Читать онлайн Не верь мне бесплатно

Глава 1

Алина

– Это твоя комната, – приоткрыв дверь спальни, сказал Олег и пропустил меня внутрь.

Неужели я действительно сделала это? Согласилась работать у мужчины, совсем недавно даже находиться рядом с которым мне было не по себе?! Неужели я действительно согласилась быть горничной в доме человека, предложившего мне деньги за то, чтобы я отдала ему своего еще не рождённого ребёнка?! Да. Но какие у меня ещё были варианты?! Какие?!

Я осмотрела спальню внушительных размеров в бежево-коричневых тонах, никак не тянущую на комнату горничной: широкая постель, массивный деревянный комод, такой же шкаф, мягкий ковёр на полу, кресло-качалка у окна, рядом с ней – торшер на низком столике. Обернулась и удивленно спросила:

– Ты всем своим работникам предоставляешь такие хоромы?

– Не всем, – со смешком ответил Олег. Прислонился к стене, сложил руки на груди. – Но если тебя не устраивает эта спальня, можешь ночевать в кладовке. Так уж и быть, я поставлю там раскладушку.

Я только и успела что возмущенно выдохнуть, как он продолжил:

– Но тебе придется спать вместе с ведрами, швабрами и прочим пыльным хламом.

Да, расклад так себе.

Я перевела взгляд с Олега на широкую постель, застеленную тёмно-коричневым покрывалом, с неё на окна, занавешенные того же цвета портьерами, на ведущую, судя по всему, в ванную дверь и… Почувствовала себя ещё более неуютно, чем когда проснулась в спальне Громова несколько недель назад.

– Алина, – позвал негромко Олег.

Я повернулась.

– В комнате прислуги слишком холодно, – выговорил он уже совершенно серьёзно. Даже смотрел он теперь иначе: как-то слишком пристально, вдумчиво, как будто придавливал меня. – Ты можешь жить там, но не думаю, что ребенку пойдет это на пользу.

Он был прав. Спорить я бы не смогла, если бы даже захотела этого и моментально кивнула.

– Хорошо, – вздохнув, я прошла к постели и уселась на краешек. Пригладила ворсинки мягкого покрывала. – Ты расскажешь, в чем будут заключаться мои обязанности и… – я замялась. Было как-то неловко спрашивать. Но, тут же отругав себя, уверенно выговорила: – Сколько ты мне будешь платить?

Олег улыбнулся одними краешками губ. Наверное, давно ждал этого вопроса. Вот только в машине я слова вымолвить не могла, всё ещё борясь с мыслями о правильности своего решения. А Олег… Олег тоже молчал. Вёл машину, не отрываясь от дороги, и о чём он  думал в тот момент, мне оставалось только догадываться.

– Давай обсудим мелочи завтра. Я ухожу в восемь утра, приготовишь мне завтрак. Тогда и поговорим.

Ничего себе мелочи… Для него, возможно, и мелочи.

Я поджала губы, но возражать не стала. Молча кивнула.

– Вот и отлично. Располагайся, – сухо выговорил Громов и вышел за дверь.

Лишь когда я осталась одна, позволила себе упасть на постель и шумно выдохнуть. Могли ли мы с горошиной чувствовать себя в безопасности в доме Олега Громова? Положила ладонь на живот, нежно погладила. Не знаю. Не знаю. Олег – загадка. Тайна, о которой мне было страшно даже думать, не то что пытаться разгадать. В глазах его таилась опасность. В чертах лица его таилась опасность. И в словах… в словах его тоже была… опасность.

Но, несмотря на все, сегодня, сейчас, я здесь, в его доме, в комнате, которая вполне могла служить спальней любому сильному мира сего и уж никоим образом не была предназначена для горничной. Но даже это мелочи. Главное, я в безопасности. По крайней мере, пока.

Из тяжких раздумий меня вывел звуковой сигнал мобильного. Не вставая, я вытянула смартфон из кармана джинсов и открыла пришедшее сообщение.

Инна: «Все нормально? Он тебя не съел?»

Беспокойство единственной подруги, единственного человека, который не оставил меня в сложный момент, согрело сердце. Как же хорошо, что мы смогли поговорить и помириться!

Я улыбнулась и написала ответ: «Да, всё хорошо. По всей видимости, он сыт».

Инна: «Тогда твоя задача, чтобы он всегда таким и оставался». И, не успела я набрать ответ, тут же пришло вдогонку: «Лин, не упусти мужика. Такой экземпляр дорого стоит».

Неожиданно я ощутила злость. Непонятно откуда взявшуюся и тут же исчезнувшую, но… Мне было неприятно, что Инна так говорит об Олеге. Что рассматривает его так… Будто бы он – и не человек вовсе, а какой-то дорогой товар, породистый арабский конь или вроде того. Экземпляр… Фу.

«Спасибо за совет. Я спать» – быстро набрала я и отложила телефон в сторону. Уверена, что Инна ничего плохого ввиду не имела, и всё же сейчас мне не хотелось разговаривать об этом.

Только собираясь ложиться спать, я вспомнила, что чемодан Олег в комнату так и не принёс, хотя точно видела, что он вытаскивал его из багажника автомобиля.

Осторожно приоткрыв дверь, я вышла из спальни и спустилась по лестнице. В гостиной горели лишь пара настенных бра, но этого хватило, чтобы я увидела приставленный к дивану чемодан. Поднимать его я не собиралась, но взять зубную щетку и пижаму всё же хотела.

– Уже поздно. – Вздрогнула, услышав голос Олега. Обернулась, ожидая увидеть его за спиной, однако поняла, что голос доносится из соседней комнаты.  – Я завтра тебе позвоню, – прислушалась. Олег был явно раздражен и говорил по телефону. – Да, Аня. Да… И я тебя. Спокойной ночи.

Так и застыла с зубной щеткой в руке, когда яркий свет вдруг озарил комнату.

– Что ты здесь делаешь? – в голосе Олега слышалось недовольство.

– Чемодан, – выпалила я. Сглотнула. – Щётка, – на большее под этим взглядом я была не способна.

Олег перевел взгляд с меня на стоявший с раскрытым карманом чемодан, и лицо его мигом прояснилось.

– Черт, забыл, прости, – подойдя, взялся за ручку. – Давай я его подниму в твою комнату.

– Спасибо, – Олег стоял так близко, что я невольно коснулась его запястья рукой. Коснулась и тут же резко отдернула её. От него пахло кофе. Не самое лучшее время для кофе. И Аня… кто это? Жена?

Помотала головой, отгоняя неуместные мысли. Судя по тем обрывкам фраз, что донеслись до меня, так оно и есть. Аня. Из какой-то абстрактной, почти эфемерной, она мгновенно превратилась в реальную. Украдкой я посмотрела на Олега, пытаясь понять его. Почему он разговаривал так раздражённо? Даже сейчас он казался мрачнее, чем был до этого. И эти слова на прощание: и я тебя…

– Ты что-то хотела, Алина? – он всё-таки заметил, что я смотрю на него.

Я только приоткрыла рот, но сказать так ничего и не сказала. Поспешила отрицательно мотнуть головой.

Олег повез чемодан к лестнице, я направилась за ним.

– Ложись спать, Алина, – в дверях комнаты Громов остановился совсем рядом. Посмотрел пристально и добавил: – Спокойной ночи.

В словах его явно читался подтекст: нечего шастать по дому и подслушивать чужие разговоры. Или это только мне так показалось. В любом случае, я была с Олегом согласна. Пора ложиться спать.

– Спокойной ночи. И… Спасибо, что поднял чемодан.

– Не за что, – не сводя взгляда, тихо выговорил Олег.

Пару мгновений смотрел на меня все так же. А после ушел. Я думала, что он направится в свою спальню, она была дальше по коридору… я помнила, но… Пошёл он в другую сторону. К лестнице, ведущей на первый этаж, а в памяти у меня против воли мелькнуло сказанное им уже совсем реальной жене: и я тебя.

Глава 2

Алина

Обычно вставала я около семи утра и без будильника. Многолетняя привычка начинать день как можно раньше, всегда была моим преимуществом. Но ложась спать в просторную постель, накрываясь пушистым, практически невесомым, но безумно тёплым одеялом, я боялась, что могу проспать. По сути, утром начинался мой первый рабочий день, и напортачить не хотелось. Поэтому завела будильник, а подскочила и без него в шесть утра.

Наскоро приняв душ, я оделась и спустилась вниз. Олега видно не было, но что-то мне подсказывало, что он уже давно встал. Такие как он: люди, владеющие прибыльным бизнесом, обычно всегда поднимаются ни свет, ни заря, чтобы успеть за двадцать четыре часа выполнить то, что у обычного человека могло занять и все сорок восемь.

В кухне, как, впрочем, и во всем доме, чувствовалась женская рука. Светло-бежевый кухонный гарнитур из дорогого дерева, медные резные ручки с керамическими вставками и узорами… Каждая мелочь, каждая деталь продумана, на своём месте. Каждый сантиметр пространства устроен так, чтобы все было под рукой. Под рукой женщины. Жены Олега.

Почему-то я даже не сомневалась в том, что она сама проектировала кухню. Собственное царство… Я ощутила себя лишней, инородным телом, которого тут в принципе быть не должно. Хотя… Невесело усмехнувшись, я открыла большой двухстворчатый холодильник и осмотрела полки. Меня тут и правда быть не должно. Но раз уж я здесь, нужно хорошо выполнять свою работу и начать с вкусного завтрака для хозяина дома.

Вот только глядя на разнообразие продуктов, я поняла, что не знаю, чем завтракает Олег.

– Кофе, – напомнила самой себе я. Глянула на стоящую на столешнице навороченную кофемашину. Оставалось надеяться, что я сумею с ней совладать.

Достав из бокового отделения несколько яиц и коробку молока, я положила все на стол. В конце концов, все люди едят омлет. А Олег тоже, вроде бы, человек. По крайней мере, ничто человеческое ему не чуждо. Ну не ест же он Фуа-гра или что-то вроде на завтрак.

С этими мыслями я и принялась готовить. В холодильнике нашла кусок сыра и потерла его в уже вылитые на сковороду взбитые яйца. От исходящего запаха сама захотела есть. И только успела подумать, могу ли разделить завтрак с Олегом, как он появился в кухне.

Одетый в рубашку и брюки, выспавшийся, начисто выбритый, с влажными, зачёсанными назад волосами, он выглядел… Как хозяин этого дома, этой самой кухни, где я была ни пришей, ни пристегни. Как хозяин собственной судьбы, собственного дела. Хозяин жизни и не только своей.

– Доброе утро.

– Доброе, – почувствовала себя неуютно под его взглядом и отвернулась к плите. Нажала на кнопку выключения. – Я надеюсь, ты ешь омлет?

Не заметила, как он оказался прямо за моей спиной. И вздрогнула, ощутив, как ладонь его соприкоснулась с моей, упирающейся в край столешницы. Будто случайно и всего на одно мгновение, но во рту пересохло, а сердце понеслось галопом куда-то… не в ту степь однозначно. Мне не нравилось, как я реагирую на близость этого мужчины. Не нравилось и…

Развернувшись, я подняла голову, заглянула Олегу в глаза. Хотела сказать что-нибудь резкое, но тут же осознала, что это будет выглядеть глупо. В конце концов, он ничего не сделал. Ничего такого, что бы могло оправдать меня. То, что сердце я все ещё не могу успокоить, это сугубо мои личные проблемы, его не касающиеся.

Не обращая на меня внимания, Громов поднял крышку со сковороды и довольно кивнул.

– С сыром. Как я люблю. Как ты узнала? – наконец посмотрел на меня, едва склонив голову, и прищурился.

– Я тоже, – сипло выдавила и, кашлянув, продолжила: – Тоже люблю с сыром.

– Отлично, – он как-то слишком порывисто отошел в сторону. Открыл шкафчик, где хранилась посуда, достал две тарелки и подал мне. – Тогда ты не будешь против составить мне кампанию?

– А горничные разве едят за одним столом с хозяевами? – забрала тарелки и поставила рядом с плитой. Когда Олег держится от меня хотя бы на расстоянии вытянутой руки, и дышать легче, и голова лучше соображает.

– Почему бы и нет, – оперевшись о столешницу, ухмыльнулся Громов. Внимательно наблюдал за тем, как я раскладываю омлет по тарелкам, а когда я закончила, подошел к кофемашине.

– Я могу сама сделать кофе, – сказала я.

– Мне не сложно нажать на кнопку, – взяв две приготовленные мной чашки, Олег поставил их на поддон. Одно движение, и струйки одновременно потекли в белую керамику. Контрасты. Весь он сделан из контрастов, заставляющих меня быть настороже.  – Садись за стол, Алина.

Я решила не спорить, тем более, что есть мне очень хотелось.

Олег уселся напротив и, взяв вилку, ковырнул омлет. Я так сильно боялась, что ему не понравится, что аж ладошки вспотели. Мне было важно, чтобы завтрак пришелся ему по вкусу, потому что любую работу, любое задание я привыкла выполнять максимально хорошо. Инка называет это «синдром отличницы». Что же…

– Вкусно? – когда Олег, промолчав, положил в рот второй кусочек, с тянущимся следом за вилкой сыром, все же спросила я.

– Попробуй, – кивнул на мою тарелку.

Я даже не притронулась к еде, наблюдая за ним.

– Вкусно.

– И мне вкусно, – в глазах его плясали смешинки. – Ты хорошо готовишь.

– Это всего лишь омлет.

– Поверь, даже его можно испортить.

– Поставлю плюсик в свой список достоинств, – хмыкнула невесело.

– Посмотрим, как ты будешь убираться, – взгляды наши встретились.

Он улыбался. Ему идет улыбка. Я едва не сказала это вслух, но вовремя остановилась и принялась за еду.

Кофемашина выключилась, Олег, поднявшись, забрал чашки. Поставил передо мной одну, отхлебнул из своей и снова присел.

– Кстати, о моих обязанностях, – напомнила я и наткнулась на пренебрежительную усмешку. Это меня напрягло. – Что? – спросила с вызовом.

– Ничего, – он откинулся на спинку стула, положил ногу на ногу и снова сделал глоток кофе. Затем поставил чашку на стол и, вмиг став серьезным, заговорил: – Уборка, готовка, глажка.

– Я не кухарка. Боюсь, что изысканных блюд от меня ты не дождешься.

– Обедаю и ужинаю я обычно вне дома. А если и дома, то заказываю в ресторане. Поэтому с тебя лишь завтрак, – сказал, прямо глядя на меня. – Омлет, творожные запеканки, каши. Любые, кроме манной. Блины, только никаких острых начинок утром. Никакого лука и чеснока. Внимательно следи за тем, чтобы продукты были свежими.

– Хорошо, – согласно кивнула. – Мне нужно ездить в университет.

– Это не проблема. У тебя свободный график, главное, чтобы ты справлялась с обязанностями.

Я удивленно смотрела на Олега. Едва мы заговорили о работе, как от усмешки, несерьезности не осталось и следа. Все четко, по существу.

– Выходные предусмотрены?

– Один день в неделю на твой выбор.

– Хорошо. Что по оплате? – я тоже посмотрела на Громова серьезно, не таясь.

– Пять тысяч рублей.

– В день? – едва не поперхнулась.

– В месяц, Алина, – выговорил он.

Я поначалу решила, что он шутит, но нет – Громов продолжал смотреть на меня так, что не оставалось сомнений – никаких шуток.

– Мне кажется, горничная получает гораздо больше! – выпалила раздраженно.

Пять тысяч!.. Пять. Тысяч. В. Месяц. В голове не укладывалось!

– Больше, – не стал отрицать Олег. – Но ты будешь получать пять тысяч рублей.

– Почему?! – не доев, я кинула вилку в тарелку и резко отодвинула её от себя.

– Ты живешь в моём доме, спишь в гостевой комнате, ешь продукты, купленные на мои деньги, наблюдаешься в моей клинике, – принялся перечислять Олег, загибая пальцы.

