Читать онлайн Зимний сад бесплатно
Глава 1 Воспоминания
Фелина сидела, скрестив по-турецки ноги, и смотрела, как её ладонь покрывается слоями бинта. Девушка не раз ловила на себе укоризненные взгляды коллеги, но делала вид, что так и было задумано.
‒ Марта, я просто хотела взглянуть на него поближе…
Строгое холодное лицо женщины было непроницаемо. Она внимательно осмотрела ладонь, подцепила остатки острого семечка, положила в стеклянную чашку, обработала кожу и уже потом принялась забинтовывать рану.
В комнате слышалось гудение разных приборов и сердитое сопение Марты.
‒ Понимаешь, ‒ продолжила Фелина, стараясь, чтобы голос звучал ровно, ‒ мне с детства снился этот сон. Будто я держу в руках что-то, похожее на семечко яблока: тёмно-синее, плоское, но при этом тяжёлое и горячее. Оно переливается всеми цветами чёрного масла в моих руках, а я всё держу и в какой-то момент понимаю, что горы могу свернуть, главное – захотеть!
– Главное, чтобы горы не свернули потом тебя, – мрачно буркнула старшая научная сотрудница. – Кто просил хватать тебя руками неизвестный образец!? Когда я брала тебя под свою ответственность, то не думала, что мне достанется такая дикая практикантка. Ты что, цветов никогда не видела? – продолжила Марта, заполняя в компьютере таблицу.
Фелина поджала губы. Только сейчас она начала понимать, во что может вылиться её авантюра. Но не начинать же спорить с прагматичной коллегой о детских глупостях вроде сна, ощущения невероятного могущества от странного артефакта и повторяющихся “сюжетах” о том, что она находит этот странный артефакт, будто так и должно быть.
Вероятно, за нарушение техники безопасности её непросто отчитают перед всем учёным советом, но и просто выбросят за борт корабля науки и современности. Экспедиция просто продолжится без неё. Фелине же предстоит прилететь домой ни с чем. Никаких открытий, никакой учёной степени… да ещё и в личное дело запишут о её разгильдяйстве.
Уловив тяжёлый вздох, Марта повернула седую голову, на миг прекратив чертить пальцами на керамической клавиатуре узоры слов. Из высокой причёски куратора выпала белая прядь. Женщина невозмутимо вернула локон на место ловким движением руки. Казалось, это большой богомол притворяется женщиной. Тьфу, что за бред! Она, конечно, очень тонкая и звонкая, но чтобы так сравнивать человека… Фелина потрясла головой.
– Я записала в отчёте, что образец утерян. В общем-то, оно так и есть. Если не найдём его к завтрашнему утру, с нас обеих спросит начальство.
Девушка застыла, не веря своим ушам. Спросить “почему?”, “зачем?”… Видимо, её лицо было гораздо красноречивее, потому что Марта смягчилась.
– Я читала твоё личное дело. Читала, сколько ты отдала для того, чтобы попасть в эту экспедицию, и чего это тебе стоило. Кроме того, я верю, что ты такая же способная, как и твой дед, мир его праху.
Фелина изумлённо посмотрела на Марту. Та, как ни в чём не бывало, продолжала заполнять отчёт. Многочисленные образцы растений стояли ровными рядами. Работы было очень много. И тем не менее…
– Вы знали моего деда?…
– Работали вместе, – сухо кивнула куратор. На мониторе с большой скоростью замелькали окна-голограммы. Одни сменяли следующие, практически не успевая появиться. Пальцы Марты носились по клавиатуре со скоростью водомерок по ровной глади воды. Больше девушка не решалась ничего спросить.
Она внимательно оглядывала сухую и подтянутую фигуру начальницы в сером комбинезоне, пытаясь по движению плеч, рук и спины уловить хоть что-нибудь, способное дать ответ, какие эмоции сейчас испытывает эта строгая женщина, сидящая с идеально прямой спиной в лаборатории вместо того, чтобы блистать на званых вечерах. Её тугим косам, уложенным в форме спящих змей, завидовал весть отдел. Да что там! Весь корпус.
Мало кто в это время мог позволить себе такие локоны и естественную красоту. В основном все параметры будущего ребёнка закладывали на этапе планирования. И тот рождался с набором необходимых родителям генов и качеств.
Марта же презрительно называла это конструированием, отдавая предпочтения “божествам рандома”. Когда-то, в далёкие времена её молодости, это было очень популярным выражением. Фелина сама прочитала об этом в одной из книг. Правда, напечатаны они были на каменной бумаге. Бумажные выдавались только старшим сотрудникам Учебного Центра. При этом допуск в тот отдел заслужить было ох как не легко. Простые студенты и младшие сотрудники могли только наблюдать на специальных учебных трансляциях за тем, как бережно, в белых перчатках, листают старинные фолианты.
Девушка грустно вздохнула. Если они не найдут в ближайшие десять часов образец в оранжерее, допуска до бумажных книг ей точно не видать, как своих ушей.
Она потрогала свои обычные человеческие ушки, стандартной “средней формы” и улыбнулась. Её родители не стали заниматься конструированием, а позволили взять будущему ребёнку из их генов самое лучшее. Как часто в младших классах она с завистью смотрела на эльфийские уши подружек и терзала родителей вопросами, почему ей не выбрали такую внешность. “Ну, хотя бы ушиии!”. На что отец, хитро улыбаясь, надевал ей на голову шлем со словами “Потом сама увидишь”.
Шлем лежал в углу кабинета. Рядом с пустой банкой, в которой раньше лежало таинственное семечко, похожее больше на плоскую синюю каплю. Оно было размером с ладонь и так хотелось руками ощутить тепло, исходящее от плотной кожуры. Но, чиркнув тонким и острым краем по защитной перчатке, семечко выскользнуло из рук на влажную почву оранжереи, оставив после себя нитяной ручеёк кровавого следа.
Вероятно, оно всё еще лежит под тем разлапистым лопухом, листья которого, больше похожие на простыню, усеяны тонкими волосками-шипами. Фелина запомнила этот куст, как могла, пока куратор с проклятьями увозила её в лабораторию, ловко управляя гравимопедом.
– Ну что ж, – засопела Марта и внимательно посмотрела на практикантку. Голубые глаза были строги и серьёзны. У Фелины перехватило дыхание.
– У меня две новости…
– Начните с хорошей, – прошептала Фелина, с удивлением заметив, что почти перестала дышать.
– Оно не ядовито. Но есть и плохая.
Фелина выпрямилась и сжала кулаки, закусила губу.
– Весь год… Весь! Ты. Моешь. Лабораторию. Не благодари.
Глава 2. Верю-не-верю
Оранжерея встретила тихим гудением. Приборы, пчёлы-роботы и даже настоящие насекомые трудились бок о бок, крыло о крыло, чтобы привести все необходимые образцы в первозданном виде. Некоторые колбы с растениями достигали больше трёх метров в высоту, и вокруг толстого армированного стекла вилась металлическая лестница, похожая на титанобоа. Казалось, что растения находятся внутри гигантской спирали, которая вот-вот может их сжать. Или распрямиться вверх так резко, что брызги стекла полетят фонтаном, заливая прозрачными чешуйками стены и пол станции.
