Читать онлайн Сказки из летнего колодца бесплатно
Предисловие
Когда я был маленький, родители частенько отвозили меня в город-герой Курск, к бабушке. Она жила в частном секторе, так что, даже находясь в городе я, по сути, жил в деревне. Частный сектор представлял собой небольшую деревню посреди города. Одно и двухэтажные дома, оставшиеся ещё с послевоенных времён. Стоило пройти метров 500 от бабушкиной избы, пересечь дорогу и трамвайную линию, как человек из деревни оказывался в современном мегаполисе. Вот так и выходило, что с утра я бежал в магазин, покупал себе мороженого и газировки, смотрел кино в кинотеатре на Щепкина, а потом таскал бабушке воду из колодца и старательно кормил кур да кроликов. Такое вот слияние города и деревни.
Бабушка была старенькая, с годами зрение у неё становилось всё хуже, да ещё и сахарный диабет не давал жить спокойно. Но зато я очень любил её сказки. Бывало, сядет она вечером в кресло, а я тут-как тут. Она рассказывает, я а засыпаю потихоньку.
Сказок она знала много. Но, когда я спрашивал, кто ей их рассказал, она отвечала загадочно, что живут в колодце два человечка. Один зимой, а другой летом. И если выйти ночью к колодцу, да попросить хорошенько, то обязательно новую сказку расскажут.
Честно говорю, я-пытался! Но в силу своего малолетства никогда не мог дождаться ночи. Засыпал! А днём человечек не отвечал на мои просьбы…
С тех пор прошло много лет. Я вырос, а бабушка уже отошла в мир иной. И вот сейчас я вспомнил несколько её сказок и решил поделиться ими со всеми…
Сказки из летнего колодца
Кошка у трубы
Жил у царя шут Фимка. Добрый, весёлый парень. Глаза голубые, открытые. Лицом пригож, да и нравом весел. Волосы светлые к крутым плечам льнут. Поступь молодецкая. И слово у Фимки не на запоре. Нет никого рядом, так он сам с собой неторопливую беседу ведёт.
– И интересно тебе в одиночку калякать? – Спросит царь.
– А то! – Ответит Фимка. – Люблю поговорить с умным человеком…
Царю до слёз смешно. За ответ скорый уважал шута. Одного не одобрял – читал Фимка много. Засидится с книгой – не докличишься. И серчал царь, браня шута, и за чуб таскал, а всё не помогало.
Достал как-то Фимка странную толстую книгу без названия в синем переплёте, открыл, да и зачитался…
«В некотором царстве, дремучем государстве, на зелёной поляне, возле старого леса стояли два высоких и прекрасных дворца. И жили в них колдуны. Сам Самыч и Хват Хватыч. Сам Самыч любой облик принять мог, дыханием человека в камень превращал, да ещё и кольцо имел чудодейственное.
А Хват Хватыч колдовство своё в зелёной бороде прятал. Выщипнет волосок, бросит, желание загадав, оно и исполнится.
Были когда-то у колдунов жёны, но так как были это простые девушки, то померли они, когда срок пришел, а детки остались и уже вырасти успели. У Сам Самыча – десять дочерей. Светланка – вся в мать пошла: хрупкая, шустренькая, с косой золотой до пят. А остальные девять сестёр на отца похожи. Высокие, румянощёкие, брови черные с изломом.
У Хват Хватыча – девять сыновей. Сильные, смелые, на охоте зверя и силой берут и хитростью. Мудрено ли, что живя по соседству, дети колдунов полюбили друг-друга?
Лишь Светланке пара не нашлась. Но девушка не унывала. Книги читала, колдовством забавлялась и по хозяйству хлопотала. Раз беседовали колдуны на полянке. Тут подошли к ним молодые и просят:
– Благословите свадьбы нам справить…
Сам Самыч перечить не стал, а вот Хват Хватыч заартачился вдруг:
– Дам согласие, если получу в подарок кольцо чудодейственное!
– А сам чем отдаришься? – Полюбопытствовал Сам Самыч.
– Сыновей твоим дочкам отдам. Они у меня самое ценное сокровище!
– Дёшево ценишь моих лапушек! – Осерчал Сам Самыч. – Коли так, не видать твоим сыновьям моих дочек!
