Читать онлайн Улыбнись бесплатно

Глава 1

Кровь Охотник брызнула во все стороны, несколько капель попало даже на мой пиджак, и я поморщился: с отребьем вечно так, даже акт милосердия они умудряются испортить…

-Нет! – рядом с висящим телом надрывался основной объект моего интереса. – Папа, нет! Пожалуйста, нет!

Она была прекрасна в своем исступленном отчаянии. Луч прожектора безжалостно бил прямо ей в лицо, усеянное каплями крови ее отца, разбавленными потом и слезами, но я видел ее истинную суть. Ее безупречность!

Я думал, бог сделал меня психом, но теперь стало кристально ясно, словно стекло протерли: все было ради нее…. Такая хрупкая, но такая сильная…. Почти идеальная. Я здесь, чтобы сделать ее сильнее. Чтобы помочь ей стать совершенной.

-Я убью тебя! – рыдая, кричит она. Она подвешена за запястья к потолку, и, пока продолжалось очищение, уже сорвала себе кожу до мяса – кровь тонкими струйками струится по гладкой коже. – Клянусь, я жизнь свою положу, чтобы ты сдох, как собака!

Настало время клейма. Раскаленный метал прижимается к идеальной ключице, девушка срывает голос от крика боли и отключается. Теперь я могу подойти к ней, дотронутся до спутанных волос…. А потом вонзить зубы в ее плоть, наслаждаясь неповторимым вкусом.

Хоть бы эта ночь никогда не заканчивалась.

Глава 2

Апрель.

Болит все. В горле сухо, словно в пустыне, а веки тяжелые-тяжелые. Правая ключица полыхает огнем, а дышать тяжело и тоже больно.

Я с трудом открываю левый глаз и сначала вижу только светлые и темные пятна. Вокруг шумно, но звуки доносятся словно сквозь подушку.

–Эрата, вы слышите меня? – белые пятна заслоняет одно темное. – Эрата, дайте знать, что вы с нами!

–Я… Слышу.... – с трудом сиплю я, пытаясь сфокусировать зрение. Второй глаз упорно не желает открываться, как бы я не старалась, зато голова заболела сильнее. Вот так номер – что вообще случилось? Почему я чувствую себя так, будто проиграла в борьбе с самосвалом?

–Все в порядке, дорогая, мама здесь, – судя по голосу, мама плачет, – сейчас станет легче, подожди....

В руку что-то впивается, и сознание куда-то ускользает.

Не знаю, через сколько времени я снова очухиваюсь, но в этот раз глаз открывается легче – второй все еще отказывается подчиняться. Я в больничной палате и похожа на недоделанного терминатора – ко мне подсоединены две капельницы и куча каких-то мониторов.

В кресле напротив спит мама. Ее обычно безупречная прическа сейчас больше похожа на атомный взрыв, а косметика размазана по всему лицу – не видела ее в таком ужасном виде даже во время развода с отцом.

–Очнулась, наконец, – я с трудом поворачиваю голову направо и с облегчением вижу отца, который выглядит как обычно, – две недели комы – ты всех не слабо напугала!

–Я… Все из-за тебя, – хриплю я, – ты обещал меня прикрыть! А что в результате?

–Ты сама глупо попалась! – презрительно фыркает папа. – Забыла, чему я тебя учил?

Я пытаюсь улыбнуться, но лицо словно стянуло:

–Нет бы порадоваться, что я жива!

–Я радуюсь, – невозмутимо отвечает отец, – Разве ты не видишь, как я прыгаю по палате и запускаю фейерверки?

–Пока нет.

–Ну вот и не увидишь, – хмыкает папа. – Не заслужила!

Мама вздрагивает и открывает глаза:

–Доченька! Как ты?

–Терпимо, мам, – отец терпеть не может, когда я жалуюсь, – в принципе, могло быть и хуже. Да, пап?

Отец кивает, а мама смотрит как-то странно:

–Эрата.... Ты сейчас о чем?

–Как о чем? – удивляюсь я. – Пап, помнишь, когда мы охотились на вендиго? Вот тогда нас не слабо потрепало! Сейчас я хотя бы руками двигать могу!

–Помню, конечно, – кивает отец, а мама медленно встает, подходит к моей кровати и садится рядом:

–Эрата.... Ты что, видишь отца?

