Читать онлайн Осень жизни бесплатно

Несколько слов о книге

от автора

Это не краткий пересказ её содержания.

Скорее пояснение, как читать,

чтобы получить от книги максимальное удовольствие.

Осень жизни – это не начало чего-то, но отнюдь и не конец, как думают многие. И если одни подходят к этому времени наполненные счастьем и мечтают прожить ещё много лет, радуя друг друга, то у других спустя годы чувства уступают место обычной привязанности.

Кто-то был предназначен друг другу ещё до рождения, а для кого-то именно в этот период может начаться то, на что они уже и не рассчитывали и что круто изменит их жизнь…

Да, в этой книге речь пойдёт о любви!!! Только тсс!!! Не забегайте вперед и не торопитесь раньше времени узнать, чем всё закончится. Потому что конца у этой истории нет и быть не может до тех пор, пока существует на Земле жизнь…

И ещё одна просьба. Когда начнёте читать, не спешите переворачивать страницы, ведь история любви у героев может начаться в самый неожиданный и, казалось бы, не подходящий для этого момент. Не пропустите его.

А чтобы получить настоящее наслаждение от чтения, постарайтесь увидеть в каждом мгновении жизни героев проявление будущих чудесных превращений. Это же так интересно – обнаружить точку зарождения самого потрясающего чувства на свете, которое мы называем волшебным словом «ЛЮБОВЬ»… Любовь к человеку, к любимой профессии, к детям и внукам, к родителям и жизни…

Итак, вы готовы? История любви начинается…

С любовью к вам, дорогие читатели,

автор Светлана Бережная.

Осень жизни

Роман

«Я никогда не испытывал нужды что-то высасывать из пальца, хотя в моих художественных произведениях много вымысла. Сочетать документальность с вымыслом – занятие трудное, но очень увлекательное. Для этого нужно иметь развитую фантазию, видеть необходимое, проникать в суть, представлять в своём воображении то, чего в реальности не существовало».

Вадим Чернов, писатель.

ЧАСТЬ первая

Глава 1

В классе у каждого были свои прозвища: у одних – смешные и обидные, у других – дурацкие и забавные либо насмешливые и меткие. Митьку Щепкина, например, звали Щепкой, а в старших классах – Отщепенцем, потому что он никогда не принимал участия во внеклассных мероприятиях. А глянув на Димку Бочкина, медлительного флегматика, больше похожего на черепаху, Каланча когда-то процедил сквозь зубы: «Черепаха она и есть черепаха». И приклеилось к Димке до самого окончания школы это слово. Спорить с Каланчой бесполезно: он был в классе законодателем «мод» на прозвища.

Маринке, у которой была столь же красивая аристократическая фамилия, как и её внешность, он присвоил титул «Графиня». Колю Ватутина ещё с седьмого класса стали называть «Генерал». А к Семёну Бобринскому, гордившемуся своим происхождением, приклеилось было прозвище «Граф», но когда его отец выпустил книжку об истории своего рода, все узнали, что их предки были крестьянами, получившими после отмены крепостного права фамилию своего помещика, и стал Сёма обычным «Бобром».

Кому-то просто сокращали фамилии. Получалось не всегда удачно, но владелец фамилии не обижался. Так, Безруков стал «Безруким», и это при том, что он был самым рукастым в классе: сам своими руками собрал дома мебель, а на даче сколотил из подручных материалов стол и табуретки. Мог починить и мелкие вещи. Одному однокласснику сумку зашил, порванную в драке, да так красиво и аккуратно, что даже его родители не заметили, иначе точно выпороли бы парня. Другому фонарик починил, третьему учебник склеил. Каланча так и сказал: «Всем бы такими безрукими быть, цены бы вам не было!».

Не имели никаких прозвищ только Александра Иванова и её подруга Александра Корнева. Девушки были полной противоположностью друг другу. Одна ни к кому не испытывала ни любви, ни ненависти. То ли она умела контролировать свои чувства и эмоции, то ли вообще была холодна к людям. Другая же, напротив, была добра и терпелива со всеми, но особенно жалела тех, кого незаслуженно обижали. Будучи такими разными, они умудрялись дружить. Чтобы отличать их друг от друга, одну называли полным именем – Александра, другую – ласково Сашенькой.

Однажды в классе появился новичок, которому Каланча временно решил не присваивать никакого прозвища. Достаточно, считал он, называть его по фамилии, в которой уже слышалась ядовитая насмешка.

Но он не знал, что отец парня был военным, и Грише из-за частых переездов пришлось несколько раз менять школы, и каждый раз заново доказывать, что он не бездарь. Может быть, поэтому и выбился в отличники. Может быть, вначале ребята и подкалывали его, но Гриша знал себе цену и не реагировал ни на чьи слова. Опыт школьной жизни подсказывал, что часто смех вызывает не столько сама фамилия, сколько реакция её владельца на подколки одноклассников. Так что все по привычке продолжали называть его по фамилии. Те, кто не мог решить задачку по физике или математике, бежали к Грише: «Бездарь, помоги». И это уже не звучало ни как ругательство, ни как оскорбление.

То же самое произошло и в этой школе. Правда, не сразу. Каланча долго присматривался к новичку, а пару раз обратившись к нему за помощью, понял, что он далеко не бездарь, и вслед за учителями стал обращаться к нему уважительно по имени.

В первый же день Гришу посадили за одну парту с Александрой Ивановой. Он, добрая душа, решал за неё все задачки и контрольные, и она, к удивлению одноклассников, неожиданно выбилась в отличницы. А поскольку они жили неподалёку друг от друга, он каждый день провожал её до самого дома и у дверей отдавал портфель. А когда прозвенел последний звонок, понял, что влюблён в девушку, но сказать ей о своём чувстве не решился.

После вручения аттестатов, последний раз проводив Александру, Гриша всё ещё стоял в нерешительности у порога её дома, понимая, что пропустил последний шанс признаться ей в любви.

А она чувствовала его отношение и не возражала бы завести с ним роман, поскольку среди парней других претендентов дружить с ней не было, но боялась, что если в классе об этом узнают, Каланча тут же приклеит ей что-нибудь обидное или неприятное, как это однажды произошло с её подругой Сашенькой. А дело было так.

Лёша Бочкин, робкий, молчаливый паренёк, не умел никому дать отпор. К тому же он очень соответствовал своей фамилии и с трудом протискивался в дверь, если кто-то шутки ради слегка прикрывал её, придерживая с обратной стороны. И единственной, кто приходил Лёше на помощь, была Сашенька. Она отгоняла шутника и широко распахивала дверь. И тут Каланча возьми да ляпни, что она, похоже, к каждой бочке затычка. Так и прилепилось к ней это грубое и неприличное выражение. Но, к счастью, ненадолго. Когда её так назвали в присутствии Бочки, он засмеялся вместе со всеми. «Безвольный слабак!», – подумали все, а Сашенька с этого момента перестала жалеть его. Но с этого момента её больше никто так не называл, а Лёша тут же получил другое прозвище: Каланча постарался. Он никогда не скупился на выдумки. И если кто-то разочаровывал его, он придумывал ему такое меткое имя, которое заставляло человека чувствовать себя в собственном классе крайне неуютно.

***

Всё лето Гриша ходил как в воду опущенный. Куда бы он ни направлялся, его маршрут всегда пролегал мимо дома Александры. На что он надеялся, он и сам не знал. Но это не прошло мимо внимания её родителей, каждый день наблюдавших за тем, как парень с завидной настойчивостью продолжает кружить вокруг их дома.

– Мать, тебе не кажется, что наша дочь тоже влюблена в него? – спросил отец.

– Да что там кажется? Так оно и есть, – отозвалась мать. – Она то и дело в окно выглядывает, его высматривает. И уже давно выскочила бы ему навстречу, если бы не я. Я ей сказала: «Вот институт закончишь, получишь высшее образование, тогда и думай о парнях, сколько влезет. А пока ни-ни».

– Не слишком ли жестокий совет?

– Достаточно того, что я из-за тебя институт не окончила, замуж выскочила, Сашу родила, и мне уже не до учёбы было. И теперь всю жизнь маюсь на рядовых должностях. Не хочу дочке такого же будущего. Скорее бы в Москву, что ли, уехала, – задумчиво сказала она. – Там на юрфак поступит и забудет о нём.

– И всё-таки поговорила бы ты с дочерью. А вдруг он нравится ей? Его потеряет, другого такого же не найдёт.

– Да не захочет она со мной на эту тему разговаривать. Ты же знаешь, она у нас скрытная.

Александра как раз в другой комнате находилась и, услышав разговор родителей, тут же подружке, тёзке своей, вместе с которой на юридический собралась поступать, смеясь, по телефону пересказала. Сашенька, человек добрый, отзывчивый, понимающий, посочувствовала. Но не ей, а её маме.

– Жаль, что у неё так получилось. Зато с любимым человеком живёт. А у тебя, как я понимаю, нет к Грише особых чувств?

Скорее это был не вопрос, а утверждение, и оно смутило Александру.

– Ну почему? Он симпатичный и очень хорошо ко мне относится. Да и привыкла я к тому, что он все эти годы рядом был и с уроками помогал, а теперь даже не представляю, как буду сдавать вступительные экзамены в институт. Уже сейчас начинаю бояться и паниковать. Одна надежда на тебя. Ты ведь поможешь мне? Сядешь рядом, как Гриша, и будешь подсказывать, если что. Хорошо?

«Значит, не любит», – с облегчением подумала Сашенька. Гриша ей очень нравился, но она не хотела становиться на пути у подруги.

– Я могу только поддержать тебя перед экзаменом и подбодрить.

– А помочь слабо? – в голосе Александры тут же появились капризные нотки. – Или тебе хочется, чтобы я кондуктором в автобусе работала? Или кассиршей в универсаме? Или лифтершей в больнице, как моя мама?

– Стране ещё и уборщицы нужны, но ты о них почему-то забыла, – пошутила Сашенька и уже серьёзно добавила: – Как с таким настроением в Москву ехать, так не лучше ли тебе сразу замуж за олигарха выйти? Он точно закроет своим кошельком все твои проблемы.

– Тебе бы только шутить. А ещё подругой называешься, – обиженно сказала Александра и, положив трубку, снова уставилась в окно.

«Жаль, что Гриша не захотел со мной на юрфак поступать. Вот он точно помог бы».

***

А его тем временем не покидали грустные мысли.

«Неужели мне так и придётся всю жизнь сожалеть о том, что не признался ей в своих чувствах?». Отец рассказывал, что в молодости тоже был влюблён в одноклассницу, но не смог открыться ей. А когда в семье подрастал Гриша, они случайно встретились и узнали о своих чувствах, которые пронесли через годы.

– Но мы уже ничего не могли изменить, – с горечью сказал Грише отец. – К этому времени у каждого из нас сложилась своя семья. Поэтому, сынок, если любишь, по-настоящему любишь, будь смелее, скажи ей об этом. Если она тебя отвергнет, значит, она не твоя судьба.

В последний момент узнав, что Александра уезжает в Москву, Гриша, следуя зову сердца, кинулся за ней вдогонку.

Машина, в которой она ехала вместе с родителями, уже приближалась к аэропорту, когда неизвестно откуда выскочившее такси перегородило им дорогу. Из него вылетел Гриша и крикнул:

– Не уезжай! Пожалуйста! Я люблю тебя! И не смогу без тебя жить!

О, как ему хотелось отдать ей всего себя! Находясь в порыве первой влюблённости, Гриша ещё не догадывался, что идеализирует объект своей любви.

Водители такси, наблюдая за происходящим, пришли в полный восторг от увиденного и услышанного. На их веку такое случилось впервые. Первой же мыслью было: уж не в сьёмках ли какого фильма они участвуют?

На Александру это, видимо, тоже произвело неизгладимое впечатление, потому что она наперекор родителям пересела к Грише в такси.

– А как же институт? – кричала ей вслед мама.

Но Александра даже не обернулась.

А Гриша, не веря своему счастью, впервые обнял объект своей любви и, закрыв глаза, всю дорогу едва слышно нашёптывал ей на ухо: «Я люблю тебя! Люблю!». А потом попросил таксиста подвезти их прямо к загсу.

– Ты ведь не против, Сашенька?

Гриша впервые назвал её этим именем и не сразу понял, что вызвало у Александры поток слёз: то ли ласково произнесённое Сашенька, то ли неожиданное предложение руки и сердца. А скорее всего и то, и другое, думал он, потому что всю дорогу она сидела рядом с ним, даже не пытаясь вырваться из его объятий. И лишь позже признается, что именно вызвало её слёзы. Но до этого времени им ещё предстояло дожить.

В виду необычности ситуации таксист отказался взять деньги за проезд.

А родители, в полном бессилии опустив руки, поехали в аэропорт: им надо было проводить подружку дочери Сашеньку на самолёт и успеть сдать билет.

Всю дорогу отец успокаивал мать.

– Ты ведь в своё время так же поступила, хотя родители были против.

– Так я любила тебя. А она? У неё и чувств-то никаких к нему нет. Просто паренёк своим вниманием вскружил нашей дочери голову и всё.

– Но совсем недавно ты говорила нечто противоположное.

– Что видела, то и говорила, – оборвала мужа жена. – А сейчас в другом убеждена: ей этот институт нужен, как телеге пятое колесо. Ей и не любовь нужна, а крепость надёжная, за которой могла бы спрятаться и ни о чём не думать. Извини, что так о дочери говорю. Но что есть, то есть.

А Александра с Гришей в это время уже были в загсе, но у них не приняли заявление.

