Читать онлайн Сводная не для меня бесплатно

Глава 1

Ника

– Эй, принцесса, – доносится откуда-то сбоку, – может, дашь мне свой телефончик? Обещаю, не буду тебя злить.

Голос такой с хрипотцой. На понтах.

Он на секунды выбивает меня из равновесия. Варварски вырывает из разговора по телефону.

Притормаживаю. Забываю даже, кто у меня на том конце. От наглости такой.

Перевожу взгляд с дороги перед собой и пытаюсь отыскать источник звука, но зрение подводит. Вижу только цветные пятна. Потому что утром в попыхах забыла линзы, а теперь похожа на крота, который вышел на поверхность земли.

Блинские линзы!

Различаю светлую макушку и высоченного парня рядом со знакомой фигурой.

Прищуриваюсь, фокусируя зрение. Незнакомый парень в обществе Снежаны.

И во мне моментально просыпается раздражение на него.

– Ты не в моем вкусе, – шиплю, проходя мимо.

Парень дергается как от удара, а я продолжаю путь. Плевать. Мне не до дешевых подкатов.

И не до самоуверенных мальчиков, которые возомнили себя самцами.

– Вероника! – возвращает меня мама обратно в удушающий разговор, – ты меня услышала?

– Услышала, мам. Мне пора, пока.

Сбрасываю звонок. Последнее, чего я хочу, это ругаться с матерью на глазах у половины школы.

А ещё меньше хочется ругаться на глазах у этого наглого незнакомца, чей взгляд я ощущаю у себя на спине и напрягаюсь как струна.

Трясу головой, сгоняя остатки неприятного разговора с матерью.

В крыле с комнатами девчонок сталкиваюсь с Викой.

– О, Ника, – она цепляет меня за локоть и тащит куда-то.

Упираюсь пятками в пол, пытаясь затормозить. А она ведет себя так, словно ничего не произошло и мы с ней по-прежнему лучшие подруги.

– Ой, Ник, ну ты все ещё дуешься, что ли? – закатывает Вика глаза, – ты видела нашего новенького? Просто отпадный мальчик.

И голос такой, как у кошки, учуявшей банку сметаны.

– Вик, мне ровно.

Бывшая подруга громко цыкает и снова тянет куда-то. Все же удается выпутаться из захвата.

– Ник, да ну пошутили и хватит. Что теперь из-за этой Зиминой рушить дружбу?

Округляю глаза. Она прикидывается сейчас дурой? Или реально не понимает, что она меня подставила. Специально!

– Вик, иди кадри новенького, а меня оставь в покое. Ладно?

– Ну и пошла ты, – шипит она и скрывается за дверью.

Захожу в комнату и прислоняюсь к двери спиной. Сминаю в руке бумажку, которую мне выдала медсестра. Не хочу сейчас думать о всей этой мути.

На выходных решаю остаться в школе. Так как учусь я в самой элитной школе страны, и пять дней в неделю мы торчим тут, а на выходные можем позволить отправляться на все четыре стороны.

Здесь мечтают учиться многие, если не все подростки десятых-одиннадцатых классов, но такая честь выпадает только «высшей лиге». Тем, у кого родители не простые офисные планктоны.

Самый простой тут сын директора автосалона. Самый крутой Бородин – сын губернатора.

Закусываю губу. До сих пор не могу поверить, что повелась на поводу у мамы и решила закадрить Бородина. Мама как обычно за меня все решила. Решила, что Ярослав – это очень даже отличная партия на будущее.

Скриплю зубами и трясу волосами, изгоняя нежелательные сейчас мысли.

Бородин в прошлом. Все в прошлом.

Плетусь по пустому коридору к автомату с напитками, грея в кармане монетки, но торможу перед черной громадиной, вспоминая, что деньги-то мне и не нужны.

У нас в школе все оплачивается баллами.

Шикаю и лезу в карман.

– Угостить? – над головой появляется конечность. Огромная такая лапища при виде которой у меня глаза расширяются.

Сглатывая и дергаю головой. Передо мной незнакомый парень выше меня на полторы головы.

Волосы светлее даже чем у меня, длинная челка закрывает половину лба. Холодные голубые глаза и белоснежная улыбка, которая не затрагивает глаз. Но поражают четко выделяющиеся скулы и красивый изгиб губ.

Моргаю, чтобы он не подумал, что я любуюсь им.

Кажется, он меня звал в коридоре. И, кажется, кто-то тут не понимает с первого раза.

Сжимаю губы, соображая, как бы помягче его отшить.

Незнакомец закрывает считыватель и это моментально выбешивает.

Вместо того, чтобы просто оплатить газировку мне приходится стоять тут и терпеть какого-то тупицу.

– Я, кажется, на русском языке тебе сказала, что ты не в моем вкусе, – цежу сквозь зубы.

Улыбка становится ещё шире, и я снова ощущаю укол раздражения.

– Это тебе кажется, принцесса, – это прозвище бьет наотмашь.

Дергаюсь и ударяю по конечности, которая мне мешает.

– Это тебе кажется, что ты офигительно неотразимый, – неотрывно смотрю в голубые глаза.

Он внимательно изучает мое лицо. Глазами трогает каждый сантиметр лица.

– Не-а, не кажется. Ты ж не просто так сейчас на меня пялилась.

Тянет согласные, а сам прищуривается и все это время с его лица не сходит эта обольстительная улыбка.

И она меня бесит, да!

– Отвали, ладно? – все же удается столкнуть лапу с датчика.

Оплачиваю свою газировку. В пустом коридоре грохот упавшей банки звучит как маленький взрыв.

Парень молниеносно наклоняется и хватает мою газировку. МОЮ! Да кто дал ему право лапать мою банку?

– Я Антон, – ухмыляется, протягивая мне зеленую жестянку.

Обхватываю прохладную поверхность и тяну. Он не отпускает. Этот увалень видимо решает, что это весело. Мы сверлим друг друга взглядами.

– Послушай, мне плевать, как там тебя зовут. Читай по губам, если до тебя не доходит, – тыкаю на свои губы и произношу замедлившись, – ты не в моем вкусе. Понял?

Кривая усмешка искажает красивую линию губ. Мысленно отвешиваю себе подзатыльник. Потому что он…бесит, да!

– Это ты зря. Мы теперь учимся в одном классе, между прочим.

Закатываю глаза, теряя крупицы самообладания.

– Мне плевать.

Выдираю банку и разворачиваюсь на пятках, ударяя по лицу новенького хвостом.

В спину летит тихий смешок, от которого кожа покрывается мурашками.

– Ты передумаешь, принцесса, – самоуверенно заявляет этот…даже слов не находится в голове подходящих.

Хочется развернуться и швырнуть банку в его твердолобую голову, но я держусь.

Внутри все кипит от негодования, и это непривычно.

Я всегда с холодной головой, и не позволяю себе раздражаться. Ну, если только не выслушиваю от мамы очередное нравоучение.

А тут что-то пошло не так. Потому что мне требуется почти час, чтобы выветрить из головы эти голубые глаза и его слова, что я передумаю.

Прикрываю ладонями уши и рычу.

– Да пошел ты!

***

Утро учебного дня начинается не с бодрящего кофе, а с попытки оторвать себя от кровати.

– Ника, как твое здоровье? – врывается в мое личное пространство голос Снежаны.

Это что-то новое. Обычно мы игнорируем друг друга. И в планах становится её подругой у меня не было, но на днях она не бросила меня в тяжелой ситуации.

Зимина сидит на кровати и внимательно смотрит на меня. Изучает.

– Нормально, – голос после сна слегка хрипит и мне приходится откашляться, – мне уже лучше, спасибо за помощь.

Снежана ничего не отвечает. Слегка улыбается и уходит в уборную.

Сверяюсь с расписанием и скидываю все тетради в рюкзак. Занимаю за Снежаной ванную, пока меня не опередила Лиза, моя вторая соседка по комнате. Осматриваю бледное лицо.

Тщательно наношу тональник, заплетаю две косы и двигаю в класс.

Голос Морозова слышен как только захожу на этаж и я непроизвольно хмыкаю.

Пожалуй, из всего класса Глеб самый заводной и с ним иногда можно даже посмеяться. Падаю за парту и утыкаюсь лбом в сложенные руки.

Напротив кто-то с грохотом приземляется на стул и я с неохотой поднимаю голову, натыкаясь на голубые глаза.

– Доброе утро, принцесса, – новенький окидывает меня веселым взглядом, – сегодня у тебя настроение лучше?

Он сидит напротив, опираясь локтями на спинку стула.

Просчитываю все варианты очередного отшива этой пиявки.

– Для начала, у меня есть имя, – цежу сквозь зубы, хватая с парты ручку, чтобы хоть чем-то занять руки.

Ну или на случай, если мне захочется запулить чем-нибудь в нашего новенького.

Антон усмехается и у него от улыбки ещё сильнее выделяются скулы. Хотя они и так у него хорошо очерчены.

– Ну ты в прошлую нашу встречу так быстро убегала, что даже не сказала мне его.

– Слушай, что ты ко мне пристал? – решаю не юлить и спрашиваю прямо.

И тут же жалею, потому что новенький окидывает меня таким внимательным взглядом. И мне кажется, что в классе резко становится жарковато.

– Вот именно, ангелочек, – за парту рядом садится Вика и смотрит на Антона с таким обожанием, что становится противно, – пристань ко мне лучше. Ника все равно не оценит.

Антон дарит Вике мимолетный взгляд и возвращает его ко мне.

Я широко улыбаюсь и киваю в сторону Вики.

– Вот видишь. Нельзя отказываться от такого предложения, – стараюсь, чтобы голос звучал бодро.

Антон прищуривается и явно не ведется на провокацию с моей стороны, а мне хочется от досады застонать.

– О, а новенький сразу на двух решил своё обаяние проверить, – ржет Глеб, перетягивая мое внимание на себя, – Ника, хочешь я побуду сегодня твоим рыцарем и спасу от этого наглого мужчины?

Морозов поигрывает бровями, и я прыскаю от смеха. Он невозможный. В любой ситуации может что-то ляпнуть и весь класс потом пол урока ещё припоминает.

Антон хмурится, окидывая Глеба недовольным взглядом.

Ого, а мы злимся.

– А спаси, – опираюсь на парту и улыбаюсь Глебу.

Резкий выдох сбоку, который шевелит прядь волос. Но раз уж он слов не понимает, то будем действовать грубо и напролом.

– Так, подожди, я только за боевым конем сгоняю и вернусь.

– И кто у тебя сегодня боевой конь? – я настырно игнорирую злое пыхтение со стороны сидящего Антона.

Глеб крутит головой и в это время в класс заходит Бородин со Снежаной.

– О, да вон Бородин. Да, предатель? – шипит Глеб в сторону ничего непонимающего Ярослава.

Бородин только успевает в ответ вопросительно выгнуть бровь.

– Так, класс, – вместе со звонком появляется учитель, – по местам все. У нас сегодня проверочная.

Антон округляет глаза, но послушно перетаскивает свое высоченное тело за парту к Глебу.

А я с каким-то садистским удовольствием потираю ручки.

Да уж, несколько дней в школе, а ему уже проверочную проваливать.

Не повезло.

Нам раздают задания, и я погружаюсь в изучение и решение задач. Пытаюсь погрузиться пока меня не вырывает из сосредоточенности прилетевшая прям на мой листок записка.

Какое-то время тупо пялюсь на неё как на бомбу замедленного действия. Окидываю одноклассников взглядом, но все сосредоточены на своих листочках.