– Я не наблюдаюсь в твоей клинике! – возмущению моему не было предела. Вот так значит, взял и все за меня решил!

– Я уже записал тебя на прием. Сегодня же встанешь на учёт и сдашь анализы. – Само спокойствие, чтоб его! Всё-то он решил!

– Нет. Я буду наблюдаться в женской консультации по месту прописки, – жестко возразила я. – А из гостевой комнаты я съеду. И еду буду покупать сама. Мне нужны деньги, Олег.

– Не съедешь. В комнате прислуги ремонт.

– Вчера ремонта не было.

– Сегодня начнётся.

– Хорошо.

Мы смотрели друг другу в глаза. Вот только если в его – было полнейшее спокойствие, то я едва сдерживалась, чтобы не послать его к чертовой матери!

– Тогда буду спать в кладовке.

– Алина…

– Мне нужны деньги, Олег. Я беременна. Я учусь.

– Считаешь, в каком-нибудь супермаркете тебе будут платить столько, что свободных денег у тебя останется больше?

– Конечно! – уверенно выговорила я, но тут же засомневалась.

– Предположим, ты будешь жить у подруги. Предположим, денег она с тебя брать не будет. Еда, одежда, платные анализы, проезд… – Он покачал головой. – Я предложил тебе работу и готов обеспечивать крышей над головой, нормальным питанием, проживанием и медицинским обслуживанием. Пять тысяч в месяц, Алина.

– Десять, – не знаю, как у меня духу хватило не отвести взгляд.

В его словах была логика. Да, черт возьми, не думала же я, что он будет платить мне большие деньги просто за красивые глазки?!

– Пять, – улыбнулся.

Гадюка!

– Я подумаю, – выпалила и, поджав губы, встала.

– Не забудь сегодня приехать в клинику, – сказал он, когда я было направилась к дверям.

– Я встану на учет в женской консультации по месту прописки, – повторила всё так же уверенно. И добавила: – Когда будет время. Сегодня у меня экзамен в университете.

– Ни пуха, – донеслось мне вслед насмешливо.

– К черту! – прорычала я и, сорвавшись, почти побежала к лестнице.

Глава 3

Алина

– Ну что? – услышала я нетерпеливое и, оторвав взгляд от учебника, посмотрела на опустившуюся рядом в кресло Инку.

– Если ты хочешь узнать о том, как прошла ночь, – взгляд подруги вспыхнул ожиданием. Я усмехнулась, захлопнула учебник и пожала плечами: – Ничего из ряда вон. Громов показал мне комнату и пошел спать.

– А ты?

– И я тоже пошла спать, Инна, – сказала немного раздраженно.

Мимо прошла группа однокурсниц. Проследив за ними взглядом, я снова повернулась к Инне. Та явно намеревалась вытрясти из меня как можно больше подробностей. Вот только я на разговор была не настроена. Да и… что я могу ей сказать? Что Громов поселил меня в гостевой комнате, которая больше, чем вся её студия?! Или что предложил наблюдаться в его клинике? Или рассказать самое сладкое? Его предложенные пять тысяч в месяц за работу горничной в пусть и не огромном, но все же достаточно внушительных размеров доме?!

Едва я вспомнила об этом, раздражение стало ещё сильнее. Это вызовет лишь новые вопросы и домыслы.

Поджав губы, я мотнула головой.

– Что? – спросила Инна.

– Ничего, – выдохнула и посмотрела в сторону лестницы, желая, чтобы экзамен начался как можно быстрее, чтобы Инна перестала вытягивать из меня подробности, которые только злили меня. Но подруга, увы, стала не единственной, кому сегодня волей-неволей суждено было подпитывать моё раздражение.

По коридору в сопровождении все той же подцепленной недавно первокурсницы шёл Козельский. И выглядел он, мягко скажем, не очень хорошо. По всей видимости, ночь эту, как и, скорее всего, все предыдущие, мой бывший провел в ночном клубе или на одной из многочисленных вечеринок, которые устраивали его друзья. В который раз я поблагодарила Всевышнего за то, что он избавил меня от Макса.

Поймав мой взгляд, тот теснее прижал бедную девчонку к себе и открыто ухмыльнулся. Я едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Он думает, что такое поведение хоть что-то всколыхнет внутри меня? Или что? Ничего, кроме отвращения к бывшему парню, я не испытывала, и мне хотелось, чтобы до Макса наконец это дошло. Снова коснулась живота. Никому не позволю причинить моей горошине боль. Даже её отцу.

Макс приблизился к нам и, небрежно поцеловав блондинку в щеку, шлепнул по заду. Уселся по другую сторону от меня.

– Свиридова, иди погуляй, – бросил, не удостоив Инну взглядом.

– Разбежался, – мигом подобралась подруга, готовая броситься в атаку.

И как я могла подумать, что Инна спит с Максом? Теперь яснее ясного, что Инка на дух Козельского не переносит. Да и со стороны моего бывшего я ощутила ответную неприязнь, которой раньше не замечала.

– Макс, что тебе нужно? – спросила я как можно спокойней. Не хватало ещё нервничать из-за него перед экзаменом.

– Поговорить хочу, – он провел ладонью по тёмным, взъерошенным волосам, и криво усмехнулся.

Я едва могла скрыть отвращение. От Козельского пахло перегаром, глаза болезненно блестели. Вблизи он выглядел даже хуже. Нервно он дёрнул уголком губ, повёл плечами, как будто хотел размять мышцы. Я заметила на его запястье очередной браслет – такой же дорогой, что был раньше, и такой же бессмысленный.

– Тебе не кажется, что сейчас не самое подходящее время? – показала Максу учебник. – У нас экзамен, если ты не в курсе.

– Плевать, – поморщился он. И снова глянул на Инку. – Свали, а?

– Козельский… – угрожающе начала было Инна, но я остановила её, положив руку ей на колено. Нагнетать и без того нездоровую обстановку не хотелось, поэтому проще было выслушать Макса и спокойно идти сдавать экзамен, чем терпеть перепалку между подругой и моим бывшим.

– Инн, можно попросить тебя принести кофе? – обратилась я к Инне.

Та, немного подумав, все же кивнула и, бросив напоследок презрительный взгляд на Макса, встала и пошла к лестнице.

– Макс, – едва Инна скрылась из вида, обратилась я к бывшему парню, намереваясь расставить все точки над «и». – Если ты снова хочешь попытаться заставить меня сделать а…

Он не дал договорить. Приложив палец к моим губам, вынудил замолчать и, опасливо оглядевшись по сторонам, понизил голос:

– Осторожно, Миронова, к чему нам лишние уши. Я не хочу, чтобы ты делала аборт, глупая. – Тогда что тебе от меня нужно? – спросила, отпихивая от себя его руку. Не желала, чтобы он даже пальцем меня касался! Мерзко!

Макс посмотрел мне в глаза долгим, пробирающим взглядом.

– Хочу, чтобы мы с тобой попробовали заново.

– Что мы попробовали заново?!

– Не притворяйся дурой, Алинка, – снова попытался дотронуться до моего лица, но я увернулась. – Всё ты понимаешь. Ты беременна от меня. Я хочу, чтобы мы снова были вместе.

– То есть теперь ты не против ребенка? – недоверчиво поинтересовалась я. Если он так быстро переобулся, то вывод я могла сделать лишь один: младший Козельский получил от старшего ультиматум или нечто вроде. Ничего, в принципе, удивительного. Только одна проблема: отец Макса забыл спросить, что думаю на этот счёт я.

– Не против, – утвердительно кивнул Макс.

– Ещё скажи, – я поднялась на ноги и посмотрела на Макса сверху вниз. – Что жениться на мне хочешь.

– Может, и хочу, – как-то невесело хмыкнул он. Я ответила ему практически идентичной усмешкой.

– Не стоит. Скажи своему отцу, что знать я тебя не желаю. Ни тебя, ни его. И в жизни своего ребенка я ни тебя, ни его не вижу, – склонилась, уперевшись в подлокотник, и добавила: – Давай договоримся: у меня своя жизнь, у тебя – своя. Мне плевать, как ты прожигаешь её, с кем ты спишь, с кем развлекаешься. И тебе тоже до меня не должно быть дела. Я не желаю тебя ни видеть, ни слышать, Макс, пойми ты это! Твой отец…

– Мой отец сделает всё, чтобы у него был внук, – прошипел Макс, вскакивая.

Всё, что он до этого момента хоть как-то пытался держать под контролем, вырвалось наружу. Лицо его исказилось яростью, в глазах появился злой блеск. Его только что не трясло. Нервно он подался ко мне ближе, и я отпрянула. Он сжал губы. Смотрел на меня в упор со смесью гнева и пренебрежения.

– Я пойду на всё, чтобы продолжать жить прежней жизнью. И если понадобится жениться на тебе, я это сделаю, Миронова. И ты не сможешь мне в этом помешать.

Я едва не рассмеялась ему в лицо. Отец лишил его денег. Надо же. Не думала, что в наше время все ещё работают эти методы. Что же до угроз стоявшего передо мной Козельского-младшего… Страха я не испытывала. Вообще ничего не испытывала. Хотя… нет, все же кое-что было. Жалость. Макс вызывал во мне жалость.

– Советую тебе найти другую дуру, которая захочет родить ребенка такому, как ты, – произнесла тихо, не отводя взгляда.

– Какому такому? – красивые черты лица его опять исказились.

Я понимала, что в данное мгновение Макс ненавидит меня ничуть не меньше, чем я его. Ну хоть что-то у нас с ним взаимно.

– Ты же понимаешь, что я могу сделать так, что ты не увидишь своего ребенка, Алина, – процедил он, когда я не ответила на его вопрос.

– Не можешь, – уверенно покачала головой. – Ничего ты мне не сделаешь, Козельский. – попыталась отойти в сторону, но Макс ухватил меня за руку и дернул на себя.

– Или могу сделать так, что его вообще не будет, – едва слышно выговорил мне на ухо. – Как тебе, а, Малышка?

По телу прошла дрожь. Резко вырвав руку, я сделала шаг назад, угрожающе выговорила:

– Только попробуй.

– Попробую, – сладко улыбнулся он. – И мне ничего за это не будет. Потому что ты никто, Алинка.

Я ничего не ответила. Схватила учебник, сумку и буквально побежала к лестнице. Меня колотило, нервы звенели напряжением, на глаза наворачивались настырные слезы.

– Эй, ты куда?! – спустившись на первый этаж, я буквально столкнулась с Инной, держащей в руках два стаканчика. Содержимое их едва не выплеснулось на её белую блузку.

– Прости, – старалась не выдать эмоций.

Нужно успокоиться. Успокоиться и сдать этот чертов экзамен! И Козельский не сможет вывести меня из равновесия! Не сможет, мерзавец!

– Что случилось? – Инна протянула мне стаканчик, кивнула на скамейку рядом.

– Козельский, – только и сказала я, забирая кофе.

– Опять про аборт песню завел? – презрительно скривила губы Инка.

– Наоборот, – выдавила я, присаживаясь. Инна опустилась рядом. Отпила глоток кофе. Я тоже и лишь потом продолжила: – Хочет возобновить наши отношения.

– Что-то подсказывает мне, что без его отца тут не обошлось, – выдохнула Инна.

Я посмотрела на неё. Говорила она так, будто встречалась с Козельским-старшим. Или, как минимум, была о нем наслышана.

– Он как-то приходил в универ, – предвосхищая мои вопросы, сказала подруга. – Видела его. По таким, как он, сразу видно – шутки с ними шутить опасно.

Это точно.

Я промолчала, не желая рассказывать Инне о том, что я тоже встречалась с отцом Макса. Ни к чему все это. Нужно постараться забыть и о той встрече, и об угрозах Макса. Пора строить собственную жизнь. Для начала сдать экзамен, закрыть сессию без хвостов. С этим я справлюсь. Справлюсь, а вот с остальным… Мотнула головой, поджала губы и на выдохе прошептала:

– И с остальным тоже.

Глава 4

Алина

Вернувшись в дом Олега только вечером, я желала лишь одного – перекусить купленными в супермаркете кефиром и булочкой и подняться к себе до его приезда. Однако едва я, усевшись в кухне, отвинтила крышку от бутылки, услышала хлопок двери, а спустя пару мгновений увидела хозяина дома.

– Как экзамен? – спросил Громов, на ходу снимая пиджак. Проходя мимо дивана, бросил его на спинку и подошел ближе.

– Хорошо, – я недовольно глянула на него, так и не решившись откусить сладкую булочку.

– Сдала? – открыв холодильник, достал бутылку минералки. Повернулся, и, не отрывая от меня взгляд, сделал несколько глотков.

– Сдала, – вздохнула я, решив опустить, каких усилий мне стоило сосредоточиться и вспомнить тот материал, который попался в билете. И каких трудов стоило не обращать внимания на Козельского, решившего устроить шоу из сдачи экзамена. Лучше бы отец его заставил нормально учиться и сдавать зачеты и экзамены наравне со всеми остальными, а не отлучал от кормушки.

– Молодец, – уголки губ Олега приподнялись, а взгляд устремился к бутылке, которую я крепче обхватила пальцами. – Решила показать характер? – снова взгляд на меня.

– Нет, – ответила, прекрасно понимая, что не убедила.

– Хорошо, – кивнул Олег. Подошел к столу, поставил минералку и небрежно кинул: – У входа стоит пакет с ужином. Накрой на стол. Я приму душ и спущусь, – сказал он таким тоном, что возразить даже в голову мне не пришло.

Не дожидаясь моего ответа, пошел наверх, на ходу вытаскивая рубашку из брюк. Я посмотрела ему вслед, а когда он скрылся на втором этаже, отставив бутылку с так и не тронутым кефиром, пошла за пакетом.

К моменту, когда Олег спустился, я уже погрела ужин и выкладывала дольки картофеля на тарелку рядом с внушительного размера стейком. Аромат от мяса исходил такой, что у меня едва слюнки не потекли. Но я мужественно держалась и когда встретилась взглядом с Олегом, облаченным в домашние штаны и футболку, громко выговорила:

– Ужин готов. Приятного аппетита, – схватила пакет со своей булкой, кефир и сделала шаг к лестнице, но была остановлена насмешливым:

– Ты поужинаешь со мной, Алина.

– Я устала, – это была правда, но Олега, кажется, это нисколько не волновало.

Он уселся за стол и, глядя мне в глаза, повторил:

– Ты поужинаешь со мной, Алина.

– Зачем? – не выдержала, с силой сжав бумажный пакет с выпечкой.

– Я так хочу, – ответил просто и, кивнув на стул, принялся резать сочное мясо. – Ты встала на учет? – спросил, когда я, все же покорившись, с грохотом отодвинув стул, уселась напротив.

– Я говорила, что сделаю это, когда будет время.

– У тебя большой срок, пора сдать анализы.

– Я сдавала анализы в твоей клинике, когда меня готовили к аборту, – зло процедила я.

Не знаю, откуда взялось во мне это раздражение, но я едва могла сдерживать себя. День и без того был полон неприятных моментов, вечер в компании этого мужчины тоже не добавил положительных эмоций. Какая ему разница, когда и где я буду сдавать анализы. Какая ему разница?! Какого лешего он с такой настойчивостью лезет в то, что его не касается никоим образом? Или, чёрт возьми, всё-таки касается?!

Ел Громов с аппетитом. Похоже, проголодался за день. Я тоже проголодалась. Отпила кефир и невольно проводила взглядом кусочек мяса, который Олег сунул в рот. Начал жевать, только что не постанывая от блаженства. Сволочь! Точно знала, что весь этот спектакль с ужином он затеял, чтобы проверить мою выдержку.

– Тебе нужно хорошо питаться.

– Я нормально питаюсь, – огрызнулась я. – Единственное, что мне нужно, это чтобы ты платил мне адекватные деньги за мою работу.

