Читать онлайн Пас Фортуны бесплатно

Глава 1

В лесу родилась елочка

Есть в середине зимы волшебное время, когда уже отгремели салютами новогодние праздники, выпито шампанское, съедено оливье, из сугробов достали всех застрявших там Дедов Морозов и Снегурочек, но начальство еще не вернулось из Таиланда, поскольку оно не опаздывает, а задерживается.

В такие дни все находится в переходном состоянии от неуемного веселья к обычной, серьезной жизни. Просыпающийся город постепенно перетекал из праздничного забытья в будничную реальность, тихо заползая обратно в лоно прежней, родной цивилизации.

Шла уже третья неделя после новогодних каникул, и все, кто хорошо отпраздновал,постепенно адаптировались к новым трудовым свершениям. Было около шести часов вечера, по улицам разливались синие сумерки, мокрый асфальт под ногами хлюпал слякотью, в воздухе пахло бензином и талым снегом. На тихой улочке, заканчивающейся тупиком, располагалось роскошное современное здание из стекла и бетона, с высоким крыльцом и нарядным козырьком у входа.

Табличка из золотистого металла, слева от двери на стене, гладкая и ровная, была почти незаметна, как бы сливалась со стеной. Три четкие линии пересекали поверхность, образуя треугольник, внутри которого сверкали маленькие буквы, сообщая тонкой гравировкой название фирмы: Консалтинговое предприятие *БЕСНОВ И ПАРТНЕРЫ*.

На крыльце стояла пожилая полноватая женщина в синем пуховике и белом платочке на голове и сквозь огромные стеклянные двери тамбура тревожно вглядывалась внутрь помещения. Правой рукой она держалась за ручку приоткрытой двери

– Господи, почему дверь открыта, что же это, где охрана? – причитала женщана, оглядывая улицу. – Курить, что ли, вышли. Или грабители залезли? Замок вроде цел, стекло не разбито. Она еще раз оглянулась, затем, не увидев никого, потянула на себя тяжелую дверь и вошла.

Офис консалтингового агентства был отделан красиво и очень дорого. Вероятно, здесь работали хорошие, модные дизайнеры. Напольная матовая плитка шеврон с противоскользящим эффектом, по такой легко порхают и шпильки, и широкие каблуки.

Светлые обои, немецкие окна, мягкая кожа диванов и кресел, дизайнерские изогнутые стулья, стеклянные круглые столики, низко висящие светильники, все как бы говорило вошедшему: присядь, отдохни, мы примем тебя в свои объятия. Офис был отделан в фиолетово-сиреневой пастельной гамме, все это напыщенное чудо современного дизайна подчинялось единому стилевому и цветовому решению.

Картина выделялась на фоне общей отделки офиса своими кричащими красками. Два голых шурупа на стене над диваном, вероятно, были местом ее прежней локации.Только одна деталь сразу бросалась в глаза, как бы выбивалась из общего порядка. К одному из диванов была прислонена яркая картина маслом. Она стояла на полу, очень косо, верхней частью на диване. Это вносило своеобразный диссонанс в общее благолепие.

Пожилая дама, вошедшая в офис, в миру звалась Евдокия Макаровна, а в конторе баба Дуся и служила здесь уборщицей уже восемь лет.– И чего картину сняли, пропылесосить, что ли, или пыль стереть, – прошептала женщина.

Она подошла к стойке охраны и увидела, что за стеклянной перегородкой никого не было, только включенные экраны мониторов мигали черно – белыми картинками. Горел верхний свет, как в будний день, но сотрудники как будто испарились. – Ау, есть кто-нибудь? – крикнула баба Дуся, подошла к лестнице, ведущей наверх, и заглянула в коридор слева от вестибюля. Пожилая дама очень и очень обеспокоилась.

Сигнализация отключена, значит, кто-то должен быть внутри. Обычно на ресепшене охраны всегда был человек, или двое. На ночь офис закрывался, и включалась сигнализация. А открытая входная дверь без присмотра вообще была делом неслыханным и невозможным.

Такого баба Дуся не видела ни разу за восемь лет верного служения в сфере клинингового менеджмента и стукачества начальству.

Испуганная женщина трясущимися руками достала из кармана телефон и нашла номер телефона Максима Петровича, начальника охраны. Как опытный и хорошо осведомленный сотрудник, она прекрасно понимала, что внештатные ситуации в такой компании решаются в первую очередь своими внутренними силами, во избежание огласки, поэтому звонить в полицию и на пульт охраны побоялась, надеясь найти кого-либо из своих, то есть сотрудников фирмы. Телефон начальника охраны не отвечал.

Подождав минуты две, баба Дуся нажала другую кнопку, бухгалтер. С тем же абсолютно успехом. Внезапно вспомнив, что Виктория в отпуске, баба Дуся, прищурилась и набрала номер директора, одновременно, поднимаясь по лестнице.

– Грехи наши тяжкие, – и достала из кармана (нет, не валидол и не корвалол) маленькую металлическую фляжку, открутила крышку, хлебнула горячительной жидкости, прижала к лицу ладонь тыльной стороной.Зуммер звонка неожиданно прозвучал громче и возле двери с надписью ПРИЕМНАЯ женщина поняла, что звонок доносится именно оттуда. Она еще немного постояла, чтобы убедиться, что звонит за дверью. Перед тем, как войти в святая святых, пожилая леди перекрестилась, тихо вздохнула:

Войдя в предбанник приемной, баба Дуся перекрестилась еще раз. На столе секретаря стояла недопитая бутылка шампанского, высокие хрустальные фужеры, на тарелке валялся бутерброд с красной икрой, торчали ножки перевернутого стула, оборванная жалюзи болталась на честном слове. Везде были разбросаны елочная мишура и конфетти, бумажные стаканчики и прочая атрибутика отшумевшего веселья.

Постучав безответно три раза в приоткрытую дверь баба Дуся вошла и остановилась на пороге, как вкопанная. В кабинете директора был еще больший беспорядок, нежели в предбаннике. На ковре валялись осколки стеклянного журнального столика, на который обычно подавался чай, разбитая посуда, какие-то бумажки, везде были обрывки елочной мишуры. Винный бар в виде глобуса с рисунком древней карты был разорен, крышка северного полушария откинута, рядом, на ковре и возле батареи, раскатились бутылки с алкоголем. Но самое странное явление располагалось в центре.

Прямо на люстре висела непонятная конструкция из елочной мишуры, прикрепленной под потолком. Длинные разноцветные нити свисали с бронзовых позеленевших рожков, достигая толстого ковра, а также были намотаны на всю эту кучу горизонтально, как гирлянда на новогоднюю елку, образуя какой-то странный кокон, расширявшийся книзу. Люстра была старинная, с мутными чашами светильников толстого молочного стекла, очень тяжелая и крепилась к потолку мощной металлической балкой.

– Это они такую елку учудили, что ли? – сердито проворчал баба Дуся, обходя этот огромный комок из мишуры, с большим недоумением обрывая нити. – Как я эту ахинею убирать буду? Это что вообще?

Женщина взяла в кулак несколько блестящих ниточек и попыталась размотать эту пирамиду, стягивая вниз и отрывая от нее маленькие кусочки. Неожиданно в нижней части кокона появились мужские ботинки сорок пятого размера, из светло-рыжей телячьей кожи на коричневой с полосками подошве. Находясь в состоянии глубокого шока, женщина подняла голову и увидела прямо под люстрой светлое овальное пятно с высунутым синим языком и выпученными глазами.

Евдокия Макаровна задохнулась от ужаса, прошептала: – Константин Альбертович, как же это, вы что же… И тут же схватилась за сердце, жалея, что не носит с собой валидол, тихо воя и кряхтя, медленно, засеменила из кабинета, хватаясь за стены и мебель, полусогнувшись. Наконец, она решилась набрать номер полиции.

Бренное тело, висевшее под потолком, при жизни принадлежало директору и владельцу консалтингового агентства Беснову Константину Альбертовичу. Господин директор был мужчина весьма упитанный и весил сто сорок семь килограммов. Чтобы поднять и прикрепить к потолку такую откормленную тушу, необходимы были определенные физические усилия. Человек, совершивший это, (либо несколько людей), несомненно, обладал не только больной фантазией, но и прекрасной спортивной подготовкой.

На вызов приехала бригада патрульно-постовой службы, участковый и дежурный оперативник района. Они очень быстро определили, что труп криминальный и вызвали бригаду экспертов-криминалистов.

Тир любви

– Как красиво, – прошептала Вика, глядя в окно. Черная ночная бездна простиралась за стеклами аэропорта. Самолеты бежали по взлетной полосе и быстро превращались в мерцающие сигаретные огонёчки в далеком небе.

В одном из терминалов аэропорта, в самом тупике открывался шикарный обзор на летное поле. Виктория знала это место и обожала его. Одна из стен зала ожидания проходила параллельно посадочному полю. Можно было сидеть, развалившись в кресле, и смотреть, как приземляются и взлетают элегантные лайнеры международных авиакомпаний, с их красивыми надписями на корпусе и крыльях.

Виктория любила аэропорты и самолеты, и даже всю эту предполетную суету. Многие люди боятся летать, нервничают, наливаются алкоголем в магазинах дьютифри, трясутся в поездах четверо суток, лишь бы не лететь. Но для Вики это было место комфорта и покоя. Поэтому в аэропорт она обычно приезжала часа за три до вылета, чтобы еще раз увидеть эту сказочную картину небесных приветствий и прощаний.

– Может, еще в бар сгоняем? – после пары шотов виски обычно жесткая Мирра превращалась в лояльного и компанейского человечка.

