Читать онлайн М. И. Цветаева Лирика. Избранное. Анализ текста. Литературная критика. Сочинения бесплатно
© – Родин И. О., 2006
Краткие биографические сведения
Цветаева Марина Ивановна
1892. 26.9(8.10) – родилась в Москве в профессорской семье: отец – Иван Владимирович Цветаев, ученый-филолог, искусствовед, академик, директор Румянцевского музея, основатель и первый директор Московского музея изящных искусств, ныне Музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, мать – Мария Александровна, урожденная Мейн, из обрусевшей польско-немецкой семьи, одаренная пианистка, ученица А. Г. Рубинштейна.
Цветаева получила великолепное домашнее образование, свободно владела немецким и французским языками. Стихи писать начала с шести лет.
1902–1905 – поездки в Италию, Швейцарию, Германию с матерью, нуждавшейся в лечении. Пребывание в зарубежных пансионах, после возвращения в Россию – учеба в московских гимназиях.
1909 – самостоятельно совершает поездку в Париж, где прослушивает курс старо-французской литературы в Сарбонне. В Москве учится в частных гимназиях.
1910 – выходит сборник «Вечерний альбом», в который вошли стихи, писавшиеся, в основном, в отроческие годы. Несмотря на это, с похвалой на раннюю лирику Цветаевой откликнулись В. Брюсов и М. Волошин (впоследствии Цветаева несколько раз гостила у Волошина в Коктебеле: в 1911, 1913, 1915 и 1917 гг.). Получает первую и единственную литературную премию на Пушкинском конкурсе за стихотворение «В раю».
1912 – выходит замуж за С. Я. Эфрона, активно содействующему появлению сборника «Волшебный фонарь», а в 1913 – «Из двух книг». Рождение дочери Ариадны, по-домашнему, Али.
1912–1915 – становление поэтического мастерства. 1916 – стихи в сборнике «Версты», посвященные русским поэтам, романтизировавшие возвышенную, гордую героиню, наделенную «безмерностью чувств».
1917 – покупка дома в Борисоглебском переулке, (дом № 6, ныне Музей М. И. Цветаевой).
1920 – муж, С. Эфрон, уезжает в Добровольческую армию. Разлука с семьей продлится четыре года.
1917–1922 – лирика этого периода отмечена сложным, противоречивым ощущением революции, отторжением происшедшего; создает цикл пьес и поэму-сказку «Царь-девица».
1922 – получает разрешение вместе с дочерью выехать за границу к мужу, оказавшемуся в среде бело эмиграции, который позже, переполняемый желанием вернуться на родину, переходит на службу к большевикам, становится агентом НКВД. Недолго живут в Берлине, затем переезжают в Чехию под Прагу, где С. Эфрон поступает в местный университет. Рождение сына Георгия.
С конца 1925 – живет во Франции. Печаталась в эмигрантских журналах.
20-е гг. – выходят книги «Ремесло», «Психея» (обе 1923), «Молодец» (1924), «После России» (1928), опубликовала трагедии «Ариадна» (1924) и «Федра» (1927) на античные сюжеты, эссе «Мой Пушкин», «Живое о живом» о поэтах, «Искусство при свете совести», «Поэт и время» о художественном творчестве, а также мемуарные очерки «Дом у старого Пимена», «Повесть о Сонечке» и др. По мироощущению, Цветаева была трагической поэтессой-романтиком, воспевавшей любовь-разлуку («Поэма горы», «Поэма конца», обе – 1924 г.), с неприязнью относилась к мещанству и буржуазности (поэма «Крысолов», 1925; стихотворение «Читатели газет»).
30-е гг. – обостряются ностальгические настроения («Стихи к сыну», «Тоска по родине! Давно…»). Жизнь в эмиграции отмечена постоянной нехваткой денег, бытовой неустроенностью, единственный источник доходов – литературный труд. Однако из-за сложных отношений с русскими эмигрантами, в силу известных причин, пресса скоро вообще перестает ее печатать, обрекая семью Цветаевой на голодное существование. Младшую дочь приходится отдать в приют, где она и умирает от истощения.
1937 г. – С. Эфрон и дочь Ариадна получили разрешение вернуться в СССР.
1938–1939 – начало второй мировой войны, и захват фашистами Чехословакии получили свое отражение в антифашистском цикле «Стихи к Чехии».
1939 – Цветаева вместе с сыном возвращается в СССР. Занимается переводами, готовит к публикации новую книгу стихов. В том же году арестовывают дочь Ариадну и мужа – С. Эфрона.
