Читать онлайн Танцы на стеклах бесплатно
Глава 1. Где моя дочь?
Агния
– Где моя дочь? – ловлю за рукав медсестру.
– Осторожнее, капельница! Вам нельзя двигаться, – ругается пожилая женщина, поправляя иглу, торчащую в моей руке.
– Я спросила, где моя дочь?! – хриплю, снова пытаясь подняться.
– Лягте, Аверьянова. У вас пока строгий постельный режим, – уже спокойнее отвечает она. – О какой дочери вы говорите? – непонимающе хлопает ресницами. – У вас нет детей, насколько мне известно со слов вашего мужа.
– Как нет? Вы с ума сошли?! Девочка. У меня девочка. Семь лет. Зовут Тася. Волосики русые, глазки карие, – дрожит и рвется голос. – Где моя дочь? Что с ней? Скажите, я умоляю, – по лицу нескончаемым потоком текут слезы. – С ней что-то страшное случилось, да? Вы поэтому не говорите? Боже… Тасенька. Тася, – мечусь по кровати. – Где она? – повторяю одно и тоже, снова пытаясь схватить за халат медсестру. – Пожалуйста… Пожалуйста, скажите, что с моим ребенком.
– Вы сильно ударились головой во время столкновения автомобилей, несколько дней были без сознания. Это стресс, в голове все перемешалось, – она говорит со мной как с умалишённой. – Я сейчас вколю вам успокоительного и позвоню вашему мужу. Он приедет и все вам объяснит.
– Не надо успокоительного… – комкаю простыню в кулаке. – Не надо… Просто скажите мне правду. Что с моей малышкой? Где она? Где моя девочка?! – срываюсь на крик.
Меня трясет. Сердце захлёбывается паникой. Моя девочка… Где же ты, мой котенок? Ты одна совсем, наверное. Тебе страшно…
– Она боится врачей, – тихо всхлипываю, до боли кусая дрожащие губы. – Я ее за ручку всегда держу, когда мы к доктору идем. И… и… – заикаюсь. – Уколов боится. Болела часто, пока была совсем крошкой. Меня даже с работы уволили из-за постоянных больничных. Можно мне к ней? Я вас очень прошу. Я не буду мешать. Просто подержу ее за руку, как обычно. И ей не будет страшно.
– Агния, – тяжело вздыхает женщина. – Ася, послушайте, у вас нет детей. Я бы сказала. Вам приснилось. Такое бывает после травмы. Мозг выдает желаемое за действительное. Давайте я сделаю вам укол, вы вся дрожите.
– Нет! Нет, нет, нет!!! – кручу головой. – Мне не могло присниться! Мой котенок… Моя Тасенька…
Не чувствую укола. Меня лишь перестает колотить и веки становятся очень тяжелыми. Пространство вокруг плывет и кружится. Глаза закрываются, а слезы все текут по щекам, не останавливаясь, и в груди больно, но и эту боль обволакивает темнотой.
Во сне я тоже плачу и кричу так громко, на разрыв. Авария… Неожиданная, ведь мы не нарушали правил. Таксист выехал на перекресток, собрался повернуть к нашему дому, а потом сильный удар отшвырнул нас к обочине. Все, что я успела перед тем, как отключиться, это закрыть собой ребенка. Я даже не помню, было ли мне больно в момент, когда я теряла сознание, но свою дочь я помню. Как же у меня нет моей Таси? Или… У меня больше нет моей Таси?
От холодного ужаса, пробившего темную пелену, открываю глаза. Дыхание сбилось, в ушах шумит. Тянусь к лицу, трясущимися пальцами стираю слезы.
Дверь палаты открывается.
– Даня, – выдыхаю имя мужа. Ну слава Богу! Он приехал. – Данил, где Тася?
Муж поправляет воротник черной рубашки-поло, подтягивает джинсы за карманы, звякнув ключами и мелочью, садится рядом со мной на кровать. Смотрит на меня с беспокойством.
– Я так рад, что ты пришла в себя, – берет за руку, целует пальцы. – Очень испугался, когда мне позвонили из больницы.
– Данил, где наша дочь? Что с ней? Почему мне никто ничего не объясняет?!
– Ась, – морщится он, – у нас нет детей. Мы хотели, но пока ничего не получилось.
– Как это нет детей, Дань?! – отчаянно кричу на него.
– Тише, родная, – наклоняется, прижимает к себе, ловит мои губы для поцелуя. – Они у нас обязательно будут, но пока нет. Врач сказал, у тебя посттравматический стресс. Скоро станет легче, и ты все вспомнишь. Любимая моя, – убирает за ухо мои огненно-рыжие пряди и все время целует везде, где попадают его губы.
– Где мои вещи? – глотая ком, спрашиваю у него. – Дань, у меня сумка с собой была, в ней кошелек, а там фотография. Где они?
– Сейчас дам.
Достает из прикроватной тумбочки сумку. Порванная, грязная. В складки попал крупный кусок серого пластика. Одной рукой шарю в ней, нахожу кошелек, открываю. Там за прозрачной пленкой действительно фотография. На ней мы с Даниилом возле очень красивого фонтана в Сочи. В отпуск ездили. Счастливые, загорелые, обнимаемся. Данька целует меня в щеку. Он вообще любит целоваться. И прикосновения любит. Для него важно чувствовать тактильную связь. А дочки нет…
– Здесь другая была, – разворачиваю фотографию к мужу.
– Нет, родная. Ты как поставила ее после этой поездки, так она уже третий год у тебя там стоит.
Опускаю руку прямо поверх сумки и внутри меня начинает разрастаться странное опустошение. Душит чувство беспомощности, но я просто смотрю в потолок в полнейшем ужасе. Я сошла с ума? Так ведь не может быть. Память очень странно работает. Она дает картинки урывками, смешивает, путает. Никак не получается разобраться, где правда, а где мои фантазии.
Даня рядом. Зачем ему лгать мне? Тем более о ребенке. Никогда не ловила мужа на лжи, как-то не было повода. Он сидит сейчас рядом, гладит по волосам, все время целует мои соленые пальцы, стирает скатывающиеся слезинки.
– Я домой хочу, Дань, – смотрю на него.
– Обязательно поедем, как только будет можно. Что тебе привезти?
– Паспорт…
– Не понял, – хмурится муж. – Зачем тебе сейчас паспорт, Ась?
– В паспорте делают отметки о детях. Где мой паспорт? – меня снова начинает трясти. Наверное, действие успокоительного полностью сходит на нет.
– Агния, – качает головой, – умоляю тебя, не надо изводить себя, и меня заодно тем, чего у нас никогда не было. У нас нет детей, любимая. Мы обязательно будем над этим работать, – сплетает наши пальцы.
– Хочу посмотреть в свой паспорт, – не отстаю от него.
– Ася, твою мать! – срывается. Шарит по карманам. Достает из заднего свой. Из него на пол вылетает водительское удостоверение. – На вот мой.
– Не хочу. К тебе могли не записать…
– Млять, да что ж такое… – морщится он, закрывая лицо ладонями. – Твой паспорт я забрал домой, чтобы здесь не потеряли. Хочешь, пойду спрошу ксерокопию?
– Не надо. В больнице не снимают копию тех страниц, где есть информация о детях, если в этом нет острой необходимости. Пришлешь мне фотографии?
– Конечно, если так тебе будет спокойнее. – Он убирает свои документы и прижимает мою ладошку к своей колючей щеке. – Поправляйся. Я скучаю, – так искренне и по-настоящему.
Почему я начинаю сомневаться?
Глава 2. Мой чужой дом
Агния
– Готова? – Даня закидывает на плечо широкий ремешок от спортивной сумки, в свою я прячу выписку и удобно устраиваю кожаные ручки на сгибе локтя.
– Да, поехали скорее отсюда, – прошу его.
Все еще пошатываясь от слабости, иду за ним из палаты. Муж берет меня за руку у лифта. Заходим в открывшиеся створки. Обнимает.
Десять дней я пробыла здесь, теперь предстоит восстанавливаться дома. Врач сказал, как минимум неделю в режиме «лайт»: никакой нервотрепки, никаких нагрузок.
Мысли о дочери никуда не делись. Я просто перестала их озвучивать, чтобы ненароком не загреметь в психушку. Сердце кричит, что я права, но как ее искать?
Садимся в такси. Данил так и не отпускает мою руку. Это подкупает, и я кладу голову ему на плечо.
– Как на работе? – завожу разговор, чтобы тишина не убивала меня морально еще сильнее.
– Нормально все, – он спокойно жмет плечами, от чего моя голова подпрыгивает. Прижимает ее ладонью, целует в макушку. – Нашел немного денег на развитие. Если и дальше так пойдет, в этом году сможем выехать на отдых за пределы страны. Ты ведь мечтала.
– Здорово, – тихо вдыхаю запах его одеколона с рубашки. Поднимаю взгляд в окно, жмурюсь от бликов весеннего солнца с зеркальных витрин торгового центра. – Данил, а куда мы едем?
– Домой, – спокойно отвечает он.
– Но… Нам же в другую сторону, – сажусь ровно и в недоумении внимательнее всматриваюсь в улицу, плавно двигающуюся за пределами автомобиля.
– О-о-о, – он наигранно закатывает глаза. – Родная, ты забыла, где мы живем?
