Читать онлайн Его моя девочка бесплатно

Его моя девочка

Глава 1

Лиза, почти не отрывая взгляда от мобильника, преодолела последний лестничный пролёт, подошла к двери, ткнула в бледно светящуюся в сумраке кнопку домофона. Тот радостно запиликал, вроде бы даже на пару секунд раньше, чем полагалось, да и дверь поддалась как-то слишком легко, но Лиза только недоумённо дёрнула плечом и, опять сосредоточившись на экране телефона, шагнула из сумрака подъезда в дневной свет. Нет, прямиком в большую картонную коробку.

Телефон чуть не вылетел из руки – просто чудом сумела его удержать – да и она сама чуть не воткнулась лбом в коричневый картонный бок, но всё-таки сглотнула слова, которые норовили сорваться с губ, и только сердито выдохнула. А вот коробка оказалась не столь благовоспитанной и щепетильной. Высказалась непечатно, хоть и негромко.

Лиза вскинула голову и опять наткнулась, но уже на взгляд. И даже не определишь, какое столкновение хуже. Особенно с учётом, что этот взгляд ей уже знаком. Он и в первый раз был точно таким же – цепким, тяжёлым, неприветливым. Бррр.

– Может, отойдёшь всё-таки? – раздражённо поинтересовался его обладатель.

– Извини, – торопливо отодвигаясь в сторону, пробормотала Лиза, но не потому что чувствовала себя виноватой. Просто она такая вежливая по жизни, и подобные слова выскакивали из неё на автомате.

А обладателю неприятного взгляда, видимо, в голову и мысли не закралось ни о каких извинениях, зато он – даже не попросил – распорядился:

– Дверь придержи.

Ну что ж такое? Сначала Лиза, обогнув его, послушно вцепилась в дверь, а уж только потом подумала: послать бы подальше такого начальника. Вот почему она настолько патологически порядочная? Или всё-таки бестолковая. Думать же надо раньше, чем что-то делать. А если бы послала, тогда б, кстати, и делать ничего не пришлось. Хотя наглый типчик, войдя в подъезд, снисходительно буркнул:

– Пасиб.

Лиза отпустила дверь и та, по велению автодоводчика, медленно начала закрываться, а сама Лиза наконец-то развернулась, шагнула с крыльца на асфальт.

У конца короткой дорожки, зажатой с двух сторон островками палисадника, развернувшись к подъезду задом, стоял микроавтобус. Скорее всего, грузопассажирский. Задняя дверь была открыта, а на полу багажного отделения, свесив ноги наружу сидел парень и с любопытством пялился на Лизу. Увидел, что она его тоже заметила, широко улыбнулся, махнул рукой. Лиза застыла. От неожиданности, от удивления, от растерянности, от того, что так до конца и не смогла поверить собственным глазам.

Да потому что – реально странно. Как подобному верить?

Это же… это же Алик Пожарский. С четвёртого курса. Можно сказать, звезда их факультета, самый популярный у девушек парень. Красавчик с лучезарной улыбкой и бездонными синими глазами. К тому же ещё и богатенький, во всяком случае так говорят. У него мама – вроде бы владелица нескольких салонов красоты и небольшой клиники косметической медицины. А тот, мрачный тип, с которым Лиза столкнулась в дверях, его друг – Крайнов. Никита. Правда обычно его называли покороче – Ник.

Что они оба здесь делают? И зачем таскают коробки? Въезжают.

Вот уж Лиза никогда бы не подумала, что богатые мальчики живут пусть и в неплохих, но типовых многоэтажках среди простых смертных. И ведь тогда получается, они теперь соседи. Или это только Ник въезжает – о нём Лиза почти ничего не знает – а Пожарский просто помог другу с машиной?

И хватит уже стоять столбом и удивлённо пялиться. Она же не просто поторчать возле подъезда вышла и подышать свежим воздухом, её подруга ждёт.

Лиза сделала ещё один шаг, но Пожарский видимо решил, что это она направляется к нему, улыбнулся ещё шире и лучезарнее, выдал:

– Привет! – И, она даже не успела ответить, продолжил: – Ты не обижайся на Ники. И не бойся. Это он у нас только с виду такой страшный. – Он дурашливо нахмурился, со значением протянул, нарочно перевирая звуки: – Дикий звэр-рь. Самэц. Дрессировке и воспитанию не поддаётся. С ним можно только шантажом или принуждением. – И опять улыбнулся. – Ну, или по-хорошему договориться. Так-то он неплохой. Если не злить.

– Я и не обижаюсь, – дёрнув плечами, независимо заверила Лиза. – И не боюсь.

Надо бы пройти мимо, топать дальше – Маша всегда появляется чуть раньше и потом недовольно бурчит, что ей вечно приходится ждать, потому что, похоже, мало кому в мире известно такое понятие, как «пунктуальность» – но когда ещё представится возможность поболтать с Аликом Пожарским. Тем более он опять пристально уставился на Лизу, даже чуть прищурился, задумчиво наклонив голову к одному плечу, и вдруг, ткнув в её сторону указательным пальцем, обрадованно и чуть изумлённо заявил:

– А я тебя знаю. Ты же тоже на нашем факультете учишься.

– Ну да.

Алик перевёл взгляд на дом, прошёлся им по всем этажам снизу-вверх, и опять сосредоточенно уставившись на Лизу, уточнил:

– Ты здесь живёшь? Вот прямо вот в этом подъезде?

Пока он говорил, домофон запиликал, дверь открылась, пропуская «дикого звэр-ря» Ника, но уже с пустыми руками. Тот, кажется, даже услышал последние фразы, приблизился неторопливо.

– Да, прямо в этом, – подтвердила Лиза. – Это плохо?

– Да ты что? – воскликнул Алик. – Это хорошо! Даже очень хорошо. – И радостно предложил: – Будешь моей девушкой?

Лиза чего угодно ожидала, но никак не подобного, даже подумала, что ослышалась, или вообще всё не так поняла. С девушками такое часто случается: им говорят одно, а они слышат совершенно другое, то, что хочется или звучит приятнее. Например, вместо «Я не готов к серьёзным отношениям» – «Я ещё ни разу не влюблялся по-настоящему, но ты же не такая, как все, и с тобой-то, конечно, всё выйдет по-другому». Может, и сейчас с ней нечто похожее происходит. Под впечатлением от момента.

Это же Пожарский. Да почти любая девчонка с факультета захотела бы оказаться на Лизином месте: случайно наткнуться на Алика, и чтобы он с ней сам первым заговорил, поинтересовался, где она живёт. Вот от восторга и изумления у неё воображение и разыгралось, и дальше она додумала сама, как могло бы произойти: он обворожительно улыбается и спрашивает «Будешь моей девушкой?»

– Что?

Пожарский и правда улыбнулся, ободряюще.

– Да не пугайся ты, – произнёс успокаивающе, пояснил: – Не по-настоящему, только для вида.

– Для вида? – эхом повторила Лиза.

Стоящий рядом Крайнов хмыкнул, и даже по такой мелочи, не заглядывая ему в лицо, легко получилось считать насмешку «А ты-то уж размечталась!»

Всё-таки сколько же в нём снисходительности и неприязни. И действительно обидно, потому что он-то всё правильно понял: Лиза не испугалась, а именно – напредставляла. Но всё предсказуемо оказалось не так. Облом.

– Ну-у, да, да, – подтвердил Алик, воскликнул, пытаясь оправдаться: – А чего такого-то? Ну, мне правда очень надо. – На пару секунд задумался, предположил с лёгкой досадой: – Или у тебя парень есть?

– Нет, – Лиза мотнула головой, добавила на всякий случай, чтобы не показаться совсем уж невостребованной по жизни: – Сейчас нет.

Алик довольно просиял, протянул просительно:

– Ну, тогда выручи, а? Пожа-алуйста. Раз так удачно сложилось.

– В каком смысле удачно? – озадачилась Лиза.

– Ну, смотри, – прилежно принялся объяснять Алик. – У нас квартиры в одном подъезде. Можно ходить в универ вместе. То есть, даже не можно, а нужно. И из него тоже. Чтобы все думали, будто мы уже и живём вместе. Не просто в подъезде, а вообще. Тогда никто точно не засомневается. Правильно? – Он в ожидании поддержки красноречиво глянул на Лизу, но, спустя секунду, опять задумался, поинтересовался заботливо: – Тебе же ничего, если будут думать, что мы с тобой живём? А? – И тут же пожаловался, взывая к сочувствию и пониманию: – Да просто достали уже все эти курицы! А тут хоть отстанут. Я же теперь занятой буду. А своей девушке я не изменяю. Потому что её люблю. Очень. Я вообще в этом отношении честный и верный. – Пожарский уставился вопросительно: – Ну? Выручишь? – Но не дождавшись ответа, видимо, слишком уверенный в непременном Лизином согласии (или, может, как-то определив по выражению лица), спросил: – Тебя, кстати, как зовут?

– Лиза.

Алик одобрительно кивнул.

– Это Лизавета?

– Елизавета, – поправила Лиза.

– Я это и имел в виду, – легко оправдался он, проговорил, медленно перекатывая на языке, оценивающе прислушиваясь: – Лиза. Лизочек. Лизбет. Не возражаешь, если я буду тебя так называть? – И опять не дождавшись её согласия, ткнул пальцем, но уже в сторону друга: – А это Ники.

– Я знаю, – на автомате вырвалось у Лизы.

– Меня ты тоже знаешь? – внимательно прищурившись и растянув губы в шкодливую улыбку, поинтересовался Алик.

А как же? Кто же его не знает? Училась бы она на другом факультете, может, и была бы не в курсе, а у них половина девчоночьих разговоров – об Алике. С кем Пожарского видели, кто в него влюблён, кого он недавно бросил, а кого затащил в постель. Лиза, конечно, предполагала, что слухи, как всегда, сильно преувеличены и трансформированы, но… дыма без огня не бывает. Да и понять девчонок легко.

На него приятно смотреть, даже не замечаешь, как начинаешь зачарованно пялиться. И так трудно не ответить на его улыбку и не представить себя рядом, не просто так стоящей для вида, а, например, обнимающейся или даже целующейся. Он же на самом деле очень-очень привлекательный, даже, наверное, притягательный, и мысли подобные почти что сами собой возникают.

– Может, хватит уже трепать? Зад свой наконец-то сдвинешь? – вклинился Крайнов, видимо, утомившись от их странного разговора.

Алик в его сторону даже не посмотрел, опять обратился к Лизе:

– Видишь, какой суровый. И деловой. И бесчувственный. – И только тогда глянул на друга, произнёс с упрёком: – Ты что, не понимаешь, Ники, тут сейчас моя судьба решается.

– Ну достань коробку и решай дальше, – раздражённо отрезал тот.

Алик трагично вздохнул, но зад всё-таки сдвинул, даже поднял, забрался поглубже в микроавтобус, подхватил очередную коробку, сгрузил в руки Нику.

– Держи, мой неугомонный занудливый друг.

Крайнов снисходительно скривил угол рта, но ничего не сказал, забрал коробку и направился к подъездной двери, а Алик опять уселся на край, свесил ноги.

– А почему ты ничего не делаешь? – удивилась Лиза.

– Как это ничего? – обиженно воскликнул он. – Я коробки подаю. И это… за вещами слежу. Тут ценные есть, а я ведь не знаю, что за люди в этом доме живут. Ну, кроме тебя. Да ты не переживай. Ники не в тягость. Если надо, он и тебя занесёт. – И заорал: – Ники! Стой! – А когда тот развернулся и глянул вопросительно, пояснил: – Лизбет хочет, чтобы ты её до квартиры донёс. Сможешь?

– Да не хочу я! – возмутилась Лиза. – Я только вышла.

Алик махнул другу рукой.

– Ну всё тогда, катись. В следующий раз.

Ну, конечно – в следующий раз. Она только о подобном и грезит, чтобы Крайнов её по лестнице на руках таскал. Мечта всей жизни.

Глава 2

– А ты одна тут живёшь? – в очередной раз поинтересовался Алик, уставился с любопытством, чуть приподняв брови.

– С родителями, – сообщила Лиза.

– А на каком этаже?

– На четвёртом.

– О! А мы на пятом. – Алик уже в который раз довольно улыбнулся, словно его действительно радовала подобная мелочь. Но при этом он не казался ни чересчур легкомысленным, ни блаженно-туповатым. Слишком обаятельная у него улыбка, её не могло быть много, её всегда не хватало. – Приходи часика через три новоселье отмечать, – предложил он, добавил, блеснув глазами: – Заодно и познакомимся поближе.

Судя по выражению на лице, по взгляду пределы близости этого знакомства он никак не ограничивал. А вот быть его девушкой можно только не по-настоящему. Цинично. И не слишком приятно, почти так же как услышать, что отношения придётся только изображать.

Она, конечно, ничего не имеет против чисто дружеского секса, ради удовольствия, да ещё с Пожарским, о которым многим только мечтать, но… нет. Всё равно обидно. Наверное, оттого что ему действительно наплевать, кто она, какая она. Просто совпало, чисто географически. И не стоит фантазировать, чего-то там воображать. Договор – и не более, обманка. Поэтому, нафиг и новоселье, и знакомство, тем более близкое.

Наверное, у Лизы все её мысли тоже слишком красноречиво на лице отразились, потому что Алик поторопился заверить:

– Да ничего такого. Но должен же я хоть что-то о своей девушке знать. Но, если, конечно, ты сама захочешь, то я тоже возражать не буду.

– Не захочу, – твёрдо отрезала Лиза.

– Ну, смотри, – легко согласился Алик, хотя в глазах явно читались и неподдельное любопытство, и насмешка «Да ладно. Цену набиваешь. Ну, посмотрим». – Тогда просто по-дружески.

– Вряд ли. Я уже с подругой договорилась.

Маша будто услышала, что о ней говорят, сразу дала о себе знать – сигналом мобильного.

– Трофимова, ну в чём дело-то? Долго мне ещё тут одной торчать?

– Да я на улице, иду уже, – отчиталась Лиза, а когда убрала телефон от уха, посмотрела на Алика. – Мне пора. – Не дожидаясь, когда он ответит (она ведь не разрешения спрашивала), добавила: – Пока. – И уже шагнула прочь.

– Эй, подожди, подожди! – завопил Пожарский ей вдогонку. – Ты же мне так и не сказала. Так мы договорились? Будешь моей девушкой?

Лиза оглянулась, пожала плечами.

Только делать вид, изображать пару – конечно, далеко не то, о чём можно мечтать, но… Стоит ли упускать шанс? Всё-таки не каждый день и не каждой самый популярный парень факультета подобное предлагает. И кто скажет наперёд, так ли уж это безнадёжно или всё же сможет вылиться во что-то более настоящее и серьёзное?

– Ну, ладно.

На губах Алика опять засияла та самая лучезарная улыбка.

– Обожаю тебя, Лизбет!

Лиза хотя и придала лицу довольно критичное и независимое выражение, но всё-таки предпочла побыстрее отвернуться. Во-первых, не ответить на улыбку Пожарского по-прежнему трудно. А если и она начнёт блаженно лыбится – это уже во-вторых – Алик ещё подумает, что она приняла его «обожаю» за чистую монету. Но, если честно, от его фразы действительно стало приятно, и опять фантазия разогналась, готовая поверить в её искренность и перспективность. Но лучше всё-таки мыслить рационально и реалистично.

