Читать онлайн Принц Дунь-Дунь и великий волшебник бесплатно
БОЛЬШОЙ СКАЗОЧНЫЙ РОМАН В 20 ГЛАВАХ И ЕЩЕ ОДНОЙ, С ЭПИЛОГОМ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
В которой мы знакомимся с главной героиней нашей истории, у которой в жизни никогда не происходит ничего необычного, узнаем, что у нее есть любимый дедушка и, сами того не желая, становимся свидетелями самых удивительных приключений.
Водной прекрасной стране, в одном большом-большом городе (пока не будем называть, в каком, иначе вы сразу захотите туда попасть и образуется давка), жила-была Красавица Ли. Так ее звал любимый дедушка Лу, который был очень старенький, жил от нее далеко и редко-редко приезжал к ней в гости.
Про него рассказывали, что он умеет излечивать любые болезни, но стал совсем старенький и сам частенько хворал, из-за чего подолгу не мог собраться к любимой внучке в гости.
В то утро, с которого мы начнем нашу историю, дедушка Лу позвонил внучке поздравить с днем рождения и сообщить, что приедет к ней вечером на скоростном поезде, чтобы вместе отметить это важное событие!
Красавица Ли была на седьмом небе от счастья! Дедушка Лу не забыл про ее день рождения! Кто-то спросит, а где это седьмое небо? А это вы сами узнаете, когда ваш старенький дедушка, которого вы так долго ждали, наконец-то соберется к вам в гости.
И тогда вы тоже будете на седьмом небе!
– Внученька, – говорил дедушка Лу, – ты уже взрослая, и настало время передать тебе кое-что, завещанное твоей бабушкой в день, когда она уходила в Страну Вечных Снов.
– А что это, дедушка?
– Сейчас все узнаешь. В углу твоей комнаты стоит шкафчик.
– Бабушкин? Черный такой? – спросила Красавица Ли, не особо вслушиваясь в дедушкины слова.
– Ну да, только, коричневый. На задней стенке шкафчика висит ключик.
Возьми его и открой самый верхний ящик. Видишь ключик?
– Вижу, дедушка.
– Открывай скорей! Там будет шкатулка, на которой изображены две цапельки. Когда ее откроешь, увидишь колечко с зеленым камешком.
– Колечко? – обрадовалась Красавица Ли.
– Да. Оно принадлежало твоей бабушке. Она исцеляла людей и предсказывала будущее. Это колечко всегда было у нее на пальце. Кажется, оно выполняло желания!
– Желания? – Красавица Ли пожала плечами. – Ты шутишь, дедушка?
У меня и желаний таких нет, чтобы просить колечко их выполнить.
– Не спеши, может быть, эти желания появятся.
– Мое главное желание – чтобы ты скорее приехал! – сказала Красавица Ли и спросила: – А почему ты никогда не говорил, что бабушка была такая необыкновенная?
Дедушка Лу сделал вид, что не расслышал.
– Ты нашла шкатулку? Открой ее и достань колечко.
– Ой, какое тяжелое! – Красавица Ли повертела в руке колечко с камнем и надела на палец. Камень засиял зеленым нефритовым цветом. – И какое красивое! Спасибо тебе, дедушка Лу! Приезжай скорей!
Идя на работу, Красавица Ли только и думала, что про дедушку. Как-то он перенесет дорогу в скоростном поезде? Она решила отпроситься с работы пораньше, чтобы встретить его вкусным ужином. Никакой дедушка не выдержит долгой дороги без обеда или ужина. А ведь еще придумать надо – чем таким его угостить?
Подумала она и про колечко, которое выполняет желание. Что бы ей загадать? Но, как назло ничего-ничего не загадывалось! Дул в лицо веселый летний ветерок, развевал ей волосы, вокруг Красавицы Ли сновали разносчики продуктов, велосипедисты и почтальоны, мели мостовую дворники. Над головой пронеслась стая птиц. Порхали разноцветные бабочки, летали стрекозы. Мимо нее прошмыгнул лохматый кот, а за ним две собаки. Они куда-то очень спешили.
– Колечко, колечко! – решила она испытать волшебную силу. – Сделай так, чтобы я понимала, о чем говорят все эти звери, птицы и насекомые! Ну! Но ничего не изменилось. Пролетели надо головой стрижи, просвистели что-то, но что – она не поняла. Ну вот, обрадовалась Красавица Ли, я так и знала, что дедушка пошутил. И про бабушку, и про желания. Нет, но вы сами посудите, разве может какое-то кольцо, даже с камушком, исполнять
желания? Просто смешно! И волшебников не существует!
Рассуждая так, она с легким сердцем побежала на работу. Работала Красавица Ли в чайном домике, где проводила чайную церемонию в стиле древних императоров и делилась секретами приготовления этого ни с чем не сравнимого напитка. Думаете, это так просто – вкусно заварить чай, чтобы он принес вам пользу и удовольствие? Конечно же, нет. Но у Красавцы Ли это хорошо получалось. У нее были золотые руки, и к тому же она была очень старательной девушкой. А без этого чайную церемонию лучше даже не начинать!
Еще она очень любила читать сказки. И даже сама их сочиняла. И мечтала, чтобы однажды с ней случилось что-нибудь необыкновенное, сказочное! Но – не случалось. Идя на работу, она увидела кучку мальчишек на тротуаре. Задрав головы вверх, они что-то горячо обсуждали, показывая пальцами в синее небо. Что-то явно произошло.
– Смотрите, смотрите, опять они летят! – кричали мальчишки, тыча пальцами куда-то вверх. Красавица Ли подняла голову и увидела высоко в голубом небе большие разноцветные шары, а под ними крошечную плетеную корзинку для цветов. Из корзинки иногда кто-то выглядывал и снова прятался. Разглядеть, кто, не представлялось возможным.
Вокруг корзины со свистом, улюлюканьем и диким хохотом носились какие-то лохматые, безобразно-уродливые птицы-не птицы, мухи-не мухи. Кружась вокруг корзины, они старались самым хулиганским образом проткнуть разноцветные шары, и – ах! – вот один разлетелся с громким хлопком, за ним другой, третий! Из корзины в хулиганов полетели какие-то предметы, а сама она резко пошла к земле и исчезла за макушками деревьев и крышей пагоды.
– Ура! – закричали мальчишки. – Их сбили! Бежим смотреть, куда упадут враги Великого кота Мау-Мау! Как их схватят его смелые стражники!
– Какого-какого Мау-Мау? – кинулась к ним Красавица Ли, но мальчишек уже и след простыл. Убежали.
Кто не знает, в стране, где жила Красавица Ли, коты мяукают не «мяу- мяу», а «мау-мау».
Красавица Ли шла по пустынной улице и вдруг услышала голоса:
– Скандал, скандал! – закричал кто-то за ее спиной тоненьким голосом. – Кот хочет стать императором мышей! Невиданное дело!
Она оглянулась – никого нет. Может быть, кричали из окон дома? Нет, все окна закрыты. Мимо просвистели какие-то птички и умчались в высокое небо.
– Какой ужас, какой ужас! Кот хочет стать императором всех мышей!
– Что случилось, что случилось?
– Газеты надо читать! Сегодня шестиногий кот Мау-Мау станет императором всех хвостатых Поднебесной. Его об этом попросили мыши.
– Не бывает шестиногих котов! – сказал кто-то громко.
– Вот именно! – подумала Красавица Ли.
– Много вы понимаете в котах! – сказали в ответ. – Именно шесть ног! Красавица Ли вся извертелась. Так и не поняла – откуда голоса? Людей нет, а голоса откуда-то раздаются. Ей тоже хотелось сказать, что не бывает
котов с шестью ногами.
– Что вы такое говорите – «мыши попросили кота»? Не верю! Красавица Ли оглянулась – может быть, кто-то сзади? Никого нет. Только на заборе сидела сорока и чистила клювом перья.
– Да и не верьте! Мыши его боятся и уважают. За ним они будут как за каменной стеной.
– Так он же их съест! – воскликнула Красавица Ли.
– Съест, съест, – передразнил ее чей-то голос. – Да и пусть съест!
Их и так много.