– Я бы шампусика выпила, – поддержала Лина.

– Девчонки, в самолет не пустят, – Виктория сделала строгое лицо. Она очень хотела улететь. Очень-очень. Желание попасть в Венецию побеждало жажду выпить шампанского.

– Тебе-то нужно расслабиться, – улыбнулась Лина, – после такого стресса.

– Да, мое сердце разбито, – Вика взялась за сердце и закатила глаза.

– Сердце с другой стороны, слева, – напомнила Мирра.

– Ах, да, – Виктория положила ладонь на правильную сторону и изобразила на лице скорбь.

– Но, зато, работу новую нашла. С хорошей зарплаткой, – прокомментировала Мирра. – Как зовут твою компанию?

– Беснов и партнеры.

– Беснов? – Линка вытаращила глаза. – Достоевщина какая-то.

Лина очень гордилась своим образованием и знатным происхождением, и всегда это подчеркивала. Знатное – это из семьи главного инженера завода. И при любом удобном случае об этом говорила.

Недавно Виктория неожиданно нашла новую работу. Очень удачно, близко от дома, с хорошей зарплатой и по специальности. Прямо удивительно, как повезло. И ничто ее не насторожило. Ну вот ни капельки. Личная жизнь заняла все ее эмоции и отключила мозги.

Расставание с Сергеем было для Виктории не просто стрессом, а разрушением всей жизни. Последние три года они жили вместе. Вика не любила слово сожительство, но факт. Эта сладкая ловушка поймала больше глупых девчонок, чем цветок венерина мухоловка, питающийся насекомыми.

Парень навешал кастрюлю лапши на уши, сладко спел о трудном пути самурая, пожаловался на злых врагов и все, готово дело. Бабочка в ловушке. И вот теперь, оставив позади дымящиеся развалины любви, Вика отбывала в Венецию на карнавал, зализывать душевные раны и познавать красоты Италии. Вместе с двумя подружками, Миррой и Линой.

В кармане розовой курточки зазвучала музыка Чайковского, на котором Вика была повернута. Даже на телефон установила мелодию из Щелкунчика, танец феи Драже и принца Оршада.

Звонил как раз ее бывший Принц Оршад. Которого уже разжаловали до шута горохового и лишили звания придворного. От двора ему было отказано. Совсем. И эполеты все оборвали. И аксельбанты. Ходи теперь неприбранный, изменщик коварный.

– Привет, – и напряглась от этого голоса в трубке, такого знакомого и предательского.

– Как ты?

– Нормально. Что ты хотел?

– Тебя. Еще сердишься? – Знакомый голос звучал нагло и напористо.

– Зачем ты мне звонишь? Что тебе еще нужно? Все закончено, – лицо Виктории покраснело от гнева. – Мы расстались, катись к своей Ольге. Пусть она тебя кормит, – и, собравшись с духом, наконец, сказала ему то, что давно хотела выкрикнуть в лицо: – альфонс!!!

На другой стороне линии, видимо, патетики не оценили и оборвали разговор. Вот так бывает, живешь с человеком три года, а потом он становится совершенно чужим. Виктория все время думала, почему это все произошло. И кручинилась она, и печалилась, пока не прослушала лекции семейных психологов, наших и заморских. И все они, как один, говорили об одном и том же. Что любить надо себя, в первую очередь, и не позволять на себе ездить. И поняла, что причина не в мужчине, а в ней. Нельзя было так себя вести. Подобным поведением женщина обрекает себя на роль жертвы. А жертву не любят, в нее стреляют.

В тир любви требуются живые мишени. Оплата посекундно.

– Лина, где Мирра? Куда она подевалась?

Виктория очнулась от грустных мыслей. Рядом на скамеечке сидела Линка. Мирры не было. Этот ужасно независимый человечек мог в любой момент куда-нибудь слинять.

– Ты тут пока задремала, – зашептала Лина заговорщически, – Мирра с каким-то летчиком перемигивалась. Потом к нему за столик подсела. И они вместе куда-то ушли.

– Господи, новость какая. Хорошо, что до рейса еще далеко. Придет, никуда не денется.

Ночной аэропорт жил своей жизнью. Встречал и провожал пассажиров, продавал билеты и принимал багаж. И еще знакомил людей. Аэропорты хранят в себе немало историй и тайн. Знакомств, любви, влюбленности. Встреч и расставаний. Или просто случайного флирта. Для тех, кто одинок и не против.

Акции

– Игорь, надо что-то решать, мне это надоело. Костя совсем помешался на своих картинах, это не может долго продолжаться. В конце концов, его накроют с этим бизнесом.

Женщина сидела в постели, откинувшись на высокие подушки и курила длинную коричневую сигарету с золотым ободком, небрежно стряхивала пепел в фарфоровую пепельницу на тумбочке, постукивая изящным указательным пальчиком по сигарете. Черные волосы, подстриженные каре, падали на лицо, когда она наклонялась. Женщина была молода и красива, очень худа, и выглядела несколько потрепанной, как бывает после бурной ночи любви. Очень бледная кожа, нос с горбинкой и худоба не портили ее, а, напротив, придавали определенный шарм. Под накрашенными глазами темнели разводы косметики, следы красной помады, также смазанной, виднелись на губах и на щеке. Выражение лица ее было несколько хищным и презрительным. Ярко красная ткань постельного белья из египетского сатина оттеняла бледность кожи. Тонкая кисть правой руки подвинулась к ладони мужчины и слегка задела ее мизинцем. Собеседник не ответил на прикосновение, потянулся к телефону и тихо сказал:

– Поживем – увидим.

На экране его мобильника замелькали красотки в бикини. Специальная программа, загруженная в телефон, позволяла различать изображение только, если экран находился непосредственно перед лицом смотрящего. Наблюдатель сбоку видел только черное пятно.

– Но ты ведь тоже в этой схеме задействован. Я беспокоюсь за тебя. За нас, – женщина нахмурила брови, между ними чуть собрались вертикальные бороздки и стали видны мелкие морщинки, расходящиеся от внешнего угла глаза, так называемые "гусиные лапки". Темно карие глаза казались почти черными и смотрели грустно, с тревогой. Видимо, этот разговор начинался не в первый раз и это раздражало ее визави. Не отрываясь от экрана, левой рукой мужчина медленно взял кисть руки женщины, развернул ладонь к своему лицу и поцеловал.

– Инессочка, солнышко, у меня все под контролем. Не переживай, – он повернул голову и добавил: – Продадим акции и уедем туда, где теплый песок.

– Могли бы и без акций обойтись. Неспокойно мне как-то.

– Золото мое, я не могу без этих этих красивых бумаг. Кстати, ты узнала, они именные или нет? – только сейчас собеседник оторвался от экран и взглянул на женщину вопросительно.

– Нет, не именные.

Рот Игоря плавно растянулся в довольной улыбке. Он даже отложил телефон и повернулся к любовнице. Женщина медленно потянулась к тумбочке, взяла маленькую блестящую сумочку, порылась в ней и вытащила несколько бумаг в пластиковой папке.

– Держи. Теперь ты доволен?

Мужчина восхищенно вытащил из пластикового файла цветные бумаги с водяными знаками и как-будто приклеился к ним взглядом.

– Как же тебе это удалось? – интонации голоса, выражение лица, все говорило о крайнем восторге.

– Из сейфа вытащила, сколько смогла, Костя забыл закрыть. Я надеюсь, ты понимаешь, чем я рискую? Ради тебя.

Бледная дама, возлежавшая на красных подушках, являлась законной женой владельца и руководителя компании *Беснов и Партнеры*, Инесса Сергеевна Беснова. Ей было тридцать четыре года, замуж она вышла четыре года назад. Десятилетнюю дочь от первого брака воспитывали родители Инны, и молодая жена, как могла, наслаждалась жизнью. Ее компаньон в постели был заместителем директора в компании ее мужа Игорь Маликович Грайсс. Заместитель директора по финансовым вопросам был интересный мужчина, тридцати семи лет, жгучий брюнет, с коротко стриженными волосами и модной небольшой бородкой. Вследствие редкой генетической особенности, один глаз его был янтарно-желтого цвета, а второй травянисто-зеленый. Он всегда смотрел на собеседника по особенному, несколько отстраненно, как будто сквозь. Небольшой рост мужчины вовсе его не портил, занимаясь восточными единоборствами, он приобрел крепкое телосложение и очень гордился своим телом.

Директор Беснов любил свою жену и бесконечно ей доверял, поэтому Инна Сергеевна была в курсе всех дел компании и частного бизнеса мужа. И пользовалась этим на всю катушку.

Заиграла нежная мелодия известной песни. Испанский певец протяжно пел о любви, одновременно сообщая о входящем звонке. Инесса взяла телефон и ответила:

– Внимательно,– и тут же с ужасом посмотрела на Игоря.

– Костя убит.

Допрос

На втором этаже офиса компании *Беснов и партнеры* работала следственная группа. Следователь Багрицкий работал не первый день и, в силу своей специальности, хорошо знал психологию людей. Сидевшая перед ним женщина была не просто уборщица.

Долгие годы работы в одном и том же месте значат очень много. Неофициально она являлась также внештатным осведомителем директора.

Следователь знал по своему опыту, что любой уважающий себя руководитель держит в коллективе несколько стукачей, платных либо волонтеров, вследствие чего в курсе всех текущих событий, как и положено начальству.

Естественно, такой огромный офис одна пожилая женщина осилить не могла. Поэтому регулярно приезжала клининговая компания. Молодые и шустрые трудяги приезжали раза два в неделю, но только, если в офисе кто-то был из сотрудников, в рабочее время. Обычно так же присутствовала баба Дуся, зорко следившая за процессом уборки.

