Читать онлайн Я хочу быть тобой бесплатно

Глава 1

Мила

– Зайка!

Племяха прижимает к груди маленькую сумочку и растерянно смотрит по сторонам. На вокзале, как всегда, бедлам, мимо несутся люди, спешащие на такси, задевают ее, а она как ромашка. Маленькая, хрупкая, светлая. На ней легкое голубое платьице и босоножки с ремешками, рядом розовый чемодан с мультяшным героем на боку.

– Зай! – пытаюсь перекричать шум толпы, – я здесь!

Она, наконец, замечает меня. В тот же момент голубые глаза удивленно распахиваются, и на губах появляется улыбка облегчения. Зоя хватает свой чемоданчик и, смешно семеня на высоких каблуках, бежит ко мне.

– Мила! – падает в мои объятия, – ты пришла.

– Конечно, пришла. Я же обещала тебя встретить.

– Тут столько людей, – голос звучит с неприкрытым благоговением, – столько всего…Я растерялась.

– Добро пожаловать в большой город, детка, – треплю ее за румяную щеку.

Зая ворчит, отодвигается. Цепляется взглядом за мои волосы и с непонятным разочарованием тянет:

– Ты больше не блондинка.

– Блонд в прошлом, – кручусь, демонстрируя шоколадную, блестящую словно зеркало гриву, – шикарно, да?

Она, как зачарованная, берет одну прядь и пропускает ее между пальцев:

– Такие мягкие.

Потом касается своих выбеленных волос, завитых в крупные локоны, и смущенно улыбается:

– А я вот…Специально…думала, будем с тобой как сестрички.

Нас действительно можно принять за родных сестер, а не за тетушку с племянницей. Мы чем-то похожи, да и разница в возрасте незначительная, меньше семи лет.

– Тебе идет.

На самом деле она русая с легкой рыжиной. И волосы у нее беспорядочно вьются, на дожде скручиваясь мелкими забавными кудряшками. Мне нравится ее естественный цвет волос, но светлый тоже хорошо.

– Мама, наверное, была против?

Зайка закатывает глаза:

– Ну ее…она старомодная.

Нина не старомодная…разве что самую малость. Она очень красивая, той самой славянской спокойной красотой. Но Зайка всегда рвалась за яркими трендами.

– Идем, – тяну ее к выходу, – пора сбегать отсюда.

– Мы на такси…или нас Вадим заберет?

– Ты не в курсе? Я сама себе водитель.

Она тормозит, округляя свои большие кукольные глаза:

– Ты же не хотела машину. Говорила, что за руль боишься садиться!

– Это было давно, – смеюсь, – я теперь знатная гонщица.

Это, конечно, преувеличение. Я рядах автомобилистов всего два года, не шустрю, не гоняю. Наоборот, сама сдержанность. Крайний правый ряд и сорок километров в час – мое все, и пусть весь мир подождет.

– Здорово, – тянет Зая, потом торопливо добавляет, – а я, кстати, тоже на права сдала. Представляешь? Весной, сразу, как только восемнадцать исполнилось. Мама, конечно, была против, но я все равно пошла учиться.

– Молодец. Полезный навык. С такими темпами и машина скоро появится.

Она бросает на меня быстрый, горящий взгляд и шумно выдыхает.

Когда выходим на парковку, племяшка встает на цыпочки и вытягивает шею:

– Где твоя машинка? – крутит головой по сторонам, – это должно быть что-то маленькое… Неказистое, чтобы не жалко было царапать, пока учишься. Да?

– Почти, – достаю ключи из сумочки и нажимаю кнопку. Стоящая напротив нас ярко-вишневая иномарка приветственно моргает фарами.

– Ты ездишь на этом? – Зоя останавливается, смотрит на тачку квадратными глазами, – но она…она же шикарная. Я думала это будет что-то простенькое…

– Я тоже хотела простенькую, но муж сказал, что учиться надо сразу на хорошей, чтобы изначально формировалось бережное отношение к машине, а не на отвали.

Зая хмурится, молчит, потом с натянутой улыбкой выдает:

– Хороший он у тебя.

– Лучший, – подтверждаю, – погнали. Надо еще кое-куда заскочить по дороге.

***

Зайка

Стоило только приехать, и все пошло наперекосяк! Все не так!

Тетка моя, будь она неладна, с первой же секунды спутала мне все карты.

Она не блондинка! Вот какого черта?

Мне таких трудов стоило получить такой же цвет волос, как у нее! Конечно, она по салонам дорогим шарится, а попробуй-ка похожего результата добейся в нашем селе, на замызганной кухне у подруги!

Да у меня половина волос выпала, когда я первый раз вытравилась! И в результате вместо благородной платины получила желтую, непрокрашенную башку. Ольга, подруженька, которая меня мазала краской за сто пятьдесят рублей, ржала как дура, а я полночи рыдала. Да еще и мамаша скандал устроила. Сказала, что я похожа на дешевую пергидрольную проститутку!

То есть я проститутка, а когда Милка в блонд покрасилась – сплошные охи, вздохи и восхищение тем, какая она красивая, стильная и прекрасная.

Хотя что уж отрицать. Это мать у меня – курица сельская, ничего кроме огорода и заготовок не видит и знать не хочет, а сестра ее, Мила, она другая. Живет в большом городе, в шикарном доме, мутит бизнес, гоняет на крутой тачке, носит брендовые шмотки и замужем за мужиком, в которого я влюбилась с первого взгляда.

…Помню, как они приехали к нам знакомиться. Я тогда в восьмом классе была, прибежала с уроков, ворвалась на кухню, а там он.

Высокий, красивый, сильный, и улыбка, как у звезды на страницах глянцевых журналов.

– Эта мелочь – моя племяха, – сказала тогда Мила, – Зоя, но мы все зовем ее Зайкой.

– Здравствуй, Зайка, – поздоровался он, протягивая руку. Я что-то промямлила, дернулась, случайно царапнула его и, задыхаясь от стыда, убежала, а потом полночи не спала, смотрела на свою ладонь, и улыбалась.

А на утро проснулась новым человеком. Поняла, что с меня хватит. Деревни, мамашиных наставлений, китайского барахла и дешевой косметики. Я поняла, что хочу быть такой как Мила.

Она живет той жизнью, о которой я мечтаю, которой я достойна.

Я! Не она!

Я хочу такие же волосы как у нее. Такие же шмотки, сумку и телефон. Я хочу свой бизнес, дом, в который не стыдно приглашать гостей, без вонючих коз и куриного кудахтанья на заднем дворе. Я хочу так же щелкать брелоком и садиться за руль дорогой тачки, а по вечерам встречать с работы шикарного мужика, который будет дарить мне охапки роз и смотреть, как на самое большое сокровище.

Я заслуживаю этого как никто другой! И готова бороться до самого конца!

Иногда твое счастье по ошибке приплывает другим людям, и надо иметь смелость чтобы его забрать.

Первый шаг я уже сделала. Приехала сюда.

***

Мила

Когда выворачиваем на один из главных проспектов города, я явственно слышу унылое ворчание живота. Не моего.

Боже, ну я и курица! Гостеприимство просто минус сотый уровень. Ребенок почти сутки в поезде трясся, голодный, холодный, уставший, а я даже перекусить не предложила! Бедняга, приехала, называется, к тетке погостить.

– Зай, ты, наверное, кушать хочешь? – виновато спрашиваю у нее.

Она морщит свой маленький аккуратный носик, задумчиво стучит кончиками пальцев по подлокотнику и выдаёт:

– Я бы не отказалась от какого-нибудь бургера или сосиски в тесте.

– Даже не думай, – мне стыдно и хочется загладить свою невнимательность, – Сейчас мы с тобой заскочим на минутку в салон. Нужно отдать девочкам рекламные материалы, а потом отправимся в одно прекрасное местечко. Там подают такую пасту, что пальчики оближешь. Договорились?

Она скромно опускает взгляд:

– Это, наверное, дорого…

– Я угощаю.

Пока я кручу баранку автомобиля, Зайка сидит рядом и, не прекращая, восхищается тем, что происходит за окном. И дома-то красивые, и лица-то у людей счастливые, и погода такая прекрасная, и всё как будто специально радуется ее приезду. Смешная она и наивная.

Постояв в пробке-пятиминутке, мы выворачиваем на улицу, где расположен один из моих салонов:

– Посидишь или пойдешь со мной?

– Конечно пойду! Мне же интересно! – забыв о голоде, племянница выскакивает из машины, оглядывается по сторонам, чуть ли не подпрыгивая от восторга. В ней столько энергии, что хватит для освещения целого города.

Я достаю из багажника пакеты и, тихо посмеиваясь, иду к стеклянным дверям, а Зайка семенит следом, неустанно восхищаясь всем, что попадает в поле зрения.

Внутри нас встречает администратор Аллочка:

– Мила Дмитриевна, добрый день! Как вовремя вы пришли! У меня возникло несколько рабочих моментов.

– Минутку, – кладу пакеты на стойку ресепшн и обращаюсь к племяннице, – Зай, я быстро. Можешь пока посмотреть, как тут у нас здорово.

Зоя соглашается без единого намека на недовольство. И пока я обсуждаю с Аллочкой насущные вопросы, бродит по холлу и аккуратно прикасается то к удобным оливковым креслам, то картинам на стене, то к стойке, на которой представлены самые свежие выпуски модных журналов.

– Здесь так красиво, – с трудом произносит она.

– Нравится? – не без гордости.

– Шутишь? Я даже дышать от восторга не могу.

Мне очень приятно, что мое детище производит такое впечатление.

– Место, это ладно, – скромно отмахиваюсь, – ты еще не знаешь, какие у меня мастера работают. Из кого угодно королеву сделают.

Она снова пытливо смотрит на мои волосы:

– Это они тебя так здорово покрасили?

– Угу. Дианка, кудесница. Да и остальные не хуже. А всем здесь заведует Аллочка. Умница, красавица и добрейшей души человек. С ней я спокойна за свой салон.

– Ой, Людмила Дмитриевна, вы меня смутили, – она тихо смеется.

– А это, кстати, моя племянница. Зоя. Она к нам приехала учиться. Представляешь, сама поступила на бюджетный. Никто не помогал.

– Молодец.

Зайка смущённо краснеет:

– Да ладно вам, я просто старалась. Поставила цель и иду к ней.

– Уверена, у вас все получится, – Аллочка одобрительно улыбается.

– Конечно получится, – в голосе племяшки ни капли сомнений, – я ради этого и приехала.

Меня прям гордость за нее берет. Умница, девочка. Упорная, целеустремленная.

После салона мы отправляемся в один из моих любимых ресторанов. Там подают самую вкусную пасту в городе. Я заказываю себе карбонару, а Зайка, у которой разбежались глаза, наобум тыкает в меню:

– Хочу попробовать вот это, – от волнения у нее дрожит голос, а когда вышколенный официант приносит заказ на шикарной посуде, девчонка просто млеет от восторга и стекает под стол в тихом обмороке.

Мне очень нравится, как она улыбается – по-детски искренне, нежно – сразу хочется сделать приятно:

– Зай, ты у нас всего на неделю, до следующих выходных?

– Да, – тут же сникает она.

– И все это время будешь пропадать на учебе?

– Мне придется встречаться с преподавателями, курирующими проект, – тут же отвечает она, – а вообще у меня столько планов, ты не представляешь…

– Хм, похоже, времени у нас впритык, – я коварно шевелю бровями, – а я хотела тебе столько всего показать…

У нее глаза загораются с новой силой:

– Я согласна.

– На что?

– На все!

Зайка такая зайка.

***

Во время обеда, мы непринужденно болтаем. Как дела у Нины, как хозяйство, как дядя Боря. Потом Зоя с дрожью рассказывает, как готовилась к экзаменам, сколько нервов потратила, как ночами не спала.

Я горжусь ей все больше. Кто бы мог подумать, что из бестолковый морковки, которая только и делала, что ничего не делала, получится такая умная девочка?

А ведь изменения произошли всего за какие-то два-три года.

Помню, как мы с Вадимом приехали к ним в гости, и нас встретил взъерошенной нервный подросток. Зайка тогда была в восьмом классе, всё время спорила с матерью и зачастую прогуливала уроки. Нина рыдала оттого, что не справляется, и дочка совсем отбилась от рук. А потом, буквально через неделю после нашего отъезда, позвонила и сказала, что Зайка стала меняться.

Отъявленная троечница, прогульщица и та самая девочка, которая запросто могла сорвать урок, доведя учителя до истерики, внезапно взялась за ум. И постепенно тройки стали превращаться в четвёрки, а четвёрки плавно переползали в лагерь пятёрок. В итоге, ей даже удалось закончить школу с серебряной медалью, сдать экзамены на отлично и поступить в солидный ВУЗ. И вот она здесь. Сидит напротив меня, улыбается, и в красивых глазах пляшет дикое предвкушение.

Когда приезжаем домой, у Зайки и вовсе случается культурный шок:

– Это…это же целый замок…– восхищённо произносит она

– Да какой замок, – со смехом отмахиваюсь, – всего лишь таунхаус.

– Всего лишь? – у неё не хватает слов чтобы выразить свои эмоции, – всего лишь?! Ты серьезно?

– Да, всего лишь. Мы не стали брать трехэтажный, нам на двоих хватит и этого. Гараж, небольшая площадка позади, у нас там зона барбекю. Первый этаж – холл, гостиная, кухня, библиотека. На втором три спальни, большая гардеробная, и все.

– Боже, – Зоя прижимает ладони к пунцовым щекам, – это просто чудо какое-то.

– Никаких чудес, милая. Мы оба много работаем, чтобы все это было.

– Я понимаю, – сдавленно выдыхает она, – я тоже хочу так… работать и тоже хочу, чтоб у меня всё было.

– Всё в твоих руках, Зайка. Старайся.

– Не переживай. Уже стараюсь. Изо всех сил.

– Умничка ты моя. Пойдем я покажу тебе твою комнату.

Она, как любопытный котенок изучает мой дом, аккуратно суёт свой любопытный нос во все щели, прилипает к панорамному окну, из которого прекрасный вид на парк, и через слово у неё звучит «великолепно», «прекрасно» и «просто фантастика».

