Читать онлайн Рок-звезда для девушки бальзаковского возраста бесплатно
1
Сегодня перед фитнесом решила забежать к мужу на работу: всё-таки меня очень беспокоит Верочка и этот, как там его… Антон…
Боюсь, что дома она может нас услышать, а у Игоря в кабинете мы всё-таки будем только вдвоём, и он наконец-то спокойно выслушает меня.
А то в последнее время у него так много работы, что мы с дочкой его практически не видим.
Странно, что в приёмной никого нет, и даже его этой обычной пучеглазенькой молоденькой секретарши Галочки. Тем лучше, значит, нам никто не помешает наконец-то нормально всё обсудить.
Распахиваю дверь и захожу в кабинет мужа.
Смотрю на него и уже с порога замечаю, как он всё-таки неважно выглядит. Совсем постарел. Сдал, мой любимый.
У нас всего несколько лет разницы, но посмотрите на меня: кровь с молоком и ягоды в ягодицах, и на моего Игоря – мешки под глазами, одышка, так вдобавок ещё и как-то странно пыхтит, покрывшись испариной, и мне кажется, что его сейчас хватит удар.
– Майя? Что ты здесь делаешь? – сдавленным голосом произносит он, и я ещё больше начинаю переживать за здоровье своего суженого.
Красный, как рак. Это всё его стейки и посиделки с важными клиентами до ночи. Сколько раз я ему говорила, что в нашем возрасте пора бы уже ложиться спать пораньше!
– Игорь, нам надо поговорить, – плюхаюсь я в кресло напротив, небрежно бросив рядом свою спортивную сумку.
– О чём? – странным голоском пищит он, и я начинаю не на шутку переживать за своего мужа.
– Игорь, с тобой точно всё в порядке? Как ты себя чувствуешь? Ты мерял давление сегодня? – уже вскакиваю я на ноги, чтобы пощупать ему лобик, как заботливая жёнушка.
Всё-таки у нас в семье Игорь – кормилец и опора, а я прикрываю тылы.
– Всё нормально! Я в порядке! – вдруг совсем несвойственным для него фальцетом выкрикивает мой муж, и я от неожиданности падаю обратно на стул.
– Ты точно уверен? – ещё раз переспрашиваю я, чтобы удостовериться, что мне не нужно срочно вызывать скорую и делать ему непрямой массаж сердца.
– Да, я уверен, – уже более спокойным тоном отвечает Игорь, и его лицо начинает немного светлеть, розоветь, как нежная заря на восходе. – Так что именно ты хотела обсудить? И почему нельзя это было сделать дома? – уже принимает мой муж более властную позу босса, только, правда, он, видимо, забыл, что я не одна из его многочисленных подчинённых.
– Меня беспокоит Верочка, – выпаливаю я. – Девочке всего девятнадцать. Я боюсь, что она совершит непоправимое, – начинаю я. – Этот её Антон, ты знаешь, он мне совсем не нравится… – и тут я вижу, как снова неестественно дёргается мой муж.
– Нашей дочери уже девятнадцать, – выдавливает из себя Игорь. – Совсем как тебе, когда мы с тобой поженились, – напоминает он.
– Вот именно! – восклицаю я. – И я уже была на последнем месяце! Я не хочу такой же судьбы для своей дочери! Она ведь совсем ещё ребёнок! Ей надо сначала закончить институт, погулять хорошенько, а потом уже думать о мальчиках! Точнее, о замужестве и о серьёзных отношениях! – поправляю я себя.
И я снова замечаю, как меняется в лице мой Игорь.
– Пости, дорогой, я совсем не хотела тебя обидеть, – встаю я и направляюсь к нему. – Я вообще считаю, что мы с тобой сделали всё правильно, и наша дочь – это самое лучшее, что произошло со мной в жизни, но сейчас же совсем другие времена, ты же понимаешь… – подхожу я к нему, чтобы обнять его, успокоить.
Потрогать его подозрительно красный лоб, в конце концов! Ну не нравится он мне! Что-то с ним определённо не так.
Это ведь моя прямая обязанность – заботиться о своём муже, пока он вкалывает и обеспечивает нам с Верочкой безбедную жизнь.
– Как ты себя чувствуешь, любимый? – прижимаюсь я губами к его разгорячённому лобику, и, случайно скользнув взглядом вниз, вижу его расстёгнутую ширинку и приспущенные штанишки дорогого итальянского бренда.
И понимаю, что моему Игорьку хорошо.
Даже слишком хорошо.
Всё ещё словно в полусне я разглядываю, как под столом пучит свои голубые глазки Галочка, вижу её молодую налитую грудь в чёрном кружевном бюстгалтере, чулки на резинке, и на этом её одежда заканчивается…
Мне так и хочется спросить у Игорька, почему же он так мало платит своим сотрудницам, что они вынуждены ходит на работу голышом…
Пока до меня наконец-то не доходит.
Классика жанра.
Муж с молодой, хоть и с немного страшненькой, похожей на лягушку, секретаршей.
Жена, застукавшая их в кабинете.
Скукоженный от страха огурчик Игорька. Который и так-то не сказать, чтобы был гигантским бананом…
И я искренне не понимаю, зачем этой молоденькой дурочке мой престарелый муж. У него же одышка. Повышенное давление. Пивное брюшко: вон, вывалилось из-под брючек, как у колорадского жука на грядке.
– Галина, выйдите пожалуйста, – грозным начальственным тоном вдруг произносит мой Игорь, и испуганная девица выпрыгивает из-под стола, как ошпаренная мокрица, сверкая своими голыми розовыми ягодицами.
