Читать онлайн Заметки на полях бесплатно

Вступление

Когда я, еще в школе, читал великую антиутопию «Мы» Е. Замятина, то был впечатлен не столько ужасом описываемого мира, сколько тем, как глубоко понимал Замятин человека и человеческое, наши сильные и слабые стороны. Следующая цитата отпечаталась на моей памяти сильнее любых дат с уроков истории, химических соединений или законов физики: «Человек – как роман: до самой последней страницы не знаешь, чем кончится.»

Эта мысль выражала и мое отношение к людям: мне часто казалось, что нельзя полностью узнать человека, что – к счастью или к беде – он в конце концов преподнесет тебе сюрприз, удивит, озадачит. Иногда я думал, не ошибаюсь ли, не романтизирую ли излишне, не возвожу ли в абсолют случайную фразу? Но в другие разы мои скрытые ожидания неизвестного оправдывались, и я снова примирялся с невидимыми пучинами человеческих душ вокруг меня.

Однако со временем ко мне подступила смутная догадка, что метафора Замятина не полна, что она – лишь заключительная половина или следствие другой, очень простой идеи. Ведь если человек – роман, который можно читать, значит, он должен быть сначала кем-то написан? И если до конца жизни человеческой нельзя прочитать его всего, получается, мы все – незаконченные произведения в процессе создания?

Перечитывая свои стихи при подготовке этого сборника, я вспоминал ситуации и обстоятельства их написания, мои мотивы, источники вдохновения. Все это менялось на протяжении лет, меняло меня, и изменения отражались в моих стихах: в выборе тем, аллегорий, стиле построения рифм и ритма и прочем. Я назвал этот сборник «Заметки на полях», потому что в годы школы и университета я набрасывал стихи в рабочих тетрадках, прямо во время занятий. В каком-то роде эти записи образовали конспект моей жизни, краткую выжимку повести под названием «Андрей Свистунов». Через эту книгу я делюсь конспектом с теми, кто помогал мне писать эту повесть, собственной рукой оставляя комментарии, рецензии и даже полноценные произведения на моей бумажной душе.

Внутри сборника я сгруппировал свои работы по небольшим разделам: одни разделы, как «Дым Отечества» или «Взросление», содержат мою рефлексию на конкретные события из жизни или на что-то абстрактное, например, необратимый ход времени; другие, как «Голос из подземки», просто рассказывают истории с похожими сюжетами, героями и локациями. Я также указал годы написанных стихотворений и отсортировал их внутри разделов, чтобы продемонстрировать, как менялось мое творчество за последние десять лет, вместившие в себя университет, работу, эмиграцию, возвращение домой и нескончаемые поиски себя от Касабланки до Таганрога и от Антальи до Москвы.

За написание того, что есть в этой книге, я благодарю каждого человека, кто когда-либо заглядывал в мою жизнь. А если вы это читаете, то отдельное спасибо вам за то, что вы все еще где-то рядом.

Ваш Андрей Свистунов.

Южная ночь

Таганрогский вечер (2015)

Как светлы вечера в апреле!
Я как-то за зиму отвык
От теплой яркости весенней,
Стремящейся еще на миг

Под ясным небом задержаться
И расцарапать облака,
Что в сумерки грозят подкрасться
И в ночь накинуть холодка.

Мой добрый таганрогский вечер!
Таких, как ты, я не встречал.
Скорее авиадиспетчер
Посадку бы нам разрешал!

И я вернусь в тепло и мягкость
Любимых южных вечеров;
Эх, ностальгическая сладость —
Родимых мест извечный зов.

Ночь в Петроваце (2015)

Ночь. Петровац. Автомобиля
Случайного негромкий шум.
Луна неполная светила.
Я был освобожден от дум.

Как встретил я тебя, впервые
Я не томился всей душой,
Какие мы с тобой: родные,
Чужие ли? Морской волной

Тревоги смыло, как нырнул я
В Адриатическую гладь,
А ревности шальная пуля
Грудь перестала разрывать.

