Читать онлайн Парадокс бесплатно

Глава 1

Одни летописи рисуют Землю до начала времён процветающей цивилизацией, другие представляют тёмным дном истории, кто-то вообще не упоминает её в исторических циклах. Так или иначе, было оно наполнено своими историями и сказаниями.

Как правило, тёмный люд никогда не был предоставлен самому себе. Находились хитрые малые, загребающие жар чужими руками. И всегда они обращались к высшим силам и демоническим существам. У каждого народа, города или деревни были верования и обряды. В далёкие времена Землю делили боги и демоны, и чём сложнее были природные условия, тем суровее были небесные существа. Так, на одном северном берегу, где солнце светило, но не грело, где земля круглый год была окутана снежным покрывалом, где люди мало разговаривали и часто согревались крепким питьём, жил-был Демон и держал народ в крепких ледяных рукавицах.

Когда мужики перепивали и ленились, он нагонял особый мороз, после которого замёрзших находили десятками, бабы охали и молились, а на новый год уводили в лес самых красивых девушек в качестве подношения. Называли их ласково, Снегурочками. Демон, молча, смотрел, как девушки мёрзли от холода, теряли сознание и умирали. И никак не мог понять, почему люди считали, что "подарки" и прочие глупости должны помочь в жизни. Разговаривать он с людьми не мог, находясь в параллельном пространстве и, подобно деревьям, лишь наблюдал за жизнью, разгадывая странный пазл человеческой души. У Демона были все признаки человеческого существа, такие, как страх, боль, ненависть и любовь. Он трепетно относился к тем, кто вёл скромный и размеренный образ жизни, кто видел в снегопаде урожай и испытывал перед вьюгой священный трепет. В особо тяжёлые годы он дарил оттепель и солнце, которое светило лишь в их окна. Однако, каким бы могущественным не казался Демон, управлял он только погодой, с чётко отведёнными рамками и правилами, дарованными Богом. Он мог устроить засуху либо лютую стужу, но зима всегда сменялась весной, а лето осенью. В этом порядке вещей он был лишь часовым, но никак не часовщиком.

Он часто думал, как выглядит. Зеркала отсутствовали, и всё, что он видел вокруг, была тёмная дымящаяся материя. Присутствовало ли у него что-то от животного, кроме чувств, или животным чувства передались от него. Вопросы, которые не давали покоя. С другими существами он не общался, потому как буферной зоной между сферами влияния управлял сам Бог, и о тёплых странах он только догадывался.

А теперь банальным вопрос, любят ли демоны? Представляют ли вторую половинку, и вообще, есть ли у них пол. Есть ли чувство любви? Или так, нечто необузданное и необъяснимое. Однозначно одно, он скучал от одиночества, и следил за вручённым ему миром с любовью отца. Если человеку в одиночной камере поставить аквариум с рыбками, то вскоре маленький стеклянный мир захватит, и внешняя среда не будет играть никакой роли. Так случилось и с Демоном. Он не читал мысли, но пристально следил за перипетиями существования каждого жителя. Много думал и переживал.

Глава 2

К середине первого тысячелетия люди подошли в приподнятом настроении. Межледниковая оттепель затянулась, и на северном крутом берегу реки жизни, разделявшей небольшое, забытое цивилизацией, государство ровно пополам извилистой, местами плавной, похожей на вершины холмов, а местами резкой, будто пики горных вершин, линией, собрали богатый урожай. Капуста, размером с футбольный мяч, уродилась, и картошка в ладони с трудом помещалась. Смотрели люди в небо и благодарили Бога за милость и снисхождение.

Престарелый царь вот уже не одно десятилетие восседал на троне страны, скрытой от внешнего мира с севера лесами, с юга горами, с запада бесконечными сухими степями, а с востока непроходимыми болотами. По преданию стариков, народ бежал с южных благодатных земель с приходом варваров пустыни. Прятались в горах и пытались отбить исконные территории. Не вышло, в силу нехватки боевого опыта и духа. Плюнули и перемахнули через хребет. Много людей в том походе полегло, холод, снег и ветер взяли большую плату за доступ к северным склонам. Но немногие выжившие нашли здесь благодатную почву, богатые зверем и птицей леса, полные рыбой озёра и, самое главное, взору открылась длинная, с множеством меандр и стариц, река. Её так и назвали, Река Жизни. Осваивали территорию долго, с пристрастием исследую каждый уголок. Труд впитался с кровью через поколения, так что в нынешнее время территория из глухого и дикого места превратилась в ухоженную, живую долину. Изолированность сказывалась на прогрессе микроцивилизации, но люди не переживали. В конце концов, прогресс рождает разрушение и погибель. Так Бог сказал.

Финансовая система государства остановилась на бартере, и хотя ценность продуктов и материалов колебалась в зависимости от погодных условий, к общему консенсусу пришли практически по всем знаменателям, установив буферный разброс относительно устойчивой средней. На этом развитие остановилось. Став заложниками столь простой, и в то же время стабильной системы, закастованность общества произошла быстро и безболезненно. Ремесло передавалось из поколения в поколение, становясь визитной карточкой домохозяйства.

Цивилизация быстро заняла благодатные пространства, и местоположение наложило свою спецификацию на деятельность каждой общины. На реке ловили рыбу и занимались торговлей, в полях выращивали сельскохозяйственные культуры, в лесах добывали зверя и занимались деревообработкой. А в горах рыли шахты. Серой пеленой горя покрывалось небо, когда рушились своды гротов, погребая под завалами шахтёров. Очередная дань развитию. Но люди шли, потому как сын шахтёра нёс призвание отца и проклятие рода. А куда без камня, железа и руды…

Глава 3

Кирилл открыл глаза. Сухой воздух, наполненный пылью, обжигал лёгкие. Катакомбы, гроты, пещеры и туннели изрезали землю, будто черви гриб. В душных шахтах работали киборги, потому как простые люди не переживали глубинный ад. Правая сторона тела Кирилла состояла из синтетических волокон, подключённых к мозгу. Он попал в автокатастрофу и единственным способом выжить была операция. Денег на оплату имплантатов не было, он стал собственностью компании и попал в шахту. Смерть или выживание, скудный выбор, но деваться некуда. Киборгам требовалось меньше еды, меньше сна, они были работоспособнее и сильнее обычных людей. И обладали мозгами, чего не было у роботов. Силениум, главный минерал нового тысячелетия, был найден глубоко в недрах земли где-то на полпути к ядру, обладал мощью атомной энергии и безопасностью гравия. Кроме того, из продуктов распада силениума синтезировали тяжёлый наркотик, который прочно занял высокую нишу в иерархии смертельных ядов. Добывали его в сверхглубоких скважинах, где работали невылазно по полгода и дольше.

Когда Кирилл подписал бумаги, ему дали две недели, чтобы привыкнуть к новому телу, ощущениям и окружающей среде. И чтобы попрощаться с близкими и друзьями. Семьи не было, и единственное, на что хватило воображения, это закатить грандиозную пьянку, на которой, однако, сам он не пил.

Лёжа на двуспальной кровати полупустой спальни, Кирилл вспоминал прежнюю скудную жизнь, умещавшуюся в секундный кадр киноплёнки бытия. Тусклый лунный свет съедал очертания старого деревянного комода и вазы на нём. Синяя керамическая посудина стояла на пыльном подносе до заселения Кирилла в комнату, и останется после его ухода. Безмолвные летописцы жизни. Кирилл перевернулся на левый бок. Свет в окне. Луна более чем наполовину скрылась в тени Земли, и продолжала неспешный путь к затмению. Маленький камешек на дне не влияет на поток бытия, зато завихрения жизни резко меняют судьбу камешка. Кирилл закрыл левый глаз, а правый, механический, продолжил сканировать пространство, будто часовой на посту.

Где-то в глубине грота раздался глухой взрыв. Кирилл приподнялся на пыльной, обтянутой брезентом, раскладушке, и вытер пот с левой стороны лица. Внутренняя система охлаждения сбоила, хотя в лаборатории дали стопроцентную гарантию. Обманули. Как всегда.

Кирилл взял железную кружку с маленького металлического столика. Пойло так себе, коктейль из машинного масла, гашённой извести и газировки. Отхлебнул. Противно и невкусно. Глубоко вдохнул пыльный сухой воздух, отчего система вентиляции в груди натужно загудела, будто старенький пропеллер, подошёл к зеркалу. Красная едкая пыль лежала повсюду. Техника безопасности, достойные условия труда… На бумаге всё идеально, а в жизни как всегда. Да и какая, к чёрту, жизнь. Свалка истории, не больше. Достав из ящика для инструментов дурно пахнущее махровое полотенце, обмакнув в смесь спирта и машинного масла, он принялся бережно натирать правую часть тела. Венец творения человечества, тысячи сплавов на службе миллиардов нейронов. Наверняка есть затычка для отключения всего этого чуда. Иначе восстание киборгов неизбежно. Блестящие грани сверкали в тусклом свете еле горящей лампочки, от карбоновых переходов разных частей веяло перфекционизмом. Завораживающее зрелище. Всплеск дофамина ударил в мозг и Кирилл улыбнулся. В лаборатории всё продумали. Микродозинг силениума, как вознаграждение за созерцание механики. Затем достал влажные спиртовые салфетки и принялся обтирать человеческую часть тела. Она казалась дряхлой и безжизненной. Вся в шрамах и ссадинах, напоминающая, что в жизни есть боль и страдание. Кожа походила на высохшую пустыню, с трещинами, коростами и запёкшимися пятнами крови. После процедуры очистки, Кирилл извлёк бритвенный одноразовый станок и пену для бритья. Раз в три дня он тщательно сбривал волосы с тех мест, куда мог дотянуться, потому как в раскалённой пыли кожа чесалась, что доставляло дискомфорт. Механика делила тело наполовину, и пища анализировалась не только человеческими, но и машинными рецепторами, которые брали нужные элементы для себя и не выводили наружу то, что было полезно. Основные процессы жизнедеятельности так же контролировались механикой, так что внешняя среда слабо воздействовала на мозг, запертый в гибридную тюрьму.

– Такая себе человечность, – пробормотал Кирилл, убирая станок в ящик для инструментов.

Глава 4

Пришло время последней весенней метели. Вовсю журчали ручьи и капель бодро барабанила по застывшим ночью чашечкам льда. Демон пребывал в двояком настроении. С одной стороны, он трудился несколько месяцев, как прилежный и исполнительный надсмотрщик и был весьма доволен проделанной работой, хотя и порядком устал. С другой стороны, заслуженный покой смешался с нотками грусти от блеклого ожидания следующего сезона.

На самом деле нам сложно представить полиастральную квинтесенцию процессов, примитивно именуемых проявлением чувств, так что для простоты восприятия представим, что посреди пространства и времени Демон откинулся в кресле-качалке, закурил сигару и слегка улыбнулся, наблюдая за бесконечной мыльной оперой земной жизни. Он пересматривал эту серию бесчисленное количество раз, но всё время ждал проявления чуда, сам не зная, зачем и почему. И неординарное событие случилось довольно скоро.

