Читать онлайн Поговори со мной бесплатно

Предисловие

Посвящается моему лучшему другу Александру Майорову, благодаря которому родилось множество образов и героев этой книги.

Также посвящается знакомым и друзьям моего детства, которые встречались на моём пути в совершенно разные периоды жизни и знали меня при совершенно разных обстоятельствам. Тем, кто, благодаря широкому эмоциональному, характерному и душевному спектру, является прототипами героев этой истории.

Глава 1. Звёзды везде разные

Леська.

Май в том году выдался превосходный. Он пьянил своими ароматами рано зацветших растений и заставлял всё сильнее хотеть наступления лета и сезона отпусков. В то время даже вечно серые большие города, которые до этого момента возвышались, словно мрачные горы с ущельями улиц, казались более живыми и зелёными, будто вдруг неожиданно наполнившимися радостью и жизнью.

Все маленькие пляжи у озёр на окраинах теперь были густо усеяны людьми всех возрастов и полов. Особенно забавно было наблюдать за этим ближе к вечеру. Часов в шесть люди, как по команде, доставали шезлонги и солнцезащитные крема и, слившись в небольшие реки, плыли к пляжам, словно на курорты. Всем хотелось получить свою порцию витамина Д, которого всегда так не хватает ближе к северу. Вечера стали шумными и бурными даже раньше, чем пришли белые ночи.

Я лежала на высокой кровати и смотрела в окно. Оно выходило во двор, так что в нём я видела в основном жёлтые точки фонарей, горевших на соседних балконах многоэтажки. Мне сильно не нравились эти фонари, ведь они, освящая всё вокруг себя, закрывали своим светом белые огни звёзд, которые я так любила.

Мне не спалось, поэтому я разглядывала белоснежный потолок своей комнаты и слушала, как родители что-то обсуждают на кухне. Их, кажется, как и меня, в ту ночь сон совсем не брал. Родители говорили не громко, но иногда всю нашу квартиру пронизывал задорный мамин смех, следом за которым раздавался и папин. Они, конечно, знали о том, как хорошо распространяются звуки между квартирами нашего панельного дома, так что старались говороть потише, но получалось у них это не всегда.

Вдруг во дворе громко зазвучала отрывистыми гудками сигнализация какой-то из машин, припаркованных вдоль тротуара. Этот звук напугал соседний автомобиль, так что через минуту они, перебивая друг друга, гудели уже вдвоём. Дуэт их получался довольно нескладным, но, к счастью, эти звуки беспокоили наш дом не долго и вскоре машины успокоились.

Я вздохнула, а потом перевернулась и легла поперёк кровати, свесив голову вниз и закинув на стену ноги. Мне совсем не хотелось спать, хотя на часах, что висели у меня на стене, была уже половина второго ночи. Я думала о том, чтобы отправиться на кухню к родителям и сварить себе горячий шоколад с мягкими, присыпанными какао, зефирками. Эта идея мне нравилась, но пока было лень вставать с кровати. Кроме того, чтобы пойти на кухню, надо было выбраться из-под тёплого одеяла и оказаться на холодном полу, чего мне совсем не хотелось.

Немного поспорив с собой, я решила, что пока лежать под тёплым одеялом мне нравится больше, чем пить горячий шоколад, так что я осталась в кровати и продолжила погружаться в свои собственные размышления.

Вообще, бессонница была частой гостьей в нашем доме. Я уже привыкла к ней и тому ощущению, что преследует тебя весь последующий день после бессонной ночи. На самом деле бессонница хорошая штука, так как ночью в голову часто приходят интересные и порой весьма необычные мысли, а мешает она только в то время, когда надо ходить в школу и нет возможности валяться в кровати по утрам.

Кстати, о школе. Завтра должен был быть последний день учёбы, но я не училась всю последнюю неделю, потому что один парень из нашего класса умудрился заболеть ветрянкой прямо перед летом и нас отправили на каникулы раньше срока. Я была рада сложившимся обстоятельствам, так как ждала наступления летних каникул чуть ли не с самого начала этого учебного года. И дело было не в том, что я не любила учиться, а в том, что среди всех моих одноклассников не нашлось ни одного, кто мог бы стать моим другом. А ходить в такое место, как школа, когда у тебя там нет друзей, не очень приятно.

Я порылась под подушкой и достала оттуда телефон и наушники. Немного подумав, я включила подборку спокойной умиротворяющей музыки и закрыла глаза. Хорошая музыка способствует хорошему сну.

Свет фонарей на тех балконах, что были за моим окном, забавно приглушался длинной полупрозрачной шторой, свисавшей до самого пола. Из-за этой шторы свет становился нечётким и расплывался по ней жёлтыми пятнышками, похожими на солнечных зайцев. По бокам от полупрозрачной шторы висели два тяжёлых толстых балдахина. Эти балдахины, вообще-то, тоже должны были быть шторами, но у них, к сожалению, это не получалось, слишком уж они были мрачными и тяжёлыми. Я иногда думала, кто и для чего придумал их такими странными и некрасивыми и находила на этот вопрос только один ответ. Такие шторы были весьма практичны. Если задёрнуть их поплотнее, то в комнату не просочится ни капельки света с улицы, а многие учёные считают, что, когда в комнату совсем не проникает свет, человек лучше спит. Именно поэтому шторы-балдахины и повесили у меня в комнате, надеясь, что они помогут мне справится с бессонницей. Но мне, к сожалению, это не помогало. Со шторами или без, я всё равно не могла заставить свой организм заснуть.

Зато оказалось, что при задёрнутых шторах, когда в комнате совсем-совсем темно, очень неудобно разговаривать с самой собой. Воображение будто выключается и тогда лежишь уже не только без сна, но ещё и без мыслей в голове, а от этого становится совсем грустно, так что я шторы-балдахины не закрывала.

Музыка, игравшая у меня в наушниках, к сожалению, не перебивала тот шум, что раздавался с улицы. А мне отчаянно хотелось услышать тишину. В больших городах нет двух очень важных вещей, которые нужны любому человеку, чтобы быть счастливым: тишины и темноты, озаряемой только лишь белоснежным светом звёзд. Я очень грустила прошлой осенью, когда только приехала сюда, в Петербург, и узнала о том, что теперь этих важных вещей в моей жизни совсем не будет. До прошлой осени я не знала, каково это, жить в большом городе, но теперь, прожив тут год, я поняла, что это очень-очень грустно.

Говорят, в Петербурге рождаются гении. И это в переносном смысле. Приехав в этот город многие начинают рисовать, писать стихи или мечтать у окна. Не знаю, насколько всё это можно считать правдой, но, прожив здесь год, я так и не почувствовала ни одного из вышеперечисленных благ. Для меня Петербург так и остался серым, вечно мокрым от моросящего дождя и слякоти, местом, где, если повезёт и выйдет солнце, ветер начинает поднимать с дорог вихрем пыль и мелкие камни, которые норовят попасть тебе в глаза. Возможно, я недостаточно культурна и чего-то не понимаю, ведь многие считают этот город культурной столицей России. Может быть, чтобы почувствовать это, нужно жить в самом центре этого города, у Невы, по вечерам гулять по набережной, а по выходным посещать выставки и музеи. Но дело в том, что мне не нравились набережные. И я не выносила музеев, в которых к искусству можно было прикоснуться только душой. Впрочем, может у меня была просто недостаточно чувствительная душа…

В общем, в большом городе мне чего-то отчаянно не хватало. Каждый вечер я с грустью вспоминала окраину небольшого района пригорода, где мы жили до того, как переехать сюда. Рядом с нашим домом был парк, больше похожий на лес, и никто не орал во дворе. Домик-то был всего на двадцать квартир, а соседний находился в ста метрах дальше по каменистой дороге, и был также мал. И, хоть та наша квартира была не самым лучшим местом, в котором мне, за мою не очень длинную жизнь, приходилось жить, там, по крайней мере, за окном вместо фонарей были звёзды…

***

Сергей.

На улице громыхнуло и, без предупреждения, начался густой майский ливень. Небо сразу помрачнело. Туча, накрывшая поля до самого леса, появилась с востока всего за пару десятков минут, хотя по радио ничего подобного утром не обещали. Я поймал последнюю курицу из тех, что сбежали, и закинул её в сарай, а потом поплотней закрыл дверь.

Я стоял под узким козырьком крыши и смотрел, как крупные капли, больше напоминавшие град, приземлялись на грязь, и она разлеталась в разные стороны. Надо было идти к дому, пока не образовались большие лужи. Я вышел из-под козырька и размерено направился в сторону крыльца. Из-за двери высунулась бабка и осуждающе на меня посмотрела. В доме дед шуршал газетами, пытаясь найти спички, видимо он собирался разжигать печку. Бабка проследовала на кухню и оттуда деловито заявила:

– Ты бы мог и помочь, а не шляться без дела. Дед вон весь день в поле ворочается, чтобы тебя, дурака вырастить, а ты даже по хозяйству подсобить не можешь.

Я знал, что возражать бесполезно, потому что в этом доме то, что думал я, имело значение в последнюю очередь, поэтому просто взял охапку дров из скрипучей деревянной дровницы в коридоре и направился к большой белоснежной печке.

– И не забудь потом подмести за собой, весь двор сюды снёс, – проворчала бабка.

Дед, завидев меня с дровами вздохнул и поднявшись на ноги, удалился на кухню. Я вытащил из кучи газет спички, закатившиеся к самой печи и несколькими отточенными движениями развёл огонь.

– Руки помой и сюды давай, – командовала бабка.

Она была женщиной властной и решительной. Для меня всегда было секретом, как уживался с ней дед, потому что она не терпела чужого мнения. Всё, что ей нужно было от людей, это исполнение чётко придуманных ею правил. Она просто не выносила, когда люди занимаются тем, что не приносит пользу ей и её идеальному домашнему порядку. А я, в свою очередь, не переносил чешек на блюдечках, аккуратно расставленных в порядке возрастания по полочкам и идеально белых стен, увешенных шитыми тряпками. Как-то в детстве я решил навести в этом доме свои порядки и изрядно потрепал небольшой кухонный сервиз, за что потом поплатился, можно сказать, целым месяцем своей жизни. С тех пор я не прикасался к этим красивым чайным наборам, хотя, как говорила бабка, руки у меня чесались. У неё была мания. Она уставляла все поверхности бесполезными, но, по её мнению, красивыми вещами, с которых ежедневно стирала пыль, потому что бардак она тоже ненавидела.

Дед был полной противоположностью бабки. Со мной он практически не разговаривал, как, впрочем, и с ней. Он вообще редко бывал дома. Рано завтракал, поздно ужинал и появлялся на час днём ради обеда. Он был достаточно крепким мужиком, способным на многое, но предпочитал проводить свою жизнь среди однородных жёлтых и зелёных полей, рассекая по ним на тракторе. Он выращивал пшеницу, овощи, яблоки и ягоды целыми плантациями, так же, как и большинство жителей нашего захолустья, а потом продавал это всё городским предпринимателям. Много заработать на таком бизнесе не удавалось, но, чтобы содержать дом и бабку, ему хватало, а на большее он никогда и не замахивался. Зимой, работы было катастрофически мало, но он всё равно не задерживался дома, день ото дня гостя у своего лучшего друга, который был наполовину сумасшедшим. Сколько я его знал, он жил в доме напротив в полном одиночестве. Ходили слухи, что когда-то у него была семья, но потом она вся то ли вымерла, то ли разъехалась. В общем тот дед остался один. Но он нисколько не страдал, так как всё время был занят тем, что гнал самогон в большом сарае за домом. Из-за своего пристрастия он пользовался большой популярностью. Его знал не только мой дед, но и все деды нашей деревни. Периодически они сплывались на его участок большой старческой кучей и его маленький дом, который был чуть ли ни в два раза меньше сарая, наполнялся запахами старья, сигаретного дыма и чего-то давно забытого.

– Сергей! Сколько тебя можно ждать? – поинтересовалась бабка с кухни.

Я положил спичечный коробок на столик и пошёл на кухню. На столе стояли запечённые овощи – самая ненавистная для меня пища.

– Ты руки-то помыл хоть? Здоровый лоб вымахал, а всё за тобой как за младенцем бегаю. Вот, родила тебя мамка на мою голову. Я-то своих уже вырастила, слава богу. И мне больше такого счастья не надо… – она раскладывала по тарелкам своё варево и ворчала каждый раз одно и то же, словно по пластинке.

Я взял со стола кусок хлеба и, развернувшись, удалился.

– Сергей! Вернись и поешь, как человек! Кому я сказала!

Но мне не было дела до её слов. Я завернул за угол и скрылся за небольшой дверью. В эту комнату бабка предпочитала не заходить, потому что здесь царил мой творческий беспорядок, а у неё на беспорядки была сильнейшая аллергия. Я закрыл щеколду и сел на кровать напротив старенького стола. А потом взял ручку и принялся писать.

Спустя пару часов я заметил, что за окном стемнело, а буквы, ритмично появляются из-под моей руки одна за другой, соединяясь в знакомые, но совершенно потерявшие смысловую связь друг с другом, слова. Я не думал о смысле того, что писал. Я не испытывал особой радости от того, что писал. Меня не интересовал текст, и рука уже болела. Но мне было всё равно, потому что это монотонное занятие успокаивало больше, чем раздражало.

Писательство – это то, чем я занимался с самого раннего детства, с тех пор как научился писать. Оно давно мне не было интересно, как сфера деятельности, но зато помогало успокоить нервишки. Ну а кроме того я знал, что моя мать когда-то писала. Именно такой я её помнил: молодой, чуть уставшей и с пером в руке. Не знаю, почему, но она, в век технологий, почему-то предпочитала писать перьями и чернилами, вместо обычной ручки. Она говорила, что это её вдохновляет. Когда я был маленьким, она писала мне сказки. Про каких-то там пиратов, разбойников, рыцарей. Я плохо помнил эти сказки, они почему-то не отпечатались в моей памяти. Зато я отлично помнил, что никогда в жизни не путешествовал, как и она, всю жизнь писавшая о путешествиях, но не бывавшая ни где, кроме своего родного Петербурга. И мне передалась её любовь к путешествиям и к городу, потому что там прошло моё детство, и там я был счастлив, а здесь, в заброшенном захолустье, чувствовал себя отбросом общества.

Самой большой моей мечтой было уехать. В какой-нибудь большой красивый город. Жить в шикарной квартире высоко под небом, круто одеваться и ездить на шикарном мерседесе какого-нибудь яркого цвета, а на завтрак есть навороченные блюда ресторанного уровня. Вот это жизнь, достойная человеческого внимания.

– Сергей, если ты сейчас не выключишь лампу, то завтра тоже останешься без еды, – сурово заявила бабка.

Я вздохнул. Она колотила в дверь уже около десяти минут, но я не обращал на это внимания. Ей мешал свет, исходивший из моей комнаты, хотя сама она спала в другом конце дома. Но на самом деле ей мешало моё существование. Она просто ненавидела детей и с облегчением выдохнула, когда мой отец ушёл из её дома в девятнадцать. А, когда им с дедом подкинули восьмилетнего пацана, они, честно говоря, не испытывали особого восторга. К счастью, я скоро привык к такому образу жизни и понял, что, чем реже я появляюсь дома, тем меньше у меня проблем. Я уходил ранним утром и возвращался к вечеру. Мы ужинали в давящем молчании или под монотонное ворчание бабки. Обычно она ругалась на моих родителей, которые родили меня ей назло и теперь она вынуждена кормить ещё одного ненавистно ребёнка, чего ей никогда не хотелось, а этот неблагодарный ребёнок даже не способен принести какой-нибудь пользы. Это всё, что я слышал, потому что после уходил к себе в комнату и писал, писал до наступления ночи. А на утро всё повторялось.

Кому понравится такая жизнь, в которой ты никому не нужен? Кому захочется слышать каждый день, что ты никчёмный и рождён кому-то на зло? Никому, конечно. Но мне приходилось.

Я стукнул кулаком по столу. И рявкнул, впервые за вечер:

– Отвали уже!

А потом натянул на себя футболку и вылез через окно на улицу. В небе ярко горела луна и поблёскивали звёзды…

***

Леська.

– Лес! – мама влетела ко мне в комнату ранним утром. – Лес – это то, что нам всем нужно! Свежий воздух, прозрачная вода, зелёная травка!

Вид у неё был, как у самого счастливого человека на земле. Она пролетела по моей комнате, отдёрнула штору, а потом чмокнула меня в лоб и, махнув рукой, удалилась за дверь.

Я потянулась и сползла с кровати, вставив ноги в мохнатые тапочки. Интонация мамы и приподнятость её настроения говорили о том, что ночной разговор моих родителей привёл их к какому-то решению. Зря я не пошла тогда к ним, пропустила всё самое интересное.