Я часто о тебе мечтаю,
Жалея, что тебя здесь нет.
Ночь. Петровац. Да, я скучаю,
Но без тоски на лунный свет

Смотрю. Еще не кончен Вранац.
Разложен на тарелке сыр.
Я продолжаю любоваться
На тихий, гармоничный мир.

Прощание с Черногорией (2015)

Истлела память дней вчерашних;
Позавчерашних – встала вновь
Громадой образов, заставших
Врасплох меня, – эмоций дробь.

От этих импульсов теряю
Я равновесие внутри,
Но с тайным счастьем предвкушаю
Восход воскреснувшей зари.

Артерии московских улиц
И вены черногорских гор
Клубком в моей душе свернулись
Спокойствию наперекор.

Последний путь для буйной крови
Ведет к началу – в Таганрог.
Прощай, прекрасный Херцег-Нови!
Мне нужен Родины глоток.

Чудесный Котор, воссоздавший
Оазис рая на земле,
Мне будет сниться в зимы наши
И греть меня в своем тепле.

А Петровац узнают люди
На напечатанных листах,
Когда писательские будни
Запустят стрелки на часах.

И завтра Тиват. И прощанье.
Я, может быть, еще вернусь…
Невыносимость ожиданья —
Вот-вот домой я возвращусь!

Как будто не случилось года,
Который я провел вдали
От невысокого порога,
От желто-выцветшей двери;

Который растянулся жизнью,
Не надоевшей ни на миг, —
Но я не слышу и не вижу
Того, к чему за год привык.

А вместо этого – как прежде,
В ушедшие семнадцать лет;
Я раньше умирал в надежде
Навек оставить город – нет!

Соврал себе: хочу обратно,
Когда-нибудь бы захотел.
Мне сердце изъяснилось внятно —
Вот странствиям моим предел.

Что ж, в самолет! Ни слова больше
О сожалениях моих,
Иначе станет только горше
Средь этих облаков немых.

100 лет одиночества (2017)

Ты – мои сто лет одиночества,
Из пустого в порожнее – круг.
Кто другой мне ни скажет пророчества —
Знаю: только твои не солгут.

Клевета, предрассудки и домыслы
Сонмом бабочек стены мостят:
Для тебя поменяю я полюсы
И куплю у цыган краску-яд.

По мушкету раздав сотоварищам,
Я в подполье до смерти уйду.
Не ищи меня после по кладбищам —
Я воскресну с отметкой на лбу.

Но едва заколышутся простыни
На веревке у дома, как я
Трепещу, что зовут тебя, Господи,
До высот, где иссякнет земля.

Годы ливня тропически-буйного
Незаметны под крышей с тобой;
Содрогаются стены от бурного
Урагана, а в сердце – покой.

Мне бы жить только эти мгновения!
Все бумаги-пергаменты – в печь!
Ты – мои сто лет приключения —
Одинокого, как этот смерч.

Back (2017)

So I’ve come back.
My native town has scarcely changed since ancient times.
My friends have either grown or perished away from our
previous ties.

I have come back —
Just for a fortnight to gaze upon the childhood’s world.
Predictably, none I have found in that of adulthood – behold!

I have come back
In search of something I rid myself of long ago.
Its scent has lingered, filled my head with some melancholy
vertigo.

Why am I back
When all I’d yearned for was find the rest I’m doomed to lack?
Last time I checked
The phantom palace was ruined to a rusty shack.

So I’ve come back.
My alien birthplace, your countenance relieves my grief,
For home you were and home you will be despite resentment
at my leave.

Вишневый Сад (2019)

Аллея белых южных вишен
Цветет, откинув талый снег
Ветвями, меж которых слышен
Воскреснувшей весны разбег.

Пускай вокруг аллеи камни
Еще покрыты зимним льдом;
Они его расколют сами —
Своим мятежным чередом.

Ворвался в хмурую природу
Деревьев ветреный набат,
И шелестит на непогоду
Раскованный вишневый сад.

Аллея гордых южных вишен
Калейдоскопом будит мир
И ждет, что подойдет поближе
Ее звезда, ее кумир.

Но солнце спряталось в вуали
Из астероидных поясов;
Напрасно вишни расцветали:
Затмение – знак холодов.