– Вы просто мышей не любите, – сказал кто-то, и Красавица Ли с ним согласилась.
– А за что их любить? Носятся туда-сюда! Вот кот Мау-Мау – другое дело. Красивый, важный, настоящий император мышей!
– Кот – император мышей? – пожала плечами Красавица Ли. – Звучит как-то странно.
– Звучит ей странно, – передразнил чей-то голос. – А ты не слушай! Красавица Ли и хотела бы ответить, но – кому? Вот бегут две собаки, высунув от жары языки. И больше на улице никого нет. Птички летают, бабочки, высунула из норки свой нос мышка. И всё, больше никого! А голоса, между тем, слышны, и Красавица Ли просто извелась и извертелась, пытаясь понять, кто же с ней разговаривает.
Если бы ей сказали, что она стала слышать голоса птиц, животных и даже бабочек, она не поверила бы в это ни за что! Но так оно и было. Правда, от всех этих голосов и разговоров у нее так разболелась голова, что она в медицинских целях решила выпить чаю. А вы и не знали, что чай помогает от головной боли?
На полке у нее стояли баночки и пакетики с самым лучшим чаем. Но для себя она заварила обыкновенный. Так ее учил дедушка Лу: всегда самое лучшее отдай гостю и никогда не ожидай, что тебе ответят тем же. Вода в чайнике закипела, и Красавица Ли налила себе в чашечку ароматного напитка. Только поднесла ее к губам, как услышала чей-то глубокий-преглубокий вздох. Вот такой: э-э-эх.
– Кто тут? – испуганно спросила она. И сразу стало тихо-тихо. Она вновь поднесла чашку к губам, и вздох опять повторился.
– Да кто же это? – спросила она громко. Мы всегда говорим громко, когда нам страшно, в надежде, что страх сразу пройдет. В ответ кто-то отчаянно чихнул тонким голосом: апчхи! Звук идет от двери, подумала Красавица Ли. С того самого места, где стоял большой старинный медный чан. А может быть, из самого чана?
Она на цыпочках подошла поближе, чтобы заглянула внутрь, и вскрикнула от неожиданности – ах! – из чана выбрался мышонок и уселся на самом краю! Но это был необычный мышонок! На нем был расшитый цветными узорами халат, а на голове – шапочка. В руке он держал золотой веер и гордо восседал на красной подушечке. Красавица Ли решила, что она спит и даже ущипнула себя за руку. Стало больно, и она поняла, что нет – не спит.
– Кто это? – спросила она громко.
– Апчхи! – ответил мышонок.
– Будьте здоровы! – сказала по привычке Красавица Ли. Она всегда так говорила, если люди рядом чихали.
– Спасибо большое, – услышала она в ответ.
– Пожалуйста, – сказала Красавица Ли по привычке и удивилась: – Это кто мне сказал «спасибо»?
– Спасибо вам сказал я, – сказал мышонок, соскакивая с чана. Маленькую красную подушку он тащил за собой. На ней был вышит золотом иероглиф «счастье».
– С вами разговаривает Его Императорское Высочество Дунь-Дунь Второй. Я – сын императора всех хвостатых Подземелья Поднебесной, но злобный кот Мау-Мау заточил моего отца в Страшную Башню.
– Говорящая мышь! – вскрикнула Красавица Ли, и тихо-тихо сползла на пол.
– Это обморок! – сказал мышонок. – Нужно побрызгать ей водой на лицо… Гималай, срочно несите воду, человеку плохо!
Если вы прочитаете следующую главу, вы узнаете, откуда взялся этот мышонок и какая опасность над ним нависла.
ГЛАВА ВТОРАЯ
В которой Красавица Ли знакомится с удивительным и необычным гостем и узнаёт о том, что в мире существуют такие вещи, о которых никто из нас не имеет ни малейшего представления.
Красавица Ли ничего не понимала. Она пришла в себя, но все равно ей казалось, что она не в себе. Или что она спит. Она снова ущипнула себя и вскрикнула от боли. Значит, не спит!
– Хорошо, – говорила она мышонку, – вы – принц всех хвостатых…
– …Подземелья Поднебесной!
– Ну да, поднебесного подземелья… Но ведь императоров давным-давно отменили, еще в прошлом веке!
– Я не знаю, какой у вас век, уважаемая хозяйка чайного домика, но у нас, в подземном царстве, – восемь тысяч восемьсот восемьдесят восьмой год!
– Что вы говорите! – не поверила Красавица Ли. – Но я не пойму одного, зачем вы залезли в этот чан?
Дунь-Дунь недоуменно пожал плечами:
– Странно, что вы не понимаете. Его Императорское Высочество летел на шарах…
– Кто летел? – не поняла Красавица Ли.
– Его Императорское Высочество.
– А это кто?
– Это тот, с кем вы имеете честь разговаривать.
– То есть, это вы, я правильно поняла?
Да, сказал Дунь-Дунь, вы его поняли правильно. И рассказал, как все было на самом деле. Он летел в корзине, которую несли большие воздушные шары. Летательный аппарат потерпел аварию и упал где-то рядом с домиком Красавицы Ли. А потом он проник в домик и забрался в чан.
– Но зачем надо было забираться в чан? – удивилась Красавица Ли. В чане опять громко чихнули. Вот так: а-апчхи!
– Ай! – испуганно вскрикнула Красавица Ли. – В чане еще кто-то есть?
– Не буду вас обманывать, – вздохнул Дунь-Дунь. – Его Высочество там был не один.
– И кто там чихает?
– Кажется, Гималай.
– Тоже сын всех хвостатых?
– Да нет, ну что вы! Гималай – он дракон! Огнедышащий.
– Как огнедышащий? – испугалась Красавица Ли. – Он же спалит весь домик!
– Апчхи, апчхи! – раздалось из чана на разные голоса.
– Мамочка! – вскрикнула Красавица Ли. – Еще кто-то?
– Да, и остальные тоже с ним.
– Как «остальные»? – переспросила Красавица Ли. – Тоже Гималаи?
Их там что, много?
– Да нет, Гималай всего один.
– Он не кусается? – спросила Красавица Ли.
– Ну что вы, он очень добрый. Да вы сами убедитесь, когда его увидите.
– А кто с ним еще?
Красавица Ли несмело заглянула внутрь чана и в страхе отпрянула – на самом его дне разместились какие-то странные создания – маленький лев в красном камзоле, крошечный дракончик, мишка, похожий на большую картофелину и кто-то круглый, явно из теста. Все испуганно глядели на нее и тряслись. Видимо, от страха.
– Вы кто? – прошептала Красавица Ли.
– Мы-то? – переспросил львенок, страшно волнуясь. – Р-ребята.
– Д-друзья мы, – вставил круглый из теста, который тоже трусил.
– Мы – дру-дру… – сказал мишка, похожий на картошку, у которого зуб на зуб не попадал.
– Кто-о? – переспросила Красавица Ли.
– Друзьята! – выпалил дракончик, которого звали Гималай.
Дунь-Дунь лично представил Красавице Ли своих друзей, которые тем временем выбирались из чана, помогая друг другу. Игрушечного дракончика из индийского города Мумбаи звали Гималай. Львенок из Англии носил имя Фредди. Он игрушечный, пояснил Дунь-Дунь. Вся его родня живет в Южной Африке. Хоть он и получил прекрасное английское воспитание, но время от времени в нем просыпается зов предков.
– Когда я вижу несправедливость, я чувствую, как во мне вскипает моя африканская кровь, – сказал Фредди. – И я зверею!
– Но вы же игрушечный! – сказала Красавица Ли.
– Ну и что с того, – заступился за львенка кусок теста, которого звали Колобок. – Если у него африканский темперамент! А еще он мечтает попасть на родину предков. Ночами ему снится саванна, а днем он скучает по Лондону. Третьего, очень похожего на картофелину, звали Мишка Ухты. Его на- шли в мешке с картошкой, и он, когда ему выгодно, говорит, что он картофельный. При этом любит картофельные чипсы и картофельное пюре, а когда видит что-то неожиданное, говорит: «Ух ты!».
– И еще он написал песенку, которая нас всех сдружила, – сказал принц Дунь-Дунь.
