Читать онлайн Город в наследство бесплатно

Пролог

Вряд ли можно представить себе другую пару столь непохожих друг на друга людей, как те двое, что встретились в черной-черной комнате.

Она – взрослая сухая женщина в тюрбане, цветастой накидке на восточный манер и с килограммами позвякивающих ожерелий, браслетов и колец – сидела с прямой спиной в широком кресле, обитом блестящей темной парчой. Он – мужчина в идеально выглаженном костюме, так сильно накачанный, что даже мог показаться толстым – невообразимым образом сумел развалиться на жестком узком стуле. Их разделял круглый стол с черной бархатной скатертью.

В комнате не было окон, все стены ее от потолка до пола покрывали полотна черной ткани. Время от времени они без видимой причины колыхались, словно за ними что-то двигалось. Ламп в комнате не было. Свет шел от свечей в канделябре и отливавшего фиолетовым стеклянного шара на столе.

Мужчина не сводил глаз с женщины. Хоть поза его и была нарочито расслабленной, челюсти были сжаты, ноздри раздувались, а по щеке время от времени пробегал тик. Лицо женщины не менялось, даже смотрела она не мигая.

Двое молчали уже несколько минут. Мужчине не хотелось начинать разговор первым, но что-то подсказывало: здесь, в своих владениях, женщина может держать оборону часами. А то и сутками. У него столько времени не было. В конце концов, он занятой человек. Он сдался.

– Значит, не поможешь? – выплюнул он, пытаясь выдать поражение за атаку. Для убедительности даже закинул ногу на ногу. Ступня дергалась.

– Нет, – голос женщины звучал мягко.

Тонко чувствующий человек понял бы, что разговор окончен, и продолжать нет смысла. Но ее собеседник таким не был.

– Почему? Другим помогала.

– Помогаю тому, кому нужна помощь, кому считаю нужным помочь или тому, кто сам помогает другим. Ты ни тот, ни другой, ни третий. Да и зачем тебе моя помощь. Ты и сам со всем справишься. Может, не так быстро, но, к сожалению, справишься, – женщина по-прежнему не моргала.

– Лаврову помогла!

– Он дал работу сотне людей, они приехали в страну без денег, семьи кормить не могли.

– Да он же офисник забабахал! – взорвался мужчина. Он резко опустил ногу на пол и наклонился вперед. – На городской земле. А прокуратура ничего не делала. Тупо. Двадцать этажей. В центре города. Не видели!

– Зато зарплату платил вовремя.

Мужчина фыркнул и снова откинулся на спинку стула.

– Я тоже буду платить. У меня денег даже больше. Да у меня строители себе по «Бентли» купят! – его злило, что приходится торговаться.

– «Бентли» в хозяйстве – вещь, конечно, нужная. Но что будет потом? С ними. С городом?

Мужчина не ответил. Свет дрогнувшей свечи отразился в его черных глазах.

– Да все в плюсе будут, это рабочие места, инвестиции в регион… – они сам понимал, что несет бессмысленную чушь, на это велись только журналисты, а потом радостно перепечатывали его слова. Мужчина быстро осознал, что собеседницу этим не проведешь, и замолчал.

– М-м, меньшее зло. Я не сторонница этой концепции. Но философствовать сейчас не хочется. Давай-ка я тебе погадаю. А то что же получается, ты зря пришел? Мне профессиональная гордость не позволит тебя просто так отпустить.

Женщина протянула костлявую руку к столу. Забренчали браслеты. Она взяла пухлую пачку больших карт. На черном фоне обложки светился золотой символ солнца.

– Какой вопрос хочешь задать? – женщина не мешала карты, а нежно перекладывала часть с одного места в стопке в другое.

Мужчина лишь скрипнул зубами. Тут с громким шелестом одно из темных полотен вдоль стен вздыбилось, выгнулось, вытянулось вперед и ударило его по уху.

– Ах ты! – Он даже подскочил, принимая боевую стойку, но, увидев тихо опадавшую ткань, пристыженно сел обратно. Намек был понят. Хозяйка помогать ему не собиралась, а вот навредить могла. Лучше не злить.

– Ну, что меня ждет в будущем? – буркнул он, сдаваясь.

– Так, давай посмотрим, – женщина с энтузиазмом придвинулась к столу, приступая к любимому делу. Она медленно вытянула карту и положила ее в центр стола. – Первая карта – это то, кто ты сейчас. Хм. Король жезлов. Жезлы символизируют сильную волю, целеустремленность, жажду лидерства. У короля этих качеств в избытке. Вот только карта перевернутая. А это – обратная сторона короля: безнаказанный тиран. Посмотрим дальше.

Она вновь стала медленно тасовать колоду. Старые картонные листы тихо шелестели, их загнутые углы царапались о рубашки.

– Вторая говорит, что ждет тебя в будущем, – еще одна карта легка на скатерть. – Башня. Интересно. Она означает резкие и непредсказуемые перемены. И неизвестно – хорошие или плохие. Например, начатое предприятие может закончиться полным крахом…

– Ты, что угрожаешь мне, старая? Ты? Да ты знаешь, что я могу с тобой сделать? Я тебя порешаю за секунду! – взорвался мужчина и вскочил со стула.

– Сядь, – отчеканила женщина, черные стены комнаты зашелестели.

Мужчина опустился, все еще сжимая кулаки.

– Решало свое понапрасну не трать. За тебя это время сделает. Мне недолго осталось, так что можешь не переживать, – голос ее вновь звучал мягко и удивительно спокойно. – И не мне с тобой бороться. А вот чем… или кем закончится дело.

Она постучала ногтем по третьей карте, которую уже вытащила из колоды, медленно повернула и положила к остальным. И лишь после этого взглянула на изображение. Мужчина тоже опустил глаза. На карте красовался парень в старинных шортах, похожих на два шара, и с мешком на длинной палке за спиной.

– Шут?! – он залился хохотом. – Тоже мне напугала! Про меня стендаперы шутить будут? Ну, удачи им в этом. Знаешь, старая, надоел мне этот балаган. Не хочешь помогать, черт с тобой.

Мужчина поднялся и смерил женщину взглядом – он вновь чувствовал превосходство. Хмыкнул и двинулся к выходу. Нашел его, правда, не сразу – мешали темные полотна, нарочно скрывавшие дверь.

Женщина еще несколько мгновений смотрела ему вслед, негромко вздохнула и покачала головой. Она собрала карты со стола, спрятала колоду в шкатулку и убрала ее в комод, незаметный в сумраке комнаты. Потом вернулась к столу и откинула край скатерти. Она нащупала электрическую вилку и выдернула ее из розетки. Светящийся хрустальный шар погас. Женщина уже двинулась вслед за своим гостем, когда заметила за стеклом движение. Шар больше не испускал свет, но в нем быстро крутились клубы дыма, некоторые бесшумно бросались на стеклянные стенки, пытаясь привлечь внимание. Она нагнулась и вгляделась в самый центр. Через пару секунд выпрямилась.

– И без тебя знаю, – махнула рукой женщина.

Глава 1

Высокий детский голос дрелью впивался в разгоряченный мозг.

– А потом у нас было природоведение. И там вызвали к доске Петю. И он рассказывал про хищников, – десятилетка сзади вела бесконечный рассказ о том, как прошел ее день. Бабушка рядом довольно поддакивала.

Лиза потерла виски и огляделась. Салон троллейбуса давил своей серостью. На 9 Мая в Москве разогнали облака, но после погода решила отыграться и собрала над столицей тучи со всей страны. Вот москвичи, испугавшись дождя, и напялили серые куртки.

В салоне две дюжины людей расселись по протертым до поролона серо-коричневым сиденьям, остальные толпились у пыльных окон. Лиза заблаговременно поставила свои пакеты – картонные подарочные с фирменной надписью «Honda» – на сиденье рядом. Один хилый студент-очкарик было двинулся в ее сторону. Но она положила руки на пакеты, уставилась на него исподлобья и принялась яростнее обычного жевать жвачку. Пара секунд – и ботаник понял всю тщетность попытки сесть и поплелся обратно в свой угол в конце троллейбуса.

– В воскресенье мы поедем на дачу. Я хочу собирать малину. Она уже выросла? А малиновое варенье, бабушка, ты сделаешь?

Обязательный для всего московского транспорта бомж вышел двумя остановками раньше. Но флер мокрого тряпья, грязного тела и почему-то солянки все еще держался в воздухе. Желудок у Лизы нервно подрагивал – от мерзких запахов, голода и того дурацкого чувства, что бывает, когда троллейбус дергается вместе с твоим телом, а внутренности по инерции остаются на прежнем месте. Еще и голова раскалывалась после недавнего скандала.

– А я лучше всех в классе знаю таблицу умножения. Хочешь, расскажу? Дважды два – четыре. Дважды три – шесть, дважды четыре…

Лиза схватила один из пакетов, взгромоздила на колени и глубоко запустила в него руку. Так, туфли, липкая кружка, трудовая, моток запасных капроновых колготок, пластиковый бейдж. Да где же он? Наконец рука нащупала твердый пластик.

Она подняла голову, оценила вид за окном, прикинула скорость троллейбуса. До ее остановки оставалось минуты полторы. Лиза поставила пакет на место и крутанулась. Девочка как раз дошла до «четырежды семь».

– Знаешь, что это? – Лиза помахала черным предметом. – Это степлер. И если не завалишь, я тебе рот зашью.

И она угрожающе дважды щелкнула степлером в воздухе. Согнутые скрепки разлетелись в стороны. Девочка захлопнула рот и часто заморгала. Лизе нафиг не нужны была все эти степлеры, скрепки, файлы, но их стоило стащить из офиса хотя бы ради этого момента.

Тут, как и предвидела Лиза, в ход пошла тяжелая артиллерия. Отойдя от первого шока, бабушка девочки набирала воздух для ответного выпада. Ее внушительная грудь под цветастой полиэстеровой кофточкой медленно вздымалась.

– Что вы, девушка… – только и успела выплюнуть она.

Но Лиза была готова. Она схватила пакеты и полетела к двери. По пути растолкала двух подростков, что едва плелись, и протиснулась в едва открывшиеся двери раньше, чем прозвучало название остановки.

– Хамка, стерва, – летело ей вслед из троллейбуса.

Лиза обернулась и уставилась на женщину через стекло. Потом изогнула верхнюю губу и показала средний палец.

– Лучше бы ребенка воспитывала, чем сало с утра до ночи точила, – прошипела Лиза.

Номинальная победа осталась за ней, но поскандалить еще очень хотелось. Правда, не лицом к лицу. Она подхватила пакеты и двинулась через дорогу. Тяжелая ноша оттягивала руки, Лиза для удобства подхватила пакеты снизу и прижала к груди. Да, степлер ей пригодился, а вот большой офисный дырокол был все-таки лишним.

Плотно-серое небо весь день думало, лить или не лить, и наконец разразилось дождем. Но как будто все еще сомневалось. Поэтому и дождь нормальный не получился, а так – морось. И все равно у Лизы быстро намокли волосы и юбка, но почему-то только с левой стороны. Только через сотню метров она догадалась поднять пакет и увидела коричневое пятно на белом картоне – остатки чая из наспех схваченной кружки.

– Вот зараза! – она остановилась, выудила кружку и выплеснула темную жижу на газон. От пятна на юбке так просто не избавиться.

За поворотом показался ее фитнес-центр – прозрачное трехэтажное здание. Сквозь огромные окна было видно, как люди бегают на дорожках и тягают штанги. На входе Лиза притормозила у зеркала. Ну и вид! Уложенные утром белокурые волосы висели мокрыми веревками, тушь потекла, а белая рубашка измялась. Еще и это дурацкое пятно на юбке. Она опустила пакеты и попыталась прикрыть его. У ресепшена отдала свой абонемент.

– Не надо, – отмахнулась она от протянутого полотенца.

Девица за стойкой опустила махровую ткань, улыбнулась и хмыкнула. Лиза бросила на нее взгляд исподлобья, а потом мысленно махнула рукой – было уже наплевать, что о ней подумают. Она снова подхватила пакеты и двинулась прямо в общую тренерскую.

Вообще-то изначально она была мужской, но девушки-тренеры регулярно наведывались туда. «У вас в душе напор лучше», – заявляли они парням, без стеснения переодеваясь у мужских шкафчиков. Как же это злило Лизу!

Вот и сейчас ее Антон – накачанный, в черной футболке с логотипом клуба на мощной груди, с уложенными гелем волосами и белоснежной улыбкой – прислонился к металлической дверце и с явным интересом смотрел на темноволосую девушку перед ним. Из одежды на ней было только банное полотенце, которое брюнетка все время поправляла на груди, и от этого движения казалось, что оно вот-вот свалится.

Лиза двинулась вперед, игнорируя взгляды парней.

– Привет. Мы можем поговорить? – она вклинилась между Антоном и «полотенцем».

– Эм. Привет. А ты чего здесь? У нас же нет сегодня тренировки, – парень явно опешил.

– Так получилось.

– Ладно, пойдем, – он медленно выпрямился и, секунду подумав, двинулся в тренерскую кухню.

В комнатке с белыми стенами, белым холодильником и белой пластиковой мебелью никого не было. Только на столе остались баночки из-под диетического йогурта и – шок-контент – сникерса. Антон остановился и снова прислонился плечом к дверце, на этот раз – холодильника. Лиза же плюхнулась на стул и взгромоздила свои пакеты на другой.

– Ты представляешь, меня уволили!

– М-м…

– Сказали, чтобы я уходила прямо сегодня. И еще сказали, что за этот месяц не заплатят – типа штраф за то, что клиентке нахамила.

– Угу.

– А там еще кто кому нахамил! Пришла фифа, да ей восемнадцать дня три назад, наверное, исполнилось. И права ей точно папа купил. Ну, или папик. – Лиза показала пальцами кавычки в воздухе. – И заявляет такая: хочу Хонду СР-В. Я ей показываю. А она такая: цвет отстой, диски отстой, салон отстой. Что ж ты тогда ее брать-то собралась, курица малолетняя? Садится и такая: ой, фу, тут грязно. А там просто коврик после предыдущего тест-драйва остался, ну, мокрый, так дождь всю неделю льёт. Ну, забыла я поменять. И что? А она: фу, замени, и тычет такая, чтобы я ей под ноги лезла и новый стелила. Ну, я и послала ее. А она давай визжать! Представляешь?

– Ага.

– Сразу все сбежались, ой, извините-извините. Давай перед этой дурой стелиться. А меня Люда – ну помнишь, говорила, она типа менеджер, хотя вообще-то и. о. Но крыса та еще. Она меня в офис утащила и заявила, чтобы я вещи собирала. – Лиза махнула рукой на пакеты. – И сама еще орет, что это я виновата, что нужно уметь с клиентами нормально общаться, а я ничего не умею и ничего нормально сделать не могу! Ой, да господи, что там уметь, с этой работой и макака справится…

– А ты не справилась, – Антон оттолкнулся плечом от холодильника, будто уже собрался уходить.

– Чего?

– Ну того. Слушай, зая. У тебя что ни день, то трагедия. То босс идиот, то клиенты придурки. Я не подписывался твое нытье постоянно выслушивать. Мы вроде сошлись, что ты за персоналки натурой платишь. Полезное с приятным, как говорится. Да, я на твой филей повелся. Но я тебе не парень, и не надо ко мне со своими косяками приходить. И, знаешь, найди-ка себе лучше другого тренера, – Антон развернулся и вышел из кухни.

Глава 2

Лиза так бы и просидела на тренерской кухне, наверное, не один час, если бы туда не ввалились две хихикающие тренерши.

– Ой, здравствуйте, – протянула одна.

Лиза видела ее в зале. Фигуристая, всегда тренировала самых раздутых качков, которым совсем не нужны никакие тренировки. А когда технику поправляла, обязательно то к спине, то к плечу клиента грудью прижималась. Наверняка с этих клиентов тоже натурой за персоналки берет. Только у нее в итоге сережки бриллиантовые и новая красная машина, которую паркует у самого входа в клуб. У нее что? Ничего!

Тренерша склонилась к уху подруги и что-то зашептала, прикрыв рот ладонью. Вторая прыснула со смеху. Лиза дернулась. Конечно, ее обсуждают. Точнее, как ее только что кинули. Наверняка Антон уже похвастался, или они под дверью подслушивали – с них станется. Лиза вскочила, дернула вверх свои пакеты и плечом протиснулась к выходу. Девицы захохотали ей вслед еще громче.

Лиза быстрым шагом двигалась к выходу. За очередным поворотом она налетела на коренастую невысокую девушку.

– Смотри, куда… – рыкнула Лиза.

– Ой, извините, – девушка начала говорить одновременно с ней. – Я тут встала на проходе. Но тут зеркало самое удобное, хотела сфотографироваться. Но что-то не очень. А можете меня снять?

Лиза машинально взяла протянутый телефон и навела на девицу. Та приосанилась и мягко улыбнулась. Она была пухленькой, но в кадре смотрелась мило. Особенно на фоне зеркала, в котором отражалась толпа мужчин со штангами и гантелями. Еще там отражался Антон. У Лизы от возмущения даже рот открылся, она прижала пакеты к телу локтем и освободившейся второй рукой увеличила изображение. Антон стоял рядом с девушкой – она видела только ее худую спину в топике. Парень же широко улыбался – ух, знала она эту его пошленькую улыбочку, – и поправлял девице бретельку на плече.

Не особо понимая, что делает, Лиза развернулась и направилась в зал.

– Что, думаешь, ты у него единственная? – подбежала она к девушке.

Обладательница стройной спины обернулась и оказалась пусть ухоженной, но очень взрослой женщиной.

– Смотрю, уже на милф переключился, ну красавчик, что. Они за тебя и платить будут, – бросила в лицо ошарашенному Антону и повернулась к женщине. – Ой, глазки тебе строит, лыбу тянет, лямочку трогает, да ты нафиг ему не сдалась, у него таких, как ты, десять штук.

– Наверное, у Антона все расписание занято. Сложно попасть, – промямлила женщина. Она даже не успела понять, в чем ее обвиняют.

– Да ты вообще… – Лиза набрала в грудь побольше воздуха.

Но тут Антон больно схватил ее за предплечье.

– Извините, я на минуточку, – кивнул клиентке и потащил Лизу к выходу.

– Пустил, увалень тупой, – брыкалась она, и ворованные скрепки в пакете звенели из-за тряски.

– Слушай сюда, истеричка, – в холле Антон развернул Лизу лицом к себе. – Ты вообще берега попутала? Я тебе уже все сказал – поигрались и разошлись. Мне работать надо, а не закидоны твои терпеть. И было б ради чего! Ты ж, блин, пустое место. Зато гонору сколько! Вот тебе новость: в тебе, кроме рожи смазливой, ничего нет. И отвали от меня. Я скажу на ресепшене, чтобы тебе карту аннулировали. И вали нахрен!

– Но, Антон… мы же…

– Да никакие не мы, я не знаю, с чего ты себе что-то напридумывала! – и он, все еще хмурясь, зашагал назад в зал.

Лиза скрежетала зубами. Она так старалась придумать ответ пообиднее, что ее даже потрясывало, но ничего лучше «Сам тупой» в голову не лезло.

– Извините, – кто-то тихонько окликнул ее. – А можно мне мой телефон назад?

Эта была девушка, что попросила ее сфотографировать. Лиза уставилась на свою руку и только сейчас поняла, что в ярости все еще сжимает чужой гаджет. А эта стояла тут и все слышала, вот черт. А теперь улыбается, вся сладенькая, как булочка.

– Там что-нибудь получилось? – несмело поинтересовалась она и потянула руку.

– Нет! Не влезла. Похудей сначала, потом фоткайся, – отрезала Лиза и бросила телефон девице.

Лизе на секунду стало страшно. Ей самой за телефон еще четыре месяца кредит платить, а он даже не последней модели. Но эта-то наверняка не отдавала за него ползарплаты, так что невелика беда. Да и поймать успела.

Она повернулась к выходу и пошла, чеканя шаг и все еще сжимая зубы и кулаки. Черт, как ее бесили все эти «ты недостаточно хороша для меня» Антоны, малолетки с дорогими айфонами и машинами. Администратор на ресепшене тоже бесячая, опять хмыкнула, когда Лиза прошла мимо. Наверняка ей тут весь персонал косточки перемывал, раз она с тренером мутила. Хотя нет, простите, оказывается, даже не мутила.

Лиза вышла на улицу и подставила лицо все той же противной мороси. Ну и плевать! Ну и к черту их всех! Они еще пожалеют. Она еще всем покажет. Осталось придумать, что именно покажет. Но это уже детали. Она представляла, как Антон лезет к ней на балкон с букетом красных роз. Как девица с ресепшена умоляет ее сняться в рекламе их фитнес-клуба. Вряд ли это входит в ее обязанности, но пусть умоляет, ей полезно будет.

Она вскинула пакеты повыше, но для них это стало последней каплей. Кружка прорвала мокрое дно, бухнулась Лизе прямо на ногу, отскочила на бордюр и разлетелась на десяток осколков. Ее примеру, пусть и без фонтана фаянса, последовали степлер, ножницы, дырокол и коробка скрепок.

По крайней мере, второй пакет был ещё цел. Лиза оглядела кучу канцелярии, выудила из лужи помятую трудовую книжку и поплелась домой.

Идти было всего минут пятнадцать, но как же она ненавидела эту дорогу. Мама рассказывала: двадцать лет назад это был тихий спальный район с рядами одинаковых хрущёвок. И вдруг кто-то решил, что это удачная локация, начал сносить старые дома и строить одну за другой свечки элитных многоэтажек. Однако их дом почему-то решили не трогать. Так он и скучал невзрачной кляксой среди цветастых высоток. А в школе Лиза оказалась простушкой среди упакованных девчонок из соседних домов. Ей приходилось клянчить у родителей деньги на мини-юбку, когда одноклассницам родители привозили одежду из-за границы. Она радовалась «Тамагочи», а девчонки из параллели хвастались новенькими телефонами. Раскладушками и обязательно розовыми.

Лиза пнула камень, вспомнив, как соседка по парте осматривала ее с головы до ног и морщила нос. Сейчас эта соседка выкладывала фотки с огромными букетами, с ее новеньким мерседесом, с загорелым и мускулистым женихом, с лысой собакой, с новым маникюром, со слоном в Таиланде, с Ольгой Бузовой на тусовке, с коктейлем у бассейна, с глубоким декольте у зеркала пафосного клуба.

У Лизы лента соцсетей была короткая. Она сделала селфи у каждой машины в салоне – это, к слову, была одна из причин, почему она туда устроилась. Вторая причина – ее без опыта и со средненьким дипломом психолога из замшелого вуза больше никуда и не брали. Крошечная зарплата причиной точно не была. Ей едва хватало на проезд, обеды на работе, косметику, маникюр и одно новое платье в месяц.

После машин идеи для контента кончились. Не дома же, в конце концов, фотографироваться. Да у нее в комнате на стене до сих пор ковер висел! И родители запрещали снимать. Что еще ждать от кандидатов исторических наук?

Мама встретила ее в извечном фартуке в цветочек. Пахло борщом.

– Ой, а ты чего так рано? – мама теребила полотенце.

– Да так, – Лиза наклонилась и принялась стягивать промокшие туфли. – А суп уже готов?

– Только что выключила. Наливай себе. А мы сейчас придем, – и она ушла в родительскую спальню, прикрыв за собой дверь.

Лиза поставила оставшийся в живых пакет и двинулась на кухню. Старый уголок с потрепанной обивкой, деревянный гарнитур, оставшийся от бабушки, а то и прабабушки, покрывшийся желтоватым слоем несмываемого жира, и проржавевшая плита, при виде которой газовики каждый раз хватались за голову. Лиза налила себе тарелку борща и забилась в угол.

Стоило ей отправить в рот первую ложку, как в узком дверном проходе появились родители. Мама присела на табуретку, отец остался стоять за ее спиной и почему-то отводил глаза. Лиза бросила на них взгляд исподлобья и вернулась к супу.

– Лизонька, мы тут с папой подумали, – начала мать, все еще комкая полотенце. – Вот ты уже совсем большая стала. На работу устроилась. Три месяца проработала. Мы тобой очень гордимся.

– Угу, – только и выдавила Лиза, зубами отрывая кусок черного хлеба.

– И мы с папой, – мать строго глянула назад, – подумали, что тебе нужно дальше развиваться. Стать самостоятельной.

– Угу.

– И подумали, если ты захочешь отдельно жить, то мы не будем против.

– Чего? – Кусок картошки вывалился у Лизы изо рта и плюхнулся в тарелку, обдав ее красными брызгами.

– И, наверное, тебе больше не нужны карманные деньги. Мы уверены, это пойдет тебе на пользу, скажи же, Саша! – мама снова обернулась.

– Угу, – только и протянул отец с той же интонацией, что и Лиза.

– Но, но вы не можете… Да мне не хватит денег!

– Не обязательно самой снимать квартиру. Можно же жить с подружкой. Или с… хм… молодым человеком, про которого ты нам рассказывала, но все не хочешь в гости привести. Мы же не ханжи какие-то, понимаем, что вы взрослые, вам хочется наедине побыть…

– Да бросил он меня! – крикнула Лиза и закрыла лицо ладонями.

– О, Лиза…

– И с работы уволили.

– Ой, как обидно… Лиза, ну ты не расстраивайся, новую найдешь. Какие твои годы…

– Теперь еще и из дома гонят!

– Что ты, дорогая, мы тебя совсем не гоним, – мать тронула ее ладонь.

– Так мне можно остаться, и вы будете мне деньги давать? – Лиза тут же подняла голову.

– Конечно, мы тебе поможем. Но сама понимаешь, скоро сезон, нужно картошку сажать, и мы хотели на даче баню достроить

– Понятно! Все с вами ясно! Родители еще называются, от непутевой дочери избавиться не терпится. – Лиза выкарабкалась из-за стола, цепляясь коленями за ножки. – Ну, извините, что я не такая умная, как у тети Лены дочка, за границей не училась, замуж за богатого не выходила, в мэрии не работала.

– Лиза…

Но она уже двинулась в свою комнату и смачно хлопнула дверью. Там Лиза с разбегу бросилась на неубранную постель и заколотила кулаками по подушке.

– Черт, черт, черт!

Она рычала и фыркала от обиды, дрыгала ногами и злобно ворочалась, подпрыгивая на растянутых пружинах. Остановил ее звонок. Телефон вибрировал в кармане. На экране светился незнакомый номер.

– Ну, здравствуй, служба поддержки Сбера, – Лиза нажала на кнопку «Ответить», предвкушая, как сорвет злость на ни в чем не повинных мошенниках из колоний.

– Селиверстова Елизавета Александровна? – поинтересовался голос. Собеседник говорил с легким кавказским акцентом.

– Ага, – протянула она, расчехляя богатый арсенал гадостей.

– Вам знакома Горемыко Изольда Геннадьевна?

– Конечно, это же моя троюродная бабушка.

– Хорошо, а я почему-то думал, вы не общались, и мне придется объяснять степень родства. Я ее юрист, Амаяк Григорян. С прискорбием должен сообщить вам о кончине вашей бабушки.

– Ну, круто, что. И вы, наверное, хотите сказать, что я получила от нее огромное наследство, правда, есть одно условие.

– Значит, вы уже все знаете.

Глава 3

Лиза не верила своему… Просто не верила.

– Да не, фигня какая-то, – повторяла она дома, пока собирала сумку. Несколько раз сказала, пока ехала в такси. И не могла перестать повторять это, пока искала в аэропорту свою стойку регистрации. Назойливые объявления о прилете и заканчивающейся посадке не смолкали. Пассажиры суетились, одной рукой на весу перепроверяя папки с документами, а другой держа за капюшоны детей. Кто-то проехал чемоданом Лизе по ноге. Но ничто из этого не могло отвлечь ее от собственных мыслей.

Ей купили билет. Чтобы она прилетела за наследством. Внушительным наследством. Именно так сказал адвокат. Буквально – «внушительное наследство». Вдаваться в подробности он отказался. Вот только ждало это богатство Лизу где-то в провинции – в Екатеринбурге, местоположение которого она представляла смутно. Но этот колхоз точно был очень далеко от Москвы. Так что был риск, что ей завещали коров. Внушительных размеров.

Родители пытались отговорить ее от поездки. Но перед Лизой замаячили большие деньги, теперь ее было не остановить. Самое интересное, что ни мать, ни отец не знали эту Изольду как-ее-там. Точную степень их родства не мог назвать даже адвокат. Он читал, кто кому кем приходится, по бумажке, но каждый раз сбивался. Лиза несколько раз порывалась отправить его в дальнее плавание, сомневаясь, не мошенник ли он. Однако юрист был на удивление настойчив, не просил назвать номер банковской карты, чтобы якобы перевести туда деньги, а под конец и вовсе огорошил оплаченным билетом. Вылет был в несусветную рань. А уже в девять утра по местному времени юрист хотел встретиться с ней в Екатеринбурге, даже написал адрес.

Лиза дрожащими пальцами зарегистрировалась на рейс онлайн. Регистрация прошла. Неужели это правда? Неужели ей купили билет, чтобы она полетела и получила свое «внушительное» наследство? Неужели ей впервые в жизни так сказочно, небывало повезло?

– Да не, фигня какая-то, – снова протянула она, сдав багаж. Черт знает, что ее ждало в этом Екатеринбурге, но багаж тоже был оплачен, так что она набрала с собой вещей по максимуму.

– Селиверстова! – высокий голос вырвал ее из метаний от надежды к убеждению, что все происходящее – полная чушь, и обратно.

Лиза не успела и головы поднять, как оказалась в объятьях тонких рук и облаке приторных духов. Кто-то чмокнул ее в щеку, потом отодвинулся и потянулся губами к другой стороне лица. В этот момент она успела узнать Таню Данилевскую. Учились в одном классе, но никогда особо не общались. А тут – обниматься лезет. Ну надо же. И где этот привычный оценивающий взгляд? А вот и он, родимый!

Данилевская отодвинулась, лучезарно улыбаясь и глядя Лизе в глаза. Но рефлекс оказался сильнее, она быстро опустила взгляд и оценила внешний вид. Сморщила носик.

– В темноте собиралась? Я тоже. Ох уж эти ранние вылеты, хотя кого мы обманываем. Ради этого стоит встать хоть в пять утра, – щебетала она.

Лиза аккуратно отодвинулась и одернула спортивный костюм, который натянула впопыхах. Кто ж знал, что в самолет нужно одеваться как на показ мод. Вон на Данилевской шифоновое платье в пол с разрезом до бедра и шляпа с огромными полями. Наряд сильно контрастировал с пасмурным московским небом – в столице все еще стояла непогода.

– На Майорке теплее, – объяснила та.

В подтверждение взяла подол платья и помахала им в воздухе. В разрезе вновь показалась стройная загорелая нога. И зачем, спрашивается, ей еще на курорты лететь? Лиза бессознательно потянула вниз шнурки у горловины своей толстовки.

– А ты куда летишь? – Данилевская обернулась к табло и начала читать строки. – В Париж? Амстердам? Астана?

На последнем слове она подавила смешок, но с интересом обернулась. «Как будто это единственная заграница, которая мне светит», – подумалось Лизе. Ничего, наконец-то и ей было чем похвастаться.

– А я, знаешь, лечу за наследством.

У Данилевской упала челюсть, но уже в следующую секунду она залилась смехом.

– Ой, Селиверстова, ну ты юмористка.

– А что же тут смешного? Вообще-то у меня бабушка умерла. Любимая, – здесь Лиза уже привирала, хотя было приятно видеть, как бывшая одноклассница в смущении закрыла рот. – Она была очень состоятельной. Там вообще богатство еще от ее бабушки перешло – она была аристократкой, эмигрировала в прошлом веке, семейные бриллианты вывезла, а потом еще и замуж вышла за какого-то графа. Но это все такие мелочи. Просто тяжелая обязанность. Я бы все деньги отдала, лишь бы бабушка жива была.

Она нарочито шмыгнула носом и поочередно коснулась уголков глаз, убирая невидимые слезы. Данилевская жевала губу в нерешительности. Лиза и сама понимала, что от истории за версту несло враньем и девичьими мечтами, но уже не могла остановиться.

– Начинается посадка на рейс шестьдесят четыре – семьдесят пять до Лондона. Выход в гейт номер тридцать четыре, – в затянувшееся неловкое молчание вклинился металлический голос.

– Ой, прости, мне пора, – Лиза всплеснула руками. – Сама знаешь – еще паспортный контроль пройти надо. Рада была видеть, может, пересечемся, когда я вернусь? Хотя не знаю, когда это будет – там столько бумаг, оформление собственности, вступление в права наследования…

Она не говорила Данилевской, что летит в Лондон, просто пошла в сторону тридцать четвертого выхода. Так что во лжи ее упрекнуть не смогут. Надо будет только потом сделать крюк и незаметно шмыгнуть обратно. На внутренние рейсы посадка шла в другом конце аэропорта.

Заворачивая за угол, она не удержалась и обернулась. Данилевская стояла на прежнем месте и сосредоточенно строчила в телефоне. Лиза почему-то сразу поняла – пишет бывшим одноклассникам. Судя по соцсетям, они общались и часто тусили вместе. А сейчас в общий чат летело сообщение, что нищая замухрышка Селиверстова якобы получила наследство от якобы богатой бабушки и якобы летит за границу. Лизы в этом чате не было. Но ничего, скоро они все будут мечтать дружить с ней.

***

Екатеринбург ослепил Лизу. Буквально – в небе над городом не было ни одного облака, а солнце, несмотря на середину мая, жарило вовсю. Только в такси она поняла, что, собирая сумку в пасмурной Москве, не подумала захватить солнечные очки. Лиза надеялась, что она здесь не задержится, так что переживет. Интересно, долго разбираться со всеми бумажками? Может, она уже вечером сможет улететь домой. А обратный билет ей тоже купят?

От яркого солнца и сладкого предвкушения Лиза всю дорогу щурила глаза, поэтому не заметила, как такси въехало в город и добралось до центра города. Водитель встал на остановке, за которой был нужный ей адрес, и вытащил чемодан. Лиза огляделась.

Она стояла на проспекте Ленина, кажется, это была главная улица города. Но всего четыре полосы, и машин немного. Посередине дороги шла широкая аллея, и все деревья на ней были покрыты сплошным слоем белых и розовых цветов. Она вздохнула – в воздухе стоял невероятный сладкий аромат, не приторный, как от дорогих духов, а чистый и нежный.

Она обернулась и глянула на четырехэтажный желтый дом с большими окнами. Выглядел жилым, она-то думала, что едет в офис к юристу, но, может, тут квартиры переоборудовали. Лиза двинулась вдоль здания. Оно было гораздо больше, чем казалось, загибаясь с обоих торцов, оно продолжалось еще целый квартал. Она убедилась в этом лично, двадцать минут прошагав в неправильном направлении. Пришлось вернуться и отправиться за другой угол дома. Там она нашла большую арку с железными витиеватыми воротами и арку поменьше – с калиткой.

– Алло. Здрасьте. Это Лиза. Селиверстова. Я за наследством, – прокричала она в домофон, когда услышала в аппарате щелчок. Дверь отворилась. Она шмыгнула в закрытый, удивительно тихий и полный все тех же цветущих яблонь двор и дотащила чемодан до нужного подъезда. Багаж нещадно дребезжал. Одно колесико норовило отвалиться.

«Ничего, скоро новый куплю», – думала Лиза, открывая дверь. Перед ней вверх уходила широченная лестница. Казалось, в одном пролете была сотня ступеней, которые ей предстояло преодолеть.

«Новый куплю и человека найму, который таскать будет», – строила планы Лиза, карабкаясь на второй пролет.

Подъезд поражал. Потолки здесь были под три с лишним метра, одну стену занимали пусть пыльные, но огромные панорамные окна. При этом было так тихо, что каждый стук чемодана о ступеньки отдавался громким эхом.

Нужная дверь оказалась только на последнем этаже, когда Лиза в своих мечтах дошла до стадии найма специальных людей, которые будут носить ее саму. Дверь была высокая двустворчатая, из лакированного дерева и с молотком в виде львиной головы.

Открыл ей низенький мужчина, Лиза поначалу даже подумала, что это подросток.

– Елизавета Александровна, заходите, пожалуйста. Я Амаяк Григорян, мы с вами разговаривали по телефону, – мужчинка затащил внутрь чемодан и ее саму и поторопился вглубь квартиры. – Прошу вас, прошу вас, я тут уже все приготовил.

Лиза двинулась за ним и оказалась в залитой светом большой гостиной, здесь тоже были огромные окна во всю стену и высокие потолки. Теперь она смогла рассмотреть адвоката – мало того, что низенький, так еще и с лысиной и круглым животом, на котором он напрасно пытался свести полы пиджака. Зато с большими черными усами под крупным носом.

– Елизавета Александровна, если позволите, сразу к делу, – он присел к круглому столу под белой кружевной скатертью и зашелестел документами. Бумаги покрывали всю столешницу.

– Ага, чего тянуть-то, – Лиза опустилась на соседний стул, пытаясь заглянуть в завещание.

– Изольда Геннадьевна была очень предусмотрительной женщиной, она все организовала еще за несколько месяцев до… – он кашлянул. – Оплатила работу нескольких сотрудников вперед, оформила бумаги, тут все запротоколировано. Ну, вы знаете, как она любила порядок во всем.

– Да не очень. Если честно, то я как бы ее вообще не знаю. Она реально моя родственница?

Адвокат поднял голову и часто заморгал.

– Ну а с другой стороны, чего бы чужому человеку наследство оставлять, да? – Лиза испугалась, что адвокат сейчас передумает отдавать ей причитающееся. – Так что там про меня, читайте-читайте.

– Про вас, про вас, – он снова принялся судорожно перекладывать бумаги. – Про вас тут несколько пунктов.

«Только не коровы, пожалуйста, только не коровы».

– Во-первых, она завещает вам две квартиры: эту и еще одну напротив, – адвокат театрально повел рукой.

Лиза стремительно оглядела комнату. Мебель старая, но ее можно выбросить. Ремонт хороший, но не евро, пойдет. За сколько ее продать можно? На квартиру в Москве хватит? Наконец-то съедет от родителей. Хотя тут, наверное, квартиры дешевле, зато центр, и вроде метров много. А ей и студии в Москве хватит. Так, надо узнать, сколько комнат, туалет раздельный, балкон есть?

– Однако только при условии, что вы сами будете здесь жить.

Черт! Хотя можно же только оформить на себя и сдавать. Так даже лучше – постоянный пассивный доход.

– И также Изольда Геннадьевна оставляет вам денежные средства.

– М-м, – выдавила Лиза, пытаясь сдержать ликующий вопль, и добавила безразлично: – И сколько там?

– Она оставила вам, – юрист снова принялся перекладывать бумаги, – один миллион.

– Оу, – только и выдавила Лиза.

Нет, ну миллион, конечно, на дороге не валяется, но что на него купишь? На машину не хватит, на квартиру тем более. Хотя можно как первоначальный взнос, но еще кучу денег надо будет за ипотеку отдавать, а значит, придется много работать.

– Эм, спасибо, наверное. А что, прямо вот нужно было ради этого приезжать сюда? Не-не, я не жалуюсь, миллион рублей, конечно, хорошо, но можно было просто на карточку кинуть…

– Прошу прощения, я, видимо, не так выразился. Вы получите один миллион евро, – Амаяк судорожно поправил полы пиджака, вновь пытаясь свести их на животе.

– Что? Сколько? Евро? А почему не доллары? Неважно! Миллион! Твою ж мать! – Лиза схватилась за голову и замолчала. Но ненадолго.

Она вскочила со стула и принялась исполнять танец робота. И ей даже не было стыдно – у богатых ведь свои причуды. Но вдруг остановилась.

– Так, стоп, а в рублях это сколько? Много?

– Больше ста миллионов.

Лиза только присвистнула и в счастливом изнеможении опустилась на стул.

– И надо же, какая круглая сумма. Она как будто специально умерла, когда на счете миллион остался…

– Изольда Геннадьевна очень любила эффектные жесты. Насколько я знаю, она специально раздала все остальное, чтобы получилась такая сумма.

– И кому это она раздала? – возмутилась Лиза, но быстро махнула рукой. Легко быть великодушной, когда у тебя есть сто миллионов. – Кем она работала, что столько скопила?

– Как раз об этом, – юрист уткнулся в бумаги. – Тут тоже есть условие.

Конечно.

– Изольда Геннадьевна настаивала, что вы получите деньги, только если продолжите ее семейное дело….

– Какое еще? Наркокартелем заправлять? Я смогу!

– Ваша… троюродная… свояченица свекрови… сестры золовки… – Амаяк в очередной раз принялся ворошить бумаги в поисках нужной информации.

– Пусть будет бабушка.

– Ваша бабушка, видите ли, она помогала людям.

– В смысле?

– Я не очень вдавался в детали. Но они приходили к ней со своими проблемами. Жаловались на что-то. А она их выслушивала и предлагала им решение.

– Типа личностным коучем была? Людям мозги вправляла?

– Можно сказать и так. И она хотела, чтобы вы занялись этим же.

– Ну, я не знаю, я на психолога училась, но ничего не помню уже. Да и вообще, если люди по жизни накосячили, то тут никакой психолог не поможет.

– Однако Изольда Геннадьевна настояла… – Амаяк наконец уверенно взял один из листов, словно его все это время и искал, и сунул Лизе под нос. – Тут написано: вы получите все деньги, как только решите проблемы минимум пяти людей, обратившихся за помощью.

– Что за фигня? А если они полные психи, мне их что, лечить?

– Такова последняя воля вашей… бабушки, – юрист поднялся. – Вы должны дать ответ через сутки: будете претендовать на наследство или нет. Если нет, то… на этот случай у меня есть инструкции, как поступить с деньгами.

– Эй, это мои деньги! Не смейте с ними никак поступать!

– То есть вы согласны на условия?

– Ну, фиг знает… – Лиза замялась.

Она поступила на психфак, потому что это было гораздо легче, чем куда-либо еще с ее скромными баллами за выпускные экзамены. Но уже на первом курсе Лиза поняла, что совершила ошибку. На занятиях они делились на пары и проводили друг другу консультации, как настоящие психологи. Уже через пять минут она ненавидела своего «клиента» и его нытье. Чувствуешь неуверенность в себе? Ну, так понятно – на себя посмотри, мышь серая. Одиночество – мужика тебе надо. А, нет, погоди, на таких, как ты, ни один не посмотрит. Она изо всех сил старалась не закатывать глаза. Вместо этого глаза просто закрывались, и она засыпала. Вскоре никто не хотел быть с Лизой в паре. Она была только за. Но теперь за чужое нытье ей светили миллионы.

– Подумайте до завтра и дайте ответ. Оставляю вам документы для ознакомления, и вот мой номер, – юрист закрыл портфель, вытащил из кармана пиджака визитку и ключи. – Это – от квартиры. А это – от офиса. Она принимала во второй квартире. Осмотритесь пока.

Глава 4

Лиза даже не взглянула на бумаги, а первым делом принялась осматривать свои новые владения. Кроме гостиной, в них оказалась небольшая кухня и спальня с гигантской кроватью и тяжелыми бархатными шторами. И везде эти огромные окна – во всем доме чувствовался какой-то небывалый размах. В ванной комнате Лизу встретили белая мраморная плитка, постамент и внушительная ванна на чугунных ножках в виде львиных лап.

– А у бабули был вкус, – хмыкнула Лиза.

В завещании не говорилось, сколько она должна здесь прожить. Можно задержаться, допустим, на месяц, оформить все бумаги, а потом уже с чистой совестью продать жилплощадь. Хоть что-то поиметь с родственницы. От миллионов Лиза тоже не собиралась отказываться. Неужто сложно помочь пятерым неудачникам? Типа «поверь в себя, не грусти, все будет хорошо, не накручивай себя». Делаешь лицо поумнее и не засыпаешь! Надо бы оглядеть офис.

Она взяла ключи и вышла на лестничную площадку – невероятно большую, почти как холл трехзвездочного отеля, только без ресепшена. Квартира родственницы была справа от лестницы, прямо – еще две, а бабулин кабинет – слева, за такой же дубовой двустворчатой дверью в полтора человеческих роста. Лиза двинулась к ней, на ходу перебирая ключи. Она уже хотела было вставить подходящий в замочную скважину, как заметила, что дверь открыта.

Лиза замерла. Между створками была небольшая, но заметная щель, из которой дул легкий ветерок. Грабители? Прознали, что богатая старушка преставилась, и решили обчистить квартиру? Но почему начали с офиса? А вдруг там сейф? А вдруг все ее наследство там? Черта с два она позволит им его унести. Лиза дернула дверь и впрыгнула в квартиру, принимая боевую стойку.

В первую секунду показалось, что она потеряла сознание, ослепла или упала в яму. Может быть, все одновременно. За спиной тяжело хлопнула дверь, и Лизу поглотил непроницаемый мрак. Она ничего не видела и не слышала. Ни шагов грабителей, ни даже автомобилей на улице – лишь едва заметный шелест, словно голоса привидений.

Стоило об этом подумать, как рядом из мрака выплыл светящийся белым призрак.

– Здравствуйте, – сказал он звонко.

Лиза не помнила, чтобы в жизни так визжала. Она замахала руками на видение, попятилась, споткнулась, поднялась, развернулась, бросилась бежать, с размаху врезалась лбом во что-то твердое, рухнула на пол, ударила коленку, сломала ноготь. И все это не переставая кричать.

– Ой, простите, кажется, я вас напугала, – вновь подало голос привидение.

В следующую секунду над Лизой зажегся свет. Ровный, знакомый и полностью посюсторонний свет хрустальной люстры высоко над головой успокоил ее. Лиза смогла закрыть рот и оглядеться. Люстра была чересчур помпезной, словно из театра, но, что куда страннее, – от нее расходились темные складки ткани, спускались с потолка, полностью скрывая стены, и слегка волновались от сквозняка. Их шелест Лиза и слышала.

Она села на полу и обернулась. В самом начале тканевого коридора была небольшая стойка ресепшена, из-за которой с невинным выражением выглядывала девушка на пару лет младше Лизы. Ее и при электрическом свете было легко спутать с привидением – кожа у девушки была молочной, почти прозрачной, а волосы, брови и ресницы – абсолютно белыми. Единственными яркими пятнами в ее внешности были голубые глаза.

– Ты, блин, кто? – прохрипела Лиза, неловко поднимаясь. – И чего в темноте сидишь?

– Я – Настя. Я – администратор у Изольды Геннадьевны. То есть была, – девушка запнулась и грустно вздохнула. – Я только зашла и не успела свет включить, а тут – вы. Вы – Лиза, да?

– Ага, откуда знаешь?

– Так сама Изольда Геннадьевна мне про вас и рассказала. Что вы ее родственница, что вы вместо нее здесь будете. Она мне зарплату заплатила за три месяца вперед, чтобы я вам тут помогла поначалу.

Девушка опустила глаза, закусила губу и по-детски потерла пальцем поверхность стойки.

– А вы будете меня учить?

– Чему учить?

– Ну, как же. Помогать людям. Изольда Геннадьевна учила. Понемножку.

– Так чему там учиться-то? Я вон в универе пять лет училась, а толку-то.

Настя вскинула взгляд, рот ее открылся.

– Не думала, что в университете учат этому, – она сделала нажим на последнем слове.

Лизе это не понравилось – слишком уж заговорщически звучало. Появились нехорошие мысли. Администратор на входе, странный антураж с хрусталем и завешенными стенами, помощь людям наедине. Еще и «этому» бабуля обучала молоденькую девушку. Ну, все сходится. Родственница содержала бордель!

И еще хотела, чтобы она ее пятерых клиентов ублажила? Вот же старая!

– А ну, веди меня в кабинет, будем разбираться, – протянула Лиза и закатала рукава толстовки.

Настя выбежала из-за стойки, махнув юбкой цветастого сарафана, и понеслась по коридору. Полотна волнами расходились перед ней, словно море, но когда следом пошла Лиза, они снова пузырились и зажимали ее между складками. После очередного мягкого захвата она поняла, что белесой девицы рядом нет.

– Эй, ты где? – Лиза принялась крутить головой. В этих дурацких тряпках Настя могла спокойно ее бросить.

– Здесь, – голос прозвучал очень близко, и по черному коридору полетела белая рука.

Нет, конечно, не полетела. После того, как сердце пропустило пару ударов, Лиза поняла, что администраторша манит ее из особо глубокой темной складки – это был дверной проем.

– Вот, здесь Изольда Геннадьевна принимала, – Настя счастливо улыбнулась и обвела комнату взглядом.

Здесь не было окон – администраторша секундой ранее щелкнула выключателем, который зажег еще одну хрустальную люстру. Зато здесь были те же дурацкие тканевые стены, в дальнем углу расположился громоздкий комод, а по периметру шла дюжина полок. На них громоздились бутыльки с цветастыми порошками и жидкостями, подозрительные кости и бивни, вязанка чеснока и веточки сушеных трав, книги с кроваво-красными переплетами, старинные портреты в больших рамках, маленькие медные весы, ступа с пестиком, тряпичные куклы без лиц, серебряные кубки и свитки пергаментов, стеклянные шары и статуэтка человека с козьими рогами. От вязанок растений по-летнему сладко пахло, а на склянках плясали тусклые блики.

В центре комнаты расположился круглый стол под черной бархатной скатертью, которая свисала до пола. А на столе красовался хрустальный шар.

Странно, кровати нет. Лиза задумалась.

– Так чем, говоришь, бабулька тут занималась?

– Ну как же, – Настя засмеялась, прикрыв ладошкой рот. – Решала проблемы людей. Они приходили, рассказывали, что у них случилось или чего они хотят. Она им гадала на картах или в шар заглядывала – это по настроению или от человека зависело. Потом предлагала решение, заговор там или зелье какое-нибудь, она их очень много готовила.

Блондинка снова обежала глазами полки с барахлом и закусила губу.

– Не поняла, она, что, типа гадалкой была?

– Не типа, а гадалкой, и самой известной в городе. Да к ней даже другие гадалки приходили советоваться. И… – девушка понизила голос, – даже известные люди. Изольда Геннадьевна всем помочь старалась.

– Ну, просто «Россия – щедрая душа», – Лиза двинулась вдоль стеллажей с банками. Взяла в руки пузырек с розовой жидкостью и перевернула. Содержимое булькнуло, пробка выпала, и содержимое потекло по руке, обдав сильным запахом бальзама «Звездочка».

Она чертыхнулась, отбросила бутылек и вытерла руку о штаны. Оглядела комнату еще раз и задержала взгляд на Насте. У той на лице все еще была блаженная улыбка, а глаза так и бегали по полкам.

– И что же, Геннадьевна хотела, чтобы я тут за нее порчу наводила? – теперь Лиза принялась поднимать и опускать челюсть у странного звериного черепа.

– Она не хотела, она так и сказала, что вы придете и будете работать вместо нее. А порчу она никогда не наводила, она помогала людям.

Лиза хлопнула крышкой шкатулки, в которой оказались сушеные жуки с блестящими панцирями. А что? Если тут все такие же лохи, как эта Настя, заработать миллионы может оказаться не так уж и сложно. В шар заглянул – зелье втюхал, и готово. Даже выслушивать их необязательно! Она хмыкнула.

– А что если у меня нет… эм, ее дара? – Лиза перебирала цветные бусины, чтобы не показывать администраторше своей улыбки.

– Не может не быть, вы же ее наследница, а это передается. Это у меня вот нет никаких способностей. Сколько она со мной ни билась, все ерунда какая-то получалась, – Настя понурила голову.

– Так-то оно так, – Лиза не стала упоминать, что про эту родственницу никогда не слышала. После озвученного размера наследства она боялась, что все это окажется ошибкой. – Тут дело в практике. Руку, как говорится, набить надо. А клиентов у бабули-то много было?

– Много, но все только по одному разу приходили – она им помогала, вот они и не возвращались больше. Да и про смерть Изольды Геннадьевны многие слышали…

«Блин, а если к ведьме без опыта никто не пойдет? Где этих пятерых клиентов взять?»

– Но на завтра есть запись. В десять утра. Женщина. Проблемы с мужем.

– Шикарно! Вот с нее и начнем добро творить! – Лиза направилась было к выходу из комнаты, но наткнулась на плотную шелковую стену. – Так, показывай, где тут выход.

Настя подошла ближе, и надувшиеся полотна тут же успокоились и опустились – показался выход в коридор. Блондинка довела Лизу до самой двери.

– А сегодня мне нужно работать? – спросила она, отворяя засов.

– Не знаю, почему ты у меня спрашиваешь?

– Изольда Геннадьевна просто всегда знала, придет к ней кто-нибудь без записи и нужно мне встречать его или нет.

– А-а-а, – Лиза подняла глаза к люстре и зашевелила бровями. – Я вижу… вижу, сегодня можешь быть свободна, никто не придет.

– Хорошо.

Лиза осмотрела администраторшу еще раз и сморщила нос…

– Так, новое правило. Раз уж ты на меня теперь работаешь, то будь добра на работу краситься нормально.

– Что?

– Ну как что. Тушь, помада, румяна. А то как смерть бледная, всех клиентов распугаешь. С макияжем лучше будет, – у Лизы было такое хорошее настроение, что она не пожалела бьюти-совета.

Глава 5

На следующий день Лиза проснулась в лесу. Солнце ярко светило, а над головой пели птицы. Через минуту до нее дошло, что солнце слепит сквозь гигантские окна, а птичьими голосами заливается дверной звонок. Лиза сползла с кровати. По ее ощущениям, было часов семь утра.

– Ты сдурела! – рявкнула она Насте, которая стояла за входной дверью.

– Клиентка уже пришла, а вас нет, я забеспокоилась.

– Ты ж сказала, в десять будет.

– Уже десять. Может, вы часы не перевели, здесь на два часа больше, чем в Москве.

– Ладно, сейчас.

Она наспех умылась, натянула джинсы с футболкой и схватила в кухне булку. В тапочках с помпонами, что нашла у двери, она вышла на лестничную площадку.

– А вы так пойд… – опешила Настя, но к концу вопроса смолкла.

– Та, а фто? – Лиза, завязывала волосы в хвост, поэтому ватрушку пришлось держать зубами.

– Нет, нет, ничего. Просто Изольда Геннадьевна, нет-нет… она по-другому одевалась… но, наверное, это же неважно.

– Ну, извините, на показ мод не собиралась.

Лиза глянула на Настю. Та накрасилась, как ей и было сказано. Но вопреки тому, что было сказано, с макияжем ей лучше не стало. Слипшиеся ресницы, голубые тени и розовая помада на губах и зубах удивительным образом сделали ее еще более блеклой и глуповатой на вид. Что ж, советы по стилю не всегда доводят до добра. Надо бы и своим умом думать, а не слушать всех подряд. Лиза вот думать умела. И точно знала, что джинсы и самая простая футболка на ее фигуре сидят отлично.

– И так пойдет, – отчеканила она и двинулась через площадку к офису.

Она дернула дверь, отмахнулась от черной ткани, метнувшейся навстречу, и решительно проложила себе путь. Дверь в рабочий кабинет удалось найти в складках только с третьей попытки. Поэтому внутрь Лиза влетела изрядно потрепанной.

– Черт! Минуту! – крикнула она с порога, потому что стены вновь взяли ее в мягкий плен.

Поборовшись с шелком несколько секунд, она ввалилась в комнату, подбежала к креслу и от греха подальше отодвинула его от стены.

– Ну, на что жалуемся? – брякнула Лиза, сев в кресло боком. Изящным движением она закинула ноги на подлокотник, да так резко, что один тапок повис на большом пальце.

– Эм, – только и выдавила посетительница.

Это была упитанная женщина в нелепой юбке в цветочек и футболке в полоску – такой длинной, что обтягивала дородные бедра и некрасиво резала фигуру. В руках у клиентки была черная тяжелая сумка. Она в нерешительности переминалась с ноги на ногу, не смея сесть, и Лиза с отвращением заметила коричневые сандалии на плоской подошве. Она поморщилась и тут же испугалась, что женщина заметит ее мину. Но та обернулась ко входу, словно ожидая кого-то.

– П-простите, – начала она, вновь взглянув на Лизу. – Я пришла к гадалке. Мне ее посоветовала одна знакомая.

– Так все правильно. Это я! – Лиза скинула ноги с подлокотника и села прямо.

– Но мне говорили, это мудрая женщина. Я имею в виду, что она опытная. Я имею в виду, что она… старая… Я, наверное, что-то перепутала, – и женщина начала пятиться к двери.

Лизины миллионы уплывали, грузно покачивая бедрами.

– Ах, вы про мою бабушку! Изольда Геннадьевна, к великой горести, нас оставила, – Лиза сложила руки в молитвенном жесте и подняла глаза к потолку, надеясь, что в них появится хоть намек на слезу.

Женщина в нерешительности замерла.

– Но, как всем известно, – Лиза продолжала с нажимом, – пророческий дар передается по женской линии через поколение. И следующей ясновидящей в нашей семье стала я. Бабушка обучала меня древним секретам с детства, а когда ее не стало, мой дар раскрылся в полную силу.

Клиентка вновь стала переминаться с ноги на ногу. Ей явно хотелось на сеанс к гадалке, но уверенности все еще не было. Она бросила взгляд на очертания выхода.

– Я вижу! – вскрикнула Лиза, выбросила руку вперед и закатила глаза.

Что там вчера Настя говорила про эту клиентку?

– Вижу, у вас разлад в семье, – она вернула глаза в нормальное положение и быстро оглядела женщину. Чтобы такого придумать и не промахнуться? – Ваш муж…

Она не стала ничего больше говорить, а лишь покачала головой и зацокала языком.

– Да? – женщина всем телом подалась вперед и даже сделала два шага в сторону Лизы. – Что с ним?

– Ну… вы и сами уже все знаете…

– Любовница, да? – посетительница сделала еще два шага и опустилась на стул.

Лиза подняла на нее глаза и молча вздохнула.

«Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть».

– И что же мне делать? – теперь вздохнула клиентка. Она поставила локти на стол. И уткнулась лицом в ладони.

– Ну-ну, – Лиза для убедительности даже наклонилась и похлопала женщину по руке. – Это ведь очень просто решается.

– Правда? – женщина подняла глаза.

– Конечно. Сейчас все будет.

Лиза вскочила с кресла и метнулась к стеллажу с ведьминским барахлом. Нужно было придумать, что дать толстухе. Она провела рукой по коробке с мертвыми жуками, коснулась букетика засохших ромашек, с которых тут же осыпалась пыльца. Задумавшись, она потерла подбородок и тут же поморщилась. Пальцы все еще пахли «Звездочкой» из-за пролитого зелья. Точно, что может быть проще зелья? Она схватила склянку с зеленой жидкостью. Подумала секунду и захватила еще две такие же.

– Есть у меня любовный эликсир! – Лиза со стуком поставила банки на стол.

– Ой, ну я не знаю…

– Мужа этой грымзе отдать хочешь? И детей без отца оставить? – Лиза замерла. Про детей ничего не звучало, а если у женщины их нет?

– Не хочу, – всхлипнула клиентка.

Лиза выдохнула. Значит, дети есть. Пронесло.

– Тогда так. Три дня на ночь мужу в питье по одной дозе наливай, и все. Через три дня любить тебя будет как прежде, а про ту забудет.

– Правда?