Папа помахал мне, оторвавшись от планшета, когда я вошла на кухню. Он улыбался ртом и глазами. Любовь к путешествиям и переездам объединяла моих родителей. И них обоих от этого горели глаза.

Мама в это время прыгала вокруг плиты и восклицала. У неё опять сгорел омлет.

– Пошла в душ, а он, понимаешь вот, – пояснила она мне, будто я не знала, что по утрам у неё стандартно что-нибудь сгорает, если папа или я не берём на себя готовку завтрака.

– Угу, – кивнула я и заглянула в кастрюлю, из которой пахло кофе, – а это что?

– Это для тирамису, – пояснила она, – там, в кофеварке, есть горячий, если хочешь.

– Нет уж, спасибо, я не люблю кофе, – напомнила я и положила крышку на место. – Так вы значит наконец решились? Куда мы отправляемся на этот раз?

– Помнишь тётю Олю? Родители её подруги сдают свой дом. Триста километров от города, карельской воздух, вокруг сосновый лес. Рядом два шикарных озера, в километре горная река. Мы уже ездили смотреть, думаю, тебе тоже понравится.

Мама выкинула немного остывший омлет в помойку и достала из шкафа ореховые мюсли. Папа в задумчивости удалился в коридор.

Через штору пробивался свет, я отдёрнула её и пустила его на кухню.

– Мам, а как же ваша работа? – спросила я, наливая в тарелку молоко.

Мама взмахнула своим ярко-жёлтым подолом платья, которое очень любила и посмотрела на меня.

– Ну, большинство консультаций можно и дистанционно проводить, ты же знаешь. Иногда, конечно, нам придутся уезжать. Но ты не переживай, там большая деревня рядом, так что всё будет хорошо.

– Да не, – отмахнулась я, – я-то справлюсь, просто триста километров каждый день… не тяжело ли вам будет?

– Зато там шикарный воздух и экология! – защищала мама домик. – Мы с папой думаем остаться там на подольше. Деревенская жизнь, сельское хозяйство. Мы так ещё не жили, а вот теперь представилась возможность попробовать. Будем собственные огурцы выращивать, помидоры, рукколу, клубнику там всякую. Не жизнь, а сказка! Ну, что думаешь?

Она с надеждой посмотрела на меня. Я задумалась. Большой шумный город грустных романтиков мы меняем на лес и неизвестность… Конечно, я была не против! Тем более, что душа уже несколько месяцев подряд требовала нового приключения. И, похоже, не только моя душа.

– Ну, если экология, тогда, конечно, да, – улыбнулась я, предчувствуя что-то хорошее.

Мама тут же заулыбалась в ответ, а потом, сияя посильнее солнца, удалилась вслед за папой в комнату.

К следующему вечеру уже далеко-далеко от города с шоссе на просёлочную дорогу свернула наша странно-жёлтая машина, тон-в-тон мамино платье. Мы затряслись на кочках и камнях. Мои родители сидели впереди и обсуждали все тонкости деревенской жизни в их представлении. Конечно, на самом деле они не имели об этом никакого представления, но их мало волновали столь незначительные нюансы, главное, они верили, что нам обязательно там будет хорошо.

На самом деле мои родители обожали исследовать что-нибудь неизвестное. Им нравилось делать то, чего они ещё никогда раньше не делали и жить так, как никогда раньше не жили. Наверное, это и объединяло их вот уже шестнадцать лет. И, наверное, именно поэтому мы почти каждый год переселялись в новое место.

Любовь к неизведанному передалась вместе с генами и мне. Я любила дороги, в которых можно долго думать обо всём на свете, пока перед твоими глазами проносятся сотни и тысячи разномастных пейзажей. Мне нравились дремучие леса, монотонно, но в то же время каждый раз по-особенному переливавшиеся за окном. И поля, по которым можно бежать до горизонта. Небо ярко-розовое по утрам, и персиково-алое вечером, луна под куполом звёзд, тёплые пледы… Я любила и тихие улочки маленьких городов, рассказывающие больше, чем люди, которые на них живут, и желтоватый свет по вечерам в маленьких домиках, окна которых прикрыты смешными занавесками. Мне нравилось море с его каменистыми пляжами и солёным ветром, ракушки, крабы, морские звёзды и лодки.

Но больше всего я любила то состояние, которое окутывает, когда уже почти получаешь то, чего так долго ждал. Например, когда, после нескольких дней пути до твоего нового дома, который ты уже успел представить в разных ракурсах и измерениях, остаются считанные километры и ты уже ощущает то восхищение, которое ждёт тебя там, впереди. Это самые лучшие мгновения, когда забываешь обо всём и с жаждой ждёшь, что же там, за поворотом густого леса, что за горизонтом и за холмистым полем. Иногда душа замирает, если оказываешься на высокой горе, куда, кажется, что не ступала нога человека. Или, когда после долгой дороги и ночёвок в машине и палатках наконец-то падаешь на мягкую кровать с широкими подушками. Но, самое лучшее, это, конечно, заезд в новый дом, который каждый раз кажется незнакомым и диким, пахнущим как-то особенно. Например, свежим деревом. Так пахнут срубы. Или влажным морским воздухом. Так пахнет в квартирах у моря. А дома с библиотеками пахнут книгами. А те, что находятся на втором этаже над магазинами, пахнут свежей выпечкой из булочной, которая находится прямо внизу и которая каждое утро наполняется тысячей приторный и сладких запахов, приманивающих к себе людей, словно букашек цветы…

Погрузившись в мечты и воспоминания я, как обычно, не заметила, как мы добрались до конечной точки нашего маршрута. Оглянулась вокруг я только когда в багажнике что-то грохнулось, после того как наша машина подскочила на очередной кочке, а затем остановилась на небольшом пустыре перед желтоватыми воротами. Пожалуй, только лишь одним этим забором, даже не показывая толком дома, можно было заманить моих родителей сюда. Они считали жёлтый цветом страсти, а страсть им, похоже, казалась весьма привлекательной штукой. Хотя, как по-моему, такому явлению, как страсть, больше подходил яркий красный или насыщенный синий.

Я открыла дверь и вылезла из машины. Смеркалось. Всё вокруг стало немного синим, но цвета предметов были видны всё ещё достаточно чётко.

– Ну вот и добрались, – радостно сказала мама, открыв переднюю дверь и вытянув ноги.

Папа подошёл к воротам и принялся колдовать над замком. Вскоре ворота были открыты, и я отправилась изучать свои новые владения.

Однако по ту сторону забора мир оказался не таким ярким и привлекательным, как с первого взгляда. Но моё природное любопытство взяло вверх и уже через пару минут я оставила родителей искать в багажнике ту самую сумку с мамиными вещами, которую мы обычно забывали дома, так как мама разрешала погружать её в машину только в самый последний момент, чаще уже после того, как папа интересовался, ничего ли мы не забыли. Я пошла по заросшей травой дорожке, которая когда-то была выложена, теперь малозаметными, камнями, и вскоре, между зацветших веток, разросшихся яблони, отыскала дверь дома. На участке явно давно уже никто не работал, ведь он успел превратиться в настоящие джунгли, в которых мало что можно было разобрать.

Прямо посередине участка красовался двухэтажный дом, бежевого цвета с тёмно-коричневыми деталями и такой же крышей. Из-за своей расцветки домик практически сливался с окружающим его миром, так что был будто бы замаскированным убежищем. Это мне понравилось.

Папа, с двумя сумками в руках и ещё одной на плече продрался сквозь джунгли и остановился у двери.

– Надо будет спилить пару веток, – заметил он, начав борьбу со вторым замком сегодняшнего дня.

– Ага, – согласилась я, – и вон тот куст, он растёт прямо на дороге.

Когда дверь была открыта, а сумки поставлены на деревянный пол, я пошла изучать новую жилплощадь. Небольшая прихожая с гостеприимным ковром была отделана светлой вагонкой. Изогнутые крючки на стенах приглашали развесить на них кофты и куртки. Из прихожей я попала в большую просторную комнату, которая, кажется, была в этом доме гостиной. Гостиная также была отделана светлыми досками. На стене весело три картины с изображениями оленей, леса и цветов, а по периметру комнаты, в наружных стенах, были сделаны панорамные окна с коричневыми занавесками на них. Это делало комнату несколько похожей на беседку. У одной из стен стоял небольшой дубовый стол, а рядом с ним примостился уютный пухленький кожаный диванчик. Из окон открывался вид на поляну, что находилась прямо перед домом. Она казалась вполне ухоженной, разве что только давно не кошеной. Я сделала пару шагов в сторону стола и заметила в дальнем конце кухню бежевого цвета с элементами цвета забора, которые, по задумке, должны были добавлять домику жизни. От гостиной кухню отделяла высокая рабочая поверхность, похожая на барную стойку. Всё, как любила мама: можно готовить и одновременно общаться с семьёй. Справа от прихожей, в самом начале гостиной, находился коридор. Осмотрев кухню, я нырнула туда. По левой стороне коридора расположились две приятные деревянные двери. За одной из них скрывалась небольшая ванная комната со стеклянной душевой кабинкой, большим зеркалом, тумбой с раковиной, туалетом и забавным ковриком с дельфинами на полу. За другой дверью нашлась большая кровать, с двумя тумбочками по бокам и большим вещевым шкафом с отдвижными дверьми в стене. Эта спальня показалась мне достаточно уютной, в ней гулял слабый запах мяты и чего-то приятного. Коридор кончался лестницей, загибающейся наверх. Я поднялась по ней, касаясь рукой лакированных перил. Второй этаж был полон открытого пространства. От пространства стенами было отделено две симпатичных, зеркально похожих друг на друга комнаты. Я открыла обе двери, собираясь выбрать, какая из комнат мне больше приходится по душе. В итоге я поняла, что отличаются комнатки только видами из окна. Из одной из них было видно заросли нашего участка и машину, а из другой – дорогу, по которой мы сюда приехали и высокие сосны. Подумав, в итоге я остановила свой выбор на дороге и соснах.

***

Сергей.

Я добежал до небольшого ветхого домика на отшибе. Я уже и не помнил, кому он принадлежал изначально, но в течение последних лет в нём обитали только мы с пацанами. На самом деле это полуразвалившиеся и давно подлежавшее разбору здание и было моим настоящим домом, потому что здесь я проводил больше трёх четвёртых своего времени. Здесь никто никого не накручивал и не сверлил ежеминутно мозг. Только в этом доме я мог чувствовать себя нормальным свободным человеком с правами на собственное мнение и существование.

Я закрыл дверь и завалился на узкий жёлтый диван. Этот трофей мы с пацанами притащили с помойки. Кто-то решил от него избавиться, хотя вещь то была в превосходном состоянии. Я взял со стола старенькое радио и вытянул задвижную антенну, а потом принялся крутить колёсико, пытаясь поймать какую-нибудь местную радиостанцию. В нашем захолустье редко удавалось что-нибудь поймать, разве что финский новостной канал или подпольную вышку с музыкой восьмидесятых. В основном там были песни под гитару, что меня более чем устраивало.

Наконец найдя нужный канал, я улёгся на диван и закрыл глаза. Гитара монотонно бренчала, перебиваемая время от времени шуршанием помех, но в целом однородное звучание успокаивало нервишки.

Я продремал пару часов, периодически просыпаясь, а потом, проснувшись в пятый раз, плюнул на сон и пошёл на тренировку. Часа полтора я бежал по лесу, по хорошо знакомому мне тропинистому маршруту, между привычных высоких сосен и, редко, берёз. Иногда становилось дико скучно бежать по уже изведанным дорогом. Лес, который я вообще-то любил, начинал мозолить глаз. Но это было так привычно, что не стоило моего внимания и моих мыслей. Лёгкий туман, всегда выходящий из леса утром, освежал, заменяя душ, так что к большому футбольному полю с турником на краю я прибегал обычно уже свежий и размявшийся. Старый надёжний турник был моим давним товарищем и единственным спортивным снарядом в наших краях, так что я изобрёл массу упражнений на нём и успешно выполнял свой комплекс каждое утро, это вошло в привычку уже много лет назад и стало для меня обычным началом дня. Отжимания, подтягивания, выходы, пресс, перевороты, стойки. Так я развлекался около часа, а потом возвращался более коротким путём обратно на базу.

В тот день к моему возвращению в доме на отшибе уже появился Макс.

– Привет, Серый, – мы пожали друг другу руки, – я к Сане, ты как?

– Да, пошли, – пожал я плечами.

Мы покинули базу и направились в сторону большого скопления домов. Некоторое время мы шли, думая каждый о своём и не мешая друг другу, а потом Макс, почесав в затылке, сообщил:

– Надо бы где-то ещё вагонки добыть для отделки.

– Много? – спросил я, мысленно прикидывая, какой из домов заброшенного района окажется наиболее подходящим.

– Ну прилично. Там стену ещё одну поставить надо и пол доделать. Остальное по мелочи.

– Окей, без проблем.

Мы завернули за угол кривоватого дома и наконец достигли своей цели. В дальнем конце большого участка огороженного низким, чисто символическим забором, возвышался обширный сарай – личная империя Санька. Хозяина хором мы нашли у одного из полуразобранных байков.

– Гутен морген, у тебя пожевать чего-нибудь не найдётся? – поинтересовался я.

Саня вылез из-под колёс коня и, вытерев об тёмную от масла футболку руки, поинтересовался.

– А тебя чё, опять из дома выперли?

– Не выперли, сам ушёл, – заметил я.

– Как скажешь, – хмыкнул он. – Ладно, сейчас сгоняю, добуду что-нибудь для голодающих Африки.

Саня удалился в сторону дома.

– Чего, правда снова свалил? – поинтересовался Макс, оглядывая Санину работу. – Ты же говорил, что это предел слабых?

– Достали, – пожал я плечами. – Тем более, не зима, могу и на улице пожить, ничего со мной не станется.

Я подошёл к своему мопеду и потрогал полупустой корпус, покрытый красно-оранжевым слоем краски. Ярко-огненный дизайн был придуман мной уже давно, но в жизнь я воплотил его только пару дней назад. Краска высохла и застыла ровным слоем. Вспышки я прорисовывал чуть ли не пол дня, но оно того стоило. Раз уж у меня будет мопед, то он должен быть красивым. Работы, конечно, было ещё очень много, да и средств катастрофически не хватало, так что работа шла медленно, зато времени во всём разобраться и продумать каждую мелочь было более чем достаточно.

Саня вернулся с охапкой бутербродов и тремя банками колы. Я тут же принялся за еду, так как уже успел чертовски проголодаться.

– Смотри вместе с пальцами не сожри, – предостерёг Саня.

– Угу, – хмыкнул я, – да ты хозяюшка у нас. Сам небось их делал?

– Не, это предки, – отмахнулся он и открыл колу. Она тут же зашипела и обрызгала Саню пеной.

Макс заржал, а я чуть не подавился бутербродом.

Глава 2. Странные обстоятельства

Леська.

Выходные прошли быстро и весело. Мы с родителями занимались обустройством нашего нового жилого пространства и разбором многочисленных сумок и кульков с вещами. В шесть утра в понедельник родители уехали в город, у них там был намечен очередной рабочий семинар, а я осталась одна. Вокруг было слишком много неизведанного, а оттого интересного для меня, пространства, так что, как только наш ярко-жёлтый фольксваген скрылся за поворотом, я отправилась изучать достопримечательности деревушки, которая должна была стать для меня родной. Кроме того, мне нужно было найти источник сети, потому что выяснилось, что рядом с домом связь работает через раз, а интернета нет от слова совсем. Мне было интересно, как местные справлялись с этой проблемой. Хотя, может быть они всё ещё живут в двадцатом веке и интернет им не нужен. Кто знает…

Каменистая дорога, которая вела от шоссе к нашему дому, простиралась и дальше, за наш участок. Я пошла по ней, так как ничего другого не оставалось.

С одной стороны от дороги рос светлый сосновый лес, которых глубже сливался в коричнево-зелёную глухую беспросветную стену, с другой периодически встречались небольшие домики, укутанные в заросли высокой травы и запутанных кустов малины. Несмотря на всю заброшенность этого места, мне здесь нравилось. Небо было высоким, а оттого, что на участках деревья были вырублены, оно охватывало ещё большее пространство. Здесь было так просторно и… дико.

