Читать онлайн Любовь в иммиграции. Рассказы. Часть 1 бесплатно

Лондон. Макс и Лорчик

Макс открыл глаза, надо было подняться с постели, но тусклое солнце над Лондоном вяло освещало пол его комнаты и нисколько не грело. Вставать не хотелось, хотя часы показывали начало девятого. Он с тоской подумал о родном Балтийском море в литовском городе Паланга, где в это время можно с утра выкупаться и пробежаться по берегу. Конец июля – в Лондоне ещё пару часов будет зябко, и придётся надевать в дорогу ветровку. Голова болела с похмелья. Сейчас он пойдёт в душ, оденется, выпьет кофе и поедет: не на машине – на поезде. В курортном городе Маргите, на северном побережье Ла-Манша опять не избежать выпивки. Он едет на работу: играть в карты. Вообще-то он бармен, но и игрок. С детства жизнь его заставляла хитрить, просчитывать результат действий своих и других, чтобы утвердиться в дворовой команде, а потом и во взрослом мире. Родители его жили своей, какой-то непонятной ему жизнью и редко проводили время всей семьёй. Ему хотелось их любви, внимания, но большую часть времени он проводил с мальчишками во дворе. С ними он играл в карты, часто проигрывал и казался наивным Мишкой-дурачком. Но с лет четырнадцати подросток стал выигрывать у друзей почти всегда. Хорошая память, наблюдательность, быстрая реакция помогали ему. Хотя товарищи думали: просто дурачку везёт. Его прозвали Джокер. Дурачок или мудрец – этого не понимал никто. Да и сам он забыл, каким был, и не задумывался, кто он есть сейчас. Он усвоил, что лучше не иметь врагов и не показывать своего настоящего лица. Надо быть хамелеоном: с добрыми надо быть добрым, со злыми – злым, с глупыми – глупым, с умными – умным. Надо говорить то, что люди хотят услышать. Так он и плыл по течению. Он хотел жить весело, беззаботно и ждал, когда же приплывёт золотая рыбка и предложит исполнить его желания. Пожалуй, пока он и сам не знал этих желаний, но золотую рыбку ждал. Он был обаятелен, любил балагурить и быть в компаниях, но всегда уходил, когда вдруг кто-то пытался проникнуть в душу. Девушек он не воспринимал серьёзно. И мстил, если его не любили: провоцировал конфликт, незаслуженно мог обидеть и хлопал дверью, или неожиданно оставлял их, ничего не объясняя. Это началось тогда, когда его мать бросила отца. Она стала известным юристом, а отец работал простым механиком. Мама была всегда занята, а папа пил часто и много. Мать не стала отца спасать, она просто нашла другого мужчину, не спросив разрешения у Мишки. Отец скоро погиб, а Мишка уходил с уроков и проводил время с друзьями. Воспитанный интеллигентный мальчик стал ругаться матом, курить траву, пить водку и еле-еле закончил школу. Когда ему исполнилось 18 лет и стало противно от самого себя, он уехал со своим другом Альгисом в Англию. Единственно, что друг знал хорошо, это английский язык. Родители Альгиса жили заграницей давно. Альгис несколько лет учился Лондоне и приезжал часто на каникулы в Литву. Говорил он с Мишкой только по-английски. Ему так было уже легче. И вот теперь Мишка уже десять лет в этой стране. Здесь он давно не Мишка, а Макс. И только, когда он изредка звонит матери, то слышит свое имя: Мишенька, Мишка мой плюшевый, ласковый мой и нежный. Как ты там? Он не слушает, что она говорит. Ему представляется белая скатерть, полевые цветы в вазе, чистые салфетки, ножи и вилки на столе, его маленькие детские тарелка и чашка, тонкие летящие мамины руки и запах водорослей из открытого окна. А потом отец берёт его за руку, мама надевает зелёное шёлковое платье, и они вместе идут к морю. И так хорошо всем и весело. В этот момент Мишка всегда кладет трубку, иногда, не попрощавшись.

Наконец, он откинул одеяло и пошёл варить кофе. На постели осталась маленькая, свернувшаяся калачиком, как котёнок, девушка. Малышка натянула на себя одеяло, но не проснулась, наверное, знала, что кофе ей в постель не принесут, на прощанье не поцелуют, и спокойно спала. Кем она была ему? Просто девушка с Родины. Ей казалось, что она любит его. Макс звал её Лорчик. Он мог не заходить к ней неделями и не звонить. Временами он был нежен и ласков, а назавтра – холоден и неприступен. По вечерам они часто ходили в разные клубы, а если были вместе, то он больше был занят друзьями, чем ею. Он открыто подчёркивал свою свободу и давал эту свободу подруге. Иногда её бесила его независимость, и тогда они надолго ссорились. Ей хватало того, что Макс слал поцелуйчики в вайбере, говорил нежные слова, назначал свидания, хотя потом напрочь забывал обо всём этом. Такая у него была игра. А Лорчик верила, что это правда. Ей нравилось в это верить. Ей было позволено заходить через окно в его квартиру, и изредка она это делала. Лорчик звонила ему, убеждалась, что его нет дома, бежала к нему, влезала в окно и ждала. Порой Макс приходил рано, порой ночью, порой вообще не появлялся. Девушка была весёлой, беззаботной, и не строила никаких планов; прибегала к нему, когда он звонил или звал, и уходила, не прощаясь. Сейчас, когда она выспится и захочет уйти, то просто вылезет в окно и плотно его закроет с той стороны. Ключа от его квартиры у неё не было, а окно никогда не закрывалось на ключ. Кто тут догадается зайти в этот маленький заброшенный дворик в лабиринте улиц пятой зоны Лондона? Так Лорчик уже не раз делала, и Макса это вполне устраивало.

Поиск «золотой рыбки» в курортном городе

Макс прибыл в Маргит к полудню и сразу пошёл к морю. В курортном городе на побережье Англии было тепло, примерно, как и на Балтике в солнечные дни. Люди загорали, но немногие купались: вода не грелась больше восемнадцати градусов. Берег был каменистый, а поверхность моря – то ли серой, то ли песочной. На берегу не пахло океаном и солоноватым ветром, а, в большей степени, асфальтом, стенами города и фаст-фудом из прибрежных ларьков. Макс брезгливо поморщился и не стал купаться. Он пошёл по бетонированной дамбе, которая огибала побережье вдоль всего города. Внизу, слева плескались волны, а справа были открыты двери бесчисленных игровых залов и небольших магазинов. Макс отлично знал эти стандартные дешёвые игровые автоматы, которые можно увидеть в любом курортном городе. Он заглянул лишь в маленький магазинчик с футбольным тотализатором, по привычке купил пару билетов и направился к казино, где вечером ему предстояло играть в покер. Это Альгис ему подсказал, что сегодня здесь соберётся компания бизнесменов, и можно будет присоединиться к игре. Альгис иногда подрабатывал как крупье, был мастером в своём деле, и порой его приглашали из Лондона в другие города. И хотя сегодня вход в карточный зал ограничен, у Макса есть приглашение, благодаря другу. Макс надеялся на свою память, выдержку, слабости партнёров, удачу, а иногда и на ловкость рук. Как новый игрок, парень покрутился у входа в казино, чтобы запомнить лица входящих, и направился в гостиницу.