– Которую, к слову, ты еще даже выполнять не начала, – усмехнулся.

Я скрипнула зубами.

– Алина, это бессмысленно.

– Что бессмысленно?

– Пытаться противопоставить мне себя, – буднично выговорил Олег, снова отрезая кусочек мяса. – У тебя ничего не выйдет. Это глупо.

Глупо. Тут я была с Олегом согласна, но никак не могла смириться с тем, что правила диктует он, а я – обязана подчиняться и соглашаться на все его условия. Потому что выбора у меня нет. Что я могу против него? Что?! Ничего.

– Может быть, и глупо, – кивнула я. – Но согласиться, значит…

– Значит, дать себе возможность родить ребенка в нормальных условиях, Алина, – закончил за меня Громов.

Я не нашлась что ответить. Есть ли у меня иной выход? Возможно… Но пока я его не видела. Лишь темнота в глазах Олега Громова давала мне надежду на будущее, где я хоть что-то буду значить.

– Десять, – вскинула голову.

На миг к глазах Олега отразилось непонимание, но тут же на губах заиграла удовлетворенная улыбка.

– Пять, – ответил он. Наколол на вилку дольку картофеля, посыпанного травами, и неспешно сунул в рот.

Я сглотнула. Да господи! Сколько можно хотеть жрать?!

– Восемь, – решила идти до конца.

– Шесть.

Ну надо же! Снизошел!

– Семь, – выдохнула, не отводя решительного взгляда. – Семь, и я встаю на учет в женской консультации по месту прописки.

На лице его отразилось недовольство. Поджав губы, он прищурился. Смерил меня задумчивым взглядом, наколол ещё один ломтик картофеля, но есть не спешил. Поднявшись, достал из шкафчика бокал и бутылку красного вина, после вернулся за стол.

– Хорошо, – к моему удивлению выговорил он сухо.

– Серьезно? – не удержалась, не веря в то, что он действительно согласился.

– Серьезно, – ответил Громов, откупоривая вино. Мне предлагать даже не стал, должно быть, запомнился прошлый опыт. – Семь тысяч. Рабочий день начинается завтра. Надеюсь, у тебя не запланировано зачетов или экзаменов?

– Нет.

– Отлично. С тебя уборка и ужин.

– В смысле? – помотала головой. – Ты же сказал, что только завтрак. Обед и ужин не входят в мои обязанности.

– Мы говорили о пяти, сейчас речь идёт о семи, Алина, – сказал так, будто со ста тысяч поднял мне зарплату до двухсот.

Олег Громов, ты и правда редкостный мерзавец!

– Ладно, – скрепя сердце, согласилась я, уже прикидывая, чем же могу удивить Его Величество.

– Вот и умница, – сделал он глоток вина и, вернув бокал на стол, принялся за мясо. – Надеюсь, ужин придется мне по вкусу.

– А если не придется?

– А если не придется… – Олег задумчиво уставился на меня. – Если не придется, вычтем тысячу из твоей заработной платы.

– Нет! Так не пойдет! Это против правил!

– Правила тут устанавливаю я, Алина, – сказал так, будто объяснял истину ребенку. – Если тебя что-то не устраивает – дверь вон там, – кивком указал в сторону, по-прежнему не отворачиваясь от меня. – Я тебя не держу. Я предложил тебе выход из ситуации. Если у тебя есть лучшее решение проблем… Есть?

– Нет, – процедила сквозь зубы, борясь с желанием запустить бутылкой кефира прямо в голову Громова.

– Вот и отлично, – он откинулся на спинку, чувствуя, по всей видимости, тотальное превосходство. Хозяин положения, черт его за ногу! – Может быть, всё-таки поужинаешь со мной?

– Спасибо, я сыта. – Хотелось добавить: «по горло» и уйти, причем не в свою комнату, а совсем, из этого дома. Но я сдержанно улыбнулась и произнесла: – К какому времени приготовить ужин?

– Я буду дома в восемь.

– Есть какие-то пожелания? – выговорила все с той же фальшивой улыбкой.

– Нет. На твой вкус, Алина. Главное, чтобы еда была не только вкусной, но и полезной и не слишком жирной.

– А как же пицца?

– Это было исключение. Никакой пиццы дома. Да… – он опять взял бокал. Лениво отпил. – Еда должна быть приготовлена на оливковом масле. Если что-то нужно – заказывай сама. Можешь использовать в приготовлении майонез, но он должен быть домашним.

Казалось, он намеренно выводит меня на эмоции, стремится выбить из равновесия. Поэтому, собрав всю волю в кулак, чтобы не сказать что-нибудь язвительное, я молча кивнула, развернулась и поспешила уйти. В конце концов, меня ещё ждал ужин. Бутылка обезжиренного кефира и сладкая булочка, приятно пахнущая корицей.

Глава 5

Алина

На следующее утро я проснулась с четким намерением приготовить Громову завтрак, затем проводить восвояси и заняться, наконец, тем, за что он мне, собственно, и будет платить аж целых семь тысяч рублей в месяц. Уборкой. Однако в кухне меня ждала записка с короткой фразой: «Позавтракаю на работе». И приписка: «Встань на учет, Алина».

Недовольно выдохнув, я смяла записку и бросила её на стол. Пора бы уже усвоить, что Громов не отстанет от меня, пока не будет так, как того желает он.

– Что же, – достав телефон, я присела на стул и открыла приложение, чтобы записаться. В конце концов, он прав, мне давно нужно посетить гинеколога, и откладывать дальше смысла не было.

Однако уверенность моя растаяла едва я увидела, что записи то и нет. Точнее, есть, но время расписано на ближайшие пару недель. Я набрала номер регистратуры, но в ответ мне прозвучали лишь короткие гудки. Набрала снова. И снова, и снова… Раза с пятого дозвониться мне удалось. Однако на вопрос о талончиках для постановки на учёт по беременности, ответом мне было категоричное и равнодушное: «Запись только через приложение! Мониторьте, может быть кто-то откажется».

Да, сидеть и мониторить, больше мне заняться нечем!

Отключив телефон, я зажала его в ладошках между коленок и осмотрела просторную кухню. Было обидно. Обидно, что бесплатная медицина в нашей стране на таком уровне. Для того, чтобы просто попасть на прием, нужно пройти едва ли не девять кругов Ада. А после ещё и получить втык от врача за то, что пришла так поздно!

Ладно.

«Твоя взяла» – написала я сообщение Олегу. – «Во сколько приехать в твою клинику?»

Ожидала от него нечто вроде «как быстро ты сдалась». Однако Громов прислал лишь короткое сообщение, в котором указал время и адрес. Адрес. Будто я могла забыть этот чертов адрес, куда меня всего несколько недель назад привез Козельский! Так недавно и так давно, словно это было в прошлой жизни. Впрочем, в прошлой жизни это и было.

«Спасибо», – отправила в ответ.

Больше Олег не написал ничего. Что же… Времени до назначенного на час дня приема у меня было предостаточно, поэтому я решила заняться делами. В первую очередь, конечно, осмотреться как следует, что вчера сделать мне так и не удалось.

Кухня, гостиная, санузел на первом этаже и большая кладовая, в которой Олег мне, по всей видимости, и предлагал поставить раскладушку…  Да, всё же в гостевой спальне мне было действительно комфортнее. Даже смешно стало от самой себя. Ну и к чему были все эти мои закидоны? Я прекрасно понимала, что, согласившись работать у Громова, автоматически согласилась на все его условия. И как бы я ни возмущалась, как бы ни строила из себя независимую идиотку, всё это – пустое. Я полностью зависима от Олега. И в моей власти лишь сделать так, чтобы он был доволен моей работой.

Найдя в той же кладовке тряпки, швабру, ведро и моющие средства, я с воодушевлением принялась за работу. Несколько часов ушло у меня чтобы убрать первый этаж. А поднявшись на второй, я уже чувствовала себя так, будто разгрузила несколько вагонов с цементом. Но впереди меня ждала комната Олега. Она была первой по коридору, и я отчего-то застыла перед дверью, не решаясь войти. Ощущение было такое, будто я покушаюсь на нечто личное. Но… я ведь горничная. И мне было дано указание убраться везде. Спальня хозяина дома – не исключение. А это одно и то же, что и спальня Олега Громова с той лишь разницей, что «хозяин дома» звучало куда более обезличено.

С этой мыслью я ухватилась за ручку и толкнула дверь в «святая святых». С того дня, как я проснулась в спальне Олега, тут ровным счетом ничего не изменилось. Те же портьеры, та же огромная кровать…

– Так, Алина, не отвлекайся, – сказала самой себе и принялась протирать пыль.

Все то время, пока я это делала, меня не покидало странное ощущение, будто тут чего-то не хватает. Но все не могла понять, чего именно. Пока не подошла к трюмо из белого дерева с пуфиком того же цвета.

– Жена, – выдохнула, хмурясь.

Осмотрела пристально комнату ещё раз. Подошла к шкафу и, не давая себе и мгновения на размышления, раскрыла его. Помимо вещей Олега, ничего не было. Ничего, что могло бы принадлежать его супруге, Анне. И тут я осознала, что не только в комнате Олега, которая, по сути, должна была быть их общей с женой спальней, но и во всем доме не было ни единой вещи, ни единой фотографии или хотя бы маленькой безделушки, которая напоминала бы о том, что в этом доме есть женщина. Ничего. Разве что кухня и незримое ощущение когда-то созданного уюта, отголоском оставшегося в обстановке.

Взгляд мой невольно зацепился за ровный ряд рубашек и костюмов, висящих на черных, совершенно одинаковых вешалках. Провела ладошкой по дорогой ткани одного из пиджаков и, выдохнув, поспешила закрыть шкаф. Представшая перед моим взором «я» в зеркальном отражении дверцы выглядела… странно.

– Что ты делаешь, Алина? – пожурила я отражение и мотнула головой. Волосы, забранные в высокий хвост, разлохматились, лицо бледное, а в глазах лихорадочный блеск.

Что я здесь делаю? На самом деле… что? В этом странном доме этого странного мужчины, согласившись на его странное предложение. И при всем при этом, ощущая удовлетворение, не находя следов женского присутствия в жизни Олега. Это меня совершенно не должно заботить. И всё-таки… всё-таки почему-то мне не все равно.

– Ничего себе! – выдохнула я, войдя в огромную, просто огроменную ванную комнату в комнате Олега. Половину её занимала джакузи, в которой с легкостью могло бы поместиться два, а то и три человека.

Присев на краешек, я улыбнулась. В детстве я мечтала о джакузи. Но максимум, на что могла рассчитывать – обычная ванная небольших размеров и пена с запахом манго, которую мне всегда покупала мама. А тут… Убрав вылезшие на лоб влажные волосы, достала телефон из кармана и проверила время. У меня было еще два часа до визита в клинику. И… И мне никто не сможет помешать принять ванную в комнате Олега.

Эта безумная идея вызвала во мне одновременно восторг и опасение.

– Мечты должны сбываться, – шепотом напомнила я самой себе, проведя кончиками пальцев по гладкому бортику. Решительно отбросив подальше всякие «а вдруг» и «а если», я положила телефон на полочку. Олег на работе, он ни о чем не узнает, а я… Я смогу расслабиться в огромной джакузи и смыть с себя всю усталость.

– Олег не узнает, – встав, я открыла шкафчик за зеркалом. К моему удивлению, там я все же нашла принадлежащие жене Олега вещи. Жене, любовнице, какой-нибудь девочке из эскорта…

Замявшись, я рассматривала содержимое шкафчика. Лавандовая пена, ароматное мыло ручной работы, упакованное в бумагу. Стеклянная баночка с дозатором. Все эти вещи могли принадлежать только женщине, имеющей право свободно находиться в доме. Анне. Если, конечно, сам Олег на досуге не любит полежать в ванной с пеной и ароматными бомбочками.

Прыснула и схватила один из четырёх больших шаров из соли с эфирными маслами, упакованных, как и мыло, в бумагу.

– Персик-маракуйя, – прочитала название – единственное, что смогла разобрать среди надписей на итальянском, и довольно улыбнулась. Да, самое то.

Осталось лишь убраться в собственной спальне и можно с чистой совестью расслабиться в джакузи.

Что я и сделала, подгоняемая внезапно открывшейся возможностью.

Взяв из комнаты полотенце, халат и набрав воду, опустилась в ванную вместе с бомбочкой, тут же окутавшей меня ароматом спелых фруктов и окрасившей воду в яркий оранжевый цвет.

– Блаженство, – нащупала кнопку и включила джакузи. Положила голову на удобный подголовник и прикрыла глаза. Чувствовала, как тело наполняется приятной негой, шум воды успокаивал, а пена, словно пушистое облако, приятно ласкала кожу.

Да, красиво жить не запретишь. Вытащив одну ногу из воды, я пошевелила пальцами и тихонько засмеялась. Наверное, если бы Громов меня увидел, он бы был недоволен. И плевать! В конце концов, он мне не запрещал. Не запрещал…

Я коснулась груди, обвела ореолы сосков и ощутила приятное тепло внизу живота. Да, если бы Громов сейчас вошел, он бы наверняка удивился. Хотя… возможно ли его чем-либо удивить? Уж точно не голой женщиной в его ванной. Скорее уж моей дерзостью.

Протяжно выдохнув, я снова закрыла глаза и невесомо провела по телу. Ещё несколько дней назад я заметила, что грудь у меня стала чувствительнее. Вот и сейчас – стоило мне коснуться себя, тело отозвалось, томно заныло. Поддавшись, я тронула себя ниже. Громов на работе. Никогда он не увидит меня ни голой в своей ванной, ни, тем более…

– Как интересно, – услышала я вкрадчивое, бархатное.

…тем более…

Вздрогнув, я распахнула глаза и отдёрнула руку от низа живота. Глубже погрузилась в воду, чувствуя смятение, смущение, гнев и холод, словно бы окативший меня изнутри.

Внимательно разглядывая меня, Олег стоял у двери, прислонившись плечом к косяку. Поймав его взгляд, я только выдохнуть смогла, не зная, что ответить. А в голове: черт, черт, черт! Ну как так?!

– Ты должна собираться в клинику, – выговорил он и не подумав отвернуться.

– А ты должен быть на работе, – выдавила единственное, что пришло в голову. Подтянула ноги к голой груди, пытаясь прикрыться, хотя толку от этого было мало. Вода с пеной побежала по плечам, мокрые волосы прилипли к коже.

По взгляду его было понятно, что он вполне оценил мою наглость, как и всё остальное, губы в подтверждение изогнулись в ухмылке. Вдруг я поняла, что смотрит он не на меня, точнее на меня, но…

– Черт! – я поспешно спрятала грудь под пеной. Прижала ноги ещё ближе, вот только Олег как будто видел даже то, что я пыталась скрыть. Ощущения у меня были именно такие.

– Приехал, чтобы отвезти тебя лично, – он медленно подошел, присел на бортик и потрогал воду.

– Не горячая она, – выпалила я смущённо.

Олег снова поднял взгляд на меня. Смотрел пристально, серьезно, будто думал о чем-то очень важном. Важном… Обо мне?

Внезапно он встал. Поправил рукав белоснежной рубашки и вдруг улыбнулся кончиками губ. Улыбнулся так, что внутри у меня всё напряглось, а между ног опять щекотнуло напряжением.

– Ты отлично смотришься в моей ванной.

Вот и что мне на это ответить?! Почувствовала, как щеки окрашиваются в алый.

Взяв с крючка мой халат, Олег положил его на борт.

– Вылезай.

– Вылезу, когда ты уйдешь.

– Это моя ванная, – напомнил он.

– Но это не значит, что тебе позволено видеть меня голой! – вздёрнула подбородок.

Ах, моя никому не нужная гордость и чувство собственного достоинства!

– В своем доме, – оперевшись о бортик, Олег склонился ко мне, – в своей ванной, – пальцем подхватил немного пены, не отрывая от меня взгляд. – Мне позволено делать всё, что я захочу, – смешок мне в лицо.

