Читать онлайн Взрывная натура бесплатно

ПРОЛОГ

Погожий летний денек, солнышко весело освещает ярко-изумрудные кроны деревьев, птички оглашают окрестности веселыми трелями, прохожие с наслаждением подставляют умиротворенные лица легкому освежающему ветерку. Мирно и спокойно в пригороде Эссимира, городка, расположившегося близ столицы империи Маариш, – вечноцветущего благодатного уголка огромного и прекрасного в своем многообразии Землира. И даже вездесущая детвора не тревожит снизошедший на пригород покой многоголосым шумом. Благодать…

Взрыв!

Раскатистый грохот пронесся по утопающим в зелени улочкам, пугая жителей; взрывная волна сотрясла землю и дома. Птицы с диким криком вспорхнули с ветвей деревьев, прохожие присели, опасливо прикрывая головы руками, и даже солнышко стыдливо спряталось за неожиданно набежавшее облако.

А следом за катастрофой, как и водится, наступила звенящая тишина. И в этой гнетущей тишине даже находящиеся на другом конце улицы люди расслышали грозный вопль:

– Даяна!

Прохожие покосились на ничем не выделяющийся из рядов таких же аккуратных красивых строений дом. Точнее, раньше он не выделялся, а теперь щербато красовался отсутствием окон и переливающимися на опасливо выглянувшем из-за облачка солнышке осколками, которые усыпали аккуратно подстриженный газон. Цветы на большой овальной клумбе не выжили… Хотя если учесть тот факт, что теперь листья и лепестки могли похвастаться множеством мелких дырочек, через которые радостно пробивались солнечные лучики, отражались от мелких стеклышек и разбегались во все стороны веселыми солнечными зайчиками, будто подсвечивая буйство цветочных красок изнутри, общая картина лужайки перед домом уважаемого мастера Эшарона стала еще более идиллической. Идиллию нарушил еще один разъяренный крик:

– Даяна! Опять!

И если бы прохожие в спешке не разбежались подальше от злосчастного дома, обитатели которого вот уже полгода нещадно нарушали мирное существование пригорода Эссимира, в опустившейся на окрестности тишине они непременно расслышали бы сбивчивый мелодичный девичий голосок.

– Это не я, дедушка, честно! – воскликнула девушка.

Искренность ее слов не поставил бы под сомнение даже самый прожженный скептик, столько в голосе девушки было чистых, идущих от самого сердца эмоций.

– Ты издеваешься?! – взревел собеседник искренней девушки.

– Ну, может, чуточку, – виновато ответила она.

И вот тут уже скептику было бы где разгуляться. Виной девица была явно не отягощена, а вот издевалась она, похоже, совсем не чуточку.

Дальнейший разговор прохожие, будь они неподалеку от вышеуказанного дома, уже не расслышали бы, но мы-то можем и подслушать.

– Даяна! – стоя в проеме, некогда закрытым дверью, которая сейчас благополучно валялась в коридоре грудой обгоревших щепок, и грозно сложив руки на груди, проговорил высокий пожилой мужчина, чей возраст выдавала только посеребрившая его коротко остриженные волосы седина. – Я предупреждал тебя?

– Предупреждал, – полушепотом ответила хрупкая рыжеволосая миловидная девушка, виновато опустив голову.

В ее больших, редкого оттенка молодой зелени глазах стояли слезы. Но вы не подумайте, причиной слез был отнюдь не осуждающий взгляд родственника. Просто девушке было обидно, что у нее опять не получилось. Опять! Она так старалась, так надеялась… Не вышло.

Пожилой мужчина обвел взглядом разгромленную закопченную комнату, разбитые окна, оплавленную оправу от зеркала, которое он, между прочим, только неделю назад купил, обгоревшие шторы, покачивающиеся от легкого дуновения ветерка, опаленные книги, разложенные на полу, и уставился на внучку, тоже пребывающую не в лучшем виде… Волосы всклокочены и щедро присыпаны сажей и пеплом, на щеке – кровоточащая царапина, легкое бежевое летнее платье все в подпалинах и черных разводах, а в глазах стоят слезы разочарования.

– Приведи себя в порядок и в мой кабинет! – чуть мягче проговорил пожилой мужчина.

Он еще раз взглянул на основательно пострадавшую от взрыва комнату, тяжело вздохнул и ушел. Дверь за собой не закрыл по причине ее отсутствия.

Даяна еще немного посидела на полу, усеянном сажей и различным мусором, который неизбежно появляется, когда происходит взрыв, повздыхала над своей тяжкой долей и поплелась в ванную приводить себя в порядок. Когда она снимала испорченное платье, руки мелко подрагивали. Она уже знала – если дедушка заикнулся о кабинете, добра не жди. Но делать нечего, придется идти сдаваться, опять выслушивать гневную отповедь и длинную лекцию на тему «Тебе нельзя показывать силу, иначе нам обоим будет плохо». Даяна все понимала, но порой у нее просто не получалось совладать с врожденным любопытством и привитым тем самым дедушкой стремлением к совершенствованию способностей. Если бы дедушка знал, как все обернется, он бы вряд ли решил проповедовать своей единственной, горячо любимой внучке необходимость постижения новых высот магического мастерства. Да если бы он только мог предположить, то никогда не допустил бы подобного, но… Это пресловутое «но» изменило размеренный быт маленькой семьи, безвозвратно перечеркнув все надежды на спокойную старость для дедушки и на получение незатейливого среднемагического образования для самой Даяны.

А все началось с того, что заботливая внучка, зная о дедушкиных проблемах с желудком, на который он нет-нет, да и жаловался в последнее время, после окончания занятий в общей магической школе решила забежать к нему на работу и порадовать домашним обедом. Сама, к слову, приготовила! И приготовила, и заботливо завернула в два полотенца, чтобы жутко полезное, но тем не менее вкусное (сама попробовала) овощное рагу с добавлением лечебных травок не остыло. Поспешила она в Имперскую исследовательскую лабораторию при Институте высших, чтобы накормить дедушку, который занимал в этой лаборатории почетную должность главного лаборанта. Она бы, может, и не пошла на такой подвиг, как готовка, да еще и с применением лечебных трав, но день в школе больно неудачный случился. Мало того что получила выговор от учителя по экранным воздействиям, опоздала на мертвые языки, так еще и завалила зачет по общему маговедению. В общем, повод подмаслить дедушку у Даяны был веский. Но, как назло, как раз в это время в лабораторию нагрянули какие-то высокопоставленные особы, и дедушке было некогда возиться как с обедом, так и с внучкой. Потому-то он и отправил Даяну по сомнительному маршруту, неопределенно махнув рукой в сторону длинного коридора и попросив: «Подожди меня там».

Нет, в солидную Имперскую лабораторию не допускали всех подряд, и охрана там была под стать заведению, но вот беда, именно сегодня всем было не до тотального контроля, а Даяну охранники уже давно знали как в лицо, так и по слепку ауры. Все же внучка главного лаборанта частенько забегала к дедушке. Так что доступ на территорию лаборатории, притулившейся к Институту высших со стороны заднего двора, у Даяны был. А вот в сами рабочие помещения абы кто вряд ли мог пройти. Но сегодня, как мы уже знаем, лаборатория принимала высоких гостей, которых никто не решился оскорбить прохождением нудной процедуры по слепку ауры и созданием индивидуальных пропусков в каждую отдельную комнату, так что наша любознательная девушка без труда смогла войти в первую попавшуюся на пути дверь.

И так, видимо, звезды сложились, что попалась ей именно та дверь, за которой скрывалась лаборатория под кодовым названием «Пощупай магию, если сможешь». Официально она называлась, конечно же, иначе, но работники Имперской исследовательской лаборатории любовно окрестили ее именно так. Вообще это был дерзкий проект, который одобряли далеко не все ученые мужи империи, но все же разрешение на исследования дали и даже скудный бюджет выделили, не надеясь, впрочем, на успех сомнительного предприятия. Уж больно опасными и чрезмерно завышенными им показались конечные цели данного исследования. А именно – материализация магической энергии, придание физической формы тому, что испокон веков считалось эфемерным и неподвластным примитивным законам немагической физики. Но на пути познания неизведанного нет места скептицизму и неверию, так что доблестные ученые, не оставляя надежд, трудились над задачей. Дотрудились…

Формулу-то они вывели и даже провели первые успешные испытания… на мышах. Но мыши, как известно, не обладают магическими силами, и успех эксперимента был, мягко говоря, спорным. Прибывшие с проверкой инспекторы склонялись к тому, чтобы закрыть этот гиблый проект, дабы не разбазаривать и без того небезграничный бюджет на заведомо провальные изыскания.

Но Даяна всего этого не знала, она вообще пришла дедушку накормить. И очутившись в светлом, заставленном столами, на которых громоздились колбы, реторты, испарители и прочие прелести лабораторного антуража, помещении, тут же вознамерилась покинуть его. Однако стоило ей приоткрыть дверь, как она натолкнулась на ошалевший взгляд мэтра Эскула – руководителя лабораторного комплекса, за спиной которого шествовала разряженная процессия проверяющих, и сочла за лучшее не привлекать внимание. И правильно сочла, потому что если бы сама не отступила назад, то точно получила бы по носу дверью, которую «невзначай» с силой захлопнул мэтр Эскул. Благоразумно рассудив, что пока лучше не высовываться, Даяна отошла вглубь лаборатории, притулила корзинку с остывающим дедушкиным обедом на край одного из столов и решила оглядеться. Тут следует уточнить, что на этом месте благоразумие Даяны и закончилось.

Будучи по природе своей девушкой любознательной, она принялась изучать содержимое лабораторных столов и, конечно же, нашла большой разлинованный журнал, исписанный различными алхимическими и словесными формулами. Открыт этот самый журнал был на заветной странице, ну а кто бы сомневался-то? Если уж исследователи вывели формулу, то ею и пользовались в своих изысканиях. А наша незадачливая внучка главного лаборанта и так не блистала в магических науках (уровень ее способностей, скажем прямо, был гораздо ниже среднего), куда уж ей было понять, что представшая ее взору абракадабра является некоей в высшей степени сложной словесной формулой? Даяна и не поняла. Бегло прочитала набор непонятных звуков, пожала плечами и пошла дальше. Но далеко уйти у нее не получилось, что-то в этой несуразице привлекло ее внимание. Быть может, от скуки решила перечитать еще раз или обратила внимание на то, что одно из слов очень похоже на ее имя, всего-то одной буквой и отличалось. Причины не столь важны, важно то, что Даяна вернулась-таки к журналу, склонила голову набок, перелистнула страницы, не нашла ничего для себя знакомого, и вновь открыла страницу с замысловатой словесной формулой.

– Даэсаш кахарт мноэс трибс прэкточ эпроэс даянс трабос эссонт аомно транэс эпиш, – вслух прочитала она.

После чего пожала плечами и повернулась, чтобы отойти к соседнему столу, где возвышался многоступенчатый дистилляционный перегонный аппарат, в многочисленных трубках и колбах которого что-то весело побулькивало. Но тут у нее зарябило в глазах, окружающая действительность подернулась белесой дымкой, голова закружилась, и закономерным итогом сильного головокружения стало стремительное падение. Однако падать Даяне совершенно не хотелось, и она попыталась найти опору. Но под рукой не оказалось ничего, кроме пузатой колбы, наполовину заполненной ядовито-желтой жидкостью, которая размеренно капала из многоступенчатого прибора. Даяна вскрикнула, окончательно теряя равновесие, и повалилась на пол. Задетая ее рукой колба жалобно звякнула, зацепившись горлышком за трубку перегонного аппарата, и, не удержавшись в металлическом креплении, сильно накренилась, расплескивая содержимое прямо на грудь, шею и лицо Даяны. Боль! Все, что успела она почувствовать, прежде чем ее поглотил обморок, была неимоверная боль во всем теле. И Даяна уже не увидела, как содержимое колбы, щедро оросившее ее кожу, с тихим шипение в нее же и впиталось, не оставив и следа.

В бессознательном состоянии Даяна пребывала недолго, а придя в себя, вообще не поняла, что же с ней приключилось. Но уже спустя пару минут за ней пришел дедушка, и девушка благополучно забыла о странном происшествии.

В тот же день был закрыт проект по преобразованию магический энергии в физическую форму. Официальной причиной закрытия значилась «бесперспективность разработки», но фактически исследования свернули из-за того, что прогнозируемый результат сочли опасным для дальнейшего использования. Все благополучно забыли о проекте «Пощупай магию, если сможешь». Все, кроме дедушки Даяны, который спустя два дня после вышеизложенных событий проснулся от оглушительного взрыва в собственной кухне.

А что было дальше, нам расскажет сама Даяна со всей присущей ей любознательностью и непосредственностью.