Макс взял ключ у портье от забронированного номера. Номер был не закрыт. Перед ним стояла девушка. С высоты своего роста между двух длинных прядей рыжих волос, падающих на грудь, он увидел маленький кулон в дорогой оправе с рубином в виде черешни. Он поднял глаза, и в мочках аккуратных ушек заметил точно такие же сережки. Сама девушка особого впечатления не производила: обыкновенная веснушчатая, с бледным лицом и зелёными кошачьими глазами. На ней был форменный халатик персонала гостиницы, который тоже её не украшал. Тем не менее, он подумал: надо с ней познакомиться: откуда у горничной рубины на шее и в ушках? Тем более, что знакомых в этом городе у него не было. С ходу он отодвинул девушку от двери к кровати и посадил:

– Что это Вы, дорогуша, не успели убрать номер клиента вовремя? Да и волосы прибрали бы. Не всякому понравится рыжий волос на его постели или на полу.

– Простите, пожалуйста. Я уже ухожу: у меня эта последняя комната, и мой рабочий день заканчивается. Она, краснея, стала собирать непослушные пряди с плеч, сворачивать их жгутиком и закалывать. Но волосы были такие густые, что никак не сворачивались и снова падали на плечи. Она рванулась с его постели к двери, нажала ручку двери и исчезла.

«Странная девушка, горничная, а носит настоящие рубины, фигура у неё классная, очень сексуальная, хотя и не модельный стандарт», – подумал Макс, повалялся полчаса на постели с телефоном, побывал в соцсетях, спустился к портье и выведал адрес, встретившейся в номере барышни, использовав все своё обаяние и красноречие. Скоро он опять шёл по набережной в противоположную сторону и дошёл до конца города. Здесь главная дорога уходила от моря, и пришлось спуститься по тропе в сторону берега, где сквозь деревья просматривался дом, который он искал. Это была старинная одноэтажная усадьба с большой мансардой, увитая плющом и диким виноградом, с колоннами и роскошной лестницей у входа. Вокруг росло много экзотических деревьев, но они не были подстрижены; заросшая травой дорожка к морю почти не видна. Размеры парка вдоль берега трудно было определить, так как, где он кончается, невозможно разглядеть сквозь неухоженные заросли. Да и темнело уже. Создавалось впечатление, будто дом стоит в заброшенном месте. Свет горел только в одной комнате, прямо у входа. По-видимому, это была гостиная в английском стиле. За стеклом высокого окна, на подоконнике стояла потухшая свеча в бронзовом подсвечнике и в золотом одеянии расположилась большая фарфоровая кукла с такими же рыжими волосами, как у незнакомки. Макс подошёл поближе к окну и увидел сидящую в кресле горничную. Её имя ему уже было известно: Анна. Но казалось, что этой смутившейся в его номере девушке, больше подходит имя Анечка.

Остальные все окна не освещены и закрыты шторами. Стало понятно, что в доме больше никто не живёт. «Не бедная девочка! Усадьба, гектары земли у моря! Но все знакомства потом! Пусть эта рыбка ещё поплавает в своей стихии. А сегодня дела важнее!», – решил незваный гость. Он сорвал с разросшегося куста рододендрона ветку с цветами, вложил под подкову на массивной двери и ушёл, вполне довольный своей прогулкой. Через три часа, при полном параде, он уже был в казино.

Казино

Зал казино сверкал огнями, а женские наряды – драгоценностями. Макс не задержался у стойки бара, а прошёл прямо в игровой зал. Здесь стояли несколько столов, но только один был занят. За ним сидели трое мужчин и одна женщина. Её возраст было определить трудно: далеко за тридцать, а остальные 20 лет по-видимому спрятали косметологи и пластические хирурги. Хотя мужчины в такие тонкости не вникают, Макс понял, что это его шанс. Женщина была явно очень богата. Её эксклюзивный, брендовый наряд подчёркивал высокую грудь, ухоженную спину, прятал немолодую кожу рук. Умело подобранные украшения не только на пальцах, шее и даже в волосах, поражали своей роскошью. Их цену определить было невозможно, потому что они явно были в одном экземпляре и, естественно, с натуральными камнями. Когда-то Макс работал в помощниках у ювелира, и достоинства таких вещей определял безошибочно. Он сел за стол, но игра его уже увлекала мало: заинтересованно смотрел на даму, многозначительно ей улыбался, глазами показывал, когда брать карту, а когда отказаться. И она это оценила. После пятой партии Макс вышел из игры. Дама посмотрела на него лукаво и сказала.

– Ну, если вы больше не играете, может, сядете рядом со мной и будете моим консультантом?

– С удовольствием и почтением, – он сел рядом с дамой и представился:

– Макс, не женат, работаю барменом, но мечтаю о своём бизнесе.

– Ольга Павловна, – скромно сказала дама и закурила.

В этот вечер оба были в ударе. Она выигрывала и, когда в последней партии к двум своим тузам, по его совету, взяла ещё двух тузов, оба были просто счастливы.

– Покер! В один голос закричали они, собрали выигранные фишки и вышли из-за стола. По дороге к барной стойке Макс рассказывал:

– В детстве я часто играл в карты с друзьями. У нас в колоде было 4 джокера, именно их мы и называли – покер. Они перекрывали все карты. Четыре джокера забирали самый крупный выигрыш, а остальные картинки по четыре мы называли как каре. В детстве меня прозвали Джокер, потому что я часто выигрывал.

– Как забавно. Я вас тоже буду называть Джокер. И мы вместе всегда будем выигрывать. Они пили шампанское, смеялись, дурачились в автоматах, поужинали и пошли в её номер, который был в этом же здании. Потом ещё долго сидели за столиком и рассказывали друг о друге. Макс узнал, что Ольга Павловна, имеет офисы в Лондоне и Стамбуле, занимается недвижимостью. Макс вспоминал какие-то смешные истории и, как бы между прочим, сказал:

– Я ведь не успокоюсь, пока не останусь у Вас на ночь. Вы меня так заводите.

На что она ответила:

– Знаете, Макс, каждая женщина хочет, чтобы её любили и, если мужчина убедит её в этом, то она запомнит его на всю жизнь, а, возможно, и будет любить всю жизнь.

