Читать онлайн Сказки бесплатно

© И. Кондрашова, иллюстрации, 2019

© АО «Издательский Дом Мещерякова», 2019

Сказка-притча о серебряной птице и жёлтой лягушке

Жила-была маленькая зелёная лягушка, нравом презлющая. Сидела она у подножия высокого дерева, в ветвях которого жила красивая и очень добрая птица с длинным хвостом.

Однажды лягушка сказала птице: «Желала бы я подняться на дерево и поглядеть, что оттуда, сверху, видно, да не знаю, как это сделать». Птица отвечала ей: «Я спущу тебе свой хвост, цепляйся за него, я подниму тебя на дерево».

И птица, которая была очень добра, опустила свой длинный хвост соседке. Но лягушка, прицепившись к самому красивому пёрышку, и не думала взбираться наверх, она принялась тянуть перо что было мочи.

– Эй, что ты там делаешь? – вскричала птица.

– Хочу вырвать пёрышко из твоего хвоста и сделать из него себе украшение, – отвечала лягушка и продолжала тянуть пёрышко к себе.

– Ну погоди, злодейка! – рассердилась птица и взвилась в небо, унося лягушку на своём хвосте.

– Ке-ке-кек-са! (что означает примерно: «Что там такое! Как это так?») – завопила квакушка, испугавшись не на шутку.

– Ты хотела узнать, что сверху видно, – вот и погляди!

Но лягушке было теперь не до того, и она взмолилась:

– Смилуйся! Отпусти меня на землю!

В это время птица пролетала над болотом и сказала:

– Открой рот – ты упадёшь в грязь и не расшибёшься, там тебе будет очень хорошо.

Лягушка разжала зубы и – плюх! – упала в болото.

Она и вправду не расшиблась, но болото было таким грязным, а лягушка так струсила, что из зелёной стала совсем жёлтой… И осталась такой на всю жизнь. А серебряная птица полетела к своему дереву и спела чудесную песню восходящему солнцу.

ХОТЕЛА ЛЯГУШКА ПОДНЯТЬСЯ НА ДЕРЕВО И ПОСМОТРЕТЬ, ЧТО СВЕРХУ ВИДНО, ТОЛЬКО НЕ ЗНАЛА, КАК ЭТО СДЕЛАТЬ

Степовик

У нас был сосед, человек уже немолодой, одинокий, но очень весёлый, разговорчивый, любивший рассказывать истории одну удивительнее другой. Он любил собирать нас, молодых людей, в кружок, усаживал подле себя и принимался за свои небылицы. Сам чёрт не разобрал бы, что в них было правдой, а что выдумкой. «Нет, это неправда!» – бывало, кричали мы в конце концов. А он лишь посмеивался да говорил нам: «Поживите да поглядите вокруг хорошенько, то ли ещё увидите!» Вот что он нам рассказал как-то вечером:

«Вы, верно, знаете, дети мои, бескрайние степи, что начинаются за Доном, вёрст за сто отсюда. Я часто езжу туда на охоту, ибо хоть дичи там и нет, да перепёлок – что мух. Вот однажды, в разгар сенокоса, оказался я поздно вечером в одном из этих мест и, не желая возвращаться в деревню, где блохи сожрали бы меня, решил провести ночь на одном из стогов, что, подобно огромным домам, возвышаются в эту пору вдоль Дона. Надобна лестница, чтобы на них взобраться. А взобравшись, чувствуешь себя как в раю.

Итак, я вскарабкался на один из таких стогов, волоча за собою бедного моего пса, который давился и отчаянно кашлял. Вот мы и наверху. Я расстелил свой охотничий плащ, собака моя тотчас же зарылась в сено, и мы приготовились заснуть крепким сном, ибо устали изрядно, можете мне поверить. Но прежде надо было оглядеться вокруг.

Боже, как здесь было красиво! Ночь царила везде: она зеленела внизу, синела вверху, серебрилась повсюду, а Дон – что за великолепная золотая лента, отливающая то атласом, то муаром! А какой аромат, и как поют птицы! Ибо одни горожане воображают, что ночью птицы спят. А ветер, что нежно касается ваших щёк после того, как разбудил и приласкал столько цветов!