Часть первая

РИКОШЕТ

Я привела себя в порядок. Волосы пришлось споласкивать три раза – сажа все не хотела вымываться. Аккуратно ступая, подобралась к чудом уцелевшему шкафу, выбрала самое ненавистное мною, но любимое дедушкой розовое скромное платье, оделась, пригладила еще влажные волосы и отправилась сдаваться. В душе царила пустота – опять не получилось. Не то чтобы я сдалась, но настроение было прескверное. А кому понравится, когда из-за какого-то глупого стечения обстоятельств даже самой примитивной профессией овладеть нет возможности? Пусть я и раньше звезд с неба не хватала, но вполне могла поступить в приличный колледж и отучиться на бытового мага-практика. А теперь чего? А ничего! Я и школу-то окончила только благодаря дедушкиному вмешательству, причем по практическим дисциплинам мне поставили оценки условно, в счет былых сомнительных успехов. И даже мастерски подделанная дедушкой справка о том, что мне «по состоянию здоровья» запрещено практиковать магию, не помогла улучшить общий балл успеваемости. В результате на руках аттестат с кучей прочерков и никаких перспектив. Еще и пересдать возможности нет, потому что все мои попытки применять магию заканчиваются, мягко говоря, неуспешно. А если быть откровенной, то… Нет, лучше не откровенничать лишний раз, и так комната в хлам, окна вдребезги, а дверь в щепки. Бедная я, несчастная, и по всем параметрам взрывоопасная.

Приоткрыла дверь и робко заглянула в унылое нутро кабинета. Дедуля ждал меня, расположившись за большим дубовым столом. Вообще он редко пользовался этим кабинетом, предпочитая гнетущей сумрачной обстановке заставленного стеллажами с книгами помещения уютную светлую кухню, где и разбирал корреспонденцию, а порой и работал над вычислениями за чашечкой ароматного танорского чая. Но не сейчас, что сильно настораживало.

– Проходи, присаживайся, – кивнул дедушка на стул напротив стола, даже не взглянув на меня и уделив все внимание какому-то документу, который сейчас держал в руках.

Вот тут мне стало действительно не по себе. Просто дедуля крайне редко переходил к вот такому, официально-холодному тону в общении со мной. В основном это случалось тогда, когда он отчаивался договориться со своенравной внучкой по-хорошему. И подчеркнутый официоз, как правило, грозил большими неприятностями… мне.

– Дедуль, я больше не буду. Вот честно, больше никогда, ни единого разочка… Обещаю, – затараторила я, продолжая мяться в дверях.

– Я сказал: проходи и присаживайся, – безапелляционно заявил дедушка, по-прежнему даже не взглянув на меня.

Мне крышка…

Доплелась до стула, рухнула на него и заломила руки в скорбном, долженствующем показать всю глубину моего раскаяния жесте. Не прокатило.

– Слезу пустить забыла, – хмыкнул дедушка, мельком взглянув на меня и вернувшись к изучению документа.

Да что ж он там такое интересное читает, что даже долгим осуждающим взглядом меня не удостоил? Любопытство взяло верх над инстинктивным предчувствием грядущих неприятностей, и я подалась вперед, максимально вытянув шею, чтобы заглянуть в сокровенную бумажку. Маневр дедуля отследил, усмехнулся и… протянул документ мне.

– Читай, – щедро предложил он.

Читать как-то сразу расхотелось. И вообще, неинтересно мне совсем. Но любопытство, будь оно неладно, мне не поверило, и бумажку я из дедушкиной руки выхватила жадным жестом голодного до информации исследователя.

Первая же строчка, выведенная крупными буквами вверху листа, повергла меня в полнейшее потрясение. А кто бы не впечатлился?! Да тут впору впадать в священный ужас, собирать вещички и бежать без оглядки! А значилось там, собственно, следующее: «Форма подачи заявления для поступления в Институт высших на экспериментальный факультет эксклюзивной магии». Это вообще как? Это чего? Да что за бред-то такой?! Какая еще эксклюзивная магия? У нас такой отродясь не водилось!

– Д-д-дедуль, а это вообще что? – слегка заикаясь, спросила я, потрясая листочком.

Дедушка благожелательно улыбнулся мне, так ласково, что сразу дурно стало, после чего откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и припечатал:

– А это, Даяна, твое будущее.

– Как? – только и смогла прошептать я, вкладывая в этот вопрос и непонимание всей ситуации в целом, и растерянность, и страх перед грядущими проблемами. А проблемы будут совершенно точно.

– Какое? – спросила еще тише.

– Светлое, будем надеяться. Ты читай, не отвлекайся, – кивнул на непонятный документ дедушка.

Ну и я послушалась, слишком уж была потрясена, что даже на ослушание сил не хватило. Вернулась к чтению документа и в следующее мгновение опять с ужасом взглянула на дедушку. Просто там сразу после заголовка была приведена анкета, первый же пункт которой заставил меня сжаться от страха, причем не только за себя. А звучал этот пункт так: «Каким эксклюзивным видом магии вы обладаете?» Для ответа на этот вопрос выделили целых три строчки, то есть ответ предполагался развернутый. Следующий пункт анкеты еще больше «порадовал»: «Вы получили способности извне или они врожденные?»

– Дедуль, ты шутишь, да? – шепотом спросила я.

Дедушка устало вздохнул и, одарив меня не менее усталым взглядом, покачал головой. После чего подался вперед, облокотившись на стол, и спросил:

– А что ты сделала бы на моем месте, Даяна?

– Уж точно не стала бы отправлять меня на какой-то там экспериментальный факультет! Да что вообще за название-то такое – эксклюзивная магия? Да меня же там вмиг раскусят, и тогда нам с тобой точно несдобровать! – выпалила я, тоже подавшись вперед.

Дедушка пожал плечами, улыбнулся и проговорил:

– Если будешь осторожна и постараешься сдержать свою обычную болтливость, никто ни о чем не догадается.

– Да как тут не догадаться-то? – взмахнула я руками, отчего и так несколько помятая анкета помялась еще сильнее.

Дедушка опять откинулся на спинку стула, устало прикрыл глаза на мгновение, а когда вновь посмотрел на меня, взгляд его был полон решимости.

– Я не справляюсь с тобой, милая, – тихо проговорил он. – Я искренне верил, что со временем мне удастся научить тебя контролировать новую силу, но моим чаяниям не суждено было сбыться. Остается только один вариант – всестороннее углубленное обучение, официальное.

Последнее слово он выделил интонацией.

– И что потом? – с замиранием сердца спросила я.

– А потом, если все получится, тебя ждет блестящее будущее единственного в своем роде и обладающего исключительными способностями мага, – ответил дедушка.

– А если не получится? – прошептала я.

– Должно получиться, – упрямо мотнул головой он. – У нас просто нет выбора, Даяна.

– И все же если?.. – Вопрос так и повис в воздухе невысказанным.

– Тебя лишат магии, полностью. Не заблокируют, не ограничат, а уничтожат внутренний источник, – жестко ответил дедушка. – Прими это как факт и начни ответственно относиться к тому, что с тобой произошло. Обратного пути у нас нет, дорогая моя. Либо ты научишься контролировать свою новую силу, либо лишишься и ее, и того минимума, которым обладала прежде.

Так жестко со мной дедушка никогда не разговаривал. Ну, может, однажды – я, тогда еще сопливая десятилетняя девчонка, едва не сгорела от горя после смерти родителей. Дедушка позволил себе даже ударить меня, в первый и последний раз. Помнится, ожегшая щеку пощечина вернула меня к реальности и заставила вынырнуть из самоуничтожающей затяжной истерики. После дедушка не раз нежно гладил меня по той самой щеке и с сожалением вздыхал. Давно это было, восемь лет назад. Я и забыла уже об этом, но сейчас почему-то вспомнила. Наверное потому, что ситуация оказалась схожей. Только теперь дедушка бил не рукой, он бил словом, жестким, не оставляющим даже намека на возражения. Но во благо ли было это все? Я сильно в этом сомневалась.

– Выбора у меня нет, так? – из вредности спросила я, хотя и без того было понятно, что такую роскошь, как выбор, мне никто предоставлять не собирается.

Дедушка только молча развел руками. Кто бы сомневался!

– Да откуда вообще взялся этот факультет? Не было же такого! – воскликнула я.

Я прекрасно помнила названия всех факультетов Института высших, нам о каждом из них подробно рассказывал представитель института за месяц до окончания школы. И никакой эксклюзивной магии там точно не было. Откуда же он взялся?

– Проект набора исключительных, эксклюзивных, – на этом слове дедушка усмехнулся, – студентов разрабатывался несколько лет. Не скрою, мне пришлось пойти на должностное преступление – подменить некоторые статистические данные и результаты исследований, чтобы ускорить процесс, но, собственно говоря, положительное решение было лишь вопросом времени. А времени у нас нет, внучка.

Внучкой дедушка меня называл столь же редко, как и переходил на официальный тон, то есть когда все было совсем сложно. Но я и так уже прониклась моментом, потому и не впала в полную панику от такого обращения. Куда уж больше паниковать? И так руки трясутся, ноги похолодели, а душа медленно, но верно покрывается корочкой льда. Почему? Да потому, что ушла в похолодевшие пятки! И только один вопрос остался.

– Ты с самого начала это планировал? – спросила, припомнив дедушкины слова о должностном преступлении и подлоге результатов исследований.

– Нет, – мотнул головой дедуля, нервно постукивая пальцами по столу. – Действовать я начал только после того, как ты едва не угробила весь свой класс на контрольном зачете. Сама понимаешь, угроза безопасности окружающих – веская причина рискнуть.

Понимаю, и еще как! Тогда, помнится, я, сама того не желая и совершенно не контролируя процесс, придала физическую форму простенькому заклинанию трансформации. Магия как-то сама собой превратилась в плотный ком обжигающе горячего металла и рванула так, что никто не пострадал только чудом. Острые металлические иглы, на которые расщепилась материализовавшаяся магия, со скоростью маленьких ярких молний устремились вверх, превратив потолок класса в некое подобие ежика. Потом, кстати, ежиками и осыпались, магию-то я применила трансформационную. Вот только трансформировать по заданию надлежало не потолок класса в стаю ежей, а находящуюся передо мной чашу с водой в стакан с соком. Вода, к слову, осталась невредима… до того момента, как в нее не спикировал с потолка ошалевший ежик, никак не ожидавший, что и без того непривычные воздушные процедуры резко превратятся в водные. Потом полдня колючих зверушек по школе отлавливали, даже занятия отменить пришлось. А все потому, что эти ежики оказались вообще не чувствительны к магическому воздействию, к любому. Ловил вручную технический персонал школы. Ругались, проклинали всех магов в общем и меня в частности, но ловили. Парочка колючих так и остались жить в школьном подвале, но их решили не трогать, потому что от них даже подвергшиеся остаточному магическому полю после практических занятий неубиваемые крысы разбежались.

Это знаменательное событие произошло почти три месяца назад, как раз перед выпускными экзаменами, на которые меня и допустили в обход практическим зачетам только потому, что больше никто не хотел «ловить ежиков». Дедушка подделал справку, руководство школы с облегчением ею удовлетворилось. А кому охота принимать практические экзамены у нестабильного мага-недоучки, от действий которого неизвестно каких неожиданностей можно ждать. Но суть не в этом, суть в том, что дедушка уже тогда, два с лишним месяца назад, начал готовить почву для моего дальнейшего обучения! То есть он уже тогда не верил, что я сама справлюсь. Обидно…

Что я и озвучила, обиженно надув губы:

– Ты не верил, что у меня получится!

– Я надеялся, – с грустью улыбнулся дедуля.

– Не получается, – была вынуждена признать я.

Поджала губы, шмыгнула носом и уставилась на анкету. Похоже, отвертеться от учебы на этом треклятом факультете эксклюзивной магии не получится. Я бы, может, и побрыкалась, но дедушка прав – моя магия опасна для окружающих. А учитывая то, что с каждым разом разрушения все масштабнее, вопрос времени, когда я наврежу кому-нибудь, в очередной раз неудачно помагичив. Можно было бы, конечно, попытаться вообще не пользоваться магией, но иногда, например, в моменты сильного эмоционального напряжения, магия активируется сама собой. И тут уж никакой контроль не поможет, магия по природе своей не может оставаться безучастной, когда ее владелец подвергается опасности или какому-либо другому негативному воздействию извне.

– Ладно, давай заполнять анкету, – пробурчала я, опустив голову и упорно не глядя на деда.

Передо мной тут же лег новенький, неизмятый лист. Да, дедушка подготовился основательно. Не удивлюсь, если у него в запасе еще парочка экземпляров имеется.

Поступление… К этому дню я подготовилась со всей тщательностью, в принципе, мне не присущей. Во-первых, накануне сходила на пустырь за городом и выплеснула как можно больше магических сил, чтобы ослабить себя по максимуму. Деревья и прочую пострадавшую растительность, конечно, было жалко, но дедушка предупредил, что от меня потребуют визуальной демонстрации способностей, а начинать обучение с масштабных разрушений собственного учебного заведения как-то некрасиво.

Во-вторых, уделила большое внимание своей внешности. Как ни крути, а положительное впечатление будущих преподавателей – это уже полдела. Поэтому я расстаралась по полной программе, даже прическу сделала, не говоря уже о тщательно подобранном платье; скромном, но элегантном и подчеркивающем мои достоинства на случай обнаружения среди преподавателей относительно молодых мужчин, а также отвечающем последним веяниям, если в рядах комиссии окажутся следящие за модой женщины. Прихорошилась, в общем.

Ну и последним пунктом в сборах было абсолютное спокойствие, которого я своими силами при всем желании достигнуть не могла. Потому и воспользовалась услугами ближайшей аптеки, закупив изрядное количество успокоительной травяной настойки. Знала бы, к чему приведет употребление этой гадости, ни за что не купила бы!