Разворачиваю сложенный листок и снова ощущаю, как во мне просыпается злость.

«Принцесса, дай мне шанс! Ты ж меня совсем не знаешь. Черкани номерок.»

И тут новенький допускает промах, поднимает голову и смотрит в мою сторону.

Показательно поднимаю записку и рву на мелкие кусочки.

– Пух, – рассыпаю мелке кусочки и чувствую удовлетворение.

Антон усмехается и качает головой. И судя по его выражению лица отступать он не собирается.

Словно ему нравится, как я его отшиваю.

– Шубина, ты уже все решила? – одергивает меня учитель.

– А, нет ещё, – смахиваю остатки записки с листа и пытаюсь вернуться к проверочной.

– А мне кажется, что ты уже закончила. Свободна, неуд, – припечатывает учитель.

В неверии открываю рот.

– Да Татьяна Ивановна, за что?

– Меньше записочками будешь обмениваться. Ты можешь идти.

В бешенстве скидываю свои принадлежности в рюкзак и закидываю его на плечо.

Вскакиваю со стула, направляясь на выход.

– Татьяна Ивановна, – хриплый голос новенького заставляет взбеситься ещё сильнее, – это моя записка.

– А ты, Рязнов, тоже решил сдать мне работу до звонка?

Из-за него все.

– Ой, заткнись, а, – шиплю, проходя мимо их парты с Глебом.

Новенький хмурится, провожая меня потемневшим взглядом.

Выскакиваю из класса, сдираю с плеча рюкзак, закрываю им лицо и визжу изо всех сил. Толщина рюкзака позволяет мне приглушить этот дикий вопль.

Прооравшись мне становится значительно легче. Но вот злость на новенького увеличивается в сто раз.

Глава 2

Антон

– Антош, в столовую с нами пойдешь? – подруга оборачивается, не дойдя до выхода.

Бородин недовольно морщится. Ну да, он не в восторге от моего присутствия в жизни Зиминой. Но кто его будет спрашивать.

– Ага, пойдем, – подрываюсь из за парты и догоняю Снежану, сгребая её в объятия. – а то в ваших катакомбах заблудиться можно.

Зимина хмыкает.

– Они такие же наши, как и твои.

Злой рык Бородина как патока по венам льется.

– Расслабься, Бородин, – пихаю его плечом, – ты итак от Зиминой не отлипаешь ни на минуту.

Заваливаемся в столовую, и я замечаю одинокую фигуру, сидящую за столом. Принцесса.

Реально ж как из сказки сбежала. Волосы светлые волнистые, глаза голубые огромные, как у мультяшки, и маленький гордо вздернутый носик.

Сам не могу себе объяснить, почему веду себя с ней как кусок идиота длинной в сто девяносто сантиметров. Но мне нравится, как она пытаете изобразить из себя Снежную королеву, но каждый раз стоит мне подойти она вспыхивает как спичка.

И энергия у неё заводная такая, что не могу я остановиться и оставить её в покое. Хотя за записку стыдно, да. Ни за что ей прилетело.

Ника косится в нашу сторону и заметив меня складывает руки на груди задрав свой маленький аккуратный носик.

Она вообще вся такая аккуратная и маленькая. Что хочется защитить.

Стараюсь хотя бы временно абстрагироваться от её близости.

Мозг-то надо на место ставить, а то в отпуск видимо собрался уезжать.

Нагружаю поднос всем, на что упадет глаз, а у самого лопатки жжет от взгляда, которым видимо пытаются мне спину просверлить.

Подхожу к столу, где сидит Снежа со своими новыми дружками.

Я пытаюсь быть максимально равнодушным к этим мажорам, но я не в восторге от того, что они меня окружают.

И угораздило ж маму родить меня от министра. Точнее, угораздило ж моего папашу стать министром. А потом угораздило маму свалить и сбагрить меня отцу.

Скриплю зубами от одного воспоминания, как они все за меня решили.

Ещё и отец лезет со своей второй семьей, которая мне не упирается никуда абсолютно.

– Эй, – перед носом щелкают пальцами, и я отмираю, – Антон, ты куда улетел?

Подруга с интересом поглядывает на меня, и я немного успокаиваюсь. Если бы не она рядом, не знаю, что бы я тут вытворял. Но Снежа как доза успокоительного. И каждый раз вовремя появляется.

– Да все думаю, как меня угораздило в эту мажорскую школу вляпаться.

Подруга показательно закатывает глаза и показывает язык, а я хмыкаю.

– Ой, не будь снобом, тебе не идет. Или интерес к девочкам уже потерян, ты ж вроде сказал, что тут не так плохо.

К девочкам, да, потерян, ко всем кроме одной язвочки светловолосой.

– Глеб, – над столом возле Морозова склоняется принцесса и я моментально напрягаюсь, – что-то ты со своим конем затерялся.

Глеб кашляет от неожиданности и косится на Нику.

– Так это, вот обед. Служба службой, а обед по расписанию, – его широченная улыбка выводит меня из себя.

Но я держусь. Держусь, вашу за ногу!

– А-а-а-а, это правильно, – задумчиво тянет Ника, – я у вас перец одолжу.

Указывает тоненьким пальчиком на наш стол.

– Да, конечно, – Глеб тянется за перечницей и вручает её девчонке.

– Спасибо, ты и правда только что побыл рыцарем и меня спас, – сжимает его плечо.

Она ему мило улыбается, Глеб плывет. Меня же в это время рвет уже. Но принцесса поступает мудро и делает несколько шагов в сторону от нашего стола.

Не успеваю переключиться на еду, как в мою тарелку плюхается горка черного перца. А я только и могу моргнуть в неверии.

– Это тебе за записку! – шипят над ухом, и я вижу удовлетворенную улыбку Ники, – и за двойку.

Но я был бы не я, если бы так просто сдался. Обожаю вызовы.

Улыбаюсь в ответ, зачерпываю ложку супа и проглатываю как ни в чем не бывало.

Затаиваю дыхание пока с наслаждением наблюдаю как лицо Ники меняется прямо а глазах.

Она быстро хлопает ресницами, смотрит на перечницу в руке, будто проверяет, что она мне сыпанула. Явно не такой реакции она от меня ждала.

Терплю пожар во рту.

Принцесса топает ногой, что-то неразборчиво пищит и вылетает из столовой.

Выдыхаю и чувствую себя огнедышащим драконом.

Хватаю стакан с водой и опрокидываю его в горящий пищевод.

– Ого, а я почти поверил, чувак, – меня хлопают по спине и на всю столовую раздается ржач Морозова, – ну ты мужик.

Снежа пытается прикрыть рот ладошками, но я вижу, как весело блестят её глаза.

Предательница, блин.

– Кажется, у тебя в глазах капилляры лопнули, – прыскает Зимина пока я убиваю её взглядом.

Хватаю ртом воздух и постепенно внутри все остывает.

– Это война, мужик, – снова сгибается от хохота Глеб, – не припоминаю, чтобы Ника так себя вела. Я прям запасусь попкорном, пацаны.

Ну раз уж Ника хочет войны, то я как истинный джентльмен просто обязан уступить её желанию.

– Сегодня тренировка, никто не забыл? – вторгается в мои мысли требовательный голос нашего капитана, – давайте без опозданий.

– Тренер вообще даст нам хоть немного времени на отдых или так и будет гонять? – перевожу взгляд на ноющего Бородина.

– А у тебя что, ножки устали от тренировок? – скалюсь и Снежа тут ж награждает меня строгим взглядом.

Но я не ведусь. В конце концов из них двоих Бородин пацан, а не Зимина.

Бородин усмехается и пронзает меня тяжелым взглядом.

– Не нужно меня брать на дешевый понт, Антоша. Я могу плюнуть на то, что вы дружите с моей девушкой и закатать тебя куда-нибудь.

– Ну так закатай, а то так, какие-то угрозы.

В меня прилетает смятая салфетка.

– Прекратили оба, – тыкает в нас пальцем Снежана и хмурится, – что за детский садик вы тут устроили?

Бородин выдыхает и откидывается на спинку стула.

– Да просто кто-то бесится, что ему теперь не перепадает твоего внимания, родная, – его улыбочка бесит так, что хочется надеть ему на голову тарелку.

– Ерунды не говори, – Зимина закатывает глаза, – перестань вести себя как идиот, я же знаю, что ты не такой, – а это уже мне.

Делаю глубокий вдох. Она права. Но вся эта ситуация жутко бесит.

В мою жизнь как мамонт вломился отец и выдернул меня из привычного мира. А теперь не приходится тусоваться тут и строить из себя адеквата, а хочется просто доучиться и идти дальше в спорт.

Все. Это не так много, черт бы все побрал.

– Антош, – ладошка Снежаны теряется на фоне моей руки, – перестань кидаться на всех. Тебе же никто ничего плохого не сделал.

Угукаю и подрываюсь из за стола. Наелся, блин.

Ставлю разнос на стойку для грязной посуды и ловлю на себе несколько шокированных взглядов.

Вопросительно изгибаю бровь и вижу, как Зимина хихикает. Возвращаюсь к столу, за которым только что сидел и наклоняюсь к подруге.

– Я сделал что-то веселое? – меня рвет от этого цирка.

– Обороты сбавь, – тут же влезает Бородин, а мне уже хочется заткнуть его не только словами.

– Яр, – шипит Зимина и переводит на меня веселый взгляд, – выдохни, ладно? Просто я делаю так же, и для них для всех слово самообслуживание что-то из разряда фантастики. Они не привыкли к такому.

Мои брови встречаются на переносице.

– Ты сейчас серьезно? Они что боятся надорваться и отнести грязную посуду за собой?

– Они не привыкли, Антон, – Зимина краснеет и отводит взгляд.

– Ну так это не мои проблемы, что их разбалованные туши не могут ничего делать.

Выскакиваю из столовой, а самого потряхивает от всего этого.

Провожу ладонями по лицу и делаю несколько глубоких вдохов. Мысленно приказываю себе взять себя в руки и принять ситуацию во всей красе. Непонятно, почему я только сегодня заметил эти шокированные взгляды в свою сторону.

Видимо, это говорит о том, что я уже с трудом сдерживаюсь и меня сейчас может вывести из строя все что угодно.

И звонящий отец это последнее, чего бы я хотел сейчас.

– Слушаю, – прислоняюсь спиной к стене и упираюсь затылком в прохладную поверхность.

Меня немного отпускает.

– Ну как ты там? – голос отца звучит даже немного участливо.

– В старой школе было лучше.

Его громкий вздох и тишина.

– Антон, я понимаю, что тебе все это не по нраву, но мы с мамой так решили. Потерпи уж несколько месяцев.

– Как будто у меня есть выбор, – с легка долблюсь головой о стену, чтобы не дать себе сорваться.

– Нет, выбора у тебя нет, – отрезает отец, – я сегодня после уроков тебя заберу. Семейный ужин.

– У меня тренировка, – и я чувствую облегчение, что у меня есть уважительная отмазка.

– До скольки?

Вот блин.

Напрягаю мозги. Я ещё не сориентировался до конца в расписании.

– До семи, кажется.

– Отлично. В семь я у школы.

– У меня завтра уроки, – предпринимаю ещё одну попытку съехать со всей этой темы.

– Пара часов ничего не изменит. В девять верну вас.

– Нас?

На всякий случай переспрашиваю, уже не надеясь на адекватное восприятие информации.

