Читать онлайн Холод на рассвете бесплатно

Вместо пролога. Первый раз.

История любви, произошедшая за несколько лет до описываемых событий

Они сидели, глядя на приближающийся закат, такие близкие и такие непохожие. Ким – потомок корейских мигрантов в третьем поколении, немало потрепанный жизнью. Низенький, седой, худощавый и жилистый, он смотрел на уходящее солнце пепельно-серыми глазами. Ольга – высокая длинноногая блондинка, лет на десять младше Кима. Закат отражался алым светом в ее огромных зеленых глазах. Они сидели близко друг к другу, но держали дистанцию; могли взяться за руки, но предпочитали этого не делать.

– А каким был твой первый раз? – вдруг спросила Ольга.

Ким хотел ответить, но его перебил яростный крик из-за спины:

– Давай уже, очнись, сука, мать твою!!!

Ким мечтательно улыбнулся.

***

Его первый раз был двадцать три года назад, Ким был совсем сопляком тогда. Первым заданием стал Дауд – наркоторговец, не плативший его нанимателю положенного. У Дауда не было охраны и друзей, да к тому же он потреблял собственный товар гораздо чаще разумных пределов.

Ким хорошо помнил – когда он наставил на Дауда пистолет, наркоторговец посмотрел на Кима пустым, безразличным взглядом. Ни злости, ни страха в его глазах не было.

– Ты, шакал, ты знаешь, под кем я хожу? – с ленцой протянул Дауд.

– Все мы под Богом ходим, – ответил Ким.

Стрелять в человека, который вступил с тобой в беседу, было Киму непривычно. Как, впрочем, и вообще стрелять в людей.

Наркоторговец сам решил эту дилемму. С диким ревом, не доставая никакого оружия, он кинулся на Кима.

Ким выстрелил дважды, почти не целясь, – на таком маленьком расстоянии это было и не нужно. Пули опрокинули Дауда на спину, но наркоторговец все еще был жив.

Ким прицелился ему в голову. Однако выстрелить в голову человеку, который лежит на земле и хочет закричать от боли, но ему из-за пробитого легкого не хватает для этого воздуха, оказалось слишком сложно. Ким зажмурился и выстрелил наугад.

К счастью, он попал. Пуля пробила переносицу и вошла в мозг, Дауд умер мгновенно.

Ким выругался.

***

– А твой первый раз? – спросил Ким у Ольги.

– Двенадцать лет назад, – откликнулась она. – Маленький двор в спальном районе, даже не думала, что такой серьезный человек будет жить в этом захолустье. Стреляла с крыши, из СВД, попала первым выстрелом точно в голову.

– И как оно?

– Хреново. То есть как, я думала, что все эти моральные терзания и прочее будут перед выстрелом. Но оказалось, что нет. Я смотрела на его лысый череп и не видела никакой разницы с мишенью в тире, вообще никакой.

– Все так просто?

– Да не совсем. Когда выстрелила и он упал, я все поняла, меня вырвало. Я блевала, но совсем не так, как блюют обычно. Никакого чувства облегчения, наоборот, как будто все внутренние органы рвались наружу. Как меня не заметили на той крыше – уму непостижимо. Самое херовое воспоминание всей моей жизни. А их, поверь, немало.

Ким смотрел на нее внимательно и не знал, что сказать.

– Зато, – продолжала Ольга, – В ту ночь и во все следующие ночи – никаких кошмаров. Видимо, всю романтику и наивность я тоже тогда выблевала.

Она рассмеялась. У нее был красивый смех.

К ним подошел Антон, один из помощников.

– Мы закончили. Эта тварь очнулась.

Антон подал карабин. Ким, Антон и Ольга пошли вглубь леса.

***

Очнувшимся был Фёдор, бухгалтер Кима.

Бывший бухгалтер.

Он сидел на земле на коленях со связанными за спиной руками. На него было наставлено три пистолета.

Увидев Кима, он закричал:

– Шеф, позвольте, я вам все объясню, вы все не так поняли!

Ким навел на него карабин и веско сказал:

– Ты пытался украсть у меня семь миллионов. Это событие сложно толковать различными способами.

Фёдор умолк.

– Сейчас я даю тебе шанс ответить на главный вопрос русской литературы, поставленный твоим тезкой – великим писателем Достоевским, – произнес Ким. – Этот вопрос: «Тварь я дрожащая или право имею?»

Бухгалтер смотрел на него, явно не понимая.

– В моем карабине только один патрон, – продолжал Ким. – Другого оружия у меня нет. Сейчас тебе развяжут руки, и если ты считаешь, что ты не тварь дрожащая, то можешь броситься на меня. Если я промахнусь, сможешь попробовать убить меня в рукопашной, мои люди не будут меня защищать.

– А если я все же тварь? – спросил Фёдор.

– Тогда беги, – ответил Ким. – По бегущему я тоже могу промахнуться. Но учти, что к тварям пощады нет. Мои люди догонят тебя и убьют.

– Давай, выбери этот вариант! – азартно выкрикнула Ольга. – У нас давно не было сафари!

Бухгалтер смотрел на Кима, явно что-то прикидывая.

– Мне нужна статистика, – вдруг сказал он. – Чтобы игра была честной. Вы же явно делаете это не первый и не второй раз.

Ким ухмыльнулся:

– Двенадцать «тварей» и одиннадцать «имеющих право». Можешь подравнять статистику.

– Я не про это, – сказал Фёдор. – Мне нужна статистика промахов.

– Три промаха по «тварям» и один – по «имеющим право», – после небольшой паузы ответил Ким.

– Хорошо, я принял решение, – произнес бухгалтер. – Развяжите меня.