Дедушка одобрил мой внешний вид, нахмурился, отметив слегка осоловелый взгляд, но комментировать не стал, а просто взял за руку и, как маленькую, повел на судьбоносное событие. Сначала я была не против, все же страшновато самой идти сдаваться, но потом… Дело в том, что институт – это все же уже не школа, да и большинство поступающих перед этим заканчивали различные профильные колледжи, а в двадцать лет уже как-то не ходят за ручку со старшими родственниками. В результате привели только меня, остальные будущие студенты Института высших поступали самостоятельно. Дедулину руку я отпустила еще у входа в огромное светлое пятиэтажное здание, едва не споткнувшись на широкой лестнице от всеобщего заинтересованного внимания. Еще бы не быть этому вниманию – великовозрастную девицу на поступление в институт дедушка за ручку привел! Многие поглядывали на меня с усмешкой, даже когда мы вошли в просторный, залитый светом утреннего солнца холл, где никто не видел позорного появления запуганной девчонки, вцепившейся в руку родственника, будто ее не в приемную комиссию для поступления в одно из лучших магических учебных заведений ведут, а на эшафот.

В здании института я уже бывала и ничего нового увидеть не ожидала, потому опустила голову пониже и, глядя исключительно себе под ноги, плелась за уверенно прокладывающим путь через толпы абитуриентов дедушкой ровно до того момента, как кто-то заступил мне дорогу.

– Привет! – радостно завопил неизвестный.

Я видела только его ноги, и, надо сказать, ноги были выдающиеся. Большие такие, размер примерно в два раза больше, чем у меня. В общем, выдающиеся далеко вперед своего обладателя ноги… в мягких кожаных сапогах до колена. Хм, странный выбор обуви, учитывая, что это определенно эльфийские сапоги, а у нас эльфы если и водятся, то исключительно на территории посольства. Ну не доверяют магам белокурые красавцы из Изумрудного Алассира – эльфийской империи, а уж красавицы и подавно на глаза не показываются. Поэтому эльфов я за всю свою недолгую жизнь видела всего дважды, и то мельком. Но мне и этого хватило, чтобы убедиться в правдивости утверждения, что этот народ отличается невероятной красотой: глубокие светло-голубые глаза, светлые (оттенок варьировался от платины до серебра и молочной белизны) прямые длинные волосы, утонченные правильные черты лица, неизменно высокий рост и идеальная фигура. В общем, красавцами они все были поголовно, что есть, то есть. Ну и как я могла отказаться от соблазна приобщиться к прекрасному? А никак, соблазн был слишком велик. Вот я и подняла голову повыше, чтобы, значит, памятуя о выдающемся эльфийском росте, сразу в глаза экзотическому видению посмотреть.

– Я здесь, – в поле зрения помахали рукой. – Ниже посмотри.

Опустила взгляд ниже и замерла.

– Привет, говорю. Ты тоже на новый факультет поступаешь? – спросил у меня невысокий, примерно моего роста, лопоухий, лохматый, рыжеволосый и веснушчатый… эльф.

Икнула. Серьезно, икота от такого зрелища напала!

– Э-э-эй, ты чего? Переволновалась, да? Может, тебе водички принести? – спросило это нечто.

Первой мыслью было ужасающее осознание, что я жестоко перебрала успокоительной настойки и теперь «наслаждаюсь» галлюцинациями. Но, мельком осмотревшись, поняла, что все окружающие так же потрясенно глазеют на это рыжее ушастое нечто. Нет, это определенно неправильный эльф. Во-первых, рост не соответствует, во-вторых, глаза совсем даже не голубые, а темно-карие. Да и уши, хоть и эльфийской, заостренной кверху формы, но у нормальных эльфов они маленькие, аккуратненькие и к голове прижаты, а у этого здоровенные локаторы торчат в стороны, еще и кончики подрагивают. И я уже молчу про волосы! Мало того, что они рыжие, так еще и растрепанные, будто он их дня два не расчесывал. А эльфы свои волосы любят, гордятся ими и трепетно ухаживают… ну, я так думаю, потому что невозможно иметь такую шикарную шевелюру, не ухаживая за ней. Так вот, это был какой-то совсем неправильный эльф, он за своими длинными шикарными… рыжими волосами совсем не ухаживал. Но лицо это чудо, при всех вышеперечисленных особенностях внешности, имело вполне стандартно-эльфийское: правильные красивые черты, тонкий прямой нос (усыпанный веснушками, жуть какая), красивые, но совсем не женственные губы, тонкий подбородок, чуть раскосый разрез глаз. Да, лицо определенно эльфийское.

На языке так и вертелся вопрос: «Кто ты такой?» – но спрашивать постеснялась. Вместо этого оторвалась от созерцания неправильного эльфа и осмотрелась в поисках дедушки. Заметила его в последний момент перед тем, как он зашел в дверь, на которой красовалась новенькая табличка «Факультет эксклюзивной магии». Под нею висела еще одна, уже не такая новая и сверкающая «Приемная комиссия».

Перевела ошалевший взгляд обратно на рыжего эльфа, вздрогнула, открыла было рот, чтобы пролепетать что-то вроде: «Простите, мне некогда», – а потом сбежать подальше от этой… жертвы природы. И рот закрыла. А кто сказал, что это рыжее нечто – жертва именно природы, а не какого-нибудь эксперимента, скажем, как и я? Ну а почему бы и нет? Может, он из лаборатории сбежал? Или, как и я, оказался не в то время и не в том месте, вот и…

– Ладно уж, спрашивай, – благодушно махнул рукой… пусть будет эльф.

– О чем? – удивилась еще больше я, хотя куда уже больше-то.

– Ну, я же вижу, что тебя так и подмывает спросить, как я такой красивый уродился, – самодовольно усмехаясь, заявил этот неправильный эльф.

– И как? – прошептала я, затаив дыхание.

Рыжий и конопатый эльф с большими ногами, огромными ушами и, похоже, таким же большим самомнением, картинно отставил в сторону одну ногу, чуть не оттоптав разом обе мои, и патетично заявил:

– Я полукровка.

И горделиво уставился на меня раскосыми карими глазами, в ожидании восторгов, видимо. Я же наклонила голову набок, прикусила губу, чтобы не рассмеяться, уж больно потешно он выглядел, весь такой несуразный, но с величественно задранным носом, и ответила:

– Не верю.

На что он только плечами пожал: мол, твои проблемы.

Вот не верю, и все тут. Почему? Да потому, что эльфы параноидально берегут чистоту крови! Они даже мысли не допускают не то что о браках с представителями других народов, но и вообще о каких-либо личных отношениях. Абсолютно, никак, от слова совсем. Поэтому для меня, как и для других, случайно услышавших признание этого рыжего недоразумения, было совершенно очевидно, что он нагло врет. О чем я ему и сообщила.

– Врешь, – проговорила я уверенно.

Присутствующие в небольшом коридоре, ведущем к двери, за которой скрылся дедушка, человек десять дружно со мной согласились. Со всех сторон донеслись скептические высказывания на тему честности некоторых лопоухих рыжиков, на что сам рыжик только самодовольно усмехался. Ему, видимо, было не привыкать ко всеобщему недоверию.

– Что, правда полукровка? – уточнила я, подавшись вперед.

– А то! – заявил он, еще сильнее отставив ногу.

И наступил-таки на мои новенькие, тщательно начищенные туфельки, пребольно отдавив пальцы. Я зашипела, отпрыгнула в сторону и гневно воззрилась на эту жертву… запретных отношений.

– Извини, – умильно покраснел полуэльф-полу-не-пойми-кто. – Беда с этими ногами.

– Да ничего, – ответила сквозь зубы.

– Меня, кстати, Санье Эсанэл зовут, можно просто Сан, – представился он.

Каким образом его имя пришлось кстати к моим оттоптанным ногам, я так и не поняла, но вежливость проявила, тоже представившись:

– Даяна, только Даяна, без сокращений.

– Это почему? – вскинул рыжую бровь Санье Эсанэл.

Интересно, что из этого имя, а что – фамилия?

– Потому что, – буркнула, раздумывая над тем, от какой части его имени идет сокращение Сан, ведь подходит как к Санье, так и к Эсанэл.

– Нет, это вовсе не дело, – помотал нечесанной головой рыжий эльф. – Даяна звучит слишком официально. О! Точно! Буду звать тебя Даюсик.

И пакостно улыбнулся, демонстрируя ровные белые зубы с чуть больше, чем следовало бы, выдающимися вперед острыми верхними клыками. Я буквально засмотрелась на эти клыки, явно указывающие на то, что в предках рыжего не только эльфы отметились, а еще и как минимум оборотни.

– Да-ю-усик, – протянул он, будто пробуя на вкус жуткий уменьшительно-ласкательный вариант моего благородного имени. – Да-ю-усень-ка. Да-ю-усе-нок.

– Хватит кривляться, – зашипела я. И мстительно добавила: – Санюсик.

– Но-но! – возмутился рыжий. – Попрошу не трогать святое.

– А мое святое, значит, трогать можно? – справедливо возмутилась я в ответ.

– Я же любя, – снова принялся скалиться этот… Санюсик.

– И когда же ты успел так полюбить мое имя? – хмыкнула я.

– С первого слога, – пафосно заявил рыжий. – Вот как услышал, так прямо сразу и воспылал неудержимой страстью.

– Паяц, – покачала я головой.

– Чем богаты, – развел он руками. – И, возвращаясь к началу нашего общения, ты тоже на эксклюзив поступаешь?

– Да, – горестно вздохнула я.

– Здорово, значит, будешь моей подружкой! – Он по-хозяйски приобнял меня за плечи.

Вернулась затихшая было икота. И глаз дергаться начал, да.

– Какая-то ты у меня нервная, – с искренним сочувствием протянул Сан. – Ну да ничего, подлечим.

Кажется, мне скоро действительно нервишки лечить придется…

От не в меру деятельного полуэльфа меня спас дедушка. Он приоткрыл дверь и позвал меня тихонько по имени, но я расслышала и тут же бросилась к дедуле. Наслушавшись рассказов Сана о том, какой он замечательный, заботливый, по всем параметрам выдающийся представитель мужского племени, и как мне с ним повезло, в аудиторию, где обосновалась приемная комиссия, я влетела, полная энтузиазма… провалить поступление. Просто мне хватило нескольких минут в компании этого рыжего чудовища, чтобы твердо решить – несколько лет рядом с ним я точно не выдержу!

Вообще-то прием абитуриентов еще не начался, но дедушка, как оказалось, договорился, чтобы меня приняли пораньше, мотивировав это тем, что моя эксклюзивная магия – штука спонтанная и «слегка» опасная для окружающих. Так что, во избежание казусов (вдруг я разволнуюсь и не смогу сдержать себя) приемная комиссия пошла на уступки. По поводу опасности моих способностей дедушка не слукавил, а вот насчет казусов из-за волнения, конечно, преувеличил. Я в большинстве случаев вполне могла держать взрывную магию под контролем, по крайней мере, когда рядом не было выносящего мозг своей наглостью и непосредственностью Сана.

Так что перед комиссией я предстала слегка на взводе, но полностью готовой к демонстрации своих выдающихся способностей. Вернее, к намеренному провалу этой демонстрации. Как-то сразу навалились и страх перед разоблачением, которое неминуемо повлечет за собой плачевные последствия как для меня самой, так и для дедушки и его коллег, и неуверенность в себе, и перспектива ежедневно терпеть Сана.

В большой аудитории присутствовали двое пожилых мужчин, наверняка институтских профессоров, только мельком взглянувших на меня и вернувшихся к изучению какого-то документа, должно быть, моей анкеты, а также две женщины. Первая – пожилая тучная особа в помятом костюме не первой свежести, который стал ей маловат еще парочку размеров назад, тоже без особого интереса окинула меня мутным взглядом тускло-серых глаз и занялась заполнением документов. Секретарь приемной комиссии, стало быть. А вот вторая, миловидная, лет тридцати пяти, неожиданно порадовала идеальной прической, хорошо подобранным деловым платьем насыщенного синего цвета в тон к глазам и приветливой улыбкой. Ну, хоть кто-то мои старания оценил! Вон как она на мои новые туфли смотрит. Я опустила взгляд и скривилась – мои новенькие начищенные туфельки красовались помятыми носами и следами от сапога Сана. Убью гада!

Женщина проследила за моим взглядом, ободряюще улыбнулась, демонстрируя поддержку и понимание по поводу несчастья с туфлями, и приятным глубоким голосом произнесла:

– Истинной силы, Даяна.

– Чистой магии, – заученно ответила я.

Такие приветствия были в ходу в основном в учебных заведениях магической направленности, например, как школа, которую я с таким трудом закончила, или Институт высших, где мы сейчас и находились. Ну и еще во всяких магических учреждениях работники здоровались подобным образом. В быту же даже маги ограничивались стандартным: «Силы». А в общении с неодаренными людьми, которые составляли треть населения империи Маариш, не зазорно было и просто здравия, к примеру, пожелать или даже достатка. Здоровье и достаток никогда лишними не будут.

Мужчины, оторвавшись от изучения моей анкеты, на заполнение которой мы с дедушкой угробили часа два, выдумывая правдоподобную историю обретения мною выдающихся способностей, выжидающе уставились на меня.

