Читать онлайн Хозяин маяка бесплатно
Пролог
Старый дом, увитый плющом, принадлежал ее прабабушке Розе по отцовской линии. Женщине закрытой и порой странной. Она коллекционировала собранные на побережье камни, делала ожерелья из ракушек, часто плакала при виде заката, собирала травы в колбы и рисовала только деревья. Черно-белые и цветные, покрытые листвой и скрюченные, словно от ревматизма. Рисунки деревьев украшали все стены старого дома.
Прабабушка была кумиром Аделаиды все то прекрасное лето, когда она гостила в "плющевом"доме, как его называл отец. И то, что прабабушка не обращала на внучку никакого внимания, делало ее в глазах девочки только привлекательнее. То лето Аделаида ходила по пятам за этой пугающей маму женщиной, впитывая все ее движения и слова.
Прабабушка часто озвучивала свои мысли вслух. При этом говорила в пустоту, словно не замечая внучку, стоящую поодаль.
– Небо сегодня пасмурное… – задумчиво произносила прабабушка, стоя на пристани.
– Небо сегодня пасмурное, – кивала Ада, стоя позади.
Иногда Аделаида даже сомневалась, что прабабушка знает о ее присутствии в доме. Три месяца девочка чувствовала себя призраком старого дома. И настолько прониклась этой ролью, что облачалась только в белые сорочки и окончательно перестала расчесывать волосы.
Прабабушка заговорила с внучкой только раз – перед самым ее отъездом. В тот день Розе нездоровилось, и Ада в беспокойстве ходила возле двери. "Заходить в комнату строго запрещено", – так говорила приходящая из города тетя Надя, которую отец нанял сиделкой для бабушки.
Однако беспокойство настолько снедало девочку, что она украдкой приоткрыла дверь комнаты и заглянула внутрь. Темноту спальни рассеивал слабый луч, пробивающийся через толщу занавесок. Он подсвечивал танцующие в воздухе пылинки.
Обернувшись в сомнении, Ада все же вошла в комнату и прикрыла за собой дверь. Она остановилась на пороге и с восторгом оглядела спальню.
В ее центре, напротив окна, стояла огромная, высокая кровать с четырьмя столбиками. Птичье тело бабушки лежало на пухлой розовой перине. Из огромного количества одеял выглядывало только сморщенное личико Розы и ее тоненькие руки-веточки. Рядом с кроватью стояла тумба с тускло горящей лампой в красном абажуре. Вокруг нее все было завалено лекарствами и платками.
Ада приподнялась на носочках, пытаясь увидеть лицо прабабушки. Но та отвернулась от двери. Девочка перевела взгляд на картину с огромным ветвистым деревом, висящую над кроватью. Затем повернула голову направо. Одинокий солнечный луч падал на украшенное вензелями старое трюмо и терялся в отблесках зеркал. Но привлекло девочку не это.
Она широко раскрыла глаза, обнаружив настоящее сокровище – хрустальную русалку, сидящую на зеленоватом камне. Свет бликами играл на хрупких белоснежных ручках русалки, оживлял ее русые длинные волосы и зеленоватые, полные грусти, глаза.
Не помня себя, Ада приблизилась к трюмо и осторожно, обеими руками, взяла статуэтку. Прохладный хрусталь лизнул ладони. Русалка печально посмотрела на девочку, приотрыв розовый ротик. Казалось, она вот-вот вильнет зеленым чешуйчатым хвостом.
– Какая же ты прекрасная… – прошептала Аделаида.
В ее душе звенел восторг и невероятное, сверхъестественное желание прижать русалку к груди, сделать своей. В голове девочки не увязывалось, как можно обладать настолько бесценной и восхитительной вещью.
"Настоящее сокровище", – подумала Ада. Она вспомнила свой уголок в родной квартире – только стол и стоящая к нему впритык кровать. Вот и вся ее комната. Девочка не могла и представить подобное сокровище на своем обшарпанном столе.
– Подойди… – вдруг прошелестел голос прабабушки с высоты перин.
Девочка вздрогнула, едва не выронив бесценную русалку. Она хотела поставить ее на место, но руки отказались слушаться. Прижав статуэтку, девочка осторожно приблизилась к кровати. Бабушка чуть свесилась с подушек, чтобы посмотреть на Аду. Впервые за все лето девочка увидела лицо Розы обращенным на себя.
– Вот как… – прошептала бабушка, увидев в руках внучки статуэтку.
Ада ожидала гнева или презрения. Приказа положить на место бесценную вещь. Но бабушка неожиданно широко улыбнулась. Ее улыбка была полна любви и задумчивости.
– Удивительно, что ты взяла именно ее, – сказала прабабушка. – Садись-ка рядом.
Она постучала рядом с собой рукой. Ада взобралась на перину, усевшись рядом с бабушкой. Та неожиданно погладила ее по колену.
– Эта русалочка – ценное сокровище нашей семьи. Я получила ее от настоящего волшебника.
– Правда? – глаза Ады расширились от удивления и восторга.
– Правда, – кивнула бабушка, довольная ее реакцией. – Его звали Хозяин маяка. Однажды он вручил мне эту русалочку и сказал, что заключил в нее свет своего маяка. Этот свет поможет нашей семье никогда не разлучаться. Пока русалочка цела, нам ничто не угрожает.
Ада с немым восхищением переводила взгляд со статуэтки на бабушку. Она с нежностью провела пальцами по хрустальным волосам. Тишину комнаты разорвал хриплый кашель бабушки. Ада с беспокойством посмотрела на нее.
– Я долго охраняла ее от невзгод, – прошептала бабушка, откашлявшись. – Но пришло время передать эстафету. Теперь хранить эту русалочку, путеводный свет нашей семьи, – твоя задача. Ты должна забрать ее и оберегать.
– Я? – Ада не могла поверить своему счастью. – Я и это сокровище?
– Да. Она твоя, – кивнула с улыбкой бабушка. – А теперь иди, мне нужно отдохнуть.
– Спасибо! – Ада прижала бабушкину руку с истончившейся кожей к своей щеке.
Девочка соскочила с кровати, удерживая русалку на руках, словно ребенка. И побежала к выходу из комнаты. Обернувшись, сказала Розе:
– Отдыхай, бабушка. И выздоравливай обязательно.
Спустя два месяца, в понедельник, прабабушка Роза умерла.
Глава 1. Признание
2011 год
Мама долго не хотела идти на похороны, но после долгого скандала, отголоски которого доносились до свернувшейся комочком в своей постели Аделаиды, согласилась. Ради отца.
Никогда еще старый дом прабабушки не вмещал в себя столько народу. Почти все жители городка хотели напоследок взглянуть на таинственную Розу, что годами избегала их общества.
Аделаида сновала между бродящими в полупьяном состоянии людьми в черных одеяниях и пыталась поймать, запечатлеть в своем теле и памяти последнее, что осталось от бабушки. Тогда-то она и нашла ее – одну потемневшую от старости страницу из дневника.
Это произошло случайно. Аделаида спряталась на лестнице, ведущей на чердак дома. Слушая мерный гул снующих внизу людей, она колупала обои на стене, оживляя в голове последние дни, проведенные с прабабушкой.
Сколько Ада себя помнила, Роза всегда питала страсть к морю. Она рассказывала легенды о русалках и пиратах, смакуя каждое слово из них, как вкуснейшие виноградины. Эту любовь прабабушка передала и внучке.
