Читать онлайн Три жизни Амелии бесплатно

Утро весеннего дня

Амелия была обыкновенной принцессой, такой же, как все её подруги. Немного взбалмошной, слегка упрямой, и чуть-чуть капризной. В общем не особо отличалась от других девочек своего возраста. Она была принцессой Астерии, самой большой страны планеты Фаэтон, расположенной на самых задворках вселенной. В её мире чудно сплелись магия и технологии, что ничуть не мешало жителям этой планеты.

В это весеннее утро юная Амелия бежала по каменным ступенькам, ведущим из замка в город, и наслаждалась свежим морским бризом. Сегодня она впервые отправилась по делам без сопровождения гувернантки, строгой мадмуазель Жаклин, оттого Амелия чувствовала необычайное вдохновение. Одна, в большом портовом городе! Это-ли не свобода?!

Прибрежный городок уже давно проснулся, улицы заполнились шумом. Рыбаки, вышедшие в море ещё ночью, уже возвращались с уловом. С пирса раздавались удалые возгласы портовых грузчиков. Они подбадривали друг друга, изредка беззлобно подшучивая и после раскатисто громко хохоча. Торговцы открывали свои лавки, высокопарно здороваясь с соседями и шумно гремя ставнями своих лавок. Где-то вдалеке лаяли собаки. Извозчики погоняли сонных лошадей. Фабрика в конце улицы, оповещая о начале смены, загудела паровым гудком. Припозднившиеся рабочие в оранжевых комбинезонах прибавили шагу в сторону проходной. Многочисленные витражи отбрасывали на мостовую сотни разноцветных бликов. Из городского парка доносился опьяняющий аромат цветущей сирени, и, смешиваясь с аппетитными запахами булочной, кружил головы горожанам. Люди улыбались, радуясь погожему дню, кланялись при встрече юной принцессе, на что она, почти не останавливаясь, отвечала лёгким книксеном и бежала дальше, по своим делам. Город просыпался.

На сегодня у Амелии было запланировано множество важных, и не терпящих отлагательств дел. Все мысли принцессы были заняты предстоящим королевским балом, в честь её шестнадцатилетия. Она была уже взрослой девушкой, и в этом году все хлопоты взвалила на свои хрупкие плечи. Отец не возражал, давая юной принцессе возможность проявить себя. Пожилой, но всё ещё крепкий король наблюдал за своей дочерью с балкона замка. Щурясь на солнце он скрывал свою улыбку за густыми усами. Король ещё долго смотрел вслед дочери, пыхтя неизменной трубкой и размышляя о чём-то в тишине замка. В такие минуты никто не осмелился побеспокоить короля. Несмотря на добрый нрав и покладистый характер Артур был строгим и требовательным правителем.

Окинув напоследок взглядом гавань, король вернулся в кабинет, и сказал незаметно стоящему у входа секретарю:

– Олаф, будь любезен, пригласи генералов.

Секретарь молча кивнул и скользнул за бесшумно открывшуюся массивную дверь. Король не спеша выбил пепел из трубки в серебряную пепельницу, и тяжело вздохнул.

Самостоятельная леди

Первым делом Амелия зашла в кондитерскую лавку. Звонкие колокольчики оповестили хозяина о посетителе. Высокий мужчина, крепкого телосложения, вышел из подсобного помещения, вытирая огромные ладони о белоснежное полотенце, перекинутое через плечо. Этому громиле больше подходила-бы форма капитана гвардейской стражи, нежели безупречный колпак и фартук кондитера. Длинная рыжая борода его была тщательно заплетена, и убрана частой сеткой. Положение королевского поставщика сладостей обязывало соответствовать этому высокому званию во всём.

– Добрый день, дядя Давид, – Амелия отвесила полноценный реверанс. – Я пришла, как мы и договаривались. У Вас всё готово?

– День действительно замечательный, моя принцесса, – улыбаясь ответил кондитер. – Разумеется, все приготовления выполнены согласно Вашим распоряжениям. Извольте следовать за мной.

Сегодня лавка не работала. Местные мальчишки тщетно пытались разглядеть сквозь витрину происходящее внутри, ведь не каждый день принцесса приходит в город. Но переступить порог лавки Давида они не осмеливались, несмотря на то, что дверь не была заперта.

Принцесса прошла за кондитером в небольшой светлый зал. Вдоль стен зала стояли, накрытые белоснежными скатертями, столы. Три девушки, скромно потупив взгляд, дожидались распоряжений. Столы были заставлены сладостями самых разных форм, размеров и видов. Амелия тихо поприветствовала девушек, оглядела зал, и, тяжело вздохнув, приступила к дегустации. Давид подробно описывал каждую сладость, которой интересовалась принцесса, некоторые она пробовала. Другие просто отмечала для поставки на бал. Девушки подносили новые сладости, уносили продегустированные. Казалось этому хороводу не будет конца. Самая старшая из помощниц Давида тщательно записывала заказ принцессы, иногда уточняя количество и другие детали заказа.

Всё шло своим чередом, принцессе ранее не раз приходилось участвовать в этом ритуале, выбор сладостей для всех праздников и балов уже несколько лет был полностью на совести принцессы. Амелия понимала, что тяжёлый день только начинается, но будучи уже взрослой принцессой решила стойко перенести все тяготы предстоящих приготовлений. Сегодня ещё надо успеть к королевской швее на очередную примерку платья, зайти в переулок ювелиров, и в дворцовой конюшне выбрать коней и карету для кортежа. До бала оставалось всего два месяца, и предстояло сделать очень многое.

Два часа спустя, когда список угощений был полностью согласован, Амелия в сопровождении Давида вышла из кондитерской, и, вежливо попрощавшись с гостеприимным хозяином, пошла вниз по улице. Давид улыбнулся ей вслед, щурясь на солнце. Огляделся, и настежь распахнул двери лавки. И тут, как по волшебству, со всех сторон, весело смеялись и улюлюкали, к кондитерской побежали босоногие мальчишки. Следом, не слишком отставая, неслись и девочки. Через миг лавка наполнилась детьми самых разных возрастов и сословий. Сегодня здесь все были равны. Никто уже и не помнил при каком царе зародилась традиция раздавать королевские угощения, и не было в столице ребёнка, который не знал-бы об этой традиции. Давид любил этот день, и специально готовил гораздо больше, чем было необходимо для дегустации. А королевская семья всегда возмещала затраты кондитера.

Все кондитерские в городе сегодня были закрыты, зная, что Давид раздаёт сладости бесплатно, кондитеры понимали, что сегодня бизнеса всё равно не будет, потому даже не открывают свои лавки.