– Силы, – затравленно проблеяла я.

Профессоры разом скривились. Просто это мое «силы» было подобно пренебрежительному «привет», которое, может, и было бы к месту, поприветствуй я так подружек по школе, но никак не годилось для общения с уважаемыми заслуженными магами нашего Эссимира, да и всей Маариш, учитывая уровень Института высших. Здесь обучались даже дети канцлера, как я слышала. А тут я со своим «силы». Да, нехорошо начала. Но, может, оно и к лучшему. Попрут меня сейчас отсюда без всяких проверок, и забудется эта затея с обучением, как страшный сон…

Украдкой бросила взгляд на дедушку. Он был само спокойствие, только ласково улыбнулся мне, настолько ласково, что я сразу же осознала – отвертеться не получится.

– И вам чистой магии, – сухо произнес один из профессоров.

Он, может, и выглядел пожилым мужчиной, коротко стриженные волосы которого только на висках слегка посеребрила седина, но я сразу же поняла, что этому магу как минимум лет семьдесят, а максимум и за сотню может перевалить. Сильные маги очень медленно стареют. Да и вообще их по внешнему виду оценивать – дело гиблое. Взять хотя бы дедулю, ему уже за шестьдесят, а по человеческим меркам он выглядит максимум на пятьдесят, а ведь у дедушки посредственный уровень магических способностей, выше, конечно, чем у меня… был, до судьбоносного посещения злополучной лаборатории, но все равно низкий по общим меркам. Этот моложавый маг уставился на меня так, что мороз по коже пошел. Я физически почувствовала, как волоски на руках зашевелились, а где-то внутри засвербело неприятное ощущение стороннего вторжения.

Сканирует?! Он меня сканирует! Это же запрещено! Да куда вообще власти смотрят? Тут такой произвол творится, а никому дела нет. Но, похоже, возмущена нарушением законодательства была только я одна. Совершающий преступные действия в отношении меня маг покивал каким-то своим мыслям и неожиданно благожелательно обратился к дедушке.

– Вы были совершенно правы, мастер Эшарон, – проговорил он задумчиво. – У вашей внучки прослеживаются явные задатки мага седьмого уровня, что весьма странно при начальном втором, зафиксированном при поступлении в школу.

К-к-какого уровня? Он что, тоже успокоительной настойки перебрал?! Да я за все восемь лет учебы едва до третьего доползла, иначе окончить бы мне школу не с аттестатом, пусть и таким куцым, по понятным причинам, а со справкой, по которой ни в один, даже самый захудалый магический колледж не поступишь. И тогда была бы мне прямая дорога в подмастерья какого-нибудь бытового мага средней руки. Потому что второй уровень – это даже не маг, по сути, а так, слегка владеющий примитивными магическими навыками человек. У дедушки, к слову, был повышенный за счет постоянной практики четвертый. Еще не пятый, но немного больше возможностей, чем на просто четвертом.

А этот явно знающий свое дело профессор говорит, что у меня седьмой, высший уровень! Выше седьмого уровня – только магистры, а они вообще наперечет. Всего-то и есть сейчас около пятидесяти, насколько помню по урокам магических резервов империи. И это, скажу я вам, такая сила, перед которой даже пресловутые эльфы с уважением склоняют головы, потому что для них седьмой уровень – потолок, то есть магистров среди жителей Изумрудного Алассира нет. Да и другие государства стольким количеством магистров похвастаться не могут, потому-то нашу Маариш и признали империей, хотя она значительно уступает в размерах тем же землям оборотней или предгорьям драконов, которые вообще изначально магические существа. Сейчас мне заявляют, что у меня седьмой уровень. И как я должна на это реагировать? Конечно же, я не поверила!

Но дедушка, казалось, нисколько не удивился. Если принять во внимание слова профессора, дедушка и так подозревал во мне большой потенциал. Теперь же, уверившись в своих подозрениях, он лишь сдержанно улыбнулся и проговорил:

– Причина резкого возрастания уровня магии моей внучки изложена в анкете.

Ну да, причину мы выбрали неоспоримую – сильный стресс в связи с потерей родителей. Кто решится поспорить с тем, что потеря родителей – это веская причина для нервного срыва, который вполне мог стать толчком к увеличению магического потенциала? Вот только со дня этой трагедии минуло уже восемь лет, а уровень у меня повысился всего полгода назад. Но и этому дедушка, как оказалось, нашел объяснение.

– Во-первых, в процессе обучения Даяна повысила изначальный второй уровень до третьего, что уже говорит в пользу потенциала к росту, – заговорил дедуля. – А во-вторых, как вам уже известно из анкетных данных, на выпускном торжестве у девочки случился нервный срыв на почве осознания себя сиротой, обделенной родительской заботой. Все ее одноклассники явились с родителями, у Даяны же был только я – одинокий старик, не способный восполнить ребенку потерю близких.

Как же сейчас дедушка был несправедлив к себе! Да после смерти мамы и папы он окружил меня таким теплом и заботой, какие и не снились некоторым детям из полноценных семей. У меня было все! И речь не только об одежде, сладостях и игрушках. Дедуля водил меня по различным паркам, играл со мной, учил, всегда, даже по самому пустячному поводу, приходил на помощь. Он даже отпуск на полгода взял, чтобы обеспечить мне тихие семейные радости. В итоге смерть родителей я пережила легче, чем следовало бы. И теперь он так легко себя оговаривал. Мне даже обидно за него стало. Но, конечно же, я промолчала, скорбно опустив голову. А что я могла сказать? Возразить и разрушить столь тщательно придуманную нами легенду? Начать заступаться за дедулю и, опять же, подвергнуть сомнению его слова? И я молчала, пообещав себе, что обязательно расскажу дедушке, как он мне дорог и как я благодарна ему за прекрасное детство… но позже, когда этот кошмар с поступлением закончится.

– Ну что ж, мы выслушали вас, – вступил в разговор второй профессор, тоже явно выглядящий намного моложе своего истинного возраста. – Теперь приступим к демонстрации.

И все трое, то есть мужчины и миловидная женщина, встали со своих мест. Сидеть осталась только тучная секретарь комиссии. Видимо, к созданию экспериментального факультета руководство института подошло основательно, даже протокол приема будущих экспериментальных студентов ведут. И подозреваю, что дедушка здесь находился не только как мой ближайший родственник, а еще и как наблюдатель от Имперской исследовательской лаборатории. Удобно, в нашем-то случае…

Преподаватели разошлись по небольшой аудитории, заняв позиции, при соединении которых образовывался треугольник, в центре коего и стояла затравленно озирающаяся по сторонам я. Маги раскинули руки и прошептали какое-то заклинание. Какое именно, я не расслышала, да и вряд ли вообще могла его знать, уровень образования не позволял, но результатом их действий стала пробежавшая по образованному ими треугольнику кромка магического щита. Сияние на миг взметнулось вверх, до самого потолка, пробежалось по нему, смыкаясь над моей головой, и рухнуло вниз, обволакивая искрящимися волнами и пол тоже. Я невольно подпрыгнула, когда кромка магической волны достигла моих ног, но уже в следующее мгновение сияние померкло, и только оставшееся в воздухе напряжение говорило о том, что здесь возведено защитное поле. Увидеть его обычным зрением не представлялось возможным, а магическое было доступно только магам с пятого уровня и выше. Я же хоть и обладала потенциалом мага седьмого уровня, по словам профессора (с трудом верится, если честно), но знания имела позорно скудные даже для своего законного третьего. Все же школа – это не высшее учебное заведение и даже не колледж, там только основы преподают, базу, необходимую для дальнейшего изучения и развития магических способностей.

– Можете начинать, – улыбнулась мне приветливая женщина. – И не бойтесь, что навредите нам, защита выдержит даже направленный удар седьмого уровня.

Я как-то сразу растерялась. А чего делать-то? Никто ведь мне не сказал, чего именно от меня ждут. Начала озираться по сторонам, напрочь позабыв все, даже самые простенькие заклинания. Дедуля находился за пределами защитного барьера, в котором меня заперли преподаватели, и помочь ничем не мог, а больше мне и обратиться было не к кому.

– Ну же, Даяна, смелее, – подзадорил меня не гнушающийся противозаконными манипуляциями профессор.

– А что вы хотели бы увидеть? – несмело спросила я, опустив голову и боясь взглянуть на дедулю.

Мне вдруг стало стыдно, что я позорю его своей откровенной тупостью и растерянностью.

– Учитывая ваши данные, это не имеет значения, – усмехнулся все тот же нарушивший мои личные права и общеимперский закон профессор. – Покажите нам хоть что-нибудь… если вы действительно на это способны.

Да, обидно. Но собраться с мыслями не помогает. А желание убежать отсюда как можно дальше становится все сильнее и сильнее. Еще и легкое головокружение началось отчего-то, а перед глазами заплясали светящиеся искорки.

– Даяна, – позвала меня женщина, которая тоже, наверное, была не обычной преподавательницей.

Может, и не профессор, но и не рядовая учительница, это уж точно.

Я подняла голову и несмело посмотрела на женщину.

– Соберись, девочка. Вспомни что-нибудь эдакое, – задорно подмигнула она мне. – Ну, например, мы в школе любили разучивать разные завлекалки или простенькие временные заклинания приворота. Давай же, я в тебя верю.

И у мня в голове будто что-то щелкнуло. Тут же вспомнилась незатейливая приворотка, завязанная даже не на магическом заклинании, а на обычной словесной формуле, подкрепленной вливанием минимума нейтральной энергии. Тряхнула головой, отгоняя неуверенность, зажмурилась и четко произнесла, наполняя каждое слово магией: «Сердце твое станет моим, остановится по моему желанию и забьется вновь с моим вдохом. А как выдохну, так и оно засветится от любви ко мне». Бредятина, конечно, полная. Но этой слабенькой формулы хватало на пару минут, в течение которых жертва воздействия пылко признавалась в любви к кому угодно. При желании можно было даже высокие чувства, например, к столбу, вызвать. Я же не стала мудрить и применила стандартную формулировку, обращая чувства жертвы магии на себя. Но, во-первых, жертвы поблизости не наблюдалось, а во-вторых, как и любая моя попытка применять магию в последнее время, заклинание обернулось клубящимся, в этот раз розоватым паром перед лицом и образованием уплотнения над вытянутыми вперед ладонями. В этот раз магия обратилась горячим металлом сильно вытянутой эллипсоидной формы длиной с мою ладонь. Я воззрилась на нечто, похожее на палочку с закругленными краями, что с трудом удерживала над ладонями. Просто после обретения физической формы магия обычно становилась настолько тяжелой, что ее проще было отбросить, чем удерживать в своем силовом поле. Но отбрось я эту палочку, и неминуемо случился бы взрыв, а мне было откровенно жаль новое платье. И туфли, кстати, тоже, хоть и истоптанные.

И тут произошло то, чего никто точно не ожидал! Дверь в аудиторию распахнулась, и кто-то вошел, без труда и даже видимых усилий прорвав контур защитного поля, которое так неудачно оказалось на его пути. От всплеска магической активности мой эллипс повел себя непредсказуемо, чего, впрочем, от него и следовало ожидать. Он сорвался с места, стрелой метнулся куда-то вбок, отрикошетил от защитного экрана и устремился к вторгшемуся в помещение… со свистом прошив его грудь в районе сердца насквозь. Воцарилась гробовая тишина.

Я как во сне полностью развернулась к вошедшему, мельком отметила, что это мужчина, и уставилась на его грудь. Льющийся из открытой двери яркий свет утреннего солнышка весело просвечивал через сквозную дыру в его груди в области сердца. Мужчина медленно опустил голову, посмотрел на прореху в своем теле и пошатнулся… Мир, окружающий меня, стремительно надвигался неизбежным обмороком. Как падала, я уже не помню. Благостное беспамятство настигло меня раньше. Набатом в голове прозвучала последняя мысль: «Это случилось, я кого-то убила…»

В себя я приходила примечательно. Сначала открыла глаза, узрела белый потолок, перевела взгляд вбок – стена. Повернула голову в другую сторону и увидела какого-то мужчину, привалившегося плечом к косяку и внимательно меня разглядывающего. Потом пришло осознание, кто я, но так и не настигло понимание, что вообще происходит. Тихо застонала и попыталась сесть, не получилось. Медленно отвернулась от незнакомца, изучающего меня цепким взглядом светло-карих, практически янтарных глаз (почему-то подумала о драконах, у них вроде бы глаза такие, янтарно-светящиеся), и посмотрела на себя. Увиденное не обрадовало. Я была прикована к кровати магическими путами, причем такими, которые и не для каждого закоренелого преступника используют. Это что же я такое натворила, что меня так? И тут воспоминания нахлынули сметающим все мнимое спокойствие потоком: моя убийственная магия, неожиданное появление какого-то мужчины и, собственно, убийство. Перевела ошалевший взгляд на незнакомца, продолжающего наблюдать за мной, и узнала его! Это был он, тот самый! В смысле, тот, кого я убила! Зажмурилась на мгновение, пережидая приступ сильного головокружения, открыла глаза и срывающимся шепотом спросила:

– А вы почему живы?