Антон достал нож. Он и еще один человек Кима, держащий наготове пистолет, подошли к Фёдору. Антон перерезал веревки, пока его помощник держал бухгалтера на прицеле. Затем они быстро отскочили в стороны. Ольга и еще двое бойцов тоже разошлись. Игра была именно на тех условиях, о которых говорил Ким.

Фёдор довольно неспешно встал и вдруг рванулся к ближайшему дереву – толстенной сосне. Он прыгнул на него головой вперед и с размаху ударился о ствол. Сразу обмяк и сполз по стволу вниз, полуоглушенный.

Ким выстрелил ему в затылок.

– Достойный уход, – сказал он, глядя на убитого.

Затем отдал карабин Антону и бросил, разворачиваясь к дороге:

– Закопайте эту мразь.

***

Они с Ольгой сели на то же место, что и несколько минут назад. В этот раз Ким даже решился приобнять ее за талию. Ольга явно не была против.

В его кармане зазвонил телефон. Это была Лена, его секретарша.

– Евгений Александрович (она всегда называла Кима по имени-отчеству), звонил начальник Рябинского РОВД. Он не сможет быть завтра на совещании.

– Почему так? – спросил Ким.

– У него жена рожает.

– А, ну так это уважительная причина, – задумчиво произнес Ким.

– Мне попросить его прислать заместителя?

– Да, Лена, и не просто заместителя, а начальника криминальной полиции. Мне нужен кто-то, кто точно владеет цифрами о росте преступности в этом их Рябино. Так ему и передай, хорошо?

– Хорошо, Евгений Александрович, – сказала секретарша и отключилась.

Ким убрал телефон в карман. Ольга насупила брови, как бы иронически удивляясь его строгости. Где-то за их спинами лопаты вонзались в сухую, твердую землю.

Глава 1

Вторник, 19 октября 2021

Брем встал, опершись на багажник машины, задумчиво почесал щеку и машинально потянулся за сигаретами. Потом вспомнил, что уже четыре года как бросил, и его лицо тронула легкая, немного грустная полуулыбка.

К нему подошла капитан Ника Коваль.

– Что думаете, шеф? – с тревогой в голосе спросила она.

– Думаю, что это очень странно, – тихо ответил Брем.

– Вы же не считаете, что кто-нибудь осмелился бы? Скорее бытовуха, трагическая случайность.

– Я боюсь, что есть кто-то, кто мог осмелиться. И хорошо бы, чтобы это был кто-то известный нам, – сказал Брем. – Помнишь, что мы говорили про Питона?

– Питон? Да нет, ладно вам!

Брем не ответил на это восклицание – уже перескочил на другую мысль.

– Нам нужен независимый следователь, – сказал он. –Компетентный, но при этом не включенный в нашу систему.

Ника думала всего пару секунд:

– Снеговая подойдет?

– Снеговая – отличный выбор, – Брем снова улыбнулся, теперь шире и даже как будто с радостью. – Ты молодец. Я позвоню ее руководству.

***

– Мама, я приму твои извинения, но при одном условии, – сказала Настя Снеговая. – Ты никогда больше не будешь попрекать меня тем, что ты обо мне заботилась или еще как-то меня унижать. Это понятно? Ты на это согласна?

Ее мать подумала пару секунд. Потом сказала:

– Мне не нравится, что ты ставишь мне ультиматумы.

– А мне не нравятся твои нравоучения. Обещай мне, что теперь все будет по-другому.

Алина Михайловна не успела ответить – зазвонил мобильный телефон Насти. Уже второй раз за время их с мамой тяжелого разговора.

– Да кто там еще?! – недовольно спросила Снеговая.

– Твой начальник, – крикнул из их комнаты Дима.

Он принес телефон. Настя беззвучно выругалась и взяла трубку.

– Срочно приезжай на работу, для тебя есть дело. – Голос Сергея Сергеевича Сёмина, начальника Главного Следственного управления Следственного комитета, звучал устало. – Сразу иди в мой кабинет.

– Поняла, выезжаю. – Настя повернулась к матери. – Мама, ты согласна на мое условие?

– Я… мне нужно подумать. – Алина Михайловна выглядела обескураженной.

– Отлично, думай, а мне надо ехать, – сказала Снеговая. – Дима, я на работу, там что-то срочное.

***

В кабинете Сёмина Настя Снеговая вдруг встретила Брема – своего куратора в ФСБ.

Чуть меньше двух лет назад ее, гораздо более юную и наивную, завербовали. Они обменивались услугами: фээсбешники помогали Насте в расследованиях, в ответ она предоставляла им информацию – о своих делах, своих коллегах и обо всем важном, что происходило в Следственном управлении.

Сейчас баланс услуг был не в ее пользу.

Настоящее имя Брема она не знала. На фоне низенького, с заметным пузиком Сергея Сергеевича высокий и широкоплечий Брем выглядел как его телохранитель. Впрочем, при всем при том фээсбешник обладал тонкими чертами лица, которое освещалось проницательным взглядом внимательных глаз.

– Добрый вечер, не ожидала вас тут увидеть.

– Настя, сегодня убили Сергея Калинина, аудитора Счетной палаты, – произнес Сёмин. – Будет создана межведомственная оперативно-следственная группа. В основном сотрудники ФСБ, ну и ты как глава расследования. Ты же собиралась приостанавливать свое нынешнее дело?

Настя еще не до конца понимала, что происходит.

– Я отдам Козловской, она приостановит, – закончил мысль Сергей Сергеевич.

– Как именно убили Калинина? – спросила Снеговая.

– Молотком для отбивки мяса, – ответил Брем. – Несколько ударов – в живот, в лицо и в висок.

– Вы подозреваете, что это инсценировка бытовой драки, а не бытовая драка? – поинтересовалась Настя.

– Этого нельзя исключать. Я провожу вас до машины, Ника отвезет на место преступления, – сказал фээсбешник.