Мне очень приятно слышать такие слова и я, кажется, даже надуваюсь от гордости. Я в этот дом вложила столько душевных сил, что каждая похвала для меня, как бальзам на сердце.

Отвожу её на второй этаж.

– Здесь туалет, ванная. Здесь гардеробная.

– Целая комната?!

– Да. Это наша спальня. – распахиваю дверь, чтобы показать, и Зоя аж шею вытягивает, чтобы получше рассмотреть. Потом смущается и, отвернувшись, спрашивает:

– А я где буду?

Веду к самой дальней двери. Эта гостевая комната самая маленькая, но настолько уютная, что порой мне самой хочется сюда переехать. Окно здесь угловое. Оно перетекает с одной стены на другую, открывая прекрасный вид на задний дворик. Прямо рядом с ним большая кровать без бортиков, так что утром можно валяться и смотреть на то, как голуби неспешно прохаживается по двору.

Увидев все это, Зоя начинает визжать, хлопать в ладоши и пищать, как маленькая девочка, которой подарили новую игрушку:

– Спасибо, Мила! Спасибо! Ты не представляешь, как как мне здесь нравится! —бросается ко мне на шею и стискивает в объятиях так, словно хочет задушить.

Я смеюсь, кое-как отстраняю её от себя и с напускной строгостью произношу:

– Убираться здесь будешь сама. Поняла?

– Конечно. О, как же здесь прекрасно! – подбегает к кровати и с размаху плюхаются на неё, утопая в мягких подушках, – как в сказке.

– Чай будешь?

– Я всё буду! – Зайка лежит на спине и ошалелым взглядом таращится в потолок, – мне всё надо. Я хочу всего-всего-всего.

***

Вадим приходит домой около семи. С цветами. У него два букета: красные розы для меня, белые – для Зайки.

– С приездом, мелочь.

Она заливается ярким румянцем, что-то мямлит, а потом хватает свои цветы и убегает наверх. Мы с Вадимом переглядываемся и тихо смеемся.

Она порой такая забавная, словно несмышленый котенок.

– Как добралась? – Вадим садится за стол, а я проворно раскладываю приборы.

В этот раз нас трое. Муж сидит во главе стола, я как всегда справа, а напротив подставляю стул для племянницы.

– Все хорошо. Мы уже успели сходить в ресторанчик, погуляли, я сводила ее на выставку.

День выдался насыщенным, но мне хотелось использовать время по максимуму. У Зайки всего неделя до отъезда, пусть хоть немного насладится прелестями большого города. Осенью, когда начнется учеба будет уже не до этого.

– Развлекаетесь, в общем.

– Развлекаемся. Завтра хочу устроить вечер шопинга. Пойдем потрошить модные магазины.

Мне хочется купить ей что-то такое эдакое. Она не набалованная, вещи у нее простенькие, и как будто какие-то детские. Вот сейчас, для дома она переоделась в простенькое скромное розовое трикотажное платье с зайчиком на груди. Прямо девочка-малышка.

Мне иногда кажется, что Нина с ней перегибает палку. Девчонка молодая, красивая, понятно, что ей хочется выглядеть не хуже сверстниц, а сестра ей вечно про скромность вещает, и про то, что не хорошо завидовать другим.

Надеюсь, она не обидится, если я немножко побалую свою племянницу? Тем более повод есть: медаль, экзамены на отлично и поступление.

– Денег вам закинуть?

– Я сама, – гордо задираю нос.

– Деловая какая, – он хватает меня за руку и подносит ладонь к губам. Целует, едва касаясь кожи, а у меня вверх по плечу бегут толпы мурашек.

Я всегда так реагирую на его прикосновения. Всегда. Я дурею от его прикосновений и сразу хочется впиться жадным поцелуем, зарыться пальцами в густые темные волосы на затылке. В любой другой день этим бы все и закончилось.

Но не сегодня:

– Пусти, – смущенно шепчу и оглядываюсь, – мы же не одни!

– Еще и скромница, – смеется он, – как же мне повезло.

– Прекрати издеваться, – шутливо толкаю его в плечо, а Вадим перехватывает мои руки и притягивает к себе.

За этим нас и застает Зайка. Снова с букетом.

Стыдливо отводит глаза в сторону и снова краснеет:

– Я помешала?

– Нет, что ты, – строго смотрю на улыбающегося Вадима и высвобождаюсь из его объятий, – мы просто дурачимся.

Быстрый взгляд на него, потом на меня. Несмелая улыбка:

– Мил, мне бы вазочку какую-нибудь, чтобы цветы поставить. Они такие красивые, хочу сохранить, как можно дольше.

Сразу видно, не привыкла девочка к таким знакам внимания. Она прижимает к себе букет и, прикрыв глаза, блаженно принюхивается. Настолько трогательная, что у меня от умиления даже слезы наворачиваются.

– Конечно, – я подставляю стул и достаю с верхней полки вторую вазу.

– Спасибо. Подержи пожалуйста, – протягивает мне цветы, – я воды наберу.

Забираю у нее веник, и пока Зоя топчется у раковины, показываю язык Вадиму. Он украдкой грозит кулаком и одними губами произносит:

– Ночью! Накажу!

О, да-а-а. Я люблю, когда он меня наказывает.

– Сильно? – так же без звука.

– Очень!

– Ай! – визжит Зайка, прерывая наши игры взглядами.

Не знаю, что она там сделала – этот момент остался за кадром – но вода фонтаном во все стороны, и в основном именно на нее.

– Зай! – восклицаю я.

Она дергает рычаг крана, перекрывая воду и, растерянно разведя руки, оборачивается к нам.

Вся сырая. Платье насквозь.

Мокрая ткань прилипает к телу, очерчивая маленькую, упругую грудь с острыми, вишенками. На ней лифчика. Только белые узенькие трусы, которые тоже явно просвечивают, практически не оставляя места для фантазий.

В голубых глазах паника и слезы.

Боже, как неудобно. Бедная девочка.

Хватаю с крючка передник, набрасываю на нее и с наигранной бодростью произношу:

– Все в порядке. Просто маленькая техническая неполадка! – беру несчастную Зайку за плечи, буквально силой разворачиваю и вывожу с кухни.

– Какой позор, – стонет она.

– Ничего страшного. Бывает.

– Перед Вадимом так стыдно, – горький шёпот.

– Не переживай. Он даже ничего не заметил.

Хотя это надо быть слепым, чтобы не заметить. Она словно голая перед нами стояла! Надеюсь, у него хватит такта сделать вид, что ничего не было.

Зоя горестно вздыхает:

– Я, пожалуй, не приду ужинать.

– Глупости не говори. Переодевайся, сушись и спускайся к нам.

– Но…

– Никаких, но. Мы тебя ждем.

***

Через пятнадцать минут она все-таки спускается к нам. Притихшая и несчастная. В коротких шортиках и маечке, с волосами, заколотыми в небрежный пучок на макушке. Они еще сырые, поэтому вокруг лица завиваются мелкими колечками, делая ее похожей на милую ромашку.

Она занимает свое место за столом и ковыряется в тарелке, не поднимая взгляда. Чтобы хоть как-то сбавить градус напряжения, я пытаюсь начать разговор:

– Тебе завтра во сколько в университет?

– К девяти, – угрюмо отвечает Зоя.

– Отлично, у меня как раз получится тебя отвезти.

– Спасибо, – быстрый благодарный взгляд, и она снова поглощена содержимым своей тарелки.

Я смотрю на Зотова и выразительно дергаю бровями, мол, помогай давай. В ответ полное недоумение. Мол, а что я сделаю?

Ох уж мужики. Эмпатии ноль. Правило стеклянный, оловянный, деревянный – это про них.

Снова давлю взглядом. В результате он смущенно кашляет и спрашивает:

– Почему тебя вызвали летом, перед началом учебного года? Обычно в последние каникулы перед универом детишки гуляют до упора.

Зайка снова вспыхивает. Однако берет себя в руки начинает рассказывать:

– Я в одиннадцатом классе вела проект по экологии.

– Какой? – вот любит муж докапываться до мелочей. Адвокат во всем.

– Да ерунда, – Зоя небрежно ведет острым плечиком, – воду проверяла из местных водоемов. Отправила результаты на какой-то всероссийский конкурс и в итоге заняла призовое место.

Слушаю ее и невольно гордость распирает за племяшку.

– Когда поступила, мое резюме один из преподавателей увидел и заинтересовался. Сказал, если проект продолжить и вывести на новый уровень, то в дальнейшем он станет хорошим заделом на дипломную работу.

– Ничего себе перспективы, – Зотов удивленно присвистывает, – у нас помнится никаких резюме не смотрели, и уж тем более не связывались с новоиспеченными студентами. И о том, что такое дипломная работа разговор начинался в последний год. Некоторые так вообще за месяц до защиты носились с вытаращенными глазами, пытаясь успеть хоть что-то.

– Кажется, я немного душнила, – произносит Зайка и смущенно улыбается.

Напряжение постепенно спадает. Она уже не краснеет, как прежде, разговор становится непринуждённым, эпизод с водой забыт.

– Нина звонит, – я киваю на свой телефон. Экран горит, на нем фотография улыбающейся сестры, – да, дорогая!

– Привет Мил, как у вас дела?

– Все отлично. Ужинаем.

– Зоя как? Прилично себя ведет?

Телефон у меня громкий и присутствующим все прекрасно слышно. Поэтому Зайка недовольно фыркает.

– Конечно. Она прелесть.

– Надеюсь, она вам там не сильно помешает.

– Нин, ну какое мешать. Мы сами ее пригласили.

Сестра в ворчливом настроении:

– Целую неделю будет под ногами путаться. Вот вам радость-то.

Зайка снова слышит и обиженно надувает губы.

– Нина! Все нормально! Никто никому не мешает. Она завтра с утра в университет, а вечером мы с ней пойдем гулять.

– А Вадим…

– Вадим тоже весь день работает, – ловлю взгляд мужа, – он, кстати, тебе привет передает.

– Ему тоже привет, – на миг смягчается Нина, потом снова перекидывается на дочь, – ты мне ее там сильно не балуй, ладно?

– Как пойдет, – хмыкаю в трубку.

Вообще-то я намерена очень сильно побаловать племяху, но сестре об этом лучше не знать, а то схватит сердечный приступ.

Подмигиваю Зайке, и она смеется, зажав ладошкой рот. Правда смех быстро пропадает, потому что Нина просит:

– Она рядом? Дай-ка ей трубочку, а то дозвониться не могу.

Я протягиваю мобильник Зое:

– Поговори с матерью.

Она закатывает глаза, но телефон берет и поднимается из-за стола:

– Извините, – и уходит в другую комнату.

Возвращается минут через десять. Вся накрученная, раздраженная, глазенки сверкают.

– Все в порядке?

– Да. Просто мама… В общем мама, это мама.

Прежде чем вернуть мне телефон Зоя задумчиво крутит его в руках.

– Удобный.

– Да.

– Красивый.

– Угу, – забираю аппарат и бережно протираю экран, – пару месяцев назад купила. Сама никак не нарадуюсь.

– Я, кстати, такой же буду покупать, – выдает Зая, но потом мнется, – почти такой. Не последнюю модель, как у тебя, а попроще. Хочу сделать самой себе подарок к окончанию школы. Все-таки такой срок отмотала. Вышла на свободу, после одиннадцати лет мучений.

– Все равно дорого.

– Да я с рук, – отмахивается она, – на Бабито нашла хорошее объявление. Вот на днях встретимся. Правда там черный корпус, а не как у тебя золотистый. Но зато дешевле.

– А деньги…

Зоя наклоняется ближе и доверительным шепотом сообщает:

– Я накопила. Только маме не говори. Она считает, что нет разницы между самым дешманским китайским барахлом и хорошей фирмой. Мол переплата за бренд и все такое. Поэтому я втихаря откладывала деньги, которые она давала мне на карманные расходы, а еще помогала одноклассникам с контрольными. Естественно, не безвозмездно. Так что у меня есть денежки.

Переглядываемся с Зотовым. Он легко читает мои мысли и едва заметно кивает.

– Зай, – немного смущаюсь, когда поднимает на меня внимательный взгляд, – я тут подумала…зачем тебе тратится? Давай, мы тебе купим тебе телефон? Это будет подарок от нас с Вадимом. А накопленные деньги оставь себе. Они тебе понадобятся, когда будешь учиться.

– Спасибо, Мил, – племяшка расползается в благодарной улыбке, – но… нет.

– Почему?!

– Понимаешь… Я хочу купить свой первый хороший телефон сама. Я старалась, копила. Можешь считать это придурью, но для меня это важно.

Я считаю это не придурью, а важной вехой в становлении личности. Девочка выросла, хочет доказать самой себе, способна чего-то достичь. Это прекрасно, пусть пробует. Но помочь все-таки надо.

– Давай сделаем так. Ты сама выбираешь телефон получше, а мы тебе просто добавим ту сумму, которую не хватает.

– Но…

– Ты же хотела такую модель, как у меня. Вот и бери. Если уж ставить планку, то высокую.

– Мне не удобно.

– Вернешь со стипендии, – предлагает Вадим.

И, кажется, ему удается найти правильные слова, потому что Зайка замолкает. Переводит растерянный взгляд то на него, то на меня, и в итоге сдается:

– Спасибо.

– Вот и славно.

– Но я верну.

– Конечно.

– И маме не говорите, сколько стоит, а то она меня выпорет.

– Не переживай. Если спросит, скажем, что ты купила самое наидешевейшее барахло на свете.

На этом вопрос с телефоном закрываем.

Ужин заканчивается в теплой семейной обстановке. Вадим уходит к телевизору, а мы с Зоей наводим порядок на кухне и делимся своими девчачьими секретиками и планами на жизнь. Зайка готова сил и желания грызть гранит науки, а я рассказываю о том, что через пару недель еду в Питер на мастер-класс к супер стилисту, и что Алиса пригласила меня на пафосное мероприятие, на котором даже будет кто-то из звезд.

На вопросах о личной жизни племянница тушуется.

– Влюбилась что ли? – спрашиваю у нее.

– Немного, – произносит и отворачивается, пряча от меня взгляд.

– И кто он?

– Он…просто так

– О «просто так» с таким придыханием не говорят, – подкалываю ее, – признавайся. Есть принц на белом коне?

