Читать онлайн Идя долиной смертной тени бесплатно

Идя долиной смертной тени

Глава 1

Комендант Теодор Божич закончил вечерний обход постов и уже раскурил свою законную вечернюю сигарету, когда совсем рядом прогремел первый взрыв. Свет и звук ударили не хуже кувалды. Оглушённый, полуослепший Теодор рефлекторно, как на учениях, прикрыл голову и откатился в сторону, не столько услышав, сколько кожей ощутив новые взрывы – три, не то четыре – и дрожь земли.

Успел испугаться: база рушится!.. Но в следующий момент кто-то вцепился Теду в плечо железной хваткой, дёрнул вверх, и даже сквозь плавающие перед глазами чёрные пятна комендант увидел, что стены стоят. А вот ворота – огромный слоёный пирог из металла – медленно ползли по направляющим, открывая вид на ярко освещённое пространство перед ними.

– Какого хрена!.. – рявкнул было Божич, дернувшись в ту сторону, но сам себя не услышал, как не слышал грохота воротных механизмов, воя электропривода, двигающего створу… и рёва мотора грузовика.

Дмитрий Максимов, чьими стараниями Тед и удерживал сейчас вертикальное положение, дёрнул своего командира назад как раз вовремя, чтобы не попасть под колёса огромного, неповоротливого бензовоза, завершившего разворот.

Набирая скорость, тяжёлый, оборудованный сетками, шипами на литых дисках и остро отточенным скотосбрасывателем тягач ударил по глазам людей дальним светом, торжествующе просигналил и вылетел в раскрытые ворота. Тянущиеся за ним две цистерны с бензином, только утром пригнанные из Города, – основная и прицеп – тяжело качнулись на вираже, зацепив створу так, что от последовавшего гула у Теодора завибрировали кости. Кто-то из бойцов попытался выстрелить вслед, но дурака вовремя ударили по руке, и короткая очередь ушла не в цистерну с горючкой, а в землю, выбив несколько фонтанчиков пыли и бетонного крошева.

У ворот и на стоянке продолжали суетиться бойцы, но уже было ясно – сколько диверсантов ни было, они все скрылись вместе с бензовозом. С их, ковчега, чёртовым бензовозом!..

Божич выругался, будто издалека услышав собственное хриплое карканье, пошатнулся, и Максимов понимающе подставил своё плечо.

– Ворота закрыть! Раненых в медотсек, базу прочесать, режим полной боевой! – рявкнул Тед, развернувшись всем корпусом к бойцам: крутить головой было больно. И чуть тише добавил: – узнаю, кто впустил этих мразей – шею сверну!

Бежавший мимо боец споткнулся и побледнел.

Теодор как раз дописывал последнее распоряжение – о возобновлении окмендантского часа для всех жителей базы, когда раздался стук, и в кабинет прошёл высокий сухощавый мужчина в полевой лейтенантской форме. Несмотря на выдавшуюся бурной ночь, его короткие тёмные волосы были аккуратно зачёсаны, а сухое, будто из камня вырезанное лицо – гладко выбрито.

– Ну, рассказывай, что выяснил плохого? – мрачно поприветствовал комендант своего заместителя, отодвигая бумаги.

С момента атаки прошло уже несколько часов. Теодор побывал в медотсеке, получил от Ленской обезбол и дежурный нагоняй, наотрез отказался «немного полежать» и сбежал разгребать образовавшийся бардак. Поправить свёрнутую тягачом с направляющих створу и закрыть ворота, заменить попавших в медотсек дозорных, разогнать по баракам гражданских, накрутить хвосты бойцам… Наводить порядок и гонять подчинённых у Божича выходило куда лучше, чем вести расследования и допросы, так что сомнительное удовольствие выяснять «кто виноват» он оставил своим первым заместителям – лейтенантам Максимову и Лему.

– Судя по твоему лицу, самые плохие вести у тебя, – плотно прикрыв дверь и сев на стул для посетителей, мрачно хмыкнул Макс. Позывной «сел» на Максимова так прочно, что Дмитрием, а тем более Димой, его не называли даже друзья.

Тед скривился.

– А то ты не понимаешь… Эти твари увели у нас две – две! – полных цистерны топлива! Считай, десять тысяч литров, половина которого – отличный дизель. Мы только вчера его привезли, потеряли бойца! И я молчу про тягач в полном обвесе, который мы полгода доводили до ума!.. – Комендант сжал кулаки. Не усидев, вскочил из-за стола и зашагал от стены к стене. – Сейчас у нас в остатке около пяти тысяч литров бензака и три тысячи литров дизеля. Каждые два дня мы тратим почти полсотни на выезды к АЭСке, и не ездить не можем – персонал надо кормить и сменять, хоть трава не расти…

Тед на секунду замолчал, задыхаясь от ярости, грохнул по столу кулаком и заорал:

– Я понимаю, почему Цитадель до сих пор зомбари не съели – у них совсем не осталось мозгов! Сперва радостно спихнули на нас заботу о станции, раз уж сами от реки питаются, а теперь этот налёт – они что, думают, реактор без присмотра просто остановится?! Или надеются, что их пронесёт, если станция жахнет?! Да мы тут все мертвякам позавидуем!

Максимов, которому всё это объяснять не требовалось, терпеливо молчал – Божича он тоже знал превосходно. А Тед, выплеснув злость, перевёл дыхание и продолжил:

– Рейды в Город тоже не отменишь, нам нужна прорва всего. С каждым разом на них нужно всё больше топлива – ближние районы мы давно выгребли. На дворе август, впереди сбор урожая, а это комбайны, грузовики, сопровождение… да даже если выгнать на поле гражданских с серпами и граблями, их же на чём-то надо везти туда и возвращать с зерном обратно! Мы и так экономим каждую каплю топлива, сокращать расходы просто некуда.

Макс вздохнул и, чуть подавшись вперёд, с нажимом сказал:

– Серб, успокойся. – Обращение по позывному он использовал редко, а потому Теодор невольно остановился и развернулся к другу всем корпусом. – Прямо сейчас никто не умирает, и пешком ходить в Город не придётся. У нас есть ещё один тягач на ходу и, что важнее, разведанный Венькиными ребятами маршрут к заправке.

– На которой в основном хранился девяносто пятый.

– Ну да, он подпрокис, но это лучше чем ничего, согласись? Так что выживем, куда мы денемся.

Теодор зарычал.

– Что ещё важнее, – продолжил Макс, – на эту заправку Цитадель точно не сунется, слишком далеко для них. Даже с учётом украденного топлива…

– Так это были котовские ублюдки?! – взревел Тед. Впился в Макса взглядом: – Вам удалось кого-то взять?!

– Нет, – скривился тот. – Но на стоянке рядом с тем местом, где был тягач, эти уроды оставили надпись «Спасибо за бензин!» и подпись…

– …Гном, – мрачно закончил за него Тед.

– Ты уже видел?

– Догадался. Только этот псих стал бы тратить время на трогательные послания. Клянусь, поймаю урода – придушу голыми руками! И тех, кто его с прихвостнями пустил!

– А вот тут есть проблема, – сообщили от порога. Божич вскинул вопросительный взгляд на вошедшего. Вениамин Лем длинный, кудрявый, темноглазый и носатый, словно живой стереотип о собственнй нации, в ответ развёл руками: – Их никто не впускал.

– Брешут.

– Вы таки думаете, комендант, шо кто-то решится на посочинять, когда я так ласково спрашиваю? – трагически заломил широкую бровь Венька. Закрыл за собой дверь, прислонившись к ней спиной, и уже серьёзно продолжил: – Я вывернул наизнанку всех, кто мог хоть что-то видеть, Тед. И все говорят одно и тоже: диверсантов было трое, без опознавательных знаков… хотя Гнома, разумеется, узнал каждый, они не входили через служебные ходы, не перелезали через Стену, а весь транспорт на въезде мы досматриваем сам знаешь, как – мышь не проскочит.

– Тогда откуда они взялись, с парашютом спрыгнули? – раздражённо сощурился Максимов.

– Да лучше бы с парашютом, – без улыбки отозвался Лем. – Потому что все, кто хоть что-то видел, утверждают, что они вышли из центрального корпуса нашей базы.

***

Тягач, басовито рокоча мотором, мчался сквозь темноту по пустой трассе. Тьму разгонял только ближний свет фар, да изредка – сияние половинки луны, мелькавшей между рваных облаков, стремительно бегущих по небу.

Они ехали уже не меньше получаса, и Дениса Иванцова наконец начало отпускать нервное напряжение, заставлявшее судорожно сжимать пальцы на оружии и вслушиваться сквозь шум мотора в ожидании погони и стрельбы.

Протяжно, с усилием выдохнув, Иванцов поставил на предохранитель и отложил калаш и нажал на кнопку на двери. Как ни странно, кнопка сработала, и стекло с жужжанием поехало вниз. В салон ворвался поток встречного воздуха, неся с собой пряный смолистый запах сосен и влажное дыхание недавнего дождя. Издалека донёсся отрывистый крик ночной птицы.

– Это ты здорово придумал, Пятачок! – хрипловато хохотнул Саня Горняк, не отрывая, впрочем взгляда от дороги. Вцепившийся в здоровенное рулевое колесо низкорослый щуплый парень смотрелся почти комично… если бы не жуткие шрамы, напоминающие грубый набросок песочных часов на всё лицо и придающие ему сходство с маньяком из какого-нибудь ужастика. – А то вы так потеете от страха, что в кабине дышать нечем!

