Читать онлайн Любимая зверушка психа бесплатно

ПРОЛОГ

***

– Ты всё равно никуда не денешься, Машенька! Я иду за тобой!

– Нет, прошу вас отстаньте от меня! – бежала девушка по тёмным улицам, как ей на глаза попались ворота, с надписью «Орёл». Это были заброшенные дачи, возможно, удастся здесь спрятаться.

– Ты в курсе, что случится завтра? Если сама нам не сдашься, – говорил парень в тёмном балахоне, от голоса которого можно было забыть, как дышать.

Но девушка, готова была стереть ноги в кровь, но только бы не попасться в руки главного монстра, и его пяти друзей отморозков. По городу ходили слухи о них… Их всегда было шесть… Ни пять, ни семь, а именно шесть. Будто от этого числа что-то зависело.

– Кажется, наша девочка решила поиграть. Маша, а ты не боишься, что я подожгу все эти дачи, и тогда пострадают невинные жизни.

– Что я вам сделала? – прячется за дом, там был как раз старый забор, видимо хозяева давно сюда не приезжают.

– Разве ты не знала? Маша, ты избранная… – Снова голос победителя, ему всё можно и даже если он взорвёт город, этому подлецу ничего не будет. Кажется, утихли, только какой-то странный скрип, будто начинают ломать забор. И тут эти шесть монстров кидают в окна камни, от чего стёкла чудом не попадают девушке в глаза. Крики вопли, они всё равно найдут её.

– Наша райская птичка здесь… Машенька, я слышу твоё сердечко, мне его слишком не хватает для коллекции, – от этой угрозы, девушка прижимает руку ко рту, всё тело не слушается, от такого волнения её трясло до ужаса. И будто кто-то услышал её страдания. С другой стороны этого забора было отверстие, не слишком большое, но если постараться, то можно пролезть. Благо она была худенькая, да как там потолстеешь, когда каждый день, да какой там каждый час, устраивали игры на выживание.

Как мышка подходит к забору. Пытается договориться с сердцем, но как восстановить своё сердцебиение, когда за тобой гоняются эти чудовища, а что у них на уме даже страшно представить. Получилось… Она легко пролезает и бежит так, как будто сейчас ей грозит самая страшная опасность.

– Чёрт! Она была почти в наших руках! Найдите её, а не то вы сегодня спать у меня не будете, – кричит самый главный из них, он хотел по-другому закончить этот вечер, а тут его лишили яркого представления. – Машенька, как только мы тебя найдём, свернём шею, чтобы долго не мучилась.

В это время девушка застыла на месте. Темнота, да здесь вообще людей нет, но когда она убегала, не было выбора. Лучше замёрзнуть, остаться спать на улице, но только не к ним. И тут в самом конце она замечает довольно скромный двухэтажный домик, там горел маленький приглушённый свет. Хотя разве смогут противостоять эти люди против него, одно лишь имя, а самое главное фамилия вызывают страшную дрожь, даже озноб по всему телу. Он будто вырвался из ада, чтобы губить, уничтожать и разрушать чужие жизни. Будто был посланником дьявола, бессердечной скотиной, с непробиваемым характером. На ногах мозоли, но если надо она доползет до этого дома. Слышатся шаги, кровожадные звери идут по её следу. Едва успевает забежать в ворота, как свет гаснет, может так лучше лишь бы они не заметили её. Странная идея приходит на ум, решается залезть на дерево. А после стучится в окно. Только бы успеть, ведь они точно от неё не отстанут.

ГЛАВА 1

Ада

Холодная осень захватила наш северный городок. Впрочем, я особо не любила солнце, после того как мои родители утонули на море. Жаль моего отчима дядю Рому, это он захотел показать маме красивую жизнь и забрал меня в десятилетнем возрасте из родного Красноярска. А раньше, мы жили у бабушки с дедушкой, любимый дом, где ещё жил наш прадедушка. Наша семья не поменяла ничего после его смерти. Человека с большой буквы. Да, мы не были богаты, но зато жили в полной гармонии. Полгода я была в депрессии. Не знаю, чтобы я делала без моего кролика Арчи, последний подарок мамы на Рождество. Он такой чёрный с белыми ушками, и когда мне больно я всегда прижимаю его к груди. Расчесываю свои спутанные кудрявые волосы, как слышу слишком настойчивый стук в окно, расчёска падает на ковёр, ещё не хватало сюрприза на ночь. На ватных ногах приближаюсь с нему и слышу.

– Открой, пожалуйста, быстрее! Ну же…

Едва успеваю его распахнуть, как врывается девушка. И стремительно закрывает мне рот рукой.

– Тише, не смотри в окно, может они сейчас уйдут, – приказывает мне, как я случайно замечаю шесть парней.

Все они одеты в тёмные балахоны. Словно голодные волки стараются выследить свою жертву.

– Куда она подевалась? Разнесите все эти дома к чертовой матери, – кричал самый главный из них, только бы не встретится с его глазами, представляю насколько он жестокий.

– Тох, да ну её! Завтра в универе приструним, – хотели его остановить, но он был, словно одержим, никогда прежде не встречалась с такими людьми. Девушка молится, чтобы они ушли, а я уже жалею, что впустила её в дом, ещё неизвестно, что она натворила. Благо эти монстры покинули улицу. Не выдерживаю и набрасываюсь на неё с оскорблениями.

– Ты соображаешь, что делаешь? У меня чуть сердце не остановилось, разбирайся со своими парнями сама, а если бы они проникли в мой дом? Я, между прочим, не одна живу, мне ещё дороги мои дедушка с бабушкой.

– Прости, знаю, что свалилась, как снег на голову, но я хочу хотя бы сегодня спокойно поспать, ведь такой кошмар каждую ночь…

– О чём ты? Разве ты не насолила этим парням? – немного я успокоилась, теперь не мешало бы объясниться.

– Ага, насолила… Я – изгой или как они называют зверушка.

– Господи, о чём ты говоришь? Вот вода успокойся. Кстати, я-Ада! – стараюсь быть милой, ей как никогда нужна поддержка.

– Маша. Странно, а разве ты не слышала про самого главного монстра нашего города?

– Нет, что за бред? Мы же не в средневековье живём. Рабство давно отменили.

– Он сущее чудовище…

– Кто?

– Антон Царёв… А те пять клоунов его свита, так сказать шестёрки, которые по пятам за ним готовы ходить! – жалуется, а у самой голос так дрожит, что мне передаётся её волнение.

– И ты его боишься? Вот глупая, да ничего он тебе не сделает, придумали сказку…

– Стой, ты его не знаешь. Он псих, и методы у него довольно странные. Раз я-изгой, он подговорил против меня весь институт. Каждый день новая гадость, а ночью кошмарные прогулки по городу! – она говорила так быстро, словно хотела выговориться, как никогда. А я пребывала в шоке.

– Почему он себя так ведёт? Всегда есть какая-то причина.

– Он хочет, чтобы я стала зверушкой! – Её губы задрожали, мне слишком сильно не понравилась её реакция.

– И что это значит?

– Не могу произнести… – Маша покидает своё место и снова смотрит в окно, будто боится, что те звери снова вернутся за ней.

– Расскажи мне, всё-таки я стала твоим спасителем.

– На меня наденут ошейник с инициалами этого поганого Царёва, а потом он будет трахать меня вместе со своим дружками, – заплакала она. Клянусь, я лишилась дара речи.

– Нет, у него совсем крыша поехала? Да ты себя слышала, это же насилие.

– Не совсем, я это сделаю по доброй воле, – она боялась посмотреть в мою сторону, наш разговор становился слишком мрачным.

– Но ты ведь на это не согласишься? Маша, посмотри на меня!

– А смысл? Вот уже год я забыла про сон, может, стоит сдаться и стать их личной шлюхой, делать под партой минет. Впрочем, так поступали с Галей.

– Про кого собственно речь? – уточнила я, неуверенно бросая взгляд на часы. Несмотря на такой поздний час, желание спать вмиг улетучилось.

– Предыдущая зверушка Царёва, она долго сражалась, а потом попалась в их сети. Боже, какие извращения они с ней творили. Ходят слухи, что все их оргии, он лично записывал на камеру, а потом всем показывал в универе, и все его после этого называют «царь», господином одним словом.

– Так, хватит плакать, я итак сыта твоими ужасами по горло. Ложись спать, утро вечера мудренее. А то мне сейчас от деда попадёт, он у меня знаешь какой строгий! – укладываю её на раскладушку. Пришлось одолжить два одеяла. Вижу, что измоталась девушка, я теперь точно не засну после рассказов об этих монстрах. Это же надо до чего додумались. У бедняжки явно нервный срыв. Видимо, её некому защитить, мир полон жестокости и странных отморозков.

Слишком дождливая осень, хочется подольше оставаться под одеялом, но нужно отправляться в университет.

– Ада, ты уже проснулась? – Голос бабушки как раз доносился с первого этажа. Совсем забыла, что вчера приютила девушку, которая рассказала о новом кошмаре города.

– Да, бабуль, я сейчас.

– Ой, что они скажут, когда увидят меня здесь?

– Маш, скажешь тоже, они простые люди, мы вообще обожаем принимать гостей. Хочешь, оставайся здесь пожить, – надеваю вязаный свитер, который мне подарила бабушка, и весь образ дополняю клетчатой юбкой.

– Нет, это опасно для тебя. Спасибо за такой щедрый ночлег, но тебе лучше не находиться со мной рядом.

– Как страшно! Дай угадаю, мне оторвет голову этот Царев? Неужели я похожа на какую-то дурнушку?

– Ада, он страшнее, чем кажется, ни одна перед ним не устояла. Он разрушил всех.

– Так спускайся завтракать, мне ещё в университет нужно ехать – заплетаю волосы в длинную косу, как она интересуется.

– Случайно не в УИТ? Университет информационных технологий.

– Да… Откуда ты знаешь? Сегодня как раз первый день! – уверенно сказала я и её поведение показалось довольно странным.

– Только не это… Этот урод как раз там учится.

– Маша, я никого не боюсь, пусть сам себе ошейник наденет и считает себя зверушкой. Давай быстрее, бабушка не простит меня, если я буду есть холодные блинчики.

Люблю своих родственников, что они не задают лишних вопросов, с кем я общаюсь и зачем. А в последнее время бабушка старается не заводить со мной личных бесед, хотя первое время настаивала на психологе, но в один прекрасный момент я надела маску хорошей девочки, а все свои переживания доверяла личному дневнику. Правда, в последнее время там слишком грустные странички. В свои двадцать лет я совершено не походила на своих сверстниц, которые то и дело мечтают о новой дизайнерской шмотке, вечеринках и горячих парнях. Да и как дурнушка с голубыми глазами и слишком кучерявыми волосами могла кому-то понравиться? В моей фигуре не было ничего особенного, не говоря уже о маленьком размере груди.

Нам повезло добраться до университета без пробок, ну что городские приключения начинаются. Около главного входа все пристально смотрят на Машу, словно она отличается от остальных. Кто-то указывает пальцем, а потом шепчет на ухо:

– Смотри, она ещё без ошейника!

Не понимаю такого странного отношения с их стороны. Хотим с ней уже пройти в раздевалку, как дверь со страшным грохотом открывается. Перед нами предстаёт высокий парень. Тот же самый балахон, только теперь я могла рассмотреть его лицо. А самое главное жестокие серые глаза. Разве такие бывают? Такая походка, словно он король, все боятся даже в сторону его посмотреть. Да, Маша права с виду он точно псих, один только внешний вид наводит на ужасные мысли.

– Кофе! – произносит он, как к нему подбегает какая-то девушка и подносит стакан.

– Горький, сучка! Научись его варить или завтра же станешь изгоем! – выливает его на волосы блондинки, а я уже прихожу в бешенство. – Круассаны!

Снова команда, будто со стороны он дрессировщик, который разговаривает со своими зверушками, девушка с тёмным каре протягивает пакет и достаёт оттуда сочную булочку, но ей-богу она так трясется, что её становится жалко.

– Вот… Я вчера весь вечер выпекала, тебе же нравится, Антош? – Она в рот ему заглядывает, а эта сволочь берет пакет и выбрасывает в ведро.

– Ненавижу клубничную начинку! Ещё раз перепутаешь, будешь пить водичку из лужи и жрать свои мерзкие круассаны! – отталкивает её в сторону, это просто не укладывается в голове, для него люди это звери.

– Я же говорила, что он чудовище, а это шестерки, которые следуют за ним по пятам. Ада, зря ты выбрала именно этот университет.

– Ух, ты! Посмотрите, кто там прячется. Машенька, а мы тебя вчера обыскались, – он не сразу меня заметил.

– Царёв, не надо.

– Ой, как нам страшно. Так, а где коронное приветствие для нашего изгоя? Давайте бросим в овцу остатки своего завтрака. Сделайте так, чтобы она свою рожу до обеда не смогла отмыть, – смеётся этот гад, только сейчас я заметила его хитрую улыбку, будто ему всё можно.

Но, а дальше я прихожу в шок, когда все студенты принимаются выполнять его просьбу. И в Машу полетели все эти остатки еды, у них, что совсем крыша поехала? Такое я видела только по телевизору, чтобы в лицо несчастной девушки полетели эти стаканчики с горячим кофе, которое вмиг обожгло её кожу, потом недоеденные бутерброды. Кто-то плевал на них, а потом бросал ей в лицо. Но Маша, видимо, привыкла к такому обращению, а я нет.

– Что вы делаете? Перестаньте, вы звери! – встаю на её защиту, как раз в этот момент наши глаза с Царевым встречаются. Он смотрит так, будто я надоедливая муха, которую он с радостью бы прихлопнул.

– Ну, ничего себе… У нашего изгоя появилась защитница. Как твоё имя, ну смелее или испугалась? – смеётся, как же меня раздражает его ехидная мордашка.

– Ада… А вот тебе засранец не мешало бы, подлечиться! Она человек, а не животное! – пытаюсь ему противостоять, а он делает шаг мне навстречу, а потом принимается обнюхивать.

– А ты вообще моешься? Видимо, нет. Фу! Аж выворачивает! – не знал, как унизить, а потом ещё стал глумиться над именем, – Ада-а-а. Ребят, это же кричат девки, когда кончают. Твои родители, наверное, заранее знали, что у них родится шлюха.

Зря он это сказал, я никому не позволю портить светлую память моих родителей.

– Нарушу вашу утреннюю традицию, сукин сын! Давайте угостим вкуснятиной короля. Не желаете отведать молочка? – вспоминаю про бутылку, которую бабушка приготовила мне накануне. Выплескиваю ему в лицо, от чего все визжат, как сумасшедшие. Он не ожидал такого поворота, но пусть знает, что я сделана из другого теста.

– Внимание! Теперь у нас два изгоя. Так даже интереснее! – объявил всем. И перед тем, как уйти, шепнул мне на ухо, – Молочко любишь? Похвально… Сперма гораздо вкуснее, иди, тренируйся её проглатывать, а то боюсь скоро захлебнёшься!

ГЛАВА 2

Ада

Впервые сталкиваюсь с таким психом. У него напрочь отсутствуют все правила морали. Не знаю, к чему бы привела наша перепалка, если бы в коридоре не появился разгневанный преподаватель.

– Царев, что ты опять вытворяешь? Немедленно к ректору! Сколько можно травить девушек? А вы что встали? Идите на лекции!

– Не стоит так волноваться, Ольга Васильевна, от гнева появляются преждевременные морщинки! И тогда для того, чтобы вас хорошенько поимели, придётся платить. Как бы это звучало не прискорбно! – нагло заявляет преподавателю, он совсем никого не боится, кто дал право командовать судьбами других.

– Ты ответишь за своё поведение.

– Как не стыдно угрожать студентам… Это статья, вы захотели в тюрьму? – Мастер блестящей речи, вальяжной походкой направляется к лестнице, при этом прожигая меня взглядом.

– Скоро увидимся, Ада! Тренируй ротик.

Все студенты поспешили на занятия, а я едва не растерялась, это же надо было нарваться на такого говнюка.

– Ну что познакомилась с царём нашего университета? Вот скажи, зачем ты заступилась за меня?

– Маш, а что по- твоему я должна была стоять в стороне? А если бы они додумались кирпичами в тебя кидать? Да по этому Цареву психиатр плачет!

Идём по довольно длинному коридору, сейчас как раз русский язык. Честно, гад напрочь отбил желание учиться.

– Теперь он точно жизни нам не даст, ты видела, как он на тебя смотрел? Этот звериный интерес в глазах, берегись его. Вот кто тебя просил выливать на него это молоко?

– Зато, хоть кто-то поставил на место. А остальные, почему так под ним прогибаются? – спросила я, занимая место за первой партой.

Тут сразу подошёл один из его клоунов и сбросил на пол мой рюкзак.

– Здесь Царь сидит, а изгои сидят в самом конце! Давай, пошла отсюда!

– Он, что его купил? В этом университете всё общее! – специально достаю учебники и кладу на стол, как остальные шепчутся. Маша бледнеет на глазах, будто подозревает, что сейчас должно произойти. Профессор немного опаздывал, и это немного меня напрягло.

Тот самый кретин вцепился в мой рюкзак и специально выкинул на пол всё содержимое. Остальные подлетают и принимаются рвать мои тетради, кто-то схватил мой мобильный телефон, и стал читать сообщения.

– Бабуль, я доехала! – произносит писклявым голосом другой подонок из этой шайки. Хочу вырвать его из рук, но он поднимает его высоко, чтобы я не дотянулась. Маша забилась в углу, три тетради прорваны, да где же этот чёртов учитель.

– Смотрите, что я нашёл! Кажется, это ключики, от её дома! Ну что пригласишь на чаёк?

– Отдай, мерзавец.

– А ты давай допрыгни, недомерок! – уже хочет вручить мне ключи, а потом начинает кидать остальным, подбегаю к одной парте, ключи летят следующему, и тут их ловит главный царь этого улья.

– Ада хочет получить обратно ключики, – Царёв насмехается, он слишком сильный противник. – Всё просто выполни несколько команд… Ада, сидеть!

– Я не собака! Отдай, это моя вещь.

– Твоя вещь? А мне кажется, общая. Поэтому я могу сделать с ней всё, что захочу, – подходит к окну, представляю, что он задумал.– Ада, сидеть! Или я выкину их на улицу.

– Нет, больной засранец.

– Ребята, соберите все её вещи и подожгите, вон в том мусорном ведре.

– Нет, уроды, отдайте!

В это время Царёв открывает окно и безжалостно выкидывает мои ключи от дома, всё теперь мне точно попадёт от дедушки. Помню, как в детстве он меня ругал, когда я случайно потеряла их в лесу.

– А с телефоном, что делать?

– Как что? Ну-ка дай его сюда, – Царёв берёт его в руки и принимается читать все мои последние сообщения от бабушки.

– Какая примерная девочка. И зубки на ночь чистит, и спать в десять ложится!

Его смех, настолько омерзительный, больше всего меня волнует, куда подевался учитель, надеюсь это не проделки Царева.

– Убери руки от моего телефона.

– А что довольно интересное чтиво… Только надо добавить перчинки, пусть у бабули инфаркт случится. Итак, начнём с этого. Бабуля, первый день в универе прошёл, как во сне. Сначала ректор заставил отсосать ему в кабинете. Ну, сама знаешь дело обычное. Потом мне пришлось трахнуться с двумя студентами, чтобы мне купили пожрать в столовой. Ведь на твою ничтожную пенсию я не могу купить нормальной еды, – он писал так быстро, при этом над каждой фразой подсмеивались остальные студенты. Если он его отправит, клянусь, я задушу его собственными руками.

– Отдай, сволочь.

– Подожди, сейчас только нажму кнопку… Тадам! Отправлено. Бедная бабуся не пережила растление единственной внучки! – шепчет мне на ухо, словно объявляет смертный приговор.

– Тварь! – хочу замахнуться и дать ему пощёчину, как он перехватывает моё запястье.

– Я могу запросто сломать тебе руку…

– Паскуда! Больной придурок! – Мои слова на него не действуют, ведь то, что он делает дальше, напрочь разрушает мою нервную систему.

Распахивает окно и выкидывает мобильный на улицу. Слышу, как он разбивается на несколько кусочков. У меня сжимается сердце. Ведь это был подарок моего дедушки, у него довольно скромная пенсия, и помню, что он каждую копейку собирал, чтобы сделать подарок своей внучке. И как теперь я смогу посмотреть ему в глаза?

– Добро пожаловать в бесконечные игры на выживание, Ада! – толкает меня в стену, и я ударяюсь локтем. В этот момент в кабинет заходит учитель истории.

– Николай Петрович заболел, он только сейчас позвонил и сказал, что русского не будет. Так что поднимайтесь на четвёртый этаж, как раз на следующую пару, – после его слов, студенты один за другим выходят в коридор, а я принимаюсь собирать свои вещи, которые Царев планировал сжечь в мусорном ведре. Испуганная Маша подбегает ко мне и помогает подняться.