– Мишка? Песенку? – удивилась Красавица Ли. – Такого не может быть!
– Очень даже может, – сказал Мишка Ухты. – А еще мне страшно нравится цирк. Просто я видел, как там выступают медведи. Мне ужасно хочется тоже попробовать. Я уже умею кувыркаться. Хотите, покажу?
– Нет, ты спой песенку, – сказал Колобок.
– Хорошо, – сказал Мишка Ухты, который почему-то очень сильно стеснялся Красавицы Ли. – Всего один куплет, чтобы не тратить время. Называется «Про меня самого…»
И он стал напевать, расхаживая туда-сюда, размахивая в такт лапами и даже кувыркаться, явно стараясь понравиться новой знакомой:
Ах, если ты ни то ни сё…
И звать никак, и все не так…
И если вовсе ты простак,
За правый бок укушен,
Но если ты есть у меня…
И если я есть у тебя…
И если мы с тобой друзья,
То ты кому‑то нужен.
Всегда кому‑то нужен!
– Неужели, вы это сами сочинили? – удивилась Красавица Ли.
– А кто же еще! – сказал Мишка Ухты. – Я их написал, когда меня укусила собака. Если бы она укусила Фредди, тогда бы он написал.
– Собака укусила, поняла. – Красавица Ли уже ничему не удивлялась. Мишка Ухты показал, куда именно его укусила собака.
– Вот сюда. Маленькая такая, но очень злая. Я на нее чуть не наступил.
Она испугалась и со страху вцепилась мне в бок.
– Бедный! Мне вас очень жаль, – сказала Красавица Ли. – Но все равно мне никто не ответил на вопрос: зачем вы все залезли в чан?
Тут возмутился Колобок:
– Как же вы не понимаете! Фредди, Мишка и Гималай – игрушечные!
Один я из теста. Поэтому, крысы напали на меня.
– Какой ужас! Зачем они на вас напали?
– Чтобы съесть! Вот тогда-то Фредди и вспомнил, что он лев, хоть и не настоящий, и заревел так, как никогда не ревел, и крысы убежали.
– Это я от испуга, – признался львенок. – А дракончика Гималая купили детям на год Дракона, а они его выставили на мороз. Сказали, что им нужен настоящий дракон, а не игрушечный! Гималай всю ночь провел на скамейке под снегом и чуть не замерз.
Гималай, сидя на краю чана, сделал неуклюжую попытку поклониться Красавице Ли и с воплем опрокинулся вниз. Все громко засмеялись.
– Всегда у меня так, – сказал он, вылезая. – Вечно попадаю в историю.
– В этот раз вы не попали, а упали в историю, – уточнила Красавица Ли и задала вопрос: – Но я не могу понять, при чем тут крысы?
– Ну что здесь непонятного! – горячился Колобок. – Крысы шныряли туда-сюда! Повар меня выкинул на помойку, а тут они.
– Какой ужас! Что, и повар здесь?
– Да нет же! Повара тут нет! Он меня испёк и выбросил на помойку!
– Зачем же он вас выбросил, если испёк?
– Да что тут непонятного? Я не пропёкся, вот он и выбросил! Там на меня набросились крысы и хотели съесть, но тут мимо шли Фредди и Мишка Ухты, и они меня спасли.
Мишка Ухты не хотел соглашаться:
– Нет, нет, Колобок! Тебя спас Фредди, лично я страшно боюсь крыс! Красавица Ли вообще перестала что-либо понимать!
– Знаете, – сказал Колобок, – Фредди был талисманом английской футбольной команды, но болельщики забыли его под лавкой в метро. А вообще-то он очень храбрый и сильный.
У Красавицы Ли голова шла кругом, если так можно сказать про голову.
– Скажите, пожалуйста, – спросила она, сдерживаясь из последних сил, – а какое отношение имеет старинный чан к метро и футболу?
Колобок даже растерялся:
– Ну, вы даете! Просто ж за нами гнались, и мы туда спрятались!
– Кто за вами гнался?
– Как это кто? Слуги злобного кота Мау-Мау!
– Как? Шестиногого кота?
Дунь-Дунь и его друзья согласно закивали.
– Ну да, – сказал Мишка Ухты. – И мы попали в страшную беду. Мы хотели помочь принцу Дунь-Дуню спасти его папочку…
– …Потому что этот гадкий кот Мау-Мау заточил его в Страшную Башню. Он думает, что если он такой большой, то ему все можно? Не выйдет!
– … Колобок, я сам доскажу… Но нас сбили враги, и мы с утра ничего не ели. Ну, наконец-то! Наконец, Красавица Ли все-все поняла!
– Ой, так это были вы? Так это вас я видела в небе! Ваше сражение происходило прямо у меня на глазах! Я иду и вижу: летит корзина с шарами, а за ней гонятся какие-то страшные птицы или огромные мухи…
– Можно я скажу? – попросил слова Гималай. – Никакие это не птицы и не мухи! Это всё проделки слуг гадкого кота Мау-Мау! У них противный вид и гадкая привычка налетать тучей. Их было так много, что они закрыли собой солнце. Даже я, Великий и Могучий Дракон, ничего не смог сделать. Они пихались и кусались, толкались и плевались, вели себя так, как ведут себя самые невоспитанные существа. Они сбили нас с курса, проткнули наши шары, мы попали неизвестно куда, и нас теперь везде ищут.
– Можете не беспокоиться, – сказала Красавица Ли. – В моем чайном домике вас никто никогда не найдет. Но как могло случиться, что какой-то кот вас всех запугал? Откуда он такой взялся, и с чего началась эта странная история?
Принц Дунь-Дунь вздохнул:
– Но это будет не короткий рассказ. Запаситесь терпением!
Если вы прочитаете следующую главу, вы узнаете о том, по какой такой причине принц Дунь-Дунь решил занять трон своего отца – императора всех хвостатых Подземелья Поднебесной Дунь-Дуня Первого, и что из этого вышло.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
В которой принц Дунь‑Дунь рассказывает Красавице Ли о том времени, когда он еще мало что понимал в жизни и о том, как в самый короткий срок он постиг высшую мудрость.
Красавица Ли присела на краешек стула и приготовилась слушать рассказ принца Дунь-Дуня, хотя она не до конца понимала, для чего ей, собственно говоря, это было нужно.
– Его Высочество императорский сын Дунь-Дунь Второй рос здоровым и крепким ребенком, – начал свой рассказ ее маленький гость. Но при этом Дунь-Дунь признался, что он был избалованным и капризным, чем очень огорчал своих родителей.
Особенно печалился его добрый и мудрый отец Дунь-Дунь Первый, император всех хвостатых Подземелья Поднебесной. Все было к услугам наследника императорского престола, выполнялся любой его каприз. Игрушки уже некуда складывать, а он все кричал – хочу еще! У него было так много игр, что не хватило бы целой жизни, чтобы в них играть. Но он капризничал: мне эти игры надоели, хочу новые!
Вдоволь было сладких шоколадных конфет и печенья, а он кричал – этого мало, хочу леденцов и пряников! А когда ему говорили: Ваше Высочество, вам нельзя так много сладкого, это вредно для зубов, он падал на спину и, катаясь по полу, сучил ножками.
Только на день рождения маленький наследник престола получил 723 подарка. А ему все было мало! Хочу еще и еще, кричал он.
Беззаботно и сытно жили в подземном дворце все его обитатели. У Дунь-Дуня было очень много братьев – и двоюродные, и троюродные, и даже пятнадцатиюродные. Они с утра до вечера ели, пили, веселились, а по ночам играли в карты на деньги, которые любили больше всего на свете. Спали до двенадцати часов дня.
Когда им становилось во дворце скучно, они сбегали на пристань, прятались в трюме какого-нибудь большого корабля и плыли в Монако играть в рулетку. Проигравшись до последнего золотого, они возвращались назад и, перед тем как снова залезть в государственную казну, наперебой рассказывали Дунь-Дуню о своих похождениях. Надо сказать, что дворец императора Дунь-Дуня находился в основании старой-престарой пагоды, и маленький принц частенько поднимался на ее верхний этаж, откуда глядел вслед своим убегающим братьям.
