Читать онлайн Бриллиантовый браслетик бесплатно

Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)

В оформлении использована фотография:

Глава 1

Жёлтый «Московский» вокзал, как обычно, был забит пассажирами. Казалось, что это самое распространенное место, где можно встретить знакомое лицо. Большая часть людей мирно сидели на чемоданах, равнодушно посматривая на мельтешащие ботинки и спины встречающих или отправляющихся в путь. Некоторые ловили «позитивный момент» и в таком некомфортабельном месте, как вокзал. Они заходили в многочисленные «закуточки», манившие поблескивавшими огоньками, и с серьезным видом выбирали чего бы пожевать. Чаще предпочтение отдавали всякой «стряпне»: беляшам, «хот-догам», пицце. Запивали пенившимся «Невским», а потом шли курить на улицу, волоча за собой «китайские» сумки и чемоданчики на колесиках.

Жизнь бурлила. Почему-то именно в такие минуты пожилая женщина ощущала ничтожность человеческого бытия. Ведь каждый день погибают десятки, а, может, и сотни людей, однако смерть их не накладывает, ровным счетом, никакого отпечатка на эту «бегущую массу». Только узкий кружок самых близких скорбит по своей потере, а потом… все снова идет по кругу. Высоченная новогодняя елка перед черным постаментом Петра доживала свои последние денечки. Праздничная агония давно сменилась скучными буднями, которым так не хватает яркости игрушечных шаров, блеска мишуры и восхищенных свистов фейерверка. Нужный поезд объявили почти за час до отправления. Привычная суета стала напрягать, и организм затребовал покоя. Погода на улице не слишком отличалась от той, которая царила на вокзале. Разнообразие привносил «пикантный» питерский ветерок, с влажными снежинками. Небо стало морщиться серыми складками, которые намекали на скорое приближение вечера. Она мелкими шажками двигалась к поезду, предательски раздавливая крупицы снега, наивно стремившиеся коснуться влажной земли. Сырой морозец неприятно давил на кости. Розовощекая проводница, с кудрявым чубчиком и пышными формами, пританцовывая, сверила билет с паспортом. Через минуту женщина оказалась в вагоне. Обычно ей нравилось «путешествовать» между двух «столиц», но на этот раз беспокойство охватывало все ее нутро. Виски лихорадочно перестукивались друг с другом похожими вопросами: «Что с Вероникой?», «всё ли с ней в порядке?».

В вагоне были только сидячие места. К своей странной радости Валентина Петровна обнаружила, что попутчики еще не подошли. Ей нравилось общаться с разными людьми на интересные темы. Но теперь, увы, был не тот случай, – хотелось просто отстраниться от всего и всех и подумать о Веронике. Она уютно расположилась у окошка, на которое садились блестящие полуснежинки. Пузатенькая, но малогабаритная клетчатая сумка уместилась рядом, под правым боком. Руки постепенно стали отходить от мороза, неприятно покалывая в области ногтей. Бледное солнышко уже окончательно скрылось в увесистых тучах, устав бороться с темнеющим небом. Край левого глаза и уши уловили шебуршащее движение рядом.

– Здравствуйте! – приветливо улыбаясь, воскликнула молодая девушка среднего телосложения. Ее прямые волосы, с жидкой челкой, слегка растрепались по плечам, светло-карие маленькие глаза, с коротенькими ресничками, наивно улыбались. Валентине Петровне показалось, что от этой девочки веяло какой-то чистотой и детской порядочностью.

– Здравствуйте, – ответила женщина, мягко улыбнувшись попутчице. Девушка умело зашвырнула на самую верхнюю полку черный рюкзачок с зелеными кармашками. Ее бурлящая энергия, которой явно не хватало места в тесном «паровозе», передалась и женщине. Внутри закопошилось странное чувство, словно срочно нужно куда-то бежать или что-то делать. Девушка уселась, и вокруг повисло наигранное спокойствие.

– А Вы до Москвы едете? – спросила «веретёшка».

– Нет, мне выходить через три с половиной часа. Еду в гости, к племяннице. Девушка подвинулась, расположившись напротив собеседницы, и ее глаза заблестели.

– Ой, нам, наверно, до одной станции? Мне нужно в Б…

– И мне туда. Только потом еще на машине добираться.

– А я к родителям еду…, – домой, – улыбнувшись на выдохе, сказала девушка.

– А откуда? Из гостей? Или училась? – пожилая дама вдруг почувствовала, что ей крайне приятно будет поддержать беседу.

– Да я, вот, сессию сдавала. Думала, что не переживу этот кошмар! Теперь со спокойной душой можно и отдохнуть немножко. – А Вас как зовут? – вспомнила молоденькая особа. – Валентина Петровна. А тебя как? Ведь можно на «ты», да?

– Да, конечно! Меня можно по-простому, – Алька. Меня все так называют. Я уже привыкла! – «Алька» мило улыбнулась, наполняя пространство светом и теплом.

Поезд тронулся и медленно пополз по рельсам. Влажные снежинки таяли на пыльном изнутри стекле с неимоверной скоростью. Валентина Петровна облегченно вздохнула, понимая, что попутчиков, возможно, больше не прибавится. Ей нравилась эта искренняя и неугомонная девочка, способная, похоже, добиться в жизни многого.

– На кого учишься, Аля? Кем хочешь стать?

Девушка воодушевленно подвинулась ближе, небрежно распластав локти на столе, и пожилая женщина увидела смешные «конопушки» на ее носу.

– Учусь я на дизайнера одежды, – и в жизни пригодится, и, вроде, специальность оплачиваемая…, – Аля замолчала, словно чего-то не договорив, уставилась в одну точку, над головой Валентины Петровны, выдохнула и продолжила: – А, вообще, всегда мечтала открыть свое детективное агентство. С детства зачитывалась всякими криминальными историями! – она живо засмеялась, как ребенок, и успокоилась, словно выжидая одобрения более опытного человека. Но Валентина Петровна снова ушла в свои мысли, вспомнив о Веронике.

– У меня племянница, Ника, работает в фирме как раз по твоей специализации. Сначала была моделью, потом удачно вышла замуж за человека обеспеченного и очень любящего ее, и сейчас сама владеет агентством. Глаза Альки «распахнулись», рот приоткрылся, как будто она хотела, но не могла что-то целиком проглотить.

– А она красивая, Ваша племянница?

– Да, очень. У нее пышные белокурые локоны, бирюзовые глаза, с густыми ресницами, «осиная» талия, – женщина, не моргая, рассказывала Альке о Веронике, доставая драгоценный образ из своей памяти. – Здорово! – девушка неподдельно порадовалась за Веронику, словно знала ее всю жизнь. – Она всегда хотела добиться каких-то высот, с детства была немножко избалованной, эгоисткой…, но в этом не ее вина, а упущение родителей…, – Валентина Петровна тяжело вздохнула и замолчала. Алька на минуту тоже затихла. Лишь стук железных колес прерывал их безмолвие. – А почему Вы говорите о ней с такой грустью? Что-то случилось? – любопытная Алька не могла не задать этого вопроса, однако очень желала услышать, что с Вероникой все в порядке. – Надеюсь, что нет. Я и еду, чтобы это выяснить. – Валентина Петровна умом понимала, что не стоит нагружать постороннего человека своими проблемами, но так хотелось скинуть часть душевного груза на чьи-нибудь плечи! – Просто я никак не могу связать некоторые вещи в одно целое. Женщина бросила беглый взгляд на попутчицу и поняла, что именно в этот момент внимание Альки включилось на «максимум». Ее зрачки «застыли», ресницы замерли в горизонтальном положении, само тело не двигалось. Валентина Петровна улыбнулась и полезла в пузатенькую сумочку, которая так и стояла у окошка. Дрогнувшей рукой она извлекла два небольших листка. – Вот мне пришли телеграммы. Первую принесли 19 января, а вторую – 23 января, то есть сегодня, с утра.

Девушка, молча, поднесла первую телеграмму почти к самому носу и прочла следующее: «т. Валя, я виделась с отцом, он серьезно болен. Люблю, целую, Ника».

– А вот это пришло сегодня, – и женщина протянула Альке вторую бумажку:

«т. Валя, у меня все замечательно, собираюсь в отпуск. Уезжаю надолго. Вера».

– Да, действительно, тексты не состыковываются.

– Вот и мне это показалось странным. Ладно, если бы я не знала с детства свою девочку…, ну, не могла Ника уехать отдыхать, когда отец болен.

– Они редко виделись?

– С кем? – Валентина Петровна, казалось, размышляла настолько активно, что сама запуталась в собственных мыслях.

– С отцом, – чуть удивившись, подсказала Алька.

– Отец оставил Веронику с матерью, когда дочке не исполнилось и года. Вероника мне двоюродная племянница. Мать ее, Татьяна, частенько выпивала, встречалась с друзьями, а ребенку очень не хватало заботы и любви. Сначала Таня говорила ей, что отец уехал…, потом, что умер…, а однажды, когда Ника подросла, в пьяном угаре выпалила, что отец их бросил. Конечно, вынести такую жену было непросто…, но кинуть ребенка…, – это преступление. – И все эти годы они не виделись? – голос веселой Альки несколько стих и шелестел сейчас как в канун Рождества, во время страшного гадания.