Испустив, по примеру моего пса, глубокий вздох, я уже собирался заснуть, как вдруг услышал, что кто-то ходит по стогу… Шаги были лёгкие, почти боязливые, однако направлялись они ко мне… Я приподнялся на локте и увидел нечто, что вас удивило бы так же сильно, как и меня, а может быть, и более.

Я УВИДЕЛ ПЕРЕД СОБОЮ СИДЯЩЕЕ НА СПИНЕ СТЕПНОЙ ЧАЙКИ КРОШЕЧНОЕ СУЩЕСТВО…

Я увидел перед собою сидящее на спине степной чайки крошечное существо ростом с локоток, похожее на человека, но сделанное из тех сухих веточек, что встречаются на дорогах и которыми пользуются птицы для постройки гнёзд; на его большой голове из зелёного мха был персидский колпачок из сухой соломки. Две круглые чёрные ягодки были у него вместо глаз, и, ей-богу, казалось, он ими прекрасно видел; крючковатый корень служил ему носом, а пучок степной травы, называемой ковыль, заменял бороду. На нём была крестьянская курточка из торфа, перепоясанная на бёдрах стебельком лопуха, и он важно переставлял свои ножки, обутые в башмачки со шпорами из бересты.

Не успел я прийти в себя от удивления, как человечек спрыгнул со своего коня, передал его кулику, которого я до сих пор не заметил и который, по-видимому, исполнял роль грума, а затем приблизился ко мне, спокойно уселся и, представившись самым серебристым на свете голоском, поздоровался, после чего спросил меня, хороша ли была охота».

Капля жизни

У одного бедного мальчика заболели отец и мать; мальчик не знал, чем им помочь, и сокрушался.

Однажды кто-то и говорит ему: «Есть одна пещера, и в этой пещере ежегодно в известный день на своде появляется капля чудодейственной живой воды, и кто эту каплю проглотит, тот сможет исцелять не только недуги телесные, но и душевные немощи». Скоро ли, долго ли – неизвестно, только мальчик отыскал эту пещеру и проник в неё. Она была каменная, с каменным растрескавшимся сводом.

Оглядевшись, он пришёл в ужас: вокруг себя увидел он множество гадов самого разнообразного вида, со злыми глазами, страшных и отвратительных. Но нечего делать, он стал ждать.

Долго ждал он.

Наконец видит: на своде появилось что-то мокрое, что-то вроде блестящей слизи, и вот понемногу стала навёртываться капля, чистая, как слеза, и прозрачная. Казалось, вот-вот она набухнет и упадёт.

Но едва только появилась капля, как уже все гады потянулись к ней и раскрыли свои пасти. Но капля, готовая капнуть, опять ушла.

Нечего делать, надо было опять ждать, ждать и ждать. И вдруг увидел он, что мимо него, чуть не касаясь щёк его, потянулись кверху змеи и гады разинули пасти свои. На мальчика нашёл страх: вот-вот, думал он, все эти твари бросятся на него, вонзят в него свои жала и задушат; но он справился со своим ужасом, тоже потянулся кверху, и – о чудо! – капля живой воды упала ему прямо в раскрытый рот.

Гады зашипели, подняли свист, но тотчас же посторонились от него, как от счастливца, и только злые глаза их глядели на него с завистью.

ВОКРУГ СЕБЯ УВИДЕЛ ОН МНОЖЕСТВО ГАДОВ САМОГО РАЗНОГО ВИДА…

Мальчик недаром проглотил эту каплю – он стал знать всё, что только доступно человеческому пониманию, он проник в тайны человеческого организма и не только излечил своих родителей – стал могуществен, богат, и слава о нём пошла далеко по свету.

Самознайка

I

Жили-были два мальчика – два брата. Один из них был самоуверен и нерассудителен, другой – рассудительно-мнителен. Первого из них звали Самознайкой, так как он ни над чем не задумывался и постоянно восклицал: «О! Это я знаю… это я знаю!» Другого мы будем называть просто – Рассудительный. Это же были не настоящие их имена, а прозвища. В окрестностях, где жили мальчики, был старый, густой и заброшенный сад, и сказали им, что в этом саду есть пещера и что тот, кто найдёт её, получит клад; но, чтоб войти в неё, надо произнести два слова и чтоб каждое слово состояло из трёх слогов. Самознайка и говорит брату: «Пещера?! Какая пещера? О, я знаю, я её видел, я сейчас же пойду и найду её». Пошёл, долго искал, страшно устал и ничего не нашёл.

