Читать онлайн Шагнув за радугу бесплатно

Пролог

• Дети богини Дану не спят
• В люльках своих золотых,
• Жмурятся и смеются,
• Не закрывают глаз.
• Ибо северный ветер умчит
• Их за собою в час,
• Когда стервятник в ущелье слетает
• С вершин крутых.
• Я целую дитя свое,
• Что с плачем жмется ко мне,
• И слышу узких могил
• Вкрадчиво-тихий зов.
• Ветра бездомного крик
• Над перекатом валов,
• Ветра бездомного дрожь
• В закатном огне.
• Ветра бездомного стук
• В створы небесных врат
• И адских врат, и гонимых духов
• Жалобы, визг и вой.
• О, сердце, пронзенное ветром,
• Их неукротимый рой,
• Роднее тебе Мадонны святой,
• Мерцания ее лампад.
• Ее лампад.
• Дети богини Дану не спят
• В люльках своих золотых,
• Жмурятся и смеются,
• Не закрывают глаз.
• Ибо северный ветер умчит
• Их за собою в час,
• Когда стервятник в ущелье слетает
• С вершин крутых.

гр. «Мельница», «Неукротимое пламя»

Мгла – она не тёмная и не светлая, не добрая и не злая. Она – Пустота, в которой рождаются сны и иллюзия. И только сила мысли порождает действие, а вера – зажигает огонь души.

Последний Хранитель крови драконов окинул цепким взглядом спальню, проверяя, всё ли готово к родам. Люлька, теплые пеленки, за ширмой – инструменты и кадка воды, под которой горел зачарованный огонь, чтобы поддерживать нужную температуру. Королевские врачи ожидали за дверью, в любую секунду готовые приступить к своим обязанностям. Но Хранитель знал – Колхис не позовёт на помощь никого, покуда не завершит обряд, ради которого они и затеяли эту авантюру на грани фола. И ради которого «убили» его самого, осознав, что убийца не остановится, и третья попытка может оказаться последней и самой удачной.

Сердце больно кольнуло в груди: уйти за грань, оставив новорожденное дитя здесь, в мире, где драконов уже не осталось, а потому некому будет пробудить магию рода, когда придет время. Но оставить первый мир совсем без золотой крови нельзя: истонченные кровавыми жертвами нити мироздания без подпитки иссохнут, а к чему это приведёт известно Хранителям и золотым драконам. Мгла пробудится. Круг замкнётся. И всё начнется сначала.

«Может, и к лучшему, если богиня порождений проснётся и накажет своих избалованных бессмертием первенцев», – ядовитая мысль в который раз ужалила душу.

Убить ту, которую любишь больше собственной жизни, чтобы спасти от смерти более страшной. Оставить в неизвестности ту, которую не увидишь и не вспомнишь никогда – к этому его не готовили. Не было необходимости в такой жертве. До этого времени.

Мужчина тихо вздохнул, захлебываясь воздухом, но стараясь не разбудить спящую на кровати женщину. Её золотисто-русые косы рассыпались по подушке, создавая вокруг ореол света, заставляя сердце замереть в груди, чтобы вновь забиться с новой силой, глухо и с перебоями.

– Ар-Алыш, ты здесь? – женщина приподнялась на локтях, тревожно вглядываясь в полумрак комнаты. – Пора, люби-и-мый… – судорожный вдох сорвался с губ, но роженица тут же закусила губу, чтобы ни один звук не вырвался наружу, не потревожил врачей.

– Колхис… – мужчина стремительно подошел к кровати и взял женскую руку, сжатую в кулак, в свои ладони. – Колхис… – но возлюбленная не отозвалась, вглядываясь в темноту.

– Дженах, ты готова? – роженица, тяжело дыша, окликнула тень, неподвижно замершую в дальнем углу комнаты.

– Да, вилда, – фигура склонила голову и вновь замерла.

– Люби её всем сердцем… – прошептала женщина и выгнулась дугой, вспарывая когтями простыни и матрас от боли, пронзившей тело.

Золотой огонь вспыхнул, но Хранитель торопливым взмахом руки приглушил его сияние, принимая на руки новорожденную малышку и накидывая на неё покров молчания.

– Уноси, Дженах, – голос женщины дрогнул, когда она поцелуем запечатывала магию обряда сокрытия. – Я знаю, ты будешь ей хорошей матерью…

Молчаливая фигура бережно приняла драгоценный сверток и исчезла в портале. Хранитель легонько хлопнул в ладоши, стирая магию пути.

– Пора, любимый, – женский голос окреп и наполнился силой. – Я буду ждать тебя за гранью, Ар-Алыш, – улыбаясь, выдохнула Колхис, и раскинула руки.

– Ко-ол-хис, – тоскливый вой сорвался с мужских уст и обсидиановый кинжал вонзился в солнечное сплетение женщины.

Колхис, судорожно вздохнув, захлебнулась агонией и впала в кому. Хранитель вытащил орудие смерти из тела возлюбленной, в последний раз прикоснулся к губам жены и покинул спальню, чтобы умереть в другом месте.

Спустя сутки после рождения принцессы и её загадочного исчезновения из королевской опочивальни, Альфа Драконов умерла.

Глава 1. Верхом на радуге, или Каждый Охотник Желает Знать, Где Сидит Фазан

“Всякое явление на Земле есть Символ, и всякий Символ есть открытые врата, через которые Душа, если она к этому стремится, может проникнуть в недра мира, где Ты и Я, день и ночь становятся едины”.

Герман Гессе "Ирис"

С чего же начать рассказ о собственных приключениях? С того ли, что подружка переехала в Краснодар, и я стала чаще выбираться из своего уютного, но такого маленького и провинциального городка в так называемую столицу Кубани?

Или с того, что после авиашоу три практически свободные (в тот день и час) взрослые барышни решили: домой еще рано, дождь не помеха и не прокатиться ли им в Джубгу туда и обратно?

Как известно, для бешеной собаки семь верст не крюк, и девицы, заехав по пути в супермаркет, прихватив вино, сыр, штопор и энергетик водителю Маше, рванули по трассе в закат.

* * *

Наташкина подруга Маша оказалась своей в доску девчонкой и спустя час после ухода с авиа-шоу мы уже мчали по шоссе в сторону Черного моря. Просто потому, что в Краснодаре начинался дождь, нам было весело, свобода ударила в голову и взбудоражила кровь.

Джубга так Джубга, решили мы и помчались навстречу приключениям.

Мы летели по дороге, запивая песни под магнитолу красным вином. Скидывая селфи и пролетавшие за окном виды в инстаграм. Нам было весело, словно девчонкам-первокурсницам, впервые севшим за руль собственного авто и отправившимся на море самостоятельно, без опеки родителей.