– Нет, не виделись. Но я-то знаю, что Ника всю жизнь мечтала найти отца. Сколько ночей она проревела в подушку, повторяя заветное слово «папа». Она никогда его ни в чем не винила, а считала Татьяну плохой матерью. Только после ее смерти немного смягчилась. Альке вдруг показалось, что в левом зрачке женщины она явно увидела свое отражение. Так обычно бывает, когда человеку напротив очень хочется заплакать.

– А сколько Веронике было тогда лет?

– Четырнадцать. А сейчас ей уже тридцать три.

– Татьяна болела?

– Нет, ее сбила машина. Я сразу забрала Нику к себе. Мне немножко было с ней сложновато, особенно поначалу: она – подросток, а я – взрослый человек, которому далеко за пятьдесят. Но в глубине души мы обе знали, что нуждаемся друг в друге, что у меня, кроме нее, больше нет никого, как и у нее, если не считать детской мечты о свидании с папой.

– И как произошла их встреча с отцом?

– Я не знаю. В телеграммах вся информация, которой я владею.

– Может, она разочаровалась после того, как увидела отца? Все же столько лет прошло. Пока он был для нее недосягаемой сказкой, она помнила его, а когда сказка превратилась в быль… Валентина Петровна неуверенно покачала головой: – Не знаю. Но она очень его любила. Однажды на День рождения, когда ей исполнилось пять лет, кто-то подарил ей куклу. Она упрямо повторяла, что игрушку купил папа. А когда задувала свечки на торте, вслух произнесла свое желание: «Хочу, чтобы папа пришел».

Ее глазки были полны надежды, а пухленькие ручки с любовью прижимали к груди рыжеволосую куклу Дашу. Иногда Вероника бывает эгоисткой, но сколько бы горечи ей ни причинил близкий человек, в тяжелую минуту она всегда помогает.

– Вы думаете, что она на самом деле никуда не поехала, а обманула Вас?

– Не знаю. Вообще, если Вероника уезжала куда-то, особенно надолго, то она всегда мне звонила или наведывалась погостить дня на два. Ей нравился Питер. Она скучала по нему. – Возможно, не было рядом телефона, «мобильный» разрядился, и она не смогла позвонить…, может, непредвиденные обстоятельства заставили резко изменить планы?

– Еще одна вещь насторожила меня. Телеграммы Вероника всегда подписывала традиционно: «Люблю, целую, Ника», а здесь – пустое «Вера»…, тем более, что «Верой» она чаще бывала для коллег и некоторых знакомых, а для меня – «Никой», – с самого детства.

– Не накручивайте себя раньше времени. Вот приедете, и все встанет на свои места. Потом еще смеяться будете над собой.

– Спасибо, Аля. Ты мне очень помогла. Может, я и вправду напридумывала себе всякой ерунды…, – это все старость! – Валентина Петровна по-доброму улыбнулась, с благодарностью посмотрев на свою попутчицу.

Маленькие снежинки, по-прежнему падавшие на дребезжащее стекло, таяли и превращались в изогнутые мокрые дорожки. За разговором время прошло почти незаметно. Некоторые пассажиры двинулись ближе к выходу.

– Ну, вот, мы и приехали! – выдохнула женщина, натягивая бежевый берет и застегивая сумочку. – Да, наконец-то дома! – Аля была почти счастлива. – Алечка! Может, запишешь мой телефон, – вдруг тебе что понадобится по работе или учебе? Вероника никогда не откажет.

– Правда? Ой, спасибо! И Вы мой запишите на всякий случай. Позвоните хоть, как там Вероника, чтобы я не переживала.

– Ника научила меня звонить и телефоны запоминать. А вот с письмами до сих пор не могу разобраться, – она мне целую шпаргалку накатала, – я по ней и набираю! – Обе рассмеялись и вышли на свежий, слегка морозный воздух. Было прохладно, но пахло весной. «Подмосковная» погода мало отличалась от «питерской». Легкий ветерок подхватывал «белые точки» и хаотично разбрасывал их, успевая слабо покружить над землей. Попрощались. Аля отправилась домой, а Валентина Петровна – искать машину, чтобы доехать до Вероники. Девушка еще раз взглянула на попутчицу: бежевый берет с черной розой сбоку гармонировал со светлым пальто, сидевшим почти строго по фигуре. Сзади Валентина Петровна смотрелась как миниатюрная женщина лет сорока пяти. «Да, можно только предполагать, насколько красива Вероника» – пронеслось в голове у девушки. Она еще в течение двадцати минут прокручивала в памяти разговор с собеседницей в вагоне, но особо не надеялась, что та ей позвонит. Валентина Петровна неспеша добрела до стоявшей неподалеку белой «Волги», старого образца, и, назвав некоторую сумму и адрес, плюхнулась на заднее сиденье. Внутри «пахло» сигаретами и дешевым освежителем «елочка», от которого мутило и кружилась голова. Вечерние улицы быстро проносились в стеклах, забирая желтые фонари и голые деревья, уставшие от странной погоды. Небольшие магазинчики и бары, мигавшие холодными брызгами, активно готовились к встрече с запоздавшими, но щедрыми посетителями. Блестящая дорога скрипела под колесами, плавно поворачивая налево. Светофоры не работали и показывали только красные фигурки «пешеходов». Несмотря на непродолжительный по времени путь, женщина ощущала сейчас слабость во всем организме. И даже притарно-ванильный антиаромат в машине не заставил бы ее выйти на улицу. Хотелось укутаться в ватное одеяло, подвинуться к камину, изгонявшему огненные язычки, и, глядя сквозь них, попивать натуральное итальянское вино. На несколько минут она унеслась в какой-то иной мир, полный детских радостей и удовольствий. Это была сказочная страна, где лето не кончалось. Снег и холод она не любила, так как они ассоциировались с войной…

… Война беспощадно забрала у нее родителей, и на девятом году жизни девочка попала в интернат. Через пять лет судьба свела ее с одной парой, которые стали ее приемными мамой и папой. Им было обоим за сорок, и они потеряли в 1942-ом своих детей, восемнадцати и двадцати лет. Старший Павел пропал без вести, а младший Сергей погиб. Иногда Валентине Петровне казалось, что ее жизнь круто изменилась со смертью родителей, тогда, в девять лет. Все словно шло по другому пути, который уготован был не ей, а постороннему человеку. Она знала, что жила у неродных отца и матери, которым было удобнее морально и физически воспитывать подростка, а не маленького ребенка. Они пытались, нет, надеялись отдать ей нерастраченные любовь и нежность, хранимые в сердцах для сыновей.

Юная Валентина смогла благодаря им получить хоть какое-то образование. Но у нее не было друзей и подруг, она редко виделась со знакомыми и выбиралась из дома. Возможно, родители в глубине души любили ее по-своему и боялись потерять последнюю надежду на счастье. Но Валентина ощущала себя ничьей в этой семье и во всем мире. Мать контролировала ее действия каждую минуту: когда открыла глаза, сколько съела за завтраком, как ответила отцу в разговоре и во сколько отправилась в постель. У девушки не было своей личной жизни, – она тоже принадлежала родителям. Валентине казалось чуждым понятие настоящей влюбленности, первого свидания, бессонных ночей из-за вскруживших голову синих глаз молодого человека. Все эти важные частички бытия прошли мимо нее, и не подумав задержаться на мгновение. Вместе с Сергеем воевал его друг Виктор, которому удалось вернуться с фронта. Иногда он приходил в их дом, беспокоился о самочувствии родителей товарища и рассказывал о том, как они воевали. Однажды Виктор подошел к Валентине, немного смущаясь, посмотрел на нее и предложил «свое сердце». Валя была невысокой, худощавой девушкой, с длинными серовато-блондинистыми волосами. Вряд ли ее можно назвать «красавицей», но скромность и чрезмерная доброта добавляли в образ обаяния. Родители спокойно реагировали на их встречи, и Валя понимала, что они только «за» их брак в дальнейшем. Все так и произошло. Едва ли Валя любила Виктора, скорее, спутала привычку с высоким чувством. Это был надежный и спокойный человек, с которым даже ей иногда бывало скучновато. Но так они прожили более тридцати лет, а потом Виктор умер от сердечного приступа, – он с детства был слаб здоровьем. Валентина в возрасте «чуть за пятьдесят», осталась одна. Детей не было, так как муж болел. А после его смерти возраст уже не позволял наверстать упущенного.

Глава 2

– Женщина! Мы приехали. Этот дом? – сиплым голосом спросил недовольный водитель. Валентина Петровна встрепенулась от неожиданного вторжения в ее воспоминания. Машина стояла на обочине влажной дороги, прямо перед железным забором, прикрывавшим от посторонних глаз недешевое великолепие дома из красного кирпича.

– Да, спасибо. Женщина рассчиталась и вышла наружу. Мерзкий ветерок, стараясь сбить ее с ног, задувал в уши и спину. Она, уставшая, бормоча про себя какие-то молитвы, нерешительно нажала на звонок. Дверь открыл растерявшийся Вячеслав. С пару секунд он, молча, стоял на пороге, словно считая время, а потом очнулся.