С явными следами шлепков на коже.
Да чем они тут занимались?!
Хотя, и так понятно…
Беру себя в руки.
Усаживаюсь напротив своего благоверного, скрестив на груди руки, ожидая услышать кучу извинений.
Я жду.
И то, что произносит мой Игорь, совершенно не вписывается в мой жизненный сценарий.
Я готова понять, что это не то, что я думаю, что это первый раз и больше не повторится, и что у них вообще ничего не было, я как раз подоспела вовремя…
– Очень хорошо, что ты наконец-то знаешь, – спокойным голосом произносит муж, застёгивая свою проклятую ширинку. – Я давно хотел тебе рассказать.
– Давно – это сколько? – на автомате переспрашиваю я.
– Не важно. Главное, что теперь между нами наконец-то нет никаких недомолвок, – уверенно откидывается он на спинку стула.
И я с недоумением смотрю на этого индюка с красной рожей.
2
– Надо посмотреть правде в глаза, – смотрит на меня в упор Игорёк, словно я и есть – та самая правда, про которую он сейчас говорит.
Нажимает кнопочку на аппарате на столе и как ни в чём ни бывало сообщает:
– Галочка, принесите чай, пожалуйста, – и, кивнув мне, уточняет, – тебе ведь с молоком но без сахара? А мне как обычно, – уже отключается он, и я сижу, ошеломлённо уставившись на этого идиота.
– Мы вместе слишком долго, – начинает свою торжественную речь мой благоверный. – Если подумать, то раньше, в каком-нибудь восемнадцатом веке, люди даже не доживали до такого возраста… Пушкин, Лермонтов, – начинает перечислять он цвет русской поэзии, и я нетерпеливо перебиваю его:
– Причём тут Александр Сергеевич?! Ты можешь поконкретнее?!
– А всё просто, моя дорогая. Когда Пушкин женился на Наталье Николаевне, ей было восемнадцать лет! А ему – тридцать один. И он прожил с ней счастливо в браке шесть лет!
– К чему ты это всё говоришь? – начинаю уже закипать я.
– А к тому, что если бы Пушкина не застрелил Дантес, то он, пожалуй, застрелился бы сам! Столько жить с одной женщиной просто нереально.
– Не надо притягивать сюда Пушкина! – психую я.
Меня всегда бесила это способность моего мужа выкручивать всё в выгодную ему сторону. Для бизнеса, соглашусь, это, возможно, отличное качество, смог же он успешно развить свою собственную компанию, но в семейной жизни это порой просто невыносимо.
– Я не притягиваю, я тебе пытаюсь мягко объяснить… – снова заводит свою шарманку Игорь.
– Объяснить что?! Что ты просто нагло мне изменяешь с какой-то молоденькой мымрой?! – уже вскакиваю я, чтобы уйти.
– Посмотрим правде в глаза, – опять повторяет, как магическую мантру мой муж.
– Да задолбал уже в глаза смотреть своей правде! Что я там, по-твоему, должна увидеть?!
– То, что ты – старая, – спокойно произносит мой муж, откинувшись на спинку кресла.
И у меня буквально перехватывает от негодования воздух. Я не могу дышать.
Это даже не пощёчина, не удар под дых. Это хуже.
Это самое страшное, что вообще может услышать женщина в свой адрес, сколько лет бы ей не было.
– Старая? – выдавливаю я из себя. – Но ведь ты сам старше меня!
– Я – другое. Я – мужчина, – гордо заявляет мой муж, словно один только факт, что он не носит бюстгалтер, делает его представителем высшей расы.
Сзади тихонько звякает посуда и я, как во сне, оборачиваюсь.
В дверях стоит эта самая лягушачья Галочка, правда, уже одетая в какое-то невероятно короткое платьишко с глубочайшим декольте.
Теперь я не сомневаюсь, по каким таким признакам мой Игорь принимал её на вакантную должность секретарши.
– Мне нужно обновлять кровь. Я в самом расцвете лет. А ты тащишь меня назад. С тобой я сам себя начинаю чувствовать стариком, – продолжает Игорь.
– И ты променял меня вот на это? – выдавливаю я, всё ещё не веря в реальность происходящего.
Тычу пальцем в безмолвно застывшую лягушонку.
Юную, налитую, но всё равно лягушонку.
Это же видно невооружённым глазом!
– Не пори чушь! – уже с раздражением отмахивается от меня супруг. – Я не собираюсь ограничиваться одной женщиной. Я вообще больше не собираюсь себя ни в чём ограничивать, – многозначительно смотрит он на меня. – Зачем я всю жизнь вкалывал, как негр? Чтобы жить с одной бабой? Когда вокруг столько соблазнов, – обводит он своей ладонью невидимые ряды якобы жаждущих его внимания женщин. – Я выполнил свой долг перед государством и обществом: родил и воспитал дочь, построил дом, посадил целый сад деревьев, в конце концов, – продолжает он поучать меня. – Так что считаю все претензии в свой адрес необоснованными, – уже строго смотрит он в мою сторону, как босс, дающий понять, что разговор окончен.
Но только не у меня.
Словно в замедленной съёмке я поворачиваюсь к Галке и хватаю с подноса чашку с дымящимся чаем. Подхожу к Игорю и медленно, со сладострастием, выливаю её тонкой струйкой прямо ему на ширинку.