Она смеется, и смех у нее, как звенящий колокольчик:

– Ладно. Твоя взяла. Есть.

– Кто он? Познакомишь?

– Пока нет, Мил. Я не готова ни с кем его делить.

– Ну хоть скажи какой он.

– Замечательный, – в ее голубых глазах расцветает неподдельное счастье, – и он любит меня. Давно. Дарит мне цветы, называет своей сладкой Заянькой. Готов положить весь мир к моим ногам, и мечтает о сыне.

– Эй! – отвешиваю ей шутливый подзатыльник, – никаких сыновей, пока не выучишься.

Она отскакивает в сторону, показывает мне язык и смеется:

– Он много работает, чтобы обеспечить нам достойное будущее. И скоро сделает мне предложение.

– Зайка, – грожу пальцем, – прекрати баловать. Ну какое предложение? Для себя пожить не хочешь? Вокруг столько интересных вещей, который надо попробовать.

– Не переживай. С ним и попробую.

– Вертихвостка.

– Есть немного. Только….

– Да-да, я помню, только маме не говорить, – обнимаю за плечи, и мы вместе идем в гостиную.

Глава 2

Зайка

Я ворочаюсь в широкой постели, таращусь в окно. Меня переполняет кипучая энергия и я готова действовать прямо сейчас. У меня столько планов! И так мало времени!

Встаю. Прохожусь по своей новой комнате, заглядываю в шкаф. Все мое убогое шмотье уместилось на одной полке. Это раздражает. Я хочу такую же гардеробную, как у Милы. Чтобы на плечиках висели бренды, и я копалась в них, каждый день подбирая под настроение.

На стуле висит еще влажное платье. Уродливое, убогое, я бы ни за что не стала такое носить. Но оно настолько целомудренно и невинно выглядит, что лучше не придумаешь, и цвет подходящий. Если намочить, то все, что под ним становится видно, каждый изгиб.

Надеюсь, Вадиму понравилось то, что я сегодня показала? Оценил? Конечно оценил… Он же мужчина. Настоящий, хищный, любит глазами. Хоть и виду не подал, но уверена, что мои малышки его зацепили.

А Милка дура. Ничего не поняла. Утешала. И это. Она еще насчет телефона не в курсе. Тупица.

Смеюсь, и тут же зажимаю себе рот рукой. Тс-с-с…Счастье любит тишину.

Еще полчаса маюсь от бессонницы, а потом спускаюсь на кухню. У меня столько фантазий в голове, что в горле пересыхает. Чертовски хочу пить. Наливаю себе стакан воды и практически залпом осушаю его до дна. Потом заглядываю в холодильник.

У нас дома обычно колбаса вареная, перетянутая веревкой, сырки, масло в пластиковой масленке, коробки с яйцами, неизменная кастрюля борща и мамашины заготовки.

Здесь же все иначе. Сыр с голубой плесенью, дорогая ветчина, какие-то баночки, деликатесы, о существовании которых я даже не подозревала, отборные фрукты и стопка натуральных йогуртов.

Скриплю зубами, представляя, как Мила все это уминает. Бесит. Аж есть захотелось.

Тихо вытаскиваю колбасу и сыр. Я не сторонник ночных зажоров, но кому-то сейчас будет очень вкусно!

После перекуса возвращаюсь наверх. Тихо шагаю по темному коридору, но к себе не спешу заходить, потому что улавливаю какой-то звук из комнаты хозяев.

Дыхание перехватывает, и сердце давится кровью. Горячо.

Рискуя попасться, я крадусь вперед и тихонько толкаю дверь, приоткрывая крохотную щелку. Заглядываю внутрь.

На огромной кровати Мила с Вадимом.

Мила снизу, а он между ее бедер. Она наглаживает его, цепляется, выгибаясь навстречу, а Зотов ритмично двигается, вдавливая ее в матрас. Они так поглощены друг другом, что не замечают, что у них появился зритель.

А я смотрю во все глаза, и даже если случится землетрясение – не уйду. Боюсь пропустить хотя бы миг. Движения сильного мужского тела завораживают, кажется, я ничего прекраснее в жизни не видела. Жгучая волна пронзает насквозь, и я с трудом сдерживаю стон.

Тихо прикрываю за собой дверь и сбегаю к себе. Глаза жгут злые слезы.

До дрожи хочу оказаться на месте Милы. С ним, под ним. И окажусь!

Падаю на кровать. Рука сама опускается ниже и пальцы ныряют под резинку трусов. Закрываю глаза. В моих фантазиях это его пальцы. И это он ласкает меня, доводя до вершины блаженства.

***

Утром я просыпаюсь первая, по будильнику, тут же подрываюсь с кровати и выглядываю в коридор. Из-за неплотно прикрытой двери в тетину комнату раздаются сонные голоса.

Успела!

Хватаю полотенце, которое мне вчера выдала Мила, и бегу в ванную комнату. Главное занять ее первой. Включаю воду, торопливо заскакиваю в душ, потом обматываюсь полотенцем. Оно коротенькое. Сверху едва прикрывает грудь, а снизу – попу. Если хоть немного наклониться, то окружающим будет видно самое сокровенное. То, что надо.

Щиплю щеки, чтобы они были ярче, кусаю губы, и тренирую перед зеркалом взгляд трепетной овцы. Выходит мастерски. Мое любимое амплуа.

Ставлю самой себе пять баллов и прилипаю ухом к двери. Мне нужно поймать момент, когда хозяева выползут из своей берлоги. Еще немного… еще… Вот оно!

Слышу, как их голоса становятся громче, перемещаясь из комнаты в коридор, жду еще три секунды и распахиваю дверь:

– Ой, – испуганно прижимаю руку к груди, – вы уже встали…

На меня смотрит две пары глаз. Гадкие теткины и те, ради которых все это представление и задумано.

– Ты чего так рано вскочила? – удивляется Мила.

Старательно изображаю из себя невинность. Коленочки вместе, плечи сжаты, взгляд робкий, смущенная улыбка на губах:

– Не могу спать. Очень волнуюсь перед встречей с преподавателем. Вдруг я ему не понравлюсь?

– Ну как ты можешь не понравится, – она снова пытается меня поддержать, – ты всем нравишься.

Очень на это рассчитываю. Мимолетный взгляд на Вадима, чтобы убедиться, что он смотрит на меня, что заметил и ноги гладкие, и то, насколько коротко полотенце. Увы, у него в это время в руках мобильный телефон, и то, что на экране почему-то интереснее, чем я.

– Беги к себе, а то замерзнешь. Твои мурашки видны на расстоянии.

Дура. Мои мурашки вовсе не от холода, а оттого, рядом Вадим. На нем спортивные черные брюки и светлая футболка с принтом, обтягивающая шикарное тело. Вспоминаю, как ночью оно двигалось над Милой, как я потом баловалась, представляя его рядом с собой, и к щекам тут же приливает жар. Крепче сжимаю бедра, чувствуя, как разрастается желание.

Так волнительно!

– Ты права, – чтобы попасть к себе, мне нужно миновать эту сладкую парочку. Бегу на цыпочках: – Простите.

Протискиваюсь между ними. К Милке лицом, к Вадиму самым вкусным. Как бы ненароком задеваю мужское бедро.

Меня от такого невинного прикосновения простреливает от макушки и до самых пяточек. Надеюсь, Зотова тоже зацепило. Не могло не зацепить.

Убегаю к себе и, прикрыв дверь, снова прилипаю к ней ухом.

У Милки трезвонит телефон, и она уходит вниз, а ее муж отправляется в ванну. Представляю, как он, полностью обнаженный, встает под душ, на то самое место, где пару минут назад стояла я.

С ума сойти. Картинка такая, что дыхание напрочь выбивает.

Думаю, у меня есть немного времени, чтобы еще раз пошалить.

***

Когда спускаюсь вниз, меня еще немного пошатывает из стороны в сторону. Словно под хмелем. На лице глупая улыбка, щеки горят.

– Зайка! – кричит с кухни Мила, – идем завтракать.

– Иду, – сама не узнаю свой голос, он пьяный.

Сажусь за стол и передо мной тут же появляется тарелка с омлетом, листьями салата и двумя ломтиками хрустящего бекона. Вот вроде у матери целое стадо кур и яйца всегда свежие, но здесь все кажется вкуснее. Все какое-то особенное. Изысканное.

– Спасибо.

Ем, слушаю, как они обсуждают планы на день, и помалкиваю. Неприлично вмешиваться в чужие разговоры, а я очень стараюсь быть приличной. Заодно черпаю информацию. Оказывается, Мила собралась менять машину. Эта, видите ли, свое откатала – два года, пока тетка училась водить, пора покупать что-то другое. Кажется, она хочет белую бэху.

Я склоняюсь ниже над тарелкой, чтобы никто не заметил, как у меня дергается щека.

Я тоже хочу бэху!

– Я практически нашла покупателя, на следующей неделе все решится, – задумчиво произносит она.

– Помощь нужна?

– Я буду рада, если ты поддержишь меня на сделке.

– Без проблем, – соглашается Вадим, – Скажешь когда, куда, во сколько.

Я бы тоже хотела знать эти подробности, но кто передо мной будет отчитывать? Придется держать ушки на макушке.

– Ну, что опять, – стонет Мила, когда ее телефон снова вибрирует, – что им всем от меня надо с утра пораньше?

Она принимает звонок:

– Да, – и поспешно выходит с кухни.

Мы остаемся за столом вдвоем с Вадимом.

– Кофе будешь? – интересуется он.

– Д..да…

Голос у меня споткнулся не нарочно. Просто в груди вдруг стало тесно, и мои ночные и утренние фантазии заиграли с новой силой.

Пока он тыкает кнопки на кофемашине, я жадно рассматриваю спину, плечи, крепкие ягодицы. Он идеален.

Ставит передо мной кружку:

– Спасибо.

Кайфую. Мужчина моей мечты с утра пораньше делает мне кофе.

Правда кайф длится недолго, потому что Миле он тоже делает. Причем что-то причудливое. Слоистое, с сиропом, взбитыми сливками и карамельной крошкой поверх белой шапки.

Мне тут же хочется точно такое же, но приходится давиться банальным капучино.

Очень обидно.

Мила возвращается спустя минуту. Расстроенная, аж лица нет.

– Зай, я не смогу тебя отвезти, – виновато разводит руками, – срочно надо в офис, там какая-то проверка нагрянула, а мы и не ждали. Мое присутствие обязательно.

– Как жаль…

Мне вообще-то пофиг, но пусть и дальше чувствует себя виноватой.

– Ты не расстраивайся, я постараюсь освободиться как можно быстрее и заберу тебя. Пойдем гулять…

– Хорошо.

– Держи, – Вадим протягивает ей кружку.

– Спасибо, – она быстро целует его в щеку, а потом замирает, – слушай, а может ты ее подбросишь?

Зотов переводит на меня спокойный взгляд, а я боюсь дышать, чтобы не спугнуть удачу. Робко улыбаюсь.

– Без проблем, – наконец, произносит мужчина, – если успеет собраться за пятнадцать минут.

– Успею, – я залпом проглатываю кофе и вскакиваю из-за стола, – я мигом.

***

Если до этого я планировала пойти в джинсах и майке, то теперь торопливо влезаю в легкое летнее платье. Оно выглядит отвратительно милым, и у него нет бретелек – держится на резинке на груди, а подол воздушный и разлетается при каждом движении. При удачном стечении обстоятельств можно продемонстрировать загорелую ножку чуть выше положенного. Мало ли, ветер…

Бегу вниз:

– Я готова.

Зотов уже обут. В деловом костюме стального цвета он выглядит настолько умопомрачительно, что я практически падаю в обморок от восторга.

– Отлично.

– Идем? – спрашиваю, подступая ближе, – Мне очень неудобно, что из-за меня возникли трудности.

– Ерунда, – он поправляет узел на галстуке, а я думаю о том, что у меня это выйдет гораздо лучше. Даже шагаю навстречу, но Вадим произносит, – сейчас Милу дождемся.

Черт… Опять эта Мила.

– Я уже здесь.

Она спускается по лестнице, и у меня снова начинается тахикардия и несварение желудка. На ней шелковый брючный костюм шоколадного цвета, высокие шпильки и сумочка на цветном ремне. Волосы забраны в высокий хвост. И накрашена она так…будто и не накрашена вовсе. Мне такого эффекта ни разу не удалось достичь.

Она шикарная, а я ощущаю себя убогой родственницей из колхоза.

– Зай, ты чего какая? – спрашивает она, вертясь перед зеркалом, – волнуешься?

– Очень, – цежу сквозь зубы.

– Не переживай. Все получится.

– Знаю.

Мы выходим на улицу.

И пока они выгоняют свои тачки, я таращусь по сторонам. На уютную тихую улочку с дорогими домами. Когда-нибудь я буду здесь своей…

Мила выезжает за ворота первая. Машет мне рукой и кричит в приоткрытое окно:

– Я тебя наберу!

Тоже ей машу, улыбаюсь.

Следом из гаража выезжает черный, хромированный танк Зотова.

О, да-а-а-а…

Меня не надо просить дважды, и когда он говорит «запрыгивай» я тут же ныряю в салон.

ЗА!ШИ!БИСЬ! Это просто шикарный шик в шикарном сиропе. И машина, и мужчина – предел мечтаний.

– Пристегивайся.

Сейчас, милый. Я нащупываю ремень и неуклюже за него дергаю:

– Не получается…

– Сейчас, – нагибается ко мне, сам его цепляет и тянет, а я, пользуясь близостью, жадно вдыхаю аромат дорогого мужского одеколона, – готово.

– Спасибо, – очередная скромная улыбка. Расправляю невидимые складки на подоле, своими движениями привлекая внимание к ногам.

Надеюсь, он оценил мои красивые коленки? Должен был оценить.

Однако Вадим ни взглядом, ни жестом не выказывает интереса. Но я уверена, что он просто хорошо умеет скрывать свои эмоции. Все-таки не хухры-мухры, а преуспевающий адвокат.

К моему огромному сожалению, разговор у нас не клеится. Стоит нам отъехать от дома, как у него звонит телефон. И в результате почти всю дорогу, он говорит то с одним, то с другим, а я нахохлившись смотрю в окно и чувствую себя ненужной.