– Здравствуйте, Валентина Петровна! – как-то не совсем правдоподобно обрадовался он. – Добрый день, Вячеслав. Я извиняюсь за столь неожиданный визит…, – начала, было, женщина, но хозяин почти втолкнул ее внутрь, прикрывая дверь.

– Вы проходите, а-то там холодно. Что-то случилось? – беспокоился молодой человек. – Я приехала к Веронике. Она дома? – Валентина Петровна, глядя на Вячеслава умоляюще, «копошилась» в его мозгах. Он молчал. Полуминутная тишина превратилась в мучительный час. Этот взгляд, которым смотрел сейчас на нее муж племянницы, казался незнакомым. Вячеслав был довольно влиятельным человеком в своем кругу. Он держал сеть элитных кафе и баров по городу, уже на тот момент, когда Вероника представила его тетушке. С пожилой женщиной он вел себя обходительно, но по всему было видно, что он отнесся к ней ровно, – она ему, ни мешала, ни помогала своим присутствием. За Никой он ухаживал недолго, но красиво: шикарные цветы, драгоценности, – любые капризы. Он возил ее на дорогих машинах по различным ресторанам, – кто же откажется от такого претендента на руку и сердце? К тому же Вячеслав всегда был очень привлекателен: высокий, широкоплечий, смугловатый мужчина, с черными, как уголь, глазами.

Вот и сейчас он сидел перед ней, и казалось, сам просил о помощи.

– Дело в том, что Вероника уехала в отпуск с одной из своих подруг.

– Но куда? И почему так резко? – недоумевала женщина.

– Я сам не совсем в курсе. Она мне позвонила всего лишь на минуту и сказала, что уезжает сразу после работы. Это было вчера вечером. Но она что-то говорила о телеграмме, которую собиралась Вам отправить. Разве Вы ничего от нее не получили?

– Да, получила, и не одну, – женщина кинулась рыться все в той же клетчатой сумочке, доставая «драгоценные» телеграммы. – Первая пришла 19 января, – и Валентина Петровна сунула ему одну из бумажек. Вячеслав дрогнувшей рукой принял ее и начал читать, морщась от изумления. Его лицо менялось с каждой долей секунды, а глаза все бегали и бегали по листку с непонятным текстом. – Как? С каким отцом она виделась? – кажется, не понимал молодой человек.

– Со св-своим, – запинаясь, ответила женщина.

– А разве он не умер, когда ей был год?

– Простите…, наверное, Вы не все знали о Нике…, на самом деле он бросил их с матерью, и до этого момента, насколько я понимаю, они не встречались. С полминуты Вячеслав сидел, не двигаясь, словно пытаясь разрешить наисложнейший ребус, а потом, коротко выругавшись, бросился к Валентине Петровне. – Но почему она скрыла от меня про отца? Неужели она думала, что из-за этого я потеряю к ней интерес? – Мужчина присел перед тетушкой жены на корточки и взял ее за руку, умоляюще заглядывая в лицо. На секунду Валентине Петровне показалось, что она больше никогда не увидит и не услышит Вероники. Может, Вячеслав чего-то не договаривает? Возможно, у его жены есть враги или кто-то угрожает ему самому? Ведь когда ты довольно успешный бизнесмен, всегда нужно быть начеку. Вячеслав отвернулся, стараясь скрыть нахлынувшие чувства.

– Не знаю, что двигало ею, когда она поведала Вам «свою» правду, но, наверное, так было лучше для нее. Молодой человек широкими шагами измерил кухню и направился к окну. Он стоял спиной к Валентине Петровне, и она еще раз обратила внимание на его отлично сложенную фигуру. От него веяло мужественностью, силой, и сейчас женщина была искренне рада, что Вероника не ошиблась с выбором мужа. Тем более, что Вячеслав всегда любил ее, – это чувствовалось. – Вы сказали, что была не единственная телеграмма? – каким-то потусторонним голосом заговорил Вячеслав.

– Да…, вот еще одна, – ее я получила сегодня, около обеда. Мне показалось, что эти телеграммы слишком разные…, поэтому я заволновалась и приехала. Вячеслав резко развернулся к Валентине Петровне, снова измерил кухню широкими шагами и взял бумажку из ее теплых ладоней. Этот текст он прочел быстро, всего один раз. – Вот, теперь я узнаю свою жену…, а тот текст писала либо не она, либо она, но когда была не в себе…, – почти зло заявил молодой человек. – А мне все наоборот показалось…, – такую телеграмму она могла написать кому-то из знакомых, но не мне…, – женщина робко взглянула на Вячеслава, который, смеясь, покачивал головой. – Нет. Ту же самую информацию она передала мне по телефону. Мол, уезжаю надолго, не беспокойся, позвоню. Вячеслав, словно очнувшись, кинул быстрый взгляд на женщину и затараторил: – Господи! Что я за болван?! Вы же устали и проголодались, наверное? Сейчас я дам Вам чистое полотенце, чтобы Вы смогли помыться, а я пока приготовлю что-нибудь съедобное. Горничную я свою уже отпустил, она заходит по вторникам и субботам, – так что придется мне похозяйничать за нее, – мужчина улыбнулся и кинулся в другую комнату, видимо, за полотенцем. – Вячеслав, не беспокойтесь! – крикнула ему вдогонку Валентина Петровна, поежившись от того, что доставила некоторые неудобства молодому человеку своим неожиданным визитом. Спортивная фигура появилась в кухне уже через пару минут. Вячеслав, добродушно улыбаясь, протянул женщине сразу два полотенца на выбор. Смущенная Валентина Петровна привстала с маленького стульчика, готовая следовать за хозяином в отведенную для нее на ночь комнату. Они медленно поднялись по каменной, слегка изогнутой лестнице, на второй этаж. Стальные перила, с «восточным» орнаментом и позолоченными цветами, придавали этой части дома аристократичную старину. Гостиная располагалась слева от лестницы. Вячеслав пропустил вперед Валентину Петровну, дернув за ручку желтовато-коричневой дверцы.

– Вот…, проходите сюда. Это гостиная. Располагайтесь здесь…, ванная находится чуть дальше. А я пока разберусь на кухне.

– Спасибо, Вячеслав. Вы очень внимательны, – пожилая женщина, слегка смущенная его чуткостью, была благодарна за такой прием. Комната показалась ей менее освещенной, чем проходная и кухня. У стенки, посреди гостиной, стояла огромная кровать, над которой ночник. Обои своим рисунком несколько напоминали мотив, присутствовавший в украшении лестницы. Здесь было абсолютно все, что могло понадобиться даже самому придирчивому гостю: телевизор, маленький стеклянный столик, шкаф для одежды, занимавший нишу в полстены. Еще с несколько минут женщина, присев на краешек кровати, застеленной персиковым одеялом, осматривалась вокруг себя. В этой комнате ей нравилось все, особенно теплая атмосфера. Казалось, что сейчас откроется деревянная дверца, и в комнату войдет Вероника. Улыбаясь, она бросится к тетушке, обнимет ее, щекотая морщинистое лицо своими белокурыми локонами. Они посмотрят друг на друга любящими глазами и возьмутся за руки. Слегка моргнувший свет вернул Валентину Петровну к реальности и заставил подняться с кровати. Она поставила свой клетчатый саквояжик в самый угол, словно скрывая от посторонних глаз, и взяла в руки пушистое полотенце.

Ванная находилась рядом. Широкое зеркало было начищено до блеска, многочисленные шампуни и гели для душа аккуратно расставлены на стеклянной полке. Почти невесомым движением руки ей удалось пустить теплую воду. Через полчаса, вернувшаяся к жизни, пахнувшая ванильной пенкой, она спускалась вниз по лестнице. Нерешительным шагом двинулась в сторону кухни. Гадкое чувство неловкости перед Вячеславом мешало просто переступить порог. Женщина в нерешительности приостановилась, наглухо запахнула лиловый халат и кашлянула. Мужчина отреагировал сразу. – А! Вы уже помылись?! Проходите, садитесь, – предложил Вячеслав, подставляя ей стульчик на металлических ножках.

– Огромное спасибо, – ответила дама. Вокруг пахло аппетитной курицей со специями и свежим салатом. Круглые голубенькие тарелки, с позолоченным краем, уже были расставлены на столе. Почти с удовольствием в глазах Вячеслав выложил салат из капусты, томатов, зелени и оливкового масла на один край тарелки, а рядом поместил поджаренные ножки цыплят. Замечательный аромат добавлял еще больше уюта в обстановку кухни. Все здесь стояло на своем месте, вплоть до миниатюрной солонки и емкости под соус. Блестящая посуда из дорогой стали отражала, казалось, все предметы интерьера вокруг, только в весьма уменьшенных размерах.

Женщине редко приходилось бывать в столь дорогих домах, и везде в подобных местах она ощущала себя чужой, человеком, заблудившимся во времени и пространстве. Здесь же ее окружала великолепная аура чего-то светлого, чистого и трогательного. Вот только сердце немножко покалывало от тоски по Веронике, которая была для нее единственным и самым дорогим человечком на планете. – Вячеслав, а Вы пробовали позвонить Нике? – нарушив тишину, спросила женщина. Молодой человек, взглянув на нее как-то исподлобья, кашлянул и быстро дожевал кусок горячего мяса. – Да, я звонил и вчера, и сегодня…, но у нее телефон постоянно отключен. Может, сломался или украли. В общем, надо ждать, когда сама объявится.

