Читать онлайн Смертельно белые ночи бесплатно
Пролог
С сопки открывался вид на Мурманский порт. Баржа с углем медленно подползала по реке в зону разгрузки. Пестрели портовые краны. На вечном причале стоял ледокол Ленин. Нежно зеленели сопки на противоположном берегу Туломы. Гудел клаксонами автомобильный мост на горизонте. Лазорево-синее небо с редкими перышками облаков опрокинулось в воду и поблескивало солнечными искрами. А за спиной высился Алеша, внимательно глядящий в сторону неприятеля.
Хорошо.
Борис любил приходить на сопку у подножья памятника. Несмотря на бегунов и собачников, тоже облюбовавших самую высокую точку города, здесь он чувствовал себя единственным человеком на земле.
Это ощущение щекотало нервы, будоражило воображение и пробуждало смутно-сладкие образы. Боря любил эти странные видения и побаивался их одновременно. Не зря побаивался.
Обычный мальчик из обычной семьи. Грезивший холодным морем. Как и все сверстники в Мурманске, с детства мечтал быть моряком, уходить на атомных ледоколах к Северному полюсу и возвращаться на берег, где его ждет любимая… Но прагматизм родителей и так неудачно посаженное компьютерными играми зрение довели парня до прикладной математики в Мурманском Арктическом Университете.
Уже три года Борис наблюдал, как школьные друзья покоряли основы навигации, давали подписки о неразглашении и проходили практику на настоящих кораблях атомного флота. Он же корпел над формулами, учился программированию, с головой зарывался в сложные коды и выбирался на студенческие тусовки. Словом, вел нормальную жизнь молодого парня.
Но сейчас на улице стояла середина июня. Солнце практически не пряталось за горизонт, а воздух напитывался настоящим летним теплом. Боря собирался отправиться летом на подработку. Студент-третьекурсник, досрочно закрывший сессию с двумя автоматами, последовал за менее успешными одногруппниками и вместо практики договорился разгружать уголь в порту. Но до начала тяжелых физических испытаний, суливших настоящее мужское развлечение, оставалась пара недель.
Борис уставился вдаль на искрящуюся воду. Еще несколько дней назад он предвкушал эти недели свободы и намеревался съездить в Териберку. Прогуляться по берегу Баренцева моря. Побродить по заповеднику. Постоять на краю водопада. Попить звеняще-прозрачной воды из озера. Да что там, взять палатку! И уйти в поход на три дня. Обойти весь заповедник. А может быть, найти сумасшедшего экскурсовода и отправиться на полуостров Рыбачий. Туда, где Земля больше похожа на Марс.
Парень вздохнул скорее по привычке, чем по необходимости. Суждено ли теперь сбыться этим планам? Что вообще теперь будет? От печальных мыслей сердце должно было пронзительно заныть. Если бы не одно но. Сердцу было все равно. Оно не билось. Боря был мертв уже три дня.
Глава 1.
Утро три дня назад было самым обычным. Ясным, чрезмерно ранним и пьяняще свежим.
Боря лениво потянулся и продолжил валяться в кровати. Разглядывал, как в солнечных лучах танцуют пылинки, и думал, что неплохо бы убрать в своей комнате. Черные джинсы валялись прямо посреди комнаты, футболка с лаконичным изображением спортивного бренда свисала с подлокотника компьютерного кресла, на сидении скомканная лежала балахонистая темно-зеленая толстовка. Стопка книг накренилась и грозилась упасть со стола, огромные наушники валялись поверх запыленной клавиатуры, и из них орал тяжелый рок. Плакаты с анимешными героями из недавнего детства все еще висели на стенах в компании групповой фотографии друзей с прошлого Бориного дня рождения.
Парень лениво перевернулся на другой бок и решил, что уборка подождет еще денек. В конце концов, ему уже двадцать. Сколько осталось вот так свободно жить в своей комнате, завтракать маминой яичницей и предупреждать, что придет поздно? Вдруг он сегодня влюбится, и следующее лето встретит в компании жены в съемной квартире, которую придется убирать самому?
