Читать онлайн Моё счастье бесплатно

Спутник

В момент страха, сильного испуга перед глазами человека прошедшая жизнь может пролететь в долю секунды… Так у меня было, когда летел в самолёте и он вдруг проваливался в затяжную воздушную яму. Так случилось, когда мне впервые пришлось ехать верхом на лошади. Но расскажу все по порядку.

Закончил Ленинградскую лесотехническую академию. Выбор, куда устроиться на работу, у меня не стоял, т.к. меня сильно тянуло в мой родной городок Бабаево, где жили мои родители и друзья. Друзья, с которыми я любил путешествовать по лесам и озёрам. Правда, перед окончанием учебного заведения от профессора академии Мартынова Евгения Николаевича поступило предложение остаться на кафедре биологии и возглавить музей биологии лесных зверей и птиц. Музей этот шикарный и от такого предложения у меня даже кругом пошла голова. Подумал так: немного поработаю дома, встану на ноги и приму дальнейшее решение. (Короче, пока вставал на ноги, – на пенсию вышел…).

Дома в лесхозе вакантных мест не было и Вологодское управление лесного хозяйства направило меня в поселок Шуйское Междуреченского района, что на северо-востоке области. Там прожил с молодой женой Ниной три года.

Попадать туда было непросто: летом – на пароходе или теплоходе «Заря» по живописной реке Сухоне, если самолётом, то только тогда, когда принимал аэродром или машинами, когда позволяли дороги. В силу удалённости от так называемой цивилизации места были, я бы сказал, девственные. Много всякого зверья, даже там водилась росомаха – сильный, коварный зверь.

В этом районе было удивительное возвышение – гряда, называемая Хребтицей. На ней росли вековые сосны и ели, местами были хорошие ягодники, глухарки выводили птенцов. Эта Хребтица значительно возвышалась над равниной. Осенью и весной перелётные птицы журавли, гуси, лебеди шли над ней так низко, что казалось, брось вверх кепку и попадешь в птицу.

Оставлю красоты Междуреченского района и опишу случай, о котором собирался рассказать. По работе мне нужно было попасть в лесопункт. Стояло раннее летнее утро. Транспорт ходил туда редко и мне предложена была лошадь, точнее две. Правда, первоначально мне был задан вопрос: ездил ли я на лошадях верхом? Сказать «нет» я постеснялся и ответил уклончиво, но в утвердительной форме, мол справлюсь. Одну лошадь звали Звёздочка. По характеристике – тихоход, но ничего не боится. А мерина – Спутник. Резвость его соответствовала кличке, но была одна черта – боялся машин. Мне хотелось все сделать побыстрее и я, конечно, выбрал его. В напутствие мне было сказано: попадется трактор – сверни с дороги. Я ответил «хорошо», взобрался на коня и поехал.

Верховая езда мне понравилась: вокруг все видно далеко, куда захотел, туда и свернул, идти не надо – везут… Так проехал я значительную часть пути. Вдруг Спутник остановился, мелко задрожал, захрапел, из пасти пошла пена. Решив, что поблизости появились волки или медведь, стал оглядываться и думать, что предпринять. И в это время на дорогу в нескольких метрах от нас вышел лось. Сам весь каштановый, ноги высокие, белесые, на голове- роскошные рога. Настоящий лесной красавец! На мгновение даже мелькнула мысль: вот бы такие рога в мою комнату на стену. Я стал успокаивать коня:

– Спутник, не бойся: ведь это твой двоюродный брат…

Конь тем временем развернулся и перешел в галоп. И про роскошные лосиные рога я забыл сразу… Соскочить с него не было возможности, слишком быстро мчался. Я вцепился в гриву. В голове промелькнула вся моя жизнь, начиная с детства. Чтобы остановить Спутника кое-как направил его в лес. Скорости он не сбавлял и только когда проскочил лесной массив и ударил в заросшую молодняком делянку, остановился.

Я пришёл в себя. Кепки на голове не было, потерял её сразу. Сумка через плечо с документами сохранилась. Уцелела благодаря крепости ремня. Руки, бока были исцарапаны, но главное – остался жив. Слез с лошади, взял под уздцы и пошел к дороге. Так до лесопункта пешком и шел. Выполнив работу, обратно пошел так же пешком, ведя за собой коня. Сколько точно километров пришлось пройти, точно не помню. Во всяком случае, хватило… При этом прикидывал в голове, что на тихоходе «Звёздочке» за это время туда и обратно мог съездить не один раз. Больше верхом на лошадях я не ездил. Может быть возможности такой больше не было, а может и по какой другой причине…

О лесной охране (ироничное)

Весной, когда жили в Шуйском, меня направили в лес организовать посевные и посадочные работы. Переплыл на лодке реку Сухону. Нашел деревню и дом, где квартировалась лесная охрана. Дом, как принято в тех местах, был деревянный двухэтажный. Постучал в дверь, вошел. Встретили бабушка и дед. Представился хозяевам, мол я – инженер лесхоза, направлен для участия в лесопосадочных работах. После моего сообщения бабушка буквально бросилась мне в ноги, причитая:

– Батюшко, миленький, забери ты этих бандюганов отседова!

Оказывается, накануне лесники в конторе получили командировочные и отправились к месту работ. При этом взяли с собой вина. Точнее, коньяка, даже не водки. И при этом, много. Этим (потом мне рассказали в откровении) они, как истинные лесники, хотели отметить начало лесокультурного периода. И отмечали, пока я не приехал, с размахом.

Хозяева дома поселили лесников на втором этаже. И вот вечером квартирантам захотелось чая. Надо сказать, что в тех деревнях (на отшибе) свет отключали нередко и жители обходились керосиновыми лампами. И в этот раз погас свет. Один из постояльцев спустился вниз, нащупал впотьмах ведро с водой и заправил самовар. Вскипятили. Сидят пьют чай. И, к изумлению своему, кипяток быстро закончился, хотя в самовар было вылито почти ведро воды. Когда об этом узнали хозяева, то был скандал. Оказывается, внизу на лавке стояло ведро для отходов, и мужики потом выковыривали из самовара картофельную шелуху, скорлупу от яиц и прочее…

Хозяева самовар отобрали, а лесники (это надо додуматься) в знак протеста на втором этаже на подтопочном листе у печки развели костёр, чем ввергли хозяев в ужас. У меня с детства уважение к взрослым и учителям, а лесники по возрасту мне в отцы годились. И мне, начинающему специалисту, пришлось себя перебарывать. Без крика и ругани все-таки ввёл их в колею. А хозяев упросил оставить работников до окончания лесопосадочной компании.

Конечно, с лесниками (а мне иногда приходилось подменять лесничих) было непросто: среди них попадались хитроватые люди с ленцой к работе. Но в целом междуреченские лесники – это деревенские трудяги, знающие лесное дело. И у меня воспоминания о них тёплые.

Пусть пошает

Как-то у лесников работа на день отменилась. Вместо того, чтобы разойтись по домам, они отправились к коллеге. У того жена (учительница) была на работе, а в кладовой хранились две бутылки водки. Хозяин достал из русской печи чугун со щами. Рядом был выставлен ещё чугун с водой. На улице стоял мороз и принесённые в дом бутылки были соответственно холодные. Хозяин потрогал пальцем воду в чугуне, она показалась не горячей. И, чтобы немного подогреть водку, сунул обе бутылки в чугун с водой. Те, к сильному расстройству присутствующих, лопнули. А чугун-то ведёрный… Сидели, сидели лесники, вдруг один из них и говорит:

– Мужики, а ведь там литра водки, жаль пропадать-то!

Все взяли кружки и не торопясь все вычерпали, т.е. выпили. При этом напиток заедали щами, есть-то хотелось. А сам хозяин дома, больше всех расстроившийся, не ел. И на вопрос товарищей почему, отвечал:

– Пусть поша́ет!

Ещё посидели, а в нос, как говорят, попало… Пошли к другому леснику, у того была брага. Правда, тот лесник предупредил, что его жена скоро может вернуться. Тогда они, чтобы не накалять домашнюю обстановку, поставили на стол самовар, чайные чашки с блюдцами. А самовар заправили брагой. Сидят за столом, пьют. Вернулась хозяйка. Заглянула в комнату, увидела компанию, сидящую за столом и пьющую из чашек чай. Поздоровалась и сказала: «Молодцы-то какие», и прошла на кухню. Через некоторое время, правда, она заметила, что мужики стали говорить все громче и громче…

А лесник, от которого заявилась вся бригада, и здесь ничего не ел, хотя и пил. И на вопрос, почему опять не закусывает, отвечал, как и прежде: «Пусть пошает». В общем, к концу дня он так набрался, что его домой привезли и сгрузили, по словам очевидцев, как чемодан. И жители поселка потом долго со смехом вспоминали выражение «Пусть пошает».

На особом счету

Среди междуреченской лесной охраны особенно запомнился один мужчина. От остальных лесников его отличал не только высокий рост. Была в нем какая-то внутренняя культура. Даже в рабочей одежде – фуфайке и сапогах или, скажем, будучи иной раз «под шафе», он всегда держал себя прямо, с достоинством. Раньше, оказывается, он работал дипломатом. В каких странах, не помню. В совершенстве знал английский язык и его диалекты. Но слабость к вину привела его в Шуйское.

Периодически он ездил в областной город Вологду к родственникам. И, как правило, всегда «набирался» и, конечно, попадал в милицию (это ещё было советское время). Очевидцы рассказывали, что там в отделении, он начинал говорить по-английски. Работники МВД в растерянности обращались в КГБ с вопросом: что делать? Работник комитета госбезопасности, уточнив паспортные данные клиента, советовал, куда пожелает, туда его и отвезите. Такие люди всё-таки на особом счету!

Рыжая

Я уже упоминал, что после окончания лесного заведения меня с женой Ниной направили в село Шуйское. Домик, в котором мы поселились, состоял из кухонки и комнаты. По середине его находилась русская печь с плитой.

Русская печь, – это особый разговор: на ней можно было погреться в стужу, высушить сырую одежду, сварить в чугуне наваристые щи или борщ, и, конечно, испечь к празднику пышные пироги. Или просто сидеть зимним вечером и смотреть, как потрескивая горят в печи дрова.

К осени нас одолели мыши. Стал ставить на них пол-литровые банки со сторожком. С наступлением зимы шорох за обоями прекратился, но в подвале кто-то стал подгрызать морковь. Поставил туда ловушку. Попалась ласка. Такой гость нам был на руку, т.к., где обитает ласка, там мышей нет. Выпустил её. Стал ставить в подвал блюдечко с молоком и немного еды для неё.

Т.к. лес подступал близко к нашему домику, то по утренним следам на снегу можно было узнать, кто ночью из лесных обитателей подходил. Стал замечать, что к компостной яме повадилась ходить лиса. Дело в том, что домашних животных мы тогда ещё не держали и все пищевые отходы складывали на компост. Поселок располагался на берегу реки Сухона и в магазинах постоянно была свежая рыба, её мы покупали часто, и я заметил, что лисе больше нравились рыбьи остатки. На отходы находились и другие желающие, например вороны, сороки, сойки. От них я стал прикрывать «еду» для лисы фанеркой. Та стаскивала фанерку и съедала оставленное. Приходила в сумерках ежедневно. Стал караулить её. И к весне она ко мне привыкла, прибегала на свист. Конечно, в руки не давалась, но в ожидании подачки подходила близко и садилась. При этом смотрела так, будто спрашивала: – а что ты принес на этот раз?

Как-то решил её сфотографировать. Попросил в местной редакции вспышку к фотоаппарату. Дождался вечера, посвистел, Рыжая, так мы её назвали, прибежала. Я навел фотоаппарат, но лиса вдруг отскочила. Испугалась желтой контрольной лампочки на вспышке. Так и не удалось её запечатлеть.

Лиса, судя по всему, была молодая. Прошло лето. На мой свист она могла появиться даже ещё засветло. Однажды к нам в дом прибежал запыхавшийся сосед:

– У вас лиса под боком бегает, а у тебя ружье есть…

Я спокойно объяснил, что лиса к нам ходит давно и она почти ручная. Сосед смотрел на меня недоверчиво. Когда мы вышли во двор я посвистел, Рыжая выбежала из-за дома и остановилась. У соседа было такое изумление, что он даже заикаться стал. С наступлением холодов Рыжая стала просто красавица: вся огненно-рыжая, а по спине – чёрный чепрак.

Той зимой нам с женой дали отпуск. Мы сразу уехали из посёлка. Сначала ко мне домой, затем на родину жены. В Шуйском нас не было месяц. О Рыжей вспоминал постоянно и при этом было какое-то чувство беспокойства. Когда вернулись обратно, лиса не пришла ни в первый вечер, ни в последующие дни. Я периодически выходил с едой для неё и призывно свистел. Рыжая так и не появилась. Только спустя время знакомые рассказали, что она стала заходить дальше в поселок и какой- то охотник застрелил её…

Встречи с хозяином

Посещая лес можешь встретить его обитателей: то зайца вспугнешь, или лиса дорогу перебежит. Но чаще никого из животных не видишь, прячутся от людских глаз. Знаешь, что они за тобой наблюдают, но ты их не видишь.

Как-то с работником дорожной службы пришлось искать гравийный карьер. Состояние лесных дорог не позволило близко подъехать на машине к месту, и мы пошли пешком. Благодаря карте нашли этот участок. До границы двух областей оставалось немного, и я предложил дойти до туда и там перекусить.

Шли лесной, местами зарастающей кустами, дороге. Стали попадаться развешенные на деревьях скворечники. Значит соседи проводили биотехнию. Увидели птичий домик, лежащий на земле. К нему была прикреплена поперечная планка. Нашел раздвоенную на уровне груди березу и укрепил скворечник. Покачал его рукой, сидел крепко, ветром не опрокинуть. Дошли с товарищем до границы области, сделали свою работу по изысканию карьера, перекусили и отправились в обратный путь.

Когда поравнялись с местом, где мною был повешен скворечник, то были сильно удивлены: домик валялся на земле в стороне от дерева. Стали приглядываться и обнаружили на песке, что наши следы притоптаны медвежьими… Значит мы вторглись на территорию хозяина леса и он провожал нас. Из оружия с собой были ножи и топорик. Я проявил настырность: опять водворил скворечник на прежнее место. И мы продолжили движение негромко переговариваясь между собой. Но через каждые три-четыре шага наши головы непроизвольно поворачивались назад.

При этом вспомнились печальные случаи встреч людей с медведем. Один из них. Женщина шла из деревни Завод, что в Бабаевском районе, (в старину там отливали ядра) в соседнюю деревню. И вдруг к ней под ноги выкатил медвежонок. Вместо того, чтобы испугаться и ретироваться, она с умилением заговорила с ним и решила погладить этот пушистый комочек. В это время из леса выскочила медведица и ударила женщину. После этого инцидента пострадавшая долго поправлялась в районной больнице.

И другой случай вспомнился (для меня непонятный. Непонятный, – почему напал?!). Женщина осенью пошла на болото за ягодами. И на неё напал медведь. Очнулась она в яме, заложенной сверху палками и ветками. С трудом вылезла оттуда и пришла домой. Особых телесных повреждений у неё, по-видимому, не было, но с тех пор за грибами и ягодами в лес она ни ногой…

Когда я нахожусь в лесу один, конечно, природная настороженность присутствует, но боязни к лесным животным, как таковой, у меня нет. Т.к. уверен, что, если зверю не причинишь зла, он тебя не тронет. Другое дело весна. Если мне встречались медвежьи следы большие и маленькие одновременно, я начинал разговаривать вслух и периодически постукивать палкой по деревьям, чтобы заявить о себе. Мохнатая мамаша в таком случае услышит меня заранее и уведет своих малышей в укромное место. И высказывание: «Человек в лесу гость» считаю совершенно справедливым!

Напарник

Когда человек долгое время находится в лесу один, у него обостряются чувства. Работник химлесхоза (в народе их называют серогары) занимался подсочкой сосны. В лесной домик для него были завезены инструменты, продукты питания, постельные принадлежности. Однажды, находясь на работе, спиной почувствовал, что кто-то сзади стоит. Обернулся – лось. Тот стоял на месте и не уходил.

У Николая, так звали мужчину, мелькнула мысль поживиться мясом. Он тихонько сбегал в избушку за ружьем. Но, пока возвращался, желание добыть зверя пропало: стояла летняя жара, соли в избушке было немного. И он понял, что приготовить для еды мясо ему удастся раза два от силы. Остальное пропадет. После таких рассуждений Николай повесил ружье на дерево и продолжил работу. Лось находился неподалеку и не уходил. Это повторилось на другой и все последующие дни.

Первое время Николай периодически оглядывался на животное, всё-таки лесной зверь. А тот спокойно объедал кустики и далеко от человека не отходил. И в дальнейшем, если лось появлялся, Николай уже чувствовал себя в лесу спокойно. Так продолжалось всё лето. Осенью, делая обход мелиоративных объектов, я случайно встретился с этим заготовителем живицы. Тот сразу гостеприимно пригласил меня в домик на чай. Я поблагодарил его и отказался, т.к. в рюкзаке у меня был термос с чаем, и я спешил выполнить намеченную на день программу. Поговорили немного, и я попрощался. Надел на спину рюкзак, взял одностволку и отправился дальше. Вдруг знакомый окликнул меня. Я остановился.

– Встретишь лося, не стреляй его!

Я вернулся к нему обратно, и Николай поведал мне эту историю.

На Заветной полянке

Случилось весной мне снова побывать в родных краях. Приехал поездом ночью. Городок мой Бабаево встретил чистотой улиц и тишиной. Тишиной такой, что сон окончательно прошел и захотелось побродить по знакомым с детства местам. Был тот предутренний час, когда звезды начинают гаснуть, но заря на небе еще не обозначилась.

По традиции решил навестить свою Заветную (так её назвал) полянку. Там каждую весну токовали тетерева и я, захватив из дома ружье, торопился попасть на ток до рассвета. Но опоздал. Когда подходил к поляне, солнце уже позолотило макушки деревьев. Я узнавал и в тоже время не узнавал свои места.

Обгоревшие деревья лежали, создавая труднопроходимые переплетения, а которые и стояли, то являли собой печальную картину: корни подгорели, стволы закопчённые. Особенно больно было смотреть на березы, где контраст выражался еще сильнее.

Устав перелезать через завалы, присел на поваленное дерево, задумался. Как всё-таки беспечность человека дорого обходится природе, а в конечном итоге и самому человеку! Лесные массивы, которые росли десятилетия, погибли буквально от одной зажжённой спички или непотушенного окурка, костра. И тетеревов не видно. А раньше… Всего лишь два года назад весной на этой поляне токовало не менее десятка-двух петухов, а с заходом солнца начиналась вальдшнепиная тяга. Ну, вот и опустело всё, продолжал я свои горькие размышления. Даже вездесущих сорок не слышно. Все вымерло.

Вдруг, будто не соглашаясь с моими тяжелыми мыслями трижды и, как мне показалось, зло прокричал косач: «Чушь, чушь, чушь» Я встрепенулся. Нет не чушь, думаю. Вот пропадут в лесу и на поляне ягоды, а к зиме березы не дадут почек, нечем тебе будет кормиться, сам уберешься от сюда. «Чушь!» снова крикнул невидимый спорщик. Конечно, я очень обрадовался этим звукам. Выбрался на поляну. В некоторых местах трава и мох выгорели, вся она была изрыта ямами и минерализованными полосами. Это лесная охрана тушила пожар.

Пошел к Тушиловскому ручью, протекающему вдоль опушки леса. Из-под ног вылетел жаворонок и, повиснув в воздухе, залился переливчатым колокольчиком. А потревоженный чибис перелетел на другое место и, как бы спросил: «Чьи вы, чьи вы?» Ручей также неспешно бежал, как и раньше. Присел на поваленное дерево. Глядя на воду, вспомнилось детство. С товарищем в школьные годы на этом ручье, а летом он становился мелким, сделали запруду. Образовалось маленькое озерцо. И пастух впоследствии туда стал приводить коровье стадо на водопой.

