Читать онлайн Я все равно вернусь бесплатно

Глава 1. БЕГСТВО ОТ СЕБЯ

Начало

Лиза успокоилась только после того, когда шасси самолета тяжело ударило по посадочной полосе аэропорта Иркутска. Наверное, та серьезно обиделась, потому, что самолет несколько раз подпрыгнул и только после этого, сильно покачиваясь, покатился по асфальту, быстро теряя скорость. Как бы то ни было, эта земля сегодня приняла Лизу – беглянку от всех своих проблем и невзгод. Еще несколько часов назад где-то в глубине души она, конечно, мечтала, что он прибежит в питерский аэропорт. А потом начало приходить понимание – он же ничего не знает, кроме того, его удерживает от прихода более серьезная причина. А значит, он никогда и ни за что не смог бы появиться в аэропорту.

А вот Ирка пришла. Она добросовестно отстояла с подругой в очереди на регистрацию на рейс и даже едва не пролезла в зону досмотра. Просто так получилось. Зазевалась девушка возле стойки на входе. Потом Ирку с шумом выгоняли, а она больше всех возмущалась:

– Сами вначале пропустили, а теперь что? Я еще устрою вам!

Возмущенная и разгоряченная Ирка с таким видом поправляла блузку и одергивала свою знаменитую юбку с разрезом, что у собравшихся сотрудников в глазах было написано только одно желание – как можно быстрее избавиться от склочницы. Может быть, как раз из-за этого самого разреза? Казалось, Ирка просто взяла кусок ткани и, обернув частично нижнюю часть тела, внезапно поняла – материи мало. Но, похоже, это замечают все, кроме нее самой.

Лиза задумалась. А ведь самое страшное в том, что Ирка хорошо знает ее и, что втройне обидно, наверняка знает и эту, к которой ушел Сашка. Или переметнулся, или выбрал, или… Какая разница? И что в ней, незнакомой и ненавидимой заочно, лучше? Характер? Вряд ли. Лизу в школе называли ангелом за выдержку, за умение сгладить спорные ситуации, разрядить обстановку и умение помирить. Она всех всегда и мирила. А в нужный момент не нашлось никого, кто смог бы помирить ее с Сашкой. Впрочем, они и не ссорились. Просто на ее глазах он начал замыкаться и уходить. Вот так – сидит на диване и потом уходит. Или, вернее, становится чужим и далеким. Что она только ни делала.

Вот только скажите – понимает ее Ирка или делает так, чтобы отвязаться от своей подруги? А кто сможет оценить, какая подруга для нее ценнее? Никто. И ведь недаром у Лизы периодически появлялось жгучее сомнение насчет Ирки. А если она сама… А что, она частенько говорила, что ей Сашка нравится. Но ведь Ирка первой предложила деньги, даже курортную одежду на просмотр. А что Лиза выбрала? Шортики на вырост и пару футболок для лишнего веса в багаже. Как все это сложно. Как говорит ее мама, крупность не соответствует.

На самом деле, сложнее всего было успокоить именно маму.

– Почему без Саши? Ты ушла от него?

Пришлось убеждать, что Саша в командировке, а ей скучно одной. А еще возникла необходимость поселить в Сашиной квартире какого-то важного человека. Получилось, что она опять неловко обмолвилась.

– А разве это не ваша общая квартира?

Конечно, общая, но вот записана она на Сашу, деньги – тоже, в основном, его. А поскольку они в то время не были расписаны, то и получается, что Лизе принадлежит то, что она сейчас вынесла. Совсем как у азиатских народов, то, что на тебе надето, тем и владей. Но, с другой-то стороны, не будет же он претендовать на ее юбки, платья, лифчики и прочее? Лиза ненадолго успокоилась, а потом опять в душу полезли сомнения. Он не будет, а вот она, та неизвестная и коварная вполне может. Да и что такого в этих лифчиках, если главное остается у него. А Лиза ему отдавала так много. Главное, саму себя.

Пришлось собрать все свои деньги, еще и занять, а потом выбрать маршрут. На сложный, длинный и дающий возможность все позабыть, денег было явно мало. Пришлось просто выбрать что подальше. Лиза вспомнила, как села у иллюминатора самолета, как пришел страх, что ее ни с того, ни с сего высадят. И лишь когда громадина самолета, рывком набрав скорость, начала подниматься вверх, пришло спокойствие. Но подъем был слишком медленным. Таким, словно самолет собирался совсем немного полетать и снова вернуться. И лишь тогда, когда прозвучало, между прочим, «десять тысяч метров», стало ясно – она летит. Далеко-далеко.

– Кнопка вызова находится…

А кого ей вызывать? Был бы хоть один стюард, тогда другое дело. Хотя, зря она так строго. Экипаж оказался заботливым. Через полчаса их уже поили. Стюардессы толкали по проходу высокий и узкий ящик-тележку, а пассажиры взволнованно выбирали, что желает их душа. И вот в момент передачи бумажного стаканчика лимонада выявилась еще одна неприятность. Пока Лиза добросовестно и с явным вожделением смотрела на руки наливающих напитки стюардесс, сосед посередине тоже смотрел. Только на ее ноги. Лизу так и подмывало спросить, чем они ему понравились, упакованные в потертые джинсы и стиснутые в тесном пространстве между креслами? Разве можно в таких условиях рассмотреть красоту женских ног. Может быть, нужно было надеть вечернее платье? Или джинсы снять? Но это – явная крайность. Она не пойдет на поводу у мужчин, не проявляющих хоть какой-то выдумки для… А для чего собственно говоря? Может он просто товаровед. Изучает качество ткани. Она искоса посмотрела направо. Старательный взгляд среднего пассажира почти ползал от ее бедер до босоножек. И Лиза не выдержала. Она отвлеклась от лимонада и устроила ловушку.

В результате блуждающий взгляд мужчины с разбегу налетел на ее глаза. На что надеялась Лиза? Несколько часов полета не отрицали возможность знакомства. И если бы попавшийся мужчина, не такого уж и молодого возраста, просто улыбнулся, может поднял руки вверх и хотя бы формально признал, что он попался… Но вместо этого сосед густо и неприятно покраснел и трусливо спрятал глаза. В дальнейшем он продолжал исподтишка рассматривать ее ноги, но желание упрекнуть его в этом, посмеяться или познакомиться на время рейса, не появлялось.

Другое дело пассажир в проходе. Тот сразу заявил о готовности поговорить, обсудить проблемы и всегда предупредительно передавал Лизе стаканчики и салфетки. И называл при этом красавицей. А потом забирал мусор. Как хотелось Лизе в категорической форме поставить вопрос о пересадке. Но тут возникала еще одна проблема. Оказалось, что пассажир в проходе, по возрасту приближавшийся к очевидному дедушке, сильно держался за этот самый проход. Наверное, среднему пассажиру было бы без разницы, откуда рассматривать ее ноги, точнее, джинсы. И вот тут упрямство проявилось уже непосредственно со стороны Лизы. А что? С какой стати она улыбалась на регистрации мальчику за стойкой? Недаром же ей выделили место у иллюминатора. Правда, тот же мальчик предлагал в будущем проходить регистрацию онлайн самой. Они тогда так долго разговаривали, что речь в дальнейшем вполне могла пойти и о совершенно другой регистрации, но тут взбунтовалась бездушная очередь.

