Читать онлайн Хозяйка времени бесплатно

Глава 1. Контракт

– Требуется няня для девочки шести лет на длительный срок, – прочитала Вера вслух. – Необходим переезд в другой город. Профессиональное образование не требуется. Зарплата сразу авансом за весь срок службы.

Старинное слово «служба» смутило Веру, но то, что не надо педагогического образования, ее немного обнадежило. Но более обрадовало, что сразу платится аванс.

– Так, интересно. Может, удастся получить хотя бы сто или двести тысяч сразу, – промямлила себе под нос Вера.

Она снова прочла объявление, криво прилепленное к доске объявлений на трамвайной остановке. Аккуратно сорвала последний отрывной лист с номером телефона, чтобы не повредить цифры. Быстро сунув бумажку в кошелек, она тут же обернулась на подъезжающий трамвай. Запрыгнув на подножку, молодая женщина протиснулась внутрь полного вагона, думая о прочитанном только что объявлении.

«Хорошее предложение, – размышляла Вера. – Детей я люблю, да еще и образования не надо, которого у меня нет. Но главное, может удастся перечислить сразу крупную сумму Ларисе. Не дай Бог ее и впрямь вышвырнут из квартиры с детьми».

Деньги Вере нужны были позарез. Точнее, не ей, а ее младшей сестре, которая жила в ипотечной квартире. Полгода назад муж Ларисы погиб в автокатастрофе, когда ехал из сада матери поздно вечером. И теперь Лариса не могла проплатить ипотеку. Сестра имела малолетних сыновей трех и семи лет. К тому же нигде не работала.

Все это время муж Ларисы содержал все семейство и платил ипотеку. Но теперь у Ларисы не было денег, чтобы отдавать по пятьдесят тысяч за квартиру. Конечно, сестра устроилась работать – кассиром в супермаркет, – но детей надо было и кормить, и одевать. Да и Вериных денег не хватало тоже, хотя она почти всю зарплату отдавала сестре. Им удалось только погасить долг за два месяца по ипотеке. Остальное наваливалось как снежный ком. Банк, выдавший ипотеку, грозил забрать квартиру в уплату долгов.

Сама Вера жила в съемной комнате. Работа учителем сольфеджио в музыкальной школе приносила мало денег, и Вера занималась репетиторством, но все равно денег не хватало. Потому последний месяц она искала другую работу.

Трамвай резко дернулся, остановившись на светофоре. Какой-то мужчина сзади почти упал на нее, наступив на ногу.

– Будьте добры, поосторожнее, – вежливо обратилась Вера к мужчине.

– Не сахарная, не развалишься, – огрызнулся зло тот, от него невыносимо несло перегаром. – Ишь встала, выставила зад на весь проход.

Вера поджала губы и отвернулась к окну, не собираясь отвечать этому пьяному хаму, который явно хотел побраниться с кем-то.

Да, ее ягодицы имели объем, но все же у нее были стройные ноги и обычная женская фигура. Вера не собиралась расстраиваться по этому поводу. Она прекрасно знала, что многим мужчинам нравятся девушки с полными бедрами. Хотя Вера и не была юной, но все же еще довольно молодой женщиной тридцати с небольшим лет. И сейчас полные бедра напрягали ее гораздо меньше, чем проблемы и неприятности сестры.

Вера вновь подумала про объявление. Решила позвонить по телефону, после того как выйдет из набитого битком трамвая. Однако боялась того, что на это привлекательное объявление будет много желающих и место быстро уйдет.

Слова «зарплата сразу авансом за весь срок службы» будоражили ее мысли. И она решилась позвонить прямо в трамвае, не дожидаясь выхода. Конечно, это было неприлично, по мнению Веры, мама воспитывала их с сестрой очень строго, прививая вежливость и терпение к окружающим. Но теперь о правилах приличия Вера постаралась позабыть.

Она набрала номер, держась одной рукой за поручень и стараясь не упасть. Трамвай все время дергался, а вредный мужик постоянно наваливался на нее и дышал перегаром в ухо.

«Какой неприятный тип», – думала она про себя, снова и снова набирая номер, но шли длинные гудки. Ей очень хотелось отчитать нетрезвого мужчину, но она понимала, что нравоучительная речь ни к чему не приведет, только разозлит его еще больше. Потому более расстраивалась оттого, что не отвечали на ее звонок.

Пьяный мужчина вышел на следующей остановке, и Вера вздохнула свободнее.

К тому же ей ответили по телефону.

– Да, мы давали объявление. Вы можете сегодня подъехать на собеседование?

– Сегодня? Но уже почти девять, – заметила Вера и тут же согласилась: – Хорошо, сейчас приеду. Говорите адрес.

Вера вышла из такси спустя час, когда уже совсем стемнело. Окраина городка с серыми пятиэтажками, утопающими в зелени, вызвала у нее неприятное чувство опасения. Она никогда не бывала в этом районе. Прочитав еще раз адрес, записанный в телефоне, Вера устремилась быстрее по улице. Нужный дом стоял на углу, она отсчитала третий подъезд. Позвонила в домофон. Пустынный двор казался ей неуютным. В глубине его на детской площадке сидели трое парней и недовольно косились на нее.

– Это Вера. Я по объявлению, – ответила она в домофон.

– Пятый этаж, квартира тринадцать, – раздался мужской голос, и домофон замигал зеленым огоньком.

Вера торопливо зашла в подъезд. Все же здесь было безопаснее. Она не любила незнакомые места и редко куда выбиралась из родного района, в котором выросла. Но сейчас ей остро требовалась эта работа, сестра нуждалась в помощи.

Она начала быстро подниматься по лестнице, как вдруг услышала сверху звук шагов. Кто-то спускался. Уже через минуту ее едва не сбила с ног девушка в короткой юбке.

– Надо же, не подхожу я! Пошел он в баню, очкастый старикашка! – бурчала девушка себе под нос, обходя Веру. – Подумаешь, вспыльчива! Ребенка воспитывать надо!

Девушка спустилась ниже. И Вера, обернувшись ей вслед и пройдясь по ней взглядом, поняла, что та вышла с собеседования.

– Похоже, действительно няню подбирают. Раз эту молодую свистушку не взяли, ну какая из нее няня? – сделала вывод Вера, окончательно утвердившись, что не зря пришла.

Она оправила свой строгий серый костюм, пиджак и прямую юбку по колено, и зашагала дальше.

Теперь надо было произвести впечатление на работодателя.

Дверь в квартиру оказалась приоткрыта, и Вера осторожно заглянула внутрь.

– Можно войти? – задала она вопрос в пустынный коридор квартиры.

– Входите уже! – раздался откуда-то громкий мужской голос. Вера кивнула и, войдя, прикрыла дверь. Обшарпанный узкий коридор смутил ее. Точно ли сюда требовалась няня? Все же это недешевое удовольствие. Она уже собиралась снять обувь, как тут же раздался все тот же строгий голос: – Не разувайтесь. Так проходите, направо.

Вера замерла, оглядываясь. Как мужчина увидел, что она собиралась разуться? Вряд ли в этой облезлой дешевой хрущевке имелись камеры видеонаблюдения. Однако это было неважно. Она прошла дальше и заглянула в ближайшую комнату. У окна, задернутого темной шторой, за небольшим письменным столом сидел пожилой мужчина с бородкой и в очках. Он как-то напряженно смотрел на вошедшую и тут же велел:

– Присядьте, Вера.

Она понятливо кивнула и опустлась на стул, стоявший напротив седовласого мужчины. Лицо с рельефным профилем, вертикальные морщины на лбу, хмуро собранные домиком густые брови и узкие, сжатые в тонкую полоску губы выдавали в мужчине человека эксцентричного, придирчивого и властного. На вид ему было лет семьдесят или около того. Сухопарый, с густыми короткими волосами, зализанными назад. Очки в модной костяной оправе сидели ровно на переносице.

– Вам показать паспорт? – спросила Вера.

– Пока не надо, сначала поговорим, – коротко ответил он, складывая ладони в замок и опирая локти на столешницу.

– Да, конечно.

– Ранее вы служили няней?

– Нет, но это не…

– Я разве спросил почему? – сухо перебил мужчина и вперил в нее колючий взор.

Через едва просвечивающие стекла его очков было не разглядеть цвета глаз.

– Нет, простите, – кивнула она.

– Отвечайте только на вопросы. Если мне будут нужны уточнения, я спрошу.

– Я поняла.

– Няней вы не служили. Образование какое?

– Музыкальное училище и высшее историческое.

– Хорошо, хотя это не очень важно, но умение музицировать пригодится, – заверил мужчина. Его цепкий сверлящий взгляд нервировал Веру. – Есть у вас дети, муж?

– Нет. Никогда не было.

– Отчего? Вам сколько лет?

– Тридцать два. Просто не нашла человека, с которым захотела бы родить детей, – промямлила Вера, смутившись.

Неприятные воспоминания накрыли ее, и руки задрожали.

Были у нее мужчины, но все заканчивалось в тот момент, когда Верочка объявляла им о своем недуге. О том, что бесплодна. Этот страшный диагноз поставили ей еще в молодости, когда она лежала в больнице с воспалением яичников.

Как-то по осени она шла через вечерний заснеженный городской парк и случайно упала в яму с водой, которую раскопали дорожные работники и не огородили. Вода оказалась холодной, была покрыта тонким слоем льда и припорошена снегом, оттого в темноте Вера ее не заметила. Почти четверть часа она пыталась вылезти из ямы, но за скользкие края невозможно было ухватиться. Только после ее криков на помощь подоспел шедший неподалеку мужчина и вытащил ее. После этого, сильно простудившись, Вера попала в больницу с воспалением легких и застуженными придатками.

Оба ее кавалера не смогли принять тот факт, что у Веры никогда не будет детей, и не рискнули связывать с ней свою жизнь. Отчего Господь послал ей такое испытание, Вера не понимала. Она обжала детей и очень любила возиться с младшей сестрой Ларисой. Да и с племяшками Вера постоянно нянчилась почти с рождения. К сестре она наведывалась исправно через день, чтобы помочь с озорными мальчуганами, баловала их подарками и сладостями. Племянники также любили ее.

Второй год подряд Вера всерьез подумывала о том, чтобы взять малыша из детского дома. Но она боялась того, что одной, без мужа, да еще с маленькой зарплатой социальные службы не разрешат ей никого усыновить.

Сейчас же случились проблемы у сестры, и это было важнее, чем ее желание иметь ребенка. Отчего-то сорванное сегодня на остановке объявление всколыхнуло внутри Веры потаенные чувства. В этот миг ее существом владела радость и предвкушение общения с маленькой девочкой. Ей думалось, что это будет замечательная работа. Наверняка придется ей по душе. Стать няней девочке, о которой она сможет заботиться день и ночь, казалось ей очень заманчивым предложением.

– Как вы относитесь к детям? – продолжал допытываться старик.

– Хорошо.

– Но у вас нет своих. Вы же понимаете, что девочка шести лет может капризничать или не слушаться, быть непоседливой и упрямой?

– Это не страшно. Я знаю, как успокоить и занять детей, у меня двое племянников.

– Значит, ежедневный уход за ребенком вас не пугает? Сразу предупреждаю, у вас не будет выходных. Девочка постоянно будет при вас, как будто она ваша дочь.

– И чудесно, меня пока ничего не пугает, – улыбнулась искренне Вера.

Сильнее нахмурившись, импозантный лощеный старик раскрыл ладони и, взяв карандаш, начал тихо постукивать тупым концом о столешницу.

– Я понял вас, – сказал он важно. – Итак, я кратко расскажу о ваших обязанностях и что от вас потребуется. После, окончательно решим подходит ли это вам, и подходите ли вы нам.

– Слушаю.

– Ладомира сирота. Точнее, ее мать умерла, отец осужден на пожизненный срок. Мне, как адвокату, ведущему дела семьи Волковых, поручено найти ей няню. Девочка живет в родительском особняке в пригороде, со своей бабушкой. Бабушка совсем старая, столетняя бабка. Потому она вам не помощница. Надо девочку одевать, купать, учить грамоте, кормить. Вы умеете готовить еду?

– Да, – кивнула Вера.

Она подумала о том, что у девочки очень странное имя. Какое-то старославянское. Хотя сейчас детям давали имена какие ни попадя, потому эта мысль быстро вылетела у нее из головы.

– Повара и других слуг в доме нет. Потому вам будет необходимо не только присматривать за девочкой, но и убираться, готовить еду, ходить на рынок за продуктами. Вас это не пугает?

– Вовсе нет. А можно уточнить, насколько большой дом? Я спрашиваю в плане уборки.

– Двухэтажный, небольшой, десять комнат.

– Десять? Ну ладно, не страшно, – улыбнулась Вера, думая о том, что десять комнат можно убирать и по очереди, не за один день. – Я согласна на условия. Думаю, я со всем справлюсь.

– Меня удивляет ваше рвение, Вера, – как-то неприятно оскалился старик, видимо, сомневаясь в искренности ее слов. – Предыдущая претендентка на это место очень негативно восприняла условие про уборку. Учтите, в доме установлены камеры слежения. Если вы плохо будете справляться со своими обязанностями, договор будет расторгнут.

– Мне все походит. И я думаю, что справлюсь, – твердо сказала молодая женщина. – Главное, что мне выплатят аванс за все время работы. Это же условие правдиво в объявлении?

– Все верно. Сначала заключим договор на год. Ваше жалование сто тридцать тысяч в месяц. Как вы понимаете, эти деньги вам заплатят за все вышеперечисленное. Итого почти полтора миллиона.

– Ох, – опешила Вера, она даже не ожидала такой щедрости. Зарплата даже в пятьдесят тысяч ее бы устроила. А теперь она сможет почти наполовину закрыть ипотеку сестры. – И когда же я смогу получить эти деньги?

– Хоть сегодня. Если мы с вами подпишем контракт.

– Хорошо.

– Вы понимаете, что должны переехать на время службы в другой город? Дорога, конечно, за счет заказчика, господина Волкова.

– Да. Это не пугает меня.

– Прекрасно, – сказал старик и провел пальцами по столешнице.

Раздался небольшой хлопок, и перед ним вдруг появились два листа бумаги, прямо из воздуха. Вера хлопнула глазами, подумав о том, что как-то странно появилась бумага. А может, листы уже лежали и раньше на столе, а она не заметила? Ну не мог же в самом деле этот неприятный старик обладать каким-то волшебством, это было немыслимо. Двадцать первый век на дворе.

– Подписывайте, – велел мужчина, протянув ей один экземпляр.

Вера кивнула и, взяв документы, пробежала глазами по строкам. Договор был обычным, ничего такого, о чем бы они не говорили, в нем не имелось. Она быстро все подписала.

– Прекрасно, это вам, – кивнул адвокат Волковых, протягивая ей второй экземпляр. – Тогда жду от вас реквизиты, куда перечислять деньги. Если сегодня отправите данные, то до двух дня завтра деньги будут в вашем банке. Завтра в пять вечера жду вас здесь с вещами.

– А если банк задержит платеж?

– Такого не может быть, – уверенно ответил он. – Да, и не берите слишком много вещей, один чемодан, не больше.

– Я поняла, – кивнула она. – Я могу прислать реквизиты на электронку, которая указана в договоре?

– Да.