Всё это занимает всего доли секунды, я вижу искажённое от боли лицо уже бывшего мужа, но я разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и направляюсь к двери, кинув напоследок его дурочке:
– А вы, милочка, так карьеру не построите, учитывая его более чем скромные способности в постели. И более чем скромные размеры, – и хлопаю со всей силы дверью.
Тоже мне, правдоруб хренов! Старая я для него, видите ли!
Сажусь в машину, смотрю на себя в зеркало, и тут слова этого говнюка будто начинают материализовываться из воздуха, покрывая моё всё ещё молодое улыбчивое лицо сеткой морщин.
Я смотрю в своё отражение и вижу в нём безобразную беззубую старуху с шамкающей челюстью и дряблой шеей…
В испуге отбрасываю от себя зеркальце, и вижу, как оно разбивается на сотни мелких осколков, покатившись по асфальту, как только что разбилась вся моя счастливая и беззаботная семейная жизнь…
– Женщина, с вами всё в порядке? – подходит к водительскому окну какой-то мужик, видимо испугавшись, что я сижу, уткнувшись в руль лицом и трясусь от клокочущих во мне рыданий.
– Какая я тебе женщина! – отлепляю я зарёванное лицо от руля, и тот в страхе шарахается в сторону.
До недавнего времени меня все называли девушкой! В нашей стране все женщины до самой смерти – девушки! Это знает каждый! С каких это пор я успела стать женщиной?!
С сегодняшних? С этого самого момента, как мой сволочной Игорь объявил меня на весь свет старухой?!
Но единственная мысль греет меня сквозь этот весь этот кошмар: надеюсь, своим отростком он тоже не сможет очень долго пользоваться со своими юным нимфами.
3
– Объявляю брак между Майей Викторовной Добровольской и Игорем Антоновичем Добровольским считать расторгнутым с этого момента, – равнодушно стучит по столу своим молоточком лысый судья-женоненавистник, которого, я даже не сомневаюсь, мой бывший муж успел подкупить. – Стороны ни имущественных, ни иных претензий друг к другу не имеют, всё движимое и недвижимое имущество, за исключением автомобиля «Вольво», остаётся у гражданина Добровольского.
Игорь зло и торжествующе смотрит на меня из-за плеча своего адвокатишки: не сомневаюсь, будь его воля, он бы и последний старенький мой автомобильчик отобрал, хотя зачем он ему нужен?
Ему столько же лет, как и нашему браку! И ремонт обходится уже дороже, чем я смогу за выручить за продажу авто.
Но мой ушлый муженёк, оказывается, все эти годы держал за пазухой целый ворох булыжников, да ещё и вовремя перевёл всё своё имущество в какие-то офшоры, и теперь я оказалась буквально на улице с двумя чемоданами одежды.
Как резонно заметил на заседании суда адвокат моего мужа, я уже взрослая зрелая женщина, совершеннолетняя, так же, как и наша дочь, и вправе сама о себе позаботиться.
До пенсии ещё далеко, так что на существование я себе заработаю самостоятельно, и никакие супруги не обязаны меня содержать.
– Тебе ещё повезло, – злобно шипит на меня Игорь, брызгая слюной, когда мы выходим в коридор. – Пожалел тебя, убогую, – злорадствует он, и его ширинка многозначительно топорщится от метрового слоя повязок и бинтов.
Ожог первой степени.
– Мог бы и заявление на тебя написать, мотала бы сейчас срок на нарах. Легко отделалась, – смотрит он презрительно на меня, и я понимаю, что он прав.
Как я вообще могла?! Я ведь в обычной жизни и мухи не обижу! А тут что-то на меня нашло.
И я на самом деле полностью согласна с решением суда.
Так что теперь мы квиты.
Конечно, ещё пару недель, и всё у моего сластолюбивого мужа будет в норме, а вот моя жизнь уже точно не будет прежней.
Хорошо, что у меня осталась старая квартира от моей покойной бабушки, которую у меня даже не было нужды сдавать все эти годы, и в которой мы жили с мужем, когда только поженились.
У нас тогда совсем не было денег: я только родила Верочку, и потом устроилась в детский сад нянечкой, чтобы быть поближе к дочке.
Игорь работал сутками, я тоже, но ещё успевала прибегать домой и готовить завтраки и ужины, заниматься дочкой, делать всё по дому.
И самое главное: мы были счастливы на тех тридцати однокомнатных квадратных метрах, и я никогда не думала, что когда-нибудь мне придётся снова вернуться сюда.
Но уже глубоко несчастной…
И старой?!
Смотрю на себя в зеркало в прихожей: ну что же, не восемнадцатилетняя девочка. Но вполне себе аппетитная румяная булочка.
Конечно, не плоская фигура нерожавшей девчонки, но сформировавшейся женщины в самом соку. И вовсе я не старая! Вон, все актрисы, куда не глянь, как раз такого же примерно возраста.
А то, что моего Игоря потянуло на молодое мясцо, это исключительно его личные проблемы. Значит это с ним что-то не так, а не со мной!
И вот, разобравшись по-быстрому со своими психологическими проблемами, сижу на продавленном диване, на котором мы ещё спали лет восемнадцать назад с моим Игорьком, и думаю, что же мне делать дальше.
Открываю своё банковское приложение: денег осталось десять тысяч. Протяну неделю на овсянке и хлебе, а мне ведь надо покупать одежду, платить квартплату, покупать бензин и ещё что-то делать в этой жизни…
Бензин… Может быть, мне пойти работать таксистом? А что, вожу я просто отлично, стаж большой, да и моя машинка ещё ого-го-го…
Начинаю изучать приложения такси, и вот, нахожу то, что мне нужно – «Леди-такси»!