А ведь был шанс познакомиться. Он – вежливый и симпатичный, даже заботливый. Даже очень. Про нее вообще трудно сказать что-то плохое. Коммуникабельная, отзывчивая, способная. Это внутри. А внешне – настоящая красавица. Это не она так считает, а весь отдел и примыкающие к нему подразделения. Недаром многие молодые люди излишне часто приходят то уточнить что-то по работе, то поискать не потерянную ими бумагу, а то и просто посмотреть на нее и, вздыхая, удалиться. Один в прошлом году так засмотрелся, что врезался спиной прямо в зама по коммерции. Думали, будет скандал. Спасла сущность руководителя. Он уже проследил взгляд молодого человека. И результат – начальнику наступили на ногу, испачкали штанину, едва… А он смеялся. Короче, все остались при своих. А все она, брюнетка с голубыми глазками. Глазки – это папино слово, а еще учителей в школе.

А вот ее мама из принципа не называла ее красавицей. Потому что дочка получилась в папу, а мама всегда считала, что настоящая красавица должна быть красива своей душой. И это было для мамы главное. Как только кто-то упоминал красоту маминой дочки сразу следовало строгое:

– А эта красотуля полы уже помыла?

Или упоминалось что-то подобное. Вроде почищенной картошки и похода в магазин за растительным маслом. Могли быть и дополнения с уточнениями. Все-таки, несмотря на оставшуюся девичью скромность, в Лизе явно что-то есть. Правда, с точки зрения ее самой, сейчас происходило что-то не то. А все дело в том, что она банально и реально свободна. Кстати, как этот вольноотпущенный мерзавец по имени Саша смог так быстро развестись? Опять все по блату. Конечно, суд тут не требовался, но все равно. Можно было сказать. Ей теперь осталось только документы получить и штамп поставить. А что потом?

Наверное, с этим почти дедушкой можно было бы обсудить эти вопросы. Но вдруг он испугается? Это его домогается юная стерва? Но она же не такая. Он должен ее понять. Лиза повернулась в сторону соседа в проходе и тут же поймала глаза соседа посередине, взгляд которого буквально разлегся на ее коленях.

Да ну их, этих мужчин. Не хотят сесть как надо – вот и пусть остаются без общения с такой чудесной собеседницей. Лиза улыбнулась. Ну нет, она никому не дарила эту улыбку. Но ее поймал мужчина за проходом. О, вот, наконец-то, молодой. И улыбается. Смотрит в глаза и улыбается.

Сразу захотелось как-то его озадачить. Вначале при досмотре у нее отобрали или забрали бутылочку с лимонадом – большевата оказалась и вышла объемом за 100 миллилитров. И в зоне беспошлинной торговли пришлось купить новую. Но почему там, где якобы нет пошлин, где все должно быть дешевле, лучше и качественнее, все цены едва ли не в разы выше.

Вряд ли можно объяснить следующий поступок Лизы какой-то логикой. Привстав на своем месте, она, насколько возможно дальше, протянула бутылочку в сторону молодого человека за проходом. Кажется, ее поступок не смог бы понять никто. Молодой человек приобрел явно растерянный вид, скорее даже испуганный. Может быть, он засомневался в своих силах? Он заметно глубже вжался в кресло и повернулся в сторону ближайшего иллюминатора. Растерянность, только теперь уже самой Лизы, привела к ее попытке вернуть все в исходное состояние. Обратное движение бутылки привело к падению бумажного стаканчика на столе среднего соседа. К несчастью, в нем все еще находились остатки какого-то напитка. Сгусток коварной жидкости ударился о наклоненную поверхность столика и решительно бросился прямо на штаны среднего соседа. Пока тот метался между извинениями Лизы с одной стороны, и сочувствием соседа, сидящего в проходе, подошла стюардесса. Она опытным взглядом оценила ситуацию и решительно попыталась вытереть брюки. К этому времени жидкость благополучно впиталась в ткань, создав широкое и бесформенное пятно на самом неудачном месте.

С первым движением стюардессы выражение лица среднего соседа стало даже мечтательным. Но едва опомнившаяся женщина в униформе сунула в его руки несколько салфеток, призывая к самостоятельному труду на личное благо, как в глазах мужчины появилась настоящая ненависть. Теперь Лиза больше не ловила его взгляд. Удивительнее всего было то, что и ее ноги потеряли для него всяческий интерес. Средний сосед буквально сгруппировался, когда возрастной сосед в проходе заявил примиряющим тоном:

– В жизни все бывает. Вот ваша бутылка.

Он протягивал Лизе непонятно как оказавшуюся у него бутылку со слегка открученной пробкой. Но пить почему-то не хотелось. Лиза сбросила босоножки и подтянула ноги на сиденье. Правое плечо словно прикрыло левое. В этой неимоверной позе она и уснула. Кажется, что уже во сне она ухитрилась набросить на себя капюшон курточки.

Новая жизнь

После посадки самолета Лиза с трудом дождалась объявления выхода. Как обычно, время растягивалось долгим сбором виповцев из бизнес класса. Но едва длинная очередь обычных пассажиров потянулась по салону самолета, Лиза кинулась вперед. Уже на посадке в автобус, она с удивлением почувствовала, что совершенно отвлеклась от домашних и личных проблем. Что касается авиационных – вышедший на волю средний сосед благополучно перешел к другим дверям автобуса, едва только увидел ее внутри салона.

А настроение неожиданно поднялось. Этому способствовало неожиданно легкое прохождение различных препятствий, которых сильно опасается неопытный путешественник. Лиза легко сориентировалась в небольшом аэропорту; быстро обнаружила багаж на транспортировочной ленте в зале выдачи и с первого захода заказала такси незнакомого для нее города. У нее все получилось. И подъехало такси быстро. А вот дальше стало происходить что-то не способствующее хорошему настроению.

Едва в телефоне прозвучал номер подъехавшей машины с одновременным предупреждением о наличии всего одной минуты на бесплатное ожидание, как Лиза бросилась на поиски. Примет места расположения машины оказалось явно недостаточно. Лиза с тоской мечтала о наличии провожатого, который взял бы ее за руку и, пусть и молча, проводил до машины. Звонок водителя тоже ничего не прояснил, а скорее внес еще большую сумятицу в поиски. А все потому, что машина находилась где-то возле непонятной остановки. В системе уравнений появилось еще одно неизвестное.

В самый разгар душевных и территориальных метаний Лизы из-под одной из машин вынырнула вполне упитанная, но, и это главное, абсолютно черная кошка. Какое-то время Лиза еще пыталась мысленно уточнить – а может там, все-таки, кот? Но ситуация требовала принять решение, и Лиза вынужденно и обреченно двинулась в обход пути, отмеченного черноцветным животным. Траектория движения заставила дополнительно обогнуть шлагбаум на въезде на стоянку, непонятного назначения тумбу и даже группу мужиков, горячо обсуждающих какой-то жизненно важный вопрос. Лиза понимала, что только наличие колесиков на чемодане спасает ее от окончательного срыва. По касательной траектории она уже обходила мужиков, когда ее взгляд вырвал одиноко стоящий у тротуара «логан». Поразительно, но у него был как раз тот самый номер такси. Лиза закрутила головой – совершенно не вовремя у нее появилась мысль выразить благодарность обиженному в мыслях животному. Может, оно, таким образом, и направляло ее путь?

Водитель упрямо не хотел вылезать наружу. Видимо, он надеялся, что пассажирка сама уложит в багажник свои вещи. Наконец, Лиза, решительно открыла дверцу и громко закричала на водителя: «Я же женщина!». Водитель вылез из салона с написанным на лице сомнением. Лиза опять пожалела, что надела на дорогу джинсы. А вдруг опять не поверит?

