроены эти компьютеры. Похоже в этой реальности, конечно если допустить что, то куда мы попали, является параллельной реальностью, разработали абсолютно новый вид как хранения информации, так и ее кодирования и передачи.

– Пап ты шутишь, да?, – спросил я, смотря то на него, то на экран проецирующий камеры колонии. Папа шутил очень редко и не всегда его шутки были смешные. То, что было на экране явное противоречило его словам.

– Понимаешь, после огромного количества попыток прорваться сквозь систему защиты, я в конце концов просто сдался, отошел от компьютера и налил себе сок из холодильника закусив его печеньем. Как вдруг когда я снова повернулся к компьютеру на мониторе открылись квадратики наблюдения всех этих камер. Кроме того, даже появилась инструкция того, как я могу этот экран «растянуть» на всю комнату. У меня создалось впечатление, как будто бы кто-то сначала не хотел пускать меня к этим камерам, а потом сам же решил открыть мне доступ и все показать. Если бы я не знал, что все в колонии мертвы, то подумал бы что за нами наблюдают.

Всё это показалось мне тоже очень странным, и единственное предположение у меня возникло такое:

– А что если действительно не все люди умерли и за нами правда наблюдают.

– Мы ведь даже до сих пор точно не знаем, из-за чего умерли все люди. Завтра нам наконец нужно это выяснить! – решительно сказал папа. – У нас ведь есть моя маленькая лаборатория. Нам нужно только немного крови и клеток умершего человека.

– Отлично, я помогу тебе с этим!

Я очень обрадовался этому новому для меня занятию, но папа попросил лучше остаться дома и следить за камерами. Он сам должен поехать на мусорную свалку и там, в безопасности взять пробу. А уже анализы мы будем проводить вместе.

Я обнял отца и сказав спокойной ночи пошел в спальню.

– Спокойной ночи, дорогой мой, – ответил папа, и по тону его ответа, я понял, что он хочет меня спросить о чем-то еще.

– Что пап? – спросил я почти засыпая на ходу.

– А помнишь ли ты, какое число стояло вчера на компьютере?

– Ну, я точно не помню. По моему – конец месяца. Я еще обратил внимание, что их календарь опережает наш. Я бы сказал двадцать восьмое или двадцать девятое.

– Мне тоже где-то так показалось. А вот смотри какое число сейчас.

На огромном мониторе стояло 27 мая 268 года.

– Ну папа, может я и ошибся. Может вчера стояло 26 мая. Знаешь, ведь шестерка иногда кажется восьмеркой.

– Возможно оно так и стояло и мне всё показалось. Ну ладно, дорогой, иди спать. Завтра нам предстоит большой и важный день. Завтра мы всё выясним.

Завтра ворвалось в наш сон сильнейшим звоном в дверной звонок и стуком в дверь. Мы даже не поняли, сколько мы проспали. Мне показалось, что я только что лег, но часы показывали 8:54.

Мы подошли к экрану около дверей и включили его. Появилась картинка того, кто находится за дверью, и причём не только за нашей дверью. На экране был виден весь наш двор. За дверьми стояли человек десять мальчишек и девчонок возраста лет от 6 и до 15. Они звонили и стучали во все двери нашего двора, и скорее всего и искали кого-то из детей, кто ещё оставался жив. Было удивительно наблюдать как дети организовали “отряд помощи” и собирали в свою команду всю новых и новых сироток.

Вот открылась дверь самой дальний ячейки и оттуда вышла заплаканная девочка лет семи или восьми. Она держала в обнимку огромное количество кукол и целовала каждую по очереди. Девочка постарше взялась успокаивать малышку. Потом взяла у нее несколько кукол и, взявшись за руки, отряд юных помощников вышел из нашего двора направляясь скорее всего в соседний.

– Несчастные дети – сказал мой отец и крепко обнял меня. Я обнял его в ответ и крепко-крепко прижал к себе

– Я так счастлив, что ты у меня есть, – сказал я.

– Правда ведь, ты никогда не покинешь меня?

– Да, сынок! Мы всегда будем вместе!

Мы попросили роботов приготовить нам завтрак и пока мы кушали папа мне рассказал наш план на сегодня.

– Во-первых, – сказал папа, – самое главное, это раздобыть одежду этих людей, чтобы мы никак не отличались от них если нас тут увидят. Похоже, что все таки не все умерли. И второе, нужно обязательно раздобыть оружие. Я не знаю какие порядки в этой реальности, но в похожей ситуации, когда много людей умирает, а дома пустуют те кто остается в живых, начинают грабить все, что видят вокруг. Надеюсь, что этого здесь не произойдет, но готовыми нужно быть ко всему.

После завтрака мы, взглянув на экран компьютера, с удивлением обнаружили, что на некоторых камерах стали появляться люди. Они ходили очень медленно из своего двора, шли по туннелю и исчезали из виду, или наоборот появлялись откуда-то и заходили во дворы. Некоторые люди шли с трудом, затем прислонялись к стенке, сползали по ней вниз и больше не двигались.

Все было очень странно, так как вчера мы не встретили ни одного взрослого человека, кроме Карима. Папа объяснил это тем, что возможно в других секторах колонии люди умерли позже, чем в нашем секторе. Но все равно мы решили быть осторожны. Он дал мне задание чётко следить по монитору в каком отсеке есть люди и через рацию сразу же сообщать ему об этом.

Мы включили наши рации, и отец вышел. Я видел на экранах как он прошел влево по туннелю. Через два или три двора я уже научился перемещать камеры так, чтобы он всегда был виден. Мы провели рацию, которая отменно работала. Я пробежал несколько камер вперёд и увидел, что во дворе, прислонившись к стене, сидит мужчина в синей форме с желтыми полосками вдоль рукавов. На нем был широкий пояс к которому был пристегнут бластер. Я рассказал отцу про этот двор и он сразу же туда повернул. Человек был мертв и папа раздел его, сняв костюм пояс и бластер. Он тут же зашёл в соседнюю ячейку и переоделся. За это время робот-уборщик заметил на улице мертвое тело и тут же положив его в мешок выбросил в мусорный контейнер.

Мы связались опять и папа сказал, что обязательно должен найти костюм для меня. Я запротестовал, что не хочу надевать одежду мёртвую ребёнка. Папа посоветовал мне не говорить глупости и понять, что единственная возможность выжить в это закрытой колонии, это выглядеть как все. Он пошел дальше в центр города и перед ним началась линия магазинов и лавок. Пройдя еще немного он, сказал что видит за стеклом витрины вешалку, на которой висят множество зеленых костюмов разного размера с поперечными полосками на рукавах. Папа подошел к магазину и дверь перед ним отъехала в сторону. Выбрав для меня подходящий размер, он тут же вышел из магазина. Я думал что папа повернет домой, но он пошел дальше вперед. Я спросил, что он еще хочет? Папа попросил набраться терпения и скрылся из виду в соседнем дворе. Через несколько минут он выехал оттуда на парящий тележке, подобной той, которую мы видели вчера.

Оставив эту тележку во дворе около нашей ячейки, он вышел искать грузовик везущий мусор на свалку, я меня попросил следить за его передвижением.

Целиком сконцентрировавшись на экране, я видел как папе удалось взобраться на грузовик и я мог следить за ним, провожая его по нескольким камерам, но потом город закончился и он исчез из виду.

Я снова дома один. Удивительно как быстро человек адаптируется. Эту ячейку в котором мы проспали всего 3 ночи я уже называю домом. Помню раньше, когда мы с папой и с мамой ездили в отпуск отдыхать на море, мы ночевали в гостинице прямо около пляжа и уже через пару ночей мы все втроём называли наш номер домом. Ах, мамочка, как же сильно я тебя люблю. Закрою глаза и ты стоишь передо мной такая красивая, улыбающаяся, живая. Папа правильно сделал, что не разрешил мне смотреть на тебя мертвую в гробу, и я запомнил тебя весёлой и здоровой. Как я сочувствую этим детям в колонии, которые тоже теряют своих мам и пап, страдают и переживают, и скорее всего они тоже скоро умрут. Но вот от чего? Я приказал себе не думать о смерти и не думать о маме.

Мне удалось вывести на большой экран план расположения всех камер и таким образом я видел как это колония построена. По центру колонии был большой круг, скорее всего это была их главная площадь. От центра расходились круги. Это было похоже на то, как будто в воду бросили камень и пошли круги волн. Чем дальше эти волны отходили от центра, тем более узкими становились туннели.

Все эти волны кругом соединялись между собой лучами, выходящими от центральной площади и идущими во все стороны окружности, как лучики нарисованного солнца. Когда на дальних кругах расстояние между лучами становилось слишком большое, туда добавлялись новые лучики.

С восточной стороны круга находилась печка для мусора, но видео камер там не было.

Прошло довольно много времени и папа уже должен был бы вернуться, а я следил за камерами во все глаза. Вот показался очередной грузовик, ехавший со свалки, но папы на нем не было. Я попытался связаться с ним по рации, но он не отвечал, или не проходил сигнал из-за дальности расстояния.

Я начал волноваться и не мог понять, что же с ним такое могло случиться. Взглянув ещё раз на экран, я заметил как в нашу сторону движется пустой грузовик и завораживает в соседний двор. Поддавшись внезапному порыву, я выскочил из ячейки и пока мусорный контейнер загружался, забрался на него и мы, на всех парах, понеслись к мусорной печи.

По дороге, я уговаривал себя, что с моим папой все будет в порядке, и ему просто понадобилось больше времени, чтобы взять пробы.

Когда грузовик остановился, я соскочил с него и побежал искать отца, но его нигде не было. Кровь стучала в моих висках и страх сковывал живот. Я точно знал, что он еще здесь потому, что никакой грузовик не проезжал мне на встречу. Металлический пол мусорной свалке медленно двигался к огромной печи. Мешков здесь набралось огромное количество и все они постепенно исчезали в этом адском жернове. У меня было предчувствие, что папа где-то там среди мешков и я стал судорожно отбрасывать их в поисках отца, но некоторые мешки оказались слишком тяжелы для меня. Тогда я стал прыгать с мешка на мешок, и забравшись на горку сверху стал искать. Наконец, уже у самой печи, я заметил ногу в ботинке моего отца и стремглав я кинулся к нему, боясь что печь вот-вот его втянет.Глава 21. Еще больше загадок

Наконец-то голограмма экрана компьютера в нашей ячейке показывала изображение всех или почти всех камер, развешанных по колонии. Чтобы это получилось, нам пришлось очень много потрудиться. Отец пытался подобрать код, чтобы взломать защитную систему наблюдения, но как только он находил код, хотя бы немножко близкий к паролю системы, она автоматически его заменяла и папе нужно было начинать все сначала. В системе новых компьютеров отец разобрался почти сразу, а вот попытки программировать или менять программы заняли у него очень много времени.

Мозг компьютеров на Луне был отцу совсем не знаком. Точнее, основа у него была, как и на Земле, но зато остальное сильно отличалось.

Я уже не мог больше ждать, пока он закончит подбирать пароль, и пошел спать, взяв с отца обещание, что, когда наконец у него все получится, он меня обязательно разбудит.