Ему-то было запрещено покидать дворец, ведь он был наследником престола. Дунь-Дунь очень завидовал своим братьям и мечтал, что когда- нибудь и он заживет такой же свободной и веселой жизнью – будет до утра играть в рулетку и ничего не делать. Тем более, по рассказам братьев вы- ходило, что все в мире только и делают, что пьют, едят и играют в разные азартные игры. А еду и всякие удобства можно купить за золотые, которых полно в императорской казне. Надо их только незаметно взять!
Еще принц Дунь-Дунь, проснувшись после обеда, любил послушать написанные в его честь гимны, которые исполнял один из его восьмиюродных братьев по имени Феликс. Феликс прославлял в стихах смелость Дунь-Дуня, его ум и всевозможные таланты.
Ничего этого у маленького Дунь-Дуня, надо сказать, тогда еще не было, но Феликса это не останавливало. Он был большим мастером угадывать любое желание Дунь-Дуня и угождать ему во всем, за что получил прозвище Главный императорский подлиза.
Феликс пускал в ход любые уловки: подглядывал, подслушивал, а потом ябедничал, надеясь, что когда Дунь-Дунь вырастет и займет трон императора, ему, Феликсу, достанется пост не ниже Главного министра Двора Подземелья Поднебесной. Дунь-Дунь легкомысленно пообещал ему эту должность, и Главный императорский подлиза старался вовсю.
Феликс себя очень любил и считал, что он достоин лучшей жизни. К ней он стремился изо всех сил, и если кто-то обзывал его за спиной подлизой, то он не обижался, потому что искренне считал, что только так и можно чего-то добиться в жизни.
У него были очень большие уши, из-за чего он ужасно страдал в школе. Каждый норовил дернуть его за ухо или обозвать «лопоухим». Девочки над его ушами смеялись и не хотели с ним дружить. У Дунь-Дуня тоже были большие уши, но, в отличие от Феликса, он никогда не пользовался ими для подслушивания. Феликс рос замкнутым, слабым и хилым ребенком. Из-за того, что ему было трудно давать отпор сильным ученикам, он шел на хитрость. Умело подлизывался к тем, кто посильнее, к учителям или воспитателям и всем на всех ябедничал. В детстве его звали не иначе, как Главный школьный подлиза и ябеда.
Про самого себя он сочинил вот такую песенку:
Как почетно и опасно
И следить, и доносить
Получается прекрасно —
Угадать и угодить.
Там пронюхать, тут подслушать
Обмануть и с толку сбить
Для чего глаза и уши —
Угадать и угодить.
Как легко в нечестной драке
Ложь за правду выдавать.
Помогают эти враки
Угодить и угадать.
Это даже интересно
Все на слабого свалить
Получается чудесно —
Угадать и угодить!
Когда Феликс вырос, он решил отомстить тем, кто его обижал и над ним смеялся. Поэтому он сделал все, чтобы попасть во дворец и всеми правдами и неправдами войти в доверие к глупому сыночку императора. Таким он считал принца Дунь-Дуня. Феликс знал всякие иностранные словечки и был большим модником. Он обожал наряжаться в дорогие одежды самых известных марок, а его коллекция галстуков была самой большой не только во дворце, но и во всем царстве.
Галстуков было видимо-невидимо! Всех расцветок и всех известных фирм. Но ему все казалось мало. Все знали об этой его страсти, и каждый, желая угодить будущему главному министру, преподносил ему в подарок очередной очень модный галстук.
И вот этот Феликс стал внушать маленькому Дунь-Дуню, что тот уже вполне взрослый и смело может заменить на троне престарелого императора. Ясное дело, ему не терпелось получить должность Главного министра двора и пополнить коллекцию своих галстуков.
Однажды в подземельном царстве случилось печальное событие. Отец Дунь-Дуня, император всех хвостатых Подземелья Поднебесной, тяжело заболел. Все были страшно расстроены. В одно прекрасное утро подлиза Феликс вошел на цыпочках в комнату к Дунь-Дуню и заговорщицки прошептал:
– Ваше Императорское Высочество, я вас поздравляю!
– С чем? – спросил Дунь-Дунь, занятый очередной игрой-стрелялкой.
– Наконец-то вы сможете занять трон императора, а меня сделать Главным министром. Ваш отец заболел и уже не справляется с государственными делами. Ему пора на покой. Надо с ним серьезно поговорить о передаче вам власти.
– Хорошо, Феликс, я поговорю, – ответил Дунь-Дунь и весело побежал к больному отцу.
– Папа, – сказал он, прыгая вокруг кровати отца на одной ножке, – ты уже стар и болен. Может, пора тебе отдохнуть? Давай мне свою корону, и я сяду на твой трон. Мне кажется, что я легко справлюсь с твоими обязанностями. Я молод, красив и умен, у меня полно сил и всем будет лучше, если править буду я!
Император очень любил своего сына, но ответил ему отказом:
Но главное, нужно любить свой народ, заботиться о нем день и ночь. Увы, сын мой, всех этих качеств я у тебя не вижу. Пока ты только огорчаешь своих бедных родителей.
– Как, разве я не такой, как ты описываешь? Обиделся маленький Дунь-Дунь:
– Все говорят, какой я замечательный, талантливый и умный. Самый-самый! Вот и Феликс говорит.
– Тебе просто льстят. Древний мудрец учил: «Когда кого-то все ненавидят, это требует проверки. Когда кого-то все любят, это тоже требует проверки». Так уж заведено во дворце, что все хотят угодить правителю и его семье, и говорят им только приятные вещи в надежде на разные милости. В свое время я это понял и стал относиться к лести спокойно. Чтобы стать правителем, нужно многому учиться, много трудиться, а главное – любить свое дело.
– Ну и как быстро я стану таким, как ты говоришь? – приуныл Дунь-Дунь. Отец вздохнул:
– Сынок, сынок. Кто-то и до старости не может стать таким. Чтобы добиться совершенства нужно пройти свой путь, который поможет понять и постичь смысл бытия. Кто его пройдет достойно, тот всего в жизни добьется.
– Подумаешь! – махнул рукой Дунь-Дунь. – Сейчас скажу Феликсу, и мы быстренько пройдем этот путь! В какую сторону нужно идти? Направо или налево?
– Ты меня не понял, сынок. Я не про этот путь.
– Нет, – сказал Дунь-Дунь упрямо и топнул ногой. – Ты меня не отговаривай.
Император покачал головой:
– Путь – это не просто дорога куда-то. Такой путь в старинных книгах называют Дао. Все, что ты видишь вокруг себя, и все, что ты чувствуешь – это Великое Начало. Видишь, как ночь сменяет день, весна сменяет зиму, а осень – лето. Как все в этом мире живет в прекрасной гармонии. Все, что движется, управляется энергией под названием Ци. Ци означает жизненную силу, дыхание Вселенной и душу всех явлений. Все в этом мире состоит из противоположностей, которые сменяют друг друга и дополняют друг друга. Они называются инь и ян.
Император остановился передохнуть и продолжал снова:
– В смене времен года осень и зима соответствует инь, весна и лето – ян. Время суток от полудня до полуночи – это инь. От полуночи до полудня – ян. Ян расширяется, инь сокращается, ян – твердая, инь – мягкая. Ян – это вдох, инь – выдох. Ян олицетворяет начало, инь – завершение. Ян – мужское, инь – женское начало. В каждом из нас живет инь и ян. Все в мире происходит по этим законам. Вот, что я могу тебе сказать от себя. Остальное – ты сам.
– Как это все сложно получается! – воскликнул Дунь-Дунь. – Ци, ян, инь! Какая-то белиберда и глупость. Все время нужно что-то помнить и считаться с этим! Как это скучно и неинтересно. Гораздо приятнее жить так, как тебе вздумается, не обращая внимания на все эти глупости. Вот и Феликс так говорит.
– Это не глупости, а законы Вселенной. Нужно жить, не нарушая этих законов. Жить в гармонии со всем миром.