Странная пара

Выйдя из лавки Давида, Амелия остановилась в нерешительности. Сегодня она очень хотела успеть в переулок ювелиров, и зайти на примерку платья, но дегустация отняла больше времени, чем рассчитывала принцесса. Поразмыслив немного она решила, что ювелиры могут подождать, тем более, зная что принцесса на днях пожалует к ним, хитрые ювелиры припрятывали особый товар, рассчитывая выгодно продать его королевской семье. Значит действительно стоящие украшения всё равно дождутся принцессу. По здравому размышлению следовало идти к швее. Амелия легко сбежала вниз по набережной, и свернула за угол недалеко от фабричной проходной. Путь её лежал в квартал ремесленников.

Пройдя через парк, принцесса вышла к восточным воротам, и пошла вдоль забора Высшей Академии Морского Флота. Сегодня у курсантов был день фехтования. Амелия невольно залюбовалась стройными рядами юношей. В белых рубашках с широкими рукавами, чёрных трико и ботфортах юноши напоминали актёров балета. Высокие, подтянутые они внимательно слушали приказы сержантов, прохаживающихся перед своими подчинёнными. Через мгновенье юноши разбились на пары, обнажили рапиры и встали в стойки. Старший офицер громогласно рявкнул команду, и сотни бойцов скрестили своё оружие. Лязг металла, боевые кличи и отрывистые команды сержантов заполнили всё вокруг. Курсанты атаковали и защищались, прыгали, перекатывались, проводили хитроумные приёмы, падали и снова вставали. Иногда они пропускали удары и, хоть рапиры и были затуплены, удары явно были болезненными, но юноши, стараясь не обращать на это внимания, лишь яростней атаковали противника. Смертельный танец был настолько завораживающим, что Амелия напрочь забыла о времени. Но вдруг что-то неуловимо изменилось. Один из курсантов опустил шпагу, подошёл к своему командиру и что-то быстро проговорил. Офицер повернулся в сторону Амелии, пригляделся, поднёс боцманский свисток к губам, и резкий свист пронёсся над плацем. Не прошло и пары секунд, как все мужчины стояли идеальными шеренгами лицом к принцессе. Курсанты салютовали ей рапирами, а офицеры отдавали честь. Наступившая тишина ошарашила Амелию. Только сейчас она поняла, что стоит вплотную к забору, держась за кованые прутья, и просунув лицо между ними. Принцесса готова была сгореть от стыда на месте. Не было сомнений в том, что её узнали. Она отпрянула от забора, и быстро зашагала прочь, опустив глаза и стараясь никуда не смотреть. Ей казалось, что над ней смеются все. И курсанты, и прохожие, и даже птицы с белками. Только свернув за угол она смогла немного расслабиться.

Пройдя до середины улицы, Амелия прислонилась спиной к прохладным камням дозорной башни, стараясь отдышаться после своего бегства. Разные мысли роились в её голове. Ещё до заката весь двор будет знать о её конфузе. Стоило ей впервые выйти из замка без сопровождения, как она тут-же умудрилась вляпаться в глупую историю. Более того, ведь она сама настояла на этом выходе, значит и ответственность полностью лежит на её плечах. Она хотела доказать отцу, что уже достаточно взрослая и самостоятельная. А в итоге оказалось, что ещё совсем ребёнок, неспособный держать себя так, как подобает особе королевских кровей. Как-же она сможет сохранять лицо при куда более серьёзных казусах?

Все эти мысли проносились в голове принцессы гудящим ульем. Амелия глубоко вздохнула, поправила платье, и подняла глаза. Напротив неё, через улицу стоял незнакомый пожилой мужчина, в сером шерстяном плаще с капюшоном. Тяжёлый резной посох, кожаная сумка через плечо и мягкие кожаные сапоги подсказывали, что мужчина пришёл издалека. Его холодные серые глаза пристально смотрели на принцессу. Ещё недавно нещадно палящее солнце накрыло облаком, и откуда-то подул холодный ветер, перекатывая мелкий мусор вдоль по улице. Амелия нерешительно оглянулась вокруг в поисках кого угодно, чтобы позвать на помощь. Сейчас ей было настолько не по себе, что она была готова наплевать на все правила приличия, и броситься бежать. Улица была пуста в обе стороны. Мужчина по прежнему стоял на своём месте, и смотрел на Амелию. Ветер трепал полы его плаща, отчего он выглядел ещё более грозно.

– Не беспокойся, он не причинит тебе вреда.

Амелия оглянулась, и увидела недалеко от себя статную женщину, в красивом жёлтом платье, с кружевным зонтиком в руках. Голос её был мелодичный и приятный. Он словно обволакивал и успокаивал принцессу. Амелия могла поклясться, что секунду назад никого там не было.

Женщина коротко кивнула мужчине, словно старому знакомому.

– По крайней мере сейчас. – подытожила она.

– Добрый день, – голос Амелии почти не дрожал, – мы знакомы?

– Нет, моя принцесса, мы раньше не встречались с Вами лично, но Вашего отца я прекрасно знаю, равно как и Вашу матушку знала в своё время. Позвольте представится, меня зовут Свет Лета.

– Амелия, княгиня Велосская, принцесса Астерии, – принцессе показалось уместным представиться полным титулом. – откуда Вы знаете моих родителей?

– Это долгая история, когда-нибудь я её Вам обязательно расскажу. Кстати, я сегодня заглянула к Давиду, вы выбрали чудесный меренговый рулет. Пообещайте отложить мне кусочек на банкете.

– Вы придёте на праздник? – Амелия нахмурилась, вспоминая длинный список приглашённых гостей.

– Боюсь, милочка, я обязана присутствовать на этом празднике. – дама улыбнулась. – Не то, чтобы я не хотела. Просто именно этот день очень важен. Ваш отец Вас предупредил?

– Да. Он говорил, что это будет, возможно, самый важный день в моей жизни. Но он любит преувеличивать значимость событий с моим участием. Помню день, когда я впервые прокатилась верхом на лошади. Мне было пять лет, и ехала я на смирной кобыле Марте, которую вёл под уздцы старший конюх. Отец радовался так, словно я выиграла королевский турнир по верховой езде. Он тогда закатил грандиозный праздник. – принцесса улыбнулась вспоминая тот день.

– О да, Артур такой. А ещё он выпустил памятную монету в честь Вашего первого слова. У меня есть одна…

Амелия и Свет Лета, увлеклись воспоминаниями и пошли неспешно дальше по улице, напрочь забыв о суровом незнакомце. Дама в желтом платье как-то незаметно расположила к себе принцессу. Амелия успокоилась, забыла о своих недавних переживаниях, и когда они с Светом Лета подошли к перекрёстку, принцесса уже заливалась звонким серебристым смехом.