Разбудил меня папа уже далеко за полночь. Я даже подскочил от неожиданности и стремглав побежал в гостиную смотреть на экран. Он изображал множество квадратиков камер наблюдения, которые не помещались даже на всю стену, на величину которой был растянут мерцающий голограммный и трехмерный монитор.

Как я и предполагал, все улицы-туннели и дворы были пустыми, и только иногда роботы-уборщики медленно проезжали перед камерами, выполняя свою работу. Насмотревшись на эту не самую обнадеживающую картину, я поздравил отца с тем, что ему удалось взломать систему защиты и сказал, что у меня самый умный и самый лучший папа на свете! Я уже собрался было пойти снова спать, но отец меня остановил.

– Понимаешь сынок. – начал он очень осторожно. По его тону я понял, что он хочет сказать что-то очень важное, в чем сам не очень уверен, но не рассказать этого он просто не может. – Сынок, мне ужасно приятно, что ты мной так гордишься, но правда в том, что я не смог подобрать пароль и также не смог до конца разобраться в том, как устроены эти компьютеры. Похоже, в этой реальности, конечно, если допустить, что, то, куда мы попали, является параллельной реальностью, разработали абсолютно новый вид как хранения информации, так и ее кодирования и передачи.

– Пап ты шутишь, да? – спросил я, смотря то на него, то на экран, проецирующий камеры колонии. Папа шутил очень редко и не всегда его шутки были смешными. То, что было на экране, явное противоречило его словам.

– Понимаешь, после огромного количества попыток прорваться сквозь систему защиты, я в конце концов просто сдался, отошел от компьютера и налил себе сок из холодильника, закусив его печеньем. Как вдруг, когда я снова повернулся к компьютеру, на мониторе открылись квадратики наблюдения всех этих камер. Кроме того, даже появилась инструкция того, как я могу этот экран «растянуть» на всю комнату. У меня создалось впечатление, как будто бы кто-то сначала не хотел пускать меня к этим камерам, а потом сам решил открыть мне доступ и все показать. Если бы я не знал, что все в колонии мертвы, то подумал бы, что за нами наблюдают.

Все это показалось мне тоже очень странным и единственное предположение у меня возникло такое:

– А что, если действительно не все люди умерли и за нами правда наблюдают?

– Мы ведь даже до сих пор точно не знаем, из-за чего умерли все люди. Завтра нам наконец нужно это выяснить! – решительно сказал папа. – У нас ведь есть моя маленькая лаборатория. Нам нужно только немного крови и клеток умершего человека.

– Отлично, я помогу тебе с этим!

Я очень обрадовался этому новому для меня занятию, но папа попросил лучше остаться дома и следить за камерами. Он сам должен поехать на мусорную свалку и там в безопасности взять пробу. А уже анализы мы будем делать вместе.

Я обнял отца и, пожелав ему спокойной ночи, пошел в спальню.

– Спокойной ночи, дорогой мой, – ответил папа, и по тону его ответа я понял, что он хочет меня спросить о чем-то еще.

– Что, пап? – спросил я, почти засыпая на ходу.

– А помнишь ли ты, какое число стояло вчера на компьютере?

– Ну, я точно не помню. По-моему, конец месяца. Я еще обратил внимание, что их календарь опережает наш. Я бы сказал: двадцать восьмое или двадцать девятое.

– Мне тоже где-то так показалось. А вот смотри, какое число сейчас.

На огромном мониторе стояло 27 мая 268 года.

– Ну, папа, может, я и ошибся. Может, вчера стояло 26 мая. Знаешь, ведь шестерка иногда кажется восьмеркой.

– Возможно, оно так и стояло, и мне все показалось. Ну, ладно, дорогой, иди спать. Завтра нам предстоит большой и важный день. Завтра мы все выясним.

Завтра ворвалось в наш сон сильнейшим звоном в дверной звонок и стуком в дверь. Мы даже не поняли, сколько мы проспали. Мне показалось, что я только что лег, но часы показывали 8:54.

Мы подошли к экрану около дверей и включили его. Появилась картинка того, кто находится за дверью и причем не только за нашей дверью. На экране был виден весь наш двор. За дверьми стояли человек десять мальчишек и девчонок возраста от 6 и до 15 лет. Они звонили и стучали во все двери нашего двора и, скорее всего, искали кого-то из детей, кто еще оставался жив. Было удивительно наблюдать, как дети организовали «отряд помощи» и собирали в свою команду все новых и новых сироток.

Вот открылась дверь самой дальний ячейки и оттуда вышла заплаканная девочка лет семи или восьми. Она обнимала огромное количество кукол и целовала каждую по очереди. Девочка постарше взялась успокаивать малышку. Потом взяла у нее несколько кукол и, взявшись за руки, отряд юных помощников вышел из нашего двора, направляясь, скорее всего, в соседний.

– Несчастные дети, – сказал мой отец и крепко обнял меня. Я обнял его в ответ и крепко-крепко прижал к себе

– Я так счастлив, что ты у меня есть, – сказал я. – Правда ведь, ты никогда не покинешь меня?

– Да, сынок! Мы всегда будем вместе!

Мы попросили роботов приготовить нам завтрак, и, пока мы ели, папа мне рассказал наш план на сегодня.

– Во-первых, – сказал папа, – самое главное – раздобыть одежду этих людей, чтобы мы никак не отличались от них, если нас тут увидят. Похоже, что все-таки не все умерли. И второе, нужно обязательно раздобыть оружие. Я не знаю, какие порядки в этой реальности, но в похожей ситуации, когда много людей умирает, а дома пустуют, те, кто остается в живых, начинают грабить все, что видят вокруг. Надеюсь, что этого здесь не произойдет, но готовыми нужно быть ко всему.

После завтрака мы, взглянув на экран компьютера, с удивлением обнаружили, что на некоторых камерах стали появляться люди. Они выходили очень медленно из своего двора, шли по туннелю и исчезали из виду или, наоборот, появлялись откуда-то и заходили во дворы. Некоторые люди шли с трудом, затем прислонялись к стенке, сползали по ней вниз и больше не двигались.

Все было очень странно, так как вчера мы не встретили ни одного взрослого человека, кроме Карима. Папа объяснил это тем, что, возможно, в других секторах колонии люди умерли позже, чем в нашем секторе. Но все равно мы решили быть осторожными. Он дал мне задание четко следить по монитору, в каком отсеке есть люди и по рации сразу же сообщать ему об этом.

Мы включили наши рации, и отец вышел. Я видел на экранах, как он прошел влево по туннелю. Через два или три двора я уже научился перемещать камеры так, чтобы он всегда был виден. Мы провели связь, которая отменно работала. Я пробежал несколько камер вперед и увидел, что во дворе, прислонившись к стене, сидит мужчина в синей форме с желтыми полосками вдоль рукавов. На нем был широкий пояс, к которому был пристегнут бластер. Я рассказал отцу про этот двор, и он сразу же туда повернул. Человек был мертв и папа раздел его, сняв костюм, пояс и бластер. Он тут же зашел в соседнюю ячейку и переоделся. За это время робот-уборщик заметил на улице мертвое тело и тут же, положив в мешок, выбросил его в мусорный контейнер.

Мы связались опять, и папа сказал, что обязательно должен найти костюм для меня. Я запротестовал, что не хочу надевать одежду мертвую ребенка. Папа посоветовал мне не говорить глупости и понять, что единственная возможность выжить в этой закрытой колонии, – это выглядеть, как все. Он пошел дальше в центр города, и перед ним появилась линия магазинов и лавок. Пройдя еще немного, он сказал, что видит за стеклом витрины вешалку, на которой висят много зеленых костюмов разного размера с поперечными полосками на рукавах. Папа подошел к магазину, и дверь перед ним отъехала в сторону. Выбрав для меня подходящий размер, он тут же вышел из магазина. Я думал, что папа повернет домой, но он пошел дальше вперед. Я спросил, что он еще хочет? Папа попросил набраться терпения и скрылся из виду в соседнем дворе. Через несколько минут он появился оттуда на парящей тележке, подобной той, которую мы видели вчера.

Оставив эту тележку во дворе около нашей ячейки, он вышел искать грузовик, везущий мусор на свалку, а меня попросил следить за его передвижением.

Целиком сконцентрировавшись на экране, я видел, как папе удалось взобраться на грузовик и я мог следить за ним, провожая его по нескольким камерам, но потом город закончился и он исчез из виду.

Я снова дома один. Удивительно, как быстро человек адаптируется. Эту ячейку, в которой мы проспали всего 3 ночи, я уже называю домом. Помню, что раньше, когда мы с папой и с мамой ездили в отпуск отдыхать на море, мы ночевали в гостинице прямо около пляжа и уже через пару ночей мы все втроем называли наш номер домом. Ах, мамочка, как же сильно я тебя люблю. Закрою глаза и ты стоишь передо мной такая красивая, улыбающаяся, живая. Папа правильно сделал, что не разрешил мне смотреть на тебя мертвую в гробу, и я запомнил тебя веселой и здоровой. Как я сочувствую этим детям в колонии, которые тоже теряют своих мам и пап, страдают и переживают и, скорее всего, они тоже скоро умрут. Но вот от чего? Я приказал себе не думать о смерти и не думать о маме.

Мне удалось вывести на большой экран план расположения всех камер и таким образом я увидел, как это колония построена. По центру колонии был большой круг, скорее всего, это была их главная площадь. От центра расходились круги. Это было похоже на то, как будто в воду бросили камень и пошли круги волн. Чем дальше эти волны отходили от центра, тем более узкими становились туннели.

Все эти волны кругом соединялись между собой лучами, выходящими от центральной площади и идущими во все стороны окружности, как лучики нарисованного солнца. Когда на дальних кругах расстояние между лучами становилось слишком большим, туда добавлялись новые лучики.

С восточной стороны круга находилась печка для мусора, но видеокамер там не было.

Прошло довольно много времени и папа уже должен был вернуться, а я следил за камерами во все глаза. Вот показался очередной грузовик, ехавший со свалки, но папы на нем не было. Я попытался связаться с ним по рации, но он не отвечал или не проходил сигнал из-за дальности расстояния.

Я начал волноваться и не мог понять, что же с ним такое могло случиться. Взглянув еще раз на экран, я заметил, как в нашу сторону движется пустой грузовик и заворачивает в соседний двор. Поддавшись внезапному порыву, я выскочил из ячейки и, пока мусорный контейнер загружался, забрался на него. Тем временем, грузовик загрузил контейнер и понесся к мусорной печи.

По дороге я уговаривал себя, что с моим папой все будет в порядке и ему просто понадобилось больше времени, чтобы взять пробы.

Когда грузовик остановился, я соскочил с него и побежал искать отца, но его нигде не было. Кровь стучала в моих висках, и страх сковывал живот. Я точно знал, что он еще здесь, потому что никакой грузовик не проезжал мне навстречу. Металлический пол мусорной свалки медленно двигался к огромной печи. Мешков здесь набралось огромное количество и все они постепенно исчезали в этом адском жернове. У меня было предчувствие, что папа где-то там среди мешков и я стал судорожно отбрасывать их в поисках отца, но некоторые мешки оказались слишком тяжелы для меня. Тогда я стал прыгать с мешка на мешок и, забравшись на горку, стал искать. Наконец, уже у самой печи, я заметил ногу в ботинке моего отца и стремглав я кинулся к нему, боясь, что печь вот-вот его втянет.