Когда Настя и Брем шли по пустым коридорам управления, он сказал:

– После этого расследования баланс между вами и конторой уравняется. Вы ничего не должны нам, мы ничего не должны вам.

***

На парковке Настя увидела уже знакомый ей большой черный внедорожник SsanYong Rexton, а рядом с ним – его водителя, капитана ФСБ Нику Коваль.

– Привет, подруга! – радостно поздоровалась та и помахала рукой.

– Ну привет, подруга, – нерешительно ответила Снеговая.

Хотя Насте понравилось работать с Никой над делом Кирсанова-Истомина, близкими подругами они, конечно, не стали: слишком разные. Капитану Коваль было около двадцати пяти лет – невысокая, худая, но при том с непропорционально широкими плечами и мускулистыми руками, с веселой улыбкой светской тусовщицы и холодными глазами матерой убийцы. Насте Снеговой не такой спортивной и широкоплечей, хотя она и была выше Ники, летом исполнился тридцать один год. Ее лицо обрамляли черные волосы, чаще всего собранные в хвост, а серо-зеленые глаза, казалось, читали собеседника словно расклад в преферансе.

– Запрыгивай в тачку, время не ждет, – весело сказала Ника.

Снеговая залезла в машину, и они поехали.

– Какую музыку предпочитаешь? – спросила Коваль. – Я в последнее время тащусь по «Слот», может, включить что-нибудь?

– Я обычно по пути на место преступления гуглю про потерпевшего, мне бы пригодилась тишина, – ответила Настя. – А еще будет здорово, если расскажешь, с кем нам придется работать.

– Поняла, приняла, сейчас расскажу, – откликнулась Ника. – Помимо тебя и меня, в группе будет трое: Даня, Марат и Анатолий Николаевич.

– Что за люди?

– Анатолий Николаевич – опер от бога и мой сэнсэй, – сказала Коваль. – Как второй отец для меня, особенно учитывая, что первый был не очень. Марат помладше, тоже хороший опер, исполнительный, но инициативы чуть не хватает. А Даня – следователь, чем-то похож на тебя.

– И чем же? – спросила Настя.

– Тоже въедливый, дотошный, не успокоится, пока не докопается до сути.

– Звучит неплохо.

– Ага. А еще он думает очень быстро, просчитывает разные варианты, как в преферансе. Математик.

– Класс. Слушай свой «Слот», я пока буду гуглить про Калинина, хорошо? – спросила Снеговая.

– Конечно, подруга.

Много найти про убитого Насте не удалось. Один из 12 аудиторов Счетной палаты, никогда не выделявшийся среди прочих. Громких заявлений не делал, в криминальной хронике не упоминался

***

Сергей Калинин жил в элитном доме на Ломоносовском проспекте рядом с МГУ. Нежный желтый цвет этих домов напоминал Насте солнечные лучи.

Напарницы подошли к калитке, которую им открыл высокий мужчина с острыми скулами и растрепанными черными волосами.

– Марат, как поквартирный обход? – сразу спросила Ника.

– Я со своими закончил, Толя еще ходит, – ответил Айтемиров. – Но на моем участке глухо: «не видели – не знаем». Пойдемте на место преступления, мы там вещдоки еще не забирали, ждали вас.

– Отлично, – сказала Настя.

Обычно дела передавали ей уже после того, как с места преступления убирали тело и другие вещественные доказательства, поэтому осмотры места преступления она не проводила давно.

«Справлюсь, – сказала себе Снеговая. – На мастерстве, на логике».

На втором этаже, где была квартира Сергея Калинина, их ждал следователь Данила Неверов. Худощавый, в больших круглых очках, он больше напоминал литературного критика, чем фээсбешника.

– Надевайте перчатки, бахилы, снимайте верхнюю одежду и проходите на кухню, труп там, эксперт заканчивает.

– Я знаю, как готовиться к осмотру места преступления, – возмутилась Настя.

Данила не ответил – он уже пошел на кухню.

– Ты его извини, он как ты, нелюдимый, – шепнула ей Ника Коваль.

– Я не такая, – возмущенно шепнула Снеговая в ответ.

Труп лежал в дальнем углу кухни, у окна, рядом на корточках сидел эксперт. Окровавленный железный молоток для отбивки мяса валялся неподалеку.

– Совсем не похож на беспощадный молот судьбы, – сказал вдруг Марат Айтемиров.

Все непонимающе посмотрели на него.

– Согласна, не похож, – пробормотала Снеговая.

Эксперт выпрямился и повернулся к ним. Его лицо было закрыто медицинской маской.

– Было три удара, – сказал он. – Два в голову: в висок и крылья носа. Один в корпус, в солнечное сплетение. Я не нашел на молотке никаких отпечатков, но это лучше посмотреть в лаборатории.

– Вряд ли киллер в перчатках зашел сюда и убил Калинина молотком для отбивки мяса, – сказал Данила Неверов.

– Да, но убийца мог стереть отпечатки или прихватить молоток через какую-нибудь кухонную тряпку, умышленно или случайно, – задумчиво произнесла Настя.

Ей никто не ответил.

– Вам же нужно, чтобы я помогла проверить, инсценировка это или нет? – уточнила Снеговая. – Если так, давайте обсудим.

– Слишком мало данных, – сухо ответил Неверов.

– Но мы можем сделать хотя бы начальные предположения, – возразила Настя. – Например, вам не кажется, что для причинения смерти в случайной ссоре убийство совершено слишком хладнокровно? Всего три удара, а не множество, когда в бешенстве лупят куда попало. К тому же очень последовательные удары.

Она подошла к трупу и наклонилась над ним.