Рассудительный, напротив, стал мало-помалу расспрашивать старых людей, и один дряхлый, очень дряхлый садовник указал ему спрятанную в зелени голубую дверку.

– Вот тут пещера, – сказал он.

– Ну, так и есть, я знал, что голубая дверка, – заметил Самознайка, когда брат рассказал ему о своём открытии. – Я это знал, я мимо проходил… и тотчас же пойду, скажу два слова и войду в неё.

Побежал, наговорил кучу трёхсложных пар слов, но дверка не отворилась.

Вслед за ним пошёл Рассудительный и сказал: «Пе-ще-ра, от-во-рись!» И она отворилась. И вошёл он в сумрачный грот и видит: в гроте сидит зелёная женщина, или фея. Очень удивился. Зелёная фея приняла его недружелюбно; он ясно видел, что она на него зла и что ей досадно.

– Ну, хорошо, – сказала она, – я отдам тебе клад, только с уговором: возьми и съешь это зелёное яблоко, я хочу тебя им угостить.

Рассудительный подумал, подумал и не взял этого яблока. «Ведь она, – рассуждал он, – меня приняла недружелюбно, из каких же благ она станет угощать меня?»

– Нет, – сказал он, – я лучше приду в другое время.

Не взял у неё яблока и ушёл. Рассказал об этом брату.

– Ах, какой же ты, как тебе не стыдно! – стал укорять его брат. – Феи всегда угощают яблоками, я это слышал… я это знаю… – И тотчас же побежал в пещеру.

– Пещера, отворись!

Пещера отворилась. Самознайка смело вошёл и, увидавши зелёную женщину, тотчас же взял яблоко и стал его есть. Съел и вдруг чувствует, что формы его меняются, что он делается всё меньше, меньше и меньше…

Фея превратила его в ящерицу.

II

Рассудительный долго ждал брата – и не дождался. Он знал, что брат побежал в пещеру, и пошёл его искать.

– Где мой брат? – спрашивает он зелёную женщину.

– Не знаю, – отвечает ему зелёная женщина.

Он поглядел ей в глаза и усомнился:

– Ну, я до тех пор не выйду, пока ты мне не скажешь, где мой брат.

Зелёная женщина знала, что, если человеческое существо в её гроте пробудет с ней два часа, она пропала – она должна будет уступить все свои сокровища и исчезнуть. Но до двух часов ещё оставалось немало времени, и она упрямилась. Вдруг видит Рассудительный, что одна из ящериц подбегает к нему, поднимает свою головку, глядит ему в глаза, прижимает к себе свои передние лапки и даже, показалось ему, старается перекреститься…

«Уж не это ли мой брат?» – подумал Рассудительный.

– Не уйду, – сказал он решительно, – пока не увижу брата.

Время шло. Делать было нечего, фея произнесла какие-то магические слова и дотронулась до ящерицы своим жезлом.

И вдруг эта ящерица стала пухнуть, пухнуть, расти, расти…

Шкурка её лопнула, и выскочил из неё Самознайка.

– Вот и я! – воскликнул он как ни в чём не бывало.

Зелёная же фея, чтоб как-нибудь избавиться от посещений их, предложила Рассудительному взять у неё довольно большую сумму золота и серебра, с тем только, чтоб он уж больше не посещал её. Рассудительный не был жаден – взял деньги и поделился с братом.

САМОЗНАЙКА СМЕЛО ВОШЁЛ И, УВИДАВШИ ЗЕЛЁНУЮ ЖЕНЩИНУ, ТОТЧАС ЖЕ ВЗЯЛ ЯБЛОКО И СТАЛ ЕГО ЕСТЬ

Получив деньги, Самознайка тотчас же отправился путешествовать.

Где-то по дороге заехал он в гостиницу, велел подать себе самый дорогой обед и – главное – устриц, о которых он слыхал как о лакомом блюде и о которых не имел никакого понятия.

– Прикажете вскрыть? – спрашивает его слуга.