– Беспокоюсь я за нее, вдруг, что произошло? – дрогнувшим голосом продолжила дама. – Перестаньте! Что с ней произойдет? Она дала знать, что уехала и мне, и Вам…, к тому же в отпуск она отправилась не одна и не впервые, – успокаивал ее молодой человек.

– Вы правы. Наверное, я просто накручиваю себя по пустякам, – ответила женщина, вспомнив «живые» глаза Альки и, улыбнувшись, добавила: «это все старость».

– Ну, про старость Вам еще рано упоминать. Вашей бодрости и жизнелюбию подросток позавидует! – смеясь, подбадривал ее Вячеслав. Валентина Петровна с добротой посмотрела на него и решила отведать «чудо» кулинарии. Мясо оказалось очень мягким и сочным, а золотистая корочка отдавала душистыми пряностями. Легкий салат добавлял невесомости «тяжелому» блюду и заставлял желудок требовать увеличения порции. – Хотите сок или выпить чего-нибудь? – беспокоился гостеприимный Вячеслав. – Пожалуй, от сока не откажусь, – немного раскрепостившись, объявила женщина.

– Хорошо. Апельсиновый пойдет? – приподнимаясь со стула, уточнил хозяин.

– Да, конечно, – подхватила дама. Вячеслав аккуратно налил холодный сок в прозрачный стакан и вернулся на покинутое им место.

– Спасибо.

– Не стоит. Вы же гость, причем, гость, которому всегда рады и я, и Вероника. Я ведь тоже могу оказаться как-нибудь в Питере. И куда я подамся? Конечно, к Вам. Мои родственники, – кто в Москве, кто за границей, в «Северную Венецию» никого не занесло.

– Да, я всегда рада принять Вас. Можно и без предупреждения.

– Вот за это спасибо! – смеясь, добавил Вячеслав, оголяя белоснежные зубы. Валентина Петровна на пару секунд остановила свой взгляд на молодом человеке. Сейчас он казался ей настоящим красавцем, просто человеком без единого изъяна. Его черные глаза отражали огонек горевшей люстры, светлая рубашка, с розоватым оттенком, подчеркивала смуглую кожу. Даже слегка растрепанные волосы «идеальным» ежиком торчали на голове. – Нам нужно что-нибудь решить с ключами, потому что мне завтра с утра на работу, – уже серьезно отметил Вячеслав.

– А к какому Вам часу надо ехать?

– Ну…, думаю, в половине девятого выйти в самый раз.

– О, так я уже тоже буду наготове, – вздохнув с облегчением, ответила дама.

– Так Вы не останетесь еще у нас? – удивленно спросил мужчина.

– Нет. У меня есть дела в Петербурге. Не думайте уж, что у такой бабули не может быть никаких интересов! – смеясь, попросила женщина.

– Да я даже уверен, что Ваше время расписано по минутам! – поддержал ее Вячеслав. Милая беседа и вкусная еда, как известно, всегда объединяют. И сейчас этот мужчина, который раньше казался ей напыщенным самолюбцем, виделся милым парнем и идеальным мужем Вероники. Тревога почти отступила, а глаза потребовали приглушенного освещения. – Спасибо, Вячеслав. Все было очень вкусно. Давайте помогу убрать, – беспокоилась женщина, приподнимаясь из-за стола. – Нет уж, извините, но Вы у меня в гостях. Что я с двумя тарелками не справлюсь?

– Ну, ладно. Тогда я пойду, прилягу?

– Конечно. Если что нужно, – зовите. Спокойной ночи, – мило добавил Вячеслав. Валентина Петровна мягкими шагами направилась к ступенькам, шаркая теплыми и уютными тапочками, которые были ей явно велики. Она еще раз, с удовольствием, поднялась по лестнице, от которой веяло стариной, и с не меньшей радостью вошла в гостиную. Женщина аккуратно поставила тапочки рядом с кроватью и, подняв угол одеяла, вползла под него. Ей уже хватило на сегодня света, поэтому левая рука машинально потянулась к заветной кнопочке, которая гасила свет в ночнике. Квадратное окно слева доносило до нее лишь слабые уличные звуки, а ветки деревьев, отражаясь в фонарях, рисовали свои силуэты на стенах. Сначала Валентине Петровне вдруг вспомнился ее детский страх. В самую первую ночь, когда она оказалась в доме приемных родителей, долго не могла заснуть. Перепробовала все, что знала: считала «овечек», бормотала про себя какую-то колыбельную песенку. Но все без толку. А, потом обратила внимание на старое кресло, которое стояло в конце комнаты, прямо, напротив ее кровати. Лунный свет, падавший в окно, странным образом отражался на этом самом кресле, превращая его в фигуру женщины. Она сидела неподвижно, сложив ногу на ногу, подперев рукой подбородок и глядя куда-то, в противоположную сторону. Юная Валя тогда панически боялась, что женщина повернет к ней свою голову, встанет и подойдет к ее постели. Единственным способом задушить страх был сон, и Валя приложила все усилия к тому, чтобы заснуть поскорее. На утро все выглядело иначе: никакой женщины не было, а на ее месте «возникло» старое кресло, с полуобшарпанными подлокотниками. Теперь Валентине Петровне казалось, что в комнате находился мужчина. Он неподвижно стоял напротив кровати, в приоткрытой дверце шкафа, отведенного под одежду. Его фигура смотрелась несколько непропорциональной: широкие плечи и длинные, худощавые ноги. Лицо было скрыто в темноте, а волосы шевелились в такт дереву за окном. Сейчас, как и тогда, она боялась не только шелохнуться, но и вздохнуть как-то громко. «Нужно срочно заснуть», – пронеслось в ее мыслях, и глаза тяжело закрылись. Валентина Петровна постаралась избавиться от глупого страха, переносясь опять в свою зеленую волшебную страну. Она видела сейчас высоченные деревья с сочными листьями, травяные луга с идеально выстриженной травой. Грейпфрутовое солнышко, с персиковыми лучиками, приятно грело и отражалось в голубовато-бирюзовой, почти ровной, глади реки. Вокруг было очень много детей, которые весело смеялись и по-доброму смотрели друг на друга. Все они были одеты в яркие платьица или комбинезоны. Пухленькие пальчики старательно прихлопывали липкий песок, превращая его в фигурки животных. Белокурые девочки дружно водили хоровод и смеялись над рыжими мальчишками, которые заигрывали с ними.

А когда солнышко набирало апельсиново-розовый оттенок, уходя в мягкие облака, появлялись родители всех ребятишек. Они дружно шли парами, держась за руки. Их лица украшали счастливые улыбки. И внешне все они были похожи: женщины обладали роскошными белокурыми локонами, бирюзовыми глазами и свежим румянцем; а мужчины – темно-русыми волосами, смугловатой кожей и черными, как уголь, глазами. Ночь вступила в свои права и накрыла одеялом всех, кто коснулся подушки. Прохладное солнышко, подернутое пеленой, заглядывало прямо в лицо. Теплые лучи навязчиво щекотали ресницы. Мозг бастовал и не хотел просыпаться. Но тревожные мысли о предстоящей дороге домой и неизвестности по поводу нахождения Вероники подействовали, как лучшее бодрящее средство. Валентина Петровна открыла глаза и первым делом посмотрела на дверцу шкафа, за которой ночью ей мерещилась странная фигура. С приходом утра все темные силы ушли. Игривое солнышко, словно намекая на раннюю весну, подсматривало в окно, бросая лепестки света на персиковое одеяло. Ноги мигом нашли уютные тапочки, и организм направился в ванную. Струя холодной воды заставила проснуться и с улыбкой встретить новый день. Часы пропикали половину восьмого утра, и женщина догадалась, что Вячеслав, скорее всего, уже встал. Через пять минут она, переодетая, спускалась по обожаемым ступенькам, стараясь расслышать звуки, издаваемые хозяином, собиравшимся на работу. Мужественная фигура молодого человека промелькнула на кухне. Валентина Петровна, чуть робея, направилась туда же.

– Доброе утро, Вячеслав.

– А! Вы уже встали? Доброе утро! Как спалось на новом месте, кошмары не мучили? – Улыбаясь, поинтересовался мужчина.

– Нет, что Вы? Спалось замечательно, – вежливо ответила пожилая дама, непристойно хихикая про себя за вранье.

– Садитесь. Сейчас будем завтракать, – гостеприимный Вячеслав быстро перемещался по кухне в темно-синем халате. Его мокрые волосы были слегка зачесаны назад, лицо светилось свежестью. – Не беспокойтесь за меня. Я вообще стараюсь не завтракать.

– И напрасно, – Вы замечательно выглядите.

– Ну, насчет «превосходно» Вы, конечно, приукрасили…, – начала, было, смущенная женщина. – И даже не переубеждайте меня! А какой чай предпочитаете? Может, кофе? – не отставал Вячеслав, бросая взгляд на даму.

– С недавнего времени балую себя зеленым чаем с лимоном. Мне этот рецепт Вероника подсказала, когда была в гостях у меня в последний раз, – задумчиво, покосившись на собеседника, ответила Валентина Петровна.