Но все прошло благополучно, водитель только мельком скользнул взглядом по Лизе, молча, взял у нее чемодан и как-то легко почти швырнул его в багажник. А когда девушка села рядом на переднее сиденье, водитель неожиданно улыбнулся. А что в этом плохого? И всю дорогу, по его словам – семьдесят километров, он ей что-то рассказывал: про Ангару, про ее глубину, про детей и жену. И даже когда она задремала, он продолжал рассказывать.

В это время машина плавно забиралась на вершины сопок, похожих на холмы, а потом, словно стараясь быстрее спрятаться, почти падала вниз и устремлялась по дороге в заросшие лесами просторы. Лиза даже обрадовалась, когда такси на краю маленького поселка медленно въехало в поворот и остановилось напротив стильного трехэтажного дома, чем-то похожего на сильно увеличенную в размерах избушку бабы Яги. Лиза внутренне ужаснулась. Пришла мысль, что в качестве последнего сказочного персонажа придется выступить ей самой. Она решительно двинулась к стеклянной двери. Прошла их почти полностью, вспомнила про вещи, развернулась. И тут же успокоилась – водитель старательно тащил ее чемодан и даже маленькую сумку.

Номер достался на третьем этаже. Узкое помещение со скошенным потолком казалось тесноватым. Умиляла широкая кровать. В отношении нее нянечка или горничная на этаже категорически заявила:

– Вот приехали бы вдвоем, мы тогда из этой кровати сделали две.

А что, хорошо. Один – платит за широкую, а двое – за две узкие. Лиза бухнулась на кровать всем телом и тут же об этом пожалела. Прямо по середине широкой кровати проходил стык – соединение двух полутороспальных. Потом Лиза долго стояла перед зеркалом, пытаясь отыскать синяк на лице. Но, к счастью, его не было.

Лиза потянулась всем телом и, не возвращаясь в прежнее положение, начала стаскивать с себя футболку. И тут же полетел вопрос самой себе:

– Ты думаешь тепло?

Посмотрела в зеркало и ответила:

– Нет, просто я здесь одна.

Лизе очень захотелось, чтобы кто-то возразил. Она с надеждой осмотрелась. Из присутствующих в номере вещей возразить мог только холодильник. Что он и сделал, начав издавать урчащие звуки возмущения. Хотя вполне возможно, что где-то внутри он мог быть и согласен. Лиза вздохнула. Потом уселась и начала перебирать бумаги. На сортировку билетов и посадочных талонов и просмотр экскурсий пошла куча времени. В любом случае получалось, что времени хватит на все. Неожиданно пришло волнение. А как же? Ведь она здесь одна, и так будет не один день. А вокруг нее так много разного, чужого и неизвестного. Правда, все это спряталось где-то там, за окнами.

Вертикальные жалюзи никак не раздергивались – ни в одну, ни в другую сторону. Пришлось отогнуть несколько полос и выглянуть наружу. Едва высунув нос, Лиза немедленно спряталась назад. Блики солнца – на крышах, на окнах, на широкой полосе воды прямо перед гостиницей – буквально слепили, делая дальнейший просмотр невозможным. Пришлось осторожно подобраться сбоку и, прикрывая рукой глаза, долго рассматривать расстилающийся перед глазами простор. Но она уже увидела, что там, где словно сходятся, слева и справа, навстречу друг другу два мыса, начинается что-то еще более невообразимое. И оно уходит далеко-далеко в бесконечность. А ей обязательно предстоит пройти ее. Ну, хотя бы частично. И смотреть на все, широко раскрыв глаза. Иначе она слишком многое может пропустить.

Путь на Ольхон

Железный причал, по-видимому, переделанная грузовая баржа, занимал значительную часть обзора. Волнующаяся очередь выстроилась на деревянном покрытии, похожем на дорожку заблаговременно. Многие десятки глаз напряженно и ответственно шарили туда-сюда по слою воздуха, не имеющему никаких точных границ. Далекие сопки справа в качестве таковых не рассматривались, а сразу за причалом расстилалось самое настоящее море. Как только на горизонте появилась разрастающаяся в размерах светлая точка, стали раздаваться приветственные крики. Быстро двигающийся по поверхности воды объект, одновременно, и рос в размерах, и заметно снижал свою скорость. Перед причалом он круто развернулся, словно стремясь предстать перед людьми своим самым большим габаритом. Крылья ушли в глубину, корпус почти лег на воду, и ракета, как огромный хищник, медленно подползла к причалу. И, что очень удивительно, с большим запасом по времени.

Из всех стоящих на причале людей, пожалуй, только Лиза не торопилась попасть на борт. Ни в числе первых, ни в конце. А зачем? Куда ей спешить? Все равно, все полетят на этой ракете вместе. Зато, как только она попала внутрь, старенькое, но достаточно чистое изнутри, плавсредство начало раскачиваться на волнах. Оно словно почувствовало, что Лиза – последняя из пассажиров, и рвалось в плавание. Вот только дождется, как девушка сядет на свое место и сразу поплывет. Ну, или пойдет.

С местом было не все так просто. Когда Лиза вошла в салон, практически все места были заняты. Она долго искала обозначение номеров. Когда поиски завершились, Лиза немедленно убедилась, что ее место тоже занято. В принципе на ее сиденье у окна мог претендовать какой-нибудь малыш, и тут сердце женщины вполне могло не устоять. Но на ее месте сидел очень широкий мужчина, вдобавок его мощная фигура ухитрилась занять еще и часть соседнего чужого пространства.

– Мужчина, это ваше место?

Мужчина не стал тратить усилия на поворот головы. Ему оказалось проще произнести прямо в окно:

– Конечно.

– Но ведь тут написано…

–– Не пудрите мне мозги. Если считать от окна, то так. А если наоборот, то нужно еще посмотреть.

Лиза немедленно вспомнила поездку в деревню с родителями. Старая присказка с напоминанием, с какой стороны подходить к корове при дойке сводилась к дежурной шутке:

– А как, по ходу движения или против?

Судьба за последнее время и так уже не раз обижала Лизу, а тут еще какой-то разъевшийся мужик занял ее место. Попеременно у Лизы то сжимались кулаки, то к глазам под действием непонятного насоса начинали подходить заранее накопленные запасы влаги. И как раз в этот момент Лиза твердо решила взять себя в руки. Пришлось приложить значительные усилия, чтобы буквально ввинтиться в сиденье рядом с сидящей громадиной. За этой фигурой Лиза не могла заметить, что мужчина заметно занервничал. Нужен был только толчок, чтобы причины этой нервозности получили публичное представление. Но этого не потребовалось. Перед Лизой остановилось существо, которое точь-в-точь можно было бы считать копией сидящего мужчины. Правда, слегка уменьшенной. А, главное, пол копии был женский.

– Милочка, зачем вы прижимаетесь к моему мужу?

Лиза была возмущена. Кто еще к кому прижимается? Она еще не успела громко возмутиться, как возле нее собралась группа поддержки. Вначале подошли два лохматых парня. Лиза оценила их вес не более, чем в половину от грузовых характеристик мужчины, усевшегося на ее месте. Пока счет шел явно не в ее пользу. Но подход двух бабушек и экскурсовода перевесил чашу весов в пользу маленьких. Самоуверенная женская копия достала посадочные талоны. И тут же еще одна маленькая женщина, оказалось, что это представитель фирмы-организатора экскурсии, заявила:

– Вы ошиблись. Нужно пройти в конец салона.