Судя по моим отрывочным воспоминаниям, это точно был именно тот мужчина, которого я того… своей магией продырявила. И продырявила конкретно так, в области сердца. То есть там вообще без вариантов, даже самый сильный маг не выжил бы. Сердце – это единственный орган, при основательном повреждении которого никакая магия не поможет. А повреждения были более чем основательные, в рану даже солнечные лучи проникали!

Страх сменился неожиданной злостью. Я тут за него переживаю, уже практически убийцей себя считать начала, а ему хоть бы что! Стоит себе и смотрит на меня глазами своими драконьими! И уже совершенно без страха, а со вполне обоснованным возмущением я проревела на все помещение:

– Вы почему еще живы?!

Незнакомец приподнял одну бровь, скорее вопросительно, чем удивленно. Интересно, это он задался вопросом, почему я недовольна тем, что он еще не умер, или сам не в курсе, как жив остался? А я тут лежу прикованная к кровати, между прочим, как какой-то убийца со стажем! И тут меня понесло, заклинило, качественно так заклинило. Стоит отметить, что я была слегка не в себе, все же потрясение, стресс, волнение и прочее. Ну да, некрасиво, конечно, получилось. В общем, высказала я ему все, что думаю о его живучести и полном отсутствии совести. Разве мог обладающий хоть какими-то зачатками совести человек так жестоко обмануть бедную девушку, заставив ее уверовать в то, что она совершила страшное преступление, а потом взять и оказаться живым? Вот и я говорю – нет у него совести!

К середине моей эмоциональной обличительной речи обе брови мужчины удивленно взметнулись вверх, а в широко распахнутых глазах читался немой вопрос. Какой именно, лучше не задумываться, и так ясно, что ничего хорошего он о моих умственных способностях не подумал. А к концу тирады, когда я уже порядком выдохлась и могла только шептать, раз за разом обиженно повторяя: «Так нечестно», – удивляться он перестал и начал усмехаться, кривенько так, ехидненько. Так бы и запустила в него чем потяжелее, а лучше еще раз своей взрывной магией припечатала бы!

За дверью, рядом с которой и стоял этот неубиваемый индивид, послышались встревоженные голоса. Видимо, я своими криками привлекла чье-то внимание. С той стороны кто-то подергал за ручку и обнаружил, что заперто. А незнакомец оттолкнулся от косяка, смерил меня насмешливым взглядом, покачал головой и, тихо произнеся: «Зря я на это подписался», – ушел… через стену. Вот так прямо взял и прошел сквозь стену, будто ее вовсе и не было! Это что такое, а? Может, я его все же убила, и теперь он ко мне призраком до конца дней моих являться будет?

А в следующее мгновение дверь распахнулась и в комнату влетела та самая приветливая преподавательница, которая единственная из всей приемной комиссии отнеслась ко мне с добротой и пониманием. Но ее бесцеремонно потеснил дедушка, тут же бросившийся ко мне. Вообще дедуля – очень воспитанный и галантный мужчина, но, видимо, за меня сильно переживал.

– Ты как, моя хорошая? – тут же спросил он, сжав мою ладонь.

Но ответить я не успела, тут, похоже, все за меня переживали, потому и забыли о вежливости напрочь. Дедушку оттолкнул какой-то высокий худощавый мужчина в светло-голубой форменной одежде, должно быть, целитель. Дальнейшие его действия и вопросы подтвердили мое предположение.

Целитель быстро ощупал мои ладони, видимо, на предмет наличия побочных действий от антимагических пут. Есть у них одна нехорошая особенность – хоть и не перетягивают запястья, но кровоток порой нарушают. Результатом проверки целитель удовлетворился и приступил к полному сканированию моего тела, начиная от ступней и заканчивая головой. Вот на голове он и застопорился. Долго водил руками перед моим лицом, потом переключился на лоб. В результате сжал виски прохладными пальцами, хмыкнул и спросил:

– Что вы приняли, девушка?

Я непонимающе воззрилась на него, ища хоть намек на какие-то определенные эмоции в невыразительных серых глазах. Эмоций не нашла. А он продолжал ждать моего ответа.

– Моя внучка не принимает никаких запрещенных препаратов! – вступил в разговор возмущенный подобным предположением дедушка.

– Я и не говорю о запрещенных препаратах, – абсолютно спокойно ответил целитель. – Но что-то девушка определенно приняла не далее как три часа назад.

Последним, что я принимала, была тройная, если не больше, дозировка успокоительной настойки. Произошло это примерно за час до экзамена, получается, в беспамятстве я провела всего два часа. Не так и много, я боялась, что сутки, к примеру, провалялась в этой комнате.

– Девушка, я жду ответа, – строго потребовал целитель.

– Сегодня утром я выпила чуть больше, чем следовало бы, успокоительной настойки умир-травы, – смущенно призналась я, стараясь не смотреть на дедулю.

Он-то, похоже, и не подозревал, как сильно я волнуюсь перед зачислением. Кстати, после такого оглушительного провала меня наверняка не примут, и можно будет забыть всю эту гиблую затею с поступлением на экспериментальный факультет как страшный сон. Я даже выдохнула с облегчением, но рано радовалась…

– Насколько чуть больше, чем следовало? – ласково спросил целитель.

Сначала я отчего-то не поняла, о чем он, но потом вспомнила наш разговор и виновато потупилась. В лежачем положении это было проблематично, но я уставилась на свою грудь и сделала вид, что меня тут вообще нет. А все потому, что только сейчас в памяти всплыла информация о побочных действиях при передозировке умир-травы. Вообще у меня с травологией никогда особо не ладилось, но худо-бедно я все же сдала зачет по этому предмету на четверку. Умир-трава – коварная штука, в малых дозах она дает то самое умиротворение, из-за которого и получила свое название, а вот в больших вызывает легкое помутнение сознания, нервозность и агрессию. То есть действует абсолютно противоположно тому, чего я добивалась, принимая настойку перед собеседованием. Вот же я дура! Как я вообще могла забыть об этом? Хотя, учитывая мое состояние, удивительно, что вообще весь флакон этой отравы не выдула. Вот тогда бы было весело всем в Институте высших, а то и в целом городе. Это ж чего я могла наворотить, если бы совсем с катушек слетела?

– Учитывая ваше состояние и то, что произошло, выпили вы не так много, – будто прочитав мои мысли, успокаивающе похлопал меня по руке целитель. – Небольшая спутанность сознания продержится еще около часа, а потом можете отправляться домой. И больше не превышайте указанную дозировку лекарств, – пожурил он меня, покровительственно улыбаясь. – Вмешиваться в естественный процесс нейтрализации организмом действия настойки я не буду. Полежите пока в лазарете, подумайте о своей ошибке.

И целитель покинул комнату, которая, похоже, являлась палатой институтского лазарета, предварительно сняв с моих рук блокираторы магии. Я так растерялась, что даже поблагодарить его не успела. А потом и не до того стало.

Сначала ко мне подскочил дедушка, поправил подушку, ласково провел пальцами по щеке и тихо проговорил:

– Как же ты меня напугала, малышка.

– Прости, – виновато всхлипнула я.

И вину я чувствовала совершенно искренне, но не за то, что заставила дедулю волноваться. Просто он понял, каким образом я смогла купить настойку. Успокоительный настой умир-травы, по понятным причинам, продавался только по рецепту, вот я и стащила у дедушки уже заполненный бланк. Вывела с помощью специального растворителя, изобретенного одним моим гениальным, но нерадивым одноклассником, название лекарства и вписала то, что было нужно мне. Можно было, конечно, обратиться к дедушке, все объяснить, и он сам выписал бы мне рецепт, но я не хотела тревожить его своими переживаниями. Сглупила, в общем. Дедушка и помог бы, и прием лекарства проконтролировал. Да что уж теперь думать о том, что могло бы быть. Случилось то, что случилось, но все же обошлось. Судя по тому, что меня не собираются арестовывать и отправлять в тюрьму, того живчика я все же не убила, а значит, остается только принять произошедшее и надеяться, что дедушка меня простит. Но дедуля и так, похоже, не злился.

А тут еще и та самая добрая преподавательница подошла, ободряюще улыбнулась мне и обратилась к дедушке:

– Не ругайте девочку, мастер Эшарон, она и так уже все осознала. Правда же, Даяна?

Я активно покивала, подтверждая: мол, да, все осознала и устыдилась.

– К тому же Даяне лучше лишний раз не нервничать, ведь с завтрашнего дня начнутся занятия, а она нам нужна спокойной и собранной, – добила меня преподавательница.

Что? Я не ослышалась? Какие занятия? Я же едва не убила кого-то из преподавателей! Ну, я так думаю, что это был преподаватель, кто-то посторонний вряд ли зашел бы в аудиторию без приглашения. Да они меня должны поганой метлой из института гнать, а не на занятия приглашать!

– К-к-какие занятия? – спросила я прерывающимся шепотом.

– Обычные, – ласково ответила мне женщина. – Меня, к слову, зовут Ангелина Азаэровна, и я буду курировать вашу группу от института. По всем вопросам можешь обращаться ко мне, Даяна.

– С-с-спасибо, – заикаясь, ответила я, пребывая в полной прострации от известия, что меня все-таки приняли.

Дверь приоткрылась, и давешний целитель скомандовал:

– Все на выход. Пациентка еще не восстановилась, – и добавил уже не так категорично, обращаясь к дедушке: – Заберете ее через час.

Дедуля еще раз сжал мою ладошку, пообещал зайти за мной спустя означенный целителем час, Ангелина Азаэровна улыбнулась, и они ушли, оставив меня восстанавливаться и думать о своих ошибках, как ранее заявил целитель.

Но долго терзаться чувством вины у меня не получилось. Буквально минут через пять дверь немного приоткрылась и в образовавшуюся щель протиснулась лопоухая рыжеволосая голова. Сан воровато огляделся и полностью просочился в палату, тихонечко прикрыв за собой дверь. Полуэльф смерил меня оценивающим взглядом и началось.

– Ну ты, подруга, и учудила, – протянул он, широко улыбаясь. – Не ожидал от тебя такого!

– Ты как вообще здесь оказался? – недовольно пробурчала я.

Только этого приставучего недоэльфа мне сейчас и не хватало, и так настроение хуже некуда.

– Да там все носятся, как очумелые, быстренько экзамены проводят, я, кстати, уже прошел, – с гордостью заявил он.

Да кто бы сомневался! Этот куда угодно пролезет, вот и ко мне тоже пролез каким-то образом.

– Ну и наделала ты шума, Даюська, – продолжил Сан. – Самого Тэрана Кранта чуть не убила! Я уж думал, что тебя прямо на месте добьют, но нет. Сам Крант, представляешь, лично на руках тебя из аудитории вынес и уволок в лазарет. От такого зрелища у всех девчонок повальный обморок случился. У первой половины – от зависти, а у второй – от лицезрения сквозной дыры в груди магистра.

Из всего его монолога я уяснила только два факта. Во-первых, недоубиенный мной незнакомец еще и на руках меня носил, и это – со сквозным ранением в сердце! И во-вторых, Сан назвал его магистром… Мне точно крышка!

– Ты чего так побледнела, Даюська? – забеспокоился рыжий. – Может, целителя позвать?

– Не надо мне никакого целителя, – просипела я, перевернувшись на живот и уткнувшись лицом в подушку. Еще и лбом пару раз об нее приложилась, глухо застонав.

– Да не переживай ты так, все равно же приняли, – начал своеобразно успокаивать меня полуэльф.

Я застонала еще громче и отчаяннее. Сан подошел, похлопал меня по плечу и припечатал:

– Подумаешь, имперского куратора, да к тому же еще и магистра продырявила. Не убила же. Завтра извинишься – и все.

Я начала активно биться головой о подушку.

– Он вообще, говорят, мужик суровый, но раз сразу не убил, значит, все нормально будет, – продолжил вбивать гвозди в крышку моего гроба Сан. – И потом, мы же эксклюзивные маги, так что от нас никто и не ждал адекватного поведения.

Выбивать пыль из подушки я прекратила, повернулась на бок, подперла голову рукой и поинтересовалась:

– А тебя вообще за что на экспериментальный факультет сослали… Санюсик?

Полуэльф скривился от не приглянувшегося ему обращения, но на вопрос ответил. Правда сначала бесцеремонно подвинул мои ноги, уселся на кровать и, болтая своими огромными сапогами, проговорил:

– А у меня магия вроде и эльфийская, но наоборот.

– Это как? – не поняла я.

– А вот так, совсем наоборот, – грустно улыбнулся он.

Я постаралась припомнить, что знаю о традиционной эльфийской магии, и все равно ничего не поняла. Эльфы по натуре своей созидатели. Это уже по необходимости они развили различные виды боевой и оборонительной магии и даже бытовую освоили. Но изначально эльфийская магия направлена но созидание, то есть цветочки там всякие, деревца, зверушек выращивают.

– Ничего не поняла, – честно призналась я.

Сан тяжко вздохнул, огляделся и спрыгнул с кровати. Подошел к окну, взял в руки горшок со свежелистом – незатейливым кустистым растением, которое и не цветет-то толком, но хорошо освежает воздух и вообще приветствуется целителями как природный антисептик, подошел ко мне, практически в лицо сунул этот кустик и простер над ним руку.