– Да, она обычно тоже пьет его по утрам, говорит, что бодрит, – растерянно поддержал ее Вячеслав. – Так что, наливаю Вам зеленый чай с лимоном?

– Да, пожалуй. Спасибо. Женщина огляделась по сторонам и отметила, что Вячеслав, в отличие от большинства мужчин, аккуратен даже на кухне. Вчерашняя посуда была вымыта, стальная сахарница по-прежнему блестела, отражая предметы вокруг. Он ловко насыпал скрученные высохшие листочки чая в голубоватый заварник с позолоченным краем. Сочный ломтик лимона, выдавивший из себя подобие слез, последовал туда же. Сверху поместился пышущий кипяток, смешавший лимон и чайные листья, которые на глазах увеличились в размере. Тут же на столе оказались бутерброды из хлеба с отрубями, ветчины и сыра. В причудливой стеклянной вазочке на миниатюрной ножке развалилось печенье, покрытое сверху шоколадной глазурью и кокосовой стружкой. Ароматный чай, изгонявший лимонный пар, приятно обжег горло. Вкусная жидкость аппетитно проследовала по пищеводу в область желудка. Вячеслав предпочел выпить кофе, запах которого бодрил уже сам по себе. – Как у Вас с погодой в Питере? – поинтересовался молодой человек.

– Сейчас почти не отличается от вашей. Зимы нет ни здесь, ни там. С неба летит жалкое подобие снега.

– Да, этот год всех удивил. Зато лета, наверное, не будет. Оно и так у нас всегда отдает осенью, а теперь вообще непонятно, что и как.

– Без лета, конечно, плохо, да, и снег хотелось бы увидеть. На Новый год еще что-то выпало, а утром куда все делось?

– Точно. Природа словно болеет: то снег в июне идет где-нибудь, то у нас дожди в январе. – Да, – согласилась женщина, отпивая бодрящий эликсир.

– Вас куда-нибудь подбросить на машине? Могу до вокзала довезти, – волновался Вячеслав. – Нет, спасибо. Я решила встретиться с одной знакомой. Она здесь рядышком живет, а мы давно не виделись, – задумчиво ответила женщина, только что запланировав «состыковаться» с Алькой. – Ну, смотрите, как Вам удобнее. Мне несложно.

– Пожалуй, я немножко задержусь еще в этой местности, а к обеду подамся на вокзал и – в родной Петербург. От этого слова «Петербург» у нее всегда что-то «бултыхалось» внутри, и сердце начинало работать по-другому: то приостанавливалось на секунды, то в удвоенном режиме гоняло кровь по венам. Вячеслав, причмокнув, сделал последний глоток кофе, словно стараясь запомнить любимый вкус до обеда. Валентина Петровна последовала его примеру и энергично поднялась из-за стола. – Ну, что ж, спасибо огромное, Вячеслав, за ваше гостеприимство. Жаль, конечно, что не удалось увидеться с Вероникой. Если она Вам позвонит, – дайте знать, пожалуйста.

– Конечно, непременно, можете не переживать, – бегло скользнув взглядом по даме, ответил Вячеслав. Женщина ощутила некоторое облегчение в районе сердца и, улыбнувшись, направилась к выходу. – Валентина Петровна! Разве у Вас не было с собой сумки? – крикнул ей вдогонку молодой человек. – Ой, какая же я растяпа! Ну, конечно, я оставила ее наверху.

– Я принесу, – добавил Вячеслав, направившись широким шагом к «волшебной» лестнице. Через пару минут он уже стоял рядом с гостьей, протягивая ей клетчатый ридикюль.

– Всего хорошего Вам. До свидания, – с благодарностью, попрощалась Валентина Петровна. – Вам – удачной дороги. Если что, – приезжайте, – ответил Вячеслав, открывая стальной замок на белоснежной дверце. Свежий ветерок, по-прежнему отдававший морозцем, дунул в лицо, прихватывая щеки. На дороге лежал тонкий слой прозрачного льда, который трескался и шуршал под ногами. Мобильный телефон издал пищащий сигнал, и дама второпях бросилась извлекать его из «ручной клади».

– Валентина Петровна! Добрый день! Это Аля. Я Вас не разбудила? – затороторил в трубке молодой голосок.

– Алечка, здравствуй! Нет, все в порядке. Я как раз собиралась тебе позвонить, – ответила женщина, обрадовавшись неожиданному появлению столь приятной попутчицы.

– Как Вы? Как Вероника?

– Я в порядке, а вот с Верой так и не удалось встретиться.

– Она действительно уехала?

– Похоже на то, но непонятно на какой срок.

– И никто не знает, когда она вернется? – несколько изумленным тоном спросила Аля.

– Муж не имеет понятия. Дозвониться до нее тоже не может, – телефон отключен.

– Давайте я узнаю дату ее возвращения. Хотите? – Легкомысленно добавила девушка.

– А-а, как? – изумленно уточнила Валентина Петровна.

– Ну, мне понадобится Ваша помощь. Вы где сейчас?

– Только что вышла из дома Вероники.

– Мы можем встретиться?

– Конечно. А где тебе удобнее?

– Давайте там, где вчера с Вами попрощались. Через сорок минут.

– Хорошо. Я буду. До встречи.

– Да, до встречи. Валентина Петровна оглядела дорогу впереди себя и прибавила шаг, – на всякий случай, вдруг, не удастся поймать машину. Голые деревья убого стояли на обочине. Слабое солнце лениво висело в воздухе, делая вид, что греет. Быстрый шаг «утеплил» изнутри, хотя лицо прихватывало морозцем. Ледяные лужицы чавкали под ногами, в нос просился аромат пыли и нераспустившихся почек. Глаза бегло отыскали в толпе нужный объект. Алька была одета простенько, в толстую куртку и белую шапочку. Валентина Петровна направилась ей навстречу.

– Аля! – Слегка окликнула она. Девушка ловко развернулась в сторону, откуда раздался крик и, приметив пожилую даму, улыбнулась, шагнув к ней.

– Здравствуйте, Валентина Петровна, рада Вас снова видеть.

– Я тоже, Аля, очень рада нашей встрече. Ну, что, где присядем?

– Здесь недалеко есть замечательное кафе «Улыбка», там очень вкусное пирожное по минимальным ценам.

– Ну, что ж, пошли в «Улыбку», – с удовольствием, согласилась женщина. Кафе располагалось на первом этаже жилого дома и было обозначено яркой вывеской перед входом. Это небольшое заведеньице напоминало собой летний день: фиалки в горшочках, разноцветные рыбки в аквариумах, пестрая мозаика на стенах.

– Что будете заказывать? – Хихикнув, спросила Алька.

– Даже не знаю, теряюсь во всем этом многообразии пирожных, – задумчиво произнесла Валентина Петровна, вглядываясь в витрину.

– Попробуйте бисквит с черной смородиной. Он довольно нежный и легкий, – посоветовала девушка.

– Да, пожалуй. И запью зеленым чаем, – быстро согласилась дама. Молодой официант, в красном костюмчике и черной «бабочке», не заставил себя долго ждать. Через пять минут заказ был выполнен, и собеседницы приступили к поглощению белоснежного лакомства. – Значит, о Веронике Вы так ничего и не узнали? – оторвавшись от пирожного, спросила Аля. – Вячеслав уверяет, что Ника звонила ему в день отъезда, позавчера, с работы и сказала, что отправляется отдыхать. На какой срок она уехала не уточнила, обещала дать знать позже. – И Вы до сих пор не верите в то, что она уехала?

– Нет, я верю, что Вероника уехала, но мне важно знать, по какой причине и на сколько, – тихо произнесла Валентина Петровна.

– У Вас есть какие-то данные о месте ее работы, – где расположена фирма, название? – Взглянув серьезно, прямо в глаза своей собеседнице, спросила Алька.

– Да, у меня, кажется, была ее визитка…, – ответила дама, бросившись рыться в клетчатой сумке. – Раз муж толком ничего не знает о том, где его жена, то надо начинать поиски с работы. Ведь не могла же она уехать просто так, не поставив коллектив в известность.

– Да, я думаю, что это логично. Тем более, что Вероника всегда довольно ответственно подходила к своей карьере. Валентина Петровна через пару минут вытащила из ридикюля визитную карточку племянницы и, с содроганием, протянула ее девушке.

– Итак, «Никаllection»…, есть телефоны и адрес. Думаю, что я уже сегодня туда наведаюсь, – слегка задумчиво произнесла Аля.

– Ой, спасибо тебе большое, Аля, я даже не знаю, как мне тебя благодарить…, – начала, было, пожилая женщина, растрогавшись отзывчивостью девушки.

– Ну что Вы? Пока рано говорить «спасибо», – несколько смутившись, воскликнула собеседница. Валентина Петровна, с облегченной душой, отправила в рот ароматный бисквит. Спелые ягоды черной смородины придавали кисло-сладкий вкус почти пресному пирожному. Зеленый чай, с горчинкой, приятно согревал изнутри продрогшее тело. Сердце успокоилось. Женщина почти без оглядки верила этой девочке, хотя знала ее очень мало.

– А кто еще может владеть информацией о Веронике?