Не успела я сообразить, что бы еще ему эдакого ответить, как Громов, тихонько засмеявшись, намазал пену мне на нос. Я фыркнула, затрясла головой. А он продолжал наблюдать за мной все с той же улыбкой, будто я…

– Ты забавная, Алина, – продолжил он мои мысли.

Я застыла, смотря удивленно.

Олег же, ничего больше не говоря, вышел из ванной.

И только из-за закрытой двери донеслось:

– У тебя есть пять минут! Не уложишься, я тебя сам вытащу!

– Попробуй только, – прошипела под нос и включила воду, чтобы смыть с себя пену и избавиться от того самого – щекотного, странного внизу живота, что так и продолжало тревожить меня.

Глава 6

Алина

– Вот я не пойму, – едва мы вошли в дом после того, как Громов лично свозил меня в свою клинику, сказала я.

– Что ты не поймешь? – поставив пакет с продуктами на банкетку у входа, посмотрел на меня Олег.

– Тебе заняться нечем, кроме как возиться со мной?

Разглядывая меня, он пожал плечами и чуть заметно улыбнулся.

– У меня сегодня было не так много работы. Я решил, что не лишним будет самому свозить тебя.

Закатив глаза, я покривила губами и только после недовольно выговорила:

– Ты не находишь это странным?

– Что именно? – он прошел в зону гостиной. Я проследовала за ним.

Взглядом упиралась в его спину и всё не могла избавиться от ощущения, что все не так, как кажется, не так, как Олег Громов хочет показать. Разум, да и таящиеся во мне инстинкты твердили: Алина, не доверяй этому человеку, он хотел купить твоего ребенка. И я не доверяла. Конечно, не доверяла. Какой тупицей нужно быть, чтобы поверить словам Олега. Но и выхода иного пока не видела. А потому, перед тем, как сделать шаг в фойе клиники через распахнутую Олегом стеклянную дверь, я пообещала себе быть максимально бдительной. Бдительной и осторожной.

– Что ты так носишься с какой-то горничной, – ответила, наблюдая за тем, как он, расстегнув, закатал рукава рубашки, а после, достав из бара бутылку и стакан с толстыми стенками, плеснул в него немного виски.

Громов посмотрел на меня и, приподняв стакан, сказал:

– За тебя и твоего малыша, – сделал глоток и поставил стакан на столик. Я же не сводила с него настороженного взгляда.

– Ты не веришь мне, – практически не вопрос – утверждение. В глазах его вспыхнул недобрый огонек.

– Не верю, – призналась честно. Подошла к дивану и положила на спинку ладони, опираясь. – И хочу, чтобы ты еще раз услышал от меня, Олег: я не продаюсь сама и не продаю своего ребенка. А здесь я лишь потому, что иного выхода не вижу. Но если я почувствую неладное… Если у меня возникнут подозрения, что ты что-то затеваешь… – Я собрала всю волю в кулак, чтобы не отвести взгляда от пугающих своей чернотой глаз Громова. – Я уйду.

– И тогда я лишусь лучшей в мире горничной, – улыбнулся он, но улыбка его вышла совсем невесёлой. – Вряд ли мне удастся найти кого-то, кто будет так же… М-м-м… скажем, очаровательно, смотреться в моей ванной дома, – в черноте глаз мелькнуло нечто ещё более опасное, чем прежде. – У тебя красивые колени, Алина. И ещё… порой мне даже нравится, как ты пытаешься дерзить мне. Но предупреждаю: порой. Лишнего я терпеть не стану.

Олег приблизился. Ладонь его легла рядом с моей, на бархатистую обивку дивана. Он не коснулся, а я ощутила жар на коже. Поспешно убрала руку и, сжав в кулак, вскинула голову. Что мне ещё остается?

– Я извинилась, – голос сел.

Хотела было отойти, но Олег не позволил: ухватил за плечо – не больно, но твердо, так, что я понимала – если не захочет сам, я не вырвусь из его хватки.

– Извинилась, – кивнул. Заставил меня сделать шаг к нему и только тогда отпустил.

Но уйти я и не подумала. Так и стояла, не в силах отвести от Олега взгляд.

– Я помогаю тебе, Алина, потому, что… – его тихий вкрадчивый голос бил по нервам сильнее, чем если бы он кричал. – Потому что, несмотря на то, что от меня мало кто может дождаться чего-то хорошего, ты заставила меня взглянуть на жизнь под иным углом.

– И под каким же? – спросила, едва отлепив язык от нёба.

Вместо ответа он качнул головой, давая понять, что больше от него я ничего не добьюсь. Да и хотела ли я услышать ответ? Понимала: вряд ли.

Олег сам отошел от меня, успокоив тем самым моё бешено колотящееся в груди сердце. Я сильнее оперлась на спинку дивана, почувствовав слабость. Зажмурилась, сделала пару глубоких вдохов.

– Ужин приготовь к семи, – не оборачиваясь, бросил Олег, как мне показалось, резко, даже зло.

– Хорошо, – сказала я.

Впрочем, ответа моего он дожидаться даже не думал – скрылся в кабинете.

Вместе с хлопком двери я почувствовала, как головокружение усилилось. Присела на диван и едва не застонала от осознания, что я делаю что-то не то. Нахожусь не там, где должна, говорю не то, что должна, и чувствую… чувствую совсем не то, что должна чувствовать обычная горничная к хозяину дома. Меня утягивает в болото собственных решений. Правильными ли они были? Не знаю. Не-зна-ю.

Из кабинета Олег так и не выходил. Пару раз до меня доносился его голос. Разобрать, о чём он говорил, я не могла, но он был явно чем-то недоволен. Стараясь не обращать на это внимания, я полностью сосредоточилась на приготовлении ужина. И если поначалу мне хотелось, чтобы Олег оценил по достоинству мои кулинарный способности, то к завершению готовки для меня значения не имело, понравится ли ему запеченная форель с овощами, или он выбросит её в мусорное ведро, даже не притронувшись.

Я устала. Просто физически устала, и единственное, чего хотела – чтобы скорее эта форель допеклась в духовом шкафу, и я могла лечь спать.

– Ужин готов, – я заглянула в кабинет.

Оторвав взгляд от бумаг, Олег посмотрел на меня, хмуря брови.

– Тебя стучать не учили?

– Извини, – ответила, слегка опешив. О том, что нужно постучать, я и правда не подумала. Голова была мутная, тяжелая.

– Принеси мне кофе, – приказал он и снова вернулся к бумагам.

– Как скажешь, – буркнула под нос и вышла в коридор.

Олег явно был раздражён. Я его не понимала, не понимала смены настроения, но это было точно не тем, о чем я была готова думать сейчас. Поэтому спустя пять минут снова входила в кабинет с поставленной на небольшой поднос чашкой чёрного кофе, предварительно громко постучав в дверь и получив разрешение войти.

– Поставь на край, – кивнул Громов на стол, практически полностью заваленный бумагами.

Подойдя ближе, я осторожно отодвинула листы, чтобы не дай бог не залить кофе, и, поставив чашку, случайно наткнулась взглядом на строки.

Это были не какие-то финансовые отчеты, как я решила поначалу, нет. Это были результаты обследований, анализов. Бланки разных клиник. То, что мне удалось увидеть – испанский, английский и французский языки.

Прочитав фамилию и имя пациента, я спешно отвела взгляд, пытаясь сделать вид, что ничего не заметила. Но Олегу, кажется, до меня не было никакого дела. Он был погружен в изучение бумаг и не обращал на меня внимания.

– Ужин готов, – повторила я. – Ты просил к семи.

– Я не буду ужинать, – лишь на одно мгновение он поднял на меня глаза и махнул рукой, будто отгоняя назойливую муху. – Можешь убрать в холодильник.

Вот так. Убери в холодильник, я не хочу. И ничего, что я несколько часов провела за этой чертовой готовкой! Было до жути обидно, но прежде, чем подать голос и высказать претензии Громову, я напомнила себе, что это моя работа.

– Хорошо, – процедила сквозь зубы и развернулась, чтобы уйти, но Олег остановил меня:

– Завтра я уезжаю в командировку.

Я так и застыла.

– Надолго? – обернулась через плечо.

– Не знаю, – теперь он смотрел на меня, и снова я терялась под этим прямым проникающим взглядом. – Может быть, неделя, а может, месяц. Или больше. – Он отложил документы, которые сжимал в руках, поднялся из-за стола и подошел ко мне.

Я обернулась и через силу выдавила:

– То есть ты в моих услугах больше не нуждаешься?

– Я нуждаюсь в тебе, Алина, – возразил Олег. – Очень нуждаюсь.

– Звучит как-то двусмысленно.

– Я говорю, как есть. Я взял тебя на работу и от решений своих не отказываюсь.

– Но тебя не будет…

– Дом требует внимания даже в то время, когда меня нет. Не люблю, когда пыльно. Будешь жить тут одна.

– Смеёшься? – недоверчиво фыркнула я.

– Нет, – ответил Олег с абсолютной серьезностью. – Я не для того брал тебя на работу, чтобы на следующий же день выставлять за дверь. Все будет так, как мы договаривались. Ты будешь работать в доме и поддерживать порядок.

– Но… – растерялась я, не совсем понимая, как такое вообще может быть. Оставить совершенно чужого человека в собственном доме… – А если я что-нибудь украду? – спросила я совершенно глупо. В очередной раз глупо. Пока слова не сорвались с языка, они казались вполне уместными, но прозвучавшие стали очередным доказательством моей наивности.

– А ты собираешься что-то красть? – ухмыльнулся Громов.

У меня снова закружилась голова, и я, найдя ручку двери, уцепилась за неё. Сегодня точно не мой день, черт возьми!

– С тобой всё в порядке? – от Олега не укрылось мое состояние. Ухмылка его сошла на нет, взгляд стал ещё более цепким. Он как будто сканировал меня – с головы до ног, пробирался в душу, в разум. Врать, что все хорошо, я и не подумала:

– Голова кружится, – ответила и подняла взгляд на него. – Весь день.

Недовольно поджав губы, он выдохнул через нос и, обхватив меня за плечи, скомандовал:

– Пошли в комнату.

Я послушно кивнула и дернула дверь. Та поддалась легко. Изо всех сил старалась держаться стойко, пока мы шли через гостиную, пока поднимались по лестнице. Но под конец голова закружилась сильнее, я покачнулась, и Олег тут же крепче обхватил меня.

– Нормально? – шепнул он, прижимая к себе как-то уж слишком бережно. Или это мне только показалось?

Господи, Алина, прекрати думать о Громове и его руках, ну взрослая же девушка!

Отругала саму себя, но это не возымело должного эффекта. Мне было приятно ощущать горячие ладони Олега на своем теле, чувствовать исходящий от него запах дорогущего одеколона. Так приятно, как не было никогда прежде. Что это? Гормоны? Беременность? Или… Об этом самом «или» думать мне не хотелось совсем.

– Угу, – промямлила едва слышно. – Все нормально со мной, просто устала.

– Вижу, как с тобой нормально.

Подведя к комнате, он толкнул дверь бедром и тут же подошёл вместе со мной к постели.

– Садись. Приляг.

– Так сесть или прилечь? – улыбнулась вяло.

– Ложись, я принесу тонометр.

Сказал и тут же быстрым шагом вышел. Я же опустилась на подушку прямо поверх покрывала и едва не застонала от облегчения.

– Я надеюсь, это не ты шалишь? – погладила живот.

Понимала – всё вместе. У меня и раньше случались скачки давления, а тут… Беременность, постоянный стресс, плодотворно проведённое утро… удивительно, как я и вовсе не рухнула без сознания прямо в кабинете Олега. Хорошая работница, ничего не скажешь. Да я бы такую и за тысячу не взяла в свой дом.

– Давай руку, – без предисловий сказал Олег, вновь появившись в спальне. Я покорно задрала рукав свитера.

– Восемьдесят на шестьдесят, – на лбу Громова пролегла складка, которую мне мигом захотелось разгладить.

Что там у меня с давлением? Низкое? Ну я и без тонометра это понимала.

– Значит, так, – отложив тонометр на тумбу, серьезно посмотрел на меня Громов. – С завтрашнего дня ты свою гордость засовываешь себе сама знаешь куда и принимаешь за данность любые мои слова, касающиеся тебя и твоего ребенка. Я попрошу выписать тебе витамины, но, будь добра, – пригвоздил взглядом к постели. – Питайся полноценно, а не вот эти твои булки и кефир! О себе не думаешь – думай о ребенке.

– Тебя так волнует мое здоровье? – огрызнулась я, хотя понимала – он прав. Последние недели я не то что питаюсь ненормально, иной раз вообще забываю, что нужно поесть.

– Я врач, Алина, – выговорил Олег. – Пусть и в прошлом, но я давал клятву Гиппократа. Мне не безразличны жизнь и здоровье каждого человека. А раз уж ты живешь в моём доме, то твоё здоровье мне небезразлично вдвойне. И перестань пытаться уличить меня в каких-то действиях за твоей спиной. Мне нужна была горничная. Я предложил эту работу тебе. Всё.

Говорил он так убедительно, что я практически поверила в его искренность. Практически. И все же неумолкающий тревожный звоночек не давал покоя. Зачем он предложил мне работу, выполнять которую день ото дня мне будет всё труднее? Ведь он прекрасно понимал это. Горничная… Может быть, Инна была права? Может быть, это личное? Только какое личное?

– Хорошо, я буду следить за своим питанием в твоё отсутствие, – смиренно кивнула.

– И каждую неделю ездить на прием к доктору.

– И каждую неделю ездить на приём к доктору, – обречённо выдохнула, не собираясь больше спорить.

– Значит, я могу оставить тебя одну? – наконец я увидела на его лице улыбку.

Он погладил меня по лежащей на покрывале ладони. Едва касаясь подушечками, а меня будто током ударило. Я снова убрала руку. Спрятала под бедром. Опасливо смотрела на Олега и отчетливо понимала – не к добру моя неадекватная реакция на него. В конце концов, он женат.

Кстати, о жене.

Я было открыла рот, но Олег, бросил:

– Я скоро. – Сказав это, он снова вышел из комнаты.

А спросить я хотела, чем больна его жена, что ей необходимо обследование не в одной, а в нескольких зарубежных клиниках. Но тут же поняла, что оно к лучшему. Не нужно мне лезть туда, куда не нужно. В личную жизнь Олега. В личную семейную жизнь. Меня это не касается так же, как не касается его моя беременность. И, в отличие от Олега, мне даже нечем прикрыться, потому что никаких клятв Гиппократа я не давала.

К тому моменту, когда он вернулся с подносом в руках, я уже с абсолютной точностью осознала, что дело это не моё. Да и вопросы про жену для Олега видимо болезненны. Кто я такая, чтобы требовать от него ответа?

– Сладкий чай и бутерброд с рыбой. Не то, что я бы советовал есть перед сном, но тебе это сейчас нужно. Сахар и соль…

– Поднимают давление, – улыбнувшись, я подвинулась, и Олег поставил поднос рядом на постель. – Спасибо за заботу, – посмотрела на него с искренней благодарностью.

– Не за что, – садиться он и не подумал. – Не доводи свой организм до истощения.

– Не буду. Правда. Обещаю в твое отсутствие исправно опустошать холодильник, – засмеялась тихонько. Олег ответил мне коротким, совершенно мужским смешком.

– На кухне я оставил карточку, с которой ты можешь заказывать продукты. А также номер телефона водителя. Он будет отвозить тебя в город, если потребуется.

– Спасибо, но я лучше как-нибудь сама.

– Сама ты будешь шлепать до остановки по пять километров в одну сторону, – выговорил Олег. – Поэтому, мой тебе совет, не стесняйся звонить Антону. Он в курсе и будет ждать твоего звонка.