Аделаида улыбнулась и погладила карман своего траурного платья. Она аккуратно достала из кармана хрустальную статуэтку с русалкой на камне. Аделаиде чудом удалось пронести ее с собой незаметно от мамы. Та была слишком занята недовольством на отца.
Девочка нежно погладила русалку, откликнувшуюся успокаивающей прохладой. Хрустальная, окрашенная в нежно-голубые и зеленые цвета, статуэтка стала для Аделаиды настоящей реликвией. Ведь девочка получила ее в тот день, когда видела прабабушку в последний раз.
На полупрозрачную головку русалки капнула слеза. Аделаида спрятала статуэтку и утерла слезы рукавом. Прабабушка не любила, когда она плакала. И тем более не одобрила бы слез по ней самой.
Насупившись, девочка продолжила колупать стену. От досады дернула сильнее за одну из обоин. Та отстала от стены так легко, будто только и ждала этого все эти годы.
Тогда-то Аделаида и нашла ее – тайну, спрятавшуюся за обоями старого дома. Страницу из дневника. Признание в убийстве от той, кого Аделаида боготворила.
2 августа, 1954 год
В какой-то миг боль поглотила все мое сознание. Она вырывалась из груди с каждым вдохом. И усиливалась. Словно в моей груди застрял нож, причиняющий боль при каждом вдохе.
Сначала я перестала гулять по утрам. Потом – радоваться светлому небу и солнцу. Затем солнце, улыбки и разговоры стали причинять боль. Сначала болела душа, потом – тело.
Если бы я не стала что-то делать, то так и сгнила бы заживо в глубинах этого дома. Его стены сжимали мою душу, давили и тискали. Но я уже была не в силах отказаться от этого извращенного удовольствия. Чем больнее мне было находиться в этом доме, тем больше я боялась потерять его.
Кто я без этого дома? Без его оглушительной тишины? Без чувства вины, которое внушает мне вид маяка, с осуждением глядящего на меня через все окна? Кто я без напоминания о том, что я сделала? Кто, как ни этот дом, расскажет мне, что я на самом деле из себя представляю?
Я пыталась убежать. Много раз придумывала планы. Как накоплю денег, как соберу вещи и просто уйду из этого дома, не оглядываясь. Один раз у меня почти получилось – я доехала до вокзала и даже взяла билет на поезд. Но сидя на перроне, я вспомнила тебя, Якоб.
Твою улыбку, сказку про хрустальную русалку, врученную мне на день рождения. Вспомнила, как мы купались на закате в бесконечно темном и тягучем море. Как ты гладил большим пальцем мою ладонь, говоря с лукавой улыбкой: «У тебя две линии брака, ветреная ты девчонка».
Кто бы знал, как в тот момент мне хотелось рассказать тебе все. О том, что я не хотела. Не хотела быть такой, но не смогла поступить иначе.
Я вспомнила все те жалкие крохи счастья, что пережила вместе с тобой, милый Якоб, в этом изысканном, но пустом доме, заросшем старым плющом. И поняла, что если уеду сейчас, то убью тебя снова. Ведь только пока я жива, пока помню твою улыбку, помню, как солнечный луч золотил не успевшие загрубеть волоски на твоей персиковой щеке, твои темные и всепонимающие глаза, запах соли и тепла, исходящий от твоей кожи…
Пока я помню это, пока сердце взрывается болью от каждого воспоминания о тебе, пока чувство вины терзает меня, обгладывая мою душу заживо, пока я чувствую все это – ты можешь пожить еще немного.
Это мое искупление, милый Якоб. Я вернулась в Плющевый дом с твердым решением остаться здесь до конца своих дней. Ты проживешь столько же, сколько и я. И окончательно умрешь вместе со мной.
Я заберу тебя, всю боль и счастье, оставленные тобой, с собой в могилу. И, надеюсь, после этого мы встретимся. И я смогу исполнить свое обещание: я смогу навечно быть с тобой рядом.
Твоя Роза
Дочитав старое признание прабабушки, чье тело лежало на первом этаже под саваном, Аделаида почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Тогда она медленно поднялась со ступеньки, прижимая к животу листок.
– Ада! – раздался снизу злой шипящий окрик мамы. И следом нервные шаги.
Девочка быстро сложила найденный листок и спрятала в карман. Мама, и без того почему-то обиженная на Розу, точно не должна увидеть ее признание. Аделаида поправила платье и сбежала вниз.
Она с лету врезалась в маму, уже поднимающуюся на чердак. Аделаида ойкнула, подняв глаза. Лицо мамы пылало от ярости. Она схватила Аду за запястье и потащила за собой.
– Куда? – пискнула девочка.
– Мы уходим, – сухо бросила мама. – Достаточно уже почестей воздали этой…
Мама резко оборвала фразу, словно боялась сболтнуть лишнего. Аделаида, быстро перебирая ногами, задумалась. Теперь, когда она знала, что в жизни прабабушки была какая-то страшная тайна, оговорка мамы казалась не такой простой. Как и ее неприязнь… Знает ли мама что-то о прошлом Розы?
Они так быстро пролетели мимо поредевшей толпы провожающих, что Ада успела только мельком заметить расстроенное и недоумевающее лицо отца. Яростно толкнув дверь с витражом, мать сбежала по ступенькам. Ада, едва поспевая за ней, чудом не грохнулась прямо на раскисшую после дождя землю.
– Вер, ну что такое опять? – пробормотал отец, вышедший вслед за ними.
– Ничего! – сквозь зубы прошипела мать.
Взглянув на дочь, она приблизилась к мужу и что-то быстро зашептала. Ада перестала дышать, лишь бы услышать слова мамы. Но сумела выхватить лишь одну фразу:
– Я же говорила, что это ничем хорошим не закончится! Все всё знают, один ты будто ослеп.
– Вер, ничего страшного не случилось, – твердо произнес отец, обхватив плечи мамы. – Я пойду заберу куртки, а ты пока успокойся. Ладно?
Злость мамы начала сходить на убыль. Теперь она казалась больше испуганной и бесконечно усталой. Словно до этого держалась только на ярости. Но тут она взглянула на Аду.
Глаза мамы округлились от ужаса. Обойдя отца, она быстро подошла к Аде и указала на ее карман пальцем:
– Что это? – ледяным голосом спросила мама.
Похолодев сердцем, Ада опустила взгляд. Из кармана платья торчала головка хрустальной русалки. Девочка попыталась затолкать статуэтку глубже, но мама оказалась проворнее. Она выхватила русалку из кармана и приблизила ее к лицу, чтобы разглядеть получше.
– Что это? Последний раз спрашиваю, – голос мамы посуровел.
– Р…реликвия, – произнесла Ада, чувствуя подступающие к горлу слезы.
– Где ты ее нашла? – вкрадчиво произнесла мама.
– Вер, да оставь… – попытался вмешаться вернувшийся из дома отец.
– Нет! – вскрикнула мама и затрясла русалкой перед лицом Ады. – Где ты ее взяла?
Ада подняла глаза, наполненные слезами. Ей не пришлось отвечать – мама сама все поняла. Ее глаза потемнели от злости и ужаса. Она быстро двинулась в сторону обрыва, внизу которого беспокойно колыхалось кобальтово-синее море.