Быстренько регистрируюсь: отдаю двадцать процентов агрегатору, а всё остальное – моё.
Это же работа мечты: развозишь женщин и девушек по нужным адресам, получаешь деньги и живёшь спокойно!
Недолго думая, я решаю попробовать: надеваю красивую кофточку, которую я ещё покупала с Игорьком в Италии, но к чёрту сейчас Игорька! Удобные штанишки, подвожу глаза, крашу губы, и вот на меня из зеркала уже смотрит аппетитная улыбчивая девушка чуть под сорок, уверенная в себе и преисполненная самых радужных надежд! Делаю селфи и прикрепляю фото к своему профилю в приложении.
Пусть мои клиенты видят своего водителя в лицо. Я бы сама совершенно спокойно вверила бы сою жизнь и тело такому улыбчивому и красивому водителю.
Уже почти вечер: как раз самое время, и я выхожу на охоту. Транспорт уже ходит плохо, и когда же, как не сейчас, женщинам нужны такие же женщины-водителя, как и я?
Быстренько приглаживаю заднее сиденье в своей ласточке: мы ещё с ней полетаем. Подумаешь, что ей уже пятнадцать, самый прекрасный возраст для женщины! Выглядит она отлично, пассажиров домчу с комфортом!
Сажусь на водительское кресло, вешаю телефон на подставку и включаю приложение. Жду первого заказа.
И чувствую, как возбуждение подступает пузырьками шампанского к горлу.
Вот она, новая жизнь! В сорок лет всё только начинается! И я свято верю в это.
Тренькает первое уведомление, и я с нетерпением изучаю заказ. Это же совсем недалеко. Правда, я не вижу пассажира, агрегатор специально скрывает от меня в настройках заказчиков, чтобы я не могла отказаться от поездки, но я не сомневаюсь, что моя первая клиентка будет просто прекрасна. Тем более я указала в настройках свою ласточку как «бизнес-класс», никто же не видит, сколько ей лет.
Так же, как и мне. Мы ещё любой молодухе фору дадим.
Подруливаю к какому-то модному клубу, сверкающему в ночи миллиардами огней.
Вглядываюсь в стоянку, пытаясь найти там свою клиентку, и тут на заднее сидение плюхается какой-то мужик.
С удивлением гляжу на него, а он машет рукой:
– Поехали!
Смотрю в своё приложение: да, и вправду мужчина. Ну что же, клиент всегда прав. Какая мне, по сути, разница, кого везти?
И я осторожно, чтобы не растрясти своего первого в жизни клиента, выруливаю с парковки.
И слышу за своей спиной:
– А ты ничего, малышка. Люблю таких. Самый смак…
4
Я, конечно, понимаю, что клиент слегка нетрезв, но именно поэтому я и здесь: чтобы довезти его в целости и сохранности до места назначения.
И то, что он любит именно мой типаж, меня, конечно, тоже должно больше радовать, чем раздражать.
В конце концов, в моём возрасте многие женщины, если они, конечно, не какие-нибудь кинозвёзды, очень редко получают комплименты.
Но всё равно что-то меня тревожит… И я начинаю судорожно соображать, что же у меня есть с собой для самозащиты… И понимаю, что я совершенно беззащитна перед лицом опасности.
Но, возможно, это всего лишь ложная тревога, и я продолжаю свой пусть по извилистым улицам ночного города, поглядывая с нервной улыбкой в окно заднего вида на заднее сидение, где вальяжно развалился мой пассажир.
Я бы сказала, слишком вальяжно. Он так расслаблен, что даже начинает расстёгивать… Что?! Свой ремень?!
Так вообще должно быть?!
Я посматриваю на маршрут в навигаторе: мне осталось ехать совсем немного, ещё пару минут, и я наконец-то избавлюсь от этого странного пассажира. И мне совсем не хочется, чтобы за первую же поездку мне поставили одну звёздочку в рейтинге. Это будет провал!
– Ну что, детка, скоро ещё? – пьяным развязным тоном спрашивает меня мужик, и я, натянув на лицо дежурную улыбку, словно я не услышала вот этой его «детки», отвечаю:
– Осталось всего три минуты, сейчас уже приедем! – и с облегчением подруливаю к точке назначения.
Оглядываюсь по сторонам: да это какой-то заросший густым жасмином сквер, и я припарковалась прямо у густых кустарников. Ну что же: хозяин барин, куда сказали, туда я и довезла!
– Мы приехали, – с улыбкой облегчения поворачиваюсь я к своему пассажиру.
Ну вот, без эксцессов!
И с ликованием в душе наблюдаю, как он вываливается из авто.
Ну вот, зря я переживала из-за каких-то там пустяков! Вот всегда я себя так накручиваю!
И только я облегчённо выдыхаю, отмечая свой заказ как выполненный в приложении, как вдруг пассажирская дверца рядом со мной распахивается, и рядом плюхается мой пассажир со словами:
– Ну вот теперь и обслужи меня, крошка. По высшему тарифу… Как я и заказывал…
Я не сразу соображаю, про что он вообще бормочет, но его жест, которым он уверенно расстёгивает свою ширинку, весьма красноречив: у меня больше не остаётся никаких сомнений, что этому недоумку была нужна не просто поездка…
Это явно какой-то ненормальный, и я понимаю, что просто так мне от него не отделаться.
Я прокручиваю в голове все инструкции по самообороне, которые когда-либо читала, и тут меня осеняет: я ведь ответственный водитель, и у меня есть в автомобиле аптечка, знак аварийной остановки со светоотражающим плащом и… Огнетушитель!