Неужели нельзя отложить эту несчастную работу и нормально пообщаться со мной, пока рядом нет жены?

Когда останавливаемся возле моего будущего универа, Вадим снова на трубке.

– Пока? – произношу с надеждой.

Он поднимает палец кверху – мол, не мешай. Щелкаю зубами и выхожу из салона, чувствуя дикое разочарование. Такой шанс коту под хвост!

Зотов прощается кивком и тут же трогается с места, а я провожаю взглядом его машину, и когда она скрывается за углом, иду в противоположную сторону.

Конечно, никакого проекта не было и нет. Это просто предлог чтобы пробраться в дом к Зотовым.

Глава 3

Весь день у меня душа не на месте. Проверка легкая – с документами у нас всегда все в порядке, да и инспектор попался адекватным и отзывчивым. Поэтому по поводу работы я не переживаю, а вот перед Зайкой неудобно.

Наобещала ей золотые горы: и прогулку, и шопинг и еще хрен знает чего, а сама свалила. Стыдно.

Несколько раз ей звоню, но она неизменно занята, только скидывает сообщения, что сидит в аудитории с преподом. Он строгий, а она девочка старательная и очень хочет произвести на него впечатление, поэтому стараюсь не мешать.

Где-то после четырех она наконец мне перезванивает.

– Мила, привет! – голос бодрый и такой радостный, что у меня немного отлегает от сердца. Вроде не обижается и не грустит, – я закончила!

– Я тоже, – как раз расставляю папки по полкам, – приеду за тобой.

– Только не к универу, ладно? Я тут с девочками познакомилась, моими будущими одногруппницами. Немного пройдемся.

– Без проблем. Скажи где и через сколько тебя забрать?

Она задумывается:

– Давай через часик у метро, – называет станцию.

– Договорились.

Как раз успеваю навести порядок и добраться до нужного места. Зайку замечаю издалека. Она идет, беспечно размахивая сумочкой, ест моложеное из рожка и выглядит, как человек, который абсолютно счастлив.

– Как прошел первый день? – спрашиваю, когда заскакивает в салон.

– Здорово. В университете так интересно! Это просто другой мир, – и она с упоением рассказывает мне о своих впечатлениях.

– Здорово. Хмыкаю. А сейчас я покажу тебе еще один мир, – и сворачиваю к моему любимому торговому центру.

Разве что-то может быть лучше, чем совместный забег по магазинам и любимой племяхой? Конечно нет!

Мы меряем все подряд. Таскаем в кабинки горы одежды, доводим консультантов до нервного тика и много смеемся. Потом едим воздушные пирожные и запиваем их молочным коктейлем. Потом катаемся по городу, и домой возвращаемся только к девяти.

– Вадима еще нет? – удивленно спрашивает Зайка, когда заруливаем во двор.

– У него сейчас идет сложный процесс. То и дело приходится задерживаться допоздна.

– Разве можно столько работать? – недоумевает она.

– Еще две недели. Потом суд, и все это закончится.

– Он победит? – с затаенным восторгом в глазах спрашивает Зоя.

– Он всегда побеждает. Он лучший. Во всем, – я горжусь своим мужем, и не стесняюсь этого.

Конечно, все купленное барахло мы начинаем заново перемерять, будто не потратили на это несколько часов подряд. У Зайки аж руки трясутся, когда она запаковывается в строгий темно-синий костюм и элегантные лодочки.

– В таком образе ты точно сразишь всех преподов в университете, – я одобрительно показываю ей два поднятых больших пальца, – просто бизнес леди и красотка.

– Зачем мне преподы? Они старые и некрасивые, – крутится перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон, – мне кажется, или с таким цветом лучше будут выглядеть волосы потемнее?

Я не знаю, что сказать. Вроде и обижать не хочется, а вроде она и правда ярче выглядела, когда не была блондинкой.

– Ну почему же, – задумчиво чешу бровь, пытаясь подобрать слова, – блонд прекрасно сочетается с синим…

Зайка хмурится. Берет пальцами свою прядь, рассматривает ее, потом снова оборачивается к отражению, потом снова на меня:

– Почему у меня такое чувство, будто ты меня обманываешь?

Надо же какая проницательная. Вроде мелочь еще совсем, а уже начинает в людях разбираться.

– Не обманываю, а ищу дипломатическое решение.

Она хитро улыбается и грозит пальцем. Снова пялится в зеркало. Взбивает волосы на затылке и произносит:

– Решено! Перекрашусь в темный!

– Нина будет ворчать.

– Ну и что, – отмахивается, – она всегда ворчит, а так хоть повод приличный будет.

– Она на меня ворчать будет. Опять скажет, что я подаю дурной пример. Балую.

– Мил, ну ладно тебе, – смотрит искоса, – ни за что не поверю, что ты так переживаешь из-за ворчания моей матери.

Я не переживаю, просто отношения между ними натянутые, и мне совершенно не хочется становиться причиной углубления конфликта.

– Я ей все объясню. Скажу, что покрасилась втихаря от тебя, а ты вообще была не в курсе. Типа обвела тебя вокруг пальцы, а ты наивная и не заметила ничего, – улыбается.

– Хулиганка.

– Есть немного.

Пока она переодевается в следующий наряд, я подхожу к косметическому столику, на котором выставлена куча всего.

– Зачем тебе столько?

– Косметики много не бывает, – произносит она, как маленький ворчливый гном.

– По мне так лучше иметь что-то одно, но хорошее…– цепляюсь взглядом за маленький темный пузырек, – а это что?

– Это…– Зайка тут же подскакивает ко мне и пытается забрать баночку, но я отвожу руку в сторону, не позволяя ей это сделать. – это… я там…

Она краснеет так будто я поймал ее за каким-нибудь страшным преступлением, а я присматриваюсь к пузырьку, внутри которого плещется бесцветная жижа.

– Так что это, Зай?

Она краснее еще сильнее, отводит взгляд, а потом смущённо бубнит:

– Ты только маме не говори, пожалуйста! – с нажимом, – я снотворно пью…пила чтобы лучше спать.

– Снотворное? В твоем возрасте?

– Последние полгода, пока активно готовилась к экзаменам, я спала по три часа. В четыре лягу в семь встану и в школу, потом снова учить. В результате у меня сломался режим сна. Я не стал беспокоить маму… Ты же знаешь, что у нее одно лекарство, надо ложиться с наступлением ночи и вставать с первыми лучами солнца. Я бы и рада, да никак. Поэтому сходила к терапевту, к неврологу. И вот они мне прописали капельки. Безвредные, легкие. Как раз чтобы нормализовать режим.

– Зачем было доводить себя до такого состояния? – возмущаюсь я, – разве можно так шутить со своим здоровьем!

– Как иначе, Мил, – горько спрашивает она, – когда бы я всё это выучила? Экзамены – это настоящее испытание на прочность. Я учила учила-учила-учила, решала эти дурацкие задачи, ходила на дополнительные занятия и к репетиторам. Боялась лишний час потратить на сон. Кто же знал, что потом это всё сломается? И что, когда весь этот ад закончится, я буду часами лежать в кровати и пялиться в потолок? У меня даже волосы сыпаться начали, представляешь? – дергает себя за выбеленную прядь, – и кожа пятнами пошла и шелушиться начала.

– Маньячка ты, Зай, просто маньячка, – сокрушенно качаю головой и возвращаю ей пузырек.

– Зато я смогла это сделать – произносит с неожиданным вызовом в голосе, – Из всего нашего класса только у меня серебряная медаль, и только я смогла поступить в престижный ВУЗ. Остальные, кто в техникум пошел, кто в местный институт, чтобы выучиться на менеджера никому не нужных продаж. А я вот здесь, с тобой! И это только начало!

Кто бы мог подумать, что девчонка, которая раньше ничего не хотела делать, в результате станет такой целеустремлённой и амбициозной?

Хлопаю в ладоши:

– Молодец.

Она тут же смущается и уже совсем другим тоном продолжает:

– Я уже пропила курс две недели, и все наладилось. Просто на всякий случай с собой взяла, для подстраховки. Вдруг на новом месте от нервов опять перестану спать.

– Зай, давай договоримся, что никаких снотворных у нас не будет. Мы с тобой прекрасно проведём время, у тебя нет поводов волноваться. А если вдруг ночью почувствуешь, что не спиться – смело буди меня. Будем куковать вместе. Договорились?

– Договорились, – бросает бутылочку в пустой чемодан, – о смотри, что мне подружка на день рождения подарила. Духи!

Достает маленький флакончик, на дне которого плещется немного жидкости.

Снимаю крышечку и улавливаю тонкий аромат. Сладковато-карамельный, немного йодный, и такой знакомый.

– Оо-о-о, мои любимые, – жадно вдыхаю, – у меня такие есть. Только большие.

– Значит буду тырить! – демонически хохочет Зайка, а у самой глаза хитрые, веселые, с придурью.

– Я тебе стырю, – смеюсь и тихонько щелкаю ее по носу. За окном веером проходит свет от фар. – А вот и Вадим! Пойду ужин греть.

Глава 4

Зайка

– Добрый день!

Администратор встречает меня обворожительной улыбкой.

Как там ее зовут? Аллочка?

– Здравствуйте, – тоже улыбаюсь.

Сердце гремит. Я впервые пришла в салон такого уровня, как клиентка. Даже не просто клиентка, а родственница хозяйки. И мне впервые так улыбаются. Будто я как минимум модель и по совместительству депутат городской Думы.

Это бодрит. И это охренеть как приятно. Настолько, что у меня колет подушечки пальцев и перехватывает дыхание. Я чувствую дичайшее удовлетворение. Наконец-таки все так как и должно быть. Все на своих местах.

Мне даже не хочется изображать овцу. Хочется просто кайфовать и наслаждаться тем, что с меня готовы сдувать пылинки и обслуживать по самому высшему разряду.

– Я к Дианочке, – перевешиваю сумочку на сгиб локтя, – Мила мне очень ее рекомендовала.

– Вам очень повезло, – мурлыкает Алла, – у нее обычно очень плотная запись, но именно сегодня одна клиентка заболела и отменила запись.

Знаю. Я утром подслушивала разговор Милы. Все сложилось крайне удачно – какая-то из ее подруженций сломала ногу и не смогла придти. Звезды явно на моей стороне.

–Прекрасно.

Мы с ней проходим в зал. Тут светло, вкусно пахнет дорогими средствами для волос, кругом зеркала и кожаная мебель для отдыха. Аллочка ведет меня в самый дальний угол, туда, где на кресле, в ожидании клиентки сидит девушка немногим старше меня.

– Кхм-кхм, – выразительно покашливает Алла, и девушка тут же вскакивает на ноги, как хорошо выдрессированная собачка.

– Добрый день!

– Это Зоя, – представляет меня администраторша, голосом выделяя мое имя, – близкая родственница нашей Милы Дмитриевны.

Да-да! Очень близкая! Поэтому будьте добры обслужить по полной.

– Очень раза познакомиться. Меня зовут Диана, – она поворачивает кресло, приглашая присесть.

– Спасибо. Вы так любезны.

Я просто тащусь. Мне в кайф, то как меня обслуживают, то что могу смотреть на них по-королевски снисходительно и одаривать милостивыми улыбками.

Кажется, я была рождена для этого.

– Может быть кофе? Чай? – предлагает Алла, в то время, как мастер укрывает меня накидкой.

– Буду признательна, – любезничаю, а у самой душа от ликования заходится.

Вот это сервис! Это вам не в нашей парикмахерской на улице Бубликова. Там как войдешь, в нос бьет запах аммиака, аж глаза режет. В крохотном зале пять кресел, так близко, что сосед может смотреть в твое зеркало, а парикмахерши встречают с таким выражением лица, будто ты у них денег украл.

***

Диана запускает пальцы в мою шевелюру. Перебирает пряди, ощупывает кожу головы:

– У вас очень пересушены волосы. Просто кошмар какой-то.

Улыбку держу, но под ребрами колет. Простое замечание откидывает меня на несколько ступеней назад в своей самооценке.

Вспоминаю, что все это фарс, игра. Не моя жизнь, не мой салон. Пока.

– Прежний стилист был не в себе, когда это сотворил. Я его прогнала и оставила разгромные отзывы, – сковано улыбаюсь, – теперь вынужден работать в обычной цирюльне.

Кое-как выкрутилась.

Диана верит и сочувственно качает головой:

– Ужасно, конечно. От таких мастеров надо держаться подальше, если не хочешь потом исправлять последствия.

– Вы правы. Поэтому я к вам и пришла. Мила рекомендовала вас, как прекрасного специалиста.

Лесть всегда действует безотказно. Девчонка краснеет и растекается в счастливой улыбке:

– Спасибо. Так приятно это слышать…Надеюсь, я вас не разочарую.

Да, детка, не разочаруй.

– Какие будут пожелания?

– Хочу так же, как у Милы.

– Один в один? – удивляется она.

– Да. Мы с ней так близки, что хотим быть похожи, словно две капли воды.

Даже если она и удивляется такому ответу, то вида не подает:

– Все сделаю.

Я балдею от каждой секунды, проведенной в салоне. Кофе, интересные разговоры, нежные руки мастера. Я никогда не чувствовала себя так прекрасно, и просматривая страницы дорогих модных журналов, легко представляла себя на месте этих моделей.

– Все готово! – Диана разворачивает меня спиной к зеркалу, в руки дает еще одно небольшое в кожаной оплетке, – смотрите.

Вместо этих дурацких белых локонов у меня по спине рассыпается шоколадный водопад. Волосы блестят так, словно их покрыли алмазной крошкой, и мягкие настолько, что скользят по пальцам, как шелк. И да, они точно такие же как у Милы, даже длина такая же и линия среза.

– О. Боже. Мой.

– Надеюсь, это означает что вам нравится?

– Я в восторге. Вы и правда волшебница.

Диана зарделась от удовольствия:

– Спасибо. Пойдемте я вас провожу.

Мы выходим на ресепшн. Пока я кручусь перед зеркалом, не в силах оторваться от своего нового отражения, Диана что-то говорит администратору, потом прощается со мной и возвращается в зал.