Сам факт, что ее держали на службе столько лет, говорил о высоком доверии начальства и отличной профпригодности.

Главный директор по швабре приходила каждый день, видела всех уходящих сотрудников, знала содержимое мусорных корзин, и, при необходимых тайных инструкциях, ящиков письменных столов. И это море информации регулярно поступало в уши директора, поэтому эта скромная и незаметная на вид женщина была очень ценным сотрудником и осведомителем.

– Расскажите, Евдокия Макаровна, почему в офисе не было охраны. И кто должен был на службе в этот день? – Спросил Багрицкий ласково, стараясь расположить к себе ценного сотрудника.

– Так Виктор должен был дежурить. Онищенко.

– Не было. Никого и дверь открыта входная. И сигнализация отключена. Небывалое дело. Никогда такого не было, и начальнику охраны не дозвонилась, а ведь Максим Петрович всегда такой ответственный! Кто же сигнализацию отключил? – баба Дуся испытывала острое желание достать фляжку и отхлебнуть. Но не при следователе же…

– А директор-то наш, Константин Альбертович, как же это, – запричитала пожилая дама и слезы покатились из красных воспаленных глаз.

– Посмотрите, ничего не пропало в офисе?

– Да вроде все на месте, – женщина посмотрела вокруг и вдруг охнула.

– Статуя тут была, третья, – и баба Дуся показала на полку над камином. На полке красовались две бронзовые темные статуэтки, изображавшие бога Меркурия и Музу. Толстый слой зеленой патины прятался в изящных складках. Бронза была очень темная, почти черная, старинной работы. Багрицкий подошел к камину и показал на статуэтки.

– Да, три было, точно. Еще женщина была, греческая, и с кульком в руках. А из кулька, вроде, деньги сыпались.

– Евдокия Макаровна, тут было три вот таких штучки? Вы это хотите сказать?

Самохвалова подошла к каминной полке и взяла рукой в резиновой перчатке бронзовую Музу.

– Александр Михайлович, смотрите, это может быть она, тяжелая штучка. Но следов не вижу.

Пожилая женщина не выдержала стресса и заплакала в платочек.

– Да, Наталья Олеговна, тут было три статуэтки, одна стоит по центру, вторая справа, по логике, тут должна быть еще одна, для комплекта. Следователь взял вторую статуэтку и повертел, рассматривая со всех сторон. – Видишь, они чистые, стукнули третьей, и, видимо, унесли. Услышав слово "стукнули", баба Дуся взялась за сердце.

– Господи, так его еще и по голове стукнули.

– Выпейте корвалолу, – эксперт быстро сориентировалась и накапала в пластиковый стаканчик волшебную микстуру. Для таких случаев у нее всегда были припасены успокоительные средства в ее рабочем чемоданчике.

–Да так сразу и не скажешь, бардак-то какой учинили, ироды. И директора убили, отца родного. – Баба Дуся одновременно лишилась покровителя и заработка. За годы верной службы она привыкла к Беснову и относилась к нему, как к сыну. Он доверял ей и платил щедрые премиальные.– Посмотрите внимательно, больше ничего не пропало?

Опросив бабу Дусю и получив бездну информации, следаки сделали определенные выводы. Первое: офис был открыт, сигнализация отключена. Второе: исчез начальник охраны Максим Пузеев. Третье: исчезла статуэтка. Далее можно было делать хоть какие-то выводы, опираясь на эти факты.

Из охранного агентства нашли только заместителя начальника. Он какими-то своими тайными средствами выудил охранника Виктора моментально.

И тут выяснилась странная вещь. Начальник охраны Максим Пузеев загодя отпустил Виктора, сославшись на какую-то проверку оборудования. Мол, он лично должен присутствовать, а Виктор может отдыхать. Но Максима не было на работе. И телефон его молчал.

– Пробей начальника охраны и найди его, – приказал Багрицкий оперативнику.

Лучший друг

В этот момент к дому Максима подъехал черный гольф с прицепом.

Из него вышел мужчина, среднего роста, в старой камуфляжной куртке, в таких обычно ездят в лес и на рыбалку. Мужчина подошел к подъезду и нажал кнопку домофона. Валентин приехал забрать Максима, чтобы вместе ехать на озеро.

Валентин и Максим были старые друзья, они служили в армии в одной части, потом еще остались по контракту на восемь лет. Армейская служба делает людей друзьями на всю жизнь. Они были как братья, вместе делили нелегкий труд и последний кусок. И уволились почти в одно время, Валентин по ранению, а Макс получил интересное предложение по работе, начальником охраны крупной фирмы. И согласился. Они жили в одном городе, общались часто, вместе ездили на рыбалку и в лес.

В тот роковой день планировалась поездка на озеро на все выходные, порыбачить и отдохнуть. Валентин помнил тот день до мельчайших подробностей. Он должен был заехать к Максиму домой, забрать его, резиновую лодку и снасти. Подъезжая к дому, Валентин набрал номер, чтобы Макс выходил к дороге, но телефон не отвечал. Максим, несмотря на должность начальника охраны, в обычной гражданской жизни иногда проявлял разгильдяйство и вполне мог проспать.

Поэтому Валентин решил все-таки подняться в квартиру. Зайдя в подъезд вместе с соседями, он поднялся на этаж и позвонил. Никто не отвечал. Валентин тихо выругался и решил уже уходить, но вдруг увидел странные маленькие темные кляксы на половике перед дверью и на бетонном полу. Служба в спецназе и работа в охранном агентстве научили его многому. В том числе, различать пятна крови. Они были не такие, как пятна вина или краски. Судя по внешнему виду, это была именно кровь. Валентин еще раз нажал кнопку звонка и толкнул дверь. Она была незаперта. Тихо, стараясь не шуметь, он вошел внутрь.

В узком коридоре хрущевки валялась сорванная вешалка. Перешагнув через кучу одежды на полу, Валентин вошел в комнату. На ковре, головой ко входной двери, лицом вниз, лежал Максим. Правая рука была поднята над головой и вытянута вперед. Валентин увидел, как сбита и ободрана кожа на суставах пальцев на тыльной стороне кисти.

Вероятно, он дрался незадолго до смерти. На темени зияла страшная рана. Голова лежала в луже засохшей крови. Рядом, на полу, валялся топор, весь в темно-красных пятнах.

Постояв несколько минут в ступоре, Валентин сделал очень странную вещь. Он подошел к трупу, перевернул его и аккуратно, стараясь не касаться ничего вокруг, снял ремень, свернул его, обмотал носовым платком и засунул во внутренний карман своей куртки.

Затем так же аккуратно вытащил из кармана убитого телефон. Затем он подошел к мойке в кухне, открыл дверцу и пошарил за сифоном. Отодвинул фанерку и достал небольшой треугольный сверток.

Затем протянул руку подальше, за фанерку, и достал еще три свертка, прямоугольные, размером с шоколадку. Запихнув все это в карманы куртки, Валентин прошел в кухню, взял бумажные полотенца и тщательно протер все места, к которым прикасался.

После этого достал свой телефон и набрал номер полиции. Тыкая пальцами в цифры, он понял, что его жутко трясет. Пальцы не слушались, сердце колотилось так, что набрать простой номер было проблемой. Он долго не мог справиться с этой дрожью. Валентин дождался полиции и дал объяснения в отделе. Эксперт предполжил, что Максим был мертв уже около суток.

Придя домой, Валентин первым делом прошел на кухню и достал ремень из-за пазухи. Затем плоскогубцами отогнул один край пряжки и разломал ее. Внутри был тайник, из которого он извлек флешку и симкарту.

Это был старый их с Максом трюк, делать такие тайники. Там можно было хранить симкарты, сложенные купюры, записки и флешки.

Валентин сел за компьютер, включил его и вставил флешку в разъем. Запись транслировалась с видеокамеры у входа в офис. На записи двадцать пятого января офис покидали двое мужчин. Один, похожий на телохранителя, здоровый, в черном костюме, подстриженный налысо, шел чуть впереди. Он постоянно крутил головой, оглядываясь вокруг себя. В центре шел мужчина ростом пониже, в бежевом костюме, вероятно, это был самый главный,он нес портфель. Видно было, что первый его охранял. На другом видео еще один мужчина, коренастый, с седыми волсами, вышел из офиса, и так же не пошел на стоянку, а в другую сторону. В руках он держал небольшой пакет.

На флешке было так же залито видео, где эти же люди заходили в офис. Были хорошо видны из лица, сначала появились двое, телохранитель и босс с портфелем. Они вышли через полчаса. Затем зашел еще один человек, коренастый, стриженный ежиком. Минут через пять он выбежал, держа в руках что-то, завернутое в газету. Небольшой пакет. Он бежал очень быстро, как буд-то испугавшись чего-то.

Валентин узнал двор и парковку офиса, где работал Максим. Но почему Макс сделал это? Зачем это ему? Валентин скопировал видео в облако и на флешку и выключил компьютер. И вдруг почувствовал, как он устал. Он успел добраться до кровати и тут же заснул.

Глава 2

Облитый эксперт

– Уносите труп, – эксперт-криминалист Самохвалова махнула рукой на носилки и два санитара подняли их и понесли в коридор.

– Здоровый, кабан, – послышалось из-за двери. И еще долго на лестнице эхом раздавалось кряхтенье, ругань, возня и чертыхание санитаров, волокущих тяжелую ношу.

– Смерть наступила около двадцати четырех часов назад, – Наталья Самохвалова повернулась к следователю Багрицкому. – Везде кровь, на ковре, на полу, под трупом натекло.

