Читать онлайн Rock`n`Love бесплатно

Глава 1.

Николь.

Злое утро. Злое, злое, злое… голова раскалывается, а во рту суше, чем в ультрафиолетовой лампе для маникюра. Думаю, Эмбер и того хуже. Ведь вчера я смогла остановиться почти вовремя, а подруга нет.

Да, кажется, перед рассветом действительно запускали фейерверки. И, кажется, я до сих пор слышу их взрывы… у себя в голове. Проклятье, как же больно! В памяти тошнотворным калейдоскопом мелькали отрывки воспоминаний. Очень много текилы, танцев, ныряния в бассейн, две драки, причем если парни отделались синяками, то сцепившиеся девицы изрядно проредили друг другу шевелюры и располосовали ногтями физиономии. М-да… вечеринка в честь летних каникул выдалась жаркой и драматичной. Интересно, как жертвы любви выглядят сегодня? Готова поспорить, хуже, чем я. Но серьезно! Что за глупость драться из-за парней? Никогда этого не понимала.

Воспоминания о текиле спровоцировали новый приступ тошноты. Чтоб еще хоть раз! Да, никогда!

Пришлось перевернуться на спину и сделать пару глубоких вздохов. В моем текущем состоянии была только одна хорошая новость – я в гостевой спальне Муров. Это стало ясно по встроенной многоуровневой подсветке на потолке. Отлично, обошлось без эротических приключений. Выходит, вчера нам с подругой все же удалось добраться до дома ее родителей. И если я здесь, значит Эмбер в соседней комнате. По крайней мере, надеюсь, это так…

У семьи Муров был огромный двухэтажный особняк недалеко от побережья. И после особенно зажигательных ночей мы пробирались в дом через черный ход, чтобы никто не видел, в каком состоянии и виде мы возвращаемся. Нам-то все равно, а вот родительские нервы стоит поберечь. Но признаться, как я сюда попала, совершенно не помню. Как и последние пару часов вечеринки. Дерьмо!

Краткий обзор тела показал, нижнее белье на мне. Фух… выходит, точно пронесло. Нет ничего хуже, чем проснуться без трусов. Забава местных парней – коллекционировать девичьи трусики. Подтверждение очередной победы и собственного самолюбия. Уроды. Все они моральные уроды. Ненавижу.

Через несколько минут мне наконец-то удалось подняться. Комната качалась, как лодка на волнах, не желая успокаиваться. Вцепившись за край тумбочки, я ждала, когда утихнет шторм, и тихо материлась. Черт, ну зачем было столько пить? Подумаешь, наступили летние каникулы, подумаешь, все экзамены позади, а моя проектная работа заняла первое место в штате, не взирая на то, что выпускной класс только впереди, а конкурировали со мной сплошь выпускники. И не просто выпускники – лучшие ученики, претендующие на стипендии в ведущих университетах страны. А победила я. Ну ладно, повод напиться действительно был.

Так гласила официальная версия.

Но я-то знала правду. Истинная причина моего «девиантного поведения», как говорил школьный мозгоправ, заключалась в моих предках. После восемнадцати лет брака они вдруг поняли, что слишком разные люди, и решили развестись. И хотя их отношения всегда были далеки от идеальных, все же новость больно ударила по моей психике. И последние полгода надиралась я исключительно из-за их развода.

Сделав глубокий вздох, я отцепилась от борта… в смысле тумбочки и неуверенной походкой направилась в ванную. Головокружение понемногу отступало, а вот тошнота и головная боль только усиливались. Надо бы умыться, немного привести себя в порядок, прежде чем выходить из комнаты. Не ровен час, мистер и миссис Мур дома. Не хотелось бы попадаться им на глаза в таком виде. Оказавшись в ванной комнате, я в ужасе уставилась в зеркало. Оттуда на меня смотрело чучело: лохматое, помятое и опухшее. Ужас, неужели это я?!

Холодная вода и зубная паста помогли почувствовать себя чуточку лучше. Расческа продрала спутавшиеся пряди и помогла обрести чучелу более-менее человеческий вид. Кое-как справившись с футболкой и шортами, я подошла к двери и, приоткрыв, прислушалась. В доме царила тишина. Кажется, мне повезло, родители Эмбер уже отчалили на работу. Выскользнув из двери, я тихонечко пошла по коридору к лестнице, ведущей на первый этаж. Пока спускалась по ступеням вниз, лихорадочно вспоминала, где миссис Мур держит лекарства. Кажется, на кухне.

Признаться, спуск по лестнице дался нелегко. Хотя я очень старалась держаться ровно, подозреваю, мой путь скорее напоминал игру – задень, запнись, ударься. Просто чудо, что я не скатилась кубарем, но все же без травмы не обошлось. Мне почти удалось пересечь гостиную, когда на пути встал диван.

– Твою ж мать! – взревела я, не сдержавшись, когда зацепилась мизинцем за его ножку. Ну почему?! Почему у всех людей пальцы как пальцы, а мои выросли перпендикулярно ступне и за все цепляются?! Боже, как же больно!

Подвывая и прихрамывая, я поковыляла к холодильнику. Нужно срочно приложить лед. Мизинец жутко саднил и ныл. Но стоило мне наклониться к морозилке, как позади раздался задумчивый мужской голос:

– Если ты грабитель, то черт возьми, ради таких ножек и попки я готов лично провести арест и не вызывать копов.

От неожиданности я дернулась. Затылок ударился о створку холодильника, а по ощущениям о лезвие топора. От удара в голове раздались новые залпы боли. Застонав, обернулась, и тут мне стало по-настоящему плохо. Позади стоял совершенно незнакомый парень, которого здесь точно не должно быть.

В легких шортах и майке-алкоголичке, которая очень круто подчеркивала его рельефные грудные мышцы и бицепсы, он походил на лихого сёрфингиста. Готова поспорить, все шесть кубиков пресса тоже имелись в комплекте. Он был на голову выше меня и раза в два шире в плечах. Довольно симпатичный, скуластый, с внимательными карими глазами. Это все, что мой пришибленный мозг смог заметить. А потом стало страшно. Мелькнула мысль: вдруг в дом пробрался маньяк? Между тем здоровяк оперся о дверной косяк, скрестил руки на груди и принялся разглядывать меня с неменьшим любопытством. Короче, судя по всему, убивать и насиловать меня не планировали.

– А ты еще кто нахрен такой? – голос прозвучал хрипло и злобно.

– Могу задать тебе тот же вопрос.

Вообще, поворачиваться спиной к незнакомцу – не самое лучшее решение в такой ситуации. Однако, голова по-прежнему раскалывалась, мизинец ныл, а настроение скатилось до нижних пределов. Поэтому я все же развернулась, достала лед и, подволакивая ушибленную ногу, принялась рыскать по шкафчикам. Первые пять – мимо, а в шестом – бинго! Пачка аспирина лежала поверх прочих лекарств. Быстро заглотив две таблетки, налила воду и жадно выдула стакан. Все это время парень продолжал молча наблюдать за мной. Наконец, он не выдержал.

– Полагаю, ты та самая подруга, с которой вчера моя сестра вернулась с вечеринки. Вы хохотали и топали, как стадо бизонов.

– Ты слышал, как хохочут бизоны, остряк?

– Нет, но если бы они умели, то делали бы именно так, громко и безобразно.

На красивом лице мелькнула наглая усмешка. Я же в этот момент лихорадочно соображала, кто это парень и что он делает в доме подруги. Если он слышал, как мы вернулись, следовательно, провел здесь ночь. Вероятно, это гость Муров. Неопасный гость. Так?

– Ты не ответил на вопрос. Что ты тут делаешь?

– Я? – и снова на лице парня появилась дерзкая усмешка.

На секунду его лицо показалось мне смутно знакомым. Садовник? Рабочий? Муры часто приглашали рабочих для обслуживания дома и сада. Оба были столь заняты своим строительным бизнесом, что предпочитали делегировать работы по дому специальным людям.

– Может, подойдешь поближе и я тебе все расскажу…

– Попридержи конец.

Сунув упаковку аспирина в карман шорт и схватив лед, хотела было пройти мимо, но незнакомец тут же преградил путь.

– Какая дерзкая! Обожаю девочек с грязным язычком.

Он сделал шаг навстречу, окончательно сократив расстояние между нами. От него пахло гелем для душа и шампунем, и судя по влажным волосам, он на самом деле только что вышел из душа. Запрокинув голову, я уставилась в наглые ореховые глаза… точь-в-точь, как у подруги и наконец-то вспомнила, где видела этого парня.

– Срань Господня! Киллиан?

На невозмутимом, красивом лице промелькнуло удивление. Но лишь на секунду.

– Да, детка. А кто ты? Что-то я не припомню у Эмбер таких сексапильных подружек.

Невероятно! Передо мной стоял заметно возмужавший и повзрослевший наследник Муров. После выпускного класса за невозможный характер и поведение отец упек его в Морскую Академию. К слову, он и тогда-то хилым не был, но сейчас парень и вовсе стал похож на профессионального спортсмена, словно все эти годы только и делал, что качал мышцы, а не мозг. Значит, он вернулся. Вот Эмбер-то обрадуется! Если мне не изменяет память, они вечно цапались по поводу и без. А если прибавить к этому славу первого бабника и драчуна, шлейфом тянущуюся за этим парнем, подруга точно будет «в восторге».

Киллиан явно слов на ветер не бросал. Его лапищи тут же легли на мою талию и слегка сжали, привлекая ближе.

Против такого качка, имея в руке только лед, мои шансы ничтожно малы… хотя… В голове тут же созрел дьявольский план. Захлопав ресницами, я постаралась придать лицу такое же дебильное выражение, которое бывает у собак, увидевших торт из говядины.

– О, Киллиан, ты так изменился, – пролепетала я и коснулась подушечками пальцев смуглой груди. – Я бы хотела узнать тебя поближе.

Моя рука спускалась все ниже, пока не достигла резинки шорт. Я скользнула ниже и слегка потянула резинку на себя. Отлично, трусов под шортами не было. Сделав вид, что в восторге от голозадого засранца, я облизнулась и прикусила нижнюю губу. На лице парня приторной кляксой расплылось самодовольное выражение. Видимо, уже предвкушая быстрый перепих, он подал пах на меня. То, что надо! Продолжая восторженно смотреть ему в глаза, свободной рукой я максимально оттянула резинку, второй рукой быстро перевернула пакет со льдом и высыпала все содержимое в шорты. Ох, получилось даже круче, чем в мыслях! Парень взвыл нечеловеческим голосом и резко согнулся пополам, я едва успела отскочить.

– Ты что творишь? – далее последовала такая чудовищная лексическая конструкция, даже если очень постараюсь, повторить не смогу.

– С возвращением, придурок! – прокричала я и, не оборачиваясь, со всех ног припустила к лестнице.

Оказавшись на втором этаже, промчалась по коридору и ворвалась в комнату подруги. Дверь я, конечно же, закрыла на замок и некоторое время стояла прислушиваясь. Но все было тихо. Ухх… представляю, в каком он бешенстве. Хихикая, я подошла к кровати. Как и ожидалось, Эм лежала в позе морской звезды и тихо стонала. Ее светлая шевелюра вороньим гнездом лежала вокруг головы, а цвет лица напоминал авокадо.

– Привет! Я принесла аспирин.

– Ты – мой герой, – донесся шепот умирающей.

– Супергерой! – подмигнула я и пошла на поиски стакана. К счастью, таковой отыскался в ванной. Набрав воды, вернулась к кровати. Подруга чуть приподнялась, приняла лекарство и вновь рухнула на подушки.

– Ты такая довольная, что хочется вмазать тебе.

– Становись в очередь!

Естественно, я тут же сообщила Эмбер новость о возвращении ее брата и нашей милой встрече. И если в первые секунды подруга была в ужасе, то по мере моего рассказа ее лицо становилось все счастливей и счастливей.

– Боже, не могу поверить, что ты это сделала!

Обнаружив на прикроватной тумбочке початую пачку мармеладок Харибо, я закинула одну в рот и блаженно улыбнулась.

– Сама в шоке. Но было так весело! Готова поспорить, его дружок получил обморожение. А видела бы ты лицо своего братца!

– Черт, хотелось бы. – она досадливо поморщилась и тут же задумчиво заметила. – Но почему родители меня не предупредили о его возвращении?

Я лишь пожала плечами и улеглась рядом. Аспирин действовал, голова больше не гудела, и меня снова начало клонить в сон. Подруга тоже притихла. Не прошло и пары минут, как мы обе вырубились.

Мы знали друг друга с пеленок. Наши отцы учились в Стэнфордском университете и еще в студенчестве стали лучшими друзьями. После учебы оба обосновались в Сан-Диего. Мистер Мур с супругой занялись строительным бизнесом, тогда как мой отец был довольно талантливым архитектором. По большому счету, у нас с Эм не было ни единого шанса избежать дружбы, ведь все праздники, отпуска и большую часть уикендов наши семьи проводили вместе.

Многие, кто нас знал, недоумевали, как настолько разные люди могут быть подругами. Но, как известно, противоположности притягиваются. Эмбер большую часть времени напоминала действующий вулкан: взбалмошная, она всегда была в движении, у нее молниеносно возникали и тут же исчезали идеи, но если подруга что-то вбивала себе в голову, то непременно осуществляла задуманное. Она решительно презирала любые стереотипы, о чем могла громко и дерзко говорить во всеуслышание, и превыше всего ценила свои собственные желания. В отличие от импульсивной подруги, я слыла в компании друзей айсбергом спокойствия и уравновешенности. Впрочем, ничто человеческое мне не чуждо. На вечеринках мы отжигали на равных.

Разница крылась не только в характере, внешне мы также являли собой полную противоположность. Подруга выглядела младше. Со смуглой кожей, пшеничными волосами, чуть вздернутым носом и озорными карими глазами, в которых сидели по дьяволёнку, она притягивала взгляды парней словно магнит. На ее фоне я казалась излишне сдержанной и отчужденной, и многие ошибочно думали, что причиной тому высокомерие. Однажды подруга в шутку обронила, что от моего взгляда веет арктическим холодом. Я не обиделась, лишь пожала плечами, но в тот вечер непривычно долго сидела перед зеркалом, всматриваясь в собственное отражение. И пришла к выводу, что подруга права. От меня действительно веяло холодом. Такую иллюзию создавал необычный цвет глаз, доставшийся мне от отца. Они напоминали проталины льда, подсвеченные изнутри. Тонкая светлая кожа и темные, почти черные волосы лишь усиливали впечатление.

Расстроилась ли я? Ни капельки. Напротив, сдержанный, серьезный вид множество раз выручал. Взрослые всегда воспринимали меня старше и убедительней. Так что свою мнимую холодность я с радостью использовала как прикрытие, чтобы безнаказанно творить всякую фигню и отшивать неугодных парней.

Киллиан.

Твою ж мать! Член онемел и выглядел, как протухшая сарделька – жалко и вяло. Но помимо переживаний о своем здоровье, меня мучила ярость. Это ж надо такое вытворить со мной! А главное, кто? Какая-то малолетка! И пусть выглядела она как порно-модель, но если девица – подруга сестры, значит… ей семнадцать. Неслыханная дерзость! Убью! И трахну. Нет, сначала трахну, потом убью. Вот только реанимирую дружка и сразу приступлю к мщению.

Возвращаясь домой, я рассчитывал как следует повеселиться с цыпочками, отдохнуть, встретиться со старыми приятелями. А вот обморожение точно в мои планы не входило. Интересно, насколько это вообще опасно? Самое стремное, что с такой травмой и к доктору обратиться стыдно. Размышляя, что делать с вялым, непривычно покрасневшим другом, я вынужденно признался: мне нужны подсказки. И потянулся к телефону. Вбивая запрос в Гугл, чувствовал себя последним дебилом: «что делать при обморожении члена». Прекрасное начало, ничего не скажешь.

Поисковик, как всегда, поразил остроумными советами: помазать разогревающим кремом, забинтовать, поместить в теплое место… еще какой-то умник советовал нанести томатный соус. Обхохочешься. Пока читал советы, материл на чем свет стоит наглую девицу. Вот стоит найти ее и заставить сначала намазать мой член кремом, а затем засунуть в теплое место, то есть в себя. Такой план, пожалуй, мне по нраву. Убрав телефон, откинул голову на диванные подушки и злобно выдохнул.

Последние три года жизни были сущим кошмаром. Как если бы отбывал срок в тюрьме или армии. Строгая дисциплина, никаких алкоголя, тусовок и девочек. С шести до девяти утра тренировка, далее до двух часов дня учеба, потом снова тренировка, вечером домашка. Увольнительные только по выходным и только тем, у кого с отметками и дисциплиной полный порядок. А учитывая мой взрывной характер и неумение держать язык за зубами… ну вы поняли. В увольнительные я не ходил. Наоборот, все уикенды отрабатывал наказания. То на спортивной площадке, то на кухне, то в учебном классе. Полный отстой. Все время пребывания в Академии чувствовал себя долбанным морским котиком. Из бонусов только диплом и мышцы. Накачался, я отлично. Вот только теперь, когда настал долгожданный момент представить нового супер-Киллиана родному городу, я сижу как придурок дома с обмороженным членом!

Вздохнув во второй раз, я все же взял себя в руки и направился на поиски съестного. Запах еды и голод заставит сестру и ее сучку-подружку спуститься вниз. Вот тогда и поговорим.

Но ни через полчаса, ни даже через час девчонки так и не показались. Резонно рассудив, что смогу отомстить и вечером, я загрузил на верхний багажник машины борд, прихватил костюм для серфинга и покатил к побережью. Не терпелось вновь ощутить силу волн.

Оушен-Бич славится своим течением и мощными волнами. Идеально, чтобы выпустить пар. Друзья уже были в пути, и мне следовало поторопиться. Вырулив с паркинга у дома, я быстро свернул на шоссе, проходящее по побережью, и помчался к пляжу. Погода стояла солнечная и ясная, поэтому помех в виде тумана не будет.

Под капотом мерно рычал двигатель, и машина слушалась беспрекословно. Быстрая езда всегда меня успокаивала. Не удержавшись, опустил все стекла и врубил музыку на полную. От предвкушения сердце радостно бухало в груди, разгоняя по венам возбуждение и адреналин. Все как в старые добрые времена.

Крис и Эйден уже были на месте. Они стояли на мокром песке в обнимку со своими бордами и, заметив меня, приветливо помахали. Не хватало только Рональда. Впрочем, окинув взглядом волны за спиной друзей, я быстро отыскал недостающее звено. Приятель уже вовсю резвился, рассекая океанские просторы.

– Эй, приятель, ты никак подсел на анаболики? – встретил меня Кристиан и мрачновато усмехнулся. – С такой мышечной массой, ты неизбежно пойдешь ко дну.

Хмыкнув и боднув его плечом, я тем не менее едва сдержался, чтобы не заключить его в объятия. Как же я скучал! Стоило увидеть друзей, как тут же нахлынули воспоминания. Сколько всего было пройдено вместе веселого, опасного, на грани, такого, чего и нарочно не придумаешь. И вот мы снова вместе.

– Рад тебя видеть, Килл, – в своей сдержанной манере приветствовал Эйден и протянул руку. – Надеюсь, твое знаменитое безрассудство осталось при тебе.

– Разумеется, – ответив на рукопожатие, ухмыльнулся я.

Быстро натянул гидрокостюм и рванул с парнями навстречу прибою. Соленый воздух тут же ударил в лицо, взлохматив волосы и обдав кожу влажным дыханием. По лицу невольно расплылась улыбка. Что может быть лучше океанской стихии? Когда ты один на один с волнами, на гребне которых шипит пена и мчится с тобой наперегонки. Здесь только ты. Балансируя на грани, напрягая все мышцы, удерживаешь равновесие и словно лезвием рассекаешь волну. В этот момент каждая клеточка дрожит от восторга и ощущения бесконечной власти. Твои разум, душа и тело соединяются в единый сгусток. На гребне волны ты неизменно чувствуешь себя немножко Богом. И это самый пленительный наркотик.

Николь.

Муры – потрясающий образец счастливой американской семьи. Кайл и Кейт владели преуспевающей строительной компанией «КейКей Индастриз» (названную так по первым буквам своих имен) и двухэтажным современным особняком на тихоокеанском побережье в Сан-Диего. Пожалуй, их отношения можно смело указывать как великое исключение во всех книжках по семейной психологии. Казалось, ничто не властно над их крепким браком: ни кризисы, ни измены, ни размолвки. Эти двое до сих пор устраивали свидания и всегда выглядели приветливыми и счастливыми. На их идеальной лужайке все травинки имели одинаковую длину, а над крыльцом развевался государственный флаг. Господи, да они каждый вечер собирались за семейным ужином в столовой своего дома! Ровно в восемь все члены семьи садились за накрытый стол и вели неспешные беседы о том, как прошел день каждого из них. И только приближенные знали, что за фасадом идеальной семьи скрывается одна весьма зловонная кучка дерьмеца. По имени Киллиан.

Старший сын Муров из очаровательного мальчугана, словно срисованного с упаковки Киндер шоколада, превратился в настоящего засранца. Избалованного, вспыльчивого, своенравного и совершенно неуправляемого. Примерно лет с пятнадцати он не пропускал ни одной юбки и был завсегдатаем вечеринок, совершенно наплевав на учебу и репутацию семьи. К счастью, к восемнадцатилетию сына Кайл Мур настолько озверел от выкрутасов отпрыска, что благоразумно упек его в закрытое почти военное учебное заведение. К несчастью, спустя три года мерзавец вернулся.

И сейчас, глядя на широкоплечего мужлана, ввалившегося через парадную дверь, мы с подругой мрачно переглянулись.

– Сестренка, у тебя наконец-то выросли сиськи! – радостно завопил он с порога.

Кретин одарил нас белозубой улыбкой и прошлепал на кухню. На нем была распахнутая цветастая рубашка, являя миру раскаченную грудь и стальной пресс, о который можно было легко отбить мясо. Легкие шорты едва держались на бедрах, еще чуть-чуть, и мы бы увидели Киллиана-младшего. Вообще он был раздражающе красив и самодоволен. Даже его влажные после заплывов волосы лежали небрежной изящной волной и блестели круче, чем в рекламе шампуня.

– Привет, братец. Вижу, ты все такой же придурок.

Достав из холодильника бутылку воды, он выдул ее залпом и подмигнул сестрице.

– Тсссс, только никому не говори.

– Я все же надеялась, в Академии из тебя сделают солдата.

– Скорее палковводца.

Эмбер шумно выдохнула и отвернулась. Внимание парня переключилось на меня. Под этим пристальным цепким взглядом мне стало не по себе. Он совершенно точно не забыл и не простил утреннее происшествие. И это не предвещало ничего хорошего, поэтому я благоразумно сообщила:

– Что ж, думаю, мне пора.

– Пожалуйста, Ники, помоги с ужином. – взмолилась Эм. – Мне одной не справиться…

Она так страшно вытаращилась, и не понятно – не справится с ужином или свалившимся на голову братцем. С тяжелым вздохом я кивнула и подошла к холодильнику.

– Что будем готовить?

Краткий обзор продуктов показал, что вариантов в общем-то немного.

– Эмм… лазанью?

– Угу и яблочный пирог. Кстати, если твой брат планирует поужинать, пусть помогает, – невзначай кинула я и краем взгляда заметила, как скривилось его физиономия.

– А твоя сучка-подружка точно нарывается.

– Николь, – спокойно подсказала я. – Обращайся ко мне именно так. А теперь быстро почисти лук и мелко нарежь. Мы не можем, иначе тушь потечет. А вот тебе немного прослезиться не помешает. Пусть это хоть немного напоминает эмоции от долгожданного воссоединения семейства.

При этих словах на смуглом, мужественном лице заиграла кривая ухмылочка. Готова поспорить, мысленно меня покрошили на мелкие кусочки и отправили на сковородку вместо лука.

– Что-нибудь еще? – заломив бровь, поинтересовался он.

– Да, потом займешься яблоками. – наконец, отмерла Эмбер.

Подруга принялась выставлять на столешницу продукты, которые понадобятся для готовки.

В этот момент в дверь позвонили, и подруга упорхнула встречать своего бойфренда. Дэн был капитаном команды пловцов и, по мнению Эмбер, обладал всеми необходимыми качествами: атлетичная фигура, чувство юмора и желтая Ламборгини. Большего от парней она не требовала. В дом вошел симпатичный парень в зеленом поло и легких летних брюках. Его светлые кудри были тщательно уложены, а белые Найки последней модели бесшумно ступали по паркету. На его фоне растрепанный, громкий, дерзкий, пропахший океаном и серф-ваксой Киллиан казался хулиганом-беспризорником. Гость чмокнул подружку в щеку и только теперь заметил новое лицо.

– О, Киллиан! А я думал, это только слухи. С возвращением!

Даниэль был на год младше Килла, и оба должны были помнить друг друга еще по старшей школе. Ведь тогда они входили в одну команду по плаванию.

– Привет. Значит, спишь с моей сестрой?

Гость немного смутился, но довольно быстро вернул себе самообладание.

– У нас отношения.

– Меня сейчас стошнит, – пробормотал собеседник.

– Киллиан, прекрати! – не выдержала подруга и уперла руки в бока. – Мы с Дэном вместе уже год, так что нравится тебе или нет, но он частый гость в этом доме. Будь повежливей.

На это подонок поднял руки вверх и потопал на второй этаж. Понятно, помогать с ужином он не собирался.

Спустя два часа все обитатели дома, включая меня и Дэна, расселись за длинным столом. Лазанья получилась отличной, а пирог как раз остывал, источая восхитительные ароматы корицы и яблок.

– Очень вкусно, – воодушевленно уплетая блюдо, похвалил мистер Мур. – Молодцы.

– Ммм… тает во рту. Такой нежной лазаньи я еще не ела. Это рецепт из поваренной книги бабушки? – уточнила миссис Мур.

Если глава семейства к своим пятидесяти годам слегка расплылся и обзавелся сединой, то его супруга выглядела потрясающе. Стройная, привлекательная, ухоженная до кончиков пальцев, всегда одетая с иголочки. Настоящая бизнес-леди. Просто удивительно, как ей удавалось сочетать карьеру, семью и при этом выглядеть на десять лет моложе.

Явно польщенная похвалой родителей, Эм важно кивнула. Но тут же скосила глаза на братца и изрекла:

– Было бы здорово, если бы Киллиан впредь не отлынивал и помогал нам.

– Да, кое-что не меняется. Например, нытье и жалобы на старшего брата – встретившись взглядом с сестрой, парень подмигнул и положил себе добавки.

Мистер Мур слегка нахмурился и обратился к сыну:

– Почему бы тебе не помочь завтра с ужином?

– А почему бы не нанять повара?

– Потому что совместное приготовление еды и семейные ужины – традиция этого дома. Незыблемая.

Говорю же, Муры – образцовая семья. Чего стоит только выдержка ее главы!

– Хорошо, отец, – неожиданно согласился парень, но при этом так зыркнул на нас, что я чуть не подавилась. Он точно что-то задумал. Как иначе объяснить неслыханную покладистость?

– Ники, как отец?

– Прекрасно, – ответила я. – созванивались с ним вчера. Он только что вернулся из Сингапура и цитирую: передай Кейт и Кайлу, они просто обязаны это увидеть. Он под большим впечатлением.

– Надо же Сингапур, – не то удивленно, не то восхищенно пробормотал мистер Мур. – Я бы с радостью отправился туда хоть сейчас.

– Отличная мысль, вот только согласуем проект «Лауд Оушен».

– Громкий океан?

О проекте я знала от отца. Ведь он консультировал «КейКей Индастриз» по архитектурному плану. Мне нравилась ироничная идея назвать огромный торговый центр на тихоокеанском побережье «Громким океаном».

– Да, там столько проволочек, что мой главный архитектор слег с температурой.

– Сочувствую.

– Спасибо, милая, – улыбнулась мне миссис Мур. – Не могу дождаться, когда начнется стройка.

