Читать онлайн Дневник Луны бесплатно
Глава 1
Черный автомобиль плавно скользил по узким улицам Южного Табора, шурша шинами по бетону и приближаясь к конечному пункту назначения. Двигатель тихо гудел, подготавливая его пассажиров к новому началу. Роб плавно въезжает на подъездную дорожку и аккуратно останавливается перед рулонной дверью гаража.
Лейла, сердце которой трепетало от нервозности, толкнула дверцу машины первой и вышла на еще теплый воздух раннего вечера. Перед ней стоял ее новый дом; его стены, облицованные широким серым сайдингом, представляли собой скромный фасад, который противоречил обещаниям внутреннего пространства.
– Надеюсь, для меня найдется комната, – произнесла она вслух, ее голос звучал шутливо и неуверенно. На лице Роба сверкнула ухмылка, от которой в уголках его глаз появились морщинки.
– Не переживай, – ответил он, прежде чем обойти машину. – У меня есть подвал.
Пейдж, перебиравшая вещи на заднем сидении, уловила разговор и с издевающимся оскалом присоединилась к его шутке.
– Надеюсь, там темно и холодно.
– И ты называешься матерью? Ты жестока, – парировала Лейла, надув губы в притворной обиде.
Роб достал одну из коробок, мышцы его рук слегка напряглись под рубашкой, он поправил хват и повернулся ко входу. Пейдж стояла у машины, какое-то время наблюдая за дочерью.
– Ну и чего ты ждешь? Давай, помоги мне.
Лейла с места не сдвинулась.
– Могу я прогуляться? Кажется, меня укачало.
Ее оправдание слетело с ее языка слишком легко, как если бы она пыталась избежать предстоящей работы. Пейдж слишком хорошо знает свою дочь, и она увидела больше, чем просто завуалированную просьбу о минутке передышки.
– Хорошо. Но не уходи далеко.
Обувь Лейлы мягко шаркала по потрескавшемуся тротуару. Она направлялась в парк, что раскинулся перед ней большим открытым пространством свежескошенной травы. Когда она сошла с дороги на мягкий газон, она увидела мальчишек, игравших в футбол. Вдалеке одиноко стоял пустой теннисный корт, рядом с которым расположилась маленькая детская площадка, где качели раскачивались, а горки были покорены.
Лейла приблизилась к надвигающемуся строению и по ее спине пробежал холодок. Такая близость со школой, видимая с лужайки дома, была ощутимым напоминанием о поджидающей неизбежности. Она глубоко вздохнула, чувствуя поднимающийся ветер, что играл с ее волосами. Ее ладони накрыли щеки, чтобы успокаивающе похлопать по ним – ее собственный способ набраться смелости и рассеять завитки тревоги, которые начали скручиваться внутри нее.
Подняв лицо к небу, глаза Лейлы встретились с огромным синим пространством, возвышающимся над ней. Облака плыли лениво. Они двигались с заметным безразличием к миру внизу, необремененные и свободные от всех земных забот, имнно тогда ее внимание было привлечено неожиданным всплеском цвета на зеленом фоне.
Обхватив себя руками, Лейла подошла поближе, любопытство само вело ее туда. Пурпурная ленточка была привязана к одной из веток на уровне ее головы. Концы ее слегка развевалась на ветру, и она осторожно протянула руку. Кончики коснулись огрубевшей атласной ткани, осторожно зажимая их между пальцами. На двух концах она прочитала потертые буквы «Л» и «Дж» нанесенные уже выцветшими чернилами. Губы ее сжались в раздумьях. Вероятно, это дело рук школьников, эдакий способ увековечить здесь свое присутствие. Она отступает назад и идет в сторону дома, позволяя ленточке развеваться так же, как и раньше.
Переступив порог, Лейла обнаружила себя в гостиной, что поприветствовал ее с распростертыми руками. Два новых дивана из бархатной темной обивки стояли друг напротив друга. Между ними затесался круглый столик медового цвета с парой нетронутых глянцевых журналов на нем. Окно на северной стороне тянулось через всю стену, открывая вид на внутренний двор. Выглянув наружу, она увидела беседку и место для кострища, окруженные живой изгородью и высокими деревьями.
Взгляд Лейлы скользнул почти инстинктивно, избегая коробок на полу, вместо этого она засмотрелась на камин. Ее губы слегка приоткрылись в тихом вздохе удивления и восторга, в голове мгновенно разожглись образы холодных вечеров, согреваемых ее потрескиванием пламени и мягким сиянием огня.
– Ты пришла, – голос Роба прорвался сквозь ее мысли, его появление из ниоткуда застало ее врасплох. – Пойдем, я тебе покажу подвал.
Лейла искоса бросила на него взгляд из-под нахмуренных бровей.
– Я что, действительно буду спать в подвале?
– Нет, – рассмеялся Роб.
– Тогда зачем мне его показывать?
– Потому что тебе понравится, давай, пойдем.
Сморщив лицо от разочарования, Лейла последовала за ним. Они прошли через широкую арку с закругленными углами мимо обеденного стола и дворовой дверью. Их путь привел их на кухню. Роб подошел к невзрачной двери в углу, повернув ручку, он открыл ее и спустился по лестнице.
Она неуверенно ступала по ступенькам, и представляла образы типичного подвала – тускло освещенного, покрытого паутиной и несколькими слоями пыли, она морально была готова к холоду и к затхлому запаху забытых вещей. Но когда она достигла пола, ее встретила волна яркого света, сметая призрачные страхи и предвзятое представление прочь. Стены выкрашены в чистый белый цвет, в центре стоял угловой диван, на его подушках уже лежала Пейдж, растянувшаяся в расслабленной позе. Но внимание Лейлы было приковано к огромному плазменному телевизору с новенькой стереосистемой под ним.
– Здесь прачечная и ванная, – он указал на одну сторону, а затем на другую. – А там мой кабинет.
– Ух ты, – соскользнуло с ее губ в изумлении. – Жить в подвале звучит не так уж и плохо.
– Ты уже видела свою комнату?
Лейла покачала головой, и Роб махнул ладонью, призывая ее последовать за ним. Вернувшись обратно наверх, они оба оказались в небольшом коридоре.
– Здесь еще одна ванная, наша спальня здесь, а твоя напротив.
Лейла с любопытством заглянула в свою комнату. Первым делом ее привлекли три окна, выходящие на крыльцо, дорогу и парк. Они оформили внешний мир как живые картины и наполнили комнату светом, не позволяя теням прятаться в углах. На полу лежал квадратный серый, под цвет стен, ковер с коротким ворсом. В углу была аккуратно заправлена кровать с тумбочкой и лампой на ней. Напротив стоял письменный стол, а рядом с дверью находился встроенный шкаф.
– Ну, что думаешь?
– Мне нравится.
– Если чего-то не хватает, скажи, – предложил он.
– Не хватает меня на этой кровати, – ответ ее прозвучал с оттенком юмора. Роб усмехнулся.
– Ты, наверное, устала, отдохни.
За весь день, Лейла тяжелее своей руки ничего не поднимала, но все равно соглашается с ним. Но она не врет. Она чувствует особую усталость, необъяснимую тяжесть, как будто невидимая паранормальная сущность восседала на ее шее и высасывала все ее жизненные силы.
– Лейла, забери свои вещи!
Когда Роб и Лейла вышли в гостиную, Пейдж уже распаковывала коробки.
– Я помо… – начинает Роб, но Пейдж его обрывает на полуслове. Лейла узнает этот пытливый взгляд матери.
– А. Да, я сама. Спасибо.