–Мам, ты что, шутишь? – я закатываю глаза -ну, точнее, один глаз. – Конечно, вы с отцом развелись, но это же....

–Твой отец погиб, – вдруг перебивает мама, – две недели назад. Его уже похоронили.

Я в шоке перевожу взгляд на отца. Тот разводит руками и улыбается:

–Сюрприз!

Ненавижу сюрпризы.

Глава 3

Май.

Не сложно привыкнуть к тому, что видишь рядом с собой мертвеца. Сложно привыкнуть к тому, что все окружающие считают тебя чокнутой.

Я привыкла, что меня воспринимают как взрослого человека, но теперь словно снова вернулась в детство, когда никто не воспринимает тебя всерьез.

–Это не призрак! – упорно утверждает мой психиатр, которого я не выгоняю из своей палаты только по просьбе матери, – Охотники обследовали вас, и рядом с вами не зафиксировано никаких признаков паранормальных явлений. Ваш отец – всего лишь проекция вашего сознания. Ваш мозг не может смириться с его смертью....

–Ты только послушай его! – смеется отец. – Такое впечатление, будто ты не знаешь, как избавляться от призраков! За кого он тебя держит, за семилетку?

Я закатываю глаза, и психиатр это замечает:

–Эрата, вы меня слушаете?

Нет, вас перекрикивает проекция моего сознания.

–Когда это кончится? – спрашиваю я. – Я устала видеть то, чего не существует!

–А вот сейчас обидно было! – заявляет отец. – Что, если мертв – значит, не одушевлен? Я тебе что, «что»?

–Всему свое время, – высокопарно заявляет лекарь, – я рекомендую вам провести лето в специальном санатории для тех, кто перенес травму.

Вот так номер! Травму! Семь сломанных ребер, переломанные ноги, сорок восемь укусов, изуродованные запястья и этот чертов выжженный знак на ключице. Травма.

–Я имел в виду психологическую травму, – уточняет мужчина, глядя, как я машинально тру ладонью ключицу.

–Я справлюсь сама! – уверенно заявляю я. Отец усмехается.

–Я настаиваю, – заявляет лекарь, – я передам рекомендации вашей матери. Думаю, вам пойдет на пользу сменить обстановку.

–Теперь тебя считают за слабачку! – немедленно расшифровывает отец. Сеанс заканчивается, я дожидаюсь, пока психиатр уходит, и набрасываюсь на призрака:

–Неужели нельзя заткнуться? Ты мертв, но достаешь меня больше, чем когда был жив!

–Теперь у меня больше свободного времени! – смеется папа.

Я закатываю глаза:

–Все, я сошла с ума. Знала же, что этим все кончится!

–Вот так номер! Тогда чему ты удивляешься?

Она выжила. Я не сомневался в ней – она именно та, кто мне нужен. Несломленная. Стойкая. Жаль, что она далеко…. Ничего, это ненадолго. Я пойду за ней куда угодно и помогу понять, что происходит. Она поймет, что именно я ей нужен.

Бог на моей стороне.

Глава 4

Июнь.

Когда мои родители развелись, я предпочла остаться с отцом. Не то чтобы я не любила маму, просто с отцом мы всегда были ближе. Мама сосредоточилась на карьере, а отец.... Он ухитрялся совмещать работу детектива и воспитание дочери, а потом я стала его напарником. Не то чтобы это было просто – мы много ругались по этому поводу, но уже в десять лет я в первый раз стала «подсадной уткой». Можно сказать, что моя судьба была предопределена с самого начала…

Мама к тому времени уже вышла замуж, прошла обращение в вампира и родила еще одну дочь – мою сводную сестру. Я с ними общалась только по интернету, но все равно любила, но подробности своей жизни с отцом никогда не рассказывала. Видимо, не зря – хотя теперь маму мучает совесть, что она многого не знала, поэтому и запихнула меня в эту психушку, которая прикидывается элитным санаторием.

Надеюсь, ТОЗМС оплатило хотя бы половину моего содержания – не хочется думать, что отчиму пришлось тратить свои деньги. Несмотря на то, что здесь одни психи, проживание здесь стоит явно недешево – роскошная еда, просторные палаты, спортзал, бассейн, даже расположение – на берегу моря! Но это все еще психушка....