– Через два месяца приходите, когда девушке восемнадцать исполнится.

Она вышла на улицу удручённая, но Гриша успокоил её.

– Что такое два месяца? Мы и заметить не успеем, как они пролетят.

Александра не стала говорить своим родителям о том, что они с Гришей решили подать заявление: придёт время – узнают. А пока надо подумать о том, где учиться.

Перед Гришей такой проблемы не стояло. Он ещё в девятом классе принял решение поступать в политех на механико-технологический факультет, убеждённый, что с таким образованием останется конкурентоспособным на рынке труда и через десять, и через двадцать лет.

Александра же не была уверена в том, что хочет быть именно юристом, просто потянулась за подругой Сашенькой. Отступать от намеченной цели не хотелось, а поскольку в городе не было высшего учебного заведения, где обучали бы на юриста, поступила в юридический колледж. А ещё через три месяца вышла из загса с фамилией мужа. И стала она Александрой Бездарь.

С этого момента стала кардинально меняться и её жизнь.

Окончив колледж на слабые тройки, с трудом устроилась в нотариальную контору помощником нотариуса. Да и то не сама, родители помогли: нотариус оказался давним другом отца. Работа у Александры не ладилась, и это вызывало у клиентов недовольство, о чём они в открытую говорили нотариусу. Если бы не его дружба с её отцом, он уже давно уволил её. И хотя вслух об этом не говорил, она чувствовала и объясняла предвзятым к ней отношением: «Просто ему не нравится моя фамилия». Этим же объясняла и свой троечный диплом, и то, как к ней относятся клиенты.

Сделав виновником всех своих бед фамилию мужа, каждый день выговаривала ему, что это она виновата в её неудачах на работе.

– Зря я согласилась выйти за тебя замуж. Или надо было оставить свою. Всё в моей жизни стало меняться в худшую сторону с момента, как я стала носить твою фамилию. А ведь читала когда-то, не помню где, что власть фамилии над человеком безгранична и что с такой фамилией, как Баранчик, не сделаешь никакой карьеры.

– …а гражданин Баран, если ему и случится спастись в детстве от скарлатины, – насмешливо продолжил Гриша, – обязательно проворуется и зрелые годы проведёт в исправительно-трудовых домах.

– Я не понимаю, о чём ты.

– О том же, о чём и ты. Я лишь продолжил сказанное тобой, – а столкнувшись с её недоумённым взглядом, с иронией заметил: – Чтобы в очередной раз не попасть впросак, тебе стоило бы знать, откуда ты черпаешь мысли, которые с умным видом берёшься цитировать. Как, впрочем, и то, что стоит за этой фразой. А ведь Ильф и Петров, чтобы ты знала, как раз и высмеивали то, что ты сочла за правду жизни.

– Хватит учить меня! – оборвала Гришу Александра. – Мы уже давно не школьники. Ты просто не любишь меня. Мне это надо было понять ещё тогда, когда мы ехали с тобой в такси и ты назвал меня именем моей подруги. Может быть, ты именно о ней думал в тот момент, когда обнимал меня? Уж лучше бы она носила твою фамилию, а не я! – сердито заключила Александра, и из глаз вновь брызнули слёзы.

Её слова насчёт Сашеньки Корневой Гриша пропустил мимо ушей: слишком уж неправдоподобным было предположение Александры. Как и её упрёк в отсутствии у него чувств к ней, иначе не назвал бы её ласково Сашенькой. А вот в отношении своей фамилии ответил прямо:

– А вот мне она не мешает ни жить, ни работать, ни продвигаться по служебной лестнице.

– Потому что её знают всего два человека – твой начальник и бухгалтер. Ах, да, ещё кассир, который выдаёт зарплату. А моя висит на двери, и любой, кто входит в нотариальную контору, видит её. Или ты думаешь, я не слышу, как клиенты шушукаются в коридоре: «Из-за Бездари хоть не ходи в эту контору»?

«А может быть, они действительно не хотят попасть к бездари?», – впервые негативно подумал о жене Гриша, но не стал говорить об этом вслух: Александра при всём желании вряд ли сможет ощутить контраст между смыслом этих двух одинаково звучащих, но по-разному написанных слов, а вот обидится однозначно.

А ведь ещё в школьные годы он мог заметить, что Александра посредственная личность. Она только казалась отличницей, а по сути, ею не являлась, поскольку все задачки и все контрольные выполнял за неё Гриша. И даже домашку она списывала у него. Ей нужны были не знания, а всего лишь оценки, а ему нравилось помогать ей.

«С такими знаниями она и в институт могла бы не поступить, – осенило вдруг Гришу. – Вот почему с такой лёгкостью выпорхнула из машины и с готовностью выскочила за меня замуж. Даже не стушевалась, когда я сделал ей предложение, а, напротив, заплакала. Я-то думал, что её сердце в этот момент было полно любовным томлением, а на самом деле она уже давно ждала этого предложения, и вот оно случилось. А я, глупец, был рад тому, что она согласилась».

***

Долгое время зарплата Александры оставалась на одной цифре, и это не способствовало её хорошему настроению. Она постоянно вступала в конфликт с мужем. Первым не выдержал Гриша и предложил пойти работать на завод, где он был начальником цеха. Но Александра отказалась.

– Твоя фамилия, словно тень, будет сопровождать меня и там.

– А может быть, тебя будет сопровождать нежелание учиться и получать новые знания?

– Да как ты смеешь?.. – тут же озлилась она на мужа и облила его, словно кипятком, своим огненным взглядом.

«Действительно, – подумал Гриша, – кому может понравиться то, что человек, который все эти годы гладил её по головке, неожиданно прозрел и впервые вслух сказал то, что ей неприятно слушать?».

Теперь её врагом стала не только фамилия Гриши, но и он сам.

За всё время лишь одна клиентка задержалась в кабинете у Александры, и то лишь потому, что в тот день отсутствовал нотариус.

Любовь Соловей, как следовало из документов, кратко изложила помощнику нотариуса свой вопрос, но едва Александра начала консультировать её, как зазвонил телефон клиентки. После пятиминутной беседы Любовь нажала на отбой. Но уже через секунду он вновь начинал звонить. И так продолжалось раз пять.

– Извините, не могла не ответить. Все хотят иметь дело только со мной, – и, помолчав, добавила: – Иногда востребованной быть очень тяжело. Знала бы, не стремилась к известности.

А в глазах улыбка, говорящая совершенно о другом.

– Конечно, у вас такая красивая фамилия – Соловей! А у меня, сами видите, какая…

– Ой, извините, не обратила внимания, – и Любовь, решительно встав со стула, направилась к выходу.

– Куда же вы? Мы ещё не закончили, – в испуге проговорила Александра.

– Вы меня заинтриговали, и я решила посмотреть, – а прочитав на двери: «Помощник нотариуса Александра Бездарь», вернулась со словами: – Я думаю, ваша фамилия смущает скорее вас. Нам, клиентам, важен только ваш профессионализм.

А почувствовав, что настроение Александры от её слов окончательно упало, добавила:

– Да поменяйте вы её и не парьтесь. Это лучше, чем всю жизнь нервы себе мотать по этому поводу. Когда-то я так и сделала.

Глава 2

Всю дорогу Любовь Соловей размышляла над советом, который только что дала не знакомому ей человеку. Она сомневалась, что поступила правильно. А ведь могла ограничиться байкой о купце второй гильдии, пивоваре Петре Ивановиче Желтобрюхове, а дальше пусть эта Бездарь сама решает, менять ей фамилию или нет.

Историю эту она услышала от своего коллеги, Сергея, человека, обладавшего в любой ситуации несгибаемым юмором. Она к тому времени ещё не успела сменить свою фамилию, но была достаточно близка к завершению, и повернуть назад уже реально не было возможности.

Сейчас она с улыбкой вспоминает его рассказ о том, что у Желтобрюхова неплохо шли дела, но ему хотелось, чтобы было ещё лучше. И он обратился к императору с прошением о перемене неблагозвучной фамилии на более приличествующую его положению. Самодержец дал разрешение, но только на то, чтобы сменить цвет. Получив фамилию Синебрюхов, пивовар стал писать на этикетке к своему пиву: «Фамилия дарована царём». И его дела резко пошли в гору.

– На самом деле, – завершил Сергей свой рассказ, – это всего лишь байка. Предки пивовара изначально носили фамилию Синебрюхов, однако неблагозвучная фамилия никак не помешала их делу процветать ни тогда, ни сегодня. Сын Петра Ивановича Николай, ещё в начале девятнадцатого века основав в столице Великого княжества Финляндского пивоваренную компанию, дал ей название «Sinebrychoff», и сегодня эта продукция занимает в Финляндии половину всего рынка пенных напитков.

«Впрочем, – подумала Люба, – говорить об этом Александре бесполезно, пока она сама не поймёт, что дело вовсе не в фамилии, которую она носит, а в тех знаниях, которые имеет».

Когда-то её, как и Александру, тоже смущала своя фамилия. Но тогда она, правда, только собиралась идти в первый класс.

– Мамочка, как я буду объяснять девочкам, почему у меня такая фамилия?

– А что заставило тебя об этом подумать? – полюбопытствовала мама.

– Ты же сама вчера сказала, что не можешь варить кашу из гнилой тыквы и что лучше её выбросить. Я спросила: «Гнилая – это какая?», а ты ответила: «Испорченная, и у неё уже неприятный запах». Мамочка, я боюсь, что все будут думать, что я тоже испорченная. Но я же не такая. Ты сама говорила, что я расту хорошей девочкой.

– Так и есть. Ты действительно очень хорошая девочка. А умные люди оценивают человека не по его фамилии, а по поступкам и по тому, как он относится к окружающим, – а потом строго добавила: – Фамилию свою, доченька, надо любить. Не мы её придумали, и не нам её менять. Она перешла к твоему папе, а потом к тебе от самых далёких предков, и именно она связывает тебя с твоим родом и твоей семьёй. А что касается имени, то мы с папой долго выбирали его и остановились на самом красивом и женственном – Любовь. Оно созвучно с самым светлым и прекрасным чувством, которое способен испытывать человек, и всегда будет защищать тебя и работать на тебя.

Зинаида не стала рассказывать маленькой дочери, как в далёком прошлом давали людям фамилии и что каждая из них уходит корнями в историю рода. Любочка ещё мала, чтобы знать, что каждая фамилия хранит родовые программы и черты семьи – как положительные, так и отрицательные. Быть может, кто-то в роду Кузьмы, мужа Зинаиды, и был гнилым человеком, откуда и произошла эта фамилия, но предки уже давно отработали его карму.

– А если всё-таки кто-нибудь будет смеяться надо мной?

– Ну, если только глупый человек. А на глупых людей не стоит обращать внимание.

Она и не обращала. Просто когда кто-то спрашивал, какая у неё фамилия, она грустно отвечала: «Гнилая». И когда человек участливо переспрашивал: «А всё-таки?», она снова упорно повторяла: «Гнилая». «Ну ладно, – сдавался любопытствующий, – можешь не говорить». Так и привыкли все называть её только по имени.

А вот во взрослой жизни столкнулась с тем же, что и Александра Бездарь: решила, что во всех её неудачах на работе виновата её фамилия.

В школе Люба с успехом участвовала во всевозможных сценках, читала стихи и мечтала о карьере актрисы. И только учительница по литературе была убеждена, что её призвание – журналистика. Она-то и убедила её поступить на журфак.

После окончания института, получи распределение в одну из районных газет, она целый год исправно прославляла трудовые подвиги комбайнеров и лесорубов. Но стоило увидеть в конце статьи собственную фамилию, как её тут же начинала охватывать паника. «Она никогда не позволит мне завоевать популярность среди читателей и героев моих статей. Если бы я работала на телевидении, меня узнавали бы в лицо, и тогда никакая фамилия не была бы страшна».

Так ей казалось. Но когда её мечта сбылась, реальность оказалась хуже ожиданий.

На первых порах руководство телевидения не поручало ей никаких серьёзных заданий. Работа Любы ограничивалась новостными материалами. И тем не менее её фамилия мелькала на экране. Сколько раз просила она режиссёра монтажа Сергея писать её самым мелким шрифтом, на что тот неизменно отвечал, что не имя красит человека, а человек – имя. «Может быть, так и есть», – думала Люба, но все равно считала, что не получает серьёзных заданий из-за своей неблагозвучной фамилии.

А однажды случилось нечто, что заставило её пойти к главному редактору и спросить, может ли она придумать себе псевдоним.

– Твоё право, – ответил он. – Но зачем тебе это?

– После прошлой планёрки я всю ночь провела в слезах.

В тот день на планёрке среди прочих сюжетов обсуждали и черновой вариант сюжета, подготовленного ею, – о глубокой любви двух людей, встретившихся на фронте и сохранивших свои чувства на протяжении нескольких десятилетий. Она впервые получила столь серьёзное задание. Редактор сказал, что её будущее как тележурналиста зависит от того, как она справится с этим заданием. Старалась вовсю. Однако всё испортил Сергей. Занимаясь нарезкой материала и вставкой титров, он вынес в самое начало крупным планом, да ещё и в ярком, притягивающем взгляд цвете, её имя – Гнилая Любовь, а ниже шло название: «Вместе сорок лет». Выходя с планёрки, все только и говорили: «Ох уж эта гнилая любовь! На что только она не способна!».