Опали первые листочки
Ковром на иней у корней;
Замерзли, отвердели почки
Еще на много мрачных дней.

Однако, силами Вселенной
Устроен круг сезонных смен.
Зима уходит постепенно
Со всех космических арен.

А значит, каждому затменью
Однажды встретится рассвет;
Вновь солнце озарит аллею,
И вишни расцветут в ответ.

Брат олимпийского канона;
Сквозь бреши в хлипких облаках
Огнем рванется с небосклона
Луч, отражаясь в лепестках.

Свобода южных берегов (2021)

Свобода южных берегов
Пульсирует в горячих венах.
Иду вдоль северных домов,
Считая номера на стенах.

Вот твой этаж, твое окно,
Твой силуэт за занавеской;
Мне хочется подняться, но
Причины нет на это веской,

А без причины я тебе
Совсем не нужен на пороге.
Смущать тебя своим антре
Не буду глупо-одиноким.

Свобода южных берегов
Пускай кипит в горячих венах;
Иду вдоль запертых домов,
Читая надписи на стенах.

Мактуб (2020)

«Так предначертано.» – ты бросила мне это.
Что фаталисту Ницше, воля и любовь?
Когда «мактуб» ты повторяешь вновь и вновь,
Я ощущаю тщетность всякого ответа.

Арабской ночью сердцем я ищу восток,
Сжимая компас размагниченный в ладонях.
Что для любви «мактуб», я всё-таки не понял,
И что любовь «мактуб», я выяснить не смог.

«Так предначертано.» Я хрипло протестую,
Судьбой оставленный средь безнадежных дюн,
А ты скрываешься в щипках сетарных струн;
Бесстрастно небо: уходи, ищи другую.

Куда же деться из песков?
Скажи, Мактуб!
Занесена тропа сухой персидской бурей.
Покорно лечь я не готов,
Пока из губ
Сочится кровь, не признавая высших судей.

Арафат (2022)

Ночь Арафат сошла на землю —
Благословенный путь к вратам
Великой Милости, что внемлет
Рабов отчаянным мольбам.

Так сказано в восточных книгах,
Так верят в южных городах,
Что если вера хоть с песчинку
Есть в сердце, то простит Аллах.

Пустыня шепчет утешенья,
Мерцает звездный пантеон
Над затхлым духом разрушенья
Эллинских арок и колонн;

Прах полководцев и поэтов
К сожженным стенам галерей
Прибило эхо минаретов,
Прижег свет солнечных лучей.

Зачем я здесь – под лунным взглядом,
А не у стоп любимых ног?
Мне больше никаким обрядом
В твой Джаннат не найти дорог.

Ночь Арафат мою надежду
Песчинкой веры, мне чужой,
Захватит ветром где-то между
Небесной гладью и морской.

Отправлюсь в хадж к твоим святыням —
Который год, который круг;
Который раз я слышу Имя
И слепо дергаюсь на звук?

Муэдзин (2022)

Азан пронзил безмолвный вечер
И растворился в плеске волн.
Расправят ли атланты плечи
Под муэдзина пятый стон?

Не высказанной вслух надеждой
Наполнен уходящий день,
Но здесь, над полосой прибрежной,
Уже парит ночная тень;

И солнце скрылось за горами,
И месяц выступил в дозор;
И звезды по-над морем сами
Разглядывают гладь в упор.

Росой беспечные мгновенья
На камни лягут возле нас.
Атлантам поспешить к спасенью
Диктует утренний намаз.

Увы, не слышно муэдзинов
На глубине соленых вод.
Прогнулись спины исполинов
Тысячелетьями хлопот;

Там спят герои древних мифов
Средь затонувших кораблей,
Коралловых садов и рифов
И невозделанных полей.

Архипелаг ночных кошмаров (2022)

Архипелаг ночных кошмаров,
Где мне знаком любой причал,
Вчера под утро замолчал.
Словами мертвых адмиралов
Меня уже он не встречал.

Накрыло гавань душным штилем —
Склеп затонувших кораблей;
Кресты – из мачт и якорей.
Здесь я протаскивал под килем
Мечты ненаступивших дней.