В общем и целом, мой отпуск в кои-то веки начинался прекрасно. Я бы даже сказала, сказочно. В душе бушевала радость жизни, дорогу к которой я чуть не позабыла в кутерьме повседневных дел. И нас не волновали такие мелочи, как отсутствие купальников и перспектива всего лишь помочить ножки в Черном море перед тем, как вернутся обратно во взрослую, до безобразия размеренную обыденность.

Дорога была знакомой, но, тем не менее, замечательно-сказочной. И вот, наконец, мы летим по «серпантину» (Машка очень хорошо водит!). Слева – горы, справа – Черное море, под колесами – узкая дорога. И ура – вечернему морю, пляжу и едва начинающемуся закату.

Приземлились на нагретый песок, разлили по стаканчикам сухое вино и с наслаждением пригубили (мы с Наташкой красненькое, а Машуля – энергетик). Потом прогулялись к воде, помочили ноги. Селфи, восторг, праздношатающаяся публика и веранды бесконечных кабаков удержали нас от купания в неглиже, но не испортили настроение.

Бесконечные девчачьи разговоры стихли от шороха накатывающих волн, и мы увидели чудо. Радугу, по крутой дуге спускающуюся в море прямо из середины неба, словно мостик в другой мир. В вечную сказку, в детство с его волшебством и верой в чудеса.

Я видела ее так близко, что сразу нарисовала картинку: как мы подходим к краешку обрыва и ступаем на разноцветную дорожку, уводящую в сказку. Я представляла, какие нас там ждут приключения и как Наташка, наконец, выйдет замуж не за принца, но за короля.

Мудрость, помноженная на возраст, уверяет: принцы в основном малолетки. А если не малолетки, то это принц Чарльз. Но он давно, благополучно и даже второй раз женат, да и староват. А вот король – самое то для девушек в полном расцвете сил, которые уже давно знают, чего хотят от жизни и мужчин. Но иногда, забываясь, все еще мечутся в поисках того, не знаю чего.

Радуга манила к себе иллюзией близости. А я сидела и размышляла: поверить, что ли в чудо и сделать первый шаг? А потом неожиданно для себя поинтересовалась у девчонок:

– А вот если бы мы сейчас оказались на радужном мосту, вы бы рискнули уйти за радугу?

Маша ответила первой:

– Меня дома сын ждет, и муж скоро из плавания вернется.

В Наташке я почти не сомневалась (все-таки дочка у нее девочка уже взрослая и самостоятельная, а сама подружка в разводе давным-давно). Тем не менее, я обратила внимание, как загорелись ее глазищи, и Натали с пол-оборота начала придумывать себе приключение.

– А ты сама-то как? – спросила Натка.

И я ответила:

– А легко.

– А как же муж? – удивилась Маша.

– Так я ж ненадолго, загляну за радугу, выдам Натаху за короля и вернусь к своему ненаглядному.

Мы посмеялись над моей фантазией и снова замерли, потягивая вино, слушая песню моря, и думая каждая о чем-то своем.

Я не сводила глаз с радуги. Не знаю, чем она меня притягивала. Мне казалось, если подойти к воде, ступить на закатную дорожку, то можно легко очутиться у подножия радужного края, что купается в море. Но при этом я была абсолютно уверена, что вход в зарадужье находится с другой стороны: там, где кромка обрыва выступает над морем, и где нет никакого видимого шанса ступить на радужный мост.

Что меня подвигло позвать Натаху прогуляться по берегу моря, не знаю. Наверно, трехчасовое сиденье в машине. Но, оставив Машу, которая весь день была за рулем, наслаждаться тишиной и покоем, мы пошли по воде навстречу радуге.

Странности начались, едва навстречу перестали попадаться люди. Радуга словно поворачивалась к нам именно той стороной, где, по мнению моей бурной фантазии, открывалась дверь в другой мир. Получалось, что на обрывчик над морем подниматься нет необходимости, пресловутая «избушка» по собственному почину поворачивалась к нам передом.

И в какой-то момент я, ступив поглубже в воду на золотую дорожку, вытканную морской гладью из лучей солнца, ощутила странные колебания воздуха, словно сквозняк подул из раскрытых дверей. И это при отсутствии ветра! «Стоп, какие двери», – одернула я себя, – «не выдумывай».

Но меня несло дальше. Шаг… Еще шаг… И я понимаю, что глубины нет, хотя уже должно быть повыше колена (это вам не наш ейский лиман или залив, рай для малышни и воробьев). Это Черное море, где с берега нырять можно. Я делаю еще шажок и краем глаза замечаю округлившиеся глазищи Наташки. Смотрю под ноги и понимаю, что иду… нет, не по воде… по золотой дорожке, точнее, по золотой колее. По щиколотку проваливаясь в податливую, но упругую морскую гладь.

– Хм… что за ерунда? – воскликнула Наташка, делая при этом шаг за мной.

– Рискнем? – спросила я, кивая на радугу, которая была все ближе и ближе.

– А рискнем, – ответила верная боевая подруга, и мы пошли дальше.

Через пару метров уперлись в нечто, напоминающее стену, но очень сильно невидимое! А за прозрачным барьером начинался край радуги, ведущий в вышину.

– Ну и что будем делать дальше? – интересуюсь у напарницы по галлюцинациям. «И ведь вроде вино брали в приличном магазине, – подумалось мне. – А надо же, как глючит!»

Натаха протянула руки и несмело прикоснулась ладонями к призрачной стене. Я попробовала сделать шаг вправо, но нога тут же ощутила прохладу морской воды, недостаточно прогретой для июня.

– Черт, вправо-влево никак. Засада, – пробурчала я вслух. – Тут теперь либо назад, либо каким-то образом вперед. И вот, самое смешное, тянет меня вперед, представляешь?

– Представляю, мне тоже хочется вверх по радуге, – прижавшись обеими ладошками к преграде, заявила подруга.

– Ага, – заметил мой скептицизм. – В кино именно так все и начинается: заманили сказкой, оказались в логове маньяка.

– Да ладно тебе! Все будет хорошо! – объявила любительница приключений, отмахнувшись от моего привычного занудства, которое я называла разумной осторожностью.

– Ну и что делать-то будем? – вздохнула я. – На радугу хочется, а как прорваться – не знаем.

– Что в таких случаях в сказках делают? – поинтересовалась Наташка.

– Да кто его знает. В восточных говорят «сим-сим, откройся»… В русских обычно кто-то Ване-дураку помогает… У кого на что фантазии хватает.

– Будем слова сочинять?

– Идеи есть? – поинтересовался мой скептицизм.

Мы задумались…

– Слушай, ну кроме бреда в голову ничего не приходит, – вздохнула я.

– И какой бред на этом раз?

– А помнишь детскую считалочку про цвета радуги?

– Помню…

– А попробуем вслух произнести?

– А давай, все равно терять нечего, – махнула рукой подруга, оторвавшись от созерцания потустороннего пространства.

