Читать онлайн Проклятие скрипача бесплатно

Дизайнер обложки Егор Евгеньевич Свалов

© Александр Николаевич Ссорин, 2024

© Егор Евгеньевич Свалов, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0062-5039-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава I

Праздник

Праздники в Александрии всегда отмечали со всем размахом. Не важно, что это был за праздник – в столице империи в любом случае будет пышное торжество с народными гуляниями, пиром, плясками и талантливыми музыкантами. Однако, среди прочих выделялось несколько событий, которые праздновались особенно ярко. Одним из таких был день весеннего равноденствия – особое время, когда ночь и день делят небосвод поровну. День этот символизировал приход весны.

На центральной площади Александрии – столицы одноимённой империи, развернулись поистине великолепные гуляния. На большой ярмарке продавали всё, что душе угодно: от шёлковых платьев всевозможных расцветок для девушек, до свистулек для детей. Однако ж, главным была выпечка. Пряники в форме главного символа весеннего равноденствия – дракона, раздавали всем прохожим, не требуя взамен никакой платы. Даже наоборот: каждая булочная, каждый пекарь сегодня соревновались между собой, стараясь испечь как можно более красивого пряничного дракона. Самые умелые из пекарей попадут на праздничный приём у самого императора.

Простой люд, наслаждающийся торжеством, собирался в большие толпы. Кто-то веселился, наблюдая за многочисленными уличными артистами. Акробаты ходили по натянутым между крышами высоких домов канатами. Шуты и скоморохи развлекали детскую публику кривлянием, а дам смущали постыдными стишками. Глотатели пламени вызывали восхищённые взгляды зевак от своего огненного дыхания. На многочисленных сценах своей игрой музыканты не только дарили усладу для людских ушей, но и заводили толпу задорными мелодиями.

Одним из музыкантов, развлекающих публику, был и Пётр. Как и прочие артисты, он искренне радовался разгулявшемуся празднеству. Выступая на невысокой сцене, он играл на скрипке. Из-под, казалось бы, простого смычка по всей округе разливалась задорная мелодия. Она не была какой-то замысловатой. Совсем наоборот. Звучание было похоже, скорее, на журчание весеннего ручейка или задорное пение соловья.

Отдавшись всецело игре на скрипке, музыкант буквально слился со своим инструментом, растворяясь в мелодии и подыгрывая ей всем телом. Заворожённые слушатели не стояли на месте. Нет. Они, ведомые звонкой мелодией, весело отплясывали, совершенно не замечая ничего вокруг.

В то время, пока волшебная скрипка, испещрённая замысловатыми узорами рун, ожив под умелыми руками мастера, играла задорные мелодии, за скрипачом внимательно наблюдали две пары глаз. Если одна пара наблюдала с неподдельной долей интереса, то вот вторая – с теплотой и нежностью.

Целый день публика наслаждалась игрой скрипача на чудесном музыкальном инструменте. Однако, с наступлением сумерек, повсюду зажглись магические огоньки, а в небе загрохотали яркие фейерверки, знаменуя последние аккорды в народных гуляниях. Хотя народ будет гулять по ночному городу до самого рассвета.

Лёгкий ветерок растрепал копну волос насыщенного оливкового цвета, а янтарного цвета глаза буквально излучали радость и счастье, что испытывал сейчас сам музыкант.

Прерванный взрывами ярких красок в небе, Пётр, ловко спрыгнув со сцены, быстрым шагом направился к тем двум людям, что следили за ним в течение всего выступления. Девушка и мужчина стояли чуть поодаль от всей толпы.

Мужчина был высоким, на голову выше самого музыканта. Прекрасно сложенный он имел яркую и запоминающуюся внешность: огненно-рыжие волосы, зелёные глаза, подчёркнутые скулы и идеально ровный нос. Тепло улыбаясь, он, тем не менее, смотрел на Петра с лёгкой усмешкой.

Стоявшая же рядом девушка была, наоборот, ростом меньше музыканта. Выглядела она хрупкой, словно дорогая фарфоровая кукла со слегка загорелой кожей, золотистыми волосами и карими глазами, а аккуратный носик был слегка приподнят. С любовью смотрели её глаза на приближающуюся фигуру скрипача.

– Это было великолепно! – завороженно произнесла девушка, оказавшись в крепких объятиях Петра.

– Анна права, друг мой, – обратился к скрипачу мужчина, стоявший рядом. – Твоя игра подобно волшебству заворожила не только нас, но и всех, кто собрался в этот погожий денёк на площади.

– Спасибо тебе, дружище, – поблагодарил мужчину музыкант. – Но скажи, Алексей, от чего ты стоишь сейчас здесь, средь простого люда? Ужель приём в императорском дворце отменили?

– Отнюдь, – покачал головой Алексей. – Он вот-вот начнётся.

– В таком случае, от чего же сам референдарий Его Величества стоит сейчас здесь, а не торопится поскорее прибыть к началу торжества?

– Идём, – вместо ответа, поманил за собой Алексей.

Не особенно удивившись такому поведению своего друга, Пётр послушно последовал за товарищем. Шли они молча, прогулочным шагом, не особенно куда-то торопясь. Однако ж, покинув центральную площадь, к удивлению музыканта, они приблизились к роскошной карете, выполненной из дерева и украшенной пурпурными цветами императорской семьи.

– Постой, – остановился вдруг Пётр, – Уж не думаешь ли ты взять меня на приём?

– Именно это я и планирую сделать, – уверенно ответил мужчина.

– Не думаю, что простому музыканту там будет место, – засомневался скрипач.

Действительно. Сомнение мучило музыканта. Одно дело выступать пред широкой публикой – простым народом, к которому причислял себя сам Пётр и ради которого отдавал себя всего без остатка, вновь и вновь играя незамысловатые и весёлые, но по-своему прекрасные мелодии. Даже частые выступления в особняке семьи Анны не были для музыканта чем-то столь волнительным. В конце концов, отец его возлюбленной был человеком без лишних предубеждений, приняв и согласившись с выбором, который сделала его дочь. Однако ж, выступление перед самим императором было делом совершенно иным.

– Любовь моя, – обратилась к Петру Анна, – Там будет и мой отец. Он хотел тебя увидеть на том торжестве.

– Твой талант был замечен принцем Константином. Молодой наследник часто в тайне покидал пределы дворца, дабы вновь и вновь стать слушателем одного талантливого музыканта. Он-то и попросил василевса пригласить тебя в качестве члена музыкальной труппы, – усмехнувшись, раскрыл карты Алексей.

Тяжело вздохнув, Пётр вынужден был признать правоту своего друга. Разумеется, он понимал, что Алексей так же преследовал свои цели. Ведь в случае успешного выступления, он мог заручиться поддержкой самого Александра V.

