Читать онлайн Обжигающий лёд бесплатно

Глава 1

– Ну что вы там копаетесь? – раздался из коридора недовольный голос тренера. – Живо на лед! Совсем за месяц распустились!

Дверь отворилась, и под неодобрительным взглядом седого мужчины команда стала покидать раздевалку. Топот коньков в пластиковых чехлах эхом разносился по длинному коридору, ведущему к арене. То и дело слышались взрывы густого мужского хохота да задорные подтрунивания. После месячного отпуска команда вновь собралась в частично обновленном составе, чтобы начать тренировки. Впереди предстояла немалая работа, чтобы вырвать в этом сезоне так нелепо упущенный кубок. За лето тренеры досконально разработали план подготовки, вплоть до индивидуальных тренировок, а игра соперников была проанализирована до мельчайшего выпада. Главное, что горечь от поражения уже успела пройти, и теперь ребята жаждали победы. Они вырвут этот кубок, каких бы усилий это ни стоило!

Над ареной громко звучала музыка, и ребята уже предвкушали, как примутся за разминку. Молодежь рвалась на лед, игроки постарше вальяжно шествовали следом – чего им было торопиться, – новички, еще не успевшие познакомиться с командой, смущенно замыкали шествие. Настроение царило прекрасное, рабочее.

Среди ребят, которые добрались до бортов первыми, раздался свист и смешки – на льду каталась тоненькая, словно тростиночка, девушка. Вся в черном, она напоминала маленькую черную кошку, в своем костюме она выделялась на фоне белого льда.

Все смотрели на незваную гостью. Раскатка. Разгон…

– Это как называется? Аксель? Тулуп? Лутц? – комментировал каждое ее движение один из парней.

– Серый, даже подумать не мог, что ты такие слова знаешь, – гоготнули рядом.

– У-у-ух, – отреагировал кто-то, когда девушка, не справившись с очередным прыжком, упала на лед и поморщилась от боли. Но тут же встала и поспешила продолжить тренировку, не обращая внимания на зрителей.

– Характер, однако, боевой! – присвистнул вратарь – убежденный холостяк и главный ценитель женской красоты.

– Вот и учитесь у девушки, как надо переживать неудачи, – раздался голос подошедшего главного тренера. – Нечего нюни распускать, работать дальше надо. Сейчас она закончит, и мы начинаем.

Тренер обернулся к аппаратной и дал сигнал звукорежиссеру.

Едва музыка закончилась, девушка чуть сбавила скорость, но продолжила скользить по кругу, приводя дыхание в порядок, прежде чем уйти со льда. Но у самого выхода ее остановил зычный голос тренера команды.

– Мария! Будьте добры, не уходите так быстро.

– Да? – удивленно вскинулась она и вернулась на лед. Выглядела девушка при этом очень даже уверенной, несмотря на то, что находилась под пристальным вниманием бугаев в бесформенных экипировках. Двадцать чересчур уверенных в себе парней, ростом под два метра каждый, жаждали посоревноваться в остроумии и силе после неудачного сезона и прошедшего отпуска.

– Мария, вы никуда не торопитесь?

– Нет, моя тренировка закончилась, – непринужденно пожала она плечами.

– Я хотел бы, чтобы вы провели небольшую тренировку с командой, – пояснил тренер.

Впервые за все это время девушка бросила взгляд на тех, с кем предложили поработать. Совершенно безразличный, словно перед ней не отличные игроки, а так, предметы интерьера, не стоящие даже взгляда в их сторону. А мужчинам стало даже обидно – зря, выходит, острили-юморили, улыбались изо всех сил.

– Михалыч, вы нас в фигуристы решили переквалифицировать? – раздался смешок.

– Да, за ваши ошибки надо бы, – поддержал всеобщее веселье тренер. – А то совсем расслабились, командное фигурное катание показывать стали. Итак, задача на сегодня: делаем разминку, а потом каждый индивидуально выполнит с Машей заданное ею упражнение. За каждую ошибку один буллит в качестве вратаря.

Маша, конечно же, не ожидала подобного, когда перекроила свой график, чтобы иметь возможность откатывать больше элементов на льду. Осенью начнется череда турниров, и пока было достаточно времени, чтобы усовершенствовать новую программу. Хорошо, что ее тренер смогла добиться разрешения использовать эту площадку, пусть и предназначенную для хоккея. Маша готова была кататься даже на застывших прудах и озерах, вот только в конце лета это было трудно сделать.

В этом сезоне девушке было к чему стремиться: за последние выступления она смогла улучшить результаты, приблизившись наконец к заветным медалям. Прошедший сезон оказался небогатым на спортивные трофеи, но и три бронзы были ценны, будучи вырванными у американок в нелегкой борьбе. Но главное, она все еще со своим тренером. С тем самым, что сумел помочь преодолеть сомнения и страхи, вылепить из маленькой девчонки прекрасного лебедя на льду. Их сотрудничество началось четыре года назад, когда в раздевалке к тринадцатилетней Маше, расстроенной очередным непопаданием в пятерку лучших, подсела незнакомая женщина.

– София Марковна, – представилась она и протянула руку.

Маша тогда ответила смело, несмотря на пораженческое настроение, и женщина поняла, что с этой девочкой они сумеют покорить лед. Последний прокат дался Маше тяжело, она была готова сдаться и оставить коньки на льду. София Марковна тогда еще не знала, какая нелегкая судьба была у будущей подопечной.

Вместе с новым тренером началась новая веха в жизни юной спортсменки. Ежедневные изнуряющие тренировки и жесткий распорядок дня выматывали, но дали впечатляющий результат уже на первых соревнованиях – пятое место! Спортивные знатоки в один голос твердили, что у Маши с тренером сложился прекрасный тандем. Сила, выносливость, желание и упорство фигуристки, а также многолетний опыт тренера – этого оказалось достаточно, чтобы карьера девочки пошла в гору. Но было еще кое-что, что сумела раскрыть в своей подопечной София Марковна, – она вселила в Машу веру в себя и свои силы, подарила жажду победы и умение наслаждаться своей работой.

– Если не любишь фигурное катание, что ты здесь тогда делаешь? – твердила она своим воспитанницам. – Никто, кроме тебя, не отточит движения. Деревянные руки и ноги? Не беда, все разрабатывается. Не прыгается в высоту? Попробуем еще раз, разберем кадры тренировок. Обороты я за тебя не сделаю, но найти действенный способ добить их помогу. Запомни, главное в нашем деле – труд и упорство.

И Маша трудилась. За двоих. Собирала в копилку медали, а впереди брезжила еще одна заветная мечта – золото Олимпиады.

Сегодня Маша задержалась, она и сама это прекрасно понимала. Находиться под пристальными взглядами нескольких десятков пар мужских глаз было как-то неловко. Мужчины всегда такие, постоянно друг перед другом заносились, соревновались в умении привлечь женское внимание. А Маша этого страсть как не любила. Распетушатся и чувствуют себя неотразимыми. Но просто взять и уйти было бы по меньшей мере некрасиво, учитывая, что ей пошли навстречу с площадкой для тренировок, поэтому следовало задержаться и оказать ту услугу, о которой попросил тренер команды. Тем более, с нее же не убудет, и так отняла у хоккеистов время тренировки.

– Да, конечно, – улыбнулась Маша, прикидывая мысленно, что же такое придумать для разминки. Фигурное катание и хоккей все же далеки друг от друга, как небо и земля. Надо было придумать что-нибудь интересное как для нее, так и для молодых людей.