И мы начали.

– Каждый Охотник Желает Знать, Где Сидит Фазан… – отчетливо произносили мы вслух. И вдруг я увидела или скорей ощутила, как вздохнула, а может просто всколыхнулась прозрачная защита другого мира, в полотне появилась радужный разрыв, в лицо дунул легкий цветочный ветерок.

Мы переглянулись, взялись за руки и шагнули вперед. В тот момент две великовозрастные девицы ни о чем не думали: что творим, куда идем, зачем нам все это надо. Впереди переливалась разноцветным сиянием радуга. Назад оглянуться было страшновато. Нас вел азарт и жажда приключений.

Шаг, второй и вот мы у края радужного моста. Он узкий и крутой. «Как мы на него забираться будем?» – мелькнула шальная мысль, и я, отпустив Наташкину руку, приподнимаю правую ногу и опускаю на мостик. Словно сквозь вату слышу подружкин вскрик, сердце испугано замирает, чтобы через секунду понестись вскачь:

– Ну, ничего себе эскалатор! – кричу я в восторге, пытаясь сохранить равновесие.

Оглядываюсь через плечо, подруга поднимается следом, стараясь удержаться и не сорваться в море. А моря уже и нет… Одна радуга и под нею густой туман, затопивший все подпространство под нами. И вот тут здравые мысли начинают лезть голову: «Какого лешего мы полезли непонятно куда и непонятно зачем!» Но назад хода нет: прореха закрылась, мост несет нас ввысь. Остается только не визжать от испуга, и ждать, куда радужная кривая вынесет.

И она вынесла. Большим плюхом в какое-то озеро. Хорошо хоть возле берега. И не успели мы выбраться из воды, как радужный мост исчез, и на нас обрушился шквал запахов и звуков нового мира.

«Добро пожаловать домой!» – мелькнула в голове непонятная мысль, глупое сердце забилось в странном предвкушении, а зрение обрело небывалую остроту. И я на секунду увидела новый мир, словно через увеличительное стекло: в мельчайших подробностях и на таком расстоянии, что стало страшно.

Обернувшись к подруге, увидела ее изумленный взгляд, но не успела понять его значения, как рухнула на землю. И, конечно же, как в любом дешевом фэнтези, тьма поглотила меня.

Мне показалось, очнулась я довольно быстро. Тем не менее, небеса уже несли в себе сумерки. Лежала я под деревом, похожем на иву. Видимо, Наташка перетащила подальше от воды на всякий случай. Но самой подруги рядом не было и это привело меня в чувство быстрее. С трудом поднявшись на ноги, я потянулась всем телом, неожиданно ощутив прилив сил и горячечность кожи. «Давление поднялось, первый признак, – решила я. – И немудрено, с таким-то перелетом в никуда. Но это лирика. Куда делась Наташка?»

Паники не было. Пока. Оглянулась, оценивая остановку. Мир как мир. Озеро, судя по всему глубокое. Вокруг поле не поле, полянка не полянка. Недалеко то ли роща, то ли начало леса. Ни тропинки, ни русалок с феями, ни говорящих лошадей пока не наблюдалось. Как и Натальи.

Я, наконец, решилась и позвала негромко:

– Ната, ты здесь? – осмелев, позвала громче. – Наташка, кончай шутки шутить! Ты в кустах заседаешь что ли? – шутка не удалась и не помогла.

Опустившись на колени, я решила поиграть в следопыта и попытаться «прочесть», что тут происходило, пока я валялась в отключке впервые в жизни. По всему выходило, что никто подругу за длинные косы не хватал, на круп вороной не закидывал, и ушла она своими босыми ножками по направлению к деревьям.

«В лес так в лес», – решила я и потопала том же направлении, куда вели следы. Но не успела я сделать и пары шагов, как из «лесу вестимо» вышла подруга, в руках держа огромный лист лопуха или чего-то вроде. Увидев меня, ускорила шаг.

«Улыбается, значит, все в порядке» – решила я, уперла руки в бока и стала поджидать пропажу.

Пропажа подбежала, бросила лист на траву, обняла и, заглянув в глаза, выдохнула:

– Ну, ты даешь!

– Я? – вместо возмущений удивленно вопросил мой скептицизм.

– Нет, блин, я! Не успели приземлиться, как она в обморок рухнула, при этом еще и светиться начала странным светом! – возмутилась Наташка.

– Я? – вырвалось у меня потрясенное. – Светиться?!

– А то! Да еще как!

– Так… Спокойно, Маша, я Дубровский! И можно помедленней, я записываю! – пошутила я, пощупала лоб подруги и поинтересовалась. – Ты сильно головой при падении приложилась?

– Да ну тебя, – фыркнула вредина. – На-ка лучше, поешь, глядишь, мозг включится. А то заладила: «я, я». Ты, ты! Кто же еще?!

– Это что? – я перевела взгляд на ягоды, высыпавшиеся с листа при падении.

– Похоже на землянику, – ответила довольная подруга.

– Нет, ты вообще, нормальная?! А если они ядовитые?!

– Да ладно тебе, как видишь, жива-здорова, в меру упитана и даже не голодна. Чего и тебе желаю, – улыбнулась моя оптимистка, закидывая ягоду в рот. – Кроме того, я видела, как их белки трескали за милую душу.

– Белки? Какие белки? – удивилась я.

– А фиг его знает. Может, и не белки, но очень похожи. Короче, ты есть будешь? – возмутилась Наташка.

– Ладно, давай сюда свою землянику, – отбирая лопух с ягодами, вздохнула я. – И рассказывай, с чего это тебе привиделось свечение. Может, все-таки головой приложилась или воздух здесь такой, глюченный?

– Свечение мне не привиделось, ты ж меня знаешь, – упрямо возразила подруга. – Я вслед за тобой на берег выбралась, смотрю: ты замерла, стоишь столбом и вдаль смотришь. Ну, думаю, то ли короля моего увидала, то ли чудовища по нашу душу уже идут, – пошутила рассказчица. – А затем радуга утонула в озере. При этом на небе будто молния радужная сверкнула, но без шума и пыли. А затем от тебя сияние странное пошло. Словно твоя аура стала видимой, и она цвета радуги! Ты на меня оглянулась и вдруг упала.

– А дальше? – поинтересовалась я, пытаясь вспомнить хоть что-то после попадания в новый мир.

– А дальше я испугалась, подбежала к тебе. А ты лежишь и вокруг тебя слабое свечение, но уже какое-то золотисто-белое что ли… А потом над нами словно цветок лилии расцвел и все закончилось, – закидывая в рот очередную ягодку, вздохнула Ната. – Жалко… Красиво так было.

– И что это было, вот в чем вопрос. Я теперь что: ведьма какая-нибудь или фея? – вопрос повис в воздухе.