Спустя пол часа, когда я не нашла ни одного живого дома, мой оптимизм постепенно начал угасать. Вскоре я вышла к перекрёстку. Дорога здесь раздваивалась. Я решила пойти налево и скоро дорога начала сужаться, постепенно превращаясь в узенькую тропинку. Дома перестали встречаться на моём пути, теперь вместо них по обе стороны от меня возвышался высокий сосновый лес. Поля тоже закончились. Ландшафт стал каменистым. Большие куски серой породы, кое-где такие гладкие, будто их отшлифовала вода, теперь заполняли лес. От моей тропинки в разные стороны ответвлялись еле заметные тропки, присыпанные сосновой хвоей. Все они, мне казалось, вели в лес. К полянкам с черникой, грибным местам, малинникам. Природа в этих местах была, безусловно, красивая. Однако меня пугало то, что дорога так быстро кончилась, превратившись в дикую тропинку, а я даже не насчитала и десяти домов, не говоря уж о том, что ни один из них не был живым.

Ещё через час блуждания по лесу, я сдалась и, развернувшись, принялась искать дорогу обратно. Лес уже не казался мне таким светлым и добрым, хотя меня по-прежнему окружали высокие рыжеватые сосны. Мне казалось, что, кроме этого, тихо поскрипывающего от ветра леса и меня в этом захолустье больше вообще никого нет.

Я проснулась от монотонного стука и взглянула в окно. Прямо перед ним на сосне, росшей ближе всего к дому, сидел большой коричнево-белый дятел с красной шапочкой на голове. Засунув в рогатину из сосновых веток шишку, он долбил по ней клювом, очень стараясь что-то оттуда извлечь. Посмотрев на него, я улыбнулась. Несмотря на то, что вчерашний день меня расстроил, сегодня я была в очень хорошем настроении. Видимо тишина ночи и свежесть утреннего воздуха сделали своё дело. Мои родители должны били вернуться домой сегодня к вечеру, так что впереди у меня был ещё один новый день для исследований.

Сегодня я решила изучить дорогу с другой стороны от развилки и поспешила это дело начать. Я думала, что с этой стороны найдутся более живые и людные места и не ошиблась. На этот раз дорога не ушла в лес, а запетляла между желтоватых полей, а за этими полями обнаружился первый живой домик, зелёного цвета. Двор у домика был ухоженный, с низкой, местами вытоптанной травой, по которой деловито ходили три белые курицы. Недалеко от этого дома, за кустами, я нашла следующий, а потом ещё и ещё. Я улыбнулась, наконец успокоившись. Всё-таки я была здесь не одна. Это радовало, и я с интересом устремилась дальше, между просторных кусков земли с домами и сарайчиками, окружённых заборами. Вскоре домики кончились. Деревня всё же оказалась меньше, чем мне бы того хотелось, но я всё равно была рада, что нашла жизнь. Мне было интересно, чем же кончается дорога, ведь даже после того, как домики перестали встречаться на моём пути, она не кончилась. Я, ради интереса, пошла по ней и вскоре дорога вывела меня на полянку, к большому тёмному дому, напоминавшему корпус заброшенного детского лагеря. В окнах здания было темно и пусто. Видимо, здание действительно было заброшенным. Я обошла его кругом, надеясь, что моя дорога за зданием продолжается, однако дороги там не нашла. За зданием открывался большой пустырь, покрытый землёй и, тускло-бежевым, песком. Формой он был похож на большой овал, в дальних концах которого возвышались большие, сурового вида, железные ворота, обтянутые через-чур плотной сеткой. На воротах, которые были ближе к лесу, стоял нескладный брюнет с клетчатой кепочкой на голове. Заметив его, я остановилась в тени дома, решив для начала просто понаблюдать за ним.

У брюнета была очень плохая осанка, а точнее ярко выраженная сутулость. Он был одет в длинные шорты и простую чёрную футболку, с какой-то небольшой надписью у левого плеча – издалека я не могла разобрать, что именно там было написано, но, скорее всего, это был логотип компании одежды. Когда мимо него пролетел чёрно-белый мяч, который он лениво пропустил, я перевела взгляд на середину поля. Там я нашла блондина, которого заметила не сразу, потому что он был одет в светлую одежду и немного сливался с песком пустыря. Парень был высок и достаточно красив, так что я рассматривала его гораздо дольше, чем его друга. Светлые волосы средней длинны лежали на голове красивыми волнами, лишь чуть кудрявясь. Чёткие черты лица и густые брови, прямой красивый нос и яркие голубые глаза делали его внешность прямо-таки модельной. Однако, всю идеальность лица портила маленькая родинка над верхней губой, вносившая лёгкую нотку хаоса. Блондин был одет в бежевую рубашку с коротким рукавом и шорты.

Парням было лет по пятнадцать-шестнадцать, при этом блондин явно был несколько старше своего товарища.

Брюнет В Кепочке всем своим видом показывал, что очень старается поймать летящий в его ворота мяч, но каждый раз, в самый последний момент, давал ему попасть в сетку. Я никак не могла понять, почему он это делает, но делал он так явно специально. Спустя четыре мяча, я не выдержала и вышла из своего укрытия.

– Эй, ну кто так играет? – крикнула я парням и покачала с осуждением головой.

Они разом обернулись. Мяч снова закатился в ворота. Брюнет В Кепочке смотрел на меня почти так же безразлично, как и на своего друга, а вот на лице Мистера Модели, которое до этого выражало все признаки скуки, промелькнуло удивление.

– Ага, – сказал он, что-то сообразив, – ну привет, мелкая.

Его голос был низким, но приятным. Он засунул руки в карманы и окинул меня с ног до головы оценивающим взглядом.

– Язык попридержи, – посоветовала я, возмущенная его словами, – и дай мяч.

– Ишь ты, – хмыкнул Мистер Модель, слегка удивившись, – ты кто такая-то, а?

– Неважно, – представилась я, – вставай на ворота, покажу класс.

Мистер Модель снова удивлённо поднял брови, потом ухмыльнулся и кивнул головой в мою сторону, посмотрев на Брюнета В Кепочке. Тот покорно пнул мне мяч и удалился на край пустыря. Мистер Модель встал на ворота и наклонил голову чуть набок, явно давая понять, что удивить его у меня не получится. Однако он оказался не прав и спустя мгновение я обвела несколькими лёгкими движениями вокруг него мяч, который через секунду был уже в воротах. Потом я повторила этот трюк, которому меня научили друзья моего двоюродного брата, ещё дважды.

– Хм, интересно, – протянул Мистер Модель, подхватив мяч на руки после третьего моего гола. – Кто ты такая? – повторил он свой вопрос.

Теперь он смотрел на меня уже с нескрываемым интересом, прищурив голубые глаза от солнца и сморщив нос.

– Неважно, – улыбнулась я снова и, отдав честь, скрылась за домом.

***

Сергей.

Я шёл по лесной тропе, петляющей между огромных камней и деревьев. Она вела в заброшенную часть деревни – владения наших заклятых врагов. Я редко там появлялся и в основном по утрам, потому что кроме турника на пустыре, в той стороне не было ничего примечательного. Однако на этот раз я шёл не к турнику. За старыми домами, чуть подальше в лесу были прокопаны многочисленные окопы и находился старый погреб, сохранившийся ещё со времён войны. Вот он то и был моей сегодняшней целью.

Погреб этот я нашёл пару лет назад. Причём наткнулся на него совершенно случайно. Найти его специально было бы достаточно сложно, так как, помимо того, что он находился в небольшом зелёно-коричневом овраге, так ещё и прогнившая деревянная дверь заросла густым слоем влажного тёмного мха.

В тот день я просто бродил по окопам, погрузившись в размышления. Кажется, земля тогда впервые за тот год покрылась инеем и мелодично похрустывала под ногами. Я шёл, перепрыгивая через окопы и, не заметив склона за оврагом, просто свалился прямо перед дверью. Так что нахождения сего сооружения можно было смело списать на судьбу или на удачу.

Погреб оказался неким подобием склада боеприпасов, так что быстро охватил наше с пацанами внимание. Сначала мы просто развлекались, делая бомбы из пороха и взрывая всё, что только можно было взорвать. Куда использовать более крупные снаряды и пули, не подходившие ни к одному виду известного нам оружия, мы долго не могли придумать, однако, для пущей безопасности перетащили чуть ли не половину склада к себе на базу. Летом следующего года навестить нас, а заодно и деревню, в которой выросли, приехали наши старшие товарищи. Они увидели нашу находку и предложили забрать некоторые экземпляры и попытаться продать в городе. Мы, естественно, согласились, деньги ведь лишними никогда не бывают, а от снарядов всё равно никакой пользы не было.

Так постепенно мы и продали пацанам практически все наши богатства. В ту пору жили мы превосходно, ни в чём себе не отказывая. Тогда отремонтировали базу, как следует, тогда же купили три старых байка в соседней деревушке, где находилась наша школа. Байки, правда, оказались насквозь проржавевшими и ездили относительно недолго, так что скоро пришлось их практически полностью разобрать, но это всё нюансы.

Наш заклятый враг с кличкой Лихой, которого я предпочитал называть по имени, Арсом, очень завидовал в те времена свалившемуся на наши головы счастью. И вот, в один момент мы обнаружили погреб полностью опустевшим и обчищенным получше банки из-под варенья. Арс, правда, отрицал, но я совершенно точно знал, что наше богатство свистнул именно он, так как после того дня он резко перестал нам завидовать и пытаться узнать что-либо о наших доходах.

Я перепрыгнул последний широкий погреб и, обогнув пригорок с южной стороны, остановился перед останками деревянной двери. Некоторое время я стоял перед входом, но потом, всё же решил заглянут внутрь. Там было темно, пахло землёй и червями. Последний раз я заходил сюда осенью и вот теперь снова добрался до этих мест. Честно говоря, опустев, погреб стал совсем не привлекательным, кроме того, он грозился обвалиться в любой момент.

Я высунул голову из подземного царства и пнул ногой остатки двери, которые тут же рассыпались на кусочки сырого дерева, железная ручка отлетела в сторону и застыла в зарослях мха. Я вздохнул и полез на пригорок, наконец оставив погреб в покое. Возвращаться сюда больше, однозначно, смысла не имело. Сунув руки в карманы, я пошёл дальше по лесным зарослям. В этой стороне лес был весьма однообразным: высокие обгоревшие у основания сосны с сухими сучками внизу, но довольно успешными зелёными кронами наверху и бесконечный серо-белый влажный мох под ногами, покрывавший большие камни и сырую землю. Окопы тянулись на несколько километров глубже в лес. Перепрыгнув очередной широкий окоп, я отправился к северу, притаптывая к земле молодые кусты черники. Они заполонили всю округу, сделав и без того плохо заметные тропки, совсем незаметными.

Когда я шагнул на очередном пригорок, под моей ногой что-то громко хрустнуло и, через мгновение она провалилась под землю по самое колено. Я аккуратно вытащил слегка контуженную конечность, покрывшуюся кровью, сочившейся из многочисленных ссадин, и озадаченно посмотрел на образовавшуюся подо мной дыру. Там, под землёй, однозначно что-то было. Я спустился вниз и обошёл пригорок. Намёка на то, что когда-либо внутрь этого холма можно было попасть, не было. Я снова залез наверх и попытался разобрать землю вокруг дыры, чтобы она стала побольше, однако очень скоро наткнулся на широкую железку, которая не давала проникнуть дальше.

Я достал из-за пазухи небольшую карту, наброшенную лично мной, и отметил крестиком примерное место своей находи, чтобы вскоре вернуться сюда с лопатой и фонарём.

***

Леська.

Не свойственная для конца весны жара напоминала мне о том, что неплохо было бы найти хотя бы одно из местных озёр. Именно мысли о том, как приятно в такой момент опуститься в прохладную воду, не давали мне спокойно наслаждаться майским солнышком и напитываться витамином Д в тени яблонь нашего участка.

Недолго думая, я направилась по прямой траектории к пустырю с воротами, надеясь встретить там вчерашних знакомых. Уж они-то точно должны быть в курсе того, где расположены местные водоёмы и как до них быстрее добраться.

Пустырь совсем высох под нещадным солнцем, которое к тому времени добралось до зенита. Жёлтые песчинки взлетали стайками вверх при малейшем дуновении ветра, а потом ещё долго не могли опуститься обратно на землю. На протяжении пустыря за дальними воротами возвышалось что-то типа турника. Я решила подойти поближе, чтобы разглядеть объект. На, ещё не успевшем приобрести сочный цвет травяном покрове, было установлено два металлических турника разной высоты. Я влезла сначала на маленький турник, а потом перебралась на большой, отметив, что на втором достаточно часто занимались раньше или занимаются сейчас, так как сверху в двух местах, где, видно, чаще всего брались руками он поблёскивал бронзовым цветом.

Через некоторое время я услышала еле заметнее голоса. Они доносились из леса. Через пару минут на дальнем от меня конце пустыря из-за деревьев появились две фигуры. Это были уже знакомые Брюнет В Кепочке, который на этот раз был без кепочки и его верный товарищ Мистер Модель. На этот раз, кажется, у обоих было хорошее настроение. Они посмеивались, что-то обсуждая. Парни пересекли пустырь по диагонали и теперь я уже отчётливо видела, что это действительно мои вчерашние знакомые. Мистер Модель переоделся в просторную белую футболку, которая меньше подчёркивала его внешность, чем бежевая рубашка. А Брюнет В Кепочке оказался кудрявым. Его волосы были светло-коричневого оттенка.

Парни не видели меня, но в тот самый момент, когда я разглядывала брюнета, он, словно почувствовав мой взгляд, обернулся в мою сторону. Мы на секунду пересеклись взглядами и тогда я поняла: это был вовсе не Брюнет В Кепочке. У этого парня взгляд был живой, искрящийся. Кроме того, у него не было той ярко выраженной сутулости, что у вчерашнего знакомого. Кучерявый ткнул Мистера Модель в бок и, что-то сказав ему, кивнул в мою сторону. Тут уже обернулся и Мистер Модель. При виде меня лицо его озарилось ухмылкой, и он протянул:

– Ну и что ты тут опять забыла, мелкая?

– Ещё раз назовёшь меня мелкой, дам по носу, – предупредила я.

– Ну ка, шуруй сюда, оленёнок, – ухмыльнулся Мистер Модель, остановившись.

Он поманил меня пальцем, вынув руку из кармана джинсов.

– Тебе надо, медвежонок, ты и иди, – хмыкнула я, пожав плечами.

Кучерявый, оценив мой юмор, поперхнулся смехом. Мистер Модель выразительно поднял брови, явно удивившись, а потом кивнул и в развалку направился к турникам, на которых расположилась я. Кучерявый, продолжая посмеиваться над своим другом, снова улыбнулся мне и тоже сменил траекторию движения.

– Ты ж не местная, оленёнок, – сделал заключение Мистер Модель, опершись локтями о низкий турник, – законов местных не знаешь. Могла бы и поосторожнее быть.

– С какой стати мне осторожничать, медвежонок? – уточнила я.

Меня забавлял тот поучительный тон, с которым он ко мне обращался.

– Нарываешься, – предупредил Мистер Модель.

По тому, как он хмурился, когда я называла его медвежонком, в ответ на кличку, которой окрестил он меня, я поняла, что ему это не кажется забавным, а точнее даже несколько раздражает.

– Ты тоже, – пожала я плечами.

– Ладно, и как же тебя зовут на самом деле? – наконец сдался он.

– Лесанной меня зовут, – представилась я.

Мистер Модель уважительно кивнул головой и вскинув подбородок, протянул:

– Ммм, какие мы все из себя заграничные.

– Значит, просто Леськой будешь, – улыбнувшись, пояснил Кучерявый.

Он остановился в нескольких метрах от турников и до той секунды в наш с Мистером Моделью разговор не вмешивался. Стоя в стороне, он лишь слегка улыбался нашим препирательствам.

– А тебя тогда, как называть? – обратилась к нему я, спрыгнув на землю.

Хоть Кучерявый и не был таким выдающимся, как его друг, он привлекал меня гораздо больше. В нём было что-то необычное, наверное, взгляд, ясный как тот день, в который мы встретились. Кучерявый не был так угрюм, как Брюнет В Кепочке, но при этом и не отличался самолюбием Мистера Модели. Он казался мне дружелюбным и даже милым. Может быть такой эффект он производил благодаря своей тёплой, чуть смеющейся улыбке на несколько вытянутом лице.

– Ну, если на ваш манер, то Алексом, – ответил на мой вопрос Кучерявый и снял передо мной свою воображаемую шляпу.

– Саша, – догадалась я, улыбнувшись, и протянула ему руку. Он задорно посмотрел на меня, а потом вдруг взял и поцеловал мою кисть.

Этот жест поразил меня настолько, что я даже толком и не успела придумать, как на него отреагировать.

– Лёха он, – поправил Мистер Модель приятным баритоном, косясь на Кучерявого с явным неодобрением.