– Что ж, так вышло, что к нашей тренировке я оказалась не готова, – заняв место в центре поля, девушка постаралась обратить на себя внимание и перекричать гул мужских голосов, – поэтому предлагаю отработать раскатку, контроль скорости и повороты.

– А прыжки отрабатывать тоже будем? – послышался хохот.

– А как же! – не растерялась Маша. – Если есть желающие – обязательно. С четверного тулупа сразу и начнем. А пока вспомним основное движение, которое пытаются сделать новички, только что вставшие на лед, – просто прошагаем по льду, как мы обычно ходим по земле. Руки разводим в стороны, спину прямо и шагаем, не глядя под ноги. Вот так, просто шаг, не скольжение. Пробуем? Давайте для удобства встанем в линейки по пять человек, все должны уместиться. Начали!

Маша встала во главе колонны, задавая темп, а затем развернулась лицом к мужчинам и, шагая спиной назад, наблюдала за каждым.

– Не скользим! Шагаем! – громко подбадривала она. – Как новички на льду!

Девушка откатилась в сторону, чтобы толпа огромных мужиков не снесла ее, и наблюдала со стороны.

– Отлично! Теперь попробуем упражнение «Фонарик». Держим корпус ровно, для координации разводим руки в стороны, ноги на ширине плеч, чуть пригибаем в коленях, вот так, – Маша показывала каждое движение, – и немного разводим их в стороны, выпрямляя колени, а затем прямые ноги сводим вместе. Рисуем на льду лезвием китайские фонарики. И р-р-р-а-а-аз! И р-р-р-а-а-аз! Поехали!

Повернувшись сначала спиной ко всем, вновь показывая, как правильно выполнялось упражнение, Маша на середине поля вновь обернулась и продолжила наблюдать, откатываясь спиной назад.

– Чудно! Теперь усложним наш узор приседанием. Делаем два «фонарика», затем приседаем, корпус при этом держим ровно, не проваливаемся в глубокое приседание и на дальнейшем скольжении прокатываемся вперед. Кому упражнение покажется легким, тот может смело переходить к приседаниям при выходе из «фонарика».

Маша вновь все наглядно продемонстрировала. Кое-кто сразу же начал повторять, не дожидаясь команды, остальные с пренебрежительной улыбкой наблюдали. Невысокой худенькой девчушке удавалось все с легкостью, мужчины же казались такими нерасторопными и неуклюжими, будто на лед вместо них выпустили медведей. На это было забавно смотреть со стороны, и Маша не смогла скрыть улыбку.

– Что ж, давайте перейдем к чему-нибудь посложнее. «Цапля».

– Теперь мы элегантные цапли, – заржали мужчины.

– Тишина на площадке, – вмешался тренер.

– Отталкиваемся и в скольжении сгибаем одну ногу. Для равновесия все так же удерживаем руки. Делаем это, поочередно меняя ноги. Сначала правая, потом левая. Опускаем ногу, отталкиваемся, выпрямляем, поднимаем другую. И раз, и два, и раз, и два. Отлично! Ногу опорную держим прямо, не сгибаем. Ровнее. Отлично! Теперь усложняем, добавляем мах ногой…

Маша понимала, что требовать изящных пируэтов от хоккеистов было нечестно, особенно учитывая их экипировку, поэтому следовало немного сбавить темп и дать передышку. Она развернулась, чтобы посмотреть на успехи ее временных подопечных, и ее на полной скорости тут же сбил один из этих амбалов. Девушка весьма ощутимо приложилась затылком об лед, хотя и постаралась в последний момент сгруппироваться и переместить всю тяжесть падения на пятую точку. Если б не этот увалень сверху, удар был бы менее ощутим. Если бы парень вовремя не выпрямил руки, такое падение на хрупкую девушку закончилось бы серьезной травмой.

– Прошу прощения, – просиял он, во взгляде никакого раскаяния и в помине не было. Но для галантности парень все же подал Маше руку, от которой та отмахнулась. – Что же вы так неосторожно? Так и травму заработать недолго… Хоккей – это вам не балет на льду.

И, криво ухмыльнувшись, процедил:

– Лабэндка чертова.

Девушка невольно потерла ушибленный затылок. Больно, причем сильно. И перед глазами немного плыло. Не хватало сотрясение получить из-за этого… Даже слов не подобрать культурных, чтобы охарактеризовать этого хама!

– Смеляков! – От громогласного голоса тренера в голове зазвенело. – Твою ж дивизию, ты смотришь, куда прешь?! Даже на тренировках умудряешься штрафные заработать! У тебя вообще есть боковое зрение? Смотри по сторонам!

Он призвал своих бойцов к тишине сигналом свистка, и Маша уже не могла сдержаться, чтобы не поморщиться от жуткого громкого звука.

– Все в порядке? – заботливо спросил мужчина, оказавшись рядом.

– Да, вполне. Рабочий момент.

– Думаю, нам стоит закончить вас мучить…

– Ну что вы, Анатолий Михайлович, – улыбнулась фигуристка, понимая, что представится хороший шанс отыграться. Сейчас она покажет этому самоуверенному типу балет на льду! – Мы еще не закончили, только разминку прошли. Мне бы хотелось показать несколько разворотов, думаю, они пригодятся и вам в работе. Попробуем?

Девушка показывала несложные приемы, но для мужчин в тяжелой экипировке повторить их было нелегко. Маша подбрасывала все новые и новые элементы. Смеляков – так, кажется, назвал того зарвавшегося хоккеиста тренер – особенно часто выступал у фигуристки в роли наглядного примера для изучения допущенных ошибок. Ему это очень не нравилось, да и постоянные подтрунивания команды настроение не улучшали, но парень терпел, так как рядом стоял тренер и зорко следил за каждым. Должно быть, дисциплина здесь и правда была не пустым звуком, а основой всего. Через некоторое время девушка заметила, что хоккеисты совсем выдохлись и смысла продолжать их мучить больше нет.

– На этом я бы хотела закончить, – ослепительно улыбаясь, сделала показательный поклон Маша и обернулась к тренеру.

Глава 2

После изматывающей тренировки теплый душ был самым настоящим блаженством. Да и эмоции понемногу остывали. Минут пять-десять под теплой водой, потом пара секунд под ледяной – и он снова готов воспринимать мир за пределами льда.

Этот ритуал завел еще в детстве, когда старался отключиться от потока мыслей и проблем, с которыми пришлось столкнуться, будучи ребенком. Отец оставил их с матерью и маленькой сестрой ради какой-то молоденькой вертихвостки с работы. Ярослав до сих пор так и не смог простить его, хоть отец сделал все возможное, чтобы помочь сыну в карьере. Еще бы, Александр Смеляков был едва ли не лучшим тренером во всех столичных школах хоккея, и бросить подающего надежды парня было бы недальновидно.

Яр с отвращением вспоминал годы обучения в школе хоккея именно потому, что от него всегда чего-то ждали.

«У тебя же отец! Ты должен!»

Должен! Только он должен! Почему, черт возьми, он должен? Он, а не отец, который их бросил? Почему Яр должен был делать вид, что все хорошо? Разве можно было считать отцовским долгом высокие амбиции тренера по отношению к своему воспитаннику? Парень мог бы по пальцам сосчитать те скупые похвалы отца. Но сестре повезло еще меньше – они почти не общались. Участие родителя в жизни Алинки ограничивалось редкими воскресными посиделками в кафе при театре или парке да финансированием престижной школы.

Вроде бы отец не оставил их на произвол судьбы, но Яр не прощал обид. Не мог забыть слез матери, ее сломанной жизни и одиночества. Ведь эта женщина взяла на себя весь быт и воспитание детей, позволяя несостоявшемуся хоккеисту стать успешным тренером, попасть к которому было большим счастьем. Многие родители хотели отправить своих сыновей именно к нему.