Фелина прочёсывала свой квадрат оранжереи с помощью робота-паука, но чем больше она изучала пространство, тем меньше понимала происходящее. Рядом шла Марта, мрачная, как грозовая туча. Её нисколько не радовало обилие растений, которые были рядом – лишь протяни ладонь, в открытом доступе. Если были не ядовитые и могли ужиться друг с другом.
Говорят, когда-то все деревья и травы, цветы и кустарники тоже росли просто так, “на воле”. Любой мог подойти, понюхать цветок, сорвать ягодку или просто отломить листик у дерева (Фелина содрогнулась). Говорят, что были не просто парки – леса! Никому не возбранялось гулять по грунту, по камням, не было даже керамических дорожек. Люди гуляли просто так, по почве, словно в гигантском цветочном горшке. Есть хроники, что даже никто не записывался в эти леса, поход на свежий воздух был не премией, а просто приятной ежедневной прогулкой! И это было доступно каждому жителю планеты.
Когда же всё успело так поменяться?…
От размышлений девушку оторвал Кси-58, издав победный писк, паучок засеменил тонкими лапками, учуяв что-то своими чувствительными сенсорами. Фелина осторожно прокралась в то место, где сделал “боевую стойку” механический помощник. Он переливался голубовато-белым сиянием, что значило – напал на след.
Девушка нажала на браслет. Левое запястье осветилось голограммой. Кнопка вызова.
– Кажется, мы что-то нашли!…
– Иду! – кивнуло прозрачное лицо Марты. – Отбой.
Лёгкий шорох шагов послышался через пару минут.
– Что у тебя?
Фелина кивнула на замершего робота. Эх, надо было научить его мурлыкать, когда он доволен. Интересно, одобрят ли такую идею?
Внезапно тельце робота замигало ярким оранжевым светом, он попытался издать сигнал тревоги, но резко замер на месте, ноги его подобрались и паук упал наземь без каких либо признаков электронной жизни. Белый дымок поднялся от головогруди. А затем всё стихло.
– Ничего здесь не трогай! – тихо, но угрожающе проговорила Марта. – Я вызову техников. А пока подними капюшон. Быстро! – рыкнула куратор, пряча лицо за плексигласовой бронёй. – И кислород подключи. Растения, конечно, дружественные, но вот что с роботом я не понимаю. На него же была пожизненная гарантия!
Куратор активировала браслет и связалась с командой тех.поддержки.
– Да. Робот Кси-58, тот самый, что живёт за счёт органического мусоропотребления. Сломался, говорю. Не отвечает, нет. “Душа вышла”.
Душой называли белый дым, который выходил из техники при критических поломках. Было приятнее думать, что кругом не только один пластик и микросхемы, но и что-то тёплое, живое. У пауков-поисковиков было больше всего шансов походить на настоящих: чувствительные волоски на брюшке для обнаружения органики, лёгкая тонкая паутинка, благодаря которой робот мог покорить любые поверхности, глаза, оснащённые разными визорами и датчиками, маленькие коготки, которыми робот брал пробные образцы и в прямом смысле совал себе в рот. Всё было гармонично настроено и в то же время можно было изменить цвет “питомца” или его звуковые отклики, если это не мешало работе.
Настоящих, живых, зверей и птиц могли себе позволить только очень богатые люди, у которых в денежном банке росло не одно вековое дерево. Растения были удобной валютой: кто-то брал, к примеру, Жёлудь в обмен услуги, а потом мог вырастить из него полноценное дерево для своей семьи. Кто-то мог рассчитаться в Банке листьями Мяты или Базилика, чтобы потом те добавили в органическую пищу кому-то из состоятельных людей. За листья, а тем более, за семена, можно было купить очень многое.
Говорят, кому-то из жителей Нижних Водных уровней сказочно повезло: убирая мусор возле фильтра воды Второго цикла, работник, стоя по колено в воде, обнаружил семечко Водяной Лилии. Ну и переполох же был! Сначала беднягу посадили под арест, полагая, что он украл такую ценность. Проводили настоящее расследование: что, откуда, когда. И, когда выяснилось, что работяга не причём, находка перешла в полное его владение. Вот тогда-то он и смог купить себе апартаменты выше 120го этажа, прямо под солнцем. Первое время даже пугался, бедняга, когда наступало утро и тёплый естественный свет падал в окно.
В Нижних уровнях почти нет солнечного света – его заменяют искусственным те, кто может себе это позволить. В основном же на улицах полумрак и сырость, натёкшая с многочисленных резиновых сапог работников.
Фелина вздохнула, вспомнив, как дед рассказывал ей эту историю, предостерегая от прогулок в Сырых Кварталах. И водил в Зимний Сад, где красовался на водной глади розовый Лотос.
Именно для распознавания органических соединений и проверок были созданы роботы-пауки. “Чтобы отмыть чьё-нибудь честное имя” – говорил, смеясь, дедушка.
Техник прибыл быстро. Осмотрел робота, бережно поднял его и положил в кейс. Паук медленно потонул в густом желе кейса.
– Вы его почините? – умоляюще спросила Фелина, понимая, как глупо это выглядит со стороны.
Техник, чьё лицо было по протоколу закрыто зеркальной маской, пожал плечами. Возможно, в секретной лаборатории разберутся и смогут понять, что случилось с электронным помощником. А им остаётся только искать образец. Фелина почувствовала, как липкий холод разрастается в теле. Словно внезапно острые льдинки пробрались к ней в комбинезон. Что будет, если техники найдут остатки органики в роботе, на которую “науськивала” Марта для поиска? Что будет, если к тому времени не найдут пропажу?
– Идём! – куратор цепко схватила девушку за запястье, – продолжаем искать.
– Но, робот…
– Ничего, тебе скоро будет положен свой собственный, как только сдашь все экзамены. А пока: глаза и уши, вот твой робот, и не зевай. АХ, твою ж!! Семь квазаров вам в печень!
Ругательное пожелание Марта выкрикивала уже в темноте, стараясь устоять на ногах.
– Да что сегодня за день такой!
Она ударила об колено световую палочку. Оранжевый свет выхватил её растерянное и злое лицо. Резервные канал связи не работали. Заблокировались двери. Фелина старалась дышать ровно, чтобы не тратить драгоценный кислород.
– Погодите-ка… – девушка надломила вторую палочку с химическим светом и направила в сторону, где, как ей показалось, шёл странный отблеск. – Куратор?…
Марта, нахмурив брови и закусив губу, повернулась в девушке. Та мочка указывала светящейся палочкой в глубь оранжереи, где на почве слабым бирюзовым светом пролёг тонкий след. Именно здесь девушка выронила из рук образец. Сейчас уже она могла поклясться на семейном богатстве, кусте Облепихи, что семечко просто сбежало у неё из рук.
– Посмотрим… – пробормотала Марта,– возможно, это ты у нас голубая кровь и светишься в темноте. Или это грибница…
Куратор наклонилась, чтобы взять светящийся комок в пробирку для исследований, но не успела. Станция затряслась, а затем раздался мерзкий скрежет, словно отваливался большой лист железа. Хлопок. И всё стихло.