А в следующее мгновение я имела честь лицезреть, что означает эльфийская магия наоборот. Кустик начал уменьшаться буквально на глазах, в считанные секунды превратившись в едва проклюнувшийся из земли росток, а потом и вовсе исчез. И он не завял, нет. Он просто будто становился все меньше и моложе, пока совсем не превратился в маленькое зернышко, едва выглядывающее из земли. А потом и это зернышко уменьшилось, скукожилось и совсем пропало.

– Это как? – зачарованно глядя на горшок, в котором осталась только земля, прошептала я.

– А вот так, – ответил Сан, притулив горшок на прикроватный столик. – Я не выращиваю, а как бы отматываю рост обратно.

– И ты это не только с растениями можешь? – прошептала я, уставившись на него округлившимися от удивления глазами.

– На животных показывать не буду, – тут же открестился рыжий. – Это, знаешь ли, зрелище не для слабонервных.

Поверила ему на слово, но все равно продолжала во все глаза смотреть на это невероятное чудо. Вот уж кому самое место на факультете эксклюзивной магии! Это же он и молодость, наверное, возвращать может… Да ему цены нет! Ради таких вот уникумов, наверняка, этот экспериментальный факультет и открыли. А я так, благодаря дедушкиным стараниям затесалась.

– Ты так на меня смотришь, – тихо проговорил Сан, заметно покраснев. – Мне даже неудобно.

– А как я на тебя смотрю? – улыбнулась я, склонив голову набок.

– С восхищением, – в мгновение вернув самообладание и наглость, ответил он. Но тут же погрустнел и добавил: – Обычно, узнав о моей ущербной магии, на меня смотрят с презрением и жалостью.

– Ну и дураки, – уверенно заявила я. – Что бы они вообще понимали!

– Вот и я говорю, что ничего они все не понимают. А мы с тобой еще не раз заставим их всех пожалеть о том, что они унылые традиционные маги, которым до нас далеко! – тут же воодушевился рыжик.

Я просто не успевала за его перепадами настроения и плещущими через край эмоциями. Но теперь Сан уже не казался мне таким надоедливым и привязчивым, как в первые минуты знакомства. Пожалуй, если он откажется от бредовой идеи, что я стану его девушкой, то мы даже подружимся.

– Так, как твой парень, я считаю своим долгом уведомить тебя, что на всех парах мы сидим вместе, – тут же испортил все впечатление этот наглый ушастик. – И домой я тебя провожать буду. Ты же здесь живешь, в Эссимире? Это конечно плохо, лучше бы в общежитие заселилась, ну да ничего, зато по городу больше гулять будем. Местные достопримечательности мне покажешь.

– А не пошел бы ты… с другими эксклюзивными знакомиться? – насупившись спросила я.

– А чего с ними знакомиться? – отмахнулся Сан. – Я и так уже всех знаю. Велера, скорее всего, не приняли, а остальные точно пройдут. Жалко, конечно, парня, но у него не эксклюзив, а недоразумение какое-то. По рождению он маг, а способности как у оборотня, только оборачивается почему-то постоянно в девушку, причем одну и туже. Влюбился, наверное, в девчонку, вот и заклинило на ее образе.

– Да когда ты успел-то? – досадливо поинтересовалась я.

– Так пока ты экзаменовалась, я со всеми и перезнакомился, – пожал он плечами. – А потом магистр Крант пришел, ты его приложила, и уже не до того было. Интересная у тебя, кстати, магия. Когда магистра прошило, мы сначала ничего и не поняли, а потом Ален, замечательный, кстати, парень, за плечо схватился и как рванет к двери. Мы его, конечно, удержали, но он совсем какой-то невменяемый стал. Все рвался к тебе и утверждал, что чего-то там сказать должен. Так и кричал: «Я должен ей сказать!» Это уже потом разобрались, что его зацепило той штукой, которой ты Кранта приголубила. Не сильно ранило, слегка только кожу на плече оцарапало, но, видно, обиделся парень. А потом нас вообще выгнали из коридора, а этот твой убойный снаряд патруль из городского управления обезвреживать вызвали. Но я подсмотрел, они так и не решились к нему подойти. А магистр Крант спокойно так подошел, поднял, в руке покрутил, разглядывая, и развеял. Силен мужик, одно слово – магистр.

Появилось непреодолимое желание опять побиться головой о подушку… или лучше об стену приложиться. Ну почему я такая невезучая?!

Сан еще немного подоводил меня и сбежал, опасаясь, что его поймают. А потом пришел дедушка и забрал меня из безликой белой комнаты, в которой даже комнатных растений не осталось из-за стараний эксклюзивного рыжего эльфа. Здание института мы покинули незамеченными: дедушка провел меня по пустым коридорам и, воспользовавшись личным пропуском, вывел в пристройку, в которой располагалась лаборатория, а уже оттуда мы отправились домой. Всю дорогу дедуля молчал, да и я не рвалась разговаривать. И только дома дедушка уведомил меня о том, что я потеряла его доверие, и теперь он будет следить за каждым моим шагом. Обидно, конечно, но справедливо.

А утром меня разбудил настойчивый стук в дверь. Думала, дедушка будит, чтобы в первый же день занятий не проспала, но все оказалось намного хуже! Ну вот как, скажите мне, пожалуйста, этот лопоухий проныра втерся в доверие к моему дедуле? За дверью спальни я обнаружила именно его!

– Ну ты чего? – возмутился полуэльф, узрев растрепанную и заспанную меня в мятой пижаме и с выражением вселенской грусти на лице. – Живо приводить себя в порядок, я жду. У тебя пять минут.

И меня подтолкнули в сторону ванной. Да как он вообще узнал, где я живу? И куда дедушка смотрит?

Дедушка, как оказалось, смотрел куда угодно, только не на Сана, но особых возражений по поводу его присутствия тоже не выказывал. Как только я появилась на кухне, мне тут же всунули в одну руку чашку с теплым чаем, а в другую булочку, – это Сан. И пожелали удачного первого дня в институте – это демонстративно внимательно читающий газету дедушка. Чем же его этот пронырливый ушастик подкупил? Непонятно.

Я пообещала себе, что обязательно разберусь с этим, но попозже, и побежала за быстро шагающим лопоухим недоразумением. По дороге в институт Сан рассказал мне, что сегодня у нас только вводные занятия, знакомство с преподавателями и имперским куратором – тем самым магистром, которого я так неудачно попыталась убить накануне.

На мой вопрос, с чего вообще к нашему факультету такое внимание, даже целый магистр курирует, Сан только неопределенно пожал плечами и протянул загадочное:

– Перспективы шикарные.

Расспросить подробнее я не успела, потому что мы пришли. Пришли и влились в поток переговаривающихся, вечно куда-то спешащих, бегущих по своим учебным делам студентов. Если бы Сан не схватил меня за руку, я бы, наверное, потерялась в этом бурлящем потоке непрестанно движущегося народа. Но рыжий друг крепко держал меня за руку и целенаправленно вел по явно известному ему маршруту. Мне оставалось только положиться на пробивной характер своего нового знакомого и уповать на то, что он приведет меня куда надо. Рыжий не подвел.

Когда мы вошли в аудиторию, где, помимо нас, находилось еще около десяти студентов, я тут же высвободила руку из цепких пальцев своего не в меру деятельного сопровождающего и осмотрелась. Лица присутствующих мне показались смутно знакомыми. Видимо, именно они и были в числе тех, кто ожидал в коридоре перед заветной дверью, войдя в которую, я окончательно изменила свою жизнь. Но больше всего меня заинтересовал высокий широкоплечий блондин с короткой стрижкой, но длинной косой челкой, почти полностью скрывающей его глаза. Я, может, и не обратила бы на него внимания, но как только мы вошли, он тут же вскочил со своего места и ринулся нам навстречу. Сан заступил ему дорогу и, отставив ногу, патетично уточнил:

– У тебя какие-то претензии к моей девушке, Ален?

Парень с челкой тут же остановился, дернул головой, отбросив волосы назад, и как-то затравленно посмотрел на меня большими насыщенно-зелеными глазами.

– Шел бы ты проветрился, что ли, а то совсем какой-то бледный, – посоветовал ему рыжий, и, схватив меня за руку, увел в самый конец большой аудитории.

Идя за ним, как на буксире, я пару раз оглянулась – блондин стоял все там же, как-то безнадежно опустив плечи и неотрывно глядя на меня. Неужели он так сильно обиделся? Сан же сказал, что его только слегка зацепило. Магистра вон вообще прицельно прошило, и то он не особо разозлился, а этот смотрит на меня таким тяжелым взглядом, от которого невольно озноб пробирает.

Засмотревшись на странного блондина, наткнулась на угол стола и едва не свалилась. Зашипела от боли в бедре и вырвала руку из пальцев Сана.

– Ты чего головой вертишь? Под ноги смотреть надо, – ворчливо заявил лопоухий нахал. После чего бросил на стол свою сумку, отобрал у меня мою и отравил по тому же маршруту со словами: – Тут обоснуемся.

Я обвела скептическим взглядом аудиторию мест на сто, мельком отметила, что блондина Алена здесь уже нет, и скептически поинтересовалась:

– А мы отсюда вообще хоть что-то услышим?

– А чего там слушать-то? – отмахнулся эксклюзивный эльф. – Сегодня только знакомство с преподавателями и вводное занятие. Преподов я и так уже всех знаю, а на вводном наверняка буду вещать про то, какие мы особенные и как нам повезло. Ну и перечислят список того, что нам нельзя. А учитывая набор паршивых способностей нашей группы, нельзя нам ничего интересного. Можно только ходить по струнке с постными минами и чихать после письменного разрешения обоих кураторов. Скукотища, в общем.

– Это ты у нас все и всех знаешь, а я не знаю, но хочу узнать, – заявила я, подхватила свою сумку и потопала обратно, на первый ряд.

Нас здесь всего двенадцать «везунчиков» набралось, почти все на первом ряду и уместимся. Сан догнал на полпути, отобрал сумку и, опустив голову, пробурчал:

– Обиделась, да?

Мы как раз проходили мимо вальяжно развалившегося на сиденье высокого худощавого парня, облаченного почему-то в военные штаны и короткую куртку с металлическими заклепками. На голове его красовалось нечто невообразимое – коротко остриженные по бокам черные волосы сверху торчали во все стороны неровными прядями, а сзади красовалась коротенькая косичка. И вот этот более чем эксклюзивно разряженный индивид услышал последнюю фразу Сана и тут же отреагировал. Резво подскочил, вклинился между нами, обняв обоих за плечи, и заявил:

– Ты бы пыл поубавил, Сан, а то девчонка скоро от одного твоего жизнерадостно рыжего вида вздрагивать начнет, – и, повернувшись ко мне, добавил: – Я Колин. Если этот ушастый гигант начнет наглеть, обращайся.

Я покосилась сначала на «гиганта», потом на второго эксклюзива, на голову выше меня, и решила выбрать меньшее из зол – Сан и пониже будет, и я его хоть немного уже знаю.

Я дернула плечом, скидывая руку Колина, пробурчала:

– Спасибо, учту, – сама схватила рыжего за руку и утащила к первому ряду. – Сидеть будем здесь, – заявила безапелляционно, указав на места как раз напротив преподавательского стола.

Остальные студенты бродили по аудитории или торчали у окон, а одна девушка вообще задремала на подоконнике. Места занимать никто не торопился, так что нам достались самые лучшие… ну, это я тогда так думала. Устроилась поудобнее, отметив, что Сан скорчил кислую мину, но спорить не стал, покорно усевшись рядом. И такой он при этом обреченно-грустный был, даже уши поникли. Я пожала плечами и занялась изучением других эксклюзивов. С Колином мы уже познакомились, если можно это так назвать. Когда мой взгляд на мгновение остановился на парне, он задорно подмигнул и широко улыбнулся. Тут же отвела глаза, чтобы не подумал чего лишнего. Ален вернулся в аудиторию, но на меня даже не взглянул, демонстративно устроился подальше и отвернулся. Подумаешь. Надо же, какие мы нежные! Я ведь не специально его поранила. Но если и дальше будет дуться, могу и извиниться, с меня не убудет. Не хотелось бы наживать себе врагов вот так, сразу. С меня и магистра этого, который так некстати оказался имперским куратором, да к тому же больно живучим, за глаза хватит.

Девушек в группе, помимо меня, было еще две. Первая – пухленькая розовощекая блондинка мгновенно заинтересовала двух черноволосых парней в черных же брюках и сорочках. Парни эти были очень друг на друга похожи, видимо, братья, и чем-то смутно напоминали самую жуткую касту магов – некромантов. Может, излишней бледностью, или пристрастием к черному цвету в одежде, или же цепкими, будто читающими мысли взглядами. В общем, мне они показались жутковатыми. А блондинка же, напротив, млела от подчеркнутого внимания и откровенно флиртовала с обоими.

Вторая девушка, задремавшая на подоконнике, была худой бледной шатенкой с невыразительными чертами лица и в каком-то тоже невыразительном мешковатом сером платье. На нее я и смотрела, когда распахнулась дверь в аудиторию, а следом послышался какой-то грохот. Вздрогнули мы с девушкой в сером одновременно и так же одновременно повернули головы на шум. Оказалось, это Колин свалился вместе со стулом, на котором практически лежал, водрузив ноги на стол и раскачиваясь, когда в аудиторию вошли Ангелина Азаэровна и магистр Тэран Крант собственной персоной – наши кураторы, один от института, один от имперского контроля.