К пристани высокого берега причалила шлюпка. Обычное дело, торговцы и обыватели часто пользовались услугами паромщиков. Зачастую это были рыбаки, которые по тем или иным причинам не вышли на промысел. Утлое грязное судёнышко закрепили полустёртыми канатами и нога гостя ступила на скрипучий причал. В лодке остались тюки с продовольствием, которые паромщик аккуратно сложил на дне. Это была плата за проезд.

– Где здесь можно остановиться? – спросил незнакомец низким хриплым голосом.

– На площади есть постоялый двор, – ответил паромщик, почесав за грязным ухом. – Только будьте на чеку, здесь посторонних не жалуют.

Незнакомец учтиво кивнул и бросил паромщику посеребрённую монету.

– За дельный совет, – сказал он на прощание и бодро скрылся на берегу.

Паромщик повертел в руках сплюснутый подарок. Тусклый солнечный свет игриво отражался от гладкой поверхности. Безделушка, а приятно.

Незнакомец был ростом выше среднего, но не великан, достаточно худой, если судить по чёрному поясу, плотно стягивающему чёрный плащ с большим капюшоном в районе талии. Руки и грудь выдавали крепкую мускулатуру, а ссохшаяся грубая кожа на руках говорила о многочисленных скитаниях по разным климатическим поясам. Пепельные махровые штаны были плотно заправлены в чёрные берцы с металлическим носком. Из-под капюшона выступал острый подбородок, покрытый аккуратно подстриженной чёрной щетиной. Длинная чёлка была зачёсана направо. Паромщик сразу заметил, что гость не из местных, и согласился на перевозку только из-за щедрого вознаграждения. В лодке он несколько раз пересёкся с ним взглядом. Холодные и безжизненные голубые глаза. Пронизывающие душу и выворачивающие на изнанку. Будто голым предстаёшь перед богом. Паромщик сплюнул и выругался, когда фигура незнакомца скрылась за холмом. На душе полегчало, тень беспричинной тревоги покинула причал.

Незнакомец неспешно брёл по центральной улице небольшого посёлка. По словам паромщика, таких посёлков по берегу было раскидано достаточно много. С единственным предназначением, торговля и рыболовство. Одноэтажные дома с приусадебными участками, срывающийся лай собак и протяжное карканье ворон. Ничего примечательного.

Незнакомец остановился. Взгляд его прищурился, скулы слегка напряглись. Он поднял голову и съехавший капюшон слегка обнажил морщинистый зрелый лоб. С небес за ним кто-то наблюдал. Хлынул ливень и в момент похолодало.

Глава 5

Царь восседал на убитом кабане, размером с лошадь, и смотрел на двух сыновей. Не пройдёт десятка лет, и бремя правления перейдёт к ним. Большая территория чётко разделялась Рекой Жизни надвое. Царь достал махорку и забил мундштук. Когда-нибудь водный поток превратится в Реку Раздора и нутро её наполнится кровью. Сколько она видела за тысячи лет и сколько ещё увидит. Рождение и закат цивилизации будут для неё лишь мигом, а жизнь отдельно взятого человека, пусть даже царя…

Он выпустил последнюю струйку дыма и поднялся. Кабан знатный, хороший ужин получится.

Свита, состоящая из восьми охотников, четырёх нянечек, двух телохранителей и повара, въехала на постоялый двор. Несколько десятков зданий были огорожены высоким деревянным забором и являлись столицей страны. Каменные стены, зазубренные сверху, брали здания в плотное кольцо. Глубокий ров, служивший одновременно рыбным угодьем, достигал в ширину трёх длин «каботажных» лодок. Рыба в нём плавала разная, вода не застаивалась и сливалась через систему дренажей. Все приветствовали царя низким поклоном с пожеланиями хорошего дня. Без фальши и раболепства. Как известно, без развития не бывает больших конфликтов. Не было отторжения близкого и ненависти дальнего. Часы истории отмеряли время без перемен ровно и спокойно. Располагались здания на возвышенности в основании длинного горного хребта и были первыми сооружениями, построенными изгнанным народом после форсирования гор.

Низкие поклоны и громкие рукоплескания не смолкали. В ответ, царь снисходительно улыбался и дарил воздушные поцелуи. Золотое время правления, когда невзгоды только прошли, а период расцвета ещё не загнил. Царь был верхушкой всех ветвей власти, замкнув на себе потоки жизнедеятельности общества. К нему приходили за разрешением споров, он выносил наказания и одаривал особо отличившихся. В его честь даже праздник назвали. День Царя.

Однако, оборотная сторона жестоко сказалась на семье. Справедливый на публике, вдали от лишних глаз, он не терпел никакой критики к собственной персоне. Слуги ходили на цыпочках, когда ругань заполняла пустые коридоры замка. Он часто бил жену, вымещая скопившуюся агрессию. Когда же напряжение спадало, он любил её когда хотел и сколько хотел. Она считала себя мученицей, берущей на себя весь гнев тирана, чтобы народу агрессии не хватало. И это работало.

Царица сама не знала, жалела ли о сделанном выборе. Она выходила замуж за сильного, харизматичного лидера, который вёл народ, несмотря на лишения и невзгоды через горы страданий и мук. За человека, чей бесконечный поток созидания взял измученных лишениями людей и слепил в общество, способное строить, добывать, осваивать. Заставил их вспомнить, что значит спокойная размеренная жизнь. Она и сама была не робкого десятка, потому как пережила смертоносный переход. И ей достался главный приз. Сколько завистливых взглядов ловила она на себе, сколько неодобрительных фраз слышала за спиной. И это тешило самолюбие, придавало особый статус императрицы. А царские побои и унижения, что с них взять, в каждой семье свои тараканы.

Глава 6

– Шахта полураспада, – пробормотал Кирилл, вглядываясь во мрак туннеля, уходящего на многие километры вглубь горы.

Как известно, полезные ископаемые подступают максимально близко к поверхности на стыках литосферных плит, где образуются горы и впадины. Но и тут приходилось бурить не один десяток километров, чтобы добраться до заветного силениума. Кирилл сел в жёсткое пластиковое кресло пассажирской вагонетки на пять мест и пристегнулся ремнём. Иллюзия безопасности. На скорости сто километров, если вагонетка вылетит с рельс, никакой ремень не спасёт. Даже броня киборга не поможет. Кирилл закрыл глаза и выдохнул. Где-то в душе он желал аварии, дабы прервать бессмысленность существования. В каждом паразитирует червь самоубийства и каждому периодически нашёптывает дурные мысли. Поезд из десяти сцепленных вагонеток двинулся в путь. Из окраинной станции на край света… или тьмы, кому как удобнее.

Кирилл работал оператором буровой установки и разведчиком. Прокладывал маршруты по объёмным проекциям, которые тут же строил и загружал в альфа-зрачок, специально разработанный в НИИ. Одна из самых дорогих частей тела. Не каждый мозг выдерживал работу с реальностью и проекцией одновременно, поэтому на должность разведчика был жёсткий отбор. И Кирилл его прошёл. Правда, с течением времени развивался синдром расфокусировки пространства, когда мозг переставал различать реальность и вымысел. Требовалась реабилитация, а в некоторых случаях и перепрошивка.

– На пенсию отправили, – говаривали разведчики, когда собрата по цеху списывали с категорией инвалидности.

Таких обычно направляли на обслуживающие должности, где ответственность была меньше. Небольшая оплата плюс компенсация были стандартной формой договора, прописанной в начале пути разведчика. Присутствовала эта графа и в договоре Кирилла.

Он закрыл глаз и откинулся. Правая часть заглушила звуки и впрыснула сонную дозу силениума. Авария, больница, кибернизация. Была ли прошлая жизнь, или воспоминания серого, бессмысленного существования, похожего на моросящий осенний дождь, лишь проделки электронного разума. А может, жизнь была яркой, наполненной красками, пропитанной ароматами цветущего луга и ожиданиями предрассветной дымки в тиши зарождающегося дня. Очередной пшик. Двойная доза силениума в кровь. Только он важен, ничего более.

После резкого удара вагонетка остановилась. Прибытие. Кирилл открыл глаз. Киборгов придумывают, нанороботов разрабатывают, а банальную транспортную систему до сих пор не наладили. Обыденность бытия. Он поднялся и отряхнул фирменную спецовку компании. Противопожарную, противоударную, на все случаи жизни. Только вот ходить в ней было совершенной некомфортно. Подступила очередная доза силениума, но Кирилл фыркнул. Пока рано, баланс чувственного восприятия не вышел за рамки буфера.

Небольшая станция, освещённая приглушённым неоновым светом, была конечной. Народ молча разбрёлся по углам, перебрал пожитки и отправился на рабочие места. Всё отлажено, как на конвейере. Кирилл подошёл к маленькому шкафчику, вмонтированному в скальную породу. Достал рюкзак, проверил оборудование. Зарядки, сканеры, связь и бутылка с водой. Всё на месте.

Буровая установка стояла в полукилометре от станции и Кирилл неспешно побрёл в темноту. Один.

Глава 7

Демон прищурился. Не показалось? Незнакомец заметил его. В порыве любознательности, Демон вихрем просвистел вокруг гостя. Тот попридержал капюшон и огляделся. Редкие деревья зашумели, вороны сбились в стаи, дым из труб прильнул к земле. Чудаковатые места, да и только.

Спустя десять минут он пришёл на площадь. Будто лучи солнечного диска, в разные стороны разбегались от неё улочки, разбиваясь, в свою очередь, на проулки и переходы. Посреди площади бил фонтан из статуи, покрытой мантией мессии, вознёсшей руки и взгляд к небесам. Из её открытых ладоней струилась вода и стекала по мускулистым рукам, лицу, испрещённому морщинами, длинной, до самой груди, лопатовидной бороде, одежде, окаймляющей стройное тело, к босым ногам. Незнакомец размеренно прошёлся по брусчатке и постучал железным носком по основанию фонтана. Проходящая рядом старушка охнула. Никто не смел осквернять священный фонтан даже словом, а уж пинать… Оторопел и Демон. Что позволяет себе чужак, может, проучить его лютой пургой да жутким холодом. Но он тут же осёкся. Нечего страдать остальным из-за проделок какого-то невежды. Посмотрим, с какими намерениями он прибыл.

Незнакомец, меж тем, обошёл фонтан и отправился к трактиру напротив. Деревянное двухэтажное здание навевало уныние и скуку. Над входом висела провокационная табличка "Релакс". Он надвинул капюшон на глаза и вошёл. За грубо срубленными деревянными столами сидели мордовороты.

– Такой себе релакс, – пробормотал чужеземец, медленно подступая к барной стойке, – пива, пожалуйста, потемнее да покрепче.

Толстая некрасивая женщина лет сорока пяти шмыгнула и недоверчиво прищурилась.

– Расплачиваться чем будете?

Гость прикинул, что крепкое хорошее пиво да кусок хорошо прожаренного окорока стоят дорого и достал золотую монету. Кое-где за неё могли снести голову. С важностью барона, он положил монету на стойку.