– У вас с Милой Дмитриевной договоренность по оплате?

Когда речь заходит про деньги, я напрягаюсь. Краем глаза вижу бланк с суммой, от которой волосы дыбом встают.

Это я вот столько должна отвалить? Как бы не так! С какого хрена я вообще должна что-то платить в салоне, принадлежащим родной тетке? Перебьются!

– Да. Она сказала, чтобы вы записали…

Блеф чистой воды, но Алла не удивлена. Она спокойно кивает и делает пометку в программе.

– Спасибо, что выбрали нас

– Вам спасибо, – улыбаюсь во весь рот.

Выхожу на улицу в таком прекрасном настроении, что хочется смеяться в голос. Я стала на шаг ближе к осуществлению своей мечты.

***

Ну как тебе?

С едва сдерживаемым ликованием отправляю Миле фотографию своей новой шевелюры. Любуйся, дорогая тетушка. Теперь я выгляжу покруче тебя!

Я настолько балдею от своего нового образа, что останавливаюсь возле каждой витрины и рассматриваю свое отражение. Пряди тяжелые, прямые, без пушка и дешевых кудрей. Роскошь в чистом виде.

Ловлю на себе завистливые взгляды куриц, идущих навстречу. Да-да, смотри. Я охрененная и это только начало!

Я в восторге. И мужики, попадающиеся на пути, кажется тоже.

Со мной пытаются познакомиться какие-то малолетки, но я прохожу мимо, даже не замечая. Такого добра мне не надо. Не мой уровень. В кафе, куда захожу, чтобы выпить кружечку кофе, получаю в качестве комплимент от посетителя самый дорогой десерт. А когда иду по улице, рядом притормаживает шикарная тачка, окно опускается, и мужчина лет сорока-сорока пяти предлагает подвезти.

Я отказываюсь. Все это не для каких-то левых дядек, а для Зотова. Пусть видит, что я не хуже Милы. Лучше! Пусть сравнит!

Ощущение собственной хоть и маленькой, но победы дурманит. Я чувствую себя королевой мира, и что мне все по плечу. И ждет меня то самое будущее, о котором я мечтала все эти годы.

От Милы прилетает ответ:

Красотка

Да-да, красотка, на фоне которой, ты будешь как блеклая мышь.

Смеюсь и шлю ей смайлик. Поцелуйчик. Как символ предательства. Эта дура присылает мне в ответ сердечко.

Мне так смешно, что не могу сдержать улыбки. Правда она быстро гаснет, потому что звонит мамаша. Проигнорировать ее не могу. И так вчера не звонила ей, хотя обещала. Поэтому скрепя сердце отвечаю

– Да, мам.

– Как дела? – у нее как всегда усталый голос. Наверняка, с самого утра копалась на огороде, пропалывая бесконечные грядки, пекла пироги и попутно драила нашу халупу.

Нет, мы не жили в развалине. Хороший крепкий дом. Получше даже чем у многих соседей, но на фоне Милиного жилища, он казался землянкой. И я не хочу туда возвращаться.

– Все хорошо, – напускаю побольше тепла в голос.

Только мама – это вам не бестолковая Мила. Мне никогда не удавалось обманывать ее. И я искренне рада, что сейчас она за сотни километров от нас и не путается под ногами. Ей бы взгляда хватило, чтобы прочитать все мои замыслы.

– Напакостила? – спрашивает подозрительно, тут же заставляя меня нервничать.

– Нет!

– Зайка! А ну признавайся! Чего опять натворила?

Знаю, что не отвяжется, поэтому признаюсь в меньшем из зол.

– Мам…я покрасилась.

Она ахает в трубку:

– С ума сошла? Ты же недавно красилась! Испортишь волосы и останешься лысая.

– Нет, ты что! Я, наоборот, их восстановила. Ты права была, когда говорила, что не надо в белый краситься. Прости. Я не слушала. Дурочка.

Раскаяние – это единственное, что может сбить ее со следа.

– Да…кхм…– не знает, что сказать, – Мила что ли мозги вправила?

– Да.

– Тогда ладно.

Мама относится к своей младшей сестре, как к самой умной девочке на свете, которая разбирается во всем. И меня это всегда чертовски бесило. Вот и сейчас раздражение моментально вспыхивает выше небес.

Хочется заорать в трубку, что Мила ее драгоценная просто дура, которая не видит дальше собственного носа, но кое-как себя перебарываю:

– Сейчас фотку пришлю, посмотришь…

– Не надо.

На самом деле мать у меня старомодная, как мамонт. Вроде не старая еще, а всякими мессенджерами пользуется с неохотой. Про соцсети вообще молчу.

– Ты не хочешь на меня посмотреть?

– Через несколько дней дома будешь. Там и посмотрю.

При упоминании о том, что мое время подходит к концу, досадливо скриплю зумами.

Хрен вам всем! Не вернусь! Мое место здесь.

После разговора с мамой, я звоню Миле:

– Привет, красотка, – тут же откликается она.

Меня сразу распирает от гордости:

– Да, я красотка, – на ходу подмигиваю очередному самцу, потерявшему дар речи. Чувствую, как он провожает меня жадным взглядом, кайфую. Настроение поднимается, и осадок после разговора с матерью становится не таким уж горьким.

– Мил, у меня занятия отменились. Преподаватель обещал, что во второй половине дня будем работать, а сам не пришел, – жалуюсь любимой тетушке.

– Вот гад.

– Не ругайся, наверное, он очень сильно занят и просто забыл. У него вообще отпуск, а он вынужден таскаться на встречи со мной

– Все равно так нельзя, – негодует она, – тем более он сам тебя выдернул. Могла спокойно отдыхать дома.

Нет уж, к черту такой отдых.

– Ничего страшного. Я только не знаю, что мне делать.

Подруга моя, у которой я в первый день отсиживалась, сегодня на дежурстве. Она уехала в большой город два года назад, не поступила на очный, поэтому теперь учится на заочке и подрабатывает санитаркой.

– Черт, у нас второй день проверки, я никак не могу уйти.

– Я могу погулять. Правда дождь собирается.

Хмурые тучи, затянувшие небо, как нельзя кстати.

– Какая гулянка? – возражает Мила, – давай так. Я сейчас тебе вызову такси, приедешь ко мне. Я тебе дам ключи от дома, а сама попытаюсь закончить пораньше.

– Хорошо, – я сама покладистость.

Через пятнадцать минут за мной приезжает иномарка и везет меня в офис к Миле. Мне жуть как интересно посмотреть, чем еще она занимается, но тетка не настроена на экскурсию и пустую болтовню. У неё проверка, поэтому она с дикими извинениями отдает мне ключи и отправляет домой.

Не то чтобы я сильно расстроилась… Наоборот. Горю от дикого предвкушения, и переступив через порог тихого дома, чувствую, как распирает в груди

Я здесь одна. И чувствую себя хозяйкой.

Раскинув руки в стороны, кружусь посреди гостиной и смеюсь во весь голос. Это все будет моим. Каждая мелочь, которую так любовно покупала Мила в итоге перейдет ко мне.

Брожу по дому, заглядывая в каждый уголок. Открываю шкафы, листаю какие-то папки, копаюсь в барахле. Потом поднимаюсь наверх. Захожу в гардеробную, жадно вдыхая аромат дорогих вещей и роскоши, веду пальцами по одежде. Вытаскиваю одно, другое, третье. Что-то просто прикладываю к себе, а что-то примеряю по-настоящему и, кажется, будто каждая вещь создана для меня.

Я чувствую себя роскошной.

Потом выдвигаю большой ящичек, в котором мила хранит белье.

– Вот это ж ни фига себе!

Трусы и бюстики разложены по маленьким пластиковым ячейкам. Тут целая коллекция!

У Зотовой нет в арсенале трикотажных труселей с дурацкими котиками. Только шелк и благородное кружево, такое мягкое на ощупь, что не могу отказать себе в удовольствии и вытягиваю один комплект.

Надеваю, а руки дрожат от диких ощущений. Подхожу к зеркалу и не могу отвести взгляда от своего отражения. Это просто секс в концентрированном виде.

Молочная кожа, черное кружево. Не вульгарное, и настолько чувственное, что кружит голову. Провожу ладонями по плоскому животу, глажу бедра, сжимаю чувствительную грудь.

Дыхание срывается в хлам.

Перехожу на ту сторону, где в строгом порядке висят вещи Вадима. Вытаскиваю одну из рубашек, хранящую легкий намек на аромат его туалетной воды. Накидываю ее на голое тело, и с губ срывается стон, а глаза сами прикрываются от блаженства.

Как в тумане я иду в их спальню и опускаюсь на широкую кровать. Закрываю глаза, представляя ЕГО. Прикасаюсь к себе, и в этот раз ощущения такие яркие и острые, что мне хватает буквально пары минут, чтобы сорваться в пропасть

Сминая покрывало в кулаке, выгибаюсь, теряясь в неземных ощущениях, и стону его имя.

Потом обессиленно падаю и, продышавшись, смеюсь. Мне так хорошо!

Тянусь к тумбочке с теткиной стороны, хочу посмотреть, какие секретики она прячет, и в этот момент слышу скрип открывающихся ворот. Моментально подлетаю к окну и вижу, как вишневая иномарка медленно вплывает во двор.

Боже! Мила! По кой хрен приперлась! Весь кайф обломала!

Пока она паркуется я вихрем ношусь, убирая следы своего присутствия.

Расправляю покрывало, на котором минуту назад извивалась от страсти. Заскакиваю в гардеробную, вещаю на место рубашку Вадима и с хлопком задвигаю ящик с ячейками.

Потом сбегаю к себе. Снять чужое белье у меня просто нет времени. Поэтому прямо поверх него натягиваю домашнюю одежду, хватаю книгу, несусь вниз и падаю в кресло.

Сердце ходит ходуном. Руки трясутся, а от адреналина так бомбит, что не могу нормально сидеть. Сжимаю колени, пытаясь погасить нервы, но становится только хуже, поэтому хватаю плед и накидываю его на себя.

А еще через три секунды дверь открывается:

– А вот и я! – с порога улыбается Мила, не подозревая, что на мне ее трусы.

Этот комплект я ей не отдам. Он мой. Трофей, который я заслужила. Первый из многих.

Глава 5

Мила

Закон подлости во всей красе. Приглашая к себе Зайку, я была уверена, что племянница не станет чувствовать себя заброшенной. Мы будем ходить по выставкам, кафешкам, магазинам и прочим интересным местам, а вместо этого уже третий день пропадаю на работе, потому что проверка, которая изначально казалась простой, стала затягиваться. Вроде все в порядке, а вроде и топчемся на одном месте. И не уйдешь раньше времени, и на других не перекинешь. В том чтобы быть главной есть свои минусы.

В полдень звонит Алиса.

– Привет, дружочек, – она, как всегда, звучит довольной кошкой, будто в жизни один мед и нет туч на небосводе.

– Привет.

Пользуясь минутной передышкой, опускаюсь на диван и вытягиваю ноги. К черту туфли. Дайте мне кроссовки, а ее лучше тапки. Мягкие. Пушистые. С помпоном.

– На сегодня все в силе?

– На сегодня? – туплю. Потом доходит, – Боже, Алис…Я забыла.

Мы договаривались, что встретимся в кафе у Киры. Нам надо было обсудить наш совместный выход на следующей неделе, а еще Алиса специально для меня пробилась к супер занятому и мега популярному кондитеру, у которого сотни тысяч подписчиков и запись на год вперед. Попасть к нему без блата, просто нереально, а у Алисы везде свои подхваты, и она выцарапала специально для меня коробочку десертов. Тех самых, которые пробовала у нее на дне рождения, и чей роскошный вкус до сих пор ощущается на языке.

И если с выходом можно и по телефону разобраться, то десерт точно испортится, если его не забрать.

– В смысле забыла? Ты меня умоляла меня достать эти пирожные, а теперь сливаешься?

– Я…прости… Проверка. Черт…, – добавляю еще несколько заковыристых фраз.

– Не матерись, а то карму себе испортишь. – хмыкает подруга.

– Как не материться, Алис? Я лохушка, самая натуральная. Забегалась, из головы все растеряла, всех подвожу.

– Кого еще успела подвести? Доставщика пиццы?

– Зайку! Представляешь, времени на нее совсем нет. Я постоянно на работе, а она бедняга одна.

– Напомни, сколько ей лет? Десять?

– Восемнадцать!

– Знаешь, к такому возрасту люди уже в няньках не нуждаются. Найдет твоя дорогая Заинька чем заняться.

– Мне не удобно. Она ждет

– Она уже не маленькая и должна понимать, что у людей могут быть неотложные дела, и никто не обязан подстраиваться под ее ожидания.

– Алис… – с укоризной.

– Все молчу. Сама разбирайся. Если нравится быть виноватой – будь. И кстати, – голос неуловимо меняется, – пирожные так сладко смотрят на меня из своей коробочки, что я готова их спасти. Проведу прекрасный вечер с ними и чашечкой ароматного кофе…

– Не смей!

– Еще как посмею.

– Ты жестокая женщина! И злая!

– Я просто люблю сладенькое, – смеется она, – и раз никто не хочет их у меня забрать…Я не расстроюсь. Сейчас поеду к Кире, отметим с ней окончание ремонта и начало новой жизни, а заодно и десертом побалуемся.

Решение приходит само.

– Я пришлю Зою! Передашь с ней.

– Я не уверена, что могу доверить ей столь большое сокровище.

– Да, ладно, Алис. И дело доброе сделает, и заодно почувствует себя нужной.

Подруга отвечает после секундной задержки:

– Ладно, присылай. Заодно познакомлюсь с твоей драгоценной Зайкой.

– Она хорошая, – произношу уверенно.

– Не сомневаюсь. У тебя все всегда хорошие.

***

Зайка

– Спасибо, Зай, ты меня очень выручишь, – Мила причитает в трубку, а я уже прикидываю, как лучше подготовиться к встрече.

– Не переживай. Мне приятно тебе помочь.

– Спасибо!

Сбрасываю звонок:

– О, да!

– Что морда какая довольная? – хмыкает Юлька, – новые трусы жопу греют?

– Дура, – беру со стола чипсину и бросаю в нее, – тетка звонила. Попросила забрать какие-то десерты у ее подруги.

