Читать онлайн Лучшая ошибка в его жизни бесплатно

BEVERLY LONG

STALKED

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме.

Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. А.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением.

Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Stalked

«Лучшая ошибка в его жизни»

Глава 1

Мак Маккен смахнул заливавший глаза потянулся за холодным пивом. Он несколько часов обстругивал доски под необычайно теплым для весны солнцем. Дело двигалось. Хижина Маккенов, разнесенная в щепки семь месяцев назад, скоро снова будет стоять на своем месте. Она должна быть готова к концу июня, к свадьбе Чендлер и Итана. Сестра Мака настояла на том, чтобы выйти замуж именно в Кроу-Холлоу. Итан не хотел ждать, тем не менее согласился. Он вообще готов был достать для Чендлер с неба луну со звездами.

Чертовски удивительно, что сестра влюбилась в одного из его лучших друзей. Мак, Итан Мур и Броуди Донован провели годы отрочества между хижинами Маккенов и Донованов. Лето напролет бродили по лесам и лазили в озера, расположенные высоко в горах Колорадо, даже не подозревая тогда, что их дружба будет вращать этот мир в течение следующих двадцати лет.

Итан записался в армию и летал на вертолетах. Броуди отправился в колледж, затем в медицинскую школу, а потом поразил всех и тоже записался в военно-воздушные силы. Ну а Мак сделал в точности то, о чем мечтал примерно лет с семи. Стал в некотором роде шпионом. Служба морской разведки.

Он работал двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю последние шестнадцать лет и, честно говоря, немного подустал. И еще никак не мог отделаться от ощущения, что в жизни существует нечто большее. Потому и решил уйти.

Разумеется, пару раз за последние несколько месяцев, пока готовились все необходимые бумаги, он усомнился в правильности своего решения. Однако, вдохнув полной грудью свежий горный воздух, тут же понял: возвращение домой – самое правильное решение в жизни.

Он подыскал себе новую должность начальника службы безопасности в «Матрис биомедикс», что позволяло оставаться в Колорадо рядом с семьей. Выйти на работу он решил после 15 июня, почти через шесть недель. До этого никаких забот не ожидалось.

Пятнадцать минут спустя, доедая второй сэндвич, Мак услышал шум приближающегося автомобиля. Может быть, отец решил приехать пораньше?

Он не ожидал увидеть его до конца недели. Когда машина наконец выехала из-за последнего поворота, Мак, не веря своим глазам, потряс головой.

Бингэм Тровелл, его командир на протяжении большей части службы, приветственно махал ему рукой из окна. Мак дождался, пока машина остановится, подошел ближе.

– Неужели ад замерз, сэр? Не могу представить, что еще могло заставить вас спуститься на землю.

Бинг открыл дверь и вытащил наружу двести пятьдесят фунтов литых черных мускулов. В свои пятьдесят он мог бы запросто справиться с парнем вдвое моложе. Он вышел на пенсию всего три года назад и теперь проживал на небольшой лодке, называя Миссисипи своим домом.

Бинг взглянул на пакет с хот-догами и булочками.

– Прекрасно. Я рад. Вижу, прибыл как раз вовремя.

Мак засмеялся и обнял огромного командира.

– Садись и погрейся у моего костра.

Только через два хот-дога, два пива и сорок минут Бинг произнес слова, которые произвели эффект разорвавшейся бомбы.

– Я хочу тебя кое о чем попросить.

– Все что угодно. – Мак вытер рот тыльной стороной ладони.

– Семье моего друга нужна охрана. Я сказал ему, что знаю кое-кого, кто прекрасно подойдет. Тебя.

– Нет.

– У меня неправильная информация? Разве ты не собираешься начать работу в «Матрис биомедикс»?

– В моем случае речь идет об охране информации, данных, секретов производства и интеллектуальной собственности. Я не буду вышибалой у дверей.

– Ты мог бы им быть. Да что там, был.

Отрицать невозможно. Обязанности Мака в морской разведке с течением времени менялись, и, конечно, случалось обеспечивать физическую безопасность важных мест или персон.

– Я приступаю к работе в середине июня. Значит, к этому времени должен закончить хижину, чтобы все было готово к свадьбе Чендлер в конце июня. Я ей обещал.

– Мы привезем сюда нужных людей, они закончат работу. За наш счет. Об этом тебе беспокоиться не нужно.

– Кто, черт возьми, этот человек?

– Мой друг. Сосед по комнате в колледже. Преподобный Арчибальд Минноу.

Мак нахмурился.

– Проповедник из телевизора? Тот самый Арчибальд Минноу?

– Да. Но охрана нужна не ему. Его дочери Хоуп.

Хоуп Минноу. Мак всегда быстро восстанавливал в памяти нужную информацию.

– Про нее недавно писали в People.

– Ты нужен Хоуп Минноу.

– Из статьи у меня сложилось совсем другое впечатление. Я полагаю, ей больше нужен персональный консультант по покупкам, массажистка и ароматизированная водка. Папарацци застали ее на каком-то сборище в Нью-Йорке.

– Она проводит там много времени. Минноу живут в Нью-Джерси, в более спокойной обстановке, в сельской местности. Если нет пробок, оттуда до города минут сорок пять езды. Хоуп – моя крестница. Она была милейшим ребенком. Вышла замуж пару лет назад, но что-то не заладилось. После этого она изменилась.

– Ее имидж не очень-то совпадает с тем, к чему призывает Арчибальд Минноу, а?

– Не совсем. И все-таки не хочу, чтобы с Хоуп случилось нечто плохое.

– Что произошло с ее бывшим мужем?

– Уильям Бэйлор, работает с Арчи в приходе. Там довольно тесные семейные связи, кажется, его мать и Пэтси Минноу дружат еще с колледжа.

– Хоуп сменила фамилию на девичью?

– Сразу же.

– Наверное, неловко, что он все еще работает с ее отцом. Сама она ведь не работает в приходе, правильно?

– Нет. Я думаю, Хоуп вообще не имеет отношения к приходу и очень мало – к Арчи. Он никогда о ней не говорит.

– Она работает где-нибудь еще или так, гарцует по вечеринкам?

Мак вспомнил фотографию, которую видел в глянцевом журнале. Длинные сексуальные ноги, короткая черная юбка и декольте, способное заставить взрослого мужчину плакать и просить еще и еще. Симпатичное личико и длинные, до середины спины, светлые волосы. Просто конфетка.

Он не имел ничего против подобной внешности, но предпочитал, чтобы за ней крылось еще и некоторое содержание. Правда, и внешность, и содержание, к несчастью, полностью отсутствовали в его жизни уже несколько месяцев, пока он лихорадочно трудился, пытаясь привести в порядок все дела, прежде чем оставить службу у Дяди Сэма.

– У нее была работа, и неплохая, в «Метрополитен-музее», в отделе особых мероприятий. Она имеет ученую степень Нью-Йоркского университета, но бросила работу, когда заболела ее мать.

Возможно, он не прав насчет Хоуп Минноу, а за прелестной внешностью скрывается богатое содержание.

– Как сейчас себя чувствует миссис Минноу?

– Лучше. Достаточно хорошо, чтобы путешествовать, как она говорит. Пэтси Минноу – настоящая душка. Я всегда говорил Арчи, что он ее не заслуживает. Ну, так что ты думаешь?

«Не самое худшее задание из тех, что приходилось выполнять», – подумал Мак. И он обязан Бингу. Всегда будет обязан.

– На какой срок я нужен?

– Ненадолго, пока у Арчи не появится возможность выбрать достойное охранное агентство. Они с женой должны уехать из страны послезавтра на десять дней, времени заниматься этим вопросом до отъезда не будет. На самом деле, едет группа людей, в том числе я и моя жена, иначе все сделал бы сам. Арчи должен быть очень осторожен, допуская людей в ближнее окружение. Я поручился за тебя, этого достаточно. Он знает, я никогда не разочарую его, и я сказал ему, что ты никогда намеренно не разочаруешь меня.