– Вскрыть! Какой вздор! Подайте мне их в целости, я не желаю, чтоб их вскрывали.

Ему приносят устрицы в раковинах. Он пытается грызть их и никак не может. Все смеются.

– Тьфу! Какие старые устрицы вы мне подали! – говорит Самознайка. И уезжает, сопровождаемый хохотом всей трактирной прислуги.

Долго ли, коротко ли путешествовал наш Самознайка – неизвестно; известно только, что он порастранжирил все свои деньги и наконец заехал в какое-то очень далёкое и очень своеобразное государство. Тут узнал он, что царь хочет в саду своём построить павильон и выбирает для этого самых лучших архитекторов. Самознайка тоже является к царю и уверяет его, что строить он умеет так, как никто, и что выстроит он ему не павильон, а чудо. Царь, поражённый его смелостью, поручает ему постройку.

Строит, строит Самознайка – и удивляет всех архитекторов: всё у него валится, а крыша покрывается картонной бумагой. Наконец архитекторы докладывают царю, что Самознайка не только взялся не за своё дело, но не знает даже таблицы умножения.

Повели Самознайку на допрос. После допроса Самознайка сказал царю, что он всё знает, но что в государстве совсем не та арифметика и что там у него, в его отечестве, считают совершенно иначе. Оставили его достраивать павильон.

Пришёл сам царь и видит, что павильон оклеен бумагой и покрыт картоном. Царь так рассердился, что Самознайка осмелился обмануть его, что тотчас же велел его засадить в тюрьму.

(Здесь небольшой пропуск о том, как Рассудительный, узнавши, что брат его в тюрьме, решается ехать и во что бы то ни стало спасти его. Как он подкупает стражу и уговаривается с Самознайкой бежать из города. Всё им удаётся как нельзя лучше, но Самознайка уверяет брата, что он очень хорошо знает, какой дан караулам пароль и лозунг, и так завирается на заставе при выходе из города, что его ловят, опять сажают в тюрьму, по приказанию царя судят и присуждают к спринцовочной казни, изобретённой только в этом государстве и всегда совершаемой в присутствии всего двора.)

III

Давно уже Самознайка слышал об этой спринцовочной казни и, так как не раз видал в аптеках разные спринцовки, думал, что эта казнь не что иное, как потеха.

«Ну, – думает, – что за беда, что будут в меня брызгать… Всё это пустяки, всё вздор эта казнь!»

И очень храбрился он в своём заточении. Наступил наконец и день самой казни.

За ним пришли. Самознайка вдруг испугался – стал плакать и вырываться. Но как он ни плакал, как ни вырывался из рук, привели его в огромную залу, наполненную высшими представителями правосудия и придворными.

Царь сидел и смотрел на приготовления.

Самознайку раздели и посадили на возвышении спиной к открытому окну. Против скамьи, куда посадили Самознайку, стояла огромная спринцовка, поршень которой натягивался посредством особенного механизма с пружинами. Спринцовку эту одним передним концом погрузили в огромный чан и поршнем стали натягивать воду.

Наконец поршень натянули, закрепили и трубку стали нацеливать на Самознайку, который был бледен, как смерть, и весь дрожал от страха.

– Пущай! – крикнул царь.

И вдруг из спринцовки с шумом, точно выстрел, вылетела широкая струя холодной воды. Струя была так сильна, что Самознайка не мог удержаться и, подхваченный силой воды, вылетел вместе с нею в открытое окошко.

IV

За окошком был царский фруктовый сад, где было множество вишен. Вишни эти были только что собраны, лежали на земле в виде громадных куч.

К счастью для Самознайки, он, вылетев из окошка, упал и ткнулся именно в одну из этих вишнёвых куч и тотчас же весь зарылся в ягодах.

Царь немедленно приказал во что бы то ни стало, живого или мёртвого, отыскать его. Но сколько ни искали его в саду, никто нигде не мог найти его.

Царь очень рассердился, топнул ногой и объявил, что всех судей, всех сторожей и даже жён и дочерей их подвергнет точно такой же спринцовочной казни. Но все поиски оказались тщетными. Придворные трепетали за участь своих родных и знакомых.