А электронный замок на подъездной двери опять запиликал, отпираясь. Только теперь уже Лиза оглядываться не стала. Маша такая, снова начнёт трезвонить, если она в ближайшие пятнадцать минут не появится, хотя о точном времени они и не договаривались, и не ждут их ни поезда, ни самолёты, которые отправляются строго по расписанию. Они всего лишь погулять собрались по городу: магазины, кафешки да и просто улицы – пока погода отличная.

Они, кстати, тоже с одного факультета, к тому же из одной группы – так и познакомились. А потом ещё выяснилось, что живут недалеко друг от друга. В общем, очень удачно сложилось, особенно с учётом, что Лизина семья в этот дом как раз, когда она школу окончила, переехала, и основательно наладить знакомства на новом месте пока ещё не удалось. А лучшая Лизина подруга, с которой общались с глубокого детства – жили в одном доме, учились в одном классе – укатила поступать в Москву и теперь появлялась только на время каникул.

Маша встретила своим обычным восклицанием:

– Ну наконец-то! – она уже приплясывала на месте, даже несмотря на то, что они никуда не торопились. Просто она реально такая: если что-то намечено, ей надо сразу действовать, а не стоять и ждать, даже если они потом побредут нога за ногу, куда глаза глядят. – Чего у тебя там стряслось-то?

Рассказать ей или нет про Алика?

Если рассказывать, то надо обо всём, в том числе, что их отношения просто игра на посторонних, а это отчасти стрёмно, отчасти нарушение договора. Оно ведь и устраивалось, чтобы создать впечатление для окружающих, а правду держать в тайне.

Маша, конечно, не относится к «просто окружающим» и Лиза ей доверяет, но проговориться можно и случайно. Тем более подруга в спорах и разговорах, когда старается показать другим свою осведомлённость и доказать правоту, иногда теряет контроль. Поэтому лучше и не давать ей повода однажды почувствовать себя слишком болтливой и виноватой.

– Да ничего не стряслось, – беззаботно отмахнулась Лиза. – Просто собиралась. Мы куда сейчас?

– Поехали в центр? – предложила Маша. – А потом можно в «Квартал». Там сейчас распродажи.

– Ага, – Лиза кивнула.

Она как раз собиралась что-нибудь из обуви подкупить, и предложенный план её очень даже устраивал. И всё-таки не получалось время от времени не выпадать из реальности, задумавшись слишком сильно о том, что случилось возле подъезда. И не только. Ещё о том, что случилось в конце августа. Наверное, именно в тот момент Пожарский и узнал о её существовании.

Хотя разница у них всего в один курс, но зато девчонок вокруг Алика постоянно вьётся столько, что тех, кто находится за границами этой карусели, он даже не замечает. Да и те, что рядом наверняка, как пассажиры в общественном транспорте, входят, выходят, мелькают перед глазами: увидел – обратил внимания, перестал видеть – тут же забыл. А тогда просто так сложилось, что он не мог её не заметить.

В августе, пока новый учебный год не начался, Лиза подрабатывала на полставки в деканате, помогала методисту Марине с документами зачисленных на первый курс и прочими бумагами, но в тот момент сидела в кабинете одна. Когда в него ввалились Пожарский и Крайнов.

– Привет! – Алик, как обычно, расцвёл лучезарной улыбкой. – А где Марина?

И, конечно, тоже как обычно, Лиза под ней слегка растаяла, как снеговик на солнце, тоже улыбнулась в ответ, пробормотала:

– Она ушла ненадолго. – Правда потом взяла себя в руки и закончила по-деловому: – Будет где-то через полчаса.

Алик плюхнулся на стул, стоящий у торца стола, навалился на край, подался вперёд, упёр локти в столешницу, пристроил подбородок между ладоней и оказался довольно близко от Лизы, сидевший на месте методиста. Лицо, по крайней мере.

– А ты у нас кто? – спросил, рассматривая её почти в упор с нисколько не скрываемым оценивающим интересом. – Новенькая? Тоже теперь будешь здесь работать?

Ахаха. Вот так самооценка и падает до уровня плинтуса, когда популярный парень заявляет, что до данный минуты даже не подозревал о твоём существовании, хотя вы уже два года на одном факультете с разницей всего в курс.

– Нет, я только до конца августа. А так – тоже здесь учусь.

– А-а-а, – с пониманием протянул Пожарский, и улыбка стала не просто лучезарной, умильной. – Первокурсница?

– Вообще-то я уже на третьем, – поправила его Лиза, но Алик ни капли не смутился, наклонил голову набок, заглянул прямо в глаза.

– Тогда сделаешь нам справочки?

– Какие? – она немного растерялась, от внезапного перехода и странной взаимосвязи. Ну и от взгляда бездонных синих глаз, конечно.

– Что мы здесь учимся, – протянул Алик бархатно и нежно. – Пожарский и Крайнов, группа пятнадцать сорок один.

– Хорошо, – кивнула она, попыталась наощупь отыскать бумажку и ручку, шаря рукой по столу. – Я запишу. Потом Марина Сергеевна придёт…

Алик перебил, просительно выгнул брови, хлопнул ресницами:

– А прямо сейчас нельзя?

Лиза едва не ляпнула «Можно», до того переполнилась сочувствием и желанием непременно всё сразу исполнить – а как по-другому, когда на тебя так смотрят? – но вовремя взяла себя в руки.

– Их же ещё подписать надо у декана, а его сейчас нет, – пояснила, чуть ли не виновато. – Так всегда. Можно было и не приходить, а через сайт заказать. А потом уже забрать готовые.

– Первого можно? – прилетело со стороны, довольно сухое и резкое.

Лиза повернулась.

Крайнов сидел на одном из стульев, стоящих в ряд вдоль стены, пристроив локоть на спинке соседнего и расслабленной откинувшись. Его взгляд именно таким и был – цепким, тяжёлым, чуть презрительным. Неприятным и холодным, прямо до мурашек. Лиза едва удержалась, чтобы не поёжится, и вообще стало обидно.

Похоже, для него она одна из тысячи тех дурочек, у которых мозги разжижаются при виде Алика. И никаких сомнений, Крайнов именно так и подумал – судя по взгляду – и даже не попытался скрыть своё отношение. А главное, он и тогда оказался недалёк от истины. И это вдвойне обидно. Потому Лиза и поняла не сразу, что он имел в виду, переспросила растерянно:

– Первого?

– Да, – подтвердил Крайнов и выговорил чётко, медленно, с расстановкой и максимально информативно, словно для слабоумной: – Забрать готовые справки первого сентября. Чтобы не приезжать специально.

Лиза на мгновение сжала губы, сузила глаза, а потом сухо сообщила:

– Можно.

Крайнов сразу поднялся, видимо, решив, что всё прояснилось и делать здесь больше нечего, глянул на Пожарского.

– Идём? Или ты остаёшься?

– Зачем? – вскинулся Алик, тоже подскочил со стула, даже не попрощался. Хотя, нет: в дверях развернулся, одарил улыбкой, сделал ручкой: – Пока.

Ну да – пока. Увидел девушку, построил ей глазки, получил чуток удовольствия, подтвердил самооценку – всё, на остальное начхать. Дело сделано, миссия выполнена, всё ненужное – прочь из головы. А она, как дура, под впечатлением, и на пару секунд даже успела пожалеть, что первого сентября, когда он придёт за справкой, она уже будет сидеть не в деканате, а на паре.

Так что там – ещё ниже плинтуса?

Глава 3

И всё-таки, как оказалось, Алик её запомнил, пусть и смутно. Но самое невероятно – попросил изобразить его девушку. И она… она согласилась. А теперь главный вопрос: зачем? Сейчас, спустя некоторое время, об этом уже можно задуматься основательно и трезво, выйдя из состояния растерянности и шока.

Неужели она и правда решила не упускать шанс? Не по-настоящему так хоть сделать вид, что с Аликом. Тогда не только она сама будет в шоке, но и все девушки факультета, некоторые даже полопаются от зависти. А она реально получит от этого удовольствие? Да ничуть. Ей до мнения остальных как-то фиолетово. Тогда…

Получается, она на самом деле подспудно рассчитывает, что фиктивные отношения со временем перерастут в настоящие? Ей так нужен Пожарский?

Конечно, было бы интересно. Хотя и сомнительно, что он способен на нечто серьёзное. Но вдруг… Почему бы и нет? В книжках же и в фильмах так постоянно случается – популярный парень и серая мышь.

Ну, нет. Серой мышью Лиза себя ни капельки не считала. Но вот с популярностью у неё, да, не слишком радужно, далеко ей до звезды факультета. А Алик определённо звезда. Да и Крайнов, который вечно болтается с ним рядом. Всё-таки неприятный тип.

Так, стоп! А он-то каким образом сюда влез? Речь вообще не о нём.

– Трофимова! – громкое восклицание вырвало Лизу из потока мыслей. – Ты вообще сейчас где?

Она, чтобы не выказать смятения, негодующе уставилась на Машу.

– Как где? Здесь. С тобой. Кофе пью.

– Ну-ну. Ты уже полчаса его ложкой мешаешь. Погляди, во что превратился.

Лиза послушно глянула на стоящий перед ней бокал. И правда. От былой разделённой на три чётких слоя красоты латте ничего не осталось – ошмётки пены висели на стеклянных боках, а молоко и эспрессо смешались в общую массу. И хотя та выглядела вполне прилично, но…

– Я просто задумалась.

– Во-во, – подтвердила подруга. – Интересно только, о чём. Ты вообще сегодня какая-то странная. Случилось чего?

Маша уставилась въедливо. Может, всё-таки рассказать ей про Алика, посоветоваться? Отказаться ведь ещё не поздно, особенно если подруга такое решение поддержит. Или, наоборот, заявит: «Да ты чего, Трофимова? Конечно, соглашайся. Это же Пожарский. Главное, он тебя заметил, и теперь ты будешь с ним рядом. А дальше – разберёмся. Я помогу». Подруга любит решать подобные задачи.

Лиза сделала осторожный глоток совсем уже остывшего бывшего латте, посмотрела на Машу.

– Да ничего не случилось. Всё, как обычно. А иногда задумываться – это для людей нормально.

– Ну-ну, – хмыкнула Маша, иронично, но без обиды.

А Лиза… лучше она для начала сама разберётся, чего хочет, на что рассчитывает. И подруга всё равно же потом узнает, как и остальные – правду. Или… не совсем правду.

Домой она вернулась где-то около десяти. Пока снимала кроссовки и куртку, в прихожую заглянула мама, сообщила:

– К тебе парень приходил.

Лиза вскинулась недоумённо:

– Какой ещё парень?

– Сказал, что вы вместе учитесь, – дополнила мама. – И что он всё-таки ждёт тебя на новоселье. – Качнула головой, многозначительно приподняв брови, покрутила в воздухе рукой. – Симпатичный такой, улыбчивый.

Алик?

– А-а, – протянула Лиза, придала лицу невозмутимое выражение, подтвердила: – Ну да. Учимся вместе, ага. Он сегодня в наш подъезд переехал. Квартиру здесь снимает. На двоих, с другом. – И оглянулась на дверь.

Мама истолковала её действие по-своему, подумала, что она и правда сейчас двинет на новоселье, поинтересовалась с сомнением:

– Не слишком ли поздно идти в гости?

– Мам, да я и не собираюсь, – заверила Лиза, как можно убедительней.

Потому что действительно не собиралась. А на дверь посмотрела чисто на автомате, потому что удивилась и не поверила и вроде как пыталась обнаружить на ней доказательство маминых слов. Но, конечно, ничего не нашла. Да и ладно.

Лиза вытащила из пакета коробку с купленными лоферами, но распаковывать не стала, оставила на тумбе для обуви, достала из сумки телефон, но не успела пройти в комнату, как затренькал дверной звонок.

Кого это там принесло. Опять Пожарский? С чего бы?

Она заглянула в глазок, моргнула изумлённо.

Реально он. Вот же удивительно и странно! Раньше Алик и знать ничего не желал о Лизином существовании, прекрасно без него обходился, а если и замечал её, то сразу мгновенно забывал. А тут – сам прибегает уже второй раз за вечер. Хотя она, конечно, теперь его девушка, но фиктивная же, чисто для галочки, в качестве пугала в огороде, чтобы наглые вороны-поклонницы ягодку не клевали. Или на самом деле всё не совсем так?

Мама опять заглянула в прихожую, спросила озадаченно и чуть встревоженно:

– Лиз, кто там?

– Да опять он же, – доложила та.

– Лиз, поздновато уже для гостей, – напомнила о своём мнении мама.

– Ну так я по-прежнему никуда не собираюсь, – опять убеждённо заверила её дочь, но дверь всё-таки открыла.

– Привет! – беззаботно улыбаясь воскликнул Алик, но она и ему сразу объявила:

– Я же сказала, что на новоселье не пойду. И вообще только что вернулась.

– Да я не поэтому. – Пожарский ухватил её за руку, рывком вытянул из квартиры. – Иди сюда.

Лиза даже сообразить ничего не успела, тем более, возмутиться, а он легонько толкнул дверь, чтобы та не захлопнулась, но закрылась, и пояснил:

– Я только спросить. Мы же вроде договорились с утра вместе в универ ездить. А завтра понедельник. Учебный день. Ну так вот. Ты обычно во сколько выходишь? Чтобы нам в это же время выйти.

– Вам? – Лиза не сразу сообразила, почему он о себе во множественном числе.

Не то чтобы опять мысленно размякла от его присутствия, бездонных глаз и улыбки – кстати, лампочка на площадке горела не слишком яркая, поэтому свет получался приглушённым, придавал обстановке нотку интимности – просто слегка растерялась и от неожиданного прикосновения, и от резкого сближения, и от этой незамутнённой самоуверенности.

Хотя и от взгляда тоже. Он был не просто по-деловому заинтересованный, да и интонации в голосе. Обычно с такими говорят не про универ и учебные дни.

– Ну да, нам, – подтвердил Алик. – Куда ж я Ники дену? Нам же всё равно одной дорогой. – Он наклонил голову к плечу, чуть прищурился, произнёс бархатно и чересчур многозначительно: – Ну если для тебя так важно, я его попрошу, чтобы он отдельно ехал.

Лиза поймала себя на том, что неосознанно трогает кончиком языка внутреннюю сторону верхней губы, выдохнула с досадой.

– Да мне без разницы.

С Ники – без Ники. Всё равно же не по-настоящему.

Алик улыбнулся, опять как-то слишком многозначительно – почему у него все действия и жесты настолько красноречивые и неоднозначные? – скользнул взглядом вниз, увидел мобильник у Лизы в руке, отметил радостно:

– Ты и с телефоном! Самое то. Тогда запиши мой номер. Потом позвонишь, я сохраню.

– А? Ну. Хорошо.

Лиза послушно включила мобильник, зашла в телефонную книжку, вбила в память называемые цифры, сразу и подписала, без изысков, «Алик». Пожарский внимательно наблюдал и, кажется, рассчитывал на что-то более милое и романтичное. Потом сообщила, когда утром выходит.

– Тогда мы будем тебя ждать. Завтра, – произнёс Алик вкрадчиво и, конечно, опять слишком многозначительно. – Здесь. Или лучше у подъезда.

Лиза кивнула, а Пожарский, указав ладонью вверх, сообщил:

– Мы, кстати, прямо над вами.

Видимо, пытался намекнуть на какую-то особую взаимосвязь и неслучайное совпадение. Но Лиза, внезапно озадачившись, спросила:

– А ты как узнал, в какой я квартире живу? Я же только этаж сказала.