– Ты думаешь, сначала убили, потом подвесили? – спросил следователь, глядя под потолок, с которой сняли убитого. – Крепкая люстра, хорошая. И крюк в потолке железный, вбит на совесть.

– Интересно, кому понадобилось его в елку наряжать? – Наталья видела многое в своей практике криминалиста, но труп в виде новогодней елки, это было очень впечатляюще даже для нее. Как, впрочем, и для всех, кто это увидел.

– Может, маньяк объявился, – предположил Багрицкий, надо пробить, нет ли похожих случаев.

Наталья обернулась и неожиданно натолкнулась прямо на него. Александр Михайлович ухмыльнулся, не двигаясь с места и нарочно загораживая проход.

– Шутки у тебя, – сердито буркнула Наталья, – В руке инструмент острый, чем думаешь.

– Голову потерял, – следователь заигрывал чуть фамильярно, но очень вежливо. Это была их обычная манера общения, как у двух людей, которые очень нравились друг другу, но сохраняли теплые деловые отношения. Им все-таки приходилось вместе работать. Оба давно находились в браке, крепко скованные цепями Гименея. Хотя Багрицкий постоянно намекал, что очень не прочь. Наталья делала вид, что ничего не замечает, хмурилась и отмалчивалась. Интуитивно она понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет. И тихо дистанцировалась, сохраняя покерфейс.

– Я пойду, посмотрю кровь в санузле и в коридоре, может, что нарою.

Наталья вышла в коридор и открыла дверь туалета. Новое оборудование и сиреневый кафель сверкали чистотой. Она подошла к раковине, побрызгала специальным средством и посветила лампой. В раковине проявились сиреневые пятна, следы замытой крови. В тот же миг прямо в раковину ударила мощная струя воды, сработали фотоэлементы смесителя. Одновременно включилась сушилка, расположенная напротив, и струя горячего воздуха ударила эксперту прямо в фасад. Оборудование в санузле было новым, но вот архитектурный план старым и помещение санузла не позволяло правильно установить инфракрасный датчик движения рук. Зона срабатывания сенсора была слишком велика для такого маленького помещения и выходила за пределы раковины. Поэтому сенсоры реагировали мгновенно не только на поднесенные кисти рук, но и на прочие, находящиеся рядом, части тела. При включении крана облитый спереди человек одновременно чувствовал жаркое дыхание струи воздуха, бьющей прямо в зад. Когда же страдалец поворачивался, чтобы посушить руки, одновременно сзади автоматически срабатывал сенсорный датчик крана и водные процедуры продолжались. Несмотря на жуткую дороговизну, помывочный пункт был установлен совершенно безграмотно. Вода била не в слив, как это положено, а в переднюю поверхность раковины, создавая ужасные брызги. Моющийся объект моментально оказывался мокрым с ног до головы.

Все от Шанель

Ругаясь и отряхиваясь, Наталья вернулась в кабинет.

– Я облилась вся, кран в туалете совершенно ненормальный, – она в ужасе осматривала свою мокрую юбку. – В раковине замытая кровь. Слушай, насчет ремонта нужно узнать. Почему так плохо сделали. Кто-то тут нажился на этом и кучу денег украл.

– У меня тоже добыча. Глянь, что я нашел, эту штуку, – Багрицкий довольно улыбался. Обеими руками он осторожно держал золотой портсигар, тяжелый, массивный. На крышке был изображен Пегас с крыльями, в маленьких копытцах сверкали камешки.

– Отправь на экспертизу. Кстати, мы почти закончили. Пообедаем?

Но, к сожалению, пообедать не получилось. Во-первых, была ночь, во вторых, на пороге кабинета появилась стройная брюнетка, с очень бледным лицом, одетая с ног до головы в наряды от Шанель. Вероятно, она была помешана на этом бренде. Пальто и костюм были от Шанель. На шее висел целый венок из искусственных жемчужных бус а ля известный модельер. Сумочка и очки тоже были оттуда. В общем, живая реклама именитого бренда. На всех вещах, на самых видных местах, красовались огромные лейблы, доказывающие брендовость надетого. Дама еще не зашла в кабинет, а из коридора уже понесло густым и тяжелым запахом легендарного Шанель номер пять. Наталья терпеть его не могла и поморщилась. Ей хотелось заткнуть нос, но это было неудобно. Багрицкий ошалело уставился на вошедшую дорого-богато разодетую особу, как на привидение. Наталья смутно ощутила,что где-то она уже видела эту фиолетово-сиреневую гамму одежды и пыталась вспомнить. Потом она поняла, что в такой же гамме был оформлен холл офиса.

– Здравствуйте. Я Беснова, Инесса Сергеевна, – в дверях стояла супруга директоры, не осмеливаясь войти. – Что с моим мужем?

– Добрый день, проходите, – Наталья усадила женщину в кресло.

– У нас плохие новости. Ваш супруг убит.

Инесса зарыдала громко, в голос, прижав ладони к лицу.

Наталья снова достала из чемоданчика корвалол, накапала в одноразовый пластиковый стаканчик, плеснула воды. Какая нужная вещь, успокоительные средства. Незаменимая в наши дни. И ночи.

– Выпейте.

Тут подоспел Багрицкий.

– Инесса Сергеевна, это портсигар Вашего мужа?

Он показал женщине золотую коробочку, держа ее на некотором расстоянии.

– Я не помню, чтобы у Кости был такой, нет, это точно не его. Я бы знала. Да он и не курил! Хотя, антиквариат мог и купить. Как игрушку.

– Кому может принадлежать эта вещь?

– Даже не знаю, может быть, кому-то из сотрудников, но я его вижу впервые.

– А что Вы можете сказать об этих вещицах? – Багрицкий показал на бронзоые фигурки.

– Это Костя покупал на аукционе.

– Сколько всего было статуэток?

– Три.

– Посмотрите внимательно, какой не хватает? – Багрицкий нутром чувствовал, что эта статуэтка ключевая вещь в этом деле. И уже мысленно сделал на нее ставку.

– Еще была Фортуна, – Инесса прокашлялась и высморкалась. Лицо ее было красным и слегка отекшим от слез. – Статуэтка богини Фортуны. Костя ее очень любил. Он говорил, она антикварная, старая, вроде, девятнадцатый век. Какая-то особенная.

– У вас есть фото этого изделия? – Наталья любила антиквариат и винтаж.

– Не знаю, – Инесса порылась в телефоне и показала фото. – Вот, кажется, есть, на телефоне.

На фотографии, в проеме между двух счастливых лиц четы Бесновых, проглядывала бронзовая статуэтка. Получилось такое странное фото, как будто кто-то специально разместил лицо богини в таком ракурсе. Фортуна глядела промеж супругов сурово и осуждающе. Следующая фотография была сделана в профиль, и статуэтка была полностью видна. Женщина в античной хламиде держала в руках огромный кулек, из которого сыпались монеты. На постаменте виднелась неразборчивая надпись.

– Могу я получить эти фото? – Попросила эксперт.

– Конечно.

Бледная Инесса дала показания, и ее отпустили, накачав корвалолом.

– Что там по видеонаблюдению? – уже было почти пять утра и следователь Багрицкий устал и с завистью смотрел на бодрую Наталью.

– Как ты сохраняешь такую свежесть, открой секрет.

– Не открою, – дружелюбно огрызнулась Наталья.

– Видеозапись будем смотреть? – Багрицкий с надеждой заглянул в глаза. – Вообще-то уже поздно. И спать хочется.

– Да. Давай тут заканчивать. Записи завтра посмотрим.

Назавтра целый день Наталья силилась вспомнить, что она забыла сделать, или спросить. Весь день ее что-то тревожило, и только ночью, находясь у себя в кабинете, она поняла. Это была её облитая юбка. В современном офисе Беснова, где каждый квадратный метр ремонта обходился, как водопровод в пустыне, делают ужасающий кран и сушку, и никто не жалуется. Это было ненормально и нелогично. Наталья выяснила, когда было поставлено это чудо техники и убедилась в своих подозрениях. Сантехнику ставили за неделю до отъезда главного бухгалтера Абзолеева. Который руководил ремонтом. То есть, еще не успели нажаловаться или рассмотреть жалобы, или искать виновных.

Три часа ночи прекрасное время, чтобы позвонить коллеге. Наталья Самохвалова набрала номер Багрицкого незамедлительно после того, как осознала эту простую вещь.

– Саша, не спишь? – Наталья даже не подумала, что это неудобно, звонить в нерабочее время. – Извини, что мешаю отдыхать.

– Говори, – Багрицкий знал, что Наталья по пустякам тревожить не будет.

– Этот главный бухгалтер и не собирался возвращаться. Он убежал с концами.

– Почему ты так думаешь?

– Иначе он бы не заказал такую ужасную сантехнику. Ему было все равно. Он украл деньги и сбежал. Его нигде нет.

– Есть над чем подумать. Ты умка.

– Ладно, спи, – Наталья только сейчас сообразила, что за окном темная ночь и без прощания дала отбой.

Из жизни инфузорий

Виктория с ранней юности мечтала поехать в Италию и увидеть венецианский карнавал. Год назад она прочла горы книг об Италии и приняла твердое решение, что поездка будет не позже следующего года. И, вот, наконец, час икс настал. Билеты и отели забронированы, маршруты намечены, красивый лайнер компании Алиталия взмыл в небо и плавно приземлился на землю древней торговой республики.

Поэтому сейчас Виктория находилась в Италии в компании таких же, как она, двух безбашенных подружек. В два часа дня Вика и две ее приятельницы, Мирра и Лина, стояли на автобусной остановке, с которой только что, перед их носом, ушел автобус из аэропорта Венеция – Тревизо. Пришлось ждать еще час, но это была ерунда, потому как из минусового холода окунуться в плюс десять тепла было ой как здорово.