Остаток ужина прошел довольно спокойно, и спустя два часа я все же отчалила. Моя машина была припаркована на той же улице, где находился дом Муров. Белый кроссовер – подарок родителей на шестнадцатилетие. Я обожала эту машину. Садясь в нее, мне казалось, что все не так уж дерьмово в моей жизни, а дома, как и прежде, ждет отец.

Глава 2.

Киллиан.

Не злить отца. Не провоцировать. Меньше попадаться ему на глаза. Мне нужно во что бы то ни стало продержаться в этом доме до конца лета. А дальше… честно, я пока еще не понимал какое из двух предложений выбрать. После окончания учебы мне поступило два совершенно разных приглашения. Одно из военно-морского флота США. По какой-то немыслимой причине мой бывший куратор, измывавшийся надо мной все три года учебы, направил рекомендации воякам. Я-то думал, он меня на дух не переносит и просто ждет не дождется, когда я закончу Академию. Но, как оказалось, он счел меня перспективным для дальнейшей карьеры военного. Второе приглашение из Гарвардской бизнес-школы, куда я отправил анкету и эссе еще весной.

Сам я пока не понимал, что выбрать, и больше склонялся ко второму предложению. Все же Гарвард сулил большее веселье. Кроме того, лет с пятнадцати отец вдалбливал мне, что мое будущее неизбежно связано с продолжением строительного семейного бизнеса. Но перспектива ближайшие годы провести под началом зануды-папаши совершенно не радовала. Так что в данный момент я находился на перепутье. И для себя решил: ни о чем не думать, как следует оторваться, а решение… как-нибудь само придет.

Следующим вечером я, как образцовый зануда, спустился вниз. В гостиной находились трое – сестра со своим парнем и чертова подружка. Она что живет теперь с нами? Честно, от вида надменной девицы уже порядком воротило.

– У нас закончились креветки и сливочное масло, без них паэлью не приготовить. – задумчиво пробормотала сестра. – Так что мы с Дэном в магазин, а вы пока займитесь овощами и рисом.

Судя по мрачному выражению лица Ники, новость ее совсем не обрадовала. Правильно, детка, в моих планах как следует тебя позлить. Едва за сестрой закрылась дверь, я приступил к их осуществлению.

– Конфетка, а почему ты все время ошиваешься у нас?

Девчонка дернулась, но тут же взяла себя в руки.

– Отвали. Если я чем-то мешаю твоим родителям или семье, они мне скажут.

– Ты мешаешь мне.

– Это твои проблемы.

– Но я-то в своем доме.

– Так сними жилье. Тебе двадцать два, пора перестать играть роль мальчика-серфера и взяться за голову. Взрослей!

От этой фразы потемнело в глазах. Чувствуя, как в груди полыхнуло яростью, отложил нож. Девчонка, как ни в чем ни бывало, продолжила сдирать кожуру с томатов. А мне хотелось лишь одного – спустить шкуру с нее. Если бы она знала меня чуть лучше, поняла, по какой тонкой грани только что прошлась.

Продолжая гипнотизировать ее мрачным взглядом, я раздумывал, как лучше поступить – отшлепать ее сейчас или ударить побольней позже. Как вдруг пучок на ее затылке развязался и волосы цвета горького шоколада тяжелой волной упали на плечи. Это зрелище буквально заворожило меня. Она была изумительно красива, той дерзкой, вызывающей красотой, как Меган Фокс в «Трансформерах». Тот же пронзительно-голубой цвет глаз, пухлые губы, аккуратный носик и лицо идеальной формы. И как я раньше не замечал столь очевидного сходства?

– Знаешь, ты жуткая грубиянка.

– Знаю. Так проще.

– Кому?

– Мне, разумеется. Отсекает нежных и лишних. Так что делай выводы и не лезь.

– И все же. Что такого ужасного делает твоя мамаша, что ты не появляешься дома? После развода устроила притон? Таскает мужиков? А они лезут и к тебе?

Внезапно собеседница изменилась в лице. Сжав с силой томат, уставилась взбешенным взглядом. И стало ясно, я попал в цель. Неужели и правда, миссис Аркетт пустилась во все тяжкие?

– Обязательно быть таким козлом?

– Так проще, отсекает нежных и лишних – ввернул ей недавнюю фразу, наслаждаясь перекошенным лицом. – И что, у вас уже был троячок? Или любовники матери приходуют вас по очереди?

Резко побледнев, девчонка с шумом втянула воздух. Странно, но вид рассвирепевшей собеседницы меня заинтересовал. В этот момент черты ее лица заострились, в глазах льдистым крошевом засверкало негодование. На фоне бледной кожи это зрелище выглядело прямо-таки завораживающе. Пухлый, алый ротик приоткрылся, но вместо слов она выбрала действие. Одним резким четким движением мерзавка запустила в мою сторону расквашенный томат. Не ожидая такого поворота, я растерялся ровно на секунду. Но этого хватило, чтобы овощ безобразной кляксой расхлестался по белой футболке. Следом в меня полетело яйцо, перец, пакет с мукой просвистел в миллиметре от лица, бомбой взорвавшись о стену позади.

– Ты что творишь? – ошалев от неожиданности, взревел я.

– Так тебе, ублюдок! – схватив второй томат, она замахнулась, но я оказался быстрее, отправив в ее сторону охапку петрушки. В ответ мне прилетел клубень картофеля и ощутимо врезался в плечо. Черт, на ее стороне стола лежали снаряды повесомей моих.

Кинулся на нее, но девчонка успела метнуться вправо и снова оказалась по другую сторону стола. В меня летело все, что было под рукой. К слову, очередной томат угодил в висок. Не больно, но это жутко взбесило.

– Сучка!

Кухня мгновенно превратилась в помойку. Весь пол усыпан испорченными продуктами, на стене огромный мучной след и брызги томата. Видимо, сообразив, что натворила, девчонка припустила к двери патио и выскочила на улицу. Весь перепачканный и матерясь на чем свет стоит, я бросился следом. В висках отбойным молотком стучала одна единственная мысль – догнать и наказать!

Удивительно, но за несколько секунд ей почти удалось достичь сада. Почти. Налетев на нее, повалил на газон и тут же получил коленом в живот. А у нее неплохой удар – промелькнуло в голове, но уже в следующую секунду мне удалось блокировать ее конечности.

– Скотина, урод! Сейчас же отпусти меня, – она брыкалась и царапалась разъяренной кошкой. Но силы были явно не равны.

Обхватив оба запястья, завел ее руки над головой и подмял под себя. От борьбы волосы разлохматились и теперь спутанными прядями лежали вокруг головы. Грудь тяжело вздымалась, на раскрасневшемся лице смесь ненависти и злости, голубые глазищи так и сверкают. Изрыгая проклятия, она продолжала сопротивляться, но тщетно. И вдруг весь тот коктейль эмоций, до сего момента клокотавший в груди – раздражение, гнев, неприязнь – резко изменил состав, растекшись по венам сладким, дурманящим возбуждением. До воспаленного сознания дошло, что подо мной лежит невероятно горячая, соблазнительная штучка с упругой грудью, длиннющими стройными ножками и такой тонкой талией, что я мог обхватить ее ладонями. И все изменилось. Наше судорожное, прерывистое дыхание неожиданно зазвучало в унисон, слилось в единый глубокий, проникновенный звук, от которого по телу разбежались мурашки.

Я и сам не понял, как это случилось, но вдруг накрыл ее губы своими. Она отчаянно задергалась, силясь вырваться, и тем самым распаляя меня еще больше. Не в силах остановиться, втянул ее нижнюю губку и слегка прикусил. Она была вкусной. Чертовски вкусной. Сочетание теплой карамели и сливок мгновенно заполнил мой рот. Ммм… сладко и до одурения вкусно. Дразняще очертил кончиком языка верхнюю губу и снова усилил напор. Внезапно она разжала зубы, впуская меня. Наши языки встретились, пробуя, узнавая, приноравливаясь к движениям друг друга. С неменьшей чувственностью реагировало ее тело. Ники вдруг обмякла и прильнула ко мне. Не было больше сопротивления, отчаянной борьбы и злости. Она словно превратилась в мягкую тягучую карамель, обволакивая меня своим потрясающим запахом. От возбуждения член стоял торчком, грозя прорвать ткань шорт. Я чуть ослабил хватку. Воспользовавшись этим, она освободила руки. Горячие пальцы прошлись по плечам, очертили рельеф, словно изучая и наслаждаясь новыми ощущениями, и с такой силой вцепились в мои волосы, что я взвыл. Резко дернув назад, она отлепила мою голову от себя, а следом зарядила чудовищный удар в пах. В глазах потемнело, а низ живота вмиг скрутило пульсирующей болью.

Вскочив, девчонка со всех ног кинулась в сторону дома. Мне пришлось стиснуть зубы, чтобы сдержать вопль злости и боли. Да, чтоб ее! Вот уже второй раз она калечит моего дружка. Если бы не лежал скрюченным червяком на газоне, догнал бы и растерзал. Черт. Черт. Черт!

Спустя минуту до слуха донесся звук взревевшего двигателя и визг шин по асфальту. Одно только радовало, она наконец-то свалила из моего дома и едва ли покажется в ближайшее время. Но вместо облегчения я ощутил жалящую досаду. Все внутри жаждало реванша. Немедленного и беспощадного. И словно этого было мало, из дома раздался возмущенный вопль матери:

– Что здесь произошло?!

Николь.

Я по уши в дерьме. Нет, по самую макушку. Я буквально захлебываюсь. Всю дорогу до дома ругала себя, Киллиана, треклятый поцелуй и его горячие руки. Но вместо ненависти, внутри горел пожар совсем иного характера. Низ живота все еще ныл, как и опухшие губы. Снова и снова прокручивала в голове последние события, недоумевая, каким образом мы оказались барахтающимися на заднем дворе? Какая-то нелепая, чудовищная ошибка. Наверняка все дело в затмении или ретроградном Меркурии, или еще какой-нибудь астрологической хрени, в которую так свято верит моя мать.

А как иначе объяснить произошедшее? Киллиан никогда не смотрел в мою сторону, да чего уж там, он даже имени моего не знал. И меня это вполне устраивало. Всю среднюю школу мы с Эмбер в ужасе наблюдали за вакханалиями, которые он устраивал с друзьями в доме, стоило родителям уехать на пару-тройку дней. В такие моменты мы прятались в ее комнате или вовсе сбегали ко мне, только чтобы держаться от отвязных ублюдков подальше. Вокруг компании всегда ошивалось множество девиц, готовых расчехлиться по первому зову. Собственно, что они и делали во время вечеринок.

Зацепившись за эту мысль, я вдруг осознала – так вот она причина! Скорее всего, все дело в воздержании! Едва ли в военной Академии ублюдку позволяли резвиться. После возращения первыми, кого он увидел – я и Эмбер. А поскольку кидаться на сестру вроде как попахивает инцестом, вот он и атаковал первые попавшиеся округлости.

Значит, можно не волноваться? Просто выжду пару дней, пока он обнулит свой спермотоксикоз и успокоится. Но нервозность не отпускала.

Конечно, Николь, ведь ты отморозила ему член и отбила яйца.

Такое не прощают. За такое наказывают!

Проклятие!

Свернув с трассы на второстепенную дорогу, вскоре я увидела знакомые очертания. Наш дом стоял в северной части города на возвышении. Отец выбрал это место неслучайно. Отсюда открывался красивейший вид на океан. Бесконечные волны простирались до самого горизонта, переходя в красивейшее небо. Сейчас, когда солнце клонилось к закату, все краски стали мягче и зыбко дрожали в мареве розово-красных и голубых красок. Обычно это напоминало мне Моне, те же расплывчатые, подернутые дымкой линии, застывшее безвременье, покой. Но только не сейчас! В эту самую секунду я оказалась в «Крике» Мунка и с тем же выражением лица беззвучно вопила.

Мать встретила в гостиной. За ее спиной в ПАПИНОМ кресле сидел ее очередной пихарь. Стоило мазнуть по его фигуре взглядом, как все внутри взорвалось негодованием. На ублюдке была надета ПАПИНА футболка. Твою ж мать! И кто сказал, что вечер не может быть хуже?!

– Боже, Николь, почему ты в таком виде?

Кинув взгляд вниз, я поняла, что вся моя одежда перепачкана травой.

– Мы стригли газон.

– Может, и наш подстрижешь?

Ага, держи карман шире. Окинув хмурым взглядом мать, а следом и ее дружка, я направилась было к лестнице, как вдруг передумала.

– А вам идет футболка отца. Приятно, должно быть, во всем подбирать объедки. – следующий едкий взгляд был адресован матери. Пока эти двое переваривали, я быстро побежала по ступеням вверх.

– Что ты себе позволяешь, дрянь?! – это мать.

– А ну-ка вернись, юная леди!

Юная леди? Боже, из какого ты века, чувак? Насчет меня не стоит обманываться, мать была ближе к истине. Я стала настоящей дрянью. Поправочка – жизнь сделала из меня таковую.

После развода моя мать горевала ровно до того момента, как стороны пришли к согласию. Отец оставил ей дом, ежемесячное содержание и меня, а сам отчалил в Нью-Йорк. Там его ждала новая работа и новая жизнь.

А меня ждал ад.

Когда с формальностями было покончено, мать – тощая блондинка с большими голубыми глазами – превратилась в одержимую эротоманку. За последние месяцы в нашем доме побывало не меньше двадцати разномастных мужиков. И это лишь те немногие, кого она решилась допустить предельно близко. Страшно подумать, сколько было тех, кто не удостоился такой чести. Думаете, она пробивала их в полицейских сводках? Как бы ни так, дата и место рождения – вот основные параметры выбора. Ну еще и внешность, конечно. И платежеспособность. Но они – второстепенны. После очередного знакомства, первым делом мать созванивалась со своим астрологом. Вместе они обсуждали какие-то планеты, совместимость натальных карт и прочую малопонятную хрень. После чего выносился вердикт – продолжать общение или нет. Я искренне считала астрологическую и сексуальную истерию матери помешательством. Но я – это я, а моя мать – жуткая смесь спесивости, недалекости и эгоизма.

Едва оказавшись в ванной, я содрала с себя перепачканную одежду и скользнула под обжигающие струи. Хотелось как можно быстрее смыть с себя запах Киллиана и следы от его мерзких лапищ. Я так тщательно терла мочалкой, что начала гореть кожа. Но так даже лучше. Боль стала моей новой подружкой, а сэлфхарм – спасением. Избавляя от слабости, лишних мыслей и гнева. На обеих моих руках виднелись тонкие белесые шрамы. Нет, вены я не резала, просто кожу. И каждый раз испытывала отрезвляющее удовлетворение.

Первый шрам появился четыре месяца назад. Когда мать привела в наш дом мерзкого, лощеного урода с пухлыми липкими ладонями. Откуда я знаю про ладони? Он заявился ко мне в спальню спустя неделю, сел на край кровати и со словами: «Нам стоит узнать друг друга получше» положил руку на мое бедро. Поборов отвращение, я соврала о камерах, установленных в моей комнате, и припугнула иском за домогательства. Он поверил и отступил, а еще долго сидела в своей комнате, изнывая от бессилия и гнева. Внутренний тремор все нарастал. И тут на глаза попался нож. Обычный канцелярский с желтой ручкой и острыми лезвиями. И в голове вдруг щелкнуло. Схватив нож, я полосовала кожу снова и снова, пока не пришло облегчение. Боль физическая помогла потушить пожар душевных страданий. Этот рецепт подходил мне идеально.

***

После душа я устроилась за лэптопом (самая последняя мощная модель, прощальный подарок отца), первым делом вскрыла пачку кокакольных мармеладок Харибо, которые я просто обожала, и набив ими рот, открыла сайт для фрилансеров. Здесь размещались объявления о работе для дизайнеров и архитекторов. И хотя размер оплаты минимальный, все же это отличная подработка для тех, кто мечтает скопить денег, чтобы свалить подальше из дома. А я мечтала.

В следующие двое суток я выпала из жизни, с головой погрузившись в работу. Мне нравилось все, что касалось архитектуры и дизайна. Отец с детства обучал меня проектировать. Сначала конструкторы, картонные модели, к семи годам я освоила «Симсов», возводила дома, придумывала внутренние интерьеры. Далее настал черед городов, и «Скайлайн» стал моей первой масштабной площадкой. В двенадцать я закончила курсы виртуального дизайна и начала помогать отцу. В последние годы он делегировал мне половину своих заказов и, за редким исключением, результат его абсолютно устраивал.

Так что я обладала достаточными навыками, чтобы прокормить себя. Одна проблема: чтобы зарабатывать по-настоящему хорошие деньги, мне необходимо получить образование.

Киллиан.

Ники не появлялась два дня и, когда я уже почти успокоился, вновь заявилась в мой дом. Невозмутимая, хладнокровная стерва прошла мимо меня, даже не удостоив взглядом. Как же сильно я ошибся, наивно приняв ее за сладенькую конфетку. Нет, она – настоящая перчинка. Острая, жалящая, жгучая. И каждый диалог с ней, как щедрый глоток соуса Табаско. После которого хотелось плеваться огнем и орать.

– Привет, перчинка.

– Ники. Так меня зовут. Ни конфетка, ни перчинка. Понял?

– Ты такая остренькая, так бы и съел.

– Подавишься.

– Не злись, лучше подойди ко мне. Я хочу, чтобы твои длинные ножки обвились вокруг меня и сжали сильно-сильно. Детка, когда я смотрю на тебя, то думаю только об одном.

После этих слов она медленно обернулась. На заострившихся скулах играл легкий румянец, а голубые глаза так и сверкали от едва сдерживаемого гнева. В таком состоянии она выглядела еще более соблазнительной. Черт, может со мной что-то не так? Почему эта несносная девчонка так меня заводит?

– Плевать я хотела, чего ты хочешь и о чем думаешь. Не смотри на меня, не говори комплиментов. Вообще, не говори со мной.

– Даже так?

– Да!

Она пулей вылетела на задний двор и присоединилась к моей сестре, которая загорала у бассейна. В памяти тут же всколыхнулись воспоминания о том самом поцелуе. Захотелось догнать ее, повалить на траву и проделать все то же самое. С маленьким исключением… на этот раз довести дело до конца.

Надо срочно спустить пар. Не ровен час и, правда, кинусь вдогонку. Вынув из кармана телефон, набрал Дэна.

– Привет, ты сегодня планируешь пойти к Веберам?

– Сегодня не смогу, обещал отцу помочь с катером. Поэтому, извини, приятель.

– Как жаль… а Эмбер отпустишь?

– Нет, конечно! – тут же возмутился Дэн. – Она сегодня дома. Сказала, что тоже не прочь отдохнуть от вечеринок.

Прекрасно! Все складывается как нельзя лучше. Ни сестры, ни ее сучки-подружки на вечеринке не будет, а значит можно оторваться по полной, не переживая, что эти двое будут путаться под ногами и мешать моим планам.

Следующий звонок адресовался Крису. Надо было чем-то занять время до вечера, и чутье подсказывало, друзья точно в этом помогут. Приятель ответил сразу. На заднем фоне играла музыка и слышались голоса.

– Вы где?

После секундной заминки Крис все же ответил:

– В «Шторме». Репетируем.

– Вы до сих пор играете?

– Бывает.

– Вот придурки, – но на самом деле в этот момент я почувствовал укол зависти. В отличие от приятелей, вот уже три года я не имел никаких дел с музыкой.

А между тем, именно она когда-то положила начало нашей дружбе. Все началось со школьного оркестра. Рон – барабанщик, Крис – гитарист, Эйден – клавишник… а я состоял в долбанном хоре. Нам было по восемь, и эти придурки без конца меня задирали, пока я не надрал им задницы. Драка получилась знатной. На заднем дворе школы собралась половина школы. Мы катались в пыли как звереныши и яростно лупили друг друга. И хотя трое против одного вроде бы как нечестно, но я справился. Придурки не знали, что помимо хора я еще посещал и зал бокса. Лицезрея наши рожи, перепачканные кровью вперемешку с пылью, преподавательница по вокалу рухнула в обморок. А вот директор орал, словно ему отстрелили яйца. Еще бы нам предстоял городской концерт, а мы с расквашенными носами и фингалами. Короче, концерт состоялся. А после мы стали собираться в гараже родителей Эйдена и играть совсем другие песни, ни по смыслу, ни по звучанию не имеющие ничего общего со школьной блевотиной. Так было ровно до того момента, как меня упекли в Академию.

Новость о том, что наша группа все еще жива, всколыхнула противоречивые чувства. Любопытство, раздражение и… ревность. Интересно, кого они взяли солистом вместо меня? Вопрос наждачкой прошелся по самолюбию и иголкой застрял где-то в районе сердца.

– Сейчас приеду.

Решение пришло неожиданно. Самый верный способ удовлетворить интерес – взглянуть своими глазами.

Через пятнадцать минут я уже был в «Шторме» – прибрежном баре, где мы обычно коротали время между заплывами и во время штормов. За время моего отсутствия здесь почти ничего не изменилось. Те же белые стены, испещренные открытками из разных стран. Их оставляли приезжие серферы и туристы. Те же деревянные столы со стульями и рыболовные сети на окнах вместо занавесок. А вот барменша другая. Горячая шатенка в коротеньких шортах и кожаной жилетке поверх голого тела. Ммм…

Рассматривая ее татуированные руки, я точно знал, что вскоре пересплю с ней. Подойдя к барной стойке, спросил:

– Садкий яд?

– Что, прости?

– Надпись на твоей спине.

Девчонка на секунду зависла, а затем легко рассмеялась. Мне понравился ее смех с легкой хрипотцой, глубокий, искренний. И глаза у нее тоже красивые – цвета выдержанного виски. Я бы мог легко в таких забыться.

– Засчитано! – подмигнула она и поставила передо мной бокал пива.

– Надо же, и минуты не провел в баре, а уже подкатил к Джейн.

Подошедший Крис хлопнул меня по плечу и хитро улыбнулся.

– Малышка Джейн в другой лиге, чувак. Увы.

Я вновь перевел взгляд на красотку и разочарованно выдохнул. Что ж за невезение? Я вернулся трое суток назад, мои яйца до сих пор переполнены. Мне уже начинать беспокоиться о своем здоровье?

– Скоро начнем. Мы сегодня играем до шести, а после перемещаемся к Веберам. Ты с нами?

Друг махнул в сторону террасы, где парни устанавливали музыкальное оборудование. Микрофон среди прочего тоже был. И вновь меня начала душить ревность. Чтобы скрыть это, пришлось сделать большой глоток.

– Само собой.

С первыми аккордами стало только хуже. Проклятие! Они играли чертовски хорошо. Явно поднаторели за это время. Каждая нота откликалась в груди колким волнением. Сердце колотилось как бешеное, под ногами вздрагивал пол. Я видел рассветы, россыпи угасающих звезд и бешено несущиеся волны океана. Я чувствовал на лице соленые брызги и порывы ветра, неистовые, рваные, они сбивали меня с ног, окутывали туманом. Словно я наяву проживал все то, о чем говорилось в их песнях.

Солист был отличный, к слову. Я возненавидел его сразу и едва сдерживался, чтобы не набить морду.

– У тебя такой вид, словно ты готов кинуться в драку. – раздался рядом насмешливый голос.

Обернувшись, я обнаружил за плечом барменшу.

– Так и есть, – усмехнулся я. – Когда-то на его месте был я.

– И что мешает вернуться туда вновь?

– Детские шалости, – небрежно махнул я рукой. – Мне это больше не интересно.

Собеседница пожала плечами и задумчиво заметила:

– Жаль. Я бы послушала твой голос. С такой-то внешностью, тебе даже в ноты попадать не обязательно.

– Ты определенно по части парней, малышка Джейн. Зачем ты обманываешь всех?

Девчонка покачала головой. В ее карих глазах промелькнула какая-то обреченность. И нет, мне не показалось.

– Мне это больше не интересно.

– Если передумаешь, я рядом.

– Если передумаешь, – легкий кивок в сторону моих друзей, – они рядом.

Вот такой банальный диалог, но мне почему-то стало чуточку лучше. Раздражение отступило, и мерзкий привкус горечи во рту тоже исчез. Я хотел поблагодарить Джейн, но она уже скрылась за барной стойкой.

Парни отыграли еще песню, и мы расселись по машинам.

Путь пролегал вдоль побережья, и я с радостью опустил все окна, врубил музыку и промчался по трассе на максималке. Как же мне этого не хватало! Настроение тут же взлетело вверх. Так что через десять минут, паркуясь у особняка, я был уверен: сегодня зажгу по полной. Стихшую музыку из колонок авто тут же заполнили басы, доносящиеся из дома. Качали по полной. От ритмичных битов, казалось, подпрыгивает даже трава на газоне. В окнах калейдоскопом мелькали силуэты веселящихся. Отлично, мы вовремя, вечеринка в самом разгаре!

Среди гостей я заметил много знакомых по старшей школе. Они тоже увидели и налетели веселой гурьбой, тут же вручив стакан с виски и указав на самых отвязных девчонок. Вот это, я понимаю, взаимовыручка! Залпом опрокинув выпивку, взял второй стакан, прошелся по гостиной и вышел к бассейну. Именно здесь тусуются те, кто ищет приключений. Мы давно с парнями это просекли. Выведенная нами формула гласила: после двух бокалов цыпочки начинают танцевать, после четырёх ныряют в бассейн, после шестого готовы к приключениям. Итак, что тут у нас?

Невдалеке танцевали две аппетитные блондиночки. Они так льнули друг к другу, еще чуть-чуть и можно брать. Еще три девицы извивались под музыку с бокалами в руках. Понятно, эти еще разогреваются. В бассейне резвились пятеро, но приглядевшись, я разочарованно выдохнул. Ни одна не зацепила. Единственную грудастую уже клеил какой-то парень. Поэтому вновь сосредоточился на блондиночках. Поймав взгляд одной из них, подмигнул, развернулся и пошел в дом. Если послание достигло цели, она сама меня найдет. А я пока осмотрюсь в доме, уверен, там тоже найдется парочка достойных экземпляров. Братья Вебер – Уильям и Росс слыли королями вечеринок и всегда приглашали самых лучших девчонок. Но, сделав пару шагов, остановился как вкопанный. В центре гостиной виднелись два знакомых силуэта. Оба затянуты в сверхкороткие платья, одна с пшеничной гривой, другая с темными блестящими волосами, струящимися до самой талии. И обе уже с коктейлями в руках. Черт! Что они здесь делают?

Тем временем сестра о чем-то беседовала с Эйденом и при этом столь беззастенчиво флиртовала, что руки так и чесались заснять эту милую сцену и отправить Дэну. Ники же смотрела прямо на меня, не обращая никакого внимания на Тайлера, который из кожи лез вон, чтобы привлечь ее внимание. Встретившись с дерзким взглядом, почувствовал, как внутри поднимается волна раздражения, но было еще кое-что. Нечто такое, отчего я готов был отменить все свои планы и заняться только ею. Вторя моим мыслям, колонки взорвались новой зубодробительной мелодией. Приподняв стакан чуть вверх, отсалютовал Николь и пригубил виски. В ответ получил средний палец и такую ухмылочку, что ноги сами понесли в ее сторону. В голове, вторя бешеным битам, мелькали жаркие картинки. Я разведу эти невозможно длинные ножки в стороны и зайду разом, на всю длину. А пухлый, дерзкий ротик в этот момент будет стонать от наслаждения. Видимо, что-то такое промелькнуло на моем лице, что Ники мгновенно перестала улыбаться и нахмурилась. Занятый своими мыслями, я совершенно упустил из внимания бомбу. А между тем, она летела четко на меня.

– Киллиан, как же я скучала! – с разбегу в меня врезалась какая-то девица и повисла на шее. Ее жаркое дыхание коснулось кожи. Обоняние тут же уловило знакомые нотки парфюма, щедро приправленные алкогольными парами.

Отодвинув от себя незваную гостью, с удивлением обнаружил Эшли. Бывшая подружка так и льнула, продолжая цепляться за меня. Пришлось буквально отдирать ее руки.

– Эшли, как поживаешь? – надеюсь, моя кислая физиономия подскажет ей направление дальнейшего движения. Но нет. Девушка словно не замечала, что-то восторженно щебеча. – Извини, мне нужно отойти.