– Совсем за невежд держишь, – выругалась хозяйка, – убирай свои железяки, иначе мигом вместе с ними вылетишь.

Зал напрягся. Бородатые, побитые жизнью и братским кулаком, пьяные рожи, обернулись. Незнакомец оторопел и еле заметно улыбнулся. Затем достал из рюкзака махровый платок, две пары перчаток и расшитую цветными узорами скатерть.

У хозяйки глаза загорелись при виде такого богатства, и она радостно охнула. Постояльцы приуныли и упёрлись в стаканы. Снова придётся устраивать междусобойчик. Никакого интереса.

– Есть ли у вас свободные комнаты, – спросил гость, глядя в потолок.

– А как же, – вскинула руки хозяйка, – одноместные, двухместные, полулюксы, люксы…

Гость призадумался. Чем же отличаются люксы от полулюксов в этой дыре. Тем, что в люксах хотя бы убираются раз в неделю?

– У нас и девочки есть, – подмигнула хозяйка, – самые лучшие в городе.

Гость отхлебнул и поморщился. Наверное, такого же качества, как и пиво.

– Устал я с дороги, – учтиво поклонившись, пробормотал гость, – мне бы поспать денёк другой…

– В здоровом теле здоровый сон, – хозяйка взяла ключи и поспешила на второй этаж, – видимо, долгая дорога у вас была.

– Долгая и трудная, – допивая пиво, согласился путник и последовал за хозяйкой.

Он чувствовал на спине недобрые взгляды обывателей. Не беспокойтесь, черти, придёт ещё время побеседовать…

Глава 8

Как же негодовал царь, когда узнал о рождении близнецов. И ладно бы дочери, можно в следующий раз сыграть в рулетку с женой, так нет же, два сына, получите, распишитесь. Ладно, хоть не тройня или…

– Несчастная плодородная утроба твоя, – опустошая очередной бокал красного вина, кричал царь, – матерь конфликта и раздора.

Жена сидела в углу на скамейке, потупив взгляд. Ладони на коленях, тыльной стороной кверху. Нутро горело от ненависти, но она молчала. Чем приводила в бешенство царя ещё больше.

– Ты же царица… богоизбранная, как они говорят, – не унимался царь, – должна рожать по желанию и столько, сколько нужно.

Царица сжала кулачки. Сколько лет прошло, а он не унимается. И кожа одряхлела и очи потускнели. А нутро всё так же источает желчь, будто свежий весенний порез на дереве.

– Устала я, – прошептала женщина, – время пришло.

Она выдохнула, закатила глаза и испустила дух. Была у неё сила, только царь её не ценил.

Сам владыка недолго после этого прожил. С тройным усердием принялся уничтожать алкоголь, считая его причиной всех бед. Да только неправильно как-то уничтожал, прогоняя через свой организм, расщепляя на воду и минералы. В святого играл, осветителя алкоголя. Ну и не выдержал. Братьям было по двадцать одному году.

Когда царь умер, царство раскололось на север и юг. По правде сказать, народ никогда не был един и граница уже давно проходила по венозной реке, делящей государство на две равные половинки. Несмотря на суровый климат, жизнь в государстве кипела и наполнялась беспорядочным смыслом. Люди севера добывали пушнину, лес и зверя, люди юга занимались земледелием. Река являлась не только природным барьером, но и погодным разделителем. Часто можно было наблюдать, как на севере лежал снег, а на юге в это время ходили в рубашках. Бывало наоборот, когда засуха терроризировала юг, на севере шли проливные дожди. Всё это сказалось на темпераменте, повадках и образе жизни проживающих на этих территориях людей. Южные жители были вспыльчивы, громки и зачастую сначала делали, а потом думали. Северные обладали нордическим характером, почти всегда угрюмые и неразговорчивые. Задуманное вынашивалось и обсуждалось днями, прежде чем приводилось в действие. Перед смертью царь отправил двух сыновей править каждой из половинок, в надежде, что братские узы сохранят государство.

Появились два новых принца. Обе стороны отмечали с размахом. Казалось, даже солнце светило на обе стороны одинаково, и погода подарила несколько безмятежных деньков. Пили много и залпом. Каждый в королевстве понимал, войны не избежать. И брат пойдёт против брата, и сын против отца. Но кроме принцев в государстве появился ещё кто-то. Некий незнакомец…

Глава 9

Кирилл брёл в одиночестве минут десять. Звуки станции остались за поворотом. Тишина и тьма, вгоняющая живое в отчаяние. Грань жизни и смерти. Он остановился и закрыл глаз. Почему люди боятся темноты и тишины перед смертью. Возможно, зародыш в утробе испытывает подобные чувства перед рождением. Оттого плачет и страдает, когда выплёвывают в ад бытия. Он улыбнулся. Ни одна доза силениума не заменит эту порцию дофамина. Если только смертельная. Он снова в утробе. Ещё не машина. Но и не человек. Лишённое проблем бытия сознание.

– Долго стоять собираешься, – раздалось из темноты.

Кирилл вздрогнул. Низкий мужской голос. Машинная часть не предупредила об опасности. Невозможно. Послышалось? Привиделось?

– Так ты работаешь? Может, начальству доложить, мигом на пенсию отправят.

Кирилл напрягся. Сканирование не показало наличие роботов или киборгов.

– Да человек я, успокойся, – не унимался голос.

Кирилл вовсе оторопел. Люди не могут…

– Да-да-да, – вздохнул голос, – когда то и в космос не летали, и океаны не покоряли. Ты же Кирилл, верно?

Некто приблизился. Одетый в чёрный плащ с большим капюшоном, он походил на средневекового самурая.

– Жарковато тут, – усмехнулся незнакомец, – борода чешется.

– Ещё бы шубу с валенками захватил, – брякнул Кирилл, разглядывая несуразный вид собеседника.

– Что выдали, – парировал тот, – зато стирать меньше, да и железным носком можно неплохо так съездить…

– Кому, – усмехнулся Кирилл, продолжая путь, – тут никого нет, да и ты, возможно, мне мерещишься.

– Как знать, – пожал плечами собеседник, – а может, ты мне.

Подошли к буровой установке. Пыльная конструкция в виде ракеты со сверлом на конце, размером с железнодорожный вагон, стояла в нескольких метрах от груды шлама, наваленного за прошлую смену.

– Снова схалявили, – выругался Кирилл, – куда породу сваливать, в твой рюкзак что ли?

– А я тут причём, – парировал собеседник, – ночная смена не убрала. Меня к тебе помощником приставили.

Кирилл чертыхнулся. Триста лет в одного работал и тут на тебе. Напарника послали. Или надсмотрщика.

– Провинился я, – пояснил собеседник, – под статью попал. Либо изгнание в пустошь, либо работа с тобой. Я выбрал…

Вот и признание. Стараешься, добываешь, а кого-то в качестве наказания присылают. Кирилл бегло осмотрел установку. Кого он обманывал. У него тоже выбора не было, либо смерть, либо…

– Я в технике не разбираюсь, – добавил новый напарник, – ты рули, а я направлять буду. У меня образование картографическое.

Глава 10

Который день Демон не находил себе места. В его размеренное зеркало бытия постучался Некто. Тихо, еле слышно, но крайне неприятно. Вдруг в следующий раз ударит так, что пространство разлетится в клочья и наступит хаос. Надо избавиться от чужеземного таракана, пока карманный демонический мирок не увлёкся безбилетным пассажиром. Того и гляди, традиции и поверья забудут, придётся устроить конец света, да заново цивилизацию строить. Время, конечно, ресурс бесконечный, но и построенное терять обидно.

А постоялец всё спал. Вот уже три дня кряду. Хозяйка украдкой несколько раз заглядывала и проверяла дыхание. Вдруг окочурился. Но он дышал ровно, иногда посапывал.

– Видимо, очень тяжёлая была дорога, – шептала хозяйка, – очень долгая.

На первом этаже шли бурные обсуждения, кем являлся новый постоялец. Беглым каторжником, который убил надсмотрщика. Украл одежду бедолаги и скрылся в заречье. Возможно, он был профессиональным киллером. Угрюмая одежда и несговорчивость это подтверждали. Выполнил последнее дело и залёг на дно. А может, незнакомец бежал по политическим мотивам. Насолил царю и скрылся, пока не поздно. Или совратил дворянскую жену, обрюхатил бедняжку и был таков.

– Байки всё это! – опустошая кружку пива, выкрикнул пьяный паромщик, – колдун он, не иначе. В лодке от него веяло потусторонней силой. Я будто постарел на несколько лет, пока перевозил чёртового негодяя.

– Хмель тебя состарил и махорка, – парировала хозяйка. Постоялец щедро заплатил, и она боялась потерять клиента, – завидуете, просто. Он статный и привлекательный, а вы скурились, да спились, как подзаборные алкаши.

Сошлись в одном. Прибыл странник из-за гор, а за ними, как водится, ничего хорошего. А потому, держать надо глаз на чеку, да ухо востро.

– Колдун, значит, – пробормотал Демон. Слова паромщика не показались ему бредом. – На людей воздействует, ведёт себя странно, на небеса смотрит неоднозначно. Надо бы проверить, какова его истинная сила и намерения.

Ранее Демона не сильно заботила жизнь извне. Приходят люди из-за границы, побудут немного, уходят. Некоторые остаются, создают семьи и плодят новых почитателей Демона. Главное, правила соблюдают, на единобожие не посягают и смуту не сеют…

Постоялец открыл глаза. Интересный сон приснился, будто управляет кто-то этим мирком, и не Бог великий, а так, мелкий Демонишка. Князёк карманного царства. И не нравится ему пришелец, и козни готовит он великие. Ну да чёрт с ним, сон есть сон, а дело само себя не сделает.

Он потянулся, будто постельный кот, и принял вертикальное положение. Свобода есть состояние, когда не следишь за временем и выбиваешься из его стремительного потока. Следишь за мыслями со стороны. Постоялец умылся и выглянул в окно. Светило солнце, вода в фонтане искрилась и дети заворожёно наблюдали за невиданным чудом. Живот урчал и требовал пищи. Пора показаться публике, она наверняка заждалась…

Глава 11

Принц Севера и Принц Юга быстро отдалились. Вокруг было множество клопов в виде вельмож, бояр, и другого богатого сброда, которые готовились к смерти царя при его жизни. Каждому светила высокая должность и хороший куш. Нужно было только постараться. И они старались, рассказывая принцам о россказнях друг друга, стравливая при малейшей возможности. Царь тоже масло подлил. Нанимал мастеров боевых искусств, а затем устраивал спарринги между сыновьями. Выяснял, кого оставить на правление, да так и не выяснил. Насколько хороши они были в одном, настолько бездарно выглядели в другом. Близнецы, одним словом. Мнение, что все конфликты пропадают после пары взаимных пощёчин, на высшем уровне не работают. Власть, всё-таки. Всегда можно дураков послать на войну за свои убеждения. Или обиды. Или нереализованные мечты. А народ, он же тёмный, куда скажут, туда и пойдёт. Даже на смерть во имя светлого будущего. Пусть и эфемерного.

