Читать онлайн Волшебные рассказы бесплатно

Страшное место

Дни летели один за другим, и мы обошли все, что было рядом, все легкие маршруты. Остались только несколько, которые были далеко и безо всяких дорог, по которым к ним можно было поближе подьехать. На них стали отправлять меня,– я был самым опытным, и везучим геологом и удача меня не покидала. Даже, когда мне не удавалось отыскать приличную аномалию, в пробах, которые я отбирал из обнажений в эти дни, оказывались большие концентрации полезных химических элементов – серебра, золота и редких металлов.

Один из маршрутов мне запомнился на всю жизнь. Оставив машину с водителем на лесной поляне, среди глухой тайги, мы с рабочим отправились по небольшой лесной просеке вглубь леса. Наступила осень, лениво падали листья, в лесу было тепло, тихо и мирно. Мы с рабочим добрались до места, где начинались песчаники и надеялись на находку этой породы с минералами урана. Но треск в наушниках был тихим и монотонным. Впереди, судя по карте, нас ждал заболоченный участок леса. Прошедшее лето было жарким, и высушило в нем всю воду. В русле маленького пересохшего ручья, который нам составил компанию,– мы шли по его руслу, были видны многочисленные окатанные обломки и глыбы песчаника. Из некоторых я брал небольшие образцы.

Когда начали идти по узкой визирке, через это болото, крики и пение птиц оборвались, и мы двигались в полной тишине среди похожих друг на друга березок и осин. Даже комары и мошка пропали. У меня появилось ощущение, что попали в какое-то опасное место, в котором нас, кроме беды, ничего не ждет. Солнце скрылось в какой-то серой пелене, и мы брели вдвоем с рабочим в сумерках. Тишина давила на уши, и я невольно стал оглядываться на каждом шагу, ожидая внезапного появления медведя, или какого-то еще зверя. Если бы вдруг выскочил медведь, или какое-то сказочное чудовище, я бы не удивился этому. На одной из осин сбоку от визирки висел старый, весь в ржавчине дорожный знак, с красным восклицательным знаком. Я его понял, как сигнал опасности, поданным нам кем-то, кто побывал тут до нас.

Мне надо было пройти по этой заболоченной межгорной низине километра три, чтобы потом можно было с уверенностью сказать, что здесь и не пахнет ураном. Но слишком страшным казался мне этот заболоченный лес. Я верил в свою интуицию, и доверял ей всегда. Мне не следовало испытывать терпение из-за встречи с чем-то странным и страшным. А эта заболоченная низина с одинаковыми березами и осинами на меня наводила ужас. Висела в воздухе какая – то постоянная нам угроза. Мы с рабочим, молодым пареньком после школы, прошли по этому странному месту в ускоренном темпе всего километра два, и я не выдержал, повернул назад.

Мы вернулись назад, к началу высохшего болота. Там светило солнце, пели многочисленные лесные птицы, и не чувствовалось никакой опасности. Было время обеда. Пообедав, поспешили к машине, которую оставили в лесу. На месте, где мы ее оставили, машины не было. Отыскали ее на соседней поляне, метрах в трехстах дальше. Водителя так заклевала мошка, что он нашел место, где гулял ветерок, и переехал туда.

Вернулись домой на базу вечером, усталые, но целые и невредимые. Чему я был очень рад. Такого странного и страшного места я не встречал раньше, и был рад, что наш маршрут закончился благополучно.

Даже сейчас, когда я пишу этот рассказ, мне вспоминается каждая минута, которую я провел в этом странном и страшном месте, и по моей коже ползут мурашки. Мне кажется, что я тогда благополучно сбежал от какой-то беды, которая меня ждала этом высохшем болоте.

Сонное месторождение

Склоны большого горного хребта были усыпаны свежим снегом, из которого то тут, то там торчали маленькие ели. С ними у меня вечно были проблемы. Разогнавшись по склону горы на своих широких лыжах, с радиометром в руках вместо лыжных палок, я ехал вниз, и тут они неожиданно вырастали предо мной, как чертики из табакерки. Приходилось тормозить, когда они появлялись прямо перед тобой, но, как правило, уже было поздно, и доезжал я до этого маленького леса уже на своей заднице.