Самым бесцеремонным образом отодвинул ее и направился к сестре. Схватил Эм за руку и развернул к себе.

– Что. Вы. Тут. Делаете?

Эмбер возмущенно выдернула руку и прошипела:

– А тебе какое дело? Я же не спрашиваю, какого хрена ты заявился сюда и теперь портишь мне веселье.

Сестра была явно недовольна моим вмешательством. Злобно зыркнув, она развернулась и вновь сосредоточилась на Эйдене. Приятель, заметив мой взбешенный взгляд, вопросительно вскинул бровями. Мол, если надо, отвалю, только скажи. Но я лишь покачал головой и направился на кухню. Если я хочу все же воплотить свой план, мне нужна текила. Только она доводит меня до такого состояния, когда плевать на все, включая осуждение. К счастью, в холодильнике отыскалась новая непочатая бутылка. Лайм тоже нашелся довольно быстро, как и соль. Откупорив, наполнил стопку и уже хотел было выпить, как рядом с громким стуком опустилась вторая стопка. Справа от меня стояла Николь.

– Показать документы? – спросила она, заметив, что я медлю.

Мазнув взглядом по глубокому декольте, из которого вызывающе выкатывались два полушария, я покачал головой:

– Перчинка, ты показала все, что нужно. Но у меня условие.

Ее брови иронично взметнулись вверх. Наполнив вторую стопку, я разрезал лайм и протянул ей дольку.

– Вопрос на вопрос.

– Легко!

Занятная игра. Не знаю, кто ее придумал, но готов был пожать этому чуваку руку. Правила предельно просты – выпиваешь стопку, задаешь вопрос собеседнику, тот отвечает. Со следующей стопкой задает свой вопрос. И так далее. Понятно, чем дальше игра, тем откровенней вопросы и интересней ответы. Мне хотелось многое узнать об этой сучке, но больше всего, что ее связывает с Тайлером.

Глава 3.

Николь.

Он стоял напротив. Самоуверенный, загорелый, раздражающе – красивый. В джинсах и белой рубашке, в наполовину расстёгнутом вороте которой виднелась мускулистая смуглая грудь. И с таким нахальным выражением лица, точно вся Вселенная принадлежит ему. Ни за что бы не подошла к заносчивому засранцу, если бы не слезные мольбы подруги. Этим вечером она рассчитывала как следует развлечься с Эйденом. А вот надзиратель-братец в ее планы точно не входил.

Пришлось подыграть.

Текила обожгла горло и огненной лавой расплескалась в желудке. На секунду показалось, что мир вокруг объят пламенем. Однако, это ощущение быстро прошло. Особенно после того, как прозвучал первый вопрос.

– Ты девственница?

Киллиан – это Киллиан. Наглый, беспринципный ублюдок. Чего еще ожидать от такого? Но вопрос, и правда, с подвохом. Как и ответ.

– И да, и нет.

– Детка, надо говорить правду. В этом весь смысл.

Его тигриные глаза хищно прищурились. Не так-то просто врать, когда тебе смотрят прямо в душу.

– Тут такое дело… – я замялась, размышляя, как бы помягче описать произошедший треш. – Весной мы как-то упились с Тайлером до чертиков. Очнулись голые и с полной амнезией. Следов секса на простынях вроде как не было. Поэтому понятия не имею, как ответить на твой вопрос. Может да, а может нет. Но мои трусики он забрал. Твоя очередь, – как ни в чем ни бывало, я кивнула на стопки, предлагая наполнить их вновь.

– Погоди… хочешь сказать, с весны ты так и не проверила? А значит, ни с кем не спала. – видимо, ответ он отыскал на моем лице, потому как тут же решил поделиться своим бесценным жизненным опытом. – Тебе ж семнадцать, перчинка, это не сложно. Просто начни трахаться и все.

– Охренительно ценный совет. Спасибо огромное, прямо сейчас и начну.

Я выпила вторую стопку и уставилась на стоявшего напротив парня. Честно говоря, мне было глубоко наплевать на него, как и на подробности его жизни. Но побесить-то стоило.

– Что было самое сложное в Академии?

Собеседник опрокинул содержимое и поморщился, не то от текилы, не то от воспоминаний, и выдал:

– Отсутствие секса.

– Какой кошмар, – притворно ужаснулась я. – Неужели все три года без секса?

– Конечно, нет. Но очень мало.

Он снисходительно ухмыльнулся и оперся руками о стол. В этой позе литые мускулы рук выглядели особенно впечатляюще. Как и жгуты вен, четко выделяющиеся под кожей. Они вились от запястий все выше, пока не достигали внушительных бицепсов. Почему-то это зрелище буквально заворожило меня. Скользнув взглядом выше, увы, я наткнулась на белоснежные рукава поло. И впервые мне захотелось стянуть с Киллиана одежку и изучить его тело. Разумеется, исключительно в анатомических целях. Как человек с художественным вкусом, я не могла не замечать идеальных пропорций и очевидной красоты. Даже его наглая рожа соответствовала общепринятым канонам мужской привлекательности. Что б он сдох!

– Перчинка, прекрати пялиться на меня, – донесся до слуха насмешливый голос.

– Что? Вот еще, я просто задумалась.

– Ну, конечно, – улыбнулся он и подмигнул, – тогда ответь на вопрос.

– Повтори, пожалуйста.

По хитрому взгляду, стало ясно, меня поймали. Черт! От злости так сильно прикусила щеку изнутри, что стало больно. Зато помогло вернуть мозги на место. В самом деле, что на меня нашло?

– Ты хочешь меня?

Да, парень – мастер провокационных вопросов. Стоило догадаться об этом заранее и не соглашаться на игру с таким партнером.

– Нет, – соврала я.

Признаюсь, я и сама не знала ответа на этот вопрос. Брат подруги пробуждал совершенно противоречивые чувства. Я то залипала, глядя на него, то сгорала от желания проехаться по нему бульдозером.

– Неужели? Почему-то мне кажется, ты врешь.

– Тебе кажется, – парировала я. – В парнях меня привлекает ум и ответственность.

– Фу, зануда, – скривился он.

– Ой, прости, я передумала. Мощная бицуха и огромный член, который, как перископ у подводной лодки, торчит вверх в поисках цели. Прям как у тебя.

Пару секунд он смотрел на меня, а затем разразился столь заразительным смехом, что половина присутствующих обернулись в нашу сторону.

– И это говорит сиськастая секс-бомба, которая на милю никого к себе не подпускает, отпугивая залпами высокомерия и холодности.

– Ничего подобного!

– Ой, да брось! Оглянись, здесь полно классных парней. Ты хоть одного заметила? Даже моя сестрица зря времени не теряет.

Оглянувшись, я застала Эмбер в весьма щекотливой ситуации. В этот момент они с Эйденом самозабвенно целовались. Хм… видимо, завтра Дэна ждет очередное расставание.

– Я не стану целоваться и тем более спать с первым встречным. Считай, это жизненным принципом.

– Так себе принцип. В семьдесят лет, сидя на крыльце дома в памперсе, тебе совершенно нечего будет вспомнить.

– Зато у тебя воспоминаний хоть отбавляй. Кстати, моя очередь, – очнулась я. Занятые разговором, мы совершенно забыли о полных стопках. Снова синхронно выпили и уставились друг на друга. Придав лицу максимально милое выражение, ласково попросила. – Расскажи-ка мне самую позорную историю из своей жизни.

– Вот, дерьмо! – выругался он и тряхнул головой. Но спустя несколько секунд, все же решился. – Ладно. Все по-честному. Я оттрахал Эшли на капоте папиного Порше. На ней были высокие каблуки, которые поцарапали краску. Отец страшно разозлился и за это отправил меня учиться в закрытую Академию. Достаточно позорная история? Хотя…– он сделал вид, что задумался и с пьяным смешком заметил, – она точно не позорней твоей с Тайлером.

И все-таки он конченый говнюк. Руки так и чесались врезать ему по физиономии. Говорю же, рядом с Киллианом меня накрывает. От влечения до ненависти полшага. И он прекрасно это видел.

Гипнотизируя его взбешенным взглядом, я выпила. Это пятая или шестая стопка? Ай, не важно! К этому моменту мне было совершенно наплевать. В теле ощущалась восхитительная легкость и азарт, так и подмывало посильней досадить самодовольному ублюдку.

– С тебя смешная история.

– Есть такая, – чувствуя, как мои губы расплываются в коварной улыбке, я счастливо вздохнула и добавила, – сейчас умоешься слезами смеха.

Сам того не подозревая, Киллиан помог мне сорвать джекпот в этой игре.

– Однажды я услышала странный звук. Ну знаешь, такой противный, как если бы по железу чиркали гвоздем. И поскольку этот звук исходил из гаража, я решила проверить, что там происходит, – ничего не подозревающий собеседник внимательно слушал. Но по мере моего рассказа, его лицо все больше каменело. – Заглянув внутрь, я обнаружила весьма занимательную сцену. Одна парочка развлекалась прямо на капоте красного Порше. Конечно, я поделилась этой чудесной историей с подругой. Но вот беда, ее отец был неподалеку и все прекрасно слышал. Правда, смешно?

– Обхохочешься, – процедил вмиг озверевший парень и так сжал столешницу, что костяшки его пальцев побелели.

Киллиан.

Твою ж мать! Сколько месяцев я гадал, как отец узнал о тачке?! Но даже предположить не мог, что меня сдала малолетняя сучка – подружка моей сестры. Просто не передать словами, в каком бешенстве я сейчас пребывал. Сердце колотилось как ненормальное. В ушах шумело, заглушая все прочие звуки. А перед глазами только она – наглая, высокомерная, ироничная. От мгновенной расправы меня сдерживало только огромное количество свидетелей.

Виновница моего заточения, тем временем слегка покачиваясь, направилась прочь. Ага, сообразила, что пора сматывать удочки. Но не так быстро, детка. В два прыжка догнал ее и обхватил сзади, крепко прижав к себе.

– Тебе не кажется, что ты мне должна?

– Не кажется, – она попыталась вырваться, но не тут-то было. – Ты сам виноват. Нечего было портить отцовскую машину.

Мы стояли посреди огромной гостиной в толпе людей. И со стороны, наверное, казалось, мы танцуем. По крайней мере, на нас никто не обращал внимания. Перехватив одной рукой ее талию, второй я отвел волосы в сторону и припал губами к нежной шее. Так и подмывало утащить ее на второй этаж и как следует наказать за излишне длинный язык. Но всему свое время. Я умел мстить. Медленно. Больно. Беспощадно.

Ее кожа и волосы пахли восхитительно. Меня вновь окружил дурманящий аромат теплых сливок, карамели и чего-то еле уловимого, цветочного. Что ж, месть будет еще слаще и приятнее. Прижавшись к ее ягодицам, я потерся набухшим членом и с удовлетворением заметил, как она выгнулась навстречу. Готов поспорить, если бы не громкая музыка, я бы услышал ее стон. Медленно провел ладонью по низу живота, ощущая жар ее кожи даже сквозь ткань. Она больше не сопротивлялась, а я не особо удерживал. Мы двигались в ритме музыки, словно единое целое, полностью растворяясь в звуках и друг в друге. Внезапно почувствовал, как ее руки обвивают мою шею. Запрокинув голову на мое плечо, Николь устремила взгляд на мои губы и облизнулась. Я не смог отказаться от столь откровенного приглашения. Но стоило мне соприкоснуться с ней губами, как ее зубки больно вцепились в нижнюю губу. От неожиданности я расцепил руки. Воспользовавшись этим, девушка отпрянула и резко обернулась.

– Значит, война? – не взирая на явно взбудораженное состояние, спокойно спросила она и посмотрела мне прямо в глаза.

Пожалуй, огненный чили. С виду безобидный, а на вкус ядовитый и опасный. Слизнув с губы кровь, я пообещал:

– Ты сломаешься.

– Не раньше тебя.

Развернувшись, девчонка нетвёрдой походкой направилась на выход. Я знал, что сейчас она вызовет такси и поедет домой. Ко мне домой, а значит и переживать не стоит.

Беги, перчинка, беги! Я все равно буду рядом и не успокоюсь, пока не отомщу.

Проводив ее взглядом, я медленно направился к бассейну. Мне срочно нужен свежий воздух. В голове гудело, но вовсе не от текилы. Причиной тому был гнев.

Расположившись на шезлонге, я некоторое время наблюдал за происходящим в бассейне. Почти все танцующие девицы переместились в воду. Отлично, выбирай любую. Я мысленно примерялся к «русалкам» и вскоре окончательно определился с выбором. Вперив взгляд в симпатичную блондинку, я чуть прищурился. Игра началась. Заметив мое внимание, девчонка резко поплыла в противоположном направлении. Ничего, милая, набивай себе цену, сколько хочешь, я все равно возьму свое.

– Приятель, с тобой все в порядке? – рядом опустился Рон, следом подошел Эйден.

– Что ты там устроил с Ники? – поинтересовался Эйден.

– Я же не спрашиваю, что твой язык делал во рту моей сестры, – огрызнулся я, но поразмыслив, все же добавил, – помните, почему отец отправил меня в Академию?

Парни переглянулись и кивнули.

– Так вот, сегодня стало известно, кто именно доложил отцу о моих шалостях.

– Да, ладно! – первым сообразил Рон. – Неужели малышка Аркетт?

– Именно.

– Похоже, что-то будет, – хохотнул Крис и отхлебнул из бутылки пиво.

– О, поверьте, эта сучка сильно пожалеет.

Друзья снова переглянулись. На их лицах вдруг промелькнула тревога. Прочистив горло, Эйден заметил:

– Послушай, мне Эмбер как-то упоминала, что ее подруга еще не оправилась от развода родителей. Может, не стоит сильно жестить?

– Дружище, три года. Три гребаных года я торчал в сраной Академии! По-моему, это более чем веская причина пожестить. Не находишь?

На это друг лишь пожал плечами.

Видимо, блондинке надоело ждать. Вынырнув неподалеку, она призывно улыбнулась.

– Привет, присоединишься?

– Конечно, крошка. Только не здесь. Вылезай.

Малышка послушно выбралась на газон. По ее загорелому телу стекали капли воды, и это выглядело охренительно, как и ее торчащие сквозь тонкую ткань купальника соски.

– Все парни. На сегодня с разговорами покончено.

Друзья понимающе ухмыльнулись и отвалили. А я отодрал блондинку прямо в уличной душевой. За стенкой продолжал веселиться народ, оглушительно рычала музыка, но мне было плевать. Моей спутнице на вечер – тоже.

Через пятнадцать минут.

– Ладно, Рон, Крис, это была отличная вечеринка. Спасибо, что составили компанию. А сейчас я спать. Сестру забираю с собой.

Последняя фраза предназначалась Эйдену. Друг усмехнулся, но спорить не стал. Понимал, бесполезно. Эмбер отыскалась среди танцующих. К счастью, она тоже не возражала, когда я усаживал ее в машину. Но по другой причине. К этому моменту, сестрица едва ли могла связать пару слов.

***

Проснулся я ближе к полудню, и первое, что сделал после того, как умылся, отправился искать Ники. Надеюсь, она не сбежала к себе домой.

Но злючка и не думала бояться, напротив, она вполне спокойно загорала на надувном матрасе на середине бассейна. Какая выдержка! Я готов был аплодировать ее смелости. Любая другая на ее месте уже была бы на полпути в Мексику. А Ники точила ножи, зубы и когти, готовясь дать отпор.

Занырнув с разбега, я проплыл под водой до противоположного бортика, развернулся и вынырнул точно у матраса.

Перчинка приподнялась на локте, чуть спустила солнечные очки. Ее льдистые глаза смотрели с холодным равнодушием. Примерно такое же выражение царило на красивом лице. Мой взгляд скользнул дальше, прошелся по красивой груди, тонкой талии и длинным ножкам. Жаркое, покрытое ровным загаром тело спорило с холодным выражением лица. И эта двойственность сводила с ума.

– Насчет вчерашнего, – начала она, но я не дал ей договорить. Нет, перчинка, переговоров не будет. Перемирия тем более. Резко качнув матрас, я опрокинул ее в воду.

– Вчера мы кое-что не закончили, – развернув ее к себе спиной, точь-в-точь как на вечеринке, я более не сдерживался.

Понимая, что влипла, Ники принялась лихорадочно вырываться, но это было совершенно бесполезно.

Николь.

Все утро я репетировала примирительную речь, уговаривая себя не впадать в панику. Но стоило ему появиться у бассейна, как все слова напрочь вылетели из моей бедовой головы. Высокий, поджарый, с развитой грудью и накаченными бедрами, Киллиан выглядел как олимпийский чемпион по плаванию. Я бы и рада отвести взгляд, вот только он не отводился. Оставалось лишь порадоваться, что на мне солнечные очки. Легко оттолкнувшись, он вошел в воду так, словно в ней родился. Со смешанным чувством страха и восхищения я проследила его перемещение под водой. И все же, когда он вынырнул совсем рядом, мне стоило больших усилий сохранить самообладание. Сердце билось где-то в горле, мешая нормально дышать.

Он окинул меня нарочито ленивым взглядом. Отросшая за ночь щетина невероятно ему шла, подчеркивая подбородок и высокие скулы. На ее фоне губы, изогнутые в легкой усмешке, смотрелись обманчиво мягко. Мокрые пряди блестящими лоскутами покрывали голову. И только по горящему, янтарному взгляду можно было догадаться о его намерениях. Ко мне приближался хищник, вышедший на охоту. Опасный и стремительный. Такой не будет сидеть в засаде, выжидая подходящего момента. Киллиан относился к такому типу парней, кто рванет вперед, на лету схватив добычу, и без промедления подомнет под себя. К сожалению, я слишком поздно это поняла. Одно мимолетное движение, и я лечу в воду, прямо в его руки. Через мгновение моя спина оказалась намертво прижатой к каменной, мускулистой груди. Ни единой возможности врываться.

Я судорожно сглотнула, стараясь унять дрожь, но все полетело к чертям, когда над ухом раздался хрипловатый голос.

– Вчера мы кое-что не закончили.

От этих слов вдоль позвоночника пробежали мурашки. Что он собирается делать? Секунды текли мучительно медленно. Я ощущала кожей, как бьется его сердце. Быстро и рвано. И это не предвещало ничего хорошего. Внутри опьяняющей отравой разливалось томительное ожидание.

Он склонился к плечу и слегка прикусил кожу. Внизу живота что-то дернулось и сладко заныло. Вокруг плескалась прохладная вода, но жар его кожи пронзал меня насквозь. Продолжая крепко удерживать меня одной рукой, второй он заскользил по животу. Все выше и выше, пока не достиг груди. Широкая ладонь прошлась по ткани купальника, задев соски. Резко выдохнув, я вновь попыталась освободиться, но получилось только хуже. Замершая было рука резко раздвинула шторку купальника и легла на грудь. Чуть сжала, погладила. От этих дразнящих, скользких, потрясающих движений внутри разливалось возбуждение. Он играючи перемещал ладонь с одной груди на другую, пощипывая, тиская, наслаждаясь моей полной беспомощностью. Я качалась на волнах новых, острых ощущений, чувствуя, как внутри разгорается нечто невероятное. Меня словно пронзали тысячи крошечных молний, отдавая томительным и одновременно раздражающим напряжением внизу живота. И чем дольше он игрался с моей грудью, тем сильнее оно становилось. Я хотела большего. Я хотела, чтобы он также трогал меня в промежности. Не успела я осознать это, как почувствовала, что вторая рука ловко скользнула в трусики. Проворные пальцы без труда отыскали самую чувствительную точку и задвигались ритмично, то усиливая натиск, то вновь слегка отпуская. Не сдержавшись, я выгнулась, упираясь ягодицами в напряженный пах. Между ног стало так жарко и горячо. Это было до головокружения хорошо. Окончательно расслабившись, я позволила ему делать все, что он захочет. Почувствовав это, он убрал руку. Я умоляюще всхлипнула. Все тело горело, требуя продолжения. Мужская ладонь скользнула вдоль ягодиц, все ниже, пока не достигла промежности. В следующую секунду с моих губ сорвался громкий стон. Он вошел в меня пальцами и задвигался быстро, рвано.

Скольжение воды, его горячего языка, пальцев, это было сумасшествие, в котором я окончательно утонула. Внутри нарастало, крепло напряжение, заставляя меня, забыв обо всем, стонать еще громче. И я ничего не могла с собой поделать. Все внутри дрожало, подчиняясь этому пульсирующему новому ощущению. Исчезли границы, я растеклась воском, лавой, горячим, густым медом, впитывая каждое его движение.

Несколько головокружительных мгновений, и все вокруг взорвалось, выбросив меня в восхитительный водоворот наслаждения. Исчез бассейн, небо, воздух. Остались только яркие искры, пронзающие каждую клеточку моего тела. Перед глазами расплывались круги, и я едва ли соображала в этот момент. Все то время, что я билась в пульсирующих волнах оргазма, меня продолжали удерживать сильные руки. Крепко и томительно-нежно.

Текли секунды, складываясь в минуты, и я медленно приходила в себя. Дыхание все еще хрипло срывалось с губ, но я все же нашла в себе силы открыть глаза. На небе ярко светило солнце, и нас окружала ослепительная лазурно-голубая вода.

– С первым оргазмом тебя, перчинка. – послышалось над ухом.

Крепкий капкан рук вдруг разжался, выпуская на свободу. Но вместо облегчения возникла ноющая пустота. С почти звериной тоской я наблюдала, как он подплыл к краю, подтянулся и легко выбрался на сушу.

Все тело трясло, ног я до сих пор не чувствовала. Кое-как все же мне удалось добраться до лестницы и выбраться из воды. Прогретая солнцем плитка мгновенно опалила ступни, заставив очнуться. Обернувшись, успела увидеть лишь удаляющуюся широкую спину, вскоре скрывшуюся в доме. Он просто ушел.

Рухнув на шезлонг, я закрыла ладонями горящее лицо.

И что, черт возьми, это было?

Киллиан.

Из бассейна я прямиком направился в душ. Если не передёрну затвор, просто взорвусь. Оказавшись в своей комнате, заперся в душевой и выкрутил напор на полную. Теплые струи наотмашь ударили по коже, оголяя и без того напряженные нервы. Это было чертовски не просто. Я едва сдержался, чтобы не всадить ей посреди бассейна. Боже, как она стонала! Просто отрыв башки. Эти звуки все еще кружили в моей голове, когда я двигал рукой вокруг ствола. Мне хватило пятнадцати секунд, чтобы излиться. Однако, сильного облегчения это не принесло. Я мечтал засадить ей так глубоко, чтобы она кричала.

Просто удивительно, как при столь миниатюрной стройной фигуре может быть такая впечатляющая грудь. Не меньше трешки. При воспоминаниях о пышных полушариях, член снова дернулся. Черт!

Надо отвлечься и успокоиться. Все самое чудесное впереди!

Я сделаю из этой Снежной королевы законченную нимфоманку. Зависимую от секса со мной. Добьюсь того, чтобы она умоляла меня брать ее снова и снова. И сегодня я сделал первый шаг к этому. Судя по ее реакции, то был самый сильный оргазм за всю ее жизнь. То ли еще будет.

Переодевшись, спустился вниз. Эмбер уже тоже проснулась. Вместе девчонки готовили завтрак. При виде меня Ники заметно напряглась и отвернулась к плите.

– Что на завтрак?

– Блинчики. Налетай, – сестра кивнула на тарелку с высокой стопкой панкейков.

– Ммм… какие теплые и мягкие.

При этих словах, Ники скосила взгляд в мою сторону и нервно сглотнула.

Щедро сдобрив блинчики джемом, я приступил к еде.

– Ты случайно в центр не собираешься? – между прочим спросила сестра.

– Случайно собираюсь.

Сегодня мне нужно отогнать машину в автосервис на плановый осмотр. А пока ее проверяют, я рассчитывал заглянуть в торговый центр. Однако, ни у меня одного были подобные мысли.

– Подбросишь нас до молла?

– Без проблем.

Сестра улыбнулась, но, кинув взгляд на подругу, с удивлением спросила:

– Ты же поедешь?

– Ммм… пожалуй, воздержусь.

– Эй, ты чего? Сама же хотела на шоппинг.

– Перчинка, сестра права. Твоя одежка полный отстой.

После бассейна она успела надеть юбку, едва прикрывающую ягодицы, и уродливую свободную футболку, стянутую узлом на талии. И вроде небрежно, без умысла, но я видел в этом исключительно иной подтекст. Перчинка точно закусилась. Не распустила нюни, не накрутила себя до романа со мной, нет. Отряхнулась, встала и вновь вышла на тропу войны и теперь всем своим видом показывала, насколько я ей отвратителен. Так и есть. Медленно повернув голову, она встретилась со мной взглядом и холодно заметила:

– Засунь свое мнение в задницу. Здесь оно никого не интересует.

Ей вновь удалось взбесить меня буквально за секунду! Мой рост метр девяносто, у нее – максимум метр шестьдесят. Тогда почему в ее присутствии всегда кажется, что она на голову выше меня?! Даже сейчас, после унизительного проигрыша, стерве удавалось выглядеть как английской королеве, входящей на престол.

Раздумывая, а не послать ли обоих с их просьбой, я подошел к раковине и кинул тарелку. Та с грохотом опустилась на дно.

Как там говорится? Держи врагов еще ближе?

– Так и быть. Выходите через пять минут.

Едва усевшись в машину, я включил первый попавшийся трек и выкрутил громкость на полную. Так что до молла мы ехали молча. Прежде чем они покинули авто, предупредил:

– Я забираю машину через три часа. Если к этому времени управитесь, могу захватить вас.

– Ты сегодня слишком милый. С чего бы это? – мигом насторожилась сестра.

Вместо ответа я перевел взгляд на ее подругу и усмехнулся.

Николь.

Бесцельное шатание по торговому центру стало настоящей пыткой и одновременно спасением. Спасением, потому что отвлекло от позорной истории в бассейне. Пыткой, потому что я не могла себе позволить ни единой шмотки. Мне приходилось экономить каждый гребаный цент. Из тех денег, которые отец перечислял матери, мне не доставалось ничего. Она все сливала на своего астролога и очередного бойфренда. И ее совершенно не интересовало, нужны ли мне карманные расходы, и как я перебиваюсь без них. И да, ее вполне устраивало, что большую часть времени я живу и питаюсь у Муров. Дома меня ждали лишь дешевые кукурузные хлопья и вонючий лимонад, сплошь состоящий из сахара и красителей. Часто возвращаясь вечером домой, я улавливала аппетитные запахи и видела пустые коробки из-под еды из разных ресторанов. Еды, которую она заказывала НЕ для меня.

С уходом отца маски слетели. Если раньше я была поводом удерживать мужа, то сейчас стала помехой для ее новой жизни. И если раньше я могла лишь чувствовать в ее заботе фальшь, то с недавних пор окончательно убедилась – мать никогда меня не любила. Иногда в ее взгляде, обращенном на меня, проскальзывало нечто такое, от чего становилось не по себе. Словно она хотела, чтобы я исчезла навсегда.

От тяжелых мыслей отвлек беззаботный голос Эмбер. Она крутилась перед зеркалом в белом красивом платье с разрезом по правой стороне подола, в котором виднелось загорелое стройное бедро. Выглядела подруга потрясающе, впрочем, как и всегда.

– Никак не могу решить, кто лучше: Дэн или Эйден. Как думаешь?

– С кем тебе комфортнее?

– Наверное, с Дэном, но это привычка. Мы уже год как вместе. А с Эйденом все так… волшебно, волнительно. Ну знаешь, бабочки в животе, ожидание встречи. Мне этого очень не хватает.

– Через год бабочки Эйдена тоже сдохнут. Но будет ли тебе столь же комфортно с ним, как с милахой Дэном?

– Хороший вопрос, – задумчиво согласилась подруга. – Как тебе платье?

– Ты в нем красотка на всю голову. Бери, не сомневайся.

В этот момент она стояла перед зеркалом, но вместо того, чтобы смотреть на наряд, теребила прядь волос. Наконец, опомнившись, откинула белокурые пряди за плечи и решительно тряхнула головой.

