Читать онлайн Кулл. Теневое королевство бесплатно

Кулл. Теневое королевство

Перевод Валерии Веденеевой

ГЛАВА 1. КОРОЛЬ ПРИБЫЛ

Звук труб становился всё громче, приближаясь, как прилив золотого моря, как мягкий шум вечерних волн, бьющихся о серебряные берега Валусии. Толпа кричала, женщины бросали розы с крыш, и вот уже первые ряды великого войска появились на широкой белоснежной улице, что огибала украшенную золотыми шпилями Башню Великолепия.

Первыми шли трубачи – стройные юноши в алых одеждах, с длинными золотыми трубами; затем лучники – высокие горцы; за ними – тяжело-вооружённые пехотинцы со щитами и копьями. Позади них двигалась могучая конница – Красные Убийцы, всадники в красной броне. Они гордо сидели на своих конях, не смотря по сторонам, но, конечно, слыша крики толпы. Они были словно бронзовые статуи, и лес копий над ними был безупречен.

За этими гордыми и грозными рядами шли разношёрстные наёмники – воины дикого и свирепого вида; среди них – люди Му и Каа-у, и люди с холмов с востока и с островов запада. Наемники несли копья и тяжелые мечи, а плотным отрядом немного в стороне маршировали стрелки из Лемурии. Далее шла лёгкая пехота, а замыкали шествие вновь трубачи.

Захватывающее зрелище, которое вызывало в душе Кулла, короля Валусии, яростный восторг. Кулл был не на Топазовом Троне перед грандиозной Башней Великолепия, а в седле, верхом на огромном жеребце, настоящий король-воин. Он махал могучей рукой в ответ на приветствия проходящих войск.

Его взгляд быстро скользнул по трубачам, задержался на солдатах, и яростно вспыхнул, когда перед ним остановились Красные Убийцы, забряцав оружием и подняв на дыбы своих скакунов. Глаза его слегка сузились, когда прошли наёмники – они не приветствовали никого, шли плечом к плечу, смотря на Кулла прямо и смело немигающими яростными глазами из-под косматых грив и тяжелых бровей.

Кулл отвечал им таким же взглядом. Он высоко ценил храбрость, и смелее этих наемников в мире не было никого, не было даже среди того племени, которое породило и изгнало самого Кулла. Но Кулл не испытывал большой любви к ним. Слишком много было вражды между ними и его родным народом. И хотя имя Кулла теперь оказалось проклято среди гор и долин его родины, и родные земли остались лишь в его старой памяти, былая ненависть всё ещё жила в нём. Ведь Кулл был не валусианцем, а атлантом.

Когда войска скрылись за сверкающими плечами Башни Великолепия, Кулл повернул своего жеребца и направился к дворцу размеренным шагом, обсуждая парад с командирами, используя немного слов, но сказав много.

– Армия как меч, ей нельзя дать заржаветь, – сказал Кулл.

Они ехали вниз по улице, и Кулл не обращал внимания на шепотки, доносящиеся из толпы.

– Это Кулл, посмотри! Великий король! Какой мужчина! Смотри, какие у него руки! Плечи!

И более зловещий шепот:

– Кулл! Проклятый узурпатор с языческих островов.

– Позор Валусии, что на Троне Королей сидит варвар.

Но это мало тревожило Кулла. Тяжёлой рукой он захватил шатающийся трон древней Валусии и не менее тяжёлой удерживал его, один против нации.

После заседания в совете, в зале приёмов, где Кулл с тщательно скрытой мрачной насмешкой отвечал на формальные приветствия и лесть лордов и леди, он, наконец, остался один, и, сидя на троне, погрузился в размышления о государственных делах. Тогда слуга попросил разрешения говорить и объявил о прибытии посланца из пиктского посольства.

Кулл вернулся из мрачных лабиринтов валусианской политики, где блуждали его мысли, и холодно посмотрел на пикта. Мужчина встретил взгляд короля без страха. Он был воином среднего роста, с узкими бедрами и мощной грудью; как и все из его народа, смуглым и крепко сложенным.