– Аннушка, что скажешь ты? – обратился к возлюбленной Пётр.

– Мне хорошо там, где ты. Коли решишь ты не идти на торжество во дворец императорский – так тому и быть. Значит, будем до утра гулять по ночному городу. Однако, батюшка мой надеялся увидеть тебя подле себя на празднике, послушать твою игру на скрипке.

Слова Анны окончательно убедили Петра отправиться вместе с Алексеем на приём. Пускай против его собственной воли, однако, не мог он подвести всех тех, кто понадеялся на него в этот чудесный вечер.

Глава II

Приём у императора

Императорский дворец был самым большим сооружением во всей Александрии. Представлял он из себя, скорее, целый комплекс зданий. За массивной стеной виднелись необъятные купола. Хотя, абсолютно все были изготовлены из благородных металлов, тем не менее, каждый из них был выполнен в своём, особенном стиле. Были там и золотые, что отражали даже бледные лунные лучи; серебряные, что ночью сияли холодным светом. Однако ж, более всех выделялись те, что сочетали в себе основание глубокого синего цвета и украшения в виде всевозможных золотых узоров и фигур.

Пред вратами в замок стояла внушительная стража из числа императорской гвардии – катафрактов, могучих воинов, что предпочитали сражаться верхом. Это непреодолимая сила, которая охраняет не только покой столицы, но и оберегает жизнь императора и его семьи. Лишь один из сотни лучших солдат мог получить честь влиться в состав этих воинов.

Катафракты, что сторожили в эту ночь дворцовые врата, были облачены в позолоченные доспехи. Поверх кольчужной рубахи было надето короткое, до колен, чешуйчатое платье с пластинчатым нагрудником для надёжной защиты всего туловища носителя. Кроме того, на руках и ногах красовались, но были вовсе не для красоты, латные поножи и наручи. На наплечниках был выгравирован герб империи – красный дракон. Голову укрывал высокий шелом с лицевой пластиной в виде лица нынешнего императора. Воины эти вооружены были не только изящным шестопёром и круглым щитом, но и небольшим, изогнутым луком, подходящим для стрельбы из седла.

Дюжина солдат охраняли один из трёх проходов, ведущих внутрь дворца. Они зорко следили за толпой, что весело и громко праздновала день весеннего равноденствия на площади, пред дворцовыми вратами. Заприметив приближающуюся карету, вперёд вышел один из катафрактов. Он мало чем отличался от иных гвардейцев. Разве что пышное перо красного цвета, да плащ за спиной выдавали в нём офицера.

– Стоять! – громко крикнул командир вознице.

Дождавшись, когда экипаж полностью остановится, солдат, не обращая внимания на извозчика, подошёл к самой карете. Увидев внутри Алексея, мужчина, тем не менее, и бровью не повёл.

– Прошу показать разрешение на въезд во дворец Его Величества, – вежливо, учитывая статус, обратился он к находящимся в повозке пассажирам.

– Неужто мне и впрямь нужно разрешение на въезд во дворец? – изумился Алексей.

– Уважаемый референдарий должен знать, что для посещения сегодняшнего празднества нужно именное приглашение, – без единой эмоции в голосе ответил солдат.

– Какое счастье, что у меня как раз имеется три приглашения для меня и моих друзей, – не став более накалять обстановку, Алексей протянул катафракту три письма с государственным гербом и, подписанные лично рукой императора.

Проверив письма, офицер коротко кивнул, дав разрешение вознице на проезд сквозь врата.

Внутри дворец был окружён пышным садом. Хотя птицы уже спали и не исполняли свои задорные трели, но даже без этого ночью императорский сад представлял из себя прекрасное зрелище: аккуратно подстриженные небольшие деревца росли вдоль тропинок, а в глубине сада росли могучие дубы, вокруг которых были расставлены скамейки и лавочки. Зелёный покров подстриженной травы не был виден под настилом благоухающих цветов всех видов и окрасок. Повсюду раздавался треск цикад, а в воздухе летали довольно крупные светлячки, прекрасно освещающие всю местность вокруг.

Наконец, когда карета приблизилась к высокому, массивному зданию округлой формы, с неширокой колоннадой перед входом, трое друзей смогли выйти наружу. Пред ними предстало действительно большое сооружение. Несколько десятков мраморных колонн держали на себе тяжёлую крышу двускатного козырька. В высоту колонны были не больше сокария.

Пройдя между колоннами, друзья оказались перед массивными золотыми дверьми, не меньше трёх человеческих роста высотой. Возле входа в ротонду стояли два гвардейца. Они вновь попросили предоставить именные приглашения. Однако, удостоверившись в подлинности документов, поспешили отворить двери и впустить гостей на развернувшееся торжество.

Внутри оказалось просторно. Под куполом потолка висела огромная люстра со множеством магических светильников.

Среди приглашённых были не только «высокие» имперские чиновники и влиятельные торговцы, но и учёные, писатели и философы, ремесленники и выдающиеся лекари. Словом, представители множества профессий собрались под крышей этого здания. Разумеется, все они были знатного происхождения. Даже Пётр, хотя и не родившийся в семьи аристократов, всё же, благодаря любовной связи с Анной, был вхож в круги знати, чем, к слову, никогда не кичился.

– Хвала дракону, вы успели, – подошёл к друзьям пухлый низенький мужчина с моноклем в глазу. По сединам и морщинам можно было понять, что находился мужичок в преклонном возрасте. Вид его был весьма взволнованный.

– Евстрафий, не стоит волноваться попусту, – попытался успокоить мужчину Алексей. Однако, казалось, он вовсе не заметил этих слов.

– А это, стало быть, тот самый юноша, что должен заменить захворавшего скрипача? – бросив оценивающий взгляд на Петра, уточнил Евстрафий.

– Что? – удивлённо уставился на друга музыкант, совершенно не ожидавший такого поворота.

– Позвольте представить, – прокашлялся Алексей, – лучший скрипач Александрии.

– Да-да, от Его высочества уже наслышался хвалебных од – махнул рукой мужчина. – Вид весьма прозаичный, хотя одежды из добротного сукна, да и взгляд интеллекта не лишён, – пробубнил себе под нос старик.

– Идём, – резко заявил мужчина, железной хваткой вцепившись за запястье скрипача. Он резко потащил его за собой, уводя куда-то за кулисы массивной сцены, что была расположена напротив входа.

Произошло всё настолько быстро и стремительно, что Пётр и слова сказать не успел, как оказался в небольшой комнатушке. Вокруг него кружили две служанки, аккуратно наносящие грим на лицо. Рядом сидел всё тот же Евстрафий. Скорчив предельно серьёзное лицо, он что-то говорил музыканту, но тот так и не успел уловить ничего важного.