– Не знаю, но что-то произошло в этом мире с нашим появлением. Или с твоим, – встряхнув головой, решила Наташка. – И знаешь что…

– Что еще? – ее загадочный тон заставил меня напрячься.

– Кажется, я все ж таки ведьма, – с улыбкой заявила мне подруга.

– Э-э-э-э… – промычала я, наблюдая, как в ее руках распускается огненный цветок. При этом ни дыма, ни пламени не было. Осторожно дотронувшись до видения, я убедилась, в Наташкиных ладонях переливается оранжево-алыми всполохами иллюзия.

– Как? – в восторге глядя на чудо, выдохнула я.

– Не знаю, – честно призналась Наташка. – Волшебников не встречала, палочек волшебных не находила, ничего странного не ела. Ну, если не считать земляники…

Мы разом глянули на красные ягодки, взяли по одной: обнюхали, лизнули, ковырнули и закинули в рот. Задумчиво разжевали и решили, что к Наташкиному чуду ягоды отношения не имеют.

Первой пришла в себя я.

– Если вспомнить все фэнтези, прочитанное мной, ты не ведьма – это точно. Скорей, фея иллюзий или волшебница.

– Почему ты так решила? – поинтересовалась Натка, задумчиво переливая цветок с ладони в ладонь.

– Потому что ведьмам заклинания нужны, а ты их не знаешь. Хотя феям и волшебницам, судя по книгам, палочки необходимы. А последним всякие волшебные слова.

– Тогда что это?

– Честно? Ни одной идеи. Только вопрос: эта иллюзия случайно в костерочек не хочет перевоплотиться? Такой, чтоб обогрел, но не сжег.

– Не знаю, не пробовала, – задумчиво протянула новоявленная волшебница. Или фея. Или начинающая иллюзионистка. И мы решились на эксперимент.

– Черт…

– Что? – приподняла удивленно бровь Наташка.

– Чувствую себя полной идиоткой. Такое ощущение, что сейчас кто-нибудь выйдет из-за куста и скажет: улыбнитесь, вас снимает скрытая камера. Мы словно в дурацкой книге про попаданок с роялями в кустах.

– С роялями? – рассеяно удивилась Натка, аккуратно «сливая» цветок на траву. И тут же руками, едва прикасаясь к призрачным лепесткам кончиками пальцев, начала придавать диву дивному форму костра. В результате ее «волшебных» пассов перед нами спустя несколько минут красовался тюльпан без ножки и листьев. Но тепла он нам так и не прибавил.

– Форма, это ладно, – наблюдая за манипуляциями подруги, протянула я. – Ты сделай, чтоб он грел!

– Я и пытаюсь! – рыкнула фея без крыльев. – Но, как ты справедливо заметила, волшебных слов и магических формул не знаю. И как из этого сделать огонь, совершенно не представляю!

– А ты на него дунь, – пошутила я, понимая всю бессмысленность нашей затеи.

Наташка послушалась и подула на свое творение. Цветок заколебался от ее дыхания, но тепла это не прибавило.

– Эх, – глубокомысленно вздохнув, улеглась я напротив иллюзии, и выдохнула разочарованно.

Призрачные лепестки взметнулись вверх и опалили лицо. Мы подскочили как ошпаренные, перепугано глядя то друг на друга, то на костер, внезапно появившийся вместо безобидного цветка.

– Натаха! Предупреждать надо! – рявкнула я.

– А я здесь при чем?! – завопила иллюзионистка. – Сама начудила, а я виновата!

– Каким образом? Это у тебя волшебные способности появились. Я, как видишь, до феи еще не доросла!

– Не знаю я, до кого ты там доросла в отключке. Но костёр только что разожгла без спичек, это точно!

– Я?

– Ты-ты! – передразнила Наташка и, усевшись возле уже не фантомного костра, посмотрела на меня ошарашено.

Я рухнула рядом. Мы, не сговариваясь, протянули руки к костру и тут же отдернули. Жар шел сильный. При этом ни треска, ни запаха, ни дыма не наблюдалось.

– Так … – прервала я молчание. – С чего ты все-таки решила, что это я… начудила?

– Да с того, что когда ты выдохнула на мой цветок, от тебя такой жар пошел… Словно огнем плюнула.

– Что ты несешь? Я огнем плюнула и не заметила ничего?

– А вот как-то так!

Наш разговор напоминал бред умалишенных и спор пятилеток в детском саду. Кто из нас троих сошел с ума: мы или окружающий мир, предстояло выяснить. Но как проверить действительность на реализм – вот в чем вопрос? Я незаметно ущипнула себя за ногу, поморщилась от боли, но правдивости происходящему это не прибавило. Мы сердито переглянулись с подругой и снова уставились на костер. Он по-прежнему горел, не требуя подпитки, как говорится «без шума и пыли».

Летние сумерки плавно перетекали в ночь. Взбудораженные, растерянные, полуголодные, ни черта не понимающие, мы уже не хотели никаких приключений. Двум сорокалетним девочкам хотелось «на ручки и платьичко»! Точнее, нам обеим хотелось со страшной силой на ножки и быстрым шагом, а лучше скоростным бегом, домой. И чем дальше от сказки, тем лучше.

– Может, все-таки перебрали? – тоскливо вздохнула я, сканируя свой организм на предмет алкогольного опьянения.

– Угу… И загораем сейчас в реанимации, – поддержала «умную» мысль подруга и мы снова замолчали, зачарованно вглядываясь в игру пламени.

– Ладно, что делать будем? – первой не выдержала Наташка.

– А давай подумаем обо всем завтра, как говаривала Скарлетт О'Хара, – предложила я. – И попробуем поспать. Только по очереди. Черт его знает, куда мы попали.

– Тогда укладывайся, я все равно не усну, – предложила Наталья.

– Да я уже выспалась, пока была в отключке. Так что давай-ка ты поспи. А как начнет меня в сон клонить, я тебя разбужу.

– А с костром что?

Мы покосились на «волшебный» огонь. И рискнули оставить все как есть до утра, не пытаясь не затушить, не залить его.

Натка свернулась клубочком, подложив ладошки под щеку. И так, задумчиво глядя на огонь, незаметно уснула. Я сидела рядом, опираясь на дерево, под которое мы перебрались в процессе беседы. Небо уже потемнело. Заката мы так и не увидели. Это было странно. Но не страннее, чем иллюзия в Наташкиных руках, и огонь, якобы зажженный моим выдохом.

Тишина стояла почти неестественная. Ни тебе кузнечика, ни стрекота сверчков, ни плеска рыбешки, ни лягушачьих песен.

«Куда же мы попали? И что нам теперь делать? – подумала я, проваливаясь в сон. – Фиговый из тебя сторож», – съязвила моя внутренняя амазонка, и это было последнее, что я помню, перед тем как окончательно отрубиться.