1940 – Завершение работы над сборником стихов, издание которого так и не состоялось.
1941, август – вместе с сыном, в числе группы литераторов, едет в эвакуацию в Елабугу (Татария). В том же месяце, находясь в состоянии глубокой депрессии, покончила жизнь самоубийством.
Лирика
Лесное царство
- Ты – принцесса из царства не светского,
- Он – твой рыцарь, готовый на все…
- О, как много в вас милого, детского,
- Как понятно мне счастье твое!
- В светлой чаше берез, где просветами
- Голубеет сквозь листья вода,
- Хорошо обменяться ответами,
- Хорошо быть принцессой. О, да!
- Тихим вечером, медленно тающим,
- Там, где сосны, болото и мхи,
- Хорошо над костром догорающим
- Говорить о закате стихи;
- Возвращаться опасной дорогою
- С соучастницей вечной – луной,
- Быть принцессой лукавой и строгою
- Лунной ночью, дорогой лесной.
- Наслаждайтесь весенними звонами,
- Милый рыцарь, влюбленный, как паж,
- И принцесса с глазами зелеными, —
- Этот миг, он короткий, но ваш!
- Не смущайтесь словами нетвердыми!
- Знайте: молодость, ветер – одно!
- Вы сошлись и расстанетесь гордыми,
- Если чаши завидится дно.
- Хорошо быть красивыми, быстрыми
- И, кострами дразня темноту,
- Любоваться безумными искрами,
- И как искры сгореть – на лету!
В зале
- Над миром вечерних видений
- Мы, дети, сегодня цари.
- Спускаются длинные тени,
- Горят за окном фонари,
- Темнеет высокая зала,
- Уходят в себя зеркала…
- Не медлим! Минута настала!
- Уж кто-то идет из угла.
- Нас двое над темной роялью
- Склонилось, и крадется жуть.
- Укутаны маминой шалью,
- Бледнеем, не смеем вздохнуть.
- Посмотрим, что ныне творится
- Под пологом вражеской тьмы?
- Темнее, чем прежде, их лица, —
- Опять победители мы!
- Мы цепи таинственной звенья,
- Нам духом в борьбе не упасть,
- Последнее близко сраженье,
- И темных окончится власть.
- Мы старших за то презираем,
- Что скучны и просты их дни.
- Мы знаем, мы многое знаем
- Того, что не знают они!
Книги в красном переплете
- Из рая детского житья
- Вы мне привет прощальный шлете
- Неизменившие друзья
- В потертом, красном переплете.
- Чуть легкий выучен урок,
- Бегу тотчас же к вам, бывало.
- – Уж поздно! – Мама, десять строк!..—
- Но, к счастью, мама забывала.
- Дрожат на люстрах огоньки…
- Как хорошо за книгой дома!
- Под Грига, Шумана и Кюи
- Я узнавала судьбы Тома.
- Темнеет… В воздухе свежо…
- Том в счастье с Бэкки полон веры.
- Вот с факелом Индеец Джо
- Блуждает в сумраке пещеры…
- Кладбище… Вещий крик совы…
- (Мне страшно!) Вот летит чрез кочки
- Приемыш чопорной вдовы,
- Как Диоген, живущий в бочке.
- Светлее солнца тронный зал.
- Над стройным мальчиком – корона…
- Вдруг – нищий! Боже! Он сказал:
- «Позвольте, я наследник трона!»
- Ушел во тьму, кто в ней возчик,
- Британии печальны судьбы…
- – О, почему средь красных книг
- Опять за лампой не уснуть бы?
- О, золотые времена,
- Где взор смелей и сердце чище!
- О, золотые имена:
- Гек Финн, Том Сойер,
- Принц и Нищий!
Жертвам школьных сумерек
- Милые, ранние веточки,
- Гордость и счастье земли,
- Деточки, грустные деточки,
- О, почему вы ушли?
- Думы смущает заветные
- Ваш неуслышанный стон.
- Сколько-то листья газетные
- Кроют безвестных имен!..
- Губы, теперь онемелые,
- Тихо шепнули: «Не то…»
- Смерти довериться, смелые,
- Что вас заставило, что?
- Ужас ли дум неожиданных,
- Душу зажегший вопрос,
- Подвигов жажда ль невиданных,
- Или предчувствие гроз, —
- Спите в покое чарующем!
- Смерть хороша – на заре!
- Вспомним о вас на пирующем,
- Бурно-могучем костре.
- – Правы ли на смерть идущие?
- Вечно ли будет темно?
- Это узнают грядущие,
- Нам это знать – не дано.