Маленький, компактный и надёжный. И он у меня как раз – в бардачке!
– Сейчас всё сделаю, – хладнокровно отвечаю я этому психу и понимаю, что второго шанса у меня не будет. – По высшему разряду. У меня же бизнес-класс, – наклоняюсь я к его ширинке, одновременно потянувшись рукой к бардачку. – У меня здесь смазка. С ванильным вкусом. Или ты любишь клубничный, красавчик? – стараюсь я говорить с этим ненормальным спокойным и ласковым голосом.
– Клубничный… Ммм, а ты горячая штучка, – закатывает глаза в предвкушении этот сластолюбец, пока я резким движением выдёргиваю из бардачка огнетушитель и обрушиваю его со всей силы на голову это идиота.
– Ну вот тебе и клубничный, зайчик, – запыхавшись, произношу я, одновременно с удовлетворением и тревогой наблюдая, как его обмякшая тушка заваливается на бок…
– Ты совсем рехнулась? – спустя пятнадцать минут сидит мой неудавшийся клиент и воет на меня.
А кисти рук я ему предусмотрительно связала пластиковой стяжкой. Я же запасливый водитель.
– Это мы сейчас в полиции посмотрим, кто из нас рехнулся, – отвечаю я этому ублюдку, пока он смотрит на меня покрасневшим глазом, и я вижу, как расплывается синяя гематома по его лбу…
– Да ты идиотка! Я тебя сейчас засужу за причинение тяжкого вреда здоровью! – зло брызжет он в меня слюной.
– Вот и отлично, а я тебя – за попытку изнасилования, – кладу руку я на переключатель скоростей, трогаясь с места.
– Какое изнасилование! Ты же сама приехала и взяла клиента, разве нет?! – шипит на меня уже протрезвевший клиент.
– Ну так я взяла клиента, чтобы отвезти по адресу, – отвечаю я, пока до меня начинает доходить…
– Какому адресу?! Это приложение на оказание интим-услуг, как ты вообще в нём регистрировалась?! – зло смотрит на меня потерпевший.
– Каких интим-услуг? – неуверенно бормочу я, уже снова паркуя свой автомобиль. – «Леди-такси», – смотрю я в глаза своему клиенту.
– «Леди секс-такси»! – орёт на меня как обиженный бык мужик.
– Ой, и правда, не то приложение скачала… – рассматриваю я свой профиль, и теперь-то только замечаю розовое словечко sex, красиво переливающееся в названии. – Я думала это так, для красоты, – уже понимаю я всю тяжесть содеянного мной.
Не хватало мне ещё и сесть за нападение на ни в чём не повинного любителя клубнички…
Вот я влипла…
Всё-таки огнетушителем по голове – это не хухры мухры… И даже не цэцки-пэцки…
И я выдавливаю из себя, уже торопливо перерезая стяжку, которой я связала бедного мужика:
– Хорошо, я приношу свои извинения. Скажите, что я могу сделать, чтобы загладить свою вину?
5
– Ну ты и так знаешь, малышка, что ты можешь сделать, – снова начинает свою песенку этот дурачок, и я вижу, как у него с уголка рта начинает свой путь маленькая капелька слюны. – Так обрадовался, что наконец-то хоть раз за всё время нормальная тёлка попалась. Сочная. Спелая, – снова начинает косить он на меня своим плотоядным взглядом, и тут я мгновенно останавливаю его похотливый монолог, грозно потрясая своим верным огнетушителем.
– Ты это бросай. А то я и второй раз двинуть могу, – решительно заявляю я, и мой страстный кавалер наконец-то немного успокаивается.
– Ну хорошо, ладно. Баба ты, я смотрю, боевая, хоть и бестолковая, – уже тоном повидавшего всё на своём веку бизнесмена начинает этот хлыщ, свысока оглядывая меня с ног до головы. – Видно, что ухоженная, зрелая, – снова начинает он облизываться, как кот на сливки, но мой верный огнетушитель не даёт ему уйти не в ту степь. – В общем, клёвая ты тёлка. И как тебя муж такую одну отпускает? – продолжает он.
И при одной только мысли о муже у меня начинает подёргиваться веко.
– Не будем о муже, – перебиваю я его. – Давай ближе к делу. Я тебе предложила исправить наш с тобой небольшой конфуз, ну так что? – в упор смотрю я на мужика.
– Ну хорошо, я понял. На самом деле я владею элитным клининговым агентством, – вдруг приосанивается он, словно хвастается, что владеет половиной Франции.
– Клининговым? И что вы делаете? Помогаете от конкурентов избавиться? – подозрительно смотрю я на него.
– Нет, зачем ты так! У нас легальный бизнес! – обиженно надувает губки мой клиент. – Самая лучшая уборка в городе! Нам доверяют самые взыскательные и знаменитые клиенты, – уже расчехляет он свой мобильный, тыча мне в лицо экраном со своим сайтом.
– Клининговое агентство «Золушка»?! – не верю я свои глазам. – Да кто это название такое только придумал? – смотрю я на этого затейника.
И слоган, сияющий на весь экран: «Вы можете спокойно отправляться на бал, пока наша Золушка убирает ваш замок!»
– Я всё придумал. Я же говорю, мы лучшие, – надувается от гордости мой клиент, как немного потрёпанный жизнью индюк. – Пятнадцать лет на рынке. Нам доверяю все. От министров до артистов, – снова он выдаёт, по всей видимости, очередной образчик своей творческой мысли.