Остовы брошенной армады
Сгнивают, увязая в ил.
На каждом я сюда приплыл,
Но их маршруты и команды
Мне вспомнить не хватает сил.

На берегу лежат обрывки
Когда-то алых парусов;
Теченьем вдаль от островов
Уносит карты и отрывки
Журналов, писем, дневников.

Прощай, архипелаг кошмаров!
Душа дрейфует на плоту;
Что ей искать в твоем порту?
Она зола твоих пожаров,
Твой крик в морскую пустоту.

Истина на дне

Бессонница (2017)

Бессонница полна тобою —
И этим мне дороже сна.
Иду проторенной тропою
Молить и хаять небеса;
Ошибку всё одну и ту же
Спешу зачем-то совершить:
Назло твоей колючей стуже
Тебя по-летнему любить.

Бессонница – котёл мечтаний.
Твой образ – в проблесках луны
Среди знакомых очертаний
И в напряжении струны,
В которую стянулись жилы:
Один конец – к твоим ногам,
Другой – до моря из текилы,
К ее соленым берегам.

Бессонница – феномен духа,
Природе чуждый и больной.
Какая укусила муха
Людей вдруг потерять покой?
Как мы вошли в противоречье
С естественным порядком дел?
Зачем отродье человечье
Воспряло мыслью против тел?

Бессонница полна тобою —
Библиотека кинолент,
Крутящихся сами собою,
Хотя ты им сказала «нет».
Не помню, как они включились,
Не знаю, как нажать на «стоп».
Как будто мы договорились,
Что этот кинозал – мой гроб?

Бессонница – приют ответов;
Ты зря пугаешься меня:
Висок у дула пистолета —
Не твой, а мой, и это я
Лечу с открытого балкона,
Вскрываю вены и петлю
Затягиваю к шее плотно —
Ведь это я тебя люблю!

Бессонница – циклична, сволочь!
Не разберёшь, который час;
В глазах мутнеет – полдень? полночь?
Безумия смешной аванс!
Лежу и представляю только
Тебя как ось миросистем,
Уже не удивляясь, сколько
Их создано средь этих стен.

Выходные (2018)

Одинокие выходные
Выжгли спиртом осипшее горло.
Мы как будто проснулись чужие —
Так внезапно, болезненно-скоро.

Между нами – какие-то метры:
Я успел их измерить шагами
До того, как холодные ветры
Нас разняли дверными замками.

Я заклеил под окнами щели,
Чтобы прошлое не утекало;
Силуэтов на этой постели
Мне теперь ностальгически мало.

Мистика (2018)

В бутылке вина – недопитая истина;
Растоптаны капли на грязном полу.
Ты спишь не в кровати влюбленного мистика,
Не слышишь, как стекла гремят по столу.

Осадок на дне – колдовство и алхимия;
Осадок на сердце – нелепость и вздор;
Бесстрастно взглянула – холодная, зимняя, —
Меня не заметила снова в упор.

Ушла на всю ночь без желанья остаться;
Зачем же сходиться опять поутру?
Примерзну к торчащим пружинам матраца
И душу бессонницей в пыль изотру.

Честность (2019)

Странно – пятница, вечер, а хочется
Не приветливой женской руки,
Нет – какой-то спокойной тоски,
Безмятежного одиночества.

Неужели те призраки прошлого,
Чью бесформенность я так любил
И чьи кости сто раз перемыл,
Оставляют меня, безнадежного?

Или это – печальная трезвость
Из-за спьяну открытых дверей?
Нет, сегодня не будет гостей —
Лишь забитая, грязная честность.

Мы глядим друг на друга, и колко
Отдается стук сердца в груди.
Я хочу отвернуться, уйти,
Не стоять перед ней на иголках.

Понимающий вздох.
Опустились глаза.
Честность тихо уходит из вида.
Я опять был с ней плох
И опять не сказал,
Как от прошлого тошно и стыдно.

Icebreaker (2019)

We could use that old icebreaker
Mixed with vodka, gin, and juice;
In this warfare I’m a slacker,
And your terms define the truce.
Yet you’re making no advances
Having seen my troops retreat.
I refuse to play defenses
Any more before your feet.

