Читать онлайн Коррозия. Начало бесплатно

ГЛАВА 1

Все, что происходило в ее жизни до этого дня, уместилось на выцветших страницах дневника с ярко-красным переплетом. Если убрать десятки заметок с рефлексией, со странными рисунками на полях, осталось бы максимум пару листов. Две поездки в Питер, и одна в Москву – это все, что она бы могла рассказать о событиях в ее жизни после окончания университета.

Теперь она бежала за ним по лесу, глотая воздух, чтобы не сбить дыхание. Он тянул ее за руку, откидывая в стороны ветки, переступая поваленные высохшие стволы деревьев и смахивая с лица попадающуюся на пути паутину, которую трудно было рассмотреть в сумеречном свете. Ей хотелось вырваться из его цепкой ладони и со всех ног бежать обратно. Бежать не оглядываясь. Плотно завесить шторы, спрятавшись в своей маленькой уютной комнате. С головой укутаться в одеяло, и в тусклом свете фонарика открыть свой дневник. Но что туда записать? Про их долгую подготовку, и как она бросила его одного в последний момент? Нет, она не предаст.

Макс замедлил ход и остановился перед густым кустарником. Он осторожно раздвинул листву. Ира горячо дышала ему в шею, крепко прижавшись к спине. Перед ними, вдоль сетчатого забора, неспешно прогуливался солдат с запрокинутым на плечо автоматом.

Макс взглянул на часы. Вскоре должен подойти разводящий с часовым для смены караула. Заступающий на пост солдат закурит, нарушая устав. Он посмотрит вслед уходящим, и побредет вдоль забора, осматривая свои ночные владения. Идеальный момент, чтобы проскочить в запретную зону: последние минуты наступающего вечера, перед тем, как загорятся фонари.

Макс вынашивал этот план с тех пор, как увидел бродячего пса, выскочившего из-под забора. Пес был достаточно крупный и легко пролез через яму под сеткой. В один из дней, когда часовой был на дальней точке своего маршрута, Макс подбежал и прикрыл яму заранее заготовленными ветками, опасаясь, что ее обнаружат и засыплют землей, сведя на нет недели  наблюдений.

Но сегодня все пошло не по плану. Цикл не повторился. Вместо обычной смены караула подъехал служебный автомобиль с проверяющим. На пост заступил новый часовой. Совсем юнец, его первое дежурство. Макс впал в ступор, пока солдат зачитывал свои обязанности, а до Иры донеслось “предупредительный” и “на поражение”.

Между ними происходил безмолвный диалог. И не нужно было даже читать по глазам. Ира, как и прежде, крепко прижималась к Максу сзади, и понимала его каждую мысль и все, что он сейчас чувствовал: его волнение, оцепенение и страх. И она чувствовала, что после долгих недель подготовки он уже не отступит.

Звуки вокруг будто затихали. Разговоры солдат превращались в сплошной монотонный гул. Обостренное восприятие улавливало мельчайшее движение листвы, легкое дуновение ветра, и биение их сердец. Тук… Тук… Будто шел обратный отсчет перед спринтерским бегом. Сплетенные тела сжимались в одну большую пружину. Тик… Так… Взгляд вцепился в одну точку под забором, словно фокус лучника на цели перед выстрелом, суета солдат на периферии, и тот самый момент.

– Сейчас! – произнес он шепотом, а может мысленно, или просто прозвучал внутренний сигнал, понятный им обоим. Пружина разжалась с невероятной силой и скоростью. Несколько точных, быстрых шагов. Нырок под сетку. Сначала Ира, следом Макс, на ходу поправляющий ветки над ямой. Замереть, свернувшись плотным комком двух змей, пряча лица и руки под темные одежды. Отдышаться и прислушаться. Все тот же монотонный гул разговоров. Ни криков, ни шума. Получилось.

Макс аккуратно приподнял голову, оценивая обстановку. Солдаты все еще болтали, стоя спиной к забору. Проверяющий дал последние указания, и захлопнул на ходу дверь служебного автомобиля, уезжающего прочь. Быстрый взгляд на часы. Максимум полторы – две минуты перед тем, как зажгутся прожектора, освещая каждый клочок этой чужой земли.