– Запомни, – шумно выдохнул мужчина, – вначале ты выступаешь вместе с труппой императорских музыкантов, а затем ещё раз, но уже самостоятельно. Отрепетировать и заучить всё времени просто нет. Поэтому придётся довериться словам принца и референдария.

Говорить Евстрафий закончил, стоило служанкам закончить наносить грим. Хлопнув в ладоши, он приказал всем покинуть комнатушку. Исключением не стал и Пётр. Выйдя из комнатки, он, встретившись с другими музыкантами, приготовился развлекать «высокую» публику.

С деревянной сцены были видны все, кто в эту ночь собрались под крышей этой ротонды. Многочисленные чиновники из сената, влиятельные купцы из дальних стран и местные торговцы, Анна со своим отцом и Алексеем – все смотрели на приготовившихся музыкантов. Однако, расположившись выше всех, сидя на небольшом балконе, за игрой внимательно следил император со своей семьёй.

Мелодия, которую начали играть участники труппы оказалась знакома Петру. Её часто исполняли уличные музыканты, пускай и не так профессионально. Это была партия, в которой должны участвовать как минимум четыре музыкальных инструментов: скрипка, флейта, лира и лютня. В то время, когда лютня задавала тон всей мелодии, флейта подхватывала общее настроение, а лира и скрипка лишь дополняли прекрасное, плавное звучание. Мелодия была спокойной и размеренной, она дарила ощущение полёта, словно слушатели стали ненадолго птицей, что, взмыв высоко в небеса, парила над землёй.

Наконец, когда с первой партией было покончено, на сцену вышла девушка без инструмета, а музыкант с лютней временно удалился со сцены. В этот раз, в такт словам, первой начала играть лира, которую уже вынужден был подхватывать Пётр, а уже позже присоединилась и флейта, органично вписавшись в общую композицию. Сама песня ему была неизвестна, равно как и мелодия. Размеренная, медленная, тягучая, но постепенно ускоряющаяся, напоминающая звонкое журчание ручейка. Песня повествовала о невесте могучего полководца какого-то из племён кочевников. Хотя скрипач и не знал мелодии, но, доверившись чувствам, что дарила песня, он уверенно подыгрывал лире. Однако, слова закончились. Настало время Петру доигрывать последние аккорды песни в одиночку. Закрыв глаза, он представлял огромные степные просторы, по которым скачут табуны диких лошадей, а высоко в небе ветер гонит кучевые белые облака. Он бывал в таких местах, а потому своей музыкой постарался передать всю их красоту.

Закончив играть, музыкант раскрыл глаза. Никто в зале не хлопал. Все были заворожены волшебной мелодией, не смея нарушить тишину. Лишь, когда сам император встал со своего места и начал хлопать, другие также разразились овациями.

Следующая композиция не предусматривала участия в ней скрипки, а потому Пётр с чистым сердцем, поблагодарив коллег, удалился со сцены, быстро слившись с толпой.

Быстро отыскав Анну, Пётр двинулся к ней. Девушка стояла рядом со своим отцом – влиятельным купцом, прочно связанным с гильдией торговцев. Мужчина выделялся среди прочих своей внушительной фигурой. Высокий и широкий в плечах, с густой шевелюрой и голубыми глазами он невольно приковывал к себе внимание окружающих.

– Отец, – уважительно кивнул Пётр, – Анна.

– Пётр, – улыбнулся мужчина, также кивнув в ответ, – чудесная музыка.

– Я счастлив узнать, что вам пришлась по душе игра.

– Однако ж, в этот раз ты был не один. Целая труппа музыкантов, – подметил мужчина.

– Отец! – возмутилась Анна. – Негоже чествовать других, принижая заслуги Петра.

– Отнюдь, любовь моя, – возразил музыкант. – Твой почтенный батюшка прав. В этот раз заслуга и впрямь не только моя. Та музыка, что была сегодня сыграна – результат труда всей труппы. Без соратников мне вряд ли удалось сыграть нечто подобное.

Казалось, такой ответ вполне устроил девушку, так что она не стала более возражать.

– Однако ж, где Алексей? Кажется, он был с вами, – задумчиво спросил Пётр.

– Его Величество потребовал присутствия референдария подле себя, – ответил за Анну отец.

– Во всяком случае, долго он себя ждать не заставил, – обратила внимание на приближающегося к компании Алексея Анна. Вид у него был весьма довольный, а с лица не сходила торжествующая улыбка.

– Друг мой, – обратился к приблизившемуся Алексею Пётр, – случилось что-то хорошее?

– Разумеется. Тебя пожелал видеть Его Величество император Александр V.

Слова Алексея сильно удивили Петра, вызвав у него неподдельное смущение. Множество вопросов роились в голове мужчины. Чем он вызвал такой интерес к себе со стороны Его Величества? Почему именно сейчас? Неужели он чем-то выделился среди прочих музыкантов, что выступали на сегодняшнем представлении? По мнению скрипача в той труппе, к которой он временно примкнул, были куда более талантливые и способные артисты.

– Не думай понапрасну. Уверуй в свой талант, – заметив смятение на лице Петра, ободряюще улыбнулась Анна.

– Не стоит заставлять ждать императора, – резонно заметил отец девушки.

Не став более дожидаться размышляющего друга, Алексей схватил того за рукав камзола и потащил за собой. Повсюду мелькали огни и маячили лица незнакомых музыканту людей.

– Так чем я вызвал такой интерес к себе?

– Твоя музыка понравилась Его Величеству. Этого вполне достаточно.

– Правильно ли я понимаю, что без хлопот одного настойчивого референдария здесь не обошлось?

– Без хлопот настойчивого референдария, как ты сказал, ты бы до сих пор один был, – усмехнулся Алексей, затем продолжив более серьёзным тоном. – Пора устраивать тебе свою жизнь нормально, не скитаясь туда-сюда, устраивая бесплатные концерты простому люду на потеху.

– Что же плохого в таких выступлениях?

– Ничего, – пожал плечами Алексей. – Однако они не помогают в обогащении.

– Богатства меня не манят, да и заработок какой-никакой у меня есть, – бросил в ответ Пётр, вызвав у друга ироничную усмешку.

– Скорее уж «никакой» тут больше подходит, – улыбнулся Алексей, заставив музыканта возмущённо уставиться на товарища.

– Если тебе так противна мысль о щедрых выплатах за свою игру, воспринимай это как помощь мне.

– Так и знал, – хлопнул в ладоши Пётр, – Есть в этом и твоя выгода.

– Разумеется, – как ни в чём небывало ответил Алексей. – Твоя помощь будет неоценимой для укрепления моего положения при Его Величестве и, возможно, при Его Высочестве, – улыбнулся мужчина.