Туристки балдели от теплой погоды и с удивлением разглядывали обшарпанные стены местных двухэтажных домишек, которые, вероятно, не красили лет сорок. Но это было неважно, они приехали с твердым намерением отдохнуть и увидеть все, что можно. Ничто не остановит намерение туриста веселиться на полную катушку, особенно, если это турист из России. Тем более, если к этому готовишься целый год. Карнавал захватил их уже по дороге в отель. Люди в карнавальных костюмах, уличные музыканты, запахи праздника, их закружило и понесло. Виктория выросла в большом городе, поэтому в толпе всегда хорошо себя чувствовала, как в естественной среде обитания. Везде были киоски, которые предлагали еду и напитки и все три девушки сразу накатили по три маленьких стаканчика какого-то волшебного коктейля, поэтому в отель заявились в очень приподнятом настроении. В реальности это оказался студенческий хостел с названием Фортуна. На ресепшене восседал пожилой седовласый портье. Он окинул прибывших постояльцев таким строгим взглядом, что Виктория сразу вспомнила строки из стихотворения прекрасного поэта Юнны Мориц:

Гуманоид на пастушку смотрит,

Как большой ученый

На безмозглую соплюшку

Инфузории толченой.

Возле стойки администратора, тяжело привалившись к стене, стояла женщина, вероятно, туристка, судя по тому, что на ней была надета карнавальная маска, синего цвета, с большим султаном, торчащим вверх, как у лошади в цирке. Сквозь прорези маски было видно, какие у женщины красные, мутные глаза.

– Откуда Вы? – спросила Вика по английски.

– Из Парижа.

– Вам нравится карнавал?

– Да, прекрасно! – ответила дама. Ей очень трудно было держаться стоя. Вероятно, те киоски с коктейлями также попались ей по дороге к отелю. Три инфузории получили свои ключи и отправились заселяться. Комната хостела была рассчитана на восемь человек, судя по четырем двухярусным кроватям. Номер и общая сантехника были очень чистыми и напоминали детский летний лагерь. Инфузории разложили свои вещи и получили еще один карнавальный сюрприз. На пороге номера появился симпатичный молодой чернокожий мужчина, одетый как офисный работник, в костюме с галстуком и длинном модном пальто. При себе мужчина имел огромный черный чемодан. Он вежливо поздоровался с барышнями по-английски и двинулся вглубь комнаты, выискивая свободную кроватку. Самая старшая из трех подруг, Лина, у которой личные границы построены как Великая Китайская стена с бойницами, побежала на мужчину, размахивая руками перед его носом и крича на плохом английском:

– Это только для женщин! Вы ошиблись! Вам нужно другой номер!

Мужчина стоял, прижимаясь к стене, возможно, он ничего не понял или его напугал Линкин чудовищный акцент. С ужасом в глазах бедняга схватил свой огромный чемодан и выбежал в коридор. Изучив бронирование еще раз, девушки поняли, что этот хостельный номер был общий, для мужчин и женщин. Это был очередной сюрприз из множества, поджидающих странствующих инфузорий.

Соответствие цены и качества, так сказать. Так что парня выгнали очень несправедливо. Ужаснувшись собственной неделикатности, компания отправилась смотреть карнавал.

Веселая толпа туристов набила речной трамвайчик под завязку. Все фотографировались, толкались и восхищенно ахали. Обнаружилось чудное обстоятельство, эта прекрасная лодочка курсировала по каналу от хостела, где остановились девчонки, до площади Сан-Марко! Это было супер-супер!!!

В какой-то момент Вика случайно обернулась, чтобы посмотреть на противоположный берег и внезапно поймала взгляд. Незнакомый мужчина смотрел на нее в упор, не отводя глаз. На вид ему было лет тридцать пять – сорок. Брюнет, коротко подстрижен, выглядел очень подтянуто и аккуратно, одет во все черное и совершенно не походил ни на туриста, ни на местного жителя. Он ничего не фотографировал, не глазел по сторонам. В его руках не было телефона или планшета, как у всех окружающих, взгляд был очень пристальный и откровенно целился прямо в Вику. Это не был взгляд случайного пикапера, который заинтересовался девушкой и хочет познакомиться. Таким взглядом смотрят на витрину, когда хотят купить что-либо, или на деловых партнеров, серьезно, заинтересованно и очень оценивающе. Вика сразу вспомнила все страшные истории о похищении людей, мафии и торговле органами. Подруги были в другой части трамвая и не с кем было это обсудить. Решив, что терять нечего, она приняла решение идти напролом, подойти к этому типу и заявить, как в том старом анекдоте, чтобы он на нее не рассчитывал. Для этого необходимо было просочиться через всю эту толпу, что было не так легко. В этот момент речной трамвайчик причалил возле остановки *площадь Сан-Марко*. Вся эта веселая куча с гаджетами повалила на берег, увлекая за собой, и Вика потеряла странного незнакомца из вида. Он просто исчез, как профессиональный шпион.

Вечерняя Венеция, да еще в карнавальный период, это вещь настолько крышесносная, что забываешь обо всем, растворяешься, и только ходишь, разинув рот, фотографируешь, пялишься, широко открываешь глаза и мечтаешь только об одном, не уезжать отсюда никогда. Было уже поздно, темно и Вика с подругами не решились уходить далеко. Кружили возле Дворца Дожей, собора Святого Марка. Сделали кучу видео и фоток.

Около двенадцати ночи вернулись в отель. Утром в номере зажужжал какой-то противный звук. Над кроватью Виктории расположилась их соседка, француженка, уже без карнавальной маски. Ее телефон тренькал непрерывно от смс оповещений. На самом дальнем топчане, на втором ярусе, спал их вчерашний сосед по номеру, чернокожий парень. Он лежал ничком, уткнувшись лицом в подушку, в полной своей парадной амуниции, в обуви, костюме и пальто, тесно прижавшись к стенке. Правая рука крепко обнимала огромный чемодан, который почивал тут же, рядом с хозяином. Бедняга был так напуган орущей русской мафией, что опасался за судьбу своего имущества и в любой момент был готов к побегу.

Мне сверху видно все, ты так и знай

– Куда сегодня пойдем? – спросила Мирра.

– На площадь Сан-Марко, – хором ответили Вика и Лина.

– По магазинам пройдемся, – добавила Мирра.

– Я по магазинам не пойду, у нас не шоппинг рейс. Я же предупреждала, что только по музеям и в магазины в последнюю очередь, если время останется.

Вика терпеть не могла магазины и посещала их только по мере необходимости. Даже Италия не могла ее соблазнить своей модной историей и фэшн индустрией. Вике нравились итальянские вещи, которые можно было купить в ее городе, но тратить время на магазины не хотелось. Ведь сколько тут музеев, соборов, картин и статуй. И все это надо посмотреть за одну неделю.

Человек, приехавший первый раз в Европу, обычно находится в состоянии сильного эмоционального стресса, особенно первые несколько дней. Или же все дни поездки. При этом пять органов чувств переваривают жуткий поток информации. Город, люди, цвет, запах, архитектура, информационный поток захватывает и качает, как на волнах. Это происходит в любом городе Европы, в каждой стране.

Но дело в том, что Венеция – это не город, это отдельная цивилизация. Ее невозможно описать, нереально. Хрупкий каменный мираж на воде как будто создан дыханием богов, а не людьми. Архитектура его отличается от мраморных дворцов всего мира, как царство растений от царства животных. Точность линий можно измерять до долей миллиметра, в любой колонне или напольной мозаике. У этого города своя анатомия, физиология и ДНК. Его статуи как будто все слышат и видят, и чувствуют. Их лица человечны, а линии тел божественны. С ними хочется поговорить, дотронуться. Возможно, они могли бы давать людям хорошие советы, но ведь их никто не спрашивает.

На третий день путешествия девчонки освоились. Бегали по музеям. Бродили по улицам Венеции. И бесконечно восхищались карнавалом.

На площадке колокольни Кампанила обалденный вид на весь город.

Девчонки смотрели вниз, на площадь, заполненную праздником, огромного льва из фруктов, колонны святого Теодора и святого Георгия. И море с гондолами на причале, конечно. В наследство от покойного дедушки Виктории достался старый военный бинокль и этот прекрасный инструмент позволял все разглядывать, как будто вблизи. У входа во Дворец Дожей линза бинокля зацепила в толпе странно знакомую фигурку, в черной одежде. Мужчина смотрел наверх, как будто разглядывая башню, и Вика с ужасом узнала в нем того самого типа на речном трамвае. Тяжелый бинокль выпал из рук и повис на шнурке.

– Куда это ты так уставилась? – Мирра всегда была чуть грубовата.

– Да вот, на гондолы смотрю. Сколько стоит сейчас поездка? – Вика не решалась рассказать подругам про этого преследователя. Это был какой-то бред.

– Прогулка на гондоле сто десять евро, – как опытный путешественник, Лина все знала заранее.

– Да ну, лучше пешком пройдемся, – резюмировала Мирра и все молча согласились.

– Какая очередища во Дворец Дожей, – Мирра даже присвистнула. – Пойдемте в собор Сан-Марко, там вход вроде свободный.