Конечно, нашли и принцессу. Всё по классике. Ещё будучи подростками, принцы кутили со множеством девиц, светские балы, примы, уединения в укромных местах. Уши всюду следили за обстановкой и докладывали высшему окружению. Где бы ни были принцы, на севере ли, на юге, на охоте, отдыхе или учёбе, на званных пирах или всеобщих молитвах, рядом с матерью или отцом, девушки были рядом. Их меняли, отсеивали, браковали, пускали по второму кругу. И всё-таки нашли подходящую. Избранная девица идеально подходила для закулисы по ряду критериев. Брюнетка была роста выше среднего, толстая коса спускалась до самой поясницы. Округлые формы были заточены в крепкий мускулистый корсет. Бёдра не уступали в размерах кобылиным, а плечевой пояс мог сдвинуть карету с парой человек. Всё это, в сочетании с миловидным, почти детским личиком, заострённым носиком и большими голубыми глазами, создавали образ, явно выделяющийся на фоне остальных. А в толпе ватрушек, как известно, крепкий орех заметен сразу. Она занималась единоборствами, спаринговала с принцами и часто давала им тумаков. Непокорная и то же время знающая место в иерархии хищница. Серый кардинал теневой элиты.

Кружок избранных тогда собирался вместе, когда возникали вопросы глобального характера. Приурочены эти мероприятия были к праздникам, семинарам и балам. В толпе легче затеряться и скрыть намерения. В один из таких дней короновали и будущее семя раздора. Церемония проходила в небольшой зале на тридцать персон. Богато накрытые столики, пафосные речи и высокомерные взгляды выдавали неординарную публику. Чествовали девушку как победительницу конкурса красоты, громко смеясь и хищно потирая руки в преддверии предстоящих игрищ.

Екатерина прекрасно понимала, что от неё хотят, без лишних разъяснений. И представляла, куда двигаться и по каким правилам играть. Закулиса, конечно, опасалась, что столь сильная и целеустремлённая персона станет ведущим игроком на развалинах государственности, но на каждого есть управа. И на неё найдётся.

Актёров утвердили, сценарий написали. Приступили к реализации. Не учли одного. Незнакомца…

Глава 12

В основе получения силениума лежал сложный процесс коксования, фильтрации, перегонки и последующего выпаривания горной породы, добытой из сверхглубоких скважин южного материка. Нехватка воздуха, высокое давление, невыносимая для обычного человека жара и кромешная тьма делали работу по добыче посильной только киборгам. Так как же собирался здесь выжить этот новенький.

Между тем, парень скинул рюкзак, размял пальцы и достал голографический планшет. Он был в виде жезла с автоматически выскакивающей сбоку объёмной картой. Кирилл о таких только читал, у него карта была встроена в правую часть головы. Напарник прикрепил к породе восемь жучков вокруг оси буровой. Посылаемый электромагнитный сигнал подавал на жезл данные о плотности породы, её типе и вязкости. Пробиваемый сигнал был раза в два длиннее, чем у Кирилла, да и качество выходных данных приятно удивляло. Будто фильм с киноплёнки переписали на цифровой носитель.

– Прогресс, как-никак, – усмехнулся напарник, глядя на озадаченное лицо Кирилла, – видишь тёмный сгусток энергии.

Он указал на обширное чёрное пятно на карте.

– Я такого раньше не видел, – пробормотал Кирилл. Автоматический анализ так же не показал совпадений в базе данных.

– Я тоже, – добавил напарник, – заметил эту опухоль ещё на поверхности, когда анализировал данные зондирования. А когда ссылали, напросился именно сюда.

– Сумасшедший какой-то, – подумал Кирилл, – наверняка и подставился специально, чтобы глянуть на диковинную штуковину.

Меж тем, странный паренёк уже прокладывал путь для буровой. Зигзагами проходя вдоль плотных каменных осколков, маршрут, наконец, замкнулся на тёмном участке.

– Ну, вот и всё, – хлопнул он в ладоши, – даже механических подсказок не потребовалось.

Кирилл раздражённо поморщился. С чего вдруг ему выполнять хотелки какого-то пройдохи.

– И чтобы вы не думали, что маршрут лишь моё желание, – будто прочитав мысли Кирилла, добавил напарник, – вот письмо из гильдии. Сказали, что вы всё поймёте.

Он передал планшет. Быстро изучив, Кирилл плюнул в сердцах. Это была прямая угроза. В случае неподчинения, автоматическое отключение. Нервная система загудела и в кровь попала повышенная доза силениума.

– Да и чёрт с ними, – тут же пришла на ум мысль, и Кирилл запрыгнул в буровую.

Какая разница, куда бурить, главное, не останавливаться.

– Вот и отлично, – подержал напарник, передавая координаты с планшета на бортовой компьютер, – я того же мнения… Поехали.

Глава 13

Хозяйка возбуждённо смотрела на спускающегося постояльца. Не откинулся, родненьки, выздоровел. Порадует ещё какими-нибудь диковинными вещами. Странник пристально посмотрел ей в глаза и кивнул. Пивные животики переглянулись. Вот нахал.

– Доброе утро, – сказал постоялец, присаживаясь за ближний к окну свободный столик.

– Дак уж не утро, верно, а скоро полдень, – широко улыбаясь, поправила подошедшая хозяйка.

– Долго пребывал в сонном царстве?

– Долго, я уж и заволновалась, не случилось ли чего.

– Прошу меня извинить, что заранее не предупредил, это особенность у меня такая, спать дольше обычного, ещё с раннего детства.

– Да ничего страшного, – улыбалась ярче солнца хозяйка.

Повисла неловкая пауза. Постоялец смотрел в окно, хозяйка стояла рядом и возбуждённо улыбалась. Пивные животики напряглись. Их шанс.

– А знаете что, не принесёте мне яичницы и крепкого чёрного кофе, – вдруг заявил нахал, доставая из кармана разноцветную бусинку на верёвочке. Хозяйка чуть не взвизгнула от восторга, пряча безделушку в рукаве. Окружающие приуныли. Ничего, их шанс придёт.

Когда постоялец отобедал, то подкатил к стойке и стал лихо судачить с хозяйкой. Выяснив всё необходимое, он накинул плащ и вышел на улицу. Толпа за столиками загудела, а кто-то даже стукнул по столу кулаком.

Итак, что мы знаем об этом месте, размышлял странник, неспешно прогуливаясь по брусчатой узкой улочке в сторону большого застроенного холма. Натянутые отношения с заречными, ну это нормальная ситуация, поклонение какому-то богу, он презрительно глянул на небо, так что облака негодующе зашевелились, два брата-акробата в роли царевичей, недолюбливающие друг друга… что ещё нужно, чтобы эта смесь взорвалась. Правильно, напалм в виде принцессы, играющей на обе стороны. И эта цель сейчас на приёме в главном дворце севера.

Лев, так звали принца севера, полностью соответствовал имени, данному при рождении. Высокий, статный, со слегка грустным, но уверенным взглядом, он выделялся среди прочих правильными, почти идеальными чертами лица. Такие "журнальные" мальчики обычно ничего из себя не представляют, так как с детства обласканы любовью женщин, нянечек, а позже и молодых прислужниц. Но на Льва особый отпечаток наложила отцовская любовь в виде побоев, периодических упрёков, порицаний и своеобразного наставничества. Лев не винил отца, который слыл легендой, которому посвятили сказания, наставили памятников по всей стране. Он впитывал жизнь как сладкую, так и горькую.

Катя предстала в приталенном белом платье с невероятно высокой причёской, глядя на которую кружилась голова. Ожерелья поблёскивали на солнце, проникающем через большие, почти панорамные окна. Вокруг вились десятки помощниц и лакеев, смахивая пылинки с белой кожи.

– Приветствую, дорогая моя, – склонившись и приложив ладонь к губам, поклонился Лев. Ему льстило, что Катя сейчас с ним, а не с братом.

– Привет и тебе, Львёнок, – улыбнулась Катя, – я не отвлекаю тебя от дел?

Царевич блаженно улыбнулся.

– Конечно отвлекаете, сударыня! – раздался голос из распахнутой двери.

Все обернулись. В возбуждении. В страхе. В негодовании. Кто смеет прерывать воркование народных любимцев.

– Успокойтесь-успокойтесь, скоро вас ждёт куда большее наслаждение, чем созерцание этих двоих.

– Как смеете вы так дерзко врываться! – завопил принц, – и где, собственно, стража?

– Получает удовольствие, – поклонился пришлец в плаще, а когда поднялся, то сдунул с ладони горсть белого порошка.

С маленькой горстки поднялось большое облако, похожее на туман. Оно заполонило всю залу, так что разобрать что-либо было сложно. Демон напрягся. что за чародей посетил его маленький мирок и что делает с его народом. Пора вмешаться…

Глава 14

– Ну и что, что не киборг, – вздохнул в очередной раз напарник, – хорошенькая доза силениума творит чудеса.

Он достал из кармана мешочек, глубоко вдохнул и закатил глаза.

– От хорошенькой дозы можно отъехать, – выругался Кирилл, вырывая мешок из рук наркомана, – не хватало мне ещё смерти в шахте.

– Почти полностью робот, а печёшься за несчастную земную жизнь, – рассмеялся напарник, – не будь таким мелочным.

– Правь маршрут, иначе наверх доложу, – огрызнулся Кирилл, залезая в кабину.

Некоторое время работали молча. Буровая перемалывала породу и выплёвывала отработку.

– Так и замуроваться недолго, – подумал Кирилл, поглядывая на часы, – когда уже конец смены.

Но время шло, часы, казалось, стояли и ребята работали.

– История из жизни, – крикнул в рацию картограф, отчего Кирилл подпрыгнул, – жил один паренёк, с детства увлекался техникой, мечтал просторы космические покорять. А народ тёмный был, больше в богов верил, нежели в прогресс, – он сделал паузу, закидываясь силениумом, – так вот, чудаком его прозвали, и чуть в дурку не отправили. Однако парень был не промах, от дурки ушёл, от полиции, и вообще, своим прикинулся и стал богатым и влиятельным. Ну и построил буровую, способную до центра добуриться.

– Почему не ракету, в космос же хотел? – уточнил Кирилл.

– Верно, только сон ему приснился, что истина в земле сокрыта, а не в небе.

– И что дальше?

– Ну и собрал он команду и отправился в путь. Бурили, бурили, до тех пор, пока дырку в космос не пробурили. Жили они, оказывается в центре планеты, и кто-то их так удачно там поселил, все блага дал, возможности предоставил, а они бац, и как червяк и деревяшки выскочили…

– И что в итоге?

– Вытянуло всех, народ то, в основном, тёмный был, так и погибли через некоторое время…

– Мораль то какая, в богов верить, не в прогресс?

– А нет морали. Просто мы тоже к какой-то непонятной штуке пробуриваемся, совершенно не зная, что там. Собственно, уже добурились…

Глава 15

– Что за сладостное ощущение, – простонал принц, – будто укрыли тёплым бархатом и обняли.