Глава 22

Железный пол утаскивал папу все дальше от меня и все ближе к печи. Перевалившись через последние пару мешков, я изловчился и схватил отца за руку. Он был без сознания. Изо всех сил я пытался его вытянуть, но мешки, через которые приходилось перетаскивать скользили и перекатывались, когда я на них вставал. Я понял, что не смогу его вытащить в таком состоянии и нужно попытаться во что бы то ни стало привести отца в чувство. Мне вспомнился прием, который помогает при сильных судорогах. Нужно согнуть и сильно сжать мизинец левой руки, возникает острая боль, через нервные окончания проходит поток энергии и судорога прекращается. Я понятия не имел, если этот прием может вернуть человека в сознание, но ничего другого мне не пришло в голову, а рука его была в моей и я сжал мизинец, что было силы. Ничего не произошло, но я все держал его за руку, а пол тащил нас в печь. Еще два мешка перед нами, и затем мы с папой. Я никак не хотел отпускать его руку, но также понимал, что скоро инстинкт самосохранения заставит меня ее отпустить. На страх и слезы времени не было. Вот до нас остался один мешок, и я в панике стал трясти отца и что есть силы дубасить его кулаками. Я уже не рассчитывал свою силу, мне просто не хотелось его отпускать. Ведь только несколько часов назад он пообещал мне никогда меня не оставлять. Я наверное сильно кричал, но сам этого слышать мог. Кровь стучала в моих ушах намного громче. Пот заливал мне глаза, и свободной рукой я попытался вытереть его со лба, как вдруг, за мою руку уцепилась крепкая папина рука. От радости я стал тянуть его еще сильнее, но мешки скатывались у меня под ногами. Папа придя в себя и быстро сообразив что происходит, нащупал ногами твердую поверхность и оттолкнулся. Вот уже не я его тяну от печи вверх, а он тащит меня на кучу мешков, подальше от пылающего жерла.

И вот мы в безопасности на каменном полу туннеля, и я прошу рассказать о том, что же с ним случилось.

– Да тут особенно и рассказывать то нечего. Приехав сюда я почти сразу нашел мешок с трупом, и сделал надрез, чтобы взять пробу тканей. Затем я собирался взять немного крови как краем глаза заметил что-то маленькое, летящее мне в голову. Следующее, что я помню это сильную боль во всем теле, твой крик и ощущение, что из меня делают отбивную.

Я извинился перед ним, что так сильно его избивал, а папа наоборот поблагодарил меня.

– Я горжусь тобой сынок, ты совершил героический поступок. – Сказал он и продолжал.

– Нам нужно взять пробы и поскорее убраться отсюда. Это место не является таким уже безлюдным, как кажется. Ведь само по себе что-то ниоткуда не прилетает. И тем более так метко не попадает мне в голову. Нет ли у тебя случайно собой ножа, а то мой конечно уже не найти?

Я дал ему свой нож, а у папы оказались с собой лишние мешки для пробы тканей и крови. Это был отвратительный процесс, но я заставил себя быть мужественным и смотреть как папа это делает. Взяв достаточно крови и тканей для анализа мы благополучно вернулись в нашу ячейку.

С замиранием сердца я наблюдал, как отец проводит анализ. Его маленькая лаборатория была полностью развернута и уже не казалась настолько маленькой. С обратной стороны крышки этой коробочки располагался экран, от него тянулись проводочки с разного вида сенсорами на концах. Колбочки и флакончики с различными реактивами выдвигались в три ряда. Папа то выжигал, то кипятил, то охлаждал и морозил взятые пробы, подкладывал их под лупы электронного микроскопа, вся информация с которых выводилась на экран, как в виде изображения, так и в виде химических формул. Снизу бежала строка результатов анализа проведенных лабораторией уже в форме протокола. Иногда отец отходил сказав, что реактивам нужно время поработать. Тогда он разворачивал галогенную стену компьютера и внимательно смотрел на камеры. Изучал каждый коридор, каждый перекрёсток, двор или площадь, но на камерах никто не показывался. Только пару раз нам показалось, что промелькнул какой-то силуэт. Но мы совсем не были уверены был ли это человек или робот.

Потом он возвращался к своей лаборатории и продолжал колдовать над ней. Я во все глаза наблюдал за ним и интерес мой не иссякал. Раньше мне бы это уже давно надоело, но сейчас я знал, что где-то под этими лупами и в этих пробирках лежит ответ на все интересующие нас вопросы.

Наконец отец откинулся и сказал:

– Теперь все понятно.

– Что понятно? – спросил я с нетерпением, – пожалуйста объясни.

– Помнишь, я тебе позавчера сказал, что здесь слишком большая концентрация Радона? Так вот, радон – радиоактивный газ, не имеющий ни цвета, ни вкуса, ни запаха. Он выделяется из коренных пород и, проходя сквозь землю, перемешивается с воздухом. Вне помещений радон не представляет опасности для здоровья человека. Однако радон в плохо проветриваемых закрытых пространствах и особенно под землей, в этом случае под Луной, по-настоящему опасен. Особенно в регионах с умеренным и холодным климатом, а в естественных условиях, без отопления, в туннелях и дворах складывались бы именно такие условия, газ является огромным риском для здоровья. Высокая его концентрация особенно опасна, поскольку длительное воздействие на организм при вдыхании способствует развитию рака легких и крови.

Химические элементы, продуктом распада которых является радон, такие как уран, торий и радий, могут присутствовать как в почве, так и в воде. На долю радона приходится примерно половина всего излучения, которому обычно подвергается человек в течение жизни.

Здесь папа задумался и я спросил:

– И значит все они умерли от Радона?

– Нет, от Радона они бы умирали медленно и умерли бы не все. А эта колония вымерла в течении я бы сказал недели, максимум двух. И случилось это из-за метода лечения от рака вызванного радоном, которое они употребили. Помнишь я обнаружил, что в воде содержатся стволовые клетки, которых там никак не может и не должно быть? Так вот, как я уже тебе говорил стволовые клетки – это незрелые клетки предшественницы для всех тканей организма. Они могут становиться любой зрелой клеткой, поэтому их активно применяют в различных областях медицины. Врачи этой колонии решили лечить радоновое отравление имплантировав стволовые клетки через воду в кровь. Врачи этого измерения растворили огромное количество этих незрелых клеток, чтобы они заменили злокачественные вымирающие клетки. Но произошел обратный эффект. Он называется "трансплантат против хозяина". Белые кровяные клетки донора – трансплантата, то есть те, которые в данном случае попадают в организм через воду, распознают клетки организма – хозяина как чужеродные и атакуют их. Происходит иммунологический паралич и организм быстро умирает. У него просто не остается больше сил поддерживать жизнедеятельность. Сама идея растворения клеток в воде на мой взгляд являлась очень странной и неоправданной. Ведь не мог же каждый житель колонии болеть раковыми заболеваниями.

– Значит их невозможно вылечить?

– Вообще-то вполне возможно, но лечить их нужно сразу же, после возникновения симптомов иммунологического паралича. Их можно лечить стероидами или другими препаратами, подавляющими иммунную систему, но проблема в том, что заболели все сразу и лечить то стало некому. Да я и не уверен, что в этой колонии есть такие препараты. Завтра я попытаюсь всё выяснить. А сейчас уже время приближается в полуночи и мы проверим мою вторую гипотезу.

Боясь даже дышать, мы с папой уставились на экран компьютера. Он показывал 27 мая 268 года 23:59. Секунды продолжали тикать. Тишина звенела в ушах. Мы не двигались и похоже не дышали и вот на пятьдесят девятой секунде экран моргнул и переключился. Там стояло 26 мая 268 года.

– Как?! – воскликнул я.

– Я так и знал! – одновременно со мной закричал отец. – Я догадывался! Они контрамоты! Понимаешь?! Контрамоты! Мы можем их всех спасти!Глава 22. Первая разгадка

Железный пол утаскивал папу все дальше от меня и все ближе к печи. Перевалившись через последние пару мешков, я изловчился и схватил отца за руку. Он был без сознания. Изо всех сил я пытался его вытянуть, но мешки, через которые приходилось перетаскивать, скользили и перекатывались, когда я на них вставал. Я понял, что не смогу его вытащить в таком состоянии и нужно попытаться во что бы то ни стало привести отца в чувство. Мне вспомнился прием, который помогает при сильных судорогах. Нужно согнуть и сильно сжать мизинец левой руки, возникает острая боль, через нервные окончания проходит поток энергии и судорога прекращается. Я понятия не имел, сможет ли этот прием вернуть человека в сознание, но ничего другого мне не пришло в голову, а его рука была в моей, и я сжал мизинец что было силы. Ничего не произошло, но я все держал его за руку, а пол тащил нас в печь. Еще два мешка перед нами и затем мы с папой свалимся в печь. Я никак не хотел отпускать его руку, но также понимал, что скоро инстинкт самосохранения заставит меня ее отпустить. На страх и слезы времени не было. Вот до нас остался один мешок, я в панике стал трясти отца и что есть силы дубасить его кулаками. Я уже не рассчитывал свою силу, мне просто не хотелось его отпускать. Ведь только несколько часов назад он пообещал мне никогда меня не оставлять. Я, наверное, сильно кричал, но сам этого слышать не мог. Кровь стучала в моих ушах намного громче. Пот заливал мне глаза, и свободной рукой я попытался вытереть его со лба, как вдруг за мою руку уцепилась крепкая папина рука. От радости я стал тянуть его еще сильнее, но мешки скатывались у меня под ногами. Папа, придя в себя и быстро сообразив, что происходит, нащупал ногами твердую поверхность и оттолкнулся. Вот уже не я его тяну от печи вверх, а он тащит меня на кучу мешков, подальше от пылающего жерла.

И вот мы сидим в безопасности на каменном полу туннеля, а я прошу рассказать о том, что же с ним случилось.

– Да тут особенно и рассказывать-то нечего. Приехав сюда, я почти сразу нашел мешок с трупом и сделал надрез, чтобы взять пробу тканей. Затем я собирался взять немного крови, но краем глаза заметил что-то маленькое, летящее мне в голову. Следующее, что я помню, – это сильную боль во всем теле, твой крик и ощущение, что из меня делают отбивную.

Я извинился перед ним, что так сильно его избивал, а папа, наоборот, поблагодарил меня.

– Я горжусь тобой, сынок, ты совершил героический поступок, – сказал он и продолжал: – Нам нужно взять пробы и поскорее убраться отсюда. Это место не является таким уже безлюдным, как кажется. Ведь само по себе что-то ниоткуда не прилетает. И тем более так метко не попадает мне в голову. Нет ли у тебя случайно собой ножа, а то мой, конечно, уже не найти?

Я дал ему свой нож, а у папы оказались с собой лишние мешки для пробы тканей и крови. Это был отвратительный процесс, но я заставил себя быть мужественным и смотреть, как папа это делает. Взяв достаточно крови и тканей для анализа, мы благополучно вернулись в нашу ячейку.

