Читать онлайн Ядожал бесплатно

Лекция первая

О вспыльчивых деканах и точке бифуркации

Я редко жалуюсь на тотальную непруху, но сегодня звезды, покровительствующие моей удаче, сложились в одно емкое неприличное слово.

– Адептка Нэш, – шипел декан факультета ядожалов тем особым вкрадчивым тоном, от которого внутри все разом холодело и покрывалось корочкой льда, – сколько можно трепать мои нервы?!

Дернув ручку двери, господин Максимус Медный широким шагом пересек кабинет, обогнул рабочий стол и рухнул в кресло. Оперся локтями на столешницу, заваленную бумагами, сцепил пальцы (на левой не хватало мизинца) и сурово глянул на меня.

Я зашла следом, понуро опустила голову и вздрогнула, когда мужской кулак обрушился на стол.

– Вы же обещали, адептка! Вы клялись. Вы доказывали, что больше проблем не будет.

Я нервно сглотнула, сжала в руках ткань плаща и переступила с ноги на ногу.

С моего перевода прошел месяц, но время, проведенное бок о бок с деканом факультета ядожалов, никак не изменило моего к нему отношения.

Лично меня Максимус Медный пугал и в добродушном расположении духа, а уж в состоянии бешенства так вообще!

– Я не понял, Нэш, – бушевал мужчина, – вам что, понравилось в лекарском крыле? Так чего стесняетесь, сказали бы сразу. Я ведь вам могу и без всякого Анчара устроить незабываемое путешествие по всем кабинетам медицинских работников, начиная с травматологов и заканчивая психиатром!

Жизнь знатно потрепала господина Максимуса Медного, декана факультета ядожалов З.А.В.Р. – первой и единственной академии, расположенной на острове, входящем в архипелаг Берег Костей, где ранее обитали исключительно некронавты.

Потрепала, закалила, но не подготовила к неугомонным адепткам типа меня.

– Господин Медный, да я же случайно.

– Случайно? – не поверил тот. – Пять раз подряд?! У вашей случайности, адептка, какая-то подозрительная закономерность.

Я немного замешкалась, выбирая из вариантов «Я больше так не буду», совсем уж неправдоподобного «Господин декан, давно хотела признаться… в общем, я страдаю лунатизмом!» и остановилась на:

– Он сам. Я просто мимо проходила. Честно-честно!

Лицо собеседника искривилось так, будто сейчас он ровно в сотый, юбилейный, раз проклял приглашение ректора Кай-Танаша поработать в его академии.

В окно заглянул Анчар. Вид у сине-желтого завра был как у злой ведьмы, которую не позвали на крестины.

– Р-ра! – авторитетно пророкотал взбешенный дракон.

Дыхание огромного ящера всколыхнуло занавески, обожгло кожу теплом и закружило мои волосы.

– Сам, говорите?

Мужчина одним точным движением руки припечатал стопку проверочных работ, собравшуюся было воспарить и разлететься по кабинету. Судя по энергии, с которой это было сделано, господин Медный с куда большей охотой прихлопнул бы одну в высшей степени проблемную меня, а не бумаги.

– Нэш, вы сейчас действительно пытаетесь убедить меня в том, что Анчар сам вышел из вольера? Сам перебрался в тренировочный загон. Сам притащил туда охапку крапивы. И сам начал попытку приручения?

Да уж! Моя версия не выдерживала никакой здравой критики. Это понимала я. Это знал декан. Это было ясно даже Анчару, заглядывающему через окно в кабинет.

– Скажите честно, адептка, – мягко и вкрадчиво попросил мужчина, – вы… издеваетесь, да?

– Господин Медный! – воскликнула я с наигранно-оскорбленным видом «как можно думать про меня такое». Подумала и похвасталась: – Между прочим, у меня почти получилось!

И ведь не соврала.

По крайней мере на части «почти».

Всего завров на нашем факультете было пять, но с Борщевиком отношения у нас как-то сразу не сложились. Он меня еще с первого практикума после перехода на факультет ядожалов запомнил и мысленно занес в категорию «бесит». Лютик просто не любил посторонних. Дурману попался грязный пучок морковки, отчего бедолагу скрутило от ненависти ко всему живому, а мне просто не посчастливилось стоять рядом. Плющ… С ним у нас действительно возникло крохотное недопонимание, которое, скажем честно, тоже не прибавило мне очков очарования в глазах ядожалов.

На фоне всех прошлых попыток реакция Анчара казалась мне самой дружелюбной. Ну почти!

Жаль, что господин Максимус Медный считал иначе.

– Адептка… – Из его уст это прозвучало как изощренное ругательство. – Когда я прибежал на шум, вы с воплями и подскоками улепетывали от разъяренного завра. Не знаю, на какой там результат вы рассчитывали в своих фантазиях, но у вас почти получилось… Почти получилось стать кровавой котлетой под ногами Анчара!

Собеседник встал и повернулся к окну. Анчар вдруг сообразил, что здоровенная сине-желтая туша не может оставаться незаметной. Завр шарахнулся, словно подслушивающая у замочной скважины служанка, сделал вид, что его наши разборки вот ни веточки не волнуют, и неспешно потрусил к излюбленному месту, к кор- мушке.

Я проводила взглядом упитанный зад ядожала с гибким хвостом и острым, словно копье, кончиком.

Господин Медный ошибся. Эта зверюга не собиралась топтать самонадеянную адептку до консистенции отбивной. Нет, нет, нет и еще раз фигушки.

Не подоспей преподаватель на выручку, ядожал преподнес бы ему «адептку на шпажке». И все это с выражением «вот где я вертел такие раздражители» на упитанной морде.

Декан факультета ядожалов развернулся, сложил руки на могучей груди. Взгляд его метал дисциплинарные гром и молнии.

– Я же думал, что мы договорились, Нэш! Все же просто и доступно: раз вы не в состоянии подавить крупную особь, то сидите в сторонке на практических занятиях и почтительно ждете, когда магмех откроет портал к ядожалам. В назначенное время переходите в джунгли, выбираете любого понравившегося малыша и воспитываете уже его по всем правилам… Так чего вы лезете к Анчару, Нэш!

Я сочла разумным не отвечать в духе «мне не нравится бездействовать» и просто опустила голову вниз. Ведь многими поколениями адептов давно проверено: раскаяние (или его имитация) – вот лучший аргумент в споре с преподавателем.

Но собеседника это не смягчило.

– Вот и что мне с вами делать, адептка? – сказал он тоном «убил бы сам, но посадят».

Предложение «понять и отпустить» я озвучивать не стала. Психанет. Как пить дать психанет! А потому стою. Молчу. Продолжаю имитацию раскаяния.

Но, видимо, имитирую плохо. Или на Максимусе Медном такие штучки не работают. А жаль. Заплакать, что ли?

– Семь часов исправительных работ, – наконец снизошел до наказания декан. – Искренне надеюсь, что убойный запах навоза и активные махи лопатой поубавят количество дури в вашей голове, адептка. К отработке приступите завтра, после практических занятий.

Я просияла. Это же не наказание, а подарок судьбы какой-то!

Так не придется караулить, пока откроют окна для проветривания вольеров, и идти на отчаянный штурм крыши: мне дадут пропуск в вольеры. И появится законное основание наблюдать за повадками ядожалов. И еще я давно думала проверить, как завры реагируют на музыку. И надо бы не забыть уточнить у ветеринаров, любят ли завры лимоны…

– И не надо так откровенно радоваться! – Декан, кажется, понял, что с наказанием ошибся. – В последний раз повторяю: ядожалы – это вам не звездокрылы. Они не приручаются, Адриана. Они подчиняются сильнейшему. Чуете разницу? И если вы не способны сломить чужую волю и доказать свое лидерство, то никакая даже самая сочная крапива вас не спасет. Короче, Адриана Нэш, матом вас прошу, отстаньте вы уже от ядожалов!

Я была в корне не согласна с мужчиной, но это не помешало мне кивнуть.

– А теперь брысь отсюда.

Поспешно метнулась на выход, пока господин Медный не передумал и не отправил на трудотерапию в библиотеку или столовую. Я уже схватилась за дверную ручку, когда услышала:

– Эй, Нэш.

Демоны! Неужели одумался?

– Хрен бы с ней, с этой вашей неуемной тягой нервировать взрослые особи… но позвольте узнать, что вот это такое?

И господин Максимус Медный ткнул в кусок ткани, который весь разговор я старательно мяла в руках. Я прикусила нижнюю губу, постояла, подумала и… не придумала ничего лучшего, чем сказать правду.

– Это плащ-невидимка.

– Плащ-невидимка… – повторил декан со вселенской обреченностью во взгляде и вздохнул.

Не знаю, что он там решил относительно моих умственных способностей и психологического возраста, но вслух сказал следующее:

– Идите, адептка. Разговор окончен.

Повторять дважды ему не пришлось.

* * *

Выскочив из кабинета и торопливо прикрыв за собой дверь, я прижалась спиной к стеночке и крадучись поспешила прочь. Просто кабинет у главы факультета ядожалов был примечательным.