Они медленно приподнялись, и, пригибаясь, пошли вглубь запретной зоны. Ира двигалась чуть позади, по следам Макса. Частое, возбужденное дыхание не давало ее услышать. Он оглянулся. Ира в шаге от него, до забора метров пятьдесят. Макс с Ирой ускорились, переходя на легкий бег. Стало легче дышать, со спины будто сполз чей-то незримый цепкий взгляд. Наступающие сумерки проглатывали лес быстрее, чем глаза успевали привыкнуть к освещению. Темные деревья бежали им навстречу, раскидывая массивные ветки, от которых приходилось уворачиваться, чтобы не расцарапать себе лица. Где-то сзади зажглись прожектора. Две фигуры отбросили еле заметные тени и остановились.

Макс снова оглянулся назад. Забор был уже далеко позади. Он взял Иру за руку, посмотрел ей в глаза и, чувствуя облегчение, слегка улыбнулся. Он повел ее дальше вглубь леса, хотя в каком именно направлении идти Макс не знал.

Когда путь впереди уже совсем трудно было рассмотреть, Макс остановился и скинул с себя рюкзак. Один на двоих, минимум вещей, ни палатки, ни спальников.

На нем камуфляжные рыбацкие штаны и такой же расцветки плотная куртка. Он не любил ни этот цвет, ни такую одежду, но из повседневного все было слишком яркое и непрактичное. Куртка отца висела на нем балахоном, а штаны, из-за большого роста выпрыгивали, из ботинок. Макс не стал ничего покупать специально под этот случай, меньше расспросов от матери, да и отцовская одежда хоть и не по размеру, но придавала ему сил, служив словно знаменем, с которым шли в бой. Ира смотрелась не так нелепо в своем старом спортивном костюме темно-синего цвета. Парочка грибников, никак иначе, если бы не место, где они оказались.

Макс опустился на землю у корней большого дерева, ерзая скрипучими штанами в поисках удобного места. Ира устроилась рядом. Наконец можно выдохнуть и расслабить ноги. Он достал из рюкзака два протеиновых батончика и небольшой термос. Приятная июльская прохлада с каждым глотком растекалась по телу и клонила ко сну. Звездное небо спускалось сквозь кроны деревьев, нависающих над их маленьким лагерем, подрагивая на поверхности горячего чая. Растущая луна окутывала мягким светом. Безоблачно и спокойно. Приятная и пугающая тишина, изредка прерываемая светом снующих прожекторов.

Ира повернулась на бок и устроилась на груди Макса. На полторы головы ниже его, сейчас она казалась еще меньше, когда он вытянулся во весь свой рост. Длинный, но худой – так он себя ощущал. Ему хотелось иметь сильную мужественную грудь, а ей было достаточно просто теплых объятий. Он убрал густую темную челку с глаз и запрокинул руки за голову.

Как же хорошо в этот момент. Где-то далеко, там, за тем забором – скучная работа IT-шника в администрации, вечный мамин контроль и ее надоедливые звонки. А здесь, под этим деревом, он – впервые принявший важное решение в своей жизни, она – родная и любимая, тепло и нежно обвивающая его грудь, и целая вселенная над головой.

Взгляд скользнул по рюкзаку, запустив череду беспокойных мыслей. Запасные батарейки для экшн камеры, два повербанка, небольшой ноутбук, флешки – снова прокручивал он в голове. Квадрокоптер брать не стал. Тяжелый и объемный, да и при каждой попытке подлететь к запретке, на дисплее высвечивалась надпись “Бесполетная зона”.

Он несколько раз пытался снять видео сверху, когда пошли слухи, что в деревне Вишенки обнаружили вирус, от которого погибли все жители. Местные СМИ эту тему обошли стороной, лишь вскользь упомянув, что автобусное сообщение временно прекращено. Для федеральных каналов этот поселок, наверное, никогда и не существовал. А вот паблики окрестных соцсетей пестрили различными домыслами. Чем меньше было официальной информации, тем больше разных теорий прорастало в комментариях к публикациям. Макс наткнулся на несколько видеозаписей, якобы от местных жителей, что их отрезали от мира, не давая общаться с родственниками и покидать пределы поселка.