– Кто ты, посланник небес, как тебя зовут? – потянула руки Катя.

– Это вам, моя дорогая, – пришелец достал из кармана небольшой флакон и протянул девушке. – Это духи, что умножат красоту вашу в тысячи раз.

Катя нажала на колпачок и смесь аромата с наркотиком прыснула на её кожу. Руки служанок и слуг потянулись к ней, но всех перебили крепкие кисти принца.

– Я люблю вас, – пролепетал бедолага, – я навсегда ваш…

– Принц, сладкий мой, – заворковала Катя и поцеловала кавалера, – как же мне хорошо.

Спустя некоторое время, когда эйфория отпустила, все оглянулись в поисках человека с волшебным порошком. Но его и след простыл.

А между тем, наш герой сидел на склоне горы, пристально наблюдая за рекой. В полумраке у пристани пришвартовалась лодка, и некий мужчина средних лет, с тонкими усиками, бритым подбородком и чёрными лоснящимися локонами, сошёл на берег. Он был в чёрных приталенных штанах, длинных, чуть ли не ковбойских, чёрных сапогах, белой блузке и сером жакете. Большие голубые глаза смотрели через пенсне. Длинным собачьим носом он вдохнул воздух и уточнил время по золотым карманным часам. Наш герой поднялся. Этот был явно не из местных, как и он сам.

Никто не стал откладывать момент встречи. Два странника встретились на узкой улочке, вымощенной брусчаткой. Пахло нечистотами, и посреди ночи жители сидели по домам. Даже свет нигде не горел.

Приблизившись вплотную, они с минуту разглядывали друг друга, будто дуэлянты.

– Прохладно сегодня, – начал наш герой.

– Чтобы никто не мешал, – ответил незнакомец.

– И как это вас угораздило вырядиться в столь вычурный костюм?

– Дань будущему, – пожал плечами собеседник.

– Я так понимаю, у вас ко мне вопросы?

– Имеются, однако. Первый, когда вы собираетесь покинуть мои земли?

– Зависит от обстоятельств, – герой достал мешочек, – будете?

– Вам известно, что земная зараза меня не берёт, – поправил пенсне франт.

– Понимаю, – пробормотал собеседник и слегка дунул порошок с тыльной стороны ладони, – но в будущем…

Нос франта задёргался. Белая пыль попала в ноздри и проникла в организм. Эффект отсутствовал, но защитная реакция сработала. Франт вытер нос и высморкался.

– Экспериментируете, значит, – он снова поправил пенсне и улыбнулся.

– Видите, даже через астральную голограмму можно на вас влиять, – возникла ответная улыбка, – хоть вы и находитесь по ту сторону бытия…

Франт отшатнулся. Пенсне слетело с носа и разбилось. Трясущимися руками он достал часы. Время показывало…

Глава 16

Ник, так величали Принца Юга, негодовал. Как посмела эта несносная девчонка, которой он подарил все богатства, отправиться на званный ужин к Принцу Севера, этому недотёпе, родившемуся на пару минут раньше настоящего царя. Ну да ладно, проторил путь своей головой, как и любой второй номер, для него, лучшего из лучших. Как посмела Катя, в день рождения отправиться за реку.

Ник сидел в гневной задумчивости, когда сообщили, что лодка с Екатериной пришвартовалась к южному берегу. Так же злые языки добавили, что с северной стороны её провожала свита, а на прощание они с Принцем Севера крепко поцеловались в губы.

– Быть такого не может, – взревел Ник и опрокинул бокал с вином на пол, – войны хотят, провоцируют!

Он приказал седлать коня, приготовить доспехи и саблю, которыми, к слову, никогда в реальном бою не пользовался (а с кем воевать то), и уже отправился к крыльцу быстрым уверенным шагом, но бояре остановили.

– Играет она с вами, сударь, – твердили они, – чтобы вы свою альфа-сущность проявили.

– Да за такое я её на месяц в камеру пыток засажу и себя палачом назначу, – негодовал Ник, – нашлась недотрога, со мной любезничает, а его целует. Живо сюда её.

Екатерина сошла на берег и тут же попала в руки стражников. Они вежливо попросили проследовать за ними во дворец. Барышни ехидно улыбались, надеясь, что теперь то ей точно достанется и желанное место освободится.

Принц ждал на крыльце, надменно задрав голову и насупив брови. Его окружали с десяток рыцарей, готовых в любую секунду наказать обидчика. Или обидчицу.

Катя спешилась с седла и неспешно, по-хозяйски направилась к крыльцу.

– Приветствую вас, принц, – низко поклонившись, произнесла она.

– Дурака из меня делаешь, – усмехнулся Ник, – думаешь, бегать за тобой буду, хныкать и пресмыкаться.

– Никак нет, – ответила Катя, – мой визит за реку был дружеской формальностью, потому как Принц Севера не только ваш брат, но и мой друг.

– Только не дружеские у вас поцелуи, – заметил Ник, – причём прилюдно.

– Вы так возбудились из-за глупых поцелуйчиков, – рассмеялась Катя, – принц, я вас умоляю.

– Не трать понапрасну слова, – предупредил Ник, – а то придётся умолять в слезах…

Он сделал шаг навстречу, но дорогу преградил стражник.

– Чрезвычайная ситуация, – выкрикнул он, падая на колено, – в шахте произошёл взрыв.

Принц оцепенел. В шахтах случались обвалы, завалы, но чтобы взрыв. Да и чему взрываться то.

– Седлать коней, – приказал он, размахивая руками, – отряды, за мной!

Катя насупилась. Мигом забыл из-за какого-то взрыва. Но любопытство её побороло и она отправилась вслед за процессией.

Глава 17

Пока буйно пировали в кабаках, развлекались в постелях, мирно посапывали и трудились, думая о вчерашнем и завтрашнем, на лесной поляне северной деревушки разыгралась трагедия.

– Пощади, – шептал лежащий на земле воин.

– Чего ради? – усмехнулся рыцарь.

Он был среднего роста, крепко сложен и невероятно силён. Поверх чёрного балахона, заправленного в чёрные штаны, нательная броня. Лицо в шлеме. Воин прикрыл окровавленной рукой лоб. Фигура соперника поглощала солнечный свет.

– Что же ты сделал, чтобы жить? – утробным грубым голосом повторил рыцарь.

– Я не сделал ничего плохого, – отползая от страшного соперника, пролепетал рыцарь.

– Все отвечают одинаково, – рыцарь достал меч, который так же поглощал свет, – меня не интересует, что ты не делал, но что ты сделал, чтобы жить? Рождение даётся в кредит, который должно отработать за время бренного пребывания. А ты, оказывается, ничего не сделал. Ни плохого, ни хорошего. Ты ни черта из себя не представляешь. Ну, вот пришёл я и что дальше? Даже драться толком не научился.

Он вонзил меч в ногу бедолаги. Тот завизжал и скрючился.

– Что ты визжишь как свинья, – присел он на корточки, – животное! Квакаете в вонючих болотах, разлагаетесь и мните себя царями жизни. Сколько других полегло в яйцах твоего отца, каков был шанс, что ты появишься на свет. Один на миллиард, на триллион? – рыцарь провернул меч в кровоточащей ноге, – хорошо, повезло, сумел, пока мозгов не было. А теперь то что, мозги развиваться мешают? Отправляйся-ка ты подумать до следующего перерождения. Если шанс выпадет…

Кровь, задетая мечом, потемнела. Чернилами она распространилась по венам и артериям и вскоре безликий воин испустил дух. Тело превратилось в пепел и рассеялось по воздуху. Рыцарь поднялся. В зоне видимости птицы не пели, насекомые не летали.

– Войной пахнет, – прошептал рыцарь, – время собирать урожай.

Глава 18

– Твёрдая, никогда такой не встречал, – пробормотал Кирилл, всей мощью наваливаясь на штурвал.

Напарник с любопытством вглядывался в темноту. Установка сбавила обороты и замедлила ход.

– У меня плохое предчувствие, – услышал Кирилл и глянул на соседнее кресло.

Парень сидел в причудливой маске, похожей на совиную голову. Глаза окаймляли локаторы, нос и рот защищали нейродыхательные элементы.

– Ты киборг и в любом случае выживешь, а вот мне может не поздоровиться, – пояснил он.

Кирилл презрительно качнул головой и с удвоенной силой налёг на руль.

Порода поддалась. Треснуло что-то крепкое и монументальное. Будто планета раскололась надвое. Мотор взвизгнул и резко поддался вперёд. От толчка ребят прибило к сиденьям и буровая полетела в огромное ущелье.

Кирилл активировал защитный механизм. Два рабочих места трансформировались в капсулы и их с силой выбросило через задний шлюз. В мгновение ока капсулы наполнились желеобразной массой, в которой гравитация, так же как и удары, почти не ощущались.

– Не зря маску надел, – подумал Кирилл про напарника.

Небольшой щелчок и неподвижность. Сверив обстановку снаружи по датчикам и ощущениям, Кирилл разблокировал капсулу. Желе вылилось наружу и смешалось с пылью. Вторая капсула так же раскрылась и из неё, плюясь и чертыхаясь, вывалился напарник. В маске.

Кирилл огляделся. Робот активировал ночное зрение, оценил состояние атмосферы и состав воздуха. Огромный свод, похожий на купол, уходил далеко наверх, а сама пещера походила на гигантский полый вулкан.

– Можешь снять маску, атмосфера пригодная, – сообщил Кирилл.

– Да нет уж, – отмахнулся напарник, – в ней спокойнее.

Раздался щелчок. Напарник ещё не успел испугаться, а Кирилл уже схватил его в охапку и укрыл от взрыва.

– Не выдержал, старичок, – посетовал он, наблюдая сине-жёлтое пламя, – столько лет вместе проходили.

– Спасибо, со мной тоже всё в порядке, – отряхиваясь, сообщил напарник, – уходить надо, дымно тут.

Синева быстро заполняла пространство и едкая гарь оседала в лёгких. Машина впрыснула дозу силениума и мысли Кирилла пришли в норму.

– Вижу выход, – скомандовал он, устремляясь в полумрак.

– Какая уверенность, – поразился напарник, вдыхая из мешочка силениум, – прям экспрессия.

Деваться некуда и он устремился за Кириллом. Благо, в маске присутствовал режим ночного видения.

Глава 19

Вселенная демона пошатнулась. Никто из внешнего мира не воздействовал. Ни зверь, ни птица, ни человек. Что это за существо, и что ему понадобилось в его мире. Ранее он частенько ходил среди жителей, просил милостыню в образе бездомного, разгребал навоз на фермах и чистил ботинки при дворе. Чтобы не забывать о существовании на обочине жизни. Чтобы понимать, кому нужна помощь, а на кого внимания обращать не стоит. Он держал в равновесии северный регион, люди поклонялись и ставили скульптуры, он тормозил прогресс, ссоры и конфликты не были такими масштабными, как на юге, о котором он так же был наслышан. Потому что приходилось трудиться, много трудиться. А в случае войны он всегда готов был помочь своему народу силами природы. Уж с ними то никто не мог совладать. И никогда его не выбивало раньше положенного времени. Сам он так же не мог изменить цикл наружного пребывания. И тут на два часа раньше запланированного.