Три месяца! Кошмар! Я должна провести здесь три месяца – мама поклялась, что в сентябре я вернусь в школу. Надеюсь, она не соврала.

–Знаешь, а здесь неплохо, – заявляет отец, когда через две недели после приезда я сбегаю с процедур и сижу на берегу пляжа. Я снимаю кроссовки и с наслаждением погружаю ступни в морскую воду. Гипс сняли совсем недавно, и ноги выглядят слишком худыми и бледными – да и ходить все еще больно.

–Меня бы быстрее отсюда выпустили, если бы ты исчез! – бурчу я в ответ. Может, я бы и не была против компании «отца», но он появляется в самые неподходящие моменты, и я живу в постоянном напряжении – не могу спокойно даже в туалет сходить.

–Ты всегда боялась одиночества! – отец берет гальку и пытается пускать «блинчики». Иногда я забываю, что он – всего лишь галлюцинация.

–Я не одна. У меня остались мама, друзья....

–Еще отчим и сестра, – напоминает призрак, – но это другое.

–Ты понимаешь, что меня отсюда не выпустят, если ты продолжишь меня доставать? – мрачно спрашиваю я.

–Соври! – советует отец. – Я даже помолчу, пока ты будешь врать той брюнетке.... Эх, если бы я был жив, я бы за ней....

–Ой, можно хоть ты в моих галлюцинациях не будешь бабником? – морщусь я. – Я действительно хочу от тебя избавиться! Это не нормально – видеть рядом с собой мертвого родственника.

–Проблема в том, что на самом деле в глубине души ты не хочешь от меня избавляться, – призрак оставляет гальку в покое и садится рядом со мной. На нем черные джинсы и свитер – он всегда так одевался, когда шел «на дело». Я одевалась также, и теперь при виде этой «формы» желудок каждый раз скручивает болезненный спазм. – Поэтому я все еще здесь, а ты – все еще в психушке!

–То есть все из-за тебя!– раздраженно огрызаюсь я. – Ты во всем виноват!

–Кто, я? – раздается незнакомый голос позади. Отец исчезает, а я оборачиваюсь.

Вот так номер – позади меня стоит парень лет восемнадцати в форме местного санитара. Высокий, с идеально прилизанными светлыми волосами, красно-карими глазами и бледной кожей. Вампир, не иначе:

–Ты со мной говоришь?

–Нет, – я чувствую себя полной дурой, – я говорила с.... Неважно.

Парень подходит и встает рядом:

–Знаешь, вообще-то, постояльцам запрещено здесь находиться.

–Заложишь меня? – усмехаюсь я.

–Ну, мне тоже сейчас нужно быть в другом месте, – парень садится, вытягивая длинные ноги, – так что сделаем вид, что друг друга не видели. Какая у тебя палата?

–Восемнадцатая, – неохотно отвечаю я, – а это имеет значение?

–Вообще-то, да, – кивает вампир, – на первом этаже в основном невротики, на втором – попытки самоубийства, а вот третий – агрессивные и опасные, так что, если бы ты была с третьего, мне бы пришлось тебя скрутить и позвать помощь!

–Значит, я – невротик, – усмехаюсь я. – Приятно, когда рядом с тобой специалист.

Вампир смеется:

–Вообще-то, я тут даже не работаю. Послан сюда в наказание отцом.... Его лучший друг – владелец этого райского местечка, так что все лето я должен мыть полы и менять простыни....

–И за что тебя так? – без особого интереса спрашиваю, невольно оглядываясь. Как-то резко отец пропал, он обычно так не делает. Сидит рядом и комментирует каждое слово в диалоге, жутко этим раздражая.

–Тачку разбил, – неохотно признается вампир. Потом молчит минуту и добавляет:

–Вообще-то, этот сделал мой младший брат, а я его прикрыл.

–Вау, как сильна братская любовь! – ехидничаю я, и вампир фыркает:

–Я тебя умоляю! Он будет до восемнадцати лет отдавать мне свои карманные деньги, так что тут голый расчет – ему всего одиннадцать!

Я искренне смеюсь впервые за долгое время и протягиваю парню руку:

–Эра.

Вампир хмурится:

–Тебя назвали в честь временного отрезка?