Яр сумел пробиться в молодежку одного из престижных клубов КХЛ не благодаря протекции отца, а вопреки. Выкладывался на всех занятиях на двести, триста процентов, всегда до остервенения отрабатывал броски и передачи.

Парень не хотел, чтобы его имя ассоциировалось с отцом. Хотел даже сменить фамилию на девичью матери, но она не разрешила. Каждый день Ярослава был посвящен попыткам доказать, что он лучший. А не просто продвиженец отца.

Яр ударил кулаком по плитке в душевой. Мысли о том, что он так никогда и не избавится от проклятущего чувства собственной никчемности, а ярлык «сын влиятельного папочки» прилип навсегда. Парень уже многого успел добиться, но отчего-то казалось, что все вокруг нет-нет да и перешептывались. Докладывали родителю об удачах, но особенно о неудачах. Да и отец в последнее время подозрительно часто появлялся на домашних играх среди руководства клуба. Яр особенно не любил такие смотрины. После одного из подобных матчей отец дождался его, но вместо ободряющих слов парень услышал лишь сухие замечания о допущенных ошибках. Пожалуй, это был последний раз, когда они встретились лицом к лицу и поговорили. Отец – нравоучительно, Яр – резко и эмоционально. В дальнейшем мужчина просто благоразумно держался подальше.

Почему сегодня Ярослав так себя повел, он и сам не мог бы внятно объяснить. Плохое настроение? Не просто плохое, оно стало ужасным, стоило только узнать, что руководство клуба рассматривает возможность взять отца одним из тренеров их команды. Теперь было понятно, отчего тот так часто торчал на их играх, а порой и тренировках. Куда его опять понесло, что ж не остался в детской школе? Тренировал бы малышню потихоньку, как прежде, чего соваться во взрослый спорт? Или еще не наигрался в великого отца, пробившего сыну дорогу к великому будущему? Яр еще раз ударил кулаком в стену.

– Чего бесишься, Смелый? – услышал он из соседней душевой. – Из-за девицы этой что ли? Да уж, выставила она тебя сегодня балериной!

Ярослав стиснул зубы. Он с трудом дождался окончания тренировки, чтобы поскорее убраться со льда. Девица изрядно над ним поглумилась, выставила посмешищем перед всей командой. Конечно, после начала основной тренировки никто уже и не вспоминал об уроках фигурного катания, но осадок все же остался. Хотя он тоже хорош: сбил с ног, будто перед ним соперник. Ну забылся! Хоккей – это жесткий вид спорта, игроки привыкли к тому, что постоянно сталкиваются друг с другом. Мог бы Яр предотвратить этот наезд с последующим падением? Скорее всего, да, если бы не задумался и не отвлекся на свои мысли… а еще ему так хотелось позлить фигуристку. Правда, тонкий аромат ее духов преследовал его до сих пор: чуть сладкий, с чарующими фруктовыми нотками. Девушка вся была окутана благоуханием, и даже после ее ухода этот запах преследовал парня на арене. Чертов аромат, чертова лабэндка. Яр снова замахнулся, но передумал.

На секунду ему захотелось снова увидеть недовольную мордашку Маши. Она забавная, когда злится. Но, черт возьми, какая же заносчивая, зараза! Это ее чувство превосходства… нет, без него, конечно, в большом спорте никуда, но как же хотелось поставить выскочку на место!

– Было б из-за чего беситься, – ответил Яр самому себе, когда выключил воду. – И без этого проблем хватает.

* * *

Отец, как и всегда, ждал его возле выхода из ледового дворца. Ярослав только взглянул на него исподлобья и демонстративно отвернулся, не желая снова выслушивать очередную порцию нотаций и разборов тренировки. Только не сегодня. Хватит с него. Так и пробежал мимо, чувствуя тяжелый взгляд в спину.

А ведь когда-то они были одной семьей. Крепкой, дружной. Ярослав боготворил отца, мечтал быть похожим на него, не подвести… Куда все это делось? Отец разрушил это, с легкостью переступив через семью и вступив в новые отношения. Значит, не так уж и дороги ему были жена с детьми.

Впереди замаячила знакомая худенькая фигурка. Яр даже невольно замедлил шаг. Маша. Он видел ее раньше на каких-то рекламных плакатах, в журналах, только фамилию никак не мог вспомнить. Кто-то не жалел денег на раскрутку фигуристки.

И этого кого-то Яр имел возможность увидеть прямо сейчас. Из припаркованного прямо напротив входа огромного черного внедорожника вышел мужчина средних лет, одетый в дорогой костюм известной марки, и девчонка устремилась прямо к нему, перехватывая увесистую спортивную сумку. Яру оставалось лишь наблюдать, как этот человек с улыбкой прижал девушку к себе, поцеловал в висок и, перекинувшись о чем-то несколькими словами, забрал сумку и усадил в свой автомобиль. Парень узнал мужчину – это был директор по маркетингу клуба. Такой уж точно сумеет обеспечить попадание юного дарования к лучшим тренерам и выбить любые условия для работы. И сегодняшняя тренировка Маши на хоккейном льду в порядке исключения не что иное, как его личное покровительство. Презрение к девушке медленно разгоралось внутри. Еще одна вертихвостка, раз разъезжает с мужчиной вдвое старше. Потеряв всякий интерес к Маше, Яр направился к своей машине, закинул в багажник сумку и поехал домой, в пустую квартиру, которую снимал вот уже несколько месяцев. Сегодня хотелось напиться, но режим, черт возьми, не позволял – завтра серьезная домашняя игра.

Глава 3

– Что у тебя сегодня случилось?

Маше не хотелось затрагивать эту тему, но отвечать все равно придется. Она отвлеклась от созерцания мелькавших улиц и повернулась к мужчине за рулем. Каждый раз смотрела на него, и на сердце становилось тепло и спокойно. Мужчина уже давно разменял пятый десяток, но все равно оставался опасно красив. Даже она, неискушенная девушка, ощущала это. Его сосредоточенные и суровые черты рядом с Машей менялись, в глазах появлялся мягкий теплый блеск, и улыбка… Ах, какая у него была улыбка! От нее наверняка сходили с ума женщины, но Маша знала, что предназначена она была только для немногих, самых близких и любимых. И для нее в том числе. Этот мужчина всегда вызывал у девушки восхищение.

– Ничего не случилось, с чего ты взял, – как можно беспечнее ответила Маша, пряча взгляд. Но собеседник повернулся к ней, отвлекшись от дороги, и несколько секунд внимательно всматривался.

Не поверил. Она поняла это по тому, как поднялся уголок губ.

– И все же?

– Ну пап! – не выдержала Маша. – Сказала же, все нормально.

– Я про твое падение, мне уже доложили. Может, стоит обратиться к врачу? Как бы не было сотрясения. Соревнования скоро.

– Не стоит, я нормально себя чувствую…

– Мама все равно заставит тебя обратиться к специалисту, давай не будем заставлять ее лишний раз переживать.

Отношения родителей были самым настоящим примером для подражания. Маше казалось, что они задали такую планку, которую не каждой семье было по силам перешагнуть. Доверие, взаимоуважение, любовь и забота – на них стояла семья, и это дорогого стоило.

Маше было около шести, когда родители забрали ее из детского дома. Для ребенка, от которого отказалась родная мать и первые приемные родители, ранние годы оказались трудными и наполненными горечью.