– Ладно, – сдалась я, вздыхая. Спорить с Громовым себе дороже. Только нервы истреплю, и все равно будет так, как того пожелает он. И что толку от моей никому не нужной гордости.

Я взяла чашку с подноса и сделала небольшой глоток. Снова посмотрела на Олега.

Мы молчали с минуту. Я все так же цедила чай, а он наблюдал за мной, не шевелясь. И лишь когда, будто опомнившись, направился к двери, я сказала:

– Обещаю, что буду хорошо себя вести.

Он обернулся, посмотрел в глаза, а после серьезно сказал:

– Надеюсь. В любом случае мне станет известно, если ты будешь устраивать в моём доме вечеринки.

– И не подумаю. Только пижамные, с подружками.

– Главное, не в моей ванной.

– Договорились, – засмеялась я.

– Спокойной ночи. Я уеду завтра утром, можешь не вставать.

Я кивнула. Олег еще на пару мгновений задержался на мне взглядом и вышел, тихонько прикрыв за собой дверь.

А я вмиг ощутила себя одинокой, поняв, что завтра уже его не увижу.

Глава 7

Алина

– Ничего такой домик у твоего Громова.

– Он не мой, – обернувшись на вошедшую следом в дом Инку, возразила я.

Подруга лишь отмахнулась, покривив губами и, раздевшись, прошла в гостиную.

Я скинула пуховик и наклонилась, чтобы расстегнуть сапог.

– Черт! – собачка осталась у меня в руке. – Вот только этого мне и не хватало!

– Попроси Громова купить тебе новые ботинки, – придирчиво меня осмотрев, предложила Инна.

– Он мне никто, чтобы я его о чём-то просила, – недовольно сказала я и кое-как вытащила ступню из сапога, расстегнула второй.  – Хорошие сапоги, итальянские. Мама мне их покупала, когда я ещё в школе училась. Починю молнию и ещё лет пять прохожу, – наткнувшись на насмешливый взгляд Инны, я выразительно глянула на неё в ответ, пресекая любые разговоры по поводу участия в моем финансовом благополучии Олега Громова.

Она и без того все уши мне прожужжала. Иногда мне на полном серьёзе хотелось её придушить – с такой настырностью она пыталась убедить меня в том, что я должна присмотреться к Олегу получше. Чего мне к нему присматриваться?! Не слепая, и так всё вижу. Кольцо на пальце в том числе.

– У него и мини-бар есть, – не успела я опомниться, как Инна уже открывала шкафчик в гостиной.

– Ничего там не трогай! – поспешила за ней. Захлопнула дверцу, едва не прищемив её пальцы, и воскликнула: – Не заставляй меня жалеть, что я согласилась пригласить тебя в гости!

– Какая ты скучная, Алинка, – закатила глаза Инна. – Ты почти месяц живешь одна в этих хоромах и, уверена, даже нормально дом не обследовала. На твоём месте я бы…

– Но ты не на моём месте! – я начинала злиться и, кажется, до Инны все же дошло, что она перегибает палку. Потому что возражать она мне не стала. Вместо этого плюхнулась на диван и глянула с хитрой улыбкой.

– Что? – спросила я, сложив руки на груди.

– Миронова, расслабься ты. Живешь, как у Христа за пазухой. Мужик тебе карту на расходы оставил.

– Чтобы я покупала еду!

– Для себя! Пристроил тебя в клинику, где один лишь прием стоит столько, сколько ты за месяц у него зарабатываешь. И, самое главное – водитель! – Она громко выдохнула и покачала головой. – Водитель на Мерсе, Алина, который готов возить тебя в любое время дня и ночи.

– Ты прекрасно понимаешь, что всё это временно, – я опустилась рядом с Инной.

– В твоих силах сделать это постоянным, – не унималась подруга.

Вот опять! Опять эти намеки на… Да нет, не намеки – очередная откровенная попытка завести разговор о том, что, как она выразилась, я должна «взять в оборот» Громова.

– Инна, прекрати. Ты прекрасно знаешь, что меня это не интересует.

– А что тебя интересует? Сессию ты сдала на отлично, Козельский от тебя, вроде бы, отстал.

– Вроде бы, – отозвалась я.

Макс с того нашего неприятного разговора действительно будто бы намеренно избегал встречи со мной. Хотя, скорее всего, просто забил на учёбу и не появлялся в универе. Инна пару раз порывалась рассказать некоторые слухи, что гуляли о нём, но слушать я не желала. Этот человек в прошлом, и мне неинтересно, где он, как он и с кем он.

За этот месяц у меня было много времени подумать, что делать, как быть. Решила, как только рожу, продам свою часть маминой квартиры. И плевать я хотела на возражения отца и его Аллочки. Не хотят по-хорошему… Куплю небольшую квартиру, пусть даже на окраине Питера, и уволюсь от Олега. Начну новую жизнь, в которой я никому ничем не буду обязана. Я справлюсь. Я смогу.

– Алин, – вывела меня из размышлений Инка. Толкнула легонько в плечо. – Ты, вообще, как себя чувствуешь?

– Да хорошо, – сложила руки на округлившемся животе. За последнюю неделю он стал ещё более заметен и приподнялся. – Восемнадцатая неделя, полет нормальный. Мы с горошиной под чутким наблюдением главврача клиники Олега.

– Ого, какой сервис, – округлила глаза Инна, положила на мой живот ладонь. – Там уже и не горошина, – а после как-то слишком серьёзно посмотрела мне в глаза и выговорила: – Не будь дурой, Алина. Хватай мужика.

– У Олега есть жена, – ответила точно таким же взглядом. – У неё какие-то проблемы, и я не хочу в это влезать. Давай закроем тему Громова.

– Хорошо, давай закроем, – кивнула Инна, в глазах её мелькнуло недовольство. – Тогда поговорим о другом.

– Только не о вечеринке! – безаппеляционно воскликнула я.

– Миронова, прекрати ломаться! – Инна вскочила на ноги и встала напротив. – Ты на дне первокурсника не была.

– Потому что я не первокурсница.

– Потому что ты домоседка чертова! – положила руки мне на плечи и легонько потрясла. – Перестань, Алина! Развлекаться тоже нужно! В конце концов, ты скоро родишь и все, о развлечениях можешь на ближайший год забыть. И это как минимум! Тем более, если ты собираешься справляться сама. Радуйся жизни, пока есть возможность.

– Я не хочу никуда идти, – смахнула её руки. – С меня хватило гулянок.

Не хотела вспоминать, как после одной из них я и переспала с Максом. Каждый раз, думая об этом, не понимала, как могла сделать подобную глупость. Даже на алкоголь не спишешь – ничего, крепче вишневого сока, я не пила. Безмозглая идиотка, иначе и не скажешь! И пусть тогда я считала, что мне это нужно…

– Егор сказал, что Козельского не приглашал. Они с ним что-то не поделили, поэтому Макса точно не будет, – продолжала уговаривать Инна. –  Миронова, тут недалеко. Возьмем твоего Антошку, на пару часиков затусим и вернемся обратно.

– Так вот зачем ты напросилась ко мне! – осуждающе глянула я на Инну.

– Не только, – не стала отпираться она. – Хотела посмотреть на твои хоромы. Так что? Пойдем?

– На час, – Инна разве что в ладоши не захлопала. – На час, Инна! – повторила я увереннее.

– Как скажешь, – улыбнулась подруга. Я взяла с собой платье. И для тебя – тоже! – сказала и отправилась ко входу, где оставила свою сумку.

Я же всё еще была не уверена. Но в словах Инны была доля истины, и не придать им значения я не могла. Мне двадцать один, я скоро стану матерью-одиночкой и когда смогу позволить себе даже обычное кино? Если бы была жива мама… Но у меня никого нет. Разве что Инна, но вряд ли я смогу доверить ей даже полчаса посидеть с грудным ребенком. Она другая. Ей интересны шмотки, гулянки и… мужчины. Дорогие мужчины, способные удовлетворить все её прихоти. Такие мужчины, как Олег…

Такие, как Олег, который лишь пару раз с момента отъезда написал смс с вопросом, не угробила ли я дом. Ни смайликов, ни даже напоминающих улыбку скобок. Короткий обезличенный вопрос и ничего более. Хотя я не сомневалась, что о моем самочувствии ему докладывает Давид Георгиевич, мой врач, а о перемещениях – Антон. О возможных вечеринках, впрочем, его бы тоже непременно уведомили, как и о других происшествиях в доме. Возможно, мне это только казалось, но с момента отъезда Олега патрулирующая территорию поселка охрана, появлялась на нашей улице чаще обычного.

Из всего этого получалось, что Громов знал обо мне все. А вот я об Олеге не знала ничего и… и скучала. На мой вопрос, когда он приедет, четкого ответа он не дал. Мне оставалось надеяться, что это произойдет скоро.

– Это тебе, – Инна протянула мне серебристое платье на тоненьких бретельках свободного кроя. – Чтобы никто не заметил твое положение раньше времени.

– Как предусмотрительно, – улыбнувшись, я взяла платье. – Боюсь, моё положение не заметить будет сложно, – отозвалась и, глядя в глаза Инне, добавила: – И все же я не уверена.

Та бросила свое платье насыщенно зеленого цвета на диван и подошла ко мне. Снова положила ладони на плечи и тихо сказала:

– Всё будет хорошо. Я тебе обещаю.

И я ей поверила.

Глава 8

Алина

Оказавшись на улице перед ярко освещенным домом того самого Егора, я удивленно покосилась на Инку. Большой двухэтажный дом больше походил на особняк. Угловые балконы второго этажа были украшены чугунными изогнутыми перилами, по центру же, над входной дверью, находилось панорамное окно, разделённое несколькими кованными перегородками.

– Не знала, что у него настолько состоятельные родители, – сказала, вспомнив довольно скромного однокурсника, мало чем походящего на Козельского.

Казалось, что каждое слово, каждое действие Макса было напоказ. Он сорил деньгами и делал всё, чтобы окружающие знали кто он такой. Егор же был прямой его противоположностью.

– Я бы на твоем месте присмотрелась к нему, – поправив ворот шубы, улыбнулась подруга.

– Тебе надо, ты и присматривайся, – нахмурила я лоб. – Ещё раз повторяю тебе, Инна, ты не на моём месте, а я не на твоём.

– Наверное, оно и к лучшему, – примирительно согласилась подруга и пошла вперёд, к дому. Мне показалось, что в голосе её, секунду назад звучавшем легко, появилась горечь. Проводив её взглядом, я повернулась к ожидающему дальнейших указаний водителю Олега. Распоряжениями сыпать я не привыкла и даже спустя месяц, делая это, испытывала смущение.

– Антон, подожди нас, пожалуйста, мы максимум на два часа, – скорее попросила, чем распорядилась я и добавила: – Если тебе не сложно.

– Не сложно, – сухо выговорил Антон. Мужчиной он был серьезным и неразговорчивым. По крайней мере, мне за весь месяц, что я пользовалась его услугами, так и не удалось вывести его на диалог.

– Спасибо, – поблагодарила и снова посмотрела на дом. Ничем не хуже, чем дом Громова.

Подняла повыше шарф и поспешила за Инной. Нагнала её на половине пути и пошла рядом.

– Тебя послушать, мне и к Олегу присмотреться нужно, и к Егору, – всё-таки сказала я, чувствуя некоторую вину за свою резкость. При всей внешней ветрености, пустышкой Инна не была. Что угодно, только не это.

– Егорушка наш по тебе давно сохнет, дурында, – подхватив под руку, Инна повела меня по дорожке ко входу.

– Глупостей не говори.

– И не думала! – хмыкнула Инна. – Это ты кроме своего Козельского никого не видела, а Егор… Я бы на твоем месте… – восхищенно вздохнула она. Должно быть, те нотки в её голосе: грустные, странные, мне действительно только послышались.

– Вот и забирай и Козельского, и Егорушку, – нервно выговорила я.

Как ни хотелось, но стоило признать – слова Инны были правдивы. Когда мы с Максом начали встречаться, я совсем голову потеряла, нырнула в эти отношения, как в омут, пытаясь хоть как-то не думать о смерти мамы и проблемах с отцом. А до этого… до этого я полностью была погружена в учёбу и вообще ни одного парня не воспринимала, как потенциального ухажера.

– Нет уж, – мы поднялись по лестнице и остановились возле двери. На губах Инны играла хитрая ухмылка. – У меня уже есть мужчина, а вот ты… – ткнула наманикюренным пальчиком мне в грудь. – Тебе надо подумать о том, чтобы не остаться одной после родов.

– Прекрати, – раздраженно выговорила я, убирая руку Инны. – Я не собираюсь опускаться до такого. Справлюсь со всем сама.

Ругаться с ней мне не хотелось, но продолжения я боялась просто не выдержать. Тем более, что где-то в глубине души действительно боялась этого – остаться одной с ребенком на руках. Светлым маячком служило только напоминание о том, что я имею право на половину квартиры и счет в банке, оставленный мне мамой. На какое-то время этого хватит. Транжирить я не собираюсь. А дальше… Дальше найду выход.

– Ладно-ладно, – примирительно выговорила Инна и отворила дверь, пропуская меня в дом, где уже вовсю развлекался народ, и грохотала музыка.

Стоя с бокалом персикового сока, я наблюдала за веселящимися ребятами и думала о том, что зря я, наверное, согласилась пойти с Инной. Вся эта яркая тусовочная жизнь казалась чем-то далеким, неважным… Будто за несколько месяцев я повзрослела лет на десять. Единственное, чего мне хотелось – забраться под теплое одеяло и уснуть.

Почувствовав в сумке вибрацию, я, сделав еще один глоток, поставила сок на столик рядом и достала телефон.

«Ты где?» – сообщение пришло от Олега.

«Дома» – соврала, сама не понимаю зачем.

Боялась ли я его осуждения? Нет. Скорее просто не хотела отвечать на лишние вопросы. В конце концов, он мне никто, чужой человек! Ему не должно быть никакого дела до того, где я в нерабочее время. И всё же… Я соврала, надеясь, что Олег больше ничего мне не напишет. Однако спустя пару секунд снова пришло смс:

«Через пару дней буду дома. Как ты себя чувствуешь?»

Гневно выдохнула через нос и написала ответ:

«А Давид не держит тебя в курсе?»

«Держит. Но я бы хотел узнать от тебя»

«Хорошо», – отправила и сунула телефон обратно, одновременно с этим пытаясь отыскать в толпе танцующих ребят Инну.

Целый месяц ничего подобного, а тут неожиданный интерес! Что это значит?! Очнулся?! Внутри меня ярким огоньком вспыхнула иррациональная злость. Внезапно захотелось уйти, пока действо не превратилось в тупую попойку, которая могла завершится чем угодно, только не тем, что все решат мирно разъехаться по домам или разбрестись по комнатам, чтобы лечь спать. Хотя, вполне возможно, так и будет. Только вот по комнатам разбредутся все совсем не для того, чтобы спать.

Решив найти Инну, я прошлась по гостиной, заглянула на кухню, где вспугнула целующуюся парочку. Прошла по первому этажу, но подруги нигде не было. Зато дом я смогла оценить в полной мере: приглушённый шик во всём. Полы были устланы паркетом, в коридорах – пара небольших диванчиков, на стенах – мозаичные картины. Не знаю почему, но особенно мне понравились три герберы, стоящие в узкой прозрачной вазе на стеклянном столике возле дивана в небольшой, должно быть, семейной гостиной. Просто и со вкусом. И ещё стеллаж с фарфоровыми куклами в изысканных шляпках.

Поднявшись на второй этаж, я неожиданно услышала знакомый голос, доносящийся из какой-то комнаты. Подошла, насторожившись. Дверь была приоткрыта, и я могла видеть всех, кто был в спальне.

– Я, кажется, ясно выразился, Макс, чтобы ты не приезжал, – именинник, Егор, говорил резко, смотря на непонятно откуда взявшегося Козельского.

– Я что теперь, нежеланный гость?! – насмешливо покривил губами Макс.