– Я тебе говорил. У Светы есть дочь, мы хотим вас познакомить. Тем более вы учитесь в одной школе.

– Просто прекрасно, – бурчу в ответ, щипаю себя за переносицу.

– В общем, жди.

И молча отрубается. Стискиваю телефон в руке. Ко всему прочему у меня появится ещё и сводная сестренка.

Просто блеск.

И сам не могу объяснить, почему внутри разливается неприязнь к этой девчонке. С которой я ещё даже не знаком.

Глава 4

Ника

– Вероника, ты сегодня до скольки на учебе?

Толкаю дверь в комнату и выдыхаю, понимая, что соседок в зоне видимости не наблюдается.

Позволяю себе упасть на кровать и впиваюсь взглядом в потолок.

– Уроки только что закончились, – прикрываю глаза и ощущаю пощипывание.

Усталость. Нужно встать и снять линзы. Иначе через пять минут глаза покраснеют и будет то ещё зрелище.

– Я через полчаса приеду за тобой.

Напрягаюсь.

– Зачем?

Мама так вздыхает, словно она мне тысячу раз говорила, а я благополучно забыла об этом.

– Сегодня поужинаем в тесном семейном кругу, познакомимся с сыном Ромы.

– А-а-а, но…

– Вероника, – в голос мамы просачивается сталь, и я понимаю, что спорить бесполезно, – пол часа.

Сброс звонка.

Набираю в грудь больше воздуха и задерживаю его в легких. Я не была готова к такому повороту, и нет никакого желания ни с кем знакомится.

Но разве у меня есть выбор?

Даже если я не выйду через пол часа, мама поднимает всех на уши и меня пригласят на выход.

И что их дернуло устроить этот ужин посреди учебной недели? Неужели нельзя потерпеть до выходных?

Плетусь в ванную и освобождаю глаза от линз. Сегодня придется походить в очках, как бы я их не любила, но линзами я добью и без того больные глаза.

Нацепляю на переносицу круглую оправу. Со стороны они не выглядят как для зрения, скорее как аксессуар.

Пол часа пролетают слишком быстро и мама снова начинает звонить.

– Иду, – бросаю в трубку и отключаюсь.

Взгляд падает на смятую бумажку. Морщусь, нехотя сгребаю её со стола и закидываю в рюкзак. Закутываюсь в куртку и выхожу на свежий воздух.

Порыв ветра подхватывает волосы и заставляет вдохнуть глубже. Быстрым шагом преодолеваю расстояние до калитки. На территорию школы пускают только по пропускам, а их дают только сотрудникам школы и ученикам у которых уже есть собственный транспорт. Родителей на территорию не впускают.

Прохожу через проходную.

– А вы куда? – тормозит охранник.

Протягиваю документ. Он смотрит по журналу, есть ли у меня разрешение на выезд.

Среди недели покинуть территорию школы можно только по специальным разрешениям6 которые оформляются через родителей.

– Выходите. В девять будьте, пожалуйста, на территории.

– Конечно, – выдавливаю улыбку, и охранник возвращает мне документы.

Сажусь на заднее сидение и пристегиваюсь. С маминой манерой вождения без ремня страшно проехать даже до соседнего двора. А тут в пути минут двадцать придется трястись.

– До выходных нельзя было потерпеть? – нарушаю тишину, не отрываясь от вида за окном автомобиля.

– Рома решил вас побыстрее познакомить. Не знаю почему именно сегодня, – мама раздраженно дергает плечом.

– Ясно, – прекращаю разговор.

Нет желания развивать тему, тем более мама сама видимо не в восторге, что меня пришлось забирать со школы среди недели.

Подъезжаем к трехэтажному особняку дяди Ромы и впервые я выдыхаю. Мне нравится этот дом, он как крепость.

Светло-бежевый фасад, много окон, нет лишнего пафоса, кроме количества этажей.

До сих пор поражаюсь, как маме удалось захомутать целого министра, и прожить с ним аж три года. И в отличие от брака с отцом, с дядей Ромой мама даже похожа на счастливую женщину.

Мама паркует машину на специально площадке, и мы выходим.

– А дяди Ромы ещё нет?

– Нет, они позже подъедут. Нам надо будет сейчас организовать все. Чтобы мужчины приехали на готовое.

Ну конечно, дяде Роме мама всячески пытается угодить. Хотя, её можно понять. Дядя Рома крутой мужик. В отличие от моего родного отца.

Морщусь от воспоминаний о веселом браке родителей и передергиваю плечами.

– Так, Вероника, не стой столбом. Давай салфетки раскладывай. Анна Ивановна все приготовила, все горячее, нам всего-то нужно стол засервировать.

– А ты видела сына дяди Ромы? – скорее для прекращения тягучей тишины завожу раговор.

– Нет, я как-то не ожидала, что он может появиться в доме Ромы. Они с ним и не общались толком никогда при мне. Просто знаю, что ему семнадцать и он жил с матерью. Рома им помогал. Все.

– Ясно. Не густо. Мам, мне нужно с тобой поговорить, – предпринимаю попытку разговора наедине с мамой.

– Давай потом, за столом, – отмахивается мама.

– Ма, вряд ли об этом будет интересно слушать дяде Роме и его сыну, – ещё одна попытка достучаться до сознания матери, но по сжатым губам понимаю, что и она провалится.

Погружаюсь в расставление посуды.

Иду за рюкзаком, когда уже все готово и есть вероятность, что мама сейчас меня выслушает.

Достаю бумажку и разворачиваю её.

– Мам, – протягиваю лист, – это перечень врачей, которых мне порекомендовали пройти после того как мне стало нехорошо.

Маме кто-то звонит и меня снова игнорируют. Рука бессильно падает, а перед глазами мутнеет.

Так и хочется встряхнуть её и заорать, почему ей плевать на родную дочь?

Входная дверь хлопает и по дому разносится громкий голос отчима.

– Девчонки, мы приехали, – мама тут же преображается и чуть ли не светится от счастья.

– Проходи, Ромочка. У нас уже все готово.

– Чего застыл, пойдем, – кому-то выговаривает дядя Рома.

Опираюсь на спинку стула и делаю глубокий вдох, чтобы прогнать отчаяние.

Поднимаю голову и встречаюсь с уже знакомыми голубыми глазами.

– Ты? – не выдерживаю и прикусываю губу.

Антон окидывает меня равнодушным взглядом. Прячу записку в задний карман джинс и вытираю вспотевшие ладошки.

Дядя Рома переводит взгляд с меня на сына.

– Вы знакомы?

Антон молчит. Только сверлит меня взглядом, от которого по позвоночнику проходит ток.

– Он пришел в наш класс.

– Какое совпадение, – мама материализуется рядом с дядей Ромой и обхватывает его руку.

– Я Света, – Антон мажет по матери мимолетным взглядом и снова впивается в меня.

– Антон, – коротко представляется, – а ничего так, пап. Хорошо устроился. Не особняк, а замок самый настоящий.

Окидывает взглядом холл, и ухмыляется.

– Может сядем? – в столовой нарастает неловкость.

– Да, – мамин муж выдавливает из себя улыбку, – у нас не так много времени, потом я вас отвезу в школу.

Антон громко отодвигает стул и падает на него. Я усаживаюсь напротив и внимательно слежу за ним.

Мало ли, вдруг ему вздумается сейчас отомстить за ту выходку в столовой.

Но я вижу сейчас перед собой не того раздолбая, который в школе. Он очень серьезен и собран.

– Антон, – дядя Рома откашливается и расслабляет галстук, – можешь на втором этаже выбрать спальню. Твои вещи пока в гостевой, но тут есть другие спальни.

– Я не собираюсь тут появляться, – отрезает Антон.

Мама бросает испуганный взгляд на дядю Рому. Он стискивает в руке вилку.

– Антон, это не просьба.

– Отлично, мне подойдет гостевая, – дергает плечом Антон, – и список мне тогда составь, что я ещё должен сделать.

Выделяет голосом слово «должен».

Мама откашливается и ерзает на стуле.

– Так, – нервная улыбка, – Антон, как тебе в новой школе?

Взгляд Антона, кажется, сейчас может заморозить все вокруг. Мне тоже становится не по себе.

– В старой было лучше, – не улыбка, оскал растягивает его губы, – но кому это интересно?

– Антон, – голос дяди Ромы становится жестче, – ты опять?

– Я просто отвечаю на вопросы, пап. Это вроде как по этикету положено. Хотя я не в курсе всех тонкостей поведения среди столичной элиты.

А я сижу и не понимаю, куда делся тот новенький, с которым я столкнулась в коридоре вечером.

И не могу понять, какой Антон мне нравился больше.

Трясу головой. С чего вдруг он мне должен нравится вообще?

Антон переключается на меня и на его губах растекается коварная усмешка.

Сглатываю.

– Не ожидал, что ты окажешься моей сводной сестрой.

– А вы поладили с Вероникой?

– С Вероникой, – тянет мое имя и у меня по спине маршируют мурашки, – поладили.

Улыбается.

– Так это же просто прекрасно, – расцветает мама.

Антон угукает. Его глаза сужаются, и я понимаю по его взгляду, что он не простил меня и он обязательно отыграется.

– Вероника, спину ровно держи, – выпрямляюсь как струна, и бросаю в маму быстрый взгляд.

Ну неужели хотя бы сейчас нельзя обойтись без замечаний?

Антон удивленно дергает бровью, а я уже предвкушаю, как он меня уничтожит после сегодняшнего знакомства.

– Куда ты хлеб собралась есть, – одергиваю руку от кусочка хлеба, – ты итак немного набрала.

Выговаривает мама, пока я пытаюсь держать губы сжатыми.

– Свет, – одергивает дядя Рома, а у меня щеки вспыхивают.

– Ром, мы договаривались, – с улыбкой говорит мама.

Глаза Антона округляются. А я хочу провалиться под стол. Добро пожаловать в нашу семью.

– Ты должна следить за фигурой. У тебя танцы, – продолжает читать нотации мама, окончательно лишая меня аппетита.

И единственное, о чем я могу мечтать – это чтобы поскорее закончилось это представление. Но если я сейчас сорвусь с места и сбегу, то будет хуже. Мама мне такой бестактности не простит.

Поэтому приходится терпеть.

Остаток ужина проходит без выговоров. Родители что-то обсуждают, пока Антон сверлит меня взглядом.

Уже перед выходом мама решает окатить меня очередной порцией шока.

– Вероника, я думаю, что ты вполне взрослая, чтобы справиться с походом к врачу, – мама так резко меняет тему, что я не успеваю сориентироваться.

Неразборчиво что-то блею.

– Ник, ты заболела? – тут же подключается дядя Рома.

Мои щеки вспыхивают под пытливым взглядом Антона. Не знаю, куда деть глаза.

– Да не то чтобы заболела. Просто в школе на все так реагируют. Недомогание было недавно, – стараюсь побыстрее закончить эту тему.

– Список какой-то дали, – мама взмахивает рукой, а мне хочется в этот момент заставить её замолчать.

– Что за список? Дай посмотреть, – дядя Рома протягивает руку.

Со стороны Антона слышится грубый смешок, от которого меня передергивает.

– Да не надо, я разберусь.

Рука не исчезает, и я покоряюсь.

Протягиваю смятый листок. Дядя Рома внимательно читает и меня задевает, что он отнесся к моей проблеме внимательнее, чем мама.

– Ага, я позвоню в нашу клинику, скажу, что ты приедешь, – поворачивается к Антону, – тебе, кажется, что-то тоже нужно пройти. Мне тренер сказал.