То, как она появилась в этой семье, иначе как рукой судьбы и не назовешь. Слишком запутано и невозможно, но все же это случилось.

В детском доме появилась новенькая девочка Аня, которой сказали, что родители погибли в ДТП. Они с Машей подружились сразу, стали не разлей вода. А потом приехали родители Ани, живые! Маша помнила, как они все время плакали, обнимая дочь. Помнила и того большого мужчину, который сурово и громко говорил с директором. Что она могла тогда понимать, совсем же была мала. Но этот эпизод сохранился в памяти на всю жизнь. Женщина едва сдерживала слезы и постоянно то держала Аню за руку, то заботливо обнимала. Маше казалось, что красивее ее она никого не видела. Даже с заплаканными глазами и опухшим носом женщина все равно казалась божественно прекрасной. Аню забрали в тот же день. А Маша осталась одна. Снова.

Совершенной неожиданностью стал для нее приезд Ани через несколько дней. Да еще и с родителями. А потом были новые и новые посещения. Маша буквально жила ожиданием их приезда. Ах, как же она завидовала подруге – у той нашлись родители! А Маша так и останется в детском доме среди чужих взрослых, меняющихся едва ли не каждый год, со старыми потрепанными игрушками и вечно шумящими ребятами.

– Машенька, приведи себя в порядок, – строгая воспитательница одернула ее платьице, из которого Маша давно выросла. – К тебе приехали.

Девочка и так знала, кто должен был приехать. Но зачем тогда ее так нарядили? Зачем банты и туфли?

– Приехали твои будущие мама и папа…

И тут Машу охватило такое отчаяние. Радоваться бы, что нашлись наконец-то для нее родители, но это означало… что она никогда больше не увидит Аню, не увидит ее родителей!

– Не хочу, – заупрямилась девочка. – Не хочу! Не хочу родителей! Не хочу уезжать. Хочу к Ане!

Сквозь собственные рыдания, строгие слова воспитателей и директрисы, Маша расслышала единственный голос, который смог заставить ее притихнуть.

– Оставьте ее в покое! Не трогайте. Машенька, это я. Посмотри на меня, моя хорошая. Я пришла за тобой. Аня, папа… Мы все пришли за тобой, слышишь меня? Мы, мы пришли за тобой. Посмотри на меня…

А потом были теплые объятия. Такие нежные и ласковые. От мамы так вкусно пахло. Наверно, именно такой запах у нежности и материнской любви. Машу увезли домой в тот же день. Она помнила, как боялась ложиться спать, потому что все казалось чудесным сном, который растает к рассвету. Но наступало утро, и новые объятия, и Маша поверила, что ее мечта о семье и доме стала реальностью.

Наверно, маме было нелегко с ней. Перебороть страх вновь быть брошенной было сложно, но вся семья прошла этот непростой путь вместе с Машей. Самым сложным было решиться сказать одно слово. Одно, но зато какое! Самое важное для каждого ребенка. И самое-пресамое значимое для брошенного ребенка. «Мама». И когда Маша все же смогла, плакали обе.

К своему новому папе она привыкала гораздо дольше. Мужчина отправил жену и дочерей в Германию, а сам остался работать в России, приезжая к ним время от времени. Он часто был напряжен из-за работы, и первое время девочка считала мужчину очень строгим. Но уже ребенком Маша чувствовала, что не мог быть плохим человек, что так трогательно заботился о любимой женщине и детях, даже чужих. Весь их клан, как Маша частенько шутливо называла большую семью, принял ее тепло и искренне. Девочка гордилась каждым из них и знала, что ею гордились не меньше. Даже когда в семье появился еще один ребенок, младший брат Андрей, родительской любви хватало на всех троих с лихвой.

Мама стала для Маши идеалом: красивая, заботливая, нежная, талантливая. Казалось, что Ане, с ее унаследованной грацией, даже не нужно было стараться, чтобы походить на эту женщину, а вот Маше приходилось долго и упорно работать над собой. И когда девочке говорили, что она похожа на мать больше, чем сестра, лучшей похвалы и придумать нельзя было.

Отдать Машу в школу фигурного катания было папиной идеей. Он заметил, с каким восхищением она смотрела по телевизору трансляцию чемпионата, как пыталась по-детски повторить прыжки и обороты дома на полу. На семейном совете и решили: будем пробовать. По меркам профессионального спорта, семь лет для начинающей спортсменки много, но все же тренер, посмотрев на хореографию и растяжку девочки – спасибо маме за занятия танцами – решил дать ей шанс. Все свои успехи Маша посвящала родителям за их веру в нее. Девочка хотела, чтобы они гордились ею, и доказывала, что достойна быть членом их семьи и родителям никогда не будет за нее стыдно. Сколько бы мама с папой ни говорили, что она, глупенькая, зря переживает – любить ее и без побед будут – Маша все равно не щадила себя, чтобы быть достойной их.

Разве могла она хоть даже в мыслях дать маме повод расстроиться или переживать? Конечно, нет. Именно поэтому отец отвез девушку к врачу, который сказал, что с ней все в порядке. О падении двое заговорщиков решили не делиться, чтобы поберечь материнские нервы. Маша украдкой смотрела, как радостно засияли глаза родителей, едва они увидели друг друга. Короткий поцелуй не смог скрыть пылкость – годы не остудили их любовь. Счастливо улыбнувшись своим мыслям, Маша убежала в спальню и устало плюхнулась на постель, не найдя в себе даже сил переодеться. Эх, разве можно найти еще одного такого же мужчину, способного так любить? Маша часто думала, сможет ли она когда-нибудь построить такую же прекрасную семью, в которой выросла.

Мысли отчего-то совершенно неожиданно вернулись к сегодняшнему происшествию на льду. Ничего особенного, без последствий же… но отчего-то дерзкий блеск синих, как лед, глаз не отпускал.

«Лабэндка чертова».

Кстати, что это за слово такое – лабэндка? Наверняка ругательство. А что означало? Маша от злости резко села. Захотел посмеяться? Но не учел, что козыри были в ее руках – после проведенной фигуристкой разминки парень от злости разве что зубами лед не грыз.

Глава 4

Отец вошел в тренерский состав, и его постоянное присутствие жутко нервировало Ярослава. Любимая игра больше не приносила никакого удовольствия. Смеляков начал дерзить в ответ на замечания. Пропала мотивация, он стал играть все хуже, пропуская броски и подачи. Молодой человек даже не посещал некоторые тренировки, только бы не видеть отца.

Несмотря на то, что мужчина много раз пытался поговорить с сыном как тренер с игроком, или же за пределами арены, Ярослав не слушал его монологи. Он не хотел поддерживать общение с родителями.

Мать пыталась поговорить, но Яр пресекал все попытки. Понимал, кто за этим стоял. Отец. В кои-то веки посчитал нужным позвонить бывшей жене. После развода родители не общались. С годами мать научилась жить с болью и обидой, наверно, даже придумала оправдание отцу. А тот так и не попросил у нее прощения. Вычеркнул женщину из своей жизни, исполняя лишь обязательства перед детьми. А Яру это было не нужно. Парень едва сдерживался при каждой встрече с отцом. И это вскоре стало сказываться на его игре. Скамейка запасных замаячила как никогда близко.

После одной из таких провальных игр не выдержал главный тренер.

– Сам-то себе нравишься? Что с тобой вообще происходит? Результативности нет. Четвертая пятерка тебя устраивает или ты так стремишься на скамейку запасных? Ярослав, если б я тебя не знал, подумал бы, что клуб сильно в тебе ошибся. Но ведь я лично просматривал твои игры, своими глазами видел, на что ты способен. И ты нам это показывал в прошлом сезоне.