– Еще вопрос. – Вера уже встала, засовывая в сумочку свой экземпляр договора. – На какие деньги я должна буду покупать продукты и содержать дом, коммуналка, опять же?

– За это не переживайте. По приезде в особняк Волковых вас будет ожидать письмо, в нем кредитная карта. По ней вы сможете обналичивать в местном банке деньги, сколько потребуется. Родители Ладомиры были довольно богаты, потому с деньгами проблем не возникнет. Отец после ареста перевел все средства на имя дочери.

– Хорошо. До завтра.

– До завтра, Вера, – раздался скрипучий голос старика.

Глава 2. Западный Боровник

– Еще раз напоминаю, Вера, в любой момент вы можете вернуться обратно, – заявил скрипучим голосом старик. Они стояли у выхода из квартиры. – Просто вызовете такси на этот адрес. Но уточняю, что, возвращаясь ранее указанного в договоре срока, вы обязаны вернуть все выплаченные вам деньги, плюс заплатить штраф за проезд к месту работы.

– Я поняла, – кивнула Вера. – Вы же все мне пояснили. Вряд ли у меня возникнут сложности.

– Замечательно. По приезде в доме Волковых вам будет ждать письмо с более подробными инструкциями. Ладомира отдаст вам его. Ровно через год за вами будет прислано такси, которое вернет вас обратно.

– Все понятно. Спасибо, что взяли меня на работу.

– Надеюсь, сестра оценит вашу помощь, – сказал старик.

Вера удивилась, откуда он узнал, что деньги предназначались ее сестре? Как он и обещал, сегодня ровно в два часа дня деньги пришли на счет Веры в сбербанке. Она уже ожидала перевода прямо в отделении банка, потому сразу же написала заявление на перевод средств на счет сестры. Теперь на ближайшие полгода у Ларисы были деньги, чтобы гасить ипотеку, и она еще смогла закрыть почти миллион сразу же, потому что проценты уменьшились.

– Конечно, оценила, она очень рада.

– Что ж, тогда спускайтесь вниз, такси уже ждет, – велел старик скрипучим голосом.

– Да, конечно, – кивнула Вера и уже направилась к лестнице, как вдруг обернулась. – Последний вопрос. Отец Ладомиры… Он может вернуться? Вы упоминали, что он в тюрьме.

– Он осужден на пожизненный срок. Вряд ли вы его увидите.

– Понятно, а за что его осудили?

– Это важно?

– Да, просто хочу понять… девочка что-то знает о… – она замялась, – о преступлениях отца?

– Знает, немного. Осужден он по политической статье.

– Шпионаж или кибератака?

– Начитались детективов? – съязвил старик.

– Нет. Ладно, больше у меня не вопросов, – ответила Вера, облегченно выдохнув.

Главное, что отец девочки не был убийцей или насильником. Все же это немного успокаивало. Ведь говорить с Ладомирой о ее отце будет гораздо проще в таком случае.

Выйдя из подъезда со своим небольшим чемоданчиком на колесиках, Вера увидела белое такси с приметными наклейками желтого цвета. Водитель уже ждал на улице и, взяв у нее чемодан, положил его в багажник. Вера поблагодарила его и села назад.

– Вы знаете, куда ехать? – поинтересовалась она, отмечая, что шофер не включил навигатор и уже вывернул на проспект.

– Да, – коротко бросил мужчина ей через плечо, поправляя зеркало и защелкивая дверцы на замок. – Вера Владимировна, пристегнитесь, пожалуйста.

– А сколько примерно ехать? – спросила она.

– Часа три, не больше, – ответил сухо таксист, сворачивая на другую улицу.

Вера понятливо кивнула и уставилась в окно.

Вот и все. Она уезжает из родного города, где провела всю свою жизнь. Ей отчего-то взгрустнулось на миг, но она тут же подбодрила себя, прошептав:

– И что с того? Я еду к девочке. Ей все равно нужна няня, думаю, мы с ней подружимся. Это все же лучше, чем горбатиться на работе в музыкальной школе за копейки. К тому же это всего год. Какое-то разнообразие. Все будет хорошо, я справлюсь.

Спустя час, когда они выехали на трассу и таксист тихо включил радио с классической музыкой, Вера задремала. Чуть откинувшись на сиденье, она прикрыла глаза, представляя в воображении, как из дома навстречу ей выходит шестилетняя Ладомира, и какой у нее характер. Она совсем не боялась трудных, даже капризных детей. У ее сестры младший Олег был тот еще упрямый непослушный сорванец. И Вера даже с ним научилась ладить.

Ее мысли стали тягучими, и она не заметила, как ее сморил сон.

Машину тряхнуло на ухабе, и Вера невольно открыла глаза. Мутным спросонья взором отметила за окном пробегающий зеленый пейзаж и необычные домики. Странная деревенька, через которую они проезжали, вызвала у нее удивление. Светлые домики с черепичными яркими синими крышами, увитые зелеными лианами, были точно не типичными для российских деревень. Вера напрягла зрение и тут же увидела, что окно, в которое она смотрит, имеет странную форму. Ее взгляд заметался по сторонам, и она замерла.

Окружающее пространство было другим. Она находилась не в такси, а в некой карете, точнее, внутреннее убранство походило на карету. Тут же до ее слуха донеслись странные шумы: громкий стук копыт лошади и свист плети.

Вера опять выглянула в окно и ощутила, что находится совсем не в средней полосе России, а в каком-то необычном городке, похожем на средневековую Швейцарию или Англию, с зелеными лужайками и чистенькими домиками. И прохожими, которые шествовали по бульвару из серого камня. Одеты они были до того необычно и несовременно, словно сошли со старинной картины.

– Что происходит? – пролетала Вера, ее сердце дико заколотилось. – Где я?

Вера оглядела себя, она была все в том же строгом платье до колена, в пиджаке и туфлях. Сумочка была на месте, и в ней лежали документы, зеркало. Она даже вытянула зеркало и оглядела свое лицо. Нет, с ней все в порядке. Но как она оказалась в какой-то карете, да еще в этом странном месте, было неведомо.

В следующий миг она забарабанила в стенку кареты и даже попыталась открыть дверцу. Но тут же захлопнула ее вновь, ибо карета неслась с бешеной скоростью. Дорога под колесами была ухабиста, кое-где сверкали лужи и грязь.

Вера вновь громко постучала в стену кареты и, чуть приоткрыв дверцу, высунулась немного наружу.

– Эй, мужчина! Остановите! Мужчина! – закричала она кучеру.

Тот резко натянул вожжи и остановился. На удивление Веры, с козел спрыгнула женщина в длинной юбке, сапожках и короткой курточке. Распахнув дверцу, довольно приятная на лицо женщина-кучер спросила:

– Вы что-то хотели, сударыня?

– Я хотела… – запнулась Вера, обращение «сударыня» вызвало у нее недоумение. – Где я нахожусь? И куда мы едем?

– Куда и раньше, в Западный Боровник, в усадьбу бояр Волковых.

– Бояр Волковых? – опешила Вера вконец. – Я чего-то не понимаю?

– Вы новая няня для дочери боярина Волкова Демьяна Ярославовича, – сухо объяснила женщина. – Мне велено доставить вас в их вотчину.

– Но я садилась в такси, и за рулем был мужчина, – начала Вера, ничего не понимая, но женщина-кучер назвала верное местонахождение дома и фамилию Ладомиры.

– У него возникли неотложные дела, госпожа. Не беспокойтесь, я довезу вас до места.

– Но я ничего не понимаю, карета и…

– Вы всегда можете вернуться назад, – заверила Веру женщина-кучер. – Мне велено по первому приказу вашей милости отвезти вас обратно в Томск на Моховую улицу.

– Ах, понятно, – тихо выдохнула Вера.

Она поняла, что эта женщина и карета не плод ее воображения. И кучер в курсе того, что контракт няни может быть аннулирован, если она вернется. Но все было так необычно, и такси стало каретой. Ее что, спящую перенесли в нее?

– Так что же, сударыня, едем дальше или возвращаемся домой? – нетерпеливо поинтересовалась женщина-кучер.

– Едем дальше. Долго еще до Западного Боровника?

– Не очень. Около часа, за тем перелеском и за горой уже будет город. Сейчас мы проезжем селение Южный Ягодник.

С того момента Вера во все глаза смотрела в окно кареты.

Они снова выехали на проселочную дорогу, с зелеными лужайками и лесными массивами вдалеке.

Солнце начало уже клониться к горизонту. Вскоре они въехали в Западный Боровник, о чем свидетельствовала большая надпись на высоком верстовом красном столбе.

Окружающий пейзаж казался Вере довольно необычным. За окном пробегали каменные домишки, в основном двухэтажные, с черепичными синими крышами. Они походили на постройки в средневековом стиле, с белеными стенами и арочными окнами. Разноцветная слюда вместо стекла очень оживляла лаконичный вид домиков. Улочки, по которым проезжала карета, были узкими, но мощеными серым камнем.

По улицам и подобию тротуаров передвигались жители в необычных одеждах. Их стиль походил на наряды конца девятнадцатого века. Но однотонные светлые и темные ткани длинных юбок и платьев женщин украшала вышивка в русском стиле. Славянские приметные орнаменты были и на ярких платках на плечах. Только палатки имели бело-голубую расцветку, похожую на роспись гжелью. Вообще, Вера заметила, что весь местный колорит был выдержан всего в нескольких цветах: белом, синем, голубом и сером. Особенно это было заметно в архитектуре, в невысоких одно и двухэтажных домах, с черепичными синими крышами.

Прохожие тоже были одеты в синие, голубые и белые оттенки. Но иногда у проходящих по улочкам женщин встречались яркие шляпки или платки других цветов, но это казалось редкостью.

Спустя четверть часа, когда они проехали весь небольшой городок, кучер-женщина, остановила карету у небольшой усадьбы с приметной чугунной оградой и белыми столбиками. Проворно спрыгнув с козел, она распахнула дверцу и сказала:

– Приехали, сударыня. Усадьба Волковых. – Возница отошла назад, умело отвязала небольшой чемоданчик Веры на колесиках. И поставила его рядом с молодой женщиной, которая с интересом вертела головой по сторонам. – Ваша поклажа, госпожа.

– Спасибо. Я должна вам денег? – спросила Вера.

– Нет, сударыня. Все уже оплачено. Прощайте!

Невольно оглянувшись на отъезжающий экипаж, Вера медленно вошла в ажурную чугунную ограду. Ворота были открыты. Все еще не в силах прийти в себя от всего происходящего, она прошла по небольшой каменной дорожке, поросшей травой, к двухэтажному добротному дому, катя за собой чемоданчик.

Особняк Волковых тоже вписывался в окружающую архитектуру. Был выстроен из белого гладкого камня, с синей затейливой крышей. Но сам дом был исполнен в более красивом вычурном стиле, с башенками, большими широкими арочными окнами и даже с просторным балконом на верхнем этаже.

Кругом было пустынно, ей не встретилось ни души.

Вера на минуту остановилась у широкого крыльца и прошептала сама себе:

– Вот что же я вляпалась? Если бы кто-то объяснил мне, что происходит? Может, позвонить этому адвокату? Пусть объяснит все.

У нее опять промелькнула мысль о том, чтобы вернуться домой. Но что ее ждало там, в Томске? Одиночество и возврат полутора миллионов рублей, которые так пригодились ее сестре. Здесь же, в этом непонятном местечке, пока ничего плохого с ней не произошло.

Вновь достав телефон, Вера отметила, что сети так и нет. В следующий миг телефон вообще отключился.

– Еще и батарейка села. Что ж, придется разбираться со всем этим.

Недоуменно оглядываясь по сторонам, Вера поднялась по широкой лестнице из белого камня. Поставив чемодан, она оглядела большую дубовую двустворчатую дверь, ища глазами звонок или его подобие.

Ее взгляд остановился на небольшом углублении в стене. Там висел колокольчик. Вера сунула руку и дернула язычок колокольчика. Раздался приятный громкий звук, и Вера поняла, что это действительно дверной звонок.

Подождала немного. Никто не открывал. Она снова позвонила и снова подождала. Но за дверью не было слышно ни звука.

Глухо выдохнув, Вера нахмурилась.

Неужели никого не было дома? И что же ей делать?

Она все еще не могла прийти в себя от всего происходящего. Но тут ее осенила одна мысль. Вера приблизилась вплотную к двери и надавила ее. На удивление, та немного сдвинулась внутрь и приоткрылась.

Дверь оказалось не заперта, но что-то удерживало ее изнутри. Вера толкнула сильнее, и нечто тяжелое с той стороны заскрипело, отдвигаясь. Просунув голову в открывшуюся широкую щель, молодая женщина увидела тяжелый сундук, придвинутый к двери.

Нахмурившись, Вера поднатужилась, отодвигая с силой сундук и входя в мрачное помещение. Это была прихожая, довольно просторная, едва освещенная лучами заходящего солнца. С трехметровыми арочными потолками и с огромной деревянной лестницей впереди, ведущей на второй этаж.

Вера остановилась у порога, оглядываясь и не понимая, есть кто-то в доме или нет.

– Ступайте прочь! – раздался вдруг звонкий голосок ребенка.

– Ой! – невольно воскликнула Вера.

Из темноты на нее выскочила девочка, держа в руке длинную железную палку. Светловолосая малышка уткнула кончик острой палки в грудь застывшей от удивления Веры и возмущенно выпалила:

– Убирайтесь прочь! Я никуда не поеду с вами!

Несколько раз моргнув, молодая женщина в недоумении уставилась на тонкое лезвие у своей груди. Это была шпага! А невысокая девочка со светлыми распущенными волосами была явно слишком миниатюрной и худенькой для такой большой шпаги, которую едва удерживала двумя руками. Большие голубые глаза малышки неистово горели возмущением, словно она пыталась напугать нежданную гостью.

Но Вера сразу же отметила, как девочка, на вид которой было лет шесть, дрожит. А ее перепачканное сажей личико было смертельно бледно. Было видно, что она сама боится, а это холодное оружие нужно ей, только чтобы защититься. Ребенок был явно напуган. И Вера не понимала отчего. Неужели ее неожиданный приход в их дом явился тому причиной?

Приветливо улыбнувшись, Вера тихо спросила:

– Ты Ладомира?

– Да! Уходите, я же вам сказала! – выкрикнула нервно девочка и сильнее надавила острием Вере на грудь. – А не то я проткну вас батюшкиной шпагой!

Вера опять моргнула и чуть сглотнула. Ребенок был сильно напуган, оттого так нервно кричал на нее. Она поняла, что девочку надо немедленно успокоить.

– Ладомира, давай просто поговорим, я приехала чтобы… – начала Вера.

– Мы вас не звали! И ни в какой приют я не поеду!

– В приют? – удивилась Вера. – Я не знаю никакого приюта.

Ладомира нахмурилась и непонимающе спросила:

– Разве вы не госпожа Мухина из приюта «Покаяние»?

– Нет, я не из приюта, Ладомира, – ответила быстро Вера, понимая, что девочка просто приняла ее за другую женщину. – Я твоя новая няня. Меня зовут Вера. Твой отец нанял меня присматривать за тобой.

– Моя няня? – опешила девочка и захлопала глазами.

– Ладомира, ты могла бы опустить шпагу? И мы бы спокойно поговорили, – предложила Вера, улыбаясь.

