Читать онлайн Попрыгунчик. Начало бесплатно

Пролог.

Москва. Аэродром Центральный.

19 июля 1943 года.

Капитан Долганов смотрел в приоткрытую дверь на хлещущий дождь и хандрил. Он всегда хандрил в дождь. Непогода и лететь нельзя, а сердце рвалось туда, в небо. Там он чувствовал себя сильным, там его душа пела от упоения полётом, от единения с самолётом, там он был бог и царь! Вот уже два года война, два года он сбивает врагов и теряет друзей, лично сбил двенадцать и четверых в составе группы. Сбивал. Теперь, после тяжёлого ранения, он простой пилот транспортной авиации. Из тех с кем он начинал воевать, не осталось никого. Погибли почти все, а кто жив или искалечены или в плену. Плен. Он знает, что это такое. Если бы не тот мальчишка, теперь знаменитый товарищ Сергей, капитан улыбнулся, кто знает, как бы сложилась его дальнейшая судьба. Его наказ сбить, как минимум ещё десятерых он выполнил и благодарен ему за эту возможность, до сих пор.

Август 1941 года, его третий бой. Сопровождали бомбардировщики, а на обратном пути нарвались на вражеские истребители. Яков сбил в лобовой атаке ведущего, но ведомый плотно сел на хвост, ни какой высший пилотаж не помогал. Да и откуда у него высший пилотаж. Немец на голову лучше подготовлен и обучен, техника у него современная, не старенький 'ишачок' И-16. Якову ещё повезло, что попался пушечный вариант истребителя, а не с пулемётами под винтовочный калибр. На тех дело совсем труба, можно весь боезапас выпустить в самолёт врага, а ему хоть бы что, краску поцарапал и всё.

Воздушная карусель захватила его, атака за атакой, но вот пушки бессильно клацнули. Всё, теперь только таран, но не судьба, точной очередью, подкравшаяся незаметно вторая пара истребителей поджигает ему двигатель, теперь только прыгать. С трудом вывалившись из горящего истребителя, Яков дёрнул за кольцо. Парашют с хлопком раскрывается, но он видит заходящий на глиссаде атаки вражеский мессершмитт, это конец. Он уже видел, как немцы расстреливают наших пилотов в воздухе. Яков закрыл глаза в бессильной злобе, ожидая очереди, но её нет. С удивлением открыл глаза и посмотрел в след улетающему фрицу, не понял? Взгляд упал вниз, всё ясно.

Он садится, прямо в ряды шагающей по дороге и радостно улыбающейся немецкой пехоты. Ничего уже не изменить. Вечером, его избитого и голодного, затолкнули в сарай к таким – же, как и он бедолагам. Два танкиста, три пехотинца, два артиллериста, четверо летунов вместе с ним и даже один кавалерист. Все командиры от лейтенанта до майора, рядовые и сержанты в амбаре рядом. Быстро перезнакомившись, стали гадать, что будет дальше. К единому мнению не пришли и легли спать. А вот ночью, их разбудили. Мальчишеский голос:

– Товарищи командиры, вы здесь?

Яков метнулся к воротам:

– Беги мальчик. Часовой услышит!

– Не услышит, умер он внезапно. Я сейчас ворота открою, а вы потихоньку выходите. Я вас, из села выведу.

– Как умер? От чего? Ты вообще, откуда взялся? – опешил Яков.

– Да на нож он упал, поскользнулся наверно, а я мимо шёл… – ответил он.

– Что там лейтенант? – проснулся майор.

– Да вот товарищ майор, мальчишка… Говорит, часовой умер. Хочет нас, из села вывести! – ответил Яков.

– Что за бред лейтенант? Какой ещё мальчишка? – возмутился майор.

Тут створка ворот поползла открываться и мальчишка попросил:

– Товарищ командир, придержите створку, я петли полью, а то скрипят сильно – через несколько секунд раздалось журчание, а затем за створку потянули.

Яков увидел молодого паренька лет 14-15, заглянувшего в сарай. В лунном свете, его голова показалась Якову седой.

– Готовы? Тогда пошли по одному за мной… – парень развернулся, кивнул Якову на карабин у стены, а сам пошёл впереди.

Яков схватил карабин и направился следом за пареньком.

– Подождите. Нам нужно забрать документы из штаба, без них мы дезертиры! – зашептал майор.

Паренёк остановился и что-то еле слышно зашептал, Яков расслышал только, так я и знал. Паренёк развернулся и подошёл к майору.

– Здесь в селе батальон немцев, если хоть один проснётся или увидит вас, нам всем конец. Вариант только уходить, решайтесь или я иду один.

– Мы военные люди и можем обойтись, без помощи ребёнка! – возмутился майор.

– Хреновые вы военные, если сидите в сарае, в плену. Вот он, хотя бы одного фрица сбил, я это видел. Как он в плен попал, я тоже видел, у него было без вариантов. Я пришёл за ним, на вас мне наплевать. Как воевали вы, я не видел, а его я спасу. Хочу, что бы он, как минимум ещё одного сбил, а лучше десять. За мной идут только те, кто хочет убивать врагов, а кто стесняется воевать без документов, пусть сами себя спасают… – паренёк развернулся и пошёл не оглядываясь.

Яков сомневался всего мгновение и побежал за парнем, несколько человек побежало за ним, остальные остались. Через десять минут они были уже в лесу, сзади в селе раздались выстрелы и заполошные крики на немецком – Аларм!

Паренёк остановился, оглянулся и сказал сразу всем:

– Идиотизм – это не лечится. За мной, не отставать воины!

Глава 1.

Я открыл глаза и судорожно вздохнул. Фух, померещилось. Вот ведь бред! Подождите? Не померещилось? Солнце?! Лето!? Как лето? Только, что был октябрь, дождь. Я за рулём автомобиля, вдруг резкая боль в груди, успеваю выключить скорость, выжать тормоз и включить аварийку… Всё, потом ничего не помню.

Попытался приподняться, с трудом, но мне это удалось. Яркое солнце жарило неимоверно. У меня, что солнечный удар? Посмотрел на своё тело и чуть не потерял сознание. Меня на куски рвали и кровью облили? Я сижу в луже крови и не понимающим взглядом, смотрю вокруг. Вот рядом мужик лежит убитый, стреляли точно в голову. Недалеко всхрапнул конь, впряжённый в телегу и флегматично жующий траву. Там дальше, на обочине у кустов, несколько голых женских тел, молодых девчонок. Их явно долго насиловали, а потом вскрыли животы, после чего, просто перерезали горло. Я такое уже видел, у нас на Кавказе в первую Чеченскую войну. Разбросанные вещи, узлы, платья, юбки. Смутные воспоминания пробиваются в мой разум, я поражённо замираю.

Это же моя семья… Моя Семья! Но как, это может быть? Ведь моя семья там, в Тюмени? А там октябрь, а не лето? Тут дикий, отчаянный детский крик в моей голове – Папа! – и я теряю сознание.

Пришёл в себя я резко, рывком. В голове всё предельно чётко, ясно и понятно. Невероятно, но факт, я попал. Вернее не я сам, а моё сознание или душа или моё Эго, короче что-то. Теперь, я в теле четырнадцатилетнего подростка, у которого на его глазах убили всю семью. Отца и трёх сестёр. Потому, что кругом война, жестокая и беспощадная к простым людям, да и к непростым тоже, Великая Отечественная, та самая.

Мы нарвались на головной разведдозор немцев. Отца немцы застрелили сразу, потом вытащили из телеги сестёр и стали рвать на них платья. Серёжка, то есть я, забыв обо всём, чему учился, кинулся им на помощь. Огромный немец, ударом сапога опрокидывает меня на землю и бьёт штык-ножом в грудь, я кричу от дикой боли. Умираю не сразу, захлёбываюсь кровью и вижу, как насилуют, под весёлый смех и шутки, моих красавиц сестёр, как тот здоровый немец, роется в наших вещах и довольно улыбаясь, складывает в свой ранец то, что ему понравилось, а потом выключили свет.

Я машинально провёл рукой по груди, там был страшный рубец от немецкого штыка, уже затянувшийся и по виду заживший. Надо привести себя в порядок, а то прямо оживший зомби. Весь в крови и дерьме, все терзания и рефлексии, оставляем на потом. Сейчас у меня есть дело, мне нужно похоронить семью, а потом месть. Да, они стали частью меня, моей семьёй, так же, как и та семья, которая осталась там, в далёкой Тюмени, в будущем.

После похорон, я помылся в глубокой луже, рядом в канаве и переоделся, собрал все оставшиеся вещи на телегу. Почему немцы не увели коня и телегу, могу только предполагать, но они оставили и это хорошо. Сил практически нет, одни инстинкты. В кармане пиджака отца, я нашёл наши документы и револьвер, а за голенищем его сапога, отличный нож и нашу семейную, донскую нагайку. На их могиле я поклялся отомстить. Месть моя неизбежна, как цунами, я буду убивать их везде, где смогу. Глупо погибнуть не хочу, но за семью отомщу. Этих эсэсовцев, я очень хорошо запомнил, а ещё запомнил их опознавательные знаки на мотоциклах, грузовике и БТРе, ключ в щите. Рано или поздно, но я узнаю, что это за воинское подразделение и отомщу.

Как ни странно, но наши сознания с пареньком слились в одно, органично слились. Я всё про него, прекрасно знал. Вся его память, навыки, привычки и практические умения, теперь были и моими. Мы стали неразделимы и едины, он доверил мне свою память, в обмен на месть. Я поклялся отомстить и он, с улыбкой исчез. Куда, я не знаю, теперь он – это я. Звали его Сергей Николаевич Калинин, казак из дворян войска Донского. За заслуги перед Царём и Отечеством, его предки возведены до потомственных дворян, ещё во времена его пра-пра-прадеда и получили родовое поместье, станицу Усть-Медведицкую. После октябрьской революции, его дед, генерал-лейтенант кавалерии, будучи командиром 1-ой Донской Добровольческой казачьей дивизии, отец – ротмистр той же дивизии, дядя – полковник и командир полка, все другие родственники, воевали на стороне белых. Все они погибли в Крыму, в боях с Махновцами. Отца раненого вынесли из боя, друзья станичники и бессознательного, занесли на корабль, пришёл в себя он только в Турции. Там познакомился и сошёлся с девицей Анастасией Голицыной, медсестрой, которая его выхаживала, так же как и он, оставшейся без семьи и родственников.