–Вообще-то, в честь одной из муз, – я снова смеюсь, – Эрата Гилхерт.

–Арон Майклз, – вампир осторожно трясет мою ладонь.

Я не могу удержаться от ехидства:

–Типичное вампирское имя!

–Ну, бывает и типичнее, -невозмутимо отвечает Арон, – например, Ли.

–Или Эш, – подсказываю я, и парень содрогается:

–Эш – это больше Охотничье. Как Хантер. Но все равно лучше, чем временной промежуток!

Следующим вечером мы снова встречаемся на пляже. И на следующий. И потом. Через две недели это входит в привычку, а медсестры даже не ругаются, когда не застают меня в палате.

–Я не сумасшедшая, – жалуюсь я вампиру в один из вечеров, – просто вижу то, что уже не существует!

–Знаешь, именно этим и отличаются сумасшедшие от обывателей! – подкалывает Арон. Несмотря на «наказание» за ним никто особо не следит, и кажется, что он больше отлынивает и халявит, чем работает. Сегодня еще спер с кухни два гигантских бутерброда, один из которых всучил мне, а другим занялся сам – Арон из тех вампиров, что могут есть человеческую пищу.

–Думаешь, я на самом деле спятила? – я пытаюсь придать вопросу шутливый оттенок, но на самом деле начинаю серьезно об этом беспокоиться. Отец оставляет меня в покое только когда рядом Арон, и я готова приковать вампира к себе наручниками, лишь бы перестать сомневаться в своей адекватности.

–Нет, – Арон не знает всех подробностей, просто в курсе, что я вижу погибшего отца, – ты нормальная. Иначе мне бы пришлось признать, что я ворую с кухни ради психички. Это было бы смертельным ударом по моей репутации!

–А есть по чему бить? – усмехаюсь я, и вампир напускает на себя оскорбленный вид:

–Между прочим, в своей школе я невероятно популярен!

–Но мы ведь не в твоей школе! – ехидно сообщаю я.

Вампир закатывает глаза и не отвечает.

Я продолжаю париться:

–Нормальные люди не видят тех, кто уже умер! Что мне делать?

–Поставь это на поток и создай свою религию! – шутит парень и внезапно предлагает:

–Расскажешь о нем? Об отце?

Когда об этом просит местный лекарь, я всегда его посылаю. Не прямым текстом, конечно, но очень близко к этому – зачем рассказывать о самом близком человеке тому, кто его вообще не знал? Тому, кто сидит со своим дурацким блокнотиком и ручкой наготове, чтобы из моих воспоминаний сделать вывод о том, что отец чего-то мне недодал, или еще какую-нибудь глупость.

Но вампир спрашивает с искренним интересом. Он не будет записывать и анализировать мои истории, и, как только лето закончится, мы с ним больше никогда не увидимся.

И я рассказываю. Вспоминаю все смешные истории: как отец повел меня в первый класс, заплетя такие жуткие косы, что их переплетала учительница прямо во время урока – иначе остальные одноклассники не могли сосредоточиться ни на чем другом.

А во втором классе на Хэллоуин он нарядил меня в костюм Леи из «Звездных войн», но не учел, что парик на клеевой основе, и потом мне пришлось брить голову. Я ревела два дня, прежде чем отец с помощью моего лучшего друга распустил слух, что это новая мода, и вслед за мной побрились еще три девчонки – их родители были в ярости и пришли разбираться к нам.

Вспоминаю, как отец пытался поговорить со мной о месячных – хотя вообще об этом ничего не знал, и мы с ним весь вечер сидели в интернете, пытаясь понять, что к чему.... Как он впервые познакомился с моим парнем – продемонстрировал ему всю свою коллекцию огнестрельного оружия и пообещал, что испробует на нем каждое, если парень меня обидит.

Я смеюсь, вспоминая все это, а потом чувствую сырость на лице и понимаю, что плачу.

Арон обнимает меня за плечи одной рукой, и я утираю глаза, пытаясь успокоиться. Не получается. Пока ты не оплакала человека, ты еще можешь убедить себя, что они жив. Может, после этого он пропадет?....

Арон внезапно двигается ближе и сам вытирает мои щеки. Его лицо близко – слишком близко, я с трудом сглатываю и закрываю глаза, а мои губы накрывают чужие, прохладные и влажные.