– А теперь нам пора прощаться – Лета пожала принцессе руку. – скоро увидимся.

– Буду ждать с нетерпением, – ответила Амелия. – Всего вам доброго.

Раскланявшись, как подобает по протоколу, Свет Лета и Амелия разошлись по своим делам. Амелия с лёгким сердцем пошла дальше, а дама в жёлтом вернулась к неподвижно стоявшему всё это время мужчине.

– Рада тебя видеть, Северный Ветер. – Свет Лета открыто улыбалась мужчине.

– Не могу ответить тебе тем-же. – проворчал путник. – Как думаешь – она справится?

– Я же знаю, ты не такой, каким кажешься, старый ты ворчун. – Свет Лета взяла мужчину под локоть, и увлекла за собой вверх по улице. – А насчёт Амелии, не знаю. Будем надеяться. Всему своё время, а пока – пошли перекусим, я знаю недалеко отличное местечко…

Аудиенция у короля

Уже начинало смеркаться, когда уставшая и довольная Амелия вернулась в замок. Сегодня она успела не только на примерку, но и к ювелирам, отчего настроение у принцессы было приподнятым. Дневные переживания были давно забыты, и казались не столь значительными.

Первым делом она отправилась к отцу. Но, к своему удивлению, принцесса оказалась последней в очереди на аудиенцию. Амелия никогда не видела столько людей в приёмной отца, в столь поздний час. Люди поприветствовали принцессу, но в их взглядах сквозило недовольство. Все понимали, что король примет свою дочь без очереди. Это означало, что сегодня на аудиенцию они могут и не попасть.

Амелия чувствовала, что придворные недовольны, поэтому постаралась, не привлекая внимания, прокрасться в дальний угол комнаты. Ей это почти удалось, когда её перехватила придворная дама в пышном платье, имени которй Амелия не помнила. Дама бурно восхищалась принцессой, живо интересовалась её нарядом, рассказывала о своих сыновьях-красавцах, крепком хозяйстве. Сетовала на хлопоты, нехватку времени и на сыновей-раздолбаев, которые привели хозяйство в упадок. После вновь начиная хвалить сыновей и хозяйство, дама увлекла Амелию к столику, за которым сидели ещё несколько придворных дам. Дамы приподнялись со своих мест, приветствуя принцессу. Самая молодая, которая, впрочем, была старше Амелии в три раза, уступила место принцессе. Амелия хотела-было сослаться на неотложные дела, и сбежать из приёмной, как по всему залу пронёсся зычный голос Олафа.

– Дамы и господа, – прогремел Олаф басом. – король приносит Вам свои глубочайшие извинения. На сегодня, к сожалению, приём окончен. Король будет ждать Вас завтра с четырнадцати часов. Всем спасибо за понимание.

По залу пронёсся вздох разочарования, и люди потянулись к выходу. Дама спешно откланялась и со своими товарками пошла к за гостями. Зал постепенно освобождался. Вместе с людьми ушли гомон и духота. Олаф стоял у входа в кабинет, и смотрел на принцессу. Та поправила платье, глубоко вдохнула, и уверенно прошагала в кабинет.

Переступив порог Амелия быстро растеряла былую уверенность, в кабинете, кроме отца было ещё семеро мужчин. Все они были военными. Некоторых она знала. А начальник дворцовой стражи приходился ей родным дядей. Амелия поклонилась, и встала в растерянности у входа. Хоть она и привыкла к вниманию со стороны окружающих, но взгляды этих суровых седых мужчин вызывали у неё оторопь.

– Как прошёл твой день? – король говорил мягко, словно в кабинете кроме него и Амелии больше никого не было.

– Спасибо папа, замечательно. – почти прошептала принцесса.

– Смелее, юная леди, что привело тебя ко мне в столь поздний час? – Артур внимательно смотрел на Амелию. Его лицо не проявляло никаких эмоций, только прищуренные серые глаза, блестящие из под густых седых бровей, светились едва заметной улыбкой.

– Папа, – принцесса наконец набралась смелости. – папа, я наконец решила что хочу на свой день рождения.

– Интересно. И что-же это такое? – Правая бровь короля метнулась вверх.

Амелия набрала в грудь побольше воздуха, и выпалила скороговоркой, будто боясь передумать.

– Я хочу научиться фехтовать.

Теперь и левая бровь короля медленно поползла вверх. Один из генералов закашлялся в кулак, другие отворачивались, стараясь сделать вид, что внимательно разглядывают гобелены и подсвечники. Только Олаф улыбался во весь рот, демонстрируя всем ровные белоснежные зубы.

После недолгой паузы король повернулся к одному из генералов.

– Вы слышали, Бернард?

Мужчина в голубом кителе, с золотыми эполетами и богато украшенной саблей на боку, щёлкнул каблуками, вытянулся в струнку и молодецким голосом гаркнул.

– Так точно Ваше-ве-ство!!!

– Какие будут идеи? – король слегка поморщился глядя на такое рвение.

– Завтра-же отправлю во дворец лучшего фехтовальщика Академии. – сообщил Бернард гораздо спокойней.

– Ну, допустим, прямо завтра не надо. Это-же подарок на день рождения. – заметил король.

– Будет исполнено, Ваше Величество. – ответил Бернард, и что-то записал в небольшую, красиво украшенную записную книжку.

Король повернулся к принцессе, и спросил:

– Это всё, Амелия? Мы можем отпустить наших гостей?

– Да. – снова переходя на шёпот проговорила принцесса. Ей было неловко, что такие взрослые и серьёзные мужчины выполняют её детские прихоти. Но назад дороги не было.

Генералы по очереди попрощались с королём, принцессой и секретарём, и скрылись за дверью.

Олаф, обменявшись с королём многозначительными взглядами, тоже вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

Только после этого король позволил себе обнять дочь, усадил её на своё кресло, стоявшее за массивным дубовым столом, выкатил из-за ширмы тележку с едой и напитками. Принцесса не стала дожидаться особого приглашения, отломила куриную ногу, и, с жадностью вгрызлась в неё зубками, другой рукой наливая себе чашку чая с молоком. От былой грации вышколенной принцессы осталось немного. Ребёнок хотел есть, и король не стал её смущать своим присутствием. Зная, что Амелия не выносит табачного дыма, король тихо вышел на балкон, раскурил трубку, опёрся на гранитные перила, и задумался о чём-то важном.

Судьбоносная встреча

Из глубоких раздумий короля вывела принцесса, которая тихо подошла сзади, и накинула на его плечи плед. Со стороны холмов дул прохладный вечерний бриз. Король улыбнулся дочери, вытряхнул давно погасшую трубку, и вернулся в кабинет. Амелия прошла следом, и уселась в одно из глубоких кресел, стоявших в беспорядке вокруг стола. Король собирал бумаги, открывал и закрывал ящики стола, старательно укладывал письменные принадлежности.