Пётр осознавал, что его друг вовсе не шутит. Пускай Алексей и старается всегда найти выгоду для себя, часто не считаясь ни с кем и идя «по головам», однако, при этом, он помогал скрипачу совершенно безвозмездно, не требуя от того чего-то взамен. Музыкант не считал себя обязанным. Нет. Он искренне желал помочь другу, сделав всё, что от него самого зависело.

До балкона императора идти оказалось недолго. Свернув возле дверей выхода из ротонды налево, туда, где небольшая лестница уводила гостей на второй этаж, друзья оказались перед входом в комнату отдыха государя. Двое стражников из числа катафрактов приказали гостям остановиться, но очень быстро вынуждены были пропустить двух мужчин, получив разрешение лично от Александра.

Внутри балкон не сильно впечатлял. Те же стулья и столы, которые Пётр часто видел в домах важных особ, когда те приглашали музыканта для выступления. Единственное, на что обратил внимание мужчина – материалы, из которых была выполнена мебель: золото и дорогие шелка в качестве обивки выдавали в их владельце явно не аристократа, но куда более важного человека.

На балконе, помимо Петра и Алексей была также и императорская семья в полном составе. Сам государь Александр V был одет в соответствии со своим статусом. На голове покоилась внушительных размеров корона. Поверх белоснежной туники был накинут плащ-мантия из дорогих шёлковых нитей, окрашенный в пурпурные цвета императорского дома. Представлял он из себя длинную широкую накидку, которая была закреплена справа у шеи фибулой. Многочисленные узоры из золотых нитей украшали внутреннюю сторону накидки. Однако ж, главным элементом всего образа был широкий шарф, покоящийся на плечах монарха. Выполнен он был из золотой парчи со вставками драгоценных камней. Кроме того, шарф этот имел фигурно вырезанный воротник-оплечье.

Одежды императрицы были выполнены в тех же расцветках, что и у Александра. Поверх белоснежной туники, полы которой были расшиты нитями изумрудного цвета, красовался пурпурный плащ-мантия. Однако он не имел узорных вышивок на внутренней стороне. Вместо этого широкой полосой были расшиты полы плаща. Вместо шарфа, на плечах императрицы покоилось тяжёлое золотое ожерелье со вставками драгоценных камней. На голове имел место золотой венец, а на ногах были надеты вышитые золотыми нитями башмаки.

Наследный принц во всём хотел походить на своего венценосного родителя. Это касалось и одежд. Всё, за исключением лишь шарфа и короны повторяло наряд Его Величества. Однако взгляд, направленный на вошедшего музыканта выдавал в принце совсем ещё ребёнка. С наивным восторгом он смотрел на того, чью музыку он так часто любил слушать, когда тайно, под бдительным надзором куриози, сбегал из дворца.

– Благодарю тебя, Алексей, что привёл Петра ко мне, – обратился император к референдарию. Мужчина понял намёк государя и без лишних вопросов поспешил удалиться, не забыв перед этим поклониться в знак почтения.

– Прошу, присаживайся, – обратился император уже к Алексею. Музыкант, поблагодарив повелителя, быстро занял предложенное место.

– Сегодня вы показали блестящие таланты в музыке, – не моргая, Александр смотрел прямо в глаза скрипачу, от чего мужчина чувствовал себя неловко и всячески старался отвести свой взгляд в сторону. Однако, вовремя вспоминал, что первым разрывать зрительный контакт, когда на тебя смотрит Его Величество – признак дурного тона.

– Ваше Величество слишком высокого мнения о таком, как я. Уверяю, Ваша личная труппа много лучше и талантливее простого городского скрипача, – уклончиво ответил Пётр.

– Воистину, скромность украшает человека, – ровным голосом говорил государь, – однако, не в те моменты, когда хвальба вполне заслуженная. Я устраивал множество приёмов. На них мне доводилось слушать самую разную музыку. Тем не менее, ни одна из тех мелодий и песен не вызвала во мне тех чувств, что породила твоя игра.

– Музыканту всегда приятно, когда его исполнение ценят. Я счастлив узнать, что не подвёл ваших ожиданий, – поклонился Пётр.

– Признаться, у меня не было ожиданий на твой счёт, – честно признался Александр. – Лишь по просьбе моего сына и настойчивости личного референдария я пригласил тебя сегодня на это торжество.

В воздухе ненадолго повисло неловкое молчание.

– Я рад, что послушал увещевания юного Константина, – в конце концов улыбнулся император.

От слов императора на душе Петра стало легче. Обратив своё внимание на принца, что внимательно следил за разговором отца, музыкант благодарно улыбнулся.

– Однако ж, не только прекрасное исполнение завладело моим вниманием. Скрипка показалась мне удивительным инструментом. Скорее магическим, нежели музыкальным, – поделился своими наблюдениями Александр, вызвав неподдельное удивление у скрипача.

– Ваше Величество удивительно внимательны. Скрипка эта – подарок моего мастера, что обучил меня искусству создавать прекрасную музыку. Она и впрямь необычная. Сплошь испещрённая рунами, она позволяет слушателям ощутить чувства, что испытывает музыкант во время игры.

– Действительно, удивительной вещью владеешь ты, – подытожил император. – Что ж, думаю, на сегодня разговоров и впечатлений будет достаточно. Ежели хочешь, волен ты и дальше наслаждаться торжеством – махнув рукой, государь завершил беседу. Вежливо попрощавшись, Пётр отправился обратно к возлюбленной.

Глава III

Свидетель заговора

Постепенно ночное торжество становилось всё ярче и красочней. На смену музыкантам на сцену вышли всевозможные артисты, которые устраивали яркие представления, приковывая к себе всё внимание собравшихся гостей. Среди толпы то тут, то там стали виднеться придворные шуты, которые своим поведением заставляли смеяться детей влиятельных чиновников, а от хлёстких и совершенно неприемлемых в высоких кругах слов и целых фраз лица жён знатных мужчин покрывались румянцем.

Наконец, празднество продолжилось уже на улице, где в пышном саду глотатели пламени устроили впечатляющую огненную феерию. Тут же появились фокусники, развлекающие детвору, а в небе загрохотали яркие взрывы красочных огней.

Пётр смог добраться до Анны сквозь толпу лишь к началу запуска фейерверков. Лицо девушки тронула лёгкая улыбка, лишь только стоило ей заметить приближающегося музыканта. Однако, в тот же миг выражение лица сменилось на слегка отрешённое.

– Надеюсь, беседа с Его Величеством удалась на славу? – обиженно произнесла девушка. Обескураженный таким изменением настроения возлюбленной скрипач, ничего не понимая, посмотрел на отца девушки, силясь найти там поддержку или, хотя бы, объяснения.

Уловив на себе пристальный взгляд Петра, мужчина усмехнулся.