– Да чтоб я сдох… проверенный веками метод. От бабушки рецепт.

Женщина всхлипнула и улыбнулась. Она схватила пузырьки, на секунду прижала к груди и спрятала их в сумке. А потом вдруг напряглась.

– А сколько с меня?

Лиза хитро улыбнулась.

– За счет заведения.

– Спасибо вам большое. Все-таки не зря меня к вам отправили. То есть не к вам, конечно, жаль вашу бабушку, но я вижу, что у вас, как у нее, сердце золотое, и людям вы помогаете.

– Ага, это у нас семейное дело.

Через десять минут безудержных комплиментов клиентки в Лизин адрес дверь за женщиной закрылась. Лиза обернулась к Насте, вздрогнула от ее клоунского макияжа, мысленно отмахнулась и победно вскинула руку.

– Уху, один счастливый клиент готов, осталось четыре. У кого-то к концу недели будет наследство!

– А вы уверены, что клиентка уже счастлива? – подняла голову администраторша.

– В смысле? Ты не видела, как она отсюда выпорхнула? В смысле, выкатилась. Как самый рассчастливый колобок!

– Просто Изольда Геннадьевна еще неделю за своими клиентами следила, чтобы убедиться. Они ведь ей, только когда были счастливы, и платили.

– А мне не нужно в этот ее хрустальный шар пялиться. Я и так знаю, что свою работу делаю хорошо.

– Может, стоит проверить. Я, конечно, не сомневаюсь, просто так быстро это же не происходит, – замялась Настя.

– Ну валяй, проверяй.

Тут администраторша, к Лизиному удивлению, достала смартфон, пальцы ее забегали по экрану.

– Вот. Лариса Куликова. Галочки, что желание исполнено, еще нет.

– Ты чего несешь? – Лиза вырвала гаджет у блондинки.

На экране смартфона была фотография ее клиентки с двумя детьми в охапку, время ее визита и пустой квадратик с подписью «Проблема решена». Лиза нажала на кнопку «Назад». Теперь сверху экрана было фото пожилой женщины в тюрбане, под ним подпись «Изольда Жемчужная». Лиза хмыкнула. Неплохой псевдоним для женщины с фамилией Горемыко. Дальше шли строчки «Услуги», «Клиенты», «Расписание», «Текущий счет».

– Это что за фигня?

– Это приложение. Очень удобно. Особенно за расписанием следить. Клиенты прямо в нем и записываются. Мне Изольда Геннадьевна дала доступ к своему аккаунту, наверное, его теперь нужно на вас переключить и ваше имя и фото вставить.

– И что это за галка?

– Когда проблема, с которой клиент пришел, решается, он отмечает это в приложении. Тогда с его карты списывается сумма за услуги. А рейтинг гадалки повышается, ну, это как в «Яндекс.Такси».

Лиза ошалело смотрела в экран. Она пролистала список клиентов – у всех, кроме последней, проблемы были решены. Зашла в услуги: гадание на кофейной гуще, картах таро, рунах, магическом шаре, отвороты, привороты, привлечение удачи, снятие порчи, укрепление здоровья, открытие денежного потока, очищение ауры, защита от недоброжелателей, – а после открыла текущий счет. Там красовалась большая сумма. Подозрительно знакомая, но не совсем.

Лиза вскрикнула, развернулась к двери, ударила по надувшейся черной шторе и вылетела на площадку. В четыре шага она оказалась в квартире бабушки, там схватила со стола в гостиной завещание, что оставил адвокат, и нашла нужную цифру.

– Это что за фигня? Что за фигня!

По бумагам старушка оставила Лизе один миллион евро, что на день составления завещания равнялось сто трем миллионам с копейками. Эти самые копейки лежали на счету нетронутыми, а вот миллионов стало на один меньше. Она нажала на строку с цифрами, открылась история операций. Так и есть, вчера со счета ушел ровно миллион. Куда – написано не было.

– Настя! – заорала Лиза.

– Я тут, – пискнула блондинка. Она тоже зашла в гостиную.

– Куда миллион с бабушкиного счета дела, а? – Лиза ткнула администраторше в лицо телефон.

– Это не я, – губы у Насти задрожали. – Честно. Да и я не могу. Посмотрите сами – нет такой функции.

Лиза, тяжело дыша, все же развернула телефон экраном к себе, полистала страницу приложения. Настя была права. Можно было только смотреть на количество денег на счете, но ничего больше.

Она принялась мерить комнату шагами.

– Тогда кто? Куда? Какого? Что за фигня вообще?

Взгляд Лизы скользнул по завещанию на столе. Рядом лежал картонный прямоугольник. Она схватила визитку адвоката и стала набирать его телефон, до боли прижимая пальцы к экрану.

– Алло, – после первого же гудка в трубке послышался знакомый голос с южным акцентом.

– Здрасте. Это Лиза. Селиверстова. Ну, с наследством.

– Здравствуйте, Елизавета Александровна, я узнал вас.

– Это, тут такое дело, с бабушкиного счета миллион пропал. Что за фигня?

– Ах, это…

– Что еще за «Ах, это»?

– Это еще одно условие, которое поставила ваша бабушка перед кончиной. Я посчитал, что вы сначала должны согласиться на первое условие, а после узнать про остальные.

– Что еще за условие?

– За каждый день, когда вы никому не помогли, со счета будет списываться миллион.

– Блин, но это нечестно. И вообще-то я сегодня помогла клиенту!

– Насколько я знаю, это измеряется в специальном приложении. Изольда Геннадьевна дала мне ссылку, я буду отслеживать там ваши успехи.

– Но вы же видите, что сегодня клиентка приходила.

– Как юристу мне нужны четкие показатели. Чтобы вы получили наследство, пять ваших клиентов должны отметить, что вы решили их проблему. Таковы условия вступления в наследство. Я так понимаю, вы согласны взяться за дело вашей родственницы, раз сегодня приняли клиента?

Лиза опустилась на стул и застонала.

– Ну да, блин, что мне еще делать-то.

– Что ж, отлично, удачи вам, Елизавета Александровна, я буду следить за вашими достижениями. И как только вы достигнете поставленной цели, мы сможем окончательно оформить наследование. До свидания.

– Вот ведь стерва! – закричала Лиза, когда юрист отключился. – Старая перечница, гадина, милфа проклятая, шарлатанка хренова!

В порыве злости на родственницу она колотила руками по столу и стучала пятками по полу, а пару раз даже ударила себя по лбу.

– Простите, пожалуйста, – вклинилась в поток брани Настя. – А можно мне мой телефон?

Лиза посмотрела на гаджет в своей руке и метнула его в администраторшу.

– Да подавись! – крикнула она, а когда блондинка вышла в коридор, добавила: – И нормально накрасься, а не по-клоунски!

Глава 6

На следующее утро Лиза была у двери рабочей квартиры ровно в десять. Вот где действительно и часики-то тикают, и время – деньги. Она не собиралась больше терять ни того, ни другого.

Еще с вечера она завела будильник и приготовила самое, на ее взгляд, скромное из платьев, что захватила с собой. Выполнить бредовую задачу, да с такими жесткими условиями, можно было только одним способом – обслуживать клиентов оптом и надеяться, что у кого-нибудь желание само исполнится. Но реакция вчерашней гостьи на Лизин прикид не очень вдохновляла – та едва не сбежала, увидев неподобающий наряд. Не хватало еще из-за этого терять клиентов.

– Так, кто у нас сегодня? – деловито спросила Лиза и, привычно отодвинув штору, шагнула к Настиному столу.

Девушка уже была на месте и раскладывала карты таро. Она удивленно подняла голову. Сегодня она накрасила губы оранжевой помадой, а на щеках пунцовыми пятнами расползлись румяна. Стало только хуже. Лиза тяжело вздохнула, но промолчала.

– Сегодня? А на сегодня нет записей, – ответила Настя.

– В смысле?

– Так Изольда Геннадьевна. Ее же больше нет, и люди больше не записываются, они думают, что не к кому.

– Так, – протянула Лиза. – И где мне клиентов брать?

– Я не знаю.

– А Изольда их где брала?

– Нигде, они сами приходили.

– Но откуда они про нее узнавали? Из этого приложения дурацкого?

– Ой, нет, там они уже после регистрировались. Чаще всего от знакомых слышали, которые уже приходили к ней.

– Так, – снова выдавила Лиза. – Но у меня-то только одна клиентка была, считай, некому знакомым рассказывать. Блин, что за замкнутый круг! Может, рекламу дать, в газету там?

Лиза вспомнила, как читала подшивки старых номеров у бабушки с дедушкой – тех, о которых знала с детства, – и видела целую страницу с объявлениями о потомственных гадалках. Даже тогда это выглядело убого.

– Но сейчас никто не читает газеты, я их даже не видела уже несколько лет, – добавила сомнений Настя. Она собрала карты со стола и спрятала стопку в большую цветастую коробку.

– Да, никто не читает, – Лиза в задумчивости привалилась к стене. Но мягкое полотно коварно отлетело назад, и до реальной стены оказалось еще сантиметров двадцать, так что Лиза едва не упала и больно ударилась затылком. Зато мысли от этого прояснились. – Сегодня все в интернете! В соцсетях! Надо сделать себе страничку!

Даже Настя заинтересованно вскинула голову. А Лизу уже понесло.

– Так, надо нафоткать всей этой ведьмовской дребедени из кабинета, антуража нагнать, написать, значит, что я наследница известной гадалки, снимаю порчу, все такое, хэштеги посмотреть, какие популярные по теме. И меня тоже пофоткать. Блин, только вид у меня не совсем в тему.

Лиза скептически оглядела себя. Обычное платье-футляр на наряд потомственной колдуньи не тянуло. Настя тоже осмотрела наряд.

– А может, что-то из костюмов Изольды Геннадьевны подойдет? У нее тут целый гардероб.

– Где?

Блондинка двинулась по коридору, но свернула не в сторону кабинета, где гадалка вела прием, а в противоположную. Там, за очередной складкой ткани, оказалась еще одна комната с диваном, кофейным столиком, но главное – огромным шифоньером.

Когда Лиза открыла дверцы, у нее зарябило в глазах. Здесь были шелк и бархат, бордовые кимоно и платья-халаты с африканскими мотивами, а еще море пайеток и страз, шали с нашитыми на них искусственными камнями, тюрбаны с позвякивающими монетами и цветастые косынки.

В отдельном ящике она нашла склад с огромными серьгами, массивными кольцами и брошками. Золота и бриллиантов среди них не было – в оправах только какие-то цветные камни, словно стекляшки с сочинского пляжа, где она в детстве отдыхала с родителями.

– Бусики, на которые ведутся дедусики, – хихикнула Лиза, обматывая вокруг шеи особенно длинную нитку украшения. – А бабуля то была профурсеткой.

– Это уральские камни, они обладают магической силой. Так Изольда Геннадьевна говорила, – с обидой протянула Настя.

– Ага, – Лиза явно думала о своем.

Потом натянула на каждый палец по перстню, повесила на оба запястья дюжину бряцающих браслетов и глянула в зеркало. Чего-то не хватало. А, вот! Образ закончил тюрбан с фальшивым рубином и перьями.

– Идеально! Так, хватай платья – тащи в кабинет, я сейчас накрашусь поярче, и будем фоткаться.

Следующие несколько часов превратились в сплошную череду переодеваний и позирования. Настя послушно делала кадр за кадром и, к удивлению Лизы, снимала весьма неплохо.

– Я в детстве в фотокружок ходила, – тихо объяснила она, когда Лиза одобрительно хмыкнула на очередную серию – там она стояла в драматичном красном платье с глубоким декольте на фоне стеллажа с зельями и прочей ерундой. Пышный букет ромашек на одной из полок удачно контрастировал с цветом наряда.

Под следующий наряд Лиза решила сменить эффектные стрелки на глазах на смоки айс. Настя исподтишка следила за каждым ее движением.

– Где вы научились так…

– А я в детстве в модельный кружок ходила. Там учили краситься, фотографироваться, по подиуму ходить. Меня и в агентство звали, – Лиза замолкла на секунду. – Но я в универ поступила, учиться надо было, сама понимаешь.

– Угу.

Лиза глянула на Настину боевую раскраску. Потом протянула руку и вытащила из пачки несколько влажных салфеток.

– Вот, умойся, и я тебе покажу, как надо. Заодно и твое фото сделаем. В духе «Это наш администратор».

Настя зарделась и поспешила избавиться от макияжа.

Они красились, одевались и фотографировались до позднего вечера. Потом Лиза принялась кадрировать снимки и накладывать на них фильтры. В восемь вечера был готов ее рабочий аккаунт – «Потомственная гадалка Елизавета Жемчужная». Для весомости решила взять фамилию бабки – может, крупица славы перепадет. Потом разместила первый пост со своей фотографией, где и рассказала о родстве с легендарной уральской колдуньей. И тупо уставилась на ноль в графе «Подписчики».

– А как люди про вас узнают? – спросила со своего рабочего места Настя.

Они только что закончили снимать ее. Лиза снисходительно подумала, что фото блондинки можно вставить для разнообразия после сотни ее портретов. Администраторша тем временем украдкой любовалась своим отражением в зеркале. Лиза нанесла ей мерцающие розовые тени, лишь слегка тронула щеки девушки румянами и дала свой любимый алый блеск для губ. Теперь Настя походила на самую нежную из сказочных принцесс.

– Надо подписаться на таких же гадалок и оставлять комментарии у них под постами, чтобы ее подписчики нас видели – это я у одного блогера на курсе лайфхак слышала.

– Вы будете переманивать клиентов? Это ж нехорошо!

– Я никого переманивать не буду. Раз ты мой администратор, вот соцсетями нашими и займешься. Я тебе доступ дам, как Изольда к своей проге. Ой, не переживай ты, никого мы не сманиваем, просто светимся, а клиенты уже сами решат идти, потому что поймут, что я лучше.

– А почему?

Лиза круто развернулась и уставилась на Настю, та потупила глаза.

– Так, на курсе тот блогер еще говорил, что надо быть специалистом в какой-то сфере. Это есть, – Лиза демонстративно провела рукой вдоль своего магического наряда. – И давать людям какую-то пользу. Но что? Воду через смартфоны заряжать? Такое себе.

Она принялась расхаживать вдоль администраторской стойки. Настя же, вновь безмятежная, взяла коробку с картами и вытряхнула стопку. Переводя взгляд с рук снова на зеркало, она стала медленно выкладывать карты.

– Вот! – Лиза ткнула пальцем в расклад. – Сделает предсказание.

– Кому? У вас ведь нет клиентов.

– Да какая разница! Хоть всем разом. Точно! Предсказание для всего города.

– Вы так сможете? – Настя распахнула глаза.

– Нет, ну я-то смогу, конечно, – Лиза в задумчивости подняла взгляд к хрустальной люстре, а потом кивнула на карты в руках у Насти. – Но ты же вроде учиться хотела. А как без практики-то? Давай, попробуй. Изольда, говоришь, учила тебя?

– Да, – Настя выпрямилась и поерзала на месте. Она вновь собрала карты, слегка касаясь их тонкими пальцами, перемешала. – Сначала нужно подумать о том, для кого гадаешь.

Она вздохнула и закрыла глаза. Улыбнулась.

– У нас хороший город, мне очень нравится. И люди у нас хорошие.

Лиза хмыкнула, но притворилась, что закашлялась, и приготовила смартфон.

«Ага, особенно, бабки, что командуют наследниками и дурят людей колдовством, лохи, что в это верят, и ушлые юристы».

– Теперь гадаем. Первая карта – то, что сейчас с человеком, то есть городом, – Настя вытащила первую карту и положила перед собой. – Луна. Вторая – то, что будет – восьмерка кубков. Третья – чем, все закончится. Умеренность. И это значит…

Настя нахмурилась и принялась жевать губы.

– Так, ну если это вера… а это измена… нет, это… изменения… хотя… может, лучше…

Лиза не выдержала и склонилась над картами. На первой был ночной пейзаж, на второй – золотые бокалы, из которых лилась вода, на третьей человек стоял в луже.

– Так, ну чего тут мудрить. Значит, ночью будет дождь, и всем придется по колено в воде ходить. Так и запишем, – она начала набирать текст на телефоне.

– Но по прогнозу не было дождя, – пискнула Настя. – А вдруг не сбудется? Вам ведь тогда не будут верить.

Лиза задумалась.

– Мы же не говорим, что этой ночью. Просто какой-нибудь ночью. Волшебный глаз зрит не по календарю. А рано или поздно ночью будет дождь. Тогда надо будет написать: а я говорила! И еще надо завуалированно как-нибудь: город покроется в-л-а-г-о-й…. Угу, и хэштег ведьма-в-екб, – Лиза в воодушевлении печатала пост.

Она отпустила Настю и сама отправилась в квартиру. Там поужинала, приняла душ. В спальне, постояв с секунду в дверном проеме, разбежалась и прыгнула на широкую кровать.

Она достала телефон, еще раз пролистала снимки, зашла в соцсети и с радостью увидела, что на нее уже подписались первые фолловеры. Потом открыла приложение «Гадалка 2.0». Черт. Минус еще один миллион. Она в ярости принялась бить кулаками по подушке.

– Вот же стерва старая, – рыкнула Лиза.

Но в душе уже поднималась волна злорадства. Что, старая, нагнуть хотела? Похвастаться своими миллионами, но продинамить ее? Фигушки! Лизу так просто не проведешь, она свое получит. Надо сейчас нагнать кучу клиентов, им всем впихнуть по зелью и заставить галки эти дурацкие в приложении поставить.

Лиза замерла.

А что если не надо никого ни в чем убеждать? Любую проблему легко можно решить. С помощью денег! Если просто пообещать клиентам заплатить, когда она получит наследство? Объяснить ситуацию, пообещать, да даже расписку написать! И пусть они тут же заявляют, что их желание исполнилось. Ну а если так хотят свое получить, пусть на эти деньги к другой гадалке идут. Пусть их там дурят. А она им – сколько? Тысяч сто пообещает. Кому-то и полтинника хватит. Лиза вспомнила свою единственную клиентку. Хоть в салон один раз сходит. А там, глядишь, и муж на нее снова смотреть начнет. Все в выигрыше. А от ее состояния не убудет. Точно лучше, чем каждый день по миллиону терять.

Она радостно вскинула голову, удивляясь, как эта гениальная идея не пришла ей сразу. Взгляд уперся в зеркальную дверцу шкафа-купе. В нем отражалось кресло, что стояло в углу комнаты. Лиза пробежала мимо него, даже не взглянув. Но сейчас увидела, что в кресле сидит худая женщина в длинном темном платье и неотрывно смотрит на нее. Пальцы ее были переплетены перед лицом, а брови нахмурены.

– А ты знаешь, что обманывать нехорошо?

Глава 7

Прооравшись вдоволь, Лиза вновь обрела способность здраво рассуждать. Первой здравой мыслью было: «Я сдохну здесь от разрыва сердца», второй – что ее таки пришли грабить.

– Твою ж… Ты кто… ты как… у меня нет денег… – бросала она между резкими ударами сердца, так и глядя в зеркало.

Старуха смотрела строго и лишь коротко кивнула.

– Да, я знаю.

– Знаешь? – Лиза начала приходить в себя.

Вдруг до нее дошло, кто сидит в кресле. Она видела эту женщину на фотографии в колдовском приложении! Злость на старую интриганку захлестнула и придала смелости. Лиза резко поднялась с кровати и обернулась. И только в эту секунду ее поразила мысль, что этой женщины здесь быть не должно. На краткий миг показалось, что кресло будет пустым. Но в нем все еще сидела непрошеная гостья. Точнее, хозяйка.

– Ты? Но… Но … ты же умерла.

– И это знаю. Я там была.

– Ай, – Лиза тут же растеряла весь свой пыл, присела на край кровати и как смирная ученица положила ладони на колени.

На несколько секунд наступила тишина.

– Что же ты, Лиза, ничего у меня спросить не хочешь? – женщина разомкнула сплетенные пальцы и одной рукой, несмотря на свою старость и худобу, очень изящно коснулась подбородка. Браслеты на запястье звякнули.

– Что? А, да, – у Лизы и правда было много вопросов, но все, как назло, вылетели из головы. – Что ты… вы здесь делаете?

– Можешь назвать это любопытством. Присматриваю за тобой, как ты справляешься. Вижу, что не очень.

– Конечно, не очень! Как с этим, блин, справишься, – негодование стало накатывать новой волной. – Почему вы так со мной?

– Почему? Я хотела тебе помочь. Разве ты не грезила о богатстве?

Женщина склонила голову набок и улыбнулась уголком рта. Лиза поняла, что над ней издеваются, а этого она со школы терпеть не могла, и автоматически перешла в режим нападения.

– Так могли бы просто завещание оставить. Зачем весь этот геморрой с пятью клиентами и их желаниями? Я ж, блин, не джинн.

– Ну как же, Лизонька. Не слышала разве: без труда не вытащишь и рыбку из пруда. А без условий ты бы совсем ничему не научилась.

– И чему я должна учиться? Дурить людей? Ну, извините, мне до такого профи, как вы, далеко!

– С чего ты взяла, что я кого-то обманула?

– Ой, ну еще скажите, что настоящая ведьма прям, авада кедавра, ага!

– Так, во-первых, такими словами в приличном обществе не разбрасываются, а во-вторых, что, если и была?

– Ага! Тогда как я должна работать? Я ж не ведьма! Я гадать не умею, зелья не варю! Или… – Лиза подскочила и замахала руками в воздухе, делая, как она думала, волшебные пассы, – у меня сейчас откроется дар, и я обрету силу, у-у-у-у!

– Нет, ты не ведьма и не гадалка.

– Тогда как я тут людям наколдовывать счастье должна?

– Про колдовство никто не говорит. Ты должна помогать людям.

– А я… а я и помогала, – Лиза ткнула в старуху пальцем, вспомнив свою единственную клиентку. – Только это не считово, оказывается.

– Помогла, конечно, – женщина мягко усмехнулась. – Ты хоть знаешь, что ты дала той женщине?

Губы Лизы дрогнули, она ни на секунду об этом не задумывалась.

– Что? Яд?

– Нет, конечно, я ядов не делала. Это зелье для привлечения денег.

– Пф, тогда нечего жаловаться!

– Но она приходила за другим.

– Ой, да подумаешь! Тут уже никакая магия не поможет, – Лиза хохотнула. – Вообще ее видели? Жирная, стремная колхозница.

– И она не имеет права быть счастливой со своим мужем? Ты вон какая девушка красивая, а ухажер есть?

– Так, вот не надо. Да я только свистну, и у меня сто штук будет, – Лиза насупилась и решила сменить тему. – Что вообще в этих зельях? Водка с ботвой какой-то? Чтоб воняло? Вон – второй день отмыться не могу.

Она вытянула в сторону родственницы руку, потом поднесла к своему лицу, поморщилась и снова вытянула. От ладони все еще несло «Звездочкой», хоть Лиза и не раз уже пыталась смыть запах.

– Пройдет, – женщина встала, она была на голову выше Лизы и теперь смотрела свысока, – это же, как ты выразилась? «Фигня полная»? Значит, ничего страшного с тобой не случится.

Лиза в ужасе уставилась на свою руку и стала исследовать каждый палец, словно боялась, что один из них вот-вот отвалится.

– Я вижу, моя помощь тебе не нужна, ты и без колдовства неплохо справишься, – произнесла старуха ледяным голосом. – Но учти, я буду присматривать за тобой, и если попытаешься схитрить или обмануть кого, я приму меры.

И она направилась к двери, позвякивая браслетами и бусами.

– Нет, подожди, это все нечестно, нечестно!

Родственница обернулась.

– Я не могу… как я могу… да у меня даже… денег нет, блин, наследства-то я не получила! Мне тут жить даже не на что, чтобы людям помогать, – Лиза в отчаянии даже притопнула.

Старуха медленно смерила ее холодным взглядом и кивнула в сторону телефона, валявшегося на кровати.

– Что ж, твоя взяла. Можешь считать это авансом.

Телефон звякнул. Лиза проснулась.

Повинуясь рефлексу, она схватила гаджет и только после этого распахнула глаза. Села в кровати и крутанулась к двери. Ни там, ни в кресле никого не было. На полу лишь шевелились тени деревьев в удивительно ярком лунном свете. Лиза так и смотрела в пустоту, пытаясь отогнать дурной сон, порожденный дурацким запахом «Звездочки» и ведьминским антуражем.

– Старая… – она вновь захотела обругать родственницу, из-за которой оказалась в этой дыре, но осеклась и резко развернула к себе телефон.

На экране было сообщение от мобильного банка: «Зачисление заработной платы» и неплохая сумма следом. Автосалон пусть и с опозданием, но выплатил ей все, что причиталось. Что ж, этого должно хватить до того времени, как она выцарапает наследство. Лиза откинулась на подушки.

Глава 8

Под утро Лизу вновь разбудил сигнал телефона. Он попискивал каждую минуту. Лиза открыла глаза и уставилась на странно ведущий себя гаджет. Тот вновь выдал пару нот короткого сигнала и завибрировал, на экране высветилось сообщение. Она подняла руку и повернула телефон к себе. Сон как рукой сняло.

Лиза села и, не веря глазам, пролистала список уведомлений. На ее рабочий аккаунт подписывались люди. И это были не арабы в платках на головах и не индусы с аккаунтами, заполненными через гугл-переводчик. Даже не «Приведу подписчиков». А реальные люди. Лиза походила по их страницам. Люди из Екатеринбурга. У странички уже было несколько сотен подписчиков, и число росло с каждой минутой.

Лиза бросила взгляд на часы. Полдесятого – пока пипл хавает, надо еще постов выложить с предсказаниями! Она хотела было выбежать на лестничную площадку в одной ночнушке, чтобы заставить Настю раскладывать карты, как пришло сообщение.

«Здравствуйте. Скажите, а можно к вам на прием записаться? Сегодня. Мне очень нужно», – писала девушка с одним жалким селфи у цветущего дерева на странице.

Лиза вскинула кулак в воздух и запрыгала на одной ноге.

«Добрый день. Конечно, можно. Приходите, когда хотите», – начала печатать она. Так, нет, стоп. Надо хоть немного себе цену набить. Лиза стерла сообщение и начала заново. – «Добрый день. Сегодня есть одно окно, в 12. Дальше все занято».

Она замерла, а вдруг пережала, и не так уж и нужна этой девушке гадалка. Но та уже через минуту согласилась и попросила адрес.

Лиза умылась и накрасилась – нужна была боевая раскраска, в бабулином стиле: черные глаза и бордовые губы – под цвет тюрбана, что она заприметила еще вчера. На часах было ровно десять, когда она в нетерпении подбежала к двери противоположной квартиры. Но та была закрыта. Насти не было. Странно, администраторша вроде очень ответственно относилась к своей работе. У Лизы были ключи, но соваться в ведьмино логово без блондинки не хотелось. Она там заблудится, а шторы примутся опять ее душить, и никто не найдет бездыханное тело. Пока вонять не начнет.

Лиза вернулась в свою жилую квартиру и прикрыла дверь, оставив щелку, чтобы услышать, когда придет Настя. Сама же принялась слоняться от безделья. Главное, чтобы администраторша пришла до полудня, включила в офисе свет, а Лиза успела переодеться. Нужно эффектное впечатление произвести, чтобы новая клиентка ей поверила. Или не маяться и сразу предложить деньги? Вчера план был такой. Лиза закусила губу.

«Если попытаешься схитрить или обмануть кого, я приму меры».

Но ведь это был просто сон. Она решительно распахнула дверь в спальню, шагнула к креслу и ощупала его. Никто там не сидел, даже покрывало не примято. А призраки следы оставляют? Эктоплазму? Ее тоже не было.

Лиза тряхнула головой – что за глупости в голову лезут. Она отвернулась от кресла и уставилась на окно. И только сейчас заметила, что за бархатной шторой скрывается стеклянная дверь, а за ней – балкон. И как она его раньше не заметила. Лиза двинулась вперед и вышла на свежий воздух.

Балкон был самым заурядным. Всего лишь бетонная плита, выпирающая из фасада дома, по периметру которой шел низкий частокол из ржавых прутьев. Правда, бабуля пыталась его облагородить. На балконе стояли маленький столик и два раскладных дачных кресла, а на перилах крепились горшки с цветами. Но от жары и долгого отсутствия хозяйки из земли торчали только темно-оранжевые засохшие стебли.

Одна деталь выделялась. Дом был построен огромной буквой П, и квартира Изольды находилась в самом углу. Так что в метре от Лизы стена здания изгибалась под прямым углом, и сразу за поворотом были соседское окно и балкон. Балкон такой же – небольшой прямоугольник с чугунной оградой. Но он располагался так близко, что два балкона – Лизин и соседский – касались друг друга углами. При желании можно было перекинуть ногу и залезть на чужую территорию. Сделав мысленную пометку всегда запирать балконную дверь и тронув на прощание пожухлые растения, Лиза вернулась в квартиру.

Она вспомнила, что еще не завтракала, и направилась на кухню, там брякнула на тарелку сосиски, пару кусков хлеба и вытащила бутылку кетчупа, что купила накануне. Бутылка была полная, но кетчуп совсем не хотел выливаться.

– Есть кто? – из коридора послышался скрип открываемой двери и Настин голос.

– Ага, иди сюда, – крикнула Лиза, не прерывая битвы с приправой.

– У вас там открыто, – взъерошенная и запыхавшаяся Настя влетела на кухню. Но накрашена она была хорошо, это Лиза подметила сразу. – Извините, я опоздала. Вы не представляете, вы себе не представляете! Я просто не могла раньше. Ой, что было-то!

– Да ты отдышись.

– Не могу, это такое! Такое! В общем, у нас в районе опрессовки вчера были. Ну, знаете, трубы проверяют, давление дают.

– Я знаю, что такое опрессовки, – Лиза сопровождала каждое слово ударом по дну перевернутой бутылки.

– Так вот, там трубы прорвало, да так мощно, фонтан – до пятого этажа. И всю ночь бил, там три улицы затопило, люди по колено в воде шли. Починить до самого утра не могли, и троллейбусы отменили. Я поэтому опоздала.

– Да забей, приехала же – это главное.

– Нет, это не главное!

Лиза поставила бутылку перед собой и попыталась заглянуть внутрь через узкое отверстие в крышке.

– Главное, – тараторила дальше Настя, – что про аварию написали в новостях. На городском сайте. И там в конце написали что-то типа – какое совпадение, недавно одна гадалка как раз предсказала городу потоп.

Лиза вскинула голову. Вот откуда все подписчики. Вот это везение, даже на рекламу тратиться не пришлось.

– Дай посмотреть!

Настя послушно вытащила телефон, зашла в интернет и протянула аппарат.

– Там еще и фото ваше поставили. Давайте я помогу.

Лиза краем глаза видела, как блондинка подвинула к себе кетчуп и повела рукой вверх и вниз вдоль бутылки, не касаясь ее. Сама же она пролистала страницу до конца и увидела собственный портрет. Ну наконец-то про нее пишут журналисты. Скоро ее все будут знать!

На Лизины лица – настоящее и на экране телефона – плюхнулись густые красные капли.

– Ты чего? – она вскинула голову и в недоумении посмотрела на Настю.

– Извините, перестаралась. Это меня Изольда Геннадьевна научила. Но я еще плохо умею, – она отодвинула бутылку, из горлышка которой все еще потоками лавы вырывался кетчуп.

Лиза вытерла салфеткой настоящее лицо, потом – лицо на экране телефона и вернула гаджет хозяйке. Она наколола на вилку сосиску и макнула в красное пятно – часть кетчупа все-таки попала на тарелку.

– А еще что умеешь? Ложки там силой мысли гнуть? – спросила она, оглядывая бутылку.

– Еще майонез могу так, но только если в бутылке, а не в пауче, с ним никак не получается, – Настя вздохнула и опустила плечи.

– Такое себе, конечно. Ладно, давай за работу. В двенадцать клиент, а нужно еще пару предсказаний выложить.

Лиза сняла пару сториз с Настиными руками, которые раскладывали цветастые карты таро на черном бархате бабулиной скатерти. Сопроводила их собственными предсказаниями. Десятка жезлов грозила автомобилистам облавой гаишников на дорогах, а императрица – шальным концертом известной артистки. После она переоделась и в двенадцать была готова встречать клиентку во всеоружии.

Та явилась вовремя. Настя проводила ее к столу и скрылась за черными складками. Девушка – ровесница Лизы – выглядела очень просто. Джинсы и футболка, в руках ветровка на случай дождя, не самые чистые рыжие волосы собраны в пучок. На лице мешки под глазами и полное отсутствие макияжа. Она ретиво принялась оглядываться по сторонам.

– Ну-с, на что жалуемся? – Лиза решила не тянуть резину.

– Ам, – девушка словно забыла, что в комнате не одна. Она подняла взгляд от хрустального шара. – Ну… я… да вы, наверное, и сами знаете, вы ведь ясновидящая?

«На понты берет».

– Конечно, знаю. Я все про тебя знаю.

«Черт, черт, черт».

Лиза постаралась придать лицу самое высокомерное выражение: поджала губы, задрала голову и теперь смотрела на посетительницу из-под опущенных век. Но смотрела очень внимательно. Только одна деталь в облике клиентки дала ей зацепку. Лиза понимала, что идея банальная, но других вариантов у нее не было.

– Венец безбрачия на тебе, – она попыталась придать голосу потустороннюю глубину.

Левая рука девушки дернулась и накрыла правую, скрывая безымянный палец без кольца.

– Угу, – промычала она. Но тут же четко сказала: – А вы точно сможете помочь? Вы такая молодая. Вы давно этим занимаетесь?

– Возраст не имеет значения. Это семейный дар. Он у меня еще в детстве открылся.

– Да? А я что-то про вас не слышала. Я просто давно искала… эм… специалиста.

– Так я недавно приехала, – не задумываясь брякнула Лиза.

– Да, а почему?

– Зов сердца. Почувствовала, что людям в этом городе нужна моя помощь.

– Вы поэтому стали предсказания для всего города делать – я просто про вас из соцсетей узнала?

– Да, – отрезала Лиза, которая уже начинала раздражаться.

– Ой, как интересно. А что вы будете делать? То есть я видела – вы карты раскладываете, но вы же не просто их значения называете, а то так каждый бы смог. Вы же что-то еще видите? – клиентка сделала упор на последнем слове.

– Ну конечно, давайте вам погадаю, и сами все увидите, – Лиза схватила оставленную пачку карт и принялась яростно тасовать. Картонки не хотели подчиняться и разлетелись по всему столу. – Так и должно быть. А теперь вы соберите, чтобы карты впитали вашу энергию.

Клиентка послушно подняла карты, рассматривая каждую из них, и протянула стопку. Лиза выхватила ее и, не мешая, стала выкладывать цветастые картинки на бархатную скатерть.

– Так, вот сейчас у вас – император. В будущем у вас – король жезлов, так, перевернулся, ну, мы его исправим. А кончится все… Так, что тут у нас, ага, колесница, – Лиза читала названия каждой карты, прежде чем положить ее перед клиенткой.

– И что это значит? – девица мельком глянула на карты и перевела взгляд на стеллаж с зельями.

– Так, это значит, – Лиза театрально сложила ладони перед лицом, переплела пальцы и пошевелила ими, пытаясь выиграть время. – Что вы сейчас строите планы на императора. На недосягаемого мужчину. Лиам Хемсворт, да? А нужно спуститься на землю и присмотреться к тому, кто попроще – к королю. И вот когда вы его заметите, то будет у вас все заши… прекрасно, и на колеснице поедете в свадебное путешествие.

«Блин, да мне романы надо писать».

– М-м-м, прикольно. А где взять этого короля? – клиентка все еще глазела по сторонам. – Как вы помогаете в таких случаях? Вот это что? Это все волшебное? Как это используете? А мне дадите?

«Да что ж ты пристала-то?!»

– Дам, – Лиза поднялась и шагнула к стеллажу, отвернувшись от гостьи. – Но короля надо искать. Есть рядом с вами что-то королевское?

– Я на Уралмаше живу. Там «Ройяал Паб» есть!

– Супер, – Лиза от такого везения даже растеряла всю сверхъестественность в голосе. Но тут же собралась. – Там тебя и ждет твой король. Нужно семь дней подряд каждый вечер туда ходить.

– Сегодня понедельник, что, даже в понедельник?

– Особенно в понедельник, это самый сильный день недели. Венера в доме Марса.

– И что мне там делать?

– Ничего, просто ждать короля.

Лиза обернулась к клиентке как раз в тот момент, когда та закатила глаза.

«Не веришь, стерва?»

– И перед каждым визитом нужно принимать ванну и добавлять туда отвар, – Лиза открыла пару бутыльков и выбрала тот, жидкость в котором пахла поприятнее. – Он-то и привлечет твоего короля, только чтобы отвар сработал, нельзя ему мешать действовать. Он на коже после ванны останется, и кожу нужно открытой оставлять.

– Голой, что ли, идти?

«Ну какая ж ты тупая».

– Зачем же голой, просто руки, ноги и шея должны быть открытыми.

– А-а-а, – протянула клиентка, беря бутылек. – Что, весь в ванну?

Лизе замялась. Ведь черт знает, что там Изольда намешала.

– Двух капель хватит на ванну.

Клиентка кивнула и снова обежала взглядом комнату.

– А может, вы мне еще на шаре погадаете?

– Нет. Нельзя. Духи разгневаются, – Лизе не терпелось выставить девицу за дверь. Та же совсем не хотела уходить, взгляд ее все блуждал по черепам на полках, старинным книгам, драгоценным кубкам, на секунду задержался на букетике ромашек.

– И это все?

– А что же вы хотели – чтобы я вам мужа из шкафа достала, тут надо дать вселенной все сделать. Вы же запрос в космос отправляете, а я лишь проводник.

– Понятно, – протянула клиентка так, будто ничего понятно ей не стало, но послушно встала со стула. – Мне у администратора расплатиться?

– Да, то есть не совсем. Там нужно будет в одном приложении зарегистрироваться. Настя вам все объяснит.

Лиза закрыла дверь комнаты за клиенткой, привалилась к косяку, предварительно нащупав его за темными шторами, и выдохнула. В коридор она вышла, только когда там затихли голоса.

– Вот же зануда! – бросила она Насте. – Понятно, почему у нее мужика нет, кто ж ее терпеть такую будет?

– Кто-то очень терпеливый? – пожала плечами Настя.

– Ага, только ловить его надо на живца. Ну ничего, голову помоет, приоденется, и будет ей хахаль, хотя бы на пару дней. Это ведь тоже считается! И пускай адвокат хоть что-то вякнет!

Черные шторы пришли в движение и вздулись, Лиза уже привычно уклонилась от их хлесткого удара.

– Чертов сквозняк! Ну конечно, у нас дверь нараспашку.

Она шагнула, открыла дверь шире, чтобы посильнее хлопнуть, но та вдруг застряла. Мешал черный ботинок, который продолжался темно-синей штаниной. Лиза подняла глаза еще выше. Рация в кожаном чехле на поясе и кобура, синяя куртка с жетоном и нашивками. И наконец, синяя фуражка. На лестничной площадке стоял полицейский.

– Доброго денечка.

Глава 9

Лиза не была преступницей и проблем с законом, насколько помнила, не имела. Но все равно напряглась. Глаза невольно забегали, а руки стали судорожно бренчать браслетами и кольцами.

– Здравствуйте, – брякнула она неестественно высоким голосом.

– Войти можно?

Под хмурым взглядом Лиза сделала шаг назад. Полицейский шагнул следом, по-хозяйски закрыл за собой дверь и задвинул засов. С оценивающим видом он обвел взглядом черные стены и хрустальную люстру.

– Майор Сыробогатов, – бросил он вальяжно, заглядывая вглубь коридора. – Кто здесь хозяйка?

Он наконец посмотрел на девушек. На Настю он потратил пару секунд, а вот Лизу в ее колдовском наряде рассматривал долго. Еще и хмыкнул в конце.

– Я-я, – Лиза все еще не могла прийти в себя, поэтому ответ прозвучал скорее как вопрос.

– Значит, вы тут живете? Фамилияимяотчество?

– Лиза. Но я тут не живу, я тут работаю. И я тут не хозяйка. Это не мое… то есть теоретически будет мое, но пока вроде как не совсем, – она окончательно запуталась и смолкла.

Полицейский поднял бровь. Он был довольно молодой – от силы лет тридцать, с иссиня-черными волосами и такими же бровями. Высокий и широкоплечий, но, похоже, немного расслабившийся – под курткой намечался животик.

– Здравствуйте. Что случилось? – тихо спросила Настя. Она выглядела удивленной, но голос ее не дрожал, в отличие от Лизиного.

– Хм-м… – полицейский снова смерил их обеих взглядом, словно размышляя, стоит ли разговаривать. – Заявочка тут поступила.

– К-какая заявочка? Мы же не шумели. Не шумели? – Лиза для надежности переспросила у администраторши. – И не пели.

– Не пили? – полицейский опять вскинул бровь.

– Не пели.

– Не пели, а пили?

– Н-нет.

– Что нет?

– Ничего нет.

– А что было?

– Н-не знаю…

– Извините, – вклинилась Настя. – Мы не шумели, не пели песни и не распивали алкоголь. Так почему на нас жаловались?

Полицейский снова оглядел Лизу и Настю, потом без спроса медленно пошел по коридору.

– Так, говорите, вы здесь работаете? – он покивал головой, словно ремонтник, оценивающий фронт работ в квартире. – И кем же вы тут работаете?

Лизу пробил холодный пот. Что такого она сделала? Кто-то из клиентов на нее пожаловался? Так у нее их всего два было. Сегодняшняя девица вряд ли бы успела – она только за дверь вышла. Значит, та, первая. Пожаловалась, что муж ее снова не полюбил? И что, за это теперь сажают? Или… Лиза почувствовала, как кровь отлила от ее щек. Зелье! Ну, точно. Там отрава была. И бедный мужик скопытился. Не видать ей теперь наследства. Вообще ничего не видать.

Мозг лихорадочно работал. Что делать? Нужно притвориться, что это не она. Как вот докажет? Но, блин, клиентка через то дурацкое приложение записывалась. Его удалить получится? Хотя стоп. Она же записывалась к Изольде! Еще удивилась, что ее не старуха обслуживает. Точно, надо все валить на бабку.

Полицейский тем временем продолжал двигаться по коридору.

«Его вы по лицу не бьете», – мысленно обратилась она к шторам, которые смирно висели по стенам.

Мужчина с первой попытки нашел вход в кабинет и открыл дверь.

– А, а, а, подождите, – Лиза бросилась за ним. Если он все эти банки с зельями увидит, алиби вряд ли сработает.

Когда она влетела в комнату, полицейский уже перебирал ведьмовское барахло. Он зачем-то понюхал кошачий череп, пересчитал камешки с выгравированными рунами, потом повернулся к столу и одним движением разложил стопку карт в полукруг, как это делают крупье в казино.

– Заявочка поступила, что тут некая гадалка услуги оказывает, – лениво бросил он через плечо, а затем потряс хрустальный шар и приложил его к уху.

– А что, это же не запрещено вроде, – промямлила Лиза, отпираться было глупо.

Майор Сыробогатов обернулся и хмыкнул.

– Вообще-то запрещено. Вы что же, девушка, не знаете? Две недели назад Госдума закон приняла. Гадалки, ясновидящие и всякая такая шушера – под запретом. Нечего людям мозги пудрить. Пусть со своими проблемами к врачам идут. Так чем вы тут, говорите, занимаетесь?

– Ничем таким! – Лиза поправила сползший на глаза тюрбан.

Вот ведь зараза! Вот ведь угораздило! Вот ведь бабка старая подставила! И юристишка с ней вместе. Это вообще законно, требовать от нее закон нарушать?

– Ничем таким… – полицейский хмыкнул. – Девушка, вот вам сколько лет?

– Неприлично…

– Лет сколько?

– Двадцать два.

– А что ведете себя как школьница? Серьезно, думаете, непонятно, что вы тут делаете?

– Да честное слово, все легально! Я вообще-то – как раз врач. То есть не врач. А специалист. Я – психолог и тут провожу встречи с клиентами.

– Психолог, ага, как же, – скривился полицейский.

– Да! Не верите? Я вам докажу, – Лиза полезла в карман бархатного платья и вытащила телефон. Когда устраивалась на работу, фотографировала все документы. Лишь бы они остались в памяти. – Вот, вот фотка. Это мой диплом. Квалифицированный психолог.

Выпятив грудь и задрав голову, она ткнула телефоном полицейскому в лицо. Он нехотя взял гаджет и долго изучал экран, пожевывая губы.

– Что ж, что ж, – сведя брови, он с явным неудовольствием вернул телефон Лизе и снова обвел комнату взглядом. Тут лицо его просияло. Он ткнул пальцем в горящие на комоде свечи. – А что это вы пожарную безопасность не соблюдаете? В рабочих кабинетах открытый огонь запрещен!

Лиза бросилась вперед и на бегу задула огоньки.

– А это для расслабления клиентов, но раз нельзя, значит, нельзя. Вот, как будто и не было ничего, – Лиза многозначительно показала на дымящиеся свечи – мол, а не докажете, что они горели.

Ноздри полицейского задрожали. Он снова посмотрел по сторонам и шагнул к стеллажу.

– А тут у вас что? – он ткнул на разноцветные склянки.

– Это тоже для клиентов, – завуалированно ответила Лиза, подбегая к нему.

Сыробогатов взял один бутылек, откупорил и понюхал бордовую жидкость. Резко поморщился.

– Это что, спирт? А лицензия на продажу алкоголя у вас есть?

– Что?! Ну какая же продажа, я же не продаю его. Это так, на память моим клиентам. И вы вот возьмите, – Лиза схватила сразу четыре бутылька, зажав тонкие горлышки между пальцами, и с самой широкой улыбкой протянула майору.

– Вы мне взятку предлагаете, что ли? В курсе, что это преступление?

Да что ж ты такой честный-то попался! Лиза выбежала в коридор и вернулась с мусорным ведром, которое вытащила из-под Настиного рабочего стола. Она демонстративно сбросила туда пригоршню бутыльков.

– Ничего никому не продаю и не предлагаю! – она подошла к комоду, взяла подсвечник и запихала в ведро. – Свечи не жгу и не колдую.

Следом в мусор отправились маленький череп, статуэтка рогатого мужика и пара охапок трав. Лиза уставилась на полицейского.

– Не нарушаю никакого закона.

Майор смерил ее взглядом и постучал пальцами по полке стеллажа.

– Я посматривать за вами буду, а то мало ли что, – он взял статуэтку жабы с монеткой во рту и бросил в ведро в Лизиных руках.

«Черт, она же деньги приносит».

А полицейский уже громыхал по коридору к выходу.

Глава 10

Дрожащими пальцами Лиза набирала номер адвоката. Был поздний вечер, полицейский давно ушел, а испуг остался.

– Здравствуйте, Елизавета Александровна, – Амаяк Григорян ответил гнусаво, но бодро. – Уже закончили с заданием от Изольды Геннадьевны?

– Здрасьте. Нет, и я как раз по этому поводу. Вы в курсе, что гадалок запретили? Нельзя теперь вот это все делать. Вы же меня на преступление толкаете. Это тоже незаконно, я посмотрела. Это заставление, заставание, убеждение…

– Может быть, принуждение?

– Да, точно. В курсе, что это тоже преступление?

– Я юрист, так что да, Елизавета Александровна, я в курсе.

– Тогда какого?..

– Во-первых, Елизавета Александровна, вас никто не заставлял, у вас был выбор. Во-вторых, условие, которое выдвинула ваша родственница, было определено до вступления в силу закона, о котором вы говорите, поэтому юридически оно не является принуждением к совершению преступления. В-третьих, даже учитывая зафиксированное в завещании, вы не являетесь субъектом возможного принуждения к совершению преступления.

– А вы по-человечески разговаривать умеете? – огрызнулась Лиза, меряя шагами спальню.

– Вы не обязаны гадать, совершать некие ритуалы… Мы ведь с вами взрослые люди, думаю, вы и сами во все это не верите…

– Не верю, но Изольда хотела…

– Изольда хотела, чтобы вы помогли пяти людям решить их проблемы. Это главное условие получения завещанного. Достижением этой цели является… когда пять человек подтвердят, что вы им помогли, вы получите свои деньги. Или то, что от них останется.

Адвокат отключился, а Лиза схватилась за волосы. Как? Как? Как ей помогать людям? Быть ведьмой как раз было бы к месту. Вот как вернуть в семью мужа, который завел любовницу? Это тебе не бабушку через дорогу перевести. А что, такое будет считаться?

Тут с опозданием до нее дошли последние слова адвоката. Она снова стала нажимать дрожащими пальцами на сенсорные кнопки. Открыла приложение и зашла в личный кабинет. Так и есть, за прошедшие дни счет похудел еще на пару миллионов. Ей хотелось выть.

Хотя было еще светло, на небе уже взошла луна, Лиза двинулась к балкону, чтобы глотнуть свежего воздуха. Она распахнула дверь, вылетела на огороженную перилами площадку и с размаху плюхнулась в одно из садовых кресел.

На улице было хорошо. За то время, что она боролась сначала с неверующей клиенткой, потом с полицейским, прошел небольшой почти летний дождь. Теперь было тепло и свежо. С площадки в центре двора доносились детский смех и скрип железных качелей, приглушенные плотной кроной цветущих яблонь. Их сладкий аромат достиг балкона и немного утихомирил Лизу. Но к нему добавилось что-то новое – терпкое и яркое, но все равно приятное.

Она открыла глаза. На уровне ее лица, в горшочках на балконных перилах, распустились красные цветы.

«Надо же, как вымахали, вчера же еще загибались», – удивилась Лиза и потрогала рукой ближайший к ней нежный цветок. Перевела взгляд на следующую клумбу – там тоже все цвело, на третью, что висела на дальнем углу балкона, и едва не вскрикнула.

Она только сейчас заметила, что не одна. На соседнем балконе, расположенном так близко к ее балкону, в почти таком же садовом кресле сидел долговязый парень. Он был смуглым, с темно-коричневыми кудрявыми волосами, которые явно не мешало уже постричь, и медовыми глазами. Он откинулся на спинку и держал на коленях графический планшет. Выглядел он удивленным, но не сильно. А смотрел на Лизу с мягкой улыбкой, как бы извиняясь, что нарушает ее уединение.

– Привет, – он поднял руку с зажатым между длинными пальцами стилусом и помахал.

– Здрасьте, – выдавила Лиза и замолчала.

Глупо получилось. Она, все еще в ведьмовском наряде, выбегает на балкон как бешеная и цветы лапает. По пути наверняка и ругалась как сапожник. Встать и уйти будет еще глупее. А остаться – так разговаривать придется, раз поздоровались и были так близко друг от друга. Она исподтишка взглянула на парня. Он все так же смотрел на нее, улыбаясь. Вот ведь приставучий.

– Теперь вы тут живете? – подал голос парень, когда Лиза все-таки решила уйти и уже оперлась на подлокотники кресла.

– Ага, – крякнула Лиза. Выбраться из провисшего сиденья с первого раза не удалось, пришлось остаться, чтобы набраться сил для новой попытки.

– Я просто знал женщину, которая тут раньше жила. Изольда… Но она, к сожалению, как я слышал…

– Это моя бабушка, – отрезала Лиза, умудрившаяся встать.

– Сочувствую…. Значит, это не случайно, – в ответ на вопросительный взгляд Лизы парень повел рукой в воздухе, указывая на ее наряд. – Я в первую секунду подумал, что передо мной призрак.

– Она тут бродит время от времени.

Как же ее злила и ее бабка, и эта работа, а теперь и этот приставучий сосед. Всем от нее что-то нужно было.

– У вас все в порядке? – вдруг спросил парень, – Выглядите неважно.

Он одним легким движением поднялся и оказался буквально в метре от Лизы. Она хмыкнула.

– Мне тут дали понять, что людям не нравится про мои проблемы слушать.

– Кто так сказал?

– Да так, один…

Лиза закусила губу и отвернулась, чтобы парень не видел ее лица. Ее закушенной губы, красных щек и влаги в уголках глаз. Нет, по Антону она не плакала – ну, дурак и дурак. Но до сих пор было обидно от того, как он выставил ее истеричкой. Ещё и абонемент в зал ей аннулировали после той выходки.

– Так это один, а другим, может быть, и хочется послушать.

Лиза закатила глаза. Подкаты, старые как мир. Хотя до провинции они, может, только и докатились, и сейчас в топ-5 на местных курсах пикаперов.

– Это тебе, что ли? – огрызнулась она и круто развернулась к парню, чтобы увидеть растерянность на его лице.

Но ее там не было. Не было этой хитро-хищной улыбки, которую парни считают обольстительной. Не было прищура глаз, за которым прячется сканирующий девичью фигуру взгляд. Не было протянутых рук, которые как бы случайно трогают ладони, предплечья или талию.

Он мягко и слегка обеспокоенно смотрел прямо Лизе в глаза, отчего ей вдруг стало неловко. Вроде не подкатывает. Он же не виноват во всем, что с Лизой стряслось, а она срывается на парне.

– Извини, – пробубнила она.

– Ничего. Я просто подумал, вдруг что-то случилось, помочь хотел.

– Помочь, – Лиза усмехнулась. Забавно. Она подняла глаза. Парень так и не отставал – все смотрел и смотрел на нее, даже голову набок наклонил, словно собирался долго слушать.

– Так как? Что-то случилось?

Лиза вздохнула. К горлу вдруг подкатил ком. Она поняла, что все эти дни только и делала, что злилась и ругалась с окружающими. А вот выговориться было особо некому.

– Просто меня заставляют делать то, что я не хочу.

– Что-то противозаконное? Может, стоит в полицию обратиться?

Лиза засмеялась. Какое точное попадание.

– Нет, в полицию обращаться не нужно. Просто я даже ума не приложу, как эту работу сделать.

Она вздохнула и снова посмотрела на парня. Тот слегка нахмурился и облокотился на перила, что сделать было непросто – с его-то ростом.

– Есть много способов сделать большую и сложную работу. Знаешь, как говорят – «съесть слона по ложкам», ставить себе дедлайны, поощрять себя за выполненные задачи. Но лично мне нравится идея, что для успешной работы нужно даже в самой скучной и сложной найти ту часть, которая тебе нравится, и сконцентрироваться на этом. А остальное подтянется.

– Спасибо, – промямлила Лиза. Совет так себе, но было приятно, что незнакомый человек пытается ей помочь.

– Я, кстати, Илья, – парень протянул длинную руку.

– Лиза, – ее ладонь утонула в кольце бесконечных пальцев.

Пальцы были теплыми, а ногти – аккуратными. Ее всегда передергивало, когда она видела у мужчин откусанные заусенцы. Взгляд Лизы с их переплетенных рук скользнул вниз, и она заметила, что парень стоит на балконе босиком.

– Чего ты без обуви? Бетон-то холодный, – спросила она на автомате.

– А, это, – Илья тоже опустил глаза и словно сам удивился, поднял и развернул ступню. – Это для творческой стимуляции.

Он помахал планшетом, который все еще держал во второй руке.

– Ты художник?

Мягкая улыбка вдруг сошла с лица парня, настал его черед хмыкнуть.

– Художник – это громко сказано. Я дизайнер.

– Интерьеров?

– Игр компьютерных.

– Ого, геймдев? Там, говорят, много платят.

– Ну, вроде…

Илья пожал плечами, а Лиза быстро оглядела парня с головы до босых ног. Простые джинсы и футболка, даже не Lacoste, на руке часов нет. Волосы разлетались длинными кудрями, словно ходить в барбершоп Илья не привык. Из дорогих вещей у него был разве что планшет.

«Не умеет парень деньги тратить. Но этому быстро можно научить».

– А что ты рисуешь?

Парень слишком быстро махнул планшетом. Лиза ничего не успела разглядеть, поэтому прижалась к углу балкона, перегнулась через перила и выхватила технику из рук Ильи.

– Красиво, – сказала она через минуту.

Сказала искренне. На планшете был очень символический, но легко угадывающийся пейзаж двора – с цветущими кронами яблонь, похожими на облака, с четкими рядами больших окон, так удачно контрастирующих с пушистыми деревьями, с детьми на площадке, в маленьких фигурках которых угадывалась неиссякаемая радость.

– И, что, это пойдет в какую-то игру? Я думала, там стрелялки в заброшенных городах с зомби или террористами.

– Нет, это так, – Илья опять замялся, взял планшет за край и аккуратно, чтобы не обидеть, вытащил из Лизиных рук.

– А для чего? – Лиза не унималась.

– Ищу что-нибудь интересное, что бы мне захотелось нарисовать, – парень равнодушно оглядел экран.

Лиза уперла локти в балконную ограду, положила подбородок на сплетенные руки и с прищуром посмотрела на соседа.

– А у тебя что случилось?

– Что? – Илья вскинул брови.

– А что? Баш на баш, как говорится. Вдруг я тебе смогу помочь.

– Вряд ли. Мне тут заказ на картину поступил. А я вдохновение найти не могу. – Парень улыбнулся, но уже без былой теплоты. Потом он поднял палец к голове и постучал по виску. – Тут нужно прошивку менять.

– А знаешь что, – вскинулась Лиза и придала голосу серьезный тон. – Приходи ко мне завтра на сеанс.

– Гадать мне будешь? – засмеялся Илья.

– Что за глупости?! Неужели ты веришь в этот бабушкин бред? Я вообще-то квалифицированный психолог и предлагаю профессиональную помощь.

Глава 11

– Настя, отмени все мои встречи.

– Какие встречи?

С утра у Лизы был четкий план. Она все еще хотела получить миллионы, но повода арестовать ее она больше не даст. Придется шифроваться.

– Ну, какие-какие, я же тебе дала доступ вчера к рабочему аккаунту, я видела, там уже несколько тысяч подписчиков. Кто-то записался на прием?

– Да, пять записей только на сегодня.

– Супер, но перенеси их на завтра. Нам нужно сделать уборку.

Накануне вечером, после разговора с Ильей, Лиза отправилась в хозяйственный магазин и набрала мусорных мешков, перчаток, тряпок и сразу два веника. Нужно было вычистить офис от всего, за что ее могли привлечь по статье «Колдовство». Зельями теперь торговать придется из-под полы.

Вооружившись, Лиза направилась в кабинет и оглядела фронт работ. Да, потребуется грузовик вызывать, чтобы от всего избавиться. Она собрала волосы и натянула перчатки. Первыми в мешок полетели охапки сушеных трав. Следом – кости. Хорошо, что майор не стал к ним присматриваться. Кто ж знает, вдруг они человеческие.

– Я всех обзвонила и перенесла их сеансы, – Настя вошла в комнату в тот момент, когда Лиза принялась за зелья. – Ой, а что вы делаете? Изольда Геннадьевна столько трудилась над ними.

– У них срок годности вышел, – Лиза с маниакальным упорством откупоривала бутылек за бутыльком и выливала содержимое в таз. – Присоединяйся.

– Ну, я не знаю, Изольда…

– Изольда, Изольда, что ты заладила? Теперь я здесь главная, и будет все по-новому. Давай присоединяйся. Бери стул, будешь шторы эти кретинские снимать. А нет, подожди. Сначала вон ту коробочку выброси, ты рядом с ней стоишь.

– Эту? Но в ней же египетские скарабеи. Приносят долголетие.

– Бросай, тебе сказано.