– Ада, давай обработаем, у тебя кровь.

– Ты видела, что он сделал? Это же подарок дедушки, он целый год собирал на этот телефон, а ещё это сообщение. Бабушка, наверное, уже выпила тонну валерьянки.

– Говорю тебе, вот зачем ты полезла. Понимаешь, я уже привыкла.

– К чему? Да его надо поставить на место, кто дал право вытирать об людей ноги? – убираю разорванный учебник по истории, как-то не хочется снова присоединятся к этим отморозкам.

– Он – царь, король этого города, сын известного банкира. У него денег, как куры не клюют, а у богатеньких свои причуды!

***

И как этот урод посмел прикоснуться к моей личной вещи? Думает, что я испугаюсь, не на ту напал. Не прошло и дня, а я уже успела его возненавидеть. Мы с бабушкой договорились, что не будем рассказывать деду о том, что его подарок безнадёжно разбит, не хочу лишний раз его расстраивать. Утром обещали страшную грозу, представляю, какая грязь творится на улице. Выхожу на улицу и смотрю на свой поломанный фургон. Вот как я умудрилась въехать в то дерево? Едва успеваю закрыть калитку, как кто-то толкает меня в спину…

– Маша, ты сдурела так подкрадываться? – накидываю на голову капюшон, не хочу попасть под этот коварный дождь.

– Не ходи сегодня в университет…

– Что? Это с какого перепуга я должна пропускать лекции? Между прочим такими темпами меня могут запросто отчислить.

– Скажи, что заболела, но не при каких условиях не появляйся там, – она говорила так, будто произойдёт нечто ужасное, угрожающее моей жизни.

– Так всё, я даже слушать об этом не хочу.

– Я слышала разговор Царёва. Он ждёт не дождется тебя с самого утра. Тебе мало разбитого телефона? – Она бежит за мной, пытаясь остановить, дождь усиливается с каждой секундой, только бы не опоздать на автобус.

– Запомни, Маша, я не собираюсь прогибаться перед всякими уродами. А насчёт телефона, пусть подавится, заработаю и куплю новый.

– Стой, говорю. Дура, ты не понимаешь, на что он способен. Посиди несколько дней дома, возможно, он успокоится и снова переключится на меня… – Её речь была, как у сумасшедшей.

– И что же он сделает? Дай угадаю, заставит всех бросать в меня помидоры?

– Зря ты так, я ведь серьёзно. Думаешь, я не пыталась бороться, у меня даже союзники были, которые потом благополучно перешли на его сторону, – она всё пыталась меня догнать, через несколько минут приедет наш автобус, с такими рассказами точно поседею.

– И как долго ты будешь его шарахаться?

– В смысле?

– Пора поставить на место этого говнюка, вот что… Он придумал сказку, где он король, а вы все в это верите.

– Хорошо… Посмотрим, как долго ты вытерпишь все его мучения. Пока!

– Подожди, а ты на учёбу не поедешь? – поинтересовалась я.

– Наврала родителям, что заболела. Хоть неделю отдохну от этого мерзкого чудовища…

Всю дорогу я размышляла, что же задумал этот кретин, и как так быстро ему удалось завоевать авторитет нашего города. Конечно, он сын влиятельного папочки, у которого карманы набиты деньгами, вот и с жиру бесится. Типичная болезнь богатых, но таких идиотов, мне не впервые видеть в своей жизни. Было пару случаев в школе, когда такой же самодовольный павлин пытался завоевать похожими методами свой авторитет, поэтому никакой Царёв мне не страшен. За всеми этими мыслями, я не заметила, как приехала в университет. До лекций остаётся всего пять минут, как около главного входа я вижу свою однокурсницу.

– Привет, ты Ада правильно?

– Да… Прости, я опаздываю.

– Первой пары не будет… – как-то странно она на меня смотрит, стоит ли верить предостережениям Маши.

– Добро пожаловать в наш университет! Меня Дина зовут, я можно сказать уши этого университета, представляю насколько тебе тяжело.

– И почему это мне должно быть тяжело? – захожу в университет, здесь как-то подозрительно пусто, неужели все лекции давно начались.

– Ну как же… Ты изгой, но ты не волнуйся я на твоей стороне.

– Правда! Значит, мне крупно повезло, только я не собираюсь участвовать в играх Царёва, – снимаю с себя мокрый плащ, с ума сойти какой дождь начался…

– Тогда давай дружить, мне этот Антон тоже слишком сильно не нравится. Смотри, я испекла вкусные булочки. Составишь компанию? Всё равно первой пары не будет. Угощайся, – она была подозрительно милой со стороны.

– Спасибо… А какая у нас следующая пара?

– Математика, кажется… Ты откуси, мне интересно узнать твоё мнение, – настаивала она, и я будто под гипнозом выполнила все её указания, и почему я только не послушалась Машу…

– Вкусно… – а у самой жутко закружилась голова, может это всё из-за волнения.

– Ада, ты в порядке?

– Видимо, нет… Странная головная боль, – встаю со скамейки и чувствую, что сейчас потеряю сознание. Не проходит и минуты, как я падаю на пол, булка выскальзывает из рук, и сквозь дикий шум в ушах, я слышу смех… Это всё он подстроил, но у меня нет сил, подняться, слишком сильная слабость.

Меня обливают водой, еле прихожу в себя… Что она добивала в выпечку?

– Дина заслужила награду. Трахните её на том столе. Давайте, парни! – приказывает ей Царёв, мы находимся в аудитории химии. Меня держат двое идиотов из его свиты, теперь я точно в капкане. Взгляд Царёва проходится по моей просвечивающей блузке, и я чувствую отвращение.

– Ну, здравствуй, Ада. Представь, я так соскучился. Неужели ты не читала сказку про злую колдунью, и то красное яблочко?! – Он касается моей пряди, да так, как будто собирается её вырвать.

– Отпустите меня! – пытаюсь вырваться, но он всё продумал наперёд. В это же время на задней парте раздаются стоны Дины и трёх его дружков. Такого ужаса я не испытывала прежде. Они поставили её раком и стали иметь по очереди, а Царёв принялся аплодировать, при этом обратился ко мне.

– Тебе нравится, Ада? Видишь, какая она покорная девочка. За это она получит тройное наслаждение.

– Ещё! – не узнавала довольный голос предательницы.

– Засадите ей, как следует. Ада, ты хочешь также? – схватил меня за волосы, и приблизил свои губы. В нос ударил его парфюм, никогда его ни с кем не перепутаю. Пусть я слаба, но у меня найдётся храбрость поставить на место эту сволочь. Набираю во рту побольше слюней, и со всей силы плюю ему в лицо. Надо было видеть его реакцию, злость, дикая ярость. Посмотрите, короля обидели. Вытирает остатки слюней с лица, а потом обращается к своим шестёркам.– Разденьте её…

ГЛАВА 3

Ада

Шесть голодных волков окружают меня словно добычу, сейчас начнутся кровожадные игры.

– Ты ответишь за то, что сделала, сука! – Взгляд Царева пронзает, словно острый кинжал, в нём отсутствует мораль, такое впечатление, что он бесчувственный демон. – Снимите джинсы и разорвите этот свитер! Наверное, бабуля так старалась, когда его вязала.

– Царев, неужели мы сейчас пустим её по кругу? – обращается к нему один из друзей, я уже сто раз пожалела, что пошла в университет. Не понимаю, куда подевался профессор химии. Почему этим монстрам всё дозволено?

– Обижаешь… Ада сама попросит это сделать. А для начала извинится.

– Нет… Я не боюсь таких чмошников, как ты, Царёв!

– То есть это твоё последнее слово? Я даю тебе шанс, Ада, добровольно стать моей зверушкой, без боли, без унижения! – шепчет на ухо, словно поёт колыбельную, у него явно расшатана психика, и никто его не остановит.

– Я лучше сдохну, но никогда не опущусь так низко!

– Желание дамы для меня закон. Чего вы ждёте? Наш изгой хочет жаркой расправы. Превратите её вещи в лохмотья, – после его приказа, они сорвали одежду, оставив меня при этом в одном нижнем белье. Стыд охватывает всё тело, когда он оценивающим взглядом проходится по бюстгальтеру, плавно переходя в область трусиков.

– Антон, смотри, как она дрожит. Видимо чует её задница, что мы задумали.

– Конечно. Это она с виду смелая, а как дело дойдёт до главного описается в свои трусики! – смеётся этот гад, придёт время моей расплаты. Но то, что происходит дальше, не лезет, ни в какие ворота. Он достаёт поводок с ошейником и с вызовом смотрит на меня.

– Нам пора гулять, Ада! Смотри, как раз для твоей шейки, – кидает в лицо этот ужасный аксессуар, такого я не ожидала от этого хладнокровного чудовища. Только сейчас я поняла, что его серые глаза превратились в чёрные. Клянусь, он мог бы ими запросто убивать.

– Царёв, ты превзошёл самого себя. Ты что собираешься выгуливать её по коридорам средь бела дня?

– А чем она лучше других изгоев! Все проходят этот тяжёлый путь, а потом складывают свои лапки, и приползают ко мне на коленях…

– Можешь задушить меня этим поводком, но этого не случится никогда.

– Мы это ещё посмотрим, детка! – шепчет мне на ухо, а потом приказывает своим халдеям надеть этот ошейник, который слишком сильно сдавливал моё горло…

– Так, а теперь нам пора в коридор… Ада, вперёд! – потащил он меня за поводок, а я упала на колени. Хотела вырваться, но всё было бесполезно. Это была ужасная картина со стороны. Я в одном нижнем белье, такого унижения не испытывала прежде.

– Сволочь, нечем дышать, – чувствовала, что дыхание вмиг испарилось, в то время в коридоре собралось приличное количество народа, как раз была перемена после первой пары.

– Ада, сидеть! – приказывает этот кретин, а я схватилась за поводок, но с его сильными руками невозможно справиться. – Я сказал сидеть…

– Царев, какого чёрта ты вытворяешь? Немедленно отойди от девушки, – это был голос разгневанного преподавателя по истории.

– Валентин Петрович, а мы тут репетируем.

– Знаю я ваши репетиции. Ты совсем страх потерял. Думаешь, если ректор лучший друг твоего отца, значит можно стоять на ушах?

– Не надо мне угрожать… А то, как бы вам не пришлось новую работу искать. Она сама выбрала свой путь, – отталкивает меня в стену, и покидает коридор. Остальные студенты даже не помогли мне подняться. Лишь профессор снял свой пиджак и накинул на мои плечи.

– Пошли в кабинет, у тебя шок, наверное! – открывает дверь аудитории и тяжело вздыхает. – Совсем крыша поехала. Творит, бог знает что. Знаешь, тебе лучше перевестись в другой университет.

– Извините, но мои дедушка с бабушкой сильно расстроятся, если я отсюда уйду.

– Как твоё имя?

– Ада!

– Послушай, Ада, может это покажется странным, но даже я уязвим перед этим Царёвым… – Он подошёл к окну, не думала, что преподаватель раскроет мне душу.

– Как же так? Он ведь обычный студент, который просто не наигрался…

– Он сын Альберта Царёва, который владеет сетью борделей по всей России. Сама понимаешь, какие у него связи… И наш ректор его лучший друг, который завязал с этим ужасным бизнесом. Решил надеть маску доброго и порядочного мужчины.

– Откуда вы всё это знаете?

– Мне довелось побывать в одном из этих борделей, зрелище не для слабонервных…

– Теперь понятно, почему у него такой сыночек.

– Антон Царев психически больной парень, он будто борется со всем миром и скрывает страшную тайну. Я не хочу, чтобы ты пострадала… – А вот эти слова слишком сильно напугали меня.

– Вы сейчас говорите о преступлении?

– Ада, этот студент настоящий игрок, и он не успокоится, пока не выиграет. Пусть придётся ждать год, два он всегда добивается своей цели. Готов идти по головам, безжалостно вырывать сердца, но всё равно станет победителем, – он налил мне стакан с водой, а потом снова принялся говорить. – Так было с Наташей…

– Кто это?

– Моя племянница… Она также, как и ты была борцом за справедливость, а он будто специально заманивает в свои игры упёртых, это вызывает слишком сильный адреналин у него в крови.

– И что случилось потом?

– Мне рассказала, а я решил настучать ректору, который вмиг мне объяснил, кто здесь главный. Не подумай, я не испугался. Пробовал поговорить с Антоном по-человечески, а он ни в какую. Говорит, пусть просто сдастся, и тогда никто не будет над ней издеваться.

– Но это бред… Неужели он не испугался вас!

– Я для него просто мусор, когда у тебя в арсенале есть такой папа, то можно творить всё, что угодно…

– А дальше? Всё-таки удалось решить эту ситуацию?

– Мы с женой решили увезти Наташу в Москву, там и образование по престижнее, но не тут, то было, в этом городе стало ещё хуже. В новом университете все также ополчились против неё… Сил сражаться больше не было и она…

– Господи, что она натворила? – едва не выронила я стакан.

– Сдалась… У меня даже язык не поворачивается тебе рассказать, что он с ней вытворял. Шизанутый извращенец.

– А в полицию не пробовали обращаться?

– Смеёшься? Говорю весь город в его власти. Мне очень жаль, что ты попалась ему на глаза. Вижу, что такая же стойкая, как моя Наташа…

– Я буду бороться. Знаете, после смерти родителей, мне уже ничего не страшно… И каким бы он не был ужасным монстром, наверняка имеет свои слабые места.

– Ада, умоляю, не лезь в это дело…

– Спасибо вам за пиджак, Валентин Петрович, но я не привыкла проигрывать. А этого психа не мешало, бы хорошенько наказать, – победно высказалась я.

Антон

Чёртовы капли дождя, которые вот уже час барабанят по стеклу. И кто вообще придумал этот сырой и никому ненужный сезон. Ненавижу осень, она будто подталкивает меня на очередные преступления. Снова этот шум, похлеще любого будильника, может разбить это окно? Хотя нет, лучше оглохнуть… Борюсь с самим с собой, чтобы не открывать глаза, и не возвращаться в свой придуманный жестокий мир. Скрепит пол, буду до последнего делать вид, что сплю. Шаги приближаются к кровати, а потом кто-то рисует кисточкой на моём лице. Пусть думает, что Антон сладко спит. Выжидаю ещё две минуты, а потом как в самом устрашающем ужастике подрываюсь с кровати.

– Ага… Попалась, засранка. Сейчас злой и кровожадный Антон будет щекотать непослушную Мию!

– Тоша, нет! – визжит как припадочная и спускается со второго этажа. Ни на секунду от неё не отстаю, это самое любимое занятие этого непослушного ребёнка. Рисовать мне усы.

– Так и куда это наша девочка спряталась? Может в ванной? – давно уже заметил её под столом в гостиной. – Странно, и тут её нет. Эх, Мия, какая же ты не послушная козявка. Не дала мне поспать.

Ворчу, только с ней я могу быть настоящим. Подхожу к столу, как маленькие проворные ручки принимаются щекотать мои пятки. Ну, всё… Залезаю к ней под стол и хватаю за капюшон.

– Итак, что мне с вами сделать мадемуазель?

– Тоша, не злись…

– Не могу, ты в очередной раз нарисовала мне усы, и сейчас я похож на хитрого кота!

– Ну тебе же идёт, посмотри! – указывает она на моё отражение в зеркале.

– Как ты думаешь, и какое наказание я приготовлю для маленькой непослушной козявки?

– Только не щекотка!

– Зачем щекотка? Я заставлю тебя есть рисовую кашу! – смотрю в глаза, которые словно два серых огонька.

– Нет, она же такая не вкусная. Сразу понятно, что ты меня не любишь! – хлопает своими сонными глазками, а я оставляю нежный поцелуй на её щеке.

– Никогда больше так не говори… Только ты живёшь в этом сердце.

– А как же остальные?

– Мне плевать на них, Мия! – был искренним с ней.

– Опять воюете с самого утра! Ох, Антон, избаловал же ты её… – ворчит наша домработница Снежана, ей не впервые видеть наши разборки.

– Ты права, давай-ка накажем её, и лишим конфет, – на моём лице расцветает улыбка, я уже совсем потерялся во времени…

– Ладно, вы идите за стол, я пока приготовлю оладьи.

Мия садится ко мне на колени, как мы слышим чей-то ворчливый голос… Хорошее настроение вмиг испарилось, самое главное не показать это ребёнку. Не проходит и минуты, как в гостиную заходит отец.

– Кто посадил эту грязь за стол? – после его комментария с трудом сдерживаю себя, чтобы не перевернуть стол. Спокойно, я не должен напугать девочку. Вальяжно садится за стол, делает вид, что меня совсем не замечает.

– Снежана, я не понял… Почему я должен есть в присутствии этого отродья? Выбросите её на помойку! – Его жалкая речь стала для меня последней каплей. Пересаживаю Мию на стул, а сам поднимаюсь с места. Ярость, животный звериный инстинкт, будто обидели моё чадо. Клянусь, я готов любого порвать за неё. Приближаюсь к столу и хватаю его за грудки.

– Она не грязь… Сейчас передо мной есть одна мразь, она воняет похлеще самого адского болота.

– Ах ты, щенок неблагодарный. А не боишься, что я её завтра в мусорку выброшу. Это мой дом и это мои правила… И только одно слово, ты больше никогда в жизни её не увидишь! – возмущается этот сукин сын, а я взбесился настолько, что ударил его в челюсть.

– Повтори… Тогда боюсь, отец, мне придётся поджечь тебя в этом доме вместе со всем дерьмом. Ну же давай… Ответь мне или ты привык только с бабами разбираться! – снова удар, бедная девочка подбежала к Снежане и схватила её за юбку.

– Пошёл вон из дома… Можешь подохнуть на улице. Посмотрим какой ты самостоятельный, приползешь ещё на коленях, когда жрать захочешь!

– Конечно, приползу, чтобы задушить тебя в собственной кровати. Или, папуль, тебе лучше горлышко перерезать?

– Антон, здесь Мия… – напоминает мне Снежана, о маленьком ангелочке, который сжался словно котёнок. Она не должна видеть другого Антона, подлого и бессердечного. Пытаюсь совладеть с самим собой, только бы не сорваться. Покидаю гостиную, и слышу, как Мия бежит за мной.

– Меня, правда, выкинут на помойку?

– Никогда… Разве я могу так с тобой поступить? Поживи пока со Снежаной. Обещаю, я заберу тебя… – целую её в лоб и перевожу взгляд на часы, как же я забыл нужно ехать в этот мать его университет.

Надеваю свой чёрный балахон, он прекрасно подходит к моему настроению, на груди самый дорогой подарок, серебряный крест из белого золота, никогда с ним не расстанусь. Выхожу на улицу и смотрю на серое небо. Казалось, тучи специально сгущались, предвещая о страшной буре. Но мне, как бессовестной скотине никого не жалко. Не проходит и пяти минут, как около ворот останавливается BMW. Открывают дверцу и приглашают в салон.

– Какого чёрта вы опоздали? Совсем страх потеряли? Если такое ещё раз повторится, вы будете дерьмо с изгоями жрать в местной столовой! А на ваше место я других позову, – ругался я на пятерых оболтусов, которые не смели и слова лишнего сказать.

– Не злись, Царь, у нас тачка сломалась!

– Смотри, как бы у тебя в следующий раз челюсть не сломалась, – кидаю свой злобный взгляд, совсем оборзели в последнее время.

– Тох, ты, что как с цепи сорвался? Снова батя, на уши присел? – поворачивает своё лицо Ромик, а я сдавливаю его горло.

– Дуло прикрыл… На дорогу смотри… – сжимаю руки в кулаки, как же достал этот дождь, он будто специально капал мне на нервы… Заворачиваем на узкую улицу, как через окно я замечаю коротышку в старом потрепанном дождевике. Не может быть… Неужели Ада брезгует общественным транспортом? Когда смотрю в её пустые голубые глаза так и хочется причинить боль. Меня бесит эта страшная выскочка.

– Притормози, – приказываю Ромику, а потом опускаю своё стекло.

– Надо получше сосать, чтобы по утрам хахали до универа довозили…

Поворачивает своё лицо, и я вижу, как её милые кудряшки намокли, сразу понятно, что она продрогла до нитки…

– А твой член видимо настолько маленький, что ни одна девка без дула пистолета брать его в рот точно не станет! – острит прямо в лицо, пора проучить эту серую мышь. Парни уже догадываются, что произойдёт дальше.

– Царь, стой… С твоими разборками мы в универ опоздаем. Профессор химии родителям настучит и тогда мне карманного бабла не видать, как своих ушей.

– Что ты, Серый, это займёт всего пару минут, – хватаю её за запястье, благо наша машина ехала почти вплотную к ней и потом приказываю. – А теперь прибавь скорость, Ада должна побегать.

– Ты совсем что ли, царь?

– Я сказал, жми педаль газа! – Моя рука сдавливает её запястье, запыхалась крошка.