– Нет-нет-нет! – взмолилась Ада, догадавшись, что мама хочет сделать.
Девочка бросилась за мамой, шагающей чеканно и решительно. Ада вцепилась в ее руку, пытаясь достать свою драгоценность. Но пальцы мамы словно превратились в сталь.
– Мам, ну пожалуйста! Прости меня. Только не надо… – задыхаясь, произнесла Ада.
– Чтобы духу этой старой ведьмы не было в нашем доме! – крикнула мама в ответ.
Она подняла руку с зажатой в ладони русалкой, завела за голову и изо всех сил швырнула русалку в обрыв. Подбежав к краю, Аделаида в ужасе смотрела, как ее реликвия, свет их семьи, блеснув в последний раз печальными зелеными глазами, скрылась в бушующей внизу синеве.
Внутри Ады что-то рухнуло. Слезы остановились. Опустошенная, она смотрела вниз. Единственное, что осталось – это только обреченное понимание, что теперь уже ничего не будет хорошо.
Глава 2. Подарок
2023 год
Двенадцать лет. Двенадцать долгих лет Аделаида перебирала в голове каждый миг из прошлого. Она училась, встречалась с друзьями, ужинала с семьей, готовилась к поступлению в университет, меняла прически и увлекалась парнями.
Но призрак Розы всегда ходил рядом. То, как старательно не упоминал ее имя отец на семейных праздниках. Предваряющие сон мысли о давно прочитанной странице. Сердце, замирающее на вопрос: «Где прошло твое детство?» У мамы получилось сделать так, чтобы Аделаида тоже стыдилась произносить имя Розы и думать о ней. В воздухе висело негласное табу.
Однако душа Аделаиды все равно возвращалась сюда – в старый “плющевый” дом на берегу холодного северного моря. А память не переставала помнить грустный блеск хрустальных русалочьих глаз и содрогающуюся от слез сгорбленную женскую фигуру на пристани.
Страницу из дневника Розы Аделаида тщательно спрятала. Первое время после похорон она перечитывала ее несколько раз в день, пытаясь разгадать зашифрованный ребус. И даже украдкой пыталась выведать у папы, кто такой Якоб. Добившись только раздраженного пожатия плечами, Аделаида оставила попытки узнать, что за вина поглощала бабушку Розу.
Тогда, в двенадцать лет, она спрятала страницу дневника и постаралась вычеркнуть ее содержимое из собственной памяти. Но сейчас, в двадцать четыре, Аделаида чувствовала нестерпимое желание узнать правду.
Бывают в жизни мгновения, когда множество событий сплетаются воедино, ведя в одну-единственную жизненную точку. Словно судьба разворачивает человека в нужную сторону, показывая, что только так он может исполнить ее предназначение. И тот вдруг осознает, что даже неудачи помогли ему попасть в нужное место и в нужное время.
То же случилось и с Аделаидой. Сначала она не прошла собеседование на работу в Санкт-Петербурге. Затем парень, с которым они планировали провести всю жизнь, без объяснений уехал на Дальний север. В завершение всего Аде пришлось оставить бесперспективное, но теплое место продавца в книжном магазине из-за его закрытия.
Жизнь в одночасье рассыпалась по кирпичикам. Все, что оставалось у Ады – ее маленький блог об антиквариате и винтаже с верными пятью тысячами подписчиков. Растерянная и потерявшая все ориентиры в жизни, Аделаида и не догадывалась, что судьба готовится щедро ее одарить.
В день своего двадцатичетырехлетия после весьма тихого семейного ужина, на которым присутствовали только самые близкие родственники, Аделаида устало шла в свою комнату. Ноги натерло туфлями, а тело чесалось от подаренного тетей Региной платья. Мама любила, чтобы все выглядели нарядно даже на семейных праздниках.
На полпути к свободе Аделаида услышала шиканье сбоку. Повернув голову, она увидела отца. Тот затолкал дочь в ее комнату и закрыл за собой дверь, загадочно улыбаясь. В руках он держал не менее загадочный конверт.
– Пап, ты в порядке? – обеспокоенно спросила тогда Аделаида.
– Ты всегда любила этот дом, – собравшись с духом, ответил отец и протянул девушке конверт. – Я наследовал его, когда Роза умерла. Но теперь передаю дарственную тебе. Бабуля, уверен, хотела бы именно этого.
Аделаида не поверила своим ушам. Она схватила конверт и быстро раскрыла. Подписанная и утвержденная нотариусом дарственная на дом. Город В*, улица Приморская, дом 45. “Плющевый” дом.
– Но как же тетя Регина? – возник первый вопрос. – Она же там жила после смерти бабушки.
– Регина пару месяцев назад купила квартиру в Петрозаводске, так что теперь дом пустует. Роза еще при жизни переписала его на меня. Но я там жить не смогу, сама знаешь, как твоя мама не любит эти места, – деликатно охарактеризовал ненависть мамы отец. – Так что ты единственная, кто может о нем позаботиться.
Аделаида порывисто обняла отца. Он любил “плющевый” дом не меньше нее, так что понимал, какой бесценный подарок делает. На глазах у Ады выступили слезы.
– Ну все-все… – засмущался отец. – Я подумал, тебе как раз там можно будет пофотографировать всякое. Ну, для блога твоего. Может, что-то получится из этого. А нет, так хоть дом не погибнет. Он долго пустой там не простоит. Продавать придется…
Аделаида отстранилась и кивнула. Она украдкой вытерла слезы.
– Спасибо, пап, – прошептала девушка, прижимая драгоценный конверт к груди.
И вот спустя двенадцать лет Аделаида вновь стояла у ворот “плющевого” дома. Помимо охватившего сердце детского восторга, она чувствовала и непреодолимое желание узнать, наконец, правду. Казалось, что вот теперь дом раскроет тайну Розы. И призрак бабушки перестанет приходить к ней на каждую годовщину собственной смерти.
***
Плющ окончательно поглотил дом. Из-за буйной зелени едва выглядывали аккуратные четырехстворчатые окна. Бликал красно-зеленым пыльный витраж в мансарде. Кладка из светлого кирпича потемнела и покрылась мхом от времени и близости к морю, однако ее светло-бежевый цвет еще угадывался.
Ни плющ, ни время, ни надвигающиеся сумерки не могли скрыть изящества дома, столь чужеродного для российской глубинки. Построенный неизвестным шведским богатеем еще в конце XVIII-го века, “плющевый” дом стал местной гордостью. Как прабабушка Роза стала его владелицей, история умалчивала. Однако фотографии дома красовались на всех буклетах о достопримечательностях этого северного приморского городка.
Вдалеке загрохотала гроза, прерывая Аделаиду от мечтательного созерцания резных наличников. Рыча и набухая темнотой, на дом с запада надвигалась необъятная туча. Море, шумевшее совсем рядом, заволновалось. Девушка поежилась от порыва пронзительного ветра, перехватила ручку чемодана и поднялась по заскрипевшим деревянным ступеням к входной двери.
Покопавшись в кармане, Аделаида достала связку ключей, которую еще два дня назад ей торжественно вручил перед отъездом отец. Этот ключ был оригинальным, в отличие от копии, сделанной тетей Региной со слепка.
Ключ от главной двери был под стать самому дому. Медный, потемневший от старости, с вырезанным на головке символом розы. Аделаида улыбнулась. Прабабушка любила такие детали.