Pour yourself a glass of liquor,
Drink it in a single shot.
Maybe then I’ll spot some vigor
In your eyes bored and bloodshot.
Did you ever care to notice
The belligerents around?
Were you ever moved by stories
Of my raging battleground?

God knows I have spared no effort
Disillusioning myself,
I have grown to be an abbot
Down the pit in which I dwell.
On my heart, aligned like trenches,
Scars still form your name ablaze
Till there comes someone who quenches
Every flame within my gaze.

Вода (2020)

В разлитой водке больше смысла,
Чем в застоявшейся воде.
Скрывает истину на дне
Стакан, пока она не скисла
И не осела на стекле.
Но в чистых пятнах на столе
Все ясно, живо и прозрачно;
В них отражается невзрачно
Осоловевший сомелье.

Проходит время. Сохнут лужи.
По каплям испарится жизнь.
Душа накоплена, как слизь,
Внутри, а между тем снаружи
Насели небеса на уши;
Как глубоко ни суй беруши —
Душа, как прыщ, начнет гноиться
И спиртом к солнцу просочится;
В его лучах воспламенится
Насквозь промокшая страница
Очередной бездарной чуши.

Горит и шелушится кожа;
Стекает облако, тревожа
Изборожденный склон горы
Потоком грязи и воды.
Но сухо высится гора,
Когда вода с нее стекла.

Красота (2020)

Ты говорила мне, что любишь красоту.
И я люблю ее. Свободно. Неревниво.
Не так, когда я говорю, как ты красива, —
Иначе, искренней, спокойней – и не ту.

Пойдем со мной; я покажу ее убогость:
Разлитый спирт, остатки пицц, табачный дым;
Мы то хохочем, то отчаянно молчим
И каждый падает во внутреннюю пропасть.

Ложись на пуф или на смятую постель;
Темнеют взгляды перед смазанным рассветом,
Ползет роса, как кровь, по ржавым парапетам,
Мир замедляется, утрачивая цель.

Остывший чай, холодный пепел на конфорке —
Все от бессонницы страдая, Бог творил,
Накинув старый и свалявшийся акрил
Поверх линялой перепачканной футболки.

Он до сих пор не спит и смотрит в потолок,
Не сознавая, впрочем, красоты момента,
Не завершив ни одного эксперимента
И ничего не сделав из того, что мог.

Майская мимоза (2020)

Раздвоилась убогая комната
С пьяных глаз у меня в голове.
Пью ли, чтобы не чувствовать холода
Или чтобы замерзнуть в Москве?

Без тебя даже теплые грозы
Барабанят, как град ледяной,
По кустам запоздалой мимозы,
Окруженною майской травой.

Самолеты проносятся с ревом
В незашторенном светлом окне.
Я лежу и мечтаю о новом,
Нашем общем, непрожитом дне.

Сквозь лучи восходящего солнца
Ты спускаешься утром с небес,
Словно ангел, который смеется
Всем страданиям в противовес.

На душе мне становится легче
Всякий раз, когда вижу во сне,
Как тебя обнимаю за плечи,
Находя в этой робкой весне.

Резвый двигатель жаждет полета
И с Жуковского рвется к Кремлю;
Он рычит под кабиной пилота
На замешкавшуюся зарю.

Ну, а я же прошу ее медлить:
Не хочу просыпаться один
В этой за ночь остывшей постели
Из пропитанных водкой перин.

13/07 (2021)

Налей вина за год знакомства,
Перечитай мои стихи;
Мое духовное банкротство
Легло в пробелы и штрихи.

Мне ничего уже не надо.
Предел моих желаний – ты,
И веет мягкою прохладой
От потерявшей вкус мечты.

Немного пресно, но терпимо:
Не в каждой шутке будет соль.
Да, ты по-прежнему любима,
Но, наконец, не через боль.

Понятно все. Вино осталось,
Но новых истин нет на дне.
Одна похмельная усталость
Открытием досталась мне.