Спустившись с Кампанилы, все дружно двинули не к собору, а в противоположную сторону. Смотреть карнавальные костюмы. Поэтому до собора шли два часа. На каждом шагу останавливались, чтобы сделать фото с этими чудесными феями, дожами, казановами. Расшитые золотом и кружевом камзолы, парики, широкие юбки-кринолины в самый пол. Почти все маски были с закрытыми лицами, что придавало им загадочность и харизму. Девчонки даже не сразу поняли, что с масками можно фотографироваться. Оказалось, можно. Вика выбирала самые красивые, яркие маски и делала фотки. Сначала она выбрала группу из шести дам в золотистых одинаковых нарядах и таких же золотистых масках. Знание английского выручало. Не в совершенстве, конечно. Что в этом мире совершенство? Только мрамор Венеции.

– Могу я с вами сфотографироваться?

– Конечно.

И маски подходят, становятся с двух сторон, охотно позируют, улыбаются.

– Я вам так благодарна.

Вика быстро выучила слово bellissimo и говорила его всем маскам, в благодарность за фотосессию.

Было много парочек в костюмах из одинаковых тканей и это было сногсшибательно.

– Хочу тоже костюм, – подумала Вика с завистью, – синий с золотом. И маску.

И пожалела, что не озадачились они арендой костюмов, как чайники.

На площади царила очень расслабленная атмосфера дружелюбия и счастья. Впрочем, как обычно на всех праздниках и карнавалах.

Вика сфотографировалась несколько раз с Казановами. Их было очень много, такие маски были на каждом шагу. Видимо, мужчинам уж очень хочется побыть Казановой хотя бы одну неделю в году. Судя по количеству роковых соблазнителей, это особый кайф, надеть длинный черный плащ, шляпу, нацепить шпагу и разгуливать по городу, фотографируясь с наивными туристками.

Чуть в стороне, спиной к каналу, стояла очень красивая маска, в черном платье и с огромными перьями на голове, расходящимися веером. Поверх пышной юбки была надета еще одна, из сетки. Маска делала плавные взмахи руками в длинных черных перчатках и переступала сапожками на высоких каблуках, выдавая различные фигуры.

– Она еще и выпендривается, – услышала Вика над ухом русскую речь. И все туристы защелкали фотоаппаратами и телефонами.

В кассе, где продавали билеты в музеи, девчонки купили общий абонемент сразу в четыре музея и радостно помчались осматривать все реликвии.

В зале музея Коррер обнаружились огромные глобусы, метра два в высоту. Табличка рядом говорила о тысяча шестьсот первом годе рождения этих здоровенных шаров. Желто коричневая круглая поверхность была усыпана множеством непонятных названий на латинице. Вика поискала свой город и не нашла. Огромное озеро рядом с городом также отсутствовало.

– Видимо, это глобус Итальянской области. То, что города моего нет, это еще можно понять, но озеро площадью тридцать тысяч километров куда-то исчезло, это интересно, – прошептала Вика сама себе, и, неожиданно, услышала негромкий голос за спиной:

– Вас не удивляет наличие континента Антарктиды на этом шарике?

Виктория обернулась и увидела того самого незнакомца в черном, который так бесцеремонно ее разглядывал на речном трамвайчике.

Мужчина был одет в ту же черную куртку и джинсы. Он подошел близко к Виктории и посмотрел прямо в глаза, спокойно и без улыбки.

– Официально континент Антарктида открыт в тысяча восемьсот двадцатом году. А на этой табличке тысяча шестьсот первый. Я тоже так же тут стоял с открытым ртом. Пять минут назад.

– А вы кто?

– Извините, не представился. Валентин, – мужчина протянул руку и Вика автоматически пожала ее.

– Я напугал Вас, Виктория. Еще там, на катере. Вы, наверное, решили, что я Вас преследую?

– А разве нет?

– Разве да. Я действительно Вас преследую. Нужно поговорить. У Вас отключен мобильный телефон, поэтому я не дозвонился. Вы ведь служите в компании Беснов и партнеры?

– Да.

– Максим убит, начальник охраны. И директор Беснов тоже.

Виктория смотрела на мужчину, как на сумасшедшего. Ее приятельницы находились в другом зале, смотрителей музея не было видно и пожаловаться было некому.

– Я понимаю, Вам трудно в это поверить, но придется меня выслушать. Можно на ты? – спросил Валентин, Виктория кивнула, подумав, не применяет ли этот ушлый парень приемы НЛП. Этого она боялась больше всего. Ей хотелось убежать, но история об убийстве остановила ее.

– Как убит? Что случилось? – прошептала Вика, чувствуя, как ее как будто парализовало.

– Более того, в убийстве Беснова подозревают тебя. Согласно данным видеонаблюдения, ты последняя покинула офис, двадцать пятого января сего года, в шестнадцать часов.

– Что за чушь? Я в этот день вообще на работу не выходила, готовилась к отъезду.

– Данные видеонаблюдения подделаны. Но это знаю только я. Пойдем куда-нибудь, поговорим. Здесь неудобно.

– Вы… Ты из полиции?

– Нет, я друг Максима. Мы очень давно знакомы. Тебя удивляет, что я здесь, к этому есть причины. Пойдем, я все объясню.

– Конечно, только я предупрежу моих друзей и позвоню в компанию.

Вика набрала номер заместителя директора Грайсса и дрожащим голосом спросила, что случилось.

– Ты где вообще? Немедленно возвращайся из отпуска. Директор убит, начальник охраны тоже, полиция тебя подозревает, как соучастницу. Когда приедешь?

Вика молча нажала отбой и посмотрела на Валентина. Она чувствовала себя как будто на краю какой-то пропасти, мозг отказывался воспринимать эту ужасную информацию. Не может быть. Нет. Все это не с ней происходит, кошмарный сон. В ее глазах был жуткий страх.

– Пойдем, присядем, а то ты в шоке. Успокойся, еще есть время, – по своему опыту общения с женщинами Валентин знал, что в трудных ситуациях с ними надо вести себя по-отечески, очень покровительственно. Обычно это дает лучший результат.

Он подхватил Викторию под руку и повел искать укромный уголок, где можно поговорить.

Через десять минут они уже сидели в маленьком кафе, через пару улиц от площади Сан-Марко, и разговаривали.

– Вот видео, смотри сама, – на экране телефона был офис их компании, из главных дверей вышла Виктория.

– Но почему шесть вечера? Это вообще запись за другой день. Двадцать пятого января это пятница, я была дома, а на следующий день улетела в Италию.

– Тебя кто-то очень ловко подставляет. Видео было специально перезалито. Смотри настоящую запись.

На другом видео в этот же день, в шесть вечера, из черного входа офиса вышли двое мужчин и направились не на парковку, как обычно делают все сотрудники, а далее по тротуару, и скрылись из поля зрения видеокамеры. Один мужчина был очень крепкого телосложения, в черном костюме. Другой поменьше ростом и в руках нес портфель.

– Вика, тебе знакомы эти люди? – Валентин старался смягчить интонации, видя, как напугана Виктория. Он вовсе не хотел ее пугать.

– Нет, я никогда их не видела.

– А вот этот? – Валентин показал ей другую запись. На видео из дверей черного хода вышел коренастый седой мужчина, в руке он нес бумажный сверток.

– Это наш главный бухгалтер Абзолеев. Который вышел позже, – узнала Вика и показала на коренастого мужчину. – Тех двоих не знаю. Как вообще Вы получили это?

– Ты получил, мы договорились на ты, – поправил Валентин и замолчал. Он посмотрел в окно, отхлебнул кофе и тихо сказал: – Неважно. Это обычная оперативная работа. Я решил найти убийцу. Максим был моим другом.

– Наш начальник охраны?

– Да. Мы всю жизнь дружили. Я приехал сюда, когда выяснил, что Абзолеев и ты в одном городе, в Италии. Он выехал за сутки до тебя.

Мужчина вспомнил этот день, когда он обнаружил Макса убитым, в его квартире, и после этого молчал минуты три, глядя на канал, где плавали лодки с веселящимися туристами. Играла музыка, был прекрасный солнечный день. Все вокруг, праздник, туристы, люди в костюмах, это никак не соответствовало такой тяжелой беседе. Как это все было далеко от убийств, преступлений.

– А теперь ответь мне, Виктория, зачем ты сбежала в Италию, – Валентин смотрел ей прямо в глаза, жестко и требовательно.

Девушка с минуту молчала, совершенно ошарашенно, потом взяла себя в руки и спросила: – Что за бред вы несете? Что за допрос? Только лампы в лицо не хватает.

– Мы на ты, – напомнил Валентин, – я прошу тебя называть меня на ты. Так будет лучше.

– Что за ерунда вообще? Я к этому отпуску готовилась два года.

– Я подозреваю, что ты связана с бухгалтером Абзолеевым и вы вместе сбежали в Венецию.

– И я тут при чем? Я Абзолеева знаю по работе, по служебным делам. Чего это я с ним куда-то поеду?

– Предположительно, он украл бронзовую статуэтку богини Фортуны работы Винченцо Каравелли.

– Чью, простите, статуэтку?

– Бронзовая статуэтка, богиня Фортуна. Работы скульптора девятнадцатого века Винченцо Каравелли. Абзолеев ее украл, взял ее и деньги из сейфа. Возможно, еще что-либо ценное. Вы почти вместе вылетели в Италию. Это подозрительно. Кроме того, тебя еще и записали на видео, как подставу. Как ты это объяснишь?

– Это мне бы кто об яснил. Чепуха полная.

Виктории казалось, что это дурной сон. Валентин показал ей карту в телефоне,

– Смотри, это его местоположение сейчас, то есть, он тоже в Венеции.

– И что ? Я не имею к нему никакого отношения. Что ты хочешь от меня?

– Я думал сначала, что вы с ним вместе, но здесь уже понял, что это не так. Ты тут с подружками своими. Значит, ты не его любовница?