– Первым был удар в солнечное сплетение – сбить дыхание, лишить возможности сопротивляться. Второй в нос – ослепить и развернуть голову на девяносто градусов, чтобы было удобнее нанести в висок третий, смертельный, удар, – объяснила Снеговая.

– Звучит правдоподобно, но это не говорит об инсценировке само по себе, – ответил Данила. – Не все люди при вспышке гнева теряют контроль за движениями, многие, наоборот, начинают действовать максимально методично и расчетливо.

– Даня, ты просто не хочешь верить, что это не бытовое убийство, а хорошо продуманное, – с улыбкой сказала Коваль.

– Я же говорил, я ни во что не верю, я Неверов, – ухмыльнулся он в ответ. – Я следую логике и фактам и не исключаю вероятности на столь раннем этапе, когда у нас так мало информации.

– Ладно, а если мы добавим сюда отсутствие отпечатков? Не многовато ли профессионализма для бытового убийства? – настаивала Снеговая.

– Народ, а вы рассказали ей про Киру? – вдруг спросил Марат.

– Нет, а что за Кира?

– Кира Марьянова, Жена Калинина, младше его на двадцать семь лет, – ответила Ника Коваль. – Ее не могут найти. В квартире она не появлялась. Бывшая жена Калинина и его дети от первого брака ей звонили – не отвечает.

– Вы уже объявили ее в розыск? – спросила Настя, задумчиво глядя на труп.

В свои пятьдесят шесть Сергей Калинин все еще был красивым мужчиной, даже несмотря на сломанный нос и кровоподтеки на виске – седая борода при черных как смоль усах казалась весьма элегантной.

– Конечно объявили, – ответил Айтемиров.

– При таком близком контакте убийцы с убитым неминуемо останутся потожировые следы, – сказал Неверов. – ДНК-тест покажет, она это или нет.

– Если она жива, а не лежит зарытая где-то в лесу, – грустно произнесла Снеговая, распрямляясь. – Они жили вдвоем?

– Сложно сказать. Я общалась по телефону с его сыном. Он говорит, что Калинин вел… довольно разгульный образ жизни. Кира то жила с ним, то съезжала, – ответила Ника. – Твоя версия в том, что настоящий убийца, расправившись с Калининым, убил Киру и спрятал тело, чтобы мы подумали на нее?

– Это одна из версий, – ответила Настя, глядя не на Нику, а на Данилу. – Нам нужно собрать больше информации, Даня прав. Когда соберемся группой и распределим направления?

– Завтра в девять утра на Лубянке, – сказала Коваль.

– Отлично, тогда я поеду домой и попробую поспать, – объявила Снеговая. – Если найдется Кира, или Толя отыщет что-то срочное на поквартирном обходе, или еще что-то экстренное, звоните, я приеду.

– Принято, – ответил Неверов.

За рулем машины по пути домой Настя думала о том, какая же она молодец – установила четкие границы между работой и отдыхом, дала своему мозгу и телу восстановиться.

***

Когда она приехала домой, Дима уже спал. На Настин телефон пришло сообщение от мамы: «Жаль, не смогли договорить. Вернемся к нашим разночтениям позже».

Насте почему-то ужасно не понравилось это слово – «разночтения».

Перед сном она решила порисовать. Достала графический планшет и начала набрасывать эскиз натюрморта. Пока одна часть ее мозга продумывала рисунок, вторая уже привычно прикидывала план расследования.

Настя нарисовала контуры подноса с фруктами, подумав: «Закрашивать буду завтра. Или когда будет время»

Глава 2

Среда, 20 октября

Только пару раз за всю следовательскую карьеру Настя Снеговая вела дела, которые были на контроле у большого руководителя. Одно было громким, но простым, а второе оставило ей травму, казалось, навсегда.

И вот снова дело, где есть непосредственный контроль руководства. Но на сей раз – не ее, а фээсбешного. Да к тому же Брема, которого она не знала и не понимала.

В зале для совещаний здания ФСБ на Лубянке их было шестеро: Брем, Настя, Ника Коваль, Данила Неверов, Марат Айтемиров и Анатолий Таранов, которого Настя вчера так и не застала. Это был плечистый, высокий, бритый налысо мужик лет сорока, похожий на типичного героя боевика.

– Меня зовут Толя Таранов, но все зовут меня «ТТ», – сказал он, протягивая огромную ладонь для рукопожатия.

– Толя, брось, тебя никто так не зовет, – со смешком заметил Марат Айтемиров.

– Ну разве только Толина мамка, – добавила Ника.

– Эх, молодежь, учишь их, учишь, вот и вся благодарность, – беззлобно, тоже посмеиваясь, ответил Таранов.

Брем, Снеговая и Неверов не участвовали в этом обмене колкостями.

– Даня, что думаешь? – бесстрастно спросил глава расследования.

– Стандартные процедуры для сбора начальной информации, шеф, – ответил Данила. – Обыск в доме и офисе убитого. Беседы с его родственниками, друзьями, помощниками. Изучение последних проверок, которые он проводил. Работа с осведомителями. Плюс ждем результаты экспертиз.

– Добро. Настя, у тебя есть что добавить?

Став частью состоящей прежде всего из фээсбешников оперативно-следственной группы, Снеговая сразу перестала быть «Анастасия» и «вы» и превратилась в «Настю» и «ты».

– У меня возникло предположение. – сказала она. – Мы знаем два факта: по словам его сына, Калинин вел разгульный образ жизни и он сам пустил убийцу в свою квартиру.

– Следов взлома нет, кухня далеко по коридору, просто так не подкрадешься, убить молотком, держа на прицеле, тяжеловато, да и бессмысленно, – быстро рассуждал вслух Неверов. – Да, я, скорее, согласен с этим выводом.

– Отлично. Так вот, связав два названных мной факта, я предположила, что убийца – знакомая Калинину женщина, – продолжала Снеговая.