Если бы я не видела Мистера Модель в тот момент, когда он говорил, то его голос мне всё ещё нравился бы.

– Ну прости, – улыбнулась я Алексу, который оказался Лёхой, он повёл плечом.

Я повернулась к Мистеру Модели. Кажется, он был чем-то недоволен.

– Что же, как тебя величают, я и спрашивать-то боюсь, – сказала я.

– О, так ты всё-таки чего-то боишься, – довольно поймал меня на слове он, а потом всё же представился. – Арс.

Я протянула ему руку, но он только презрительна хмыкнул на этот жест. Кто бы сомневался.

– Пойдём с нами, Леська, – предложил Леха, – покажешь, где живёшь, расскажешь, откуда приехала.

– Некогда, – отрезал Арс, смерив меня взглядом, и шагнул в сторону заброшенного здания.

Лёха снова снял свою воображаемую шляпу и удалился вслед за своим другом. А я наконец поняла, что в нём мне понравилось: харизма.

***

Сергей.

Вооружившись ломом, большой сапёрной лопаткой и фонарём я вернулся к пригорку. Найти его среди десятка таких же пригорков оказалось не так уж и просто. Но, тем не менее, спустя двадцать минут поисков я нашёл большую дыру в земле, оставленную моим сапогом. Жёлтый свет фонаря растворился в пустоте и наткнулся на железо в метре внизу. Я ткнул туда ломом. Действительно, железо. Я отошёл на метр правее и принялся копать. Земля была жёсткая и комковатая. Через несколько минут моя лопата снова врезалась в железный каркас. Я сел на мох. Значит, внизу, под этим холмом, находится что-то большое и железное. Железо гладкое и, по всей видимости, достаточно толстое.

Я спустился с пригорка и повнимательнее осмотрел его. С одной стороны он занижался достаточно сильно, тогда как с другой, там, где я провалился, совсем чуть-чуть. За пригорком начиналась более глобальная гора. Скорее всего, это ещё один бункер. По крайней мере железо весьма похожее. Я спустился с той стороны, где пригорок был ниже всего и принялся копать. Если это бункер, то у него должен быть вход. А если здесь и есть вход, то он где-то в этой части. Несколько часов я монотонно скапывал слои жёсткой комковатой земли. Большая сапёрная лопата не очень для этого подходила. Но я решил, что не уйду отсюда, пока не узнаю, что скрывается за этим холмом. Срыв около половины пригорка я наконец уткнулся лопатой во что-то твёрдое. Тогда я сел на землю среди кусков раскиданной во все стороны серой почвы и перевёл дух. На душе у меня стало радостно. Значит я не ошибся и это был действительно ещё один погреб. Не факт, конечно, что получится найти внутри такие же богатства, как в прошлый раз, но, всё же на это надежда была.

Я встал и продолжил копать. Вскоре земля осыпалась и передо мной возникла грязная ржавая дверь. Я издал победный клич и постучал по этой двери. Она, как ни странно, оказалась открытой. А может просто замок от времени проржавел. Но, так или иначе, после нескольких сильных рывков дверь хрустнула и с жутким скрежетом открылась. Внутри бункера было кромешно темно. Я включил фонарик и осветил себе путь, шагая навстречу неизвестности. Низкий потолок не позволял подняться в полный рост, так что пришлось идти слегка наклонившись. Бункер оказался не таким большим, как я предполагал. Дальняя стана располагалась в четырёх метрах от входа. К ней были приделаны деревянные полки, перекосившиеся от времени. На полу под полками валялись консервные банки с выбитыми на крышках сроками годности. «24.07.1942». Этикетки отсырели и разложились по всей видимости достаточно давно. Я достал из заднего кармана раскладной ножик и открыл крышку. Хорошо знакомый мне запах тушёнки окутал бункер. Ну конечно, что же ещё может быть в военных консервах. Я посветил в банку фонариком. Выглядит, конечно, не очень привлекательно, впрочем, как и любая тушёнка. Сверху над мясом накопился бело-прозрачный слой жира. Я поставил банку на пол и осветил две дальние стена. На них полок не было, зато на полу у основания грудой валялись обломки дерева. А под обломками… Под обломками хорошо знакомый мне блеск.

Я раздвинул серые доски, осыпающиеся прямо в руках, и довольно оглядел лежавшие под ними противотанковые мины. Я аккуратно погладил одну из них. Опасные штуковины. Если такая шандарахнет, то метров на десять вокруг ничего живого не останется. Я провёл рукой по задней стенке и убедился, что маленький взрыватель, который я называл шпилькой, не вставлен. А без него мина была куда более безобидна. Семь мин аккуратным рядком лежали вдоль стены, готовые к применению. Я ещё раз оглядел бункер по периметру, но кроме мин и консервов старой тушёнки в нём ничего не было. Взяв с собой одну из достаточно тяжёлых мин, я наконец вылез наружу. Яркое солнце на несколько мгновений меня ослепило. Я, как мог присыпал землёй вод. Немного убрался вокруг бункера, чтобы он случайно не кинулся в глаза кому-нибудь из деревенских. Это, конечно, было мало вероятно, потому что сюда редко кто заходило. Почва была плохая, много железяк, так что ни грибы, ни черника здесь особенно не росли. Все предпочитали наиболее благоприятную южную часть нашего леса.

Я закутал мину в свою тускло-бежевую кофту и отправился в обратный путь. Идти пришлось лесами, дабы не наткнуться на кого-нибудь из знакомых и ни привлечь к себе лишнего внимания. Я обогнул деревню справа и, через каких-то пол часа, уже был в нашей части леса, куда Арсовы, конечно, совались, но это случалось достаточно редко. Я вышел из тени высоких сосен на густо заросшую поляну и остановился. Метрах в пятидесяти виднелась база. Я шагнул в её сторону, как вдруг краем глаза заметил движение. На горе у леса стояли двое. Арс и его несменных подпевала Лёха. Они тоже заметили меня, но предпочли остаться на своём месте, зная, что если спустятся, то у них непременно будут проблемы. Если бы я не тащил мину и мои руки не были бы заняты, то я обязательно отправился бы к ним и выяснил бы, что они забыли у нас. Но мина тянула руки к земле, потому я только лишь смерил своих врагов угрожающим взглядом, который они, скорее всего не увидели, но, возможно, почувствовали, и потащил свой груз дальше.

– У вас Арс под боком шныряет, – сообщил я пацанам.

Макс с неподдельным интересом изучал каталог автомобильного магазина, устроившись на своём любимом кресле рядом со столом. Саня опять что-то писал в толстой тетради из скреплённых листов бумаги. Это были расчёты и записи, в которых непременно было больше цифр, чем слов. Я никогда не вдавался в подробности призирая математику, да и вообще точные науки.

– И что? – меланхолично поинтересовался Саня. – У нас здесь нет ничего интересно, так пусть позлится хоть что-ли.

Я бережно водрузил свой груз на стол и развернул куртку. Макс оторвался от каталога и принялся рассматривать принесённое мной богатство.

– М, прикольная штуковина, – восхитился он, целуя глазами мину.

– Арс видел, но мельком, – угрюмо сообщил я, – так что думаю интерес его не так уж и напрасен. Думаю, он взял на заметку и попытается выяснить, что это было.

– Ничего, – успокоил меня Макс, – нам её недолго беречь надо. Ты лучше скажи, где ты её отрыл-то?

– На севере, – сообщил я, доставая из закромов шкафа банку колы, – там, кстати, ещё есть. – Только место не так закрыто, пришлось разрывать, так что его достаточно просто обнаружить, если достаточно близко подойти.

– Да, – протянул Саня, – вероятность, конечно, есть. Но вообще, там кроме тебя мало кто бывает. Места не плодородные.

– Да знаю я, – сообщил я, – но всё равно, лучше их куда-нибудь оттуда перенести.

Саня довольно провёл по мине чёрными от масла, которое после сарая ещё на насколько дней осталось на пальцах, руками, а потом завернул её в тряпку, валявшуюся в углу, и запихал в подпол. Я рассказал пацанам историю нахождения погреба. Мы поржали над моей удачей, а потом решили перетащить его содержимое в старый бункер. Его было сложнее найти, к тому же Арс пока туда точно не сунется, так как будет считать, что старый бункер пуст.

***

Леська.

Я не видела своих знакомых уже несколько дней, за это время я успела пару раз прийти к турнику у футбольного поля, но мне так больше и не удалось застать их там. За эти дни я успела обойти всю деревушку вдоль и поперёк, однако так и нашла ни одного из обещанных мне родителями двух озёр, так что теперь принялась за изучение леса, окружавшего деревню со всех сторон.

В солнечные дни лес был приветлив и очень красив. Высокие сосны переливались всеми оттенками коричневого и рыжего. Изумрудно-зелёный мох покрывал, словно плюшевое покрывало, разного размера валуны, землю вокруг них и старые давно сломанные стволы. А золотисто-чёрная хвоя, которой были усыпаны все тропинки, придавала лесу ещё большего уюта.

В среду к середине дня я вернулась из очередной лесной прогулки с небольшим, но очень ярким букетом полевых цветов, переливающимся всеми оттенками радуги. Я заварила себе чай с ромашкой и мятой и, сев на диван, взглянула в окно. Небо нахмурилось. Долговязые сосны перед домом начали поскрипывать и качаться из стороны в сторону. Утренняя ласковая и солнечная погода к вечеру заметно изменилась. Мир вокруг моего домика стал серьёзным и даже немного хмурым. Впервые с моего приезда в деревне намечался дождь.

Когда я в очередной раз поднесла чашку с уже несколько остывшим чаем к губам, вдруг о стекло что-то с глухим стуком ударилось. Я даже вздрогнула от неожиданности, а потом поставила чай на стол и, подойдя к окну, посмотрела вниз. На траве под окном лежала тёмно-коричневая растопыренная вытянутая еловая шишка. Я улыбнулась, обрадовавшись, что это не птица врезалась в стекло, но тут прямо передо мной с таким же характерным стуком приземлился ещё один снаряд. На этот раз я увидела, что прилетел он откуда-то от забора, а ещё через мгновение, сквозь зелёный куст, разглядела Арсения.

Я вышла из дома и сообщила:

– Тебе повезло, что моих родителей нет дома, иначе у тебя были бы проблемы.

– Здорова, мелкая! – дружелюбно помахал мне Арсений, игнорируя то, что я сказала.

Он сидел на моём заборе, покачивающимся от ветра. Под глазом у Арсения красовался огромный яркий фиолетовый синяк. Видимо, кто-то не выдержал, и решил подправить его наглую идеальную физиономию.

– У меня имя есть, вообще-то, – напомнила я.

– Да чё-то, знаешь, всё, что с тобой связано, как-то быстро из головы вылетает. Понимаешь? – хмыкнул он.

– Да? А я, как-то и не планировала в твоей голове задерживаться, – ухмыльнулась я в ответ. – Так что запомни, ещё раз назовёшь меня…

– Да-да, я в курсе, – перебил он, – всё равно не дотянешься. Скажи лучше вот что: у тебя деньги есть?

– Дотянусь, не волнуйся, – поспешила успокоить его я. – Почему это тебя интересует?

Я наконец достигла забора, на котором он сидел и остановилась, скрестив на груди руки.

– Да так, просто… Ты в картишки не хочешь сыграть? – снова поинтересовался Арсений.

При этом он чуть улыбался уголком рта и немного щурился. Это можно было бы назвать ухмылкой, если бы не странная загадочность в его глазах.

– Если только на желание, – подумав, ответила я.

– Мы на деньги играем, – пожал он плечами, перестав улыбаться и спрыгнул на землю рядом со мной, – хочешь – пошли, нет так нет.

Арсений, по-хозяйски, в развязку, прошествовал мимо меня и направился в сторону жёлтых ворот, прямо через находившиеся на моём участке старые грядки.

– Ну пойдём, – вздохнула я и двинулась за ним.

За пару дней одиночества я уже успела немного заскучать, так что идея сыграть в карты показалась мне почти что привлекательной.

Арсений шёл размашистым шагом, так что я за ним еле успевала. Я размышляла о том, как он нашёл дом, где я живу и почему вообще решил позвать меня играть с ними. Вскоре мы оказались у пустыря. За всё время нашего пути Арсений не проронил ни слова, так что, когда мы, пересекши поле, свернули в лес, меня окутали нехорошие мысли. Ко всему прочему лес под нахмурившимся ветром и душным воздухом уже не казался мне таким же ласковым, как при утреннем солнце. Высокие сосны теперь были темны и угрюмы. Они закрывали своими корявыми кронами и без того несветлое небо, так что, когда мы прошли немного вглубь леса, стало совсем темно. Тишину нарушало завывание ветра где-то высоко над нами, скрежет задеревеневших стволов и таинственный хруст хвои из-под ботинок. Арсений всё шёл и шёл, и мне ничего не оставалось, как следовать за этим сегодня молчаливым парнем, которого я знала всего несколько дней. С каждой секундой мне становилось всё менее комфортно. Моё воображение почему-то стало рисовать очень реалистичные картинки про маньяков и серийных убийц с идеальными чертами лица… Я стала сомневаться, что смогу найти обратный путь к нашей деревне, если мне вдруг придётся спасаться бегством. Я мысленно прикинула и решила, что мои тренировки по карате закончились не так давно и что, возможно, Арсений драться умеет не так хорошо, как острить.

Через некоторое время я увидела просветление, а потом перед нами открылась залитая солнцем, промелькнувшим в небольшом просвете в небе, полянка с тёмно-зелёной травной. По центру этой полянки над землёй, на три этажа вверх, одиноко возвышалась странная кирпичная постройка. Арсений молча прошёл в дверной проём без двери, я последовала за ним, хотя тело моё уже покрылось мурашками от страха. Я напомнила себе, что главное не забывать: хищники и, возможно, даже серийные убийцы, чувствуют страх, так что ни при каких обстоятельствах нельзя показывать, что боишься.

Комната, если это холодное бетонное помещение можно было так назвать, оказалась пустой и единственной. Под ногами был серый, покрытых в углах пылью, пол, а из квадратной дыры в потолке свисал толстый канат из джута.

– Дуй наверх, – скомандовал Арсений.

Его голос в гробовой тишине эхом откликнулся от холодных стен. Я вспыхнула от его тона, но ничего не ответив, подчинилась этой просьбе-приказу. На втором этаже здания я не стала останавливаться, так как там просто не было для этого места. Комнатка вся была завалена каким-то хламом. У меня не было много времени, чтобы всё там изучить, но я отметила для себя, что там можно найти что-то действительно интересное. Третий этаж был обустроен куда менее богато, но более опрятно, чем второй. У стены стояло некое подобие шкафа, сколоченное из светлых досок. У окна, которое, по сути, было просто дырой в стене, стоял небольшой раскладной стол и пара табуретов, на которых восседали трое парней. Лёха, Брюнет В Кепочке и высокий широкоплечий неизвестный мне тип с весьма недружелюбным выражением лица. Все троя угрюмо молчали, никак не реагируя на наше появление.

– Лёха, Вано, Олег, – представил Арсений всех по порядку безразличным голосом, а потом завалился на табуретку во главе стола.

– Леся, – представилась я, однако на мои слова никто и никак не отреагировал.

Я чувствовала себя странно. Мне не было страшно, однако появилась какая-то неуверенность. Почему они все молчат, будто неживые? Чего бояться? Я осмотрелась по сторонам. В комнате царила полутьма. Рядом с единственным окном росли высокие сосны, закрывающие небо и не пускающие в здание свет. От бетонного потолка веяло холодом, а вокруг пахло чем-то старым и давно забытым.

Арсений приподнял брови, а потом жестом указал мне на стул, стоящий рядом с ним. Проследовав мимо угрюмого типа, по имени Олег, я заняла своё место. Вскоре началась игра. Она тоже шла очень странно. Никто, кроме Арсения, так и не произнёс за всё время не единого слова (не считая одиночных ругательств). До этого я считала, что только Брюнет в Кепочке, который оказался Ваней, был странным и неразговорчивым, однако теперь я поняла, что все друзья Арсения такие. Даже Лёха, который мне в прошлый раз показался весьма неплохим парнем, теперь был угрюм.

Арсений выиграл пять из пяти партий, что мы успели сыграть за пол часа. После третьей победы я решила, что у него есть либо талант к игре, либо талант к мухлежу. На правду больше было похоже второе. Однако, оказалось, что кроме меня, никто этого не замечал. А точнее все делали вид, что не замечают. Парни молчали и никак не реагировали на выходки Арсения, так что я тоже решила не встревать.

Я ещё раз обвела взглядом мрачное царство постройки и остановившись на Арсении, заметила:

– Думаю, мне пора.