Максу очень хотелось, чтобы его помнили всю жизнь, а ещё лучше любили. Ведь это было так недолго в его детстве. И он скоро лёг в её постель, не помня о разнице лет или положений, или ещё о каких-то различиях. И он очень старался, чтобы его запомнили на всю жизнь, вспоминали с восторгом и без печали.

Утром, когда горячечный сон азарта, игры и алкоголя развеялся, он понял, что находится в гостиничном номере. На столе лежала женская сумочка. Он взял из кошелька Ольги Павловны 2000 фунтов и тихо ушёл: а что? Ведь он приехал сюда за этим. Они больше никогда не встретятся, и не надо будет оправдываться. Макс был беспечный авантюрист, расчётливый игрок, но и романтик. Он не мог так откровенно обидеть женщину. На столе он оставил записку: прекрасная ночь, какая женщина! До встречи! Мой номер телефона… И, хотя карточку с этим номером он очень редко вставлял в телефон, выглядело всё красиво.

Ольга Павловна проснулась поздно. Рядом никого не было. Неумытая и непричесанная, она походила по комнате, выпила рюмку коньяка, заказала кофе в номер, закурила сигарету. На столе валялись её ключи от машины, от номера и сумочка. Она открыла сумочку. На дне было несколько фишек, деньги не были положены в кошелёк, а просто лежали кучей. Она пересчитала их. Вчера был безумный пьяный вечер, но она всегда помнила, сколько денег у неё было и сколько потратила. В любом состоянии она считала расходы, и в этом плане её голова работала точно, даже в алкогольном угаре. Она поняла, что её «кинули», очевидно, на пару тысяч. Ну что же, в конце концов, за удовольствия надо платить. Хорошо ещё, что машину не увёл. Вор, но стеснительный. Что-то в этом роде было у Ильфа и Петрова. Она грустно улыбнулась, посмотрев на себя в зеркало, и пошла в душ.

Выходя из номера, дама скомкала записку со стола и хотела уже бросить в мусорник, но что-то её остановило. Да… ночь… Он был как-то по-детски трогателен в своём желании любить и быть любимым. Он не совсем потерян. Она записала его номер в мобильнике и позвонила. Позвонила, просто, чтобы проверить, есть ли вообще такой номер. Телефон был включен, долго не отвечал, наконец, гудки прекратились.

– Да! Жиголо, но не желающий в этом признаться, в Турции таких на каждом перекрестке, – подумала она и стёрла номер в мобильнике.

Рабочий день Ольги Павловны

По дороге из Маргита в Лондон, сидя за рулем, Ольга Павловна уже обдумывала дела на сегодняшний день. Во второй половине дня надо будет провести совещание. Июль – время отпусков, и продаж недвижимости не будет. В обычном режиме трудится только отдел аренды. Миграция людей из Европы идёт постоянно, помещения будут освобождаться, сдаваться под квартиры, комнаты и офисы – это надёжный доход. Отдел маркетинга займется аналитикой рынка недвижимости, динамикой цен и спланирует возможности продаж и покупок на осень по конкретным объектам. Менеджер по рекламе пусть планирует очередную компанию на конец августа и сентябрь. Потом надо связаться со Стамбулом, чтобы мой заместитель провёл аналогичные мероприятия там. В Лондоне я ещё должна пробыть до осени, пока точно не буду знать объекты для конкретных сделок и возможности доходов от этих сделок. Потом можно всё отдать в руки менеджеров и юристов. Здесь люди надёжные и проверенные. В Лондоне работают мои лучшие кадры. Они годами зарабатывали возможность жить в Англии, и вполне счастливы. Профессионалу, довольному заработком и жизнью, можно доверять. Он сделает всё точно, чтобы сохранить свою стабильность и мобильность работы своей фирмы. А вот в Турции надо будет быть осенью обязательно. Там на каждой сделке придётся присутствовать самой. И хотя команда, как будто опытная, но есть и новые люди. Надо всё держать под контролем: на то и щука, чтобы карась не дремал. Как всегда, нужны сводки на каждый день по рынку продаж и курсу валют. По понедельникам будут совещания. Пока, пожалуй, всё.

Она приехала в лондонский офис во время ланча, около часа дня. Быстро дала распоряжение о времени совещания, забрала почту и прошла в свой кабинет. Вытаскивая сигареты из сумочки, она снова наткнулась на фишку из казино, подумала и вызвала начальника по охране. Он вошёл в её кабинет через пару минут. Ольга Павловна погасила сигарету, выпрямила спину, сидя за рабочим столом, и деловым тоном начала говорить:

– Петр Васильевич, вчера я в Маргите играла в покер и неосторожно познакомилась с одним молодым человеком. Его зовут Макс, он работает барменом в пабе «Чёрный пес» в пятой зоне Лондона. Останавливался в гостинице «Флорида», в Маргите последние двое суток. Вот его фотография на моем мобильнике. Пожалуйста, найдите его и установите слежку, выясните его контакты и образ жизни. Сами не светитесь и ничего не предпринимайте, докладывайте мне по мере поступления информации.

– Хорошо, Ольга Павловна. Всё будет сделано. А вы думаете, что вам угрожает опасность?

– Нет, дорогой мой, но он игрок, а какой ход может сделать игрок? Лучше знать, с кем имеешь дело – сами понимаете.

– Понимаю, Ольга Павловна. Я буду держать вас в курсе.

– До свидания и успеха.

– До завтра.

Ольга Павловна сама ещё вполне не осознавала, зачем ей это нужно. Угрозы парень вроде не представлял, мелкий мошенник, но её всё же задевало то, что деньги украдены. Она не собиралась его покупать. Он сам так решил. Она не привыкла, чтобы кто-то, что-то решал за неё, притом ущемлял её же интересы. Это бесило и задевало самолюбие. Хотя, она увидела в нём азарт игрока, жажду удовольствий жизни, а это так понятно и знакомо ей самой. И потом он воспитан, всегда весел. Его можно брать как сопровождение на игры, в поездки: с заводным фантазёром, да ещё неглупым, скучно не будет. Но за воровство он должен быть наказан, знать своё место, понимать её силу, возможности и, кто хозяин. Она пока не знала, как поступит: уничтожит его или приблизит и поможет.

День закончился, как и планировала. Совещание провела, Указания дала. С менеджерами в компаниях связалась и отправила все решения по факсу. Приняла душ, переоделась здесь же в офисе и поехала снова в казино в Маргите. Выиграю или проиграю? Неважно. Главное – не оставаться одной до ночи.