– Глава Совета, Ка-ну племени, правая рука короля пиктов, шлёт привет и говорит: «На пиру при восходе луны будет трон для Кулла, короля королей, владыки владык, императора Валусии».

– Хорошо, – ответил Кулл. – Скажи Ка-ну Древнему, послу с западных островов, что король Валусии выпьет вина с ним, когда луна взойдёт над холмами Залгары.

Но пикт, передав сообщение, не ушел.

– Я хочу сказать слово королю, а не, – с презрительным взмахом руки добавил он, – этим рабам.

Кулл отпустил слуг, наблюдая за пиктом настороженно.

Человек подошёл ближе и понизил голос:

– Приди сегодня на пир один, король. Таково слово Ка-ну.

Глаза короля сузились, сверкнув холодным стальным отблеском.

– Один?

– Да.

Они смотрели друг на друга молча, их взаимная племенная вражда клокотала под маской формальной вежливости. Разговаривали они на изысканном языке двора, а не своем родном, но в глазах сверкали первобытные традиции их племён. Кулл мог быть королём Валусии, а пикт – посланником ко двору, но сейчас в тронном зале два дикаря смотрели друг на друга яростно и настороженно, пока призраки древних войн и вековой вражды что-то шептали им.

Преимущество было на стороне короля, и он наслаждался этим сполна. Опершись подбородком на руку, он смотрел на пикта, который стоял как бронзовая статуя, подняв голову и не мигая.

На губах Кулла появилась усмешка, больше похожая на презрительную ухмылку.

– Итак, я должен прийти один? – Цивилизация научила его говорить намёками. В тёмных глазах пикта мелькнуло сомнение, но он ничего не ответил. – Как мне узнать, что ты действительно от Ка-ну?

– Я так сказал, – угрюмо ответил пикт.

– Когда пикты говорили правду? – усмехнулся Кулл, прекрасно зная, что пикты никогда не лгут, но используя эти слова, чтобы вызвать яростное раздражение у собеседника.

– Я вижу твой план, король, – спокойно ответил пикт. – Ты хочешь разозлить меня. Клянусь Валкой, тебе не нужно дальше стараться! Я уже достаточно зол. И я вызываю тебя на единоборство: копьем, мечом или кинжалом, верхом или пешим. Ты король или мужчина?

В глазах Кулла мелькнуло неохотное восхищение, которое любой воин испытывает к смелому противнику, но он не преминул воспользоваться возможностью раздразнить пикта ещё больше.

– Король не принимает вызов от безымянного дикаря, – усмехнулся он, – и император Валусии не нарушает посольского перемирия. Ты можешь идти. Скажи Ка-ну, что я приду один.

Глаза пикта сверкнули гневом – он едва сдерживал первобытную жажду крови. Затем, резко повернувшись спиной к королю Валусии, он пересёк зал и исчез за большой дверью.

Кулл снова откинулся на спинку трона и задумался.

Так глава Совета пиктов хотел, чтобы он пришёл один? Но зачем? Предательство? Кулл мрачно потрогал рукоять своего большого меча. Вряд ли. Пикты слишком ценили союз с Валусией, чтобы нарушить его ради какой-то племенной причины. Кулл мог быть воином Атлантиды и наследственным врагом всех пиктов, но он также был королём Валусии, самого могущественного союзника Запада.

Кулл долго размышлял о странном положении, которое сделало его союзником древних врагов и врагом старых друзей. Затем он поднялся и начал беспокойно ходить по залу лёгкой, бесшумной походкой льва. Он разорвал узы дружбы, племени и традиций, чтобы удовлетворить свои амбиции. И, во имя Валки, бога моря и земли, он достиг этой цели!

Он стал королём Валусии – выцветающей, деградирующей Валусии, Валусии, живущей в основном мечтами о былой славе, но всё ещё великой страны и самой могущественной из семи империй. Валусия – Земля Мечты, так её называли племена.

Иногда Куллу казалось, будто он находится во сне. Ему были чужды интриги двора и дворца, армии и народа. Всё тут было как маскарад, где мужчины и женщины скрывали свои истинные мысли за гладкими масками.