– Капец, доносчики окружили, – бурчит Антон.

– Я договорюсь, когда вам удобно? В субботу нормально будет?

Киваю и такой же кивок следует от Антона. Вот и прекрасно.

Усаживаемся в машину. Я утрамбовываюсь на заднее сидение, чтобы меня никто не трогал. Антон садится вперед.

– Я договорился на счет транспортировки твоих вещей, – дядя Рома выруливает из ворот, обращаясь к Антону, – в течении трех дней подвезут.

– Ага.

– Маме звонил? Добралась она?

– Добралась.

Мда уж, у них с отцом тоже высокие отношения.

Только стоит нам оказаться за пределами машины, и Антон прерывает молчание.

Наклоняется над ухом, его дыхание касается кожи на щеке.

– Даже не надейся, что брак наших родителей что-то изменит.

А вот и тот язвительный Антон, который пришел в школу. Моментально во мне поднимается волна раздражения, и это меня поражает.

Как он умудряется это проворачивать каждый раз?

Дёргаю головой, чтоб не ощущать теплый воздух, выходящий из его ноздрей. разворачиваюсь на пятках и складываю руки на груди.

– А кто сказал, что мне это нужно, новенький? – кривлю губы в презрительной улыбке.

Антон усмехается и закусывает губу. И между нами все становится как до этого ужина.

Напряженно и натянуто.

– Я тебе ещё не простил столовую, – подходит вплотную, – бойся меня.

Глава 5

На несколько дней между нами воцаряется затишье. Но это не дает мне повод окончательно расслабиться.

Антон кажется вообще забывает о моем существовании, но я не настолько наивная, чтобы поверить в свое везение и успокоить натянутые нервы. Да и в голове словно колокольчик постоянно звенят его слова про месть.

– Ника, – окликает меня учитель, – я по поводу твоего неуда.

Выдыхаю. Ну да, это вполне ожидаемо.

Двойки тут нужно исправлять.

– Да, слушаю, – мимо проходят одноклассники и я перехватываю взгляд голубых глаз.

Антон усмехается и быстро покидает класс. А во мне снова бешенство за то, что он меня так подставил.

– Я дам тебе возможность исправить оценку. Можешь сейчас остаться и решить контрольную ещё раз. Если ты хочешь.

– Было бы здорово. Я сожалею, что так получилось, – выдавливаю из себя извинение.

Хотя ничего подобного не ощущаю, потому что не считаю себя виноватой. Один противный блондин красиво так все обставил, а мне теперь приходится теперь решать все проблемы.

Учительница протягивает листок с напечатанными задачами и кивает на первую парту.

А мне остается только молиться, чтобы не завалить ещё и этот раз. А с моими познаниями в физике – это вообще не проблема.

Пытаюсь сосредоточиться на строчках и условиях задач, но с таким же успехом я могла читать книгу на китайском языке.

– Вероника, – выдергивает меня из задумчивости учитель, – время вышло. Давай, что там у тебя получилось. Завтра скажу результат.

Смотрю с тоской на накарябанное решение трех задач и молюсь, чтобы хотя бы на тройку переползти с двойки.

Вручаю листок учительнице и покидаю класс.

Решаю зарулить в библиотеку, потому что очень вовремя вспоминаю про домашнее задание по литературе.

Сочинения мне даются куда проще технических наук. Провожу за подготовкой к урокам пару часов и с удивлением замечаю, что время уже близится к отбою. Сгребаю тетради и тороплюсь в комнату.

Тут отбой в десять, и каждый день наша староста обязательно ходит по комнатам и проверяет все ли на месте.

И это распорядок уже порядком надоел, но лишаться баллов из-за нарушения дисциплины тоже не хочется, поэтому приходится следовать правилам.

Приходится строить из себя примерную ученицу.

– Ого, принцесса, – за спиной знакомый голос, заставляющий подпрыгнуть от неожиданности, – да что ты пугаешься. Я не кусаюсь, почти.

Антоша.

Ну конечно, стоило только ослабить бдительность и вот он.

– Не хочешь поболтать? – слышу его шаги за спиной и стискиваю в руках тетради сильнее.

Они неприятно впиваются в пальцы, но это хоть как-то сдерживает меня от глупостей.

Не собираюсь реагировать на него. Пусть катится туда, откуда шел.

Но он обгоняет меня и встает напротив, преграждая путь. Задираю голову и прищуриваюсь.

– Чего тебе, новенький? – его глаза светлеют и это заставляет меня сделать пару шагов назад.

Не видела до этого, чтобы они становились такими светлыми. Почти прозрачными.

– Опять забыла моё имя? – изгибает губы в высокомерной улыбке.

– Я прекрасно помню твоё имя, новенький, – делаю шаг в сторону в попытке его обойти, но Антон шагает следом и перегораживает путь.

Закусываю губу, чтобы не заорать от злости. Я не доставлю ему удовольствия и не покажу, как сильно он меня раздражает.

– Кстати, – его глаза вспыхивают весельем и это сбивает с толку, – хотел сделать тебе приятно.

Только что он словно от чего-то злился, а теперь улыбка освещает коридор.

– Что? Мне от тебя ничего не нужно, – мотаю головой и делаю ещё шаг назад.

Антон усмехается и шагает за мной, сокращая расстояние.

–Это тебе так кажется, принцесса.

Топаю ногой и пронзаю Антона своим самым злым взглядом.

–Прекрати меня так называть, Антон, – в голосе сквозит отчаяние, но я мне могу с собой справится, меня раздражает это прозвище.

Дезориентирует даже.

– О, зато как быстро ты вспомнила мое имя, – он вытягивает из моих пальцев тетрадь.

Я даже не успеваю одернуть руку, как моя розовая тетрадка перекочевывает в его ручищу. Он с интересом крутит её в руках и хмыкает каким-то своим мыслям.

– Подойдет, – бормочет на грани слышимости.

Пролистывает тетрадь и останавливается на какой-то странице. С моим ростом заглянуть в тетрадь не представляется возможным, потому что этот верзила задрал руки и что-то внимательно изучает.

– Эй, – повышаю голос и тянусь за своей вещью.

Но Антона намного проворнее и быстро одергивает руку, так, что моя рука пролетает в миллиметрах от тетради.

– Отдай немедленно.

Мой голос превращается в писк.

– Подожди, я ещё не закончил, – снова смешок от которого меня передергивает.

Антон достает из заднего кармана маркер и открывает его зубами. В неверии смотрю как он что-то чиркает в моей тетради.

– Что ты…, – открываю рот, но все слова словно застревают в горле.

Глупо хлопаю глазами, пока Антон с улыбкой на губах выводит что-то на листах.

– Готово, – захлопывает тетрадь и вручает мне.

Выхватываю из его рук и нервно листаю страницы пытаясь найти, что он выкинул на этот раз.

– Да ты, да как ты, – в легких резко кончается воздух, пока я пялюсь на черную размашистую подпись прямо на том месте, где моё домашнее задание.

– Круто, правда?

– Ты придурок! – уже не сдерживая эмоций и не боясь потерять самообладание ору на весь коридор.

Антон морщится.

– Потише, принцесса, – прочищает ухо и улыбается во все зубы, – ты должна гордиться. Скоро я стану звездой баскетбола, а у тебя уже будет мой автограф.

– Ты…ты…да ты, – хватаю воздух ртом, и пытаюсь не хлопнуться прямо тут в обморок, – ты хоть представляешь, что ты натворил, дурак? Это же моя домашка!

– Ой, – округляет глаза Антон, но я не верю ни секунды в его искренность, – как неловко вышло.

– Ты, – он начинает отступать, но по весёлому блеску в глазах я понимаю, что он этого и добивался.

Чтобы я сейчас стояла как рыба, выброшенная на сушу и не могла ничего сделать. Он оглушил меня своей выходкой.

– Ты и правда такой идиот или притворяешься? – ору на него.

Не выдерживаю и швыряю тетрадь в его лицо. Он уворачивается и коридор оглушает его громкий смех, который задевает меня ещё больше.

– Ненавижу тебя!

Шиплю в порыве злости.

– Так, Шубина и Рязнов, вы заблудились? – прерывает нашу перепалку завуч.

– Я как раз в комнату шел, а тут Шубина меня тормознула, попросила автограф. Говорит, Антон, ты так классно играешь в баскетбол, чиркни в тетрадке роспись. Ну а я не могу отказать красивой девушке в такой мелочи.

Я только глазами хлопаю от такой наглой лжи.

– Вы закончили? – завуч складывает руки на груди и пронзает нас строгим взглядом. – По комнатам. Быстро!

А Антон только и ждет этого, моментально испаряется пока я пытаюсь взять себя в руки. Внутри все закипает с диким ревом. Сжимаю кулаки до боли в ладонях от впившихся ногтей и прикусываю щеку, чтобы прийти в себя.

– Вероника, долго тебя ждать?

Подхватываю тетрадь с пола и быстрым шагом покидаю коридор. Взбегаю по ступенькам и влетаю в комнату.

На меня в удивлении таращатся Снежана и Лиза, а мне хочется завыть от этой выходки. Швыряю тетради на кровать и зарываюсь пальцами в волосы. Все же из меня вылетает стон, пока я собираю себя в кучу.

– Все хорошо? – подает голос Зимина и с опаской смотрит на меня, когда я поднимаю голову.

– Нет, твой дружок испортил мою домашку, – со зла выплевываю и тут же морщусь.

– Антон? – будто не верит Снежана.

– А у тебя много друзей?

– А…

Она явно в растерянности. Но мне плевать. Сбегаю в ванную, только чтобы не отвечать на ненужные вопросы и снова раздражаться из-за этого увальня.

Ну ничего! Я отомщу!

Звезда баскетбола! Не сдерживаюсь и рычу, чтобы хоть как-то выплеснуть скопившееся бешенство.

***

Прихожу в кабинет задолго до начала урока и как воришка оглядываюсь. Мне не нужны свидетели, и я надеюсь, что никому не понадобится вломиться в класс после меня.

Прикрываю дверь и прохожу к последней парте. Кажется, сюда поставили этот злосчастный стул.

Наклоняюсь и проверяю сидушку.

Радостно взвизгиваю, когда нахожу то, что мне нужно. Быстро переставляю стулья и дверь распахивается. В дверях материализуются Лиза с Чумаком.

Наклоняюсь чуть ли не ударяясь о парту. Ловлю на себе вопросительный взгляд одноклассников, но мне уже все равно. Я успела воплотить задумку в жизнь.

– Ник, ты чего там ползаешь? – подает голос Рома.

А мне хочется сказать ему, что его ревнивая девушка будет не в восторге, что он вообще рот раскрыл в мою сторону, но прикусываю язык.

Их отношения меня никак не касаются. Пусть хоть заревнуются.

– Да блин, ручка закатилась, найти не могу, – усиленно ползаю под партой, – ага, вот она.

Выныриваю и показываю ручку. Сдуваю выбившуюся из прически прядь и выдавливаю из себя улыбку.

– А вы чего так рано? Урок через десять минут.

– А ты?

– А мне надо дописать сочинение. А то вчера из-за некоторых пришлось восстанавливать его, – усаживаюсь за парту и делаю вид, что занята написанием домашнего задания.

Вчера итак просидела до полуночи, но Лиза со Снежаной начали ныть, что им мешает спать свет настольной лампы, да и у меня глаза не видели уже.

Успеваю дописать последнее предложение как раз к тому моменту, как одноклассники начинают стекаться на урок.