– Вкусные десерты? – тут же подскакивает она, – дорогие какие-нибудь? Изысканные? Пирожные?

– Да плевать мне, какие там десерты! Мороженое, пирожное, конфеты. Пофиг!

– Значит, мне отдашь!

– Ничего я тебе не отдам, – закатываю глаза, – как мне потом Миле объяснять, куда делась передачка?

– Нормально, – возмущается Юля, – как трусы у нее стырить, так ты запросто. А как пирожное утащить – так пороху не хватает.

Все-таки она дура непроходимая.

– Трусов у нее тьма, пропажи одних и не заметит. А тут она конкретно отправила меня за этим идиотским десертом. И будет его ждать.

– Ну хоть чуть-чуть, кусочек…

– Иди на фиг! Я вообще не ради десертов иду, а ради того, чтобы познакомиться с Алисой и Кирой.

Каждый раз, когда Мила делилась историями о своих подругах, меня от зависти колошматило. Обе красивые, ухоженные, при делах. У одной своя кафешка, а вторая ведет тренинги и мастер-классы, что-то связанное с психологией взаимоотношений. Я толком не вникала. Меня больше занимали фантазии о том, что когда я перееду в большой город, мы с ними подружимся. Будем ходить вместе по магазинам, покупать сумочки, делиться секретиками и смеяться, обсуждая мужчин.

Поэтому сегодня, когда Мила позвонила и попросила встретиться с ними, я чуть из штанов от радости не выпрыгнула.

Конечно, немного поломалась, сказала, что проект в самом разгаре, и надо отпрашиваться у препода, а сама была готова танцевать очередной победный танец. Мой план воплощался в жизнь! По пунктам, именно так, как я хотела, и от этого душа наполнялась ликованием.

Это такой кайф, когда берешь жизнь в свои руки и крутишь ее так, как нужно именно тебе, прогибаешь под свои желания.

Чувствую себя как минимум королевой и собственные успехи кружат голову. А это ведь только начало! То ли еще будет!

– Зачем они тебе сдались? – спрашивает Юля,

– Действительно…зачем… – сморщив нос, наблюдаю за тем, как она отпивает глоток из бутылки с пенным, звучно рыгает, а потом отправляет в рот сразу горсть чипсов и шепелявит, роняя крошки, – все эти дуры расфуфыренные – просто пустоголовые мартышки, которые умеют хорошо сосать.

Вот тут я с ней не согласна. Не все в мире крутится вокруг «насосать». Мила, не смотря на свою наивность и веру в меня, очень умная, трудолюбивая, упорная. Уверена и подружки у нее такие же – целеустремленные, знающие себе цену. Прям как я.

– Вот тетка твоя…идиотка полная. Неужели ничего не понимает, не видит дальше собственного носа?

– Просто она верит мне, а я хорошая актриса.

– Угу. А потом вылетит на улицу, а ты ее место займешь?

– Займу, – произношу уверенно и иду собираться. Пора ехать на встречу.

– И станешь Зотовой?

– Стану.

– Это правильно. А то с твоей фамилией далеко не уедешь. Рулина- Пердулина, – отвешивает тупую рифму и ржет, будто родила шутку всех времен и народов.

Я скриплю зубами и даю себе обещание, что когда добьюсь всего запланированного и вырвусь из прежнего болота, то первое, что сделаю в новой жизни – это выкину из нее всякий шлак типа вот таких «подружек».

***

Такси притормаживает возле кафе с новенькой вывеской.

– Все в порядке? – спрашиваю у водителя.

Боюсь, что Мила забыла заплатить, и мне придется самой раскошеливаться. Я не готова! Это у нас в захолустье за сто рублей из одного конца дыры в другой доедешь, а тут такие суммы, что меня жаба давит. Я ведь еще бедная. У меня пока нет лишних денег, чтобы бездарно спускать их на такси.

– Конечно, – он тыкает что-то на экране телефона, принимая следующий заказ, а я выскакиваю на улицу. Даю себе минутку, чтобы настроиться и иду внутрь.

Прочь страх! Я самая крутая Зайка на свете!

Внутри чисто, уютно и сразу видно, что все вокруг новое. Кафе принадлежит Кире-разведенке, так я ее прозвала про себя. Судя по рассказам Милы, очередная гордячка, упустившая хорошего мужика. Он вроде изменил, или не изменил – я толком не поняла, а эта фифа взяла и выгнала его. Ну не дура ли? Осталась без всего, еще и празднует.

Прячу поглубже свое недоумение, надеваю фирменную улыбку и уверенно шагаю к столику в самом углу.

Там они! Мила показывала их совместные фото, так что ее закадычных подружек узнаю сразу.

Обе брюнетки. Как и я, между прочим!

Только у Киры волосы до лопаток, а у Алисы темнее и до самой талии. Одеты обе вроде просто – юбка плюс блузка, но я издалека чую стоимость этих вещей. Явно не китайский самопал по сто рублей за килограмм. Радуюсь, что мы с Милой уже прошлись по магазинам, и я одета достойно, а не как сельское чмо.

Пока иду к ним – облизываю взглядом с ног до головы, цепляясь за всякие детали. Скромные серьги, вроде маленькие и практически незаметные, но легкий поворот головы и дорогой блеск цепляет взгляд. Изящные босоножки, лаконичные сумочки, минимум колец на ухоженных пальцах.

Я даже тайком снимаю свою пеструю бижутерию и прячу ее в сумке, чтобы не позориться.

– Привет! – останавливаюсь возле них, – я Зоя.

– Привет, – удивленно улыбается Кира, а Алиса, скользнув по мне быстрым взглядом, спокойно произносит.

– Здравствуй, Зоя, – серьезный тон немного царапает.

Я ждала чего-то другого. Больше восторгов что ли. Я ж все-таки не какая-то левая девка из подворотни, а племянница их дорогой Милы.

Я как-то даже теряюсь и в миг забываю все те фразы, что заранее готовила для этого случая. Вместо этого бездарно мямлю:

– Меня Мила попросила что-то забрать…и вот… приехала я…

Ду-у-у-ура, блин.

– Кофейку? – спрашивает Кира, спасая ситуацию.

– С удовольствием!

Она подвигается, освобождая место рядом с собой, и я аккуратно присаживаюсь на край диванчика.

– С удовольствием.

– Капучино?

– Нет. Мне пожалуйста кофе слоями, со взбитыми сливками и сиропом.

Напротив меня Алиса. Ловлю ее взгляд и смущённо улыбаюсь. Кажется, она меня рассматривает. Скользит по волосам, по лицу, смотрит на руки, которые я не знаю куда деть.

Нервничаю. Убираю их под стол.

– У тебя очень красивая прическа, – произносит мягко и улыбается, при этом глаза остаются серьезными

– Спасибо.

– Давно покрасилась?

– Вот только-только, – произношу и с гордостью веду волосами из стороны в сторону, чтобы показать, как они блестят.

– Я так и подумала, – едва заметно хмыкает Алиса, и я ловлю себя на мысли, что она меня пугает.

***

– Как дела в университете? – спрашивает она, спустя некоторое время.

– Прекрасно, – я с воодушевлением начинаю рассказывать хорошо отрепетированную историю о проекте по экологии. Мне очень хочется произвести впечатление, чтобы меня восприняли не как деревенскую простушку, а как равную.

Кира вежливо кивает, а Алиса слушает без единой эмоции, будто ей глубоко фиолетово на мои достижения. Такая реакция подтачивает мою уверенность, и под конец я уже рассказываю отрывисто, пык-мык, через пень колоду.

– Так здорово, – улыбается Кира, потягивая через трубочку молочный коктейль.

Она вроде мягче, чем Алиса, но глаза тоже серьезные.

Да что с ними, блин не так?!

Вон у меня Олька – с кем ни познакомь, тут же готова расцеловать в десны, а эти две сидят, как королевы и даже лишний раз не улыбнуться. Вернее улыбаются, но как-то неправильно.

Я реально ждала другого отношения. Думала, что они сразу примут меня с распростёртыми объятиями, и мы с первого взгляда станем лучшими подругами. Я-то готова, но эти почему-то не торопятся.

Неосознанно провожу рукой по волосам, поправляю воротничок. Не понимаю, что не так. Алиса все так же наблюдает.

Держу пари, что она понимает, что мне не по себе, но вместо того, чтобы помочь и поддержать, наоборот подливает масла в огонь. Игнорирует мой пламенный рассказ, будто ей совсем не интересно, а потом и вовсе прерывает небрежным взмахом руки.

– Извини. Звонок.

У меня даже голос срывается. Кое-как проглатываю обиду и переключаюсь на Киру:

– У тебя здесь очень красиво.

– Спасибо, – она скромно опускает взгляд, – я много сил вложила в это кафе.

– Прекрасно получилось.

Мне действительно здесь нравится. И я бы с радостью приходила сюда каждый день, выпить кофейку, поболтать…

Алиса заканчивает разговор и обращается к Кире:

– Нас пригласили на открытие нового шоурума. Угадай кто?

– Неужели Рябинина?!

– Она самая.

– Обалдеть!

– Сказала, что ждет в субботу. Меня и моих любимых подруг.

– Надеюсь, я в их числе? – притворно хмурится Кира.

– А куда ты денешься? Не в гордом же одиночестве мне запивать устрицы дорогим шампанским.

О, да… Новые шмотки, модные люди, фуршет. Другая жизнь, о которой раньше я могла только грезить.

– Сейчас Милу приглашу, – произносит Алиса и снова берет в руки телефон. Звонит моей тетке, – Милаш, привет еще раз. Я с новостями. Нас пригласила Рябинина на открытие. Идем. Это не вопрос.

Не знаю, что там отвечает Зотова, но Алиса тихо смеется.

– Еще как оторвемся. Главное, не как в прошлый раз, когда на следующее утро мне прислали семь пакетов с вещами и подарками.

Да-да-да! Я тоже хочу оторваться. Хочу вещей, подарков и устриц.

Чуть не подпрыгиваю от нетерпения.

Мне нужно там быть! Я хочу.

– Все, пригласила. Мила согласна, – она откладывает в сторону телефон.

– Ну еще бы она не согласилась, – смеется Кира, – опять устроим дикий дебош.

Я тоже хочу дебош!

Алиса переводит взгляд на меня.

Ну же! Пригласи меня! Я готова.

Еле сдерживаю улыбку. Не терпится. В мыслях я уже там, в самой гуще событий.

Ну!

Она как ни в чем не бывало берется за кружку и делает глоток.

Ну!!!

Я же жду! Давай! Не томи!

Она молчит.

Неужели, не понимает, что это неприлично? Я тоже за столом! Все слышала и тоже хочу пойти! Она просто обязана позвать меня. Мила бы точно позвала!

Я уже готова звонит своей мерзкой тетке, чтобы та высказала подружке, что нельзя так со мной, что я тоже имею право присутствовать на том вечере.

Я должна там быть!

– Зай, – наконец, произносит Алиса.

Ура, блин! Дошло все-таки, что ведет себя по-хамски.

– Да, – расплываюсь в улыбке. Готова ее простить.

– Вот пирожные, которые я заказала для Милы, – выставляет красивую крафтовую коробочку, перевязанную атласной лентой.

– Спасибо, – милостиво киваю, подтягивая ее ближе к себе.

Жду, что дальше. Прям очень жду. А Алиса молчит и продолжает невозмутимо потягивать кофе.

Ну и где продолжение?

Где приглашение?

Где?!

– Я бы на твоем месте поскорее их отвезла, – кивает на коробку, – а то испортятся. Будет обидно.

– Э…что? – я даже теряюсь

– Говорю, беги быстрее домой, пока десерт не растаял, – ухмыляется она.

– Но… как же…

– Давай, давай, – ласково подбадривает она. – Беги, а то Мила расстроится. Она очень просила, чтобы я ей его достала. Не подведи, Зайчик.

Она что…выпроваживает меня? Отправляет восвояси?!

Я аж захлебываюсь от негодования, а она как ни в чем не бывало отворачивается к подруге и продолжает обсуждать предстоящий вечер:

– Кстати там дресс-код. Только белое.

А меня словно не существует!

От ярости аж зуб на зуб не попадает. Лезу в сумку за кошельком, чтобы расплатиться за идиотский кофе, но Кира останавливает

– Не надо. Подарок от заведения.

Я кое-как улыбаюсь. Благодарю за пирожные. Прощаюсь.

– Приятно было познакомиться.

– Всего хорошего, – роняет Алиса.

Я выхожу их кафе и чувствую себя так, будто мне в душу наплевали.

Суки, блин! Заносчивые твари! Уродины!

Сидят морды свои наштукатуренные морщат. Да какие им шоурумы? Они вообще себя в зеркало видели? Овцы тупые! Обе! И Мила тоже!

Едва перебарываю желание выбросить сраные пирожные в урну, но тогда придется отчитываться перед Милой, а мне еще только ее кислой морды не хватало.

Напоследок оборачиваюсь и бросаю взгляд на дурацкое кафе. Сквозь затонированное окно сталкиваюсь взглядом с Алисой.

Курица тупая! Дура! Невоспитанное, тупорылое чмо!

От негодования меня просто подкидывает. Разворачиваюсь и чуть ли не бегу прочь.

***

– Зай, ты чего какая надутая? – спрашивает Мила, – вкусный ведь десерт.

Мне это говно в горло не лезет. Да, на вкус вроде ничего, но как вспомню надменную Алисину морду, так тошнить начинает.

До сих пор не могу успокоиться. Все перебираю в голове ее слова, взгляды, думаю, как надо было ответить, чтобы она в осадок выпала. Только это все без толку. Поезд уехал.

Все, что я могу сделать, это накрутить дорогую тетку и испортить ей отношения с остальными.

– Вкусный, – улыбаюсь через силу, – просто настроение не очень.

– Кто обидел мою девочку? – шепелявит Мила с набитыми щеками.

– Никто, – отмахиваюсь.

Зотова хмурится, откладывает в сторону надкусанное пирожное и строго спрашивает:

– Зой, что случилось?

– Все в порядке.

– Можешь не рассказывать мне тут! Нормально у нее все. Я же вижу. Утром нормальная была, днем, когда созванивались – тоже, а теперь сидишь, как пришибленная.