– Можно и так сказать.

Козельский подскочил к нему, схватил за грудки и, встряхнув, зашипел:

– Мне нужны деньги!

– Я прекрасно знаю, на что они тебе нужны, – попытался высвободиться Егор, но хватка Макса была сильней. – Что с тобой происходит? Я тебя не узнаю!

– Я тебя тоже не узнаю, Егорка, – зло скалясь, выплюнул Макс.

Не желая быть свидетельницей этого разговора, я хотела было уйти, но следующие слова Егора меня остановили:

– Макс, тебе нужна помощь! Ты не видишь, что ты болен?!

Егор все же отцепил от себя руки Макса и толкнул того к двери.

– Убирайся из моего дома, иначе я ментов вызову.

– Никого ты не вызовешь, – громко засмеялся Макс, махнул в сторону двери. – Половину из тех, кто внизу, заберут вместе со мной и разбираться не станут. Так что, Егор, если не хочешь испортить себе день варенья… – Макс многозначительно замолчал.

Выругавшись, Егор процедил:

– Я готов лично отсидеть ночь в обезьяннике, лишь бы тебя в моем доме не было. Даю тебе пять минут, Козельский. Потом вызываю ментов, – сказал и направился к двери.

Я тут же нырнула в так кстати подвернувшуюся ванную комнату. Не хотела, чтобы Егор знал, что я слышала их разговор. Но как только он скрылся на лестнице, я зашла в комнату, ведомая… Да черт возьми, не знаю, что овладело мной, когда я увидела Козельского. Тупая не убиваемая надежда? Но на что?!. На то, что в нём все-таки есть что-то мужское, человечное? Вряд ли.

И это я поняла тут же, едва он, сидящий на постели, вскинул голову и пригвоздил меня взглядом к полу.

Глава 9

Алина

– Какая встреча, – губы Макса искривились в презрительной ухмылке.

Проведя обеими руками по темным густым волосам, он встал и направился ко мне. И мне бы бежать, но вместо этого я выговорила:

– Макс, что происходит?

– А что происходит?

– С тобой что происходит?

– Ничего, – пожал плечами и, подойдя, обхватил за талию. Притянул к себе.

Я уперлась ладонями ему в грудь в бессмысленной попытке оттолкнуть.

– Хотя… – провел свободной рукой по моей щеке. Я судорожно выдохнула. – Все началось с тебя, Алина. С тебя и с вот этого вот, – опустил ладонь между наших тел, коснулся живота и вдруг резко, с какой-то жестокостью, сгреб ткань платья и смял в кулаке. – Почему ты не сделала аборт, сука?! – зашипел, с ненавистью глядя мне в глаза.

– Отпусти меня, Макс! – вскрикнула требовательно, но это не возымело никакого эффекта.

– Почему не сделала этот чертов аборт, пока никто не узнал о твоей беременности?! Нахрена подружке своей растрещала?! Вы, бабы, пустоголовые дуры, способные только на то, чтобы рожать. Еще под мужиками лежать, – сжал платье ещё сильнее. Я ощутила его дыхание на лице. Зрачки его были чёрными, большими, блеск глаз пугал. – Это ты сейчас и сделаешь, – злобно хмыкнул и впился в губы.

Как ни пыталась я увернуться, было бесполезно. Макс держал меня настолько крепко, что в какой-то момент мне показалось, что он сломает кости. Но больше всего пугала мысль о ребенке. Что у него в голове?! Чего он хочет?! Вспомнились его угрозы, теперь уже не кажущиеся такими иллюзорными. Здесь и сейчас он мог сделать всё и был, я в этом не сомневалась, готов сделать всё, что угодно.

Я рычала, мычала, била его, пытаясь вырваться, совладать с ним, позвать на помощь, но никому не было до нас дела.

– Перестань! – укусила Макса за губу и тут же отлетела к постели. Поясницу пронзила боль от удара о спинку. Я испуганно уставилась на бывшего.

Подойдя к двери, он захлопнул её. С мрачной решимостью развернулся ко мне. В нём не было ничего прежнего – лицо бледное, под глазами тени. И в то же время больным он не казался. Нет, не больным. Господи…

– Макс, успокойся, – я пыталась не поддаться панике. – Макс, всё будет хорошо, всё наладится. Твоя жизнь…

– Моя жизнь, Миронова, не наладится. Она полетела к чёрту в тот момент, когда отец узнал о твоём выродке! – рыкнул, делая выпад ко мне.

Судорожно, нервно дыша, я попыталась переползти на другую сторону постели, но он ухватил меня за ногу и рванул на себя. Платье задралось, открывая бедра, и я почувствовала его руки, жесткие пальцы, впивающиеся в кожу.

Стало по-настоящему страшно. Почти так же страшно, как дома, в квартире, которую еще совсем недавно я могла назвать своим домом. Чужие руки, чужое дыхание… И теперь чужое, пусть даже этот мужчина был отцом моего ребенка. Боже, зачем я полезла?!

– Макс! – закричала истошно, но наткнулась лишь на презрительный смешок.

Он придавил меня к постели своим телом, принялся шарить холодными ладонями под платьем.

– Хватит сопротивляться! – рыкнул мне в губы. – Тебе же нравилось, Алинка! Ты так громко стонала подо мной. Что изменилось, м-м-м? – накрыл грудь, больно сжал.

Я не смогла сдержать всхлип. Слезы покатились по щекам, но Макса они не тронули, наоборот – разозлили сильнее. Козельский вонзил кулак в покрывало совсем рядом с моей головой и зашипел: – Перестань выть, сука!

– Макс, пожалуйста, – умоляюще шептала, слизывая с губ соль. – Пожалуйста, – почувствовала, как он сунул руку мне под трусики, и из последних сил попыталась оттолкнуть его. – Хватит! – закричала.

Извивалась всем телом так, как будто что-то могла изменить. Не могла. Высокий, крепкий, он был куда сильнее меня. Даже сейчас. Тем более, сейчас, когда его вела ярость, а я до дрожи боялась за маленькую жизнь внутри себя. Судорожно я схватила ртом воздух, заскулила, ощущая, как он раскрывает меня, как грубо терзает пальцами.

– Х-хватит, – всхлипнула снова, постепенно сдаваясь. Сил сопротивляться почти не осталось. Комната начала расплываться, только лицо Макса оставалось чётким. Всё те же расширенные зрачки, бледная кожа и искажённые неведанной мне раньше жестокостью черты красивого лица.

– Заткнись! – зажал мне рот рукой. – Заткнись, дрянь! Ты мне всю жизнь испоганила своим ублюдком, и никто мне не помешает взять от тебя хотя бы это!

– Отпусти её! – дверь вдруг стукнулась о стену, и я увидела подлетевшую к нам Инну. – Отпусти, Козельский, – ухватила его за футболку и потянула. – Иначе я…

– Иначе что ты?! – Макс тут же бросил меня. Коршуном подлетел к Иннке и резким выпадом ухватил её за шею. Ненавидяще оскалился и сжал горло подруги сильнее. – Я тебя сейчас удушу, гадина!

– Боже! – закрыла рот рукой, пытаясь унять рвущиеся наружу истеричные рыдания. Наспех одернула платье и соскочила с постели.

– Отпусти её, – дёрнула Макса за руку. Пальцы мои прошлись по его браслету по жилистому запястью.

Не отпуская Инну, он резанул меня взглядом, и я, отшатнувшись, рванула из спальни. Пытаться остановить его самой было бесполезно – это было единственным, что я понимала. Главное, чтобы здесь оказался хоть кто-нибудь. Хоть кто-нибудь, способный помочь.

– Егор! – буквально впечаталась в парня.

– Алина? – непонимающе осмотрел меня с ног до головы. – Что произошло?

– Макс! – только и смогла выговорить я и указала в сторону комнаты.

Больше слов Егору не потребовалось. Вмиг оценив ситуацию, он вбежал в спальню. Я – за ним.

– Пусти, придурок! – хрипя, Инна пыталась отцепить сомкнувшиеся на горле пальцы Макса. Но он будто не слышал никого и ничего.

– Я избавлю папочку от тебя, он мне еще спасибо скажет, – шипел он. – Чёртова шлюха! Вздумала прибрать к рукам отцовские денежки?! Не получится у тебя ничего!

Егор подлетел к Максу и с размаху ударил в челюсть. Пальцы Макса тут же разжались, голова дёрнулась, на скуле выступила кровь. Похожий на бешеного пса, он отступил. Инна упала на колени, судорожно хватая ртом воздух. Её трясло, уложенные волосы растрепались, на шее были видны красные пятна. Я оказалась рядом, обняла её, продолжая плакать. Во что превратился Макс?!

– Он узнает, что ты не только перед ним ноги раздвигаешь, Свиридова, узнает и мокрого места от тебя не оставит. Ты не знаешь с кем связалась… – цедил Макс, глядя на нас с ненавистью. Нет, не на нас – на Инну. До меня ему больше не было дела, как и до врезавшего ему Егора.

Словно бы он сошел с ума.

– Это от тебя, – прокашлявшись, Инна метнула на него взгляд, выпутавшись из моих объятий. – От тебя он разве что горстку пепла и оставит, Макс, когда всё узнает. Это для тебя конец. Конец, – повторила, смотря с той же ненавистью, что отражалась в его глазах.

А до меня только сейчас начал доходить весь смысл слов Макса. Инна и его отец… Внезапно все странное стало легко объяснимым. Мужчина Инны – отец Макса. Вот как он узнал про мою беременность, вот чьи часы остались в квартире Инны.

– Выметайся, Козельский, – едва не пнув Макса, прорычал Егор и, схватив за шкирку, потащил к двери.

Ростом он ему не уступал, разве что был более жилистым. Если бы ещё пару месяцев назад им случилось столкнуться в драке, я бы, может, и сделала ставку на Макса, сейчас же точно нет. Макс – трус. Мне вдруг стало это ясно. Трус, запросто способный поднять руку на женщину. Совсем не такой, как его отец.

Я помогла Инне подняться, усадила на постель. Погладила по темным спутанным волосам. Внезапно взгляд её нашел мой. В её глазах, как и в моих, блестели слёзы. Слезы, которые раньше я ни разу не видела.

Мы остались в комнате одни. На пороге к Егору присоединились еще два парня и помогли вытолкать Макса за дверь.

– Поехали домой, а? – тихо попросила я.

 Инна снова кашлянула, потрогала горло. А после, криво усмехнувшись, произнесла:

– Хотела попросить тебя о том же.

– Вы доберетесь сами? – едва мы с Инной спустились вниз, к нам подошел Егор. Выглядел он злым, но немного растерянным. И я его понимала. Не каждый день встречаешься с таким поведением если и не друга, то хорошего знакомого.

– Да, нас ждет водитель, спасибо, Егор, – выдавила улыбку.

Егор ответил мне точно такой же – невесёлой и усталой. Высокий. Мне пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Что там говорила Инна? Он по мне сохнет? Голубоглазый, русоволосый, да к тому же умеет постоять не только за себя, но и за других. И почему на той вечеринке ко мне подкатил именно Козельский? Сейчас все могло бы быть совершенно иначе.

– Прости за то, что так вышло, – он подал сначала мне, потом Инне верхнюю одежду.

Я забрала из его рук пуховик и, осмотревшись, поняла, что музыка уже не грохочет, а оставшиеся ребята что-то весело обсуждают в гостиной.

– Это я виновата.

– Виноват Козельский, – выговорил Егор.

– Кстати, где он?

– Ждет в кладовке, пока приедет полиция, – совершенно серьезно выговорил именинник.

– Туда ему и дорога, – подала голос до этого момента молчавшая Инна. – Пошли, Миронова. – Потянула меня к двери.

Я накинула пуховик, застегнула один сапог, другой, – с обломанным язычком собачки, вместо которого я приладила булавку.

– С днем рождения, – напоследок снова кое-как улыбнулась Егору и вышла вслед за Инной.

По дорожке мы шли в тишине. Летящие с неба редкие снежинки касались щёк, остужали кожу. Мне опять хотелось плакать. Даже не так – что-то тяжелое легло на сердце липким грузом. Один неправильный шаг, неправильный выбор. Эффект бабочки… А может быть, не бабочки – домино.

– Разве он не должен был тебя ждать? – недовольно спросила Инна, когда мы, оказавшись за оградой, не увидели машину Антона.

– Странно, – нахмурившись, я достала телефон и хотела было позвонить ему, но тут увидела подъезжающую к нам машину.

Освещая себе путь фарами, автомобиль остановился прямо перед нами. Я тут же почувствовала неладное. А когда дверца отворилась, и я увидела сидящего на заднем сиденье Громова, забыла, как дышать.

– Так и будешь стоять? – послышалось из салона сдержанное, холодное.

Мы с Инной переглянулись. Она тоже поняла, что возвращение Олега ничем хорошим не сулит ни мне, ни даже ей.

– Алина? – нетерпеливо повысил голос Олег.

– Садись вперед, – шепнула я Инке, а сама забралась в салон и захлопнула дверцу.

– Ты должен был приехать через два дня, – сказала тихо.

– А ты должна была быть дома, – ответил, сверкнув глазами.

– Я не обязана говорить тебе о том, где я.

– Но и врать ты не должна, – отозвался Олег и отвернулся от меня. Инна уселась в салон, поздоровалась, но Олег никак не отреагировал. Только обратился к Антону:

– Поехали.

А я против воли покосилась на Громова и поняла, что, несмотря ни на что, рада его возвращению. Рада видеть его. Одним прямоугольничком домино больше, одним меньше… Или всё-таки бабочка?

– С возвращением, – зачем-то проговорила я.

Уголок губ рта Олега дрогнул. Посмотрев в лицо, он приподнял мою голову за подбородок и повернул боком. Должно быть, заметил следы слёз или размазавшейся косметики.

– Смотрю, я вовремя, – отпустил, немного толкнув. – Да… – уголок рта опять дрогнул.

Я отодвинулась к краю сиденья. Что значило это «да», я не знала, но, судя по его взгляду – действительно ничего такого, что бы могло служить для меня хорошим знаком.

Глава 10

Алина

Едва мы приехали, Олег приказал нам с Инной пройти в гостиную. Стоило подруге размотать шарф, взгляд Громова устремился к её шее. А после – на меня, стоящую рядом.

– Что случилось? – пристально осмотрел меня. Ещё пристальнее, чем до этого в машине. Там он заметил следы слёз, теперь же как будто искал схожие с теми, что Козельский оставил на коже подруги.

– Ничего, – за меня ответила Инна, отводя взгляд.

Никогда не видела, чтобы Свиридова терялась в присутствии противоположного пола.

– Хорошо, – кивнул Олег. – Полагаю, ты подруга Алины, которая не бросила её в трудную минуту?

– Ну это слишком сильно сказано, – Инна глянула на меня и пожала плечами. – Просто поделилась диваном.

Я грустно улыбнулась и вновь поймала на себе взгляд Олега.

– Если хочешь, можешь остаться, – сказал он ей, но смотрел на меня. Как будто Инна для него была не то что пустым местом… совсем пустым. Той, к кому можно и не поворачиваться – пылью под ногами. Я не понимала, какое у него настроение, но чувствовала себя будто нашкодивший ребенок, словно действительно была в чем-то виновата.

– Нет, за мной скоро приедут, – покачала головой Инна и обратилась ко мне: – Давай завтра встретимся и поговорим.

– А у нас есть о чём?

– Алин…

– Ладно, – я обняла Инну. И тут же её телефон, пиликнув, завибрировал в кармане шубы. Достав его, смахнула пришедшее сообщение: – За мной уже приехали.

Я даже спрашивать не стала, кто. Видела, что в машине она не выпускала из рук смартфон, активно строча смс. Это было странно, что она и Вадим Козельский вместе… или не вместе? Кто же их разберет. Оставалось ждать «завтра» и верить, что Инна мне все расскажет, а сегодня… сегодня я все же надеялась, что смогу добраться до постели и Громов не станет мне в этом мешать.