Я тут же опустила голову и уставилась на стол. Сразу же припомнилось все, что я успела наговорить Кранту, будучи под действием умир-травы. Стыдно-то как, но извиниться точно не смогу. Я не нашла в себе сил даже на то, чтобы голову поднять и посмотреть на него, куда уж там извиняться. Я лучше перед Аленом два раза извинюсь, чем один раз этому магистру в глаза взгляну. Решено – в его присутствии смотрю только вниз. Он же не преподаватель, не будет каждый день наведываться. Вот сейчас выступит, а потом когда еще заявится. Как-никак, целый магистр, у него и без нас дел полно, некогда ему с детками эксклюзивными нянчиться… По крайней мере, я на это очень надеялась.

По шороху и шагам поняла, что все расселись по местам, и приготовилась слушать. Первой заговорила Ангелина Азаэровна. Сан оказался абсолютно прав, преподавательница приятным мелодичным голосом минут пять вещала о том, как нам всем повезло и какие мы особенные. А под конец вообще заявила, что за нами будущее и на наших плечах – величайшая ответственность. Я невольно покосилась на свое плечо, но ничего, кроме руки Сана, на нем не увидела. И когда этот прохвост успел меня приобнять? Так напугалась появления магистра Кранта, что даже не почувствовала. Дернула плечом и прошипела, не поднимая головы:

– Руку убери.

Сан послушался, убрал руку с плеча, но оставил на спинке стула, от чего мне теперь было неудобно на нее облокачиваться. Но в этот момент слово взял магистр, и мне стало уже не до Сана с его конечностями. А все потому, что и по поводу второй части вводного занятия этот лопоухий оказался прав, – Крант взялся перечислять нам запреты.

И чего нам только было нельзя! Да нам все было нельзя! Вплоть до близкого общения со студентами с других факультетов, не говоря уже о применении магии вне стен лабораторий и без надзора преподавателей. Нашу свободу ограничили во всем, и наказание за нарушение этих правил было весьма жестоким, вплоть до полной изоляции. А в конце Крант еще и припечатал, что наши родственники уже подписали согласие, и нас просто уведомляют, во избежание необдуманных поступков. Голову я так и не поднимала, но почему-то была уверена, что в этот момент куратор смотрел именно на меня. Я его взгляд макушкой чувствовала!

Потом слово опять взяла Ангелина Азаэровна. Я уж было обрадовалась, что нас сейчас в очередной раз поздравят и отпустят по домам, но не тут-то было. Куратор от института радостно объявила:

– А сейчас заполним одну интересную анкету. Ничего особенного, просто небольшой психологический тест. Главное – отвечайте честно, не стоит стесняться.

Кто-то из моих собратьев по несчастью глухо застонал. Вообще стонать и пыхтеть они начали еще тогда, когда Крант перечислял обширный список запретов. Но делали это как-то опасливо, вполсилы, а сейчас уже откровенно выказывали недовольство. Особенно те два парня в черном, которые до появления кураторов флиртовали с блондинкой. А Колин так вообще громко проворчал:

– Это издевательство какое-то. Мне уже давно на медитацию пора.

Ангелина Азаэровна, в этот момент раздававшая нам анкеты, счастливо улыбнулась и посоветовала парню:

– Вот и напиши о том, как и для чего медитируешь. И вообще, пишите обо всем, что в голову придет. Приступайте. Чем быстрее закончите, тем быстрее мы вас отпустим. А уже завтра начнем полноценные занятия!

И с таким предвкушением она произнесла последнюю фразу, что сразу стало понятно – преподавательница просто в восторге от эксперимента и жаждет как можно быстрее добраться до подопытных.

Анкета выглядела весьма странно: на трех скрепленных листах было всего пять вопросов и свободное место для ответа на полстраницы. И вопросы не порадовали. Это уже не анкета, а допрос какой-то! Первый же вопрос вогнал меня в ступор: «Опишите свои ощущения и эмоции в момент проявления вашей магии». И что тут писать? Да еще и на полстраницы!

Украдкой огляделась – все сосредоточенно что-то строчили в своих анкетах. У них, видимо, не было проблем с ответами. Ну да, они-то со своей необычной магией наверняка если и не с рождения, то уж точно подольше меня живут. Вообще магия проявляется рано, первые всплески происходят еще в раннем детстве, как правило, до пяти лет. В редких случаях – чуть позже, лет в десять-двенадцать. У магов до пятого уровня это просто владение магией, без предрасположенности к какому-то определенному ее виду. А уже с пятого начинается разделение на ту же боевую, некромантию, целительскую и прочее. Магов до пятого уровня у нас в империи процентов шестьдесят. С пятого по шестой включительно – около тридцати. Седьмой уровень развить в себе удается единицам, а уж врожденный – только у потомственных чистокровных аристократов в основном встречается. Ну и магистры, это вообще отдельная каста…

Так вот, если здесь все такие эксклюзивные, то у них явно уровень от пятого и выше, причем врожденный. Вряд им кто-то решился бы развивать и увеличивать уровень необычной магии. Вот и получается, что все со своей магией хорошо знакомы, отлично ее чувствуют и без затруднений могут описать свои эмоции. Но я-то не такая! Чувствую себя самозванкой и злостной обманщицей… да еще и с высшим седьмым уровнем. Но отвечать-то что-то надо, посему будем сочинять.

Я взяла ручку, тяжко вздохнула и приступила к описанию «своих ощущений и эмоций». Сочинять было непросто, ведь магия низкого уровня вообще практически никак не ощущается. И я со своим условно третьим, применяя простенькие бытовые заклинания (а на другие и не способна была), чувствовала только легкое покалывание в кончиках пальцев и, собственно, едва ощутимое движение самой магии где-то в районе солнечного сплетения, да и то не всегда. А тут требуют каких-то ощущений, да еще и эмоции им подавай. В последние полгода эмоций у меня по отношению к собственной магии было хоть отбавляй, но они не имели никакого отношения к самому магическому процессу. Не буду же я описывать, как переживаю, что в очередной раз взорву все вокруг, или делиться страхами по поводу возможного разоблачения. А посему… Я чуть наклонилась влево, скосила взгляд и посмотрела, что там Сан написал.

– Студентка Эшарон, не думаю, что в анкете студента Эсанэла вы найдете ответы на ваши вопросы, – прозвучал грозный голос куратора Кранта… прямо у меня над головой.

Я медленно подняла голову, но взглянуть в лицо куратору, конечно, не решилась.

– Не отвлекайтесь, – строго проговорил магистр.

После чего по-военному резко развернулся и пошел вдоль ряда столов. Я проследила за его широкой прямой спиной и уже было хотела вернуться к подглядыванию в анкету Сана, когда магистр Крант остановился перед столом, за которым сидела та самая неприметная девушка, которая задремала на подоконнике, чуть наклонился и тихо проговорил:

– Если вам трудно сформулировать ответы, Элиша, то мы с доцентом Асир готовы выслушать вас устно.

– Спасибо, – едва слышно прошептала девушка, смущенно опустив голову.

– Что-то я не понял! Я тут поэму сочиняю, а она устно ответить может? – возмутился один из тех сокурсников, которых я не успела рассмотреть до начала занятия, – полноватый смуглый парень с куцым хвостиком невзрачного серого цвета, большим, как картофелина, носом и маленькими, глубоко посаженными глазками, цвет которых я на таком расстоянии не разглядела.

Тэран Крант медленно повернулся к нему и смерил таким взглядом, что даже я испуганно опустила голову, уткнувшись в свою анкету, что уж говорить о носатом.

Больше никто не рискнул и рта раскрыть. Да что там, даже шуршать страницами и скрипеть ручками стали гораздо тише. Все-таки магистров боялись все без исключений. А когда один из этих всемогущих магов еще и стоит над душой, вообще жить страшно становится.

Не поднимая головы, я взглянула на Кранта из-за полуопущенных ресниц и задумалась – вот он прошел по аудитории, подошел к Ангелине Азаэровне, облокотился на стол и тихо что-то проговорил. Преподавательница смущенно заулыбалась и спешно ответила. О чем они воркуют, мне было неинтересно. Интересовало другое – как, вот скажите мне, как он так быстро восстановился после сквозного ранения в грудь? И не просто в грудь, а явно в сердце. И ведь ни намека на то, что ему больно или присутствуют еще какие-то неудобства. Я бы еще поняла, если бы его сразу к целителям отправили, и то от таких ранений, даже при помощи лучших целителей, неделями отходят, это если сердце не сильно пострадало. Ну, допустим, у него сердце… с другой стороны, скажем. А что? И такое иногда бывает. Поэтому, видимо, и не умер сразу. Но все равно ранение-то имело место, и не шуточное! А он с дырой в груди еще и меня в лазарет отнес на руках! Если, конечно, Сан не наврал. Да даже если и наврал, все равно не мог он так быстро восстановиться. Вот бы взглянуть, что у него там, затянулась ли дыра, или так и ходит, грудную клетку проветривает? Бред, конечно, но интересно же! Так и представила, как встаю, подхожу к магистру и начинаю расстегивать сорочку, а потом срываю ее с его широких плеч, чтобы рассмотреть грудь…

– Студентка Эшарон, немедленно прекратите! – вдруг взревел магистр Крант.

Я вздрогнула и уставилась на мага округлившимися от страха и удивления глазами. А он стоит перед преподавательским столом, руки на груди скрестил, ноги широко расставлены, уверенная такая поза. И крайне разгневанная. Брови нахмурил, на широких скулах желваки так и ходят, глазами своими янтарными смотрит так, что того и гляди дыру прожжет. И ямочка на подбородке, не ярко выраженная, но симпатичная такая. И вообще, магистр оказался весьма привлекательным мужчиной, молодым на вид, больше двадцати пяти и не дашь. А сколько ему в действительности, и гадать не стоит, с одинаковой вероятностью может быть как двадцать пять, так и сто двадцать пять. Раньше мне как-то не до рассматривания его внешности было. Сначала дыра в его груди все внимание на себя перетянула, после, в лазарете, я вообще была не в себе, а потом, в смысле сегодня, просто страшно было на него взглянуть. Ну а сейчас, раз уж посмотрела, так и рассмотрела…

– Магистр Крант? – позвала его вскочившая из-за стола Ангелина Азаэровна, опасливо тронув за плечо.

Маг продолжал буравить меня гневным взглядом, а я продолжала во все глаза смотреть на него. Ну да, страшно, так потому и взгляд отвести не могу… от страха в ступор впала. И опять воображение рисует картину, как я сорочку с него снимаю, чтобы проверить, зажило там все или нет.

– Немедленно прекратите… витать в облаках и займитесь анкетой, – практически прорычал куратор. – У меня нет лишнего времени сидеть тут с вами до вечера.

В анкету я уткнулась практически носом, а руки дрожат. Ну как тут что-то напишешь? Да еще и Сан, чуть наклонившись ко мне, тихонечко так шепчет:

– Ты чего магистра злишь, Даюська? Не нарывайся.

Злобно глянула на ушастого недоэльфа, засопела и принялась дальше ощущения с эмоциями сочинять. Но нервы были на пределе, да и вообще разозлилась я, вот и написала то, что, неверное, не стоило писать. На первый-то вопрос ответила более-менее прилично, расписала на целых три строчки, на большее воображения не хватило. А вот на втором оторвалась по полной программе. А как бы вы после такого-то стресса ответили на вопрос: «Какое влияние оказывает на вашу магию нервное перенапряжение?» Вот и я расписала, как на меня нервное перенапряжение действует. Так прямо и написала: «Появляется желание кому-нибудь в сердце магическим снарядом зарядить». Опомнилась, когда сия ересь уже красовалась в анкете. Долго и усердно зачеркивала, чтобы прочитать было невозможно. Потом, ниже, обстоятельно объяснила, что эмоциональное состояние вообще не влияет на мою взрывную магию, за исключением тех случаев, когда она срабатывает инстинктивно. А итог у моих магических потуг всегда один – материализация и последующий взрыв.

Вот когда про взрыв написала, то задумалась – а не было ведь взрыва-то, когда я на экзамене магию применяла. Не было! Впервые с тех пор, как в лаборатории в экспериментальный концентрат вляпалась. Интересно, это мои новые способности сбой дали, или тут дело в магистре, через которого прошла материализовавшаяся магия? Как бы это проверить-то?

В результате, совсем запутавшись в раздумьях и переживаниях, я безнадежно отстала от сокурсников в заполнении опроса. Все уже давно сдали свои анкеты, и только Сан все еще сидел рядом, уже явно давно ответив на все вопросы, но терпеливо ожидая меня.

Остальных, к слову, отпустили, снабдив расписанием занятий и пропусками в библиотеку. И даже тихая скромная Элиша ушла, пошептавшись о чем-то с кураторами.

– Даюсь, может, тебе помочь? – спросил шепотом Сан, когда я перевернула страницу и едва не застонала, прочитав последний вопрос, который и вопросом-то, по сути, не был: «Ваши мысли и предположения по поводу обуздания и развития вашего дара».