Всем вселенским вниманием он искал чародея за каждым деревом и камнем. Ушёл, видать, за реку…

Но не силой мысли его выбили, а с помощью порошка. Что он почувствовал? Отторжение, неприязнь, боль… Да и какие, к чёрту, чувства, он же демон. И почему он сейчас злится? Вопросы не давали покоя и разрывали на части.

Жители смотрели в небо и охали. Крепкий пронизывающий ветер с дождём превратился сначала в жаркие обжигающие порывы с градом, а затем и вовсе утих, оставив удивлённых жителей наблюдать за мирно падающими хлопьями снега.

– Помолиться бы надо, – обратился принц к священнику, – согрешили мы, впустив чужестранца. Скажите стражникам, чтобы в кандалы его заковали при встрече. Как же он выглядел? Кто-нибудь помнит?

Но никто во дворце лица незнакомца не запомнил. Кроме одной особы, которая была уже на том берегу.

Глава 20

– Угомонись, не поспеваю, – взмолилась совиная маска.

Кирилл остановился. Забыл про скидку на человечность напарника.

– Ты мне скажи, – продолжал напарник, переводя дыхание, – мы провалились чёрт знает куда, взорвалась установка, а ты говоришь, что знаешь выход. Оружие хоть есть?

– Пара фаеров, с десяток зажигательных патронов, – отрапортовал Кирилл.

– Ну да, в шахтах же никто не бродит, – вздохнул напарник.

Перешли на шаг. Напарник достал из рюкзака сканер и запустил пару маячков прозондировать местность. Длинная пещера походила на конусообразный туннель, превратившийся через километр в лисью нору.

– Киборги вперёд, – уступил сова, – у меня клаустрофобия.

– Трус, – хмыкнул Кирилл, опускаясь на колени, – поползли.

– Не трус, а предусмотрительный, – возразил напарник, – в тебе лишь полчеловека, а во мне целая душа.

Проползи они метров двести по каменистой, местами острой, породе, похожей на гранит, выдолбленной временным водным потоком. Затем он расширился, сначала до полуприседа, а затем и до человеческих размеров. Мокрые и грязные, будто канализационные бомжи, они плюхнулись вдоль стены и приняли силениум.

– У тебя много? – спросил напарник.

– На неделю, – ответил Кирилл, – у меня прямой впрыск в мозг, много не надо.

– Везёт, – вздохнул напарник, – грустно будет без радости.

Кирилл поднялся.

– Впереди что-то есть, – пробормотал он, доставая ракетницу.

Напарник запустил шары, но они не вернулись.

– Скотина, – громко выругался он, выключая планшет, – люди там, обыкновенные люди.

– Откуда? – удивился Кирилл.

– Пёс его знает, – не унималась сова, – может, во временной проектор какой-то нырнули или в лабораторию межконтинума попали, только разбили эти гады мои игрушки. А стоят они дорого.

Последнее, что запечатлел планшет, была кучка трёхмерных человеческих силуэтов. И напарник явно собирался спросить с них за дорогостоящую продукцию.

Спустя десять минут вопрос этот отпал. Они встретились со средневековыми дикарями. Кирки, молоты, тесаки…

Глава 21

– Спиртное приведёт нас в рай! – кричал пьяница, – спиртное всему голова.

Несчастный пил несколько дней. Он то смеялся в пьяном угаре, то горько рыдал, опустошая очередную бутылку.

– Ты страдаешь? – спросил рыцарь в чёрных доспехах.

– Страдаю ли я? – повторил пьяница, плюясь алкоголем, – я самый счастливый из всех грешников. Я убивал на войне, я насиловал женщин и детей в селениях во время набегов, я грабил и надругался и всё мне прощалось. Я же воин великой страны.

В ногах пьяницы покоились пустые бутылки. В грязной подворотне, среди смрада и нечисти, он нашёл свой пристанище. Ни одна собака или свинья к нему не подходила, настолько отвратительный запах исходил от бедолаги. Одежда превратилась в оборванные клочья, сапоги стоптались, на ладонях запеклась кровь от многочисленных порезов битым стеклом.

– Тебе говорят, что в стране порядок, что нет вражды севера и юга и все верят в царя, – бормотал пьяница, – но никто не говорит, как он подавлял инакомыслие, как сжигал деревни и сажал в тюрьмы. Всё время несчастные случаи, всё время провидение господне, – утробный смех наполнил подворотню, – получается я, его палач, и есть провидение? Меч справедливости высших сил? Но царя не стало, и царевичи взошли на престол. Нас распустили и что же. Я думал, что первый встречный закопает меня в канаве или утопит в канализации, – он пил так, что самогон пошёл горлом, – но никто не пришёл. Ни один голос, который грозился достать меня хоть на том свете. Систему не победить, скоро начнётся война севера и юга.

Он уже не понимал, что бормочет. Рыцарь присел и обнял беднягу за плечи.

– Ты устал бояться?

Пьяница заплакал. Он устал бояться с первой жертвы, с первого исполненного приказа.

– Испей снадобья, полегчает, – добавил рыцарь, доставая из-за пазухи склянку с чёрной жидкостью.

Палач смочил губы бедняги и закрыл глаза. Спустя мгновение о нём напоминал лишь пепел, осевший среди пустых бутылок.

Глава 22

Человек в плаще с капюшоном сошёл на берег. Причал был пуст, да и весь город, судя по всему, отправился к подножью гор. Человек неспешно побрёл по улицам южного берега. Прогресс здесь шагнул далеко. Вымощенная набережная каменным основанием врезалась в дно Реки Жизни, мелкая рыбёшка резво копошилась в трещинах, а чайки делили кормовые угодья с голубями и воронами. Ухоженные тополя соседствовали с дубами, на зелёном газоне, постеленном выше пешеходной улицы, почти не было мусора.

– Позвольте спросить, – обратился он к одинокому дворнику, метущему брусчатку, – куда все подевались?

– В шахте взрыв произошёл, – обыденно ответил тот, не отрываясь от дела, – опять бедолаг будут хоронить.

Поклонившись, человек отправился в центр. Узкие улочки были закованы в камень. Вокруг двух, а местами и трёхэтажные бараки. В некоторых домах на первых этажах висели вывески ремёсленников, кузнецов, швей и других кустарных рабочих.

– Поди и монета своя есть, – улыбнулся человек, перебирая в руке золотой кулон с белым порошком, – и балуются они всякими запрещёнными веществами.

Впереди открылся большой базар. Архитектура главных городов севера и юга были схожи. В центре огромная круглая площадь, расходящиеся в разные стороны улочки в виде лучей, и несколько соединяющихся закольцованных проулков.

Перекусив свежей ароматной лепёшкой, он двинулся к дворцу. Каменное сооружение, с башнями, рвом, навесным мостом и огромными воротами, возвышалось над остальными домиками, как великан над лилипутами. Путник беспрепятственно вошёл по опущенным воротам, и только у главного крыльца дорогу преградил одинокий стражник.

– К принцу на поклон, – бесхитростно сообщил путник.

– Правителя сейчас нет, вход…

– Да-да-да, – прервал путник и смахнул щепотку с кулона.

Через несколько минут, он восседал в главной зале на троне.

– А тут неплохо, – заметил он скучающим тоном, – чисто, уютно и светло. Не то, что на севере. Однако…

Он огляделся. Стражники валялись в беспорядке, мирно покачиваясь под действием эйфории.

– Сущность везде одна, мелкая, слизкая, бесхребетная, – он подошёл к стражнику и провёл ладонью по его вспотевшему лбу. Тот упал на колени и заплакал, – одна и та же миллионы лет. Никакого интереса. Развиваетесь как тараканы.

– Да, господин, – промямлил стражник, ласкаясь, будто кот под валерьянкой.

– Ломка будет у вас страшная, – продолжил путник, надменно осматривая окружение, – и умрёте вы в муках. Такова суть зелёного порошка.

Он убрал кулон во внутренний карман к другим капсулам и вышел на крыльцо.

– Добро пожаловать, – отвесив низкий поклон, обратился он к горе, – оставлю вам, гости дорогие, благодатные земли как фору. Меня ждёт север и местная нечисть.

Глава 23

Рабочие пятились, крепко сжав кирки.

– Знали бы они, что мы у них в руках, – прошептал напарник, – с нашим то оружием.

Кирилл усмехнулся. Доза силениума как никогда вовремя. Процессия медленно двигалась вдоль стен к выходу. Замаячил дневной свет и вскоре все оказались снаружи.

– Сам царь со свитой прибыл, – присвистнул сова, – вот это я понимаю, приём.

Минуту молчали. Кирки и молоты сменили копья, мечи и стрелы.

– Ну давай, железная ты башка, думай, что делать, – пробубнил сова.

– Здравствуйте, – вытянул Кирилл металлическую руку перед собой.

Стрела ударилась о запястье и отскочила. Все оглянулись на нерадивого лучника.

– Нервы не выдержали, – пробубнил тот, потупив взгляд.

– На одном языке разговариваем, уже хорошо, – разрядил обстановку сова, – Кирилл, опусти руку, плохая идея была.

– Кто вы такие? – спросил принц.

– Это хороший вопрос, – ответил сова, – из пещеры мы, временной.

Принц задумчиво глянул на отлетевшую стрелу.

– Воевать будем или дружить?

– Предпочитаю дружбу, – хлопнул в ладоши сова, – надеюсь, мы ненадолго задержимся.

– Что ж, проследуйте к столу, – кивнул принц на двух лошадей, – отдохнём, познакомимся.

– Можно в повозке? – попросил Кирилл, – мы не умеем ездить верхом.

По толпе пробежал смешок.

– Повозка так повозка, – улыбнулся принц.

Так медленно Кирилл и сова никогда не передвигались. Свежий воздух и размеренный скрип колёс нагоняли спокойствие и сон.

– Всяко лучше, чем на буровой в тёмной пыльной шахте, – заметил сова.

– Посмотрим. В деревне свиней перед убоем тоже кормят и поят, – возразил Кирилл, – а потом нож в сердце…

– Спасибо, – скривил гримасу сова, – умеешь успокоить.

Они никогда не видели подобных просторов. Бескрайние поля, засеянные пшеницей, гармонично соседствовали с лиственными и хвойными лесами, будто океаны с песчаными пляжами, горизонт в виде коромысла не был завален грудой небоскрёбов и заводов. Пели птицы, стрекотали кузнечики, ветер теребил ноздри пряным запахом разнотравья.

Прибывших в город ждала неприятная новость. Половина стражников слегла с неизвестным диагнозом.

– Что тут произошло, – взорвался принц, – на секунду нельзя оставить одних. Поваров сюда. И палача вдогонку.

Привели плачущих женщин.

– Помилуйте, – рыдали они в унисон, – мы не виноваты. Приходил тут какой-то, порошок распылил, вот и все отравились.

– Нюхают они порошки всякие, – не унимался принц, – носы отрезать, чтобы неповадно было.