В это время в городе оказался Рассудительный. Следя за участью брата, он узнал от придворных, что брат его пропал, точно улетел, что он, вероятно, какой-нибудь колдун и что беда, большая беда всем, если не найдут его. Рассудительный подумал и отправился к царю. Так и так, говорит, позвольте мне отыскать Самознайку – может быть, я и найду его.

– Хорошо, – говорит царь, – ступай ищи, и беда твоя, если ты мне не найдёшь его.

Рассудительный взял с собой кое-кого из прислужников, пошёл осматривать сад и подошёл к тому окошку, из которого вылетел несчастный брат его.

– Брат, где ты? Откликнись! – кричит Рассудительный. Молчание.

– Самознайка! Где ты?.. Подай голос!

Ни гу-гу.

Самознайка, наевшись вишен, сидел в своей куче и не подавал голоса. «Хорошо же!» – подумал Рассудительный и завёл разговор со своими провожатыми.

«БРАТ, ГДЕ ТЫ? ОТКЛИКНИСЬ!» – КРИЧИТ РАССУДИТЕЛЬНЫЙ. МОЛЧАНИЕ

– А что, братцы, – спросил он, – знаете вы, сколько всего частей света?

Те подумали и отозвались незнанием.

– А я знаю! – пропищал чей-то голос из вишнёвой кучи.

Самознайка не вытерпел, чтоб не показать своего знания, и выдал себя. Его тотчас же и нашли, вытащили из кучи, всего выпачканного в вишнёвом соку, с сизыми губами и полным животиком. Рассудительный не дал Самознайке ни вымыться, ни оправиться и, не без умысла, в таком виде повёл его к царю, – он знал, что царь расхохочется. И действительно, царь расхохотался и уже готов был Самознайку простить и отпустить на все четыре стороны.

– Ха-ха-ха! – хохотал он. – Хорош! Хорош ты, клистирный архитектор!.. Ну а разве ты не знаешь, сколько частей света?

– Знаю-с, – смело и весело отвечал Самознайка.

– Ну, сколько же, по-твоему?

– Шесть, – отвечал Самознайка. – Европа, Азия, Африка, Америка и Австралия.

– Тут только пять, какая же шестая?

Самознайка задумался. «Надо же что-нибудь отвечать, – подумал он. – Но какая же шестая?»

– Какая шестая?! – сказал он не без некоторой наглости. – А шестая часть света – это География.

– Не слыхал я о такой части света, – сказал царь. – А если есть такая часть света, то я дам тебе солдат в провожатые, велю держать тебя на цепи, чтоб ты не убежал; а ты садись верхом и поезжай в эту Географию, покажи им шестую часть света и привези мне оттуда фруктов – я хочу узнать, какие фрукты растут в Географии.

Последний колдун[1]

Оперетта-фантазия в двух действиях

Текст Ивана Тургенева

Музыка Полины Виардо

Немецкий перевод и обработка Рихарда Поля

Действие I

Лесная чаща. Только что начинается рассвет. Слева – старый, полуразвалившийся дом. В окнах его виден слабый свет. Дом этот – всё, что осталось от стоявшего здесь некогда замка. Справа – открытое место, с небольшим, скромным садиком. В самой глубине сцены сквозь стволы деревьев поблёскивает бьющий из скалы родник.

ЯВЛЕНИЕ 1

При поднятии занавеса несколько эльфов уже находятся на сцене. Остальные эльфы и русалки постепенно сбегаются со всех сторон.

№ 1. Хор эльфов и русалок, Амариллис.

Эльфы.

Эй, кто там?

Быстро к нам!

Русалки.

Все мы здесь!

Новость есть?

Эльфы.

Сёстры, к нам! Все вместе

Предадимся сладкой мести:

Ночь за ночью, как напасть,

Старика помучим всласть —

Наша власть!

ЭЙ, КТО ТАМ?

БЫСТРО К НАМ!

Гляньте вниз —

Как он скис!

Амариллис.

Вот он у камина пляшет,

Палочкой волшебной машет,

Злится, бедный, хочет

Печь разжечь!

Эльфы.

Как вокруг плиты он пляшет,

Палочкой волшебной машет,

Злится, бедный, хочет

Печь разжечь!

Амариллис.

Ничего, пускай позлится,