Она подошла к коробкам, внимательно просматривая надписи в поисках знакомых петель и линий. Когда Лейла поворачивается, чтобы унести свои вещи, Пейдж наблюдает за ней. То, как она двигалась – медленней, чем обычно и отстраненней – говорило ей о многом. Переезд, новая обстановка, неизвестность того, как начать все сначала на новом месте – такие изменения никогда не были легкими. Тем не менее, на данный момент, она решила отступить и предоставить дочери личное пространство, которое ей понадобится чтобы приспособиться и справиться со своими чувствами.
Последняя неделя августа подходила к концу. Портленд оказывается в подвешенном состоянии, тонко балансируя на стыке двух контрастных времен года. Дни еще были теплыми, но с наступлением вечера становилось прохладно, это можно ощутить по легким ветрам, что бродили между деревьями, слегка раскачивая их ветви.
И днем, и ночью улицы здесь предпочитали оставаться тихими. Обычные звуки движения, повседневной жизни и ритм города казались всего лишь далекими отголосками. Как будто сам район сделал глубокий, очищающий вдох, и в этот момент весь хаос и все заботы растворились в тишине.
Когда солнце опустилось за горизонт, забирая свои последние лучи, Лейла осталась наедине с искусственным светом. В комнате все еще пахло краской и новой мебелью, запах, казалось, просачивался в самые ее поры.
Она сидела на краю кровати: поза ее была созерцательной. Взгляд был устремлен на картонные башни, все еще загромождавшие пол, но не с той искрой волнения, которую можно было бы ожидать от человека, открывающего новую главу в своей жизни, а скорее тяжелым, смиренным взглядом. Как будто, глядя на них достаточно долго, она могла заставить их распаковаться без ее участия.
Лейла представила перед собой сцену, где словно по волшебству вещи внутри взлетают и плывут на свои места. Книги аккуратно выстраиваются на полках, одежда складывается в ящики и развешиваются по вешалкам, а мелкие безделушки разбрасываются по разным поверхностям. Но реальность упорно сопротивлялась. Коробки все так же стояли неподвижно, их содержимое молчало, ожидая, пока ее собственные руки не коснутся их.
– Еще не закончила?
Лейла перевела взгляд на дверь. Ее мать, небрежно прислонилась к косяку, она смотрела с понимающей улыбкой. Глаза у нее такие же темные, как у дочери. Волосы Пейдж были собраны в свободный хвост, выбившиеся пряди обрамляли ее лицо, отражая неухоженные локоны Лейлы.
– Я работаю над этим, – загадочно ответила она.
– Я вижу. И какова твоя стратегия? Смотреть на них до тех пор, пока не распакуются сами?
Лейла взглянула на нее исподлобья.
– Вообще-то, да, – Лейла вернула свое внимание коробкам.
В ее выражении лица не было и намека на поражение, вместо этого от нее исходило чувство надежды и озорства.
– Я пытаюсь пробудить свой телекинез. Это занимает больше времени, чем я думала.
Пейдж в удивлении подняла бровь, ее улыбка стала шире.
– Ну и как успехи?
– Как видишь, – она взмахнула рукой, смиренно принимая свое поражение. – Нет.
– Вот бы сила воли могла перемещать предметы, да?
– Именно! – Лейла вскинула руки в притворном раздражении. – Вот бы желания были лошадьми…
– Тогда, – протянула Пейдж, задумчиво наклоняя голову вбок. – Ты бы оседлала их и ускакала подальше от всех этих коробок.
– Это точно… – пробормотала Лейла, ковыряя выбившуюся нитку на своей домашней футболке. Ее пальцы выдавали нервную энергию, которую она пыталась подавить.
– Ты такая же ленивая, как и твоя мама.
Ее поражение в битве с коробками было очевидно не только в словах; это было видно в ее сутулости и в том, как ее руки безжизненно лежали на коленях – здесь нет никакой магии, только суровая реальность.
Нежный смех Пейдж разнесся по комнате, когда она оттолкнулась от дверного проема и двинулась к Лейле. Ее присутствие наполняло комнату теплом, делая ее стены менее холодными. Опустившись на край кровати, ее ладони накрыли ее плечи, их тепло просачивалось сквозь ткань, словно бальзам.
– Мам, – вздохнула она, уголки ее рта дернулись вверх, несмотря на тяжесть в груди.
– Милая, если бы только твои экстрасенсорные способности были такими же сильными, как твое воображение, – мечтатель произнесла Пейдж. Ее пальцы работали над мышцами, вызывая у нее внутреннее расслабление.
– Это было бы так круто! Представь, – Лейла откинулась назад, позволив себе на мгновение отвлечься от задачи, которая ее ожидала. – Я могла бы решить все свои проблемы одним движением руки: домашняя работа сделана, комната убрана, жизнь в полном порядке.
– Проблемы, говоришь? Имеешь ввиду что-то конкретное?
– Кроме коробок? – Лейла нерешительно хихикнула, покосившись на мать. – Просто, ну, знаешь, новая школа, поиск друзей, попытки влиться в общество…
– Ах, обычный пакет подростковых проблем. Подожди пока не начнешь работать и платить налоги.
– Ну мам…
– Всего лишь шутка, – несмотря на дразнящий тон, голос ее был пронизан пониманием. – Ты готова?
Лейла сморщила лицо и покачала головой.
– Позволь мне открыть тебе секрет.
Повернувшись, она посмотрела на маму с любопытством.
– Старшая школа – это тяжело, – начала Пейдж. – Будут дни, когда ты будешь думать, что все рушится и все идет не так, как надо. Но будут и дни, когда ты почувствуешь, что находишься на вершине мира. Но вот в чем дело… Ты не можешь позволить этим плохим дням сломить тебя. Ты должна продолжать идти вперед, продолжать преодолевать трудности.
Лейла кивнула, принимая слова матери.
– Я знаю, что это непросто, – тихо продолжла она, словно читая ее мысли. – Но поверь: школа может показаться сейчас самой важной вещью в мире, но это лишь малая часть твоего пути. У тебя все будет отлично, и ты это знаешь. Ты всегда приземляешься на ноги, как кошка. Немного нервная, но тем не менее кошка.
– Вот только сейчас я чувствую себя неуклюжим котенком.
Лейла выдохнула, сама того не подозревая, как задерживала дыхание, позволяя запаху краски и опилок – свидетельству новых начинаний – наполнить ее легкие.
– Тебе нравится дом?
– Да, он миленький. Мне нравится то, что школа находится прямо перед носом.
– Роб тоже ходил в эту школу, – вспомнила она. – Он рассказал, что это отличная школа. Одна из лучших в городе.
Пейдж кладет подбородок на ее плечо. Ее длинные волосы теперь щекоча ниспадали по ее руке.
– Ты на меня злишься?
Реакция Лейлы была почти мгновенной. На ее лице отразилось удивление, и ее брови нахмурились в искреннем недоумении. Она опустила голову, обдумывая множество причин, которые могли скрываться за беспокойством ее матери.
– С чего это ты взяла?
Пейдж медленно вздохнула, ее плечи слегка опустились, как будто акт озвучивания своих переживаний сам по себе был облегчением.
– Я никогда не… Узнавала твоего мнения. Я обручилась, вырвала тебя из Сиэтла, заставила бросить друзей…
– Ну, ты хотя бы осознаешь свои ошибки.
– Эй!
Пейдж шутливо схватила дочь за шею, с игривой силой тряся ее, как будто она умоляла о прощении совершенных грехов. Лейла рассмеялась.
– Все нормально, ты не должна всегда считаться с моим мнением. И друзей я не бросала. Мы пообещали всегда быть на связи.
Лейла размышляла вслух, больше для себя, чем для матери. Ее глаза проследили очертания разбросанных вокруг коробок, каждая из которых напоминала о прошлой жизни.