А тут еще и Ангелина Азаэровна подошла, взглянула на пустую графу ответа и запричитала:

– Ну что же ты так долго, Даяна? У меня зачет по пройденному у второго курса стихийников, пропустить никак нельзя.

– Идите, я прослежу, – сжалился над ней магистр Крант.

А кто надо мной сжалится?

– Ой, правда? – обрадовалась преподавательница. – Вы меня очень выручите, магистр, – и, повернувшись ко мне, добавила: – Ты уж поторопись, Даяна. Сама понимаешь, начало учебного года, все загружены. А без этой анкеты мы не сможем подобрать подходящий процесс обучения для каждого из вас, наших эксклюзивных студентов.

И с такой любовью она произнесла это «наших эксклюзивных студентов», что мне даже стыдно стало. Опять себя не на своем месте почувствовала.

Но в следующее мгновение Ангелина Азаэровна убежала по своим делам, а надо мной прозвучал требовательный голос магистра Тэрана Кранта.

– Эсанэл, вы закончили? – уточнил маг у моего рыжего друга.

Сан не растерялся, бодро улыбнулся и соврал:

– Нет, магистр. У меня еще остались некоторые мысли. Вот сейчас сформулирую, запишу, и тогда точно все.

Но обрадовалась я зря. Крант хмыкнул, забрал у Сана анкету, бегло просмотрел и вынес вердикт:

– Вы закончили. Возьмите расписание и пропуск и можете быть свободны.

– А я никуда не спешу, – нагло заявил полуэльф.

– Зато я спешу, – явно начиная звереть, рыкнул куратор. – Свободен!

Сан виновато посмотрел на меня и понуро поплелся к преподавательскому столу, взял расписание и пропуск, сунул в сумку, еще раз с сочувствием взглянул на меня и покинул аудиторию.

Я же опять уткнулась в анкету, трясущейся рукой держа ручку над первой строкой под вопросом.

– И долго вы еще собираетесь гипнотизировать этот несчастный листок? – раздраженно спросил магистр.

Молчу и смотрю на анкету.

– Вы издеваетесь? – рыкнул Крант.

Я зажмурилась на мгновение, попыталась собраться, выдохнула и приступила к написанию ответа.

Написала: «Я считаю, что для обуздания моего дара…» – и все, ни одной мысли, ни одной идеи. А над душой стоит целый магистр, к тому же, так неудачно недобитый мною.

– Ну и? – поинтересовался этот недобитый, когда мое зависание над анкетой продлилось чуть больше пары минут.

– А можно я потом закончу? – жалобно попросила я, продолжая прожигать взглядом злосчастные листки.

И услышала категоричный ответ:

– Нет.

– Но почему? – возмутилась я, но голову поднять так смелости и не хватило.

– Потому что…

Ну да, великолепный ответ! Но это, оказывается, был еще не весь ответ. Магистр хмыкнул и продолжил:

– Потому что мне не терпится узнать, какие у вас мысли по поводу способов борьбы с вашей проблемой, студентка. А проблема налицо.

И вот тут я не выдержала, вскинула голову и посмотрела прямо в глаза этому магистру неубиваемому. Ну да, разозлилась. А кто бы не разозлился? Он же откровенно издевается, банально мстит за то, что я его… не добила. В этот момент я, пожалуй, даже пожалела, что не добила. Проблема, значит, у меня? Интересно ему, какие у меня мысли по поводу ее решения? Так я ему расскажу!

И, глядя в глаза ехидно ухмыляющемуся магу, я отчетливо произнесла:

– Я пришла сюда учиться. Вы меня приняли, вот вы и ищите эффективные способы моего обучения. Для того и был создан факультет эксклюзивной магии. А я не собираюсь выполнять за вас вашу работу!

И встала, чтобы просто-напросто сбежать, потому что запоздало настигло осознание, на кого я повысила голос. Но уйти мне не дали. Как только я вышла из-за стола, маг схватил меня за предплечье и практически зашипел:

– Ты осознаешь, с кем разговариваешь, девочка?

Чуть не ответила: «С мальчиком». Ну правда, какая я ему девочка? Я студентка! Причем уже далеко не ребенок и знаю свои права. И пусть он магистр, но у нас в империи законы равны для всех. Хватать меня за руку и тем более запугивать не имеет права даже сам канцлер.

– Немедленно отпустите меня, – потребовала я. – Иначе…

– Иначе что? – перебил меня Крант. – Опять попытаешься воздействовать на меня примитивной приворотной магией? Тут ты просчиталась, дорогуша. На меня не действует любовная магия, да и любая другая – тоже.

Да он совсем от всесилия умом тронулся? Больно он мне нужен, чтобы я на него любовную магию насылала, да и нет у меня ее! И вообще…

– Да что вы ко мне привязались-то? Хотите, чтобы извинилась? Ну так простите… что не добила!

Это я, конечно, зря. Но довел же! Я и так вся изнервничалась из-за этой учебы, а тут еще магистр вцепился клещом в руку и не отпускает.

– Даже так, – меж тем протянул Крант. – Рассчитывала на другой эффект?

О чем он вообще? На какой эффект я могла рассчитывать, если о его существовании до этого злосчастного поступления даже и не знала?

Злость как-то сама по себе пропала. Я устало повернулась к куратору, подняла голову, посмотрела на него и честно призналась:

– Я вообще не хотела сюда поступать, это дедушка настоял. Может, вы меня отчислите, а?

Магистр Крант как-то задумчиво на меня посмотрел и задал совсем непонятный вопрос.

– То есть ты не целилась в меня? А в кого же тогда?

– Э-э-э, – растерянно протянула я. – Да ни в кого вообще-то. Так просто…

На меня посмотрели с явным сомнением… в умственных способностях.

– Так я могу идти? – спросила, скромно потупив взгляд.

– Допиши сначала, – с усмешкой кивнул на лежащую на столе анкету маг.

– Да не знаю я, что там писать, – вспылила я, покосившись на его руку, продолжающую сжимать мое предплечье.

– Так и напиши, что не знаешь, – милостиво подсказал куратор, отпустив меня наконец-то.

И кто я такая, чтобы спорить с магистром? Правильно, никто. Села и добросовестно дописала «Предложений и предположений по поводу программы обучения нет».

После чего свернула анкету, спрятала ручку в сумку и с чистой совестью направилась к выходу.

– Студентка Эшарон, задержитесь, пожалуйста, – понеслось мне вслед.

С протяжным стоном:

– Ну что еще? – я развернулась и уставилась на куратора.

– Вы внимательно слушали правила и запреты, введенные для вашего курса? – поинтересовался магистр, даже не глядя на меня.

Я ответила удивленным взглядом. Там столько этих запретов было, что я их совершенно не запомнила.

– Возьмите, – протянули мне листок. – Советую обратить пристальное внимание на двенадцатый пункт. Свободны.

Взяла внушительный список запретов и, не прощаясь, практически сбежала из аудитории. А за дверью меня ждал взволнованный Сан.

– Ты чего так долго? Ругал, да? – с сочувствием спросил он.

Я совсем сникла и даже носом шмыгнула. И правда обидно, ну чего он так на меня взъелся? Ну подумаешь, продырявила слегка, ему же от этого ни горячо, ни холодно, судя по всему, а нервы треплет, будто я ему на любимую мозоль наступила.

– Нет, я этого так не оставлю! – воинственно заявил Сан, узрев мое состояние, и рванул к двери в аудиторию.

– Стой! – крикнула я и бросилась за лопоухим недоразумением.

Да его Крант в порошок сотрет! Но, ворвавшись вслед за ним в аудиторию, обнаружила только растерянно озирающегося рыжего и больше никого.

– Не понял, – удивленно протянул Сан. – А где магистр?

Я только плечами пожала. А что тут еще скажешь? Опять, наверное, через стену, как призрак бестелесный, ушел. Удобно, однако.

– А ты чего расписание и пропуск в библиотеку не взяла? – поинтересовался Сан, подойдя к преподавательскому столу.

– Забыла, – пробурчала я.

Пропуск и расписание – это последнее, о чем я думала, убегая от неадекватного магистра…

Аудиторию мы с Саном покидали в глубокой задумчивости: я – о своей тяжкой доле, он, видимо, о том, как куратор незамеченным смылся.

Спустившись на первый этаж, я сразу же поплелась к выходу, но у Сана были другие планы.

– Ты куда? – полюбопытствовал он, придержав меня за предплечье.

И этот туда же! Они сегодня все меня так хватать будут? И так, наверное, синяки останутся…

– Домой, – пробурчала я, отдергивая руку.

– А за учебниками кто пойдет? – улыбнулся ушастый. – Я, конечно, мог бы их получить и доставить прямо тебе домой. Но кто ж мне сразу два комплекта выдаст? Да и пропуск именной. Так что, подруга, разворачивайся, и потопали в библиотеку.

В библиотеку топать не хотелось совершенно. Мне бы сейчас домой, закрыться в комнате, упасть на кровать, закрыть глаза и представить, что этого кошмарного дня не было. Но день-то еще только начался, полдень едва минул, так что до кровати я доберусь не скоро. Горестно вздохнула и поплелась за отвратительно бодрым, счастливым Саном. Чему он так радуется? Мне бы хоть десятую часть его энтузиазма.

Санье заметил, что я отстала, вернулся, отобрал у меня сумку, вцепился в руку и потащил за собой по широкому коридору, уверенно прокладывая путь через толпы студентов. Расступались перед ним все без исключения, даже какая-то пожилая преподавательница спешно прижалась к стеночке, уступая дорогу рыжему эльфу. И еще бы перед ним не расступались, он же шагает, как в атаку идет, выбрасывая вперед огромные ноги, – того и гляди кого-нибудь затопчет! Сам невысокий, несуразный какой-то, а ведет себя так, будто он тут хозяин. Но, что удивительно, похоже, окружающие воспринимали Сана соответственно его поведению. Откуда же он такой взялся?

– Слушай, Сан, – дернула я парня за руку, вынуждая сбавить скорость, и поинтересовалась: – А ты вообще где живешь?

– А? – оглянулся он. – Так в Мааре, папа же в эльфийском посольстве трудится.

Ага, значит наш Санье – столичный золотой мальчик. Глянула на рыжую шевелюру друга и улыбнулась – нет, не золотой, а медный.

– А мама у тебя кто? – задала я следующий вопрос.

Знаю, что неприлично о таком спрашивать, но уж больно любопытно, как так случилось, что эльф связал свою жизнь с представительницей другого народа. Интересно было бы посмотреть на эту выдающуюся женщину.

– Мама у меня вообще самая лучшая, – широко улыбнулся Сан. И тут же воскликнул: – А это замечательная идея! Я вас познакомлю, ты ей понравишься. Все, решено, на выходные смотаемся к моим. С мастером Эшароном я договорюсь.

Я остановилась, удивленно хлопая ресницами, и уже собралась уведомить ушастого, что никуда я с ним сматываться не собираюсь. Но и рта раскрыть не успела, как Сан опять дернул меня за руку и принялся ворчливо выговаривать:

– Да шевелись ты, Даюська. Чего тормозишь? Время-то идет, а нам еще учебники твои относить, а потом у нас свидание, между прочим. Так что давай, быстрее ножками перебирай.

– К-к-какое свидание? – только и смогла выдохнуть я, едва не бегом семеня за чрезмерно обнаглевшим эльфом.

Я растерялась настолько, что уже и не знала, как реагировать на такое нахальство.

– Обычное свидание. Ну ты как маленькая! Тебя что, никогда не приглашали на свидания? – чуть ли не пинком открывая широкую резную дверь в царство книг, заявил Санье.

– Приглашали, – прошипела я. – Только, представляешь, приглашение, вообще-то, подразумевает заинтересованность приглашающего в согласии приглашенной. А ты, кажется, забыл моим мнением поинтересоваться.

– Смешная ты, Даюсь, – хохотнул Сан. – Если я у тебя спрошу, ты же откажешься.

– Вот именно! – воскликнула я.

– Потому и не спрашиваю, – оскалился в довольной улыбке этот… этот… недоэльф.

– Ну, знаешь ли…– начала я.

– Знаю, – радостно кивнул рыжий. – Двигай давай к стойке, ворчунья.

И принялся толкать меня в спину в направлении стойки библиотекаря, за которой сидела совсем еще молодая миловидная женщина, которая, широко распахнув глаза, как завороженная смотрела… на Сана.

– Чего это она? – чуть обернувшись, спросила я шепотом.

– Я вообще-то немножечко эльф, – загадочно прошептал Сан мне на ухо.

– И что? – не поняла я.

– А то, – почему-то обиделся он. – Если ты не заметила, я нравлюсь девушкам. Это только ты какая-то неправильная, шарахаешься от меня.

Я удивленно обернулась, нос к носу столкнувшись с обиженно насупившимся полуэльфом. Отстранилась, окинула его взглядом и пожала плечами. Ну да, мордашка-то эльфийская, если бы не эти ушки торчком и рыжая шевелюра, вообще красавцем был бы. Хотя, с его-то характером, будь он хоть трижды идеальным представителем эльфийского народа, даже не взглянула бы на него, как на мужчину.

– Просто они про твой наглый и вредный характер не знают, – чуть наклонившись вперед, по секрету поведала ему я.

– Злая ты, Даянка, но я тебя перевоспитаю, – нахмурившись заявил Сан и подтолкнул меня к стойке.