– Придурок, мне больно…

– А теперь слушай сюда, советую следить за своим поганым языком, потому что мы уже пробили, где ты живёшь, а это значит, что больше ты спать не будешь. Готовься к ночным прогулкам, Ада! – откидываю её в лужу, как ненужный хлам, а потом наша машина скрывается из виду.

ГЛАВА 4

Антон

Стою перед зеркалом и ужасаюсь своему внешнему виду. На голове жёлтый парик, белое лицо и этот круглый красный нос… А этот комбинезон с голубыми цветочками, зрелище не для слабонервных.

– Ура! Мой клоун Плим готов.

– Мия, вот скажи, в кого ты меня превратила? – смотрю на эту засранку, и как в таком прикиде можно вообще появиться на улице?

– Тоша, ну ты обещал, что на мой день рождения мы оба переоденемся и поедем в парк аттракционов.

– Зря радуешься, – наклонился я к ней и потрогал за такой же красный нос. Мы были словно близнецы, только Мия была маленьким карликом. – Я ведь спрятал все шоколадные конфеты в доме, пока ты спала.

– Нет, ну ты обещал, что сегодня я смогу съесть их целую гору.

– Мия, открою тебе маленькую тайну, если мой маленький клоун партнёр не перестанет их есть, превратится в большого Карлсона, который скоро в дверь не пролезет, – принялся её щекотать и услышал долгожданный смех, ей-богу он был такой звонкий, словно колокольчик.

– Всё, я обиделась, – отворачивает от меня своё лицо, а я знаю коронный трюк, как поднять ей настроение. Достаю огромную куклу с её ростом и вручаю ей с гордым видом. – Ты купил её! Тошка!

Завизжала так, будто я с неба звезду достал.

– Ну что клоун Тим доволен подарком Плима? А теперь мы поедем отрываться, козявка.

– А ты точно не испугаешься ехать со мной в этот парк? На нас же будут указывать пальцем.

– Плим ничего не боится! А знаешь почему? – поднимаю её на руки, она такая лёгкая словно пушинка, а её блестящий огонёк в глазах, казалось в этом ребёнке жил самый настоящий ангелок, который хоть на время запирал во мне монстра, о котором она не догадывалась.

– Почему?

– Потому что он очень сильно любит одну козявочку Мию.

– Тоша, я уже взрослая мне шесть лет!

– Ух, ты! Глядишь, скоро вырастешь и станешь красавицей. И тогда мне придётся настучать всем твоим кавалерам по голове!

– А за что настучать?

– За то, что они штабелями будут ложиться, когда увидят тебя!

– Я что, правда, такая красивая?

– Очень, Мия, особенно эти глазки, а эти румяные щечки, – целую её в носик, и с трудом сдерживаю слёзы, как же она на неё похожа. Мой любимый звонкий колокольчик, бывало так, после того дерьма, которое мне приходилось творить изо дня в день я прижимал к груди Мию и про всё забывал.

Дул лёгкий осенний ветер, солнце так хотело согреть двух одиноких клоунов, они будто случайно забрели в этот мир, где люди давно позабыли про силу добра. Заходим в торговый центр, на нас сразу обращают внимание люди, кто-то тычет пальцем в лицо и принимается снимать на телефон.

– Смотрите два клоуна! Какие очаровашки. Может это папа с дочкой? Такие лапочки! – шепчутся две глупые блондинки, когда мы подходим к аттракциону «Свадебная Карусель».

– Тош, а давай сядем на одну лошадку? – коснулась Мия моего носика, а я будто вообще не замечал никого вокруг, была лишь только она, хрупкая малышка в моих объятиях.

– Зря, принцесса, вы так хотите сесть со мной! Ведь вам лучше держаться подальше от клоуна Плима. Ведь он с трудом себя сдерживает, чтобы вас не защекотать! – хочу уже её схватить за руку, как она завизжала и побежала вне очереди на самый любимый аттракцион.

Бывало так, что мы часами могли кататься на нём. Мия представляла, как эта карусель увозит нас в волшебную страну, где нет боли и страданий. И откуда у этой девочки столько энергии, ведь дальше были бамперные машинки, потом прыжки на батуте, как же я боялся, что она отключится среди всей этой толпы.

Ада

Перевязываю букет розовой ленточкой и отдаю милой даме с собачкой.

– Думаю, моей подруге понравится. Спасибо вам, девушка. А Рая где?

– Вы, наверное, про бабушку? Так я вместо неё, нездоровится, ей что-то сегодня.

– Ну, к такой красавице, как ты, выстроиться целая очередь покупателей! Мать честная, это же, сколько народу в торговом центре! – хватается за рот, а я сама не понимаю, почему собралось такое количество людей.

– Так это всё два клоуна, которые веселят публику! Они такие милые, не каждый день такое увидишь! – говорит другая женщина, а я пытаюсь найти этих двух виновников.

– Это же насколько сильно нужно любить своего ребёнка, чтобы целый день ходить в этом наряде.

Восхищаются этими персонажами, и тут я их замечаю. Они как раз столпились около конкурса «Дартс.»

Антон

Дротик точно попадёт в цель, главное не отвлекаться.

– Клоун Плим проиграет… – жужжит на ухо эта малышня, хочет сбить меня.

– Мия, а ну-ка брысь. А не то откушу твой нос, – метнул дротик, но, увы, не попал в яблочко.

– Проиграл, проиграл! Наш Тоша проиграл, – захлопала она в ладоши, не скрывая своего счастья.

– Сдаюсь. Ты специально меня подловила.

– Конечно, ведь сейчас по нашему договору ты выполнишь моё желание, – она коварно осмотрела людей, и выкрикнула. – Всё я придумала, поцелуй эту девушку.

– Какую? – пытаюсь найти её глазами.

– Ну, вон ту за прилавком с цветами. У неё ещё роскошные тёмные кудри. Антон, какая же она красивая, словно принцесса, – показывает на девицу, которая выворачивает мою душу наизнанку. Эта чёртова Ада. Улыбается, забыла кто главный в этом городе? Руки сжимаются в кулаки. Ненавижу её улыбку, а эти хрустальные глаза цвета топаза.

– Нет, Мия… Давай лучше другую, она же страшила, – а сам не мог оторвать взгляд о её блестящих локонов. В одну из прядей случайно попал лепесточек от красной розы, и на миг я залюбовался. Она пытается от него избавиться, но он словно не хочет расставаться с её волосами. Помню, какие они шёлковые на ощупь.

– Нет, только её. Целуй её! – указывает она на неё пальцем, а я с трудом сдерживаю себя, чтобы не перевернуть её прилавок с этими гребаными цветами. Как страшный демон приближаюсь к ней и чувствую этот аромат ландыша, никогда его не перепутаю. Наши глаза встречаются, и я читаю в них страх. Она изгой, который завтра станет предметом для общих насмешек.

– Вы какие розы предпочитаете? – улыбается, она не узнала меня в этом наряде. Но цель важнее. Сбрасываю все эти цветки, и как опасный зверь прижимаю её к стене. Мои губы слишком близко, она дрожит, а я завожусь от того, как её сердечко бешено колотится в груди. – Что вы натворили? Розы они…

Не успевает договорить, как мои губы врываются в её и начинают терзать в страшном поцелуе. Языки сплетаются, и принимаются ласкать так, что она чуть не застонала. Во мне бурлила кровь, будто этим поцелуем, я хотел высосать всю её жизнь. Она уже замахивается рукой, чтобы наказать плохого клоуна, как я приподнимаю её запястья над головой.

– Ты погано целуешься, Ада! – отстраняюсь от неё, выдав с тем ещё презрением.

Она всё-таки освободила свои руки, а потом сняла парик, следом нос. А дальше округляет свои глаза

– Царёв?

Ада

У меня пропал дар речи, кого угодно могла представить, за маской клоуна, но только не этого похабника Царёва. И сейчас, когда он так жадно рассматривает меня, готова, выцарапать ему лицо.

– У тебя совсем крыша поехала? – отталкиваю его от себя, и вижу, что наш поцелуй благополучно сняли на телефон. Да он испортил все мои цветы. Нет бы, взять и извиняться, так это чудовище делает следующее. Касается небрежно моей пряди, будто всё также хочет её вырвать, а потом приближает свои губы и шепчет, похуже самого гадкого клоуна из ужастика «Оно».

– Если ты кому-нибудь про это расскажешь, то пожалеешь. Я приду к тебе ночью и перережу твоё хрупкое горлышко. И вряд ли твои крики кто-то услышит, Ада! – отталкивает меня, и уходит как призрак, словно мне всё это почудилось.

Эта паскуда ещё ответит за свой поступок. Одни неприятности из-за этого Царёва. Мобильник сломал, из-за потерянных ключей пришлось делать новый замок, а теперь бабушкины розы, которые она выращивала в своей теплице. Нет, ему надо отомстить.

***

Пришлось весь вечер объясняться перед ними. Думала, что мне предстоит услышать лекции о том, какая я растерянная в последнее время, но они просто посмеялись над всей этой ситуацией.

– Как романтично. Вот твой дедушка меня поцеловал на вокзале. Этим уже никого не удивишь. А этот юноша проявил смекалку. Да, такое точно не забудешь. Вот бы с ним познакомиться, – сказала бабушка, при этом налила мне ароматный клубничный чай, который я любила больше всего на свете.

– Нет, бабушка… Он псих, и самый настоящий моральный урод. Я ненавижу его. И этот кретин украл мой первый поцелуй.

– Ада, где твоё воспитание? Постарайся не выражаться за столом, – сделал мне замечание дедушка, со всеми этими эмоциями, я напрочь позабыла про рамки поведения.

– Простите, но вы просто не знаете, о каком парне идёт речь.

– Так ты его знаешь?

– Мы учимся с ним в одном университете. И, пожалуйста, бабушка, на этом все расспросы закончены. Пойду спать, мне завтра рано вставать, – покидаю кухню и принимаюсь расстилать кровать, в доме стоит ужасная сырость.

И несмотря на то, что дедушка растопил печь, я всё равно замерзаю. Наш старенький домик нуждается в хорошем ремонте, но где же взять средства, когда денег буквально хватает только на еду. Утром слышу, как кто-то скачет по одеялу. Сомнений нет, чёрный ушастый мерзавец открыл клетку и сейчас пытается разбудить свою хозяйку.

– Арчи, вот как ты умудряешься так ловко покидать своё жилище? Смотри, снова дождь, так не хочу покидать свою тепленькую постель, но надо идти в этот проклятый университет!

Всю дорогу я размышляла, какой трюк сегодня собирается выкинуть этот самодовольный бабуин. А может, просто выкинуть его из головы, и окунуться в учёбу? Захожу в здание и смотрю на привычную суету, студенты что-то обсуждают. Ну, давайте коронное приветствие для изгоя, я уже приготовилась увидеть подобную картину, как с Машей. Но не тут-то было, меня, будто не замечали. Неужели я так быстро надоела этому монстру, выхожу из раздевалки, как случайно с ней встречаюсь.

– Тебя так долго не было, – смотрю на неё, она как-то изменилась внешне.

– Я отдыхала с родителями. Представь, предки купили путевку на Кипр, – у неё довольно странная речь, но больше всего меня убило не это.

– Не может быть! – прихожу в бешенство от аксессуара на её шее. – Маша, как ты могла?

– А что здесь такого. Теперь я его зверушка, – поправляет она свой ошейник, на котором красовались его противные инициалы.

– Ты же так боролась.

– Зато теперь я свободна. Знаешь, Царёв на самом деле идеальный любовник, – облизывает свою нижнюю губу, а потом бежит к этим шести монстрам. Ухмылка Царёва показывает, что он победил в этой схватке…

Хватает Машу за ошейник, а потом, не отрывая взгляда от меня, шепчет:

– Пора сосать конфетки, Машенька. Ты же послушная девочка…

Первой парой был русский язык, нам пришлось заниматься со вторым курсом, поэтому, несмотря на обширную аудиторию, мест не хватило. Сажусь за парту, около окна, и чуть не роняю учебник, когда вижу позади себя Царёва, он облокачивается на стул и все также пожирает меня своими бездонными серыми глазами, иногда они переливаются зелёным оттенком. Нельзя так таращиться на него. А дальше я едва не падаю со стула, когда Маша залезает к нему под парту и расстегивает джинсы. Я представляю, что сейчас будет…

– Итак, нам сегодня нужно написать эссе, – говорит преподаватель, а я не могу сосредоточиться, потому что слышу тяжелые вздохи, которые больше переходят в стоны. Оборачиваюсь и столбенею… Маша сосёт член Антона, а он будто её подгоняет, вижу, как он закатывает глаза, ему слишком хорошо. Что со мной происходит, почему внизу живота просыпается странное тепло. Меня не может возбуждать вся эта ситуация.

– Да, детка, – от его сладкого шёпота никуда не скрыться, он специально это всё устроил. Снова жуткое любопытство распирает меня, и я продолжаю его разглядывать… И сейчас, когда наши глаза встречаются, я читаю в них кайф. Они так блестят, когда тонут от наслаждения. На его лице расцветает довольная улыбка, будто он сейчас освободится. Мне кажется, в этот момент я ощущаю себя на её месте, никогда не чувствовала такого напряжения. Какая к черту лекция, если тут творится такое… И тут он кончает ей в рот и дышит ещё сильнее, сперма стекает по её губам и она не хочет упустить не одну капельку, а у меня чуть не остановилось сердце. Она вылизывала его конфетку, а я не переставала за всем этим наблюдать. Ручка случайно упала на пол, пытаюсь её поднять, как настойчивые сильные пальцы впиваются в пряди, наши глаза настолько близко друг к другу, почему я так боюсь.

– Ты следующая, Ада! – оставил поцелуй на моей щеке, а я едва могла восстановить своё сердцебиение.

ГЛАВА 5

Ада

Вот уже вторую ночь я просыпаюсь в поту, везде мерещатся его глаза. До сих пор у меня в памяти как они наливались наслаждением. Открываю кран с холодной водой, знаю, что сейчас будет ругаться бабушка.

– Ада, половина четвёртого утра. Что с тобой? Может ты заболела?

– Нет, всё хорошо. Просто кошмар приснился, – а сама про себя произношу эту чёртову фамилию.

Ненавижу его хитрую физиономию. Не знаю, как мне удалось проснуться к первой паре. Ведь практически всю ночь не сомкнула глаз. Какое-то страшное затишье перед бурей, почему все вдруг так быстро отстали от изгоя? Вот уже второй день никто ничего не затевает. Но расслабляться, точно не стоит. Занимаю место за первой партой, главное не смотреть ему в глаза. Они словно опасное оружие, которое я должна избегать. Это просто ненависть восстала против меня, поэтому я не могу спать по ночам и везде мерещится очаровательная мордашка этого придурка. Очаровательная? Я наверное, подобрала не то слово. Профессор истории заходит в кабинет, а следом за ним и остальные студенты, а потом и он… Отлично, я теперь лишь по одному его парфюму могу узнать. Ещё бы этот говнюк выделяется на фоне остальных. С его- то ненормальными поступками.

– Поговорим сегодня на тему « Восточные славяне в древности», – открывает пожилой мужчина журнал и принимается рассказывать. Уже хочу вовсю вникнуть в лекцию, как мне позвонил дедушка. А вдруг это срочно. Рингтон моего нового мобильного привлекает всех, и тем более нашего профессора.

– Луговая Ада, вы не могли бы отключать телефон на занятиях?

– Извините, это срочно, – ни о чем, не подозревая, выхожу в коридор.

– Дедушка, что стряслось?

– Ключи от гаража не брала? Ты прости, что отрываю, но мне срочно мопед понадобился.

– Дедуль, ну тебе же врач не разрешает, а ты говоришь мопед.

– Так я сам решу… Да что вы сегодня с самого утра сговорились то Рая, то ты. Ну, где эти ключи?

– На кухне… В первом ящике комода.

– Ах, вот вы, куда их спрятали. Ну, тихушницы! Опять спелись, – ворчал он в телефон, а я уже напрочь позабыла про лекцию, которая вовсю идет. Залетаю, как вихрь, и хочу уже занять своё место, как чувствую странный запах.

– Кто может подвести итоги нашей темы? – обращается преподаватель к студентам и тут Царев поднимает руку. – Антон? Удивлён.

– Знаете, вывод только один, здесь жутко пахнет дерьмом, – после его слов, все студенты не перестают смеяться. Пытаюсь найти источник плохого запаха и просто прихожу в бешенство, стоило заглянуть в рюкзак.

– Царев, не стоит мешать нашей лекции!

– Кто мешает? Я просто констатирую факт… Неужели вы не чувствуете этот запах, кстати он доносится с первой парты, – после его злобного комментария, все студенты сразу устремили взгляд на меня. Ну, всё от такого позора я ещё не скоро отмоюсь, вот бы измазать его идеальное личико всей этой мерзостью. Интересно, кого он попросил это сделать? Да тут и гадать не нужно, конечно же, своих шестёрок. И тут профессор приближается к моему столу, делая вид, что ничего не заметил.

– Лекция окончена, все свободны.

А дальше происходит то, что не описать словами. Меня толкает какой-то парень в спину, и твердит:

– Ты, наверное, уже под себя ходишь? А теперь решила весь универ загадить?

Хочу ему возразить, как слышу следующую реплику.

– Ада королева дерьма! Ну, ничего себе, такого вонючего изгоя у нас ещё не было, – это был один из дружков этого придурка. Собираю свои вещи, и с позором покидаю аудиторию.

– Это всё ты устроил? – догоняю его в коридоре и бросаю рюкзак в спину. Ублюдок поворачивается и хватает меня за шею.

– Осторожно, Ада… Я ведь могу запросто запереться с тобой в туалете, а потом слить в унитаз. Ведь как ещё от дерьма избавляются? – прижимает меня к стеклу, его глаза пронзают мои насквозь, и тут я со всей силы даю ему пощёчину.

– Скотина. Как же я тебя ненавижу!

– Взаимно, малышка… – произносит так, будто сейчас проглотит, когда он рядом я не могу контролировать свои эмоции. Он словно мой персональный энергетический вампир.

После лекций прихожу домой вся в ярости. Мне пришлось весь день стирать свой рюкзак, а к этим вонючим учебникам, противно было прикасаться.

– Урод… Паскуда… Кретин.

– Батюшки… Это хорошо, что деда дома нет. Кого это ты так восхваляешь?

– Этот мерзавец испачкал все мои учебники. Бабушка, я хочу, чтобы он испарился навсегда.

– Никогда так не говори, как бы потом сожалеть не пришлось.

– Да ты что! Если этот Царев уйдёт из университета, все вздохнут спокойно.

– Ой, Ада, запомни, ненависть до добра точно не доведёт.

– Он думает, что из-за этого поступка я подожму хвост и приползу к нему. Ошибается. Я сделана из другого теста, – запираюсь в ванной и уже в деталях представляю план своей страшной расправы. И, кажется, я знаю, как наказать засранца. Посмотрим, как он выкрутится из этой ситуации.

Утром покупаю виагру в аптеке, и с довольной физиономией еду на учёбу. Растворяю таблеточки в прозрачной воде, осталось только заставить выпить её этого недоумка. Для этой операции мне пришлось спрятаться в раздевалке, и дождаться самого главного монстра, который за разговором не замечает и вешает на крючок свой рюкзак, а я подменяю бутылку с минералкой. Немного терпения и скоро представление начнётся. Дожидаюсь, пока он вместе со своими шестёрками покинет раздевалку, и спокойно выдыхаю. Хотя бы сегодня изгой отомстит этому самодовольному индюку. Проходит полчаса сейчас как раз должно подействовать…

Антон

Приходим в аудиторию по английскому, как я чувствую мать его чёртово возбуждение. Настолько адское, что мой член твердеет, как столб.

– Царь, ты чего такой смурной?

– Что за воду ты мне дал?

– В смысле? Минералку! Ну, мы всегда её покупаем, а что с тряслось то? – не отстает Рома ни на секунду, а я чувствую, что мне нужно срочно подрочить.

– Давайте пробежимся по прошлой теме. Царёв, к доске… – говорит преподаватель, открывая свой учебник.

– Я лучше останусь на своём месте!

– У вас проблемы со слухом? Я говорю к доске.

Этот преподаватель работает на ректора, а так же по совместительству на моего папочку, поэтому он не слишком меня боится. Поднимаюсь с места и не успеваю выйти к доске, как все студенты смотрят на мой выпирающий член и принимаются снимать на телефон. Сегодня же разобью морду продавцу в этом магазине. Что они добавляют в эту воду?

– Что с тобой, Антон?

И тут решается поднять руку эта сучка Ада.

– А разве вы не знали? Он импотент, и потому не расстаётся с виагрой! – смеётся в лицо, а я уже мысленно представляю, как мои руки смыкаются на её шее. Ну, погоди у меня…

Ада

Звериный взгляд, словно дикий хищник, вырвался из клетки и сейчас достанет свою жертву.