– Все нормально, Анатолий Михайлович, я все исправлю.

А что еще он мог ответить?

– Ярослав, давай начистоту, что происходит? Это как-то связано с приходом твоего отца?

– Нет, абсолютно, – жестко ответил Смеляков, глядя в пол. Эта беседа стала надоедать ему. Выискались, помощники-психологи.

– Уверен?

– Уверен. Я могу идти?

– Ну иди, раз так. Захочешь поговорить, подходи. – И уже вслед удаляющемуся игроку бросил: – Не забудь, послезавтра на фотосессию. И хорошее настроение прихвати с собой.

Фотосессия. Ярослав совсем забыл о ней. Что-то связанное с благотворительностью – клуб не упускал возможности использовать проекты многочисленных партнеров для привлечения внимания к себе.

Руководство клуба предоставляло своим спонсорам и партнерам возможность привлекать игроков для участия в мероприятиях компании. Новым спонсором выступал известный бренд часов, пожелавший создать рекламный фотопроект в виде календарей с хоккеистами и другими известными персонами. Все собранные средства от реализации календарей должны были пойти в благотворительный фонд помощи больным детям из детских домов.

Фотосессия проходила в стенах просторной студии в приглушенных темно-серых тонах. Творить красоту во имя брошенных больных детей собрались фотографы, стилисты, вся хоккейная команда, а в помощь им прибыли именитые спортсмены и звезды.

– Смеляков, тебе доверим нашу самую хрупкую участницу, – услышал парень распоряжение главного тренера, но сам в этот момент видел лишь ее одну. Ту дерзкую девчонку, что выставила его посмешищем перед командой. Он уже и думать о ней забыл, но сейчас что-то всколыхнулось вновь, заставляя бурлить кровь.

Все наставления Яр прослушал. Отвлекся на девчонку. Что они там говорили? Именно она будет с ним в паре? У него от предвкушения даже руки заломило.

– Еще раз напоминаю, – напутствовал менеджер перед съемкой, – не забывайте о рекламном продукте у вас на запястьях. Наши сценаристы и фотографы помогут вам.

Первыми на съемки назначены были Яр и Маша. Девушка даже не обернулась в его сторону, лишь остановилась рядом. Маленькая, надменная, она улыбалась всем, но только не ему. И это раздражало. Ярославу бы отработать эту скучную фотосессию и убраться, а он бесился из-за безразличия девчонки.

Фотограф не торопился начинать съемку. Попросив молодых людей расположиться в центре площадки под осветительными приборами, он вел непринужденную беседу, задавал много вопросов и постоянно шутил, снимая напряжение у непрофессиональных моделей. Яр старался раскрепоститься и следовать указаниям фотографа, но и сам ощущал, насколько скована рядом с ним Маша.

Для начала они сделали несколько совместных фото. Позы закрытые, руки у обоих скрещены на груди. Вокруг слышались щелчки затворов камер, а яркий свет скрывал собравшихся в студии. Потребовалось несколько минут, чтобы Яр привык, но партнерша никак не могла расслабиться.

Дальнейшие съемки предполагали более тесный контакт. Для начала фотограф попросил Ярослава встать за спиной девушки и обхватить ее плечо рукой, притягивая к себе. Маша должна была накрыть его ладонь своей, но не сразу решилась дотронуться до парня. Сначала поднесла руку ближе, чуть задержалась, и лишь потом осторожно накрыла холодной ладонью его пальцы.

– Разверните часы на камеру. Ярослав, взгляд чуть жестче. Маша, немного раскованней. Не бойся, не съест он тебя.

Щелчки затвора камеры отмеряли секунды, и все внимание было устремлено на парочку под объективами и искусственным освещением. Яр чувствовал, как Маше дискомфортно, но она и вида не подавала. Приятный аромат снова вскружил голову, и чтобы его вдохнуть, Яр чуть повернул голову вправо, едва уткнувшись носом в темные волосы. Вкусно.

– Теперь поменяемся местами. Маша, прижмись к спине Ярослава, левую руку положи ему на предплечье или плечо. Теснее, не бойся. Ярослав, а ты накрой ладонь Маши своей рукой.

Но едва только его рука коснулась ее пальцев, Маша дернулась. Ярослав сжал маленькую ладонь, не давая Маше ее отдернуть, и повернулся к девушке.

Яр не сводил с нее глаз. Почему-то ему нравилось, как Маша нервничала в его присутствии. Холодная, неприступная. Интересно, с папиком своим такая же или все же темпераментнее? Он тоже наблюдал за съемкой с трибун, наверняка нервничал. Маша же была сосредоточена на работе. Ответственно подошла к заданию. Хмурилась, но послушно выполняла указания.

– Добавим чуть темперамента и противостояния. Развернитесь друг к другу. Нет, поменяйтесь местами, часы должны быть на камеру. Вот так. Ярослав, прижми Машу к себе, правая рука свободно отведена назад, левая ложится на лопатки Марии. Выше. И ближе ко мне. Поближе к камере, чтобы товар был виден. Маша, ты как будто отталкивай Ярослава, левая ладонь на его груди.

Руки напряжены до предела. Яр давил, прижимая к себе. Маша прилагала усилия, чтобы отодвинуться. Глаза в глаза. Как и хотели: страсть противостояния. Ничего порочного, но у парня жар разливался по телу от ее близости.

Все вокруг растворилось, потонуло в вязком тумане, остался только один ее взгляд, полный яростного вызова. Он сильнее прижимал к себе и стал склоняться, заставляя Машу прогнуться. Гибкая, податливая… Мысли совсем ошалели от такой близости. Глаза блуждали по ее лицу, шее, скользили вниз и снова возвращались к губам.

Яр был не в силах отвести взгляда от манящих спелых губ, чуть приоткрывшихся, словно в приглашении, и не мог себя контролировать. Хотелось бросить девушке вызов и этому чертову директору маркетинга, который сидел на трибунах и наблюдал. Надерзить, показать, как легко сорвать с этих милых губ поцелуй, украсть то, что должно принадлежать другому. Раз он пропихивал фигуристку, то, скорее всего, он и организовал эту фотоссесию. Яр дотянулся до ее лица, коснулся пальцами щеки, немного помедлил, раздумывая, склонился к девчонке и поцеловал.

Растерянный взгляд Маши зажегся гневом, и горячая ладонь тут же отвесила ему звонкую пощечину. Девчонка вырвалась и, отойдя на безопасное расстояние, обернулась. Потирая горящую щеку, Яр самодовольно улыбнулся, отвечая на ее негодование усмешкой.

– Ой, придурок, – услышал парень неподалеку от себя чей-то разочарованный выдох, но ему было плевать.

Ярослав прошелся взглядом вокруг, чтобы посмотреть на реакцию покровителя Маши. Тот бросил холодный оценивающий взгляд на игрока, развернулся и направился к выходу. По пути мужчина подозвал к себе главного тренера и перекинулся с ним несколькими словами, после чего удалился.

– Смеляков, закругляйся, – скомандовал Анатолий Михайлович, – достаточно с тебя. Твой фэйс уже не фотогеничен.

Громкий смех партнеров по команде был словно ушат холодной воды. Дьявол, эта девчонка вновь смогла выставить его на посмешище перед всеми игроками, и виноват в этом он сам. Поддался слабости. Что на него нашло, какой бес вселился? Присутствие Маши действовало на парня разрушающе, лишало мозгов и чувства самосохранения. Если б не ее пощечина, сам не знал, чем бы все закончилось. Яру бы теперь думать о последствиях своей выходки, а мысли были лишь о фигуристке, занозе этой…

Последствия не заставили себя ждать. В ближайшей игре Смеляков был заявлен на скамейке запасных. И во втором, и в третьем матче тоже.