– Просто мне немного грустно. А еще я ужасно нервничаю. Думаю, это нормально.
Едва уловимый аромат кокоса и масел, снимающих стресс, исходил от кожи матери, это успокаивало Лейлу. Несколько минут они сидели молча, единственным звуком была периодическая вибрация ее телефона.
– Я знаю, – тихо ответила она. – Но иногда перемены могут быть к лучшему.
Слова никак не избавят ее от переживаний, они оба это понимают. Но она была дочерью своей матери – жизнерадостной, легко приспосабливающейся и изворотливой, как змея. Почти незаметный кивок был ее молчаливым подтверждением.
– Кроме того, – продолжила она с улыбкой. – У меня такое ощущение, что этот год будет полон сюрпризов для тебя.
– Например? – с интересом спросила Лейла, поворачиваясь к матери.
– Нужно подождать и ты увидишь, – загадочно ответила Пейдж. – Но я обещаю, они будут хорошими.
Лейла не могла не почувствовать проблеск волнения. На секнду она подумала; возможно, этот шаг будет не так уж и плох.
– Ладно, хватит на сегодня глубоких разговоров, – сказала она, поднимаясь с кровати. – Тебе нужно поспать.
Пейдж, пожелав спокойной ночи, вышла в коридор. Ее силуэт на мгновение застыл в проеме, прежде чем она щелкнула выключателем и осторожно закрыла за собой дверь. Лейла мягко валится на кровать. Тяжесть насыщенного дня сразу настиг ее, и какое-то время она лежала так, глядя на потолок. С глубоким вздохом она перевернулась на бок.
Лейла потянулась к своему телефону, поверхность устройства встретила ее со знакомой прохладой. Она оживила дисплей и перешла в групповой чат. Когда приложение открылось, на экран посыпались десятки новых сообщений – яркий каскад текста и стикеров, свидетельствующие о долгих переписках, развернувшихся в ее отсутствие.
Когда она листала переписку, с ее губ сорвался смешок – спонтанная реакция на особенно остроумную шутку. Ей не удалось остаться незамеченной, ее встретили немедленными и энергичными откликами.
Оливер: О, наконец-то объявилась.
Мия: Мы думали ты уже забыла нас.
Ответ Лейлы был мгновенным.
Лейла: Как я могу забыть о вас, мои любимые.
Чат взорвался шквалом плачущих стикеров.
Оливер: Где ты пропадала?
Лейла: Весь день разбирала свои вещи.
Лейла: Устала.
Оливер: Лол.
Мия: Обманщица.
Оливер: Я уверена ты весь день бездельничала.
Лейла моргнула, улыбка тронула ее губы, удивляясь тому, как хорошо они ее знают.
Оливер: Ха-ха, она замолчала.
Лейла: Ладно-ладно.
Мия: Ты уже видела свою новую школу?
Лейла: Да, она огромная.
Лейла: А еще она находится в десяти минутах ходьбы.
Лейла: Я могу сейчас видеть ее из окна комнаты.
Ее тело двигалось почти инстинктивно. Она поднялась с постели, чтобы подойти к окну и легким рывком приоткрыть его. Свежий воздух ободряюще ударил ее по лицу, он разносился по помещению и убирал остатки духоты.
Мия: Классно, не надо ждать автобус.
Оливер: И можно поспать чуть дольше.
Оливер: Счастливица.
Мия: Нервничаешь?
Лейла: Очень.
Лейла: Не думаю, что смогу уснуть.
Лейла: Мне кажется я стану изгоем.
Отправив сообщение, она двинулась обратно, запрыгивая под одеяло.
Мия: Ну и ладно, у тебя всегда есть мы.
Оливер: Если кто-то обидит, только скажи.
Оливер: Разберемся с ними!
Мия: Да! Пусть только посмеют тебя тронуть!
Лейла: Мои любимые…
Лейла: Уже скучаю по вам.
Она готова была расплакаться. Лейла знала, что приспособиться к новой обстановке будет непросто, но мысли о друзьях, всегда поддерживающих ее и готовые защитить в любой момент, заставляли ее чувствовать себя непобедимой.
Лейла, прокручивая сегодняшний день, делилась с друзьями событиями и впечатлениями. Дорога была долгой. Утомленная непрекращающимся разговором меду мамой и Робом, она абстрагировалась от них. Идея посмотреть фильм чтобы отвлечься была провальной из-за нестабильного интернета, это заставило ее отдаться музыке и проплывающему мимо пейзажу за окном. Она видела только деревья, деревья и маленькие города с их скучными силуэтами. Лейла не могла не почувствовать укол тоски по знакомому шуму и высоким небоскребам. Она рассказала о парке, о доме, о камине и о подвале с крутым оборудованием, который вызвал у нее наибольший восторг.
Оливер: Обалдеть.
Оливер: Теперь ты обязана нас позвать в гости.
Оливер: Может устроим вечер ужасов?
Мия: Только не ужасы…
Оливер: Прямо как на Хэллоуин год назад.
Мия: Не напоминай!
Оливер: Ха-ха-ха.
Смех Оливера эхом отозвался в ее памяти, звонкий и заразительный, как будто он находился рядом с ней сейчас. Она даже представила, как Мия раздраженно бьет его в плечо. Образы были настолько ясными и осязаемыми, что на мгновение она почувствовала тепло их присутствия.
Резкое осознание того, что эти моменты стали частью прошлого, заставило ее улыбку исчезнуть, уступив место острой тоске. С тяжелым сердцем, пальцы Лейлы скользнули по клавиатуре. Она напечатала последнее сообщение: «Ребят, я пойду спать». Она не стала ждать ответа или неизбежного шквала пожеланий спокойной ночи и сердечных смайликов, который последует за этим. Вместо этого она отбросила телефон в сторону.
Лейла лежала в темноте, широко раскрыв глаза и глядя на потолок, который едва был виден в свете уличных фонарей, проникавшем сквозь шторы. Она повернулась на другой бок и натянула одеяло до подбородка, как будто мягкая ткань могла защитить ее. Но ощущение было настойчивое и грызущее.
Ей казалось, будто она попала в бесконечный вихрь, а ее тревоги вращались вокруг нее как карусель, что набирала скорость с каждым поворотом. Страх быть отвергнутой стал реальным, его тень растянулась, как монстр, прячущийся под кроватью в ожидании, когда погаснет свет. Что, если она не сможет завести новых друзей? Или хуже, она станем козлом отпущения для задир?
Дыхание ее стало поверхностным, когда она попыталась успокоить внутреннее смятение. Лейла уговаривала себя подумать о чем-нибудь еще, но это было похоже на попытку сдержать прилив голыми руками. Предвкушение завтрашнего дня нависло над ней, угрожая безжалостно раздавить ее.
Но со временем, в объятиях тишины, мысли ее постепенно начали замедляться, а веки начали тяжелеть. Неустанное вращение мыслей потеряло свой бешеный ритм. Тревога, бушевавшая внутри нее начала рассеиваться, сменяясь утомительным спокойствием. Готова она или нет, но мир за порогом уже ждет ее.
Глава 2
Когда будильник зазвенел, тело Лейлы инстинктивно напряглось, мышцы сжались, как пружина и она чуть не вскочила с матраса. Ее мирный сон исчез в одно мгновение. Такой переход к реальности был слишком резким, и это дезориентировало ее.
С недовольным стоном она высунула руку из-под одеяла, нащупывая на мятой постели виновника ее пробуждения. Схватив телефон, она поднесла его близко к своему лицу. Экран вспыхнул, от чего ее глаза прищурились, Лейла мысленно отругала себя за то, что установила такой высокий уровень яркости прошлой ночью. После нескольких быстрых постукиваний снова воцарилась тишина, если не считать тихого вздоха ее собственного раздражения.