Это правда. Двенадцать лет назад Бинг спас его от пыток и мучительной смерти, Мак тогда недооценил врага. Бинг рисковал собственной жизнью. О таком помнят всю жизнь. Мак оглядел двор. Строительство хижины продвигалось отлично. Кто-нибудь другой настелит полы и закончит ванную, все покрасит и приведет в порядок двор. Времени еще полно. А он десять дней понянчится с Хоуп. В самом деле, нет причин отказывать Бингу.

– Ладно, я согласен.

Глава 2

Хоуп смотрела, как движется секундная стрелка на часах в ее спальне. Занавески на окнах открыты, и видно, что солнце уже высоко стоит в ясном голубом небе. Она полежала в кровати еще десять минут, потом скатилась с нее, двадцать минут позанималась йогой и пошла в душ. После чего собрала еще влажные волосы в низкий хвост и оделась. Ничего особенного: черные брючки по щиколотку и полупрозрачная ярко-синяя с черным блузка. Ноги сунула в свои любимые туфельки на крошечных, в один дюйм, каблучках, которые идеально подходили для передвижения по городу.

Что она и делала большую часть времени.

Прогулки по Нью-Йорку для ее отца равносильны тому, как провести ногтями по школьной доске, а значит, стоят затраченных усилий. Арчибальда Минноу смущало, что у дочери нет цели. Так он описал ее в интервью одной недавней статье в журнале, которая вышла вскоре после заметки в People. Бла-бла-бла. Церковь то, церковь се. Он пытался обойти вопросы о дочери, но в этом случае они, должно быть, поднажали, и он был вынужден рассказать хоть что-то. «Моя дочь – человек, у которого нет цели. Я молюсь за нее каждый день и надеюсь, она найдет свой путь».

Он всегда произносил правильные слова. Вырисовывался образ священника из маленького городка, который сумел овладеть вниманием правильных людей в правильное время и стать большой шишкой на телевидении. Большинство верило ему безоговорочно и очень охотно, прилеплялось, молясь о том, чтобы и для них нашлось местечко внутри магического пузыря Минноу.

Хоуп, напротив, не верила в магические пузыри, перестала верить в своего отца много лет назад.

В час пятнадцать – какое неуважение ко времени, лень и безделье – Хоуп спустилась по лестнице. Проходя мимо кухни, заглянула внутрь. Мэйвис Джонс мыла посуду, вероятно, после их с мамой ланча.

– Как мама? – поинтересовалась Хоуп.

– Мы прошли пять лунок сегодня, прежде чем вернули гольфмобиль в здание клуба. Неплохо, учитывая, что этой весной мы впервые по-настоящему вышли на улицу.

– Совсем неплохо, – согласилась Хоуп. Особенно если вспомнить, что мама целый год чувствовала себя плохо и не могла играть. Радиация и химиотерапия лишили ее многих вещей, которые она любила. Это было ужасное время. Слава богу, вдовая Мэйвис дружила с мамой уже больше сорока лет, все время находилась рядом и помогала, как могла. Хоуп не знала, как бы они справились без нее.

– Надеюсь, скоро вы пройдете все девять. А в день, когда она сделает восемнадцать, я станцую голой на улице. Или что-то в этом роде. – Хоуп подмигнула Мэйвис.

Мэйвис пожала плечами, но вид у нее был довольный.

– Хочешь, я принесу тебе кофе на веранду?

– Я сама сделаю себе кофе.

Хоуп вошла в кухню, налила себе чашку кофе, сунула в тостер два кусочка хлеба, дождалась, пока они выскочат, щедро смазала арахисовым маслом, слепила вместе и завернула завтрак в салфетку.

– Увидимся позже, – бросила она.

И открыла большие, от пола до потолка, французские окна на веранду. Теплые солнечные лучи обласкали ее лицо. Весна в этом году пришла на Восточное побережье рано, кусты буйно цвели уже несколько недель. Садовники высадили однолетники в большие каменные вазы по обеим сторонам крыльца, и вьющаяся лоза уже начинала оплетать вход.

Хоуп прошлась по теплому кирпичному полу, поставила чашку кофе и тосты на стеклянный столик и села на солнце, глядя на подогреваемый басссейн, который открыли неделю назад. Обычно это ее самое любимое время дня. Ей нравилось уединение. Отец в эти часы, как правило, работал, мама отдыхала.

Но сегодня привычную тишину нарушали мужские голоса. Хоуп встала, прикрывая глаза от яркого солнца. Во дворе, довольно далеко от формальной границы сада, стоял отец в повседневной одежде, будто еще не уезжал на работу. Рядом с ним она разглядела Бингэма Тровелла. Дядя Бинг привозил ей подарки со всего света, когда она была маленькой. И всегда читал или рассказывал истории или просто смешил.

Третьего мужчину она не узнала. Он был одет более официально, чем дядя Бинг и отец: в темные брюки-слаксы и спортивный пиджак светлого оттенка. Лица она различить не смогла, слишком далеко.

Скорее всего, потенциальный жертвователь.

Они двигались по направлению к дому. Хоуп вскочила и схватила кофе и тосты, собираясь уйти, пока ее не заметили.

В дверях стояла мама. Все еще красавица в свои шестьдесят семь, бывшая «мисс Техас» прибавила в прошлом месяце по меньшей мере пять фунтов, тем не менее все еще слишком худенькая, но Хоуп радовалась каждой набранной ею унции.

– Привет, – улыбнулась она матери. – Я слышала, ты играла в гольф сегодня утром.

– Да. Это было сказочно. Это твой ланч?

Хоуп посмотрела на свои тосты.

– Бранч. Сегодня я не буду есть дома, – объявила она, ожидая, что мать даст ей пройти. Но та почему-то продолжала загораживать дверной проем.

Хоуп оглянулась. Трио приближалось.

– Извини, мам.

– У тебя есть минутка? – перебила мать. – Мы с отцом хотели, чтобы ты кое с кем познакомилась.

– Я уже собиралась уходить.

– Прошу тебя.

Хоуп вздохнула. Маме она отказать не могла.

– Но у меня всего минута, – сердито предупредила она.

Ее мать кивнула и посмотрела поверх головы дочери.

– Привет, Бинг. Хорошо выглядишь.

– Ну а ты, Пэтси, – дядя Бинг миновал три ступеньки, наклонился и поцеловал ее в щеку, – просто сияешь.

Затем повернулся к Хоуп и крепко ее обнял.

– Рад видеть тебя, Хоуп.

Подошел отец в рубашке от «Прада», шортах цвета хаки и яхтенных туфлях. В почти семьдесят лет у него все еще густая шевелюра. Подтянутый, аккуратный, все зубы собственные, и он умеет приятно улыбаться, чтобы их демонстрировать.

В кадре он смотрелся великолепно. И пожертвования от женщин почти вдвое превосходили пожертвования от мужчин.

Как обычно, он кивнул в сторону Хоуп, но ничего не сказал. Вместо этого вытянул из-за стола стулья и жестом предложил всем сесть.

Хоуп оглядела незнакомца. Теперь она рассмотрела, что он очень дорого одет в элегантно-небрежном стиле. Короткие темные волосы с едва заметной проседью на висках, сильно загорелый и в прекрасной форме.

Хорошо бы еще он снял темные очки. И очень жаль, что она не надела свои.

Дядя Бинг повел рукой.

– Хоуп, это мой хороший друг Мак Маккен.

Она протянула руку.

– Мистер Маккен.

– Мисс Минноу, – вежливо ответил он. Какой низкий сексуальный голос.

– Давайте приступим к делу, – заявил отец.

Хоуп украдкой взглянула на мать, та почему-то смотрела на нее выжидающе. В чем дело? Хоуп старалась изо всех сил скрыть враждебное отношение к отцу, но это не всегда удавалось. В подобные моменты она чувствовала себя ужасно, поскольку открытая неприязнь не действовала на отца, зато огорчала маму.

Хоуп присела рядом с мамой и уставилась на бассейн. Краем глаза отметила, что отец тоже сел. За ним Бинг и, наконец, Мак Маккен. Отец подался вперед, положил руки на стол.

– Бинг привез сюда Мака, потому, что я попросил его о помощи. Хоуп. Он телохранитель.

О боже, боже. Значит, отец собираете добавить к своему антуражу еще и телохранителя.