– Значит, я импотент? – подходит к моей парте и впивается в шею. – Давай произнести смелее, карлик.

– Как ты меня назвал?

– Карлик… Хотя нет таракан, которого можно запросто прихлопнуть ногой, – его пальцы причиняют невыносимую боль, он что в самом деле решил меня придушить прямо перед всей аудиторией.

– Царев! Луговая! Хватит… Немедленно прекратите весь этот цирк.

– Что вы Константин Сергеевич, он только начинается, – шипит в губы этот идиот, а потом берёт горшок с цветком и высыпает землю мне на голову.

– Ты насыпал мне землю! В кудри?

– Могу ещё и песочку сверху добавить, – смеётся мне в лицо, а все студенты шепчутся, ещё бы такое жаркое представление.

– Вы оглохли? Немедленно прекратите, я вас сейчас же к ректору отправлю, – но слова преподавателя на нас не действуют, и почему я сегодня такая смелая? Будто во мне проснулся адреналин, и я решила добить этого козла.

– А тебе лучше подлечить голову, есть одно классное средство. Как говорится, клин клином вышибают, – беру другой горшок, и разбиваю ему об голову… Одинокая герань поселилась на его волосах, а остатки земли сыпятся на плечи, со стороны он похож на грязную свинью.

– Лучше убегай, заморыш… Потому что, как только ты попадешься в мои руки, я лично похороню тебя на заднем дворе университета, – закатывает рукава, обещая жестокую расправу.

– Царев, я не позволю превращать лекцию в ваши игры!

– Не лезьте в это дело… Можете продолжать плеваться и рассказывать про всякую английскую чушь, от которой спать хочется, – от его высказываний преподаватель хватается за лоб, а я пользуюсь случаем и выбегаю в коридор.

– Что, уже описалась от страха? Какая умная девочка решила купить виагру… Выдаешь всем своим мальчикам? Ведь на такую чувырлу, как ты, у них просто не встаёт. Для таких уродин есть только один выход. Сосать!

– Зато твоему члену это не светит.

– Да неужели… Посмотрим, как ты запоёшь, когда я поймаю тебя.

– Давай попроси своих шестёрок, ты же старпёр. Сам ничего не можешь, – кричу так, от чего все студенты зааплодировали моей смелости.

– Что вы стоите? Догоните эту сучку! – кричит он своим халдеям, а я захожу в столовую. Скоро время обеда, как раз удастся спрятаться от этого козла. Пронесло… Они не заметили меня, но рано я радовалась. Ведь передо мной появляется чудовище, мой персональный кровопийца. Хватает за шкирку как котенка, и приближает к себе. Наши носы соприкасаются, так бы и отвесила хорошую оплеуху этому кретину.

– Говоришь, не будешь сосать. Может, проверим? – Его руки такие сильные, но я тоже в долгу не останусь, ударяю его по яйцам, и он скрючивается от боли. А я тем временем мчусь на кухню, от чего повара делают замечание.

– Девушка, здесь нельзя находиться.

– Ах, вот ты куда подевалась… Иди сюда, моя прелесть! – появляется приведение в лице Царёва, быстро же он оправился после удара.

– Не верьте ему, он наглый извращенец. Дайте мне что-нибудь тяжелое, – хватаю сковородку, а он взрывается от смеха.

– Неужто ударишь? Да ты еле держишь её… Ада, какая же ты жалкая!

– Сделай только шаг ко мне, и я пробью тебе череп.

– Батюшки какая страсть. У парня сейчас член взорвётся, вот это любовь. Какая жаркая пара.

– Что? Мы не встречаемся! – говорим в один голос.

– Как с такой страшилой можно делить койку? Меня тошнит от неё!

– А меня от тебя! Урод, – под руку попадается тарелка с борщом. Отлично, самое лучшее угощение для этого идиота. Меткость у меня в дедушку, не проходит и минуты, как личико Царёва окрашивается в малиновый цвет.

– Ты пожалеешь, что на свет родилась, тварь, – ему удалось выхватить сковороду, а потом перекинуть меня через плечо.

– Отпусти меня. Помогите… Вырубите его! – хочу дотянуться до кастрюли, но он хлопает меня по заднице.

– Занесите эту зверушку в душ! И дайте мне ошейник, я проучу эту дрянь! – командует своим шестеркам.

Меня толкнули на холодный пол, и я случайно ударилась головой. Ужас, здесь так скользко. На стенах оседал пар, от горячей воды, тяжело было дышать. А Царёв захлопывает дверь и надвигается ко мне. Расстегивает ширинку, и я догадываюсь, что будет дальше.

– Бери его в рот.

– Нет, ублюдок, – отползаю от него в другую душевную кабинку, а он тянет меня за ногу и наваливается всем телом.

– Ты сделаешь мне минет… По хорошему или по-плохому, – достаёт он нож и приставляет к горлу. У меня перед глазами прошла вся жизнь, я поняла, что сейчас всё серьёзно. Сердце так стучит, будто вот-вот остановится. И тут мои глаза намокают от слёз, выхода нет, он всё равно добьётся своего. Капелька упала на лезвие, и он остолбенел. Убирает нож и продолжает рассматривать, будто его трогают мои слезинки, а я дурочка проявила слабость. Его глаза, как страшный тёмный лес, они пугают и очаровывают одновременно, разве такое возможно.

– Что уставился?

– Смотрю, какая ты некрасивая. Такая, что… – приближает губы, а потом захватывает в поцелуе. Кто-то не выключил воду, и мы все промокли под этим холодными каплями, которые становились жаркими от касания его языка, который переходит на шею, а затем на ключицы. И всё я сдалась, он касается пальцами сосков через мою блузку и я едва не застонала. Казалось, мне мало этого поцелуя и я хотела ещё. Идеальная картина. Вода обливает наши раскалённые тела, а мы целуемся, как ненормальные. Его сладкий язык захватил меня в свой плен, и я забыла про всё на свете.

– Царев, открой… Я уже позвонил твоему отцу. Открой, я сказал, – это был голос ректора.

ГЛАВА 6

Антон

Вот как мне заставить эту маленькую несносную девчонку заниматься.

– Так нам надо повторить стихотворение. Давай, Мия, это же просто.

– Тош оно такое дурацкое, давай лучше посмотрим мультики.

– Хорошо, ты смотри мультфильмы, а я найду себе другую девочку, которая будет меня слушаться, – ухожу на кухню. Вот уже неделю мы живём в доме нашей бабушки, не хочу возвращаться домой к этому ублюдку отцу.

– Нет, я такая одна, – пришла она следом.

– Конечно, одна. Та ещё засранка. Пошли есть суп, – надел фартук и начал накрывать на стол.

– Я знаю, какую девочку ты приведёшь. Красавицу с кудрявыми волосами.

– Кого? – вытаращил я свои глаза.

– Ну, ту в торговом центре, ты же уже влюбился в неё, – после её слов, я обжегся об плиту и уронил половник.

– Нет, конечно. А не рано тебе такие темы обсуждать?

– Влюбился… Влюбился, ты так её целовал. Познакомь меня с ней, – нагло хлопает своими ресничками, догадываюсь в кого она такая смелая.

– Значит так, если одна маленькая непослушная принцесса не сядет за стол и не будет уплетать суп, над которым я трудился с самого утра, то она у меня мультиков больше не увидит никогда.

– Ну вот, снова ты ворчишь, – надула она свои губы.

– Мия, я повторяю в сотый раз, я люблю только тебя, а все остальные для меня мусор.

– А зачем же тогда мужчина и женщина целуются? – она такая любопытная, а ей всего лишь шесть лет.

– Потому что так, они выражают страсть и влечение.

– А что такое влечение?

В дверь позвонили. Как хорошо, что это была Снежана, а то я не знал, чем бы закончится этот разговор.

– Повтори с ней стихотворение, нам на утреннике выступать, а эта козявка и словечка не знает.

– Антон, она слушается только тебя, сам знаешь, – напомнила мне, едва сняв пальто.

– Не могу сегодня, работа у меня, – ускоренно я собирался.

– Знаю, какая у тебя работа. Антон, всё это не доведёт до добра, – пытается успокоить меня, когда я надеваю кожаную куртку и беру ключи от своего Ягуара.

– А как ещё, я должен кормить Мию? Эта сволочь заморозила все мои кредитки, думал, я приползу к нему, и буду в ногах валяться, папочка слишком плохо меня знает.

– Антон, это опасно, сам же знаешь.

– Снежан, обещаю, буду осторожен. Главное повтори с ней стих, потому что я не хочу опозориться, – надеваю тёмную шапку на голову, и сажусь в тачку, скоро начнутся жаркие гонки. Мой характер идеально подходит знаку зодиака. Ведь я веду двойную жизнь, но всё это было лишь для Мии.

Народу на гонке собралось приличное количество, конечно победитель берёт главный куш пятьдесят тысяч евро.

– Царь, какого хрена ты приперся? Что твои сучки-зверушки несут мало денежек своему господину?

– А ты что в штаны наложил? Я ведь на прошлой неделе вас вздрючил. Мало того, что бабки поднял, так ещё и тачку отхватил, – вызываю его на поединок, так принято перед началом старта.

– Да ладно, моя машина самая быстрая здесь!

– Твоя консервная банка? Заинтриговал… Давай за руль, хватит лясы точить, – занимаю место в своей малышке и мы ждём старта. Сейчас надеру ему зарницу, и эти деньги будут моими. Самое главное засунуть в задницу своё гребаное волнение и думать только лишь о своём сероглазом ангелочке, который ждёт своего Антошку домой несмотря ни на что. Она ведь спать ночами не будет, если я не вернусь. И вот гонка началась, пора показать, кто здесь главный.

– Что так хило, Царь? Я ожидал большего!

– Не заглохни… А то больше понтов, чем мастерства, – смеюсь ему в лицо, он всегда был моим самым злейшим соперником. Но он, то с жиру бесится. Примерный сынок родителей, который захотел стать крутым перед телочками, а про свою жизнь страшно рассказывать. Нет, возможно, режиссёр мог поставить неплохой фильм, узнав все подробности моего детства. Но я не слюнтяй, чтобы ныть, как баба на каждом шагу. Давлю на педаль сильнее, меня никто нет остановит.

– Я сделаю тебя.

– Не в этой жизни, Лёва, – прихожу к финишу, где меня встречают горяченькие девочки.

– Царь, ты круче всех!

– А разве в этом кто-то сомневался?

Забираю деньги и покидаю это чёртово место, ещё одна победа благодаря Мии. Останавливаюсь на светофоре, как замечаю ужасную картину, трое отморозков бьют старика, и пытаются забрать у него деньги. Я пусть и сволочь, но смотреть на это спокойно не собираюсь. Вылетаю из машины и ударяю ногой одного, потом второго, а третий, хотел уже сбежать, как я принялся вытирать его рожу об асфальт.

– Больно, дебил!

– Правда? А когда старика били, ему больно не было? Это я тебя ещё мало отделал!

– Сынок, да не стоит… – пытается подняться этот мужчина, а я предупреждаю того негодяя.

– Если ещё раз увижу тебя и твоих дружков в этом районе оторву яйца, а потом просто сожгу… Я царь этого города и сам решаю какой мрази здесь гулять.

После этого убегает, как подлая крыса, а я направляюсь к пострадавшему.

– Глазам не верю, неужели такие юноши ещё существуют?

– Что вы, любой бы на моём месте, поступил бы также! Они вам точно ничего не повредили? Я могу вас отвезти в больницу.

– Нет, ты лучше домой меня подкинь, а то внучка с Райей будут волноваться.

– Без проблем. Куда ехать?

– Знаешь, где заброшенные дачи «Орёл»? – еле разговаривает, может всё-таки показать его врачу?

– Так это десять минут езды…

Конечно, помню тот день, когда гнались за сучкой Машей, но она мне уже не интересна, очередной трофей, личная игрушка моих друзей.

– Я, кстати, Николай.

– Антон. Обещаю, больше ни один отморозок вас не тронет.

– Спасибо тебе, сынок, нас стариков давно ни во что не ставят. Хотели забрать мои пенсионные. Ну, ничего, сейчас приедем к нам, и Райя покормит нас ужином, – воспользовался он платком.

Заезжаю в знакомые ворота, не может быть такого совпадения…

– Знаете, я лучше поеду. Как-то неудобно.

– Антон, ты мне брось, как мне тебя отблагодарить? Денег всё равно не возьмёшь, знаю я таких. Так хоть посиди со стариками. Заодно и с внучкой своей познакомлю, – открывает входную дверь, и мы заходим внутрь.

– Коля, ну почему так долго? Я уже извелась вся от волнения.

– Напали на меня… И вот если бы не этот юноша, то возможно бы больше не увидела.

– Какой кошмар. Как же так?

– Не бойтесь, они больше и близко к вам не подойдут, – вмешался я.

– Спасибо вам. Я даже не знаю, что сказать. Вы пока руки мойте, я как раз на стол накрою.

– А куда идти?

– Вот здесь направо.

Хочу уже пойти в ванную, как входная дверь открывается, и я вижу чумазую чертовку с глазами топаза. Не может быть, это дом нашей Ады… Это я удачно зашёл, мои глаза горят от скорейшей расправы, а она едва не роняет кролика из своих рук.

– Бабушка, представляешь. Арчи снова… Убежал в лес, – смотрит так, будто увидела приведение.

– Ада, ну он у тебя такой неуправляемый. Кстати, познакомься с нашим гостем, представь он спас нашего дедушку.

– Очень приятно, – еле выдавила она из себя.

– А мне даже слишком приятно, вонючка, – со всей силы сжимаю руку, ну вот ты и попалась сучка.

Ада

Как это чудовище могло оказаться в нашем доме? Да я сейчас сквозь землю провалюсь от волнения, вырываю руку, он, что совсем с ума сошёл. Так и недолго сломать?

– Ну что вы стоите? Давайте за стол!

– Ада, садись рядом с Антоном, – обращается ко мне бабушка, а я вижу, как с лица этого придурка не сползает довольная ухмылка, специально задевает мои ноги, ну всё готовься недоумок.

– Как же от тебя воняет! – шепчет мне на ухо, а я назло наступила ему на ногу, что он застонал.

– Следи за своим языком, кастрат, а не то я возьму в клетке Арчи дерьма и положу тебе в тарелку. Ты же у нас гурман, – погладила я своего кролика, который расположился у меня на коленях.

– Антон, а где вы живете?

– Да, Антон, поведайте нам… Вы не представляете, как же это интересно, – поворачиваю к нему своё лицо и продолжаю рассматривать.

– В центре города… – ехидно отвечает.

– В самом деле? А я думала в зоопарке, – от моего ехидного комментария, он сжимает в руках вилку, построим ещё кто кого.

– Ада, что ты такое говоришь? Вы простите её.

– А что разве ты не знала у Антона столько зверушек, что прям обзавидуешься!

– Правда? Вы помогаете невинным животным!

– Конечно… Я брожу по холодным серым улицам города и забираю невинных кошечек к себе домой. А потом… – облизывает он свою нижнюю губу, от чего я чуть не выронила Арчи. – Ласкаю в своей постели, а они мурлыкают и засыпают у меня на груди.

Закрываю глаза, и представляю, как он с вожделением их всех раздевает, специально провоцирует меня идиот.

– Это такой смелый поступок. Помогать невинным.

– Что вы! Мне доставляет радость заботиться об этих зверушках, – его рука стала предательски щекотать мою коленку, словно вызывая меня на поединок.

– И что ты потом с ними делаешь? – не могу оторвать взгляда от слишком хитрых глаз.

– Я не могу сказать… Это секретная тайна. Но если ты, Ада, лично посетишь мой зверинец, я с радостью покажу, – его настойчивые пальцы вызывали довольно странные ощущения, не позволю этой гадине прикасаться к себе.

– А мы тут, сынок, живём вдали от городской суеты, зато в своём доме. Ада наша гордость, раньше мы не могли нарадоваться её лучезарной улыбкой, но потом когда случилась эта трагедия.

– Бабушка, прошу тебя не надо, – не могу не реагировать на её слова, она напомнила про родителей, которые были для меня всем. А ведь она права раньше моя жизнь была похожа на сказку, а сейчас мы будто существуем с ними по какому-то жалкому лабиринту. Смахиваю слезинку, которая случайно упала на тарелку, и вижу растерянность в его глазах. Он будто читает меня насквозь, выжидает несколько минут, а потом произносит то, от чего моё сердце тает.

– Терять близких людей это слишком больно… Особенно, когда остаёшься один в этом хладнокровном мире, лишенном всякой морали.

– Ты прав, ой как прав. Ну ладно мы, а вот чем Ада провинилась? – Бабушка решила раскрыть все мои тайны сегодня.

– Неужели вашу внучку обижают? – снова эта идиотская ухмылка, от которой появляются эти бесподобные ямочки на его лице. Почему я постоянно его разглядываю.

– А то… Не успела перевестись в университет, как появился один хам, который отравляет ей жизнь.

– Серьёзно, какой плохой мальчик… Разве можно обижать такую красавицу? – Его глаза стреляют в мои, ох не доведут до добра эти посиделки.

– Что ты, бабушка, я уже поставила его на место, – говорю с лицом победителя. А этому идиоту кажется, нравятся эти словесные игры. Его другая нахальная рука принимается гладить меня по внутренней стороне бедра, и я краснею, это довольно странная щекотка, которая вызывает приятное тепло внизу живота.

– Как такая хрупкая девочка может справиться с этим монстром, он ведь опасен.

– А вы его знаете? – спрашивают они у него в один голос, как этот мастер красноречия продолжает вешать лапшу на уши.

– Конечно, мне не раз доводилось с ним встречаться…

– Ой, а может, ты с ним поговоришь?

– Бабуля, я тебе так признательна, но не стоит обсуждать за столом мои проблемы. Тем более этот бесчувственный кретин не достоин этого, – специально делаю ударение на последнее слово, от чего Царев меняется в лице.

– Бесчувственный значит…

– Да, липовый король, который на самом деле не такой красивый. И почему все девушки сходят по нему с ума? – приближаю своё лицо и теперь наши губы настолько близко, что вот-вот соприкоснутся.

– Вы не переживайте, лично с ним поговорю, он обязательно извиниться перед вашей внучкой – ответил так, будто уже подписал мне смертный приговор. Смотрю на часы, когда же это чудовище покинет наш дом?

– Спасибо за вкусный ужин, но мне нужно ехать домой..

– Ну да зверушки заждались! Авось лапки протянут без своего хозяина, – не скрываю своего гнилого сарказма, на что он не остаётся в стороне.

– Да не то слово… Не могут заснуть без моих поцелуев, – снова проводит языком по губам, и я вспомнила наш поцелуй, который принёс неописуемый адреналин.

Он выходит за дверь с дедушкой, и я уже вздохнула спокойно. Отнесла Арчи в клетку, а потом решила помочь с посудой бабушке на кухне, как в доме снова появилось это чудовище.

– Рай, мы ведь не оставим в беде такого порядочного парня, – заявляет дедушка с тревогой в голосе.

– Ох, что случилось? – Бабушка едва не выронила полотенце из рук, а я уже почувствовала не ладное.

– Машина не заводится, но вы не переживайте я сам доберусь. Всего-то час прогулки пешком, – произносит этот гад, понятно, что он задумал это неспроста.

– Нет, Антон, ты что? Так поздно. Может, переночуешь у нас?

– Как то неприлично… Только познакомились…

– Антон, ты иди пока в ванную, а мы найдем тёплое одеяло и подушку. И тут я больше не могу стоять в стороне.

– Бабушка, я тебя умоляю, он не может остаться у нас на ночь, – шепчу ей на ушко, а этот засранец скалится, словно уже победил.

– Ада, ты сама слышала, у Антона сломалась машина.

– Да? И где он будет спать? У нас всего одна кровать на втором этаже!

– Девочка моя, на тебе нет лица. Я не могу его выкинуть из дома в такой час! Неприлично же.

– Хорошо я постелю ему на полу!

– У нас есть раскладушка. Забыла? Так что, Ада, не говори чушь, лучше помоги мне, – она попала под очарование этой сволочи, ну ничего я сегодня покажу ему сладкую ночку. Лёгок на помине, появляется с полотенцем в руках, а я в мыслях его задушила.

– Ада, проводи Антона на второй этаж, – после её слов, мурашки проходятся по всему телу, и как только мы минуем лестницу, и скрываемся из виду, он прижимает меня в коридоре и закрывает рот рукой, а дальше шепчет так, будто сейчас убьёт.

– Вот мы и попались, непослушная зверушка. Эту ночь ты запомнишь надолго, Ада… – Его язык проходится по щеке, а я чуть не упала в обморок от такого напряжения.

ГЛАВА 7

Ада

Не позволю какому-то идиоту командовать в моём доме, пока он так пристально меня разглядывает. Беру свою пилочку для ногтей, с туалетного столика и приставляю к его шее.