Анечка в конце неприятного дня

Анечка сидела в кресле с чашкой мятного чая и старалась отогнать от себя мысли о неприятном рабочем дне. В этот день, как всегда, она убирала номера, меняла постельное белье и полотенца, заполняла холодильники напитками, докладывала менеджеру о номерах, готовых для нового постояльца гостиницы. Здесь она работала неполную рабочую неделю, а в свободные дни училась в колледже, изучая гостиничный и туристический бизнес. В конце рабочего дня девушка задержалась у менеджера, который суетился, много говорил по телефону, давал какие-то стандартные указания и отпустил её позже обычного. Она убирала последний номер, торопясь и нервничая: её смена кончалась, а после полудня начнётся следующий заезд гостей. В любой момент мог появиться в номере новый постоялец. Он появился и испортил ей настроение. Девушка не запомнила его лица – её мучило то унизительное состояние, когда, нелепо оправдываясь, она прилипла к постели, на которую новый гость её усадил. Молодой человек ей выговаривал неприятные вещи и, наверное, был прав, но зачем так грубо? Как это всё нелепо! Она смотрела в кружку чая и жалела сама себя: одна целый год в этом роскошном и пустом доме и в городе, уже ставшим чужим. Наконец, Анечка заметила, что чай уже остыл, залпом выпила оставшийся и посмотрела в окно. Кукла в блестящем платье, с позолоченной лентой, вплетённой в рыжие искусственные волосы, одиноко сидела на подоконнике у окна.

Десять лет назад девочка с золотистой косой попала в этот дом. Мама вышла замуж. Девочку с побережья Балтийского моря посадили в самолёт. Она летела и смотрела из круглого оконца вниз на игрушечные домики необозримых глазом городов, бесконечные поля, как квадратики шахматной доски зелёного цвета, обнесённые посадками деревьев, вместо привычных заборов, необъятное море, с рядами ветряков у побережья. А потом мама и очень приветливый седой господин, говорящий на непонятном языке, встретили её у самолета, её посадили в серебристую, как балтийская чайка, машину и привезли в праздничный город. На длинной улице каждый вход в дома был освещен разноцветными лампочками, и много весёлых людей с шарами в виде сердца, плюшевыми игрушками в руках, с детьми всех возрастов и без детей, заходили в эти двери или выходили. Крутились карусели, играла музыка, а внизу под высокой дамбой тоже было море. Хотелось зайти во все двери, спуститься к морю или покататься на карусели, но машина проехала мимо этого праздника жизни до конца города и остановилась около большого дома с колоннами и множеством цветов вокруг. Цветы были на деревьях, кустах, в траве и даже висели в больших горшках у дверей дома. Седой господин открыл высокие деревянные двери и, улыбаясь, пропустил вперед маму и девочку. Они прошли через холл, повернули налево и поднялись по лестнице, покрытой тёмно-зелёным ковром в цвет деревянных, оливкового цвета, перилл и ступеней. Этот же ковёр устилал пол коридора на другом этаже. Вдоль коридора было пять деревянных дверей Мама открыла последнюю дверь, рядом с душевой и туалетом, провела девочку внутрь комнаты. Всё в комнате было розовым: шкаф, кровать, постельное бельё, пижамка и халат в шкафу, столешница письменного стола, даже компьютер, телефон и шариковые ручки на столе тоже были розовыми. Только кукла, сидящая на кровати, очаровывала платьем цвета солнца. Рядом лежало такое же платье размером на девочку, атласная лента для волос, а на полу стояли маленькие туфельки, цвета позолоченных ручек на дверях комнаты.

– Это твоя спальня, Анна. Скоро у тебя День рождения, тебе исполняется десять лет. Это твой праздничный наряд. В субботу соберутся гости, приглашены и дети. Ты будешь у меня, как принцесса на балу, – сказала мама, радостно засмеялась, обняла и поцеловала дочку.

– А пока у тебя нет подружки, эта кукла будет с тобой. Ты можешь с ней говорить, доверять ей свои секреты и играть. Потом мама подвела дочь к зеркальцу на розовом столике, открыла небольшую шкатулку и достала маленькие серёжки с красными камешками в виде черешни и таким же кулоном на золотой цепочке.

– Это твой первый очень дорогой подарок. Береги его. Ты будешь получать в каждый свой день рождения новое украшение, но ты должна быть послушной и стараться следовать этому расписанию. В нашем новом доме все имеют свои обязанности и живут по распорядку этого дома. Мама подвела её к письменному столу, где в рамке под стеклом была расписана по дням вся её дальнейшая жизнь. Здесь было время завтрака, обеда, ужина, занятия в школе, уроки английского, плавание в бассейне и занятия в спортивном зале, время работы в саду, время занятий в библиотеке, обучение пользованию компьютером и гигиенические процедуры. Время с понедельника по субботу было расписано по часам. Но в воскресенье можно было заниматься, чем хочешь, и даже лениться. Анечке нравилось в этом доме, она любила свою маму и старалась выполнять всё, чтобы все были счастливы. И все, на самом деле, были довольны: девочка, мама, её муж, которого Анечка скоро стала называть папой.

Год назад случилось несчастье: автокатастрофа. Погибли оба. Анечка осталась сиротой в двадцать лет. Она переселилась на первый этаж в гостиную и никогда не поднималась в спальни второго этажа. Теперь, когда первая боль от потери родных так часто не беспокоила, Анечка попыталась разобраться с имуществом, Читая документы, она выяснила, что является наследницей дома и земельных угодий вокруг, стоимостью в несколько десятков миллионов. Собственно, самому дому уже более двести лет, и он в настоящий момент большой цены не имеет. Миллионы стоит земля под домом.

Но этот небольшой особняк является исторической реликвией, государство обязывает владельца реставрировать его и запретило продажу на неопределённое время. Значит, невозможно продать и землю. Кто купит собственность, в которую надо сразу вкладывать большие деньги. На реставрацию у Анечки денег нет, и она не может воспользоваться наследством, во всяком случае, в ближайшее время. Денег после смерти матери почти не осталось, и приходилось жить на своё скромное жалованье или продавать кое-что из драгоценностей, чтобы оплачивать учебу и налоги за недвижимость. Пока она училась в Англии, но твёрдо знала, что хочет вернуться на Родину. И хотя бабушки уже не было в живых, но остался скромный домик у Балтийского моря в родной Литве.

Сейчас она сидела в одиночестве и вспоминала детство. Как по утрам садилась на велосипед и по бетонной дорожке, от дома до моря, сквозь дюны по обеим сторонам, выезжала навстречу стихии побережья. Долго катила по песчаному берегу, уклоняясь от накатывающих под колёса толчков морской воды. Как будто, соревнуясь с волнами, она уклонялась от них, хотя и было немного боязно, что какая-нибудь шальная волна захлестнёт велосипед и унесёт её в море. Но азарт борьбы гнал вперёд быстрее и быстрее по скрипящему от продавленных ракушек жёлтому песку. Ощущение молодой силы веселило, горьковатый от прибрежных сосен и морских брызг воздух наполнял лёгкие и разливался в каждой клеточке тела восторгом и радостью. Гребешки небольших волн, словно спинки рыбок, светились от восходящего солнца и бежали от горизонта к берегу. Над ними кружились чайки. И от их крика всё оживало и пробуждалось.