– Почувствовал, – как о чём-то вполне логичном и само собой разумеющемся заявил Алик. – Разве не очевидно? – Приложил ладонь к груди. – Сердце подсказало.

– Ага, конечно, – поддакнула Лиза. – И чего я сама не догадалась?

Пожарский рассмеялся, потом опять уставился масляно и умильно.

– Лизбет, какая же ты забавная. – Произнёс совершенно легко и непринуждённо: – Ты мне и правда нравишься.

– Да ты меня совсем не знаешь, – возразила Лиза.

Не только ему, но и себе. Вроде же понимала, что это просто слова, особенности характера, выверенные интонации, за которыми совсем ничего может не быть. Но звучали они всё равно приятно. Такой зачарованной мелодией, за которой не хочешь, но идёшь, которой веришь, даже прекрасно осознавая, что наверняка обманываешься.

– Так я же говорю: чув-ству-ю, – напевно и вкрадчиво протянул Алик.

А ещё тихо. Отчего захотелось придвинуться – чтобы лучше услышать. И тоже почувствовать.

Алик и сам немного приблизился, хотя расстояние между ними и без того было совсем небольшим.

Глава 4

Наверху – скорее всего, этажом выше – громко щёлкнул отпираемый замок и будто разбудил. Или разрушил чары. Лиза, стараясь, чтобы получилось не слишком заметно, чуть-чуть отступила, посмотрела наверх.

На площадке пятого этажа действительно что-то мелькнуло, потом на лестнице нарисовался Крайнов, навалился на перила, тоже посмотрел, только вниз, сначала скользнул равнодушным взглядом по Лизе, потом перевёл его на Алика, сообщил:

– Тебе звонят?

Пожарский запрокинул голову, вопросительно уставился на приятеля.

– Кто?

Крайнов ответил не сразу, несколько секунд молчал, потом выдохнул коротко и резко:

– Мать.

Алик дёрнул уголком рта, то ли улыбнулся, то ли ухмыльнулся и опять спросил, зачем-то растянув первый звук, словно нарочно выкраивал дополнительное время:

– И-и-и чего ей надо?

– Сам и спроси, – бесцветно откликнулся Крайнов, отлип от перил. Наверное, отправился назад в квартиру, а Алик опять посмотрел на Лизу.

– Ну ладно, пойду. – Добавил дурашливо: – А то ещё мамочка начнёт волноваться.

Улыбнулся как-то неоднозначно, непривычно для него, холодно. Или Лизе показалось? Мало ли – свет же неяркий, а раньше она никогда подобного не замечала. Да и сейчас уже всё как всегда – сплошные милота и лучезарность.

– И не забудь позвонить минут через пять, – напомнил он заботливо. – И не говори никому? Ладно? Вообще никому. Что мы с тобой договорились. И про утро не забудь.

– Хорошо, – кивнула она на всё сразу.

А утром они действительно её дожидались на улице возле подъезда. Вдвоём.

– Привет, любимая! – поприветствовал Лизу Алик.

Если честно, она опешила в первый момент, ощутила, как щёки тихонько запылали. Может, снаружи и незаметно, но изнутри она хорошо почувствовала. Опять понятно, что он несерьёзно, но и тут пробирает. Потому что – кто ж не хочет подобное услышать? Но не по приколу, искреннее. И зря он так играет.

– Сейчас-то зачем? Никого же нет.

А Крайнов – не в счёт. Он ведь знает.

– Ну как «зачем»? – удивился Пожарский, пояснил: – Тренируюсь. Чтобы при всех убедительно получалось. – Потом чуть нахмурился, заметил назидательно: – Ты уж тоже постарайся. А то как-то… – поморщился критично, но тут же опять расцвёл улыбкой, потребовал: – Давай, улыбнись и скажи «А-алик». Поласковее. Ну-у, Лизбет.

Он случаем не издевается? И на самом деле вся его затея не остальным пыль пустить в глаза, а над ней посмеяться.

Но зачем столько усилий ради обычной шутки? И вчера он казался вполне серьёзным. Не в том смысле, что совсем не прикалывался и не паясничал, а в том, что попросил Лизу изобразить его девушку.

Хотя, скорее всего, он сам по себе такой, иначе просто не мог. Потому и казался настолько привлекательным. Всегда позитивный, всегда с ним весело, но в каждой улыбке, в каждой подколке, даже в насмешливой интонации, пряталось вызывающе-чувственное: «Ну да, я раздолбай, но очень милый раздолбай. И если у тебя получится, и ты зацепишь меня, ради тебя я стану совсем другим: нежным, горячим, страстным. Что скажешь, детка?»

– А мы не опоздаем? – разумно напомнила Лиза.

– Хорошо, идём, – легко согласился Алик. – Продолжим по дороге.

Ага, конечно. Лиза специально двинулась первой, вырвалась вперёд, выйдя на тротуар, привычно свернула направо.

– Ты куда? – прилетело в спину.

Она оглянулась, дёрнула плечами, сообщила уверенно:

– На остановку.

Алик усмехнулся:

– Всё-таки забавная ты, Лизбет. – Махнул рукой в противоположную сторону. – Иди сюда. Ты реально думаешь, что я на автобусе езжу?

Конечно, она так и думала. Из головы вылетело, что мама у него весьма состоятельная, а богатые мальчики не пользуются общественным транспортом, а имеют своё авто. Хотя квартиру-то он снял самую среднюю. Вот, наверное, Лиза подспудно и решила, что Пожарский рассорился с родительницей и теперь вынужден жить, как обычный студент.

Знакомо пискнул электронный замок, когда они приблизились к асфальтовому пятачку, заставленному припаркованными машинами. Алик подошёл к крайней, тёмно-тёмно синей, почти чёрной, распахнул переднюю дверь возле пассажирского места:

– Твоё место, Лизбет. А тебе, Ники, теперь придётся сзади.

Крайнов ничего не сказал, невозмутимо двинулся к задней двери. Он вообще вроде бы не произнёс ещё ни слова.

Лиза пожала плечами.

– Да я могу и сзади.

– Ещё чего? – возмущённо воскликнул Алик. – Девушка должна находиться рядом. Если она, конечно, любимая, а не просто по пути попалась. – Поморщился задумчиво. – Или ты из-за Ники? Всё-таки боишься его? Не переживай, он не кусается. – Пожарский дождался, пока Лиза не заняла предназначенное ей место, сам захлопнул за ней дверь и только тогда обогнул машину, забрался внутрь и, включив зажигание, продолжил говорить ровно с того места, на котором остановился: – Хотя, наверное, кусается. В определённых случаях. Но тут я не особо в курсе. – Он оглянулся назад, поинтересовался: – Ники! Ты ведь не собираешься кусать Лизбет?

Всё-таки странная какая-то у них дружба. Алик постоянно цепляет приятеля, будто специально пытается вывести его из себя, но только сам ещё больше раздражается. Потому что Крайнов всегда сохраняет невозмутимое спокойствие, никак не реагирует на его подколки, иронию и неоднозначные намёки, словно их совсем не замечает, или словно настолько твердокаменный, что ему действительно пофиг. Вот и сейчас, отвёл взгляд от окна, глянул на Алика – глаза глубоко посажены, и толком не разобрать, что там они выражают – произнёс:

– Поехали уже. А то и правда опоздаем. Ты же отсюда дороги не знаешь.

Пожарский хмыкнул, развернулся, сел прямо. Машина наконец-то стронулась с места, выехала на дорожку, покатила между домами. Лиза зачем-то глянула в зеркало заднего вида, над лобовым стеклом. И сразу наткнулась на взгляд. Торопливо отвела глаза, но тут же подумала – вот чего она? Неужели и правда боится или смущается? Что там ещё? Да ничего!

И она опять посмотрела в зеркало.

Теперь Лиза сделала это нарочно. Хотя в последний момент чуть не передумала – не по себе почему-то стало. И ведь не факт, что он тоже…

Смотрел, по-прежнему смотрел, не отводил взгляд. Вот и Лиза не стала. Больше не стала.

А почему она должна? И почему он пялится? Всё также цепко, пронзительно. Хочет узнать, как долго она выдержит? А она и это должна?

Вот ещё! Но на этот раз отвести взгляд оказалось труднее, чем выдержать, словно он примагнитился, приклеился, прицепился – или Лиза действительно приняла его вызов? – даже пришлось приложить усилие, чтобы отвернуться. Но тут же опять захотелось проверить – он и сейчас смотрит?

Нет, обойдётся! Лиза тихонько фыркнула и, наоборот, немножко сдвинулась в кресле, чтобы изменить угол зрения и, случайно наткнувшись на зеркало, увидеть другое отражение, потом обратилась к Алику:

– А у тебя как полное имя? Альберт?

– Прикалываешься? – усмехнулся тот, на мгновение отвлёкся от дороги, мазнул взглядом. – Александр.

Но обычно Александров сокращённо называют «Саша», или «Саня», «Алекс», или в крайнем случае «Шурик».

– А почему тогда «Алик»?

– Тебе правда интересно? – уточнил Пожарский, но тут же ответил: – Потому что мамочке так больше нравилось, вот она всегда и называла. Я и привык. – Добавил совершенно серьёзно: – Но если тебя не устраивает, можешь и по-другому. Ты как хочешь?

– Да нет, – Лиза замотала головой, – меня вполне устраивает.

Его же по-другому воспринимать невозможно, она ведь тоже уже привыкла: Алик – он и есть Алик. Не Саша, и даже не Алекс, и уж тем более не Шурик. У него и фамилия подходящая, под стать образу, достаточно пафосная – Пожарский. Поэтому очень странно слышать раз за разом упоминания о его маме. И почему только о ней? Ведь и остальные исключительно про неё говорят, о её салонах.

– А твой отец?

Наверное, не слишком тактично, но раз вырвалось.

– А, – отмахнулся Алик. – Это тёмная история. В общем, я его не знаю. Никогда не видел. Но выглядел он, видимо, как-то так. – Алик опять на секунды повернулся к Лизе широко улыбнулся. Имел в виду, что отец похож на него? То есть он на отца. – Ну, знаешь, как бывает. Ошибка молодости, всё такое. Потом был отчим. Это он помог моей маман на ноги встать. Ну-у, с бизнесом. Правда, с ним она тоже разбежалась. А потом… – Пожарский сделал паузу, видимый Лизе уголок рта пополз выше, – потом ещё много кого было. – И сразу предложил без перехода: – Что-нибудь ещё рассказать?

– Не знаю, – растерялась она. – Как хочешь.

Глава 5

Они не доехали до универа, наверное, пару кварталов, как Алик затормозил – не на светофоре, не на перекрёстке, просто так – подкатил к краю тротуара, обернувшись назад, сообщил:

– Твоя остановка, Ники. Дальше сам. Хотя бы сегодня. А то ты как-то не особо в нашу легенду вписываешься. Ещё подумают, что у нас тут тройничок. А мне надо, чтобы Лизбет реально за мою девушку приняли. Что у нас с ней всё серьёзно.

Крайнов и тут не возразил, послушно выбрался из машины и даже не оглянулся, невозмутимо двинулся в нужную сторону, а они поехали дальше, припарковались на стоянке перед учебным корпусом и вошли в него вместе – а-а-а-а! – под направленными на них – Лизе показалось, что их было точно не меньше тысячи – пристрастными взглядами.

А вот это она не учла! Наверное, для Алика подобное норма, но она-то не привыкла к настолько пристальному вниманию окружающих. Ей аж почесаться захотелось, везде, до того зазудело.

Ну вроде бы кому какое дело, кто с кем вместе? Других интересов в жизни нет? И больше всего Лизе хотелось убраться наконец-то из холла на первом этаже. Да её в жизни так не тянуло на занятия. Но Алик не торопился расставаться, словно желал, чтобы как можно больше народу убедилось в наличии у него теперь официальной подружки, сам сдал Лизино пальто в гардероб, а после придержал её за локоть, поинтересовался:

– У тебя пар сколько?

– Четыре, – доложила она.

– У меня тоже. – Он улыбнулся, наклонив голову набок. – Тогда встречаемся после. Здесь же.

А может, не надо?

– Ладно, – Лиза тоже улыбнулась, постаралась. Наверняка же согласно общественному мнению она должна быть жутко счастлива.

Пожарский одобряюще дёрнул бровями, приобнял, чмокнул в щёчку, успел прошептать в ухо:

– Умница. – А погромче произнёс: – Пока… – только не «любимая» опять, успела подумать Лиза, но Алик решил разнообразить репертуар, – солнце.

Хорошо, что им в разные стороны, и Пожарскому не пришло в голову прогулять по всему зданию, например, держась за руки, чтобы не осталось на факультете ни единой девушки, которая ещё не в курсе относительно его нынешней занятости. Да и взгляды – не разговоры. А обсуждения на стороне, если она их не слышала, Лизу мало волновали. Но на лестнице её нагнала Маша, вцепилась в рукав:

– Трофимова! Трофимова! Это точно ты? – И на её обескураженный взгляд, выдохнула, округлив глаза: – Офигеть! Лиз, ты с Аликом? И давно?

Лиза, двинувшись дальше, пространно произнесла:

– Ну не так чтобы.

Преодолев очередной пролёт, они вывернули с лестничной площадки в рекреацию, и Маша опять притормозила, заметила со значением:

– Но не со вчерашнего же вечера. – И насупилась обиженно: – А мне, значит, не говорила?

А ведь правда. И вчера усиленно увиливала от её вопросов. По отношению к подруге не очень порядочно, да и причины, чтобы оправдать такую скрытность, подобрать сложно. Так, может, всё-таки рассказать Маше правду, пока опять не начала придумывать и выкручиваться?

Лиза украдкой вздохнула, огляделась по сторонам.

Слишком много кругом посторонних – вдруг кто подслушает случайно. И Алику она пообещала не говорить никому – «вообще никому».

– Ну-у, – протянула неуверенно, – до этого всё слишком неопределённо было.

– Ну и что, что неопределённо, – возмущённо фыркнула Маша. – Подобные вещи от подруг тем более не скрывают. По-моему.

– Ну-у, – опять протянула Лиза, поморщилась, виновато дёрнула плечами, – в общем… я боялась, ты скажешь, что я дура.

– Почему? – искренне изумилась Маша, потом ещё и уточнила: – Почему дура-то?

– Потому что у Алика репутация такая, – пояснила Лиза, теперь уже тоже совершенно искренне. – Трудно поверить, что он серьёзно. И что он сразу не бросит.

Они прошли в лекционную, устроились за столом.

– Да ладно, – отмахнулась Маша. – Вот чего ты сразу о грустном? Почему ты, Трофимова, вечно мнительная такая? Между прочим, по-моему, он раньше никого не возил с утра в универ. А тебе ещё и пальтишко помог снять. Всё так чинно. Ахаха. Я прям засмотрелась. Точнее, прифигела. – Она вдруг изменилась в лице. – Ой, подожди! – Придвинулась поближе, зашептала экспрессивно: – Ты чего? Ты уже? Раз вы утром вместе приехали. Вы и ночь провели вместе? – Она отодвинулась, хлопнула ресницами, развела руками: – И ты до сих пор считаешь, что всё неопределённо?

– Ну с учётом его репутации, ещё как неопределённо, – убеждённо подтвердила Лиза. Она ведь на самом деле так считала. – И мало что значит.

– Так это у вас первый раз? – уточнила Маша.