Было ясно, что он хочет что-то сказать Амелии, но пока не решается. Принцесса не торопила отца, и просто сидела в ожидании. И когда тянуть дальше было уже нельзя, кроль обратился к дочери. Он говорил медленно, тщательно подбирая слова.

–Амелия. Доченька. Мне надо с тобой поговорить. – паузы между словами были длинными и тягостными.

– Ты сегодня встретила двух странных людей. Мужчину и женщину…

Амелия опешила. Она думала, что разговор будет о фехтовании. Мол, не пристало юной леди заниматься подобным. Она уже продумала свои возражения, но к такому повороту разговора готова не была… Она изумлённо посмотрела на отца.

– Не отрицай, мне уже всё доложили. – продолжил король. – Пришло время тебе узнать кое-что о себе.

Король продолжал делать паузы между фразами, и избегать взгляда дочери. Казалось, что этот пожилой, крепкий мужчина чего-то боится, или стесняется. Таким отца Амелия не видела никогда. Хоть король и слыл в народе добрым и справедливым – Амелия знала, что её отец строг и отчаянно смел. Его было почти невозможно вывести из равновесия. И тем не менее король волновался.

– Эти люди появились не случайно. – король продолжал теребить бумаги, разложенные перед ним на столе. – Они никогда не приходят просто так…

– Они приходили к твоей матери, в канун её шестнадцатилетия, к твоей бабушке и прабабушке по материнской линии, и ко всем женщинам в вашем роду в глубине веков. Настолько глубоко, что никто, кроме них самих, не может об этом вспомнить. Они придут к твоей дочери, когда наступит её черёд. Придут к твоей внучке и правнучке. И так будет всегда…

Амелии стало казаться, что отец рассказывает ей сказку, как в далёком детстве, монотонным голосом, сидя у её кровати. Голос короля обволакивал, успокаивал и навевал сон…

***

За прошедшие годы многое забылось, но тот день я помню до мельчайших подробностей, как будто это было вчера.

Меня встретил высокий мужчина в чине майора, проверил документы, странно на меня посмотрел, и провёл в замок. Офицер представился Олафом, спросил голоден-ли я, и, получив отрицательный ответ, отвёл меня в сад, и велел ждать его здесь. Походив по саду некоторое время, я убедился, что все вокруг сошли с ума. В замке царила суета. Все куда-то бежали, перетаскивали мебель и посуду, громко ссорились о том, кто кому должен уступить дорогу… Я постарался спрятаться в укромный уголок сада, чтобы не быть затоптанным. В небольшом тупике я нашёл скамейку, окружённую со всех сторон живой изгородью.

Разместившись на скамейке я стал ждать. Мимо то и дело пробегали придворные. Где-то раздавалась музыка, внезапно прерываясь на половине октавы, начиналась снова. Повсюду звучали крики, команды, грохот… В моём тупичке вся эта вакханалия была приглушена, отчего казалось, что я наблюдаю за гротескной постановкой королевского театра из-за кулис.

Просидев на скамейке больше часа я было уже начал сомневаться, что Олаф найдёт меня здесь, и подумывал сам пуститься на его поиски, как вдруг в мой тупичок завернула пара.

Столь несуразной пары, откровенно говоря, я не встречал никогда. Высокая, статная, ослепительно красивая и безупречно одетая женщина, шла рядом с крепким, коренастым мужчиной, преклонного возраста, одетым в простую домотканую одежду. Суровые угловатые черты лица мужчины, испещрённые многочисленными морщинами, покрытые тёмным загаром, и несколькими шрамами настолько контрастировали с утончённой красотой женщины, с её совершенными формами лица, фарфоровой бледностью кожи и огненно рыжими волосами, что казалось весь мир вокруг них раскололся на две части.

Казалось мужчина, просто своим существованием вытягивает из предметов вокруг себя саму жизнь. Краски блекнут, солнце скрывается за тучами, и только холодный, пронзительный ветер аккомпанирует его тяжелой поступи. Уныние, тлен и могильный холод излучал этот суровый старик. Но стоило перекинуть взгляд на его спутницу, как мир наполнялся красками, светом и улыбками. Женщина невероятной красоты лучилась безбрежным, чистым счастьем. Глядя на неё, мир наполнялся детским смехом, музыкой и яркими цветами. Жизнь во всём многообразии следовала по стопам этой удивительной особы. Наваждение длилось всего несколько мгновений, но врезалось мне в память на всю жизнь. Я до сих пор уверен, что мне это не почудилось.

Спокойно переговариваясь пара подошла к моей скамейке. Они остановились, и явно оценивающе смерили меня взглядом. Я невольно встал, и вытянулся перед ними стрункой. Мне отчаянно хотелось выглядеть больше и сильнее, чтобы хоть слегка вернуть себе утраченное самообладание. В горле у меня пересохло, а вспотевшие ладони вцепились в многострадальную фуражку.

– Добрый день, юноша. – мелодичный голос женщины изобиловал оттенками, словно звенящий горный ручей.

– Она снова выбрала его. – резюмировал старик, глядя на меня с нескрываемым пренебрежением. Его голос, скрипучий, словно камень по стеклу, пробирал до мурашек.

– Не делай вид, что ты удивлён. – усмехнулась женщина, ослепительно улыбнувшись.

– Не удивлён, – пробасил в ответ старик. – она упряма, хуже её прабабки, будь она неладна. – боюсь, когда-нибудь одна из них ошибётся окончательно.

– Неужели ты забыл? В этом и есть вся суть. – ослепительная улыбка вспыхнула на устах женщины.

– Иногда даже я удивляюсь твоей жестокости. – нахмурился старик.

– При любом раскладе – выбора нет. – отрезала красавица, и повернулась ко мне. – Простите, юноша, нашу бестактность. Мы не хотели Вам мешать. Пожалуй, мы пойдём.

После этого они развернулись, и медленно ушли, продолжая тихо беседовать друг с другом. Я остался стоять, ошарашенный и совершенно не понимающий что произошло. Может они меня с кем-то спутали? Или просто решили посмеяться над провинциальным новичком? А может они местные сумасшедшие? Или вовсе мне привиделись? Я в поймал себя на том, что крепко сжимаю свою форменную фуражку обеими руками. Разжав руки я понял, что и без того не самое лучшее состояние головного убора теперь стало совсем катастрофическим. Как с таким элементом одежды можно предстать перед королём? Надо будет спросить у Олафа, есть ли возможность где-нибудь достать такую-же. Кое как поправив фуражку я надел её на голову и твёрдым шагом направился к выходу из тупика, намереваясь найти майора и получить ответы на свои вопросы.