– Пока ты был на приёме у императора, под медленную музыку кружили пары.

– Прошу прощения, леди Анна, – в шуточной манере, обратился к девушке скрипач. – Даю слово, что всенепременно исправлю свою оплошность.

– Надеюсь, слово вы держите так же хорошо, как и скрипку, – подыграла музыканту побледневшая Анна. От ярких огней, шумной толпы и громкой музыки девушке сделалось дурно.

Своевременно заметив состояние возлюбленной, музыкант приобнял девушку, не позволяя ей упасть.

– Недалеко отсюда есть тихое место с журчащим фонтаном. Полагаю, отдохнуть от шума и освежиться Анне сейчас не помешает, – подсказал Петру отец девушки.

– Леди Анна, – обратился к девушке музыкант, – не составите ли вы мне компанию?

– Вы ужасающе настойчивы. Ставить девушку в столь неловкое положение таким прямолинейным вопросом просто непозволительно! – разведя руками, девушка притворно обиделась, показательно отвернувшись.

– Однако, отказать вам я не в силах. Так что ведите. Да смотрите, чтобы я не споткнулась ненароком.

– Всенепременно, – поцеловал протянутую ладонь девушки Пётр. – Будьте покойны, ваши прелестные ножки в полной безопасности.

С этими словами музыкант подхватил возлюбленную на руки под её возмущённые вздохи. Так они и отправились в то место, на которое своевременно указал отец девушки. Представляло оно из себя небольшую полянку, окружённую декоративной живой изгородью из кустов дивно пахнущих роз. В центре расположился широкий фонтан с холодной водой. Пётр был бы вовсе не прочь умыться ключевой водой, ведь ночь выдалась на редкость тёплой. Однако, в первую очередь надо было подумать об Анне. Девушка перестала сопротивляться и, обхватив музыканта своими руками, заворожённо смотрела на раскинувшееся звёздное небо.

Быстро оглядевшись, Пётр мигом отыскал ближайшую скамейку, изящно выполненную из дерева и дополненную отлитыми из металла фигурными изображениями цветов.

Аккуратно опустив девушку на скамью, мужчина притворно выдохнул, сделав вид, будто сбросил тяжкую ношу. Жест этот не остался незамеченным девушкой.

– Пускай и грозны вы на вид, но с ношей столь незначительной с трудом справляетесь, – рассмеялась девушка.

– Однако, ношу ту не сам ли для себя избрал? – вопросительно приподнял бровь музыкант.

– Так вы, выходит, не только на язык остры, – вздохнула Анна, – а ведь свела нас не ваша самоуверенность, но увещевания товарища.

– Быть может, правы вы, но правы лишь отчасти, – мягко улыбнулся скрипач. – Нельзя ж заставить полюбить того, кто вам совсем неинтересен.

– Выходит, вам я интересна? – сощурилась девушка.

– Ничуть не меньше, чем музыка, что я играю для толпы, – склонил голову Пётр.

– Должно ли мне считать это лестью, дабы добиться моего расположения?

– Разумеется. Однако, добиться расположения особы столь прекрасной – есть труд невероятный.

– Что ж, поверю вам на слово, – откинувшись на спинку лавки, с лёгкой улыбкой произнесла Анна. – Однако, сейчас мне нужна вовсе не лесть. От ярких огней и громких разговоров на празднике сделалось мне дурно. Не могли бы вы принести мне воды?

– Сочту за честь! – быстро ответил мужчина. Также, как и ранее, он взял девушку на руки и подошёл к фонтану, где весело журчала прохладная вода. Музыкант посадил Анну на край каменного парапета фонтана и, отодвинув волосы девушки, помог той умыться.

– Вы вульгарны, – отстранившись от скрипача, в притворном удивлении резко произнесла девушка. – Однако, никто нас не увидел. Так что, почему бы и нет? – подмигнув Петру, хихикнула Анна.

Музыкант был счастлив находиться в столь тихом и неприметном месте, болтая о несущественной ерунде со своей возлюбленной. Казалось, никто и ничто в целом мире не могло прервать эти мгновения счастья. Тем не менее, вскоре послышались негромкие голоса. Не обращая вначале на них совершенно никакого внимания, Пётр всё же постепенно смог расслышать, о чём разговаривали неизвестные собеседники.

– Мы готовы…

– Скоро…

– Император не должен узнать…

Упоминание государя вызвали интерес у скрипача. Приложив свой указательный палец к губам, он попросил Анну не шуметь.

– Будет лучше, ежели вы вернётесь к вашему отцу. Я мигом отыщу Алексея и вскоре вернусь к вам, моя леди, – поцеловав руку, поспешил удалиться Пётр, оставив ничего не понимающую девушку в одиночестве.

Аккуратно, не издавая лишних звуков, скрипач приблизился к источнику звука настолько близко, что мог вполне спокойно всё расслышать. Трое человек, облачённых в шёлковые тёмно-синие плащи, укрывшись за живой изгородью от посторонних глаз, сидя в небольшой беседке, тихо разговаривали. Пётр с Анной оказались достаточно близко к этому месту, чтобы можно было услышать голоса людей.

Медленно двигаясь к ограде, музыкант старался не издавать лишних звуков, внимательно следя за тем, куда ступит его нога. Один хруст или лишний звук и его обнаружат. К счастью, скрипач оказался достаточно ловким, чтобы незамеченным подойти к стене из искусно-постриженного кустарника.

– Надеюсь, всё готово? – раздался один из голосов. Был он до боли знакомым. Не слишком мелодичным, но и неприятным его тоже было не назвать.

– Пока ещё нет, – тихо ответил второй голос. Голос этот был грубым и достаточно хриплым.

– В чём дело? – слегка раздражённо поинтересовался первый голос.

– Наши люди готовы занять место катафрактов, но ищейки логофета рыщут повсюду. Даже средь гвардейцев есть информаторы, – раздался третий голос. На этот раз голос оказался более высоким, похожим более на женский, чем мужской.

– Я думал, мы решили этот вопрос, отравив этого проныру.

– К несчастью, он жив. Жив и каким-то образом доносит до Александра всю информацию.

– Это может сильно осложнить наше дело.

– Не думаю. Вскоре император отправится на охоту. С собой он берёт небольшой отряд.

– Личной, верной лишь Его Величеству, гвардии.

– Эти всегда сопровождают Александра. Я же говорю о небольшом конном отряде катафрактов. Их численности будет достаточно, чтобы воспользоваться эффектом неожиданности.

– И сгинуть?

– Не просто сгинуть, а погибнуть во славу великой цели.