– Ну и что заставило тебя так взволноваться? Сергей не сразу сообразил, как прозвучит твоя фамилия в контексте с названием, а увидел лишь то, что ты впервые создала нечто стоящее. Вот он из уважения к тебе и вынес на экран крупным планом твоё имя. Но потом всё исправил и заодно доработал сюжет в лучшую сторону. В итоге твой фильм приобрёл дополнительную выразительность, тонкий подтекст, удивительную художественную целостность и заиграл новыми красками. Лучше бы ты оценила Сергея и то, какие удачные отобрал он фрагменты, добавил спецэффекты, компьютерную графику, синхронизировал видеоряд с музыкальной композицией. Телезрители отреагировали на твой фильм мгновенно. Уже поступают звонки с положительными откликами. Так что скажи спасибо Сергею. Он не просто талант, а талантище!

– Зато наши все смеются, – и у Любы на глаза вновь набежали слёзы, но уже от того, что Иван Филиппыч похвалил не её, а Сергея.

– Зачем принимать близко к сердцу то, что завтра забудется?

И тогда она достала из кармана свой последний и самый главный козырь.

– Мне кажется, моя фамилия лишает меня уверенности в себе и мешает достичь успеха в работе.

– Если кажется, то меняй, – устало сказал редактор. – Хотя я не стал бы этого делать. Лучше бы ты потратила свою энергию на то, чтобы поучиться у лучших мастеров талантливо реализовывать любую идею и делать это быстро и качественно. Ты умеешь хорошо начитывать закадровый текст, у тебя прекрасный тембр голоса. Тут ты без сомнения талант. А над остальным, милочка, надо поработать. Хочу напомнить тебе, что во всех пособиях по тележурналистике в списке обязательных профессиональных качеств, кроме физических данных – хорошей внешности, приятного голоса и правильного произношения, неизменно присутствуют и такие качества, как знание жизни и людей, ум и находчивость, чувство юмора, терпение, воображение, энтузиазм, способность работать в коллективе. А это либо есть в человеке, либо нет. Но даже то, что дано природой, необходимо, милочка, развивать в течение всей своей профессиональной деятельности. Опять же поучись этому у Сергея. Вот он настоящий труженик! К тому же инициативный, рисковый и, что самое важное, имеет свою точку зрения, свои принципы и умеет самостоятельно принимать решения. Его уже сколько раз пытались забрать в кинематограф, но что-то крепко держит его у нас на телевидении, – и, понизив голос, добавил: – Это, конечно, не моё дело, но поговаривают, что он влюблён в тебя.

«Был бы влюблён, – подумала Люба, – не давал бы всем повода лишний раз судачить обо мне. И никакие объяснения не могут оправдать его поступок».

Но больше всего она была ущемлена тем, что редактор советует ей учиться у Сергея, и потому с вызовом ответила, что ей всегда казалось, что закадровый текст важнее любой картинки.

– Я читала, что без нормального текста всё, что зритель видит на экране, превращается в камин, в котором можно наблюдать разве что игру языков пламени.

– Ты, голубушка, права: поскольку сказанное иногда оказывается значительно важнее показанного, то восемьдесят процентов смысла зрители постигают при помощи ушей. Но ты упускаешь другое, не менее значимое, – то, что столько же процентов информации они получают при помощи зрения. Иногда показ события вообще не нуждается в пространных комментариях: изображение говорит само за себя и может превалировать над звучащим с экрана словом. В таких случаях тележурналисту не стоит вступать в состязание с изображением, дублируя его. Потом – пожалуйста. Но это будет уже попытка развить впечатление, осмыслить его. Так, во всяком случае, должны были учить тебя преподаватели. Так что, – повторил Иван Филиппыч, – если любишь свою профессию, займись самообразованием и тогда никакая фамилия не станет препятствовать твоей известности. Или ты думаешь, над твоим псевдонимом не будут смеяться? Есть на эту тему масса смешных анекдотов. Но я тебе расскажу одну байку. Она, правда, грубая, но показательная. На имя Николая II подала прошение о смене фамилии купчиха Семижопова. Николай II разрешил замену и со словами: «Хватит ей и пяти!» присвоил купчихе новую фамилию, – и Иван Филиппыч рассмеялся. Но взглянув на Любу, сжалился над девушкой: – Если тебе станет легче жить с другой фамилией, то меняй. А лучше выйди замуж. У Сергея, кстати, замечательная фамилия – Любимов.

– Я подумаю, – и, хлопнув дверью, Люба вылетела из кабинета.

А на следующий день рано утром помчалась в паспортный стол узнать, реально ли поменять фамилию и сколько времени это займёт.

– Я за вами буду? – спросила она парня, одиноко сидевшего в коридоре.

Он кивнул.

И пяти минут не прошло, как из кабинета послышался голос:

– Соловей, заходите.

Любу словно током электрическим прошибло. «Вот такую фамилию я хочу! Как я сразу об этом не подумала? Редактор ведь сказал, что никто так хорошо не умеет начитывать тексты, как я». Всё остальное, сказанное им, конечно же, пролетело мимо её ушей. И не удивительно: она видела панацею от всех своих бед только в смене фамилии.

Перерыв папки, шкатулки, ящички, коробочки, достала все документы, которые получила за свою недолгую жизнь, начиная с аттестата зрелости, диплома об окончании вуза и заканчивая пропуском для входа на телевидение, пытаясь разобраться, что из них подлежит обмену, а что – нет. И даже водительское удостоверение нашла, которое пока не пригодилось, но всякое может быть – вдруг машину когда-нибудь купит?

Одного боялась – рассказать об этом маме и отцу, но сумела убедить их.

И всё это время ей хотелось, чтобы однажды редактор сказал о ней так же, как о Сергее: что она умная, талантливая, имеет свою точку зрения, свои принципы и умеет самостоятельно принимать решения.

Всё чаще вспоминала Люба и другие его слова – о том, что репортёру на монтаже просто необходимы знания и практика режиссёра. А представляя своё прекрасное будущее, стала изучать опыт известных мэтров, стоявших во главе кинопроектов: быть может, когда-нибудь её пригласят в кинематограф, и она станет снимать настоящее кино.

Вновь почувствовав себя студенткой, она тщательно записывала в отдельную тетрадь всё, что из прочитанного считала для себя важным и интересным. И первое, что взяла на вооружение, – слова Эйзенштейна о том, как важно уметь выражать свои мысли через картинки, а также умение Михаила Ромма из любой жизненной ситуации извлекать тему, и многое другое, что прошло мимо её внимания, когда она училась на журфаке. Но больше всего поразила фраза Григория Козинцева о том, что режиссуре научить невозможно, но можно научиться думать, тогда до всего остального можно добраться своим собственным умом.

И с нетерпением ждала, когда в её руки попадут пахнущие типографской краской новенькие документы. И вот, наконец, в титрах стала появляться её новая фамилия.

Прошло достаточно времени, прежде чем её вызвал к себе главный редактор.

– Ну что, милочка, хочу сделать вам комплимент, – Иван Филиппыч из уважения к коллеге даже на вы перешёл. – Ваши последние работы восхитительны! Вы хорошо потрудились, сумели повысить своё мастерство, закалили свои способности в борьбе за интересный, оставляющий впечатление у зрителей эфир, а также максимально использовали свой талант, артистизм, обаяние. Вашему упорству можно позавидовать. Вы на своём примере подтвердили тезис о том, что успех – это два процента таланта и девяносто восемь процентов трудолюбия. Вы научились воздействовать на зрителя значимостью темы, чёткостью авторской позиции. А ещё вам удалось использовать специфику экрана для передачи процессов, происходящих во внутренней жизни человека. И, конечно же, искренне восхищаюсь тем, как свободно, непринужденно вы строите беседу. Вовремя взятая пауза в речи, небрежно оброненная фраза, улыбка, смех, интонация, выразительный жест, мимика… Всё это делает вашу речь необычайно доступной, выразительной, эмоциональной.

И ни слова о том, что у неё появилась новая фамилия. Но её заметили другие: «Вы только послушайте, как наша Люба с телеэкрана соловьём заливается!».

Годы, потраченные на самообразование, дали свои плоды. Люба обрела уверенность в своих силах, стала набирать обороты и обрастать друзьями. И всё в её жизни потекло к ней, а не от неё, как это было раньше. Она стала притягивать к себе успех и даже расцвела внешне. У неё появился свой ярко выраженный стиль, за которым скрывались не только её личность, но и её талант, кругозор, компетентность, культура, актёрские способности, обаяние.

Не раз добрым словом вспоминала она главного редактора, натолкнувшего её на необходимость работать над собой. Именно это принесло ей осознание собственной ценности. Теперь она могла позволить себе избирательно подходить к заказам, а в случае, если какой из них был ей не интересен, и вовсе отказаться от проекта.

Сейчас уже она учила начинающих журналистов тому, что успех их сюжетам может обеспечить лишь глубокое знание той темы, о которой они собираются поведать телезрителям, умение отбирать события и факты, необходимые для её раскрытия, а также способность наблюдать за тем, что происходит в окружающем мире, и искать что-то, что сможет пригодиться.

– Наша работа, – говорила она, – похожа на работу скульптора, задача которого – освобождать фигуру, спрятанную в мраморе или камне, отсекая всё лишнее.

И призывала избегать штампов, сидящих «на кончике языка и с поразительной готовностью срывающихся так легко и непринуждённо, что нужно усилие для того, чтобы избежать их», а также дорожить мнением аудитории, её вниманием и временем, не утомлять телезрителей, а, напротив, волновать новизной мыслей и эмоций.

– Это должно стать первой, последней и единственной заповедью тележурналиста, – говорила она.

И всегда завершала общение с начинающими журналистами словами Вуди Аллена: «Окружающий мир – это бесконечный источник вдохновения и идей. Не закрывайтесь от него».

Приходилось участвовать и в подготовке дикторских кадров – обучать их культуре звучащего слова. Из её кабинета то и дело доносились какие-то непонятные звуки типа: «Мим-бр-ми, ним-бр-ми, рым-бр-мы, трым-бр-мы…».

– Что у вас там происходит? – заглядывая в дверь, спрашивал проходящий мимо редактор.

– Развиваем речь, – с улыбкой объясняла Люба. – А вы не хотите попробовать?

– Увольте, у меня своей работы выше крыши.

У Любы её тоже было много, но как отказать в помощи тем, кем сама была недавно?..

Сейчас Люба была бы не прочь вернуть свою родовую фамилию. Причин для этого оказалось много. И одной из них стало то, что нашлась дальняя родня, носящая эту фамилию. Но мало кто из них мог догадаться, что «звезда» телевидения Любовь Соловей – их родственница. А доказать свою причастность к своему роду теперь очень трудно. Ещё самозванкой назовут! А ведь среди Гнилых, оказывается, есть один профессор, два преподавателя вуза, врач-невропатолог и даже искусствовед. Но стоит только Любе представить, какой путь надо пройти, чтобы вернуть себе прежнюю фамилию, как тут же у неё отпадало всякое желание заниматься этим вторично.

Глава 3

«Интересно, как сложилась жизнь Александры Бездарь?». Этот вопрос давно волновал Любу, но она всё никак не могла найти время, чтобы зайти в нотариальную контору, где в своё время познакомилась с помощником нотариуса.

Однажды любопытство взяло верх, и она зашла в знакомую дверь. Ничего здесь не изменилось. Вот только Александра Бездарь, судя по вывеске на двери кабинета, пошла в гору: она уже не помощник нотариуса, а нотариус, причём весьма востребованный: к её кабинету выстроилась очередь человек из пятнадцати. Значит, смогла добиться своего и даже фамилию менять не пришлось. Тем более есть о чём с ней поговорить.

Отстояв в очереди часа три и выслушав море восхищённых отзывов в адрес нотариуса, зашла в кабинет. И растерялась, увидев в кресле незнакомую женщину.

– А я вообще-то к Александре Бездарь.

– Я слушаю вас.

– Года три назад здесь работала помощником нотариуса женщина с такой же фамилией, как у вас.

– Я поняла, о ком вы говорите. Она здесь больше не работает. Но вы можете получить консультацию у меня, – с улыбкой сказала хозяйка кабинета.

– Честно говоря, я пришла не за консультацией. Когда-то я посоветовала Александре сменить фамилию, вот и решила узнать, как сложилась её жизнь.

– Увы, не интересовалась. Знаю только, что фамилию свою она сменила.

А с любопытством посмотрев на собеседницу, словно решая, говорить ей об этом или нет, добавила:

– Снова стала Ивановой.

– Извините за любопытство. У вас, как и у неё, очень редкая фамилия. Но судя по тому, что вы не знаете о её судьбе, вы не родственники, – и, показав удостоверение члена Союза журналистов, Люба спросила: – А вас не смущает ваша фамилия? Не мешает в работе?

Нотариус посмотрела на часы.

– К сожалению, у меня расписана каждая минута. Но вопрос вы задали и вправду интересный. Подходите к шести вечера, постараюсь ответить.

И вот Люба снова у Александры. За окном уже надвигались сумерки, и хозяйка кабинета зажгла настольную лампу. Рядом в рамке высветился портрет симпатичного мужчины.

– Мой муж, – и без всякого перехода сказала: – Вы показали удостоверение… Не думала, что ко мне когда-то пожалует автор и ведущая программы «Интересные встречи с Любовью Соловей». Вы уж извините, что заставила вас ждать до вечера, но работа прежде всего, – и тут же поинтересовалась: – Получается, интерес к нашей фамилии у вас профессиональный?

– Вовсе нет. Мною движет чистое любопытство. Когда-то во время моего визита сюда Александра пожаловалась, что фамилия мешает ей строить карьеру. Вот я и посоветовала сменить её. В своё время так же поступила я сама, но потом поняла, что дело вовсе не в фамилии. Вот и решила удостовериться, удалось ли осознать то же самое вашей коллеге.