Поговаривали, что ранее этот самый, который кабинет, был в Синем секторе, аккурат рядом с кабинетом моего дорогого братца, но господину Медному не нравились бесконечные вопли сотрудников: «Господин ректор, там у нас это!» и нервировало слезное: «Ну, господин ректор, ну пожа-алуйста».

Декан ядожалов вытерпел неделю соседства с ректорским адом, взял из трюмо бутылку коньяка и пошел подговаривать господина Клебо. Мужчины быстро сделали нужные расчеты, и через пару дней, с помощью сети порталов, кабинет Максимуса Медного переехал в тренировочный ангар ядожалов.

Физически само помещение так и осталось соседствовать с помещением ректора в синем крыле, а вот практически вход в него был на высоте второго этажа, под пристальным наблюдением злых и крайне ядовитых завров. То есть был крайне недоступен для всех желающих сообщить декану какой-то пустяк.

Вдыхая влажный воздух, наполненный экзотическими запахами незнакомых цветов, я шустрой белочкой спустилась по металлическим ступенькам вниз, закинула ногу, чтобы неуклюже перевалиться между загородками. И все это под пристальным взглядом Анчара.

Ядожал сидел на попе в противоположной части помещения, с видом подозрительной служебной овчарки, которую поставили на охрану личных вещей любимого хозяина. Каждый выдох завра сопровождался глухим продолжительным рычанием, от которого волоски на моих руках вставали дыбом, а ноги сами собой ускоряли шаг.

Решив, что на сегодня мой лимит сердитых мужиков исчерпан, я выбралась в проход и закрутила головой, выискивая взглядом напарника. Или вы тоже подумали, что я настолько бесстрашна и глупа, что сунусь к опасному травоядному без подстраховки? Нет, ну вы меня удивляете!

Северянин обнаружился на широкой балке под самой крышей: сидел, свесив ноги вниз, и безмятежно хрустел яблоком.

Ладно, я, конечно, не столь наивна, чтобы думать, будто нагловатый Эрик Хезенхау бросится на мою защиту, грудью закроет от взбесившегося Анчара, но от декана мог бы и прикрыть.

– У тебя совесть есть? – вопросила я громким шепотом, но блондин сделал вид, что не расслышал.

А и ладно! Если он не хочет по-хорошему, скажу все, что думаю, на языке жестов.

Полная праведного гнева, я погрозила Эрику кулаком за то, что бросил меня на съедение господину Медному, а после выразительно чиркнула себя большим пальцем по горлу. Вполне доступно, как по мне. Но этот светловолосый гад лишь ухмыльнулся, встал, сделал ручкой на прощание и бесшумно свалил через окно в потолке, открытое, по всей видимости, для вентиляции.

Поверить не могу. Он бросил меня. Повторно!

Хлопнула дверь, ведущая во внутренние помещения, и до меня долетел обрывок разговора приближающихся людей.

– Ну и что ты предлагаешь? – Так, это со стопроцентной точностью госпожа Эрика Магни.

– Ждать и надеяться на божью помощь, – а вот этот голос принадлежит Коди Клебо, молодому преподавателю по зоопсихологии.

– Боги нам не помогут.

– Что я слышу, Эрика! Неужели ты не из числа верующих?

– Я из числа думающих. Пора бы запомнить.

Я в ужасе посмотрела на свои руки, которыми сжимала плащ и очки. В панике спряталась за ближайший столб, плотно увитый зеленым плющом, и судорожно принялась искать место, где можно скрыть свою недоработку, а в идеале исчезнуть и самой.

Преподаватели приближались с неизбежностью утра, их разговор становился все громче.

– Пойми, наши усилия ничего не стоят. Мясник просто подошел к точке бифуркации, – твердил преподаватель зоопсихологии.

– К какой точке?

– К точке невозврата.

Ох, как же я желаю вот прямо здесь и сейчас на время стать симпатичным хамелеоном. Таким маленьким, незаметным хамелеончиком с безупречной способностью к защитному камуфляжу.

Увы, но прятаться за столбом не вариант: яркая сине-желтая форма моего факультета выдаст не хуже огромного плаката с надписью: «Обратите внимание на то, что здесь прячется Адриана Нэш». Надо срочно найти укрытие!

– Коди, а можно простыми словами?

– Хорошо. Представь, что жизнь – это движущийся по маршруту автобус. Так вот, сейчас наш с тобой печальный звездокрыл стоит на остановке и смотрит расписание. Он не саботирует полеты, не думай! Он занят переоценкой ценностей и ощущением острой потребности поиска смыслов.

За те несколько секунд, что преподаватели обходили вольер, я успела психануть, подумать, что все пропало, взять себя в руки и тремя короткими перебежками добраться до пирамиды из тюков сена.

– Хочешь сказать, что завр отказывается высунуть морду из гнезда, потому что не может ответить на извечные: «Кто я?», «Для чего родился?» и «Чего хочу на самом деле?».

– Я хочу сказать, что у Мясника кризис личностного развития! Ему нужен кто-то мягкий и чувствительный, кто тактично поддержит и будет чуток к его мрачным поискам себя.

– Ему нужен кто-то, способный дать пинок под зад и запихнуть в автобус!

– Как ты не понимаешь, Эрика! – Коди схватился за голову. – А если это не тот, если это не его автобус!

– Пересядет! Делов-то.

И тут произошло нечто невероятное. То, что я вряд ли могла предположить, а потому не ожидала и испытала ни с чем не сравнимое состояние шока.

Эрика Магни втянула сладковатый воздух и подобралась, точно тигрица перед прыжком. Посмотрела в сторону набычившегося Анчара и безошибочно развернулась лицом к пирамиде из сена.

– Кого я вижу! Адептка Нэш.

Демоны! Да что за день такой?!

Я выглянула из укрытия и изобразила фальшивую улыбку.

– Здравствуйте, госпожа Магни. Привет, Коди!

Преподаватель по зоопсихологии энергично помахал рукой и привычным жестом взъерошил каштановую шапку из кудрей. Он был молод, увлечен изучением животного мира, обожал завров, а еще наплевательски относился к правилам и субординации. Именно Коди предложил называть его просто по имени, без всяких там дежурных «господин Клебо», чем я и пользовалась.

А вот Анчар воспользовался тем, что можно безнаказанно ябедничать.

– Хр-р… – особенно громко проворчал он за преподавательскими спинами.

Госпожа Магни решительно двинулась в сторону тюков сена, словно волчица, бегущая по следу раненого оленя. Цепким взглядом прощупала меня с ног до головы и безошибочно ткнула в уже порядком измятую ткань плаща в моих руках.

– А это что?

Так, все… Вернусь в комнату и обведу этот день в календаре как самый невезучий.

– Плащ-невидимка, – вот уже второй раз за сутки попыталась объяснить я. Впрочем, без всякой надежды.

– Я посмотрю?

Дорал-кай отобрала у меня плащ, встряхнула, осмотрела с двух сторон и надела на подошедшего Коди. Он немного покрутился в нем, а после расстелил ткань на полу, сел на корточки и с видом эксперта природного камуфляжа придирчивым взглядом окинул мои высокохудожественные мазки акрилом.

Госпожа Магни осталась стоять и никак не комментировала то, что видит. Да ей, если честно, и не потребовалось облекать мысль в слова: скептический излом бровей красноречиво говорил сам за себя.

– Поправьте, если я ошибаюсь, адептка, – наконец произнесла она. – Вы притворялись… молью?

Я неуверенно кивнула. Ну да. Большой и упитанной молью, но ядожал не жаловался. Да он даже не фыркнул, пока я не подошла слишком близко и не перевернула ведро. Вот грохот ему не понравился, а к самой «моли» он негатива не питал. Вроде…

Все это я и поторопилась рассказать двум преподавателям.

– Любопытно! – А вот Коди, кажется, моя идея порадовала. – Но зачем?

– Понимаете, меня не допускают до практики со взрослыми ядожалами. Я провоцирую их на агрессию и атаку. И тогда я подумала: неужели в естественных условиях ядожалы атакуют всех существ? Ну, в смысле, они же и так ядовитые и большие. Зачем им это все?! А потом на лекции Коди рассказал нам о крокодилах и птичках.

– Да, точно! – оживился зоопсихолог, вскочил на ноги и развернулся к коллеге. – Эрика, ты не поверишь! В Триедином союзе до сих пор уверены, что птицы чистят зубы крокодилам. Якобы они залетают в открытую пасть и выковыривают остатки пищи между зубов рептилии.

– Ну что за глупости. Крокодилы не нуждаются в чистке зубов. Они просто открывают пасть, чтобы охладиться, а бегунки ловят мух, слетающихся на запах… – Декан факультета звездокрылов нахмурилась и вновь вопросительно глянула в мою сторону. – Но при чем тут это?

– Я просто подумала, что и у ядожалов могут быть такие компаньоны. Начала экспериментировать с одеждой и предметами и вычислила, что все пять взрослых ядожалов не видят серо-бурый цвет, потому что…

– Ну конечно!

Коди хлопнул себя по лбу и заразительно рассмеялся.

– Точно! И как я сам не догадался! В дикой природе самка еndoxyla cinereus [1] не восприимчива к яду завра. Обычно моль забирается на шкуру ядожала перед началом спаривания насекомых и ждет, пока ее найдет партнер!