Ужасающие речи, что исходили из уст собравшихся, побудили в Петре интерес. Во что бы то ни стало он хотел разглядеть лица заговорщиков. Оказавшись у края изгороди, мужчина остановился. Он медленно выглянул из-за стены, слегка наклонив голову. К своему ужасу он смог разглядеть лица двух собеседников. Префект Александрии и сам Магистр оффиций всерьёз обсуждали свержение государя. Узнать их было несложно. Оба не чурались общества простого городского люда и не боялись появляться перед толпой. Пётр, так или иначе, был знаком с обоими.

Лицо третьего заговорщика было скрыто под плотным капюшоном плаща. Как бы не силился скрипач разглядеть пускай даже очертания, ему это никак не удавалось.

У музыканта участилось дыхание, а на лбу выступила испарина. Он вот-вот готов был закричать, убегая прочь. Ноги не слушались, а в горле встал ком. Застыв недвижимой статуей, Пётр боялся лишний раз пошевелиться. Лишь неспешные голоса двух стражников, что совершали предрассветный обход, заставили мужчину выйти из оцепенения. Обернувшись лишь на миг, дабы взглянуть на приближающиеся фигуры солдат, скрипач тут же потерял из виду троих заговорщиков. Их словно ветром сдуло.

Решив обдумать всё по пути к Анне, Пётр поспешил вернуться на торжество, которое уже подходило к своему завершению.

Глава IV

Дружеский разговор

Празднество подходило к концу. Стоило утренней заре окрасить ночное небо в яркие, рыжеватые цвета, как народные гуляния стали затихать. Праздничные огни потухли, уличные артисты и музыканты прекратили развлекать толпу, а громкие и весёлые голоса людей стали звучать чуть тише. Все стали постепенно расходиться по своим домам. Это касалось и тех, кто был приглашён во дворец императора.

С чувством полного удовлетворения и застывшим восхищением на лицах, гости покидали стены дворца. Они всё ещё находились под впечатлением от увиденного, продолжая негромко обсуждать прошедшую ночь. Лишь одному человеку было не до всеобщего веселья.

Быстрым шагом Пётр шёл в сторону площади перед ротондой, где и происходило всё торжество. Мужчина старался как можно скорее оказаться перед возлюбленной.

Вернуться на площадь не составило труда. Не обращая внимания на недовольные возгласы тех, кого музыкант был вынужден расталкивать, скрипач очень скоро оказался возле Анны.

– Ах! – вздрогнула девушка от неожиданного прикосновения.

– Вам нужно как можно скорее покинуть пределы замка и вернуться домой, – протараторил Пётр. Вид у музыканта был крайне взволнованный: взъерошенные волосы, учащённое дыхание и бегающий взгляд.

– Что-то произошло? – глядя на скрипача, обеспокоенно спросил отец Анны.

– Отдышись, – положила на плечо мужчины свою руку девушка, успокаивающе улыбаясь. – Вот, возьми мой бокал. Там простая вода. Она тебе сейчас явно не помешает.

С благодарностью приняв предложенный сосуд, Пётр в один глоток осушил его. Шумно выдохнув, мужчина попытался успокоить разгорячённый ум.

– Невольно я стал свидетелем действа столь страшного, что с близкими делиться им я устрашусь, – сказав это, Пётр посмотрел на отца Анны, который внимательно следил за мужчиной.

– Прошу довериться мне. Возьмите Анну и отправляйтесь в поместье. Я найду Алексея и сразу же вернусь к вам.

Отец Анны отнёсся к словам музыканта с полной серьёзностью. Коротко кивнув, он, взяв девушку за руку, уверенно направился в сторону дворцовых врат.

Пётр, отправив возлюбленную в отчий дом, устремился на поиски своего друга. Скрипач не видел Алексея с тех самых пор, как тот, по велению императора, удалился с балкона ротонды, оставив товарища наедине с Его Величеством.

Музыкант прекрасно понимал, на какой должности находился его друг. Предположив, что референдарий императора должен общаться с особенно важными гостями, Пётр решил внимательно осмотреть немногочисленную оставшуюся толпу гостей, что ещё не разошлись по домам.

Даже в весьма поредевшей толпе отыскать Алексея оказалось невозможно. Усталость от навалившихся событий и прошедшего празднества навалились на Петра. Быстро зевнув, прикрыв рот ладонью, музыкант встряхнул головой, силясь согнать сонливость.

Обойдя несколько раз немногочисленное сборище оставшихся гостей, Скрипач так и не смог найти друга. Заметив возле ротонды двух стражников, Пётр решил спросить у них о своём товарище.

– Вы-то уж наверняка должны были его видеть, – с надеждой в голосе произнёс мужчина сам себе.

Было непонятно, заметили ли солдаты приближающегося к ним человека. Во всяком случае, даже если и заметили, виду не подали, продолжая стоять на одном месте, отрешённо глядя перед собой.

– Прошу простить, – обратился Пётр к одному из стражников. – Не видели ли вы референдария Его Величества императора Александра?

Вопреки надеждам музыканта, солдат перед ним молчал. Обратив внимание на мужчину, катафракт, тем не менее, не произнёс ни слова, лишь слегка повёл плечами.

– Неужели не видели? – продолжал допытываться Пётр. Однако все вопросы словно уходили в пустоту. В конце концов, не получив никакого ответа, музыкант, схватившись за голову, сел на ступеньку рядом с гвардейцем. Шумно выдохнув от бессилия, он готов был отчаяться.

Вовремя, словно появившись прямо из земли, над Петром нависла могучая фигура воина. Подняв глаза на фигуру солдата, скрипач заметил на его шлеме алый гребень – знак отличия офицера.

– В чём дело?! – грубо обратился к сидящему на ступеньках музыканту офицер. Грубые черты лица его были напряжены, а взгляд излучал недовольство.

– Я потерял своего друга и хотел его отыскать, – в попытке сгладить напряжение, улыбнулся Пётр. Однако у него явно не получилось. Командир перевёл взгляд на сохраняющего невозмутимость гвардейца.

– Гражданин искал референдария Его Величества императора Александрийской империи Александра! – приподняв голову, громко и чётко отчитался солдат.

Слов катафракта хватило, чтобы офицер с подозрением взглянул на скрипача. Сощурив единственный здоровый глаз, он оценивающим взглядом прошёлся по фигуре сидящего напротив мужчины.

– Гражданин оказывал сопротивление или чинил иные беспорядки? – обратился офицер уже к другому солдату.

– Никак нет! Не получив ответа, гражданин сел на ступени и тихо сидел до вашего прихода! – так же громко отчитался гвардеец.

– Встаньте и поднимите руки, – коротко приказал командир. Пётр и не думал сопротивляться. Вступать в конфликт с императорской стражей ему вовсе не хотелось. Так он добьётся лишь отправки в камеру дознания. А уж о методах местных дознавателей думать и вовсе не хотелось.