Настя повиновалась. Потом подтащила стул к стене и в нерешительности взялась за полотно.

– Они здесь всегда были, – администраторша в нерешительности мяла ткань.

– Дом прям с ними сразу построили?

– Не знаю, но я тут два года уже работаю, и они всегда висели.

Лиза вертела в руках пустые склянки из-под зелий. Крышки некоторых были украшены стразами, которые напоминали драгоценные камни. Черт с ним, с варевом, а вот такую красоту выбрасывать не хотелось. Но что с ней делать? Лиза открыла верхний ящик комода – там уже был склад магического барахла. Кристаллы, монеты, розовая вата, похожая на сахарную, но запечатанная в небольшую банку, в дальнем углу скопилась кипа бумаг. С этими залежами Лиза разберется потом. Она кинула красивые бутыльки в ящик и задвинула его.

– Почему ты вообще устроилась к Изольде? Хорошо платила?

– Не очень.

– А что тогда?

– Меня никуда без опыта не брали. А она взяла и сказала, что у меня талант, который надо развивать.

– Что за талант? – Лиза сняла бренчащую музыку ветров, запихнула в уже полный мешок и взяла новый.

– Не знаю, просто так и сказала: «У тебя есть талант, тебе нужно его открыть». Я пыталась у нее учиться, но предсказывать у меня не очень хорошо получается, не так, как у вас. В шаре я тоже ничего не видела. А зелье варить она меня не стала учить. А еще она мне разрешала тут ночевать.

– Чего?

– Ночевать. Чтобы я дома не жила. У меня там, – Настя замолчала, распрямляя полотно, – не очень хорошо.

– Понимаю, меня вон тоже родители попросили съехать, – хмыкнула Лиза и стала один за другим забрасывать маленькие стеклянные шарики в пакет, как в бейсбольное кольцо.

– Меня не просили, наоборот, не пускали. Но я сама хотела. Мама с отчимом хорошие, просто иногда выпивают…

– Трехочковый! – Лиза победно вскинула руки, когда очередной шарик с тяжелым стуком угодил в мешок. – И что?

Настя так и стояла лицом к стене.

– И ругаются, иногда дерутся, или гостей зовут, тогда обязательно дерутся. Я тогда просто из дома ухожу. Однажды я просто сидела на остановке, потому что домой ехать не хотелось. И тут ко мне подошла Изольда. Подошла и работу предложила.

– И ты пошла со старухой, которая к тебе на остановке пристала? Ну ты даешь. А если бы она тебя клофелином усыпила и на органы продала?

Настя обернулась, слегка улыбнулась и пожала плечами.

– Нет, она же хорошая была.

– Ладно, ты тут… это… спи, когда надо. Окей, хватит чесать языками, давай шторы дергай. Я тут снизу подстрахую, но к ним подходить не буду – опять по лицу мне заедут.

Настя повернулась к стене, взялась покрепче и стала тянуть. С тихим чпоканьем из стены стали вылетать небольшие гвоздики, которые держали ткань. Через минуту трехметровое полотно валялось на полу. У Лизы в голове заиграла задорная латиноамериканская мелодия, отзываясь на ее чувство торжества.

Поняв, что полотна не сопротивляются, Лиза осмелела и пришла Насте на помощь. За полчаса они сняли все мягкие стены. С каждым лоскутом зажигательные ритмы в голове у Лизы становились все громче.

– Ты музыку слышишь? – в нерешительности спросила она у Насти. Теперь музыка звучала так громко, что пришлось повысить голос.

– Да, кажется, это за стенкой. Раньше ткань заглушала.

– Вот ведь черт, и что, обратно, что ли, вешать? И как мне прикажете в таком шуме клиентов принимать?

– Но ведь мы сегодня все отменили.

– Кто знает, что они завтра устроят. Пойду-ка я к этим меломанам и серьезно с ними поговорю. Здесь так-то офис, а не увеселительное заведение.

Лиза стянула перчатки и направилась на лестничную площадку. Между офисом и ее квартирой напротив было две двери. За дальней, видимо, квартира Ильи, но это неважно. А музыка гремела из ближайшей. Лиза замахнулась, чтобы решительно постучать, но от первого же удара дверь отворилась. Пол в просторной прихожей покрывал ковер разноцветных шлепанцев, балеток и сандалий.

– Терпим, девочки! Еще три, два, один. И ух-ху! – загремел голос из глубины квартиры. Оттуда же доносились музыка и топот множества ног.

Лиза прошла по коридору – квартира была такой же просторной, как и ее: с высоченными потолками, а комната, которая скоро открылась, и вовсе походила на поле, по крайней мере, для мини-футбола.

Там под песню Рики Мартина отплясывали женщины. Нет. Бабушки. Тут и там мелькали седые головы. И они отплясывали зумбу. Лиза сразу узнала эту тренировку. Она в зале на такую не ходила – дыхалки не хватало.

Старушки же плясали не зная усталости. Жилистые ноги в цветных лосинах так и мелькали. Бабули подпрыгивали, крутили бедрами и раз за разом повторяли движения. И все это время они весело вскрикивали:

– Уи!

– Ух!

Выяснить, кто здесь главный, из-за грохочущей музыки и топота было невозможно. Да и ряд танцующих старух был очень плотным. Лиза догадывалась, что где-то впереди есть инструктор, которая показывает движения и время от времени кричит громче всех, но разглядеть ее не могла.

– Давайте-давайте, девочки, не останавливаемся!

«Да какие уж тут девочки», – скривилась Лиза и попыталась пройти вперед, на нее тут же налетела бабушка в розовом спортивном костюме.

– Милочка, чего не танцуешь, – перекричала она музыку и захохотала, а потом внезапно схватила Лизу за запястья и стала дергать в такт музыке.

Так Лиза себя чувствовала только в четыре года, когда родители хотели растормошить ее на новогоднем утреннике, а она весь праздник завистливо следила за блестящим платьем Золушки у другой девочки. Неприятные воспоминания придали сил. Лиза вырвала руки.

– Извините, – рыкнула она, совсем не чувствуя себя виноватой. – Кто тут…

Но старушка уже потеряла к ней интерес и скрылась в танцующей толпе. Теперь женщины шагали вбок, разворачивались и хлопали, потом все повторялось в обратном направлении. На Лизу налетела новая старушка.

«Точнее, старая старушка», – поправила она себя.

– Девочка, ну не стой, не стой, – хохотнула она, хлопнула у Лизы под самым носом и закружилась в другую сторону.

– Да не стою я!

В нее тут же врезались с другой стороны.

– Ты чего такая зажатая! – очередная старушенция подняла ее на смех и укружилась в сторону.

– Я не зажатая!

– Тебе нужно выпустить пар, – в нее плечом врезалась самая первая спортсменка.

Лиза уже знала, что будет дальше, и вовремя увернулась от нового тычка. Для этого ей пришлось сделать шаг в сторону, но там на нее уже двигалась очередная престарелая любительница танцев. Лиза сделала два шага в обратную сторону и вновь едва избежала столкновения. Путь назад и вперед был отрезан рядами старушек. Пришлось двигаться из стороны в сторону еще быстрее, но ноги путались, и ее нет-нет да и задевали. В очередной раз уклоняясь от плеча, упакованного в лайкру и покрытого шалью, во время шага она развернулась, потом в обратную сторону. В нее никто не врезался. Лиза попала в ритм.

– Вы не скажете, кто здесь…– она попыталась обратиться к ближайшей танцовщице, но ее голос потонул в грохоте коллективного хлопка. – Послушайте, мне нужно…

– И финалочка, девочки, терпим-терпим-терпим! – зарокотал голос из первого ряда.

Старухи перестали крутиться и принялись высоко поднимать колени, словно бежали на месте. Лиза растерялась и лишь ошалело смотрела на удивительно активных старух.

– И три, и два, и закончили. Уху-у-у-у!

Физкультурницы остановились и захлопали в ладоши. На Лизу по-прежнему не обращали внимания. Но спонтанный фитнес и вправду позволил выпустить пар, ругаться желания больше не было.

Бабульки с улыбками обнимались и хлопали друг друга по плечам. Они стали разбредаться по углам комнаты, поднимая с пола бутылки воды и брошенные полотенца. Наконец перед Лизой появился просвет, и она увидела дальнюю стену, покрытую зеркалами, а перед ними, по всей видимости, инструктора. Она склонилась над музыкальной установкой – очередной латиноамериканский трек смолк – и выпрямилась.

Это была такая же старушка, как и все остальные. С коротко стриженными седыми волосами, морщинистым лицом и худым, жилистым от возраста телом. Но на ней был самый вызывающий наряд, который Лиза видела не то что в этой комнате, а в жизни: оранжевые леггинсы, леопардовый купальник и красная спортивная повязка на голове.

– Ой, а ты кто? – обратилась она к Лизе, которая оказалась вдруг одна посередине комнаты.

Старушки, болтавшие у стен зала, разом замолчали и посмотрели на нее.

– Я, я ваша соседка, Лиза, – Лиза в смущении махнула рукой в сторону лестничной площадки.

– Не знаю я таких соседок, – с веселым любопытством инструкторша оглядела Лизу, – ты из какой квартиры?

– Это сложно объяснить. Вообще-то из двух. В одной живу, в другой работаю.

Старушка смолкла, улыбка сползла с ее лица.

– Вместо Изольды?

– Ну да, – Лиза почему-то смутилась.

По толпе спортсменок прокатился шепоток, и бабульки стали медленно окружать Лизу. Она напряглась и завертела головой. Проворнее всех оказалась тренерша. В два шага она оказалась прямо перед Лизой, на секунду замерла, а потом порывисто обняла ее.

– Ох, милая, нам так жаль, так жаль. Это такая потеря. Сочувствую тебе.

– Да-да, жаль, потеря потерь, – закивали со всех сторон старухи и стали тянуть руки, чтобы ободряюще похлопать Лизу по плечу.

– Эм, спасибо, но я не особо… А вы хорошо ее знали?

Те закивали и засмеялись.

– Ну конечно, замечательная была женщина. И она нам, – она с хитрой улыбкой обвела взглядом группу, – очень помогла.

– А как? – Лиза заинтересовалась. Может, она хоть выяснит, какую магию применяла Изольда.

Старушки снова хитро переглянулись и захихикали, прикрывая рты ладонями с яркими ногтями.

– Да она нам жизни спасла! – бодро начала инструкторша. – Да ты присядь, и меня, кстати, можешь тетей Машей звать. Только не бабушкой Машей, поняла?

– Ага.

Лиза завертела головой в поисках стула, но престарелые спортсменки уже тащили к ней коврики и рассаживались в позе лотоса. Лиза опустилась на краешек предложенного ей мата, но, к стыду своему, отметила, что сделала это не так грациозно.

– Ты же знаешь, чем Изольда зарабатывала на жизнь? – зашептала тетя Маша, чуть наклонившись.

– Вроде того.

– Так вот, несколько лет назад, когда я поняла, что, – она замялась и поджала губы, – возраст берет свое, я обратилась к ней. И попросила у нее сил, чтобы мне хватало поддерживать красоту.

– А почему не просто красоту?

– Дорогая, ну чудес же не бывает. Так вот, Изольда сказала, что это возможно, но здесь нужно очень сильное желание, и только моего не хватит. Сказала найти тех, кто тоже этого хочет. Я спросила подруг, – инструкторша повела рукой, а потом театрально подняла глаза. – А кто такого не захочет? И Изольда сказала, что мы должны объединить нашу энергию в единый круг. И назвала нас, – она понизила голос, – шабашом.

– Ничего себе.

– Изольда сказала, что нам нужно танцами заниматься. Это высвободит нашу женскую энергию, и мы не будем стареть. Поэтому я выучилась на тренера. И с тех пор мы трижды в неделю собираемся.

– И что, работает? – Лиза всеми силами старалась не скривить губы.

– Ну, а ты не видишь? – развела руки тетя Маша, остальные тоже стали принимать свои удачные позы и поправлять волосы.

«Старухи как старухи, – подумала про себя Лиза, – седые и морщинистые. Правда… одеты как клоуны, конечно, и улыбаются. Как будто… счастливы».

Она вспомнила хмурых сгорбленных старух в московском метро. Эти точно выглядели привлекательнее.

– А, ну да, вот теперь точно вижу. Но Изольда вам только это сказала делать? Ламбаду танцевать?

– Это колдовские танцы в шабаше, – тетя Маша подняла указательный палец.

– Я имею в виду, а зелье она какое-то вам давала?

– Она сказала, что потом произнесет заклинание, нужно, чтобы никто этого не видел, потому что оно тайное.

– Интересно…

– Мы боялись, что со смертью Изольды заклинание разрушится, но продолжили собираться, и, как видишь, все работает. Сильная ведьма была, – шепотом добавила бабушка.

– Очень интересно, – Лиза медленно поднялась и взяла с пола коврик.

– А ты тоже будешь… как она? – подала голос одна из исполнительниц колдовских танцев.

– Сложно сказать, – честно ответила Лиза, повесила коврик на шведскую стенку и двинулась к выходу, но вспомнила, зачем пришла. – Так вы говорите, три раза в неделю собираетесь?

– Да, понедельник-среда-пятница, с двенадцати до двух. Ты тоже заглядывай, не стесняйся.

– Ага. До свидания, – Лиза вышла на лестничную площадку и прислонилась спиной к двери местного фитнес-зала.

Вот ведь черт! Старуха была самой настоящей шарлатанкой, а еще отнекивалась! А она, Лиза, была права с самого начала. Лохов надо дурить. Они верят во что угодно. Ладно-ладно. Их надо правильно дурить. И, похоже, Изольда этим искусством овладела в совершенстве. Нет, ну серьезно, эти старухи разве помолодели? Да ни шиша, они просто думают, что молодеют, и им хорошо. Сила внушения! А зелье, заклинания, колдовские наряды – все это шушера. Нужно просто сказать человеку, что делать, и убедить, что именно это ему и нужно. Неужто Лиза с этим не справится? Заставила же она Настю краситься.

Лиза, подпрыгивая, влетела в рабочую квартиру. Администраторша в этот момент разговаривала по стационарному телефону – черно-золотому, под старину.

– Ой, вот как раз Елизавета Александровна вернулась, давайте я ей трубочку передам, – и она протянула аппарат.

– Кто там? – спросила Лиза одними губами.

Настя закрыла трубку рукой.

– Лариса Куликова. Ваша первая клиентка.

– Алло, – Лиза прижала трубку к уху.

– Муж меня так и не любит, на работе задерживается, а со мной не разговаривает почти, я уже все ваше зелье извела, ничего не работает, – тараторила женщина на том конце.

– Так, тихо. Успокойтесь. И слушайте меня. Вот что вам нужно сделать.

Глава 12

– Кажется, у вас тут настоящая перестройка, – Илья зашел в тот момент, когда Лиза, вцепившись в неподатливую штору в коридоре, опрокинула стул и повисла, как на лиане.

– Да так, небольшой ребрендинг.

Лиза соскользнула по ткани вниз и попыталась придать себе приличный вид. В желтых хозяйственных перчатках и с пыльными взъерошенными волосами сделать это было сложно.

– Давай помогу, – Илья с его почти двухметровым ростом схватил полотно повыше и дернул, ткань легко скользнула вниз.

– Где же ты раньше был?

– На работе.

– Ладно, пошли в мой кабинет, – Лиза сбросила перчатки и повела парня за собой. Теперь ориентироваться и передвигаться по квартире она могла гораздо быстрее.

– Хочешь чай или кофе? – спросила и тут же задумалась, а принесет ли напитки Настя.

– Нет, спасибо, – Илья подошел к одной из голых стен офиса.

– Ты извини за это. Сегодня день большой уборки.

У Лизы еще не было времени толком рассмотреть свой видоизмененный офис. Теперь свет заливал комнату через открытые высоченные окна. Из-за черных полотен сложно было понять, насколько высокий здесь потолок. Сама комната была небольшой, стены покрывали светлые обои в мелкий цветочек, но тут и там почему-то красовались цветные брызги и кляксы. Она подошла к Илье. Он рассматривал небольшой карикатурный набросок прямо на стене. Картинка изображала трех мужчин, сидящих на пеньках. Под каждой из фигурок были чьи-то автографы, сделанные краской.

– Вот это – мой дед, – ткнул Илья пальцем в нарочито долговязого мужчину, чьи руки комично свисали до самой земли.

– Что? Откуда он здесь? Это он нарисовал?

– Нет, Миша Малиновский. Вот он, посередине. Это художник, который в этой мастерской работал, – он обвел рукой комнату. – Ты разве не знала? Он довольно известный художник был.

– Нет, я думала, это Изольды, ну, бабушки моей, квартира.

– Кажется, она была его третьей женой и получила все после его смерти, он лет двадцать или тридцать как умер.

Лиза понадеялась, что умер он не прямо здесь. С нее и призрака Изольды достаточно.

– А что значит – мастерская?

– В советское время дом принадлежал Союзу художников, и особо отличившимся давали здесь мастерские, чтобы они могли творить, не отвлекаясь. Поэтому здесь такие высокие потолки – вдруг кто картину в три метра высотой захочет нарисовать, и такие большие окна – чтобы было много света.

– Надо же, – Лиза оглядела комнату, провела пальцами по брызгам бирюзовой краски – кажется, стоя здесь, Малиновский рисовал чистое небо.

– Моему деду дали мастерскую по соседству. А потом родители уже приватизировали. Раньше сдавали, но сейчас лето, студентов нет, поэтому я там обосновался. До работы ближе.

– Ты из-за дедушки стал художником? – Лиза забралась с ногами в кресло. До мебели во время уборки руки у них не дошли.

Илья хмыкнул.

– Я из-за дедушки художником не стал, – он последовал за Лизой, сел напротив, взял со стола оставшуюся там колоду карт и стал медленно перебирать, тщательно разглядывая изображение на каждой. – Он хоть и был заслуженным художником, но вечно витал в облаках и без гроша за душой. Родители у меня инженеры. Когда услышали, что я тоже хочу художником стать, взбеленились, ну, знаешь, как это бывает, родители же хотят для нас лучшего.

Лиза не знала, ее родители были рады, что она вообще пошла в университет. На кого – уже было мелочью. Но для убедительности кивнула с серьезным лицом.

– Сказали, что это несерьезно. В итоге мы сошлись на профессии дизайнера, а живопись я забросил.

– Почему забросил? Ты же вчера рисовал, я видела.

– Пытался вспомнить, каково это. Смотри-ка, эта так на тебя похожа, – Илья протянул одну карту Лизе.

– Ой, ты это всем девушкам говоришь? – она кокетливо улыбнулась и протянула руку, готовясь увидеть «Императрицу» или как минимум «Жрицу». Лиза уже неплохо изучила название карт. Но скисла, увидев картинку. – Шут? Серьезно?

– Волосы светлые, как у тебя, и улыбка такая… Лучезарная.

Лиза отмахнулась, хотя объяснение немного сгладило впечатление.

– Лучезарная – так только художники и говорят. Так что, вспомнил ты, как рисовать?

– Не очень, – Илья кисло улыбнулся.

– Почему? Я вообще думала, это как с велосипедом – невозможно разучиться. И я видела, что ты нарисовал – красиво же было.

– Это просто – копировать, что видишь. Но я хотел вспомнить, как это – получать удовольствие, когда вдохновение захватывает, и ты рисуешь и не можешь остановиться. И внутри так светло становится, – он повернул к ней карту «Солнце». – Знаешь это чувство?

Лиза не знала, но сознаваться было стыдно, и она снова кивнула.

– Когда много лет делаешь что-то по техзаданию, по заказу, это чувство пропадает, вот и я не могу его вернуть, – он протянул руку и опустил колоду на стол.

– Так, – Лиза сплела пальцы рук и выкрутила кисти, щелкнув суставами, потом размяла шею. – В дело вступает профессиональный психолог. Будем возвращать.

Илья засмеялся.

– Ты помнишь, когда последний раз его испытывал? Или когда решил стать художником?

Парень задумался и взлохматил волосы.

«Слишком кучерявый. Или постригись, или отпускай до плеч и иди в модели», – невольно подумалось Лизе.

– А ты знаешь, помню. Когда ходил на выставку дедушкину. В местном музее ИЗО была. И там одна картина…

– Ну вот. Эта картина все еще там? Решено! Тебе нужно пойти в этот музей и снова вдохновиться! – Лиза даже сама удивилась, как складно придумала.

– Может, и стоит, – ответил Илья после минутного раздумья и снова замялся. – Хочешь со мной сходить, я тебе покажу ту картину? В выходные?

– В выходные? Можно, – тут задумалась Лиза. Не факт, что на выходных она все еще будет в городе, но это согласие ее, по сути, ни к чему не обязывало.

Вскоре они попрощались. Илья, как истинный рыцарь, даже вынес пару особенно больших пакетов с мусором. Лиза же подмела пол в коридоре и, проследив в глазок, как парень зашел в свою квартиру, сама собралась домой.

Стоило ей закрыть дверь офиса, как открылась дверь тети Маши. На лестничную площадку вывалили двое бритоголовых амбалов. Несмотря на теплый май, они были в кожаных куртках. Лиза было подумала, что соседку прессует мафия и требует процент за крышевание ее подпольного фитнес-зала, но вслед за мужчинами выбежала и сама старушка.

– Мальчики, ну пирожки-то на дорожку, – и всучила ближайшему ароматный пакет. – Лизонька, здравствуй.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, Лизонька, – протрубил ближайший к ней амбал. – А почему это мы с вами еще не знакомы? Я Семен.

– И откуда вы у нас такая взялись? Павел. Очень приятно, – тут же вклинился второй, схватил Лизину руку и даже попытался поцеловать.

– Из Москвы, и я ненадолго, – она мягко вытянула руку из гигантской лапищи.

– Как жаль, как жаль, – притворно запричитал первый. – Но, может, у нас еще будет время познакомиться поближе.

– Может быть, может быть, – передразнила его Лиза с улыбкой.

– Отличненько. До новых встреч, Лизонька, – и оба амбала, по очереди чмокнув тетю Машу в щеки, погромыхали вниз.

– Это что, вечерняя группа? – Лиза обернулась к соседке.

– Ой, это мои племянники, знаешь, очень хорошие мальчики, такие воспитанные, прилежные, меня часто навещают. Они в охране работают. И неженатые. А у тебя есть ухажер?

– Э-э-э-э, – Лиза против воли бросила взгляд на дверь Ильи. – Сложно сказать. Я пойду, до свидания, теть Маша.

И она ретировалась в свою квартиру. Как только дверь закрылась, мысли про амбалов улетучились. Зато вернулись мысли про Илью. Ее раньше дальше Макдональдса никуда не приглашали. А тут – музей. Приятно. И она отправилась в душ, напевая:

– Водил меня Серега на выставку Ван Гога…

Глава 13

Лиза предусмотрительно завела будильник и к десяти была во всеоружии. Придала себе самый благонадежный вид, ведь, если кто спросит, она – практикующий психолог. Плевать, что люди к ней идут как к ведьме из соцсетей. С ее популярностью к концу недели она планировала выполнить условие Изольды. Нужно брать количеством. У кого-нибудь да выстрелит неожиданное счастье.

К тому же наследство продолжало таять на глазах. Уже стоя в коридоре, Лиза вновь зашла в приложение, зажмурилась и ткнула в кнопку личного кабинета. Нехотя разлепила глаза. Ну, так и есть – еще минус миллион. Надо было торопиться, чтобы хоть что-то получить.

– Так, кто у нас сегодня? – влетев в офис, она даже не поздоровалась с Настей.

Администраторша сидела, уткнувшись в телефон, но, когда Лиза вбежала в офис, подпрыгнула от неожиданности и судорожно сунула его в нагрудный карман джинсового комбинезона.

– Что, любовная пере… – Лиза осеклась.

Было понятно, что Настя плакала. Покрасневшие глаза невозможно было не заметить на ее белом как холст лице. А потеки туши вырисовали пугающие черные дорожки. Девушка шмыгнула носом, утерла очередную слезинку и встала. Она стала передвигать предметы на столе, но после генеральной уборки их было немного: стационарный старинный телефон, вазочка с цветущими ромашками да блокнот с ручкой для записей.

– Так, и что у нас случилось? – Лиза чувствовала недоброе, но точно знала, что утешитель из нее никудышный. Сегодня ее администратор должна быть в строю, ведь ожидался наплыв клиентов.

Настя не ответила, лишь продолжала создавать видимость бурной деятельности. Отодвинув телефон, теперь она вытирала стойку рукавом кофты. Ладно, не хочет говорить, не надо.

– Так, кто у нас там по записи первый? Еще не пришел? – Лиза решила вернуть разговор в рабочую струю.

– Никого нет, – пискнула Настя, не поднимая глаз.

– В смысле? Только вчера было пятеро, и я просила тебя на сегодня их перенести. А после них еще кто-то записался?

– Записался, – все так же бесцветно ответила Настя и опустилась на стул.

– И?

– А потом отписался.

– Кто?

– Все.

– Как это?

– Они написали, сказали, что не придут…

– Да знаю я, как отписываются!

– А те, которые не написали, думаю, все равно не придут.

– Да почему?! Я же знаменитая гадалка, они так рвались!

– Тут, тут, – Настя наконец подняла лицо. Губы у нее дрожали, в глазах снова собирались слезы.

Она вновь всхлипнула, несколько раз хватанула ртом воздух и сунула руку в карман.

– Вот, – она включила телефон и протянула Лизе.

На экране был открыт тот городской сайт, который она уже видела. Тот самый, благодаря которому гадалка Елизавета Жемчужная прославилась на весь город. Там снова была ее фотография, но заголовок у статьи был другой.

«Прими ванну и сходи в бар: как гадалка-шарлатанка снимала венец безбрачия с нашего корреспондента».

У Лизы закружилась голова. Непослушными пальцами она пролистала страницу вниз. Под заголовком была подпись автора – Марина Торгашева. И фото. Поприличней причесанная, накрашенная, без синяков под глазами. Но это была она. Девица, которая пришла искать мужика два дня назад. А Лиза ей втюхала какое-то зелье и отправила караулить ее короля в местной забегаловке. Так вот почему она была такой настырной, все выспрашивала и все осматривала!

Она схватилась за волосы. Но пальцы второй руки упорно листали страницу. В принципе, написанное соответствовало действительности – девица писала, как случайно наткнулась на аккаунт новоиспеченной гадалки в соцсетях во время ночного дежурства – это она написала ту новость про прорванную трубу. Как удивилась, что ведунья работает в открытую после недавно принятого закона, как записалась, как пришла на сеанс и что было после. Но все это было сдобрено тонной откровенного издевательства.

«Известно, что «хорошие» гадалки – хорошие психологи. Но мадам Жемчужная не приложила даже минимума усилий, чтобы узнать что-то от своего клиента и просто ткнула пальцем в небо».

– Да ты же сама отказалась говорить. И я психолог! – крикнула Лиза в экран.

«Даже стоимость услуг шарлатанки мне неизвестна – меня заставили зарегистрироваться в приложении и ввести туда данные банковской карты. В любой момент мошенники могут снять с нее любую сумму. Могли бы, но я привязала просроченную».

– И кто тут еще шарлатанка!

«После визита к гадалкам многие люди чувствуют, что их загипнотизировали или попросту обманули. Я же чувствовала, что побывала на выступлении клоунессы в цирке. Совершенно неумный человек занялся очень глупым делом и пытается дурить еще более глупых клиентов. Если бы в этом приложении была возможность оценить качество услуг, я бы поставила одну звезду».

– Да сама ты такая! А я, а я тебе бы ни одной звезды не поставила!

Лиза бросила Настин телефон и достала свой, зашла в свой аккаунт. Странно, подписчиков стало в несколько раз больше – их было тридцать тысяч, и цифра росла на глазах. А с ней увеличивалось и число сообщений и комментариев под постами с предсказаниями.

«Ну ты и тупая курица, неужели тебе кто-то верит?», «Реально людей за лохов держишь?», «Иди умойся, чучело» – и это были лишь самые мягкие подписи к ее фотографии с колдовским макияжем.

У Лизы подкашивались ноги, она прислонилась к стойке и просто соскользнула на пол.

– Я ведь им ничего не сделала, почему они так со мной?

– Это комментаторы, они всегда такие, – сверху появилась Настина голова – администраторша перевесилась через стойку и смотрела вниз.

– А ты еще говорила, что у вас люди добрые.

– Добрые. Просто в интернете они иногда становятся злыми. Если кто-то один говорит что-то плохое, то остальные подхватывают. Но это не значит, что они плохие.

– Еще как значит! – Лиза повернулась и посмотрела Насте в лицо. – Эта журналистка им свистнула, а они, как стая собак, набросились. Своим мозгом думать не умеют!

Она насупилась и снова привалилась спиной к стойке. Руки дрожали от злости и обиды, поэтому Лиза скрестила их на груди.

– И что, все-все отписались? – подала она голос через пару минут.

– Один или два не написали.

– Может, они не читали и все-таки придут?

Настя вздохнула.

– Читали, а если не читали, то им кто-нибудь расскажет. У нас весь город читает этот сайт, там все новости.

– Да брехня там, а не новости. Какое она вообще имела право такое написать? – Лизу осенило, и она поднялась на ноги. – Да, я ей не разрешала про меня что-то писать, и вообще, может, это все коммерческая тайна. И за клевету в суд на нее подам. И патлы ей повыдергиваю. Пусть удаляет это, а еще лучше – пишет, что все выдумала. Посмотрим, над кем тогда будут издеваться. Настя, где редакция у этого сайта?

Лиза была похожа на вулкан накануне извержения. Всю дорогу в такси она яростно сжимала кулаки и отбивала ногой нервную дробь. В офисном здании, где располагалась редакция, она вихрем пронеслась мимо охранника, начавшего было подниматься со своего места, и вбежала в лифт. Тот, как назло, останавливался на каждом этаже, и Лиза начала проклинать себя, что не побежала по лестнице.

Она ворвалась в редакцию взъерошенной фурией. От солидного образа деловитого психолога не осталось и следа. Лиза на бегу успела заметить собственное отражение в зеркале в фойе: растрепавшиеся волосы и безумный взгляд.

– Здравствуйте, вам помочь? – подала голос девушка с ресепшена.

– Нет! – крикнула Лиза и, не останавливаясь, обогнула стойку и бросилась дальше.

Но тут же остановилась. Перед ней был длинный коридор со стенами из мутного офисного стекла и двумя десятками дверей. Дергать каждую и искать журналистку? Так местные наверняка вызовут охрану, и ее уведут. Лиза развернулась и уже спокойным шагом приблизилась к стойке администратора.

– Да, пожалуйста, – протянула она с тугой улыбкой. – Мне нужна Марина Торгашева. Журналистка. Она работает у вас. Пишет всякое…

Последние слова она сопроводила шумным выдохом, от которого ноздри затрепетали. Лиза чувствовала, что еще немного – и начнет изрыгать пламя, как дракон.

– Минутку, – девушка на ресепшене вскинула бровь, но взяла трубку и набрала короткий номер. – Марина, к тебе тут пришли. Я не знаю. Ну, приди и сама спроси. Сейчас она подойдет.

Последняя фраза была обращена к Лизе, которая громко барабанила пальцами по стойке. Журналистка действительно через минуту показалась из-за поворота. Она явно торопилась, но, наткнувшись взглядом на Лизу, резко затормозила и даже сделала два шага назад. Однако потом спохватилась и вскинула подбородок.

– Да? – спросила она демонстративно.

– Да? – переспросила Лиза, вкладывая всю злость в короткое слово. – Да я тебя…

– Давайте пойдем в переговорку, – почти выкрикнула журналистка, чтобы остановить готовящийся взрыв.

Не дожидаясь ответа, она почти побежала в обратном направлении. Лиза не менее быстро двинулась за ней и почти нагнала обидчицу, когда та открыла одну из дверей. Только оргстекло защитило ее волосы от тянущихся Лизиных рук.

– Хотите чай или кофе? – бросила Торгашева, успевшая отбежать в дальний угол просторной переговорки, теперь их разделял большой круглый стол.

– Да какой нафиг кофе? Ты совсем офигела?

– А что, собственно, случилось?

– Не прикидывайся! – Лиза оперлась руками о стол с намерением перелезть через него, но журналистка быстро двинулась в другом направлении, и пришлось отказаться от этой идеи. – Ты про меня накатала. Наврала. От меня все клиенты ушли.

– О, ну это отлично. Нефиг им тратить время и деньги на всякую дурь.

– Да как ты смеешь!

– А вот так и смею. Я же у тебя была. Слышала всю эту чушь, что ты людям обещаешь.

– Да с чего ты взяла, что это чушь?

– Что-то я не вижу рядом с собой короля, – Марина развела руки и для убедительности посмотрела по сторонам.

– А ты в бар ходила?

Журналистка вдруг замолкла. Щеки ее покраснели. Но она быстро овладела собой.

– Конечно, сходила. Для чистоты эксперимента. И по-прежнему – короля не наблюдается.

– Я сказала – неделю ходить и зелье использовать.

– Дрянь это твое зелье, – девушка резко потянула рукав кофты. – У меня из-за него вон что!

Кожа предплечья была усыпана красными пятнами. Лиза довольно хмыкнула и опустилась на ближайший к ней стул.

– Конечно, я ведь специально тебе такое дала, – лениво протянула она, обернувшись к окну.

– Что? Зачем? Это пройдет?

Лиза бросила короткий взгляд на журналистку. Надо же, а та, кажется, тоже из «верующих».

– Затем, что сразу тебя раскусила. Поняла, что ты с… дурными намерениями. И сколько бы ты в бар ни ходила, все равно бы никого не подцепила. Я тебя прокляла!

Марина открыла рот. Глаза ее забегали.

– Ага, конечно, – медленно начала она после нескольких секунд молчания. Голос ее дрожал. – То есть вы хотите сказать, что реально колдовать умеете? Как же…

– А тебе сегодня кто-нибудь комплименты говорил? На свидание звал? – Лиза снова оглядела Марину: ее волосы, собранные в неряшливый пучок, длинный след от ручки на щеке, темные круги под глазами. – Но… коллеге твоей, да-да, той самой, о которой ты сейчас подумала, с утра пораньше все глазки строят, так?

Это был беспроигрышный вариант. В каждом коллективе есть такая коллега. И все девочки, как знала Лиза, ее дружно ненавидят. Здесь это вряд ли была Марина.

Журналистка тем временем закусила губу и тоже медленно опустилась на стул.

– Но, но я ведь не специально. Я сама не хотела, честно, да мне по барабану на тебя. Каждый своей фигней страдает.

– Почему написала тогда?

Торгашева поморщилась.

– Мне редактор дал такое задание. Я вообще идти не хотела, с ночной смены была, устала как собака. Но он сказал, чтобы я шла и обязательно дичи всякой написала.

– Но зачем это ему? – Лиза опустилась на стул, что раньше пнула.

– Ради хайпа, просмотров… А мне только про прорывы труб раньше разрешали писать. Редактор сказал, если нормально напишу… то есть прям плохо про тебя, он мне разрешит самой выбирать, про что писать.

– Что ж я ему сдалась-то? – Лиза скрестила руки на груди.

– Я откуда знаю, у него свое начальство…

Лиза быстро вскинула голову и заметила, как журналистка брезгливо поморщилась. Марина же закатала рукав и подняла на нее глаза.

– А это… ну, можешь отменить свое…

– Если ты удалишь статью!

– Да не могу я! Редактор не даст! И поверь, все, кто могли, ее уже прочитали.

– Знаешь, почему у тебя парня нет? – Лиза шумно выдохнула.

– Почему?

– А не скажу!

Теперь Марина скрестила руки на груди, но тут же расцепила их и принялась яростно чесать плечо.

– Ладно. Давай так, – Лиза решила хоть что-то получить от глупой ситуации. – Ты находишь мне клиентов, раз из-за тебя я без них осталась. Друзей там отправь, я не знаю. А я, так и быть, сниму проклятье. А будешь себя хорошо вести, и парня тебе найду.

Марина резко вскинула голову, но тут же спохватилась и опустила глаза.

– Ладно, – только и пробурчала она. – А сыпь?

– Ой, «Бепантеном» намажь, – Лиза двинулась к двери. – Даю тебе неделю. Мне нужно пять клиентов.

Глава 14

Следующие несколько дней для Лизы превратились в тягостную жвачку из безделья и злости. Она бессильно скрипела зубами, глядя, как утекают миллионы. Буквально. В первый день после похода к журналистке Лиза полчаса пялилась на экран включенного смартфона. Так она узнала, что деньги списываются ровно в полдень.

– Хоть на улицу иди и силком клиентов приводи, – пробубнила она после громкого вздоха.

Лиза вытащила кресло из кабинета в коридор, чтобы не сходить с ума от скуки и хотя бы изредка болтать с администраторшей. Настя отказалась покидать рабочее место, чтобы не упустить возможных посетителей. Но на второй день даже ей надоело маяться от безделья. Она уже сделала с десяток раскладов, пытаясь найти ответ, когда же появятся клиенты. Но каждый раз итог был другой и слишком туманный. Сейчас она отложила таро и поливала букет ромашек.

– Ты их с улицы каждый день приносишь, что ли? – лениво поинтересовалась Лиза.

Она развалилась в кресле, закинув ноги на край стойки ресепшена, и листала ленту соцсетей. Рабочий аккаунт все еще пестрел гадостями, новые подписчики оказались изобретательнее прежних. После их сообщений Лизе впервые в жизни хотелось натянуть толстовку с капюшоном и спрятаться от всех под одеялом. Но вместо этого она в ожидании клиентов каждый день красилась, с особой тщательностью укладывала волосы и выбирала лучшее платье из тех, что захватила с собой. На улицу выходила только до ближайшего супермаркета. Но когда две школьницы там стали громко смеяться, поглядывая на нее, решила ограничиться доставкой еды.

Лиза переключилась со страницы гадалки на личную. Там три месяца не было новых фотографий. Зато лента друзей взрывалась яркими красками. Начался сезон отпусков, и тут и там мелькали лазурные волны, белые купальники и бронзовые бедра. Данилевская постила снимки с Майорки. И опять: белый спорткар, белые зубы загорелого красавца, белые стены виллы на берегу моря. Лиза вздохнула. Когда уже она сможет так развлекаться? Когда получит наследство? Все шло к тому, что, когда она выполнит дурацкое условие Изольды, на счет поступит рублей пятьсот.

– Нет, они же из кабинета, – Настя вырвала ее из раздумий, поворачивая вазу с цветами.

– Понятно, долго стоят, – без интереса ответила Лиза. – Если взялась, то можешь еще и мои на балконе полить.

Настя с готовностью схватила лейку, ключи, что Лиза бросила на стойку, и унеслась выполнять поручения. Лиза же снова уткнулась в телефон. Теперь переключилась на ленту знаменитостей. Красные ковровые дорожки, платья одновременно слишком откровенные и кричаще богатые. Как она хотела себе такие же! Лиза оглядела себя – ее платье было из Gloria Jeans – и тяжело вздохнула. Кажется, вообще зря она согласилась на всю эту затею с наследством. Жила бы себе и жила, не пытаясь что-то из себя строить.

Дверь скрипнула.

– Уже вернулась? Еще, Золушка, можешь пол помыть, если так хочется.

– Он ушел.

Надломленный голос и странные слова заставили Лизу поднять голову. К ней нетвердой походкой приблизилась ее клиентка Лариса. Дородное тело словно осунулось и стало меньше, а вот некрасивое лицо, наоборот, опухло – от слез.

– Он ушел, вы же сказали, что он ни за что не уйдет.

– Да, говорила?

Лиза не сразу поняла, в чем ее обвиняют. Но уже через минуту вспомнила – она строго приказала женщине выгнать мужа из дома. Ну, как выгнать. То есть совсем не выгнать. Но поставить вопрос ребром. Сказать, что знает про любовницу, и поставить ультиматум: или она, или жена. По Лизиной задумке, муж должен был струхнуть и остаться в семье: тут же наверняка дети, квартира и все такое.

– Что, совсем-совсем ушел?

– Нет, частично, – вдруг огрызнулась женщина, но тут же растеряла запал, грузно опустилась на свободный стул и достала из рукава заляпанный платок.

– А что сказал? – Лиза уставилась на дверь в надежде, что Настя придет и подключится к утешению.

– Да почти ничего, – Лариса всхлипнула. – Сказал, что я права и что жить он так больше не может, и ушел. Даже вещи не взял. И как я теперь?

– Ну-у… – Лиза замялась. Как прикажете здесь человека в состояние счастья привести? – Может, так оно и лучше? Знаете, вы должны уважать себя. Эта глава жизни закрылась, нужно открывать новую. Если человек не хочет быть с вами, его стоит отпустить. Двигайтесь вперед. – Она сыпала пустыми фразами от психологов из соцсетей, удивляясь, почему сама таким не стала. Что ж, это будет план Б, если с предсказаниями не выгорит.

Лариса перестала плакать и подняла глаза, громко шмыгнула носом.

– Как это отпустить? Но я ведь его люблю. Я без него не могу. А дети как? Мы же хотели дачу строить. А осенью – на море съездить. Два года копили деньги. И для мамы моей юбилей готовили. Он всегда такой тихий был и на все согласный. Я же его очень люблю.

– Тогда надо за него бороться, – решила сменить тактику Лиза. – Вот вы знаете, кто его любовница? Где она живет? Он же к ней поехал.

– Нет, к маме своей. Она мне потом звонила, спрашивала, почему мы поругались, потому что он молчит.

– Не к любовнице? Странно, зачем тогда из семьи уходить?

– Я не знаю… – женщина снова зашлась в плаче.

– Э-э-э, ну будет вам, будет, – Лиза даже перегнулась через стойку, чтобы слегка похлопать женщину по плечу. Ей же показалось, что пальцы трогают желе. Но это не остановило рыдания. – Так, хватит. Знаете что? Есть фотка мужа?

– Д-да…

– Супер, вот блокнот, пишите, где он работает, адрес, где сейчас живет, вообще где его застать можно. И фото давайте.

– З-зачем?

– Как зачем, приворот делать буду!

Глава 15

Оставив все еще страдающую клиентку на Настю, Лиза сбежала из офиса. Других посетителей все равно не предвиделось – надо бы поторопить Марину, если не хочет остаться без парня, – поэтому Лиза решила занять себя хоть чем-то. Она не совсем понимала, как сможет вернуть чужого мужчину в семью. Но все лучше, чем торчать дома без дела, глядя, как уменьшается ее наследство. И что-то не складывалось в этой истории. Лиза была убеждена: если какой мужчина согласился в трезвом уме жениться на женщине вроде Ларисы Куликовой, он знал, на что идет. Или он был не очень трезв, а тут, спустя десять лет брака, прозрел?

Офис, где работал Куликов-муж, находился в центре, и Лиза дошла туда за двадцать минут. Она практически не ходила по городу и очень удивилась, когда увидела красивую набережную. Оказывается, в городе была река, пусть и неширокая, к ней сбегали покатые склоны, покрытые блестящей молодой травой, а у самого берега проходили аккуратные дорожки, где гуляли мамы с колясками и тренировались бегуны. Солнце грело кожу, но от воды шла прохлада, а в деревьях ненавязчиво пели птицы. Удивившись этой идиллии в сердце города, Лиза направилась дальше.

– Ого! – только и протянула она, увидев нужное здание.

Офисник ослеплял. Его стены из золотого стекла преломлялись десятками граней, навевая мысли одновременно о космическом корабле и бриллиантах. У здания были припаркованы исключительно черные машины самых дорогих марок, а у дверей дежурили охранники в черных и дорогих костюмах. Вспомнилась Москва-Сити, хотя, кажется, даже там здания были поскромнее. Но между высотками так же прохаживались серьезные секьюрити, их подопечные – нереально богатые бизнесмены – и эскортницы в поисках последних. Странно, по Ларисе Куликовой нельзя было сказать, что ее муж работает в месте, где крутятся большие деньги.

Над входом растянулась надпись: «Уральское никелевое предприятие». Лиза прошмыгнула в крутящиеся двери в тот момент, когда охранник отвернулся. Она не была уверена, что сюда можно спокойно зайти. Фойе здания впечатляло не меньше. Потолки уходили на десять метров вверх. А все помещение было залито солнечным светом. Кругом Лиза видела белый мрамор и позолоту. В углах стояли фаянсовые горшки размером с тыкву, из которых вверх вырывались растения ростом с человека.

К лифтам вели турникеты, офисные рабочие проходили их, приложив пропуска. Лиза решила не рисковать, обращаясь на ресепшен, и самым наглым образом прижалась к низенькому мужчине, который как раз толкнул металлическую перекладину, и прошла вместе с ним. От неожиданности мужчина сделал пару шагов вперед и уже у самых лифтов обернулся.

– Здрасьте, – невинно улыбнулась Лиза и указала на пропуск в его руке. – Я свой в офисе забы…. Ой, здрасьте.

Перед ней стоял адвокат Амаяк Григорян. Он ошалело глядел и только и мог, что безостановочно моргать. Общаться с ним Лизе не хотелось. Спорить и требовать свое наследство было бесполезно, поэтому, не прощаясь, она шмыгнула в подъехавший лифт и оставила невольного помощника внизу.

На нужном этаже оказался еще один ресепшен, его пройти незамеченной уже не получилось. Девица за стойкой в накрахмаленной рубашке коршуном следила за каждым входящим и выходящим и особенно зло поглядывала на парочку молодых людей, бурно общавшихся в паре метров от нее.

– Здравствуйте, – Лиза мягко подступилась к ресепшену. – Мне нужен Куликов… – она запнулась и быстро вытащила записку из сумки. – Владлен Куликов, да.

– По какому вопросу? – по лицу цербера не пробежало ни одной эмоции.

– По личному, – протянула Лиза. Парни по соседству явно заинтересовались. Они перестали разговаривать и, не скрываясь, оглядывали ее с ног до головы.

Девушка цокнула языком так громко, как это умеют только девушки с ресепшенов крутых компаний. Лиза про себя порадовалась, что бабуля оставила ей в администраторах донельзя простую Настю. Работай у Изольды вот такая, Лиза ее на второй день за волосы бы вытащила из офиса. Девица отстучала красными ногтями номер на телефонном аппарате и застыла.

– Владлена Куликова пригласите, пожалуйста. Так. Так. Поняла. Благодарю, – она резко опустила трубку. – Его нет на месте, ничем не могу помочь.

– Ой, как жалко, а вы могли бы подсказать его…

– Мы не распространяем личную информацию сотрудников.

– Может, вы… – Лиза сама осеклась, встретив ледяной взгляд. – Ладно, до свидания.

Она поплелась обратно к лифтам и только по отражению в блестящих дверях поняла, что парни двинулись за ней. До нее долетело их перешептывание.

– А по какому делу такая девушка искала нашего Владика? – приблизился к Лизе один из парней, когда все трое вошли в пустой лифт.

– По личному.

Она ответила машинально, но тут же одумалась и мило улыбнулась.

– Вообще-то по-семейному. Он – мой, – Лиза прикинула в уме, – дядя. А у тети проблемы. И мы не можем до него дозвониться, вот я и приехала.

– Ну, понятное дело, он же телефон выключил.

– Почему?

– Его Урлапов увел на обед. Ну, сама понимаешь, сам большой босс, тут не до телефонов. Но он в ресторане внизу обычно обедает, посмотри там. Это от лифтов сразу направо.

– Спасибо, – Лиза махнула рукой и выбежала из лифта, чтобы не продолжать разговор, вдруг еще привяжутся и пойдут с ней искать «дядю».

Ресторанная зона оказалась в дальнем конце огромного фойе. Столики с накрахмаленными скатертями прятались за витиеватым ограждением, в котором золотые прутья переплетались с ветками живых растений. Лиза двинулась было к узкому проходу в ограде, но получила бесцеремонный тычок в грудь.

– Только для сотрудников, – протрубил над ней охранник. Он был на полторы головы выше и, разговаривая, даже не потрудился опустить глаза – так и смотрел прямо перед собой.

– Мне надо…

– Только для сотрудников, – охранник не шелохнулся.

«Ну совсем как в Москва-Сити, все такие деловые, аж тошнит», – разозлилась она. Но это сравнение подкинуло новую мысль.

– Конечно, для сотрудников, – она уперла два пальца в мускулистую руку охранника и стала игриво «ходить» ими вверх и вниз. – А я и иду к сотруднику. Он меня ждет. А то, знаете, одному обедать-то совсем скучно. Вот и попросил составить ему компанию.

Охранник никак не отреагировал.

– Вы ведь не хотите, чтобы господин Урлапов скучал?

Тут мужчина двинулся так резко, что Лиза едва не вскрикнула. Он молниеносно вытянул руку, схватил ее за предплечье и потащил в ресторан. Охранник провел ее в угол и припарковал у самого дальнего столика, за которым сидели двое мужчин, коротко кивнул и испарился.

Лиза огляделась. Перед ней сидел Владлен Куликов – его она узнала по фото от жены. Тщедушный, с намечающейся лысиной в русых волосах и больших очках. Линзы в них были такими толстыми, что искажали глаза. У мужчины подрагивали тонкие руки, а на лбу то и дело выступал пот. За несколько секунд, что она стояла у столика, он дважды промокнул лоб большим клетчатым платком.

«И у такого любовница? Да он за свою Ларису всеми ручонками держаться должен!»

– Вам чем-то помочь?

Голос с другой стороны стола привлек Лизу. Она не сразу обратила внимание на второго мужчину, что странно – его было сложно не заметить. Даже сидя он был с нее ростом, а в ширину – раза в три толще. Хотя слово «толще» вряд ли было тут уместно. Под темно-синим идеально выглаженным костюмом и рубашкой в голубую полоску с золотыми запонками вырисовывались нечеловеческих размеров мышцы. Лиза подумала: захоти он, запросто уложил бы всех местных охранников одной левой, а правой – тетьмашиных племянников-амбалов.

– Что? А, да… – Лиза с трудом вернулась к цели своего визита. – Я дико извиняюсь, что влезла. Но я на пять минуточек буквально. Можно я украду у вас Владлена?

Она склонилась, взяла двумя руками тощее предплечье Куликова и даже начала его поднимать. Мужчина под ее натиском начал вставать.

– Нельзя, – отрезал Халк.

Он не повысил голоса, но сказал это так жестко и четко, что руки у Лизы разжались, Владлен плюхнулся на стул, а сама она – опустилась на соседний.

– Владлен, что за удивительное создание вплывает в деловой наш разговор? – мужчина сделал комплимент и даже пошутил, вспомнив строчку из старой песни, но Лизе стало холодно и неприятно.

– Я-я не знаю, – Куликов еле шевелил губами.

– Хм, – мужчина откинулся на стуле и демонстративно, как вещь в магазине, оглядел Лизу. – Вы кажетесь мне знакомой, мы не встречались?

Лизе вспомнились Настины слова, что новости с городского портала знают все. Вроде деловой человек, в костюме, неужто тоже всякую ересь про гадалку-шарлатанку читал? Заняться ему больше нечем, что ли?

– У меня лицо такое, мне все так говорят. Я просто хотела…

– И как же вас зовут? – мужчина не давал ей возможности поговорить с Куликовым.

– Лиза, а вас? – она начала выходить из себя и отбросила вежливость. Костюм тоже воспитанием не сильно-то отличался.

Тут по лицу мужчины впервые скользнуло подобие улыбки, и одна бровь слегка приподнялась. Он склонил голову, потом поднял руку в вопросительном жесте. Его явно удивило, что кто-то спрашивает его имя. Лиза пару секунд не реагировала, а потом передразнила и подняла руку в таком же вопросительном жесте – а что такого я сказала? Костюм хмыкнул.

– Меня зовут Урлапов Егор Дмитриевич, – он вытащил из кармана пиджака визитку и небрежно протянул Лизе двумя пальцами, словно банковскую карту официанту, принесшему счет на десять тысяч.

– М-м-м, генеральный директор УНП, – она взяла карточку и с деланным любопытством стала изучать. – Это еще что такое? Уголовно наказуемое преступление?

Легкий намек на улыбку и снисходительность разом слетели с лица Урлапова. Он сжал челюсти, и в глазах его появилась злость.

– Это. Уральское. Никелевое. Предприятие, – отчеканил он.

– Оу, круто, – Лиза еле выдавила эти слова и поняла, что далеко зашла, потом неловко махнула рукой, указывая на стены и потолок. – Так это все ваше, да? Круто, да, круто, очень красиво.

– Так зачем вы к нам пожаловали?

– Я-я, – Лиза начала заикаться, совсем как Куликов пару минут назад. – Мне нужно было поговорить с Владленом, – она обернулась ко второму мужчине, который теперь казался еще меньше ростом. – Я от вашей жены, то есть не от нее, я сама по себе. Я-я, я – ее… психолог. И мне кажется, что вам нужна семейная терапия.

Лиза чувствовала, как Урлапов сверлит ее немигающим взглядом, и начинала нервничать еще больше.

– Вот, я вам свой номер запишу, – она принялась копошиться в сумке и вытащила ручку, потом начала шарить в поисках бумаги. В руке у нее была визитка Урлапова, но, если использовать ее, такой человек просто в порошок сотрет, поэтому Лиза схватила салфетку, – а вы, как освободитесь, обязательно мне позвоните. Я думаю, вам не нужно рубить сплеча. Есть шанс все вернуть, не нужно ставить крест…

Лиза поднялась и последние слова говорила уже на ходу. Двое мужчин смотрели ей вслед. Один – словно моля не бросать его на съедение хищникам, другой – словно заставляя бежать на край света.

Глава 16

Оставив Куликова и его жуткого босса, Лиза сделала то, что делала довольно редко. Она зашла в магазин и взяла две бутылки вина, шоколад, фрукты и дорогой сыр – спонтанный шопинг по определению должен был поднимать настроение. Но оно все равно оставалось на нуле.

В офисе горел свет.

– Ты чего здесь? – Лиза нашла Настю, почти засыпающую на стойке.

– Я-я… Ничего. Просто… Можно я здесь останусь сегодня?

– А домой чего не пойдешь?

Настя вздохнула и отвела взгляд.

– Там мама. Отсыпается.

Теперь отвела взгляд Лиза. Она понятия не имела, что в таких ситуациях нужно говорить.

– Оставайся. Пошли в комнату, будем топить горе. Знаешь, где у Изольды бокалы?

Настя покорно отправилась в гардероб и вернулась с коробкой с хрустальными фужерами. Наверняка старинными и дорогими, отметила про себя Лиза, раскладывая закуску на столе. Первый бокал каждая выпила молча. Лиза с ногами забралась в кресло, Настя примостилась на краешке стула, с тоской оглядывая бывший офис ее кумира.

– Паршиво-то все как, – буркнула Лиза, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. Но, кажется, стало только хуже.

– Почему? – откликнулась Настя.

– В смысле почему? Меня тут против воли заставили впахивать. Еще и работенку подкинули – черта с два выполнишь, а то не видать мне наследства. Вот у тебя было когда-нибудь такое чувство, что, что бы ты ни делала, все против тебя и ничего не выходит?

– Я особо никогда ничего и не делала, – Настя лишь пожала плечами.

– Это как? Все равно же что-то в жизни-то делать надо? Вот закончу я тут куковать, уеду в Москву, что ты будешь делать?

– Не знаю. Пойду на другую работу. Может, меня в ресторан хостесом возьмут или на ресепшн в какую-нибудь компанию.

Лиза вспомнила всех девиц-администраторш, с которыми сталкивалась в последнее время: в фитнес-зале, в редакции, в сегодняшнем офисе, – и поморщилась.

– Не, не иди, не твое это. Надо тебе какое-нибудь дело придумать.

– Какое? Я же ничего не умею.

Лиза задумалась. Но придумать ничего не успела. Из коридора послышался громкий скрип входной двери. Через секунду открылась и дверь в кабинет. В комнату рыжей фурией влетела Марина.

– Так, короче, я у предков в области была, там бабкам на скамейке рассказала про тебя. Это считай – всему городу. Так что будут тебе клиенты. Снимай с меня свое проклятье. Хренасе вы тут все переделали, с чего вдруг?

– Реновация, – откликнулась Лиза. Вставать и спорить сейчас у нее не было ни сил, ни желания.

– Пофиг, – Марина ногой пнула свободный стул, чтобы он развернулся, и плюхнулась на него. Потом закинула голову и потерла сжатым кулаком лоб. – Найди мне уже мужика. И желательно богатого. Такого богатого, чтобы мне больше работать никогда не надо было и харю эту редакторскую никогда не видеть. Хочу быть трофейной женой. Не нравятся ему мои деепричастные обороты, тварина! Сколько у тебя стоит порчу навести?

Лиза ничего не ответила, лишь протянула руку к коробке с фужерами и вытащила еще один. Она неторопливо плеснула вина и подвинула тару к журналистке. Марина, не поблагодарив, схватила бокал и выпила почти половину. Потом уставилась в фужер и замерла, только нога выбивала нервную дробь.

– Мужики-начальники – вообще козлы, – резко бросила она.

Лиза к тому моменту уже свыклась с тишиной и принялась цедить алкоголь из своего бокала. Но слова Марины заставили задуматься.

– Не знаю, женщины-начальницы тоже такое себе. Истерят много. Меня вот… – она собралась было рассказать историю своего позорного увольнения из автосалона.

– У меня на прошлой работе тоже была женщина, – перебила ее Марина и вскочила со стула, уронив его. С еще большим грохотом подняла и стукнула ножками об пол. Затем принялась ходить из угла в угол. – Поистерит и успокоится, и с ней дружить можно и сплетничать. А мужик! Уперся – и все, никого кроме себя слышать не хочет – он же охренеть какой умный. А все вокруг тупые. И ты с ним или спи, или нафиг иди. Мужики – полное днище. Блин, тухло у вас!

Она схватила со стула свою сумку и вытащила телефон, нажала пару кнопок. Зазвучала музыка. Марина подняла громкость на максимум и бросила гаджет на подоконник, потом залезла туда сама и открыла створку.

– Я покурю, ок? – не дожидаясь разрешения, она вытащила сигареты и стала дымить в ночную темноту.

– А можно мне? – подала голос Настя, ее удалось расслышать только потому, что Марина в этот момент переключала песню, и музыка на секунду замолкла.

Пачка и зажигалка полетели на стол.

– С таким отношением ты точно мужика не найдешь, – хмыкнула Лиза, наблюдая, как Настя присматривается к сигарете и неумело чиркает зажигалкой.

– Ой, ну и пофиг, и не надо! – крикнула от окна Марина. – Вот в натуре. От мужиков вообще все зло в мире. Гитлер, Нерон, Пол Пот. Блин, вот женщины никогда такой фигни не делали, как эти творили. Назови хоть одну!

Лиза когда-то мельком видела на историческом канале передачу про жестоких женщин-убийц, но имен не запомнила.

– А еще если у них бабла немерено, то смотрят на всех как на говно! – продолжала буянить Марина на подоконнике, не обращая внимания на зашедшуюся в кашле Настю.

– Это точно, – Лизе на ум пришел Урлапов, и по спине побежал холодок. – И ты хочешь быть трофейной женой вот у такого?

Марина насупилась и откинулась спиной на стену.

– Не знаю, – буркнула она, снова взявшись листать плейлист. – Я типа людям помогать хотела.

Лиза хмыкнула.