Ещё раз подумал: «Хорошо, что живы тетерева, жаворонок… Значит жизнь продолжается!» На душе стало полегче. Но осадок от увиденных умерших деревьев оставался долго.

На Шужбе

Как-то в последних числах октября решил сходить на речку Шужбу. В том районе, куда я собирался, по словам старых рыбаков, была лесная избушка. Думал, переночую в ней и поброжу с ружьем по лесу. Вечерело. Избу я не нашел. Кроме того, потерял тропу. Ломиться обратно лесом по компасу к машине не рискнул, – та далеко, да и устал. Пришлось коротать ночь у костра.

Конечно, позднеосенняя ночь отличается от весенней или летней. Там можно услышать, как переговариваются совы, хорканье вальдшнепа. В эту же ночь было очень тихо. Лёжа у костра и, глядя в звёздное застывшее небо, вспомнился комментарий Дмитрия Крылова, когда он путешествовал по Финляндии: «Если бы не нежное щебетание милых дам, то у костра можно было услышать хрустальную тишину леса…».

Рядом со мной щебетать было некому. Моя собака Лейда умаялась и, свернувшись клубочком крепко спала. Я же, в отличие от вышеупомянутого путешественника, тишину леса ощутил и ещё холод… Дрова в костре быстро прогорали и мне каждый час приходилось вставать, брать фонарик, топор и идти их заготавливать. Лесную сторожку я так и не нашёл, но на память о путешествии остались снимки, где на фоне уходящей осени запечатлены бобриный ручей, согревший меня костёр и моя Лейда.

Лейда

Первый глухарь

Мой дедушка Быстров Пётр Константинович (к большому сожалению его не помню, т.к. он погиб в страшном 1938 году) был заядлым охотником. И моя мама рассказывала, что, придя с охоты, он делился с ней и её братьями своими лесными наблюдениями. Видимо, тяга к лесу передалась от деда в генах и мне. Поэтому и профессию я выбрал (в отличие от родителей, – они учителя) лесную.

У нас подрастали дочки: Юля, Ира, Оля, Наташа. Непоседливые, смешливые. С малолетства брал их в лес за ягодами, грибами; за вениками для коз и для бани. Хорошо помогали (по мере сил, конечно) они и на покосе. Дочки стойко переносили комариные укусы и старательно выполняли данные им задания. Надо сказать, что покос для нас, как и у тех, кто держал молочных животных, начинался рано, с появлением первой травы. Косить приходилось там, где она была повыше, т.е. участками.

Обучил старшую дочь езде на мотоцикле. В силу своего юного возраста продавить кик-стартер ей было не под силу, и она забиралась на мотоцикл, вставала ногой на рычаг заводки и спрыгивала, Мотоцикл заводился, Юля садилась за руль, включала первую передачу и аккуратно подъезжала к накошенной кучке травы. Грузила ее в коляску и, тем же макаром, подъезжала к очередной копёнке. А я тем временем находил подходящий участок и скашивал его. И скажу, что такая помощь для меня была существенной!

Кстати, в дальнейшем все наши дочки умели хорошо ездить и на мотоцикле с коляской, и на одиночке, вызывая удивление и восхищение парней. Брал их маленьких весной и на вальдшнепиную тягу. Иногда давал выстрелить из ружья по мишени. Робели, но набирались смелости и стреляли. (При этом в птиц при детях я никогда не стрелял).

Вечерние сумерки в лесу дочкам нравились, при этом они с интересом и некоторым испугом смотрели в темноту: не появятся ли кикиморы или лесовик? Жались ближе к костру и прислушивались к лесным шорохам.

Появился долгожданный сын Слава. И его я стал понемногу брать в лес. Однажды, когда сын учился в старших классах, взял его на глухариный ток. Надо сказать, что глухарь – это древняя, сильная, роскошная птица. Сибиряки, добыв глухаря, просят у него прощение. Когда мне случалось добыть глухаря, повторял их ритуал…

Собралось нас тогда охотников человек пять: Брагин Николай Васильевич, его сын Юра, Малушков Сергей Григорьевич, я и мой сын Слава. В основном – бывалые, ни глухарем, ни медведем их не удивишь.

Случилось так, что, выйдя из машины, услышали пение глухаря. Даже не пение, а он как бы пробовал себя, потихоньку разгоняясь. Все мужчины единогласно решили предоставить право выстрела самому младшему из нас, – моему сыну. Я ещё раз проинструктировал Славу, как подбегать к птице, дал ему ружьё. Мужчины благословили: «Ни пуха!» И сын ушёл в лес.

Было ещё довольно темно, но звезды уже меркли. Глухарь распелся. Шло время. Глухарь пел и пел, выстрела не было. Стояло теплое с легким туманом утро. Мужчины занервничали, – в чем дело? За это время каждый из них, наверняка, успел бы подскочить и к другой поющей птице. Рассвело. Щелканье и точенье глухаря стало прерываться и как бы пропадать, видимо, он слетел на землю.

Вернулся Слава и все накинулись на него с единственным вопросом: «Ты чего не стрелял?» А сын ответил: «Зато песню в волю наслушался!» Я пожал Славе руку, сказал: «Молодец!» А про себя подумал: нормальный растёт парень, с нормальной жизненной оценкой!

Любовь к жизни

Добрый день, Александр! Вернулся из Питера домой. Хозяйство меня приняло, в т.ч. и собаки. Порой сижу на завалинке и думаю: чем бы заняться полезным и одновременно посильным. И на ум ничего не приходит, так как физические нагрузки мне не показаны медиками. А сейчас отправляю рассказ о дяде.

Это повествование хочу озаглавить «Любовь к жизни».

Как-то, приехав в гости к товарищу Жене, обратил внимание, что перед едой он принял горсть таблеток. Я тогда пошутил, что у него в желудке и для супа места не осталось. Оказалось, что у товарища ряд заболеваний и он рассказал какие именно. Я, правда, подумал, что от части болезней он мог бы избавиться и без таблеток (но с ними, видимо, проще…). И я поведал товарищу историю про своего дядю – Быстрова Антипа Михайловича. Этим рассказом хочу поделиться. История, вроде бы, и обычная, но, в тоже время, как и у большинства людей той эпохи, в ней есть своя сила.

Родился Антип Михайлович в Тверской губернии в 1909 году. Работать начинал сельским учителем. Затем, маркшейдером на рудниках. Во время войны служил в инженерно-аэродромных войсках на Карельском фронте, потом, в Германии. Службу закончил в чине капитана в 1956 году. По состоянию здоровья был комиссован.

Быстров Антип Михайлович

За свою службу из наград имел орден Красной звезды, медали. Его жена рассказывала, что после службы в Армии заключение врачей было следующее: у него такой букет болезней, что от каждой в отдельности он не жилец… Сколько проживет, – может месяц, может полгода, одному Богу известно… И, когда Антип Михайлович приехал к нам в гости, он подтвердил слова своей жены и добавил, что приговор врачей он понял, но ему очень хотелось жить! Эту фразу он повторил несколько раз. И, как человек инициативный, стал искать способы излечения болезней.

Сейчас, с позиции своего возраста, я бы записал каждое слово дяди. А тогда я был молод, и пишу то, что запомнил. Антип Михайлович испробовал на себе многие травы и народные способы лечения.

Первое, что он сделал, – это бросил курить. Из рассказов припоминаю, что дядя пил настой чаги, делал пюре из крапивы, ел мокрец. Применял прополис и мед. И по словам Антипа Михайловича, кроме всего прочего, ему пришлось испробовать много всякой гадости…

Ещё вспоминаю, когда Антип Михайлович гостил у нас, я предложил ему два или три вида домашнего вина. Дядя отведал каждое по глотку, причмокнул губами, похвалил, а на попытку налить еще отказался, сказал, что хватит.

У Антипа Михайловича был хороший сад, который сейчас поддерживают дети и внуки. И каждый день, не взирая на погоду и т. д. он трудился. Я заметил, что любую работу дядя выполнял с удовольствием. Не стало Антипа Михайловича, когда ему исполнилось 92 года. А своему товарищу Жене я тогда сказал, что мой дядя сам себя вытащил с того света. Просто он очень хотел жить!

Восемь истин. Романовский А. Н.

На правах «редактора» книги позволю себе вольность и вставить свой текст.

Прочитав Ваш рассказ «Любовь к жизни» я понял его ценность и попробовал выделить и сформулировать некоторые моменты:

Первое.

Он узнал свой диагноз, полный и точный. Поняв, что осталось жить месяц, а то и полгода он полностью согласился и принял это известие. Это является первым важным делом. Он не питал иллюзий, он не имел возможности прислушиваться ко вторичному мнению других врачей, а значит у него не было пустых надежд от медицины, это второе. Факт отсутствия пустых надежд и полное принятие ситуации, не расходование внутренних сил на пустые посторонние движения уже является колоссальным терапевтическим эффектом.

Отбрось пустые надежды и чаяния! А ведь Ваш дядя поступил не только мудро, но и по правилам всей истории человечества, всех учений, религии и постижения знаний философов и мудрецов. Человек обретает понимание, не нужности лишней, посторонних «трепыханий» Полное осознание ситуации, спокойствие и взгляд вперёд! Человеку, прошедшему войну знакомо чувство сосредоточенности жизни именно на этой самой минуте. Понятие жизни во всех её проявлениях. Я бы провёл параллель с современностью, к счастью, тогда не было смартфонов, интернета, телевизоров и прочих новомодных штучек, которые могут в прямом смысле слова «заменить», или напротив «высосать» все силы у человека.

Второе.

Он понял и осознал, ощутил до дрожи на кончиках пальцев простое, но в то же время совершенно важное чувство, которое можно назвать знанием, следующим шагом в «программировании» человека – он понял, что очень сильно хочет жить! Казалось бы, простое, наивное желание, ну или наивно это озвучивать в данном тексте. Но парадокс как раз будет в том, что когда человек осознаёт и чувствует это желание жизни, когда это искренне, сильно, и кажется единственно верным, то он начинает жить и бороться! А организм любого человека, это как супернавороченный компьютер и механизм, с разнообразными функциями и механизмами. Мозг, голова, позвоночник, подкорка, сердце, мысли, да как хочешь назови тот орган или целый суммарный набор, я бы тут ещё скромно назвал душу, ибо куда уж без неё (?), так вот, когда человек испытывает искренне желание жизни, он стремится к солнцу, смотрит на небо, идёт к деревьям, саду, родным, то происходит таинственное и незаметное уже внутреннее действие внутри самого человека. Он внутренне ставит себе новую важную программу, задачу, цель – жить! А раз поставлена задача, то он будет бороться и выполнять её, сколь много времени не осталось на этой земле.

В соединении двух выше названных истин – полное осознание и принятие ситуации, что нет пустых обещаний, и смерть вот она, рядышком, но в то же время искреннее желание жизни, вот тот самый взрывной коктейль, взрывная смесь, позволяющая сделать практически не возможное. Искреннее желание жизни, не опускать руки, бороться, дышать, действовать, приносить пользу для родных, окружающих, быть нужным, важным, оно может совершить чудо и отодвинуть болезнь на один день, потом ещё на один день, и так постепенно человек борется с недугом, он борется с болезнью, он тренирует усталое и измождённое тело, разминает суставы, делает гимнастику, он делает шаг вперёд!!!

Третье.

Он стал искать способы вылечится, в том числе он, интуитивно обратился к народной медицине. Понятное дело, что и обычная медицина в лице врачей давала ему курс лечения, физиопроцедур и лекарств. Те же самые таблетки он принимал, но не делал это бездумно! Не глотал горстями всё что ни попадя. Не прислушивался к соседу Василию с третьего дома, который для лечения и профилактики «заодно» глотал чудо таблетки! Если и принимал лекарство, то по назначению врачей.

Ведь тут тоже скрыта нужная истина. Он не отказывался от лечения, не отвергал медицину, но не перебарщивал, а значит не травил организм дополнительными лекарствами, «на всякий случай»! А то, что порой он решительно отвергал какую-то таблетку, то тоже было взвешенным решением, т.к. заметил, что появилась слабость, боль в животе, пошли плохие последствия.

И вторая половина этой истины – то, что он пришёл к Природе и лекарственным травам, отвары чаги, мёду, прополису, травки-муравки, практически поставили его на ноги. Тут тоже скрыта важная составляющая, практически все болезни и недуги можно вылечить народной медициной, она может помогать профилактически, поддерживающе, как дополнение. Не отказ от традиционной медицины, а соединение!

Казалось бы, ничего сложного и всё просто, я бы даже сказал обычно. Но попробуй объяснить современному человеку, что в чаге соединились более 40 аминокислот, витаминов и других научно медицинских соединений. Я тут как-то прочитал цельную книгу, глаза на лоб вылезли от удивления, важности и полезности данного гриба! Тоже касается и других лекарственных трав, мёда и т. д. Главное правильно делать отвар, применять не бездумно литрами, а по простейшим рецептам народной медицины!

Четвёртое.

А может и второе, первое, третье, не важна поочерёдность, но важно решение Вашего дяди, – он бросил курить! Я позволю не объяснять этот факт и решение с точки зрения медицины, скромно скажу, когда бросил курить сам, то спустя полгода-год почувствовал такую силу и здоровью, что диву дался! Я проверил это на собственном опыте, и подпишусь под важностью этого решения! Мне даже не нужны аргументы медицинских светил, профессоров, академиков и терапевтов, т.к. всё равно у нас к ним настороженное отношение. А вот сам сделал и убедился, как заядлый курильщик со стажем более 18 лет могу подтвердить, рассказать, такие подробности, аж кепка на голове от удивления поднимется!

Отказавшись от курения, Ваш дядя получил дополнительный внутренний старт на оздоровление и омоложение организма. И главное, он перестал травить и угнетать собственный организм, позволил дышать ему целебным свежим воздухом, гнать по венам кровь, насыщенную кислородом, без кашля в грудине, скрипа в лёгких, отдышки, головокружений, привкуса во рту, и других прелестях курения.

Ещё раз уточню, отказ от курения, это мощнейший скачок организма и посыл к обретению если не здоровья, то по крайней мере возможности на исцеление, опять же на день, на следующий день, на неделю, и так не заметно, на месяц. Гм, а там глядишь и до весны доживём, а весной листья распустятся, трава зазеленеет, птицы загорланят, солнце вылечит, такое будет буйство жизни в Природе, что сам организм человека потянется туда вверх, в даль, вширь, распахнётся глазами, взорвётся песней, улыбнётся, засмеётся! Эхма! До весны не далеко!!!

Пятое.

Когда Ваш дядя приехал к Вам в гости и пробовал домашнее вино. Он попробовал три вида и сказал спасибо, отказался от добавки.

Это говорит о том, что он исключил сильный алкоголь, водку, спирт, перестал бездумно пить, или напротив не поддался якобы видимой простоте жизни и якобы лечебному эффекту алкоголя. Выпил стакан водки с утра, и день прошёл хорошо! Но не заметно человек спивается, опускается, что уж тут говорить о здоровье, нормальные мужики сгорали от горькой на раз!

Но польза домашнего натурального вина в умеренных количествах есть! И главное, это внутренний самоконтроль, не выдуть пару литров красненького, а потом ещё добавить, и так на недельку две, ох уж эти советские фильмы, переходящие в обычную жизнь. Он пьёт вино во вкус и радость, немного, умеренно, а значит не травит организм алкоголем и не заставляет расходовать внутренние ресурсы на борьбу с похмельем, отравлением. Просто? И в то же время гениально!

Шестое.

У дяди есть сад, огород, в котором он работал круглый год, не взирая на погоду. Это значит, что помимо минимальных физических нагрузок, он занимался земледелием. Он растил овощи, картошку, яблоки и прочее. И в этом также заложен терапевтический оздоравливающий момент. Он копает землю, вносить перегной, сажает семена, полет сорняки, выращивает урожай, а по осени он видит плоды своего труда.

Простейшее действие – посадить, вырастить, собрать урожай, но это не только получение продуктов питания. Кто бы спорил, картошка приятно лежит на тарелке, вкусна и аппетитна. Но человек, выращивающий урожай на своём огороде или саду, он получает чистые продукты без пестицидов, всё натуральное, своё. И главное, это его труд, усилия, движения, солёный пот, скрипящая спина, мозоли на руках. Это такая физическая нагрузка и гимнастика, что врачи диву даются! Попробуй заставь человека с гантелями упражнения делать. А тут сам, добровольно, вёдра тащит, лопатой копает, наклоны, приседания. Всё на свежем воздухе, под солнышком. Тут и чистое здоровье, и польза для дома!

А отказ от сада и огорода приведёт только к одному, человек перестанет осмысленно двигаться и действовать, сядет на кресло и будет смотреть телевизор, ну или придумает другое искусственное наполнение жизни!

Сад и огород, это основа для здоровья и жизни человека, поставщик продуктов и обретение здоровых и устойчивых философских взглядов. Ты вырасти картошку или капусту, собери урожай и узнаешь! Что опять же проверено мною на собственном опыте и работе на даче!

Седьмое.

Каждый день трудился. Это отдельно, верно, значимо, просто и в то же время необходимо выделить в перечень истин для осмысленной и здоровой жизни человека! Не смотря на болезни, возраст, сил, нужно трудиться каждый день. Естественно, что, соизмеряя силы, ведь с дуру можно надорваться! Труд выбирается индивидуально, но обязателен. Даже если покажется бесполезным, или бездумным, или никому не нужным, короче если даже нужно доказать самому главному и вредному оппоненту, т.е. самому себе! Нужно встать утром, умыться, сделать гимнастику зарядку, позавтракать и идти к столу писать, резать, строгать, потом в саду заниматься. Затем обед, отдых, чтение, просмотр фильма. Доделать лесную поделку руками, дострогать полочку на стенку, собрать яблоки с третьей яблони у забора, а ещё накопать червей, чтобы сходить на вечернюю рыбалку!

Естественно, посидеть с удочкой на берегу озера, наловить особо отборных окуней, и пускай жена смеётся размеру рыбёшек, мы ей потом такую байку расскажем, про рыбину, что чуть удочку не сломала, клюнула так по-взрослому, что аж леска воду резала! Сорвалась рыбина, бывает! Но азарт, чувства, эмоции, да погоди, я вот сейчас фото покажу, и стихотворение прочитаю, что намедни придумал!!!

Восьмое.

Любую работу дядя выполнял с удовольствием. Ёкаламэне! Я считаю необходимым это выделить и ещё раз доказать важность и нужность этого простейшего решения – работать именно с удовольствием!!! Ведь если душа радуется и с улыбкой дело делаешь, то это уже не просто работа, это уже элемент счастья! Человек получает гораздо больше, чем производит прямой работой. Почему? Элементарно. Он строгает ту саму полочку. Два дня работы и полка готова. Почему два? Так материал найти, строгать, пазы выбирать, рубанком выглаживать, резьбой украшать, лаком покрыть. В итоге он с удовольствием работает, с улыбкой вертит заготовку, украшает, смеётся, посвистывает, машет рукой и залихватски улыбается. На выходе, вот она полочка. Да не просто полочка, шедевр работы, жена до сих пор удивляется, дети восторгаются, да и сам мастер с любовью оглядывает своё творение.

Ещё раз прочитайте, вслушайтесь и осознайте каждое слово. Труд превратился в удовольствие, наслаждение, несущее радость и на выходе, получился не просто результат, вещь, продукт, функциональная штуковина, на выходе получилось творение! Человек стал творцом!

А это уже такое мощное оздоравливающее действие, что все врачи хором говорят, что кто творит, тот долго живёт! В доказательство всего выше написанного моего текста, в анализе Вашего рассказа, ваш дядя Антип Михайлович Быстров, на собственном личном примере опроверг диагноз врачей, о неминуемой смерти и скоротечности жизни в месяц-два, а то и полгода, прожил 92 года, сам себя вытащил с того света! Да не просто вытащил, не просто прожил, а работал, трудился, делал дело, вёл здоровый образ жизни. Он личным примером и своею жизнью доказал возможность прожить до 92 лет, когда уже врачи отвернулись!