Видимо, семейная чета просчитала число соперников. Пусть и с недовольным видом место Лизы получило долгожданную свободу. Следующий удар с первого взгляда казался слабым, но оказался весьма коварным. Откуда-то сбоку раздался тихий и почти ласковый голос:

– Меня мама к себе забирала. А раз этот дядя ушел, то я с вами буду сидеть. Вы меня к окошку пустите?

Лиза посмотрела на существо пяти-шести лет с двумя косичками и едва не расплакалась от жалости к самой себе. И все-таки она подавила в себе минутную слабость и, старательно изображая улыбку на лице, протянула:

– Ну, конечно, лапочка моя.

Лапочка немедленно запрыгнула на место, завоеванное Лизой с таким трудом. Следующие полчаса девушка старательно успокаивала себя, доказывая, что ей хорошо все видно через две косички, а хорошее фото сквозь стекло с явными пятнами все равно не получится. Опять захотелось подтянуть ноги в кресло. А что, ведь недаром она несколько лет занималась художественной гимнастикой. И даже тот же Сашка отмечал, что у нее великолепная растяжка. Особенно, когда они…

Лиза от возмущения закрутила головой. Нашла что вспоминать. Две косички тут же развернулись и тихий голос предложил:

– Если хотите к окну, вы скажите. Я пущу.

Девочка подумала и уточнила:

– Только ненадолго.

Пускаться в полемику не хотелось. Тем более, что оглянувшись назад Лиза увидела две буквально буравящие ее пары глаз в конце салона. Получить еще одного врага не хотелось, и пришлось опять улыбнуться.

– Мне без разницы, где сидеть.

Косички сделали колебательное движение, и девочка отвернулась к окну. Лиза опять подтянула ноги, устроилась поудобнее и уснула. Проснулась она с чувством, что ее кто-то рассматривает. Оказалось, что наблюдатель был даже не один. С одной стороны, это была обладательница косичек. Даже со сна Лиза видела настоящее восхищение в глазах ребенка. А вот с другой стороны нужно было закинуть голову. Но и это движение не давало возможность разглядеть наблюдающего за ней человека. К счастью, он сам присел на ее подлокотник.

– Не пугайтесь! У нас длинная экскурсия, может, подготовимся к обсуждению увиденного. Для начала – вы у нас кто?

– Ведьма, – резко парировала любопытство мужчины Лиза, – как и все нормальные женщины.

Мужчина не удивился.

– А где же метла?

– У меня складная, в сумочке. А еще у меня лапка курицы, уши кролика, засушенная по специальному рецепту лягушка, набор роковых заклинаний и раствор на отваре гадюки. Вы представляете, что вас ждет? Особенно если вы еще раз посмеете меня разбудить?

Молодой мужчина ушел. Наверное, даже обиделся. Лиза только подтягивала ноги на кресло, когда рядом было сделано уточнение:

– А вы что, и, правда, ведьма?

С ребенком труднее. В лоб не получится. Пришлось смягчить постановку вопроса.

– Только для плохих и навязчивых людей.

Косички согласно закивали головой.

– А у вас глаза светло-зеленые.

Ну и что? Пусть будут зеленые. Хотя с утра были голубые. Главное совсем не это, а кто будет любоваться этими глазами?

Неожиданно неусидчивый ребенок убежал. Через считанные минуты девочка вернулась. В своих руках она горделиво держала веник и какую-то очень плохо струганную палку.

– Из этого можно настоящую метлу сделать. Возьмете меня в полет?

Лиза с полным недоумением рассматривала предметы, когда на нее почти выскочил рассерженный и усатый мужчина. На нем была мятая форменная тужурка, строптиво не желающая сойтись на его животе.

– Вам не стыдно, девушка? Ну, веник-то зачем, вам туристам? А мы потом ищем. Небось самим приятнее в чистоте находиться.

Лиза огляделась. Ее потенциальная попутчица на низкоорбитальный полет куда-то запропастилась. Впрочем, и суровому мужчине в тесной форме ругаться не хотелось. А зачем клиентов отпугивать? На его широком лице появилась улыбка.

– Да ладно. Жениха тебе хорошего. А веник или метлу тебе еще рано осваивать.

Вот в этом Лиза была с ним полностью согласна. Она еще раз окинула взглядом горизонты в поисках сбежавшего провокатора с косичками и очень быстро уснула.

Она не знала, сколько проспала. Необъяснимо настойчиво появилось желание проснуться. Лиза потянулась, осмотрелась и как нормальный человек двинулась в сторону верхней палубы, за которой находилось важнейшее из всех придуманных человечеством помещений. Она практически ни о чем не думала, но едва протиснулась мимо людей, фотографирующих на открытом воздухе, как ужас уверенно взял ее за руку. Ступеньки круто уходили вниз. Они и частично пространство следующего салона были заполнены людьми, желание которых можно было легко угадать по их напряженным взглядам.

Руки интуитивно скользнули по животу, и тут же раздался радостный крик. Напрасно Лиза пыталась рассмотреть, что произошло. Только через пять минут довольный мужчина, проходя мимо нее, уточнил доверительно для всех:

– Второй открыли.

Лиза улыбнулась. Ее начальница сразу бы сказала: «А почему только сейчас?». Нет, вот вы скажите. Наверное, заполненная раздумьями Лиза так сморщила свое лицо, что вокруг начали раздаваться крики:

– Тут девушке плохо. Пропустите.

Лиза совершенно не понимала, кому здесь плохо, и почему ее активно подталкивают вниз по ступеням. А может быть, и не так плохо, что у нас остались нормальные отзывчивые люди.

Где моя буханка

Ракета встала на свою временную стоянку. Унылая неприглядность места с лихвой компенсировалась ожиданиями чего-то необыкновенного, скорее даже волшебного. Не всякая логика, опирающаяся на экскурсионное обслуживание, учитывает порядок выбора видов транспорта для перевозки клиентов по сильно пересеченной местности. Но по давней традиции основным базовым автомобилем для экскурсантов в здешних местах установили УАЗ-452, известный в народе как «обычная буханка». Едва пришедшая в себя Лиза покинула пределы пришвартованной ракеты, как всех пригласили рассаживаться в машинах по номерам. Самое страшное было только одно. Сочувствие, в атмосферу которого девушка попала совсем недавно, продолжало преследовать ее и на берегу. Внимательными взглядами дело не закончилось, а когда одна из бабушек переложила свою палку в другую руку и пообещала отколошматить любого, кто обидит слабую и нежную девушку, почему-то поверили сразу все. Мужчины теперь откровенно боялись подойти к пострадавшей, а когда она только закинула ногу в открытую дверцу буханки, сразу несколько человек сделали попытку помочь.

После каждой остановки бывшая гимнастка первой влетала в автомобиль. А навязчивая экскурсовод специально подходила к ее машине под номером пять – уточнить, что Лиза находится на месте. А что еще делать? Выпустили, рассказали и дали десять-пятнадцать минут на любование. Но Лизе хочется чего-то другого. Остров Ольхон, он какой-то не такой. А от чего он отличается, ей не понять. Но, в любом случае, здесь нужно ходить на мягких лапах, как какой-нибудь кот, и исправно, но от всей души восхищаться. А как иначе? В каком еще месте сразу за полосой ярко-синей воды можно увидеть горный массив. И находится он совсем рядом. А ей, тут же, говорят: «пятнадцать-семнадцать километров». И где-то в этих километрах, вроде бы случайно, неожиданно встает полукольцо многоцветной до невозможности радуги. Если перейти на сто метров дальше, она пропадет, потом опять появится. А остановившийся на месте человек с настоящим трепетом будет ждать ее возвращения. И хочется стоять и стоять, а не отрабатывать перебежки, как ее отец в армии.