– Ну, что же дальше? – недовольно пробормотала Марта, поднимаясь с колен. – Неужели кто-то притащил сюда динозавров? Ты чего? “Парк Юрского периода” не смотрела? – насмешливо спросила храбрая женщина, подавая Фелине руку. Та отрицательно помотала головой.
– Смотрите, всё исчезло, – девушка пыталась рассмотреть обнаруженные светящиеся следы в темноте. Их не было. Будто бы показалось.
Яркая вспышка света ударила по глазам. Казалось, рядом взорвалась сверхновая.
– Ничего не исчезло, – хмыкнула Марта, – наоборот – вернулось. Я, конечно, люблю девятнадцатый век, но не настолько, чтобы работать при свечах.
– Капитан! – раздался голос с верха оранжереи, – капитан, вы в порядке?
– Да. Что случилось? – Марта приняла вновь невозмутимый вид.
– Отстыковался старый мусоросборник. Видимо, система из-за скачка напряжения и разгерметизации включила аварийный сценарий, – сотрудник говорил бодро, но голос его был напряжён, а белые костяшки пальцев выдавали, как сильно он вцепился в перила.
“Возможно, чтобы просто удержаться в случае следующих толчков”, подумала Фелина. Но станция уже вела обычную жизнь. Всё было тихо. Лампы и приборы гудели в штатном режиме. Роботы опыляли и изучали нужные растения, вот только природные насекомые кружились в гигантских колбах с цветами. Словно их что-то вспугнуло или взволновало. Радостные или тревожные это были полёты, девушка понять не могла. Но увидев, что куратор, печатая каждый шаг, направляется в лабораторию, поспешила следом, решив не отвлекаться на живых наскомых.
– Похоже, мы имеем дело с первым полуразумным растением, – начала Марта. – Твой образец словно сбежал у нас из-под носа, ловко заметая следы…
Фелина резко остановилась и автоматическая дверь сердито на неё зашипела, не сумев закрыться.
– Что!? Но ведь это легенды! Да, мир мутировал, растения и животные стали совсем другими, отличными от тех, что описывались столетия назад. Но – разумность? Простите, капитан, это бред.
Девушка мерила шагами периметр комнаты в то время, как Марта сидела и абсолютно спокойно покачивала ногой, отчего стул на колёсиках двигался как маятник, в такт движениям Марты.
– Когда я брала тебя в экспедицию, я уточняла, что будут неожиданные факты? – Фелина кивнула. – Я говорила, что придётся работать в строгой секретности и что ты, возможно, нескоро сможешь похвастаться приключениями перед подругами? – Фелина остановилась. – Да, и я совсем не обещала тебе, что будет легко.
Девушка присела на край стола, засунув руки в карманы. Заметив, что куратор, прежде гонявшая её взашей за такое неуважение к рабочему процессу, молча и сочувственно наблюдает за ней, попросила:
– Расскажите мне, с чего всё началось? Не теории из учебников и лекций, а как именно вы думаете, почему всё начало так быстро меняться?…
Глава 3. Ледяной куб
– Его нигде нет, – тихо сказала куратор, как только закрылась дверь за ассистентом.
Фелина кивнула. Она понимала, что это значит. В лучшем случае, топлива хватит, чтобы на маленьком шатле слетать на планету, взять новый образец и вернуться обратно на станцию. Всё-таки это было задание Учебного Центра. Они должны понять, что произошло на этой планете многие века назад, чтобы не допустить такого краха у себя.
Когда количество людей перевалило за допустимые пределы, а их Шар уже не смог выносить такую нагрузку, отправили к разным планетам сначала космолёты, а потом на орбитах собрали исследовательские станции. Их “удостоились” планеты, максимально похожие на Зелёный Шар.
Чтобы понять, насколько то или иное место подходит для обитания, сотрудники Главного Исследовательского Центра кропотливо собирали информацию о флоре и фауне, изучали почву, атмосферу и воду, если таковые удавалось найти.
Планета была очень похожа на ту, где сейчас обитало три десятка миллиардов людей. Исключение у новой планеты было одно – на неё за прошедшие четыреста лет не ступала ещё нога человека.
– Как думаете, капитан, нужна ли этой планете терраформация? – Фелина внимательно смотрела на голубой ореол вокруг пространства предполагаемого дома. – Говорят, здешние растения настолько хорошо приспособились отражать атаки любых вредителей, что, наверное, Совет не смирится с этим.
Марта, крепко державшая штурвал, перещелкнула несколько рычагов на панели управления шаттлом. Скорость замедлилась. Куратор плавно входила в атмосферу, как учили лучших пилотов Шара. Тонкие сухие пальцы прокрутили проекцию новой планеты.
Сколько воды! Словно гигантский бассейн, наполненный свежей и вкусной влагой! И в нём совсем нет прозрачных шаров, искусственно поднимающих уровень воды в бассейне.
Фелина вспомнила детство, когда впервые пришла в дом к подруге, у которой родители занимали не последнее место в Совете. Тогда, прогуливаясь вокруг бассейна, занимавшего два десятка квадратных метров, девочка случайно оступилась и была уже готова утонуть, но слегка ударилась о что-то пружинистое и пластичное, а потом, вместо того, чтобы уйти на восемь метров вниз и захлебнуться, просто оказалась по шею в воде.
Неглубокое зеркальное дно и прозрачные гелевые шары спасли Фелину от неминуемой гибели. Плавать тогда девочка ещё не умела.
Так она узнала, что даже те, кто уже успел получить Сертификат на обучение плаванию в воде Первой степени очистки, всё равно не могут себе позволить бассейн полный этой воды.
Потом, под сердитое пение зелёной канарейки, Фелину попросили собрать с себя воду специальным водоуловителем и вернуть колбу со всем содержимым на Вторичную очистку жидкости.
Именно тогда девочка в расстроенных чувствах пришла домой и дедушка, стараясь утешить, рассказал ей историю про Лотос и уборщика фильтров.
Здесь же воды было завались. “Захлебнись”, – хмыкнула Фелина, рассматривая в иллюминатор практически голубой шар.
– Не знаю на счёт терраформирования, но тут прохладно, резкие перепады температуры и встречается снег, – откликнулась куратор. Маленький шаттл потряхивало, когда они пропарывая острым носом облака.
– Снег?! – обрадовалась Фелина.
– Чему ты… а, ну да!.. В вашей части города власти не тратятся на холодные твёрдые осадки. Трогать руками я его тебе запрещаю. Смотреть можешь сколько угодно, – с этими словами Марта посадила шаттл на твёрдую почву.
Кругом была белая равнина, покрытая сияющими блёстками, словно кто-то заглянул в морозильную камеру, а затем просыпал всё на пол, да так и забыл убрать. Странные, немного плоские горы возвышались в отдалении. Перед исследователями же лежал слой вечной мерзлоты, и где-то здесь, судя по показаниям приборов, находились целые залежи гигантских семян. Вероятно, давно здесь росло могучее дерево, которое оставило после себя настоящий клад.
Фелина, как требовали правила безопасности, сначала проверила свой баллон с кислородом, а потом – Марты. Кивнула.
– Всё в норме.
– Всё в норме, – эхом отозвалась капитан, сверяясь с картой. – Нам туда!
Девушка проследила за ладонью. Серая перчатка указывала на северо-запад, к самому большому снежному холму.