Между тем, мысль, что это козни северян, не выходила из головы. Лавина событий, разом свалившаяся на плечи, выводила его из себя.

– Позвольте нам осмотреть больных, – склонил шлем сова…

Глава 24

Постоялец вернулся в таверну. Пивкомпания навострила уши, будто псы перед атакой. Он подошёл к хозяйке и устало опустил руку на стойку.

– Можно пива, – попросил он, протирая глаза, – самого крепкого.

– Сухарики в подарок, – закопошилась радостная хозяйка, – не хотите яичницу, только что приготовила.

Народ зароптал. Хозяйка недовольно цыкнула и постоялец в благодарность выкатил на стойку пару разноцветных бусин. С ловкостью шулера, она резво спрятала бесполезные шарики в карман и засияла.

– Так и на браслет скопите, – иронично усмехнулся постоялец, – а может и на ожерелье.

Хозяйка по-своему интерпретировала намёк. Лояльность и защита нужны каждому, тем более чужеземцу. Взяв пиво и сухарики в одну руку, а яичницу в другую, он сел за столик у окна. Хорошее место, подальше от пивных баталий и косых взглядов.

В таверну зашёл знакомый господин в пенсне. В жакете, вельветовых брюках, с тростью в правой руке. Тонкие усики завёрнуты, как у кота. Люд заволновался, не таверна, а забегаловка для щёголей. Кто-то привстал, кто-то сжал кулаки.

– Сидеть, – оглядел он грозным взглядом столики и никто не посмел пикнуть.

– Мне нужно во дворец, – буркнул пьяненький стражник, с трудом поднимаясь из-за стола.

– Сидеть, я сказал! – крикнул господин, и стражник чудесным образом брякнулся на стул.

Постоялец, как ни в чём не бывало, уплетал яичницу, запивая пивом, и поглядывал в окно. Господин подошёл к стойке и окликнул хозяйку.

– Под крыло взяли? – поинтересовался он, – думаете, беспомощный, ранимый птенец к вам прибился. Только за перьями иглы скрываются, причём ядовитые. Не видите? И не увидите, пока не уколитесь.

– О чём вы, – запротестовала хозяйка, – парни, выведите господина.

Все опустили головы и уткнулись в стаканы.

– Трусы несчастные, – разозлилась хозяйка, – господин, вы знаете, где выход. Уходите по-хорошему.

– А то что? – оскалился щёголь.

В глазах вспыхнул хищный огонь и хозяйка, охая и причитая, отпрянула к стене.

– Вот вы, значит, какой, – раздался тихий голос у окна, – чуть что не по вашему плану, сразу вымещаете злость на бедолагах?

Человек в пенсне развернулся. Неспешной походкой и еле сдерживаемой агрессией, подошёл к постояльцу.

– Что вам нужно? – спросил он.

– Этот мир, – спокойно ответил постоялец, – вместе с вами, этими недотёпами, тем, что за рекой, и тем, что прибыло из другого времени.

– Я понятия не имею, что за бред вы несёте, – господин опустошил стакан пива, – но мой мир не отдам.

– Это не вам решать, – закончил трапезу постоялец, – собака считается царём во дворе, пока не выйдет за калитку. Или пока не придёт кто-то извне…

Глава 25

– Убил, значит, молодец, – прошептал рыцарь, закрывая колотую рану на животе, – приятное чувство, не правда ли?

– Несомненно, – согласился маленького роста курносый парень средних лет. Прилизанные волосы поблескивали на солнце. Ни единого седого волоса, – лучше всякого наркотика.

– Дофамин везде одинаков, – рыцарь прижал рану и из неё брызнула кровь, – важна лишь доза. Прекрасное чувство боли.

Он закатил глаза и глубоко вдохнул.

– Чёртов извращенец, – рассмеялся маньяк, – вот-вот умрёт, а всё равно наслаждается.

– Эйфория перед смертью как защитная реакция мозга, – рыцарь закрыл глаза, – жаль, никогда не испытаю в полной мере.

– Псих похлеще меня, – удивился маньяк, – пора заканчивать.

Он сжал клинок и подошёл к жертве. Мгновение, и лезвие внутри рыцаря.

– От страха дофамин тоже вырабтывается, – больная улыбка озарила лицо жертвы.

Фигура его потемнела. Тёмная кровь вихрем захватила тело маньяка. Тот отдёрнул руку и упал навзничь. Забился в судороге.

– Страшно? – прошипел рыцарь, раны которого мгновенно затянулись, – умирать будешь долго. Страх парализует конечности, глаза стекленеют, язык западает в глотку и ты задыхаешься, – тёмная дымка развевалась над фигурой рыцаря, делая её очертания неотчётливыми, – ты получаешь удовольствие, не правда ли? Как получали жертвы, незаконно осужденные и повешенные. Ты наслаждался, наблюдая их казни. Чувствовал силу над глупыми людьми. Возвысился над болотом бытия. На любую жабу найдётся цапля. Или змея. И на том свете тебя кое-кто ждёт, – он улыбнулся, – приятного путешествия.

Тело испарилось, будто капля воды на солнце. Тьма ушла и рыцарь превратился в обычного человека. И меч как у всех, и сбруя не выделяется. Он вышел на набережную и умыл лицо. Отражения нет. Ну да ладно.

Сколько их ещё, заблудших душ, сколько ему ещё скитаться по земле…

В горах произошёл взрыв. Рыцарь обернулся. В городе никто не услышал. Всего лишь люди. Но вот прибывшие. Они не были просто людьми. Как и не были людьми два персонажа, которых он почувствовал ранее на северном берегу реки Жизни.

Глава 26

– У них ломка, – заключил сова после десяти минут осмотра, – дальше хуже.

– Их отравили? – уточнил принц.

– Как сказать, – задумчиво пробормотал сова, – в каком-то роде да. Возможно, это не последние "заболевшие"

– Эпидемия, – разом охнули окружающие, – скорее все по домам, никому не выходить на улицу.

– Погодите… – возразил Кирилл, но его никто не услышал.

Через час все ставни и двери в городе были заперты, а улицы патрулировали стражники. Принц восседал на троне вместе с Катей, советники и знахари сидели за длинным столом. Гостей расположили в одной из дворцовых комнат. Кирилл наглухо закрыл дверь и сел на кровать

– Повесят нас, – сказал напарник, снимая маску, – обвинят и повесят.

– С чего ты взял?

– Кто-то дал им силениум, – напарник достал мешочек и вдохнул порошок, – причём токсичный, с быстрым привыканием.

– Ты откуда знаешь?

– Баловался. Когда жил на поверхности. А с такой дозой они долго не протянут. Убьёт и повторный приём, и отказ.

– Где мы вообще, – заволновался Кирилл, но машина впрыснула успокоительное, – геолокаторы не работают, связи нет, даже компас не реагирует на стороны света.

– Не знаю. У меня тоже радар не сориентировался.

– Чтобы не повесили, надо доказать полезность.

– Здравая мысль, предлагай.

– Войну они устроят, как мне кажется. Царских охранников отравили, а не простолюдинов. Открытая провокация. Хитрая лиса рядом с царём. Сразу ей не понравились. Кто это сделал, хочет столкнуть две стороны. Для победы нужно не только "мясо", но и прогрессивный ум. То есть мы.

– А вы, сударь, высокого о себе мнения, – усмехнулся напарник, – ну да ладно, выбора всё равно нет, – надев маску, он посмотрел в окно, – надеюсь, это не последний свет, что я вижу…

Глава 27

Подойдя к главным воротам северного царства, постоялец низко поклонился.

– Прошу простить, но у меня срочное послание для принца, – сообщил он стражникам.

Весть о странном госте таверны быстро облетела округу. Взяв под стражу, три рыцаря направились с ним во дворец.

– Уютно внутри, – заметил постоялец, – смрада нет, да и чистота, какая никакая.

– Много разговариваешь, – буркнул стражник, – язык могут отрубить.

– Вместе с головой, – добавил второй.

– Давно никого не казнили, – вздохнул третий, – народ скучает без представлений.

– Будет вам веселье, – улыбнулся постоялец, – недолго осталось.

Первый стражник дал лёгкий подзатыльник гостю.

– Я не о войне говорю, – добавил он, – мы и так много пережили, перебравшись через горы. Лишения, голод, смерть. Теперь ещё раскол этот…

– Мир – шаткая штука, да и лишения терпели не вы, а прошлое поколение, – возразил постоялец, – а память, как известно, вещь короткая и ненадёжная. Требует периодического обновления.

– Может, избавиться от него, – предложил второй, – от греха подальше. Стольких проблем, наверное, избежим.

– Последний шанс, – усмехнулся постоялец.

– Не положено, – заключил третий, – принцу доложили о нём.

Лев восседал на троне из тёмного камня, обтянутого медвежьей шкурой.

– Добро пожаловать, – сказал он, – слышал, хотели мне что-то сообщить.

– Всё верно, – поклонился постоялец, – прежде я служил у южного принца знахарем при дворе. Травы, настои, порошки… Под одним из благовоний он сообщил, что собирается захватить северную часть, а вас заточить в темницу и убить. Что Екатерина с лишком много внимания вам уделяет, и ему это не нравится.

– Слишком много внимания, – удивился принц, – она не его собственность.

– Я так же не разделяю его взгляды, – продолжил постоялец, – поэтому и пришёл к вам.

– Брат всегда был импульсивен, – принц поднялся и зашагал вокруг трона, – его поступки не всегда поддавались логике. Но с трудом верится, что он будет воевать с нами. Я не могу тебе доверять, пока не увижусь с ним лично.

– Само собой, – постоялец затеребил в руках капсулу, – но никто не мешает вам подготовиться. На всякий случай. Ваш брат улыбается в лицо и сжимает кулаки, днём поёт застольные песни, а вечером играет похоронный марш. Пошлите шпионов, чтобы всё разузнали. Ещё я был придворным учёным. Понимаю, что вы не очень жалуете науку, но без неё предстоящие сражения не выиграть.

– Небеса будут недовольны…

– Разумеется. Но выбора нет. Вряд ли они ударят молнией по главному дворцу юга и спалят столицу. Да и вряд ли небеса делали вам такие подарки.

Он протянул принцу капсулу. Лев открыл её и белая пыль распространилась по зале, даря каждому исключительный экстаз.

Продолжение следует…

Глава 28

– Повесить чужестранцев! – кричал один из советников,

– Они бессмертны, – возражал второй, – стрелы не берут, да и кто знает, какое у них оружие.

– Север во всём виноват, – хлопнул в ладоши Ник, – это их козни. Узнали о взрыве в шахте, и в суматохе попытались меня отравить. Только просчитались малость.

Он осмотрел советников. Никто не высказал сомнений, хотя сомневался каждый.

– Может, встретиться с ними, поговорить, – тихо предложил кто-то из-за стола.