– Знаешь, что я сделаю? Пересплю с ним. Вот тогда точно станет ясно: оно или нет.

– И совершишь большую ошибку. Эйден – друг твоего брата. Думаешь, Киллиан обрадуется, узнав, что вы переспали? Нет, это неизбежно повлияет на их отношения.

– Глупости. Это никак не отразится на их дружбе.

– Угу. А теперь представь…– я на секунду запнулась, но все же продолжила. – Представь, что я переспала с твоим братом. Как ты к этому отнесешься? Будешь по-прежнему доверять мне все свои тайны или сто раз подумаешь?

– Ты и Киллиан? – рассмеялась собеседница. – Скажешь тоже. Вы скорее поубиваете друг друга. Но твою мысль я поняла. Да, роман с его другом может стать проблемой для всех нас, однако, не такой, чтобы я передумала.

Понятно. Если Эм что-то вбила себе в голову, ее не остановить. В этом брат и сестра до безобразия похожи.

– Кстати, о сексе, – оживилась подруга. – После того случая с Тайлером, ты так и не переспала ни с кем?

– Нет.

Как и ожидалось, на меня обрушилась целая лавина вопросов. Далее последовали советы и увещевания, что пора завязывать с воздержанием. Ведь, в конце концов, это вредно для психики и здоровья. Знала бы она, что сегодня творилось в бассейне.

– Так, я должна посмотреть на платье со стороны. Надевай!

– Нееет, пожалуйста! – взмолилась я.

Но меня бесцеремонно впихнули в примерочную и перекинули через дверь платье.

Рост, пропорции фигуры у нас с подругой совершенно одинаковые. Это было удобно не только для Эмбер. Она часто одалживала мне шмотки для вечеринок и часто забывала забирать их обратно. А когда я пыталась вернуть позаимствованную вещь, она отмахивалась, мол, тебе она идет гораздо больше. Думаю, она догадывалась о моих трудностях с финансами, как о кошмарных отношениях с матерью, но с вопросами не лезла.

Я ее обожала.

Киллиан.

Девчонка блестяще исполняла роль верной подруги. Послушной собачкой ходила с Эмбер из магазина в магазин, примеряла понравившиеся одежки и… ничего не покупала. А вот это было странным.

Некоторое время я внимательно наблюдал за ними и сделал свои выводы. Либо у стервы Аркетт нет настроения, либо денег. Я прекрасно видел, как ей понравилось белое платье, которое в конечном итоге купила сестра. Странно, вроде проектное бюро ее отца приносило приличный доход, не такой, конечно, как у моих предков, но все же. Надо бы расспросить у Эм, что у них происходит. Едва подумав об этом, тут же чертыхнулся. Какого хрена это меня волнует?

Психанув, я незаметно покинул бутик и занялся собой. Все же за три года мода сильно изменилась. На смену джинсам скинни и майкам-алкоголичкам пришли джоггеры и свободные футболки. И мне срочно требовалось с десяток самых разных, чтобы не выглядеть на фоне друзей отстойно.

Как и ожидалось, подружки вышли из молла с ворохом пакетов. По лицу сестры скользила усталая, но счастливая улыбка. Ники же выглядела равнодушной и задумчивой. И я вновь залип. Все же, она сильно изменилась за это время. Раньше это была просто подруга сестры, милая воспитанная девочка, но сейчас… Девчонка мастерски выстроила образ неприступной холодной стервы, и многие велись на это. Но только не я. За минувшую неделю я успел убедиться: за нарочито серьёзной внешностью скрывается настоящая оторва. Без тормозов. Без стыда. Жесткая, расчетливая и наглая. Просто удивительно, как она обвела моих родителей вокруг пальца и влилась в нашу семью. И только я мог вывести ее на чистую воду и показать, какой монстр скрывается внутри.

Да, задача не из простых. Теперь, когда мы в контрах, она точно не подпустит меня близко и в любом действии будет видеть подвох. Но ничего, немного хитрости, настойчивости и провокаций, и правда выплывет наружу. Я был чертовски настойчивым ублюдком. И всегда добивался своего.

Вечером, переодевшись в новые шмотки, спустился на первый этаж. Странно, но в доме было тихо. Обошел все комнаты, выглянул на задний двор. И здесь никого. Куда ж запропастились девчонки? Пришлось снова подняться на второй этаж. Остановившись у комнаты сестры, некоторое время прислушивался и только потом постучался.

– Проваливай, мы смотрим фильм! – послышался раздраженный голос.

Глянул в приоткрытую дверь. Обе сидели в халатах на кровати и действительно пялились в телек. Стоило мне появиться, как на лицах девушек появилось враждебное выражение.

– Курочки сегодня дома?

– А дятел полетел долбиться? – тут же ввернула Ники.

– Перчинка, ты явно нарываешься.

На это она лишь фыркнула и вновь отвернулась к экрану. Судя по мелькавшим кадрам, это была одна из романтических мелодрам, которые созданы лишь для одного – запудрить мозги таким вот дурехам. Вся романтика – полная чушь. Любой парень знает, это делается с одной единственной целью – затащить девчонку в постель. Но, разумеется, говорить об этом я не стал. Надо поскорее убраться отсюда и наконец-то заняться делом.

В «Шторме» опять был концерт, на этот раз приезжей рок-группы. Мои приятели тусовались здесь же. Все, кроме Эйдена. Не обнаружив клавишника в баре, я поинтересовался у Рона, куда подевался друг.

– Вроде, у него сегодня свидание.

– Понятно. Ладно, давайте веселиться! Малышка Джейн, сегодня нам текилы.

– С радостью, красавчик! – отсалютовала мне барменша и выставила перед нами три наполненных стопки с кусочками лайма и солью по кромке.

За первым шотом последовал второй, третий. Приятели не отставали, надираясь вместе со мной. Рок терзал уши, выпивка горло, а призывные взгляды девчонок штаны. И вскоре мы уже вовсю резвились с одной из них на заднем сиденье моего авто.

Домой вернулся после полуночи и, проходя мимо гостевой спальни, в которой обосновалась Ники, заметил полоску света из-под закрытых дверей. Некоторое время прислушивался, но до слуха доносился лишь стук пальцев по клавиатуре. На секунду мелькнуло подозрение – она же не одна из тех девушек, что занимается онлайн-сексом в Сети?

Николь.

Как и ожидалось, утром Эмбер пребывала в самом отвратительном настроении. Вчера мы разыграли милый спектакль, чтобы никто не заподозрил диверсию. Когда Киллиан ушел на вечеринку, а хозяева дома легли спать, подруга упорхнула на свидание с Эйденом. Говорю же, если она что-то решила, любые аргументы бесполезны. Но минувшей ночью она превзошла саму себя. Мало того, что до утра резвилась с новым бойфрендом, так еще умудрилась нос к носу столкнуться с Даниэлем и устроить феерический скандал. Все это я узнала в пять утра, когда, размазывая слезы и тушь по лицу, Эмбер ввалилась в мою комнату на исповедь. Пронизанный драматизмом и душевными муками диалог я выдержала со стойкостью святого отца, не спорю. Но чего мне никак не удалось уловить – все же расстались они с Дэном или нет? За ответами я направилась на поиски виновницы ночной вакханалии. Таковая нашлась на террасе: лежа на плетеном шезлонге, подруга бездумно таращилась на остывшую чашку кофе. Опухшее лицо, собранные кое-как волосы и опущенные уголки губ красноречивее любых слов говорили о ее состоянии.

– Ты похожа на пожёванную жвачку.

В ответ Эм кисло улыбнулась.

– Чувствую себя еще хуже, – простонала она.

– Уж точно не хуже Дэна.

При упоминании о парне страдалица и вовсе скисла.

Из дома показалась Кейт. В длинном сарафане цвета лазури и распущенными пшеничными локонами миссис Мур напоминала супермодель на пенсии. Серьезно, как можно выглядеть так здорово в пятьдесят лет? На красивом ухоженном лице легкий макияж и ни единой морщинки.

– Доброе утро, – приветствовала женщина и присела рядом с дочерью. – Бедная моя девочка, – она ласково провела рукой по белокурой голове. Но Эмбер страдальчески поморщилась. Заметив на столике нетронутую чашку с кофе, миссис Мур возмутилась, – как ты можешь пить эту гадость? Сейчас принесу мой фирменный фреш, и ты быстро восстановишься.

Едва женщина скрылась в доме, мы продолжили беседу.

– Вы расстались навсегда? – все же решила уточнить я.

За последний год эти двое разбегались раз пять, но вскоре сходились вновь.

– На этот раз окончательно и бесповоротно, – голос звучал грустно. Похоже, действительно конец.

Исходя из опыта, страдания по ушедшей любви вполне уместятся в одну-две недели. И последующие слова лишь подтвердили это:

– Сходим сегодня куда-нибудь? Вроде, в «Шторме» снова концерт.

– Теперь ты фанатка «OMG»?

Именно так называлась группа, в которой состоял Эйден с друзьями, а раньше и Киллиан.

– Не знаю, черт! Как же раскалывается голова!

К счастью, подоспела Кейт с фрешем и аспирином. Эмбер послушно проглотила таблетку и выдула весь сок до последней капли. Вскоре лекарство, как и витаминный коктейль подействовало, и Эмбер вновь стала напоминать готовый к извержению вулкан.

– Сделай самый убойный макияж!

Мы были лучшими подругами, но никогда не заплетали друг другу косы, не выступали личными визажистами и пижамных вечеринок тоже не устраивали. Все это было абсолютно нам чуждо. Зато мы понимали друг друга с полувзгляда и стояли горой. И это было в тысячу раз ценнее, чем сопливые девчачьи нежности.

– Что ты задумала?

– В «Шторм» не идем, а то вдруг Эйден подумает, что я за ним бегаю. Заглянем на вечеринку к Хоуп Эндрюс?

Перевожу: хочу, чтобы от моих фоток с вечеринки Дэн кусал локти и умывался слезами горечи. Но при чем здесь я? Тащиться куда-то вечером совсем не хотелось. Я бы с радостью осталась дома и работала, поглощая свои любимые мармеладки Харибо. С другой стороны, наверняка, Килл тоже будет на тусовке. А это отличный шанс взять реванш. Похоже, что я только что решила пойти на вечеринку из-за парня. Какое унижение!

Вернувшись в комнату, я обнаружила на кровати белое платье. То самое, потрясающее с вырезом вдоль правого бедра. И я точно знала, как оно здесь появилось. Схватив одежку, влетела в соседнюю комнату.

– Эмбер, что это значит?

– Хочу, чтобы сегодня мы были ослепительные и горячие.

– Это не ответ. У меня полно подходящих нарядов.

– Я передумала. Мне оно не нравится. – из уст подруги полилась очередная сладкая ложь.

– Сдай обратно в магазин. Все этикетки на месте.

– Срок вышел, – пожала плечами она и невинно захлопала ресницами.

– Эмбер… – я начинала закипать. Ненавидела жалость, сострадание и несанкционированные попытки помощи. Помощи, заставляющей меня чувствовать себя бездомной оборванкой.

– Слушай, хватит вести себя как ослица! Я же вижу, что с тобой происходит… – она посмотрела на меня нарочито негодующе, но в глубине ореховых глаз плескалось понимание и сочувствие. – Просто хочу, чтобы ты надела это чертово платье и зажгла сегодня со мной. А еще хочу… – добавила она тише, – чтобы ты знала – я всегда рядом.

– Я знаю…

Горло сжало спазмом. Не в силах справиться с нахлынувшими чувствами, я обняла подругу и крепко прижала к себе.

– Так завязывай, а то мне тушь разъедает глаза!

Отстранившись, она тряхнула длинными прядями, отчего они красиво рассыпались по ее загорелым плечам, и хмыкнула. Мол, чего киснешь?

Я уже говорила, что обожаю ее?

Глава 4.

Киллиан.

Время до вечера я коротал, читая всю информацию в Сети про Гарвард. Начиная с учебной программы на бизнес-курсе, заканчивая общественной деятельностью и успехами выпускников. Из прочитанного напрашивался только один вывод – из Гарварда мне прямая дорога в «КейКей индастриз». Я не желал продолжать семейный бизнес, не желал проводить в офисе свои лучшие годы, томиться на совещаниях и потеть на переговорах. Не потому, что боялся облажаться или разочаровать родителей, нет, строительство навевало на меня смертную тоску. Еще со времен школы внутри поселилась треклятая уверенность: я рожден для чего-то иного.

Как-то незаметно для себя переключился на фотогалерею выпускников Гарварда. Внимательно рассматривал парней, стараясь представить себя на месте одного из них… и не мог. Все это казалось совершенно чуждым и унылым.

В комнату постучались, и вскоре на пороге появилась мама. Войдя, она просканировала экран лэптопа и перевела сочувственный взгляд на меня.

– Поговорим?

Я сжал зубы, но согласно кивнул. Мама всегда меня понимала больше, чем кто-либо. И она – единственная, кто противился отцовскому решению упечь меня в Академию. В тот раз родители впервые так крепко поссорились. Слушая их гневные крики, упреки и угрозы, я не на шутку испугался, а потому вмешался в разгар ссоры и дал свое согласие. Перспектива тащиться на другой конец Америки ужасала, но в еще большее уныние меня повергла мысль, что я стану причиной размолвок и ссор между родителями.

– Если хочешь знать мое мнение, я не считаю Гарвард лучшим местом на Земле.

С этими словами она присела на край кровати и провела ладонью по моим волосам.

– Скажи это отцу, – не без иронии заметил я.

– Не забывай, мы с твоим отцом – выходцы из обычных семей. И получить место в приличном университете приравнивалось к большой удаче. Но перед тобой открыты все двери. Выбирай, что хочешь. По-настоящему меня волнует только одно, – мама скользнула по мне ласковым, но проницательным взглядом. – полное отсутствие ориентиров.

Чертовски верно подмечено, мам! Говорю же, она – лучшая.

– Я не знаю, куда двигаться дальше, – выдавил я.

– И не узнаешь, лежа на кровати, – легко пожала она плечами и улыбнулась. – Первым делом, получи профессию, которая способна тебя прокормить. Это основа и твёрдая уверенность в завтрашнем дне. А в процессе учебы у тебя будет время разобраться и понять, чего ты хочешь на самом деле. Понимаешь, о чем я?

– Думаю, да. Хватит прокрастинировать, Киллиан. Поднимай свою задницу и займись делом. Загрузи свои мозги, заставь их работать. И в нужный момент они выдадут верный ответ. Так?

Мама рассмеялась и взъерошила мои волосы. И я снова почувствовал себя маленьким мальчиком, у которого в жизни самая большая проблема – выбор мороженого. От ее рук, взгляда, улыбки всегда исходила любовь. Самая искренняя и светлая. Такая, от которой неизменно щемило сердце. Миссис Мур могла быть железной леди и несносным боссом, но для нас с Эмбер мама всегда оставалась самым теплым, понимающим и душевным человеком. Как она сама любила говорить: «Эмбер – мое сердце, а Киллиан – моя душа», чтобы это ни значило, но мы с сестрой в равной степени чувствовали себя любимыми и важными. В любой ситуации ей удавалось найти нужные слова и самые сложные задачи превратить в увлекательные головоломки. Да, иногда это попахивало хитрой манипуляцией, но это всегда срабатывало. Так произошло и сейчас.

Глядя в ее карие лучистые глаза, точь-в-точь как у меня и Эмбер, я чувствовал ком в горле и первые ростки зарождающейся уверенности.

– Я поговорю с отцом. У тебя будет время подумать до июля. А дальше ты должен принять решение, Киллиан. Договорились?

– Спасибо, мам.

– Но у меня есть условие, – хитро сверкнув глазами, сообщила она. – Если во время учебы встретишь ту-самую-девушку, прежде чем принимать скоропалительные решения, познакомь ее с нами.

– О, Боже! Ты хоть понимаешь, насколько это старомодно?

– Называй, как хочешь. Но я должна предупредить несчастную, во что она вляпывается.

И не понять, шутит или всерьез. Конечно, причины такого пожелания имели совершенно иную подоплеку. Мои родители, как и все, боялись охотниц за деньгами и дурной наследственности у своих внуков. И, как и все, они всерьез полагали, что смогут на это как-то повлиять. Я не стал ее разубеждать, вместо этого клятвенно пообещал выполнить ее просьбу. Если откровенно, я вообще сомневался, что способен влюбиться и уж тем более захотеть связать себя сраными узами брака. Почти все предки моих друзей в разводе. Папа и мама – огромное исключение. Один на миллиард.

Вскоре она ушла, а я еще долго смотрел в потолок.

Мои родители познакомились в Стэнфорде. Эту историю они рассказывали нам с Эмбер раз двадцать. Отец в те годы грезил Гарвардом, но с треском провалил вступительный экзамен. И отправился учиться в Стэнфорд, рассчитывая в ближайший год перевестись. Впрочем, все его планы полетели к чертям, стоило обнаружить среди первокурсниц неприступную красавицу Кейт Эдисон. Уж не знаю, стрела Амура, опухшие яйца или вывих судьбы стали тому причиной, но отец втрескался по самые уши. Странно, но моя мать тоже обратила на него внимание. Хотя, рассматривая их студенческие фотки, я бы не дал отцу ни единого шанса. Белобрысый, долговязый и такой худой, что мог легко спрятаться за швабру, он вызывал скорее недоумение. А вот мать выглядела круто – уверенная, бойкая шатенка с потрясающей фигурой. Но, как известно, любовь – злодейка. Эти двое начали встречаться. Последовавший роман напоминал русские горки, учитывая несносный характер матери, толпы ее ухажеров и бычье упрямство моего отца. Тем не менее, после третьего курса они поженились и с тех пор не расставались.

А вот родители Николь познакомились в баре. Не то чтобы именно это определило судьбу их брака, но все же наталкивало на определенные мысли и выводы.

Мой отец был занудливым и чересчур правильным, но в одном он был прав – к выбору спутницы жизни надо подходить как к выбору лучшего друга. Ведь в конечном итоге страсть проходит, привычка притупляет романтику, а поток накопленного взаимного недовольства может убить любой, даже самый крепкий брак. И, глядя на своих родителей – деловых партнеров, единомышленников, я верил отцу. Прежде всего, они с мамой были лучшими друзьями. Иначе не продержались бы так долго.

Очень сомневаюсь, что когда-нибудь мне повезет также.

Все мои бывшие подружки едва ли тянули на друга. Они не отличались ни умом, ни целеустремлённостью, ни пониманием. Единственное, чем они могли похвастаться – превосходными внешними данными и легкодоступностью.

Как-то незаметно мысли перескочили на Ники. Вот от кого начинали плавиться мозги, искрили нервы, а пульс мгновенно подскакивал до двухсот. Стоило признаться, шизонутая девчонка зацепила меня больше, чем я себе признавался. Ирония заключалась в том, что как раз-таки у нее имелся и ум, и понимание, и цели. При других обстоятельствах, может быть, я бы и присмотрелся. Одна проблема, Николь пробуждала во мне худшие качества: агрессию, жестокость, желание причинить боль и досадить. Неведомым образом ей удалось оживить всех моих демонов, которых я так старательно умерщвлял последние годы. И по-хорошему, нужно держаться от нее подальше. Но отступить уже не мог. Я заставлю ее гореть и мучиться. А еще заставлю навсегда запомнить: злить Киллиана Мура опасно для здоровья.

На этой чудесной ноте, я наконец-то оторвал свою задницу от кровати и направился в душ. Мысли о перчинки вызвали прилив воодушевления и адреналина.

Сегодня я рассчитывал, как следует поизмываться над стервой. И, отправляясь на вечеринку в дом Эндрюсов, мысленно предвкушал веселье. Мое хваленое безрассудство растекалось по венам пьянящей отравой, голову будоражили идеи, одна хуже другой, и настоятельно требовали воплощения. А если прибавить к этому ее дрянной характер и дерзкий язычок… ммм… вечер обещал быть весьма и весьма увлекательным.

Николь.

С Хоуп мы учились в одном классе. В кругу друзей она слыла дерзкой и непредсказуемой бунтаркой. И лишь я знала о ее впечатляющем наборе невротических расстройств, которыми она обзавелась благодаря своим родителям. Мы посещали школьного мозгоправа весь прошлый год и неплохо сблизились.

У Хоуп были кудрявые темные волосы, кожа цвета молочного шоколада и совершенно безбашенная улыбка. Словно она только что ограбила наркокартель, по дороге дунула дорожку кокса и теперь неслась на тачке без тормозов прямо на блокпост мексиканской границы. Ну, вы поняли. Девчонка – огонь!

К слову, про кокаин, не шутки. Прошлое лето ей пришлось провести в реабилитационной клинике для зависимых. Как сама утверждала Хоуп, дурные наклонности ей передались от отца, популярного рэпера девяностых. А вот яркая, запоминающаяся внешность от матери – неудавшейся старлетки Голливуда.

Особняк Эндрюсов славился не только грандиозными размерами, но и постоянными визитами копов. Родители Хоуп с переменным успехом то пытались убить друг друга, то залатывали пробоины в браке. Думаю, имя дочери они дали не просто так. Она до сих пор оставалась надеждой для их семьи, и похоже, единственной.

Подруга встретила нас в ярко-розовом неоновом платье-бюстье и своей фирменной ослепительной улыбкой.

– Девчонки! – завопила она. – Как я рада вас видеть!

– Привет, Хоуп, – ответили мы, но наши голоса тут же потонули в оглушающих звуках хита от Kanye West.

Все три этажа дома дрогнули и теперь раскачивались в унисон песни. Очевидно, сегодня тоже не обойдется без копов. Оглядевшись, я потащила Эм в сторону бассейна. Ведь там был выход к побережью, а значит, в случае облавы можно быстро покинуть вечеринку.

Народ накачивался из пластиковых стаканчиков и, судя по запаху, там было вовсе не пиво. Точно! У дальнего конца бассейна стоял паренек в обнимку с гигантской бутылкой виски и разливал всем желающим. Рядом на столике виднелось несколько ведер со льдом. Эмбер тут же рванула в его сторону, а меня задержала какая-то рыжая девица.

– Эй, что у тебя с Киллианом?

Разъяренной кошкой она вцепилась мне в руку. Чудесно! А я знать не знаю, кто она такая.

– А ты с какой целью интересуешься?

– Не твое дело.

Приглядевшись, вдруг вспомнила ее. Точно! Кажется, девушку звали Эшли. Когда она заканчивала старшую школу, мы с Эмбер как раз в нее перешли. С ней-то Килл и резвился на капоте Порше. О, ну это многое объясняет. Очевидно, глупая курица мечтала вернуть себе парня. Однако, я не собиралась ей помогать.

– Так и не лезь в мои дела! – рявкнула я и стряхнула ее лапищи.

Но не успела сделать и пары шагов, как вновь почувствовала железный хват на своей руке. Да что ж такое! Люди, личное пространство для вас пустой звук?!

– Перчинка, какая встреча! – рядом стоял Киллиан, и злобный прищур его глаз не предвещал ничего хорошего.

– Чего тебе?

– Из-за тебя я потерял три года в Академии! Три. Гребаных. Года!

– Не потерял, а приобрел. Образование не самый поганый бонус в твоей жизни.

– Да, ты просто кладезь мудрости.

– Обращайся!

– Ты хоть понимаешь, насколько я зол? – его карие глаза обрели пугающе-черный оттенок. Возможно, любая другая на моем месте принялась лепетать слова извинения. Но положив руку на сердце, я искренне считала, что Академия – почти подарок для такого самодовольного урода, как Килл. Колония строгого режима – вот где ему помогли бы встать на путь истинный.

– Поздновато для злости. И вообще, ты какой-то нервный. Смотри позитивней.

– Тренингов пересмотрела?

– Это совет от мозгоправа. Бесплатный. Не благодари.

Похоже, моя невозмутимость окончательно снесла ему башню. Вздыбившись, парень усилил захват. Невольно взгляд упал на широкую грудь. Под тонкой тканью футболки отчётливо прорисовывался рельеф мышц. Раскаченные плечи переходили в не менее впечатляющий бицепс, увитые венами предплечья и, наконец, пальцы. Длинные, с аккуратными ногтями, не толстые и не тонкие, горячие, сухие. Черт! Даже его треклятые пальцы были идеальными! От воспоминаний, что они творили со мной в бассейне, щеки опалило жаром, а по коже пробежала волна огненных мурашек. И даже тот факт, что они сейчас до боли сжимали мое запястье, не отталкивал, а напротив, возбуждал. Вот ведь подстава! Надо срочно вернуть мысли в нужное русло.

Не придумав ничего лучше, я набрала в легкие побольше воздуха и во всю мощь заголосила:

– Киллиан, сукин сын! Ты наградил меня хламидиями! – пока придурок изумленно хлопал глазами, я залепила ему звонкую пощечину. Резко выкрутила правую руку и со всех ног кинулась прочь. И при этом старательно изображая рыдания.

Если Килл рассчитывал сегодня подцепить девчонку, то после моего небольшого выступления пусть попрощается со своими планами. Эта вечеринка не принесет ему ни единой победы.

Краем глаза заметила, как все стоявшие поблизости гости ошеломленно замерли, а спустя пару секунд принялись перешептываться. Отлично! Шалость удалась.

Настроение резко рвануло вверх. Хотелось аплодировать себе и исполнить танец победителя. Отыскав подругу, я утащила ее к бару. Мы залпом выдули по коктейлю и направились танцевать. Snoop Dog в динамиках, лучшая подруга рядом и над головой стремительно-темнеющее небо с алмазной россыпью созвездий. Мы подпевали, растворяясь в ритмичной, нарастающей музыке, и нам было совершенно плевать, как это смотрится со стороны. Казалось, ничто не может омрачить мое настроение. Однако, посреди песни над ухом раздался знакомый до зубного скрежета голос:

– Перчинка, сегодня я весь твой.

– Какой кошмар! – получилось так искренне, что парень вновь начал закипать.

– Сама виновата, ведь теперь все шарахаются от меня, как от чумного.

– Не чумного, а халимидиозного, – вежливо поправила я.

Острый, как лезвие бритвы взгляд полоснул по горлу и переключился на лицо.

– Как насчет потанцевать?

– Я не умею.

Эмбер открыла было рот, но, заметив мой предупреждающий взгляд, тут же его закрыла. О том, что мы вместе брали уроки танцев в старшей школе, ему знать не обязательно.

– Я научу.

Меня не спрашивали. Прижали к крепкому торсу, обхватили тисками талию и заставили двигаться в унисон. До обоняния донесся запах лайма и мяты с нотками океанской свежести. Да, этот аромат подходил ему идеально. Как и мне. Перед глазами мелькали волны и салатово-бирюзовый борд с очаровательным мерзавцем на нем. Сама того не замечая, я втягивала дивный запах и с каждой секундой пьянела все больше. Но вместе с тем, придурь во мне разрасталась, пока не достигла размеров Китая.

В следующие пять минут я делала все что угодно, только не то, что он просил. Эмбер умывалась слезами от беззвучного смеха. А я с самым виноватым лицом извинялась и продолжала изображать неуклюжую макаку. При очередном движении со всей силы наступила каблуком ему на ногу. Даже сквозь музыку послышалось приглушенное шипение. Ох, не завидую я придурку. Но ведь он сам напросился!

– Займусь твоим воспитанием.

– Займись уже своим.

– Мне не нравятся девочки с острым язычком, люблю покладистых.

– А мне плевать, что ты там любишь, а что нет.

К сожалению, занятая своей игрой, я пропустила его. Самым коварным способом Киллиан сделал вид, что преисполнен терпением, а сам только и ждал подходящего момента. От следующего выпада я стремительно полетела в бассейн. А когда вынырнула, отплёвываясь и изрыгая проклятия, сверху донеслось насмешливое:

– Охладись!

– Да чтоб тебя, зараза!

В ответ мне прилетела нахальная улыбочка. Неторопливо, явно наслаждаясь всеобщим вниманием, он отошел к своим друзьям, и тут же раздался взрыв смеха. А меня накрыла черная и едкая, как чернила осьминога, ненависть. Она заполнила меня до краев и наотмашь ударила ядовитой волной. Тело потряхивало, одежда неприятно липла к телу, да еще дурацкие каблуки мешали плыть ровно и с достоинством. Кое-как мне все же удалось добраться до бортика и сесть на край. Жалкое должно быть зрелище. Но бежать с поля боя, даже поверженной, не в моем характере. Вместо этого я совершенно спокойно сняла туфли, вылила из них воду и поставила на газон.