– Завались, Гном, – беззлобно огрызнулся Артур Фишер, сидевший между Горняком и Иванцовым. – Сам-то не лучше…

Горняк только дёрнул лицом, а Артур, выудив из разгрузки флягу с водой, сделал несколько больших глотков, передал фляжку Денису и с нервным смешком добавил:

– Чёрт, я был уверен, что там нас и положат… Спереть тягач! Из-под носа у Головокрута! Ты долбанутый, Гном, я отвечаю!

– Ну ведь сработало же, ха? А то скучал этот тягач на стоянке, такой одинокий! – ухмыльнулся тот, но Денис даже со своего места видел слипшиеся от пота волосы на висках Гнома.

«Долбанутый – это мягко сказано», – подумалось Иванцову.

– Интересно, где Ковчег взял такую тачку? – сказал он вслух, решив не развивать тему. – Практически новый, считай…

– Где бы ни взял, теперь он наш! – перебил Фишер. Поёрзал, устраиваясь удобнее, с фырканьем добавил: – Но вони, конечно, будет…

– Ты про Ковчег или про наших? – хмыкнул Денис.

– Про всех! У Божича на Гнома и так зуб…

– С меня же размером! – Горняк ухмыльнулся, в сумраке кабины блеснули оскаленные в злой усмешке зубы.

– Ага, точняк, – Артур снова полез в разгрузку, добыл откуда-то из недр несколько завернутых в бумагу полосок вяленого мяса, откусил и потому продолжил немного невнятно: – Теперь вам и вовсе лучше не пересекаться: Серб открутит тебе голову вместо «здрасьте» и будет долго пинать труп.

– Ну хоть пинать, а не трахать, и то хлеб!

– Саня, блин! На, – Фишер сунул Гному под нос кусок солонины, и тот с готовностью впился в подношение зубами, – иногда лучше жевать, чем говорить, особенно тебе!

– Шпашиба.

– Спасибо, Артур, – с намёком поддакнул Иванцов, получил свою долю мяса и уточнил: – Ну с Ковчегом понятно, я бы тоже не порадовался, а с нашими-то что? Думаешь, Котей заплачет от жалости к Сербу?

Гном и Арти дружно захохотали: в Цитадели даже самые дремучие и глухие гражданские были в курсе «нежной любви» коменданта Котова к главе Ковчега. А комендантские друзья, сидевшие сейчас в кабине тягача, отлично знали и о причинах питаемой Котовым ненависти.

– Да не, – отсмеявшись, ответил Фишер. – Комендант нам только спасибо скажет. А вот драный Лось…

Арти сделал многозначительную паузу, Гном с мрачным смешком высвистел первые ноты похоронного марша, а Денис скрипнул зубами и остервенело вгрызся в жёсткую полоску остро-солёного мяса.

Лосём за глаза называли заместителя коменданта Евгения Андреева с позывным «Лиса». Здоровенный черноглазый и черноволосый мужик с явной примесью кавказской крови на лису совсем не походил, зато на грёбаного параноидального садиста, жаждущего власти – очень даже. А у Дениса к нему и вовсе были личные счёты…

– Человек на дороге! – отвлёкшись от злых мыслей, дёрнулся Иванцов: взгляд выцепил мелькнувший в свете фар тёмный силуэт.

Тягач прибавил скорость и вильнул, людей в кабине тряхнуло, будто на кочке.

– Минус зомбарь, – сообщил Гном и погладил приборную панель: – Эх, хорош зверь!

Сумрак и шрамы превратили его ухмылку в жутковатую гримасу, и Денис, вздрогнув, отвёл взгляд, снова принялся старательно жевать, не чувствуя вкуса. Пять лет Эпидемии, а он так и не привык, что люди… не всегда люди.

А вот Фишера такие заморочки не мучали: дожевав свой кусок и запив его водой из фляги, он откинулся на сиденье и мечтательно вздохнул:

– К этому бы мясцу да пивка… Жаль, фабричное все прокисло давно, а та сивуха, которую Валерка варит, и на пиво-то не похожа.

– Ещё скажи – вина красного да бабу рыжую, – фыркнул Горняк.

– Да под валеркино пойло и ты сгодишься! – хохотнул Арти и попытался взъерошить корокий медный «бобрик» на его голове, но Гном увернулся, не то ухмыльнувшись, не то показав зубы:

– Не мешай рулить, блондинка кудрявая!

– У меня бутылка вискаря есть в заначке, – Денис в отличие от Арти помнил, что трогать Горняка руками чревато потасовкой, и предпочёл отвлечь товарищей на что-то поприятнее. – Доедем до базы, надо будет обмыть наш успех.

– Это точно! – тут же забыв про «блондинку», возликовал Фишер. – Эх, а ведь раньше можно было и в клуб сгонять после успешного задания… Все девки моими были!

– Сейчас в клуб тоже можно сгонять, – фыркнул Иванцов, – только вряд ли тебе там понравится. Музыки никакой, и публика какая-то дохлая.

Гном хохотнул, расслабляя плечи, зато нахмурился Фишер.

– Ну, тебе-то разницы никакой, – чуть обиженно сказал он, – ты и до всего этого нечасто в клубы ходил, хотя мы с Котеем тебя сколько раз звали!

– У меня семья… была, – буркнул Денис, невольно отодвинувшись от друга. Разрядил атмосферу, блин!.. – Если ты не забыл.

– Давайте вы потом поворкуете, мальчики, – вовремя вмешался Гном, – а то сейчас Добрый тебя покусает, Арти, и хрен ты докажешь, что это не зомби был… Меня не бить, я за рулём!

Денис с Артуром посопели, сверля взглядами коротко стриженый затылок, но настрой собачиться и правда пропал.

– Знаешь, Гном, – больше для порядка проворчал Денис, – я иногда поражаюсь, как ты вообще выжил. Неужели за пять лет никто не пытался скормить тебя мертвякам?

Гном помедлил буквально секунду, но Иванцов мог бы поклясться: непринужденный тон стоил парню немалых усилий.

– Ты не представляешь, малыш, сколько было желающих! Да я несъедобный оказался.

– Неужто ты даже коллег-ментов достал? – фыркнул Арти.

– Ну не всем же быть такими неразлучными душками-друзяшками, как вам! – огрызнулся Горняк, сгорбившись над рулём.

В кабине повисла напряжённая тишина.

О чём думали попутчики, бог весть, Дениса же в который раз одолело любопытство (и немного совесть): они с Фишером и Котовым были не только друзьями, но и сослуживцами, начинавшими в одном взводе. А вот Горняк, хоть и были они знакомы уже больше четырёх лет, оставался в их компании немного чужаком. То шутит и веселится, как свой в доску, то замыкается, а о прошлом вообще молчит, как рыба – кем он был до Эпидемии и кто так разукрасил ему рожу, до сих пор оставалось тайной. Разве что Котей, возможно, знал, да тоже молчал.

– Блин, если бы не эти чертовы зомбаки, сейчас взяли бы пива и махнули на озеро… – внезапно выдал Арти. Вот ведь беспечальный человек! – Тут недалеко есть одно. Раньше было немного загаженным, но сейчас там мусорить некому, сами понимаете, все живые попрятались. А там дно песчаное, пологое, лес шумит, птички поют, рыба плещет – в общем, чудо, а не место. Устроили бы там привал, развели костер, спели что-нибудь душевное под гитарку…

– Ага, «изгиб гитары жёлтой», – подсказал Иванцов.

В глубине души он был благодарен Фишеру: молчать становилось невыносимо, а злиться на этого человека-ретривера всё равно невозможно даже Гному, вон, тоже заухмылялся.

– Ну что за бардовщина сразу? – оскорбился Арти. – Рок какой-нибудь бы слабали… Да я хоть щас спеть могу!

– Серьёзно? – делано изумился Горняк. – Ты знаешь больше одной песни и клубных битов?

– Иди ты!

– Ладно, ладно, извини! Так что за песня? Весёлая?

– Не то чтобы… зато как раз нам сейчас подходит, пока едем.

Гном фыркнул, но всё же проворчал почти дружелюбно:

– Ну давай, Челентаныч, жги. Главное, чтоб не про похороны!

Арти показа ему средний палец, прокашлялся и, отстукивая на коленке ритм, запел:

– И то, что было, набело откроется потом.

Мой рок-н-ролл – это не цель и даже не средство,

Не новое, а заново один и об одном:

Дорога мой дом и для любви это не место.

Денис, не удержавшись, подхватил припев, а вот Гном упрямо хранил молчание, уставившись на дорогу. Присоединился лишь раз, не столько пропев, сколько прошептав пару строчек:

– …И, не способный на покой, я знак подам тебе рукой,

Прощаясь с тобой, как будто с легендой…

Голос его при этом звучал так, будто кто-то держал Гнома за горло, а пальцы, сжимавшие руль, побелели.

– Знаешь, Арти, – сказал он, когда Фишер, допевавший из чистого упрямства, умолк, – в следующий раз пусть Добрый выбирает песню, у него с этим делом получше будет. Просил же не про похороны.

Денис, оттянув внезапно начавший давить ворот куртки, потёр давно изгладившуюся полоску от кольца на безымянном пальце.