Наслаждаться полной свободой молодого парня без забот и обязательств Боре действительно оставалось недолго. Вот только причина была вовсе не в женитьбе и не в съемной квартире. Хотя без любви, конечно, не обошлось.
Борис еще немного повалялся без дела, попытался снова уснуть, но бьющий прямо в глаза луч солнца был против. Парень сполз с кровати, натянул вчерашнюю футболку на поджарый торс, предварительно обнюхав ее на предмет свежести и остатков вчерашних сигарет. Впрыгнул в джинсы и отправился в ванну.
Все же двадцать лет – отличный возраст. Что бы ты вчера ни делал, утром ты бодр, весел, красив и даже вполне популярен у девушек. Борис это понимал, но не умел до конца оценить. Он брызнул на лицо холодной водой и вскользь пробежал глазами по зеркалу. В нем отражался белобрысый в рыжину парень, с взлохмаченным отросшим ежиком волос, огромными зелеными глазами и длинными пушистыми ресницами. На узкую переносицу парень нацепил очки в модной широкой оправе, и отражение приобрело четкость.
Боря провел ладонью по колючему подбородку и решил, что сойдет и так. Встречу с потенциальной девушкой он назначил на вечер, а прогуляться до сопки можно и небритым.
На залитой солнечным светом кухне его по старинке ждала записка от мамы с подробным рассказом о том, что взрослый парень должен поесть на завтрак и обед. Боря хмыкнул, достал из холодильника холодное молоко и сделал пару жадных глотков. Мамиными указаниями он, конечно, пренебрег.
Борис сбежал с пятого этажа по лестнице, захватил в кофейне внизу пол-литра латте и бодро пошагал через Центральный парк в сторону сопки. Утренний Мурманск пах свежестью, угольной пылью и надеждой на длинное лето с практически не уходящим солнцем. Странное северное лето.
Дорога до сопки была выверена регулярными прогулками. Вид на город портовых кранов запал в душу парню с самого детства, когда папа впервые привел его к памятнику защитникам Заполярья, который в народе по-свойски называли Алешей в честь созвучной песни. Тропинками через парк, потом по прямой, как стрела, улице. Несколько крутых лестниц вверх, петляя между военными мемориалами и парой церквей. Снова в парк и, наконец, по диковатой каменистой тропке наверх. К подножью гиганта-солдата.
Не доходя до памятника, Боря остановился на вытоптанной лужайке, поросшей кустами брусники и карликовой березой, пригибающейся к земле. Самая красивая точка, разумеется, по мнению парня, находилась именно – Забрался на камень, включил в наушниках подборку русского рока и погрузился в себя. Впервые он заметил странное медитативное состояние в этом месте пять лет назад. Его будто отрывало от земли, и Боря смотрел на Мурманск сверху. Удивительная чувствительность для парня, утверждавшего, что любовь – ерунда.
С любовью действительно не ладилось. Вокруг постоянно вились девчонки: симпатичные, веселые, иногда даже умные. Реже – все вместе. Борис оценивал их и с удовольствием назначал встречи, но чего-то особенного, этого самого екающего сердца не ощущал. Может быть, люди вообще переоценивают это чувство. И никакой любви с первого взгляда не бывает. Во всяком случае, не в двадцать лет.
После стадии «вознесения над собой», как сам парень окрестил свои ощущения, наступал этап «падения». Боре начинало казаться, что он врастает в камень, на котором сидит, пускает корни, опускается под землю, и мир вокруг погружается в темноту.
Сегодняшний день шел по классическому сценарию. Боря собирался пару часов полюбоваться городом, потом спуститься с обратной стороны сопки через парк, забежать к институтскому другу, поболтаться по городу и прийти домой на обед. Бессмысленные свободные деньки студента на каникулах. Что может быть прекраснее!
Борис почувствовал неясную тревогу так неожиданно, что чувство полета оборвалось в самом его зародыше. Словно душа попыталась воспарить над бренностью, а ее насильно втянули обратно в тело.