– Любовница? – уточнила Ника.

– Скорее всего да, – ответила Настя. – И у меня есть идея, как проверить это предположение. Толя, Марат, вы же на поквартирном обходе задавали стандартные вопросы? «Видели, слышали, замечали что-то подозрительное?» – что-то такое?

– Да, – сказал Марат.

– Можете походить снова по квартирам, но с другим вопросом: «Ходили ли к Калинину женщины и какие?»

– Думаешь, кто-то знает? – засомневался Толя.

– В таких домах не очень много квартир большой площади, – начала объяснять Снеговая. – Их владельцы обычно богатые и влиятельные люди, знакомые между собой не только потому, что соседи, но и по государственным коридорам, бизнес-мероприятиям или светским тусовкам. Так что думаю, да, кто-то может знать.

– Согласен, надо проверить, – сказал Брем. – Даня, Марат, на сегодня это на вас, дальше по ситуации. Ника, Настя, займетесь обысками, пока начнем с дома, офис потом.

– Подкину тебя до суда за разрешением на обыск, подруга, – произнесла Коваль.

Это «подруга» снова смутило Настю, но ее лицо оставалось спокойным.

– Толя, осведомители, как всегда, на тебе, – продолжал Брем. – И еще для тебя будет особое задание, но оно не для всех ушей.

– Все понял, мы уже уходим, шеф, – сказал Даня Неверов.

Он, Марат и Ника исчезли из зала совещаний быстро и бесшумно, как призраки. Снеговая с трудом поспела за ними.

***

Оставшись вдвоем с Бремом, Таранов пересел поближе к шефу и спросил:

– Ну как ты, мужик?

– Держусь, – ответил Брем. – Потеря «кошелька» – тяжелый удар для нашего бизнеса, но эволюция не зря наделила нас умом и стойкостью. Выберемся из этой ситуации сильнее, чем мы были.

– Конечно, так и будет, братан.

– А как иначе-то? – Брем даже слегка улыбнулся.

– Так что за особое задание?

Брем достал из портфеля тонкую папку и протянул подчиненному. Тот ее перелистнул и увидел фоторобот женщины

– Наша с тобой ровесница. Кличка «Буря». Официально работником правоохранительных органов не является. Работает на Питона. У нас обрывочные сведения о ней, но все говорят, что она киллер высочайшего уровня.

– Буря мглою небо кроет, – задумчиво проговорил Толя.

– А я подумал про «Пусть сильнее грянет буря!» – сказал Брем.

– «И глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах». Нужно ее найти, Бурю? – спросил Таранов.

– Хотя бы узнать, где она и кто она.

– Думаешь, она убила Калинина?

– Точно не знаю. Но мы должны проверить все версии. И Буря звучит как возможный вариант. Она женщина, она работает на Питона, и она киллер.

– Думаешь, Питон пошел бы на прямую конфронтацию? – спросил Толя.

– Не уверен, вот и хочу проверить. К тому же конфронтация пока не прямая. Больше похоже на удар исподтишка.

– Веришь девчонке, что убийца – любовница Калинина? – уточнил Таранов.

– Снеговая умная, пронырливая и удачливая, – ответил Брем. – Так что верю.

– Ну ладно, сегодня начну. Буду держать в курсе, как продвигается.

– Спасибо, брат, – искренне сказал Брем. – Все, теперь свободен.

Уже у выхода из зала совещаний Таранов обернулся и сказал:

– Я вспомнил про Бурю. Слышал пару раз. Думал, что городская легенда, как Черная Волга.

– Да если бы, – вздохнул Брем.

***

Когда ехали из суда в квартиру Калинина, чтобы провести обыск, Снеговая спросила у Ники:

– Почему ты зовешь меня подругой?

– А ты против?

– Просто странно. Мы только один раз вместе работали, близко не знакомы.

– Ну так тебе понравилось работать со мной, а мне с тобой. В чем проблема?

Настя не смогла сформулировать ответ.

– Я знаю, в чем проблема, – сказала Ника Коваль. – Ты думаешь, что ты чистая и благородная, ловишь убийц. А я, мол, продажная и в конторе просто зарабатываю деньги. Дружить у нас не получится, потому что ты лучше меня. Так получается?

– Я ничего такого не имела в виду.

– Да брось, у тебя на лице все написано. Я понимаю и уважаю твою позицию по этому вопросу, но есть парочка важных моментов.

– Каких же?

– Во-первых, я тоже ловлю убийц. Без меня ты бы не поймала Отборщика.

– Ну допустим. – Снеговая не хотела спорить.

– Во-вторых, где ты, думаешь, живешь? В Швейцарии, в Бельгии? Ты живешь в России, здесь жизнь и так сложная, каждый выживает как может. Не до чистоплюйства.

– Вероятно, есть еще и «в-третьих»?

– А в-третьих, сейчас мы в одной лодке, какими бы разными мы ни были.

Снеговая коротко, отрывисто рассмеялась.

– Тут ты права, подруга, – сказала она.

***

У подъезда, где жил Сергей Калинин, их встретила его бывшая жена Вера, мать двоих детей аудитора. Вчера Настя нашла в Интернете, что Калинина – предпринимательница и довольно успешная. По дорогому пальто и брендовой сумке было понятно, что с деньгами у Веры все в порядке. Внешне же эта высокая, но немного сутулая шатенка лет пятидесяти пяти создавала странное впечатление тщательной ухоженности и неистребимой потрепанности одновременно.

– Спасибо, что согласились нам помочь, Вера Евгеньевна. – Настя внимательно посмотрела на предпринимательницу. – Вы знаете, где и что хранил ваш бывший муж? Если да, это упростит нам обыск.

– Без понятия, – безучастно ответила Калинина. – Я в этой квартире много лет не была.