– Да я и живу так! – сказал Дунь-Дунь. – И Феликс тебе подтвердит. Отец вздохнул:
– Иди, сынок, я болен и очень устал. Подумай над моими словами. Маленький Дунь-Дунь обиделся:
– Подумай, подумай! И даже не подумаю. Если я такой плохой, возьму и сбегу из дворца. А вы все волнуйтесь и переживайте! Сразу поймете, какой я замечательный, когда меня не будет. И как много вы потеряли. Будете звать обратно, а я не вернусь ни за что!
С этими словами он скинул свой шелковый императорский халат, бросил его на пол и побежал по старому мышиному лазу наверх в надземное царство. И никто его даже не успел остановить…
– Очень интересная история, – сказала Красавица Ли, когда Дунь-Дунь прервал свой рассказ. – Но где же про этого знаменитого шестиногого и зубастого кота Мау-Мау, которым всех пугают. Если говорить честно, я даже не могу себе представить, как он тут появится, в качестве кого и почему вы так его боитесь?
– Будет вам и кот, – сказал Дунь-Дунь. – Только наберитесь, пожалуйста, терпения.
– Хорошо, я наберусь терпения, – сказала Красавица Ли, а сама подумала: – Если бы знать, где это терпение находится, чтобы набраться его побольше?
Если вы прочитаете следующую главу, вы узнаете, в какую страшную историю попал глупый мышонок Дунь-Дунь, когда сбежал от отца из Подземелья Поднебесной.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
В которой принц Дунь‑Дунь продолжает рассказ о побеге из императорского дворца и о том, как он постиг высшую мудрость.
Чихая и отряхиваясь, Его Императорское Высочество выбрался из пыльного лаза наружу…
– Это он про себя так говорит, – пояснил Гималай Красавице Ли. – Как не про себя. Он же – сын императора, а не кто-нибудь!
И добавил гордо:
– А я его друг!
Дунь-Дунь продолжал:
– Его Высочество ослепило яркое солнце, оглушил страшный шум, который издавали железные коляски на колесах. Все вокруг грохотало, трещало, мычало, мяукало и лаяло, щебетало и блеяло. Короче, совсем не так чудесно, как рассказывал ему друг Феликс…
Рядом с Дунь-Дунем, чуть не отдавив ему ноги своими копытами, прошагала огромная грустная лошадь.
– Ого, какая здоровенная! А Феликс говорил, что я самый большой.
Лошадь вздыхала и жаловалась сама себе на жизнь. Что стала она старой и ей уже трудно стоять на ногах целый день. Что одна нога у нее хромая и короче других, и ей из-за этого трудно ходить.
– Всю жизнь я работала как ломовая лошадь. А теперь меня и пожалеть-то некому.
– Такая старая, да еще и хромая! – сказал Дунь-Дунь презрительно. – Чего тебя жалеть-то!
– А? Что? – спросила лошадь, которая еще и плохо слышала.
– Да кому ты теперь нужна такая! – крикнул ей Дунь-Дунь и побежал по улице. Мимо него проезжали машины, от которых противно пахло бензином, шагали чьи-то ноги, крутились колеса со спицами, и надо было успеть от всего этого увернуться. Совсем рядом с ним пробежала компания бродячих псов, и он ненароком услышал их разговор.
– Эх, тяжело быть бродячей собакой, третий день не удается хоть что-нибудь съесть. Аж животы подвело! Что за жизнь собачья!
– До чего неприятные создания, – подумал Дунь-Дунь. – Нечесаные, неопрятные. Надо от них держаться подальше.
Взял и крикнул им вслед:
– Оборванцы! – и скорее побежал дальше.
Добежав до конца улицы, он увидел, как в огромной луже барахтается грязная свинья необъятных размеров. Она пыталась встать на ноги, но не могла и только причитала сквозь слезы:
– Глаза мне залепило грязью, и я ничегошеньки не вижу.
На ней был ошейник с поводком, и сразу было видно, что это не простая свинья, а дрессированная.
– Чего ты тут разлеглась? – спросил Дунь-Дунь.
– А ты кто? – спросила свинья.
– Я – принц Дунь-Дунь, сын императора всех хвостатых!
– Видишь ли, малыш. Я уже давно здесь лежу. Я потерялась и никак не найду дороги назад. Когда-то я была такой розовенькой, такой чистенькой, красивой и резвой, выступала в цирке с моим хозяином. Это был лучший номер на арене. Но цветы и аплодисменты вскружили мне голову. Я решила, что все это только благодаря моим талантам и что мой хозяин мне больше не нужен. И вот однажды я ушла от него, даже не попрощавшись, в поисках еще более красивой жизни.
Свинья тяжело вздохнула:
– Как видишь, я поступила по-свински и жестоко наказана за это. Теперь я совсем опустилась и погрязла в этой луже. Да еще глаза залепило. Никогда мне не выбраться отсюда. Как я была глупа и слепа, и как я теперь раскаиваюсь! А ведь хозяин меня так любил.
– Фи, какая противная! Грязная, неблагодарная, – подумал Дунь-Дунь. И, пробегая мимо, прокричал:
– Так тебе и надо! Не надо было быть такой свиньей!
Он шмыгнул в тень старого развесистого дуба и услышал пронзительный писк. Это в гнезде сороки просили есть маленькие птенцы. Они были совсем одни и так пищали от голода и страха, что хоть уши затыкай. Что Дунь-Дунь и сделал, подумав: фу, какие горластые! И чего их родители не кормят!
– Эй, вы, потише там! Разорались! – крикнул он им и побежал дальше.
Нет, нет, нет, совсем не такой представлял себе принц Дунь-Дунь жизнь наверху! Все было совершенному по-другому. Во весь горизонт, сколько хватало взгляда, в мареве раскаленного от зноя воздуха раскинулся город, у которого не было ни конца, ни начала. В лучах слепящего солнца сверкали громады небоскребов, отражая горячее бесцветное небо. У их подножья ютились маленькие квартальчики старых деревянных домиков – хутунов, из которых давно выселили людей. А прямо над головой Дунь-Дуня возвышалась невероятная по своей величине гигантская железная гора – это была городская свалка разбитых и старых автомобилей. Свешивались, грозя обрушиться прямо на Дунь-Дунь, изуродованные части брошенных машин, ржавых, искореженных в авариях, когда-то таких красивых, быстрых, блестевших яркой краской и пугавших прохожих своим ревом.
Теперь они смотрели на Дунь-Дуня глазницами выбитых фар и, казалось, готовы ожить, чтобы наброситься на него. От страха маленький Дунь-Дунь присел, а потом стремглав бросился бежать через дорогу.
Перебежав дорогу, он увидел большой каменный дом. Двери его были приоткрыты, и Дунь-Дунь решил заглянуть туда из любопытства. Внутри было темно и прохладно.
Из кладовки пахло чем-то вкусным. Дунь-Дунь сглотнул слюну, вспомнив, что не ел с утра, и пошел на запах. В углу комнаты он увидел странную железную конструкцию, внутри которой и лежало что-то вкусненькое. Но как-только Дунь-Дунь попытался откусить кусочек, как что-то громко щелкнуло и что-то железное больно-пребольно прищемило ему ногу.
– Ай! – закричал Дунь-Дунь. Искры посыпались у него из глаз, но главное, он почувствовал, что не может пошевелиться под страшной железкой. Это была ловушка! Ужас охватил бедного Дунь-Дуня. Такого страха он не испытывал никогда в своей жизни. С каждой минутой становилось все больнее и больнее, а надежда покидала его, ведь он был совсем один, и помочь ему было некому.
Вся жизнь промелькнула у него перед глазами: беззаботное счастливое детство, родной подземный дворец и добрые, любящие его родители.
– Никогда, никогда больше я не увижу их! – приуныл Дунь-Дунь. – Зачем я ослушался своего мудрого отца? Как я мог так поступить?
Томительно шли часы. Одна мысль грустнее другой сменялись в голове бедного Дунь-Дуня.