– Я даже не знаю…, у Ники, конечно, много знакомых…, но если Вячеслав не в курсе, то знать о дате ее возвращения могут только на работе. – Валентина Петровна ответила с выражением, тщательно «роясь» в своей памяти.

– Хорошо. Значит, все свои силы бросим на покорение именно этой «вершины», – победно улыбаясь, объявила Алька.

– А что, если там не захотят ничего говорить постороннему, – Вероника все-таки там не последний человек? – Несколько испугавшись своих мыслей, заподозрила женщина.

– Ну, это Вы знаете, что я для нее посторонняя, а для остальных у меня заготовлена небольшая сказка, – хихикая, парировала Аля.

– Я еще чем-то могу помочь? – искренне спросила Валентина Петровна.

– Я думаю…, а, кстати, у Вас остались телеграммы? Может, Вы дадите мне их на время, а я потом верну?

– Конечно…, а зачем?

– Да так, на всякий случай…, вдруг моя «история» не произведет необходимого впечатления, – улыбнувшись, ответила девушка.

– Аля, как что-нибудь выяснится, дай мне сразу знать, хорошо?

– Ну, конечно, Валентина Петровна, я ведь для Вас и стараюсь, – успокаивала она. Женщина бросила незначительный взгляд на аквариум, который размещался на стене, рядом с входной дверью. Толстые оранжевые рыбы, с «позолоченными» брюшками и длинными хвостами, старательно хватали ртом остатки сушеной «пищи» и хаотично двигались из стороны в сторону. Алька тем временем быстро дожевала кусочек пирожного, запив чаем и проглотив почти безвкусный ломтик лимона.

– Ну, все. Я думаю, что самое время ехать в фирму Вероники. Сегодня я как раз свободна весь день, – объявила девушка, вставая из-за стола.

– А я, пожалуй, двину в сторону дома, – в родной Петербург. – Улыбаясь, ответила женщина. Утреннее блеклое солнышко немного набрало обороты и стало пригревать. Валентина Петровна, попрощавшись с попутчицей, направилась на вокзал, чтобы взять билет на поезд. Аля, с приятным чувством ответственности за доверенное ей «минирасследование», наметила наиболее подходящий маршрут.

Она хорошо знала тот район, где находилась фирма Вероники, но оказывалась там в последнее время крайне редко. Теперь ей было даже приятно вновь очутиться на одной из этих улочек со старинными и вот-вот построенными домами. Почти черные ступеньки, под мрамор, и такого же цвета дверь и вывеска, с надписью «Никаllection», смотрелись довольно изысканно в этом спокойном местечке.

Девушка набралась решимости, «загнала» в рот побольше воздуха и кинула себя на разгадывание «тайны». Аля оказалась в небольшом светлом помещении, с блестящей позолоченной люстрой, которая явно была велика для этой комнатки. Здесь отсутствовал строгий офисный стиль: стены и потолок были выкрашены в ярко-желтый цвет, переходящий местами в лиловый и золотистый. – Добрый день. Чем могу помочь? – прервала наблюдения Альки какая-то дама. Девушка обернулась и увидела перед собой стройную женщину, с рыжеватыми волосами, собранными в элегантную прическу. На ней был темно-синий костюм, с блестящими пуговицами. Умело выполненный макияж освежал красивое лицо, которое слегка портил длинноватый прямой нос. – Здравствуйте. Меня зовут Аля. Могу я переговорить с Вероникой?

– Мне очень жаль, но пока это невозможно. Вероника сегодня еще не появлялась. Видимо, она встречается с нашими партнерами.

– А как ей позвонить? Дело в том, что мы договаривались о встрече, сегодня…

– Я уже пыталась ей позвонить с утра, но телефон выключен. Вероника обычно не берет его, если находится на переговорах. Но в ее отсутствие я ее замещаю. Думаю, я смогу Вам помочь, пока Вероники нет.

– Понятно. Простите, как Вас зовут?

– Марина, – слегка раздраженно ответила женщина.

– Я – дальняя родственница Вероники. Сейчас обучаюсь дизайну. Она обещала пристроить меня в вашу фирму подработать. Пока временно, на период практики.

– Хм…, мне, к сожалению, об это ничего не известно. Возможно, Вероника забыла меня предупредить или не успела. – Аля заметила, что Марина была явно не в восторге от этой лженовости, но ей показалось, что женщина была еще больше не довольна тем, что Вероника не поставила ее в известность о своем намерении расширить штат работников.

– А она не собиралась в отпуск?

– Насколько мне известно, нет. У нас сейчас довольно напряженный период: начало года, а прошлый еще не полностью закрыт…, поэтому сейчас не до отпусков. Я думаю, что Вам лучше подойти завтра, к обеду.

– Большое спасибо, Марина. Извиняюсь за беспокойство.

– Не за что. Всего доброго, – ответила женщина, недоверчиво глядя на Альку, которая в тот самый момент заглядывала в соседнее помещение.

– Простите, Марина, а могу я у Вас здесь немного осмотреться? Чтобы завтра время не терять…, вдруг решу подыскать другой вариант? – Схитрила Аля, понимая, что Марина вполне заинтересована в том, чтобы так называемая «родственница» здесь больше не появлялась. – Пожалуйста…, смотря, что Вас интересует. Тут рабочая атмосфера. Но Аля уже не слушала ее замечаний, а проследовала в комнатку рядом. Это была квадратная зала, основную часть которой занимал подиум. Стены играли золотом и серебром, богатая люстра, с огромным количеством свечей и висюлек, еще больше отражала все это великолепие. В комнате находилось трое девушек: двое оживленно разговаривали, а одна красовалась на подиуме, видно, отрабатывая шаг. Через пару минут Аля уже общалась с моделью, которая представилась Людмилой. Высокая, длинноволосая девушка, в коротеньком платьице из прозрачной ткани, наивно хлопала глазами, слушая легенду, которую поведала ей Аля.

– Людмила, когда Вы в последний раз видели Веронику? – деловито спросила «родственница» хозяйки агентства.

– Она была здесь позавчера, кажется, в обеденное время, – послушно отвечала Люда.

– А Вы ничего странного не заметили в ее поведении? – с надеждой докапывалась Алька. Девушка задумалась на несколько секунд.

– Не знаю, мне показалось, что она какая-то взволнованная: могла прикрикнуть на нас без причины, а могла и вовсе не поздороваться…, но с ней такое бывает периодически, например, когда с Маринкой что-то не поделят, – более тихим голосом отметила Людмила. На такую откровенность девушки Аля даже не рассчитывала. В принципе, она не поддерживала теорию о том, что женщина либо красивая, либо умная, но это был как раз тот случай. – А что они обычно делят?

– Как что? Деньги! Вы, Аля, как будто с другой планеты. Миром правят деньги, – промурлыкала Люда, глянув на собеседницу сверху вниз так, что та почувствовала себя полной дурой. – Разве не Вероника решает здесь финансовые вопросы?

– Она самая. Но агентство создавалось и при помощи Марины. К тому же она слишком много знает в модельном бизнесе, – конкуренты только и ждут как бы переманить ее к себе. Вот она и напоминает периодически об этом Веронике.

– То есть, Марину не устраивают проценты?

– Можно сказать и так. Я уж не знаю всех подробностей. Но с полгода назад тут была настоящая война между ними. Меня как раз только устроили сюда, и месяца не успела проработать, а тут такое! Еще немножко, и агентство бы разделили пополам.

– А теперь такой угрозы больше нет? – с интересом выпытывала Аля у разболтавшейся девушки. – Не знаю, нам ведь не докладывают, что у них там на уме, – с язвительной улыбочкой ответила Люда. – Только Вы никому не говорите о нашем с Вами разговоре, иначе меня сразу же уволят. Может, Вероника Вас присмотрела на место Марины…, так сказать, будет семейный бизнес? Выплатите Марине ее долю и…, можно жить припеваючи, – хитро отметила Людмила. Аля, глядя на нее, тут же подумала: «Где-где, но здесь у нее ума хватило, лихо все подсчитала». – На самом деле, мы с девочками переживаем, что Маринка возглавит агентство. Вероника какая-то дерганая в последнее время. Позавчера как ушла, так до сих пор и не появилась на работе. А до этого она приходила раньше всех и уходила, когда на улице уже темнело. Мы этого не вынесем: Маринка и так нас тут всех загоняла до изнеможения, то осанку не держим, то разворот неправильный. – Хорошо. Вы не переживайте уж так. Я обязательно переговорю с Вероникой, настою, чтобы она не принимала поспешных решений.