– Поступали угрозы, – продолжил отец.

– Угрозы, – повторила Хоуп, будто бы говоря: «Какая скука».

Дядя Бинг взглянул на отца. Мак Маккен не выдал никакой реакции.

Хоуп снова посмотрела на маму. Не может быть, чтобы она купилась на это. Но выражение ее лица говорило о том, что она верит отцу целиком и полностью.

– Мы наняли Мака, чтобы он защищал тебя, – сказала Пэтси. – Он будет твоей тенью все десять дней, пока мы в отъезде.

Хоуп резко отодвинулась от стола, сделала глубокий вдох и задержала дыхание. Повернулась к незнакомцу.

– Мистер Маккен, я надеюсь, вам не пришлось ехать слишком далеко ради этой встречи, ведь ваше путешествие совершенно бесполезно. Мне не нужен телохранитель.

Эти слова могли претендовать на премию «Преуменьшение года». Телохранитель все испортит. Она не сможет делать то, что ей непременно нужно делать. Хоуп наклонилась и поцеловала мать в щеку.

– Я по магазинам, – сообщила она.

Единственным звуком, который нарушал тишину на веранде после ухода Хоуп, был плеск воды, лившейся изо рта лягушки, что стояла на одном из бортиков бассейна.

– Арчи? – окликнул Бинг.

– У нее нет выбора. – Преподобный Минноу скрестил руки на груди.

– Кажется, она не слишком озабочена этой проблемой, – заметил Мак. Он никак не предполагал, что от его услуг просто откажутся.

– Она должна понять всю серьезность ситуации, – вступила в разговор миссис Минноу. – Я поговорю с ней. – Она протянула руку к скатанным в трубку бумагам, которые преподобный Минноу держал в руках.

Мак решил взять инициативу в свои руки.

– Я сам это сделаю.

Когда он впервые прочитал угрозы, крайне разозлился, что некто, не поделивший что-то с Арчибальдом Минноу, избрал объектом мести Хоуп. Подло и трусливо мстить чьему-то ребенку, пусть даже ребенок давно взрослый. Он был рад, что взялся за это задание.

Но охранять объект, который не желает сотрудничать, никуда не годится. Мак хотел поговорить с Хоуп наедине. За столом царило непонятное напряжение, никто не подсказал ему, в чем дело.

– Можно? – спросил Мак и кивнул в сторону дома.

– Конечно, – ответила миссис Минноу. – Но вам лучше поторопиться. Хоуп умеет быть очень проворной, когда ей это надо.

Он отодвинул стул. Когда они с Бингом прибыли в дом и им сообщили, что Хоуп еще спит – она всегда спит минимум до полудня, – Мак почувствовал отвращение к девчонке. Этой звезде вечеринок следовало бы приносить свою прелестную попку домой и ложиться в кровать в нормальное время, перестать прожигать собственную жизнь.

Мак вошел в дом, где было прохладно из-за работающего кондиционера, как раз вовремя. Хоуп с ключами в руке выходила, вероятно, в гараж. Мак рванул через огромную гостиную, через кабинет и выскочил в парадную дверь как раз в тот момент, когда поднялись ворота гаража.

Она быстро и уверенно сдала назад, замедлившись лишь на секунду, чтобы закрыть гараж. Мак не упустил такую великолепную возможность. Мгновенно открыл дверь со стороны пассажира и проскользнул внутрь движущейся машины.

Глава 3

– Эй! – завопила она.

– Минуту вашего времени. Это все, чего я прошу.

Она ударила по газам так, что он чуть не ткнулся носом в ветровое стекло. Ясно, ей хочется послать его к черту, но хорошие манеры или что-то еще заставляет сдерживаться.

– У вас шестьдесят секунд, – процедила она.

Теперь, когда они сидели рядом, и не возле бассейна, источавшего аромат химикатов, он чувствовал ее собственный запах, нечто легкое и элегантное. Мак вдруг вспомнил редкие орхидеи, которые выращивал его отец.

Ее голые руки были загорелыми и достаточно мускулистыми. Вероятно, поднимает иногда не только бокал с мартини. Должно быть, к ней по первому же звонку выезжает личный тренер.

– Вы тратите свое и мое время, – поторопила Хоуп.

– Ничего, я быстро говорю, – парировал он и одарил ее самой приятной и дружелюбной улыбкой, которая обезоруживала плохих парней по всему миру, но на Хоуп, похоже, не подействовала совершенно. – Полагаю, мне просто очень хочется узнать, почему вы с таким чертовским упрямством намерены легкомысленно относиться к собственной безопасности.

Она сжала губы. Мак расправил свернутые бумаги.

– Думаю, вам стоит посмотреть на это. – Он передал ей наименее оскорбительное из посланий. Хоуп протянула было руку, но на полпути остановилась.

– Вы можете до них дотрагиваться. Это копии. Оригиналы и конверты, в которые они были вложены, находятся у начальника местной полиции Андерсона. Адрес написан рукой, их доставили в офис вашего отца примерно неделю назад.

Она взяла бумагу. Прочитала. Выражение лица не изменилось. Это разозлило Мака. Он наклонился к ней и вслух прочел: «Преподобный отец Минноу. Из-за вас я потерял сына. Вы должны познать такую же боль».

– А вот это пришло всего два дня назад. – Мак расправил бумагу на коленях. – «Преподобный отец Минноу. Око за око. Мой сын. Ваша дочь».

Она, в конце концов, соизволила на него посмотреть.

– Я не очень понимаю, что вы хотите, чтобы я сейчас сказала?

– Может быть, что-то вроде: «Вау, я несколько встревожена».

– Но я не встревожена. – Она глубоко вздохнула. – Знаете, что у моего отца скоро выходит новая книга?

Мак кивнул.

– Мамина болезнь в стадии ремиссии. Это, конечно, прекрасные новости. Видите ли, когда ей поставили диагноз, вышла предыдущая книга. И это вызвало такую шумиху, что она попала в список лучших книг «Нью-Йорк таймс».

Кое-что начинало проясняться. Но пусть лучше все по порядку.

– Мне очень жаль, что ваша мама была так сильно больна. – Его мать умерла от рака, когда он был подростком. – И я очень рад, что теперь ей лучше.

– Спасибо, – ответила она очень тихо.

– Вы на самом деле считаете, что ваш отец мог организовать нечто подобное, чтобы привлечь к себе внимание?

– Определенно. Не стоит недооценивать его. Другие недооценили и заплатили за это высокую цену.

– Бинг верит в то, что эти угрозы реальны.

– Дядя Бинг замечательный человек. Но дружба с моим отцом, которую я, признаюсь, не понимаю, влияет на ясность его суждений.

– А что, если вы не правы? Неужели вас так мало заботит собственная жизнь, что вы готовы рискнуть ей и принять все это за пустышку?

Она передвинула рычаг переключения передач на задний ход.

– Мистер Маккен. Вы потратили больше, чем шестьдесят секунд. Убирайтесь.

Другой бы подумал, что она абсолютно холодна и невозмутима, но Мак очень наблюдателен. Ее хорошенькие пальчики на левой ноге слегка двигались. Она не притопывала ногой, нет. Только пальцы выдавали нервозность. Если бы на ней были туфли или если бы они сидели за столом, он бы ничего не заметил.

Мак открыл дверь.

– Не будьте дурой, Хоуп.

И проводил машину глазами. Позволил ей доехать до конца квартала и лишь тогда сам сдвинулся с места. Побежал к своей машине, припаркованной за углом. Еще до того, как она выбралась на шоссе, он уже сидел за рулем и следовал за ней на безопасном расстоянии в три автомобиля. Из машины позвонил Бингу.

– Я еду за Хоуп.

– Я скажу ее родителям, – коротко ответил Бинг и повесил трубку.

* * *

Хоуп въехала на многоуровневую парковку в квартале от Пятой авеню, где час стоил возмутительных тридцать пять долларов. Мак решил поболтаться в непарковочной зоне, дать ей время вылезти из машины и выйти. Затем он быстро зарулил на ту же самую стоянку и мгновенно припарковался.