– Как я жил раньше, как глупо и никчемно прошли мои лучшие годы! Вместо того чтобы постигать науки, читать книги, учиться искусствам, помогать в трудах моему замечательному отцу, я тратил время в пустых развлечениях, играл с утра до вечера в стрелялки. Теперь все кончено! Чем я лучше той неблагодарной свиньи? Я ведь тоже поступил по-свински, сбежав от моего папочки, который был так добр ко мне. Я не сделал в жизни ничего полезного, ничего хорошего, за что он мог бы мною гордиться. И теперь также бездарно должен закончить свой век…
…А в это время в чайном домике, где наши друзья со страхом и восторгом слушали историю принца Дунь-Дуня, почти стемнело. Но никто этого даже не заметил, так внимательно все слушали увлекательный рассказ маленького, но смелого мышонка. На улицах зажглись фонари, и под окнами были слышны осторожные шаги одиноких прохожих.
– Ах, как интересно вы все это рассказываете! – сказала Красавица Ли со слезами в голосе. – Но что было дальше? Как вам удалось выбраться из западни?
И все вокруг, захваченные необычным рассказом Дунь-Дуня, стали его просить: ну, пожалуйста, ну что же там было дальше, мы очень хотим знать, чем все закончилось! И Дунь-Дунь продолжал.
– Его Высочество уже совсем отчаялся, но тут в соседнем углу он услышал легкое шуршание.
– Кто там? – прошептал он испуганно.
На свет из темноты показалась маленькая мышка-полевка.
– Ой, бедный, глупый мышонок, – пискнула она, – как тебя угораздило попасть в мышеловку? А если бы я не пробегала тут за едой для моих деток, кто бы тебя нашел? В этом старом доме не живет ни одна живая душа! Дом давно выселили, и его готовят к сносу. Эх вы, ребятенки, ребятенки, бедные ваши мамы. Вечно вы суете нос туда, куда не надо. То в розетку, то в мышеловку. Ну, ладно, потерпи-ка, сейчас я попробую тебя вызволить.
Она сбегала в угол, отыскала большой железный гвоздь, вставила его в пружину мышеловки и поднажала изо всех сил. Старая, ржавая пружина заскрипела, и щеколда, придавившая Дунь-Дуня, ослабла. Едва живой, он выскользнул из плена. Отдышавшись, хотел было поблагодарить свою избавительницу, но ее уже и след простыл. Даже ничего не попросила за помощь, подумал Дунь-Дунь с удивлением.
А Феликс говорит, что за все в нашей жизни надо платить. Значит, не за все? Потирая бока, охая и хромая, Дунь-Дунь вышел на улицу из злополучного дома и поплелся искать лаз в подземельное царство. Тут он увидел хромую лошадь.
– И чем я теперь лучше ее? Как же непросто жить, когда у тебя хромая нога!
Лошадь стояла над горкой сена, но есть не могла, потому что одна нога у нее была короче другой и когда она наклоняла голову, ее начинало шатать, и ей приходилось выпрямляться, чтобы не упасть. Так и стояла, голодная, несчастная, забытая всеми. Недалеко от входа лежала груда щебня для ремонта старой мостовой. Немного поразмыслив, Дунь-Дунь стал подкатывать камешки под хромую лошадиную ногу – один камешек за другим. Скоро их образовалась целая горка!
– Если вы поставите на эту горку ногу, вам будет легче, – сказал Дунь- Дунь.
Он страшно устал, даже взмок. Никогда в жизни он не трудился так много и так долго.
– Ну, спасибо тебе, мальчик, – сказала лошадь. Она поставила хромую ногу на каменную горку и сразу обрела равновесие. Теперь она могла дотянуться до сена и наесться вволю! – Ты очень добрый и трудолюбивый.
– Да не очень, – ответил усталый Дунь-Дунь, но все же ему было приятно это слышать.
Он попрощался с хромой лошадью и отправился дальше. Дойдя до конца улицы, увидел знакомую слепую свинью в грязной луже. Она все так же лежала и всхлипывала, жалуясь на свою несчастную жизнь.
– Да ладно вам, не надо так печалиться, – сказал Дунь-Дунь. – Попробуем найти вашего хозяина! Знаете, я ведь тоже поступил по-свински, сбежав из дворца без спросу. Хотя папочка был так добр ко мне. Но я этого совсем не ценил. Теперь вот тоже раскаиваюсь.
Он влез в лужу и едва не захлебнулся, такая она была глубокая. С трудом, но все-таки дотянулся до поводка и вывел свинью на сухое место. Зачерпнул воды и промыл ей глаза, после чего они вместе пошли искать бродячий цирк, из которого сбежала свинья. Долго шли, и вот на окраине города показался шатер в разноцветных лентах. Заволновалась свинья, захрюкала от радости. На ее хрюканье выбежал из шатра клоун и всплеснул руками.
– Моя любимая свинка! – закричал он радостно. – Где же ты была так долго, моя красавица!
– Да уж, красавица, – удивился Дунь-Дунь и подумал: а ведь клоун именно такой ее и видит.
– Спасибо тебе, дружок, за твою доброту и терпение, – сказал ему клоун. – Она ведь у меня с характером. Но я все равно люблю ее и все ей прощаю.
– Если любят, всегда прощают? – спросил Дунь-Дунь.
– Конечно, всегда.
Дунь-Дунь удивился:
– А Феликс говорит, что прощать не надо никого и никогда. Когда прощаешь, все это воспринимают как твою слабость.
– Твой Феликс не прав. А вот ты зато очень умный и добрый, – сказал клоун.
– Да не очень, – ответил Дунь-Дунь, стесняясь. Но ему это было приятно слышать.
И он пошел дальше, припадая на одну ногу. Все тело его болело от ушибов и усталости. Еще ему очень хотелось есть. Голод мучил нестерпимо. Тут он увидел лавку, в которой месили тесто и на глазах у всех делали лапшу. В больших чанах ее варили и разливали по плошкам всем желающим вкусно поесть. Дунь-Дунь сглотнул слюну. Достать до прилавка и что-нибудь съесть не было никакой возможности. И глупо было предполагать и надеяться, что кто-нибудь предложит, – это ведь тебе не во дворце у папочки. Тут же почему-то вспомнились бродячие псы и голодные птенцы сороки.
– Вот и я такой же бездомный и такой же голодный, как они. Чем я лучше? – вздохнул он.
Но тут подкатила машина, люди стали выгружать из нее мешки с зерном. В одном мешке была дырка, и из нее сыпались зерна. Не помня себя от счастья, Дунь-Дунь набрал зерен за обе щеки, но съесть не успел. Совсем рядом он услышал злобное урчание.
– Попался, маленький вкусненький мышонок! Наконец-то я пообедаю! Это был большой, жирный, страшный кот, который бродил в поисках поживы! Когда-то он был белого цвета, но, мотаясь по помойкам, стал грязным как половая тряпка. Было видно, что он не шутит. От страха Дунь-Дунь припустил со всех ног и даже сам не понял, как за- брался на дерево.
Отдышавшись, он подумал: вот это да. Хотел пообедать, а меня самого чуть не съели! И вдруг он услышал знакомый писк и крики:
– Есть хотим, есть хотим!
Рядом в ветвях он увидел знакомое гнездо сороки, в котором все так же раззевали рты голодные птенцы.
– Какие же они маленькие, – подумал Дунь-Дунь с умилением. – Есть, оказывается, кто-то еще меньше меня. И даже более голодный. Намного голоднее, чем я!
И он высыпал из-за щеки зерна прямо в клювы птенцам. Но тут один из птенцов, который подпрыгивал выше всех, хватая зерна, выпал из гнезда и кубарем полетел вниз на землю.
– Мама! – закричал он, кувыркаясь. Но мамы рядом не было. Зато тут был тот самый жирный и неповоротливый грязный белый кот, который караулил в траве мышонка.
– Пропал птенец! – мелькнула мысль в голове Дунь-Дуня. – Надо спасать беднягу!
И, рискуя быть съеденным, стремительно спустился вниз, схватил птенца и также молниеносно взлетел на дерево. Он и сам не понял, как все произошло. Обалдевший от такого нахальства кот начал было карабкаться за ним на дерево, как откуда ни возьмись выскочили бродячие псы и погнали его с лаем вдоль улицы.
– А я их оборванцами обозвал, – подумал Дунь-Дунь. – А они меня спасли.