– Плащ-невидимка, – кивнула Эрика Магни.

И оба преподавателя уставились на меня так, словно увидели впервые.

Даже не знаю, чего захотелось мне в тот момент больше: горделиво выпятить грудь и задрать подбородок повыше или с позором сбежать куда глаза глядят. Просто вид что у преподавателя по зоопсихологии, что у главы факультета звездокрылов был как у двух исследователей из категории «А что еще может делать эта штука?».

– Госпожа Магни-и! – провыл кто-то.

Синхронно развернувшись в сторону откатных ворот в ангар, мы увидели спотыкающегося некронавта. Тот бежал с протянутыми руками и мольбой во взгляде, направленном на матриарха завров.

– Госпожа Магни-и! Там это… ну, короче! Ой!.. – Запыхавшийся посыльный уперся руками в колени и состроил жалобную рожу. – Вы бы глянули, а?!

– Грек твою через коромысло! – ругнулась декан факультета звездокрылов и первой выскочила из ангара.

Я только недоуменно глянула им вслед.

Да что опять случилось-то?

Лекция вторая

О необдуманных словах и первом свидании

Я редко практикую философию стервы, но с такими людьми, как Эрик Хезенхау, иначе нельзя.

С моей стороны было бы наивно полагать, что после поспешного ухода госпожи Эрики Магни заинтригованный идеей Коди отпустит меня на все четыре стороны.

Как истинный фанат завров, преподаватель по зоопсихологии буквально завалил меня кучей вопросов и бесконечных уточнений.

Сперва пришлось рассказать ему о том, какими красками и мазками я сотворила из обычного плаща камуфляж моли. Далее я перечисляла все те вещи, что пробовала до, а Коди поспешно записывал все в маленький блокнотик.

От теории полный энтузиазма преподаватель перешел к практике. Он натянул костюмчик моли, одним ладным прыжком перелетел через заградительный заборчик и пошел навстречу ядожалу.

– Вы только в глаза ему не смотрите… – запоздало предупредила я.

Опоздала. Анчар сердито фыркнул, психанул и понесся на посмевшего бросить ему вызов.

– Вы издеваетесь?! – орал и матерился декан факультета ядожалов, во второй раз за день примчавшийся на вопли и подскоки. К счастью, в этот раз уже не мои, а преподавателя по зоопсихологии.

– Ладно она, – ткнул пальцем в мою сторону господин Медный, – но от вас, коллега, я подобной глупости ждать не мог!

– Максимус, ты просто не представляешь перспективы, – лохматил кудрявые вихры на голове восторженный зоопсихолог. – Если плащ-невидимка адептки Нэш работает именно так, как она говорит, то…

– Плащ-невидимка?! – У господина Медного дернулось веко.

В общем, из вольера нас с позором изгнали.

– Завтра еще попробуем, – заговорщически шепнул Коди, и на том мы разошлись.

Преподаватель ушел в сторону Алого сектора, где обитали небовзоры, а я вернулась к поилке-фонтану в центре сектора ядожалов. Немного постояла, радуясь последним солнечным дням осени. Погрелась бы подольше, но откатные ворота в ангар тихо скрипнули, и в открывшемся проходе нарисовалась статная фигура. Господин Максимус Медный скрестил руки на груди и уставился на меня.

Боевое прошлое наложило на мужчину свой отпечаток. Кривой шрам рассекал щеку, короткий ежик волос серебрился на висках, в глаза вообще страшно было заглядывать.

Кто его знает! Вдруг декан факультета ядожалов недалеко ушел от того же Борщевика и прямой взгляд сочтет за вызов на драку.

При его появлении на солнце вдруг набежала тучка, стало темно и неуютно, а еще захотелось поскорее уйти и не бесить грозного декана своим присутствием. Что я и сделала.

Едва ли не бегом промчалась через двор и нырнула в портал. Прошлась по коридорам и вернулась в общежитие, где оставила костюм моли в комнате и снова вышла. С радостной улыбкой пробежалась по дорожкам, махнула группке парней и девчонок в черных комбинезонах факультета звездокрылов и поспешила в гостиную ядожалов.

Кристен сделал это место для всех наших, выпросив и отработав один из читальных залов у библиотекаря, а после хозяйственно помогал носить и двигать мебель по всей академии, чтобы обставить убежище суровых парней и девчонок.

Теперь вместо книжных стеллажей с пыльными фолиантами и пухлых подшивок в комнате стояли удобные кресла с мягкими пледами, диваны с яркими маленькими подушками, журнальные столики, а на полу лежал коврик с разноцветными кругами для игры.

На стене красовались учебные плакаты с изображением ядожала, памятка по поддержанию физической формы, доска с перечнем команд, которые уже выучили адепты и ядовитые завры, а также заботливо спрятанные под стекло листы с заметками об индивидуальных особенностях ядожалов, сделанные рукой Эрики Магни.

После первого боевого вылета наша десятка взяла в привычку собираться здесь каждый вечер. Мы вместе учили теорию и делали домашние задания, спорили, иногда играли в настольные игры. Но чаще просто делились по парам или тройкам и занимались своими делами.

Все вместе, но каждый по отдельности.

Ядожалов это устраивало, меня… Вот даже и не знаю.

Я дежурно поздоровалась с ребятами, отметила, что Кристена с Эриком нет, и немного расстроилась. Второму безумно хотелось настучать по башке, желательно учебником «Как работать в паре», первого просто не хватало.

Впрочем, я тут же взяла себя в руки и, лавируя между журнальными столиками, креслами и подушками, прошла к дивану у окна, где сидела моя единственная подруга. Плюхнулась рядом и с интересом втянула носом запах напитка.

– Что пьешь?

Власта опустила взгляд на черную бурду, меланхолично качнула кружку, отчего коварный напиток пришел в движение и едва не выплеснулся на пальцы. Скорбно вздохнула.

– На коробке написано «какао», но по вкусу как жидкие страдания. – И она великодушно протянула мне чашку. – Хочешь?

Я поспешно выставила руки.

– Спасибо. Мне хватает своих.

Власта поставила чашку на подоконник, глянула на меня чуть более пристально и толкнула в бок.

– Как все прошло?

– Эрик гад! – прочувственно сообщила я, сбрасывая обувь и забираясь на диван с ногами.

– А я говорила.

– Говорила, – кивнула я и пожаловалась: – Он сбежал, едва Анчар поднял шум. Меня, кстати, декан поймал.

– Да ну! Пятый раз подряд? Психовал, наверное…

– Видела бы ты его! Страшно рядом стоять.

И я кратко пересказала все, что случилось. Подруга слушала, кивала, даже ругала Эрика в нужных местах, но как-то без огонька и задора, больше по инерции.

– Власта, – не выдержала я в итоге, – ты чего такая пасмурная?

Девушка наклонила голову, отчего выбеленные краской пряди каре упали вперед и закрыли ее лицо.

– Да так… – уклончиво произнесла она и показала на книгу у себя на коленях. – Смотри. Кто-то оставил здесь книгу на северном наречии. Читать невозможно, но картинки прикольные. Особенно вот эта…

Я послушно опустила взгляд в открытый томик. На странице был изображен высокий северянин в меховой одежде и боевых доспехах. Рожа суровая, взгляд ледяной, светлые волосы на голове заплетены в сложную прическу из множества тонких косичек.

И, словно специально караулил под дверью этот миг, в гостиную ввалился Эрик Хезенхау. Ой, брат, вот это ты зря!

Следом за Эриком в дверях появился Кристен. Он тепло улыбнулся мне, отвлекся на парня из нашей десятки и притормозил возле его кресла. А вот Эрик с тактичностью и грацией бегемота попер прямо к нам.

– Как думаешь, что значит «техекарр»? – Власта водила указательным пальцем по странице с картинкой и не знала о приближении Хезенхау.

– Вот сейчас и узнаем… – пробормотала я, зло косясь на северянина. – Ты же переведешь? Или снова сбежишь, как сегодня?

Эрик упал и развалился в соседнем кресле, вытянул длинные ноги и похабно улыбнулся.

– «Техекарр» переводится как: «Да, Власта, я знаю, что ты спишь и видишь меня в своих эротических снах».

– Тогда уж кошмарах! – Подруга передернула плечами.

– Ну да, ну да… – усмехнулся Эрик и резко подался вперед. – Вот к чему это все, а? Ты же не Рианка, тебе незачем играть в недотрогу. Хватит бегать, давай уже решим: к тебе или ко мне?

«Недотрога» в моем лице решительно придушила, вместо шеи Хезенхау, желание пнуть самонадеянного засранца. Зато Власта подавлять прекрасные порывы не стала.

– Похотливый придурок, – припечатала она, метко швырнув в лицо северянина подушку.

Тот отбил ее рукой и расхохотался.

– Ой, вот только не надо, ладно? Притворяешься, что тебе плевать, а сама… Я же вижу, что ты постоянно интересуешься северянами, нашим языком, обычаями. Волосы вон даже перекрасила, лишь бы понравиться нам.

Подруга резко выдохнула и вскочила на ноги. Раскрытая книга, что до этого лежала на ее коленях, с глухим стуком упала на пол.