Аделаида вставила ключ в скважину, повернула пару раз и толкнула дверь, но та упорно не поддавалась. Девушка запоздало вспомнила, как во время застолья на ее дне рождении тетя Регина говорила, что никак не может вызвать слесаря, чтобы тот починил замок. И что ей теперь приходится заходить со стороны веранды.
Раздосадовано цыкнув, Аделаида продолжила бороться с дверью. Спустя пять минут девушка все же одолела непокорный замок. Она толкнула дверь, и петли истерично взвизгнули.
Ее встретила пыльная тишина. Насколько Аделаида знала, тетя съехала только месяц назад. Однако этого было достаточно, чтобы все внутренности дома покрылись слоем пыли и пропахли морской влагой. Аделаида чихнула.
Вытершись рукавом пальто, девушка вкатила внутрь чемодан. Дернула за выключатель, освещая холл желтоватым мерцающим светом. Прикрыла дверь и с опаской повернула замок, который на этот раз легко поддался.
Оставив чемодан у входа, Аделаида с улыбкой огляделась. Закрытая дверь словно отрезала дом от остального мира. Утихли звуки бушующих волн и грозы. Остался только дом: полутемный, молчаливый и пыльный. В спертом воздухе висело ощущение некого вопроса. Словно дом размышлял обо всем, что происходило внутри него за все эти долгие, бесконечно тянущиеся годы.
Аделаида отчаянно хотела бы узнать, о чем думал дом. Что он видел? Сколько историй началось и закончилось в нем на протяжении почти ста пятидесяти лет? Аделаида обняла себя за плечи, подумав об этом. Она страстно любила все, что имело долгую историю.
“Плющевый” дом сам был олицетворением истории. Полный антиквариата и случайных безделушек, оставленных залетными жильцами вроде тети Регины, он являл собой калейдоскоп древнего, старого и нового. По спине Аделаиды пробегали мурашки от мысли, что все это теперь принадлежит только ей.
Сняв пальто и повесив его на вырезанную из дерева вешалку, девушка прошла на кухню, совмещенную со столовой. Высокие до потолка окна с двух сторон обнимали дверцу, ведущую на задний двор, откуда можно было спуститься к пристани. Аделаида воспользовалась другим, менее замысловатым, ключом на связке и вышла на маленькую веранду.
Ее снова поглотил океан звуков. Волны бились о прибрежную скалу, на которой стоял дом. На горизонте молния бритвой полоснула набухшие тучи. Гаркнула приближающаяся гроза. В преддверии дождя все краски стали насыщеннее и обрели резкость. На контрасте с темным небом отчетливо выделялся силуэт старого маяка.
Он не был таким внушительным, как обычно показывали в фильмах, однако Аделаида с детства ощущала, как от него веет чем-то мрачным. Из-за особого расположения бойниц казалось, будто маяк раззявил каменистый рот в пугающе-веселой улыбке.
Аделаида поежилась. В голове невольно всплыли строчки из письма Розы, в которых она признавалась, что вид маяка внушал ей чувство вины. Интересно, из-за чего?
Аделаида задумалась. Она не любила маяк, хотя в детстве мечтала забраться на него. Однако маяк закрыли еще в восьмидесятых годах из-за внутренних разрушений. И теперь он тоскливо ожидал, когда его окончательно разрушит либо море, либо люди. Однако у Розы с маяком явно была какая-то общая история.
Аделаида перевела взгляд на плетеные кресла в углу веранды и улыбнулась. Она вспомнила, как в детстве они с бабушкой каждый день устраивали здесь чаепитие. Улыбка Аделаиды померкла. Она бы все отдала за возможность снова попить здесь чай с Розой. Разглядывать морщинки в уголках ее не потускневших от времени травянистых глаз. Слушать хрипловатый и спокойный, звучащий словно сквозь века, голос. Видеть мягкую улыбку.
– Поедешь туда – можешь больше не звонить! – прозвучал в ушах категоричный голос матери. Когда Вера узнала, что Аделаида собирается переехать в дом Розы, то разозлилась не на шутку.
Девушка грустно усмехнулась. Страшно даже представить, что мама устроила папе за такой подарок дочери. Аделаида вновь взглянула на кресло, в котором обычно сидела Роза. И все же интересно, почему мама настолько ненавидела ее?
Аделаида зашла внутрь дома и заперлась изнутри. Гроза громыхнула с такой силой, что затряслись хрустальные висюльки на люстре. Аделаида невольно зажмурилась от испуга.
– Так, надо быстрее устраиваться, – пробормотала девушка.
Но едва она добралась до холла, где оставила чемодан, как что-то громко щелкнуло. И в следующую секунду свет погас.
Глава 3. Знак из прошлого
Замерев в темноте, Аделаида слушала захлебывающийся стук собственного сердца. Ностальгия и печаль сменились страхом. Аделаида тихонько выдохнула. Она подошла к дверному проему, пытаясь по пути ни на что не наткнуться, и безуспешно пощелкала выключателем. «Пробки выбило от грозы», – поняла Аделаида.
Ей показалось, будто в холле скрипнула половица. Страх захлестнул девушку с новой силой. «Входа два, ты с огромным трудом открыла дверь. Никто не мог попасть сюда незаметно», – успокаивала себя Аделаида.
Сделав глубокий вдох, она все же решилась выйти в холл. Смартфон Аделаида оставила в кармане пальто и теперь судорожно пыталась его нащупать. С разрастающимся холодом в сердце, девушка осознала, что смартфона нет.
«Может, я оставила его в сумке?» – старалась думать рационально Аделаида. Она присела и ощупала сумку рядом с чемоданом. Пальцы дотронулись до прохладной кожи, принеся легкое успокоение.
По шее сзади пробежал холодок. Словно кто-то провел ладонь в миллиметре от ее шеи. Аделаида резко обернулась, ожидая увидеть чью-то зловещую фигуру. Но увидела лишь крошечный островок тусклого света, льющегося с кухни, и клубящуюся в углах тьму. Аделаида струйкой выпустила воздух из легких. Все ее природные инстинкты вопили о том, что в доме она не одна.
Аделаида яростно зашерудила по внутренностям сумки. Она то и дело поворачивала голову, ощущая мурашки от невидимого присутствия кого-то. Но привыкшие к темноте глаза никого не видели. Хотя… оставались и совсем темные места у лестницы или у двери, ведущей в подвал.
В четвертый раз проверяя кармашки сумки, Аделаида с отчаянием признала: телефона нет. Он просто куда-то исчез. Аделаида тряхнула головой, пытаясь откинуть пугающие мысли. «Здесь никого нет, – повторяла она раз за разом, утихомиривая взбунтовавшиеся инстинкты, – телефон, значит, оставила где-то в другом месте».
Девушка резко поднялась. Она пыталась придумать, как вернуть в дом свет, а вместе с тем и безопасность. Мысли сменяли одна другую. Самым простым решением было спуститься в подвал и включить автомат. Но едва глянув на черноту внизу лестницы, ведущей к подвалу, Аделаида откинула эту мысль. В лучшем случае она до смерти перепугается, в худшем – переломает все ноги.
– Так, Ада, давай думать, – пробормотала девушка.