Припекающее солнце вдруг скрылось за единственным облаком, и сразу стало зябко. Подул пронзительный ветер, впрочем, вполне привычный для мурманчан. Мир как будто потерял краски и покрылся коркой льда. Полярный день сменился полярной ночью. Холодной, непроглядной, вечной. Конечно, все это Боре только показалось. В действительности ничего не происходило. Всего лишь естественный ход вещей, но что-то было неуловимо неправильно. Например, девушка, появившаяся рядом с Борей, словно из неоткуда.
Борис вздрогнул, когда рядом с ним на камне очутилась женская фигура.
Он скорее почуял ее, чем увидел. Резко повернулся, чтобы высказать свое негодование: неужели в этом городе больше нет мест?! И оторопел.
Незнакомка очаровывала, сражала, лишала возможности мыслить, затягивала в неизведанную пучину. Сердце заколотилось в висках, а мозг, сгенерировавший десяток колкостей, растерял остатки когнитивных способностей.
– Ты что здесь делаешь? – только и смог проговорить Боря с запинкой и сам удивился нахлынувшему смущению.
– Один здесь отдыхаешь? – нагловато хохотнула девица.
– Я не совсем отдыхаю, я… – Почему-то стало неловко и захотелось оправдаться.
– Расслабься, – обезоруживающе улыбнулась незнакомка и протянула ладонь с длинные заточенными ногтями кроваво-алого цвета. – Я – Ада.
– Необычное имя. А я – Борис. – Парень ответил на рукопожатие и невольно оценил бархатистость кожи.
– Знаю, – просто пожала плечами Ада, всем своим видом показывая, что не собирается объяснять, откуда она знает.
Боря подумал, что стоило бы спросить, как девушке удалось так незаметно подобраться, не следила ли она за парнем, и что ей нужно. Вместо этого он глупо улыбался во весь рот.
– У тебя красиво разбегаются морщинки вокруг глаз. Мне нравится, – прямолинейно заявила Ада.
– Ты мне тоже нравишься.
Борис зарделся, как подросток, от вылетевшей фразы, а Ада только радушнее улыбнулась.
«Это самое странное знакомство в мире», – промелькнуло в голове парня.
Девушка, действительно, поразила воображение, а заодно и сердце парня. Тоненькая, хрупкая, с затянутой в черный корсет талией и белой кожей она выглядела фарфоровой статуэткой, которой просто не могло существовать в современном северном городе. Длинные черные волосы струились по плечам и падали до талии, лишь оттеняя бледность. Пронзительно-зеленые глаза, гораздо зеленее, чем у Бори, смотрели с хитринкой и немного с вызовом. Пухлые приоткрытые губы манили и зазывали. Просили приблизиться к ним, приникнуть и никогда больше не отрываться.
Боря тряхнул головой, чтобы сбросить наваждение. Ада внимательно за ним наблюдала.
– Ну что, Борис, расскажешь о себе?
– Да что тут рассказывать. Учусь в МАУ, это арктический универ. На математика и немного программиста, ничего интересного. Живу у центрально парка с окнами на Азимут. Мама – повар, папа трудится в порту и зимой подрабатывает гидом. Возит смотреть на сияние.
– Какое подробное досье, – широко улыбнулась Ада. – Я ожидала чего-то менее развернутого.
– Я слишком много болтаю?
– Нет-нет, что ты. Просто парни обычно отвечают односложно, а ты удивил.
– А ты?
– Что я?
– Ну, откуда ты взялась? Я живу в Мурманске всю жизнь. Всех ровесников знаю либо лично, либо через кого-то. Тебя, такую, я бы заметил еще в детстве.
– Какие логические цепочку, – ухмыльнулась Ада. – Ты прав. Я переехала. Из Сортовалы.
– Давно?
– Месяц назад.
– Ого! Зачем? И почему сюда?
– Закончить некоторые дела.
– Какие?
– Боря, Боря, может, притормозишь? Есть некоторые личные вещи, которые я не готова вываливать через пять минут после знакомства.