Появление Антона я чувствую моментально, по тому как напрягается все внутри.

Стараюсь не показать своего предвкушения и только скольжу по нему безразличным взглядом.

Глеб садится за парту и ныряет в рюкзак, а у меня все нервные клеточки восстают.

И я с трудом остаюсь сидеть на месте, когда на весь класс слышится грохот.

– Твою…, – орет Антон, а потом весь класс оглушает громкий хохот Глеба.

Перевожу взгляд на парту врага и на мгновение округляю глаза, замечая, что Глеб тоже пострадал.

Перегибаюсь через парту и заглядываю в проход между столами.

– Ой, а кто это у нас с таким грохотом со своего Олимпа грохнулся? – ответом мне служит взбешенный взгляд Рязнова, – а, будущая звезда баскетбола. Какая досада.

Надуваю губы и качаю головой. Хотя ни секундочки не сочувствую.

Картина веселая. На полу все перемешалось: Антон, Глеб, стулья и все это один комок.

– Слезай с меня, – спихивает Антон Глеба.

– Вообще-то это ты меня утащил за собой, – Глеб продолжает ржать, как и весь класс.

Даже Зимина еле сдерживается чтобы не рассмеяться, но видимо солидарность с другом не дает ей в открытую веселиться.

– Что-то ты быстро, Антош, с пьедестала улетел, – продолжаю нарываться я.

– Ника, ты просто бомба, – отдувается Глеб, пока Антон собирает себя с пола.

– Которую я разорву вот прям сейчас, – рычит Антон, поднимаясь с пола.

Но его планам не суждено воплотиться, потому что учитель успевает зайти в класс со звонком.

Глава 6

Антон

Мимо моего внимания не проходит момент побега Ники, и внутри тут же вспыхивает решимость поставить на место принцесску. И сделать это немедленно!

– Ты там Нику не обижай, – орет мне вслед Морозов, когда я чуть не сшибая с ног Маркелова вылетаю из класса.

– Э, новенький, а ты ничего не путаешь? – гопники сейчас культурнее общаются, чем этот выхухоль, возомнивший из себя крутыша.

Толкаю его плечом, освобождая проход. Игнор на максималках.

У меня сейчас другая цель и ставить на место мажорчика не входит в перечень дел на ближайшие пятнадцать минут.

Найти принцесску и высказать ей все, что я думаю про её последнюю выходку.

Никому не позволено выставлять меня на посмешище, а именно это она и провернула.

Сканирую коридор, но Ника как в воздухе растворилась. Проскакиваю очередной пролет и слышу тихий выдох. Напрягаю слух, и нет, мне не показалось.

Чье-то дыхание доносится до моих ушей. Возвращаюсь назад и заглядываю за шкафчики для вещей учеников, которые стоят в коридоре.

Встречаюсь с испуганными синими глазами. Ника вжимается в стену и прижимает к себе тетради.

Прищуриваюсь и окидываю её взглядом.

Закусывает губу белыми зубками, и у меня на миг перед глазами плывет.

Черт, я пытаюсь разбудить злость, но вместо неё почему-то вылезает на передний план мысль, что она девчонка, которую надо защитить.

Прикрываю глаза и сжимаю кулаки.

Приказываю себе не распускать нюни.

– Ну что, сестренка, – наклоняюсь над ней, и слышу, как она сглатывает, – извиняться будем?

Окидывает взглядом коридор и выдыхает, убеждаясь, что кроме нас никого тут нет.

Боится, что кто-то узнает, что сейчас мы типа сводные?

– Я тебе не сестренка, – шипит сквозь стиснутые зубы, пронзая меня презрительным взглядом, – и никогда ею не буду.

В крови растекается триумф. Ставлю ладони по обе стороны от неё и наклоняюсь ещё ближе. Легкое дыхание касается моей шеи, когда Ника поворачивает голову.

–Хорошо, что ты это понимаешь, принцесса. Потому что меньше всего я хочу стать тебе братом.

Вкрадчивые нотки в моем голосе заставляют её задрожать, и я моментально считываю её реакцию. И это добавляет уверенности, что Нике не так уж и плевать на то, что я сейчас рядом.

– Чего ты от меня хочешь, Рязнов? – быстро облизывает губы и упирается ладошкой мне в грудь.

– Я же сказал. Извинений, – беру прядь светлых волос и накручиваю на палец.

Зрачки Ники расширяются, и она дергается в бесполезной попытке выбраться из клетки, которые образовали мои руки.

– Много чести, – губы кривятся в усмешке.

– Хочешь войны? Не боишься проиграть?

Ника делает глубокий вдох и её щеки мило краснеют. А я…

А я как идиот не могу отрицать, что она мне нравится. Мой типаж девчонок, но характер её бесячий все портит.

Опускает глаза и о чем-то думает. А у меня от нетерпения начинает покалывать во всем теле.

– Извинений, значит, хочешь? – голос становится каким-то обманчиво нежным и покорным.

– Это минимум, – проталкиваю слова сквозь комок в горле.

Ника начинает выводить круги на моей рубашке своим тонким пальчиком и снова закусывает губу, окончательно сбивая меня с толку.

Я не могу уже ни о чем думать. Какая месть? Да в окно её!

– Антош, – мое имя бьет под дых, а мозги вылетают через уши.

Да и сам я готов растечься лужицей от такого её тона.

– М? – хриплю я и поспешно откашливаюсь.

– Ну я просто была расстроена тем, что ты испортил мое домашнее задание. Я, между прочим, переписывала его до двенадцати ночи, – надувает губки, продолжая сбивать меня с пути рисованием узоров на моей груди.

– Бедняжка, – только и удается мне выдавить из себя.

Хотя вот уж точно я не считаю её бедняжкой.

Поправочка!

Не считал, когда несся за ней по коридору.

А сейчас с трудом сдерживаюсь, чтобы не сгрести её в объятия и не начать жалеть.

Настроение Ники как по щелчку пальцев меняется, и она прищуривается. Между нами словно стена изо льда вырастает.

– Ты, наверное, такого извинения ждал от меня, да, новенький? – в голос просачивается прежнее презрение, – не на ту напал, бра-тик!

Словно дразнит меня.

И пока я прихожу в себя, отталкивает меня и ныряет под рукой, набирая скорость, и скрываясь за поворотом.

Долблю кулаком в стену и издаю стон.

Да уж, не думал я, что меня можно так легко развести. И кому? Какой-то девчонке!

Залетаю в комнату, а из ушей чуть ли не пар валит. Хлопаю дверью, отвлекая от своих дел Оскара и Димона – соседей по комнате из параллели.

В каждой комнате по три ученика. В комнатах по минимуму: три кровати, три стола и три шкафа. Ну и к каждой комнате примыкает санузел.

Все развлекухи на этаже. Хочешь отвлечься, накопи баллы и выбирай, что душе угодно: кино, игровая приставка или интернет.

– Оу, – Оскар вытаскивает наушник из уха и скалится, – ты сейчас пол школы разнесешь. Опять тебя Ника сделала?

И начинают ржать.

Надо признать, что в соседи мне попались вполне нормальные пацаны. Потому что как представлю, что попадаю в комнату с таким как Маркелов нервно передергивает.

– В смысле сделала? – падаю на кресло возле письменного стола.

– Ой, да мужик, – Оскар закатывает глаза и садится ровнее на кровати, – вся школа следит за вашими стычками с нашей Снежной королевой.

– Снежной королевой?

Оскар с Димоном как-то странно переглядываются, а я в эти секунды теряю остатки терпения.

– Да говори ты уже ему, смотри, его сейчас разорвет как флаг на лоскутки, – хохочет Димон, вставая с кровати и подходя к окну.

Складывает руки на груди внимательно следя за мной, пока я пытаюсь просверлить лоб Оскару.

Оскар громко цыкает и прищуривает зеленые глаза.

– Ника. Снежная королева нашей школы. Кто бы к ней ни подкатывал, всех посылала в лес сосульки собирать.

– Всех? – упираюсь локтями на колени и ерошу челку.

– Ну и за мной был грешок, – невинно оброняет Оскар, а я сильнее сжимаю кулаки, – да расслабься, мужик. Это было, когда только перешли в эту школу. Ну согласись она красивая девчонка, грех не подкатить.

– И?

– А что и? – Димон начинает громко ржать чуть ли не согнувшись пополам, пока Оскар продолжает рассказ, – она ни разу на свиданки даже не ходила. А меня прямым текстом послала, – я ещё тогда имел дурость папашей рисануться, что он у меня типа владелец банка. А она меня заткнула, что у неё отчим министр. Быстро охладился.

– Бородин только стал каким-то исключением, – продолжает моё просвещение Димон.

– Бородин?

У меня явно возникают проблемы с пониманием всей картины.

– Ага, Ника че-то там пыталась с ним замутить. Ой, да не зверей ты, – хмыкает Оскар, – новенькая вовремя появилась, Яр сразу на неё запал.

– Ну а дальше что? – мне важно узнать каждую гребаную деталь жизни принцессы до моего появления.

– А дальше появляешься ты, – вступает в разговор Димон, отлипая от подоконника, – и наша королева тает и начинает выдавать такое, что вся школа дыхание затаивает и начинает ставки делать, кто кого.

– Какие ставки?

Димон машет рукой.

– Да это так, для красного словца. Просто между собой обсуждают, одолеет ли тебя Ника. Ну это конечно битва века, ребята. Давно тут такого веселья не было.

– Нашли клоунов, – бурчу под нос.

– Да не, мужик, – меня хлопают по плечу, – я в хорошем смысле же. Ника сейчас прям огонь девчонка, – ощущение, что все вокруг спалит. Так что можешь гордиться собой, тебе удалось практически невозможное. Растопить Снежную королеву школы.

– Мне уже заказывать корону? – фыркаю в ответ.

– Я б на твоем месте уже заказывал, да, – хмыкает Оскар.

Глава 7

Ника

Захожу в столовую, чтобы попробовать хоть что-то затолкать в себя из еды. В последние дни практически силой пихаю в себя хотя бы что-то съедобное и сама уже жду, когда наступит суббота, чтобы врачи начали разбираться с моим здоровьем.

Маме плевать, поэтому никто кроме меня обо мне не позаботиться.

Слышу, как меня кто-то окликает за спиной и оборачиваюсь.

Над ухом раздается шипение и в грудь врезается как минимум бронепоезд. Ребра соприкасаются с чем-то липким и мокрым.

– Упс, – по моей рубашке ползет мокрое пятно желтого цвета.

Стискиваю зубы и поднимаю глаза, напарываясь на холодный голубой взгляд. Антоша.

Кривлю губы.

– Капец. Увалень! – шиплю, оттягивая влажную ткань, неприятно липнущую к коже.

Прекрасно! На мне не только его сок, но и какой-то салат.

– Извини, – изгибает губы, но вот вообще не жалеет, – так неловко вышло. Хочешь одолжу тебе свою рубашку? А то замерзнешь, простудишься, а я виноват буду.

И тон такой, коварненький. Аж по спине холодок пробегает.

Пытаюсь сообразить в чем подвох, потому что ну совсем не похоже на него, чтобы он бросался на выручку после того, что мы друг другу понаделали с момента его прихода.

Хочу послать его в далекое пешее, но в последний момент меняю планы.

Поднимаюсь на носочки, потому что Антон долбаный баскетболист высотой с пожарную каланчу. И я дышу ему в грудь. А сейчас я хочу видеть его глаза, чтобы понимать его эмоции.