– Пошёл ты, – буркнул Фишер, не глядя на друзей.

Оставшийся путь до базы они проехали в молчании.

***

– Повтори.

Боец – молоденький рядовой, вчерашний кадет, имени которого Андреев не помнил, – втянул голову в плечи.

– Приказано доложить: старший лейтенант Фишер, старший лейтенант Иванцов и младший лейтенант Горняк возвращаются с диверсионно-разведывательной миссии. Они взяли тягач и две цистерны топлива. Прибудут через десять-пятнадцать минут.

Андреев выругался сквозь зубы и, взмахом руки отпустив бойца, зашагал к воротам. Когда он планировал эту операцию, когда настаивал, что никому из рядовых бойцов доверить это задание ну никак нельзя, Евген был практически уверен, что эти ублюдки сгинут там. Ну, хотя бы это уродливый карлик, Гном!..

На широком разворотном круге перед воротами было пусто – часовые, как им и положено, торчали наверху. Ну надо же, Котей не считает нужным лично встретить своих вшивых героев?

– Глазам не верю, как ты за них переживаешь, оказывается! Аж вперёд меня прискакал, Лисонька.

Лёгок на помине!

– Я переживаю за всех людей на этой базе, комендант, я ведь за них в ответе, – медовым голосом отозвался Андреев.

Обернувшись, демонстративно окинул подошедшего коменданта осуждающим взглядом с ног до головы – не то, чтобы это занимало много времени: рыжий выскочка хоть и не уступал Евгену шириной плеч, ростом не особенно вышел. Добившись, чтобы квадратную веснушчатую рожу перекосило, Андреев улыбнулся-оскалился:

– А вот ты, я смотрю, не переживал. Всё кутишь и сибаритствуешь?

Котов, помятый и явно не сомкнувший глаз, несмотря на поздний час, не менее демонстративно взмахнул полой шёлкового халата «под леопарда», накинутого поверх форменных штанов и растянутой футболки, погладил бархатный чёрный воротник:

– Я комендант, мне можно! А ты завидуй молча.

Андреев раздражённо вдохнул через нос, собираясь ответить, но его прервал высокий неприятно-ласковый голос:

– Мальчики, умерьте свой пыл, всё равно все гандоны у меня и подсчитаны!

– Медведев! – вызверился Евген.

– Коля, блин! – в голос с ним возмутился Котов.

Неслышно подошедший главврач ангельски улыбнулся, склонив набок белокурую голову. Поразительно говноротая сука под маской святой невинности!

– Ну вот видите, – ещё ласковее сказал он, – всего одна милая шутка, и вы уже забыли о разногласиях.

– Ещё одна такая «милая шутка», и Андреев тебя побьёт, – буркнул Котов. – А я буду держать!

– Меня нельзя бить, я врач. Причём злопамятный.

– Ничего, я готов рискнуть, – прищурился Евген, но развить тему не успел: часовые на воротах оживились, забегали.

– Едут!

Комендант и его заместитель отошли в сторону и замерли в напряжённом ожидании, Медведев взялся за рацию – маломощную гражданскую, для связи внутри базы – и вполголоса подбодрил своих, видимо, придремавших подчинённых обещанием звездюлей. Не дай бог, раненые или укушенные…

Неспешно вползший в проём ворот тягач был огромным – особенно с прицепленными цистернами и в сравнении с привычными, приписанными к базе «Уралами» и УАЗами. Они, конечно, куда вездеходнее, но меньше. Да и оборудовалии ковчеговские этот тягач весьма неплохо – наваренные решётки на окнах, шипастые диски на колёсах, наточенный скотоотбрасыватель…

– Ну что, каков, а? Хорош? – фамильярно хлопнув Евгена по плечу, поинтерсовался подошедший Котей. Судя по широкой ухмылке, он мало не писался от восторга, как тупая псина. – Глаз не отвести, ага?

Его чёртовы друзья-диверсанты сейчас проходили первичный осмотр у Медведева, хохоча и зубоскаля на весь двор: два рослых, похожих как братья, блондина – кудрявый Фишер и аккуратно зачёсанный Иванцов – и тощий коротышка Горняк. Задрипанные всадники Апокалипсиса – впрочем, и апокалипсис будет такой же, местечкового масштаба.

– Это катастрофа, – ровно, потому что иначе сорвался бы на крик, ответил Андреев. – Твои придурки должны были просто проверить лаз. Выяснить, куда он ведёт. Возможно, собрать ещё какой-то информации. И тихо-тихо уйти! А они?!

– Женёк, ты что, упал? – с искренним непониманием уставился на него Котов. – Они сделали даже больше – они притащили такую добычу!

– Серёжа, – с нажимом сказал Андреев: Котов ненавидел эту форму своего имени также, как Евген – форму «Женёк». – Это ты упал. Головой на бетон. Они засветились! Хуже того, они ограбили Ковчег! Ты понимаешь, что Божич будет мстить? И руки у него теперь развязаны – мы первые взяли чужую добычу!

– Серб? – фыркнул комендант. – Этот старикан никогда не пойдёт на открытый конфликт, у него кишка тонка.

Андреев зарычал. Коменданта Ковчега, угрюмого рослого и жилистого мужика с ранней сединой и тяжёлым, как сквозь прицел, взглядом, он видел всего пару раз, но запомнил надолго. Особенно вторую встречу, прошедшую на расстоянии кулака. А рука у Божича была тяжёлой.

– Этому «старикану» всего сорок, но дело даже не в этом! У него в полтора раза больше людей, его база изначально была лучше укомплектована, а главное – он охрененно мстительный. И своего предшественника он, если помнишь, лично придушил!

– Ну и что ты предлагаешь – вернуть ему тягач с извинениями? – неожиданно трезвым и злым тоном поинтересовался Котов, глядя на Евгена исподлобья. – Вот поэтому тебя, Лось, здесь и не любят – сам жизнью обиженный и другим радоваться не даёшь.

– Да срал я на эту вашу любовь! Твоих придурков на гауптвахту надо за нарушение приказа, а ты их сейчас героями выставишь. Только этот их герозм нам всем таким боком…

– Комендант! – отважно и безмозгло перебив Андреева, вклинился между ними давешний боец. – Разрешите доложить!

– Чего тебе?

– Радист сообщает: Ковчег запрашивает сеанс связи!

Андреев зло захохотал.

– Комендант Цитадели Сергей Котов на связи.

В радио-рубке и так было тесно – оборудование, столы, радист, который не имел права покинутть помещение даже сейчас, – но всё равно, помимо коменданта и его заместителя, сюда впёрлись и «герои дня», и главврач. Спасибо, бойца-с-дурными-вестями с собой не приволокли!

– Говорит комендант Ковчега Теодор Божич, – судя по громкости голоса, Серб или тоже попал под «шумки», или был дико зол… или и то, и другое. – Ваши люди вторглись на территорию нашей базы и забрали наш тягач. Я требую урегулирования этого… происшествия.

– С чего вы взяли, что это были наши люди? – фальшиво удивился Котов. – Может, это были «гастролёры»? А вы сразу требовать!

– Котей, не усугубляй! – тихо, но внятно прошипел Гном, и Андреев в кои-то веки с ним согласился, но совет явно пропал втуне.

– Котов. – Божич сделал паузу, не то собираясь с мыслью, не то отыскивая цензурные выражения. – Твоих придурков невозможно не узнать, это раз. Они оставили нам трогательное послание с подписью, это два.

Котов невольно обернулся на Гнома, а Андреев, чувствуя, что снова закипает, наоборот отвернулся. Тупой мудак! Ну почему его не пристрелили ковчеговские?!

– …Поэтому, – всё так же с расстановкой, будто забивая гвозди, продолжал Божич, – я по-хорошему советую тебе, Котов, вернуть тягач и цистерны. Извинения можешь оставить себе.

Это невольное попадание, похоже, зацепило Котова куда сильнее, чем предыдущее «требую», потому что он растянул губы в злой усмешке и подался вперёд, к микрофону, почти пропев:

– А то что? Что ты мне сделаешь, дедуля?..

Андреев стиснул зубы, офицеры, толпившиеся позади, и притулившийся в углу радист охнули дружным греческим хором, а Гном полузадушенно просипел «Серый!..» но снова был проигнорирован.

– Знаешь, как говорят, Серб? «Было ваше – стало наше». Так что никакого «вашего» тягача уже нет.

– То есть на то, что этот бензак стоил нам жизни бойца, тебе наплевать, – полуутвердительно проговорил Божич, и тон его Андрееву совсем не понравился.

– Ну что поделать, приятель? На войне как на войне, – ухмыльнулся Котов.

На несколько секунд в эфире образовалась тишина, нарушаемая только тихим шорохом помех. Потом Божич проговорил чуть тише, но внятнее, словно наклонился к самому микрофону:

– Как на войне, говоришь, Котов? Что ж. Значит – война.

Станция принзительно пискнула, оповещая, что связь прервана, но ещё на несколько ударов сердца в комнате повисло тяжёлое молчание. Потом Гном, вместе с остальными таращившийся на приёмник, зло, с присвистом выдохнул и вышел, хлопнув дверь. Оставшиеся офицеры запереглядывались.

– Молодец! – Андреев, отпихнув плечом с дороги Фишера, шагнул к коменданту, схватил его за руку обеими руками и с преувеличенным энтузиазмом потряс. – Умница!