– О, простите, сударыня! – залепетала возбужденно малышка, опуская шпагу и чуть отступая. – Проходите, пожалуйста. Я так невежлива.

– Благодарю, милая, – кивнула Вера и последовала за девочкой в ближайшую комнату.

Света в доме почти не было, и заходящие лучи солнца едва освещали окружающее пространство. Зала, куда они вошли, оказалась довольно большой. На столе горела тусклая свеча, которая едва освещала стол и несколько стульев. Остальная комната тонула во мраке, и Вера едва видела ее очертания.

Она вновь обернулась к девочке. Ладомира уже прислонила шпагу к стене и как-то изучающе оглядывала ее своими внимательными голубыми глазками.

– Простите, сударыня, но у нас осталось очень мало свечей. Потому я не зажигаю много, – объяснила девочка.

– Разве у вас нет электричества? – спросила Вера, уже окончательно утверждаясь в мысли о том, что она приехала в какой-то странный древний город.

– А что это такое? – спросила Ладомира.

В голове молодой женщины возникало все больше вопросов, но она не хотела задавать их Ладомире, боясь напугать девочку еще больше. Незнакомая женщина, задающая кучу вопросов, точно могла вызвать у ребенка испуг.

– Ладно, неважно, – вновь улыбнулась Вера. – Ладомира, как уже сказала, я твоя новая няня. Ты не должна бояться меня, – продолжала она ласковым тоном. – Можешь называть меня просто Верой.

– Но как батюшка смог нанять вас на службу? Он же тюрьме и уже год как не приходит в себя?

– В смысле, не приходит в себя? – удивилась молодая женщина.

– Да. Он впал в волшебный сон, и уже год, как не шевелится.

– Какой волшебный сон, Ладомира? Я что-то опять не понимаю.

– Никто не может понять. Он как бы жив, но без сознания.

– А… я поняла, – закивала Вера. – Это кома или летаргический сон.

– Наверное, – согласилась девочка.

– Наверное, поэтому от имени твоего отца меня нанимал адвокат вашей семьи. К сожалению, я не знаю его имени, – объяснила Вера. – Именно у него я подписала годовой контракт на службу в вашем доме.

– А-а-а… – закивала Ладомира. – Но зачем мне няня? Я и сама все умею.

– Ну как же, Ладомира? Ты еще мала, ты не должна жить одна. Я буду присматривать за тобой, кормить, убирать дом. Следить, чтобы ты училась.

– И я не буду одна? Вы все время будете со мной? И поможете починить замок на двери?

– Ну конечно!

– Тогда вы должны помочь мне с бабушкой! Она очень больна и почти не встает, – затараторила девочка. – Она постоянно спит и едва дышит. Я ходила к лекарю, но без денег он не хочет к нам идти. А бабушка Бажена очень больна. Я так боюсь, что она умрет и я останусь совсем одна.

– Не переживай, сейчас мы пойдем к ней и посмотрим, что с твоей бабушкой.

Вера вспомнила, как адвокат говорил, что девочка живет со столетней старушкой. Пока все сходилось.

– Пойдемте, я провожу вас, сударыня, – кивнула Ладомира и схватила со стола единственную свечу.

Глава 3. Послание

Девочка засеменила куда-то в сторону, освещая путь. Вера последовала за ней.

– Сударыня, простите меня, что я ткнула в вас шпагой, – тараторила Ладомира. – Я думала, что вы из приюта. Знаете, они забирают всех сирот в этот жуткий приют. Потому я и боюсь. Замок на двери сломался еще в том месяце, и потому я придвигаю сундук, чтобы было трудно войти.

– Понятно, – кивнула Вера, следуя за девочкой по широкой деревянной лестнице. – Ладомира, а никто не оставлял для меня письма? Адвокат сказал, что у вас дома меня будет ждать письмо с более четкими распоряжениями, что мне следует делать.

– Письмо? – спросила девочка, оборачиваясь, и тут же воскликнула: – Сударыня, есть письмо! Вчера нам в почтовую корзину положили послание. Для Веры Владимировны Лебедовой. Я думала, почтальон ошибся. И хотела спросить у бабушки, что с письмом делать. Так это вы?

– Да, я Вера Владимировна Лебедева.

– Сейчас принесу!

Девочка унеслась куда-то в темноту, прямо по коридору второго этажа. Вера осталась ждать ее на том же месте. Ладомира вернулась спустя пару минут и протянула ей конверт из голубой бумаги. Действительно, послание было адресовано ей, а отправителем значился адвокат семьи Волковых.

Улыбнувшись девочке, Вера нетерпеливо вскрыла конверт и достала письмо. Раскрыла его.

«Вера, вы в параллельном мире», – прочла она первую строку послания.

– Ничего себе! – выдохнула Вера. – Хотя последний час у меня были мысли именно об этом. Еще думала, что это бредовые идеи, ан нет…

Кровь ударила ей в лицо, и она, прижав пальцы к виску, чуть покачнулась.

– С вами все в порядке, сударыня? – спросила девочка, видя, как брови молодой женщины сошлись к переносице, она казалась растерянной. – В этом письма что-то плохое?

– Нет, малыш, – улыбнулась Вера девочке. – Это письмо многое объясняет. Что очень и очень хорошо. Ладомира, ты бы не могла принести мне немного воды? У меня что-то в горле пересохло от всех этих известий.

– Сейчас принесу, Вера Владимировна.

Девочка куда-то умчалась вниз по ступеням, оставив свечу на деревянных перилах лестницы. Вера же, приблизив письмо ближе к свету, продолжила читать: «К сожалению, ранее я не мог об этом вам рассказать. Так как вы могли бы отказаться от путешествия так далеко. А Ладомира уже несколько месяцев без присмотра. Ее отец этим очень недоволен».

– Недоволен, – буркнула Вера. – Сам влип в какую-то историю со шпионажем, не думая, что у него малолетняя дочь. Теперь недоволен. Что за мужики пошли. Теперь девочка одна, и няня у нее из другого мира. Бедный ребенок!

«Я понимаю ваши эмоции и чувства. Но напоминаю, что вы всегда можете отказаться от вашей службы и вернуться домой».

Вера на миг задумалась. Ее мысли кружили в бешеном хаосе. Она в параллельном мире, про который ничего не знала. Первым порывом было немедленно вернуться назад. И вообще, что это еще за фокусы в перемещении ее сюда? Она бы никогда не согласилась на это, если бы знала, что все произойдет именно так.

В этот момент вернулась Ладомира и потянула ей кружку с водой. Вера машинально взяла ее.

– Спасибо, милая, – сказала она и поднесла к губам.

Но в сантиметре от губ ее рука замерла. Керамическая кружка была грязно-серого цвета. Точнее, когда-то кружка явно была из белой керамики, но сейчас она выглядела ужасно грязной. Словно ее никогда не мыли.

Этот вывод тут же вызвал у Веры брезгливость. Но она видела, что Ладомира смотрит не нее добрыми преданными глазами, желая помочь, и поняла, что ребенок старался, принес воду. И она, Вера, будет последней дрянью, если не выпьет из этой грязной кружки.

Чуть прикрыв глаза и подавляя в себе брезгливость, молодая женщина залпом опустошила кружку и поставила ее на пол.

Она опять вернулась к чтению послания. Пробежала глазами по последним строкам, которые гласили, что она может вернуться.

Однако Вера уже получила деньги за год службы, и они были нужны ее сестре. Но оставаться жить в чужом незнакомом мире было гораздо хуже, на ее взгляд. Тут даже электричества не было! Да и все вокруг в доме выглядело до того непонятным, грязным и старинным, что Вера решила, что раз ее обманули, не сказав, что требуется работать в другом мире, она может вернуться. Она уже почти утвердилась в этой мысли.

– Так хорошо, что батюшка прислал вас! – сказала вдруг девочка. – С вами совсем не страшно. А я так боюсь оставаться одна в доме ночью.

Вера невольно перевела взгляд на Ладомиру. Она стояла рядом, замерев, и почти не дышала, следя за тем, как Вера читает письмо. Девочка казалась такой несчастной, худенькой, в грязном заштопанном платье и вытянутых на коленях чулках, с засаленными волосами.

Но в ее глазах Вера отчетливо разглядела некий огонек надежды, который уже видела в тот миг, когда сказала, что она ее новая няня. Вера почти читала мысли девочки. Ладомира хотела, чтобы Вера осталась. И Вера понимала ее. Жить в этом громадном доме шестилетнему ребенку, да еще с лежачей бабушкой, было несладко.

– Ну уж нет. Никуда я не поеду, – тихо пробубнила себе под нос Вера. – Я не оставлю несчастного ребенка одного. Думаю, как-нибудь справимся и освоимся здесь.

Она прочла последние строки в письме: «Итак, Вера, если вы дочитали до этого места, значит, все же решили остаться. Благодарю вас за ваше доброе сердце. – Вера аж хмыкнула, прочитав эти пафосные слова. – В конверте лежат двенадцать векселей. По законам нашего государства векселя может обналичить только взрослый дееспособный человек, потому все денежные средства отдаются в ваши руки. Так как ни Ладомира, ни старая боярыня Бажена не могут их обменять».

– Понятно, – кивнула сама себе Вера.

«Каждый вексель имеет номинал в сто рублей. Ежемесячно вы можете обналичивать один из них в ближайшей Денежной палате. Это довольно большие деньги, их должно вам хватить на содержание дома, Ладомиры и ее бабушки. Вам достаточно предъявить вексель, назвать имя боярина Волкова и слово-ключ – “куница”. Прощаюсь с вами, Вера. Удачи».

В конце стояла подпись: «Адвокат семейства Волковых».

– Сто рублей? – опешила Вера, доставая из конверта небольшие серебристые бумажки размером с игральную карту и вертя их в руках. – Разве это большие деньги? Сто рублей?

Но тут же к ней пришла мысль о том, что она в другом мире, и тут деньги могли иметь иную ценность.

– Ладомира, скажи, ты ведь ходишь в магазин?

– Магазин, сударыня? – удивилась девочка. – Я не знаю, о чем вы говорите.

– Ах, прости, – нахмурилась Вера, задумавшись.

Судя по именам и нарядам с русскими орнаментами на прохожих на улице и обращению «боярин», этот мир походил на позднее русское царство. Если бы оно продолжало существовать без Петра Первого, его реформ и империи, устроенной на европейский лад. Потому Вера догадалась, как называется место, где в этом мире продают продукты.

– На рынок ходишь? Ведь там продают у вас хлеб, крупу и овощи?

– Да, там, Вера Владимировна, как и везде.

– Скажи, а дорого стоит, например, мука или рыба?

– Муку продают пудами, а рыб по три штуки, сударыня, разве вы не знаете?

Вера улыбнулась девочке и сказала:

– Ладомира, я долго путешествовала по другим странам и почти позабыла, как все устроено в нашем государстве. Но ведь ты мне поможешь вспомнить и все расскажешь?

– Конечно, – довольно закивала девочка и задумалась. – На рынке, что на соседней улице, за пуд муки просят полушку вроде, а три осетра – за две копейки.

– Прекрасно, – улыбнулась Вера.

Так и оказалось. Сто рублей довольно хорошие деньги. Наверняка на несколько рублей можно купить вдоволь продуктов на целый месяц для них троих.

И адвокат в письме не соврал. Завтра же она пойдет в эту Денежную палату и обменяет векселя на деньги. Потом сходит на рынок, купит продуктов, средств для мытья и других хозяйственных вещей. Чтобы отмыть весь этот грязный запыленный дом. Утром при дневном свете посмотрит, чего еще нет.

– А может, и не две, а копейку. Я точно не знаю, я давно не покупала там ничего, – продолжала Ладомира. – У нас с бабушкой нет даже полушки, чтобы покупать хоть что-то. Чтобы хлеба купить, я пою на базарной площади. Там люди сердобольные, медяки подают.

– Господи, девочка моя! – воскликнула Вера жалостливо и тут же, не сдержавшись, обняла малышку. Прижала ее к себе. – Обещаю, с этого дня ты больше не будешь голодать и петь на площади.

А про себя подумала: «И как ты, Вера, можешь даже думать о том, чтобы покинуть эту девочку? Она в тебе так нуждается».

– Раньше цветочница Лина подкармливала нас супом и пирогами. Но три месяца назад она уехала жить в другой город. Да и ключница Забава приходила к нам с гостинцами, но она умерла недавно. Они хорошо знали мою матушку, потому и заботились обо мне и бабушке.

У Веры возник вопрос про маму Ладомиры, но она решила его не задавать. И так малышка выглядела слишком печальной. Не хватало еще сильнее ее расстраивать воспоминаниями о матушке.

Потому Вера подбадривающе улыбнулась и сказала:

– Ну что ж, пойдем скорее к твоей бабушке, Ладомира. Посмотрим, что с ней.

– Да, идемте. – Ладомира подхватила свечу и опять пошла впереди. Они зашли во вторую дверь на втором этаже дома. – Она уже который день не приходит в себя.

Молодая женщина подошла к кровати и наклонилась к старушке. Та лежала под одеялом, ее глаза были закрыты, а морщинистое лицо недвижимо. Вера прислушалась к ее дыханию. Опустила голову на грудь.

– Твоя бабушка спит, – тихо сказала Вера спустя минуту, поднимаясь. – Сердце вроде бьется ровно, дыхание спокойное.

– Она все время спит и почти не просыпается, – сказала девочка, освещая свечой лик бабушки.

– А вот это как раз ненормально. Обязательно пригласим к ней доктора.

– Доктора?

– Лекаря, милая. Завтра же за ним и схожу. А подожди… – Вера посмотрела на наручные часы. – Всего десять вечера. Может, я схожу сейчас к вашему лекарю. Где он живет?

– Он не откроет вам так поздно, сударыня. Он лечит хворых только до шести, – объяснила Ладомира.

– А если что-то срочное?

– Ему все равно, – тихо вздохнула Ладомира. – Он очень злой. Не откроет. Только если бы у вас было много денег, может, и открыл бы. Но господа к нему не ходят, они у княжеского лекаря лечатся.

– А есть какой-то князь в вашем городе?

– В нашем только сын князя живет – княжич. Он самый главный в нашем городе. А сам великий князь в Ярославле сидит в белокаменных палатах.

– И он правит всем государством, да? – помогла Вера.

– Да, всем нашим Ярославским княжеством. Вы это вспомнили, сударыня?

– Вспомнила, конечно, ты же мне помогла, – улыбнулась Вера девочке. – Очень пыльно здесь, милая, и душно, – заметила Вера, оглядывая комнату. – А больным нужен свежий воздух.

Она подошла к окну и попыталась открыть створку, но Мира воскликнула:

– Не открывайте, госпожа, будет совсем холодно. А у нас нечем топить!

– А… прости, – замялась Вера, опуская руку. Она обернулась к девочке. – А чем же вы топите? Углем?

– Топили раньше, когда были копеечки. Теперь я просто хожу в ближайший лес и собираю хворост. Но он быстро сгорает.

– Так, я все поняла, Ладомира, – кивнула Вера. – Завтра же с утра я постараюсь все решить и с отоплением, и со свечами. Ты не переживай.

– Хорошо бы, сударыня.

Долго рассматривая девочку, ее засаленные грязные волосы и заношенное платье, она спросила:

– Ты сегодня что-нибудь ела, Ладомира?