Рядом присела Эмбер.

– Ты как?

– Лучше не бывает, – процедила я и отжала мокрые волосы.

Подруга сверлила брата гневным взглядом, но, по сути, сделать ничего не могла. Вскоре я покинула вечеринку и вернулась домой. Первым делом стянула мокрые тряпки, приняла душ и устроилась на кровати. В моей голове созрел в общем-то не гениальный, но жутко смешной и коварный план. Первым делом открыла страничку подонка Мура и сделала несколько скриншотов наиболее привлекательных фоток. Далее зарегистрировалась на сайте знакомств и создала анкету на имя Килл 69 в разделе «Гей». Так-так… что тут у нас? Ставим галочки напротив БДСМ, групповуха, орал, анал (куда ж без него!) и вишенка на торте – фут-фетиш, надеюсь ему нравятся подванивающие мужские ноги и обувка.

В самом прекрасном расположении духа я завалилась спать.

Утром позвонила Эмбер и сообщила, что отправляется на побережье учиться серфингу. Услышав планы подруги, я чуть не расхохоталась в голос. Она терпеть не могла серфинг, а океан пугал ее дрожи после того, как в десять лет она чуть не утонула, ныряя с семейной яхты. И единственный, кто мог заставить ее натянуть гидрокостюм и зайти в воду – новый бойфренд. Очевидно, в пылу любовной лихорадки Эйден по глупости взвалил на себя непосильную ношу наставника и тренера. Что ж, парень, сочувствую тебе. Надеюсь, Эм не станет мучить тебя слишком долго.

– Ты присоединишься? – спросила в конце разговора подруга.

Дайте-ка подумать… я неплохо держусь на доске – раз. Наверняка, Килл отправится на пляж вместе с компанией, так что я смогу беспрепятственно наблюдать за мучениями придурка – два. На сегодня лично у меня особых планов не было – три. Целых три аргумента «за»! Коль скоро так, быстро собравшись, через десять минут я уже мчала в сторону Оушен-бич и предвкушала веселье.

Ох, реальность превзошла все ожидания! Между заплывами украдкой наблюдала за парнем и покатывалась со смеху. То и дело его телефон вибрировал, и, читая очередное сообщение, Килл тихо чертыхался. К вечеру его настроение опустилось в преисподнюю. Он шипел и искрил, как готовый рвануть динамит, и в конечном итоге отключил телефон.

И все же этого было мало. Кровожадная часть меня требовала усилить атаку. Сфоткав его любимый борд – салатовый с бирюзовым, я разместила фото в анкете и указала место встречи – конечно же, его излюбленная бухта на Оушен-бич.

Ой, что будет!

Киллиан.

Все утро перед глазами стояла ее перекошенная физиономия и жалкий вид. После позорного падения в бассейн, стерва Аркетт поспешила убраться с вечеринки. Жаль, что не прямиком в Преисподнюю. Это бы сильно облегчило мое существование.

И что вы думаете? Упертая девчонка, как ни в чем ни бывало, явилась утром на пляж и с ослепительной улыбкой помахала мне ручкой. Стоило увидеть ее в облегающем гидрокостюме, как моя вестибулярка сбойнула и впервые за долгое время я плашмя улетел в воду. Выловив борд и оседлав его, я прорычал:

– Кто ее позвал?

Рон проследил за моим взглядом и равнодушно пожал плечами. А вот глаза Кристиана следили за ней словно приклеенные. Перчинка выглядела охренительно. Бело-голубая эластичная ткань плотно облегала стройное тело, подчеркивая упругую попку и грудь. Длинные ноги вполне уверенно стояли на серфборде, и при каждом движении на них отчетливо прорисовывался мышечный рельеф. Это оказалось слишком даже для меня. Красивая девушка на доске – эротическая фантазия всех причастных к этому спорту. Мы, как завороженные, ловили каждое ее движение и радовались, что купальные шорты достаточно просторные, чтобы скрыть эффект от нашего восторга.

– А она отлично держится на волнах, – пробормотал черноглазый дьявол.

Переведя тяжелый взгляд на друга, я лишь покачал головой. Криса не так-то просто впечатлить.

В его генах намешан жгучий коктейль из мексиканских, ирландских, египетских, китайских и еще черт знает каких кровей. Кристиан походил на молодого Киану Ривз – такой же дерзкий, загадочный, молчаливо-депрессивный и словно не от мира сего. Внешность под стать: смазливая физиономия с угольно-черными глазами и растрёпанными темными волосами. Девчонки велись на образ плохого мальчика с богатым внутренним миром, и каждая мечтала стать той самой, кто сможет заглянуть в его душу и понять «загадочного мистера Рипли». Да только сам Крис открываться не спешил, даже мы не всегда его понимали.

И сейчас, наблюдая за заинтересованным лицом друга, чувствовал в груди глухое раздражение. Я не хотел, чтобы он смотрел на нее, не хотел, чтобы думал о ней и фантазировал. С этим я вполне справлялся и сам.

– Я на берег.

Оставив Криса в одиночестве, погреб прочь.

Стоило выйти на берег и взять в руки телефон, как все мысли о Ники мгновенно испарились. На экране высветилось сорок непрочитанных сообщений от неизвестных номеров! Открыв мессенджер, я пробежал глазами первое сообщение и легкомысленно отмахнулся. Ошиблись, бывает. Затем, второе, третье, через пять минут это уже не казалось ошибкой. Скорее, ожившим кошмаром.

До вечера мне звонили, писали, присылали фотки членов всех мастей и размеров. А также ноги – волосатые, бритые, молодые и старые. Полная дичь! Последнее, я так и не понял. При чем здесь вообще ноги? Я был чертовски зол, меня мучили догадки – одна хуже другой. Если все происходящее чья-то злая шутка, то он сильно об этом пожалеет. Естественно, первым делом я подумал на перчинку, но девчонка все это время крутилась на побережье и к своему телефону не притрагивалась. Выходит, тут замешан кто-то другой. Я даже подумал было на друзей, но парни вели себя как обычно и вовсю резвились рядом со мной на волнах. Короче, я пребывал в самом отвратительном настроении, даже не подозревая, что настоящее испытание ждет меня впереди.

Чтобы хоть как-то привести себя в чувство, вечером договорился с ребятами отправиться в Газламп и завалиться в какой-нибудь клуб. После стольких членов, промелькнувших за день перед глазами, очень хотелось напиться, а еще лучше вырезать этот кусок памяти к чертовой матери!

Район Газовых фонарей встретил нас веселым шумом уличных музыкантов, неоновыми вывесками и красивыми зданиями викторианской эпохи. Этот район никогда мне не нравился. Слишком много туристов и слишком мало воздуха. Но именно здесь находились самые крутые ночные клубы и бары Сан-Диего, где можно отлично оттянуться и расслабиться.

– Килл, ты чего не в духе? – шагавший рядом Рон боднул меня плечом. – Вроде отлично сегодня покатались.

– Не обращай внимания, – отмахнулся я и тут же перевел взгляд на Эйдена. – Скажи-ка, приятель, что это сегодня было на берегу?

– Эээ… я учил твою сестру стоять на борде.

– Отличная попытка. Но мы все знаем, Эмбер учится этому с пяти лет. Хотела бы, давно встала. Что между вами происходит?

Парень нервно сглотнул, но взгляда не отвел.

– Мне нравится Эмбер. Я ей вроде тоже симпатичен. Ты меня знаешь, я не стану пудрить мозги девчонке, чтобы затащить ее в постель.

И то правда. Из нашей компании он всегда слыл чудиком. На одноразовые связи не разменивался и сколько мы его помнили, у приятеля было всего три девчонки и с каждой из них отношения. Зеленоглазый, высокий, со спортивным телосложением он привлекал внимание не меньше нашего, но никогда этим не пользовался. А кроме того, он был отличным другом. Ему я доверял, как себе. Так что…

– Окей, приятель.

Возникшее было напряжение разом спало. Тем временем мы дошли до клуба «4 комнаты». Это местечко мы заприметили еще давно. Клуб состоял из четырёх пространств, где крутили разную музыку – выбирай какую хочешь. Мы всегда выбирали рок.

Серебристо-фиолетовые стены сплошь исписаны автографами звёздных групп, выступавших тут когда-то: Green Day, The Rolling Stones, Red Hot Chili Peppers, Papa Roach, Nickelblack и прочие. Над головами неоновые лучи, геометрическим узором расходящиеся по потолку, а под ногами матово-черный пол со светящимися вкраплениями, напоминающими звёздное небо. Здесь я всегда чувствовал себя как в другом измерении, а все проблемы и вопросы оставались где-то далеко за пределами и совершенно меня не трогали.

Народу было пока не много, и нам удалось найти свободные места за барной стойкой. Расположившись, заказали сразу двадцать шотов по пять на каждого. После третьей стопки меня начало понемногу отпускать. Музыка тоже действовала как легкий наркотик. Громкие басы сплетались со жгучим ревом электрогитары, совсем как моя кровь с текилой, и пробуждали прилив адреналина.

Рональд взлохматил пятерней свою светлую шевелюру и обвел посоловелыми глазами клуб. Вот у кого проблем с моральными принципами, как и самих принципов не было. Этот голубоглазый бездельник готов был сношаться двадцать четыре часа в сутки. Кристиан не далеко от него ушел, но все же отличался разборчивостью.

– А что у вас с Ники? – внезапно спросил он.

– Ничего. А почему ты спрашиваешь?

– Хотел подкатить к ней.

– Удачи! Та еще сучка.

– Иначе не интересно, – ухмыльнулся он.

– А если серьёзно, Килл? – включился в разговор Рон. – Почему ты каждый раз бесишься, стоит ей появиться на горизонте? Неужели еще не простил историю с Порше?

На глаза вновь опустилась красная пелена гнева.

– Мы можем не говорить о ней?

– Окей, – мгновенно отступил Рональд и усмехнулся.

Я вновь встретился с черным нечитаемым взглядом Криса и раздраженно заметил:

– Хочешь поразвлечься с ней, валяй. Не обязательно спрашивать моего разрешения.

Наверное, рядом с шизонутой Николь он смотрелся бы неплохо, но почему-то меня задели его слова. И дело было не в жалости. Вне сомнений, девчонка отошьет его самым жестким образом, да еще и вдоволь повеселится. Дело было в другом. Представив их вместе, я почувствовал, как ускоряется пульс. В голове слышались отголоски тревожных сирен, предупреждавших о надвигающемся шторме. В груди закручивалась воронка из непонятных и чуждых мне эмоций. Странно, ничего подобного я раньше не испытывал. Что-то между злостью, досадой и страхом. Новое непонятное чувство прошлось по телу горячей волной и засело где-то в подреберье, словно ржавый гвоздь.

Сделав глубокий вздох, я хлопнул четвертый шот и направился на танцпол. Некоторое время наблюдал за извивающимися девчонками и примерялся. Мой взгляд переходил от одной цыпочки к другой, но ни на ком не задерживался дольше пары секунд. Рядом тут же оказался Рон и плотоядно ухмыльнулся. Кивнув в сторону двух хорошеньких цыпочек, приятель уверенно направился к ним. Пара коктейлей, краткий разговор и вскоре одна из девчонок уже сидит на его коленях. Разглядывая ее подружку, я вдруг понял, что совершенно ее не хочу. Может еще слишком мало текилы, а может дело в голубоглазой сучке, что никак не желала покидать моих мыслей. Чертыхнувшись, я вернулся к друзьям.

Через час мы покинули клуб с Эйденом, оставив Криса и Рона развлекаться с девчонками.

Николь.

Новый день принес новые потрясения в жизнь заносчивого нарцисса Киллиана Мура. Моя задумка сработала! По побережью слонялись незнакомые парни и то и дело приветливо махали ему рукой. Конечно, это не укрылось от внимания друзей. Тут же в сторону Килла полетели шуточки и подколки. Он скрипел зубами, срывался на оскорбления, но заткнуть их не мог.

Схватив борд, парень рванул навстречу волнам. И наблюдая за его перекошенным от гнева лицом, я внутренне ликовала. Что ж, трудности и конфузы тоже нужны, иначе перестанешь чувствовать вкус победы. Особенно это актуально для Киллиана. Тусовки, серфинг, подружки – слишком уж все хорошо в его жизни, немного перца не помешает.

Во время очередного заплыва я не справилась с волной и плюхнулась в воду. Удар вышел сильный, ко всему прочему меня прокрутило пару раз в волнах, так что я едва выбралась на поверхность. Тут же рядом появился Кристиан и помог добраться до берега.

– Ты как?

– В порядке. Спасибо. Похоже, на сегодня я все.

С этими словами я направилась к машине. Натруженные мышцы ныли, кроме того, я наглоталась соленой воды, отчего в горле жутко першило. Первым делом нашла в багажнике воду и с удовольствием выдула половину бутылки. Переодевшись в толстовку и шорты, хотела было вернуться на берег, но на нашем пледе сидели Эмбер с Эйденом и мило ворковали. Не желая им мешать, я направилась к пирсу, уходящему на несколько десятков метров в океан. Оттуда всегда открывались совершенно потрясающие виды. С одной стороны, бескрайний океан с белесыми гребешками волн, обманчиво ласковых и игривых. Но стоило обернуться, как начинал понимать – то иллюзия. Они с грохотом обрушивались на берег, словно желая добраться до людей, а когда это не выходило, с недовольным шипением отступали обратно. В воздухе парили миллионы брызг, отчего казалось, что побережье окутано легкой дымкой тумана. Мой взгляд выхватывал белесую кромку песка с ажурными следами пены, и беспокойных чаек, кружащихся над волнами, и зеленеющий вдалеке город. В этой картинке я всегда находила покой и умиротворение. Закрыв глаза, некоторое время наслаждалась размеренным шумом океана. Ветер трепал мои волосы, овевая солоноватым запахом водорослей и спокойствием. Но стоило вновь открыть глаза, как рядом обнаружился Крис. Такой же растрепанный, он пристально наблюдал за мной. В черных обсидиановых глазах застыло непонятное выражение. Что-то между любопытством и задумчивостью. Интересно, как долго он здесь?

– Не помешаю?

Я неопределенно пожала плечами. Если решил составить компанию, ему же хуже. Я – не самый разговорчивый собеседник.

– Ты отлично держишься на волнах.

Неожиданный комплимент удивил и насторожил.

– Спасибо.

– Однако, есть над чем поработать. Предлагаю индивидуальный мастер-класс… в обмен на свидание.

Вау, вот это подкат! А решительности ему не занимать. Невольно с моих губ сорвался смех. В ответ вечно хмурый Кристиан Хейз и вовсе помрачнел, что вкупе со темными непроницаемыми глазами смотрелось прямо-таки завораживающе. Но не для меня. Поэтому стоило сразу расставить все точки над i.

– Окей, Кристиан. Я могла бы сказать, ты клевый парень, но не в моем вкусе, поэтому не трать время. Но скажу иначе. У меня есть теория о грязной флюиде. Это что-то типа интереса, взаимного притяжения, похоти. Называй как хочешь. Так вот, если грязная флюида проскакивает между двумя, значит можно двигаться дальше. А если нет, как ни старайся, им будет безумно скучно друг с другом.

Парень задумчиво смолк. От него исходили волны недоверия и растерянности. Очевидно, он воспринял мои слова как пустой треп. А между тем я была совершенно серьезна. И как никогда прежде уверена в своей правоте. Многочисленные наблюдения, да и собственный опыт не раз доказывали теорию о «Грязной флюиде».

– Хочешь сказать, мы не цепляем друг друга?

– Именно так. Могу доказать.

По его лицу прошла волна любопытства. Наверное, рассчитывал оказаться в постели, но мой вариант был гораздо проще. Я подошла к нему предельно близко, обвила руками его шею и притянула к себе. Наши губы встретились, потрепыхались и замерли, дело даже до языков не дошло.

– А ты права… – чуть сконфуженно согласился он. – Я словно сестру поцеловал.

– Вот, видишь!

Предоставив парню время осмыслить произошедшее и сделать верные выводы, я отвернулась в сторону океана. Взгляд невольно скользнул по знакомой фигуре. В этот момент Киллиан оседлал волну и теперь несся на бешеной скорости вперед. Фонтаны брызг, шум океана и его мужественная фигура, затянутая в гидрокостюм. От этого зрелища я на секунду зависла. Стоило признать, засранец был чертовски хорош!

Вот уж с кем искрило флюидами каждый раз. Стоило нам встретиться взглядами или сцепиться в очередном споре, как воздух вокруг уплотнялся и трещал. Мы, как два динамита, никогда не знаешь, когда рванет.

– А с Киллом, стало быть, флюиды есть? – верно расценил мой раздраженный вид собеседник.

– Фу, не произноси это имя.

– Ого! – присвистнул Крис. – Похоже, вы встряли оба. Его вот также перекашивает всякий раз, когда речь заходит о тебе.

– Надеюсь, в очередной раз он лопнет от злости и разлетится на сотни ошметков.

Если бы я только знала, как скоро это случится!

Стоило вернуться на берег, как мы оказались в эпицентре событий. Один смельчак, видимо, устал от праздного шатания по берегу и пошел в атаку. В шортах, белоснежном поло и ослепительной улыбкой на лице незнакомец подкатил к Киллиану и принялся лепетать нечто восторженное о том, как тот хорош на волнах, о его мастерстве и бесподобном теле.

Надо было видеть ошалевшую от потрясения рожу Килла в этот момент! Подошедший Рон подлил масла в и без того полыхающий пожар.

– Чувак, что происходит?

– Хотел бы я знать, – злющий, как самка носорога в период спаривания, прорычал Киллиан. – Не понимаю, вот уже который день меня атакуют парни.

– Ну… для нас ты всегда останешься другом, – едва сдерживая хохот, заметил Рональд, – не зависимо от лиги.

– Да пошел ты!

Киллиан.

Как оказалось, вид целующихся Криса и Ники мне совершенно не понравился. Более того, их краткий поцелуй способен вызвать во мне весьма продолжительный приступ бешенства. Наблюдая, как она прижалась к нему и подставила губы, я готов был тут же бежать на пирс и растаскивать их. Меня захлестывали волны ярости, похлеще тех, что бились вокруг. Вскочив на борд, только чтобы заглушить эмоции, я рванул навстречу волнам и весь последовавший час катался без перерыва, до полного изнеможения.

Официальная версия в моей голове гласила: если Ники станет подружкой Кристиана, мой план мести значительно усложнится. Нет, я не готов уступить ее Крису, пока моя личная вендетта не осуществится. Чёртов обиженный мальчик внутри топал ногами и истерил, требуя вернуть любимую игрушку. Но в глубине души росло и крепло чувство, что не все так просто. И дело не только в мести. Внезапно проснувшийся собственник хотел оградить перчинку от любых посягательств со стороны. И как на это реагировать, я решительно не знал.

Окончательно утратив контроль над волнами, я вышел на побережье и схватил полотенце, чтобы поскорей промокнуть соленую воду, как вдруг сбоку послышалось приветливое:

– Килл шесть девять?

За спиной стоял незнакомый парень. Он смотрел на меня с нескрываемым восхищением и улыбался так, словно отыскал давно потерянного родственника. И вроде выглядел обычно, но я мигом насторожился.

– В живую ты еще круче, чем на фотках! Я – Брэдли.

Физиономии моих друзей мгновенно вытянулись. Переглянувшись, они уставились на меня квадратными от изумления глазами. Правда, это продлилось недолго, вскоре воздух вокруг содрогнулся от их дружного гогота.

Меня уже потряхивало от раздражения, и в голове отбойным молотком стучало одно единственное – убью, убью, убью. Кто бы ни затеял шутку, клянусь, лично прикончу шутника. Сдерживаясь из последних сил, я поинтересовался:

– Приятель, почему ты решил, что я гей?

Парень стушевался и потупил взгляд.

– Я наткнулся на твою анкету.

Кровь мигом отхлынула от моего лица.

– Показывай.

Новый знакомый с опаской покосился на веселящихся парней. Пришлось успокоить его:

– Брэдли, тебе нечего опасаться. Боюсь, что произошло недоразумение, и мне очень хочется его разрешить. Ты поможешь мне?

– Хорошо, я распечатал твою анкету.

Некоторое время парень копошился в рюкзаке, а затем извлек свернутый вчетверо листок. Едва взглянув на него, мне поплохело по-настоящему. Какого хрена? Здесь были мои фотки, имя, возраст и предпочтения. Заметив галочку напротив фут-фетиш, я наконец-то понял, почему мой несчастный телефон разрывается от фоток мужских ног. Твою ж мать! Такого унижения я в жизни не испытывал! В «моем» виш-листе также обнаружилось БДСМ и прочие извращения, которые могли прийти в голову только очень больному, либо… человеку, ненавидящему меня всей душой.

Словно замедленной съемке я повернул голову в сторону Ники. И в этом стервозном, насмешливом взгляде, я наконец-то отыскал все ответы. Анкета – ее идея! Выставила меня дураком перед друзьями, натравила целую ватагу парней и вовсю веселилась, все это время наблюдая за моими злоключениями.

Осознание правды прошлось электрическими разрядами по моим и без того натянутым нервам. Хотелось разнести все вокруг в щепки, но еще больше схватить подлую стерву за горло и полоскать в океане до тех пор, пока она не станет молить о прощении.

Поняв, что ее раскрыли, мерзавка быстро запрыгнула в тачку и умчалась прочь. Ничего, милая, далеко не уедешь! Схватив телефон, я набрал 911 и взволнованно сообщил:

– Добрый день, меня зовут Джон Смит. Я только что видел, как на побережье Оушен-Бич толкали наркоту. Девушка на белом кроссовере, да я запомнил номер, записывайте, – продиктовав номер ее машины, я нажал «отбой» и с наслаждением втянул океанский бриз. И это был самый сладкий вздох за последние дни.

Глава 5.

Николь.

Я преодолела половину пути до дома, как позади раздался вой. В лобовом стекле отразились две полицейские машины. С мигалками и сиренами, словно преследовали особо опасного преступника. Насторожившись, я окинула взглядом дорогу. Впереди ни одной машины, позади тоже. Может, они спешат на вызов? Как вдруг одна из машин весьма настойчиво стала прижимать меня к обочине. Значит, все-таки полицейские явились по мою душу. Вне себя от страшных предположений, я послушно свернула на обочину и заглушила двигатель.

– Положите руки на руль, – раздался грозный мужской голос. – Мэм, я должен видеть ваши руки.

Матерь Божья! Офицер крался к моей машине, держа наготове пушку! Меня мгновенно прошиб холодный пот. Стремное, гадкое чувство. И вроде знаешь, что ничего плохого не сделал, а все равно все поджилки трясутся, как пружины старого матраца. Внутри все дребезжало и подвывало от ужаса. Я выполнила все требования офицера и вскоре перекочевала в полицейскую машину. Мне что-то говорили о хранении и распространении наркотиков, зачитывали права, но мой ошалевший от потрясения мозг едва ли воспринял эту информацию.

В участке меня тут же увели на беседу. Пока я тряслась от страха, отвечая на бесконечные вопросы дежурного офицера о наркоте, его коллеги устроили в моей машине настоящий обыск с собакой. Они даже сняли обшивку салона и колеса!

Словом, вечер прошел незабываемо. Когда через три часа меня отпустили, руки все еще подрагивали от пережитого, в груди плескалась мерзкая жижа из страха и обреченности. Я всерьез думала, что из участка прямиком отправлюсь в тюрьму. Наркотики – это не шутка. Это вообще ни хрена ни шутка! И даже тот факт, что я не виновата и доказывать, собственно, нечего, не спасал меня от паники. Она сковала мой разум, тело и волю. Ужасно осознавать, что ты – всего лишь семнадцатилетняя трусиха, попавшая в беду. Еще ужаснее понимать, что спасать тебя некому. Совершенно разбитая и опустошенная, я вышла из участка и нос к носу столкнулась с арестовавшим меня копом.

– Извините, мисс Аркетт. Должно быть, ложная наводка, – невозмутимо подытожил он.

Наводка значит… выстроить в голове логическую цепочку событий не составило труда. Очевидно, поняв, кто разместил анкету, Килл решил мстить и заявил на меня в полицию. Это было за гранью зла даже для него. Чем он вообще думал?

Разглядывая распотрошённое авто, я обхватила себя руками в тщетной попытке унять внутренний тремор.

– Как мне теперь добираться до дома?

Офицер призадумался и вдруг предложил:

– Я могу довезти вас в качестве компенсации за потраченное время.

О, да! Представляю, как обрадуется мать, когда у дома остановится полицейская машина со мной внутри. Нет, уж лучше вызову такси.

– Я могу оставить машину на вашей стоянке до завтра?

– Да, до полудня.

Ночь, проведенная в привычной обстановке комнаты, позволила мне немного успокоиться и вернула способность мыслить трезво. Так что к десяти утра я вызвала к полицейскому участку передвижную шиномантажку. Мастер вернул колеса на место и посоветовал автосервис, где быстро и недорого мне смогут помочь с салоном.

Итого минус пятьсот баксов и миллион нервных клеток. Как же я ненавижу тебя, Киллиан Мур. Так ненавижу, что на грани купить обрез и выпустить в тебя всю обойму! От опрометчивого шага меня останавливали лишь свежие воспоминания об общении с полицейскими. В случае убийства, они уже не будут столь терпеливыми и вежливыми. Хотя… рядом граница с Мексикой, возможно, мне удастся быстро сбежать.

К особняку Муров я подъехала взвинченная и разъяренная до предела. Обнаружив на подъездной дорожке знакомый белый «Ягуар», внутренне разразилась гомерическим смехом. Ну, я тебе сейчас устрою!

Придурок обнаружился в гостиной на диване. Я даже не пыталась скрыть своего негодования и с разбегу врезала сумкой по его наглой физиономии.

– Совсем охренела?

Вмиг озверев, парень вскочил с дивана и двинулся прямиком на меня. По ощущениям, мне конец. Но ублюдок почему-то остановился в паре шагов и навис, словно готовая обвалиться скала.

– Мне пришлось весь вечер провести в полицейском участке. – крикнула я в перекошенное лицо мерзавца.

– Надеюсь, в обществе шлюх, таких же, как и ты?

– Да пошел ты, ублюдок!

И без того раскаленный воздух, полыхнул залпами взрывов. Издав звук, очень похожий на рык, Киллиан все же рванул ко мне, но его вовремя перехватил Эйден.

– Эй, полегче!

Зато я успела подбежать и огреть придурка по макушке. Так тебе!

– Всем стоять на месте! – взвизгнула в ужасе Эмбер, оттаскивая меня в сторону. – Что здесь происходит?!

– Твой братец натравил на меня копов!

– А ты разместила мою анкету в разделе геев!

– Тупой придурок!

– Подлая стерва!

Прищурившись, я мысленно снесла ему полбашки битой, а тело закопала на заднем дворе. И судя по его искаженному лицу, моя кончина выглядела еще более кровожадной.

Эмбер переводила ошалелый взгляд с меня на брата, а когда до нее наконец-то дошло, со стоном повалилась на диван. Наверное, у нее были свои причины расстраиваться. Еще бы! Лучшая подруга и родной брат затеяли нехилую войнушку.

– Ребят, вы меня с ума сводите, – Эмбер массировала виски. – Не знаю, зачем вы все это делаете, но прекратите!

– Ну уж нет!

– Я превращу твою жизнь в ад, – мстительно пообещал наследник Муров и окинул меня испепеляющим взглядом.

Я ему верила. Потому что я уже там. В аду!

Но были и хорошие новости. Я точно знала, каков будет мой следующий шаг.

Месть и ярость. Именно эти два чувства колотили внутри и двигали в сторону рыбной лавки.

– У вас есть тухлые рыбы, креветки?

Работник удивленно вытаращился и завис, пришлось быстро придумать объяснение:

– Мой отец разводит раков. – пояснила я. – Надо чем-то кормить.