В этой части Пятой авеню один крутой дизайнерский магазин следовал за другим. Прохожие здесь представляли собой довольно эклектичную публику. Родители с детьми, скорее всего, приехавшие в Большое яблоко просто поглазеть на витрины. Бизнес-типы, и мужчины, и женщины, с дипломатами или дорогими кожаными сумками через плечо и сотовыми в руках. Может быть, пришли сюда за покупками, но, скорее всего, просто торопились с одной деловой встречи на другую и использовали улицу с дорогими бутиками по прямому назначению. Ну и, разумеется, настоящие покупатели, вроде Хоуп Минноу, у которых есть и возможности, и желание заплатить за брендовую вещь и персональное обслуживание. Мак догнал ее возле маленького магазинчика, который, непонятно как ухитрялся платить за аренду, торгуя сумочками, косынками и туфлями.

Он остался снаружи, слишком уж лавочка маленькая и тесная, скрыться негде. Мак встал в стороне от большой витрины, достал мобильный и сделал вид, что разговаривает.

Он понимал, существует шанс потерять Хоуп, если она вдруг решит выскочить через заднюю дверь, но, оценив вероятность, решил, что риск невелик. Он был уверен, она не знает, что за ней следят.

* * *

Пятнадцать минут спустя Хоуп вышла из магазина, в руках у нее был всего один пакет. Она зашла еще в три магазина, и все повторилось по одному и тому же сценарию. Она проводила внутри минут двадцать и появлялась с очередным пакетом. Хоуп уже собиралась войти в огромный магазин игрушек, но вдруг изменила маршрут, направившись к автобусной остановке на углу. Там уже собрались люди, но Хоуп подошла к женщине с детской коляской, которая стояла напротив, еще двое детей окружали ее с обеих сторон. На женщине была униформа сотрудницы кафе быстрого питания. Мак подумал, что она или собирается на работу, или только что вышла оттуда.

Он не понимал, что общего у Хоуп с этой женщиной, но долго раздумывать не пришлось, потому что она вдруг вручила женщине все свои покупки. Та сначала колебалась и вроде бы не хотела брать, но Хоуп, должно быть, сказала что-то убедительное, и в конце концов женщина приняла груду пакетов.

Маку до смерти хотелось послушать их разговор, но он не мог подобраться ближе. Более того, Хоуп внезапно развернулась и пошла обратно, ему пришлось стремительно шагнуть за спину какого-то мужчины, который в числе других ждал зеленого сигнала светофора.

Какого черта? Выходит, она два часа делала покупки, чтобы отдать их?

Мак был уверен, женщина с детьми не ожидала ничего подобного, их встреча вообще не была запланирована.

Хоуп направилась к машине, Мак за ней. Они находились в двух кварталах от стоянки. Девушка вытащила из сумочки мобильный, взглянула на экран и ответила. Шла, очень оживленно разговаривала, потряхивала головой, даже жестикулировала. Беседа продолжалась всю дорогу до стоянки и минут десять после того, как Хоуп села в машину. Наконец она нажала отбой, вдруг резко положила голову на руль и сидела так несколько секунд.

Даже на расстоянии Мак видел, что она подавлена. Им вдруг овладел безумный порыв ворваться в машину и потребовать объяснений. У нее явно проблема, ему хотелось разрешить ее. Почему, непонятно. Она отнеслась к нему с унизительным пренебрежением, выставила из машины и заставила потерять два часа жизни на Пятой авеню.

Прежде чем он решил, что делать дальше, Хоуп выпрямилась, завела мотор и выехала с парковки. Он последовал за ней до шоссе. Отстал, лишь когда она завернула за угол к своему дому. И снова набрал Бинга.

– Она вернулась, жива и здорова. Единственная вещь, которая подвергалась опасности за это время, ее кошелек.

– Я как раз собирался тебе звонить. Мы идем обедать с Пэтси и Арчи. Перед отлетом. Пэтси звонила Хоуп, пока та была в магазине, у них состоялся долгий разговор. В конце концов она согласилась принять твои услуги телохранителя.

Ага. Это объясняло реакцию на телефонный звонок.

– Почему вдруг такая перемена настроения?

– Я слышал только то, что говорила Пэтси. Поначалу Хоуп вроде бы не собиралась сдаваться, но Пэтси настаивала, почти умоляла. И, я полагаю, девочка наконец уступила.

– Когда она меня ожидает?

– Сегодня вечером. Но не мечтай, что она приготовит тебе ужин.

«Хорошо, если не кинет свой ужин мне в лицо», – подумал Мак.

Глава 4

Хоуп только что доела лосося со спаржей, когда с заднего двора появился Мак Маккен с дорожной кожаной сумкой на плече и чем-то еще в руках. При ближайшим рассмотрении Хоуп увидела, что это лампочки.

Мак переоделся в потертые джинсы, футболку и сандалии. Конечно, теперь он получил работу, и нет нужды производить на кого-либо впечатление.

Но он странным образом все равно впечатлял. Может быть, непринужденностью и уверенностью движений, убежденностью, что каждый его шаг правильный и единственно возможный.

– У нас есть парадная дверь, – сообщила Хоуп. – Большинство людей пользуются именно ею.

Она уставилась на пистолет в кобуре, висевшей у него на поясе. Разумеется, он должен был быть вооружен, но ей никогда не нравилось оружие, особенно после того, как отец заставил ее охотиться с ним на оленей, когда ей было лет тринадцать.

Хоуп отвела взгляд, стараясь сфокусироваться на чем-то еще, кроме пистолета. Снова заметив упаковку лампочек, она нахмурилась.

– Не было необходимости приносить собственные лампочки, – заметила она. – Обычно мы предоставляем их нашим гостям.

Он пожал плечами.

– Когда ваш отец показывал нам с Бингом дом и окрестности сегодня утром, я заметил, что некоторые лампочки на той стороне дома, где бассейн, не горят. Свет – один из самых лучших и простых способов удержать на расстоянии нежеланных гостей.

– Я по-прежнему считаю, что ваше присутствие здесь – нелепая идея, – заявила Хоуп.

Мак кивнул и пододвинул себе стул. Она заметила, он поставил его таким образом, чтобы видеть и дом, и задний двор.

– Если вы считаете, что это нелепая идея, почему согласились на мои услуги?

– Мама меня попросила. – Неожиданно для себя Хоуп выдала правду. – Она сказала, что только при этом условии сможет действительно получить удовольствие от поездки. А я слишком ее люблю. Когда родители будут с вами связываться, я бы попросила вас помнить о том, что я не хочу, чтобы у мамы была хоть какая-то причина обо мне беспокоиться. Я буду послушно играть свою роль, мистер Маккен. Надеюсь, вы тоже.

– Мак, – поправил он. – Мы будем жить вместе следующие десять дней.

Жить вместе. В его устах это прозвучало так интимно. И та ее часть, которая оставалась холодной так долго, вдруг ощутила жар и почти болезненную тягу.

Но они не останутся в доме одни.

– Мэйвис – помощница мамы, обычно готовит что-нибудь несложное и держит дом в порядке. Месяца четыре назад она сдала свою квартиру и переехала сюда. Сейчас ее нет дома, ужинает с друзьями, но имейте в виду, она появится около девяти. Будет здорово, если вы ее не пристрелите.

Хоуп встала из-за стола, и ножки кованого стула скрипнули по кирпичному полу патио.

– Я иду в свою комнату. Перед тем как уйти, Мэйвис приготовила для вас гостевую спальню на втором этаже. Вверх по лестнице, направо, третья дверь слева. Там же ванная комната. Я люблю спать допоздна и очень оценю, если вы не станете слишком шуметь по утрам.

Мак знал, где находится гостевая комната. После того как согласился на эту работу, он тщательно изучил план дома и прилегающих территорий, а также его фотографии изнутри и снаружи. Поместье весьма обширное. В этой эксклюзивной «сельской местности» Нью-Джерси все участки имели площадь не менее десяти акров. Деревья взрослые и ветвистые, добавляют дому уединенности.

Большинство соседей Минноу выращивали лошадей. У них были амбары и огороженные пастбища. Лошадей продавали за тысячи долларов. Когда преподобный Минноу показывал окрестности, Мак спросил насчет амбара.