– А никому это нахрен не надо. Вот собственник наш требует, чтобы у текстов была куча просмотров, это бабло ему приносит, а на все остальное ему по-фи-гу. Меня в другое место зовут работать, но блин, там то же самое будет.

«Тебе кто попроще нужен, не богатый, например, охранник», – улыбнулась про себя Лиза. В моменты, когда музыка затухала, она слышала мужские голоса из-за стенки, и у нее появился план.

– Так, дамы, вино закончилось, а здесь, – она потрясла вторую бутылку, – крышка не откручивается, тут пробка, штопор нужен.

– Он где-то… – Настя с готовностью соскочила с подоконника и хотела было отправиться на поиски.

– Марина, сходи к соседке, – Лиза предупредительно подняла руку. – Дверь налево, как выйдешь. Скажи, что от меня, она даст.

Марина цокнула языком, но тоже спрыгнула с подоконника. Ее бурлившие эмоции требовали движения, поэтому через секунду она уже вышла из квартиры.

– Зачем вы?..

– Тихо! Сделай музыку потише.

Лиза прислушалась к звукам из соседней квартиры. Слов было не разобрать – лишь голоса. Мужские басы звучали наперебой и почти не замолкали, перемежаясь грудным хохотом. Редкие женские ответы звучали на откровенно повышенных тонах.

– Блин, ничего не понятно. Настя, есть банка? Или, может, через бокал получится.

Но расслышать что-то помешал новый скрип двери. Лиза с Настей переглянулись. Марина все еще была в соседской квартире. Тогда кто пришел?

– Я, девушки, кажется, вас предупреждал, – в кабинет, хмурый как туча, ввалился майор Сыробогатов.

– Да что мы сделали-то? – Лиза моментально спустила ноги с подлокотника кресла и судорожно обежала взглядом комнату – вроде ничего колдовского больше не осталось.

– Пьяный ор, музыка, ругань. Время видели? Люди нормальные спят уже в это время. На вас соседи жалуются. А мне как будто больше нечем заняться, как вас успокаивать.

– Мы ничего такого, – попробовала оправдаться Лиза, взмахнув фужером, вино красноречиво выплеснулось. Да и музыка, все еще звучавшая из телефона, выдавала их. От дальнейших объяснений ее освободили очередной скрип входной двери и ругань в коридоре.

– Уроды, качки тупорылые, сексисты хреновы, – бесновалась Марина, влетая в комнату. – Подавись своим штопором!

Что-то металлическое бряцнуло о стол. Марина решительно двинулась к подоконнику, схватила свой телефон и выключила музыку.

– Нафига вообще с тобой связалась, только проблем на свою голову заработала, – бросила она Лизе, закидывая сумку на плечо, – все, сворачиваем балаган.

– Вот, послушайте умного человека, – Сыробогатов ткнул пальцем в журналистку.

Марина замерла, она не заметила майора, когда вошла, а теперь смотрела на него удивленно.

– Ну конечно, умного, – теперь вспылила Лиза, – да это она тут и орала громче всех, и музыку слушала. А вы ко мне цепляетесь. Вот что я вам сделала?

– Не нравишься ты мне, – бросил в ответ Сыробогатов.

– Вы тоже отстой.

– Эй, – вдруг ожила Марина, – человек свою работу делает. Хотя тебе-то откуда знать, что это такое.

Она двинулась к двери, но путь ей преграждал майор. Они одновременно попытались обойти друг друга, но двинулись в одну и ту же сторону, потом в другую. Марина громко цокнула языком, и Сыробогатов, стушевавшись, попытался было открыть перед ней дверь. Журналистка оказалась быстрее, сама ухватилась за ручку, открыла дверь рывком и зашагала прочь. Майор отправился следом. На прощанье он с презрительным выражением лица покрутил рукой в воздухе, давая понять, чтобы Лиза с Настей заканчивали посиделки.

Глава 17

Проснулась Лиза ближе к полудню от телефонного звонка.

– Ну суббота же, чего людям не спится-то, – она недовольно шарила по кровати в поисках источника звука. – Алло.

– Здравствуйте, – послышался тихий голос. Звонивший замолчал. И только через несколько секунд добавил: – Это Владлен Куликов.

– М-м-м-м, – Лиза пыталась вспомнить, кто это такой. – А, здрасьте!

– Вы мне вчера свой номер телефона дали.

– Дала, да.

«Но не сказала же звонить с утра пораньше».

Владлен замолчал. Лиза же чуть снова не заснула, ожидая продолжения разговора.

– Вы сказали, что вы психолог Ларисы.

– Да, сказала, – Лиза даже не пыталась скрыть зевок. Ей и так хотелось спать, а разговор еще больше вгонял в дрему.

– Я и не знал, что она ходит к психологу, – Владлен снова помолчал несколько секунд, за которые Лиза прижала телефон к груди, цокнула и закатила глаза. – Я хотел спросить, как она?

– Ну как, как, плохо. Вы же ей сердце разбили.

– Она сильно переживает?

– А что, можно не сильно переживать?

– Я не хотел ее расстраивать.

Разговор явно пошел по кругу. Лиза, чтобы не тратить времени, встала и направилась в ванную.

– Тогда не надо было любовницу заводить и из дома уходить, – отчеканила она, выдавливая зубную пасту на щетку.

– Я вовсе не!.. – впервые за весь разговор Владлен проявил эмоции, но осекся.

Лиза моментально вытащила щетку изо рта и сплюнула пену.

– Что «вовсе не»?

В ответ было неразборчивое «ну» и «понимаете», а после в трубке стало слышно только дыхание мужчины.

– Владлен, вот признайтесь, нет же у вас никакой любовницы, а?

– Нет, – посопев еще немного, признался он. – Я просто не мог больше жить с семьей.

Лиза вновь прижала трубку к груди, запрокинула голову и потрясла рукой, прося у неба терпения.

– Слушайте, во всех семьях бывают проблемы. Кризисы там… Трех и пяти лет отношений. Вы с Ларисой сколько лет женаты?

– Двенадцать.

– Вот! На это время самый серьезный кризис приходится.

– Правда?

– Конечно. Я же психолог, я знаю такие вещи, – Лиза вновь вставила щетку в рот. – Это главное – перетерпеть, знаете. Может, это и не так страшно, что вы у родителей поживете. Просто нужно дать жене понять, что дело не в ней, чтобы она так не страдала. Проветритесь. А потом вернетесь домой, и все у вас будет хорошо.

– Я не могу. Вы не понимаете.

«Ну, куда уж мне».

– Владлен, – Лиза прополоскала горло. – Иногда нужно сделать над собой усилие. Вы все-таки женатый человек, нужно подумать о детях.

– Я думаю о детях, я буду их содержать, всем их обеспечу, Ларису тоже. Но не смогу вернуться, мне будет так стыдно.

Лиза уже двинулась на кухню. Доставая из холодильника кефир, батон и вчерашний сыр, она вспоминала нравоучения с марафона счастья, который как-то проходила.

– Стыд – это чувство, которое не дает вам развиваться. Вам нужно двигаться вперед, не оглядываясь назад, – она замолчала, поняв, что разговор сворачивает не туда. – Вперед, к новому уровню отношений… которые… которые вы построите на тех отношениях, которые у вас уже есть. Или… или вы собираетесь развестись?

Куликов лишь громко вздохнул. Это начинало раздражать.

– Владлен, скажите честно. Нет… признайтесь самому себе: вы любите свою жену?

– Люблю, – тихо ответил он.

– При этом жить с ней вы не можете, но и разводиться не хотите.

Тот согласно засопел.

– Значит, здесь остается один выход.

– Какой?

– Как я и говорила, семейная терапия. Так, мой ассистент свяжется с вами и назначит дату приема.

– Хорошо, – проблеял Владлен и снова замолчал.

Лиза, не прощаясь, отключилась первой, посмотрела на погасший экран и застонала. Ну что за люди.

Она с остервенением оторвала зубами кусок батона и влила в заполненный рот кефир. Лариса и ее муж – полные размазни. Сами не знают, чего хотят. А если и знают, то ничего сами для этого сделать не могут. Одна к гадалке пошла вместо того, чтобы с мужем разобраться. Второму жена надоела, но он ни уйти не может, ни остаться. Зато на чужие советы сразу соглашаются. С ними нужно действовать решительно. Как только придут на прием, она запрет их в офисе, пока отношения не закончат выяснять. А если не поможет, Лиза махнет рукой и вычеркнет Ларису из списка претендентов на счастье. Надоело тратить время на тех, кто не приближал ее к наследству. И тех, кто звонит в субботу утром. Для этих вообще отдельный котел в аду.

Суббота. Лиза вдруг вспомнила. Сегодня же Илья хотел отвести ее в музей. Она невольно улыбнулась. Батон тут же застрял в горле, а кефир пошел носом, забрызгав стол.

***

– Готова? – Илья зашел ровно в три, как и договаривались.

– Ага, – Лиза была при полном параде, в своем самом красивом платье – мини с глубоким вырезом.

– Прогуляемся? – предложил парень, когда они вышли из двора на улицу.

– Ну нет, я на каблуках! – закапризничала Лиза.

– Ладно, тогда дождемся здесь автобуса, они часто ходят.

Лиза насупилась. Мог бы и такси вызвать. Да, она ждала этого свидания. И Илья ей вроде как нравился. И все же настроение у нее было сильно ниже среднего. Она перебирала в голове всех людей, которые были ею недовольны за последние дни: майор Сыробогатов, Марина, Лариса, да и ее муж, наверное, тоже в списке, бесконечная череда однотипных девушек с ресепшена и даже этот мерзкий Урлапов, которого она видела первый и, как надеялась, последний раз в жизни. Вспомнился даже охранник в ресторане, который никак не хотел подчиняться ее женским чарам. Интересно, а Илья подчинится? Лиза хотела незаметно глянуть на парня, но натолкнулась на его пристальный взгляд. Илья не сводил с нее глаз.

– Что-то ты хмурая сегодня. Что случилось?

– Да так, – Лиза в нерешительности потерла рукой шею.

– Не хочешь грузить проблемами? Расскажи, станет лучше.

– Женщина должна нести положительные эмоции.

– Кто сказал?

– Да так, одна…

– Рассказывай, – строго отрезал Илья, но глаза его все равно оставались мягкими.

– Просто вчера как-то вечер не заладился. Сидели с девчонками. Вроде никому не мешали. А пришел полицейский и накричал на нас. Теперь на цыпочках ходить нужно. Ты представляешь, он этажом ниже живет!

– Сыробогатов? Ага, знаю его. Хороший мужик. Мы когда после дедушки квартиру прибирали, помню, он помогал мебель таскать.

– Ну, это не показатель.

– А еще он стихи пишет.

– Он?! – Лиза прыснула. – И хорошие?

– Не очень, но старается.

– По нему и не скажешь.

Тут подъехал автобус, Илья подал Лизе руку и помог подняться. В салоне было совсем немного людей, но все сидели на теневой стороне, поэтому пришлось сесть у окна под палящие солнечные лучи.

– А обычно ни по кому так не скажешь, – продолжил Илья и приложил банковскую карту к терминалу кондуктора.

– Не скажешь что? – Лиза потеряла нить разговора, но внимательно следила за действиями парня. Что ж, без напоминаний и намеков оплатил проезд за них обоих. Хоть что-то.

– Что… что… – Илья задумался, подыскивая слова. – Что в человеке что-то есть?

– Талант к сочинению стихов, – Лиза хмыкнула. – Или просто талант?

– Не обязательно. Я не совсем про это. Просто мне кажется, что в каждом человеке что-то есть. Нет, не так, в каждом человеке много чего есть. Но мы часто видим только что-то одно, внешнее, или его работу, например. Мне бы хотелось лучше людей видеть, глубже, что ли.

Под конец Илья немного смутился и даже отвернулся к окну. Лиза, пока он ее не видел, поморщилась. Ну как так-то? Она вновь стала перебирать людей, которых встречала за последние дни. Лариса Куликова – матрона, которая дальше мужа и детей ничего не видит. Ее муж наверняка только о работе думает – вон как перед начальником стелился. А столкнулся с чем-то сложным в своей жизни – устал от жены – и сразу голову в песок. Глупенькая Настя, которая – сама призналась – ничего не умеет и ведется на все, что ей говорят: сначала Изольда, теперь Лиза.

– Может быть, у некоторых и есть что-то, – выдавила она, когда молчание затянулось. Лиза не совсем понимала, о чем говорил Илья. Это было слишком художественно-возвышенным, разрушать его грезы было совестно. Но она и сама услышала, как фальшиво прозвучал ее ответ.

– Не веришь, да? – Илья обернулся. Он совсем не обиделся, даже улыбнулся. – Вот давай поиграем, я иногда так делаю, когда время есть.

Он вытянул длинную шею, обежал взглядом салон автобуса, а после ссутулился, наклонился вперед и поманил Лизу к себе.

– Сейчас незаметно посмотри на мужчину, что сидит вон там, – зашептал он, указав одними глазами налево.

Лиза хитро улыбнулась и тоже скосила глаза. Мужчина, сидевший от них через проход, как раз в этот момент повернул голову и встретился с ней взглядом. Лиза растерялась, резко отвернулась и сделала вид, что рассматривает пробегающие за окном дома. Илья рядом тихо засмеялся.

Она дождалась, когда мужчина отвернется, – Лиза следила за его размытым силуэтом, отражающимся в стекле, – вновь наклонилась к Илье и снова перевела взгляд, чтобы наконец рассмотреть пассажира. Это был седеющий мужчина ближе к шестидесяти. Худощавый, но с пышными, пусть и местами побелевшими усами. Глаза у него были запавшими, а лицо осунувшимся и довольно хмурым. Он был одет в футболку, но на шее болтался шерстяной шарф, а на голове красовалась шапочка с помпоном, наподобие лыжной. Мужчина сидел у окна, а на соседнее сиденье он поставил высокую стопку книг, перевязанных бечевкой.

– Ну, что думаешь? – снова зашептал Илья.

– В смысле?

– Об этом мужчине, кто он, какой он, чем занимается, что любит?

Лиза с недоумением глянула на парня, потом еще раз на мужчину. Что ж, все равно заняться было нечем, а это может быть забавным.

– Наверное, ничем не занимается, пенсионер, – зашептала она, прикрывая рот ладонью, и на пару секунд замолчала. – А если честно… на бомжа похож. Знаешь, из тех, кто все свое барахло с собой возят и одежду всю на себя надевают. Серьезно, кто в шарфе ходит в плюс двадцать?

Лиза принюхалась: хорошо еще, что от мужчины не пахло. И запоздало поняла, что нарисовала не очень приятный образ. Вряд ли это понравится художнику напротив нее. Но Илья снова улыбался.

– А что? Что ты думаешь, кто он? – спросила Лиза немного резко, защищаясь.

– Хм-м, думаю, ты права. Но не в том, что он бомж. Скорее всего, пенсионер. А шарф и шапку он надел, потому что… присмотрись. На них написано «Урал». Это местный футбольный клуб. Должно быть, фанат, причем давний. Такие шапки уже лет тридцать не выпускают. Усталый такой, потому что вчера на матче был допоздна.

– Окей, а книги? Футболистам везет в подарок? – улыбнулась Лиза, теперь игра захватила и ее.

– Присмотрись к названиям, – Илья оттопырил мизинец и указал на корешки книг.

– «Геометрия», «Астрономия» – учебники! Думаешь, он учитель?

– Вроде решили, что он пенсионер, – Илья притворно поморщился. – Наверное, он везет их кому-то.

– Сыну?

– Возможно… Думаешь, у пенсионера может быть сын-школьник?

– Внуку?

Илья снова поморщился.

– Я ставлю на внука и внучку.

– Что, да с чего ты, – увлеченная Лиза забылась, откинулась на сиденье и повысила голос, но быстро спохватилась и снова наклонилась к Илье, – это взял?

– Внимательнее присмотрись к учебникам. «Геометрия» и «Астрономия» – за одиннадцатый класс, а сверху лежит учебник по технологии для пятого класса – сверху нарисована девочка, которая готовит. Так что книги для детей разного возраста и пола. Хотя, согласен, старший ребенок тоже может быть девочкой. Но факт – он заботится о них и об их родителях – своих детях. Решил раздобыть учебники, чтобы те не тратились. Наверное, у знакомых взял, и они ему их перевязали.

– Блин, да ты Шерлок Холмс, – засмеялась Лиза уже в голос.

– Нет, я пока только учусь, – Илья в ответ тоже засмеялся.

– Жалко только, что мы никогда не узнаем правды.

– Разве? – Илья хитро сощурился. – Смотри.

Он легко поднялся, встал в проходе, словно собирался выходить. Пару секунд он бесцельно вертел головой по сторонам, как делает человек, который ни о чем конкретном не думает, а потом как будто случайно уперся взглядом в мужчину.

– Как наши вчера сыграли? – спросил он самым непринужденным голосом.

Лиза от его непосредственности распахнула глаза и зажала рот рукой. Но не могла не следить за невероятной сценой. Взять – и просто так заговорить с незнакомым человеком! Мужчина тоже удивился. Поняв, что вопрос обращен к нему, он на мгновенье словно загорелся изнутри, но тут же снова сник и горестно махнул рукой.

– Дак как-как, продули «Рубину».

– Вот вечно они так. Раньше лучше были! – моментально отозвался Илья. За его спиной открылись и закрылись двери.

– Раньше-то да, не сравнить, раньше-то гиганты были! – мужчина неосознанно тронул свою шапку и теперь уже широко улыбнулся. – Какие игроки были: Матвейчук, Герасимов, у-у-у…

– Ну ладно, хоть время хорошо провели, с друзьями на стадион выбраться тоже приятно.

– Дак, – мужчина снова нахмурился. – Только название, что приятно. Один ходил. Жены их, видите ли, не пускают. Тьфу.

– Жаль. Так вы бы на футбол с сыном сходили или, – Илья пошел ва-банк, – с внуком.

Мужчина все еще хмурился, но уже не мог оторваться от такого понимающего собеседника.

– Я ему десять раз говорил: пошли на футбол! А этот оболтус только дома сидит да в компьютер играет. Я ж сыну говорю: во что внука превратил, его же на улицу надо выводить, а то как он друзей-то заведет? На матч бы сходил, глядишь, и во дворе бы с парнями стал играть. Эх, молодежь.

– Ну, а может быть… с вами бы внучка захотела пойти?

Мужчина замер. Лиза уже испугалась, что тот заподозрит в Илье маньяка-преследователя. Но на самом деле он просто задумался.

– Она же девчонка, им же такое неинтересно.

– Не скажите, современные девчонки всякие бывают, – Илья бросил игривый взгляд на Лизу, – им и футбол интересен. Вы ее спросите, думаю, она с радостью пойдет на матч с любимым дедушкой.

Футбольный фанат зарделся и расплылся в улыбке, он смотрел вокруг невидящим взглядом и явно витал в облаках.

– Отчего же не спросить, а вот и спрошу, да, да, точно захочет пойти, я ей еще сахарной ваты куплю и расскажу про Матвейчука и про Герасимова… Тьфу, ты, это ж моя, – мужчина подскочил, увидев за окном остановку. – Э, пока, парень, пока.

– До свиданья, – Илья попрощался и пожал протянутую руку.

Мужчина с книгами под мышкой в последнюю секунду выскочил на улицу и замер там, словно продолжал обдумывать инновационную мысль. Илья же, все еще улыбаясь, вновь сел напротив Лизы и в ответ на ее удивленный взгляд слегка поднял брови.

– Ты в курсе, что ты чокнутый?

– Разве?

– Точно тебе говорю, совершенно сумасшедший.

– Что такого я сделал-то? Всего лишь с человеком поговорил. Это не сложно. Давай, – и он вдруг схватил Лизу за руку и вытянул в проход.

– Что давать?

– Твоя очередь, – и он легко подтолкнул ее к женщине, сидевшей через два ряда.

Женщина подняла голову как раз в тот момент, когда Лиза невольно сделала шаг к ней, поэтому развернуться и пойти в другую сторону было бы глупо.

– Здрасьте, – брякнула Лиза и опустилась рядом с женщиной, гневно глянув на Илью. Тот как ни в чем не бывало стоял в проходе, смотрел в окно и улыбался.

Лиза скосила глаза, она не успела толком рассмотреть попутчицу и теперь не знала, как завязать разговор. Женщина была таких внушительных размеров, что Лизе приходилось ютиться на половине сиденья. Пассажирке было за пятьдесят, но на ней красовалось по-детски аляповатое шифоновое платье в розовые цветочки. Голову ее украшала соломенная шляпа с большими полями и искусственным букетиком.

«Ну какое дурновкусие», – поморщилась Лиза.

Тут она вновь встретилась глазами с Ильей, он настойчиво кивнул в сторону Лизиной соседки, она вздохнула и даже открыла рот, чтобы начать разговор… Но с чего начать, за что зацепиться? И ведь должно быть не фальшиво. Вон как это легко у Ильи получилось. Лиза вновь оглядела женщину исподтишка, и вдруг у нее вырвалось:

– А почему у вас такие ногти грязные?

Лиза зажмурилась. Вот выдала так выдала. Сейчас женщина на нее еще и накричит, придралась, видите ли, к ее ногтям. А она, конечно же, ответит. И все это при Илье.

– Ой, и правда, – женщина подняла руку, присматриваясь, – Совсем заработалась и забыла убрать. В земле копалась.

– И что копали?

– Не копала, а сажала, – засмеялась женщина, содрогаясь большой грудью, от чего волны пошли по розовому платью-тенту. – Цветы высаживала на участке. Ты знаешь, что цветы притягивают в жизнь все хорошее?

– Эм, не знала, и я в такое не очень верю.

– Ой, зря, девочка. Что ж ты так. Вот цикламен – это радость тебе, спатифиллум посадишь – это беленький такой, как стрела, – и любовь тебе сразу будет. А фиалка, – она тронула шляпу с цветком, – это к удаче, всем известно.

– Мне бы не помешала, – улыбнулась Лиза.

– Ну так держи, – женщина сняла шляпу, отколола веточку с парой цветов и несколькими бутонами. – Она только не до конца еще распустилась, но ничего. В воду поставишь – и будет тебе сразу удача. Хоть в лотерею играй, ой…

Лиза коснулась протянутого цветка. Едва она успела осознать, что растение было настоящим, как несколько бутонов дрогнули, и их лепестки раскрылись.

– Ну, ты посмотри, ишь как зацвели-то. Любят тебя цветы. Значит, человек хороший. Нехороших они не любят, – женщина в умилении сложила ладони.

– Ага, хороший, как же, – в задумчивости протянула Лиза. Цветы приятно пахли и перебивали запах зелья, который она так и не смогла смыть с руки.

– Разве плохой? – женщина похлопала Лизу по руке. – Плохо ты кому делала?

– Как сказать… Да и хорошего ничего особо.

– Значит, еще сделаешь. Главное ведь не то, что человек не сделал, а то, что сделал или сделает, – женщина опять засмеялась, будто сказала что-то смешное.

– Прошу прощения, позволите украсть у вас мою даму? – мягко вмешался Илья. – Это наша остановка.

– Конечно-конечно, – любительница цветов наклонилась и прошептала: – Спатифиллум, погляжу, и не нужен тебе.

Лиза покорно пошла за парнем, млея от того, что ее назвали дамой. Она в растерянности вертела в руках цветы.

– Признайся, тебе понравилось, – Илья щурился на солнце и улыбался, как довольный кот.

Лиза не стала отвечать, лишь фыркнула и посмотрела в сторону.

– В Москве бы нас за городских сумасшедших приняли.

– О, у нас они тоже такие есть, удивительно интересные люди, знаешь.

– Может, Сыробогатов на нас наехал, – вдруг Лиза сменила тему, – потому что у него стихи не шли.

– Все может быть. Осторожно.

Илья вдруг схватил Лизу за предплечье и остановил у самого края дороги. Мимо промчался автомобиль.

– Тут пешеходный, но знак за кустами не видно, поэтому все и гоняют. Сам иногда забываю, когда здесь езжу.

– Так у тебя есть машина, – Лиза резко обернулась к нему.

– Есть.

– А почему мы на автобусе ехали?

– На машине слишком быстро бы было. А мне хотелось подольше с тобой побыть.

Лиза почувствовала, как щеки запылали, и вновь отвернулась. Илья же взял ее за руку и повел через дорогу.

***

Лиза никогда не была в таком музее. Хотя, по правде говоря, она ни в каком музее не была. По крайней мере, не помнила этого. Родители-историки пытались ее затащить, но она успешно сопротивлялась.

Внушительное здание располагалось недалеко от офисника, где она была недавно, но на другом берегу реки. Сначала Лиза не придала значения близости воды. Но когда Илья взял билеты и они поднялись на второй этаж, ахнула.

Огромная стеклянная стена открывала вид на набережную. Солнечные лучи искрились на поверхности воды. По мощеным дорожкам вдоль реки ходили горожане в яркой одежде – Лиза давно заметила, что почти никто не носил черное. C лоткову самой воды торговали сахарной ватой и воздушными шарами, чуть в стороне стояли тир, пункт аренды детских игрушечных машинок и кофейня в маленьком грузовике, разукрашенном под фургончик Скуби Ду. И над всем этим простерли свои ветви цветущие яблони. Лизе показалось, что она даже в здании чувствует их сладковатый запах. А может, это была фиалка, которую она так и держала в руке.

– Красиво, – сказала она и тут же отчитала себя за банальность, когда Илья повернулся к ней.

– Да, сейчас хорошо. Но мне особенно нравится здесь зимой, когда медленно падает снег, такое умиротворение – наблюдать за ним через это окно. Как будто в параллельную реальность смотришь.

– Опять ты как художник говоришь, – улыбнулась Лиза.

Они двинулись в основной зал, и тут Лиза снова ахнула.

– Это же моя мечта! Домик принцессы!

Она вырвала руку из ладони Ильи и побежала вперед. Стук ее шпилек разрезал блаженную тишину музея, смотритель – еще молодая женщина, но уже с платком на плечах – покачала головой, но Лизе было плевать.

Она остановилась у двухэтажного здания, которое разместилось прямо в центре огромного фойе музея. Его словно из сказки выдернули. Стены из черного твердого кружева на золотом фоне. Вблизи Лиза поняла, что это витиеватое железо, так изысканно выкованное. У постройки было четыре входа, завешенных красными бархатными шторами. А над главным – еще и красный козырек из плотной ткани.

– Блин, как здорово!

– Это каслинское чугунное литье. Я имею в виду каркас. Сделали сто лет назад в Касли – это небольшой город южнее Екатеринбурга.

– Правда? А я думала, это из Европы.

– Я слышал, что это возили в Европу на какую-то выставку, и все там были в восторге, удивлялись, что это сделали в сибирской глубинке, для них же вся Россия – это Сибирь.

– Еще бы не удивились. Это же настоящий дворец. Я бы в таком жила!

– Правда? – Илья посмеивался ее восторгу. – Тогда я знаю, что еще вам понравится, ваше высочество.

Он повел ее коридорами и лестницами, пока не вывел на галерею над чугунным дворцом. Они двинулись вдоль подсвеченных стоек. Лиза сначала испугалась, что ей быстро наскучит и она не сможет скрыть этого. Но при первом взгляде на витрины ее глаза загорелись не хуже экспонатов на полках.

– Это что, бриллианты? – ткнула она пальцем в стекло. А Илья умел произвести впечатление на девушку.

– Ты читай карточки, там указаны материалы, где-то бриллианты, где-то другие камни.

Лиза присмотрелась. Под яркими лампами сверкали ювелирные украшения восемнадцатого и девятнадцатого веков – она не поленилась прочитать подписи. На бархатных подушечках лежали перстни, увесистые колье и утонченные браслеты, а дальше – статуэтки, где вместо глаз у людей были сапфиры, а их одежда была покрыта настоящим золотом.

– Обалдеть можно, – воскликнула Лиза, с полчаса пробегав от одной стойки к другой. – Сколько же все это стоит?

– Нисколько.

– Почему? Здесь же написано: сапфиры, рубины, серебро, – она прочла ближайшую карточку под небольшой диадемой.

– Да, но музей никогда не продает экспонаты.

– Эх, ну и ладно. Я себе такое не знаю, когда куплю. Зато хоть посмотреть могу. Ой, подожди. Мы же сюда пришли на картину смотреть. Ну, ту, которая тебе нравилась!

– Что ж, пошли, – Илья немного сник, но указал путь.

После спуска по еще одной лестнице и прогулки по еще одному коридору они попали в новую галерею. Здесь Лизу мало что могло удивить – она никогда не понимала картины. Как и стихи. Ну, люди, ну, еда на блюде, ну, мишки в лесу. Так и сфотографировать можно. Илья замер перед одним из полотен. Там был пейзаж: луг, усыпанный ромашками, в центре – одеяло, на котором сидела молодая рыжеволосая женщина в белом платье. Она обернулась и через плечо смотрела на художника.

– Ну, вот, – Илья растерял обычное красноречие и просто повел рукой перед картиной.

– Красиво, – выдавила Лиза и снова дала себе мысленный пинок. Ничего умнее не придумала! Она попыталась исправиться и нагнулась к надписи под картиной. – Так, художник – Петр Лазарев. Это твой дедушка? У тебя тоже фамилия Лазарев? Красивая, кхм-кхм… Так, тысяча девятьсот пятьдесят шестой год. Называется «Первое свидание». Ага. И это по-настоящему было его первое свидание с кем-то? Или просто так назвал?

– По-настоящему. Это моя бабушка. Но я ее не застал, ее не стало незадолго до моего рождения. Но дедушка много про нее рассказывал. Он ее всю жизнь любил. А влюбился именно на первом свидании. Говорил, как ее тогда увидел, даже дышать перестал. Посмотри, как он ее нарисовал, – Илья стал водить длинными пальцами вдоль линий на картине. – Солнце пробивается сквозь волосы, и они светятся, как будто нимб. Она обернулась, увидела его и вздохнула от радости, – видишь, губы чуть приоткрылись и грудь поднялась. Но она все равно нервничает, ведь это первое свидание, поэтому так неловко сцепила пальцы. Но глаза все выдают. Она не улыбается, а глаза – да. Вот тут морщинки в уголках, и они прямо искрятся.

Лиза следила за его рукой, и перед ней открывалось все, о чем говорил Илья. Она присмотрелась. Женщина на картине теперь выглядела такой настоящей, вот-вот сорвется с места и, смеясь, бросится в объятия возлюбленного.

– Дедушка говорил, чтобы потом в жизни ни случалось, как бы они ни ссорились, как бы тяжело им ни было, он всегда помнил это первое свидание, это чувство счастья, и понимал, что бабушка для него самая дорогая женщина в мире, и он ни за что ее не оставит. Говорил, это был самый лучший день в его жизни, и он его никогда не забудет. Мне всегда казалось, что он нарисовал не просто бабушку, а само счастье. И мне это так нравится. А… а тебе?

– Это великолепно, – картина сейчас и правда нравилась Лизе в разы больше, но мысли ее начали лихорадочно метаться. – Первое свидание. Это же гениально и так просто. Это как раз то, что нужно. Нет, серьезно, Илья, просто супер.

Она развернулась к парню, который немного нагнулся, рассматривая картину, схватила его за плечи и громко чмокнула в губы.

– Я уверена, ты тоже так сможешь, – в запале она сплющила его озадаченное лицо руками. – Но ты извини, мне нужно бежать. Это так гениально, извини, и спасибо, было здорово.

И Лиза помчалась по галерее к выходу.

Глава 18

Лиза назначила судьбоносную, как сама считала, встречу на вечер, поэтому утро у нее выдалось свободным. Провалявшись в кровати почти до полудня, она решила отправиться в магазин за продуктами. Возвращаясь домой с сумкой, поняла, что не одна в подъезде. Еще в начале лестницы она услышала чьи-то шаги наверху. Сначала хотела окрикнуть Настю, но потом подумала, что это может быть Сыробогатов, и почти собралась выйти незаметно из подъезда, лишь бы не сталкиваться с майором. Потом вспомнила, что куклы вуду у нее при себе нет, а идти домой с едой закон не запрещает.

Но чем выше она поднималась, тем подозрительнее становились шаги наверху. Незнакомец не спускался, а расхаживал по лестничной площадке. Когда Лиза была на четвертом этаже, даже смогла расслышать сбивчивое дыхание.

Не зная, чего ожидать, она повернула на последний пролет. На лестничной площадке, глубоко засунув руки в карманы поношенной джинсовой куртки, прохаживался мужчина. Невысокий и коренастый, он ходил от Лизиной квартиры к ее офису и обратно. Но при очередном повороте заметил Лизу и вздрогнул.

– Здрасьте, – кивнула ему Лиза.

Мужчина кивнул в ответ, но ничего не сказал. Он бросил быстрый взгляд на дверь, за которой Лиза принимала клиентов, и начал спускаться по лестнице, намереваясь обойти ее.

– Э, подождите, – Лиза метнулась в сторону, преграждая посетителю путь, потом в другую, потому что он все равно намеревался спуститься. – Вы ко мне?

– К кому это к вам? – пробасил мужчина.

– Я имею в виду, на прием, то есть на сеанс? – Лиза перегнулась через перила, проверила, что Сыробогатова в подъезде нет, но на всякий случай продолжила шепотом: – Вы пришли к гадалке?

– А, я… не то чтобы, – мужчина вновь бросил взгляд на дверь, на Лизу и предпринял еще одну неловкую попытку спуститься.

– Стоять!

Лиза опять дернулась, отчего банка с маринованными огурцами в ее сумке звякнула о жестянку с маринованными персиками. Прозвучало так, будто в пакете гремел алкоголь. Она остановила дребезжание рукой, но упускать потенциального клиента не собиралась.

– Если вы ко мне, то пойдемте. Вы ведь специально приехали. Хотите уехать ни с чем? Хуже-то точно не будет.

И она сделала шаг вверх по лестнице, заставляя мужчину тоже подняться. Так, напирая, и довела его до двери офиса.

– Идите за мной, – строго приказала Лиза и, оставив продукты на пустующей Настиной стойке, двинулась в кабинет. Приходилось все время оглядываться, чтобы быстро среагировать, если мужчина захочет бежать. Но тот, насупившись, плелся следом.

– Так, на что жалуемся? – требовательно начала Лиза, когда мужчина с кислым лицом опустился на стул.

– Погодите, так это вы, что ли, гадалка? Э, не, так не пойдет, – мужчина даже начал подниматься.

– Сидеть! Я, кто же еще? А что такого?

– Ну, я думал, постарше будет. Я в городе слышал просто. Мужики на заводе говорили.

«Марина, кажется, и вправду выполнила свою часть сделки – рассказала про меня в родном городе. Надо бы ей парня все-таки найти».

– Про меня и говорили. Я потомственная, знаете ли. В чем проблема-то?

Мужчина, хоть и был самой заурядной внешности – из вечно уставших работяг, самое интересное в жизни которых – вечерняя бутылка пива на диване перед телевизором, – вдруг изобразил на лице целую бурю эмоций. Тут были и смятение, и злость, и недоверие, и решительность, но после – упрямство.

«Понятно, – подумалось Лизе, – по-хорошему разговаривать не будем».

Она оглядела клиента. Ничего особенного, мужчина как мужчина, таких тысячи по улицам ходят. Точнее, чаще ездят на автобусе или дома сидят. Потом она присмотрелась еще раз, как учил ее Илья. Серый цвет лица, одежда пусть и чистая, но явно не новая, сандалии на носки. Лиза вздохнула. Мужчина тоже. Он все так же молчал и лишь сцепил руки, проворачивая большим пальцем блеклое обручальное кольцо. Вот оно!

– Вижу, проблемы с женой.

Мужчина вскинул было на нее взгляд, но быстро опустил голову.

– Послушайте, это вы ко мне пришли и хотите, чтобы я вам помогла. Так расскажите, с чем помогать-то. Что, изменяет вам жена? К другому ушла? Пилит сильно? – перебирала Лиза, пытаясь на ходу прикинуть, как это решать, и слишком поздно осознавая, что ясновидящая таких вопросов задавать не должна.

Клиент же нелогичности не заметил и лишь помотал головой.

– Готовит плохо? Заставляет дома убираться, на футбол не отпускает?.. Супружеский долг не выполняет? – не унималась Лиза.

– Не она, а я… – вдруг со стоном выдавил посетитель.

– Вы ее на футбол не пускаете?

– Да при чем тут футбол!

– Вы мне скажите.

Мужчина опустил голову и продолжил, говоря в пол:

– Я того. То есть не того. Ну, я не, а она, а я… ну, вы поняли.

– Вообще нет.

– Ну не могу я, – мужчина порывисто скрестил руки на груди, бросил на нее озлобленный взгляд, отвернулся к стене и замер, только одна нога его подрагивала.

Лизе потребовалось добрых две минуты, чтобы наконец понять проблему мужчины.

– А-а-а! – радостно воскликнула она, когда до нее дошло. – О-о-о, – она резко сменила тон на сочувственный, когда мужчина снова зыркнул на нее. – Э-э-э, – еще раз переключилась Лиза, когда поняла, что тут у нее нет шансов.

Надежда осчастливить клиента испарилась как очередной миллион с ее счета – быстро и безвозвратно. И как прикажете тут помогать?

– А вы к врачу ходили? – жалко выдавила она.

– Какое там, нет у нас в городе врачей нормальных, разъехались все. А те, что остались, ничего сделать не могут, – мужчина снова недовольно засопел, словно это Лиза была виновата в его проблеме.

– А я что могу сделать? – спросила она скорее себя, чем его.

– Так а как же ваше вуду-шмуду, там примочки какие-то. Неужто ничего не умеете?

– Не умею… с таким не умею.

– Тьфу, только зря приперся. Вот знал же, что брехня, – несостоявшийся клиент встал и двинулся на выход. Лицо его было красным от смущения, но одновременно таким разочарованным, что Лизе стало его жалко.

– Подождите-подождите.

– М-м-м, – протянул мужчина от двери, слегка обернувшись.

– Тут, тут нужно сменить подход. Вот вы говорите, вам врачи не смогли помочь. Вам просто не повезло. Нужно привлечь удачу. Вот у вас дома цветы есть? Фиалки?

– Не знаю, наверное, нужно у жены спросить.

– Вот найдите фиалку, возьмите ее цветок, положите в карман и идите к врачу. Она вам принесет удачу, и вы попадете к хорошему специалисту, и он вам поможет. Только не ходите туда, где уже были. Так не сработает. Лучше прям максимально далеко от того места, вот, например, здесь, в Екатеринбурге. Вы сходите?

Мужчина глянул на нее исподлобья.

– Ладно, – буркнул он и вышел за дверь.

«Не поверил», – поняла Лиза. Оно и понятно. Лиза и сама бы себе не поверила. Ну что за невезенье. Она же гадалка, а не волшебник!

Глава 19

Яблони пьянили. Лиза прислонилась спиной к стволу. Каким бы плохим день ни был, запах цветов успокаивал. Она закрыла глаза и принюхалась. Прекрасно. Да и день не такой уж и плохой. Утро не задалось, что ж поделаешь, всем не помочь. Зато на вечер у нее были грандиозные планы.

– Здравствуйте, – оклик вырвал ее из неги.

К ней слегка вразвалочку, по-пингвиньи подошла Лариса. Лиза наказала той приодеться, и женщина честно постаралась. На ней было видавшее виды ситцевое платье, которое оказалось мало на пару размеров и точно мешало дышать. Клиентка смутилась под оценивающим Лизиным взглядом.

– Она старое, но я в нем была тогда…

– Отлично, – Лиза ответила искренне. Это было именно то, что нужно. – Куда идти? Я не местная.

– А тут сразу за углом, – Лариса поковыляла к концу ближайшего дома. Туфли, похоже, ей тоже жали.

Они завернули, и у Лизы защемило сердце от красоты. Они оказались на небольшой возвышенности. И хоть были все еще в жилом квартале города, дома как-то внезапно закончились. Перед глазами открылся, казалось, бесконечный парк. Раньше Лиза думала, что в городе много цветущих деревьев, но здесь их была тысяча. Их плотные кроны переплетались, а облака цветов превращались в один огромный моток сахарной ваты. Безумно захотелось разбежаться и прыгнуть с холма в эту дурманящую перину.

– Как будто в раю, – выдохнула Лиза и загордилась собой. Ушла от банального «красиво». Эх, слышал бы ее сейчас Илья. – Куда дальше?

– Мы просто гуляли по парку. Потом подальше пошли. Чтобы никто не видел, – женщина стала мелкими шагами спускаться к деревьям

– Целовались, поди? – засмеялась Лиза, она легко обогнала Ларису и обернулась.

Лицо женщины мгновенно стало пунцовым.

«Похоже, не только целовались. Ай, шалунья, Лариса».

Лиза усмехнулась про себя, весело побежала вниз и с размаху напоролась на что-то невидимое.

– Эй, что за фигня! – она отшатнулась и тронула губу, на пальце осталась капля крови.

– Кажется, здесь закрыто, – пропыхтела подошедшая Лариса, ей спуск дался тяжелее, зато без такого плачевного финала.

Лиза сделала шаг назад и только сейчас рассмотрела забор из крупной сетки. Он был временным и тонким, а клетки сетки слишком крупными. Когда Лиза бежала, смотрела сквозь них и потому ничего не заметила.

– В смысле закрыто? Кто, блин, додумался тут забор поставить? – Она вцепилась в прутья и потрясла их, по пролету забора пошла волна.

– Не знаю, может, строить что-то будут.

– Это ж парк, как тут можно что-то строить?!

– Не знаю. Видимо, не судьба, – Лариса сникла и отвернулась от парка, рука ее поднялась к лицу.

– Знаете, что мне дедушка однажды сказал?

– М-м? – женщина не обернулась.

– Когда мне лет пять было, родителям надо было уйти, а оставить меня было не с кем. Вот они меня в квартире с дедом и заперли. Он выпивал немного. Ну, или много. Так вот, мы сидим закрытые, а у него ни ключей, ни выпить, ни сигарет. Так он сказал: не бывает безвыходных ситуаций. Вот.

– А что дальше было? – Лариса обернулась.

– Что-что. Он дал мне деньги, записку для продавщицы, обвязал простыней и спустил со второго этажа через окно, чтобы я в магазин сходила. Я принесла ему бутылку, а сама гулять пошла. Клевый дед был. Если не считать того, что алкоголик.

Лариса улыбнулась.

– А нам что делать?

Лиза повернулась к забору и снова потрясла, на этот раз сильнее. Это были не бетонные ограждения, а легкая сетка, бета-версия забора, так сказать. Она потрясла прутья еще сильнее. Секция затряслась, но выстояла. Лиза двинулась вперед и быстро нашла то, что искала – место, где сходились два куска сетки. Она уперла ногу в один и схватилась двумя руками за прутья другого. Напряглась, и уже в следующую секунду пластиковые крепления между фрагментами ограды полетели в стороны.

– И никто не видел, – Лиза всем весом повисла на сетке, отгибая ее край.

Теперь в заборе была большая щель. По крайней мере, большая для Лизы.

– Ой, я не знаю, я не… – Лариса указала рукой на дыру, а потом смущенно на себя.

– Придется! Давайте, я держу.

Женщина подчинилась и стала перебираться через ограждение. Вскоре они уже шли по душистому парку.

– Может, и хорошо, что забор поставили, зато людей нет, – Лиза вертела головой из стороны в сторону.

– Да, обычно здесь много народа гуляет. И почти все свидания здесь назначают.

«Нет, Илья просто обязан меня сюда привести. Проход уже есть».

– Так, ищите, где сядете. Нужно, чтобы было совсем как тогда – на вашем первом свидании.

– Как тогда не получится, – улыбнулась Лариса, погруженная в воспоминания. – Тогда яблони уже отцветали. И яблоки появились маленькие такие. Мы их рвали и ели. Но они кислые были. И мы выплевывали. Но отчего-то было так смешно.

Лиза задумалась. Если Лариса запомнила такую деталь, значит, это было важно. Значит, и сейчас нужно раздобыть эти яблоки. Она оглядела деревья. Цветы, конечно, хорошо, но фруктами там и не пахло.

– Давайте поищем, вдруг какое дерево быстрее созрело, – с сомнением предложила она.

Лариса кивнула, и они разошлись. Лиза крутила головой, но понимала, что затея провальная. Придется ее голубкам обойтись без кислых яблок. Она остановилась и присмотрелась к кроне очередной яблони, белые цветы которой в лучах заходящего солнца окрасились красным, и схватилась за ствол обеими руками.

– Что, сложно, что ли, яблок дать?

Лиза хотела потрясти дерево, но то оказалось слишком крепким. Пришлось идти назад.

– Лариса, ладно, думаю, нет смысла искать, не найдем сейчас, – позвала она женщину.

– Да? А я уж понадеялась, – та вышла из-за соседнего дерева. – Точно нигде нет?

И она пошла туда, откуда только что вернулась Лиза.

– Может, где-нибудь? Как жаль, что нету. Эх. А нам так весело было… Ой, так вот же они!

Лиза не поверила и побежала вперед. Прямо перед ними стояла яблоня, на которой крохотные красные яблочки странным образом соседствовали с цветами. Удивительно, но ни на одном другом дереве плодов не было.

– И как это я не увидела… – закончить фразу Лизе помешал звук сообщения. Она достала телефон из кармана. – Так, вы тут располагайтесь, а я скоро вернусь.

Она побежала к выходу, на пути набирая ответную смс-ку, объясняя путь. Когда Лиза подбежала к дыре, по ту сторону забора ее с озадаченным видом ждал тощий мужчина в очках.

– Владлен, здрасьте. Залазьте, – она приглашающе махнула рукой.

– Но нельзя же…

– Можно, я же здесь.

– Вы что, не знаете, что это?

– Это забор, дурак какой-то поставил. Лезьте уже.

– Вы хотели поговорить о Ларисе, что с ней?

– С ней? Ах, да… – Лиза смолкла, опустила глаза и самым печальным голосом произнесла: – Владлен, вам лучше самому обо всем узнать

– Что? – мужчина побледнел и быстро полез сквозь забор.

Они шли молча, и Лиза подумала, что слишком запугала бедолагу, поэтому решила разрядить обстановку.

– Так, ну и как вам это место?

– Красиво, – промямлил Владлен.

– Ну что же вы, – пожурила она, – просто «красиво»? Владлен, как банально. Ведь есть много других слов. Вот вы стихи когда-нибудь писали?

– Нет, я инженер, – невпопад ответил тот.

Дальше Лиза вела его молча.

– Пришли. Владлен, познакомьтесь, это Лариса. Лариса, познакомьтесь, это Владлен, – Лиза по очереди указала на мужчину и женщину, которая неуклюже поднялась с расстеленного на земле покрывала.

– Я знаю, – без эмоций ответил Владлен, – это же моя жена.

– А вы представьте, что не знаете. Что вы только что познакомились. И вам нужно узнать друг друга. Совсем… как на вашем первом свидании. Это, знаете ли, практика такая психологическая. Вот. А я засим откланиваюсь, – она театрально отвесила поклон, развернулась и пошла прочь от парочки.

Ну что ж, она сделала все, что могла. Лиза прогуляла слишком много пар в университете, чтобы проводить настоящую семейную терапию. Но воссозданное первое свидание должно напомнить про былые чувства… Может, и пожар былой страсти разожжет. С чувством выполненного долга она полезла через дыру, но оцарапала ногу о торчащую проволоку.

– Класс, сначала губа, теперь коленка.

Она попыталась стереть кровь со ссадины, когда кто-то грубо схватил ее за руку и дернул вверх.

– Куда лезем? Забор для кого поставили?

Лизин взгляд уперся в бронежилет. Отступив чуть назад, она поняла, что ее держит охранник с резиновой дубинкой и пистолетом на поясе.

– Никуда, никуда не лезу, – залепетала она и постаралась отстраниться. – Я вообще уже ухожу, я больше не буду. Отпустите, пожалуйста.

Охранник смерил ее взглядом, и пальцы на предплечье начали разжиматься. Охранник явно не хотел с ней возиться. Но тут у него зашипела рация. Мужчина рефлекторно вновь сжал ее руку и поднес рацию к лицу. Из-за шума Лиза ничего не могла разобрать.

– Да… Да… – коротко бросал мужчина, и после очередного ответа посмотрел Лизе в лицо. – Да. Понял.

Охранник повесил рацию, сжал ее руку еще сильнее и резко потащил вперед.

– Пойдем.

– Ой, куда?

– С боссом на разговор.

Глава 20

«Вот так я и умру. И точно не получу наследства».

Невеселые мысли крутились у Лизы в голове, пока она ехала с двумя охранниками в черном джипе в неизвестном направлении. Мужчина, что поймал ее на выходе – точнее, вылазе – из парка, молча протащил ее по тропинке к припаркованному автомобилю. Закинул на заднее сиденье, сел рядом и за всю дорогу не проронил ни слова, не ответил ни на один вопрос. Как и водитель. На все ее просьбы и обещания уйти куда подальше они не реагировали.

Через пятнадцать минут стремительной езды по опустевшему вечернему городу джип остановился. К своему удивлению, Лиза поняла, что уже была здесь. Машина встала прямо у крутящихся дверей стеклянного офиса Уральского никелевого предприятия, где она совсем недавно искала Владлена.

Охранник открыл дверь и поманил Лизу. Было ясно – если не выйдет сама, опять потащат силой. Ей не хотелось, чтобы на руках остались синяки, конечно, в том случае, если она выберется отсюда живой. Но стоило выбраться наружу, как мужчина все равно крепко ухватил ее за плечо и потянул внутрь.

У лифта он приложил бейдж к металлическому прямоугольнику в стене, красный огонек над ним сменился на зеленый, двери лифта разъехались. Внутри охранник нажал на самую последнюю кнопку – они ехали гораздо выше, чем офис, где Лиза была раньше.

Когда двери открылись, она увидела современный офисный этаж – такой же пафосно-кричащий, как холл здания: всюду были мрамор и золото, фарфоровые вазы ростом с человека и даже одни высоченные напольные часы. И только пустота пугала: закричи, никто не услышит. Охранник потащил Лизу по коридору до самого конца, по направлению к аварийному выходу. Но перед ним свернул к массивным двустворчатым дверям из красного дерева.

Охранник постучал, дождался короткого «Да» с той стороны и вошел, ведя за собой Лизу.

Кабинет оказался огромным. Все тот же мрамор, позолота и красное дерево – длинный стол в центре. За ним в огромном кожаном кресле развалился огромный мужчина. И даже в этом внушительном кабинете ему, казалось, было мало места. Слишком высокий, слишком много мышц и слишком тяжелый взгляд. Лиза дернулась.

– Здрасьте, – выдавила она.

Урлапов глазами указал ей на кресло рядом с ним. Лиза только сейчас поняла, что охранник больше не держит ее. Он встал перед дверью в позу футболиста, защищающего ворота, и всем своим видом показывал, что он ничего не слышит и не видит и никого отсюда не пропустит. Она медленно двинулась к Урлапову. Тот, глядя на нее, слегка нахмурился, Лиза зашагала быстрее.

– Здрасьте, – еще раз промямлила она, опускаясь на краешек сиденья.

Урлапов продолжал смотреть. Неужто так разозлился, что она его обед прервала? И приказал своим громилам караулить ее, схватить и привезти? Что за бред.

– Что же вы, Елизавета Александровна, ночью по стройкам ходите-бродите? – сказал он спустя пару минут молчания.

И опять, несмотря на его шутливые слова, Лизе было совсем не смешно.

– Я? Я ничего, я нигде, не ходила… не бродила…

– Неужели?

Он произнес это слово с таким нажимом, что сразу стало понятно – отпираться бесполезно. Да, и как можно было – ее застали, когда Лиза вылезала в дыру в заборе. Рефлекторно она прижала палец к ободранной коленке – там сразу защипало. Урлапов проследил за ее взглядом и повернулся к охраннику.

– Скажи, чтобы аптечку принесли.

Тот кивнул, поднес к лицу рацию и заговорил очень невнятно, словно сразу с помехами. На том конце ответили так же.

– Так как? – Урлапов вернулся к прежней теме и тяжело посмотрел на Лизу.

– Я-я просто гуляла.

– Хм, гуляла. Приятное занятие. Почему там?

– Ну, там красиво, мне сказали…

– Кто сказал? – перебил мужчина.

– Так, одна знакомая, – Лиза вдруг испугалась. А что если урлаповские амбалы и Ларису с мужем повяжут? – Сказала, чтобы я туда сходила.

– Зачем?

– Ну как зачем? Посмотреть.

– На что? – не унимался Урлапов.

Да что ж ты пристал-то. Зачем люди гулять ходят? Лиза уже и не знала, что ответить, чтобы от нее отстали. Она в беспомощности подняла глаза, и взгляд ее уперся в картину за огромной спиной Урлапова. «Утро в сосновом бору».

«Серьезно? Ничего интереснее-то не было», – она вдруг хмыкнула про себя.

– Вообще-то я занималась картинотуризмом.

– Что за… – опешил Урлапов, но тут же взял себя в руки. – Просветите, что за веяние такое новое.

– Это как кинотуризм, ну, знаете, когда ездят по тем местам, где фильм снимали. А картинный – это когда приезжаешь туда, где твою любимую картину нарисовали. Знаете такого художника Петра Лазарева? Он известный так-то, – тараторила Лиза, окрыленная новой идеей. – У него картина есть «Первое свидание», очень крас… утонченная, и я хотела посмотреть на то место, где все происходило, ну, как в картине.

Она понятия не имела, где дед Ильи встречался с его бабкой, но вряд ли об этом знал и Урлапов, если при звуке фамилии художника даже бровью не повел. Может, такого объяснения ему хватит? Да в конце-то концов, что она такого сделала? Но Урлапов смотрел на нее, не отрываясь и не мигая. От заведомо проигранной игры в гляделки Лизу спас стук в дверь. Она приотворилась, и чья-то рука просунула в щель коробку с красным крестом на боку. Охранник взял ее, прошел по кабинету и положил на стол. После чего вернулся на свою позицию.

Урлапов взял аптечку, открыл, достал вату, перекись водорода и пачку пластырей. Затем, смотря Лизе в глаза, поманил рукой. Она не поняла, что должна сделать. Не на коленках же у него посидеть зовет. Тогда мужчина резко наклонился, схватил ее за голень, подтянул вместе с креслом и положил ее ногу на сиденье сбоку от себя.

Теперь они были слишком близко, вторая Лизина коленка почти касалась его ног, да и юбка все норовила задраться, пришлось плотно прижать ее дрожащей рукой. И вообще, он ее домогается, что ли? Как-то не очень галантно.

– Вы в курсе, что любовались видами на частной территории? – Урлапов намочил кусок ваты и прижал его к Лизиной коленке.

– Что? А! – она дернулась. – Я? Разве? Это ж парк!

Нет, это точно не походило на ухаживание. Урлапов видел, что ей было больно, но продолжал вдавливать вату в рану.

– Это частная территория, – повторил мужчина.

– Как это?

– Вы не знаете, как покупаются вещи?

– Но это не вещь, это парк. Вы же не можете его купить.

– Если город продает, значит, я могу купить, – он все еще колдовал над ее ногой, но не сводил взгляда с лица.

– Но-но, ай, это нечестно. Парк – он ведь для всех. Вы что, там один гулять хотите? Купили бы себе лес.

Тут Урлапов замер, даже его руки больше не касались больной коленки. Он нахмурился и наконец отвел взгляд, задумавшись. Потом взял со стола пластырь, убрал защитный слой и наклеил на рану, взял второй.

– Может, я и хочу гулять один, но именно в этом парке, – сказал он, теперь пристально разглядывая Лизину ногу. Второй пластырь он наклеил крест-накрест.

– Ну тогда это, это, знаете… ну такое себе… как бы … это … не круто, – Лизе очень хотелось высказать свое возмущение, но страх был сильнее.

Урлапов резко отъехал на своем кресле, и ее нога соскользнула с сиденья, пятка сильно ударилась об пол.

– Идти можешь? – он резко сменил тему.

– Д-да.

– Тогда иди отсюда.

Лиза, не веря своему счастью, вскочила и почти побежала к выходу. Охранник предупредительно сделал шаг в сторону, освобождая проход. Она уже схватилась за ручку, когда жесткий голос нагнал ее.

– И, Елизавета Александровна, соизвольте больше не появляться на моей территории и не портить мой забор. Это, знаете ли, преступление. У вас, кажется, и так проблемы с законом. Сколько там светит за то, чем вы промышляете? Разве хотите к этому еще одно обвинение добавить? Разве такой молодой девушке нужна судимость?

Страх снова сковал, Лиза попыталась кивнуть, но лишь судорожно дернула головой и выскользнула за дверь.

В коридоре она на секунду замерла, выдохнула, а после в изумлении развела руки.

– Но ведь это же парк! – прошептала она и бросилась к лифту.

Уже сев в такси, которое заказала на бегу, Лиза задумалась: разве она называла Урлапову свое отчество? И откуда, черт возьми, он знает, чем она занимается…

Глава 21

Лиза не собиралась вставать с кровати. Заняться ей было особо нечем, да и желания выходить не было – а вдруг у дома ее караулят. Нет, ну как он вообще что-то о ней узнал? Он на всех людей, которые рядом с ним в ресторане сидят, досье собирает?

Ее безделье прервал стук, кто-то яростно барабанил по двери. Лиза нехотя встала и прямо в ночнушке отправилась в коридор.

– Ой, вы еще не встали? Как же так! А к вам клиентка приехала, ждет вас в кабинете, – Настя запыхалась, словно пробежала километр, а не прошла от соседней двери.

– В смысле клиентка?

– Женщина, она хочет, чтобы вы ей помогли.

– Настя, я знаю, что такое «клиентка»? Откуда она, блин, взялась? Ладно, скажи, что скоро приду.

Администраторша кинулась обратно в офис, а Лиза закрыла дверь и привалилась к ней спиной. И что прикажете делать? Вроде нужно радоваться – это же возможность стать на шаг ближе к наследству. Но в подъезде ее может заметить Сыробогатов, Урлапов следит за ее «незаконной деятельностью» и угрожает сдать. Да и все равно ничего у нее не выходит. Опять на нее будут странно смотреть, сомневаться в ней, говорить, что пришли к известной гадалке, а не к малолетке. Может, бросить все и уехать?

В спальне пискнул телефон. Лиза добрела до кровати и взяла аппарат в руки.

«Мы с Владиком памирились. Он пришол домой. Малчит тока. Спасибо вам!!!!!», – гласило сообщение от Ларисы.

Лиза улыбнулась и победно вскинула руку. Похоже, не все потеряно. Ей стоит подналечь и осчастливить еще четырех клиентов. Чем быстрее она это сделает, тем быстрее сможет уехать и больше не бояться загреметь в тюрьму.

Она наспех умылась, оделась и, не завтракая, отправилась в кабинет.

– Здравствуйте, – с порога бросила она, стремительно прошествовала мимо клиентки, развернулась к своему креслу и замерла.

Напротив нее сидела женщина лет сорока с осунувшимся и землистым лицом, худые жилистые руки сжимали сумку. Рядом с ней стоял мальчик. Лиза подумала, что ему лет пять, но она всегда плохо определяла возраст детей. Она в принципе с детьми не особо ладила. Когда те смотрели на нее, Лизе всегда казалось, что она им что-то должна. Конфету? Потрепать по щеке? Назвать хорошим мальчиком или девочкой? Непонятно.