– Захвати передвижной бур, нам придётся немного повозиться, чтобы до них добраться. Похоже, что там ещё следы другой органики. Возможно, там лежит писец или другой некрупный зверёк. Точно сказать не могу: светится красным и всё, – задумчиво проговорила Марта.
– Почему Аксель не полетел с нами, – спросила Фелина, прикладывая жетон стажёра к самоходному буру.
“Доступ открыт. Ограничен”, замигала синяя надпись на приборной панели.
Марта приложила свой.
“Доступ красный – открыт”.
– Он сейчас контролирует отладку системы. Ему очень не нравится, что мусорный контейнер ушёл в самоволку со станции.
Фелина улыбнулась, вспомнив, как Старший Помощник с улыбкой произносил эти древние слова: “самоволка”. Лицо его, покрытое разными по форме тёмными пятнами разглаживалось. И тогда, наверное, он забывал, что отдал всего себя флоту, так и не сумев исправить витилиго. Впрочем, эти особенности все сразу переставали замечать, как только он брался за дело. Именно поэтому Марта взяла его тринадцать лет назад в свою команду. Тогда бытовало мнение, что в космофлот должны поступать только идеальные по всем параметрам люди. Якобы, если они встретят другие расы, то будут образцом красоты и здоровья от Зелёного Шара.
Однако, Марту интересовали только профессиональные качества её команды.
Капитан подняла голову, проверяя, всё ли готово для бурения льда.
– Отлично. Начинаем!
Девушка осторожно направила гигантское сверло в мерзлоту. Полетели ледяные крошки. Защитное стекло пред буром едва успевало очищаться.
“Как будто настоящая метель! Я же всегда мечтала её увидеть. Интересно, что внутри этой глыбы?…”
– Медленнее. Теперь прибавь. Ещё. Осторожно! Стоп. Поверни правее на три градуса. Ещё. Стоп. Быстрее. – Марта командовала, внимательно сверяясь с биолокатором. Казалось, что там, в глубине, лежит непросто способ исправить ошибку, и достать вторую партию утерянных семян, но и находится нечто большее, заставляющее капитана второй раз прилетать на эту планету.
Как назвалась планета Фелина не помнила. Слишком длинный номер из букв и цифр, занесённых в реестр, стоял перед глазами. Марта называла планету по-своему – Нерó, что до Великого Объединения языков значило на древнем греческом “Вода”.
– Стоп! – скомандовала капитан и Фелина повиновалась.
Включив заднюю передачу, она заставила отползти бур наверх, к исходной точке. Гусеницы ловко зашуршали, поднимаясь в нужном направлении. Снег быстро вытягивался из углубления по специальному желобу.
Такая устаревшая техника безотказно работала в самых сложных условиях. Антигравы обычно зависали после часовой работы на морозе или сдувались сильными порывами ветра. Сильно страдала точность наведения. Приземистые самоходные буры ловко справлялись с задачами, где требовалась ювелирная осторожность.
– Всё равно, что своими руками копать, – гордо говорил Аксель в такие моменты.
Фелина выпустила пару манипуляторов с тонкими пилами на концах. Они ловко впились в мерзлоту, выпиливая квадрат льда, который сиял на голограмме пятью оранжевыми и одной красной точкой.
Девушка взялась манипуляторами за выпиленный лёд и медленно потянула на себя. Ледышка поддалась. Глухо поскрипывая, образцы приближались, чтобы упасть в прозрачный пластиковый контейнер, который тут же загреметизируют…
Услышав шорох закрывающейся крышки, Фелина спрыгнула, чтобы посмотреть, что лежит внутри ящика помимо семян и древесной трухи.
Из глубины прозрачного льда на неё смотрела человеческая голова немигающими иссиня-чёрными глазами.
Глава 4. Чужие карты
Напряжение за столом нарастало. Голограммы и люди спорили, чем может являться неизвестный объект. Голова, как доказательство, стояла в герметичном кубе в середине стола. Остатки чёрных волос, змеились во льду, словно щупальца медузы, пытающейся утащить своё тело прочь, от наглых взглядов исследователей.
Фелина вглядывалась в лица, отвечала на вопросы, демонстрировала голограммы их с капитаном вылазки “за новыми образцами”. Поскольку, чем больше нового материала будет набрано с поверхности планеты, тем лучше, никто не возражал, что исследователи сами планировали свою работу. Главное, чтобы уложились в отведённое время и ресурсы.
Научных сотрудников для изучения новых данных было предостаточно.
– Как и самих данных, – скептически заметила капитан, кивнув на герметичный куб.
– Как вы нашли это? – спросил Советник в который раз.
Марта и Фелина повторили слово в слово.
– Мы отправили ГИЦ все данные по экспедиции, – рапортовал Аксель.
– Прошу подтвердить, что ранее с планет не проводились подобные вылеты на наш объект, – сделала официальный запрос капитан.
Советник некоторое время молчал, сверяя данные. Его бесстрастное лицо было непроницаемо ни для чужих взглядов, ни для эмоций. Только взволнованная мышка бегала, как заведённая в нашейном колье-клетке Советника, показывая, насколько высок его статус.
Фелина натренированным взглядом отметила, что одежда советника полностью из природного льна. Деревянные перстни и серьги были выполнены явно из дуба или клёна. Большой трутовик служил подставкой для кристалла с голограммой.
Значит, дело чрезвычайной важности, раз они пригласили на совещание Советника Второго ранга. Всего один пост отделяет этого человека от самого высокого звания – Верховного Советника Зелёного Шара.
– Мы не можем исключать, что кто-то самовольно покинул Систему и решил колонизировать другую планету. Однако, – советник поправил нелепое украшение, в котором продолжала суетиться мышь, – Однако, все космолёты, включая даже шаттлы самой малой дальности, строго контролируются Советниками и системой навигации. Самовольный старт с Шара невозможен.
Все закупки: топливо, провизия, набор человеческих ресурсов под строгим отчётом.
– Тогда, возможно, мы наткнулись на инопланетную форму жизни, – развёл Аксель руками.
В зале стало очень тихо. Было слышно даже самое слабое гудение голографического кристалла. Люди старались практически не дышать и не делать резких движений.
– Или это чья-то глупая шутка, – промолвил один из сотрудников. – Кто-то с нами играет и манипулирует нашими знаниями. Помните, как в прошлые века рисовали мультфильмы, где у каждого персонажа было по четыре пальца на руке? Так детям в гологравизорах было сразу понятно, что имр не реален.
– Если бы мы видели его руку, – медленно произнесла капитан, – мы могли бы и дальше строить торию. Но здесь, увы, только голова. Что касается черырёх пальцев, то об этой теории до сих пор спорят многие историки-аналитики и не всем она кажется приемлемой. Кто-то считает, что так было просто удобно. Не тратились лишние ресурсы.
– Ресурсы чего, позвольте спросить? – хищно улыбнулся Советник. Это была его любимая тема для споров.
– Любые ресурсы, – отрезала капитан. – Наша задача сейчас выяснить одно: это чьё-то неуместное издевательство, намеренное введение в заблуждение или мы что-то проморгали.
Говорить, что в Системе Абсолютной Безопасности дыра Марта не стала, но её команда бросила на капитана быстрый взгляд, поняв с полумысли.