– Так, ладно, я поняла, что у тебя лучшая контора по уборке, – уже начинаю я терять терпение. – И причём здесь я? Хочешь у меня убраться? – смотрю я на него в упор.
– Нет, дура, я тебе предлагаю работу! Чтобы ты отработала нанесённые мне увечья, – с довольным видом откидывается он на спинку сидения, словно только что провернул хитроумную комбинацию. – К тому же тебе явно нужна работа. Уж не знаю, что там у тебя случилось, но если будешь хорошо работать, то я тебе и платить нормально буду, – заключает он.
И я задумываюсь на доли секунды. А что, в принципе, как показала жизнь, таксист из меня получился так себе, к тому же где уверенность, что следующий пассажир не окажется хуже этого? Или, ещё чего лучше – парочка пьяных пассажиров?
Все мои дипломы покрылись толстым слоем пыли, в детский садик нянечкой меня вряд ли возьмут, там и так очереди из желающих, а тут мне предлагают убираться в элитных квартирах богатых клиентов…
У них, наверняка, дома всё и так чисто…
Да и вообще, с моими тремя рублями на счету есть какой-то выбор?! Я ведь даже кассиром в «Шестёрочку» не смогу пойти, потому что ни черта нет опыта!
Зато опыта ведения домашнего хозяйства и уборки хоть отбавляй, мать его…
– Ну так что ты там раздумываешь? – будит меня от моих размышлений голос мужика. – Или иди и дальше в такси работай, сама видела, какие тут тарифы, может, даже и побольше сможешь заработать, – глумится он. – Милфы сейчас в цене. Опытные классные тёлки, – снова мечтательно закатывает глаза любитель зрелых ягодок, и я отвечаю:
– Хорошо. Я подумаю.
– Да чего тут думать, детка! Приходи ко мне завтра в офис, выдам тебе первый заказ и вперёд! Не бойся! Не обижу. Отправлю к важному челу! Какая-то шишка в издательском бизнесе. Протрёшь там книжечки у него, пыль стряхнёшь с фолиантов, так сказать, – похихикивает мужик.
– Слушай, а почему именно я? – всплывают у меня в голове смутные подозрения.
Как-то это всё странно.
– Ну вот, я же говорю, бестолковая ты какая-то. У нас солидный бизнес, солидные клиенты. А ты баба ухоженная, выглядишь на все сто, не соска какая-то, – облизывает он меня своим взглядом, задержавшись на моём бюсте. – Опять же на своей тачке приедешь. Всё ответственно. Сразу видно, что девушка со стажем, – подмигивает он мне. – Ну или сама будешь в полиции на допросе объяснять, почему у меня такая гематома и кровоподтёки. А возможно, ещё и сотрясение мозга, – завершает он свою речь.
Превышение мер необходимой самообороны… Напала на беззащитного клиента, избила его тяжёлым тупым предметом.
Интересно, какая статья, на сколько годков тянет?
– Ладно, хорошо, диктуй адрес, завтра буду, – уже приняла я решение.
Вот и покатала мужика на машинке.
Тоже мне, таксистка.
И вот уже на следующий день я стою на крыльце респектабельного особняка в самом центре города с золотой вычурной вывеской «Золушка. Элитный домашний персонал».
Докатилась. И всего за несколько дней.
От владелицы элитной недвижимости и элитного мужа – до Золушки из элитного клинингового агентства.
Хорошо хоть не эскортного…
6
– Ну что, Майя, вот тебе адрес клиента, униформу и инструменты тебе выдадут на складе, зарплата – раз в неделю по выработке, – окидывает меня ласковым взглядом мой новый босс, и я переспрашиваю:
– А чем моя одежда не подходит?
Я как раз надела симпатичный розовый плюшевый костюмчик, в котором в былые цветущие времена пушистой кошечкой разгуливала по своему уютному домику, чистому и прибранному.
А теперь отправляюсь в чужие дома на заработки. Прямо как детка-сиротка в царской России…
– Ты не понимаешь. У нас элитное агентство и корпоративный стиль, – строго отвечает мне мой босс. Так что будь добра соответствовать.
И я отправляюсь по направлению к складу, где какая-то строгая тётка с поджатым губками куриной гузкой, предварительно окинув меня брезгливым взглядом, выдаёт мне какой-то свёрток.
– Подождите, это, должно быть, какая-то шутка, – неуверенно бормочу я, разворачивая микроскопическое короткое платьице и белый кружевной передничек размером с носовой платочек. – Это же просто униформа из дома презрения…
– Что вы себе позволяете! – вдруг прикрикивает на меня визгливым голоском фашистского офицерика тётка. – Нашу фирменную униформа разрабатывало французское агентство. Всё в единой стилистике. По личному заказу Антона Эдуардовича Криворучкина, нашего генерального директора.
– Да, теперь понятно, как в лучших домах Лондона и Парижа, – отвечаю я, мысленно прикидывая, как я в вообще помещусь в этот шёлковый конвертик.
Похоже, Криворучкин в принципе всё вокруг видит в одном цвете. Розовом. Как в лучших борделях Франции.
– А вот ваш инвентарь и инструменты, – ставит эта сатрапка рядом со мной огромную плетёную сумку, набитую баночками, скляночками, тряпками и ёршиками. – Отвечаете за него головой, – строго предупреждает она.
– Что это вообще значит? – переспрашиваю я. – Мне что, беречь бытовую химию и стараться не расходовать её?