– Да, конечно. Извини. Просто я как будто тебя знаю. Всю жизнь знаю.
– И не одну, – еле заметно хмыкнула девушка.
– Что?
– Ничего. Так, мысль пришла. У меня бывают… хм… озарения.
– Озарения? – Глубоко внутри проскользнула едва заметная тревога, которую Борис поспешил прогнать.
– Ну, знаешь, могу предсказать судьбу. Вижу будущее, гадаю по руке.
– Как цыганка? – недоверчиво поинтересовался Боря.
– Не веришь?
– Честно говоря, я не верю в магию. Ну, посмотри вокруг: атомные ледоколы, портовые краны, шахты. Какая уж тут магия!
– И ты никогда не ощущал ничего необъяснимого? – В голове Ады промелькнуло лукавство.
По спине Бори пробежали мурашки страха. Внутри всплыли его воспарения над землей и закапывания вглубь. Как будто он ощущал все это наяву. Но парень не подал виду:
– Нет, ничего такого.
– Что ж, ты – счастливчик. Живешь в реальности. А хочешь…– Ада осеклась.
– Что?
– Ничего. Понимаю же, что не хочешь.
– Нет, ты скажи! Вдруг, я хочу.
– Что ж, ты сам попросил! – В зеленых глазах промелькнула бесовщинка. – Хочешь, я предскажу твою судьбу? По руке.
– А давай! – Боря хорохорился, но ситуация нравилась ему все меньше. Кто знает, что удумает эта странноватая хиромантка. Хотя, скорее всего, она обычная шарлатанка или просто слишком увлекающаяся персона, как все это тарологи, нумерологи и прочие –ологи.
– Тогда протяни руку ладонью вверх.
Боря подал руку и заметил, как в венах предплечья возбужденно пульсирует кровь. Словно ждет или боится.
Ада нежно покрутила его кисть, что-то пробормотала на непонятном языке, провела по центру ладони острыми коготками. Замерла на секунду. А потом подняла на Борю затуманенный взгляд и с нескрываемым ехидством проговорила:
– У меня для тебя не очень хорошие новости.
– Ну-ка? – Снова этот неприятный тревожный холодок и снова попытка скрыть предчувствие от себя самого.
– Ты сегодня умрешь. Прямо сейчас.
– Что?
Желание расхохотаться захлебнулось в вязкой жидкости с металлическим привкусом, заполнившим рот. Ада наотмашь полоснула по горлу Бори скальпелем, кровь хлынула потоком. Боли не было. Был лишь немой вопрос: «За что?».
Борис пытался зажимать рану руками. Бордовая кровь заливала толстовку, штаны, липла к рукам. Попала даже на новые очки. Все это странные мысли промелькнули слишком быстро, чтобы иметь значение. Боря не успел даже подумать о том, что будет с его семьей, и почему его жизнь оборвалась так рано.
Последнее, что отпечаталось в его голове, были слова Ады: «Я потом тебе объясню», и ее смутный образ, забрызганной кровью. Следом наступило небытие.
Глава 2.
Ада знала, что убьет именного сегодня. Летнее солнцестояние – лучшее время для ритуального жертвоприношения. И лучшее время, чтобы поднять мертвеца. Впервые – человека.
Странная, притягательно-манящая и угрюмо-нелюдимая. Привлекательная той красотой, которой не бывает в настоящем. Девушка из прошлого. Ада.
Душа Ады действительно жила в прошлом. Воспоминаниями об истории, которая могла стать прекрасной в вечности, но которой суждено было оборваться вместе с жизнью шамана…
Ада стряхнула непрошеную слезу и вынырнула из рвущих душу воспоминаний, обрывочными картинками мелькавшими в подсознании с первых дней ее жизни. Этой жизни.
Она тщательно готовилась к этому дню. Исподтишка следила за Борей, ходила с ним одними путями, вынюхивала, выискивала, выспрашивала. Мониторила социальные сети. Невзначай перекидывалась парой слов с его друзьями, бродила по порту, заглядывала туда, куда обычно гражданские люди не проникают. Даже заходила в кафе, где готовила его мама.