Первое путешествие
- – «Плывите!» молвила Весна.
- Ушла земля, сверкнула пена,
- Диван-корабль в озерах сна
- Помчал нас к сказке Андерсена.
- Какой-то добрый Чародей
- Его из вод направил сонных
- В страну гигантских орхидей,
- Печальных глаз и рощ лимонных.
- Мы плыли мимо берегов,
- Где зеленеет Пальма Мира,
- Где из спокойных жемчугов
- Дворцы, а башни из сапфира.
- Исчез последний снег зимы,
- Нам цвел душистый снег магнолий.
- Куда летим? Не знали мы!
- Да и к чему? Не все равно ли?
- Тянулись гибкие цветы,
- Как зачарованные змеи,
- Из просветленной темноты
- Мигали хитрые пигмеи…
- Последний луч давно погас,
- В краях последних тучек тая,
- Мелькнуло облачко-Пегас,
- И рыб воздушных скрылась стая,
- И месяц меж стеблей травы
- Мелькнул в воде, как круг эмали…
- Он был так близок, но, увы —
- Его мы в сети не поймали!
- Под пестрым зонтиком чудес,
- Полны мечтаний затаенных,
- Лежали мы и страх исчез
- Под взором чьих-то глаз зеленых.
- Лилось ручьем на берегах
- Вино в хрустальные графины,
- Служили нам на двух ногах
- Киты и грузные дельфины…
- Вдруг – звон! Он здесь! Пощады нет!
- То звон часов протяжно-гулок!
- Как, это папин кабинет?
- Диван? Знакомый переулок?
- Уж утро брезжит! Боже мой!
- Полу во сне и полу-бдея
- По мокрым улицам домой
- Мы провожали Чародея.
Молитва
- Христос и Бог! Я жажду чуда
- Теперь, сейчас, в начале дня!
- О, дай мне умереть, покуда
- Вся жизнь как книга для меня.
- Ты мудрый, ты не скажешь строго:
- – «Терпи, еще не кончен срок».
- Ты сам мне подал – слишком много!
- Я жажду сразу – всех дорог!
- Всего хочу: с душой цыгана
- Идти под песни на разбой,
- За всех страдать под звук органа
- И амазонкой мчаться в бой;
- Гадать по звездам в черной башне,
- Вести детей вперед, сквозь тень…
- Чтоб был легендой – день вчерашний,
- Чтоб был безумьем – каждый день!
- Люблю и крест и шелк, и каски,
- Моя душа мгновений след…
- Ты дал мне детство – лучше сказки
- И дай мне смерть – в семнадцать лет!
Маме
- Как много забвением темным
- Из сердца навек унеслось!
- Печальные губы мы помним
- И пышные пряди волос,
- Замедленный вздох над тетрадкой
- И в ярких рубинах кольцо,
- Когда над уютной кроваткой
- Твое улыбалось лицо.
- Мы помним о раненых птицах
- Твою молодую печаль
- И капельки слез на ресницах,
- Когда умолкала рояль.
Акварель
- Амбразуры окон потемнели,
- Не вздыхает ветерок долинный,
- Ясен вечер; сквозь вершину ели
- Кинул месяц первый луч свой длинный.
- Ангел взоры опустил святые,
- Люди рады тени промелькнувшей,
- И спокойны глазки золотые
- Нежной девочки, к окну прильнувшей.
Мама за книгой
- Сдавленный шепот… Сверканье кинжала.
- – «Мама, построй мне из кубиков домик!»
- Мама взволнованно к сердцу прижала
- Маленький томик.
- Гневом глаза загорелись у графа:
- «Здесь я, княгиня, по благости рока!»
- – «Мама, а в море не тонет жирафа?»
- Мама душою – далеко!
- – «Мама, смотри: паутинка в котлете!»
- В голосе детском упрек и угроза.
- Мама очнулась от вымыслов: дети —
- Горькая проза!
Мука и мука
- – «Все перемелется, будет мукой!» —
- Люди утешены этой наукой.
- Станет мукою, что было тоской?
- Нет, лучше мукой!
- Люди, поверьте, мы живы тоской!
- Только в тоске мы победны над скукой.
- Все перемелется? Будет мукой?
- Нет, лучше мукой!
Добрый колдун
- Всё видит, всё знает твой мудрый зрачок,
- Сердца тебе ясны, как травы.
- Зачем ты меж нами, лесной старичок,
- Колдун безобидно-лукавый?
- Душою до гроба застенчиво-юн,
- Живешь, упоен небосводом.