Вот и этот мальчуган смотрел на нее, не мигая. У него были огромные глаза на таком же сером, как у матери, лице. Он стоял, положив голову женщине на колени, и ковырял носком маленькой сандалии пол. Интересно, в офисе найдутся сладости для него?

– Здравствуйте, – ответила женщина безжизненным голосом и озвучила очевидное: – Я с сыном.

– Угу, – только и ответила Лиза.

Она по-прежнему смотрела на ребенка, а ребенок – на нее. Но вдруг он засмеялся и спрятал лицо в юбке матери.

– Ой, Кирюша, – женщина удивленно погладила сына. А мальчик то поднимал голову на Лизу, то снова, смеясь, утыкал ее в материнские колени. – Надо же, он обычно при посторонних тише воды. Что, дорогой, тебя тетя рассмешила?

Женщина и сама слабо улыбнулась, словно забыла, как это делается. Черты лица ее смягчились, а кожа стала не такого мертвецкого цвета.

– Ам, вы по какому вопросу? – Лиза решила перейти к делу, смущаясь от такого внимания ребенка.

Улыбка сошла с лица женщины. Рука, гладившая светлую детскую голову, замерла и опустилась на плечо мальчика. Клиентка вздохнула.

– Из-за него, – вновь бесцветно произнесла она.

«В детские психологи я не записывалась. Хотя, с другой стороны, с семейной терапией же справилась».

– Так, и… простите, вас как зовут?

– Катя.

Лизу удивило, что взрослая женщина представилась так просто. Она присмотрелась и поняла, что первое впечатление было неверным. У клиентки были усталые, но молодые глаза. Вряд ли ей больше тридцати.

– Так, ага, а я – Елизавета Жемчужная, потомственная, хм… гадалка, – по уже выработавшейся привычке последнее слово Лиза произнесла шепотом. Образ Сыробогатова, подслушивающего под дверью, не выходил из ума.

– Я знаю, я же к вам специально и приехала, у нас в городе слышала про вас.

«А, теперь ясно, откуда клиентка. Опять по Марининой наводке. Нет, все-таки нужно найти ей хахаля, раз обещала».

– Так, Катя, и что с сыном?

– У него рак.

Короткое слово ударило Лизу по лицу, выбило воздух из груди и придавило бетонной плитой. Все мышцы свело, а живот скрутило. Она продолжала смотреть на женщину в надежде, что ей послышалось. Потом медленно перевела взгляд на ребенка, он снова смотрел на нее и улыбался.

– В смысле рак? – выдавила она пересохшими губами и сама поняла, что задала очень глупый вопрос.

– Это называется бронхогенная карцинома, это важно?

– Важно для чего?

– Для вашей работы.

Лиза шумно втянула воздух.

– А что врачи сказали?

– Третья стадия, тут только оперировать. Нужно делать пересадку сразу двух легких. Но в России этого не делают.

Голос Кати звучал глухо, казалось, она не переживает. Но Лиза вдруг поняла – та просто отключила эмоции, чтобы не сорваться и не впасть в отчаяние.

– А где делают?

– В Америке.

– А вы можете туда поехать?

Женщина подняла глаза, ее лицо словно еще больше осунулось за то время, что она провела в кабинете.

– У нас столько денег нет. Это стоит семьдесят миллионов.

На этот раз Лиза шумно выдохнула. Она встала и принялась мерить комнату шагами. После большой уборки она была до неприличия пустынной, и Лиза вдруг заскучала по всем этим камням с рунами, бутылькам с зельями, черт с ними, даже по сушеным жукам. Безумно хотелось занять чем-нибудь руки, чтобы отвлечь мозг.

– Но подождите, есть же всякие фонды. Они помогают собирать деньги на лечение, я видела.

– Ни один фонд не согласился нас взять. Я понимаю, что шансов мало. Но, может быть, вы могли бы что-то сделать?

Лиза без сил опустилась в кресло.

– Вылечить его?

Она вновь вгляделась в лицо клиентки. На нем не было и капли надежды. Эта женщина и сама не верила в то, что ей помогут, но больше вариантов не осталось.

– Я-я попробую, – протянула Лиза, ненавидя себя за эти слова. – Но ничего не обещаю.

Теперь клиент с импотенцией казался ей не таким уж сложным случаем.

Вместо того, чтобы весь день бесцельно проваляться в кровати, Лиза весь день бесцельно просидела в кабинете. Она не могла заставить себя даже встать с кресла и пропустила не только завтрак, но и обед. Почему дети болеют? И болеют так серьезно. И почему никто не может им помочь? Почему не болеют богатые люди, для которых семьдесят миллионов – это пустяк?

Из оцепенения ее вывела Настя, которая зашла попрощаться перед уходом. Лиза махнула рукой и с трудом поднялась. Нужно было глотнуть свежего воздуха. Но сил выйти на улицу не было. Она проковыляла по коридору, захватив со стола администратора блокнот и ручку, невероятно медленно добралась до квартиры и вышла на балкон. Знакомый сладкий аромат немного поднял настроение. Яблони уже отцветали, и их лепестки кружили в воздухе, как хлопья снега в мягкую зиму. Зато цветы на балконе только разрастались. Стебли выбрались из горшков и вовсю струились по прутьям перил. Все они были усеяны красными цветами.

Лиза опустилась в кресло, положила блокнот на колени и принялась записывать.

Итак, Ларисе она помогла. Хоть что-то. Нужно напомнить ей проголосовать в приложении.

На этом пункты со знаком плюс закончились.

Кто дальше?

Второй ее клиенткой была Марина. Хоть и притворялась, что это редакционное задание, но хочет найти парня. Где вот его взять? Уловка с племянниками тети Маши не сработала. Судя по тому, какой злой она от них вернулась, невоспитанные бугаи стали отпускать хамские шуточки. Ей нужен воспитанный человек, уважающий женщин, но при этом с сильным характером, а то получится второй Владлен. Лиза хмыкнула, а что, Лариса вполне счастлива, не считая его спонтанного ухода из семьи. И откуда только у него смелость взялась? Может, Марине подошел бы Илья? Ага, сейчас! Перебьется!

Кстати, Илья. Он хотел обрести вдохновение. Интересно, их культпоход помог ему? А еще интересно, как он будет рисовать с вдохновением? Должно быть, жутко красиво.

После ее бегства из музея они еще не общались. Не обиделся ли он? Кажется, он не из тех, что обижаются. Но как он отреагирует, если она попросит и его поставить эту проклятую галочку в ведьмовском приложении?

Так, едем дальше. Мужчина… Лиза запамятовала его имя. Но его проблему помнила прекрасно. Она нарисовала вопрос и несколько раз обвела его, теперь знак был очень жирным. Нет, а что она может? Врачи ему не помогли. Что ей теперь, виагры ему купить? Или что там еще помогает? Струя бобра? Нет, здесь без вариантов. Этого клиента ей не осчастливить. Лиза невесело усмехнулась. Как нелепо это слово звучало в контексте его проблемы. Пока он не найдет стоящего врача, тут никто не поможет. Хотя судя по тому, как он мялся у нее перед дверью, по медикам ходить для него та еще пытка. Может, его силком отвезти в больницу?

Ну и самое сложное. Да что там, невыполнимое. Катя и ее сын. Лиза потерла лоб. Тут она точно сделать ничего не может. Она откинулась в кресле, а потом резко выпрямилась.

– Ты давно тут сидишь? – обратилась она к Илье на соседнем балконе, который сосредоточенно водил карандашом по своему блокноту.

– Давно, – ответил он, не отрывая глаз от листа и не прерывая работы. – Вышел, смотрю, ты сидишь, позвал тебя, но ты даже головы не подняла. Ушла в себя. И я решил нарисовать.

– Что нарисовать? Меня?

Илья кивнул.

– О чем ты думала? – спросил он, продолжая водить карандашом.

– О том, как людям помочь.

Парень наконец отложил карандаш, посмотрел на нее и прищурился. Лиза вздохнула.

– Это Изольда придумала. Я должна помочь как минимум пяти людям. Такое условие получения наследства.

– Экстравагантно.

– Покажешь, что нарисовал? – она поднялась и подошла к углу балкона.

Илья опустил глаза, улыбнулся, явно довольный работой, и тоже встал.

– Краси… – на автомате начала Лиза, когда парень подошел к углу балкона и начал поворачивать блокнот, но оборвала слово, увидев свой портрет.

Это не было красиво. То есть сама Лиза была так же красива, как и в жизни. Но на рисунке она не надувала губы, не прикладывала руку к виску в изящном жесте, как часто делала на селфи. Она внимательно смотрела в свой блокнот – его Илья тоже нарисовал. Между бровей залегла морщинка, на виске чуть вздулась вена, сжатые губы «уехали» вбок – она делала так, когда думала. И глаза. Даже в карандашном наброске в них было видно так много мыслей. Рисунок был красивым, красивым по-своему – из-за того, что был настоящим и живым, совсем как картина дедушки Ильи.

– Похоже, тебе действительно важно помочь этим людям. Иначе ты бы не была такой серьезной.

Лиза подняла глаза и робко улыбнулась.

– Похоже, ты нашел свое вдохновение.

– Скорее, музу.

Она резко вскинула голову, и в этот момент Илья наклонился со своего балкона и поцеловал ее.

До чего же приятно. Ее немного истеричный поцелуй в музее совсем не остался в памяти. А сейчас мягкие губы Ильи обжигали, а его слова – грели изнутри. Она бойко – возможно, даже неприлично бойко – ответила на поцелуй. Так они наслаждались друг другом, склонившись над пролетом на высоте пяти этажей.

– Похоже, я помогла еще одному человеку, – улыбнулась Лиза, когда они оторвались друг от друга, чтобы вздохнуть.

– Что? – Илья, похоже, еще с трудом соображал.

– Да так…

– Слушай, а ты бы не хотела… – Илья выпрямился и взглянул на нее, подняв бровь.

Лиза почувствовала, как ее губы растягиваются в улыбке. Этот долговязый ей нравился. Очень нравился. Поцелуй был приятным. А в ее жизни последнее время было мало приятного. А хотелось бы больше. И она была совсем не против.

– Ага! – выпалила Лиза.

Она поставила ногу в одно из кресел, перекинула вторую через перила, оттолкнулась и подтянулась. Теперь она стояла на соседнем балконе напротив Ильи. Лиза вскинула руки ему на плечи и снова неосознанно улыбнулась.

– Ага, – повторила она.

– …поужинать как-нибудь? – медленно закончил фразу Илья. Он едва мог шевелить языком от шока.

– Оу, – Лиза резко убрала руки. – Ага, да. Ага. Ужин. Да.

Она крутанулась, снова закинула ногу на перила и только сейчас поняла, над какой пропастью повисла. Зажмурившись, ухватилась за ограду и мешком с картошкой свалилась на свой балкон.

– Ты в порядке? – вскрикнул Илья, он так сильно наклонился вперед, что, казалось, сейчас сам полезет на чужой балкон.

– Да, да, да, в порядке, да. Ужин. Ужин – это хорошо. Люблю ужины. Даже больше, чем обеды. А завтраки – это вообще отстой. Их никто не любит, – тараторила Лиза, пятясь к двери. – Ну, ты позвони, как соберешься.

– Погоди, у меня так и нет твоего номера.

– Ну, записку под дверью оставь! – крикнула Лиза уже из комнаты и закрыла дверь.

Но тут же снова открыла, просунула на улицу руку, схватила оставленный на подоконнике блокнот, втащила в комнату и стукнула им себя по лбу.

Глава 22

Наутро у Лизы был готов план. Осталось договориться со всеми действующими лицами. Чтобы настроиться на переговоры, она оделась и отправилась в офис. Клиентов сегодня не предвиделось, Настя от безделья принялась мыть окна, на которых, кажется, пыль копилась еще с советских времен. Лиза же, наблюдая, как администраторша работает, расположилась в кресле и достала телефон.

Сначала она позвонила Кате. Та удивилась звонку, еще больше – Лизиному предложению. Клиентка не была уверена в ее задумке, но аргумент «хуже-то точно не станет» ее убедил.

Дальше предстоял менее приятный разговор.

– Что? Я работаю! – огрызнулась Марина после пятого гудка.

– Мы все работаем. Есть деловое предложение.

– Ты еще прошлый уговор не выполнила.

– Все в процессе. Или ты хочешь, чтобы я тебе абы кого нашла? – Лиза повысила голос. Отчасти чтобы припугнуть журналистку, отчасти чтобы перекричать громкую музыку из-за стенки – у тети Маши начались вторничные ведьмовские пляски.

Марина недовольно вздохнула.

– Что за предложение?

– Есть одна история. Про тяжелобольного ребенка. Жутко трогательная. Но родителям очень нужны деньги на операцию.

– Пусть обратятся в фонд.

– Ты думаешь, я такая глупая и не предложила им этого?

– Да, думаю.

– Марина, вот ты договоришься, и я тебе помогать не буду и по второму кругу прокляну. У тебя не то что мужа, у тебя секса никогда больше не будет.

Журналистка фыркнула, но замолчала.

– Так вот, их никто не берет. То есть фонды отказываются с ними работать.

– Эксклюзив? Крут… Стоп, в смысле «не берут»? Охренели, что ли? С какого?

– Это ты у них спроси, передаю, что знаю. Так сможешь опубликовать? И чтобы люди им деньги переводили?

– Смочь-то смогу. Но надо к ним съездить, пообщаться, поснимать их.

– Ага, я уже договорилась на завтра. Только это в области.

Повисла тишина.

– Ладно, я еще смогу отпроситься на день, – ответила Марина после минутного молчания и методичных щелчков, словно она в задумчивости снова и снова нажимала на авторучку. – Но наш фотограф в городе нужен, он в область не поедет. И все внештатники, как назло, в отпусках. У тебя есть знакомый фотограф, чтобы смог поехать и от души снять, чтобы всех пробрало?

– Откуда, я же не местная… – начала Лиза, но осеклась.

Прямо перед ней, пританцовывая под латинские ритмы, намывала оконную раму Настя. А ведь администраторша отлично сняла ее для блога.

– Есть вариант, захвачу с собой.

– Все. Договор. Место-время в Вотсапе напиши, – бросила Марина и отключилась.

– Настя, у тебя какие планы на завтра? – обратилась к помощнице Лиза.

Та лишь добродушно захлопала глазами.

– Супер, поедешь со мной в область, будешь фотографом. У тебя есть фотик?

– Н-нет.

– А сможешь найти у кого-нибудь?

– Наверное.

– Все. Договор. Займись пока этим. Я тебе потом конкретнее все скажу.

Лиза вышла из кабинета, оставив Настю переваривать мысль о ее новых должностных обязанностях. Осталось обеспечить им транспорт. Она открыла дверь и оказалась в окружении раскрасневшихся и хохочущих старушек.

– Ой, Лизонька, здравствуй. Как твои дела? – послышалось сразу со всех сторон.

– Здрасьте, здрасьте. Хорошо, спасибо, а как ваши?

– А мы все молодеем, – хихикнула ближайшая к ней спортсменка и задорно ткнула острым локтем Лизу под ребра.

– Здорово.

Она деликатно пробралась сквозь толпу к двери Ильи и поднесла руку к дверному звонку, но замерла – на площадке стало подозрительно тихо. Лиза обернулась. Старушки во главе с соседкой как одна замерли и следили за ее движениями.

– Ты к Илье в гости идешь? – елейным голосом протянула тетя Маша. Все остальные тут же загалдели.

– Хороший молодой человек!

– Нам он нравится.

– Илья? Э, нет. Я просто соли хотела по-соседски одолжить. У вас-то, теть Маш, ее наверняка нет, это ж белая смерть, а вы за ЗОЖ, – Лиза попятилась к своей двери. – Но что-то я подумала, и обойдусь, а то, знаете, вредная она и все такое.

Престарелые спортсменки закивали, хоть и с разочарованием.

«Вот чайки. Не хватало еще, чтобы косточки мне перемывали на своих шабашах».

– До свидания. – Лиза шмыгнула к себе и закрыла дверь.

Ладно, ничего страшного. Ильи, скорее всего, и дома-то нет. Время рабочее. Хотя был еще вариант. Она прошагала в спальню и вышла на балкон. Дверь на соседнем была открыта, и сквозняк вытащил на улицу белую занавеску.

– Илья? – тихо позвала Лиза, перегнувшись через перила.

Ответа не было. Но тянуть до вечера не хотелось – Лизе не терпелось. Она закинула ногу на ограду. От случайного взгляда вниз голова закружилась. Но вчера же она смогла перелезть, даже два раза. Лиза посильней оттолкнулась второй ногой и через секунду уже была на соседском балконе.

– Илья, – опять позвала она, откидывая занавеску.

Парень был в комнате. И был не один. Он сидел на низкой табуретке перед холстом, а сзади, навалившись на него грудью, стояла завернутая в одеяло девица. Судя по всему, больше на ней ничего не было.

– П-привет, – выдавил ошарашенный Илья.

Девица выпрямилась, придерживая рукой соскальзывающее одеяло. Лиза же молча развернулась и бросилась наутек тем же путем, что и пришла. После она не могла вспомнить, как преодолела расстояние между балконами, кажется, просто перепрыгнула с разбега, влетела в свою спальню, захлопнула дверь и для надежности задвинула шторы.

– Черт! Черт! Черт! Вот черт, вот же дура, идиотка! – кричала она, наворачивая круги по комнате. Но тут же внутренне возмутилась, почему это она себя ругает. – Вот козел!

Она рычала и яростно топала, била руками по воздуху и по подушке, когда захотелось более материального противника. Лиза все так же выкрикивала проклятия пять минут спустя, когда на телефон пришло сообщение.

«Просто к сведению: в этом доме очень тонкие стены. Илья».

– Вот черт! – еще раз неосознанно крикнула Лиза и закрыла себе рот ладонью. Следом пришло новое сообщение.

«Можно я зайду?»

Она не стала отвечать. Несмотря на это, через минуту из коридора донесся стук. Потом снова и снова. Лиза, ранее в ярости бросившаяся на кровать, уткнулась лицом в подушку. Открывать она не собиралась. Телефон вновь звякнул.

«Я не уйду».

Снова стук.

– Вот ведь настырный, – Лиза сползла на пол и отправилась в коридор.

– Ну и чего ты разбуянилась? – улыбнулся Илья, когда Лиза открыла дверь и прижалась к косяку.

Она не ответила, лишь поджала губы и отвела взгляд.

– Это сестра коллеги. Помнишь, я тебе говорил, что мне заказали портрет.

– Голый портрет? – не сдержалась Лиза.

– Как оказалось, – Илья наморщил нос. – Сам к этому готов не был. Но желание клиента… Она, кстати, уже ушла. Я набросок сделал. Дальше уже без нее буду рисовать.

Лиза не поднимала глаз и ковыряла ногтем дерево дверного косяка. Кажется, у нее не было больше причин злиться на Илью, а вот за свою выходку и истерику теперь стало стыдно.

– И ничего такого не было, – подвел итог Илья.

Лиза вздохнула и, не поднимая глаз, пробубнила:

– Ладно.

Все еще было неловко, поэтому она очень обрадовалась, когда парень привалился плечом к внешней стороне створки и сменил тему:

– А ты что-то хотела или просто так на балкон полезла? Соскучилась? Тебе только розы в зубах не хватало – это так романтично.

Лиза рассмеялась и шутливо ткнула его в живот.

– Я об одолжении попросить хотела.

– Каком?

– Ты мог бы нас с девочками отвезти завтра… эм… в область? Это нужно, чтобы одному человеку помочь.

Илья посерьезнел.

– Если нужно, то, конечно, отвезу. В десять нормально?

– Да. Спасибо тебе большое. Очень выручишь, – Лиза порывисто сжала его плечо и вновь почувствовала смущение. – А ты как мой номер узнал-то?

– У Насти взял, – Илья махнул рукой в сторону Лизиного офиса.

– А, понятно. Хорошо. Тогда до завтра? – и она стала медленно закрывать дверь.

– До завтра, – парень оттолкнулся плечом, улыбнулся ей еще раз и повернулся к своей квартире.

– Илья, – Лиза приоткрыла дверь. Она снова уставилась в косяк и поскребла его ногтем. – А ты ее рисовал без вдохновения?

– Без малейшего.

Глава 23

Без четверти десять Лиза уже мерила шагами площадку перед домом. Если все сложится, они смогут собрать деньги на лечение Катиного сына. Ах да, и она осчастливит еще одного клиента.

Рядом притормозил Илья. Парень вышел из машины, намереваясь открыть перед ней дверь.

– Доброе утро.

Он нежно тронул ее за плечо, наклонился и слегка коснулся губами Лизиной щеки. Это место тут же стало гореть огнем. Лиза повернула голову, встретилась с парнем глазами и улыбнулась. Илья потянулся к ее губам.

– Я пришла, – громко заявила Настя от арки в другом конце дома.

Голос разлетелся по всему закрытому двору, и момент был упущен.

– Я фотоаппарат нашла, – администраторша указала на кофр, который трепетно прижимала к груди. – Правда, подруга сказала, он не самой последней модели, но там есть серийная съемка, выдержка, девять датчиков фокусировки, двадцатичетырехмегапиксельная матрица…

– У тебя есть фотоаппарат, мы поняли, – Лиза прервала поток технических данных, она дулась из-за сорвавшегося поцелуя.

– Ага, – Настя не обиделась, а лишь любовно погладила сумку и приоткрыла молнию, чтобы взглянуть на свое богатство.

– Так, едем? Размусоливать нет времени, – с противоположной стороны с дымящейся сигаретой к ним подошла Марина и провела взглядом по Илье.

– Э, Марина, это Илья, Илья, это Марина, – представила Лиза и как будто невзначай прикоснулась к плечу парня, помечая территорию. – Вот черт!

После ее вскрика все обернулись, чтобы увидеть, что так удивило Лизу. Из подъезда вышел Сыробогатов – в форме и с пакетом мусора в руках. Заметив их компанию, он секунду топтался на месте, а потом припустил к ним почти бегом.

– Так, и чем это вы тут занимаетесь? – он мазнул взглядом по Лизе, затем – по Насте, которая продолжала тискать фотоаппарат, задержался на Марине и наконец глянул на парня. – О, здорово, Илья.

Мужчины пожали руки.

– Вот, решил девушек свозить, красоты области показать, – с мягкой улыбкой ответил Илья.

– Какие именно? – не отставал полицейский.

Лиза сердито засопела и стала подбирать фразу в меру резкую, но недостаточно, чтобы ее привлекли за оскорбление представителя власти.

– Просятся гаденькие шуточки, – хмыкнула Марина, смерив майора взглядом.

Лиза простонала, ее с таким трудом взращенное самообладание сейчас пойдет псу под хвост из-за хамоватой журналистки.

– Про мусора с мусором? – кивнул Марине Сыробогатов.

Та прыснула.

– Прошу засвидетельствовать, – кивнула она остальным. – Это он сам сказал.

Лизе надоело это общество: она с трудом могла выносить Марину, Сыробогатова – тем более, но обоих разом – это было выше ее сил.

– Ладно, едем, – она замахала руками, подгоняя ребят.

– Так, я к вам еще зайду, проверю, – Сыробогатов наклонился к открытому окну, когда Лиза села в машину спереди. На прощанье майор обежал салон подозрительным взглядом и двинулся к помойке.

– Все пристегнулись? – Илья посмотрел через плечо. – Куда мы едем-то? Ты так и не сказала.

– Заднеуральск.

В машине повисла тишина.

– Эм, – Илья заговорил первым, – ты уверена?

– А что?

– Насколько я знаю, в области нет такого города. Есть Красноуральск, Новоуральск.

– Каменск-Уральский, – подала голос Настя. – У меня там бабушка живет.

– Первоуральск, – Илья продолжал перечислять, – Горноуральск, Североуральск, что еще?

– Среднеуральск! Я оттуда, – вклинилась Марина.

– Точно, вот он, – Лиза подняла указательный палец. – Помнила же, что что-то с серединой. Ой, ну не смотрите вы на меня так, я же не местная.

– Ну да, ты ж с Ма-а-асквы, – передразнила ее Марина.

– Ой, я так не говорю.

– Ну-у, – Настя и Илья одновременно закачали головами.

– Да ладно вам! Все, я с вами не разговариваю.

– Супер, хоть в тишине доедем, – Марина откинулась на сиденье и закрыла глаза. – Разбудите, как на месте будем.

Поспать журналистке удалось недолго. До города она доехали за полчаса. Но Лиза сразу заметила контраст. На мир словно кто-то резко наложил фильтр с сепией. С улиц пропали цветущие деревья и люди в цветной одежде. Лиза знала, что глубинку часто описывают как серую. Она еще могла понять серые панельные дома с небольшими камешками, вдавленными в бетонные плиты, неожиданно хмурое небо и скучные наряды местных жителей. Но никак не могла взять в толк, что стало с их лицами. Они тоже были серыми – блеклая кожа, тусклые глаза и ни одной улыбки на весь город.

– Депрессивненько тут. А чем так пахнет? – Лиза сморщилась от химически-кислого аромата, что просочился в приоткрытое окно, и тут же дернула головой в сторону Марины. Наверняка журналистка сейчас накинется на нее за оскорбление малой родины.

– Заводом, – пробубнила Марина, не отрываясь глядя в окно. Ее лицо тоже осунулось.

Они остановились у нужного дома – Катя с сыном встречали их у подъезда. Лиза решила отправить с ними только Марину и Настю, чтобы не мешать работать и не смущать Катю толпой визитеров. С девчонками они договорились, что заберут их через пару часов.

– Чем тут можно заняться, не знаешь? – Лиза подошла к круглой карусели на детской площадке и бессознательно принялась отколупывать ногтем хлопья ржавчины.

– Понятия не имею, пойдем прогуляемся, может, найдем что-нибудь увлекательное, – Илья взял ее за руку и повел вдоль дома.

Они побродили в ближайших дворах, потом вышли на улицу, на которой кроме серых домов из примечательного были только серые бетонные урны с отвалившимися кусками и торчащими прутьями железных скелетов. После свернули, если верить карте, на главную улицу города и уперлись в сплошную желто-серую высокую стену. Она тянулась в обе стороны, насколько хватало глаз. Вид был нерадостный.

Илья пожал плечами и махнул налево, предлагая выбрать это направление. Лиза согласилась – разницы не было. От тяжелого неба и грустного вида она сама приуныла, к тому же заболела голова, и разговаривать стало тяжело.

– Что это такое? – Лиза махнула рукой на стену. Она боялась, что Илье станет с ней скучно.

– Кажется, местный завод. Градообразующий.

– Что это значит?

– Большая часть людей в городе работает здесь. А те, кто не работает, скорее всего, уезжают.

– Это им так пахнет? – неприятный запах словно был навязчивым третьим на их прогулке. – А что он производит?

Илья пожал плечами и указал рукой вперед. Там в стене виднелись большие ворота – вход на предприятие, а над ним – надпись. Они подошли вплотную, и Лиза задрала голову.

– «Уральское никелевое предприятие». Стой! Я думала, они в Екатеринбурге! – Лизу передернуло от воспоминаний о директоре УНП.

– Теперь вспомнил. В Екатеринбурге у них головной офис, а здесь, видимо, главный завод. И если судить по названию, они обрабатывают металл.

За воротами прозвучал звонок, и металлические гофрированные листы стали разъезжаться в стороны. На улицу хлынула толпа мужчин в робах и двинулась мимо Лизы и Ильи.

– Ой, здравствуйте, – воскликнула Лиза, заметив знакомое лицо.

На нее распахнутыми от ужаса глазами смотрел ее клиент – мужчина, имени которого она не запомнила, а может, так и не спросила, но чья проблема надолго врезалась в память. Он, по всей видимости, только что отработал смену. Перед выходом с работы мужчина умылся, но на ушах и шее остались серые разводы. Его окружали такие же бесцветные работники, уставшие и безрадостные. Однако при звуке Лизиного голоса они, как сурикаты в пустыне, синхронно повернули головы в ее сторону.

– Михалыч, родственница? – среагировал самый быстрый из них.

Лиза отступила на полшага и нащупала руку Ильи, чтобы защититься от хищных взглядов.

А по лицу ее бывшего клиента растекалась краснота. Кожа горела даже под заводской пылью. Он дернулся, развернулся и ломанулся сквозь толпу коллег, не обращая на них внимания и не отвечая на вопросы.

Лиза проводила взглядом клиента, который уже перебегал дорогу в неположенном месте. Толпа работников, словно голодные зомби, все еще с жадным любопытством рассматривала ее. Многих наверняка занимал вопрос, откуда их товарищ знает такую девушку. Лиза смутилась, опустила глаза и, не глядя на работяг, потянула Илью в сторону. Обернувшись на ближайшем повороте, она увидела, что мужчины уже потеряли мимолетную искру интереса и с серыми лицами медленно разбредались кто куда.

– Знакомый? – Илья вопросительно пожал Лизину ладонь, которая так и покоилась в его руке, и кивнул в сторону ворот завода.

– Один из тех, кому я должна помочь, – выдохнула Лиза.

– И в чем его проблема?

Лизу почувствовала, что сама краснеет.

– Эм, это как медицинская тайна, останется между клиентом и его экстрасенсом! – она подняла указательный палец.

– Экстрасенсом? – Илья в ответ поднял бровь.

Лизе надоело изворачиваться, и она рассказала парню про все дурацкие условия завещания и про то, как она принялась за «семейное дело» и даже пыталась помогать первым клиентам. Умолчала только про свое решение дурить людей.

– А у тебя есть, эм… сверхъестественные способности? Я в это вообще-то не верю. Но Изольда всегда была такая одухотворенная, как будто не из этого мира. И волей-неволей начинаешь задумываться.

– Нет, конечно. И у нее тоже ничего не было, – фыркнула Лиза. – Она просто любила вырядиться – ну, видел ее платья, – и указывать людям, что делать и как жить.

– Как же ты тогда собиралась решать проблемы этих людей? – Илья мягко потянул Лизу за локоть и указал на кофейню. Она кивнула.

– Думала, что разберусь как психолог. Просто под магическим соусом. Но оказалось, что это теперь противозаконно. Ты вот в курсе был, что закон приняли против гадалок? И я не знала. Так что ты Сыробогатову не рассказывай, ладно? Еще Марина мне все испортила – статью про меня такую написала… Отрабатывает теперь – карму чистит. Да в любом случае это не работало. Как рак у ребенка психологией вылечить? Никак! Хоть реально в ведьмы записывайся. Один билет до Хогвартса, пожалуйста! Вот и приходится искать другие варианты.

– С публикацией ты это здорово придумала. Я слышал такие истории – у нас часто собирают деньги на лечение и помогают людям.

– Спасибо. Я буду раф на кокосовом.

Илья повернулся и снисходительно покачал головой. Лиза огляделась по сторонам: мрачное помещение, пыль на окнах, на столах – клеенчатые скатерти. Здесь вряд ли подают ее любимый напиток.

– Просто капучино. Только давай с собой, не хочу сидеть в четырех стенах. Да и девчонок скоро забирать.

Они вернулись на место встречи как раз вовремя. Марина с Настей уже ждали их во дворе, присев на ограду, когда-то давно выкрашенную в бирюзовый.

– Ну, как все прошло? Получится трогательная история, чтобы люди им денег дали? – Лиза обратилась к Марине.

– Нормально, – бросила журналистка и двинулась к машине, на ходу закуривая.

Настя кивнула ей вслед и молча провела пальцем по щеке, изображая скатившуюся слезу.

«Надо же, а Марина, оказывается, не такой уж и черствый калач».

Хмурый город и невеселая история Кати и ее сына на всех подействовали удручающе. Назад ехали молча. Илья включил было радио, чтобы скрасить путешествие, но заметил, как Лиза трет виски и морщится от мигрени, и выключил музыку. Она благодарно улыбнулась. Марина уткнулась в окно и, как могла Лиза судить по картинке в зеркале заднего вида, все время хмурилась. Позитивный настрой смогла сохранить только Настя. Она вытащила из сумки фотоаппарат и проверяла снимки, что сделала.

– Дашь посмотреть? – Лиза протянула руку назад.

– Я хотела еще немножко их обработать и убрать плохие, – девушка инстинктивно прижала технику к груди. – Я на всякий случай побольше сделала.

– Давай-давай.

Настя сдалась. Лиза принялась листать кадры. Ее администраторша зря собралась что-то удалять. Практически каждый снимок был отличным. Настя что-то сделала, и яркая футболка мальчика и его светлые волосы светились на сером фоне. Вот он смело карабкается на детскую горку, вот тянет руку к дворовой собаке, вот радостно бежит прямо на фотографа. И совсем не скажешь, что с ним что-то не так. Паренек был таким счастливым и открытым! На нескольких следующих кадрах мальчик продолжал бежать вперед, с каждым кадром приближаясь. На последней фотографии в серии весь экран занимала детская ладошка. Дальше шел кадр серого неба и крон деревьев на его фоне – кажется, ребенок с разбегу набросился на Настю и повалил наземь. А может, дело не в ребенке, а в том, что фотограф нашла к нему подход.

А вот Катя на снимках выглядела совсем иначе. Грустной, отчаявшейся. Но что удивительно – все равно красивой. Морщины и серый цвет лица не так бросались в глаза. А на одном из кадров Настя сняла женщину, когда та смотрела на сына, и смогла поймать такую нежную, кроткую и мимолетную улыбку, что щемило сердце. А лучше всего были фото, где Катя держала мальчика на руках. Контраст эмоций заставил Лизу закрыть глаза, чтобы сдержать слезы.

Через пару минут, успокоившись, она вернула фотоаппарат Насте.

– А ты не думала этим профессионально заняться?

– Не думала, – Настя зарделась. Как у всех очень светлокожих людей, кожа пошла пятнами от корней волос до самой груди.

– У тебя хорошо получается. Особенно детские фото, да и взрослые тоже, в принципе. Можешь специально именно семейные фотосессии проводить – типа фишка такая. Подумай об этом.

– Хорошо, – девушка еще сильнее сжала пальцы на кофре.

– Все равно фигня какая-то, – вдруг громко заявила Марина. Она как будто никого не слышала, и ее не особо волновало, если она кого-то перебила. – Почему фонды отказались им помочь? Слишком сложный случай? Да мы тут девочке одной на самое дорогое лекарство в мире собрали сто шестьдесят миллионов. А тут… что-то тут не так…

И она снова уткнулась в окно, не ожидая ни от кого ответа.

Глава 24

– Меня уволили!

Это было странно. Можно было предположить, что Марина, заявившаяся к Лизе через четыре дня после их поездки с такой новостью, будет рвать и метать, грязно ругаться и обвинять свое руководство во всех грехах, преступлениях и казнях египетских. По крайней мере, Лиза делала именно это, когда ее уволили. Марина же была на удивление молчалива, хладнокровна и сосредоточена. Она без стука вошла в офис, бросила эту короткую фразу и привалилась плечом к стене, хмуро глядя невидящими глазами в коридор.

Лиза в этот момент уткнулись в экран Настиного ноутбука и выбирала фото для аккаунта новоиспеченного семейного фотографа. Настя смущенно стояла за ее спиной и покорно смотрела, как появляется ее рабочая страница в соцсетях.

– За что? – Лиза оторвалась от монитора. – За историю про Катю и ее сына?

– Нет, за другую, – Марина сказала это, не повернув головы, не огрызнулась и не закатила глаза. С ней явно что-то было не так.

Когда Илья высаживал журналистку у редакции после поездки в Среднеуральск, она обещала выпустить текст через пару дней. За это время у Лизы новых клиентов не прибавилось, а что делать со старыми, она так и не придумала. Да и мысли ее были заняты другим.

На следующий день она нашла под дверью открытку с витиеватыми вензелями и надписью красивым почерком – Илья, как и планировал, позвал ее на ужин. И сделал это именно таким необычным способом. Он отвел Лизу в маленький уютный ресторан, где в дальнем углу после десерта они тихо целовались, не желая привлекать внимание других посетителей. Потом парень повел ее гулять по красивым аллеям, где в свете фонарей все еще цветущие деревья словно сами светились. Там они тоже целовались – уже смелее. Целовались и в темном подъезде по пути домой, пока Лиза не вспомнила про Сыробогатова и тетю Машу, которые могли в любой момент появиться на лестничной площадке. Расстались они у дверей, Лиза робко предложила выпить кофе.

– Я бы с удовольствием, – Илья провел большим пальцем по ее щеке, закусил губу. – Но давай оставим до следующего раза. Завтра рано на работу.

Он еще раз мягко поцеловал ее в щеку, потом – еще раз в губы и, отстранившись, заговорщически подмигнул.

– Вот ведь работящий! – закрыв дверь, Лиза пнула тапочек, валявшийся в коридоре, и тут же закрыла рот рукой. Тонкие стены в доме никто не отменял. Ей показалось или она услышала смех?

На следующий день на городском портале появилась Катина история. Фотографии Лиза уже видела, а вот текст ее удивил. Там не было слезливых слов про «бедненького мальчика» или «несчастную мать», которые она ожидала увидеть. Марина удивительным образом жонглировала фактами, но от этого история пробирала до костей. Она рассказала, что Катя долго не могла забеременеть и пыталась лечиться, но в городе не хватало специалистов. Рассказала, как в четыре года долгожданный ребенок стал задыхаться и как его мать начала бесконечный квест по врачам, которые отмахивались диагнозом «астма», с каким трудом добилась направления в Екатеринбург, где вскрылась страшная правда, и что делала Катя после этого. Но все это чередовалась с описанием мальчика, его игр и даже его рассказа, кем он хочет стать, когда вырастет. Оставался лишь один вопрос – вырастет ли? Лиза была удивлена, что жесткая Марина написала такую трогательную и искреннюю историю, и вновь подумала, что журналистка лишь держит лицо циничного человека. Изо всех сил держит, буквально вцепилась в него.

«Никогда так сразу и не скажешь, что у человека внутри», – Лизе на память пришли слова Ильи.

Теперь оставалось только ждать и надеяться, что люди станут переводить Кате деньги на лечение сына – в конце статьи были реквизиты ее счета. За день у текста набралось почти сто тысяч просмотров – в разы больше, чем у большинства материалов на сайте. Лиза понимала, что это хорошо, и Марину в редакции наверняка похвалили за эту историю.

А вот теперь журналистка появилась с такой неожиданной новостью. Увидев ее, Лиза в первую секунду почувствовала укол совести от того, что так и не выполнила свое обещание. Но что поделаешь – привороты она делать так и не научилась.

– За какой другой текст? – Лиза не понимала, о чем говорит Марина.

– Сегодня утром вышел, минут пятнадцать провисел, а потом редактору позвонили. И он тут же его убрал, а мне сказал идти в кадры и писать по собственному, или меня по статье уволят.

– И ты написала? – прошептала Настя, прижав руку к груди.

– Написала, куда деваться. Ой, да пофиг, другую работу найду, – бросила она, наконец переведя взгляд на девушек и заметив их обеспокоенные лица.

– Так, я ничего не поняла. – Лиза откинулась на спинку стула. – А что за текст-то? И почему его убрали?

Марина медленно обошла стойку администратора, вытащила из-за нее второй стул, поставила напротив Лизы и закинула ноги на стол. Лиза цокнула языком. Марина закатила глаза, но ноги убрала.

– Я все никак не могла понять, почему Кате не стал ни один фонд помогать – она в несколько обращалась. Я пошла на их сайты, стала смотреть – они там вывешивают всех людей, на которых деньги собирают. И там были дети с такими же диагнозами! То есть ни фига это не «слишком сложный случай», – Марина показала пальцами кавычки. – Я им позвонила, спросила, что за фигня. А они, прикиньте что? Говорят – нет, к нам такая не обращалась. Ну, врут ведь!

– Зачем? Они что, против Кати что-то имеют? – Лиза потерла лоб, она никак не могла взять в толк, о чем говорит Марина.

– Да при чем тут Катя! – журналистка не выдержала, резко встала и принялась ходить по коридору. К ней возвращалась ее бьющая через край агрессивная энергия. Теперь важно было не попасть под удар этой энергии.

– Я стала дальше смотреть, до дыр эти истории пациентов на сайтах засмотрела. Фонды-то областные, и там люди из разных городов. И знаете что? Там нет ни одного человека из Среднеуральска! Ни единого. Ну не может же такого быть. Из Ирбита, блин, есть, а из Среднеуральска нет. А потом я съездила в областной онкоцентр, пообщалась, и там мне сказали, что у них чуть ли не каждый второй из Среднеуральска! Но никого из них нет в этих фондах. Фонды отказываются работать с людьми из Среднеуральска! Вот об этом и написала! И после этого меня уволили!

– Но так же нельзя! – Лиза в возмущении отодвинулась от стола вместе со стулом. Ножки неприятно заскрипели. – Не то, что тебя уволили… То есть это, конечно, тоже плохо. Но ведь этим людям нужна помощь. А что если кому-то тоже нужна пересадка какого-то органа? А у них денег нет. Эти же фонды должны помогать. А они … они…

Лиза даже задохнулась от возмущения.

– Об этом нужно всем рассказать!

– Ну, удачи, я попыталась! Пять минут не провисела новость. Рано утром выпустила, ее никто и прочитать-то не успел. Так никто и не узнает.

– Один точно прочитал, – подала голос Настя. Она смирно стояла у стены, сложив руки за спиной.

Лиза с Мариной повернули к ней головы.

– Тот, кто попросил ее убрать.

– Так, а ее нигде больше нельзя опубликовать? – Лиза вновь обратилась к Марине.

– И что? Нет, я, конечно, попытаюсь. У меня однокурсница бывшая в «АиФ» работает, еще одна в «Уралновостях», ну, выпустят там – и снова через пять минут позвонят и потребуют убрать, еще и их попрут с работы. Вот же хрень. Нам бы блогера какого-нибудь привлечь. Не миллионника – они только за бабки соглашаются. А какого-нибудь нашего – городского, но у кого много подписчиков, чтобы прочитали. А когда много людей будут у себя это постить, тогда уже и все новостники осмелеют и начнут расхватывать.

– Много – это сколько?

– Тысяч тридцать хотя бы.

Лиза достала телефон и зашла на свою рабочую страницу. Она не открывала ее уже с неделю – надоело читать гадости. А люди там по-прежнему были активны – почти тысяча новых сообщений.

– Я, конечно, так себе блогер, но у меня уже пятьдесят тысяч подписчиков, – она повернула экран к журналистке.

Марина присвистнула и выхватила телефон.

– Настоящие? И даже не накрученные? И не арабы, и не африканцы. А, не, вот «Лейла ноготочки», так, это магазин какой-то. Но в остальном-то нормальные, – она энергично водила пальцем по гаджету. – Откуда столько?

– От тебя, после твоей статьи налетели, – Лиза скрестила руки на груди. Она все еще не простила Марину за это.

– Значит, все местные, – журналистка даже не обратила внимания на обиженный тон, – и активные. Это же то, что нужно.

Марина резко опустилась на стул прямо напротив Лизы, глаза горели азартом.

– Опубликуешь у себя материал? Людям помочь надо!

На секунду Лиза испытала чувство дежавю, ее даже передернуло немного от последней фразы Марины. Но ответила она твердо.

– Да, давай.

– Ништяк. Так, сейчас я тебе текст пришлю. Хорошо, что успела все с рабочего компа скопировать, – Марина принялась яростно копаться в сумке, ища свой телефон. – И фотки надо в галерею залить. Я в онкоцентре сняла пациентов, но и Катю с ее сыном надо поставить. Ты, Настюха, кстати, классно их сняла. Только надо подписать еще в начале, что все эти люди нуждаются в помощи, и там абзацами все отбить, чтобы красиво текст в пост встал, и еще… А лучше дай, я сама.

Журналистка несколько минут колдовала над Лизиным телефоном. Потом с торжествующим лицом вернула его хозяйке.

– Все. Опубликовала. Теперь надо немного подождать. Блин, мы такой хайп словим! И чтобы этот козел, мой редактор, слава богу, бывший, сдох от зависти, – она с наглой улыбкой вновь стала рыться в сумке, пока не выудила пачку сигарет.

– Марина, иди в подъезд курить, – махнула рукой Лиза.

Марина цокнула языком, но послушно вышла. В этот момент снизу послышались скрип входной двери и тяжелые шаги. Лиза же с Настей принялись читать материал. Они так быстро склонились к экрану, что даже стукнулись лбами. Несколько минут обе молчали. В статье было много имен и цифр, раньше Лиза бы в жизни не стала читать такое. Но текст легко тек от предложения к предложению, с каждым повышая градус возмущения читателя. Марина снова удивляла. Между констатацией бессердечия якобы благотворительных фондов она вставляла истории пациентов онкоцентра – многим действительно нужны были деньги на дорогие операции, – напомнила историю Кати с сыном и в финале задалась вопросом, сколько еще людей не получили помощь, которую так ждали от благотворителей.

– А Марина хороша, круто написано, – протянула Лиза, закончив читать, и тут же обернулась к администраторше. – Только не говори ей, что я так сказала.

Настя едва успела кивнуть, как сама Марина вернулась в офис. Она широко улыбалась. Лиза поразилось, как сразу изменилось ее лицо – с него слетели маска озлобленности и налет вечной бессонницы и нервной работы.

– Чего улыбаешься? – Лиза подозрительно сощурилась. Мало ли, вдруг Марина человека в подъезде убила, чтобы порадовать свою демоническую натуру. Хотя тогда за полицией далеко идти не надо будет – просто музыку громко включить, и Сыробогатов сразу прибежит.

– Ничего, так, вспомнилось. Одно. Смешное, – Марина резко перестала улыбаться и внезапно покраснела.

Лиза вернулась к телефону и снова пробежалась глазами по тексту.

– А на них в суд можно подать? Ну, на фонды эти?

– Не-а, – Марина снова прислонилась к стене. – Они некоммерческие и негосударственные и в принципе никому ничего не должны. В теории сами могут решать, кому помогать, а кому нет. Но я не слышала никогда, чтобы кому-то отказывали. А в онкоцентре человек двадцать только из Среднеуральска, и насколько поняла, никто не смог добиться помощи.

– Так много? – Настя подняла брови.

– Это реально много? – вклинилась Лиза. – Почему у вас так много болеют?

Марина задумалась, опустила глаза и с минуту смотрела на зажигалку, которую крутила большим и средним пальцами. Потом сжала ее в ладони, а второй рукой потерла лоб.

– Ну, у нас все болеют так или иначе – экология плохая, – произнесла она очень медленно.

– Почему?

– Лиз, ну не тупи. У нас завод в центре города.

– И что?

– И то. Блин, там металлы и все такое. У всех, кто там работает, то астма, то ревматизм, то…

– Импотенция, – Лиза вспомнила своего клиента, которого встретила на проходной завода.

– Таких познаний у меня нет.

– И рак тоже из-за завода? – прошептала Настя.

Все замолчали.

– Но подождите, ну не может же так быть, – настал Лизин черед встать и начать ходить по коридору. – Так ведь нельзя. Там же есть наверняка какие-то правила. И если люди болеют из-за этого, завод должны были бы закрыть. Ведь так?

Марина снова терла лоб. Она помолчала, прежде чем ответить.

– Я не знаю.

Вскоре Марина ушла – удрученная, каким и должен быть уволенный человек. Настя – тоже молчаливая и грустная – засобиралась домой. Лиза же отправилась к себе, бросив по пути взгляд на дверь Ильи и слегка улыбнувшись. В квартире она, не включая свет, оперлась спиной о косяк. У нее тоже было гадко внутри. Зазвонил телефон. Увидев на экране незнакомый номер, Лиза нажала кнопку «Ответить» и молча поднесла трубку к уху – пусть мошенники помучаются, гадая, слышат их или нет.

– Что, Елизавета Александровна, по-хорошему не хотите? Будет по-плохому, – протянул мужчина, не дожидаясь ответа.

Лиза похолодела, узнав голос Урлапова.

– Да что я… – начала она, но звонок уже оборвался.

Она так и застыла, таращась в погасший экран телефона. Потом быстро открыла свои соцсети. Под постом, который опубликовала Марина, было уже несколько тысяч лайков и больше сотни комментов: «Как так можно», «Нужно жаловаться в следственный комитет», «Давайте напишем президенту». Лиза закрыла страницу и набрала Марину.

– Дело точно в заводе.

Глава 25

Вот ведь угораздило – стать врагом самого влиятельного человека в области. Лиза облазила весь интернет, вычитывая новости об Урлапове. И от каждого материала ей становилось все хуже и хуже. УНП оказалось самым крупным предприятием в регионе, доходы исчислялись миллиардами долларов.

«Конечно, можно много зарабатывать, если травить людей», – Лиза кусала ноготь большого пальца, пролистывая статью на каком-то жутко серьезном экономическом сайте.

Она выяснила, что Урлапову принадлежит еще с десяток заводов, он постоянно встречался с губернатором, обсуждая инвестиции и расширение своих предприятий. Все тексты просто кричали о его пользе и значимости для Свердловской области: все больше налогов в бюджет, все больше рабочих мест…

«Все больше мужиков, у которых не стоит», – Лиза закрыла новости экономики и перешла на следующую вкладку. Там материал ей понравился больше.

Заголовок статьи гласил: «10 странных вещей, которые обязаны делать сотрудники УНП». Похоже, кто-то уже копал под эту компанию. Но текст был посвящен сотрудникам многочисленных офисов, а не трудягам с завода. После описания строжайшего дресс-кода шел рассказ о том, что работников заставляют каждое утро делать зарядку прямо в кабинетах – для этого по внутренней системе оповещения включают музыку, – ходить на корпоративы исключительно в бальных платьях и смокингах и посещать церковь хотя бы раз в месяц и скидывать фотоподтверждение своему начальнику.

«Я бы сбежала», – Лиза поморщилась. Ее возмущали не столько походы на воскресные службы и корпоративы, сколько их обязательный характер. До чего же противно, когда кто-то заставляет тебя что-то делать. Особенно то, чего ты совсем не хочешь.

Она встала, в очередной раз подошла к окну и аккуратно выглянула в щель между занавесками. Черный джип, что стоял на аварийке прямо под знаком «Остановка запрещена», уже был у дома утром. Потом, правда, уехал… Теперь вот вернулся. Или это другой? Может, у нее уже паранойя?

Нет, серьезно. Что она может сделать такому человеку? Она обычная девчонка, без связей, не местная. Ей вообще нет дела до урлаповских заводов и махинаций. Пару раз попалась под горячую руку, но она ж не специально. И материал этот в ее аккаунте даже не Лиза написала и опубликовала. Вот вечно она так – сначала сделает, потом подумает – или вообще не подумает. Надо было сначала прикинуть, из-за чего люди болеют, а потом уже размышлять, стоит ли гнать бочку.

С другой стороны… Лиза открыла свою страничку и пробежала глазами по тексту, который уже почти выучила. За эти два дня она перечитывала его десятки раз. Там не было ни одного упоминания Уральского никелевого предприятия. Речь шла про фонды и больных людей из Среднеуральска, которым те отказывались помогать. Но почему они это делают?

«Урлапов им заплатил или, что более вероятно, просто запугал. Все лишь бы скрыть проблемы со здоровьем, который вызывает его завод у работников и жителей», – Лиза в очередной раз прокрутила в голове вывод, к которому они с Мариной пришли накануне после часового разговора.

Сегодня ее телефон постоянно вибрировал. Марина была права. Материал заинтересовал многих, ей писали возмущенные горожане – в кои-то веки они были возмущены не ее предсказаниями, а беззаконием, о котором якобы она написала, а после стали одолевать каналы, газеты и новостные сайты, требуя подробностей, контакты героев и названия фондов. Всем журналистам Лиза без зазрения совести давала Маринин номер.

За входной дверью послышались шаги. Лиза вздрогнула, но мотнула головой и быстро побежала в коридор. Наконец-то. В глазок она увидела, как по лестничной площадке прошел Илья. На мгновение он остановился у ее двери, бросил короткий взгляд и пошел к себе. Лизе не терпелось увидеть парня. Такого спокойного и рассудительного.

Для приличия она выждала двадцать минут. Затем вышла из квартиры и позвонила в соседнюю. Илья открыл не сразу. Он успел переодеться в джинсы и футболку, на которых виднелись капли краски, в руке была зажата кисть.

«Рисует», – с умилением подумала Лиза.

– Привет.

– Привет, – Илья ответил медленно, словно не сразу сообразил, кто перед ним. Он лишь слабо улыбнулся.

– Эм, занят?

– Да не очень. Хочешь зайти?

– Ага.

Парень повел ее по длинному коридору, совсем как в рабочей квартире Лизы, мимо маленькой кухни в бывшую студию его деда, которую превратили в жилую комнату. Но сейчас она вновь стала рабочим местом художника. У большого окна стоял холст. Илья медленно подошел к нему. Приложил кисть к палитре и занес руку над картиной, но так и не сделал мазка.

– Ты рисуешь?

– Пытаюсь, – он в растерянности провел рукой по волосам, откидывая кудри со лба. – А ты хочешь чего-нибудь? Чаю?

– Не, я только что поужинала, – Лиза нахмурилась, следя, как Илья отложил кисть, глянул в окно, потом взял палитру и стал разглядывать цвета на ней. Он не улыбался и не смотрел на нее. – Не выходит?

– Нет вдохновения, – Илья ответил бесцветным голосом.

Лизе хотелось намекнуть, что его муза здесь, но что-то подсказало: сейчас не время для шуток. Она подошла к парню и тронула его кончиками пальцев за плечо.

– Что случилось?

Илья вышел из-за холста и оказался напротив Лизы, взял ее лицо в руки и аккуратно поцеловал, потом отстранился и стал рассматривать ее, словно картину, поглаживая большими пальцами щеки. Чувствовать это было приятно, а вот видеть безжизненное лицо Ильи – нет.

– Так что? – она повторила вопрос.

Парень выпустил ее лицо, сделал шаг назад и присел на комод.

– Помнишь картину моего деда, которую видели в музее? – он опять смотрел в окно. – Мою любимую.

– Конечно.

– Сегодня из музея отцу позвонили, сказали, что они ее продали.

– В смысле продали? Они же музей. Они же людям ее показывали. Ты сам говорил, что она не продается.

– Сказали, что им предложили очень много денег. Гораздо больше, чем она стоит на самом деле. И что на эти деньги они смогут сделать ремонт и купить новые экспонаты. Дедушка передал им свою картину в полное владение, и они могут делать с ней что захотят. С их стороны это был жест доброй воли, что они известили родственников о продаже.

– Но, но кто ее купил? Кто заплатил? – Лиза подошла к парню вплотную, желая утешить, но не зная как.

– Они не сказали – сами не знают. Покупатель пожелал остаться инкогнито, – Илья сделал драматический жест рукой в воздухе.

Лиза повернулась и присела на комод рядом с Ильей. Паршиво. Он ведь так любил эту картину, она его вдохновляла. Что ж, вот еще один ее клиент, которому она в итоге так и не помогла. И кто же решил купить картину? Еще и задорого.

«Кто-то очень богатый, – ответила она сама себе. – Видимо, какой-то фанат художника Лазарева, который коллекционирует его работы… или… или… тот, кто ничего о нем не знает. И просто захотел купить картину. Именно эту картину».

Она едва не задохнулась от ошарашившей ее мысли.

– Так-так, Илья. Ты тут не унывай. Я-я уверена, все образуется, все еще будет хорошо. Я тебе обещаю, честно-честно. А я пока пойду, но я тебе позвоню. Не грусти, пожалуйста.

Она чмокнула парня в щеку и выбежала из квартиры. Захлопнув свою дверь, она схватила телефон, нашла в списке контактов строчку «Урлапов. НЕ БРАТЬ!!!!» и нажала кнопку вызова.

– Елизавета Александровна, чего изволите? – и опять ледяной голос директора УНП никак не вязался с его якобы смешными словами. Он просто издевался над ней.

– Верни картину, гад! – прошипела Лиза.

Мужчина захохотал. Даже смех у него был издевательским и совсем не искренним, словно у заводного механизма, который просто выдавал повторяющийся звук.

– И с чего бы мне это делать?

– С того! Я тебе сказала, а не то… а не то…

– Не то что, Елизавета Александровна?

Действительно, что? Что она могла ему сделать? Взгляд забегал по комнате и упал на приоткрытый шкаф, где поблескивало бархатное платье Изольды.

– А не то, – Лиза понизила голос, – я тебя прокляну.

Она ожидала новый залп стального смеха. Но Урлапов молчал. Лиза даже слышала его тяжелое дыхание. Вдох-выдох-вдох… На третьем выдохе она не выдержала напряжения и сбросила звонок. Потом, как и днем ранее, уставилась на экран телефона и произнесла фразу, которую втайне мечтала сказать всю жизнь:

– Это война.

Глава 26

– Марина, ну придумай что-нибудь, ты же умная!

– Ну спасибо за столь высокую оценку! – журналистка развалилась в Лизином рабочем кресле и, не поднимая головы, строчила что-то в телефоне.

Когда Лиза позвала ее к себе, чтобы обсудить «план действий», Марина согласилась на удивление легко, но сейчас не проявляла особого рвения.

– Урлапов химичит на своем заводе, так? – Лиза стояла у окна и аккуратно выглядывала на улицу. – Травит людей, так?

– Допустим.

– Марина, блин, ну что значит «допустим»? С этим что-то нужно делать!

– А что тут сделаешь? – Марина отправила очередное сообщение и улыбнулась экрану. – Точнее, так – что ты от меня хочешь?

– Напиши об этом! Только не у меня на страничке, а то он меня убьет.

– Ага, пусть уж лучше убьет меня, так, что ли?

– Ну, нет, но надо же как-то его остановить.

Марина потерла глаза, потом подняла голову и посмотрела на Лизу как на непонятливого ребенка.

– Завод там лет пятьдесят стоит. Урлапов его в нулевых купил. До этого он почти закрылся, у людей работы не было.

– И что? – Лиза в возмущении двинулась вперед, но, оказавшись прямо у окна, резко отпрянула обратно к стене. – Лучше больным, но с работой быть?

– Я не могу написать, что люди из-за завода болеют! Для этого доказательства нужны.

– Но ты же сама говорила, что в городе все болеют…

– Это не проканает. Здесь нужны проверки. Чтобы брали пробы воды, воздуха, земли, проверяли, что там содержится. Это нужно, чтобы Роспотреб делал или природоохранка.

– Кто?

Марина вздохнула, всем видом показывая, что этот разговор ее утомляет.

– Роспотребнадзор или природоохранная прокуратура.

– Ну так пусть берут свои пробы!

– Урлапов – первый человек в области, ну, может после губера… губернатора, – расшифровала она сразу. – Думаешь, у него там связей нет? Давно уже купил всех! Так что и смысла нет.

Лиза, идя вдоль стены, обошла стол, перешагнула через вытянутые Настины ноги – та молча сидела на полу с ноутбуком на коленях – и опустилась на свободный стул. Похоже, ее противостояние с директором Уральского никелевого предприятия закончилось, толком не начавшись. То есть он-то начал, а ей ответить было нечем. Теперь она точно не вернет картину. И люди в Среднеуральске так и будут болеть. А сын Кати…

Утром Лиза звонила своей клиентке, узнать, как дела.

– Спасибо вам большое. Вам и Марине. Передайте, пожалуйста, я что-то не догадалась ее контакт взять, – как всегда, очень тихо говорила Катя. – Вы нам очень помогли.

– Так что, вам люди деньги скидывают?