– Пошёл ты!

Вырвав руку, Котов вскочил и выбежал прочь, а Евген проводил его взглядом и криво ухмыльнулся: что ж, по крайней мере, теперь плохо не только ему.

Глава 2

В офицерскую Божич вошёл в уже, мягко говоря, дурном настроении: бессонная ночь ещё никому радости жизни не прибавляла, а тут ещё и бойцы Ольку опять из виду потеряли! Дочь, конечно, всегда любила лазать по закоулкам базы в поисках «интересненького», но ведь семнадцать лет девке, надо же и головой думать, нет? Вот теперь притащат её за ухо…

На рабочем месте коменданта ждала стопка бумаг на рассмотрение и подпись, но вся с жёлтыми и синими «флажками», и Тед малодушно отодвинул её в сторону. Подумав, снял ветровку, в которой ходил по летнему времени (совсем без куртки было всё же несолидно) и бросил на стул. Вытащив из шкафчика банку растворимого кофе, разболтал в принесённом из столовой кипятке сразу две ложки, но отпить не успел.

– Старший лейтенант Лем, старший лейтенант Максимов и младший лейтенант Мишин для совещания по вашему приказанию прибыли! – голосом лихим и придурковатым сообщили от двери.

– Доктор, не толпись в дверях, – посоветовал знакомый бас, и в помещение боком, отодвинув в сторону Лема, протиснулся Василий Мишин – невысокий крепыш с вроде добродушным, но цепким взглядом из-под шапки буро-каштановых волос. – Доброе утро, комендант!

– Утро. Василь, Макс, Веня, – отозвался Тед, кивая входящим офицерам, и удивлённо приподнял бровь при виде четвёртого вошедшего. – А это ещё что за… кхм, гость с солнечного Юга?

Конечно, если сравнивать с временами до Эпидемии, людей на базе Ковчега жило всего ничего: чуть меньше четырёх тысяч человек, считая детей, и большинство из них Божич даже знал… ну, хотя бы в лицо. Но вот этого конкретного – низкорослого, тощего и лопоухого не то армянина, не то азербайджанца – Тед не припоминал.

– Па-апрашу, я нэ просто гость! – воинственно выставив вперёд короткую бороду, задрал нос «не просто гость». – Я вообшэ-то специалист високого класса, эм-гэ-тэ-у имени Баумана с красным дыпломом кончал!

– Сядь посиди, – с многозначительно-ласковой улыбочкой посоветовал ему Лем и пояснил уже для Божича: – Это Алисан Мамедов или просто Бауман, наш технический гений и секретное оружие против Цитадели.

Бауман плюхнулся на стул у стены в напряжённо-развязной позе, Макс и Мишин молча заняли свои места за столом. Стоять остался только Лем, который, судя по его нелюбви к сидению, явно имел в роду лошадей.

– А, так Мамедов – это ты? Наслышан… – пробормотал Тед и наконец отхлебнул кофе. Остывший и без молока, но он хотя бы есть, утешил себя Тед. Окинул взглядом шёлковую красную рубашку, художественно драные джинсы, обтягивающие кривоватые ноги, новенькие мокасины, и заключил: – Вижу, премий тебе мало, на стороне шабашишь, Бауман?

– Толко в свободное врэмя! – тут же парировал тот. – А что нэльзя, да? Или мнэ в линялых тряпках ходить, как… э…

– Бойцы? – с усмешкой подсказал Тед.

– Как гражданскиэ лэнтяи!

– Ладно, на этот раз выкрутился. Венька, – повернувшись к Лему, комендант стёр с лица усмешку, – пояснишь?

– Охотно, – кивнул тот и прошёлся из стороны в сторону, собираясь с мыслями. – Вчерашнее… происшествие…

– Акт грабежа, – обманчиво бесстрастно подал голос Макс.

– Как скажешь. В общем, это было нарушение негласного правила, которому и мы, и Цитадель следовали все пять лет: не лезть на чужую территорию и не зариться на чужую добычу. А раз они нарушили, то и нам можно… немного.

– Вот только мы не знаем, как они попали на нашу базу, – с нажимом проговорил Божич, обведя тяжёлым взглядом своих офицеров, – и повторить трюк не сможем, верно?

– Комендант, мы уже заканчиваем прочёсывать Ковчег. Если где-то есть лаз – его найдут, – прохладно отозвался Максимов. – Лаз или крысу.

– И в Цитадель мы не полезем, – добавил Лем, – мы же не такие долбанутые придурки, как Гном!

Тед скрипнул зубами при упоминании чёртова урода, но молча кивнул, поощряя продолжать.

– Смотри, рейды в Город и мы, и цитаделевские организуем по одной схеме. Разведчики, – Лем, оных и возглавлявший, коротко шутовски поклонился, – ищут «вкусные» точки, проверяют, нет ли на пути мертвячьих гнёзд. И только потом, через несколько часов или даже на следующий день, выдвигается большой отряд, так?

– Ну и? – поторопил его Божич.

– Разведка – дело непростое, затратное… – Венька, напротив, никуда не спешил. – Бензин потрать, время потрать, от зомбарей, если попадутся, ещё отбиться надо. Сам рейд, впрочем, даже хуже: там же и грузовики, и бойцы не пешком идут… а представляешь: приехал отряд на место, а там пусто?

Мишин, возглавлявший вторую штурмовую роту, явно представил и аж закряхтел. Макс, командовавший первой ротой, тоже скривился, как от кислого. Тед на провокацию не поддался – отхлебнул ещё кофе и ровно проговорил:

– Ближе к теме, Веня.

Лем выразительно вздохнул и закруглился:

– Да куда ближе? Вот для того, чтобы организовать Цитадели такую радость на похохотать, нам и нужен наш гениальный Бауман!

– Да! – радостно подтвердил Мамедов, явно уставший от чужого невнимания и собственного молчания. – Я спэциалист по бэспроводным связям!

– И по безбрачным тоже, – как бы в сторону, но вполне отчётливо пробормотал Василь, но Тед предпочёл его пока проигнорировать.

– И что же ты нам предлагаешь сделать с беспроводной связью? – уточнил он у Баумана. – Цитаделевский хабар по вай-фаю скачать?

– Ну, скачать – нэт, а вот подсмотрэть, куда вражины намылились – очень даже да! – расплылся в самодовольной усмешке «спэциалист». – Я вэдь прэмии не только на рубашки тратил, я пару таких птычек собрал, м-мах! Почти час лэтают, сорок кэмэ делают на одном заряде, и поводок почти в киломэтр!

Лем одобрительно похлопал Баумана по плечу, шагнул к пришпиленной на стену карте Города и принялся объяснять:

– Смотри, Цитадель здесь, северо-северо-восток Города, на том берегу Смородины. За добычей ездят в основном в северо-западные районы. Если оборудовать пару скрытых наблюдательных пунктов вот тут и тут, то с баумановскими «птычками» мы сможем…

Божич, поначалу слушавший весьма скептически, постепенно начал кивать и наперегонки с Максом и Василем выискивать в лемовском плане слабые места. А значит, вопрос «пробовать ли вообще?» был решён.

Ну, держитесь, гады цитадельские!

***

Боец с благой вестью – худой, ещё по-жеребячьи нескладный парень в болтающейся форме – выловил коменданта на выходе из штабного крыла.

– Капитан Божич, нашли! – переводя дыхание сообщил он и, поймав в ответ хмурый взгляд, поспешно уточнил: – Олю нашли. С ней всё в порядке.

– Где? – поинтересовался Тед, чувствуя, как отступает подспудно сидевшее в глубине напряжение. Конечно, все на базе знали его дочь, но мало ли кому что в голову стукнет…

– З-за пределами базы.

– Где?!

– Какая-то поляна с северной стороны от нашей стены, примерно два километра, – явно борясь с желанием втянуть голову в плечи, сообщил рядовой. Сглотнул и добавил: – А ещё там рядом нашли «козла»… то есть, УАЗ-внедорожник. Судя по номерам, цитаделевский.

Теодор вскинул руку, приказывая бойцу помолчать, закрыл глаза и медленно, сквозь зубы вдохнул и выдохнул.

– Олю к врачам, – отрывисто выговорил он, не открывая глаз. Кивнул на жалобное «Уже!», и продолжил: – «Козла» осмотреть и перегнать на базу, на поляне оставить скрытый пост наблюдения. Выполнять.

– Так точно!

Боец нервно козырнул, развернулся и припустил к выходу с похвальной скоростью. Тед проводил его невидящим взглядом, сделал ещё один медленный вдох и быстрым шагом – не бегом! – направился туда же: медотсек (тогда ещё звавшийся медсанбатом) занимал отдельный корпус на базе ещё до Эпидемии и, несмотря на нынешнюю тесноту, менять это никто не собирался. Если вдруг среди больных попадётся заражённый… О том, что таковой может оказаться его единственная дочь, Теодор старался не думать.

Путь до медотсека всё же оказался слишком долгим для нервов коменданта, так что дежурившему у входа сержанту он лишь мельком кивнул, без стука ворвавшись в просторное помещение, пахнущее стерильностью и лекарствами. Этот запах был Теду по душе – ведь в иные дни тут смердело кровью и смертью.