– Ты прав, ночка будет слишком жаркой, ведь я избавлю весь город от одного жалкого козла, – чувствую, что почти его победила, как он оскалился, вечно эта улыбка не даёт мне покоя.

– Неужели ты думаешь, что я испугаюсь этой жалкой вещицы. Ведь что стоит мне, раздвинуть твои ноги, а потом трахнуть в этом темном коридоре. Ай-яй-яй, что же подумают бабушка с дедушкой? Наша Ада стала такой потаскухой, раздвигает ноги перед первым встречным.

– Царев, если бы только знал… – хочу договорить это предложение, как он губами прикасается к моей шее, и принимается ласкать языком. Всё тело будто охватил электрический ток.

– Знаю, Ада, что ты хочешь меня… А такая злая, потому что тебя все отказываются трахать. Ведь ты не красивая, страшная голубоглазка, – его поцелуи переходят на ключицы, и я случайно уронила пилочку. Пользуюсь случаем и ударяю его коленкой по яйцам. Он скрючивается от боли, так тебе и надо поганое чудовище. – Такими темпами, я скоро стану кастратом.

– Это тебе за страшную, на себя посмотри, урод.

– Ада, что у вас творится? – послышался голос бабушки, может взять и рассказать ей правду, кто на самом деле этот Царев?

– Всё хорошо, мы уже ложимся спать, бабуль, – открываю дверь, и впускаю этого говнюка.

– Да, ну! Теперь понятно, где обитает наша серая мышь. Здесь всё пропахло старостью и древностью.

– Посмотрите, нашему королю не нравится, есть отличная возможность поспать на улице. А хотя пока не поздно, заводи свой поганый драндулет и проваливай домой. Мы ведь оба знаем, что ты наврал с три короба невинным старикам, – расстилаю кровать, а этот поганец принимается трогать мои вещи.

– Какая догадливая, а как ещё я мог поставить не послушную зверушку на место? Так, и что это у нас в первом ящике. Ух, ты! Нижнее бельё серой мышки, – он достал оттуда довольно интимную вещь, от чего я пришла в бешенство.

– Отдай, урод…

А этот гад лишь поднимает их над головой и соблазняет своим мерзким бархатистым голосом.

– Какие смешные трусики в цветочек… Упасть не встать, такой зверушки у меня ещё не было.

– Эй, жалкое подобие на мужчину, кто сказал, что я ей стану?

И тут он оттягивает мою прядь, а потом проводит пальцем по нижней губе.

– Ещё как станешь… Будешь сходить по мне с ума и влюбишься…

– Влюблюсь в тебя? Ни за что…

– И я тебе больше скажу, это уже произошло. Осталось заказать ошейник у своего ювелира… – смеётся в лицо, а я со всей силы даю ему по яйцам.

– Больной придурок!

– Гонора много? Я быстро поставлю тебя на место! А за непослушание, накажу минетом, – насильно усадил на комод и раздвинул ноги.

– Отпусти меня. Я буду кричать, – хочу отвернуть своё лицо, а он принимается снова за свои игры, и снимает мой свитер.

– Интересно, а бюстгальтер тоже в цветочек? Ада, ты такая старомодная. Как будто свалилась с луны, – он ловко избавился от свитера, а потом поднял мои руки у меня над головой, и стал через кружевной лиф ласкать соски. – Твердеют. Кажется, одной сучке нравятся мои прикосновения.

– Сволочь, это насилие… А-а! – издаю стон, а он смеётся.

– Пошли ко мне в зверинец, я тебя отогрею, ведь, несмотря на то, что ты страшненькая, тебе тоже нужна ласка, – освобождает мой левый сосок и начинает щекотать его языком, такого сумасшедшего напряжения, я ещё не испытывала.

– Никогда… Я не опущусь так низко, прекрати.

– Если ты не согласишься, я раздавлю тебя, как гниль… Одно моё слово и твоя жизнь превратится в ад! – шепчет на ухо, а его пальцы хотят уже забраться в трусики, как я вспоминаю про одну девочку, которую видела в торговом центре.

– Знала бы твоя сестра, какая ты на самом деле сволочь и насильник, – мои слова будто отрезвили его, и он отстранился. Надо было видеть выражение его лица, он рвал и метал.

– Как твой поганый язык мог такое произнести? – он схватил меня за волосы, и причинил такую боль, что я едва не закричала.

– Правда в глаза колет? Она думает, что Антон добрый старший брат, который со временем станет ей опорой, а на самом деле он ублюдок, который не достоин уважения, – будто подливала масла в огонь, кажется, я не ведала, что творю. Его рука обхватывает мою шею, ещё секунда и он запросто её свернет.

– Заткнись, тварь. Или сдохнешь…

– Задуши меня, но я не откажусь от своих слов. Ты урод, Антон, и если тут есть один зверь так это ты. Жаль, что твоя сестра не знает, какое ты на самом деле дерьмо, – шепчу в его губы, которые слишком близко.

– Она мне не сестра… – произнёс так, будто его очень сильно обидели.

– А кто тогда? Неужели, ты обманом заманиваешь детей, а потом их сажаешь на цепь?

– Клянусь, Ада, если ты сейчас же не заткнёшься, завтра тебя трахнут в рот все парни первого курса, а я сниму это на камеру!

– Посмотрите нашему королю больно. Что не нравится против шерсти? Нравится, когда все на коленях перед тобой ползают? А я не собираюсь молчать, потому что мне уже неважно как сложится моя дальнейшая жизнь.

– В таком случае добро пожаловать в ад, где ты умоешься кровавыми слезами, – отталкивает от себя и покидает комнату, не думала, что он так отреагирует.

Антон

Сажусь в свою тачку и пытаюсь её завести, как она посмела тронуть Мию. А потом ещё обвинить, что я над ней издеваюсь. Ненавижу её, она ответит за каждое слово, я дал сучке слишком много свободы, ничего завтра это исправим. Выезжаю со двора и возвращаюсь в воспоминания, в то беззаботное детство, когда Мии не было в помине.

7 лет назад…

Довольно хороший денек, несмотря на такую дождливую осень. Возвращаюсь домой, с полным пакетом булочек, сейчас будем объедаться.

– Грета… Я принёс самой вкусной и запретный еды.

– Ах ты, маленький засранец.

– Маленький? А ничего, что мне вообще-то четырнадцать…

– Дурачок ты, Антошка, я же любя, ты для меня всегда останешься самым любимым младшим братом, – целует меня в щеку, а я не перестаю любоваться её роскошными гладкими волосами.

– Тадам, вот тебе эклеры.

– Ты специально их купил? Я же теперь не влезу в свою коротенькую юбочку, – смеётся и тянет меня на диван.

– Тогда я точно буду звать тебя толстушкой- хрюшкой! – обнимаю её так крепко, и чувствую тепло, нежность и ласку. До сих пор перед глазами картина, как сестра ночами засыпала у моей кровати, ещё бы её младший брат постоянно болел.

Оставшись сиротами в раннем детстве, мы были похожи на двух голодных волчков, и это при таком богатом отце, которому было на всё наплевать. Нет, раньше он не был таким, все случилось после того, как он встретил маму, женщину, которую он боготворил. Хотя можно назвать любовью то, когда ты вечно избиваешь свою женщину до крови? Ещё с детства я помню, как он привязывал её к кровати, а потом резал ножом каждый участок её тела.

Как – то раз Греты не было дома, и я захотел отпроситься с друзьями поехать на дачу, как тут же увидел картину избитой окровавленной женщины на кровати. Мама боялась посмотреть мне в глаза, ещё бы её собственный сын видит такое, что похлеще самых настоящих ужасов. А дальше побои продолжались, и отцу поставили диагноз шизофрения. Бабушка забрала нас к себе, из-за слишком шаткого здоровья не могла проявить всю заботу. Грета разрывалась между институтом и мной, по вечерам стояла у плиты, а по ночам проверяла мои уроки. На тот момент я не представлял, какая скотина мой отец, но после того, как он зарезал маму, ужасно возненавидел.

Все его счёта заморозили, и мы перебивались на бабушкину пенсию и на деньги, которые мы как могли, зарабатывали с Гретой. Это были лучшие времена в моей жизни, я настолько сильно привязался к своей сестре, что называл её мамой. Это шло от сердца. А потом отца выпустили из психушки, якобы вылечили, и только ради сестры я согласился его простить. Мы снова вернулись в наш особняк, до сих пор ненавижу его, потому что там, он убил нашу маму. Наши отношения ухудшались с каждым днём, и только Грета, как яркое весеннее солнышко помогала сгладить все острые углы. На тот момент она превратилась в неземную красавицу с серо-зелёными глазами и шелковистыми локонами. Разумеется, отец этого не смог ни заметить. На его уме были только лишь одни деньги, он не упустил бы шанс так круто заработать. Как-то раз я подслушал их разговор.

– Дочка, как же ты выросла… Вся вылитая мамочка, – погладил он её по волосам, а я почувствовал отвращение.

– Папа, может тебе снова вернуться в больницу?

– Я в норме… Ты мне лучше скажи, ты ведь любишь папу?

– Конечно, об этом не может быть и речи.

– Так вышло, что мой бизнес слегка пошатнулся и мне срочно нужно два миллиона. Ты ведь не упустишь возможность папе заработать? – шепчет он на ухо, а я сжимаю руки в кулаки.

– Да, папа, сделаю всё, о чем попросишь.

– Грета, я показал твоё фото одним известным людям, они так загорелись тобой и захотели немного поиграть! – от его комментария я чуть не задохнулся.

– Поиграть?

– Они знают, что ты до сих пор девственница, и готовы заплатить неплохую сумму, если ты с ними переспишь.

– Ты совсем обалдел? Шизофреник! Идём, Грета, мы вернёмся в дом бабушки, – врываюсь в кабинет, как вихрь.

– Пасть закрыл, молокосос. Ты сначала заработай сам себе на хлеб, а потом рот свой вонючий открывай, – взял он меня за грудки, неужели у этого человека нет ни стыда, ни совести.

– Антон, ты иди… Мы с папой сами договоримся.

– Не соглашайся! Он сделает из тебя проститутку! Грета, – я так сильно кричал, но разве мои слова на неё подействуют?

Как вы думаете, как поступила моя сестра, она согласилась и когда я узнал, что её на протяжении недели трахали пять вонючих ублюдков, чуть с ума не сошёл.

– Грета, зачем ты пошла на это? Я не верю…

– Антон… Он пригрозил, что подожжет дом бабушки, а потом застрелит тебя.

– Мразь, я задушу его, – вышел из себя от ярости.

***

Уже мысленно смирился с её профессией, ежедневно проклиная отца. Был тихий вечер, как сестра как-то поинтересовалась.

– Эй, о чём задумался? – легонько толкнула меня в спину, отрывая от размышлений.

– Да так, не бери в голову. Тебе опять сегодня в ночь? – еле произнёс это, ведь речь идёт о борделе, где она спит с партнёрами отца.

– Через час буду собираться.

– Смотри, я тут нож прикупил…

– Антон, умоляю.

– Обещаю, он не почувствует боли, – злился я на этого ублюдка.

– Не надо… Скоро всё закончится и я сбегу. Я влюбилась, Антон!

– Да ну. И в кого?

– Он не такой богатый, как мы. Только не рассказывай отцу, а то он три шкуры с меня сдерёт…

– А бабушка знает? – неуверенно спросил я.

– Нет. Только ты. Но это не главное, я скоро стану мамой.

– Ты беременна?

– Да. Правда, здорово?

– Конечно, и ты ещё спрашиваешь! Ура, я скоро стану дядей…

– Тош, он ведь не узнает, ты поможешь мне сбежать? – искала у меня поддержку.

На следующий день, подогнал машину на задний двор, и я помог упаковать все её вещи. Я нарадоваться не мог, когда она покинула логово этой скотины, уже представлял, как стану совершеннолетним и брошу его к чертовой матери. Как такого козла не лишили родительских прав? Прошло ещё девять месяцев и наше счастье с Гретой закончилось. Это была среда, я вернулся после шестого урока, как в гостиной услышал крик…

– Я сейчас же разрежу твой живот и достану это отродье.

– Папа, нет.

– Потаскуха! Лишила меня бабла целых девять месяцев… Самая лучшая шлюха моего борделя.

Подбегаю к нему и со всей силы ударяю в челюсть, его нож отлетает в стену.

– Сукин сын, она беременна!

– Сейчас мы это исправим! – берёт он нож, да это грязная сволочь совсем с катушек слетела.

– Грета, беги… – пытаюсь справиться с отцом, а она отползает к двери. Мне удалось вырубить это чудовище. Пусть сдохнет тварь.

Выбегаю на улицу и завожу мотор машины.

– Антон, у меня отошли воды.

– Мать твою, что мне делать?

– В больницу, он порезал Сергея, и хотел убить собственную внучку, – стонала так сильно, а я боялся нарваться на гаишников, мало того, что я не совершеннолетний, так ещё и без прав. Но главное успеть. В больнице Грета сильно мучилась на родах, и через двадцать часов, родила прекрасную девочку. Открываю палату и вижу её измученный взгляд.

– Антон, она такая красивая… Я назову её Мией. Жаль, не увижу, как она повзрослеет.

– Нет, Грета, что ты такое говоришь?

– Мама, она меня уводит. Я настолько истаскалась в борделе, что видимо, не выживу.

– Нет, не оставляй меня… Я не смогу без тебя.

– Сбереги Мию. Умоляю, ради меня…

– Грета, нет! – рыдаю навзрыд, она умирает с ребёнком на руках, а я завыл, как раненый зверь. Малышка хнычет, какой ужас она больше никогда не увидит свою маму.

Бабушка не выдержала и через семь дней скончалась от сердечного приступа. И полноправным опекуном остался только наш отец, но ему не нужен был этот ребёнок. А я не имел право её воспитывать, потому что был несовершеннолетним. Пришлось приползти к нему на коленях и просить не отдавать её в детдом.

– Не делай этого. Я сам её воспитаю.

– Не получится, тебе еще нет восемнадцати. Поэтому этой грязи самое место в детдоме, где ей быстро мозги вправят.

– Я убью тебя, если ты это сделаешь.

– Сынок, а почему такое настроение? Ты ведь можешь всё исправить. Мы можем договориться. Так и быть я её оставлю, но за это мой любимый младший сынок будет работать на меня. Ты понял?

ГЛАВА 8

Ада

Слышу, как ветер завывает за окном, и сносит всё с такой силой, что становится не по себе. Ещё секунда две и я встаю, так тяжело открыть глаза, ненавижу понедельники. Разрешаю себе полежать ещё несколько секунд, а зря… Встаю от ужасного рингтона будильника. Не может быть! Уже десять часов. Представляю, как ругались бабушка с дедушкой. Чёрт, ну куда же подевались эти чёрные брюки? Придётся напяливать джинсы, которые я до трясучки терпеть не могу. Надеваю свой дождевик и стремительно подхожу к двери. Но замок заклинил… Поворачиваю ключ, и он там реально застрял, да чтоб его! Замок столетней давности. Никогда ещё так не злилась, а ведь сегодня обещали довольно важный семинар, который не рекомендуется пропускать.

– Ну, давай же! Ты никчемный кусок железа, – дергаю ключ, да так что сломала себе ноготь. Великолепно, надо запомнить этот день. Трясет до невозможности, придётся провести целый день взаперти.

Антон

Специально пришёл пораньше, чтобы встретить эту сучку у самого входа, так её не было ни на первой паре, а сейчас уже двенадцать. Она вообще собирается приходить в универ? Захожу в столовую, чтобы привлечь к себе внимание. Скидываю посуду на пол, да так, что чашки разбиваются вдребезги, плевать, когда я в ярости не могу контролировать себя.

– Где эта чёртова Ада? Я сейчас весь университет подожгу, если она не появится.

– Царёв, как вы смеете себя так вести? У девушки наверняка есть своя причина, это не повод устраивать хаос.

– Правда? Тебя забыл спросить, ублюдина с рыжими усами! Уткнись в свою тарелку, и жри свой суп, – от моего высокомерия профессор русского потерял дар речи, когда я взбешён, мне лучше не попадаться на пути.– Парни за мной. Пора навестить эту суку!

Обращаюсь к своим дружкам, не терпится свернуть шею этой гадине, до сих пор не могу простить её за то, что она сказала своим поганым языком про Мию.

– Царь, какого чёрта? Мы же не будем нападать на неё средь бела дня?

– Я хочу услышать жалкие крики пощады этой уродины. И никто меня не остановит, а если ты обосрался, можешь оставаться, – накидываю свой балахон и тороплюсь на улицу, где ветер раскачивал голые деревья, предвещая о приближении холода.

– И куда нам?

– Орёл, заброшенные дачи. Только приготовьтесь к шоу, сейчас только проверим дома ли бабушка с дедушкой. – Алло, да это Антон. Помните такого? Что случилось? Так вот волнуюсь, Ады не было в университете. Она что простудилась?

– Ой, сынок, мы поехали в город, я торговать, а дед другу решил помочь. Даже не знаю, что сказать, может и правда заболела, – говорит в трубку её бабушка, а наша машина уже проехала знакомые ворота с надписью «Орёл».

– Не волнуйтесь, я тут недалеко. Заеду к вам и проверю, – скидываю вызов, а сам чувствую вожделение.

– Сдалась она тебе, Антон! Больше заняться, что ли нечем?

– Ты на дорогу смотри, пока челюсть не разбил.

– Правда, Царь, у нас на примете есть много претенденток для изгоев, два месяца и сами к твоим ногам приползут и станут твоими зверушками, – говорит мне Ромик, они сидели с Сашей на переднем сиденье.

– Я смотрю вам обоим надо рыло начистить. Я хочу именно Аду… Эта тварь оскорбила меня и она непросто изгой, она сука, которая будет молить меня о пощаде, а потом я её задушу.

– Хочу? Царь, полегче, смотри не влюбись. Тебя вон как трясёт, когда ты о ней говоришь… – Слова одного из друзей настолько взбесили, что я приставил нож к его горлу.

– Повтори, что ты минуту назад сказал про Царя?

– Эй… Да пошутил я… Убери нож, просто это выглядит так, будто ты за неё волнуешься, – чуть не врезался в другую машину, а я тем временем убрал кинжал и стал искать глазами её дом. Пора напугать девочку, как в страшном фильме ужасов.

– Вы поняли, что делать? Облажаетесь, не поздоровится! – выхожу на улицу, впервые меня одолевает бешеный адреналин снова взглянуть в эти глаза, такие же синие, как топаз. Это был самый любимый камень моей мамы. И почему я сейчас об этом вспомнил? Открываю калитку, как эти халдеи идут за мной, от нашего яркого появления, девочка точно нагадит в трусики.

Ада

Не теряла времени зря, и занялась уборкой. Выливаю грязную воду, как послышался странный шорох, будто кто-то скребется по окну. Сначала я не придала этому значение, но потом когда эти звуки стали усиливаться, я решила взять в руки сковородку.

– Кто здесь? – захожу на кухню, и хочу подойти к окну, как свет стремительно гаснет, у нас северная сторона, и солнца почти нет, поэтому темнеет, слишком рано, тем более в такую серую погоду. Сгущались тучи, которые отдавали серовато-тёмным оттенком, аж мурашки по телу от такого зрелища. А дальше я от страха роняю сковородку, когда окно открывается, и закидывают мёртвую голову собаки.

– Мама!

Слышу оживление на втором этаже, кажется, кто-то спустился с чердака, хочу закрыть ставню, как кто-то вытолкнул меня из окна. Я так сильно ударилась, что не могу подняться. Протираю глаза и вижу шесть парней в тёмных балахонах.

– Смотрите, наша девочка испугалась. Я уже отрезал Арчи уши, – говорит этот поганец Царев, а я еле сдерживаю себя.

– Нет! Как ты посмел прикоснуться к моему кролику? – кинула в него камень, а он лишь приблизился ко мне и схватил за волосы.

– Радуйся, я освободил его от такой никчемной хозяйки… Ты такая дура, неужели подумала, что это настоящая голова? Это муляж. Но зато, какое эффектное появление.

– Сволочь, я сейчас вызову полицию.

– Вызывай! Они всё равно не успеют спасти бедную Аду, которую сейчас нагло трахнут в рот, – приближает свои губы, а я ударяю его камнем об голову, подбегаю к калитке, но гады повсюду.

– Схватите нашего изгоя! Пора начинать представление

– Ты поплатишься за это, Царёв… – стараюсь отвести от него взгляд, но эти демоны уже принялись меня раздевать.

– Как мне страшно, Ада… Ты ведь сама не захотела по-хорошему. А этот мир слишком жесток, и твои слезы, увы, не растрогают меня. Давай заплачь, ты же у нас такая смелая. Так вот запомни, это мой мир, и такие безмозглые девицы просто жалкие шлюхи, которых надо драть днём и ночью.

– Клянусь, я отомщу тебе, Царёв…

– А кто сказал, что после этого грандиозного изнасилования ты выживешь? Зато у меня поднимутся рейтинги. Разорвите её одежду, будем трахать её прямо на этой лавке, а когда закончим, похороним в этом саду.