Я вышла проводить подругу на крыльцо. Кутаясь в не застегнутый пуховик, махнула ей рукой и, дождавшись, пока она сядет в автомобиль, поспешила уйти с мороза. В прихожей скинула пуховик и осталась в тонком серебристом платье. Глянув на запястья, поняла, что следы от пальцев Макса все же выступят завтра синяками. И не только на руках. Там, где он касался меня, казалось, что я грязная. Хотелось смыть с себя всё. Козельский даже не подумал, что может навредить ребенку. Хотя, что я! Ему плевать на мою горошину. Рад был бы, если б у меня случился выкидыш. Раз, и нет проблемы…

Подумав об этом, я прижала ладонь к животу, пытаясь передать малышу уверенность в том, что мама его ни за что в обиду не даст. Больше никогда.

Олега я нашла на кухне. Сидя за столом, он жевал бутерброд с колбасой и сыром. Ржаной хлеб, который он ел обычно, заказать я не успела, сама же больше любила серый, со льном. Им и пришлось ограничиться Олегу.

– Хочешь, я погрею ужин? – предложила, едва удержавшись от зевка.

– Спать иди, едва на ногах держишься, – раздражённо произнес Громов. – Да и видел я твой ужин. Гречка и кусок куриной грудки.

– Я тебя не ждала. Ты сказал, что приедешь через два дня. Соврал? – оперлась ладонью о край стола, посмотрела на Олега с ожиданием.

– Хотел проверить, – сунув в рот остатки бутерброда, он запил его водой, прожевал и снова заговорил: – А ты зачем соврала?

– Я не врала, – мотнула головой.

– Ты сказала, что дома, – на губах Олега заиграла легкая улыбка.

– Дома, – не стала отрицать. – Но не уточнила, у кого именно.

Олег хмыкнул. Я тоже не смогла удержать улыбку.

– Так что случилось, Алин? – поднявшись, он подошел совсем близко. В ноздри ударил аромат одеколона. Я едва остановила себя, чтобы не наполнить легкие этим запахом до отказа. Подняла взгляд, убрала руку, но Олег поймал её, ухватил за запястье. Я поморщилась от боли. Он разжал пальцы и теперь удерживал её не сжимая, так, что я могла бы в любой момент убрать руку, но делать этого почему-то не стала.

– Вечеринка не задалась, – вздохнула. – Мой бывший забыл, что он уже бывший, – сказав это, я отвела взгляд. Обтекаемый ответ в надежде, что Олег не станет выспрашивать подробности.

То ли ему было и правда не интересно, то ли он умело этот интерес скрывал, но на лице его не дрогнул ни один мускул. Пальцы окончательно разжались, и рука моя безвольно опустилась.

– Тебе не стоит ходить на такие вечеринки, Алина, – тон его не выдавал никаких эмоций.

Я с вызовом вскинула голову, готовясь отстаивать свою независимость. Прищурилась. Но отстаивать независимость мне не потребовалось.

– Спокойной ночи, – не дав мне ответить, Олег закончил наш разговор.

Ни слова больше не говоря и не дожидаясь моих ответных пожеланий доброго сна, ушел в направлении кабинета. Пожалуйста! Хоть подавись своей независимостью, если угодно. Даже смешно стало. Чего я хотела?! Чего ждала?! Что он устроит мне выволочку? Что, вернувшийся из долгой командировки, Олег станет допытываться, о том, что случилось?! Или что пригрозит запереть меня в спальне за плохое поведение? Да зачем ему все это нужно?! Кто я ему такая? Горничная, не потрудившаяся заказать ржаной хлеб в ближайшей пекарне, вот и всё.

– А ты не пойдешь спать? – всё же кинула ему вдогонку.

Ожидала ли, что он хоть что-то мне ответит? Обратит на меня внимание, хотя бы удостоит взглядом? Ожидала. Но этого не случилось. Он скрылся в кабинете, а спустя мгновение замок щелкнул. Заперся.

От посторонних в доме.

От меня.

– Доброе утро, – едва я вошла в кухню, увидела Олега. Свежего, как огурчик. Чего нельзя было сказать обо мне. Каких усилий стоило просто отодрать голову от подушки, не то что подняться на ноги, но… работа! За прошедший месяц я немного себя отпустила и позволила себе подниматься чуть позже обычного, теперь же…

– Ты проспала, – констатировал Олег и поставил чашку с кофе, которую держал в руке, на стол.

– Прости, – что еще я могла ответить?

Опустилась напротив него на стул и болезненно застонала. Тело ныло так, будто меня вчера не пытались изнасиловать, а тупо отдубасили бейсбольной битой. Как я и предполагала, на ногах, на бедрах, на руках выступили синяки. Будь проклят этот Козельский! Стоя под прохладными струями душа, пытаясь проснуться, я желала Максу остаться в обезьяннике хотя бы на несколько дней! Но прекрасно понимала, что, как бы ни хороша была идея, Козельский-старший слишком дорожит своей репутацией и вытащит сыночка, пока никто не узнал о его проделках.

– Тебе нужно пройти обследование, – осмотрев меня, Олег остановился на моем лице. – Ты неважно выглядишь.

– Я три дня назад сдавала анализы. Можешь у своего доктора спросить. Хотя, уверена, что он без этого передал тебе все результаты. Ты в курсе, что со мной все в порядке, Олег. Так что давай без этого, – недовольно выговорила я.

Меня просто бесило, что Громов считает нормальным вот так лезть в, по сути, не свое дело. Раздражало, что он то подманивает меня, то выстраивает между нами ледяную заслонку, и я не могу быть уверенной в том, что ждет меня не то что завтра – в следующий миг. Но ничего поделать я не могла. Ни с его контролем, ни с ним самим. Хочется ему смотреть на результаты моих анализов, пусть смотрит.

Олег без слов встал, взял ещё одну чашку из шкафчика и подставил в кофемашину.

– Олег, – я повернулась на него.

– М-м? – вскинул брови.

– Как прошла твоя командировка?

– Тебе действительно интересно?

– Интересно.

– С переменным успехом, – сказал он. В глазах его мелькнуло что-то недоброе.

Стоило кофемашине просигналить о завершении, Олег забрал кофе и поставил чашку передо мной, а после, достав из холодильника молоко, добавил немного мне в кофе.

– Спасибо, – обхватила чашку обеими руками, отогревая прохладные пальцы. Хоть в доме было тепло, я постоянно мерзла. На улице стоял дикий мороз, какого не бывало зимой уже лет пять так точно. – Вообще-то, это я тебе должна кофе готовить.

– Будем считать, у тебя сегодня выходной.

– С чего бы это?

– Я так решил. Ты хотела встретиться со своей подругой?

– Да.

– Возьмешь машину, – Громов снял со спинки стула пиджак темно-синего цвета и принялся одеваться. – Антон отвезет меня в клинику, потом будет свободен. Только прежде, чем уехать, закажи продукты и перестели постель в моей спальне. Меня не было месяц, не люблю, когда постель стоит так долго.

Я молча кивнула, а Олег направился к выходу. Быстро сделав глоток кофе, я вернула чашку на место и проследовала за ним. Хотелось сказать ему что-то хорошее… Слишком мрачным он был, и разговор у нас не клеился. Будто мы были совсем не знакомы. Будто этот месяц разделил нас. Хотя мы и были чужими друг другу людьми. Он просто не оставил меня в беде и дал работу. Просто. Хотелось верить, что просто. А я… я просто выполняю свои обязанности. Действительно просто. Чего ещё я от него хочу?

Олег надел ботинки и, заметив мои, стоящие в уголочке, осмотрел. Взял один сапог, тот, с поломанной собачкой, и повертел. Затем глянул на меня все так же молча. На лбу его вновь пролегла хмурая складка.

– Почему ты не купишь себе новую обувь? – наконец спросил он. Взял пальто и перекинул через руку.

– Скоро весна, – пожала я плечами. – Дохожу в этих.

– Ясно.

Его «ясно» отозвалось во мне раздражением. Которое я постаралась тут же похоронить внутри. Ясно ему.

– Хорошего дня, – улыбнулась через силу.

– И тебе, – бросил сухо и скрылся за дверью.

Я остановилась у окна, провожая Олега взглядом. Внутри было неспокойно. Вчера Инна сказала, что уверена – дом я как следует не осмотрела. Не осмотрела. Потому что в каждом уголке, в каждом предмете интерьера так и видела незримое присутствие жены Олега. Кто он? Вчера, сидя в машине, я думала, что он действительно выскажет мне что-то. Слишком мрачным он казался. Теперь же понимала – это относится не ко мне. Тогда что?!

– Я не верю тебе, – сдавливая края подоконника, шепнула. – Хочу верить, но не верю.

Ладонь сама собой легла на живот. Что с его женой? Она не может иметь детей? Но почему не воспользоваться услугами суррогатной матери или что-то вроде того?! Что происходит?! Чем она больна? Или, может быть, дело не только в ней…

Мне срочно нужны были ответы. Хоть какие-то. Чтобы отбросить сомнения или напротив, утвердиться в них. Только что я могла? Что-то, наверное, могла. Хоть что-то…

Когда автомобиль Олега отъехал от дома, я прошла в кабинет. Что-то изменилось. В его взгляде. И во мне самой. И если в себе разобраться я была не в состоянии, то вот об Олеге я могла узнать больше.

На столе было пусто, ни единой бумажки, ни даже стикера. Не знаю, что я хотела найти, да и до конца не была уверена, что стоит искать.

Обошла стол и выдвинула ящик. Поверх многочисленных разноцветных папок лежал сложенный вчетверо листок. Я взяла его, развернула…

Опустилась в кресло, потрясенно разглядывая карандашный рисунок. В изящных линиях я без труда узнала Олега. Он сидел на скамье и держал на руках малыша. А рядом сидела женщина. Положив голову на его плечо, она счастливо улыбалась. И если бы я не знала, что это невозможно, могла бы поклясться, что на рисунке изображена я. Я…

Глава 11

Алина

– Похожа, – после недолгого раздумья, выговорила Инка.

Я забрала у неё рисунок и сунула в сумку.

– Думаешь, совпадение?

– Вполне, – качнув головой, подруга огляделась по сторонам и поправила шифоновый платок, обвязанный вокруг шеи.

Мы сидели в небольшом кафе в центре. Всего несколько столиков, потрясающие пирожные и вкусный кофе. Хрустящие багеты с пармезаном, интерьер в мягких тонах и, наполненные завёрнутым в прозрачную упаковку фигурным сахаром. Никогда не заходила сюда раньше. Днём народа было совсем немного, и это радовало.

– Не знаю, что и думать. Мне это не нравится, – сказала я.

– Лин, может быть, на рисунке вовсе не ты.

Я поймала брошенный Инной взгляд в сторону входа и тоже обернулась, но ничего, что могло бы вызвать подозрение не увидела. Те же столики, те же корзиночки на них.

– Если не я, тогда кто? – спросила, хотя обе мы прекрасно понимали это. Вариант тут был лишь один: на карандашном рисунке изображена жена Олега. Жена, в чертах лица которой так явно прослеживались мои. И это мне тоже не нравилось. Всё это не нравилось мне в любом случае.

Инна снова осмотрелась, будто кого-то ждала, а после посмотрела на меня и тихо заговорила:

– Нужно выяснить, что это за жена такая и почему никто о ней ничего не знает. Почему в его доме нет её фотографий, почему даже в инете нет о ней никакой информации.

– Вообще-то, есть, – неуверенно выговорила я. Не знала, стоит ли Инне рассказывать про найденную статью.

– И? – вскинула брови в ожидании продолжения.

– Два года назад они с женой попали в аварию, – сказала на выдохе. – Олег отделался легкими ушибами, а вот жена его, Анна, находилась в тяжелом состоянии в реанимации.

– Она умерла? – недоверчиво качнула головой Инна. Видимо, в голове её не вязалось ничего, впрочем, как и у меня.

Стоило мне выйти из кабинета Громова, я прошла в свою комнату и несколько часов провела с телефоном в попытке найти фотографию Анны Громовой. И… ничего. Мне показалось это странным: в век информационных технологий, где любая личная информация становится общедоступной, Олегу удалось, казалось, невозможное. Ни страницы в соцсетях, ни фото с друзьями или в журналах, – ничего. Жены Олега будто не существовало, но я-то знала, что она есть. И продолжила искать. Пока не наткнулась на статью об аварии…

– Больше ничего не нашла, – я повела плечами. – Не знаю, – выдохнув, откинулась на спинку диванчика и потерла лицо ладонями. – Ничего не знаю, не понимаю, Инна!

– Так, может, прямо спросить у Громова, что произошло и откуда этот рисунок. К чему строить догадки?

– Да, чтобы он обвинил меня в том, что я шарю по его личным вещам или, того хуже, воровстве и выставил из дома. Куда я пойду?

– Ко мне, – улыбнулась подруга.

– Нет, – мотнула я головой. Больше Инне мешать я не буду. – Надо положить рисунок обратно, пока Олег не вернулся домой и не заметил пропажу. И попытаться выяснить ещё хоть что-то о его жене. Хоть что-то, что объясняло бы наше с ней сходство. И ребенок… На рисунке малыш еще совсем маленький… А в той статье… – я выдохнула. – В той статье говорилось, что Анна Громова в момент аварии была на девятом месяце беременности, и ребенка она потеряла.

Инна нахмурила лоб. Посмотрела на меня задумчиво, постучала пальцами по столу и выговорила:

– Странно.

– Более чем, – согласилась я. – Если его жена потеряла ребенка, откуда малыш на рисунке? И на кой Олегу понадобился мой? – все эти вопросы без ответа порядком меня изматывали.

Я посмотрела на неё исподлобья.

– А если этот рисунок нарисовал Громов, и на нем действительно ты и твоя горошина? – вдруг предположила Инна. – Если ты банально не безразлична мужику. И всё, что ты тут устроила – тайны, интриги, не более, чем фантазии?

– Тебя послушать, так по мне пол Питера сохнет, – вяло усмехнулась я. Покачала головой. – Нет.

– Я серьезно. Я видела, как он на тебя смотрел.

– Обычно он на меня смотрел, – упрямо выговорила я.

– Дура ты, – констатировала Инка, и я хотела уже высказать ей свое «спасибо за комплимент», но тут рядом с нами остановился мужчина. Я подняла взгляд и… снова уставилась на Инну.

– Прости, вам нужно поговорить. – Она даже виноватой не выглядела, стерва!

– Алина, добрый день, – сдержанно поздоровался Вадим Козельский.

Я гневно поджала губы. Нашла время, подруга!

– Подожди меня в машине, – сказал Вадим ей.

Я поймала взгляд Инны, брошенный на него, и неожиданно поняла, что он для нее действительно не один из. Так смотреть может только влюбленная по уши девушка. Или даже не влюбленная – любящая. С теплотой, открытостью, легкой гордостью и особенной мягкостью. Как будто всё смешалось в этом её взгляде, открыв с совершенно другой стороны.

– Просто выслушай его, Лин, – перед уходом сказала она. Я нехотя кивнула и перевела взгляд на уже усевшегося напротив мужчину.

– Я хочу извиниться за своего сына, – выговорил он.

– Не нужны мне извинения, мне нужно, чтобы ваша семья оставила меня в покое, – получилось грубо, но я не могла иначе. Страх, что я пережила вчера за себя, ребенка и Инну сегодня нашел выход гневом.

– Макс больше тебя не потревожит.

– Неужели отправили его… учиться в Европу? – усмехнулась едко.

– Можно и так сказать, – кивнул Козельский.

Одет он был как всегда строго, дорого и стильно. Волосы темные, едва посеребрённые сединой, аккуратно подстриженная бородка, густые брови, но, самое главное – взгляд. Взгляд, который, как и в прошлый раз, лишил меня возможности просто взять и уйти.