Вскоре мне вручили пакет. Даже завязанный, он источал столь зловонный запах, что к горлу подкатила тошнота. Мне пришлось открыть все окна в машине, чтобы добраться до дома и не блевануть.

С наступлением ночи, я выскользнула из дома и направила машину в сторону особняка Муров. В моем арсенале резиновые перчатки до локтя, респираторная маска и полный пакет тухлятины.

Надеюсь, машина засранца на месте.

Киллиан.

Следующим утром меня разбудили возмущенные голоса родителей.

– Похоже, опять канализацию прорвало!

– Или авария на рыбном заводе.

– Господи, какая вонь! Кейт, садись быстрее в машину!

Вскоре послышался визг шин. Выглянув в окно, я заметил лишь стремительно удаляющийся джип предков. С улицы и правда доносилась чудовищная вонь. Словно весь мир за окном протух. Поморщившись, я захлопнул створку и врубил кондиционер на полную мощность. После быстрого душа, оделся и вышел из дома.

Окружающий воздух и правда отвратительно пах. Решив не испытывать собственный желудок, я быстро преодолел двор и запрыгнул в тачку. Но стоило включить кондиционер, как в нос ударило такое зловоние, что на глазах выступили слезы. Какого хрена происходит? Чертыхаясь, я открыл все окна и рванул прочь.

Мы договорились с ребятами позавтракать в «Hard Rock Cafe», и я мчал туда на максималке. Может, хоть в центре города ситуация с воздухом лучше? Но все мои надежды рухнули. Стоило выйти из машины, как в нос вновь ударил резкий запах тухлятины. Дерьмо!

Все, кто был поблизости, в ужасе зажимали носы и разбегались в разные стороны. Что за проклятие нашло на Сан-Диего? Может, это новый метод террористической атаки? От мерзкой вони желудок то и дело сжимался, и если бы в нем хоть что-то было, не сомневаюсь, оно бы уже вышло наружу.

В ресторане пахло свежей едой и аромадиффузором. Некоторое время я жадно глотал дивные ароматы, стараясь избавиться от мерзкого привкуса во рту. Казалось, тухлятина пропитала всю мою одежду, въелась в волосы и кожу. В туалете пришлось трижды помыть руки и лицо, прежде чем мне немного полегчало.

Только вот аппетит пропал напрочь. Листая меню, я всерьез подумывал ограничиться лишь кофе. Однако даже не успел сделать заказ, как к нашему столику подошел незнакомый мужчина. Судя по бейджу на груди, управляющий ресторана.

– Прошу прощения, – он очень старался выглядеть спокойным, но, судя по испарине на его лбу, у него явно возникли какие-то проблемы. – Это ваш белый Ягуар припаркован у ресторана?

– Мой, – от дурных предчувствий по позвоночнику пробежал холодок.

– Боюсь, вам придется отогнать машину.

Парни тревожно переглянулись. Никто и предположить не мог, что за хрень происходит. Я напрягся пуще прежнего.

– С чего бы я должен это делать?

– От нее исходит совершенно ужасный запах. Это отпугивает посетителей.

Управляющий указал на окно. Мы все разом повернули головы в сторону улицы и опешили. Пешеходы обходили паркинг по широкой дуге. С вытаращенными глазами, зеленоватыми лицами, они стремились поскорей убраться подальше.

Разумеется, мы все тут же поспешили наружу.

– Приятель, похоже, вонь действительно исходит от твоей тачки, – выдавил Крис и со всех ног рванул в кусты.

Через секунду раздались звуки безудержной рвоты. Следом слился Рон, он даже не успел далеко убежать, его вывернуло прямо на асфальт рядом с машиной. И только Эйден, предусмотрительно натянувший на нос край футболки, оставался рядом. Именно он указал мне на колеса.

Краткий обзор сразу выявил источник омерзительного запаха. Все диски и бока машины покрывали ошметки каких-то морских гадов. Поправка – протухших морских гадов. И только один человек мог их туда засунуть.

Вот сучка! И когда только успела?!

Как же я был зол! Нет, меня разрывало от ярости. Перед глазами вспыхивали яркие, ослепительные вспышки. Даже в Академии, отрабатывая очередное наказание, меня так не накрывало. А маленькой сучке удалось немыслимое! Она урыла меня дважды! Дважды!

На мойке с меня содрали двести баксов. Двести гребаных баксов! Нет, мой кошелек от этого не пострадал. А вот чувство собственного достоинства очень даже. Душа требовала реванша. Самого жестокого и изощренного.

Николь.

Увлекательную историю об очередном несчастье, внезапно постигшем брата, мне поведала Эмбер по телефону. Я охала, удивлялась, а сама же тряслась от безудержного смеха.

– Идем на вечеринку? Сегодня мега-тусовка на побережье.

– С радостью! У меня потрясающее настроение.

– С чего бы это? – нервно икнула Эмбер, как вдруг резко замолчала. Ага, давай-ка додумай сама. Вскоре донесся ее отчаянный стон, – о нет, неужели… это ты устроила?

– О, да…– счастливо выдохнула я. Вот оно сладкое, опьяняющее чувство отмщения!

Некоторое время я валялась на своей парящей кровати и счастливо смотрела в потолок. Очень надеюсь, Киллиан надолго запомнит свое «ароматное» приключение и отстанет от меня. Хотя в его случае, все может сработать с точностью до наоборот. Так что сегодняшним вечером мне стоит быть готовой к новым выпадам с его стороны.

Чтобы не накручивать еще сильнее, заставила себя подняться и засесть за работу. На сайте фрилансеров всегда много заказов – есть из чего выбрать. Пока я опасалась браться за нечто масштабное, довольствуясь запросами от домохозяек или владельцев небольших бизнесов, страждущих придать интерьеру стиль и лаконичность за небольшие деньги. Пролистывая заявки, пыталась выбрать ту, что меня зацепит и заинтересует. Вскоре подходящая нашлась. Семидесятилетняя дама желала обновить дизайн спальни. Пробежав глазами список ее пожеланий, я невольно скривилась. Светлые тона, классический стиль и непременно фотообои. Смертная тоска, безвкусица и полное непонимание своих желаний в одном флаконе. Иначе и не скажешь. Но одновременно с тем я чувствовала вызов. Ясно же, заказчицу не удовлетворит ни один из предложенных вариантов просто потому, что в ее голове нет четкой картинки. С такими я сталкивалась не раз, и далеко не всегда мне удавалось найти компромиссное решение. Но сейчас я не сомневалась ни секунды. С фото на меня смотрела точная копия престарелой Одри Хэпберн. Не знаю, специально ли заказчица подражала киноактрисе или все дело в обычном совпадении, но в отличие от нее, я уже точно знала, каким будет новый интерьер ее спальни.

Погрузившись в работу, я выпала из реальности на несколько часов.

Для начала просмотрела на быстрой перемотке «Завтрак у Тиффани», ставя на паузу те кадры, где показывали квартирку Холли Голайтли – главной героини фильма. И отмечала в заметках понравившиеся детали. Нет, в моих планах не было слизать интерьер, хотелось уловить общее настроение и перенести его на эскиз. Так, в спальне миссис-почти-Хепберн появилась кровать с витым металлическим изголовьем, бархатное кресло красивого бирюзового оттенка, в цвет ему тяжелые портьеры на окнах, подхваченные золотистыми шнурками с кисточками. Напротив кровати поставила антикварный туалетный столик с круглыми лампами по периметру зеркала. Пусть старушка почувствует себя звездой Голливуда в собственной гримёрке. Думаю, ее эго взлетит до небес!

Когда с основной частью было покончено, настал черед акцентов. Именно они добавляли интерьеру особый шарм и лаконичность. По обе стороны от кровати появились красивые бра в стиле Тиффани. А в углу с креслом высокий торшер, ножку которого венчал пухлый купидон. Стены залила тонером цвета сливок. И задумалась над фотообоями. Использовать узнаваемый силуэт Холли с сигаретой в мундштуке не хотелось. Слишком уж в лоб. На мой взгляд, такому интерьеру подошло бы нечто легкое и ненавязчивое. В каталоге с пометкой «ретро» у одной компании отыскались подходящие обои с изображением страусиных перьев. Они красиво парили в воздухе и, если абстрагироваться, скорее напоминали мазки разного размера. По-моему, то, что надо! Пристроив их на стену у изголовья кровати, я осталась вполне довольна результатом. Получившийся эскиз отправила на указанную почту и приступила к сборам.

Уж не знаю, фильм или его главная героиня задала тон моему настроению, но неожиданно для самой себя нарисовала на верхних веках шикарные черные стрелки. Отчего мои глаза стали еще выразительней. С помощью удлиняющей туши удалось придать взгляду ту самую наивную невинность. Получилось круто! Губы трогать не стала, лишь хорошенько увлажнила, главную партию в макияже оставив глазам. Волосы забрала в высокий хвост. Все же вечерами на побережье довольно ветрено и мне не хотелось жевать собственные волосы.

А вот с одеждой вышла заминочка. Большая часть моих нарядов к этому времени переехала в гостевую спальню Муров, и, разглядывая унылое содержимое шкафа, я гадала, в чем из оставшегося тряпья буду выглядеть менее жалко. В конечном итоге выбор пал на короткое платье-комбинезон оливкового цвета. Оно прекрасно оттеняло загар, но смотрелось скучновато. Поэтому пришлось добавить к нему пояс и оставить расстёгнутой на одну пуговку больше, чем я обычно себе позволяла. Однако, откровенный вид декольте смущал и раздражал одновременно. Мать, ее природа, не поскупилась, словно решила, что мне предстоит выкормить как минимум десять младенцев, и с лихвой отвесила мне размер C. Все же большая грудь – большие проблемы. Мало того, что неудобно заниматься спортом, а в эпоху повального увлечения пуш-ап выбор белья превращался в квест. Так еще мои формы вечно привлекали внимание маминьких сосунков. Тот типаж парней, чья форма губ так и не утратила форму материнского соска, а все отношения сводились к вечному скитанию от одной большой сиськи к другой.

Раздраженно выдохнув, я застегнула пуговицу обратно. Вот теперь порядок. Добавив к образу пару браслетов, сочетающихся с поясом, и босоножки на массивной подошве, я осталась совершенно довольна. Благодаря аксессуарам и обуви старый комбинезон заиграл совершенно иными красками. Говорю же, все дело в акцентах!

Киллиан.

В этот уикенд на пляже Коронадо проходил ежегодный фестиваль «Wild&Free», и сегодня в честь открытия там соберется вся молодежь Сан-Диего. И в этом нет ничего удивительного. Танцы в пене, море выпивки и лучшие DJ Калифорнии – кто ж такое пропустит? Разумеется, все мои друзья планировали посетить вечеринку, как и я. Надеюсь, Ники тоже приедет. Не терпелось отомстить за машину и как следует позлить перчинку.

К тому моменту, как я приехал, на побережье уже собралась приличная толпа. На возведенной специально для мероприятия сцене вовсю зажигал диджей, а из огромных динамиков громыхала музыка. Очистившееся небо то и дело прорезали разноцветные лучи прожекторов. Народ веселился, отплясывая прямо на песке вокруг сцены. Благо в горячительных напитках недостатка не было. Через каждые пятьсот метров стояли шатры с логотипом различных баров и ресторанов, отпускающие выпивку и еду. И к каждому тянулись огромные очереди. Мы позаботились об этом заранее и заказали столик в одном из них.

Добравшись до шатра «Del Mar», установленного подальше от основного веселья, я обнаружил всех друзей и сестру. Они сидели на плетеных диванчиках, расставленных вокруг низкого стола.

– Привет, Килл! – крикнул Рон и отбил мне пять. – Опаздываешь, как и Ники. Дай угадаю, это чертовски хитрый план. Вы были вместе и решили прийти с разницей в пять минут, чтобы никто ничего не заподозрил?

Белобрысый остряк широко улыбался, страшно довольный удачной шуткой. Я предпочел проигнорировать тупой выпад и огляделся. Все столики, как и ожидалось, были заняты. Заприметив парочку симпатичных девчонок, задержал на них взгляд чуть дольше положенного. В ответ мне прилетели призывные улыбки от обеих. Отлично! Наметив потенциальных жертв, я плюхнулся на диванчик рядом с Роном и сделал заказ подошедшей официантке:

– Бутылку виски, ведерко со льдом и тарелку морепродуктов. И пожалуйста, положите побольше устриц, – скользнув по Рону сочувственным взглядом, чуть тише добавил, – понимаете у моего друга есть проблемки и природные афродизиаки ему очень помогают.

– Чушь собачья! Нет у меня никаких проблем! – тут же возмутился Рон.

Девушка прыснула от смеха и сделала пометку в блокноте. Сидевшая напротив Эмбер одобрительно усмехнулась. Ей, как и мне не зашла недавняя шутка. Крис и Эйден тоже веселились, наблюдая за перекошенной физиономией приятеля.

Когда официантка отошла, Рональд уставился на меня возмущенным взглядом.

– Ты мне всю игру испортил. Девчонка вовсю строила мне глазки, а теперь даже не смотрит в мою сторону.

– Найдешь себе другую. Через час на берегу не останется ни одной трезвой цыпочки, так что не вижу проблем.

К слову, выбор блюда был не случаен, но не из-за Рона. Он просто попал под горячую руку. Попивая свой напиток, я повернулся в сторону океана.

Этим вечером побережье выглядело фантастически. На чистом кобальтово-синем небе ярким полукругом горел месяц, отбрасывая серебристые блики на потемневшие океанские волны. На этом фоне целующиеся парочки смотрелись особенно романтично. Буквально готовая открытка к рекламе фестиваля на следующий год. Всем же ясно, для чего сюда стягивается вся молодежь города. Быстрый, необременительный перепих, чтобы на утро не вспомнить, как зовут друг друга. Кстати, как там милашки за соседним столом? Но стоило повернуть голову обратно, как я забыл обо всем на свете – о вечеринке, девчонках и своих планах. Так и сидел с открытым от потрясения ртом.

Между столов показалась Ники. Она сделала со своим лицом что-то невероятное. Превратившись из Снежной королевы в демоницу. Гипнотический взгляд, высокая прическа и соблазнительная фигурка, облаченная в свободного кроя одежку, перехваченную широким поясом, подчеркивающим ее тонкую талию. Удивительным образом она сочетала в себе благоразумие и полный разврат. В штанах все тотчас запылало. Мне захотелось тотчас схватить ее, утащить подальше от толпы и вытрахать все долбанные пакости из ее головы. А заодно избавиться и от своих.

– Привет, ребята! Вы видели эту толпу? – раздался ее недоуменный голос. – Кажется, в прошлом году народу было раз в десять меньше.

Поскольку единственное свободное место находилось рядом с Крисом, перчинка села рядом с ним и приветливо улыбнулась. Между нами был расположен стол, но запах ее парфюма моментально окатил меня теплой, будоражащей волной, взбаламутив все чувства. Сегодня в уже знакомые нотки карамели вплетался незнакомый дразнящий аромат. Кажется, что-то восточное. Пряное, томительное, жгучее. Совсем, как виски, который я сейчас катал на языке.

– Николь, отлично выглядишь.

– Спасибо! – просияла перчинка и добавила, – ты тоже.

На меня она даже не взглянула, словно место рядом с Роном пустовало. Этот факт отозвался глухим раздражением в груди.

Она заказала «Текила Санрайз» и кинула взгляд на тарелку с морскими гадами.

– Угощайся, Ники. Ты вроде без ума от морепродуктов, – напомнил я.

– Не больше твоего, – уколола она в ответ и, взяв с тарелки устрицу, медленно втянула ее содержимое губами.

Обалдеть, я чуть не кончил, честное слово! Но уже следующая, кинутая невзначай фраза быстро вернула мне рассудок, а вместе с тем и злость.

– Говорят, ты даже машину теперь подкармливаешь раками.

Ах, вот что так воняло в дисках моей машины. Тухлые раки! Оценив остроумие перчинки, я усмехнулся. Наглая девчонка отсалютовала мне в ответ принесенным коктейлем.

– Кстати, сегодня выступает Хоуп, – вклинилась Эмбер в нашу завуалированную перепалку. – Я бы посмотрела на это.

– Нет проблем. Сейчас уточню, во сколько оно состоится.

Эйден открыл программу выступлений. Дело в том, что на фестивале между DJ-сетами могла выступить любая группа или исполнитель. Для этого необходимо было за месяц до мероприятия подать заявку. Насколько мне известно, группа «OMG» тоже хотела принять участие, да только их новый солист решил навестить родителей в Висконсине, так что планам друзей не суждено было сбыться.

– Оу, выступление Хоуп через пять минут.

– Нам ни за что не пробраться к сцене, – резонно заметил Крис.

– Как жаль.

Эм выглядела по-настоящему расстроенной. Ох, уж эта девчачья солидарность. Ники тоже всполошилась и кусала губы, поглядывая в сторону сцены.

– Что же делать?

На столе стояло пиво, виски и несколько коктейлей. Я подозвал официантку и попросил принести бутылку текилы, рома и джина. А еще монетку и чистый стакан. Девушка понимающе кивнула и умчалась выполнять заказ.

– Предлагаю напиться и веселиться. Как насчет «Слезы утконоса»?

– Да чтоб мне сдохнуть! – развеселился Рон. – Я не играл в нее с выпускного класса.

– Ты не один такой. Надеюсь, все помнят правила?

– Киллиан, мы не уйдем отсюда живыми, – с мрачноватой улыбкой заметил Крис.

– У тебя на вечер еще какие-то планы?

Рядом с ним сидела Ники, и от одной только мысли, что эти двое присоединятся к целующимся парочкам на берегу, меня начинало душить негодование. К счастью, приятель поднял руки вверх, демонстрируя полную капитуляцию. Я поставил перед собой чистый стакан и плеснул в него виски. Подкинув монетку, быстро предрек:

– Орел!

Монетка опустилась на стол орлом вверх, и я передал ход Рону. Суть игры проста: ты наливаешь в стакан любой напиток, подкидываешь монетку и загадываешь – орел или решка. Если угадал, передаешь стакан следующему игроку, он тоже добавляет напиток на выбор и подкидывает монетку. Если не угадывает, выпивает. И так по кругу. Ну вы поняли, самые «везунчики» обычно выносились с вечеринки в бессознательном состоянии.

Рональд угадал и от души плеснул в стакан джина. Следующий в очереди Эйден продул и вынужден был выпить жгучую смесь виски с джином.

– Решка! – Эм тоже промахнулась и выпила глоток рома. Дружок ее явно пощадил.

Крису и Ники пока везло, и мне перешел стакан, наполовину заполненный алкоголем. Вот подстава! Сосредоточившись, я подкинул монетку, но в этот раз промахнулся. И под веселое улюлюканье друзей выпил залпом его содержимое.

Через час наш столик стал самым шумным и все больше притягивал внимание прочих посетителей. Но нам было плевать. Алкоголь и азарт сделали свое дело, все увлеченно включились в игру. В какой-то момент мне вдруг стало интересно:

– Слушайте, а вы задумывались, почему игра называется «Слеза утконоса»?

– Утконос, офигеть, какой странный зверь! – заплетающимся языком глубокомысленно изрек Эйден. – Вы вообще видели его? Это же недоразумение!

– Недоразумение – твоя сиреневая футболка, – подколол Крис. На удивление он пока держался бодро.

Но я слишком хорошо его знал. Крис мог пить, как буйвол, но потом просто падал плашмя и уже не поднимался.

– Эй! – возмутилась сестра. – Не сиреневая, а фиолетовая – хит сезона. Я сама выбирала!

– Ну, это многое объясняет! – хохотнул Рон.

Эмбер насупилась и хотела поцеловать своего бойфренда, но промахнулась и уткнулась ему в шею. Тот мигом всполошился.

– Эм, тебе плохо?

– Чувствую себя прекрасно! Пойдемте танцевать!

Большинство идею поддержали. Что толку торчать здесь, когда главное веселье развернулось у сцены? Расплатившись по счету, мы гурьбой вывалились из шатра и направились в сторону ослепительных прожекторов. Воздух сотрясал зажигательный латинский микс, и все побережье превратилось в огромный танцпол.

Оглянувшись, заметил, как Ники подошла к Эм и что-то быстро сказала. Сестра принялась возмущаться, но подоспевший Эйден быстро разрешил спор, увлекая подругу за собой.

Перчинка же все больше отставала, в конечном итоге позволив толпе разъединить нас. Решила улизнуть? Не так быстро, детка!

– Я на секунду, – кинул я Рону и Крису.

Отыскав знакомую макушку в толпе, я крался следом, как хищник, ни на секунду не теряя ее из виду. Николь шла в прямо противоположную сторону от толпы и остановилась у кромки прибоя.

С океана дул легкий бриз. И хотя температура не опускалась ниже двадцати градусов, перчинка поежилась и обхватила себя руками. Перед глазами немного плыло от выпитого, тем не менее невозможно было не отметить очевидной красоты момента. Застывший хрупкий силуэт на фоне дремлющего ночного океана и миллионы звезд над головой. Подсвеченная серебристым лунным светом, Ники напоминала одно из тех загадочных мифических существ, о которых когда-то моряки слагали песни и легенды. И вдруг я сделал совершенно несвойственный для меня поступок. Достал телефон и щелкнул камерой. Снимок получился потрясающим, хоть сейчас ставь на заставку телефона.

Подойдя сзади, я обхватил ее руками и прижал к груди. Вздрогнув, перчинка обернулась и ошеломленно выдохнула. А я залюбовался ее точеным профилем. Высокий лоб, аккуратный носик и пухлые губки, сейчас изумленно приоткрытые.

– Замерзла?

– Не настолько.

Она попыталась было освободиться, но я держал крепко.

Настороженная, сплошь покрытая невидимыми, но вполне ощутимыми острыми колючками, она напряженно застыла.

– Я жду извинений.

– С чего бы? – изящная бровь удивленно изогнулась. – Ты первым начал.

– Согласись, невинное купание никак не может сравниться с анкетой гея и тухлятиной в машине.

– Ты забыл про копов!

Извернувшись, она повернулась ко мне лицом и уперлась кулачками в грудь. Раскосые глаза с длинными изогнутыми ресницами мстительно сузились. В царящем полумраке радужка приобрела завораживающий ультрамариновый оттенок. И мелькавшие в глубине ее глаз росчерки молний лишь добавляли сходство с грозовым небом, готовым вот-вот обрушиться на меня ураганным дождем. Усмехнувшись, я на всякий случай уточнил:

– Я так понимаю, извинений не будет?

– Только после тебя.

– Мне еще никто не устраивал такой головомойки. Преподы в Академии просто душки по сравнению с тобой.

– Тебе только на пользу. Иначе корона сильно давит, – с самой очаровательной улыбкой сообщила она.

Зараза! От ее слов в груди забурлило. И был только один способ заткнуть ее дерзкий ротик. Прижав перчинку, я накрыл ее губы, напрочь игнорируя тщетные попытки вырваться. Впрочем, сопротивление длилось недолго. Вскоре мы сошлись в безумном головокружительном поцелуе. Ее запах, вкус, сумасшедшая химия между нами, все доказывало – мы подходим друг другу идеально. И хотя до секса мы пока не дошли, я был абсолютно уверен, нас ждет большой сюрприз.

Я оторвался лишь на секунду. Но этого было достаточно, чтобы она распахнула глаза и уставилась на меня затуманенным взором. И я пропал. Не было привычного колкого холода, надменности, я тонул в лазурных волнах океана, они бушевали внутри, во мне, в ней, вокруг нас.

Николь.

Ветерок трепал мои волосы, а губы Киллиана ураганом терзали мои.

Не понятно, чем бы все закончилось, если бы нас не прервал Эйден. Возможно, он все видел, но учитывая уровень алкоголя в его крови, едва ли что-то отложится в его памяти. Парень едва держался на ногах. По его словам, Эм и Крис пребывали в еще более удручающем состоянии. Так что мы поспешили в сторону трассы, чтобы вызвать такси.

Поскольку Эмбер начало мутить еще в машине, а Эйден громко храпел на заднем сиденье, мне не оставалось ничего иного, как поехать к Мурам. Киллиан занялся другом, а я подругой. Бедняжка Эм. Ее полоскало до трех утра, и в разгар очередного приступа в туалетную комнату зашла миссис Мур. Эм сидела на полу и обнимала унитаз, а я придерживала ее волосы, держа наготове салфетки. Окинув нас удрученным взглядом, Кейт все поняла без слов и отправилась на кухню за отваром.

– Что произошло? – спросила она, вернувшись.

– Слеза утконоса, – смиренно призналась я и виновато потупила взор.

– Поверить не могу, молодежь все еще так делает?

– Сама в ужасе.

– Эй, я вообще-то тут умираю, – раздался жалобный голос Эм. Она выглядела такой несчастной, а цвет ее лица идеально сливался с белоснежной плиткой на стенах.

– Бедная моя девочка, – не взирая на ситуацию, Кейт искренне сопереживала дочери. – Выпей это и бегом в постель.

Фирменный чудесный эликсир спасал нас не раз, поэтому Эм безропотно припала губами к чашке. Ей действительно стало лучше, и я смогла отправиться спать.

Умывшись, некоторое время разглядывала свое отражение в зеркале. Признаться, я слегка устала от бесконечных вечеринок и чувствовала себя запутавшейся. Наше странное, изменчивое противостояние с Киллианом снова приняло неожиданный поворот. И я не знала, как к этому относиться. Наверное, стоит взять паузу.

***

Пробуждение принесло приступ головной боли и стыда. Какого черта я позволила ему себя целовать? Какого черта при этом стонала и мысленно умоляла не останавливаться?

Воспоминания вызывали чувства очень далекие от раздражения и ненависти. Целоваться с Киллианом – все равно что гнать на предельной скорости в закат. Сердце сбоит, дыхание пропадает, а в теле взрываются пузырьки эйфории.

Боже, дай мне сил!

Приняв душ, накинула футболку и шорты и заглянула к Эм. Но в комнате было пусто. Пропавшая отыскалась на первом этаже. В компании Эйдена и всех членов семьи. На удивление подруга выглядела бодрой и с аппетитом поедала глазунью. Стоило мне появиться в гостиной, как на стол тут же опустилась наполненная тарелка. Кейт приветливо улыбнулась:

– А вот и спасительница. С добрым утром!

Пожелав всем приятного аппетита, я опустилась на свободный стул и украдкой взглянула на Киллиана. Может, мне повезет, и он ничего не помнит? Однако, все мои надежды рухнули в одночасье, стоило встретиться с его насмешливыми глазами. По ореховой радужке кружили крошечные золотистые искорки. Они напоминали тлеющие огоньки, стоит чуть подуть, и пожар разгорится вновь. Уткнувшись в тарелку, я погрузилась в свои мысли. Тайм-аут. Совершенно точно нам обоим необходим тайм-аут.

В этот солнечный воскресный день Муры планировали прокатиться на своей яхте. Узнав о семейных планах, я засобиралась домой, но столкнулась с настоящим сопротивлением.

– Я очень благодарна за приглашение, но… это ведь ваша семейная традиция.

В комнате воцарилось молчание. Мистер и Миссис Мур непонимающе уставились на меня. Эмбер мигом нахмурилась, а придурок Киллиан прищурился. Если озвучить возникшую немую сцену, получилось бы следующее:

Чета Муров: иии…?

Эм: что ты несешь?

Киллиан: трусишка!

Пришлось пояснить:

– Возможно, вам бы хотелось побыть в семейном кругу. И мне неловко постоянно…– я задумалась, каким бы приличным словом заменить «ошиваюсь», как недавно выразился придурок, – находиться у вас.

Наконец, до Кейт дошло, чем вызвана моя реакция.

– Николь, я оценила твою тактичность, но для нас ты – член семьи. И уже давно. Так что твои переживания совершенно напрасны. И потом, на яхту мы пригласили своих друзей, так почему нашим детям не пригласить своих?

– Я что, тоже должен ехать с вами? – тут же возмутился Килл.

– Конечно, это семейная традиция. – безапелляционно заявил Кайл.

– Тогда я у штурвала. – в тон ему кинул сын. – Морские права у меня есть.