За рабочим столом со включённым компьютером никого не было, как и на кушетке для первичного осмотра, однако из-за ширмы, отгораживающей часть помещения доносились знакомые голоса. Слов было не разобрать, но от ровного тона, которым говорила Катерина, на Теда накатило такое облегчение, что пришлось прислониться к ближайшему шкафу, чтобы не сесть прямо на пол.

– У меня пациент, выйдите и ждите, пока позову! – явно услышав его возню, с дежурным раздражением сообщила из-за ширмы Ленская.

– Кать, это я.

– Капитан, – голос главврача чуть смягчился, а из-за ширмы на миг показалось худое скуластое лицо с тонкими губами, обрамленное аккуратно собранными тёмными волосами с ниточками ранней седины. – Сядь в коридоре, подожди, я почти закончила.

Несмотря нелюбезный посыл вон из кабинета, Божич в ответ только хмыкнул и вышел. Во-первых, врачи в их время – священная корова, с ними не спорят. Особенно с Катериной Матвеевной Ленской, которая вот уже пятнадцать лет железной рукой правила в этом «храме здоровья», невзирая ни на какие потрясения и зомби-апокалипсисы. А во-вторых, если с Олей было что-то не так, Катерина сказала бы сразу – не из чёрствости, а как раз, чтобы не мотать родственникам пациента нервы.

Через пятнадцать минут, когда Тед почти просверлил в двери дыру, а стоящий рядом с дежурный боец окончательно извёлся от присутствия высокого начальства, Ленская выглянула из кабинета и жестом поманила коменданта внутрь.

– Забирай свою гулёну. Девчонка в рубашке родилась – ни царапины, только на запястье синяк где-то посадила… Фух, а я схожу хоть чаю себе налью, жара такая!

Божич благодарно улыбнулся направившейся к выходу женщине и шагнул было за ширму, но тут же попятился: Оля возилась с застёжкой джинсов, и небольшую, но уже оформившуюся грудь прикрывали только длинные светлые волосы, а вот футболка с какой-то мультяшкой и лифчик в жизнерадостные цветочки ещё лежали на стуле.

Ей почти восемнадцать, в очередной раз осознал Тед, бездумно скользя взглядом по полустертым надписям под кнопками автоклава. Уже почти взрослая. Ещё полгода-год, и можно замуж отдавать… При одной мысли об этом Тед невольно стиснул кулаки: никакого замуж! Оле требуется особый присмотр, и ни один придурок на базе не сможет его обеспечить!..

– Папа? – позвала Оля, выходя из-за ширмы, и ойкнула от неожиданности, когда отец порывисто прижал её к себе. – Пап, ты чего?.. Что-то случилось? Все какие-то очень странные сегодня.

Теодор чуть отстранился, непонимающе заглянув дочери в лицо. Она ответила ему ясным взглядом больших голубых глаз и робко улыбнулась.

– Кто все?

– Ну все. Солдатики, теть Катя, ты…

– Оль! – Тед прервал её, с трудом сдержав всколыхнувшееся раздражение: ну как она не понимает!.. – Ты вышла за Стену, тебя целое утро искали всей базой, конечно мы будем странно себя вести! Мы же беспокоились!

– Пап, а зачем меня искать всё утро? – удивлённо нахмурилась девушка, отступив на шаг. – Меня в кладовке какие-то бойцы заперли!

Теодор ошарашенно посмотрел на неё. Что за чушь, кто мог запереть в кладовке комендантскую дочь? С другой стороны, Оля, конечно, давно воспринимала реальность не совсем… не так, как остальные люди, но раньше все её фантазии касались только огромных призрачных «цветочков», которые дочь видела то там, то сям. Так что…

– Кто тебя запер? Ты их знаешь по именам? Они… сделали что-то ещё?

Одним из самых потаенных и ужасных его страхов было то, что над дочерью могут надругаться, а она просто не поймёт, что происходит, и не сможет дать отпор. Так что последний вопрос Тед с трудом выдавил сквозь сжавшееся горло.

– Накричали и за руку схватили сильно, вот! – девушка капризно оттопырила нижнюю губу и продемонстрировала отцу тонкое запястье с небольшим свежим синяком. – Откуда у нас столько новых солдат? И все такие нервные, грубые!

Тед потряс головой, отгоняя страшную мысль, что Олю… с Олей всё-таки случилось что-то нехорошее, вызвав рецидив её помешательства.

– О чём ты говоришь? В Ковчеге очень давно не появлялось новых людей, уже полгода, не меньше… – Божич запнулся, осенённый ужасной мыслью, медленно выговорил, глядя дочери в глаза: – Скажи, а не было ли среди них человека со шрамами на лице?

Оля отрицательно замотала головой, сдула упавшую на глаза прядь и полезла искать по карманам резинку. Тед, как раз для таких случаев всегда таскавший в куртке запас, машинально выудил и протянул ей сразу две пластиковых разноцветных пружинки.

– Не, пап, – благодарно кивнув и принявшись наощупь крутить два низких хвостика, сказала Оля. – Я знаю, вы ищете человека со шрамами, но это был точно не он. У тех солдат была наша форма, только новая. И у тебя тоже, кстати. Зачем ты опять переоделся в эти штаны? Они же выцвели совсем!

Тед терпеливо вздохнул. Никакой «новой формы» у него не было – за пять лет вся форменная одежда разошлась по рукам и приобрела одинаково потёрто-застиранный вид. Да и видеть его Оля сегодня не могла – с утра он ушёл на построение, потом тренировка, завтрак и совещание… Но опыт говорил ему, что спорить с дочерью, когда она так уверенно что-то говорит, бесполезно.

– И где же ты меня видела? Что я там делал?

– Во дворе. Я увидела там цветок… ну, ты знаешь, тот большой, белый, который иногда цветёт у нас на полигоне. Подошла поздороваться с ним, а там раз – и людей набежало! И ты стоял, держал на руках какую-то девочку, – в голосе Оли прорезались ревнивые нотки. – Такую… светленькую, красивую. Ты её обнимал! А когда я попыталась к тебе подойти, меня схватили эти грубияны-солдаты, долго спрашивали, кто я, как попала на базу, а потом заперли в кладовке!

– А кто тебя выпустил? – приказав себе пока не искать в её словах логику, ровно спросил Божич. – Эти же солдаты? Или кто-то из гражданских?

– Меня никто не выпускал, пап, – тоном «что за глупости ты говоришь!» отозвалась Оля. Затянула резинку на втором хвостике, отбросила волосы за спину и подняла на отца укоризненный взгляд. – Я кричала, стучала, требовала, чтобы позвали тебя, но они не открывали. Ты их обязательно накажи, пап, нельзя же так просто людей где попало запирать!

– Непременно накажу… но ты расскажи уже, как из кладовки выбралась? И как за Стену вышла?

– Так там проход есть, в стенке. Я к ней прислонилась, чтобы отдохнуть, постояла немного, а потом раз – и проход открылся. И я ушла на полянку.

– На полянку? – непонимающе переспросил Тед. – На которой тебя нашли?

– Ну да.

– Но она же за стеной! В двух километрах! А кладовка – любая – мало не в центре базы!

– Так я по коридору прошла, – терпеливо, словно это Тед не отражал реальность, пояснила Оля. – А уже на полянке меня нашли Лёша Кольцов и Саша Тимохин, и привели сюда.

Тед некоторое время растерянно молчал, пытаясь уложить весь этот бред в голове.

– Ла-адно… и всё же, как выглядели те, кто тебя запер? Можешь описать?

– Ну, пап! Обычные бойцы, только форма новая. А! Там был один такой – весь белый, как Помпончик, мой кролик, помнишь его? Только глаза не красные, а светлые-светлые! Как же его звали? Я нашивку только мельком видела – то ли Симонов, то ли Миронов, простая такая фамилия.

Кажется, Оля говорила ещё что-то, но Тед уже не слышал. Покрывшись холодным потом, он вспоминал альбиноса Смирнова, который действительно служил на этой базе… вот только четыре года назад парень погиб в Городе.

Оля что, видела призрака? Или провалилась в прошлое?.. Да нет, бред бредовый! Смирнова она, наверное, видела мельком и запомнила из-за необычной внешности, а теперь у неё просто вновь начались галлюцинации. И приступ лунатизма тоже, раз вышла за пределы Ковчега… ага, сквозь Стену.

– Пап? – прервал заполошный бег мыслей голос Оли. – Так я пойду? А то есть хочется, я с этими дураками невоспитанными обед пропустила.

– Д-да, милая, сходи на кухню, там тебе отложили порцию, – с трудом совладав с голосом, отозвался Теодор. – За дверью дежурный, пусть он тебя проводит, скажи – я приказал.

– Как скажете, комендант! – Оля скорчила недовольную гримаску, но спорить не стала, явно разглядев что-то в выражении отцовского лица. – До вечера, пап!

– До вечера, – кивнул тот, провожая девушку взглядом.

Он собирался дождаться Ленскую и выяснить, почему дочери снова стало хуже. И всё же проверить кладовки.

***

Теодор миновал внутренний двор, скупо отвечая на приветствия встречных бойцов и гражданских, спешащих по своим делам, проверил часовых, расставленных возле ангаров с тяжёлой техникой и вооружением (никаких больше машин на открытой стоянке!), и вышел на тренировочную площадку.