Она неохотно высвободилась из теплых объятий кровати. Ее движения были вялыми и тяжелыми. Свесив ноги и потянувшись, она выпрямилась, чтобы неуклюже подойти к коробкам на полу. Опустившись на колени, она подняла крышку одной из них, обнажая кучу одежды, спрятанную внутри. Руки ныряла все глубже, пальцы ее купались в мягких тканях, пока не нащупали то, что искали. На сегодня она выбрала темно-синие джинсы, слегка потертые на швах и футболку в черно-белую полоску с длинными рукавами.
Лейла прошлепала в ванную, там прохладная плитка под ее босыми ногами прогоняла последние остатки сна. Схватив щетку, она выдавила полоску зубной пасты. Пока щетина ритмично царапала ее зубы, она наклонилась ближе к зеркалу. Отражение приветствовало ее результатами беспокойного сна; под глазами вырисовывались темные круги, а волосы были спутаны после бесконечной ночной погони.
Теплая вода стекала по рукам, когда она сложила их чашечкой, чтобы смыть пену, стекавшую по подбородку. А после Лейла подняла руки к своим волосам, перебирая пальцами пряди. Несколько поворотов, одно ловкое движение, и на ее голове сел беспорядочный пучок.
Отвернувшись от призрачной версии себя, она, чтобы никого не побеспокоить, тихонько направилась на кухню, предвещая сладкий завтрак. Но стоило ей завернуть за угол, как вдруг ее душа в пятки ушла: присутствие Роба застало ее врасплох. Он беспечно сидел за столом, держа в руках кофейную кружку с легкостью человека, который не спал уже несколько часов.
– Что за… – вырвалось с ее губ. Она прижала руку к груди, чувствуя, как пульсирует ее ладонь. – Блин, ты меня напугал!
Голос ее прозвучал громче, чем предполагалось, но в ее тоне не было гнева.
– Извини, – Роб виновато улыбнулся.
– Почему ты вообще не спишь? – спросила она, нахмурив брови. – Я думала, сегодня у тебя выходной.
– Надо разобраться с кое-какими делами.
Вздохнув, она кивнула и переключила свое внимание на более насущный вопрос – завтрак. Когда она подошла к холодильнику, ее желудок тихо заурчал. Свет изнутри поприветствовал ее, но это мало помогло ей поднять настроение. Он был практически пуст, если не считать единственного пакета молока, задвинутого в угол, фруктов, собравшихся вместе, словно пережившие апокалипсис, и несколько банок газировки, выстроенных в ряд с военной точностью.
– Трагично, – пробормотала она себе под нос, барабаня пальцами по дверце.
Она потянулась за ручкой шкафа с оптимизмом. Ее глаза пробежались по полкам в поисках знакомой коробки хрустящих хлопьев, которая обеспечила бы ей быстрое и приятное начало дня. Но вместо этого ее встретил унылый вид пакетов с макаронами и забытых пыльных консервов.
– Думаю, мне следовало предупредить тебя о состоянии кухни, – сказал он извиняющимся тоном.
– В следующий раз оставь записку, – ответила Лейла, хотя урчание в ее животе протестовало против шутки.
С чувством смирения кончики пальцев коснулись прохладной поверхности яблока: его кожица была блестяще красной с желтым пятном. Она вытащила его из ящика для хранения овощей, и его вес удобно устроился у нее в ладони. Роб наблюдал за ней понимающим взглядом.
– Прости, – сказал он, почесывая затылок. – Обычно я беру что-нибудь по дороге на работу или во время обеда. На то, чтобы сходить за продуктами, у меня не было времени.
Кривая полуулыбка растянулась на ее лице, когда она ловким движением большого пальца скрутила плодоножку.
– Все в порядке.
Она откусила фрукт. Хрустящий звук наполнил скудную кухню, ее вкусовые рецепторы были в восторге от сладкой остроты. Роб смотрел на нее еще секунду, прежде чем достать бумажник.
– Вот. Купи себе что-нибудь поесть.
Лейла посмотрела на зеленую купюру, ее глаза расширились.
– Ого, двадцать баксов. Спасибо, ты сегодня спас меня от голодной смерти, – ее голос был легким, дразнящим, но под ним скрывалась искренняя благодарность, которая танцевала в ее глазах и изгибала уголки губ в более широкую улыбку.
– Просто пообещай, что купишь что-то приличнее чипсов.
Лейла встала прямо, отсалютовав яблоком в ладони.
– Сэр, да, сэр! Операция «пищевая ценность» начинается!
Роб рассмеялся, взглянув на часы на своем запястье.
– Мне пора идти, – объявил он, вставая из-за стола и погружая грязную посуду в раковину.
– Знаешь, она не обрадуется, если увидит это, – заметила Лейла, небрежно облокотившись о столешницу.
Роб замер, пока он обрабатывал ее слова.
– Думаешь?
– Я знаю.
Ее взгляд был непоколебимым с промельком скрытого веселья, когда он повернул кран. Он тщательно мыл чашку, счищая все оставшиеся пятна, прежде чем поставить ее на сушилку. Лейла стояла рядом с ним, тихо хихикая, он заметил это.
– Тебя подбросить?
– Нет, спасибо. Я не потеряюсь, – саркастически отвечает Лейла.
– Ты уж постарайся, – смеется он, прежде чем схватить сумку и выйти из дома.
Оставшись одна, она громко вздохнула. Она резким движением выбрасывает огрызок яблока в ведро и направляется к двери.
С каждым шагом, тревога в ее груди разрасталась со скоростью лесного пожара. По мере того, как школа становилась все ближе, Лейла все больше начала сомневаться в ее важности. Действительно ли это так необходимо для будущего? Возможно, работать простым кассиром было бы не так уж и плохо, лишь бы избежать всего этого стресса.
Внушительное здание встретило ее классической каменной кладкой насыщенного красного оттенка. Окна высокие и узкие, а флаг гордо развевался на ветру. Схватившись за лямку рюкзака, Лейла решительно кивнула самой себе и пересекла границу новой для нее территории. Тяжелые двери распахнулись, и она ступила в суетливую школьную среду.
Коридоры больше походили на улей: ученики как пчелы жужжали вокруг, они стекались со всех сторон, образуя шумные толпы. Стеклянные витрины стояли как местная аллея славы – они хранили за своим стеклом кубки и медали. Плакаты рассказывали об успехах спортивных команд, а жирные шрифты призывали присоединиться к клубной деятельности.
Путешествие по этим лабиринтам казалось ей Одиссеей: каждый поворот открывал новый участок шкафчиков и досок объявлений, которые казались неотличимыми от предыдущих. Она бегала кругами в поисках учительской, и от этого она сильнее почувствовала себя беспомощной. Ее взгляд был прикован к полу, она двигалась сквозь толпу, как призрак среди живых, ее присутствие мимолетное и незаметное. Внутри она боролась с желанием уйти в свою раковину, найти тихий уголок, где никто не смог бы достать ее.
Не найдя ни указателей, ни табличек, Лейла нервно подошла к небольшой компании, стоявших возле шкафчиков. Поколебавшись на мгновение, она откашлянулась, прежде чем спросить:
– Извините, можете подсказать, где находится учительская?
Ученики прервали разговор и повернулись к ней. Одна из них, девушка с короткими волосами цвета нежного аквамарина, отвечает первой.
– Да, это в правом крыле, просто иди до конца коридора и направо. Ты не пропустишь.