Вот этого Лиза и опасалось больше всего – не обсуждений за спиной, а прямых вопросов, глаза в глаза, на которые придётся отвечать. Это от посторонних можно отмахнуться, даже послать «Не ваше дело! Завидуйте молча!», а с подругой так нельзя. Вот и приходится нести бред, путаясь и запинаясь.

Лиза кивнула.

– Да. – Но тут же засомневалась, исправилась: – То есть… нет. – Потом окончательно растерялась, пробормотала, снова виновато: – Маш, ну мне просто неудобно о таком рассказывать.

А врать ещё неудобнее.

– Даже мне? – опять уточнила Маша, вроде бы без обиды, но с особым вниманием.

– Даже тебе, – подтвердила Лиза, попыталась оправдаться. Ведь это действительно не враньё, так и есть. – Я же никогда о подобном не рассказывала. Вот вспомни. Ну не привыкла я сообщать, что с кем-то переспала. Даже если это Пожарский.

За спиной что-то грохнуло, но не слишком сильно – вряд ли человек со стула упал, скорее уронил сумку или учебник. Хочется надеяться, что это случайно совпало, а не кто-то услышал, и у него (или, скорее, у неё) руки держать перестали. Хотя, наверное, следовало тоже потише про интимные подробности в комплекте с Аликом упоминать. Но ведь и так уже почти все узнали или хотя бы подумали, что они сейчас вместе, а платонические отношения с Пожарским – кто в такое поверит?

Господи! Вот нафига она в это ввязалась? Определённо, дура! Но, переждав несколько секунд, Лиза продолжила:

– Ты же мне тоже о таком не сообщаешь.

– Ну… в принципе да, – подумав, согласилась Маша, точнее, торопливо договорила, потому что как раз в аудиторию зашёл преподаватель, и все заёрзали, устраиваясь поудобней и умолкая.

Если честно, к концу занятий Лиза подзабыла, что внизу её будет дожидаться Алик. Они с Машей даже задержались чуть-чуть на лабораторке, доделывая графики, и спустились вместе, и, конечно, почти сразу наткнулись на Пожарского. И не только на него. Крайнов, как всегда, ошивался поблизости.

На этот раз Алик не стал устраивать спектакли, как сильно соскучился по любимой девушке, не полез обниматься и целоваться, только широко улыбнулся, с лёгким дежурным любопытством глянул на Машу. И Лиза сразу представила:

– Это Маша. Подруга. Мы на одном курсе учимся и живём, можно сказать, рядом.

– Ну, если рядом, – заключил Алик, обращаясь к Маше, – давай тогда и тебя подвезу.

И даже удивительно, что он сразу не бросился как-нибудь под свои вкусы переиначивать её имя, на Марусю, например, или на Мэри.

– Спасибо, – чинно отозвалась та.

Вчетвером дошли до машины. Сейчас Лиза гораздо охотнее устроилась бы на заднем сиденье с подругой, но Алик опять сам распахнул для неё переднюю дверь, многозначительно произнеся:

– Лизбет.

Маша, услышав от него такую интерпретацию имени, глянула на Лизу, удивлённо округлив глаза. Та пожала плечами – а она-то что сделает? Она даже уже привыкла. Крайнов вон тоже совершенно спокойно реагировал на не менее своеобразное «Ники».

Сначала подкинули до дома Машу, потом подкатили к родному подъезду.

– Ну всё, пока! – воскликнул Алик, когда Лиза, нажав на рычажок, открывала дверь машины. – Ты просто чудо, Лизбет. Завтра утром – точно так же.

Она оглянулась, спросила удивлённо:

– А ты? Ещё куда-то поедешь?

– Угу, – подтвердил Пожарский, всё так же лучезарно улыбаясь.

– А-а, – с пониманием выдохнула Лиза, на самом деле ничего особо не понимая.

Вроде бы она и не рассчитывала ни на совместное времяпровождение, ни на свидания. Она ведь знала, что это только игра, но всё равно будто ощутила разочарование от подобной ситуации: «Ты свою роль хорошо исполнила, но пока мне больше не нужна. Я тоже честно вернул тебя на место. Теперь можешь быть свободна до завтрашнего утра».

Задняя дверь хлопнула, закрываясь, словно насмешливо хмыкнула. Ну да, Лиза же всё равно осталась не одна. Короткий мрачноватый взгляд опять оказался слишком проницательным, а когда они вдвоём вошли в подъезд, она вообще почувствовала себя неуютно.

Хотя – ничего же особенного, Крайнов ведь тоже обычный человек, пусть и не слишком привлекательный. Но ведь ей он до сих пор ничего плохого не сделал и вряд ли собирался. Тогда почему она так на него реагировала? Всё равно неосознанно ждала неприятностей?

Лиза с трудом сдержала желание свернуть на лестницу, когда он направился к лифту, но в мыслях сердито одёрнула себя «Да что за глупость!», тоже застыла в ожидании кабинки, наблюдала, как меняются цифры на электронном табло, даже проговаривала про себя: «…третий, второй, первый».

Вошла она тоже первая, но до противоположной стенки проходить не стала, посторонилась, пропуская Крайнова. Тот на ходу нажал нужные кнопки – и с цифрой «пять», и с цифрой «четыре», пристроился в дальнем углу, а Лиза развернулась к двери и опять смотрела, как электронное табло отсчитывает этажи, и чувствовала себя неуютно ещё сильнее.

Да потому что пространство ограниченное и слишком маленькое. И где-то внутри дрожала тревога. Или ожидание. Ну точно – ожидание, когда она наконец поднимется на свой четвёртый этаж, окажется дома.

Лифт остановился, двери разъехались, и Лиза шагнула наружу.

– Пока, – прилетело в спину, вполне-таки дружелюбное.

Она развернулась, уставилась недоумённо вглубь кабинки. Глаза протереть захотелось. Или, скорее, уши прочистить, дабы убедиться, что не ослышалась. Она бы меньше удивилась, даже если бы с ней заговорил памятник в университетском дворе.

Или всё-таки действительно послышалось? Потому что у Крайнова выражение на лице такое, что вообще ничего не разберёшь: то ли снисходительное, то ли раздражённое, то ли насмешливое, то ли лениво-безучастное. А за всё время он Лизе ни слова не сказал, если не считать того случая в августе и «Дверь придержи». Так чего вдруг?

Бывает же обман зрения, а тут – обман слуха. Да так и подмывало спросить: «Ты что-то произнёс?» Но двери медленно сошлись, окончательно разделив их, лифт загудел, поднимаясь вверх.

Вот и отлично. Теперь уже точно – не видно, не слышно, а следовательно – ноль проблем. И Лиза сама не поняла, почему вдруг посмотрела вверх, выдохнула сердито и почти беззвучно:

– Пока.

Опять патологическая вежливость? Пусть и в запоздалой реакции. Чтобы не остаться в долгу – с ней же попрощались. Если ей, конечно, не показалось.

Вот интересно, долго она ещё собирается заморачиваться подобной ерундой? Может, хватит? Напрягаться из-за того, для кого она ничего не значит, и кто для неё абсолютно ничего не значит. И вообще она жутко проголодалась. Поэтому лучше подумать о том, что уже через пять минут она доберётся до холодильника и сможет что-нибудь съесть.

Глава 6

– Ну-у бли-ин! – с досадой протянула Лиза, просматривая распечатанные на листочке формата А-четыре контрольные задачи по «Оценке инвестиционных проектов». – Он нарочно что ли подбирал?

– Конечно, нарочно, – согласилась Маша. – А ты всё-таки надеешься «автомат» заработать?

– А почему нет-то? – воскликнула Лиза. – Всё лучше, чем сдавать.

– Думаешь, Писаренко такой добрый? – назидательно провещала подруга. – Да он же специально разводит! Кто все контрольные на «отлично» сделает, тому экзамен автоматом, – процитировала и заключила критично: – Ага. И такие наивные, вроде тебя, начинают – пыхтят, решают, пятёрки получают, радуются. А потом он за последнюю четвёрку ставит, а то и трояк и такой: «Упс, деточка. Обидно, но ничего не поделаешь. Так что готовься, милочка, и в сессию придёшь, сдашь. Ты же такая умная – проблем не возникнет».

Лиза сердито насупилась, воззрилась на неё с пристрастием:

– Это ты сама придумала или реально кто-то рассказывал? Я так, наоборот, слышала, что он на самом деле «автоматы» ставит.

– Ну, если веришь, так делай! – согласилась Маша с нарочитой убеждённостью, даже кивнула.

– Я и делаю. Но… – Лиза ткнула пальцем в текст на листке. – Вот это что такое? О чём тут вообще речь?

– Ты у меня спрашиваешь? – фыркнула подруга, посмотрела сочувственно. – Я, конечно, могу рассказать, как сама поступаю, если не понимаю, как решать. Просто пропускаю.

– Ну, спасибо, – театрально выдохнула Лиза. Она ведь уже поверила, что сейчас услышит действительно умный действенный совет, но, похоже, она переоценила Машу, точнее, серьёзность её отношения к ситуации. Или всё-таки недооценила? Потому что подруга всплеснула руками, заявила с негодованием:

– Лиз, вот честно, я не понимаю, ты-то чего загоняешься. У тебя Алик есть.

– И? – не въехала в суть предложенной взаимосвязи Лиза. – Он же учится так себе.

– Зато Крайнов нормально учится, – победно выдала Маша. – Ты же с ним общаешься?

– Ну-у, да.

Если считать, что они видятся почти каждый день, но при этом не особо даже разговаривают, общением.

– А он делает контрольные и курсовики, если надо, – пояснила подруга. – Правда, не бесплатно.

Лиза опять слегка озадачилась:

– В смысле «не бесплатно»?

А Маша коварно ухмыльнулась.

– За деньги. Не волнуйся, не за натуру. Считает, что это неравноценно. Тем более у них с Аликом с этим проблем нет. Хватает желающих. Ой! – она осеклась, глянула раскаянно, но Лиза только отмахнулась.

– Да ладно тебе. Я же знаю, с кем связалась.

– Но сейчас он больше ни с кем, – со всей возможной убедительностью торопливо заверила Маша. – Точно. Все говорят.

Ну, чудненько. Её воображаемый парень хранит ей верность в их воображаемых отношениях, и всех на факультете данная ситуация несказанно волнует и занимает, так что о ней говорят. Все. Но не решился же Пожарский и правда окончательно уйти из большого секса. А ведь если народ вокруг утверждает, что кроме Лизы у него сейчас больше никого нет, а её у него в общем-то тоже нет – она-то это точно знает – получалось…

– Лиз, а вообще, как он? – заговорщицким шёпотом поинтересовалась Маша, помешав вытянуть мысль до конца.

– В сексе? – уточнила Лиза, пытаясь выиграть время.

Сказать, что у них пока ещё не было? Но они же вроде как живут вместе. И тогда, ещё в первый раз, когда Алик подвёз её до универа, по разговору вроде бы вышло, что всё давно случилось. Значит, придётся опять врать – в какой-то степени. Ведь судя по общим восторгам, по-другому быть и не могло.

– Супер. Очень даже.

Хорошо хоть подруга подробностей выспрашивать не стала. Но тут у Лизы тоже нашлась бы отговорка – она ведь тогда же как раз и сказала, что стесняется о подобном рассказывать. А рассказать правду она тоже не могла. Да там особо и говорить было не о чем, только если специально придумывать. Ведь на самом деле по-прежнему одна видимость.

Утром встречались у подъезда – втроём – ехали до универа, не всегда даже Крайнова заранее высаживали. После занятий тоже уезжали вместе, если количество пар совпадало, иногда вдвоём, иногда втроём, но чаще вчетвером (с учётом Маши). В основном расставались у подъезда или в подъезде – до следующего утра.

Правда раза два-три по дороге заворачивали в кафешки, исключительно, чтобы поесть, параллельно о чём-нибудь болтая. И всегда Пожарский платил сам – сколько бы их не набралось – с первых фраз отметая любые возражения и возмущаясь, что присутствующие пытаются лишить его удовольствия. Похоже, ему действительно нравилось вот так шиковать, платя за всех, и порой появлялась во взгляде такая покровительственная снисходительность, если честно, не слишком приятная, но брать деньги он категорически отказывался.

Иногда Алик и на переменах подваливал, особенно на большом перерыве, чтобы продемонстрировать, как соскучился по своей девушке и, опять же, пообедать вместе. Хотя университетскую столовую он не любил, предпочитал кофейню в соседнем квартале. Или случайно друг на друга натыкались. Как сейчас.

Перерыв подходил к концу, Лиза шла по коридору – пришлось заглянуть в деканат, а Маша ускакала в библиотеку, выяснив, что взяла не ту методичку – вывернула из-за выступа стены, тогда и заметила Алика. Он торчал у окна, привалившись задом к подоконнику, и не один. Перед ним стояла девушка, вроде бы курса со второго.

Ну как стояла? Довольно близко, касаясь чуть выставленной вперёд ножкой его ноги, наклоняла голову то к одному плечу, то к другому, накручивала на пальчик пушистую прядь, иногда проводя ею по щеке и губам, и завлекательно-смущённо опускала глазки.

Лиза озадаченно притормозила. А как же их договор? Значит не все «курицы» Алика «достали», к некоторым он по-прежнему довольно благосклонен. Не сказать, что сейчас он торопился избавиться от пристального девичьего внимания, не отмахивался, а, наоборот, лучезарно улыбался в ответ на милое щебетание.

Нет, Лиза не расстроилась, просто удивилась. И зачем тогда нужно было так показательно притворяться, просить её изобразить девушку, когда, вот же, есть подходящая кандидатура для реальных отношений. И, наверное, Лизе лучше им не мешать, побыстрее проскочить или развернуться, дотопать до другой лестницы и подняться уже по ней.

Она так и собиралась, но Алик невовремя отвёл взгляд от своей второкурсницы, сразу заметил Лизу, улыбнулся ещё шире, замахал рукой и заорал:

– О! Лизбет! Лизбет! Иди сюда!

Она, вскинув брови, вопросительно воззрилась на него. И что это значит? Девушка тоже оглянулась, мазнула разочарованно-неприязненным взглядом, а Пожарский опять повторил, уже требовательно-нетерпеливо:

– Ну иди сюда. Лизбет!

Она недоумённо хмыкнула и всё-таки подошла. Алик тут же облапал её за талию, подтянул поближе к себе, сообщил радостно:

– Ты как раз вовремя. – Потом качнул головой в сторону стоящей перед ним девушки, прищёлкнул языком. – Вот, Настёна желает, чтобы я стал её первым мужчиной. Ты как к этому отнесёшься?

Глава 7

Э-э-э. Лиза уставилась на него поражённо.

– Что за бред? – выдохнула растерянно.

– Ну, что я говорил! – победно воскликнул Алик. – Моя девушка против. – Он опять показательно прижал Лизу к себе, глянул с умилением. – А я не хочу её расстраивать.

Вообще-то она немного другое имела в виду – что всё происходящее бред, а не только Настёнино предложение. К тому же в него Лиза не особо и поверила. Она бы сама никогда…

Да, конечно, ерунда. Но Пожарский опять повернулся к собеседнице, произнёс с виноватым сочувствием:

– К тому же… Настён, ну-у, я даже не знаю. У меня же рука не поднимется… и не только рука… – И вдруг усмехнулся, скривив угол рта, и дальше продолжил со снисходительным колким пренебрежением: – Ну как я смогу тебя лишить – единственного достоинства по жизни? Тебе же кроме невинности и предъявить больше нечего. На что тогда ловить будешь?