Анечка оставляла велосипед, снимала майку, джинсы и бросалась в море. Вода сводила мышцы, и надо было плыть очень быстро, чтобы согреться и привыкнуть к холоду. Она плыла к горизонту, навстречу солнцу. Вода уже не казалась такой ледяной, и здесь, вдали от берега, не было больших волн – можно было лечь на спину, расслабиться и заглянуть в небо. Анечка нырнула к песчаному, без водорослей и камней дну, подобрала на песке жёлтый прозрачный кусочек затвердевшей сосновой смолы, вынырнула и поплыла к берегу. На берегу рассмотрела найденный на дне янтарик. Такие камешки-янтарики можно часто найти на побережье или на песчаном морском дне. Мастера делают из них бусы, броши, а в былое время богатые люди даже украшали янтарем интерьеры. Тёплый полудрагоценный камень выносится водой на берег с морского дна, куда, как капельки пота, сбрасывали свою смолу в жаркие дни прибрежные сосны. Этот камешек, в форме раковины, изнутри сиял, как лучик солнца, и удивлял многоцветием, от лимонно-жёлтого до желудево-коричневого. Он будет согревать её ладошку в дождливый или снежный день долгой балтийской зимы. Анечка кладёт его в кармашек джинсов и садится на велосипед. После студёной воды ветер кажется приятным. Лучи солнца уже согревают кожу, и хочется, чтобы так было всегда: свежо, тепло, возбуждающе и радостно.

Заброшенная усадьба

Макс вернулся в гостиницу после казино только на второй день, зашёл в номер и, закрывая за собой дверь, вспомнил вчерашнюю сцену. Растерявшаяся рыжеволосая горничная, краснея и оправдываясь, неловко соскакивает с его кровати и исчезает за дверью. Рубины в мочках ушек и старинный особнячок, в котором она жила, интриговали и пробуждали любопытство. «По-видимому мои дела здесь ещё не закончены», – улыбнулся про себя Макс, вышел из номера и направился в ресторан гостиницы. В ожидании завтрака, он открыл кошелёк и с удовлетворением пересчитал деньги. Долго звонил телефон. Обуреваемый новой идеей, он, не вынимая телефона из кармана, дал отбой, потом съел свой завтрак и пошёл к портье. Портье уже сдал свою смену и собирался домой. Но то ли он сам не торопился домой, то ли Максу везло в этом городе, этот солидный англичанин оказался разговорчивым и общительным. За бокалом пива в пабе портье выслушал какую-то фантастическую историю от Макса об однокласснице и не только рассказал об Анечке всё, что знал, но и нашёл её номер телефона. Макс узнал главное, что, действительно, девушка живёт одна.

Он любезно распрощался с портье и позвонил горничной, представился, извинился за вчерашнюю грубость с ней, сказал несколько комплиментов. Потом пожаловался, как он одинок в этом городе, рассказал, что гулял вдоль моря, заблудился и совершенно не понимает, где находится. Анечка всему поверила и попросила описать место, где он остановился. Макс назвал её улицу, парк, заправочную станцию неподалёку. Анечка согласилась помочь ему и показать дорогу в центр. На это он и рассчитывал: немедленно взял такси и уже через несколько минут был у её дома. Он видел, как девушка вышла из дверей усадьбы и взглядом искала его. Она была очень мила. В зелёном с розовыми цветами шёлковом платье милашка напомнила ему что-то из детства, и тревожно защемило в груди. Он попытался сбросить ностальгическое настроение и ещё потоптался на заправке. Анечка так же растеряно, как в гостинице, смотрела в его сторону и не видела. Он вышел ей навстречу и поздоровался по-литовски:

– Лабас ритас! Доброе утро.

– Лабас ритас! Ответила девушка.

Это было неожиданно для обоих. После привычного общения на английском языке услышать родной язык было приятно. Сразу нашлись темы для беседы и пропала неловкость. Они вместе дошли до центра города, потом посидели в парке, потом девушка показывала ему город. Оказалось, что она тоже почти из Паланги. Только жила не в курортном месте, а неподалёку на побережье, в провинции. После годового затворничества и сиротства, бедняжка вдруг почувствовала такое облегчение и освобождение от тоски, что захотелось снова жить. Вот он, родной и близкий. К вечеру она сказала:

– А хотите я вам покажу наши знакомые места в Паланге? У меня много фотографий дома. Они вернулись к её особняку. В гостиной барышня усадила его в мягкое глубокое кресло и принесла кофе. После целого дня хождения по городу, он расслабился, и уже не хотелось ни о чём думать. Он слышал её негромкий голос, брал в руки фотографии, но почти ничего не видел. Его просто завораживало её присутствие, тишина после бесконечной суеты в Лондоне, и слова на родном языке напоминали о доме и той далёкой жизни, которая почти была забыта. Макс обнял Анечку – она доверчиво прильнула к нему, расслабилась и уже была в полной его власти. Давно забытое им чувство нежности и желание тихой ласки царапнуло сердце. Макс не любил сильных эмоций, он боялся кого-то любить, зная как больно будет потом, если придётся прощаться. Как будто задёрнул занавес на сцене, он по привычке отстранился. Поблагодарив за приятный вечер, быстро направился к двери, обронив на ходу: «Я позвоню». Как морская стылая волна ударила его в спину, так он почувствовал вслед отчаянный и разочарованный взгляд. Толчком открыл дверь и вышел. Он не видел, но знал: Анечка опустилась в кресло. Мельком взглянул в окно – на подоконнике не было куклы. Очевидно, она взяла свою подружку детства и, как маленькая девочка, прижимает куклу к груди.

«Нет. Я правильно сделал, что ушёл. Я ничего не узнал ни о доме, ни о её прошлой жизни здесь в Англии. Всё превратилось в какое-то романтическое свидание. Это сейчас ни к чему. Что эта девочка может дать мне в жизни? Ей нужна защита. А мне ещё самому надо как-то определиться. Нет ни дома, ни Родины. Нет и нет! Забыть! Только новые проблемы могут появиться. Это не золотая рыбка!

«Прощайте, Анечка», – так думал Макс, торопясь на вокзал, чтобы первым же поездом уехать в Лондон.

Ранним утром Макс был в Лондоне. Автобусом он доехал до своего дома, вошёл в свою маленькую съёмную квартирку, открыл дверь в спальню. На постели всё так же спала Лорчик, как будто и не уходила. Она открыла глаза и протянула к нему руки. Он медленно, как будто лениво, разделся, пожурил её за незваное вторжение и разрешил себя обнять. Потом обнял её, лег сверху и, наконец, разрядился. С ней было легко и просто. Не надо было ничего объяснять, уговаривать, придумывать какие-то слова, в которые сам не веришь. Она сама пошла на такие отношения и ничего не требовала. Скоро он уснул, а, когда проснулся, Лорчика уже не было, ушла на работу.