Сыграв свадьбу жили в Турции, но отца тянуло на родину. После возвращения генерала Слащёва в Советскую Россию, отец тоже решил возвратиться. В зверствах он не участвовал, в расстрелах красноармейцев участия не принимал. Мама, уже была беременна старшей Марией и осталась в Турции, на попечении казачьего схода. Отца не было больше года, а потом он приехал и забрал мать с дочкой. С ним уехали и некоторые из его друзей, станичников. Поселили их на Луганщине, рядом были такие же, как и отец, вернувшиеся казаки. Потом родилась вторая сестра Даша, а вскоре пришёл голод. Местные, красные казаки их не жаловали, продовольствием не делились, половина станицы вымерло, вместе с друзьями отца. Отец покидал всё скудное хозяйство в телегу, сами с матерью в неё впряглись и переехали в Беларусь.

Отцу хотелось всё забыть и начать жизнь с чистого листа. Его вначале усиленно зазывали в Красную армию, что и не удивительно, из 150-ти тысячного офицерского корпуса Императорской армии и флота, около ста тысяч бывших офицеров, воевало на стороне Красных. Войны и смерти, так осточертели отцу, что он постоянно отказывался, а позже от него отстали, в стране настали относительно мирные времена.

Отец устроился конюхом в колхоз, мать учительницей в школу. Мама родила третью дочку Сашу, а отец всё ждал сына. Через год родился я, а мама, мама умерла при родах. Отец получил такого долгожданного сына, но потерял любимую женщину. Это случилось в 1927 году, с тех пор отец воспитывал нас один.

Когда присоединили к Советскому Союзу бывшую Западную Беларусь, отцу сразу предложили работу начальником одного из конезаводов. Недолго думая, он согласился. Отец любил коней, а кони любили его. Я ни разу не слышал, чтоб его укусил или лягнул, конь или лошадь. Так мы и жили, отец работал, сестрёнки учились и ухаживали за мной.

Отец передавал мне всё, что знал и умел сам. С самого раннего детства, я всё своё свободное время был с отцом, уже с шести лет махал шашкой и скакал на коне, показывая джигитовку и фланкирование. Мне всё давалось легко и непринуждённо, словно я вспоминал забытое, а с десяти лет никто из мальчишек не задирался, знали, что меня не побить и толпой.

Отец говорил, что я пошёл в прадеда, тот был "характерником" и ему тоже всё легко давалось. Отец сам учил меня этикету и элементарным правилам поведения в обществе, честности и справедливости, культуре и порядку во всём, иностранным языкам, он сам владел пятью в совершенстве. Его любимая присказка, береги честь смолоду, навсегда стала моей жизненной позицией.

На конезаводе постоянно бывали военные, я крутился рядом с ними, мечтал пойти после школы в военное – кавалерийское училище. Очень легко знакомился и благодаря начитанности и полученным знаниям, обладал богатым кругозором для ребёнка, мог говорить на любые темы с понятием и своим твёрдым мнением. С некоторыми командирами у меня сложились просто прекрасные взаимоотношения, этому очень способствовали три красавицы сестры. Отец даже отпускал меня смотреть на учения и манёвры, там я освоил сборку и разборку оружия советского производства и даже поучаствовал в нескольких стрельбах, поразив всех своей меткостью. Я практически никогда не промахивался, чувствуя, когда надо стрелять и куда именно попадёт моя пуля. Перед самой войной даже получил значок Юный Ворошиловский стрелок, который с гордостью всегда носил на груди. Прекрасное и счастливое было для меня время.

Старшая сестра Маша собиралась замуж за одного из знакомых командиров, любовь с первого взгляда. Свадьбу назначили на начало июля и вдруг война. Полная растерянность и непонимание у всех, что происходит, потом начались бомбёжки. Племенные табуны решено было эвакуировать в тыл, началась эвакуация. Отец носился, как угорелый пытаясь всё успеть и всем помочь, в итоге табуны увели, а людей не успели.

Немцы нагрянули неожиданно, сразу повели себя как хозяева, мы ушли в последний момент увидев, как въезжают на территорию конезавода бронемашины и грузовики с пехотой и услышав крики и выстрелы.

Сначала выскочили на основную дорогу, но увидев горы трупов и беженцев вдоль дороги, отец повёл нас 'тайными тропами', то есть перелесками, по дальше от основных автомобильных и железнодорожных дорог.

Два дня мы ехали спокойно, а утром третьего нарвались на немцев.

Всё произошло слишком быстро, отец просто не успел ничего сделать. Увидев молодых красивых девушек, они сразу открыли по нему огонь на поражение, меня же не посчитали достойным противником, а скорее всего побоялись зацепить сестёр. А потом случилось то, что случилось. Теперь я ехал в часть к комполка Левашову, жениху Маши и думал, успею или нет.

Не успел. Я стоял перед воротами и смотрел на лунный пейзаж, оставшийся от гарнизона. Везде лежали труппы и куски тел. Бомбили долго и с удовольствием. Остатки казарм и ангаров ещё дымились. Постояв недолго у ворот, я развернулся и поехал на восток в раздумьях, что делать дальше. Нужна еда и место где остановится, далеко мне одному не уйти. Коня и телегу, скорее всего просто отнимут, поэтому надо уходить в лес и делать землянку. Натаскать туда всё, что смогу найти и готовится зимовать. Война будет долгой и трудной, особенно тут в Беларуси.

Решено, возвращаюсь назад в часть и ищу всё, что может пригодиться. Пригодиться может многое, а точнее абсолютно всё. Главное найти продукты и оружие. С оружием думаю, проблем не будет, вон оно вокруг валяется, а вот продукты? От столовой и продуктового склада ничего не осталось. Хотя там подвалы большие, может и уцелело что – нибудь.

В ходе изучения остатков гарнизона, понял, что живые были. Тела погибших местами собраны в воронки от авиабомб, но похоронить видимо не успели, наверно наступающие немцы спугнули. Возле остатков штаба нашёл и комполка Левашова, жениха Маши. Мёртвого. Шансов выжить у него не было, нижней половины тела у него просто нет. Хороший был командир и ко мне относился как к родному сыну, так и говорил всегда:

– И почему Серёга, ты не мой сын? Остался бы после меня такой хлопец и помирать не страшно!

Не похоронить его по – человечески, было бы с моей стороны просто свинством. Половину того, что я знал и умел, только благодаря ему. Этим я и занялся, в первую очередь. Сначала похороню кого смогу, а потом ищем продукты и оружие.

Глава 2

Получилось! У меня получилось! Набрал я не хило, теперь главное добраться до леса и всё захомячить. Теперь, я не просто маленький мальчик. Теперь, я маленький мальчик, с большим пулемётом, даже с двумя. Станковый Максим и ДП-27, три цинка патронов и пять автоматов ППШ, два ящика гранат и ящик с тротиловыми шашками, а ещё польское противотанковое ружьё! Ему я очень удивился, но всё равно забрал с собой, вместе с боеприпасами. Но самое для меня нужное это снайперская винтовка СВТ-40, из которой я не раз стрелял, вот теперь я устрою фашистам весёлый праздник, пока они не зарыдают. Буду мстить! Буду – буду мстить!

А ещё я собрал пистолеты, пять ТТ и семь револьверов, плюс патроны в коробках. Для меня в нынешней весовой категории самое то, мне всего 14 лет.

Да и про продукты я не забыл, в подвале разбомблённого продсклада нашёл и чай и сахар, разную крупу и консервы, керосин, спички, лампы, посуду, даже матрац с подушкой, одеяла и постельное бельё, а самое главное – самовар. Надо ещё одну ходку сделать, а лучше две. Не фрицем же все эти сокровища оставлять, хоть я и замаскировал вход. Только бы телега выдержала. Ничего до леса чуть – чуть осталось, а там разгрузимся и обратно.

Только въехав в лес, сразу почувствовал тревогу, моя интуиция прямо завопила в голос, опасность! Привязав коня к дереву, взял в руки два ТТ, а третий спрятал сзади за спину, заткнув за ремень и скрадываясь, пошёл на непонятные звуки. Подойдя к полянке, увидел уже знакомую картину. Фрицы так же, как и с моей семьёй решили развлечься. Бешенство захлестнуло, я без разведки вышел и открыл огонь по гадам, с двух рук из пистолетов.

Сначала, снял пулемётчика на мотоцикле и часового на броневике, а затем стал отстреливать всех, кто попадётся. Остановился только тогда, когда во всех пистолетах кончились патроны. Так шустро считаем, пулемётчик с мотоцикла и часовой двое, со второго мотоцикла с люлькой ещё трое. Вон лежат и того пятеро, в броневике водила и командир, вон они плюс человек пять десанта, вот они лежат. Выходит не хватает двоих или троих.

Начинаю перезаряжать пистолеты и чувствую, не успеваю, сзади слева выходит один и спереди другой, слитно целятся из карабинов. Вот и всё, отвоевался герой, закрываю глаза.

Вдруг, ужасно захотелось оказаться, у своей телеги и коня. Где – то недалеко, раздались два выстрела.

Не понял? А почему я жив? Тут рядом всхрапнул конь, я открыл глаза и от удивления сел на задницу. Нифига себе Зарница! Здравствуй, мой красавец конь Огонёк и телега с оружием! А где полянка с фашистами?

Непонимающе оглянулся вокруг и встряхнув головой, стал менять магазины в пистолетах. Так сейчас главное добить гадов, думать будем потом. Достаю пару гранат и срываюсь к полянке. Перед полянкой притормаживаю и по – пластунски, ползу к ближайшим кустикам. Так – с. Фрицев осталось аж четверо, один ранен в голову, его быстро перевязывают. Хорошо, что я прекрасно понимаю, о чём они разговаривают, спасибо отцу за иностранные языки. Решают, что делать дальше и куда я вдруг делся, а гражданских решили убить, не хотят оставлять свидетелей. Ну, суки, держитесь.

Кидаю им гранату, после взрыва выскакиваю из – за кустов и открываю огонь. С десяти метров, сложно промахнуться и трое валяются на земле, а четвёртый уже за броневиком, если бежать не успею, раздались выстрелы. Закрываю глаза и очень хочу оказаться, с той стороны броневика. Слышу вскрик немца – Шайзе! – открыв глаза, в упор расстреливаю гада.