До Настёны дошло не сразу. Не потому что тупая, скорее всего, просто не ожидала – сначала растерялась, а потом лицо закаменело, глаза зло сузились. Задышала глубоко, так что ноздри раздулись, моргнула, кажется, пытаясь сдержать подступающие слёзы.

Ну, точно – шмыгнула носом. Наверняка, хотела что-то сказать, но побоялась, что голос сорвётся, прожгла ненавидящим взглядом Лизу – а она-то при чём? – резко развернулась, бросилась прочь. Пожарский посмотрел ей вслед, опять брезгливо скривившись, но в то же время вроде бы оценивающе, будто последний раз проверяя, от чего отказался, и размышляя, не стоит ли передумать, пока не поздно.

Но, может, Лиза и неправильно всё представила. Разве этих парней разберёшь? То у них главный критерий женской привлекательности «я б вдул», то они добровольно от идущего им прямо в руки отказываются, ещё при этом и насмехаются. Хотя Настёна как раз из той категории, про которую остальные дружно сказали бы – вот то самое, определяющее. А сцена, конечно, мерзкая и какая-то абсурдная. Даже не до конца верится.

– Она правда… – начала Лиза.

– Девственница? – не дожидаясь, закончил за неё Алик.

– Да это тут причём? Мне без разницы, – возразила она и продолжила: – Предлагала тебе…

– Да не бери в голову, – опять не дав ей договорить, равнодушно отмахнулся Алик, раздражённо добавил: – Ну её на хрен. Курица безмозглая.

– Перестань! – одёрнула его Лиза. – И вообще – зачем ты с ней так?

– А нельзя? – уставившись, с напором произнёс Пожарский. – С ней нельзя, а со мной можно?

– Что с тобой можно? – она действительно не понимала причин его раздражения.

– То есть ты тоже уверена, что я непременно куплюсь на любое аппетитное тельце? – возмущённо поинтересовался Алик. – И что я вот такой безотказный автомат для экстренной дефлорации. Если вам вдруг приспичит, обращайтесь к Пожарскому! – продекламировал он достаточно громко и патетично. – А я буду бе-езмерно польщён, что оказался у вас первым. Это ж такое невероятное удовольствие – трахать зажатую, ничего не умеющую, деревянную куклу. Или, да-а, – протянул театрально, распаляясь ещё сильнее, – я ж забыл. Сначала я обязан сделать так, чтобы она захотела, очень-очень захотела. Чтоб ей было приятно, и она раз пять по ходу кончила. Я ж умею. При этом сама она будет бревно бревном, а я должен расстараться. – Он опять чуть наклонившись, приблизился своё лицо к Лизиному и спросил почти в упор, качнув головой. – А вот нахрена мне это надо? А? – Потом отстранился, заключил уже не столь экспрессивно, хотя и не менее саркастично. – Удовольствие по минимуму, сплошные недоразумения. И с самооценкой у меня проблем нет. Очередная целочка в моей копилке на неё никак не повлияет. Да и далась мне ваша девственность. То же мне, ценность. – Алик презрительно хмыкнул, и вдруг переменился, улыбнулся, как всегда, завлекательно и мило, приобнял. – Хотя… – чуть прищурился, наклонил голову к одному плечу, заявил: – вот для тебя я бы и правда постарался. Тебе случаем не нужно?

Лиза фыркнула, вывернулась из его руки.

– Не волнуйся, не нужно. Без тебя обойдусь.

Поправила ремень сумки н плече и шагнула прочь, но Алик рванул следом:

– Лизбет, подожди! – Нагнал, ухватил за руку, наклонившись поближе к уху, чтобы никто случайно не услышал (не о Лизиной репутации беспокоился, а о сохранении собственной легенды) спросил: – Ты чего? Ты правда тоже девственница?

– Не твоё дело, – отрезала Лиза и опять фыркнула.

– Как это не моё? – возразил Пожарский. – Ты ж моя девушка.

Она мотнула головой.

– Нет.

– В смысле? – Алик замер сам и её остановил, уточнил, недоуменно приподняв брови. – Ты что, обиделась? И больше не будешь…

Теперь уже Лиза не стала его дослушивать.

– Во-первых, фиктивная девушка, – напомнила тихонько. – Во-вторых, я про другое.

– А-а-а! – протянул Пожарский успокоенно и в то же время крайне заинтересованно. – И кто это был?

– Вот тебе-то зачем знать? – она дёрнула плечами. – И вообще сейчас пара начнётся.

– Тогда…

Алик обхватил её за талию, притянул к себе. Лиза отреагировала спокойно, смирилась уже с этими показательными прощальными поцелуями в щёчку. Только на этот раз случилось по-другому – не в щёчку. Он с уверенным напором приник к её губам, надавил сильнее, раздвинул их языком, легонько прикусил нижнюю. Потом чуть отстранился, прошептал, опять почти касаясь её губ своими:

– Это чисто для правдоподобности. – И тогда уже окончательно отодвинулся, улыбнулся удовлетворённо, заключил невозмутимо: – Пока.

Прежде чем двинуться, куда планировала, Лиза несколько секунд стояла неподвижно, определяя, насколько стоит обращать внимание на случившееся. Что это – насмешка, дразнящий намёк, обещание, своеобразная месть, что она не прониклась его готовностью самым мастерски нежным и заботливым образом сделать её женщиной, желание смутить? Нельзя же сказать, что она совсем осталась безучастной, что поцелуй её ни капельки не тронул, не заставил сердце учащённо забиться. Даже сейчас, шагая по коридору в направлении лестничного пролёта, хотелось облизнуть губы, надеясь возродить недавние ощущения, распробовать вкус.

И ведь Алика искренне возмущало представление других, что ему всё равно с кем спать, что он такой неразборчиво-ненасытный, а значит, получается, безотказный. И…

Почему-то фантазия теперь не так разгоняется, стоит увидеть Пожарского. А ведь раньше очень даже представлялось, как он обнимает, целует. Всего лишь представлялось, но уже будоражило, а сейчас…

Он ведь почти при каждой встрече её сдержанно лапает, не наглея – аккуратно приобнимает то за плечи, то за талию. Но Лиза воспринимает подобное, скорее, как родственно-дружеское. С этим поцелуем, конечно, по-другому. Его-то уж точно не назовёшь дружеским. Он действительно был только для правдоподобности?

Тяжёлая ладонь легла на изгиб плеча, пальцы цепко впились, зафиксировали на месте, мешая дальше двинуться, и сразу раздалось:

– Смотри хоть иногда, куда прёшь.

Лиза вынырнула из потока мыслей, вскинулась. Но она заранее знала, кого увидит.

Тёмные глаза глянули пронзительно и остро. Крайнов. И она в него чуть не врезалась.

– Извини. Я просто не заметила. Тебя.

Он только на мгновение сжал губы, и сразу равнодушно отвёл взгляд, шагнул в сторону, обогнул её. А она зачем-то следом за ним обернулась. Чтобы посмотреть в спину?

И какого чёрта она всё время перед ним извиняется? Он ведь тоже не слепой, тоже должен видеть, куда «прёт», а не сваливать всю вину на неё. Ещё и вцепился так, что до сих пор на плече ощущается крепкая хватка его пальцев. Будто не просто прикоснулся – прожог. И хорошо, что он появился только сейчас и здесь, а не чуть раньше и немного дальше по коридору. Хотя…

Да какая разница? И какое ей до него дело?

Глава 8

Короткий, но экспрессивный разговор с Аликом всколыхнул воспоминания. Точнее, вся ситуация. Конечно, сама Лиза вряд ли повела себя, как Настёна.

Кстати, не факт, что та тоже серьёзно. Может, проспорила действие, или подруги подбили на слабó, а на самом деле всё так бы и закончилось предложением, и спать с Пожарским она вовсе не собиралась. Но пусть даже серьёзно.

Естественно, самый оптимальный вариант – первый раз с любимым человеком, который тоже тебя очень любит. Но почему-то редко у кого-то так получается. Поэтому, может и лучше – точно зная с кем, у кого хватило бы опыта и умений, и нежности тоже. И даже здорового цинизма, чтобы он не концентрировался на моменте, не придавал ему слишком большое значение и тоже не волновался. Тогда ведь и самой проще и спокойней, не столь переживательно и страшно, пусть до конца в любом случае не расслабиться, если только напиться в стельку. А ещё чтобы, в случае чего, можно было сразу расстаться и не сожалеть.

Нет, Лиза тоже не сожалела, хотя и ей достался не самый идеальный вариант, но всё-таки довольно близкий к идеальному, как раз смесь первого и второго из перечисленных. Ещё и в классическом раскладе – матёрый выпускник и наивная первокурсница. Правда с разных факультетов.

Ну да, так и было: она училась на первом, а он – на четвёртом, на последнем, и не собирался дальше идти в магистратуру. Ваня. А познакомились они на традиционном Дне первокурсника. Но просто познакомились, особо не рассчитывая ни на какое продолжение.

Никто не торопился сразу разбиваться на парочки, и когда вечер закончился, высыпали на улицу большой компанией. А так как было поздно, парни благородно отправились провожать девушек, и Ване достались Лиза с Машей.

Подруга, как всегда, оказалась возле дома первой, и дальше они двинулись пешком, в том числе и потому что транспорт уже толком не ходил. Вдвоём. И ничуть не торопясь. Ещё и задержались немного у подъезда.

Вот тут, наверное, и должно было что-то определиться. Лизе именно так и представлялось. Все же условия – ночь, расставание, парень и девушка возле её подъезда. И если бы Ваня решил её обнять и поцеловать, она бы, скорее всего, не возразила. Но так ничего и не случилось, хотя, возможно, не потому что оба не захотели, а просто неудачно сложилось.

Невовремя объявилась соседка. Которая работала администратором в ресторане и поэтому возвращалась с работы довольно поздно. Она слишком пристально уставилась на Лизу, и та смутилась, торопливо распрощалась и вошла в подъезд вместе с ней.

Потом тоже ничего особенного не происходило: они с Ваней обменивались приветами или недолго болтали – опять же в компании – когда случайно встречались в универе. Но так получалось редко – факультеты-то разные. Всё по-настояшему завертелось только после нового года, первой сессии и каникул, когда девчонки с курса пригласили Лизу – и Машу тоже, и ещё кое-кого – в общагу на дружескую вечеринку, отметить почти совпадавшие два дня рождения плюс грядущее Восьмое марта.

Нет, Вани не оказалось среди приглашённых, с ним Лиза опять же пересеклась случайно – в коридоре, когда толпой выбрались из тесной, переполненной запахами еды комнаты подышать свежим воздухом. Вышли на балкон, потому что некоторые курили, но в основном болтали и громко ржали, немного перевозбуждённые лёгкой дозой алкоголя. Однако Лиза ничуть не ощущала себя пьяной, только щёки немного горели, но по-зимнему холодный мартовский воздух их хорошо остужал, даже слишком.

Она быстро пожалела, что не накинула, как некоторые более прозорливые, куртку и отправилась за ней назад к девчонкам в комнату. Вот тогда-то и столкнулась с Ваней. Он удивился, обрадовался и больше не стал упускать шанс – не позволил ей никуда уйти. А чтобы не торчать в коридоре, они прошли в общую кухню, которой вообще редко пользовались и уж тем более ночью.

Свет включать не стали, потому что и так было неплохо – точнее, даже лучше – и постепенно от разговора перешли к поцелуям, увлекались всё больше и больше. Делали короткую передышку, опять немного разговаривали, особо друг от друга не отодвигаясь, иногда даже упираясь лбами, не вынимая рук из-под одежды.

Только один перерыв получился не по их воле, когда позвонила Маша и начала выяснять «Трофимова, ты куда провалилась?» Лиза порадовалась, что всё-таки прихватила с собой телефон, а не оставила, как и куртку с сумкой в комнате, сообщила подруге, что она по-прежнему в общаге, всё с ней нормально, искать её не надо, она сама вернётся, но позже. Маша хмыкнула, хихикнула, сказала «Ну, смотри», похоже, догадавшись, почему её нет. А родители с самого начала были предупреждены, что ночевать Лиза останется у девчонок в общаге.

Потом Ваня позвал её к себе, сказав, что сейчас живёт в комнате один. И Лиза всё-таки не настолько была наивная, чтобы не понять зачем. Да он и не скрывал. Но сначала она отказалась, а Ваня воспринял это… нормально – не разочаровался, не обиделся, не стал уговаривать. И они опять продолжили просто целоваться. То есть, конечно, не просто, потому что не только поцелуи, но и ласки становились всё откровенней, безудержней и ненасытней. И в его комнате они всё же оказались.

Правда Лизе пришлось предупредить, что у неё это в первый раз, и, говоря о подобном, она действительно смущалась, хотя и сама не могла сказать точно, от чего больше: от мыслей, что сейчас должно случиться, или от того что она совсем неопытная. Но Ваня слишком распалился, чтобы посчитать это преградой, пообещал (все парни наверняка в подобных случаях такое обещают), что будет осторожным и нежным.

В общем-то он таким и был, да. И всё не закончилось единственной ночью.

Потом они по-настоящему встречались, вместе проводили время, гуляли, и у Вани в комнате оказывались ещё не раз. Тем более он на самом деле остался в ней один – сосед жил на квартире у своей девушки, хотя официально и не съехал из общаги – ну, мало ли. Правда Лиза у Вани больше не ночевала, чтобы не объясняться с родителями и не травмировать их нежную психику, возвращалась домой.

Тогда они тоже были у него в комнате, просто Лиза выходила – ненадолго и по делу. Одеваться особо не стала, натянула на себя удлинённое Ванино худи, а когда вернулась, он сидел на кровати и говорил по телефону:

– Конечно, на майские приеду. Ну, как обычно. – Увидев входящую Лизу, он не засуетился, не задёргался, спокойно свернул разговор: – Ладно, пока, Ириш. Увидимся.

И она поинтересовалась без всяких задних мыслей:

– Это кто? Сестра?

Ваня откликнулся не сразу, посмотрел на неё – открыто, прямо в глаза, внимательно и немного напряжённо. Но у неё и тогда не возникло ни единого предчувствия. Даже когда он ответил:

– Девушка. – Лиза до конца не поняла.

Или, скорее, не приняла, не захотела верить. Он ведь даже не добавил «моя». И она уточнила недоумённо:

– У тебя кроме меня ещё есть девушка?

Он не подтвердил точно, вместо однозначных «да» или «есть» сказал:

– Дома.

Да ведь и так всё ясно и чётко, и там действительно должно было прозвучать «моя». Но вот эти Ванины прямолинейность и честность, нежелание выкручиваться, отрицать и врать, как наверняка поступил бы любой другой, сбивали с толку, делали его признания какими-то неестественными, мешали поверить.

Наверное, поэтому и не получилось устроить истерику, наорать, послать его подальше, швырнуть в лицо его же толстовку, а потом нормально одеться и сбежать, чтобы больше уже никогда не слышать и не видеть. Она, скорее, почувствовала себя пришибленной, растерянной, изумлённой, словно шла к определённой цели, точно следуя маршруту, но в итоге всё равно попала не туда. И теперь очень хотелось выяснить причину, почему же так случилось.

Лиза опустилась на кровать рядом с ним, спросила:

– Она обо мне знает?

– Нет, но… – негромко выдохнул Ваня, на мгновение сжал губы, однако продолжил достаточно спокойно: – В общем, она сказала, что не хотела бы знать, даже если случится.