– Ты… ты… – Из глаз Власты брызнули слезы. – Да что ты понимаешь! – крикнула она, зажала рот рукой и выбежала из комнаты.

Немногочисленные зрители разыгравшейся сцены проводили ее удивленными взглядами, а Кристен даже окликнул.

– Во, блин, истеричка! – прокомментировал Эрик.

Вид у него был потерянный. Не знаю, на какую реакцию он рассчитывал в своих фантазиях, но реальность его жестко обломала.

Я вспомнила лицо Власты, встала, подобрала оброненную подругой книгу и медленно выпрямилась. Подобно атлантам в порту Халоса, нависла над Эриком и с размаху обрушила на его блондинистую голову тяжелый фолиант.

Бах!

Хезенхау удивился настолько, что даже не попытался защититься от удара. Только обескураженно охнул и уставился на меня.

– Мой дорогой Эрик… – Еще один карающий удар по темечку и мое гневное: – Ты долбоклюй!

Северянин подскочил, словно в заднице у него была пружина, которая только что распрямилась.

– Вконец охренела? – взревел он бешеным медведем.

А я… Я так зла была. Даже не знала, что умею так злиться на кого-то!

– Нет, это ты охренел! – повысила я голос и пихнула парня в грудь. И откуда только силы взялись? Под взглядами ядожалов Эрик полетел обратно в кресло, а я в сердцах еще и ботинок его пнула.

– Если ты не в курсе, то Власта из Крутогорья!

– И чо?!

– И то! – Меня аж трясло от гнева. – В Крутогорье белый цвет – это цвет траура, черствый ты северянин. И вот так, как у нее, волосы выбеляют только в одном случае! В случае, если близкий родственник погиб в шахте! Власта потеряла или отца, или брата, а ты… ты…

Вся на эмоциях, я еще раз огрела его книгой по башке, в надежде расшевелить извилины, схватила свою обувь и пошла догонять Власту.

– Постой.

Сильная рука ловко перехватила меня за талию и сбила с целеустремленного шага. Я была так разгневана, что даже не смутилась того, что рука Кристена Арктанхау прилюдно лежит на моей талии, да и сам он чересчур близко.

– Подожди, – мягко попросил Арктанхау и кивком головы указал на приятеля. – Эрик неплохой человек. До него просто долго доходит.

Я повернулась и смерила взглядом этого самого, который неплохой человек. Северянин сидел все в той же позе, низко опустив голову, и буравил взглядом не то носок ботинка, по которому я врезала, не то замысловатую расцветку ковра на полу. Его грудь ходила ходуном, пальцы то сжимались в кулаки, то разжимались. Наконец осознание ситуации смогло растолкать другие мысли в его голове и залепить оплеуху самосознанию.

Хезенхау отмер, медленно качнул головой и сипло выдохнул:

– Идиот… – А дальше сорвался с места, сразу переходя на бег.

Причем не абы какой, а профессиональный бег с препятствиями, так как гостиная ядожалов была большой и хорошо обставленной! Эрик перепрыгнул журнальный столик, отпихнул мягкий пуф, в лихом прыжке перемахнул через диван и едва не снес дверь с петель.

– А-а-а… – выдала малость дезориентированная я, повернулась к Кристену, но даже спросить ничего не успела. Хезенхау вернулся обратно в гостиную. Подскочил ко мне, порывисто схватил за плечи и встряхнул.

– Ты знаешь, где живет Власта? – заорал он, не дождался ответа и спросил уже у всех присутствующих:

– Эй, все! Кто знает номер комнаты Подгорной?

«Все» немногочисленные ядожалы, присутствующие при этой сцене, были единодушны, то есть пораженно молчали и удивленно хлопали ресницами.

– Эх вы… – выдал крайне разочарованный Эрик, и одногруппники смущенно потупились, будто бы и в самом деле все и про всех должны были знать и докладывать северянину по первой же просьбе.

Хезенхау обернулся к нам, сердито глянул почему-то на меня и у меня же спросил:

– Вот и что теперь?

А что? Я сейчас настолько обескуражена его реакцией, что на советы не способна.

– Сходи к коменданту общежития, – пришел на помощь Кристен, всегда готовый выручить непутевого друга. – У него должен быть список заселения адептов.

– Точняк! – выкрикнул Эрик и…

В общем, дверь он таки снес.

* * *

Проснулась я резко, как от тычка в спину. Озираясь по сторонам, села со смутной мыслью, что снилась мне ахинея в духе лихого некроапокалипсиса. С трудом сообразила, что кто-то настойчиво стучится в дверь моей комнаты, вскочила и бросилась открывать.

В коридоре стоял Кристен.

– Что случилось? – перепугалась я и подумала о худшем. – О нет! Только не говори, что Власта его прибила!

Кристен Арктанхау, старший в нашей боевой десятке, лучший на факультете ядожалов и просто одна сплошная тахикардия для женских сердец, привалился плечом к косяку. Весь из себя такой притягательный и загадочный.

– Когда я уходил из корпуса, они все еще мирились, – тихим шепотом сообщил он, глядя на всклокоченную сонную меня в голубой пижаме. Смотрел, смотрел и вдруг безмятежно улыб- нулся.

Однако я его уверенность не разделяла.

– Знай ты Власту чуть лучше, то понял бы, что жизнь твоего приятеля висит на волоске, – сказала тоже шепотом, а то ведь рань такая, что все соседи сейчас безмятежно дрыхнут и прибьют любого, кто потревожит их сладкий сон.

– Уверен, что они более чем довольны друг другом, – все с той же улыбкой шепнул Кристен.

– А-а-а… – не совсем поняла я, куда он клонит, и переступила босыми ногами на холодном полу: тапочки так и остались валяться возле кровати.

Кристен опустил голову вниз, заметил мои голые ступни с поджатыми пальчиками, нахмурился и решительно отступил вглубь коридора.

– Одевайся. Я тебя жду.

– Зачем?

– Пойдем на свидание.

– В шесть утра? – ужаснулась я.

У меня не очень большой опыт по части ухаживаний: Хет-Танаш позаботился об этом, ненавязчиво убирая всех претендентов со своего пути и отдаляя всех парней, которые могли бы понравиться мне в перспективе. Положа руку на сердце, у меня только демон и был. Еще энное количество подростковых романов, взятых в библиотеке, но они в зачет не идут. Или идут? Или там от романов зависит?

Но что-то я отвлеклась от главного!

В общем даже мне затея топать куда-то так рано не казалась романтичной, о чем я и попыталась мягко намекнуть Кристену:

– По условиям спора сложно должно быть тебе, а не мне.

– Поверь, Риана, этим утром я сделаю тебя счастливой.

– Счастливой? Это в шесть-то утра?

Да он шутит! Или споткнулся о сложности перевода и что-то не то почерпнул из потрепанного тома «Традиции и обычаи Фаоры».

– Прости, Кристен. – Я категорично покачала головой и сложила руки на груди. – Но ты, кажется, перепутал меня с мазохисткой… или жаворонком. Еще не решила, что хуже!.. Нет, ты только не подумай, что я не хочу идти с тобой на свидание или вообще отказываюсь, но… Может, отложим до вечера?

Вместо ответа адепт Арктанхау качнулся вперед, поймал мое лицо в свои большие теплые ладони и погладил кожу большими пальцами. От этого простого в общем-то движения по моим венам побежало радостное тепло, согревая все тело, сердце тревожно сбилось и утроило свой бег, а еще… А еще дико захотелось сделать шаг, прижаться к его груди, обнять за талию и стоять так… стоять и стоять… И пусть весь мир подождет! Свидание желательно тоже.

Но я не шелохнулась. Боязно было.

Так мы и стояли друг напротив друга, желая большего, но упорно соблюдая дистанцию.

– Уверен, что тебе все понравится, – наконец тихо пообещал Кристен, нехотя убрал руки и отступил назад, в темноту и тишину коридора.

Я посмотрела на высокого широкоплечего северянина, а он взялся за дверную ручку.

– Одевайся. Я жду. – И сам закрыл дверь.

Пару секунд я пялилась на типовую темно-коричневую створку и просто улыбалась от мысли, что там, прислонившись спиной к стене, стоит невероятный Кристен Арктанхау.

Кристен, который что-то ко мне чувствует. Точно чувствует! Ведь просто так он бы не стал заключать спор. И уж точно не стал бы звать на свидание.

Ох, свидание!

Ойкнув, я бросилась к шкафу, на ходу стаскивая верх от голубой пижамы и мысленно перебирая вещи из немногочисленного гардероба в поисках подходящих для экстремального свидания. Ну не в форме же мне идти!

Едва я переоделась в спортивный костюм, теплую куртку и нацепила ботинки, Кристен деликатно постучал в дверь. Вместе мы бесшумно прокрались по темному коридору и вышли на улицу.

Солнце еще не взошло, ветер дул с моря, оставляя во рту соленый привкус. Я зябко поежилась от холодка, пробравшегося под одежду, и поторопилась за Кристеном.

Мы отдалились от корпусов, где жили адепты, поднялись по беговой тропинке на холм и углубились в рощу, мокрую от росы.

Интересно, что задумал Кристен? И почему так рано?