Поворачиваюсь и вижу, три пары удивлённых, заплаканных глаз. Две девчушки лет десяти и одна шатенка моих лет, в разорванном платье с огромным бланшем с левой стороны лица, низ живота в крови. Невольно матерюсь, отворачиваясь, иду к броневику. Нахожу воду в канистре и возвращаюсь к девчатам.

– Приведи себя в порядок! – говорю ей и ставлю перед ней канистру.

Сам смотрю на мужчину и женщину, застреленных в грудь. Видимо это, их родители. Не успел. Мать тоже изнасилована, отец весь избит, явно издевались. Быстро пробегаю и делаю контрольный выстрел в голову, всем фрицам. Взгляд остановился на Эмке нагруженной всяким скарбом, а папаша то их явно не простой крестьянин.

Совершенно по – иному смотрю на девчат, да они точно городские. Девчата в ответ рассматривают меня и не собираются ничего делать. Меня, разбирает зло, я завожусь:

– Если ты красавица, хочешь родить от этих героев, то я ухожу. С вами, мне не по пути!

– Я стесняюсь! – прикрыла она лицо руками – Не смотри!

– Я отвернусь! У нас мало времени, действуй, а то ещё немцев набежит! – сплюнул я и отвернулся.

Шатенка открыла канистру и попросила полить сестрёнку, кинул ей мыло, а сам ушёл к Эмке и стал снаряжать магазины пистолетов.

Когда они закончили, подошёл к ним и протянул старшей сестре аптечку.

– Как тебя зовут? – спросил ближайшую из двойняшек.

– Настя! – ответила та.

– Помажь сестрам и себе йодом все синяки и ссадины. А ты подсказывай, где болит, чудо в перьях! – обратился к блондинке.

– Я не чудо в перьях, я Маша! – зло ответила шатенка.

– Маша! – я невольно сглотнул.

Что – то поменялось в моём взгляде от воспоминаний о семье, девчушки отшатнулись от меня. Справившись с чувствами, я вновь взглянул на неё и сказал:

– Прости меня Маша за грубость, так надо. Ты потом поймёшь. Ну а тебя, как зовут? – обратился я к третьей.

– Лена! – ответила та стесняясь.

– Вот и познакомились девушки, а меня зовут Сергей! Нам нужно многое успеть, пока не пришла помощь к немцам, поэтому делаем всё, очень быстро. Ты Маша переоденься, Настя помоги ей, а Лена поможет мне, хорошо?

– Да Серёжа, я готова! – ответила Лена и поднялась – Что мне делать?

– Из пистолета стрелять умеешь?

– Да, мы с папой ходили в тир, но стреляли только из револьвера! – ответила Лена.

– Так, в моей телеге есть револьверы, но она далеко. Вроде у кого – то из жмуриков, я видел револьвер. Обожди минутку Лена, я сейчас! – быстро пробежавшись по телам немцев, нашёл револьвер и вернулся.

Проверил наличие патронов и передал пистолет Лене:

– Твоя задача охранять поляну, вдруг кто из этих живой остался и сейчас прячется. Смотри вокруг, пока я не вернусь.

– А ты куда? – синхронно спросили все трое.

– За своими вещами, тут не далеко. Да я быстро! – ответил девчатам – Я может вообще, плохой, злой и жадный?

– Ты добрый! – сказала Лена и доверчиво, прижалась ко мне.

Я стоял и растерянно моргал, это что, у меня семья новая появилась? И как я с ними воевать буду? Ладно, разберёмся по ходу дела. Погладил Лену по голове и сказал:

– Я быстро, ничего не бойтесь!

Отшагнул от неё и закрыв глаза, пожелал оказаться возле своей телеги.

Открываю глаза и вижу трёх красноармейцев, жадно лопающих мои консервы и сухари.

Вот ведь народ, на минутку ничего нельзя оставить! Тут же набегут на халяву!

– День добрый товарищи красноармейцы! Приятного аппетита! Да вы кушайте, кушайте – не отвлекайтесь! – покачал я пистолетами, хотевшим схватиться за оружие воякам.

Да уж, видок у них. Все грязные, рваные, один вообще в одних портянках, но все с оружием. Три винтовки Мосина с примкнутыми штыками.

– Патроны хоть есть, вояки? – спросил у них.

Все трое, дружно помотали головой отрицательно, смотря заворожённо на мои пистолеты.

– Откуда драпаете, воины? – презрительно спросил их.

– Из под Минска. В окружении оборонялись, потом приказ на прорыв, вот мы втроём и вырвались, из всей нашей роты. Пятый день плутаем, везде немцы. Трое суток не жрамши, а это твоё хозяйство? – кивнул самый разговорчивый, на моего коня и телегу.

– Моё! Но сразу говорю, не отдам! Всё в дело. Если вы на Восток тикать, так и быть, дам три автомата, патроны и пожрать. Есть сапоги и свежее обмундирование, поделюсь. Но это всё! Остальное, мне для дела. Хотя, могу дать один мотоцикл с люлькой и пулемётом, немецкий. Устроит? – взглянул я на офигевших красноармейцев.

– Ты что волшебник? – спросил самый говорливый.

– Нет! Я только учусь. Пока не очень хорошо, получается! – ответил я, прекратившим жрать красноармейцам – Вы давайте быстрей, доедайте и пошли, получать технику и обмундирование.

Бойцы активно набросились на еду, я же отвязав коня, взял его за вожжи и развернул телегу в сторону полянки.

– Я пошёл потихоньку, догоните. Здесь одна дорога. Меня там ждут, да и трофеи надо собрать – не оглядываясь, мы с конём побрели по дороге.

Через пару минут, меня догнали бойцы и пристроились рядом. Немного помолчали переглядываясь между собой, не выдержав, говорливый спросил:

– А откуда у тебя мотоцикл немецкий?

– Трофейный. Я дозор немецкий перестрелял. Там броневик здоровый, два мотоцикла с люлькой и пулемётами. Вот один вам и отдам! – ответил я.

– Да, мы слышали стрельбу и взрыв, на них и шли. А почему, с нами решил поделиться? – спросил птица – говорун.

– Потому, что вы оружие не бросили и от формы не избавились, в плен не сдались и немцев дальше бить хотите. Я прав? – остановившись, повернулся к нему.

– Прав. Будем бить. Мы их сюда не звали, это наша земля! – ответил болтун.

– Кстати бойцы, мы не познакомились. Меня зовут Сергей! – протянул я руку, самому болтливому.

Тот сначала засмущался, а потом, подав руку сказал:

– Я Николай! А ты нам пулю, не отливаешь? Больно уж ты молод.

– Сейчас на полянку выйдем, сами увидите. Только я не один, не удивляйтесь и аккуратней там, у них родителей на глазах убили.

Остальные парни подошли и по очереди представились, Егор и Василий. Вот и познакомились. Через пять минут, мы добрались до полянки и прижав палец к губам, попросил парней помолчать, а сам, скрытно пошёл к кустам. Бойцы вдруг закрутили головой, будто потеряли меня из вида, но я молча подошёл к кустам и выглянул на полянку.

Девчата сидели у броневика и крутили головами, рассматривая обстановку. Причём, все трое с оружием, Ленка с Настей держали в руках револьверы, а переодевшаяся Маша карабин.

– Лена не стреляй, это я Сергей! Сейчас выйду! – крикнул я.

Девчонки от моего крика, упали на землю и направили оружие в мою сторону. Я, подняв руки, вышел. Они все трое подскочили, подбежав ко мне, обняли меня с трёх сторон, я кое – как смог просипеть:– Задушите оглашённые.

– Ты почему так долго? Нам же страшно? – разревелись они.

Я стал объяснять, тут сзади хрустнула ветка, под ногами красноармейцев. Все три валькирии тут же упав на землю, направили оружие на бойцов, вышедших на полянку и с удивлением нас рассматривающих.

– Тихо девчата, это наши! Из-за них я и задержался. Это наши бойцы с Минска, идут на восток.

Николай, вывел коня с телегой на полянку и озадаченно почесал голову, глядя вокруг, на трупы немцев и стоящий бронетранспортёр и мотоциклы.

– Ты смотри, не соврал! Вот это аппарат, восемь колёс, пушка, пулемёт! Обалдеть! И как ты их один всех положил? Расскажешь? – Николай повернулся ко мне с немым вопросом.

– Потом. Сейчас, необходимо быстренько все забрать и убежать куда-нибудь, где нас не найдут. Иначе нам всем, будет очень бо-бо! Кто-нибудь из вас, броневик умеет водить? – спросил я бойцов.

– Василий водитель, а я на мотоцикле перед войной гонял, в колхозе. Смогу и на этом ехать! – ответил Николай.

– Тогда шустро собираем ранцы, оружие, форму. Сваливаем всё в броневик. Василий смотри управление, сможешь ехать или нет. Николай твой мотоцикл. Егор, с пулемётом и пушкой разберись на броневике. Девочки, всё шустро стаскиваем к броневику. Да Эмка, не бросать же её немцам! Всё народ шевелимся и так, столько времени потеряли. Тела ваших родителей заберём с собой, погрузим на мою телегу. Потом, в безопасном месте похороним. Всё двигаемся – двигаемся! – захлопал я в ладоши и все сорвались с места.

Я помогал девчонкам, таскать оружие и ранцы, потом стал раздевать немцев. На немой вопрос, просто отвечал, пригодится. Наконец броневик загрузили, загнал туда девчонок, за броню, мало ли. Машу усадил за руль Эмки, Эмку тросом привязали к Броневику. Один мотоцикл отогнали на километр, поближе к выезду из леса и спрятали в кустах у дороги, заминировав гранатой. Часть груза с телеги, всё тяжёлое перетащили в броневик, погрузили туда тела погибших родителей девчат. Я прикрыл их куском брезента, а сам тронул Огонька, своего коня. На карте так героически сдохшего, германского офицера определились с местом и поехали.

С грехом пополам, к вечеру, добрались до запланированного места. Я, сразу уселся слушать рацию. Через пятнадцать минут, я не знал напиться или молится. Рядом с местом побоища из окружения пробивалась с боем наша механизированная часть и пропавший дозор списали на них. Нас никто не искал, о чём и сообщил всем остальным. Это удача и пусть, она не покидает нас и дальше. Вчетвером, быстро вырыли могилы и похоронили родителей девчат. Девчата плакали над могилами, но я отправил их готовить ужин, чтобы немного отвлеклись.