– Но тем не менее у вас есть ключ.

– Да, его дала мне Кира, его нынешняя жена. Говорит: «Вдруг он захлебнется блевотиной, а меня не будет рядом».

– Кстати, с ней так и не удалось выйти на связь?

– Нет, так и не отвечает.

– А про блевотину – это правда часто с ним бывало? – удивилась Снеговая.

Вера Евгеньевна взглянула на нее и сказала еще более усталым голосом:

– Ну вы же понимаете, люди в Счетную палату идут не для того чтобы государству служить, а ради красивой жизни. Вы поговорите с его помощниками, они вам все расскажут.

Настя кивнула.

– Знаете, девушки, раз мне все равно неизвестно, что где в квартире, мне ведь необязательно присутствовать? Я посижу где-нибудь рядом, попью кофе. – Калинина явно предпочитала держаться подальше от следственной группы.

– Мы бы хотели задать вам пару вопросов, – сказала Ника.

– Понимаю. Позвоните, как закончите с обыском, я поднимусь в квартиру и отвечу на ваши пару вопросов. – Вера Евгеньевна достала свою визитку и двумя пальцами протянула Насте.

***

Настя Снеговая и Ника Коваль зашли в квартиру не в лучшем настроении после разговора с высокомерной Калининой. Да и топтавшиеся на месте понятые тоже радости не добавляли.

– Я займусь компьютером и другими гаджетами, ты – личными вещами и потенциальными тайниками, так будет ок? – спросила Настя.

– Да, вполне, – ответила Ника.

Через полчаса Коваль позвала Снеговую:

– Насть, я нашла нычку!

– Слава Богу, а то на его компе только игры и порнуха, как будто издевается, – откликнулась та. – Что здесь?

– Белый порошок, похоже кокаин, – сказала Ника. – Какие-то таблетки, предположу, что экстази, но не уверена. Бутылка виски Chivas, выпито примерно треть. Ну и на сладкое – паспорт гражданина Эстонии.

– Красота, – задумчиво ответила Снеговая.

Они продолжили обыск, но нашли только много наличных в разных валютах: доллары, евро, юани. Калинин не хранил дома дневников, важных документов или чеков и не использовал личный компьютер в деловых целях.

Когда они закончили с обыском и отпустили понятных, в квартире появились Данила с Маратом.

– У вас что-нибудь есть?

– Негусто, – ответила Коваль.

– У нас получше, – сказал Айтемиров. – Ты была права, Настя, они действительно замечали женщин, которые появлялись у Калинина. Их было несколько, но одна приходила чаще прочих. И это не его жена Кира.

– А кто? – нетерпеливо спросила Снеговая.

– Имя мы не знаем, есть только описание. Высокая, длинноногая блондинка, на вид лет тридцать пять – сорок, – ответил Данила.

– Фоторобот набросали, – добавил Марат. – Вот, смотрите.

Он показал планшет.

– Молодцы, парни, – сказала Ника. – Звоним Вере Евгеньевне.

***

– Вы знаете эту женщину? – Настя показала планшет с фотороботом.

Снеговая, Неверов, Коваль и Калинина сидели вчетвером в большой гостиной. Марат Айтемиров уже уехал – ему позвонил Толя Таранов и сказал, что нужна помощь в работе с осведомителями.

– Нет, не знаю, – спокойно ответила Вера Евгеньевна. – Думаете, я следила за тем, каких баб трахает мой бывший муж?

– Почему вы решили, что мы спрашиваем именно про любовницу вашего бывшего мужа? – спросил Данила.

– Да тут все очевидно, – сказала Калинина. – У него было много баб, он сам рассказывал. Судя по обстоятельствам, одна из них его и убила. И, судя по фотороботу, это не бедняжка Кира.

– Бедняжка? – удивилась Ника. – Немногие так говорят о новой жене своего бывшего мужа.

– Она совсем молоденькая была, когда за него выходила, жизни не знала, – грустно произнесла Вера Евгеньевна. – Думала, сможет Сережу перевоспитать. Но таких, как он, только могила исправит.

– О чем вы? – спросила Снеговая.

– Мой бывший муж был бабником, алкашом и безответственным придурком, – сказала Калинина. – Я, знаете ли, не считаю, что про мертвых нужно только хорошее говорить. Не то что я рада его смерти, но и не грущу. Грущу лишь о том, что потратила на него столько времени.

– Где вы были вчера вечером? – спросила Настя, чтобы сменить тему.

– О, не беспокойтесь, у меня есть алиби, – ответила Вера Евгеньевна. – Я была на конференции по диджитал-маркетингу, меня там многие видели.

– Ваши общие дети уже взрослые, где они работают? – задал вопрос Данила.

– Егор был одним из помощников Сережи в Счетной палате. Ксюша – аналитик в аудиторской компании Ernst & Young, – ответила Вера Евгеньевна.

– Ваша дочь часто виделась с отцом? – спросила Снеговая.

– Да, она была его любимицей. И сама души в нем не чаяла. А вот к Егору он снисходительно относился. Впрочем, сын сам вам лучше расскажет.

– У кого-то из них был ключ от квартиры отца? – уточнила Ника.

– Нет, только у Сережи, у меня и у Киры.

***

– Итак, у нас есть две подозреваемые женщины: неизвестная высокая блондинка и жена убитого, Кира Марьянова, – сказала Настя Снеговая.

Они с Никой и Данилой вернулись в здание ФСБ на Лубянке и сели обсудить расследование.

– Я загуглила Киру Марьянову. Она художница, до свадьбы с Калининым у нее регулярно проходили выставки, ее называли новым большим русским талантом, – продолжала Снеговая. – В последние годы – ничего.

– Думаешь, это мотив? Что он ей жизнь испортил? – спросила Ника Коваль.