По правде, и Лиза предпочла бы оставаться в неведении. Точнее, она не желала, чтобы так вообще было. А эта Ириша…

– Но в принципе она не против?

Ваня переглотнул, опять ненадолго сжал губы, даже, кажется, закусил, потом убеждённо произнёс:

– Лиз, ну разве нам плохо? Ты ведь тоже вряд ли веришь, что у нас навеки. Такое случается, конечно. Мои родители ещё в школе начали встречаться, в девятнадцать поженились и до сих пор вместе. Но это скорее редкость.

Ну да. Ей тоже только-только девятнадцать исполнилось, но замуж её вот совсем не тянуло, и далеко-далеко вперёд она не заглядывала, и то, что Ваня говорил, звучало вполне разумно и правдиво. Но всё же обидно.

– И ты же знала, что я доучусь и уеду. Поехала бы со мной?

– Нет, – мотнула головой Лиза, решительно и слишком торопливо.

– Или думала, что я останусь?

Она посмотрела в сторону. Конечно, можно было соврать, но она тоже не стала, пожала плечами:

– Ну, наверное. Иногда так и думала. – Вздохнула.

– Ну, Ли-из, – протянул Ваня виновато, обнял, поцеловал в висок.

Или, скорее, просто прижался к нему губами и зашептал ещё что-то, но, если честно, она плохо понимала, все силы уходили на то, чтобы не погрузиться слишком глубоко в мысли и эмоции.

Но дальше он тоже поступил правильно: чуть отстранился, ухватил пальцами её подбородок, развернул лицом к себе, приник к губам, не сдерживаясь, страстно и жадно, повалил её на кровать, придавил телом, продолжая целовать, не оставляя возможности воспротивиться, перевести дух, задуматься.

И это самое важное – не задумываться. Так и правда лучше – воспринимать не разумом, а телом, не мыслями, а ощущениями. Потому что они-то приятные.

Похоже, ей по жизни везёт на циничных прямолинейно-откровенных реалистов. Правда с Аликом всё изначально прозрачно и только по-деловому, но перспективы точно те же – их попросту нет. И почему-то она совсем не сожалела: ни сейчас – общение с Пожарским для неё как экскурсия в экзотическую страну или даже в параллельный мир – ни тогда, с Ваней.

Хотя, когда он вернулся домой, не на майские, а на постоянно, ей было по-настоящему плохо, не так, чтобы лечь и умереть, но всё равно плохо. Нестерпимо тянуло позвонить ему, или написать. Лиза несколько раз заглядывала на его странички в соцсетях, и даже как минимум однажды (или всё-таки, пожалуй, больше) набрала сообщение. Но не отправила, удержалась в последний момент, удалила. Потом всё-таки выкинула Ваню из друзей – пусть и найти опять очень легко, если задаться целью – и номер телефона удалила. Не бросила в чёрный список, а просто стёрла из памяти. Наверное, и тут сохранила каплю надежды – вдруг он сам позвонит.

Не-а, не позвонил. И тоже, наверное, правильно. Лучше обрубить сразу, чем отрезать кусками. Может, и не менее болезненно, но, по крайней мере, боль не растягивается во времени. А итог же всё равно не изменится.

Глава 9

Вот такой вот у неё первый раз. Тоже достаточно специфичный, пусть и не слишком похожий на тот, который задумывала Настёна. Да и у той не вариант «дальше некуда» – просто самой выбрать своего первого мужчину и открыто ему предложить. Случается и похуже.

Например, в прошлом году, одна из однокурсниц, начав встречаться с таким же типом, как Алик, жутко переживала, что того, избалованного вниманием умелых женщин, отпугнёт её невинность. Поэтому срочно искала, с кем бы от неё заблаговременно избавиться, как-то упустив из внимания факт, что, переспав с другим, изменит своему парню.

Может, у Настёны те же причины, и Алик не ошибся с экстренной дефлорацией. Но – надо же! – обиделся, не посчитал за честь. Вроде бы и смешно, и в то же время…

Хотя – ладно. Достаточно вспоминать и думать о совершенно неважном, когда существует более насущная и значимая проблема – недоделанная контрольная по «Оценке инвестиционных проектов в логистических системах».

Лиза в очередной раз перечитала условие задачи. Она уже не первый раз над ней страдала и всегда вначале казалось, что всё просто и ясно, но потом стандартное решение уводило куда-то не туда, и смысл терялся, и логика. Вот и опять ничего не вышло.

Наверное, она просто уже не в состоянии свернуть с однажды проложенного пути, ей кажется, что, если, например, замедлить шаг или, наоборот, рвануть изо всех сил, он всё-таки выведет куда надо. Но, скорее всего, она упорно пропускала нужный поворот или вообще шла не в ту сторону, не замечая нужный указатель. Он ведь точно должен быть, и значит действительно нужен кто-то, способный ткнуть в него пальцем. Крайнов?

Он правда настолько умный, что остальные готовы ему платить за курсовики и контрольные? На вид не определишь. Просто мрачный тип, который никогда не улыбается. Но это же не показатель высокого интеллекта. Скорее, свидетельство отвратительного характера. Но может, реально к нему обратиться – Лиза хихикнула, вспомнив – он ведь и правда не кусается. А те определённые случаи, которые имел в виду Алик, ей не грозят. Да и идти недалеко.

Конечно, неплохого было бы предварительно позвонить и договориться, он ведь тоже не сидит постоянно дома, вроде бы где-то подрабатывает, ну и, вполне вероятно, ходит на свидания. Но у Лизы нет номера Крайновского телефона, так что действительно легче дойти. А если его не окажется на месте – так на «нет» и суда нет. А экзамен «автоматом» с верхом окупит несколько минут неприятного общения.

Она глубоко вздохнула, собралась с решимостью, прихватила тетрадь и ручку и отправилась в квартиру этажом выше.

Главное, не останавливать и не задумываться. Вот и нужная дверь, кнопка звонка. А ещё непонятно, чего желается больше – чтобы он оказался дома или не оказался? Кажется, и того и другого одновременно.

Замок щёлкнул, отпираясь, дверь распахнулась.

– Привет! – выдохнула Лиза, стараясь особо не вникать, какое сейчас выражение у Крайнова на лице. И так ясно, что не слишком радостное и приветливое. Дальше она сразу хотела объяснить, с какой целью явилась, но Крайнов опередил, отрезал сухо:

– Его нету. Позже придёт.

Лиза опешила, слегка.

– А с чего ты взял, что я к Алику?

Он снисходительно усмехнулся.

– Думаешь, ты такая первая, а я такой тупой, что ничего не вижу и не понимаю. Я уже достаточно насмотрелся. Даже если тупой, и то уже понял.

И, конечно, сейчас он захлопнет у неё перед носом дверь, так и не дав ничего сказать. Он же лучше знает, почему и зачем она здесь, и ему смешно наблюдать за её нелепыми наивными попытками всё-таки навязаться Алику, перевести фиктивные отношения в хоть чуточку настоящие. А Лизе так трудно сдержаться и, например, не треснуть его тетрадью по лбу, чтобы хоть немножко сбить заносчивость и спесь.

Она уже перебирала мысленно, что бы ему сказать такое – ехидное и колкое, ещё и короткое, в расчёте успеть до того, как дверь закроется. Но та почему-то распахнулась только шире.

– Ладно, заходи.

А!

Видимо, Лиза зря заявилась – тут логикой даже не пахло, ни в поступках, ни в мышлении. Но она всё-таки переступила порог.

– Можешь там подождать, – указал рукой Крайнов.

Квартира действительно точно такая же, как у них – один в один – поэтому Лиза без труда определила:

– На кухне?

– На кухне, – подтвердил Крайнов, и зачем первым двинулся сам. Наверное, решил, что она не в состоянии даже по указанной дороге самостоятельно пройти.

Ну ладно. Она и это переживёт. И только оказавшись на кухне, Лиза наконец-то сообщила:

– Но я вообще-то к тебе пришла.

– Да?

Похоже, он по-настоящему удивился, или не поверил. Он же настолько крутой, что у него никогда даже мысли не возникало, будто он может ошибиться.

– Я-то как раз слышала, что ты умный. И учишься хорошо. Надеялась, ты мне с контрольной поможешь. – Лиза продемонстрировала ручку и тетрадь. – Я сама пробовала, но мне кажется, у меня что-то не то получается.

– Ясно, – заключил Крайнов с такими понимающими интонациями, без всяких слов говорившими, что он воспринял эту её фразу как обычную отговорку, как желание хоть немного прикрыть свою непроходимую тупость. Потом распорядился: – Садись. – И сам устроился на одном из табуретов. – Давай сюда. Чего тебе там надо решить?

Лиза опустилась на соседний, с другой стороны стола, протянула ему тетрадь, даже открыла на нужной странице, заложенной листом с распечаткой заданий. И когда Крайнов принялся просматривать текст, попросила:

– А можешь не просто решить? Ещё и объяснить, как.

Он резко повернул голову, уставился на неё – опять удивлённо.

Да, да, она ещё и думать умеет, и соображать! Как бы ни хотелось ему считать по-другому. У неё не только Алик в мыслях – его там не особо и много. И она не тупо переписывает за кем-то с мозгами, она действительно сама обычно справляется. Но тут засомневалась – она ведь надеется на «отлично» и «автомат».

– Писаренко же потом по решениям спрашивает, – дёрнув плечами, пояснила Лиза. – Чтобы определить, сам делал или нет. Ты же, наверное, знаешь? Или у вас не он «Оценку» вёл?

– Он, – коротко подтвердил Крайнов. – Ручку давай.

– А, да!

Она и забыла, что по-прежнему сжимала ручку в руке, только тетрадь ему отдала. Протянул послушно, даже предусмотрительно щёлкнула на кнопку, выпуская стержень. Он забрал, и потом вертел ручку в пальцах, пока читал условие задачи, и Лиза засмотрелась на эти резкие, в общем-то неосознанные, бессмысленные движения. Потом взгляд сдвинулся выше, скользнул по лицу: от подбородка по шевелящимся губам и прямой линии носа к глазам.

Они глубоко посажены и разрез не очень широкий, поэтому создаётся впечатление, что они постоянно прищурены. Оттого и взгляд кажется пронзительным, и цвет радужки трудно определить. Тёмный. А вот какой тёмный? Серый, синий или коричневый? Но самое впечатляющее – скулы. Высокие, острые, рельефные. Да у него вообще черты лица очень рельефные, чётко очерченные. Хотя определённо красивым его не назовёшь. Вот Алик – однозначно красавчик, даже чуть слащавый, но в меру.

– Ты хоть слышишь, о чём я говорю? – внезапно выбилось из общего потока слов.

Лиза раскаянно потупилась.

– Извини, задумалась. – Потом с видом примерной ученицы заглянула в тёмные глаза: – Можешь повторить?

– Могу, – кивнул Крайнов. – Только в тетрадь смотри.

Глава 10

Вот же! Кровь прихлынула к щекам. Неужели заметил, как Лиза его рассматривала? И, конечно, решил не молчать. Но она же – чисто из интереса. Просто лицо у него такое, притягивающее взгляд, запоминающееся. Не красотой, как у Алика, а… чем-то другим. И почему-то трудно выразить словами, чем. Вот, например, пантера – да? Просто огромная чёрная кошка, ничего особенного, и всё же…

– Так будешь слушать? – прилетело недовольное и нарочито громкое.

Ох, опять она отвлеклась.

– Да, конечно, – старательно заверила Лиза, а Крайнов ткнул ручкой в тетрадь, в её перечёркнутое им и исправленное решение.

– Вот, смотри.

А он действительно разбирался и неплохо объяснял, и уже через пару минут она заявила:

– Всё, поняла. Давай я дальше сама. – Забрала ручку и тетрадь, дописала условие, формулу и расчёт, осталось только вычислить. Но это лучше дома на калькуляторе. И снова подвинула к нему тетрадь. – Правильно?

Крайнов пробежался глазами по исписанному листу.

– По мне, правильно. – Посмотрел с сомнением на Лизу, будто до сих пор не верил, что она сама подобное смогла, а потом просто поднялся.

Всё, время вышло, она может отваливать. То есть должна отваливать. И Лиза тоже поднялась. Но она всё-таки достаточно вежливая, чтобы сразу забыть, что она здесь не одна, и уйти молча, не поблагодарив.

– Спасибо.

Крайнов, как обычно, только глянул снисходительно, и она вспомнила, о чём говорила Маша, поинтересовалась деловито:

– Я тебе сколько-то должна?

– Должна? – повторил Крайнов.

Сначала Лизе показалось, переспросил, но она почти сразу засомневалась, что правильно поняла. Всё-таки – подтвердил? Потому что он смерил её взглядом – с головы до ног – медленным, изучающим, липким. Словно и правда цену прикидывал, высчитывал, как в контрольной, сообразно её параметрам и собственным предпочтениям. И на этот раз брать намеревался не деньгами.

Но Маша же сказала – он не считает подобный расклад равноценным. Не всё знала? Или просто с ней он убеждён, что если она согласилась подыграть Алику из стремления хотя бы таким образом оказаться рядом с ним, из надежды, что когда-нибудь отношения могут стать настоящими – он же так думает – то она недостойна ничего, кроме насмешки и презрения? Ещё и пялилась на него, вместо того чтобы слушать объяснения. А значит тем более не прочь рассчитаться натурой. А он, видимо, привык именно к подобным раскладам и считает, что все девушки только такими и бывают.

Лиза почувствовала, как внутри что-то начинает тревожно натягиваться и дрожать. Кажется, её сейчас на самом деле затрясёт.

Она сжала кулаки, так чтобы ногти впились в ладони, а иначе… иначе рука сейчас сама пойдёт на замах, легко и резко взлетит вверх в стремлении отвесить пощёчину. И не жалко будет, нисколько. Главное выключить этот бесцеремонный осязаемый взгляд наполненных необъяснимым сумраком глаз.

Он хмыкнул, выдохнул негромко:

– Иди отсюда.

Словно нашкодившей уличной собачонке. И ударить его захотелось ещё сильнее. Но он вдруг опять внезапно передумал, даже интонации изменились, хоть и остались не слишком приветливыми, но оказались вполне миролюбивыми:

– Или хочешь всё-таки дождаться?

Лиза и сама толком не поняла почему вдруг воскликнула:

– Хочу! – Если даже не думала встречаться с Аликом.

Крайнов усмехнулся – ах, как приятно увериться в своих догадках! – но прежде чем уйти, произнёс:

– Только особо ни на что не рассчитывай. У него девушка есть.

Лиза изумлённо заморгала, сдвинула брови. Она правильно услышала? У Алика есть девушка? Или Крайнов просто над ней прикололся?

Но на юмориста он как-то не слишком тянет. Значит… серьёзно?

– Тогда зачем… – озадаченно пробормотала она.

Только вот договаривать оказалось необязательно, не имело смысла, потому что Крайнов не только отвечать не стал бы, даже дослушивать не собирался – развернулся, направился к выходу. Будто она действительно уже ушла, и больше у них в квартире никого, покой и тишина. И жутко захотелось выкрикнуть ему в спину что-нибудь обидное, обозвать.

Детский сад – штаны на лямках. Глупость, ребячество. Поэтому Лиза и не стала, вместо этого опять плюхнулась на табурет, упёрлась локтями в стол, пристроила на сложенных ладонях подбородок, уставилась в окно. Хотя – чего ей там рассматривать? У неё вид из кухни точно такой же, только точка обзора на высоту одного этажа пониже.