– Простите, – откашлялась Фелина и смутилась, увидев, сколько взглядов пристально уставились на неё. Глубоко вздохнула и продолжила, стараясь не встречаться с гипнотическим взглядом Советника, – Что… что если это не издевательство, и не игра, а просто форма эволюции?
– Новая форма? – изумился Советник, – Но на основе чего? Почему на этой планете обнаружилась ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ГОЛОВА?
– Прошу прощения, Советник, – подняла руку Марта, – сейчас мы не можем точно сказать, ЧЬИ ИМЕННО это голова. У нашей станции для таких полномасштабных исследований нет ресурсов.
– Мы получили все данные и выясним, что вы такое нашли, – кивнул Советник, – А пока, – из недр стола выехала красная металлическая пластинка я прошу каждого из вас положить ладонь и расписаться в сохранении строгой секретности. При разглашении государственной тайны вы и ваши близкие отправятся на самые нижние уровни, где нет ни света, ни тепла.
Команда засопела и кивнула. Каждый, по очереди, прикладывал ладонь к ДНК-подписи и произносил протокол о неразглашении данных.
Всех детей Зелёного Шара пугали рассказами о людях-рыбах, покрытых чешуёй вместо кожи, которые без воды и света научились выживать в подводных тоннелях, в тех местах, где вода проходит финальную, Третью степень очистки.
* * *
– Аксель? – позвала Фелина Старпома. Её голос гулко разнёсся по каюте корабельного философа.
– М-м-м? – раздалось из-под кровати.
Девушка подошла поближе и увидела, как колышется покрывало. Маленькие искры статического электричества уже разбегались по отглаженной форме мужчины. Значит, он долго пытался что-то найти или спрятать.
– Побери чёрная дыра! А, вот нашёл! – Старпом вылез из-под кровати и в этот момент разряд статического электричества щёлкнул сухим выстрелом у его локтя. – Твою ж, забыл булавки-пожиралки пристегнуть!
– Да, они могут здорово сэкономить электричество, если где-то села мелкая батарейка, – улыбнулась Фелина. – У тебя было открыто и я… пришла спросить…
– Не считаю ли я бредом твою теорию? – прищурился Аксель. По его зелёной форме всё ещё бегали остатки искр.
Фелина отстегнула от рукава булавку и протянула мужчине.
– О, благодарю! То, что надо – шестидесятичасовая. Верну тебе полностью заряженной. В ранешние времена от стариканов сыпалась пыль, а теперь вот, электричество. Что значит прогресс! – он резко посерьёзнел и добавил. Ты про это дело не сильно трепись. Даже здесь. Это не лучшее время для экспедиции сопливой девчонки.
Фелина и ухом не повела. Они часто на корабельной кухне обсуждали этот вопрос. Сначала – шёпотом спорили Марта и Аксель, а потом уже присоединилась и сама Фелина, отстаивая свою точку зрения и доказывая, что взяли её не зря.
– Это самая поганая экспедиция на моей памяти. Старушке только так не скажи – опять выплеснет мне кофе на лысину. Не может быть, что над нами так глупо шутят. Конечно, возможно, что и уменьшили, спрятали в банку как тех муравьёв, чтобы понять, что мы отыщем, но мне в это как-то слабо верится.
– Потому, что вы – местный философ? – улыбнулась Фелина.
– Нет, потому, что я хочу спокойно спать по ночам! Всё, иди, не мешай! Мне надо подумать. Терпеть не могу, когда что-то на корабле работает со сбоями и саботажем… как же он разгерметизировался-то…
Аксель разложил на полу гигантскую карту-схему, на которой были видны все уголки станции и периодически её поворачивал, чтобы рассмотреть самые укромные закоулки.
– А… Она бумажная? – спросила Фелина, спрятав руки за спину, подальше от искушения.
– Она каменно-бумажная. Чернила из огненных водорослей. Сам рисовал. Что за удовольствие шуровать пальцами в неощутимой голограмме!? Словно в… – он спохватился, – Ты ещё здесь? Шагом марш из каюты и не мешай думать! Тоже мне “пешки в чужой игре”. Какая же дурная фантазия нужна, чтоб такую жизнь придумать?,…
Глава 5. Двести три
“Мир всё ускоряется и ускоряется. Информации становится больше, а времени на её освоение – меньше. Такое чувство, что гигантский шар, набирая обороты, катится с горы. К обрыву. К чему-то неизбежному. И этот шар – наша жизнь.
Он ещё тогда это говорил, сидя на песчаном берегу, и солнце отражалось в его янтарных глазах.
А мы не понимали.
Просто сидели и слушали, раскрыв рты, как дети внимают страшному рассказу ночью, в палатке, при свете фонаря. Пока вожатые не погонят спать.
Нам казалось, что всё ещё впереди, “на наш век хватит”. Но уже тогда камень накренился, чтобы уверенно набрать первые обороты и потащить за собой всё остальное.
Леса горели. То здесь, то там вспыхивали новые пожары. Кто-то списывал на погоду, кто-то клял нерадивых туристов. Были и крики про точечную застройку и всемирный заговор.
Нефтяные танкеры, хранилища, изрыгали в воду и землю ядовитую чёрную кровь.
Ресурсов стало не хватать. Пошли болезни и мор.
Предметами роскоши сделались средства гигиены и лекарства. На бриллианты всем стало наплевать.
Начали ценить чёрные металлы, из которых можно было изготовить что-то по-настоящему полезное и прочное. Те, кто владел недвижимостью в городах, стали заложниками своих домов. Сельские хозяйства не справлялись с заказами на продукты. Супермаркеты всё чаще выставляли на полках треугольные пирамиды из товаров, чтобы создать видимость прежнего изобилия.
Как ни странно, никто тогда не тронул книги. Пыльным мусором они копились на стеллажах. А потом перестали издаваться.
Злоба и недовольство превратили людей в злых ос.
Один мой друг сказал, что все эти гигантские небоскрёбы похожи на человейники. По аналогии с муравьями.
Грустное зрелище, если посмотреть вниз, с самой высокой точки. А если поднять голову, оторвав взгляд от серой потрескавшейся кожи асфальта, не увидишь ничего, кроме башен с людьми, разрезающих облака. Там только гнев и теснота. Да возмущённые крики соседей из-за каждой из четырёх стен.
Люди, как осы, готовы тогда были жалить любого, покидая свой бетонный улей. Возвращались глубоко заполночь и снова копили гнев, чтобы излить его следующим утром.
Многие предприятия разорились. Особенно пострадали те, кто производил эксклюзив. Никому не нужны конфеты в фольге из 24-х каратного золота, если надо придумывать что в сотый раз сделать из макарон на ужин.
Женщины перестали наносить макияж, стригли волосы коротко и сменили платья на брюки-карго, обули военные ботики. Из-за транспортных коллапсов многие добирались до нужных мест пешком. Ну, или экономили деньги. Хех.
Таяние ледников освободило спящие столетиями болезни, к которым у современных людей не было иммунитета.
Потом у людей прибавилось новых забот. Вода начала отвоёвывать всё больше и больше пространства, заливая плодородные земли, проглатывая дома.
Кому-то пришла в голову идея строить Ковчеги, но первые из них стали Титаниками.