– Да, конечно. Пару раз в час что-то приходит. Кто сто рублей пришлет, кто – пятьсот.

– Класс! И сколько уже собрали?

– Пятьдесят…

Лиза едва не поперхнулась. За пару дней они смогли собрать большую часть от нужных для лечения семидесяти миллионов. Кате уже пора билеты покупать и визу оформлять.

– …тысяч, – закончила предложение женщина.

Лиза сдулась, как воздушный шарик, даже выдыхала она так же долго и грустно. Что тут сказать? И эти деньги на дороге не валяются. Но они не смогут спасти жизнь Катиному сыну. Такими темпами они годами будут собирать. Только у мальчика столько времени не было. Лиза попрощалась. Ей показалось, что голос стал звучать так же блекло, как у Кати.

– Думаешь, эти прокуратуры не будут проверять завод? А если, не знаю, самим пробы эти сделать?

Лиза вернулась мыслями в офис к нерадостному разговору. Марина оторвалась от телефона и удивленно подняла на нее глаза. Даже Настя перестала водить компьютерной мышкой. Настолько странно звучало предложение.

– Нет, ну не самим, конечно. А чтобы кто-то, кто разбирается, сделал это. Может, компания какая есть. О-о, лучше какой-нибудь человек, которого уволили из прокуратуры за то, что он слишком честный и не хочет им подчиняться. Одинокий волк, который идет против системы, – Лиза зарделась от своей идеи.

– Так только в американских фильмах бывает, – отмахнулась Марина и опустила голову.

– Ну, я хоть что-то предлагаю. А ты вообще молчишь. В телефоне посидеть пришла? И кому строчишь, а? – Лиза угрожающе двинулась к журналистке.

Та поджала губы, но поспешила убрать гаджет в карман, подальше от Лизы, которая уже протянула руку. Она положила ладони на колени и с серьезным лицом учительницы младших классов принялась объяснять.

– Ладно, есть частные компании, которые делают такие исследования. Местные, думаю, точно не возьмутся – все по той же причине: или их подкупят, или они испугаются. Можно попытаться выйти на какие-нибудь компании в Москве. Но я узнавала, эти исследования стоят несколько сотен тысяч. А за риск они еще больше возьмут. У тебя есть такие деньги?

Лиза нахмурилась, достала свой телефон и открыла ведьмовское приложение. Надо же, не заходила в него несколько дней. Она взглянула на цифры и застонала. От ее наследства осталась половина. Как сейчас ей нужны были эти деньги, хотя бы маленькая часть от них. Всего лишь миллион. Изольде жалко было, что ли? Это бы помогло стольким людям. А еще – Лизе утереть нос Урлапову.

– Нету, – ответила она, опустилась на стул и уставилась на точку на стене прямо над Настиной головой. – Ладно, а если без проб, может, такая информация где-то есть. Ну, информация о работе завода. Где ее взять?

Настя подумала, что Лиза обращается к ней, и впервые вклинилась в разговор.

– На заводе, – ответила она, хлопая глазами.

Марина хмыкнула, ее забавляло бесконечное простодушие администраторши, но Лиза резко выпрямилась на стуле. Это была идея.

– Конечно, нам нужно пойти на сам завод!

– Мужиков опрашивать, у кого что болит? – Марина бессознательно снова вытащила телефон.

– Мы и так знаем, что у них болит. Надо пойти туда работать, послушать, поузнавать, а может, получится и какие-нибудь документы подсмотреть.

– Ты в шпионку собралась играть? – Марина захохотала. – Я пас, не хочу, чтобы меня в цемент закатали. И как ты вообще себе это представляешь, нужно же профильное образование, стаж…

– Ой, да ну тебя, – Лиза уже загорелась, теперь она уткнулась в телефон, быстро стуча пальцами по экрану. – Где у вас тут работу ищут, на каком сайте? А все, нашла. Так, поиск по работодателю. У-ральс-кое ни-ки-ле…

– Ни-кЕ… – поправила Марина.

– Зануда. Ага, вот. Есть. Да тут сто пятьдесят вакансий. Так, инженер, проектировщик, слесарь… Вот! Вот что нужно!

– Что? – журналистка даже заинтересовалась и вытянула шею, пытаясь издали заглянуть в Лизин телефон.

– Уборщица! – Лиза торжествующе подняла палец, но быстро его опустила. – А, не, это не на заводе. Это в офис, здесь в Екб.

Марина задумалась.

– Вообще-то… Это даже лучше. Я однажды уборщицей устроилась в приют, где детей воспитки мучили. Столько инфы собрала! Охрененный материал тогда получился. На уборщиц никто не смотрит, их как будто нет. Это может сработать. Никто не хранит информацию на заводе, все в офисе. Но… меня же там знают, мою фамилию, по крайней мере, раз уволили меня.

– Меня Урлапов в лицо знает! Увидит в офисе – прибьет.

Они переглянулись. Обе замолчали, обдумывая ситуацию, а после синхронно повернулись к стене. Настя все еще копошилась в компьютере, но сразу подняла голову:

– А?

Глава 27

Лиза чувствовала себя настоящей шпионкой. Работала под прикрытием, следила за преступником. Для маскировки она надела платье в японском стиле из запасов Изольды, тюрбан и черные солнцезащитные очки. Марина же ограничилась легким сарафаном, который после ее вечных вытянутых джинсов и линялых футболок выглядел очень неожиданно, так что со своей задачей справлялся – Марину было сложно узнать.

Настя уже третий день работала уборщицей в УНП. Собеседование она прошла на удивление легко. «Просто рассказала о себе», – пожала плечами Настя на вопрос, как ей это удалось. Лиза тогда почувствовала укол жалости. Наверное, администраторша не стала ничего таить и рассказала о пьющих родителях, отсутствии перспектив, жилья и нормальной работы. Рекрутер точно проникся жалостью и предложил выйти уже на следующий день. С тех пор Лиза с Мариной караулили ее у здания компании на тот случай, если что-то случится. Правда, как они будут спасать Настю, если ту застукают или раскроют, они представляли слабо.

Пока Насте приходилось выполнять обычную работу уборщицы, и никакой возможности что-то выяснить не было. Директора не видела, и, насколько поняла, в офисе он вообще не появлялся.

– Все просто ходят с кучей бумаг туда-сюда. А мне обязательно завтра туда идти? Мы не договаривались, что мне взаправду придется убираться, – протянула она накануне вечером, опустив плечи.

Но сегодня все изменилось.

«Урлапов здесь», – в полдень Настя прислала сообщение. И следом – «Мою у его кабинета».

А еще через час: «Пошел обедать в ресторан. Буду мыть там».

Лиза с Мариной разместились на открытой крыше двухэтажного кафе прямо напротив здания УНП.

– Откуда у тебя такой мощный бинокль? – Лиза посмотрела на устройство в руках и снова приложила его к глазам.

– О, поверь, тебе лучше не знать, – Марина с невозмутимым лицом потягивала вино.

Лиза дернулась и вытянула руку.

– Это что? Какая-то секс-игрушка?

– Придурошная, это бинокль. У меня отец охотится, у него одолжила.

– А-а-а, – Лиза снова поднесла руку с оптикой к лицу.

– Но на нем может быть кровь животных.

– Да блин, Марина!

– Что? – журналистка с невинным видом отпила из бокала.

– А не рано для вина-то?

– Я безработная, позволь напомнить.

Лиза фыркнула и снова повернулась к золотому зданию Уральского никелевого предприятия. В бинокль был хорошо виден ресторан. Вот и Урлапов. Сидит за своим столиком у плотной стены зеленых растений и разговаривает с каким-то лысым мужчиной. Он сидел спиной к окну, поэтому Лиза могла рассмотреть только его блестящую макушку. Между ними были разложены бумаги. Документов было так много, что они покрывали весь стол. Официант, который принес заказ, даже растерялся, не зная, куда поставить блюда. Урлапов лишь отмахнулся и кивком головы указал на соседний стол – ему явно было не до еды. Лиза даже с такого расстояния могла увидеть, как он хмурится… Официант нерешительно поставил тарелки по соседству от мужчин, но, видимо, услышал оклик и поднес Урлапову стакан с коричневой жидкостью.

«Тоже любитель выпить посреди дня. Но у него-то работа есть, вон весь какой занятой», – злобно подумала Лиза и еще плотнее прижала бинокль к глазам.

Всего в метре от мужчин, сразу за зеленой оградой, яростно орудовала шваброй Настя. Она с таким упорством мыла один единственный клочок пола, что могла протереть там дыру. Девушка была одета в комбинезон из блестящей золотистой ткани, больше похожий на скафандр космонавта, чем на униформу уборщицы. Но, как Лиза уже поняла, в УНП любили кичиться своим богатством и даже прислугу одевали под цвет всего здания. Ее администраторша елозила тряпкой, время от времени выпрямляясь и демонстративно вытирая пот со лба.

– Насте реально в КГБ надо работать! – Лиза резко опустила бинокль и спрятала его под салфетку у себя на коленях. Как раз в этот момент их официант принес заказ – было бы странно сидеть в кафе несколько часов и ничего не есть. Она добавила шепотом: – Интересно, о чем они говорят? Может, Настя сможет расслышать.

– Дай глянуть! – как только официант отошел, Марина наклонилась, вытащила бинокль из-под стола и сама стала следить за Урлаповым и Настей. – Ха! Да не только услышит, но и увидит!

– Что там? Что там? – Лиза потянулась за оптикой, но журналистка шлепнула ее по рукам.

– Она на телефон снимает через цветы. Во дает! Вот черт!

Марина резко опустила бинокль, глаза ее расширились от ужаса, но она тут же вновь поднесла к ним оптику.

– Что? Что?

– Ее заметили! Черт! Ее охрана крутит! Черт, Урлапов кричит! Черт! Черт! Черт!

– Марина, надо ей помочь!

– Как?

Но Лиза уж подскочила и бросилась к лестнице с веранды. По стуку каблуков она поняла, что Марина ломанулась за ней. Но на лестнице путь им преградил официант.

– Девушки, счет принести? – он сразу понял их намерение.

– Нет, мне надо в туалет! – крикнула Лиза.

– Обеим? – официант не сдвинулся с места.

Лиза резко согнулась, схватившись за живот.

– Меня тошнит, я беременна!

– А я – ее консультант по родам. Так, дыши как собачка, – Марина схватила ее за плечи якобы с намерением поддержать и запыхтела, показывая, как надо.

Официант побледнел и вжался в стену, давая путь. Лиза тут же выпрямилась и понеслась вниз, потом сквозь кафе и мимо ошарашенной хостес. Она вылетела на улицу и резко завалилась назад. Там, где секунду назад была ее нога, пронесся, сигналя, огромный «Гелендваген».

– Спасибо, – бросила Лиза Марине, которая все еще держала ее за шиворот.

– Пусто, бежим.

Они пересекли освободившуюся дорогу, с двух сторон оббежали охранника на входе и, столкнувшись, втиснулись в один отсек вращающейся двери. Та от резкого толчка замерла.

– Не трогай, – Марина вновь оттянула Лизу за воротник. Та стучала руками по стеклу.

В этот момент бугай-охранник, который несколько дней назад не хотел пускать Лизу в ресторан, протащил мимо них Настю. Та изогнулась и смотрела на них распахнутыми глазами.

– Пусти, они ж ее прибьют! Или полицию вызовут и в тюрьму посадят.

– Дверь на блоке. Не дави на нее!

Лиза послушно оторвала руки от стекла. Несколько бесконечных секунд они ждали, пока на верхней панели красный огонек сменится на зеленый и дверь снова начнет медленно двигаться. Лизу трясло, пока стеклянная панель тащилась к дверному проему. Как только появилась щель, она протиснулась и побежала к лифту, куда охранник уже заводил Настю.

– А ну стой! – она схватила администраторшу за руку и потянула на себя.

Охранник, удивленный новой волной сопротивления, обернулся и уставился на Лизу. На мгновение он замер, но уже в следующую секунду резко дернул Настю на себя. Лиза не отпускала и в ответ дернула девушку на себя. Настя металась между ними, как флажок на канате, который перетягивают дети на уроках физкультуры. К ее спине то и дело прижималась дверь лифта – норовила закрыться, но каждый раз, встречая препятствие, откатывалась назад.

Силы были неравны. Лиза для пущей убедительности уперлась ногой в стену, но чувствовала, как Настина ладонь выскальзывает из вспотевших рук. Охранник же тянул без особых усилий. Еще немного, и он затащит в лифт и увезет в неизвестном направлении либо Настю, либо их обеих.

Тут Лиза почувствовала, как чья-то рука поползла сзади по ее талии, а потом внезапно залезла в карман платья. Вот ведь черт, в пылу схватки ее решили ограбить! Не выпуская Насти, она обернулась так резко, что шея захрустела. Марина! Что она творит? Лиза краем глаза заметила, что журналистка зашла в соцсеть, а потом быстро подняла телефон, направив его на охранника.

– Мы находимся в главном офисе Уральского никелевого предприятия, – затараторила она удивительно четким, поставленным и агрессивным голосом, как это делают дикторы на телевидении. – Вы наверняка слышали про все те странные вещи, что компания заставляет делать своих сотрудников. Но знаете ли вы, что здесь применяют физические наказания?

Она оббежала схватившуюся тройку, чтобы направить камеру телефона на Настино лицо.

– Это обычная девушка, уборщица в здании, скажите, что случилось?

– Я не знаю, я просто убирала, я ничего не сделала, – залепетала Настя, ужас на ее лицо отлично вписывался в ситуацию. Ей даже играть не пришлось.

Марина стремительно выбросила руку вперед, задержала вновь закрывающуюся дверь лифта и протиснулась внутрь. Опешивший охранник перестал тянуть, но руку девушки так и не выпустил.

– Это сейчас видит весь город. Скажите, – Марина быстро наклонилась и навела телефон на бейдж, болтающийся у мужчины на поясе, – Алексей Григорьев, за что вы схватили эту девушку?

Охранник попытался отмахнуться, но журналистка по-боксерски слегка присела и уклонилась от взлетевшей руки.

– Куда вы ее ведете? Значит, легенды о пыточных камерах в подземельях УНП – правда? Вы действительно там мучаете провинившихся сотрудников? Что вы собирались с ней делать? Ваша любимая пытка, Алексей? Электрошок? Избиение?

Мужчина зарычал и бросился на Марину, выпустив Настю. Лиза, так и тянувшая свою администраторшу, отлетела назад, и они обе повалились на пол к ногам собиравшихся любопытных свидетелей. Журналистка же была готова к атаке, метнулась в другую сторону, но убежать далеко не успела: огромная рука царапнула ее по спине, и пальцы ухватились за лямку сарафана. Громила развернул Марину к себе и второй рукой потянулся к телефону. Она завертела головой, поймала взгляд Лизы, уже сидевшей на полу, и, как снаряд, метнула гаджет ей. Лиза схватила телефон на лету, вскочила на ноги и развернула камеру так, чтобы самой оказаться в кадре на фоне охранника и вырывавшейся Марины.

– А может быть, все гораздо хуже, – задыхаясь, Лиза продолжила мысль журналистки. – Может быть, в УНП практикуют сексуальное рабство. Сколько историй вы слышали про девушек, которые устроились сюда работать, и больше их никто не видел?

– Я слышала такие слухи, пока работала, – Настя влезла в кадр.

Лиза же ткнула пальцем в охранника, который теперь тащил к лифту Марину.

– Видите? Он не смог увести одну девушку и схватил другую. Похоже, им без разницы, кого отправить заказчику, главное – отправить, – Лиза подбежала к охраннику и направила камеру ему в лицо. – Куда вы посылаете девушек? В Саудовскую Аравию? В Оман или… в Казахстан?

Охранник понял, что дальше будет только хуже, а за такой образ компании, который сейчас транслируют в сети, его по головке не погладят. Он остановился, не зная, что делать.

– Отпустите девушку! – крикнул кто-то. Вокруг лифтов собралась уже целая толпа.

– Что вы делаете! Мы на вас в полицию заявим! – крикнули с другой стороны.

Мужчина забегал глазами и наконец решился. Он выпустил Марину и поднял руки вверх, показывая, что никого не держит. Лиза схватила журналистку, которая едва не потеряла равновесие от неожиданной свободы, и побежала к Насте. Втроем они ринулись сквозь толпу. Люди расступались перед ними и снова смыкали ряды, чтобы не пустить охранника.

Пробегая мимо входа в ресторан, Лиза резко затормозила. Сосед Урлапова обернулся на шум, и она узнала Амаяка Григоряна, адвоката Изольды. У юриста явно были какие-то дела с директором УНП!

Тут она заметила и самого Урлапова. Услышав шум, он поднялся, двинулся по проходу и сейчас с яростью смотрел на Лизу и ее подруг.

– Стой, – Лиза дернула Настю за локоть, Марина остановилась дальше, пробежав пару метров по инерции. – Настя, кетчуп!

Она ткнула в женщину за ближайшим к Урлапову столиком. Она как раз трясла бутылку с красным соусом.

– Я на расстоянии не могу, – заныла администраторша.

– Сможешь, тебя же сама Изольда учила!

Девушка вытянула руку и энергично задвигала бровями. Лиза даже испугалась, как бы с Настей не случилось чего из-за перенапряжения. Урлапов, заметив странный жест, замер и побледнел. Женщина по соседству от него пожала плечами, так и не сумев выдавить кетчуп, и с громким стуком поставила бутылку на стол. Соус тут же выстрелил вверх красным фонтаном. Кровавые капли забрызгали рубашку и пиджак Урлапова.

Лиза, Марина и Настя одновременно прыснули со смеха. Мужчина же вздрогнул и с яростью посмотрел на соседку, но тут же вновь вперился взглядом в девушек. На лице его была нескрываемая ненависть.

– Так, теперь точно валим, – Лиза повернулась и подтолкнула подруг к двери.

Все трое снова побежали к выходу. Никто не гнался за ними и никто не останавливал, но они летели еще квартал, в конце которого ввалились в машину такси – Марина вызвала на бегу.

– Настюха, а банковские хранилища вскрывать умеешь? – Марина развернулась к администраторше.

– Нет.

– Тьфу, толку от тебя. Ладно, рассказывай, что там нарыла.

Глава 28

Лиза в очередной раз глянула на экран телефона, застонала и уронила голову на руки. Все было зря. Их бойня с охранником, безумный стрим, в котором они несли полнейшую ересь про УНП, но который смотрели несколько тысяч ее подписчиков и разнесли по всему городу, откровенная стычка с Урлаповым – удивительно, что он еще не расстрелял ее в темной подворотне, – и все ради одной-единственной размытой фотографии. Даже Марина с ее журналистской дотошностью признала, что это провал.

Настя ничего не смогла подслушать – в ресторане было шумно, а Урлапов с адвокатом, как назло, говорили слишком тихо. Явный признак того, что обговаривали «темные делишки», как назвала их Лиза. Тогда-то администраторша и попыталась сфотографировать бумаги между мужчинами. Но ее слишком быстро заметили. Кадр получился размытым. На нем можно было рассмотреть лишь белые пятна документов, черные полосы текста и синие круги печатей. Единственное, что они смогли разобрать, – заголовок одной из бумаг. Сверху на ней было крупно написано: «Разрешение на строительство». Дальше буквы были гораздо меньше и совсем нечитабельны. Это ничего не давало.

– Ну, собрался Урлапов что-то строить. Но там-то что с этого? – возмущалась Лиза, когда после бегства из УНП они втроем, все еще задыхаясь, влетели в ее рабочую квартиру. – Наверняка еще один завод, наверняка такой же вредный, как в Среднеуральске. Но мы и про первый-то не можем ничего доказать.

Марина и Настя промолчали.

Администраторша совсем приуныла. Марина, выпив предложенного чая и дважды сходив на лестницу покурить, ушла. Для спокойствия вызвала такси и, как договорилась с Лизой, написала, что до дома доехала без приключений.

На следующий день Лиза по привычке пришла в рабочую квартиру, кивнула Насте и заперлась в офисе с телефоном. Клиентов так и не было, поэтому она снова и снова старалась рассмотреть что-то на фотографии. Даже скачала приложение, которое обещало сделать любые снимки четкими, «совсем как в шпионских фильмах». Но с первого раза ничего не вышло. Со второго программа потребовала оформить платную подписку. Лиза махнула рукой.

Она все еще считала, что информацию о вреде завода надо искать на самом заводе. Но слов обычных работников явно будет мало, чтобы обвинить такого человека. Нужен был кто-то более солидный, кто-то, кто мог знать больше о технической стороне. И при этом согласный «сдать» Урлапова.

За стеной заиграла музыка. Лиза повернула голову. Фитнес-старушки явно принялись отплясывать свои очередные молодильные па. От их прыжков даже в ее офисе дрожал пол.

– Разошлись сегодня, – протянула Лиза с долей зависти к их беззаботности.

Она вернулась к своим мыслям. Даже если найти человека, знакомого с секретами завода, с чего вдруг ему рассказывать об этом Лизе? А Лиза-то собиралась это еще и опубликовать в своем аккаунте. А Марина бы и в настоящие СМИ попыталась это запустить. Или само разойдется – за последние дни число подписчиков перевалило за сотню тысяч, и среди них было много журналистов. Так вот, этот гипотетический «крот» из УНП вряд ли согласится свое имя светить.

– А без доказательств нельзя такое публиковать и ссылаться неизвестно на кого, – так вчера Марина прервала подобные рассуждения. Похоже, Лиза ходила кругами.

А если пообещать скрыть имя? Записать человека на видео так, чтобы не было видно его лица. И все равно остается вопрос – зачем человеку что-то рассказывать про своего работодателя. Может, ему денег предложить? Лиза в очередной раз мысленно обругала Изольду за ее жадность. Оставила бы наследство нормально, как все люди, без всяких там условий, у Лизы бы были деньги для подкупа. С другой стороны, ее, Лизы, давно бы не было в городе. Она бы нежилась под солнышком где-нибудь на Майорке и думать не думала о каких-то там заводах где-то на Урале.

Если не деньги, то что? Вымогательство, шантаж? А что, корпоративным шпионажем они уже занялись, так и до киднеппинга не далеко. Да и в конце концов, это только гипотезы, она не сможет никого шантажировать, она не знает никого, кто работал бы на Урлапова, кроме мужика с импотенцией и…

Так, стоп! Лиза резко выпрямилась. Она же знает человека, который работает на Урлапова. И работает в офисе, значит, не просто работяга, может, инженер какой. И этот человек вроде как у нее в долгу. Лиза подняла телефон и стала листать историю вызовов. Когда она последний раз разговаривала с Владленом?

– Алло, – после двух гудков на вызов ответил женский голос.

Лиза опешила. Она оторвала телефон от уха и глянула на экран. Телефон мужа своей первой клиентки она не записала, поэтому ориентировалась только по дате звонка. Ну, конечно! Клиентка!

– Лариса? – неуверенно спросила она.

– Да! Кто говорит? – голос был строгим.

«Ишь, раскомандовалась. Вернула мужика и теперь бдит, чтобы никакие посторонние женщины ему не звонили».

– Лариса, здравствуйте. Это Лиза. Эм… Елизавета Жемчужная.

– Ах, Елизавета, здравствуйте.

– Я хотела узнать, как у вас дела? У вас с Владленом.

– Ой, все хорошо, спасибо. Ваш приворот отлично сработал, – добавила женщина шепотом.

– Здорово-здорово. А можно поговорить с вашим мужем.

– Зачем? – Лариса снова напряглась.

– Это по личному делу.

– По какому еще личному? – женщина суровела с каждым вопросом.

– Эм, он же у вас в УНП работает? Я хотела поговорить с ним про эту компанию. Мне очень нужно кое-что узнать. Это останется между нами, – приврала в конце Лиза.

На том конце было слышно лишь громкое дыхание.

– Ему нечего рассказывать, – отрезала Лариса. От простоватой клиентки не осталось и следа, в голосе зазвучали стальные нотки. – И зачем вы хотите его расспрашивать? Не будет он с вами разговаривать. И не звоните больше!

Женщина сбросила вызов. Лиза в замешательстве уставилась на погасший экран. Вот и помогай после этого людям. И чего Лариса так взбеленилась? Но Лизе нужно было поговорить с ее мужем – он был единственной ниточкой, которая вела ее к Урлапову.

Лиза принялась мерить комнату шагами и вновь пожалела, что выбросила все колдовские побрякушки – сейчас бы перебирать в руках это барахло, пока думаешь. Лиза воскресила в памяти прежний антураж комнаты: черные шторы, полки, уставленные магическими артефактами. Вспомнилось ей, с каким трепетом, почти испугом на них смотрела Лариса, когда пришла сюда в первый раз.

Лиза закусила губу. Что ж, простая просьба не сработала, придется прибегнуть к шантажу. Она снова обежала комнату взглядом. И снова пожалела, что ничего, кроме мебели, от прежнего интерьера не осталось.

– Настя! – крикнула она в сторону коридора, продолжая скользить взглядом по пустым стеллажам и голым стенам.

Администраторша появилась через секунду.

– Слушай, а у нас из Изольдиного барахла ничего не осталось? Зелья там какие-нибудь, пентаграммы?

– Вы же все выбросили.

Настя чуть нахмурилась из-за слова «барахло». И Лизе стало стыдно.

– Слушай, нас же вместе в «сексуальное рабство» чуть не забрали, помнишь? Давай уже на «ты».

– Хорошо, – Настя тут же мягко улыбнулась.

– Так, совсем-совсем ничего? Может, ты припрятала что-нибудь на память?

Администраторша помотала головой.

– Вы… ты что-то в комод убирала.

– Что-то убирала, – Лиза смутно это помнила, но доверилась девушке и двинула к черной лакированной махине в дальнем углу.

В тяжелом верхнем ящике действительно оказался склад ненужных вещей: пустые бутыльки, блестящие камни – Лизе они тогда очень понравились, и она не стала их выбрасывать, – статуэтки, пара шалей с блестками, а под ними увесистая стопка бумаг. Лиза подняла их и лениво пролистала. Тут взгляд ее выхватил ненавистное «Уральское никелевое предприятие». Она вернулась к началу стопки и стала читать внимательно.

– Вот черт! – выдохнула Лиза спустя несколько минут. – Вот черт!

– Что там? – Настя подошла ближе.

– Предприятие… Среднеуральск… уровень выбросов в атмосферу… так-так … в разы превышена норма. Содержание ртути в воде… в земле… Настя, кажется, Изольда сделала ту проверку, о которой говорила Марина. Теперь мы можем доказать, что люди болеют именно из-за завода.

Глава 29

Лиза гордо вышагивала по аллее под руку с Ильей. Она была звездой.

– Эй, ты крутая! – крикнул какой-то парень из компании, сидевшей на лавочке.

Другие ребята, явно слегка навеселе, одобрительно загудели и подняли бутылки в ее честь. Лиза снисходительно помахала им, представляя себя принцессой, а их – своими подданными. Нет, ну а что, она весь город на уши поставила.

Вчера они опубликовали все, что узнали из Изольдиных документов. В ее аккаунте. Скрываться смысла больше не было. Урлапов видел ее в офисе, точно понял, что она под него копает. Даже выпусти они материал анонимно, он догадался бы, кто за этим стоит. Текст и фото страниц экспертизы уже разлетелись по всем уральским сайтам. Марина для надежности выделила самые главные фразы.

– А то журналисты же тупые. Уж я-то знаю, – бубнила она с колпачком от фломастера во рту, подчеркивая строки о содержании химикатов в городской воде и воздухе Среднеуральска.

Действительно, все как один перепечатывали именно эти подсвеченные желтым слова. И разбавляли их текстом, который Марина написала для нового разоблачения. Лиза решила поступить честно и указала в конце материала автора и даже дала ссылку на ее аккаунт в соцсетях. Но большинство журналистов и вправду были не очень умными и приписывали все заслуги ей. Указывали в своих текстах ее имя и даже вставляли ее колдовские фото.

– Блин, надо было убрать их, – морщилась Лиза, натыкаясь на очередное свое лицо с вычурной красной помадой.

Марина на нее обижалась. Однако пара серьезных федеральных СМИ – или «федералов», как называла их журналистка, – все-таки вышли на нее и попросили подробностей и полный набор документов. Но тексты свои они готовили долго, а читали их мало. Все смотрели легкие городские порталы, которые из-за шумихи уже не могли оставаться в стороне. Даже бывшая Маринина контора написала материал про завод УНП.

– Конечно, все побежали, и они побежали, – Марина фыркнула, когда Лиза показала ей материал на сайте. – Понимают, что всех Урлапов заткнуть не сможет, и написали, типа такие смелые. А сейчас это главная новость. Столько просмотров! Это ж им столько денег принесет! Такое они упустить не могут!

Она пролистала текст и, поняв, что в нем ссылаются только на Лизу, фыркнула еще раз и вернула телефон с недовольным лицом. Лиза понимала несправедливость, но ничего не могла поделать. Как и с внезапно свалившейся на нее известностью. Хотя ничего и не хотела делать.

Пока они с Ильей шли по аллее, ее несколько раз окликнули, три раза к ней подошли и один раз с ней даже сфотографировались. И уже никто не вспоминал ее бредовые предсказания, не обзывал и не угрожал.

– А мы ваш стрим видели. Вы такая смелая, отвал башки просто! – повизгивали две девочки-подростка, пока Илья снимал их рядом с Лизой. – Прям нереально!

Парень отдал телефон, снова взял Лизу за руку и мягко потянул от поклонниц. Ей хотелось еще послушать комплименты, но Лиза залюбовалась тем, как ветер играет кудрявым локоном Ильи, вздохнула и послушно двинулась за ним.

Приноровившись к шагу своего долговязого парня, Лиза заглянула ему в лицо. Глаза у Ильи были широко распахнуты – такими они были с самого начала прогулки, когда она рассказала о противостоянии с Урлаповым. Он, конечно, улыбался, когда Лиза показала нашумевший стрим, но потом снова стал серьезным.

– Лиза, ты ведь понимаешь, что это может быть опасно?

– Ой, ну, конечно, понимаю, да ты не переживай. Ну что он мне сделает? Все же сразу поймут, что это он. Не дурак же! Ему теперь самому от проверок и проблем бы отвертеться, Марина сказала, что передаст документы в полицию или в прокуратуру – ей виднее, куда там, и теперь они будут разбираться. Да не переживай ты так.

Она шутливо пихнула его в плечо, а потом спустилась пальцами вниз по руке, задержалась на голом участке кожи ниже закатанного рукава его рубашки и закусила губу. Интересно, сегодня на кофе зайдет? Ну, или хотя бы на чай…

– Ладно. Но я все равно буду переживать. Не ходи, пожалуйста, одна по ночам. Мало ли…

– Ну так я и не одна, – Лиза повисла у него на руке.

– Ну так сейчас и не ночь, – Илья кивнул на солнце, которое только начало клониться к горизонту и покрыло улицы ярко-оранжевым светом. – Да и я же не гладиатор, вряд ли помочь смогу, если кто тебя захочет утащить.

– Но ты хотя бы расстроишься?

– Очень.

А пока Илья водил ее по аллее и угощал мороженым. И почти все время молчал, не отойдя от шока из-за Лизиных приключений.

«Все равно беспокоится», – улыбнулась она про себя.

Но как бы она ни смеялась и ни кичилась перед парнем, понимала, что Урлапов этого наезда так просто не оставит. Она время от времени оглядывалась и провожала взглядом мужчин в черном – вдруг они из урлаповской охраны. В многолюдье центральной улицы она чувствовала себя относительно уверенно, но когда стало темнеть, а Илья предложил пойти домой, с радостью согласилась.

В подъезде было пустынно, но здесь ей бояться было уже некого, поэтому Лиза с удовольствием позволила прощальному поцелую длиться гораздо дольше, чем того требовало прощание. С еще большим удовольствием позволила Илье положить руки ей на талию, а потом – ниже. И уже с нескрываемым восторгом смотрела, как он взял ключи из ее руки и по-хозяйски начал отпирать дверь в ее квартиру. В тот момент, когда дверь начала открываться, послышался скрип – но с противоположной стороны лестничной площадки.

Лиза не то чтобы стеснялась, но от неожиданного звука вздрогнула. Они с Ильей разом обернулись. Из рабочей квартиры нетвердым шагом вышла Настя.

– Привет, ты чего… – сбившимся голосом начала Лиза.

Администраторша была невероятно бледной – гораздо бледнее обычного, хотя Лиза думала, что это невозможно. Кожа девушки в скудном освещении подъезда отдавала зеленым. Она пошевелила губами, но не издала ни звука.

– Эй, что случилось? Тебе плохо? – Илья сделал шаг и протянул руки, чтобы поймать Настю, если та начнет падать в обморок.

Она едва покачала головой и ткнула пальцем в дверь за спиной.

– Там, – наконец выдавила она, – он…

Все трое замолчали. Кто он, было понятно без слов.

– Лиза, – Илья схватил ее за плечо, не собираясь отпускать.

– Он один?

Настя кивнула.

– Ладно, узнаем, чего хочет, – Лиза сжала губы.

– Я пойду с тобой.

Лиза задумалась. Идти одной было страшновато, и Илья бы ей очень пригодился – для моральной поддержки. Но Урлапов точил зуб на нее. Возможно, еще на Марину. А Илью он в глаза не видел. Вот и не надо было подставлять парня.

– Не бойся. Помнишь, он не дурак, чтобы мне что-то сделать. Может, он что-то секретное сказать захочет. Давай я одна пойду, а ты через десять минут зайди, если мы еще не закончим. Ну, или раньше, если я кричать буду.

Парень шутки не оценил и отпустил ее руку нехотя.

– Десять минут, – строго сказал Илья, глядя Лизе прямо в глаза.

Она кивнула и двинулась к офису, про себя думая, что за десять минут ее спокойно могут задушить. Вообще странно, что Урлапов пожаловал собственной персоной. Она ждала, что ее будут поджидать в темной подворотне…

Лиза прикрыла за собой дверь в рабочую квартиру и на секунду остановилась. С другой стороны, зачем Урлапову что-то делать с ней – раньше нужно было суетиться. Сейчас, когда вся правда о вреде его завода всплыла, было поздно ее «ликвидировать». Лиза улыбнулась классному слову, которое смогла подобрать. Тогда… если все уже сделано… зачем ему приходить? Поговорить? О чем? Был только один способ это выяснить. Лиза глубоко вздохнула, выдохнула, сжала кулаки так, что ногти до боли впились в кожу, и зашагала к кабинету.

– Добрый вечер, Егор …. э-э-э-э, – Лизе очень хотелось быть сдержанной и холодной и разговаривать уверенно, в «урлаповском стиле», но, как назло, она забыла его отчество, поэтому последнее слово произнесла с унизительной вопросительной интонацией, – Васильевич.

Мужчина сидел на стуле спиной к двери. Он не обернулся, а дождался, пока Лиза обойдет его, и лишь после этого взглянул на нее. Лиза успела заметить, как на секунду ноздри его раздулись, но в следующее мгновение он был так же невозмутим, как обычно.

– Дмитриевич, – произнес он почти спокойно.

Лиза еще раз глубоко вдохнула и выдохнула. Однако ничего не могла с собой поделать. В присутствии этого мужчины на нее накатывал невероятный, почти звериный страх. Все внутри кричало, что нужно бежать, бежать далеко, запереться в каком-нибудь бомбоубежище и там для надежности укрыться одеялом с головой. Но было поздно. Она еще раз напомнила себе, что ему нет смысла что-то с ней делать, а под дверью караулил Илья.

Лиза нарочито неторопливо подошла к креслу, в котором принимала клиентов и, как сама надеялась, грациозно опустилась в него. Медленно откинула прядь белокурых волос за спину. Обычно мужчины смотрели на этот жест как зачарованные. Урлапов и бровью не повел, челюсти его были так же сжаты, а глаза сверлили ее. Выдержать такой взгляд было сложно, Лиза опустила голову.

– Так какими судь…

Закончить вопрос Лиза не успела. В дверь после короткого одинарного стука все так же на негнущихся ногах вошла Настя. В вытянутых руках она несла поднос с кофейником и двумя кружками. Посуда тихонько дребезжала все время, что девушка шла к столу. Она опустила свою ношу. Поставила перед Лизой и Урлаповым по блюдцу, на них – по чашке и налила мужчине кофе. Оказывается, у ее администраторши все-таки есть эта опция.

– И ей налей, – бросил Урлапов, не отводя взгляда от Лизы.

Настя послушно выполнила приказ и с громким стуком поставила кофейник на стол. Она украдкой бросила взгляд на Лизу, та кивнула – все в порядке. Тогда девушка неловко, двумя пальцами ухватила поднос за ручку и поспешила скрыться за дверью.

Урлапов потянулся к своей кружке, поднес ее ко рту и выпил все содержимое за два глотка. Лиза скосила глаза на свою – от нее шел пар. В чашке явно был кипяток, но он этого, кажется, и не заметил.

– Пей, – снова скомандовал Урлапов, со звоном опуская кружку на блюдце.

– Поздно уже, не усну потом, – Лиза сжала под столом кулаки, чтобы придать себе стойкости.

– Пей.

Ее рука непроизвольно дернулась в чашке. Невозможно было противостоять тяжелому взгляду его темных, почти черных глаз и стальному голосу. Пальцы обожглись о горячую кружку, и это вернуло Лизу к реальности. Так. Еще раз. Что он ей сделает? Ему незачем что-то делать. Лиза вернула руку на колено.

– Чего вы хотите?

Урлапов, как коршун следивший за ее движениями, на долю секунды вновь раздул ноздри, а потом неожиданно откинулся на спинку стула и с самым невозмутимым видом стал рассматривать комнату.

– Странный дизайн, – наконец выдал он на удивление спокойным ровным голосом – без угроз и стали, словно разговаривал с другом. – Пожалуй, раньше было лучше. Более атмосферно и подходяще для вашего, м-м, как это назвать, ремесла.

Лиза растерялась, вслед за Урлаповым обвела комнату взглядом. Раньше дизайн и правда был более колдовским – но Лиза давно забросила это дело.

– Когда вы были здесь? При Изольде?

– Нет, при тебе, но ты этого не помнишь, дура! – Урлапов резко обернулся.

Лиза опешила. Всегда такой ледяной, уверенный, высокомерный главный бизнесмен области вдруг вышел из себя. Из-за нее! Эта вспышка придала ей уверенности. Она посмотрела на Урлапова новыми глазами. Они уже раскрыли всю подноготную его бизнеса. Но он пришел к ней разговаривать. О чем-то другом. Лизу ошарашила мысль. Она сама верила в это с трудом. Но… но, кажется, он чего-то боится. Лиза почувствовала невероятный прилив сил. Ее собственный страх прошел.

– Зачем вы приходили к Изольде? Хотели ее о чем-то попросить?

Теперь ошибиться было невозможно. Урлапов едва владел собой. Он смотрел на Лизу не потому, что хотел пригвоздить, а потому, что перед атакой нужно смотреть прямо на врага. Его ноздри вновь раздувались, и он уже не мог совладать с этим.

– А чего хотите вы, Елизавета Александровна? – он попытался вернуть контроль над ситуацией этим ироничным обращением по имени-отчеству.

Лиза в который раз за вечер пришла в замешательство. Что, так просто? От такого человека можно требовать все, что угодно! Но у нее были четкие цели.

– Так, – она даже заерзала от нетерпения и того, как все удачно складывалось. – Хочу картину назад!

Урлапов лишь коротко выдохнул через ноздри, словно разгоряченный конь.

– О, о, и еще, – Лиза едва не стукнула себя по лбу, – закрой завод в Среднеуральске, чтобы он людей не травил!

Мужчина напротив нее снова шумно выдохнул.

– Что, всего лишь? Уволить тысячи людей, разрушить всю экономику города? Да что там города, области! – он улыбнулся, но глаза его вновь стали ледяными, взгляд их уперся Лизе в лицо.

– Ну, ну, – она растерялась, и под пристальным взглядом Урлапова к ней стала возвращаться неуверенность. Куда она лезет, о чем вообще думает? – Может, что-то можно сделать с производством, чтобы оно не было таким ядовитым. Там, что-нибудь экологичное…

Лиза замолчала, чувствуя, что краснеет от собственной глупости.

– Что-нибудь экологичное, – повторил Урлапов. Пока Лизу сковывала робость, к нему, похоже, возвращался весь его апломб. – Дался тебе этот завод. Тебе-то что с этого?

Лиза вновь почувствовала себя глупой и несмышленой. Что тут ответить?

– Ну как же, – она даже начала заикаться и больше не могла поднять глаз. – Там же люди. И они болеют. Из-за завода.

– Я спрашиваю, зачем тебе это? Какое тебе дело до этих людей? До этого завода и до этого города.

Лиза в удивлении посмотрела на мужчину и захлопала ресницами. Рот ее открывался и закрывался, но оттуда не вылетало ни звука.

– Людей никто там не держит и работать не заставляет. Они сами на это соглашаются. И, к слову, неплохо получают. По меркам области, конечно.

– Там же просто другой работы нет, – пискнула Лиза, вспоминая слова Марины.

– Так пусть едут в другой город, где есть, – Урлапов поймал ее взгляд и невероятной силой заставил смотреть на него не отрываясь. – Тебе не должно быть дела до других, они шлак. Они сами выбрали свою судьбу. Согласились, чтобы другие делали на них деньги. Но ты-то не такая. Ты лучше них. Подумай лучше о себе и о том, что тебе хочется. Тряпки? Украшения? Или поехать куда хочешь, на Мальдивы там, на Кубу или Майорку.

Лиза непроизвольно дернулась. Откуда он знает? Уголок рта Урлапова полез вверх, искривив его лицо. Мужчина закинул ногу на ногу и с расслабленным видом вновь взялся за свою кружку. Заметив, что она пуста, вернул на блюдце и пробежал глазами по столу.

– Можно? – почти вежливо он указал на чашку напротив Лизы.

Она кивнула. Урлапов наклонился, протянул руку, взял вторую кружку и стал пить кофе – на этот раз медленно, небольшими глотками.

– Давайте, Елизавета Александровна, сойдемся на компромиссе. Я не буду закрывать завод, но подарю вам картину, над которой вы так трясетесь, а еще… Вы, кажется, в Екатеринбург за наследством приехали… Но с ним что-то пошло не так.

«Адвокат! Стукач!» – гневная мысль прорезала Лизино оцепенение.

– Зачем утруждать себя лишними заботами? Вы получите от меня, скажем, пятьдесят миллионов. Но вы уедете из города и забудете все, чем здесь занимались. И все будут довольны, разве нет?

Лиза не была уверена, что смогла сохранить лицо. Скорее всего, на нем отразились все ее мысли и эмоции: шок, возмущение и… радость. Столько денег – и сразу. И за что? За ничего. За то, что она ничего не будет делать. Так она и не собиралась. Просто ляг на диван и лежи. Это тебе не дурацкое наследство жадной Изольды, которая просто решила поиздеваться над ней. Тут деньги – на блюдечке.

У нее перед глазами сразу заплясало все, что она сможет себе купить. Так, первым делом квартиру, чтобы от родителей съехать. Потом машину, и покруче. Путешествия. А что мелочиться, может, сразу за границу переехать и жить себе припеваючи. И брать не квартиру в Москве, а сразу дом на этой чертовой Майорке. Не… Данилевская узнает, будет в гости напрашиваться. А интересно, сколько там жилье стоит. И одежда, много-много одежды. И все это в сети показывать. А потом, так и быть, можно что-нибудь и рекламировать – по миллиону за пост, столько Бузова берет, Лиза узнавала. Не жизнь, а мечта.

И все за то, чтобы уехать. Но она в принципе не собиралась оставаться. Тут все хорошо и без нее жили. И дальше проживут. Марина на новую работу выйдет – она говорила, что ей уже предлагали. У Насти уже появился первый заказ с ее странички фотографа – похвасталась вчера. Вот и станет этим профессионально заниматься, нечего в администраторах всю жизнь ходить. Илья… Илья найдет себе другую девушку. Она будет изысканной и знать много умных слов. И будет уметь «читать» людей. И он будет с ней играть в «Угадай человека»…

Лиза отогнала невеселую мысль. Так, у Ларисы с Владленом вроде все хорошо. Катя… А вот Катя не сможет вылечить сына. Но она, Лиза, сделала все, что могла. Только дело забуксовало. И еще тот мужик с импотенцией… И все жители Среднеуральска. Но она же их не знает.

– Так как? – Урлапов слегка приподнял бровь.

Лиза поняла, что молчит слишком долго. Она нервно подняла руки и положила их на стол, стала смахивать невидимые соринки, чтобы хоть как-то себя занять.

– Мне нужно подумать, – промямлила она, не поднимая глаз.

– Думайте, Елизавета Александровна, но не слишком долго. Предложение ограниченное. Даю вам… два дня. И поверьте, предложение очень хорошее, ведь в противном случае…

Лиза резко подняла голову. Вот оно. То, чего она боялась.

– Мало ли что может случиться. С вами или… вашими близкими. Ну что вы, что вы, я вам не угрожаю. Какая банальность. Я, в отличие от вас, – он кивнул на колоду карт таро на столе – единственное, что осталось от былой колдовской роскоши, – будущее не вижу. Но кто знает, вдруг у вашей знакомой журналистки найдут наркотики, или вашего соседа поймают на финансовых махинациях, блондиночка у вас на входе… я даже не знаю. Это вы – мастер предсказаний, сами скажите, что с ней произойдет.

Лиза сидела в тупом оцепенении. Она понимала, что смотрит на Урлапова с открытым ртом, но ничего не могла с собой поделать. Проследив за его очередным издевательским кивком, она перевела взгляд на карты и, не осознавая, что делает, взяла колоду в руки. Пальцы помнили привычные движения и принялись мешать карты, а потом по одной выкладывать перед собой. Лиза смотрела, но не видела изображений.

– Какого черта творишь? – Урлапов вдруг вновь повысил голос.

Лиза дернулась от неожиданности и подняла голову. Мужчина был странно бледен, а глаза его расширились и были устремлены на стол.

– Расклад, – тихо ответила Лиза, – на будущее.

– Убрала это! Живо, я сказал! Только попробуй, ты…– Урлапов соскочил со стула, размахнулся и сбросил карты на пол. Он оперся на стол огромными руками, зарычал и потянулся к Лизе с опасным блеском в глазах. – Ты думаешь, что сможешь…

Конец фразы потонул в грохоте двери, которая от удара с ноги ударилась о стену. На пороге комнаты в полицейской форме стоял Сыробогатов. Из-за его плеча выглядывал Илья.

– Опять шумим? Ночь на дворе. С первого раза не понимаем, может, в отделение тогда прокатимся? – полицейский по-хозяйски зашел в Лизин офис.

– Ты еще кто? – Урлапов изменил своей привычке игнорировать людей и, все еще злой, обернулся на вошедшего.

– Участковый! А вы – шумите. На вас соседи жалуются.

– Очень шумно, – Илья с серьезным лицом зашел следом за полицейским. – Даже подумал, тут кого-то убивают.

– Так как, убивают? – Сыробогатов уставился на бизнесмена.

– Пока нет, – Урлапов выдохнул, его лицо вновь приняло обычное невозмутимое и высокомерное выражение. – Пожалуй, не буду больше докучать гостеприимной хозяйке и ее… соседям, – последнее слово он бросил, повернувшись к Лизе. – А вы, Елизавета Александровна, обдумайте мои слова. Что ж, время – деньги.

И, прикрываясь этой избитой фразой, вышел из комнаты, потом из квартиры. Его тяжелые шаги по лестнице были хорошо слышны. Затем хлопнула дверь подъезда. В тишине теплой ночи завелся мотор, и машина, скрипнув резиной, сорвалась с места.

– Интересные у вас тут дела, Елизавета Александровна, – майор явно передразнивал Урлапова. – Ты хоть знаешь, кто это?

Сил на колкий ответ не осталось, и Лиза просто кивнула.

– И зачем он приходил?

– Кофе выпить.

– Да ну, – Сыробогатов скрестил руки на груди и пожевал язык. – Ты вот наверняка думаешь, что он тут первый человек… Только ты не представляешь, сколько на него… Сколько за ним… Короче, я тебя предупреждал, что следить за тобой будут. Так теперь вдвойне. Черт знает, во что вляпаешься еще. Мозгов-то нет.

– Чувак! – резко вклинился Илья. Жаргонное слово резко контрастировало с его обычной манерой речи. – Девчонки под него копают. Не слышал, что ли, что про его завод в Среднеуральске нашли. Все новости уже который день только об этом.

– Некогда мне ваши новости читать, я работаю. И у меня дела поважнее есть, чем тут по заказу бегать, – Сыробогатов презрительно скривился. – И что вы вообще про его завод нашли? Вы?

– Так почитай, – устало выдавила Лиза, не поднимая головы. – Там Марина написала.

– А, – майор резко изменился в лице и стал почти судорожно копаться в карманах, пока не выудил телефон. – Так, что искать? Урлапов… Завод… Среднеуральск… Ага, вот нашел.

Он забегал глазами по экрану и совсем потерял интерес к остальным в комнате.

– Ну, я вам больше не нужен, – выдавил полицейский, все так же не отрывая глаз от телефона и, не прощаясь, двинулся на выход.

– Да, спасибо тебе! – крикнул Илья ему вдогонку.

Майор не ответил. Едва за ним захлопнулась дверь квартиры, в кабинет просочилась Настя.

– Ты как? – Илья опустился перед Лизой на колено.

– Что он сказал? – тут же влезла Настя.

– Э, хорошо, да, ничего особенного, так, – Лиза ответила сначала одному, потом другой. Но, видя, что лица обоих остались напуганными и напряженными, добавила весело: – Нет, серьезно, я нормально. А он просто фигню какую-то нес. Говорит: я исправлю все на заводе, а вы про это напишите, чтобы меня не гнобили. Ну, мы это еще посмотрим. Поглядим, как себя вести будет.

Она поднялась и стала собирать чашки, чтобы не смотреть на ребят.

– А выглядишь неважно, – Илья тут же оказался рядом и мягко забрал посуду из ее рук.

– М-м-м, классный комплимент, – Лиза отошла и присела, чтобы собрать карты. Колода шлепнулась на пол тяжелой стопкой, а выложенные в расклад прямоугольники улетели чуть дальше. Она взглянула на изображения: Шут, Колесница, Десятка мечей. На последней карте человек лежал на земле, а из его спины торчало ровно десять клинков. Лиза сглотнула. Это предсказание для Урлапова или для нее? И что оно значит? Она подумала было спросить у Насти, но тут же отогнала эту мысль. Лучше не знать будущего. Да и с каких пор она стала верить в предсказания?

Лиза поднялась и наткнулась все на такие же встревоженные взгляды Насти и Ильи.

– Со мной все хорошо, ребят, я просто устала. Я, я, пожалуй, спать пойду, устала. Пока, Илья.

Она встала на носочки и чмокнула парня, который был так напряжен, что даже не пригнулся к ней.

– Настя, ты завтра не приходи, все равно работы нет, – бросила Лиза администраторше и поспешила выскользнуть на лестничную площадку, пока ей снова не стали задавать вопросы. Трясущимися руками она вытащила ключи, отперла дверь и шагнула в темную квартиру. Но и тут ее не могли оставить в покое – зазвонил телефон.

– Да, – ответила Лиза устало, не взглянув на номер.

– Я думаю, надо с другой стороны зайти. Не что хочет строить Урлапов, а где. Надо бы документы пошерстить, посмотреть, покупала ли компания земли. Это, конечно, сложно, сами-то они бумаги не покажут, но если земля была в муниципальной ведомости, то можно через администрацию, правда, если в области, то уплюхаться можно, но если покопать, благо у меня время есть…

– Марина, можешь помолчать? – бросила Лиза, закрыв глаза рукой.

– Ну, извините, – ехидно выдала журналистка спустя минуту, – я тебе идею тут предлагаю, сама же просила…

– Не надо никаких идей.

– В смысле?

– Что ты хочешь этим всем добиться?

– Ну, не знаю, но надо копать под Урлапова, это ж кладезь противозаконной деятельности. Тут писать и писать.

– Тебе больше писать не о чем, что ли?

– Да что ты взъелась-то на меня?

– Марин, мы все начали, дальше пусть другие разбираются, полиция там. Нам-то это зачем? Тебя на работу уже возьмут, так что не парься. Нет смысла связываться с таким человеком.

– Ты что, зассала?

– Нет.

– А вот и да.

– Просто, я не понимаю, зачем что-то еще делать.

– О, ну извините, что я пытаюсь помочь людям. Если не помнишь, я сама из Среднеуральска, а в скольких городах Урлапов еще людей травит? Но тебе-то какое дело. Тебе-то дела, конечно, нет. Ты же из Ма-а-асквы, вся такая пригламуренная. А знаешь, вот и вали назад, я дальше сама.

Журналистка отключилась.

«Вот и свалю. Вы мне все тоже не нужны. У меня и без вас все будет хорошо», – Лиза поджала губы и со злостью бросила телефон на этажерку. Она скинула туфли, прошла в спальню и не раздеваясь бросилась на кровать. Но тут же подняла голову.

– Та-а-ак, – выдала она зло.

Мало ей было общения с таким «милым» собеседником, как Урлапов, так и призрак почившей бабушки вновь объявился.

Глава 30

Лиза фыркнула, перекатилась на другой бок – спиной к Изольде – и плюхнулась на подушку. Но затылком все равно чувствовала настырный взгляд мертвой родственницы.

– Сгинь. Дай поспать, – Лиза обернулась.

– Разве ты не спишь? – с деланной улыбкой ответила Изольда. Она вновь, как и в первый раз, сложила пальцы у лица.

– Сплю, но хочу спать еще сильнее. А ты мешаешь.

– Чем же?

– Смотришь тут на меня.

Она снова откинулась на подушку и плотно закрыла глаза. Это не помогло. Лиза буквально слышала, как Изольда сидит за ее спиной и неодобрительно качает головой.

– Что пришла? – она снова села на кровати.

– Ты мне скажи. Это ведь твой сон, – Изольда изящно повела сухой рукой в воздухе, указывая сразу на всю окружающую обстановку.

Издевается, блин. Совсем как Урлапов. Вот ведь – два сапога пара. Они бы отлично спелись.

– Может быть, ты хочешь у меня что-то спросить? – мягко, но с явной нотой сарказма произнесла старая гадалка.

– Ага, что мне делать? Но тут ты мне не помощница. Мне самой решать, – в этот раз Лиза просто упала на спину, скрестила руки на груди и уставилась в потолок.

– Но я же снюсь тебе, значит, я – порождение твоего разума. Так что, по сути, я – это ты. Может, и помогу чем-то. Во сне очень часто можно найти ответы на самые сложные вопросы. Слышала, что Менделеев во сне свою таблицу придумал?

– Видать, слышала, раз во сне про это вспомнила.

– Может, он тоже сам с собой разговаривал, – Изольда выждала несколько секунд. – Так что же тебя тревожит?

– Сама знаешь.

– Знаю, но ты скажи. Проговаривание проблемы – шаг на пути к ее признанию. Должна помнить из уроков психологии.

Лиза выдула воздух через губы, но, чуть помолчав, все же выдавила:

– Деньги урлаповские.

– И что думаешь делать?

– Что тут думать! Буду брать! Тут так-то вообще без вариантов. Если не возьму, он всем жизнь испортит. Возьму – так все в порядке будет, а я – с деньгами. Не как, блин, с твоим дурацким наследством. Тут – и нашим, и вашим, и все в шоколаде, и все довольны.

– Все? – Изольда опять хитро улыбнулась и наклонила голову набок.

Лиза ничего не ответила. Зачем – ее подсознание и так знает, о чем она думает. Изольда же не сдавалась, она решила зайти с другого конца.

– Если все довольны, что же тебя смущает? Почему сразу не согласилась?

– Не знаю, что-то смущает…

– Думай.

– Так думаю!

– И что надумала?

– Ничего.

– Ох, Лиза, неужто ты действительно такая, как бы это помягче, не умная, как все о тебе говорят?

– Эй! – Лиза было возмутилась, даже приподнялась на локтях, но решила, что нет смысла обижаться на порождение своего разума. – Ну да, не умная – и это еще мягко говоря.

– Помочь?

– Валяй.

Изольда, однако, ничего не сказала. Она встала, подошла к приоткрытому шкафу и потянула за подол одно из своих платьев.

– Это было мое любимое. Я в нем по-настоящему волшебно выглядела, – гадалка провела рукой по блесткам. – А ты в нем на слежку ходила. Много удалось выяснить?

– Сама знаешь, что нифига.

– А зачем Урлапов тебе такие огромные деньги предлагает?

Лизе такой переход показался слишком резким, и она не смогла понять, куда клонит призрак.

– Ну, он сказал, чтобы уехала…

– Зачем? – не унимался призрак.

– Чтобы я его в покое оставила.

– Чем же ты можешь навредить такому человеку?

– Слушай, есть что сказать – говори. Реально спать хочется.

– Я могу сказать только то, что ты сама уже знаешь. Ведь я тебе снюсь, не забыла? Так что до всего придется дойти самой.

– Вот ты зануда.

– Я – это ты, – почти весело пожала плечами Изольда. – Так как, чего на самом деле хочет Урлапов?

Лиза проследила взглядом за Изольдой, которая теперь подошла к туалетному столику и стала с интересом рассматривать разбросанную косметику.

– Честно, я не знаю. Ведь мы напакостили уже как могли. Он всеми силами старался скрыть, что его завод отравляет город и люди из-за него болеют. Фондам запрещал с ними работать. Но теперь-то мы все это узнали и всем рассказали. Кстати, спасибо за экспертизу.

– Пожалуйста, – Изольда выкрутила помаду и собралась даже накрасить губы.

– Ну, эй, это мое.

– А я – твой сон, – в очередной раз бросила гадалка, но помаду все же отложила. – И что дальше?

– Так, что там… Ах да. Мы раскрыли его большой-большой секрет. Марина документы куда надо отнесла, им теперь займутся.

– И при этом Урлапов хочет, чтобы ты уехала, когда самое страшное для него уже случилось?

Лиза опустила голову, уставившись на ковер. Ну не детектив она. Изольда ее явно к чему-то подталкивала, но соображалось с трудом.

– Значит, это не самое страшное?

Изольда облокотилась на туалетный столик, приподняла бровь и едва заметно кивнула. Лиза, воодушевленно продолжила:

– Значит, он боится. Думает, мы ЕЩЕ что-то можем сделать. Подожди-ка! Значит, у него есть еще какой-то секрет. И это что-то даже важнее того, что уже всплыло, – она стремительно поднялась с кровати и принялась ходить от стены к стене, помахивая рукой в такт своим разворачивающимся мыслям. – Он пришел ко мне после того, как понял – мы за ним следим. И он видел, что мы что-то смогли снять и выяснить. Он-то не знал, что фотка не получилась. Он думал, что мы узнали про его планы… Разрешение на строительство! Марина говорит, что он наверняка будет строить еще один завод. У него по области их и так сотня. Но… но… Он не хочет, чтобы об этом узнали. Значит, он будет даже хуже предыдущих. И он боится, что мы и про это всем расскажем.

Пораженная Лиза вновь присела на кровать.

– Даже хуже… – медленно повторила она, уставившись в одну точку. – И еще больше людей пострадают… Его… Его надо остановить.

Последние слова она прошептала, словно боялась своего решения. Лиза подняла голову. Призрак Изольды вновь мерцал в кресле, хотя мгновение назад родственница с явным любопытством выглядывала из окна.