Остановились мы, рядом с маленьким озером, после ужина я объявил общую помывку. Мальчики справа, девочки слева. Выдал всем по куску мыла и полотенца, началась общая помывка и постирушки. Бойцы мои получили новое свежее обмундирование, только всем пришлось надеть немецкие сапоги, наших сапог не нашлось, а ботинки с обмотками это не обувь для бойцов, хотя тоже забрал. Да, вот такой я хомяк, тащу всё, что мне может позже пригодиться, хочу их на продукты обменять.

Помыв коня и оставив его пастись на полянке, я лёг на спину и стал смотреть на небо, анализируя прошедший день. Не сказать, что всё хорошо, но и не сказать, всё совсем плохо. Вроде я не один и есть ради кого жить, но с другой стороны, я не собираюсь сидеть как мышь, а наоборот, хочу мстить от всей своей горячей души. В этом варианте, девчата мне как гири на ногах, я буду больше думать о них, а не о мести. Хотя, если с умом сделать в лесу лагерь, продумать систему безопасности и подходов к лагерю, в плане минных полей и ловушек, дозоров и засад, может получиться очень хороший вариант.

Да ещё эти мои открывшиеся способности, с перемещением. Надо завтра проверить, могу я только один перемещаться или с кем то, да и расстояние перемещения, хотелось бы уточнить. Вдруг, я отсюда, прямо на Красную площадь, к Мавзолею смогу переместиться? Вот была бы фишка!!! Представляю, удивлённую рожу Ленина! Ха-ха-ха!!! – рассмеялся я.

Тут, рядом со мной, присела помывшаяся Маша, загадочно посматривая на меня, стала расчёсывать свои длинные волосы. Я повернулся на бок и стал смотреть на Машу. Она красивая, я бы даже сказал, очень красивая. Когда совсем пройдёт синяк и опухоль, будет хорошо заметно. Если брать за образец, мою внутреннюю шкалу красоты по десяти бальной системе, она брала твёрдую восьмёрку. За обе мои прожитые жизни, таких как она, мне попадалось, едва ли два десятка.

Маша посмотрела мне в глаза и спросила:

– Серёжа, а как ты исчезаешь? Только стоял перед нами и вдруг раз, тебя нет? Это как?

– Я и сам не знаю. Сегодня, в первый раз получилось. Только об этом, никому нельзя рассказывать, иначе нас всех, очень страшно убьют. Нужно говорить, что всем показалось. Передашь сестрёнкам?

– Хорошо! А почему, ты так странно среагировал, на моё имя? У меня появилось, чувство опасности. Какая – то Маша, тебя сильно обидела?

Моё хорошее настроение, мгновенно улетучилось. Я резко сел и посмотрев на Машу, ответил:

– У меня было три сестры, Маша, Даша и Саша. Саша, была старше меня всего на год, Даша на три, а Маша на пять лет. Мы, нарвались на немцев, отца застрелили сразу, а сестёр изнасиловали и убили. Я умирал и видел, как всё происходило. Меня ударили в грудь штык – ножом. Почему и как я выжил, я не знаю, но немцев теперь я буду убивать везде. Убивать, пока не умру сам, пока есть хоть один палец чтобы нажать на курок, пока есть хоть один зуб, чтобы выдернуть чеку гранаты, я буду их убивать! – с этими словами, я задрал рубаху и показал ей, синий шрам от штык – ножа.

Маша смотрела на меня, широко раскрытыми глазами, из которых текли слёзы.

– Прости меня Серёжа! Прости, я не знала! – всхлипывая, сказала Маша.

– Тебе не за, что извинятся! Ты же не немец! – ответил я и сел обратно.

Маша придвинулась ко мне и обняла, положив голову на плечо. Потом, вдруг отодвинулась и заревела навзрыд. Прибежали Настя с Леной и попытались её успокоить, но куда там, у неё началась форменная истерика.

Подбежали мои красноармейцы, но я сразу отправил их обратно, приказав им взять на себя охрану лагеря. Вот тоже момент, вроде взрослые мужики, а меня слушаются беспрекословно. Я, подвинул к себе Машу и попытался привести её в чувство, но куда там. Только после третьей пощёчины она взглянула на меня осознанным взглядом.

– Что случилось? – спросил её я.

– Ты их! А они меня… Теперь я… Ты меня не… – попыталась она ответить и опять заревела.

Понятно. Был бы пацаном, ничего бы не понял. Потряс её за плечи, а не увидев реакции, залепил ещё одну пощёчину. Заметив проблеск разума, чётко проговаривая слова, сказал:

– Ты, ни в чём не виновата! Я тебя, ни в чём не виню и не презираю! Я тобой не брезгую и не собираюсь! Получилось так, как получилось, лишний повод мстить гадам! Я от тебя, не откажусь и буду с тобой столько, сколько захочешь! Ты теперь, моя сестра, моя семья! Поняла? Моя семья!

– А если я беременна, от этих? – с надрывом спросила Маша.

– Значит, вырастим его советским человеком. Честным и принципиальным, со своей точкой зрения и мнением. Смелым, умным и справедливым! – ответил я.

– Честно – честно! – глядя мне прямо в глаза, спросила Маша.

– Да чтоб у меня детей, никогда не было! – ответил я.

– Дурак! – шлёпнула меня по губам Маша.

– Так нельзя говорить! – поддержала её Настя.

– Да! Это плохо! – согласилась с ними Лена.

Я посмотрел на серьёзных девчат и вдруг расхохотался, катаясь по земле. Смеялся минут десять, пока не заболел живот. Кое – как успокоившись, глянул на девчат и скомандовал.

– Всё! Всем спать! Джульетты малолетние. Марш отсюда!

Обиженные девицы гордо удалились, виляя попками, а я задумался. Нееет, в тыл их, только в тыл. Мне тут только и осталось любовь крутить с малолетками. Ромео блин!

Только ушли девчата, пришёл Николай. Долго молчал, не решаясь спросить. Я его, не торопил. Наконец, он не выдержал и заговорил:

– Слушай Сергей. Мы тут девчат послушали и между собой посовещались, хотим спросить тебя. Ты ведь будешь, с фашистами воевать?

– Они, убили мою семью. Отца и сестёр, на моих глазах. Я буду мстить, но не бездумно, убивая кого попало. Только офицеров и специалистов, предателей и садистов. Уничтожать карательные команды и штабы. Пускать под откос, составы с техникой и солдатами, взрывать мосты и автострады. У меня большие планы, Николай! – посмотрел я на красноармейца.

– Вот слушаю тебя и не верится, что с мальчишкой разговариваю. Говоришь, прямо как наш ротный и ведь не просто так, языком треплешься. Я же вижу, что прекрасно понимаешь, о чём говоришь. Девчата рассказали, как ты немцев, с двух стволов расстреливал, где научился? А мосты взрывать, откуда умеешь? Да и вообще, расскажи о себе? – попросил Николай.

– А с какой целью интересуетесь, товарищ красноармеец? – с ехидной улыбкой спросил я.

– Тоже хотим, фашистов уничтожать. Хотели тебя попросить, подучить нас немного, по лесу ходить, ты вон как пошёл, мы тебя даже потеряли из виду, это твоё волшебство? Научи нас также на местности ориентироваться, в карте разбираться и стрелять, с толком. Ты я вижу и по – немецки понимаешь, в карте сразу разобрался, все пометки перевёл на русский. Наши же всё равно, скоро немцев обратно погонят, а тут и мы, грамотно им поможем. Не дойдём мы до своих, не лесовики мы и с лесом не знакомы, да и не учил нас никто, простому выживанию. Пропадём только зря, а ты хоть и молодой совсем, но уже мальчишка с понятием, да и хозяйственный. Нас и одел и накормил, даже оружием обеспечил и техникой, просто старшина ротный. Не прогонишь? – и Николай замер ожидая ответа.

– А вам взрослым мужикам не зазорно будет меня, сопливого пацана четырнадцатилетнего слушаться? Вдруг вам покажется, что я глупостями занимаюсь, а не серьёзным делом? Вдруг решите, что нечего меня ребёнка слушать, мол мы сами с усами и поумней видали? Мне ведь, с вами драться не резон. Меня отец воевать учил, по – нашему по – казачьи, не синяки дуракам ставить. А я вместо того, что бы делом заниматься и врагов уничтожать, на вас впустую время потрачу? Ну, что скажешь? – повернулся я к Николаю.

– Да, задал ты мне головоломку. Пойду, с мужиками посоветуюсь! – почесал репу Николай и хотел подняться.

– Обожди минуту, про себя расскажу. По отцу я из Донских казаков, потомственный дворянин, а по материнской линии имею Княжеское достоинство. Отец в гражданскую войну, против красных воевал, но не зверствовал, в расстрелах и погромах не участвовал. В Крыму у него вся семья погибла, Махновцы вырезали. Отца в Турцию раненого друзья – станичники вывезли, там он и женился, мать его выхаживала.

Потом, обратно вернулись в Россию, у Советской власти, к нему претензий не было! Отец на конезаводе работал, мама в школе учительницей, она умерла, когда меня рожала. Отец меня всему обучил, что сам умел. Сказал 'Характерник' я, в деда пошёл. Сестра старшая за комполка в июле замуж хотела выйти, уже и день свадьбы назначили да война случилась. К нему и уходили, да на дозор немецкий нарвались, все погибли.

Я у комполка часто в части бывал, там всему и научился и в карте разбираться и минировать и стрелять из всего. Хотел в военное училище поступать, после школы. Когда очнулся, семью похоронил и к нему поехал, а там одни руины. Всё разбомбили, одни трупы кругом. Вот там оружием и всем остальным и разжился, просто знал где искать, там ещё много всего осталось. Когда оттуда уехал, нарвался на немцев, увидел, как они насилуют, ну и померкло всё. Очнулся, когда фрицев расстрелял, а потом и вас встретил. Вот такие пироги, Николай. Ладно, иди к своим советоваться, завтра ответ скажете! – отвернулся я.

– А сам то, как жив остался? Спрятался, что ли? – удивился Николай.