Прекрасный рассказ, прекрасный пример, замечательный образ. Настолько меня всколыхнул, что я не удержался и написал свои наблюдения и размышления.

От себя добавлю, что у меня так же есть примеры в жизни своих родных, батя, мама, бабушка, дядька, все они являются примером для свершения своих небольших подвигов, ведения осмысленной жизни, когда болезнь подкашивает, когда нет возможности нормально ходить и т. д. Наверное потому я так всё остро прочувствовал и понял, ибо знания без личного опыта, это простой набор слов, предложений, а вариант рассказа про Вашего дядю, опять же, история уже лично Вашей жизни, ух, как это значимо и важно!

Пишите ещё!!!

Нужно сделать скан фотографий Вашего дяди, рассказ прекрасно сработает от парочки фотографий.

21.04.2023г. С Уважением Р. А. Н.

⁎ ⁎ ⁎

24.04.2023г.

Александр, добрый день! Когда начал читать комментарии, подумал, что в человеке (лесопатологе) кроме лесных знаний уместились еще и врач психотерапевт, и философ (без иронии). А по окончании прочтения Истин понял, что это программа, программа действий (для ряда людей и для меня…). Правильно все изложено! Конечно, дядя Антип – интересная личность. Я, кстати, забыл написать, что у него была еще одна хорошая черта – обязательность. И папа мой был человек обязательный. Хочу добавить, что к необязательному человеку, – приходилось нередко встречать, и уважения немного. Вспоминая ушедших своих родственников, понимаю, что все они в чем-то были замечательны. И главное, что их объединяло, это преданность делу, стране (громко звучит, но это так).

Коротко (если не будет возражений) о себе. После 6-ти месячного отсутствия я опять дома. Врачи предписали ограничения в нагрузках (а я всю сознательную жизнь старался заниматься спортом…). Сидеть скучно. Эти дни занимаюсь (посильно) обрезкой кустов и деревьев. Конечно, дунул бы в лес, сейчас там все поет и щебечет… Но, зная, что при этом расстроятся дети и жена, покорно нахожусь дома. А сейчас собираюсь в клуб на отчетный концерт музыкальной школы. Там моя внучка Диана будет играть на баяне.

P.S. Фото Антипа Михайловича попросил родственников прислать.

С уважением – А. Озеревский.

Совет от Романовского А. Н.

В лес тоже можно выехать по-разному, достаточно сеть в машину и выйти на берегу лесного озера, небольшой костёр и удочка в руке. Если нельзя давать большие нагрузки, то никто не отменял небольшие прогулки!

Я не стал бы об этом писать, в наших с Вами разговорах и беседах это уже звучало, но всё же уточню, в Вашем случае нужно ещё писать. И чем больше Вы напишете в этот день, добавите в следующий, отрихтуете на третий, а в четвёртый вдруг поймёте, что нужно добавить красок, эмоций, что опять же потянет за собой работу автора…

Писать и ещё раз писать. Думать, излагать, спорить, не соглашаться, напротив согласиться (так, для красивого словца, но тут же перевернуть всё с ног на ноги).

Пока Вы пишите, Вы думаете, Вы видите в красках все подробности дня, запахи, звуки, всё это информация, всё это текст, но при этом Вы незаметно оказываетесь именно в том месте. Вроде физически тут, за столом, а в мыслях там, а по тексту вообще улетели в другие края. Автор может переживать сколь угодно много разные истории. А создавая свои тексты, он эти истории не только рождает, но и закрепляет в этом пространстве.

В Вашем конкретном случае несколько страниц в день, как работа и стимул действовать, не смотря на здоровье, физические ограничения, возраст, грусть, лень, и кучи всяких других оправданий. Написали лесные страницы, потом делаете всё остальное. Через три недели жёсткого распорядка заметите, что вне зависимости от погоды на улице, Вы идёте по дорожке, потом завтракаете, пишите и занимаетесь домашними делами.

Как не эгоистично всё это звучит, но писательство будет работать не только на Вас, но и на родных. Ведь они видят, что Вы ежедневно пишите, строчите, правите, махаете руками, хмыкаете, а то и скажете что-то не особо цензурное. Но они будут видеть Ваше стремление и работу за компом, или тетрадью. Порой это очень важно для детей, видеть, что их отец занят делом ни смотря ни на что!

Тут Вам и психология семьи, жизни, работы, писателя, много что ещё можно добавить, вот берите и добавляйте в виде текста!!!

С Уважением РАН.

⁎ ⁎ ⁎

Александр, добрый день! Я опять в Питере. Сын привез на пол-дня комп, и я тороплюсь. Давно собирался написать о преподавателях, которые нас учили в ЛТА. Вы согласились помочь с созданием книги, что для меня отрадно. Биографии и воспоминания собирались непросто. Кое-кто из наших помог. Почти все преподаватели ушли… Это наш поклон им.

Сегодня я хотя бы начну.

Пришедшая из ниоткуда

Часто мы полагаем, при нашем торопливом жизненном ритме, что для животных не свойственны человеческие проявления. Это как раз опровергла в своих трудах писательница зоолог Салли Керригер, которая скрупулезно изучала поведение животных. В этом и мне приходилось неоднократно убеждаться. Опишу такой случай.

Однажды у нашего дома появилась чья-то рыжая курица. Она расхаживала вдоль забора, пытаясь попасть в наш двор. Прошли два, три дня. Она никуда не уходила и её никто из соседей не забирал. И вот, возвращаясь с работы домой, меня встретил сосед. Он рассказал, что, находясь у себя во дворе, услышал истошный куриный крик. Когда подбежал, то увидел ворону, которая расклёвывала курицу, застрявшую между бревнами, что лежали у дома. Серую разбойницу он, соответственно, прогнал и остался охранять потерпевшую, решив, что эта кура наша. Цветом она была рыжего, и я сразу заявил соседу, что птица не наша, т.к. мы всегда держали только белых кур.

Спина у неё была сильно расклевана и кровоточила, пришлось оказать ей первую медицинскую помощь. Достал куру из бревенчатого плена, принес домой и промыл спину раствором фурацилина. Бегавшую по улице детвору, попросил узнать: у кого из соседей пропала курица. Оказалось, что рядом с нашим домом кур в то время уже никто не держал. А в отдалении, у кого они и были, такая не пропадала. Определил рыжую в наше куриное стадо. Куры пришельца не приняли (что для кур и характерно) и при каждом удобном случае обижали её. Кормить новую куру приходилось отдельно. Днём она пряталась где-нибудь во дворе, а при нашем появлении выбегала. Периодически промывал куриную спину дезинфицирующим раствором. Рана постепенно стала заживать и на поврежденном месте появились перышки. Между собой мы иногда называли эту куру «Пришедшая из ниоткуда».

Вдруг наша «Пришедшая из ниоткуда» пропала. Так как к ней уже успели привязаться, то искали её долго. И безрезультатно. Решив, что так угодно судьбе, успокоились. Через какое-то время нам потребовался картофель. Была осень, и, выкопанные клубни картофеля мы подсушивали в только что построенной домашней пристройке. Зашёл туда и обомлел, – там находилась пропащая. Как она пролезла туда, не понятно. Короче, без пищи и воды она пробыла с неделю. Правда, некоторые картофелины были изрядно поклеваны.

Перенес её во двор. Снова увидев новичка наша «белая гвардия» накинулась на нее. Пришлось встать на защиту. Новая кура привязалась ко мне. Стоило мне появиться во дворе, как она опрометью бежала навстречу и весь день, если я был там, буквально ходила за мной по пятам. Когда приходилось ремонтировать автомашину, то, чтобы сделать шаг в сторону или назад, я оглядывался, чтобы нечаянно на неё не наступить. Её привязанность ко мне просто поражала. Когда я находился какое-то время на одном месте, она стояла тоже рядом. А со временем даже стала прижиматься к моей ноге, как это могут поступать собаки и кошки по отношению к своему любимому хозяину. Иногда гладил её рукой, и она позволяла мне это делать.

Как-то, выехав на машине со двора, не закрыл за собой ворота. Когда вернулся назад, рыжая встречать, как обычно, не выбежала. Поискал её и не нашел. Заметил, правда, что во двор вела цепочка крупных собачьих следов, наверное, гончей. Если собака забежала во двор за птицей, то во дворе гуляли и другие белые курицы (да и перья бы должны были на земле валяться). А пропала рыжая. Так и получилось, что рыжая курица пришла из ниоткуда и ушла в никуда… С тех пор прошло достаточно лет, а эта птичья привязанность к человеку вспоминается.

Гусыня

Недавно попутчица, с которой мне пришлось познакомиться, рассказала историю дикой птицы.

Как-то поздней осенью она шла через поле в дачный посёлок (что находится на берегу Ладоги в Ленинградской области). Вдруг отчетливо услышала – га-га-га. Подойдя к месту, откуда доносились эти звуки, увидела большого серого гуся. Заговорила с ним и, чувствуя, что тот ищет помощи, стала звать его за собой. Не сразу, но гусь за ней пошел. Женщина заманила его во двор. С родственниками его поймали, осмотрели и поняли, что птица ранена. В ветлечебнице его полечили.

Гусь прижился и со временем стал нести крупные яйца, то есть, оказалось, что это самка. И она признавала только эту женщину. На незнакомых или малознакомых людей гусыня грозно шипела, размахивая крыльями. Особенно не любила мужчин, видимо, видела в них потенциальных охотников. С курами и кошками мирилась, но в сарае ночевала неохотно. Ей нравился простор, открытое небо. Судя по тому, какие птицы в этом регионе гнездятся и пролетают, то, вероятнее всего, это самка или серого гуся, или гуменника. И живет она в частном дворе уже шесть лет.

Весной и осенью, когда начинаются перелеты птиц, гусыня бегает по двору и страстно кричит, закинув вверх голову. А когда стая удаляется, неподвижно замирает, глядя в след своим собратьям. Между собой и хозяйкой гусыня все-таки держит некоторую дистанцию. Но иногда может подойти к хозяйке сзади и прижаться своей шеей к ней. Видимо, выражая этим свою благодарность и верность.

Корифеи ЛТА

В 1967 году на 1-й курс лесохозяйственного факультета Ленинградской лесотехнической академии им. Кирова приняли 125 человек. 100 – на специальность «Лесное хозяйство» и 25 – на специальность «Садово-парковое хозяйство». Наш курс оказался очень дружным. Этому способствовали учебные практики. После 3—4 курса мы выезжали на длительный срок на полевые и нам, выпускникам 1972 года очень повезло: мы учились у профессоров и преподавателей мировой величины. Мы с большим почтением перечислим их.

Начнём с профессора, доктора технических наук Митропольского Аристарха Константиновича. Именно он является основоположником вариационной статистики математического обоснования всех биологических процессов, на основе которых все биологические науки перестали быть чисто описательными, приобрели математическое обоснование и точность, т.е. стали настоящими науками. Аристарх Константинович принимал участие в расчёте траектории полёта первого искусственного спутника Земли. В своё время преподавал в Оксфордском университете в Англии. Позднее, уже в Ленинграде, содержал двух студентов отличников ЛТА и детский садик на свою зарплату. Он был в достаточно преклонном возрасте. Наш курс помнит, что иной раз ассистентка просила нас, студентов, вести себя тише, не шуметь, т. к. Аристарх Константинович неважно себя чувствует. И он, больной, приходил в аудиторию и проводил занятие. Удивительная обязательность и порядочность русского интеллигента!

Яценко-Хмелевский Андрей Алексеевич. Профессор, возглавлял кафедру анатомии и физиологии растений. Кроме того, был членом французской академии сельскохозяйственных наук.

Лекции читал так интересно, что их приходили слушать студенты не только с других факультетов Академии, но даже из других вузов, например, Политехнического. Однако, иногда на его лекциях происходили и смешные казусы: читая лекцию, задумавшись и увлёкшись, после какого-то латинского названия растения, продолжая лекцию, мог свободно перейти на французский язык или английский. Затем, спохватившись, переходил на русский. Был редактором и одним из ведущих авторов шеститомника «Жизнь растений».

Богданов Пётр Лукич – дендролог, геоботаник, профессор. Был очень требователен к студентам. Некоторые его подопечные помнят знаменитую фразу: «Не знаете, не знаете. Придёте в следующий раз». Дендрологию и ботанику знал удивительно. Часто проводил очень интересные и познавательные экскурсии по парку и дендрарию Академии, по Сосновке и парку Челюскинцев. На одной из таких экскурсий Пётр Лукич вспоминал своё студенческое время, пришедшееся на начало двадцатых годов, как студентам, чтобы учиться приходилось вскладчину покупать один учебник на 10 – 15 человек.

Как-то на зачёте, Пётр Лукич, в качестве дополнительного вопроса со словами: «Что это?» сунул мне под нос ветку растения. Конечно, я волновался. У меня включилась старая память, и, вместо «Это можжевельник», я сказал: «Это вереск». Брови у профессора поползли в верх. Я сообразил, что сморозил что-то не то. И назвал растение по латыни «Юниперус коммунис». Так и реабилитировался… А в народе на вопрос: чем запаривают бочки? Никто не ответит, что можжевельником. Все скажут – вереском…

Профессор Огиевский Василий Васильевич. Учёный лесовод. Был в почтенном возрасте. Носил огромную бороду лопатой цвета соли с перцем. Лет ему было за восемьдесят. Вёл у нас практику. Любимым его коньком были орехоплодные, поэтому часто на занятия приносил увесистый мешочек самых разных орехов, которые и раздавал студентам для ознакомления и на «пробу», чем неизменно вызывал среди тех весёлый ажиотаж. Сам Василий Васильевич был из семьи потомственных учёных, среди которых были крупные физики, биологи, лесоводы.

Так как профессор сильно картавил (в этом, видимо, сказывался и возраст) студенты дали ему прозвище «Дребедень». На первый взгляд немного странное, но не обидное. Василия Васильевича любили. Дело в том, что, когда с ним здоровались: «Здравствуйте, Василий Васильевич!», он всегда отвечал «Добрый день», но, поскольку сильно картавил, получалось что-то похожее на «Дгебедень». Отсюда и пошло – «Дребедень». Легенды, передаваемые от курса к курсу, так же гласили, что молодым, ещё до революции, он увлекался конным спортом. Был лихим наездником и проделывал на коне удивительные номера, за что получил прозвище «Васька – пират». Со студентов – парней Василий Васильевич спрашивал строже, чем с девушек. Видимо, считая, что в лесном хозяйстве они не задержатся, чем те и пользовались, стараясь сдавать экзамен именно ему.

Катаев Олег Александрович – доктор биологических наук, профессор, энтомолог, декан. Воевал в войсках дальней бомбардировочной авиации во время Великой Отечественной войны. Отзывы – интеллигентный, обаятельный человек и с юмором. На практических занятиях мог предложить студентам рассмотреть какой цвет глаз у насекомого златоглазки. А это насекомое по размерам всего-то ничего…

Шарков Василий Иванович – профессор. С коллегами разработал в блокадном Ленинграде технологию выработки пищевой целлюлозы, которая использовалась при выпечке хлеба в городе. Что помогло спасти тысячи жизней осажденного Ленинграда.

Мартынов Евгений Николаевич – профессор. Зав. кафедрой биологии и охотоведения лесных зверей и птиц. Типичный представитель старой интеллигенции. Любил музицировать на пианино, знал живопись, немного писал стихи, разговаривал на французском. На лекциях и на экскурсиях на природе с теплотой рассказывал об орнитофауне.

Бабиков Борис Васильевич – профессор, академик РАЕН. До сих пор преподает. Любит свой предмет – гидромелиорацию и стихи. Недавно, при встрече наших выпускников читал по памяти много стихов известных поэтов (и свои тоже). Автор автобиографической книги – «Лоскутное одеяло жизни», и профессиональной – «Экология сосновых лесов на осушенных болотах».

Соколов Николай Осипович – известный советский лесовод и дендролог, кандидат сельскохозяйственных наук.

Ливеровский Алексей Алексеевич – советский химик, писатель, страстный охотник. Наш курс не учил, но любил бывать на заседании охотничьего кружка. Мне, студенту Озеревскому Анатолию, поручали встретиться с Алексеем Алексеевичем и пригласить его на очередное заседание кружка, что я с большой радостью и делал. При всей своей занятости, он находил время и приходил. Помню, когда речь заходила о токующем глухаре, Алексей Алексеевич доставал спичечный коробок и имитировал щелканье и точение птицы. При том очень точно.

Белов Сергей Васильевич – профессор. Известный специалист в области аэрофотосъемки и таксации леса.

Моисеев Василий Степанович – профессор кафедры таксации. Бывший военный летчик. Обладал уникальной памятью и замечательным голосом. Кажется, он помнил все свои выпуски студентов. На досуге потрясающе исполнял песни из репертуара Лемешева.

Самойлович Георгий Георгиевич – ученый лесовод, географ, профессор. Награжден медалью Пржевальского.

Преображенский Андрей Владимирович был первым руководителем нашей группы, куратором всего процесса обучения, поэтому не только преподавал, но и часто беседовал с нами о лесоводстве, да и на самые разные темы. На первом курсе он с нами нянчился и поддерживал студентов. По себе сужу: когда уехал учиться, очень тосковал по дому, а его беседы помогали, давали возможность поговорить не только на «учебные» дела, но и просто так, по-обычному.

Дмитриев Иван Дмитриевич – декан ЛХФ заочного отделения. Заслуженный лесовод. Внёс большой вклад в дело аэрофотосъемки.

Логвинов Иван Васильевич – доцент кафедры таксации и лесоводства.

Соколов Дмитрий Васильевич – профессор, зав. кафедрой фитопатологии и древесиноведения. Воевал, имеет награды орден Красной звезды и восемь медалей.

Булыгин Николай Евгеньевич – доцент ботаники и дендрологии, зам. декана ЛХФ.

Писарьков Харитон Алексеевич – профессор, зав. кафедрой гидротехнической мелиорации.

Полянская Мария Федоровна – доцент кафедры лесных культур.

Брановицкий Михаил Леонтьевич – доцент кафедры лесных культур.

Байдалина Наталья Альфонсовна – доцент кафедры анатомии и физиологии растений.

Рубцов Николай Иванович – доцент кафедры лесных культур.

Геодезию, довольно тяжелый предмет (по мнению многих студентов) преподавал профессор Гуль Сергей Михайлович. В Академии бытовала поговорка – «Геодезию сдал – можешь жениться» (по аналогии с сопроматом).

Лавров Иван Андреевич – доцент кафедры механизации.

Андронов Николай Матвеевич – доцент кафедры ботаники и дендрологии.

Шишков Иван Иванович – доцент, зав. кафедрой лесоводства.

Биологию лесных зверей и птиц и охотоведение преподавал доцент Виктор Иванович Дементьев. Левая рука его была повреждена. Мы, студенты, сначала думали, что на войне. Оказалось, что ещё до войны на охоте на медведя. Первый выстрел Виктора Ивановича оказался не совсем удачным и только ранил зверя, а второй ствол дал осечку. Тогда Виктор Иванович засунул руку в пасть навалившегося зверя и, ухватив его за корень языка, стал поворачивать того под выстрел несколько растерявшихся спутников. Которые, оправившись от испуга и добили медведя. Но рука была повреждена. Охота есть охота и на ней может случится всякое. Узнав подробности той охоты, нам студентам только добавился авторитет этого преподавателя предмета «Охотоведения», как же, вот наглядный пример страсти и реальной жизни.

Богдан Маргарита Акимовна – выпускница ЛТА. Являлась бессменным лаборантом на кафедре биологии и охотоведения. При всей своей внимательности, чуткости к окружающим, держала себя гордо, с большим достоинством. И мы, студенты, почему-то думали, что у неё дворянские корни.

Гороховников Андрей Викторович – доцент кафедры энтомологии. Заядлый охотник и компанейский на охоте (но не в стенах Академии) человек.

Надеждин Борис Владимирович – профессор, зав. кафедрой почвоведения.

Звирбуль Альфред Петрович – доцент кафедры почвоведения.