– Ну дуй, раз пора, – повёл плечом Арсений, не отрываясь от перефасовки карт.

Не знаю почему, но мне казалось, что он просто так меня не отпустит. Я медленно поднялась и направилась в сторону каната. Достигнув своей цели, я обернулась. Парням всё также не было до меня никакого дела. Они были заняты игрой. Не увидев препятствий, я спустилась вниз. Ещё некоторое время я ощущала на себе странную атмосферу постройки, решительно не понимая, куда попала и выдохнула только когда отошла от поляны настолько, что перестала видеть мерцающие между деревьев бело-серые стены.

Я огляделась по сторонам. Небо хмурилось, но птицы всё ещё дружелюбно чирикали в высоких кронах деревьев. Мир вокруг был всё таким же, разве что только облака чуть больше сгустились над деревушкой. Что же, по крайней мере меня сегодня никто не убил, это уже само по себе было неплохо. Я постаралась скинуть с себя мрачные мысли, но у меня не получилось, так что я отправилась в сторону дома медленным задумчивым шагом, погрузившись в образы Арсения и его мрачноватых друзей. Зачем позвал он меня в своё мрачное царство? Как нашёл мой дом? Почему он считает себя хозяином этого мира? Мне было немного жутко, чуть-чуть страшно, но интересно. Закрыв за собой дверь дома и ощутив себя в безопасности, я поняла, что мрачное царство, на самом деле, не на шутку меня заинтересовало…

Спустя несколько дней я снова встретила Арсения. Он шёл откуда-то с довольно помятой физиономией. Мне было скучно в одиночестве, так что я двинулась следом за ним, решив проследить, куда он направляется.

Арсений не замечал меня, даже не оглянулся ни разу. Он прошёл мимо пустых домов, по дороге умудрившись стащить кучу всяких безделушек: с одного участка пару огурцов из корзинки у грядки рядом с дорогой, с другого замок, висевший на калитке, а с третьего детский надувной мяч. И это всё при том, что на участках были хозяева, с некоторыми из которых он даже умудрился перекинуться парой слов. Зачем все эти вещи были ему нужны, мне было непонятно. Но то, как незаметно и между делом он это сделал, меня восхитило. Наблюдая за ним, я даже не заметила, как оказалась слишком близко.

– Ну чё, долго собираешься меня преследовать? – кинул он не оборачиваясь.

– Я тебя не преследую, – заметила я.

На этот раз Арсений обернулся, так что я увидела его ухмылку:

– Ну-ну, ты бегаешь за мной уже пол часа. Думаешь это как-то по-другому называется?

Я закатила глаза. Значит он всё-таки меня заметил ещё в самом начале.

– Как ты это делаешь? – кивнула я на припасы в его руках.

– Практика, – пожал Арсений плечами, а потом добавил, что-то вспомнив, – это тебе не мячик гонять.

– Ну вообще-то почти тоже самое, – заметила я. – И то, и другое дело техники.

– Не, тут скорее актёрское мастерство, – ответил он…

Кто знает, может быть в тот день настроение у Арсения было действительно хорошее, а может просто звёзды так сложились, но тогда мы с ним действительно неплохо поговорили. Это было очень необычно, Арсений не пытался меня оскорбить, подколоть или обозвать, как делал всё время до этого, в тот раз он просто по-человечески со мной разговаривал. Я увидела в нём то, что до этого разглядеть не могла. Он был остроумным и харизматичным. Это, в сочетании с его внешностью навело меня на странную мысль. Я подумала о том, что, если и суждено мне однажды влюбиться, то это, непременно будет такой человек, как Арсений.

Мы смеялись и рассказывали друг другу подробности нашей жизни. Он рассказывал мне о городах, по которым путешествовал, а я ему о местах, где успела побывать. Разговор шёл легко и непринуждённо. Увлекшись им, я даже не заметила, как мы снова оказались у странной трёхэтажной постройки на поляне посреди леса.

– И вот тогда мы… – рассказывала я Арсению о своём путешествии к порогам по дороге в деревню.

– Мы с парнями снова собираемся в картишки перекинуться, ты играешь? –поинтересовался Арсений, перебив мою мысль.

Он остановился у входа и, облокотившись плечом о стену, скрестил руки на груди.

– Ну нет уж, – засмеялась я, вспоминая нашу прошлую игру.

Мне не хотелось снова в этом участвовать. Кроме того, мне не хотелось портить тот образ в целом приветливого Арсения, который создался у меня в голове сегодня, пока мы разговаривали.

– Ну, как хочешь. Тогда пакедова, – пожал плечами Арсений и, махнув рукой, удалился в сторону входа в постройку.

– Ладно, пока… – сказала я ему в след, удивлённая тем, как резко он прервал наш разговор, оборвав прямо по середине мои слова.

После той встречи всё изменилось. Арсений будто принял меня в своё братство. Из его речи пропали нотки брезгливости и недовольства в мой адрес. Мне стало по-настоящему нравится с ним общаться. А он, похоже, отвечал взаимностью. Это я поняла по тому, что он всё чаще стал попадаться на моём пути. Иногда случайно, но чаще от того, что приходил ко мне на участок и запускал шишку в окно. Мне так и не удалось переубедить его, в том, чтобы он прекратил это делать, так что вскоре я оставила всякие надежды. В конце концов, если он попадётся родителям или что-нибудь разобьёт, то это будут его проблемы.

Жизнь закрутилась быстро. Через некоторое время я перестала бояться приходить в серую трёхэтажную постройку, где собирался Арсений со своими друзьями. В конце концов никто из парней ни разу не сделал мне ничего плохого. Даже наоборот, мне стало казаться, что они постепенно открываются, будто привыкнув ко мне. Вскоре парни уже вовсе не казались мне мрачными, как это было в самом начале нашего знакомства. Разве что только они были немного неразговорчивы, особенно Ваня, но и только.

В среду, когда я снова осталась дома одна и уже собиралась ложиться спать, я вдруг услышала хорошо знакомый глухой стук шишки о стекло. Это означало только одно, но я всё же выглянула в окно, чтобы убедиться наверняка. Арсений стоял на поляне перед моими окнами, он совершенно точно никогда в жизни не слышал о таких понятиях, как личное пространство и чужая собственность. Его руки были скрещены на груди, а плечи обтягивала спортивная жёлтая майка, обнажавшая мускулистые руки.

– Мелкая, вылезай, на дело пойдём.

Я уже свыклась с тем, что он так меня называет, но тем не менее напомнила:

– Слышь, ещё раз так меня назовёшь, дам по шее.

– Договорились, – кивнул он, – а теперь дуй сюда.

Я накинула на плечи толстовку, чтобы не замёрзнуть в вечерней прохладе, и спустилась вниз.

Арсений, наводя интригу, как обычно, без предисловий и объяснений, направился куда-то, а я последовала за ним. Мы шли по темноватой дороге, а справа за домами закатывалась за горизонт жёлто-рыжее солнце. Арсений сливался с закатом, так как его майка была того же оттенка.

Через некоторое время мы дошли до небольшого приятного домика на окраине. Арсений открыл калитку и по-хозяйски проследовал к дому. Он остановился на крыльце и вынул из своих длинных волос тонкую чёрную шпильку, которая, оказывается, всё это время помогала им держать форму. Волосы Арсения перестали быть зачёсанными назад. Длинная чёлка рассыпалась по его высокому лбу. Эта лёгкая неряшливость делала его внешность ещё более привлекательной. Пока я разглядывала Арсения, он, при помощи той самой шпильки, аккуратно, почти ювелирно, вскрыл замок дома, а потом распахнул передо мной дверь.

– Ты здесь живёшь? – поинтересовалась я.

– Вот ещё, стал бы я свой дом взламывать, – хмыкнул Арсений, закатив глаза.

– Тогда что же ты собираешься делать? – насторожилась я, предчувствуя что-то нехорошее.

Арсений повторно закатил глаза, а потом, устав ждать пока я войду, сам двинулся вглубь дома. Прошествовав в сторону кухни он остановился перед холодильником и изрёк:

– Для первого раза не будем тебя сильно грузить, возьмём только чё пожрать.

С этими словами он оглянулся вокруг. Что-то для себя отметив, Арсений взял лежащий на стуле в углу мешок с чье-то одеждой и вывалил прямо на пол всё его содержимое. Снова подойдя к холодильнику, он по-хозяйски встряхнул тот пакет, а потом принялся сгребать туда всё, что лежало на полках.

Спустя двадцать минут я и Арсений сидели на покачивающемся заборе моего участка, с его восточной стороны. Мы наблюдали за закатом, который к тому моменты приобрёл яркий малиновый оттенок с нотками персика, и разговаривали.

– Тэк, – Арсений порылся в пакете и, с весьма довольным выражением лица, вытянул оттуда длинную палку сырокопчёной колбасы.

Очистив её от плёнки, как банан от кожуры, он оторвал кусок и сунул его в рот.

– Вкуфная, – заявил он, протягивая колбасу мне.

– Нет уж, спасибо, – поморщилась я, мне совершено не нравилось, что он заставил меня стать соучастником своего преступления.

– Чё й то не? Попробуй сначала, а потом некай! – с этими словами он пихнул мне в руки свой трофей.

Он снова полез в пакет и на этот раз достал оттуда две жестяные банки. Арсений по очереди открыл их, потом протянул одну мне, заявив, что это «напиток богов». Напиток богов был отвратителен на вкус и через-чур газирован, однако, попробовав его, я почувствовала некий азарт. Да, мы с ним влезли в чужой дом и это было отвратительно, но из-за этого сейчас нам было так хорошо и весело, как не бывало раньше. Так что я подумала о том, что, раз мы не сделали ничего такого уж криминального, то, возможно, оно того и стоило…

С тех пор мы стали часто ходить на «дело». Иногда только вдвоём с Арсением, иногда впятером с его друзьями. В кругу друзей Арсений очень сильно менялся, становился угрюм, немногословен и резок, а порой даже зол. Зато, когда оставался со мной наедине, он становился весьма открытым и дружелюбным. Так что больше мне конечно нравилось общаться с ним один на один.

С друзьями Арсения у меня почему-то не получалось наладить такой же контакт, как с ним. Они тоже менялись в зависимости от того, был их «вожак» рядом или нет. Арсений будто подавлял их, парни становились странными: говорили мало, ругались много, были угрюмыми и суровыми. Но, как только он удалялся, они тут же становились совершенно нормальными людьми, начинали разговаривать между собой и даже по-дружески подкалывать друг друга. Правда и в том, и в другом случае они не замечали меня. В прямом смысле этого слова. Парни делали вид, что меня нет, не разговаривали со мной, не отвечали на вопросы, да и вообще не реагировали ни на какие мои действия. Как бы я не пыталась влиться в их компанию, они наотрез отказывались принимать меня.

Я понимала, почему парни меняются при Арсении. Он предпочитал решать все вопросы при помощи физической силы и, когда что-то не устраивало, без раздумий щедро раздавал тумаки. А, так как он был отнюдь не слабаком, то парни его, конечно, боялись и старались поменьше говорить и лезть на рожон. В первое время я тоже, как и они, побаивалась Арсения в плохом настроении, но потом, к своему удивлению, заметила, что ко мне он относится по-другому. Друзей своих он лупил чуть ли ни каждый день, а меня при этом ни разу не тронул пальцем. Когда я делала что-то не так, как он хотел, или у него было плохое настроение, он предпочитал со мной просто не разговаривать. И, на самом деле, я не понимала, почему ко мне было такое особое отношение, но зато предполагала, почему его друзья наотрез отказываются меня принимать.

Глава 3. Мир перевернулся

Сергей.

Я удобно расположился на изогнутой в виде кресла ветке яблони и наблюдал странное явление. Двумя участками ниже по склону орудовала шайка Арса. На этот раз они обчищали дом одной молодой семьи, которая купила его только прошлой весной и использовала в качестве дачи, где можно было провести отпуск или выходные. Арс давно собирался нанести сюда визит, но для него это было сложной задачей, ведь хозяева поменяли в старом домике все двери, поставив современные замки, которые булавкой не вскроешь, как ни старайся, и поставили на окна железные решётки.

Что сподвигло его пойти туда теперь, я понял, только когда заметил мелькающую между пацанов маленькую, не видимою мной раньше, юркую фигуру. Это определённо была девчонка, так как на её плечах болтались две длинные чуть растрёпанные косы. Она была одета в чёрную футболку и джинсовые шорты. Волосы коричневые, телосложение среднее, активная. На вид лет тринадцать, не больше. Девчонка носилась от дома к Арсению и обратно так быстро, что я постоянно терял её из виду. Стоило только мне перевести вектор своего внимания на кого-нибудь кроме неё, она оказывалась на противоположном конце участка.

Наблюдая за ней, я пытался понять, откуда взялось сиё чудо. Она приехала в деревню однозначно недавно, так как, во-первых, я знал всех деревенских поголовно, а во-вторых, у нас испокон веков не было девчонок. Вернее были, конечно, но все малышки, старшей из них, сестре Макса, было три. И вот, на тебе, заявилось такое чудо. Арс наткнулся на неё несколько раньше меня и, конечно, она не могла не привлечь его внимания, так что он тут же взял её в оборот, придумав применение её способностям.

Дело в том, что Арс уже перепробовал все ему доступные методы влезть в этот дом, но единственный способ, как туда можно было попасть – маленькое узкое окошко на чердаке, на котором не было решётки. Проблема была в том, что в это окошко ни один нормальный взрослый человек влезть бы не смог, как, впрочем, и любой из Арсовой шайки. Другое дело девчонка. Она была меньше и тоньше их и ей не составило труда проникнуть внутрь. Уже оттуда она открыла основной вход и впустила в дом Арсовых. Так что теперь они, опьянённые счастьем, что дотянулись до запретного плода, который так долго был им недоступен, выворачивали здание наизнанку. На всё про всё у них ушло двадцать минут. Домик был маленьким и не вместил в себя много ценного, поэтому уже скоро Арсовы, собрав всё, что им приглянулось, удалились в сторону своей базы.

Я последовал за ними. Арс не был мне интересен, я знал, что он сделает с краденым богатством, а вот о девчонке мне хотелось узнать побольше.

Дойдя до кирпичного здания, давно забытого в лесу, Арсовы свалили свои богатства в кладовую, которая испокон веков находилась на втором этаже этой постройки, а потом вывалились наружу. Пацаны сразу удалились в сторону деревни, а вот Арс и девчонка ещё некоторое время что-то обсуждали, стоя на поляне перед Арсовой базой. Вскоре девчонке, видимо, надоело с ним общаться, так что она, помахав на прощание рукой, развернулась и зашагала по тропе в мою сторону. Я поспешил удалиться подальше вглубь леса, чтобы не быть замеченным.

Девчонка прошествовала мимо меня лёгкой походкой, а потом направилась в сторону заброшенной миром части деревни, где почти никто не жил. Тогда я понял, почему не встречал её раньше: эти территории принадлежали Арсу, так что мы с пацанами не были тут частыми гостями. Девчонка дошла почти до самого конца главной дороги и остановилась у нелепых жёлтых ворот. Я неплохо знал тот дом. Раньше в нём жила весьма миролюбивая бабушка, а потом она умерла, и её родственники стали сдавать дом на лето тем, у кого не было своих дач, но очень хотелось провести отпуск на природе. Однако, последние пару лет странное сооружение, окружённое жёлтым забором, не пользовалось у приезжих спросом, так что стояло таким же заброшенным, как и большинство домов вокруг. И вот, наконец, заявилось в него такое чудо. Девчонка закрыла за собой калитку, а потом удалилась в дом.

Проводив её взглядом, я развернулся и направился в сторону одного из скопления заброшенных домов, среди которых и находился дом девчонки. Мне нужно было подобрать подходящие доски для постройки нашей с пацанами второй базы, разработкой которой мы сейчас занимались. Именно за этим я изначально и пришёл в это захолустье, правил которым Арс.

***

Леська.

Арсений с каждым днём всё больше и больше привлекал меня. И нет, дело было не в его внешности. А точнее, не только в ней. Просто с ним я постоянно чувствовала себя погружённой в приключения. С другой стороны, я понимала, что то, что мы делаем пусть и вызывает приливы азарта, веселья и адреналина, является отнюдь не хорошим делом. Кроме ощущения погружённости в приключения я испытывала приливы стыда, а это уже было не так приятно.