– Возможно. Но мотив не так важен, как возможность. Кире Марьяновой ничего не стоило попасть в квартиру, она знала, где лежит молоток для отбивки мяса, – ответила Настя.

– Да, но все то же самое применимо и к неизвестной блондинке – любовнице Калинина, – заметил Данила Неверов.

– Поэтому мы держим обеих женщин в уме, да, – согласилась Снеговая. – Ну и опять же, информации не очень много, кого-то третьего тоже нельзя исключать.

– Завтра, может быть, станет больше, когда придут результаты экспертиз, а Толя с Маратом принесут инфу от осведомителей, – сказала Коваль.

– Будем надеяться. Брем передал: завтра в девять собираемся там же, – подвел итог Неверов. – Хорошего вечера вам, коллеги

Глава 3

Четверг, 21 октября

– Надеюсь, у вас есть чем порадовать, – начал Брем совещание оперативно-следственной группы.

Снеговая рассказала о результатах обыска, допросе Веры Калининой и загадочной блондинке. Брем молча покивал.

– Еще пришли результаты экспертиз, шеф, – доложил Данила Неверов. – Во-первых, в крови Сергея Калинина нашли большое количество алкоголя. Во-вторых, на молотке, которым его убили, отпечатки только двух лиц. Это сам Калинин и некто второй. Отпечатков этого второго человека в базах нет.

– Это может быть и Кира, и неизвестная блондинка, – произнесла Настя.

– Кира Марьянова в розыске, полицейские засады выставлены около домов ее друзей и родственников, – продолжал Неверов. – С ориентировкой ознакомили каждого пепеэсника в Москве, она на всех стендах «Их разыскивает полиция». Скоро мы ее поймаем.

– Как поймаете, так и скажете, а пока рано, – проворчал Брем. – Что по осведомителям?

– Глухо, шеф, – грустно ответил Толя Таранов. – Судя по всему, коллеги по Счетной палате считали его забавным дурачком, поэтому скорее удивились его смерти, чем расстроились. И ни у кого ни сведений, ни слухов, ни даже предположений о том, кто мог бы убить Калинина и кому это было бы выгодно.

– Нет сведений о том, что Сергей Калинин был связан с организованными преступными группами или какой-то незаконной деятельностью, кроме хранения наркотиков, – добавил Марат Айтемиров.

– Ладно, что делаете сегодня? – спросил Брем.

– Обыск на рабочем месте Калинина, допрос его помощников – Гаяне Барсегян и Егора Калинина, который к тому же еще и его сын, – ответила Снеговая. – Это на нас с Никой.

– Мы с Маратом побеседуем с Ксенией, дочерью Сергея Калинина. Бывшая жена сказала, что та его любимица, может быть, он доверял ей какие-то тайны, – сказал Данила.

– Я продолжу работать с осведомителями, может быть, что-нибудь получится вытрясти из них, – добавил Толя.

– Принимается. Свободны, возвращайтесь к работе.

***

Настя и Ника с трудом нашли место для парковки у большого серого здания Счетной палаты. Они сразу направились в крыло, где располагался Департамент аудита промышленности и технологического развития. Именно там работал покойный Сергей Калинин.

– Знаете, что и где лежало в кабинете вашего отца? – спросила Снеговая.

– Да, конечно. Я обычно там и работал, отец нечасто появлялся в офисе, – ответил худощавый и весь какой-то дерганый Егор Калинин. У двадцатипятилетнего сына убитого аудитора голос оказался неожиданно высоким.

– А почему нечасто появлялся? – удивилась Настя.

– А что ему тут делать? У него жизнь была гораздо более веселая.

Снеговая вспомнила результаты вчерашнего обыска.

– Кто был у него в подчинении?

– Только двое личных помощников – я и Гаяне. Она сейчас закончит отчет, и вы сможете с ней поговорить. Всеми остальными в департаменте руководит его директор, она же составляла график проверок, раздавала задачи. Аудитор – это скорее должность формальная. Ну, особенно в нашем случае.

– Как думаете, кто мог желать смерти вашему отцу? – спросила Ника.

Егор с трудом сдержал смешок:

– Осознанно – никто не мог. Кому нужен старый безответственный алкоголик? Думаю, его убила эта курица Кира или еще какая-то баба в пьяной драке. И поделом ему.

– Не очень хорошие отношения с отцом? – понимающе кивнула Ника.

– Да, не особо. Но, если что, у меня алиби! – вдруг взволновался Егор. – Когда его убивали, я был здесь, работал, меня все видели.

– Мы вас ни в чем не подозреваем, Егор Сергеевич. Не возражаете, если мы начнем обыск?

***

Данила и Марат договорились встретиться с дочерью Калинина в «Кофемании» около московского офиса аудиторской фирмы «Ernst & Young».

– У меня много работы, в запасе есть минут пятнадцать, успеете? – спросила Калинина вместо приветствия и окинула следователей таким же надменным взглядом, как у ее матери.

– Вы понимаете, что я следователь, а не курьер? – ответил вопросом на вопрос Неверов. – Если надо, повесткой вызову и придется вам пробыть в кабинете сколько нужно.

– Ладно, тридцать, – уступила черноокая красавица.

Было заметно, что она напряглась, но постаралась не подать виду.

– Где вы были позавчера вечером? – спросил Айтемиров.

– В офисе, конечно. Как я и сказала, у меня много работы. Несколько коллег могут подтвердить это.

Ни Марат, ни Данила не надеялись, что Калинина окажется без алиби. Но проверить было необходимо.

– Ксения Сергеевна, у вас с отцом были доверительные отношения? – спросил Неверов.

– Можно и так сказать, – ответила она. – Обедали, ездили вместе в отпуск, ходили на выставки. Кстати, это я его привела на выставку Киры, где они познакомились. Но вот в последнее время мы отдалились.