Это было сказано настолько искренне, что хозяйка кабинета тут же поняла, что гостья не собирается вторгаться ни в её жизнь, ни в жизнь её одноклассницы, выставляя на всеобщее обозрение их историю.

– Мы учились в одном классе, – начала она свой рассказ. – И дружили. Мне нравился Гриша Бездарь, но, видя его отношение к Александре и думая, что она холодна к нему лишь внешне, я, не желая причинить подруге боль, меньше всего хотела, чтобы кто-нибудь из них заподозрил о моих чувствах к парню. После школы мы с ней собрались поступать на юридический факультет. Но когда ехали с её родителями в аэропорт, нас догнал Гриша. Моё сердце выскакивало из груди, когда я слушала, как он объясняется ей в любви. Получив диплом, я приехала в свой родной город и первым делом встретилась с Александрой. Сколько всего недоброго услышала я от неё в адрес Гриши! Если верить её словам, он сломал ей жизнь. Со средним специальным образованием она могла работать только помощником нотариуса, да и то её держали на работе благодаря отцу. Клиенты даже в кабинет к ней не хотели заходить, как она объясняла, «из-за фамилии мужа, будь он неладен».

Александра остановилась: вдруг гостье не интересно то, что она рассказывает? Но Люба слушала внимательно.

– Мне было не понятно, какое отношение к тому, что у неё не складывалось на работе, имела фамилия Гриши? Другой вопрос, когда, забыв фамилию Сумкина, к человеку обращаются Чемоданова. Да и то от этого становится только смешно, и сразу вспоминается рассказ Чехова «Лошадиная фамилия». Но чтобы фамилия влияла на достижения в работе… Это уже из области фантастики. Я всегда была убеждена, что успех – это два процента таланта и девяносто восемь процентов труда. Вы согласны со мной?

– Однозначно. Проверено на себе.

– А вот Александра не приложила никаких усилий к тому, чтобы стать успешным специалистом. Лучше бы занялась самообразованием, чем обвинять мужа и его фамилию в негативном отношении к себе клиентов.

– Вы правы. Обычно мы видим то, во что верим. Если люди постоянно думают о своей бедности и только об этом и говорят, им не грозит стать обеспеченными. К каждому приходит то, во что он верит… Извините, что прервала ваш рассказ. И что же произошло дальше?

– Гриша не выдержал семейных конфликтов и со словами «возвращаю тебе твою фамилию» подал на развод. Я встретилась с ним. Хотела утешить. Он пригласил меня за город посмотреть, как заходит солнце. Зрелище, скажу вам, необыкновенное! А после того, как мы проговорили всю ночь, мы стали встречаться, а ещё через некоторое время Гриша предложил мне выйти за него замуж. С уходом на пенсию нотариуса я заняла его место, а Александра уволилась. Вот такая история…

– Очень даже интересная.

– Ах, да, забыла, вы ведь задали вопрос, не мешает ли мне в работе моя фамилия? Нисколько. Не думаю, что кардиологу Бессердечной Татьяне Васильевне, на приёме у которой мне однажды пришлось побывать, приходило в голову сменить свою фамилию на более благозвучную или выбрать из-за этого другую профессию. Она на сегодня – один из самых грамотных врачей в городе. А к нашему мануалисту Виктору Костоломову всегда очереди выстраиваются, и ни у кого не возникает желания поискать другого врача только потому, что их не устраивает его фамилия. А ещё мой прадедушка рассказывал, что во время войны у них был экипаж, который не пропустил ни одного немецкого самолёта. Не поверите, фамилии лётчика, штурмана и техника были Могилин, Смертин и Концов. После войны каждый из них был награждён орденом Красного Знамени.

– Спасибо, Александра. Было очень приятно пообщаться с вами. Люблю положительно настроенных людей, а вы просто заряжаете позитивом. И почему я не встретила вас, когда только задумала поменять свою фамилию? Честное слово, я не стала бы этого делать. И я рада, что вам повезло с мужем, – добавила Люба, глядя на портрет человека, который, в отличие от неё, сохранил верность своему роду.

– Мне тоже с ним повезло. Надеюсь, наша история не станет достоянием общественности?

– Ваша – однозначно нет. Но каждая такая встреча становится для меня источником вдохновения и идей.

Высказывание Вуди Аллена, которое Люба когда-то записала в тетрадь, стало её девизом как в профессии, так и в жизни вообще.

***

И руководство телевидения, и коллеги по работе, и телезрители оценили восходящую «звезду» и за душевные телепередачи, и за редкостную красоту. За эти годы многие мужчины пытались добиться её благосклонности, но Люба, отдавая всю свою энергию и любовь работе, не поощрила ни одного из них даже взглядом, считая, что замужество может помешать продвижению к успеху.

А тут ещё мама каждый день напоминала ей о том, что мечтает о внуке или внучке.

– Ты без нашей помощи не останешься. Мы с отцом поможем тебе растить ребёнка.

Но у Любы на это был готовый ответ:

– Вот если вы ещё и в декрет вместо меня пойдёте, тогда выйду замуж.

На что мама на полном серьёзе отвечала:

– Увы, доченька, уйти в отпуск по беременности и родам может только беременная женщина. А вот отпуск по уходу за ребёнком по закону можем взять и мы, твои близкие родственники.

Люба терпеть не могла такие разговоры. Особенно стали доставать они её, когда впереди замаячили сорок лет. А это означало только одно: если в своё время она не создала семью, то теперь шанс встретить человека, который будет ей душевно близок, слишком мал. Даже если и появится претендент на её руку и сердце, то где гарантия, что она со временем она не разочаруется в нём или он – в ней?..

«Мы ведь, женщины, с возрастом становимся слишком разборчивыми. Впрочем, мужчины такие же. У них тоже есть свои притязания. Неудачно пройдя через семейные узы, многие больше не хотят связывать свою жизнь с опытными ровесницами, им подавай ту, что всё ещё полна наивности и любой ценой будет удерживать возле себя мужчину. А вот со взрослой спутницей рассчитывать на подобную лояльность очень трудно. Впрочем, я не раз убеждалась и в обратном: чем старше женщина, тем крепче цепляется она за мужчину, – и тут же с огорчением подумала о себе: – С возрастом я становлюсь умнее, а к таким, по словам некоторых мужчин, непросто подойти. Но не превращаться же ради них в дурочку?».

Люба никогда не озвучивала вслух подобные мысли. Тем более родителям. Они ведь обязательно спросят, откуда у неё такое глубокое познание жизни. Ещё и засмеют, потому что их поколение не привыкло «менять коней на переправе» – если поженились, то на всю жизнь. Им не понять то, что происходит сейчас. Вот почему никогда не делилась с ними результатами собственных наблюдений за знакомыми и незнакомыми мужчинами своего возраста и старше.

А наблюдать и слышать приходилось много чего.

Глава 4

Любе нравилось ходить в соседнее кафе. Почему-то именно сюда мужчины и женщины заглядывают в поисках себе пары. Негласно все называют его «Три холостяка».

Она тоже частенько бывала здесь, пила кофе и прислушивалась к разговорам, которые происходили за соседними столиками, черпая темы для своих будущих творческих замыслов. И однажды встретила там Александру, бывшую Бездарь, вернувшую себе после развода девичью фамилию. Что её туда занесло, неизвестно, но вполне возможно, ей надоело быть Ивановой. Подсела к ней за столик. Та сразу признала в Любе свою бывшую посетительницу, посоветовавшую сменить фамилию, и на вопрос: «Как дела?» рассказала, что за это время имела несчастье ещё дважды побывать замужем, но смена фамилии ничего ей не дала, кроме семейных ссор, всю вину за которые она возложила на бывших мужей.

И неожиданно получила отпор от человека, сидящего за соседним столиком.

– Извините, не знаю вашего имени-отчества.

– Александра. Можно просто Сашенька, – кокетливо отозвалась Александра.

– Как я понял, Александра, вы всегда и во всём обвиняете мужчин и считаете, что всё зло идёт от них. А вот я убеждён в обратном. И попробуйте меня переубедить. Моя первая жена ушла от меня, ободрав как липку, а вторая такое выкинула, что я волком взвыл и сам ушёл от неё, оставив ей всё, что успел за это время нажить. А что заставило вас разочароваться в мужчинах, я так и не понял. Наверное, и вправду попадались негодяи. Такие среди сильной половины человечества тоже встречаются. И я вот о чём подумал, милочка. У меня есть друг. Сейчас он в поисках очередной барышни, – и наклонившись к ней, предложил: – Хотите, познакомлю? Он сейчас придёт. У нас с ним здесь назначена встреча.

В этот момент в кафе зашёл мужчина и направился в его сторону.

– А вот и он собственной персоной. Ему всегда везло на хорошеньких женщин. Не так ли, Георгий?

– У меня их три было, – расплылся тот в улыбке, – но, в отличие от тебя, Виктор, я ни про одну не могу сказать ничего плохого.

Александра весьма быстро сориентировалась в том, что происходит, и тут же включилась в разговор.

– А зачем тогда разводились? – полюбопытствовала она.

«Думаю, её вряд ли интересует, что именно заставляет людей расставаться друг с другом. По всему видно, что пришла она сюда явно с целью с кем-нибудь познакомиться», – подумала Люба, не впервой наблюдавшая за тем, как здесь происходят подобные знакомства.

– Я вижу, мой друг Виктор уже много чего наболтал про меня. Не стану скрывать, я всегда первым подавал на развод. Знаете ли, легко ходить по проторенной дорожке, а желающих остановить меня не нашлось.., – задумчиво произнёс он и, немного помедлив, продолжил: – Были когда-то у моего отца механические часы. Однажды, заводя их, он приложил слишком много усилий и перекрутил заводную пружину. Конечно, их можно было отремонтировать, но он отказался от этой затеи. Посчитал, что проще не заморачиваться, а купить новые… Вот так и с людьми, подумал я, – стоит «перекрутить заводную пружину», и конец всем отношениям. Но мои бывшие жены этого не понимали. Если бы они лежали на диване в носках и трусах, читая газету в то время, как я готовлю завтрак, мою посуду или стираю бельё, я бы не стал предъявлять им претензии, поскольку убеждён, что каждый волен делать, что хочет. Вы согласны со мной, девушка? – и Георгий расплылся в широкой улыбке.

– Георгий, девушку зовут Александра. А вы, Сашенька, не принимайте близко к сердцу слова моего друга. Он так шутит, – засмеялся Виктор.

Но Александра, видимо, не до конца осознав сказанное Георгием и будучи с первой минуты очарована им, неожиданно ляпнула, что «это лучше, чем целый день, ковыряя в носу, умирать от скуки», не уточнив при этом, что именно для неё лучше – лежать на диване или стоять у плиты. Но, тем не менее, Виктор усмотрел наличие у обоих здорового чувства юмора.

– Вам не кажется, что вы подходите друг другу?

– Если, конечно, кто-то из нас случайно не перекрутит «заводную пружину», – кокетливо ответила Александра.

Всё это вызвало у Любы ироничную усмешку, но она промолчала, решив «досмотреть» спектакль до конца, даже ценой опоздания на работу.

Но разве она думала, что задержится здесь намного дольше, чем предполагала?..

В зале находился ещё один человек, который, как и она, явно не воспринял шутки Георгия, Александры и Виктора. Им оказался пожилой мужчина, сидевший через столик. Его тяжеловесная фигура никак не сочеталась с его природным обаянием, которому нельзя было не поддаться.

– Извините, специально не подслушивал, но вы так громко общаетесь, что я тоже решил вступить в дискуссию, – и неторопливо продолжил: – На мой взгляд, настоящий мужчина должен быть похож на волка, который либо остаётся один, либо с одной волчицей навсегда. А бегать за овцами – это удел баранов… Надеюсь, я этими своими словами никого из вас не обидел?..

А потом неожиданно повернулся к Александре и спросил:

– Я так понял, что вы придерживаетесь того же мнения, что и Жора, и тоже считаете, что каждый волен делать, что хочет. Не от этого ли происходят все непорядки в семье, ведущие к разводам? А таких, как вы, – кивнул он в сторону Виктора, – женщины всегда будут обдирать как липку, потому что вы наивно полагаете, что если с каждой новой женщиной вы будете вести себя как с предыдущей, то получите иной результат. А это ведь то же самое, что, задавая один и тот же вопрос, ждать другого ответа.

Не остался без его внимания и Георгий.

– Сдаётся мне, что именно ты, Жора, а не твои женщины, любишь «перекручивать заводную пружину»… Впрочем, никого из вас не сужу… Сам был такой… Хотите, расскажу свою историю? Быть может, она чему-нибудь научит каждого из вас…

«Не знаю, как мужчин, а меня такое начало заинтриговало, – подумала Люба, присматриваясь к незнакомцу. – Его прямодушие ничуть не обижает, а напротив, заставляет прислушаться и сделать выводы. А ещё этот человек явно собирается рассказать нечто интригующее. Иначе зачем бы он стал разворачивать стул спинкой в нашу сторону и садиться на него верхом? Это либо признак того, что он хочет защититься от предстоящей атаки окружающих, либо, напротив, желает подчинить себе слушателей».