– Но как же деньги? Если ты будешь его «останавливать», – Изольда показала костлявыми пальцами кавычки, – он тебе точно не заплатит.

– Но… но… нельзя же так. Нельзя людей травить. И пусть он говорит, что люди сами виноваты и что они дураки. Но он-то – умный. Хоть и козел. А если ты умный, то нужно… не знаю… думать о других, что ли.

Изольда громко хмыкнула.

– Ой, вот не надо тут! – Лиза, вновь вставшая с кровати, резко обернулась к родственнице.

– Хочешь сказать, что ты о людях думаешь? – парировал призрак.

– Пытаюсь, по крайней мере. Я вон Ларису с ее мужем помирила. Кате мы деньги начали собирать – это я придумала! Марине мужика… черт, опять про это забыла. Но найду кого-нибудь, просто попозже. Не до этого. Что ты на меня так смотришь? Сама-то вон как над людьми издевалась. Врала им направо и налево. Меня еще в это втянула.

– Меня ранят твои слова, – Изольда снова принялась изображать из себя стареющую примадонну и драматично приложила руки к груди. – Но разве это не я хотела, чтобы ты людям помогала, не я попросила тебя выполнить пять желаний?

– Ты хотела, чтобы я людей обманывала. Я же тебе не джин. Надо было настоящей ведьме наследство оставлять, чтобы люди ей по-настоящему верили и за помощью шли, как… как…– Лиза резко переключилась с возмущенного на серьезный тон. – Урлапов приходил к тебе. Зачем?

– Мы этого уже никогда не узнаем.

– Ага, как же, а ну признавайся, ты…

Насмешливое выражение слетело с лица Изольды, женщина вмиг посуровела, черты ее заострились, а кожа потемнела. Гадалка закрыла глаза, опустила голову, а потом резко подняла веки, взглянув исподлобья. В глазах блеснул желтый огонь.

У Лизы пересохло во рту, язык перестал шевелиться. И как бы она ни старалась, изо рта вырывался лишь хрип. Она замахала руками, словно пытаясь загнать себе в рот побольше воздуха.

– Все сказала? – Изольда все так же сверлила ее взглядом.

Лиза яростно закивала.

Тогда гадалка вскинула голову, с лица словно слетела черная вуаль, и она вновь легко улыбалась. Лиза почувствовала, что может свободно дышать и управлять своими языком и губами. Она бросила на родственницу обиженный взгляд, но, чтобы лишний раз не провоцировать, принялась вновь ходить по комнате и говорить ровным голосом.

– Урлапов бы не стал приходить просто так, из любопытства. Не такой человек. Он пришел бы только, если ему что-то нужно. К тому, от кого он это может получить. То есть он верил, – она остановилась и все-таки взглянула на Изольду, – верил, что ты можешь ему помочь своей… своей магией.

Последнее слово Лиза произнесла с откровенной издевкой, но тут же спохватилась и поторопилась продолжить.

– Урлапов что, верит в магию? Серьезно? Он думал, ты ему чем-то поможешь. Но ты не помогла. Почему? Ладно, неважно. Навредила как-то? Ладно, этого мы тоже не узнаем. Он поэтому так взбеленился, когда я гадать стала? Подожди-ка, он думает, что и я колдовать умею? И что? Порчу наведу?

Лиза хлопнула себя по лбу и засмеялась.

– Ни фига себе. С виду серьезный человек, а в такую дребе… вещь верит. То есть он боялся, что я – как ты, и могу его проклясть, поэтому следил за мной все это время. Поэтому звонил и все такое. Это ж надо…

Она замерла, приложила пальцы ко рту.

– Это можно использовать.

– Вот такая ты мне нравишься, – Изольда вновь одобрительно кивнула.

Лиза обернулась к зеркалу. Ее голова была чуть наклонена, губы сложились в хитрую улыбку, а глаза, чуть сощурившись, глядели исподлобья. В них плясали желтые искры.

– Такая я и сама себе нравлюсь.

– Вот и славно.

Гадалка хлопнула ладонями по подлокотникам кресла и легко встала. Она двинулась к окну и открыла балконную дверь. Ночной ветер откинул назад длинный шлейф ее платья. Сейчас она действительно выглядела как самая настоящая ведьма, которая управляет стихиями.

– Что ж, на этом я тебя, пожалуй, оставлю, – она собралась было шагнуть в темноту за окном.

Лиза была уверена: еще мгновение – и Изольда растворится в ночи.

– Эй-эй, подожди. Мы же, по сути, ничего и не выяснили и ничего не придумали.

– Здесь придется подумать.

– Но я одна не могу.

– Так ты и не одна.

– И как мы что-то узнаем? Может, и вправду на картах погадать? – Лиза усмехнулась, но тут же прикусила язык. – Марина вон говорит, надо по-другому смотреть на проблему – выяснить, не что хочет строить Урлапов, а где. Какие-то документы собралась искать.

– Смышленая девушка. Только зачем ей утруждать себя лишними заботами?

Лизу передернуло от того, что Изольда повторила фразу Урлапова. Но гадалка вернула ее к реальности. К относительной, конечно, реальности.

– Ведь ты и так знаешь ответ – где Урлапов будет строить.

– Знаю, – прошептала Лиза и почувствовала, как от шока у нее подкашиваются ноги. Она вытянула руки, нащупала край кровати и опустилась на нее.

– Славно-славно. А теперь ложись. Ты ведь, кажется, спать хотела, – Изольда покрылась темной дымкой, сливаясь с темно-синим летним небом.

Лиза послушно вытянула ноги и опустила голову, но продолжала смотреть на родственницу широко распахнутыми глазами.

– Почему я раньше об этом не догадалась? – она все еще шептала.

– Может быть, раньше ты была, мягко говоря, не такой умной.

– Может быть, – Лиза зевнула, глаза против ее воли закрывались.

– Мне всегда нравился этот балкон, – голос Изольды слышался словно издалека. – Особенно вид, например, на соседа.

– Эй, это мое… – уже совсем неразборчиво выдавила Лиза.

Дальше она спала без сновидений.

Глава 31

Порой, когда предстоит важное и ответственное дело, люди спят очень чутко, боясь пропустить сигнал будильника. Лиза, как фактически безработная, будильник давно не ставила. Поэтому ее разбудила хлопнувшая дверь балкона. Но она тут же вскочила совершенно выспавшаяся и готовая к бою. Глянула на часы – десять. И как можно было так долго спать, когда столько дел!

Лиза уже придумала план. Точнее, она придумала его уже давно – после малоприятного разговора с Ларисой. Но откинула за ненадобностью, когда нашла результаты экспертизы. Теперь предстояло воплотить задумку в жизнь.

Она закрыла балконную дверь, отругав себя за то, что вчера оставила ее нараспашку. Наспех позавтракала и побежала в офис. Там схватила найденные ранее бутыльки под зелье. С пустыми идти было не комильфо, поэтому в один налила зеленки, а в другом развела марганцовку, которую нашла в аптечке. Теперь она была во всеоружии. В сумке нашелся истрепавшийся листок. На нем было несколько адресов, где можно было найти Владлена, – Лариса написала список по Лизиной просьбе. Сразу после офиса УНП шел домашний адрес родителей мужчины.

Еще в подъезде Лиза набрала Марину.

– Чего? – огрызнулась та. Журналистка явно все еще была обижена из-за их последнего разговора. – Не уехала еще в Москву, что ли?

Лиза остановилась на лестничной площадке этажом ниже – как раз у двери Сыробогатова. Закрыла глаза, глубоко вдохнула и выдохнула – ей обижаться ни смысла, ни повода не было. Сама виновата. Она быстро двинулась вниз.

– Ты, это, извини за вчерашнее, – Лиза замялась в поиске слов. – Просто момент был неудачный, и там еще много всякого. Я потом расскажу.

– М-м-м-м, – только и ответила Марина. Не было понятно, простила ли она Лизу, но, по крайней мере, не бросила трубку и была готова выслушать.

– Я подумала о том, что ты вчера сказала, – боясь, что девушка передумает разговаривать, Лиза затараторила и даже спускаться стала еще быстрее, перепрыгивая через две ступеньки. На следующем предложении она уже открыла дверь подъезда и вышла на улицу. – Ты была права. Нужно выяснить, где Урлапов будет что-то строить. И мне кажется, я знаю где.

– Откуда? – Марина не смогла удержаться – профессиональное любопытство взяло верх.

– Неважно, это очень долгая история, – Лиза вспомнила, как ее схватили охранники, как привезли к Урлапову, как он обрабатывал ее поцарапанную коленку. – Очень долгая и очень странная. Ее я тоже потом как-нибудь расскажу. Короче, я думаю, он будет строить что-то в парке на Мира, ну знаешь, тот, где много яблонь?

– Лиза, что за дичь? Во-первых, это городской парк. Он же не принадлежит компании…

– Урлапов мне сам сказал, что купил его…

Марина замолчала на несколько секунд.

– Нельзя так просто взять и купить городскую землю, тем более парк, – протянула она уже не очень уверенно.

– Видимо, Урлапову можно.

– Ладно-ладно. Но в любом случае – это, нафиг, парк, там же нельзя что-то строить! Лиз, не тупи.

– Сама не тупи, – машинально ответила Лиза, вдруг понимая, что подобные перебранки у них с Мариной уже стали традицией и никакой злости в них не осталось. – Но они там забор поставили и людей не пускают.

– Может, реконструкцию делают, дорожки там новые, фонари…

– Ты можешь это проверить как-нибудь? Реально участок Урлапов купил? А я попытаюсь выяснить, что он будет строить.

– Как? Опять долгая история? Фиг с тобой. Позвоню, как узнаю что-нибудь, – Марина отключилась.

Лиза, которая уже шла по аллее, остановилась. Белые яблони отцвели, лепестки опали, на смену им вместе с июньской жарой вступили в силу яблони розовые. Их цветы окутали тропинку переливами нежно-лилового и фуксии. На фоне цветов подростки делали селфи.

– И как я сразу не догадалась? – снова задалась вопросом Лиза, наблюдая за девушками, что с ногами залезли на скамейку – лишь бы оказаться в самой гуще цветущих крон.

Ведь все было так очевидно. Она не сомневалась: Марина найдет доказательства, что Урлапов собрался строить именно там. Осталось выяснить, что именно он будет строить.

Через сорок минут Лиза с тортом в руках и самой невинной улыбкой на лице стояла у деревянной двери в пятиэтажке в спальном районе города. Это был редкий дом, до которого не добрались пьяницы и наркоманы: на лестнице не было мусора, а на стенах – похабных надписей. Штукатурка и синяя краска – порождение еще советских коммунальщиков – захватили каждая по половине подъезда и сохранились в первозданном виде.

Лиза позвонила, в квартире запели соловьи. Через минуту дверь открыла низенькая женщина с седыми кудрями. А на щеках были ямочки, даже когда она не улыбалась.

– Да? – во взгляде женщины не было ни капли подозрения.

«Блин, как-то даже неловко ее втягивать, – подумалось Лизе. – Если бы я пылесосами за полляма торговала, обдурила бы на раз».

– Здравствуйте, – протянула Лиза самым елейным голосом. – А Владлен здесь?

– Нет, – женщина опешила, вытащила из-за пояса халата полотенца и стала вытирать руки. – Он же дома.

– Разве? Мы с ним просто договорились здесь встретиться. Он, наверное, еще не приехал просто. А я – Лиза, подруга Владлена…

На лице женщины впервые появилась тень сомнения и настороженности. Лиза поняла: та либо слышала, либо догадалась о несуществующей любовнице сына.

– …и Ларисы, – поспешно добавила она, смягчая двусмысленность ситуации. – Мы семьями дружим. Давно не виделись. Решили встретиться, но что-то никак место удобное не могли выбрать. И ребята позвали меня сюда – как раз на середине пути. Владлен сказал, вы только рады будете. Он, знаете, мне очень много хорошего про вас рассказывал, Людмила Петровна…

– Екатерина Павловна, – женщина поправила ее на автомате.

Угадать было невозможно, имя матери Владлена Лиза не знала.

– Ох, боже мой, простите, пожалуйста, как неловко! Вы просто мне так мою бабушку напомнили, вот я и назвала вас ее именем.

Лиза бросила взгляд за плечо женщины и увидела в коридоре детский розовый велосипед, прислоненный к стене, и решила рискнуть.

– Она, знаете, учила меня плавать, а то в семье никто, кроме нее, не умел.

– Ой, а я свою внучку на велосипеде учу кататься, – Екатерина Павловна махнула рукой в сторону велосипеда. – Представляете, родители у нее не умеют ездить.

– Да, мне Владлен с Ларисой рассказывали.

– Ну что же вы на пороге стоите, заходите, подождете их на кухне. Я сейчас позвоню Владику.

– Э, не надо, – заспешила Лиза. – Я с ним буквально полчаса назад разговаривала.

Женщина провела Лизу на маленькую кухню, на которой они и вдвоем-то с трудом помещались. Как сюда поместится сын Екатерины Павловны с ее золовкой – оставалось загадкой.

– А я вот, тортик принесла. Может, его порезать?

– Да-да, я сейчас, и чайник поставлю, – засуетилась женщина.

– У вас так уютно, – Лиза отвернулась и с деланным любопытством стала рассматривать советский гарнитур и полку с иконами в углу.

Убедившись, что хозяйка поглощена нарезанием торта, она незаметно достала два бутылька с подкрашенной водой и телефон. Тару она поднесла к лицу и сделала селфи – так, чтобы было видно ее лицо, «зелья» и мать Владлена.

В следующее мгновение она уже писала сообщение Ларисе:

«Мне нужно поговорить с Владленом. Иначе… лучше вам не знать, какие это зелья. Встречаемся здесь через 20 минут».

Подумав немного, она наложила на фото фильтр с искрами, которые окружили ее лицо.

«Перебор? Да не, Лариса простая как пробка, точно поверит, что это я колдую».

Лиза нажала кнопку «Отправить».

Владлен с Ларисой приехали через двадцать минут, как и потребовала Лиза. Все это время она болтала с Екатериной Павловной, стараясь загнать угрызения совести поглубже. Слушала забавные истории про внучку женщины, которая осваивала велосипед, и как сама женщина училась кататься в студенческом турклубе, куда записалась, чтобы понравиться самому красивому юноше факультета. Было интересно, но когда Лариса написала, что они ждут у подъезда, пришлось быстро откланиваться.

– Куда же вы? – запричитала Екатерина Павловна. – Вы же хотели Владика с Ларисой дождаться.

– Да, но тут обстоятельства изменились. Надо срочно ехать. В другой раз встретимся. Спасибо вам, – Лиза поспешно натянула сандалии и выбежала.

Выйдя из подъезда, она буквально натолкнулась на ледяной взгляд Ларисы. Женщина была зла. Что ж, у Лизы тоже было не лучшее настроение. С ее лица слетело миловидное выражение, она нахмурилась и скрестила руки на груди. Владлен, оказавшийся между двумя разъяренными женщинами, казалось, скукожился и даже попытался втянуть голову в плечи, словно опасался драки.

– Давайте отойдем куда-нибудь, – наконец прервала напряженное молчание Лиза.

Лариса молча кивнула, развернулась и повела остальных к детской площадке у торца дома. Там женщина и ее муж опустились на единственную незанятую скамейку. Лизе места уже не хватило, поэтому она присела на проржавевшую карусель напротив супругов.

– Владлен, – начала было она, стараясь говорить мягко. Все-таки она не хотела угрожать, ей лишь нужна была информация.

– Мы ничего не скажем! – гаркнула Лариса.

Лиза удивилась. И куда делась та забитая, брошенная мужем женщина, которая пошла за помощью к гадалке и рыдала в ее офисе. Перед ней была не просто хранительница домашнего очага, а фейсконтрольщик на входе туда. И она не собиралась давать мужа в обиду.

– Владлен, – Лиза решила проигнорировать грозный выпад Ларисы и посмотрела мужчине прямо в глаза, – мне нужно знать…

– Мы не хотим проблем, – Владлен еле открывал рот, отвечая.

– А они будут! – теперь уже Лиза пошла в атаку. Она как бы невзначай достала из кармана пузырек с марганцевой водой и стала вертеть его в пальцах. – Ведь вы знаете, на что я способна.

– Нет, – нерешительно ответил Владлен.

– Хорошо-хорошо, – в разговор резко вклинилась Лариса. Она уцепилась пальцами за серые доски сиденья. – Мы поняли.

Что ж, расчет оказался верным. Владлену Лиза представлялась психологом. И только Лариса воспринимала ее как потомственную колдунью и верила, что волшебное зелье и Лизин заговор вернули мужа в семью. Однако рассказывать об этом супругу явно не собиралась.

– Что вам нужно? – сдалась Лариса и сменила тему, стараясь увести разговор в безопасное русло.

Лиза заговорщицки кивнула и убрала пузырек в карман. Она оттолкнулась ногами от земли, чтобы слегка крутануть карусель и оказаться лицом к лицу с мужчиной. Аттракцион металлически взвизгнул.

– Владлен, вы ведь работаете на УНП?

Мужчина, не понимавший, к какой молчаливой договоренности только что пришли женщины и что вообще происходит, просто кивнул.

– И вы довольно близки к Урлапову?

– Я обычный инженер, – все так же напряженно ответил он и по примеру жены опустил руки и крепко схватился за сиденье скамейки.

– И часто Урлапов на обед зовет обычных инженеров?

На площадке за Лизиной спиной вскрикнул ребенок. Владлен резко вскинул голову, чтобы посмотреть, что произошло. Этим обманным жестом он хотел скрыть свое молчание. Не вышло. Лиза терпеливо ждала ответа, тогда мужчина просто опустил глаза. Она решила зайти с другого конца.

– Вы знаете, что он будет строить в том парке?

Тут Владлен и Лариса одновременно вздрогнули, переглянулись и уже оба потупили взгляды.

– Значит, знаете. Скажите мне. Я могу ему помешать.

Мужчина слабо усмехнулся.

– Владлен, это же место вашего первого свидания, неужели вам его не жалко?

Наконец Владлен решился. Он медленно поднял голову и откинулся на хлипкую спинку скамейки. Лариса, поняв намерение мужа, схватила его за руку и замотала головой.

– Завод, там будет завод, – выдавил он, не разжимая губ.

Лиза не удивилась, в принципе, они так и думали.

– И что такого? У него сотня заводов по области. Но этот он скрывает.

– Нельзя строить завод в черте города, – Владлен округлил глаза и уже смело взглянул в лицо Лизе. – То есть нельзя строить с такими показателями по выбросам.

– Он будет таким же вредным, как в Среднеуральске? – Лиза покачала головой.

На мужчину вновь напала нерешительность. И тут, как ни странно, Лариса сильнее сжала руку мужа, чтобы придать ему уверенности.

– Он будет в разы опаснее. Воздух, вода, земля, там ничего расти не будет еще сто лет, даже если производство закроют. И радиус распространения – тридцать километров.

Тут Лиза все-таки удивилась. Урлапов в своей жадности зашел слишком далеко. На детской площадке вновь закричали дети. Она машинально обернулась. Там девочка лет пяти бегала за мальчишкой вокруг горки. Неподалеку стояли их матери – одна из женщин покачивала коляску с младенцем. Чуть поодаль на небольшой крытой террасе расположились двое старичков – на столе между ними была шахматная доска. Один из мужчин забавно шевелил белыми усами, обдумывая ход.

– Но тридцать километров, – Лиза обернулась к своим собеседникам, – это ведь весь Екатеринбург. А сколько здесь людей – миллион, два? И они же все будут болеть. И как он только смог это провернуть?

– Он потребовал, чтобы я подделал документы для разрешения на строительство, – Владлену уже было нечего терять, и он признался легко, не смущаясь.

– Вы? Но как вы могли? Как вам не стыдно!

– Стыдно! – Владлен впервые показал характер, повысив голос. – Очень стыдно, да я спать не мог.

– Стыдно… – медленно повторила Лиза и уверенно добавила: – Вы поэтому из семьи ушли.

– Да я жене и детям в глаза смотреть не мог. А Урлапов угрожал. Но за документы деньги предложил. Я подумал – отдам им все, пусть переедут в другой город. Но, – он вдруг с невероятной нежностью посмотрел на дородную женщину рядом с ним на скамейке, – Лариса не захотела меня бросить.

Жена снова сжала его руку, а потом принялась гладить пальцы, одними губами выговаривая: «Все хорошо».

«Ничего хорошего», – добавила про себя Лиза.

Ее мутило, голова шла кругом от шока.

– Почему ему приспичило строить завод именно в парке? Других мест, что ли, нет?

– Там по трассе по прямой до рудника всего километров двадцать. Плюс в городе есть готовые электросети, связь, железная дорога для отгрузки. Он только на логистике миллиарды сэкономит. Но, мне кажется, он решил в парке строить, – Владлен вновь понизил голос и даже наклонился к Лизе, – просто потому, что ему захотелось…

Лиза не помнила, как оставила бывшую клиентку с мужем, села в автобус и доехала до дома. Очнулась она уже во дворе. Она закопошилась в сумке в поисках телефона – не терпелось поделиться новостями.

– Да возьми ты трубку, – шипела Лиза, когда искусственный голос раз за разом сообщал, что телефон Марины «выключен или находится вне зоны действия сети».

Сунув гаджет в сумку, она взлетела на пятый этаж, где нос к носу и столкнулась с журналисткой.

– Ты не поверишь, – выпалили они одновременно.

Глава 32

Марина говорила очень быстро и очень много, мешая факты с привычными ругательствами. Лиза с трудом следила за ходом мысли. Там было что-то про смену типа земельного участка с зоны общего пользования на промышленную, про обязательные общественные слушания, о которых никто не знал, потому что сообщение о них, как выяснил Маринин знакомый хакер, на сайте администрации опубликовали задним числом. Но суть была ясна: парк принадлежит Урлапову, и ничего не мешает ему построить там смертоносный завод.

Когда Лиза поделилась своими данными, Марина присвистнула и опустилась на стул. Они сидели в офисе – Лиза не была уверена, что оставила квартиру в достаточно приличном виде, чтобы звать туда гостей.

– Вот поганец, – тихо выдавила журналистка. – Это ведь такой красивый парк.

– Тебя только это смущает? – Лиза подняла голову. Она уже несколько минут сидела, положив руки на стол и уткнувшись в них лбом.

– Нет, ну понятно, что завод – полная жо… Он в любом месте будет вредным. А парк жалко. Это, знаешь, в городе самым романтичным местом считается. Туда все на свидания ходят.

– Ты ходила?

Марина поджала губы и отвернулась.

– И я нет. А хотелось бы, – Лиза вздохнула.

Марина ей вторила.

Тут из коридора послышался звук ключа, поворачивающегося в замочной скважине. Лиза вскинула голову и привстала. Урлапов вламывается? Но откуда у него ключ? Да и зачем ему так аккуратно открывать дверь? Попросил бы своих амбалов ее выломать. Ну, на крайний случай, болгаркой срезать. Тем временем дверь открылась и закрылась. По коридору раздались легкие шаги, и через секунду в дверном проеме показалась Настя.

– Ой, привет. А что вы тут делаете? Думала, никого не будет, – девушка явно смутилась. В руке у нее был пакет из продуктового.

– Да вот, сидим, думаем. А ты чего? Я же тебя отпустила – работы-то нет.

– Да там, – Настя махнула рукой за спину, – мать с отчимом.

– Ясно, заходи. Будешь с нами думать.

Они быстро ввели Настю в курс дела, и она так же, как и Лиза с Мариной, тяжело вздохнула и удрученно присела на стул.

– Так, ладно, – Марина решительно хлопнула по коленям. – Что делать-то будем?

Вопрос, которого Лиза боялась. В шпионок играть – весело. Даже получить нужную информацию оказалось не так сложно. А что дальше? У них нет подтверждений планов Урлапова. В администрацию он принес поддельные документы, где сказано, что его завод чуть ли не радугу в промышленных объемах выпускать будет. На среднеуральский-то завод они уже настучали, но пока ничего не двигалось. Что же они могут сделать? Бомбу на стройку подложить? Но они же не террористки. Где, интересно, люди берут бомбы?

Лиза обвела взглядом подруг – те с ожиданием смотрели на нее. Главная проблема заключалась в другом. Что бы они ни сделали, вряд ли получится засадить Урлапова в тюрьму за один день. И он точно успеет навредить всем, как обещал. С его подачи их самих за решетку отправят за секунды.

– Может, в полицию сообщить? – тихо предложила Настя.

– Нет, – резко ответила Лиза и подняла руку, чтобы остановить Марину. Та уже собралась прочесть целую лекцию о необходимых для официального обращения документах. – Его нужно припугнуть. Дадим ему шанс одуматься.

– Ага, – журналистка даже прыснула. – Такого напугаешь. Да на него самого смотреть страшно.

– Он боится магии, – Лиза говорила очень медленно. Девушки переглянулись и посмотрели на нее с сомнением. – Поверьте, я точно знаю. Надо этим его и запугать. Так, Настя, что у нас осталось от Изольды?

– Ты уже спрашивала. Ничего.

– Ага, как же. Где шар хрустальный? – Лиза ткнула пальцем на пустой стол. – Нет его. А я его не выбрасывала. Куда заныкала?

Настя опустила голову, но по лбу растекся пунцовый румянец.

– Сейчас принесу, – пробубнила она и двинулась в гардеробную.

Лиза порывисто встала, подошла к комоду и открыла ящик. Там валялись скомканная черная скатерть, пустые пузырьки из-под зелий и мешочек цветных камней, которые больше походили на украшения для аквариума, чем на магический инвентарь.

– Пойдет, – она выгребла все содержимое и свалила его на стол. – Марина, будем вести стрим.

– О, это я люблю!

Следующие полчаса ушли на подготовку. Пришлось вытащить стол в коридор и закрыть все ведущие туда двери. Был только час дня, и яркое солнце, бьющее в окна, магического антуража не добавляло. Стол покрыли скатертью и расставили на нем все волшебное, что смогли найти. Лиза снова сильно накрасилась и надела тюрбан и одно из платьев Изольды, чтобы соответствовать образу таинственной гадалки.

Наконец они включили хрустальный шар в розетку, цветные искры осветили затемненное пространство. Лиза в боевой раскраске заняла место у стола и разложила перед собой карты таро.

– Начинаем колдунство, – скомандовала она.

Марина, стоявшая напротив с телефоном в руках, профессионально, как в фильмах, показала сначала три пальца, затем два, один и крутанула рукой – эфир начался.

– Здравствуй, Екатеринбург, – замогильным голосом протянула Лиза после эффектной паузы. – Сегодня я хочу сделать предсказание всему городу, потому что вижу, что над ним нависла большая гроза.

Она не сказала ничего конкретного, не обмолвилась ни про завод, ни про парк. В конце концов, эта запись предназначалась не для тысяч ее подписчиков, а лишь для одного человека, который и так должен был все понять. Лиза вещала про «тучу, накрывшую весь Урал» и «смертельную угрозу для каждого жителя».

«Ванга отдыхает», – посмеялась она про себя и перешла к следующему пункту выступления.

– И за всем этим стоит один человек, я вижу его лицо, – Лиза поводила руками над хрустальным шаром. – Но этому человеку не скрыться от моего возмездия. Я призываю всех духов и… силы моих предков, чтобы обрушить на него страшное проклятье. Не будет ему больше счастья, не будет денег и не будет покоя. Все зло, что сделал он, вернется к нему втрое.

– Снято, – торжественно объявила Марина после еще нескольких проклятий, которые насыпала Лиза. – Мне даже жутко стало. Лиза, а что с ним после этого будет?

– Да ничего не будет, – она стянула тюрбан.

– Вот, я так и знала, что никакая ты не колдунья, – журналистка поджала губы.

– Ага, знала она, как же. Кто просил мужика ей наколдовать?

Марина промолчала.

– Ладно, дадим ему время, посмотрим, что сделает. А потом уже сами будем думать, – Лиза довольно потянулась.

Марина отправилась домой, Настя осталась в офисе, не желая возвращаться в родительский дом. Лиза же, взглянув, как помощница распаковывает покупки, подумала, что и ей не мешало бы пополнить холодильник. Она питалась в основном бутербродами, потому что готовить со всей их шпионско-колдовской кутерьмой было лень и некогда. Но запасы хлеба и колбасы подходили к концу. Воодушевленная, она как была, в Изольдином платье, взяла сумку и отправилась в магазин. Далеко уйти ей, однако, не удалось. Открыв дверь подъезда, она столкнулась с Ильей.

– Лиза, ты с ума сошла? – парень поднял свой телефон.

«Видел. Беспокоится».

– Вроде еще нет. То есть не больше обычного, – со смехом ответила Лиза.

– Ты Урлапову угрожаешь! – Илья был сама серьезность и не ответил на улыбку.

– Совсем не угрожаю. Так, слегка пугаю.

– Это безрассудно!

Лиза слегка поморщилась. Опять он со своими умными словами. Лиза не всегда была уверена, что точно понимает их значение. Сейчас же Илья точно плохо оценивал ее затею.

«А ведь в том числе для него это сделала. Не знает, что Урлапов и ему угрожал».

– Это, как бы сказать…вынужденная мера. Во! Он собирается в парке, в центре города, строить жутко ядовитый завод.

– Ну а тебе-то что? Зачем на рожон лезешь?

– Как это что? – удивилась Лиза. – Город надо защитить.

– Как ты защитишь город? Особенно если он тебя в лес увезет и там убьет?

– Ой, да ладно, не говори глупости.

– Это ты сейчас глупости говоришь. Лиза, это полный бред.

Она насупилась, сейчас точно было оскорбление. А она ведь так старалась. Лизе вспомнилась женщина из автобуса, которая назвала ее «хорошим человеком». Лиза тогда усомнилась – ведь никогда ничего по-настоящему хорошего не делала. Теперь же была уверена, что сделала. А Илья назвал это бредом.

– То есть я глупая, по-твоему?

– Я этого не говорил.

– Сказал. Только что.

– Лиз, я просто беспокоюсь…

– Не надо обо мне беспокоиться. Не маленькая, сама о себе побеспокоюсь. Мне пора, пойду, еще какие-нибудь глупости сделаю.

– Лиза…

Но она не стала слушать и с гордо поднятой головой двинулась к выходу из двора. Она все еще чеканила шаг и дулась на Илью, когда на пешеходном переходе путь ей преградил черный минивэн.

– Ну, эй, смотри, куда едешь! Пешеходный же, – крикнула Лиза.

Машина не двинулась с места. Тут в кармане завибрировал телефон. На экране предсказуемо высветилось «Урлапов. НЕ БРАТЬ!!!».

– Понеслась, – Лиза приложила гаджет к уху.

– Елизавета Александровна… – Урлапов выплюнул ее имя.

– Здравствуйте, Егор Дмитриевич, – в этот раз Лиза не дала страху взять верх над ней. Урлапов явно сам испугался. – Как поживаете? Не хвораете? Ну, это пока.

Он проигнорировал ее намек на ритуал, который точно видел. Вон, сразу названивать стал.

– Я жду ответа на мое предложение, – голос подрагивал от злости.

– Я склонна дать отрицательный ответ, – Лизе очень нравилась эта фраза, которую она слышала в каком-то фильме и давно мечтала ввернуть в разговоре.

– Очень опрометчиво. Давайте-ка лучше я приму за вас правильное решение. У вас паспорт с собой?

– Что? Да, – от удивления Лиза покорно ответила на вопрос.

– Отлично. Значит, вы прямо сейчас поедете в аэропорт и улетите домой. И даже получите деньги – вот такой вот я добрый человек.

Лиза хмыкнула, но этот звук потонул в металлическом лязге. Она обернулась. Черный автомобиль так и стоял на дороге. Боковая дверь его отъехала, в салоне сидел крупный мужчина во всем черном. Он наклонился, поднял с пола спортивную сумку, расстегнул молнию и показал Лизе содержимое. Внутри светились красным пачки пятитысячных купюр. Убедившись, что она рассмотрела награду, мужчина застегнул сумку. Затем указал на место рядом с собой.

К такому повороту Лиза готова не была. Удивительно, как такая большая сумма смогла уместиться в такую маленькую сумку. Хотя Урлапов мог и урезать ее взятку-вознаграждение после сегодняшнего. Сколько купюр в пачке? А сколько пачек должно быть? Так, стоп! Она же не собиралась брать деньги. Она же решила остановить его. Правда, пока не решила, как.

– А если я не хочу ехать? – Лиза постаралась говорить твердо, но голос подвел и дрогнул.

– Что ж… – голос Урлапова пропал, зато появились звуки тихих ударов – он стучал по экрану телефона. Вскоре мужчина вернулся. – Я вам там пару фотографий сбросил.

Настал черед Лизы отодвинуть телефон от уха. Она открыла сообщение. Там было два снимка. На первом – Марина шла к подъезду, видимо, к себе домой. Она с широкой улыбкой уткнулась в телефон и ничего не видела вокруг себя, даже того, что за ней следят. На втором кадре был Илья. Тоже на фоне подъезда – их подъезда. Парень стоял, понурив голову и глубоко засунув руки в карманы. Одет он был ровно так же, как и пять минут назад. У Лизы защемило сердце. Она поняла – Илья расстроен из-за их ссоры. То есть обе фотографии были сделаны только что. Значит, на ребят прямо сейчас могут напасть урлаповские прихвостни. И что сделают? Точно ничего хорошего. Похоже, у нее не оставалось вариантов.

И все же Лиза мялась у машины. Неужели это конец? Вот так бросить все и уехать? Они же так ничего и не сделали. А может, ей из Москвы связаться с Мариной и что-нибудь придумать? Или – еще лучше – под шумок вернуться в Екатеринбург следующим рейсом? Не будет же Урлапов списки пассажиров на всех самолетах проверять. А деньги у нее уже будут. Лиза улыбнулась про себя.

Тут мужчине, что сидел в салоне, надоело ждать. Он вышел и выжидающе навис над Лизой.

– Ладно, – она вернула телефон к уху. – Я уеду. Скажите только своим парням, чтобы не пялились так на меня.

Урлапов отключился, не удостоив просьбу ответом.

Охранник же обошел Лизу и встал сзади вплотную к ней, давая понять, что двигаться она может только вперед – в минивэн. Лиза послушно забралась в машину и плюхнулась на сиденье за водителем. Мужчина последовал за ней и захлопнул дверь. Когда он развернулся, чтобы сесть, Лиза заметила у него на поясе кобуру с пистолетом. Лиза сглотнула, но тут же успокоила себя.

«Что такого, он же охранник, у него, наверное, разрешение есть. Ведь такого важного человека охраняет. И они все с оружием».

Кроме них, в машине было еще двое мужчин на переднем сиденье. У водителя Лиза могла рассмотреть только затылок, но его соседа видела очень хорошо. К тому же, когда дверь захлопнулась, он инстинктивно обернулся и уперся взглядом в Лизу. Она с удивлением узнала одного из племянников соседки тети Маши. Семен или Павел? Забыла. Но это точно был один из них. Парень тоже узнал, вздрогнул и побледнел. Лиза открыла было рот, чтобы поздороваться, но Семен-Павел нахмурился и резко отвернулся от нее. Лиза закрыла рот.

Ехали в тишине. Водитель гнал как безумный, перестраиваясь из ряда в ряд, не включая поворотник, и пару раз даже проехал на красный. Лиза достала телефон. Она решила написать друзьям, что уезжает. Но кому? Марине? Она тут же перезвонит и опять наговорит гадостей о том, что Лиза испугалась и просто решила сбежать. Илье? Он подумает, что ничего для нее не значит и она вот так легко решила вернуться в Москву. Ей не хотелось, чтобы парень так думал. Безопаснее всего написать Насте – всегда смиренная, она не будет осуждать.

Пока Лиза размышляла и вертела в руках телефон, охранник, что сидел рядом как мускулистая статуя, повернул голову. В следующую секунду он без слов выхватил ее «Самсунг» из рук.

– Эй, – запоздало возмутилась Лиза и дернулась, пытаясь вернуть гаджет.

Сосед грубовато толкнул ее в плечо и, чтобы она не надоедала, передал телефон водителю. Тот, не сбавляя скорости, взял технику и засунул в карман. Лиза возмущенно хлопнула его по плечу.

– Отдам на месте, – бесстрастно отрезал мужчина, не повернув головы.

Через пятнадцать минут машина летела по загородной трассе. За окном проносились билборды, заправки и высокие сосны. Еще через десять минут водитель свернул с автобана на узкую дорогу, еще через десять – на проселочную, через пять – углубился в лес. Когда автомобиль остановился среди деревьев, все трое мужчин вышли. Лизин сосед открыл дверь, спустился на землю и развернулся к ней.

– Выходи.

– Эм, что-то не похоже на аэропорт…

Сосед переглянулся с другими охранниками.

– Там на трассе ремонт, объезжать долго. Здесь напрямик быстрее будет.

Лиза отвернулась от него и в нерешительности уставилась на деревья. Что-то не видно тропинок к аэропорту, да и вообще можно ли туда попасть из леса? Вроде там заборы везде.

Охраннику надоело ждать, он вскочил внутрь, схватил Лизу за плечо и выволок наружу.

– Быстро давай, – рявкнул он и пихнул ее вперед, чтобы шла за двумя мужчинами, которые двинулись в заросли.

Она потерла занывшую руку и уже было развернулась, но вспомнила:

– Эй, а деньги?

Охранник ухмыльнулся. Он открыл дверь, которую секунду назад захлопнул, схватил сумку и бросил ее Лизе в грудь. Деньги оказались на удивление тяжелыми и больно ударили. Мужчина снова закрыл дверь и развернулся, вновь мелькнула кобура.

«Тебя увезут в лес и убьют», – прозвучали в голове слова Ильи.

Кажется, она сглупила.

Глава 33

Сглупила. И сглупила не по-детски. Угодливая память подкинула три изображения, что Лиза видела накануне: Шут, Колесница и труп с десятью кинжалами в спине. Ее же предупреждали.

Только сейчас Лиза осознала, что до этого понимала все неправильно. Да, Урлапов пугал ее, но для нее все эти пререкания, слежка и угрозы в соцсетях были забавой, приключением, которого так не хватало в жизни. Да и славой, так внезапно рухнувшей на нее, Лиза откровенно наслаждалось. Илья прав – она не думала о последствиях. Урлапов угрожал, но никогда ничего по-настоящему плохого ей не делал. Теперь сделает. Убьет ее, и дело с концом. Тело прошиб пот.

Охранник, отойдя от машины, снова грубо развернул ее и толкнул в спину, принуждая идти вглубь леса. Сам пошел сзади.

Дурацкое длинное платье прилипло к Лизиным ногам, подол цеплялся за сухие ветки. Пару раз можно было услышать, как ткань рвется. Сумка с деньгами, которую Лиза прижимала к груди, как младенца, оттягивала руки.

Лизе вспомнилась страшная история, которую ей рассказал Илья – как в Екатеринбург привезли последнего русского царя Николая Романова вместе с семьей. Их держали в плену, а потом решили убить. Но жена царя и четыре его дочери думали, что смогут уехать, и зашили в нижнее белье драгоценности. Когда их расстреливали, пули отскакивали от украшений, и убийцам пришлось стрелять в девушек снова и снова… Богатство их не спасло. А Лизу эти деньги защитят? Задержат пули? Вряд ли.

Она со вздохом перебросила сумку через плечо. Та больно вдавила в бедро ее собственную маленькую сумочку. Ну конечно! Нужно незаметно достать телефон и попробовать позвать на помощь. Лиза украдкой бросила взгляд через плечо – на охранника, что шел позади, – и передвинула клатч на грудь. Аккуратно, без резких движений, засунула руку. Так, помада, паспорт… Черт! Она едва сдержала стон – у нее же забрали телефон! Почему сразу не насторожилась? Надо было уже тогда на ходу выпрыгивать из машины.

Рука продолжала шарить в сумке. Ключи… Она слышала, что их можно зажать в кулаке и отбиваться как кастетом, если нападет маньяк. Ну почему она не ходила на курсы самообороны? Даже с ключами ей не справиться с тремя амбалами. Лиза отчетливо слышала шаги позади и видела спины двух мужчин впереди. Трех? Может, получится уравнять силы.

– Эй! Эй, – крикнула она, так и не вспомнив имя парня, которого узнала в машине. – Тебе тетя Маша привет передавала.

Две черные кожаные спины остановились, обернулись.

– Это она тебе? – спросил водитель у напарника. – Ты ее знаешь, что ли?

– Неа…

– Ну как же. Мы же встречались. А тетя Маша мне все уши про тебя прожужжала. Какой замечательный у нее племянник. И воспитанный, и добрый, и всегда на помощь придет, бабушек через дорогу переводит и мухи не обидит.

– Что, божий одуван? – водитель сильно стукнул парня кулаком по плечу и заржал. Охранник позади Лизы тоже зашелся смехом.

Племянник же Лизиной соседки лишь молча переводил взгляд от одного мужчины к другому. Если бы те не хохотали, заметили бы его бледный вид, мокрый лоб и трясущиеся губы.

– Э… Это она не про меня, я ее никогда не видел.

Для убедительности он даже подошел вплотную к Лизе и легко, совсем не как водитель, стукнул ее в плечо.

– Ты ведь меня не знаешь, – парень попытался говорить убедительно, но звучал почти умоляюще. – И у тети Маши мы не встречались.

– Зато Урлапов ее встречал, – быстро зашептала Лиза, когда остальные охранники отошли от приступа смеха и собрались уже двинуться дальше. – И он придет за ней. Он думает, мы заодно.

Павел-Семен побледнел еще сильнее.

– Так, пошли! Что застряли? – крикнул водитель.

Охранник сзади подошел вплотную и нехотя плечом подтолкнул Лизу в спину. Парню он лишь пренебрежительно кивнул подбородком, указывая, чтобы и он шел вперед. Племянник соседки покорно развернулся и стал догонять водителя.

Тут Лиза почувствовала резкую боль в руке – все время разговора она судорожно сжимала ключи в сумке. Лиза разжала пальцы. В следующую секунду оцарапанной кожи коснулось что-то гладкое и холодное. Она наконец вытащила ладонь. В ней были два бутылька с «зельями».

Лиза грустно улыбнулась. Может, урлаповские парни тоже в магию верят, как и их недоумок-босс? Вряд ли. Все-таки в элитную охрану дураков не берут.

Спины впереди идущих мужчин пропали из виду. Лиза было подумала, что это ее шанс сбежать, но амбал сзади тут же дыхнул в затылок. Она снова принялась переставлять ноги. Платье снова затрещало.

Через минуту они вышли на небольшую поляну. В дальнем конце виднелся черный круг от костра и большие бревна, явно служившие каким-то туристам вместо скамеек. Пало хвоей и росой, а из леса раздавались птичьи переливы.

«Хорошее место, чтобы….» – Лиза даже додумать мысль не могла от страха.

Водитель отошел к противоположному краю поляны и закурил. Лизин знакомый стоял рядом, но повернулся к ней спиной и задрал голову, словно любовался кристально чистым голубым небом. Лиза в очередной раз услышала дыхание у себя над ухом. Сама она только не могла вздохнуть.

Водитель глянул на нее, хищно улыбнулся уголком рта, перевел взгляд ей за спину и коротко кивнул. Лиза поняла: это конец, – и завизжала.

Собственный крик напугал ее еще больше, и она сорвалась с места. На ходу отбросила тяжелую сумку и бросилась в лес между мужчинами. Они были готовы к этому. Водитель метнулся вперед и перехватил Лизу за талию. Тлевшая сигарета моментально прожгла платье и ужалила в руку.

– Куда? – рыкнул амбал.

Он быстро развернул Лизу и швырнул назад – в сторону другого охранника, что с пистолетом в руке, пригнувшись, уже мчался на нее. Он был всего в паре метров. В последней попытке сохранить жизнь она выбросила вперед кулаки. Первый же удар пришелся мужчине в лоб. Раздался громкий треск. В Лизину руку впилась сотня иголок. Тут из-под ее ладони по лицу охранника хлынули два потока – пурпурный и зеленый. Банки с зельями лопнули. Осколки вонзились в ее руку, а содержимое заструилось по охраннику. На секунду оба замерли.

И тут мужчина заорал. Кричал он нечеловечески. Охранник схватился за глаза, до которых добрались цветные струи. Он тер их и яростно мотал головой. Пистолет мешал, и амбал тут же отбросил оружие. Оно упало в высокую траву. Охранник же диким зверем метался по поляне, напугав даже напарников. Он даже ударил себя по лицу, упал и начал кататься по земле, снова вскочил и бросился прямо на Лизу, но вряд ли видел ее. Одна половина лица у него была ядовито-розовой, другая – изумрудной. И даже белки глаз окрасились, из них текли слезы. На бегу охранник завыл и снова приложил руки к лицу. В паре шагов от Лизы он оступился, рухнул и покатился по земле. Смял густую траву, за стеной которой оказался небольшой овраг. Через секунду воющий охранник катился вниз. На глубине десяти метров его тело остановилось, и сам он замолк.

Неожиданная тишина резко вырвала всех остальных из оцепенения. Лиза встретилась глазами с водителем и тут же полетела к кусту, под который упал пистолет. Но он вновь оказался быстрее. Лиза едва успела наклониться, как мужчина мощным пинком в живот откинул ее на середину поляны.

– Стоять, сука! – гаркнул он, выхватил свой пистолет из кобуры и направил на Лизу.

В следующее мгновение его сокрушил удар в челюсть. Племянник тети Маши оказался еще быстрее. Он врезал водителю так, что тот едва не потерял равновесие.

– Какого…

Он удивился лишь на секунду, но тут же подавил шок и ответил предателю мощным ударом в голову. Что-то хрустнуло. Кулак или челюсть – Лиза не собиралась выяснять. Как только мужчины сцепились, она вскочила и побежала на другую сторону поляны. Она уже схватилась за ближайший ствол дерева, чтобы обогнуть его, как над лесом прогремел выстрел. Лиза замерла. Обернулась.

Мужчины стояли, обнявшись, но тут же разошлись. Оба твердо стояли на ногах. И тут родственник соседки стремительно выбросил руку в мощном ударе снизу. Голова водителя запрокинулась, руки замахали, он попятился, но споткнулся о брошенную Лизой сумку и повалился на землю. Голова его с глухим стуком ударилась об огромную сосну. Мужчина сполз по стволу и замер.

Тетьмашин племянник так и смотрел на него, стоя спиной к Лизе. Она в замешательстве сделала шаг в его сторону, потом еще два.

– Он у-умер?

– Не, очухается, – бросил через плечо оставшийся на ногах парень. – Ну и попала же ты в переделку. Давай сваливать.

Он повернулся и протянул руку. Лиза послушно, как маленькая, взялась за нее, но вдруг почувствовала, что тот не сжал ее, а навалился всем весом. Он поморщился, выпрямился и отогнул подол своей черной кожаной куртки. Под ней была опять же черная футболка, которая неестественно блестела на свету.

– Это что? – Лиза ткнула пальцем в живот парню. Тот со свистом выдохнул.

Она в испуге отдернула руку и увидела, что вся ладонь стала красной. Кроваво-красной.

– Он в тебя выстрелил…

– Похоже на то, – племянник соседки все еще храбрился, но голос задрожал, а на лбу появилась испарина.

– Вот черт, вот черт, – в панике Лиза схватилась за волосы. – Тебе надо в больницу.

– Да… – тот даже не стал отрицать. Видимо, дело было совсем плохо. – Надо… к машине… ключи…

Он вяло махнул в сторону валявшегося под деревом водителя. Но Лиза поняла – метнулась к нему и принялась обшаривать карманы. В левом – ничего. В правом – ее телефон и ключ зажигания. Она схватила и то, и другое и быстро вернулась.

– Куда идти, ты помнишь? – она в отчаянии замотала головой.

– Туда и все время прямо, – парень махнул рукой в сторону едва заметной тропинки и снова поморщился.

Лиза прижалась к его здоровому боку.

– Идти сможешь? На меня обопрись. Только ты держись, ладно? Упадешь – мне тебя не вытащить.

Они двинулись в обратный путь. Родственник тети Маши сжал челюсти и зашагал так твердо и быстро, что Лиза не то что не поддерживала его, а едва успевала за ним. Но с каждой минутой его апломб улетучивался. Шаги замедлялись, а сам он становился все бледнее. Вскоре все же привалился к Лизе. Теперь парень едва отрывал ноги от земли и уже не мог держать глаза открытыми.

– Пожалуйста, пожалуйста, потерпи еще чуть-чуть, – взмолилась Лиза, когда парень со стоном уцепился за ее плечо и стал крениться вбок. Ей самой пришлось схватиться за ближайшую ель, пальцы угодили в липкую смолу. – Я уже вижу машину.

Но последние метры ей все же пришлось его тащить. Благо амбал не упал, но повис на Лизе. Он повернулась так, чтобы торс парня оказался на ее спине, которая тотчас стала влажной от его крови. Позвоночник захрустел и согнулся. Она хваталась за каждое ближайшее дерево и подтягивала себя к нему вместе с непомерной ношей. С благодарностью Лиза чувствовала, что ее спаситель вяло, но все же переставлял ноги.

Пустое пространство от опушки до минивэна стало настоящим адом. Больше не было опоры. Парень, кажется, потерял сознание и больше не помогал ей. Шатаясь, крича и матерясь от боли, Лиза делала шаг за шагом к спасительной двери. Ее даже не заперли. Трясущейся рукой Лиза оттянула металлическую преграду в сторону. Радость от скорого облегчения вдохнула в нее невероятную силу, и Лиза резким броском, как дзюдоист, скинула амбала на пол салона. Парень застонал. Она же не могла отдышаться и тупо пялилась внутрь машины.

Надо же, сюда засунули ее, чтобы отвезти убивать. Однако она выжила, но сейчас здесь умирал другой человек. Если бы она только знала, чем это обернется, никогда бы не села. Кричала и дралась бы там, на перекрестке. Кто-нибудь бы пришел ей на помощь. Не надо было даже смотреть внутрь, на этого кретина-охранника, который расстегнул перед ней сумку… Сумка! Деньги!

Лиза резко выпрямилась. Позвоночник отозвался нестерпимой болью. Она обернулась и уставилась на лес. Вот же черт! Она забыла деньги. А там же пятьдесят миллионов! Может, конечно, и меньше, если Урлапов соврал, но все равно много. Где она оставила сумку? Бросила на поляне. Точно, водила еще споткнулся об нее. Куда идти? Прямо? Она найдет путь одна, без Семена?

Точно! Его зовут Семен, и как Лиза могла забыть! Он же представился и так смешно поцеловал ей руку. Она обернулась и бросила взгляд вниз. Парень на полу стал совсем бледным, почти серым. Грудь медленно поднималась от дыхания. Но под грузным телом уже образовалась алая лужа, кровь струйкой стекала по ступеньке, ведущей в салон.

Лиза проверила, не прищемит ли Семену руку или ногу, и захлопнула дверь. Обежала минивэн, вскарабкалась на водительское сиденье и завела машину. Мотор громким рыком разорвал лесную тишину.

***

– Пожалуйста, помогите! Там человек умирает, в него стреляли! – Лиза вбежала в здание больницы и уперлась взглядом в седую вахтершу, скучающую за одиноким деревянным столом в пустом холле.

Это была ближайшая больница, которую она нашла по навигатору. Пока она дрожащими руками вела машину, с трудом вспоминая старые уроки в автошколе, Семен сзади не шевелился и даже не стонал. Лиза с ужасом представляла, как в больнице ее заставят стоять в регистратуре, отправят по кабинетам, а бабушки в очереди будут возмущаться. Все оказалось еще хуже. Похоже, в здании никого не было.

Вахтерша вскинула голову, уставилась на Лизу острым ястребиным взглядом и резко сорвала трубку с допотопного телефона на столе.

– Огнестрел, нужна каталка! – неожиданно бодрым голосом крикнула она, нажав несколько кнопок. А положив трубку, крикнула уже Лизе: – Что стоишь? Показывай иди.

Женщина резко махнула рукой, выгоняя ее на улицу. Лиза выбежала наружу и метнулась к машине, которую криво припарковала прямо у входа. К ее удивлению, из соседней двери практически одновременно с ней выбежали трое мужчин в медицинской форме, толкая каталку. Лиза распахнула дверь и ткнула пальцем в лежавшего без чувств Семена. Медики, не говоря ни слова, запрыгнули в салон и за секунды перетащили тело. Так же стремительно двое из них увезли истекающего кровью.

– Машину переставьте. Здесь скорые паркуются, – коротко бросил третий и побежал за остальными.

Лиза, все еще дрожавшая всем телом, на деревянных ногах снова залезла в минивэн. Негнущимися пальцами смогла завести машину только с третьего раза. И как вообще смогла доехать? Она отогнала машину к торцу здания и просидела в ней десять минут, чтобы успокоиться. Не получилось. Она выкарабкалась из салона и снова двинулась к больнице.

В холле рядом с вахтершей ее ждал медик, что приказал убрать машину. Еще совсем молодой парень, которого серьезное выражение лица сильно старило.

– Увезли на операцию. Потерял много крови. Зашьем и сделаем переливание, – отчеканил он без лишних слов.

– Вы-ыживет? – язык не слушался так же, как и руки.

– Рано говорить. Что случилось?

Лиза лишь промычала.

– В вас стреляли?

Она кивнула.

Врач обернулся к вахтерше.

– Полицию вызвали?

– Да, – так же по-военному рублено ответила женщина.

– Им все расскажете.

– З-зачем?

– Огнестрел. Сообщаем о преступлениях, – бросил врач и тут же развернулся и почти бегом двинулся по коридору.

– Где у вас туалет? – Лиза повернулась к вахтерше и показала свои красные руки.

Женщина махнула в сторону другого коридора. Лиза двинулась туда.

В маленьком тесном туалете с потресканной плиткой и мерцающим светом она выкрутила оба вентиля на полную. Но из крана рванула только обжигающе ледяная вода. Лизе было все равно. Она принялась яростно тереть руки, смывая кровь, вытаскивая застрявшие осколки, потом взялась за лицо. Холод отрезвил и остудил мысли. Она взглянула в мутное зеркало над пожелтевшей от времени раковиной. Она не будет ждать полицию. Рассказывать про схватку с урлаповскими бандитами? Да они тут же ему и донесут, а он прикажет закончить дело. Урлапов не перешел границы, нет, он снес их на бронированном танке. Лизе же оставалось лишь подложить под него мину. Теперь это действительно была война.

Она подбежала к небольшому окну – строители, запланировавшие его в туалете, ничего не слышали про личное пространство и чувство собственного достоинства, – и схватилась за задвижку. Ржавая железка поддалась со скрипом. Лиза распахнула створки, с которых тут же посыпались хлопья старой белой краски. Хорошо, что первый этаж. Она подхватила изодранный подол платья и перелезла через подоконник. Через десять секунд Лиза уже бежала к машине, слыша вдали полицейский сигнал.

Она объехала больницу с дальней стороны, чтобы не попасться никому на глаза. Прямо за рулем набрала Марину.

– Ну, блин, чего? Ты не вовремя.

– Урлапов, – только и смогла выдохнуть Лиза, дыхание опять сбилось.

– Что, что он сделал? – журналистка сразу стала серьезной.

– Долго. Срочно. Приезжай. Парк.

– Э… Я уже тут.

– Стой там. Сейчас приеду!

Глава 34

Через двадцать минут Лиза кое-как встала рядом с забором, ограждающим парк. Часть легкой сетки уже заменили на железные листы. Вдоль оставшейся ходили парочки и мамы с колясками, пытаясь насладиться красотой хотя бы сквозь заграждение. У Лизы не было сил любоваться ни деревьями, ни оранжевым закатом. Она выволокла свое тело с водительского сиденья и хотела уже вновь набрать Марину, как заметила в десятке метров от себя припаркованный полицейский УАЗик. Паника накатила новой волной. Лиза замерла, не зная, прятаться ей, бежать или сесть обратно за руль и уехать. Тут ее окликнули.

– Эй, ты чего, ты вообще нормально? – Марина схватила Лизу за руку и повернула к себе.

Лиза сфокусировала взгляд на журналистке. Чуть поодаль за ней стоял Сыробогатов, всеми силами делавший вид, что его там нет.

– А? Да… А он что здесь делает?

Сыробогатов, поняв, что его все же заметили, перевел взгляд с закатного неба на Лизу.

– Тебя пришел арестовать, – огрызнулся он. – Колдовала в прямом эфире! Это ж надо до такого додуматься.

– Ой, перестань, – Марина махнула на него рукой и снова обернулась к Лизе. – Что случилось?

– Урлапов увез меня в лес и хотел убить.

У Марины открылся рот, с лица майора слетело псевдоскучающее выражение, и он выпрямился, как собака, почуявшая след.

– И как ты выбралась? – журналистка принялась оглядывать Лизу и указала на ее запястья. – Это что, кровь?

– Да, но не моя…

– А чья?

– Потом… – Лиза медленно пошла к прозрачной части забора.

– Лиза, твою мать, а чья? Погоди… Урлапова, что ли? Ты его убила, что ли?

– Марина! – простонала Лиза, остановилась и потерла лицо. – Я потом расскажу, честно. А сейчас нужно вывести его на чистую воду, надо всем рассказать, что он задумал.

– Но ты же хотела его сначала припугнуть.

– Бесполезно, – Лиза махнула рукой и пошла дальше. – Он не испугался, просто прислал ко мне своих бандитов.

– Отчего же. Видимо, как раз-таки испугался, – Марина приноровилась к ее шагу, таща за руку Сыробогатова. – Согласно некоторым верованиям, если убить ведьму, то и ее проклятье разрушится.

– Да какие же вы все умные, аж тошнит. Так, стоим. Здесь нормально?

– Что нормально? – журналистка остановилась сама и припарковала рядом полицейского.

– Снимать здесь нормально? Свет там и все такое. Главное, чтобы парк было видно и забор, но, наверное, стоит с разных сторон показать.

– Свет, хороший, да. Перед закатом – «золотой час» – лучшее время для съемки, – сзади вынырнула Настя с фотоаппаратом в руках.

– Ты откуда здесь? – инстинктивно спросила Лиза. По-настоящему удивиться у нее не хватило душевных сил.

– Я ее позвала, – опередила Марина. – А что снимать-то будем?

– Как обычно, – Лиза вытащила свой телефон и бросила его журналистке. – Там зарядки, правда, мало осталось, но уж насколько хватит. Прямой эфир начинай.

Девушка, оказавшись в родной стихии, не стала медлить. Она зашла в соцсети, нажала на кнопку видео и навела камеру на Лизу. Ей пришлось отдышаться несколько секунд, чтобы начать. И она рассказала все. Про завод, про его вредность, про Урлапова, которому наплевать на людей. Вспомнила его другие предприятия и людей, которые болеют просто потому, что работают там или живут рядом. Сказала про шантаж сотрудников и поддельные документы, и даже вскользь про угрозы в ее адрес. Лиза понимала, что говорит плохо и несвязно, запинается и повторяется. Возможно, Марина справилась бы лучше, но это была ее война. И она знала, что говорит искренне. Она несколько раз повторила, что город лишится своего самого красивого места, а люди – здоровья и, может быть, жизни. Вывалив все, что у нее крутилось в голове последние дни, она не успокоилась и стала рассказывать все с самого начала. Лиза говорила и говорила и только на четвертом круге поняла, что ее силы иссякли, но никак не могла замолчать. Поэтому, когда Марина заявила, что телефон сел, она выдохнула с облегчением и опустилась прямо на землю.