Вампир целует меня. Без всяких экивоков, глупостей вроде «ты мне нравишься», всего после двух недель знакомства в психиатрическом санатории. Да уж, а еще говорят, что вампиры очень осторожные…

Мое лицо в его ладонях, и я чувствую его дыхание, которое почему-то пахнет не съеденными бутербродами, а мятой. Меня словно парализует, а сердце стучит где-то в глотке. Так, что здесь происходит? У меня что, галлюцинации усилились?

Я открываю рот, чтобы узнать, что вообще вампир делает, но он принимает это как приглашение. Язык парня касается моего, и меня словно пронзает электрический разряд. Твою мать....

Его ладонь на моей пояснице. Не давит, не гладит, просто лежит и даже это заставляет задыхаться. Никогда не думала, что поясница может быть эрогенной зоной....

Арон отстраняется, тяжело дыша. В его глазах радужка почти неразличима из-за расширенных зрачков:

–Ты.... Прости, если....

–Ничего, – я тоже дышу словно после марафона, – я… Я не против.

Против – не против, какая разница? Психолог говорит, что надо переключится на что-нибудь.... Это ведь вариант? Если курортный роман и случайный секс помогут мне вылечиться, я готова переспать со всей лечебницей, включая третий этаж.

–Вообще-то, мне никогда не нравились люди, – признается Арон. Целоваться, сидя боком друг к другу абсолютно не удобно, но после такого быстрого начала сейчас нам неловко садиться по-другому.

–А у меня в послужном списке нет вампиров, – пожимаю плечами я, – хотя, конечно, встречаться с вампиром – так себе развлечение.... Я бы постоянно боялась, что он видит во мне вкусный торт, а не девушку.

Арон смеется, и больше мы об этом сегодня не говорим.

Мы скоро увидимся. Я знаю, ты ждешь меня. Пусть ты сама об этом и не догадываешься, но весь мир замер в ожидании нашей встречи…. Не бойся, я приду.

Глава 5

Июль.

Отец все еще меня достает. Целыми днями ноет о том, что я должна и чего не должна делать, часто повторяется, и меня все это жутко бесит – но выбора нет. Лекарь утверждает, что прогресс есть, и даже дает разрешение по вечерам куда-нибудь выходить. Куда тут можно выходить – загадка, но идеи на этот счет явно есть у Арона, который вечером приходит не в форме санитара, а в светлых брюках и рубашке в тон:

–Пойдем, прогуляемся.

Я смотрю на него с подозрением:

–Это ты? Благодаря тебе мне «дали вольную»?

–Ну, возможно, – неопределенно отвечает парень, улыбаясь, – ты скоро здесь плесенью покроешься. Пойдем, выберемся в город.

Я пожимаю плечами и соглашаюсь – хоть какое-то разнообразие.

Городок рядом с лечебницей маленький и по южному уютный. Много открытых кафе, много отдыхающих, и среди них вампир в закрытой одежде выглядит довольно странно.

–Вряд ли здесь в меню есть кровь! – довольно ехидно сообщаю я парню, когда мы занимаем столик на набережной. Арон продолжает раздраженно разглядывать меню, но в конце концов сдается и заказывает шашлык.

Может быть, я в конец одурела от больничной диеты, но это самый вкусный шашлык в моей жизни! Смуглый молодой шашлычник подмигивает мне, Арон замечает это и с недовольством на лице пересаживается так, чтобы заслонить меня.

–Где ты живешь? – спрашивает так, словно возобновляет прерванный разговор.

–В Хайгартене… Тоже прибрежный город.... А ты?

–Коркхас, – кратко отвечает вампир.

–А, вампирский город.

Один из немногих городов, где правят бал вампиры – Охотников там почти нет, да и обычных людей мало, только те, кто на этих вампиров работает.

–Жуткое место, наверное, – подкалываю я вампира, – какие жители – такой и город!

Парень щурится:

–Теперь я вспоминаю, почему терпеть не могу людей!

–Ой, брось, – отмахиваюсь я, – ты от меня без ума, я же вижу!

Арон смеется:

–У тебя завышенная самооценка!

–Как будто у тебя нет! – парирую я. – Как вы там говорите? «Вампиры – венец эволюции?»

Арон пожимает плечами:

–Так и есть.