Не спать (2021)

Не спать —
Бежать,
Работать,
Выпить —
Не быть с собой наедине.
Желания
Всегда открыты
Навстречу мыслям о тебе.

Бессонница
Тобой жива лишь.
В ночных углах
Пылят мечты,
Как конница.
Но ты все знаешь:
В моих глазах
Есть только ты.

Лишенный сил
Нестись по кругу,
Лишенный прав
На пьяный дым,
Я не простил
Больную скуку
И, душу сжав,
Поджег свой Рим.

Не спать —
Гореть,
Метаться,
Думать —
Не поддаваться никому
И не искать тебя повсюду,
Впиваясь взглядами во тьму.

Ниоткуда (2022)

За холодной стеной – бесконечная бездна;
За пределами комнаты ждет пустота.
Комбинация счастья предельно проста:
Задержите дыханье, не двигайтесь с места,
Между прошлым и будущим ждите моста.

Портят вид из окна снегопады и ливни;
Сквозняки по кайме нераздвинутых штор
Пробираются в спальню, скользят в коридор:
Разглядите узор их невидимых линий,
Только свой не чертите им наперекор.

Пейте больше вина, не надейтесь на чудо,
Но звезду караульте до самой зари;
Вдохновляйтесь, пусть помнят одни фонари
Вашу тень на балконе – тень, из ниоткуда
В никуда не нашедшую ночью двери.

Новогоднее (2022)

Бой курантов. Слова на бумажке;
Чье-то имя – конечно, твое.
Я поджег с президентской отмашки
И в игристое бросил ее.

От всего уходящего года
Ничего не осталось в душе,
И декабрьский снег возле входа
По-январски сверкает уже.

Ты исчезла мерцаньем гирлянды,
В ярких искрах бенгальских огней.
Провожаю без чувства утраты
Вереницу непрожитых дней.

Я всегда знал пристрастия Истины
И теперь из-под крышки вина
Под торжественно-гулкие выстрелы
Дотянусь до стеклянного дна.

На рассвете – хмельная бессонница,
Отблеск фар одиноких такси.
Запорошить метель поторопится
Буквы блеклых, нелепых «прости».

Ты права: все проходит со временем.
Много «если» добавил бы я…
Ну да черт с ним, с моим глупым мнением;
Я сгорел – значит, правда твоя.

Монах

Монах (2018)

Монах самой мрачной обители,
Чернокнижник, пророк, еретик —
Ты все в наших душах постиг
От правды до лжи о спасителе.

Ты видел стремление к свету
И вечную тягу к греху;
Ты знаешь, что там, наверху,
Нет тех, кто нас спросит к ответу.

Ты чувствовал и одиночество,
И братскую близость друзей
Сердцами сторонних людей,
Откуда и черпал пророчества.

Ты понял феномен надежды,
И в тех, кто казнил себя сам,
Ты тоже узрел ее храм,
А мы оставались невежды.

Твоя правота, безусловно,
Была недоступна другим —
Самодовольным, чужим,
Глухим, как смоленые бревна.

Любя геометрию, ты ненавидел
Встречать идеальные формы.
Ты в море приветствовал ветры и штормы,
Проповедуя только о штиле.

И что же, монах? Где теперь та ученость,
Где мысленный твой пьедестал,
С которого ты гордо нас осуждал
За порочность, безволье и косность?

Скажи нам, монах, что случилось с тобой?
Паутиной покрытые книги,
Как заброшенной жизни вериги,
Не справляются с новой тоской?

Почему ты лежишь без болезни и дела
На холодном и грубом полу?
Где же воля к познанию неба, к труду?
Где все то, что тебя раньше грело?

Не боишься ли ты стать таким же, как мы,
Жить без цели – из старой привычки?
Равномерно гореть, как обычные спички,
Зажигаться и гаснуть средь тьмы?

Ах, монах, тяжело ведь так – в уединении;
Изучил нас и думал, что сам не таков?
Что не хватит на Божьего сына оков?
Одинаково слабы холопы и гении.

Ты познал страсть, монах?
Ты достиг ли нутром
Рубежей нашей общей природы?
Ощущаешь ли страх
Поражения в том,
Чего хочется больше свободы?