– И что теперь? – шепотом заговорила Настя, пристраиваясь рядом на траве.

– Не знаю. Я сделала все, что могла, – Лиза едва ворочала языком.

– Ты сделала очень много, – в кои-то веки серьезно и без сарказма добавила Марина.

Она тоже присела. Сыробогатов последовал за ней, но продолжал делать вид, что не знаком с ними. Лиза оглядела их странную компанию. Полицейский был хоть и не таким уж близким человеком, но знакомым и почти родным. А две девушки по бокам за эту пару месяцев стали ей лучшими подругами за всю жизнь. Не хватало только Ильи. Лиза вздохнула. Интересно, он все еще обижается на нее? Что-то подсказывало, что нет. Не из тех он людей, чтобы дуться и закатывать истерики. Она – из тех, а он – нет. Может, все еще караулит ее у подъезда, чтобы поговорить. Надо было позвонить ему, пока телефон не сел, но она так спешила сюда. А может… Лиза даже смогла улыбнуться. Может, он видел стрим, понял, где она, и сейчас приедет. Она стала оглядываться.

Ильи она не заметила, но поняла, что вокруг творится что-то неладное. Людей стало гораздо больше, и это несмотря на поздний вечер буднего дня. Солнце уже скрылось за горизонтом, и на парк накатывались сумерки. Однако вдоль забора ходили молодые люди и девушки, они трогали сетку, заглядывали между прутьями, собирались группами и что-то обсуждали. От соседних домов подходили все новые гуляющие. И тут она поняла, что многие бросают взгляды на нее, кто-то даже показывал пальцем. Лизе стало неуютно.

– Ладно, давайте двигать, – она с трудом поднялась.

Но тут к ней подошла компания студентов.

– А это правда? Ну, все, что вы там базар… говорили? – спросил самый низкий, но, видимо, самый смелый парень. В руке у него был телефон.

– Правда. Все правда, – Лиза закрыла глаза рукой. Ей очень хотелось спать, а не повторять то, что она говорила в течение получаса.

– Но мы не хотим завод, мы хотим парк! – влезла девушка из той же компании. – Это наш парк. Мы здесь всегда гуляли, с детства.

Все остальные согласно закивали.

– Это вы не мне говорите, – Лиза развела руками.

– А мы не дадим строить, – к разговору подключилась еще одна компания, состоявшая только из парней. – Пусть нафиг идет со своим заводом.

– Да! Не дадим! Хотим парк!

Лиза с удивлением и почти ужасом поняла, что вокруг них смыкается кольцо людей. Все они видели ее стрим и решили прийти к парку, который так любили. Они стали спорить и даже кричать, они требовали отменить стройку. Только делали это, ни к кому не обращаясь, слава богу, большинство понимало, что это не Лиза с друзьями собираются вырубить деревья и плавить здесь металл.

И все же Лиза чувствовала свою ответственность. Она обернулась в поисках поддержки. Но Настя вжимала голову в плечи, явно боясь толпы, а Марина что-то быстро шептала на ухо Сыробогатову, после чего тот развернулся и двинулся сквозь толпу.

– Послушайте, послушайте! – Лиза старалась перекричать людей. Ближайшие замолчали и повернулись к ней, но задние ряды, которые все прибывали, гудели. – Я согласна, это нужно остановить. Но я правда не знаю, как это сделать!

Люди вокруг снова зашумели, в них, в отличие от Лизы, бушевала энергия, и они пришли бунтовать.

– Нужно больше хайпа! – в самое ухо проговорила ей Марина и ткнула чем-то твердым в бок.

Лиза обернулась. За плечом у журналистки снова стоял майор и снова отводил глаза. Сама же Марина протягивала ей полицейский громкоговоритель. Лиза поняла. Она еще раз огляделась – в самом парке было много скамеек, но здесь, на входе, Лиза не заметила ни одной. Пришлось импровизировать.

Она задрала подол и поставила ногу на ближайшую бетонную урну. Навалилась на один край и закинула вторую ногу на противоположный. Урна опасно зашаталась. Но чья-то рука придержала Лизу за бедро, а вторая – подперла ее ладонь, помогая сохранить равновесие. Лиза опустила взгляд. Рядом, серьезный, почти хмурый, но такой красивый, стоял Илья. Она едва не поперхнулась воздухом после счастливого вздоха.

– Безрассудно, – сказал он тихо и крепче сжал ее руку, придавая сил.

Лиза выпрямилась и, улыбаясь, поднесла мегафон ко рту.

– Эй, Екатеринбург.

Толпа пошла радостной волной, наконец увидев и услышав лидера.

– Вы все знаете, зачем мы здесь. Доставайте телефоны, включайте стримы. Расскажите всем, что здесь происходит. Устроим… эту, как ее… онлайн-революцию.

Дальше началась вакханалия.

Глава 35

Народ все подходил и подходил. Казалось, людской поток не прекратится, пока у парка не соберется весь город. Это была цепная реакция – те, кто пришли первыми, рассказывали о будущем заводе в своих соцсетях, их видели друзья, приходили к парку и тоже начинали вести стримы.

Скоро люди заполонили всю свободную лужайку от забора до дороги. Молодежь, уставшая от прямых эфиров, садилась в кружки прямо на траву и начинала горланить песни. Одни принесли с собой колонки, другие – гитары. Кто-то на ходу придумал незатейливую песню:

«Долой завод,

в парк гулять идет народ,

Нафиг трубы,

Будем целоваться в губы».

Несмотря на хромающий ритм, песня быстро разошлась по толпе. Через полчаса ее орали хором. Лиза даже уступила автору свою урну, чтобы он мог заводить людей с высоты. Спонтанные фанаты махали в такт телефонами, фонариками, неоновыми палочками, а один раз, Лиза была уверена, она видела над толпой кроссовок со светящейся подошвой. Ночь окрасилась светом надежды.

Экоактивистки в венках и платьях в пол принесли гирлянды из искусственных цветов и листьев и стали вплетать их в прутья забора. Кто-то принялся водить хоровод, а с дороги на лужайку свернул грузовичок с передвижной кофейней.

«Быстро сориентировались. Народ, кажется, на всю ночь пришел, точно кофе захочет», – восхитилась проницательностью предпринимателей Лиза.

Однако бариста стал раздавать напитки бесплатно.

– Мы за парк! – кричали кофейщики время от времени, и толпа отзывалась радостными криками.

С другого края толпы скоро подъехал фургон с брендом пиццерии и, судя по возне и воплям, там принялись бесплатно кормить народ.

– Вот молодцы, на хайпе выезжают, мощную рекламу себе сделают, – крикнула запыхавшаяся Марина, она только что выбежала из хоровода девиц, ряженых в эльфов. Журналистка явно наслаждалась происходящим. Она обернулась к певцу, который в двадцатый раз завел хит этой ночи, и закричала вместе со всеми: – Будем целоваться в губы! Эй, а где?..

Она замотала головой, словно искала кого-то, и снова нырнула в людскую массу. Настя тоже бегала в толпе. Она решила запечатлеть эту ночь во всех деталях. И не она одна. Лиза видела в толпе уже нескольких человек с профессиональными камерами и микрофонами – подъехали журналисты. Сама же она почти без сил стояла, опершись плечом на Илью, и старалась не упасть и не уснуть на газоне. Но, несмотря на дикую усталость и шок от покушения на нее, Лиза тихо улыбалась.

Ее мысли прервал громкий автомобильный сигнал, потом еще один, потом звуки слились в протяжный вой. Лиза обернулась. С дороги съехали три больших двухэтажных автобуса, они двигались сквозь толпу к воротам в заборе. Гудками водители пытались разогнать гуляющих.

– Академия УНП… – прочла Лиза крупные красные буквы на черном боку автобуса, когда он проехал мимо нее, и тут же в страхе обратилась к Илье: – УНП. Что еще за Академия УНП?

– Спортивный клуб единоборств. УНП их финансирует, – хмуро ответил парень и сжал Лизину руку сильнее обычного.

Толпа притихла, наблюдая за транспортом. Из будки, что стояла за забором, выбежал молодой смуглый парень и открыл ворота. Автобусы заехали внутрь, и ворота тут же закрыли. Сквозь тонкие прутья было хорошо видно, как в парке выгружаются люди – несколько десятков крепких мужчин в спортивной одежде и с суровыми лицами. Они разошлись между деревьями и стали плотной стеной вдоль забора.

– Эй, чего они делают? – крикнул кто-то из толпы. На фоне все еще звучала музыка из колонок.

– Они за завод?

– Они срубят парк!

– Мы хотим парк!

Последний лозунг тут же подхватили сотни ртов. Над лужайкой понеслись ритмичные слова:

– Мы-хотим-парк-мы-хотим-парк-мы-хотим-парк!

И вдруг между повторами речевки, когда толпа в едином порыве набирала воздух для очередного залпа, кто-то крикнул:

– Вали забор!

– Да-а-а!

– Нет, – прошептала Лиза и вжалась в Илью. Он обхватил ее и потащил назад, но они наткнулись на людей, которые бросились к забору. Увидев конкретных противников, толпа ринулась в бой. Руки вцепились в металлические прутья и стали шатать секции, те скрипели и кренились. Кто-то повис на отогнутом угле. Самые отчаянные карабкались вверх по ограде. А самые безумные – лезли на деревья, спрыгивали за забором и принимались валить его с другой стороны.

Не прошло и минуты, как первая секция поддалась. Люди победно вскинули ее над головами и, передавая из рук в руки, как певца на рок-концерте, понесли к краю лужайки, где бросили на проезжую часть. Металлический звон разнесся над всем парком.

«Хоть бы не поранили никого», – в страхе думала Лиза.

Они с Ильей так и стояли на одном месте. Парень то и дело предпринимал попытки выбраться, но толпа не пускала. Их сил хватало лишь на то, чтобы устоять и не двинуться к забору.

Тем временем те, кто пришел на защиту парка, увидели прореху в заборе, двинулись к деревьям и с размаху налетели на стену спортсменов. До этого мужчины лишь молча поигрывали мускулами. Но, оказавшись под градом тумаков и летевших в них веток, перешли в атаку. Они принялись отпихивать от себя людей, кого-то повалили на землю, кто-то вскрикнул, кого-то взяли в захват и даже ударили в живот. Бойцы так и стояли плотной стеной, ни один из защитников парка не смог пройти ее.

Схватка становилась все ожесточеннее и вскоре превратилась в настоящую потасовку. В толпе, бросившейся на забор, были в основном парни. Почуяв запах крови, они поддались первобытному инстинкту. Задние ряды стали напирать с удвоенной силой, а бойцы из Академии уже теснили бунтовщиков из парка. Спортсмены вышли за забор и начали раскидывать активистов по лужайке. Лиза слышала звуки ударов и крики людей. Зажатая между двумя лагерями, они понимала: ребятам, которые недавно пели песни ради парка, не выстоять против профессиональных боксеров. Она лишь надеялась, что никто сильно не пострадает.

В плотной толпе Лиза с трудом смогла поднять мегафон.

– Пожалуйста, перестаньте, прекратите. Вам это не нужно! – кричала она, обращаясь то к одной, то к другой стороне.

В очередной раз повернувшись, она случайно ткнула мегафоном в бритую голову одному из спортсменов. Ее усиленный техникой голос, должно быть, оглушил его. Мужчина злобно скривился и тут же двинул кулаком в мегафон. Лизины зубы спасло только то, что она успела отвернуться, удар пришелся в щеку. Боец замахнулся для следующего. Тут Илья, который держал Лизу сзади за талию, круто развернул ее, загородив собой. Она услышала лишь глухой стук и почувствовала, как руки вокруг нее ослабли.

– Илья! – крикнула она, но из-за резкого поворота и без спасительного кольца рук полетела вперед в неожиданно появившийся просвет в толпе. Люди тут же сомкнулись за ее спиной.

Лиза упала на траву, пока шло мощное наступление сторонников парка. Ей сразу отдавили пальцы на обеих руках. Кто-то споткнулся, больно ударив ее по коленке. Чья-то сумка проехала по ее голове, вырвав несколько волос. И она не могла встать. Стоило лишь согнуть колени и попытаться оторваться от земли, как ее тут же придавливало к траве. Она кричала от страха за себя, за Илью, за всех остальных. Урлаповские парни всех покалечат. Больше у нее не было «зелья», чтобы справиться с ними, а единственный помощник лежал в больнице.

Вдруг стало свободней, людской поток сместился и над Лизой на несколько секунд образовался просвет. Она дернулась, пытаясь встать. Но пробегавший мимо парень споткнулся и рухнул на ее ноги, на него – еще один и еще. Теперь Лизе было не подняться. И тут она поняла, почему стало свободнее. Люди разбегались в стороны от особенно крупного бойца. Мужчина, уже без футболки, с выпученными глазами бежал вперед в яростной попытке найти достойного противника. Он не смотрел вниз. Через секунду он ее раздавит.

Лизу обдало холодом. Целая секунда потребовалась, чтобы понять, что холод настоящий. Ту самую секунду, которая могла стать последней в ее жизни. Холод шел сверху – над ее головой пронеслась мощная струя воды и ударила бойца в грудь. Тот рухнул на землю. Вода выгибалась дугой прямо над Лизой, тяжелые ледяные капли падали на голову.

Люди закричали с новой силой. Лиза села и огляделась. С нескольких сторон в толпу врезались такие же струи. Лужайку окружили машины полицейских и пожарных. Они-то и поливали всех без разбора.

– Успокоиться! Всем разойтись! Это несанкционированный митинг! – отдавал команды механический голос, усиленный громкоговорителем, таким же, как у Лизы.

Спортсмены организованной толпой быстро двинулись назад в парк, скрываясь за своими автобусами. Защитникам же парка было не за чем прятаться от холодной воды. Они падали на землю, но уходить явно не собирались.

Полицейские перестали поливать бунтовщиков. Мокрая до нитки Лиза наконец смогла встать, в паре метров от себя она заметила белую голову Насти и метнулась к ней. Девушка лежала лицом вниз, как выяснилось, защищая от воды фотоаппарат.

– Ты как? – Лиза потянула подругу за плечо. – Ты Илью не видела?

Настя села и помотала головой, снимая травинки с техники. Лиза в отчаянии закрутилась на месте. Вся поляна была усыпана мокрыми телами, которые только начали шевелиться. Но она никак не могла разглядеть знакомой кудрявой макушки.

Обыскивая лужайку глазами, она заметила, как за рядом полицейских машин движется черный представительский автомобиль. Он остановился, и из задней двери вышел высокий и очень худой человек с вьющимися волосами. Не кудрявыми, как у Ильи, а практически афро. Облако темных волос было видно даже на расстоянии.

– Это еще кто? – вгляделась в мужчину Лиза.

– Мэр, – бросила Настя, наконец оторвавшись от фотоаппарата.

К мужчине подошел один из полицейских, заговорил, а потом абсолютно точно ткнул пальцем в Лизу, от чего она даже вздрогнула. Мэр кивнул и двинулся прямо на нее. За мужчиной семенили два помощника, вылезшие из машины вслед за ним.

Пока глава города шел к Лизе по блестевшей в свете фонарей мокрой траве, люди вокруг поднимались. Защитники парка двинулись вслед за мэром и подошли к Лизе практически одновременно с ним. Вскоре, как и в самом начале, Лиза оказалась в плотном кругу людей. Грубо растолкав первые ряды, в центр пролезли несколько журналистов с камерами и микрофонами.

Мэр встал напротив нее, сложил руки, словно опирался на невидимую трость и взглянул снисходительно, с мягкой улыбкой. Лиза же скривила губы. Как надоело, что все смотрят на нее как на ребенка. Она ответила хмурым взглядом и твердо решила не начинать говорить первой.

– Доброй… ночи. Не расскажете, что здесь происходит? – мягко начал мэр, поняв наконец, как глупо выглядит, молча стоя перед молодой девушкой.

– Мы хотим парк! – бросила Лиза злобно. – И не хотим завод.

– Да! Да! – тут же взорвалась толпа и принялась скандировать. – Мы-хотим-парк-мы-хотим-парк!

Мэр все с той же слишком сладкой улыбкой поднял руки, призывая людей успокоиться. Никто не отреагировал, люди вокруг все так же выкрикивали лозунг. Тогда руку подняла Лиза, и толпа стихла.

– Боюсь, все уже решено, – мэр продолжал мягко, сделав вид, что не заметил откровенного неуважения горожан. – Общественные слушания о смене назначения земли прошли. Участок продан на законных основаниях, а компания уже получила официальное разрешение на строительство. И я не понимаю вашего возмущения, – он обратился к людям вокруг. – Завод – это рабочие места и вклад в экономику. Мы на налоги от него только в первый год построим два детских садика. Вы ведь всегда возмущаетесь, что мест не хватает.

– Бу-у-у-у-у, – загудела толпа.

Лиза вздохнула, чтобы собраться с мыслями, а потом резко подняла ко рту мегафон, который каким-то чудом так и не выпустила из рук.

– Слушания не проводили! Парк принадлежит людям! Вы не имели права его продавать. А строить надо запретить. Все документы Урлапова – подделка. Но вам наплевать! Сколько он вам заплатил? – она ткнула пальцем в мэра.

Толпа загудела еще громче. Кто-то бросил: «Нам не нужен мэр», и люди подхватили новую кричалку. Глаза мужчины забегали, он опасливо скосился на камеры журналистов, наведенные на него. Мэр понял, что повис на волоске.

– Ну что вы, что вы, – он попытался сохранить лицо, когда Лиза вновь успокоила толпу. – В этом деле нужно разобраться…

– Нечего тут разбираться, – Лиза вновь говорила в мегафон, чтобы все слышали. – Урлапов травит людей в Среднеуральске, да и в других городах тоже. Из-за него люди болеют раком. Теперь он отравит Екатеринбург. Вы этого хотите?

Последнюю фразу она бросила, обращаясь к толпе. Люди снова закричали и стали сжимать круг. Мэр начал изрядно нервничать.

– Послушайте, послушайте. Все документы, в том числе о вреде производства, в порядке…

– Ложь! – новый крик в громкоговоритель.

Толпа приблизилась еще на шаг. Мэр побледнел, повернулся к помощнику и что-то зашептал. Тот тут же принялся звонить.

– Давайте поступим так, – голос мужчины подрагивал, но он все еще пытался улыбаться. – Мы попросим компанию приостановить строительство…

– Остановите совсем!

Тут толпа за спиной мэра зашевелилась и расступилась. Ему на подмогу подоспел наряд полиции. Мужчины в форме встали полукругом за главой города и оттеснили людей.

– Давайте так, – снова начал мэр. С поддержкой он явно стал чувствовать себя увереннее. – Мы вновь проверим все документы, которые предоставила компания, и если найдем несоответствия, попросим их переделать проект.

– Запретите стройку!

– Что ж, пусть так, если там будут серьезные нарушения…

Лиза замялась. Звучит, конечно, красиво. Но как знать, что все это не сойдет на нет благодаря урлаповским деньгам?

– Пусть люди знают об этом. Назначим ответственных журналистов, которые будут освещать все проверки!

– Чур я, чур я! – в первый ряд неизвестно откуда влезла взъерошенная и мокрая Марина. Лиза кивнула ей. Мэр тоже.

– Что ж, на том и порешим. Мы перепроверим ваши данные об этом заводе…

– А что с другим заводом? – перебила его Лиза. – В Среднеуральске. Мы отдали экспертизу в полицию несколько дней назад. Но ничего не происходит. Урлапова нужно арестовать за это! Из-за него люди страдают. А его никто даже на допрос не вызвал.

– Э, что ж…. Я лично возьму это дело на контроль. Гарантирую, что уже завтра господина Урлапова опросят.

– И об этом расскажут журналистам!

– Не думаю, что это позволительно, пока идет дело…

– В нем нет пострадавших детей и сексуальных преступлений! Освещать можно, – тут же влезла Марина, и ее коллеги, повернувшие камеры на мэра, закивали.

– Что ж, хорошо. Так и будет. Это я вам гарантирую. А теперь я прошу всех разойтись и больше не устраивать драк.

– Это не мы начали, – возмутилась Лиза. Но сейчас не было смысла доказывать что-то – если Урлапову предъявят обвинение за заводы, атака его бойцов будет мелочью на этом фоне. Она снова подняла мегафон. – Ладно, ребята, расходимся. Наша взяла.

С толпы как будто разом спало напряжение. Бунтовщики улыбались и смеялись, задние ряды, насколько поняла Лиза, действительно задвигались. Передние – стали болтать и потеряли интерес к мэру. Он же шагнул к Лизе, стараясь, чтобы его услышало как можно меньше людей.

– Остался один момент, – он снова улыбнулся, словно говорил о чем-то приятном, а потом обвел рукой толпу. – Это – все-таки несанкционированный митинг. А организация таких – административное преступление.

Лиза нахмурилась.

– И организатор должен за это ответить. Так что давайте вы без лишнего шума проедете в отделение.

– Я никуда не… – начала Лиза, глядя, как полицейские, окружавшие мэра, двинулись к ней.

Но тут кто-то схватил ее сзади за плечи.

– Не артачься, пошли, – в самое ухо ей пробормотал Сыробогатов и добавил: – Уж лучше я, чем они.

Лиза выдохнула и кивнула. Мэр тоже довольно кивнул. Полицейские, увидев, что зачинщица бунта в руках их коллеги, остановились. Они же не знали, что это ее почти друг. Сыробогатов повел Лизу через толпу. Он на секунду притормозил у Марины, и они обменялись кивками. Сыробогатов вновь двинулся, он лишь мягко придерживал Лизу за локоть, поэтому никто и не понял, что их лидера ведут к автозаку.

– Мегафон отдай. Это мой. Потеряю – начальство прибьет, – майор протянул руку.

***

– И что со мной будет? – устало протянула Лиза, откинувшись на сиденье.

Сыробогатов позволил ей сесть рядом с ним, а не стал запирать сзади – за решеткой.

– Да ничего особого. Оформим. Ночь посидишь у нас. Потом суд. Там штраф. Ну, тысяч десять, вряд ли больше.

Лиза усмехнулась. Денег на штраф у нее все равно не было. Ни наследства, ни урлаповских миллионов она так и не получила. Может, съездить потом в тот лес, поискать сумку?

Она прислонилась лбом к стеклу и закрыла глаза.

– А подушка у вас есть?

– Может, тебе еще и одеяло дать?

– Было бы неплохо, – она зевнула и почувствовала, что засыпает прямо там – в трясущейся машине и неудобной позе.

Ее дрему разрушило оглушающее тарахтение мотора. Лиза вздрогнула. УАЗик хоть и выглядел старым, но был на удивление бесшумным. Она огляделась – машин в этот поздний час на дорогах не было. Звук шел сверху, Лиза задрала голову и уставилась на пролетающий вертолет.

– Что это у вас тут по городу вертолеты летают?

– Может, МЧСовские, но они по городу не летают, только пожары в лесах тушат, – майор, как прилежный водитель, не отрывал глаз от дороги.

– Ну а это тогда что? – Лиза ткнула пальцем в небо.

– Не знаю, может, частный.

Лиза резко выпрямилась.

– Куда он летит?

Сыробогатов все-таки бросил короткий взгляд наверх.

– В центр.

Лиза уже и сама увидела вдалеке – точно по курсу вертолета – светящуюся золотую башню Уральского никелевого предприятия.

– Это Урлапов! Он хочет свалить из города, – Лиза схватила полицейского за руку. – Давай туда! А то он сбежит.

Мужчина ошарашено уставился на нее, потом быстро перевел взгляд на дорогу. Секунду он не двигался, только пялился на светофор, у которого они остановились. Но стоило загореться зеленому, как он из левого ряда круто повернул направо.

Глава 36

– Ну ты серьезно, блин! – крикнула Лиза, когда Сыробогатов остановился на очередном красном светофоре. И даже стукнула его кулаком по плечу. – Уйдет же!

– Зря назад тебя не сунул, – засопел майор. Но проводил взглядом удаляющийся вертолет и решился.

Из под приборной доски он достал мигалку и включил. Салон тут же затопили синий свет и нестерпимый гул. Мужчина открыл окно, прикрепил технику на крышу и вдавил газ. Они помчались, наплевав на светофоры.

Через три минуты Сыробогатов, скрипнув тормозами, остановился у вертящихся дверей офиса УНП. В этот же момент над зданием спланировал вертолет. Лиза выпрыгнула первой, но майор быстро нагнал ее и схватил за руку.

– Куда несешься? Головой думай! Что делать-то будешь?

– Не знаю, придумаю. Главное – остановить Урлапова!

– Да кто тебя пустит? Там охрана, – майор махнул на стеклянные двери, за которыми из-за стойки уже поднимался верзила в черном.

– Вот же черт. Отвлеки его!

– Как?!

– Ну а ты что предлагаешь? – Лиза от нетерпения подпрыгивала на месте.

– Для начала – поговорить, – Сыробогатов хмуро уставился на охранника сквозь стекло.

Он опустил руку и отстегнул кожаный ремешок кобуры – теперь он мог легко вытащить пистолет. Но вместо оружия он снова схватил Лизу и потащил за собой, не давая наделать глупостей.

– Нам нужно подняться наверх, – с порога заявил майор. Его голос эхом прокатился по пустынному холлу с огромными потолками.

– К Урлапову в офис, – вставила Лиза.

Охранник сжал зубы. Это был тот самый амбал, от которого Лиза, Марина и Настя отбивались телефоном.

– Это частная территория, – охранник никуда не спешил и ответил нарочито медленно.

– Ну а мы из полиции.

– Что, и она? – охранник ткнул пальцем в Лизу и усмехнулся. Точно вспомнил ее.

– Это, – Сыробогатов инстинктивно отпустил ее руку и почесал затылок, – это так…

– А ордер на обыск есть?

– А это и не обыск.

– А что?

– Так, поговорить хотим.

Лиза не слушала пустую перепалку мужчин, ее больше занимал гул вертолета. В ночной тишине он долетал с самой крыши. В голове крутилась одна мысль: Урлапов уйдет. В аэропорт, наверное, полетит, оттуда – в Москву. Или сразу за границу. Где будет жить в шоколаде. И ничего ему не будет. Куда-нибудь на Майорку.

Хватит! Ее рука была свободна. Майор в эту секунду повернулся к ней боком, доставая удостоверение из нагрудного кармана. Времени больше не было.

Выбросив вперед руки, Лиза ломанулась в просвет между мужчинами. Левой схватила пистолет майора, а правой содрала бейдж с пояса охранника. Она бросилась вперед – к лифтам – и тут же дернулась назад. Руку едва не вывернуло из плеча. Бейдж, в который она вцепилась, был крепко привязан к ремню амбала. Черный шнур натянулся до предела, но выдержал.

– Стой! – одновременно закричали мужчины и бросились к ней.

Охранник вырвался на шаг вперед. Сыробогатов прыгнул на него сзади и взял в жесткий захват за шею. Второй рукой он оторвал конец шнура от пояса амбала и бросил Лизе вместе с куском ткани. Теперь она могла бежать. Охранник не сдавался. Он яростно вырывался и вот-вот мог оказаться лицом к Сыробогатову. Майор сам изогнулся и врезал ему под ребра.

«Вот он сильный! Да и вообще подтянулся как-то. Даже живот пропал», – внезапно подумала Лиза, но в следующую секунду она уже неслась к лифтам.

Вряд ли у нее было много времени. Урлапов вот-вот улетит, а охранник вырвется и схватит ее за волосы. Она перепрыгнула планку турникета, с разбега прижала бейдж к прямоугольнику считывателя на стене и принялась барабанить кулаком по кнопке лифта. С тихим «дзинь» открылась дверь самого дальнего.

Ругнувшись, Лиза бросилась туда. Она влетела в тесное пространство, сильно ударившись о поручень у стены лифта, но не обратила внимания и снова стала со всей силы стучать по самой последней кнопке.

Двери отвратительно медленно закрылись. От тишины и быстрого подъема заложило уши. Лиза помнила, что лифты в башне УНП скоростные, но сейчас неоновые цифры на экране вообще не хотели меняться.

Целую минуту горела единица. Наконец-то два. Три. Ну скорее же. Семь. Ты издеваешься? Тринадцать. Я сейчас наверх вылезу и по канату поползу. Семнадцать. Нет. Не поползу, в школе на физре не могла. Двадцать один. Всегда двойка была за него. И еще за прыжки через козла. Двадцать шесть. Нет, ну каким козлом нужно быть, чтобы такое высокое здание построить! Тридцать два. Аллилуйя!

Она протиснулась наружу, едва двери начали открываться. Снова этот белый мраморный, но безликий этаж. Вот дверь, за которой Урлапов однажды смазывал перекисью ее поцарапанную коленку.

Вот же больной ублюдок!

Лиза завертела головой. Куда дальше? В конце коридора над серой металлической дверью горел знак аварийного выхода. Она рванула вперед. Бейдж открыл проход. Лиза полетела вверх. Звук вертолета здесь был гораздо громче и отражался от стен. Она должна успеть. Поворот, еще поворот. Лестница сузилась до технического прохода. За очередным поворотом Лиза налетела на еще одну запертую дверь. Бейдж открыл и эту, и она оказалась на крыше так внезапно, что едва не задохнулась от удивления и сильного ветра.

Порыв распахнул дверь, и та с грохотом ударилась о стену. Только этот звук и смог привлечь Урлапова, который уже поднимался в вертолет. Машина накренилась под его весом. Мужчина обернулся. Лизе показалось, что глаза его стали полностью черными, даже белки. Он остановился, опустил ногу на землю. Урлапов уставился на Лизу, и ей тут же захотелось броситься назад, вниз по лестнице до самого холла, а потом убежать так далеко, как хватит сил. Но этого делать было нельзя. Она должна его остановить.

Дрожащей рукой Лиза подняла пистолет.

Вот только Урлапова он не напугал.

Мужчина лишь усмехнулся. Еще бы, оружие дрожало так сильно, что Лиза не то что в него, в вертолет бы не попала. Она отбросила бейдж и обхватила пистолет второй рукой. Стало немного лучше. Но Урлапов лишь смотрел на нее с ненавистью. Никакого страха на лице. И он просто пошел на нее.

Урлапов всегда подавлял людей. Лиза не была исключением. Под натиском его взгляда и ярости она стала отступать, пока не уперлась во что-то. Машинально обернулась: позади был высокий – ей по середину бедра – и широкий бордюр крыши. За ним по периметру здания торчали клинья золотого стекла – продолжение фасада.

– Что ж тебе неймется-то, дрянь? – бросил Урлапов. Они отошли от вертолета, и там, пусть с трудом, но можно было расслышать его слова.

– Стой на месте, – Лиза вновь навела трясущийся пистолет. – Ты никуда не летишь! Тебя судить будут.

– Как ты меня достала! – Урлапов проигнорировал ее жалкий приказ. – Что ж ты не сдохнешь-то, как твоя бабка? Это у вас семейное? Жизнь всем поганить.

– Это… это … ты поганишь… всем… – Лиза не знала, что сказать, все сцены финальных схваток из крутых фильмов вылетели из ее головы. Зато ее заполнил страх.

– Кому? Этим? – крикнул Урлапов и махнул в сторону, указывая на город, светящийся внизу. – Да насрать на них! И ты тупая! О себе думать надо! А на других – класть! Пусть они хоть сдохнут!

Лиза понимала: если сейчас она ничего не сделает, Урлапов улетит. Нельзя его отпустить. Надо выстрелить в него.

Убить? Ранить? В ногу или руку? А если она промажет и все-таки убьет? А если прицелится в голову, но промажет и только ранит? Что ей делать? Что она собирается сделать?

«Соберись! Неважно, куда попадешь, это самозащита. Это защита людей! Людей, которых он ранил, травил и убивал! Пусть получит ответ. Ему плевать на них. Люди для него мусор, ему плевать, что с ними будет, сказал же: «Пусть сдохнут». У людей из-за него рак. Пусть ему будет так же больно. Плевать на него. Это он – мусор! Мусором еще полицейских называют. Сыробогатов – мусор? Вроде нет, стихи пишет. Лариса с мужем – мусор? Выглядят не очень, но за свою семью горой. Мужчина в зимней шапке летом в автобусе мусор? Он любит футбол и свою внучку. И им всем может быть больно, потому что кто-то их ранит. Но никто этого не заслуживает. Мусор – тот, кто считает мусором других».

Она не будет стрелять.

– Я стреляю! – заорала Лиза изо всех сил, чтобы перекричать шум вертолета.

Она подняла руку вверх и, зажмурившись, выстрелила в небо. Попыталась. Руки от волнения вспотели, и палец соскользнул с жесткого крючка. Она попыталась еще и еще. Бесполезно, курок не двинулся с места. Лиза с удивлением опустила пистолет. Сыробогатову в полиции сломанный, что ли, дали? Она завертела его в руках и снова попыталась выстрелить – уже в пол. Сил нажать просто не хватило. Лиза ошарашенно подняла голову и вскрикнула.

Урлапов стоял прямо перед ней. Он вырвал пистолет из ее рук.

– Дура! Даже с предохранителя не сняла! – мужчина отшвырнул оружие и со смехом повернулся к вертолету.

– Это ты дурак, и никуда ты не полетишь! – бросив попытки придумать что-то умное, она разбежалась и запрыгнула на Урлапова сзади, обхватив руками за шею.

Лиза уперлась коленями ему в спину, надеясь, что Урлапову больно или хотя бы неудобно. Обхватывать ногами она не будет – много чести. Но мужчина словно и не замечал ее, а просто шел вперед.

– К тебе все зло твое вернется! – крикнула Лиза ему в самое ухо. – Я тебя прокляла! И тебе конец.

Урлапов повернулся на сто восемьдесят градусов и так же с Лизой на спине пошел в обратную сторону. А потом резко дернул плечом. От быстрого движения Лиза соскользнула на бок мужчины. Урлапов еще немного повернулся и схватил ее за горло. Одной рукой легко поднял ее над землей и двинулся дальше.

Лизу мотало из стороны в сторону, она брыкалась, одновременно пытаясь пнуть Урлапова и вздохнуть. Не получалось ни то, ни другое. На лице мужчины была непроницаемая маска. Ни жалости, ни сомнения. Он поставил ногу на бордюр и поднялся. Сделал еще два шага и вытянул руку еще дальше.

Он железобетонной хваткой держал Лизу за шею, отчего ее голова запрокинулась, и она не могла посмотреть вниз. Может, оно и к лучшему. Лиза и так поняла, что повисла над городом на высоте ста метров. И держал ее человек, который люто ее ненавидел. Вот теперь она точно доигралась.

– Сдохнешь ты уже наконец? – спросил Урлапов. Без злобы, почти спокойно.

В отчаянной попытке вдохнуть Лиза запрокинула голову еще сильнее. Позади нее был стеклянный зуб башни, а за ним занимался рассвет. По городу побежали оранжевые лучи. Начинался новый день. День без нее. Красивый город. Она сделала для него все, что могла. Пусть даже Урлапов улетит. Городу без него будет лучше.

Она подняла голову и бросила последний взгляд на своего мучителя – и едва успела увидеть большое темно-синее пятно, которое пронеслось от дальнего края крыши прямо к Урлапову и врезалось в него. Тот согнулся и стал крениться в сторону. Кто-то пытался ее спасти. Но просчитался. Падая, Урлапов разжал пальцы. Больше ее ничто не держало. Теперь она разобьется.

От ужаса Лиза потеряла сознание прямо в полете.

Глава 37

В глаза бил золотой свет. А кто-то еще бил по щекам.

– Просыпайся давай. Если помрешь, меня Марина убьет. И мне не перепадет…

– Что не пропадет…

– Ничего не пропадет. Вставай, хватит прикидываться. Тут совсем невысоко.

Лиза разлепила тяжелые веки и тут же закрыла. Смотреть было больно. Все вокруг заливал яркий солнечный свет, усиленный золотым стеклом, сквозь которое проходили лучи.

– Очухалась же, нечего разлеживаться, мне ехать надо, – снова пробасил голос над ней.

Она знала этот голос – вечно недовольный. Лиза снова открыла глаза, аккуратно, чтобы не слепило, сощурилась и сфокусировала взгляд. Ну точно, Сыробогатов. Стоит над ней, сложив руки на груди.

А она что? Что с ней произошло? Она помнила крышу, Урлапова и как висела над улицей. И как полетела вниз. И как должна была разбиться. Лиза прислушалась к своему телу. Вроде оно все еще при ней. Значит, не умерла и духом не стала? Хотя кто знает, как духи себя чувствуют. Надо было хоть у Изольды полюбопытствовать. Для уверенности она решила пошевелиться. Тело в десятке мест пронзила боль. Жива.

Она оперлась на дрожащую руку и с трудом поднялась. Осмотрелась. С одной стороны от нее была серая стена с открытым окном, кажется, Сыробогатов через него и пришел. С другой – стена золотого стекла. А между ними – там, где лежала Лиза, – бетонный выступ, к которому и крепилась стеклянная конструкция. Вокруг валялись мотки проводов, пластиковые трубки кондиционеров – на эту кучу Лиза и приземлилась. Она подняла голову, ведя взглядом по серой стене. Но та быстро закончилась, буквально в паре метров над Лизиной головой – оттуда она и упала на козырек, заваленный проводами. Тьфу, вот ведь истерику развела!

Лиза даже хмыкнула, ребра тут же отозвались острой болью. Пусть и с двух метров, но падать было больно. А еще накануне она получила ногой в живот, тащила на себе двухсоткилограммового бездыханного парня, участвовала в потасовке в парке, бегала по офису Урлапова, снося углы, и дралась с директором УНП. Ладно, последнее – это Лиза приукрасила.

Она попыталась встать. Сыробогатов, глядя на ее потуги, все же смилостивился и – каков джентльмен – протянул руку. Подняв ее, он быстро выпрямился сам, влез в распахнутое окно и поманил Лизу. Она, кряхтя и хватаясь за косяк, вползла в кабинет. Это был офис Урлапова.

Лиза опустилась на ближайший стул, ноги все еще плохо слушались. Сыробогатов заметил это и решил все же притормозить. Сам присел на край стола. Окно, через которое они с майором проникли, было в самом конце кабинета, рядом с дверью. У противоположной стены, как Лиза и помнила, красовались гигантский стол и еще более массивное кожаное кресло. В отличие от ее воспоминаний, сейчас в нем никого не было.

– Эй, а что с Урлаповым? Он улетел? – голос ее звучал сипло, видимо, из-за отбитых легких.

– Ага, как же! Я его скрутил, – Сыробогатов старался скрыть гордость, но плечи сами расправились, а грудь выпятилась колесом.

– Это был ты? Ты его повалил?

– Еще кого-то видишь?

– Значит, из-за тебя он меня бросил?

– Эм, – весь пафос майора тут же улетучился, глаза забегали. – Да, ты извини за это. Но… Но я знал, что там козырек.

– Точно?

– Точно! – отрезал мужчина, но глаз так и не поднял.

Лиза решила его простить.

– А Урлапов-то где?

– Так говорю тебе, скрутил. Наряд вызвал. Его и увезли, – быстро заговорил Сыробогатов, радуясь, что тема разговора сменилась.

– Что, так просто? Его же столько времени не могли арестовать.

– Так его и не арестовали, пока только задержали, – майор глянул на Лизу, но махнул рукой, решив не вдаваться в юридические детали. Сыробогатов ткнул себе в грудь. – На глазах полицейского он совершил покушение на убийство, – словно для умственно отсталой, он ткнул пальцем в Лизу, – это основание для задержания на месте. Его пока закроют, месяца на два. Ему уже за это солидный срок светит. А пока разбираться будут, там уже и дела по его заводам подоспеют.

Лиза откинулась на спинку стула, хоть спина тут же и заныла. И все же она выдохнула с облегчением. Неужели это все? Конец? Лиза даже закрыла глаза руками, но тут же отняла их и со счастливым воодушевлением оглядела кабинет. Сколько здесь было богатства: мрамора, золота, а все равно ничто из этого Урлапова не защитило. И картина эта дурацкая на стене – мишки в лесу. Она опустила глаза. Из-за стола был виден угол другой картины – ее поставили на пол и прислонили к стене, как что-то неважное. Можно было рассмотреть лишь раму и полосу картины шириной сантиметров в десять, но Лиза ее сразу узнала: «Первое свидание». Она улыбнулась и медленно встала.

– Слушай, эм, ты могла бы никому не говорить, что пистолет у меня вытащила? – Сыробогатов погладил оружие в кобуре, когда Лиза проковыляла мимо. Видимо, нашел на крыше. – Он вообще-то должен быть проводом пристегнут. Но вечно цепляется, неудобно, вот я и отстегиваю. Иногда.

– Ага, не скажу, – бросила Лиза.

Сыробогатов вздохнул с явным облегчением.

– А вообще, этого Урлапова все мечтали схватить. Знают, что за ним много чего водится, но такой серьезный человек, сама понимаешь, и за руку его вот так прямо на месте преступления было не поймать. Никто ж не хотел копаться, как вы с…Мариной, – еще один вздох. – А меня теперь, наверное, повысят. Так что я у тебя… в долгу, что ли.

Последние слова майор пробормотал едва слышно, но Лиза, уже любовавшаяся картиной, среагировала быстро.

– В долгу, говоришь? – она обернулась. Шея опасно хрустнула.

– Я пожалею об этом, да? – Сыробогатов поморщился.

– Не-е-е… Просто давай так – ты ничего не видел, – и Лиза схватила картину за раму и потащила к выходу.

– Эй, мне тебя еще оформить надо! – крикнул майор, когда она уже открывала дверь и пятилась к лифтам.

– Давай потом как-нибудь. Я сама приду. Или ты. Знаешь ведь, где я живу.

***

Сыробогатов все же помог ей: дотащил картину до лифта, от лифта по пустынному холлу к выходу и до машины. Потом отвез домой. У Лизы не было денег – она не помнила, где и когда потеряла свою сумку с телефоном и карточкой. Майор выгрузил Лизу с ее ношей у подъезда, взял обещание, что она все же явится для оформления, и уехал в отделение – давать показания против Урлапова.

Лиза, невероятно уставшая, но счастливая, потащила картину наверх. Когда та висела на стене, не выглядела такой большой и тяжелой. Сейчас же каждый пролет давался с трудом. На предпоследнем этаже Лиза совсем выбилась из сил. На лестничной площадке она прислонила картину к стене, а сама просто опустилась на ступеньки и вытянула ноги. Порванная ткань изящно оголила бедро. Она прислушалась. Было раннее утро, и хоть солнце уже поднялось, город еще не проснулся. Со двора не доносились детские крики, с улицы – шум машин, а в подъезде и вовсе никого не было.

Она задумалась. Интересно, где все? Что с ними стало? Марина с Настей остались в парке, когда Сыробогатов ее увел. Может, они пришли в ее офис и сейчас там? Надо будет постучать, проверить. Когда будут силы встать. А Илья? Лиза застонала от беспокойства. Он загородил ее от мощного удара урлаповского спортсмена. После этого она его не видела. Но раньше он всегда был рядом. Значит, ему знатно досталось, и он просто не мог встать.

Дверь внизу хлопнула. Лиза приоткрыла слипавшиеся веки. Кому не спалось в такой час? Шаги быстро приближались. Очень быстро, кто-то явно перепрыгивал через ступеньки.

– Лиза! – крик донесся с пролета ниже.

Она обернулась и увидела Илью, который смотрел на нее сквозь перила, но уже в следующую секунду оказался рядом.

– Где ты была?! Я тебя по всем отделениям искал. По всему району мотался, пока Андрюху не встретил…

– Кого?

– Сыробогатова, – Илья ткнул пальцем за спину, указывая на дверь в квартиру майора.

– А-а-а-а, – Лиза только сейчас поняла, что не знает имени своего соседа.

– Он сказал, что домой тебя отвез. Весь потрепанный, на взводе. А где вы были так долго, не стал говорить. Дела у него, видите ли! Ты как? – он порывисто наклонился, схватил Лизины руки и заглянул ей в лицо.

– Теперь хорошо, – она улыбнулась.

– Что случилось? Я в парке очнулся… у меня, кстати, твоя сумка… в машине осталась. Настя сказала, что Андрей тебя в отделение отвез. Я сразу туда – вас нет. Часа три прождал, ездил, думал, вы в другое отделение поехали…

– Это очень интересная, но очень длинная история. Можно я ее тебе потом расскажу? Поможешь встать?

Илья кивнул и обхватил Лизу за талию. Подняв ее, он повернул голову и только сейчас заметил картину.

– А это… как?

– Ах, это, – Лиза игриво откинула прядь волос. – Лучше не спрашивай. А то соучастником пойдешь.

– Ты сумасшедшая, – ошарашенный Илья перевел на нее взгляд.

– Разве? – Лиза уже широко улыбалась. – Что я такого сделала? Всего лишь картину для тебя украла.

Илья резко прижал ее к себе и поцеловал. Очень горячо. И не только из-за картины, поняла Лиза, но и от облегчения, и от радости, да и вообще…

Его рука, все еще державшая ее за талию, вдруг подняла Лизу над полом. Второй он подцепил картину за раму и, не отрывая губ, понес их обеих вверх по ступенькам. Лиза и не догадывалась, что он такой сильный. Илья на ощупь открыл свою дверь и втащил Лизу внутрь. Картину прислонил к гардеробу, но она с громким стуком съехала на пол.

Никто не обратил на это внимания. Илья, все так же не прерывая поцелуя, повел Лизу в спальню, где помог избавиться от порядком надоевшего ей Изольдиного платья и потянул на кровать. А Лиза наслаждалась его длинными руками, которые так нежно обнимали, его длинными ногами, к которым она прижималась, и другими длинными частями тела. Наслаждалась так, что пальцы на ногах немели и больше ничего не болело.

После они проспали весь день.

Глава 38

Прошла неделя. Очень ленивая неделя, почти без событий. Самым ярким был поход Лизы в отделение к Сыробогатову. Там майор составил на нее протокол и предупредил, чтобы явилась на суд. Пока они заполняли бумаги, в кабинет заходили другие полицейские, и все как один хлопали Сыробогатова по плечу и выдавали что-то вроде «Ну ты дал», «Молорик вообще», «Тебе сразу полковника дадут». Майор же только довольно улыбался и притворно отмахивался – «Работу делал».

От него Лиза узнала, что Урлапова держат под стражей, ему уже предъявили обвинение за покушение на убийство, и на подходе было еще одно за организацию убийства – Лиза рассказала, как его ребята увезли ее в лес, забыв упомянуть, что среди урлаповских парней был племянник соседки. Лиза собиралась серьезно с ним поговорить, как встретит. От тети Маши она знала, что Семен идет на поправку.

Марина часто звонила, чтобы рассказать, какие еще грязные дела Урлапова всплывают в расследованиях журналистов, почти все издания обращались к ней за консультацией, контактами и помощью. Сама она все еще выбирала между несколькими предложениями о работе, выпрашивая то там, то здесь зарплату повыше. Лиза вылавливала лишь общий смысл – Урлапову теперь не отвертеться, но опускала юридические детали.

Настя почти все время проводила в офисе. Как Лиза поняла, дома у нее было не все гладко, а Насте нужно было работать – на нее сыпались и сыпались новые заказы на съемки. А после того, как она опубликовала фото с бунта в парке, к «беременяшкам», мечтавшим о «пузатой фотосессии», добавились и СМИ, которым нужен был фотограф для репортажей. В очередной раз, застав Настю скрючившейся за стойкой администратора с ноутбуком, Лиза погнала ее в комнату, где раньше принимала клиентов, – все равно сама она работать там пока не собиралась. Настя через пару дней освоилась, и весь стол и комнату скоро заполонила фототехника. Лиза знала, что подруга взяла на это кредит, поэтому теперь бралась за каждую работу.

Сама Лиза почти все время проводила в постели. И не одна. Илья лишь пару раз съездил в офис, в остальное время работал из дома. Но тратил на это не больше пары часов в день. В остальное время все порывался ее нарисовать. Лиза лишь смеялась и отмахивалась от него подушкой. Правда, веселье прошло, когда Лиза рассказала ему про свою поездку в лес и стычку с Урлаповым на крыше. Илья тогда несколько минут ходил из угла в угол, снова и снова ероша волосы. Он был не просто удивлен, он был в ужасе.

– Обещай, что больше не будешь в такие истории влипать, – он присел рядом с ней. – Или хотя бы скажи, что помощь нужна.

– Не буду, если тут у вас второго такого Урлапова не найдется, или если Урлапова выпустят, или…

– Прекрати, – Илья впервые за время, что она знала его, повысил голос и посмотрел на нее строго.

Лиза надула губы, но обещание все же дала.

В очередной жаркий вечер они пошли в продуктовый. У кассы Илья, ни слова не говоря, выложил продукты из Лизиной тележки и расплатился. Она пробормотала, что не надо было, и спасибо. Но Лизе было неловко. Она была на мели, недавно даже позвонила родителям и попросила у них денег. Пора было браться за ум и искать работу.

Решили зайти к ней. Лиза долго копошилась в сумке в поисках ключей. Когда наконец нашла, снизу послышались тяжелые шаги и стоны. Они переглянулись. Не сговариваясь, замерли, решив посмотреть, кто идет. Шаги и кряхтение все приближались. Из-за поворота лестницы показался Семен. Он шел с трудом и всем телом опирался на Настю. Для большей устойчивости положил руку не на тонкие плечи девушки, а ей на талию.

– Немножко осталось, – выдохнула Настя, помогая парню.

– Наверное, не дойду, – снова застонал Семен.

– Я помогу, – Настя еще плотнее прижалась к нему и сама обхватила парня за талию.

– О, привет, – Семен заметил Лизу и Илью. Добравшись до лестничной площадки, он снял руки с Насти и тяжело навалился на перила.

– С тобой все хорошо будет? – Настя смотрела на него со смесью тревоги и восхищения.

Лиза по большому секрету и ей рассказала про то, как Семен спас ее в лесу. И, кажется, ее администраторша заочно влюбилась.

– Даже не знаю. Чайку бы. Сил придать, так сказать…

Настя в нерешительности перевела взгляд с Семена на дверь в Лизин офис, а потом – на саму Лизу.

– Тогда… тогда, может, зайдешь? Можно? – последнее слово она прошептала, обращаясь к Лизе. Та кивнула.

– Зайду, отчего же не зайти. Ты иди, а я сейчас.

Настя юркнула за дверь офиса. Семен тут же с легкостью выпрямился и потянулся.

– Ну, ты чего, как? – бросил он Лизе, почесывая живот, где еще несколько дней назад была дыра от пули.

– Я нормально, а ты? – Лиза с удивлением смотрела, как только что умиравший парень легко перекидывает барсетку с одного плеча на другое. Вот прохвост! Притворился страдающим, чтобы Настю облапать!

– Да все пучком, пучком! Спасибо, что, эм, – Семен бросил настороженный взгляд на Илью, – про меня никому не рассказала.

– Это тебе спасибо. Ты только скажи, часто… на такие задания соглашался?

– Нифига! – Семен явно возмутился. – Это вообще так, подработка была. В первый раз вышел, а там такое. Да я б ни в жизнь, тетей клянусь.

Он обернулся к тетьмашиной квартире. Лиза кивнула. Но хотела обсудить с ним еще один вопрос.

– А как думаешь, ты туда найдешь дорогу? А то, хм, там сумка осталась.

– Ой, да брось ты, реально думаешь, что деньги настоящие были?

Лиза поморщилась. Какая она все-таки дура.

– Лады, я пошел, – Семен двинулся к двери, распахнул ее и, скрючившись, снова притворяясь больным, шагнул внутрь.

– Ну а ты чаю хочешь? – предложила Лиза, когда они с Ильей пришли к ней на кухню. Глаза ее забегали в поисках заварочного чайника.

– Ага, – Илья вытащил из пакета и потряс коробкой с чайными пакетиками.

– Давай на балконе, а то жарко.

– Ты иди, я сейчас что-нибудь тут придумаю, – Илья еще раз оглядел продукты в пакетах.

Лиза подумала, как все-таки хорошо, когда в доме есть мужчина, к тому же такой галантный. На балконе она с наслаждением опустилась в садовое кресло и потянулась. Потом выпрямилась и коснулась ближайшего зеленого побега с горстью красных цветов. Растения захватили уже все перила ее балкона и теперь ползли к Илье.

– И что ж вы растете-то, как не в себя? – хмыкнула Лиза.

– Это из-за зелья.

Она вздрогнула и резко обернулась. На соседнем кресле, мерцая в лучах заходящего солнца, расположилась Изольда. Было очень странно – страннее обычного – видеть старую колдунью на улице.

– Какого еще зелья? – Лиза разглядывала очертания кресла сквозь полупрозрачное тело гадалки.

– Помнишь, ты в первый день пролила одно из моих зелий себе на руки? Жаловалась еще, что отмыть не можешь. Это было зелье для быстрого роста. Ты потом цветы эти трогала, вот они и разошлись.

Лиза задумалась. Сколько раз за последнее время цветы и вправду распускались у нее в руках. А однажды даже яблоки на дереве появились. Ой, да бред. Опять ее старуха за дуру держит. Лиза насупилась.

– Как дела? – обыденно спросила Изольда, глядя перед собой.

– Сама знаешь.

– Знаю, – Изольда смотрела прямо перед собой, но внезапно мягко улыбнулась и повернулась. – Ты молодец.

Лиза засмеялась.

– Необычно. Меня так редко называют. Чаще просто дурой.

– Одно другому не мешает, – Изольда пожала плечами. – Но то, что ты сделала… Мало кто смог бы. И стал бы. Тебе полагается награда.

– Урлапов за решеткой! – Лиза победно вскинула кулаки. – Так что все зашибись.

– Похвальная скромность.

В кармане звякнул телефон. Изольда легко кивнула в ту сторону, где был спрятан гаджет. Лиза покорно полезла в джинсы.

На экране короткое сухое сообщение гласило, что на ее счет поступили сто с лишним миллионов рублей. Лиза даже пересчитала количество нулей, не понимая. Потом перевела взгляд на гадалку. Снова на телефон. Наследство! И не та часть, что осталась от начальной суммы, а все и сразу. Она подняла голову.

– Это за что? – только и смогла прошептать Лиза.

– Заслужила.

– Но… но я ведь… не помогла… пятерым…

– Разве? Давай посчитаем. Лариса. Мужа ты ей в семью вернула – это раз. Илью вдохновила. Кстати, хороший парень, одобряю. Это два. Еще вот эти двое, – Изольда приподнялась и глянула через перила вниз. – Три и четыре. Плюс… весь Екатеринбург. Сколько у нас тут население? Миллиона полтора. Так что, как говорится, зачет. Заслужила, наслаждайся. Адвокат скоро придет – обе квартиры на тебя оформит.

– Но, – Лиза все так же пялилась на цифры на экране телефона. – Я не всем помогла. Мужику тому с… импотенцией. Ну, будем надеяться, завод закроют, и все у него нормально станет. Но… Катя с ее сыном…

Лиза закрыла глаза. Каждый раз, когда она думала о бедной женщине и ее ребенке, ей становилось больно и грустно.

– Нельзя помочь всем, – отчеканила Изольда, глядя ей прямо в глаза.

Лизе оставалось только вздохнуть и смириться.

– Я давно хотела спросить, – начала она, – как ты стала гадалкой? Когда? Это семейный дар такой? В роду передавался? А как ты потом за художника замуж вышла? Как с ним познакомилась? Илья сказал, ты эти студии в наследство от мужа получила. И… и… вообще… мы точно родственницы?

Изольда хмыкнула и откинулась на спинку кресла. Даже в такой расслабленной позе она сохраняла царственный вид.

– Ты только послушай себя, Лиза. Другим человеком интересуешься.

– Неправда, я всегда интересовалась.

Изольда повернула голову и сморщила нос, показывая сильное сомнение.

– Ужин готов, миледи, – через балконную дверь послышался из комнаты голос Ильи. Вскоре на балконе появился и он сам – с подносом, на котором были чашки, тарелка с бутербродами и еще одна с апельсинами и черешней. – Кто звонил?

– Никто, – Лиза улыбнулась ему.

– А с кем разговаривала тогда?

Она обернулась. Кресло напротив было пусто.

– Я… я, кажется, заснула и во сне разговаривала, – неуверенно протянула она, но тут же глянула на телефон, который держала в руке. Повернула гаджет. Сообщение о наследстве никуда не делось. – Эм, погоди минутку.

Пока Илья расставлял чашки на столике, она выкарабкалась из кресла, сделала шаг и перегнулась через перила. Внизу у подъезда стояли двое. Рыжую макушку Лиза узнала сразу, а вот соседнюю темную – нет. Только погоны на плечах, хорошо видные сверху, нельзя было спутать ни с чем.

– Постыдились бы, – крикнула Лиза, смеясь. Голос ее разнесся по всему двору. – Дети же смотрят.

Марина с Сыробогатовым с громким «чпок» отлепились друг от друга, посмотрели наверх и тут же поспешили в подъезд. Майор на прощанье комично погрозил Лизе кулаком.

– Вот из принципа на их свадьбу не пойду, – Лиза плюхнулась назад в кресло.

– А если позовут?

– Нет, ну если позовут, тогда пойду.

Лиза улыбнулась. С Ильей всегда было так хорошо, и глупости ее он так хорошо понимал. А ей от этого всегда хотелось улыбаться, даже щеки болели. Она наблюдала, как парень придвинул к ней чашку, тарелку с бутербродами, взял апельсин и принялся чистить.

– Какие планы? – бросил он, не поднимая головы.

– Планы? – бездумно переспросила Лиза, все еще наблюдая за его длинными пальцами. Вот они сняли последний кусок кожуры и положили апельсин перед ней.

Она подняла голову и встретилась с парнем глазами. Какой же замечательный. Ей хотелось бы быть такой же – дарить людям радость. Но, как сказала Изольда, всем помочь нельзя. Или можно? Да кто такая эта гадалка, чтобы ей указывать!

Лиза выхватила телефон и открыла нужное приложение. Вот тут бы службе безопасности Сбера действительно забеспокоиться. Но нет. Семьдесят миллионов моментально ушли на счет Кати, привязанный к телефону. Лиза закрыла глаза и застонала, то ли в ужасе, то ли от дикой радости.

– Ты чего? – Илья испугался и напряженно выпрямился.

– Я? Я ничего. Планы? Надо будет на Настю квартиру переписать. Нечего ей у родителей мыкаться.

Илья распахнул глаза и несколько секунд сидел молча.

– Щедро, – наконец улыбнулся он.

– Э, – Лиза пожала плечами, словно это была такая мелочь, и снова глянула на телефон. Все-таки от Изольдиного наследства у нее еще кое-что. Она и так теперь богатая наследница и завидная невеста. Хоть продуктов сама себе купить сможет.

– Я тут подумал, не хочешь на выходных куда-нибудь съездить?

– На Майорку! – выпалила Лиза.

– Ну, вообще про челябинские озера думал…

– Тоже вариант.

– Я про планы… имел в виду… Ты в Екатеринбурге останешься? – Илья принялся чистить второй апельсин.

Лиза снова встала и посмотрела вниз на двор, потом наверх – над крышей дома виднелись высотки города.

– Ну, не зря же я за этот город сражалась.