Выполнив приказ в точности, Пётр был подвергнут обыску, впрочем, крайне тщательному. Наконец, когда с этим было покончено, а офицер удостоверился, что музыкант не представляет угрозы, он велел ему опустить руки и следовать за ним.

Шли они не долго. Дойдя до дворцовых врат, офицер подошёл к двери, ведущей в небольшую привратную башню. Зайдя внутрь, Пётр оказался в крайне маленьком и низком помещении. Внутри была одна стойка с копьями, добротно срубленный деревянный письменный стол, да пару невысоких табуретов, на одном из которых мирно посапывал солдат.

Подойдя к спящему, офицер сильным пинком выбил табурет из-под ног солдата, от чего тот несильно грохнулся на пол. Этого было вполне достаточно, чтобы гвардеец проснулся.

– Кто разрешил спать на посту, ротозей?! – орал на подчинённого командир. Солдат тут же подскочил и вытянулся, словно струна. Не проявляя никакой робости, он молча принимал на себя гнев начальства.

Наконец, выговорившись, офицер махнул рукой на безалаберного воина.

– Отправляйся к референдарию и сообщи, что на посту пред основными дворцовыми вратами его ожидает знакомый, – приказал нерадивому солдату командир. Коротко кивнув, гвардеец стрелой вылетел из небольшого помещения, стремглав помчавшись исполнять приказ.

– Посмотрим, знает ли тебя уважаемый референдарий – обратился к музыканту офицер.

Подняв упавший табурет, командир предложил его Петру. Сам же уселся напротив, внимательно следя за музыкантом. К счастью, ждать осталось недолго. Очень скоро установившуюся тишину нарушил вернувшийся гвардеец, вслед за которым в и без того тесное помещение вошёл Алексей. Увидев друга, он тут же подошёл к нему и похлопал по плечу.

– Никак решил сыграть для доблестных стражей Его Величества? – с усмешкой спросил мужчина.

– Декарх, – изменив выражение лица на более серьёзное, обратился Алексей уже к офицеру, – прошу отпустить гражданина под мою протекцию.

– Господин, я бы и рад. Однако ж, он требовал непременно отвести его к вам, ссылаясь на то, дескать приходится вам товарищем.

– В его словах нет лжи, офицер. Повторно прошу отпустить гражданина под мою протекцию, – не дождавшись разрешения от командира, Алексей схватил Петра под руку и буквально выволок того из комнатки.

– И дня не пройдёт без того, чтобы я не вытащил тебя из передряги, – улыбнувшись, сказал Алексей.

– И дня не пройдёт без моих тебе благодарностей, – отшутился в ответ Пётр.

– Идём, – жестом позвал за собой референдарий. – Декарх сказал, что ты меня искал. Что-то случилось?

Казалось бы, обычный вопрос, прозвучавший из уст Алексея, вызвал на лице у Петра целую бурю эмоций. Музыкант вновь вспомнил, как стал невольным свидетелем заговора. На мгновение в глазах всё помутнело, а на душе сделалось дурно.

Алексей не был бы другом скрипача, если бы не умел различать эмоции товарища. Тем более, что мужчина и, в общем-то, не больно-то скрывал, стараясь быть как можно более честным перед своим собеседником. По участившемуся дыханию, бегающему взгляду и общему напряжению референдарий с лёгкостью смог понять, что что-то не в порядке с его другом.

– Разговор не для лишних ушей? – хлопнул по плечу друга Алексей, стрельнув, при этом, недовольным взглядом в сторону притаившихся за углом слуг.

Друзья ускорили шаг. Алексей вёл Петра в свои покои, что находились внутри императорского дворца. Хотя Референдарий никогда не жил в них, тем не менее, он использовал их не иначе, чем в качестве кабинета, где можно спокойно, без лишнего шума и дворцовой суеты разбираться с многочисленными документами.

Быстрым шагом товарищи шли по аккуратной, вымощенной крупным камнем тропинке, вдоль которой раскинулись пышные сады с подстриженными деревьями, благоухающими цветами и прекрасными птицами, завезёнными из дальних стран со всех уголков света. Однако Петру было всё равно. Все его мысли были заняты совершенно другим. Он не заметил и того, как дошёл до покоев друга и тот усадил его на мягкую тахту. Лишь протянутый стакан с непонятной желтовато-оранжевой жидкостью внутри.

– Это сок, – ответил на вопросительный взгляд друга Алексей.

Приняв с благодарностью латунный стакан, Петр слегка пригубил из него.

– Один из плюсов службы на благо императора – можно наслаждаться чудесными вкусами удивительных напитков, – облокотившись на тяжёлый деревянный стол, усмехнулся Алексей.

– Думается мне, не долго продолжаться будет твоя безмятежная жизнь, – хмуро ответил Пётр.

– О чём ты? – озадаченно спросил Алексей.

– Против Его Величества готовят заговор! – выпалил музыкант, шокировав друга. Референдарий воровато огляделся и, взяв стул, подсел к другу поближе.

– Не шуми, – осадил товарища Алексей. – Расскажи подробнее.

Поведав другу о том, свидетелем чего стал сам Пётр, мужчина, наконец, облегчённо выдохнул. Ему явно не хватало выговориться кому-то, кто поймёт и поверит в, казалось бы, до безумия неправдоподобные вещи. Кто, в конце концов, поверит в россказни обезумевшего от хмеля музыканта?

Рассказ друга заставил Алексей задуматься. Размышляя и переваривая в голове услышанное, он несколько раз менялся в лице.

– Префект столицы и Магистр официи – явно не из тех, о ком стоит распускать подобные слухи, – со всей серьёзностью сказал Алексей. – Однако ж, попусту ты бы не стал распускать слухи.

– Спасибо, что поверил, – облегчённо выдохнул Пётр.

– Пока что благодарить не стоит. Скажи, не видел ли ты лицо третьего заговорщика? – напряжённо спросил Алексей. Однако, поймав отрицательный кивок от друга, смягчил черты лица.

– От чего же ты сразу не направился к императору?

– Меня бы так и пустили на приём, – усмехнувшись, ответил Пётр.

– Что ж, в таком случае, я непременно передам твои слова государю. Тебе же посоветую на время покинуть столицу.

– Так и поступлю, – поблагодарив друга, Пётр поспешил покинуть покои и поскорее отправиться к своей возлюбленной.

– Во что же ты ввязался, – бросил вслед ушедшему другу Алексей.

Глава V

Скорый отъезд

Сбросив с души тяжкий груз, Пётр, наконец, смог облегчённо выдохнуть. Алексей был хорошим другом и надёжным товарищем, вхожим в круг общения с самим императором Александрийской империи. Лишь только ему музыкант и мог доверить тайну, которая мучила его всю прошедшую ночь. Однако, расслабляться было рано, ведь заговорщики не пойманы и только ожидают, как бы побольней ударить.