Розмахов Иван Герасимович – доцент кафедры почвоведения.

На первом курсе предмет История КПСС, преподавал Ильющенко. Имя и отчество, к сожалению, забылись, но помнится его достаточно серьезный, суровый вид. Его улыбку видели один раз на экзамене, когда один из наших студентов, (кстати, хорошист), явно волнуясь, перепутал название одной из работ В. И. Ленина.

Полубояринов Олег Иванович – доцент кафедры фитопатологии и древесиноведения. Наши выпускники работали с ним и отзывались, как об очень обаятельном, культурном, деликатном человеке. Конечно, такую характеристику можно смело дать и Брановицкому Михаилу Леонтьевичу, и многим другим преподавателям.

У каждого из перечисленных преподавателей изданы большие труды, имеются заслуженные награды. Всё это является свидетельством их большого вклада в развитие науки о лесе. Все они были по-настоящему увлечены наукой, естественно, каждый своей. Ни один из них никогда не унижал себя даже намёком на поборы, сдачу экзаменов за взятку. Всегда они были отзывчивы на просьбы студентов, но на поблажки не шли. Предмет надо было знать! Экзамены принимались, в большинстве случаев, со всей строгостью. Но, естественно у каждого из них были свои особенности и приёмы. Очень оригинально принимал экзамены по экономике Велько Лукич Джикович (серб по национальности). Во время подготовки студентов он мог выйти в коридор покурить. Этим самым позволяя некоторым студентам списать ответы с учебника или тетради. Вернувшись в аудиторию, отодвигал эту формальную «писанину» и начинал «гонять» экзаменуемого по всему курсу, совершенно не касаясь написанного. И, если видел, что студент имеет общее понятие о предмете, со спокойной душой ставил хорошую оценку.

Николаев Виктор Николаевич, давал крепкие практические знания по геодезии.

На военной кафедре (готовили командиров мотострелковых взводов и штурманов для морской авиации) преподавали полковник Пшеничный Илья Михайлович, майор Ли (кореец по национальности). И очень строгий и требовательный майор Николаев. Тактику и стрельбу преподавал капитан Алпатов. Мы помним, что стрелял он из любого оружия отменно.

Шарков Василий Иванович, профессор. Зав. кафедрой гидролизных производств.

Из нашего выпуска в лесотехнической Академии остались преподавать, закончившие с красным дипломом, Савицкая Светлана и Вавилов Сергей. Так же преподавали Тимофеев Анатолий, Маслова Людмила, Болдовский Александр, Вавилова Валентина.

С большим уважением и поклоном к тем, кто нас учил —

Светлана Савицкая,Владимир Старостин,Анатолий Озеревский,и весь лесохозяйственный выпуск 1972 года.

Немного о сокурсниках

В ВУЗе на нашем факультете начинало учиться порядка 125 человек. Ребята были разные: кто-то ленился, кто-то, оторвавшись от дома, стал попивать вино. Они после первого и второго курса отсеялись, да видно у них и любви особой к лесу не было. За период учёбы, конечно, сблизился с теми, кто жил в нашей комнате. А нас проживало семь человек. Вспоминается, как готовились к сессии. Кто-то уходил в читальный зал, но чаще все занимались в комнате. Проходил час, второй, третий зубрешки. Уже начинали уставать. В кого-нибудь летела первая подушка. И начиналось… Так что весело было!

После окончания Академии мы дали клятву: каждые пять лет встречаться в Академии и выдерживаем её до сих пор. Многие выпускники остались в городе Ленинграде (Санкт-Петербурге). И я, бывая в этом городе, навещаю их. Интересно навещать Сызранцевых, Сергея и Ирину. У дверей встречают собаки, их несколько. Терьеры редкой породы. Конечно, у Сергея и у Ирины за службу Отечеству наверняка есть награды (они, правда, не хвастали). Но, когда проходишь в квартиру, видишь, что вся стена заставлена кубками, медалями, грамотами, это заработали их терьеры.

Я сошёлся со многими сокурсниками. Неоднократно бывал в Репино у Лебедева Вадима. Парился в его роскошной бане, где температура была под девяносто градусов! У него финский вариант с сухим паром. Бывал в гостях у Вавиловых Сергея и Валентины. Встречаюсь с Власовым Виталием. Он все пять курсов настойчиво занимался балетом. И за это время со своей труппой объездил все социалистические страны.

Ловил как-то по весне корюшку в Сосновом Бору у Анатолия Горбунова. А он охотился со мной в наших краях. Очень хорошие отношения были с Володей Максимушкиным. После ВУЗа он работал охотоведом г. Ленинграда, но он утонул на Ладоге, а мог бы из него выйти хороший учёный. И не только я так думаю, до сих пор его жаль.

За время учебы близко сошёлся с Володей Старостиным. Мне нравилось, что он не хвастун и его среди других студентов выделяла настырность, притом большая. Он никогда не бросал начатое дело и смело вставал за справедливость. Как-то мы поспорили, кто быстрее пройдёт спортивной ходьбой, Володя так активно и стремительно стартанул, что спустя пять минут стало ясно, его нам не обогнать! Часто переговариваюсь с Лёшей Ильиным. После Академии он служил штурманом в морской авиации, затем работал лесничим и главным лесничим в Сосново под Санкт-Петербургом. С другими сокурсниками созваниваюсь, но их потихоньку становится всё меньше и меньше…

Прожив жизнь и отмечая очередной юбилей, я с теплотой вспоминаю наш выпуск, преподавателей, а нашей Ленинградской лесотехнической Академии, гип-гип, ура!!!

Студенты на практике в Лисино (2-й я слева)

Озеревский А. В., выпускник ЛТА. На значке дельфин в честь выхода новой подлодки. Подарил знакомый морской офицер

Лахденпохский район, погранчасть. После сборов и принятия присяги вышли командирами мотострелковых взводов (с 2-мя звездочками)

Очередная встреча выпускников Академии в студенческой столовой. Слева – направо: Тимофеев Анатолий (преподавал на кафедре почвоведения в ЛТА), Озеревский Анатолий, Александров Володя, Марик Эпштейн. Уже дедушки… По возрасту сравнялись с преподавателями, которые нас учили

У Михаила Михайловича Пришвина – тонкого знатока природы, есть интересная градация весеннего периода. Первую часть он назвал «весна света» и видел писатель её начало с января месяца, когда начинает увеличиваться световой день. Сюда он относил и месяц февраль, и начало марта. Затем шли весна воды, весна травы, весна цветов.

В тот год весну, в которую мы окунулись, я бы назвал «весна удивлений». И вот почему.

Приземление

В феврале нам позвонили дети, проживающие в Санкт Петербурге, и бодро сообщили, что в апреле мы, т.е. я, жена Нина Михайловна, дочь Юля и её дети – Лиза и Санька летим в Испанию. Услышав это, жена категорично стала возражать: «Не поеду!». Я лично прикинул: сейчас или никогда! И вынес решение за нас двоих – полетим! Можно ли это назвать первым в ту весну удивлением, не знаю. В чём-то это закономерно, – дети заботятся о нас.

Настоящее удивление появилось в самолете. Летели из Санкт-Петербурга шесть часов. Время уже было позднее, почти все пассажиры спали или дремали. Вдруг по радио от штурмана экипажа – сообщение: «Пролетаем над берегом Африки». Вспомнилась школьная география (где Испания и где Африка?!) И сон у меня как рукой сняло… Первая мысль была – промахнулись. Вторая, – хватит ли топлива вернуться? Но, все разрешилось. Сели на освещенный прожекторами аэродром.

Встретивший нас у самолета гид, сообщил, что мы ступили на самый большой остров архипелага Канарских островов – Тенерифе. У жены было потрясение с одновременным восхищением. Т.к. об этих островах она была довольно наслышана. То-то, когда мы переспросили дочь, находясь еще дома, в какой город летим? В Мадрид? Ответ был – «Нет!» и произнесено было название Тенерифе. Ещё спросили: «На берегу моря находится город?» Ответ прозвучал утвердительно и как-то туманно одновременно.

С женой мы поискали на карте город с этим названием, и, конечно, не нашли. Подумав, что это провинциальный городок и его поэтому на карте нет, решили так: прилетим на место и там разберемся. Получилось, что дети сделали нам сюрприз. На следующий день, дефилируя по острову, на мой сотовый телефон пришло смс – сообщение. Оператор сотовой сети поздравлял нас с прибытием на испанскую землю, желал хорошего отдыха и заодно любезно предлагал перечень льготных услуг по телефону. Я просто опешил: откуда там узнали о нашем путешествии? Ведь мы даже своим соседям не похвастали куда летим. Подумалось: за нами следят… Но, поразмыслив, ответ все-таки был найден.

Коллега

Дальше – больше!

Завтракать, обедать и ужинать нам полагалось в ресторане. Днём у входа в ресторан всех посетителей встречал представитель этого заведения. Он приветливо здоровался на английском языке. В Испании, кроме испанского, второй уже родной язык – английский. Вечером посетителей встречала уже целая делегация. Обычно, увидев, что с нами взрослыми – дети, встречающие помогали выбрать нам самое лучшее место в зале, например, рядом с детским уголком или с видом на природу. Надо сказать, что отель, в который нас с лёгкой руки зятя Сергея поселили, а соответственно и ресторан были пятизвездочные. И там, как сравнивают с Грецией, тоже всё было. Поэтому лично для меня в любой части ресторана было лучшее место…

В тот раз, как обычно, мы шли на обед группой: я, жена, дочь Юля и внуки. У входа в ресторан нас встретила русоволосая девушка. Она поприветствовала нас на английском языке и пожелала приятного обеда. Первой из нашей цепочки шла Юля. Конечно, познание в английском у неё лучше, чем у меня (я знаю всего два предложения). Юля сказала ей: «Сень кью» и пошла вперед. Дальше шёл я. Еще, когда мы были дома, зять Сергей настоятельно рекомендовал нам выучить на испанском хотя бы несколько ключевых фраз. («Все-таки в Испанию летите» – сказал он). И, поравнявшись с девушкой я громко произнес: «Буэнос тордес». На мое испанское приветствие девушка ответила на английском. А сзади за мной шли жена с внуками. И переговаривались они соответственно по-русски.

Вдруг девушка воскликнула: «О, вы и по-русски умеете?!» Вот это было удивление. Оказалось, что девушка из Карелии, из города Петрозаводска. Работает здесь временно аниматором. Шлифует, как она выразилась, английский язык и заодно радуется теплому климату. Да, ладно! Оказалось, что она закончила Ленинградскую лесотехническую академию, лесохозяйственный факультет. Тот, что в своё время и я заканчивал. И её учили преподаватели, которые, когда были молодыми, учили и меня. Её обучали и бывшие мои сокурсники, которые остались работать в Академии.

Для меня эта встреча была просто потрясением. Чёрт те, где, на краю Земли встретить коллегу с общими знакомыми… На наш вопрос: «Почему работает аниматором?» Объяснила, что её очень любят клещи (энцефалитные). Как не зайдет в лес, один-два к ней прицепятся. На других лесных работниках их нет, а на ней обязательно есть. И поэтому поменяла свою лесную профессию. С этой девушкой до конца нашего пребывания на острове мы поддерживали дружеские отношения.

Языки учить надо!

Обычно мы кушали все вместе. Но, нередко Юля с детьми отделялась, занимала столик рядом с детской площадкой или там, где детям понравится. Что интересно, наши русские дети, общаясь с детьми иностранцев и, разговаривая каждый по-своему, понимали друг друга и играли с интересом!

В тот раз за столиком в ресторане мы с женой сидели одни. Торопиться никуда не надо, за тобой ухаживают. Исполняют буквально каждый твой каприз (если, конечно, поймут, что именно тебе нужно). А дома несколько по-другому: например, по хозяйству сам отдаешь приказы и тут же сам их и выполняешь. При этом нередко находишься в фуфайке и сапогах. А здесь – отглаженные рубашка и брюки, выходные босоножки. То есть, сидим в ресторане и ощущаем себя: я, королем, а жена, видимо, королевой.

На обед и ужин подавали красное вино, которое делали из местных сортов винограда. Хорошее, кстати. Жене захотелось белого вина. Она так и заявила: «А я хочу белого вина». Я, как истинный рыцарь, заверил: «Да, Нин, не вопрос!» Подошла девушка официант принять заказ. Я попросил её принести бутылочку белого вина. Та заговорила по-английски и стало понятно, что по-русски она не понимает. По-английски я знал, скажем так, немного, а из испанского – всего несколько приветствий и пожеланий.

Жене угодить хотелось, тем более, только что обещал. Стал вспоминать немецкий, что изучали в школе. И, думая, что официантка поймет меня, произнес: «Гибт мир, битте, вайсе вайн». Та что-то пролепетала и ушла. А я спохватился и расстроился. Надо же сказать: «Дай мне…». Грубо как-то. И вспомнил вежливую форму: «Гебен зи мир, битте… (Дайте, пожалуйста…). Со стороны жены подошел мужчина-официант. Жена, увидев его, сказала: «Спасибо, заказ уже принят» И рукой сделала жест, который я расценил, как иди от сюда! Мужчина заговорил на английском. Я догадался, что девушка мою просьбу не поняла и послала другого коллегу.

Я выдал новую версию просьбы на немецком. Мужчина ещё поговорил и ушел. Подошел третий официант с блокнотом и ручкой в руке. Значит, и предыдущий ничего не понял. Подумалось: сегодня обед пройдет на сухую… Уже без всякого энтузиазма повторил просьбу по-немецки. Официант пометил что-то в блокноте и ушел. Появился четвертый официант. «Так вся обслуга ресторана у нашего столика соберется» – подумал я. Внимательно выслушав меня, он сказал: «Окей» (Любят они эти короткие американские фразы). Ушел и быстро вернулся с бутылкой белого вина. И как подошел, – в белой перчатке держал открытую бутылку, на локте – белоснежное полотенце. Вторая рука за спиной. Конечно, приходилось наблюдать в наших ресторанах, как официанты красиво обслуживают посетителей. Но, здесь был верх всего! Налил мне в фужер немного вина и, отойдя немного в сторону, встал, как натянутая струна. Я сделал глоток, вино понравилось, и я произнес: «Гут!» Он галантно наполнил мой фужер (начал с меня, не с дамы, т.е., видимо, начал с главы семьи). Затем заполнил фужер жены. По-немецки пожелал приятного аппетита и удалился.

Вернувшись в свой номер, я сразу же взял русско-испанский словарь и составил фразу на случай, если жена еще захочет белого вина. До сих пор помню: «Даме порфавор бланко вино уно». Не знаю, правильно ли был выставлен порядок слов, но на следующий день официантка на мою просьбу (на испанском) отреагировала сразу, сказав: «Окей», она принесла бутылочку белого. Ели обед, запивая этим напитком. А в конце трапезы я, неожиданно и для самого себя, произнес: «Языки изучать надо, вот чего!» Больше, конечно, для себя сказал, но и для окружающих тоже!

Дальнобойщик

В выходной день экскурсий по острову не предвиделось и дочь предложила съездить в соседний городок. Жена от поездки отказалась и осталась с детьми в номере. Поехали с Юлей вдвоём на такси. Вдруг Юля вспомнила, что накануне разговаривала с Серёжей (по ноутбуку) и он посоветовал, чтобы закрепить у папы, (т.е. у меня), положительные эмоции, сводить папу (меня) в ресторан и заказать самого лучшего пива. Я сказал, что пиво давно не пью, а идти в какой-то ещё ресторан нет смысла, только зря тратить деньги. Мы и так питаемся в элитном ресторане, где всё есть и всё оплачено.

И раз была затронута пивная тема, вспомнилось, что давненько, у себя дома, зайдя в продуктовый магазин «Надежда», я спросил у продавцов, не могут ли они привезти живого пива. В то время, после баньки я позволял себе этот напиток. Со временем качество пива ухудшилось, и я от него отказался совсем. На мой вопрос продавцы ответили вопросом: «Сколько вам надо?» Я прикинул, что на вечер мне потребуется бутылки три-четыре. Продавцы сказали, что вот если бы ящика три-четыре, тогда бы заявку от меня приняли.

Услышав этот рассказ, водитель такси рассмеялся. Я сразу спросил его: «Вы по-русски понимаете?» Оказалось, что родом он из России и двадцать лет там отработал дальнобойщиком. Разговорились. Я подивился культуре местного населения. Например, когда подходишь к переходу через улицу, ещё значительно не дойдя до зебры, все водители заблаговременно останавливаются. Дело в том, что я мог и не вступить на переход, а продолжить идти вдоль улицы. На что таксист лаконично ответил: «Большие штрафы». За разговорами доехали быстро. Дочь расплатилась, и мы пошли по магазинам.

С этим водителем хотелось ещё поговорить, но он – на работе. Потом я пожалел, что не успел задать таксисту главных вопросов: есть ли у него семья, кто они? Как попал на Канары? В голове маячила еще пара вопросов: почему он, слыша русскую речь, не открылся, что тоже русский. И потом, там в выходные такса за проезд двойная. И он с соотечественников не постеснялся взять двойную плату…

А наказ мужа Сергея – сводить меня в ресторан, дочь все-таки выполнила. Заманила меня туда хитростью, сказав, что очень хочет пить. Там Юля пила сок, а я, соответственно, пиво.

Привет президенту

Здороваясь или благодаря кого-нибудь из местных, я старался делать это на испанском языке. И вот запомнился такой случай. Мы – в ресторане и ждем официанта. За соседним столиком сидит группа мужчин. Они громко разговаривают по-английски, интенсивно жестикулируя руками. К ним подошел приветливый официант. Переговорил с ними на английском, принял заказ и подошел к нам.

Я поздоровался с официантом на испанском языке: «Буэнос тордес». И ещё добавил какую-то небольшую фразу, длинную на испанском мне просто не запомнить. И что тут началось: у официанта душа буквально вывернулась наружу. Он весь засиял и, как истинно южный житель, темпераментно заговорил. Не просто заговорил, – затараторил на испанском. Безусловно, он понял, что мы иностранцы. Но, видимо, понял и то, что мы иностранцы, хотим разговаривать с ним на его родном языке. И это ему явно льстило. Он без остановки говорил и говорил, улыбаясь во весь рот. Мы тоже улыбались ему и дружно кивали головами, ничего не понимая из того, что говорил.

Официант ушел и через некоторое время появился с подносом. Про профессиональных официантов я бы сказал так: они не идут по залу, а летят с подносом над столиками. Так было и на этот раз. Наш официант поравнялся с соседями, где принял первый заказ. Мужчины немного расступились, давая ему возможность поставить блюда. Но, официант, нарушая ресторанную этику, первым подошел к нашему столику. За соседним столом даже притихли, не ожидая такого поворота дел. Обслужив нас и протараторив (конечно, на испанском), он ушел обслуживать других посетителей. Нас он, судя по всему, запомнил.

Накануне нашего отъезда, когда мы кушали в ресторане, этот официант подошел к нам и, улыбаясь, громко произнес: «Привет, Путин». Мы заулыбались. Но мне сразу подумалось, в каком падеже это принять? Если это звучит как привет от президента, то откуда он мог знать, что мы находимся здесь? Остановился на втором варианте: нужно именно президенту передать привет. Поняв это, мы закивали головами и заверили официанта (по-русски, конечно), что привет передадим обязательно! Официант ещё поговорил с нами на испанском. Чувствовалось, что это доставляет ему большое удовольствие. Помахал на прощание нам рукой и удалился. А просьбу его я все-таки выполнил….

Спустя время, уже сидя дома на диване, включил телевизор. Как раз транслировалось выступление нашего президента. Вспомнил, что, находясь на Канарах в ресторане, мы заверили официанта, что привет от него Путину мы передадим обязательно. Стало неловко как-то. И, как только выступление закончилось, я, глядя в телевизор произнес: «Вам, Владимир Владимирович, большой привет от официанта с Тенерифа». Как бы и выполнил обещание и с себя снял некий груз.