– Царь, ты серьёзно? – выполнили они его приказ.

– Конечно, пусть в следующий раз думает, что говорит королю города… – Его взгляд был острее самого кинжала, а дальше я чуть не сошла с ума, когда он уставился на моё нижнее бельё, пристально осматривая бюстгальтер, а потом переходя на трусики.

– Ты видел, у неё соски просвечиваются. Какая горячая крошка. Можно я буду первым?

– Сначала Ада всем отсосет. Упала на колени…

– Нет! – кричу от бессилия, а один из его придурков наклонил меня к ногам Царёва, так будто я животное.

– Умоляй меня о пощаде. Скажи, я самая ужасная дрянь, а Царев мой господин, – он вцепился в мои волосы, я чудом не закричала от боли.

– Нет, Царев, самая ужасная гнида, пусть сдохнет.

– Я вырву твой язык, – разрывает мои трусики, а потом бюстгальтер, я остаюсь совершенно голая. От чего эти монстры засвистели.

– А телочка зачетная. Сейчас по очереди кончим ей в рот. – кричит его друг, а эта наглая сволочь продолжает пробивать меня взглядом.

– Поставьте её раком, – слышу, как он расстегивает джинсы, а эти твари повели меня к лавке.

– Сволочи… Как я тебя презираю, Царёв. Настанет день, когда ты поплатишься за всё… – надрываю голос так громко, но кто, же меня услышит на этих заброшенных дачах.

– Какая попка. Думаю, клиенты будут прямиком драть тебя туда. А хотя мне, кажется, что после этого грубого секса, ты покончишь с собой.

– Хватит болтать, сделайте это уже… Я хочу потом вдоволь наплакаться, ну же! – у меня началась истерика, а этот идиот развернул меня к себе и увидел моё подавленное лицо.

– Что страшно?

– Нет. Я не боюсь таких уродов, что же вы стоите? Пустите меня по кругу.

– Ах, ты оказывается проститутка, а может, мы тебя в две дырки поимеем, хотя, наверное, в три, я забыл про рот, – хватает за шею и прижимает к холодной кирпичной стене.

– Мама, сделай так, чтобы я умерла сейчас… – смотрю на небо, мне так больно, в душе всё вырвали, я словно кукла, которая лишена чувств. И тут этот монстр отстраняется. Он видит, как две настойчивые слезы стекают по щекам, а дальше начинается дождь. Капли попадают на моё тело, и кожа морщится от холода, а мы не можем оторваться друг от друга. Его глаза чёрный лес, который поглощает меня насквозь. А дальше происходит то, чего я не ожидала. Царев снимает с себя балахон и одевает на мои плечи.

– Убери его, мне не нужна твоя жалость. Какой же ты трус, Царев! – после моего оскорбления, он, молча, выходит за калитку, а его парни ошарашено смотрят на своего хозяина. А потом один за другим покидают мою дачу, а я так и осталась под этими холодными каплями, пытаясь разобраться, что сейчас произошло.

Антон

Подхожу к машине и со всей силы ударяю по капоту, промокший насквозь, но больше всего меня волновало не это.

– Эй, Царь, какого хрена мы оставили её? Ты почти её трахнул, – кричит Ромка, а я приостанавливаюсь и наношу ещё один улар в лобовое стекло, от чего мой кулак весь пропитывается кровью. А я снова вспоминаю эти гребаные глаза цвета топаза, которые напомнили ту ужасную картину, когда папа избивал маму, а она в муках не могла заснуть до утра.

– Мне стало её жалко… – Эти слова звучали, как приговор.

– Что значит жалко?

– Я-то откуда знаю мать вашу? Сердце сжалось, когда она заплакала. Ненавижу эту Аду, – сажусь в машину, и смотрю, как дождь барабанит по стёклам, надеюсь, она забежала в дом, а то так и недолго простудиться. Чёрт, я ведь не волнуюсь за неё?

– Да уж удивил. А с другими, тебя не пробивало на эту жалость?

– Заводи мотор, а не то получишь по своему рылу.

– Ромик, да тут всё очевидно. Наш Царёв по ходу запал. Его покорили голубые глаза нашей Ады. А что так бывает перетрахал сотню малышек, а тут бац и попадается особенная, да ещё с таким характером.

– Значит так, если ещё раз я услышу подобную чушь, я вам лично морды разобью, – пригрозил я остальным, от чего они замолкли. Я смотрел на мокрые улицы и презирал себя за жестокость, которую причинил этой девушке. Судьба решила подложить мне свинью, вот зачем эта Ада соизволила приехать в наш город. До этого я не ощущал угрызение совести, а сейчас чувствую, себя монстром. Да пошла она, больше не стану её трогать, авось ещё заколдует ведьма.

***

Ада

Собираюсь утром и не перестаю чихать, сейчас мне явно достанется от бабушки.

– Ада, это всё твои прогулки под дождём… Ну, куда ты больная пойдёшь?

– Со мной всё хорошо! – уже извела все платки в доме, как же сильно чешется в носу.

Прощаюсь с ней, и выхожу на улицу, в пакете его чёрный балахон, который не даёт мне покоя с самого утра. Благо автобус приехал немного раньше, и я прибыла в университет одной из первых. Уже жду новых пакостей от его шестёрок, но все проходят мимо, будто не замечают. Вижу одного из его халдеев и решаюсь у него спросить.

– А как же обижать изгоя?

– Ты больше неинтересна Царёву, так что радуйся! – хочет уже уйти, а у меня в голове поселилось огромное количество вопросов.

– То есть как? Поняла… Очередной подвох.

– Да больно ты ему сдалась. Мы уже присмотрели другого изгоя.

– Почему?

– Слушай, я итак слишком много тебе сказал. Живи спокойно, не тронет он тебя больше!

– Этому должно быть логическое объяснение, он ведь всегда добивается своей цели, – не перестаю капать ему на мозги – Кстати, а куда подевался наш господин?

– Дома остался… Мия заболела!

– Ромик, пасть прикрой, а то потом зубы себе вставлять будешь, – буквально закрыл ему рот, а я вспомнила про ту девочку, которую так боготворил этот кретин.

– А где они живут?

– Так мы тебе и сказали!

– Мне нужно отдать ему балахон, – вспоминаю про его одежду, которую он вчера мне одолжил.

– Ладно, после лекций Колян отвезет тебя, но если ты ляпнешь Царю, что это мы тебе всё рассказали, пожалеешь.

Весь день я думала об этом придурке, который не переставал меня удивлять. И в назначенное время ждала одного из дружков Царева, который повёз в сторону дачного посёлка. Странно… Я думала такие, как Царев живут в трёхэтажных особняках, а здесь настолько наивно всё и просто.

– Вон тот зелёный дом, я поеду от греха подальше.

– Подожди… А разве Царев не богат?

– Богат, конечно, не то слово как… Тебе таких денег никогда в жизни не увидеть, – высаживает меня и уезжает прочь. Иду словно мышка, а когда подхожу к нужному дому, едва не падаю в обморок.

Стучусь три раза, никто не открывает, плохая была идея ехать к монстру в логово. Но тут дверь распахивается, и когда я вижу Царёва в фартуке и в испачканной футболке, еле сдерживаю смех.

– Какого черта ты припёрлась?

У него испачкан нос, это так забавно со стороны, неужели он что-то готовил?

– Оглохла?

– Чумазик! – не выдержала и рассмеялась так, что казалось надорву живот. И тут он прислоняет меня к двери.

– Кто сюда звал? Решила ублажить короля? Правильно, зверушка! – проводит пальцем по моему подбородку, и я чувствую насколько они огненные.

– Я просто…

– Язык поглотила? Вали отсюда, пока я добрый, – отстраняется, а я вспоминаю про его вещь.

– Забери свой балахон, мне не нужны от тебя подачки, – кидаю пакет, как он хватает меня за хвост, и разворачивает к себе спиной. А потом проникает в трусики.

– Думаешь, наши игры закончены? Я придумал для тебя особое оружие, Ада… – Другая его рука также забирается в трусики. Ужас, я стою зажатой и не могу сдвинуться с места.

– Нет…

– Тише, я просто хочу успокоить тебя, сучка! – Его палец нашёл клитор и принялся мастурбировать.

– Перестань!

– А ты на самом деле шлюха, Ада, – принимается кусать мочку уха и я чувствую, как моя киска сейчас взорвётся.

– Не надо! Боже! – Я кончила так сильно, что у меня закружилась голова.

– Какие стоны… Увидимся завтра, малыш, и продолжим наши игры на выживание. А теперь я считаю до десяти, и ты проваливаешь! – хлопает дверью прямо перед носом, а я в шоке от того, что случилось.

***

На следующий день решаюсь ему отомстить, после всех лекций прыгаю в такси и следую по пятам за его тачкой, которая остановилась в неизвестном районе. Пора узнать слабые места нашего мальчика. Прячусь в кустах, как меня одергивает за руку какая-то девушка.

– Не советую этого делать! – указывает на шикарный пятиэтажный дом с решетками на окнах.

– Я сама решу.

– Не лезь туда!

– Смотри, это же личный зоопарк Царёва, – пребываю я в шоке.

– А ты думала, что он в игрушки с ними играет? Этот псих только с виду безобидный, а на сам деле он… Бежим, кажется нас заметили!!! Хотим удрать с незнакомкой, как перед нами восстал монстр. Хитрые глаза этого недоумка, уже мысленно меня похоронили, догадываюсь, что он сейчас сделает.

ГЛАВА 9

Антон

Стоило ожидать, что эта дрянная девчонка спать не будет, пока мне не отомстит. Ну что ж, хочет получить по своей заднице, я только за. Наклоняюсь к ней и вытягиваю за шиворот из кустов.

– Какая удачная встреча… Зверушка сама пришла домой, – тащу её к воротам, а другую девицу, словно не замечаю, она уже отработанный материал, который Антоша благополучно выбросил на помойку.

– Руки прочь, ты похотливый кретин.

– Надо рассказать твоему дедушке, что его внученька гуляет в таких опасных местах. И тогда задница нашей Ады будет гореть огнём…

– Я пришла поджечь этот дом. Больше не будет этого зверинца, – пытается вырваться, но когда моя рука располагается на её тонкой шее, и пальцы причиняют невыносимую боль, она трясётся от страха.

– Как только маленькая хрупкая Ада окажется в этом доме, её тело безжалостно изнасилуют. Жаль, нам тогда помешали. А потом я заставлю этот ротик, – шепчу в её губы, и чувствую сладкий аромат её страха. – Слизывать мою сперму…

– Нет, Царев, как только я попаду внутрь, то устрою такой пожар, что ты не успеешь спасти свою шкуру.

– Так сильно хочешь меня убить? – задал ей странный вопрос.

– Да не то слово как…

– Ада, если меня не станет, кто же будет тогда тебя ласкать?

Одолевает довольно странное чувство, я любуюсь её глазами при свете этой луны, и сейчас они такого серого оттенка, довольно сильно похожи на мои. Слышу её сердцебиение, оно усиливается каждый раз, когда я к ней прикасаюсь, особенно, когда я так её плотоядно рассматриваю.

– Уж больно размечтался. Кто сказал, что я тащусь от твоих прикосновений? – хочет отвернуть своё лицо, а я приближаю свои губы и начинаю ласкать языком её щеку… – Не надо!

– Пошли, котёнок, пора познакомить тебя с остальными кошечками, – снова беру за шкирку и подвожу к двери, она с трудом поспевает за мной.

– Грязный извращенец.

– Продолжай, как ещё оскорбит меня твой рот? Но ничего, скоро он будет сосать конфетку, до утра времени далеко… – поворачиваю ключ в замке и заталкиваю эту дрянь, она падает на пол и её шикарные локоны рассыпаются, снова любуюсь этими хрустальными глазами, которые уже приходят во снах.

– Царёв, только прикоснись, и клянусь я, лично спланирую твоё убийство.

– Ай- яй-яй. Как не хорошо угрожать плохим мальчикам, – моя ладонь впивается в её чёртовы пряди, он одного касания по ним, чувствую, как завожусь. – Кто сказал, что я прикоснусь к тебе? За меня это сделают мои кисоньки.

Беру в руки свой колокольчик, и как только в гостиной раздаётся навязчивый звук, появляются семь малышек, которые падают к моим ногам.

– Антоша пришёл… Господин! – Зверушка номер пять принимается расстегивать джинсы, и достает мой член.

– Нет, я хочу его… – Они делят мой фаллос, и по очереди начинают его сосать.

– Да, вот так! Продолжайте, шлюхи! – смотрю на ошарашенный взгляд Ады, она уже сама завелась и хочет поучаствовать в нашей оргии, ведь другие девушки сняли с меня рубашку и стали покрывать поцелуями тело. Но перед глазами Ада, которая на моих коленях, и в моих фантазиях это делает с вожделением, а я наматываю её локоны и заталкиваю член сильнее. Чёрт, я возбудился.

– Развратный сукин сын, – выдала она с ревностью.

– Ты следующая! —конкретно ее напугал.

– Нет, не надо, я сделаю всё…

– Всё? Ты хорошо подумала? Ну, тогда прошу в спальню. Там я быстро обломаю твой гонор, – затаскиваю в комнату на втором этаже и безжалостно толкаю дрянь на кровать. Как хладнокровный зверь делаю шаг, ещё одно движение, а она сжимается от страха…

– Я-девственница. Прошу, не делай это.

– Да ну? В таком возрасте и целка? Пора от этого избавляться, – раздвигаю её ноги, и мои глаза прикованы к её киске, сочному бутону, который я хочу попробовать.

– За что ты так меня ненавидишь?

– Мне показать! Иди сюда! Эти глаза! – наваливаюсь на неё всем телом, и приподнимаю запястья над головой. – Эта чёртова улыбка.

С трудом справляюсь с дыханием, а потом как ужасный вихрь набрасываюсь на неё с поцелуем. У меня поехала крыша, когда языки дотронулись друг друга, я почувствовал, что мой член стал каменным. Я не могу настолько сильно желать её.

Эта страсть одолевала меня со страшной силой. Её мозг видимо совсем отключился, и она позволила моему проворному языку почти добраться до её киски. Впервые в жизни, хотелось сделать приятное кому-то другому, посмотреть на кончающие глаза цвета топаза и все это время, не переставая теребить её локоны. Нет, я не могу желать её! Она зверушка.

– Меня тошнит от тебя. Сука! – выхожу в коридор и смотрю в зеркало, хочу его разбить, а потом запираю эту чёртову комнату. Не позволю, чтобы она взяла надо мной верх.

Ада

Утром пытаюсь открыть эту дверь, как слышу чей-то смех. Он забрал всю мою одежду, самодовольный кретин.

– Да… Она осталась у меня, – заходит в комнату Царёв, и с кем-то разговаривает по телефону. Кажется, это мой дедушка.

– Отдай, дай мне сказать пару слов…

– Поела, и зубки почистила! Хорошо отвезу, нам как раз с ней по пути… – заканчивает разговор, а я прихожу в шок.

– Как ты посмел им позвонить?

– Не я, – надвигается ко мне и прижимает к комоду. – А твой дедуля мне позвонил. Увы, пришлось рассказать правду, как ты вчера трахалась во все щели, а потом заглатывала члены. Порочная Ада.

– Нет, этого не могло произойти.

– Наша Ада больше не девственница. Будет, что вспомнить.

– Кретин, это вранье… – замахиваюсь рукой, а он перехватывает её, и подносит ладонь к своим губам. Оставляет нежный поцелуй, и я покрываюсь мурашками.

– Как же ты вчера стонала, я удивлён… Думал, будешь вырываться, а ты даже просила этой ласки.

– Бесчувственное дерьмо.

– Осторожно, Ада! По твоим поступкам я могу подумать, что ты влюбилась в меня, – снова разглядывает.

– Нет…

– Это правильно, потому что господин не встречается со своими зверушками, у него есть девушка.

– Правда? Неужто у такого козла есть любимая.

– Конечно, и скоро ты с ней познакомишься! А теперь я даю тебе десять минут на сбор, и чтобы духу твоего не было, такси у входа. Было очень приятно играть с тобой, карлик.

– Опасайся, Царёв, теперь я знаю, где находится твой гадюшник, как-нибудь придёшь, а он бац и сгорел.

– Как страшно. Только тебе придётся найти остальные двадцать.

– Что? Этот дурдом не один? Да ты совсем больной псих… – моему возмущению нет предела.

Благо этот козлина выдал мне одежду, и я смогла покинуть довольно быстро это злосчастное место. Царёв появился в универе в половине одиннадцатого, как раз на важном собрании посвященному юбилею.

– Песню исполнит Ускова Дарья. А теперь нам нужны претенденты на танец, – говорит профессор, а потом называет наши фамилии. – Царёв и Луговая.

– Я не буду выступать с этим кретином! – критично отнеслась я к этой затее.

– Можно узнать собственно почему? – сверлит меня взглядом профессор.

– Она боится облажаться в танце! – кидает комментарий Царёв, а я уже готова порвать его на куски.

– Это кто боится? – тычу пальцем ему в лицо.

– Одна неудовлетворенная сучка, которая случайно забыла вчера свои трусики у меня в зверинце!

После его реплики все студенты засмеялись, а я решила облить его своим недопитым кофе.

– Ты будешь вылизывать языком эту рубашку, – рассердился он до предела.

– Ага, размечтался, и не подумаю, – допиваю кофе, и ухмыляюсь. А студенты уже пришли в шок. – Подумаешь, испачкала вещь, и что с того?

– Лучше беги, тварь. Потому что сегодня я точно смою тебя в туалете, – пригрозил он.

Забегаю в кабинет русского языка, где на меня смотрит ошарашенный профессор.

– Ада? Ты, наверное, принесла сочинение?

– Да… Только!

– Она его забыла в рюкзаке. Иди, возьми его, радость моя, – появляется этот придурок в аудитории.

– Царев, как у вас оказалась вещь Луговой? – поинтересовался суровый профессор.

– А вы не знали? Мы же встречаемся… И я как верный парень ношу его, чтобы моя малышка не перетрудилась.

– Нет, он всё врёт. Я вас прошу, уймите этого гада, может у вас найдётся перцовый баллончик?

– Так я устал, Ада! Как тебе не стыдно думал такая воспитанная девушка, прадедушка был таким великим человеком, а тут вместо того, чтобы учиться связалась с Царевым?

– Как вы правы, не стоило ей связываться с плохим мальчиком. Ну же иди ко мне, малышка, – обходит первую парту, я уже направляюсь к последней, звенит звонок на следующую пару, и в кабинет заходят студенты второго курса.

И тут мне удачно попалась отвёртка, которая каким-то чудом лежала на стуле, видимо забыли после ремонта.

– Стоять, жалкий урод! – вымолвила я с уверенностью.

Царев смеётся, а вместе с ним и пришедшие студенты.

– И что же ты сделаешь с этой вещицей? Наверное, пронзишь меня, как колом в сердце.

– Не угадал, дебил, выколю эти глаза – тряслась, до невозможности. Он вывел меня из себя.

– Луговая, Царев! А ну немедленно перестали. Вы мешаете лекции.

– Простите, сейчас же вас покинем! – этот урод перекинул меня через плечо, так будто я была игрушкой, хочет уже покинуть кабинет, как ему вслед свистят студенты:

– Да, Антон, приструни эту сучку!

– Так, а ну-ка заняли свои места. Устраивайте разборки в другом месте.

Он затаскивает меня в туалет, и сажает на унитаз, я хочу вырваться, но бесполезно. Отбирает отвёртку, и заламывает руки, а потом смотрит сверху вниз. Сейчас моя клетчатка юбка задралась, и я почувствовала смущение… Не очень-то мне нравится этот пожирающий взгляд.

– Вот так и закончилась жизнь Ады… Её просто смыли в унитазе, – касается моей пряди, и уже настойчиво хочет проникнуть под юбку, как я начинаю кусаться.– Больно, дебилка!

– Я позову на помощь, – смело ему ответила.

– Давай, громче, я с радостью послушаю эти сладкие крики, переходящие в стоны, – проводит пальцем по моей нижней губе, и я теряюсь в своих чувствах, его глаза покоряют меня, но как за таким личиком может скрываться бесчувственный извращенец.

– Ты жалкое дерьмо, можешь нападать только на девушек. Подумаешь, испортила рубашку! Король нашёлся, – замахнулась рукой, как случайно уронила одну дорогую вещицу. Коварные глаза мерзавца уставились на этот предмет, ещё бы, как он может такое упустить. Берёт его в руки и пристально рассматривает. – Отдай! Это подарок дедушки!

– Какой очаровательный браслетик… Сейчас мы его смоем в унитаз.

– Гнида, это мой талисман.

– То есть из-за этой вещицы ты можешь сделать всё, что угодно, – скалится он.

– На что намекаешь, похабная морда? – смотрю в его серые глаза и мечтаю задушить, утопить, как ещё можно с ним расправиться.