Получил ли отказ?
Осознал, наконец,
Как искусство твое эфемерно?
Свет науки погас —
И растаял мудрец,
И терновый венец
Человеческих глаз
Больно колет в падении, верно?

Иордан (2018)

Я видел, как падали ангелы
С высоких многоэтажек,
Усердно махали крыльями —
Спасали последний полет.
Я думал: привиделись Ванге ли
Снежинки из чистых стекляшек,
Без совести, с перьями пыльными
Во мраке угаснувших звезд?

Я видел, как бесы вылазили
Из ада горячей сверхновой
И жгли землю светом неправедным,
Бесчестящим мысли людей.
Я думал: а есть еще фраза ли
Для этой картины знакомой,
Чей образ бы не был украденным
Из братской могилы идей?

Я видел, как сотни писателей
Пошли на охоту за музой,
Как каждый ее изнасиловал,
Оставив на память рассказ.
Я думал: а сам не той масти ли?
Не был вдохновенью обузой?
Тоску свою не препарировал?
Ну, даже хотя бы сейчас…

Я вижу всю фантасмагорию
Разумного нашего мира,
Всех соединившего радостно
И слившего грязь в общий чан.
Я думаю, эту историю
Откроет чужая сатира,
Пока между нами безжалостно
Рокочет в дыму Иордан.

Я вижу в тебе невозможное,
Увы, мною не достижимое:
Желанное счастье спокойствия
И всепонимающий взгляд.
Я думаю, что дело сложное —
Доставить души содержимое
Туда, где закон – удовольствие,
Из мест, где счастливое – яд.

Я видел однажды отчетливо
Тебя на другом берегу,
Пока Иордан не обрушился
На наш недостроенный мост.
Уложены музы заботливо
В ряд в пост-модернистском гробу.
Ключ к новому не обнаружился;
Я начал писательский пост.

Я видел поток Иордана,
Который размыл берега,
И ты теперь так далека,
Что там, где бежала река,
Раскинулась гладь океана.

Зеленые глаза (2018)

Так рано ночь легла на город,
Что я проснуться не успел.
Под одеяло гонит холод
И ловко направляет мел
По контурам уснувших тел.

Во сне мне не приснится образ,
Которым грезил наяву;
Ты, безусловно, к счастью компас,
Но, видимо, не к моему,
Раз ты не разгоняешь тьму.

Надежды снег ложится сверху
Земных раздумий надо мной.
Снежинки тают под землей,
Мешая прикоснуться к свету
И наполняя дух водой.

Быстротечно (2019)

Все быстротечно: реки, мысли, чувства,
Свобода выбора и добровольный плен,
Произведения нетленного искусства,
Запечатлевшие эпох ушедших тлен.

Все быстротечно: сила обещаний,
Как верность сердца в девичьей груди,
Ослабевает после двух прощаний.
Дух истлевает с телом – тут чудес не жди.

Не уповай на Бога: даже пантеоны
Твоих тотемов не способны задержать
Движенье времени и вечные законы.
Творит природа только чтобы разрушать.

Реальность ветрена, и ветреность повсюду:
В любимой девушке, в разбросанных словах.
Разбей оставшуюся в целости посуду
И сам разбейся в горький, обожженный прах.

Мельница (2020)

Я искал тебя, чтоб исповедаться;
Рассказать, как противно скрипит
Под грехами души моей мельница
Средь заброшенных сердцем орбит.

По камням лупят ржавые лопасти,
Бесполезны ее жернова:
Между ними – бездонные пропасти,
Неживые, пустые слова.

Заунывный сквозняк одиночества
Залетает сквозь щели в стене,
Распиная духовное зодчество
На сколоченном наспех кресте.

Двадцать лет до гвоздей сожаления
Плыл в пространстве, как сорванный лист,
Солнцем преданный самосожжению,
Незаметный с небес фаталист;

Почитая их холод веригами,
Я вонзал их в гордыню и гнев,
Придавив богословскими книгами
И молитвы прочтя нараспев.

Невозможно достичь очищения
Тем, кто хочет простить себя сам;
Но знакомство с тобой, как крещение,
Приобщает меня к чудесам.