– Что? – Виктория задохнулась от гнева, как та ворона, у которой *в зобу дыхание сперло*, как в басне Крылова. – Да что это ты себе позволяешь? Нафига мне такие любовники? В гробу я его видала в белых тапках…

– Я тебя услышал, – Валентин, видимо, просто обалдел от такой тирады.

– Я не люблю это выражение. Очень не люблю.

Это ужасное выражение постоянно употреблял Сергей. Вика терпеть не могла эти слова. Когда она услышала это в первый раз, ее слегка покорежило, но когда это было произнесено в десятый, Вика поняла, что фраза не просто противная, фраза казенная, обращенная к ней, как к коллеге, а не к даме сердца. Это было обидно. Именно тогда Виктория впервые задумалась, что у них все не так. Не так, как у любящих людей.

– Что задумалась? Не сердись, – Валентин смотрел не виновато, но примирительно.

– Эта казенная фраза напоминает мне много нехорошего. Пожалуйста, никогда не говори мне это. Если вообще хочешь со мной разговаривать

– Хочу, – просто и как-то очень значимо сказал Валентин. Глядя ей прямо в глаза. У него была такая манера глядеть прямо и чуть удивленно. Вот так любого расколоть можно.

– А ты следователь?

– Нет, я служу в охранном агентстве. Но знаю очень много из оперативной работы. Максим был мой друг, мы дружили с восемнадцати лет. Это был мой лучший друг.

Валентин замолчал. Было видно, как ему сейчас непросто.

– А как ты сюда приехал? В командировку?

– Нет. Это я сам по себе приехал. Когда узнал, что ты и Абзолеев в Италии, сложил два и два, и подумал, что вы в сговоре.

– Директор убит?

– Да. Его повесили. Сначала по голове огрели чем-то тяжелым. Подозревают, что статуэткой.

– В кабинете у Константина Альбертовича на полке были три бронзовые фигурки, я видела.

– Одна пропала. Предположительно, ею и стукнули его по голове и потом повесили. Следаки сделали анализ и получается, что это не простая статуэтка. Старинная. Возможно, стоит больших денег. Она сделана из бронзы и золота. Так сейчас не делают. Тебя подозревают в убийстве. Ты отдаешь себе отчет вообще?

– Ужас.

Лицо Виктории пошло пятнами. Она всегда краснела, когда волновалась. В отпуске она решила отдохнуть от макияжа. И вот она сидела, красная, как рак, на лице, декольте и шее выступили пятна. Вика знала, что это некрасиво, и очень стеснялась таких ситуаций. Поэтому обычно тщательно замазывала лицо и шею тоналкой и прочими всевозможными средствами. Но сегодня нет. И Валентин видел ее такую, простенькую, ненамазанную, без макияжа, расстроенную, всю в пунцовых пятнах, и она ему очень нравилась. Он жалел, что вынужден вести такую тяжелую беседу с такой симпатичной девушкой. Иначе он бы обязательно ее куда-нибудь пригласил. “О чем это я?” – Подумал Валентин. – “Нашел, когда о девушках думать. Старый Казанова”.

– Мне нужна твоя помощь. Главного бухгалтера надо найти. Ты мне поможешь. Я не знаю английский, кроме того, я его видел только на видео и фото. А ты его хорошо знаешь. Ты поможешь его опознать. И с переводом тоже.

– А если я откажусь?

– У меня нет другого выбора. Я сейчас выкину эту флешку в канал и останется только старая запись, где тебя подставили.

– Какая старая запись?

– Кто-то сделал монтаж с записями, где ты заходишь в офис Беснова и выходишь сразу после его смерти. И залил на видео в системе охраны. Конечно, это мог сделать кто-то из своих. Чужие там не ходят. Не успели бы.

– А откуда у тебя эта, якобы, настоящая запись? – Виктория все еще отказывалась верить в происходящее. Не может этого быть. Ну что за чушь. Все сопротивлялось в ней. Сознательное и бессознательное. Мозг, чувства, эмоции, все отторгало нынешнюю ситуацию. Глупо и по-детски. Валентин посмотрел на нее долгим взглядом и начал объяснять мягко, терпеливо, как объясняют ребенку, почему солнце светит.

– Вика, я работаю в охранном агентстве. Я могу находить и прятать какие угодно вещи. Почти какие угодно. Работа такая.

– Так ведется же следствие. Ведь они тоже могут настоящие записи найти.

– Конечно, могут. Если есть санкция прокурора. И хорошие программисты. Они могут найти все это в удаленных облачных хранилищах. Да. Но сейчас у них на руках данные видеозаписей с тобой, как ты выходишь из офиса. Сразу после убийства Беснова. И после приезда тебя арестуют в аэропорту. И будешь сидеть в камере, пока разберутся. Даже учитывая очевидный факт, что такая хрупкая девушка не может повесить толстого мужика в одиночку.

Виктория вовсе не была хрупкой девушкой. Она любила покушать и никогда не была пушинкой. Но в состоянии стресса человек открывается эмоционально и плохо соображает. Поэтому лесть тихой змеей заползла в ее сердце и совершила свое черное дело. Виктория уже раздумывала и сомневалась.

– Ты меня шантажируешь?

– Конечно. А что мне остается делать? – Валентин увидел ужас в глазах девушки и подумал, как это мерзко, шантажировать и запугивать людей. Ему было ничуть не лучше, чем Виктории. В такой прекрасный день, сидя в кафе с девушкой, на фоне лодочек в каналах Венеции, он не говорит комплименты, не флиртует, не завязывает приятное знакомство, а запугивает несчастное беззащитное создание и требует от нее то, что она делать абсолютно не хочет. Валентин был противен сам себе. Он уже готов был плюнуть и уйти. Сам разберется, без этого отвратительного шантажа.

И тут он тихо добавил, уже без нажима, но с просьбой в голосе:

– Просто помоги мне. Найти его и опознать. Дальше я все сам сделаю.

– Ладно, я согласна, – сдалась Виктория. Она уже поняла, что ей грозит опасность и надо подчиниться этому незнакомому парню в черной одежде, которому она совершенно не знала. Но между ними уже возникла странная связь. Это была еще не симпатия, а лишь понимание, что они должны что-то сделать вместе. И могут это сделать только вдвоем.

У Виктории зазвонил телефон.

– Да. Да, занята. Пока не присоединяюсь. Гуляйте без меня.

Звонили Викины товарки, беспокоясь, что там с ней. Если бы они только знали, что сейчас с ней.

– Я вижу, что Абзолеев сейчас недалеко отсюда. Он в отеле.

Валентин смотрел навигацию в телефоне по GPS-трекингу. Абзолеев, конечно, оставил дома свой старый телефон, но не учел, кто за ним следит. Валентин быстро вычислил его новый номер и установил слежку. Сейчас он видел, что объект слежения находится у себя в отеле.

Валентин жестом подозвал официанта и расплатился. За последние три года это был первый случай, когда за Викторию заплатил мужчина. Она с ужасом осознала, что всегда платила за себя сама. И за Сергея. Последние три года. Это вечность для молодой женщины. Валентин заметил ужас в ее глазах и встревожился:

– Вика, что случилось?

– Все в порядке. Вот деньги за кофе, – Виктория протянула несколько монет.

– Издеваешься, что ли? Еще чего не хватало.

Валентин посмотрел на нее укоризненно, как строгий отец на ребенка. Она промолчала и убрала деньги в кошелек.

Высокое искусство

Главный бухгалтер компании ”Беснов и партнеры” Василий Андреевич Абзолеев вырос в старинной семье музыкантов. Его родители были оперные певцы. Окруженный с детства предметами искусства, он хорошо в них разбирался, в том числе в бронзовых изделиях. Директор Беснов тоже любил антиквариат, но разбирался в нем гораздо хуже. Поэтому, когда он принес статуэтку богини Фортуны в офис, тонкий ценитель сразу же положил на нее глаз. В тайне от директора, он вынес статуэтку на пару дней из конторы и показал ее экспертам. И выяснилось, что фигурка эта принадлежит работе известного скульптора начала девятнадцатого века. А может, и конца восемнадцатого. Получив заключение на руки, Василий Андреевич понял, что это за штучка и сразу начал разрабатывать план завладения этим ценным предметом. Еще до отъезда в Италию он вел долгую и обстоятельную переписку с экспертами из зарубежных музеев и все они выразили живейший интерес познакомиться с оригиналом и оценить его. А также, несомненно, помочь найти покупателя. С одним из таких музеев Абзолеев почти совсем уж договорился, поэтому и приехал в Венецию. Он надеялся, что итальянский сертификат повысит уровень доверия покупателя и стоимость ценного товара.

– Вашего главного бухгалтера надо найти до того, как он сдаст бронзу в лабораторию. Его надо задержать перед музеем. Сейчас он в гостинице, надо за ним последить. На завтра у него назначена встреча в музее. Оценивать будет свой экспонат и, возможно, там же и продаст. Или уже сдал статуэтку. Это гораздо хуже, но тоже решаемо. Его надо ловить на подходах к музею. А пока проследить, что он делать будет.

– Какую бронзу?

– Предположительно, он украл статуэтку

– Он знает меня в лицо, – Виктория вопросительно посмотрела на Валентина. Ей нравилась ситуация, когда все вопросы мог решать другой человек и все можно было у него спрашивать. Это было здорово. На жизненном пути ей обычно попадались мужчины, которые ничего не решали, а все проблемы сваливали на нее. Только сейчас Вика поняла, как это было глупо с ее стороны, соглашаться на такое.

– Надо сделать так, чтобы он не видел наши лица.

– Надеть маски? – пошутила Виктория.