Никогда ранее парня не оставляли вне игры. Да и других игроков без причины тоже. Хотя причина-то тут была, и Яр даже знал, какая. Сомнений быть не могло, только по личному указанию одного из руководителей клуба он мог вынужденно отдыхать, наблюдая за игрой без права повлиять на ее исход. А этот Соболев Станислав Игоревич оказался ревнивым, не простил подката к его молодой протеже. Даже отец отчего-то молчал, не пытался поучить Яра уму-разуму.

Настроение было ни к черту, и парень вымещал его на тренировках, где никто не смел ограничивать его в ледовых сражениях. Унижаться, просить вернуть в игру не собирался. Анатолий Михайлович сам решит, когда наказание должно закончиться, а Смеляков сделает все от него зависящее, чтобы показать, что он в силах играть и запал никуда не делся.

Глава 5

После той злосчастной фотосессии Маша обещала себе все забыть и больше никогда к этому не возвращаться. Отец тактично не стал расспрашивать ни о чем, просто спросил, все ли нормально и не хочет ли она поговорить об этом. Но девушка посчитала, что эпизод не стоил и ломаного гроша. Мама, конечно же, услышала все за ужином в уютной столовой, но, в отличие от отца, попыталась выведать немного больше информации. Маша ограничилась лишь констатацией факта, дав понять, что вопрос закрыт и ей не интересен.

Но нет. Как же она ошиблась в самой себе! В свободное время думать ни о чем другом не могла, снова и снова прокручивала в голове тот момент. Маша тогда так растерялась. Не от неожиданности, будто понимала, что не избежит поцелуя. Парень был настойчив и слишком явно обозначил свое желание смелыми прикосновениями на камеру и будоражащим огнем в темных глазах. Ей стоило прилагать много усилий, чтобы напоминать себе ежесекундно: идет съемка, вокруг слишком много людей. Еще и появление отца было совершенно некстати. Дожить бы до окончания съемки и скорее прочь от этого наглеца! Но девушка и сама не понимала, отчего так подкашивались ноги, едва только ощущала прикосновение его рук. Какое-то наваждение. И ведь парень ей не понравился даже. Совсем. Что там может нравиться? Хотя… высокий, под два метра – а на коньках еще выше – против ее метра шестидесяти четырех. И широченная фигура в спортивной экипировке. Правда, сегодня хоккеист был в обычной одежде, без своих «доспехов». Да чего там говорить, Маша даже лица его толком не разглядела. Боялась, если будет вглядываться, молодой человек подумает, что она в нем заинтересована. А это совсем не так.

Но спустя пару дней, на выездном выступлении в Сочи, девушка залезла в интернет поискать информацию о молодом человеке.

«Ярослав Смеляков, – гласила статья, – российский хоккеист, нападающий, 22 года, рост 187 сантиметров, выступает за клуб „Орион“, воспитанник московского хоккея, принимал участие в чемпионате мира среди игроков до 18 лет. Отец – тренер того же клуба, ранее работал в московской школе хоккея».

Информация крайне скупая, но даже сухие цифры статистики говорили о его хорошей результативности. Уж Маша-то в этом разбиралась. А потом она не смогла отказать себе в просмотре его фотографий и профилей в социальных сетях. Но и там ее ждало разочарование – Ярослав почти ничего не постил, фотографий выкладывал мало, и что-то узнать о парне было невозможно. Тяжело вздохнув, Маша выключила телефон. Нечего глазеть на него.

Спустя пару дней Маша поняла, все же он зацепил ее. Парень был хорош собой, тот самый типаж мужчин, который привлекал внимание многих девушек. Мужественный, смелый, дерзкий. Интересно, какой он вне ледовой арены.

Подлила масла в огонь Аня. Сестра позвонила спустя несколько дней после злополучной съемки, довольная как лиса, и сразу же вывалила новости:

– Видела, что о тебе пишут? Я тебе ссылку кинула. Это что, правда?

– Нюсь, погоди, я не совсем понимаю, о чем ты. Дай посмотрю хоть одним глазком, у нас же не приветствуется собирание всяких сплетен в интернете.

Открыла ссылку, и сразу в глаза бросился заголовок: «Хоккеист Смеляков и фигуристка Соболева растопили своими чувствами лед».

А снизу под небольшой статьей были фото. Явно не те, которые делал профессиональный фотограф, а из архивов кого-то из зрителей.

– Что за бред, – пораженно произнесла она, не веря собственным глазам, снова и снова прокручивая ленту новостей. Несколько дней прошло, а фото только появились в сети.

– Ну, бред не бред, а отец долго маме пытался доказать, что между вами ничего нет. Ты же ее знаешь, она теперь еще больше будет за тебя волноваться. А еще надумает себе, что ты от нее что-то скрываешь.

– Да было б что скрывать, – возмутилась Маша скорее из-за наглой лжи, что писали о ней, чем от негодования мамы. – Кто вообще такую ерунду распространяет? Хоть опровержение давай.

– А вот это и станет подтверждением отношений между вами, – разумно возразила сестра. – Лучше вообще внимания не обращать. Типа ты не в курсе, что за небылицы за спиной придумывают. Ладно, забей. Само как-нибудь рассосется. Кстати, а ты в курсе, что отец через тренера запретил этому парню на лед выходить?

Маша чуть не подавилась воздухом.

– Что?

– Уже несколько игр на скамейке запасных сидит. Мне мама это рассказала, когда я ей звонила. Тренер сказал, что ему полезно будет немного ум охладить и подумать о своем поведении.

Маше хотелось закричать от возмущения. Теперь дорога на ледовую арену ей была точно заказана. Причем не только как спортсмену, но и как простому гостю. Этот Смеляков точно догадается о причинах своего отстранения, и тогда ей вообще лучше будет с ним не встречаться.

А тот горячий поцелуй все еще жег губы.

– Ма-а-аш, что затихла? – прервал ее размышления голос сестры.

– Думаю, что делать дальше. Мне было очень удобно тренироваться в клубе. Теперь, похоже, придется возвращаться на общую арену.

– Ладно, я на выходные домой приезжаю, ты как?

– Тоже. Чувствую, прощай наша диета, – рассмеялась Маша.

В их семье любое событие могло стать поводом к маленькому или большому празднику. На большой даче дедушки собирались члены семьи от мала до велика. Дед даже собирался ради таких собраний делать дополнительные пристройки к дому, но родители поступили мудрее, просто купили рядом участок и построили свой дом. Маша не уставала благодарить небеса за то, что в ее судьбе появились эти люди.

– У меня, правда, есть еще одно дело. Нужно будет посетить открытие новой школы фигурного катания моего тренера. Это во дворце спорта недалеко от нас. Поедешь со мной?

– Обязательно! – с жаром воскликнула Аня. – У меня как раз будет свободный день.

* * *

Протискиваясь сквозь налетевших со всех сторон репортеров, девушки продвигались к заранее подготовленной для «высоких» гостей площадке, где их уже ждали. Конечно, все внимание было направлено на виновницу мероприятия Софию Марковну, но и ее «звездочки» воспитанницы тоже не оставались в стороне от вездесущих камер. Интервью, фотосессии с тренером и именитыми гостями… И естественно, не обошлось без показательных выступлений, после которых фигуристы пригласили на лед детей, желающих покататься вместе со спортивными звездами. Маше даже удалось вытащить на лед Аню. День царил веселый и беззаботный, настроение было на высоте от радостных эмоций.