С замиранием сердца я наблюдал, как отец проводит анализ. Его маленькая лаборатория была полностью развернута и уже не казалась настолько маленькой. С обратной стороны крышки этой коробочки располагался экран, от него тянулись проводочки с разного вида сенсорами на концах. Колбочки и флакончики с различными реактивами выдвигались в три ряда. Папа то выжигал, то кипятил, то охлаждал и морозил взятые пробы, подкладывал их под лупы электронного микроскопа, вся информация с которых выводилась на экран как в виде изображения, так и в виде химических формул. Снизу бежала строка результатов анализа, проведенных лабораторией, уже в форме протокола. Иногда отец отходил, сказав, что реактивам нужно время поработать. Тогда он разворачивал галогенную стену компьютера и внимательно смотрел на камеры. Изучал каждый коридор, каждый перекресток, двор или площадь, но на камерах никто не показывался. Только пару раз нам показалось, что промелькнул какой-то силуэт. Но мы совсем не были уверены, человек это или робот.

Потом он возвращался к своей лаборатории и продолжал колдовать над ней. Я во все глаза наблюдал за ним, и интерес мой не иссякал. Раньше мне бы это уже давно надоело, но сейчас я знал, что где-то под этими лупами и в этих пробирках лежит ответ на все интересующие нас вопросы.

Наконец отец откинулся назад и сказал:

– Теперь все понятно.

– Что понятно? – спросил я с нетерпением. – Пожалуйста, объясни.

– Помнишь, я тебе позавчера сказал, что здесь слишком большая концентрация радона? Так вот, радон – радиоактивный газ, не имеющий ни цвета, ни вкуса, ни запаха. Он выделяется из коренных пород и, проходя сквозь землю, перемешивается с воздухом. Вне помещений радон не представляет опасности для здоровья человека. Однако радон в плохо проветриваемых закрытых пространствах и особенно под землей, в этом случае под Луной, по-настоящему опасен. Особенно в регионах с умеренным и холодным климатом, а в естественных условиях, без отопления, в туннелях и дворах складывались бы именно такие условия, газ является огромным риском для здоровья. Высокая его концентрация особенно опасна, поскольку длительное воздействие на организм при вдыхании способствует развитию рака легких и крови.

Химические элементы, продуктом распада которых является радон, такие как уран, торий и радий, могут присутствовать как в почве, так и в воде. На долю радона приходится примерно половина всего излучения, которому обычно подвергается человек в течение жизни.

Здесь папа задумался и я спросил:

– И, значит, все они умерли от радона?

– Нет, от радона они бы умирали медленно и умерли бы не все. А эта колония вымерла в течение, я бы сказал, недели, максимум двух. И случилось это из-за метода лечения от рака, вызванного радоном, который они употребили. Помнишь я обнаружил, что в воде содержатся стволовые клетки, которых там никак не может и не должно быть? Так вот, как я уже тебе говорил, стволовые клетки – это незрелые клетки, предшественницы для всех тканей организма. Они могут становиться любой зрелой клеткой, поэтому их активно применяют в различных областях медицины. В этой колонии решили лечить радоновое отравление, имплантировав стволовые клетки через воду в кровь. Врачи этого измерения растворили огромное количество незрелых клеток, чтобы они заменили злокачественные вымирающие клетки. Но произошел обратный эффект. Он называется «трансплантат против хозяина». Белые кровяные клетки донора-транспланта, то есть те, которые в данном случае попадают в организм через воду, распознают клетки организма-хозяина как чужеродные и атакуют их. Происходит иммунологический паралич, и организм быстро умирает. У него просто не остается больше сил поддерживать жизнедеятельность. Сама идея растворения клеток в воде, на мой взгляд, являлась очень странной и неоправданной. Ведь не мог же каждый житель колонии болеть раковыми заболеваниями.

– Значит, их невозможно вылечить?

– Вообще-то вполне возможно, но лечить их нужно сразу же после возникновения симптомов иммунологического паралича. Их можно лечить стероидами или другими препаратами, подавляющими иммунную систему, но проблема в том, что заболели все сразу и лечить-то стало некому. Да я и не уверен, что в этой колонии есть такие препараты. Завтра я попытаюсь все выяснить. А сейчас уже время приближается к полуночи, и мы проверим мою вторую гипотезу.

Боясь даже дышать, мы с папой уставились на экран компьютера. Он показывал 27 мая 268 года 23:59. Секунды продолжали тикать. Тишина звенела в ушах. Мы не двигались и, похоже, не дышали, и вот на пятьдесят девятой секунде экран моргнул и переключился. Там стояло 26 мая 268 года.

– Как?! – воскликнул я.

– Я так и знал! – одновременно со мной закричал отец. – Я догадывался! Они контрамоты! Понимаешь?! Контрамоты! Мы можем их всех спасти!

Глава 23

Глава 23 – Пропажа

Сердце Алекса буквально ушло в пятки, когда он обнаружил пропажу нескольких контейнеров первомассы. У него ослабли коленки и ему пришлось опереться на ручку хранилища. Бледный и худой, с глубоко посаженными глазами, тонким носом и жидкими волосенками, он не годился для работы охранника, ни на какую другую работу, сопряженную с физическими нагрузками. Хорошей успеваемостью в школе он тоже не блистал, да и учился без удовольствия и усердия. Все, что он любил, это слушать музыку и напевать разные мелодии. Лучше всего у него получалось насвистывать эти мелодии своими полными губами, выглядевшими на его лице тонком лице, как пародия на африканскую маску. Он был очень нервным и впечатлительным ребёнком, и когда ему сделали проверку слуха, он настолько нервничал, что результаты теста показали почти полное его отсутствие. Хотя это было совсем не так. Мелодии он насвистывал чётко и замечательно интонировал звуки. В результате никчемного мальчика определили в счётчике и сейчас Алекс занимал скромную должность подсчетчика первомассы, которую производили на химической фабрике занимавшей чуть ли не самую обширную часть колонии. Она начиналась уже в шестом круге и шла примерно до девятого, охватывая целых три лучевых проспекта; с четвертого по седьмой.

От этой химической фабрики зависело вся жизнь колонии. Туда доставляли различные породы существующие на луне в огромном множестве. В основном элементы породы добывались из лунной коры и вулканической лавы, а некоторые были привнесены на Луну множеством метеоритов бомбивших планету в течение всей ее жизни. Таким образом из этих пород колонисты выделяли все необходимые составляющие жизни: Углеводы, жиры, белки, фосфолипиды, нуклеотиды и порфирины. Они выводились в этой лаборатории при невероятно высоких температурах создаваемых при помощи изотопа Гелия 3, в большом количестве находящимся на Луне. Гигантские печи, глубоко под колонией расплавляли породы и выделяли все необходимые вещества, которые потом сортировались и хранились в специальных контейнерах, каждый при необходимой этому контейнеру температуре. Тепло выделяемое из этих печей по вентиляционным трубам распространялось на всю колонию и обогревала ее.

Все выделенные вещества назывались «первомассой» из которой изготовлялось почти всё, что не было сделано из металла. Все продукты питания и другие органические изделия, пластмасса и резина, всё изготовлялось из первомассы. И вот сегодня Алекс обнаружил пропажу нескольких контейнеров разных первомасс.

Он медленно сполз по стенке и сел на пол. Сердце продолжалось стучать очень громко, но где-то внизу. Юноша представить себе не мог, что с ним сейчас будет. Он не был знаком с протоколом и не знал, какое наказание полагается в таких случаях, но был уверен что за пропажу такого важного материала как первомасса наказание будет сильным и жестоким. Его взгляд упал на рукава своего коричневого костюма с золотыми кружочками вдоль них и юноша тут же начал жалеть себя. Ведь в свои 27 лет он не достигнет ничего. У него не было ни дома, ни семьи, ни любимой работы. Все девушки, которым он предлагал выйти за него замуж отказывались. По работе никакой продвижения ему не сулило, и он до сих пор жил в ячейке своих родителей. А теперь даже этого нелюбимого костюма придется лишиться. Единственная радость, которая у него останется, это сидеть дома, слушать музыку и напевать или насвистывать эти мелодии. Все окружающие станут думать про него, что он никчемный член колонии и зря дышит и ест.

Вчера вечером, когда Алекс заканчивал работу, он все проверил, все пересчитал, закрыл хранилища и установил десятизначный код, который знал только он, и который невозможно было подобрать. Он записал этот код на браслете побоясь его забыть, ведь по протоколу положено каждый день составлять новый код, а великолепной памятью Алекс не обладал.

Наконец-то он собрался силами и решил доложить начальству по пропаже. Выбрав на браслете опцию голосовой связи он дрожащим голосом рассказал обо всём, что случилось, с момента как он вчера вечером закрывал контейнеры хранилища и до сегодняшнего, когда он эти хранилища открыл.

“Пересчитайте все ещё раз доложите мне“ – услышал он приказ, и связь оборвалась.

Алекс сделал как ему сказали и все равно не смог досчитаться четырёх контейнеров. Подумав что он может быть просчитался вечером, подсчётчик проверил данные за предыдущий день и приплюсовал то количество массы которое поступило вчера. Но так или так пропажа была явно и он позвонил снова. Ему ответила уже другой голос, который более серьёзно отнёсся к его заявлению и сказал что сообщит в ОБКкол и пришлёт людей для проверки. А ещё посоветовал ничего больше не трогать.

Через несколько минут на парящей тележки приехали здоровяка; служащие охраны и их начальник. Алекса оттеснили в угол и он со скребущемся на душе кошками смотрел как служащие осматривают все помещения и специально инструментами, просвечивают все ручки и цифровые панели хранилище на наличие отпечатка пальцев. Как они опрыскивают помещение каким-то раствором в надежде что на полу он выявит следы тех кто это сделал. Провозившись примерно с час, они не нашли ничего и их начальник куда-то позвонил и доложил суть дела.

На следующей тележке прилетели много высших чинов ОБКола. Это было видно по количество золотых полосок на их синих костюмах. С ними был никто иной как мистер Йод. Алекс много раз видел мистера Йода, когда его показывали в новостях и знал о его необыкновенном уме и проницательности. Знал что для него нет нерешенных загадок и даже обрадовался, что именно мистер Йод будет искать пропавшие контейнеры.

Вышестоящие чины вполголоса переговаривались между собой и по сути их разговора подсчетчик понял, что они считают пропажу контейнеров дело рук Теней.

Еще немного посовещавшись, большое начальство, впрочем, как и все остальные служащие ОБКола сели на свои телеги и ударили откуда их принесло, оставив Алекса одного и не сказав ему ни слова.

Мучаясь переживаниями о том, что же с ним сделают Алекс стал досконально высматривать, стараясь понять, что же именно увидели там служащие и действительно увидел на полу следы о резиновых спортивных тапочек, какие обычно носят дети.

Глава 24

Глава 24 – Энтропия

– Пап, какие такие контрамоты? – перекрикивал я его. —Объясни мне все, пожалуйста!

Но он меня не слышал, хотя уже перестал кричать и восторгаться. Потом вдруг весь вжался в себя и побледнел. Его глаза выражали страх. Потом он глубоко вздохнул, и пожал плечами.

Только после этого он обратил на меня внимание.

– Да объясни же ты мне наконец! – прокричал я, ударив его по плечу.

– Извини сынок, мне нужно было подумать. – поморщившись сказал он. – ты спросил про контрамоцию верно?