– Это значит, что вы должны расходовать её только по целевому назначению и беречь инструменты, – говорит, как отрезает тётка, и я отправляюсь в раздевалку для персонала, чтобы попытаться натянуть на себя этот изысканный наряд от французского агентства.
Ну что же, дизайнер явно имеет нездоровые фантазии и мечты, – задумчиво рассматриваю я свою корпулентную фигуру в зеркале, утянутую чуть ли не в детскую униформу.
Моё тело просто не готово подчиняться и помещаться в это носовой платочек. Грудь вальяжно вываливается из наглого низкого декольте, с приколотым к нему белоснежным микроскопическим фартучком, а полные бёдра, о которых только вчера так сладострастно мечтал мой новый похотливый босс, любитель женского такси, теперь выпрыгивают, как упругие дыньки, из-под коротенького подола.
Но, делать нечего, работа есть работа, и я смело открываю свой новый день.
– Добрый день, агентство «Золушка», —ласковым голоском блею я в домофон, приехав по нужному адресу.
Я поднимаюсь на роскошном лифте на верхний этаж сталинского элитного дома, в которых раньше выдавали квартиры только именитым писателям, скульпторам и лётчикам.
Перед тем, как позвонить в дверной звонок, ещё раз поправляю на себе свой фривольный наряд развратной французской Золушки, пытаясь натянуть подол пониже, но тогда моё декольте только ещё больше обнажает мои зрелые перси третьего размера.
Ладно, плевать. Раз это корпоративный стиль, значит, так тому и бывать!
– Меня зовут Майя, и я помогу вам сегодня со всеми домашними делами, чтобы вам не пришлось ни на что отвлекаться, – начинаю тараторить я заученное корпоративное приветствие, когда дверь мне открывает какой-то небритый заросший мужик с немного помятой рожей.
И я вдруг понимаю, что это же сам Хорьков! Тот самый знаменитый писатель и драматург! Только знаменитым он стал, кажется, когда женился на известной телеведущей и журналистке Кобылкиной…
И вот он сейчас вальяжно стоит передо мной в шёлковой, расшитой какими-то китайскими цветами, пижаме и рассматривает меня своими крошечными масляными глазками:
– Какая милая пчёлка к нам прилетела… Ну заходи, – отходит он в сторону, пропуская меня, и я затаскиваю внутрь все свои сумки с инвентарём.
Оглядываюсь по сторонам: огромная квартира увешана дорогими картинами в золотых рамах, тёмный паркетный пол покрыт тонким слоем пыли, а по углам стоят пустые бутылки дорогого коньяка.
Ну что же, видимо так и живут знаменитые писатели и драматурги: не Кобылкиной же самой полы мыть, и я с очаровательной улыбкой спрашиваю:
– С какой комнаты вы желаете, чтобы я начала? – а сама прикидываю, как бы мне побыстрее убрать весь это срач и поехать домой.
Тем более я там давно не видела свою дочку Верочку, и я очень переживаю, что там у неё с этим её придурком Антоном. Ну не нравится он мне.
– Ну что же, начинай с ванной, пчёлка, – растягивая слова, подходит ко мне вплотную Хорьков, и меня обдаёт ароматом вчерашнего застоявшегося перегара…
Да что там у них с этой Кобылкиной? Совсем за мужем не смотрит? Впрочем, у творческой богемы, по всей видимости, так принято.
– Отлично. Я тогда начну с ванной, и затем перейду…
– В мой рабочий кабинет… – многозначительно смотрит на меня знаменитый драматург.
– Прекрасно. Как скажете. Кабинет, кухня…
– Спальня, – добавляет он, приближаясь ко мне ещё ближе, и я делаю шаг назад.
– Конечно. Спальня, кухня и гостиная, – заканчиваю я перечень комнат.
Надеюсь, что там будет хоть немного почище…
– Давай, заканчивай в ванной, и я жду тебя в рабочем кабинете, а то мне надо работать, – подмигивает мне писатель, и я спешу по коридору подальше от него.
Уфф… Не думала я, что на старости лет мне придётся драить чужие квартиры.
Но если подумать, зарплата у этого Криворучкина очень даже достойная, поэтому грех жаловаться. В конце концов, я это всё делала всю свою жизнь бесплатно, и только для того, чтобы остаться на улице без последних трусов.
Поэтому я крепко хватаю тряпку и фирменный спрей и начинаю свою войну с богемной грязью известного драматурга, чтобы ничто не мешало ему создавать очередной шедевр.
7
Мне кажется, в ванной недавно кого-то убили, а потом пытались скрыть следы преступления: весь белоснежный мрамор, латунные ручки и зеркала заляпаны какой-то мерзкой коричневой жижей, и я стараюсь не думать, что это может быть.
Просто делаю свою работу. Перчатки, термоядерный антисептик и наушники в ушах – и вот уже комната начинает сверкать и блестеть своей первозданной чистотой и роскошью.
«Мы будем вместе. Даже если умрём», – раздаётся у меня в ушах низкий чарующий голос кумира нескольких поколений Руслана Царёва или просто Царя – лидера легендарной рок-группы «Царь и плут», которая не теряет своей популярности вот уже двадцать лет.
Как странно: я их слушала и в молодости, когда они только начинали, и потом, когда была так счастлива со своим Игорьком, и даже не подозревала, какая он гнида, и сейчас, в горе, когда я старая, уже никому не нужная кляча… И музыка Царя со мной всегда: и в любви, и в горе, и в радости…
– Ты уже, пчёлка Майя? – прерывает мои философские рассуждения хорёк, точнее, Хорьков, когда я возникаю с тряпками и швабрами в дверях его писательского кабинета.