Откровенный протест Лизы состоялся только перед приемом обеда. Голодные массы, так и не обнаружив обещанный умывальник, готовились полным составом кинуться занимать столики в небольшом заведении, когда Лиза подошла к экскурсоводу.

– Я бы хотела пройти на пляж.

– Но вы же заблудитесь.

– Это невозможно. Мой папа служил в армии, он топографию изучал. И в лес за грибами меня водил. И в школу я сама ездила. С первого класса!

– А вы тоже подготовлены, как ваш папа? Здесь ведь большие расстояния.

– Он меня учил.

Экскурсовод еще пару минут колебалась, а затем решительно достала телефон.

– Диктуйте.

Лиза уходила с подворья, чувствуя спиной пристальный взгляд. Впрочем, это ее нисколько не расстраивало. Дорогу она выяснила, и это главное. Какая разница, что сразу после поворота перед ней распростерлось песчаное поле? Метров через двести оно переходило в редкие сосновые насаждения. Так где тут препятствия?

Вытаскивая ноги из глубокого слоя белого и рассыпчатого песка, Лиза потихоньку начинала высказывать возмущение самой себе. Но по мере появления деревянных парковых дорожек настроение девушки заметно улучшалось. Сумасбродная мысль – искупаться в Байкале – немедленно вернулась, породив еще одну проблему: ну не будет же она купаться в джинсах.

Заслышав издалека шум прибрежных волн, Лиза приступила к поискам места для переодевания. Такового нигде не наблюдалось. Она уже начинала терять терпение и надежду, когда издалека показался шикарный куст. Не теряя времени, Лиза прямиком направилась к этому спасительному островку. Но место оказалось занято. Прямо на подходе к островку стояли двое мужчин, очень похожих на китайцев. Они достаточно громко спорили, не обращая внимания на подходящую к ним Лизу. Но как только она заняла выжидательную позицию в нескольких метрах от мужчин, они, наконец, прекратили спорить и как по команде уставились на девушку.

В своих рассуждениях Лиза отлично представляла, что два человека, незнающие русский язык, вряд ли смогут понять ее слова, знаки и жесты. Только на всякий случай она, положив сумку на песок, крутила кистями рук, постепенно толкая воздух в сторону от спасительного кустика. Китайцы почему-то согласно кивали, но по последующим их действиям было понятно – они так ничего и не поняли. И тогда Лиза решила переходить к радикальным объяснениям. Для этого, вначале, она стала расстегивать блузку. Лица ее вынужденных собеседников немедленно обрели напряженное выражение, а когда под женскими руками поехала вверх нижняя часть футболки, китайцы дружно зацокали языками. Лиза начинала понимать, что она уходит в сторону и быстро достигает совершенно противоположного эффекта. После ее манипуляций заставить китайцев уйти могло бы только приближение их очевидного руководителя. Почему-то в ее голову приходил только один человек – Мао Цзэдун. Пока Лиза пыталась вспомнить, кем был этот человек, мужчины стали заметно приближаться к ее позиции.

И вот как раз в такой ситуации произошло то, что называется срывом. Инициирующим моментом оказался взгляд Лизы, обнаруживший недалеко от выбранного куста большой сук. Пока глаза китайцев еще сияли от непонятно каких надежд, Лиза подняла средство вероятного воздействия над головой и громко заорала:

– Гады, трудно им отойти! А женщина должна перед ними что, без трусов бегать? Убью!

Непонятно, что сыграло главную роль – прямая угроза или намек на трусы. Но оба китайца начали планомерный отход, который в какое-то мгновение превратился в бегство. Выждав минуту для страховки и еще раз внимательно осмотрев подходы со всех сторон, Лиза приступила к реализации назревшей мечты. Быстро выполнив ритуал, похватав в свободную руку одежду и обувь, она покидала территорию кустика. Внезапно перед ней предстала вконец напуганная женщина. Судя по сопровождающим малышам – чья-то бабушка.

– Милая, как вы можете?

Лиза снова растерялась. Выходило, что она опять сделала что-то не то.

– Вы что, здесь переодеваетесь? А тут мужики ходят.

Она наклонилась к самому уху Лизы.

– Здесь и китайцы есть.

Лиза приняла гордый вид. Настолько, насколько это позволяло наличие на ней только одного купальника.

– Больше не ходят!

Ей совершенно не хотелось смотреть, как среагировала женщина на ее заявление. Нет, теперь только вперед. Лиза с каким-то волнением слушала нарастающий шум воды. Впрочем, это же нормально. А вот то, что никто не купается – это плохо. И теперь Лиза – объект для всеобщего наблюдения гуляющих людей, она как модель. Правда, наглых нет. Все стараются рассматривать ее как бы со стороны.

Потом Лиза три раза забиралась в воду. По отполированным водою камням. Ноги скользили вперед и назад, а Лиза смешно падала на мелководье. Но ей совсем не было больно. И даже наскакивающие волны не били, а всего лишь развлекались с редким в этих местах купальщиком. Нельзя сказать, что температура соответствовала парному молоку. Но зато вода была необыкновенно чистой. По услышанным ранее заверениям людей, Лиза при каждом заплыве старалась проглотить один-другой глоток. Ведь она единственная, смелая и способная на многое. А этот дурак так и ничего не понял. А здесь не тот контингент, который будет возвеличивать ее достоинства. Пожалуй, только нежно ласкающее ее своими лучами солнце. Оно здесь необыкновенное. А кому она еще нужна?

Впрочем, оказалось, что Лиза ошибалась. Ведь едва она вылезла на берег по отполированным и скользким камням, как откуда-то снизу прозвучало:

– А у тебя хорошая фигура! Ни какого целлюлита, все формы в норме.

Наконец, ее взгляд обнаружил существо пяти-шести лет, которое преданно смотрело на нее снизу вверх. Чем-то очень похожее на ее соседку по ракете, только без косичек. Явно мальчик. По инерции Лиза осмотрела свои руки, бедра и даже плечи. Наступило время для возмущения.

– А ты-то откуда знаешь?

Ее поклонник, молча, махнул рукой вдоль пляжа. Не так далеко от них прямо на белом песке сидели несколько мужчин. Даже поверхностный взгляд свидетельствовал, что вместо того, чтобы фиксировать красоты окружающих мест, они дружно уставились на Лизу. Сразу захотелось поступить с ними, как и с китайцами. Но вопрос решился еще проще. Откуда-то появились две высокие женщины. Сработала какая-то автоматика, и взгляды мужчин мгновенно устремились куда-то вдаль через водную гладь.

– Там мой папа, – голос снизу указал на проколовшегося автора восхвалительных выражений.

Можно ли сердиться на малыша? Плохо только то, что он нахватается папиных выражений, а потом будет произносить их там, где не надо. Лиза машинально посмотрела на часы. Обед у экскурсии должен был давно закончиться. Пришлось опять повторять операцию с переодеванием. В этот раз куст оказался свободным. Лиза еще раз оглядела подходы и залезла вглубь посадки.

У скалы под впечатляющим названием Шаманка было слишком много любопытных и просто туристов. Но экскурсовод, словно специально, ждала Лизу на краю мыса. С каким-то высокомерием, другого слова не подберешь, было обозначено направление последующего движения.

– Вон там, где две юрты. Ясно?

А чего же не ясно? У Лизы вообще осталось впечатление, что экскурсовод обиделась на нее из-за отказа от обеда. А что, может часть она сама приготовила или из дома принесла? Или даже весь обед? Мистическая загадка. А что, на легендарном месте силы может быть все. Недаром здесь охватывает какой-то трепет. Да и название непонятно. Может, была когда-то великая женщина. Владевшая необыкновенными знаниями, магией и способная командовать окружающими. Сколько лет прошло, а ее все еще помнят. Пусть и через название скалы.