***

Уже на выходе из тупичка я столкнулся с юной особой. Я не был готов к такому внезапному появлению, и некоторое время просто стоял и смотрел на неё. Но годы воспитания в лучшей Академии страны не прошли даром. Правила этикета нам вбивали не хуже, чем военное дело. Я взял себя в руки, отступил на шаг назад, снял фуражку, поклонился и попросил прощения за бестактность.

Девушка тоже улыбнулась и присела в лёгком реверансе.

– Не стоит извинений, – в её звонком голосе проскальзывали нотки лукавства.

Она внимательно меня осматривала. Я же в свою очередь не отказал себе в удовольствии рассмотреть её. Девушку нельзя было назвать красавицей в общепринятом понимании этого слова. Она была бесспорно привлекательна. Невысокая. Правильные черты лица. Каштановые волосы уложены в замысловатую причёску. Задорные веснушки разбросаны по милым щекам. Пухлые губы, ясные зелёные глаза. Легкая полнота лишь добавляла ей шарма. Она смотрела на меня, без тени смущения или притворной скромности, уверенно и открыто. Меня же не покидало чувство, что мы с ней где-то уже встречались. И чем дольше я на неё смотрел, тем больше во мне крепла уверенность, что мы не просто встречались, а очень хорошо друг друга знали. Она же просто стояла и улыбалась мне. Наконец пауза затянулась настолько, что стала уже неприличной. Я решил разрядить обстановку.

– Позвольте представиться. Гвардии, лейтенант, его королевского величества, королевских морских сил, Артур Конрад, Граф Латинийски, из клана Немезис. К вашим услугам.

Я слегка поклонился. Почему-то мне очень хотелось произвести хорошее впечатление на эту юную особу.

– Очень приятно. Меня зовут Оливия. – девушка, похоже не собиралась раскрывать свою личность постороннему человеку, поэтому представилась только именем.

– Вы здесь по делам, или на праздник? – спросила она, не переставая мило улыбаться.

– Я здесь по вызову, – признался я. – Честно говоря, я даже не знал, что здесь будет праздник.

– Ну, собственно всё это столпотворение, что происходит вокруг, и есть последние приготовления к празднику. Я решила сбежать от этого в укромный уголок, и встретила тут Вас. – она снова посмотрела на меня как на старого знакомого.

– А что за праздник, если не секрет? – я решил поддержать разговор. Девушка мне нравилась, да и заняться мне всё равно было нечем.

– Ничего особенного, – ответила девушка. – Ежегодный бал.

– Да уж, любят августейшие особы навести шороху. – пошутил я.

– Не без этого. – ответила Оливия и снова улыбнулась.

– Я тоже здесь спрятался от суеты, давайте прятаться вместе?

Девушка на мгновение задумалась а потом махнула рукой и сказала

– А давайте!!!

Мы прошли лавочке уселись на неё и некоторое время беседовали на отвлечённые темы. В какой-то момент я вспомнил о странной паре и решил поинтересоваться кто это такие. Оливия явно знала о ком я говорю, но но предпочла не отвечать на этот вопрос. Мы побеседовали ещё некоторое время, как в конце тупичка показалась фигура Олафа. Он коротко кивнул Оливии, бросил мне приказ следовать за ним, и не удостоив больше меня своим вниманием быстро пошёл на выход.

Мне пришлось спешно попрощаться с Оливией, и бежать догонять майора, пока его силуэт не затерялся в суетливой толпе. Я догнал Олафа, и некоторое время молча шёл за ним, стараясь не отстать. Длинные ноги майора широкими шагами стремительно несли своего владельца сквозь толпу. Мне приходилось почти бежать, чтобы поспевать за этим верзилой. За считанные минуты мы пересекли весь сад, который, осмелюсь заметить, был немаленьким, и оказались под стенами замка. Солнечные лучи редко заглядывали в эту часть крепости, равно как и люди. Здесь было прохладно, сыро и пахло плесенью. Неухоженная, покрытая брусчаткой тропинка, вилась вдоль крепостной стены, ведя куда-то наверх. Ничуть не сбавляя шагу Олав повёл меня по ней, и мы постепенно поднялись на вершину холма, на котором возвышался замок. Отсюда открывался отличный вид на двор королевской резиденции. В центре двора зеленел сад. Наскоро, окинув его взглядом, я отыскал свой тупичок. Скамейка в нём пустовала.

Блеск и нищета

Тропа привела нас к невысокому боковому входу в замок, охраняемому парой гвардейцев. Они тщательно проверили предоставленные Олафом документы, то и дело бросая на меня подозрительные взгляды. Спустя пару минут дверь загрохотала, и поднялась вверх. Мы прошли в узкий коридор, изредка освещённый факелами. Олаф уверенно шёл вперёд, белый мундир майора был прекрасным ориентиром, и позволял мне не отставать от него ни на шаг. Спустя несколько поворотов мы внезапно оказались в огромном тронном зале. Яркий свет, пробиваясь сквозь высокие витражные окна, яркими разноцветными брызгами переливался на хрустальных люстрах. После тесных тихих и тёмных коридоров великолепие этого места ошарашивало, и приводило в восторг. Зал был битком набит гостями. Олаф, словно линкор, рассекающий морские волны, пробивал нам дорогу к самому центру зала. Пёстрая толпа расступалась, пропуская нас. Придворные были явно недовольны таким бесцеремонным к себе отношением, но высказывать его Олафу, а тем более препятствовать его продвижению не осмеливались. Я мимоходом поглядывал на придворных. Все собравшиеся словно кичились своими нарядами друг перед другом. Дамы в пышных кружевных платьях. Кавалеры в вышитых золотом камзолах. Не было среди этой толпы двух одинаково одетых мужчин или женщин.

Мы остановились у самого края ковровой дорожки, рассекавшей зал на две половины. Ярко красные плюмажи гвардейцев, стоявших по стойке смирно, по обе стороны от дорожки, возвышались над толпой. Толпа замерла по обе стороны ковровой дорожки, словно уткнувшись в стеклянную стену. Никто, даже под натиском стоящих сзади людей, не пересекал невидимую глазу, но осязаемую шестым чувтвом линию. До ближайшего гвардейца я мог дотянуться рукой. От огромных тяжёлых входных дверей, мимо меня, красная дорожка вела к невысокому подиуму на другом конце зала. На подиуме были расположены три трона. В центре стоял массивный королевский трон, украшенный резьбой, золотом и самоцветами. Это трон мне был хорошо знаком. Именно на нём восседает король, на реверсе каждой монеты в королевстве. По правую руку трон поменьше, и не столь богато украшенный. Очевидно предназначенный королеве. По левую руку стоял совсем небольшой трон. Скорее даже богато украшенный стул. Я никогда не интересовался королевской семьёй. Кажется у них дочь. Лет восьми, вроде.