В доме явно хранились свечи. Сбои из-за света здесь происходили постоянно. Либо пробки выбивало, либо из-за постоянных штормов случались аварии на электростанции или обрывались провода.
Аделаида вспомнила про кладовку на кухне. Она решительно двинулась туда, игнорируя растекающиеся по телу волны страха. На кухне из-за больших окон было относительно светло. И первое, что увидела Аделаида – дверь на веранду свободно трепыхалась от ветра.
– Что за черт? – воскликнула девушка. – Я же точно закрывала эту дверь!
Страх сменился гневом. Аделаида решительно захлопнула дверь и закрыла ее на ключ. Повернувшись к веранде спиной, она оглядела кухню. Больше ничего необычного она не заметила. Может, дверь открылась из-за ветра?
– К черту… – пробурчала Аделаида, уже ни в чем не уверенная.
Она подошла к небольшой кладовой, спрятанной в углу кухни, и тут же обнаружила связку белых свечей и спички. Аделаида с облегчением выдохнула.
Она схватила всю связку и прижала ее к себе. Вынула одну из свечей и подожгла. Живительный желтоватый свет наполнил кухню, сразу сделав ее уютной и знакомой. Сжимая свечу голой рукой, Аделаида вышла в холл.
Первое, что она увидела – собственный телефон, мирно лежащий на тумбочке рядом с вешалкой, на которой висело ее пальто. Ада молнией метнулась к телефону. Одно нажатие – и экран загорелся успокаивающим синеватым светом.
Ада выдохнула с облегчением. Она затушила горящую свечу и включила на телефоне фонарик. Дом тут же утратил свой грозный вид. Словно подросток, с которого сорвали маску чудовища.
Телефон пиликнул. На экране высветилось сообщение от папы: «Дочь! Ты добралась?» Аделаида улыбнулась. Она оглядела посветлевший холл и поразилась собственному испугу. Конечно, Ада была еще той трусихой – чем пользовались двоюродные сестры, пугая ее при каждом удобном случае – но все же не настолько, чтобы бояться собственного дома.
– Напридумывала невесть что… – пробормотала самой себе Аделаида и быстро защелкала по сенсорной клавиатуре: «Добралась! Тут выбило пробки. Как их можно включить?»
Ответ Аделаиду не обрадовал: «Щиток рядом с подвалом, но он старинный, там нужно менять предохранитель. Может, лучше утром вызовешь электрика?»
Аделаида вздохнула и отправила: «Ты прав, дождусь утра».
Девушка подхватила связку свечей и направилась в гостиную, которую еще не осматривала. Луч фонарика выхватил из темноты старый темно-синий диванчик из плюша, изразцовую шведскую белую печь – предмет гордости прабабушки Розы, тяжелые темные шторы и когда-то ярко-красный, а теперь темно-кирпичный ковер с бахромой по бокам. Гостиная почти не изменилась с того дня, когда Аделаида здесь была в последний раз. Что неудивительно. Все потомки Розы Грановской, в том числе и тетя Регина, испытывали трепетное уважение к истории.
Аделаида взяла четыре свечи, оставив остальные на журнальном столике. Зажгла первую свечу и приблизилась к окну. Отодвинув тяжелую штору на гардине, Аделаида тут же столкнулась с собственным отражением. Весьма испуганным и окутанным тьмой. Только маленький желтый кружок света подсвечивал ее лицо.
За окном царила та же пугающая, клубящаяся тьма, что и во всем доме. Только всполохи молнии время от времени прорезали ее. Аделаида почти вплотную прильнула к стеклу, чтобы разглядеть происходящее на улице.
Море уже вовсю разбушевалось. Штормовой ветер тряс море, вздыбливая его волны до высоты прибрежной скалы. Казалось, еще чуть-чуть, и море захлестнет и “плющевый” дом, утащит его за собой.
Аделаида перевела взгляд на противоположный берег бухты. Там сияли огоньки прибрежных домов. Они выглядели так безмятежно, словно шторм до них не долетал. Дома на той стороне казались одновременно близкими и далекими. Ливень и волны стеной отгородили “плющевый” дом от остального человеческого мира.
Аделаида грустно вздохнула. На миг ей стало безумно одиноко. Снова, как и двенадцать лет назад, она почувствовала себя бестелесным призраком этого дома. Но теперь запертым в нем навечно.
Неожиданно в голове всплыли слова прабабушки из той самой страницы, найденной за обоями: «Кто я без этого дома? Без его оглушительной тишины?» Сейчас Аделаида понимала прабабушку как никогда. Оглушительная, обволакивающая тишина дома и манила, и пугала, сулила одновременно и вечное одиночество, и блаженный покой.
Аделаиде безумно захотелось тут же отправиться к чердаку и поискать новые страницы дневника. Наверное, когда-то их использовали вместо газет, даже не вчитываясь в содержание. Аделаида с трудом утихомирила сердце. Бродить сейчас по дому было не самой умной идеей. Однако кое-что Аделаида все-таки решила сделать.
Девушка расставила зажжённые свечи по подоконнику и на столе. Гостиная осветилась мягким уютным светом, вызывав в груди Аделаиды какое-то щемящее чувство. На миг ей представилась зажженная, трескучая печь и бабушка в кресле около нее. Но зажигать старинную печь самостоятельно Аделаида побоялась. Не хотелось бы сжечь свое наследие в первую же ночь.
Вооружившись телефоном с включенным фонариком, Аделаида подошла к лестнице, ведущей на второй этаж. Она посветила наверх, прорезая черноту проема лучом кинжально-холодного света. В груди еще бился отголосок недавно пережитого страха, однако Аделаида решительно наступила на первую ступеньку.
Наверху она с некоторой опаской осветила коридор телефоном. Безмолвная тишина пугала больше шума, бушующего за окном. Аделаида осторожно поднялась. Очередной всполох молнии на секунду осветил коридор через большое окно, наполовину закрытое бархатной шторой.
На миг Аделаиде показалось, будто в самом конце коридора, у лестницы, ведущей на чердак, кто-то стоит. Но резко вскинутый свет фонарика выхватил из темноты лишь огромный горшок с уже давно засохшей домашней пальмой. Аделаида выдохнула.
Она перевела взгляд на дверь комнаты, которая когда-то принадлежала ей целое лето. Однако не эта комната манила девушку, а та, что следовала за ней. Аделаида осторожно приблизилась к двери, ведущей в спальню прабабушки.
Сама не зная почему, она двигалась крайне тихо. Как и тогда, двенадцать лет назад. Словно опасалась, что нарушит сон Розы. Аделаиде казалось, что когда она откроет дверь, то снова почувствует запах лекарств и засушенных трав, что царил в комнате тогда, когда она в последний раз видела бабушку.
Глубоко вздохнув, Аделаида толкнула дверь. Ни лекарств, ни запаха трав. Закрытое шторами окно, аккуратно застеленная огромная кровать с периной и набалдашниками, расставленные вещи по местам. В комнате царил торжественный порядок. Только припорошенный толстым слоем пыли. Казалось, что сюда многие десятилетия никто не заходил.
Аделаида вошла в комнату. Она зачем-то прошла к окну и раскрыла шторы, впуская тускло-красный из-за ливня свет. Раскат грома в этот раз прозвучал так громко, что задрожали стекла в старом бабушкином трюмо. Аделаида повернулась к нему и застыла. Сердце пропустило удар.