А Крайнов – индюк самонадеянный, грубиян. Фу. Но скулы у него, конечно…

Настолько чёткие линии, что их непременно хочется прочертить, и не просто взглядом. И… и ничего особенно в этом нет. Ей, например, нравится – иногда – водить пальцем по краю чашки или… того же стола. Твёрдые, острые грани всегда притягивают, почему-то. Такие тактильно-эстетические ощущения. И ничего более.

И вот какого чёрта Лиза здесь торчит? Только ведь назло ему осталась. Но кто он такой, чтобы поступать ему назло? Никто. И на самом деле Алик ей совершенно без надобности. Она даже не представляет, что ему скажет, когда он появится.

Так, может, самое время смыться домой? Её же ничто не держит, а если кто-то и подумает, что она глупая и странная – да и плевать. Тоже трагедия. Ахаха.

Лиза решительно поднялась с табурета, направилась в прихожую, но не успела дойти до двери, как та распахнулась, и в квартиру ввалился Алик, прижимавший к груди пару больших пакетов из крафт-бумаги.

– О, Лизбет, привет! – при виде Лизы расцвёл он улыбкой. – А ты чего здесь?

Она продемонстрировала тетрадь.

– С контрольной разбиралась.

– А-а, Ники, – с пониманием протянул Алик. – Он может, ага. Он дома?

Само собой. А как бы Лиза ещё сюда попала? Вскрыла замок?

– В комнате, – нехотя доложила она, и Пожарский проорал, хотя и стоял недалеко, и дверь была приоткрыта:

– Ники! Я пожрать принёс. И пиво. Ты будешь?

– Потом, – прилетело из комнаты короткое и не слишком довольное.

Крайнов, похоже, и с места не сдвинулся, а Алик опять заорал, коварно усмехаясь:

– Тогда я твою порцию Лизбет отдам.

– Я не хочу, – торопливо возразила Лиза.

– Да ладно тебе, – посмотрел на неё Алик. – Я пошутил. Тут на всех хватит. – И прежде чем двинуться дальше, сообщил, опять значительно прибавив громкость: – Ники! Лизбет без тебя есть отказывается. Беспокоится, как бы ты не оголодал. Так что вылезай. – Потом сгрузил ей пакеты, распорядился: – Тащи на кухню. А я щас куртку сниму и… – сделал паузу, будто собирался сказать что-то значимое, – руки помою. Перед едой же руки мыть полагается, да?

И опять этот взгляд – многозначительный, чувственный, и улыбка, и интонации, будто он не о мытье рук говорит. И как у него всё время так получается?

Вообще-то Лиза не планировала у них тут ужинать, даже в голову такое не приходило, но если в одном пакете позвякивали бутылки, то из другого доносились аппетитные съестные ароматы, про которые всем известно, насколько они вредные, но не повестись на них редко когда получалось. Правда разгружать пакеты она не решилась. Кто она такая, чтобы тут хозяйничать? Но с этим Пожарский прекрасно справился сам – выставил на стол картонные коробочки с картошкой-фри, маленькие упаковки с соусами, завёрнутые в бумагу бургеры и лонгеры, большое ведёрко с куриными стрипсами, а потом ещё и бутылки с пивом.

– Я всего две купил, – сообщил он раскаянно. – Не знал, что ты придёшь. Но можешь одну забрать. А Ники тогда обойдётся. Сам виноват – вовремя надо приходить.

– Нет, спасибо. Пиво я точно не буду, – опять возразила Лиза.

– Почему? – с недоумением поинтересовался Алик. – Оно вполне приличное.

– Не хочу просто, – пояснила она.

Пожарский отыскал в столе открывашку, из навесного шкафчика достал два стакана.

– А может, всё-таки будешь? – спросил, усаживаясь за стол и откупоривая одну бутылку.

– Точно нет, – в который раз заверила Лиза.

– Да чего ты? Правда что ли за Ники переживаешь? – Алик пододвинул к ней картошку-фри и первый попавшийся бургер, успел вставить между делом: – Ешь, не стесняйся. – А сам отхлебнул из стакана пиво, довольно слизнул пену с губ и, наклонившись к Лизе, сведя брови, многозначительно поинтересовался: – Кстати, чего это с ним? Сидит там, сюда не идёт? Ты его чем-то обидела?

Лиза фыркнула, так и не донеся до рта очередной брусочек обмакнутой в кисло-сладкий соус картошки-фри.

– А его можно обидеть?

Алик хохотнул, вытянул из ведёрка один стрипс.

– Сомневаешься? – Откусил кусочек, но так и не дожевав, предложил: – Тогда возьми да попробуй. У вас, девушек, это легко получается.

И хотя Пожарский как всегда лыбился, да и интонации у него были очень даже легкомысленными, Лизе привиделись в них какие-то неприязненные, жёсткие нотки, поэтому она слегка напряглась, уточнила осторожно:

– У нас? Легко? В смысле?

– Ну, как? – Алик взмахнул остатком стрипса, пояснил невозмутимо: – Например, переспать с другим.

Лиза не поняла, он вообще или…

– Ему девушка изменила?

– Типа того, – по-прежнему беззаботно откликнулся Алик.

Глава 11

Первая мысль была: «Вот дура!» Не сама Лиза, а эта девушка – дура! Нет-нет, не потому что изменила конкретно Крайнову, а потому что измена – это в любом случае подло и мерзко. Хотя, конечно, обстоятельства разные бывают. Ваня же тоже, можно сказать, с ней изменял своей Ирише, и наоборот, а Лиза, даже когда узнала, не перестала во всём этом участвовать, ухватившись за его сомнительной разумности доводы. Та, вторая, не против, им действительно сейчас вместе хорошо, и – вдруг – Ваня всё-таки никуда не уедет, останется с ней, потому что у них-то на самом деле настоящие отношения, а те, дома, так – ерунда, заблуждение. И назвать происходящее изменой даже язык не поворачивался.

Но тут явно совсем другое, не зря же Алик привёл в пример. И вообще плохо представляется, как можно изменить Крайнову. Он же… А главное…

– С кем?

Хотя вряд ли Пожарский знает. Но он знал.

– Со мной, – произнёс совершенно спокойно, распечатал ещё одну упаковку с соусом, ткнул в него следующим стрипсом, откусил кусок.

Сегодня день что ли такой, что они оба решили над ней прикалываться и наблюдать, как она реагирует на их неожиданные заявления? Да никак. Лиза в них просто не особо верит. Не получается.

– С тобой? И ты… – Она мотнула головой, рассчитывая, что мысли сами волшебным образом раскатятся по местам. – Разве вы не друзья? И разве…

Алик сделал брови домиком и вообще состроил такую невинно-трогательную физиономию.

– Слушай, ну я же не знал.

И, предварительно макнув в соус, отправил в рот остатки стрипса.

– Не знал, что они встречаются? – с облегчением предположила Лиза.

– Не знал, что у них прям всё серьёзно. Не представлял. Я думал, Ники с ней только развлекался. Как обычно. – Он приподнял стакан и произнёс, словно тост. – Просто секс и ничего более. Да она и сама вроде бы так считала. Даже для вида не поломалась.

Отхлебнул, посмотрел на Лизу. Ждал от неё очередной вопрос? Но ведь действительно хотелось спрашивать дальше, поэтому она и не стала сдерживаться.

– А потом? Ты ему сам обо всём рассказал?

– Не, не я. Она.

– Она? Зачем?

– Не зачем, – Алик пожал плечами. – Она-то сама может и не хотела, чтобы Ники узнал. Но по дури начала перед подружками хвастаться, что со мной переспала. А те стали расспрашивать, что да как. Ну она и рассказала. А одна из этих подружек её трёп на телефон записала и Ники переслала. Тоже на него виды имела. Правда, ей всё равно так ничего и не обломилось. Зато он, конечно, впечатлился.

Ну ещё бы? Лиза прекрасно помнила, что почувствовала, когда узнала про Иришу. И ведь тоже благодаря случайному разговору и телефону.

– И что?

– Ну-у, – театрально протянул Алик, на несколько мгновений воздев глаза к потолку. – Знаешь нашего Максика?

Лиза знала. Четвёртый курс, Макс. Он такой большой во всех отношениях: и ростом, и объёмом. Не то чтобы жирный-жирный, но определённо в теле, и потому немного неуклюжий, хотя из-за этого сильно не комплексующий. И у девушек он особой популярностью не пользовался. Особенно, если сравнивать с Пожарским.

– Так вот, – продолжил Алик. – Ники подвёл эту дуру к нему, типа: «Познакомься, Макс. Ты говорил, у тебя секса давно не было, но не переживай, эта девушка тебе поможет, решит проблему. Она добрая и любит трахаться с моими друзьями. А если ещё желающие найдутся, можете обращаться, обслужит в порядке очереди. А кого-то может и на льготных условиях». Она, конечно, там визжать начала, что это всё из-за того, что сам Ники в постели так себе, но кто бы ей поверил.

Лиза не торопилась оценивать. Но, судя по всему, Крайнов и правда на подобное способен.

– А ты?

– Что я? – озадачился Алик, взял в руки картонную коробочку с картошкой-фри, вытянул из неё один брусочек. – Мне-то она нафига сдалась?

– Я не про неё, про Ника. Между вами ничего не изменилось?

– Ну-у-у, – опять протянул Алик, напомнил с напором: – я ж говорил. Не знал, что у них серьёзно. Но ведь так и получилось же. Что на самом деле ни фига не серьёзно. Не со мной, так она бы с кем-то другим. А может, и не с одним. А может, и ужé. А Ники зачем тоже такая нужна?

– То есть он тебе ещё и благодарен был? – с сарказмом поинтересовалась Лиза.

– Гы, – хохотнул он. – Юмористка ты, Лизбет.

Ну, может, она и юмористка, но они… Как вообще понять, что у них за отношения? Почему они до сих пор не рассорились вдрызг, не послали друг друга подальше?

– А квартиру вы всё равно вместе снимаете? – недоумённо заключила она, хотела ещё добавить «после такого», но не стала, или, скорее, не успела.

– Не-а, – замотал головой Алик. – Квартиру снимаю я. А Ники просто живёт у меня. – И принялся разъяснять обстоятельно: – Ему больше негде. Так получилось. И денег лишних нет. Хотя мы договорились, коммуналку он оплачивает. Полностью. Я даже не заморачиваюсь с этим. Потому что понятия не имею, где всё это делать и как. А Ники хозяйственный и сообразительный. И если бы не он, тут бы давно такой хлев был. Ну не могу я всем этим заниматься. Посуду там мыть или мусор выносить. С детства не приучен. А он привык.

Пожарский вытащил из коробки ещё один брусочек картошки, протянул Лизе, но не отдать рассчитывал, а скормить. С руки. Поднёс ко рту, глянул с ожиданием, но без особой значимости, будто это естественное дело. Но Лиза отодвинула его ладонь.

– Так он у тебя за прислугу?

– Опять шутишь? – Алик улыбнулся, заглотил картошку сам. – Я вообще ни при чём. Говорил же, его не заставишь. Он просто сам такой. Чи-сто-плюй, – произнёс, чётко разбив по слогам, а потом развернулся в сторону двери, истошно заорал: – Ни-ик! Ни-ки!

Крайнов, похоже, не выдержал его воплей, нарисовался в дверном проёме, поинтересовался мрачно:

– Чего тебе?

– Ники, а веник где? – спросил у него Алик. – У нас, вообще, есть веник?

Крайнов ничего не ответил, молча отвалил. Хотя вернулся уже через минуту – с веником в руке.

– Лови! – швырнул ему прямо от двери.

– Блин! – опять заорал Пожарский, удачно отбив едва не угодивший ему в физиономию веник. – Совсем идиот?!

– Совок тоже принести? – не меняя каменного выражения на лице, предложил Крайнов.

– Да пошёл ты! – огрызнулся Алик, но без особой злости, и без перехода спросил: – Ты, вообще, жрать-то собираешься? Я для кого тащил?

– Для себя.

– Ну, это само собой, – легко согласился Пожарский. – Но и для тебя же тоже.

Крайнов на мгновение прикрыл глаза, словно изобразил покорность обстоятельствам, сообщил:

– Сейчас. Доделаю и приду. – И опять отвалил.

– Я… – Лиза поднялась с табурета, – тогда домой.

– Почему? – изумлённо воззрился на неё Алик, ехидно прищурившись, вывел странную взаимосвязь: – Вы что, вдвоём в одном месте не можете находиться?

– Нет, – откликнулась она, запоздало подумала, её ответ можно растолковать как «Не могут». А ведь ничего подобного: в машине же они часто оказываются вместе. Да даже совсем недавно тут на кухне сидели, вообще вдвоём. – То есть… – А, ладно, обойдётся и без объяснений. – Мне просто уже пора. – Лиза подхватила со стола тетрадь, предъявила Алику. – Надо контрольную переписать.

Тот с пониманием кивнул, протянул уважительно:

– Так ты ещё и умная? – И вывел, широко улыбаясь: – Лизбет, да ты просто девушка моей мечты.

Ага. Только фиктивная. Ещё и опять вторая. Если Крайнов, конечно, не наврал.

Глава 12

Если судить чисто по погоде, день не обещал ничего хорошего. Разве что – была суббота, выходной, можно спать до обеда, с утра никуда тащиться не надо, особенно по такой сырости. И дождь – не дождь, но и не сухо.

В воздухе висела водяная пыль, наполняя его огуречной или даже арбузной свежестью. Дышать приятно, а вот гулять – не очень. Но Лиза в принципе и не собиралась, это родители решили с утра прошвырнуться по магазинам. У Маши тоже образовались какие-то планы, а она просто сидела дома: встала, позавтракала, выпила кофе, проверила странички в сетях, немного пообщалась в чате. Но потом разговор стух – все, видимо, разбрелись по делам. Вот и она решила что-нибудь поделать.

Ну, например… ну, например – ага! – наконец-то повесить подаренную Асей картину: двойной портрет на фоне Питера в смешанной технике «акварель плюс линер» в деревянной рамке. Ася сама его нарисовала, не по памяти, а по фотографии, но в качестве картины это выглядело в сто раз круче. Лиза для неё давно уже и место присмотрела – рядом с письменным столом. Надо только гвоздь вбить в стену. И что, она не справится? Да нет проблем. Не должно быть.

Она прекрасно знала, где взять молоток и гвозди, то есть гвоздь – одного же хватит – и забивать она умела. Правда в стену раньше не пробовала, только в деревяшки, но – какая разница?

Как оказалось, большая. Гвоздь легко проткнул обои, чуть расцарапал стену, а глубже ни в какую заходить не хотел. Только пылинки бетона отколупывались.

Лиза принялась ударять сильнее, но гвоздь продвинулся только на самый кончик кончика, а потом вообще начал сгибаться.

Ну вот. Сразу надо было два брать. Наверное, этот какой-то дефективный, из бывших в употреблении. Теперь Лиза выбрала на вид самый новенький и стойкий, но он согнулся ещё быстрее, а результат – крошечная дырочка в стене.

Лиза сердито выдохнула, отложила молоток. Мысли о начатом и незаконченном деле раздражали, и она отправилась на балкон, чтобы охладиться, освежиться, отвлечься. Облокотилась о перила, подалась чуть вперёд, обвела взглядом ставший за два года хорошо знакомым пейзаж.

– Привет! – неожиданно прилетело сверху.

Лиза уже по голосу определила, кто там, запрокинула голову.

Крайнов посмотрел на неё – лицо непроницаемое – поинтересовался:

– Вы дятла завели?