Приближаюсь к его лицу.

– А давай, – как можно тише произношу, наблюдая как у него расширяются зрачки.

Голубые глаза вспыхивают ледяным пламенем. Антон передает поднос удивленному Оскару и расстегивает пуговицы не сводя с меня взгляд.

Нервно хлопаю глазами, не веря в то, что он сейчас при всех снимет рубашку. Да и вокруг нас такая тишина, которая пугает до дрожи в ногах. Но я не рискую отвести взгляд от противника.

Выдыхаю замечая футболку, но тут же напрягаюсь как струна при виде оскала новенького.

Мне протягивают белоснежную рубашку. Принимаю её с милой улыбочкой. Ну, мне хочется верить, что она вышла у меня именно такой.

– Спасибо, ты такой милый, – добавляю в голос мягкие нотки, чтобы притупить бдительность Антона.

Жду пока Антоша возьмет свой обед, точнее то, что от него осталось после нашего столкновения.

Комкаю рубашку наблюдая как темные брови сходятся на переносице и запихиваю его рубашку в ярко-алый борщ.

– Приятного аппетита, увалень, – шиплю и разворачиваюсь на пятках.

А у самой внутри ходуном все. Никогда я не позволяла себе такого поведения. До того момента, пока не появился Рязнов и не перевернул все в моей жизни с ног на голову со своей наглостью и заносчивостью.

За спиной звериный рык, от которого хочется схватиться за ближайший стул, чтобы не рухнуть. Потому что коленки превращаются в желе.

Ловлю на себе шокированный взгляд Морозова, который сидит за одним из столов. Он переводит глаза с меня, на Антона, который остался стоять за спиной.

И мне до сих пор непонятно, почему он не бросился вдогонку.

Выбегаю в коридор и пытаюсь отдышаться. Уже проклиная мысленно себя за эту выходку. Вот что мне мешало молча принять рубашку Антона и уйти? Так нет же, Нике захотелось мести и крови.

Хотя за что мстить? За то, что Рязнов после нашей стычки в коридоре перестал обращать на меня внимание, и меня это жутко бесило?

Зажмуриваюсь.

Да ну, бред же! Ведь бред, да?

Перебираю в голове мысли и сглатываю от осознания того, что не бред.

Я уже неосознанно жду внимания со стороны Антона, и когда оно перестало поступать в мой адреса меня это взбесило.

Не замечаю за потоком мыслей, как добредаю до пустого коридора перед спортивным залом и запрыгиваю на подоконник.

По-хорошему бы пойти в комнату и переодеться, но я настолько погружена в анализ своих эмоций, что мокрая блузка кажется такой мелочью. Да и нет желания сейчас попадаться на глаза кому-то из учеников, а тут вроде тихо и спокойно.

Можно переждать бурю, которая сейчас охватила Антона. Почему-то не сомневаюсь в этом ни разу.

– Попалась, – голос с хрипотцой моментально выдирает меня из плена своих мыслей и заставляет напрячься.

Антон успел где-то достать свитер и выглядит сейчас очень даже ничего. Если не учитывать хищный оскал и медленное приближение ко мне.

Глаза начинают бегать по коридору в поиске путей отступления, но их нет. Один путь мимо Антона, и я сомневаюсь, что он просто так пропустит меня.

– Тебе кто-нибудь говорил, что за свои поступки нужно отвечать? – он становится вплотную ко мне, пока я нервно сглатываю и одергиваю юбку.

– Ты испортил мне блузку, – тыкаю пальцем в место где все ещё красуется пятно.

Антон следит за моим пальцем и усмехается.

– Переживешь, – сдергивает меня с подоконника и закидывает на плечо.

– Эй, ты что творишь? – дергаюсь, но он только крепче сжимает руку вокруг колен и прижимает меня к себе.

– Ты должна мне обед. И рубашку.

–Да ты совсем спятил? – верещу я, и ловлю на себе косые взгляды проходящих учеников, – Рязнов, отпусти меня, пожалуйста.

Последнее слово выходит слишком жалобным. Но я готова сейчас пойти на все только бы он отстал от меня.

– Ого, тебе знакомо слово пожалуйста? – язвит Антон, но отпускать не спешит.

– Что ты от меня хочешь? – смиряюсь со своей участью и повисаю на плече Антона, игнорируя взгляды, направленные на нашу парочку.

Мне все равно не хватит сил выпутаться.

Перед глазами мелькает пол.

– Эй, ты чего там притихла? – в голос Антона проникает что-то похожее на волнение.

– Думаю, за что тебя укусить, чтобы ты отвалил, – бурчу, опирая подбородок на руку.

Антон начинает громко смеяться.

– Отравишься.

Фыркаю.

– Не дождешься.

– А, ну да, змей невозможно отравить.

Дергаюсь и попадаю коленкой Антону в живот. Он охает и слегка сгибается от боли, а внутри меня разливается удовлетворение.

Меня скидывают с плеча, и я в последний момент успеваю поймать равновесие, чтоб не шмякнуться на пол от резкой перемены положения. Перед глазами плывет и слегка темнеет.

Меня разворачивают, и я чуть ли носом не упираюсь в автомат с едой.

– Серьезно? – вопросительно выгибаю бровь.

– Во-первых, ты сама так и не поела. Во-вторых, надо искупать свои грехи, а у меня растущий организм, который требует еды. Много еды.

Закатываю глаза.

– И с чего бы ты заботился обо мне?

– А я не только о тебе, принцесска, – Антон внимательно изучает содержимое автомата с едой, пока я пытаюсь понять, какого черта он припер меня сюда.

И уже даже в голове начинаю разрабатывать план побега, пока руки Антона не упираются по обе стороны от меня.

– Даже не пытайся свалить, – бормочет он, все ещё не отвлекаясь от своего дела, – ага, сойдет.

Складываю руки на груди и жду, что же выкинет новенький.

У меня из кармана юбки выхватывают телефон, а я успеваю только взвизгнуть.

– Эй, это мое, – но Антон успевает пикнуть по считывателю и из автомата падает две газировки и что-то ещё.

Разворачиваюсь на пятках и задираю голову, прожигая Антона возмущенным взглядом.

– Я думала, в обществе принято платить за девочек, – не подаю вида, что его близость слегка меня дезориентирует и выводит из равновесия.

– Ага, если девочка не портит твою еду и шмотки, – Антон при этом выглядит довольно спокойно, – да и куда мне до тебя? У тебя же отчим министр.

Его глаза светлеют, и я понимаю, что он не так уж спокоен, как хочет показаться.

– Боже, о чем ты? – толкаю его в грудь, опять заводясь на ровном месте, – этот министр твой родной отец, если ты забыл.

– Забудешь тут, – Антон наклоняется и достает еду.

– А, я поняла, – прикусываю губу и слежу за Антоном, который кажется перестал обращать на меня внимание.

Меня словно не стало. Он включает игнор и идет в сторону стульев вдоль стены.

– Тебе просто не по карману вот это все, – обвожу пальцем то, что Антон держит в руках, – баллы не заработал, да, новенький? Бедствуешь, бедняжка.

Антон скалится, показывая белоснежные зубы, а у меня сердце забывает сделать следующий удар.

И я мозгами понимаю, что я сейчас пытаюсь разбудить зверя, но, черт, мне не хватает того зверя, которым иногда бывает Антон.

– Ага, нищий родственник, – он встает со стула и швыряет банку газировки с каким-то пакетиком еды, – приятного аппетита. Считай, что откупилась и отделалась малой кровью. Рубашку, так уж и быть, прощаю.

Проходит мимо, оставляя меня в растрепанных чувствах.

Провожаю напряженную спину Антона и не понимаю, что только что произошло. Словно что-то треснуло. Изменилось.

Глава 8

Ранним субботним утром меня будит звонок от дяди Ромы. Протираю глаза и нащупываю рукой телефон.

– Слушаю, – голос скрипит как несмазанная петля, и я морщусь от неприятного чувства в горле.

– Ник, давай собирайся, через сорок минут буду у вашей школы, в клинику поедем. Я договорился.

Это действует на меня получше ледяного душа. Вскакиваю с кровати и начинаю метаться по комнате.

С чего начать-то? Ага, умыться надо.

Цепляю очки, пока совершаю утренние процедуры. Успеваю как раз к повторному звонку, после которого дядя Рома говорит, чтобы я выходила. Они ждут.

Они.

Хватаюсь за дверную ручку и набираю полную грудь воздуха. Значит и Антон там будет.

Не могу понять, почему при одной мысли про него у меня внутри все сжимается от волнения. Он вроде перестал мне уже надоедать и трогать вообще перестал.

Щипаю себя за тыльную сторону ладони, чтобы привести пошатнувшиеся нервы в порядок.

Выбегаю на улицу и замедляю шаг, когда подхожу к машине дяди Ромы. Антон стоит и что-то внимательно изучает в телефоне, даже не отрываясь от дисплея.

– Доброе утро, Ника, – дядя Рома на мгновение прижимает меня к своему боку, – или для тебя недоброе, потому что я тебя выдернул из кровати.

Выдавливаю улыбку.

– Да не страшно. Доброе утро, – сверлю профиль Антона, но он по-прежнему не обращает на меня никакого внимания.

Прикусываю щеку, чтобы не впасть в отчаяние.

Это что ещё за новые методы?

– Ну что, грузимся? Нас уже ждут.

Угукаю и забираюсь на заднее сидение. Антон уже привычно садится впереди и откидывается на сидении.

– Тебе там кого надо? – дядя Рома выруливает и поворачивается к сыну.

– Хирурга, – с неохотой отвечает Антон.

На его телефон непрерывным потоком сыпятся сообщения, и меня через пять минут поездки начинает это сильно бесить.

Двигаюсь на середину сидения и наклоняюсь вперед.

– Может ты вырубишь звук?

Антон медленно переводит на меня взгляд голубых глаз и усмехается.

– С чего бы?

– На нервы действует это бесконечное бульканье, – недовольно ворчу, уже осознавая, что меня понесло не туда.

– Закрой уши, – Антон пожимает плечами и снова утыкается в телефон.

Мельком замечаю, что сообщениями его забрасывает Вика и сцепляю зубы до скрипа.

Брови Антона взлетают, и он переводит на меня вопросительный взгляд.

Дядя Рома только бросает на нас короткие взгляды, пока мы с Антоном сверлим друг друга взглядами.

Снова раздается звук пришедшего сообщения, и я не выдерживаю.

Хватаю из пальцев Антона телефон.

– Эй, – он дергается за мной, но я успеваю отодвинуться в дальний угол машины, – телефон верни.

– Зуб за зуб, – стараюсь не читать сообщения.

Убеждаю себя в том, что мне неинтересна его личная жизнь.

Отрубаю звук. И кидаю телефоном в Антона.

Его реакция срабатывает на пять с плюсом, и он успевает поймать гаджет, пронзая меня взбешенным взглядом.

С водительского сидения слышится веселый смешок дяди Ромы, и только сейчас я вспоминаю, что мы не в школе, и наши стычки лучше бы не показывать перед кем-то из родителей.

– Веселые у вас отношения.

– Просто нужно уметь прислушиваться к просьбам других, – цежу сквозь зубы, отворачиваясь к окну.

– Просьбы и приказы не одно и то же, –парирует Антон и снова прибавляет звук на всю.

– Увалень, – бурчу под нос.

Антон выбрасывает руку назад и стискивает мое колено. Дергаю ногой, отпихивая его руку и вижу довольный оскал.

