Невидимый человек

Я много где встречал упоминания, что эта книга оказалась крайне важной для американской литературы, введя в нее независимый афроамериканский голос, знакомые скидывали фотки экранизации, где главный герой сидит в подвале у патефона в окружении тысяч лампочек, и отмечали, что в книге определенно есть пинчоновский праздничный дух. Также меня заинтересовала фигура автора, преподавателя русской литературы и ее большого ценителя — люблю такое в иностранцах, ничего не могу с этим поделать, — весь остаток жизни после сверхпопулярного “Невидимого человека” писавшего и так и не закончившего второй роман.Следов русской литературы в “Невидимом человеке” действительно много — рамочно книга представляет собой вариацию “Записок из подполья” Федора Достоевского, вторая половина весьма походит на “Бесы” того же Достоевского, а на микроуровне в ней рассыпаны отсылки ко множеству произведений (переводчики нашли даже аллюзии на “Зависть” Юрия Олеши). Очень интересно было наблюдать за тем, как наша классика преобразилась на американской почве в модернистские времена: в центре конфликта героя и мира ставится расовый вопрос, а на проклятые вопросы предлагается ответить принятием положения вещей и самоустранением из-за невозможности что-либо изменить (до пинчоновского принципа Противодействия тут далеко, зато герой романа удивительно близок Корнелиусу Саттри).Хотя книга посвящена тому, как чернокожий умник не может устроиться в жизни, ведь все вокруг видят в нем только инструмент и не видят человека — отсюда и название романа, раскрывающееся в “Не видимый как человек” — она очень веселая, энергичная и разносторонняя. Юмор в ней, конечно, трагикомического сорта, поскольку во всех смешных эпизодах герой попадает в неприятности, но тем и лучше, ведь ни автор, ни рассказчик не жалуются на тяжелую судьбу, а находят силы посмеяться над собой. Мой любимый комический эпизод — когда герою приходится привезти обморочного белого миллионера в бар для черных, куда в этот момент завалилась компания шизофреников из местного дурдома. Он почти в самом начале и служит анонсом того, что будет твориться в книге далее.В первой половине романа герой проходит сквозь череду мытарств, желая занять хоть какое-нибудь приличное место в американском обществе. Стремясь быть просто хорошим черным, он не лезет на рожон и много трудится, но не может долго терпеть несправедливость и регулярно теряет самообладание. Из-за того анекдота с миллионером и психами его вышвыривают из колледжа и отправляют в Нью-Йорк, где он безуспешно пытается устроиться на нормальную работу, становится жертвой производственной аварии и попадает в руки медиков, по чистой случайности прописывающих электросудорожную терапию вместо лоботомии и кастрации. В итоге его буквально на улице подбирают местные коммунисты, чтобы вести пропаганду в Гарлеме, и во второй половине романа читатель становится свидетелем идейного блеска и политической нищеты Компартии США.Больше всего в “Невидимом человеке” мне понравился главный герой, который ни разу за все время не называет ни своего настоящего имени, ни партийного псевдонима. Он очень живой, непоследовательно себя ведущий и остро на все реагирующий, готовый и в драку полезть, и скандал устроить, но в то же время вполне сознательный, старающийся жить по уму и вести себя достойно. Из-за противоречивости натуры ему приходится вести двойную борьбу — и с бурным миром, где ему нет места, и с самим собой. И еще у него совершенно уморительная риторика, но это вам самим надо почитать, какую пустопорожнюю чушь он городит перед общественными собраниями, за счет эмоций неизменно попадая в самое сердце толпы и завоевывая доверие людей (и недовольство партийных лидеров). В целом, это отличная бодрая книга, динамика которой вряд ли даст вам заскучать.