Новости разлетелись по чатам. Интерес подогревался тем, что это происходило не где-то там за сотни километров, а прямо здесь, в соседнем поселке, практически у тебя под носом. Это будоражило. Видео быстро удаляли, плодя тем самым еще больше слухов. Макс не верил ни СМИ, ни слухам. Но правительство явно что-то скрывало, и тогда возникла мысль снять разоблачающее видео для своего  YouTube-канала. Он увлекался робототехникой, о чем и рассказывал своим немногочисленным подписчикам, делая несложные гаджеты. Макс представлял, как выложит материал в сеть, и это сделает его популярным. Либо продаст контент иностранным СМИ, нашим теперь мало кто доверяет. Он мечтал об известности и возможности уехать из своего маленького городка, вырваться из-под покровительства властной матери, доказав ей, что и без нее чего-то стоит.

Макс жил в соседнем городке, двадцать минут на велосипеде по проселочной дороге и метров пятьсот через лес, чтобы сократить путь. Когда он приехал первый раз, забор из сетки уже натянули, и выставили часовых по периметру. Почти каждый день после работы он возвращался в надежде снять то самое видео, но ничего не происходило. Лишь смена караулов и изредка заезжающие на территорию грузовики. А потом возникла мысль о проникновении, и уже больше не покидала его голову, превратившись в навязчивую идею. Даже на работе стало не так скучно. Пока женщины трепали языками на житейские темы, он рисовал в голове сюжеты голливудских фильмов. Как он проезжает в запретную зону, повиснув под днищем грузовика, или подделывает документы, представляясь научным сотрудником. Конечно, он в это не верил. Но думать об этом, примеряя на себя роль супергероя, доставляло ему большое удовольствие. А потом он увидел ту самую яму, и внутри стало дико страшно от того, что эта история может стать реальной.

В день, когда он поделился своими мыслями с Ирой, у них случился долгий разговор. Среди всех “а может” – поймают, посадят, заразишься, умрешь – она его все же поддержала. А через пару дней сказала, что пойдет с ним. Тогда он испытал смешанные чувства. С одной стороны, очень ценил ее поддержку, с другой – отступить теперь уже точно не получится.

Пока он размышлял над этим, Ира уже уснула. Что-то сзади давило под ребро. Он аккуратно повернулся на бок, чтобы не разбудить ее. Она сползла на его руку, раскинув по плечу русые волосы, завязанные в хвост.

Он снова взглянул на время. Поставил будильник за час до рассвета и на секунду отключился.

Яркий свет ударил по глазам, но он никак не мог их открыть.

– Макс, Макс, проснись! – трясла его Ира.  – Машина!

Они разбили свой лагерь около дороги, не заметив ее в темноте. К ним быстро приближался автомобиль.

ГЛАВА 2

Вишенки. Два месяца назад.

Черный след густого дыма разрезал ясное майское небо. Гул лопастей вертолета доносился сквозь закрытое окно. Платон резко распахнул его, пытаясь разглядеть происходящее. Горящий вертолет быстро приближался к земле. Мальчишка по пояс вылез в окно. Он балансировал на оконной раме, рискуя упасть со второго этажа своего наблюдательного пункта, пока вертолет не скрылся из вида за козырьком крыши. Где-то вдалеке раздался еле слышный взрыв. “У озера”, – заключил он и стремительно выбежал из дома, на ходу застегивая легкую ветровку. Мальчишеский восторг от события, так редко происходящего в его жизни, будоражил его юное сердце, придавая ускорение старым потрепанным кедам, которые сами несли его по проторенной тропе к озеру. О, как он будет рассказывать своим одноклассникам, что ему довелось увидеть… Но это все потом. А сейчас оставалось еще метров двести до места падения. Столб черного дыма клубился над деревьями, указывая Платону, что он не ошибся.

Телефон!? Взял. Нащупал рукой в кармане куртки. Позвонить? Кому, куда? Сначала добежать.

Лесополоса вдоль дороги закончилась, открывая вид на большую поляну, выходящую к озеру и лодочной станции. Пустые беседки и скамейки были опрокинуты и раскиданы. Вся территория была усыпана дымящимися обломками металла разных размеров. В каких-то угадывались части кабины, хвоста, а что-то было очень странных форм, будто вывернуто на изнанку. Платон замедлился, переходя на шаг. Он вытащил телефон из кармана и включил запись.

Часть оторванной лопасти торчала вертикально на несколько метров, словно кто-то воткнул в землю огромный перочинный нож. Платон обошел ее стороной с опаской поглядывая, крепко ли она держится. Легкий весенний ветер менял направление черного дыма. Мальчишка прикрывал лицо рукой и откашливался, когда запах гари врезался в нос.