В это время вернулась, наконец, с базара сорока. Она была просто потрясена случившимся и от волнения тараторила без остановки.
– Страшно подумать, чем все это могло кончиться. Боже, какой ужас! Мои бедные, бедные детки! Маленькие мои птенчики! Когда я представлю острые зубы кота, я вся дрожу от ужаса. Спасибо, спасибо тебе, отважный мышонок. Ты спас моих дорогих малышей. Я даже не знаю, как тебя благодарить. Ты очень щедрый и храбрый.
– Да не очень, – смущенно ответил Дунь-Дунь. Но все же ему было приятно это слышать.
День катился к вечеру. Усталый и голодный, он брел по дороге. Силы оставляли его, он сел на землю и прислонился к дереву.
– Как несовершенен этот мир, – горько думал он. – Сколько в нем несправедливости. Сколько несчастных и голодных на этом свете. Хромых, потерявшихся, бездомных. Даже этот кот и тот хотел меня съесть, потому что у него нет дома и его некому покормить. Но я его прощаю и зла на него не держу. Видно так заведено в этом мире, везде и всюду. Но я ведь не могу помочь каждому, ведь я такой маленький и, если честно, совсем не смелый. Как все это грустно. Так грустно, что и жить не хочется.
Слезы текли у него по щекам от усталости и бессилия.
Так сидел Дунь-Дунь до вечера и всю ночь. Он о многом успел подумать. Днем был зной, а ночью лил дождь. Он промок и замерз, но не двигался с места. Как жить дальше, он не знал, а возвращаться домой было стыдно. Он совсем ушел в себя и все думал и думал о смысле жизни.
Но вот ночь кончилась, вышло солнышко, озарив все вокруг чудесным радостным светом, запели птицы. Капельки дождя сверкали в изумрудной траве, солнечные зайчики прыгали в листве деревьев. Зажужжали шмели над душистыми цветами, запорхали в веселом танце бабочки. Радостные звуки просыпающегося города доносились издалека. Пахло утренней свежестью.
– Как же красиво, – подумал Дунь-Дунь и улыбнулся. – Вот оно, Великое Начало, о котором говорил мне мой дорогой и мудрый папочка. Как светло и радостно! Я чувствую, как животворная энергия заполняет все вокруг и меня самого. Как хорошо жить на свете!
И он рассмеялся от внезапно нахлынувшего ощущения счастья. Но тут из норки в траве выкарабкалась уже знакомая мышка-полевка.
– Веселишься, бессовестный? – сказала она Дунь-Дуню. – Небось, даже не знаешь, какой переполох в подземном царстве! Все уже говорят об этом. Наш любимый, наш лучезарный император всех хвостатых Подземелья Поднебесной, самый добрый и самый справедливый правитель Дунь-Дунь Первый так плох, что вот-вот умрет.
Голос ее сорвался и она всхлипнула:
– Он умирает от горя, его сын Дунь-Дунь Второй пропал, и о нем нет новостей уже который день.
– Папочка, мой любимый папочка! – закричал Дунь-Дунь. – Я бегу к тебе! Только бы успеть!
И подземными мышиными ходами он помчался во дворец…
– …Какая удивительная история! – сказала Красавица Ли задумчиво, когда принц Дунь-Дунь прервал свой рассказ. Все слушали его, затаив дыхание, и сейчас ждали продолжения. – Прошу вас, Ваше Высочество, не останавливайтесь!
Она так увлекалась рассказом маленького мышонка, что даже вскочила со стула. Прижав руки к груди от волнения, она ждала, чем же закончится эта увлекательная история:
– Скорее продолжайте, мне не терпится узнать, что было дальше! И все ее дружно поддержали:
– Нам тоже не терпится, рассказывайте дальше!
Если вы прочитаете следующую главу, вы узнаете, какая страшная опасность нависла над принцем Дунь-Дунем.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Из которой становится ясно, что нашим героям не выбраться из ловушки, в которую они попали и что только чудо может их спасти от зубов страшного кота Мау‑Мау.
Его Высочество ворвался в ворота императорского дворца, – продолжал свой рассказ принц Дунь-Дунь, – промчался сломя голову коридорами и, растолкав стражу, буквально влетел в спальню императора. Навстречу ему с радостным криком выбежал друг Феликс и…
И вот тут рассказ маленького Дунь-Дуня был прерван тяжелыми ударами в дверь и грозным криком:
– Именем закона, откройте!
– Кто там? – испуганно спросила Красавица Ли и услышала в ответ сказанное грубым и нахальным голосом:
– Открывай, тогда узнаешь!
– Что вам тут нужно и кто вы такие? – спросила Красавица Ли строго.
Она не привыкла, чтобы с ней так некрасиво разговаривали.
– Именем будущего Его Величества императора всех хвостатых, Великого и Могучего, Шестиногого кота Мау-Мау! Открыть дверь!
– Опять этот кот! – удивилась Красавица Ли. – Слушайте, этот шестиногий меня просто преследует. С самого утра я только и слышу – Мау-Мау, Мау-Мау! Кажется, я его, наконец-то увижу.
Только она двинулась к двери, чтобы ее открыть, как за ее спиной раздался голос принца Дунь-Дуня:
– Мы не знаем такого величества! – крикнул он. – Есть один император Дунь-Дунь Первый и мы не желаем знать самозванца! Уходите отсюда!
– Вот мы тебя с ним и познакомим! – ответили из-за дверей и гадко засмеялись. – Наш будущий император приглашает тебя на обед в качестве десерта!
– Дурацкие шутки! – сказала Красавица Ли, остановившись возле двери. Что-то ей расхотелось открывать этим грубиянам. – Слушайте, мы вас не приглашали, поэтому прошу вас не стучать в дверь, а уйти. До свидания!
И вдруг в дверь бухнули чем-то тяжелым. И стали бухать сильнее и сильнее. Все, кто были внутри домика Красавицы Ли, застыли от страха. Никто не знал, что делать и куда бежать. Ни дракончик Гималай, ни Колобок из теста, ни Мишка Ухты, похожий на картошку, которому тоже было страшно, из-за чего он все время прижимался к львенку по имени Фредди. Но и Фредди был напуган и прижимался к ногам Красавицы Ли.
Один только маленький Дунь-Дунь бегал туда-сюда по столу, заложив руки за спину, пытаясь наметить план действий. В голову ему ничего не приходило, а между тем слуги кота Мау-Мау, уже совсем не церемонясь, ломились в дверь с криками:
– Открывайте двери! Хуже будет!
– Нам конец, – Мишка Ухты схватился за голову. – Я так и знал, что этим кончится.
– Да мы им сейчас покажем! – расхрабрился Гималай, у которого от страха тряслись поджилки, но он старался это скрыть, потому что рядом была Красавица Ли, которой он очень хотел понравиться.
– Именем Великого кота Мау-Мау! – кричали за дверью.
– Вашему самозванцу Мау-Мау место в тюрьме! – вступил в спор храбрый Дунь-Дунь. – Он подло захватил власть, нарушив все законы, какие только есть на свете, и он будет наказан. Уходите подобру-поздорову!
Гималай с уважением поглядел на смелого мышонка. После слов Дунь- Дуня в дверь забарабанили с новой силой. Домик ходил ходуном от толчков и ударов.
– Если вы не прекратите безобразничать, я вас раздраконю! – сказал Гималай не очень смело и не очень громко. – Опалю огнем из моей пасти!
Несмотря на то, что он говорил тихо, его услышали.
– И крокодил тоже там! – раздалось из-за дверей. – Отлично! А из твоей шкуры мы сошьем модные крокодиловы ботинки, ха-ха-ха!
– Я не крокодил, я – дракон из Индии! – оскорбился Гималай. – Древнее и уважаемое существо! Вы что, не можете отличить дракона от простого крокодила?
В двери били сильней и сильней, и уже казалось, что она держится на последнем гвозде.
– Именем будущего императора Мау-Мау! Или вы отдаете нам эту мышь в расписном кафтане, или мы спалим ваш домик!
И для устрашения запели свою боевую песню, от которой кровь стыла
в жилах:
Мы служим на славу коту Мау‑Мау,
Ужасны снаружи, противны внутри:
Толкайся, Пихайся, Кусайся и Плюйся,
Дерзи, Огрызайся и маленький Ври!