– Да нет! Всё у меня на глазах, происходило. В грудь меня здоровенный фриц штык – ножом ударил, я умирал и всё видел. Когда очнулся, немцев уже не было, только мои убитые лежат. Сестёр изнасиловали, а потом горло перерезали, а отца, как первым застрелили, так даже и не обыскивали. Так и лежал.

– Что – то ты мне Сергей заливаешь! Видел я раны от немецкого штык – ножа, шансов никаких, а ты жив и здоров? Как так? – прищурился Николай.

Я молча снял рубаху и повернулся к костру.

– Ну, ты парень и везунчик! Даже не слышал, о таком! – просипел, слегка обалдевший Николай.

– Я и сам не знаю, как выжил, волшебство наверно. Иди Николай. Мне одному нужно, посидеть. Иди! – отвернулся я, пряча слёзы в глазах от Николая.

Тот молча встал и ушёл, а я остался у костра.

Смотрел на пламя и думал, как могло получиться, что я попал в это тело и для чего? Слёзы капали и капали, но я не замечал их. Всё же, мне здесь только 14 лет, эмоции и реакции организма, сложно контролировать. Тем более, после такой встряски, воспоминания шли в моей голове волна за волной.

То я видел счастливую Сашу играющую с котёнком, то Даша задорно смеясь, брызгалась в меня водой из бочки где я умывался, то Маша пела мне песенку на ночь и ласково трепала по волосам, а вот гордый и счастливый отец, когда ему рассказывают знакомые командиры, о моих успехах.

Причём воспоминания о семье Сергея, плавно переплетались с воспоминаниями о моей семье, оставшейся в будущем. Полная каша в голове, надо бы перемешать, а то всё подгорит. Сколько времени прошло, я не знаю, просто в какой-то момент понял, что я не один. Повернул голову и увидел жалобно смотрящую на меня Машу.

– Почему не спишь? – спросил её.

– Страшно мне! Можно, я с тобой побуду? – попросила она.

Я посмотрел на звёзды и сказал: – Пойдём спать, горе ты моё!

Залив костёр водой из чайника, мы пошли к броневику. Двойняшки уже спали, в обнимку. Поправил им одеяло и лёг рядом, Маша улеглась со мной.

– Можно я тебя обниму, а то мне страшно? – попросила она.

– Обнимай! – согласился я.

Она осторожно обняла меня сзади и через пару минут, уже сладко посапывала. С той стороны броневика шептались мужики и под их мерное бормотание, уснул и я.

Глава 3.

Проснулся по привычке рано. Аккуратно, что бы не разбудить Машу, вылез из под одеяла и пошёл к озеру умываться. Проходя мимо, спящего на посту Василия, спёр у него автомат и положил в сторону, а ему в руку, сунул лопату.

Потрепал за холку, своего коня Огонька и повёл его с собой, напиться воды. Когда умылся, решил провести опыт, обнял за голову Огонька и захотел очутиться у въезда в лес, где привязывал его вчера, к дереву. Открываю глаза! Есть! Получилось! Огонёк удивлённо зафыркал, я опять обнял его за шею. Раз и мы у озера. Отлично! Так мы быстро весь хабар, в лес перетаскаем.

Довольный собой, пошёл готовить на всех завтрак. Через час, по лагерю расплылся обалденный запах, вкуснейшей каши с тушёнкой и народ сразу стал просыпаться. Первым, встал Николай и сразу принялся хохотать над Василием, его поддержал проснувшийся Егор. Василий смотрел на них, непонимающим взглядом, пока Николай не указал ему на лопату в руках. Василий всё понял, а посмотрев на мою улыбающуюся рожу, даже покраснел.

Девчата крутили головами, не понимая причину смеха. Я похлопал руками, привлекая общее внимание и скомандовал.

– Пятнадцать минут на умывание и приведение себя в порядок. Потом завтрак и общий сбор. Будем говорить, о делах наших скорбных. Всё, время пошло! – постучал я пальцем, по трофейным часам на руке.

Народ сразу подорвался и пошёл дружно умываться, а я залез в броневик к пулемёту и стал осматривать в бинокль окрестности. Сам я уже позавтракал и теперь охранял, жадно глотающих горячее едоков. Когда все перекусили, я махнул им рукой, подзывая всех к броневику.

– Николай вам слово, что вы решили? – спросил я глядя на красноармейцев. Ответил к моему удивлению, Егор:

– Мы с тобой Сергей. Вчера долго спорили, но ничего толкового не придумали, а у тебя явно, есть план действий. Да и обстоятельный ты и продумываешь, каждое своё действие. Мы решили, тебе доверится и согласны пойти к тебе в подчинение на постоянной основе, а не временно. Ты ведь партизанский отряд будешь делать? – и все трое уставились на меня.

Так – так. Слишком грамотно Егор всё разложил, мужичок явно не простой, нужно держать ушки на макушке.

– А скажи Егор, кем ты на гражданке был? – с подозрением посмотрел на него.

Мужики дружно заржали, а Егор покраснел, но ответил:

– На почте, почтальоном. После работы учился на бухгалтера. А что?

– Да речь у тебя правильная, как у студента, вот и спросил! – а потом, совершенно неожиданно даже для себя, пропел:

– Не скучайте, Получайте.

Кто заждался, Кто влюблён!

Письма нежные, родные!

Деловые, заказные!

Всем вручает Егорёша!

Аккуратный почтальон!

– Всем вручает Егорёша! Аккуратный почтальон! – пропели все, вместе со мной и дружно рассмеялись, включая Егора.

– Ну а вы девушки как, со мной остаётесь или вас к родственникам куда доставить? – спросил я девчонок, когда все отсмеялись.

– С тобой мы Серёжа! Мы же, твоя семья! Где ты, там и мы! – ответила Маша, а двойняшки дружно закивали головами.

– Значит так, раз все решили остаться, слушайте боевой приказ. Отныне, мы боевое подразделение, партизанский отряд 'Призрак'. Пока командиром отряда буду я, а потом решим. Мой заместитель по общим вопросам Егор.

– Есть! – подпрыгнул Егор.

– Василия назначаю ответственным, за всю бронетехнику и вооружение.

– Есть! – подпрыгнул Василий.

– Николай отвечает за хозяйство и кухню, будешь нашим старшиной, ему в помощь бойцы Елена и Анастасия.

– Есть! – подскочил Николай и двойняшки.

– Санинструктором назначаю Марию.

– Есть! – с улыбкой ответила Маша.

– Ваше боевое задание на сегодняшний день. Первое – нужно найти место, под временный лагерь и начать его оборудование. В будущем, необходимо вырыть три землянки, предположительно на шесть человек проживания в каждой. Подготовить навесы, под склады вооружения и замаскировать всю технику. Приготовить место, для кухни и приёма пищи личным составом. Вот примерный план. Работы много и некогда отдыхать. Если мы хотим выжить и громить врага, необходимо всё приготовить к удобному проживанию, а потом, мы все дружно займёмся учёбой и тренировками. Вопросы?

– А ты, что будешь делать? – спросила меня Маша.

– А я, убываю из расположения партизанского отряда для проведения разведки и доставки в лагерь необходимого вооружения, пищевого и вещевого довольствия. Ещё вопросы?

– Где предположительно, будем лагерь ставить? – уточнил Егор.

– Где – то в паре километров отсюда, на северо – запад, на карте есть небольшое озерцо. Туда сложно пробраться, бурелом. Но есть одна дорожка, вот вам и необходимо это проверить, на месте определитесь. Главные требования, наличие источника воды, нас не должны видеть с самолётов и место должно быть сухим. Займитесь с Василием этим вопросом, а Николай с девушками пока всё приготовят, для нашего будущего лагеря. Пересчитают, что у нас есть, а чего нет, необходимого нам для проживания. Всё выполнять, а я на разведку. В 13-00 обед. Готовят девчата, Николай контролирует и помогает. Всему личному составу к 13-00 прибыть на обед, в расположение отряда.

Мужики, с уважением посмотрели на меня и разошлись, а девчата окружили меня и молча стояли.

– Вы чего красавицы? – с удивлением посмотрел я на них.

– А как нам теперь, к тебе обращаться? – спросила Лена.

– Как вчера обращались, так и сегодня, что изменилось? – удивился я.

– Как вчера, нельзя! Ты теперь, наш командир! – уточнила Настя.

– Хорошо, на людях, можете говорить товарищ командир, а когда мы одни, как хотите – уточнил я – Так согласны?

– Да Серёжа, согласны! – заулыбались девчата.

– Тогда я поехал. До обеда красавишны! – и пошёл запрягать Огонька.

Накосив свежей травы на полянке, покидал её в телегу и обняв за шею коня, пожелал оказаться у ворот части. Открыл глаза и оглянулся вокруг. Никого. Отлично. В первую очередь, продукты и постельные принадлежности. Сделав пять ходок до обеда, привёз целую гору продуктов и подушек, одеял и матрацев, тарелок и кружек, кастрюль и котелков, ложек, вилок и половников. К обеду все наши собрались, я уточнил у приехавших парней о месте для лагеря.

– Нашли Сергей! Место, просто замечательное. Рядом с озером есть родник, а рядом овражек. Туда наша техника, как раз войдёт и ещё место останется. Сверху замаскируем, никакой самолёт не увидит. Места там и вправду дремучие, я чуть в сторону отошёл, еле обратно дорогу нашёл, хотел уже Егора кричать. Место сухое, как раз под землянки и сухостоя много, на крышу то, что надо. Отличный лагерь получится! – вещал довольный Василий.

– Это же просто замечательно. Вот, что парни. После обеда, грузите всё, что поместится на технику, в броневик и в Эмку и перевозите на новое место. Сегодня, ещё переночуем под открытым небом, а завтра займёмся плотно землянками.

– Я там две бочки бензина привёз, о топливе не переживайте. Пока обедаем, подумайте, что нам из оружия ещё необходимо, с учётом пулемётных точек вокруг лагеря и минирования местности. Необходимо сделать так, что если враг нас обнаружит, то пока он до нас доберётся, он кровью там умылся и мы успели подготовиться к отражению атаки. Да и зима скоро, нужно к зиме подготовиться.

– Ну, командир ты и сказал! К зиме, наши фрицев до Берлина догонят! – рассмеялись все.