Глава 2. Королевство Элтаннин. Райна из рода Нападающих гиен

Темная башня, в незапамятные времена названная Голова Дракона, возвышалась над городом. Два окна-бойницы – единственные во всем строении – иногда мерцали темно-алым светом. И тогда жители знали, что Эдассих, райна Королевства Элтаннин, последняя из рода Нападающих гиен, снова плетет свое черное колдовство. Поговаривали, королева изучает искусство древнейших темных магов.

Райна Эдассих – королева и жена райна Гримиума, наследного принца из семьи Арракис, древнего рода Заклинателей Огненных Змей.

Более тысячи лет заклинатели владели землями Золотых Драконов на правах прямых наследников. Около пятидесяти лет назад на трон взошел молодой дофин Гримиум. Взошел регентом. Наследный райн-регент: что может быть хуже, когда по закону он – единственный законный король свободного народа меняющих ипостась! Но без обряда Прохождения Сквозь Радугу Гримиум так и останется регентом. Только Золотые Драконы могли совершить таинство, после которого глава рода входил в силу, и ему вручали символы власти рода Араккис: дудочку и тяжелый радужный пояс. И с этого момента райну открывались все семейные знания заклинателей огненных змей.

Последняя принцесса рода Золотых Драконов исчезла из королевского дворца в ночь своего рождения. Ее мать – Альфа, дарующая жизнь, умерла через сутки после появления на свет единственной дочери. Так Королевство осталось без древних защитников и покровителей. И никто до сих пор не выяснил, что случилось с принцессой.

Без Золотого Дракона силы меняющих ипостась слабели. В высших семьях истощалась магия крови. И поговаривали: на Севере королевства видели знамения, предвещающие пробуждение Матери Змей. А если божественная Ананта – мировая змея-прародительница – пробудится от сна до того, как райн Гримиум пройдет обряд, мир поглотит извечно голодный Хаос и все живое погибнет. Сон Ананты слабел каждые двести лет, а единственное желание божественной пра оставалось неизменным: выйти на свет радужный и уничтожить Радугу, несущую Свет, Мир и Жизнь.

Гримиум был справедливым райном: чужого не трогал, с соседями не ссорился, войн не вел. Большую часть свободного времени проводил, изучая звезды да древние книги, стремясь найти выход из ситуации, сложившейся с Обрядом. При этом не жалел ни сил, ни средств на поиски наследницы Золотых Драконов.

Райна Эдассих – королева и жена райна Гримиума – была жрицей богини Ночи. Может, поэтому божественная Многоликая Ирида, богиня Радуги, Забирающая Влагу и Дарующая Жизнь, не спешила осчастливить супругов и подарить им дитя. Верховные Жрицы Ночи за древние знания расплачивались самым желанным. А больше всего на свете райна Эдассих мечтала о ребенке. Но сделанного не воротишь. И свободный народ шептался, что в темной башне Дракона королева ищет способы победить божество. Женщины называли ее нехе – колдунья – и пугали ее именем непослушных детей.

Эдассих стояла у окна, глядя в темноту и вслушиваясь в звуки города и ночи. Неправдоподобная тишина окутала городские улицы и окрестности. И это было странно: совсем недавно в небе полыхнула радужная молния.

Райна хмурилась. Не так давно она нашла способ получить желаемое, не тревожа сон Ананты. Не хватало самой малости – сердца золотого дракона.

И вот теперь, глядя в темноту за окном, королева пыталась сосредоточиться и поймать за ускользающий змеиный хвост что-то важное. Какая-то мысль пробралась в тишину башни и, засев в голове, билась мотыльком, пытаясь обратить внимание Эдассих на то, что позволит осуществить задуманное.

За спиной царицы, стоящей у окна, бесшумно появился давер. Доверенный слуга негромко позвал:

– Райна…

Эдассих стремительно обернулась.

– Она вернулась.

– Кто? – уже понимая, какую весть услышит, спросила королева.

– Наследница Золотых Драконов.

Глава 3. Феникс из семейства… кошачьих

Просыпалась я медленно. «Забавный был сон! Надо ж было так наклюкаться вином в дороге! – лениво бродили мысли в голове. – Ни черта не помню… И почему такая твердая кровать? Мы в Джубге заночевали, что ли»

Первое, что я увидела, разлепив ресницы, была красная птица. Глаза я снова закрыла. И даже потерла на всякий случай, прежде чем опять распахнуть. Оранжево-алая птица никуда не делась и сидела она не на ветке, а на Наташкиной руке!

– Откуда чудо прилетело? – хриплым ото сна голосом поинтересовалась я, стараясь сделать это тихо, чтобы не спугнуть пернатое. «Хм…А вот перьев как раз и не наблюдается», – мелькнула мысль.

– Не бойся, не спугнешь, – улыбнулась Наташка. – Она моя.

– В смысле – твоя? Ты ее приручила что ли?

– Нет… Я ее создала! – в голосе подруги слышалась гордость за творение.

– Круто! И что мы с ней будем делать?

– Используем как волшебный клубочек. Будет лететь вперед, показывать дорогу и предупреждать об опасности.

– Ты уверена, что это по силам иллюзиям? – а это проснулся мой скептицизм.

– Пока ты дрыхла, я экспериментировала. Не знаю, как это работает, но все, созданное мной, мне подчиняется! – гордость превалировала в голосе подруги над всеми остальным эмоциями.

– Круто! – снова выдохнула я. – Покажи!

Наталья накрыла птицу ладонями, и она исчезла. А через секунду на Наташкиной руке появилась ярко-алая капля. Подруга начала нежно оглаживать капельку со всех сторон, будто это и правда был птенец или котенок, который нуждался в ласке. Огонек-клубок-котенок-птенец под ладошкой подрастал и увеличивался в размерах. Наташа начала делать какие-то пассы, плавно поднимая и опуская руку, словно вытягивая пальцами нити из капельки или даже уже существа. Капелька поднималась и обретала образ. Вот проклюнулась голова с гребнем, вот из сгустка выпростались крылышки – туловище обрело нормальную форму. И вот уже на запястье сидит маленький феникс. Затем Наталья накрыла сотворенную пичугу ладошкой, и резко подкинула вверх. От неожиданности я дернулась и пропустила момент превращения птенца в огненную птицу! Размах крыльев превзошел все мои ожидания. Феникс взлетел в небо, сделал круг над нашей поляной, и вернулся в Наташкины ладошки, в полете уменьшаясь в размерах.

– Ничего себе! – только и смогла выдохнуть ошарашенная я, лицезрев что?…Ну да, конечно же, чудо!

– Как?! Как ты догадалась?

– Случайно в принципе получилось. Проснулась, решила снова попробовать поиграть с этим непонятным нечто. Вырастила цветок. Захотелось зверушку попробовать. Замутила котенка, спустила на землю, он начал ластится, я и погладила, и вдруг он начал расти!