– Большое спасибо, – ответила Лейла, испытывая облегчение. Она поправила рюкзак и приготовилась идти, когда девушка вновь заговорила.
– Ты новенькая?
Лейла на мгновение заколебалась, ее глаза блеснули неуверенностью.
– Да, я только что перевелась сюда, – кивнула она, чувствуя укол нервозности из-за того, что оказалась в центре внимания.
– Тогда, добро пожаловать! Я Сара, а это мои друзья Ханна и Джейк, – представила она, показывая на остальных, стоящих рядом с ней.
– Не уверена, что запомню вас, – ответила она шутливо, пытаясь соответствовать веселому тону Сары. – Но мне очень приятно. Я Лейла.
Выражения их лиц сменились с любопытства на веселье. Ребята обменялась еще несколькими любезностями, прежде чем попрощаться и разойтись в разные стороны. Достигнув нужной двери, она глубоко вздохнула и постучала в дверь. Изнутри раздался голос и она пошла к нему навстречу. Кабинет был уютным, с теплым освещением и удобными креслами, расставленными по кругу. Она заметила доску, наполненную разноцветными стикерами, на которых были написаны такие слова, как «забота о себе», «управление стрессом» и «постановка целей». Она даже учуяла слабый аромат жасмина.
– Здравствуй! Чем я могу помочь?
Вопрос долетел до нее от женщины, сидевшей за большим захламленным столом. Тон ее был мягким, но ясным и исходил из-под ярко красных дужек очков в толстой оправе, сидящих на ее носу.
– Здравствуйте, я новая ученица, Лейла Моран, – сказала она, переминаясь с ноги на ногу у двери.
– Ах, мисс Моран, я как раз ждала тебя. Присаживайся, – женщина широко улыбнулась, жестом приглашая присесть.
Когда она уселась, ее поза была прямой и слегка напряженной. Женщина представилась; в уголках ее глаз появились глубокие морщины, когда она широко улыбнулась и потянулась к телефону, прося прощение. Лейла ответила понимающим кивком, наблюдая, как она ловко балансирует телефон между ухом и плечом, а ее руки были заняты тем, что рылись в выдвижном шкафчике. Она вытащила стопку бумаг и сосредоточенно нахмурила брови, просматривая содержимое.
– Доброе утро, мистер Джефферсон! Подскажите, пожалуйста, Хантер Хикс уже в классе? – она выслушала короткую паузу, затем кивнула и последовала быстрая инструкция. – Ага, хорошо. Когда увидите его, скажите ему, чтобы подошел ко мне в кабинет. Спасибо.
Закончив разговор, миссис Тодерик снова сосредоточила свое внимание на документах, выбрав несколько из них и аккуратно положив их перед собой, а остальную кипу вернула на место. Она сложила руки перед собой – отработанное движение, которое собрало ее мысли, когда она посмотрела на нее вновь.
– Как приятно с тобой познакомиться! Я рада видеть тебя здесь! Начать учиться в новой школе может быть непросто, да? Но я здесь, чтобы помочь. Как ты себя чувствуешь?
Легкая улыбка выдала ее беспокойство, и она медленно кивнула.
– Хорошо.
– Успела с кем-нибудь познакомиться?
– Нет. У меня были трудности с поиском кабинета, но некоторые ребята помогли мне.
Миссис Тодерик одобрительно кивнула.
– Наши ученики очень дружелюбны и отзывчивы. Не бойся обращаться к ним за помощью. Итак, ты была на ознакомительном дне?
Голос ее был нежным, пытаясь сгладить беспокойство, столь очевидное на ее лице. Голова Лейлы почти незаметно двинулась, отрицательное покачивание сопровождалось движением ее мешковатой футболки в пальцах.
– Нет. Я только вчера прибыла в Портленд.
– Ничего страшного. На ознакомительном дне мы обычно помогаем с выбором занятий, знакомим с учителями и одноклассниками, проводим экскурсию по школе – это позволяет ученикам быстрее адаптироваться.
Женщина поправила очки и опустила взгяд на стол.
– Давай обсудим твое расписание. Ты выбрала английский, биологию, историю США и алгебру, – Лейла кивнула. – И два факультатива по изобразительном искусству и творческому письму. Все правильно?
– Да, – подтвердила она.
– Это замечательный выбор, Лейла. Получается ты очень творческий человек.
– Не такой уж и творческий.
Миссис Тодерик слегка подалась вперед, будто бы пытаясь вселить в нее уверенность.
– Никогда не недооценивай себя.
У Лейлы вырвался смешок совсем неожиданно. Она даже и минуту не думала, прежде чем выбирать направления, она просто выбрала именно то, что не требовало больших усилий.
– Ты уже решила, в какой университет хочешь поступить?
– Я еще не уверена.
– Это абсолютно нормально, – поспешила заверить она. – Но, если ты хочешь поступить в хороший университет, ты должна добавить в свое расписание еще несколько факультативов. Это поможет повысить шансы получить стипендию. У тебя есть две недели, чтобы подумать об этом, и мы можем вместе внести изменения.
Лейла задумчиво кивнула, впитывая ее слова. Идея поступить в университет казалась такой далекой мечтой, о которой она до сих пор не смела думать. Прежде чем она успела ответить, в дверь тихо постучали, и она со скрипом отворилась.
– Ах, ты как раз вовремя.
– Вы хотели меня видеть?
Лейла кинула взгляд через плечо. В проем прошла фигура и бесшумной походкой направилась к столу.
– Да. Знакомься, это новая ученица, ее зовут Лейла.
Его выражение несло в себе какой-то холод. Она была убеждена, если бы она задержала на нем свой взгляд на секунду дольше, она бы тотчас превратилась в ледышку.
– У вас с Хантером история первым уроком, он покажет тебе твой шкафчик и проводит тебя до кабинета.
Лейла с благодарностью кивнула. Секундой позже миссис Тодерик с грохотом взваливает стопку учебников, хлопая по глянцевой обложке.
– Это твои учебники.
Пальцы ее уже потянулись к книгам, но прежде чем она успела, Хантер шагнул вперед.
– Я возьму.
– И еще, – добавила миссис Тодерик, протягивая стикер. – Номер твоего шкафчика 1045, а это его комбинация.
Лейла только успела подняться и улыбнуться, как ее одноклассник уже покинул кабинет и ей пришлось поспешить за ним. Он двигался уверенно и без особых усилий, пробираясь сквозь толпы учеников. В попытке не отставать, она ускорила свой шаг. Периодически, когда расстояние между ними увеличивалось, Лейла переходила на легкий бег, отрывисто отстукивая подошвой по полу.
– Я могла бы сама их понести, – заметила она между вздохами, как только ей удалось догнать его.
– Мне не сложно, – ответил он ровным и беспечным голосом.
Он продолжал идти, его поведение было таким расслабленным, как будто он прогуливался по тихому парку, а не по оживленному коридору. Лейла не заметила, как другой ученик завернул за угол, пока не стало слишком поздно. Она столкнулась с ним, и ее плечо приняло на себя основной удар.
– Ой, изви…
– Смотри куда идешь, – раздраженно кинул он, из-за чего она стыдливо опустила голову. Прежде чем продолжить свой путь, Лейла остановилась и тяжело вздохнула, пытаясь собраться с мыслями. К тому времени, как она догнала его, Хантер уже стоял у шкафчиков.
– Ты мог бы подождать меня, – сказала Лейла с упреком, когда приблизилась, все еще чувствуя себя неловко.
– Какая комбинация?
– Так, подожди, – заикаясь пробормотала она. – 23-35-9.
Она наблюдала, как одной рукой он прижимает к себе книги, а свободной рукой крутит циферблат. Дверца распахнулась.