Я закатываю глаза:

–Не будем удаляться в полемику! Расскажи лучше о себе.

И Арон рассказывает. О младшем брате, который недавно ухитрился угнать и разбить отцовскую машину, о матери – по традиции вампирских семей она не работает, а занимается домом. О школе, где он – возможно, тут парень преувеличивает – один из самых популярных парней, о своем классе – одни вампиры, как бы ужасно это не звучало, о небольшом холодном городке, затерянном в лесах.

–Кое-кто в твоих рассказах отсутствует, – замечаю я, когда нам приносят местное вино. Наверняка алкоголь нельзя мешать с той кучей таблеток, которые в меня впихивают каждый день, но сейчас мне наплевать.

–О чем ты?

–О девушке! – поясняю я. – Если ты не врешь и на самом деле «первый парень на деревне», то у тебя должна быть дама сердца.

Арон молча перебирает бахрому вытертой скатерти на нашем столе.

Я ухмыляюсь:

–Брось, Арон, я же понимаю, что мы друг другу никто. Даже если у нас будет секс, я не собираюсь потом страдать по тебе.... Все, чего я хочу – вернуться домой, спокойно доучиться – всего один год остался…. Так что не переживай – я не буду осаждать твой дом под грустную музыку с табличкой «Вернись ко мне» в руках. У тебя ведь есть девушка, верно?

Арон вздыхает и кивает:

–Есть.

–Наверняка красивая! – с каким-то злорадством предполагаю я.

–Ну… да.

–И вампирша к тому же!

–Снова в точку, – вампир поднимает глаза. – А у тебя парень есть?

–Нет, – я невольно хмурюсь. С последним парнем – Кайлом – я рассталась в начале апреля – будто чувствовала, что совсем скоро будет не до отношений. Да и страсти там особой не было. Мы просто периодически целовались и делили постель – простились без особых сожалений. Кайл вроде даже приходил в больницу, но я даже не помню, о чем мы говорили – так много обезболивающих мне давали. – Но у меня много друзей.

Я достаю мобильный и показываю ему кучу фото, где я с друзьями. Я сейчас, наверное, не похожа на ту Эру – беззаботную, счастливую, слегка пухленькую и постоянно смеющуюся.

–Одни Охотники и оборотни, – странным тоном замечает вампир.

–Ну, я ведь почти что Охотница, – пожимаю плечами я, вытягиваю руку с телефоном и двигаюсь ближе к парню, – давай, улыбнись! Будет первое фото с вампиром!

Парень закатывает глаза:

–Я на фото не....

–Не глупи, это же телефон от ТОЗМС! – отмахиваюсь я, и парень послушно обнимает меня за талию и прижимается своей щекой к моей, пока я нажимаю на съемку.

–Выгляжу просто ужасно! – критически замечает Арон, когда я показываю ему результат.

–А, по-моему, как всегда! – поддразниваю его я, и парень шутливо дергает меня за косу, а потом поворачивает прямо со стулом к себе и целует.

Глава 6

Август.

Никогда раньше не задумывалась, каково это – притворяться нормальной. Ситуация с отцом улучшилась, но окончательно он меня в покое не оставляет, а учебный год все приближался, поэтому я вру лекарям напропалую – якобы никаких призраков я не вижу, со смертью отца смирилась и готова вернуться в нормальное общество.

Арон знает правду, но не осуждает:

–А я тоже хочу отсюда поскорее свалить, а ведь у меня условия проживания хуже! – смеется он, когда заходит за мной в наш последний вечер. Завтра меня забирает мама, а вампир уезжает к себе на родину.

–У меня для тебя кое-что есть, – он встает и протягивает руку, – пойдем, надо прогуляться.

–Ненавижу сюрпризы, – ворчу я, но позволяю парню куда-то вести себя, а потом еще и закрыть мне глаза.

–Где твое человеческое любопытство? – ехидничает парень, я спотыкаюсь с закрытыми глазами и едва не падаю:

–Где твое зрение, или ты тоже глаза закрыл? – недовольства в моем голосе куда больше, чем я чувствую на самом деле.

–Все, открывай!

Я подчиняюсь. Передо мной небольшая бухта, на песке горит костер, рядом с которым лежит что-то большое, покрытое пледом. Уже стемнело, и звезды отражаются в море, словно небо упало на землю.