– А дальше? С чего ты решила, что они разумные?

– Просто чувствую и все. Словно я могу ими управлять. И такое ощущение, что они становятся моими глазами, когда обретают свободу.

– Ну… У меня просто нет слов! Потрясающе!

Я смотрела на маленького заморыша, который снова сидел в ладонях подружки, и всем своим видом показывал, что он не он и вообще не слон, а маленький робкий птенчик.

– Надеюсь, кормить не надо? – поинтересовалась я.

– Предполагаю, что нет. Мне кажется, они питаются эмоциями.

– Твоими? – уточнила я.

– Ну да, – кивнула подруга, мечтательно улыбаясь.

– Тогда давай пока не будем экспериментировать: проверять, в кого они превращаются, и какой размер обретают, когда ты в бешенстве или гневе! Ладно?

– Договорились! – улыбнулась Наташка, накрыла существо рукой, и феникс исчез.

А я вздохнула с облегчением: кто его знает, насколько плотное эмоциональное питание требуется птичке. И чем это грозит подруге. Надеюсь, эмоциональное выгорание ей не светит… в свете её новых экспериментов!

– Н-да… Теперь бы еще понять, чем нам помогут твои способности… – вслух подумала я. – Предлагаю проверить твои летающие как бы глаза и отправиться на поиски кого-нибудь, кто скажет, где мы и как отсюда выбраться!

– Мысль хорошая. Еще бы поесть и умыться, – вздохнула подруга.

– А ты к озеру не ходила?

– Да знаешь, странное оно какое-то… Неживое…Не рискнула я из него ни умываться, ни пить… Пошли, может, ягод в дорогу наберем?

Мы одновременно поднялись, отряхнулись и двинулись в сторону лесочка. Утро было звучным: и птицы где-то весело чирикали, и насекомые местные в траве стрекотали, и по небу легкие облачка плыли. В общем, тишины такой, как вчера, не было. И одно это уже обнадеживало.

На миры Хаоса (вот же ж, нельзя так много читать фэнтези!) вроде тоже похоже не было! Демоны по-прежнему не летали, кикиморы не выглядывали, леший пока с пути не сбивал. «Хорошо, если мы попали в русское зарадужье, – ухмыльнулась я про себя. – Чтоб персонажи были знакомые: лешие там, домовые, баба Яга какая-никакая, а своя… С ними хоть знать будем, как договариваться!»

Мы зашли в лес и принялись собирать местную землянику. Позавтракав ягодами, начали озираться в поисках ручья или какого-нибудь родничка. Наши надежды не оправдались, и мы дружно решили, что пора выпускать феникса в небеса и отправляться вслед за ним к людям. «Хорошо бы к людям, а не к оркам, гоблинам или другим каким нечеловеческим личностям!» – снова подумалось мне.

Птичку Наташка благополучно выпустила. Мы назвали малыша Фиником (ага, малыш, размах крыльев два метра!) и решили оправляться в путь, предварительно проведя инспекцию всего того, что у нас было. А было у нас немного.

Два не нужных мобильника, две нужные куртки-джинсовки, одежда, в которой попали в этот мир. На мне были бриджи и удобная свободная туника. Наталья по традиции щеголяла в коротком платье (и что мы будем с ней делать, если вдруг похолодает: кто его знает, лето здесь еще или уже к осени дело катится!). Повезло, что попали в другой мир в обуви, пусть и летней!

В моих карманах обнаружилась пара-тройка нужностей: спички (и вот откуда они, если я не курю?), зеркальце (боже, ну и физиономии у нас с перепою, а ведь и выпили немного!), походный маленький ножик-вилка-ложка, платок, мелочь в размере пятидесяти рублей (пригодятся ли. И даже помада завалялась в одном из карманов (ну, хоть губы не обветрим!).

Еще во внутреннем кармане нашлась пачка жевательной резинки (мы тут же закинули в рот по пластинке, чтобы освежить дыхание для понимания). Только вот аборигенов пока для этого самого понимания не встречалось.

У Наталки, кроме денег в размере ста бумажных рубликов и помады, обнаружились бумажные салфетки (пригодятся!), ключи от дома (где теперь тот дом!), морской камушек с кругами, который она подобрала по дороге к радуге, разноцветное перышко неизвестной земной пичуги, тонкие резинки для волос да пара булавок!

Вот с таким «богатством» мы отправились в путь в надежде на приключения (что скрывать, все равно уже попали!), твердо веря, что нам удастся вернуться-таки домой хоть когда-нибудь, если не получится в ближайшем будущем.

Феникс летел над нашими головами. В рощице-лесочке обнаружилась едва заметная тропинка. Мы решили, что люди (ой, люди ли) все-таки здесь бывают. И на всякий случай надо быть поосторожней. Потому как способности Финика еще не были исследованы на предмет предупреждения об опасности.

Шла я рядом с подругой и размышляла: «Мне сорок один, люблю читать и фантазировать, имя у меня красивое и, главное редкое, – Снежана (для друзей Снежка, для мужа Снежик). У меня повышенное давление, лишний вес и нет детей. (В попытке решить эту проблему, что мы только с мужем за восемь лет не перепробовали). Как могла взрослая самостоятельная умная барышня вляпаться в такую историю?»

– Наташ, – окликнула я подругу. – А ведь нам никто не поверит!

– В смысле? – откликнулась подруга, вырываясь из собственных мыслей.

– В прямом. Ведь кому расскажи по возвращении, где мы были с тобой и что делали, никто не поверит! В лучшем случае, посмеются. В худшем – сдадут в психушку!

– Согласна, – вздохнула подруга, и мы снова продолжили путь в молчании, погрузившись каждая в свои мысли.

«И вот что теперь делать? Нас, наверное, уже в розыск объявили, – тоскливо подумала я. – Кто его знает, как течет здесь время. У Наташи появились какие-то странные способности. У меня ничего… Если не считать того странного огня, который, по словам подруги, я разожгла. Кстати, а почему я не попробовала еще разочек дунуть огнем? Хм… Надо будет на привале попробовать…»

Утро выдалось прохладным, но у меня, видимо, поднялось давление, судя по тому, что мне жарко, а под кожей кровь горячая перекатывается. А с собой ни таблеток, ни-че-го! Куда идем, что найдем! И это при том, что книжек-сказок-фэнтези за свои сорок прочла немерено. И практически все девочки-попаданки мало того, что были молоды, свежи и тут же обзаводились магом-принцем-рыцарем, на худой конец оборотнем, а лучше всего высшим демоном! А тут за сутки никого! Ни зверушки, ни демона. И в голове пустота и непонятно, как отсюда выбираться.