А вот если бы она так же могла. Ох, и попало бы кое-кому. Лиза не к месту размечталась, а потом посмотрела на глинистый скат. Действительно каменное сооружение удивляет. Два зубца забежавшей далеко в воду скалы словно гипнозом притягивают внимание к себе. Жаль только, что вниз спуститься нельзя. Да и времени, вряд ли хватит.

Пока она прогуливалась по сакральному месту, в голове упорно росла мысль. Относится ли скала к мысу Бурхан или все наоборот? Ведь недаром его часто называют Шаманским мысом или Пещерным мысом. Лиза бросила взгляд на часы и засуетилась – пора выдвигаться.

Все туристы бросались в свои буханки с таким усердием, что наблюдатель со стороны мог заподозрить ожидающуюся нехватку мест. Потом еще тридцать – сорок минут Лизу и других пассажиров бросало между стенками и сиденьями уазика под номером пять. Дорога поражала своей невзрачностью и даже унылостью. Типичный степной проезд. Когда вдалеке показалась ставшая почти родной ракета, Лиза испытала ни с чем несравнимое удовольствие. И именно в этот момент, как обычное издевательство, прозвучало предложение экскурсовода искупаться. Естественно, предложение касалось только желающих. Но ведь здесь и берег не подходящий, да и подходы – хуже не бывают. И опять стоит вопрос переодевания. Вначале у Лизы возникло желание построить несколько бабушек и спрятать среди них свое тело. Но как раз в это время прозвучало: «у вас целых пятнадцать минут». Таким образом, издевательство из разряда обычного начинало превращаться в изощренное. Бабушек пришлось отставить. Ругаться с экскурсоводом тоже не хотелось. Лиза проскочила в салон и уселась на свое место. Потом что-то вспомнила, начала оглядывать салон – девочки нигде не было видно. Вполне возможно, что она с родителями осталась здесь на острове. Стоило ли этому радоваться? На Лизу напало безразличие. Она даже не ответила на фамилию при перекличке. Но почему-то очень обрадовалась, когда корабль отшвартовался от пирса.

Лиза начинала засыпать, когда прозвучал запоздалый вопрос:

– А кто-нибудь из вас искупался?

Издевательство организаторов экскурсии переходило в высшую стадию. Но все оказалось не так уж и плохо. И вот результат – она оказалась единственным человеком, искупавшимся во время посещения острова. Это вызвало восхищение у одних и обиду у других. И даже вступившая на ее защиту бабушка с палкой теперь смотрела с нескрываемым подозрением на беззащитную девушку. Это плохо, но сейчас ей на все и всех плевать. Она переполнена эмоциями и очень надеется, что получила здесь на берегу именно тот заряд энергии, о котором мечтают туристы. Все без исключения.

А сейчас она просто хочет спать. Во сне ей снилось, что люди подходили к ее лежбищу, внимательно смотрели на ее вывернутую позу. А потом долго качали головой. Наверное, все бы надолго оставались на своем наблюдательном посту, но приходили следующие. Лиза приоткрывала свои веки, томно смотрела на подходящих и всем своим видом показывала, что она не возражает. Сложно сказать, сколько времени она проспала. Но пришлось окончательно проснуться, когда прозвучал страшно знакомый голосок:

– Ну что, вы выспались. Мама сказала, чтобы я не мешала. А теперь моя очередь у окна сидеть.

Лиза едва не подпрыгнула на своем сиденье. Мутный после сна взгляд показал: да, эта она. Какие могут быть сомнения. Лиза едва сдержала стон. Позднее она начала считать себя самым волевым и сдержанным человеком на свете. Еще бы. Сколько сил и воли потребовалось, чтобы заставить себя привстать и буквально рухнуть на соседнее сиденье! Слова благодарности она уже не услышала. А пока она спала, кто-то подошел и увел девочку.

Только проснувшись и, выскочив на палубу, она поняла, что проспала необыкновенную красоту. Неожиданно стало обидно. Соня! А потом следом пришел ужас. Лиза вдруг ясно и с необыкновенной очевидностью поняла – она не сфотографировала свою буханку номер пять.

Ее уже предупреждали, что до гостиницы от причала местные заботливые руководители никак не могли представить единой без разрывов пешеходной дорожки. Вопрос можно было решить радикально – вызвать местное такси. Но расстроенная Лиза двинулась «по кромке прибоя». Дорожка глумливо витала над самым обрывом, то выходя на проезжую часть, то пропадая где-то в воздухе над водной гладью. Кризисная ситуация наступила тогда, когда завернув после последнего маленького причала направо и пробежав перед Лизой несколько десятков метров дорожка спряталась. Причем, в прямом смысле этого слова. Слева за ограждением наблюдался травяной спуск, а справа – только асфальт. Несколько минут поиска ни к чему не привели. Вконец расстроенная Лиза вышла на середину дороги. Уже через считанные секунды вокруг нее полетела сборная какофония звуков – от нетерпеливых гудков до различных выражений. Наконец, у кого-то не выдержали нервы. Почти перед ней взвизгнули тормоза, проерзав чуть-чуть вперед, остановилось что-то похожее на праворульную тойоту.

– С ума сошла?

В таких случаях нападение – лучшая защита.

– С ума вы тут все сошли. Где здесь ходить? Да я…

Быстро осознав, что у собеседницы хорошие легкие, мужчина легко отказался от спора.

– Садитесь. Куда вам.

Наверное, опрометчиво садиться к незнакомому мужчине, да еще и в то время, когда на улице начинает активно темнеть. Поэтому Лиза на всякий случай приветливо уточнила:

– Идет одинокая девушка. Пусть у нее даже черный пояс по карате…

– А чего девушка приехала так далеко и одна?

Лиза не заметила, как перехвативший разговор мужчина со слабым акцентом начал быстро рассказывать ей о местных красотах. После нескольких минут обозначилась возможность завязывания знакомства. К этому времени машина аккуратно съехала с асфальта. В полутьме проявился силуэт знакомой гостиницы.

– Ну вот, это ваша!

И ни одного слова об имени, о завтрашнем дне и еще красотах Байкала. Он что не видит, кто у него сидит на переднем сидении.

– С вас двести пятьдесят.

– Чего? – растерялась Лиза.

– Девушка, я – такси!

Как иначе можно испортить настроение? Почти с трясущимися руками и оплеванной душой Лиза набирала мелочь. Даже забыв попрощаться, она выскочила из машины. Пришлось насильно сделать приветливое лицо администратору на стойке ресепшн. Дежурный вопрос: «Ну, как экскурсия?», – удалось отбить типичным ответом: «Прекрасно! Но очень устала. Как собака!». Все правильно, так и должно быть. Никаких подозрений. Только почему все женщины устают как собаки? Неужели бегающие по улице собаки устают? Они что, жалуются друг другу: «Я устала, как женщина»? Скорее всего, женщины в чем-то завидуют собакам, точнее их выносливости. Практически волоча за собою сумочку, Лиза выскочила на третий этаж и круто развернулась вдоль линии номеров.

– В гости не пригласите? – посчитавший себя очевидным красавцем мужчина задал вопрос таким тоном, будто он нисколько не сомневается в будущем согласии Лизы.