На негнущихся ногах Аделаида приблизилась к трюмо. Пыль кружевом свисала с вензелей. Она же ровным слоем осела на зеркале. Девушка едва смогла различить очертания своего тела. Но главным было другое – в центре тумбы стояла фигурка, так знакомая Аделаиде.
Девушка протянула дрожащую руку, не в силах выдавить ни слова. Она почувствовала онемение в пальцах, дотронувшись до ледяного хрусталя. По телу пронесся ток.
Поднеся фигурку к глазам, Аделаида жадно осмотрела ее. Может, это просто замена, копия? Но нет – это именно та самая фигурка русалки. С грустными зеленоватыми глазами и приоткрытым ротиком.
Та самая хрустальная русалка, что сгинула, как казалось Аделаиде, в водах моря двенадцать лет назад.
Глава 4. Да будет свет
Дрожащим пальцем Аделаида погладила русалку по голове. Шок понемногу отходил, и девушка стала различать детали. Русалка не была в прежнем состоянии: по ее хвосту пролегла трещина, а часть плавника была отколота. Аделаида заметила и то, что статуэтку не покрыла, как остальную комнату, пыль. Русалка сверкала в луче фонаря, словно ее только что отлили.
Аделаида сглотнула. Она перевела свет на пол комнаты. Он был усеян следами. Но непонятно, принадлежали ли они ей самой или какому-то незваному гостю. Аделаида поежилась. «Неужели тут и правда кто-то был? Тот, кто открыл дверь на кухне. И кто переложил мой телефон из кармана на тумбочку, – подумала девушка. – А теперь и русалка здесь. Многовато совпадений».
По телу Аделаиды прошла дрожь. Она снова почувствовала пробежавший по позвоночнику холодок. Словно кто-то стоит в темном углу комнаты и прожигает ее взглядом. Аделаида резко обернулась. Но в комнате по-прежнему никого не было. «Надеюсь, призрака бабули здесь нет», – нервно усмехнулась Аделаида.
Она прижала русалку к груди и быстрее, чем намеревалась, покинула спальню Розы. Несмотря на оглушающий страх все же мельком осмотрела туалет, ванную, кладовую и свою старую комнату, совершенно преобразившуюся с тех времен. Убедившись, что на втором этаже никого нет, Аделаида вернулась на первый этаж.
Ей безумно хотелось вернуться в единственную комнату, в которой она чувствовала себя в безопасности – освещенную свечами гостиную. Однако есть и пить хотелось не меньше.
Все еще держа русалку у груди, Аделаида прошла на кухню. Там она еще раз проверила дверь, ведущую на веранду. Закрыта. Для верности Аделаида отсоединила ключ от общей связки и оставила его в замке. Затем аккуратно положила русалку в карман платья.
На газовой плите девушка обнаружила старый, но еще добротный чайник. Она потерла его руками за неимением губки и набрала воды. Включив плиту с помощью специальной зажигалки для газа, девушка поставила на конфорку чайник.
Тихий шепот огонька успокаивал сердце. Однако мысли Аделаиды постоянно возвращались к русалке. Она то и дело трогала ее через ткань платья, как и двенадцать лет назад на похоронах. «Кто мог подложить ее сюда? Кому это вообще надо?» – не могла понять Аделаида.
Она попыталась вспомнить, кто вообще знал о русалке. Только родители, тетя Регина, сама Аделаида и Роза. Ах да, и тот таинственный «волшебник», который, по словам прабабушки, подарил ей статуэтку. «Не тот ли это самый Якоб?» – подумалось Аделаиде. Однако и он уже наверняка давно мертв. Не могли же родители пробраться в дом и подложить статуэтку? Да и если так, то зачем им это могло понадобиться?
– Ничего не понимаю… – со вздохом сказала Аделаида закипающему чайнику, с грустью разглядывая потертые красные пионы на его пузатом боку.
Появление давно утерянной русалки в пустынном доме походило на какое-то паранормальное явление. Как Аделаида ни силилась, она не могла придумать разумное объяснение происходящему. Будто она попала в странный, пугающе-реалистичный сон.
Чайник отчаянно взвизгнул, прерывая размышления Аделаиды. Она выключила газ и достала из шкафчика рядом с плитой белую чайную чашку. Ополоснув ее, девушка положила внутрь чайный пакетик из пачки, найденной рядом с чашкой. Благо, тетя Регина оставила в доме не портящиеся запасы.
Быстро состряпав легкий ужин из помидоров, лепешек и творожного сыра, купленных перед поездкой, Аделаида вместе с чашкой чая отправилась в гостиную. Оставив еду на столике у печи, девушка вышла в холл и достала из чемодана свой любимый плед. Перед тем как вернуться в гостиную, она еще раз проверила входную дверь. Закрыто. Кто бы ни подложил русалку, он уже сбежал.
В гостиной Аделаида устроилась на диванчике лицом к входу. Хоть она и чувствовала, что в доме уже никого, кроме нее, нет, но не могла так просто побороть страх. Девушка поставила статуэтку на столик рядом с чашкой чая и принялась за ужин.
Зажженные свечи составили Аде уютную компанию. Девушка отхлебнула чай, переводя задумчивый взгляд с покрытого каплями окна на утерянную реликвию, поблескивающую углами в свете свечей.
– Кто же мог принести тебя сюда? – тихо спросила Ада у старой знакомой.
Но русалка лишь грустно смотрела на Аделаиду, храня в своей полупрозрачной головке ответы на все волнующие девушку тайны.
***
Аделаида так и уснула на диванчике, укрывшись пледом. Ее разбудили залившие гостиную солнечные лучи. Даже сквозь стекла окон доносились отчаянные крики чаек. Девушка потянулась и села. Ее взгляд сразу же метнулся к столику – может, русалка ей просто приснилась?
Но нет. Залитая солнечным светом статуэтка не сводила с нее глаз. Аделаида взяла ее в руки и приблизила к лицу, пытаясь рассмотреть каждую деталь. Но ничего нового не обнаружила.
Оставив несчастную статуэтку на столике, Аделаида потянулась к смартфону. Она забыла поставить его на зарядку, и теперь уровень батареи показывал пять процентов. Девушка быстро нашла в контактах отца, надеясь, что заряда хватит на один звонок.
– Привет, дочь! – донесся из динамика бодрый голос отца. – Ну как ты там? Призраки не покусали?
– Нет, они придумали кое-что поинтереснее, – задумчиво произнесла Аделаида.
– И что же?
– Подложили мне русалку.
Повисло молчание. Через минуту отец заговорил снова, снижая голос до шепота:
– Ту самую?
– Ага. Ты никому не рассказывал об этом случае?
– Да нет, – ответил отец после недолгого раздумья. – Не видел необходимости. Только мы с тобой и мамой, да Регина знали о ней.
– Как думаешь, кто мог узнать об этом? Тем более русалка стояла именно там, где я ее увидела в первый раз. Вообще не представляю, кто мог узнать об этом.
– Не знаю, милая, – задумчиво ответил отец.
В голове Аделаиды зашевелились забытые воспоминания, однако их прервал стук в дверь. Девушка от испуга резко поднялась.
– Прости, пап, ко мне кто-то пришел, – недоумевающе произнесла Аделаида.
– Соседи поприветствовать пришли? – предположил отец. – Ну давай, спишемся.