- Зачем ты меж нами, лукавый колдун,
- Весь пахнущий лесом и медом?
- Как ранние зори покинуть ты мог,
- Заросшие маком полянки,
- И старенький улей, и серый дымок,
- Встающий над крышей землянки?
- Как мог променять ты любимых зверей,
- Свой лес, где цветет Небылица,
- На мир экипажей, трамваев, дверей,
- На дружески-скучные лица?
- Вернись: без тебя не горят светляки,
- Не шепчутся темные елки,
- Без ласково-твердой хозяйской руки
- Скучают мохнатые пчелки.
- Поверь мне: меж нами никто не поймет,
- Как сладок черемухи запах.
- Не медли, а то не остался бы мед
- В невежливых мишкиных лапах!
- Кто снадобье знает, колдун, как не ты,
- Чтоб вылечить зверя иль беса?
- Уйди, старичок, от людской суеты
- Под своды родимого леса!
«На солнце, на ветер, на вольный простор…»
- На солнце, на ветер, на вольный простор
- Любовь уносите свою!
- Чтоб только не видел ваш радостный взор
- Во всяком прохожем судью.
- Бегите на волю, в долины, в поля,
- На травке танцуйте легко
- И пейте, как резвые дети шаля,
- Из кружек больших молоко.
- О, ты, что впервые смущенно влюблен,
- Доверься превратностям грез!
- Беги с ней на волю, под ветлы, под клен,
- Под юную зелень берез;
- Пасите на розовых склонах стада,
- Внимайте журчанию струй;
- И друга, шалунья, ты здесь без стыда
- В красивые губы целуй!
- Кто юному счастью прошепчет укор?
- Кто скажет: «Пора!» забытью?
- – На солнце, на ветер, на вольный простор
- Любовь уносите свою!
Невестам мудрецов
- Над ними древность простирает длани,
- Им светит рок сияньем вещих глаз,
- Их каждый миг – мучительный экстаз.
- Вы перед ними – щепки в океане!
- Для них любовь – минутный луч в тумане,
- Единый свет немеркнущий – для вас.
- Вы лишь в любви таинственно-богаты,
- В ней всё: пожар и голубые льды,
- Последний луч и первый луч звезды,
- Все ручейки, все травы, все закаты!..
- – Над ними лик склоняется Гекаты,
- Им лунной Греции цветут сады…
- Они покой находят в Гераклите,
- Орфея тень им зажигает взор…
- А что у вас? Один венчальный флёр!
- Вяжите крепче золотые нити
- И каждый миг молитвенно стелите
- Свою любовь, как маленький ковер!
Мальчик-бред
- Алых роз и алых маков
- Я принес тебе букет.
- Я ни в чем не одинаков,
- Я – веселый мальчик-бред.
- Свечку желтую задую, —
- Будет розовый фонарь.
- Диадему золотую
- Я надену, словно царь.
- Полно, царь ли? Я волшебник,
- Повелитель сонных царств,
- Исцеляющий лечебник
- Без пилюль и без лекарств.
- Что лекарства! Что пилюли!
- Будем, детка, танцевать!
- Уж летит верхом на стуле
- Опустевшая кровать.
- Алый змей шуршит и вьется,
- А откуда, – мой секрет!
- Я смеюсь, и всё смеется.
- Я – веселый мальчик-бред!
Скучные игры
- Глупую куклу со стула
- Я подняла и одела.
- Куклу я на пол швырнула:
- В маму играть – надоело!
- Не поднимаясь со стула
- Долго я в книгу глядела.
- Книгу я на пол швырнула:
- В папу играть – надоело!
«Мы с тобою лишь два отголоска…»
- Мы с тобою лишь два отголоска:
- Ты затихнул, и я замолчу.
- Мы когда-то с покорностью воска
- Отдались роковому лучу.
- Это чувство сладчайшим недугом
- Наши души терзало и жгло.
- Оттого тебя чувствовать другом
- Мне порою до слез тяжело.
- Станет горечь улыбкою скоро,
- И усталостью станет печаль.
- Жаль не слова, поверь, и не взора,
- Только тайны утраченной жаль!
- От тебя, утомленный анатом,
- Я познала сладчайшее зло.
- Оттого тебя чувствовать братом
- Мне порою до слез тяжело.
Дикая воля
- Я люблю такие игры,
- Где надменны все и злы.
- Чтоб врагами были тигры
- И орлы!
- Чтобы пел надменный голос:
- «Гибель здесь, а там тюрьма!»
- Чтобы ночь со мной боролась,
- Ночь сама!
- Я несусь, – за мною пасти,