Знакомство с островитянами

Купаясь в воде, а вода была прозрачная, ласкающая, вспомнил фразу жены, сказанную ещё давно: «Вот помру, а в море так ни разу и не искупалась». Плаваем, я, жена, дочь, ребята, радуемся жизни. Я и говорю жене:

– Нин, а Нин, в графе «выполнение мероприятий» смело можешь две галочки поставить!

Жена спрашивает:

– А чего?

– Ты в море мечтала искупаться? – она в ответ согласилась. -Так вот это-то океан!

Купаясь в океане, познакомились с парой. Мужчина и женщина, пенсионеры, в своё время работали геологами. Квартира у них в Санкт Петербурге на Васильевском острове, а на Тенерифе они купили то ли квартиру, то ли домик, точно не помню и в данный момент проживали здесь, в Испании. Раньше прилетали сюда позагорать и покупаться на месяц, а в последнее время практикуют жить полгода в России, на Васильевском острове, и полгода в Испании. Тоже на острове, но на Канарском. При этом утверждали, что, учитывая стоимость коммунальных услуг, продуктов питания, жить на Канарах выгоднее!

День Победы

1-го мая и до 9-го, я вывешиваю на угол своего дома красный флаг с серпом и молотом. На нашей довольно длинной улице ещё один человек это делает и на соседнем переулке. В такие дни наш зять Александр тоже укрепляет на дому красный флаг и долго его не снимает. Мой папа всегда вывешивал красный флаг, и я эту традицию сохраняю. Выражая этим память об отце и уважение к бывшему социалистическому строю.

Обычно этот светлый праздник День Победы наша семья отмечала так: накануне в магазине я приобретал бутылку армянского коньяка для мужчин, а для женщин виноградное вино, ведерко шашлыков. В сам праздник выносили в сад-огород стол, скамейки. Дом у нас находится на берегу реки и получалось, что речные кусты, деревца на берегу, кусты слив, вишен и яблони в огороде-саду, доносящиеся весенние голоса птиц, все это приближало нас к природе. Готовили шашлыки.

Я одевал белую рубашку, галстук, форму. Когда звучала песня – «Этот День Победы», на глазах стояли слезы… Вино пригубляли стоя, из уважения ко всем, кто погиб, кто выстоял и победил в этой войне. Так отмечали Великий День.

В тот раз, 9-го мая, мы были на Тенерифе. Утром, придя в ресторан, я взял три фужера с шампанским – для жены, себя и дочки Юли. Встал из-за стола и на весь зал произнес:

– Пью за нашу Победу! И выпил. К нам подошли люди с соседних столиков. Оказались – россияне, мы поздравили друг друга с Праздником.

И, подводя итог нашему путешествию, скажу: Канары – это гряда островов, где царит идеальный климат. Это страна вечного лета. Страна изумрудных лагун, причудливых скал и песчаных пляжей, это, вкратце. А Тенерифе – это место, где к туристам, нам – русским относятся тепло.

Этот райский уголок вспоминался долго. И вспоминалось то, как вся наша родня уговаривала Нину Михайловну лететь в Испанию и, что её чуть ли не силком посадили в самолет.

Уже, находясь дома и, говоря о Тенерифе, жена – Нина Михайловна, в откровении призналась, что если ещё поступит предложение лететь на Канары, она на самолет побежит без всяких колебаний…

Хорошо все-таки там!

Живущие в своё удовольствие

Выдра – очень интересное животное. Это усатый, неутомимый пловец, ныряльщик, умный хищник и прекрасный боец. Так её определяют зоологи. Выдра обладает пластикой, грацией и задорным нравом. Этого зверька, который обитает по рекам и озерам, иногда называют речной кошкой. Внешне они немного похожи. И кому посчастливилось наблюдать выдр в природе, сходятся в том, что их повадки напоминают кошачьи. Правда, домашние кошки не терпят воду, а выдры её обожают. Но о них позже.

Весной у меня выдался краткосрочный отпуск, как раз на 1-е мая, на открытие охоты и я с радостью приехал в родные края. С Валерой, моим соседом, подготовили лодку с мотором, взяли ружья, провизии на несколько дней и отправились в верх по течению реки Колпь. Поднялись до устья Каменки. Каменка, это небольшая речушка, впадающая в Колпь. Весной, в половодье Каменка может быть грозной, а летом, когда вода спадёт, – тихой, кроткой и холодной. Холодной потому, что она ключевая. А свое начало берет с болот, что граничат с Ленинградской областью. Раз вода в ней постоянно холодная и есть перекаты, то в ямках всегда держится хариус. Дальше по Каменке нам было не пробиться и мы, оставив лодку, отправились вдоль речки пешком. Наша цель была: дойти до лесной избушки и там остановиться. Планировали поискать токовые места глухаря, а вечером постоять на тяге вальдшнепа.

Дошли до избушки и сразу бросилось в глаза, что она – не та. У домика отсутствовала половина крыши. Заглянули во внутрь. В нос ударил запах прелой древесины. Получилось так, что снег, скопившийся на чердаке, растаял и пропитал влагой изнутри всю избушку. Она стала гнить. Здесь побывали, не знаю, как их и назвать, – лихие людишки. И, судя по всему, какое-то время там жили. За дровами идти в лес поленились и топили избу тем, что можно было оторвать. Изломали стол, скамейки, разобрали крышу. Обычно в лесных сторожках встречаешь по-хозяйски оставленные дрова, бересту, спички, соль. Как правило, там находится и чайник или ёмкость, в чем можно вскипятить воду. Можно там обнаружить и пакеты, для быстрого приготовления каши, супа. Уходя из такого домика тоже что-нибудь оставляешь для других. Глядя на избу, пришедшую в негодность, подумалось: сибиряки такого разбоя бы не простили. Постарались найти лесного хулигана и наказать. Притом, сурово!

Вечером постояли на тяге вальдшнепа, ночевали у костра, на берегу. Утром, перекусив отправились искать токовища. Шли тихо. Было слышно, как в некоторых местах Каменка, где завалы, сердито урчит. Вдруг на лесную дорогу выскочил волк. Это был явно самец, высокий, поджарый. А цвет шерсти белесый (весна, все-таки, – линька). Он в два прыжка перемахнул дорогу, но, увидев нас, повернул обратно. Отбежал метров сорок-пятьдесят и сел. Думаю, что он торопился к своему логову, чтобы отрыгнуть волчатам и волчице добычу. Пока я хватался то за фотоаппарат, то за ружье, товарищ перезарядил в ружьё дробовые патроны и выстрелил в зверя пулей. Промахнулся. Когда волк скрылся в лесу, мы с удивлением и восхищением стали вспоминать его прыжки, – мягкие, бесшумные. Собаки так не могут…

На Каменке. А. Озеревский

Токовищ мы не нашли и повернули к устью Каменки, где оставили лодку. Обосновали стоянку: натаскали из леса сушняка, хвойных лапок. Развели костёр. В котелке вскипятили воду и заварили чай. В индийскую заварку (тогда ещё настоящую) положили по веточке дикой смороды и шиповника. Конечно, ветка смороды добавила немного горечи. Но на природе еда и чай всегда вкусные! Ещё днём, недалеко от нашей стоянки, увидел сугроб снега. Он сохранился в хвойном молодняке. День выдался солнечный, жаркий, мы даже свитера сняли. Я разулся и со словами: «Хоть в уходящем снегу постоять!», зашёл в снег буквально по колено.

Я на Каменке. Зашел босиком в уходящий снег

Валера, увидев это, воскликнул: «А я, что-рыжий?!», тоже снял сапоги и босиком прыгнул в снег. И через полминуты зачихал. Невдомек ему было, что я всю прошедшую зиму по утрам на улице обливался водой, а вечерами недолго ходил босиком по снегу.

К сумеркам опять сходили на вальдшнепиную тягу. Вечер выдался тихий, теплый и птица летела низко. К месту стоянки вернулись уже в темноте. Развели костер и перекусили. Было хорошо, лежали на хвойной подстилке, разговаривали. Затем товарищ уснул, а мне не спалось. Из леса при порыве ветерка доносились стонущие звуки и представлялось, что это лешачиха жалуется на свою тяжёлую участь.

Я и Валера Ковалев на Каменке

Горевший до этого ярким пламенем костёр, стал потихоньку гаснуть и наконец погас. Тьма сразу отступила, светила полная луна, вокруг всё стало хорошо видно. Вышел на берег реки, присел и прислушался. Вдруг увидел на воде расходящиеся волны. Пригляделся, это плыли две выдры. Они то сходились, то расходились, а затем стали гоняться друг за дружкой, словно играли в пятнашки. При этом ловко кувыркались в воде, издавая свистящие звуки. Чувствовалось, что они испытывали истинное удовольствие от своих забав. Когда подплывали ближе ко мне, то при свете луны отчётливо видел их усатые мордочки и выражение их было плутовское. Я просто залюбовался ими. Устав озорничать и, видимо проголодавшись, одна выдра нырнула. Её не было минуту или две, а когда показалась над водой, в зубах у нее была крупная рыбина. Выдра поплыла к противоположному берегу, вылезла из воды и занялась едой. Понятно, что у них, как и у всех диких животных, на первом месте – добыча пищи.

Но выдры находят время и для забав. Не зря про них говорят, что выдры живут в свое удовольствие. Зимой они любят скатываться с горки в полынью, а летом – просто в воду. Встречались мне такие накатанные места. Они напоминали горки, которые, мы, взрослые, делали зимой: утрамбовывали снег, затем поливали водой. Получался скользкий желоб на радость детворе. Раньше приходилось видеть, как выдры ищут себе пропитание, как охотятся, – темпераментно, напористо! Ничего не пропустят. Получалось, что они и трудиться могут, и отдыхать умеют!

Выдры пропали, временами по воде проходила рябь, это уже баловался ветерок. Когда он о себе заявлял, со стороны леса снова доносились стонущие звуки.

Вернулся к потухшему костру, товарищ безмятежно спал. Конечно, ему в лесу случалось видеть много чего интересного, но эту ночь с игривыми ныряльщиками он явно проспал. А я пожелал этим усатым, грациозным пловцам оставаться сытыми и весёлыми. Просто оставаться!

Когда рассвело, нашел место предполагаемого стона. Им оказалось упавшее дерево, при порыве ветра оно тёрлось стволом о другое дерево, издавая жалобные звуки.

Наша очередная вылазка на природу подошла к концу. Погрузились в лодку и поплыли обратно к дому. Интересно было спускаться по реке. Берега высокие, заросшие лесом. Местами лес расступался полянами. По словам старожилов здесь когда-то были деревни: Макарино, Бубенок, Дорохово.

Плыли неспеша. По берегам пестрели первоцветы. Весна наступала. В одном месте берега сближались, и вода спускалась водопадом. Когда поднимались вверх, то в этом месте лодку (с трудом) перетаскивали по берегу. Перепад воды здесь был значительный, но нам захотелось рискнуть, т.е. пройти этот водопад на лодке. Рюкзаки, ружья на берег вытаскивать не стали. Нашли палки, намотали на них длинные веревки и привязали к нашим вещам (на всякий случай). Поплыли. Когда лодка на скорости устремилась вниз, мы затаили дыхание, но все обошлось: казанка воткнулась в воду и благодаря тому, что перед лодки наглухо закрыт, мы выплыли, правда, всё-таки немного зачерпнув в лодку воды.

Путешествие закончилось. Находились по лесу, насмотрелись, наслушались, поговорили. Привезли ли тогда домой лесных трофеев и сколько, не помню. Дело не в этом. Конечно, моим домочадцам приходилось пробовать и мясо рябчика, и глухаря, и медвежатину (ходил на берлогу). Но чаще, все-таки, ружье являлось и является просто поводом уйти в лес, на озера. Уйти в небольшое интересное путешествие…

Лунная соната

Моя мама и два её брата – Костя и Борис в юности состояли в струнном оркестре при районном Доме культуры. Играли на гитаре, мандолине, балалайке. Эти инструменты долгое время висели на стене в нашем доме. Мама ещё немного играла и на пианино. А моя старшая сестра Наташа (инженер-декоратор по профессии), когда я учился в Ленинграде, кроме различных выставок, периодически водила меня в филармонию. То есть, музыка потихоньку входила в меня. И, когда я повзрослел, и у нас стали подрастать дети, очень хотел, чтобы все они закончили музыкальную школу. Так как считал и считаю, что прикосновение к музыке делает человека душою чище.

И вот, первую нашу дочку Юлю записали в музыкальную школу. На лето молодая преподаватель Ольга Павловна Тутова (учила игре на пианино) дала задание: самостоятельно разучить три детские вещи. Юля справилась с этим и ещё дополнительно разучила вступление «К Элизе» Бетховена. Осенью, прослушав домашнее задание, преподаватель, когда дочка дошла до «К Элизе», сказала:

– Юленька, это произведение сложное и тебе его играть еще рано.

На что дочка заметила:

– А моему папе оно нравится!

– А кто твой папа? – последовал вопрос.

– Мой папа – лесник, – ответила Юля.

– Да-а?! – изумленно воскликнула учитель музыки. – А какой композитор твоему папе нравится? – опять спросила она.

– Бетховен – ответила дочь.

– А еще какие произведения Бетховена твоему папе нравятся? – снова был вопрос.

Юля сказала:

– Больше всего моё папа любит Лунную сонату!

Как-то, ожидая дочку в музыкальной школе, получилось так, что в коридоре из родителей остался я один. Дети, что жили подальше, на окраине города, приходили заниматься днём. Мы жили от школы неподалеку и, поэтому дочке занятия назначали в вечернее время. Юля в тот момент занималась (по-моему, сольфеджио) с другим учителем музыки. По коридору прошла преподаватель, о которой ранее я упоминал. Поздоровались. (Преподаватели уже знали, что я – Юлин папа). Она зашла в соседний кабинет, оставив открытой дверь. И оттуда полилась музыка. И какая! Это была «Лунная соната» Бетховена. Раньше мне приходилось слушать игру таких мастеров, как пианист Павел Егоров. Исполняя произведения Баха, он мог превратить рояль по звучанию в орган… И здесь было удивление. Честно, я был потрясен замечательным исполнением. Когда игра окончилась, хотелось подойти и поблагодарить исполнительницу. Но, постеснялся это сделать.

У Юли закончился урок. Мы вышли на улицу, и я с восторгом поделился с дочкой о том, что услышал. На что Юля спокойно заявила:

– Она ведь для тебя играла, папа!

И рассказала эту историю. Мне снова захотелось отблагодарить учительницу за понравившееся исполнение и внимание ко мне букетом цветов. Но, настал следующий день, и я опять постеснялся…

Эта преподаватель музыки в последствии (по семейным обстоятельствам) переехала в другой город. Прошло время. Наши дочки – Юля и Оля закончили музыкальную школу и, при случае, наряду с другими произведениями, играли на пианино и знаменитую сонату №14 Бетховена – «Лунную». Видимо, чтобы сделать мне приятное. И хорошо играли, кстати!

А тот случай с исполнением сонаты учителем музыки почему-то мной вспоминался долго и с некоторой грустью. Сейчас я бы, конечно, смело подарил ей букет цветов, притом самый большой. И получается, что всё в жизни надо стараться делать своевременно! Чтобы потом не жалеть…

Дочь Юлия, семиклассница играет на пианино дома

Дочь Юлия, играет в ансамбле Котлас, её попросили заменить заболевшего пианиста

⁎ ⁎ ⁎

12 мая 2023г.

Александр, добрый день! Накануне дочка отправила Вам снимки Антипа Михайловича (К рассказу «Любовь к жизни») и Юлю за пианино (это к «Лунной сонате»). В последнем повествовании вспомнил моих дядей: Константина и Бориса. Константин погиб во время войны на Украине в 1942 году. Борис был лётчиком (его погоны у меня остались). Служил в ночной тяжелой бомбардировочной авиации. После войны был лётчиком-испытателем. И при испытании новой модели погиб в 1953 году. По воспоминаниям мамы и моей тёти ребята были веселыми и талантливыми. Вот такая история.

У Вас, наверное, начались выезды в натуру? Желаю успехов!

27 апреля 2023г.

Перечитал письмо и благодарю за рекомендации. А мои «жалобы» на физические ограничения, – это следствие того, что в последнее время все резко поменялось. Я привык все делать сам (что мог, конечно). И в качестве наблюдателя быть непросто. В Питере сначала было тоскливо. Конечно, существуют музеи, филармония… Но, приспособился. Постепенно стал заполнять день: дыхательная гимнастика, чтиво, кроссворды, немного шахмат. Попробовал и увлекся рисованием красками, акварелью. Затягивает. И, конечно, музыка. Да, и рассказов несколько написал. Перенес эту дневную программу и в Бабаево, но здесь ещё хозяйство, огород… Обманывая родичей, потихоньку что-то делаю.

Через месяц на проверку в Питер. Надеюсь, не на долго. Весеннюю охоту придется (редкий случай) пропустить. Буду готовиться к осени. Сплю и вижу ночевку у костра в лесу с собакой.

В Вепском краю

Осенью я, наш зять Саша и его друг (еще по Армии) Алексей отправились на рыбалку в Вепский край. Поехали туда на машине. Пересекли границу западной части Молого-Шекснинской низменности и въехали в район Вепской возвышенности.

Эти места, где появляются сопки, много камня, я называю «юг Карелии». Почему-то у меня такие ассоциации. Хотя до неё еще далеко. Карелию эти места напоминают лесом и обилием озёр, их здесь много. В этот район мы забрались на несколько дней, чтобы порыбачить, собрать ягод, просто побыть на природе.

Обычно в таких местах, когда мне надоедало сидеть в лодке с удочкой, я причаливал к берегу. Взбирался на сопку, находил там тропу и обходил озеро (хотя бы частично). У меня всегда было ощущение, что немногочисленные местные жители продолжали пользоваться тропами, ранее проложенными зверьми. На такой тропе или рядом с ней всегда можно встретить что-нибудь интересное: вычурный можжевельник, изогнутое (видимо, в раннем возрасте) дерево, большой камень, следы пребывания медведя или лося, зайца. Пройдя немного по тропе, я обычно садился на поваленное дерево и слушал лес. Местные деревья поражают своей небывалой высотой, не характерной для равнинных лесов. Начиная расти у подножия сопки, они вытягиваются, стараясь занять полог, который создают кроны деревьев, растущие по середине холма и выше. И часто такие деревья достигают сорока метров в высоту. Нравится мне здешняя природа своей глухоманью. И народ местный – вепсы нравится. С виду недоверчивые, а на самом деле – отзывчивые и трудолюбивые. Вепсы, это остатки угро-финской нации. По-простому, – озерные люди. Раньше жили они землепашеством, охотой, рыболовством. Поэтому на озёрах можно встретить избушки. Мой зять из этих мест. Знает в округе все озёра и соответственно места, где можно заночевать.

На машине доехали до речки под названием Шола. Погрузились на две лодки и поплыли против течения в Шольское озеро. Оно большое. Интересно наблюдать на таких крупных озёрах восходы и заходы солнца. Когда оно медленно поднимается над горизонтом или наоборот опускается, находясь от тебя через всё озеро. Это завораживает!

Плыли вдоль берега. Попались две избушки, мы их пропустили и остановились у третьей. Место красивое, от озера к домику вела лагуна. Выгрузили на берег лишнее. Согрели на костре чай, перекусили и отправились ловить рыбёшку, чтобы затем на неё поставить рогатки и спутники на более крупную рыбу. Спутник, это плавающая самоловка из пенопласта, брусок прямоугольной формы, на него наматывается леска и в прорезь вдевается леска, при поклёвке щуки леска выдёргивается и разматывается. Принцип такой же как на береговых рогатках. Наловили мелочи. Саша поплыл расставлять снасти, а я с Алексеем вернулись в домик обустраиваться. Развели на площадке костер, в домике затопили печь. Подготовили на лежаках в избе спальные места.