– Он пустует с тех пор, как мы сюда въехали. Мы не увлекаемся лошадьми. У Хоуп, когда она была подростком, несколько лет жил кот, потом он умер, и я не захотел еще каких-то животных.

Мак, со своей стороны, предпочел бы, чтобы амбар кишел живностью. По крайней мере, по их поведению сразу можно понять, происходит ли что-то необычное вокруг. Амбар – огромное пустующее помещение. Прекрасное место для того, кто хотел бы скрыться. Это обстоятельство и относительная удаленность поместья Минноу представляло определенные трудности.

К тому же приходилось учитывать множество окон первого этажа и, как следствие, многочисленные способы проникнуть в дом. Черт, даже на втором этаже есть прямой доступ прямо в спальню Хоуп! К ней примыкал очаровательный небольшой балкон. Единственный положительный момент – забраться на него трудновато, и дверь подключена к системе сигнализации. Однако Мак ознакомился с сигнализацией и остался недоволен. Система смехотворно примитивна, и ее не сложно преодолеть даже десятикласснику.

Утром, обходя поместье, Мак немного поспорил на тему того, не стоит ли Хоуп занять более безопасную комнату, но, в конце концов, решил, что это не так уж и необходимо. Если кто-то попытается проникнуть на балкон, он увидит это и успеет отреагировать.

Через пять минут после того, как Хоуп вошла в дом, он тоже зашел и поднялся наверх. Мак не возражал против того, чтобы держать в гостевой комнате свои вещи, но совершенно точно не собирался там спать. Черта с два. Он будет спать внизу на диване или в кресле, словом, где-то, откуда можно наблюдать, не вломился ли в дом кто-то посторонний.

Распаковав вещи, Мак вышел из спальни, но вместо того, чтобы сойти вниз, принялся открывать двери. Одно дело – изучить план дома, и совсем другое, пройтись по комнатам и «прочувствовать» их расположение.

Большая лестница расходилась надвое, разделяя второй этаж на две половины, по две спальни и две ванные с каждой стороны. Одну из сторон занимали они с Мэйвис. Заглянув в комнату, Мак увидел, что спальня Мэйвис и его собственная практически одинаковы, исключая тот факт, что Мэйвис, похоже, питала особую слабость к жирафам. Те помещались на туалетном столике и комоде, всех размеров и из всевозможных материалов…

Мак пересек коридор и проверил комнату, расположенную рядом со спальней Хоуп. Еще одна гостевая, и, судя по пыли на туалетном столике, уже довольно давно не использовавшаяся.

Затем он спустился вниз. Спальня Арчибальда и Патриши Минноу располагалась сразу за кухней. Довольно просторная, с кроватью размера кинг-сайз. Кроме зоны сна, в спальне была еще и зона отдыха, со столом и несколькими удобными стульями. К спальне примыкала огромная ванная и две большие гардеробные, забитые одеждой.

Мак быстро осмотрел кухню, выкрашенную в приятный бледно-зеленый цвет, с множеством сверкающих поверхностей из нержавеющей стали.

На первом этаже располагались также «семейная» гостиная с целой стеной, заставленной книжными стеллажами, и огромным телевизором, гостиная для формальных случаев, со слишком пухлой кожаной мебелью и дорогими произведениями искусства, и кабинет. Хорошие окна, еще больше книг на встроенных полках и письменный стол, который показался Маку знакомым. В центре его лежала большая Библия. Каждую неделю Арчибальд Минноу записывал свое шоу именно в этой комнате.

Дальше Мак обследовал подвал. Дому почти восемьдесят лет, это заметно по подвалу. Стены там сложены из больших блоков белого камня, пол цементный. Там, где было просторнее, стояла беговая дорожка и скамья со штангой. Остальное место было отдано под хранение, и еще в самом дальнем углу размещался отопительный котел и водонагреватель.

Удостоверившись в том, что теперь по-настоящему знаком с домом, Мак снова поднялся наверх и растянулся на диване. Скоро должна вернуться Мэйвис. Он уже встречался с ней утром. На Мака она произвела впечатление женщины умной и преданной семье Минноу, особенно Патрише.

Он услышал шум подъезжающей машины незадолго до девяти. Подошел к окну и отдернул занавеску. Мэйвис припарковала «тойоту» рядом с его БМВ и вошла в дом через парадную дверь. Когда сработала сигнализация, набрала на панели код и переустановила ее.

– Мистер Маккен. – Она повернулась поприветствовать его. – Рада вас видеть. Я надеялась, Хоуп не передумает и не отошлет вас обратно.

Мак улыбнулся.

– От меня не так-то просто избавиться.

Мэйвис пожала плечами.

– Хоуп куда жестче и решительнее, чем может показаться. – Она подошла к лестнице. – Я так устала, что, наверное, сразу лягу спать. В котором часу вам подать завтрак, мистер Маккен?

– Зовите меня Мак. И не готовьте ничего для меня. Я сам о себе позабочусь.

– Вы говорите точно как Хоуп. Похоже, эти десять дней станут отпуском и для меня тоже. Спокойной ночи.

Мак дождался, пока она поднимется к себе, перепроверил сигнализацию, выключил телевизор и тоже пошел наверх.

Он по-быстрому принял душ и натянул джинсы, достаточно удобные, чтобы в них еще и спать: недопустимо, чтобы его застали без штанов или со спущенными штанами. После этого он очень тихо вышел из своей спальни, спустился на первый этаж и растянулся на диване в семейной гостиной. Быстро уснул и сразу проснулся, как только услышал тихий сигнал отключения сигнализации. За этим последовал отчетливый звук: открылась и крайне осторожно закрылась парадная дверь.

Через пару секунд Мак был уже у окна с пистолетом в руке. Он увидел женщину, идущую по длинной подъездной аллее по направлению к дороге. Если бы он задержался хоть на долю секунды, она скрылась бы за деревьями.

Что за черт? Похожа на Хоуп. Тот же рост, комплекция. Та же сексуальная походка. Но у нее короткие темные волосы.

Мак набросил пиджак, похлопал по карману, удостоверился, что маленький фонарик на месте, и пошел следом. Она шла быстро, опустив голову и внимательно глядя под ноги, вероятно, чтобы не споткнуться.

Она что, решила сбежать насовсем? Безумие. Мак знал, она не очень-то счастлива, но побег совершают, как правило, неуравновешенные подростки. А ей вполне неплохо жилось в отцовском доме. Никаких обязанностей или ответственности. Сколько угодно денег.

Захотелось провести веселую ночь в городе? Тайком? Может быть. Но она одета в темный свитер и мешковатые штаны цвета хаки. Неподходящий наряд для клуба, даже в Джерси. И почему пешком? У нее ведь отличная машина.

Дойдя до дороги, она остановилась и обхватила себя руками. Под ноги больше не смотрела, наоборот, повернула голову влево, словно кого-то ждала.

Мак притаился за деревьями, стараясь не издавать ни звука, и стал ждать. Дождался. Меньше чем через пять минут подъехала старая машина. Замедлила ход задолго до того, как водитель заметил Хоуп. Когда машина остановилась, она вышла из-за деревьев и открыла пассажирскую дверь.

В машине загорелся свет. За рулем сидела женщина, одетая в темно-синюю или черную спецодежду.

Хоуп скользнула внутрь и захлопнула дверь. Машина отъехала. Мак Маккен, которого практически невозможно удивить, остался на обочине дороги с отвисшей челюстью.

Глава 5

Хоуп уперлась затылком в подголовник старой машины и вздохнула. День выдался на редкость изматывающим в эмоциональном плане, и, если обычно ей удавалось немного поспать, прежде чем Саша ее подбирала, сегодня задремать не удалось. Из-за него.

Этот Маккен для нее все равно что заноза в пятке.

Она слышала, как он поднялся, когда вернулась Мэйвис. Слышала, как запели старые водопроводные трубы, когда он принимал душ. И не могла не признать, что испытала несколько приятных секунд, представляя, как может выглядеть его обнаженное тело. Она убедила себя, что немного пофантазировать вполне нормально, учитывая, что у нее почти два года не было секса.