– Ну, тогда раздвигай ножки, Ада!

Его слова прогремели, словно гром среди ясного неба, он отталкивает меня, к стене, а сам направляет его в унитаз… И я едва не потеряла сознание.

– Нет… Прошу, отдай!

– Раздевайся, Ада, или больше ты никогда в жизни не увидишь эту драгоценность!

– Царев, мы же ненавидим, друг друга! – напомнила ему одну немаловажную деталь.

– И что? Кажется, ты говорила, что целка, так вот это будет твоим наказанием. Потерять честь в туалете, как грязная серая мышь, – продолжает издеваться.

– Неужели в твоём сердце столько льда, что оно ничего не чувствует? – кидаю ему возражения, как он впился своей рукой в волосы.– Мне больно.

– Угадала. У меня каменное сердце и все эти жалкие слёзы не действуют на меня. Поняла?

– Да… – и тут я почувствовала странную боль в животе, такую резкую, что закружилась голова.

– Раздевайся, или от твоего браслета останутся только воспоминания.

Уже забыла, что передо мной урод, который хочет меня изнасиловать. Пальцами расстегиваю блузку, а в глазах всё плывёт… Он это замечает, я смутно соображаю, где нахожусь.

– Что с тобой?

– Ай… Боже, как больно! – сползла по стене, как он успел меня подхватить.

– Эй, ты меня слышишь? Ада, мать твою! – бьёт по щекам, а я отключаюсь…

Антон

Пытаюсь привести её в сознание, но всё бесполезно. Да, что с ней такое? Прижимаю к своей груди, она будто не дышит. Ногой вышибаю дверь и бегу в медицинский пункт, чёрт дверь заперта. Смотрю на её синие губы, она пугает своим внешним видом, все студенты оборачиваются на меня, а я испытываю шок…

– Ада… Ада! – никогда прежде так не волновался. Выхожу на улицу, не позаботился даже надеть свой балахон, как вижу своих оболтусов.

– Царев, ты её грохнул?

– Все мозги пропил? Плохо ей… Потеряла сознание, поеду в больницу.

– Чего? Ну и хрен с ней, она изгой. Не забыл? – произнесли они какую-то чушь.

– Плевал я на это, вдруг она умрёт, – перевожу взгляд на безжизненное тело девушки.

– Ты что, и, правда, в неё втюрился? Ты король… Такими поступками портишь репутацию. Представь, Царь везёт помоишницу в больницу. Остынь, дружище!

– Пусть катится всё к чёрту. Я её не брошу! – прислонил губы к её холодному лбу.

– Царь, стой! – кричит он мне вслед, но я будто оглох, главное успеть, смотрю в зеркало, как её локоны распластались на сиденье. Всю дорогу я вспоминал её глаза, которые страдали от боли. Чуть не попал в аварию. Когда ехал, едва не столкнулся с грузовиком.

– Ну давай же, баран! – ругаюсь на водителя, который ехал впереди меня. Сейчас моему терпению точно придёт конец. Сворачиваю через знакомые улочки и паркую автомобиль около главного входа. Беру её на руки, она так и не пришла в себя, только бы успеть.

– Помогите, девушка совсем без сознания… – влетаю, как вихрь в больницу, где на меня смотрят медсестры с вытаращенными глазами. Аду положили на носилки, а я едва сдержал слёзы, неужели я довёл её до нервного срыва. Мечусь по коридору, помню, подобные чувства у меня были, только когда ждал сестру, которая в муках рожала Мию. В коридоре увидел врача, который видимо, искал меня глазами.

– Как она? Доктор…

– Вы ей кто? – Его вопрос ввёл меня в ступор…

– Мы… Вместе учимся… Да какая мать вашу разница?

– Ну как бы вам это сказать. Это тема не обсуждается с мужчинами.

– Что? Говорите немедленно, или завтра же снесём вашу больницу, и построим бордель, надеюсь, фамилия Царёв вам о чём-то говорит?

– Критические дни у неё. Но из-за сильного истощения организма, могут появляться сильные боли, которые вызывают потерю сознания, – он говорил такие страшные вещи, что я едва не поперхнулся.

– Истощение? Сомневаюсь, что с такими дедушкой и бабушкой она может голодать.

– Вы не поняли, я сейчас говорю про анорексию… Год назад, видимо на нервах девушка совсем отказалась от еды.

– Она что сумасшедшая? Дура, на тот свет решила себя загнать? – взялся я за голову, никогда не чувствовал себя так паршиво.

– Мы дали ей обезболивающее, она проспит до утра. Вы молодец, что сразу её привезли.

– Наверное, понадобится дорогое лечение. Купите ей всё, что потребуется, только не говорите, что это я дал деньги, – кладу ему в карман пачку с тремя тысячами евро, а сам ухожу прочь. Сажусь в свою машину, и хочу уже уехать, как сильно бью по рулю. Вспоминаю про вещицу, которая у меня осталась от неё, браслет… С виду довольно дешёвый, но он ей дорог, и почему я хочу сейчас плакать. Надо ехать, даже если она умрёт, мне должно быть плевать на неё.

ГЛАВА 10

Ада

Уже неделю в этом кошмарном месте, бедные бабушка с дедушкой носятся со мной, как курица с яйцом, со всем уже измотались. Никогда не прощу себе эту слабость.

– Это всё твои голодовки…

– Бабуль, но ты, же сама знаешь, что это было в прошлом. Сейчас я уже всё кушаю, – кидаю взгляд на целый ряд препаратов, от одних фирменных названий понятно, что они стоят баснословных денег. – Откуда все эти дорогие лекарства?

– Врач сказал, что нам как малообеспеченной семье полагается сумма на лечение.

– Да? А ничего, что вот эти витамины стоят пять тысяч рублей?

– Ада, прошу, не терзай сердце старикам. Ты же наша последняя кровинка, вставай на ноги и возвращайся в университет.

– Представляю, как я отстала, – ворчала я, не скрывая плохого настроения.

– Не бери в голову, главное здоровье…

– Бабушка, а кто привёз меня сюда? Ничего не помню!

– Ой, кто-то из твоих однокурсников! Ты зубы не заговаривай, привстань немного и поешь котлеток домашних, – настояла она на своём.

– Бабуль, меня уже покормили, – напоминаю ей, и в этот момент дверь палаты открывается, и я вижу Машу. Чёртова предательница, его новая зверушка.

– Привет! Я принесла тебе апельсинов!

– Ладно, девочки, вы пока поболтайте, а я с врачом переговорю, – оставляет нас бабушка, а я не хочу смотреть в её сторону.

– Обижаешься? Ада, ну прости… Он такой красивый, влюбились в него без оглядки.

– Можешь и дальше лизать яйца своему Цареву, мне вообще параллельно, – хочу отвернуться, как она произносит следующее, да я чуть не упала с кровати.

– Зря ты так с ним. Ведь это Антон отвёз тебя в больницу. Взял на руки, как свою малышку и помчался спасать.

– Нет… Я не верю тебе!

– Ой, да брось. Конечно, же, ты рада, скажешь тоже. Понятно, что ты нервно дышишь к нему, – садится на край кровати, от чего вызывает целую бурю эмоций.

– Может ты, и сохнешь по своему господину, а я плевать на него хотела.

– Ну-ну, он всё равно добьётся своего.

– Чего своего? – переспрашиваю у неё.

– Ты станешь его зверушкой, и добровольно пойдёшь в этот гарем, и ради его ласки будешь делать всё, что потребуется… Спать с другими, продавать своё тело, – она говорила настолько омерзительные вещи, что меня сейчас стошнит.

– Хватит. Ноги моей не будет там, а теперь уходи.

– Ой, нос задрала, как будто особенная! Запомни, мы его игрушки, а он наш кукловод, – хлопает дверью, а у меня по щеке скатывается слеза, на жалость его, видите ли, пробило, а когда хотел трахнуть в том туалете не думал своей головой?

***

В воскресение, я благополучно собирала свои вещи, чтобы вернуться домой, как услышала голос врача в коридоре.

– Да, всё, что вы просили. Конечно, я знаю, что будет, если ослушаюсь. До свидания, Антон! – не ожидал врач меня увидеть, и с ошарашенным лицом убрал мобильный телефон.

– Это Царев дал деньги на лечение? – пребываю в жуткой ярости.

– Ада…

– Вы же сказали, что нам их выдало государство? – Обида задушила настолько сильно, что Маша была права и все в этом городе зависят от этого козла.

– Мне пришлось солгать, потому что он так сказал. Понимаете, эту больницу я строил всю свою жизнь, а Царёвы они могут запросто превратить её в бордель.

– Не продолжайте… Я сыта по горло этой фамилией.

Забираю свой рюкзак, и хочу разорвать Антона на куски, да лучше умереть, но не принимать эти жалкие подачки. Иду пешком по мокрому тротуару, где же может находиться наш мальчик? Ну, конечно в своём любимом зверинце. Никогда не забуду этот адрес, подхожу к знакомым воротам, и кидаю камень в окно, стёкла разбиваются, отлично… Хочу уже бросить второй булыжник, как открываются ворота и меня хватают за волосы двое охранников.

– Ты соображаешь, что творишь пустоголовая курица?

– Отпустите, ненавижу вас всех.

– Отведи её к Царёву, пусть сам решает, что с ней делать, – подводят к входной двери, а потом заталкивают в дом. Скользкий пол, и я случайно падаю… Вижу этого гада, сидящего на ступеньках лестницы. Его голый торс слишком сильно отвлекает внимание, уже забыла, что пришла ругаться.

– Успокоилась? – его чуть осипший голос будоражит мою кровь.

– Зачем ты сделал это?

Он покидает своё место и направляется ко мне. Поднимает меня за капюшон и обжигает кожу своим дыханием, которое пропитано алкоголем.

– А как же ещё заставить унижаться зверушку? Дура… Гребаная анорексичка! – приближает свои губы, он будто забрал весь кислород.

– Тебе не понять…

– Что твоя попка была слишком большая, и ты решила как все пустоголовые бабы похудеть? – когда он так смотрит, я готова разбить его морду.

– Какая же ты мразь… Сколько ты заплатил?

– Много, не переживай… Отработаешь ротиком, – он так дышит, и я сама пьянею от его жадных глаз… – Давай, Ада, открой его.

– Хочешь, минет? Да подавись… – делаю так, как он говорит, словно под гипнозом, а он подносит бутылку, и льёт на губы виски.

– Пей, сучка!

– Горько! – сморщила лицо.

– Чувствуешь, как обжигает? Теперь ты в моих руках, Ада! – Его язык проходится по нижней губе, и я слышала, как сердце просит этой ласки.

– Ненавижу!

– Я-то как тебя презираю, – его губы набросились с такой силой, а руки принялись снимать мою юбку, а потом блузку.

– Нет, я не хочу, – возразила этому подлецу.

– Стоять! – мгновенно стягивает трусики, и касается пальцами моей промежности. – Ада, ты моя любимая зверушка. Сладкая зверушка!

Опускается вниз, и принимается ласкать мою киску.

– О боже… Не надо! – забыла я, как дышать.

– Сейчас ты узнаешь, на что способен мой язык. Кончишь, а я буду слизывать весь твой сок!

– Остановись. Не прикасайся ко мне, я не твоя! – брыкалась, а он не отрывался, лишь ускорился. Его движения слишком напористые, представляю, какой он мастер извращения и похоти. Щекочет бутон, так будто сразу находит нужную точку.

– Скажи, что станешь моей зверушкой. Скажи…

– Нет!

– Тогда ты не выйдешь отсюда, – снова проявил он насилие.

– О Господи! Я сейчас снова, – кончаю, а этот гад ухмыляется и допивает остатки виски.

– Ты жалкая шлюха, Ада… Никуда не денешься от своего господина!

Антон

Звезды, что они рисуют сегодня на небе? Порой я смотрю на них и завидую, ведь эти маленькие огоньки, словно родственные души, которые обрели долгожданное спокойствие. И пусть все думают, что я сумасшедший, который вместо того, чтобы сидеть дома в тепле, сижу на крыше и смотрю в телескоп. Вот еще одна медведица, счастливое доброе семейство. В руке, недопитая бутылка виски, сегодня годовщина бабушки. Это её гнездышко, маленький хрупкий домик, но с таким большим сердцем. В каждом уголке, в каждой комнате слышится веселый смех двух детей Греты и Антона. А еще эти вечные нравоучения, что я снова плохо решил задачу по математике. Одинокая слеза, скатывается по небритой щеке, в какую же сволочь ты превратился Антон. И как ни крути, кроме Мии у тебя никого нет в этом чертовски тяжелом мире со своими нравами и жестокими порядками. А ещё там внезапно появилась одна девчонка. Хулиганка с голубыми глазами и почему я постоянно думаю о ней? Бывает так, что ночами в своих снах рисую ее образ. Прогремела гроза и пошёл сильный дождь, а я будто прирос к крыше, если бы Мии не было в моей жизни, я бы давно взял свой любимый нож и перерезал себе горло, и просто отправился к своим родным. Но пока сердечко девочки бьётся, я буду бороться.

– Антош, ты же простудишься, – слышу до боли знакомый голос. Подскакиваю, и вижу сонную малышку.

– А ну быстро домой! – ругаюсь на неё, и понимаю, что не должен давать слабинку, для неё я всегда буду сильным Антоном.

– Мне грустно, когда ты плачешь, – искренне сказала она.

– Нет. Это просто капли дождя!

– Тебе одиноко. Поэтому ты грустишь! – заметила она, точно попадая в цель.

– Так я кого-то сейчас укушу. А ещё лучше возьму ремень. Как ты могла подумать, что мне тоскливо, я счастлив. И да, Мия, пока мы с тобой упражняемся в остроумии, мы реально можем подхватить простуду, быстро домой, – беру её на руки, никакого тепла не нужно, она моё личное весеннее солнце.

В ней словно живут две маленькие души Греты и мамы. Как же я хочу, чтобы она выросла и стала счастливой за нас всех. Клянусь, всё бы отдал, только бы она не узнала, что в мире есть коварство, и боль, которая наводит на страшные мысли. Преступление – самый страшный грех, но власть и деньги заслоняют разум настолько, что можно пойти против своего близкого человека. Да, возможно, я буду скотиной, и в аду мне лично забронируют место, но я хочу убить своего отца, который принёс в наш дом яд, и сначала угостил маму, а потом передал сестре. И за что судьба даёт счастье таким ублюдкам, которые не заслуживают этого. Мои философские мысли не дают покоя. Так и не сомкнул глаз до самого утра, всё любовался нежным личиком Мии. На первом этаже заскрипела дверь, скорее всего эта Снежана пришла. Легонько, словно пёрышко оставляю долгожданный поцелуй на щеке своей девочки, от чего она морщит носик и просыпается.

– Пора есть кашу. Ты пока иди, умывай свои глазки, а я приготовлю завтрак, – оставляю ее на втором этаже, как внизу встречаюсь со Снежаной.

– Ну и денек, с самого утра столько проблем навалилось.

– Опять этот моральный урод заказал личное меню для своих малолетних шлюх? – захожу на кухню и ставлю чайник на плиту.

– Антон, он твой отец, нельзя же так. Придёт время, и вы когда-нибудь помиритесь, – зря она это сказала. Ведь это моя последняя точка кипения. Со всей силы кидаю чашку в стену, от чего она разбивается вдребезги. Бес во мне снова хочет разнести здесь всё в пух и прах, но только память о бабушке останавливает меня.

– Никогда… Он умер в тот день, когда убил нашу маму. Снежана, лучше не произноси имя этого недостойного человека в доме, который лично для меня храм, – казалось, что сейчас я пропустил через себя всю боль, и главное только не перейти границу.

– Ненависть это страшная вещь. Какой пример ты подаешь Мие?

– Закрыли тему, или мы с тобой поругаемся, – грубо ей ответил.

– Дело твоё. Да, ты меня прости, но я не смогу сегодня посидеть с Мией, – сообщила она.

– Что? То есть как? Мне в универ ехать через полчаса. Итак, преподаватели достали.

– Антон, не получится. Внучка знакомой заболела. Утром еле сбила температуру, сам понимаешь, как это трудно.

– Конечно. Может, нужны деньги?

– Ой, да брось, ты итак платишь баснословные деньги, вот смотрю я на тебя и не нарадуюсь, как же повезёт твоей девушке, ты ведь будешь осыпать её бриллиантами.

– Ошибаешься, я никогда не влюблюсь… Так что выброси все эти мысли из головы, – твердо ей заявил.

– Ох, если бы ты только знал, какое на самом деле это прекрасное чувство, бывает оно на всю жизнь. Но стоит его хоть раз прочувствовать всей своей душой, получаешь, ни с чем несравнимое богатство.

На миг я вспомнил про одну голубоглазую стерву, которая вызывала все эти странные чувства, только пока не разобрался какие именно. Очевидно, ненависть, разве может быть что-то другое.

– Я не верю во всю эту сентиментальную чушь.

После завтрака, пришлось посадить Мию в свой Джип и ехать прямиком в универ. Не успеваю выйти из своей тачки, как слышу вопли своих друзей.

– Царь, да ладно. Ты решил миновать все эти школьные годы и сразу отправить Мию в университет? – усмехнулись они, заметив нас вместе.

– Радуйся, что здесь ребёнок, а не то бы твои передние зубы плавали вон в той луже.

– Тоша, а кто это такие? – полюбопытствовала Мия.

– Никто, просто мои слуги.

– А кто такие слуги? – девочка слишком любознательная, не может никак отстать, еще бы впервые приехала со мной на учёбу.

– Так я кому-то сейчас нос оторву… Пошли, сядешь вместе со мной за парту и будешь рисовать, поняла? – заявил ей довольно суровым тоном.

На глазах у шокированных студентов мы заходим внутрь, где она сразу же подбегает к этой голубоглазой выскочке…

– Ура! Я нашла тебя, принцесса. Можно я коснусь твоих волос, – от поведения Мии, я чуть не поперхнулся. Она никогда прежде не вела себя так.

– Как тебя зовут, малышка? – улыбается, и весь мой мир переворачивается, ей-богу сейчас существовали только мы втроём, это было как в тумане. И плевать, что нас будут целый день обсуждать студенты, ведь главное моя Мия улыбнулась.

– Я-Мия, а ты?

– Ада… А где твой брат? – пытается меня найти и как только наши глаза встречаются, замирает. Она будто боится моих дальнейших действий, а я как дурачок её рассматриваю. И сейчас звенит звонок, а я всё также пропадаю в омуте бездонных волшебных глаз, быть может, в другом мире я бы смог в неё влю… Нет, есть только этот мир, в котором мне отведена роль чудовища.

– Он вон там, пошли, – Мия берёт её за руку и подводит ко мне, а дальше все открывают рты, когда она скрепляет наши ладони. – Всё, теперь снова поцелуйтесь, и тогда Антон больше не будет страдать.

– А разве он страдает? – задаёт вопрос Ада, и смотрит на меня, а я чувствую странное покалывание в области сердца.

– Ты ошиблась, Мия, она не моя принцесса! – разрываю наши руки, и увожу малышку с собой…

Ада

Было гораздо проще, когда я его ненавидела. А сейчас, когда каждый день этот бездонный мир серых глаз высасывает всю мою энергию, я готова зареветь от странного чувства, которое внезапно зародилось в моем сердце. Все лекции наблюдала, как он держит её на коленях, и здесь мне представился другой Антон. После лекции профессор попросил зайти меня в актовый зал, чтобы обсудить идею для танца, очень боюсь предстоящего выступления. Идём вместе с Лерой, она должна была отнести декорации, как я столбенею… Дверь в зал открыта, а дальше, я вижу юношу за белым роялем. Солнце освещает его, и у меня по коже проходятся мурашки, а когда его пальцы касаются клавиш и раздаётся мелодия, я чуть не падаю в обморок.

– Это Царёв там на сцене?

– Да ты правильно поняла, – отвечает мне Лера, будто давно знает про его увлечение.

– Но это невероятно, он, же монстр, а так отдаётся звукам мелодии, – ошарашено сказала я.

Антон дотрагивался до клавиш, будто их ласкал, и с каждой нотой я влюблялась в этого принца из злой сказки. А почему злой, потому что он чудовище, но, то как он исполнял эту музыку, пробивало моё сердце насквозь. Это так трогательно он играл такую душераздирающую мелодию, а потом, когда его глаза встретились со мной, поняла только одно. Я бесповоротно влюбилась…

ГЛАВА 11

Ада

Уже позабыла про все его ужасные поступки. Для меня он был принцем, который вкладывал всю свою душу в эту мелодию.

– Глаза не сломай, – его ехидный комментарий всё разрушил, когда он со всей силы закрыл крышку от пианино и направился ко мне.

– Корону сними. С чего бы мне смотреть на тебя? – справляюсь с диким волнением, только бы снова не посмотреть в его серые глаза, которые в последнее время имеют на меня определённое влияние.