Подъезжаем к клинике и выходим из машины. Коленка горит после его хватки, и я дергаю Антона за руку, вынуждая притормозить.

Окидывает меня недовольным взглядом.

– Я тебя прикончу, если после твоих лап у меня появится синяк, – встаю на носочки, чтобы дотянуться до его уха.

– Пожалеть?

– Долго вы там будете топтаться? – окликает дядя Рома и я с чистой совестью сваливаю, оставив его тупой вопрос без ответа.

Глава 9

Антон

Ника выходит из кабинета врача задумчивая. Но я изображаю, что мне на все это наплевать с высокой колокольни.

Я уже понял, что наши стычки ни до чего не приведут и решил просто забить. И в машине видел, как Ника бесится, только не сообразил из-за чего. Я ей за все утро и слова не сказал, зато она сама полезла ко мне.

– Ну что там, Ника? – папа встает со стула, а меня снова рвет от его заботы о Нике.

На меня-то он уже давно плевать хотел.

– Результаты на следующей неделе будет готовы, и уже потом дальше будут что-то делать, – Ника стискивает лямку рюкзака избегая смотреть на меня.

– Ну хорошо. До дома?

– Я в школу, – встаю со своего места и уже направляюсь в сторону выхода.

– Антон, – окликает отец.

Приходится развернуться, чтобы выслушать его.

– Завтра привезут твои вещи, я же говорил тебе.

– Ну это же будет завтра. А сегодня мне что там у вас делать? – пожимаю плечами.

Отец хмурится.

– Просто отдохнешь. Или тебе лучше в школе?

– Лучше, – Ника стреляет в меня быстрым взглядом, но я продолжаю игнорировать, хотя хочется что-нибудь сказать, в духе, не боись, нищий родственник не побеспокоит.

Но я понимаю, что это будет звучать как обижулька, а я таким не считал себя никогда.

– Хватит корчить из себя непонятно кого, – голос отца твердеет.

Он сжимает челюсть и видно, что он сдерживается, чтобы не дать мне подзатыльник и не запихнуть в тачку.

– Кого, пап?

Отец сокращает расстояние между нами и толкает меня вперед.

– Давай, ага, ещё при всех устроим сцену. Отцы и дети, мать твою, – строгий голос отца отрезвляет.

Сжимаю кулаки и стискиваю зубы до боли, чтобы не начать говорить все, что я о нем думаю. А думаю я мало чего хорошего.

Звук сигнашки ударяет по перепонкам.

– Просто переночуешь, можешь даже нос не высовывать из комнаты.

– Тогда смысл вообще дергаться?

Продолжаю зачем-то спорить с отцом.

– Смысл в том, что я не посторонний дядька и у меня есть дом, куда ты можешь приезжать, когда тебе захочется.

– Мне не хочется, – дергаю плечом и разворачиваюсь в сторону остановки.

Ника быстро переводит глаза между мной и отцом. Выглядит слегка обескураженной.

– Ник, садись, а то мы с ним долго можем спорить, – отец открывает перед ней дверь, и она молча садится назад.

– А о чем нам спорить-то, пап? Нам просто надо пережить эти несколько месяцев до моего выпускного.

– Антон, прекрати строить из себя обиженного и просто садись в машину.

– Пап, давай на чистоту? – складываю руки на груди, не сводя взгляда с отца, – тебе было плевать на меня больше десяти лет. А сейчас что изменилось? Отцовская любовь проснулась? Ну что-то я не верю.

Отец запрокидывает голову и прикрывает глаза. Всем видом показывая, как его все это достало.

– Зачем ты вообще на это все подписался? Жил бы спокойно со своей Светой и её дочкой. Меня-то что переть в свою столицу?

– Мне никогда не было плевать на тебя, не нужно сейчас делать меня козлом отпущения, – обрубает отец, пронзая меня светлыми глазами.

– А как это все объяснить?

Отец кривит губы и отводит взгляд.

– Советую по этому поводу расспросить маму. Я ничего тебе сейчас не буду говорить, ты все равно не поверишь и не услышишь.

– А, то есть, ты пытаешься сейчас на маму все спереть? – завожусь я и неосознанно повышаю голос.

На нас бросает взгляд проходящая девушка, заставляя меня напомнить себе, что мы не одни.

– Нет, я тебе просто говорю, что мама тебе расскажет лучше, чем я. Садись в машину, Антон, хватит устраивать показательное представление.

– А что ты мне сделаешь, если я не сяду в твою машину?

Отец глубоко и тяжело вздыхает.

– Да ничего не сделаю. Точнее, не собираюсь ничего делать. Просто надеюсь, на твою сообразительность и ум. Для чего эта война, сын? Завтра спокойно вернешься в школу, сам, на своем транспорте. В чем проблема?

Проблема, блин, в том, что давняя обида грызет так, что мне тяжело дышать. И даже сейчас стоя напротив отца, внутренние демоны жрут меня. Вдалбливают мысль, что я не нужен никому. Ни отцу, ни матери, которая спихнула меня на попечение папочки.

А стоило увидеть, как отец обращается с Никой, так стало ещё паршивее на душе. Значит, он может вести себя нормально, но не со мной. Я-то в свое время ему никуда не упал.

Развернулся и ушел, ни разу не позвонив и не узнав, а как дела-то у единственного сына.

И сейчас эти мысли нападают на меня сворой голодных псов, и грызут. Обгладывают все внутри, не давая нормально мыслить.

Натягиваю капюшон толстовки и делаю шаг назад. Перехватываю взгляд Ники через окно и вижу в её глазах немой вопрос.

Ноги словно врастают в асфальт. Почему блин, эти синие глаза так на меня действуют?

Я же дал себе обещание, что я перестану реагировать на принцесску, но стоит увидеть её взгляд, обращенный на меня, тут же хочется на все плюнуть и прыгнуть в тачку.

Да и не к месту вспоминается знакомство с её мамочкой. Тоже не повезло с родительницей.

Отец молчит. Дает мне шанс самому принять решение. Не давит и не угрожает и это сейчас скорее ему на пользу, чем во вред.

Потому что стоит ему на меня надавить, и я пошлю его на все четыре стороны.

– Да и там мама ещё вещи какие-то прислала. Тебе явно в школу надо взять что-то, – нарушает тишину отец.

– У меня форма, – умалчиваю, что одну из рубашек мне благополучно испортила Ника.

– Меня не будет сегодня дома. Поехали, а?

Выгибаю бровь.

– А где ты будешь?

– Деловая встреча сегодня вечером. Вернусь поздно, тебя трогать не буду. А завтра хоть в шесть утра срывайся в школу.

– Она в восемь открывается, – бурчу я, и слышу смешок отца.

– Ну значит в семь можешь уже навострит лыжи и смотаться из дома.

– Зачем? – повторяю свой вопрос, на который так и не получил четкого ответа.

– Затем, что я твой отце и хочу, чтобы ты понял, что ты мне не чужой. Нам придется как-то справляться эти месяца. Обратно уже не отмотать, и ты это прекрасно понимаешь, ты же у меня не глупый пацан. А ещё у нас есть бассейн с тренажерным залом.

Закатываю глаза.

– Ты со мной как с комнатной собачкой. Косточкой перед носом машешь.

Отец прячет руки в карманы брюк и качает головой.

– Я просто тебе рассказываю преимущества. И кинотеатр домашний.

– Нехило ты себе гнездо обустроил.

– Да я не себе, ну что? Давай, давай, время, – показывает на часы и обходит машину спереди.

Даю себе несколько минут и открываю дверь, усаживаюсь спереди, щелкая ремнем безопасности.

Замечаю кивок отца.

Ну а что? С чего бы мне отказываться от бассейна и кинчиков в любом количестве. Баллов у меня все равно не хватит на все развлекухи, а тут вот, само в руки плывет.

Пора учиться врубать эгоизм на полную катушку. У меня несколько месяцев чтобы отыграться на папашке за годы отсутствия.

Глава 10

Закидываю полотенце на плечо и выхожу из комнаты.

Иногда стоит забивать на свои принципы. Спать на огромной мягкой кровати намного лучше, чем га школьной полуторке.

Да и плазма на стене определенно относится к плюсам.

Дергаю дверь ванной, которая не поддается.

Складываю руки на груди и подпираю плечом стену в ожидании захватчика ванной. Телефон в кармане спортивок подает признаки жизни. Лезу за ним, уже прекрасно зная, кто мне пишет.

Замираю смотря в темный экран. Решая, что сделать.

Пока не передумал провожу пальцем по кнопке разблокировки и перечитываю пять сообщений.

«Может ты вернешься пораньше в школу. Посидим, поболтаем.»

Выдыхаю сквозь сжатые зубы.

И тут дверь распахивается и из ванной выныривает Ника. Почему-то я даже не сомневался, что там она. Подсознанка отлично работает и подсказывает.

Как будто радар на неё настроен.

Это слегка злит, но уверен, что скоро я с этим справлюсь. И уже не будет такой острой реакции на принцесску.

– Доброе утро, – одариваю подскочившую Нику своей фирменной улыбочкой.

Она вопросительно выгибает бровь и взглядом проходится по моему помятому после сна лицу.

Опускает взгляд на телефон, который все ещё в моей руке. Её настроение портится, судя по искривленным губам, мое же наоборот подскакивает до небес

– Бывало добрее, – толкает меня плечом и скрывается за дверью, соседствующей со мной.

Усмехаюсь. Неужели её так задело сообщение от её подруги?

Да и вчера она бесилась, когда слышала, как мой телефон рвет от потока посланий.

«Давай посидим. Поболтаем.» Отбиваю ответ Вике и прячу телефон.

От умывания отрывает рев мотора. Вытираюсь и возвращаюсь в комнату. Окна как раз выходят во двор. Одергиваю шторку и не сдерживаюсь, присвистываю при виде подъезжающего прицепа с мотоциклом.

Интересно, и кому такой красавец? Неужели отец решил тряхнуть стариной.

Усмехаюсь своим же мыслям.

– Антон, выйди, пожалуйста, – приглушенный голос отца заставляет меня дернуться.

Выдыхаю, сдергиваю футболку со спинки стула и на ходу натягиваю её на себя. Распахиваю дверь, встречаясь взглядом с напряженным отцом.

– Можешь спуститься? Там приехало кое-что для тебя.

– Сейчас?

– Да, нужно посмотреть, все ли в порядке. Я ничерта в этом не понимаю. Или ты занят?

– Да нет, – окидываю комнату взглядом и выхожу за отцом.

Выходим на улицу и я передергиваю плечами под порывом ветра. Отец косится на мою одежду и качает головой.

– Не лето ж ещё, – выговаривает, а я расправляю плечи.

– Ну ты же не предупредил, что мне надо будет на улицу переться.

–Ну иди оденься.

– Да уж переживу. Не нежная фиалка все же.

– Вот уж точно не отнесешь тебя к фиалкам, скорее к кактусу, – бурчит отец и спускается с крыльца подходя к тому самому прицепу, который я видел из окна.

Никак не комментирую его высказывание. Он знал на что идет, когда тащил меня сюда.

Хотя, откуда. Он же даже не знает, каким я стал.

Ощущаю привычную злость и в карманах стискиваю руки в кулаки. Мысленно прошу себя контролировать и не показывать, что меня вообще что-то может задеть и пошатнуть мое спокойствие.

– Как тебе? – кивает на железного коня, который поблескивает лакированным боком.

Рот наполняется слюной при виде этого красавца. Мотоциклы – это моя слабость. Сглатываю и не могу оторвать взгляд от него.