Аделаида положила телефон в карман платья, которое не снимала со вчерашнего дня, и подошла к входной двери. Повозившись со старым замком, девушка все же открыла его.
На крыльце стоял высокий мужчина, лет на десять старше самой Аделаиды. Первое, что заметила девушка – это океанно-синие глаза на загорелом дочерна остроскулом лице. Незнакомец расплылся в белозубой улыбке, едва завидев девушку:
– О, вы все-таки живая!
– Простите? – изогнула правую бровь Аделаида.
– Мы тут всей улицей спорили, поселился ли кто в шведском доме или это призрак бродит, – с той же лучезарной улыбкой пояснил гость. – Да и вас в вашем одеянии легко спутать с призраком.
И он хмыкнул. Аделаида мельком оглядела себя. Она любила платья ХХ-го века и носила в основном одежду в винтажном стиле, найденную на барахолках, в секонд-хендах или в частных магазинчиках. Некоторые вещи достались и от прабабушки. Сейчас на Аделаиде было белое льняное платье. Девушка невольно улыбнулась.
– Ну да, – ответила она, – немудрено, что вы так подумали. А кто вы?
– Ой, я же не представился, – подмигнул мужчина и склонился в шутливом поклоне. – Я Денис Пахомов. Красавец, бизнесмен и по совместительству электрик.
Аделаида снова улыбнулась. Мужчина невольно вызывал симпатию. Девушка кивнула.
– Электрик?
– Ага. Я увидел, что у тебя вчера свет погас в грозу. Вот и решил помочь.
– Откуда? – удивилась Аделаида. “Плющевый” дом практически не просматривался из города.
– Мы с вами соседи. Я живу вон там.
Аделаида повернула голову и проследила за рукой мужчины. Она указывала на дом, стоящий на противоположном берегу бухты. Разделяла их дома только водная полоса.
– Не такой уж и сосед, – негромко произнесла Аделаида и уже громче сказала: – Буду благодарна за помощь. Здесь очень старый щиток, я ничего в нем не смыслю.
– А я не раз предлагал тете Регине заменить проводку, – покачал головой Денис.
Аделаида раскрыла дверь, впуская мужчину в дом. Он вихрем прошел мимо, обдав ее запахом соли и солнца. «И не скажешь, что электрик», – подумала Аделаида, следуя за Денисом.
Она разглядела его со спины. Выгоревшие добела светлые волосы, жилистые и крепкие руки, хорошего качества джемпер кремового цвета. Денис напомнил Аделаиде скорее богатого и беззаботного яхтсмена, как на фотографиях в стиле “олд мани”, чем простого электрика.
Денис со знанием дела подошел к двери, ведущей в подвал. Щелкнул вынутым из кармана брюк фонариком и двинулся вниз. Он так уверенно двигался, что Аделаида едва поспевала за ним.
– Вы лучше меня здесь ориентируетесь, – усмехнулась девушка, догнав его у котельной, где висел щиток.
– Регина пару раз просила посмотреть, – пояснил Денис. – Мало у кого щиток находится в подвальном помещении, поэтому запомнил.
– Понятно, – протянула Аделаида.
Денис зашевелился у щитка, глубокомысленно хмыкая. Затем огляделся в поисках чего-то.
– Ты не знаешь, где могут храниться запасные предохранители? – спросил он, направляя луч фонарика прямо в лицо Аделаиды.
Девушка сощурилась.
– Может, в кладовке наверху? – предположила она. – Сейчас посмотрю.
Аделаида со скоростью света выбежала из подвала. Она не понимала почему, но старый подвал нагонял на нее жути. Холодная каменная коробка без единого луча света. Еще и пахло внизу чем-то странным. Сладковатым и тошнотворным.
Девушка помотала головой, прогоняя страх. «Какая же ты трусиха», – пронеслись в голове слова мамы. И не поспоришь. Одно хорошо – она проверила подвал и теперь, кроме чердака, в доме не осталось неизведанных уголков. Аделаида дошла до кладовой на кухне и осмотрела ее на предмет предохранителей. Однако ничего похожего не обнаружила.
Едва Аделаида закрыла дверь кладовки, как воздух загудел. Кухня осветилась мутно-желтым светом. «Отлично, – с улыбкой подумала девушка, – надо бы отблагодарить моего случайного героя». Она поставила чайник и подошла к подвалу, из глубин которого уже поднимался Денис.
– Да будет свет! И это говорю я – электрик, – весело сообщил он.
– Спасибо! – ответила Аделаида, невольно улыбнувшись в ответ.
– Да ерунда, – махнул рукой Денис. – По-хорошему тебе вообще надо менять проводку и ставить автоматы. Иначе постоянно выбивать будет.
– Вы сможете подсказать, сколько это будет стоить?
– Только взамен на кофе.
Денис совсем по-домашнему расположился на кухне за высоким круглым столом. Аделаида засуетилась, обмывая чашки и наводя растворимый кофе, также любезно оставленный Региной.
– Итак, теперь ты здесь живешь вместо Регины? – поинтересовался Денис.
– Вообще этот дом всегда принадлежал моему отцу, – бросила Аделаида через плечо. – Тетя Регина присматривала за ним. А теперь он мой.
– Повезло, – заметил Денис. – Ты владелица настоящего достояния города. Знаешь историю этого дома?
– Про шведов? – Аделаида поставила чашки на поднос и подошла к столу. – Слышала.
– История этого дома гораздо интереснее. Ты даже не представляешь насколько.
Глава 5. Выход в город
Аделаида украдкой взглянула на гостя. Денис смотрел интригующе. За все недолгое время их знакомства он впервые был так серьезен.
Аделаида села напротив гостя и взяла с подноса блюдце с чашкой кофе. Аккуратно размешала сахар. Затем осторожно спросила:
– И что же это за история?
– Сам толком не знаю, – снова приобрел беззаботный вид Денис. – Но слухов много. И что здесь была пыточная, и что ее первый владелец помогал фашистам в войне, а потом прятался здесь, и что в доме многие умирали. Но что из этого правда – никто не знает.
– А, это, – махнула рукой Аделаида и сделала глоток из чашки.
Она надеялась на нечто более конкретное. Аделаида довольно долго изучала истории старых домов, и почти про каждый из них ходила подобная слава. Чаще всего дом оказывался просто домом, в котором жили самые обычные люди. Пусть и уже отправившиеся на тот свет.
Но Денис вдруг прищурился и произнес еще более загадочно:
– Нет, это не просто слухи. В этом доме действительно что-то произошло.
– И почему вы так думаете? – невозмутимо спросила Аделаида.
Вместо ответа Денис вынул из кармана телефон. Затем резко поднялся и с прежней улыбкой произнес:
– А вот об этом поговорим в следующий раз.
– Это вообще нечестно! – возмутилась Аделаида.
– Дела, – развел руками Денис и ретировался так быстро, будто его в доме и не было.
– Негодяй, – покачала головой Аделаида, оставшись в тишине на залитой ранним солнцем кухне. – Но надо отдать ему должное – умеет заинтриговать девушку.