Я Кивнул в ответ.

– Контрамоция от латинских слов соntraпротив и motioдвижение. Это термин был изобретен писателями XX века, братьями Стругацкими, для обозначения обратного движения во времени. Контрамоция бывает непрерывной и прерывной. Непрерывная контрамоция – это постоянное движение тела во времени, когда линия движения имеет направление, противоположное линиям других тел. Прерывная контрамоция возникает из-за взаимодействия противоположных потоков времени. В этом случае линия временного движения поделена на непрерывные участки, в которых тело движется вдоль стрелы времени; но сами участки расположены против общего хода времени. Смотря со стороны, такой контрамот нормально взаимодействует с окружающим миром в этом временном отрезке, и он «знает», что будет в будущие дни общества, в котором он находится, и не «помнит», что было вчера, в случае если длиной непрерывного отрезка контрамоции является продолжительность дня, так как «вчера» для него еще не наступило.

Отец сделал паузу, что-то обдумывая. Я старался его не перебивать, и молчал еще пару секунд, ожидая, что он скажет что-то еще.

– Подожди, подожди, – сказал я вспыльчиво, когда он набрал воздуха, чтобы продолжить. – Значит мы движемся навстречу их времени и они движутся тоже навстречу нашему. Верно? Но как это вообще возможно?

Папа хотел ответить, но я продолжал:

– Ведь тогда мы бы никогда не существовали одновременно, не могли бы разговаривать с Каримом, не наблюдали бы сцену с детьми и роботами… вот смотри.

Я подошел к книжному шкафу, вытащил две книги и положил их по разным сторонам стола. Затем начал двигать их навстречу друг другу по параллельным линиям.

– Вот, смотри папа. Эти две книжки – мы и они, постоянно движутся навстречу друг другу и никогда не следуют вместе. Вот что я имею в виду. Мы бы увидели Карима на миллисекунду и время бы сразу же разлучило нас.

– Сынок, я так горжусь с тобой! Какой ты у меня сообразительный. Ты все правильно понял, но здесь есть один нюанс. Я тебе сказал про непрерывную и прерывную контрамоцию. Так вот жители этой подземной колонии двигаются по непрерывной контрамоции по отношению к времени на Земле, а наша контрамоция здесь, на Луне, похоже прерывная.

Он подошел к книжному шкафу и взял оттуда ещё две книги.

– Представь себе, что каждая из этих книг – один день.

Он положил три книги с одной стороны стола:

– Это, – показал он на одну из книг, – один день, который проходят жители колонии.

С другой же стороны стола он положил всего одну книгу.

– А это один день нашей жизни. Мы доходим до их дня, – и папа придвинул две книги с противоположных сторон, а потом стал двигать их рядом друг с другом и сказал:

– Так мы вместе проходим один день.

Затем он подвинул нашу книгу вперёд и передвинул к ней вторую книгу с противоположной стороны стола.

– Потом, в полночь, мы перескакиваем время через день и следуем вместе с ними в их вчерашний день и так далее.

Он проделал то же самое и третьей книгой.

– А теперь мы проходим в наш третий день в колонии, что есть позавчера для потока времени здесь. Теперь ты понял?

– Да папа, в голове я все понял, но как-то очень сложно это принять, и понять, что это на самом деле с нами происходит.

– Я не знаю, как и почему это происходит с нами, я могу только попытаться на основах теоретической физики объяснить, как контрамоция вообще возможна. Но я думаю что сейчас уже поздно и тебе будет сложно всё это понять.

– Нет! Нет, не сложно! Пожалуйста, объясни. Я совсем не уставший и все пойму.

– Тогда слушай и наберись терпения. Это все гипотеза и никаких научных подтверждений ей нет, но согласно ей «Если инвертировать энтропию для какого-то объекта, то временной поток для этого объекта также инвертируется».

–А что такое энтропия?

– Энтропия – это термин из термодинамики, который описывает меру необратимого рассеивания энергии или меру «дезорганизованности». Проще говоря: чем более дезорганизованы частицы, из которых состоит объект, тем больше его энтропия. Например, у жидкостей и газов энтропия больше, чем у твердых объектов. В закрытой системе объектов, предохраненной от внешних воздействий, энтропия может только расти, но не уменьшаться. Существует так называемая “Теория поглощения” Уилера и согласно ей, позитроны могут быть электронами, которые просто двигаются во времени в обратную сторону.

– А Что такое позитроны? Это позитивные электроны, верно?

– Конечно! Как ты уже знаешь, электрон – это элементарная частица с отрицательным электрическим зарядом, которая летает по орбите вокруг атома в молекулах, из которых мы все состоим. А позитроны – это те же электроны, но с зарядом положительным, равным тому, что имеется у электрона. При этом позитроны – это так называемая антиматерия, ее следы можно найти в космических лучах, именно для ее обнаружения в XXI веке построили Большой адронный коллайдер. Словом, согласно теории Уилера, данная таинственная антиматерия, которая где-то там в космосе почти наверняка существует на самом деле и путешествует себе спокойно во времени.

– И как это связано с контрамоцией?

– Исходя из предположения, что энтропию можно обратить, объект начинает двигаться во времени вспять. Энтропию объекта действительно можно уменьшить и даже в бытовых условиях, в этом нам каждый день помогает обыкновенный холодильник – когда объекты охлаждаются, их энтропия действительно становится меньше. Представь себе лед: он более статичен, чем вода, лучше организован по внутренней структуре. Очевидно, что существует возможность таким же образом обратить энтропию. Но это, конечно, не значит, что в нашем холодильнике время идет вспять. Но определенно в будущем, а эта колония опережает наше время хотя бы на 250 лет, будет изобретен такой прибор, который обращает энтропию объекта.

– Да, да, именно! Они изобрели такой прибор! Но как они могут разворачивать энтропию всей колонии? И что же именно с нашей энтропией происходит?

– На все эти вопросы у меня нет ответа. А тем более, как они превратившись в антиматерию не взрываются при встрече с нами? Или мы тоже, не зная этого перешли в состояние антиматерии? Но тогда почему же мы, перепрыгиваем на день вперед, а не двигаемся с ними назад?

У меня не было никаких идей по этому поводу и я просто пожал плечами.

Глава 25

Глава 25 – Мертвые души

Море. Море бескрайнее. Мира такого никогда не видела. Вода свинцово тяжелая притягивала ее к себе, стараясь поглотить. Девушка с трудом удерживалась на ногах, а ее все тянуло и тянуло вниз. Упёршись руками в согнутые колени, она остановила притяжение, и тут из-под воды, прямо перед ней, всплыло бледное лицо с пустыми глазницами. Она отшатнулась снова, потеряла равновесие и упала на колени, а вокруг неё начали всплывать всё новые и новые лица. Десятки, а может и сотни мужских, женских и даже детских лиц были повернуты непосредственно к ней, и несмотря на пустоту глазниц они как бы смотрели на неё, гипнотизировали её, звали её к себе. Внезапно лица поплыли от нее, образовав дорогу, а новые начали занимать место старых и все тянулись и тянулись вдаль. В одном из лиц Мира узла лицо своей мамы и ей безумно захотелось его погладить. Она протянула руку и дотронулась до него. Лицо оказалось холодным и на удивление сухим. Девушка хотела уже отпустить лицо, но ее рука прилипла к нему, и оно, продолжавшее движение вперёд, утянуло Миру за собой в пучину. Уйдя под воду, она открыла глаза и обнаружила, что эти лица не имеют тел под собой. Это были просто плавающие маски. Неожиданно вода расступилась и Миру выбросило на поверхность. В этот момент она проснулась и прямо подскочила на кровати. Проведя рукой по волосам и стерев испарину столба мира быстро встала и вышла из своей ячейки. Этот сон дословно подсказал Мире, что именно нужно делать. В ее взгляде была острота принятого в решения и удачной идеи. По её движениям и речи никак нельзя было сказать, что она проснулась всего несколько минуту назад. Чёткие лаконичные фразы, даже не приказы, а почти просьбы, которые не невозможно не исполнить и вот перед ней все главные члены колонии: командиры, бойцы, разведчики, компьютерщики, химики как боевой так и бытовой химии, поставщики продовольствия и инженеры функционирования жизненно важных систем колоний. Всего переднее набралось человек 15, смотрящих ей в глаза и готовых выполнить любую просьбу.

– Друзья мои! Чтобы спасти наших друзей захваченных ОБКолом, как вы конечно сами понимаете, нам нужно использовать абсолютно другой метод, чем использовали раньше. Все протоколы должны быть изменены и я прошу заняться этим сразу же после того как мы разойдемся. Пожалуйста, каждый представьте мне проект изменения, и мы их обсудим завтра утром. А сейчас задача номер один – освободить наших друзей. Мы должны добыть первомассу из которой мы вырастим лица людей недавно умерших и наденем их на себя.

Командир подразделения бойцов защиты уже набрал воздуха, чтобы возразить но Мира остановила его жестом:

– Мы обсудим, когда я закончу, а сейчас я попрошу вас о следующем:

Первое – компьютерщики раздобудьте мне базу данных недавно умерших мужчин и женщин, которые работали в отделе охране и почте.

Второе – разведчики достаньте первомассу, а химики поготовьте биопринтер для изготовления масок.

Третье – понимая, что изготовление масок займёт какое-то время, мы должны найти возможность выкрасть или уничтожить устройство дающие возможность ОБКолу перехватывать нашу телепортацию. У меня нет плана о том, как это можно сделать, и я жду ваших идей.

– Значит твой план, чтобы мы, в масках недавно умерших людей, о которых в колонии никому не сообщают, пробрались в ОБКол и освободили наших друзей? – возбужденно уточнил Мэт, валяющихся командиром авангардного отряда. – Это же просто гениальная идея! Мы получим лица, но при этом останемся тенями.

– Да, это вполне выполнимо, – поддержал его Йен, глава химического отдела,– мы изготовим такие маски, которые будут чувствоваться как собственная кожа. Маски будут полностью повторять движение лица.

– Мы наверняка сможем взломать систему данных колонии, – возразила Марта, самый светлый мозг компьютерном мире, – но потребуется много времени, чтобы выяснить кто умер недавно и кто где работал.

– Поэтому я и предлагаю приступать к этому немедленно – парировала Мира – и задействуйте всех специалистов со всех смен.

– Это очень рискованно затея, – протянул Сава, начальник цеха разведки, – если нас обнаружит то мы потеряем ещё больше людей.

Разведчики были самыми скептическими их теней.

– Зато какая дерзость у этого плана, – возразил ему Мэт, – самолично прийти в логово ОБКола и освободить в наших друзей.

– Мы рисковали всегда, – воззвала Мира, – рискуем каждую минуту нашей жизни, и будем рисковать, потому что мы знаем зачем это делаем.

На это замечание ни у кого не нашлось возражений и совет разошелся и каждый приступил к своей работе.

Мира позвала Рама и пригласила в свою ячейку. Они сели на жесткую кровать в тесной ячейки с шершавыми стенами, не смотря друг на друга. Из Миры как будто выпустили воздух. Она вся как-то сжалась и сидела съежившись, опустив руки между коленями. Рам рассматривал скромное жилище главаря Теней, заполненное только необходимыми для жизни предметами. Он и не представлял себе, насколько малое количество вещей на самом деле нужно человеку.