– Давай помогу, – настояла Лейла, и ее пальцы коснулись его, когда она начала раскладывать учебники по полкам.
Когда вес был снят, руки Хантера теперь свободно висели по бокам. Она повернулась к нему поджав губы, не зная, уместны ли благодарности, но тем не менее говорит:
– Спасибо.
– Без проблем.
– А ты быстро ходишь.
Хантер просто пожал плечами. Ее взгляд искоса скользили по нему с головы до ног. Но даже когда ее глаза произнесли молчаливое и очевидное осуждение, внимание его переключилось.
– Звонок вот-вот прозвенит, пойдем на урок.
– Ну, пойдем, – согласилась она, закатив глаза и мысленно покрутив пальцем у виска.
Лейла следовала за ним большой угрюмой тучей, ее собственное восхождение представляло собой смесь напряжения и кипящей обиды, направленной ему в спину за то, что он так обращался с ней. Ей будет непросто, алгебраическое уравнение и то было бы легче.
Она подумала о своих друзьях. Она не могла точно назвать момент, когда ей удалось подружиться с ними: они просто всегда были рядом. А если хорошенько подумать, то Миа первая заговорила с ней, а Оливер просто навязывался в их компанию. Ей никогда и не приходилось делать первый шаг.
Непослушная прядь волос упала на ее лицо, щекоча нос и возвращая ее в настоящее. Лейла выдохнула, что было физическим проявлением ее разочарования. Пока она размышляла, в ее голове, как флаг, развернулась идея. Что, если она прилипнет к Хантеру так, что ему ничего не останется, кроме как стать ее другом? Она не знает, но мысль эта звучала хорошо только в ее голове, поэтому она кивает себе одобрительно, и теперь, полная решимости, ее руки качались шире, а шаги стали громче. Она достигла вершины лестницы, и это стало ее большим началом.
Когда Лейла переступила порог, ее взгляд оглядел кабинет с головами подростков, болтающихся в их шумных разговорах. Хантер уселся за дальнюю парту, небрежным движением он похлопал по соседней парте у окна. Это молчаливое, но ясное приглашение сесть рядом с ним заставило сердце Лейлы затрепетать в груди. Она изо всех сил старалась сохранить самообладание, не дать расцветающей улыбке прорваться сквозь плотину ее губ. Неужели сама Вселенная услышала ее?
Теперь она была достаточно близко, чтобы рассмотреть его вблизи. Кожа его лица была бледной, идеальной, без единого прыща, а щеки пухлыми. Волосы его представляют собой взлохмаченную массу темных кудрей, которые, кажется, живут своей жизнью. Она учуяла легкий запах мыла вперемешку со стиральным порошком; эта свежесть, смешивавшаяся со спертым воздухом помещения позволила ей глубоко вдохнуть и немного расслабиться.
Лейла не спеша обустраивается. Она вешает рюкзак на крючок под столом, лезет в его глубины, достает тетрадь с учебником и кладет их перед собой.
Раздается звонок, возвещающий о начале занятий. В комнате постепенно наступает тишина, прежний шум стихает, когда все переключают свое внимание на переднюю часть комнаты. Мужина, в коричневом жилете поверх белоснежной рубашки и в черных брюках входит в класс.
– Доброе утро тем, кого я еще не видел, – говорит он, теперь оперевшись о свой стол бедром. – Ты, должно быть, новая ученица?
Лейла подняла голову и встретилась с дюжиной пар глаз, обращенные на нее.
– Да, верно.
– Может представишься, пока мы не начали урок?
Жар медленно разливался по ее щекам, но все равно встала из-за парты, несмотря на то, что она просто не в силах произнести ни слова под таким вниманием. Но глаза преподавателя ей тепло сверкнули, когда он ободряюще улыбнулся ей.
– Меня зовут Лейла Моран. Я… переехала сюда из Сиэтла. Буду рада познакомиться и подружиться с вами всеми.
Она смогла. Справилась. Хотела бы она под такую удачную ноту сесть на свое место и начать наконец учиться, ведь для этого она сюда и пришла. Но голос, перебивший молчание, заставил ее пальцы нервно ковырять заусенцы.
– Извини, еще раз, как тебя зовут?
– Лейла Мо-ран, – произнесла она, слоги почти скрежетали друг о друга сквозь ее едва приоткрытые зубы.
Рябь в виде шепота распространилась по классу, неся с собой первые завитки смеха. Затем, этот же ясный и резкий, насмешливый голос прорезал болтовню снова.
– Приятно познакомиться, идиотка*!
Среди насмешек одноклассников у нее вырвался неверящий смешок. Она крепко сжала руки за спиной, каждый глубокий вдох был мантрой спокойствия, которую она повторяла про себя снова и снова. По прошествии нескольких секунд мир вокруг нее начал меркнуть – звуки превратились в далекий гул, яркие цвета тускнели до оттенков серого. Как будто кто-то убавил громкость жизни, оставив ее в пузыре.
Она почувствовала очень знакомое ощущение, будто ее тянет под воду. Комната, когда-то наполненная четкой ясностью реальности, теперь казалась подводной сценой, искаженной и текучей. Дыхание Лейлы звучало в ее ушах как шум океана, и она боролась с паникой, подступившей к ее горлу.
– Тишина! Давайте проявим немного уважения к однокласснице, – твердо сказал учитель, подавляя смех.
Когда он повернулся к Лейле, его суровое выражение лица смягчилось.
– Спасибо, мисс Моран. Я Уильям Джефферсон. Если у вас есть какие-либо вопросы, вы можете подойти ко мне за помощью.
У Лейлы язык отнялся, она еле заметно кивнула, опускаясь обратно на стул. С ее губ срывается вздох, когда она пытается подавить дрожь. Учитель откашлялся, сигнализируя о начале урока.
– В этом семестре мы рассмотрим некоторые ключевые моменты и темы, которые сформировали ход американской истории.
Ее ладони инстинктивно поднялись к щекам, прижимаясь к горячей коже. Она закрыла глаза, ища успокоение в темноте под веками, желая просто провалиться под землю. Она представляет, как сильно покраснело ее лицо, от чего смущается сильнее. Когда Лейла пытается восстановить самообладание, она слышит шепот, предназначенным только для ее ушей.
– Ты в порядке?
Пораженная внезапной близостью, Лейла поворачивается к Хантеру. На его лице ни один мускул не шевельнулся, его выражение оставалось неизменчивым, но почему-то она видела его беспокойство. Или ей хотелось так видеть.
– Да, – ответила она, но улыбка ее дрожит в уголках губ.
– Не обращай внимания, без дураков в классе не обойтись.
Его слова, призванные утешить, невольно вызвали у Лейлы нервный смех. Она вернула свой взгляд на доску, ее руки оторвались от щек и легли на прохладную поверхность стола. С этим просто нужно как-то справиться…
* Моран (на англ. Moran) – созвучно с обзывательным словом moron, что переводится как "идиот".
Глава 3
Этим утром восприятие времени будто исказилось, с каждым разом стрелка шла все медленнее. Лейла поняла это, когда сидела, пристально глядя на учителя, но информация кружилась вокруг нее каруселью, как неразборчивый туман. Прозвенел полуденный звонок, она схватила рюкзак и выскользнула из класса. Несмотря на грызущую боль в желудке, она проигнорировала двери кафетерия и направилась прямиком наружу.
Ее мысли сейчас представляли собой запутанный клубок разочарования и смирения. Она будто попала в мучительные круги ада, где ей пришлось вариться в одном и том же котле, проходя каждый раз через одно и то же. Лейла не видит, но чувствует, как ее присутствие сопровождалось шлейфом косых взглядов. А на уроках ее встречали со смехом, но совсем не приветливым, скорее насмешливым.