– Крутой, – выдавливаю из себя, вбирая глазами каждую деталь и каждый миллиметр.

Давно о таком мечтаю, но пока не могу себе позволить.

– Он твой, – слова отца оглушают.

Моргаю несколько раз, но видение не исчезает. И не появляется мой старый потрепанный жизнью байк.

– А мой где?

– Остался там.

– Мне нужен мой. На новый я сам заработаю.

Отец переступает с ноги на ногу и окидывает меня задумчивым взглядом.

– Не сомневаюсь. Но пока можешь воспользоваться этим. Чтобы передвигаться по городу и спокойно кататься по делам.

Во мне сражается жажда оседлать такого красавца и врожденное упрямство. Желание сделать что-то поперек отца.

Мы молчим. Отец сверлит взглядом меня, а я любуюсь новым байком.

Желание обладать им прыскает в кровь и обволакивает каждую частичку тела.

Принципы душат.

– Это ни к чему тебя не обязывает. Когда захочешь, просто вернешь его мне, а я уж решу, что с ним делать.

Бросаю на отца мимолетный взгляд, все ещё не в состоянии принять окончательное решение.

Отец подкидывает ключи и кидает их в меня.

– Прокатись, подумай, – подхватываю связку на подлете и их тяжесть приятно ощущается в руке.

– А доки? – голос хрипит.

Прочищаю горло.

– В доме. Куртку заодно надень.

Ну какой нормальный пацан откажется от того, чтобы покататься на таком звере? Я точно не считал себя идиотом.

Забегаю в прихожую, хватаю куртку с вешалки, отец протягивает документы.

Сбегаю обратно, жду пока байк разгрузят и с трудом сдерживаюсь, чтобы не топтаться в нетерпении на месте.

Мне вручают черный шлем с красными разводами по бокам и акт о доставке товара.

Размашисто расписываюсь и подхожу к мотоциклу вплотную.

Затаив дыхание провожу рукой по гладкому металлу. Радуюсь, как пацан.

Я последний раз ощущал такой душевный подъем, когда купил себе старенький байк. Правда м тогда с мамой разругались. Она дико боялась за меня и убеждала, что мотоцикл – это самый опасный вид транспорта.

Но я ни разу не пожалел, что не послушал её.

Именно сидя на байке ощущаешь такую свободу, что хочется орать во всю глотку от адреналина, который течет вместо крови пока ты мчишься по автостраде.

Закидываю ногу и усаживаюсь на сидение, когда из дома выбегает Ника. Спортивное платье облегает идеальную фигуру. Волнистые волосы собраны в аккуратный высокий хвост и все это дополняет джинсовка с крыльями во всю спину.

Она окидывает меня беглым взглядом, задерживая взгляд на байке. Слегка прикусывает губу и гордо вздергивает носик.

Ей кто-то звонит, и она незамедлительно отвечает, встречаясь со мной взглядом.

Её губы растягиваются в сладкой улыбочке, при виде которой по спине маршируют мурашки, а волосы на руках встают колом.

– Да, Дань. Уже бегу, солнце. Ага.

У меня глаза лезут на лоб. Это что за Даня, и что, мать его за солнышко?

Ника скрывается за забором, и я отклоняюсь в попытке рассмотреть, куда она полетела вся такая довольная и счастливая.

Надеваю шлем. Завожу мотор и медленно выезжаю за ограду. На подъездной дорожке стоит белоснежная тачка и Ника торопливо идет к ней. Навстречу из машины выходит какой-то неизвестный тип, который явно старше нас.

Ника тут же повисает у него на шее, пока я стискиваю руки на руле байка.

И этот Даня весь такой из себя прилизанный, что аж во рту все сводит.

Этот крендель вытаскивает огромный букет цветов, и Ника тут же хватает его в охапку, громко смеясь.

Я стараюсь сдерживать свои порывы подъехать к этому Дане и вмазать ему по лицу. Сказать, чтоб он даже не смотрел в сторону принцессы, но я прекрасно понимаю, что это будет тупо и Ника просто меня потом со свету сживет.

Да и ни к чему это не приведет. Только ещё сильнее закусит нас.

Ника поворачивается и ловит мой взгляд. Её улыбка становится ещё шире. Даня приходит в движение и распахивает дверь перед ней, Ника тут же забирается на переднее сидение, и все это время не сводит с меня взгляд, пока внутри меня все кипит и ищет выход.

Психую и срываюсь с места.

Не сбираюсь я наблюдать, как она сюсюкается с каким-то пацаном.

Глава 11

Ника

– Это вот этот, что ли, крендель дяди Ромин сын? – Даня провожает Антона взглядом и усмехается.

А я пытаюсь дышать спокойно, потому что я не ожидала, что Антона на байке будет выглядеть так волнительно.

– Ника, отомри, а то ты сейчас слюнями платье закапаешь, – ржет Даня, чуть ли не сгибаясь пополам.

– Ой, да иди ты, – показываю ему язык, и стискиваю зубы, пока жду, когда он наржется, – спасибо за цветы.

Даня утирает выступившие от громкого смеха слезы и подмигивает.

– Все для вас, красавица.

Не сдерживаюсь и улыбаюсь.

– Ну что, куда рванем? У тебя сколько времени в запасе? – Даня кидает взгляд на панель, смотря на часы.

– Часа три есть, – пожимаю плечами и переключаюсь на шикарный букет.

– Кино и кафешка?

– Отличный план, я считаю, – не могу не улыбаться, когда он рядом, – что показывают?

Даня погружается в телефон и поворачивает его экраном ко мне, чтобы я увидела перечень сеансов.

– О, вот сюда хочу, – тыкаю на знакомое название, – говорили неплохой, да и посмеяться можно.

Даня кивает и быстро что-то делает.

– Готово, кинотеатр ждет нас.

Выбор фильма не разочаровывает. Выходим из кинотеатра, чуть ли не скрючившись от смеха.

– Да, прикольный фильм, – Даня притягивает меня к своему боку и хмыкает, – удачно мы на него приехали.

– Ну так, Ника фигни не выберет, – вздергиваю нос и тут же снова начинаю хохотать.

Я рада, что я решилась позвонить ему и выбраться ненадолго из всего, что сейчас происходит у меня в жизни.

– Так, – Даня окидывает меня скептичным взглядом, – предлагаю умять шаурму. Я знаю место, где её делают просто отменно.

Распахиваю глаза и прислоняю ладонь ко лбу Дани.

– Ты заболел? Какая шаурма? Ты её отродясь не ел и всегда говорил, что это ни за что не побывает в твоем желудке.

– Блин, – он закатывает глаза и цыкает, – все течет – все меняется. Тем более там все стерильно. Ни одного котенка и таракана.

– Ой, ну ты и сноб, – качаю головой.

– Я просто забочусь о своем здоровье. Но та шаурма такая питательная, а то смотрю я на тебя. Тебя ветер скоро будет с места уносить. Куда ты блин худеешь, Ник?

Под его укоризненным взглядом моментально вспыхиваю и прячу взгляд.

– Да я не специально. Просто в последнее время что-то как-то даже кушать не тянет.

– Это что за заявочки, блин? – Даня тормозит и разворачивает меня к себе лицом, – что это значит, мать его?

В этот момент он становится непривычно серьезным, и я от охватившего волнения переминаюсь с ноги на ногу.

Стоит весь такой строгий. Порыв ветра вырывает из аккуратной прически Дани челку и она падает на лоб.

Серые глаза пытливо осматривают меня, пока я соображаю, как бы его успокоить. Потому что он такой, начнет поднимать панику, и потом ещё будет контролировать каждый час, поела ли я.

– Только не говори, что это после появления этого Антоши у тебя аппетит пропал.

– Да нет, – таращусь на него, – он вообще тут ни при чем.

– Тогда в чем проблема, Ник?

– Да сама не знаю. Сейчас как раз катаюсь по врачам и пытаюсь выяснить. Что не так.

Развожу руками. Даня стискивает зубы и от этого его скулы заостряются.

– Не психуй, – обхватываю его за запястье и слегка сжимаю, – со мной все хорошо. Возможно, просто немного нервничаю по всяким пустякам.

Он не отпускает меня, и мы продолжаем стоять посреди тротуара, пока все прохожие пытаются нас обойти.

– Теть Света знает?

Морщусь и отвожу глаза.

– Знает, дала мне поручение, чтобы я сама разобралась.

Даня цыкает.

– Ну она как всегда в своем репертуаре.

Губы искривляются, и он задумчиво прищуривается.

– Короче, мы едем тебя кормить.

– Ладно, ладно, – поднимаю руки, – не буду даже спорить.

– Правильно, потому что бесполезняк, сестренка.

Опять не выдерживаю, и показываю ему язык, а Даня только смеется в лицо.

– Наградил же меня Бог родственничком.

– Да ты благодарна должна быть, что я у тебя есть. Кто б тебе сейчас перед твоим Антошей цветы подгонял? Я ж сразу понял, что ты его побесить это все затеяла.

Закатываю глаза и пихаю двоюродного брата в бок.

– Вот чтобы я ещё раз тебя о чем-то попросила, – бурчу под нос, но судя по веселому смеху, до Дани долетает каждое мое слово, – вообще-то я скучала, а ты…

Надуваю губы и подхожу к машине.

– И я скучал, – Даня широко улыбается пока я забираюсь в машину.

– Видно.

Даня возвращает меня в школу сытую, довольную и почти успокоившуюся.

Прощаюсь с братом и чмокаю его в щеку. Забираю цветы и в этот момент мимо меня проносится уже знакомый байк.

Антон слазит с мотоцикла и подходит к КПП показать документы. Его пропускают.

Захожу на территорию следом за ним. Антон снимает шлем, и светлая челка скрывает часть лица.

– Антош, – голос Вики пронзает пространство, пока у меня внутри все переворачивается.

Бывшая подруга подбегает к Антону и повисает у него на шее. Пытаюсь прочитать его реакцию, но Антон только криво усмехается.

– А я тебя ждала.

– Долго ждала? – голубые глаза неотрывно смотрят на Вику.

– Не очень. Но я рада, что дождалась.

– А я- то как рад, – его фирменная улыбочка, от которой даже у меня стоящей на расстоянии по спине пробегает разряд.

Ежусь, и уже делаю несколько шагов в сторону корпуса с комнатами, прижимая букет как щит.

Антон отрывается от Вики и встречается со мной взглядом.

Сглатываю при виде его напряженной фигуры и трусливо сбегаю.

Не хочу слышать, как он будет флиртовать с Викой.

Глава 12

Антон

Ника идет по коридору, прижимая книги к груди, а я не могу заставить себя отвлечься и переключиться на то, что говорит мне Димас.

– Э, Тоха, а-а-а-а-а, – начинает ржать, и я перевожу на него взгляд, он успевает заметить, что я смотрю на принцесску, – Нику пасешь.

– Что бы мне её пасти?

Димас дергает плечом.

– Ну а что? Или ты уже на Вику переключился? А то она ходит по школе довольная как кошка, рассказывает, как вы с ней катались на выходных.

Сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.

Ну вот девчонки, им обязательно обо всем растрепаться.

– Да так, просто прокатил на байке, – Ника заворачивает за угол, и я дергаюсь, – я сейчас.

В спину летит громкий смешок Димаса.

– Ну ты прям хочешь и рыбку съесть и косточкой не подавиться.

Задираю руку и показываю средний палец, а это его только сильнее распаляет, потому что смех становится громче.