– Рам, я очень рада, что мы снова встретились, – смущенно начала Мира, – уже взрослыми, – добавила она, сразу пожалев об этом.

Первое время, когда она попала к Теням, она часто вспоминала о Раме, несмотря на то, что ребят и девчат, с которыми можно было играть в футбол было предостаточно. Когда она была инициатором игры, Мира всегда приносила свой мяч, тот самый, что подарил ей Рам, и который Летиция смогла отыскать. Дети заиграли этот мяч до дыр, и он уже не мог держать воздух и постоянно сдувался.

– Извини, что… – порывисто произнес Рам.

– Извини меня… – выпалила Мира одновременно с ним.

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись. Неловкость сразу прошла, Мира уже доверительно сказала:

– А ведь я чуть не убила тебя. Еще пол секунды и я бы свернула тебе шею.

– Да всё нормально, не волнуйся. – перебил ее Рам.

– Слава богу, – продолжала Мира, – что все таки посмотрела тебе в лицо. Не представляю какой трагедией было бы для меня увидеть твой труп.

Рам смутился:

– Неужели ты все эти годы помнила обо мне? – возбужденно спросил он и, чтобы скрасить порыв откровенности, перевел тему. – А ты отлично дерёшься!

Вместо ответа Мира встала и вытащила из-под кровати большущий мешок из-под мусора. Немного порывшись в нем, она вытащила тот самый старый потертый, почти дырявый сдутый мяч. Рам бережно взял его в руки, помял, потом погладил и положил к себе на колени.

Мира тут же пожалела о том, что показала ему мяч. Это выглядело как признание в любви. Она это только сейчас поняла. Как будто что-то проснулось в ней, чего она раньше никогда не чувствовала. Впервые во взрослой жизни, она сначала делала и говорила, а потом думала и анализировала.

Рам посмотрел ей в глаза и Мира поняла, что он догадался о том, что в ней происходит даже до того, как она сама это поняла. Ситуацию нужно было срочно спасать и она взяв себя в руки перешла на официальный тон.

– Как ты уже сам видишь, Тени не монстры, какими их считают жители колонии со средств пропаганды Совета. А знаю, что наши действия подаются с предельно негативностью, что совет устраивает провокации, сам устраняя неугодных им людей обвиняя в этом нас. Умерших от рака людей подбрасывают на места наших атак и уже в мертвых стреляют из бластеров обвиняя нас в этих убийствах.

– Мне это уже рассказали твои бойцы, и я им абсолютно верю. Однажды я и сам невольно участвовал в таком подкладе трупов, но мне объяснили, что это нужно для того чтобы следователям было легче работать. Задавать вопросы в колонии ведь не принято, и я вскоре забыл об этом.

– Забыл или тебе помогли забыть? – воскликнула Мира. – Совет употребляет газ забвения, чтобы одурманивать людей, и скорее всего вам распылили этот газ в столовой ОБКола.

– Возможно, что и так, – задумчиво протянул Рам. – О чем я не успел спросить твоих друзей, так это о ваших целях. Ведь вы не сражаетесь, чтобы просто навредить Совету?

– Да, ты прав! Мы сражаемся, чтобы свергнуть Совет, чтобы освободить людей и спасти колонию от вымирания!

Голос Миры звенел и звучал всю сильнее.

– Колония вымирает! У вас и у нас огромное количество больных раком и оно всё увеличивается! Дети всё чаще рождаются уродами! Всё это из-за газа Радона. Нам нужно подняться на поверхность, чтобы выжить! Людям врут, что снаружи есть угроза пришельцев. Земля давно уничтожена, и пришельцы больше нам не угрожают и старейшины это точно знают. Мы последние люди во всей вселенной! Нам нужно на поверхность!

– Откуда вы это знаете? Ну то, что угрозы больше нет? – промямлил Рам. – И почему же тогда мы не поднимаемся?

– Потому что людьми легче управлять, когда они живут в страхе перед чем то, и тем более в ограниченном пространстве. – объяснила Мира.

– А в том что угрозы пришельцы больше не угрожают, убеждают нас роботы, которые отправляют на сбор метеоритов по всей планете. Наши специалисты имеют доступ ко всем камерам и сенсорам прикрепленными к ним. У нас огромная видео база данных за почти 70 лет. За всё время наших наблюдений, ни где, ни в небе, ни на луне не была замечена ни одна форма жизни или чужеродная техника.

– Да, верно, – воскликнул Рам, – мой дед тоже верил в то, что опасности больше не существует и мы можем выйти на поверхности и наконец увидеть солнце.

– А как зовут твоего деда? – поинтересовалась Мира

– Карим.

– Карим? Твой дед Карим? – задыхаюсь от эмоций вскрикнула она.

– Да, а что? – удивлённо пробормотал Рам.

– Карим – легенда. Здесь, среди Теней, его знают каждый.

И мира рассказала Раму историю о трёх юношах, чуть было не выбравшихся на поверхность планеты и не увидевших солнце.

– А знаешь ли ты, что стало потом с этими тремя юношами? Точнее с двумя из них? – заинтересовался юноша.

– Карима, как ты знаешь, отпустили, лишив всех возможностей и привилегий.

А двух других задержали и заставили работать на Совет. Потом одному из них, компьютерному гению, удалось бежать от совета и он попал к нам. Именно благодаря ему наши специалисты по технологиям имеют такой высочайший уровень. А другой возненавидел своего ближайшего друга, почти брата, за побег с ещё больше усилием стал помогать Совету.

– Да, вот как бывает, – протянул Рам – никогда не знаешь как жизнь сложится.

– Да – выдохнула девушка, думая о чем-то другом.

Во время разговора, она была как бы сама не своя. Ее мысли блуждали, а глаза постоянно задерживались на больших коричневых глазах Рама, его пухлых губах, широких плечах и крепких мускулистых руках.

Рам же, потрясенный историей рассказанной Мирой, думал о своем деде, о том как мало он знает, о том, что так редко его навещает и пообещал себе, что обязательно его навестит как только вернётся в колонию. А вернётся ли он? Всего за один день, Тени вошли в его жизнь и стали роднее, чем все жители колонии с их Советом, людьми – полу роботами, окруженными заботой безмозглых и бездушных железяк. К тому же здесь была Мира, а это было самым главным доводам остаться здесь.

Пауза немного затянулась. Каждый из них чувствовал это, но не решался заговорить первым.

– Ты знаешь, – начал Рам, – после того, как ты исчезла, мы на очень долгое время перестали играть в футбол. Без тебя стало все как-то по-другому.

– Правда? – по-детски воскликнула Мира.

– Чистая правда, – заверил ее юноша.

– А правда, что ты из-за меня пошёл в охранники? Правда, что ты меня везде искал?

– Искал, и не только я. Вся наша футбольная команда искала тебя. Это стало как бы нашей новой игрой. Мы прочесывали каждые дворы по всему нашему кругу, а потом и по-соседнему и так далее, пока взрослые не заметили нашу игру и не запретили. Но я, я продолжал тебе искать всю жизнь и вот я сижу рядом с тобой и…

– Не продолжай, – прервала его мира. – Теперь все по-другому. Мы уже не дети. Ты служишь по охранке, а я Тень. И я насильно тебя сюда вытянула…

– Я сам пошёл за тобой, – перебил её Рам, – и сам помогал вам всю вчерашнюю ночь. Тебе не нужно чувствовать себя ответственной ещё и за меня.

Мира посмотрел ему в глаза и подумала: «удивительно как он меня понимает, хотя совсем не знает меня», но сказала совсем другое.

– Я ведь тебя здесь не удерживаю. Могу только взять с тебя обещание о том, что ты никогда не под какими пытками, не выдашь место нашего нахождения.

– Но ведь я совсем тебя не знаю, – добавила она, – и понятия не имею значит для тебя что-нибудь обещание или клятва.

– Клятва для меня значит больше, чем сама жизнь, – выпалил юноша, взяв миру за обе руки, и смотря в глаза торжественно произнёс:

– Даже под пытками, я не выдам вас и место вашего пребывания!

Мира долго смотрела на него, потом медленно, как бы нехотя, высвободила свои руки из его горячих ладошек, встала и подошла к двери.

– Знаешь, – позвал её Рам, – когда вы пойдёте освобождать ваших товарищей, я буду с вами. Я проведу вас. Ведь должна же быть среди ваших мёртвых душ, хотя бы одна живая.

Мира обернулась и подошла Раму, который уже встал с кровати и обняла его.

В это время раздался стук и две ячейки сразу открылась. На пороге стоял Мэт.

Глава 26

Глава 26 – Переезд

– Что случилось? – Спросил я у папы, еле ворочая языком спросонья. – Ведь будильник ещё не прозвонил, то есть мятный запах меня не разбудил.

– Как быстро же ты привык – съехидничал он – и к мятному запаху и к космической музыке, которая бы тебя будила. Но, к сожалению, сынок, нам пора вставать и покидать это жилище. Как мы уже знаем колония постепенно будет оживать и однажды в нашей кровати вместе с нами могут очутиться настоящие владельцы этой ячейки. Могу себе представить каково будет их удивление, когда они, ложась, спать без нас, проснуться уже с нами в одной кровати.

Представив себе эту ситуацию, я так сильно засмеялся, что чуть с кровати не свалился, и этот смех окончательно меня разбудил. На завтрак мы решили попросить робота приготовить для нас что-нибудь особенное. Белковый омлет с белковой же ветчиной ароматно зашкварчал на сковородке, и на столе появились два стакана свеже-растворённого апельсинового сока. С большим аппетитом проглатывая синтетическую еду, мы уже перестали думать о том, из чего же именно она сделана, а просто наслаждались её вкусом и полезными свойствами.

– Пап! А где мы будем жить? – спросил я, откинувшись на спинку стула. Еда приятно подогревала меня изнутри и думать хотелось только о хорошем.

– Я думаю, нам нужно вернуться к челноку и жить пока в нем – уверено ответил папа, – это единственное место, где мы по-настоящему дома. Мы устроим наши кровати на потолке, в нашем распоряжении будет знакомая наша пища, привычный нам воздух и чистая вода, которую перерабатывает и очищает система нашего корабля.

– Отличная идея ! – воскликнул я, – А мы будем все время ездить на грузовиках?

– Нет. Для этого я и прихватил парящую телегу. Мы возьмём её в долг у колонии, как средство передвижения пока мы здесь находимся.

Я согласился, и мы стали собираться.

Сложив всё в наши рюкзаки, мы забрались на парящего тележку. И отец, уже научившийся управлять ею, направил её почему-то не выеду из колонии, а наоборот в глубь её. На мой удивлённый вопрос он ответил что сначала он хочет навестить Карима.

Мы подъехали к уже знакомому нам двору и действительно в конце него, прямо перед кольцевой дорогой стояла коляска Карима. Во дворе лежали несколько трупов, которые роботы уборщики уже складывали в мешки. Вид мертвых тел больше не вызывал у меня ужаса и сожаления, наверное потому, что я как бы привык к ним и тоже знал, что завтра или послезавтра они все окажутся живыми.