– Было бы замечательно! – воодушевилась Люда и, не попрощавшись, снова заковыляла по подиуму. Алька терпеть не могла обманывать людей, но тут уж так сложились обстоятельства, что пришлось несколько приукрасить свою значимость в жизни и работе Вероники. Марина проводила девушку жадным взглядом, тихо промямлив «до свидания». Аля вышла на улицу и, сойдя со ступенек, еще раз взглянула на блестящую вывеску. Какой-то неприятный осадок поселился в ее душе после посещения этого агентства. В принципе, она почти была уверена в том, что сможет вычислить, где Вероника, а оказалось, что на работе тоже не в курсе ее местонахождения. «Странно…, а может, Марина что-то от меня скрывает? Но зачем?» – крутилось в голове у девушки. Противный ветерок набрал обороты и дунул изо всех сил прямо в лицо. Аля подняла воротник на куртке, плотнее прижимая его к шее, и быстрым шагом направилась в сторону дома. С самого раннего утра девушка не находила себе места, – хотелось поскорее узнать новости о Веронике, но раз сказано было подойти в обеденное время, – значит надо выполнять. Сегодня Аля приложила значительно больше усилий, чем в прошлый раз, к тому, чтобы выглядеть как можно лучше: сначала приняла ароматную ванну с малиновой пенкой и солью, намазалась молочком для тела, слегка подкрасилась и сделала прическу. Все это необходимо было ей для того, чтобы чувствовать себя максимально уверенно в окружении настоящих красавиц. Так девушка делала очень редко, например, перед свиданием.

Однако Аля знала, что в агентстве все равно будет ощущать неловкость в силу своей неяркой внешности, точнее, в силу нескольких лишних килограммов, которые предательски выпирали из-под юбки и торчали по бокам. Иногда ей очень хотелось похудеть, но она заранее была убеждена, что силы воли у нее нет никакой, и поэтому абсолютно бесполезно садиться на диету. К тому же, у нее в роду все полненькие: и мама, и бабушка. Но особенно Аля не комплексовала, – в конце концов, есть намного полнее, и при этом живут же, а некоторые еще и встречаются с неплохими парнями, которые их любят и ценят. Погода была весенней, несмотря на то, что на дворе стоял январь. А в воздухе витал какой-то октябрьский аромат, навевающий унылое настроение. Аля умышленно замедляла шаг, так как вышла на полчаса раньше. Решила, что на улице время пойдет побыстрее. По пути девушка наткнулась на небольшой магазинчик с несколькими отделами. Из всех внимание более или менее привлек «дамский», где продавались всякие косметические безделушки, порой необходимые, а зачастую и совсем ненужные, но такие дорогие сердцу. Алька потопталась немного у прозрачной витрины, без особого внимания разглядывая крема и блески для губ, а затем решила постоять на улице. Скучающая продавщица недовольно зыркнула на посетительницу, осмотрела ее с ног до головы, а потом пожирнее обвела губы бардовым карандашом, накладывая сверху слой помады, «перестроечного» цвета. По всему было видно, что женщина «далеко за сорок», жаждала выглядеть примерно на Алькин возраст. Так же было очевидно, что она одинока, страдает от недостатка мужского внимания, скорее всего, сама растит дочь, лет пятнадцати, и каждый день, отправляясь на работу, верит, что именно сегодня к ней наведается «красавец-мужчина».

Он посмотрит на нее внимательно только один раз, потом позовет на свидание, где предложит стать его женой и уехать вместе с ним за границу. «Вот в магазине-то удивятся! А как будет завидовать Машка из пятой квартиры!». Но вместо этого ей на протяжении нескольких лет приходилось довольствоваться тем, что было. А «было» немного: вечно подпитый (а иногда и подбитый) сантехник Колька со второго подъезда, заглядывавший «на чашку чая» раз в месяц, обычно поздно вечером, и «потому» остававшийся до утра; или женатый Толик, периодически покупавший в ее отдельчике косметику для своей жены и угощавший даму чебуреком и теплым кофе, взятыми, «до зарплаты» в кафе за углом.

А самое страшное, что эта продавщица не единственная такая в своем роде: точно также живут и парикмахерша с соседней улицы, и кондитер из булочной напротив…, и сотни, тысячи… других. Алька, несмотря на молодость, которая пока являлась ее преимуществом в данном вопросе, тоже часто задумывалась на тему недостатка количества и, увы, качества мужской «половины» населения. «Интересно, как сложится моя жизнь, кто будет рядом со мной? И будет ли?… Да, будет! Ведь есть же и полнее меня, и намного страшнее, и ничего, – замужем!». На этом обычно ее мысли о «вечном» заканчивались. Бело-желтое солнце имитировало свою работу – лучики почти не грели. В душе по-прежнему копошилось неприятное предчувствие, которое не проходило со вчерашнего дня. Обычно интуиция Альку не подводила, и если ее вдруг начинало мучить пакостное ощущение, значит, следовало ожидать чего-то паршивого.

За углом показалась блестящая вывеска с надписью «Никаllection». Девушка поспешно взглянула на часы, – до конца обеда оставалось еще пятнадцать минут. Аля не хотела никому мешать своим ранним визитом, поэтому решила подождать на улице. Мимо проходили похожие люди: в серых куртках и наушниках. Каждый думал о своих делах и проблемах. Вот появилась молодая парочка: парень лет шестнадцати, с всклокоченной прической и в широченных штанах, и девушка в коротенькой юбочке и ярких колготках. Они выглядели вполне довольными и счастливыми: оживленно болтали, «мурлыкали» друг другу всякие нежности и целовались в перерывах между слов. Алька даже и не помнила, когда в последний раз была на свидании. Да и не было еще в ее жизни человека, достойного какого-то внимания в качестве претендента на дальнейшие отношения. Одногруппницы Али уже давно встречались с молодыми людьми, которые учились на других факультетах и прибегали к ним «перетереть какую-нибудь темку» или «стрельнуть сигаретку». Один парень дружил с девушкой курсом старше. Вскоре они поженились, так как девушка забеременела. А еще через полгода расстались, потому что решили, что «не сошлись характерами». Некоторые предпочитали мужчин «посолиднее», при деньгах и на машине. С такими в некотором роде проще: не надо думать о том, на какие «шиши» идти сегодня в бар или на дискотеку. С другой стороны, большинство «взрослых» кавалеров несвободны, в силу чего вынуждены не появляться в людных местах со своей «возлюбленной» и основные праздники отмечать с семьей, – «непонимающей женой, которая вот уже третий год подряд не дает развода», и малолетним сыном. Конечно, Алька не жаждала таких отношений, но иногда одиночество заедало. Периодически девушка представляла рядом с собой высокого брюнета с голубыми глазами. Она видела, что очень много времени они проводят вместе, встречаются с друзьями. И так все замечательно! «Станислав» или «Ярослав» очень ее любит…, просто боготворит. Вот они вместе отмечают его «День рождения». Она целую неделю ходила по магазинам в поисках идеального подарка. И, конечно, нашла его! Потом красиво запаковала в блестящую бумагу темно-синего цвета. А когда уже все гости собрались за круглым столом, она преподносит имениннику большой торт, покрытый взбитыми сливками, клубникой и кокосовой стружкой. Они вместе расставляют на нем свечки, так же вместе задувают их, – ведь у них одно желание на двоих. Эти мысли грели только пару минут, но потом от них становилось еще тоскливее. Хотя, она всегда могла себя поразвлечь, у нее было много знакомых, которые, однако, тоже встречались либо с однокурсниками, либо с женатыми. Но это уже другой вопрос.

Девушка снова посмотрела на часы. «Все, можно идти», – подумала она, поднялась по мраморным ступенькам и открыла дверь. В светлом помещении было тихо, и сразу ее никто не встретил. Но уже через минуту из соседней комнатки «выплыла» Марина, в ярко-зеленом брючном костюме, с блестящей заколкой в виде орхидеи, поддерживающей высокую прическу. – Добрый день, Алевтина, – приветствовала женщина посетительницу. Алька терпеть не могла, когда к ней так обращались, – от этого у нее колотилось сердце, и терялась последняя уверенность в себе. Но, несмотря на это, девушка постаралась взять себя в руки и настроиться на деловое общение, так как дружеского между ними произойти не могло.

– Здравствуйте, Марина. У Вас появились новости о Веронике? – сразу же начала допрос Аля, внимательно всматриваясь в мимику собеседницы.

– К сожалению, должна Вас огорчить: Вероника так и не объявилась. По-прежнему не подскажу, где она и когда подойдет, – просмаковала «замша».

– Извините, могу я узнать более подробно о ваших с Верой отношениях? – выпалила Алька, сама не ожидая от себя такого.

– А с какой стати Вас это интересует? – нервно ответила дама, и Аля заметила, что на ее щеках проступили красные пятна.

– Вероника пропала, и никто не знает, где она может быть. Я, ее муж и тетя решили обратиться за помощью в правоохранительные органы, которые обязательно выйдут на Вас. А Вы, как мне кажется, что-то от меня скрываете. Например, мне известно, что полгода назад агентство чуть не разделилось из-за вашей ссоры с Вероникой…, – на одном дыхании сообщила Аля. – Я вижу, девочки Вас хорошо проинформировали о ситуации в фирме в то время, как Вы тут «осматривались», – съязвила побагровевшая Марина. – Да, действительно, с полгода назад у нас с Верой произошел конфликт, и мы приняли решение о разделении компании. – Теперь ситуация изменилась? – На сегодняшний день мы смогли договориться. Я получаю проценты, которые меня вполне устраивают. Как видите, мне незачем что-либо от Вас скрывать. Более того, я и сама страдаю от того, что Вероника не появляется на рабочем месте. Еще вчера она должна была встретиться с нашими партнерами и поставщиками, но сегодня выяснилось, что она этого не сделала. А поскольку я не владею всеми вопросами досконально, отсутствие Веры ударяет и по моему карману. Так что, Вы уж обратитесь, куда следует…,– съехидничала Марина.