Ветер резко усилился и поменял направление, обрушив весь поток густого дыма Платону в лицо. Он накинул куртку на голову и задержал дыхание. Мальчишка кружился словно в танце, пытаясь найти выход из черного едкого облака. В какой-то момент воздух закончился, и ему пришлось вдохнуть полной грудью вязкую горечь, от которой закололо в груди. Ориентира не было, лишь темная жгучая масса окружала Платона со всех сторон. Он споткнулся и упал на землю. На долю секунды дым развеялся, но этого хватило, чтобы увиденное навсегда впечаталось в его юное сознание. В нескольких сантиметрах от Платона на земле лежало безжизненное тело пилота. Оборванные провода словно змеи обвивали темно-синюю форму. Стеклянные застывшие глаза смотрели прямо на него. Платон вскочил на ноги и ринулся вперед. Пробежав несколько шагов, он вынырнул из черного облака и упал на колени, жадно глотая чистый воздух. Перед глазами снова возникли картинки разорванного на части тела, от которых не удалось отмахнуться, и его вырвало. Голова сильно кружилась, но ему все же удалось встать на ноги. Дрожащая рука почти до хруста сжимала телефон, который врезался в ладонь своими острыми краями, и все еще продолжал снимать. Заметив это, Платон ослабил хватку, выключил запись и убрал телефон в карман куртки.

Мальчик стоял, растерянно оглядываясь по сторонам. Голова еще кружилась. Он медленно переставлял обмякшие ноги, стараясь больше не всматриваться в обломки вертолета. Но одна вещь все же привлекла его внимание. На земле лежал стеклянный полупрозрачный шар, похожий на рождественскую игрушку с белыми хлопьями снега внутри. Только вместо снега под стеклом переливалась какая-то зеленая субстанция, похожая на дым. Когда Платон взял шар в руки, в голове снова резко помутнело. В сознании промелькнуло несколько странных образов, словно обрывки чьих-то снов. Он убрал шар в карман и побрел в сторону дома.

Через время на место крушения стали стягиваться местные мужики. Кто просто поглазеть, а кто и с собой чего прихватить.

Спустя пару часов поляна у озера опустела. Обломки растащили по своим дворам, кто что смог унести. Кто-то увозил крупные куски, грузил столько, сколько могло выдержать единственное колесо его тачки. Кто-то выдергивал мелкие радиодетали из кабины вертолета. Когда сине-красный свет проблесковых маячков стал прорываться сквозь все еще плотный дым, а вой сирен скорой, пожарной и полицейской машин соревновался в своей громкости, на поляне осталось лишь безжизненное тело пилота.

Чуть позже этим же вечером.

В одном из дворов деревни тяжелые мужские шаги в потрескавшихся калошах шаркали по сухой земле в сторону сарая. Мужчина распахнул дверь и резко остановился. На столярном столе, куда он недавно сложил несколько деталей вертолета, осталась только кучка ржавой пыли. Мужчина постоял еще какое-то время и пошел в сторону дома.

– Рая, ты не ходила в сарай? – прохрипел мужчина сиплым голосом,  скидывая с себя куртку, – Рая, где ты?

Он зашагал по дому, заглядывая в каждую комнату.

– Рая, черт тебя подери, что ты тут сидишь? Ты была в сарае? – повысил свой хрип мужчина и закашлялся, когда нашел жену, сидящую на кухне.

Рая не отвечала. Она сидела на деревянной скамейке, повернувшись лицом в сторону окна, и никак не реагировала на слова мужа.

– Рая! – прорвался голос сквозь хрип. Мужчина закашлялся еще больше, постучал себя по груди, и с силой дернул жену за плечо. Рая лишь слегка пошатнулась, продолжая смотреть в окно. Мужчина обошел ее, пригнулся, глядя ей прямо в глаза, и застыл на месте.

– Рая, – перешел на шепот мужчина, не отводя взгляда от глаз жены, – что с тобой?

Рая продолжала сидеть неподвижно, с отсутствующим взглядом, не замечая перед собой растерянного мужа. Белки ее глаз налились болотно-зеленым цветом.

ГЛАВА 3

Запретка.