– Нет, – замотала головой девочка. – У нас нечего есть, только гнилой лук. Сегодня на площади мне подали лишь две полушки, я купила на них свечи. Без них мне совсем боязно находиться дома.

– Как все печально тут у вас, – вздохнула Вера и вдруг улыбнулась. – Пойдем, Ладомира. Не будем мешать твоей бабушке. Завтра я приведу лекаря, и он осмотрит ее.

– Лекарь уже смотрел ее, сказал, что она просто стара и скоро умрет, – чуть всхлипнув, сказала девочка.

– Так, давай будем думать о хорошем. Никто не умрет. А пойдем-ка вниз, милая, ты покажешь мне кухню. Вскипятим чай, и я угощу тебя чем-то вкусным.

– Вкусным? – опешила девочка. – Хлебом?

– Не угадала, – сказала Вера и, взяв тонкую ладошку девочки в свою, поспешила вниз.

Там в мрачной гостиной Вера взяла свою сумку, и они последовали дальше на кухню. Ладомира показала чугунный ковш и воду в большой бочке. Вера налила воду в ковш и поставила его на железный кругляш, расположенный над жаровней печи. В печи еще довольно сильно горел хворост.

Спросив разрешения у Ладомиры, молодая женщина полазила по кухонным шкафам. Нашла немного мяты. А за печкой мешочки с сушеными листьями смородины и малины. Когда вода закипела, Вера заварила чай и поставила кружку перед девочкой.

– Пей, пока горячий. Грейся. И вот еще. Угощение.

Вера достала из своей сумки пирожок с капустой. Она купила его по дороге еще утром, думая съесть, пока будет в дороге. Но во время необычного путешествия напрочь позабыла о нем. Потому сейчас пирожок был цел и как раз пригодился для доброго дела.

Удивленно смотря на пирог, Ладомира взяла его и прошептала:

– Вы волшебница?

– Я? Нет, – рассмеялась Вера. – Кушай на здоровье и чай пей.

Засовывая кусочки вкусного пирога с капустой в рот, Ладомира пробубнила:

– Очень вкусный пирог, Вера Владимировна. Я ничего вкуснее не ела. Вы сами его стряпали?

– Э-э-э нет. Купила, но печь пироги я тоже умею. И называй меня, пожалуйста, просто Вера.

Молодая женщина тоже налила себе чаю из малины и мяты в кружку, отмечая, что завтра обязательно надо будет все тут перемыть. Она отхлебнула горячего и даже перестала зябнуть. Все же дом был холодным. Видимо, камень не мог прогреться за день, ведь стояла ранняя весна.

– Хорошо, няня Вера. А вы разве не хотите есть?

– Нет, малыш, я не голодна, – соврала Вера, вспоминая, что ела только в обед.

Но, конечно же, она не собиралась говорить этого голодному ребенку. Ничего, один раз переживет без ужина. Что такого? Может, даже сбросит пару лишних килограммов. Главное, что сейчас глаза Ладомиры радостно блестели и она улыбалась. Это было самым важным.

– Зовите меня Мира, – сказала вдруг девочка, дожевав последний кусок. – Так звали меня родители и бабушка. Мне нравится это имя.

– Хорошо, Мира, буду звать, если хочешь.

– Свеча совсем догорела, – заметила Ладомира.

– Наверное, надо пойти спать, чтобы не тратить остальные свечи, – предложила Вера. – А завтра встанем пораньше, и будет уже солнышко. И начнем все делать.

– А что мы будем делать?

– У нас много дел. Надо будет сходить за продуктами, купить уголь. Потом будем убираться в доме и стирать. Да, еще надо пригласить лекаря, чтобы осмотрел госпожу Бажену.

– О, как много дел, сударыня!

– Не бойся. Я все сама сделаю.

– Но я хочу помогать вам, я тоже умею стирать!

– Ну и прекрасно. А теперь пойдем, я провожу тебя в твою спальню. Она же наверху?

Они вновь поднялись на второй этаж, и девочка показала ей свою комнату, самую дальнюю по коридору.

– Как здесь холодно, милая, – задумчиво сказала Вера, пройдясь по просторной спальне девочки.

– Потому что я только кухонную печку топлю. В кухне тепло, там и сижу. А общую печь всю весну не топила. Туда надо очень много угля или дров.

– Так, понятно… – Вера на минуту задумалась. – А, знаешь что, Мира, давай-ка заберем твою постель и матрас и отнесем все в кухню! Обустроим на эту ночь тебя там. Чтобы было теплее.

– Но разве можно спать в кухне? Это же не по этикету.

– Этикету? – опешила Вера. – Тебя учили этикету?

– Да. Мой батюшка всегда говорил, что боярышня, такая как я, должна соблюдать правила приличия и этикет. И спать в кухне – это же неприлично?

«Какой еще этикет? Когда замерзаешь в своей спальне. Что это еще за бредовые идеи?» – возмущенно подумала Вера. Только аристократы могли думать о каком-то там этикете и приличиях, голодая и замерзая. Но она, Вера, была простой, обычной женщиной и считала, что если так будет теплее спать, то плевала она на этот этикет.

– Я не могу спорить с твоим батюшкой, малышка, – сказала Вера, аккуратно подбирая слова, чтобы не обидеть девочку и ее память об отце. – Но его же здесь нет. Он не увидит. К тому же спать в кухне – это вполне прилично.

– Правда?

– Конечно. Ведь это только на одну ночь, чтобы было теплее спать. Завтра я отнесу твою постель обратно в спальню. И об этом никому говорить не будем.

– Ну хорошо, сударыня, – кивнула согласно Ладомира.

Вера начала сворачивать ее постель в рулон, чтобы было удобнее нести, а Мира шла впереди с подушкой под мышкой и со свечой, освещая путь.

– Так хорошо, что батюшка прислал вас! – лепетала девочка. – Вы такая умная!

– Скорее находчивая, милая.

Обустроили они кровать девочки прямо на кухонном столе, который Вера предварительно тщательно протерла. Печка еще была горячей и стояла рядом со столом, потому спать было уютно и тепло. Более в кухне не было широких столов, потому Вера поцеловав Ладомиру на ночь и пожелав ей хороших снов, направилась прочь из кухни, решив найти себе комнату для ночлега.

Глава 4. Вексель

Вера вышла в коридор, решив немного осмотреть дом и упорядочить бурлящие мысли.

Держа в руке свечу, она прошла по дому через большую мрачную комнату, похожую на гостиную или залу, вышла в парадную. И тут вспомнила о своем чемоданчике, оставшемся на крыльце. Быстро сходила за ним, вернулась в дом, плотно закрыв входные двери.

Остановилась в мрачной парадной, думая, что делать дальше.

– Сейчас надо лечь спать, а завтра на свежую голову все решу, – сказала она сама себе.

Вздыхая, Вера медленно направилась на второй этаж особняка, таща за собой чемоданчик и осторожно удерживая свечу, чтобы ее не задуло.

На полутемной лестнице, ведущей наверх, было прохладно. Невольно проходя мимо окна, она взглянула на представший ее взору пейзаж. Тусклый факельный фонарь, горевший на чугунном столбе, едва освещал темноту за крыльцом дома. С этого места Вере виднелся небольшой кусочек сада с зелеными кустарниками и пара невысоких деревьев, похожих на яблони.

Поднявшись наверх, она зашла в первую же комнату. Здесь стояла кровать, и, похоже, это была одна из спален. Холодная, пыльная комната произвела на Веру удручающее впечатление. Видимо, этот дом не убирали так давно, что даже на полу лежал такой слой пыли, что оставались следы.

– Бедный ребенок живет в этой грязи, – сокрушалась Вера, ставя свечу на стол и осматриваясь.

Она вспомнила, как девочка говорила, что прибирается только в кухне, потому что находится там постоянно. Подойдя к постели, молодая женщина стряхнула пыльное покрывало, побила немного подушки. Так как покрывало было очень плотным, ткань защитила от гряди и пыли постельное белье, которые оказалось голубого цвета и вполне даже чистым.

В щели комнаты завывал ветер, было очень холодно.

Открыв свой чемоданчик, Вера надела теплые носки, спортивные штаны и теплую кофту. Потушив свечу, она легла в постель, залезла под одеяло и прикрыла глаза.

Надо было как-то уснуть. Но новое место и мысли о том, что она оказалась в другом мире, где все было так непривычно, будоражили ее, не давая уснуть. На сердце у нее было неспокойно.

Что ей делать дальше? Деньги, что у нее были с собой, точно не подходили для этого мира. Ладомира была голодна, ее бабушка больна, а дом в плачевном состоянии. Куча проблем, которые требовалось безотлагательно решать прямо с утра. И она все думала и думала. Напряженно, долго и упорно.

Ведь она точно не рассчитывала на такую работу. Точнее, не ожидала, что все будет до такой степени скверно. Но все же была надежда на то, что завтра ей удастся обменять один из векселей на деньги, и все устроится.

Вера натянула до подбородка теплое одеяло и никак не могла согреться. В комнате было ужасно холодно, несмотря на то что улице стояла весна. Но ночи еще оставались холодными.

Единственное, что утешало ее в этот миг, что Ладомира спит в теплой кухне, немного поевшая и довольная оттого, что ее новая няня все решит.

Следующее утро началось с громкого кудахтанья курицы, которая бегала по двору и горланила во все горло.

Придя в себя и вспомнив, что теперь она живет в другом мире в качестве няни, Вера быстро откинула одеяло и встала.

Слыша, как кудахчет громкая курица, молодая женщина подошла к окну и распахнула жесткую створку. Цветная слюда чуть звякнула от этого, и Вера оглядела двор. Точнее, небольшой палисадник и дорожку у дома. Проворная курица так и бегала по двору. Откуда она взялась, было непонятно.

Но Вера не стала терять времени. Быстро одернув вязаную кофту, она в спортивных штанах, в которых спала, прямо в тапочках поспешила на улицу. Она решила немедленно поймать пернатую нарушительницу спокойствия.

Когда ей еще удастся обналичь вексель на сто рублей? А ребенок был голоден сейчас.

За курицей она гонялась почти двадцать минут. Вертлявая белая птица бегала так быстро, что даже Вере, довольно проворной, едва удалось ее поймать за домом, в старом сарае, куда забежала курица.

Довольная своей охотой, молодая женщина возвратилась в дом, держа курицу за лапы вверх тормашками. Та размахивала крыльями и продолжала громко кудахтать.

В парадной Вера наткнулась на Миру. Девочка стояла в одной ночной сорочке, потирая глазки.

– Откуда у вас курица, сударыня? – удивилась Ладомира.

Вера невольно оглядела просторную парадную с высокими арочными потолками, освещенную утренними лучами. Она оказалась странной формы, словно буква В, с внешними стенами округлой формы.

– Ее нам послал Боженька, – заявила твердо Вера, устремившись на кухню.

С утра особняк Волковых выглядел более приветливым. Кончено, в нем все так же было пыльно и грязно, но Вера с интересом рассмотрела беленые потолки с лепниной, большие арочные окна из прозрачной слюды, добротный дубовый паркет на полу в виде витиеватых цветов.

– Вы отрубите ей голову? – спросила Мира, следуя за ней в кухню. – И сварите из нее суп?

Вера резко остановилась.

Да уж, задачка. Она поймала курицу, но что с ней теперь делать? Вера родилась и выросла в городе. И рубить головы не умела. Она нахмурилась и подумала, что даже ощипывать курицу не умеет. Ведь в ее мире она покупала сразу готовые к употреблению продукты. А здесь все было живое, да еще и продолжало кудахтать.

– Пока ничего рубить не будем. Я подумаю, что с ней делать. А пока посадим ее под замок, чтобы не убежала.

– Хорошо, сударыня.

– Мира, называй меня Вера, я же просила.

– Хорошо, няня Вера, – улыбнулась девочка.

– У вас есть большая корзина, чтобы посадить ее?

– У нас есть клетка! Там раньше кролики жили. Вот она! – предложила девочка, указывая рукой наверх, на полку, где стояли большие корзины и кузовки.

– Прекрасно, малышка, я достану. А ты пойди пока умойся, оденься и отнесли постельное белье наверх в свою спальню. Перину я чуть позже сама отнесу.

Девочка ушла выполнять поручение, а Вера, одной рукой удерживая кричащую курицу, пододвинула к высокой полке табурет. Встала на него и достала большую клетку. Посадила туда курицу и закрутила кожаные засовы. В клетке было тонкое деревянное дно.

– Сиди пока тут, – велела она курице. – Смотри, как удобно, даже солома осталась на дне.

Она поставила клетку на большой сундук с плоской поверхностью. Птица потопталась по полу с соломой, замолчала и уселась.

Вера довольно кивнула и огляделась. Солнечные лучи проникали через большие слюдяные окна в кухню, и она тоже показалась молодой женщине гораздо более просторной, чем вчера вечером.

Поправив едва тлеющие угли, Вера подбросила туда свежие ветки хвороста, сломав их, и оглядела кухню. Нашла в корзине под кухонным столом корзину с гнилым луком.

– Его можно перебрать и даже что-то найти, – заявила она сама себе.

Далее, осматривая кухню, она нашла пару горстей муки и соль.

Когда спустя четверть часа Ладомира вернулась в кухню, она тихо вымолвила:

– Бабушка так и спит.

– Печально, – вздохнула Вера, которая в это время протирала кухонный стол от копоти. Но тут же радостно заявила: – Зато я знаю, что ты будешь есть на завтрак, моя девочка!

– У вас остался еще один вкусный пирожок, няня Вера?

– Нет, – ответила молодая женщина и показала яйцо, которое осторожно держала пальцами. – Похоже, наша курочка так перепугалась, что решила нас порадовать. Так что пока не будем ее есть. Пусть несет нам яйца. Сейчас я сварю тебе яйцо, ты поешь, попьем чаю. А затем я пойду по делам.

– Могу я пойти с вами, сударыня?

– Почему бы и нет? Только тебе надо будет одеться. У тебя есть приличная одежда, Ладомира?

– Есть, но она вся грязная.

– Хмм, но у меня тоже нет одежды. Точнее, такой как надо, – задумалась Вера и, видя, как закипела в ковшике вода, опустила туда яйцо. Снова обернувшись к малышке, она спросила: – Мира, а куда вы ходите в туалет?

– В туалет? Что это?

– Писаете где?

– А! В каждой комнате есть уборная, за потайной дверцей, – объяснила девочка. – Только сейчас там нет воды. Водонапорная башня в нашей усадьбе сломалась.

– Печально. И как же?

– Уже полгода мы с бабушкой ходим в отхожее место во дворе. Такой беленый сарай, в задней части дома.

– Поняла, Мира, – улыбнулась Вера.

Чуть позже они сели завтракать прямо на кухне. Ладомира с аппетитом съела вареное яйцо, Вера же довольствовалась горячим чаем. Она надеялась, что скоро все будет хорошо. Сейчас она пойдет в эту Денежную палату и добудет хоть немного денег, купит продукты.

– Ладомира, где находится эта Денежная палата, до нее далеко? – спросила Вера, уже моя кружки после завтрака

– Я покажу, она через две улицы.

– Хорошо, – кивнула Вера. – Ну что, пойдем посмотрим твою одежду?