–Надо же, – мой голос становится сиплым, – как банально!

Арон смеется и не обижается – за три месяца привык к моему дурацкому чувству юмора:

–Пойдем.

–Что там? – я указываю на плед.

–Подарок, – парень подмигивает. Неожиданно, хотя у меня тоже кое-что есть для него. – Посмотришь?

Я стаскиваю покрывало, и горло сжимает судорога: гитара.

В один из июльских вечеров я рассказала, как отец учил меня играть на гитаре. Я очень любила и играть, и петь, но осталась без инструмента – ее не стало в тот же вечер, что и отца.

Последнее воспоминание – жалобно брякнувшие струны, когда я падаю на спину, прямо на инструмент. На коже до сих пор остались длинные тонкие шрамы.

Я открываю футляр. Гитара роскошная и дорогая, а на корпусе черным маркером выведено: «Никогда тебя не забуду, человек. А.М.»

–Я не могу ее взять, – слабо говорю я.

Арон закатывает глаза:

–А мне она тогда на кой? Я не умею играть, да и пою так, что оборотни в полнолуние за своего примут! Не глупи!

Я все еще сомневаюсь, но вампир ласково проводит ладонью по моим волосам:

–Хочу, чтобы у тебя осталось что-то на память. Пожалуйста, возьми.

Я откашливаюсь, скрывая смущение:

–У меня для тебя тоже кое-что есть. Закрой глаза и протяни руку.

Арон подчиняется, и я завязываю на его запястье «браслет дружбы» с нашими инициалами.

–Можешь открывать.

Парень минуту разглядывает браслет на своей руке и улыбается:

–Очень по-человечески!

Мы садимся у костра, и парень сует мне в руки гитару:

–Споешь?

Пальцы гнутся с трудом, а пела я в последний раз еще до больницы, но хочется поддразнить парня, поэтому я ударяю по струнам:

–…Почему ты не любишь меня, твою мать?

И не хочешь к груди со всех сил прижимать

Не ласкаешь, не даришь цветочки в постель

Не даешь поносить мне футболки XL

Кинул в ЧС и не хочешь общаться

Я же милая, словно котята и зайцы

Говорю всегда прямо, поступаю логично

Если ты некрасивый, разве я токсичная?....

Вампир уже привык, что я поддразниваю его на тему нашей «вечной любви», поэтому снова улыбается:

–Обещай, что будешь писать мне.

–Как по-девчачьи звучит! – подкалываю я парня, но достаю телефон. – Диктуй номер.

Мы обмениваемся номерами, и я фотографирую нас еще раз. В темноте фотография выходит просто ужасной, но мне все равно – я просто хочу сохранить в памяти этот момент.

Вампир нашаривает мою ладонь в складках пледа и сжимает, а я тянусь к его губам.

–Не хочу сегодня спать одна, – шепчу я,

Арон издает полустон-полувздох и прижимает меня к себе.

Мне не по себе. Не потому, что парень у меня первый – опыта предостаточно, но секса не было давно. С того момента я потеряла двадцать из своих семидесяти килограмм, обзавелась бесчисленным количеством шрамов, и самым ненавистным – чертовым смайлом под ключицей. Даже думать не хочу, насколько кошмарно выглядит мое тело, поэтому, когда парень пытается стянуть с меня футболку, я не позволяю. Отталкиваю, заставляя лечь на плед и стягиваю с него брюки вместе с бельем.

–Ты.... торопишься, – задыхаясь, пытается притормозить меня парень. Он явно нервничает, и я не понимаю почему.

–Тогда расслабься и получай удовольствие, – советую я. Вампир пытается сопротивляться, но я прикусываю кожу на его прессе, спускаюсь губами ниже, и Арон глухо стонет сквозь зубы, откидываясь на спину.

Давненько я не была сверху. Для вампира это, наверное, вообще в новинку, но его протесты затихают, стоит начать двигаться. Его пальцы впиваются в мои бедра, а наши стоны грозят перебудить всех в санатории, но прямо сейчас мне плевать – пусть хоть третья Вампирская война начинается – перебью всех, когда закончу.

Я просыпаюсь первая. Тихо натягиваю одежду, беру гитару и спокойно ухожу. Пора возвращаться к обычной жизни.