А он на редкость привлекательный мужчина. С этими его темными волосами и светло-карими глазами. И такой подтянутый и крепкий. С отличием закончил морскую академию, бегло говорит на нескольких языках и прекрасный снайпер. Мама сегодня перечислила все его достоинства.

Хоуп отбросила ненужные мысли, подумала о том, прихватил ли он пижаму. В конце концов, она десятый раз ткнула кулаком подушку, крепко зажмурила глаза, вспоминая, какое удивление и восторг отразились на лице незнакомой женщины, когда та поняла, что Хоуп всерьез хочет отдать ей все свои покупки. Отличный способ закончить день.

– Устала? – участливо спросила Саша.

– Нет, – солгала Хоуп. Саша всегда подбирала ее после окончания своей смены в доме престарелых. – Как на работе?

– Чарли Фентон снова сбежал сегодня вечером. Без одежды.

Неприятная картинка. Мистеру Фентону почти девяносто.

– И где вы нашли его на этот раз?

– Где и всегда. Покупал пончики на улице для Делорес. Они встречаются.

– Как мило. Сколько лет Делорес?

– Всего восемьдесят три. Совсем девчонка. Они поговаривают о том, чтобы пожениться.

– Ты шутишь, – расхохоталась Хоуп.

– Это ты так думаешь. Можешь себе представить? Извини.

Саша – одна из немногих, кто знает истинную причину развала короткого брака Хоуп. Тогда она помогла ей, фигурально выражаясь, собрать оставшиеся куски. Собственно, так они и познакомились.

– Ничего, – легко ответила Хоуп. Она никогда не сможет посмеяться над собственной ситуацией, однако сердце ее не настолько разбито, чтобы не улыбнуться двум пожилым людям, представляя, как те прячутся по углам, насколько это возможно с ходунками, как подростки.

– Думаешь, сегодня будет много работы? – Саша сменила тему.

Вопрос риторический. Невозможно предсказать, какой выдастся ночь. Горячая линия несколько ночей молчала, возможно, именно сегодня будет шквал звонков. Две ночи назад у них появилась новая постоялица с двумя детьми. Под глазами синяки, надколотый зуб и сломанный палец. Малыши не отпускали мать всю ночь, стиснув в кулачках ее дешевую хлопковую футболку. К счастью, у них не оказалось ни ушибов, ни ссадин, но они явно видели, что их папочка сделал с их мамочкой.

Хоуп удалось убедить четырехлетнюю девочку и пятилетнего мальчика пойти с ней на кухню и помочь ей испечь кексы, чтобы Саша и Джеки поговорили с мамой, помогли ей в строительстве новой жизни, где не будет места регулярным избиениям.

Саша припарковала машину на стоянке, примыкавшей к непримечательному одноэтажному зданию. Снаружи оно выглядело очень тихим, как всегда. Никаких ярких неоновых вывесок в окнах. Только маленькая табличка над дверью. Нужно было подойти поближе, чтобы прочитать.

«Путь Глории». Назван по имени основательницы Глории Портленд, которая сумела наскрести государственных субсидий и частных пожертвований, чтобы восемь лет назад открыть приют на десять мест. Теперь Глория работала в основном в дневную смену, оставляя ночь нескольким доверенным добровольцам и паре наемных работников.

Хоуп открыла дверь со своей стороны и вышла. Что-то вдруг спланировало на землю. Она наклонилась, подняла бумажки, подошла ближе к освещенному салону, чтобы рассмотреть.

Полоска вертикальных фото Саши и какого-то мужчины.

– Что это? – Хоуп подняла полоску выше, чтобы Саша могла видеть.

Та махнула рукой.

– Ничего особенного. Я гуляла на свадьбе у кузины на прошлой неделе, там была фотобудка и масса желающих подурачиться.

О мужчине ничего не сказала, Хоуп не стала допытываться. Она знала, Саша дважды была замужем и дважды разводилась. Может быть, решила снова попробовать с кем-то встречаться.

Они прошли по темному тротуару, Саша своим ключом открыла заднюю дверь. Внутри горел мягкий свет, час был уже поздний. Но Хоуп знала, сейчас обязательно что-то происходит, как всегда. Женщины, подвергавшиеся насилию в семье, плохо спали. Иногда именно посреди ночи им особенно требовалось плечо, на которое можно опереться.

Хоуп прошла в маленькую кухню, сделать себе чашку кофе. За столом женщина рассматривала что-то в смартфоне.

Серена здесь не впервые. Первый раз она появилась в приюте почти полгода назад, вскоре после того, как Хоуп начала волонтерскую деятельность. Провела несколько дней в «Пути Глории» и ушла домой, потому что муж попросил прощения, умолял вернуться, обещал исправиться. Когда она возникла на пороге две недели назад, с синяками и ссадинами на лице, сказала, что наконец решилась уйти от мужа насовсем, поскольку «вести себя лучше», как оказалось, не исключало регулярных апперкотов в челюсть.

– Я надеялась, у тебя найдется минутка для разговора, – тут же сказала Серена. Похоже, она дожидалась прихода Хоуп. – Кажется, у меня наконец появился план.

Хоуп улыбнулась. Ее ночь началась.

Мак сидел в машине с заглушенным двигателем и решал, что делать дальше. Через секунду после того, как увидел, что Хоуп села в незнакомую машину, он рванул к дому за своей.

К счастью, ключи были в кармане, он действовал очень быстро. Через три минуты заметил темный «форд» в двух милях от границы Уэдерби, богатого пригорода в графстве Вестерн-Эссекс с численностью населения меньше десяти тысяч.

Машин на дороге не было вообще, поэтому Маку пришлось дважды тормозить, чтобы женщины не заметили преследования. Их машину он обнаружил в трех кварталах от главной дороги на углу улиц Марш и Вутен, возле одноэтажного здания с кирпичным фасадом. Местность очень тихая. Мак припарковался в квартале от того здания, выбрав пустое место на улице. Отсюда хорошо виден главный вход.

Уже второй раз меньше чем за двенадцать часов ему приходится гнаться за Хоуп. Становится утомительно. Ну, по крайней мере, она не уехала в Нью-Йорк. На этот раз поблизости. Но зачем? И какого черта делает внутри этого дома?

Он уже собирался выйти из машины, постучать в чертову дверь и выяснить, что происходит, как вдруг внизу улицы показался старый «эль-камино». С ревом промчался мимо и на секунду притормозил возле главного входа. Секунда. Этого оказалось достаточно, чтобы пассажир швырнул что-то из окна. Мак увидел яркую вспышку.

Черт! Боже мой! «Коктейль Молотова». И его бросили с такой силой, что он разбил одно из окон. Мак увидел, как внутри тут же занялось пламя.

Здание в огне, а Хоуп в здании.

На бегу он набрал 911. Когда оператор ответил, сообщил о пожаре и назвал перекресток улиц. Затем описал машину, которая спешно скрылась до того, как он повесил трубку, несмотря на то что оператор велел оставаться на линии.

Главная дверь заперта. Пришлось дважды ударить ногой, прежде чем она подалась. Он ворвался внутрь. Маленькая прихожая была уже в клубах дыма. Пламя карабкалось вверх по занавескам, распространялось по дивану, подбиралось к ковру. Раздался женский крик.

Кричала не Хоуп, но от этого не легче.

Он подергал внутреннюю дверь. Тоже заперта. Он заметил еще одну дверь. Эта не заперта. Она вела в длинный, тускло освещенный коридор с дверями по обеим сторонам. Женщины и дети в пижамах и ночных рубашках выбегали в коридор, явно в шоке, не понимая, что происходит.

Та женщина, что кричала, внезапно замолчала. Другая, которая подобрала Хоуп на дороге, стояла в конце коридора, спиной к приоткрытой задней двери, и призывала всех поторапливаться.

Никаких следов Хоуп. Где она, черт ее возьми?

И тут он увидел ее. Она вышла из комнаты, одной рукой обнимая женщину, которая, похоже, была уже на последнем месяце беременности, другой держала ручонку малыша, едва начавшего ходить. Увидела его. На лице отразилось удивление и что-то еще. Может быть, облегчение?