Старик выглядел очень встревоженным и расстроенным, он вертел головой по сторонам и постукивал слабой рукой по ручке кресла. Заметив нас, он сначала обрадовался и подъехал пару метров поближе, но потом приглядевшись к нам остановился. Лицо его выразило глубокую задумчивость, но через пару секунд он как бы воспрянул и заулыбался. Подъехав совсем вплотную к нам, с горящими глазами, он произнёс уже знакомую нам фразу:

– Я знал! Я знал, что мы здесь не одни. Я знал, что они нам все врут. Солнце свободно!

Научные горьким опытом, мы с папой сделали вид, что видим его впервые. Как можно приветливей улыбнувшись отец ответил:

– Да, солнце свободно и вы здесь не одни. Нас очень много. 15 миллиардов жителей Земли.

– Значит земля все же выжила. И пришельцы не смогли всех уничтожить? Да, да вы не врёте. Я это вижу по вашим глазам. А вот у нас все умирают, и роботы кладут их в мешки как мусор и выбрасывают в мусорный бак.

Карим говорил это уже не нам, а сам себе, глядя куда-то в сторону. Потом он затих, и как только папа набрал воздуха, чтобы спросить его, Карим вдруг продолжил.

– А почему вы одеты как члены колонии? Где вы раздобыли это одежду?

– Свою одежду я снял с одного умершего охранника, а для сына взял там что на мой взгляд напоминало магазин.

– А как вас зовут ? – поинтересовался Карим, покачав головой, – я знаю всех, кто живёт в этой колонии потому, что живу здесь давно, очень давно.

– Я Дэйв, а это мой сын Зак. А как Вас зовут? – немного наиграно спросил отец. Но Карим не заметил его не откровенного тона

– Меня зовут Карим. Добро пожаловать в нашу колонию Дейв и Зак. А как давно вы сюда прилетели?

– Три дня назад, – ответил отец, – И мы уже знаем от чего эта колония вымирает и хотели бы это изменить. Вы не могли бы подсказать где именно находится главный медицинский центр или исследовательский центр?

Наконец папа дождался момента, что спросить то, зачем он поехал вглубь колонии,

– Исследовательский центр медикусов находится в третьем круге, между вторым и третьим лучами. Но вы напрасно туда поедете, там уже все умерли.

– То что все умерли на нас не имеют никакого значения! – убежденно ответил отец – Нам нужно провести некоторые исследования.

Поблагодарив Карима и обещав навестить его вечером, мы с папой направились к исследовательскому центру медикусов, как здесь оказывается назывались врачи.

Выехав на третий луч, мы двигались по нему к центру колонии, и чем ближе мы к нему подъезжали, тем больше людей стало нам попадаться. На человеческие страдания было невозможно смотреть. Боль утраты вырывалась из сердец взрослых и детей плачем, криками, стенаниями и причитаниями. Смерть забиралась в каждый двор, каждую ячейку, разделяла семьи, оставляла детей сиротами, увеличивала и приумножила страдания и так многострадальных жителей этой обречённой колонии. Я больше не мог на это смотреть и сидел зажмурившись, закрыв уши руками. В моей голове рука оброку бежали две совершенно противоположные мысли. Одна была о том, что к счастью, если это вообще может быть счастьем, страдающие сейчас люди не будут долго мучиться, и если не умрут сегодня вечером, то завтра, а самое позднее послезавтра. А другая мысль была о том, что только мы с отцом, единственные во всей вселенной знаем об этом и можем их спасти. Ощущение торжественности нашей миссии и бремя ответственности за жизнь огромного количества людей лежала на моих тогда ещё узких мальчишеских плечах. Я открыл глаза и начал всматриваться в папино лицо, стараюсь понять чувствует ли он то же самое. Отец поймал мой взгляд, прочитал в нём то, что меня сейчас так беспокоило, прикрыл сглаза и тихонечко покачал головой. Я протянул к нему руки и он крепко обнял меня. Знание того что он чувствует то же самое и та хорошо меня понимает предало мне силы, и когда мы прибыли на место исследовательского центра, я смог выдержать новый шаг который поджидал меня на его пороге.

Когда мы туда вошли, но нас обрушился запах жены электроники расплавленные пластмассы смешанной с ядерной смесью Испорченных химических препаратов. К счастью у вторых дверей в лаборатории веселье чудом уцелевшие распираторные маски. Везде царил страшнейший хаус: компьютер электроприборы были разрезаны электро мячом или прожжены бластерами, Все было перевёрнуто взрывными гранатами, на стенах дольные поперечные следы лазерных выстрелов и взрывов. Огня уже не было но температуры была наколена и глаза готовы были выводятся от разъедающего их дыма. Я никогда в жизни не видел помещений в таком состоянии и во мне зарождался страх, готовый вот-вот вырваться наружу. По показаниям приборов на запчасти моего отца, уровень радиации зашкаливал и он показал, что нам нужно уходить отсюда. Я с радостью выбежал из лаборатории и уже понесся по коридору, как вдруг за поворотом мне преградило дорогу странное существо.

Оно парило в воздухе сантиметров в пяти над землей и напоминало робота. Когда существо подплыло поближе, мне удалось разглядеть что же это было. Передо мной парил очень старый и очень худой мужчина, которого поддерживал робот. Точнее этот человек был вмонтиран в находящегося за ним робота, который и передвигал неимоверно верно тонкие руки и ноги. Его голову поддерживала специальная подставка, а вокруг всех суставов рук и ног находились кольца, которые реагировали на рефлесы мышц и помогая ему совершать движение. Потусторонний голос его также усиливался громко говорителем.

– Стойте! – прозвучало в громкоговорителе и рука его протянулась вперёд, остановив меня и подоспевшего за мной папу.

Глава 27

Глава 27 – Коварный план

Когда Алекс на следующий день пришел на работу, там уже был другой подсчетчик в таком же как у него коричневым с золотыми кружочками костюме и круглыми же очками в золотой оправе. Казалось, что круги с костюма просто переползли на его большую голову с землянистым лицом. Очки так несуразно на нем смотрелись, что хотелось стереть их с его лица. Но если бы люди бы увидели его без очков, то обнаружили бы маленькие глазки, злобно зыркающие по сторонам. Новый подсчетчик был маленького роста, коренастый и квадратный, и напоминал ученого гнома.

Увидя Алекса он сразу заявил его, что теперь он новый подсчетчит и Алекс должен отсюда катиться ко всем чертям, при этом пнув ногой воздух. На возражения Алекса, что он не получил никакой информацию, гномик прошипел, что это не его дело и валит в бюро по работоустройству. Алекс не двинула с места, настаивая на на том, что гном должен показать ему документ о назначении, на что тот подойдя к нему вплотную и дыша ему в грудь с силой наступил ему на ногу и пригрозил что врежет как следует если Алекс не убирется. Бедному прежнему подстчетчику ничего не оставалось делать, как понуро захромать в бюро. Придя в бюро, он тут же пожалел об этом. Там ему составили справку об увольнении с указанием причины «Безответственное отношение к работе, приведшее к пропажи имущества» и сохранили в его файлах, а это значит что теперь его никто никогда не возьмет на работу. Еда и одежда у него конечно будут всегда, но общество будет его избегать как прокаженного.

Уже дома, сняв свой коричневого золотой костюм, и аккуратно сложив его в стопку, Алекс положил на него голову я обнял его. Ему нужна была минута попрощаться с его грубой отделки шершавым костюмом, так много переживших вместе с ним. Костюм пропах массой и Хотя обычно она не имела ни запаха ни вкуса, он пах нужностью в обществе , уважение к себе, и смыслом его никчемного существования. Эти куски ткани была единственная что связывало его с внешним миром и расставаясь с ним он переходил в состояние полного одиночества.

– ведь я ни в чем не виноват! – оправдывал себя Алекс.– я действительно запер все замки сделал новые код и не нарушал ни один из пунктов предписания. Это все тени испортили мою жизнь! Это тени обрекли меня на одиночество! Тени отрезали меня от внешнего мира.

Он ненавидел Теней, ненавидел бюро, ненавидел ОБКол, ненавидел старейшин и ненавидел себя.

Сел в музыкальное кресло, единственное сокровище имеющееся у него, Алекс начал слушать одну из его любимых музыкальных произведений вторую часть Девятой Симфонии Бетховена. Чем глубже он погружался в музыку, чем четче и яснее у него вырабатывался план. Бетховен говорил ему что сдаваться нельзя, говорил что он должен бороться, показывал что в конце пути будут райские луга и олимпийские горы, говорил, что трубы возят его триумф и скрипки споют ему песню, а литавры прославят его.

Абсолютно Безумный сложился мгновенно:

Первое – он переодевается во что-то несуразное и заматывает себе лицо, как у теней.

Второе – от окраины города он идет стараясь попасть во все камеры.

Третье – он пытается и если получится взламывает хранилища первомассы.

Четвертое – он надеется, что к этому моменту его обнаружат и когда приедет охрана, он упадет на землю и тут же им сдастся.

Пятое, и самое рискованное – его сажают к другим теням, он втирается к ним в доверие, и когда тени освободят своих товарищей, как это всегда случалось, он оказывается у теней.

И наконец шестое – главная цель всего этого гамбита: узнав место пребывания теней и их цели он возвращается в колонию и рассказывает обо всем ОБКолу. Те наконец понимают насколько он ценный и преданный член колонии, и дают важную и всеми уважаемую должность.

Таким образом Тени будут наказаны и станет героем.

На следующий день Алекс привел свой коварный план в исполнение, но на четвертом пункте его ждала неожиданность. Когда он упал на землю охранник выстрелил в его правую руку из бластера. Алекс взвыл от боли и проклял как свой план так и все на свете.

Теперь он сидел в одиночной камере и держал в ледяном мешке обгорелый обрубок своей руки.

Глава 28

Глава 28 – Освобождение

За справедливость! – провозгласила Мира.

За справедливость! – все семеро голосов и первая пара бойцов одетых в костюмы служителей ОБКола ловко залезли под мусорный грузовик. Одним из них был Мэт а другим, его старый приятель Джек. Оба выросли среди Теней знали друг друга досконально и понимали с полувзгляда. У обоих был за плечами многолетний опыт борьбы и совершеннейшая подготовка. Перед тем как нырнуть под грузовик Мэт просверлил Миру взглядом, на что она кивнула и прикрыла веки. Она надеялась, что маска повторила ее действия и увидев, что выражение глаз Мэта расслабилось, она поняла, что всё порядке.

На Мэте и Джеке были одеты лица уже немолодых мужчин лет пятидесяти. Оба они раньше служили в ОБКоле, заболели раком и почти одновременно умерли около недели назад, но в их файлах еще не было документа об увольнении из бюро или смерти, так что их кандидатуры были более чем подходящими. Все равно было довольно забавно смотреть с какой прытью эти «старички» запрыгнули под грузовик.