Тем временем Олаф убедился, что толпа не оттеснит меня назад, мимоходом буркнул “Ожидайте, Вас вызовут", и, развернувшись растворился в толпе.

В воздухе витало возбуждение, толпа ждала короля. И тут до меня начали доходить слова Олафа. Меня вызовут. Очевидно, что отсюда меня могут вызвать только к королю. Сам факт личной встречи с королём был для меня потрясением, но главным провалом было то, что по протоколу я обязан выйти к королю с покрытой головой, чтобы поприветствовать монаршую особу воинским приветствием. И только после этого я смогу снять головной убор, и то, если только король даст команду “вольно”. В полном смятении я опустил голову и стал разглядывать многострадальную фуражку. За сегодняшний день ей досталось больше, чем за предыдущие пять лет. Она была мятой, и заметно более серой, чем моя новая парадная форма. Учитывая как местные придворные относятся к своему внешнему виду, я думаю без внимания они этого не оставят. Представляю заголовки завтрашних газет: "Провинциальный офицер прибыл на аудиенцию Его Высочества прямиком из сточной канавы."

Пока я раздумывал как мне быть, резкий металлический звук разнёсся по сводам тронного зала. Это был удар об пол тяжёлого посоха глашатая Его Королевского величества. Голосом, от которого задребезжали хрустальные люстры, Глашатай продекламировал:

– Его Величество король Рэйнор. Герцог тирольский. Защитник обездоленных. Длань Милосердия. Владелец северных земель. Гарант справедливости. С супругой и дочерью.

Толпа зашумела, и подалась вперёд. Меня едва не вытолкнули на ковровую дорожку. Я, отчаянно упираясь, сумел удержаться на ногах. Массивные двери открылись плавно и бесшумно. Я стоял недалеко от подиума, поэтому вошедших от меня загораживали гвардейцы. Первым я увидел королеву. Высокая, статная женщина средних лет, одетая гораздо скромнее большинства придворных дам, она словно парила в воздухе. Её движения были столь плавными и неторопливыми, что их трудно было заметить. Королева словно парила над землёй. Следом я увидел короля. В простой солдатской шинели, с одним орденом на груди. Высокий, атлетически сложенный мужчина, уверенно шагал рядом с супругой. Спустя секунду моему взгляду предстала и принцесса. Такого поворота событий я не ожидал, ведь это была моя недавняя знакомая. Оливия. Я начал лихорадочно вспоминать, не мог-ли я при ней наговорить лишнего! Вроде ничего такого. Но вот-же баловница! Могла же сразу сказать кто она такая. Похоже эта мадмуазель та ещё бестия.

Тем временем королевское семейство приближалось, и вот настал тот неизбежный момент, когда мы встретились с принцессой взглядами. Она, увидев меня, обворожительно улыбнулась, и направилась ко мне. Королевская чета остановилась, и молча наблюдала за своей дочерью. Оливия подошла ко мне, отвесила реверанс, на который я машинально ответил поклоном. Я едва мог удержать улыбку. Характер у неё, похоже, бойкий. Эта девчёнка нравилась мне всё больше. Принцесса не переставая улыбаться, молча протянула руку, в шёлковой перчатке к стоявшему рядом гвардейцу. И, как по волшебству, в руку принцессы скользнула новенькая форменная фуражка лейтенанта военно-морского флота. Точно такая-же, как моя, только ослепительно белая и идеально накрахмаленная. Оливия протянула мне фуражку, и явно наслаждаясь произведённым эффектом, проговорила:

– С вас танец, граф.

После чего развернулась, и бодро вернулась к родителям. Процессия продолжила движение к подиуму, а во мне зрела решимость, сделать всё возможное, чтобы завоевать руку и сердце Оливии.

Отныне и навсегда

Тем временем королевская семья разместилась на своих местах, марш стих, в зале наступила тишина. И в этой тишине раздался негромкий но властный голос короля, чувствовалось, что этот человек привык командовать другими людьми.

– Ну что ж, прежде чем начать праздник, надо завершить важные дела…

Король немного помолчал.

– Досточтимый Артур Конрад, будьте любезны подойдите к нам пожалуйста.

Отдав свою потрепанную фуражку кому то из гостей, я быстро надел новую, и строевым, чеканным шагом, вышел на середину дорожки, развернулся направо и таким же шагом прошёл к подиуму. Я знал что, на меня сейчас смотрят сотни людей, чей статус и влияние в этом мире невозможно переоценить, и, при этом, я даже не подозревал, что мне предстояло сделать. Боясь лишний раз вдохнуть, я вытянулся по стойке смирно в положенных по протоколу двух шагах от короля.

– Вольно граф. – произнес король.

Король спустился с подиума, встал передо мной, и, заглянув мне в глаза, произнёс:

– Сынок! У меня для тебя очень важное задание. Я вынужден тебя просить об огромной услуге. Тебе придётся надолго покинуть родной дом. Завтра утром ты получишь документы, которые должен будешь отвезти в Бахмирский халифат. Все подробности тебе сообщат в канцелярии. Сегодня же веселись и наслаждайся праздником. Завтра на корабле выспишься.

Король по отечески тепло улыбнулся, похлопал меня по плечу и отошёл, давая понять что разговор окончен. Мне не оставалось ничего иного, как прошагать на своё место.

Дальше последовала длительная церемония поздравления принцессы, на которой многие знатные люди, по очереди, высокопарно выступали перед троном. Они дарили подарки, читали стихи и поздравления, не скупились на похвалы и комплименты. В этот день принцессе досталось какое-то совершенно невероятное количество украшений, мехов и шелков, породистые жеребцы, и даже собственная шхуна с капитаном и матросами.

Я по прежнему стоял на своём месте, в первом ряду. Мимо меня то и дело проходили виконты и князья, бароны и графы знатных родов, высокопоставленные послы других государств, чиновники, приближённые, представители купеческих и ремесленных гильдий, магнаты, знаменитые певцы и актёры. Слуги в ярких кружевных ливреях тащили тяжёлые сундуки, богато украшенные ларцы и огромные, замысловато украшенные тюки. Всё это складывалось под ноги принцессе, после чего, каждый считал своим долгом затянуть поздравительную речь, минут на пять. Принцесса благосклонно кивала, перекидывалась с поздравителями парой слов, а шустрые дворцовые служащие, в форменных одеждах, быстро уносили подарки куда-то в необъятные закрома замка.