– Проверь комнаты! – крикнула она, сориентировавшись мгновенно.

Коридор постепенно заполнялся дымом. Мак включил фонарик, маленький, но мощный, позволяющий видеть все, что нужно. Комнаты были пусты. Добравшись до выхода, Мак увидел, что Хоуп поменялась местами с другой женщиной. Малыша с ней уже не было, она держала дверь открытой. Снаружи слышались приближающиеся пожарные сирены.

Их взгляды встретились.

– Я всех пересчитала по-быстрому. Кажется, внутри никого не осталось.

– Все комнаты пусты, – подтвердил Мак.

– Слава богу. – Она нервно глянула через плечо.

Другая женщина отвела небольшую группу в конец автостоянки, чтобы не мешать пожарным.

– Нужно отсюда убираться, – настаивала Хоуп. – Я не могу здесь оставаться с пожарными и полицией. Поможешь?

В ее глазах стоял страх. Настоящий, неподдельный страх. Мак понятия не имел, что происходит, но хотел помочь ей выбраться. Он должен заботиться о ее безопасности. Схватил ее за руку, они завернули за угол и помчались к его машине внизу улицы.

Очутившись внутри, она тут же пригнулась, будто прячась. Мак рванул с места в тот момент, когда за угол завернула пожарная машина.

Он продержался минуты три.

– Какого черта происходит, Хоуп?

Она выпрямилась.

– Они нас видели?

– Не думаю. Но люди в здании тебя видели.

– Саша знает, что я вышла. Я сказала ей, что ухожу. Она не проболтается о том, что я там была.

– А остальные?

– Видимо, остается надеяться, что полиция поговорит только с Сашей. Она сделает все, чтобы прикрыть меня.

Они вырулили на главное шоссе. Мак взглянул в зеркало заднего вида. Никого.

– Что это за место, что ты там делала? Почему на тебе парик и такая одежда?

Она молчала. Мак замедлил ход и включил поворотник, будто собираясь развернуться назад.

– Ну, хорошо. Это приют для женщин. Для жертв домашнего насилия. Я работаю там волонтером. Они знают меня как Полу.

– Никто мне об этом не говорил.

– Никто и не знает. Ну, не совсем. Мэйвис в курсе. Но она никогда никому ничего не скажет. – Хоуп минуту помолчала. – Полагаю, тебе удалось как-то проследить за мной.

– Да. – Он ожидал взрыва эмоций, но она лишь с отвращением покачала головой.

– Мне даже не удалось тайком выбраться из дома.

– Не занимайся самобичеванием. Я немного наблюдательнее, чем обычный гость. Кто та женщина, что подобрала тебя на дороге?

– Саша. Работает на платной должности в «Пути Глории». Это название приюта.

– Ну, уж она-то, наверное, знает правду о том, кто ты.

– Знает.

Он подождал дальнейших объяснений, их не последовало. Ничего, можно вернуться к этому позже.

– Вы обе отлично сработали, выводя людей из здания.

– Нам просто повезло. Саша была на ресепшн, когда зажигательная бомба, или что там, влетела в окно. Она постаралась использовать огнетушитель, но он не сработал. Тогда она закричала, и я вывела женщину, с которой была в тот момент, потом вернулась за остальными.

Маку стало нехорошо.

– Тебе нельзя было возвращаться. Это правило. Если выбрался из горящего здания, остаешься снаружи.

Хоуп покачала головой.

– Я бы ни за что так не сделала.

В ее словах не было ни капли хвастовства. Простая констатация. Мак осознал: в Хоуп Минноу скрывается гораздо больше, чем он ожидал.

– Это был «коктейль Молотова». Какой-то парень на старом желтом «эль-камино» швырнул его в окно. Я сообщил полиции. Тебе не знакома эта машина?

– Нет. Но думаю, полиция выяснит, не знакома ли она кому-нибудь из обитательниц приюта. Похоже, кто-то хотел отомстить одной из них.

Мак повернулся к ней.

– А может, кто-то пытался навредить тебе? Ведь это тебе поступают угрозы.

– Я знаю, ты мне не веришь, но эти угрозы фальшивка. Кроме того, никто не знает, что я волонтер в приюте. Это тайна, я очень тщательно ее охраняю.

– Если тайну знает больше чем один человек, это уже не тайна. Ты сказала, что и Саша, и Мэйвис в курсе.

Хоуп пожала плечами.

– Я доверяю Мэйвис. Ну, и Саше тоже. У нее был отличный шанс продать мою историю в самое неблагоприятное для меня время. Она его не использовала. И теперь не станет.

У Мака вдруг появилось крайне неприятное предчувствие.

– Как ты познакомилась с Сашей?

Она молчала очень долго. Потом, наконец, заговорила, очень тихо.

– Она работает в «Пути Глории» уже несколько лет. К счастью для меня, она дежурила в ту ночь, когда я появилась на пороге, избитая и сломленная.

Глава 6

Первый раз Хоуп рассказала это кому-то, кроме отца. Мак не отреагировал никак. Уже легче.

– Твой экс? – напряженно спросил он.

Она кивнула.

– Уильям Бэйлор Третий. Первого я никогда не встречала, второй казался довольно милым парнем. Видимо, в данном случае яблоко упало очень далеко от яблони.

– Как сильно он тебя избил?

– Сломанный нос. Смещение челюсти. Опухоль гортани. Это он пытался меня душить. Два треснутых ребра. И целый набор шишек и синяков.

– Я очень, очень надеюсь, что ты выдвинула против него обвинения, – все также напряженно, даже злобно произнес он.

В этом месте ей всегда становилось трудно.

– Не выдвинула.

– Почему?

Они въехали в подъездную аллею.

Хоуп подождала, пока он припаркуется и заглушит мотор.

– Я не стала выдвигать обвинения, потому что не говорила об этом никому, кроме отца. Мама в тот момент была очень больна. Мы думали, она умирает. Отец просил ничего ей не говорить, я согласилась.

Лунный свет проникал сквозь стеклянную крышу, она видела удивленное лицо Мака и знала, каким будет следующий вопрос.

– Но твой бывший муж до сих пор работает в приходе твоего отца? Что за черт!

В самом деле, что за черт!

– Таково было решение отца. Тебе лучше поговорить с ним.

Хоуп вылезла наружу, отперла парадную дверь и вошла в дом. Мак последовал за ней. Она услышала, как он включает сигнализацию.

Хоуп собиралась немедленно лечь в постель. И постараться забыть прошедший час.

– Хоуп?

– Да. – Она не обернулась.

– Мне очень жаль, что с тобой все это случилось. Бэйлор заслуживает того, чтобы ему надрал задницу кто-то покрупнее и посильнее.

Эта спокойная убежденность чуть не погубила ее. Чтобы побороть собственные опасные и кровожадные мысли, она задержала дыхание и медленно выдохнула.

– Это больше не имеет значения.

Она с трудом оторвала ногу от ступеньки и стала подниматься, не остановилась, пока не прошла весь коридор и не оказалась в собственной спальне.

Черта с два это не имеет значения! Сама мысль о том, что мужчина может ударить женщину, казалась невероятной, непостижимой, и тот факт, что преподобный Арчибальд Минноу не прогнал подонка, избившего его дочь, и продолжал спокойно с ним сотрудничать, просто абсурд.

Не удивительно, что Хоуп терпеть не могла отца. О чем вообще думал этот человек? Маку захотелось позвонить ему и потребовать ответа. А потом устроить небольшой ад бывшему мужу, причинить ему серьезную боль.

Хоуп быстро отмела предположение, что нападение на приют может иметь отношение к ней. Ее нелегко убедить. Но Мак мало что мог сделать в час ночи. Опустился на диван и закрыл глаза. Интересно, как сильно пострадало здание. Пожарная бригада приехала быстро. Конечно, прихожей, можно сказать, больше нет, но пожарные, скорее всего, не дали огню распространиться на основную жилую часть. Даже при самом удачном исходе обитательницам придется где-то жить, пока здание полностью не отремонтируют. Предложит ли Хоуп свои услуги волонтера в другом приюте? Ей следует понять, пряток больше не будет. Сегодня все прошло нормально, но в следующий раз удача может отвернуться.