– Итак, с чего бы начать?.. – сказал он, удобно устраиваясь на стуле. – А начну-ка с того, что представлюсь. Меня зовут Евгений Иванович, и я тоже несколько раз был женат. Впрочем, сюда другие не ходят, – и он выразительно посмотрел в сторону столика, за которым общались, наклонившись друг к другу, двое уже далеко не молодых людей. – Да… я в своё время, как и вы, тоже наделал много глупостей… Но, каюсь, это не мешало мне наслаждаться жизнью… И мир повидал, и любовь… И красотки в меня влюблялись, о которых у меня, как и у вас, Жора, тоже остались хорошие воспоминания… Вот только за всё хорошее надо платить. И этот закон незыблем. Вот я и платил… Пока не остался ни с чем. Протрезвел, когда понял, что им всем я был нужен в качестве доильного аппарата, хотя они тщательно скрывали это от меня… Последние девять лет я встречался с женщиной, проживающей в другом городе. В этом были свои плюсы, поскольку жить вместе и тем более обзаводиться совместным хозяйством я больше не хотел. Мне проще было появляться у Татьяны наездами. Знаете, как говорят, сто рублей – не деньги, сорок километров – не расстояние… Я приезжал к ней, она – ко мне, иногда с ночевкой, иногда без: всё зависело от наших желаний. Она надеялась, что однажды я не захочу с ней расстаться и оставлю у себя навсегда. Но я и к ней переезжать не собирался, хотя она, я это чувствовал, была бы не против, и её к себе на постоянное место жительства не звал. И знаете, почему? Кровь во мне ещё играла молодецкая, а сердце жаждало большой любви. Невзирая на то, что я уже находился в преклонном возрасте, я предчувствовал, что однажды встречу свою самую большую любовь, и не хотел ставить Татьяну в неловкое положение перед детьми и знакомыми. Но… поставил…

И прежде чем продолжить, бросил пристальный взгляд на Любу.

– Если вам интересно, могу рассказать.

Поняв, что он обращается именно к ней, Люба кивнула головой.

– Будучи в санатории, я познакомился с одной женщиной и с этого момента перестал не только ездить к Татьяне, но и принимать её у себя. Она не верила, что человек, разменявший седьмой десяток, может по-настоящему влюбиться… А женщина, с которую я познакомился, скажу вам откровенно, окончательно вскружила мне голову… Рядом с ней я превратился в сентиментального безумца, готового для неё на всё и уверенного, что это взаимно… Увы, через полгода я понял, что являюсь её очередной жертвой… А она чем ласковее меня доила, тем больше молока получала…

И надолго задумался. Его взгляд был направлен куда-то вдаль, словно он пытался разглядеть там свою потерянную любовь. Все тоже молчали, переваривая услышанное. И только Виктор посмел нарушить молчание, спросив, как Евгений Иванович понял, что стал её очередной жертвой.

– Очень просто. Как-то, прижавшись ко мне так близко, что я почувствовал биение её сердца, она ласково прошептала, что готова провести оставшиеся годы со мной, но для верности надо оформить на неё мою квартиру. «По договору дарения, – уточнила она. – И это не корысть, милый.., – шептала моя ласковая кошечка. – Просто мне нужна гарантия, что ты не выставишь меня за дверь, если найдёшь кого получше…Ты ведь такой сексуальный, на тебя любая может польститься». Три дня ходил я под впечатлением её слов. «А почему бы и нет? – говорил мой внутренний голос. – Сколько мне жить-то осталось? А поскольку она намного моложе меня, то почему бы не сделать ей подарок за то, что она украсит своим присутствием мою осень жизни?». И тут же пронзила другая мысль: я ведь так мало знаю её. А что, если при первом же конфликте она нанесёт мне удар из-за угла и продаст жильё? Это же теперь её собственность! Что хочу, то и ворочу! И одновременно подаст на развод. И свалит, допустим, во Владивосток, где, по её словам, проживает её сестра… Расставаться с ней не хотелось, и я уже стал подумывать о том, чтобы оформить на неё квартиру по договору дарения с моим пожизненным в ней проживанием.

– Это как? – заинтересованно спросил Виктор.

– Это когда недвижимость переходит в чью-то собственность, но человек, подаривший её, может проживать и пользоваться ею до конца своих дней, – пояснил Евгений Иванович. – А поскольку квартира будет с обременением, её нынешний владелец не сможет продать её без согласия дарителя, либо, продав, обязан будет предоставить ему жильё… Пока я трое суток обдумывал этот вариант, она сама примчалась ко мне и взволнованно произнесла: «Милый, я чувствую, тебя явно напугало моё предложение. Прости! Прости! Думаю, тебе проще передать мне квартиру по договору ренты с пожизненным содержанием и иждивением. Я буду обеспечивать тебя продуктами, лекарствами, заниматься уборкой, платить квартплату. Возраст-то у тебя уже далеко не молодой… В общем, буду делать всё, что ты укажешь в договоре. Ну же, Женечка, это хороший вариант, а главное – безопасный для тебя».

И замолк. Молчали и все, включая Любу. А через время Евгений Иванович, закрыв глаза, обречённо произнёс:

– Как я сразу не догадался, что она, будучи хорошо подкована в юридических вопросах, вошла в мою жизнь, заранее всё обдумав? Но чётко знал другое – то, что в судебной практике имеется сколько угодно случаев, когда даритель оказывается для одариваемого тяжёлым бременем. Первой же мыслью было: не случится ли, что, будучи моложе меня, она почешет-почешет затылок, да и подсыплет в еду какую-либо хрень, и я дам дубу?..

И снова замолчал. И на этот раз никто не посмел нарушить молчание. А когда Евгений Иванович вновь заговорил, всё вздрогнули, услышав его хрипловатый голос.

– Не стану кривить душой: несмотря ни на что, я благодарен тому, что она была в моей жизни. Она ведь пробудила во мне восхитительные чувства! Ничего подобного я даже в юности не испытывал… Но поняв, что чуть не стал её жертвой, нашёл в себе силы расстаться с ней… Более всего я боялся, что моё разочарование перерастёт в злость и уныние.., – и он снова задумался. А потом, оглядев долгим взглядом своих слушателей, продолжил: – Не знаю, что сделали бы вы на моём месте, чтобы окончательно не увязнуть в одиночестве, но я…

– Неужели решили возобновить отношения с Татьяной? – с иронией произнёс Виктор. – Я лично не стал бы этого делать. Труднее всего, как только что сказал мой друг, чинить сломанные отношения. Бестолковое это занятие… Я бы нашёл что-то поновее и посвежее. А ещё избегал бы опытных женщин, которые, «мужчин с успехом делая рабами, по-царски правят в собственной семье»*.

– Другого ответа от вас я и не ожидал. Вы просто ещё молоды и не знаете, что среди тех, кто поновее и посвежее, немало таких, кто «ходы вперёд десятками считает».

«Так он ещё и поэзией увлекается», – подумала Люба.

Тут не выдержала Александра и воскликнула:

– Это точно Татьяна, узнав о трагической развязке вашего романа, сама вернулась к вам. Ну и легкомысленная же она, однако, женщина!

– С какой лёгкостью даёте вы оценки людям! А вы не вернулись бы, если бы любили? – и он опять бросил взгляд на Любу. Что-то в ней явно заинтересовало его. – И потом с чего вы решили, что это она вернулась? Она и не уходила от меня. Это я ушёл от неё. Я и вернулся. Поехал к ней, покаялся, сказал, что готов остаться с ней навсегда. А поскольку последний случай превратил меня в трезво мыслящего и весьма осторожного человека, я, естественно, стал продумывать все возможные варианты нашего с Татьяной будущего совместного проживания. Кто-то к кому-то должен переехать – или я к ней, или она ко мне. Но как при этом избежать негативных последствий? Голова разрывалась от этих мыслей, пока она не предложила свой вариант. «Продай свою квартиру и переезжай жить ко мне».

– И вас это не насторожило? – поинтересовался Виктор.

– Действительно, зачем ей это надо? – недоумённо спросил Георгий.

– А силу любви вы не учитываете? Всё очень просто. В ней заговорила боязнь в очередной раз потерять любимого мужчину. Она и так потеряла меня почти на полгода. А если учесть, что за время нашего знакомства за мной уже дважды такой грешок наблюдался, то я её очень даже понимаю.

Что-то в этой истории смутило Любу.

– Странный путь избрала ваша Татьяна, решив таким образом удержать вас рядом с собой.

Наконец-таки он услышал её голос и вместо ответа философски изрёк:

– Всё в природе стремится к постоянству и стабильности, и каждый из нас тоже. Разве не так? Вот и она захотела стабильных отношений. А я не стал отказываться.

«Об этом шла речь в моей последней телепередаче», – подумала Люба и теперь уже сама с интересом посмотрела на мужчину.

А он, и глазом не моргнув, продолжил:

– Если бы нас сейчас слушал журналист, писатель или просто творческий человек, он впитал бы в себя, как губка, услышанную информацию и трансформировал её потом в какие-то поучительные истории, которые вразумили бы тех, кто их прочтёт или услышит с экрана, – и вновь бросил на Любу любопытствующий взгляд. – М-да… Я с удовольствием поделился бы с ним своими мыслями на этот счёт…

«Неужто узнал?», – пронзило Любу.

Но он уже отвёл от неё взгляд и продолжил свои откровения.

– На чём я остановился? Ах, да, на том, что я не стал отказываться. Но счёл нужным предупредить Татьяну, что если я перееду к ней жить и она будет наезжать на меня, то в случае продажи своей квартиры мне некуда будет уйти. Она ответила, что она и не собирается никуда отпускать меня. И вот тогда-то призналась, что тяжело пережила разлуку со мной и даже к психологу ходила, чтобы он помог ей выйти из депрессии… Чтобы вам многое стало понятно, поясню. Мы знаем друг друга девять лет. Ссоры были, но я никогда ни руку на неё не поднимал, ни слов оскорбительных не употреблял. И видел, что она по уши влюблена в меня и пылинки с меня готова сдувать. Но осознал это, когда ушёл. За время нашей разлуки многое переоценила в наших отношениях и Татьяна. Пролистав каждый день нашего с ней общения, осознала, что потеряла не просто мужчину, а свою любовь.

– У меня такое чувство, что вы не влюблены в неё, – подала голос Александра.

– Вы угадали. Иначе зачем бы я «нырял» глубоко налево и рассматривал другие варианты? Кстати, чтобы вы знали, для меня, как и для любого мужчины, лёгкий фильтр – всего лишь приправа к основному блюду. Но Татьяна никогда не была для меня «основным блюдом». И в то же время я не отторгаю её. С ней приятно общаться. Правда, до тех пор, пока ей шлея под хвост не попадёт. Впрочем, все интересные женщины обладают долей стервозинки. А это, на мой взгляд, и есть первый признак внутренней эмоциональности женщины. А поскольку он проявляется не только в повседневной, но и в интимной жизни тоже, то именно это и прельщает мужчину… Но вернусь к вашему, Александра, выводу и скажу, что очень важно, когда с женщиной приятно общаться и находиться рядом. Мужчины поймут меня. Думаю, каждый из вас испытывал такое, когда, обнимая женщину, чувствовал дрожь во всём теле от того, что хочет её. А есть другая дрожь – от того, что она тебе неприятна. Вот тогда всё твоё существо отторгает её. У меня к Татьяне нет ни того, ни другого… А почему она меня к себе жить позвала… За эти годы я много чего сделал для неё и, в частности, привёл в порядок её жилище, сына в техникум устроил, потом в институт на бюджетный факультет и, наконец, на работу. На подсознательном уровне она чувствует себя обязанной мне. Хотя, с моей точки зрения, мужчина и создан для того, чтобы женщина, находящаяся рядом с ним, чувствовала себя комфортно, в том числе и в материальном плане. Вот почему она не только позвала меня к себе жить, но и позволила не работать: «Достаточно того, что я работаю, а твоя пенсия будет довеском к нашему семейному бюджету».

– Короче, под крыло своё решила вас посадить, чтобы вы по бабам не шастали, – с ехидцей заметил Георгий.

На что Евгений Иванович тихонько засмеялся, как-то сразу став симпатичнее и моложе.

– А я почему-то думаю, что Евгения Ивановича не так уж и легко подмять под себя, – задумчиво сказала Люба. – И чем же всё закончилось?

– Я выставил свою квартиру на продажу. И сейчас в раздумьях, правильно ли сделал. Нет, не потому, что мне некуда будет вернуться в случае, если мы не уживёмся. И не потому, что я не оставлю своим сыновьям наследство. Я им в своё время дал всё. По крайней мере, в ипотеке они не сидят. У одного прекрасный коттедж и две машины. Другой вообще живёт в шоколаде: втроём в четырёхкомнатной квартире. И думаю, они от меня больше ничего не ждут… Признаюсь, зная свой непостоянный характер, я совершенно сознательно решил оставить себя без собственного жилья: чтобы не было соблазна уйти от Татьяны. Но сработает ли это?.. И не захочет ли она уйти от меня?… К этому времени врачи обследовали состояние моего здоровья и оформили мне инвалидность. И тогда я понял, что это сможет дополнительно подстраховать меня.

Все с недоумением посмотрели на Евгения Ивановича, не понимая, как инвалидность может подстраховать его не уйти от женщины, к которой он не испытывает особых чувств, а её оставаться с ним.

– Ах, да, я не сказал главного. Будучи адвокатом по гражданским делам, я специализируюсь на урегулировании гражданских споров: имущественных, семейных, жилищных, наследственных и других. И с моей стороны было бы некорректно заранее не проинформировать Татьяну о том, что лишить инвалида жилья практически невозможно. «Я всё рассчитала, мой любимый жрец Фемиды! – призналась она. – И прекрасно понимаю. что теперь с моей стороны придётся делать всё, чтобы ужиться с тобой». «Мне тоже, – ответил я. – И думаю, что этот вариант крепко свяжет нас друг с другом. А благодаря деньгам, полученным от продажи квартиры, я не буду чувствовать себя в примаках: они позволят нам жить, не считая наши гроши»… Вот я вам всё и рассказал. И теперь хочу услышать ваше мнение.