Макс в этот час обычно бывал именно там, если не сопровождал рейд, и сегодняшний день не стал исключением – заместителя Теодор нашёл на стрельбище. Поставив ноги на ширину плеч и приняв идеальную стойку, лейтенант Максимов разряжал обойму, расстреливая находящуюся на порядочном расстоянии мишень.

Что ж, могли себе позволить – с тех пор, как, первый и последний раз объединив силы с Цитаделью в вынужденном перемирии, зачистили от зомби и разграбили патронный завод. Утащили и поделили не только запасы готовых боеприпасов, но и станки, и сырьë – в процессе зачистки и вывоза Тед потерял девятнадцать человек, получил по морде от цитаделевского зама (не оставшись, впрочем, в долгу) и сорвал спину, но возможность не беспокоиться о патронах того стоила.

Макс стрелял почти не целясь, с обманчивой небрежностью, но пули ложились в цель кучно и оставляли на месте головы силуэта лишь ошмётки бумаги. Тед, только что от Ленской, в очередной раз невольно отметил сходство своего заместителя и главного медика – те же аккуратно зачесанные назад темные волосы, тот же волевой подбородок, тот же строгий взгляд светло-серых глаз. И та же незаменимость на своем месте.

Дождавшись щелчка затвора, когда магазин пистолета опустел, Божич подошёл к Максу.

– Ещё раунд или ты закончил? Есть разговор.

– Закончил, – кивнул Макс, аккуратно ставя оружие на предохранитель и убирая в кобуру. – Слышал, твою дочку нашли за Стеной?

– Она чистая, – сухо отрезал Тед.

Макс кивнул, принимая ответ как должное, развернулся и зашагал в сторону штаба, вежливо приотстав от коменданта на полшага.

– Повезло ей… Я говорил с бойцами, которые видели Олю последними, перед пропажей. Уверяют, что она буквально растворилась в воздухе, – в голосе Макса прозвучало едва заметное недоумение пополам с презрением, а Божич невольно покачал головой: когда Макс успел? И что Тед бы делал без него и Веньки?.. – Только моргнули, а она как сквозь землю провалилась.

– Скорее всего, шмыгнула куда-то между ангаров, – сказал он вслух.

– Это было на полигоне, – сказал Максимов, будто не услышав. – Ольга пропала прямо посреди полигона. Ни зданий, ни ящиков, ни техники рядом не было. Некуда шмыгнуть.

У Теда засосало под ложечкой. Слова Оли, потом разговор с Катериной, теперь это…

– К чему ты клонишь?

Макс вздохнул и, остановившись на краю дорожки, повернулся к Теду и мрачно уставился на друга:

– К тому, что мне очень не нравится, когда посреди базы испаряются девушки и материализуются ублюдки с вражеской базы. Что рассказала Оля?

– Говорит, что прошла по какому-то коридору, начинающемуся из карцера, – ещё более мрачно отозвался Тед. – А перед этим просто шла-шла и наткнулась на покойного Смирнова. Который и засунул её в ту кладовку.

Максвелл нервно хмыкнул:

– Тед, прости, но…

– Катерина говорит, у Оли нет рецидива. По всем тестам она сейчас в лучшем состоянии за всё время.

– Катя не психиатр, – сочувственно положив руку Теду на плечо, выговорил Макс. – А в кладовках у нас никакого лаза в коридор, тем более ведущего за пределы базы, нет. Мы с ребятами заглянули в каждый угол, простучали все стены. Венька с Василем изучили все планы базы, какие могли найти. Нету лаза.

Божич раздражённо выдохнул.

– Макс, ты лучше многих знаешь: я никогда не закрывал глаза на то, что моя дочь… не вполне нормальная. И будь у нас только её слова про мифический коридор и покойников, я бы первый сказал, что она бредит. Но у нас есть её пропажа посреди полигона – заметь, о ней мне ты же и рассказал! – и появившиеся из ниоткуда диверсанты.

– Серб… – Сочувствие во взгляде Максимова сменилось беспокойством и жалостью. – Я понимаю, ты устал, за последние дни столько всего навалилось…. но прошу, не говори, что и ты уверовал в этот бред про призраков, телепорты и андронный коллайдер, разрушающий мир!

Тед возмущённо уставился на Макса. Разумеется, он был в курсе страшных баек, ходивших среди бойцов и гражданских – про встречи с теми, кого давно не было в живых, про ходоков, свернувших не туда и оказавшихся в чёртовой дали или вовсе на живой мирной улице, будто не знающей про царящий в мире апокалипсис, про безжизненные пустыри и провалы на месте дороги, гектаров леса или даже какого-нибудь посёлка. Истории эти рассказывали те, кто попал на базу издалека, не из Города, но их было немало, и временами в бессонные ночи даже Божич задумывался – а только ли это выдумки и бред людей, попавших в жернова чудовищной реальности?.. Но верить в это при свете дня? Прикладывать к безопасности Ковчега?

– Макс, ты мой друг и старший офицер, но за такие предположения я тебе в зубы дам! Разумеется, у всего происходящего есть нормальное, рациональное объяснение, просто нельзя отбрасывать какие-то факты, если они не вписываются в твою картину мира.

– Вот именно. Тед, я думаю, всё проще: у нас на базе завелась «крыса», которая сперва помогла цитаделевским пробраться сюда, а потом отвлекла бойцов чем-нибудь таким, чём они боятся признаться, и выпустила за ворота твою дочь, скорее всего, чтоб ты отвлекся на её поиски, а может, просто из желания навредить. Оле одной за воротами не выжить, сам знаешь.

– Знаю, и наверняка ты прав.Но всё же, Макс… давай ещё раз проверим кладовки, карцер – у нас, конечно, не средневековый замок, но вдруг где-то есть тайный ход?

Максимов закатил глаза, но кивнул:

– Если тебе от этого станет спокойней.

Глава 3

Денис ненавидел ждать. А уж дожидаться известий, не зная, какими они будут…

Каждый рейд в Город был той ещё лотереей – вернутся все, кто уезжал, и с богатой добычей? Или с добычей, но не все? Или, столкнувшись с кочующей стаей зомби, не вернутся вовсе? А может, многообещающая точка окажется пустышкой, не стоящей потраченного бензина?

Иванцов до боли и солоноватого привкуса на языке закусил изнутри щёку, отгоняя дурные мысли, и в сотый, наверное, раз покосился на сидящего напротив Лося.

В штабе, как неформально назывался этот вытянутый кабинет с выкрашенными до середины в казённый оливковый цвет стенами, зарешеченными окнами, архивными шкафами, забитыми помимо бумаг всякой мелочёвкой, и длинным, составленным из нескольких офисных, столом в центре, было тихо и душно. Один из немногих имеющихся на базе кондиционеров накрылся ещё в прошлом году, а приволочь из Города новый так и не дошли руки – всегда находились более важные грузы.

Впрочем, Денис не жаловался бы, сиди он тут один или даже в компании всех старших офицеров – кроме одного, шуршавшего бумагами на расстоянии руки. Чёртова теснота! Будь у них база размером хотя бы с Ковчег, ему не пришлось бы корпеть над своими недельными отчётами в комнате для совещаний, да ещё и нос к носу с этим ублюдком, который… из-за которого… Денис стиснул зубы и попытался переключиться обратно на отчёт, но цифры перед глазами расплылись от накатившей застарелой ненависти.

Ну почему Андреев до сих пор не за Стеной?.. Хотя бы не разжалован из замкоменданта и главы разведчиков в сраные свинопасы?! В Цитадели, кажется, не было ни одного человека, который относился бы к Лосю с симпатией – даже «прикормленные» им сержанты и старшины из числа разведчиков, даже его подпевала Сахарчук!.. Этот и вовсе плевал бы Андрееву вслед, если б не боялся его до усрачки. А уж старшие офицеры и вовсе поголовно принимались скрипеть зубами при одном упоминании замкоменданта: у каждого из них, кроме, может, демонстративно держащего нейтралитет главврача, был на ублюдка не зуб даже – медвежий клык.

И казалось бы, что может быть проще: единогласным офицерским решением отнять у Андреева нашивки, а если кто-то из бойцов попытается возбухнуть, скрутить и разжаловать. Всё! Но нет, комендант Котов матерился, трясся от злости, выкуривал по полпачки сигарет после каждого совещания – и упорно обрубал любые разговоры об отстранении Лося. Хотел бы Денис знать, чем именно тот держит Котова за яйца…

– Лейтенант Иванцов, вы не могли бы перестать так сопеть и трясти головой? – изысканно-вежливым и оттого особенно оскорбительным тоном вмешался в мрачные размышления Андреев, впрочем, тут же смазав впечатление следующей фразой: – Если замучили вши, идите в медотсек.

«Щас ты у меня в медотсек отправишься!» – зло подумал Денис, но озвучивать такое было все же перебором, а придумывать ядовитые ответы на ходу, как Гном, языком которого можно было бриться, он не умел.

Так что вслух Денис отгавкнулся лишь банальным «Тебя не спросил!» и бессмысленно уставился в бумаги, но сосредоточиться на них не успел. Из коридора донеслись топот, чей-то неразборчивый, но очень злой рык, перебиваующий узнаваемый торопливый хрипловатый тенорок помянутого Гнома… а в следующий момент дверь штаба распахнулась – по ощущениям, с ноги, – грохнула в стену и перекосилась.