Ахаха. Просто верх остроумия. Но, так и быть, она всё равно ответила:

– Хотела гвоздь в стену вбить, чтобы картину повесить. Но, наверное, сил не хватает.

Он критично поджал губы и вдруг спросил:

– Помочь?

Что? Да ладно! Да неужели! Вот так, сам предложил?

– Ну… если можешь, – ответила Лиза не слишком уверенно.

– Тогда дверь открывай.

Он сразу исчез из вида, а она недоумённо дёрнула плечами и направилась к входной двери. Надо же проверить, что это не бред и не галлюцинация.

Не, точно не бред. Крайнов, как ни в чём не бывало, легко шагнул через порог, словно уже не один раз сюда приходил, осведомился деловито:

– Где?

Лиза махнула в сторону своей комнаты.

– Там.

И только когда он двинулся в указанном направлении спохватилась, бросилась следом, лихорадочно вспоминая, нет ли там чего компрометирующего, типа бюстгальтера или колготок на спинке стула или… Хотя ладно, конфетные фантики на кровати не считаются, а нижнее бельё она вроде не раскидывала, где попало, убирала в шкаф.

Крайнов почти сразу заметил прокорябанную дырку в обоях, а на столе – молоток и пару погнутых гвоздей, подошёл, подхватил один, повертел в пальцах, произнёс:

– Сил, говоришь, не хватает? – и глянул на Лизу так, что ей сразу захотелось его выгнать.

Ну, а с какого перепугу она должна терпеть такие издевательские намёки и взгляды? А он кинул гвоздь назад на стол, ковырнул пальцем расцарапанную стену и невозмутимо поинтересовался:

– Дрель есть?

Лиза фыркнула.

– Откуда у меня дрель?

Он сочувственно качнул головой.

– А у отца?

– А. Ну да, есть, – подтвердила Лиза, хотя так и подмывало нарочно заявить «Нет!» и ещё «Можешь катиться отсюда. Обойдусь!» Потому что нечего над ней насмехаться.

– Так принесёшь?

– Сейчас.

Она не стала распаковывать, принесла дрель прямо в коробке. Крайнов достал инструмент сам, взвесил её в руках, отыскал взглядом розетку и опять с ожиданием уставился на Лизу. Вот чего ему ещё надо?

– А отвёртку, шурупы, дюбели?

– Что?

Он сохранил серьёзное выражение на лице, даже уголком рта не усмехнулся, но, похоже, на это ушли все его душевные силы.

– Ты дрель где брала? – задал Крайнов наводящий вопрос.

– Там, в кладовке, – доложила Лиза, – у папы шкафчик с инструментами.

– Показывай.

– А сам не догадаешься, где? – проворчала она снисходительно. – Разве у вас тоже нет кладовки? Квартиры же абсолютно одинаковые.

И нафига ей вообще знать, кто такие дюбели? Он ведь тоже наверняка не в курсе, например, про патчи и праймер для лица.

Шум от вгрызающейся в стену дрели, конечно, жуткий – уши хотелось закрыть и сбежать подальше – но Лиза никуда не уходила, наблюдала внимательно. Не потому что переживала, что без неё Крайнов ещё сунет свой нос, куда не надо, или что-нибудь сопрёт. Просто это выглядело жутко… эстетично и… привлекательно – как ходили лопатки под футболкой и напрягались мышцы на руках. И не только на руках.

У него очень легко и ловко получалось. Жаль только, что слишком быстро. Лиза бы ещё понаблюдала, но не просить же его ради этого сверлить кучу ненужных дырок. А главное, позиция была такая удобная – почти у него за спиной – не то, что в прошлый раз, когда сидели за кухонным столом. Сейчас-то он её точно не видел. По крайней мере пока не развернулся, чтобы сообщить:

– Готово. – Заметил на столе рамку, лежащую тыльной стороной вверх. – Это вешать?

– Угу.

Крайнов пристроил картину на стене, выровнял. Лизу на портрете узнал сразу, но озадаченно свёл брови, разглядывая Асю.

– А это кто?

– Подруга.

– Что-то не очень похоже.

– Это не Маша, – пояснила она. – Другая. Мы с ней раньше в одном доме жили и в одном классе учились. А сейчас она в Москве в Полиграфическом. Это она и рисовала. А с Машей мы в универе познакомились.

– Ясно, – кивнул Крайнов.

Он стоял, привалившись к её столу, а Лиза – напротив, возле окна. И если ещё минуту назад, всё воспринималось достаточно просто – он сверлил, она заинтересованно наблюдала – то теперь становилось непонятно: что дальше? Вроде бы всё, картина висит, можно сказать «спасибо» и распрощаться, но Крайнов не двигался с места, а она…

Кажется, она вдруг начала волноваться – ни с того, ни с сего. Ей немного странно и некомфортно, что он тут, с ней, и не такой как всегда, без этих показательных отстранённости, резкости, снисходительности. Упирается ладонями в столешницу позади себя и мышцы на руках опять немного напряжены, голова чуть откинута назад, и взгляд не мрачный, не тяжёлый, не пронзительный. Но от этого почему-то труднее смотреть прямо в глаза.

– А вы с Аликом? – поинтересовалась Лиза, просто, чтобы не возникло паузы. Из-за молчания всегда начинаешь чувствовать себя только ещё более напряжённо.

– Тоже, – без особого воодушевления откликнулся Крайнов.

– С детства дружите?

– Нет. Тоже в универе. – Он оглянулся через плечо, чуть сдвинул в сторону лежащую недалеко от его руки тетрадь и, видимо, вспомнив, спросил: – А с контрольной как?

– Отлично, – сообщила Лиза. – В смысле, Писаренко «отлично» поставил. – А дальше всё получилось будто само собой, она даже не ожидала, хотя ещё в самом начале опомнилась и немного притормозила, но не остановилась, так и высказала целиком: – Можно… я к тебе и с остальными?

– Можно, – легко согласился Крайнов, невозмутимо дёрнул плечом, хотя и предупредил: – Только я тоже не такой уж спец. Не гарантирую.

– Ну, всё равно, – возразила Лиза. – Проще же, если… вдвоём.

Он согласно кивнул, и вдруг – хмыкнул, насмешливо прищурился и произнёс:

– А расплачиваться чем будешь?

Она, конечно, услышала и поняла, что опять он её достаёт и подкалывает, что вряд ли спрашивает серьёзно, нарочно дразнит и нарывается. Но если честно, на всё это ей пофиг – как-то пролетело мимо и даже не задело. Главное, в другом.

И опять она не удержала слов, ляпнула. Или, точнее, констатировала со значением и, наверное, немножко с умилением:

– Ты улыбаешься.

– И что? – уголки его рта ещё немного сдвинулись вверх, хотя один всё-таки чуть выше, добавив в улыбку ехидства и самоуверенности. – Сомневалась, что я умею. Или – не нужно? Не соответствует моему имиджу?

Лиза смутилась – не так чтобы очень, но ощутимо – оправдалась, насупившись:

– Просто я раньше ни разу не видела.

Крайнов оттолкнулся от стола, развернулся, собрал инструменты, подхватил их, и шагнул в сторону к двери. Выйдя из комнаты сразу свернул к кладовке. И Лиза двинулась следом. Зачем? Ну, наверное, зачем-то. Так полагалось – она хозяйка, он гость (хотя та ещё зараза, конечно), вдруг заблудится или ему что-то понадобится.

В кладовке он распахнул дверцу папиного шкафчика для инструментов, убрал на место отвёртку и молоток.

– Дрель где лежала?

– Да положи, где есть место. – отмахнулась Лиза, но всё-таки тоже прошла, заглянула в шкафчик, указала на среднюю полку: – Вот здесь.

Крайнов поставил коробку, развернулся.

Она не успела ни отступить, ни отодвинуться в сторону. И даже не сразу поняла, насколько он вдруг оказался близко – почувствовала гораздо быстрее. Просто вдруг жарко стало, тревожно и жарко.

Глава 13

А ведь они всего лишь стояли рядом, даже не соприкасаясь. Просто стояли, почти не шевелясь. Не получалось. У Лизы – так точно. Зато внутри что-то дрожало, и тёмный притягивающий взгляд – уже не отражение в зеркале, а тоже рядом, совсем рядом, живой, жгучий, завораживающий. И не спрятаться от него.

Лиза незаметно переглотнула, кажется, хотела что-то сказать. Потому что губы шевелились – она то сжимала их, то притрагивалась изнутри языком, то чуть-чуть прикусывала.

А что сказать? Что? Мыслей совсем никаких. В голове абсолютная пустота, зато тревожная дрожь в груди только сильнее. И желание как-то избавиться от этого наваждения, преодолеть ступор.

Слишком уж непонятно и неопределённо, слишком странно и близко. Слишком-слишком близко, так что она не просто видит, а кажется чувствует: и тепло чужого тела, и запах, терпко-пряный, человеческий, мужской, и даже кажется чужие стремления.

Крайнов приподнял руку, подцепил пальцами прядь Лизиных волос, заправил ей за ухо, наклонился, так что лицо оказалось очень близко. Запредельно близко.

– Ты… – выдохнул чуть слышно.

Лёгкое дыхание коснулось щеки, и опять по рукам пробежали мурашки, и глаза сами зажмурились, и сердце замерло.

Вообще всё замерло и больше не ощущалось, только кровь стучала в висках, и губы немного жгло. И тут возле самого уха прозвучало:

– …мешаешь пройти.

– А!

Теперь глаза распахнулись, и тоже сами.

Боже, какая она дура! Конченная дура! Самой смешно. И стыдно.

Лиза отступила, на ходу разворачиваясь. Но даже это получилось неудачно – запнулась за что-то, покачнулась. Ник шагнул следом, запоздало пытаясь поймать. Но она всё равно не упала бы – кладовка слишком маленькая – только врезалась спиной в стену.

Или он тоже не боялся, что она упадёт, и шагнул совсем не за этим?

Нет, Лиза, хватит! Не надо больше придумывать, фантазировать, предполагать. Всё равно ошибёшься, почувствуешь себя ещё глупее.

Но почему он тогда торчит на месте? Она же больше не загораживает дорогу. Теперь он, он ей мешает – отлипнуть от стены, пройти.

Можно, конечно, упереться в него руками, попытаться отодвинуть подальше. Только вот прикасаться – страшно. Ну… то есть не страшно, но точно – не надо. Вот совсем не надо. Наверное, самое лучшее потребовать:

– Пропусти.

– А если нет? – почему-то спросил он и опять улыбнулся, совсем не широко, чуть-чуть приоткрыв губы, и Лиза заметила, как кончик языка легко тронул верхнюю.

С ней же тоже самое было несколько минут назад. Но ведь…

Щёлкнул отпираемый дверной замок – не так чтобы громко, они даже не сразу восприняли звук и его значение – но всё равно, словно магический щелчок пальцев, вернул реальность в первоначальное состояние, убрал неопределённость и напряжение. Они одновременно повернулись, посмотрели в сторону прихожей.

– Мама с папой вернулись, – констатировала Лиза, пояснила: – Они по магазинам ходили. – А Крайнов промычал что-то неопределённое, подтвердил, что понял, прикрыл дверь шкафчика.

Лиза первая выбралась из кладовки, конечно, сразу наткнулась на родителей.

– Привет, – произнесла, как ни в чём не бывало.

Они, само собой, удивлённо застыли, увидев, что она не одна, посмотрели вопросительно. Мама – скорее, с любопытством, а папа уставился сурово и пристально, сначала на гостя, потом на дочь.

– Это Ник… – поторопилась сообщить Лиза, подумала и исправилась: – Никита. Это он на двоих с Аликом квартиру снимает. Он тоже учится где и мы. И он мне помог картину повесить.

– Мы тут вашими инструментами воспользовались, – добавил Крайнов, не особо растерявшись от такого внимания к его персоне. – Ничего?

Папа нахмурился, уточнил с недоверием:

– А ты умеешь?

Лиза успела раньше.

– Умеет! – произнесла с напором, даже немного обиженно. Хотя, с чего бы?

– Мы всё на место положили, – заверил папу Крайнов. – И я пойду тогда.

Уже? Так сразу?

– Ну нет, подожди, – неожиданно возразила мама, и Лиза почему-то опять разволновалась.

Не понравились ей ни интонации, ни смысл. Неужели успела напридумывать всякой ерунды и теперь собирается разборки устраивать? Родители – такие родители. Они ведь с Крайновым даже не из комнаты, а из кладовки вывалились. Довольно же странно. И не было ничего… совсем…

– Раз помог, – продолжила мама, – пойдём тогда с нами чай пить. Мы тут в пекарню зашли, и… – она смущённо приподняла брови, пожала плечами, – в общем, я не удержалась. И ароматы такие, а так всё аппетитно выглядит, и… Ну не смогла я выбрать что-то одно, – заключила критично, но ничуть не раскаянно и опять вопросительно посмотрела на Крайнова. – Ну так как, Никита? – Он не успел ответить, а мама уже передумала: – Или давай суп разогрею. Мы всё равно обедать собираемся. А вы же, раз живёте самостоятельно, поди толком и не готовите.

– Я не знаю, – всё-таки немного растерялся Ник, зачем-то посмотрел на Лизу.

Совета просил или одобрения? А ей-то что? Ей – без разницы. В смысле, она не против. Совсем не против. Хотя опять же странно. Но мама и Асю вечно кормила, когда та торчала у них дома и других Лизиных друзей, которых та домой приводила. Для мам вообще подобное характерно. Но Крайнов как бы… ну… в смысле…

– Тогда суп ставлю, – убеждённо вывела мама. – Минут через двадцать всё будет готово. – Присела на тумбу для обуви, чтобы удобней было снимать сапоги, предложила: – И можете пока пакеты на кухню отнести. – Указала на один. – Вот этот. А в этом – выпечка. – И увидев, как дочь взялась за сумку из крафт-бумаги с фирменными логотипами пекарни, распорядилась: – Лиз, тогда и суп заодно греться поставь.

– Угу.

Крайнов подхватил большой пакет с продуктами, и опять мышцы на руке напряглись, и дотронуться захотелось, узнать, какие они на ощупь, почувствовать скрытую в них силу.

Лиза тихонько фыркнула. Она, чего, и правда начинает воспринимать его… Как там говорил Алик? «Ники у нас звэрь!». Сильный, суровый, ловкий и… опасный? Точно, мама права – такого нужно накормить, пока не съел. Потому что… кажется…

– Куда? – раздалось рядом.

Она опять не сразу поняла, вскинулась удивлённо, но всё-таки сама догадалась.

– Пакет поставить? На стул.

Потом они и правда обедали, пили чай, и мама ненавязчиво расспрашивала гостя. В основном, конечно, по биографии: откуда приехал, а если местный, то почему квартиру снимаете. Пожарский недавно сказал, что так получилось, и Ники жить негде, но сам Крайнов, конечно, не признался, начал с серьёзным видом вещать, что они уже взрослые парни, и хватит сидеть у родителей на шее. Хотя Алик наверняка и сейчас жил на мамины подачки.

А после обеда Крайнов просто сказал:

– Спасибо большое. Я пойду, мне пора.

И правда ушёл, хотя Лиза слегка на другое рассчитывала. Или как правильно сказать? Надеялась?

Нет, определённо, она сегодня слишком много не того представляет, поэтому без конца и обламывается. Реалистичней надо быть. Ещё и мама, проходя через прихожую, остановилась и сообщила:

Продолжить чтение