Они поднялись на второй этаж в спальню Ладомиры. Нашли ей более-менее чистое уличное платье и длинный темно-синий плащ. Но Веру уже полчаса мучил другой вопрос. Что у нее, Веры, не было длинных платьев и юбок в пол. Именно такую одежду носили местные женщины, как она заметила, пока ехала в экипаже. Оттого она не могла идти по улице в своем костюме с юбкой по колено. Потому она спросила:

– Скажи, Ладомира, а твоя матушка была высокой?

– Нет, такой как вы, няня Вера. Даже фигурой такая же ладная, как вы.

– И где-то остались ее платья?

– Да. В ее комнате, висят в шкафу.

– А не будешь против, если я одолжу на время одно из платьев твоей матушки? А то боюсь, что в моей одежде меня примут за чужеземку. А я бы этого не хотела.

– Конечно, сударыня, берите. Пойдемте, я покажу вам спальню матушки. Матушка очень добрая была. Она не будет против, если увидит вас с неба в своем платье.

– Как замечательно, – улыбнулась Вера. Конечно, надевать платье умершей женщины было не очень хорошо, но сейчас стало не до церемоний и мнительности.

Ладомира отвела ее в третью по счету спальню. Просторную, в голубых тонах, с большой кроватью и единственным огромным шкафом.

– Вот платья, выбирайте, – указала девочка, открывая дверцу.

Вера прошла в комнату и огляделась. И опять ей бросилось в глаза, что в комнате очень мало мебели. Вообще, в спальнях стояли только кровати и шкафы. Ни стульев, ни столов, ни комодов не было. Две огромные гостиные на первом этаже также были пустынны.

Подойдя к шкафу, Вера начала перебирать несколько платьев. Они были простыми, в основном синих и голубых тонов. Украшений в виде бантов, вышивки или кружев не наблюдалось. Вера вытянула платье цвета кобальта.

– Это очень красивое, – заявила она, осматривая наряд. Приложив к своей фигуре, она подошла к напольному зеркалу. – Попробую его надеть, если ты не против, милая.

– Надевайте на здоровье, – закивала девочка.

– Мира, я заметила, что в доме почти нет мебели, – спросила Вера, расстегивая свою кофту.

– Мы с бабушкой продали ее, чтобы было на что купить еды и угля на зиму, – объяснила девочка. – Когда батюшку забрали, а матушка умерла, у нас совсем не было денег. Мы и самые красивые платья матушки и ее каменья продали, и даже туфли и сапожки.

– Печально, – вздохнула Вера, сняла кофту и уже хотела поправить лифчик, как увидела на груди большое пятно. – Что это?

Опешив, Вера подошла в одном лифчике и спортивных штанах к зеркалу и начала рассматривать большое коричневое пятно прямо между грудями. Это была не родинка, а настоящее родимое пятно в виде неровного овала с вытянутыми краями.

Но у нее никогда не было родимых пятен. И в этом месте, естественно, тоже.

Вера не понимала, откуда оно взялось, и надавливая пальцами, рассматривала, вплотную приблизившись к зеркалу.

– Что-то не так, няня Вера? – спросила девочка, подходя к ней.

– Да. Очень странно, – промямлила Вера, рассматривая пятно более тщательно. – Откуда-то взялось это родимое пятно. И оно похоже на какого-то зверька. Лисица, что ли, или соболь?

– А раньше его не было?

– Нет, – замотала головой Вера, сильно надавливая пальцами на пятно. – Вроде не болит. Ну ладно. Потом разберусь с этим. Надо одеваться, а то солнце уже высоко.

Они вышли из усадьбы спустя полчаса и направилась по мостовой в указанную Ладомирой сторону.

Кобальтовое платье покойной боярыни пришлось Вере впору. Как отметила Вера, у Драгомилы не было корсетов, и Мира тоже не слышала о таком предмете гардероба. Потому молодая женщина сделала вывод, что женщины и девушки в этом мире не носили этих утягивающих жутких штук, в которых невозможно нормально дышать.

Все платья Драгомилы имели приталенный фасон и чуть расклешенную длинную до пола юбку, что прекрасно подчеркивало фигуру. Вере весьма понравилась такая мода.

Под платье молодая женщина надела свои капроновые колготки и туфли на низком каблучке. Скрытые под длинной юбкой, они не вызывали недоумения прохожих. Волосы Вера собрала наверх и надела светлую небольшую шляпку, опять же, из гардероба покойной боярыни Драгомилы.

Выйдя из ограды усадьбы, они последовали по шумным улочкам Западного Боровника, и Вера с интересом смотрела по сторонам.

Неожиданно рядом с ними пронеслась карета, да так близко, что Вера была вынуждена шарахнуться в сторону. И тут же налетала на какого-то мужчину, сидящего на мостовой. Она неуклюже наступила на его босую ногу и опрокинула небольшое полено, с которого что-то упало.

– Осторожнее, красавица! – хрипло произнес мужчина.

Вера тут же попятилась от него назад, оглядев незнакомца. Это был неприятный горбун с обожженным лицом, многодневной щетиной и спутанными волосами. Он как-то криво сидел на небольшом полене на мостовой и походил на чистильщика обуви. Руки в гуталине или саже, а перед ним стояла низкая лавочка. Вид его был неприятным и даже жутковатым.

– О, простите, пожалуйста, – промямлила Вера, поднимая с камней его щетку, которую нечаянно уронила, когда сбила его полено.

Горбун был бос, в грязных штанах с заплатками, серой рубахе и душегрейке без рукавов. На извинение Веры он криво оскалился, и его лицо стало еще более страшным.

Она протянула ему щетку. Горбун сцапал у Веры свою щетку и зажал в грязной руке.

– Спасибо, девица!

Вера быстро обошла его и потянула Ладомиру далее за собой.

– Какой неприятный горбун, – сказала девочка, прижимаясь к ней и оглядываясь.

– Почему же? Видишь, он обувь чистит.

– Смотрит странно на нас.

– Не обращай внимания. Мы помешали ему нечаянно. Ничего, пошли дальше.

Ладомира примерно знала, где находится палата. Но все же Вере пришлось пару раз спросить у прохожих, куда идти.

Когда они приблизились к красивому белому зданию с синими окнами, Вера поняла, что они прибыли к месту назначения.

– Ладомира, посиди здесь на лавочке. Подожди, – велела она девочке, усаживая ее на деревянную скамью у раскидистого дуба.

– Как скажете, няня Вера.

– Я скоро.

Приблизившись к зданию, вывеска на котором синими буквами гласила «Денежная палата», Вера поднялась на широкое крыльцо. Из дверей в этот миг выходил какой-то господин в вышитой шапке-боярке, коротком белом кафтане и синих штанах. Прошла мимо двух мужчин с ружьями или пищалями на плечах и в длинных синих кафтанах, похожих на стрельцов, которые стояли у входа и явно охраняли здание. Вошла в открытые двери палаты.

Большой зал со сводчатыми потолками был разделен на несколько зон. В одной толпились какие-то люди, во второй стояла большая будка с оконцем, в третьем несколько столов, за которыми сидели мужчины в строгих синих кафтанах и что-то методично писали.

Спросив у стрельца, что стоял у входа, куда ей подойти, молодая женщина направилась через весь многолюдный зал к большой открытой комнате.

– Здравствуйте, милейший, – сказала Вера, подходя к небольшому столу, где сидел мужчина с короткой жидкой бородой в такой же коротком синем кафтане, как и остальные служащие.

Он указал ей на табурет, что стоял напротив, и представился:

– Дьяк Прохор Ершов. Что вам угодно, сударыня?

Вера быстро присела на предложенное место и заявила:

– Я хотела бы обналичить вексель, сударь.

– Как вам будет угодно, госпожа, – кивнул мужчина. – Давайте его сюда.

Быстро достав из сумочки один из векселей, серебристую карточку, на которой красовалась цифра сто, Вера протянула его дьяку.

Тот уверенным движением взял вексель, приподнял лупу, желая разглядеть вексель более тщательно. И тут же словно окаменел. Его глаза сильнее раскрылись, и он поднял голову на молодую женщину.

– Это вексель господина Волкова! Вот его подпись! – выдал Ершов ошарашенно и трясущимся голосом добавил: – Боярина Волкова!

Он произнес имя Волкова с таким благоговейным ужасом, словно говорил о каком-то злом духе.

– Да. Это вексель боярина Волкова Демьяна Ярославовича.

– Это просто невозможно!

– А в чем, собственно, дело, милейший? – удивилась Вера и спокойно сказала: – Я знаю нужное слово-ключ от векселя, чтобы вы смогли мне выдать деньги.

– Просто неслыханно! – продолжал возмущаться дьяк, сверля неприятным взглядом Веру. – Откуда у вас этот вексель, госпожа?

Нахмурившись и не понимая, что происходит, Вера старалась держать себя в руках. Этот странный мужчина с желтым сверлящим взглядом вел себя до невозможности грубо и вызывающе.

– Уважаемый, – снова начала Вера. – Мне некогда. У меня слишком много дел сегодня. Вы могли бы поскорее выдать мне деньги?!

– Я не могу ничего выдать вам, сударыня!

– Почему же, позвольте вас спросить?

– Потому что все сундуки с деньгами боярина Волкова, хранящиеся в нашей палате, скреплены княжеской печатью, – проскрежетал Ершов.

– Так распечатайте. В чем, собственно, дело?

– В том, что боярин Волков государственный преступник. И потому на все его золото и монеты наложена печать великого князя Драгана. И все денежные средства боярина принадлежат казне.

– Что? То есть вы не дадите мне сто рублей в обмен на этот вексель?

– Нет. Это теперь бесполезная бумажка. Так как все деньги боярина Волкова конфискованы великим князем.

Опешив от слов дьяка, Вера пару раз моргнула.

Что говорил этот сухощавый служака?

Что денег ей не даст?

Но ей позарез нужны были деньги. На улице ее ждала голодная девочка, а на соседней улице пустой грязный дом. Где не было не только еды, но даже дров для обогрева!

Глава 5. Кренделек

Вспомнив про деньги в своем кошельке, Вера поморщилась. Все же решила попробовать. Она достала две тысячи и потянула их мужчине.

– А эти деньги могли бы вы обменять?

– Что это? Никогда не видел таких бумаг.

– Это деньги из другого княжества. Могли бы вы обменять их?

– Нет. Из других княжеств мы меняем только золото.

Вера была в полной растерянности. На что они купят еду? Сейчас все оказалось так ужасно, что она не знала, что ей делать.

– Позвольте, но где же мне взять денег, если эти векселя потеряли свою ценность?

– Не могу знать, сударыня. Вы родственница боярина Волкова? – строго спросил Ершов.

Поняв, что это очень опасный вопрос, Вера тут же ответила:

– Нет.

– Откуда же тогда у вас именные векселя на его имя?

– Господин Волков просто расплатился за мою работу векселем. Вот и все.

– Ясно. Но все равно не могу вам ничем помочь.

– Это какое-то возмутительное безобразие! – воскликнула Вера в неистовстве, вскакивая на ноги.

– Почему же безобразие? Боярин Волков опасный преступник и потому не имеет права иметь денежных средств! Так написано в соборном уложении княжества! – ответил ей высокомерно дьяк.

– Позовите вашего начальника, я хочу с ним говорить!

– Он не будет разговаривать с вами, сударыня. Я уже все вам объяснил по этому недействительному векселю. И вообще, советую вам покинуть нашу палату.

– Я никуда не уйду, пока вы не выдадите мне деньги! Мне они очень нужны!

– Может быть, вызвать отряд стрельцов из Благочинного приказу? – с угрозой произнес дьяк, также поднимаясь на ноги. – Чтобы вы покричали уже там! Как раз и объясните окольничему приказа, какую такую службу вы выполняли для государственного изменника Волкова!

– Ничего я не собираюсь объяснить, – хмуро произнесла Вера, понимая, что пора уходить, пока этот вредный дьяк действительно не позвал стрельцов. – Если вы не хотите обналичить мои веселя, я пойду в другое место.

– Я бы никуда не ходил на вашем месте, сударыня! Вам не обналичат эту бумагу ни в одной Денежной палате княжества! Все деньги и золото боярина Волкова изъяты в княжескую казну.

Вера окатила дьяка негодующим взглядом и, резко развернувшись, устремилась прочь из палаты, видя, как немногочисленные люди вокруг на нее косятся.

Уже у выхода ей преградила путь дородная дама, одетая в белое платье с голубой вышивкой в виде рисунков гжели, в высокой фетровой шляпке-боярке и с ридикюлем на локте.

– Дорогая! – придержала женщина Веру за локоть. – Мы могли бы поговорить?

– Мы знакомы, сударыня? – удивилась молодая женщина.

– Нет. Но я хотела бы поговорить с вами. Выйдем на улицу, а то здесь много лишних ушей.

– Хорошо, пойдемте, – согласилась Вера и последовала за богато одетой дамой на улицу.

Они остановились чуть поодаль от крыльца.

На вид женщине было около пятидесяти лет. Темные волосы, чуть тронутые сединой, добрые глаза и участие на лице навели Веру на мысль, что женщина не желает ей ничего плохого.

– Вы бы, дорогая, больше не показывали никому этот вексель. Это опасно. Боярин Волков и другие из княжеской думы объявлены изменниками. Их ищут и уже многих обезглавили.

– Вы это так точно знаете?

– Мой сын состоял в думе. Но ему, к счастью, удалось бежать в другое княжество. Он спасся. Потому послушайте моего совета, более никому не говорите, что у вас есть этот вексель.

– Благодарю, сударыня, я поняла.

– Откуда вообще у вас вексель боярина Волкова?

– Я новая няня Ладомиры Волковой. Ее отец оставил несколько векселей нам на жилье. Мое им Вера Лебедева.

– Лебедева, хорошая фамилия, – улыбнулась женщина. – Наша.

– Ваша?

– Да. Но все же печально, что все деньги Волковых изъяты в казну. Даже не знаю, как вам помочь, – сокрушалась приятная боярыня. – Золотые слитки моего сына тоже конфискованы. Я живу только на свои сбережения, которые достались мне по наследству. У меня, к сожалению, нет лишних денег, чтобы вам помочь.

– Я понимаю.

– Но все же вот, возьмите на первое время, – женщина стянула с пальца золотой перстень с изумрудом. – Продадите, пока вам хватит.

– Нет. Я не возьму, – замотала головой Вера. Она, конечно, была очень благодарна женщине, но вот так побираться на улице было неприемлемо. – Уберите, пожалуйста. Это же наверняка ваш фамильный перстень.

– Вы правы, моей матушки. Простите я не хотела оскорбить вас, только помочь, – кивнула женщина, снова надевая кольцо.

– Да, я понимаю.

– Я очень хорошо знала семейство Волковых. Бедная матушка Мирочки, Драгомила, так печально закончила свои дни.

– Она ведь недавно умерла? – спросила Вера, желая больше узнать о ней, чтобы быть более осведомленной о жизни своей воспитанницы.

– Ее убили.

– Как?!

– Да-да, именно так. Но говорите, пожалуйста, потише, дорогая, – с опаской попросила женщина, оглядываясь по сторонам. – Здесь шныряют кто ни попадя. Особенно много соглядатаев великого князя. Не стоит им слышать наш разговор.

– Но кто ее убил?

– Никто не знает. Драгомила пошла на рынок, и на улице кто-то кинул в нее камень. Прямо в голову, да так сильно, что пробил висок. Она умерла прямо посреди улицы.