– Кто это сказал? – громко спросил Ник. Встал советник с конца правого ряда, – ещё раз услышу подобное, пойдёшь ко дну. С убийцами, посягнувшими на жизнь короля, я разговаривать не собираюсь, – он ещё раз осмотрел сидящих за столом, – и ещё, я знаю все ваши мутные схемы. Кто берёт, от кого и сколько. И не дай боже, кто-то пойдет против меня. Компромат есть на каждого. А для приказа и компромата не нужно. Подготовьте план мобилизации и наступления. Хватит просиживать булки, пора установить единоличную власть.

Спустя некоторое время, все разошлись. Принц сидел в задумчивости. Никто из подчинённых, как и он сам, никогда не воевал. С другой стороны, север тоже никогда не брал в руки оружия. Нужно какое-то преимущество.

– Позвать гостей, – приказал он, опустошая бокал вина.

Кирилл с напарником спустились через несколько минут. Напарник не появлялся без маски. Чтобы не запомнили. Вдруг бежать придется.

– Вы явно прибыли издалека, – начал принц, – и развиты куда лучше нас.

– В нашем мире прогресс является основополагающей религией, – поклонился сова, – и пока не найдём путь домой, будем рады служить вам.

– Рады служить, – подумал горестно Кирилл, – там на компанию горбатишься, здесь на доморощенного царька. Судьба что ли такая. Рабская.

– У нас тут конфликт намечается с соседями, – продолжил принц, – людей наших травят, технологии презирают. Рано или поздно, единовластие должно вернуться в царство, надеюсь, вы мне поможете. В долгу не останусь.

– Насколько сильна ваша армия? – поинтересовался Кирилл.

– Признаться честно, у нас её нет, – сцепил пальцы в замок принц, – как и у наших врагов.

– Так почему просто не встретиться и не договориться.

Искра вспыхнула в глазах принца. По телу прошла дрожь, пальцы затряслись. Он с трудом сдержал гнев.

– Скажем так, принц северной стороны мой брат, и у нас личные счёты.

Кирилл хотел возразить, но напарник отдёрнул. Кровная вражда не терпит возражений.

Глава 29

– Вертикаль, значит, структура и устойчивость, – сказал рыцарь, расчехляя меч.

– Одиночки не меняют ход истории, – ответил высокий широкоплечий воин, беря в руки булаву, – я управляю стражей, и после объявления войны мы раздавим север.

Дело происходило в маленьком кабинете главной казармы южной столицы. Полководец понятия не имел, как незваный гость прошёл через стражу незамеченным. Это пугало.

– Конечно, конечно, – улыбнулся рыцарь, – историю пишут вассалы победителей, которые и треть правды не знают.

Звон металла заглушили толстые стены перегородок. К командиру приходили разные гости, от высокопоставленных бояр, до продажных женщин, так что защита от лишних ушей была надёжной.

– Говоришь, будто знаешь, – отмахнулся командир от резкого выпада.

– Историей управляют не одиночки или системы, – трижды лязгнул металл, – и даже не элита стран или кланы. Есть кое-что посерьёзнее всей этой шушеры.

Некоторое время бились молча. Вскоре полководец осознал, что не одолеет рыцаря. Даже показалось, что за дверями нет живых, настолько виртуозно и быстро двигался соперник.

– Моё почтение, – продолжил рыцарь, когда командир выдохся и забился в угол, – многие на вашем месте и меча то в руках не держали. Резал, как свиней. Вы – другое дело. И наверняка хороший командир. Говорят, у севера нет такого. Так почему из двух сторон выбрали юг?

Меч полководца рухнул на пол. Сам он, обливаясь потом, сполз по стенке на пятую точку.

– Я их на дух не переношу, – оскалился командир, – играют в святош и дипломатов, но всем же ясно, будет война. Сильные давят слабых, каким бы гуманизмом и человечностью последние не прикрывались. Наши предки проявили слабость и бежали через горы. И теперь, вместо того, чтобы копить силы для отвоевания исконной родины, северяне решили забыть о существовании оружия. Такое никогда не прокатывало и не прокатит.

– Вечный спор собак и волков, – покачал головой рыцарь, – как дети малые, ей богу. А то, что стрела убивает и того и другого в голову не приходит? Охотника или хозяина, неважно.

– Играешь в бога? – улыбнулся командир.

– Прислуживаю. Не по своей воле, – ответил рыцарь, – вас сталкивают лбами, стравливают семьи, помыкают, как хотят, а вы и рады подчиняться. Потому что не думаете и не соображаете. Выпусти свинью в лес, не протянет и первой зимы. Мир один большой загон, и его приходиться периодически чистить от свиней, возомнивших себя кабанами.

Клинок рыцаря почернел. Потемнела и его фигура.

– Вертикаль, структура и устойчивость, – утробным голосом повторил рыцарь, – всё верно, только не в вашем понимании.

Резкий взмах меча и на месте командира осталась груда пепла. Ещё одна галочка в бесконечном дьявольском списке.

Глава 30

– Вы – хороший травник, – вдыхая очередную порцию порошка, улыбнулся Лев, – как у вас это получается?

– Секрет, передаваемый через поколения,– поклонился постоялец, – отдыхайте, скоро предстоит большая работа.

– А вы куда?

– С вашего позволения, я вернусь в таверну. Приглянулась она мне.

– Протестую, – возразил принц, попытался встать, но тут же упал в объятия красавиц, – впрочем, дело ваше, но не вздумайте меня предать.

– Само собой, – снова отвесил поклон постоялец, – глаза и уши повсюду, в южном дворце о моей пропаже, скорее всего, уже сообщили принцу.

– Ник не прощает, – рассмеялся Лев, – тебе некуда бежать.

– Всё верно. Засим, низко кланяюсь и оставляю вас.

В таверне приняли не однозначно. Хозяйка сдержанно улыбнулась, пивбратия тихо перешёптывалась.

– Вы видели странного господина ранее? – спросил он шёпотом, выкатывая бусинку.

– Раз-два заходил, – ответила хозяйка, – заказывал воду и часами сидел за вашим столиком у окна… Однако, – она осторожно оглядела зал, – говорят, что похожего человека видели на самых грязных работах в самых грязных местах.

– Что вы имеете ввиду?

– Ну, будто бы он за свиньями убирает на фермах, туалеты чистит и на свалке мусор перебирает.

– Это правда?

– Не знаю, я не верю.

– Правда это, – не выдержал пьяный пивной животик, подслушивающий за соседним столиком, – я лично видел, как он на выгребных работал. Весь в грязи и рвани. Только цепочка у него была красивая, с большим амулетом. Мы с парнями решили забрать его, да только не получилось.

– Неужели он вас одолел? – поинтересовался постоялец.

– Не совсем, – рявкнул пьяница, – мы к нему и близко подойти не смогли. Печаль, уныние и страх сковали мышцы так, что и двинуться не смели. А потом в голове голос прозвучал, чтобы шли подальше от выгребных подобру-поздорову.

– Струсили вы просто, – рассмеялся кто-то в зале и общий смех поглотил таверну, – одного прижать не смогли.

– Прижмёшь такого, – возмутился пьяница и тихо добавил, – демон он просто и поклоняемся мы вовсе не богу.

Глава 31

Кирилл с напарником вернулись к шахтам. Косые взгляды сверлили, но силениум помогал абстрагироваться.

– Что у нас там по истории? – призадумался сова, – катапульты, горящие смоловые шары, гондолы, фрегаты, пушки…

– Может, просто силениум приготовим, да раздадим всем, – перебил Кирилл, – и горевать перестанут, и агрессия уйдёт.

– Культуры потребления нету, – возразил сова, – окочурятся, как эти бедолаги.

– Как выбираться будем? – присел на корточки Кирилл и ощупал почву, – мы же не пробурились на ту сторону Земли.

– Даже если и так, в мире нет таких отсталых цивилизаций.

– Долго падали с обрыва?

– Четыре минуты тридцать две секунды, – Кирилл приложил металлический палец к виску.

– Сможем забраться?

– Если крылья придумаешь, – вздохнул Кирилл, – или стремянку до небес соорудишь.

– Ну, я вообще-то не собирался воевать, тем более чёрт знает за что, чёрт знает против кого.

– Как будто по другому принципу войны проходят, – Кирилл поднял груду мелких камней, – шрапнель, а если просмолить да поджечь… Запусти игрушки и осмотри вражескую территорию.

– Ты сильно то не увлекайся, – остудил напарник, – мы лишь случайные прохожие.

– Или марионетки в замысловатом плане.

Они отправились воль каменоломни. Огромные запасы чёрных и цветных металлов покоились в грудах шлама.

– Тут можно что угодно собрать, – присвистнул Кирилл, – полупроводники, диэлектрики, порох, динамит…

– Зуб даю, при жизни военным был, вот и сослали после травмы в катакомбы.

– Парадокс бытия, столько отвоевал, а сломался в обыкновенной аварии посреди мирного неба.

– А это, друг мой, эффект накопления. Я тоже в шахту не от хорошей жизни попал.

– Так может нас по двойной сюда упекли, – усмехнулся Кирилл, – по сумме нарушений.

Напарник достал из рюкзака разбитые гиросферы.

– Включай свой металлический ум, давай собирать, – присел он на корточки и разложил запчасти на траве.

Глава 32

Спустя некоторое время вселенная демона закипела. Ни холод, ни жара, ни ураган не могли оторвать жителей севера от порошка. Люди замерзали насмерть, получали ожоги и тепловые удары, и его никто больше не чтил. Так быстро ни одна эпидемия не захватывала мир. Страшно и то, что она была искусственной. Чародей, паразит на теле его любимой зверушки, от которого непонятно как избавиться. Ежели только не обратиться к земным силам. Позорно, но куда деваться.

Сказано, сделано. Смотреть на мир разврата неприятно и больно. Раннее утро. Демон предстал в подвязанном сюртуке, серых шароварах и низких чёрных сапогах, поверх белых чулок. Волосы зализаны назад, усики приглажены. На носу знакомое пенсне, в левом кармане часы на цепочке. Он с грустью и отвращением оглядел причал. Пьяные рыбаки вытирали носы пустыми мешочками из-под порошка, женщины готовы были на всё ради дозы. Дворец гулял и радовался, поклоняясь новому идолу. Белому порошку.

Но были и те, кто не поддавался новым веяниям, оставаясь верными старым традициям. У лодок сидел паромщик, с горестью наблюдая за творящимся вокруг безобразием.

– На ту сторону, – обратился к нему господин.

– Чем платить будете?

– Снисходительностью.

Паромщик усмехнулся и сел в лодку.

– Только не надо меня морозить или поджаривать.

– Знаешь, кто я?

– А как же. Все знают. Только власть ваша сильно подтаяла с приходом чужеземца.

– Право выбора, что с него взять…

В утренней дымке двое в лодке выглядели призраками. Река жизни – Стикс, паромщик – Харон. Кем же был господин? Полчаса вода мерно облизывала дно лодки, а вёсла пускали круги по поверхности. Затем нос разрезал песчаное дно.

– Будьте осторожнее, – бросил на прощание паромщик, – здесь вы обычный человек.

Обычный человек. Безвыходное положение, уязвимость, и всё из-за непонятного чародея.