– Ну скажи-и-и… – открыто канючила я ответы, но Кристен упорно хранил интригу. Только с загадочным видом кусал губы, с трудом сдерживая улыбку.

Благодаря порталам и гению старшего из братьев Клебо академия не имела территориальных рамок. Главное здание и общежития располагались в десятиминутной близости от порта, куда прибывали лодки. Остальные сектора были раскиданы по всему архипелагу Берег Костей, и попасть в них можно было через прыжок портала, встроенного в дверные проемы так хитро, что мой мозг долгое время отказывался понимать это.

Черный сектор, где жили звездокрылы, располагался ближе всего к основному зданию. Черные драконы считались самым контактным видом завров и могли навредить людям только по неосторожности. По неосторожности самих людей!

Чего не скажешь про ядожалов…

Наш зеленый сектор располагался в южной части архипелага, аккурат в центре зарослей. Практика у адептов обычно проходила после обеда и длилась до пяти вечера, а после ядожалов по одному выводили из вольера и отпускали. Завры улетали, несколько часов самостоятельно паслись и возвращались обратно к семи часам. К той самой поилке-фонтану, расположенной в центре площадки. Их встречали служащие и помощники, разводили по загонам и осматривали.

Но сейчас мы шли… Да я понятия не имела, куда мы шли!

– Кристен, ну хоть намекни! – Мучимая любопытством, я забежала вперед и заглянула в лицо спутника.

Но тот глянул в небо и нахмурился.

– Опаздываем, – сообщил этот мастер интриги, присел и скомандовал: – Залезай.

– Что? Нет! – попыталась отказаться я, но Кристен проигнорировал все возражения.

Меня подхватили и усадили на широкие плечи. И только я успела сжать ногами шею и прижаться к затылку Кристена, как тот уже встал и побежал. Причем так легко, словно делал это сотни раз. Словно я была невесомым перышком! Пушинкой, приставшей к одежде.

Бежал быстро. Первую минуту я паниковала, вторую смущенно цеплялась за шею, потом попыталась вспомнить, когда в последний раз ездила на ком-то вот так. Это было что-то далекое, из детства, когда папа брал маленькую меня и сажал к себе на плечи, а я заливалась смехом и дергала его за уши, подгоняя громким «но!».

– Кристен! – рассмеялась я и взвизгнула от неожиданности, когда он, даже не замедлившись, перепрыгнул через пожарную траншею.

– Держись! – крикнул Кристен, не скрывая веселья. – Почти на месте.

И я держалась. А еще смеялась, пугая своей радостью сонных птиц.

Мы взбежали на горку, где меня заботливо поставили на траву, за руку подвели к могучему дереву, росшему возле обрыва, и развернули лицом к раскинувшемуся впереди морю.

Солнце еще только готовилось показаться из-за горизонта, подсветив небо и водную гладь первыми лучиками. Я перевела дух, готовая встретить этот рассвет вместе с Кристеном, вставшим за моей спиной. Но он вытянул руку и показал на небольшую скалу справа от нас.

– Вон там… Сейчас они будут взлетать.

Я послушно повернула голову и задохнулась от восторга.

С плоского скального выступа аккурат под нами разбегался, собираясь взлетать, небовзор. Удивительно, но факт: мы учились в академии уже несколько месяцев, но я только сейчас смогла увидеть живого небовзора.

Они сильно отличались от остальных летающих ящеров. Там было множество нюансов – от высоты полета до вкусовых предпочтений и характера, но основополагающими считались два фактора.

Первый – оперение на крыльях. Каждое перо, огромное, размерами от кончика пальцев до сгиба локтя взрослого мужчины, было белым, только пока оставалось частью кожного покрова. Но стоило ему выпасть, как перышко становилось цветным и обретало свой неповторимый рисунок.

Второй…

Завр сделал несколько широких прыжков, оттолкнулся мощными задними лапами от края скалы и рухнул в пропасть. Камнем промчался несколько метров и только у самой воды раскрыл белоснежные крылья. Небовзор закружился, пронзая воздух точно штопор, поднялся над морем и выдохнул столб пламени.

Это и было вторым отличием – небовзоры выдыхали газ, который воспламенялся на воздухе.

– Кли-и! Кли-и! – призывно выкрикнул завр, делая еще один головокружительный кувырок в воздухе.

Словно услышав этот зов, из-за горизонта показался край заспанного солнца. И, как по команде, с выступов под нами начали срываться остальные завры. Они падали вниз, взлетали и приветствовали это чудесное утро огненными всполохами и клекотом. Воздух наполнился симфонией моря, ветра и взмахов крыльев, и каждая клеточка моего тела запела вместе с ними.

– Скажи, что ты тоже это видишь! – закричала я, в волнении стискивая руку Кристена.

– Невероятно, да?

Я просто с улыбкой кивнула, соглашаясь. Потому как в такие моменты отвлекаться на разговоры как-то не тянет. В такие мгновения страшно даже моргать!

А небовзоры они… Они будто танцевали!

После того как каждый завр поприветствовал восход и выдохнул пламя, вся стая собралась в вертикальную спираль над морем, в центре которой замер вожак, и мы все вместе встретили величественный подъем солнца из-за горизонта.

Чувствуя в груди невероятный восторг, я откинула голову на плечо стоявшего за спиной Кристена и негромко произнесла:

– Спасибо.

– Я же говорил, что сделаю тебя счастливой этим утром.

Я не сдержала радостного смеха, подтверждающего его слова, повернула голову и лукаво глянула на высокого северянина.

– Вижу, что кто-то изучил «Традиции и обычаи Фаоры» от корки до корки.

– Конспект по седьмой главе проверять будешь?

– Может быть… Позже, – ушла я от ответа и посмотрела на море.

Солнце уже поднялось над горизонтом, вожак небовзоров покинул спираль, и четкий строй распался. Белоснежные завры разлетелись в разные стороны. Часть поднялась высоко в небо, затерявшись среди облаков, часть закружила над водной гладью, высматривая серебристый блеск рыбьей чешуи.

Внезапно Кристен дернулся, а его руки неосознанно сжали меня крепче.

– Странно, – выдохнул он. Едва слышно, но я разобрала и сразу же заинтересованно вскинула голову.

– Что такое?

Кристен поднял мою руку и показал ею на удаляющуюся от нашего острова точку. Присмотревшись, я с удивлением поняла, что это очертания крупного завра сине-желтой окраски.

– Ядожал? – удивилась я. – Но что он делает в такую рань, да еще над морем?

– Помнишь, пару недель назад я возил Хет-Танаша и Бушующего на соседний остров? Думаю, что они снова туда полетели.

– Решили устроить пикник на свежем воздухе? Или у них свидание с восходом?

– Сомневаюсь… – выдохнул Кристен и задвинул подозрительность в самый дальний уголок, а потом до боли стиснул меня в объятиях.

– Пиу, – сдавленно пискнула я, потому что изжить привычку быть звездокрылом не так-то легко.

И услышала хриплый смех стоявшего за спиной Кристена.

– Адриана, ты невероятная.

Сама я так не считала, но слышать подобное от невероятного Кристена Арктанхау оказалось окрыляюще приятно.

Лекция третья

О преподавательской находчивости и поисках предметов

В то утро я так и не легла. После такого удивительного свидания все внутри бурлило и кипело, прогнав весь сон и усталость.

Хотелось плясать, петь и покорять этот мир, но у преподавательского состава были свои планы на адептов с факультета ядожалов.

– Переход осуществляем теми же десятками, что и в первый боевой вылет. По прибытии делимся на пары, находим господина Бушующего и слушаем вводные данные. У каждой пары будет полчаса на то, чтобы найти заложника, – коротко проинструктировал Максимус Медный. – Все ясно?

Уже готовые к переходу завры и адепты факультета ядожалов выразили свое согласие: пятеро ящеров нетерпеливо фыркнули, орава адептов послушно закивала. Я так вообще с особым старанием, ибо последний вопрос декан хоть и адресовал всем сразу, но смотрел исключительно на меня.

– И чтоб без глупостей! – все так же, как бы всем, но конкретно мне, напутствовал господин Медный, отступая от арки перехода.

Адепты факультета магической механики толпились в стороне. Те из них, кто были портальщиками, что-то сосредоточенно высчитывали и сверяли схемы траекторий друг с другом. Технопаты стояли за ними второй линией. Этим зрительный контакт не требовался. Прикрыв глаза, они сосредоточенно крутили руками прямо в воздухе, отдавая команды сложной технике удаленно.

Старший из братьев Клебо зорко следил за показателями перехода, попутно умудряясь перепроверять расчеты своих адептов, одной рукой прихлебывать кофе из чашки, а другой держать за хвост вырывающуюся Бестию. Последняя уже трижды пыталась незаметной тенью прибиться к одной из десяток и проскользнуть вместе с нами на большую землю, но была выловлена и зафиксирована на месте железной хваткой преподавателя.

– Ур-р! – громко порицала крылатая малышка бессердечность господина Клебо и косилась на меня умоляющим взглядом.

А я что? Мне даже дотронуться и утешить ее нельзя. Молчу про тот воспитательный нагоняй, который устроит любимый братец и лично Эрика Магни, если я позволю драконенку сбежать из академии на большую землю во второй раз.