Первым делом она полезла в оплот всех современных людей – Интернет. Аделаида вбивала всевозможные наименования “плющевого” дома и даже его адрес, но ссылки вели на краткие и бестолковые описания. В голову пришла мысль поискать что-нибудь о Якобе, но девушка запоздало вспомнила, что не знает его фамилии. Немного поразмыслив, Аделаида зашла на сайт местной библиотеки. Но старомодно оформленная страница не сообщала ничего, кроме адреса, телефона и новостей о предстоящих мероприятиях двухлетней давности.
«Проще ногами туда дойти, – решила Аделаида. – И в архив заодно заглянуть. Плющевый дом известен в городе, думаю, хоть одно исследование можно найти».
Зевнув, Аделаида потянулась. После пережитых накануне потрясений она не выспалась. Девушка вышла на веранду, вдыхая еще пахнущий штормом воздух.
Сегодня море выглядело так безмятежным, будто и не пыталось вчера накрыть волной прибрежные дома. Робкий солнечный свет слегка золотил гребешки волн.
Аделаида улыбнулась. Прохладный воздух чуть взбодрил ее. Девушка уже подумывала прогуляться к пристани, но тут телефон в кармане ее платья завибрировал.
– Тетя Регина? – удивленно спросила Аделаида, принимая звонок.
– Адусь, – так племянницу называла только тетя, – ну как ты там, устроилась?
– Устроилась, тетя.
– А то я переживала, дом-то старый, уже разваливается. Там окно в спальне бабушки менять надо. Я его заклеила, но это же временно, понимаешь ведь. И крыша подтекает, конек менять надо поди. И проводка…
– Кстати, насчет проводки, – Аделаида поспешила перебить тетю, которая могла до бесконечности перечислять проблемы дома. – Ты знаешь электрика, Дениса?
– Дениса? – удивленно переспросила Регина. – Слушай, не помню такого.
– Странно, он говорил, что заходил к тебе насчет проводки.
– А-а-а, этот! Да я и забыть забыла, как зовут его. Молодой вроде, да?
– Ага, относительно, – облегченно подтвердила Аделаида.
Радует, что кофе она пила не с местным маньяком.
– Насчитал он мне прилично за проводку. Я и не стала менять. Хозяева-то вы, чего я лезть-то буду, правильно?
– Ничего страшного, тетя. Я потихоньку буду разбираться. Слушай, еще хотела спросить… Ты никому не рассказывала про русалку?
– Слушай… – задумчиво протянула тетя. – Ну не помню я, память-то уже бабушачья. Вроде бы нет. На кой она мне сдалась? Я уже и забыла про нее, дело-то какое давнее.
– Ну да, столько лет прошло. Я просто нашла ее, представляешь?
– Да ну? Она ведь разбилась вроде, Дима рассказывал?
– Сама удивилась. Вот и спрашиваю, может, нашел кто из наших.
– Ну я поспрашиваю у своих егоз, но вряд ли.
– Спасибо, тетя.
– Ладно тебе. Ну давай. Если что по дому, то звони, спрашивай.
– Обязательно. Спасибо, тетя.
Сбросив звонок, Аделаида задумчиво посмотрела вдаль. Тайна пропавшей русалки, тайна дома, тайна прабабушки Розы. Прямо не жизнь, а детектив какой-то.
***
Допив кофе, Аделаида вспомнила, что еще не принимала душ после поездки. Вместе с чемоданом она поднялась на второй этаж и зашла в свою старую спальню. Накануне, в темноте, Ада не смогла разглядеть комнату, но сейчас лучи уже вовсю разгулявшегося солнца ярко освещали помещение.
Аделаида поставила чемодан на кровать, укрытую потускневшим от времени покрывалом, и с улыбкой оглядела комнату. К ее удивлению, Регина и здесь мало что поменяла. Тот же девчачий шкаф, которая неведомая детская рука разукрасила цветами, тот же кукольный столик для макияжа и кровать с ажурным кованым изголовьем. Поменялись только обои, шторы, ковер и покрывала.
Аделаида вспомнила, с каким изумлением первый раз оглядывала эту комнату. После двушки, в которой они жили с родителями, своя комната казалась сказочным сном. Тем более обставленная винтажной мебелью. Кажется, именно тогда у Ады проснулась любовь к вещам с историей, таким изящным и уникальным.
Девушка раскрыла чемодан, достала купальные принадлежности и полотенце. После долгой поездки и ночи в старом доме она ощущала себя куколкой бабочки, закутанной в кокон из пыли. Оставив чемодан распахнутым, Аделаида прошла по коридору в ванную, общую на весь второй этаж.
Ванная оказалась единственной комнатой, в которой тетя Регина провела реформы. Унитаз, раковина и сама ванна были хоть и дешевыми, но вполне современными. Поэтому Аделаида смогла принять душ без происшествий.
«Надо бы в доме сделать ремонт, – думала девушка, разглядывая потрескавшуюся плитку на стене, – вот только где взять деньги?»
С блогом дела продвигались медленно. Среди пользователей сети было не так много любителей винтажных вещей. Время от времени к Аделаиде обращались производители платьев в английском стиле или винтажных наборов для пикника, но этого случайного заработка едва хватало на еду. В основном девушка сидела на шее у отца.
«Ничего не поделать, – подумала Ада со вздохом, – пора уже взрослеть и искать нормальную работу. Может, в местном музее как раз спросить? Или же заняться привлечением рекламодателей».
Выйдя из ванной, Аделаида обмоталась полотенцем и вернулась в комнату. Она наскоро привела себя в порядок, накрутив кудри на влажные волосы и подобрав на выход шоколадного цвета платье на бретелях и рубашку в клетку под низ. Взяв сумку со всем необходимым, Аделаида спустилась на первый этаж и вышла из дома.
Входная дверь закрывалась с таким же боем, как и открывалась, но в конце концов поддалась. Поправив волосы, Аделаида сбежала вниз по лестнице. Прежде чем направиться к центру города, девушка взглянула на море. Сегодня и небо, и вода были серыми и выглядели изнеможденными после вчерашней бури. Из-за штиля в воздухе стоял стойкий запах мертвой рыбы и соли.
Поморщившись от легчайшего дуновения ветра, принесшего новую порцию рыбного запаха, Аделаида двинулась вперед по дороге. Ей пришлось пройти пару километров, прежде чем песчаная дорога сменилась асфальтированной. Серые четырехэтажки были неравномерно расставлены по окраине города и выглядели так, будто давно враждовали и сторонились друг друга.
Пройдя по дороге между домами, Аделаида обогнула один из них и оказалась на центральной улице города. Здесь обстановка отличалась большей живостью. Фонтан посреди мощеной камнем площади, рядом памятник флоту в виде огромного чугунного якоря, редко снующие машины на широкой щербатой дороге и такие же немногочисленные прохожие, прогуливающиеся между скромными магазинами и кафе на первых этажах многоэтажных домов.
Аделаида остановилась и взглянула на экран телефона, на который вывела карту города. Библиотека находилась на следующей улице после центральной. В том же здании находился и музей. «Вот и преимущество маленьких городков, – подумала Аделаида, убирая телефон в сумку, – все всегда рядом».
Она надеялась и на другое преимущество маленьких городков – на то, что друг о друге здесь знают всё. Тогда тайна “плющевого” дома и прабабушки Розы быстро перестанет быть таковой.
Глава 6. История шведского дома
Библиотека и музей находились в старинном доме, построенном ещё до революции. Балясины под маленькими балкончиками и украшенный белой лепниной мезонин внушали надежду. Каза