Мужчина обреченно переходил ту грань, после которой его обоснованно и давно можно было бы считать пожилым. У него все было какое-то мощное и самоуверенное: квадратное лицо, широкие плечи и даже выпирающий вперед клиновидный пивной живот. Лиза опять вспомнила несфотографированную буханку, и не к месту пришла обида. Девушка мягко взяла мужчину под руку и вкрадчивым тоном уточнила:

– А вы женаты?

– Разве это так важно?

– Ага, значит, все-таки женаты. Когда вы уснете рядом со мною, я вас кастрирую. Так вы будете более ценным субъектом для вашей семьи. Или артефактом. Выбирайте сами.

Почему все мужчины, в любом возрасте боятся одной операции? Наверное, все и так понятно. Высокий мужчина стал бледным. Совсем как полотно. Совершенно неожиданно он вырвал свою руку и кинулся к лестнице. У Лизы было острое желание пробежаться за ним следом. Но она же слишком устала. Лиза подошла к зеркалу в коридоре этажа и, насколько возможно, плотоядно улыбнулась. Итак, операцию она проведет потом. Когда его поймает. В коридор открылась дверь из соседнего номера. В нем показалось чье-то лицо. Мужчина посмотрел на Лизу и вдруг захлопнул дверь в номер.

Лиза едва не села на пол. Ситуация настолько ее расстроила, что она вслух и на весь коридор выпалила:

– Я совсем не страшная. И я никого не обижаю.

В ответ прозвучала только тишина. Даже соседний номер так и не открылся.

Пластина электронного ключа легла на замок. Лиза буквально ворвалась в свой временный дом. Сумка полетела в одну сторону, футболка в другую, и только джинсы не упали, а оказались сложены на стуле. Почему к ним такое трепетное отношение? Лиза не задумывалась. Сон пришел почти сразу. А потом началась стрельба.

Лиза уселась на кровати. Что происходит: нападение неведомых врагов, бандитская перестрелка или кто-то попросту не хочет давать ей спать? Лиза подошла к окну – несмотря на то, что ее разбудили, настроение сразу улучшилось – в небо врезались, крутились и разлетались огромными разноцветными всполохами многочисленные петарды. Ну и что тут раздражаться. А вдруг, это в честь ее возвращения после экскурсии?

Она снова улеглась и закрылась одеялом с головой. Едва дремота стала обволакивать уставшее тело, как чьи-то руки проскользнули по ее плечам, сползли ниже и там нежно замерли на мягко прижатой ими груди. Саша? Откуда он здесь? Лиза вскочила, бросилась к настенному выключателю. В свете тусклых боковых ламп обнажилось пространство пустой комнаты. Лиза со злостью показала непонятно кому кулак и, схватив ближайшую к ней подушку, с ненавистью швырнула ее на кровать.

Попробуйте меня удочерить

Утром первым проснулся и разбудил Лизу волчий аппетит. Наскоро собравшись, девушка вылетела на второй этаж, выбрав в качестве цели имитацию шведского стола. Но уже после третьего захода к большим блюдам, поддонам и противням девчонки-школьницы, подрабатывавшие в ресторане-столовой, заметно заволновались. К этому времени насытившаяся Лиза заметно снизила забор продуктов. У жителей гостиницы появилась возможность позавтракать. И как раз в этот момент в ресторан спустилась семья, состоящая из мамы, папы и трех прожорливых то ли динозавров, то ли не завтракавших в течение месяца детей. Насытившаяся Лиза со смехом наблюдала, как предприимчивые девчонки прячут часть продуктов от очередного нашествия. Напрасно мамочка уже во второй раз требовала увеличить количество сосисок на блюде. Одна рассудительная десятиклассница в белом одеянии повара, не поднимая шум, проследовала к оккупированному прожорливой семьей столу. Во всех тарелках детей лежали оторванные и надкусанные сосиски, кусочки булочек и прочие недоиспользованные яства.

– Видите, мадам, шведский стол для выбора, что есть. А не что выкидывать.

Возмущенная недоверием мамаша бегала к администратору. Но, видимо, там ее ждал более серьезный отпор, потому что она вернулась расстроенная. Как следствие, попало не умеющим питаться детям. Самому старшему в виде подзатыльника, а младшим в виде многократных угроз.

Что было дальше, Лиза не видела. Она выскочила в свой номер, побросала вещи в сумку и побежала на выход. Там ей даже повезло, молодая пара взяла ее в уже вызванное такси. И машинка подскочила удивительно быстро. И мужчина, герой, не позволил даме расплатиться. А ведь правильно, все равно им нужно было ехать. В любом случае, она вышла немного раньше, сразу за странным и уже знакомым причалом – «Баржа 25-01». Тут уже можно было и гулять. Без особого комфорта, но зато при постоянном сопровождении ласкового ветерка с озера, приятном и ненавязчивом плеске набегающих на берег волн.

Лизе все больше казалось, что море и берег существуют сами по себе. Вот ведь парадокс – восторг от завораживающего простора практически целого моря перед глазами легко сменялся легким раздражением от необустроенности береговой линии. Но людей это не смущало. По мере того, как солнце все больше поднималось в зенит, людей становилось все больше. Нет, пляжа здесь было не найти, но даже на узкой каменистой кромке земли вдоль озера становилось все больше и больше народу. Наконец, выбрав самое удобное с ее точки зрения место, Лиза проскочила вперед до полуразрушенной лестницы и выпорхнула на пляж. Выбрав место между объемистой мамашей с двумя толстенькими девчонками и высохшим на солнце пенсионером, девушка уверенно бросила сумку на камни и приступила к ритуалу подготовки к героическому заплыву в холодной воде. Но едва обрели свободу две-три пуговицы на блузке, как настроение начало безоговорочно портиться. Лиза категорически забыла надеть купальник. Во весь рост предстала возможность поиска места переодевания или поездка в гостиницу. Пока растерянная Лиза стояла и обдумывала свое безнадежное положение, кто-то подошел сбоку и дернул ее за джинсы. Девушка обернулась – рядом стояла одна из полненьких девчонок.

– Ты хочешь плакать?

Лиза едва не рассмеялась. Еще бы. Ситуация действительно патовая.

– Так что случилось? – а вот это уже взрослый голос.

Лиза улыбнулась. Как это хорошо, когда прямиком и без обид на окружающий мир можно высказать все свои проблемы. И почти сразу последовал строгий окрик, заставивший папу двух милых девочек встать к ней спиной, а могучее полотенце закрыло Лизу от чужих взоров. А потом… Она давно так не расслаблялась. Ее кормили, она играла с девочками, залезала в холодную воду. И, наверное, к концу дня фраза самой младшей из девочек была абсолютно оправдана:

– Мамочка, давайте вы усыновите Лизу.

Мама девочек вначале опешила, а потом нерешительно отказала:

– Но мы не можем…

Тут же вмешалась старшая:

– Они не могут Лизу усыновить. Нужно говорить – удочерить.

Они и, правда, расставались почти как родственники. Произошел обмен адресами, телефонами. И уходящая Лиза долго оборачивалась и махала им руками.

– И никакие они не толстенькие, они просто хорошие и замечательные, – думала Лиза.

Домой, то есть в гостиницу, сразу не хотелось. Хотелось просто погулять по прибрежному поселку. Она шла вдоль берега и думала, а что будет, если ее возьмут и удочерят? И у нее разом появится две сестренки. Такие хорошие и всегда помогающие своей старшей сестре. А еще стремящиеся видеть ее постоянно, всегда чего-то требующие, прежде всего внимания. Да они же настоящие липучки. А когда ей заниматься собой? А вдруг к ней кто-то придет?