"Невидимый человек" вышел в 1952 году и довольно быстро был признан классическим, сразу же получив престижную Национальную книжную премию, обойдя Хэммингуэя и Стейнбека.В этом образчике great american novel есть элементы романа воспитания и плутовского романа. Но, скорее это переходный между модернизмом и постмодерном гротескный политический триллер о расщеплении идентичности, на который трудно навесить какой-то один ярлык, так как вместо последовательного развертывания личностного становления, герой теряет себя, проходит становление в тупик.Эллисон наделяет его некоторыми чертами героя "Записок из подполья" Достоевского (сам Эллисон, кстати, всю жизнь преподавал в университете русскую литературу). В начале книги "невидимый человек" вынужденно бросает колледж и отправляется в Нью-Йорк, Гарлем, где оказывается в эпицентре Гарлемского реннесанса.Культурная жизнь кипит, но ещё накалённее политическая обстановка - на каждом шагу вещают уличные проповедники, чернокожих массово выселяют из их квартир, молодежи отчаянно не хватает рабочих мест, и вскоре герой примыкает к некому "Братству" в качестве оратора и пропагандиста.В "Братстве" считываются черты коммунистической партии, к которой принадлежал некоторое время Эллисон, но больше оно похоже на масонскую ложу. Истинные цели Братства не только не проясняются, а напротив, затемняются; как спрут, залегший на морском дне, братство тянет свои щупальца все дальше: из Гарлема в центр города, из кабинетов чиновников в смутные области международных интриг.Эллисон в резком, контрастном свете демонстрирует читателю разнородных жителей сначала южного захолустья, а потом Нью-Йорка: Черного крестьянина, растлившего свою дочь и белого мецената, одержимого своей "священной миссией", декадентов из потерянного поколения и сошедших с ума от паранойи работников химзавода, уличных торговцев и таинственных членов братства, жён, готовых при мужьях водить к себе черного любовника и, наконец, загадочного Райнхарда - под него ближе к концу книги маскируется герой - то ли проповедника, то ли преступника, которого знают сутенёры и полицейские, прихожане церкви и алкоголики в барах.И главный герой, чем успешнее становится как оратор, тем хуже понимает, кто он такой. Не сумев идентифицироваться ни с одной из соц-групп, он всё сильнее отстаёт от разогнавшегося локомотива истории, деформирующего образы людей, и постепенно его личность растворяется в котле урбанистической сюрреальности.Эллисон жестко монтирует между собой контрастные эпизоды и структура романа, то замедляющегося, то разгоняющегося, как джазовая импровизация, оказывается и логичной и закрученной.Стилистические регистры сменяются примерно в таком режиме:1. детализированная интроспекция в плотный поток рефлексии героя, пытающегося разобраться в мотивах окружающих и механизмах реальности;2. еще более жестко и точно детализированный внешний мир, полный ярких, подчас гротескных деталей;3. смешение внутреннего и внешнего в хаотичных, динамичных и сюрреалистичный массовых сценах: таких как авария на фабрике, драка между сумасшедшими ветеранами войны в пабе, уличное восстание итдЭллисон не поддерживал ни коммунистов, ни официальное правительство США, держался в стороне от белой элиты и скептически относился к пан-африканцам
(в романе они представлены Увещевателем Расом, гипнотизирующим толпы на вооруженный мятеж), что нравилось далеко не всем: так, широко известен эпизод, когда черный студент, специально приехал на встречу с писателем через полстраны, чтобы назвать его "Дядей Томом".Так что, "Невидимый человек" - вовсе не социальный роман, а скорее философский. Главная тема размышлений героя - это история, которую он мыслит как самостоятельный процесс, некую мировую волю, и как направляемый сильными мира сего "прогресс".Так или иначе, индивид в рамках большого нарратива не имеет значения и Берклианский тезис «существовать — значит быть воспринятым», является в них определяющим.Поэтому герой и становится человеком-невидимкой (кстати, название романа Эллисона повторяет название романа Герберта Уэллса).Все эти нюансы, в том числе реализованные в романе и на уровне языковых игр блестяще переданы в переводе Е.С. Петровой, которая, например, выборочно оставила красочный сленг непереведённым, чтобы сохранить колорит текста.Роман так же снабжен довольно подробными комментариями, благодаря которым становится еще очевидней важная роль музыки для Эллиссона (большое количество своих эссе он посвятил джазу), и без которых панорама жизни в США и культурный контекст не обросли бы дополнительным пластами.В общем, пока что главный роман для меня, из изданных в этом году, хотя не читал еще "Саттри", и, конечно, надо дождаться выхода "Распознаваний" Гэддиса.