Я опять восхожу на Голгофу,
И, узнав деревянный остов
Старой мельницы, бывшему крову
До земли поклониться готов.

И насмешлив обугленных досок
Обращенный навстречу оскал;
Дозаветной судьбы отголосок
Языками огня засверкал;

И взметнулся столб дыма, и мельница
Объявила мне херем, и чад
Заволок мне глаза, и мерещится,
Что погиб Гефсиманский наш сад.

Убийца (2020)

Молчит гладь Финского залива —
Невозмутимо-холодна.
Я поднял прошлое со дна:
Труп усмехается мне криво;
В стекле зрачков дрожит луна.

Здесь год назад стоял убийца —
В моем пальто, в моих словах;
Тонули перед ним в волнах
События, стихи и лица;
Потухший, сдавшийся монах.

Но не носить убийце рясу,
Пока в глазах покоя нет;
А в них – огонь, их дикий свет
Тебя желает всю и сразу —
Мое проклятье, мой секрет.

Молчит гладь Финского залива —
Так безмятежно-холодна;
На пристань вышла ты одна —
Недосягаемо-красива —
Смотреть, как я сойду с ума.

Бог (2020)

Человек – это Бог:
Вечный поиск и творчество.
Только Бог может делать все, что Ему хочется;
Только Бог ощущает свое одиночество
В мерном лоне природы вдали от дорог.

Ты – Творец, человек!
Но к чему это рвение?
Сквозь тернии к звездам в их вечное тление
Бежишь от раскаянья и сожаления
За тысячелетнее грехопадение
В надежде найти под их светом ночлег;

В надежде с собой, наконец, примириться,
С разумным началом воссоединиться;
Да недостижима, как прежде, граница,
Как в выси бескрайней парящая птица, —
Граница себя.
Придержи же свой бег.
Взгляни лучше, как мягко падает снег.

Карамазовщина (2020)

Не знаю, что грязней сегодня:
Асфальт, запачканный дождем,
Оскал толпы перед вождем,
А может, то, чего мы ждем
И чем живет земля Господня?

Вся карамазовщина тут;
Все бесы вылезли наружу
И выворачивают душу,
Дыханьем прогревая стужу
Тобой оборванных минут.

Брезглив и дик одновременно,
Желая брать и отпускать,
На одинокую кровать
Уставившись, я вслух опять
Кричу, но вновь неоткровенно.

Сочится гной из грубых слов
И спесь из ругани и мата;
Пусть ты ни в чем не виновата,
Но каждый шаг к тебе – утрата
На свет не сделанных шагов.

Дуалистической натуры
Я вывожу карикатуры
На перекошенном лице:
То предает Христа Иуда,
То сам на крест идет – о чудо! —
В терновом колющем венце.

Молчат (2021)

Молчат бесчисленные окна
Бессонных каменных больниц;
За стеклами не видно лиц —
Там не кричат, там дышат ровно,
Там ждут божественных десниц.

Должно быть, в храмах так не верят,
Сжигая свечи у икон,
Молясь толпою в унисон,
Ни в чудеса миротворенья,
Ни в высший праведный закон.

Аллах, Христос – в них и надежда,
И объяснение всех бед;
И воля их – на все ответ,
Но льется так же безутешно
Больничных ламп стерильный свет.

А я что? Молодой, беспечный,
Влюбленный в ночь, жизнь и тебя,
Другим молиться про себя
Не научился; юный, вечный —
Таким был и останусь я.

От неба ничего не надо —
Мне хватит ночью облаков,
И ты – чудеснее богов,
И жизнь – веселая аркада,
И я ещё сыграть готов.

Пастырь (2021)

Последний Пастырь вышел к морю.
Соленый ветер жжет глаза.
Молчит пустынная коса;
Здесь в скалы заковали Трою
Разорванные паруса.

Все видел Пастырь, все он помнит;
Стоит, не поднимая рук,
Врагам не враг, друзьям не друг;
Небесных царствий не возводит
Поверх скрижалей смертных мук.

Нахмурив брови, ищет Пастырь

Продолжить чтение