Хантер ушел после урока истории даже не взглянув на нее, это оставило ее с неожиданной пустотой, потому что его присутствие делало все вокруг менее пугающим. Возможно, это глупо, но она почему-то надеялась, что он всегда будет рядом. Хотя бы только на сегодня.
Солнечный свет ударил ей в лицо, когда она вышла во двор. Она выбрала укромное место под большим дубом, листья которого рассеивали лучи. Здесь она могла думать или пытаться думать без внимания сверстников и давления тикающих часов.
Лейла плюхнулась на землю, вытянула ноги на прохладной траве и откинулась назад на руки. Отсюда она наблюдала за миром вокруг, наблюдала за чужими жизнями. Ребята бездельничали на траве, бросали фрисби или обедали на скамейках. Смех и обрывки разговоров летали в воздухе, так и не долетая до нее, она осмысливала сегодняшний день и думала о том, как бы справиться со всем этим. Ей придется пережить этот момент в одиночку. Лейла канула в свои мысли с головой, и она не сразу замечает звук приближающихся шагов. И только когда рюкзак падает у ее ног, она возвращается в настоящее. Подняв глаза, она узнает Хантера.
Она сидела в настороженной тишине, ее глаза сузились и были сосредоточены на фигуре, теперь уже сидящей рядом с ней. Он олицетворял собой портрет легкости, скрестив под собой ноги, демонстрируя непринужденный комфорт. Не обращая внимания на подозрительный взгляд Лейлы, он сосредоточился на футбольной игре, разворачивающемуся на травянистом пространстве перед ними. Хантер, на удивление, нарушил молчание первым.
– Ты еще не обедала?
Лейла покачала головой в ответ, ее глаза на мгновение встретились с его.
– Ты? – спросила она, ее голос был едва громче шепота.
Он полез в глубины своего рюкзака и вытащил руку уже с яблоком, чтобы поделиться с ней. Уголок ее губ изогнулся в легкой улыбке.
– Нет, спасибо. И я ем только красные яблоки, – добавила она, следя за тем, как Хантер остановился в середине укуса.
– Они одинаковые, – ответил он ровным голосом, как будто этот факт был таким же неоспоримым, как гравитация.
Брови Лейлы нахмурились в возражении.
– Вообще нет. Красные сладкие, а зеленые кислые.
– Одинаковые.
Она уставилась на него, ее недовольство было ясно как день.
– А вот и нет.
– Ну ладно, я учту это в будущем, – наконец признал он с кивком, который привел к концу дебатов.
Его ответы были очень сухими, Лейла от этого почувствовала укол раздражения, она не могла сойти на нет их разговору.
– Играешь в футбол?
– Нет, – ответил он, их глаза синхронно следили за потертым мячом, катящимся в ворота. – Ты?
– Нет. Я не люблю спорт.
Одна из команд после гола разразилась громкими криками.
– Тогда почему спросила?
– Просто хотела заговорить с тобой, – Лейла громко вздохнула, на что он задумчиво отвернулся, прежде чем ответить:
– Я играю в школьной баскетбольной команде.
– Ух ты, – ответила она, искренне удивившись. – Звучит… утомительно.
– Да.
– Я утомилась даже от простого упоминания.
Ее голова откинулась назад, и она издала гортанный стон. Плечи Хантера слегка подпрыгнули от смешка, редкое проявление его эмоций.
– Ты ранее говорила, что ты из Сиэтла, – вспоминает он. – Что тебя привело сюда?
Лейла подалась вперед, согнула колени и крепко их обняла, чтобы не упасть назад.
– Моя мама. Она обручилась с мужчиной, и мы переехали к нему.
С его губ раздался короткий звук, и она услышала в нем сочувствие.
– Нет, все не так плохо, как кажется. Он классный.
Хантер кивнул.
– Где живешь?
– Там, – выдала Лейла, поднимая руку и указывая пальцем в сторону. – За деревьями.
– Что? Ты живешь на улице?
Его голос был дразнящим, она мягко толкнула его в плечо, отчитывая.
– Нет! За этими деревьями находится мой дом.
К ее удивлению, последовал смех – настоящий, ничем не обремененный смех, который вырвался из того места внутри нее, которое слишком долго молчало. Их разговор был редкий и извивался, как легкий ветерок. Каждая пауза в их диалоге позволяла звукам вокруг заполнять пространство между ними: пению птиц, отдаленному смеху других учеников и мягкому шелесту в листве.
Удовлетворенная улыбка играла на губах Лейлы, когда она смотрела на него. Она поймала себя на том, что изучает то, как карие глаза его, казалось, хранят тайное тепло, видимое только тогда, когда солнечный свет правильно освещает их. Было приятно видеть его рядом в этой незнакомой обстановке, и она почувствовала, как тревога, глодавшая ее весь день, утихла.
– Звонок вот-вот прозвенит, нам пора идти, – объявил он, взглянув на наручные часы, после чего встал с земли и протянул ладонь, чтобы помочь Лейле подняться.
– Спасибо, что составил мне компанию.
Она отряхнула одежду, выбивая травинки, которые упорно цеплялись за джинсы и поспешила обратно в здание. Воздух вокруг нее был наполнен запахом карандашной стружки и слабым ароматом столовой еды, смешиваясь с коктейлем подростковой рутины.
– Какой у тебя следующий урок? – спросил Хантер, небрежно прислоняясь к ряду шкафчиков, его сумка висела на плече, как запоздалая мысль.
Пальцы ее выуживали скомканную бумагу из переднего кармана.
– Алгебра, – простонала она, и это слово показалось ей кислым на языке. Непроизвольным жестом она подняла лист бумаги, чтобы скрыть лицо, будто она была способна защитить себя от надвигающейся опасности.
– Что не так?
– Ненавижу, – пробубнила она, на что Хантер усмехнулся.
– Какой кабинет?
– Двадцать один шестьдесят, – ее голос затих, когда она посмотрела на него. Его глаза были неподвижны, но что-то в глубине изменилось.
– Что? – спросила она и ее любопытство , когда она искала в его лице подсказки.
Взгляд Хантера задержался на ней на мгновение дольше, чем необходимо. Его губы приоткрылись, словно собираясь что-то сказать, но затем он запечатал любую мысль, всплывшую на поверхность, за твердую линию.
– Не повезло тебе. Поднимешься на второй этаж, самая первая дверь.
Лейла моргнула.
– Что? Почему не повезло?
– Мистер Клайн, – наконец признался он. – Не самый хороший учитель.
Лейла кивнула, побуждая его продолжить.
– Если ты ему не понравишься, то он тебе жить не даст.
Губы Лейлы сжались в жесткую линию.
– И что мне делать? Просто подлизаться к нему?
– Ни в коем случае, – быстро добавил Хантер. – Подлиз он не любит еще больше. Просто не спорь с ним, делай домашку и не выделяйся.
Лейла глубоко вздохнула, перерабатывая информацию.
– Ну, я пошел.
– П-подожди! Можешь дать мне свой номер?
Хантер остановился на полпути и повернулся к ней с нечитаемым выражением лица. На несколько драгоценных секунд шум в коридоре утих, оставив между ними только тяжесть ее вопроса. Взгляд его остановился на выжидающем лице Лейлы.
– Зачем?
– Ну, я здесь больше никого не знаю, – пробормотала она, слова застряли у нее в горле. – И я бы хотела стать твоим другом. Так что, если ты не возражаешь…
Через несколько секунд, которые растянулись достаточно долго, Хантер взял ее телефон в руки.
– Только не доставай меня сообщениями.