– Минутная готовность! – прозвучала очередная команда, и я поспешила к экипированному для броска ядожалу.

В этот раз переброска носила учебно-развлекательный характер. Магмех сдавал зачет по практике, ну а наш факультет развлекался. Точнее, развлекал господина Бушующего, который нес ответственность за наше физическое здоровье, не щадя при этом здоровья психического.

Позавчера, к примеру, он загорал на пляже в шезлонге, с удовольствием потягивал лимонад из трубочки и любовался на то, как мы показательно играли в береговых спасателей. И все бы ничего: плаванье нам очень даже пригодится в полевых условиях, но вот акулы… Акулы, которых специально приманили ради этого случая в бухту, нам по душе не пришлись.

Конечно, всех адептов страховали тролли, которые разгуливали под водой по дну и за хвосты ловили особенно ретивых и голодных обитательниц больших глубин, решивших подзакусить свежим мясцом. Но мы-то об этом даже не догадывались!

А сегодня вот преподаватель решил организовать интерактив на большой земле. И я даже не берусь предугадать, какие выверты сознания преподнесет адептам его фантазия в этот раз.

– Адриана! – Меня нагнал Кристен и обнял за плечи. – Встанешь со мной в пару на задании Бушующего?

Я позволила себе краткий миг удовольствия. Прижалась к его теплому боку, полюбовалась красивым профилем, прониклась аурой силы, исходившей от тренированного тела. Представила, как было бы здорово начать этот день с рассвета и продолжить общим делом, победить, поцеловаться… И нехотя отодвинулась.

– Прости, но я лучше с Властой. Хочу узнать, как она после вчерашнего.

Надо было видеть лицо идеального адепта Арктанхау. Я впервые находилась с кем-то расстроенным так сильно. Если отказ способен убивать, то сейчас был выстрел точно в сердце. Я мгновенно передумала и захотела взять свои слова обратно, лишь бы больше никогда не видеть идеального Арктанхау таким, но Кристен быстро вспомнил, что он холодный и сильный северянин, командир, образец для подражания и далее по списку.

Заговорщически подмигнул и тихо предложил:

– Тогда я расспрошу Эрика, а вечером сверим показания.

– Договорились! – не сдержала я довольной улыбки и рассталась с ним.

Кристен прибавил шаг, решительно вторгся в толпу адептов, а я остановилась, издали любуясь на то, как он подходит к Дурману, на котором летал, и одним красивым тягучим движением оказывается сперва на спине ядожала, а после устраивается в седле и зажигает татуировки на руках.

Поверить не могу, что этот во всех смыслах восхитительный парень обратил на меня внимание!

К слову, и не только он…

– По-хорошему предупреждаю, Нэш, найди себе другого.

Я резко развернулась и едва не столкнулась не с кем иной, как с Астрид.

Она была выше, и надо честно признать, что сине-желтая форма факультета ядожалов сидела на ней лучше. Да и в целом выглядела милой и симпатичной девушкой. Если не знать о поступках, которые перечеркивали все внешние плюсы.

Астрид умудрилась стащить мою тетрадь с запиской от Дариана и представить все как интрижку адептки с преподавателем. К тому же я подозревала, что она подставила адептку Таину Знающую и замыслила еще кучу подлянок. И вообще ест на завтрак вместо каши окровавленные сердца своих врагов! Последнее, конечно, из области недоказуемого бреда, но дополняет образ Астрид как ничто другое.

Я окинула девушку взглядом и пожала плечами.

– А зачем мне другой парень? Я уже познакомилась с одним из лучших.

– Он. Мой… – Астрид сделала паузу и с гадкой улыбкой добила: – Жених.

Наверное, она ждала, что я психану, полезу в драку или обижусь на Кристена, желательно смертельно, но я не оправдала возложенных на себя ожиданий.

Вместо тысячи истерик я с вежливой улыбкой попросила:

– Никуда не уходи. Я на минуту. Спрошу, что Кристен думает по этому поводу, и сразу обратно.

Развернулась и ушла.

При этом затылком чувствовала взгляд, полный бешенства. Умей Астрид испепелять человека глазами, я бы давно опала горсткой глупого пепла. А так преспокойненько приблизилась к теплому боку Дурмана, оглянулась и, вот так незадача, Астрид на месте не обнаружила.

Ну и демоны с ней.

Впрочем, «якобы невеста» моментально вылетела у меня из головы, стоило услышать голосок Власты:

– Господин Медный, ну пожалуйста!

– Подгорная, что за новости, – хмурился тот.

Я отступила на несколько шагов назад и выглянула из-за Дурмана. Мне показалось или нет?

Подруга действительно стояла неподалеку и, презрев субординацию, побелевшими пальцами держала за рукав куртки декана факультета ядожалов. Судя по нервно дергающейся жилке на шее мужчины, он был бы и рад стряхнуть адептку, но та вцепилась в рукав с маниакальностью дога, дорвавшегося до плюшевого мишки.

– Ну не могу я работать в одной десятке с Хезенхау! – жаловалась Власта. – Бесит он меня. Так бесит, что скоро у некронавтов пополнится материал для вскрытий.

– Это не повод для того, чтобы переводить вас в другую десятку, адептка.

– Но…

– Никаких «но»! – рявкнул Медный. – Открытие портала через десять секунд. Подгорная, или работаете вместе, или проваливаете. Ясно?

– Ясно, – сухо обронила Власта тоном «я потом еще раз подойду, вдруг вы передумаете».

Подруга прибежала на свое место, бросила на меня виноватый взгляд и просунула руку в специальное крепление, свисающее с седла ядожала. Мне безумно хотелось обнять ее и расспросить о вчерашнем, но я банально не успела.

– Портал стабилен. Все системы работают в норме. Координаты выхода подсвечены, – громко оповестил господин Клебо.

– Пиу! – крикнула Бестия, провожая меня завистливым взглядом.

– Первый пошел, – скомандовал господин Медный, и мы дружно двинули прямо в затянутую пленку портала, провалились в межпространство и вынырнули в совершенно ином месте.

Отцепили страховочные петли, столпились в кружок и начали быстро оглядываться, рассматривая большое помещение склада, забитое ящиками и коробками.

– Ага, а вот и первая партия, – возликовал господин Бушующий.

Он вышел из прохода между металлическими контейнерами, которые обычно перевозили железнодорожным составом, оценил боевой задор в глазах нашей десятки и заорал:

– Живее-живее, у меня времени в обрез! Через два часа сюда нагрянет патруль с проверкой и погонит нас ко всем демонам. Опять же местные крысы уж больно наглые. Как бы не пришлось вместо поисков практиковаться в уничтожении мелких вредителей… Давайте, адепты! Поторапливаемся!

Подстегнутые его громогласным голосом, мы торопливо отцепили страховочные ремни и бросились вперед за преподавателем по широкому проходу. Дурмана пришлось оставить у перехода, о чем сам завр, кажется, вообще не переживал, зорко и воинственно поглядывая на контейнеры.

Все то время, пока наша десятка шла по складу, Власта мысленно втыкала в спину Эрика невидимые кинжалы. Тот делал вид, что его это вот нисколечко не тревожит. Я откровенно беспокоилась за обоих. И только Кристен был сосредоточен на деле.

– Символику перебили, – безошибочно определил он, кивком головы указывая на знак Триединого союза, отпечатанный на боку контейнера. – Мы на территории какой-то банды?

– Совершенно верно, адепт. А теперь к делу. – Наш тренер встал и вытащил из нагрудного кармана пачку конвертов. – Делимся на пары и тянем задание. На все про все полчаса. Умершие, покалечившиеся и провалившиеся пересдадут в следующий четверг. Время пошло…

Я рванула вперед, выхватила из веера первый попавшийся конверт и, схватив Власту за руку, потянула подругу в сторону.

– Куда? – мгновенно окликнул нас господин Бушующий. – А задание читать кто будет? Эх, бабы… В голове один ветер.

* * *

С оптимизмом эвакуатора я фактически протащила дезориентированную Власту по проходу, нырнула в следующий, быстро нашла ориентир в виде крохотного закутка с окошком и вот теперь уже целенаправленно рванула в его сторону.

– Адриана! Скажи, что у тебя есть план! – на бегу потребовала подруга.

– Есть.

Власта тихо, но крайне экспрессивно ругнулась. Однако предаваться уточнениям не стала. Не до того, если честно.

Вместе мы добежали до конца ангара, прижались спинами к прохладной стене и заглянули в крохотное окошко, за которым пряталась каморка кладовщика.

Внутри горел свет, играла музыка. С плаката на стене призывно подмигивала дамочка в наряде из двух клочков и трех веревочек. Невысокий мужчина в оранжевом жилете сидел за столом и шумно размешивал сахар в кружке. Он энергично качал головой в такт ударным и пока не ведал, что неприятности вот они мы, стоим и прячемся за стенкой.

Плохо. Я почему-то была уверена на все сто, что перед приходом адептов на склад преподаватели зачистили помещение от посторонних. Все же ватага адептов, снующая в поисках предмета, указанного в конверте, это вам не тихие мышата. И надо сильно постараться, чтобы не заметить здорового сине-желтого ядожала среди металлических контейнеров.