Лиза покрутила головой. Так сильно, что несколько прохожих мгновенно уставились на нее. Лиза рассмеялась. А что, это неплохо, когда люди на улице смеются. А удочерить ее не даст мама. Она еще и полотенцем ей наподдаст по одному месту.

Рядом тормознуло такси.

– Садитесь, девушка!

– Я хочу пешком!

– Туда, куда вы идете, дороги нет.

Лиза вспомнила – был даже фильм «Обратной дороги нет». А вот у нее будет. Следующей остановившейся машиной была огромная белая тойота. Оттуда буквально выскочил знакомый большой мужчина с женой.

– Вы почему к девушке пристаете! – с лету напала на таксиста женщина.

Лиза чуть не упала. Еще бы. Это же почти ее мама. А вот уже и сестренки прыгают за окном салона.

– А у нас Машеньке не совсем хорошо. Перегрелась видимо. Мы и решили уехать. Он не хамил?

Лиза оглянулась – ни машины, ни таксиста. Они как растворились в воздухе. Лиза покрутила головой и широко улыбнулся.

– Садись, девочка моя, лучше мы сами тебя отвезем. Так надежнее.

Лиза влезала в автомобиль. В голове ерзала непонятная мысль: «А они завтра за мною приедут?». Но разве это так важно. Главное, ей здесь рады. Когда она выходила, все семейство высыпало на дорогу. Ее обнимали. Пришлось дожидаться отъезда машины и опять махать рукой. Лиза неожиданно почувствовала, что она устала от излишнего внимания. Едва она развернулась к входу, как совсем рядом что-то проскочило. Лиза проследила взглядом – сомнений не было, из гостиницы выскочил тот мужчина, которому она обещала провести операцию. Лиза снова рассмеялась.

Месть

Почему она так устает? Она и сама не знает. Правда, здесь появляется приятная слабость, которая возникает от отдыха, впечатлений и насыщения эмоциями, чаще всего положительными. Ей не хочется ласк, поцелуев и даже мужчины становятся, всего-навсего, попутчиками в экскурсиях или собеседниками за шведским столом. И она просто отходит от былых потрясений. Она дышит чистым воздухом Прибайкалья и буквально млеет от чудесной атмосферы.

А что такое мы видим за не всегда понятным словом «красота»? Вы можете одно и то же место сотни раз сфотографировать, попутно написать несколько картин, а потом месяцами, взахлеб, расписывать знакомым красоты здешних мест. И ничего. В лучшем случае ваши фото получат свои несколько лайков на том или ином сайте в Интернете. А любоваться нужно именно здесь, где сосредоточены все мыслимые и немыслимые чудеса.

Для Лизы все оказалось не так уж и чудесно. Все началось с того, что Лиза категорически решила выйти на берег Ангары. Причем именно тогда, когда темный вечер уже перешел в настоящую ночь. Осталось не более получаса до закрытия гостиницы. Нет, возможно, ее и потом откроют. Но нужно будет стучать. А вдруг у дежурного администратора крепкий сон?

Невидимые и регулярно набегающие волны вызывали необъяснимое чувство очарования окружающим миром. Даже лампы фонарных столбов хотелось связать с чем-то волшебным и сказочным. А уж блики света на поверхности бурной Ангары даже объяснить с обыкновенных человеческих позиций не представлялось возможным. И вот эта волшебная идиллия была грубо разорвана хрипловатым голосом:

– Вот эта та гадина, которая не умеет разговаривать со старшими.

Лиза мгновенно пришла в себя от нахлынувшего очарования, развернулась и почему-то приготовилась сразу кричать. В слабом свете легко угадывались четыре фигуры, причем однозначно мужские. Они цепью стояли на дорожке, перекрывая путь к гостинице. Внутри сразу похолодело. А потом пришла злость. Опять она попадает в переделку и все из-за этого гада. Если бы не он… А если бы она поехала вместе с Сашкой, то… Неожиданно Лизе стала смешно. Тогда морду набили бы точно ему. А ведь за дело. Она бы еще и помогла. Наверное, мужчины были в шоке, когда худенькая, одинокая девушка громко рассмеялась. А к ней пришло непонятное успокоение, и вместе с ним – прошаривший вокруг по берегу взгляд обнаружил ту самую арматурину, об которую Лиза споткнулась, идя на берег.

За смелыми всегда победа. Одна из фигур вдруг выдвинулась вперед и грубый голос заявил:

– Так значит, тебя обидел этот ребенок. Ты что, обалдел. Да я тебя сейчас головой в Ангару засуну. Жалко только загрязнять чистую реку. Центнер мусора за один раз – это, пожалуй, многовато.

Как-то необъяснимо легко Лиза простила высокому и тоже широкоплечему мужчине и ребенка, и ворох последовавших нецензурных выражений. Тем более, что они относились к ее трусливому знакомому, а он вполне заслуживал высказанной в отношении его характеристики. Под аккомпанемент выражений Лиза лисою проскочила мимо мужчин и почти бегом направилась к гостинице. И если ее что-то и мучило, так это только одна проблема: а не стоит ли вернуться и поблагодарить того мужчину? Останавливал страх – а вдруг что-то изменится, или она перепутает в темноте действующих лиц. В конце концов, Лиза пришла к твердому и убедительному выводу: нет никакого смысла благодарить мужчин за проявление положенного этому полу благородства.

На пороге гостиницы ее встретила администратор – высокая женщина. В руках она держала железную и самую настоящую палку.

– Девушка, я уже хотела выскочить. Мужики – это мужики. Не могу запретить, но не рекомендую вам выходить к реке одной. Лучше уж попросить нас проконтролировать тебя.

Не было никакого смысла обижаться на переход с «вы» на «ты». Это все нормально. Но как-то ведь нужно среагировать. Наконец, Лиза придумала. Она подошла к женщине и просто поцеловала ее в щеку. А что, наверное, это все правильно. И женщина-администратор улыбнулась, да и самой Лизе приятно.

Продолжение ночной истории обозначилось утром. Едва позавтракавшая Лиза выскочила из-за стола, навстречу ей попалась громоздкая мужская фигура. В которой было что-то знакомое. Мужчина обратился сам:

– И все-таки, это наверняка она. Была ночью на реке?

Лиза только успела кивнуть, как тихий голос выдал ей заверение в безопасности:

– А ты и, правда, ребенок. Только не обижайся. Если кто-то обидит, ты скажи. И никого не бойся.

Лиза опять кивнула головой. А что здесь плохого, если для большого мужчины она – совсем маленькая. А маленький человек – он и есть ребенок. Лиза улыбнулась. Она не успела выйти даже к лестнице, как ее окликнули. Вчерашняя, еще не успевшая смениться администратор приветливо улыбалась в проходе между этажом и спуском на первый этаж.

– На экскурсию поедете?

Опять на «вы». А что за экскурсия? Может быть это интересно.

– Немного на любителя, красоты будут. Только дорога на Аршан длинная.

– А не поздно?

– Да у них кто-то разболелся. Ехать не может. Вот я и подсунулась. Только скидку для вас потребовала.

Скидка это, конечно, хорошо. А вдруг попутчики окажутся, ну не теми, кто нужен. Но, судя по настойчивому взгляду администратора, решение нужно было принять быстрее, чем полководцу на поле боя. Не будет же подводить ее женщина, которая ночью готовилась с палкой прийти на помощь.

– Ну, вот и ладно, – откликнулась администратор на усиленный кивок Лизы, – я пошла договариваться.

Лиза едва спустилась к стойке, когда ей было объявлено:

– Через двадцать минут. Форма одежды обычная, лучше надеть спортивную обувь и шапочку от солнца.