Издали, со склона, они казались обычными елками, но на самом деле были настоящими елями, только маленькими ростом. Постоянные ветра не давали им расти в высоту, и она у них была всего метра два. Росли они мелкими группами по пять – десять деревьев, тесно смыкая свои кроны, и через этот маленький лес размерами в несколько квадратных метров было невозможно пройти, так много было переплетающих веток. Хоть они были всего два метра в высоту, стволы у них были мощными и толстыми. Когда здесь случались снегопады, их вообще не было видно – один большой одинокий сугроб, из которого торчала вершинка ели, или несколько.

Я ехал мимо этих коварных елей с работы – на одном из склонов невысокого горного хребта обнаружилось рудопроявление урана, которое надо было хоть чуть-чуть вскрыть шурфом, чтобы посмотреть на урановую руду. Шурф был заложен несколько дней назад, и каждый день я его углублял.

В конце концов, мне надоело выкидывать из него снег, и пришлось сделать маленький штрек ниже по склону, а устье шурфа закрыть листом железа, чтобы снег даже и не думал падать на урановую руду.

В шурфе было тепло, и я копал вниз и вширь, пока не получилась небольшой грот, посредине которого торчала большая шишка урановой руды. Основание этой большой урановой шишки было широким, и, очищая лопатой забой шурфа, я с удивлением обнаружил, что руда видна не только в забое, а ее кусочек был еще в одной стенке шурфа. Из-за любопытства я копнул эту стенку, еще раз, и потом в азарте работы у меня получился небольшой штрек, дно которого было выстлано рудой. В конце его руда исчезала. Во всяком случае, на стенке ее не было видно. Пришлось выяснять, куда она делась, и пробить небольшой шурф на дне этого штрека.

Копалась темно-коричневая глина легко, и скоро я выяснил, что руда не кончилась, она просто сместилась на несколько десятков сантиметров вниз и после этого снова начала подниматься.

Когда горные работы подошли к концу, то в результате их у меня получилось два грота, в которых торчали две урановые шишки из массивной руды. Первый был маленьким, а второй побольше – почти три метра в диаметре. В последнем гроте был заложен новый шурф глубиной до восьми метров.

Хоть в этом подземелье было тепло, и даже уютно, всегда сохранялась угроза обвала, Пришла пора поставить начальство в известность, привезти образцы руды и пробы – на анализ. Радиометр и концентрометр не могли ничего сказать – они просто зашкаливали.

На этом месте я в очередной раз проснулся. В реальном мире никогда не копал эти шурфы и штреки, и все, даже урановая руда в шурфах, мне снилась. Сон повторялся уже в третий, или в четвертый раз, и лишь менялись маленькие детали и подробности работы. Но главное не менялось – даже контуры этого подземелья с урановой рудой. Склон этого хребта был мне знакомым, и я после пробуждения начинал вспоминать, где это место находиться. Но так и не мог вспомнить. Знакомое до боли место, но я не знаю до сих пор, где это.

Фантастика

Какая радость, когда после плотного обеда оденешься потеплее, выйдешь в огород, где тебя с топором ожидают напиленные чурки! Но еще большая радость ожидала впереди – когда через полтора часа ты втыкаешь в сосновую чурку топор и идешь домой, скидываешь свои растоптанные валенки, разматываешь портянки, стягиваешь промокший от пота свитер с майкой и идешь в баню. Там, в тазике, уже налита холодная вода, которая образовалась после растаявшего снежного сугроба, которой так приятно смыть пот, и после этого, наконец, причесаться, одеться в американские джинсы, фирменную финскую рубаху и снова сесть за компьютер, чтобы дописать незаконченный фантастический рассказ.

Раньше фантастические рассказы на Руси называли былины, или сказки. Начинались они просто – «жили – были старик со старухой», и так далее. Сейчас такое начало неактуально и не отражает действительности, впрочем, как и все последние поступки и приключения, происшедшие с героями старых былин, сказок – фактически фантастических рассказов в стиле фэнтези. Их сочиняли бабушки и а также некоторые поэты, и писатели, жившие в царстве при царе Горохе. Сейчас все изменилось.

Фантастику пишут все, кому не лень, в разных стилях и всеми доступными методами. Плагиат, по-моему, исчез совсем, или его стало очень мало – легче написать фантастику самому, перед этим прочитав на ночь глядя каталог книг с аннотациями, которые выпускают все известные крупные книжные издательства. Нам осталось совсем немного пождать, когда их начнет писать искусственный интеллект. Было бы интересно узнать, где он раздобудет темы для фантастических рассказов, ведь у него, кроме интеллекта, совсем нет мозгов и жизненного опыта.