Все как-то разом зашумели, желая сказать, что они думают по этому поводу.

И тут послышался незнакомый мужской голос. Обернувшись, Люба увидела пару, которая сидела неподалёку. У мужчины была приятная внешность, а его мудрые глаза и улыбка притягивали к себе как магнит. Рядом с ним была миловидная женщина. На молодожёнов они не тянули по возрасту. На супругов, проживших вместе немало лет, тоже: когда они смотрели друг на друга, их глаза светились любовью, которая спустя годы обычно исчезает, уступая место обычной привязанности. Но и не скажешь, что они только что познакомились. Впрочем, всё может быть. Ведь в это кафе народ приходит именно с этой целью.

– Извините, что вмешаюсь. Ситуации в жизни бывают разные, не исключены и такие. Но позвольте внести радостную струю в вашу беседу. Мы с Верусей сегодня такие счастливые, что хочется делиться своим счастьем со всем миром. Нам повезло, – и он ласково посмотрел на женщину. – Мы уже тридцать лет вместе, но до сих пор помним день нашего знакомства. Вот сейчас пришли в кафе, чтобы отметить это событие. Нам было по двадцать, когда познакомились, и тут же поняли, что подходим друг к другу, как… шестерёнки в часах. Да-да, не смейтесь. Мы с ней совпали, если говорить поэтическим слогом, «…как слова совпадают с губами, с пересохшим горлом – вода. Мы совпали, как птицы с небом, как земля с долгожданным снегом совпадает в начале зимы. Мы совпали, ещё не зная ничего о зле и добре. И навечно совпало с нами это время в календаре…».

Люба в который раз пожалела, что с собой нет камеры: какой великолепный кадр получился бы для будущей передачи! Пришлось раскрыть себя и пригласить пару в студию.

– Поделитесь с телезрителями своим видением счастья. Вы тоже приходите, Евгений Иванович. Ваш опыт будет интересен тем, кому не повезло вовремя встретить любимого человека, но и оставаться в одиночестве не хочется, а вот как обезопасить себя на случай предательства, не знают.

– С удовольствием, – одновременно ответили оба мужчины.

А Вера добавила:

– Тем более, что нам с Серёжей есть что сказать по этому поводу, – и, повернувшись к Александре Ивановой, спросила: – Вы когда-нибудь держали на ладошке снежинку? Вот она была и вмиг растаяла, исчезла, словно её и не было вовсе, а ощущение счастья от её мимолётного присутствия осталось. Мне кажется, вы просто не цените то, что имеете. Думается, что именно по этой причине счастье обходит вас стороной. Не хочу вас обидеть, но скорее всего, вы давно не любовались ни солнцем, ни небом, ни закатом, не радовались тому, что ваши близкие здоровы.

Александра Иванова скорчила недовольную мину. Она давно порывалась уйти, но её заинтересовало знакомство с Георгием, и она ждала момента, когда он пригласит её уйти вместе с ним.

– Вы сказали, что не желали меня обидеть. Тогда зачем же обидели? – хмуро спросила она.

– Чтобы вы задумались над тем, как живёте и для чего. Но прежде вам нужно понять себя и научиться наслаждаться каждым мгновением своей жизни. А ещё дарить радость другим. Вот из таких мелочей и складывается счастье. Снежный ком тоже ведь состоит из маленьких снежинок, не успевших растаять. Вас это тоже касается, дорогие мужчины.

И взяв мужа под руку, вышла из кафе, оставив присутствующих наедине со своими раздумьями.

А поскольку Евгений Иванович попросил у Любы разрешения проводить её, то она не увидела, с кем ушла Александра Иванова.

По дороге Евгений Иванович сказал, что сразу признал в ней «звезду» телеэкрана Любовь Соловей.

– Вы в жизни даже лучше, чем на экране. Я никогда не стал бы настолько откровенничать с чужими людьми, но ваше присутствие натолкнуло меня на то, чтобы я рассказал свою историю.

– А можно поинтересоваться, зачем вы пришли в это кафе, если уже определились с выбором женщины «на всю оставшуюся жизнь»?

Он усмехнулся.

– Прежде чем переехать к ней, хотел убедиться, что меня больше никто не заинтересует и я никого не смогу заинтересовать. Но ошибся, – и он снова расплылся в искренней улыбке. – Кто знал, что я встречу здесь вас и получу приглашение в студию от самой Любови Соловей? Вы мне хоть книгу на память, что ли, подпишите.

– Так я не пишу книг.

– А зря! Зато я пишу, – и он достал из портфеля две одинаковые книги. – Одну подпишу вам я, а на другой черкните свой автограф вы, будет чем похвастаться перед Татьяной.

И он размашистым почерком написал: «Прекрасному человеку Любови Соловей, женщине в широком понимании этого слова, от автора!».

А она, открыв книгу, в предисловии прочитала: «…Евгению Ивановичу как юристу можно абсолютно доверять. В этом сборнике собраны его газетные статьи в защиту интересов людей. Надеюсь, книга будет востребована читателями и прибавит её автору новой работы…».

– Так вы, оказывается, ещё и журналист?

– Да. И, не в обиду вам будет сказано, убеждён, что на телевидении можно прикрыться видеорядом, на радио – музыкой или шуткой, а в газете журналист на виду в каждой строчке, в каждом слове, которое впечатано в бумажную страницу, как гвоздь в бревно, и вряд ли он сможет отвертеться от того, что брякнул, не подумав. И русский язык он должен знать от и до, потому что в письменном варианте вся дурь людская видна бывает.

– Да, судя по всему, вас не так уж и легко подмять под себя, – засмеялась Люба. У неё было своё мнение по поводу тележурналистики, но ей не хотелось, во всяком случае, именно сегодня, вступать в спор с этим человеком. Сегодня её интересовало совершенно другое. – Я правильно поняла, что историю свою вы явно придумали для наших собеседников?

– А что? Это разве возбраняется? Иногда по-другому не получается объяснить, почему нельзя смолоду разбрасываться своими половинками – потому что к старости не оберёшься беды. В таком случае проще донести до людей правду жизни через якобы собственные ошибки.

И снова внимательно посмотрев на Любу, медленно произнёс:

– А мне ведь на самом деле сам Бог послал знакомство с вами.

– Извините, хотя я и одинокая женщина, – резко оборвала она Евгения Ивановича, – но ни в каких знакомствах, поверьте, не нуждаюсь.

– Простите, если заставил вас неправильно трактовать мои слова. Если вы успели заметить, я ищу любую возможность для проявления публичной активности. А поскольку у телевидения самый большой охват аудитории, то благодаря вам я могу многократно увеличить возможность информирования населения по вопросам, которыми занимаюсь. А вот то, что вы одиноки, никогда не поверю. Женщины, подобные вам, одинокими не бывают.

«Так и есть, – впервые с горечью подумала Люба, – у меня ведь есть Эльэр, моя любимая работа».

Всю обратную дорогу она думала о том, что вряд ли бы смогла поговорить с Александрой так, как это сделала Вера. «Сколько же в ней мудрости! Они с мужем достойны один другого. Думаю, такое случается, когда двое находят друг друга в самом начале своего жизненного пути. Вот как мама с папой. А я полжизни прожила, но так и не встретила своего человека».

Потом мысли её перетекли к родителям и к истории их знакомства.

…Их первая встреча состоялась в роддоме, о чём они узнали спустя двадцать с лишним лет. В день, когда маму Кузьмы с ребёнком выписали, она столкнулась на пороге с женщиной, которую привезли в роддом со схватками. Что-то заставило обеих обернуться и изучающе посмотреть друг на друга. Потом встретились в детской поликлинике, разговорились, и выяснилось, что их дети Кузьма и Зиночка должны были родиться в один день, но никто из них не дождался этого срока. Спустя время обе семьи переехали в новостройки на окраины города, а дети не захотели переходить в школы по месту жительства. И, наверное, в этом тоже было провидение судьбы. Ездили в старую школу по одному маршруту, но из разных концов города. Переходя дорогу и завидев знакомую фигурку, только что вышедшую из автобуса, Кузьма каждый раз пытался догнать одноклассницу: «Привет, Шпала! Может, подождёшь меня?». Но привлечь её внимание к себе ему долго не удавалось. Ещё бы! Она была рослой девочкой, а он на полголовы меньше. И только в девятом классе решился сказать, что хочет встречаться с ней. Она согласилась. Однажды на школьном вечере, танцуя с ним, она неожиданно прошептала ему на ухо: «Я хочу от тебя ребёнка». Эти слова вырвались сами собой, словно кто-то другой сказал их её устами, и, испугавшись сказанного, она тут же стала извиняться. На что он ответил: «А мне понравилось то, что ты сказала». Потом они поженились. Путь к этому тоже был долгим. Но это уже отдельная история…

***

Придя к родителям, Люба не удержалась и поделилась впечатлениями от общения с незнакомыми ей людьми.

– Вера и Александр достойны один другого. Думаю, такое случается, когда двое находят друг друга в самом начале своего жизненного пути. Вот как вы с папой. А многим не повезло вовремя встретить любимого человека, и им, чтобы не остаться под старость в одиночестве, приходится искать безопасные варианты сосуществования с партнёром. Кстати, именно об этом пишет в своей книге человек, с которым я познакомилась там же в кафе. Почитайте ради интереса. Может быть, после этого перестанете поднимать тему о моём замужестве.

– Я вижу, Любонька, ты грустишь от того, что вовремя не вышла замуж, – с сочувствием сказала мама. – А ведь уже давно могла бы быть, скажем, Любимовой.

Люба пожалела, что когда-то рассказала маме о Сергее.

– Зато тебе повезло с работой, доченька. Но работа не всегда будет с тобой. Рано или поздно с ней придётся расстаться. Что ты будешь тогда делать? Тебе бы ребёнка родить. Для себя, – и тут же, словно оправдываясь за свои столь аморальные мысли, добавила: – Зато в старости не останешься одна. Я ведь о тебе забочусь, родная.

Тон Любы тут же поменялся на нетерпящий возражений.

– Будем считать, что тема с моим замужеством и вашим переходом в статус бабушки и дедушки закрыта. И больше не стоит её поднимать. У меня достаточно других проблем.

И тут встал на её защиту молчавший до этого отец.

– Ты, мать, того, успокойся. Зачем трясёшь зелёную яблоньку? Когда плоды созреют, они упадут сами. Если дочке суждено выйти замуж, это произойдёт и без твоего вмешательства. Твоя настойчивость идёт ей только во вред.

Люба бросила на отца взгляд, полный благодарности, мол, спасибо за поддержку и понимание.

Ей действительно было не до замужества: всё своё время она посвящала любимому делу и благодаря упорству осуществила свою давнюю мечту и теперь каждый день появляется в кадре, общаясь с известными людьми.

Глава 5

Когда-то она мечтала и о собственной известности тоже. Но теперь, получив её, не знает, насколько это хорошо.

«Меня постоянно узнают на улице, в магазине, в транспорте, хоть из дому никуда не выходи, – думала Люба. – Все хотят поговорить со мной, сфотографироваться вместе, получить автограф. И это очень напрягает. Никакой косметикой не скрыть на лице усталость. А ещё с годами всё труднее становится держать себя в форме. Каждый прибавленный мною килограмм замечаю не только я, но и сотни тысяч зрителей. Мне бы за фигурой последить. Это уже становится острой необходимостью. Но где найти время для посещения тренажёрного зала?».

– Сергей, ты не знаешь, где неподалёку от нас есть фитнес-клуб?

Несмотря на многочисленные приглашения, Сергей так и не ушёл в кинематограф и все эти годы, оставаясь на телевидении, пребывал в надежде, что когда-нибудь Люба всё-таки станет его замечать. Но она вела себя с ним подчёркнуто вежливо и не принимала его ухаживаний. И, конечно же, был обрадован тем, что она обратилась к нему за помощью.

– Есть буквально рядом с твоим домом.

– А может быть, поискать ближе к работе?

– Смотри, конечно, сама. Но если тебя устраивает каждый день носить на работу сумку со спортивной одеждой и усталой возвращаться через весь город домой, то можно поискать и ближе к работе. Но лучше, чтобы тренажёрный зал находился рядом с твоим домом, так ты чаще сможешь тренироваться по выходным.

– Что ж, вполне логично.

И тут же помчалась в магазин за рюкзачком, спортивной одеждой и соответствующей обувью. И вот уже месяц, глядя, как фигура обретает рельефность и подтянутость, гордится своими, пусть пока и незаметными для постороннего глаза, успехами.

Каждый раз, наблюдая за тем, что происходит в зале, она сожалела, что под рукой нет камеры. А ведь можно было бы снять классный сюжет о том, как некоторые красотки «охотятся» на мужчин: постоянно озираются по сторонам, то и дело подходят к зеркалу, чтобы якобы поправить прическу, глупо улыбаются каждому случайно брошенному на них взгляду и хихикают при виде спортивных красавчиков. Немало «охотников» и среди мужчин.

Потом попривыкла и перестала обращать внимание на то, что происходит вокруг. И потому слишком поздно заметила стоящего поодаль мужчину, который, боясь потревожить её, вот уже полчаса наблюдал за тем, как она вышагивает на беговой дорожке. А когда остановилась, подошёл и спросил, всё ли её тут устраивает?