Вот спрашивается, где тот помощник из сказок, который практически сразу же встречается всем героям в книгах! Было бы неплохо, если бы сейчас кто-нибудь просветил нас с Наташей, куда мы попали, что делать и как выбираться отсюда. Заодно и про способности новоприобретённые краткую лекцию прочитал.

Тут я сбилась с шага, и мы с Натахой дружно вздрогнули, вырванные из собственных мыслей криком-клекотом Финика. Он наворачивал над нами круги, словно о чем-то хотел предупредить. Еще бы понять, о чем.

– Что делать будем? – поинтересовалась я у подруги.

– Что-что… Идем дальше, а там по обстоятельствам.

Оглянувшись по сторонам в поисках какой-никакой палки-дубинки-ветки (можно подумать, она нас спасет от разбойников или сказочных монстров), ничего не найдя, продолжили путь, время от времени поглядывая на Финика и стремясь разгадать его птичьи послания.

Впереди показалась полянка. А на ней небольшая избушка. Хорошо хоть не на курьих ножках, вот было бы весело! И тут наш феникс резко рванул вниз, и, уменьшив размер в воздухе, стремительно влетел в трубу. Мы замерли от удивления, наблюдая за птичьими фокусами. Тут дверь распахнулась и на порог вышла женщина на вид наших лет. Но кто их, этих местных знает! Если ведьма, так возраст ни за что угадаешь. Иллюзию на лицо и красавица. А кто на самом деле под маской, древняя бабка или молодая девчонка, неизвестно. Наш Финик сидел у нее на запястье и не проявлял ни агрессии, ни страха.

Предположив, что можно рассчитывать на добрый или хотя бы просто ни к чему не обязывающий вежливый прием, мы ступили на полянку и пошли к хозяйке избушки, не сводя с нее глаз.

Не доходя пары метров до крыльца и женщины, хором поздоровались со всей своей вежливостью, в надежде на то, что нас поймут! И ведь поняли! В ответ она заговорила то ли на русском (куда мы попали?!), то ли на каком-то местном наречии (ах, знать бы еще на каком!). Вблизи показалось, что она старше нас лет этак на десять. Но выглядела просто прекрасно.

– И вам доброго утра, странницы, – ответила нам незнакомка и погладила феникса. – Чья птица?

– Наша, – сказали дружно мы.

– Ваша-то ваша… Но вот сотворила ее ты, не так ли? – улыбнулась лесная жительница и указала на подругу.

– Да, я… – кивком подтвердила Наташка.

– Проходите в дом, девоньки. Голодные небось? У Мрачного озера жизни-то нет, Радуга ее пьет. Только ягоды и растут в лесочке. Воду не пили из озера?

– Не пили, – дружно подтвердили мы и по-прежнему насторожено пошли в дом вслед за хозяйкой. С прежней настороженностью Финик слетел с ее руки и перелетел в Наташкины ладошки. Не знаю, как подруга, но я почувствовала укол ревности, глядя на то, как по-хозяйски вела себя с нашим фениксом чужая тетка.

Наталка погладили птенца, накрыла ладошками, и он исчез до поры до времени. А мы ступили на крыльцо и, глубоко вздохнув, шагнули в избушку.

Внутри домишко был очень даже ничего. Словно в настоящей деревенской избе: и печка, и стол посреди комнаты, и красивые узорчатые лавки. В углу икон, правда, не было, да и откуда им тут взяться, боги, если и есть, то здешние, не нашенские. И вот что странно: снаружи домик казался маленьким. А внутри хоть и не царские хоромы, но довольно-таки много места. Из комнаты, в которой мы оказались, куда-то вели еще три двери. Но они были закрыты и что за ними находилось, понять было невозможно.

В избе пахло сухими травами и чем-то вкусным печеным. В животах предательски заурчало. И тут взгляд упал на кадушку с водой.

– Можно? – спросили мы и, получив разрешение, одновременно шагнули к ковшику, что висел тут же на гвоздике. Красивый такой ковшичек, прям из русских народных сказок.

Вода оказалось холодной и сладкой. Напившись, поблагодарили хозяйку и замерли в ожидании.

– Есть хотите, странницы? – улыбнулась она.

И снова мы, не сговариваясь, слаженно кивнули. Женщина махнула рукой, приглашая присесть, и начала накрывать на стол.

– Простите, а можно руки помыть и умыться? – поинтересовалась я.

И вопрос с одной дверью тут же разрешился. Вполне себе приличный санузел (интересно, а канализация централизованная или местная? – мелькнула в голове дурацкая мысль, пока мы с Наташкой приводили себя в порядок) Рукомойник, жестяная ванна, вышитые полотенца и зеркало, все, как у бабушки в деревне. Унитаза не наблюдалось, я предположила, что туалет расположен за домом.

Закончив водные процедуры, мы с подругой уселись за стол и накинулись на еду, стараясь соблюдать приличия и не слишком громко причмокивать от удовольствия. Загадочная хозяйка присела напротив с большой кружкой горячего напитка (чай или что другое, по запаху не определить, но аромат стоял божественный). Еда была простая и понятная: отварная картошка (вроде бы она, родимая), овощи похожие на наши огурцы и редиску, большой каравай хлеба домашнего (вкуснющего, надо отметить! эх, к нему бы кружечку молочка парного… м-м-м). Трапезничали в тишине. Утолив первый голод, я все-таки решилась задать вопрос:

– А как вас зовут? А то не по-людски как-то, в дом зашли, за стол сели, а не познакомились.

– Люди зовут Агафьей, – представилась хозяйка на удивление таким родным русским именем.

– Я Снежана, это моя подруга – Наталья. Приятно познакомиться.

– Да вы ешьте, поговорить успеем! – отмахнулась от разговоров Агафья.

И мы ели. Наевшись впрок, поблагодарили хозяйку. Я от местного чая отказалась, отдав предпочтение воде. Наташка же рискнула, и теперь, блаженно прикрыв глаза, мелкими глоточками потягивала местный горячий напиток.

– А расскажите нам, Агафья, куда мы попали? И как бы нам отсюда выбраться? – опять не выдержала я. И ждала ответа, не спуская с женщины глаз.

– А попали вы, девоньки, в другой мир. Называется наш мир планетой Тубан – это третья по величине звезда в созвездии Дракона. Королевство наше зовется Элтаннин. И мы вроде как ваш параллельный мир, попасть в который может не всякий, да и не всегда. Видимо, вы оказались возле Врат в момент летнего солнцестояния, да еще и за радугой пошли. Верно говорю?

Мы ошарашено смотрели на хозяйку. Уж чего-чего, а такого я не ожидала! Как же, попали в другой мир и он априори должен быть населен магами, принцами, всякой нечистью, но чтоб солнцестояние и параллельные миры! Услышать такое из уст местной лесной жительницы было, по крайней мере, для меня, полной неожиданностью. «А я оказывается, сноб», – мелькнула мысль.