Захват трона был лёгким – дерзкое использование возможности, стремительный вихрь мечей, убийство тирана, от которого люди смертельно устали, короткий хитрый заговор с амбициозными государственными деятелями, находившимися в немилости при дворе – и Кулл, странствующий авантюрист, изгнанник из Атлантиды, вознёсся на головокружительные высоты своих мечтаний: он стал владыкой Валусии, королём королей.

Но теперь казалось, что захватить было гораздо легче, чем удержать. Вид пикта вернул ему воспоминания юности, свободной и дикой. И теперь накатило странное чувство беспокойства, как будто он оказался во сне. Кто был он, человек моря и гор, чтобы править народом, странно и жутко умудрённым тайнами древности? Древний народ…

– Я Кулл! – сказал он, вскидывая голову, как лев встряхивает гриву. – Я Кулл!

Его орлиный взгляд обежал древний зал. Уверенность вернулась… А в тёмном углу зала шевельнулся гобелен – едва заметно.

ГЛАВА 2. ТАК СКАЗАЛИ МОЛЧАЛИВЫЕ ЗАЛЫ ВАЛУСИИ

Луна ещё не взошла, и сад был освещён факелами в серебряных светильниках, когда Кулл сел за стол Ка-ну, посла с западных островов. Справа от него сидел этот древний пикт, мало похожий на представителя своего свирепого народа.

Ка-ну был стар, мудр в государственных делах, и в его глазах, оценивающе глядящих на Кулла, не было первобытной ненависти; племенные традиции не мешали его суждениям. Долгое общение с государственными деятелями цивилизованных народов убрали эти предрассудки. Он не задавался вопросом: «Кто и что это за человек?» Вместо того он спрашивал себя: «Могу ли я использовать его, и если да, то как?» Племенные предрассудки он использовал только для продвижения своих собственных планов.

Кулл смотрел на Ка-ну, коротко отвечая на его фразы, раздумывая, сделает ли цивилизация нечто подобное пикту и из него. Ведь Ка-ну был мягок и толст. Много лет прошло с тех пор, как Ка-ну держал меч. Правда, он был стар, но Кулл видел людей и старше на передовой битвы. Пикты – долгоживущая раса.

Красивая девушка стояла у локтя Ка-ну, наполняя его кубок, и у неё было много работы. Тем временем Ка-ну продолжал шутить и комментировать, а Кулл, втайне презирающий его болтливость, не пропустил при этом ни одной его проницательной шутки.

На банкете присутствовали вожди и государственные деятели пиктов; последние вели себя жизнерадостно и расслабленно, в то время как воины были поверхностно вежливы, но явно помнили о кровной вражде своего народа с атлантами. И всё же Кулл, с оттенком зависти, осознавал, насколько свободно и непринуждённо проходил этот пир по контрасту с подобными пирами двора Валусии. Такая же свобода преобладала в грубых лагерях Атлантиды…

Кулл мысленно пожал плечами. Все же Ка-ну был прав в том, что он, казалось, забыл древние обычаи и предрассудки своего племени, и Кулл, должен стать настоящим валусианцем и научиться поступать так же.

Наконец, когда луна достигла своего зенита, Ка-ну, евший и пивший за трех, откинулся на диван с удовлетворённым вздохом и сказал:

– Теперь уйдите, друзья, ибо король и я будем говорить о делах, которые не касаются детей. Да, и ты уйди, моя красавица; но сначала дай мне поцеловать эти рубиновые губки, вот так; а теперь танцуй прочь, моя розочка.

Глаза Ка-ну весело блестели над его белой бородой, когда он оглядел Кулла, который сидел прямо, мрачный и непреклонный.

– Ты думаешь, Кулл, – сказал старый государственный деятель внезапно, – что Ка-ну – бесполезный старый распутник, годный лишь для питья вина и целования девок!

Эта реплика была так точно и прямо сказана, что Кулл немного удивился, хотя не показал вида.

Толстое тело Ка-ну затряслось от смеха.