Погода была непредсказуема. Выходить в море опасались и опытные команды. Иногда, без всяких видимых причин, поднимались волны, обрушивали корабли, утягивали за собой суда…
Где-то наоборот, суховеи выжигали поля и пашни…
А потом у людей начала пропадать память…”
Фелина вздрогнула и закрыла рукописный дневник. Перевела взгляд на иллюминатор, в котором то вспыхивали, то гасли отдалённые отблески света.
Команда возвращалась домой. Время, отведённое на экспедицию вышло. Материалы были собраны, данные переданы учёным Шара. Теперь остаётся ждать результатов.
Рукописная книга, сделанная, вероятно, самим автором, жгла девушке руки несмотря на обложку из мягкой синей фланели. Жёлтые листы были исписаны мелким почерком, чернила попадались то синие, то чёрные. Иногда проглядывали следы карандаша и фиолетовой ручки. На полях пестрели мелкие рисунки: четырёхлистный клевер, птица с жёлтыми перьями, одетая в синий “пиджак”, коричневая кошка сидит на мягком пледе…
Казалось, это была попытка запечатлеть всё, что происходило вокруг, обхитрить судьбу, унести с собой воспоминания о прежнем уютном мире.
Этот дневник каким-то непостижимым образом оставался у семьи Фелины. В то время, когда все книги объявлялись общественным достоянием и все экземпляры изымались у людей, бабушка сумела достать где-то в Нижнем рынке настоящую старую бумагу и несколько авторучек. За две ночи, не щадя отвыкших от рукописи пальцев, сумела переписать все двести три страницы и выдать новодел за оригинал.
Фелину чуть удар не хватил, когда перед отбытием бабуля с улыбкой протянула ей потрёпанный экземпляр.
Умение писать от руки передавалось в некоторых семьях из поколения в поколение. Тайным путём. Курсы чистописания, даже на каменной бумаге, стоили целое состояние. В основном люди записывали аудио и видео сообщения. При необходимости набирали нужный текст на клавиатуре. Но программа-конвертер могла в считанные секунды перевести звук в слова. Никто бы не стал тратить на баловство с настоящей бумагой время и зелёные листья.
И только в университете, опасаясь, что техника может подвести в непривычных условиях экспедиции, Филину начали обучать необходимой роскоши – письму рукой.
Девушке не сразу далась такая наука. Но ни списать, ни другим способом заставить проявиться буквы на ценных листах, девушка не могла. Будущих астростажёров строго контролировали. Списать – означало мгновенно вылететь вон, а затем возместить все затраты на обучение за собственный счёт.
Бабушка, глядя на её старания, только таинственно улыбалась.
Фелина думала, что та просто наблюдает за тем, как под видеофиксацией девушка выполняет упражнения. Думала, что бабуля просто любуется на красивые буквы, медленно выписываемые рукой внучки…
А вот перед отлётом бабуля преподнесла сюрприз.
Будущего Стажёра прошиб пот, когда сидя в своей маленькой каюте, девушка развернула шуршащую обёртку.
Вернуться возможности уже не было. Корабль разгонялся, набирая скорость в несколько световых лет.
Фелина решила не трогать бабулин сюрприз до момента, пока экспедиция не закончится. Она хотела сохранить холодную голову и твёрдость рук, как у хирурга. Именно за это её и ценила капитан. Она боялась, что может выдать себя несвойственными эмоциями, начитавшись старинных записей…
Девушка старалась не думать о том, что будет, если вдруг обнаружат контрабанду в её каюте. “Но зато мы можем в крайнем случае откупиться от космических пиратов” – старалась утешить себя этой мыслью Фелина и надёжно прятала артефакт в самом дальнем углу. Храня в том самом мешочке, на который не среагировал ни один сканер.
“Не дай древние боги, бабуля опять что-то надписывает в своём уголке!– содрогнулась Фелина. – Курсы архаичной поэзии у неё! Ага, щаз же! Прилетим, первым делом проверю, где веселится бабуля и какие мысли приходят в её изумрудноволосую голову!”
Девушка повертела в руках дневник, стоящий чуть меньше, чем корабль, на котором они возвращались домой. Страницы приятно шелестели в руках. От обложки шёл затхлый грибной и какой-то острый запах.
Внезапно что-то выпорхнуло из-под обложки и, вращаясь кругами, улеглось на одеяло.
Старая фотокарточка. Почти рассыпающаяся в руках. Углы истрепались. Но цвет остался прежним. Возле огромного, размером с четыре каюты дерева, стояли с квадратными фотоаппаратами люди. Они радостно смотрели на фотографа. Улыбались, держали в руках холодный лёд, прямо около шершавого ствола, не опасаясь, что их за это оштрафует Смотритель.
Рядом порхали большие бабочки. Где-то на дальних деревьях, окружающих самое большое, сидели разные птицы. Солнце разливалось на голубом небе, подсвечивая белые облака розовым оттенком.
“Центральный Парк_ 2025” Гласила надпись на фотографии.
На обороте – надпись чернилами, от руки: “Делай то, что велит тебе сердце”.
Очень свежая надпись. Будто кто-то вчера распечатал музейную колбу с канцелярской ручкой.
Глава 6. Ретроспекция
Защитные комбинезоны людей уже покрылись копотью и грязью. Зелёный сок стекал по стальной броне. Где-то далеко слышались хлопки и крики. На лицевой монитор выводились редкие картинки с места боя. Многие из отряда людей были ранены. У некоторых из тел торчали длинные ядовитые шипы. Они снова адаптировались. Научились пробивать даже самую современную броню.
Красно-коричневые шипы несли смерть. Не было спасения от яда, который тёк в этих прочных и острых дротиках, похожих на копья. Ядовитые пары проникали сквозь систему жизнеобеспечения, разъедая фильтры скафандров. Синие и зелёные капли тумана смешивались между собой, превращая и без того непролазное болото в густой травяной ад.
Рядом раздался крик: гигантская росянка поглотила бойца, несмотря на столб пламени, плюнувший из огнемёта. Захлопнулись гигантские зелёные створки. Через мгновение человеческие звуки внутри растения утихли. Стало слышно тихое бульканье и шипение.
– Ах, ты тварь! ¬– один солдат метнулся в сторону противника, чтобы поразить его огнём. Но ствол растения только мерно покачивался, словно насмехаясь: мне огонь не помеха, столько раз вы травили нас огнём и рубили острыми топорами.
“Нравится” – кто-то словно подумал в её голове. Фелина вздрогнула. Она не понимала, как здесь оказалась. Кто все эти люди? Зачем они ведут борьбу с растениями, гораздо выше и мощнее себя, так отчаянно?
“Это недавнее прошлое. Здесь часто бывало и не такое. Пойдём, покажу!” – девушка почувствовала, как неведомый собеседник приторно улыбнулся. Она хотела закричать, но ни голос, ни мысли ей не подчинялись. Она могла только чувствовать происходящее.
Словно пушинку ветром, Фелину перенесло в другой край, но она понимала, что это один и тот же мир, в котором идёт непонятная и жестокая война.
Девушка попыталась осмотреть себя, но ничего не увидела. Совсем ничего. Словно здесь находилась какая-то совершенно малая часть её существа.