Мак постарался дышать медленнее. Годы жизни, проведенные на грани опасности, показали, как важно уметь быстро успокоиться, расслабиться и поспать хотя бы несколько часов.

Когда он проснулся три часа спустя, в половине пятого, в доме было тихо. Мак проверил систему сигнализации, хотя был уверен, что она исправно работает. Хоуп в своей комнате, Мэйвис, разумеется, еще не вставала.

Он выпил стакан воды, надел кроссовки и отправился в подвал на беговую дорожку. Он всегда любил бегать, и когда мог, бегал на свежем воздухе.

Двадцать восемь минут и пять миль спустя он почувствовал себя гораздо лучше. Стянул футболку, вытер вспотевшее лицо. Повесил ее на шею, намереваясь отправиться в душ.

Поднимаясь, Мак услышал еле уловимый звук, кто-то сдвинул стул. Мэйвис? Возможно. Он тихо преодолел оставшиеся несколько ступенек и осторожно выглянул из-за угла.

Хоуп сидела за столом, подогнув под себя босые ноги, в пижаме, да-да, пижаме с дельфинами. Ужасного парика уже не было, длинные светлые волосы собраны в небрежный низкий хвост. На лице ни грамма косметики. Она читала газету.

Она очень, очень красива.

Но какого черта встала в пять утра?

– Привет.

Она подпрыгнула чуть не на целый фут. Страницы разлетелись. Схватившись рукой за сердце, уставилась на него, щеки вдруг порозовели.

– Никогда так больше не делай. – Она наклонилась подобрать с пола газету.

Он увидел полоску загорелой кожи там, где топ выбился из пижамных шортов. Видимо, Хоуп любила проводить время у бассейна. Ее кожа была шелковисто-гладкой, и, когда она выпрямилась, ему пришлось быстро отвести глаза.

Он подошел к кофейнику, в нем уже был свежий кофе. Мак принялся беспорядочно открывать и закрывать шкафчики, отыскивая кружку. Черт. Ему было жарко после тренировки, а сейчас стало еще «теплее».

«Соберись», – приказал себе телохранитель.

– Извини, что напугал. Не ожидал, что ты уже встала. – Он осторожно посмотрел на нее через плечо.

Хоуп крутила по столу чашку с кофе.

– Я не могла уснуть.

– Ты говорила с Сашей?

– Я послала ей сообщение прошлой ночью, она мне позвонила часа через два после того, как мы добрались домой.

– Что она сказала? – Мак повернулся налить себе первую восхитительную чашку утреннего кофе. Кофейник он поставил на стол. Чашка Хоуп уже наполовину пуста. Он долил ей свежего кофе и только потом вернул кофейник на горелку. Взял свою чашку и сел напротив Хоуп.

Ей явно не хотелось ничьей компании, она отодвинула стул и подошла к раковине, стоя спиной к Маку и глядя в окно.

– Им удалось договориться с одним из отелей города. Все наши клиентки провели там прошлую ночь. И для них найдется место еще на несколько дней. Но в выходные большие соревнования по футболу, и в отеле на это время все номера забронированы. К несчастью, придется снова переезжать.

– Обратно на Вутен-стрит?

Хоуп покачала головой.

– Этого Саша не знает. Сегодня должны прийти подрядчики, оценить ущерб и сказать, сколько времени займет ремонт.

– У полиции есть идеи, кто мог это сделать?

– Саша так не думает. Офицер, который занимается расследованием, опросил всех женщин. Не знаком ли им желтый «эль-камино». Все ответили «нет». Хотя кто-то мог и солгать. Женщины, которые регулярно подвергаются насилию, иногда защищают не тех людей. Они делают это не для того, чтобы добавить нам проблем. – Хоуп повернулась к нему лицом. Видимо, приняла его молчание за осуждение.

Он поднял ладонь.

– Я никого не сужу. Жизнь научила меня тому, что истина всегда где-то посередине.

Она улыбнулась, но как-то безрадостно.

– Когда ты ребенок, тебя учат всегда говорить правду. Потом ты взрослеешь и понимаешь, все вокруг врут. Это можно назвать достижением совершеннолетия.

– Врут не все, – возразил Мак. – И уж точно не все время.

Она пожала плечами.

– Может, и нет. Может быть, тот маленький уголок мира, где я живу, отличается от остальных. Я пойду обратно в кровать.

– Тебе необязательно прятаться в своей комнате.

Хоуп выпрямила прелестную спину.

– Я не прячусь.

– Вчера ночью ты сказала, что единственный, кому ты рассказала о своем бывшем муже, твой отец.

А потом сказала, что Мэйвис тоже знает. Несовпадение.

Она развернулась к нему.

– Мэйвис знает, что я работаю в приюте. Но не знает, по какой причине. Однажды она убирала в моей комнате и нашла одежду и парик Полы. Спросила, что это. Я должна была что-то ответить. Она думает, что я держу это в тайне из-за отца, он ведь может использовать это в своих целях, что ему только на руку. Если выяснится, что я работаю волонтером в приюте для женщин, в глазах общественности он будет выглядеть еще лучше. И Мэйвис знает: я не желаю помогать отцу в укреплении его империи.

– Как ты думаешь, ей не интересно, почему ты выбрала именно «Путь Глории»?

Хоуп покачала головой.

– Да она никогда и не спрашивала.

Кстати, о Мэйвис. Мак услышал, как она спускается по лестнице, с кем-то разговаривая. Когда она завернула за угол кухни, он увидел, что к уху у нее прижат мобильный. Мэйвис была непричесана, халат застегнут не на ту пуговицу.

– Я хочу приехать, очень. Но просто не знаю. Держись, сестренка. Будь сильной. Скажи Уолту, что я молюсь за него. – Мэйвис нажала отбой.

– Что случилось? – Хоуп подошла ближе.

– У мужа моей сестры в Мобиле был сердечный приступ. И дела у него не очень хорошие. Их единственный ребенок умер от рака несколько лет назад, теперь Грета осталась со всем этим один на один.

– Ты должна немедленно ехать к ней, – тут же сказала Хоуп. – Я закажу тебе билет на утренний самолет.

Мэйвис покачала головой, подошла к холодильнику и оторвала верхнюю страницу календаря.

– Я обещала твоей матери, что буду здесь, пока она в отъезде, и присмотрю за тобой.

Хоуп закатила глаза.

– Он должен присматривать за мной. – Она кивнула на Мака.

– Очень мило, что ты наконец это признала, – заметил он и посмотрел на Мэйвис. – Послушайте, у меня действительно все под контролем. Делайте то, что вам нужно. У нас все будет в порядке.

Мэйвис посмотрела на Хоуп, на Мака, снова на Хоуп. Вернулась к календарю и перелистнула несколько страничек. На одной из них остановилась и постучала пальцем по карандашной надписи.

– Предполагается, что я выступлю волонтером на акции сбора средств для библиотеки. Это будет мойка машин. Им нужны любые руки, которые в состоянии работать.

– Нет проблем, – откликнулась Хоуп. – Это больше чем через неделю. Если ты к этому времени не вернешься, я займу твое место. Я умею мыть машины.

– Ты уверена?

– Уверена, что умею мыть машины, или уверена, что буду работать волонтером? – поддразнила Хоуп.

Мэйвис грустно покачала головой.

– Я собиралась за продуктами сегодня утром.

– Я вполне уверена, что мы вдвоем как-нибудь с этим справимся.

– Я ничего не испекла.

– Я умею печь шоколадный пирог, – вмешался Мак.

Хоуп недоверчиво подняла бровь.

– Погоди-погоди. Ты еще будешь умолять меня дать тебе кусочек.

Мэйвис снова перевела взгляд с Хоуп на Мака.

– Будьте добры друг к другу, – сказала она и посмотрела на Хоуп. – А ты будь осторожна. Не стоит недооценивать угрозы.

Хоуп кивнула.

– Хорошо. А теперь иди. И попробуй застегнуть пуговицы по-другому. – Она нежно обняла Мэйвис за плечи. – Я помогу тебе собрать вещи.

Продолжить чтение