Знала, как он учится, когда выходит из дома, сколько спит, о чем мечтает. Как, оказывается, много информации можно узнать о человеке в современной реальности. Не то что тогда, двести лет назад…
Мысли снова ползли не туда. Вновь и вновь возвращали ее в тот ужасный день, когда Мурманска толком не существовало, а Териберка процветала и намеревалась стать портом. Когда небольшая группа саамов обосновалась на краю становища. Когда юный шаман…
Ада выдохнула и облокотилась о кухонный стол. Уже полчаса она сидела над чашкой чая и яичницей, пытаясь заставить себя проглотить хоть кусочек. Но в горло ничего не лезло. Спазм не давал не только проглатывать пищу, но и нормально дышать.
Этот день, самый обыкновенный летний день, и день победы света над тьмой у саамов должен был изменить будущее. С раннего детства в Сортавале Ада убивала и воскрешала. Нет. Сначала просто убивала. Мелких птичек, мышей, жуков. Странное увлечение для девочки из приличной благополучной семьи.
Еще страннее было то, что Ада делала после убийств. Красивый мужской голос по ночам шептал ее страшно: учись воскрешать. Пару раз девочка попыталась поделиться странными видениями с родителями, но они все списали на бурное воображение и быстрый рост. Пришлось скрываться.
Начинающая некромантка притаскивала трупы животных на задний двор и начинала ритуал. Сначала она просто пыталась водить над ними руками и шептать слова, которые слышала во сне. Потом начиталась инструкций в интернете и начала использовать самодельные талисманы, кости с ближайшего кладбища, чертила магические круги, добывала беладонну и белену. Но ничего не получилось.
Мыши не оживали, птицы не начинали петь. А Ада понемногу отчаивалась. Лишь образ из сна, который поднимал что-то неясное в душе маленькой девочки, не давал ей сдаться. Ритуал впервые удался в двенадцать, когда девочка перестала быть ребенком и вступила в страшный период подросткового бунта. Этот день совпал с весенним равноденствием. Тогда-то Ада догадалась, как Луна и Солнце влияют на ритуалы.
Образ во сне стал открывать ей новые знания, поведал о саамах, что до сих пор живут на русском севере. Передал легенды и назвал себя шаманом.
Ада стала пытаться снова и снова. С каждый разом получалось все лучше. За птицами и мышами пошли кошки и собаки. Девушка ликовала – воскрешенные животные продолжали бродить по улицам и даже привязывались к некромантке, словно теперь она была их хозяйкой. Но стоило ей подумать, что животное надоело, и мысленно отпустить его, оно падало замертво. Ада всегда горевала.
Она вспомнила все год назад. Именно тогда парень из сна приказал ей попробовать поднять мертвого человека. Ада была в ужасе – он не спала трое суток, лишь бы не видеть этого психа и не слышать его ужасных слов. Как бы она его ни любила, убить человека…
А прошлым летом Ада увидела Бориса. Парень с друзьями приезжал в Сортавалу на экскурсию. Два дня беспечные студенты дурачились на берегу Ладожского озера, катались на катере и обследовали мраморный карьер. А Ада шла по пятам и закипала от злости.
Она смотрела на Борю, вглядывалась в непосредственные юношеские черты и не понимала: неужели он ничего не помнит. Почему шаман приходит к ней в каждом сне, а его убийца живет как самый обычный человек. Радостно, полноценно.
Ада хотела убить его на месте. Убить и сбежать. Но парень во сне рассказал, что нужно делать. Тогда же он впервые представился – Александр. Обычное имя звучало для Ады, как нектар.
Тогда она отпустила Борю живым и принялась готовиться. И вот сегодня целый год теории и практики некромантии должен был вылиться в результат, к которому она неосмысленно стремилась всю жизнь.
И именно сегодня ей вдруг стало невыносимо жалко парнишку. Обычный студент, в меру веселый, вполне симпатичный, даже привлекательный. Он ничего не помнил и ничего не знал. Просто жил, дышал мурманским воздухом с примесью угля, о чем-то мечтал, с кем-то встречался. Не думал ни о каких саамах, шаманах, некромантах и прошлых жизнях. И наверняка даже не мыслил об убийствах.