– Вино красное, а женщины мягкие, – заметил он добродушно. – Но, ха-ха! Не думай, что старый Ка-ну позволяет этому вмешиваться в дела.

Он снова засмеялся, и Кулл беспокойно шевельнулся. Это было похоже на издевку, и глаза короля начали сверкать, как кошачьи.

Ка-ну потянулся за кувшином с вином, наполнил свой кубок и бросил вопросительный взгляд на Кулла, который раздражённо покачал головой.

– Да, – сказал Ка-ну спокойно, – нужна привычка, чтобы пить крепкое вино. Я старею, Кулл, так почему же вы, молодые люди, должны отказывать мне в таких радостях? Ах, я одряхлел и увял, лишен друзей и веселья.

Но его облик и выражение лица совсем не соответствовали этим словам. Его румяное лицо светилось, а глаза искрились, так что его белая борода казалась неуместной. На самом деле он выглядел удивительно живым, размышлял Кулл, чувствуя смутное раздражение. Старый негодяй утратил все первобытные добродетели своей расы и расы Кулла, но при этом казался слишком уж довольным в своей старости.

– Слушай, Кулл, – сказал Ка-ну, подняв предостерегающе палец, – это рискованное дело – хвалить молодого человека, но я должен сказать правду, чтобы заслужить твоё доверие.

– Если ты думаешь заслужить его льстивыми речами…

– Ш-ш. Кто говорил о лести? Я льщу только для того, чтобы обезоружить.

В глазах Ка-ну появился холодный блеск, который не соответствовал его ленивой улыбке. Он знал людей и знал, что для достижения своей цели с этим диким варваром он должен бить напрямую. Иначе варвар, как волк, учует в его словах ложь.

– У тебя есть возможность, Кулл, – сказал он, выбирая слова осторожнее, чем в совещательных залах нации, – стать самым могущественным из всех королей и восстановить частично утраченное величие Валусии. Мне мало дела до Валусии, хотя женщины и вино тут отличные, но чем сильнее Валусия, тем сильнее народ пиктов. Более того, с атлантом на троне, со временем объединится и Атлантида.

Кулл насмешливо рассмеялся. Ка-ну затронул его старую рану.

– Атлантида прокляла моё имя, когда я пошёл искать славу и богатство среди городов мира. Мы… то есть они – древние враги Семи Империй, и враги союзников Империй, как тебе прекрасно известно.

Ка-ну потянул себя за бороду и таинственно улыбнулся.

– Пусть так. Но я знаю, о чём говорю. Войны прекратятся, ибо в них нет выгоды; я вижу мир и процветание, где человек любит своего ближнего, а добро берет верх. Всего этого ты можешь достичь – если выживешь!

– Ха! – Кулл крепко сжал рукоять меча и так резко поднялся, что Ка-ну, ценивший людей так, как некоторые знатоки ценят породистых лошадей, ощутил прилив восторга. Валка, какой воин! Нервы и мышцы из стали и огня, способные к идеальной координации, инстинкт бойца, который делает воина внушающим ужас.

Но ни один из этих восторгов не отразился в его слегка саркастическом тоне.

– Ш-ш. Сядь. Посмотри вокруг. Сад пуст, сиденья пусты, тут нет никого, кроме нас. Ты ведь не боишься меня?

Кулл вернулся на место, окидывая сад настороженным взглядом.

– Это говорит в тебе дикарь, – задумчиво произнёс Ка-ну. – Если бы я задумал предательство, разве бы я устроил его здесь, где подозрения обязательно падут на меня? Ш-ш. Вы, молодежь, многому должны научиться. Мои вожди были не в восторге, потому что ты родился в горах Атлантиды, и ты втайне презираешь меня потому, что я пикт. Ш-ш! Я вижу в тебе Кулла, короля Валусии, а не Кулла, бесшабашного атланта, лидера налётчиков, атаковавших западные острова. Так и ты должен видеть во мне не пикта, а международного человека, фигуру мира. Теперь послушай эту фигуру. Если бы ты был убит завтра, кто бы стал королём?

Продолжить чтение