Среди потных мужиков в шортах и кедах он выглядел, прямо скажем, белой вороной. Бицепсами не играл, а судя по идеально чистому спортивному костюму, пришёл сюда явно не штанги поднимать и гантели отжимать. Да и возрастом был постарше остальных. Сразу вспомнился анекдот про чёрную ворону. Зайдя в ресторан, она заметила сидящую в углу белую ворону и демонстративно крикнула официанту: «Я покупаю еду для всех в этом ресторане, кроме белой вороны!». Белая ворона улыбнулась ей и поблагодарила. И тогда та снова достала кошелёк: «Официант! Я угощаю вином всех, кроме этой белой вороны!» и снова услышала: «Благодарю!». Наклонившись к барной стойке, поинтересовалась, что не так с белой вороной? «Я купила еды и вина всем, кроме неё, а она говорит мне: «Благодарю»?». Официант усмехнулся и сказал: «Она – владелец этого ресторана».

«Может быть, он тоже владелец этого заведения? – с усмешкой подумала Люба и, неприязненно посмотрев на мужчину, тут же усомнилась в своём предположении. – Он явно ищет повод для знакомства. А мне только этого не хватало».

Она не стала отвечать на его вопрос, и тогда он сказал:

– У вас удивительные глаза!

«Значит, не ошиблась. Первый шаг к знакомству сделан. Интересно, что последует за этим?».

Впрочем, сценарий ей был известен. Он не первый, кто обращает внимание на её глаза – искристые, с поволокой, сине-зелёные, с длинными бархатными ресницами. Ей многие делают подобные комплименты. Хотя дело даже не в её глазах. В свои сорок Люба выглядела на тридцать и вполне допускала, что может ещё кому-то нравиться. Как допускала и то, что в спортивном зале среди двадцатилетних красавиц на неё могут и не обратить внимание. Во всяком случае, за этот месяц её здесь пока никто не побеспокоил. И снова не ответив мужчине, демонстративно направила свой взгляд на большое зеркало, висевшее напротив неё, и продолжила вышагивать по беговой дорожке.

– Вы правы, во время ходьбы надо смотреть на себя в зеркало. Это помогает скорректировать все ошибки осанки, – мужчина явно не замечал её молчания. – И давно вы сюда ходите?

«Не отвечу, не отвяжется».

– Неужели месяц? А я, простите, только сегодня обратил на вас внимание.

Мужчина продолжал смотреть на неё.

– Вы ведь Любовь Соловей. Верно?

«Стало быть, очередной поклонник», – с тоской подумала Люба. О, как же ей мешает жить известность! Она не утомительна лишь тогда, когда помогает создавать значимые проекты, как это случилось с тем же Евгением Ивановичем. В остальных случаях лучше бы окружающие не узнавали её. Особенно это напрягает, когда едешь в общественном транспорте. Мечта купить автомобиль не оставляет её с тех пор, как поменяла водительское удостоверение на новую фамилию. Через несколько лет второй срок окончится, а машины всё нет. И твёрдо решила в ближайшее время потратить свои сбережения на покупку автомобиля. «Надеюсь, ещё не разучилась водить».

– Извините, что отвлёк вас от тренировки. Но увидев вас, подумал: вот человек, который поможет нам сделать рекламу нового фитнес-клуба.

«И ни слова о том, кому нам. Странный какой-то тип. Ведёт себя так, словно я должна его знать», – подумала Люба и нехотя сказала:

– Если хотите обсудить со мной этот вопрос, приходите завтра в телестудию к началу работы. А сейчас меня ждёт бассейн.

***

Они подошли к зданию телестудии одновременно. На ней был лёгкий шёлковый бордовый жакет, подчёркивающий талию, короткая юбка и туфли на высоком каблуке.

– Извините, сразу не узнал вас. В зале вы были другой.

– Вы хотели сказать, что в спортивной одежде я выгляжу более привлекательной? – с иронией в голосе поинтересовалась Люба.

– Ну что вы! Я вовсе не это имел в виду, – смутился мужчина.

Открыв дверь кабинета, Люба замерла в изумлении. Всё было украшено разноцветными воздушными шарами, а на стене висел яркий плакат: «С днём рождения, Любочка!».

– Кажется, я пришёл не вовремя, – стушевался гость. – Почему же вы не предупредили? Если вы не против, я зайду позже.

Не успел он отойти, как кабинет заполнился коллегами Любы.

– По-здрав-ля-ем!!!

– А я и забыла о своём дне рождении и ничего не принесла к столу, – расстроенно сказала она.

– Зато мы принесли всё, что требуется в таких случаях. Но стол накроем после работы, а пока принимай подарки.

Кто-то со словами: «Ты ведь любительница допоздна засиживаться на работе» преподнёс ей именной термостакан. Другой вручил ежедневник в кожаном переплёте: «Не держи в голове то, что можно записать на бумаге. Так легче расставлять приоритеты».

Среди подарков были и оригинальная копилка в виде сейфа с кодовым замком, и изящное карманное зеркальце, и даже кофе-машина. И цветы. Много цветов.

– Куда я всё это поставлю? У меня нет столько ваз, – заволновалась Люба.

Удивил своим подарком и Сергей. Он вручил ей настольный сад камней.

– Не смотри на его скромные размеры. Просто поверь мне на слово: конструкция составлена по всем правилам традиционного японского сада камней. Чаще смотри на него. Это хороший способ отвлечься от рутины и насладиться покоем.

«Когда-то папа хотел сделать нечто подобное на своём участке. Песок и гравий завёз, а вот нужных булыжников, символизирующих, как он сказал, безмятежность и величие, не нашёл», – вспомнила Люба.

А ещё через пару часов вернулся мужчина, с которым познакомилась во время тренировки. В руках он держал горшочек с комнатным рододендроном, аромат розовых цветков которого тут же разнёсся по всему кабинету, и вазу, украшенную репродукциями картин знаменитого чешского живописца Альфонса Мухи.

С этим живописцем Люба познакомилась лет десять назад. Ну, разумеется, не с ним лично, а с его неповторимым стилем. Альфонс Муха создал удивительный сказочный мир, в котором царствуют загадочные феи – томно-пленительные, грациозные, неприступно-роковые, но при этом обаятельные, миловидные и соблазнительные.

Издавна таила она мечту иметь хотя бы одну картину этого художника. Об этом узнал Сергей и подарил ей книгу «Альфонс Муха», в которой под одной обложкой была собрана целая галерея шедевров великого живописца. Листая шикарный глянцевый альбом, Люба чувствовала внутри себя необыкновенный трепет: «Неужели всё это создал обычный человек из плоти и крови? О, как же это прекрасно!».

И вот теперь у неё появилась ещё и ваза с его знаменитыми репродукциями.

– Я предполагал, что у вас не хватит посуды на цветы. И угадал. С днём рождения вас, Люба! Вы позволите мне так называть вас?

– Спасибо, конечно, но я бы на вашем месте прежде представилась, – с трудом оторвав взгляд от вазы, сухо сказала она.

– Вы слышали о Дмитрии Вернере?

– Если вы имеете в виду успешного российского астрофизика, открывшего за границей русский сайт «Анекдоты из России» и превратившего своё хобби в работу, то да. А что? Он имеет какое-то отношение к вам?

– Нет, – засмеялся мужчина. – Вспомнил о нём, потому что у меня почти такая же история, – и протянул Любе визитку. – Когда-то моё увлечение здоровым образом жизни превратилось в бизнес: сегодня я владею в городе сетью фитнес-клубов. А спустя ещё несколько лет я ещё и книгу написал на эту тему.

Люба с любопытством посмотрела на гостя. Для неё любой неординарный человек представлял собой готовый персонаж для телепередачи. На языке уже вертелись вопросы, которые она готова была задать Николаю Орлову, но он опередил её.

– Когда-нибудь я непременно расскажу, как это произошло, а пока вернусь к тому, ради чего пришёл к вам. Поверьте, мы могли бы и сами соорудить рекламу, но, увидев вас, я решил, что профессионал сделает это намного лучше. И вот о чём подумал. Вас знает весь город, так почему бы вам не обратиться к телезрителям и не рассказать, почему вы, стройная, подтянутая женщина, решили посещать фитнес-клуб? Судя по тому, что у вас нет лишних килограммов (во всяком случае, я их не заметил), вас привлекает здоровый образ жизни. Я прав? Или вы всё-таки стремитесь максимально уменьшить свою талию?

Смутить Любу было нелегко, но гость задел её больное место. Он это заметил.

– Если второе, то в качестве бонуса за вашу будущую помощь могу познакомить вас с комплексом упражнений Чиаки Фукуды. Выполнять их можно даже в вашем кабинете. Никакого дополнительного инвентаря для этого не требуется, нужно только желание и стул, а ещё пять минут времени каждый день. Результат почувствуете уже через две недели. Во всяком случае, доктор Фукуда утверждает, что если точно соблюдать методику выполнения, то за десять дней можно потерять в талии до семи сантиметров. Впрочем, я вижу, вам не понравилось моё предложение.

– Первое или второе? – с иронией в голосе спросила Люба. Она уже успела взять себя в руки. К тому же её заинтересовал комплекс упражнений Чиаки Фукуды. Она о нём никогда не слышала.

– Оба, – и гость с интересом посмотрел на неё.

– Тогда сразу хочу предупредить: я не работаю по шаблону. Так что в отношении рекламы вашего нового фитнес-клуба у меня есть другая идея, поинтереснее вашей.

– Тогда начнём с тонкой талии. Я вам расскажу об упражнениях, после чего вы поделитесь со мной своей идеей. Ну что, по рукам?

Было в нём что-то такое, что заставило её согласиться.

– По рукам. Но прежде ответьте, какова цель рекламы? Помочь как можно большему числу клиентов обрести здоровье или заработать на них как можно больше денег?

– Я непременно отвечу на ваш вопрос, но прежде хочу удовлетворить ваше любопытство и расскажу, что надо делать, чтобы ваша талия выглядела более подтянутой. Комплекс признан одним из самых эффективных для похудения и состоит из трёх упражнений, первое из которых выполняется стоя, два других сидя на стуле. С их помощью хорошо прорабатываются косые и прямые мышцы живота, благодаря чему вы сможете вернуть себе природный мышечный корсет.

Люба хотела было включить диктофон, но Николай жестом приказал убрать его.

– Вам лучше сразу начать выполнять упражнения. Итак, встаньте на середину комнаты.

Люба с сомнением посмотрела на гостя. Впервые она не ощущала себя хозяйкой в своём кабинете.

– Да не стесняйтесь вы меня, Бога ради. Представьте, что я ваш инструктор. Ноги поставьте на ширине плеч, распрямите плечи, соедините перед собой пальцы рук и образуйте руками полукруг. Глубоко вдохните. На выдохе медленно поверните корпус вправо и зафиксируйте тело в максимальной точке поворота на пять секунд. На вдохе вернитесь в исходное положение… А теперь повторите упражнение в другую сторону… У вас всё прекрасно получилось. Замечательно!

Как же быстро Люба поддалась обаянию этого совершенно не знакомого ей человека и, забыв, что она находится не в тренажёрном зале, а на работе, словно загипнотизированная, выполняла все его команды.

– Теперь сядьте на стул, выпрямите спину, руки свободно опустите вдоль тела. Напрягите мышцы живота в районе пупка. Носком правой ноги слегка касайтесь пола, а левую приподнимите и удерживайте в таком положении с помощью напряжённых мышц брюшного пресса около тридцати секунд. Дышите ровно. Теперь вернитесь в исходное положение и повторите упражнение с правой ногой… Отлично!.. Нет-нет, не вставайте. Последнее упражнение тоже делается, сидя на стуле. Напрягите мышцы живота и поднимите обе ноги. Зафиксируйте их в таком положении примерно на тридцать секунд. Дыхание задерживать не нужно.

Гость уже не производил на неё столь тягостного впечатления, как вчера. От него исходил какой-то необъяснимый магнетизм.

– А теперь, если вам понравились упражнения, я готов выслушать вашу идею по поводу рекламы нашего нового фитнес-клуба.

– Но вы не ответили на вопрос: что для вас важнее – люди или деньги?

– А вы разве сейчас ничего не поняли? Конечно же, люди. Как сказал один широко известный в узком кругу человек, когда вы всё отдаёте, вы можете всё иметь.

– И как же его имя?

– Рам Дасс, что означает «слуга Бога». А назвал его так великий гуру по имени Ниим Кароли Баба, ставший впоследствии его наставником. Произошло это во время его путешествия по Индии, куда Рам Дасс отправился в поисках ответов на вечные вопросы.

– Если для вас так важны люди, скажите, что хорошего вы сделали для них?

– Вы знаете, что такое дискриминация?

– Вы имеете в виду по полу, национальности или по сексуальной ориентации?

– Я имею в виду по возрасту. Смотрите, существует множество спортивных секций для детей, молодёжи и людей среднего возраста. А вы видели где-нибудь фитнес-клубы для людей старше шестидесяти лет и инвалидов? Увы, таких нет. Почему-то в нашем обществе принято считать, что после шестидесяти жизнь останавливается и начинается неизбежная деградация. Да и сами пожилые люди считают, что им в силу физических ограничений остаётся только тихо доживать, донашивая свою старую одежду и живя исключительно прошлым. А замыкаясь в своём небольшом мирке, они сознательно лишают себя многих лет жизни, которая и в этом возрасте могла бы быть активной, яркой и счастливой.

– Так что вы сделали для них? – настойчиво повторила Люба.