– Какой ужас.

– И не говорите, дорогая. Это случилось как раз через месяц, после того как боярина Демьяна Волкова арестовали и хотели казнить.

– Вы и про него знаете?

– Еще бы. Они с моим сыном близкие друзья. Но этот разговор не для улицы. Если хотите, я могу вам все рассказать более подробно, позже. Я так понимаю, вы живете в усадьбе Волковых?

– Да. С Ладомирой и боярыней Баженой.

– Это хорошо, что теперь они не одни, – улыбнулась печально женщина. – Но я не могу более с вами говорить. Еще увидят нас вместе. А это очень опасно для меня и моего семейства. Мой сын уже поплатился за это, теперь на чужбине в опале.

– Да, я понимаю вас, сударыня.

– Вы тоже поскорее отсюда уходите. А то этот неприятный дьяк решит все же позвать стрельцов из Благочинного приказа. С этими шпионами они прямо с ума все посходили. Ловят и казнят всех подряд. Ступайте с Богом, – сказала женщина и прянула Вере руку.

– Благодарю вас за предупреждение, сударыня, – улыбнулась Вера, пожимая ее пальцы в перчатке. – Извините, не знаю вашего имени.

– Ах, я забыла представиться. Боярыня Ярослава Медведева. Если вы хотите со мной поговорить, Вера, то лучше приходите ко мне в палаты. Вдруг вам понадобится совет или помощь. Я живу около кремля, там все знают мой дом. Самые богатые белые палаты на берегу Волги.

Вера на миг задумалась. В этом маленьком городке был свой кремль? Насколько она знала из истории России, кремли строили только в крупных городах на Руси, типа Москвы, Ярославля, Тулы и подобных. Но в этом параллельном мире, где все дышало и жило по законам древнерусских княжеств, возможно, было обязательным подобное сооружение в любом городке? Этот вопросы она решила оставить на потом.

– Благодарю вас еще раз, госпожа Медведева. Вы очень добры.

– Всего хорошего, – кивнула дородная боярыня и торопливо дошла до экипажа, что ожидал ее на мостовой. Она села в карету, помахала Вере рукой и громко приказала: – Трогай, любезный!

Проводив глазами экипаж боярыни Медведевой, Вера подошла к скамье, где ее так и ждала Ладомира.

– Пойдем домой, милая, – обратилась Вера к девочке.

– Вы получили деньги, няня?

– Не дали мне денег. Все денежные средства и золото твоего батюшки забрали по приказу великого князя.

– И что же мы будем кушать? – спросила печально Мира.

– Даже не знаю, – вздохнула Вера и, видя, что глаза девочки наполнились влагой, тут же заверила ее: – Ты не переживай, Мира, я что-нибудь придумаю!

– Правда?

– Конечно, – уверенно кивнула Вера. Мимо них прошел какой-то мужичина и оглядел подозрительным взглядом. Тут же вспомнив совет боярыни Медведевой, молодая женщина крепче зажала ручку девочки в своей тонкой ладони и сказала: – Надо поскорее уходить отсюда.

Домой Вера и Ладомира решили вернуться немного другой улицей, Вересковой. Она проходила рядом с городским садом и дышала тишиной и спокойствием. Шли медленно, наслаждаясь теплым весенним деньком и пением птиц. Вера держала Ладомиру за руку и пыталась отвлечь ее мысли от грустного.

– Как сегодня тепло, даже не верится, что середина апреля.

– Я люблю весну, – сказала вдруг Мира. – Весной мы уезжали к бабушке Бажене в имение в Мышкин. На лето. Там тихо и лягушек много. Мне там нравится.

– Погоди, бабушка твоя поправится, и мы тоже сможем поехать.

– Нет, – замотала головой девочка испуганно. – Батюшка велел никуда не уезжать из городской усадьбы. Сказывал, что это опасно. И что стены дома охраняют нас. Там ангельская защита. Мы потому и бабушку Бажену к нам привезли, чтобы с ней чего дурного не вышло.

Нахмурившись, Вера не нашлась, что ответить, оттого просто промолчала.

Они уже прошли мимо городского сада и оказались на оживленной улице. Как и все мостовые в Западном Боровнике, она была мощена серым шероховатым камнем.

– Как вкусно пахнет, – воскликнула вдруг Ладомира, сглатывая слюну.

Они как раз проходили мимо большого дома в желтоватых тонах с распахнутыми окнами. На вывеске вверху красовалась надпись: «Кренделя и пироги». Именно оттуда разливался по всей улице ароматный запах корицы и свежей сдобы. В булочную входили и выходили люди. А в распахнутые окна заведения виднелись многочисленные покупатели.

Вера с Ладомирой уже подошли ближе, и молодая женщина спросила:

– Может быть, зайдем, Ладомира?

– Но у нас нет денег.

– Пойдем, попробуем. Я кое-что придумала.

Они вошли в булочную, где запахи каких-то сладких пирогов убивали наповал. Около торговца, который что-то быстро считал на счетах, стояли три посетителя. И Вера с девочкой встали в очередь.

Торговец очень спешил. Ошибался, снова начинал считать покупки грузного господина, стоявшего перед ним. К тому же булочника постоянно отвлекал какой-то мальчик лет тринадцати в белом чепце и фартуке. Он выскакивал из соседнего помещения и спрашивал торговца, что положить в то или иное тесто.

– Слушаю вас, сударыня? – приветливо обратился к Вере булочник, мужчина с усами и короткой бородкой, когда подошла их очередь.

На их удачу, в булочную в этот момент никто больше не входил, и они остались одни с торговцем.

– Мы бы хотели купить у вас пирог с зайчатиной, – сказала Вера, предварительно изучив все, что стояло на стеклянной витрине.

– О, прекрасный выбор, сударыня! – закивал торговец.

Он уже собрался упаковывать большой пирог, но молодая женщина добавила:

– Но хотели бы купить в долг, если возможно.

– В долг, сударыня? Но я не продаю в долг.

– Почему же? – настаивала Вера. Она читала в книгах, особенно в классике, что раньше часто покупали в долг. – Я предлагаю вам сделку. Вы отдаете нам пирог сейчас, а я отработаю его стоимость у вас в лавке.

– Как это?

– Ну, посмотрите, вы один, всего с одним помощником. А покупателей много. Я бы могла продавать товар за вас. Вы бы управляли всем и следили, как пекутся пироги.

– Но у меня нет лишних денег, чтобы взять на службу еще одного работника.

– Я прекрасно это поняла, сударь, – улыбнулась Вера. – Потому и предлагаю вам такой уговор. Я буду приходить к вам на работу на несколько часов в день, когда у вас больше всего покупателей. И помогать торговать. Вы будете рассчитываться со мной вашими вкусными пирогами.

– О! Сударыня! Вы прямо огорошили меня! – уже более дружелюбно заявил булочник.

– Всего два пирога в день, ну, или дюжина кренделей, и я три часа помогаю вам в лавке. И все покупатели довольны, и вам совсем не надо платить мне денег!

– А знаете, что-то в этом есть. Я иногда так замотаюсь, что очередь огромная стоит, некоторые посетители не хотят ждать и уходят из моей лавки.

– Вот! Понимаете, скольких клиентов, – Вера запнулась, сознавая, что лавочник вряд ли знал это слово и поправилась: – Покупателей вы теряете в эти самые многолюдные часы. Точно больше стоимости двух пирогов в день.

– Вы правы. А знаете что, сударыня. Мне нравится ваше предложение. Но мне надо обсудить все с моей женой. Понимаете, это ее лавка, наследство батюшки. Без нее я не могу принять такое решение. Она сейчас ушла к портнихе и вернется к вечеру.

– Как жаль.

– Приходите вечером снова, часов в семь. Я дам вам ответ.

– О, благодарю вас! А все же вы не дадите мне пирог в долг?

– Не могу, сударыня. У меня каждый пирог посчитан. И в долг мы не отпускам. К тому же я не знаю, согласна ли будет моя жена взять вас на службу.

– Хорошо, – кивнула Вера и потянула девочку к выходу, напоследок громко сказав: – Я обязательно зайду вечером.

Когда они вышли из булочной, Ладомира вдруг расплакалась.

– Какой он жадный. Даже кренделька не дал нам.

– Ну ты что, Мира? – опешила Вера. Она присела на корточки рядом с ней. – Пойдем домой. Попьем чай и приберемся в кухне. Потом немного отдохнем и сходим в лес за хворостом. А вечером я снова вернусь сюда. Уверена, что лавочник согласится взять меня.

– Вы думаете?

– Конечно, – кивнула Вера, шагая далее по мостовой, и девочка, утирая слезы, уже внимательно смотрела на молодую женщину. – Его жена не занимается лавкой, потому ей будет все равно, буду я работать там или нет. А вот булочник очень даже заинтересовался моей помощью. Думаю, он убедит жену. На, вытри нос платком.

Вера потянула Мире мягкий кружевной платок, который нашла еще утром в шкафу покойной матери девочки и предусмотрительно положила его в карман.

Ладомира высморкала нос и вытерла слезы.

– Спасибо, няня Вера.

– Ты не переживай. Я буду работать только по вечерам. Несколько часов. Но зато у нас всегда будет что поесть. А остальное время я буду с тобой. И домом надо заняться, все хорошенько перемыть там.

– И вы все успеете?

– А то как же! Поверь, милая моя девочка, раньше я успевала очень много, и теперь все будет хорошо!

К усадьбе Волковых они подошли спустя полчаса, когда на башне городского кремля пробило полдень. Уже у ворот Вера спросила девочку:

– Мира, я хочу осмотреть ваш усадебный сад. Из окна видела, что он довольно большой. Что там растет?

– Яблони, вишни, матушкины розы и пионы.

– А немного пусто… – начала молодая женщина, но резко замолчала.

У чугунных ворот их усадьбы стояли пятеро мужчин. Какой-то тощий господин в штатском и четверо стрельцов в синих длинных кафтанах, сапогах, высоких шапках с опушкой и с пищалями на плечах. Заслышав шаги, они обернулась.

Не понимая, что происходит, Вера вместе с девочкой приблизилась к мужчинам.

– Что вам угодно, господа? – спросила удивленно молодая женщина, чувствуя, что что-то случилось, раз у ворот стоят стрельцы.

– Доброго здравия, сударыня. Позвольте представится, сотник Василий Коровин, – заявил один из стрельцов, усатый мужчина лет сорока. Он наклонил голову в знак приветствия. – Нам нужна хозяйка усадьбы – боярыня Бажена или ее внучка боярышня Ладомира.

– Боярыня Бажена больна и не встает. Это Ладомира Волкова, – ответила Вера.

– А вы кто такая? – недовольно спросил тощий господин в темно-синем коротком кафтане и богато расшитой шапке-боярке. – Я сосед бояр Волковых и раньше вас здесь не видел!

Его темный злой взгляд прошелся пару раз по Вере.

– Я няня боярышни Ладомиры. Господин Волков принял меня на службу вчера, чтобы я присматривала за его дочерью. Мое имя Вера Владимировна Лебедева.

– Простите, госпожа Лебедева, что мы вошли в усадьбу. Но ворота были отворены, – более спокойно сказал Коровин.

– Что случилось, господин сотник?

– Поступила жалоба от господина Щукина, – продолжал важно Коровин, указав рукой на тощего мужчину со злым взглядом. – Он утверждает, что его белая курица находится у вас в усадьбе. И что вы ее украли.

– Да-да именно так и было! – воскликнул Щукин и снова недовольно оглядел Веру. – Я видел, как она забежала к вам на двор. И вы, госпожа Лебедева, бегали за ней! А потом наверняка поймали мою несчастную курицу!

– Это было, сударыня? – строго спросил сотник.

Вера сглотнула и нахмурилась. Она не знала, как в этом мире наказывали за воровство. Но она же ничего не крала! Разве она могла предположить, что эта птица прибежала от соседа?

Это было просто немыслимо. Она попала в другой мир, без денег, нужных знаний, да еще ее обвиняли в воровстве. Прекрасное начало службы! А прошел только один день!

В следующий миг Веру накрыло сильное желание немедленно вызвать карету и, назвав нужный адрес, вернуться в свой мир. Забыть все как страшный сон!

Глава 6. Курица

И тут ее за рукав задергала Ладомира.

– Что нам делать, няня Вера? – тихо прошептала девочка.

В ее больших голубых глазах стоял страх, и она боязливо косилась на строгих мужчин.

Девочка ждала от нее чего-то. И Вера поняла, что никуда не может уехать. Не могла она оставить Ладомиру наедине с этим жестоким миром, в котором все словно сговорились, чтобы уморить несчастную девочку.

Надо же, курица у этого Щукина сбежала! Сам за не пришел! И даже не постыдился вызвать стрельцов для этого!

Прямо благородный господин, нечего сказать. Надутый напыщенный индюк! Ведь по нему было видно, что он не доедает последний кусок хлеба. Вон вся вышитая шапка-боярка каменьями украшена и на пальцах перстни.

Негодование от такой несправедливости подняло в Вере бойцовый настрой. Она сжала кулачок, стараясь собраться с мыслями и как-то разрешить эту неприятную ситуацию.

Вера выдохнула и заявила:

– Да, курица господина Щукина у нас в доме. Сидит в клетке!

– Так вы все-таки украли курицу господина Щукина? – осведомился предводитель стрельцов, Коровин.

– Нет. Этого не было, сударь, – ответила Вера твердо. – Птица бегала по двору нашей усадьбы, без присмотра. Я побоялась, что она убежит на улицу и ее там задавит карета, – продолжала она плести всякую чушь, придумывая на ходу. – Потому поймала и посадила ее в клетку.

– Она у нас на кухне! – подтвердила то же Ладомира возбужденно. – Мы не воры!

– Нам не нужна чужая курица. Я как раз собиралась искать ее владельца, – продолжала Вера важно. – И вы как раз вовремя, господа. Избавили меня от лишних хлопот. Можете забрать курицу.

Ответ молодой женщины понравился сотнику, а еще больше ему приглянулась сама Вера. Потому Коровин как-то плотоядно оскалился, подкручивая темный ус, и вежливо сказал:

– Я так и знал, Вера Владимировна, что это досадное недоразумение. – Обернулся к Щукину и как-то недовольно велел: – Пройдемте в дом, господин Щукин. Вы опознаете свою курицу и сразу же заберете ее.

– Нет! Я не пойду в их дом! – вдруг заверещал Щукин. – Там так пыльно, что я все время чихаю!

– Хорошо, – согласился Коровин. – Сударыня, вы могли бы вынести курицу сюда? Чтобы мы опознали ее? И, опять же, не наследили сапогами вам в доме.

– Сейчас принесу, – кивнула Вера и плавной походкой направилась в дом.

Вера быстро исчезла в дверях, а Ладомира осталась ждать ее у палисадника. Девочка подозрительно изучающе смотрела на мужчин и чувствовала, что от них исходит опасность и сила. Они о чем-то оживленно говорили, и неприятный господин Щукин возбужденно размахивал руками.

– Я говорю вам, ваша милость, проверьте у нее бумаги! – донесся неприятный голос соседа до Миры. Он громко говорил Коровину на ухо. – Они наверняка не в порядке!