– А как по-другому? Все зверушки сходят с ума от Антона Царёва.

– В сотый раз повторяю тебе… Я не собираюсь ей становиться, – заметила за собой странную особенность, когда он совсем близко, сердце колотится, как припадочное, и меня пугают эти ритмы.

– Эх, Ада, тебя же предупреждали… – снимает с себя балахон и предстаёт передо мной в одной футболке, вспоминаю насколько примечательный у него торс.

– Да точно предупреждали, что я буду иметь дело с королём, который в итоге окажется жалким дерьмом, – решаюсь ему отомстить за похабное поведение.

– Ты так и не поняла в чем суть изгоя. Давай, расскажу тебе подробнее, – хватает меня за волосы и принимается шептать, а я будто попадаю под гипноз.

– Убери свои руки.

– Тише, ты же ещё не узнала главного. Сначала изгоя унижают, оскорбляют, а потом наступает момент, когда король проявляет к затравленной девице заботу, показывая, что она особенная… А эта дура без памяти в него влюбляется, и делает ради него всё, о чём он только попросит. Так что ты проиграла, – оставляет нежный поцелуй на моей шее, а я будто ждала, что он сейчас приласкает меня.

– Нет, я никогда в жизни не влюблюсь в такого самодовольного крети… – не успеваю договорить, как он начинает ласкать языком мою нижнюю губу, будто дразнит перед поцелуем, а я уже совсем потеряла голову.

– Проси, скажи Антон поцелуй меня, ты вся горишь.

– Нет.

– Давай, Ада, я ведь прав. Знала бы ты, как бьётся твоё сердце. Влюбилась в самого плохого парня в городе. А знаешь, что будет потом? Чувства будут разгораться сильнее и ради всех моих ласк, ты будешь делать всё, что я скажу. Потому что все зверушки одинаковые, – с бешеной скоростью впился в мой рот, и я ответила ему. Закатила глаза, и почувствовала, как сердце успокаивается, оно бьётся вместе с ним в унисон. – Какое дыхание, не думал, что ты так сильно в меня втрескаешься.

Уходит, а я чудом сдерживаюсь, чтобы не расплакаться. Интересно, что Лера может подумать.

– Вот почему все засранцы, такие красивые?

– Ненавижу его… – хочу собрать волосы в резинку, как она принимается развешивать декорации.

– Мне можешь не вешать лапшу на уши, это очевидно, что ты влюбилась в него. Но я тебя не виню, так было с моей сестрой.

– Твоя сестра зверушка?

– Да, теперь спит со всеми, только бы получить его любовь. Не спорю, он, конечно, щедрый и платит большие деньги, но становится проституткой ради такого морального урода, это слишком несправедливо.

– Это ужасно, он забрал её волю, – критично я отнеслась к подобной ситуации.

– Именно… Ведь на первый взгляд тебе кажется, что он такое чудовище, а когда то самое чудовище надевает маску принца и идёт на какой-нибудь самоотверженный поступок, ты теряешь дар речи. Помнишь, в тот день на глазах всего универа отвёз тебя в больницу, и заплатил за лечение.

– Ну да, я думала, он проявил жалость и сострадание.

– Глупышка! Это трюк, чтобы заманить несчастную дурнушку. Ада, ты сама того не замечая, постепенно надеваешь ошейник, который он для тебя приготовил

– Нет, я не стану такой. Да, как можно трахаться со всеми этими ублюдками? – возразила ей, отстаивая свою позицию.

– Когда ты влюблен, и не такое можешь сотворить. В тот вечер Аля не ждала, что Царёв на глазах у всего универа подарит ей цветы, а потом всего лишь попросит раздвинуть ноги перед его друзьями. Тем самым ему доказать свою любовь… И в итоге новая шлюха для гарема готова, как ни крути, все они сделали это добровольно.

– У меня нет слов… Это как наркотик, который желают наркоманы, и ради него готовы убить, ограбить, или пойти на преступление.

– Великолепное сравнение… А доза, именно Царев, – согласилась она.

– Он поплатится за все невинные души.

– Тебе не справится с ним, потому что он уже почти победил.

– Мы это ещё посмотрим, – с тревогой в голосе покидаю зал, и мне ещё предстоит танцевать с этим придурком, завтра же откажусь от этого выступления.

Всю ночь мерещилась его хитрая улыбка. Знаю, просто нужно держаться от него подальше. Чёрт, я ведь не стану ради него очередной шалавой. Утром в университете, захожу в раздевалку и слышу вздохи, переходящие в стоны. Царёв прижимает к стене Машу и беспощадно трахает, а я будто превратилась в статую, стало так больно, будто всё тело парализовало.

– Ты мне надоела. Дрянь! – брал он её так жёстко, что я случайно уронила куртку, и тем самым привлекла его внимание. Продолжает в неё входить, и смотрит с вызовом.

– Смотрите, Ада ревнует… Иди к нам, вы же подруги. Буду по очереди входить в ваши дырочки, – говорит с полным безразличием, а я нет бы кинуть злобный комментарий, просто ухожу в туалет и рыдаю навзрыд, как можно было втюриться в этого гада.

Он ведь обладает самыми низкими качествами, а я млею лишь от одного его взгляда. Кое-как настраиваю себя на лекции, благо этот придурок не привязывался ко мне целый день, на большой перемене захожу в столовую, где наблюдаю такую картину, Царев вместе со своими друзьями занимают места около окна, а две зверушки забираются под стол, и по очереди сосут его член, в душе я потихоньку умирала. А ведь раньше совсем не придавала этому внимание, а сейчас так больно… В тарелке остывший суп, снова пропал аппетит, так было, когда мамы не стало. Я едва сдерживаю слезы, молча, ставлю на поднос всю свою еду, и несу на мойку…

– Ада, ты ведь совсем ничего не поела! – возмущается тётя Роза.

– Я не хочу… Вы простите, совсем кусок в горло не лезет, – произношу это, как жестокая мужская рука схватила меня за волосы.

– Опять твои гребаные голодовки? Я сейчас же позвоню дедушке с бабушкой, – Царев причинял боль такую сильную, но она никогда не сравнится с душевной.

– Отпусти, идиот, это моя жизнь.

– Хочешь подохнуть? Пустоголовая анорексичка, – приближает свои губы, а я сломалась и заплакала…

– Лучше умереть, но никогда не видеть твоё лицо, – пытаюсь вырваться, все учителя уставились на нашу перепалку, но никто не захотел вмешиваться.

– Налейте ей суп, сейчас Ада будет есть.

– Нет, кретин, нет…

– Живо села за стол, и начала есть, – за шкирку посадил на стул и сел рядом, испуганные студенты принесли, как слуги мне суп, а потом макароны с мясом.

– Открыла рот и начала поглощать этот суп, – насильно подносит ложку ко рту, а я чудом сдерживаюсь, чтобы не залепить ему пощёчину.

– Меня тошнит…

– Сука, если будешь голодать, я лично запру тебя в доме и буду кормиться через силу! – Его глаза на миг остановились на моих губах, которые приоткрылись, и приняли эту злосчастную ложку в рот, я почувствовала насколько это вкусно… Со стороны это могло показаться, что он волнуется за меня, но на самом деле это всё показуха.

– Ещё ложку, давай, Ада! – Он не обращал внимания на других, и как ему только удалось заставить меня съесть всю эту порцию.

– Царев, немедленно отойди от девушки, дай ей спокойно поесть. Иди, тебя ректор зовёт – вмешался учитель химии, и когда Антон покинул стол, я почувствовала пустоту, без него я будто не существую.

Дожидаюсь самой последней пары и подхожу к профессору, чтобы обсудить наше выступление.

– Ада, ты, наверное, насчёт костюмов.

– Нет, я пришла по другому вопросу. Понимаете, мы с Царёвым плохо ладим.

– И дальше что?

– Как что? Мы поубиваем друг друга на репетиции. И, разумеется, до выступления не доживём.

– Выбрось эту мысль из головы. В пять жду на репетиции, и не вздумай опаздывать.

Пригрозил плохой оценкой по экзамену, надеюсь, что этот король откажется. Придётся выполнить его просьбу. Какое же было моё удивление, когда этот негодяй в зале прекрасно танцевало Танго.

– Опаздываешь. Я не собираюсь тратить время на серую мышь, меня кошечки ждут.

– А не боишься, что меня вырвет супом, которым ты меня накормил?

– Ну, тогда тебе придётся стать моей личной домработницей, чтобы расплатиться. Давай повторяй за мной, иди сюда! – располагает руки на талии, и я вдыхаю его парфюм, который дурманит голову, и всё это время пока он пытался, что-то объяснить я любовались его глазами… И когда мы стали всё это повторять снова, я опозорилась в пух и прах. От чего вызвала у него дикую ярость.

– Дура! Тупую козу можно быстрее научить, чем тебя!

– Хватит на меня орать, я просто не могу запомнить эти движения!

– Конечно, не можешь. Ты же безмозглый карлик! – оскорбил он меня.

– А ты напыщенный урод. И к твоему сведению я совсем не похожа на карлика. Кто дал тебе право так меня называть? – отталкиваю его от себя.

– Да потому что ты такая мелкая, как таракан, которого бац и раздавили.

– Ну всё ваше величество, отведайте ягодного морса, – выплескиваю малиновую жидкость ему в лицо, пусть охладится придурок… Но не стоило злить чудовище, он протирает салфеткой лицо, а потом сжимает руки в кулаки.

– Стала слишком смелой?

– Хватит строить из себя пуп земли… Ты получил за дело, – хочу открыть дверь, но он лишь хватает меня за шкирку. А дальше прислоняет меня к холодному подоконнику, и уже хотел расстегнуть блузку, как мы увидели ректора.

– Антон, почему вы не репетируете?

– Что вы! Мы уже всё подготовили. Надеюсь, эта бестолочь ничего не перепутает, – отталкивает меня словно хлам, а я всё не могу восстановить своё дыхание. Специально утру ему нос завтра, будет потом локти кусать.

Вечером после ужина, поднимаюсь на чердак, и принимаюсь повторять всё то, что мы с ним учили целых два часа. Болят мыски, пятки, вот скажите, кто придумал эти странные движения. От бессилия ложусь на холодный пол и снова вспоминаю его глаза, бывает миг, когда я теряю дар речи, лишь от одного их блеска. Но такое холодное сердце никто не сможет растопить. Проснувшись в половину пятого утра, я решила примерить костюм, никогда ещё не надевала такие откровенные вещи. Голубое платье с широким вырезом на спине, с пышной юбкой пачкой, а ещё эти бретельки, которые прекрасно расположились на хрупких плечах.

– О Господи! Ада, ты так похожа на свою маму, такая красивая словно принцесса.

– Бабуль, оно точно мне подходит?

– И ты ещё спрашиваешь? Всё забываю спросить, а кто будет твоим партнёром?

– Антон, – руки трясутся, а в голове столько мыслей, знала бы она, что в последнее время я неровно дышу к этому придурку.

– В самом деле? Представляю, как вы сразите всех наповал. Он такой достойный парень.

– Да, прям пушистый одуванчик, – а саму выворачивает после собственных слов.

– Ада, ты вся дрожишь. Так давай настройся перед выступлением, – целует меня в висок, пора ехать в университет.

Антон

– Хватит ржать, – делаю замечание своим халдеям, уже половина двенадцатого, как эта идиотка опаздывает.

– Царь, ты главное не придуши её в танце.

– Как смешно… Ха-ха. Если потом по универу, будут ходить эти дурацкие слухи, что я танцевал с изгоем, всем рожи разобью!

И тут входная дверь открывается и в раздевалку вбегает эта чертова Ада. Клянусь, я остолбенел. Снимает пальто и остаётся в блестящем голубом платье, которое показывало её совершенную фигуру. А когда она поправила свои роскошные локоны, я чуть не поперхнулся.

– Это Луговая? Упасть не встать, Царев, посмотри… – шепчет Рома, а я как голодный зверь рассматривал невинную овечку, которую с удовольствием бы проглотил. Она разговаривает с преподавателем, и смущается, и нервно поправляет бретельку, да я уже мысленно сорвал это платье, а потом распустил её локоны. У меня твердеет член, в крови проснулся страшный адреналин, думает, что сломает меня, ошибается…

– В этой уродине, нет ничего особенного, – иду в сторону кулис, как слышу её цоканье каблуков. Главное держать дистанцию и не показать свою слабую сторону.

– Да не думал, что буду танцевать с чучелом, – специально её оскорбил.

– Что прости? – округляет свои глаза, вблизи они прекраснее, чёрт возьми.

– Ты себя в зеркало видела? Это платье оно же словно из Секод-хенда, – хотел сделать ей больнее, не стану же ей говорить, что она слово звезда, спустившаяся с небес.

– Это мамино… Какая же ты сволочь, Царев! – подходит к зеркалу, а мои глаза уставились на её хрупкую задницу, так бы и нагнул её здесь, и всё то время пока насиловал, вдыхал эти пряди, сука решила окончательно меня добить.

– Ты ещё заплачь… А макияж! – как нашкодившего котёнка подвожу к зеркалу, где в отражении вижу эти глаза цвета топаза, помню, как они блестели, когда она кончала. – Смывай с себя всю эту штукатурку. Возомнила себя красавицей. Запомни, ни одна косметика не скроет это уродливое личико!

Мои пальцы впивается в её скулы, от страха она стала кусать свои губы, да что она творит, это же настолько сильно заводит.

– Мне больно. Убери свои руки… – стонет, а я уже на пределе, хочу её ударить лишь за то, что она слишком красива, а потом трахать как беспощадный преступник. Благо голос преподавателя, спас эту мерзавку, ничего потом с ней расправлюсь.

– А сейчас выступит страстная пара Антона и Ады! – говорит ректор, а я ущипнул её за задницу.

– Перепутаешь хоть одно движение, я твоему зайцу уши оторву.

– А я слабительное тебе подсыплю. Представляю, как король будет носиться по университету с туалетной бумагой.

– Клянусь, как только это выступление закончится, я быстро заткну твой рот, – был я на пределе.

– Испугал, – фыркает, будто почувствовала волю.

Выходим на сцену. Всячески стараюсь на неё не смотреть, но это чертовски сложно, учитывая её слишком соблазнительное платье. Музыка будто специально разжигает костёр между нами, моя рука властно располагается на её спине, а потом я прижимаю её к себе и чувствую, как соски касаются моей груди. Сейчас начнётся война, серые глаза атакуют лазурно-голубые. Ноги сплетаются в страшном ритме, я решил заколдовать её в этом танце. Она дрожит, жду, когда же она ошибется, но стерва блистательно работает своими ножками. Ещё движение, и её платье задирается, и я вижу её гипюровые трусики, она что издевается? Посмотрим, кто кого. Насильно разворачиваю ее к себе спиной и стараюсь прямо на людях проникнуть под её платье, мой член сейчас не выдержит я слишком сильно желаю эту дрянь.

– Царев, перестань.

– Сейчас, я всем покажу, какая ты шлюха, – проникаю в её трусики и нахожу бутон, который мать твою влажный.

– Нет… На нас смотрят, – закатывает глаза, не знаю, как мы смогли закончить этот танец. Но потом, когда оказались за кулисами, я повёл её в свободную аудиторию и запер дверь на ключ.

– Царев, что на тебя нашло? Я же не перепутала ничего. Открой дверь.

– Сейчас я сотру эту милую улыбочку с твоего лица – сорвал с неё это платье, и чуть не обомлел, когда увидел её соски. Она прикрывает их своими ладонями, и подходит к первой парте… Едва не спотыкается об вторую…

– За что? Я же ничего не сделала, – плачет, а я как припадочный повалил её на парту и стал кусать соски, оставляя кровожадные засосы. Она вырывалась, а я облизал свои два пальца и проник в её трусики, она стала кричать…

– Я накажу тебя за всё…

– Помогите! – Она так громко кричала, а я совсем озверел, опускаюсь ниже, отодвигаю трусики и впиваюсь в этот бугорок, а другой рукой массирую её соски. – Животное, ненавижу. Ненавижу!

Испытала оргазм, а мой язык, словно не хотел расставаться с этим сладким бугорком.

– Это я тебя презираю, особенно глаза этого поганого оттенка. Кончай, сука! – я щекотал её клитор, и она едва не охрипла от крика.

– А – а! – выгибается, не знаю, что на меня нашло, ещё секунда я бы точно её изнасиловал. Но дверь в аудиторию открылась, и я вовремя остановился.

– Ты разорвал мамино платье… Психопат!

– Радуйся, что тебя не поимели, как грязную потаскуху. Так бы удавил, выскочку! – подхожу к двери, где встречаюсь с тревожным взглядом учителей, а также студентов, которые ещё долго будут обсуждать то, что произошло.

ГЛАВА 12

Ада

Утром бабушка устроила самый настоящий скандал, а всё из-за этого выродка Царева.

– Я думала тебе дорога памяти твоей мамы. Знаешь, сколько она копила, чтобы его купить.

– Бабушка, это не я…

– А кто? Давай скажи, что это Антон. Мы видели, какой он порядочный парень, и он бы никогда не пошёл на такой низкий поступок, – полностью за него заступилась.

– Ты совсем его не знаешь… Это при вас он такой белый и пушистый, а на самом деле он человек, который постоянно отравляет мне жизнь, – сорвалась, не стоило бедным старикам знать правду.

– Как тебе не стыдно наговаривать на бедного парня и это после того, как он потратил столько денег на твоё лечение? Всё, Ада. Не думала, что ты будешь лгать своей собственной бабушке, – уходит из кухни, а я швыряю ложку на пол, ненавижу этого самодовольного козла. Хоть бы раз оказался в моей шкуре… Натягиваю на себя джинсы и сверху белый вязаный свитер, сегодня под конец октября выпал первый снег, и это далеко не редкость для такого северного городка, как наш. Закутываюсь в свою куртку и гадаю, что же выдаст сегодняшний день. Наверное, посыпятся обсуждения, что Царев изнасиловал изгоя. Да и чихать я хотела на мнение все этих шестёрок, одно радует, я немного сдружилась с Лерой, той девушкой, которая занималась декорациями во время нашего выступления. С ней то, я и встречаюсь на первом этаже, как раз перед парой по химии.

– Кретин! Он вчера не сильно тебе навредил? – поинтересовалась она.

– Даже не хочу вспоминать про этого говнюка, – говорю на одном дыхании, а дальше будто окаменела, когда увидела Царёва в обнимку с какой-то блондинкой, ледяной мороз проходится по коже, и даже теплый свитер не помог избавиться от этого мандража. Он что-то шепчет ей на ухо, и она смеётся, она далеко не похожа на зверушку. Позади них идет его вечная свита шестерок, так и боятся пропустить приказания своего короля.

– Кто это? – спрашиваю у Леры, а у самой колотится сердце от обиды за вчерашний испорченный наряд, за то насилие, которое он практически совершил, за вечные его унижения, за ревность, которая пронзает, словно острые иголки.

– Ты про Янину? – оборачивается, и так же как и я, смотрит на эту вылитую куклу Барби.

– Янина… – еле выдавливаю из себя.

– Девушка Царёва, она отдыхала в Париже месяц, и вот сейчас как раз вернулась. Теперь король и королева вместе, – произносит так, будто это всё в порядке вещей. А ведь их смех доносится так близко, и самое ужасное он ей улыбается… Конечно, она красивая роскошная блондинка с ногами от ушей, не то что я. Почему-то в этот момент мне захотелось скрыться от этой ужасной толпы.

– Как же они подходят друг к другу. И она терпит все его измены?

– Она такая же повернутая, как и Антон. Встречаются уже два года. Ещё со школы, там такая любовь прям до гроба, – не перестаёт их обсуждать, как я замечаю пристальный взгляд этого кукловода. На моих глазах он оставляет засос на её шее, показывая, что я просто его очередная игрушка.

– Знакомься, любимая, это новый изгой! – говорит и подмигивает своим шестёркам, которые подлетели ко мне и схватили за волосы. А затем поставили на колени перед этой стервой.

– Какая страшненькая, ей только члены сосать, – после её реплики все засмеялись, а этот кретин кидает ещё одно оскорбление в мою сторону.

– А воняет, знаешь, как от неё? Был день, когда мы проветривали целый университет… Ведь Ада наложила прямо в штаны, – и это говорил человек, которого я полюбила.

– Опустите меня, – хочу вырваться, как он говорит то, от чего я теряю дар речи.

– Сначала поцелуй туфли моей королеве.

– Царь, это, по-моему, слишком! – вступается на мою защиту Рома, а этот идиот угрожает ему.

– Хлебальник прикрыл… Кто тебе разрешал говорить без спроса? Пусть целует её туфли! – Его тон был, как у самого мерзкого чудовища… В его глазах читалось столько ярости, за что он так сильно меня ненавидит?

– Сам целуй, можешь ещё задницу поцеловать своей королеве, – ответила ему на грубость, как он взял меня за волосы и наклонил к её туфлям.