– Я помню, где мы живем, Дань! – открываю фотографии паспорта, что он мне скинул. Вчитываюсь в штамп регистрации по месту жительства и до меня доходит, что я не знаю этого адреса. Или не помню…
Впиваюсь ногтями в руку мужа. Он шипит, отдирает меня от себя и тут же прижимает к себе.
– Спокойно. Дыши. Ты же помнишь про частичную потерю памяти?
А я дышу. У меня настоящая паническая атака.
– Ш-ш-ш. Это скоро пройдет. Врач обещал, что спокойная, привычная обстановка поможет быстро восстановиться.
– Это так ужасно, – утыкаюсь носом ему в грудь.
– Ты со всем справишься, – заверяет он, – а сейчас просто дыши глубже. Приехали.
Выходит первым, подает мне руку. Пока забирает вещи из багажника, я смотрю на совершенно незнакомый двор, бабушек на скамейке и меня снова накрывает волной первобытного ужаса. Мне кажется, что у меня украли мою жизнь, в которой была дочь, другой двор, другая квартира, другая я…
– Здравствуй, Агния, – меня приветствует одна из бабушек.
– З-здравствуйте, – снова заикаюсь.
– Она не помнит, баб Маш. Я же вам говорил, стресс после аварии.
– Ой! – хлопает себя по лбу старушка, – Забыла, прости, Данила. Ты спрашивай, Асенька. Мы, ежели чего, поможем, подскажем.
– Угу, – только и могу выдавить из себя.
Данил отпускает таксиста, вешает на плечо сумку и подталкивает меня в спину в сторону двери. Пока поднимаемся, звонит своему другу и партнеру, предупреждает, что его не будет пару дней.
– Если это из-за меня, то не надо, – выхожу первая из лифта и снова растерянно замираю. Я понятия не имею, какая из трех квартир на этаже наша.
– Чтобы ты потерялась у меня где-нибудь? Нет уж, я с тобой останусь. Что-то по удаленке решу. Не переживай.
Достает из кармана связку ключей, открывает резную деревянную дверь на громоздком металлическом каркасе. Она незнакомо мне скрипит петлями и выносит в подъезд запах еды.
Заходим. Ищу выключатель внизу справа. Руки помнят, где он должен быть, но его там нет. Он гораздо выше. Данил сам включает свет.
На вешалке висят мои вещи, на обувной полке знакомая обувь: моя, мужа и моей младшей сестры, которая с прошлого лета живет с нами, потому что ушла из жизни мама, а Вике всего восемнадцать, отпустить ее в свободное плаванье я не могу.
Обои незнакомые, пахнет квартира не так, как я помню. Веду пальцами по стене, медленно двигаясь вглубь.
Три комнаты. Гостиная без дверей и две спальни. Кухня, санузел…
– Привет, – из кухни появляется Вика в очень коротких спортивных шортах и топе. Поверх этого безобразия надет фартук и две длинные косы откинуты за спину. – А у меня почти все готово, – обнимает меня мелкая.
– Ты ни разу не приехала ко мне в больницу, – заглядываю в ее такие же, как у меня, голубые глаза.
– Ась, ну у меня же универ и твой муж, между прочим! – возмущается она. – Пришлось экстренно учиться готовить, чтобы он не выплюнул желудок на быстрорастворимой лапше.
Тут она права. Готовить Данил не умеет совершенно. Он с легкостью спалит даже самую обыкновенную яичницу.
– Что за внешний вид? – намекаю на ее шорты, пока Данил не слышит.
– А что с ними не так? – крутится вокруг своей оси, демонстрируя красивую фигурку.
– Задница наружу! – шлепаю ее по ягодице. – У тебя там что-то горит.
– Блин! – подпрыгивает и убегает.
Куда мне идти?
Точно, туда.
Запомнила, в какую из дверей зашел Даня. Толкаю ее и снова попадаю в незнакомое пространство. Муж стоит ко мне спиной, снимает с плеч рубашку, небрежно кидает ее на кровать. Оглядывается. Подходит ближе, берет мои руки за запястья, кладет к себе на пояс. Смотрим друг другу в глаза. Он сейчас единственное, что удерживает в адеквате мою реальность. Мне кажется, что только Даня в этой комнате настоящий.
Кладу ладонь на его грудь, слушаю, как бьется сердце. Соскальзываю ниже на пресс. Царапаю ногтем в районе косых мышц, уходящих под ремень низко посаженных брюк. Даня вздрагивает, улыбается, запускает пальцы мне в волосы, осторожно сжимает их на затылке и жадно целует губы, вдавливая меня в свои бедра и демонстрируя, как он соскучился.
– Давай начнем восстанавливать твою память с ощущений, – подхватывает на руки, несет, укладывает на покрывало.
Чужое…
– Вика, – напоминаю ему.
– Она уже взрослая. Вряд ли будет вламываться, – быстро расстегивает ремень и вскрывает зубами блестящую упаковку от непонятно откуда взявшегося презерватива.
Глава 3. Мой чужой дом (2)
Агния
Понимаю, что спровоцировала произошедшее. Даня голодный и жадный. Меня долго не было в нашей постели. И в других обстоятельствах я бы обязательно испытала восторг от того, как он на меня накинулся. Сейчас же мое сердце не здесь. Оно с моей девочкой или девочкой из моих видений, снов, прошлой жизни… Я не понимаю!!!
Муж прижимает меня к своей груди. Обнимаю его, хлюпаю носом, глотая слезы.
– Я был так ужасен? – старается перевести все в шутку.
– Нет, – глажу его ладошкой по животу.
– Все пройдет, Ась. Память обязательно вернется, – успокаивает меня. – Ты дрожишь.
– Голова немного кружится. Слабость никак не отпустит.
– Прости. Не подумал об этом, – проходится пальцами вдоль позвоночника до самого копчика и обратно. – Пойдем пообедаем?
– Да, – киваю, – наверное надо.
Первая поднимаюсь с кровати. Под его пристальным взглядом накидываю на обнаженное тело длинный шелковый халат, привожу в порядок волосы. Даня встает, обнимает меня со спины, кладет подбородок на макушку. Мы красиво смотримся в зеркале. Его сильная рука на моей талии, немного пьяные от удовольствия взгляды, припухшие от поцелуев губы.
Сколько мы уже вместе?
Девять лет. Это я помню.
Познакомились, я школу заканчивала. Сначала просто дружили. Он мне таким взрослым казался, на целых пять лет старше. Да и не влюбиться в него было невозможно. По-мужски красивый, обходительный, интересный. А потом я замуж за него вышла, и бывшие одноклассницы мне завидовали. Скорая беременность…
– Дань? – распахиваю глаза. Он дает мне возможность развернуться. – Даня, я ведь была беременна. Мы поженились, и ты шустро заделал мне малыша.
– А потом был выкидыш, – напоминает он с тоской в голосе.
– Да… – сглатываю. Это я тоже помню. – Нам сказали, что у меня почти нет шансов выносить от тебя ребенка.
– Поэтому мы тщательно предохраняемся, чтобы снова не проходить через такой кошмар. Я знаю, куда ты клонишь, родная. Я тебя очень прошу, поверь мне. У нас нет детей. Мы хотим. Я хочу. Ты тоже. Это крепко засело в твоей голове, и мы говорили с тобой про ЭКО перед аварией. Пока все, Ась. Мы даже на консультацию еще не сходили, ты в больницу попала. Но мы сходим, я тебе обещаю. И будет тебе малыш, – его мягкие губы прикасаются к моему лицу. – Как ты говорила, зовут ту девочку, что тебе привиделась? Тася?
– Д-да, – нервно киваю, даже не пытаясь отвечать на его прикосновения.
– Значит, если у нас получится дочка, мы так ее и назовем. Хорошо?
– Спасибо, – прижимаюсь к нему. – Не представляю, как бы я переживала все это без тебя. Дань, это так реально и так страшно.
– Все пройдет. Пойдем все же поедим. Тебе еще витамины пить.
На кухне хаос и бардак. Готовить Вика кое-как научилась, а вот убирать за собой в процессе пока нет. Взрослая она. Как же! Ветер еще в голове и макароны подгорели.
– Переоденься, я тебя просила, – шиплю ей на ушко, отбирая тряпку. – Я сама уберу. И вот так она тут при тебе разгуливала? – строго смотрю на мужа.
– А я смотрю, что ли, Ась? Утром ушел – вечером пришел, пожрал и спать. Все.
– Пипец какой-то, – вытираю со стола.
Данила тут же с улыбкой перехватывает меня за запястье.
– Ты ревнуешь, что ли, родная? – смеется он. – Сядь, я сам закончу.
И тряпка перекочевала в очередные руки. Так общими усилиями кухня приобрела нормальный вид. Здесь ничего сложного, я даже немного ориентируюсь. Быстро нашла тарелки, ложки. Все интуитивно понятно. Это же кухня. Что здесь может быть непонятного? У всех плюс/минус одинаково. А вот графин с водой этот я не помню.
– Это я купил. Старый разбил случайно, – поясняет Даня, увидев, как я зависла, разглядывая новую посуду.
Вика возвращается к нам в черных лосинах и тунике с открытым плечом. Уже лучше, а то совсем офигела.
Сестренка гордо накладывает нам свою стряпню. Сильно недосоленный суп, ну а макароны мне есть уже совсем не хочется. Накладываю себе овощной салат, заправленный маслом, макаю мякоть белого хлеба в сок. М-м-м… вот это вкусно.