Он с облегчением вздохнул и ещё долго валялся в постели, смотрел телевизор, ходил в душ, выпил банку пива. Всё, как всегда. Вечером начиналась его смена в пабе. Паб, где он работал, был просторный, и публики собиралось много. Часто заходили друзья, постоянные клиенты заводили с ним разговоры, обсуждали футбольные матчи, посмотренные здесь же – скучно не было. О том, что было в Маргите, Макс почти не вспоминал. Да и что вспоминать? Деньги, неважно, каким путем пришли, и хорошо, если лёгким. А деньги были. И пока он мог себе позволить жить в своё удовольствие. Зачем думать о завтрашнем дне?

Ночные развлечения

В начале августа отмечали День рождения Альгиса. Сначала собрались в просторном садике во дворе дома. Приготовили шашлыки. Англичане назвали бы это «барбекю», но англичан в компании не было. Пива было выпито много. А потом все решили отправиться в ночной клуб. Выбрали клуб не в центре, а поближе к окраине города, в стороне от магистрали, чтобы поехать на машине: там меньше движение и опасность встречи с полицией. Все были навеселе, и Альгис тоже. Но как хозяин машины и праздника, он сел за руль. Доехали нормально, впятером ввалились в двери клуба и к стойке бара. Потом пошли танцевать. Танцевали всей толпой, где уже перемешались свои и чужие. Шутили, смеялись, мальчишки пытались приобнять незнакомых девушек, Лорчик кокетничала с каким-то англичанином, но оглядывалась на Макса. Он уже пристроился к двум девчонкам, и видно было, что ему весело. Альгис куда-то пропал. Он не очень любил танцевать, а больше сидел у барной стойки. Лорчик забеспокоилась, что ухаживания Макса затянулись, бросила англичанина и пристроилась к Максу. Макс её не замечал. Он упивался тем, что нравился всем. Наконец, Лорчик не выдержала, взяла Макса за руку и попыталась увести. Он недовольно освободил руку и громко сказал Лорчику:

– Хорошо. Скоро поедем домой, возьми мой телефон и найди Альгиса. Если его нет у бара, позвони ему. Между тем Макс продолжал танцевать и улыбаться девушкам. Лорчик обошла стойку бара, все столики, толпу танцующих, но Альгиса не было. Музыка играла очень громко, и трудно было найти уголок, где бы можно было позвонить и что-то услышать. Наконец, она пристроилась в конце зала за последним столиком и решила написать Альгису. Она написала: «Мы ждём тебя у машины». Открыла контакты в телефоне Макса. Первое имя, которое она увидела: Анечка. «Раньше этого имени не было. Значит, в Маргите у него есть девушка. А он говорил, что едет работать», – подумала Лорчик и нервно потёрла висок. Но месседж всё-таки отправила, метнулась с места и бросилась в толпу танцующих. Со словами: «Пойдём покурим!», она выдернула Макса из этой тусовки и повела на веранду верхнего этажа. Здесь, под открытым небом, стояли столики с пепельницами. Она завела его в дальний угол, где не было столов и толпы курящих. Почти толкнула к стене и ударила по щеке. Напряжение последних недель, когда она бегала за Максом, как собачонка, уступала во всём, подчинялась его капризам и молчала, вылилось обидой и агрессией. Лорчик вдруг поняла свою ничтожную роль в его жизни и бесполезность её терпения в попытках привязать Макса к себе. То, что раньше казалось забавным, вдруг стало унизительным и стыдным. Клубы, застолья с друзьями в пабе, игры в постели – всё было весело, но несерьёзно. Она оказалась каким- то предметом в его жизни, который нужен, но его можно заменить и другим. Он никогда ничего о себе не рассказывал и не расспрашивал её. Она подсознательно понимала, что если не придёт к нему, ничего в его жизни не изменится, но не хотела думать об этом. Сейчас, когда она увидела откровенную ложь и почувствовала свою заброшенность в шумной веселящейся толпе, вдруг взбунтовалась; капельки слёз готовы были вылиться из её глаз и покатиться тёмными от туши дорожками по напудренным щёчкам. Она быстро и с надрывом говорила:

– Зачем ты привёл меня сюда? Чтобы посмеяться! Ты совсем меня не замечаешь. Я что? Пустое место? Зачем ты мне врал о Маргите? Я для тебя вообще ничего не значу. Ненавижу! Она ещё что-то взволнованно лепетала, срываясь на крик, но Макс уже понял, что бесполезно что-то объяснять и оправдываться. Да и в чём? Он свободный человек!

– Пойдём! Макс взял её под руку, повёл вниз по лестнице, из зала к машине.

Навалившись на капот машины, лицом вниз лежал Альгис и стонал, как ему плохо. Машина была открыта. Собравшись с силами, Альгис почти вполз на водительское кресло и тут же уснул, уронив голову на грудь. Макс усадил на переднее сиденье девушку и пошёл в зал за друзьями.

Лорчик сидела в машине. Она ещё сейчас чувствовала, как больно сжимал Макс её локоть, раздраженно подталкивал к двери выхода из клуба, брезгливо морщился, глядя на неё, сумасшедшую и пьяную. Все стало гадко и унизительно. Она вспомнила, что утром это ощущение уже было. Ей приснился сон. В магазине она примеривает роскошное красное пальто. Оно очень идёт ей. Почти до щиколоток и приталенное, пальто удлиняет фигуру; классический покрой подчёркивает женственность, а красный цвет придаёт эффект её бледному лицу в контрасте с чёрными ресницами, бровями и локонами. Она уже хотела идти к кассе и платить, но поглядела в зеркало со спины. Весь подол сзади был запачкан какой-то грязью с отвратительным запахом. То ли крысы изгадили, то ли птицы? Она скинула сомнительный наряд прямо на пол и выбежала из магазина. Проснулась с чувством отвращения и недоумения, что же это значит? Теперь ясно: то же самое она переживает сейчас: было всё внешне красиво, а оказалось – противно, омерзительно и отвергнуто.

Хмель прошёл, напряжение упало. Лорчик понимала, что веселье кончилось. Она не может быть просто беззаботной подружкой для Макса, не станет считаться с его увлечениями, отсутствием, полным забвением, прибегать по первому зову снова и снова. Она ревнует, тоскует. А он – нет. И он никогда не скажет ей тех слов, что ждёт каждая женщина: я не хочу с тобой расставаться. Значит, надо уйти самой, сбросить, как пальто, то, что какое-то время ей нравилась, а теперь стало обременительно. Усталость и разбитость вдавили её в кресло, веки опустились, и глубокий сон дал отдых её телу и душе.