Может быть, это вообще не он… Нет, Ада не могла перепутать. И Александр подтвердил. Она должна. Должна!
Как бы там ни было, а решить на настоящее убийство человека сложно. Практически невозможно, если ты не сумасшедший и не одержим местью. Ада хотела отомстить, очень хотела! Но как-то по-другому…
Убийство казалось правильным тогда, год назад. И тогда – двести лет назад. А сейчас, когда она успела, пусть и издалека, но все же привыкнуть к Боре, оно стало ужасом наяву… Конечно, парню недолго предстоит пробыть мертвым. Всего какие-то минуты, пока длится ритуал воскрешения. Но потом… Потом ему вновь предстоит умереть. Уже навсегда.
Она могла бы очаровать его живым и увезти в эту Териберку, но Александр приказал привязать. Необходимость или перестраховка?
Ада вздрогнула, и длинные почти черные от природы волосы рассыпались по плечам. С трудом запихнув в себя одно яйцо из двух и сделав пару глотков кофе, девушка поднялась из-за стола.
Бедно обставленная кухня выходила окнами на самую обыкновенную серую улицу, каких в Мурманске десятки. Ада, привыкшая к необъятным водным просторам перед глазами, сперва хотела поселиться с видом на реку. Или хотя бы поближе к воде, но за год подготовки удалось скопить не так много денег, чтобы выбирать жилье по велению души. Зато почти ежедневный путь Бориса до сопки пролегал мимо ее окон.
Вот и сегодня девушка быстро умылась, надела платье, в котором, по ее собственному мнению, выглядела особенно изящно, и быстрее ринулась к окну. Борис не заставил себя долго ждать – через пять минут он прошествовал мимо с блуждающей улыбкой и стаканом кофе в руке.
Сумка с необходимыми для ритуала атрибутами еще с вечера ждала у входа. Но самым главным атрибутом было Солнце – которое сегодня не спрячется за горизонт ни на секунду. Ада предпочла бы в этот день уже быть в Териберке и проводить обряд, но Александр сказал выждать две недели. И что она будет делать с несчастным мертвяком все это время? Как прятать от мира, как ехать в Териберку? Конечно, теоретически Ада была готова, но коленки тряслись, а ладони потели.
Она вышла спустя пару минут после того, как Борис показался за окном. Ада даже увидела его силуэт у подножья лестницы. Дело оставалось за малым – идти по пятам, очаровать, завести разговор и убить. Бедный мальчик… Зачем он так сглупил в прошлой жизни…
Ада вздохнула и отправилась следом за своей жертвой.
Глава 3
Борис с трудом разлепил глаза. Голова туманилась, и парень не сразу понял, где он находится. Солнце вновь появилось из-за облаков и пригрело лицо. Боре показалось, что кожа лица будто покрыта чем-то липким. Он поморщился.
Тело плохо слушалось и ощущалось как-то по-новому. Боря попытался поднять руки, чтобы осмотреть их, но ватные конечности не повиновались и лишь вздрагивали.
Голова лежала на чем-то шелковисто-мягком. Точно не трава и уж тем более не камни. В мыслях пробежало воспоминание – Боря добрался до сопки и завязал разговор с девушкой. Точно, Ада! Парень скосил глаза и понял, что покоится головой на его коленях, а руки девушки с заточенными коготками придерживают его за плечи.
– Что за черт? – попытался выкрикнуть Борис, но осилил лишь жалобный хрип.
– Я немного перестаралась, когда перерезала тебе горло. Задела связки. Но ничего, еще пара минут, и они срастутся, как и шрам на шее, – совершенно буднично ответила Ада, будто не было в ее словах ничего необычного.
И тут к Борису начала возвращаться память. Ада, эта безумная красотка, со смехом предсказала его скорую смерть, а потом… Убила его! Перерезала горло ножом!