Даня следит, чтобы я выпила витамины, помогает Вике убрать со стола.
– Я пройдусь по квартире? – спрашиваю у мужа. Мне неловко и ощущение, что я здесь всего лишь гостья, никуда не делось.
Его задевает, судя по потемневшему взгляду.
Ухожу и снова веду ладошкой по обоям, пытаясь вспомнить, как мы их выбирали, ведь не только на внешний вид, еще и на ощупь. Но ничего не всплывает в памяти. Я помню другие, из своего видения, как говорит мой муж и врачи. Эти нет.
Иду в комнату Вики. Здесь тоже подростковый бардак. На расправленной кровати валяется скомканное одеяло, одежда. На письменном столе рядом со стареньким ноутбуком стоит один кроссовок. Хорошо хоть чистый.
Здесь все запахи мне знакомы. Ее резковатые духи, мандарины, лак для ногтей.
Открываю окно на проветривание. Душно очень. Распахиваю дверцы шкафов в попытке найти детские вещи. Откуда им здесь взяться? Глупость какая. Надо в гостиной смотреть.
Иду туда.
Диван, телевизор. Тоже классика, но она не моя, опять чужая. Здесь знакомых запахов меньше. Шарю по шкафчикам, полкам, заглядываю за диван и под кресла. Ничего. Ни единого намека на то, что здесь мог жить ребенок. Как такое возможно?
Голова начинает раскалываться. Сажусь на пол, сдавливаю пальцами виски. В коридоре хлопает дверь, слышны быстрые шаги, снова хлопает дверь, и тихо рычит мой муж. У меня нет сил отреагировать. Даня приходит сам. Напряженный, злой. Взгляд изменился, стал еще темнее.
– Ты чего здесь сидишь?
Показываю ему старый альбом с фотографиями, который лежит рядом со мной на полу.
– Там тоже ничего нет, – растерянно смотрю на него.
– Ну конечно нет, Агния! – срывается он. – Черт, как же сложно… Что ты пытаешься здесь найти? Доказательства, что ты права? Не права!
– Дань…
– Иди ко мне, – поднимает меня с пола. Мы снова обнимаемся. Слушаю его тяжелое дыхание. – Я люблю тебя, – выдыхает он. – Люблю, слышишь меня? Давай вместе фотографии посмотрим?
– Давай.
Муж достает еще один альбом. Мы садимся на диван. В кресле устраивается Вика, включает телевизор. Вид у сестренки обиженный, глаза красные, будто успела поплакать, пока я не видела. Данил обнимает меня одной рукой, второй листает альбом. Я помню абсолютно все фотографии из него. Даже помню, когда мы ходили их распечатывать вместе. На них моя настоящая жизнь. Мне становится немного спокойнее.
Даня перелистывает еще одну страницу, убирает мои волосы в бок и, пока я смотрю, очень нежно и горячо целует в шею, ушко. Толкаю его локтем в ребра, чтобы остановился. Не надо так делать при Вике. Мне неловко. Но он упрямый. Улыбаюсь, когда дует на влажную от его прикосновений кожу. Мурашки бегут по позвоночнику. Щекотно, приятно…
Еще одна страница альбома. На пол падает фотография, которая просто лежала между двумя другими. Она кружится в воздухе. Мой взгляд цепляется за знакомые длинные русые волосы, которые я видела в своем видении.
– Данил, стой, – торможу его.
Сердце радостно заходится. Нашла? Я нашла?
– Не могу стоять, мне было мало, – хрипит он.
Подхватывает меня на руки. Взвизгнув от неожиданности, цепляюсь обеими руками за его шею. Толкает босой ступней под диван упавшую, перевернутую изображением вниз, фотографию и тащит меня в спальню, полностью переключая внимания на себя.
Глава 4. Первый контакт
Демид
– Демид, я не могу больше! – психует жена, расхаживая по комнате.
– Ты же хотела детей, – напоминаю ей, откладывая бумаги, с которыми устроился прямо на кровати.
– Я своих хотела. Наших с тобой! Чтобы малыш совсем. А это совершенно чужая девочка! К тому же уже довольно большая.
– Так и найди с ней общий язык, Нат! – злюсь, отшвыривая документы в сторону. Листы улетают на пол. – Ты же когда-то диплом педагога за каким-то хреном получала! Вот и вспоминай, чему тебя там учили.
– Тася плачет все время, Демид, – уже чуть спокойнее отвечает жена. – Не разговаривает, не ест, не выходит из комнаты. Это кошмар! Верни ее назад.
– Это вещь, что ли? Захотел, купил, захотел, обратно сдал? Тася – моя дочь. Моя!
– Дёма… Демид, – Она присаживается передо мной на корточки, обнимает своими ладонями мои и прикасается к ним губами. – Дёма, я умоляю тебя, заклинаю, верни ребенка родителям. Так всем будет лучше!
– Не могу… Даже если бы мог, не вернул, – осторожно отнимаю свои руки.
– Почему?
– Потому что это моя дочь, – напоминаю жене. – Мой единственный ребёнок, Нат.
– Давай повторим попытку ЭКО… – Она снова хватает меня за руки. – Демид, давай попробуем. Я прошу тебя. У нас еще могут быть общие дети. Ты ведь можешь видеться с Тасей. Я не буду против. Верни ее родителям, назначьте расписание и все. Ты же все можешь, Дём. И помогать ей деньгами можешь, если это понадобится.
– Хватит!
Встаю и молча иду к двери. Устал. У меня был адски тяжелый месяц и дома отдохнуть не выходит. Наташа почти ничего не знает о Тасе, о том, почему малышка оказалась в нашем доме. Я объяснил лишь, откуда ребенок. Сам был в шоке, когда услышал эту историю, но простые проверки показали, что «отец» девочки не солгал. Они с женой после потери собственного ребенка и неутешительного диагноза тоже проводили подсадку, используя для оплодотворения донорский материал. Мой.
Так вот интересно сложилось. Они не могут иметь совместных детей, мы с Натой тоже. Проблемы разные, результат один. Когда обследование с женой проходили и выяснилось, что я полностью здоров и профпригоден, врач предложила стать донором, чтобы помочь другим семьям, которые очень хотят детей и по разным причинам не могут.
На условиях полной анонимности я согласился, наверное, просто потому, что хорошо понимал тех людей, у кого не получается. Это привело меня сюда, в точку, где у меня есть семилетняя дочь.
Я нанял для малышки лучшего психолога, но результата пока нет. Прошло слишком мало времени.
Отлипнув от стены, захожу в царство нежных ванильных и молочно-розовых оттенков. Гирлянда с крупными желтыми лампочками горит над кроватью. Под одеялом всхлипывающий комочек, накрытый с головой.
Сажусь на пол у кровати. Облокачиваюсь на неё спиной и не представляю, какими словами сказать ребенку, что мама, которую она требует, не придет больше. Она погибла в той аварии, в которой Тася чудом спаслась. А отец… Я бы сам убил его, если бы мог!
– Тась, а пойдем завтра гулять? Я возьму выходной, и мы весь день проведем вдвоем. Хочешь?
Молчит.
– А я вот очень хочу. У меня в этом месяце еще не было выходных. Сходим в парк или торговый центр. Куда захочешь.
– К маме хочу, – плачет малышка.
– Я не могу отвезти тебя к ней, – ухожу от объяснений. – Но я очень хочу, чтобы мы с тобой подружились.
– Зачем? – спрашивает мышонок, высунув нос из своей импровизированной норки.
– Мне нужен друг, с которым иногда можно гулять. Погуляй со мной завтра, Тась.
– А потом ты отвезешь меня к маме?
Нервно сглатываю. Она так на меня похожа, что иногда даже чуточку страшно. Русые волосы, большие карие глаза и характер. Такая же упрямая и настойчивая.
– Почему мне нельзя к маме? Она больше меня не любит?
– Уверен, что любит. Твоя мама, малыш, она… – понимаю, что надо сказать.
Как правильно? Не сделаю ли я хуже? Но куда хуже то? Мне кажется, дальше только прямиком в ад. Хотя для девочки, которая в один миг лишилась своей привычной жизни, мамы, мужчины, которого она считала отцом, это он и есть сейчас. Настоящий ад. Чужой дом, чужие люди, чужие вещи.
– Тасенька, твоя мама очень-очень тебя любит, – подбираю слова. Вспоминаю какой-то дурацкий старый фильм и там было примерно вот так, – она на небе сейчас. И оттуда за тобой смотрит. Прямо со звездочки.
– Моя мама умерла? – произносит страшные слова эта хрупкая кроха.
– Прости, – опускаю взгляд.
Мне почему-то стыдно перед ребёнком за такие страшные новости.
Тася снова плачет, я глажу ее по волосам, бормочу нечленораздельно слова поддержки и обещания.
Не выдержав больше детских слез, встаю, беру Тасю на руки, прижимаю к своей груди и уже с девочкой на руках сажусь на ее кровать.
– Все хорошо будет, – целую ее в макушку. – Обещаю тебе, – плавно раскачиваюсь вместе с ней. – Все наладится. У тебя будет новая жизнь. Красивая одежда, игрушки, лучшая школа, кружки. Расскажешь мне, чем ты больше всего любишь заниматься?