– Мил, – мнусь, растягивая момент. Надо подобрать слова, чтобы ее зацепить, чтобы она разозлилась и наехала на своих чокнутых зажравшихся подружек, – просто… Мне сегодня довелось пообщаться с очень заносчивыми людьми. Это оказалось неприятно.

Она хмурится и строго спрашивает:

– Кто тебя обидел?

– Алиса, – шепчу еле слышно.

– Алиса? – у Милы растерянно вытягивает физиономия, – моя Алиса?

Киваю, опустив взгляд на свои ладони.

– Как это случилось? Не могла она тебя обидеть.

– Ну вот как-то так…

– Ерунда.

Даже не дослушала, а уже защищает свою драгоценную подругу. Это бесит.

– Она общалась со мной, будто я тупая малолетка! И смотрела на меня, как бедную родственницу из деревни. Сплошное пренебрежение, самолюбование и надменность! Я чуть сквозь землю от стыда не провалилась!

Мила растерянно трет бровь, тянется за телефоном, но откладывает его в сторону:

– Алиса строгая. Спорить не буду. Но никогда никого не обижает. Если что-то сказала, значит так и есть. Возможно, ты повела себя как-то неправильно, показала себя именно как малолетка.

Я чувствую, как от злости начинает калить щеки.

Какого хрена она мне не верит?

– Я обычно себя вела, – выдавливаю слезы, – старалась понравиться. А она меня как маленькую…и никчемную…

Шмыгаю носом, потом и вовсе утыкаюсь лицом в ладони. И на самом деле реву. Только от злости! Как меня бесит, когда что-то не получается! Ненавижу!

– Зай, не плачь, – Мила неуклюже обнимает меня и гладит по голове.

Я всхлипываю и трясу головой:

– Я так стараюсь, Мил. Так переживаю. У меня все силы уходят на то, чтобы достойно учиться, впереди новый этап жизни. Я и без того чувствую себя слабой и беспомощной, а тут словно в холодную прорубь окунули. Сразу руки опустились и захотелось сбежать обратно в деревню, – отнимаю руки от лица и смотрю на взволнованную тетку, – может, мое место именно там? И зря я пытаюсь достичь чего-то большего.

– Глупостей не говори, – обнимает меня крепко-крепко и целует в висок, – ты умница, красавица, и вообще молодец. И у тебя непременно получится все, что ты себе загадала.

– Думаешь?

– Уверена, – вытирает мне слезы, будто я маленькая девочка, – а с Алисой я поговорю.

Да-да, поговори. Надеюсь, вы разосретесь в хлам!

– Все. Не плачь. Возьми еще пироженку.

Я послушно подвигаю к себе коробку и беру самое красивое пирожное. Заслужила.

Мила некоторое время сидит напротив, но не ест, потом берет телефон и покидает кухню, а я крадусь следом. Очень хочется послушать, как они будут ругаться, но тетка выходит на террасу и прикрывает за собой дверь. Подойти ближе и остаться незамеченной невозможно, поэтому скриплю зубами и возвращаюсь на место.

Спустя полчаса она возвращается. Почему-то спокойная и довольная. Где ярость, где желание разорвать всех за свою племянницу? Тряпка!

– Я же говорила, она не хотела тебя обидеть, – легко произносит Мила, – вы просто друг друга не поняли. Но чтобы ты не расстраивалась, она приносит свои искренние извинения, и…

– И? – замираю, не в силах поверить своей удаче.

– И пришлет тебе еще один тортик!

Сука! То есть приглашения на открытие шоурума мне не видать?! Зашибись. Помогла называется.

Но я же девочка добрая, поэтому приходится улыбаться и благодарить Милу за поддержку.

Настроение немного улучшается, только когда приходит Вадим. Я встречаю его во всеоружии – коротенькой юбочкой, майкой без белья и грустными глазами девочки, которую нужно обнять и пожалеть. Я хочу почувствовать крепкие мужские руки на своем теле. Я это заслужила!

– Здорово, мелочь! – машет мне рукой, и обнимает Милу, которая как понос лезет к нему, – что нос красный? Простудилась?

– Не обращай внимания, – она утягивает мужа в комнату, подмигивая мне за его спиной. Думает, что помогает, бережет мою тонкую душевную организацию от лишних вопросов, – у нее был сложный день. Пусть отдыхает.

Капец. От злости сводит зубы. Поэтому ухожу к себе, едва сдерживаясь чтобы не хлопнуть дверью со всей мочи.

Не день, а говно какое-то!

Глава 6

Мила

Я не понимаю, как Алиса могла обидеть Зайку. На подругу это совсем не похоже, да и кто захочет причинять вред такой славной девочке, как моя племяха? Тут явно случилось какое-то недоразумение, и я хочу в нем разобраться. Поэтому, не откладывая в долгий ящик, звоню подруге.

Отвечает она не сразу, наверное, успевает прозвучать гудков семь, прежде чем я слышу ее мягкое:

– Да, Милаш?

Ну и какая из нее обидчица?

– Привет, звоню, чтобы поблагодарить за пирожные.

– Понравились?

– Безумно. Я еле нашла в себе силы, чтобы отложить одну штучку Вадиму. Самую маленькую. Остальное мы с Зайкой умяли.

– Молодцы, – хвалит она, – сезон «растипопа» открыт.

Я смеюсь, но на душе щемит из-за недосказанности.

– Алис…

– Я тебя очень внимательно слушаю, моя дорогая подруга, – кажется, она надо мной глумится.

– Я хочу поговорить…

– Я вся твоя.

– Это касается Зайки.

– Что с ней? Приболела?

– Нет. Слава Богу все в порядке, но она вся в расстройстве.

– Ай-ай-ай, и что же случилось?

– Говорит, ты ее очень сильно обидела.

– Я? – удивленно тянет подруга, – интересно чем?

– Вот и мне интересно. Она ничего толком не сказала…

– Но отправила тебя разбираться?

– Что? Нет. Я сама. Уверена, что произошло какое-то недоразумение. Не могла ты ее обидеть.

– Мил, – ее тон заметно смягчается, – я рада, что ты задаешь вопросы, прежде чем бросаться грудью на амбразуру.

– Почему я должна бросаться?

Она не отвечает, только хмыкает. Я не понимаю ее реакции:

– Так что произошло?

– Ничего особенного. Я просто не пригласила ее с нами на открытие.

– К Березиной?

– Да.

Я удивляюсь:

– А что ей там делать? Мала она еще для таких развлечений.

– Я не стала озвучивать это вслух. Просто не позвала.

– Правильно сделала, – тут я полностью на стороне подруги. Я прекрасно понимаю, что Зайке все в новинку, все интересно, но на таких мероприятиях ей делать нечего, – я ей объясню.

– Не надо Мил. Она уже выбрала меня виноватой. Пусть так и будет.

– Это неправильно.

– Плевать. Все лучше, чем она еще и на тебя будет дуться. Мало ли что ей в голову взбредет. Но если она так сильно печалится, то передай мои самые пламенные извинения. И скажи, что я куплю ей тортик, – она усмехается в трубку, а у меня от сердца отлегает, потому что проблема разрешилась.

Никто никого не обижал, просто недопонимание. Алиса была справедлива, а Зайка действительно повела себя, как маленькая девочка.

Мне прям дышать легче становится.

– Ми, объясни мне, пожалуйста одну вещь. Зачем вообще тебе эта кобылка под боком?

– В смысле?

– В прямом. Для чего ты ее пустила в свой дом?

– Алис, ты такие вопросы задаешь, что я теряюсь и не знаю, что отвечать. Пустила, потому что мы родня. Куда мне надо было ее деть? Отправить на съемную квартиру?

– Почему ты должна ей что-то снимать?

– Ну…э….

– Вот тебе и э, – произносит она таким тоном, что становится как-то не по себе. Порой у нее пробиваются жесткие ноты, и сейчас как раз тот случай.

– Ей восемнадцать, она только школу закончила, а тут сразу большой город. Не могу же я бросить ее на произвол судьбы. Как мне в глаза потом смотреть Нине?

– А Нина кому девочку родила? Себе или своей младшей сестре? Если ей так хотелось ее пристроить в мегаполис, то надо было заранее озадачиться этим вопросом, а не сваливать все на тебя.

– Ты что! Она, наоборот, не хотела пускать Зайку к нам. Боялась, что та мешать будет.

– Даже так, – хмыкает Алиса, – тогда беру свои слова обратно. У тебя мудрая сестра, и на твоем месте я бы к ней прислушивалась.

– Алис! – я возмущаюсь, – нам не сложно. А девочке надо помочь. Она еще маленькая…

– Она достаточно большая, чтобы красить волосы так же, как и ты.

– При чем здесь это?

– Она копирует тебя, Мил.

– Ерунда, – вспоминаю, как она приехала с такой же прической, какая у меня была раньше, а потом поменяла на такую же, как у меня сейчас, – ну разве что самую малость. Просто ей тоже понравилась такая же укладка.

– Ей нравится то, что есть у тебя. И она тебя копирует.

– Просто я классная, и она мной восхищается, – я пытаюсь перевести в шутку, но подруга не поддается.

– И вообще, Мил. Прости, что такое говорю, но не стоит пускать к себе молодую, совершеннолетнюю девку, даже если она близкая родня.

– Алис, ну ты уже дикость какую-то говоришь. Это же Зайка…

– Мила, – строго перебивает, – завязывай со своей Зайкой. То, что она сдала и поступила на бесплатный заслуживает искреннего восхищения, но не делает ее особенной. Тысячи студентов приезжают и царапаются как могут.

– Она тоже все сама…

– Ты занимаешься подменой понятий. Знаешь, что такое все сама? Это пришла в общагу, приготовила пустые макароны на общей кухне и засела над книгами, потому что завтра зачет. Или вернулась после занятий на съемную квартиру, полчасика передохнула и вперед на работу, чтобы оплачивать эту самую квартиру. Вот это сама. То, что у нее сейчас, называется «приехать на все готовое». Ты с ней носишься, как курица с яйцом.

– Я? Да нет…Не ношусь.

– Правда? Спорим, ты когда набирала мой номер думала не о том, чтобы благодарить за пирожные, а чтобы разобраться, чем я обидела твою маленькую девочку.

– Ладно, не ворчи, – мне стыдно, но подруга очень точно попадает в цель. – Она все равно послезавтра уезжает.

– А когда вернется в сентябре, опять у тебя будет жить?

– Нет, конечно. Для начала общежитие, потом…

– Потом добрая тетя Мила снимет ей квартиру с видом на центральную площадь?

– Ничего я снимать не буду, – бухчу смущенно, потому что, если честно, такие мысли уже посещали. Ну как маленькая Зайка будет жить в общаге? Она же совсем домашняя. Ее кто угодно обидеть может, вон Алиса строго посмотрела, и у нее уже слезы.

– Дело конечно твое и родственница твоя, но я честно скажу. Мне сегодня не понравилось то, что я увидела. Поэтому включай голову, и не позволяй себя использовать.

– Хорошо, не позволю, – смиренно соглашаюсь с подругой.

Иногда Алиса бывает крайне мнительной и видит подвох там, где его нет.

***

К вечеру ситуация с машиной резко набирает обороты.

Звонит покупатель, который до этого дважды ее смотрел, но каждый раз уходил в сомнениях, и уверенно сообщает:

– Я ее возьму. Если не возражаете, то прямо завтра, я даже в ГИБДД уже записался.

– Ой, – я аж присаживаюсь от неожиданности. Вроде и собиралась продавать, но так внезапно…У меня даже немножко колет в солнечном сплетении.

– Вы согласны?

Чего это я разволноваась? Беру себя в руки:

– Да. Меня все устраивает.

– Отлично. Запись у меня на час. Предлагаю встретиться для передачи денег и ключей где-нибудь в районе десяти утра.

– Отлично.

Мы договариваемся о месте встречи, и я откладываю трубку в сторону, а когда оборачиваюсь вздрагиваю. Потому что в дверях, прислонившись к косяку, стоит Зайка.

– Ты чего?

– Попить пришла, а ты по телефону разговариваешь. Не хотела тебе мешать. Все в порядке?

– Да, конечно, – растерянно улыбаюсь племяшке, а у самой голова забита предстоящей продажей.

К счастью, муж тоже выходит на кухню.

– Вадим, мне нужна твоя помощь.

– Что случилось?

– Помнишь того мужика, в больших очках и с кожаным чемоданчиком? Он все-таки решил купить мою машину.

– За ту цену, которую озвучивала?

– Да. Два ляма.

Зайка давится где-то в уголке. Я на автомате стучу ее по спине, чтобы прокашлялась, а сама продолжаю разговаривать с мужем:

– Сделка завтра. Надеюсь, завтра ты со мной?

– Да, – Вадим тотчас подключается к задаче, – дай мне его номер, я сейчас подготовлю все документы, чтобы завтра время не тратить. На работе сейчас предупрежу, чтобы меня до обеда не ждали.

– Обожаю тебя, – целую его в щеку, – я пока сгоняю на мойку. Надо свою девочку напоследок привести в порядок и хорошенько отмыть.

– Можно мне с тобой? – робко просится Зайка, и я не вижу повода для отказа.

– Идем.

Спустя полчаса мы выходим из дома. Пока племяшка прыгает во дворе, я вывожу свое вишневое чудо из гаража:

– Прости, – хлопаю по капоту, – но пришло время расставаться.

Вроде всего лишь машина, а так грустно становится. Не знаю, откуда во мне столько непонятной сентиментальности, но я аж слезу пускаю. Правда скупую и одинокую, но все же. Потом спохватываюсь. Рукавом вытираю соленую дорожку на щеках, шмыгаю носом и сажусь за руль.

Зайка пристраивается рядом, и пока мы колесим по ночному городу, не отлипает от окна. В ее глазах отражаются огни мегаполиса и плещется дикое восхищение. Она как котенок, которому показали новую игрушку, и он полностью на ней завис.

– Здесь очень красиво, – выдыхает в полголоса, – просто сказочное королевство.

– Не знаю, – я только жму плечами.