– Вот и славно, десять минут до выхода. Не забудьте купальники и лосьоны от загара.

– И панамку, мам! – Эм закатила глаза, но послушно направилась собирать вещи.

Проходя мимо Киллиана, я услышала:

– Приживалка.

– Инфант.

В ответ мне прилетел тяжелый взгляд, не предвещавший ничего хорошего. А может, ну его? Притвориться больной и все же сфинтить с яхтенной прогулки? Интуиция подсказывала, сегодня меня ждет десятибалльный шторм, не взирая на полный штиль в океане. Решено, откажусь от поездки. Осталось только уладить одну проблемку.

Оказавшись на втором этаже, я постучала в комнату подруги. Эм стояла напротив кровати и задумчиво разглядывала с десяток разноцветных купальников, разбросанных по покрывалу.

– Как думаешь, родителям стоит представить Эйдена как своего парня? – оторвав взгляд от купальников, спросила подруга. – Или пусть продолжают думать, что он – просто друг Киллиана?

Она выглядела растерянной и явно не понимала, как поступить лучше. Усмехнувшись, я прислонилась плечом к дверному проему.

– Я-то думала, самая большая проблема – выбор купальника.

– Не иронизируй, Ники, – топнула она ногой и насупилась, – я серьёзно!

Настоящая проблема отцов и детей заключалась в недооценивании. Когда мы маленькие, родители часто не договаривают, скрывают, боясь открыть нам правду и ранить, наивно считая, что мы еще не готовы к этому. В свою очередь, дети видят и понимают гораздо больше, чем кажется взрослым. Мы считываем своих родителей, как полиграфы. Пусть зачастую и не в силах оценить масштаб и серьезность их проблем, но уж точно видим разницу между «все хорошо» и «аларм».

Стоит нам вырасти, как начинается та же история, только в обратную сторону. Мы отмалчиваемся и скрываем те стороны своей жизни, к которым, как нам кажется, не готовы родители. А правда в том, что все всё видят, понимают, но почему-то упорно продолжают играть в эту бестолковую игру.

– Детка, во-первых, они уже обо всем догадались. Во-вторых, не вижу ни единой причины скрываться. В-третьих, официально объявить о ваших отношениях – решение двоих. Так что ты не у той спросила. Обсуди этот момент со своим парнем. И если он «за», сделайте это вместе.

– А ты бы как поступила?

– Будь у меня парень, в котором я уверена, я бы не стала скрываться. Это глупо.

– Отлично, так и сделаю.

В каком-то смысле я была портативной версией совести, центра принятия важных решений и ответственности для Эмбер. Она часто перекладывала на мои плечи этот груз в виде невинных вопросов, и с радостью использовала ответы как руководство к действию. Я не возражала, если ей так легче, пусть. Но когда-нибудь ей придется повзрослеть и, боюсь, ей это не понравится.

С явным облегчением подруга схватила первый попавшийся купальник, сунула его в сумку и недоуменно спросила:

– А ты чего не собираешься?

– Слушай, дома меня ждет куча дел. Поэтому насчет яхты я – пас.

Глаза Эм мгновенно округлились от возмущения:

– С ума сошла! Мне предстоит важный разговор с родителями. Твоя поддержка мне просто необходима. Не бросай меня в такой сложный момент. Я бы так с тобой никогда не поступила!

Эмбер могла быть излишне драматичной, легкомысленной, эгоистичной, сколь угодно навязчивой и взбалмошной. Но одного у нее не отнять – она умела дружить искренне, бескорыстно и всегда поддерживала меня.

Сжав зубы, я предприняла последнюю попытку.

– Эм, мне все же неловко. Я чувствую себя… приживалкой.

Да, пожалуй, определение Киллиана подходило под ситуацию идеально. Чувствуя себя неловко, я отвела взгляд и замолчала.

Несколько секунд собеседница молчала, осмысливая услышанное. Затем со злостью отбросила сумку, подошла ко мне и положила ладони на плечи. Ее голос срывался от волнения и едва сдерживаемого гнева:

– Никогда так не говори. Слышишь? Выкинь эти тупые мысли из своей головы. Ты никогда не будешь лишней или чужой для нас. Родители считают тебя частью нашей семьи. А я так и вовсе – родной сестрой.

Хорошенько тряхнув, в следующую секунду Эм крепко обняла меня. Из моей груди вырвался тяжелый, бесконечно долгий вздох. Мне очень хотелось верить ее словам, вот только Эм ошибалась. Не все в ее семье так считали.

– Хорошо, – сдалась я. – Но после прогулки мне, правда, нужно поехать домой.

Возможно, в компании друзей Килл меня и не заметит. И, возможно, небольшое морское путешествие отвлечет его от всратых замыслов и развернувшейся войны между нами.

На машине Эм мы добрались до морской гавани Сан-Диего. Вдоль причалов были пришвартованы суда самого разного калибра – от небольших моторных катеров до роскошных трехпалубных яхт. Их разноцветные корпуса мерно покачивались на волнах, отражая переливающиеся блики волн. Чуть вдалеке виднелись роскошные океанские лайнеры, по размеру напоминавшие небольшие города. На их фоне даже роскошная яхта Муров казалась милой крошкой. Однако это было не так. Белоснежная красавица была прекрасна, просторна и быстроходна. Уж мне ли не знать. До развода родителей мы были частыми гостями на воскресных прогулках.

Отыскав глазами знакомые очертания судна, я по обыкновению, восхищенно застыла. На правом борту ярким золотом горела надпись: «КейКей». Но восхищение пробуждало вовсе не яхта, а ее владельцы. В этот момент они как раз поднимались по трапу. Кейт и Кайл смело бросали вызов сложностям в бизнесе, семейной жизни, океану, и какие бы шторма не бушевали вокруг, эта пара демонстрировала удивительную стойкость и единодушие. Вот уже действительно брак, заключенный на небесах. Для меня они стали идеалом, к которому я пообещала себе стремиться, пока не достигну.

Погода установилась чудесная. На безмятежном бирюзовом небе щедро светило солнце. Легкий ветерок гнал мелкие волняшки к берегу, отчего лазурная поверхность океана переливалась и блестела, словно кто-то рассыпал миллионы крошечных бриллиантов.

Залюбовавшись, я пропустила момент, когда Киллиан оказался рядом.

– Готова к приключениям? – раздался вкрадчивый голос над самым ухом.

Вздрогнув, я медленно повернула голову. В солнечных очках отразилась незнакомка с растерянным и почти испуганным лицом. Я действительно так выгляжу? Взяв себя в руки, самым сладким тоном заверила:

– С тобой, Килл, я готова даже к ядерной войне. Прикроюсь твоим трупом от радиации.

На загорелом лице вспыхнула белозубая улыбка.

– Любишь когда парень сверху?

– Боже, как ты примитивен!

Отчаявшись построить с ним нормальный диалог, я зашагала к яхте.

На пристани к нам присоединилось семейство Веберов с двумя своими сыновьями. Оба с жесткими ежиками волос, зеленовато-карими глазами и квадратными, чуть выдвинутыми вперед подбородками, отчего выражение их лиц всегда казалось вызывающе-напряженными. Старшего звали Уильям, и он был одного возраста с Киллианом, а младшему Россу вроде шестнадцать, но высокий рост и спортивная фигура легко компенсировали этот «недостаток». По слухам, братья обменивались подружками, как плейлистами – быстро и без сожаления. А на их вечеринки мечтали попасть все парни, достигшие пубертата. Вот только удавалось исключительно приближенным. К слову, на прошлой тусовке в их доме состоялась та самая текила-дуэль, положившая начало нашей с Киллом вражде. И сейчас, ощущая его злобное дыхание за своей спиной, я искренне проклинала тот вечер. Не стоило открывать ему свою маленькую тайну. Окажись я умнее, и никакой вражды бы не было.

Глава 7.

Киллиан.

Родители со своими друзьями расположились на нижней палубе, в кормовой ее части, оборудованной столом и удобными мягкими диванчиками. Молодежь забралась на верхнюю палубу, ведь именно там находился штурвал. Отец пригласил капитана, которого мы нанимали на время прогулок, но слово сдержал – доверив штурвал мне. Разумеется, капитан был рядом, и время от времени я ловил на себе его одобрительный взгляд.

Вскоре к нам присоединился отец. От свежего воздуха и выпитого вина его лицо обрело то самое благодушное выражение, которое я все детство воспринимал как сигнал к действию. Именно в этом расслабленно-подпитом состоянии из него можно было легко вить веревки.

– Кэп, как вам парень? Берем в команду? – он одобрительно хлопнул меня по плечу и улыбнулся.

У отца глаза серые и волосы пшеничного оттенка. Сестра унаследовала от него цвет волос, а в остальном полностью пошла в мать.

– Вне сомнений! – хохотнул мужчина. – Он отлично управляется с малышкой «КейКей». Уже начинаю переживать за свое место.

Как бы ни хотелось, но все же стоило признать: мне льстили внимание и похвала отца. За последние годы можно по пальцам пересчитать добрые слова в мою сторону.

Вскоре к нам присоединились парни и с интересом уставились на приборную панель. Вопросы сыпались один за другим, и я с удовольствием объяснял друзьям назначение того или иного монитора.

В какой-то момент, видимо, устав от сложных терминов, Уильям перевел взгляд на нос яхты, где загорали Ники с Эмбер. К этому моменту девчонки уже успели умаслить себя лосьонами и теперь аппетитно блестели на солнце. Наследник Веберов смотрел на них, как аллигатор на нерадивых туристов. Того и гляди вцепится в одну из аппетитных задниц.

– Как насчет заплыва? – предложил я, чтобы отвлечь приятеля от кровожадных мыслей.

Идею одобрили. Передав управление в руки капитана, я отошел от штурвала. Но, в отличие от парней, за борт не прыгнул. Вместо этого спустился к каютам.

Николь.

Киллиан уверенно управлял судном. Ветер надувал парусом его расстёгнутую рубашку, овевая скульптурную грудь теплым игривым дыханием. Он выглядел непринужденно и счастливо. Похоже, управление яхтой действительно доставляло ему удовольствие. Его руки расслабленно лежали на штурвале, а по лицу блуждала уверенная улыбка, точно он был сыном самого Тритона. Выпендрежник!

Периодически он обменивался фразами с капитаном, и, судя по выражению лица последнего, тот был вполне доволен учеником. Наблюдая, как Килл уверенно переключает какие-то приборы, я диву давалась. Думала, он тупой, как пробка. Оказывается, кое-какие извилины все же имелись в дурной башке.

Вредная злючка во мне фыркала и гундосила, а вот наивная дурочка хлопала ресничками и восхищенно вздыхала. Терпеть не могла эту часть себя. Порой она появлялась в моем сознании, как одна из личностей Билли Миллигана, и существенно усложняла мне жизнь. Так и сейчас дуреха смотрела на парня у штурвала и захлебывалась розовыми слюнями.

Отвернувшись, я переключила внимание на корму, где тусовались семейные пары. Грудь мгновенно затопила грусть. Ведь когда-то в ту компанию входили и мои родители. Муры, Веберы, Аркетты и еще пара семейств с западного побережья дружили и часто устраивали совместное веселое времяпрепровождение. Как сейчас. Вот только Аркеттов в этом списке больше не было.

У штурвала началось какое-то движение, отвлекшее меня от невесёлых мыслей. Место Киллиана занял капитан. Вероятно, они решили кинуть якорь, чтобы поплавать.

Эмбер, понятное дело, осталась загорать, а мне нестерпимо хотелось пить. В холодильнике камбуза отыскалась прохладная бутылка воды. Стоило ее взять в руки, как стекло мгновенно запотело и покрылось капельками конденсата. Совсем как пот в ложбинке моей груди. Выпив половину, я не удержалась и приложила бутылку ко лбу. Прохлада мгновенно проникла под кожу и распространилась по всему лицу. Ну, и жарища! Длинные волосы не облегчали моих страданий, в очередной раз меня посетили мысли о короткой стрижке. Пришлось напомнить себе о необходимости ежедневной укладки. А потому просто решила сходить в каюту за заколкой и собрать длинные пряди в хвост.

Но в каюте меня ждал неожиданный сюрприз. С самым нахальным видом на кровати развалился Киллиан.

– Какого черта ты здесь делаешь?

– Мы вчера не завершили разговор, перчинка. Ты все время от меня убегаешь.

– Катись отсюда!

– Ну вот опять, – устало выдохнул он. – Иди ко мне.

– Вот еще!

Резко развернувшись, я бросилась к дверям. Но Киллиан оказался быстрее. Резко вскочил на ноги, он рванул наперерез мне. Я едва успела схватиться за ручку и приоткрыть дверь, но она тут же с грохотом захлопнулась, отрезая путь к бегству. Широкие мужские ладони прижались к деревянной поверхности по обе стороны от моей головы. Резко обернувшись, я обнаружила парня предельно близко.

Послышался звук замка. Черт! Он что, заблокировал дверь?

– Перчинка, не стоит быть такой пугливой.

Я нервно сглотнула и вжалась в дверь, чтобы отстраниться от подавляющего тела хоть на пару дюймов. Не знаю, что он задумал, но мне совершенно не нравилось быть в роли пойманной жертвы.

– Отойди и не прикасайся ко мне.

Вопреки словам, он придвинулся еще ближе. Капкан окончательно захлопнулся. Склонив голову, Киллиан провел кончиком носа от моего виска к уху. Горячее дыхание расползалось огненными узорами по моей коже, пробуждая в теле сладкий трепет.

– Слышишь? – раздался шепот над самым ухом. – Твое маленькое сердечко бьется, словно мотылек. Оно предвкушает, оно ждет продолжения.

Встретившись с резко потемневшими янтарными глазами, я задержала дыхание. Там зарождался неистовый огонь, который пугал и притягивал меня одновременно. Точно я и правда превратилась в глупого мотылька, слепо летящего ему навстречу. Тело налилось непонятной тяжестью, в голове шумело, и как бы глубоко я ни старалась дышать, воздуха все равно не хватало. Пожар, полыхающий между нами, выжег весь кислород в каюте.

Мерзавцу не потребовалось особых усилий, чтобы подхватить меня за талию и опрокинуть на кровать. В следующую секунду его тяжелое тело опустилось сверху, намертво прижав меня к простыням. Крепкие ладони удерживали запястья, а коленка шустро развела мои ноги в стороны. Боже, я даже моргнуть не успела, как оказалась распластанная морской звездой под Киллианом-мать-его-Муром.

– Что ты творишь?

– Тебе понравится, – с этими словами его губы прижались к моим.

Он прикусывал, обводил контур языком, норовя проникнуть внутрь. Долго мне не продержаться. Его бесподобный вкус, дыхание, сумасшедший запах действовали как наркотик. Каждая клеточка напитывалась им, вбирала и тонула в нем. Он просочился по венам в каждый уголок моего тела, вызывая неистовое головокружительное возбуждение. И я подчинилась. Я просто не могла больше сопротивляться и врать себе, что не хочу этого. Наши языки столкнулись и закружили в безумной схватке. Он то усиливал напор, то игриво отступал, покусывая мои губы, то вновь неистовым вихрем сплетал наши языки. В какой-то момент, ловкие пальцы сдвинули шторку моего купальника и сжали чувствительный сосок. Я задохнулась от новых обжигающих ощущений. С губ слетел протяжный хриплый стон, а ноги инстинктивно сжали его бедра. Боже, он творил невообразимо приятные вещи.

И словно этого было мало, Киллиан дразняще качнул бедрами вверх-вниз, проехавшись напряженным пахом между моих ног. Даже сквозь ткань купальных трусиков я почувствовала острый прилив удовольствия. Оно пронзало меня крошечными разрядами и расходилось от промежности по всему телу.

На секунду оторвавшись от моих губ, он прошептал:

– Так что ты там говорила насчет короны?

– Она тебе определенно давит, – задыхаясь, ответила я.

– Перчинка, открою тебе маленький секрет. Сейчас мне давит не только корона.

О, я его прекрасно понимала. В промежность упиралось нечто большое и тяжелое, похожее на якорь. И я даже знала, куда этот якорь мечтает нырнуть. Осознание, что от последнего шага нас отделяет лишь тонкая ткань, разгоняло и без того взбесившиеся чувства до верхних пределов.

Киллиан.

Я чувствовал, как ее порочное тело льнет ко мне, и мечтал попробовать каждый его дюйм. Нас несло, крыло и качало. Мы, как два обдолбанных серфера, цеплялись друг за друга в попытках справиться с бушующим океаном внутри.

Не в силах сдержаться, сдвинул лиф купальника. Я и до этого видел, что у нее отличная грудь, но реальность превзошла все ожидания. Упругая, теплая с аккуратным торчащим соском. Мгновенно обхватив соблазнительную округлость, зажал между пальцами сосок и потер подушечкой большого пальца. В ответ раздался мучительный стон, прозвучавший прямо мне в губы. Ее бедра качнулись, раззадоривая и без того каменный член. Освободив ногу, она закинула ее мне на бедра и с силой прижала. Просто отрыв башки! Еще немного, и я трахну ее прямо здесь.

Больше не было необходимости удерживать ее руки. Ники льнула ко мне с неменьшей страстью. Ее судорожное дыхание касалось моей кожи, мягкой тягучей карамелью. Голову дурманил ее запах, сплетающийся с кокосовым ароматом лосьона для загара, и я с ума сходил от этого сочетания. Мне хотелось растечься по ее горячей коже морской пеной и облизать каждый дюйм. Не сдержавшись, я лизнул ее шею. Мммм… какая же она вкусная и горячая. И мне очень хотелось попробовать ее везде. Сдвинувшись вниз, я втянул губами сосок и чуть прикусил его, наслаждаясь эффектом. Ники выгнулась мне навстречу и судорожно выдохнула. Острые волны возбуждения и азарта качали меня похлеще качки за бортом. Подо мной лежала дерзкая, невыносимо наглая девчонка, и мне наконец-то удалось подчинить ее, заставить стонать и извиваться. И все же этого было мало.

Мои пальцы легко проникли под эластичную ткань трусиков и скользнули вниз. Твою же мать! Гладкая, выбритая, влажная. Едва взглянув вниз, понял: мне конец. Ее киска выглядела как самый желанный десерт. И первоначальная задумка всего лишь поиграться с ней, рухнула в одночасье. Мне не остановиться. Не в этот раз.

Проникнув в нее двумя пальцами, почувствовал, как внутренние мышцы инстинктивно сжались. Встретившись с Ники взглядом, я покачала головой и поцеловал ее. Нежно, успокаивающе, позволяя привыкнуть к откровенным прикосновениям и мягко погрузиться в обволакивающую атмосферу секса. Облизав сосок, слегка подул на него, отчего она закрыла глаза и позволила мне проникнуть глубже.

Сначала мои движения были нарочито медленными, плавными. Выныривая, я кружил по самому чувствительному бугорку и вновь погружался во влажную щелочку. И перчинка окончательно отпустила себя. Резко притянув меня к себе, впилась губами в мой рот. Жадно, неистово, испепеляюще.

Она принялась поглаживать мой член сквозь ткань шорт все смелее и одновременно задвигала бедрами в такт моим движениям. Мы ускорялись и больше не контролировали этот процесс. Наши головы окончательно капитулировали, делегировав все полномочия телам.

Руки двигались в унисон, мы целовались и ловили стоны друг друга. И на ее груди не осталось ни единого не помеченного моими губами дюйма. Если бы кто-то мне сказал, что в двадцать два года можно так вдохновенно заниматься петтингом, я бы поднял на смех. Но только не сейчас. Происходящее оказалось столь же откровенным, как если бы мы занимались сексом.

Чувствуя, какая она узкая и мокрая внутри, я понял, что больше не готов ждать ни секунды. Возбуждение выжигало вены, закручиваясь узлом в паху. Еще чуть-чуть, и мои яйца разорвет на части.

– Презерватив, – тихо прошелестел ее голос.

Сквозь грохот собственного сердца мне не сразу удалось расслышать. А когда смысл сказанного дошел, я замер. Более тупой ситуации сложно себе представить. У меня не было с собой резинок и похожее у нее тоже. И все же я не терял надежды:

– У тебя есть?

Ее зрачки стали еще больше, полностью перекрыв бирюзовую радужку. По растерянному выражению лица стало ясно, мы в полном дерьме. Не сдержавшись, я выругался. На смену сумасшедшему возбуждению стремительно спешило раздражение. Максимально разгоряченные и готовые наконец-то трахнуться, мы зависли в шаге от желаемого. Но окончательно рухнуть с небес на землю мне не дали. Удивительно, но она сообразила первой. Сев на кровати, перчинка нетерпеливо зашептала:

– Оставайся здесь. Я быстро сбегаю в каюту к Эмбер, у нее точно есть с собой презервативы.

Легонько поцеловав меня в губы, Ники быстро поправила купальник и выскользнула за дверь.

Спустя минуту, я прислушался. Поднялся и приоткрыл дверь. С палубы по-прежнему доносилась музыка и громкие голоса. Черт, где она застряла? Почему так долго? Вытянувшийся дугой член нетерпеливо взирал на меня снизу вверх. Мол, чувак, долго еще мне тут торчать?

Еще через пять минут я закрыл дверь и, прислонившись к ней спиной, беззвучно рассмеялся. Наконец, до меня дошло. Она не планировала возвращаться. Воспользовавшись моментом, кинула меня здесь одного – голозадого, перевозбужденного, а сама улизнула к друзьям. Такого унижения я еще не испытывал. Николь снова удалось урыть меня. Как же ей должно быть сейчас весело!

Натянув шорты, я дошел до гальюна и заперся. Чтобы хоть немного прийти в себя, мне пришлось умыться холодной водой раз пять. В паху неприятно тянуло, низ живота ныл, и фраза «звенят яйца» обрела практическое значение. Они действительно звенели при каждом движении. Черт бы побрал несносную стерву!

Вернувшись на палубу, первое, что я увидел – издевательскую ухмылочку. Перчинка сидела между Уилом и Крисом и непринужденно покачивала в воздухе изящной лодыжкой.

Резко сорвавшись с места, я перемахнул через борт и с головой погрузился под воду. Здесь на глубине царило вселенское спокойствие и тишина. И я впитывал их, как морская губка, приводя чувства и мысли в порядок. В голове звучала незнакомая мелодия, спокойная, но вместе с тем надрывная, нечто между Metallica и Nickelback. Я с интересом прислушивался, гадая, что бы это могло значить. Может, проснулся дремавший во мне композитор, или включилась защитная реакция психики, ограждая меня от недавнего потрясения. Мелодия звучала круто, мне хотелось ее запомнить и непременно когда-нибудь воспроизвести.

Вынырнув, я погреб подальше от яхты. Вокруг плескались толщи воды, над головой ослепительно светило солнце, и, втягивая солоноватый свежий воздух, я ощущал, как негативные эмоции отступают. Перевернувшись на спину, позволил волнам подхватить тело и расслабился. Музыка в моей голове не замолкала, напротив, звучала уверенней. Сплетались переливчатые аккорды гитары, фортепьяно и мерные биты океана идеально ложились на незнакомую мелодию.

К хорошему року меня приучил отец. Он мог сколько угодно притворяться серьезным бизнесменом, занудливым и правильным, но внутри него всегда жил безбашенный рокер. Всю молодость он собирал диски с любимыми группами и включал их при первой же возможности – дома, в машине, в компании друзей. Сколько себя помнил, мы вечно путешествовали под лучшие рок-композиции, и такие имена, как Иэн Гиллан, Джон Блэкмор, Джими Хендрикс, не были для меня пустым звуком. Они стали для меня кумирами.

Однажды утром родители, как обычно, везли меня в школу. Кажется, мне тогда было лет семь. Из динамиков звучала песня: «Smells Like Teen Spirit», я подпевал и так разошелся, что неожиданно взял все верхние ноты Курта. Не вот тебе достижение, но родители сильно впечатлились и отвели меня к преподавателю по вокалу. Так начались мои мучения в музыкальном кружке. В отличие от безупречного вкуса отца, училка отдавала предпочтение занудным школьным песням. И уже спустя месяц мною овладело нестерпимое желание бросить музыку ко всем чертям собачьим. Но отец так гордился мной, что я не посмел этого сделать. Мне не хотелось его разочаровывать. В те времена мы были как никогда близки. Он возил меня по бесчисленным музыкальным конкурсам, и в некоторых я даже побеждал. Все изменилось, когда мне исполнилось двенадцать. Голос начал ломаться, и родители отнеслись к переменам как к катастрофе. Я тогда был совершенно потерян и сильно злился на них. Мне казалось, родители любят меня только из-за выдающихся вокальных данных, лишись я их, закончится и родительская любовь. Словом, то были темные времена для нашей семьи. Когда подростковый период миновал, мой голос все еще был со мной. Более глубокий и сильный, в отличие от отношений с родителями. Они до сих пор так и не восстановились.

Не знаю, сколько я так дрейфовал, отдавшись на волю волнам. Возвращаясь на яхту, чувствовал себя спокойно и уверенно. Наверное, все дело в музыке, она всегда действовала на меня лучше любой психотерапии. И немного в океане, его переменчивый нрав идеально совпадал с моим.

Николь.

Я действительно была готова переспать с Киллианом! Помутнение рассудка, не иначе. Сегодня я прошлась по такой тонкой грани, что меня потряхивало до сих пор. Окажись у него презерватив, и мы бы сношались с энтузиазмом кроликов до самого причала. Даже не сомневаюсь!

Нужно срочно избавиться от этого наваждения. А еще лучше поставить литровую капельницу и хорошенько почистить кровь от грязных флюидов Киллиана Мура.

К счастью, дома никого не было. Можно не прятаться в своей комнате и спокойно пройтись по дому.

В отличие от классических интерьеров особняка Муров, в нашем доме царил хай-тек – любимый стиль отца. Много пространства, воздуха, простые и четкие линии. Мать ненавидела ограниченную белым, серым и черным цветовую гамму. К этому моменту половина дома уже претерпела изменения в стиле кантри. Что с нее взять, уроженка Техаса, она имела свои представления о красоте и стиле. Так в гостиной появился уродливый диван с цветочным принтом и два кресла с вышитыми подушечками. Серые матовые фасады кухни сменили грубые деревянные панели. И по всему дому она расставила серванты с посудой. Но самое чудовищное – это картины. Поскольку перекрашивать стены – дело затратное, мать нашла дешевый вариант – повсюду развесила постеры с птичками, бабочками и растениями. И каждый раз, проходя мимо очередного «шедевра», я чувствовала себя в гостях у старой бабки. Не хватало только затхлого аромата лекарств и старости. Хотя, о чем это я! Их вполне компенсировали вонючие благовония, которыми то и дело обкуривался наш многострадальный дом.

Нет ничего удивительного, что я больше не чувствовала себя здесь уютно и спокойно. Дом, в котором я выросла и прожила семнадцать лет, теперь ощущался чужим, словно принадлежал другим людям. Может дело в перемене обстановки, но интуиция подсказывала, истинная причина кроется в другом. С отъездом отца особняк потерял не только своего хозяина, он потерял душу. Загрустил, постарел и с каждым днем все больше чах, как старый преданный пес, которого бросили на произвол судьбы. Грустно все это, но как есть.

Поскольку свою комнату я запретила трогать, все здесь оставалось как прежде. Огромный письменный стол напротив окна, кресло-яйцо, в котором я любила слушать музыку, и парящая кровать.

Окинув взглядом книги по архитектуре, доставшиеся в наследство от отца, я вытащила из заднего кармана телефон и набрала знакомый номер.

– Привет, пап, не отвлекаю?

В динамике раздался родной голос, и мое сердце болезненно сжалось.

– Ну что ты милая, я всегда рад тебя слышать. Как ты?

На заднем фоне слышался гомон посторонних голосов и шум. Звук был такой, словно отец находился в большом помещении.

– Сегодня плавали с Мурами на яхте. Знаменитые воскресные прогулки, помнишь?

Вдруг совсем близко послышалось:

Дорогой, подай мне сумочку…

Фраза, произнесенная незнакомым женским голосом, отозвалась тревогой. Обратившись в слух, я пыталась понять, что происходит, и уловить новые подсказки.