“Да: бесполезно”– голос снова ожил в её голове, начиная “думать” рядом, практически заполняя собой сознание.
Что именно бесполезно, Фелина уточнять не стала, но почувствовала, насколько она мала. Просто маленькая и лёгкая пушинка, которую несёт куда-то тёплый ветер. Сейчас бы просто раствориться в этих дуновениях и …
“Не отвлекайся!” – испугался почему-то неизвестный – “Ты лучше просто смотри-и-и-и…”
И девушка вдруг увидела странную картину: люди, одетые в синие хлопковые штаны и большие грубые ботинки, размашисто ударяют чем-то острым по могучим деревьям. Присмотревшись, словно подлетев поближе, Фелина увидела драгоценные деревянные рукоятки, увенчанные железными основаниями. В сильных руках бородатых мужчин они ловко впечатывались в могучие стволы деревьев.
Не может быть! Это что, так и было на самом деле? Вдруг Фелина увидела всю картину сверху, словно стояла в прозрачной гравикапсуле: множество людей уничтожали породы деревьев, за которые сейчас можно было купить маленький спутник возле орбиты Зелёного Шара.
Насколько хватало видимости, Фелина видела только срубленные деревья, костры, которые питались ветками гигантских кедров и секвой, людей, смеявшихся о чём-то своём… их руки опирались на неструганные столы, рядом стояла деревянная посуда, которая, наверное, спрятана в Главном Хранилище…
Поднявшись её выше, девушка увидела деревянные дома. Но к её удивлению, оттуда выходили люди в совсем не праздничных одеждах. Почему-то, на драгоценном льне и шерсти, иногда были следы грязи и следы искр. Нет, понятно, что такую одежду можно передавать только из поколения в поколение, но зачем же, когда стирали и разводили костры, не надевали прочную защиту?
Фелина ощутила, как тот, кто показывал ей эти картины, рассмеялся. Его смех походил на щекотку и тёплые волны, набегающие и поглощающие целиком. Этот некто явно потешался над её непониманием.
А затем раздался душераздирающий крик.
Он пронзил изнутри всё существо Фелины, словно раздирал изнутри острыми когтями. Крик был везде. Он него нельзя было ни спастись, ни спрятаться. Он пронзал всё сущее и отражался многократным эхом.
Только вот люди продолжали заниматься своими будничными делами. Никто не обратил на этот кошмар внимания. Как?
“Всегда…” – прошелестела мысль. В этот миг девушке хотелось умолять увезти, унести, телепортировать её отсюда. Как можно скорее! Пожалуйста! Она порадовалась, что её человеческое тело сейчас не с ней. Иначе, точно Фелина бы просто выпрыгнула из него.
Она ощутила медленное падение. Словно планировала вниз. Крик продолжался, но становился всё тише. Сколько же в нём (ней?) силы, чтобы так неистово кричать… так долго…
Внезапно, кто-то словно развернул её в сторону дерева. Возле поверженной могучей сосны стояла девушка. Тело её светилось на солнце, как будто отражало множество мелких бриллиантов. У отражений было множество оттенков: золотых, жёлтых, оранжево-красных. Танец лучей и отражений притягивал взгляд, манил к себе, хотелось прикоснуться к этой неземной красоте и потушить её.
Потому что каждый бриллиант был крик.
Тот самый безмолвный, но леденящий душу, разрывающий от осознания, что всё бессильно. И ты лишь маленькая частичка ничего. Стоишь рядом – только протяни руку. Но не поможешь. Такова твоя безысходность.
Кто-то рассказывал уже истории, о выходящих из деревьев людях. Говорят, в глубокой древности, до э. К. (докосмической эры), люди боролись с дриадами.
Дриаду можно убить, срубив её дерево. Боль и невозможность помочь заставили деревья и другие растения эволюционировать! Годами растения вырабатывали в себе ядовитые вещества, горькие вкусы, жгущиеся, разные пахучие ароматы… чтобы отпугнуть вредителей.
“А человеки назвали это всё специями и – жрут!” – согласился невидимый собеседник.
И что, из-за этого потом началась война? Почему этого нигде нет? Почему никто не знает про это?
– Не знает про что? Фелина? Фелина, ты меня слышишь?
– У неё жар… странно… приборы сейчас показывают, что температура тела в норме…
Кажется, это был голос корабельного врача.
Девушка разлепила глаза и попыталась сфокусироваться на происходящем.
Капитан, с озабоченным лицом что-то рассказывала местному доктору. Тот, ещё более удивлённый, пялился то на приборы, то на пациентку, лежащую у себя в каюте.
– Шт… Что произошло? – язык был сухой и плохо слушался, но Фелина не пыталась сдаваться.
– Мы услышали крики. Прибежали сюда, когда поняли, что так кричала именно ты, – хмуро но внятно ответила Марта.
– Мы думали, что травмирован один из механиков, – покачал головой эскулап. – Они как раз сейчас чинят систему мусоросброса…
– А-а, точно… помойка в самоволке, – попыталась улыбнуться Фелина.
– Потом доктор обнаружил, что у тебя жар. Он уже хотел ввести тебе лекарство, но взяв за руку, понял, что ты холодная.
– Ну, не настолько… но кхм, – прокашлялся врач, услышав комментарий капитана.
– Сколько это было по времени? Жар? – приподнялась на локтях Фелина.
– Я отвечу на твой вопрос, ты – на мой. Договорились? – Промурлыкала капитан, не сводя с ассистентки пристального взгляда. Девушка кивнула. – Меньше двух минут. Доктор Мелантий принялся уже тебя спасать, когда вдруг понял, что экстренные меры уже не нужны.
Синхронный облегчённый вздох.
– Сегодня из каюты не выходите, – поднял указательный палец доктор. – Я исследую ваши биоматериалы. Вдруг вам понадобится лечение.
– Мне кажется, это был просто дурной сон, – запротестовала Фелина.
Врач грустно покачал головой.
– Я должен это сделать по протоколу… вы же сами всё знаете…
– Я распоряжусь, что еду принесли в каюту, – понимающе кивнула Марта. Когда за доктором закрылась дверь, капитан достала что-то из-за пазухи. – А теперь объясни-ка мне вот что. Как. Это. Оказалось. Под твоей кроватью?
Фелина скосила глаза и увидела, что тонкие цепкие пальцы капитана крепко держат старый рукописный дневник.
Глава 7. Медальон
Дневник покачивался в цепких пальцах капитана, вверх-вниз, вверх-вниз. Медные уголки рукописи матово сияли на голубой фланельной обложке.
– Фелина, – мягко повторила вопрос капитан, – где ты взяла его?
Девушка напряглась, ожидая разноса с последующим увольнением.
“Ну вот и всё. Вот и всё… я даже не узнаю, чьей была та голова. Просто всё уйдёт в небытие, как и я – к миру рыбо-людей”, – пронеслось в голове Фелины.
И внезапно она ощутила любопытство, смешанное с тревожной надеждой. Словно кто-то просил сказать правду, ожидая, что всё было сделано правильно. Словно кто-то пытался мысленно достучаться: не навреди.
“Это что? Какая-то магия? Откуда?”– подумала девушка, но вслух сказала.