– Почему?

– Он стал пить и употреблять больше прежнего и у него осталось меньше времени на меня. Да и мой ментор говорил мне, что для достижения больших целей нужно избавляться от сдерживающих меня токсичных связей.

«У нее есть ментор», – мысленно улыбнулся Марат.

А Неверов продолжал:

– Ксения Сергеевна, у вашего отца были враги?

– Нет, разумеется нет. Он был добрейшим человеком, мухи не обидел бы, – ответила Калинина.

***

Для встречи с кандидатом на место «кошелька» Брем выбрал не свое любимое место встреч, а совершенно новое – забегаловку вьетнамской кухни. Это было маленькое полуподвальное помещение, где можно было прямо у стойки поесть вдвоем или втроем: большая компания там просто не уместилась бы. Московские вьетнамцы нередко приходили сюда вечером взять еды на ужин, а вот днем заведение в основном простаивало, за исключением обеденных часов. На то и был расчет Брема.

Потенциального «кошелька» звали Константин Морозов, он был чиновником министерства экономического развития. На обстановку забегаловки толстый чиновник посмотрел с легкой неприязнью, вяло пожал руку Брему. Впрочем, когда фээсбешник назвал сумму вознаграждения, глаза Морозова заблестели.

– Звучит отлично, где подвох? – азартно спросил он.

– Кому-то расскажешь – умрешь мучительной смертью, – спокойно ответил Брем.

Это была не угроза, а предупреждение. Константин понимающе покивал и спросил:

– Ладно, что нужно делать?

– Примерно то же, за что мы и взяли тебя за жопу, – усмехнулся Брем. – Только с нашими деньгами, а не своими. Прогоняешь их через НКО и благотворительные фонды, выводишь в офшоры, потом инвестируешь, куда скажем.

– Хорошо, я согласен, когда приступать? – спросил Морозов.

– Не так быстро. Я сам с тобой свяжусь.

Выходя из забегаловки Брем отчетливо ощутил на себе чей-то внимательный взгляд.

***

Оказалось, что в своем кабинете, в отличие от квартиры, покойный Сергей Калинин не хранил ничего незаконного или интересного для следствия. Судя по обстановке, он, как и говорил Егор, не очень часто тут появлялся. Половина ящиков стола вообще были пустыми.

Настя Снеговая бегло просмотрела хранящиеся в кабинете материалы проверок, а также рабочие файлы на компьютере, принадлежавшем убитому. Впрочем, по словам его сына, работали за компьютером в основном помощники Калинина.

Беглый анализ не показал ничего, за что можно убить. Никаких выявленных нарушений на миллионы рублей, никаких обнаруженных коррупционных схем. Впрочем, Снеговая понимала: в документы и файлы лучше вчитаться поподробнее. Этим она и планировала заняться завтра.

Между тем помощница Калинина освободилась и появилась возможность ее допросить. Перед допросом Настя попрощалась с Никой Коваль: оперативницу срочно вызвал Брем, той нужно было ехать.

Гаяне Барсегян предстала перед Снеговой в скучном сером костюме в полоску, а ее уставшие карие глаза будто бы говорили собеседнику: «Ну а тебе что от меня надо?»

– Гаяне Вардановна, вы часто общались с покойным Сергеем Калининым?

– Не особо. Когда этот говнюк изволил приезжать на работу, он смотрел сквозь меня, будто я привидение, – горячо ответила Гаяне.

Ее глаза заблестели, она будто бы проснулась.

– Если он и мог сформулировать какую-то мысль, передавал Егору, а тот уже мне. Вы не думайте, он не расист, русских сотрудников департамента он тоже не замечал, – сказала Барсегян.

– Где вы были позавчера вечером?

Гаяне застыла, пораженная вопросом.

– Вы подозреваете меня… меня?! – Ее голос дрогнул. – Думаете, я могла бы убить… даже такого слизняка?

– Я вас не подозреваю, просто мне нужно проверить все возможные варианты, – попробовала ее успокоить Настя.

Она говорила правду: если гипотеза о том, что убийца проник в квартиру с разрешения Калинина (а скорее всего это было так), то вряд ли это могла быть Гаяне.

– Я была дома, ужинала, потом мы с мужем смотрели сериал, – ответила Барсегян.

– Кроме мужа, это может кто-то подтвердить?

– Наш сын, ему два года.

Гаяне слабо улыбнулась.

– Как вы думаете, кто мог убить Сергея Калинина? – спросила Снеговая.

– Не знаю, – сказала Барсегян. – Я точно так же не осведомлена о его жизни, как он – о моей.

***

Ника Коваль привычно зашла в паб Rob’s Choice, в маленькую комнату за синей занавеской, где ее ждал Брем. Он мрачно смотрел на стоящий перед ним стакан пива.

– Безалкогольное, – объяснил он. – А ля гер ком а ля гер.

«На войне как на войне». – Коваль знала перевод этого французского крылатого выражения. И даже несколько раз слушала на ютубе песню из «Трех мушкетеров».

– Мы на войне? – спросила Ника.

– Пока нет. Но я не исключаю ее начала.

– Тогда закажу себе клюквенный сок. Что случилось, шеф?

– Сегодня я встречался с кандидатом на роль нового «кошелька», – сказал Брем. – И заметил слежку.

– Вы кому-то говорили о встрече?

– В том-то и загвоздка, что никому. И кандидат тоже не говорил.

– Тогда откуда они знают? – Коваль была поражена.

– Видимо, вели меня еще от конторы, а заметил я только на встрече. Потерял хватку.

– Шеф, вы уверены, что это была именно слежка?

– Конечно, блять, уверен, – страшно тихим голосом произнес Брем. – И мне нужно выяснить, Питон это или нет.