– Ты где?

– В опере. Но у меня есть несколько минут до начала первого акта.

В оперу в одиночестве не ходят. Значит, мимолетная просьба незнакомки была адресована папе. Рядом с ним женщина, обращающаяся к нему «дорогой».

Вдруг накатила слабость. Прислонившись к столешнице, чтобы не упасть, я медленно перевела взгляд на наш сад. Когда-то ухоженный, сейчас в нем царило запустение. Буйно росла трава, окончательно поглотив клумбы, на персиковых деревьях виднелись желтые, жухлые листья, ведь их никто не поливал. Странно, почему я раньше этого не замечала? Смотрела в окно и видела лишь линию горизонта, небо, витала в облаках, совершенно упуская из внимания то, что творилось под носом. Совсем, как с отцом. В моем идеальном мире он уплыл за океан. Временно, просто поработать, просто дела, просто рабочая командировка. Все это время я втайне ждала его возвращения. А сейчас… впервые пришло осознание – он не вернется. Никогда.

Из забытья меня выдернул голос отца:

– Конечно, помню, – отозвался он. – Надеюсь, тебе было весело.

Не так весело, как тебе сейчас, пап. Сглотнув, я выдавила:

– Ладно, созвонимся позже. Хорошего тебе вечера.

На самом деле, я не хотела, чтобы его вечер прошел хорошо. Обиженная, брошенная девочка внутри меня лила горькие слезы. Потому что любимый папочка бросил ее, уехал далеко-далеко и нашел себе другую девочку, с которой проводит время, водит ее в оперу и покупает подарки.

Завершив разговор, я медленно сползла на стул. Одинокая, потерянная, не понимающая, как справиться со свалившимися испытаниями. Сколько бы я ни твердила себе – все в порядке, я справлюсь, стоило признать очевидное – все только ухудшается. И мое состояние, и отношения с матерью, и вера в хороший исход. Раньше помогало общение с отцом. Для меня он всегда был лучшим примером, советчиком, главным ценителем моих достижений. Втайне я желала добиться успеха, воплотить все свои грандиозные планы, чтобы заслужить его одобрение, похвалу. А теперь… Сколько у меня осталось времени, прежде чем мы окончательно отдалимся? Прежде чем новая жизнь, окружение, город заберут его у меня насовсем?

Дорогой, подай сумочку…

Эта фраза до сих пор звучала в голове. И вдруг я отчетливо поняла – это уже произошло. Хватит обманывать себя. Мы уже отдалились, и прежняя близость тоже исчезла. И винить в этом некого. Просто жизнь. Так бывает. Люди расходятся, а их дети зависают где-то между прошлым и будущим. Как болезненное напоминание о пройденном этапе жизни.

Пока жалость и обида во мне не выросли до вселенского масштаба. Я призвала на помощь логику.

Да, он взрослый, состоявшийся мужчина в разводе. Да, он имеет право на личную жизнь. Да, рано или поздно это должно было случиться. Он начнет встречаться с другими женщинами и, вероятно, когда-нибудь женится вновь. Пора отпустить его, признаться наконец, большая, добрая, заботливая часть моей реальности под названием «папа» навсегда изменилась. Не исчезла, не ушла, а вышла на другую траекторию. Чуть более отдаленную, но все еще пересекающуюся с моей.

Я никогда не была эгоисткой, да и с логикой у меня полный порядок. И все же сейчас я чувствовала такое разочарование и боль, словно меня предал самый близкий человек.

Умом я все понимала. Но мое глупое сердце оказалось к этому совершенно не готово. Повинуясь какому-то нелепому порыву, я встала и направилась в гараж. Вытряхнула из чехла старую газонокосилку, завела мотор и устремилась в сад.

Тарахтела машина, колотилось сердце, полоса за полосой исчезала трава. А вместе с ней последние иллюзии. Прежняя жизнь, старая картина мира бесформенными ошметками летели в стороны, освобождая место чему-то новому, другому. Я не знала, что прорастет вместо них, и прорастет ли. Мне оставалось лишь надеяться, что рано или поздно у Вселенной закончится то дерьмо, коим она щедро поливала меня сверху, и, возможно, в ее арсенале отыщется немного светлой волшебной пыльцы.

Киллиан.

После возвращения из гавани, я прокрался в гостевую комнату на втором этаже, где обосновалась перчинка. Проверенная военная тактика гласила – хочешь повергнуть врага, хорошенько изучи его. Это я отлично уяснил в Академии. Даром что ли изводил преподов все три года?

Предвкушая шокирующие открытия и множество скелетов в шкафу, приступил к осмотру.

На тумбе у кровати стоял диффузор с ароматом табака и ванили. А также красивый флакон парфюма. Открыв крышку, я вдохнул знакомый пудровый аромат с цветочными и карамельными нотками. Странно, сейчас он показался излишне приторным и навязчивым, а вот на коже перчинки звучал совсем иначе, обретая теплоту и легкость. В прикроватной тумбе обнаружились какие-то тюбики и склянки. Ничего интересного. Идем дальше. Комод хранил в своих глубинах нижнее белье, ажурные пижамки и прочие девчачьи штучки. Схватив черные шелковые стринги, не удержался и поднес к носу. Обоняние уловило запах стиральных средств и ни единого намека на хозяйку. Фу. Как следует покопавшись в нижнем белье, кое-что мне все удалось обнаружить. Пачку тонких вишневых сигарет и нож. Подозрительная находка, если не сказать пугающая. Маньячка, видимо, рассчитывала рано или поздно прирезать меня, а после спокойно выкурить сигаретку. С нее станется.

Больше не найдя ничего стоящего, я перешел к изучению платяного шкафа. Стоило распахнуть створки, как меня обволокло знакомым ароматом, тем самым от которого плавились мозги, а член принимал боевую стойку. И я невольно задержал дыхание. Нет, сейчас не время поддаваться сладкой отраве. Мне нужен трезвый рассудок и холодное сердце.

На полках творилось безумие. Большинство вещей были распиханы кое-как. Надо же, совсем как у меня. Не думал, что перчинка такая неряха. Но почему-то это открытие не оттолкнуло, а невероятно заинтриговало. Далее настал черед той части шкафа, где одежда была развешана более-менее аккуратно. Одно за другим передвигая плечики, невольно вспоминал те моменты, когда видел Ники в том или ином наряде. И поймал себя на странной мысли. Половина вещей принадлежала моей сестре! Наткнувшись на белое платье, то самое, которое Эмбер примеряла в магазине, я замер. Неужели наш приемыш еще и обворовывает нас?

Схватив одежку, я решительно направился в соседнюю комнату.

– Ты знала, что твое платье у Ники?

– Да, я ей сама отдала.

– Как и половина шмоток в ее гардеробе?

– Послушай, это не твое дело! – взвилась сестра и окинула меня раздраженным взглядом.

– Зачем ты прикрываешь ее? У сучки настоящая клептомания! Надо проверить драгоценности матери, вдруг что-то пропало.

– Не говори ерунды. Ники на такое не способна!

– Ты еще не поняла, твоя подруга хитрая и расчётливая сучка? Такая способна на что угодно!

– Господи, Киллиан, ты окончательно слетел с катушек! Оставь ее в покое! Ей и без твоих издевательств сейчас нелегко.

– Ты про развод родителей? И что с того? Рон, Крис тоже живут без отцов и не жалуются. Или твоя Ники особенная?

– Ты ничего не знаешь! У твоих друзей хотя бы матери нормальные…

Хм… так значит дело не в переезде Стива, причина кроется в миссис Аркетт?

– Так расскажи и тогда, возможно, я проникнусь историей малышки Аркетт и, как вся наша гребаная семейка, удочерю ее. Буду кормить, одевать, поправлять одеялко перед сном. Вы ведь все точно свихнулись!

– Не лезь не в свое дело. Ты можешь просто сделать вид, что ее не существует?

Я задумался, но лишь на секунду, а затем прогромыхал на весь этаж:

– НЕТ. Теперь это дело принципа.

В ответ Эмбер лишь покачала головой, выхватила из моих рук платье и с грохотом закрыла дверь.

Вечером мы встретились с друзьями в клубе. К нам присоединились Уильям и Росс, последний по поддельным документам, но кого это волновало?

– Киллиан, просто переспи с ней.

Я дернулся и непонимающе уставился на Рональда. По его лицу блуждало выражение жалости и сильнейшего любопытства. Это открытие взбесило меня еще больше, взвинтив и без того напряженные нервы.

– Не понимаю, о чем ты.

– О малышке Аркетт, разумеется, – любезно пояснил Эйден. – Сложно не заметить, как вас штырит друг от друга.

– Глупости.

– Так она отшила тебя тоже? Поэтому ты так бесишься? – догадался Кристиан.

Судя по всему, столкнувшись с отказом Николь, он не чувствовал себя уязвленным, в отличие от меня. Наоборот, на пляжной вечеринке эти двое непринужденно болтали и напряженными не выглядели. Впрочем, объяснение не заставило себя долго ждать.

– Приятель, у нее есть собственная теория.

– Теория?! Обалдеть! А ученая степень тоже имеется?

– Не кипятись. Если в двух словах, речь идет о похоти, которую она называет грязной флюидой. Так вот, если ее нет – ничего не выйдет. И я с ней полностью согласен. Успел убедиться на собственном опыте.

При этих словах вдруг почувствовал, как внутри разгорается недобрый огонек. На что он намекает?

– Будь любезен, поделись своим бесценным инсайтом.

– Мы поцеловались… и все, конец. Между нами действительно нет притяжения.

– Крис, в том-то и проблема, – вновь усмехнулся Рон. – У Ники и Килла с этим полный порядок. Только вот стервочка мало того, что строит ему козни, так еще и не подпускает к себе. Ведь тухлятина в твоей машине – ее рук дело?

Нехотя, я все же кивнул.

Уильям мгновенно заинтересовался, и друзья с радостью поведали ему всю занимательную историю – от начала до… хотя нет, до конца еще далеко. Я с ней не закончил. Прежде чем ставить точку, я заставлю ее как следует помучиться. Справедливая плата за все выходки и унижения.

Признаться, моя заинтересованность Ники уже тянула на одержимость. В клубе было полно классных девчонок, но я ни на кого не смотрел, все мои мысли вращались только вокруг одной.

В конечном итоге я напился до чертиков. До самых, мать их, звездочек в глазах. Не помню, как вывалился из такси и зашел домой. В какой-то момент обнаружил себя с ножницами у распахнутого шкафа в комнате Николь.

Она покусилась на святое!

Вжик, и рукава у толстовки, как не бывало.

Любой парень поддержит меня. Автомобиль для нас нечто большее, чем железка. Это друг, товарищ и отражение тебя.

Вжик и на пол упало расчлененное платье.

И нет большего унижения, чем быть отвергнутым и осмеянным в разгар постельных ласк.

Вжик-вжик и штанины отсоединились от джинсов.

Что для девушек имеет такую же ценность? Внешность. Но тут я бессилен. А значит, шмотки! Вон, сестра ухаживала за сумочками и туфлями, как за домашними питомцами. Так что моя логика была железной. Испорченные шмотки нанесут Ники сопоставимый урон.

Вжик, вжик, вжик, вжик-вжик-вжик.

Эти звуки слились в самую упоительную мелодию для моих ушей. И все происходящее невероятно меня веселило. Представляя искаженное лицо перчинки, я покатывался со смеху. Когда со шкафом было покончено, переместился к комоду. Искромсал в лоскуты нижнее белье, топики, шорты, не пощадил даже обувь. Разрезая очередную футболку от низа до самого горла, лишь на секунду почувствовал угрызения совести. Но тут же отбросил треклятую жалость. Она ее не заслужила!

Ничего, перчинка, скоро ты взвоешь и сама примчишь ко мне в поисках примирения. Будешь бежать так, словно тебе в задницу воткнули петарду.

Глава 8.

Николь.

Пора капитулировать. Именно с такой мыслью я проснулась. В моей жизни и без того было не протолкнуться от проблем. И наше противостояние с Киллианом – первое, от чего стоило избавиться, чтобы облегчить свое существование.

Днем я поехала к Мурам собрать свои вещи и освободить комнату. Но стоило открыть шкаф, как меня накрыла паника. Вся моя одежда превратилась в лохмотья. Разглядывая изрезанные толстовки, продырявленные футболки и шорты, я чувствовала, что готова убивать. Ни секунды не сомневалась, кто именно так постарался. Дьявол! Как же он меня достал!

Со злостью захлопнув створку, я заглянула в комод. Ясно, мерзавец и здесь постарался. Невольно взгляд переместился на зеркало. Взлохмаченная, раскрасневшаяся, с безумными горящими глазами. Чувствовала себя и того круче, словно по венам тек раскаленный металл. Но вместо того, чтобы бежать на поиски ублюдка, я присела на край кровати. Для начала надо успокоиться и все хорошенько обдумать.

Все мои вещи безнадежно испорчены. Подонок изрезал даже трусики и бюстгальтеры. Откуда ему было знать, что здесь хранилась вся более-менее приличная одежда? В доме матери оставались лишь обноски. Я ей не доверяла, уверена, решив выставить меня за дверь, она бы не позволила взять ни единой шмотки, опасаясь, что я прихвачу что-нибудь ценное. А потому давно перетаскала в дом Муров почти весь свой гардероб, как и те немногие драгоценности, которые можно легко заложить в ломбард.

Черт! Кто ж знал, что Килл осмелится орудовать в моей комнате? Но, едва подумав об этом, осеклась. Стоп!

Ники, эта комната никогда не была твоей.

Муры позволили тебе здесь жить. Временно.

А сегодня тебе четко показали, кто ты и где твое место.

Твоего здесь нет и никогда не было.

Стало горько и, как никогда прежде, одиноко. Резко поднявшись, вышла к лестнице и спустилась на первый этаж. Эмбер с Эйденом резвились в бассейне. Некоторое время наблюдала за ними сквозь занавески, оставаясь невидимой. Похоже, им хорошо вместе. Лицо подруги светилось счастьем и беззаботностью. Надеюсь, им удастся продлить этот этап отношений как можно дольше. Тихонько выскользнув из своего укрытия, я приблизилась к бассейну.

– Привет!

– Привет, Ники! – одновременно крикнули голубки.

– Присоединяйся! – благодушно кинула Эм.

– Не могу. Заскочила взять кое-какие вещи. Мне нужно поработать над проектами, так что… увидимся на неделе.

– Все в порядке? – мигом насторожилась подруга.

– Конечно, не волнуйся. Хорошего вам дня! До встречи!

Так пора убираться, пока Эм не раскусила мою очевидную ложь.

Я просто не имела права омрачать их настроение очередной паршивой историей своей жизни. Поэтому, так и не рассказав об изрезанных вещах, уехала домой.

При моем появлении мать нахмурилась. Явно не ожидала столь скорого возвращения.

– Ты надолго?

Ты, черт возьми, издеваешься? Хотелось крикнуть мне. Что не так с этим миром? Что не так со мной? Даже в собственном доме меня заставляют чувствовать себя бродяжкой, ненужной, обременительной и лишней.

– Это и мой дом, – пришлось напомнить.

Но судя по выражению ее лица, так думала только я.

Как дела Ники?

Что у тебя нового?

Как проходят летние каникулы?

Спросила бы нормальная мать. Моя же ограничилась репликой:

– Я сейчас еду в клуб на йогу.

Никак не прокомментировав столь бесценную информацию, я молча поднялась в свою комнату. Внешне я оставалась абсолютно спокойной. Тогда как маленькая девочка внутри меня забилась в темный уголок и лила горькие слезы. От обиды, невыносимого чувства покинутости. Умоляла, посылала матери сотни мысленных просьб, мечтая, чтобы хоть раз, хоть на мгновение она снова обняла ее, провела ласково по голове и сказала, что все еще любит свою малышку. Глупые, глупые терзания. Давно пора смириться, что все хорошее, доброе покинуло этот дом вместе с отцом.

Далеко не сразу мне удалось вернуть привычную собранность и безразличие.

Расположившись за столом, включила лэптоп и приступила к поиску очередного заказа. Работа всегда меня отвлекала, помогала хоть на какое-то время забыться и переместиться в другую реальность. Реальность, где еще теплился свет, радость и воодушевление. Кроме того, затраты на машину больно ударили по моим накоплениям. Прибавьте к этому необходимость покупки одежды из-за выходки ублюдка Киллиана. Так что сантименты и жалость к себе лучше отсечь сразу. И взяться за дело.

Перебрав не меньше двадцати заявок, мне удалось найти подходящую. Заказчица была из Северной Каролины и просила разработать интерьер детской комнаты для одиннадцатилетнего сына. Она хотела спокойные оливковые тона и деревянную мебель. Уверена, сынишка бы с ней поспорил. Поэтому я сделала два эскиза: один по требованиям заказчицы, второй отражал мои собственные представления о пожеланиях мальчишки. Жаль, нет возможности переговорить с ним лично и узнать о его предпочтениях и хобби. Единственное, что было указано в анкете – книги и коллекционирование камней. И, как всегда, в таких случаях картинка возникла сама собой. Стена с яркими граффити, витрина для коллекции и кровать в стиле лофт на колесах – куда захочешь, туда и ставь. Немного свободы в личное пространство мальчишки точно не помешает. Поразмыслив, я добавила на свободную стену турник с брусьями для подтягивания и пресса. Надеюсь, миссис Северная Каролина покажет этот вариант сыну. Отправив эскизы, я откинулась на спинку кресла и удовлетворённо вздохнула. За окном разгорался закат. Оказывается, я проработала несколько часов! Оранжево-желтый диск солнца клонился к горизонту. По небу, как акварель в воде разливались розовые и голубые тона, смешиваясь причудливо и пронзительно-красиво. Давным-давно я пыталась писать на холстах. Папа хвалил мои работы, мне же они всегда казались фальшивкой.

От праздных раздумий меня отвлекло жалобное урчание. Живот требовал еды, а не пейзажей. Ничего удивительного, вот уже почти сутки я ничего не ела. Пришлось тащиться на кухню. На пустых полках только хлопья. Отыскав в холодильнике початую пачку молока, я залила хлопья и уселась за стол.

У входной двери послышался шум, и вскоре на пороге показался Грэг. Только его здесь не хватало!

– А где Луиза? – он вошел на кухню как хозяин и сразу направился к холодильнику.

– На йоге.

Обрюзгший, с вечно лоснящейся мордой и липким взглядом, он скорее походил на скупщика краденого, чем на работника банка, как затирал матери. Уткнувшись в телефон, я сделала вид, что его здесь нет. А сама на всякий случай включила диктофон. Матери дома нет, мы одни. Лучшего момента не придумаешь.

Как в воду глядела!

– Мы не с того начали, – раздался нарочито ласковый голос.

Он медленно обогнул стол и приблизился. Послышался звук расстегиваемой ширинки, а меня накрыла удушливая паника. Откинув ложку, я вскочила со стула.

– Не подходи ко мне!

Мерзкий ублюдок продолжал наступать.

– Ты же не хочешь расстраивать мать?

– Мне плевать на нее.

– Ну же детка, я умею щедро платить. Что там у тебя под футболкой, покажи.

Урод полез в расстёгнутую ширинку, явно намереваясь мастурбировать.

– Пошел отсюда на хер!

В прорези показался бледный отросток. Обхватив его пухлой ладошкой, он начал водить вверх-вниз.

Схватив тарелку с хлопьями, я запустила в него. Теперь все его лицо, одежду покрывал мой недоеденный ужин.

– Какого черта!? – взревел он, отплевываясь.

– Что тут происходит?

В дверном проеме стояла мать и в ужасе смотрела на нас. А дальше она сделала то, чего я ей никогда не прощу. Схватив полотенце, она кинулась к своему дружку и принялась вытирать его лицо, одежду, напрочь игнорируя мое состояние.

– Скажи своему пихарю, чтобы не распускал руки. А ты, урод, еще раз подойдешь ко мне, и я заявлю в полицию, понял?!

С этими словами я выбежала из кухни и помчалась к себе. Но далеко уйти не успела. Мать догнала меня на втором этаже и яростно выкрикнула:

– Прекрати вести себя как шлюха!

– То есть, по-твоему, я виновата? Думаешь, я позарюсь на такое ничтожество?

В ответ мне прилетела звонкая пощечина. Лицо взорвалось от боли, но матери было мало, она била в самое сердце:

– Дрянь, какая же ты дрянь! Мало тебе, что ты забрала у меня Стива, так еще крутишь задницей перед Грэгом?

Я ошеломленно смотрела на стоявшую напротив женщину. Кто она? Чудовище, зловонная слизь, уродливое ничто. Ее худое лицо исказилось до неузнаваемости. Кожу прорезали глубокие морщины, они складками собирались вокруг глаз, рта, горящие глаза полыхали отвращением. Отвращением ко мне.

– Как только ты родилась, Стив смотрел только на тебя. Обо мне словно забыл. Ты забрала всю его любовь и внимание. Ты забрала его у меня!

Она бурлила, брызгала слюной, говорила рвано, с надрывом, выплескивая на меня всю копившуюся годами ненависть. Слова стрелами вонзались и застревали прямо в сердце. И я точно знала, мне никогда от них не избавиться.

Как она может так говорить?

Неужели она ненавидела меня всю жизнь?

Зачем вообще родила?

– Так что не смей показываться мне на глаза!

Последние слова уже долетели словно издалека.

Развернувшись, я влетела в свою комнату и с грохотом захлопнула дверь.

Меня накрыла безудержная испепеляющая истерика. Я задыхалась, била кулаками по подушке и орала в нее же. Мне хотелось поджечь этот дом, взорвать все к чертям. Чтобы мать и ее дружок корчились в предсмертной агонии, сгорая заживо. Я мечтала, чтобы они захлебывались болью, так же как я сейчас, когда с их тел будет лоскутами сползать и обугливаться кожа.

Меня трясло и колотило, точно я попала в огромную мясорубку. Не помню, как схватила канцелярский нож и полосовала руку в лохмотья. В голове взрывались яркие вспышки боли, вытесняя ярость, страх, напряжение. И глядя, как алые струйки стекают с пальцев и впитываются в ковер, я чувствовала облегчение и почти удовольствие. Еще глубже, еще сильнее, еще ярче. На смену душевным страданиям спешило такое нужное и желанное опустошение.

Откинув нож, некоторое время я сидела неподвижно, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Рука горела, слезы высыхали, и сердце отстукивало гораздо спокойнее. Казалось, меня облили воском, и теперь он медленно затвердевает, избавляя от необходимости двигаться и дышать. Сначала онемело лицо, следом дюйм за дюймом и все тело. Даже кровь перестала сочиться из ран и свернулась.

Гребаный мир, гребаная жизнь, гребаная я.

Вот бы так окаменеть навсегда. Зачем жить дальше? Кому это нужно? Уж точно не мне. В эти минуты я всерьез обдумывала, где раздобыть канистру, чтобы наполнить ее бензином и спалить дом. Мне хотелось умереть, исчезнуть без следа, но при этом прихватить с собой двух уродов, что сейчас забавляются внизу.

До слуха доносились звуки музыки и их голоса.

Очнулась ближе к полуночи. Пришлось тащиться в ванную. Обработав порезы антисептиком, перехватила руку бинтом. Затем стерла следы на ковре и устало повалилась на кровать. Но уснуть так и не удалось. Стоило чуть смежить веки, как тут же чудились шаги за дверью. Или звук поворачивающейся ручки. Плавая в зыбком и тревожном забытье, я вскакивала от каждого шороха, как бездомный пес в подворотне. Издерганная, измученная бессонной ночью, к утру пришло осознание, ничего хорошего в моей жизни не будет.

Грэг не оставит попыток добраться до меня. Ему на смену придет очередной извращенец и продолжит дело предшественника. А мать будет делать вид, что ничего не происходит, винить во всем дочь-шлюху. И без конца созваниваться со своим астрологом, чередуя «Дни силы», когда она подолгу медитирует на террасе, с днями «Не в ресурсе», напрочь игнорируя мое существование.

Отец тоже не поможет. У него теперь подруга и опера.

Я была совершенно уничтожена. Не понимала, что делать дальше. Меня раздирали горькие мысли и чувства. Любые дальнейшие действия казались совершенно бессмысленными и не способными что-либо исправить в моей дерьмовой жизни.

Этим утром мне не хотелось никого видеть. Даже подругу.

Не придумав ничего лучше, я отправилась на побережье. Побыть в полном одиночестве, вдоволь насладиться собственной никчемностью и, возможно, сдохнуть. Сейчас это казалось лучшим исходом моей поганой истории.

Океан стал холодным и серым. Тяжелые волны с грохотом обрушивались на берег, оставляя белесую пену и спутанные клубки водорослей. Сгорбленные чайки и гаги одиноко сидели чуть поодаль. Нахохлившиеся, смурные, они с тоской смотрели вдаль, совсем как я в свое будущее.

Киллиан.

Не в силах избавиться от мерзкого послевкусия вчерашнего вечера, уже утром я стоял у кромки океана. Но сегодня побережье встретило меня шквалистым ветром и безумием. Волны обрушивались на берег, точно раненые звери. Некоторое время я наблюдал, как темные массы песка и водорослей поднимались со дна и мощными толчками выбрасывались на берег. До меня долетали холодные брызги, оседая на коже колкими прикосновениями. Подставив лицо и грудь прохладному соленому ветру, я с каким-то ожесточенным наслаждением чувствовал, как одновременно с кожей он охлаждает разум и чувства.

Вчера мы наконец-то поужинали в тесном семейном кругу. Ни дружков, ни подруг. А я уже и забыл, как это бывает, когда без посторонних. Родители увлеченно обсуждали предстоящий отпуск и в сотый раз уговаривали нас с Эмбер отправиться вместе с ними. Как будто мы упустим возможность остаться на две недели одни! Они все ещё не смирились с очевидным фактом, что время семейных отпусков безвозвратно прошло.

В какой-то момент мать вдруг поинтересовалась:

– А где Ники?

Едва удержался от колкого комментария.

– Сказала, что ей надо домой.

– У нее все в порядке?

– Не думаю, – расстроенно пробормотала Эмбер и перевела тяжелый взгляд на меня. – Киллиан испортил всю ее одежду. На ее месте я бы сбрила ему волосы, измазала суперклеем и посыпала сверху перьями.

Я внутренне чертыхнулся. Не ожидал такой подставы от сестры. Опешившие от неожиданной информации предки, молча уставились на меня. Пришлось объясниться:

– Мне надоело, что эта девчонка постоянно ошивается в доме. Она ворует одежду Эмбер. Достает меня своим дрянным характером, и вообще, какого черта я должен постоянно ее терпеть!?

В тот момент за столом повисло такое же тяжелое свинцовое молчание, как сегодняшнее небо над головой. А дальше на меня вылили ушат упреков и увещеваний о том, как важно поддерживать друзей в беде. До сих пор не укладывалось в голове, что моя семья ополчилась против меня и встала на сторону чужого человека. До сих пор во рту ощущался гадкий вкус предательства и разочарования.

Ветер рвал облака в клочья и гнал их в сторону города. Совсем как мои мысли, которые кружили в голове бессвязными обрывками и никак не желали упорядочиваться.

Как вдруг краем глаза заметил на парковке знакомый белый кроссовер. Вскоре из водительской двери показалась Ники. Твою ж мать! Серьёзно? Неужели в городе не осталось больше мест, где можно побыть в одиночестве? Меньше всего на свете мне сейчас хотелось видеть ЕЕ. Тем не менее, я продолжил наблюдать.

Перчинка открыла багажник и вытащила борд. Меня же накрыли недобрые предчувствия. Она же не собирается серфить? Шторм оценили в пять баллов, это вам не шутки. Любой сёрфер знает, зайти сейчас в океан – равносильно смерти. Но, похоже, этой ненормальной все нипочем. С самым спокойным видом, девчонка направилась к линии прибоя. И даже когда ее ступней коснулась белесая пена, не вздрогнула и не остановилась.

Кинувшись в ее сторону, я успел в последний момент. Схватив ее, оттащил от линии прибоя и как раз вовремя. В то место, где мы только что стояли, обрушилась огромная волна с такой силой, что песок под ногами дрогнул.