– Уверены! – уточнил я.

Все, весело улыбаясь, закивали головами.

– Тогда скажите, когда в последний раз, вы видели над головой наши самолёты? А когда, слышали канонаду? Молчите? Сегодня вечером постараюсь настроить рацию на Москву, послушаем сводку с фронта. Потом и поговорим, а пока, к приёму пищи приступить! – скомандовал я и первым, застучал ложкой по котелку.

Все ели и озадаченно переглядывались. Думайте – думайте, не обращал я внимания на их переглядывания, а сам гадал, где можно взять печки – буржуйки. Без них, нам зиму не прожить, тут и под тридцать морозы случаются.

После обеда, все занялись полученными заданиями, а я опять переместился к воротам. Только в этот раз, немного не удачно.

Едва открыв глаза, увидел двух озадаченных фрицев, смотрящих на меня отвисшими челюстями. Моя реакция оказалась быстрее, открыв огонь с двух рук, шустренько их завалил. Хорошо пистолеты в руках держал, на всякий случай. Рядом стоит грузовик, а из него на меня квадратными глазами, смотрят несколько красных командиров с большими ромбами и звёздами и молоденький немец с карабином. Навожу на него пистолеты и командую:

– Хендэ хох!

Тот послушно поднимает руки, один из командиров, шустро отбирает у него карабин, выпрыгивая через борт кричит мне, там ещё трое, показывая за машину.

Мы с ним дружно оббегаем машину и видим такую картину. Стоит легковая машина, за ней на коленях стоит наш раненый дивизионный комиссар, рядом немецкий офицер с приставленным к голове комиссара пистолетом, смотрит на нас удивлённым взглядом. Мы дружно стреляем в офицера и во второго немца, кажется фельдфебеля. От машины пытается убежать третий, видимо водила, убиваю его двумя выстрелами в спину.

Комиссар поворачивается к нам, я вижу явные, семитские черты лица. Всё понятно, комиссаров, коммунистов и евреев, они в плен не берут. Оба смотрят на меня, видимо я сказал это вслух. Объясняю. Они понимающе кивают головами и спрашивают, откуда я взялся. Опять объясняю.

– Нет, я не мародёр? Это вы уйдёте, а мне здесь ещё жить и семью кормить. Да, попутно буду зазевавшихся фашистов отстреливать! Да, уже отстреливал. Да, есть партизаны, но где они живут, не знаю. Да, это я хоронил погибших, что мне их так бросить? Да, были знакомые, часто в этой части бывал, сестра с комполка хотели в июле свадьбу сыграть. Все погибли. Да и сестра и комполка.

Называю фамилию комполка и некоторых знакомых командиров. Комиссар спрашивает, как кто выглядел, описываю. Они согласно кивают, часто сюда приезжали. Вроде успокаиваются, а нет, требуют сдать оружие. Ага! Сейчас!

– Эти стволы счастливые, я с них уже два десятка фрицев завалил. Вон там, есть автоматы и карабины, патроны тоже есть и бензин и продукты. Мне, для хороших людей не жалко, всё покажу, где лежит. Через час, они готовы ехать на легковой машине, набрав топлива, продуктов и оружия. Я им посоветовал взять и немецкое оружие, меньше проблем с боеприпасами. Соглашаются и забирают.

Дивизионный комиссар, спросил моё имя и фамилию, немного подумав, я сказал. Он тоже немного подумав, сообщил мне данные своего связника, оставшегося в тылу, работать на партизан. Запомнил и пообещал, выйти на связь. Обговорили кодовые фразы и пароли для опознавания.

– Забавный ты парень! Будто и не четырнадцать лет тебе, а все тридцать, как минимум. Удачи тебе, товарищ Сергей! – пожелал мне комиссар.

– Спасибо, товарищ дивизионный комиссар, оставшегося немца заберёте? – спросил я.

– Я про него и забыл. Он вроде, как в плен сдался? Нехорошо получается, да и с собой его тащить, мы не можем. Что-то можешь предложить?

– Только смерть! – и двумя выстрелами в грудь, застрелил немца.

– Жестоко ты! – покачал головой комиссар.

– Жестоко было видеть, как они моих сестёр насилуют и убивают, а я им ничем помочь не могу. Собакам, собачья смерть! – жёстко ответил я.

– Извини Сергей! Не знал. Если пробьёмся к своим, с меня орден! – искренне пообещал комиссар.

– Не за ордена я воюю, за Родину! – ответил ему.

– Что и от ордена откажешься? – удивился комиссар.

Я улыбнулся и процитировал Твардовского:

– Нет ребята, что там орден! Не загадываю вдаль!

Так скажу вам, я не гордый! Я согласен на медаль!

Командиры рассмеялись и помахав мне ручкой, уехали по своим важным, командирским делам. Пряча от радости свою довольную жабу, стал таскать в грузовик разный хабар и в одном из углов склада, о чудо, нашёл две печки вроде буржуек. Вот это настоящая удача, что придётся зимовать, я знал точно. Кое – как, запихав это всё в кузов грузовика, я привязал Огонька к куску торчащей арматуры и усевшись в грузовик, пожелал оказаться у нашей полянки.

Раз и я на месте! Опять получилось! Да я, почти супермен, ё маё! Шустро выскакиваю из-за руля и бегу в наш лагерь. Меня встречают девчата, испуганным вопросом: – А где конь?

– Где надом! – кричу я счастливо, а подбежав к ним, обнимаю и целую девчат по очереди, те зависают в полном обалдении от происходящего.

Тут как раз, подъезжают остальные. Объясняю им, где машина и что делать дальше, а сам убегаю в кусты, закрыв глаза, перемещаюсь к Огоньку с пистолетами наготове.

Так всё тихо, отлично. Трофеимся дальше. Быстро накидываю в телегу, заготовленное заранее барахло, перемещаюсь к полянке и так три раза, пока не возвращается разгруженный грузовик. Сажаю парней в кузов, приказав им закрыть глаза, перемещаемся к воротам и начинаем таскать оружие и боеприпасы и так, ещё четыре раза. Вечером, глядя округлившимися глазами на натасканный нами хабар, сам себе удивляюсь. Ну, я и хомяк!

Парни смотрят на меня и всё же решаются спросить:

– А как это, командир?

– Я же вам говорил, что учусь на волшебника! Вот, понемножку стало получаться! А как это работает, я и сам не знаю. Просто, желаю оказаться там то, раз и я там. Только теперь, это самая страшная тайна нашего партизанского отряда! Если об этом узнают немцы, тут скоро три дивизии СС за нами охотиться будут. Понятно? – спросил у зависших бойцов.

– Понятно командир! Теперь мне ясно, почему наш отряд 'Призрак' называется. Это же нас так, ни одна собака не найдёт. Раз и никаких следов! – восхищённо смотрел на меня Николай – Ну ты и жук, Серёга! Это же, такие дела можно делать!

– Что бы дела делать, сначала необходимо базу подготовить и обучение пройти, а вот потом, мы фашистам весёлую жизнь устроим! – рассмеялся я.

Воодушевлённые мужики, подходили и хлопали меня по плечам, смеясь своим шуткам, а я от их хлопков, еле на ногах держался. Маловат я ещё. Скорей бы подрасти.

Поужинав, все улеглись спать, уставшие и обессилившие. Сторожить первую смену, остались девчата, вторую смену решил сторожить лагерь я. Разбудила меня Ленка и сразу плюхнулась спать. Мне показалось, она уснула, не долетев головой до подушки. Укрыл её и сходил к озеру умыться. Проверил коня Огонька и решил пройтись вокруг лагеря. Какое – то беспокойство, появилось в груди. Нет, опасности я не чуял, но тревога появилась. Решив скрытно уйти в кусты и всё проверить, я тихонько разбудил Николая, приказав изображать спящего и взять оружие, а сам, войдя в режим скрыта, побрёл к ближайшим кустам. Пройдя метров двести, услышал тихий разговор парня и девушки.

– Сеня, я кушать хочу! – ныла барышня.

– Света, ну где я тебе еды возьму?

– Давай у немцев украдём? Вон же они спят! Ну, Сеня! Третий день голодом, у меня уже голова кружиться! Я так не смогу ребёночка выносить. Скину!

– Светик, солнышко! А если меня убьют? Как ты одна, до наших доберёшься? Говорил же, оставайся у дядьки Панаса! Нет, с тобой пойду, с тобой пойду! Я бы уже давно, к нашим вышел и за тобой прилетел, а так… Эх! Какие вы бабы, упёртые!

– Ты просто, меня не любишь!

– Люблю, солнышко! Поэтому и ездишь на мне, как хочешь. Нет, ну надо же мне было, в зайца промахнуться! Последним патроном. Эх!

Всё понятно с вами. Ладно, будем арестовывать. Подкрался к ним поближе и спросил:

– Что, так сильно есть хотите?

Они аж подпрыгнули, а паренёк револьвером давай махать и кричать, стой стрелять буду.

Я поржал и сказал:

– Пошли за мной, покормим вас, не надо заставлять будущего ребёнка и его мать, от голода пухнуть.

Развернулся не скрываясь и побрёл назад, к лагерю. Через минуту за мной побрела девушка, а за ней и паренёк.

Подходя к лагерю, крикнул:

– Николай не стреляй, это я, с добрыми гостями.

Если бы сказал, с хорошими, значит со мной враги.

Вышли к костру, а тут все наши с оружием. Даже двойняшки, с пистолетами в руках и смотрят настороженно.

– Не волнуйтесь всё хорошо. Вот познакомьтесь, Светлана и Семён, муж и жена. Ожидают ребёнка и занимаются лечебным голоданием в кустах! – вытолкнул я, засмущавшихся вдруг молодожёнов.

Когда они вышли на свет, я чуть не заржал в голос, молодожёну было едва восемнадцать, а девчонке наверное только семнадцать исполнилось, вчера. Мужики тоже заулыбались, увидев этих чудиков. Парень был в лётной форме с голубыми петлицами и кубарями сержанта. Я сразу стал командовать:

– Маша! Нужно покормить ребят, они трое суток не ели. Только немного, а то плохо станет. Лена, ты спать дальше, Настя тоже. Василий, выдать товарищу сержанту, патроны к пистолету и автомат. Потом, определите им место для сна. Матрацы и подушки есть в телеге, одеяла в броневике. Я пробегусь вокруг, меня не теряйте.