– Ха-ха-ха! – Хват Хватыч вырвал волосок из бороды, шепнул и девушки исчезли.
– Что-то я и в самом деле дочек твоих не вижу, – притворно озираясь, захихикал зеленобородый.
– Верни немедленно! – Рассвирепел Сам Самыч.
– Давай кольцо – верну!
– Ах вот ты как… Сам Самыч кинулся к сыновьям соседа, дыхнул на них, те камнями и обернулись.
Хват Хватыч, задыхаясь от гнева, принялся бороду щипать. Тотчас исчезли дворцы, а вместо них появились десять одинаковых изб.
– Вот тебе! – Прошипел колдун. – Будешь знать, как обижать Хвата. А Светланка твоя… Вон-гляди… кошку у трубы видишь?..»
– Э-э-э, вот оно как! Чита-а-е-т, видите ли!.. – Раздался вдруг около Фимки вкрадчивый голос царя:
– Зову-зову, голос весь сорвал, не докличусь. А он, видите ли, чита-а-е-т!
Выхватил царь у парня книгу, вздёрнул его за вихор и прохрипел басом:
– Вон из дворца моего. И ногой сюда больше ни-ни! Сразу палача кликну!
– Эх, сказку не дочитал… – вздохнул шут, – да это не беда, беда та, что впереди ждёт.
Поскрёб он в затылке, собрал свой скарб нехитрый и пошел по свету счастья искать. Где народ на площади рассмешит, где старухе дров наколет, где дитя понянчит. А ему за это – кто хлеба краюху, кто шмат сала или молочка крынку. Перебивался потихоньку, не бедствовал. Долго так ходил. Коль своего угла нет, жизнь-то так бродячей стёжкой и катится.
Пришлось раз Фимке в лесу заночевать. Дело привычное, не впервой. Лёг калачом, укрылся плечом. Не знал, сколько спал, а уже и проснулся. Глядит – рядом дедок стоит, на вязанку с хворостом опирается, да лукаво так улыбается:
– Иди, Фим, ко мне в работники.
– Славненько! – Воскликнул шут. – Царя смешил, его слуг веселил, да и те не знали, что меня Фимой звали. А тебе откуда известно?
– Мне всё, Фим, известно, – дедок улыбается, – пойдём, не раздумывай. Служба не трудная, зато спать на перине будешь, а не на шишках еловых. Да и есть досыта.
– И то верно. – Согласился шут. Дедову вязанку взвалил на плечо, да и зашагал вслед за старым.
И привёл его дедок к селению. Десять избушек и все на одно лицо.
– Твоя-то какая? – Спросил Фимка.
– На трубы смотри. Увидишь кошку – к тому и ступай. Оглядел Фима крыши. А и впрямь у одной трубы белая кошка спину выгибает и когтями скребёт. Туда Фимка и направился. Дедок – следом за ним топает. Сопит, кряхтит, словно отстать боится. Пришли, поели вкусно, дедок и молвит:
– Служба у меня вот какая. Раз в день будешь вязанку хвороста из лесу мне приносить. Управишься – озолочу!
– Только и всего? – Присвистнул парень. – За то плату брать совестно.
– Э, мне дармовой работник не нужен. Верного ищу. А за верность всегда плата полагается. Угодишь – получишь в награду ту кошку белую, что у трубы видел.
– Если кошка – плата, то и хворост – труд! – Засмеялся парень. Так и сговоримся.
– Погоди насмехаться, – оборвал старик. – Ещё два условия будут. Первое: в дом возвращаясь, на трубы гляди и иди лишь в тот, где кошка у трубы сидит. А другое условие – глупых вопросов не задавай, не люблю этого!
– Не совсем в уме старик, – решил Фимка, – да это не беда. Беда та, что впереди ждёт!
Остался. Стал у дедка службу нести. Да это разве служба? Принесёт утром вязанку хвороста, заберётся с книгой на перину пуховую, целый день бока греет, ни о чём душой не болеет. Лишь поесть встаёт, когда дед позовёт. Живи – не хочу. Месяц так проходит, другой. Что-то Фимку смущать стало. Он и спроси у дедка:
– Стряпухи у нас нет. Ни ты, ни я не готовим, а едим сыто-вкусно. Кто же нам готовит?