Или на то и был расчет Бушующего?

Отогнав от себя ненужные мысли, я встретилась взглядом с подругой и шепотом предложила:

– Ты бьешь, я связываю?

Та одобрительно кивнула, соглашаясь с распределением ролей, встала перед дверью, примерилась и… В общем, я такое никогда не повторю. Без перелома, по крайней мере.

Шарах! Тяжелый ботинок на изящной девичьей ножке снес дверь с петель и с мясом выломал косяк.

Мужчина от неожиданности опрокинул на себя горячий чай, вскочил и с негодованием уставился на нас. Он явно не был готов к приему гостей. Но гости не спрашивали.

– Что за… – возмутился было охранник, но Власта опередила окончание фразы.

Подскочив, она любовно приголубила хозяина каморки коротким ударом в живот, заломила противнику сперва одну руку, затем другую и кивнула мне. Я подхватила со стола шнур и быстро связала запястья.

– Извините, – еще зачем-то и покаялась. – Мне правда очень жаль.

Кладовщик (или кем он там числился по должностной инструкции, если таковая, конечно, имелась) послал нас к демоновой бабке. Я не стала говорить, что как-то целое лето гостила у бабушки Дариана в Даркшторне – и старушка даст сто очков красотке с плаката на стене. Вместо этого схватила со стола металлический прямоугольник журнала учета и вскрыла конверт с нашим заданием.

Надо сказать спасибо Кристену. Если бы он не обратил внимания на перебитую печать Триединого союза, то я сама вряд ли бы догадалась, какому из преступных кланов принадлежат все эти грузы. А так крайне быстро загрузила журнал, подсоединила свою боевую манжету к разъему, и в окошке поиска вбила наш предмет.

– Готово! Контейнер УНЗ‑54, второй ряд, желтая дверь.

Довольная находкой, я вскочила со стула, обернулась и приросла подошвами к полу.

Просто охранника больше не было. Вместо него на стуле сидела и яростно сверкала глазами перемотанная скотчем фигура.

– Мм! Мм! – возмущался хозяин коморки, зафиксированный так надежно, что мог свободно шевелить только бровями.

Власта зубами надорвала последний кусок клейкой ленты, отступила на шаг, любуясь своей работой, и столкнулась с моим осуждающим взглядом.

– Что? – Она искренне не поняла, в чем дело.

Я заискивающе улыбнулась пострадавшему, сжала руку подруги и торопливо попятилась к выходу.

– Еще раз извините.

Судя по грозному мычанию, нас снова послали. И куда дальше, чем к демоновой бабке.

– Второй ряд, – скомандовала я, едва оказалась в огромном помещении склада.

Мы снова помчались вперед, едва не врезались в другую пару, выскочившую из бокового прохода, и практически сразу нашли приметную желтую дверь. Вскрыли пломбы, открыли и заглянули внутрь контейнера УНЗ‑54. Власта зажгла фонарик, а я еще раз сверилась с заданием.

– Ищем деревянный ящик под номером 525‑34.

Подруга уже шагнула внутрь контейнера и присела на корточки, водя фонариком по нижним рядам. Выбеленные волосы идеального каре скользнули вперед, открывая шею и…

– Власта! – ахнула я, глядя на подругу. – Это что… Это засос?!

Подгорная резко выпрямилась, и даже в полумраке неосвещенного пространства я заметила, как она покраснела до кондиции сочного томата.

– Демоны! – выругалась она, накрыла шею ладонью и жалобно скривилась. – Сильно видно?

– Если волосы не убирать, то нет, – сказала я и тряхнула головой, в которой никак не укладывалось увиденное. – Власта… Засос?! Это Эрик его поставил?

– Давай закроем эту тему! – смущенно пискнула подруга, схватила нужный ящик и позорно сбежала из металлического нутра контейнера.

Я постояла немного и помчалась следом, на ходу думая, что надо бы уточнить у Кристена, что он имел в виду под «когда я уходил из корпуса, они все еще мирились».

Уже представляя, как сильно вытянется от удивления лицо преподавателя, осознавшего, что наша двойка уложилась меньше чем в десять минут, мы выбежали в проход и… встретились с Кристеном и Хезенхау.

Парни сидели на ящиках и беззаботно над чем-то смеялись.

– Так нечестно, – расстроилась Власта. – Как они смогли опередить нас?

Я уставились на Кристена, ожидая, нет, требуя подробностей.

– Мы искали статуэтку квезалов. И, согласно традициям Лесного, груз должен быть упакован и обложен веточками аконита, которые будут отгонять злых духов и непутевых воров. А аконит…

– Ядовит, – закончила за него Власта.

– То есть вы просто попросили Дурмана побыть служебной ищейкой и найти для вас контейнер по запаху? – уточнила я и тотчас поймала на себе взгляды всех присутствующих.

– Когда вы уже запомните, Нэш, – раздалось за моей спиной предельно язвительное. – Ядожалов не просят. Им приказывают.

И вот даже поворачиваться не нужно, чтобы понять: Максимус Медный, наш грозный декан, тоже сегодня на складе. И он бдит. Но я все-таки обернулась и не прогадала.

Декан факультета ядожалов грациозно спрыгнул с крыши контейнера, на которой стоял. При этом Власта восторженно охнула: то ли действительно удивилась преподавательской прыти, то ли умело играла на нервах Эрика.

Впрочем, господин Медный проигнорировал и ее восторг, и сердитое сопение северянина, подошел, протянул руку, потребовал:

– Задание и груз.

Власта передала ему деревянный ящичек, а я – конверт. Декан быстро сверился с нашим заданием, отодрал крышку ящика, заглянул внутрь и… остался недоволен!

– Подгорная свободна. Нэш, на два слова.

Переглянувшись с Властой, я пожала плечами, отошла вслед за ним в сторону и приготовилась к нагоняю.

– Нэш, как вы поняли, где искать информацию?

Медный спросил это тем самым тоном, по которому сразу ясно: ты где-то накосячил. Понять бы, где и в чем.

– А как вы поняли, что это я? – удивилась искренне.

– Нэш, вы же не думали, что адептам позволят самостоятельно разгуливать по складу контрабандистов?

Ну да… Чего это я глупости спрашиваю?

– Понимаете, мой отец законник, – начала я несколько издалека. – Несколько лет назад он работал с коллективным иском против банды «Бараний рог». Я тогда кое-что подсмотрела в его бумагах и очень удивилась тому факту, что бандит и вор нанял ринейца в качестве бухгалтера, а папа сказал, что это как раз нормально. Что бандиты и контрабандисты любят порядок в документации даже больше, чем государственные служащие. Ну я и подумала: кто-то ведь постоянно приезжает и уезжает с этого склада, привозит и увозит грузы, а значит, все сведения должны храниться на посту охраны.

На последней фразе декан факультета ядожалов уставился на меня как на северного оленя в южной полосе, заставив разнервничаться еще сильнее.

– Это же глупо – носиться по всему складу, осматривать контейнеры и надеяться на удачу. Вот я и побежала сразу на пост. А уже там…

Скептический взгляд декана срезал под корень все мое красноречие, а кривая усмешка окончательно добила, поэтому я завершила рассказ исчерпывающим:

– Вот.

И непроизвольно сжалась.

Нечто в позе собеседника подсказывало… Нет, оно вопило на всех языках этого мира, что декан очень, вот прям очень-очень недоволен, если не сказать зол, из-за того, что я только что сказала. Знать бы еще почему…

– Постойте, адептка. – Внезапно на лбу господина Медного мелькнуло выражение задумчивости, он резко подался вперед и спросил: – Но если я все верно понял и ваш отец тот самый Хейнер Нэш, то мама…

– Ага, – окончательно приуныла я, вспомнив дорогую и любимую родительницу, от которой прятались даже самые отважные демоны Даркшторна. И Максимус Медный тоже, видать, вспомнил, потому что ответом мне стал потрясенный выдох:

– О… – И следом: – Ого!

Максимус Медный прикрыл на миг глаза, гулко сглотнул. Физиономия при этом у него была «бери кисти и рисуй портрет великомученика».

– Нэш, скажите, что ваша матушка в курсе, что вы учитесь у нас… – попросил он. Впрочем, без всякой надежды. А я не стала ему ее дарить. Молча опустила голову и мотнула головой.

И с этого момента паниковать мы начали вместе.

Лекция четвертая

О драконятах и братских тревогах

– Привет! – В гостиную ядожалов заглянул преподаватель по зоопсихологии. – Чем заняты?

После вылазки на склад большая часть адептов факультета ядожалов разбрелась по комнатам в ожидании ужина, оставшаяся собралась в гостиной и с шумом обсуждала свои поиски. К слову, зачет получили не все. И злорадствовать, конечно же, нехорошо, но Астрид отправили на пересдачу в следующий четверг.

Коди выслушал наш коллективный и крайне эмоциональный пересказ событий и скромно предложил:

– А кто не хочет лекцию по зоопсихологии?

Мы дружно заверили, что все, кто не хотят слушать про ядожалов, сейчас на других факультетах, а мы хотим и будем очень рады, если Коди посидит с нами в неурочное время и расскажет что-то интересное. Очень-очень хотим!