Потом, посмотрел на будущую мамашу и сказал Маше:

– Там у меня вещи сестёр остались, подберите ей, а то вся в рванине.

Маша согласно кивнула, взяв за руку Светлану, повела к моим вещам на телеге, а Василий позвал за собой сержанта. Я удовлетворённо тряхнул головой и побежал вдоль озера. Сделав пять кругов, залез в озеро, искупался и взбодрился. Обтёршись рубахой, побрёл к лагерю. Новички уже спали, Маша тоже, только Василий сидел в броневике с биноклем и осматривал округу. Я подбросил веток в костёр и повесил закопчённый чайник, захотелось горячего чайку. Василий позвал меня и когда я залез в броневик, спросил:

– Скажи Сергей, что с новенькими хочешь делать? Я заметил, как у тебя глаза загорелись, когда петлицы сержанта рассмотрел.

– Глазастый! Есть такое дело. Тут рядом есть аэродром, а на нём наши самолёты, брошенные. Вот я и подумал, притащить сюда парочку, да бензина, да бомб с ракетными снарядами. Продолжить? – ехидно посмотрел на Василия.

– Знаешь Сергей, над кем другим я бы посмеялся, а у тебя вполне может получиться. Партизанский отряд, со своей авиацией, невероятно! – рассмеялся Василий – когда пойдёшь?

– Как чай попью, так и вперёд.

– Удачи тебе командир! Возвращайся, нам без тебя, трудно будет! Очень трудно! – задумчиво сказал Вася.

Я молча выпрыгнул из броневика и налив в кружку кипяток, из закипевшего чайника, отошёл на середину полянки. Да хорошее место. Земля тут твёрдая, самолёт выдержит. Места для взлёта и посадки, должно хватить. Вон там и место есть, где удобно самолёты маскировать. Решено! Допиваю и на аэродром, за техникой и самолётами.

Глава 4.

Какие вы немцы, резвые ребята, уже обосновались, как у себя дома. Ещё день два и к вам не подобраться будет. Это я удачно зашёл!

Так, топливозаправщик нам необходим, нам его надолго хватит. Берём однозначно. О, а у вас парни завтрак начался! Это я вообще чудненько забежал! Собак нет и это прекрасно, ползём к аппарату. Есть контакт!

Хочу к нам на полянку. Раз! Отлично. Обратно. Теперь самолёт. Вот этот вроде целый и по виду, почти новый. Залазим на место пилота. И-раз! Отлично, теперь обратно. Пока всё тихо, замечательно. Как мне нравиться моё волшебство, просто прелесть! Что теперь конфискуем? Нужны бомбы и РСы, ещё патроны к пушкам и пулемётам. Ищем склад вооружения, вроде вон тот ангар. Поползли потихоньку.

Да мне сегодня, просто нечеловечески прёт, это же грузовик, уже загруженный. Что в нём? Такс, вроде бомбы, патроны и ещё что – то, в самом конце, мне не видно. Водила за рулём, курит придурок! Ага, засуетился, офицерик идёт. Получи фашист, втык от командира. Правильно, нефиг у взрывчатых веществ курить. Идиот блин. Ух ты! Начальство прилетает, с проверкой! Это же, просто замечательно! Устроим ему, большой бада-бум! Так, через две недели значит? Вообще прелесть. Идите-идите! Что может с машиной, на охраняемом объекте случится? Совершенно ничего! Она просто исчезнет. Как-как? Вот так! Раз и всё! Было ваше, стало наше!!! Партизанское!!!

Я лежал и сыто поглаживал свой живот. Уф нарубался! Вкусно, же проклятый фашист готовит. Давно, я так не наедался. Тихо приподнялся и посмотрел, на свой партизанский отряд. М-да! Толпа беременных бегемотов, да ещё и от души обожравшихся. Многовато конечно, осталось хавки в полевой кухне, но не выбрасывать же, вкусную пищу? Видимо на аэродроме, много народу осталось голодными, да и вообще, у них сегодня неудачный день.

Зато у нас, просто превосходный, куча самолётов, бензовоз, грузовик с боеприпасами, полевая кухня, плавающая легковушка и передвижная авиаремонтная мастерская. Да, я ещё и бочек с бензином и маслом натаскал и бомб разных, досок, брус, да много всего, всё что мне под руку подвернулось. Вот такой я хомяк. Хотел ещё зенитку мелкокалиберную умыкнуть, но часовой не дал, бдительный гад. Семён был просто в шоке, как узнал, что у нас есть своя авиация, а уж как увидел её воочию, так и вообще, бегал, как пацан вокруг. Хотя он и есть ещё совсем пацан, да и я тоже.

Долго же я хохотал, глядя на рожи проснувшихся партизан, очумелыми глазами глядящих, на полевую кухню и меня, доедающего уже третью порцию пюре с бифштексом и запивающего всё это, сладким компотом. Доев, я погладил себя по полному животу и произнёс:

– Харасё!!!

А сколько было счастья, в глазах Насти и Ленки, когда я налил им, по целому котелку сладкого компота! Пей на здоровье.

Да, я ещё один самолёт прихватил, курьерский Шторьх, немецкий. Теперь у меня в авиаотряде десять самолётов, три И-15, три И-16, один Р-10, один ЯК-1, один СУ-2 и Шторьх. На всякий случай, а случаи всякие бывают!

Только переезд, опять сорвался, но я своей волей, отправил мужиков копать землянку. Пока одну, да навес от дождя сделать, для боеприпасов. Мужики всё поняли и на мотоцикле уехали, а я занялся новичками.

После вдумчивой беседы с Семёном порадовался, что всё просчитал правильно. Семён летал только на И-15, да И-16, должен был начать переучиваться на новые самолёты, да война спутала все карты. Со Светланой они официальные муж и жена, читал документы. Кстати ему двадцать лет, просто выглядит молодым пацаном. Их расписал командир полка, все записи печати и подписи имеются.

Пять боевых вылетов на штурмовку и благодарность от командования. Всё было хорошо, пока аэродром не разбомбили, вместе со всеми самолётами и техническими службами. Завершающим аккордом, стал десант немецких парашютистов и бой, на взлётной полосе.

После рукопашной схватки, их осталось двенадцать человек. Собрав оружие и боеприпасы, захватив продукты, они забрали единственную оставшуюся полуторку и поехали на ней за семьями. Только далеко не уехали, атака истребителей на полуторку и их осталось двое. Добравшись до села и дома, они успели только забрать семьи, когда в него вошли немецкие танки.

Потом две недели по лесам и полям, неделю назад они расстались со второй семьёй, у них сильно заболела дочка, и они решили остаться, в одном из сёл. Дальше пошли одни и вот вчера, встретили нас. Предложение стать пилотом, нашего партизанского отряда, Семён принял сразу. Светлану назначили поваром отряда, она со слов Семёна, отлично готовит. Светлана, тоже согласилась. Это хорошо! Девчат ей в помощь, да и Семён поможет перенести тяжёлое, если что надо.

После обеда все отправились копать землянки, на общем совете решили копать пока две, для мальчиков и для девочек, плюс туалеты. Нечего, антисанитарию разводить. Навес для боеприпасов уже сделали, перетаскали туда, всю стрелковку, патроны и гранаты. Здесь у озера, решили пока поставить одну палатку под маскировочной сеткой, а к зиме, уже плотно переехать в новый лагерь. Что будем зимовать, парни удостоверились после ежевечерних прослушиваний сводок совинформбюро, пришлось проводить политсобрание и объяснять им всем, текущий момент и будущие перспективы. Народ озадачился и после долгих споров решили, что я частично прав в своих выводах и смирились, а я с облегчением выдохнул, мне тут только политических дебатов не хватало.

Через какое-то время, пришли Егор с Семёном и извинились, наивные, будто я не видел их перешёптываний и переглядываний. То, что меня хотят сместить, я понял сразу, что им и сказал, а потом напомнил Егору наш разговор, сказав, что я могу в любой момент, просто прыгнуть куда хочу и кувыркайтесь вы тут сами, как хотите. Командир я временный и про это сказал сразу, в подчинение ни к кому не пойду, могу и сам воевать не хуже вас, а может и гораздо лучше и эффективнее. Если все решают от меня отказаться, я ухожу и всё, на этом разговор окончен. Парни ушли хмурые, а я решил озадачиться запасным аэродромом для себя, так на всякий случай. Благо такой у меня такой есть, но сначала закончу с этим.

Две недели спустя, мы закончили обустройство лагерей. Делали всё по уму, с прицелом на будущее. Я рассчитывал довести численность отряда до 30-40 человек, но основной костяк тех, кто про меня всё знает, будут жить только здесь. Приготовили пути отхода. Вырыли четыре землянки, две под жильё, одну под кухню и одну под штаб, где буду жить я и мой заместитель.

Также сделали две укреплённые как дзоты пулемётные точки, снайперские лёжки на деревьях и минные поля. Единственную тропу к нам, заминировали авиабомбами, на случай попытки проехать к нам на тяжёлой технике. В планах, прокопать подземный ход к оврагу, к своей технике. Сейчас, занимаемся заготовкой дров на зиму и учёбой.

Николай с Егором, занимаются установкой печек и хитрой системой отопления землянок. Обещают использовать только две печки, для отопления всех землянок и полуземлянок, благо есть ремонтная мастерская со сварочным аппаратом, а труб разных и батарей чугунных для отопления, я из гарнизона натаскал.

Да, я не сказал, все землянки сделали двухкомнатными. Во вторых комнатах сделали, в одной оружейную, это комната где находится, всегда готовое к бою оружие и боеприпасы, в другой столовую рядом с кухней, в женской землянке швейную мастерскую. Землянки сделали в три наката, обшили досками, поставили двухъярусные кровати и сделали, где надо лежанки и столы. С настоящими дверями и банными окнами сверху, чтобы днём было светло. Это я выменял в соседнем селе, на ботинки и солдатское нижнее бельё.

Будем делать баньку, но чуть позже, пока в озере моемся. В общем, наладили быт и условия проживания. Технику укрыли специальными щитами, а сверху натянули маскировочные сети.

Мы с Семёном специально на Шторьхе вокруг летали, ничего не заметили. Хотя знали, где искать и куда смотреть. Мы с ним теперь постоянно летаем кругами, ищем брошенную технику и оружие, я потом прыгаю и собираю её в разные глухие места.