Тася снова не отвечает, но и не плачет больше. Слушает мой голос, хлюпая носом. Она совсем не спрашивает про отца. Психолог говорит, что девочка прекрасно понимает, что этот мудак ее предал. Не представляю, как такое возможно. В моей циничной, расчетливой башке не укладывается, как можно отдать… Не так. Продать своего ребенка. Надо называть вещи своими именами.
Ты, сука, растил ее семь лет! И вот так, как котенка, просто выбросил из своей жизни.
А Ната не понимает, как я смог так быстро принять малышку. Я и сам не понимаю. У меня появилось ощущение целостности с ее появлением. Будто вот так оно и должно быть. Просто понимание, что это по-настоящему моё.
– Я люблю играть в футбол, – вдруг тихонечко признается Тася. – И еще мама… – ее голос снова дрожит. – Мама обещала отдать меня в музыкальную школу на пианино.
– Ч-ч-ч, – глажу ее по спинке. – Будет тебе и футбол, и музыкальная школа. Хочешь, прямо завтра сходим и все узнаем?
– Хочу, – она доверчиво обнимает меня обеими руками за пояс, прижимается щекой к груди и, пригревшись, засыпает, сидя у меня на коленях.
Глава 5. Бред какой-то
Агния
Сонливость и муть в голове проходят только к обеду. Даня утром уехал на работу, Вика, скорее всего, еще в университете. Дома тихо. Накинув халат, иду на кухню, закручиваю кран, чтобы вода не капала в раковину. На сушилке разложена чистая посуда после завтрака. В кофеварке остатки кофе. Мне нежелательно его пока, ставлю чайник, беру Данину кружку с сушилки просто потому, что она мне не чужая. Кидаю в нее пакетик и кубик сахара. Подхожу к окну, смотрю во двор. Там, на площадке, играют незнакомые мне дети с незнакомыми мамочками. Смотрю на них и сердцу становится больно.
«Где же ты, моя Тасенька?» – этот вопрос застрял в моей голове.
Пока муж не видит, позволяю себе поплакать. Тихонечко, все время глотая застревающие в горле комки.
Щелкает чайник. Заливаю пакетик кипятком, беру кружку с собой и снова иду по квартире. Меня ведет в комнату Вики. Здесь опять хаос. Сделав несколько глотков чая, ставлю кружку на стол и собираю вещи с пола. Среди них обнаруживается мужская футболка. Данина! Ее я тоже помню. Подношу к лицу, вдыхаю запах, чтобы убедиться, что я права. Да, его… и запах остался. А поверх Даниного одеколона наложился запах Викиных духов. В груди неприятно колет ревностью. Отгоняю ее. Он не станет. Нет. Что за ерунда? Вика – девчонка совсем, да и сестра моя. Даниил не такой…
А какой?
Голова снова начинает болеть. Что еще перепуталось в ней? Что еще я забыла?
Забираю кружку, футболку Данилы и быстро ухожу из спальни сестры.
Мне хочется на свежий воздух. Это отличная идея! Прогуляться по двору, съездить по тому адресу, что я помню. Вдруг все прояснится? По крайней мере это поможет мне убедиться в том, что мой муж говорит правду, и я действительно временно потеряла память.
Так и не допив чай, бросаю на нашу кровать футболку мужа, быстро собираюсь, иду к двери, дергаю за ручку, щелкаю внутренним замком, толкаю. Она не открывается. Серьезно? Они меня заперли? Да это невозможно! Любой замок можно открыть с двух сторон. Щелкаю снова. Резче дергаю ручкой, толкаю боком эту чертову дверь. Не открывается!
Ищу телефон. Моя книга контактов тоже сильно поредела. Это я тоже забыла? К черту! Звоню мужу. Даниил не берет трубку. Мечусь по квартире, не снимая верхней одежде, жду, когда перезвонит.
Телефон вздрагивает в руке.
– Что случилось? – с ходу беспокоится Даня.
– Вы меня запрели?! – выпаливаю на эмоциях.
– Успокойся, – просит он. – Да, я врезал еще один замок, который открывается только снаружи. Я не могу все время находиться дома, хотел, но на работе завал, родная. А как тебя выпускать одну? Ты же заблудишься. Это временная мера, пока не вернется память.
– Мог бы просто сказать, – обиженно отвечаю.
– Ну прости меня. Дурак. Я беспокоюсь. Как ты чувствуешь себя? Я не перегнул ночью?
– Нормально я себя чувствую, Дань, если не считать, что живу чужой жизнью!
– Ась, – вздыхает. – Любимая, это наша с тобой жизнь. Не начинай, пожалуйста. Вика придет, можешь с ней сходить погулять или меня дождись. А куда ты, кстати, хотела пойти?
– Простой пройтись. На меня давят стены, – не рассказываю ему всей правды.
Плохо, что между нами начинаются секреты, но интуиция не дает мне раскрываться перед мужем. Мы с ней все еще параноим.
– Потерпи немножко. Я постараюсь вырваться пораньше, и мы погуляем.
– Хорошо. Дань? – решаю еще кое-что спросить.
– Что, родная? – так тепло, заботливо и нежно.
Чувствую себя сумасшедшей.
– А что твоя футболка в комнате Вики делала?
– Какая футболка? – искренне не понимает он.
– Серая, с тремя белыми полосками на груди.
– А-а-а… Хрен ее знает. У Вики и спроси. Я эту футболку уже месяц не видел. Ну хорошо, что нашла. Я бы в ее хаосе скорее сам потерялся, – смеется он. – Ладно, Ась, я побегу, у меня работы много. Люблю тебя. До вечера.
– Пока… – вздохнув, опускаю руку с трубкой на колени.
Вики все еще нет. Эта зараза, скорее всего, теперь только к ночи объявится. Я вернулась домой, теперь готовить и убраться не обязательно, можно снова гулять.
Переодеваюсь обратно в домашнее. Осматриваюсь. Так, где я еще не смотрела? На верхах!
Беру табуретку и начинаю исследовать все верхние шкафы и место под потолком на них. Кроме пыли и незнакомого мне старого хлама ничего найти не удается. Данькины инструменты для мелкого домашнего ремонта, пара банок краски в туалете в шкафчике над унитазом. Там же засохшие кисточки, остатки обоев. Ничего из этого не помогает мне вспомнить.
Телефон напоминает о витаминах. Пью в прикуску с шоколадкой, ложусь на диван в гостиной, включаю телевизор и опять засыпаю.
Мне снится моя малышка и почему-то кладбище.
Тасенька стоит у могилки с простым гранитным памятником и горько плачет.
– Мама. Мамочка…
Теперь я могу прочитать, что написано на этом камне. Там мое имя, моя фотография. По позвоночнику течет струйка холодного пота.
– Девочка моя, я здесь, – тяну к ней призрачные руки, но она не видит.
Моя кареглазка продолжает горько плакать. Ее берет за руку чужой мужчина…
– Тасенька, нет! Стой же, дочка! Нельзя ходить с чужими! – отчаянно кричу, но мои слова лишь разбиваются о гранит на моей могиле.
Захлебываясь слезами, я пытаюсь проснуться. Кричу, срывая до хрипоты голос. Меня крепко прижимают к себе чьи-то руки. Целуют теплые губы.
– Ш-ш-ш. Просыпайся, родная. Это кошмар. Тебе всего лишь снится страшный сон. Просыпайся, – узнаю голос мужа.
Открываю глаза. Он смотрит обеспокоенно, большими пальцами стирает слезы с моего лица. Сердце так колотится, что дышать больно. Даня приносит мне стакан прохладной воды. Она с трудом просачивается в сдавленное горло.
– Легче? – Данила снова садится рядом, берет меня за руку.
– Да, спасибо, – прокашливаюсь и отвечаю ему.
– Я сейчас быстро перекушу и пойдем погуляем. Ты права. Тебе обязательно нужен свежий воздух.
* * *
Выходим на улицу. Со мной здороваются соседи. Та самая бабушка Маша приветливо мне улыбается. Язык не поворачивается поздороваться в ответ. Невежливо, знаю, но диссонанс в голове отодвигает все остальное на задний план.
Даня берет меня за руку, скрещивает наши пальцы в замок и ведет вдоль дома. Выходим на узкую дорожку за местными гаражами, бредем по ней. Оказывается, здесь совсем рядом есть детский сад, а чуть дальше школа. Очень удобный район. Есть магазинчики, детские площадки. Такие места обычно выбирают семьи с детьми, чтобы все было под рукой. Почему здесь мы, если у нас детей нет?
– Хочешь мороженого? – интересуется муж, поглаживая мою ладонь большим пальцем.
– Нет, – кручу головой. – Расскажи мне еще что-нибудь о нас, пожалуйста. Что-то значимое, что могло бы подстегнуть память.
– Да я вроде все рассказал уже, родная, – растерянно жмет плечами.
– Я работала до аварии?
– Нет, – качает головой муж. – Наш бизнес хоть и шел с переменным успехом, но я все же в состоянии обеспечить свою любимую женщину и позволить ей не выходить на работу. Тебя уволили, помнишь? Ты очень переживала, что у нас не получается малыш после выкидыша, стала рассеянной и осталась без работы. Но мне это даже нравилось, и сейчас нравится, – улыбается муж и нежно целует меня в щеку, приобнимая за талию.
Тактильный Даня в своем репертуаре. Пусть, если ему так нравится, я не против, даже на улице это приятно. Льстит. Взрослые вроде уже, а обнимаемся на людях как подростки.