Каждый раз, возвращаясь с очередного «дела», как их называл Арсений, я чувствовала себя всё более и более плохим человеком. Пусть во многих из этих домов никто и не жил, однако они так или иначе кому-то принадлежали. От этой мысли мне было плохо и стыдно. Иногда я думала о том, что мне хотелось бы прекратить быть участником этих разрушительных действий, но, каждый раз когда Арсений снова приходил к моему дому я понимала, что, во-первых, какой-то части меня совсем не хочется это всё прекращать, ведь веселиться с Арсением мне нравилось, а, во-вторых, я просто боялась сказать ему о том, что хочу прекратить быть участником его разбоя. Я представляла, что будет, если я это скажу. В лучшем случае парни просто перестанут со мной общаться, а в худшем они станут моими врагами… А перспектива остаться одной пугала меня больше, чем чувство стыда, которое я испытывала от нашей деятельности. В общем я окончательно запуталась и ощущала себя в тупике, из которого не было никакого выхода. Именно поэтому моя дружба изо дня в день продолжала набирать свои обороты.

Однако, спустя некоторое время всё вдруг неожиданно и навсегда изменилось.

Случилось это вот как.

Однажды, утром вторника, когда погода была хмурой и мрачной, Арсений и Лёха снова собрались на какое-то дело и прихватили с собой меня. По классике, пока мы шли до «дела», никто мне ничего не рассказывал. Все сохраняли странную атмосферу таинственности, так что я не знала точно, куда мы направляемся.

Мы дошли до пустыря и, пересекши его, углубились в лес. Сначала я думала, что мы идём к трёхэтажной постройке, однако, не дойдя до неё около двухсот метров, мы резко повернули направо и вскоре вышли на тонкую тропинку, петлявшую между сосен и огромных камней. А ещё через несколько минут перед моим взором открылось нечто невероятное. За лесом, как оказалось всё это время была ещё одна часть деревни. Мы вошли на пригорок и только тут я поняла, как многого ещё не знаю. До самого горизонта тянулись домики и поля. Здесь жизнь текла бурно и живо. Домов с этой стороны леса было как минимум вдвое больше и на каждом участке были люди. В отличие от моей части деревни, здесь текла жизнь! Это я поняла, только лишь окинув взглядом простор. Я думала, что обошла всё уже вдоль и поперёк, а оказалось, что всё самое интересное скрывалось от меня за тоненькой полосой деревьев.

Как только я увидела этот восхитительный простор, у меня тут же возникла уйма вопросов. Мне захотелось посмотреть каждый из этих небольших аккуратных домиков и пройти по всем дорогам деревни. Однако, я сдерживала свои вопросы, потому что понимала, что мои друзья сейчас точно не согласятся проводить мне никаких экскурсий. Но, на самом деле, это меня не сильно расстраивало, потому что я уже точно знала, чем займусь после того, как мы завершим наше «дело».

Парни не разделяли моего восторга. Они были всё также задумчивы и неразговорчивы, как раньше. Конечно, они то, небось, бывали здесь каждый день и открывшийся простор совершенно их не тревожил, чего нельзя было сказать о их личных проблемах, которыми были заняты их мозги.

Я шла за своими друзьями и вертела головой во все стороны. Деревушка казалось мне удивительной. Жизнь в ней была какой-то особенной. С этой стороны леса все дома были небольшими, преимущественно деревянными, ухоженными и удивительно похожими друг на друга, но при этом сильно отличались в мелочах. Почти рядом с каждым домиком располагался большой огород с ровными грядками и низенькими росточками. Кое-где были полупрозрачные парники из полиэтилена или стекла. Некоторые участки были окружены низенькими заборчиками, а некоторые и вовсе никак не отделялись от дороги. Вокруг домов бегала разная живность, где-то курицы, где-то гуси, где-то толстые домашние утки. Вдруг из-за угла нам навстречу вышли две коровы с бубенчиками на шеях! Они шли прямо на нас по центру дороги переваливая покатые бока из стороны в сторону. Когда мы встретились с ними, Арсений взмахнул рукой прямо перед носом одного из больших животных, и коровы в тот же момент сменили траекторию движения, переместившись на обочину, видимо решив не связываться.

Вскоре после встречи с коровами, мы свернули с широкой дороги налево, на узенькую тропинку, которая привела нас на возвышенность, по которой тянулась кромка леса. Мы снова повернули налево и двинулись прямо вдоль леса. Через несколько минут Арсений остановился на краю широкого оврага. Мы с Лёхой встали с двух сторон от него и тогда я увидела, что в овраге, среди высокой травы и нескольких крючковатых диких яблонь расположился, словно маскируясь, небольшой тёмно-зелёный домик. Он показался мне одиноким и немного заброшенным, потому что от большой деревни его отделял тот самый глубокий овраг, на краю которого мы стояли. Если кто-то и жил в этом местечке, то это точно был отъявленный социофоб.

Справа от домика возвышался длинный стол из толстой доски. Трава вокруг него была примята, будто там часто ходили. Однако всё остальное пространство вокруг домика заросло так, будто его никогда в жизни не косили. Высокая трава смешалась с цветами одуванчика на длинных ножках и тянущегося вверх василька с небольшими соцветиями.

Я взглянула на Арсения. На его лице была задумчивость, а в голове, видимо, шёл мыслительный процесс. Он молчал, внимательно наблюдая за чем-то на поляне и я никак не могла понять, на что именно он смотрит.

– И что дальше? – поинтересовалась я, когда мне надоело ждать.

Арсений наконец обратил на меня внимание.

– Для начала, не ори, – посоветовал он тихо. – Видишь дом? – он кивнул головой в сторону поляны. – Это и есть наша цель.

– Ну вижу, и что?

– Прекрасно, – саркастически заметил он, – тогда всё предельно просто. Ты сейчас берёшь руки в ноги и топаешь туда. Топаешь аккуратно, так, чтобы тебя никто не видел. Потом проверяешь, есть ли кто в этой халупе. Если есть – вертаешь назад, если нет – махаешь ручкой. И да, увидишь, что интересное, тащи сюда. Всё поняла, оленёнок? – хмыкнул он.

– Поняла, – кивнула я.

– Ну так дуй тогда, – подтолкнул меня раздражённо Арсений.

– До скорого, медвежонок, – хмыкнула я.

Арсений смерил меня суровым взглядом, явно давая понять, что то, что я сказала не приводит его в восторг.

Я аккуратно скатилась вниз по практически отвесному склону в овраг, похожий на огромную кастрюлю и остановилась у куста сирени, осматриваясь. На первый взгляд казалось, что дом пустовал. Тёмные окна были задёрнуты пожелтевшими от времени шторами. А за шторами – тишина… Я легла на траву и, чувствуя себя бойцом секретного подразделения, по-пластунски поползла средь высокой травы в сторону домика. Достигнув зелёной стены, я поднялась на ноги и прижалась к ней спиной, прислушиваясь. Внутри было по-прежнему тихо, так что я немного расслабилась и уже менее скрытно передвигаясь обогнула домик с севера. С этой стороны в стене обнаружилось небольшое окно, которое оказалось чуть-чуть приоткрытым, но при этом также, как и остальные, занавешенным жёлтыми шторами. Я поднялась на носочки и, приподняв штору, заглянула внутрь. Узкая продолговатая комната, открывшаяся мне, пустовала. Из мебели здесь была только неширокая столешница, тянувшаяся вдоль стены. Из-за неё и без того растянутая комната ещё больше вытягивалась. В дальнем конце комнаты, напротив окна виднелась деревянная дверь голубоватого цвета с серебристой железной ручкой. Она была закрыта.

Я ещё раз обвела комнату взглядом и тогда заметила бумагу, свёрнутую в трубочку и зафиксированную резинкой. Бумага заинтересовала меня и, кроме того, Арсений просил захватить то, что покажется мне полезным, поэтому, снова прислушавшись и ещё раз оценив обстановку я аккуратно подтянулась за раму и перекинула ногу через подоконник. В этот момент за дверью послышался чей-то голос… я замерла, прислушиваясь. Нет, кажется, мне показалось. Я опёрлась о столешницу, однако она оказалась не такой прочной, как я рассчитывала, так что через секунду я с жутким грохотом вместе с ней свалилась на пол.

Испугавшись собственно созданного шума, я, не помня себя, кинулась к бумаге, но тут, прямо перед моим носом дверь распахнулась и дверной проём заполнился кем-то. Я, однако, не захотела оставлять свою цель, так что схватила бумагу со стола и тут-же выпрыгнула в окно. Вывалившись на траву, я поскорее поднялась на ноги и помчалась в сторону спасительного пригорка. Моя кровь наполнилась адреналином, я почувствовала прилив азарта и сил.

Я улыбнулась этому чувству, но тут что-то резко дёрнуло меня, остановив. Кто-то крепко и жёстко сжимал моё запястье.

– Ты что, малая, совсем страх потеряла?! – кричал кто-то сверху, с чувством тряся меня. – Выдеру, как Сидорову козу, чтоб запомнила!

Голос его был низким и чуть рычащим, полным ярости. Кровь отлила от конечностей. Я зажмурилась, очень надеясь, что меня всё-таки хоть кто-то спасёт от этого сумасшедшего… Ну, а если нет, то он прикончит меня быстро и не очень мучительно.

Тут вдруг сквозь его ругательства я услышала другой, странный, красивый и удивительно спокойный голос:

– Санёк, постой! – донеслось до меня.

Я распахнула глаза. Мне надо было во что бы то ни стало увидеть этого человека.

Из дома к нам быстрыми уверенными шагами спешил коренастый брюнет среднего телосложения. Кажется, слова принадлежали ему. Тот, кто только что орал, наконец угомонился и перестал трясти меня как флаг. Теперь он просто больно сжал мою руку и поднял высоко-высоко, так что мне пришлось подняться на носочки.

Коренастый парень остановился в паре шагов от нас.

– Эта вот сволочь, – «Санёк» снова с чувством встряхнул меня, – проект пыталась стянуть!

По голосу я поняла, что приди Коренастый на пару мгновений позже, и «Санёк» точно бы стёр меня с лица земли.

Парень со спокойным голосом перехватил мой взгляд. Его глаза были кошачьими… зелёными и гипнотизирующими. Он молчал и брови его были насуплены, однако уголки рта приподнялись в доброй улыбке. Когда он сделал шаг в мою сторону, я наконец отмерла. Теперь я во все глаза разглядывала Коренастого. Он был темноволос и оказался достаточно высок. Его руки были сильными, а плечи широкими, как у пловца. Скулы тоже были широкими и хорошо выраженными. Нос, слегка приподнятый кверху, делал выражение его лица дружелюбным и притягательным. В целом, все пропорции его тела были весьма гармоничны. В тот момент он даже показался мне красивым.

– Успокойтесь, – спокойно сказал Коренастый и я убедилась, что размеренный голос принадлежит ему.

Он подошёл к нам с «Саньком» и опустился передо мной, прижимающей свободной рукой к груди бумажный свёрток, как спасательный круг, на колено. Он вздохнул и, снова поймав мой взгляд, тихо сказал:

– Пусти её, Сань.

«Саня» наконец-то разжал мою руку. Я почувствовала невероятное облегчение, однако что-то всё равно не давало мне сдвинуться с места. Коренастый парень чуть наклонил голову набок, а потом я почувствовала мягкое прикосновение к своим плечам.

– Ну что ты, маленькая, – мягко улыбнулся он, – не бойся, всё хорошо.

Он кивнул в подтверждение своих слов. А я действительно понемногу успокаивалась под его взглядом. Моё сердце, хотя ещё и поддерживало ускоренный темп, стало биться чуточку спокойнее.

Пока парень со спокойным голосом касался моих плеч, я чувствовала себя в полной безопасности, что было удивительно. Думая об этом и пытаясь осмыслить, что происходит, я не заметила, как мы переместились в небольшой зелёный домик, из которого я выскочила некоторое время назад. Коренастый парень, чуть касаясь моего плеча провёл меня в комнатку, похожую на гостиную. Она была окутана запахом кожи, дерева и кока-колы. Вдоль одной из стен тянулся деревянный шкаф, сколоченный из тёмных досок. Полки его были завалены книгами, хаотичными стопками листов и обрывками бумаги. Прямо посреди комнатки-гостиной стоял небольшой достаточно низкий прямоугольный стол. Напротив него расположился забавный блекло-оранжевый диванчик, на котором хаотично валялись старенький плед и чья-то бежевая кофта. С другой стороны стола стояли два кресла, совершенно не сочетавшиеся ни с диваном, ни между собой по форме и цвету. Над столом, прямо на проводе, висела желтоватая лампочка грушевидной формы, освещая помещение не очень ярким светом. Справа от входной двери была ещё одна дверь. Судя по голубоватому цвету, за ней находилась комнатка, в которую я нагло влезла пару минут назад.

Несмотря на то, что его хозяева точно совершенно были неряхами, домик мне сразу приглянулся. Было в нём что-то такое, особенное.

Мой спаситель проводил меня к креслу и усадил на него, придерживая за плечи своими тёплыми приятными руками. Когда он убрал руки спокойствие, окутывающее меня, тут же развеялось. Парень оглянулся по сторонам, а потом поставил напротив меня табурет, до того одиноко стоящий у стены.

– Ну, ты как? – спросил озабочено он, присаживаясь передо мной.

– Нормально, – буркнула я.

Я чувствовала себя странно и неловко. Мне вроде как даже было стыдно. Я просто не ожидала, что кто-нибудь будет хорошо ко мне относится после того, как я влезу в его дом и стащу принадлежащую ему вещь…

– Я тебя раньше не видел, ты здесь недавно, верно? – продолжал разговор мой добродушный допросчик.

Он был мягок, но настойчив, так что я поняла, что отвечать придётся в любом случае. Я медленно кивнула в ответ на его вопрос. Мягкая полуулыбка снова озарила его лицо. Глазами же он улыбался, видимо, всегда.

– И как же тебя зовут? – задал он следующий вопрос.

Ещё минуту назад, когда меня усаживали на этот диван, я представляла, как буду мучатся и страдать под пытками, пока Арсений, как преданный друг, не возьмёт штурмом этот дом, не выломает с треском старую дверь и не вызволит меня из злоключения, после чего мы с ним гордо удалимся в закат… Однако, пока пыток не предвиделось и заставлять меня страдать тоже никто больше не собирался, а Арсений совсем не спешил с моим спасением. Вместо всего этого передо мной сидел Коренастый парень с гипнотизирующими кошачьими глазами, который смотрел прямо на меня и терпеливо ждал ответа на свой вопрос.

– Лесанной меня зовут, – сообщила я, вздыхая.

Выдавать информацию о себе я, честно говоря, не собиралась. Но другого выхода у меня всё равно не было.

– Вот и хорошо, – ещё шире заулыбался Коренастый, – а я – Максим. Для друзей просто Макс, так что можешь звать меня так.

Сказав это, он протянул мне свою большую широкую ладонь. Я с удивлением посмотрела на то, как утонула в этой ладони моя рука.

– Это, как ты уже, наверное, поняла, Саша, – представил он своего высокого друга, и я наконец осмелилась на него взглянуть.

Саша был действительно высок и худ. Глаза у него были тёмно-голубые, слегка печальные, а волосы тёмные, мягкие. В целом он был не очень пропорционально сложен: руки сильные, жилистые, большие стопы и ладони, прямой, чуть расширенный внизу нос, тонкие губы. В его внешности было что-то европейское. А одет он был в шорты и клетчатую рубашку с коротким рукавом. Пока я разглядывала его, Саша стоял, сердито нахмурившись и скрестив руки на груди. Даже его поза говорила о том, что он не рад встрече со мной, что уж говорить о словах.

– Ну здравствуй, – угрюмо сказал Саша, когда я наконец остановилась на его лице.

Он сделал шаг ко мне и тоже протянул руку, хотя по нему было заметно, что он этого делать не хочет совсем. Я просто кивнула ему в знак приветствия и тогда он снова отступил назад. Казалось, что если я дам ему руку, то он просто вышвырнет меня за дверь, воспользовавшись случаем. Перспектива была не самая плохая, однако мне хотелось покинуть этот дом чуть более эффектно. Благо, Максим всё ещё сидел рядом со мной, отделяя стеной от злобного Саши, так что из дома в тот момент меня никто не выкинул.

– А это Сергей, – кивнул Максим куда-то в сторону двери, пока я размышляла.

Только после этих слов Максима я заметила, что был, оказывается, кроме них с Сашей ещё один парень. Он стоял поодаль, у двери, прислонившись плечом к косяку и скрестив на груди руки. Парень был высок, но при этом, в отличие от Саши, сложен пропорционально, мезоморфно. Он, конечно, не был качком, но его руки покрывали красивые бугорки мышц. Лицо его было необычным. Оно было светлое и очень открытое, но при этом, наверное, из-за сложения бровей, несколько строгое. Нос у парня был прямой с лёгкой горбинкой, а полные губы расплылись в забавной, чем-то детской, улыбке. Ярко выраженные скулы оттеняла через-чур взлохмаченная волнистая шевелюра.