– Э-э-э… – начала было я, но Наташа опередила.

– Насчет солнцестояния точно не знаем, а вот радуга была – это да. И Снежка меня за ней повела. А потом как-то все само собой получилось: пошли по воде как по суше, прокатились на радуге, плюхнулись в какое-то неживое озеро.

– Ага… – очнулась я и продолжила. – А потом Наташа начала иллюзии на глазах выращивать. А я вроде как огнем настоящим теперь плююсь!

Хозяйка выслушала наш короткий, сумбурный рассказ, не перебивая.

– А какой был день в вашем мире, когда к нам переместились? – задала один вопрос.

– Так… двадцать первое июня, кажется, – задумчиво протянула я. – И что нам это дает?

– А то, что и у вас, и у нас в этот день летнее солнцестояние. Самая короткая ночь и самый длинный день случаются. У вас праздник Купалы отмечают, у нас в день Ириды Радужной и Ананты, сестры ее близняшки.

– Судя по имени, местное божество с радугой связанно, да? – предположила я.

– Да, Ирида – богиня Радуги, несущая Свет, Мир и Жизнь.

– Тогда почему озеро называется Мрачным? И вы там еще что-то про него говорили… Что-то там радуга пьет, или уничтожает вроде, – заинтересовалась Наташка.

– Говорила, – усмехнулась Агафья. – Мрачное озеро: из него Радуга, опустив свой край в озеро, высасывает – «пьет» – воду и жизнь. Сил набирается. Поэтому зовут нашу богиню еще и змеей.

– Тогда почему она жизнь дающая? – недоуменно переспросила я. – Если она вроде как жизнь отбирает?

– Потому что жало свое радужная змея в Мрачное озеро опускает, чтобы воды-жизни испить-набрать да после того, как напьется, по стране-планете, где дождем прольется, а где и жизнью одарит.

Я ненадолго задумалась, пытаясь разложить информацию полочкам. Наташка задумчиво прихлебывала чаек, не спуская глаз с Агафьи, время от времени косясь в мою сторону.

– Так, ладно, – пристукнула я ладонями по столу. – Чем нам все это грозит и как нам отсюда выбираться? И, главное, почему именно нам так повезло??

– А повезло вам потому, девоньки, что либо вы сами, либо кровь ваша из нашего мира.

Наташка от неожиданности грохнула кружкой об стол. У меня от удивления глаза увеличились раза в три.

– Попью-ка я еще водички, – пробурчала еле слышно и отправилась в ванную.

В комнате оперлась на раковину и мрачно посмотрела на себя в зеркало. Так… Вроде при памяти. Изменений во внешности в сторону эльфов-фей-змей не наблюдается (хотя я так и не поняла, водятся ли они вообще здесь!). На солнышке перегрелись и сейчас галлюцинацией наслаждаемся? Или шизофрения? Насколько я помню, коллективной шизы, как и совместных глюков от солнечного удара не бывает. Поплескав в лицо прохладной водичкой, я вышла в комнату, зачерпнула ковшом из кадки, отпила. Попросила кружку у хозяйки. Наполнила ее остатками воды и вновь присела к столу. Эти простые действия немного развеяли дурман в голове.

– А что было бы, попей мы из озера?

– Если чистокровные человечки, то память бы потеряли, да и вышвырнуло бы вас невесть куда. И носило бы из мира в мир, пока в свой не закинуло.

– Так вроде ж по стране-планете раскидывает? – протянула я.

– Так-то радужную жизнь, а вы ж из плоти и крови. Вот и прыгали бы по За-Гранью, – улыбнулась хозяйка и добавила. – Без памяти.

«Доброе у них тут божество, – подумалось мне. – А еще радугой зовется».

– Так… Подождите-ка… У меня нестыковка в системе – нахмурилась я. – Что значит «если чистокровные человечки»? А мы, по-вашему, кто? – поднявшись над столом, грозно задала я вопрос.

– Так говорю же: или нашего мира, или наших кровей, – успокаивающе улыбнулась Агафья.

– Еще скажите, что нас мама с папой на земле в капусте нашли или в детдоме взяли! – психанула Наташка, отставляя кружку. – У нас и мама-папа, и братья-сестры есть. И вообще семья, которая сейчас переживает потерю.

– Семья не переживает, время у нас по-другому течет. Здесь день, там секунда. А вот скажи, отца своего знаешь?

– Знаю, – вскинулась Наташка. И я успокаивающе дотронулась до ее руки.

– А ведь не живет с матерью, да?

– Ну развелись, и что с того? – нахмурилась Натка.

– Да то, что Странник он, твой отец. Как есть Странник Межмирный. Нигде и ни с кем долго жить не может. Из мира в мир прыгает. Вот мать твою встретил, полюбил. Ты родилась, и ушел он дальше, в поисках несбыточного.

– Чего? – сорвался у меня вопрос.

– Да кто же его знает, что он столетьями ищет.

– Стоп. Что-то вы, Агафья, не в ту степь пошли. Ну, от нас отец ушел. Так он с другой живет, у него вторая семья… – возразила подруга, сжимая ладони.

– С другой живет его иллюзия. Живая иллюзия, со своими мыслями и чувствами. В этом он мастер. Странник – он из рода Огненных Диких. И зовут его Владо Ша Мир Мау.

Подруга рухнула на скамью. У меня второй раз глаза превратились в блюдца.

– Ч-чего? К-как его звали? – прохрипела Наташка.

– Если по-вашему, то Владимир – владетель мира. А по-нашему Владо Ша – Обладающий Мирами. Ша – это принадлежность к ипостаси рода. Отец твой любым котом обернуться может. Вот и получается, кот из рода Огненных Диких, мастер огненных иллюзий то бишь.

– Тогда при чем здесь птицы из рук? – тупо спросила я.

– Так род иллюзионов. Иллюзии рождаются эмоциями. Могу предположить, что птицы у тебя с волнениями и потрясениями связаны, – улыбнулась Агафья. – Но об иллюзиях тебе твой род больше поведать может, – поднимаясь с места, махнула рукой хозяйка. – А давайте-ка, девочки, я вам чайку свежего заварю, успокаивающего, – глядя на наши растерянные лица, предложила хозяйка.

Мы синхронно кивнули, то ли соглашаясь, то ли отказываясь. Через пять минут перед нами стояли дымящиеся кружки с коричневатым напитком. Понюхав, я рискнула отхлебнуть. Хотя, Наташка уже пила и ничего не случилось. Чай был вкусный, с легкой кислинкой и аккуратной сладостью.

Первой пришла в себя подруга.

– Тогда кто я, по-вашему?

– А ты, как я понимаю, Тала Шат Мау из рода Огненных Диких.

Теперь уже поперхнулась я.

– Кто? – воскликнули мы разом.