Денис и Лось, не сговариваясь, вскочили на ноги, уходя с линии возможного выстрела, но на пороге воздвигся не вооруженный враг, а Сергей Котов – лохматый, без фуражки и кителя, в мятой, криво заправленной в форменные штаны футболке. Лицо коменданта было багровым и перекошенным от гнева, на шее вздулись жилы.

– Андр-реев! – прорычал он, остановив яростный взгляд на своём заместителе. – Предатель, крыса гнойная!

– Котов, ты долбанулся с такими заявами? – моментально вызверился в ответ Лось.

Внутри у Дениса всколыхнулась тёмная радость – «Наконец-то козла прищучат!», но разумная его часть вынуждена была согласиться: Котей был явно не в себе.

– Комендант, давайте немного успокоимся и…

– Добрый, под стражу его! – страшным голосом приказал комендант, не отводя от Андреева взгляда.

Денис нерешительно развернулся к «арестанту», сомневаясь и в правильности, и в своей способности скрутить Андреева.

– Добрый, стой и не дёргайся, – прежде чем кто-то успел ещё что-то сказать, вмешался Гном, протиснувшись в кабинет между Котовым и дверным косяком. – И ты, Ло… Лиса, тоже!

– Саня, ты охренел?! – развернулся к тощему лейтенанту Котов.

– А то что? – одновременно с ним рыкнул Андреев: Гном всегда действовал на него как красная тряпка на быка.

– А то перережу всех к грёбаной матери! Заткнулись оба! – злобно рявкнул Горняк, выхватывая откуда-то из складок одежды здоровенный охотничий нож.

С этим ножом он, тощий, в мешком висящей на нём форме, агрессивно пригнувшийся, выглядел нелепо и страшно одновременно – Денис как-то разом вспомнил все слухи о том, откуда у Горняка на лице такие шрамы, и невольно сглотнул сухим горлом.

– Что. Мать вашу. Здесь происходит? – с явным усилием взяв себя в руки, раздельно выговорил Андреев.

Котов с презрением покосился на нож Гнома, но всë же длинно, яростно выдохнул через нос и процедил:

– Арти вышел на связь. Они едут на базу. Пустые.

Денис снова закусил щёку, не зная, как относиться к его словам: пустые, да. Но живые же?..

– Печально, – ядовито отозвался Андреев. – Но при чём здесь я, если твой дружок жопорукий?

– Ты особо-то не выпендривайся, – сипло осадил его Гном. – Пустые они потому, что на точке, которую выбирали твои ребята, их ждали нихрена хабара и трогательное послание от Ковчега!

– Послание?

– «Спасибо за разведку», – выплюнул Котов. – И подпись – Серб.

Взгляды всех присутствующих скрестились на Андрееве, сам лейтенант замер с деревянно выпрямленной спиной и сжатыми кулаками.

– Котов, – медленно выдавил он после долгого молчания, – я, по-твоему, совсем дурак?

– Да!

– Котей.

Гном качнул ножом, Котов ответил ему злым взглядом, но замолчал. Андреев выдержал паузу и почти вкрадчиво продолжил:

– Подумай головой. Если бы мне – с какого угодно перепуга – пришло в голову спутаться с Сербом… а я, напомню, пока ещё живу на одной с тобой базе, я и мои ребята получаем свою долю от добычи, лечимся в одном с тобой медотсеке. И эти сраные колёса, за которыми поехал твой… – он запнулся, будто подбирая слово поцензурнее, и с отвращением продолжил, – Фишер, нужны нам не меньше, чем всем остальным. Так вот. Если бы я решил переметнуться, то уж точно договорился бы не палиться так тупо!

– Тогда нахрена эта надпись вообще?!

– Чтоб нас стравить, деби… капитан! – не то вспомнив о субординации, не то решив не провоцировать и так взвинченного Котова, в последний момент поправился Лось. – Божич, похоже, не шутил про «войну»!

Денис невольно покосился на Гнома и наткнулся на встречный взгляд: оба явно думали об одном. Ночь, крики, рокот мотора тягача – и пьяный от азарта Горняк, выводящий на бетоне парковки обломком кирпича…

– «Спасибо за бензин», – пробормотал Иванцов, вроде бы негромко, но Андреев, чёрт слухатый, тут же развернулся к нему и обвиняюще наставил палец:

– И кстати, если уж кто и мог без проблем сговориться с Сербом, так это твои дружки, которые почти ночь проторчали в Ковчеге!

– Что?.. – опешил от такого выверта Денис, а Котов оскалился:

– Женёк, ты берега-то не теряй! По чьей наводке они туда отправились, не напомнишь? И кто настаивал, чтобы шли только старшие офицеры?

– Специально, чтоб на нас нынешний провал свалить, – мрачно поддакнул Иванцов.

– Так, парни, брейк! – между комендантом и его замом снова вклинился Гном, даже не подумав убрать нож. – Раз уж линчевание на месте, слава богу, не состоялось, и вы начали мериться длиной, толщиной и волосатостью, давайте промотаем этот этап и перейдём к сути. Как Ковчег узнал, куда мы планируем идти в рейд? Разведчики по Городу с музыкой и фейерверками ходят или на точке транспаранты вешают?

– Без понятия, но я выясню, – мрачно пообещал Андреев. – И при следующей разведке мои парни пристрелят ковчеговскую гниду, сколько бы патронов на это ни ушло.

***

– Князь – сопровождению. Переулок Кузьмина – есть движение, – сообщила встроенная рация «Тигра».

Денис, и без того не расслаблявшийся с самого выезда с базы, подался вперёд, вглядываясь сквозь лобовое стекло, машинально нашёл взглядом едущего метрах в двадцати впереди «разведчика» – потёртый, зато резвый «бобик» с наваренной поверх брезентовой крыши решёткой из стальных полос.

– Добрый – Князю. Мертвяки? – уточнил Денис, коротко зажав кнопку рации.

– Князь – Доброму. Да чёрт их разберёт, что-то мелькнуло вдалеке, несколько силуэтов. Может, собаки… Свернуть, проверить?

– Добрый – Князю. Не суйся. Если это собаки, то сами не полезут, а если стая, пусть лучше она на конвой вылетит, чем на вас.

– Принял, – флегматично согласился Князь.

– Добрый – сопровождению. Повышенная готовность, возможно стая.

Конвойные сержанты в несколько голосов подтвердили готовность, и на общей волне снова наступила напряжённая тишина, лишь подчёркнутая грохотом моторов и хрустом растрескавшегося асфальта под колёсами. Иванцов, сжимая автомат и сканируя взглядом печальный пейзаж.

С одной стороны, за пять лет основные «маршруты», ведущие в Город с севера и востока, рейдеры обеих военных баз успели подрасчистить от брошенных автомобилей, обломков зданий, обвалившихся по тем или иным причинам, и крупногабаритного мусора. С другой – улицы медленно, но неумолимо захватывала природа: во все стороны растопыривались разросшиеся кусты, нависали сверху ветви деревьев, через асфальт пробивались их корни и сорная трава, а в заброшенных домах и переулках плодились кошки, вороны, крысиные и собачьи стаи, осваивали брошенные людьми территории лесные твари – от всякой мелочи, вроде мышей и птичек, до оленей и лис. Говорят, пару раз в черте города даже медведей видели…

Рейд, два грузовика-«Урала» и четыре сопровождающих «Тигра», успел почти целиком миновать подозрительный переулок, когда рация внезапно ожила, каркнув голосом кого-то из сержантов:

– Зомби! Слева по ходу штук десять!

– Кто под атакой? – рыкнул Денис – Шубин, сидевший за рулём их «Тигра», затормозил и выкрутил руль, вставая боком к движению, так резко, что Иванцова чувствительно приложило плечом в дверь, а сзади на четыре голоса выматерились бойцы. – Шуба, ты озверел?

– Виноват!..

– «Тигр-3» облепили, второй их отбивает! – сквозь стрëкот автоматов отчиталась рация. – Твою мать, мертвяки на грузак полезли!

– Из переулка ещё прут!

Чертыхнувшись – грузовику зомбари могли и дверь выдернуть, – Денис щёлкнул предохранителем автомата и развернулся в салон:

– Парни, на выход! Близко не подходить, стрелять наверняка!

Стая, выскочившая на них, была явно из бродячих: сравнительно мелкая, всего-то десятка три особей, и все – длинноногие тощие «гончие» в жалких обрывках тряпья, бывшего когда-то одеждой. Осёдлые стаи больше и разномастнее, и шмот у них сохранялся лучше…

С другой стороны, лучше уж полсотни «овец» пусть даже в компании с «гориллами», чем тридцать «гончих» – злых, подвижных и быстрых, по которым ещё хрен попадёшь, тем более – через узкие круглые бойницы в дверях. Хорошо хоть, мозгов у «гончих» как у муравья, бросаются на ближайшую цель, включая бронированные машины с людьми внутри, так что есть шанс перестрелять издали. Лишь бы никого не цапнули…

– Их кто-то спугнул и совсем недавно, зуб даю.