– Мне приятно, что меня дома ждут любимая жена и вкусный ужин. Ты не уставшая и тебя можно сладко тискать всю ночь. Какой мужик о таком не мечтает?
И правда… Только вот я помню другое. И эти воспоминания такие же реальные, как моя Тася. Да, меня уволили, но по другой причине, а потом иммунитет дочки окреп, она стала стабильно ходить в детский сад, а я вышла на другую работу. Не такую престижную, как у меня была, сильно проще, но я ее помню. А еще мы ходили с Тасей на подготовительные. Ей ведь в сентябре идти в первый класс. И школа не эта, другая.
Снова подмена в сознании на фоне стресса?
Бред какой-то! Я ведь не чувствую себя ни сумасшедшей, ни потерявшей память. Это так и бывает? Я совсем ничего об этом не знаю.
– Дань, мне нужен психотерапевт, – сообщаю мужу. – Мы ведь можем сейчас себе его позволить?
– Можем, – кивает муж. – Я подумаю об этом.
– А еще у меня был ноутбук. Где он?
– В ремонте, но его скорее всего не восстановят. Мы с тобой вылили на него целый бокал вина, – смеется Даня. – Возьми пока Викин, она все равно целыми днями в телефоне сидит, а я узнаю, что с твоим. Если не выйдет восстановить, купим новый.
– А знаешь, – смотрю на него приподняв голову. – Я все же хочу мороженое.
Даня покупает два вафельных стаканчика с ванильным шариком для меня и с шоколадным себе. Медленно возвращаемся к нашему дому. А мне так туда не хочется. Я бы еще погуляла, но понимаю, что мужа надо накормить нормальным ужином после работы, да и устал он. С дополнительными выходными не вышло, значит и правда работы много и дела снова пошли в гору.
Поднимаемся в квартиру. Вика дома. Встречает нас, лишь мазнув взглядом по Дане и буркнув мне: «Привет».
– Вик, – ловлю ее на кухне. – Что стряслось? Я слышала, что ты плакала вчера, но мы так и не поговорили. Я такая сонная эти дни, – виновато улыбаюсь. – Тебя кто-то обидел?
– Я не плакала, тебе показалось, – отфыркивается Вика. – Извини, задали много, – забирает плетеную корзинку с печеньем и уходит в комнату.
– Что с ней? Ты знаешь? – удивленно смотрю на мужа.
– Вспомни себя в восемнадцать, – улыбается Даня. – Гормоны в голову бьют. Пройдет.
После тихого семейного вечера, пью витамины и ложусь спать. Данила прижимается к моей спине, вдавливается бедрами в попку, утыкается носом в макушку и замирает, быстро отключаясь. У меня тоже слипаются глаза, хотя я надеялась, что не усну так быстро и посижу с ноутбуком Вики на кухне. Но сон забирает меня быстро, будто я и не спала добрую половину дня.
Испугавшись, резко распахиваю глаза среди ночи.
– Тихо, это всего лишь я, – шепчет муж, укладываясь рядом.
От него веет свежим сигаретным дымом. Кожа прохладная. Прижимается ко мне сильнее. Мимо комнаты слышны шаги из кухни в соседнюю спальню.
– Вика не спит? – спрашиваю у него.
– Нет еще. Шастает там. Не обращай внимание. Давай поспим еще немножко, – ерзает, устраиваясь удобнее, а у меня сердце в груди колотится как сумасшедшее.
– Дань, а ты давно встал?
– М? – сонно. – Не знаю. В сортире был, потом курить ходил. А что?
– Да так… ничего. Спи.
Глава 6. Преступница
Агния
Мой завтрак начинается с внимательного взгляда Данилы. Муж строго следит за тем, чтобы я пила выписанные мне витамины. Не хочу. Меня напрягает постоянная сонливость. Чувствую я себя не настолько ослабленной, чтобы все время хотеть спать, а тут прямо выключает. Закладываю таблетку за щеку, делаю вид, что запиваю водой. Ну не полезет же он ко мне в рот, в конце концов.
– Ты сегодня лучше спала, – замечает муж.
– Я и чувствую себя лучше. Буду очень благодарна тебе, если не станешь опять меня запирать в квартире. Это все же дикость, Дань! – всплескиваю руками, едва не уронив чашку с горячим чаем на себя.
– Это забота о любимой женщине, – трактует по-своему.
– Угу, – ворчит Вика, поедая свой завтрак. – Заботливый, писец просто.
– Помолчи! – Даниил довольно жёстко осаживает ее. – Ешь быстрее. Я в универ успею тебя закинуть, – и снова переключается на меня. – Агния, я не уверен, что это хорошая идея. Правда. Ты собираешься куда-то?
– Пока нет, но мало ли, – пожимаю плечами. – Мне, как минимум, некомфортно не иметь возможности даже выйти из квартиры.
– Давай так. Вика не шарахается сегодня непонятно где, а сразу после занятий едет домой, – с нажимом. – И вот с ней, пожалуйста, выходи. Одной пока все же не стоит.
– Ты мне психотерапевта обещал, – напоминаю мужу, закрывая тему запертых дверей. Он уперся, сейчас спорить с ним бесполезно.
– Помню, сделаю. Все, Вика, десять минут у тебя и выходим. Иначе поедешь на своём любимом троллейбусе.
Ему звонят. Данила уходит на балкон с сигаретой. Я убираю со стола. Вика заканчивает наводить марафет в прихожей.
Случайно хлопнув дверью о стену, муж закрывает ее, целует меня в губы, отняв на мгновение трубку от уха.
– Уехал. Буду поздно. Веди себя хорошо. Плохо можно только со мной.
Еще один беглый поцелуй, и муж с сестрой оперативно покидают квартиру, щелкнув мне напоследок этим отвратительным замком.
Вот же!!!
Выхожу на балкон. Застаю момент, как Вика хлопает передней дверью нашей машины. Даня обходит ее спереди и садится за руль. Они стоят еще пару минут прежде, чем уехать.
У меня в груди снова свербит неприятный червяк. Чтобы хоть как-то отвлечься, затеваю уборку. Пыль, пылесос, полы, стирка. Все по классике. Уставшая, сажусь на диван, чтобы передохнуть. И вот парадокс, спать мне не хочется. Значит дело и правда в витаминах, но там ведь нет ничего такого.
На кухне шарю в шкафу, нахожу баночку и читаю состав. Хм… И правда ничего. Где там Викин ноутбук?
Иду в комнату сестры.
Стараюсь не обращать внимание на царящий хаос. Сажусь за стол, открываю крышку, затем сразу браузер, а он мне сообщает: "Нет соединения. Проверьте настройки подключения к интернету…" и бла-бла-бла.
– Ну здрасти, приехали! – возмущаюсь вслух.
Мучаюсь с ним довольно долго. Перезагружаю ноутбук, переподключаю кабель. Нет интернета!
Звоню Даниле.
– Что-то случилось? Только быстрее, Ась. Я реально занят сегодня, капец как.
– Ты не знаешь, что у нас с интернетом?
– Ты издеваешься?! – срывается. – Извини, – тут же успокаивается, но раздражение в его голосе я все равно отчетливо слышу. – Не знаю я, Ась. Приеду, разберусь. Может сам включится. У него бывает.
Бывает…
Не спеша уходить из комнаты Вики, открываю браузер в своем далеко не самом новом мобильном. Не так удобно, как за ноутбуком, экран маловат, но это хоть какая-то связь с внешним миром. Набираю название препарата в поисковике, ищу изображения самих таблеток. М-да… Не сильно помогло. Витамины без опознавательных печатей на самой таблетке. Так что угодно можно в эту банку положить! Я без претензий к фармакологии сейчас. Это скорее вопрос к тому, что вокруг меня происходит.
Ясная сегодня голова позволяет четче формулировать мысли. Нет этой дебильной заторможенности. И следующее, что я делаю, это ищу компанию, в которой работала до всего случившегося. Это ли не станет доказательством того, что с головой у меня все в порядке?
Небольшой частный отель «VedeneeV». Помню, как устраивалась туда. Увидев диплом и опыт, взяли моментально. Управлять таким отелем совсем несложно. Это не махина с несколькими филиалами по стране. И пусть ты рулишь одним, но сам объем работы и ответственности совсем иной. Потому «VedeneeV» и не раздумывал, а в более крупную сеть я устроиться не могла. Там другие графики, выезды, а у меня ребенок, нуждающийся во внимании.
На сайтах обычно вывешивают фотографии сотрудников. Остается надеяться, что моя там все еще висит. Открываю страничку с контактами. Нет… Место управляющего уже занял молодой мужчина. Быстро они нашли мне замену. Имеют право. Маленький частный бизнес не может страдать из-за проблем сотрудников. Все это несет за собой убытки, и их быстро утопят более сильные и стабильные конкуренты.
А у меня вдруг ладошки зачесались от нетерпения и предвкушения вернуть себе собственную жизнь. В ней был ребенок, была работа, была я. Уверенность растет с каждой минутой все больше.
«Не пить эти мерзкие таблетки», – еще раз даю себе установку.
Сама проконсультируюсь с врачом. Если так необходимо пропить курс, надо сменить препарат. Это может быть индивидуальная реакция. Или?.. К мужу появляется все больше вопросов. Только интуиция подсказывает мне, что у него я не получу на них ответов. Надо разбираться самостоятельно.
Очередной болезненный комок застревает в груди. Мне не хочется разочаровываться в Дане. Он – огромная часть моей жизни. Мы ведь были счастливы. Я точно была. И я люблю его… Люблю?