Боря вспомнил едва заметную боль и горячую тягучую жидкость, которую безуспешно пытался собирать руками. Вот что сейчас коркой запекалось на лице и липло к рукам – его собственная кровь. Вспомнил обещание этой проклятой девицы все объяснить. И ощущение, похоже на последние минуты перед сном, когда сознание цепляется за какую-то мысль и все же меркнет. А после ничего. Он словно перестал существовать. Уснул навсегда. Собственно, так и было.
Тогда какого же черта он сейчас жив? Он же не мог воскреснуть? А если мог? Это что ж получается – второе пришествие? И он, Боря, – настоящий мессия? Да ну, бред какой-то!
Борис попытался помотать головой и стряхнуть бредовые мысли. В этот раз получилось уже лучше. Туман постепенно уходил, в руках и ногах появлялась сила. Он поднапрягся, прочистил горло и сплюнул на траву кровь.
– Что за черт? – повторил он свой вопрос, и лишь хрипотца в обычно чистом голосе выдавала, что не так давно Борис был мертв.
– Быстро восстанавливаешься. Сильный.
– Ты сказала, что объяснишь, перед тем, как… как… Объясняй, черт тебя дери! – Борис попытался вскочить, но пошатнулся и шлепнулся на траву.
– Еще и память на месте, – задумчиво проговорила Ада. – Как это все интересно. – Она перевела взгляд на Борю. – Не торопись, телу надо привыкнуть к новому состоянию. Не стоит сразу бегать.
– Объясняй! – Его зеленые лучистые глаза стали грозными, и полуулыбка сползла с лица Ады.
– Ладно, ладно. Я же обещала. Итак, Боря, для начала ты мне соврал.
– Что?
– Ты сказал, что никогда не сталкивался ни с чем необъяснимым. Это ложь. Не смотри на меня так! Я прекрасно знаю, что иногда ты как будто проваливаешься во времени. Так происходит со всеми душами, которые уже жили и что-то задолжали в прошлом.
– Что ты несешь?
– Правду, Боря, исключительно правду. Двести лет назад ты сделал одну очень нехорошую вещь, и теперь должен за это ответить.
– Сумасшедшая! – в сердцах выкрикнул Борис и скользнул взглядом по своей залитой кровью толстовке. – Мне не нужны эти дебильные сказки. Лучше объясни, нафига ты перерезала мне горло, и почему я жив.
– Именно это я и пытаюсь сказать! Если бы у тебя была хоть капля терпения, ты бы уже все знал. Вообще ничего рассказывать не стану.
– Ладно, ладно… Я слушаю. Внимательно. – Он сделал паузу и добавил со вздохом: – И не перебиваю.
– Так-то лучше. Мне пришлось убить тебя, чтобы я смогла восстановить справедливость. Ты нужен мне вот таким, привязанным. Теперь ты будешь делать то, что я говорю, и поможешь осуществить мой план.
Борис залился неистовым хохотом и сквозь слезы проговорил:
– Ты насмотрелась фантастических фильмов или книг начиталась? Ада, или как там тебя на самом деле, что за бред ты несешь? Признайся, кто тебя подослал с этим розыгрышем? Костян? Или Вовка? А может, Маша решила так оригинально отомстить? Она всегда генерировала сумасшедшие идеи. Ну скажи, ты незаметно вколола мне какой-то снотворное? А кровь – это какая-то краска? К ножу был приделан пакет с красителем, да?
– Боря, ты слишком веришь в реальность, – усмехнулась Ада. – В примитивную реальность, принятую в обществе. Ты даже не задумываешься, что живешь на северной земле, где проливалась кровь, где древние саамские шаманы творили свои ритуалы. Где солнце прячется за горизонт на всю зиму. Где мир тьмы встречается с миром света…
– Так, все. Мне надоел этот бред. – Борис поднялся на ноги почти уверенно. – Передай этим шутникам, что они – придурки. И все это абсолютно не смешно.