В тот момент, когда, изучая его внешность, я дошла до строгих небесно-голубых глаз, при этом сверкающих озорными искорками, мы впервые встретились взглядами. Я до неприличия долго смотрела на него, однако он тоже взгляда не отводил. Что-то мне подсказывало, что он, в отличие от своих друзей, видит меня не в первый раз…

– Для друзей – Серёга, – весело заявил красивым чистым голосом Сергей, и я наконец-то опомнилась и отвела глаза.

Он, в два размашистых шага очутившись рядом со мной и не дождавшись согласия крепко пожал мою руку. Его пальцы были длинными, но красивыми. Это всё что я запомнила в тот момент, онемев от происходящего.

– Ну что же, вот и познакомились, – прокомментировал ситуацию Максим, когда Сергей отступил назад и вернулся обратно к своему косяку. – А теперь скажи, ты вообще знаешь, что это такое?

Максим кивнул на бумагу, которую я, оказывается, всё это время прижимала левой рукой к груди. Я помотала головой и наконец протянула ему свёрток, почувствовав, как кровь прибывает к моим щекам. Теперь он мне точно не понадобиться, ведь Арсений так и не соизволил вызволить меня из плена, бросив на произвол судьбы.

Максим одобрительно кивнул и, взяв бумагу из моих рук поднялся с табурета. Когда он отошёл в сторону, защитная стена между мной и Сашей пропала. Мне стало как-то не по себе, я просто физически чувствовала, что он всё ещё не прочь разделаться со мной. Однако Максим дошёл до шкафа, положил бумагу на полку и, к моей радости, вернулся на своё место, вновь отгородив меня от опасности.

Я облегчённо вздохнула. Макс, заметив это, повёл бровью, но ничего не сказал, только лишь поинтересовался зачем мне понадобилась эта бумага. Его голос стал ещё более непринуждённым, теперь он говорил со мной не как с допрашиваемым, а как со старым другом. Его кошачьи глаза выражали истинный интерес к происходящему, а улыбка искреннее дружелюбие. Я просто не могла не отвечать на его вопросы, хотя бы потому, что была благодарна за спасение. А, кроме того, мне не хотелось обижать этого добродушного парня.

– Мне она не нужна, – покачала я головой. Я на секунду задумалась, выдавать ли Арсения, но потом решила, что, раз он даже не предпринял попыток меня спасти то я, в качестве мести, имею право его тоже слегка подставить. – Меня Арсений сюда послал.

Услышав это имя, Максим нахмурился. От его улыбчивости почти ничего не осталось.

– Та-ак… – протянул он. – И как давно ты знакома с Арсением? – в вопросе послышалась настороженность.

После этих слов Максима я поняла, что с Арсением у него, как, наверное, и у других двух парней, мягко говоря, непростые отношения.

– Я приехала две недели назад, – медленно сказала я, наблюдая краем глаза за Сашей. Мне казалось, что спасительная стена, между нами, вот-вот рухнет.

– И что было дальше? – поднял бровь Максим, требуя продолжения.

– Я почти сразу встретила Арсения. И он стал моим другом, – призналась я. Меня почему-то снова накрыла волна стыда.

– Так, – Максим поднялся и отодвинул табурет в сторону. Я похолодела. – Значит, ты не знала Арсения раньше?

Я отрицательно помотала головой. На слова не хватило смелости.

– М да, – протянул тем временем Максим, – послушай, – обратился он ко мне, – я, конечно, не эксперт в дружбе, и не собираюсь тебя ничему учить, но, однако мне, чисто по-человечески, хочется тебя предупредить, с Арсением лучше не связывайся. Его шайка, как бы это сказать, главные местные бандиты.

– Сама разберусь, – буркнула я, скручиваясь, как пружина.

Теперь я уже не чувствовала никакого дружелюбия и мне хотелось поскорее убраться отсюда. Кроме того, я просто не переносила, когда мне указывают, что делать.

– Ладно-ладно, как знаешь, – поднял руки Максим, давая понять, что он больше не собирается вмешиваться в мою жизнь.

– Я пойду, – снова буркнула я, качнув головой и уже было поднялась, но Сергей, стоящий у двери, так выразительно на меня посмотрел, что я снова опустилась на кресло и бессильно спросила, окинув всех троих беспомощным взглядом.

– Чего вы от меня хотите?

Сергей отмер и снова в два больших шага приблизился ко мне. Я не могла понять, злится ли он на меня также как его друзья или нет. Сергей остановился передо мной и наклонился вперёд, уперев руки в колени, так что его глаза оказались примерно на одном уровне с моими. Он… улыбался.

– Ты Арсово задание выполняла, так? – уточнил он.

– Так, – согласно кивнула я.

– Ну вот, – хмыкнул он, – значит, как только выйдешь отсюда, он тебя так отметелит, что мать родная не узнает, поняла?

Я вспыхнула. То ли от этого его заявления, то ли от того, что он вообще ко мне приблизился.

– Эй, – вскинула я голову, – потише, ты не знаешь, кто такая я!

Я приняла оборонительную позицию. Действительно, кем они себя возомнили?

– Ну а ты не знаешь, кто такой Арсений, – сухо заметил Сергей.

– Пусти, – нахмурилась я, переходя в наступление и резко поднялась с кресла.

Минуту мы с Сергеем поиграли в гляделки, буквально прожигая друг друга взглядами, а потом он отступил в сторону, тяжело вздохнув.

***

Сергей.

Чудо по имени Лесанна взмахнуло косами и с гордо поднятой головой удалилось за дверь.

– И что это было? – поинтересовался Санёк, когда дверь за ней закрылась.

– Пока не ясно, – пожал плечами Макс.

– Ладно пацаны, я пошёл, – тяжело вздохнул я.

– Куда? – закатил глаза Саня.

– Ангелом хранителем работать, – ответил я и тоже вышел с базы.

Девчонка удалялась в сторону леса. Скорее всего она шла домой. Наверху, в тени деревьев, вслед за ней по пятам двигалась тёмная фигура. Я знал, кто это и потому поспешил через лес ему наперерез.

Мы с ним встретились на опушке, и я чётко разъяснил ему, что эта маленькая бестия теперь наша и что ему не стоит приближаться к ней ближе, чем на сто метров, если он не хочет проблем…

Глава 4. Не такой, как я

Леська.

На выходных у моего дяди был юбилей. Он пригласил нас, а также многочисленных родственников и знакомых, в небольшой коттедж у озера рядом с городом. Я уехала из деревни в первый раз после приезда в неё.

К вечеру воскресенья мы с родителями вернулись домой. Я чувствовала себя просто превосходно. Активные проведённые в шумной весёлой компании выходные дали о себе знать. Утром понедельника, после завтрака с родителями, я проводила их на работу, заверив, что ни чуточки не скучаю в ещё плохо знакомых местах. Мама пообещала, что скоро они решат все вопросы и будут больше работать дома. Но, я знала своих родителей. Они просто не умели подолгу бывать дома, даже если у них и бывала такая возможность. Им нужно было общение и вечное перемещение, такие уж они были люди. Но я умела развлекаться сама, а их любила такими, какие они есть.

Я стояла на дороге и смотрела вслед растворяющейся в деревьях машине, а когда она окончательно пропала из зоны моей видимости, развернулась и зашагала в сторону большой части деревни, которую я не успела изучить в прошлую пятницу, когда случайно познакомилась с Максимом и его друзьями. Мне не терпелось изучить залесное царство. Я точно знала, что найду там что-то интересное. Солнце сделало небо насыщено-тёмно-синим и этот цвет красиво контрастировал с белоснежными облаками. Каменистая дорога высохла и при каждом дуновении ветерка с неё поднималась чёрно-серая земляная пыль. Я поспешила к лесу, чтобы скрыться в его прохладе и влажности от жары и зноя.

Тропинку, по которой вёл меня Арсений три дня назад, и которая соединяла нашу оторванную частичку с основной деревней, я нашла на удивление быстро. Я спешила, боясь забыть дорогу, но вскоре тонкая полоса леса осталась за моей спиной, а перед моими глазами снова открылось широкое голубое небо и необъятный простор. Я с облегчением вздохнула, радуясь тому, что не забыла, куда идти. Я остановилась на самой вершине пригорка, откуда открывался вид на всю деревушку от края до края, от леса до леса. С юго-запада, по периметру, тянулись разноцветные поля, а с северо-востока темнота леса и пологие горные силуэты за ней. Я улыбнулась. Это всё должно было стать для меня родным. Сделав глубокий вдох, я направилась прямо по широкой бугристой дороге, намереваясь познакомится с каждым здешним домом.

Я медленно шагала по дороге, останавливаясь у невысоких заборчиков и заглядывая во дворы. То, как фонтанировала здесь Жизнь, завораживало меня. Этот мир был неизвестен мне, а от того только сильнее привлекал.

Дворики были наполнены живыми существами и разными интересными деталями. Почти у каждого дома был рядом построен маленький домик, обтянутый сеткой. Дверь этого домика была открыта, а рядом с ним, по траве, сновали непоседливые курицы или утки, а рядом с некоторыми такими курятниками кроме куриц, важно прогуливались ещё и петухи с шикарными разноцветными хвостами. Рядом с курятниками, на заборе, складе дров или перилах крыльца возлегали важные коты. А кое-где я встречала даже свиней в дощатых загончиках. Они были толстенькие и розовые и очень радостно хрюкали, когда бабушки выносили им из дома вёдра с чем-то, видимо, съестным.

Когда из-за угла мне навстречу вышли две толстые коровы с покатыми боками и колокольчиками на шеях, которых я видела и в пятницу, когда мы шли по этой же дороге с Арсением, мне вообще показалась что я попала в райский сад. Правда, когда мы столкнулись посреди дороги с этими чёрно-белыми массивными существами, на обочину отходить пришлось мне, потому что ко мне эти животные не прониклись таким же уважением, как к Арсению. Коровы важно прошествовали мимо меня, явно давая понять, кто здесь главный, а потом удалились в сторону пригорка. Я проводила их взглядом и только потом вернулась на дорогу.

Я свернула в ту сторону, откуда вышли животные и вскоре перед моим взором предстала большая куча жёлтого песка, расположившаяся в тени раскидистой сосны. Три чумазых карапуза делили гору на части, что-то возмущённо обсуждая между собой. На вершине горы, наблюдая за ними развалился, словно нянька, большой рыжий кот. Завидев меня, предводитель карапузов поднялся на свои пухлые ножки и, раскинув руки в широком жесте, помчал в мою сторону с радостными возгласами. Я поспешила удалиться, пока он не поймал меня в свои объятия и не заставил с ним играть, или не сделал ещё что похуже.

Дорога, на которую я свернула, спасаясь от излишне дружелюбного малыша, вскоре привела меня к тому самому пригорку, внизу которого в овраге-кастрюле находился небольшой домик моих новых знакомых. Я остановилась и посмотрела вниз. Как и в пятницу, домик был тих, как и поляна с давно некошеной травой, на которой он находился. Некоторое время я простояла там, вспоминая свои пятничные приключения, а, когда решила, что пора бы продолжить путь, дверь дома вдруг отворилась и из него один за другим вывалились все троя парней.

Я очень хорошо помню, что именно в тот момент отметила странную особенность, которую раньше не замечала: все троя стоящие внизу у дома парня были босыми. Не знаю точно, почему я подумала об этом, но в моей памяти это запечатлелось очень ярко…

Мне не очень хотелось попадаться им на глаза, так что я поспешила скрыться за деревьями. Однако уйти я не успела, так как встретилась с пристальными ярко-зелёными глазами, смотрящими на меня в упор.

Когда я посмотрела на Максима в ответ, он медленно вынул из кармана руку и жестом позвал меня к себе. Я вздохнула. Особого выбора у меня не было, так что пришлось спускаться вниз, к врагам моего друга. Или к тем, кому мой друг был врагом… В этом я пока разобраться не успела.

Я, как и в прошлый раз, скатилась по склону и попала в высокие жёлто-зелёные заросли. Парни стояли, как три фонарных столба на площади, и, все троя, наблюдали за мной.

Чтобы придать себе более уверенный вид, я сорвала длинную сочную травинку и сунула её в рот, а потом засунула руки в карманы и постаралась сделать свою походку уверенной и непринуждённой. Через мгновение я наконец вышла из зарослей на поляну и остановилась в центре, напротив парней.

– Здорова, – кинула я.

– Ну привет, – улыбнулся мне Максим.

Сегодня его улыбка была такой же мягкой, как в те моменты, когда он ещё не знал о том, что я являюсь другом Арсения.

Сергей, стоящий поодаль, у самого дома и будто наблюдавший за всеми нами издалека, помахал мне рукой и широко улыбнулся. Мне не хотелось смотреть на него, я боялась снова, как в пятницу пересечься с ним взглядом. Мне почему-то казалось, что он знает обо мне куда больше, чем его друзья.

– Чего звал? – поинтересовалась я у Максима, стараясь не поддаваться и не обращать внимания на жестикуляции Сергея.

– Жаркий денёк, – заметил Макс, – мы на озеро собрались. Пойдёшь с нами? – предложил он.

Это предложение прозвучало так неожиданно, что я даже выронила ту травинку, которая была у меня в зубах. Услышать от человека, которому ты насолил всего день назад, такое, было более чем странно.

– На озеро? – переспросила я.

Максим кивнул.

– Ну да… конечно, почему бы не сходить, тем более в такую погоду, – сказала я наконец, взяв себя в руки.

Саша закатил глаза и, подойдя к Сергею, что-то сказал ему, тот хмыкнул. Я не слышала, о чём они говорят, но точно знала, что речь идёт обо мне. Саша и Сергей переглянулись и двинулись вперёд по дороге, Максим же пристроился рядом со мной.

Парни скрылись за полосой травы и высоких кустов. Мы с Максимом последовали за ними и через мгновение оказались на дороге, а точнее на двух песочных колеях, между которыми находилась яркая зелёная полоса. По этой дороге мы шли не больше пяти минут, так как она очень быстро закончилась, т-образным перекрёстком уперевшись в другую. А с той дороги мы, через пару мгновений, попали на тот самый пригорок, с которого открывался отличный вид на деревушку. От пригорка, вдоль лесной полосы, простиралась тонкой полоской тропинка, маневрируя между кустов и деревьев. До этого я её, почему-то не замечала.

Максим шёл рядом со мной, периодически интересуясь разными мелочами, по типу в какой стороне находится мой дом и есть ли у меня братья с сёстрами. Его стиль общения меня несколько напрягал. В основном, потому что прямо перед нами шли Саша и Сергей, не обращающие на меня никакого внимания. Я была готова поделиться с Максом той информацией, которую он хотел узнать, но мне не нравилось, что наш разговор слышат также и угрюмый Саша со странноватым Сергеем. Однако, когда мы, идя по тропинке, несколько отстали от них, я наконец расслабилась. С Максимом мне было спокойно. Он казался добрым и открытым, чего, увы, я не могла сказать о его друзьях.

– Слушай, я хотел извиниться за нашу первую встречу, мы были не особо приветливы с тобой, – сказал вдруг Максим.

– Да ладно тебе, – махнула я рукой, – кажется, это я должна извиняться.

Мне стало немного неловко от его слов. В той ситуации была виновата я, может быть Арсений, но точно не Максим.

– Так ты не обижаешься? – уточнил он.

Я помотала головой, не понимая, с какой стати должна на него обижаться.

– Ну и хорошо, – улыбнулся Максим добродушно. – Кстати, я тут всё думал, а сколько тебе лет то будет?

– Осенью тринадцать, – хмыкнула я в ответ.

– А, – протянул он, будто наконец нашёл последний кусочек в недостающем пазле, – так ты, значит, ещё маленькая. А я всё голову ломал.

Я оглянулась на него. Макс добродушно улыбался, явно не находя в своих словах ничего плохого.

– Почему это? – обиженно поинтересовалась я.

Мне совершенно не понравилось то, что он сказал и то, как он это сказал. Я просто ненавидела, когда кто-то общается со мной вот в таком вот уменьшительно-ласкательном ключе. Макс перехватил мой взгляд и тут же сказал, будто прочитав мои мысли:

– Прости, я не то имел в виду, что ты подумала. Просто дело в том, что мне самому пятнадцать. Им, кстати, тоже, – Максим кивнул в сторону шагавших метрах в пяти впереди от нас парней.

Я кивнула. Ну пятнадцать, это же не тридцать, в конце концов. Макс перешагнул через тонкий ствол молодой берёзы, который, упав, перегородил дорогу, а потом, снова взглянув на меня, поинтересовался, видимо решив перевести тему:

– А ты Арсения давно видела?