Эта процедура длилась около трёх часов, и, не смотря на всю свою военную подготовку, далась мне непросто. Мне казалось, что этот парад щедрости и тщеславия не закончится никогда. Я даже подумывал сбежать потихоньку, но время от времени ловил на себе взгляд принцессы, и он, как будто, придавал мне сил. Если эта хрупкая девушка может выдержать всё это, то мне, офицеру морского флота, стыдно роптать.

Наконец последний подарок был благосклонно принят, церемониймейстер огласил окончание аудиенции, и пригласил всех присутствующих пройти в обеденный зал. Толпа облегчённо вздохнула, зашумела, и, колыхнувшись, потекла в сторону выхода. Я, подхваченный, словно опавший листок, бурной рекой, пошел вслед за всеми. На выходе нас встретили слуги, которые кивали выходящим людям, и провожали их группами и поодиночке на выделенные гостям места. На смену ушедшим слугам, словно по волшебству, тут-же возникали новые. Меня перехватил совсем юный паж, учтиво поклонился, и попросил следовать за ним. Я едва успевал за шустрым мальчишкой в зелёной ливрее. Он, юрко лавируя сквозь толпу, повёл меня к центрльному входу в знакомый мне сад. По всему саду были расставлены столы, сновали официанты и гости, все рассаживались на свои места, на столы подавались угощения, велись негромкие светские беседы, то и дело раздавался смех и звон бокалов. Мой проводник свернул в знакомый мне тупичок, в котором уже не было скамейки. Вместо неё стоял небольшой столик, сервированный на четверых. За ним сидела та самая странная пара. Женщина потягивала из хрустального бокала игристое вино, солнце играло на её чёрных, как смоль волосах, а элегантное и скромное синее платье искрилось словно звёздное небо. Мужчина сидел не двигаясь, и смотрел куда-то перед собой, не выказав никакого интереса при моём появлении.

“Опять они” пронеслось у меня в голове, но отступать было некуда, да, по большому счёту, и незачем. Молодой паж, что привёл меня сюда, отодвинул стул, приглашая меня занять своё место за столом. После того, как я уселся, и сопровождавший меня паж умчался по своим делам, женщина окинула меня взглядом опытной куртизанки, немного наклонилась вперёд, демонстрируя роскошное декольте, и глядя мне в глаза нарочито громко спросила:

– Я вам нравлюсь, юноша?

На этот раз ей не удалось застать меня врасплох. Я выдержал её пристальный взгляд. Как ни крути, перед ней не безусый кадет, а целый офицер Королевского морского флота. Непрерывно глядя ей в глаза, я развернул причитающуюся мне салфетку, не глядя налил себе первое, что попалось под руку из бутылок, стоявших в изобилии на столе, откинулся на спинку ажурного стула, и отпил из бокала. В бокале оказалась минеральная вода. Чтож, придётся делать вид, что так и было задумано. Женщина прищурилась, и наконец отвела взгляд. За всё время нашего противостояния её спутник даже не пошевелился.

– Знаю юноша, у вас много вопросов, но вы считаете их несущественными. – женщина немного помолчала, глядя как пузырьки в её бокале искрятся на солнце.

– По сути вы правы. Вам незачем знать кто мы такие, и чего хотим. Для Вас мы просто странная пара. Пусть так и остаётся. Одно просьба, пообещайте не донимать Оливию расспросами о нас. Она всё равно ничего не сможет Вам рассказать.

Я промолчал. Разговор явно не клеился. Это двое мне не нравились. Причём даже ослепительная красота женщины не давала ей никакого преимущества. От неё исходило ощущение опасности, не меньшее, чем от её спутника.

– А вот и она! – сказала женщина глядя мне за спину.

Я обернулся, и увидел Оливию и обомлел…

Принцесса была воплощением красоты и грации. Её точёная фигурка, закованная в тончайший чёрный шёлк, была безупречна. В лучах заходящего солца самоцветы вплетённые в тольстые косы, искрились мириадами солнечных зайчиков. Я не мог отвести от неё взгляда. Моё сердце встрепенулось и рухнуло в пропасть. На ватных ногах я поднялся навстречу Оливии. Именно в этот момент я понял, что хочу прожить с ней всю оставшуюся жизнь. Для меня перестали существовать такие мелочные преграды, как расстояние, статус или мнение окружающих. Я был готов преодолеть любые трудности и препятствия, чтобы быть рядом с ней.

Это была моя принцесса. Только моя, и ничья больше. И я всецело принадлежал ей. Весь, до последнего вздоха. Оныне и навсегда.

Дальние берега

Прошло немало времени, прежде чем рассказ продолжился.

Этот вечер и всю ночь мы провели вместе. Танцевали, участвовали в конкурсах, пели песни, любовалась восходом. Ранним утром, сидя на пирсе и держась за руки, Оливия повернулась ко мне, и глядя в глаза уверенно проговорила:

– Тебе пора.

Это подействовало на меня как заклинание. Только сейчас я заметил скромно стоящего неподалёку Олафа. Мне действительно было пора.

Я встал, поправил форму, поклонился и молча пошёл к майору. Я не оглядывался, зная, что мы с Оливией ещё долго не увидимся, и если я оглянусь, мне не хватит духа уехать.

Олаф проводил меня в королевское управление внешней дипломатии, где уставший клерк сухим канцелярским языком зачитал приказ короля. Мне предписывалось отбыть на корабле в Бахмирский халифат, и передать секретный пакет халифу Абдель Ан Бемину лично в руки. Также мне предписывалось оставаться в расположении халифа столько, сколько он сочтёт нужным и во всем слушаться халифа, словно самого короля. В моё прямое распоряжение поступал линкор Его Королевского Величества Морского Флота, носившего гордое имя Адмирала Фон Штерна, вместе с капитаном и экипажем. Мне полагалось полное довольствие и денежная компенсация за каждый день пребывания на специальном задании короля. Причём компенсация была очень неплохой. По моим расчётам через три месяца я мог вернуться весьма состоятельным джентльменом… Как же я ошибался в тот момент…

Погрузившись на корабль, тем же утром я отбыл по направлению к халифату. За две недели похода я познакомился с капитаном и старшими офицерами, каждый из которых превосходил меня в звании как минимум на три чина. Мои опасения, что ко мне будут относиться словно к выскочке и королевскому любимчику не оправдались. Все офицеры оказались настоящими джентльменами и ни разу не усомнились в важности моей миссии и правильности выбора меня в качестве представителя. Поход прошёл успешно, и, спустя некоторое время, связанное с бюрократией халифата, я предстал перед правителем и его свитой. После вручения верительных грамот и послания короля мы некоторое время побеседовали на отвлеченные темы после чего халиф распорядился о нашем размещении. Я и старшие офицеры поселились в небольшом дворце в центре города. Позже я узнал, что это старый замок правителей халифата. Матросам были выделены квартиры. Наш славный корабль получил почётную стоянку в самом центре столичной бухты, и моментально стал местом паломничества местных граждан. Все шло замечательно за исключением одного. Я тосковал по Оливии. Не было дня, когда бы я не вспоминал её. Все мои помыслы были направлены только в одном направлении. Я хотел вернуться домой. Каждый день я думал лишь о том, когда халиф меня отпустит. Прошло больше месяца, прежде чем я получил от халифа приглашение на беседу. Окрылённый надеждой, я отдал распоряжение готовится к отплытию, и в день аудиенции был как на иголках.