– Но с чего вы это взяли, господин Щукин? Она кажется добропорядочной женщиной. И вид у нее пристойный и аккуратный.

– Все мошенники прикрываются благочестивым обликом. А на самом деле замышляют гадости против нашего великого князя!

– Отчего вы так говорите?

– А оттого, что странно все это! – не унимался Щукин. – Откуда эта старая дева взялась здесь? Да еще и утверждает, что она няня боярышни! Никогда никаких нянь и приживалок не было у Волковых! Точно вам говорю, она аферистка и все врет!

Когда Вера спустилась с широкого крыльца особняка к мужчинам, они оживленно спорили. Краем глаза она увидела, что у распахнутых ворот толкутся еще люди, видимо, прохожие и зеваки. Они не дерзали проходить дальше, так как это была усадьба боярина, но, видимо, разборки с отрядом стрельцов привлекли их внимание.

Среди глазеющих горожан стоял босой и бедно одетый горбун. Он прислонился к каменному столбу ограды. Вера его сразу узнала. Это был тот самый чистильщик обуви с улицы, которому она нечаянно наступила на ногу поутру.

Изобразив на лице спокойное и уверенное выражение, Вера подошла к мужчинам и протянула Щукину кудахчущую курицу. Тот сцапал птицу костлявыми руками и как-то зло хмыкнул:

– Удивительно, как вы из нее еще суп не сварили!

– Я и не собиралась этого делать, ибо не привыкла брать чужие вещи, господин Щукин, – с достоинством ответила Вера.

– Ну-ну, – подозрительно ответил сосед.

– Если все улажено, господа, прошу вас покинуть нашу усадьбу, – продолжала молодая женщина, обращаясь уже к Коровину и стрельцам. – У нас много дел сегодня. Вы нас задерживаете.

– Извините, сударыня, – ответил сотник, понятливо кивая.

Он уже сделал знак рукой своим стрельцам, чтобы направиться к воротам, но Щукин подскочил к нему и прошипел Коровину на ухо:

– Ваша милость, вы помните, о чем мы говорили с вами сейчас?

– Ах да, – нахмурился Коровин и обернулся к Вере, к которой уже подошла Ладомира. – Сударыня, у меня к вам есть еще один вопрос.

– Какой же?

Снова приблизившись к Вере и девочке, сотник подозрительно заявил:

– Вы сказали, что боярин Волков нанял вас нас службу. Могу я увидеть договор, где об этом сказано? Чтобы убедиться в том, что вы здесь находитесь по воле боярина.

– Да, конечно, сейчас я все покажу, – кивнула Вера и уже полезла в свою бархатную сумочку, висевшую на поясе, как аксессуар к этому платью.

– Надеюсь, договор имеет гербовую печать бояр Волковых? – добавил Коровин. – И датирован датой, когда боярин Демьян Ярославович был в сознании и дееспособен?

Руки Веры тут же замерли на сумочке.

«Нет, конечно! Никакой гербовой печати там нет! – испуганно подумала она про себя, и в ее голове пронеслись шальные мысли: – Договор напечатан на компьютере, подписан простой шариковой ручкой с обоих сторон, и все. И самое ужасное, что дата стоит позавчерашняя. А боярин Волков уже почти год пребывает в коме, находясь в тюрьме».

– Так где же договор? – спросил ехидно Щукин, сверля ее взглядом. – Похоже, у вас его нет, госпожа Лебедева! И вы нам всем врете. Не нанимал вас боярин Волков служить няней при дочери!

– Я говорю правду, – тихо, но твердо заявила Вера.

– Если это так, покажите документ, – сказал Коровин.

– А если его нет, – продолжал злорадно Щукин. – Тогда господа стрельцы препроводят вас в Благочинную палату, чтобы вы объяснили свое непонятное присутствие в доме боярина Волкова! И я думаю, живете вы здесь незаконно!

Вера на понимала, отчего Щукин так взъелся на нее. Только из-за курицы? Но это было мерзко. Разве курица, к тому же возвращенная ему целой и невредимой, стоила всей этой грязи, которую на нее вылил этот благородный боярин?

Сглотнув, Вера опять полезла медленно в сумочку, не понимая, что делать. Показывать документ без печати и не с той датой было опасно. Но еще опаснее было вообще не предъявить ничего. Она видела, как зеваки толпятся у ворот, всего в двадцати шагах от них, видимо, желая узнать, чем все это закончится.

Невольно взор Веры остановился на босом горбуне, который в упор смотрел на нее. Его взгляд как-то странно горел. Словно передавал ей свою силу и говорил, что все будет хорошо.

– Няня Вера, покажите им, – зашептала вдруг громко Ладомира, дергая ее за рукав. – Не бойтесь!

Вздрогнув от слов девочки, Вера все решилась.

– Да-да, покажите! – цедил зло Щукин. – Как бы вам самой не загреметь в тюрьму, как и вашему нанимателю боярину Волкову!

– Довольно ужо, господин Щукин! – оборвал его раздраженно Коровин, тоже пораженный непонятной злобой боярина в сторону молодой женщины. – Мы сами разберемся, что делать с госпожой Лебедевой!

Стиснув зубы, Вера сунула в сумочку руку и решилась. Будь что будет.

Достала свернутый в четверо договор, который носила с собой в Денежную палату, чтобы, если будет необходимо, доказать, что она няня боярышни. Быстро протянула бумагу сотнику Коровину.

Тот взял документ и раскрыл его.

А у Веры расшились зрачки от удивления.

Это была другая бумага. Всего один лист, вместо трех, на которых был напечатан договор. Мало того, бумага была голубоватого цвета и исписана пером, диковинным старинным письмом с завитушками. А внизу стояла приметная гербовая печать, квадратная, из сургуча. И рядом большой вензель-подпись.

У Веры сперло в горле. Она метнула взгляд в свою сумочку, но там было пусто. Не было никой другой бумаги, кроме той, которую она только что достала.

Она хлопала глазами, ничего не понимая, но упорно молчала, не желая выдавать своего удивления и волнения.

Коровин прочитал бумагу до конца и, подняв глаза на Веру, по-доброму улыбнулся.

– Ваша бумага в полном порядке, сударыня, – заявил сотник. – Впрочем, я в этом даже не сомневался.

– Как это?! – тут же подскочил к ним Щукин, заглядывая в бумагу, и, пробежавшись по тексту взглядом, посерел. – Как она это сделала?

– Что сделала, сударь? – осведомилась Вера холодно, зыркнув на него.

– Милостивый государь, прекращайте это препирательство! – осадил его сотник. – Ваши подозрения оказались ложными. Потому извольте покинуть усадьбу Волковых. Курицу вам вернули! Вот и ступайте с Богом!

– Благодарю вас, сударь, – сказала Вера, когда Коровин протянул ей обратно бумагу.

– Мы уже уходим, госпожа Лебедева, – сказал Коровин и сделал знак своим людям. – Извините за доставленное беспокойство.

Стрельцы во главе с сотником быстро направились к воротам, и Коровин гаркнул на зевак, толпившихся тут же.

– Расходитесь! Нечего за чужими делами следить!

Горожане торопливо начали расходиться, комментируя увиденное. Стрельцы пошагали по мостовой вперед.

Щукин же, быстро окинув Веру с Ладомирой злобным взглядом, фыркнул:

– Не думай, что твоя взяла, ведьма!

И торопливо направился к воротам. Там еще оставался горбун, чистильщик обуви. Когда боярин поравнялся с ним, горбун сплюнул ему под ноги.

– Че, опростоволосился, богач?! – выдал ехидно горбун в сторону Щукина.

– А ну прочь с дороги, оборванец! – проскрежетал в его сторону боярин. – Всех бы вас в каземат упечь, а еще лучше на виселицу.

Щукин неучтиво оттолкнул грязного горбуна с дороги и быстро последовал за стрельцами, опираясь на свою дорогую, украшенную камнями трость.

– Не желай другому, чего сам не жаждешь, – выдал ему угрожающе вслед босяк-горбун. – Как бы тебе самому голову на плахе не сложить!

– А ну уймись, холоп! – огрызнулся на горбуна Коровин, услышав его угрозы в сторону уважаемого боярина Щукина. – А не то неровен час заберу тебя в холодную! Там свой язык поганый и прикусишь!

На эту угрозу горбун только хмуро оскалился, сплюнул себе под ноги и заковылял в другую сторону.

Видя эту перебранку между мужчинами и что все закончилось благополучно, Вера облегченно вздохнула. Все же не хотелось, чтобы из-за этой вертихвостки-курицы пострадал кто-то еще. Довольно уже было на сегодня перипетий из-за нее.

Глава 7. Хворост

Мира снова задергала ее за рукав, привлекая к себе внимание и заглядывая молодой женщине в глаза.

– С вами все хорошо, няня Вера?

Вера посмотрела на девочку и ласково улыбнулась ей.

– Как хорошо, что они все же ушли. Я так перепугалась, малыш, – сказала облегченно она.

Снова раскрыв пергаментный лист с договором, молодая женщина прошлась по нему взглядом. В документе, явно написанном пером, говорилось о том же, что они и обсуждали тогда с адвокатом Волковых. Ничего нового или непонятного. Только все было описано витиеватыми старинными выражениями и словами. В тексте употреблялось много твердых знаков на конце слов. Но смысл документа был точь-в-точь как тот, что она подписала два дня назад.

Дата была прописана в первой же строке и значилась как первое травеня 1929 года.

– Мира, а какой сейчас год?

– Тысяча девятьсот тридцатый, няня Вера. Неужели вы запамятовали?

«Так… дата в документе годовалой давности, – подумала про себя Вера. – Теперь понятно, почему у Коровина не возникло вопросов».

– Я что-то так распереживалась, что даже год позабыла.

– Вам не надо так волноваться, а то заболеете.

Вера еще раз перечитала первые строки документа. Единственное, что было другим, – это то, что Вера должна была приступить к своим обязанностям через год, то есть, видимо, сейчас.

Очень умело придумано. Это доказывало, что год назад боярин Демьян был еще в здравии, и объясняло то, отчего Вера приехала только сейчас в Западный Боровник.

Внизу бумаги стояла красивая вычурная печать из синего сургуча и подпись «боярин Демьян Волков». В голове молодой женщины все крутилась мысль, как договор превратился в другой?

Но сейчас она поняла, что действительно находится в параллельном мире. И в какой-то момент этот мир продолжил развиваться по своей спирали. По законам древних русских княжеств и, видимо, без прогресса. Потому до сих пор здесь пользовались свечами и углем, а перемещались на каретах. Ведь в Верином мире в 1930 году уже давно было открыто электричество и никаких бояр не водилось.

С каждым часом в голове Веры картинка окружающего мира становилась более понятной и ясной.

– Няня Вера, хочу вам сказать. Этот наш сосед, господин Щукин, – начала девочка и уже тише добавила: – Он плохой человек.

– С чего ты это взяла? Оттого, что он донес на нас стрельцам?

– Нет. Но и это тоже. Он не пошел в наш дом! Точнее, не смог зайти.

– Не понимаю тебя, Мира.

– Батюшка сказывал, что в наш дом злые и плохие люди зайти не смогут. Потому что он под охраной ангелов!

– Да, ты говорила об этом, – кивнула Вера.

– Вот! Потому он и не пошел. Ему бы стало плохо в нашем доме! Потому что он злой нелюдь!

В словах девочки было рациональное зерно, ведь и Вера сразу поняла, что этот Щукин злой неприятный тип. Но все же она решила не распалять в своей подопечной малышке страхи. Девочка должна жить спокойно, а не бояться всех и вся. Потому она погладила Ладомиру по светлой голове и сказала:

– Ох, Мира, какие-то сказки ты выдумываешь.

– А вот и нет!

– Ну ладно, пусть так. Пойдем в дом, малыш, – велела Вера, обнимая девочку за плечи. – У нас еще много дел.

– Хорошо, сударыня, – кивнула Мира и поспешила с няней.

Они зашли в дом, и Вера все крутила бумагу с договором в руках.

– И все же мне интересно, как эта бумага стала такой? С гербовой печатью и другой датой?

Вера наконец засунула договор в сумочку и положила вещицу на комод в просторной парадной.

– Это волшебство, няня Вера, – пояснила девочка, улыбаясь.

Вера непонимающе посмотрела на нее.

– Прямо волшебство?

– Ага. Ваша бумага превратилась в другую по волшебству.

– Но кто же сделал это волшебство? – задала резонный вопрос Вера.

– Скорее всего, мой батюшка. Он же волшебник, – твердо ответила Мира.

– Как это волшебник?

– Очень просто, самый сильный волшебник нашего княжества, – кивнула девочка. – Он всегда так говорил, да и матушка повторяла.

– Так, подожди. Мира. То есть ты утверждаешь, что твой батюшка волшебник и именно он изменил мой договор?

– Да, изменил, – закивала девочка. – Одним магическим заклинанием.

Ничего уже не понимая, Вера невольно задумалась. Она еще многого не знала об этом мире, где государства назывались княжествами, а дворяне до сих пор именовались боярами, хотя и жили в двадцатом веке. А еще малышка говорила о каком-то волшебстве. Вера уже почти поверила в это самое волшебство. Иначе как ее договор мог стать другим?

Вера присела на корточки, чтобы ее лицо стало на одном уровне с Мириным, и сказала:

– Ладно. Давай по-другому. Предположим, что твой батюшка волшебник.

– Не предположим. Это на самом деле так.

– Хорошо. Пусть так. Но твоего батюшки рядом нет. Он в тюрьме и в коме. То есть в беспамятстве, – поправилась молодая женщина. – Как же он мог появиться здесь и изменить договор этим своим волшебством?

– Он и не появлялся. Это все волшебство. Для него нет расстояния и времени. Это же волшебство!

– Ну да, это же волшебство, – кивнула Вера заторможенно, ничего уже не понимая.

Она нечаянно бросила взгляд на входные двери, которые так и не закрывались на замок. И словно пришла в себя.

Некогда было рассуждать о каком-то волшебстве, надо было что-то делать!

Проворно поднявшись на ноги, Вера сказала:

– Когда мы раздобудем немного денег, первое, что мы сделаем, – это поставим на двери новый замок и отремонтируем ворота. Чтобы никакие чужие курицы и никакие плохие люди не могли входить в наш усадьбу. Как считаешь, моя девочка?

– Вы правы, няня.

– Ладно, пойдем на кухню, приготовим что-нибудь вкусненькое, – улыбнулась Вера.

– Но как же мы приготовим? Мы же не купили ничего на рынке.

– А я волшебница, – улыбнулась Вера. Слова девочки о папе-волшебнике очень понравились ей, потому она решила продолжать в той же манере, хотя на самом деле не предполагалось никакого волшебства. – Я научу тебя готовить из того, что у нас есть!

– Из чего же? – спросила маленькая боярышня, когда они уже вошли на кухню.

Вера подошла к умывальнику и начала мыть руки.

– Из лука! – ответила молодая женщина, надевая передник.

– Но он же гнилой, няня!

Наклонившись к кухонному столу, молодая женщина вытащила из-пол него плетеную корзину.

– Не весь. Сейчас мы его переберем. И срежем самое плохое.

Вера пододвинула корзину с луком к столу и села на лавочку. Ладомира быстро устроилась рядом и начала внимательно следить за няней.