– Забыл ты моё условие, Фима, – вздохнул старик, – глупый вопрос задал. Помни, три раза прощу, а потом наказать придётся.
– Так, так, – почесал Фимка в затылке. Рисковый был, а потому тут же и второй вопрос подбросил:
– Второй месяц тебе служу, а в домах по соседству ни разу хозяев не видал. Кто же там печи топит?
– С огнём играешь, Фим! – Осерчал старик. – Смотри, разгневаюсь!
Потемнел лицом парень, засторожился, в окно сычом уставился. А дедок, словно вину за собой чует, вокруг парня бочком ходит, отступную речь заводит:
– Не гневи ты меня, старого. Не могу я тебе пока ничего сказать. Не подошло ещё время. А, Фим?
Отошел Фимка сердцем.
– Ладно уж… – Буркнул миролюбиво. Старый и рад, что мир в дому, целую кипу книг новых из кладовой принёс. Да только парень с тех пор призадумался. Из лесу выходя, по домам глазами шарит. Вдруг хозяин где покажется. Ан нет, пусто всё. Ни одной живой души в окошке не мелькнёт. Зато дым изо всех труб так и валит-то, так и валит. Ни за дровами никто не выйдет, ни к колодцу…
– Нечисто тут, верно, нечисто, – вздыхает Фимка и душой мается. Взялся он тогда за дедком приглядывать. Сказался раз, что в лес за дровами идёт, а сам под лавку – шмыг и затаился. Дедок тут как тут объявился. Сел на лавку и зовёт громко:
– Милка!
Тут же из-за печки чёрная кошка выскочила, стала к деду ластиться. А тот ей:
– Пора, милая.
Кошка хлоп через спину, обернулась птицей, веточку из вязанки клювом вытянула и в окошко выпорхнула. Фимка, дождавшись, когда дед в другую комнату уйдёт, из-под лавки выбрался и на полянку к домам пошел.
– Плюнуть на всё, да уйти, куда глаза глядят… Или всё-таки допытаться, в чём тут заморочинка? – Подумал вслух. А так как был он парень любопытный, то выбрал второе. И решительно зашагал к дому. Но не к тому, где кошка у трубы грелась, а к другому. Но что это? Он ногу на крыльцо ставит, а она по прежнему по траве ступает, будто сквозь ступеньку провалилась. Он ещё шаг – опять по земле ноги шаркают, и избы будто нет, тает, растворяется. Так насквозь и прошел. Оборотился – дом перед глазами! Пальцем ткнул – в пустоту ушел палец.
– Дела… – Произнёс вслух.
– Обычный дом, только призрачный. Вот и все дела. – Раздался вдруг голос. Фимка чуть не сел на землю от страха. Огляделся окрест – никого!
– Всё равно не заметишь. – Продолжает голос. Женский, певучий такой. У Фимки аж сердце защемило.
– Покажись хоть, не играй в жмурки. – Попросил парень.
– Другое что проси, – отвечает голос, – а это – не могу пока. Ты лучше помоги мне, Фим. Надо…
– Сказывай давай, что делать. – Согласился шут.
– Сорви травинку под крыльцом и протяни её на ладони вверх.
Исполнил парень и чувствует, ладошку враз теплом обдало. Стал вдруг Фима лёгким-лёгким, выше крыш поднялся.
– Не дивись, Фима, ты теперь птицей невидимой стал. Сейчас из дедова окна другая птица появится. Лети за ней. Потом сюда вернёшься и расскажешь, что видел, да где летал. Травинку в клюве держи, не потеряй. Когда воротишься, съешь её и снова человеком станешь.
Едва голос умолк, как из окна и птица выпорхнула. Фимка – за ней. Так и прилетели к большому дубу на окраине леса, в дупло нырнули. И очутились в подземной светлице. Окон в ней нет, а светло, как днем. В углу – печь потрескивает угольками. Птица дедова хворостинку туда кинула, тотчас вынырнула неведомо откуда белая мышка, стала на огонь дуть. А Фимка тем временем приметил дверной проём в стене. Порхнул в него и видит: проём коридором по смежным комнатам тянется. Девять комнат насчитал шут. И в каждой – мышка у плиты.