– Создал школу здоровья с бесплатным посещением. На этом, как вы понимаете, не заработаешь, но ничто не идёт в сравнение с тем, сколько пользы мы приносим людям! Тренеры учат стариков и инвалидов делать дыхательные упражнения и растяжку. Многие, у кого болели ноги и спина, уже не думали, что когда-нибудь смогут избавиться от этих недугов, но, начав упражняться тогда, когда другие обычно заканчивают этим заниматься, благодаря своей супер-настойчивости обрели здоровье и хорошее настроение и забыли дорогу в поликлинику. Они же сами и девиз придумали: «Мы здесь, потому что хотим дышать задором юности, силой духа, не успокоенностью души!»… Так что? Я ответил на ваш вопрос, что для меня важнее – люди или деньги?

С этого и началось их знакомство, перешедшее затем в приятные дружеские отношения.

Глава 6

С каждым днём Николай всё больше и больше удивлял её широтой своего кругозора. А однажды, открыто восхищаясь её талантом и любовью к работе, осторожно заметил, что жизнь обретает смысл только тогда, когда людям есть с кем делиться своими мыслями и чувствами. И вопросительно посмотрел на Любу.

– Я делюсь ими с телезрителями, и они отвечают мне взаимностью, – коротко ответила она.

А ещё через какое-то время он объявил, что хочет лучше узнать её.

– А не ты ли, – лукаво посмотрев на Николая, спросила Люба, – буквально позавчера говорил, что для тебя любой человек представляет собой открытую книгу? И что тебе ничего не стоит по лицу считывать его мысли, его прошлое и ближайшее будущее?

– Так вот ты как, оказывается, слушаешь меня! – с обидой в голосе сказал он. – Я с тобой, понимаешь ли, общаюсь, что-то рассказываю, а ты тем временем о работе думаешь. А ведь я рассказывал тебе о древней науке нинсо и говорил, что читать человеческие лица как открытую книгу могут те, кто знаком с этой наукой. Но ты почему-то решила, что я вёл речь о себе. Увы, я только учусь этому.

– Ты тоже плохо слушаешь меня, – рассмеялась Люба. – Помнишь, мы смотрели фильм «Джеки Браун»?

– И что?

– Я тогда упомянула слова Квентина Тарантино о том, что всё, что случается с ним, так или иначе проникает в его фильмы. И что подобное я замечаю за собой. Так что если бы ты хотел получше узнать меня, ты бы смотрел все мои передачи.

А взглянув на Николая, рассмеялась: он был похож на провинившегося мальчишку.

– Мне, правда, стыдно, но я не помню этих твоих слов. Наверное, тоже думал о своём. Но передачи твои смотрю и, поверь, вижу и чувствую силу твоего таланта. Но в жизни мы ведь все равно другие.

– Жаль, что ты сомневаешься во мне, и это при том, что знаешь меня уже не первый день. Тогда отвечу тебе так. Журналист – это не просто профессия, это образ жизни. Я и в повседневности должна иметь то же мнение, ту же позицию и то же поведение, что и на экране, потому что среди телезрителей находятся не только не знакомые мне люди, но и те, кто знает меня достаточно хорошо вне работы.

– Стало быть, широкая популярность, как я понимаю, таит в себе большую опасность?

– Опасность только для тех, кто ведёт двойную жизнь: на работе он один, а дома другой.

– А ещё, извини меня за безграмотность, поясни, кто такой Квентин Тарантино?

– Кинорежиссёр, сценарист, продюсер и актёр. Впрочем, зря извиняешься. Не такой уж ты и безграмотный, если знаешь Чиаки Фукуду, Вима Хофа, Кацудзо Ниши, Йосиро Цуцуми и других, чьи имена я впервые услышала от тебя. Вот видишь, я запомнила, хотя ты считаешь, что я невнимательно тебя слушаю. Кстати, ты обещал мне рассказать о каждом из них.

– Если обещал и тебе это интересно, значит, расскажу.

– Так, может быть, прямо сейчас и начнём? Ну, например, с голландца Вима Хофа?

– О! Это удивительнейший человек! Он продемонстрировал всему миру свою физическую устойчивость к экстремальным температурам. Знаешь ли ты людей, кто мог бы, как он, медитировать, сидя на снегу, проплыть шестьдесят метров под водой покрытого льдом озера, взойти в одних трусах на снежный пик Монблан и Килиманджаро? И при этом Вим Хоф убеждён, что каждый благодаря особому методу дыхания и закаливания может сделать невозможное: преодолеть болезни, улучшить своё психическое здоровье, повысить физическую работоспособность.

– Он и вправду невероятный человек!

– Так и есть. А вот тебе ещё одно имя – на этот раз нашего соотечественника, российского марафонца Андрея Чиркова. Всю жизнь он относился к спорту пренебрежительно, а в пятьдесят два года решил принять участие в марафоне. «Ты, случаем, не псих, сбежавший из психбольницы? – спросил его кто-то из марафонцев. – За сто дней ещё никому не удалось подготовиться к такому забегу». Но Андрей пропустил эти слова мимо ушей. Его участие закончилось тем, что на финише его встретила скорая помощь и в предынфарктном состоянии уложила под капельницу. Но это не испугало его, и он стал участвовать во всех значимых забегах планеты. В шестьдесят четыре года пробежал сорок два километра на Северном полюсе, а потом, раздевшись на глазах изумлённой публики, на морозе облился из ведра холодной водой. А в семьдесят два финишировал в ультрамарафоне и за семь дней преодолел четыреста девяносто километров.

Может быть, Николай не стал бы загружать Любу своей любимой темой, если бы однажды не убедился, что она интересна и ей.

А дело было так. Как-то они встретили на улице её давнюю знакомую, Марию Ивановну, гуляющую с четырёхлетним малышом. Николай вряд ли бы догадался, что она приходится ребёнку бабушкой (настолько молодо выглядела), если бы мальчик не назвал её бабулей. На что Люба тут же сказала, что если у неё будет внук, она не позволит ему так называть себя.

– А как? – в один голос спросили Мария Ивановна и Николай.

– Только по имени или «моя дорогая», – и привела в пример Крис Дженнер.

На что Мария Ивановна ответила:

– О чём ты говоришь, Любонька? Ты просто не представляешь, какое это счастье слышать: «Бабуля, я люблю тебе!». От таких слов мурашки по телу бегут, и ты чувствуешь, будто заново родилась на свет! Только с появлением внука я поняла, что в моём сердце есть пространство, о котором я даже не подозревала и которое он заполнил.

И в её бездонных глазах загорелся молодой задорный огонёк.

– А мы с бабулей в магазин идём, – тотчас сообщил мальчик.

– Да вот забыла купить ему обещанную шоколадку.

– Забыла, потому что ты ста-а-р-ренькая, – растягивая последнее слово, успокоил бабушку малыш. И тут же исправился: – Молодая стар-р-ренькая бабушка!

Николай отметил, как старательно произносит мальчик букву «р». Наверное, недавно научился её выговаривать. Другие осваивают её годам к пяти-шести, а этот какой молодец!

– А что, разве такие бывают? – тем временем поинтересовалась у ребёнка Люба.

– Бывают! У моего др-р-руга, напр-р-ример, бабушка стар-р-ренькая. Она всё время охает, потому что у неё болят ножки. А моя бабуля молоденькая: бегает со мной напер-р-регонки, игр-р-рает в мяч и пр-р-рыгает на скакалке.

– То есть ты хочешь сказать, что я ещё не успела состариться? – уточнила Мария Ивановна.

– Ну как не успела? Конечно, состар-р-рилась, если бабушкой стала. Но ты игр-р-раешь со мной так, словно тебе столько же лет, сколько и мне.

– У вас замечательный внук! – сказал Николай. – Сам того не подозревая, он только что выдал нам рецепт молодости, помогающий обратить вспять процесс старения. Надо брать пример с детей и кружиться вместе с ними. Так что вам, Мария Ивановна, старость точно не грозит.

– Получается, дети знают намного больше нас? – удивилась Люба. – Откуда?

– Душа ребёнка обладает всей мудростью поколений, – ответил Николай. – Для неё не существует тайн и загадок. А спроси у него, откуда он всё знает, он не сможет ответить. Чтобы получить эти знания, его мозгу пришлось обработать гигантский объём данных из предыдущего опыта человечества. Потом, повзрослев, он забывает всё, что знал в глубоком детстве.

– А ты откуда об этом знаешь?

– Много читаю.

– Я тоже много читаю.

– Вот только книги у нас с тобой разные и разные интересы, – улыбнулся Николай. – Ты хорошо разбираешься в своей работе и в фильмах и знаешь режиссёров, сценаристов, продюсеров, а я изучаю древние науки о здоровье. Но почему бы нам не делать всё это вместе? Вместе смотреть и обсуждать фильмы и вместе изучать скрытые резервы человека? А начав делиться своими мыслями, обнаружим, как наша жизнь начнёт обретать другой, более глубокий смысл.

Люба не поняла, что стоит за этими словами, но, как и любая женщина в её возрасте, она тоже хотела отсрочить встречу со старостью и как можно дольше не терять жизненный тонус. Ещё в тридцать она об этом не думала, а добравшись до сорока, поняла, что ничто не даётся человеку даром, и что за своё здоровье надо бороться: просто так оставаться молодой и энергичной не получится. А если не уделять себе, любимой, должного внимания, то не долго и в рухлядь превратиться.

Люба всё чаще вспоминала своих родителей и стихи любимого маминого поэта-песенника, которые она с горечью прочитала на своём шестидесятилетии.

«Они уходят без возврата –

Неповторимые года.

А мы ведь думали когда то,

Что будем молоды всегда.

А нам казалось год от года,

Когда врывалась в мир весна,

Что нас помилует природа,

Что нас не тронет седина…».*

Но что делать для того, чтобы не «погаснуть» раньше времени? Познания Любы в этом вопросе исчерпывались только занятиями спортом. Но Николай как-то сказал фразу, которая надолго застряла у неё в голове: «Занимаясь спортом, представляй, что твоё тело становится всё более совершенным, и верь в это, словно это уже свершившийся факт. Визуализируя свои намерения, ты с каждым днём будешь чувствовать себя лучше, чем в годы здоровой и полной сил юности». Значит, есть ещё что-то, что помогает сохранить бодрость и здоровье…

Когда она спросила об этом Николая, тот ответил:

– Всё начинается с мысли, идеи, видения, ментального образа. И наше самочувствие тоже. И даже твоя работа над очередной телепередачей начинается вовсе не с написания сценария. Как я понимаю, сценарий – это далеко не начальный, а всего лишь промежуточный этап работы. А начинается всё с замысла и формулировки темы. Разве не так? И если тема волнует тебя и близка твоему сердцу, то это непременно отразится на процессе работы над сценарием.

– Ты абсолютно прав. Прежде я формулирую замысел, а затем с помощью изобразительно-выразительных, драматургических и звуковых средств воплощаю его на экране. И благодарю тебя за такое сравнение. Теперь мне понятно, зачем надо визуализировать свои намерения.

У Николая удивительная особенность – рассуждая о чём-либо, приводить в качестве примера аналогии из обычной жизни, наиболее близкие и понятные его собеседнику.

– А ещё начинай день и заканчивай его фразой: «С каждым днём во всех отношениях мне становится всё лучше и лучше!» или «Мои дела с каждым днём во всех отношениях идут всё лучше и лучше!». Повторяй эту формулу не менее двадцати раз. Это займёт не больше двух минут, но результат удивит тебя.

– Это ты сам придумал?

– Ну что ты! Нет, конечно. Эта формула принадлежит знаменитому французскому учёному Эмилю Куэ, разработавшему в начале двадцатого века метод сознательного самовнушения.

Глава 7

Однажды Николай принёс Любе любопытную книжку. С первой же страницы она увлекла её. «Cиe – великое таинство есть, ибо сколь бы ни было разрушено временем или хворью, невзгодами либо пресыщением тело человека, возродит его взор Ока Небесного, и молодость возвратит, и здравие, и силу жизни превеликую даст…».

А дойдя до пляшущих дервишей, которые, часами не останавливаясь, вращаются вокруг своей оси в странном религиозном танце и выглядят по сравнению с обычными людьми того же возраста сильными и моложавыми, больше не выпустила книгу из своих рук.

Но возникло очень много сомнений, которыми она поделилась с Николаем.

– Мне кажется, всё, что здесь написано, слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– А что мешает тебе проверить это на себе? – сказал Николай.

– Ты хочешь сказать, что я с первого же занятия смогу увидеть или почувствовать результат?

– Не так скоро, конечно, но он непременно появится, – и неожиданно спросил Любу: – Ты когда-нибудь занималась стрельбой из лука?

Это было в его стиле. Значит, за этим последует нечто, что поможет ей понять только что сказанное Николаем.

– Нет, только в тире видела, как стреляют.

– А я в профессиональных соревнованиях участвовал. И не в парке, а в поле, когда даже не знаешь, какое расстояние до цели. А начинал мальчишкой во дворе после того, как посмотрел фильм «Робин Гуд». Установил в качестве мишени пластиковую пятилитровую канистру из-под воды и пулял в неё до тех пор, пока не научился с первого раза попадать в цель. И понял, что чем больше делаешь проб, тем больше шансов достигнуть цели. И так во всём. Если начнёшь делать Пять Ритуалов, то с первого дня верь в успех. Я тебе об этом уже говорил. Но главное – не останавливайся. А чтобы почувствовать эффект от этих упражнений, веди себя так, будто уже получила желаемый результат. Всё придёт в нужное время.

– То есть ты считаешь, что сознание определяет бытие?