Прислушиваюсь к себе, закрыв глаза. Да, наверное, все еще люблю. Это ведь правильно – любить мужчину, с которым у тебя семья.
Иду в ванную, смотрю на себя в зеркало.
– Ты себя сейчас уговариваешь, Ась? – спрашиваю у отражения. – Все ведь уже неправильно. Самообман – штука очень опасная, – отвечаю себе. – У меня есть дочь. Почему муж убеждает в обратном? Почему мы ее не ищем? Где моя прошлая жизнь? Что с ней стало? Почему Даня меня запирает и всячески старается отрезать от внешнего мира? Что это за баба Маша, которая знает меня, но я не знаю ее? Я ведь не жила здесь никогда. Мы не жили. И я точно не сумасшедшая. Меня бы отправили в лечебницу, будь все настолько плохо. Это правда? – сдавливаю пальцами виски. – Запуталась… А он говорит, что просто заботится… Черт!!! Как же сложно!
Все ведут себя естественно в этой среде. Только мне кажется, что я не в своем мире, а в чьей-то виртуальной игре. Будто кто-то дергает за ниточки и мне приходится подчиняться.
– Ась, ты чего здесь? Тебе плохо? – слышу за спиной голос сестры.
Смотри, какая послушная! Данила ей сказал, и она после занятий сразу явилась домой. А когда я просила, не пришла…
– Нет. Все нормально.
Обхожу Вику. Мне надо выйти на свежий воздух. Побыть одной вне стен этой квартиры. Я не могу здесь думать. У меня ни хрена ничего не складывается в общий пазл!
Разогреваю для Вики обед. Едим вместе. Теперь под ее пристальным взглядом я делаю вид, что пью таблетки. Ложусь в гостиной на диван. Сестренка уходит в ванную. Я тут же иду в ее комнату, шарю по карманам одежды, в сумке.
Презервативы, сигареты… Серьезно?!
Тебе точно восемнадцать недавно исполнилось?
Ключи… Где эти чертовы ключи?!
Нашла! В другой сумке оказались.
Вика не спешит выходить из ванной. Мне это только на руку. Очень быстро собираюсь. Обычные синие джинсы, футболка, весенняя курточка и кроссовки. Беру свою сумку. Там только телефон, паспорт и почти пустой кошелек, опять же вызывающий вопросы.
Как какая-то преступница, выбегаю из квартиры, пока младшая сестра не засекла. Это жесть, конечно, и вероятно вечером дома меня ждет скандал.
Глава 7. Первый побег и очень вкусные яблоки
Агния
На ближайшей остановке сажусь в первый попавшийся автобус. Оглядываюсь, будто за мной гонятся. Со стороны, наверное, точно похожа на психопатку, сбежавшую из лечебницы. Отсчитываю мелочь за проезд. Сейчас проеду пару остановок и пересяду. Это просто страховка…
От чего? Что я делаю?
Опять где-то там внутри бьется в истерики рассудок.
Себя я ищу! И свою настоящую жизнь!
Выхожу, присаживаюсь на скамеечку. Район этот знаю плохо, сейчас сориентируюсь, что куда отсюда едет и двинусь дальше.
Я хотела на последнюю работу съездить, но представила, как на меня там посмотрят, и решила начать с того самого адреса, куда мы почему-то не поехали из клиники.
У меня телефон разрывается от звонков. Сначала Вика названивает, следом за ней Даня. Значит сестренка ему уже доложила, что я сбежала из-под домашнего ареста.
«Возьми трубку, Агния!!!» – гневное сообщение от мужа следом за очередным непринятым мной вызовом.
Нет, родной, прости. Я люблю тебя, конечно, но мне очень нужно во всем разобраться.
«Ася, твою мать!!!» – летит еще и следом опять звонок.
Прячу телефон в сумку, сажусь на троллейбус. Он идет как раз туда, куда мне нужно. Даня больше не звонит, Вика тоже перестала сажать мне батарейку.
Внимательно смотрю в окно, чтобы не проехать свою остановку. Начинают появляться знакомые мне картинки. Небольшой сквер с детской площадкой, детский спортивный комплекс. Отсюда даже виднеется футбольное поле. На нем сейчас команда мальчишек в форме гоняет мяч. Следующая остановка – рынок. Его я тоже отлично помню. Мы не один раз покупали здесь свежую молочку у фермеров и отличное мясо гораздо дешевле магазина.
Выхожу на ней. Так вдруг ягод свежих захотелось. Не сезон сейчас, дорогие они очень. Покупаю себе большое красное яблоко и, с удовольствием вгрызаясь в него зубами, иду дальше, даже не задумываясь особо. Ноги помнят дорогу… домой.
Дохожу до светофора. Жду, когда загорится для меня зеленый. Капелька яблочного сока стекает по запястью. Отвлекаюсь, слизываю ее и слышу шуршание шин тормозящей рядом машины. Поднимаю взгляд. Громко, хлопнув дверью, из нее выскакивает Даня. Злой, взъерошенный. Я от неожиданности даже рот приоткрыла.
– Ты какого хрена творишь?! – орет на меня, наплевав на прохожих.
А там зеленый загорелся. Мне туда надо.
– Ася! – трясет меня за плечи.
Остатки яблока выпадают из рук и падают на асфальт. Жалко так. Вкусное было.
– Отпусти, мне больно, – спокойно прошу его.
– Отпусти?! Отпусти, млять?! Ты трубку не берешь, на сообщения не отвечаешь, из дома сбежала!
– Ну вы же не выпускаете. Как ты меня нашел? – внимательно смотрю на разгневанного супруга.
– По навигатору, родная! По навигатору я тебя нашел! В машину садись, – требует.
– Не хочу, – качаю головой. – У меня есть свои планы, Дань. И ехать за мной не надо было. Я прекрасно ориентируюсь в городе. Помнишь вон тот рынок? – киваю ему в том направлении, где купила вкуснейшее яблоко. – Ну чего ты молчишь?
– Это просто рынок, Ася. У нас десяток таких в городе. Мы здесь были, да? Дальше что? Тебе срочно понадобилось на рынок? Я чуть не поседел, пока ехал за тобой, а ты мне про рынок сейчас?! В машину, я сказал! Капец просто, – выдыхает и растирает ладонями лицо. – Аська, – чуть спокойнее. Подходит ближе, обнимает за талию. – Ась, я испугался. Честно. Прости, что наорал. Ну я же дома тебя не держу. Захотела на этот рынок, взяла Вику и поехала. Зачем убегать?
– Зачем меня запирать, Дань? – смотрю ему в глаза. – Я ведь просила не делать этого. Не надо делать из меня больную или сумасшедшую.
– Родная… – упирается лбом мне в лоб. – Я не делаю, просто после аварии стал бояться, что потеряю тебя. А ты еще и не помнишь ни хрена. Поставь себя на мое место, Ась. Ты бы не так поступила? Любимая моя, – прикасается к моим губам. – Куда ты хочешь? Куда тебя отвезти?
– Тебе же на работу надо вернуться, – принимаю от него еще один поцелуй.
– Да к черту все. Я теперь так и буду думать о тебе.
– Купи мне ягод, – прошу мужа.
– Ягод? – улыбается. – Поехали. А то еще штраф за неправильную парковку пришлют. Будут тебе ягоды.
– Дань, а почему у меня кошелек почти пустой? Там же карточки были и деньги. Ты забрал?
– А? Да, прости. Перетаскал наличку. Вике в основном на проезд до универа, да всякие бабские штучки. Не карточку же ей давать, – усмехается. – Так куда ты собралась? Моя целеустремленная и упрямая женщина, – паркуется правильно теперь, у рынка.
– Да так… – машу рукой.
Не буду ему ничего объяснять. Я уже знаю, чем все это закончится, просто в следующий раз телефон придется оставить дома.
Настроение все равно поднялось. Я побывала в знакомых местах и почувствовала себя гораздо комфортнее. Вопросов не убавилось, но появилось какое-то чувство приятное внутри. Это пока даже не уверенность в том, что я обязательно разберусь во всем. Что-то другое, сложно формулируемое.
Идем с Даней на рынок. Он покупает мне два лотка свежих ягод и те самые красные яблоки.
– Я психолога тебе нашел, кстати, – говорит он, выкручивая руль. – Как я понял, она специализируется как раз на посттравматических историях. Записал нас на завтра на консультацию. После обеда поедем.
– Спасибо, – глажу его по руке. – Хочешь? – протягиваю крупную сочную клубнику.
– Нет, покурю лучше, – берет с панели пачку сигарет, губами вытаскивает одну, прикуривает. – До сих пор колотит. Напугала.
– Ничего же не случилось. Да и не случилось бы, Дань. Я прошу тебя, дай мне немного воздуха. Ты перегибаешь.
– Завтра мы проконсультируемся у специалиста, а потом будем думать. Извини, родная, я не готов тобой рисковать просто потому, что ты хочешь где-то погулять. И еще, Ась. У нас сделка интересная намечается. Там будут нужны твои подписи в договорах. Сделаешь?
– Конечно.
– Спасибо, родная. Если все выгорит, у нас точно будет отличный отпуск.
Глава 8. Только не лги мне, ладно?