Вернулся Саша и привёз рыбы. Пока он расставлял последние снасти, в первые попали щуки. Я спустился к воде, чтобы вычистить их. Когда стал мыть рыбу, по воде пошли масляные пятна. Вернулся к мужчинам и говорю: «Ребята, рыба-то какая жирная! Окунул в воду – и масляные пятна…». На что зять заметил: «Пищи здесь много, вот рыба и нагуленная». Поставили вариться уху. Погода стояла тихая, сухая. День шел к закату. С ближних деревьев опадали листья – жёлтые, красные, серые. Некоторые из них, подхваченные ветерком, плыли по воздуху челноком постепенно прижимаясь к земле. Периодически в небе слышалась перекличка гусей, это они торопились на юг.

В готовую уху по традиции опустили берёзовую головешку. Сняли котелок, точнее кастрюлю, с огня. Сразу по мискам разливать не стали выждали минут пятнадцать, чтобы настоялась, а в это время нарезали хлеб, лук, огурцы, помидоры. Достали бутылку. Вкусная всё-таки уха на свежем воздухе из свежей, только что пойманной рыбы! Вообще, в нарушение рыбацких канонов, уху я люблю со сметаной. Притом, кладу её в тарелку и не размешиваю. И получается, что из одной тарелки я ем две ухи с несколько разным вкусом. Ну, а сейчас мы ели классическую уху (без сметаны).

Откровение

Тихий вечер, доносящиеся крики пролетающих гусей, выпитое вино, навеяли на нас грусть. Грусть светлую, хорошую. Всё это расположило к неторопливой откровенной беседе. Вспомнили последние рыбалки. У каждого она была своя, интересная. Обсудили мировую обстановку. Своих родных вспомнили. Когда коснулись детства, то Алексей неожиданно для всех сказал: «Хорошо, что батька меня в детстве лупил, как Сидорову козу. Не знаю, чтобы со мной стало…» Продолжил он: «Может быть в тюрьме сидел. Ведь в детстве я был очень хулиганистый».

Я сильно удивился такому признанию, так как Алексея знал, как уравновешенного, ответственного офицера. «А я своих детей, пока росли, ни разу не шлёпнул» – сказал я. «Они у вас покладистые были?» – спросил Алексей. Я ответил, что наши дети были обычные. Также бегали по улице, как и соседские ребятишки. И проказничали также. Просто на девочек (у нас их четверо) у меня никогда рука не поднималась. А когда появился сын, и его назвали в честь моего отца Славой, то для меня получалось, что наказать сына, это значит, поднять руку и на отца…

Помолчали. Я сказал, что по инерции старался сохранить в себе традиции, правила, которые были в нашей семье, когда я рос. А, когда повзрослел, старался сохранить и поддерживать их уже в своей семье.

Ребята вспомнили, как пацанами тырили яблоки в чужих огородах. Хотя в своих яблони тоже росли. Как нравилось бахать из больших ключей от домашних замков. В отверстие ключа заталкивали серу от спичек, вставляли туда большой затупленный гвоздь. Соединяли все это веревкой и ударяли о что-нибудь твёрдое. А я в свою очередь вспомнил свое детство. Как маленьким тонул в реке (упал с мостков) и меня спас, прибежавший на крик детворы, сосед.

И моё увлечение пиротехникой вспомнилось. В руках побывали и поджиги, и обрезы, и шомпалка. Я вспомнил, что из такого оружия расстреливал Евангелие от Матфея. Отец увидел эту книгу с вмятинами (она толстая и её не прострелить). Не ругал, но сказал, что в любую книгу вложен человеческий труд, тем более в такую! Он держал её в руках и бережно гладил пальцами вмятины на обложке. И тут я впервые понял, что сделал больно книге, не просто совершил грешный поступок, а именно причинил боль книге! Отец раскрыл Евангелие и прочитал вслух отрывок. Я не помню дословно суть текста, но я запомнил на всю жизнь, руки отца, бережно державшие книгу, важность и торжественность момента, звук голоса, читавшего молитву.

До сих пор удивляет, что папа не отобрал у меня стрелялку. Видимо чувствовал, что с моим характером, через некоторое время, у меня, на смену отобранному, появится другое оружие, возможно, серьезнее прежнего.

Рассуждая об озорстве, вспоминая знакомых, которых давно уже и в живых-то нет, мне вспомнились отношения с бывшими соседями – Чумаковыми.

Константин Федорович Чумаков был машинистом. Ездил на паровозе. Онисья Михайловна – домохозяйка. Маленькими мы звали их дядя Костя и тётя Оня. Детей у них не было. Были они как-то нелюдимы и в гости к ним никто не ходил. Даже родной брат дяди Кости, живший в нашем городе, бывал очень редко, и они не любили шума, нашего детского. Дом их стоял на самой горке. Зимой, от их калитки мы делали лыжню с трамплином. Наши уличные крики доставали тётю Оню и она, чтобы отвадить нас, посыпала спуск золой, а мы рядом другую лыжню прокладывали.

Летом, напротив наших огородов мой папа в реку ставил козлы с досками. Для того, чтобы с них можно было полоскать бельё, половики. Мы, ребята, с утра до вечера осаждали это сооружение, превратив его в нырялку. Чем, конечно, мешали женщинам полоскать бельё. Тётя Онисья, чтобы нас босоногих сорванцов, прогнать оттуда, посыпала место у нырялки битым стеклом. А моей маме жаловалась, что от этих ребят шумно больно…

В нас, пацанах, зарождалась детская месть. Зимы раньше были серьезные – минус тридцать пять градусов, минус сорок, и стояли такие морозы декаду. Заборы, помню, трещали и дома временами передёргивало. В такие морозы я выносил из дома банку с водой. А у этих соседей все калитки от воров запирались на замки. И мы вечером наливали в эти замки воду. В своей мести мы пошли дальше. Стали периодически бить у них в доме окна. Периодически – это раза три, по-моему.

Как-то я летом или осенью из рогатки выстрелил к ним в окно. Хоть и маленький был, но стрелял метко (конечно, в окно из рогатки и попасть-то несложно). Онисья Михайловна увидела это и закричала, что нажалуется моему отцу (она сказала «батьке») и, что он меня ремнём отходит. Я спрятался в кустах сирени и ждал, когда вернётся с работы отец. Этого ждала и тетя Онисья. Когда отец поравнялся с домом, тётя Оня сообщила ему о моём хулиганском поступке. Отец нахмурился, а она, мне так показалось, обрадовалась, что мне всыплют… Из кустов я всё это видел и слышал разговор. Прятался я на улице до вечера. Но, домой идти надо. Явился. Отец понял, что я всё знаю и прочувствовал. Погрозил мне пальцем и сказал: «Больше меня не подводи». И больше к этому разговору не возвращался. И в дальнейшем, когда с ребятами хотели где-нибудь созорничать, вспоминалась папина фраза и меня это останавливало от проступка. Уже в те детские годы я очень уважал отца и любил.

Прошло время. Дядя Костя вышел на пенсию, его разбил паралич. Он мог только передвигаться по двору, волоча ногу. Дядя Костя не разговаривал, – у него пропала речь, но он все понимал. Я, уже будучи взрослым, возвращаясь с работы и, видя Константина Федоровича во дворе, всегда останавливался. Здоровался с ним и рассказывал Константину Федоровичу о своей работе, что в городе произошло, о разных делах. А он стоял, слушал, изредка кивая головой и по его щекам текли слёзы… Когда Онисья Михайловна осталась одна, я помогал ей: носил с колодца воду, из сарая дрова. В магазин за продуктами она ходила сама.

Дедушка Андрей

Сумерки были уже осенние, длинные. И мы, днём порыбачив, побрав на болоте ягод, до темноты возвращались в домик. Поужинав, лежали на полатях. На столе горела свеча, в избушке натоплено, и мы в полудрёме не торопясь переговаривались, часто отдаваясь своим воспоминаниям. И вот Саша, до этого слушавший нас, стал рассказывать о своём дедушке.

Он и раньше часто о дедушке вспоминал. Вспоминал родительский дом в деревне Марково. Родители Саши постоянно были на работе, и маленький Саша большую часть времени проводил с дедом.

Звали деда Андрей Константинович Киселёв. Раньше Андрей Константинович занимался подсочкой леса, был егерем. На нем держалось всё домашнее хозяйство. Почти всю домашнюю утварь Андрей Константинович изготавливал сам: стол, скамейки табуретки, кадки, косы и другое. Все эти вещи были сделаны просто и добротно. На некоторых предметах были вырезаны рисунки, то есть, к любому делу дед подходил творчески. И рыболовные снасти он изготавливал сам. Мне приходилось видеть леску, искусно сплетённую из тонких веревочек на крупную рыбу; блёсны, которые сделаны из металлических ложек. А ветеря дед Андрей плёл из ивового прута. Саша вспоминал, что иной раз на озёрах попадала такая крупная рыбина, что её Саше было просто не поднять.

По рассказам Саши дед Андрей очень любил встречать своих детей, которые повзрослев, разъехались кто куда. В такие моменты он брал в руки гармонь и играл. При этом пел задорные частушки, это для него был праздник. А играл Андрей Константинович виртуозно! У дедушки было пятеро детей и всех их дед научил играть на этом инструменте. Надо сказать, что у всех Киселёвых – хорошие голоса и они любили петь. А в большие праздники ещё и залихватски отплясывали.

Большое трудолюбие, весёлый нрав, доброта, – всё это было у деда Андрея. И в Сашиной памяти дедушка Андрей остался сильным, добрым, светлым человеком.

Когда мы с Сашей отправлялись на рыбалку в его родные края, он, прежде чем остановиться у родительского дома, всегда сначала заезжал на кладбище. Садился рядом с могилкой деда Андрея и негромко начинал разговаривать. О чём Саша рассказывал, не знаю, так как в такие минуты я тихонько уходил в сторону, чтобы не мешать. Не мешать беседе внука с дедушкой Андреем…

Древо жизни

Настала очередная ночь нашего пребывания в Вепском краю. Саша и Алексей посапывали. Мне не спалось. В такое время иногда в голову лезут мысли против своей воли. Тем более, Саша накануне, вспоминая своего деда, затронул и мои воспоминания о родных. Перед глазами у меня была наша родословная. На удивление толстая и в этом большая заслуга моей сестры Наташи. На удивление потому, что, когда мы работали, нам было не до этого. Отец моего папы, его братья, дедушка и прадедушка нашего дедушки (как оказалось) были священниками, поэтому в советское время эта тема была под запретом. Со временем, кто знал наши корни, ушли из жизни и Наташе пришлось собирать сведения по крупицам.

Если укрупнить, то получалось, что по папиной линии родственники были священнослужителями: Озеревский Михаил Павлович (1873—1909гг), Озеревский Павел Николаевич (1846—1900гг), Озеревский Николай Николаевич (1810—1863 гг.); по маминой – учителя. Правда мамин дед Волков Андрей Кузьмич был краснодеревщиком. Осталась мебель, сделанная его руками. Выполнена красиво аккуратно, надёжно. А мамин папа Пётр Константинович был машинистом. По рассказам мамы и по сохранившимся бумагам человек он был уважаемый. Принимал активное участие в коллективизации. Был машинистом-наставником и в общественной работе принимал активное участие. Имел наградные листы. Но в 1938 году с ним поступили подло – расстреляли.

Мои бабушка и дедушка, Озеревские Анна Михайловна и Михаил Павлович, – отец моего папы (Озеревского Вячеслава Михайловича)

Озеревские Анна Михайловна и Михаил Павлович, и отец моего папы (Озеревского Вячеслава Михайловича)

Быстров Пётр Константинович в железнодорожной форме

Однажды при встрече наша давняя знакомая Эльвира Балясова пролила свет на эту историю с дедушкой. Эле об этом рассказала её бабушка, жившая от нас на соседней улице. Жена Петра Константиновича, маминого папы, была очень красива, а местный участковый однажды попытался надругаться над ней. За это Пётр Константинович набил ему лицо (правильнее сказать, думаю, – морду). Ночью дедушку арестовали, – поднял руку на правоохранительные органы…

Мне хотелось разобраться в этом деле, и я сделал запрос в областную прокуратуру. Пришел ответ: Быстров Пётр Константинович (такого-то года рождения) пострадал не как политический заключенный, а за «хулиганку». Конкретно, за что, не раскрыли. У меня было большое желание встретиться с этим участковым, чтобы задать вопрос и посмотреть в его глаза, и, наверное, не только посмотреть… Но, время ушло… 1937—1938 год – это годы массовых репрессий.

Не только у меня возникал вопрос: почему никто не понёс наказание за репрессии, за массовые расстрелы ни в чём не повинных людей?! Не простой тогда был период. Ещё тогда я подумал: как хорошо, что у наших внуков есть мы – бабушки и дедушки. Мы с сестрой, когда росли, не знали ни бабушек, ни дедушек ни по папиной линии, ни по маминой. И нам очень хотелось знать их воочию и дружить с ними.

Вспомнилась несправедливость по отношению к моему папе. В старых документах нашел газетную статью, где говорилось, что Озеревский Вячеслав Михайлович – сын попа. И как же он после этого может руководить школой?! Тот донос написал коллега. Видимо, ему очень хотелось быть директором…

После этого навета папу сняли с директорской должности. Но, спустя время, благодаря коллективу учителей и знакомых, папу восстановили в должности. Папа был членом КПСС, видимо, и это помогло, но, наверное, немаловажную роль сыграло и то, что при папе железнодорожная школа №25, в которой он работал, получила статус образцовой.

Покаяние

В канун нашего отъезда домой вспомнили Отечественную войну. Заговорили о том, сколько наших родных не вернулось оттуда, и Алексей опять удивил нас своим рассказом. Он поведал историю, после которой мы все надолго замолчали. Дело было так.

Алексей в составе группы своих коллег, молодых офицеров, был на экскурсии в городе Смоленске. Ознакомившись с основными достопримечательностями Города – Героя, они кучкой стояли около церкви. Вдруг к ним подошел мужчина и обратился на ломаном русском языке. Офицеры, конечно, ничего из сказанного им не поняли. Тогда мужчина протянул им лист бумаги. Там по-русски было много чего написано. Но Алексей понял и запомнил главное. Этот мужчина – немец. Во время войны, в районе Смоленска при отступлении был ранен, его спасла, и выходила русская женщина. Этот немец хотел найти саму спасительницу или её родственников, чтобы поблагодарить её и попросить прощение за то, что воевал против русских. Нашёл ли он в дальнейшем свою спасительницу, Алексей не знает, но он увидел, как немец затем зашёл в церковь, видимо, чтобы поставить там свечки за наших погибших солдат.

Рыбалка наша закончилась. Нас уже ждали дома. Возвращались уставшие, но довольные этой поездкой. Были яркие впечатления и от пойманной крупной рыбы, и от увиденного, и от откровенных бесед. И, в целом, от общения с дикой природой. Ехали в машине и балагурили. Непроизвольно, коснувшись рассказа Алексея о Смоленске, снова задумались и замолчали.

А мне тогда подумалось, что этот немец, воевавший под Смоленском и, которого спасла русская женщина, просил прощения не у горстки советских офицеров, стоявших у церкви; он просил прощения у всего нашего народа!

Пишу этот рассказ с большим уважением к семье Козловых. Надо признать, что с детства я – атеист. Так в школе учили. И в следующем учебном заведении закреплял эти знания. Но, иной раз я замечал, в жизни происходят такие случаи, что ни одна наука не находит более – менее правдоподобного объяснения таким явлениям. Но прежде, чем рассказать об этих удивительных явлениях, начну по порядку.

Семья Козловых

Начав работать в Бабаевском лесхозе, по роду службы я объезжал все лесничества. Была весенняя посадочная пора. На вырубках садили ёлочки и сосенки, и я зачастил в Ольховское лесничество. Лесничим там был молодой специалист после техникума.

Делянка, где проводились лесовосстановительные работы находилась недалеко от деревни Ольховик и лесники на работу ходили пешком. В одном месте, после сильного ветра, тропинку перекрыла упавшая раскидистая осина.

И вот, бригаду пополнил вышедший с больничного лесник. Этот новый работник, дойдя до упавшей осины, остановился, достал топор и перерубил её. Тем самым сделав проход. Эта хозяйственная черта понравилась мне. Ведь, мужики неделю обходили стороной это упавшее дерево, перелезая через кусты и кочки. Этот мужчина оказался заядлым охотником. На этой почве я в последствии и сошёлся с ним. Мне нравились в нём прямота, работоспособность, честность. Правда, бригада смотрела на него косо. И, конечно, было за что. Он мог в глаза сказать то, что он думает, не взирая на ранги. А нравилось это, понятно, не всем.

В дальнейшем этот мужчина, звали его Александр Тимофеевич Козлов, старался от бригады работать отдельно, привлекая в свободное время своего сына школьника Сашу. И вот почему. Молодой лесничий попивал вино (когда и научился?). Нередко выпивал и с лесниками и рабочая дисциплина, соответственно, хромала. Александр Тимофеевич не поддерживал их в питейном деле. При приёмке работ в этом лесничестве нередко выявлялись недочёты. И бригаду приходилось заставлять переделывать.

Так, например, при завершении лесовосстановительных работ, количество посадочных мест у них не дотягивало до нормы, т.е. до 3,5—4 тысяч хвойных саженцев на гектаре. А Александр Тимофеевич с сыном на отдельном участке высаживал больше – 4,5 -5 тыс. штук на гектар. И рубки ухода за лесом он делал грамотно. Раньше, по оценкам работников лесхоза, это было довольно крепкое лесничество. Но сменился руководитель и дисциплина упала. Конечно, можно было выгнать лесничего, но ставить некого. Воспитательных бесед с этим специалистом хватало на неделю – две. Затем всё повторялось. Так и работали.

И вот однажды, спустя пять лет, когда Александр Тимофеевич был уже на заслуженном отдыхе, его попросили помочь. Был конец квартала и план по рубкам ухода лесничество не тянуло. Работал он один без помощников (нарушая технику безопасности). И как так получилось, что падающее дерево ударило его по голове? Медпункта в деревне не было, упразднили при оптимизации… А в город он не поехал. И через некоторое время Александра Тимофеевича не стало.

Я был на его похоронах. Приехал и на сороковой день. Перед обедом помянули Александра Тимофеевича и вышли во двор, как принято, проводить его душу. Вдруг к нам с плачем подбежал его внук. Он до этого пошел прогуляться по лесной дороге. Хоть и маленький, но понимал, что дедушка умер и его больше нет. Сквозь слёзы внук рассказал, что когда он повернул к дому, то увидел своего дедушку, который шел лесом параллельно дороге. На плече у него было ружье, на поясе висели две утки. Дедушка шёл и улыбался.

Кого взял к этому моменту хмель, быстро протрезвели. Все пошли на то место, которое указал внук. Никого не было… В нашей компании были люди разного возраста. И те, кто постарше, заметили, что дети в раннем возрасте могут видеть то, что не дано взрослым.

Не своей смертью умерла и его жена Валентина Тимофеевна. Во время покоса она находилась на возу. Когда снизу кинули веревку, чтобы закрепить на телеге сено, конец ее стегнул по крупу лошадь и это послужило сигналом к движению. Лошадь дёрнулась, и женщина скатилась с воза на землю и сломала себе шею. И её после смерти маленькие внуки видели ее. Они вышли в коридор под вечер и за углом увидели бабушку. Та стояла и спокойно смотрела на них. Дети маленькие, но они понимали, что бабушка умерла и её больше быть не может. Дети в страхе вбежали в дом. В коридор вышла их мать Татьяна. Там никого не было.

Голос моих родителей

Мне вспоминается, как на сороковой день после смерти отца я услышал его голос. Было раннее солнечное утро. Вдруг сквозь сон я явно услышал: «Толя». Голос был спокойный, как обычно разговаривал отец. Он звал меня. Помню, я вскочил и обрадованный вбежал в отцовскую спальню, думая: «Какой страшный сон мне до этого снился». Но кровать была пуста. Папы не было. И это был не сон. А голос я реально слышал!