Мы жирные мухи, мы сплетни и слухи
Ты с нами, давай, осторожней, смотри!
Толкайся, Пихайся, Кусайся и Плюйся,
Дерзи, Огрызайся и маленький Ври!
Мы тихо крадемся, но больно деремся,
Грубим, задираемся, бьем фонари
– Толкайся, Пихайся, Кусайся и Плюйся,
Дерзи, Огрызайся и маленький Ври!
У перепуганной Красавицы Ли вдруг зазвонил телефон.
– Дедушка! Ой, это ты? У нас тут такое творится! Великий и Могучий кот Мау-Мау хитростью и обманом захватил трон императора всех хвостатых Дунь-Дуня Первого и заточил его в Башню Страха. Его сынок принц Дунь-Дунь Второй сумел ускользнуть от его стражников и сейчас он и его друзья у меня в чайном домике. Но мы не знаем, как нам быть? Стражники кота Мау-Мау вот-вот сломают дверь и ворвутся сюда!
– Я не могу понять, – удивился дедушка Лу, – это все по-настоящему или это новая сказка, которую ты придумала?
– Какая сказка, дедушка? Какой ты непонятливый! У меня ломают дверь!
– Внученька, ты только не волнуйся!
– Это ты, дедушка, только не волнуйся!
– Первым делом не показывай виду, что ты боишься стражников кота Мау-Мау. Поняла?
– А как их не бояться, если они ломятся? Что мне делать с этими наха- лами? Они лезут и лезут!
– Слушай меня внимательно, – сказал дедушка Ли взволнованно. – В домике наверняка есть мышиная норка. Ее просто не может не быть! Ищите ее побыстрей!
– Дедушка, но при чем тут норка? – вскрикнула Красавица Ли и чуть не заплакала от досады, бессилия и обиды. – Слуги Мау-Мау скоро выломают дверь, а ты шутишь!
– Да вот же норка, я нашел ее! – закричал Мишка Ухты, которому с момента появления стражников Мау-Мау не терпелось куда-нибудь спрятаться, лишь бы не видеть и не слышать ни их самих, ни их голосов.
Раздался треск раздираемой двери, и даже дедушка Лу его услышал.
– Быстрее прыгайте в норку! – скомандовал он. – Говорят, все мышиные норы ведут во дворец императора всех хвостатых.
– Как это прыгайте? – растерялась Красавица Ли. – Я же не мышка?
Бух, трах, тарабах! Похоже, что в дверь стали бить тяжелым бревном.
– Слушай меня внимательно, внучка!
У тебя есть бабушкино колечко! Я тебе не все про него рассказал. Стоит повернуть его на пальце, как сразу… – сказал дедушка, и связь пропала. Так всегда бывает именно в самую напряженную минуту!
– …Ага, попались! – еще один страшный удар, и в комнату с криками ворвались стражники злого кота Мау-Мау. – Хватай их, ребята, тащи! За каждого нахала наш щедрый господин выдаст по мешку золотых. То-то погуляем! Держи их, не выпускай!
И что прикажете делать, куда бежать? Наши друзья столпились возле мышиной норки. Держась друг за друга и трясясь от страха. Красавица Ли чуть не плакала:
– Это же для мышей, а не для людей!
Первым пришел в себя Мишка Ухты и завопил на весь дом:
– Вы забыли, что сказал дедушка! Нужно повернуть кольцо на пальце! Красавицу Ли настолько перепугали стражники злого кота Мау-Мау, ввалившиеся толпой в ее домик, что она не сразу поняла, о чем ей говорят. Какое кольцо, если нет никаких шансов на спасение?
Не помня себя от страха, она повернула колечко на пальце. И вдруг… Что-то как будто вспыхнуло в чайном домике, озарилось невыносимо ярким светом, от чего Красавица Ли решила, что просто-напросто сошла с ума. А неизвестно, что бы вы подумали, когда вокруг вас все стало бы огромным-преогромным? Чашка, упавшая на пол, теперь была размером с колесо грузового автомобиля. Банка с чаем стала размером с буфет, а буфет – ой- ой-ой, держите меня! – буфет превратился в высотный дом!
– Ма-а-ма! – закричали все, а Красавица Ли громче всех. И ее можно понять!
А как не кричать, если все полетело со стола кувырком, а сама она стала меньше чайника для заварки? Зато настоящий чайник превратился в гигантский фарфоровый шар! Уменьшились все сразу, зато мышиный лаз зиял теперь как вход в тоннель метро.
И все дружно шмыгнули в мышиную норку!
То-то удивились непрошенные гости, не обнаружив в чайном домике никого. То есть, вообще, никого!!
– Куда они подевались? – забегали, страшно ругаясь, затопали сапога- ми стражники Мау-Мау. – Мы их видели своими глазами!
– Я почти схватил его за шиворот! Того, который называет себя драконом! Но и он вдруг исчез!
– Как это исчез? Куда он мог исчезнуть? – злился главный начальник стражи по имени Хватай. – Если ты расскажешь это Великому коту, боюсь, тебе не дожить до ужина!
– Растерзает на клочки!
– Но не могли же они сквозь землю провалиться!
– Ищите их, дармоеды! За что вам деньги платят!
Если вы прочитаете следующую главу, вы узнаете, с чего началась вся эта не очень сказочная история, наделавшая столько шума в подземельях Поднебесной.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Которая возвращает нас на некоторое время назад во дворец императора Дунь‑Дуня Первого и из которой становится совершенно ясно, что обиженный бывший друг бывает намного страшнее самого злого и коварного врага.
В замке императора всех хвостатых Подземелья Поднебесной было тихо и печально. Горели огарочки свечей. Все обитатели притихли в ожидании грустного исхода. На подушках под балдахином лежал император Дунь-Дунь Первый и, глядя в потолок, вздыхал и с грустью думал о своем сбежавшем из дворца сыночке.
Вокруг столпились придворные во главе с плачущим Феликсом и удивленно молчали, хотя всем хотелось задать вопрос Феликсу – как он умудряется выжимать из себя столько слез? А Феликсу было жалко себя. Кто теперь назначит его Главным министром Двора? Феликс сделал все, чтобы войти в доверие к принцу Дунь-Дуню и что теперь ему делать, когда тот пропал? Кому прислуживать?
И вдруг за дверью раздался стук башмаков. Двери распахнулись и все ахнули: на пороге стоял Дунь-Дунь младший! Никогда и никто не видел его таким неопрятным, таким грязным и всклокоченным! Как будто это не он!
– Папочка, папочка, – закричал мышонок и бросился перед ним на колени. – Я вернулся, прости меня! Я больше никогда не убегу из дворца. Я стал совсем другим. Я много путешествовал, я много видел хорошего и плохого, а когда попал в мышеловку, то многое понял.
– В мышеловку! – ахнул друг Феликс и схватился за голову. – Его Императорское Высочество Дунь-Дунь младший попал в мышеловку! Вы слышите!
– Какой ужасный скандал! – зашумели придворные.
– Да, а мышка-полевка меня спасла. Она бежала мимо к детишкам и случайно меня обнаружила.
Все придворные снова схватились за головы, а дамы попадали в обморок.
– Как, – закричали все дружно, – какая-то безродная мышка-полевка!
Да как она посмела приблизиться к Его Высочеству!
– Она не просто приблизилась. Когда на меня с грохотом упала железная щеколда, у меня из глаз посыпались икры, и я вообще не мог двинуться. Эта смелая мышь сняла с моей ноги тяжелое железо. Я слова не успел сказать, она юркнула в норку и исчезла. Папа, Феликс, велите ее отыскать!
– Отыскать и наказать, правильно! – заверещали придворные. А один толстый и лысый радостно сказал другому:
– Гора с плеч! Я уже было начал волноваться, Дунь-Дунь перед нами или нам подсунули самозванца? Но когда он сказал: отыскать и наказать, я сразу понял – это Дунь-Дунь, самый настоящий, каким он был, таким он и остался. Равнодушный и жестокий! Да здравствует принц Дунь-Дунь!