Пока совсем рядом не раздался знакомый голос:

– Привет, – и ладонь девушки оказалась в горячем крепком мужском захвате.

И тут же рядом оживились голодные до сплетен репортеры, послышались нескончаемые вспышки фотокамер. Щелк. Щелк. Щелк. Маша готова была провалиться под лед прямо сейчас, особенно когда на нее с таким удивлением смотрели Аня и София Марковна. Похоже, они дали еще один повод для сплетен.

Глава 6

…В первые мгновения у Маши помутнело в глазах от такой бесцеремонности. Да что он вообще о себе возомнил, чтобы так хватать ее? Меньше всего хотелось вновь встретиться с этим неотесанным грубияном. Маша мысленно сосчитала до десяти. Так, нужно было успокоиться и унять эмоции. Хотя как их уймешь, когда этот нахальный тип ее бесил до невозможности! Одних только наглых, горящих вызовом глаз было достаточно, чтобы внутри заклокотала ярость.

– Не трогай меня! – грозно прошипела Маша. – Даже не смей дотрагиваться до меня.

Ярослав лишь улыбнулся, приподняв в деланом удивлении бровь, но хватку не ослабил.

– Не злись, ледышка, сегодня слишком много людей вокруг.

Захотелось треснуть его чем-нибудь тяжелым, но сейчас такое счастье точно не светило. Оставалось лишь смотреть, как плясали черти в его глазах.

– Пусти…

– А то что? Снова пожалуешься всесильному руководству?

О, как интересно! Неужели Ярослав собирал о ней информацию? Значит о том, кто отец Маши, уже знал. И все дело в уязвленном самолюбии. Как же ловко парень пытался смахнуть на нее собственные неудачи и косяки, да еще и отыграться, наказать.

– И как же я раньше не подумала о своих связях? – притворно посокрушалась Маша, высвобождая свою руку. – Хотя… Не думаю, что какой-то неудачник будет настолько интересен моему отцу, чтобы тратить на него по минутам расписанное время. Не льсти себе… Как там тебя?

– Отцу? – Ярослав опешил, проигнорировав последний вопрос.

Маша развернулась и поспешила прочь, оставляя позади ошарашенного парня. Да уж, к сегодняшней встрече она оказалась не готова. А что вообще он тут делал? Девушка обвела взглядом каток и только сейчас заметила других членов клуба: игроков и руководство. Странно, но отец ничего не говорил об участии команды в мероприятии. Возможно, просто не посчитал важным и про Смелякова этого вопросов больше не задавал.

* * *

– Ты видела, как он на тебя смотрит? – слишком уж воодушевленно накинулась сестра, едва они оказались в кафе за чашечкой кофе с легкими салатами. – Да он тебя готов съесть просто!

– Еще бы, – раздраженно фыркнула Маша. – Папа не пускает его на лед, вот он и бесится. И не просто съесть, а прибить меня готов из-за этого.

– Ох нет, – засмеялась Аня, – так в гневе не смотрят. Тут иное. Он тебя ни на секунду не упускал из виду. Взгляд такой хмурый, напряженный, но в то же время и оценивающий.

– Не выдумывай. И закроем уже эту тему. Слишком много чести для хоккеиста.

Разговоры об этом парне неприятно будоражили, оголяли нервы и едко хлестали. Странные ощущения. Еще никому не удавалось вызывать такие яркие эмоции в ее душе, а у него получилось, с первой же встречи. Быть может, и были те, кто заставлял ее злиться, но Маша научилась отсеивать ненужное, чтобы не накапливать негатив. А тут ведь как назло не получалось выкинуть из головы этого наглеца и тот поцелуй. Как ни старалась, все равно что-то напоминало о нем. Или парень сам напоминал о себе. Ну ничего, команда скоро снова уедет на игры, а у нее продолжатся тренировки. Им больше негде будет пересекаться, и все забудется.

* * *

Ярослав неторопливо шел с парковки к зданию ледового дворца, когда его окликнул знакомый голос. Отец. На секунду молодой человек задумался. Проигнорировать, сделать вид, что не услышал? Это было бы проще всего, но, наверно, все же как-то по-детски. Лучше уж молча выслушать и уйти. Вроде и не отверг совсем, но и границу между ними не дал перейти.

– Ярослав, сын… – сказал отец, как когда-то давно, в далеком детстве. Вот чего добивался? Думал, что так расположит к себе? Да черта с два! А мужчина меж тем подошел совсем близко и, не обращая внимания на холодность Яра, сказал: – Сегодня ты в игре. Не оплошай.

И совсем уж удивил, когда тут же пошел дальше, не оборачиваясь и не пытаясь поговорить с ним. Яр опешил. Смотрел вслед отцу и никак не мог понять его. Что за игры? Или понял наконец-то, что все его нравоучительные разговоры бесполезны? С чего наконец сдался? Тряхнув головой, парень крепче подхватил сумку и направился в здание.

Команда, собравшись на льду, слушала указания главного тренера. Яр не пропускал ни одной тренировки, усердно работал, и все же некая расслабленность в движениях присутствовала. Он внимательно слушал, но при этом был словно в отрешении.

– Смеляков, ты меня слышишь? – Громкий голос тренера вывел парня из задумчивости. – Следующую игру будешь в четвертом звене.

Выходило, отец был прав и предупредил его. Но зачем? Решил сделать доброе дело, первым рассказав важную весть? Но что это дало бы ему самому? Надежду на улучшение отношений? Яр много лет не подпускал к себе отца, зная, как он мог предать, а тот, казалось, в последние дни и вовсе оставил попытки наладить отношения. Теперь все их общение сводилось к рабочим моментам. Вот и все. Не этого ли так хотел сам Яр? Получите, распишитесь. Но после победы оставалось горькое послевкусие разочарования. Легче не стало, наоборот, возникло еще больше сомнений, вопросов. Да и с фигуристкой этой… Когда соглашался на посещение открытия школы фигурного катания, даже не сомневался. Знал, что Маша непременно будет там. Думал, отыграет пару очков в свою пользу, да только удовлетворения никакого не получил. Лишь еще больше видеть ее хотелось. Ее хотелось…

Разозлившись на себя за подобные мысли, Яр, как и подобало носителю столь грозного имени, бросился в тактический бой с товарищами, отрабатывая ходы и передачи с новым звеном. Злость придавала драйва, жажды победы, и растеряется этот заряд еще не скоро. Проводил тренировку, словно это была игра, высвобождая накопившийся адреналин. Замечал лишь мельком, как отец стоял возле бортов и сосредоточенно наблюдал за каждым игроком, лишь иногда бросая дельные замечания. Рабочие моменты, ничего более. Яр отработал все на «отлично», даже в этот раз остался собою доволен, хотя всегда был весьма придирчив к себе. В хорошем настроении и под шумные разговоры он отправился вслед за командой в раздевалку, не замечая направленные в его сторону острые оценивающие взгляды.

* * *

А в это время на слабоосвещенной трибуне сидели два зрителя и внимательно наблюдали за ходом тренировки. Станислав Соболев, как один из представителей руководства клуба, обсуждал с тренером сборной страны по хоккею возможные кандидатуры в сборную.

– Еще советую присмотреться к игроку под шестнадцатым номером. Ярослав Смеляков, – Соболев указал на парня, который завершил атаку великолепным кистевым броском. Шайба залетела в ворота. – Перспективный парень.

– Я посмотрю его игры, – кивнул собеседник, делая очередную запись в ежедневник.