Мамы нашей не стало десять лет назад. И не так давно тоже ночью я услышал её голос. Она меня окликнула. Я вскочил на кровати и сказал: «Что, мама?». Жена спала. В квартире больше никого не было, но голос прозвучал чётко. Может быть только в моей голове прозвучал…

Баба Уля

Это было в 1993-ем году. У Савина Сергея Евгеньевича, моего давнего знакомого, есть тоже хороший знакомый – Утин Павел Александрович, сейчас он проживает в Москве.

До переезда в Москву Павел Александрович работал начальником криминальной милиции г. Бабаево. И как-то при встрече с Сергеем, на вопрос: «Ты чего такой смурной? Дома или на работе проблемы?» Утин ответил, что произошло убийство. И это происшествие висит «глухарем» уже два месяца. А областное управление торопит. Сергей предложил ему съездить к вепсам к бабе Уле. Она – ведунья, может и подскажет что. На это предложение Павел Александрович рассмеялся, так как не верил, как он выразился, во всякую чертовщину. Но Сергей все-таки уговорил его вместе съездить туда, сказав, что если и не выйдет из этого ничего, то ты ничего и не потеряешь!

Приехали в поселок Пяжелка, где жила эта бабушка. К ней ходили местные жители лечиться, и она им помогала. Даже из Москвы приезжали ученые изучать её дар. Сергей Евгеньевич рассказал мне, что находился рядом с Утиным и всё, что происходило там хорошо видел. Работник милиции рассказал бабе Уле, что в районе деревни Тимошино в канаве был обнаружен труп женщины, завернутый в целлофан. В окрестных деревнях никто из жителей не пропадал. Выслушав рассказ, бабушка открыла дверку печи и позвала: «Дедушка Агап, дедушка Агап». И стала что-то шептать. Потом приложила ухо к печному отверстию и периодически стала повторять: «Ага, ага…».

После этого она сказала, что были двое мужчин и женщина. Один высокий светлый, другой пониже, волосы тёмные. Они выпивали и, поскандалив убили женщину и бросили в канаву. Не веря сказанному, работник милиции с коллегами всё-таки поехал по деревням. И жители одной из деревень рассказали, что год назад у них в деревне трое из Череповца снимали дом. Двое мужчин, схожие по описанию, и женщина. Получив ориентировку, череповецкие сыщики разыскали убийц и те были осуждены. И мне как-то, знакомый милиционер по секрету рассказал, что его начальник негласно несколько раз ездил к вепсам к гадалке.

Сергей Савин жил рядом с этой бабушкой, часто бывал у неё. Он мне рассказал ещё несколько историй.

В реке Ножема утонул человек. Искали и безрезультатно. Обратились за помощью к бабе Уле. Та вышла на берег реки и опустила икону в воду. По словам Сергея размеры иконы были примерно 40 на 70 сантиметров. Икона проплыла какое-то расстояние и вдруг закружилась на одном месте. Туда подошли мужчины с багром и вытащили утопленника.

Ещё случай. В деревне загорелся дом. Жители прибежали к бабушке за помощью. Бабушка Уля в то время уже плохо ходила. Она дала жителям икону, сказала какую надо читать молитву и велела обойти с иконой вокруг горящего дома три раза. Когда это было проделано, огонь стал стихать и забрался во внутрь дома. Приехавшим пожарным осталось только дотушить пожар.

Бабушка Уля лечила людей. Как-то к ней обратилась семья Кабан из Бабаева. Их сын страдал эпилепсией. Врачи заверили, что эта болезнь не излечима. Баба Уля вылечила парня. Но получалось это у неё не всегда, был предел её таинственной силе. Спустя время у главы этого семейства заболели ноги. Одну хирурги уже отняли. Когда семья снова обратилась за помощью к бабушке Уле, та сказала, что уже поздно. Раньше надо было приходить. В дальнейшем у мужчины ампутировали и вторую ногу. А мы тогда все думали, эх, пришёл бы он раньше к бабушке, она бы точно помогла!

Сергей Савин откровенно признался мне, что, когда ещё жил в Бабаево, о способностях этой бабушки – ведуньи от знакомых слышал, но не верил этому. А когда переехал жить в Пяжелку и поселился рядом с ней, то неоднократно убеждался в её неординарных способностях. И скепсис у него по этому поводу пропал… Самое интересное, что читать и писать баба Уля не умела, но у неё была очень хорошая память. Знала много частушек, прибауток, разных историй.

Деда Ваня и Осип Иванович

Ещё сильный ведун из вепсов жил в деревне Стармуж Бабаевского района. Его все звали деда Ваня. К нему местные жители обращались за помощью. Пастухи весной, например, брали у него так называемый обход, чтобы ни голодный медведь, ни волки скотину на выпасе не трогали. Что интересно: скотина паслась в лесу, на лугах с весны и до осени и никто её не трогал.

Перед смертью деда Ваня передал свой дар своему сыну Осипу Ивановичу. Про его удивительные возможности мне тоже рассказал очевидец. У проживающей в деревне Комарово женщины потерялась корова. А корова для деревенского жителя, это всё! И молоко, и мясо и, я бы сказал, что она и как член семьи (сами держали корову пять лет). Искали животину и не нашли. И знакомые подсказали женщине сходить к Осипу Ивановичу, мол тот поможет.

Женщина набрала в корзину 50 курных яиц (видимо, и соседи яйцами помогли) и отправилась к знахарю. Дорога была длинная, где-то километров десять. Пока она шла, то подумала: не много ли яиц взяла? И отложила часть их под куст у дороги, прикрыв травой.

Какие манипуляции колдун делал, женщина племяннику не сообщила. Но рассказала, что он описал место, где находится бурёнка. Женщина поблагодарила Осипа Ивановича, отдала ему яйца и поторопилась домой. Вдруг услышала: «Ты, матушка, не спеши, не спеши. Обратно пойдешь, – не забудь яйца под кустом взять. Пропадут ведь!». Женщина рассказала, что в тот момент ей было очень стыдно. А корову нашли быстро.

Как относиться к таким явлениям? Раньше, понятно, я принимал такие вещи за байки, но со временем уже отношусь к этому не так критично… Тем более, помню, что в советское время в нашей стране секретно был создан институт по изучению паранормальных явлений – Институт Прикладной Экзофизики. Видимо, всё-таки не зря был создан!

Моя биография

Написать свою биография, казалось бы, несложно: перечислил яркие события, жизненные грани, – и всё! Но, грани со временем стираются и, когда-то значимые события, уже могут выглядеть не так ярко.

Вот, я сел за стол и задумался. И решил так: начну, а там, наверное, само пойдет.

Итак, я – Озеревский Анатолий (сейчас уже Вячеславович) родился в большой церковный праздник- Благовещенье, т.е. седьмого апреля 1949 в городе Бабаево Вологодской области. Родился в семье учителей. Мой папа – Озеревский Вячеслав Михайлович, преподавал историю и географию. Был директором школы №25, затем её переименовали в школу №65. Мама – Озеревская Валентина Петровна, преподавала немецкий язык.

Мой замечательный отец

На совещании, в РОНО. Беланов Алексей Семенович, Куракин Игорь Фёдорович, за ним мой отец, Псарев Алексей Данилович (крутит ус), Зарубин Иван Иванович. Работники школы

Мой папа

Нина-жена, сестра Наташа, мама и папа

Так как родители были постоянно заняты на основной и общественных работах, большую часть времени я был предоставлен самому себе. Но в выходные родители, конечно, уделяли нам – мне и сестре Наташе, внимание. Мама даже, помню, выстругивала из полена стрелы для лука, и я их с удовольствием применял по назначению. А с папой зимой мы ставили в прорубях крюки на налимов. Иногда попадались довольно крупные экземпляры, и мама в русской печи пекла вкусные пирожки с налимьей печенью.

Летом папа мастерил мне удочку, и я с плота удил рыбу. Ещё вспоминаются такие моменты. Раннее утро. Сквозь сон слышу негромкий папин голос: «Толя, вставай. Идём на речку». Открываю глаза, – надо мной наклонился отец. Обхватываю его шею руками. Он поднимает меня, помогает одеться. Выходим из дома тихо, чтобы не разбудить маму и мою сестру Наташу. Направляемся к речке, над водой стоит туман. «Слышишь? Это бормочут тетерева», – говорит отец. Со стороны леса доносятся булькающие звуки, это всё завораживает. Я ёжусь от утренней весенней прохлады, но мне любопытно и сон полностью проходит.

Папа любил вставать рано. Как-то летним ранним утром разбудил меня. В руках он что-то держал, из ладоней выглядывала птичья головка. Я оделся, вышли на улицу. Папа осторожно дал мне подержать птицу, это был стриж. Видимо, в погоне за насекомыми он ударился о провода и упал на землю. Его коротенькие лапки и длинные крылья не позволяли стрижу подняться с земли. Я немного подержал птицу в руках, его сердечко колотилось часто-часто. Затем папа взял стрижа, подбросил его вверх и тот улетел.

Став старше, я нашел то место, где токовали тетерева, это было недалеко от нашего городка. В тихую погоду их токовое бормотание по реке долетало и до нашего дома. Эту полянку, где токовали тетерева, ещё тогда, в юности, окрестил «Заветная». Не помню, почему возникло это название. В окружающем её березнячке хорошо росли подберезовики, волнушки. Там было светло, и почва в начале лета прогревалась рано, и грибы появлялись раньше, чем в других местах. А в смешанном хвойном насаждении, неподалеку, росли подосиновики, белые леди́нные, волнушки, грузди, рыжики.

Меня иногда спрашивают, а что за белые лединные?

Встречаются два грибника, начинают расcпрашивать друг друга, каков урожай?

– Я на прошлых выходных в сосновом бору был, боровых нарезал две корзины!

– Мне тоже повезло, белых лединных набрал! В низине у ручья в траве искал с азартом, а они ещё прячутся!

Тут и становится понятна разница – белые «боровые», это гриб в сосновом беломошнике, классический крепенький боровичок на толстой ножке. А белый «лединный» может быть и в сосновом, еловом, смешанном с лиственными породами, растёт, где есть увлажнение в пойме реки, ручья и в траве. Он немного отличается по цвету, не такой крепко коричневый пузан, а немного зеленее с небольшой желтинкой, ножка более стройная и более грациозно вытянута!

Рыжик вкусный, но капризный гриб. Зазеваешься, – и он червивый. Грибы я люблю в любом виде. С удовольствием ем жареные подосиновики, подберезовики, моховики, конечно, белые, рыжики (без предварительной отварки) с луком, картошкой и яйцом. Заметил, что в деревнях всегда в жареные грибы добавляли яйцо. Видимо, чтобы смягчить воздействие грибов на желудок. Грибы, всё-таки, считаются тяжёлой пищей.

Когда удавалось набрать рыжиков, то жарили их в сметане. Очень вкусное для меня блюдо, с горчинкой! Кстати, знаменитый художник Коровин Константин Алексеевич тоже обожал это блюдо. Правда, чистить рыжики жене не доверяю: обнаружив хоть одну червоточинку, Нина Михайловна, выбраковывает гриб и к окончанию чистки к сковородке ничего и не остается. Я же червоточины скрупулезно вырезаю, сохраняя тем самым деликатес.

Как-то в лесу встретил мужчину, собирающего грибы. Разговорились. И он сообщил мне рецепт, как есть сырые лисички. (Кстати, немцы из лисичек давно делают лекарство от онкологии). А рецепт такой: нужно подержать свежие лисички в воде, затем, достав их, мелко порубить ножом, сдобрить майонезом и перемешать. Немного подождав, можно приступать к трапезе. Помня, что грибами легко можно отравиться (сморчки и строчки отваривают один-два раза), вернувшись из леса домой, в интернете стал искать информацию по грибам. И нашел, что в Сибири лисички едят сырыми. Сразу же приготовил это блюдо. Понравилось. При этом жена смотрела на меня так, словно прощалась со мной. Она была категорически против таких экспериментов. Я и сейчас периодически достаю из морозилки замороженные сырые лисички, перекладываю их на ночь в холодильник, чтобы постепенно разморозились и дальше поступаю так, как описывал выше. И ем с удовольствием, представляя, что ем рыжики, т.к. вкус получается с горчинкой. Правда, ем понемногу.

На этой поляне росла земляника, можно было встретить бруснику. В березняке был сильный черничник. Любил я эти места. Вдоль лесной опушки бежал и бежит ручей, Тушиловский. Весной из реки Колпь туда заходила рыбёшка и затем задерживалась в небольших ямках на лето. Я с товарищами гоняли эту рыбёшку, пытаясь её поймать. Став постарше, охотился там на вальдшнепа. Иной раз весной в бинокль подолгу наблюдал за токующими тетеревами. Ток был небольшой и петушиных драк не было. Такое токование напоминало просто ритуальный танец: петухи, то сближались, то расходились в стороны, иногда бегая друг за другом. Но так, чтобы перья летели, я там не видел. Некоторые самцы в качестве партнера выбирали кочку и кружились вокруг нее. Иногда довольно высоко подпрыгивая вверх. Тетерев сам по себе красив, а весной особенно! Оперение тёмно-синее, местами с зеленоватым отливом, хвост лирой, брови, будто из брусники. Самки скромнее, – рыжеватого окраса. Они, как правило, рассаживались на деревьях неподалеку. И делали вид, что петушиные старания их не волнуют. Но стоило появиться человеку или лисе, самки издавали тревожный звук, напоминающий частое кудахтанье и ток замолкал.

Иной раз отец просил меня помочь пожилым знакомым, и я в силу своих физических возможностей помогал. Со временем я понял, что такие, казалось бы, незначительные, моменты, связанные с тетеревами, стрижом, помощью бабушкам и дедушкам и другие случаи, были для меня уроками. Потом было обучение в школе, ВУЗе. Но те, первые жизненные уроки отца, были, наверное, для меня самые главные.

Вспоминаю, как мама играла на пианино вальсы, устраивала вечера музыки. Мне с Наташей показывала иллюстрации картин из журнала «Огонёк». При этом рассказывала биографии художников, написавших эти картины.

Помню, как мама направляла меня к Псаревым помочь им. Глава семьи – Алексей Данилович, был литератором в школе №65. Мама, будучи школьницей, училась у Алексея Даниловича и очень его уважала. Седой, немного грузный, мне, тогдашнему школьнику, Алексей Данилович напоминал слона, большого, неторопливого, мудрого. Я помогал им по хозяйству. Затем Алексей Данилович благодарил меня, говорил, что на сегодня достаточно. Мы садились за стол пить чай. Садились, как мне помнится, с краю стола. Так как у них в доме везде были книги, журналы, газеты. Они лежали в шкафах, на полках, на тумбочках, на столе. И Алексей Данилович, проживший большую, непростую жизнь, неторопливо начинал рассказывать о своем детстве в деревне, о литературе. Один вечер он мог посвятить Анне Ахматовой, другой – Марине Цветаевой и т. д. Рассказывал интересно, не повторяясь за целый вечер. Как литератор Алексей Данилович знал много, Он выписывал журналы: «Новый мир», «Иностранную литературу», «Роман-газету». По тому времени – передовые издания. Где печатались, считавшиеся крамольными, произведения Булгакова, Набокова, Гумилева. И получалось, что я помогал Алексею Даниловичу по хозяйству, а он с моими родителями помогали мне через такие услуги расти человеком.

Старшая сестра – Наташа, мною тоже занималась, но у неё и свои дела были. Поэтому я большую часть времени проводил (пропадал) на улице, на реке, в лесу. С детства у меня проявилась тяга к пиротехнике. Любил запускать ракеты. Брал как заготовку ружейную гильзу 12-го калибра и лист ватмана. Сворачивал ватман трубочкой, склеивал, носовую часть вырезал из пробки, а двигателям являлась папковая гильза, набитая смесью пороха, аммиачной селитры, угля. В голове ракеты в дальнейшем стал вкладывать парашют. На самой ракете делал надпись КЭЦ, – Константин Эдуардович Циолковский. Что интересно, ракеты поднимались, но не высоко, а когда в небо запустил ракету с надписью ЦАНДЕР, она поднялась выше всех прежних. Правда, одна из ракет однажды нечаянно упала на крышу соседского дома. Крыши в то время были покрыты дранкой, а огонь из сопла еще вылетал. Я, конечно, перепугался. Подбежал к дому и длинной палкой уронил ракету на землю. После этого случая стал осторожнее.

Окончив школу с друзьями, устроился работать в химлесхоз разнорабочим. И отработал там год. Мой папа, до этого молчавший относительно моего светлого будущего, наконец сказал: «Толя, ты должен закончить институт». То есть, дал понять, что мне нужно сесть за учебники и готовиться куда-то поступить. К отцу у меня большое уважение и я воспринял этот совет, как толчок к действию.

В это время моя сестра заканчивала Ленинградскую лесотехническую академию имени Сергея Мироновича Кирова, факультет озеленение. Она посоветовала поступать именно туда, раз я (по её словам) люблю лес, рыбалку, охоту. И привезла из Академии программу для поступающих. Я засел за учебники и после успешной сдачи экзаменов, поступил в это старейшее учебное заведение на лесохозяйственный факультет. Будучи уже взрослым, в гостях у знакомых профессоров Ленинградского университета Марковых Бориса Васильевича и Ольги Юрьевны, я признался (к их удивлению), что если бы сильно хотел поступить в ВУЗ, то навряд ли бы это у меня получилось (во всяком случае, с первого раза). Дело в том, что из дома мне очень не хотелось уезжать. Уезжать от родителей, от друзей. Решил так: не сдам экзамены, вернусь домой. Конечно, специально заваливать предметы не стал, но экзамены сдавал хладнокровно, почти не волнуясь. А если бы очень туда стремился, то стал нервничать и, соответственно, допускать ошибки, и, возможно бы, и не поступил. Первые два курса были трудные, затем втянулся и учиться стало интересно.

Нам преподавали выдающиеся специалисты – профессора, академики, просто преподаватели, знающие, любящие свое дело. Они и продолжали формировать науку о лесе. Перед окончанием учёбы профессор Мартынов Евгений Николаевич предложил мне возглавить музей биологи лесных зверей и птиц. Музей этот шикарный. От такого интересного предложения я растерялся. Подумал так: поработаю в Бабаево, встану на ноги и приму решение. Короче, пока вставал на ноги, на пенсию вышел…

А с будущей женой Ниной я познакомился, будучи на практике. Каждое лето мы, студенты Лесотехнической академии, проходили практику в учебном хозяйстве в поселке Лисино – Корпус Ленинградской области. Жили в бывшем императорском дворце, где раньше останавливался царь Александр 2-й, приезжавший туда на охоту. Иной раз нас селили в студенческом общежитии, что на окраине посёлка. Питались в столовой, но, как дополнение брали у частников молоко. Нас это устраивало. Покупали на вечер к молоку батон, – и ужин готов.

В очередной приезд договорились брать молоко у Татьяны Ивановны Ермолаевой, которая проживала рядом с почтой. Женщина была добрая. Иной раз у нас не было денег расплатиться за молоко, и Татьяна Ивановна давала его так. Потом, со стипендии, деньги, конечно, мы отдавали. У Татьяны Ивановны было и есть три дочки, симпатичные: старшая Нина, затем Людмила и младшая Женя. Все они закончили местный Лисинский лесной техникум. Нина по распределению была направлена в Карелию, в местечко Питкяранта. Отработав там какое – то время, вернулась домой и работала на почте телеграфисткой. Нина мне понравилась. Я стал в Лисино приезжать чаще. Помню, как с Ниной ходили в начале лета за церковь вдоль реки на вальдшнепиную тягу. Как вечерами гуляли вдоль речки Лустовки. И первый поцелуй помню: летняя белая ночь, туман. Стоим напротив церкви и целуемся… Вот как-то так через молоко и познакомились.

Свадьба

Мои папа, мама, жена Нина и я

Из Шуйского в Бабаево вернулся с бородкой

Моя любимая жена Нина и я

После учёбы с 1972 года у нас с женой начинается работа в Лесном хозяйстве. В Бабаевском лесхозе свободных мест не было и Вологодское управление лесного хозяйства направило меня с молодой женой Ниной (поженились сразу после окончания Академии) в село Шуйское Междуреченского района. Где мы отработали в Междуреченском лесхозе три года. Я – в качестве инженера-семеновода, а жена Нина Михайловна, – инженером по охране леса. Затем переехали в город Бабаево. Так что, ни в Ленинграде, ни в Шуйском я не остался.