Князь пинком перевернул одно из тел и с отвращением на лице принялся его разглядывать: вытянутая тощая тварь с перекрученными, похожими на верёвки мускулами и грязной сероватой кожей, которая перемежалась резиноподобными зеленовато-бурыми рубцами на месте прижизненных ран, похоже, когда-то была подростком. От лица выстрел, убивший тварь, правда, оставил лишь чёрно-бурое месиво с желтоватыми осколками костей, но и к лучшему – на белёсые, как варёные яйца, буркала с точкой зрачка и выщеренные в вечном оскале зубы Денис давно насмотрелся до тошноты.

– С чего ты взял? – буркнул он, с неохотой следя, как бойцы оттаскивают мертвяков с дороги и сваливают в кучу вперемешку с тут же подобранными досками и сухими ветками: сожгут на обратном пути.

– С того, что, когда я здесь с андреевскими парнями ехал, тут было полно живности, а звери, сам знаешь, эту погань не больше нашего любят. Ну и у этого вон, дырка в боку – свежая, но не совсем, так что это не наша работа.

Иванцов неохотно глянул туда, куда указывал Вадим: действительно, там, где у людей печень, у зомбаря имелась рана – чёрная в середине, но с краёв уже начавшая затягиваться зеленоватой плёнкой.

Помолчав, Денис тяжело вздохнул:

– Походу, тот «жирный хозмаг и аптека рядом с ним», не считая прочих мелких магазинчиков, тоже встретят нас пустыми полками и красивой надписью через трафарет.

– Добрый, я тебе зуб даю – не было ковчеговских рядом! – с жаром заявил Князь.

– Такими темпами ты без зубов останешься.

– Да блин! Я разведчикам тоже не доверяю и не говорю, что они чисты, но в этот раз они по совести всё проверяли, коробку патронов извели, зверья перестреляли кучу… Не было никого!

– Зомби с востока пришли, заметь. А с той стороны у нас уже года четыре стрелять могут только ребята Серба. – Денис взглянул в разочарованное лицо Вадима и смягчился: – Ну, всегда есть шанс, что стая пришла издалека. Давай оттащим этого урода в общую кучу и поедем проверять. Я могу и ошибаться.

– Это да, ты известный пессимист, – криво ухмыльнулся Князь.

Без дополнительных понуканий ухватил мертвяка за руки, Денис взялся за грязные, похожие уже скорее на копыта, пятки, и они потащили.

Полчаса спустя потрёпанные, но целые бойцы тщательно отмыли руки водой с разведённым в ней спиртом (не без пары глотков внутрь «для дезинфекции»), загрузились в машины и двинулись дальше. Впрочем, далеко ехать не пришлось: миновать выцветший, но всё ещё читаемый щит «Белогорску 745 лет! С днём рождения, любимый город!», свернуть на перекрёстке на юг – и на месте.

…Пока бойцы с матюками осматривали вынесенный мало не под ноль хозмаг, бегло проверяли соседние магазинчики, судя по виду, разграбленные еще в первые дни Эпидемии, Денис, которого накрыло каким-то неестественным, отрешённым спокойствием, неспешно вернулся в «Тигр-1». Пощёлкал переключателями бортовой рации, настраиваясь на нужную волну, дождался, пока на том конце дежурный позовёт коменданта.

– Рейд – Цитадели. Точка пуста. Ковчег опередил нас совсем немного – надпись на стене ещё липкая. Мне жаль, Котей…

– Ну и хер с ним, – неожиданно бодро и зло отозвалась рация голосом Котова. – Мне тут подкинули совершенно чумовую цель для рейда – Ковчег на говно изойдёт, когда узнает!.. Тащи свой зад домой, Добрый, нас ждут великие дела!

– Уже выдвигаемся. Конец связи, – отозвался Денис.

Нервно потёр безымянный палец там, где когда-то было кольцо. Конечно, хорошо, что Котов в этот раз не впал в неистовство, но… как бы эта чумовая цель им не вышла боком!

***

– Приятное зрелище, да? – не оборачиваясь, спросил Макс у подошедшего коменданта. – Особенно, если знать, что всë это не досталось Цитадели.

– Согласен.

Тед встал рядом, заложив руки за спину и чуть расставив ноги, словно принимал парад. Некоторое время понаблюдал за шустрой организованной суетой бойцов и складских, разгружающих всего один, зато четырëхосный грузовик. Медикаменты, перевязочные, всякие хозяйственные расходники, а также масса мелких, но приятных «сувениров», которые бойцы наверняка распихали по карманам, пока проверяли территорию – лишь бы не забыли, что половина этих сувениров должна пойти в общий «котëл»…

– Жаль только, что весь этот хабар никак, кроме душевного удовлетворения, не компенсирует потерю тягача с дизелем, – вздохнул Тед вслух. – Скорее наоборот, столько на рейды потрачено!

– Не печалься, Иван-царевич, – с ухмылкой в голосе сказали сзади. – Я тебе помогу!

– Веня, а кто следит за контрабандой? – слегка нахмурился Макс, поворачиваясь к Лему, но тот отмахнулся:

– А, я туда Машу поставил.

– Что ещë за Машу? – опешил Теодор. – Венька, ты охренел, своих пассий пихать на такие задачи?!

– И кстати, Катерина в курсе? Про Машу, – с неодобрительным прищуром добавил Максимов.

– Блин, мужики, вы совсем что ли? – неподдельно возмутился Лем. – Машу я следить поставил! Дикую! Серб, ты мне сам на неë указал, типа, хорошо себя проявила при атаке диверсантов, приставь, Доктор, её к делу! Вот я и приставляю потихоньку. Если справится, мы ей физуху подтянем и в отряд возьмём младшим сержантом!

Макс вскинул брови:

– Тед, ты серьёзно? Бабу в разведчики?

– А у нас дохрена людей, можем харчами перебирать? – нарочито удивился Теодор. – Эта, хм, дикая Маша…

– Маша Дикая, – хмуро поправил Лем. – Фамилие у неё такое.

– Рад за неё. Так вот, эта Маша может стать неплохим сержантом: соображает быстро, гражданских сорганизовала хорошо, голос командный. А что баба – ну так у всех свои недостатки.

– В декрет уйдёт… – протянул Макс.

– Лишь бы не на тот свет! – начиная раздражаться, рявкнул Тед. – Развели базар – «хочу ли я, могу ли я, говно ли я», надо будет, и офицером её сделаю! Лучше бы про бензак подумали, которого больше не становится!

– Ой-вей, – вскидывая ладони, дурашливым тоном воскликнул Вениамин, – спокойно, капитан, без пены! Я ведь за того для и покинул свой пост, шоб вы были довольны через мои новости.

– Что за новости? Только без клоунады.

– Тед, ты говоришь обидно!

– Лейтенант Лем.

– Ладно, ладно… в общем, Бауман у нас оказался азартным парнем и, закончив слежку за цитаделевскими, повёл свою «птичку» на базу не по прямой, а дал кругаля. Так сказать, чтобы видами полюбоваться.

– Было бы чем, – буркнул Макс.

Его, похоже, покоробило не то решение коменданта с Машей, не его же окрик, но в этот раз Тед предпочёл проигнорировать нежные чувства товарища, сосредоточившись на докладе Лема.

– И?

– Ну и углядел, что большая заправка рядом с «Мегой» стоит явно никем не трах… не тронутая. Дизеля там, конечно, не то чтобы много, но достаточно, чтобы рискнуть, да и бензак лишним не будет.

Божич нахмурился, соображая:

– «Мега», «Мега»… это на шоссе Энтузиастов, что ли?

– Именно.

– Чёрт, это ж почти центр Города! Да ещё и на границе с цитаделевскими угодьями…

– Зато и для них – на границе с нами, – вкрадчиво отметил Лем. – Так что они и сами туда не особо рвутся, да и после наших цыганских фокусов им явно не до дальних рейдов. Пусть поищут что-то поближе к дому, хе-хе!

Тед покосился на бойцов у склада – погрузка уже завершалась, и парни один за другим «отваливались» к дальней стене покурить.

Да уж, Бауман, собравший из говна и веток – то есть, из притащенных из Города почти рандомных запчастей, два впечатляющих по характеристикам дрона, был просто бриллиантовой находкой. Всего шестеро бойцов: двое на засидке недалеко от вражеской базы, четверо – на охрану Мамедова по дороге к телебашне и назад, – и вот уже Ковчег получил возможность отслеживать не только когда Цитадель соберётся на рейд, но и в подробностях увидеть и заснять, куда именно. А также – по какому маршруту, где по пути засели стаи, чем в итоге можно поживиться, и всё это без риска для своих…

– Предлагаю закругляться с низведением Цитадели, – хмуро сказал Божич. Достал из кармана сигарету, но не закурил, просто принялся мять в пальцах. – Котов и его офицеры, конечно, мудак на мудаке, но его гражданским надо что-то жрать и чем-то лечиться.

– Серб, ты серьёзно?!

– Абсолютно. Сделайте перерыв на два-три их рейда. Заодно наведите порядок у себя в запасах, инвентаризацию проведите… Потом можно будет ещё разок-другой напомнить о себе, чтобы не думали, что победили, и хорош.

– А заправка? – спросил Макс таким тоном, что Теодору не удалось определить – хочет лейтенант, чтобы этот рискованный рейд запретили или наоборот?

– Вот заправкой в этом перерыве и займёмся, – окончательно решил Тед и принялся упихивать сигарету обратно в пачку. – Я сам поведу рейд. Венька, зови Баумана, будем сверху смотреть, что там в окрестностях творится.

Продолжить чтение