Эйфория по поводу большого города давно испарилась. Я привыкла, проросла в него, пустила корни. В отличие от Зайки, мне все здесь кажется обычным, наполненным суетой и хлопотами. Я, наоборот, с радостью бы на лето уехала куда-нибудь в деревню. Туда, где тихо, спокойно и свежий воздух. И плевать на толпы комаров. Порой, они лучше, чем толпы куда-то спешащих людей.

Пока парни колдуют над моей машиной и в ускоренном режиме проводят ей предпродажную подготовку, мы с Зоей сидим в кафе.

– Какую ты машину будешь покупать взамен этой? – спрашивает она, – какого цвета? Какая марка? Когда?

Миллион вопросов, а я даже не знаю, как отвечать.

– Еще не решила. Завтра поеду в салон, выберу себе что-нибудь.

– Новое?

– Новое.

– Здорово, – тянет Зайка с восхищением, – завидую белой завистью.

– Не переживай, подрастешь, и у тебя будет машина.

– Мне, между прочим, восемнадцать! – обиженно напоминает она, – уже совершеннолетняя. Хоть завтра замуж.

Я почему-то вспоминаю Алису, и то, как та прокатила мою племянницу с приглашением на открытие шоурума. Правильно она все сделала, Зайка действительно рано лезет туда, куда не следует.

– Отучись сначала, потом уже замуж пойдешь, – треплю ее по макушке.

В этот момент приходит сообщение, что машина готова и ее можно забирать. Мы возвращаемся на сервис, и пока я расплачиваюсь, Зоя сидит в машине. Заглядывает в бардачок, аккуратно трогает руль, смотрится в зеркало.

– Мил, а Мил, – начинает канючить, когда подхожу ближе, – дай прокатиться, пожалуйста. Чуть-чуть. У меня права с собой.

Не то, чтобы я горю желанием посадить ее за руль, но не отказываю.

В итоге она сама выезжает с сервиса, без происшествий преодолевает один квартал, а потом, на т-образном перекрестке, тупит и путает педаль газа с тормозом. В результате мы, чудом избежав аварии, выскакивает тротуар и останавливаемся в полуметре от столба.

– Зай!

– Прости, – вопит она, – я перепутала. Педали три…ноги две…

Переводит на меня перепуганный взгляд, лапки трясутся, подбородок дрожит. Вся такая жалкая, что у меня даже язык не поворачивается, чтобы на нее наехать.

– Брысь на свое место, – только и могу сказать, и она послушно выскакивает из салона.

Я перебираюсь на водительское, она осторожно садится рядом.

– Извини меня, пожалуйста. Я не хотела…

– Все проехали. Но если ты еще раз заикнешься о том, что хочешь машину, я тебе лично по жопе надаю. Рано тебе еще.

В этот раз она не спорит. Кивает и очень серьезно произносит:

– Ты права, Мил. Не мое это пока. Мне еще рано.

– Ну, слава богу, поняла.

– Вадиму не говори, пожалуйста, мне стыдно. И…

– И маме тоже не говорить. Я помню, – с усмешкой гляжу на притихшую племяху.

Какая же она все-таки еще дурочка.

***

На следующий день все проходит бодро и активно.

В десять мы мужем приезжаем на место. Я на своей Вишенке, он на своем танке. Нас уже поджидает покупатель со своим специалистом. Еще раз все проверяем, обсуждаем. Он задает по сотому разу одни и те же вопросы, сует свое нос со все щели, и тяжко вздыхает, будто я его силой заставляю покупать ненужный агрегат.

В итоге Вадим делает небольшую скидку, буквально тысяч пятнадцать, и мужик тут же расцветает самой счастливой улыбкой, которую только можно представить. Мы подписываем договор, он переводит мне деньги, я отдаю ему ключи. Желаем друг другу хорошего пути и расходимся.

Мне немного грустно, оттого что пришлось расставаться со своей старой машиной.

– Зато сейчас новую купим! – у мужа наоборот глаза полыхают. Он, как любой взрослый мальчик, прется от четырехколесных игрушек. Поэтому не спрашивая согласия, везет меня в салон.

Боже…

И этот человек, обреченно вздыхает, когда я зову его с собой в магазин, чтобы выбрать новое платье?!

Да я просто ангел и метеор! Зашла, померяла, купила, вышла! Все!!!

А Вадим измучил всех консультантов, посидел в каждой машине салона, взял три тест-драйва. Причем сам, не сажая меня за руль.

Я только ходила за ним следом и дергала за рукав:

– Может хватит?

– Пойдем домой!

– Тебе на работу!

Вот его работа меня и спасла. Муж посмотрел на часы и разочарованно вздохнул:

– Ну вот. Не успели.

– Приезжайте к нам в следующие выходные, – взмокший консультант надрывно улыбается, – у нас будет поступление.

– Отлично! Приедем! – Вадим настроен крайне решительно, и когда мы покидаем салон, потирает руки от нетерпения, – Вот увидишь, Мил, я тебе такую тачку куплю, самая крутая будешь!

Ох, уж эти мальчики…

Но приятно, что уж скрывать.

Он отвозит меня в офис, и тут же срывается на работу, а я неспешно занимаюсь своими делами, попутно смотрю картинки автомобилей в интернете. Все-таки энтузиазм мужа оказался заразительным.

Ближе к обеду меня настигает звонок от Алисы.

– Мила! – кричит она в трубку. Это так не похоже на Алису, что я пугаюсь:

– Что случилось?

– Мила, солнце. Мне очень нужна помощь, – тараторит она, – извини, что вот так, но…ааа…

Кажется, ее бомбит.

– Стоп! Ты пугаешь меня. Давай по порядку!

– Помнишь, я рассказывала про место, которое идеально подходит для меня? Так вот, сегодня хозяйка выставила его долгосрочную аренду. Ценник здоровенный, но в принципе потяну. Только она отказывается ждать, потому что есть и другие желающие. Если сегодня не принесу деньги – отдаст. Я подала заявки на кредит. Пока тишина. Ни одного ответа…

– Сколько надо?

Она называет сумму.

– Без проблем.

– Я бы не стала у тебя просить, но если у меня его уведут, это будет потеря потерь…

– Алис, – смеюсь, – я же сказала. Без проблем.

Она спотыкается на полуслове и уже с нескрываемой надеждой переспрашивает:

– Честно?

– Нет, блин, шучу.

– Спасибо, дорогая. Ты меня просто спасла. Как только кредит одобрят, я сразу перекину тебе их обратно.

– Не за что.

Мне для нее ничего не жалко. Подумаешь не на этой неделе куплю новую машину, а на следующей, а у подруги мечта наконец исполнится. На всякий пожарный ставлю в известность мужа. Он Алису очень уважает, поэтому не против, наоборот спрашивает, нужна ли еще какая-нибудь помощь.

В итоге день получается суматошным. Я даже пропускаю звонок от Зайки, а когда перезваниваю, она сообщает сиплым голосом:

– Мил, у меня приступ.

Зайка у нас аллергик, причем жуткий.

– Я антигистаминное выпила, но дышать тяжело – врача вызвала. Сказали, что сейчас приедут. Ты не против?

– Зай! Какое против! Я сейчас приеду!

Забыв обо всех делах, срываюсь с лечу домой.

***

Я топлюсь изо всех сил, но все равно не успеваю добраться до дома раньше медицинского работника.

Когда врываюсь в гостиную – они уже там. Зайка на диване, бледная, и какая-то нездорово опухшая, перед ней на табуретке сидит молоденькая блондинка-врач. В простеньком сером костюмчике, с бахилами поверх кроссовок. Возле ног стоит чемодан с красным крестом, в руках пухлый исписанный блокнот, между страниц которого торчат десятки бланков направлений.

– Как она? – забыв поздороваться, начинаю с вопросов.

– Все в порядке, – врач улыбается, – укольчик сделали, приступ купировали.

Вижу шприц и использованную ампулу от лекарства, и становится не по себе. Бедная Зайка.

– Что произошло? – спрашиваю у нее.

– Июль мой месяц, – говорит в нос. Голос сиплый и гнусавый, – полынь цветет. И меня с нее всегда накрывает.

– Где ты в городе нашла полынь?

Мне кажется, здесь ничего кроме асфальта и благородных газонов нет. Даже у нас во дворе и то ни одного сорняка, кроме культурных.

– Она сама меня находит, – Зайка жмет плечами, – но обычно не так сильно.

– Возможно было еще что-то новое? – спрашивает врач, – бытовая химия, еда.

– Я вчера съела много пирожных, – вспоминает племяшка, – вкусные были. Но у меня нет пищевой аллергии.

– Возможно, полынь наложилась на пирожные и дала такой сильный эффект.

– Какое лечение? – влезаю я.

– Вам очень повезло. Сейчас в поликлинику завезли отличный препарат. Неделю проколем, и забудете об аллергии на много месяцев, – она нашла нужный бланк и начала что-то писать размашистым, медицинским почерком, – Семь уколов. Начиная с завтрашнего дня. Подходите в процедурный кабинет, к девяти утра.

Зоя морщится:

– Можно без уколов?

– Вы же взрослый человек, – снисходительно улыбается блондиночка, – стыдно бояться уколов.

– Я не боюсь. У завтра уезжаю в деревню. Там мне никто ничего колоть не будет. Я даже не уверена, что им известно название этого препарата. Там три лекарства в ходу: нош-па, супрастин и активированный уголь. Если этим болезнь не лечится, то все, медицина бессильна, можно ползти на кладбище.

– На вашем месте я бы отложила поездку, – тон врача становится другим. Строгим, – Потому что шутки со здоровьем всегда заканчиваются плачевно. Вы сейчас отправитесь в другое место, опять сменится обстановка и это запросто спровоцирует новый приступ.

– Возможностей отложить поездку нет. Выпишите мне, пожалуйста, таблетки, – просит Зая, а у меня сердце сжимается. Так жалко ее, что хочется всплакнуть.

– Как скажете, – врач недовольно поджимает губы, – раз от хороших уколов отказываетесь, то принимайте вот этот препарат.

Пишет на бумажке со штампом поликлиники что-то длинное и заковыристое.

– Утро и вечером по таблетке. После еды. Сразу предупреждаю, побочка идет на почки, возможны отеки. Поэтому принимайте мочегонное, – пишет что-то еще, – и вот это для защиты печени. Если вдруг возникнет тяжесть на желудке, то добавьте вот это…

Боже, это же придется таблетки горстями глотать! И неизвестно куда потом эта побочка вылезет…

– Курс приема – три недели. Потом обязательно сдать анализы, возможно потребуется поддерживающая терапия.

– Так! Стоп! – не выдерживаю.

От моего голоса вздрагивают обе: и врачиха, и Зоя.

– Вы уверены, что все это необходимо?

– Стандартный протокол, – она жмет плечами, – уколы были бы быстрее и безопаснее, но раз возможности нет, пойдем по обычной схеме.

– Все нормально, Мил, – улыбается Зайка, – я уже опытная – каждый год лечусь. Это не так страшно, как звучит. Дискомфорт, конечно, есть, но потерпеть можно.

Меня категорически это не страивает.

– Прописывайте свои уколы.

– Мил…

Жестом заставляю ее замолкнуть:

– Задержишься на недельку, ничего страшного не случится.

– Но мама…

– Маму я возьму на себя.

– Она опять скажет, что как маленькая, заигралась и пропустила. Ты не представляешь, как она будет ругаться!

– На меня пусть ругается. А про аллергию мы ей не скажем. Пусть думает, что я просто уговорила тебя еще немного погостить.

– Я так не могу…

– Можешь.

Врач в полнейшем недоумении переводит взгляд то на нее, то на меня, потом уточняет:

– Девушки! Вы мне скажите, что выписывать. Если уколы, то нужно поставить в известность процедурный… Но если вы не придете, то будут проблемы…

– Уколы!

– Таблетки!

Произносим одновременно с племяхой.

– Мил, у меня билет!

– Сдадим, – и опережая ее возражения, добавляю, – новый куплю.

Она еще сопротивляется, но я отмахиваюсь. В конце концов, кто тут старший? Я! Мне и решать.

– Выписывайте уколы. Она придет.

Кажется, врач пришла к выводу, что мы немного чокнутые, потому что поспешно выписала новое направление, сунула его Зайке в руки и поспешила к выходу, пока ее не заставили снова переписывать.

– Спасибо, – я ее провожаю и, закрыв дверь, тут же возвращаюсь к пригорюнившейся Зое.

– Зря ты, Мил, – горько шепчет она, – мама реально рассердится. Это ведь я виновата. Надо было пить антигистаминные капли для профилактики, а тут голову закружило, и я обо всем забыла. Теперь из-за моей беспечности придется отдуваться всем.

– Уймись. Я же сказала, Нине не обязательно знать про твой приступ.

– Я не смогу ее обманывать.

– Тебе и не придется, я сама со всем разберусь.

– Не стоит оно того. Я уже завтра буду бодрая, как огурец.

– Стоит. Уж лучше за неделю проколоться хорошим препаратом, чем горстями пить таблетки, а потом еще и побочные эффекты лечить.

– Да, уже я привыкла.

– Зато я не привыкла. Все. Закрываем тему.

Она не смеет спорить, только грустно шмыгает красным, натертым носом. Жалко ее.

– Как самочувствие?

– Уже все хорошо, – слабо улыбается, – только спать хочу.

– Иди к себе. Спи.

– Я хотела помочь тебе с ужином.

– Зай, я сейчас тебя выпорю. Иди спать, с ужином и без тебя разберусь.

Вялая и измученная она поднимается к себе, а я звоню Нине, выслушиваю от нее целый ворох претензий и требований отправить тунеядку домой, потому что огород не пахан. Потом делаю возврат билета и сразу выкупаю на следующую неделю.

Подождет и огород, и все остальное. Человеку лечиться надо.

Глава 7

Вадим отнесся к моему решению оставить у нас Зайку еще на неделю с пониманием, но для вида поворчал, что хочет ходить дома без трусов, а когда дома бегают дети приходится отказывать себе в таком удовольствии.

Я ему пообещала, что когда она уедет, то он может днями напролет дефилировать в чем мать родила. Я не против. Наоборот, буду приставать и злостно домогаться, потому что секса хочется много и часто, а с племяхой приходится притормаживать. Стыдно мне. Кажется, будто она каждый раз в курсе, когда мы с Зотовым занимаемся любовью.