– А еще наша подружка курочка снова снесла нам яички, – произнесла Вера и указала взглядом на миску, где лежали яйца. – Представляешь, сразу два! Точно волшебная курочка, раз несет столько яиц в день. Я их убрала, перед тем как отдать ее этому Щукину.

– А яйца мы сварим?

– Нет, милая, – замотала головой Вера, быстро перебирая лук, очищая самые лучшие луковицы от шелухи и вырезая гнилье. Она складывала хорошие остатки в большую миску. – В шкафу я отыскала три горсти муки, немного соли и специй. И из всего этого мы приготовим знаешь что?

– Что?

– Луковые оладьи! – с воодушевлением заявила Вера.

– Луковые оладушки? Но разве такие бывают?

– Наверное. Но рецепт я придумала сейчас сама, – улыбнулась молодая женщина.

– Но я не знала, что можно есть гнилой лук.

– Нельзя. Мы срежем плохое и возьмем самое хорошее. Вот смотри. Вроде луковица сбоку гнилая. Мы ее обрезаем, с другого боку она вполне белая и хорошая. Ее и будем тереть в оладьи.

– Я тоже хочу помогать вам, няня Вера! – воскликнула радостно Мира.

– Хорошо. Тогда надевай фартук и мой руки. Будешь замешивать тесто.

– Правда? Я тоже смогу?

– Конечно. Но для начала помой руки, надень фартук, чтобы не испачкать платье, и найди большую миску.

– Я найду! – с горячностью выпалила девочка, вскакивая со скамьи.

Она быстро сполоснула руки, надела большой фартук и подошла к нижнему шкафу. Достала вполне глубокую деревянную миску.

– Умница. Садись сюда, за стол. А я с луком отойду к печке. А то он больно злой, я уже плачу.

– И что мне делать, няня?

– Так. Аккуратно вымой яички с мылом в умывальнике, только не разбей. Потом осторожно разбей их в эту миску.

– Да, я поняла.

Спустя некоторое время, натерев лук на крупной терке и смешав его с мукой, яйцами, солью и специями, они замесили вязкое тесто.

Вера подкинула последний хворост в топку и поставила большую чугунную сковородку на печь. Затем смазала дно сковороды тряпочкой, пропитанной маслом, которая была уже довольно сухой, и выложила туда первую порцию будущих оладий. Они громко заскворчали, и спустя пять минут молодая женщина выложила четыре румяные оладушки на тарелку, велев Ладомире подуть на них и снять пробу.

– Как вкусно! Ничего вкуснее я не ела за последнее время! – воскликнула девочка, жадно уплетая за обе щеки аппетитную горячую оладушку. – Вы и впрямь волшебница, няня Вера!

– Это не волшебство, Мира. Я просто умею готовить. И иногда применяю свою фантазию.

– Но вы выдумали такие вкусные оладушки из обычного лука!

– Просто я подумала, что есть драники, их готовят из картофеля. Есть капустные оладушки, почему бы не попробовать луковые? Раз лука у нас в избытке.

– Да, они очень вкусные.

– Вот чаек, милая. Пей. Сейчас поедим и пойдем в лес. Ты покажешь мне, где берешь хворост. А то у нас его почти не осталось.

– Покажу, няня Вера, – проговорила Мира с полным ртом.

– Скажи, а какая-нибудь тележка у вас есть?

– Тележка?

– Да, чтобы хворост в нее складывать. Так мы больше привезем, в руках тяжело и неудобно.

– Я об этом и не думала никогда. Есть тележка, в сарае в саду. Я покажу.

– Хорошо, Мира. Тогда доедай скорее, и пойдем. Мне ее еще надо в лавку булочника успеть. Надеюсь, уже завтра у нас будет, что поесть, кроме луковых оладий.

– Я же говорила, что вы очень умная, няня Вера! – выпалила девочка радостно. Ладомира уже наелась, попила горячего пахучего чаю из травок, и на ее душе стало совсем хорошо. – Вы такая же, как мой батюшка. Он тоже многое знал и умел. – Она вдруг замолчала и тихо добавила: – Но я никогда его больше не увижу.

Вера заметила, как в глазах девочки заблестели слезы. Торопливо сняв со сковороды последние оладушки, молодая женщина присела с девочкой и ласково сказала:

– Не надо так говорить, малышка. Твой батюшка обязательно вернется домой. Только через некоторое время.

– Нет. Матушка, перед тем… – Ладомира замялась и горестно произнесла: —Матушка говорила, что его хотят убить. И не убили потому, что он замуровал себя в непроницаемый волшебный шар. Но, как только он покинет его, его сразу же убьют!

– Мира, ты не должна думать о плохом. Всегда надо настраиваться на лучшее. И оно обязательно сбудется. Ибо мечты и желания имеют свойство сбываться.

– Правда?

– Непременно, Мира.

Он замолчали, допивая чай.

Чуть позже Вера поднялась к бабушке Бажене, проверить ее. Старушка все так же беспробудно спала. Вера осторожно потормошила ее за плечо и позвала. Но та продолжала крепко спать. Вера смочила губы боярышни Бажены водой и, вздыхая, вышла из ее спальни.

Переодевшись в более скромные вещи, Вера и Ладомира спустя полчаса вышли из усадьбы через дальнюю калитку. Вера снова одолжила с позволения девочки платье покойной Драгомилы, серое, без кружев и с глухим воротником. Все же идти за хворостом в лес не следовало в красивом.

Девочка показывала дорогу, куда идти. Вера же катила скрипучую тележку, толкая вперед, отмечая, что солнце уже стало снижаться по небу. Скорее всего, было часа два. Оставалось всего несколько часов, до того как она должна была появиться в лавке булочника.

– Расскажи мне о своем батюшке, Мира, – попросила Вера, когда они уже вошли в лес.

– Что же?

– Какой он из себя?

– Он очень добрый. Молодой. А еще очень строгий и сильный. И красивый. И всегда говорит людям правду в лицо. Многим это не нравится. А еще он не любит, когда что-то не по- справедливости или вершится зло.

Закончив последнюю фразу, Ладомира подняла с лесного настила кривую небольшую корягу и положила в тележку, которую катила Вера. Сразу же поняв, как собирать хворост, молодая женщина остановилась и тоже нагнулась, подняв две тонкие обломанные ветки.

– Надо же, я тоже не люблю несправедливость, – заметила Вера, кладя в тележку еще одну палку.

Она покатила тележку дальше. В лесу было темнее, чем в городке, ибо высокие кроны деревьев почти закрывали солнечный свет.

– Я думаю, оттого батюшку в тюрьму и закрыли, что он много правды говорил, – сказала Ладомира.

– Разве это плохо, говорить правду?

– Нет. Но если эта правда не нравится великому князю, няня Вера? Могут за нее упечь в тюрьму, так матушка говорила. А вы как думаете?

– А твой батюшка говорил эту правду именно великому князю?

– Да.

– А-а-а, – протянула Вера.

В ее голове закружились мысли. Она вспомнила, что боярина Волкова осудили по политической статье. Именно так говорил тот старик-адвокат, который нанимал ее. И если боярин Демьян говорил неудобную правду великому князю открыто, то его вполне могли арестовать за это. И объявить преступником. Ведь правда могла быть не по душе этому самому князю.

Все начало вставать на свои места. Теперь Вере стало немного понятнее, отчего отец Ладомиры был осужден на пожизненный срок и почему именно по политической статье.

– А этот ваш сосед Щукин, ты знакома с ним, Ладомира? – решила спросить Вера.

Они так и продвигались по мрачноватому лесу, собирая хворост. И, чтобы не было скучно, Вера решила немного расспросить девочку.

– Раньше я его почти не видела, – ответила Мира. – Только пару раз. Он купил дом рядом с нашей усадьбой недавно. Всего год назад.

– Очень странно. И сразу пошел искать свою курицу у нас.

– Да.

– И почему именно у нас? – Вера задумалась и тут же озвучила мысль, которая неожиданно пришла ей в голову. – А может, он подкинул нам курицу, чтобы прийти со стрельцами?

– Как это, няня Вера?

– Да так, – нахмурилась Вера, размышляя. – Точно! Он подкинул нам курицу, для того чтобы прийти с стрельцами и проверить мои документы! Но зачем?

– Не знаю.

– Он как будто знал, что у меня не может быть надлежащей бумаги с печатью твоего батюшки! – Вера даже побледнела от своих же выводов. – И он был уверен в этом на сто процентов. Даже кричал об этом и жаждал уличить меня во лжи. Но потом был удивлен так же, как и я, когда бумага оказалась другой! И знаешь, что я думаю обо всем этом, Мира?

– Что же, няня Вера?

– Этот противный Щукин не хочет видеть меня в вашей усадьбе! Он так зло смотрел на меня! И специально начал требовать показать мой договор с твоим батюшкой, чтобы обвинить! И сделать так, чтобы я уехала. Так и есть! Только одного я не пойму, ему-то что за дело, что я твоя няня? Чем я мешаю ему?

– Наверное, тем, что вы моя няня.

– Он коварный нелюдь, – кивнула Вера. – Кажется, так ты говорила?

– Да, – согласилась девочка и тут вдруг застыла как вкопанная, ибо над ними громко и страшно закричала какая-то птица.

– Ой! Кто это?! – встревожилась Ладомира. – Не люблю я этот лес. Здесь так страшно!

– Разве? – удивилась Вера. И решила сразу же развеять все страхи малышки, чтобы та больше не боялась. – Вот смотри туда, это сова. – Она указала вверх на ель. – Видишь?

– Да. Серебристая такая, и глаза сверкают злобно!

– Нет, Мира. Она безобидна для нас. Своими глазами она очень хорошо видит в темноте, потому они у нее такие. И угукает она оттого, что просто целый день молчала. Понимаешь? Не для того, чтобы напугать тебя.

– А, я поняла! Это она кричала?

– Она.

Вдруг перед ними промелькнула какая-то тень. Солнце уже начало клониться к горизонту, и в лесу стало неуютно.

– Ой, кто это?! – всполошилась Ладомира, указывая вперед рукой.

– Наверное, кто-то ходит в лесу, как и мы.

– Лешие?

– Не знаю. Но не следует бояться, милая. Давай уже к дому пойдем. Хвороста мы много набрали. Тележка полная.

– Пойдемте, няня, а то мне очень страшно!

Видя, что девочка напугана, Вера задумалась на минуту. А потом ей в голову пришла одна мысль.

– А давай петь песенку? – предложила Вера. – Чтобы не так страшно было? Да и все лешие сразу убегут! Они же не любят песен.

– Правда?

– Ну да. Какую ты песенку знаешь?

– Про башмачника, – ответила девочка. – Ее пела моя матушка! Ее любимая песенка. Наш дедушка был башмачником.

– Разве ваш дедушка не был боярином?

– Дедушка батюшки был боярином. А моя матушка была простой девушкой. Дочкой башмачника.

– Как интересно, – хмыкнула Вера, катя тяжелую тележку через коряги. Ладомира толкала тележку сбоку, помогая ей. – Как же твой батюшка женился на ней? Он же был боярин? Ведь так?

– Так. Но он любил матушку. Ему было все равно, что она бедная.

Вера замолчала. В ее голове кружили мысли о том, что этот боярин, Демьян Волков, был весьма необычным.

Он был политическим заключенным, которого, похоже, боялся сам великий князь Ярославского княжества, раз заключил в тюрьму. И наверняка за какую-то правду. Волков не кичился своим высоким положением, раз женился на простолюдинке. К тому же он был волшебником. И еще молодым и красивым мужчиной. Так рассказала о нем Ладомира. И все это создавало в воображении Веры образ интересного, привлекательного человека.

Дальше они шли бодро, напевая песенку про башмачника, которой научила Веру девочка.

– С вами так хорошо, няня Вера! И весело! – в какой-то момент воскликнула Мира, когда они уже вышли из леса на проселочную дорогу.

Глава 8. Боян

Возвращались они с полной тележкой хвороста. Вера толкала ее вперед, а Ладомира придерживала сбоку свисающие ветки, чтобы те не упали.

Подошли они к задней калитке ограды, через которую выходили, но зайти не могли. Она была очень узкой, и корявые торчащие ветки не проходили.

– Не сможем пройти, милая. Еще все уроним, потом опять собирать, – сказала Вера, нахмурившись.

– И как же?

– Давай войдем через главные ворота. Тут же рядом, – предложила молодая женщина.

Им пришлось выйти на улицу и катить тележку прямо по мостовой. Конечно, это было немного унизительно, прямо перед прохожими идти в старых платьях и с тележкой хвороста. Наверняка все поймут, в каком бедственном положении они находятся. Но Вера решила, что ей наплевать на чужое мнение. Главное – они принесут хворост для печи. Это было сейчас важнее, чем думать о том, что о них подумают.

Благо им навстречу попалась только одна горожанка, молодая девица с лукошком грибов. Она обошла Веру и Ладомиру с тележкой, чтобы им не мешать.

Спустя пять минут они повернули к воротам и увидели впереди уродливого горбуна, сидящего у их ограды. Того самого, который чистил обувь прохожим. Как и с утра, он сидел на своем небольшом полешке. В тот момент чистил какому-то стрельцу сапоги.

Когда Вера и Ладомира приблизились, чуть объезжая босого чистильщика со своей тележкой, служивый уже бросил монету босому горбуну в деревянную кружку и отошел.

Горбун же, прищурившись, окинул Веру и девочку странным взглядом и громко присвистнул, зацокал языком.

– Давно такого не видывал, чтобы такая красивая боярыня сама за хворостом ходила! – громко заявил он, сверля Веру своими маленькими черными глазками. – Да еще и тележку катит!

Вера невольно обернулась к лохматому горбуну и вновь поморщилась. Неприятно было смотреть на его обезображенное огнем лицо. Подумала, что он прямо прописался около их усадьбы. Как ни выйдешь, все время он!

Ей захотелось сказать, чтобы он уже ушел от их ограды. Но она тут же осекла себя. Все же невежливо прогонять и так изуродованного и нищего чистильщика обуви прочь. Может быть, здесь лучшее место для его работы?

– У нас нет денег на уголь, потому мы сами за хворостом ходим, – выпалила вдруг Ладомира, решив объяснить.

– Дак я уж уразумел это, боярышня, – оскалился горбун, и его лицо оттого стало еще безобразнее.

Вера же решила дипломатично промолчать в ответ на его колкости. Ну мало ли, что у человека случилось? Может, он просто не в духе или не ел еще сегодня?

Они быстро прошли мимо него с тележкой.

– Только в толк не возьму, – продолжал громко горбун им вслед. – Денег нет, а кольцо серебряное на пальчике блестит.

Вера отчетливо услышала его слова, но не поняла, что он имел в виду? Действительно, на нее пальце было серебряное колечко с аметистовым камнем. Но дешевое, за пару тысяч.

Быстро входя в распахнутые ворота, Вера прикрыла их и далее покатила тележку к дому. Но ее начало терзать любопытство.

– Не понимаю, к чему горбун про кольцо сказал, Мира? – обратилась она к девочке.

– К тому, что кольцо у вас очень дорогое, няня.

– Дорогое? Нет, милая, ты ошибаешься. Не дорогое. Оно же серебряное, и камень – аметист – поделочный.

– То-то и оно, что серебряное! – воскликнула Мира. – Разве вы запамятовали, няня, что серебро для волшебства нужно?