Следующей парой были Надя и Лиз, одетые в костюмы служащих санитарно – эпидемического контроля. Тоже опытные бойцы они, как и многие среди Теней, имели первоначальные медицинские навыки. Обе их маски ранее работали в экспериментальной научной лаборатории и умерли в результате неудавшегося эксперимента. Свидетельство об их смерти тоже не было занесено в файл и личного дела. У девушек была очень опасная и сложная задача – провести контроль выполнения санитарных норм в отделе и также быть допущенным к заключённым чтобы проверить их здоровье. Практика проверок была естественна для ОБКола и срок её как раз подходил. Проблема же заключалась в том, что раньше никогда не проверяли здоровье заключённых, и для этого компьютерному отделу пришлось состряпать соответствующие распоряжение и также подделать подпись председателя отдела санитарно эпидемических норм колонии. Девушкам предстояло пройти незамеченными до этого отдела, а потом в открытую направиться в ОБКол. Мира ещё давала им соответствующие наставления и проигрывала возможные варианты сценария, как пришел следующий грузовик и девушки исчезли под ним. И вот Мира осталась одна с Рамом. Пряча свое лицо под капюшон, она крепко обняла упругую грудь юноши. Так они и простояли, каждый думая о чем-то своем пока не подошел следующий грузовик.

Раму указал ей точный адрес своего двора и пошёл прямо туда стараясь избегать камер. Мира же дошла до квартала, где раньше жила женщина лицо которой была на ней и, на виду у всех камер, заковыляла в сторону жилья Рама.

На камерах отчётливо была видна старая женщина светло коричневого оттенка кожи с глубокими морщинами, жидким седыми волосами и большим крючковатым носом. Ну вылитая индийская ведьма. Она ковыляла на кривых подагрических ногах вся сгорбленная и перекошенная на левый бок. Во рту у неё постоянно была жвачка и слюни стекающие оттуда она вытирала уже достаточно влажной салфеткой.

Увидев Рама женщина заспешила к нему:

– Сынок! Сынок из охраны,– просипела старуха – У меня ужасно важные сведения для самого самого главного ОБКольника.

– Что Вам, бабушка? – участливо спросил Рам. – расскажите.

– Тебе не скажу, только самому главному!

– Да не могу я вас к самому главному отвести, – сопротивлялся Рам, – мне нужно хотя бы знать о чем ваши ужасно важные сведения.

– Я видела его! Без повязки! – сдалась старушка.

– Простите. Кого его? Без какой повязки?

Старуха попросила его наклониться к нему поближе и практически плюнув в ухо доверительным свистом произнесла:

– Тень!

От смеха Рама перекосило пополам, но он сделал вид, что вытряхивает старухины слюни из своего уха и выпрямился с уже серьезным и немного скептическим лицом. Таких актёрских способностей от Миры Рам никак не мог ожидать. Вдохновившись, он начал ей подыгрывать.

– Тень! – удивлённо заговорчески сказал он, – Вы увидели тень? Свою тень или тень чего-то ещё?

– Дурак ты сынок! – окатило его слюнявым душем старуха. – Я говорю о “Тени” которые всех убивают и все разрушают. Наших врагах номер один.

Тут Рам совсем посерьезнел, вытянулся, и строгим тоном спросил

– Бабушка, а Вы уверены, что видели именно Тень и именно без повязки.

– Сынок веди меня в отдел! Я тебе ничего больше не скажу! Ты совсем тупой охранник! Мне нужно говорить с самым главным из вас. Ну как его там? Эх позабыла!

Старуха повисла на его руке и одновременно стала подталкивать вперёд. Толкая Рама, Мира спотыкалась, почти падала и висла на его руке. Раму приходилось останавливаться и ставить ее на ноги. Старуха начинала его за это снова ругать и снова толкать вперёд. Через десяток другой шагов она снова падала и парочка снова останавливалась. Если бы телевидение было рядом и было готово снять эту комическую парочку, то получилось бы самое смешное телешоу за всю историю колонии.

Тем временем Надя и Лиз вошли в Отдел и потребовали все бумаги связанные с соблюдением санитарных норм. На столы стали ложиться горы папок, которые женщины выборочно открывали и вычитывали необходимые места. А они требовали отодвигать столы и стулья, требовали провести их в каждый уголок отдела и, находя недостаточную частоту, ту же требовали помыть, почистить и привести все в полный порядок. Таким образом часть молодых сотрудников ОБКола были задействованы уборкой и чисткой, а другая часть разбором бумаг и выискиванием необходимых документов. Тем временем Мэт и Джек в комнате для отдыха собрали довольно большую публику пожилых членов отдела своими рассказами о тяжелых болячках, проблемах с медициной и их счастливом выздоровлении. Именно в этот момент индийская ведьма с Рамом вошли в главные двери отдела.

Старуха, что есть силы начала колотить Рама вопя во всю глотку:

– У меня самые важные и неотложные сведения к самому главному из вашего отдела, а этот безмозглый тупица еле тащится и мне приходится его постоянно подталкивать, чтобы он пришел на свою же работу! – говоря все это старуха продолжала колотить Рама куда попало, так что бедному юноше скрючившись пришлось выбежать за дверь. А ведьма продолжала вопить:

– Вы что не кормите своих сотрудников?! Где у вас тут самый главный?!

– Простите у нас сейчас санитарная проверка. – вежливо ответил один из служащих, – Вы не могли бы прийти в другой раз?

– Ты что, сынок, совсем рехнулся?! – набросилась на него Мира, – Совсем не уважаешь мой возраст? Посмотрел бы я на тебя лет через восемьдесят, как ты будешь бегать по колонии туда-сюда, туда-сюда. Я сама приду к самому главному! Где его кабинет?

Несчастный сотрудник охранки невольно посмотрел в сторону застекленной комнаты в середине зала и по его взгляду Мира поняла куда нужно идти. Расталкивая снующих в разные стороны служащих, она направилась именно туда.

Средний заместитель мистера Йода с утра страдал такой сильной головной болью, что даже рябило в глазах. А тут ещё санитарная проверка, пойманные тени, которые не хотели ничего рассказывать даже под воздействием газа, расслабляющего волю. И мистер Иод со своим старшим заместителем требуют информации. Он сидел, обхватив голову руками, с трудом взирая на суматоху, которую всего две женщины произвели в его отделе.

– А вот вы где! – взвизгнула старуха, рывком открыв дверь.

От неожиданности средней заместитель выпустил голову из рук и ещё не среагировав, пребольно ударился подбородком об стол.

– Чего Вы от меня хотите? – простонал он, вместо того чтобы поздороваться. Старуха тут же к этому прицепилась:

– Сначала Вам надо бы поздороваться со мной и проявить уважение к возрасту.

– Здравствуйте, чем могу Вам…

Но старуха не дала ему договорить.

– Я вот возьму сейчас, развернусь и уйду обратно. И вы не узнаете очень важной информации о Тенях.

Она уже потянулась к ручке двери.

– Постойте, – взмолился средний заместитель, – извините меня. У меня раскалывается голова. Я вас внимательно слушаю. Пожалуйста, расскажите мне вашу информацию о тенях.

И он, открыв галогенный экран, приготовился записывать показания.

Старуха, подойдя к нему совсем близко зашептала, разбрызгивая слюни:

– Утром я пошла в продуктовый центр потому, что у меня закончились продукты. Мне нужно было взять… – она сделала паузу подняв глаза в потолок.

– Какое отношение ваше продукты имеют к Теням? – раздраженно спросил заместитель.

– Не перебивай сынок. Я старая стала, забываю список продуктов. Ах, да вспомнила! Мне нужно было масло, яйца, молоко и сыр.

Здесь заместитель убрал руки от галогенов крана и требовательно посмотрел на старушку.

– А ты записывай сынок, записывай. Так вот, я уже взяла, что мне нужно как вдруг какое-то непонятное существо, со скоростью света пронеслось мимо меня и прямо к мясному отделу.

– Отсюда, пожалуйста, по подробней. – попросил заместитель. – Как он выглядел? Во что был одет? Какой у него был рост?

– Да я же сказала, он пролетел мимо меня со скоростью звука!

– До этого высказали со скоростью света.

– Да верно, со скоростью света.

– Но в обоих случаев Вы не могли его заметить.

– Да, именно. Тогда я его и не заметила.

– Перейдите, пожалуйста, сразу к моменту, когда Вы его заметили – нарочито вежливо и немного издевкой, попросил заместитель.

Во время всего разговора Мира, через стеклянные двери и окна строго следила за тем, что происходило перед ней. И вот обе женщины с небольшой группой охранников вышли по направлению к ячейкам, где содержались заключённые. По плану за ними должны были пристроиться Мэт и Джек, но их почему-то ещё не было. Значит надо было ещё потянуть время.

– Знаешь сынок, я не испугалась этой тени, которую я совсем не видела. – торжественно произнесла старуха задрав голову вверх. – На всякий случай я решила пойти посмотреть, что же там происходит в мясном отделе и вижу лохматый, огромный мужик совершенно нелепо одетый, держал в руках двадцать, нет тридцать упаковок мяса. Лицо его было замотано тряпкой, но когда он уже хотел бежать назад, одна из упаковок мяса свалилась на пол. И он стал ее поднимать, но потом упали другие упаковки. Вот именно тогда с его лица и слетела повязка.

– Вот здесь, пожалуйста, подробнее. Как он был одет?

Мэт и Jack наконец-то появились в сопровождение старого сотрудника, который размахивал руками, показывая в ту сторону куда ушли женщины. Мира поняла, что эту комедию пора заканчивать. Но сигнала о том, что узники освобождены и в наших руках ещё не поступало.

– Он был одет, – тем временем отвечала старуха, – в штаны почтальона, ботинки спортсмена, кофту учителя, и поварской колпак.

С последними словами на руке Миры мигнул долгожданный сигнал. Молниеносным движением обхватив голову среднего заместителя девушка свернула ему шею и аккуратно вернула голову на стол.

– Вот теперь у тебя голова больше не будет болеть, – ехидно сказала Мира уже своим собственным голосом.

Она выбежала из комнаты с криками, что Среднему Заместителю плохо. Ему срочно нужно помощь. Сколько было сотрудников большом зале рванулись в комнату начальника расталкивая друг друга. Каждому из них хотелось быть первым подле него, когда тот придет в себя, и только двое самых молодых сотрудников ещё остались на своих местах охранять дверь в ОБКол. В этот момент Мира активировала детонатор и комнату несчастного заместителя вместе со всеми его подчиненными охватил адский огонь пламени. Взрыв неимоверной силы разнесся по всей колонии. Мира, готовая к этому в последнюю секунду повалила стол, за которым спряталась от взрывной волны. А вот двоим охранником повезло меньше. Их подбросило в воздух и они, несколько раз перевернувшись, грохнулись на пол. Мире оставалось только закончить начатое взрывной волной и звук хруста позвоночника был последним звуком услышанным ими. В этот момент навстречу Мире прибежали, остальные члены её диверсионной группы в сопровождение всех узников ОБКола. Рам уже ожидал всех за дверями на парящей тележкой, и группа беглецов смогла отъехать как можно дальше от центра колонии, а потом внезапно раствориться.

Спустя не несколько дней около ста сотрудников смотрели все записи камер наблюдения, но ни на одной из них не были обнаружены пассажиры этой тележки. Они действительно как бы растворились в воздухе.

Глава 29

Глава 29 – Ночной монолог

– Кто вы такие?– прогремел слабый голос старика в раз в 30 приумноженный громкоговорителями, но взгляд его был силён и властен.

– Вы не из нашей колонии, – продолжал играть греметь голос, – и вы не Тени. Значит Карим был всё-таки прав,