– Это завернула мне бабушка… перед отлётом…
Радостная волна охватила её, словно чужая эмоция разбилась о Фелину брызгами мыслей.
Всё ещё не понимая, что происходит, девушка смотрела на лицо капитана, прежде не проницаемое и строгое оно подсвечивалось неведомой до селе нежностью.
– Это почерк моего деда… – прошептала Марта. – Очень давно он отдал на сохранение эту вещь своему другу… только потом, когда пришло время её вернуть, следы того человека затерялись. В нашей семье оставались устные пересказы, но часть из них забылась… А теперь вот. Он здесь. У тебя.
Она аккуратно присела в кресло-мешок, пушистая ткань которого шустро зашевелилась, старательно изображая траву.
– Как ты пронесла его через сканеры? – подняла взгляд с дневника через мгновение Марта.
Фелина молча достала из-под подушки мешочек из серой ткани…
Капитан расплылась в неожиданной улыбке.
– Саламандрова кожа… вот что они изобрели тогда. Вот что пытались скрыть, когда в лаборатории начался пожар.
– Что-о-о?? – не поверила своим ушам Фелина. Но, прислушавшись к своему новому чувству, поняла, капитан рада и говорит правду. По крайней мере, верит в то, что говорит.
Значит, легенды про ткань-невидимку не легенды? Значит, кто-то действительно создал нечто удивительное, почти магическое, пытаясь опередить время?
– Она словно переносит предмет в четвёртое измерение… – Марта пропустила ткань между пальцев. – Учёные хотели построить ткань, которая бы смогла скрывать предметы от сканеров, а в дальнейшем – разработать обшивку корабля, которая смогла бы перенести всех на любую планету. Говорят, что технология была утеряна, после пожара. Погибли все наработки. Из-за строгой секретности запрещалось публиковать результаты на всех носителях, кроме бумаги.
Фелина встала и взволновано заходила по каюте. Её мысли разделились на два лагеря. Одни метались, как дикие зайцы, впервые запертые в клетку, другие же, не её, были спокойны, но собраны, словно пытались решить какую-то головоломку.
– Значит, вы ожидали, что я принесу с собой какой-то сюрприз? – требовательно взглянула Фелина на капитана.
Волна удовольствия прокатилась по её телу, слегка захлестнув…
Вместо ответа Марта извлекла из-запазухи старый, видавший виды медальон. Медленно покрутила в руках, не выпуская дневника, а затем открыла и показала Фелине.
Старая фотография прекрасно сохранила свои краски. Яркое летнее солнце освещало четверых человек. Они радостно смеялись, глядя в объектив, и что-то пытались разглядеть за спиной фотографа. Фелина моргнула. Ей показалось, что на фотографии есть ещё один силуэт, больше похожий на голограмму, но очень плотный для такого изображения.
Фигура была завёрнута в серую накидку, подозрительно напоминающую чехол дневника. Лица не было видно. Но казалось, что оно отражается от изнанки капюшона, словно существо было прозрачное и ткань помогала проявиться ему в этом мире.
– Что ты видишь? – требовательно спросила капитан, глядя, как Фелина рассматривает фотографию.
– Людей. И… и кого-то ещё.
– Опиши!
– Я не знаю, как бы… фигура словно отражается от ткани… будто бы она держится только за счёт этого материала.
Она ахнула. Яркая вспышка радости взорвалась в голове, словно сверхновая, ослепляя сознание.
– Семь квазаров тебе… – услышала она отдалённое бормотание восхищенного капитана. – Не зря я взяла тебя на свой корабль, девочка. Сомневалась, конечно, но после того, как ты увидела в оранжерее голубую кровь, всё стало на свои места. На фото – дриада. Они сумели создать ткань, способную поддерживать жизнь в этих существах, даже, когда дерево уже убито. Они сумели прилететь на ту планету, и, когда массово гибли леса, нашли несколько дриад, укрыли своим Плащом. Но, чтобы поддержать в них жизнь, каждый учёный добровольно отдавал несколько капель своей крови. И семена Деревьев служили…
– …ритуальным ножом, – эхом дополнила Фелина.
Капитан кивнула.
– Эволюция сделала людей и лесных духов непримиримыми врагами. Издревле вырубался леса, сжигались поля под пашни… Сначала был относительный мир. Потом люди стали вторгаться глубже в природу. Экспериментировать с генами. Модифицировать разные культуры, себя.
Где-то там, в начале докосмической эпохи, что-то пошло не так. Эксперимент вырвался из-под контроля и уже растения обрили власть над людьми…
– Но зачем же люди …
– Сбежали на другие планеты? – усмехнулась горько капитан. – Они хотели истребить своих врагов холодом, когда поняли, что есть шанс терраформировать планету.
– Как её звали раньше? – спросила Фелина, но ответ пришёл мысленно раньше, чем капитан произнесла:
–Земля.
Фелина прерывисто вздохнула.
– Мы искали на Земле пропавший дневник. Мы знали, что один из учёных владел скорописью и мог записывать итоги опытов гораздо быстрее, чем хотел показать. Не всё было сказано в официальных данных, когда Совет пытался узнать о ходе экспериментов.
– Значит, то мусорный контейнер, – начала догадываться девушка.
–Да, замаскированный шаттл. Громковатый, зараза, но очень надёжный, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Он отправился… впрочем, об этом позже.
–Это была звёздная карта, да? Там, у Акселя? Вот почему он выгнал меня и не дал взглянуть! Он прокладывал маршрут!
Марта развела руками.
– Фелина, не всем нужны войны. Возможность озолотиться прельщает, но не настолько, чтобы все поколения жили под колпаком искусственного неба, словно в чреве кита.
Девушка закусила губу. Сегодня мир перевернулся с ног на голову. Легенды оживали, показывая в новом свете то, что казалось всегда незыблемым и постоянным. Все считали, что когда-то на Родине произошёл Великий катаклизм и всем землянам пришлось покинуть колыбель человечества в поисках новой, подходящей для жизни планеты.
А была ли Земля той самой, первой колыбелью? Не случилось ли так, что кто-то уже пытался прилететь и заселить её своими сородичами? Может, сценарий уже повторяется не по первому разу?
–Капитан, а что с головой? – резко спросила Фелина.
Старший научный сотрудник не сразу поняла, о чём идёт речь. Какое-то время девушка чувствовала тревожные эманации и сомнения, а после её поглотила чужая задумчивость.
– Мы полагаем, что это один из погибших землян… но меня тревожат сомнения. Что-то с этой головой нечисто. Подозрительно близко лежали семена Ясеня рядом. Словно высыпались из какого-то хранилища…
– Так делают Яблоки, – с сомнением потянула Фелина.
–Делают, делают, – закивала Марта головой, – неизвестно, что теперь сделают с образцами… но ты только бурила грунт? Поняла?
Фелина подняла ладонь, замотанную стерильным бинтом и вопросительно посмотрела на капитана.
Марта помотала головой.
– При бурении грунта. Мой дед, – она постучала по изображению в медальоне овальным ногтем, – стал видеть их после того, как семена порезали его кожу. Для остальных на фото: четверо людей и старый плащ – колышется причудливым пузырём на ветру. Другие люди не видят следа энергии дриады. И дай древние боги, чтобы пока не нашли они способ.
Глава 8. Находка в те