Агния
Хорошо, если у Данилы все получится. Так уж вышло, что на старт семейного бизнеса денег дал мой папа, когда еще был жив. Сумма получилась немаленькая. Мы с мамой были очень удивлены. Даже не представляли, что ему удалось столько скопить.
Данила отцу, мягко говоря, не нравился, и папа поставил условие, что денег даст только если владелицей бизнеса стану я. Бизнесмен из меня паршивый, я управленец неплохой, но вот все тонкости, переговоры, поставщики… Нет, это точно не мое. Моя работа – это персонал компании, в первую очередь отели. Вот там я знаю все. Если бы у нас был свой хостел, к примеру, я бы справилась. А Дане было важно что-то создавать.
Зачем мешать мужчине зарабатывать и приумножать семейный капитал?
Он открыл небольшое производство модульных домов, но этот бизнес быстро задавили более сильные конкуренты. Тогда на базе имеющихся помещений был открыт опт строительных материалов. Ну и плюсом работа под заказ. Движемся с переменным успехом. Все же и здесь имеется очень серьезная конкуренция и пробиться на рынке не так-то просто. Так что на отпуск за границей мой муж нам пока не заработал.
Я в его дела не лезла, занимаясь любимой работой и становлением себя, как профессионала по своей специальности. Старалась поддерживать, когда не получалось, и искренне радовалась, когда было наоборот. Ну и вот иногда мне, как владелице бизнеса, приходится подписывать всякие бумажки. Полномочий Данькиной доверенности хватает не везде, а передать ему полные права я не могу. Папа у меня был очень умным и договор они с юристом такой составили, что без вариантов.
Муж помогает мне выйти из машины. Снова с тоской смотрю на детскую площадку.
– Не надо так, Ась, – Даня замечает мой взгляд.
– Все хорошо, – аккуратно скидываю со своего плеча его ладонь.
Первая захожу в подъезд. Муж догоняет, прижимает меня к стене и настойчиво целует. Как подростки в подъезде, честное слово. Осторожно кусает меня за нижнюю губу, тяжело дышит и улыбается.
– Ну вот, так мне больше нравится, а то в глазах такая тоска была, что мне самому повеситься захотелось.
– Пойдем, – беру его за руку и тяну наверх.
Муж открывает своим ключом квартиру. Из Викиной комнаты орет модная попса. Даня закатывает глаза, тяжело вздохнув.
– Может, квартиру ей снимем? – умоляюще смотрит на меня. – Поближе к универу.
– Чтобы Вика со своим характером обязательно куда-нибудь влезла? Да и мы пока не можем себе это позволить. У тебя же все деньги в обороте.
– Это да. Ладно, потерплю, но только если мне будут регулярно выдавать сладости за вредность, – подмигивает. – Пойдем вместе в душ, Ась, – мурлыкает, убирая в сторону мои волосы и целует в шею. – Пожа-а-алуйста, – вдавливается в меня пахом с натянутой ширинкой.
Не торговаться же с ним. Позволяю утащить себя в душ и получить свою порцию «за вредность». Довольный Данила шумно дышит и крепко прижимается ко мне под струями горячей воды.
– Я сегодня допоздна за компом буду, – жалуется он.
– Я бы тоже посидела. Разберешься, что у нас с интернетом?
– Блин, точно, я с твоим побегом… Ай! Больно же! – возмущается, получив пинок по голени и возмущенный взгляд. – Прости, выразился немного не так. Забыл я, в общем. Посмотрю. Если не разберусь, придется ехать в офис.
– На ночь?
– Ну а что делать, Ась? Мне же надо все подготовить. Если этот прораб согласует цены и условия, которые я ему предлагаю, со своим заказчиком и того все устроит, то мы будем поставлять стройматериалы для небольшого частного коттеджного поселка. Ты только представь, сколько это денег, родная. Мы, наконец, поднимемся на уровень выше, – мечтательно улыбается он, снова прижимая меня к кафельной стене.
– Дань, стой… – торможу его.
– Что такое? – убирает с моего лица влажные прядки и целует в нос. – Ты плохо себя чувствуешь? Таблетки пила сегодня? Хотя, когда ты их пила, если… Ладно, проехали. Сейчас перекусим, выпьешь и отдыхать.
Пока я сушу волосы феном, Данила накрывает на стол. Тут уже сидит на табуретке Вика. Опять в своих ультракоротких шортах.
– Я тебя просила, – строго смотрю на сестру.
– Так вас дома не было. Или мне даже в ваше отсутствие нельзя носить то, что мне хочется? Как погуляла? – язвит мелкая.
– Могло бы быть и лучше.
– Закрыли тему, – прекращает перепалку Данил. – Не хами сестре, не доросла еще, – сам осаживает Вику.
– Да ладно? – она закусывает губу и приподнимает идеальную бровь.
В груди снова неприятно колет ревностью. Слишком много намеков и полунамеков вокруг меня. Голова начинает раскалываться и желудок неприятно сводит до тошноты, стоит представить, что мой Даня с Викой…
Смотрю на потекшие ягоды в лотках. Надо бы переложить их в тарелку.
– Держи, – Данила отвлекает от этой мысли «витаминами». – Бледная ты совсем, Ась. А я тебя запираю и просто так переживаю?! – злится муж.
Делаю вид, что выпиваю таблетки. Прошу еще пару штук от головы. Их вот реально глотаю. Что-то мои нервы не выдерживают всего происходящего. И секс с мужем в ванной не поспособствовал улучшению настроения. Скорее наоборот.
– Мне нужен ноутбук и интернет, – напоминаю Дане. – Обещаю послушно лежать весь вечер.
Они с Викой быстро ужинают, а я только пью чай со своими ягодами. Есть совсем не хочется. Идем с Даней в гостиную. Он час возится с проводами, роутером, ругается с провайдером, но интернет восстановить так и не удается.
– Извини, – разводит руками. – Какие-то проблемы на линии. Обещали к утру восстановить. Пока только телефон. Ну или телевизор посмотри. Постелить тебе на диване?
– Ты поедешь в офис?
– Да. Не жди меня. Я вернусь поздно, – накидывает на плечи свежую рубашку.
– Дань, – зову его.
– М? – оглядывается, заправляя ее в брюки.
– Я сейчас задам очень странный вопрос. Только не лги мне, ладно?
– Уже интересно… Когда я тебя обманывал? – хмурится он. – Спрашивай.
– Пока я лежала в больнице… – слова застревают в горле. – Нет, ничего. Поезжай, – кручу головой.
Ну я же взрослая девочка. Если даже ответ положительный, разве он признается? Конечно нет. А я буду выглядеть еще большей дурой в глазах мужа.
– Ну нормально. Заинтриговала и слилась! – фыркает Данил.
И я решаю увести разговор в другую сторону.
– Ты не помнишь, откуда у меня в голове название «VedeneeV»? Тоже игры моего ударенного воображения?
– К-хм… – прокашливается муж. Думает несколько секунд. – Нет, не помню, но, если вдруг всплывет, я тебе обязательно скажу, – целует в губы. – Надо будет повторить в ванной, – жарко шепчет на ухо. – Мне было хорошо. Уехал.
Глава 9. Помутнение
Агния
Просыпаюсь в слезах. Тяжело и шумно дыша, сажусь на кровати. В груди бьется раненое сердце, а перед глазами так и стоит, словно наяву, моя Тася.
Малышка, я найду тебя. Обязательно найду и тоже тоскую. Мне все равно, что они там все говорят, я знаю, что это не воображение, ты была в моей жизни. Я за ручку тебя держала, носила на руках, когда ты была совсем крошкой. Я все помню, моя девочка. Я тебя помню!
Спрятав лицо в ладонях, реву в голос, наплевав на то, что может услышать сестра. Не могу больше. Куда-то надо деть скопившееся внутри напряжение, и оно выплескивается соленой влагой на щеки, ладони, простыню.
За окном глубокая ночь. Судорожно вдыхая, стараюсь погасить истерику. Это хорошо, что мужа нет. Я бы сейчас просто не выдержала его рассказов про посттравматическую потерю памяти и прочую хрень. Мне больно… Больно физически от того, что у меня забрали мою жизнью, и Даниле верить с каждой минутой становится все сложнее.
Как же так выходит? Мы столько лет вместе и я… Черт, я ведь действительно любила его! Почему это чувство все время всплывает в моей голове в прошедшем времени? Я так запуталась в происходящем, что и это перестала понимать.
Встаю с кровати, подхожу к окну. Через прозрачное стекло смотрю в темноту чужого двора. В соседнем доме горит свет в нескольких окнах, и мне кажется, что вот там у людей есть жизнь, семьи. А у меня только дыра в груди, которую не заполнить чрезмерно заботливыми порывами мужа или капризами сестры. Ощущения дома, семьи больше нет.
Открываю окно, обнимаю себя руками и глубокими вдохами пытаюсь заполнить дыру внутри весенним ночным воздухом. Не помогает… Мне вообще кажется, что с выписки из больницы прошла уже целая вечность, а я все топчусь на месте без видимого прогресса.
В голове немного шумит. Иду на кухню, делаю себе чай и перемещаюсь на балкон. Спать больше не хочется, а вот еще немного подумать, пока никто не мешает, было бы здорово.
Обняв горячую кружку ладонями, восстанавливаю в памяти все по кусочкам. Еще раз прохожусь по своей жизни, начиная со школы и дальше. Собираю все по крупицам, дохожу до момента своего замужества, потом беременности… Роды… Кожей чувствую, как впервые держала на руках свою Тасю.