– Конечно, – Валентин и не собирался шутить. – И карнавальные костюмы. Надо только найти, где эти костюмы арендуют. Поищи в интернете, Вика, ты же английский знаешь. Обычно на итальянских сайтах есть перевод на английский. Выручай, ты же умница. Сегодня возьмем костюмы и походим по городу, – Валентин показал рукой в праздничное пространство, где гуляли люди, фотографировались туристы, звучала музыка.

Во время таких развлекательных мероприятий, естественно, продаются костюмы. Карнавальные. И сдаются в аренду. Когда-то давно у Виктории в ВУЗе был новогодний карнавал. Наряды брали в аренду в местном театре. Виктория не смогла выбрать ничего. Она долго ходила между рядами вешалок, с горами разноцветной ветоши, и не решилась ничего на себя надеть. Все казалось ей таким старым, поношенным. И это много раз было на других людях. По дороге домой она зашла в магазин тканей и купила десять метров дешевого фиолетового ситца. И десять метров такого же, на подъюбник. Дома она скачала из интернета образцы лекал юбки-кринолины и сшила ее за два дня. На подъюбник ушла неделя. Он был сшит и накрахмален. Старый летний топ прикинулся нарядным лифом, когда на него были густо налеплены блестящие пайетки. И все. На карнавале все ахали и показывали большой палец. Вика любила шить и это часто выручало ее в жизни. Но не всегда. Однажды, один из поклонников, на свидании, когда они прогуливались по парку, сказал с усмешкой:

– Самострок носишь. Что, с деньгами проблема? – и после этого еще пытался ей звонить. Странные эти мужчины. Самострок Вика продолжала носить. А вот общение с этим типом – нет.

Но, зато, в этой юбке-кринолине на карнавале, она в первый раз почувствовала себя принцессой. Жаль, не стала развивать тогда эту тему. Что культивируешь в своей жизни, то и происходит. Кажется, сейчас была возможность продолжить.

Аренду карнавального реквизита нашли быстро. В магазине было душно и пыльно, но деваться было некуда, и они примеряли костюмы, чихая и веселясь. Вообще-то Виктория была довольно-таки брезгливым человеком. Она никогда не могла бы есть из общей посуды, пить из одного стакана, или бутылки. Ни на самых буйных дискотеках, ни в походах. Ни на новый год, ни день рождения. Она никогда не обменивалась с подружками одеждой и обувью. Поэтому ей не очень хотелось надевать вещи, которые уже кто-то носил. Но она себя заставила. Но не на голое тело, а на свою одежду. Ведь у Вики в запасе было отличное термобелье, чтобы согреться. И теплое трико. Как и любой турист, она готовилась много ходить в поездке и любоваться красотами архитектуры в открытом пространстве. И не мерзнуть.

Все-таки, дитя снежной России, а не солнечной Италии.

Сибиряк не тот, кто не мерзнет, а кто тепло одевается.

Продавец в магазине принял их за сумасшедших. Сначала они просто дурачились, надевая всякие шутовские шапки и шляпы, как у Пьеро и Коломбины. Виктория напялила какую-то императорскую робу с турнюром. Валентин скривился, как от лимона и сказал это немедленно снять.

– Ну как ты будешь бегать в этом платье? Викусь, тебе надо что-то более спортивное.

Наконец, продавец выхватил откуда-то два одинаковых костюма. И они подошли. Как будто странствующие комедианты или арлекины, в этих одинаковых костюмах, и в шапочках с висящими хвостами.

Рисунок из фиолетовых и кирпичного цвета ромбов идеально подошел Виктории. А Валентину нет. Он был осенний цветовой тип, а Вика летний.

Но ему было глубоко плевать на это. Он не разбирался в таких тонкостях.

– Смотри, какие, – Валентин показал на карнавальные маски, которые висели огромным, разноцветным покрывалом во всю стену.

– Конечно, чтобы нас не узнали.

Продавец, очевидно, был очень опытный. Ну, итальянцы, они все немножко дизайнеры. Маски были подобраны идеально. Хотя и продавались отдельно от костюмов. Очень удобные трикотажные маски, напоминающие балаклавы. И совершенно новые! Вика аж подпрыгнула от радости. Трикотажные шапочки с висящими хвостами надели сверху. Теперь они были настоящие странствующие комедианты.

– Вам завернуть? – услужливо спросил продавец. Виктория перевела с английского.

– Конечно, – и Валентин показал на их курточки, в которых они пришли. И вытащил наличку расплатиться. Виктория молчала, вспоминая момент в кофейне и даже не заикалась об оплате. ”У меня, кажется, формируется новая модель поведения. Когда за все отвечает мужчина”, – подумала она и сама себе удивилась. Раньше она все тащила на своем горбу и сейчас поняла, как это глупо и безрезультатно. Сильная женщина всегда проигрывает. И плачет где-то там, у окна. Рыдает в занавеску.

– Закинем нашу одежду ко мне в номер? И пойдем сразу на дело, – Валентин внимательно смотрел навигацию. – Абзолеев сейчас у себя в отеле. Вообще-то уже пять часов. Он может вечером пойдет куда-нибудь. Ужинать, или по делу. Надо его навестить.

– *Чебурашка и Гена собралися на дело. Чебурашка на шухере встал*, – Виктория вспомнила частушку из школьного репертуара.

– Ты отъявленная хулиганка, я это сразу понял.

Валентину взял ее сумку с вещами и потащил. Вместе со своей. Виктории очень нравилась эта ненавязчивая забота и то, что он был ее старше. Она чувствовала приближение, а, может быть,уже и существование того самого периода между мужчиной и женщиной, когда еще нет ни флирта, ни отношений, но уже есть симпатия. Это прекрасное время, когда еще нет цветов и свиданий, только накатывают эмоциональные волны взаимного тепла, которое может или развеяться, или перейти в нечто большее. И хочется еще побыть рядом, поговорить, случайно прикоснуться.

Они подошли к гостинице Валентина.

– Поднимемся ко мне?

– Я лучше тут подожду, – Виктория мило улыбнулась и подумала: “Ага, нашел простую. Я теперь принцесса из сказки и меня никто из нее не вытащит. Принцессы не ходят по отелям. Они сидят в башне. Которую охраняет дракон. И вообще.” – Я буду здесь.

Валентин почему-то улыбнулся и вошел в отель. Это было очень старое здание, на самом берегу канала, с красивыми старинными окнами с типично итальянскими ставнями. Виктория отметила про себя, что загадочный парень по имени Валентин проживает в дорогом отеле. И взяла это на заметку. Просто так. На всякий случай.

Пока Виктория ошивалась на улице, произошел странный казус. Неожиданно она увидела того самого Казанову, с которым фотографировалась на площади Сан-Марко. Она узнала его по толстому золотому перстню, надетому на средний палец правой руки, прямо на перчатку. Он шел по направлению ко входу в отель Валентина. Казанова, видимо, тоже узнал Вику, остановился, внимательно посмотрел на нее, приветливо кивнул и вошел в парадное.

Минут через двадцать появился Валентин. Он нес в руке маленькую коробочку и стаканчик с кофе.

– Тебе надо подкрепиться. Когда еще поедим, не знаю.

В коробочке лежали четыре пирожные-корзиночки, из слоеного теста, с ягодами. Вика завизжала от радости. И сразу слопала две штуки. Остальные она заставила съесть Валентина, хотя он отнекивался. Но она упрямо запихнула их ему в рот, к обоюдному удовольствию. Кофе распили тоже на двоих. Со стороны это выглядело, как будто развлекается пара влюбленных.

Пока они шли к отелю Абзолеева, их несколько раз останавливали туристы и просили сделать фото. Пару раз это были туристы из России, но они сделали вид, что не понимают русскую речь и молча сфоткались, обнимая этих беззаботных людей и прикидываясь местными. Им было до того смешно, что последний раз Виктория уже почти расхохоталась, но в последний момент успела спрятаться за спину Валентина и уткнуться лицом в его арлекинский наряд.

Глава 3

Сцена у фонтана

Главный бухгалтер компании "Беснов и партнеры" Василий Андреевич был мужчина крепкого телосложения, даже грузноватый, седой, с начинающейся лысиной и курчавыми жесткими волосами. Он выглядел лет на десять старше своих сорока двух лет. Это было следствием сидячего образа жизни и склонности к излишествам. Он любил выпить и закусить. И еще женщин, но не всегда взаимно. Когда в компании появилась Виктория, он сразу понял, что она ему не по зубам. Так бывает, когда у мужчины проходит молодость и он уже не привлекает женщин так, как раньше. Кто-то мирится с этим, находит себя в карьере, в друзьях, в детях. Василий Андреевич никак не хотел признавать, что его молодость прошла. Как ловелас из водевиля, он цеплялся ко всем хорошеньким женщинам, которые ему, естественно отказывали. За эти отказы Абзолеев женщин ненавидел. Вроде и при деньгах парень, и не совсем Квазимодо, а вот женщины его избегали. За это он им мстил. К Виктории он цеплялся постоянно, с глупыми шуточками и комментариями. Четко понимая, что ему ничего не светит с молодой и симпатичной коллегой, он всегда пытался ее унизить или как-то задеть. Он постоянно проезжался по поводу ее личной жизни и задавал хамские вопросы. К этому времени Виктория уже рассталась с Сергеем, и пожаловаться было некому. Обратиться к начальству Виктория боялась. Она только вступила в новую должность и не хотела начинать карьеру с жалоб и склок. Молчала и старалась поменьше попадаться на глаза Абзолееву. Но это было сложно. Он ведь, по сути, был ее прямым начальником. Более противных людей она за всю свою жизнь не встречала. И вот этого человека она сейчас выслеживала. В Венеции. Во время карнавала. Неисповедимы пути господни.