Вняв совету друга, Пётр поспешил вернуться к возлюбленной. Стрелой вылетев за пределы императорского дворца, скрипач быстрым шагом направился к дому, родовому поместью Анны. Музыкант изо всех сил боролся с желанием сорваться и побежать. Лишь страх привлечь ненужное внимание и, тем самым, подвергнуть опасности дорогих ему людей останавливал мужчину. К счастью, поместье располагалось не так уж далеко от дворца.

Будучи главой знатного рода Мелиссинос, Владислав Мелиссинос – отец Анны, проживал со своей семьёй в древнем поместье, возведённом ещё его предками во времена основания империи. Поместье это представляло собой трёхэтажный особняк из красного кирпича с резными колоннадами, расписными стенами и двускатной черепичной крышей, покрашенной в бордовые цвета. За невысокими, в человеческий рост, стенами виднелся небольшой сад с фруктовыми деревьями, что росли вокруг особняка.

Возле небольших врат стояло два легковооружённых воина – личная охрана Владислава. Узнав в приближающемся мужчине Петра, один из охранников коротко кивнув в знак приветствия и спешно распахнул одну из створ ворот.

Пройдя сквозь врата, музыкант широкими шагами быстро преодолел расстояние, отделявшее его от дверей, что вели внутрь особняка.

Распахнув двери, Пётр стал свидетелем обычной предобеденной рутины. Слуги метались туда-сюда, подготавливая для хозяев стол: кто-то приносил тарелки, кто-то разглаживал скатерти и раскладывал их на длинный дубовый стол, кто-то раскладывал столовые приборы. Словом, вырисовывалась привычная для музыканта картина неторопливой дворянской жизни.

– Любовь моя! – спускаясь со второго этажа, воскликнула Анна, едва завидев музыканта. На шум тут же пришёл Владислав.

– Всё ли в порядке? – глава рода был весьма озадачен резкой сменой настроения скрипача, а потому выжидательно смотрел на мужчину.

– Анна, не могла бы ты оставить нас на некоторое время наедине? – обратился к девушке Пётр, на что та, кивнув, отстранилась.

– Идём, – шагая по лестнице наверх, махнул рукой Владислав, приглашая музыканта за собой.

Поднявшись на второй этаж, мужчины зашли в широкую комнату с двойными дверями. Внутри вдоль стен были расставлены многочисленные стеллажи с фолиантами и свитками. У одной из стен, рядом с большими, от пола до потолка окнами располагался камин, напротив которого был установлен массивный письменный стол с приставленным к нему изящным, но тяжёлым стулом.

Жестом указав на стул, отец Анны предложил сесть на мягкое кресло, которое он пододвинул ближе к столу. Приняв предложение, Пётр удобно устроился в кресле. Владислав же, взяв в руки хрустальный графин, разлил алую жидкость в два бокала.

Стоило Петру лишь принюхаться, как он тут же узнал вино, что производится родом Мелиссинос ещё со времён основания. Терпкий, приятный запах с тонкими нотками пряных специй и лесных ягод. Однако пить музыкант не спешил. Нужно было дождаться одобрения хозяина дома. Тот, к слову, усевшись на свой стул, также не спешил с распитием дивно пахнущего напитка. Вместо этого он сложил руки в замок и в ожидании рассказа уставился на скрипача.

– Буду краток, – начал Пётр. – Нам нужно уезжать из Александрии.

Услышав заявление музыканта, Владислав лишь нахмурил брови. На мгновение согнувшись, он выудил откуда-то из стола нехитрую закуску в виде лимонных долек и нарезанных яблок.

– Рассказывай – безэмоционально произнёс отец Анны.

Пётр считал Владислава человеком великой чести и справедливости. Тем, кому можно доверить даже самую страшную тайну. Мужчина же в долгу не оставался, называя музыканта своим сыном. Доверительные отношения между ними выстраивались достаточно долго. Однако, благодаря этому, скрипач поделился с Владиславом своей ношей.

По мере рассказа, лицо Мелиссиноса становилось всё мрачнее и мрачнее. Оптимизма не добавляли и известия о членах заговора. В конце концов, без лишних слов Владислав одним глотком осушил свой бокал.

– Люди, наделённые властью, никогда не остановятся в своих попытках любыми способами достичь большего. Лишь те, кто наделён властью великой способны остановить их, ибо они уже преуспели в этом достижении, – тяжело вздохнув, произнёс Владислав.

– Под ударом, в таком случае, оказывается народ, – подметил Пётр.

– Верно, – кивнул в ответ отец Анны. – Я помогу вам выбраться из города. К вечеру я соберу отряд верных мне воинов, и мы отправимся на запад.

– На запад? – удивлённо спросил музыкант. – Но земли вашей семьи разве не восточней Александрии?

– На западе стоит родовой замок. За его надёжными стенами Анна будет в куда большей безопасности.

Пускай Пётр и не слышал до этого про замок, однако, безусловно был рад этой новости. Верная стража и высокие стены остановят любого недоброжелателя. Облегчённо выдохнув и улыбнувшись, музыкант кивнул Владиславу и, повторив за мужчиной, также залпом осушил свой бокал.

– Думаю, нам стоит спуститься. Всё готово к обеду, – встав со стула, похлопал по плечу Петра Владислав.

Время и впрямь подошло к обеду, о чём громко известил урчащий живот музыканта.

Распахнув двери комнаты, Пётр тут же ощутил приятные запахи, что витали по всему дому и исходили из кухни на первом этаже. Дивные ароматы мясного жаркого, свежеиспечённого хлеба и рыбного супа возбуждали вкусовые рецепторы скрипача. Сглотнув слюну, он, тем не менее, неспешно шёл следом за хозяином дома, даже не думая опередить его.

Спустившись вниз, двое мужчин прошли в обеденную залу, где возле длинного стола их уже ожидали оставшиеся члены семейства. На столе уже дымилась еда, а в бокалы разлиты напитки.

Вначале, во главу стола сел Владислав, затем уже все остальные заняли свои места. Мать Анны Елена села по правую руку от мужа. Сама же Анна, вместе с Петром сели по левую руку.

Во время трапезы никто не проронил ни слова. Однако, по глазам Анны было видно, что девушку мучает великий интерес узнать, о чём же разговаривали мужчины за закрытыми дверями отцовского кабинета.

Наконец, покончив с обедом, Анна хотела было засыпать вопросами Петра, однако её прервал вошедший в залу солдат. Облачён он был в кольчужную рубаху, поверх которой был надет металлический нагрудник. На ногах, обутых в высокие с металлическими вставками ботинках, виднелись плотные штаны. На поясе в ножнах покоился меч, а в укрытых наручами руках воин держал открытый шлем.