В 1975 году, в связи с ликвидацией Междуреченского лесхоза, переведен в Бабаевский лесхоз в качестве инженера мелиоратора и лесных культур. Жена была принята в тот же лесхоз мастером леса Люботинского лесничества. Жить стали в родительском доме. Появились дети. Родители помогали нам растить детей, к сожалению, папа до появления нашего сына не дожил. Я как-то сравнил свою дату рождения и дату рождения нашего сына. Получалось, что я появился на свет, когда моему папе было 40 лет. Наш сын Слава родился, когда мне стукнуло сорок… Вот такая закономерность.

Работая в Бабаевском лесхозе мне пришлось второй раз защищать проект по лесному хозяйству: первый раз – в Лесотехнической академии, второй – в институте повышения квалификации. А вообще, жизненные проекты маленькие и побольше мне, как и многим другим, приходилось защищать в течение всей жизни. В 1976 году меня направили на курсы повышения квалификации во Всесоюзный институт повышения квалификации руководящих работников и специалистов лесного хозяйства Гослесхоза СССР в г. Пушкино. Тема – лесовосстановление. Хочется вспомнить проведенный там месяц.

Жили, как на корабле, т.е. занятия, общежитие и столовая, – всё было в одном здании. Удобно. В выходные нас возили на экскурсии в Москву. Запомнилась Грановитая палата с уникальными драгоценностями. Запомнились и другие моменты.

Перед завершением стажировки нужно было подготовить проект по лесохозяйственной теме и его защитить. Набросал черновик и пошел к своему руководителю Дерягину (к сожалению имя и отчество не помню). Тот взял мой незаконченный труд и сразу стал делать замечания. Вступление, в котором все должны были опираться на материалы очередного съезда КПСС, оказалось недостаточным по количеству страниц.

У меня – на трёх листах, а надо было на пяти. Второй абзац тоже был слишком сжат. Я несколько удивился и сказал преподавателю, что он нам сам дал программу для каждого материала. Тогда Дерягин спросил: «А вы кто?». И когда он понял, что я – прибывший на курсы повышения, рассмеялся и сказал, что принял меня за аспиранта, принесшего кандидатскую. Недоразумение разрешилось, и я пошел дописывать работу. Взялся усидчиво. Писал и у себя в комнате, и в библиотеке (богатая там библиотека).

Кстати, в комнате нас расселили по трое. Кроме меня там жили Коля с Дальнего Востока и мужчина (был старше нас) из Якутии. Имени его не помню. Он работал в лесоустройстве. И помню рассказывал, как квартальные столбы, где не было деревьев, они сооружали из кучки камней. А про предстоящий проект товарищ из Якутии сказал, что за свою жизнь их столько наделал, устраивая лесхозы и охотничьи хозяйства, что теперь их щёлкает как орешки.

Коле, с Дальнего Востока, учёба поднадоела. Он чаще стал заходить в пивную. Потом по утрам жаловался, что у него болит голова. А раз мы с якутом (вообще-то он был русский по национальности) защитили Колю. Было 12 часов ночи. Уже многие в комнатах спали. Вдруг слышим Колин голос: «Вы уже спите?». При этом он шёл по коридору и громко стучал в каждую дверь. Мы оделись и выскочили в коридор. И как раз в это время открылась очередная дверь и оттуда вышел разъяренный мужчина в трусах и майке. Комплекцией он был как Иван Поддубный, которого мы видели в кино. Сразу поняли, что Коле будет плохо. Подбежали к мужчине и заверили, что буяна уведём. Тот, похожий на Поддубного, с неохотой нам уступил. А Коля периодически продолжал пить пиво, но в двери комнат уже не стучал.

Проект я (похвастаюсь) защитил на «отлично», а «якуту» поставили «удовлетворительно». Помню, как он сел расстроенный на кровать и долго молчал. Может быть его срезали дополнительные вопросы экзаменаторов. Комиссия там была серьезная, человек пять. И вопросы они задавали разные…

Через пять лет в лесхозе сменился директор. С ним я не сошёлся характером и уволился. Устроился работать в межхозяйственный лесхоз. Долго работал лесничим, главным лесничим. Жену – Нину Михайловну впоследствии из мастеров леса перевели инженером по культурам. Она награждена значками «10 и 20 лет работы в государственной лесной охране». Имеет почётные грамоты. На пенсию Нина Михайловна вышла досрочно, имея пятерых детей. Хотя дети у нас общие, но у меня таких льгот не было, и я отработал, как говорят, от звонка до звонка.

Родительский дом, который строил ещё наш дедушка, требовал большого ремонта и, соответственно, денежных вложений. На наших сберкнижках денег не было. Они закончились, когда наши дети стали поступать в высшие учебные заведения и я устроился работать главным лесничим в «Вологодские топливные биотехнологии». (Тем более, меня туда давно звали и зарплата там была значительно выше моих предыдущих заработков). Проработал там три года. И уже окончательно вышел на пенсию. Правда, дома сидеть не пришлось: по просьбе коллег выезжал в лес на отводы делянок под рубки ухода, главное пользование; консультировал. То есть делал то, что умел. Да и дома дел хватало. Держали коз, поросёнка, кур, индоуток, собак. Они все тоже требовали ухода.

Из наград имею грамоты. Одна от Министерства лесного хозяйства, значок за 10-летнюю безупречную службу в государственной лесной охране. За содействие выполнению планов и в честь профессионального праздника получал денежные премии. Это было существенней… И ещё – значок «Молодой гвардеец пятилетки» за велопробег со школьниками Вологда -Великий Устюг (проехали по населенным пунктам Вологодчины где-то 670 километров). Это – официальные награды. А неофициально имею орден, которым горжусь. Но это – уже другой рассказ.

Вырастили с женой Ниной Михайловной четырех дочек и сына. В настоящее время у нас двенадцать внуков. У дочки Юли – дочь Лиза и сын Саша; у Ирины – сыновья Артём и Кирилл; у Оли – дочь Настя и сын Максим; У Наташи – дочери Даша, Диана и Катя, у сына Вячеслава – дочери: Полина, Меланья и Есения. И самая младшая на сегодняшний день – это Есения. Ей исполнился один годик. А самый старший из внуков – Артём. Ему двадцать три года.

Любил и люблю путешествовать по лесам и озёрам. И, вообще, жить люблю!

Я, с коллегами в ресторане отмечаем очередной праздник

Я на Каменке

Рабочий кабинет автора

Слева – направо: Марков Борис Васильевич, – профессор, академик; сзади его жена Ольга Юрьевна, – профессор (ленинградка); Смирнова Татьяна; Нежельская Валентина – экономист; Мамончиков Владимир Степанович – кандидат технических наук;

Озеревский Анатолий, – инженер лесного хозяйства; Каткова Валентина – товаровед; моя сестра Наташа – инженер-декоратор. Это всё – бабаевская диаспора в Санкт- Петербурге (кроме Ольги Юрьевны). Раз у Наташи в Питере собралось живших на нашей улице (включая и меня) шесть человек, плюс с соседних. Такие встречи проходили весело: пели под гитару романсы женщины их много знают, читали стихи. И вспоминали родное Бабаево, – детство, юность…

Орден

В своей биографии обещал рассказать об ордене, – рассказываю.

Справляли мой юбилей. Собрались родные, близкие. Было поздравление и через газету. На следующий день, повстречавший меня сосед спросил:

– Дети на торжество все приехали?

Я ответил:

– Да. Десять детей и одиннадцать внуков!

На лице соседа появилось откровенное изумление. Он даже слегка попятился. Но сразу же сообразил и рассмеялся. Я добавил, что за своих зятьев, невестку мы так же болеем и переживаем, как и за родных детей. Так что это все – наши дети.

Юбилей прошел весело, с юмором. Как и подобает такому мероприятию. Родные и гости переодевались. Исполняли под гитару и аккордеон цыганские романсы (и не только) с измененными в сторону именинника текстами. В общем, повеселились хорошо! Когда гости разошлись, за столом остались я и ещё кто-то из родни. Работал телевизор. Он, как правило, у нас включен с утра и до вечера. Смотрю, а там президент награждает орденом спикера верхней палаты Валентину Ивановну Матвиенко. Надо сказать, что Валентина Ивановна родилась в том же году, что и я. И в один и тот же день, то есть 7-го апреля. Я и пошутил:

– Надо же, Валентина Ивановна прожила семьдесят лет, ей за это орден дали. Я прожил ровно столько же (изо дня в день), а мне – ничего. Негромко так сказал. Но, видимо, и правду говорят, что стены имеют уши…

Прошел месяц. Приезжают на каникулы питерские внуки и вручают мне бархатную коробочку. Открываю, в ней – орден. Достал его. Выполнен в заводских условиях. По весу тяжелый, с блестящими камушками. Подумал: «Награда, прям, как у Михаила Илларионовича Кутузова». А надпись на ордене: «Любимому дедушке за доброту и заботу». Прочитал, – и слеза по щеке…

Орден любимому дедушке!

А если серьезно, то дорожу этой наградой. Ведь, она мне от всех наших детей и внуков!

Как я стал генералом

Рассказ о том, как я с лёгкой руки внука стал генералом, а с помощью дочки получил статус академика.

В своей написанной биографии, да и в других рассказах я ничего не придумывал. Просто описывал то, что было со мной, моими родными, знакомыми. И сейчас продолжаю эту тенденцию.

В 2021 году старший внук Артём закончил Лесомеханический техникум (электрические станции сети системы) в Череповце и получил повестку в Армию. Провожали, как принято, всей роднёй и друзьями. Наказывали честно служить Родине и охранять нас. Все правильно говорили. А я добавил коротко: «Артём, будь обязательным! И в Армии, и на гражданке, потому что необязательный человек – это пустой человек». С такими напутствиями внук и уехал служить в Волгоград, Город – герой.

Оттуда по выходным он звонил нам. Когда звонил лично мне то громко приветствовал: «Здравия желаю, товарищ генерал!». Я так же шутя отвечал: «Здравия желаю, товарищ рядовой». Вообще то в Академии у нас была военная кафедра. Перед окончанием учёбы мы были в лагерях в пограничной части, что находится в Лахденпохском районе Карелии. Там принимали присягу и имею воинское звание старший лейтенант запаса. Это, к слову. Такое шутливое обращение внука ко мне продолжалось долго. И вдруг от него звонок и голос шёпотом: «Дедушка, я своим сослуживцам в шутку сказал, что мой дедушка – генерал в отставке». Сослуживцы, правда, сразу спросили: «Тогда чего же ты не при штабе?». На что Артём ответил: «А я хочу, как все».

Эта информация дошла до сержанта и более высокого начальства и им это понравилось. Внука повысили, назначили зав. баней, откуда он и сообщил мне потихоньку эту информацию. Уже получалось так: сослуживцы маршируют на плацу и в дождь, и в снег, а Артём – заведует баней. Работа там была как бы и не пыльная, но спину однажды он надорвал, перегружая большие мешки с бельём. Пришлось даже в лазарете полежать.

Говоря об Артёме, хочется вернуться немного назад. Артём после школы поступил, уже упоминал выше, в техникум. Первый курс закончил на тройки. Но затем от него стали поступать звонки с хорошими вестями: «Дедушка, я сегодня первым собрал электрическую цепь и получил «пять». Я хвалил его. Подбадривал, чтобы в учёбе продолжал в том же духе. Оценки стали улучшаться. И, думаю, в этом большая заслуга преподавателей техникума. Они смогли заинтересовать Артёма в учёбе. Закончил техникум он на пятерки. Ему дали протекцию в институт. Артём поступил в Вологодский государственный университет на заочное отделение и сразу же по призыву ушел в Армию. Отслужив год, вернулся уже на второй курс.

Встретил я его в своей профессиональной форме. И он доложил, отдавая честь: «Товарищ генерал, ефрейтор Киселев прибыл!». Мы обнялись. И Артём рассказал следующее. Насчёт генерала он пошутил в части без всякой, как говорят, задней мысли. Так как он меня раньше видел в форме лесничего и главного лесничего, ему моя форма нравилась. И он ещё тогда со знакомыми называл меня генералом. Позже внук хотел признаться перед сослуживцами в шутке. Но его высшее руководство периодически стало справляться у него о моём здоровье, т.е. о здоровье дедушки – генерала. И разоблачить себя он уже не решился. Внук так и сказал: «Дедушка, для моих сослуживцев ты так и остался генералом в отставке!».

Вологодский государственный университет Артём закончил весной 2024 года, получив диплом бакалавра и сейчас работает в Череповце на Северстали. На свою родину в Бабаево внук приезжает уже с женой Дашей. Меня приветствует по-военному. Я отвечаю тем же и нам обоим, по-моему, приятно…

Такая же шутка произошла и со званием «академик». К пенсии нередко человек приобретает массу болезней. Не обошла эта участь, к сожалению, и меня. Мне сделали одну операцию, затем другую. Врачи рекомендовали: «Год никаких физических нагрузок! И вообще, жить без тяжестей». Я опечалился, т.к. резко выбыл из накатанной жизненной колеи. Понял, что вообще долгое время мне нельзя будет ничем физически заниматься. А я привык к движению… Понял это и загрустил. Хотя, конечно, были книги, шахматы, музыка. А физических нагрузок не было.

Мое печальное состояние поняла и дочь Юля, где я временно квартировался. Поняла, что меня нужно чем-то отвлечь от грустных мыслей. Она принесла из магазина краски, кисточки, холсты со словами: «Папа, рисуй!». Я честно признался, что рисовать не умею и что кисть держал, когда белил стены в школе, в которой учился, но там была другая кисть… И портить холсты не буду. Посоветовал отдать все эти принадлежности внукам. Но Юля не отступала: «Помнишь, папа, ты давно собирался нарисовать картину? Вот и рисуй. А холстов еще купим». Действительно, у меня была мечта взять кисточки, краски и нарисовать картину, где будут река деревья и закат солнца. Или, наоборот, его восход. Нарисовать всё так, чтобы она в первую очередь понравилась мне самому. И я как-то проговорился об этом вслух, а дети запомнили…

Дочь Юля с зятем Сергеем предоставили мне на большом экране ряд пейзажей на выбор, чтобы я срисовал, что мне понравится. И я, прогнав нерешительность, стал пытаться сделать копию понравившейся мне картины. Дело это оказалось очень трудным. Первая моя картина изображала речку и лес. Пейзаж, который я старался скопировать, мне понравился. А то, что получилось у меня, – нет. Нарисовал другую картину. Тоже самое. Выглядело плоско. Но дочка похвалила меня, сказала, что получается. Но я понимал, что отсутствует перспектива, как говорят художники. То есть, не чувствуется объёма.

Тогда Юля договорилась с художественной студией, чтобы я поучаствовал в нескольких мастер-классах. Приняли меня там тепло. Я бы даже сказал, очень уважительно. Я подумал, что это заслуга моего возраста. Там мне показали, как смешивать краски, создавать тени и т. д. В студии занималось человек десять. И чувствовалось, что они прониклись ко мне интересом и уважением. Я, в свою очередь, посмотрел их творения. Они были в разной степени готовности, но чувствовалось, что по окончанию работ такие картины не стыдно и на стену повесить. Когда я узнал, что руководитель студии училась рисованию пятнадцать лет, я несколько приуныл. Но она подбодрила меня, сказав, что нужно рисовать и рисовать. И всё получится!

Ликбез для меня закончился и на вопрос Юли: «Как принял тебя коллектив?», я ответил, что очень уважительно. «Конечно» – сказала дочь. «Когда я тебя записывала в студию, на вопрос: «Кто ваш папа?», я сказала, – «Мой папа академик». И назвала мою фамилию. Я расстроился и сказал Юле, что некрасиво получилось. На что дочь ответила: «Папа, ты ведь Лесотехническую академию закончил?! Значит ты академик. Знаешь, как у них рейтинг поднимется, если все будут знать, что у них в студии даже академики учатся рисовать!!!».

Не знаю, поднялось что у них или нет, но я окунулся в творческую среду и мне там было хорошо. А рисовать за то время я так и не научился.

Пайка хлеба

Накануне Праздника 9-го мая, вспомнил рассказ пожилой учительницы, которая, будучи маленькой пережила Великую Отечественную войну.

К нам приехала погостить сестра Наташа и мы вместе с учительницей Метелевой Марией Михайловной навестили бывшую учительницу – пенсионерку Меленцеву Таисью Васильевну. Наташа как раз заканчивала труд «Наша родословная». Ей хотелось кое-что уточнить о нашей школе, да и просто хотелось встретиться и поговорить с человеком, который долгое время работал в железнодорожной школе с нашими родителями.

Школу, коллектив учителей мы вспоминали с уважением. В ту бытность среди учительского состава было много мужчин. Школьники знания получали достаточно крепкие, об этом говорит статистика: многие выпускники поступали в ВУЗы. Когда к нашим родителям приходили бывшие ученики, они рассказывали, что при сдаче экзаменов члены экзаменационной комиссии нередко интересовались: какую школу они заканчивали, с физико-математическим уклоном? И когда абитуриенты говорили, что обычную, железнодорожную, те удивлялись.

Вспомнили Круглова Ивана Федоровича и его жену Антонину Антиповну, Копейкина Владимира Александровича, Куракина Игоря Фёдоровича и его жену. В общем, всех педагогов школы №25, а затем уже №65. Удивляла память пожилой учительницы. Это, видимо, профессиональная черта всех педагогов. Таисья Васильевна помнила свое трудное детство, войну, годы послевоенного становления. Всё в деталях.

В разговоре коснулись директоров, которые возглавляли школу №25, а затем уже и №65, и я ещё раз был горд за своих родителей. Таисья Васильевна сказала, что из всех директоров, которых она знала, наш отец был лучший. Про одного она сказала, что он был труженик, но простофиля. Про другого, – злой. А про нашего отца сказала, что он был человечный. Чувствовалось, что Таисия Васильевна нам с сестрой не льстила, да и разговор происходил в присутствии учительницы Марии Михайловны, которая училась у наших родителей. И всех, о ком шла речь, она знала хорошо. А нам с сестрой было очень приятно это слышать. Приятно до слез… За разговорами мы в гостях засиделись допоздна. Под конец беседы Таисья Васильевна сказала:

– Чего сейчас не жить, всё есть. Здоровье бы только было, да мир на Земле!

Мне эта затянувшаяся беседа запомнилась пронзительной историей из детства Таисии Васильевны.

Меленцева Таисия Васильевна

Шла война. Немцы были под Тихвином и периодически бомбили станцию Бабаево, так как там было паровозное депо. И они всё пытались разбомбить поворотный круг, чтобы отрезать путь отремонтированным паровозам на линию. Тася со своей мамой жили в деревне Сиуч. Хлеб туда доставляли из Бабаево на станцию. Таисья Васильевна вспоминала, что постоянно хотелось есть. И вот маленькая Тася со своей мамой пошли за хлебом. Получив, так называемую, пайку, отправились обратно домой. Хлеб её мать держала в руках, прижав к груди, так как ни сумок, ни пакетов у них не было. В это время на станции стоял состав с эвакуированными из Ленинграда. Голодающего Ленинграда. Они поравнялись с женщиной. Та держала ребёнка на руках. Ребёнок был довольно большой, но, видимо, не мог стоять из-за истощения. Увидев хлеб, мальчик впился в него глазами и протянул свои ручонки. Мать Таси остановилась и отдала мальчику хлеб. Про себя подумав, что может и нашему батьке кто в трудную минуту даст хлеба. Эта женщина попросила мать Таси подержать ребёнка. Быстро сняла с себя платье (под ним оказалось ещё одно) и отдала матери. Та стала отказываться и платье не взяла. Тогда женщина, у которой на руках был ребёнок, сказала, что это платье купил её муж, оно шерстяное. И просто вложила платье в руки матери Таси.