Польщенному преподавателю даже самое большое и удобное кресло уступили, но он поспешно отказался от «мягкого трона», попросил диванную подушку и залез на подоконник.

Все тут же пришли в движение. Эрик умчался собирать остальных ядожалов. Я встала, чтобы налить преподавателю кофе. Власта достала из заначки пакет с мятными пряниками и теперь педантично выкладывала из них на тарелке «ромашку». Кристен с парнями двигал мебель так, чтобы всем было удобно, а главное – видно и слышно Коди.

– Ну… – немного смутился от такого внимания зоопсихолог. – Про что вам интересно?

В гостиную вернулся Хезенхау. В спину ему дышали еще четверо адептов в сине-желтой форме. Северянин шустро оценил количество слушателей, сопоставил с количеством свободных мест, мгновенно сориентировался и рванул вперед. Проигнорировал пуфик, соседний диван, кресло и направился аккурат к нам. Мы с подругой как раз сели на диване и подвоха не ждали.

Не дав никому опомниться, запыхавшийся Эрик ужом ввинтился между мной и Властой, закинул руку на спинку дивана за макушкой Власты и клещом впился в диванную подушку.

– Коди, как научить ядожалов атаковать хвостом по команде? – крикнул он, проигнорировав наше дружное «эй!» и негодующие взгляды.

И ведь как хорошо все рассчитал. Гнать и ругаться с ним, пока говорит Коди, ни я, ни Власта не посмели. Пришлось смириться и терпеть внезапное соседство. И если мне это давалось без особого труда, то Власта едва не клокотала от ярости.

– Атака хвостом… – Преподаватель отхлебнул из чашки и свободной рукой задумчиво поворошил густые кудри. – Тут вы должны понимать, что поединки между ядожалами вспыхивают часто. Взрослые особи воюют за лидерство, особенно самки. Молодые самцы отстаивают свои территории. Как вы знаете, шкура ядожала очень плотная и нечувствительная, поэтому природа одарила этих завров копьеобразными наконечниками на хвостах… В дикой природе удары хвостом обоснованы и понятны завру, и когда речь идет о том, чтобы поразить хвостом крупную цель, то тут все ясно… Но в маленькие цели, такие как бегущий человек, ядожал способен попасть только при большом невезении самого человека.

Знаю-знаю… уклонялась!

В дверях гостиной показалась Астрид. Как я это узнала? Да просто затылком почувствовала, когда она злобно зыркнула в мою сторону. Заплаканная и глубоко несчастная девушка остановилась возле Кристена, который, в отличие от остальных, остался стоять и… И все внутри меня возмутилось из-за того, как близко она к нему встала. Вот к чему так прижиматься?

– Эрика Магни запретила учить ядожалов калечить людей, – продолжил Коди, болтая ногами, – поэтому Максимус тренирует только две команды: «удар» и «помеха». Они есть в перечне, потом прочитаете о них подробно… И тем не менее завру нужно объяснить, что конкретно он должен атаковать или сдвинуть, а для этого требуется татуировка.

Вот тут все дружно, как по команде, уставились на единственного обладателя оной. Кристен к вниманию отнесся с холодной отстраненностью и как стоял, привалившись плечом к стене, так и остался стоять. Зато Астрид сделалась такой довольной, словно это ее личная заслуга.

– Символы управления работают исключительно в паре с ядожалом. Только эти завры охотно подчиняются наездникам. – Коди сделал глоток и улыбнулся. – Если приказать звездокрылу, то он обидится и не станет подходить к тебе неделями. Прикажешь небовзору – и он метко плюнет, а после полюбуется на драпающий со всех ног костерок… И только ядожалы охотно отдают власть тому, кто доказал свое превосходство.

Зоопсихолог вдруг понял, что ушел от темы, и спохватился.

– В любом случае вам пока рано ковыряться в деталях. Вы поймете больше, когда у вас появятся татуировки. Еще вопросы?

Адепты взволнованно зашумели. У каждого имелся вопрос, который давно волновал его, но информации по заврам было так мало, что узнавать приходилось или самому, или пытать словоохотливых преподавателей. И то не факт, что они сами знали ответ.

– Коди, расскажи про драконят! – попросила я, перекрикивая одногруппников. – Осталось полторы недели до того, как мы пойдем за малышами, но нам почти не говорят, как за ними ухаживать.

И вот так чудо, не иначе! Адепты факультета ядожалов впервые меня поддержали.

– Да! Давайте про драконят! – понеслось со всех сторон.

– Что они едят?

– Как играют?

– Нам везде ходить с ними? Или оставлять в комнатах?

Коди засмеялся и махнул на нас рукой, пытаясь утихомирить.

– Как знал, что именно это вы с меня и потребуете! Ладно, ладно… В академии есть только один драконенок, которого растят с момента вылупления. – Младший из братьев Клебо умолк и оглядел ряды слушателей. – Все же знакомы с Бестией?

Ответом было дружное «да» и широкая улыбка, которая невольно возникала у всех, когда речь заходила о черной озорнице.

Бестию знал абсолютно каждый адепт академии З.А.В.Р. Каким-то непостижимым образом хвостатая проказница стала нашим социальным клеем, как по волшебству соединившим все факультеты.

Была ли это случайность? Или расчет Эрики Магни?

Да кто ж знает! Но факт оставался фактом.

– Бестия – это уникальный случай. Скорее исключение из правил, чем средний показатель вида. Будьте готовы, что драконята ядожалов станут вести себя иначе, – предупредил Коди. – В дикой природе у ядожалов практически нет врагов, только конкуренты. Они ядовиты, имеют внушительные размеры, толстую, нечувствительную к болевым ощущениям шкуру… При отсутствии хищников, контролирующих численность популяции, ядожалы с их неуемным аппетитом уже давно бы уничтожили кормовую базу не только своего вида, но и всех остальных травоядных. К счастью, природа – это большая саморегулирующаяся система, которая делает все возможное для баланса. Вот откуда у ядожалов такая нежная гастрономическая любовь к ядовитым растениям, жажда драк и девиз «Мы подчиняемся сильнейшему».

Молодой преподаватель взял с блюда мятный пряник, покрутил в пальцах, вздохнул и вернул обратно. Воспользовавшись паузой, Эрик склонился к Власте и что-то жарко зашептал той на ухо. Подруга все это время сидевшая с такой прямой спиной, словно кто-то удалил ее позвоночник и вставил туда кол, вздрогнула и толкнула северянина локтем под дых.

Звук, что выдавил скрюченный от боли Хезенхау, был чем-то средним между скрипом несмазанных петель и кашлем туберкулезника.

Коди с недоумением посмотрел на Власту с Эриком. Кристен тоже. Посмотрел-посмотрел, да и пошел к нам. Я испугалась, что нас постигнет та же участь, что и ранее. Диван не менее испуганно скрипнул, намекая, что четвертый сюда не влезет. Но Кристен не стал воевать за свободный сантиметр.

Он обошел соседнее кресло, бросил на пол подушку, сел возле моих ног и с комфортом откинулся спиной назад. Еще и голову положил так, чтобы она практически на моих коленях оказалась.

Со стороны, наверное, казалось, что адепт Арктанхау пересел ближе, чтобы контролировать поведение своего земляка и в случае чего сделать внушение товарищу. Но мне хотелось верить, что он сделал это ради того, чтобы просто оказаться ближе ко мне, а не к Астрид.

А что такого? Могу же и я немного помечтать.

– Раз в пять лет самка ядожалов производит на свет двух детенышей, – продолжал рассказывать преподаватель. – Одного забирает, второго бросает. Далее ей требуется еще пять лет на восстановление формы и размеров, и после она готова спариваться снова…

Коди взлохматил вихры каштанового цвета, как делал всегда в минуты сосредоточенной задумчивости, и шутливо уточнил:

– Мне интересно, хоть кто-то из вас думал, как самка выбирает из двух внешне одинаковых драконят, кого оставит? Нет? В том смысле, что у нее нет рентгеновского зрения, полной распечатки анамнеза и встроенного диагноста болезней. Вариант гадания на кофейной гуще, составление гороскопа и банальная считалочка мне тоже кажутся маловероятными. Так как же она выбирает? Есть мысли? Адриана, вот ты что думаешь?

Я думала исключительно о том, чтобы не реагировать на присутствие Кристена так остро. Мысленно била себя по рукам, которые так и тянулись запустить пальцы в его светлые волосы, провести по короткому ежику на затылке, поиграть с кончиком косы.

– Они… Драконята тоже дерутся? – без всякой надежды на успех предположила я.

– И… в точку! – Коди указал на меня с таким радостным видом, словно я только что дала правильный ответ в суперигре и забрала главный приз. – Новорожденные драконята дерутся друг с другом. Победитель уходит с самкой, проигравший погибает из-за полученных в бою ран или от зубов хищников. Первый год жизни драконята не умеют летать, а еще не ядовиты, поэтому становятся легкой добычей. Самки с детенышами вынуждены постоянно двигаться, и если они встречают еще одну самку с детенышем, то драконята дерутся друг с другом и слабый погибает…