– Не, с пятницы он так и не появился, – снова хмыкнула я, радостная, что вопрос возраста остался позади и что Макс больше не разговаривает со мной так, как секунду назад. – Я же вам говорила, что он ко мне не сунется, а вы не верили.

– Ну да, ну да, – протянул Макс, что-то вспоминая.

***

Сергей.

Мы с Саней, нагнувшись, прошли под низкими ветками небольшой берёзы и остановились на поляне, с краю поросшей одуванчиками. Мы называли это место пляжем трёх сосен, потому что здесь, на небольшом участке травы, извитом вылезшими из-под земли корнями, рядом друг с другом росли три высокие сосны. А внизу, ближе к воде, пролегала жёлтая полоса песка, на которой было весьма удобно загорать.

Я посмотрел вдаль. Озеро было на удивление спокойным. Солнце и деревья отражались в нём практически не искажаясь. Я стянул футболку, подставив тело теплу и потянулся. Эх, хорошо.

Вскоре ветки у нас за спинами зашуршали и покой этого тихого места был нарушен звонким смеющимся голосом. Я обернулся. На поляну выбежала Лесанна, а в след за ней вывалился чем-то сильно довольный Макс. Девчонка остановилась посреди поляны и принялась изучать своим на редкость любопытным взглядом пляж. Максон прошёл мимо нас и остановился рядом с ней. Видимо, девчонка попала ему в самое сердце.

– Ну что, чудо, ты хоть плавать-то умеешь? – поинтересовался он и скрестил руки на груди, наблюдая за ней.

– Я? – переспросила девчонка. – Плавать?

Она посмотрела на него удивлённо, я бы даже сказал возмущённо, а потом лицо её вдруг озарилось, и она выдала с восхищением:

– Спорим, до другого берега раньше тебя доберусь?!

Макс застыл с удивлением на лице. Он явно не верил в серьёзность её намерений. А девчонка медленно кивнула головой и протянула:

– А… я всё поняла. Ты просто боишься проиграть!

– Что-что? – переспросил наконец Максон, приподняв бровь.

– Спорим, на полтинник отжиманий! – вновь радостно воскликнула девчонка, приняв его слова за согласие.

Она явно была восхищена своей не очень умной задумкой, смотря на Макса свысока. Непонятно, как это ей позволял её небольшой рост.

– На полтинник? – переспросил Макс, прищурившись. – Шестьдесят! – вдруг выдал он.

Девчонка подпрыгнула от восторга и тут же радостно сорвала с себя одежду, под которой у неё, почему-то, был надет купальник с узкими лямками на тонких плечах. Я застыл на месте, наблюдая за ней. Она была чертовски красива. Девчонка тем временем снова подбежала к Максу. Остановившись рядом с ним, она, наклонив голову чуть набок, протянула ему руку, видимо собираясь закрепить их спор. Макс, к моему удивлению, не мешкая, протянул свою.

– Сань, разорви! – кивнула девчонка Саньку, до того с молчаливым осуждением наблюдавшему за происходящим.

Саня впал в небольшой шок от такой просьбы, но рукопожатие, всё же разорвал. Мы с ним переглянулись, а потом спустились к воде и отправились в сторону другого берега. Хотелось наблюдать за намечавшимся шоу из первых рядов.

Как только мы вылезли из воды и устроились на краю моста, Макс и девчонка стартовали.

– Поддаётся, дурак, – протянул Санёк, наблюдая за ними, сложив руку козырьком над глазами.

Макс действительно плыл чуть позади девчёнки. При этом он брызгался, будто супер не профессиональный пловец, который очень старается плыть на пределе возможного. Девчонка же действительно старалась из-за всех сил, что было видно невооружённым глазом. И, надо отдать ей должное, она на самом деле оказалась для своего роста и возраста очень неплохим пловцом.

Через пару минут Лесанна коснулась ногами земли. Тяжело дыша, она вылезла на берег и оглянулась назад, победно улыбнувшись вышедшему вслед за ней Максону, который профессионально делал вид, что адски устал.

– Вот это да! – покачал он головой и удивлённо приподнял брови. – И чё мне, отжиматься теперь?

Лесанна развела руками и покачала головой, а потом сообщила:

– А я, ведь, между прочим, тебя предупреждала.

Мы с Саней синхронно ухмыльнулись, продолжая наблюдать. Лично мне было интересно, как низко Макс решится опуститься в наших глазах, танцуя под её дудку. Но он, не обращая на нас никакого внимания, снова перекинулся с девчонкой взглядом, а потом, как ни в чём небывало, принял упор лёжа и стал методично сгибать руки.

– Ну видишь, а ты ещё ставки повышал, – продолжила ухмыляться девчонка, когда Максон наконец поднялся с земли.

Он отряхнул руки, но ничего ей не ответил.

Я понял, что больше не могу позволить этому продолжаться и поинтересовался:

– Слушай, ты, – девчонка обернулась, – ты кого учишь-то?

Маленькое наглое существо взмахнуло растрёпанными косичками, явно оскарблённое моим заявлением, а потом вдруг поинтересовалось:

– А ты, что же, тоже захотел себя на прочность проверить?

Я так и застыл на месте. Саня уронил лицо в руки и заржал. Девчонка осуждающе посмотрела на него, а потом снова перевела взгляд на меня. Я, честно, не собирался опускаться до такого и всё ждал, что Макс сам поставит её на место, но он, видимо, не собирался этого делать, так что пришлось взять это на себя.

Девчонка протянула мне руку, а Макс с Саньком поплыли обратно к песчаному пляжу.

***

Леська.

За то время, что мы с Сергеем стояли на мостике и ждали, пока парни доплывут до того берега, он не проронил ни слова. Мне тоже говорить не очень хотелось, я настраивалась на соревнование.

Через некоторое время Макс наконец достиг берега и, развернувшись к нам лицом, махнул рукой, подав сигнал на старт. Только тогда Сергей посмотрел на меня. Его улыбка была загадочной, а по лицу было понятно, что в его голове крутится какая-то задумка. Он кивнул в сторону воды и тогда мы синхронно спрыгнули с мостика, снова тревожа тихую гладь озера.

Когда я плыла с Максом, то опередила его в самом начале маршрута, и он так и не смог меня догнать. А вот с Сергеем соревноваться оказалось куда сложнее. Он плыл со мной бок-о-бок почти до середины озера. Однако потом я, собрав все свои силы, всё-таки вырвалась вперёд, но он и тогда следовал за мной по пятам, не давая расслабиться.

Когда до финиша оставалось совсем немного и я уже решила, что победила, Сергей, вдруг, при помощи всего двух мощных гребков, опередил меня, при этом успев нахально помахать ручкой, проплывая мимо. В тот момент я, наконец, поняла, что ему ничего не стоило меня обогнать, и всё это время он просто поддавался…

Я вылезла на берег, пытаясь отдышаться от напряжённой борьбы. Парни, все троя, заливались хохотом, но больше всех, конечно, радовался Сергей.

Так да? Ладно же… Я встала в упор лёжа и принялась отжиматься.

– Эй, Лесан, ты чего? – тут же спросил Макс, перестав смеяться.

– А что, не видно? – поинтересовалась я. – Отжимаюсь.

Он подошёл ко мне и мягко улыбнулся:

– Лесанна, да не надо. Ну что ты?

Сергей тоже подошёл и присел рядом со мной на корточки, заявив:

– Пусть, пусть, маленькой леди это пойдёт на пользу. Давай, и раз, два…

Если бы я в тот момент не была занята, он бы поплатился за эти слова, но я продолжила отжиматься. Вскоре руки у меня начали трястись от напряжения, однако я, не обращая на это внимания, честно доотжималась все шестьдесят раз, под счёт смеющегося Сергея. Закончив, я практически свалилась на землю.

– Ну как? – лукаво поинтересовался Сергей, поднимаясь на ноги. – Тебе всё ещё хочется спорить?

Я перекатилась на спину, пытаясь восстановить дыхание и посмотрела на него. Нет, его вчерашняя лучезарная улыбка точно исчезла с закатом солнца, потому что теперь с лица этого самодовольного типа не сходила самая победно-наглая ухмылка из всех, что я когда-либо видела. Я собиралась ответить на его реплику, но меня опередил Саша:

– Слышь, Серый, – он коснулся плеча Сергея, так что тот обернулся, – ты, между прочим, только что не меня победил, а всего лишь девчонку, так что сильно не выпендривайся.

С этими словами он кивнул в сторону озера и решительно двинулся к воде.

Макс проводил их взглядом, а потом вздохнул и, покачав головой, протянул мне руку.

– Что ж, твоя очередь судить. Смотри внимательно, они любят мухлевать.

С этими словами он тоже спустился к воде, так что в третьем заплыве я оказалась на судейском месте, а парни отправились выяснять, кто же из них всё-таки самый крутой. Они доплыли до того берега и вылезли на мостик. Я улыбнулась – они были забавными – и махнула рукой.

Когда в мою сторону устремились со скоростью торпед три фигуры, я наконец поняла, как глупо было с моей стороны предлагать им соревнование. А ещё я поняла, что Макс тоже поддавался, когда плыл со мной, и от этого стало ещё обиднее…

Все трое парней, конечно, плавали гораздо лучше меня и любой из них, без сомнения, с лёгкостью мог опередить меня минимум на пол озера, если бы плыл в полную силу.

К моему огромному сожалению, соревнование закончилось чистой победой Сергея. Он радовался этому, как ребёнок, его друзья, напротив, почти никак не реагировали на свое поражение, казалось, их это совсем не расстроило, а вот мне было обидно, что выиграл всё же именно он.

Когда Сергей немного угомонился, они с Сашей завалились на горячий, нагретый солнцем, песок и, синхронно накрыв лбы футболками, подставили статные тела теплым лучам.

Я поднялась наверх, на полянку и села в тени сосен на траву расположившись между волн корней. Оттуда я наблюдала за парнями, думая о том, что они, наверное, знакомы очень давно, так как у них было много общих привычек. Это я заметила ещё когда мы только пришли на пляж, так как парни синхронно скрестили руки на груди, когда Макс согласился со мной соревноваться.

Я сидела на траве в тени одной из сосен, обхватив колени руками, наблюдала за ними и всё думала. Максим подошёл ко мне и опустился рядом. Некоторое время мы сидели молча, а потом он тихо сказал:

– Прости.

– За что? – спросила я. – Я же сама всё это начала.

– Понимаешь, – вздохнул он. – Сергей, на самом деле, сильнее всех нас вместе взятых и, кроме того, он совсем не умеет врать. Он просто не мог поступить также, как я, – Макс виновато развёл руками.

– Ладно, – закатила я глаза, – не очень-то я вам и поверила.

– Ну вот и хорошо, – улыбнулся мне Макс.

Убедившись, что я не сильно расстроена их поведением он, как и остальные, завалился на песок, накрыв лицо футболкой. Наверное, так они делали, чтобы не обгореть. Я смотрела на парней сверху и думала о том, что не готова вот так просто смириться с этой ситуацией. Мне хотелось восстановить своё честное имя и отомстить Серёге за его слова и выходки. Мысль пришла ко мне неожиданно, в тот момент, когда Сергей, словно ленивый тюлень, перекатился на живот, подставив лучам уже и без того загорелую спину. Я тихонько спустилась к прохладной воде и, недолго думая, плеснула на только нагревшееся, но уже чуть покрасневшее тело.

– Ты за это поплатишься! – заорал Сергей, вскочивший от неожиданности.

Я рванула к озеру, почувствовав прилив адреналина и надеясь, что он понял, что это была лишь шутка. Однако, далеко убежать не удалось, через секунду я была настигнута разъярённым парнем, который собирался до смерти забрызгать меня водой. Спасло меня только то, что вскоре на помощь подоспел Макс, предательски напавший на Сергея сзади. Очень скоро у нас разгорелся самый настоящий морской бой!

Я и не заметила, как пролетел день. Мои новые знакомые оказались очень весёлыми и, по-настоящему добрыми, это я сразу поняла. Рядом с ними я испытала лёгкость, какой не испытывала с самого приезда в деревню. Мне было так хорошо, что под вечер уже казалось, будто я знаю этих троих всю свою жизнь. Когда солнце медленно начало опускаться к земле, мы с парнями вернулись к их, отрезанному от мира и замаскированному в траве, домику под оврагом. Парни называли это место также, как и Арсений свою трёхэтажную постройку, базой.

Мы зашли в небольшую гостиную, которая сегодня нравилась мне ещё больше, чем в пятницу. Макс предложил сыграть в карты, которые, видимо, были национальной игрой деревушки, и все поддержали эту идею. Но, когда Макс перемешивал колоду, я вспомнила, что у меня с собой ровным счётом ничего нет и попыталась отказаться от игры. Однако Макс на мои заявления лишь добродушно улыбнулся и объяснил, что они никогда не играют на деньги.

– А почему? – спросила я, когда он начал раскидывать колоду.

– Потому что на деньги играют лишь там, где нет дружбы, – пожал он плечами и уселся на диван рядом с Сергеем.

Спустя две партии «дурака», за столом остались только я и Макс. Через пять минут Максим с грохотом накрыл моего туза своей последней картой и, задумчиво посмотрев на меня, спросил:

– Ну что, Лесанна, хочешь быть нам другом?

– Конечно хочу! – тут же выпалила я, ни на секунду не задумываясь.

– Тогда приходи сюда завтра. Устроим тебе ритуал посвящения, – улыбнулся он тёплой улыбкой, к которой я уже успела привыкнуть.

– Приду, – пообещала я, – мне, как минимум, нужно ещё обыграть тебя в карты. И да, можешь звать меня просто Леськой.

Я поднялась с кресла, Макс помахал мне рукой, а Сергей, который остался в дураках самым первым, буркнул.

– Погоди, я с тобой. Мне в ту же сторону.

***

Сергей.

Мы вдвоём вышли с базы в прохладный июньский вечер.

Наглое, и при том совершенно бесстрашное существо со странным именем Лесанна шло чуть впереди меня и с любопытством изучало небо и деревья, встречающиеся на нашем пути.

Я шёл чуть позади неё и думал.

В пятницу, когда я впервые встретился с ней взглядом, у меня внутри будто что-то переключилось. Я вспоминал, как Саня тряс её за шкирку, а ей до этого не было никакого дела, так как всё её внимание было направлено на разглядывания подоспевшего Макса. В тот момент я понял, что она другая. А ещё тогда я понял, что теперь точно ни за что не отдам её Арсу. Ни за что. Именно так я и сказал ему тогда на горе.

Леська шла чуть впереди, так что я рассматривал её без зазрения совести. Сегодня она была одета в короткие джинсовые шорты на лямках и жёлтую летнюю футболку. Этот прикид хорошо на ней смотрелся, он очерчивал изгибы её довольно симпатичного тела, а две длинные, растрёпанные после купания косички, забавно болтались из стороны в сторону при каждом её шаге. Она определённо была очень красива, этого бы никто отрицать не стал. Правда восхищало меня в ней что-то другое, что, я до конца понять не мог, зато отчётливо понимал, что испытываю два совершенно противоположных желания: стать её другом и научить эту наглую девчонку манерам. Однако первое желание, определённо было сильнее.

Лесанна прошествовала по тропинке через лес и, пройдя мимо Арсовой базы, оказалась на его территориях. Я следовал за ней, при этом сканирую боковым зрением местность. Было ясно, что Арса девчонка тоже заинтересовала, а уж после пятничного инцидента он точно всё это просто так не оставит.

Лесанна дошла до окраины и наконец остановилась у своей калитки, находившийся в углу ярко-жёлтого забора. Она обернулась и, наклонив голову набок, улыбнулась.

– Вот он, мой дом, – представила она меня своему жилищу, – дальше я сама пойду.

– До завтра, – кивнул я.

Лесанна ещё раз посмотрела на меня, а потом убежала, взмахнув волосами.

Я проводил её взглядом до самой двери и, ещё немного постояв у калитки, развернулся и затрусил обратно к базе, ведь ночевал-то я в последнее время там, а дом мой и вовсе находился в противоположном конце деревни.

Глава 5. Новые правила

Сергей.

Мы с пацанами отправились в лес за минами, которые необходимо было перенести на нашу вторую базу, пока на них не наткнулся Арс. После того, как он увидел меня с одним из них, в нём пробудился нездоровый интерес, и я полагал, что он догадается, где надо искать и точно совершенно всё это просто так не оставит. Именно поэтому мы должны были перенести их в безопасное место как можно скорее.

Вторая база, конечно, к тому моменты была построена только на половину, но зато найти её было не так просто, как всё остальное и Арс точно совершенно не подозревал о её существовании, так как мы занимались её постройкой при максимальной конспирации.