– У Вас есть какие-либо предположения о возможном местонахождении Вероники? – с надеждой спросила Алька.

– Думаю, если она и уехала, то отъезд этот мог быть вызван либо болезнью ее отца, либо… иными семейными проблемами.

– А что конкретно Вы имеете в виду под «семейными проблемами»? – не отставала девушка. – Надеюсь, Вы понимаете, что с Вероникой мы никогда не были близкими подругами, и она не делилась со мной особенностями своих отношений с мужем. Так что, об этом лучше узнать у него. А сейчас извините, у меня много дел. И, не попрощавшись, даже не глядя в сторону Альки, Марина удалилась, чем напомнила ей сейчас Людмилу. «Видимо, у них здесь, в агентстве, такие порядки», – подумала про себя девушка и вышла за дверь.

Люди все так же неспеша шли по улицам. Неприятное ощущение, засевшее внутри Али, усиливалось и нарастало. Сегодня девушка решила больше никуда не идти. «Что же делать дальше?». Она никак не могла объяснить самой себе, почему предчувствовала какую-то беду. Она была почти уверена, что с Вероникой что-то произошло…, что-то ужасное, и в этом надо поскорее разобраться. Для себя Алька уяснила, что Марина, скорее всего, здесь ни при чем, – слишком естественно она вела себя во время их разговора. Да, она злилась, нервничала, но от того, что «какая-то девка» бесцеремонно влезала в их с Верой бизнес, в их отношения, которые нельзя было назвать безоблачными. Серое ощущение своей ничтожности, мелочности навевало тоску, и все сейчас казалось ей ненастоящим, искусственным. Марина явно дала понять девушке, что основные проблемы, которые мучили Веронику в последние дни, были связаны с отцом и с мужем. А все казалось со стороны таким красивым: идеальная семья, любящий и любимый мужчина рядом, замечательная работа, долгожданная встреча с отцом. Алька пришла домой, побросала в угол вещи, затянулась в махровый халат. Налила себе чашку крепкого кофе, чем редко баловала себя из-за высокого давления, которое досталось ей от мамы. Сейчас никого не хотелось видеть: ни родных, ни знакомых, ни своего отражения в зеркале. «Все будет хорошо…, даже лучше», – уговаривала она себя. – «Решено! Надо обязательно похудеть, чтобы чувствовать себя более уверенно в этом мире…, скинуть каких-то десять – пятнадцать килограмм. А для этого необходимо сесть на диету, лучше фруктово-овощную…, и не есть после шести вечера. Сегодня я еще позволю себе немного расслабиться, например, доем вот эту половинку шоколадки, – не пропадать же добру. Мама все равно не ест сладкого…». Одна личная проблема временно ушла на второй план. Девушка раздумывала о том, стоит ли идти в полицию. «Ну, что они будут делать? – размышляла она. – Сначала скажут подождать еще несколько дней, потом вычислят круг знакомых, друзей, конкурентов Вероники…, – в принципе, всё то же самое. Только я вынуждена действовать более закрыто…».

Ночью Альке практически не удалось поспать, – мучили какие-то кошмары. Ей постоянно казалось, что за ней гонится огромный оборотень. Она убегает от него в густой лес, но он летит следом…, она ныряет в воду, но больно обжигается, потому что вода в реке горячая, как кипяток. А потом, когда она уже совсем выбилась из сил, встает перед чудищем, но на его месте не видит человека-волка. Перед ней оказывается высокий брюнет с чёрными глазами…». Алька с трудом «разлепила» веки и посмотрела на часы, которые нагло пробили одиннадцать. С ужасом девушка осознала, что проспала. Она планировала уже часам к девяти утра прийти к Вячеславу, мужу Веры, чтобы переговорить с ним о пропаже жены. «Ну, значит, так тому и быть. Главное, чтобы мужчина оказался дома», – подумала Алька и быстро направилась в душ освежить и тело, и мозги после сумбурной ночи. Это сработало. Теперь девушке казалось, что она заново родилась. «Вот бы еще перекусить…», – тут же ее настроение подпортилось, так как Алька вдруг вспомнила, что с сегодняшнего дня настроилась сесть на диету. В холодильнике, как назло, она обнаружила открытую пачку песочного печенья со сгущенкой и плитку сливочного шоколада, который просто обожала!

«Ну, вот, так всегда! Когда хочется чего-то вкусного и лень специально идти в магазин, то дома ничего не оказывается, а когда в коем веке настроишься поголодать с пару неделек, тут же находишь то, что тебе противопоказано. Ай, ладно! Новую жизнь начну завтра…, а лучше, с понедельника…, или с первого числа следующего месяца». С этими мыслями Алька «напоролась» всяких вкусностей, отчего снова перестала себя уважать, но почувствовала, что организм искренне ей благодарен. Сегодня у нее не было особо времени на макияж. Да и не хотелось. Вот вчера она привела себя в порядок по полной программе, так ничем хорошим это для нее не обернулось: мало того, что Вероника так и не дала о себе ни единой весточки, так еще с Мариной состоялся неприятный разговор, который просто выбил из колеи до самого вечера. Конечно, девушка понимала, что с заместителем Веры ей, как говорится, «детей не крестить»…, но было как-то не по себе. Через двадцать минут Алька уже «торчала» на остановке, а еще через несколько села в маршрутку, которая должна была домчать ее до дома Вероники. Адрес Аля узнала у Валентины Петровны, точнее, он был написан с обратной стороны визитки. Ее девушка получила от тетушки пропавшей в кафешке «Улыбка». Алька немного нервничала, потому что не придумала, как будет вести себя с Вячеславом, как представится ему, вообще, какие, конкретно, вопросы она ему задаст. Она понимала, что информацию о Веронике от мужа получит, скорее всего, ту же самую, которую получила Валентина Петровна. Вячеслав либо вообще не захочет с ней общаться, так как увидит ее в первый раз, либо поведает о том, что и сам не в курсе, где его жена. «Возможно, что он действительно не в курсе, где она. Но ведь это должно его хотя бы насторожить! Он пока даже не обратился в полицию. Может, не доверяет следствию? А, может, у них с Вероникой, действительно, не все гладко в отношениях? Понятно, что в любой семье без ссор не бывает…, но, если об этом знала Марина, с которой у Веры минимум понимания, то проблемы, видимо, действительно были и возникали с определенной периодичностью…», – Альке все это казалось таким странным. Она не могла понять, как можно не переживать за любимого человека, который, пусть и обидел тебя чем-то, но пропал?! «А, может, они на грани развода и теперь только формально состоят в браке, а фактически не имеют никаких отношений? А…, что, если… у Вероники другой мужчина, и Вячеслав знает об этом, и сейчас он уверен, что Вера вполне может находиться у него? Значит, я должна это выяснить…, и я выясню!». Алька также предвидела и тот момент, что Вячеслав мог уже давно куда-нибудь обратиться, – в полицию или нанять частного детектива. Ему это по карману, к тому же частный детектив действовал бы намного быстрее ввиду небольшого количества дел и всю необходимую информацию предоставил бы в кратчайшие сроки. Мужчина мог просто не сообщить о своих действиях Валентине Петровне, чтобы ее не расстраивать и не тревожить, – возраст все-таки. Девушка оказалась перед железной изгородью с причудливым рисунком. За высоким забором красовался двухэтажный коттедж, из красного кирпича, с множеством окон и шикарной лестницей, на ступеньках которой были расставлены клумбы, где летом, видимо, росли пестрые цветы. Она прошлась по влажной дорожке прямо к двери великолепного дома и через секунду поднесла руку к звонку. Сначала не последовало никакой реакции, но вскоре Алька услышала шаги. Дверь распахнулась, и она увидела перед собой мужчину почти идеальной «наружности». Он напомнил ей молодых людей, которых обычно снимают в рекламном ролике какого-нибудь продвинутого фитнес-центра. На нее растерянно смотрел высокий, широкоплечий брюнет, с черными глазами.

– Вам – кого? – недоумевая, спросил мужчина.

– Добрый день. Вы, наверное, Вячеслав?

– Да, а – Вы? – еще более удивленно уточнил он.

– Меня зовут Аля. Я с недавнего времени работаю у Вероники. Можно с Вами переговорить? – пролепетала девушка, пока еще точно не зная, о чем будет вести беседу.

– Ну, проходите. Правда, я… занят.

– Я не отниму у Вас много времени, – успокоила Алька и протиснулась в промежуток между открытой дверью и Вячеславом, который неуверенно пропустил ее внутрь.

– Знаете, у меня к Вам огромная просьба. Если Вы мне откажете, то я пропаду, – девушка понимала, что несет сейчас какую-то ерунду. Но ей необходимо было выиграть пару минут, чтобы сконцентрироваться и почувствовать себя более комфортно в этом роскошном доме…, рядом с роскошным мужчиной. «Так, стоп! Ты здесь по делу, по очень важному делу; а это – женатый человек, который любит свою супругу», – настраивала себя Алька.

– Да, я Вас слушаю, – ответил мужчина, внимательно всматриваясь в собеседницу.

Продолжить чтение