Вернулся Макс с двумя парнями, и втроём они перетащили Альгиса на заднее сиденье. Сами устроились рядом. Максу пришлось сесть за руль. Он плохо помнил дорогу и плутал по незнакомым местам. Случайно выехал на какую-то тихую улочку, посмотрел на освещённый знак выезда на главную и понял, что ехал в противоположную от центра сторону. Из-за невидимого поворота выскочила встречная машина. От неожиданности он растерялся, съехал с дороги, пересёк усаженную цветами клумбу, и врезался в бетонный горшок с декоративным искусственным деревом. Сила инерции подбросила Макса вперёд на переднее стекло, но он не вылетел из машины, а инстинктивно откинулся назад на сиденье, лишь поранив голову. С сидения рядом, боком, к нему на колени падало тело Лорчик. Одна рука её была подвёрнута под себя, а вторая вытянута к ручке двери, как будто она за неё держалась и не сумела уберечься. Больше Макс ничего не помнил.

Альгис так и не проснулся. Он сидел в позе, как учат в самолёте перед крушением, обхватив колени руками и спрятав на них голову. На нём не было синяков и ран. Двое парней рядом с ним вытирали кровь под носом и непонимающе смотрели друг на друга.

Лондонский госпиталь

Макс лежал, закрыв глаза, на больничной койке с перебинтованной головой в одиночной палате. Его подташнивало, хотелось спать. Он то приходил в сознание, то проваливался. Из капельницы в вену сочился раствор, возвращая его к реальности.

К вечеру следующего дня после аварии Джокер окончательно проснулся и открыл глаза. Память не изменила ему, но во всём теле ощущалась слабость, и эмоции отсутствовали. Не было и никаких размышлений по поводу случившегося. Физическая боль и немощь тела заглушили чувства и мысли. На следующий день ему уже было лучше.

Пришёл Альгис. Авария не отразилась на его внешности и здоровье, но некоторое смущение выдавали голос и суетливость. Он, взял стул, сел, вытащил зачем-то телефон, спрятал его, что-то передвинул на прикроватной тумбочке, потрогал одеяло, опустил глаза и сказал:

– Ну вот!…

– Не тяни! Расскажи, что было после аварии, что с ребятами, с Лорчик?

– На заднем сидении никто не пострадал. Ребята вызвали скорую помощь и полицию. Тебя и Лорчик забрали в больницу. У вас обоих случилось сотрясение мозга. Тебе зашили рану на голове. У неё сломано ребро. Она лежит в соседней палате. Друзья посадили меня в такси и отправили домой, а полиции сообщили, что я покинул клуб раньше всех, оставив машину тебе. Стражи порядка составили протокол, записали фамилии ребят, их адреса, сообщили, что их вызовут в суд как свидетелей.

– А чем это мне грозит?

– Это решит суд. Он замялся и продолжал. По протоколу меня в машине не было. Друзья не выдадут. Ты был за рулём в нетрезвом состоянии, и пассажирка пострадала – могут посадить в тюрьму, лишат прав на вождение, обяжут выплатить штраф и компенсацию пострадавшей. Надо откупиться от малышки и просить, чтобы она не предъявляла иск.

– Ладно. Я поговорю с ней. Не хочу садиться в тюрьму. Принеси мне какую-нибудь одежду: джинсы, майку, свитер. Может понадобиться. Они попрощались до завтра. Макс обдумывал случившееся. Нет, он не сядет в тюрьму. Надо бежать в Литву; девочку отправить домой: здесь пострадавший свидетель не нужен. Что чудачке ещё придёт в голову на суде? Вон, как она распалилась в клубе? С ней надо расстаться. Домой – и каждый в свой город! До свидания, дорогая подружка. Альгис сам разберётся с судом. Деньги? Альгису надо отдать какую-то тысячу фунтов, столько же и Лорчику. А с чем ехать домой? Надо найти Ольгу Павловну. У неё деньги есть!

После обеда к Максу в больницу пришли из полиции. Пожилой полицейский уточнил его имя, адрес и предъявил обвинение. Макс обвинялся в угоне чужой машины (у него не было доверенности на вождение), плюс – вождение в нетрезвом состоянии; плюс – дорожная авария и травма пассажирки. Все вместе тянуло на тюремный срок. Полицейский оповестил, что в ближайшее время Макс получит извещение на суд, а также о санкциях в случае неявки. Он оставил «Положение с правами и обязанностями подсудимого» и удалился. Визит полицейского ещё больше укрепил убеждение в том, что нужно бежать. Но паники не было. Макс умел собраться в нестандартной ситуации и просчитать ходы. Он встал с постели и пошёл в соседнюю палату. Лорчик не спала, просто тихо лежала.

– Здравствуй, моя хорошая. Как ты? Макс улыбнулся, поцеловал ее в щёку и сел на стул рядом с постелью.

– Нормально. Я ждала тебя.

– Что говорят врачи? Когда тебя выпишут?

– Через неделю.

– Теперь надо думать, как выпутаться из этой истории. Ты поможешь мне?

– Когда меня выпишут, я уеду домой.

– Надеюсь, что ты понимаешь: я не хочу в тюрьму? И мне тоже придётся бежать в Литву. Только у меня тут ещё остались дела, значит, я смогу уехать через две недели, не раньше. А тебе я куплю билет на самолёт в ближайшее время. Хорошо?

– Хорошо, возьми билет.

– Вот и договорились. Ты пока отдыхай, а я ещё буду заходить. Мы погуляем с тобой в парке, когда ты встанешь.

Макс вернулся в палату, голова ещё немного кружилась, он лёг на постель. На подушке лежал его телефон. В нём было два сообщения. Первое сообщение от Анечки: «Здравствуйте, Макс! Я чувствую с Вами что-то случилось. Позвоните мне, пожалуйста». Второе сообщение пришло от Ольги Павловны: «Джокер! Через две недели в Лондоне будет Большая игра. Я приглашаю Вас своим консультантом и сопровождающим. Сообщите, куда прислать приглашение, если согласны». Он тут же написал свой адрес Ольге Павловне и добавил: «Спасибо за приглашение. В это время я буду в Лондоне и сразу позвоню. До встречи. Целую».

Неужели, это золотая рыбка? Всё-таки я везунчик. Сама позвала! Вот они и деньги! Пусть подождёт – созреет. Хорошо, что я ответил так обещающе и в то же время неопределённо. Он был доволен собой, но что-то тревожило. «Анечка!

Почувствовала, что мне плохо! Значит, запомнила, думает обо мне. Вот, где я отсижусь, пока Лорчик улетит домой и надо будет ехать в Лондон к Ольге Павловне. Да и девочка хорошая, милая, доверчивая, родная, просто ангел», – подумал Макс и набрал уже знакомый номер.