Предупреждение его было почти второстепенной мыслью, переброшенной через плечо, как пальто, брошенное на спинку стула. Воздух вокруг Лейлы, казалось, замерцал, и волна тепла расцвела в ее груди, распространяясь наружу, пока не защипала кончики ее пальцев. Она сжимала телефон, улыбка тронула уголки ее рта, когда она набирала его имя.
– Не обещаю, – ответила она, слова легкие и дразнящие.
– Я заблокирую тебя, – кинул он на прощание, когда повернулся на каблуках.
Смех Лейлы закипел, сверкающий звук понесся за ним. Его шаги растворились, но она оставалась неподвижной, наслаждаясь присутствием момента, уже ускользнувшего в прошлое. Она вдохнула аромат меловой пыли и натертых полов, обычное волшебство мирского мира вокруг нее внезапно наполнилось необыкновенным обещанием перемен.
***
Закончив разговор с Мией по телефону, Лейла удобно устроилась на диване в подвале. Каждая подушка обнимала ее, а одеяло, которое она притащила со своей комнаты, окутало ее как уютный кокон. Одной рукой она поддерживала голову, зарывшись пальцами в волосы, а другой вяло держала пульт. Изображения вспыхивали и растворялись, но ни одно не привлекало ее внимания, да и она не искала ничего конкретного; она просто наслаждалась качеством, которое видела перед собой.
Скрип со стороны лестницы возвестил о присутствии Пейдж еще до того, как ее тень пересеклась с мерцающим светом. Лейла почувствовала, как вес ее матери опустился в изножье дивана, а подушка легонько покалывала вдоль ее бока. Прикосновение Пейдж было легким, как перышко, когда она щелкнула выключателем, оживляя лампу, рассеивая тени и превращая комнату в мягкий фокус.
– Ты выглядишь довольно расслабленным для человека, у которого был первый день в школе, – заметила Пейдж. – Расскажи мне, как все прошло?
– Ну, – ее голос был приглушен плюшевым одеялом, не отрываясь от экрана. Она подняла кулак, чтобы начать перечислять. – Я опоздала почти на все занятия, потому что не могла найти кабинеты. Одноклассники коверкали мою фамилию, чтобы посмеяться. И я чуть не упала с лестницы, когда меня толкнул мимо пробегающий ученик.
Пейдж наклонила голову, глядя на Лейлу глазами, которые впитали в себя тяжесть прожитого дня.
– Но, – быстро вмешалась Лейла, стремясь вывести разговор из мрачного состояния. – Был один парень – одноклассник – который помог мне. Думаю, теперь мы друзья.
– Правда? – лицо Пейдж просветлело. – Как его зовут?
– Хантер. Он… дружелюбный и кажется умным.
– Умный, да? – пробормотала Пейдж. – Тебе не помешает общение с умными людьми.
Лейла ахнула, симулируя обиду, а из ее горла вырвался застрявший смех. В глазах плясало веселье, а напряжение, накопившееся во время рассказа о прожитом дне, растворилось в общей шутке.
– Роб! – позвала она, ее голос отражался от больших белых кирпичей.
С другой стороны стены донесся приглушенный ответ: «Пять минут!»
Она глубже опустилась на молочный диван, одеяло согревало ее ноги, а она продолжала переключать каналы, вяло двигая запястьем. Лейла сделала паузу, ее большой палец завис над пультом дистанционного управления, когда в комнату врывается яркий дисплей музыкального новостного канала, резко контрастирующий с мягким шумом вечера.
– Музыкальная сенсация «Day By Day» снова сделала это, – объявила ведущая восторженным голосом. – Установив новый рекорд продаж альбомов своим третьим полноформатным релизом!
Отрывок плавно переходит в эксклюзивное интервью, фокус которого сужается до известного солиста любимой молодежной группы.
Он, окруженный мягким светом студийных ламп, вступает в разговор с непринужденной уверенностью. По мере того, как разворачивалось интервью, Лейла наклонилась ближе, привлеченная его откровенным смехом и задумчивыми паузами, которые акцентировали его речь. Ряд вопросов раскрывается, углубляясь в творческий процесс, вдохновение последних хитов и волнующую динамику живых выступлений.
По ходу интервью экран периодически переключается на сцены недавних концертов группы. Сцена наполнена калейдоскопом огней, неустанная энергия толпы пульсирует в такт. Камера фокусируется на игре на гитаре, ударах барабана и страстном вокале, который перекликается с пылом фанатов.
– Красавчик, – пробормотала Лейла в пустое пространство рядом с собой. – Эй, мам, ты позволишь мне выйти за него замуж?
– Ему же лет тридцать.
– Ну и что? – голос Лейлы звучал легко и вызывающе, когда она говорила с освещенным экраном. – Зато красивый. И богатый.
Мысленным взором она представляла себя одетой в шелка и атласы, гламурную жизнь спутницы рок-звезды, разворачивающуюся подобно сюжету какого-нибудь декадентского романа.
– Никогда не выходи замуж за мужчину из-за денег.
– Но ты же собираешься выйти замуж за Роба.
Слова сорвались с ее языка, игривые, но испытывающие, вызов. С быстрой нежностью Пейдж шлепнула Лейлу по ногам, улыбка задержалась в уголках ее глаз.
– Я люблю его.
– Я тоже любила бы его, – заявила она, поднимаясь с подушек и наклоняясь к матери.
Скрип двери офиса возвестил об уходе Роба из своего рабочего места. Лейла оживилась, когда под шелест ткани Пейдж выпрямилась и объявила о предстоящей поездке в продуктовый магазин.
Она почувствовала, как уголки ее рта дернулись в улыбке, такой же жизнерадостной, как внезапный восторг, расцветший в ее груди. Она вскинула руки вверх, ее пальцы растопырились, словно фейерверк.
– Ура, еда!
Список желаний слетел с ее языка, сладкий и снисходительный:
– Купите мне шоколадное печенье, большой пакет чипсов со вкусом паприки и газировку.
– Мы собираемся покупать настоящую еду, знаешь, такую, из которой можно приготовить что-то полезное.
– Но, мам, – заскулила она. – Ты отправила меня в школу без завтрака, я весь день ничего не ела.
Брови Роба нахмурились, когда он подошел ближе.
– Почему ты ничего не ела? Я же дал тебе деньги сегодня утром.
– Ну… Потому что я не хотела тратить их.
– Лейла, ты можешь тратить их на что захочешь, – мягко заверил ее Роб. – А если нужно больше, попроси.
Глаза Лейлы, темные лужи, вспыхнули. Ее рука взлетела с колен и потянулась к нему.
– Шучу. Я потратила их.
Словно по команде, Роб потянулся за бумажником, но Пейдж оказалась быстрее и оттолкнула его руку прежде, чем он успел предъявить хоть одну купюру.
– Не давай ей денег, ты ее избалуешь!
Выражение лица Лейлы превратилось в преувеличенную надутость, а глаза теперь потускнели.
– Как же не теперь выживать.
Не обращая внимания на ее слова, Пейдж подошла к дивану, ловко зацепив пальцами Лейлу колени. Легким, но уверенным рывком она сбила ноги с дивана на пол.
– Домашнее задание, сейчас – приказала она, ее тон не оставлял места для споров.
– Хорошо, – проворчала она, плотнее закутавшись в одеяло, все еще дуясь.
Пейдж повернулась и направилась к лестнице, ее шаги смягчал толстый ковер. Роб на мгновение задержался, оглядываясь на Лейлу и заговорщически подмигивая.
– Я тебе дам деньги, когда она уснет, – прошептал он.
У Лейлы вырвался смех, и она быстро заглушила его одеялом, чтоб оставить это только между ними.