Всегда было интересно, как же авторы создают свои гениальные произведения.
Вот он сидит, вальяжно раскинувшись в огромном кожаном в кресле, попыхивая трубкой, и его пижамка распахнулась, приоткрывая тщедушное, заросшее беспорядочными клочками куцых волосёнок, тело. Ну он же драматург, а не актёр, так что тут внешность вторична, главное – писательский талант.
– Можешь пока вытереть пыль вон под тем шкафом, – командует мой клиент, тыча своей трубкой в дальний угол комнаты. – А я пока поработаю… – открывает он свой ноутбук и утыкается в монитор.
Отлично, я буду ползать перед ним на коленях по полу, пока он создаёт свои бессмертные произведения. Окидываю взглядом кабинет: ряды шкафов с произведениями классиков в золочёных переплётах, которые, судя по метровому слою пыли, никогда не доставали с полок.
На одной из тумбочек я замечаю скромное фото с эпатажной свадьбы этого хорька и Кобылкиной: я помню, сколько она тогда наделала шуму. Они стоят, счастливые, обнявшись, в чёрных одеждах на кладбище, где они проводили свою скандальную церемонию.
Ну что же, им можно всё.
Но это не моё дело, поэтому я встаю на четвереньки и начинаю выгребать целые ошмётки пыли из-под антикварных книжных шкафов. В уши у меня всё ещё воткнуты наушники, где Царь уже исполняет свой хит «Улетим с тобою в космос», а я, увлёкшись работой, только и успеваю промывать и отжимать тряпку, отключившись от реальности.
И даже не сразу замечаю, что мой развратный наряд окончательно съехал куда-то в сторону, и моя грудь уже свободно и вальяжно болтается на воле, наконец-то выпрыгнув из ненавистного декольте.
Я в ужасе натягиваю кусочек ткани обратно на неё, молясь, что мой клиент не успел заметить моего конфуза, как вдруг замечаю, как странно выглядит Хорьков. Он по-прежнему сидит в своём кресле, поглядывая то в монитор, то на меня, и мне кажется, из его крошечных глазок-бусинок уже сочится масло.
Он дёргается и тяжело дышит, засунув руки под стол, и из динамика его компьютера доносятся странные звуки.
Вытаскиваю наушники: сомнений быть не может. Немецкая отрывистая речь, крики и стоны «я, я, даст ист фантастиш!» и крысиное попискивание самого Хорькова красноречиво свидетельствуют о том, чем именно сейчас конкретно занимается блудливый драматург.
– Не отвлекайся, пчёлка, вот, ещё… Под той нижней полочкой… Встань на коленки… – хрипло командует этот придурок, и я вижу, как его глаза уже начинают скашиваться к носу, а лицо приобретает странный багровый оттенок.
Да что они вообще, все с ума посходили?!
Мне хочется надавать ему со всей силы тряпкой по его мерзкой хорьковой морде, но я сдерживаю себя.
Гордо встаю, поправляя платье, и направляюсь к выходу, прихватив своё ведро с химией, которую мне дали распоряжение тратить экономно.
– Куда ты, пчёлка? – гундит мне в спину знаменитый драматург, как вдруг в дверях передо мной возникает непреодолимое препятствие.
Я поднимаю глаза и вижу, что передо мной, закрыв мне все пути к отступлению, стоит Катюша Кобылкина. Собственной персоной.
И сверлит меня взглядом.
– Что здесь происходит? – вопрошает она, скрестив руки на груди, и я даже не понимаю, что мне ей ответить и как себя вести.
Я ведь даже ничего не делала! Я на самом деле пришла убрать эту загаженную богемную квартирку, и теперь я выгляжу со стороны как девушка по вызову, с которой ей изменяет е благоверный.
– Разрешите пройти, – потупив глазки в пол, прошу я разрешения у этой дивы.
Боже мой, какое унижение!
А что вообще её муженек? Он что-нибудь будет ей объяснять?! Или так и будет продолжать сидеть?
Я оборачиваюсь к нему и с изумлением вижу, что он как ни в чём ни бывало продолжает своё рукоблудие, и по его лицу расплывается довольная похотливая улыбка.
– Нет, ты не уйдёшь, пока мы не закончим, – вдруг подаёт голос Кобылкина, делает шаг вперёд, наступает на меня, и я пячусь назад.
Она между тем подходит к своему мужу и вскакивает к нему на коленки:
– Ну что, зайчик, соскучился по своей киске? – и супруги начинают яростно облизывать друг друга, пока Хорьков расстёгивает блузку своей жены.
Я смотрю на всю эту картину, уже просто не веря свои собственным глазам: мне кажется, весь мир вокруг просто сошёл с ума.
– Ну, я пошла? – только и выдавливаю я из себя, как тут Катюша Кобылкина отрывается от своего благоверного, который уже тискает её тщедушную куцую грудь, которая так часто мелькает в разных таблоидах:
– Подожди, не хочешь ещё заработать? Ты переспишь с зайчиком, а я буду смотреть. Заплачу в десять раз больше. Сколько там ты получаешь за день уборки? – небрежно бросает она мне, но я уже на всех порах несусь из этой проклятой квартиры.
В гробу я видала всех этих знаменитых драматургов, их жён и тройные ставки за переработку.
Пусть создают свои шедевры как-нибудь без моего участия…
8
– Ну что ты опять натворила? – с интересом рассматривает меня Криворучкин. – Почему мне поступила жалоба от Хорькова?