Рык железного зверя разрывал тишину ночного леса. Автомобиль вилял по дороге, подпрыгивая на кочках, фарами, словно световым мечом, разрезая темное пространство перед собой. На испуганном лице Иры в диком танце плясали тени. Она все трясла Макса за рукав, хоть он уже и проснулся, щурясь от яркого света, бьющего по глазам.

Каждая вспышка ярче другой, автомобиль все ближе. Макс вскочил на ноги, но тут же пригнулся и упал на колени, судорожно осматривая разбросанные вещи. Схватив рюкзак и термос, он на секунду задумался, а потом швырнул их в ближайшие кусты. Ира поняла его и уже ползла в том же направлении. Она легла на бок и с силой прижала ноги к груди. Макс упал рядом на колени и накинул капюшон, осторожно всматриваясь сквозь кустарник.

Газ 66, военный грузовик, остановился в нескольких метрах от них. Черные берцы мягко приземлились на грунтовую дорогу на уровне взгляда Макса. Он чуть приподнял голову, проскользил взглядом вверх по узорам военной форме, добравшись до погон: “Старший сержант”, – промелькнуло в голове Макса, воскресив в памяти картинки, которые он изучал, готовясь к походу, – “Какая нужная сейчас информация”.

Еще одна пара берц, выпрыгнувшая из кабины со стороны водителя, принадлежала капитану. Двое военных зашагали в сторону кустов. Сержант держал в руке фонарь, а капитан скинул с плеча автомат, переведя его в боевое положение. Сержант не торопился включать фонарь, грузовик стоял так, что хорошо освещал пространство у дороги.

– Ты точно кого-то видел? – заговорил капитан.

– Не уверен, может, опять псина эта бегает? – немного оправдываясь ответил сержант и включил фонарь. Свет гулял из стороны в сторону вместе с пристальным взглядом военных. Макс тоже следил за пучком света, замирая, когда тот скользил по кустам их убежища.

“Чёрт, чёрт, чёрт.” – проклинал он себя, заметив оставленную алюминиевую кружку от термоса. Еще немного и свет фонаря отразится от ее гладкой поверхности. Сжимая кулаки, он немного покачивался вместе с гуляющим пучком света, пытаясь мысленно остановить его.

Капитан достал пачку сигарет, предложил сержанту и они закурили. Они что-то болтали о контрактной службе, о новой подруге сержанта и о скором отпуске.

– Ладно, поехали, жду в машине, – произнес капитан, швырнув тлеющую сигарету в сторону, и закинул обратно автомат на плечо.

Сержант все еще стоял на месте. Он пристально всматривался в кусты, и, будто что-то разглядев, шагнул вперед. Гудок автомобиля раздался столь неожиданно, что сержант вздрогнул и выронил тлеющий окурок. Капитан просигналил еще несколько раз. Сержант обернулся, выключил фонарь и запрыгнул в кабину. Грузовик взвыл, издав характерный хруст включения передачи, и помчался дальше набирая скорость.

Макс все еще боялся пошевелиться, когда красные огни габаритов растворялись во тьме. Он выдохнул, тихонько трогая Иру за плечо, молча встал, провожая взглядом уехавший грузовик. Глаза снова стали привыкать к темноте. Он поднял кружку, положил ее в рюкзак и сел рядом с Ирой.

Воздух будто почернел, стал густой и тягучий. Слова рождались и застревали в горле, одно за другим скапливаясь большим комом, не находя выхода наружу. Они давили во все стороны, спускались вниз и раздирали грудь. Но даже воздуха не выходило, тишина.

Макс боялся своих мыслей, говорящих немедленно возвращаться обратно. Интерес и азарт резко сменился внутренним опустошением. Наверное, только сейчас он осознал все безумие его идеи. Кто он такой, не служивший в армии, ни разу не ходивший в поход, не участвующий в деревенских драках в школьные годы. Ботан, маменькин сынок, как его называли в младших классах. Способен ли он защитить Иру, или при первой опасности будет бежать поджав хвост? Он не поворачивался в ее сторону. Он боялся. И больше всего боялся того, что из-за своей трусости не признается ей в этом, и поведет ее дальше в неизвестность. Ему очень хотелось услышать ее нервную истерическую речь, никогда ей не свойственную, но так нужную сейчас. Услышать, как она кричит на весь этот проклятый лес, о том, как хочет домой. И тогда ему не придется кричать это самому, а со временем, возможно, даже поверить в то, что все было именно так. Это не он, а она испугалась.