Нет, нет, я не сумасшедшая. Все это совершенно точно было со мной. Почему же Данила говорит иначе?
Это самый сложный вопрос.
От размышлений и волны панического диссонанса становится нехорошо. Оставляю кружку с недопитым, остывшим чаем на кухонном столе, возвращаюсь в спальню. Забираюсь под одеяло, обнимаю Данину подушку, вдыхаю с нее запах мужа и жмурюсь, чтобы опять не разреветься.
Слышу, как проворачивается ключ в замке входной двери. Данила вернулся. Обувь снимает. Шаги его мимо нашей спальни. Включает на кухне свет, возится там. Не встаю его встречать, просто слушаю и жду, когда он придет ко мне. А он не приходит…
Снова шаги и опять мимо. Все затихает.
От резкого всплеска непонятно откуда взявшегося адреналина сводит живот. Откидываю подушку мужа, сажусь на кровати, хватаю ртом воздух, пытаясь успокоиться. Надо просто пойти и посмотреть, где Даня, а меня словно пригвоздило к матрасу. Странное предчувствие не дает пошевелиться и сделать нормальный вдох. Пальцы начинает покалывать, ноги немеют, тошнит и кружится голова.
Становится необъяснимо больно в груди.
С трудом встаю. Пошатываясь, иду в коридор. Данилы нет ни на кухне, ни в ванной, ни даже в туалете. А обувь его уличная здесь. И папка с документами лежит на обувной стойке. Взгляд сам собой падает на закрытую дверь в комнату младшей сестры. Все органы в моем теле опять сводит болезненной судорогой.
Несмелый шаг ближе…
Здравый рассудок все еще пытается убедить меня в том, что я себя накрутила. Он же взрослый мужчина, он не станет так поступать… Не посмеет! Он же любит меня. У нас такой секс был в этой чертовой ванной. Ему мало одного раза, я знаю. Данька вечно голодный до прикосновений и секс является их неотъемлемой частью. Но Вика же сестра… Родная моя. Ей восемнадцать всего…
Нет. Данила не станет…
Рука тянется к дверной ручке. Отдергиваю. Мне страшно. Это станет концом вообще всего. Я хотя бы цеплялась за Даню, как за нечто реальное в моей новой повседневности. А теперь что? Что же теперь?!
Боже…
Тяжело сглатываю, сжимаю онемевшие пальцы в кулаки. Скажите мне, что я сплю. Хоть кто-нибудь! Пожалуйста! Я умоляю, разбудите меня от этого нескончаемого кошмарного сна. Я ведь жила ими… Мужем, сестрой, дочкой. Семьей, которой больше нет.
Еще один шаг к двери… маленький… последний… Я уже слышу тихую возню из спальни сестры.
– Ты ведь не посмеешь так поступить со мной, Даня? – шевелю губами.
Горло сдавило и голосовые связки больше не слушаются.
Зажмуриваясь, толкаю эту дурацкую дверь. Все, что было живого во мне, рвется на лоскуты. В глазах темнеет, и дышать я больше не могу. Сердце взвинчивает обороты до максимума. Горячая волна обжигающего ужаса течет по венам, оставляя прямо там, внутри, нестерпимые ожоги.
Среди бесконечного хаоса раскиданных вещей прямо на кровати мой муж… Мой Даня занимается сексом с моей сестрой. Я слышу, как соприкасаются их тела, как он часто дышит. Вижу, как голая Вика прижимается к нему грудью, закинув одну ногу куда-то в район его ягодиц. Как она царапает его спину, а Даня хрипит от удовольствия и зажимает ей рот ладонью, чтобы не стонала слишком громко.
Просто смотрю на это. У меня нет сил, чтобы уйти, чтобы обозначить свое присутствие. Не знаю, как, зачем… Наверное, мне нужно окончательно умереть сейчас, чтобы проснуться в своем мире. И я позволяю себе умирать, мучаясь в тихой агонии, пока два красивых тела двигаются в такт друг другу все быстрее.
Данила что-то шепчет моей сестре на ушко. Вика стонет громче. Его рука напрягается, стараясь плотнее зажать ей рот. Одеяло сползает с них. Картинка становится еще более откровенной и болезненной.
Вижу, как они достигают пика удовольствия практически одновременно. Даня умеет так, я знаю…
Сестра открывает глаза и встречается со мной взглядом.
«Как ты могла», – хочу сказать, но не могу.
Вика толкает Данилу. Он резко скатывается с нее, хватает покрывало с пола, чтобы прикрыться.
– Ася… – кидается ко мне.
Его прикосновение похоже на удар. Качаясь, делаю шаг назад.
– Аська, – морщится он. – Ась, я дурак. Ася, не молчи только! Черт… – опускается передо мной на колени, путаясь в этом идиотском покрывале. – Ась, я клянусь, это…
– Помутнение, – помогаю ему, все же выдавливая из себя звуки.
Медленно разворачиваюсь, маленькими шажочками выхожу из комнаты.
– Агния! – догонят Даня. – Давай поговорим, – сейчас чувствую, как от него тянет свежим перегаром.
Еще и пьян. Чем не отмазка?
– Асенька…
– Не прикасайся ко мне, – разворачиваюсь к нему лицом, толкаю ладонями в грудь, вкладывая в это свои последние силы.
Сажусь на нашу с ним кровать. Пять минут. Мне надо пять минут, чтобы отдышаться, найти еще немного сил и собрать свои вещи. Мне душно в этой квартире. Мне больно здесь. Я не могу больше…
Глава 10. Дно
Агния
Данила надел штаны, присаживается передо мной на корточки, пытается взять за руки, но я прячу их под бедра.
– Не оправдывайся, – хриплю ему севшим голосом. – Просто уйди сейчас. Нехорошо бросать девушку сразу после секса.
– Аська, не надо. Я… Мы выпили просто на работе с парнями. Переклинило. Ты ходишь, как замороженная, я на нервах постоянно и вот. Девочка моя, мы же столько лет вместе. Я ведь никогда, – подбирает слова. – У меня всегда только ты. Это ничего не значит.
– Пошел вон, Аверьянов. Не могу тебя видеть.
– Асенька…
– Уйди, я сказала! – срываюсь на крик.
– Тебе больно, я понимаю.
– Ни хрена ты не понимаешь! Уйди от меня, Даниил. Иди к Вике, пока я и ее не пришибла! Я не буду с тобой разговаривать!
Поднимаюсь, отталкиваю его, глотая очередной застрявший ком в горле. Иду на балкон. Рассвет уже. Только-только сереет вдалеке. На подоконнике лежит пачка сигарет и зажигалка. Никогда не курила, но сейчас так хочется прижечь эту адскую боль внутри. Достаю одну, неумело прикуриваю. Давлюсь противным, горьким дымом, раздирающим легкие. Вдыхаю его еще и еще. До головокружения, до тошноты. Выворачивает в старое ведро, чудом оказавшееся здесь, но я продолжаю сжигать себя, заменяя одну боль на другую.
Пальцы дрожат, колени подгибаются. Сажусь на пол, прислоняюсь спиной к прохладной кирпичной стене. Я знаю, что Даня рядом. Чувствую его присутствие. Скорее всего муж на кухне и в окно наблюдает за мной.
Плевать…
Надо встать, собрать вещи и уйти отсюда.
Куда?
Понятия не имею, но оставаться здесь я точно не могу. Только сказать легче, чем сделать.
Пялюсь в светлеющее небо, погружаюсь в нарастающий шум просыпающегося города. В теле просто нет сил, чтобы двигаться. Будто все еще смотрю, как мой муж занимается любовью с моей сестрой, наплевав на то, что я сплю в соседней комнате. Это низость, дальше которой падать уже просто некуда. Такое не то, что простить, даже просто принять, как свершившийся факт невозможно.
Балконная дверь открывается. Данила выходит ко мне, садится рядом на пол. Даже душ не принял. К моей персональной визуализации добавляется еще и запах их секса, смешанный с таким родным запахом моего мужа. Мужчины, которого я любила, которому безоговорочно, слепо верила.
– Уйди, – прошу его.
– Не могу. Это дно, я знаю, Ась. Тупо все вышло, некрасиво…
Встаю, он ловит меня за руку. Дергаюсь и больно ударяюсь локтем о перила. На кухне Вика. В ее взгляде нет ни грамма раскаяния. Почему она так со мной? Я же маму ей заменить пыталась, заботилась, впустила в свой дом…
«Поделилась мужем», – подсказывает внутренний голос.
Обхожу сестру. Надо собираться, пусть делают здесь все, что захотят, но только без меня.
Ищу сумку в шкафу, куда можно сложить немного вещей на первое время. Еще нужны документы и деньги, Даня же все перетаскал. Мои карты у него. Плохо.
Начинаю сгребать с полки все, что попадается под руку. Кофточки, брюки, юбка, черное классическое платье, нижнее белье. С комода небрежно летит туда же расческа, косметика, личная гигиена. Зарядка от телефона приземляется сверху.
– Что ты делаешь? – опять Данила.
Игнорирую. Обхожу его, иду в гостиную искать свои документы. Их нет на привычном месте.
– Агния, прекрати, – требует Даниил. – Я не отпущу тебя. Мне не наплевать на тебя, слышишь? – хватает меня за плечи. – Я все еще люблю тебя. Тебе нельзя оставаться одной и идти некуда.