Соболев бросил беглый взгляд вниз, где у арены, опершись о бортик, все еще оставался о чем-то размышляющий Александр Смеляков. Тренер команды не стал задерживаться и направился вслед за игроками. В последний момент мужчина остановился и окинул цепким взглядом трибуны. Двоих наблюдателей он нашел без труда. Сдержанно кивнул в знак приветствия и ушел, не ведая, что с этой поры решался вопрос дальнейшей судьбы сына.

Глава 7

Ярослав снова оказался в игре. Был ли он обязан этому отцу, руководство клуба за него заступилось или отец Маши сменил гнев на милость – можно было только догадываться, но в любом случае парень больше не собирался тратить время впустую. Ему нужны были очки и результат. Впереди маячила перспектива попасть на Олимпиаду, и каждый из игроков знал, за что боролся. А попасть на Игры было мечтой каждого, даже не самого перспективного, игрока. Но сначала необходимо было попасть в национальную сборную. Конечно же, и у Яра имелась карьерная мечта – НХЛ. Но он понимал, что в таком случае велика вероятность распрощаться со сборной, а потому иллюзий об удачной карьере сразу в двух амплуа не питал. Ему бы хоть в одном преуспеть, да и оставлять команду он не хотел.

После очередной игры молодой человек восстанавливался в раздевалке, но отдых прервал звонок агента. Новости были ошеломляющими: к нему присматривался один из зарубежных клубов, пусть и не очень крупный. Это была еще не проверенная информация, но и ее было достаточно, чтобы задуматься о перспективах.

А утром следующего дня Ярослава огорошили иной новостью: его вызывали в сборную для прохождения отбора на предстоящий в Финляндии ноябрьский этап Евротура. После того как Смеляков несколько игр просидел в запасниках, это было поистине удивительно. Не иначе как у него появился покровитель где-то на небесах – да, спортсмены народ очень суеверный, как бы ни отнекивались. Сами выходы в рамках отборочных матчей еще не гарантировали попадания в олимпийскую сборную, но даже находиться в числе претендентов было почетно и ответственно.

– Поздравляю. – Пока отец легонько не похлопал его по плечу, Яр даже не замечал, что тот стоял рядом. – Это очень хорошая новость.

– Спасибо, – только и ответил Яр. Больше сказать было нечего.

– Не плошай больше, это твой шанс, – заметил Александр Смеляков, но тон его был далек от учительского, скорее даже стал теплым, взволнованным. – И не делай глупостей, хорошо?

– Не переживай, больше не буду.

Вот и поговорили. Отец не стал больше задерживаться, никаких иных слов Яр не услышал. Словно чужие друг другу. И черт бы его побрал, но в груди так глупо ныло от этого. Отец, отец, что же ты наделал? Не будь твоего предательства, все могло бы быть иначе. И эту свою радость Ярослав мог бы разделить с ним.

Нужно было развеяться, выгнать эту глупую сентиментальность из головы, расслабиться. И не найдя ничего лучшего, он отправился в ночной клуб, прихватив с собой еще парочку молодых и свободных от отношений товарищей по команде.

* * *

– Ты сегодня прямо сияешь, – заметила мама, когда Маша вернулась домой. – Есть повод?

– Меня утвердили в сборную на Олимпиаду! – выпалила Маша на одном дыхании.

Почти каждый спортсмен, попавший в большой спорт, мысленно готовил себя к одной-единственной игре – Олимпиаде. И если повезет, их может быть две, но не больше. Время, увы, не на стороне фигуристов, и молодые ребята здесь всегда в приоритете. Каждый сезон юные дарования совершенствовались, беря азы у старшего поколения, и на их стороне были свежесть и легкость. Да и старые травмы порой сказывались на результатах. Маша понимала, что поздно пришла в спорт, и в свои восемнадцать получила единственную возможность попасть на Игры. Для того чтобы попасть туда, еще нужно было результативно выступить на чемпионатах и уже сейчас готовить новую программу.

– Это замечательно! – Все приготовления к ужину были тут же отложены, и Маша оказалась в теплых маминых объятиях.

В моменты счастья и в минуты отчаяния и боли мама всегда была рядом и поддерживала. Никто не догадался бы, что Маша была не родной. Ей даже порой казалось, что ранние детские воспоминания – не что иное, как страшный сон, который отчего-то прочно засел в памяти и никак не желал забыться.

За шалости Маша и Аня всегда получали от родителей одинаково, и в этом мама была неизменна: заслужил – получи наказание. Не было скидок на возраст, и младшему брату Андрейке родители всегда преподавали такой же урок. Лишь со временем Маша узнала, что папа и сам в детстве остался без родной мамы, но материнскую любовь и ласку получил от второй жены деда, полюбившей чужого ребенка, как родного.

Такое отношение раскрывало все семейные ценности и порядочность людей, частью семьи которых Маша стала. Отношения Эвелины Соболевой с ее матерью не сложились. Но однажды Маша услышала взволнованный голос: «Мама? Мама, это ты? Мама!». Маша увидела, как всегда уверенная в себе женщина прижимала телефон к груди трясущимися руками и в задумчивости всматривалась в темноту улицы. Она плакала. Каких усилий стоило тогда папе утешить ее, знал только он сам.

Маша как никто другой понимала, как нужна была мама. И ее приемной маме Эле тоже. Наверно, в этом они были похожи: оставшаяся без родителей маленькая девочка и взрослая женщина, чью жизнь разбила собственная мать. И когда никто другой в семье не понимал, для чего нужна была встреча с той, кто едва не погубила ни в чем не повинного ребенка и эгоистично хотела лишить родного человека всего самого дорогого, только Маша нашла верные слова, ставшие поддержкой для Эвелины.

«Если проигнорируешь ее – сделаешь правильно. Но не будешь ли потом всю оставшуюся жизнь проклинать себя за нерешительность и упущенную возможность встретиться и выслушать? Больнее сделать ей уже не удастся – ты и так к этому готова».

– Ты у меня молодец! – ласковый мамин голос потонул в волосах. – Только выглядишь совсем уставшей.

– Что поделаешь, мам. Мы стараемся. Ты же знаешь, как долго я к этому шла.

Мама знала. Сколько слез было пролито, сколько усилий приложено, сколько «не могу» замолчано за стиснутыми зубами.

– Значит, в ближайшее время мы тебя совсем не увидим.

– Увы, – хоть ее вины и не было, Маша чувствовала себя подавленно.

– Тогда давай не будем тратить время на ерунду. Скорее переодевайся и хоть один день проведи с нами, не отвлекаясь на тренировки и чемпионаты. Скоро приедет папа с работы, так что мне нужна твоя помощь. Кстати, заодно расскажешь, что там за история была с этим хоккеистом? Интернет полон слухов и сплетен.

Глава 8

– Занятно. Думаю, это будет интересно.

Предложение крупного федерального канала поучаствовать в постоянной рубрике, в которой звезды брали интервью у других звезд, очень заинтересовало и Машу, и Софию Михайловну. В этот раз участниками должны были стать представители спорта. Маше предстояло взять интервью у одного из известнейших хоккеистов России, который принес команде золото на прошлой Олимпиаде. Мероприятие было невероятно ответственным и волнительным. И хоть Аня твердила, что Маше не стоило волноваться, ведь она и сама была звездой в своем виде спорта, у девушки тряслись поджилки. Ей заранее дали список вопросов, которые необходимо задать собеседнику, объяснили, что в процессе беседы можно будет развивать какие-то уже затронутые интересные темы. Но вот если выступать в роли респондента было привычно, то примерять роль интервьюера оказалось в новинку.