– Алина, – вздохнул Вадим. – Мой сын с сегодняшнего дня находится в клинике. Это было моим главным условием, когда я забирал его из полицейского участка. Моё терпение лопнуло.

– Зачем вы мне это говорите?

– Ты мать моего внука, – глядя мне в глаза, ответил он. – Я хочу, чтобы ты понимала – я не оставлю ни тебя, ни малыша на произвол судьбы.

– Не нужно опять это начинать, – я все же сделала попытку подняться, но Вадим остановил меня, накрыв ладонью мою, лежащую на столе.

– Алина, я упустил своего сына, практически не участвовал в его воспитании и… – было видно, насколько трудно ему даются слова, насколько тяжело оставаться невозмутимым. Но упрощать этому человеку жизнь я не собиралась.

– И хотите сделать из моего ребенка подобие Макса? – я вырвала ладонь и резко встала. – Что мне сделать, чтобы вы оставили меня в покое? Уехать? Сменить фамилию?! Что?! – повысила голос и тут же добавила тихо, стараясь не привлекать лишнего внимания: – Поймите вы наконец, Вадим Юрьевич, мне не нужна ваша помощь, не нужны ваши деньги, ничего не нужно. Хотя одна просьба все-таки у меня к вам есть.

– Какая?

Я взяла с диванчика одежду, накинула пуховик и, лишь застегнув молнию, снова бросила на Козельского взгляд.

– Сделайте так, чтобы я больше никогда не видела вашего сына. Пожалуйста.

И не дожидаясь ответа, направилась к выходу. Да и что он мне мог сказать? Уверена, мои слова никак не повлияют на его решение участвовать в жизни моего ребенка. Дедушка… Есть у него уже один дедушка. И этот ничем не лучше.

Когда я вышла на улицу, из машины, припаркованной перед входом, появилась Инка.

Говорить с ней я не собиралась, попыталась уйти, но подруга, нагнав, ухватила меня за руку и негромко сказала:

– Прости, что я так поступила!

– Да ладно, если бы Козельский захотел меня увидеть, он сделал бы это и без твоей помощи, – устало сказала я. – Инн, я не держу на тебя зла. Ни за это, ни за то, что ты язык за зубами не можешь держать.

Обе мы поняли, что я имею в виду.

– Вадим может тебе помочь, – произнесла она уверенно.

– Возможно, – не стала я отрицать.  – Но я не нуждаюсь в его помощи. Надеюсь, ты ему больше ничего не говорила?

– Нет, конечно, – недовольно скривилась Инка.

– Хорошо, – я заметила, как из дверей кафе вышел Козельский и, бросив подруге: – Встретимся в универе в понедельник, – направилась в противоположную сторону, где ждал меня водитель Олега.

Ещё один властный мужчина в моей жизни – Вадим. Ещё один властный мужчина, которому нужен мой ребенок. Благо, что, судя по всему, в комплекте со мной. А вот что нужно тому, другому?! Что?! Не может он забрать ребёнка без моего согласия, не может… Или…

Глава 12

Алина

Нырнув в теплый салон на заднее сиденье, я стянула шапку и бросила её рядом. Поймала в зеркале заднего вида взгляд Антона.

– Поехали домой, – попросила, всё еще не до конца успокоившись.

– У меня другие указания, – отозвался тот и тронул автомобиль с места.

– Какие ещё указания? – напряглась я. Разве сегодняшние неприятные сюрпризы еще не закончились? Что на этот раз?!

– Олег Константинович просил передать, чтобы вы ему перезвонили, как нагуляетесь с подругой, – беспристрастно выговорил Антон и перестал обращать на меня внимание от слова «совсем».

– Олег Константинович, – пробурчала под нос, доставая телефон. Набрала его номер, но трубку Громов взять и не подумал.

Я набрала ещё два раза, но итог оставался всё тем же.

– Так куда ты меня везешь? – кинула телефон на шапку. Умом понимала, что вряд ли Олег придумал нечто плохое, но сюрпризов мне действительно не хотелось.

– Заберем Олега Константиновича из клиники, – всё же удостоил меня коротким взглядом сквозь зеркало Антон.

– Понятно.

Понятно мне в первую очередь было то, что большего я от Антона не добьюсь. Да он может и не знать, что задумал Олег, просто исполнять приказы хозяина. Оставалось расслабиться и ждать Громова.

Повалил снег, и к моменту, когда мы подъехали к клинике, улицы уже занесло. Буквально десять минут назад светило солнце, а сейчас настоящая метель…

Дверцы с противоположной от меня стороны открылась, и в салон, смахнув с пальто снежные хлопья, сел Олег. Повеяло свежестью, морозом и… ароматом его одеколона. Именно этот запах, смешанный с запахом зимы, я ощутила первее остальных. Или даже не так – он нашёл во мне отклик, тогда как остальные были просто запахами.

– Поехали, – скомандовал Олег.

Машина тут же тронулась с места.

– Почему мне кажется, что едем мы не домой? – поинтересовалась я, стоило Олегу обернуться ко мне.

Он ухмыльнулся.

– Какая догадливая девочка.

Расстегнул пару верхних пуговиц пальто и вальяжно расположился на сиденье.

– Олег, у меня был трудный день, – попыталась возразить я.

– Это не займет много времени, – окинул взглядом, который показался мне совсем уж пренебрежительным.

Я когда-нибудь смогу хоть как-то прочесть этого человека?! Тут же вспомнила о рисунке, лежащем в сумке. Надо незаметно положить его на место, иначе…

Олег прикрыл глаза и запрокинул голову, затылком уперевшись в подголовник. Машина неспешно двигалась в плотном дорожном потоке, а я… Я не могла отвести от Громова взгляда. Было видно, что он устал. Под глазами пролегли круги, в волосах поблескивали капельки воды. Не удержавшись, я потянулась, желая смахнуть влагу, но так и застыла, наткнувшись на острый взгляд Олега.

– Что ты делаешь? – спросил он резко.

– Ничего, – спрятала руку в карман пуховика. От греха подальше. – У тебя волосы мокрые.

Он тряхнул головой, одним движением убрал темные прядки, упавшие на лоб. И только после вновь посмотрел мне в глаза.

– Как прошла твоя встреча с подругой?

– Так себе, – не стала врать.

Олег покривил уголком рта.

– У меня тоже день прошел так себе, – внезапное откровение.

– Дел, наверное, накопилось… – предположила я.

– И дел, и проблем, но это к тебе не имеет никакого отношения, Алина.

Конечно, не имеет. Слова его только подтвердили мои утренние мысли. Но тогда что имеет? Работа или что-то личное? Мне вспомнились раскиданные по столу результаты обследований. Не просто же так они лежали там в полном беспорядке, тогда как потом от этого беспорядка не осталось и следа. И раздражённый тогда он был тоже не просто так.

Некоторое время мы ехали молча. Даже радио было выключено – ни музыки, ни голосов ведущих. Хотя это и к лучшему.

Пригревшаяся, я погрузилась в собственные мысли и вынырнула из них только услышав:

– Расскажи мне об отце своего ребенка.

– Зачем? – сдвинула я брови.

– Затем, что я навел справки и узнал, кем он является, но хотел бы услышать это от тебя.

– Раз ты знаешь, зачем мне что-то говорить? Да и… – я потерла разнывшийся висок, вздохнула и снова подняла глаза на сверлящего меня жёстким взглядом Олега. – Разве это что-то меняет?

– Не меняет, – он отвернулся. Посмотрел в окно и повторил едва слышно: – Не меняет…

– Максим Козельский хотел, чтобы я сделала аборт. Я решила оставить ребенка. На этом наши пути с ним разошлись.

– Конечно. Именно поэтому вчера он тебя едва не изнасиловал, – не поворачивая головы, произнес Громов.

Я так и застыла. Откуда он это знает?! Как понял?! Какая же я наивная… Да он всё знает. Это только внешне он кажется отстранённым, это только кажется, что он не замечает деталей, на самом же деле от него не укрывается ничего.

– Не пытался меня никто изнасиловать! – воскликнула, прекрасно понимая, что слова мои – пустой звук.

– Оно и видно, – наконец снова взглянул на меня Олег. – Я не хочу, чтобы ты находилась рядом с этим мерзавцем.

Я обомлела.

– Это не тебе решать, Олег.

– Я тебе всё сказал, – как отрезал. И вновь отвернулся к окну.

Мне хотелось объяснить, что он слишком много на себя берет, что нас связывает лишь работа, но когда собралась с духом и решилась на, как я предполагала, новый этап нашей перепалки, машина остановилась.

Громов все так же молча вышел из салона, обошел машину и, открыв дверь, подал руку.

– Пойдем.

Я посмотрела на распахнутую мужскую ладонь и несмело вложила в неё свою.

Что происходит?! Мы оказались прямо перед дверьми торгового центра. Непонимающе я покачала головой и спросила:

– Что мы здесь забыли?

– У нас шоппинг, – подхватив меня под руку, Олег уверенным шагом направился внутрь. А я… пошла за ним. Потому как что-то мне подсказывало, отказа Громов бы не принял и, если бы потребовалось, потащил меня в торговый центр силой.

Глава 13

Алина

– Ты с ума сошел?! – я всё-таки затормозила у входа в один из бутиков, торгующих элитной обувью. – Да мне сюда даже зайти страшно, – пробормотала испуганно.

– Ты со мной, – напомнил он. Как будто я могла это забыть! Без него я бы сюда и носа не сунула! – Так что бояться тебе нечего. – Олег все же отпустил меня, и я шумно выдохнула.

Всё это время, не понимая, чего он хочет, я шла за ним, покорная его воле. Но когда мы дошли до обувного с расставленными на витрине потрясающе красивыми элегантными сапожками, ботинками, я не выдержала.

– Мне не нужна обувь! – понизила голос, чтобы нас не услышали.

Хотя до нас мало кому было дела. Мимо прошла девушка в норковой шубке, а за ней, неся пакеты, парень. То ли ухажёр, то ли личный водитель – не поймёшь.

– Мне не нужна обувь, Олег.

– Тебе нужна обувь, Алина. И не только.

– Перестань за меня решать, – прошипела я зло.

Олег снова ухватил меня за руку и повел внутрь магазина. Держал он меня крепко, если не сказать жёстко. Не вырваться. Он решил сделать по-своему, вот и всё. Зачем спрашивать меня?!

На глаза мне попался ценник, и я проговорила:

– Олег, пожалуйста, давай уйдем. Мне не нужна обувь, тем более за такие деньги.

– Считай это премией, – небрежно бросил Громов, подходя к витрине с ботинками.

– За что?

– За то, что не спалила дом в моё отсутствие, – улыбнулся так искренне, что я растерялась.

Заметила идущую к нам девушку-консультанта и, сдавшись, шепнула ему на ухо:

– Только самые недорогие. А то…

– А то что? – лицо его находилось совсем рядом, я ощутила его теплое дыхание на щеке.

– А то потом заставишь отрабатывать, – нашлась, и Олег громко рассмеялся. Что же, кажется, хоть кому-то из нас «шоппинг» поднял настроение.

– Какой у тебя размер? – спросил Громов, когда к нам уже подошла консультант и, приветливо улыбнувшись, предложила помощь.

– Тридцать девять, – недовольно выдохнула, всё еще с надеждой посматривая в сторону выхода.

– Тридцать девятый размер, – обратился он к девушке. – Зимние сапоги. Самые лучшие модели, что у вас есть, – снова посмотрел на меня и добавил: – Без каблука, либо на очень низком.

Я закатила глаза. Эта странная забота действовала на нервы. Но промолчала.

В итоге за следующие двадцать минут я перемерила с десяток разных сапогов, полусапогов и даже ботинок. Невольно прониклась красотой и качеством обуви, которую позволить себе не могла даже когда была жива мама. В этом магазине, среди изредка заглядывающих покупателей, я была белой вороной. Такие же белые вороны несколько раз появлялись в дверях, даже подходили к полкам и неловко улыбались, стоило появиться возле них консультанту. Как же я понимала их! Подносимые мне девушкой пары были прекрасны.  Но при одном взгляде на ценник, я тут же находила недочёты: то натирает палец, то просто некомфортно. То слишком узко, то слишком широко.

– Эти тоже не подходят, – с наигранным сожалением отдала я очередную пару итальянских сапожек уже теряющей терпение девушке, которая, наверное, все прокляла за то, что подошла именно к нам. Терпение, судя по взгляду, который я поймала на себе, терял и Олег.

– Что ты тут устроила? – процедил он, едва консультант отошла.

– Олег, я не могу позволить себе такие вещи, – серьезно сказала я. – К тому же, уже февраль, зима скоро закончится и, уверена, мы можем найти какие-нибудь приличные недорогие сапоги. Да и скидки уже начались. Можно выбрать что-то по разумным деньгам.

Задержавшись на мне цепким взглядом ещё на секунду, Громов окрикнул отошедшую от нас девушку. Консультант обернулась.

– Моя спутница хочет что-нибудь со скидкой. Непременно со скидкой и никак иначе.

– Со скидкой? – непонимающе посмотрела сначала на Олега, потом на меня и вновь на него.

– Да, – в голосе Олега звучало раздражение, злость. На этот раз злился он именно на меня – сомнений не было. – Она говорит, что у вас уже должны быть хорошие скидки на зимнюю коллекцию.

Я дернула Громова за рукав пальто, пытаясь привлечь его внимание, но он делал вид, что меня не существует, продолжая разговаривать с продавцом:

– Принесите нам всё, на что снижена цена, – холодно, уголками рта, улыбнулся девушке. И когда та, кивнув, скрылась в подсобном помещении, соизволил-таки посмотреть на меня. – Что?

– Ты специально решил меня унизить?! – прошипела со злым прищуром. – Сначала притащил в этот чертов бутик, а теперь…

– Никто тебя унизить не решил, – в тон мне заговорил Олег, прожигая взглядом. – Я хотел купить тебе нормальную обувь, чтобы тебе было комфортно, но ты устроила спектакль. Что же… твоё желание – закон! Можем пойти в дешёвый магазин и купить тебе обувь, в которой ты и часа проходить не сможешь. Зато дешево и не от меня, верно?

Я не успела ответить. Снова к нам подошла консультант и протянула мне полусапог тёмно-коричневого цвета. Едва взяв его, я тут же поняла разницу в качестве. И хоть даже эта модель была на несколько уровней выше чем те сапоги, в которых я ходила сейчас, сравнить её с теми, мягкими и практически невесомыми, которые я мерила до, было нельзя.

Надев, встала и тут же поняла, что мне действительно натирает в районе большого пальца. Поймала взгляд Олега. Привалившись бедром к стеллажу с балетками, он в упор смотрел на меня с какой-то угрозой. Мне подумалось, что если я и сейчас скажу ему, что мне неудобно, он меня просто придушит. А консультант с радостью ему поможет и скроет следы преступления. Потому что достала… Я и себя достала. Изгрызла, не в силах решить между дорогим подарком Олега и дешёвыми ботинками.

– Ну что? Берём? – ухмыльнулся Громов.

Пройдясь, я ощутила, что боль только усилилась. Сапоги мне были просто-напросто не по ноге, и дело даже не в качестве. Я едва вслух не застонала.

– Нет, – покачала головой, сдаваясь, и, усевшись на пуфик, поспешила стянуть сапог. – Есть еще что-то? – с надеждой поинтересовалась у девушки.

Но только та хотела ответить, Олег остановил её:

– Нам больше ничего не нужно, девушка. Мы берём те, что мерили самыми первыми, – тон его был безапелляционным. Пальцы легли на моё плечо и с силой его сжали, предупреждая мои возмущения, рубя их на корню.

Те, первые, мне больше всех и понравились. Но были они самыми дорогими. Господи, да я в рабство к этому мужчине попаду, если позволю купить сапоги за сто двадцать тысяч! Но… продолжала ощущать пальцы Олега и молчала. Молчала и сама себя ненавидела за это.