Пока это еще не произошло, я спешу сочинить в первый раз в жизни фантастический рассказ, а потом для начала дам его прочитать моим детям и внукам, а потом издам его большим тиражом в крупном книжном издательстве и получу сказочно большой гонорар. Но пока я еще не придумал сюжет для этого рассказа и детям придется подождать, когда ко мне придет муза, или вдохновение. Ждать осталось еще немного.

Звездная печка

Грибов было уйма: всяких и разных. Я шел по осеннему тихому лесу и смотрел на заросли папоротника, под которыми прятались грузди, красноголовики и волнушки. На склоне Осиновой горы с берез и осин ветер срывал редкие желтые и красные листья. Их еще было мало, но скоро все они полетят гурьбой и покроют всю траву и шляпки грибов. Мое ведро с белыми грибами было почти уже полное, и когда я шел по лесной тропинке домой, то скорее по привычке заглядывал под папоротник в попытках еще найти гриб и ворошил осенние листья носком коротких сапог.

Впереди был подъем, а на гребне возвышенности располагалась старые карьеры, в которых сто лет назад добывали железную руду. В самом глубоком и длинном карьере сохранился мощный пласт лимонита, который постепенно разрушался, и дно карьера было усыпано глыбами железной руды. Рядом с ним были отвалы, и в них, среди глины было много черных тяжелых кусков железной руды. Однажды, когда я в прошлом году собирал здесь грибы, случайно нашел целую кучу не вывезенной железной руды. В радиусе пятьдесят метров было навалено столько больших кусков и мелких глыб руды, что было удивительно, что ее не успели, а может, не захотели, вывезти на завод, чтобы переплавить на чугун.

Вот бы эту железную руду переплавить в какой-нибудь маленькой домне или печке, тогда получилась бы целая куча железа, из которой можно понаделать всяких изделий для хозяйства – гвозди, шурупы, арматуру, листовое железо, и так далее. Но домны или печки у меня не было, и я смотрел на это безобразие с глубокой печалью – чтобы выплавить железо из этой бесплатной руды, надо было потратить уйму энергии или массу дров. Но тогда бы железо просто стало золотым. Но я в глубине души мечтал, что можно было найти какую-то маленькую печку, которую забыли инопланетяне,– когда им надо было срочно изготовить вышедшую из строя деталь своего звездолета. Они сделали эту деталь около этого карьера из железной руды, поставили ее на свой звездолет и улетели домой, на свою планету.

Весь в таких несбыточных мечтах, я спустился на дно карьера и стал, в который раз, осматривать пласт железной руды. Она вся состояла из гидроокислов железа, лимонита – но было много охры желтого и красного цвета. Ее можно было использовать как краску – рисовать картины, красить полы, доски и заборы. Охра в руде встречалась небольшими участками, и в одном таком участке ее было особенно много. У меня скоро намечался ремонт в доме,– надо было выкрасить ворота и железные листы, которыми были они покрыты. Я взял какой-то сучок и ковырнул эту охру,– просто из любопытства – узнать, много ее здесь или нет, и если ее окажется много, то можно ее набрать и сделать краску.

Мой сучок неожиданно провалился в какую-то полость, и я его выпустил от удивления – там, в пласте лимонита, было какое-то пустое пространство. Ведро с грибами я поставил подальше, чтобы не опрокинуть, потом нашел сук побольше, и стал им разрыхлять охру, в которую так неожиданно провалился сучок. Она подавалась легко, и вскоре я расчистил от нее большое отверстие, метра полтора в диаметре. Оно уходило вглубь пласта лимонита на несколько метров, и в глубине этой маленькой пещерки стояло какое-то прямоугольное приспособление, напоминавшее письменный стол, или станок.

Я протиснулся в это отверстие, согнулся, и подобрался к этому предмету поближе. Это было действительно какое-то непонятное устройство, покрытый металлом со всех сторон, а на верхней части его было отверстие четырехугольной формы – с невысокими бортиками. Эта непонятная штука напоминала небольшой письменный стол, обитый со всех сторон металлом, и он стоял на железной руде. Когда я пошатнулся, то оперся на него, и тогда он покачнулся. Вес у него оказался небольшой, я захотел его вытащить на дневной свет и там разобраться, что это такое.