Парень попытался отряхнуть одежду, понял, что кровь или краска впиталась, махнул рукой и зашагал наверх – в сторону памятника. Надо добраться до дома, не попадаясь людям на глаза. Может, отсидеться где-то в кустах или позвонить парням, чтобы принесли сменную одежду. Идти так через полгорода нельзя. Не хватало еще в полицию загреметь или в больницу.
Ада смотрела вслед уходящей фигуре с нескрываемым сожалением.
– Поверь, я не хотела этого делать. Ты не оставляешь мне выбора! – крикнула она Боре.
Парень, не оборачиваясь, показал ей средний палец и пошел дальше.
– Сам напросился, гаденыш, – обиженно пробурчала Ада и сжала кулак.
В ту же секунду он рухнул на колени и схватился за горло. Борис задыхался и хрипел. Хватал ртом воздух, но невидимая удавка лишь плотнее стискивала шею. Он чувствовал, как к лицу приливает кровь. «Надо же, она не вся из меня вытекла», – проскользнула странная мысль.
Боре показалось, что именно сейчас наступит настоящая и окончательная смерть. То ли от удушья, то ли от аллергии. Наверное, в краске, которой полила его девица, была какая-то химия, и теперь молодой парень умирает от отека Квинке.
Мысли, противоречащие сами себе, роились и разбегались. Голова снова начала гудеть, а ноги – неметь. Когда Борис собирался прощаться с миром, над ним выросла Ада. Она ухмылялась, глядя сверху вниз.
Девушка опустила руку и разжала пальцы. В ту же секунду незримая удавка исчезла, и Борис начал судорожно хватать ртом воздух.
Ада достала из сумки бутылку воды и протянула парню. Он сделал несколько жадных глотков и с напором выдохнул.
– Что это было?
– Поводок.
– Поводок?
– Да. Твой шрам на шее – твой поводок. Когда я воскресила тебя, то привязала к себе. Теперь могу тебя контролировать. Я не собираюсь быть злой и жестокой. Не буду морить тебя голодом и запирать дома. Ты можешь делать все, что хочешь. Даже успеешь попрощаться с семьей и друзьями. Но если я увижу, что ты пойдешь в полицию или кому-то расскажешь правду, я верну тебя в ту же секунду. Ты будешь задыхаться и ползти ко мне. Уверена, это неприятно.
– Да кто же ты такая? – Борис обессиленно опрокинулся на спину в нескольких метрах от вечного огня у подножья памятника Алеше.
– Я – твоя судьба. Твоя боль. Твой рок. Твой наказание. Выбирай.
– Как сформулировала. Заранее фразу готовила? – фыркнул Боря.
– Честно? Да. – Ада улыбнулась, совсем как нормальная девушка. Красивая, немного странная, но совершенно точно не опасная и не способная на убийство и уж тем более воскрешение.
Боря в ответ тоже улыбнулся. Девушка протянула ему руку и помогла подняться. Бережно отряхнула от прилипших камушков.
– Я не желаю тебе зла. Честно. Возможно, раньше и желала. Но сейчас как будто отпустила свою обиду. Мне даже немного жаль, что тебе пришлось пройти через все это. Но впереди нет ничего страшного. Ты поможешь мне, и я отпущу тебя.
– Помочь? – Боря скептически поднял бровь. – Давай-ка по порядку. Ты меня вроде как убила, потом воскресила. Имеешь надо мной полную власть и просишь помочь, чтобы потом отпустить. Я ничего не упустил?
– В двух словах так и есть.
– Я, конечно, не могу поверить в этот бред. Но если вдруг, с вероятностью в полпроцента, это правда, может, ты посвятишь меня в подробности?
– Посвящу. Не сомневайся. А теперь пошли домой. Надо тебя помыть и переодеть.
Боря замер в нерешительности и не успел озвучить свой вопрос, как Ада ухмыльнулась:
– Ко мне домой, разумеется. Неужели, ты думал, что я отпущу тебя у родителям.
Она развернулась и пошагала прочь от памятника по покрытому трещинами асфальту. Поманила пальцем, и Борины ноги сами последовали за девушкой.