– Здравствуйте, Анечка.

– Здравствуйте, Макс. Что с Вами?

– Я лежу в больнице со швами на голове и с сотрясением мозга.

– Знаете, я помню о Вас и ждала, что позвоните, но пару дней назад поняла, что с Вами что-то плохое и решила написать сама.

– Я хотел позвонить, но уже неделю в больнице. Меня завтра выписывают. Можно я приеду к Вам? На работу мне только через две недели.

– Конечно! Конечно! Вы можете это время побыть у меня.

– Спасибо! Вы ангел. Завтра я буду в Маргите к вечеру и позвоню. До встречи.

– До встречи.

Макс ещё позвонил Альгису, рассказал о следователе, о Лорчике, попросил его купить для неё по интернету билет на самолёт в Литву на рейс через неделю и приехать завтра утром на машине в больницу с его вещами. С врачом проблем не было. Максу уже было лучше. Врач выписала какие-то лекарства и согласилась его отпустить.

Утром следующего дня Альгис принёс для Лорчик билеты в Литву. Они вместе вошли в её палату. Натянув на себя одеяло до подбородка, она тихо лежала на спине с открытыми глазами. Взгляд её был направлен куда-то в пространство, но, на самом деле, Лорчик прислушивалась к себе. Уже ничего не болело, только сильно стучало сердце, и, казалось, ударяется в левую руку, готовое выпасть из тела. Как сжатая пружина открытой двери она лежала, прижав кулачки к побледневшим щёчкам, в ожидании перемен в своей жизни. Надо только войти в эту открытую дверь, и тогда пружина внутри неё разогнется, расправится, а дверь за ней захлопнется. Но она сама уже будет другая, и жизнь у неё будет совсем новая. Какая? Она не знала, но ясно поняла, что Англия и все её приключения останутся в прошлом. Она войдёт в эту открытую дверь, где должны быть настоящие, не сиюминутные радости, где её будут любить, беречь, ждать.

– Здравствуй, Лорчик, – несколько нерешительно и тихо сказал Макс. Мы принесли тебе билет в Литву. Ты там отдохнешь, поправишься. А потом и мы приедем.

– Да, конечно.

– Я ухожу из больницы сегодня и уезжаю на время из Лондона. Тебя проводит Альгис. Он даст тебе в дорогу деньги от меня. Встретимся в Литве. Лорчик поднялась, присела на край кровати. Они ещё немного посидели вместе молча, держась за руку, и попрощались. Лорчик снова легла в постель, полежала в той же неподвижной позе, потом сбросила одеяло, сходила в душ, высушила волосы, подвела глазки, переоделась в лёгкое платье и спустилась в больничную библиотеку, где был интернет: надо написать всем друзьям в её родном городе на Родине. Скоро она улетит домой.

Десять дней любви

Через час друзья покинули больницу. Альгис сидел за рулем. Его машина была в ремонте, а сервис дал ему на время другую машину. Макс решил заскочить домой, взять какие-то вещи, документы, деньги. На это ушло немного времени. Потом Альгис подкинул Макса к вокзалу. Они попрощались, договорившись созваниваться каждый день и встретиться снова в Лондоне. В поезде было комфортно: колёса не стучали о рельсы, почти невидимое затемнение стёкол не пропускало летних лучей солнца, мягкие, с высокими спинками, как в самолёте, кресла, позволяли расслабиться. Между креслами были столики, можно было положить портативный компьютер и подключиться к интернету. Что Макс и сделал. Он посмотрел стоимость билетов в Литву в сентябре, но пока не заказывал. В течение месяца, суда не будет точно, но и долго англичане с такими делами не тянут. Скоро он получит извещение на суд с указанием дня и часа. Времени у него осталось мало, чтобы добыть денег и уехать, но пару недель у него есть. Он посмотрел ещё новости в Англии, в Литве и позвонил Анечке. Она ответила сразу, и понятно было, что только и ждала этого звонка. Она в этот день работала в гостинице до восьми вечера. Макс сказал, что приезжает в полвосьмого и подойдёт за ней на работу к окончанию смены.

Полвосьмого он вышел из поезда, но к Анечке не торопился. Во-первых, надо было посмотреть, какие в городе есть казино. До сих пор он был удачлив и надеялся, что фортуна от него не отвернётся и на этот раз, в Маргите. Может и не придётся просить денег у Ольги Павловны? Он сел в такси, спровоцировал шофёра на разговор – тот был не прочь поболтать и подкинул нужную информацию о различных игровых залах в городе. В маленьком магазинчике Макс купил несколько билетов на футбольный тотализатор и заполнил. Предполагаемые выигрыши были небольшие, но это не так важно: ещё не время рисковать! Главное – проверить удачу! Теперь можно ехать в гостиницу, где работала Анечка. А как там себя вести? Ведь он эту девушку почти не знает. Как его встретят? Он прекрасно помнил, когда уезжал отсюда, что вряд ли вернётся. Но теперь других вариантов нет. Судьба сводит? Нет, не следует бросаться в объятия, надо держать дистанцию. Его мысли прервал телефонный звонок

– Макс, я вас жду уже пятнадцать минут. Что случилось?

– Анечка, поезд задержался. Я скоро буду. До встречи.

Макс, как игрок в карты, знал, что, когда человек долго ждёт, он начинает нервничать и проявляется иногда самым неожиданным образом. Падает маска закрытости, осторожности – и вот уже его настоящее лицо со всеми слабостями и эмоциями. «Ну, посмотрим на Вас, Анечка, какая вы?», – подумал Джокер. Он вышел из такси, но не пошёл в вестибюль, где она его ждала, а с чёрного хода поднялся на несколько этажей выше. Отсюда в широком лестничном пролёте просматривался весь первый этаж. Макс стоял невидимый снизу и наблюдал за девушкой. Почему-то он помнил её в том форменном халатике в его номере, неброскую и обыкновенную. Сейчас она была в узких светлых джинсах, коротком оранжевом топе, в цвет распущенных длинных волос. Открытая полоска тела между джинсами и топом со спины подчёркивала плавный переход от узкой талии к женственным округлым бедрам. И так захотелось прикоснуться к этой сверкающей белизной коже, не тронутой ни редким солнцем, ни солярием; обнять за талию и прижаться к такой же жемчужной щёчке. Анечка ходила взад и вперед по вестибюлю, держала телефон в руке, не отрывая глаз от телефона, присаживалась на стул, набирала номер, но не звонила. Прошло уже полчаса, а Макса не было. Она порывалась к выходу из гостиницы и возвращалась снова, перекидывала телефон из руки в руку, подносила зачем-то к уху, а он не звонил.