Халиф встретил меня в неформальной обстановке обеденного зала. Вместе с ним навстречу мне вышел малец, лет трёх-четырёх, это был старший сын халифа, наследник престола, будущий правитель и единоличный владелец южных земель, поцелованный богом, его превосходительство, принц Хафис Аль Бемину. Малой был неробкого десятка, и сходу направился ко мне. С достоинством наследного принца, он обошёл меня, разглядывая со всех сторон, словно новую игрушку, подаренную отцом, немного покивал, соглашаясь с какими-то своими, несвойственно взрослыми мыслями, и вернутлся к отцу. Халиф и я молча наблюдали за этим представлением. Когда любопытство принца было удовлетворено, его отец, обращаясь ко мне как к равному проговорил:

–Простите моего сына, друг мой, он ещё недостаточно обучен этикету. Не извольте держать обиды за его поведение, просто он давно вас ждал.

Я не был большим знатоком дворцового протокола халифата, потому счёл за благо заверить правителя, что даже не помышлял держать обиду ни на него, ни на его замечательного сынишку.

После нескольких дежурных комплиментов и стандартных любезностей, халиф пригласил меня за небольшой столик, расположенный в глубине одной из многочисленных ниш обеденного зала. Честно говоря я не ожидал такого поворота событий. Обед с владыкой юга даже в окружении сотен приглашённых гостей – считался проявлением высочайшего благоволения Халифа. Предания об этом событии передавались в семьях из поколения в поколение. На гербах некоторых знатных домов изображалась золотая чаша в честь этого события. А тут дружеский перекус с одним из самых влиятельных правителей Фаэтона. Я до сих пор не понимал, по какой милости моя обычная жизнь простого мелкого дворянина повернулась таким невероятным образом. Я надеялся, что разговор с Халифом сможет прояснить ситуацию.

– Его Величество, Король Рэйнор обещал прислать своего представителя для налаживания дружбы и добрососедских отношений между нашими странами на долгие годы, – проговорил халиф, собственными руками наливая чай в мою чашку. Он внимательно посмотрел на меня, и продолжил. – почему его выбор пал именно на Вас, я не знаю. Королю виднее. Я же, в свою очередь, надеюсь только на то, что мы с Вами подружимся. Я бы хотел, побольше узнать о вашем народе, его обычаях, нравах и традициях. Надеюсь вы согласитесь удовлетворить моё любопытство. С сахаром или с молоком?

– С молоком. – быстро сориентировавшись сказал я, – пожалуйста.

Так за простой беседой мы подружились с Халифом. Я часто навещал его. Мне было позволено приходить в любое время. Иногда я получал прямое приглашение, когда халиф хотел послушать очередную историю о моей родине, или у него возникали вопросы. Но и без приглашения я часто гостил во дворце. Когда правитель был свободен он всегда радушно встречал меня. В другие дни меня встречал принц, и тогда я рассказывал ему сказки, мы подолгу играли в разные игры. Я научил его играм из своего детства, а он старательно объяснял правила игр, распространённых в халифате. Мы подружились с этим бойким и не по возрасту серьезным мальчиком. Он часто и с упоением рассказывал о своей родине. Было видно, что принц получает великолепное образование. В свои годы он показывал обширные познания в искусствах, религии, военном и инженерном деле, истории фольклере, этикете и многих других дисциплинах, которые ему преподавали придворные учителя.

Так незаметно прошло три года. Всё это время я тосковал по родине, по Оливии, по тенистым аллеям Навграда, по соленым ветрам Серого моря.

Я каждую неделю отправлял отчёт королю и вместе с ним письмо Оливии. И каждую неделю получал письмо от неё в ответ. так пролетели три долгих года. Каждый день я шёл к Халифу в надежде вернуться домой. И каждый день возвращался разочарованным. Большую часть времени я проводил с придворными, рассказывая им об устройстве нашего государства, о повседневной жизни граждан, о налогах, о промышленности, медицине, технологиях и многом другом. Сфера интересов придворных была настолько обширной, что мне часто приходилось уточнять аспекты нашей жизни, прежде чем я мог дать исчерпывающий ответ на вопросы, которые мне задавали. Благо на корабле были блистательно обученные офицеры и прекрасная библиотека, в которой я, порой, задерживался до утра. Единственное, что скрашивало мои дни, это редкие встречи с наследным принцем, и ещё более редкие с Халифом. Встречи эти проходили в дружеской атмосфере, и были больше похожи на семейные посиделки. Халиф непременно, как радушный хозяин, собственноручно разливал напитки, и развлекал меня интересными историями. За годы, проведенные ф халифате я узнал много нового о культуре, народе, обычаях, религии, государственном и бытовом устройстве халифата. Я проникся уважением и настоящей любовью к этому народу. Суровые условия пустынь, которые покрывали большую часть континента, люди, живущие там научились совсем иначе относится к ценностям. Для них вода была намного дороже золота, а хлеб ценился выше любых титулов, привилегий и званий. Законы были суровы и не подразумевали двойного толкования. Каждый человек, совершивший проступок, отвечал перед богом, а судьи были лишь инструментом. Поэтому перед судом все представали в простой холстяной рубахе, босиком и с непокрытой головой.

За годы, проведенные в халифате я видел как подрастает сын Халифа. Мы сдружились с этим смелым и умным мальчишкой. Мы вместе рыбачили, охотились, ходили под парусом, и засиживались до утра в беседах.

Однажды, рано утром я был официально приглашён во дворец, на встречу с его превосходительством. Это случалось и раньше, когда я должен был присутствовать на церемониях встречи с послами других государств, официальных праздниках и других мероприятиях. Город гудел как улей, готовясь к очередному важному в своей истории событию. Прибыв во дворец к назначенному времени, я был встречен камергером, и проведен к центральному входу в тронный зал великолепного дворца Халифа…