Оставлять всё это врагу в целости и сохранности? Да ни в жизнь! Спрячу!

Девчата довольны, все землянки украсили своей вышивкой и половиками. Когда успели сделать, удивляюсь. Я им достал швейную машинку Зингер, сменял на ботинки и керосин, постановили у себя в землянке и теперь всех обшивают. Народ ходит довольный и весёлый, только я злой, это всё мелочи, у нас основная масса боеприпасов и вещевого довольствия лежит на улице, а это не есть гут.

Авиагруппа в лице Семёна и Светланы проживают в одной из палаток, рядом с большим озером, а мы здесь. Нужны ещё люди, а где их взять? Кого попало, я не хочу, мне нужны спецы, а к пацану никто не пойдёт. Дилемма!

Посоветовался с мужиками, предложили прокатиться по сёлам, поискать раненых. Умная мысль, а пока, мы постоянно тренируемся.

Я их по лесу гоняю, уже вешаются, но ходить стали гораздо тише и следов почти не оставляют. Случайно наткнулись и перебили семейство волков, из шкур наделали чуни на обувь, собак со следа сбивать. Учу их, ориентироваться в лесу и по карте, основным фразам на немецком. Как правильно ползать по – пластунски и снимать часового, маскироваться на местности, частично снайперскому делу и частично минному. Как сделать растяжку или заминировать автомобиль, элементарной конспирации и основам делопроизводства.

По утрам бегаем, вообще физподготовке и стрельбе, я уделил очень много времени, рукопашный бой, метание ножей и других смертоносных предметов. Делаю из них, машины смерти. Парни скрипят, но терпят. Только мой авторитет растёт, не по дням, а по часам. Теперь они ко мне, только командир обращаются и никак иначе. Зауважали черти!

Девчата тоже постоянно тренируются, учу их стрелять с двух стволов и метать ножи. Делают поразительные успехи мои юные сестрёнки-красавицы, я просто удивлён. Жаль времени на всё не хватает, хотя сплю всего по четыре-пять часов.

Теперь, нам нужно разработать план операции, по уничтожению прибывающего на аэродром, начальства фашистов. Пора партизанскому отряду "Призрак", громко о себе заявить!!!

Вчера весь день, придумывали бомбы, для подрыва складов. Дистанционных взрывателей пока нет, бикфордовым шнуром воспользоваться мы тоже не можем, его у нас нет, вот и гадали, как нам их подорвать. В итоге сошлись на том, что надо снаряжённые бомбы подвесить на верёвке, а верёвку при помощи горящей свечки пережечь.

Так и сделали, только пришлось Василию, со мной прыгать. Мне бомбу не поднять, да и один я, просто не справился бы. Кто-то же и на шухере постоять должен и бомбу подержать, пока я верёвку привязываю. Мы с Васей сначала на склад боеприпасов прыгнули, я там немножко пошалил, потом на склад ГСМ пробрались.

Склад ГСМ просто подожгли, только я там тоже пошалил, сначала несколько десятков бочек в разные места перетаскал, про запас. Потом прыгнули на километр от аэродрома и я, вернувшись прыжком на склад, поджёг свечки. Нам осталось только дождаться взрывов, посчитать потери, забрать самолёты и домой. Тут как раз удачно, все фашисты стали строиться перед складами и начальство к ним в полном составе пришло, а тут как жахнет! Обломки даже рядом с нами падали, я даже пожалел, что дальше не прыгнул, но пронесло.

Я смотрел на горящий аэродром, здания и самолёты и думал, что же там так бумкнуло? Что-то слишком сильно бабахнуло, на такое, я не рассчитывал. Ну да ладно, получилось так, как получилось, а получилось в принципе замечательно, проверяющему начальству и основной массе пилотов и технических специалистов, пришёл бальшой трындец!

Технику тоже изрядно повредили, одних самолётов за три десятка горело. Из них восемь новеньких мессершмиттов, с зелёненькими сердцами на борту и множественными отметками сбитых самолётов. Теперь всё, отвоевались болезные. Это уже Семён отметился, разбомбил остатки целых самолётов, а в конце из пушек и пулемётов, прошёлся по живым фашистам.

Складам вооружения и ГСМ, мастерским и диспетчерской тоже каюк, а вот наши самолёты, что стояли с краю лётного поля, почти не пострадали. Это очень хорошо, а то я присмотрел ещё самолётов, трошки для сэбе! Щоб було! Вдруг надо, а у меня уже есть. В хозяйстве, всё пригодится.

А если честно, захотелось мне очень, научится летать. В прошлой жизни был опыт, летал на Як-52 сам, целых два раза. Семён меня на Шторьхе обучал, значит надо ковать железо пока горячо. Вот стоящий с левого краю двухместный У-2 я и прихватизирую!

Добегаем с Василием до самолётика, я сажусь на место пилота, а Василий сзади и раз! Мы дома! Тут же прыгаю обратно и под шумок начинаю таскать всё, что ещё можно. Целые зенитки, машины, самолёты. Яков добежал до наших и забрал всех мужиков. Дружными усилиями откатили самолёты и остальную технику к кустам и замаскировали. Приземлившийся Семён осмотрел самолёты и показал большой палец, значиться не ошибся, я буду летать! Ура-ура!!!

Вася умудрился ещё и портфель по дороге прихватить, с чемоданчиком. Они там валялись, никому не нужные, вот Вася и забрал их с собой. Хороший такой портфельчик опечатанный, кожаный. Я его как раз, сейчас и вскрывал, а мужики чемоданчик. У них быстрее получилось, судя по радостным крикам. Посмотрел, что они нашли и понял их радость, две бутылки французского коньяка, да табак и сигары, отличный набор для бритья с ремнём для правки лезвия, одеколон, маникюрный набор. Хоть будет чем нормально ногти подстригать, а то ножом не очень удобно.

Рассказал мужикам, о разгроме аэродрома и нанесённом фашистам уроне, в живой силе и технике, мужики довольны. Тут же при них, записал в боевой журнал наши достижения и письменно и устно выразил парням благодарность, за отличную службу. Без них, я бы не справился. Обломал мужиков с выпивоном, вечером без проблем, а пока у нас много срочных дел. Мужики согласились со мной, хотя и с обидой.

Я их успокоил, сказал вечером, накроем отличный стол и всем отрядом отметим, нашу первую удачную операцию, с вручением памятных подарков отличившимся отличникам боевой и политической подготовки.

С подарками я давно придумал, когда в разбомблённой бригаде нашёл коробку с орденами и медалями, да разными значками. Там же были и разные бланки с печатями, я всё подобрал, но пока не разбирался, а ещё собрал у убитых целые часы, фонарики, компасы и ножи. Вот это всё и буду вручать своим бойцам. Немного подумав, решил всем сделать записи в красноармейских книжках, а у кого нет выдать, с печатью войсковой части комполка Левашова. Будем, как настоящий партизанский отряд, а не банда лесных головорезов.

Вечером построил отряд и произнёс торжественную речь, коротенько минут на сорок (шучу!), объявил всем без исключения благодарность от имени командования, то есть от меня. Все дружно гаркнули:

– Служим Трудовому народу! – а я начал выдачу слонов.

Первым вызвал Василия, вручил ему наручные часы, компас, фонарик, отличный нож НР-40.

В конце объявил, что за находчивость, проявленное мужество и героизм при уничтожении вражеского аэродрома Василий представлен к награде, медали – За Отвагу и повышению в звании до младшего сержанта. Как только будет подтверждение наградных из центра, Василий её сразу получит.

Затем вызвал Семёна и объявил, что за отлично проведённый вылет и удачную штурмовку, с уничтожением живой силы и техники противника, представил Семёна, к ордену Красной Звезды. После подтверждения из центра, награда также будет вручена герою.

Мои слова о связи с центром, произвели просто ошеломляющее действие, все удивлённо на меня поглядывали.

– А вы думали я здесь, самодеятельностью занимаюсь? Нет, друзья мои! Я выполняю прямой приказ Члена Военного Совета Брянского фронта, Дивизионного комиссара Залесского и создаю партизанский отряда, на временно оккупированной территории Беларуси.

После создания отряда, я должен выйти на связь, для получения приказа, о наших дальнейших действиях. Вот такие пироги. В связи с этим, всем бойцам партизанского отряда 'Призрак' вручаются красноармейские книжки, а всем у кого они есть, делается запись о прохождении службы в партизанском отряде! – важно закончил я.

Вызывая всех по очереди, вручал памятный подарок, каждому свой. Внятно объяснял, о вкладе в победу над фашизмом данного товарища, нисколько не умаляя, а наоборот, подчёркивая, что каждый вносит свой труд в общую Победу. Кто подвигом на поле боя, а кто и подвигом в тылу. Все бойцы у кого не было, получили по пистолету и ножу, наручные часы, фонарик и компас. Девчата тоже, только им я выдал ножи с ножнами и маленькие пистолеты с кобурой, Тульский Коровина. Забрал их, из оружейки полка Левашова.

А ещё сапожки и маленькие зеркальца, всё же девчонки. Сапожки кстати, я в гарнизоне нашёл! Увидел и прибалдел, это же дефицит ужасный, сапоги маленьких размеров, даже себе подобрал новенькие хромовые, две пары, а уж как радовались девчата!

Назначил Семёна ответственным за нашу авиагруппу и матчасть, вручив ему командирскую сумку и случайно найденные солнцезащитные очки, немецкие, трофейные. Пока бегал по аэродрому подобрал, удивившись, что они целые, хоть и были забрызганы кровью. Все остались довольны подарками, грустно вздохнув, я махнул рукой Николаю, разливай. Гулять, так гулять.

Хорошо посидели, даже я рюмочку за Победу и товарища Сталина выпил. Попели песни, частушки и поплясали немножко. Я спел несколько песен из будущего, переделав их под современные реалии. Народ сильно впечатлился. Гармошку трёхрядку, я в гарнизоне нашёл, а Николай отлично на ней играет. Вот и подобрали быстренько мелодии, а несколько раз спев, даже перепели на несколько голосов. Особенно всем понравилась песня, про геройский партизанский отряд. Это я так, песню из кинофильма 'Белорусский вокзал' перепел. Все остались довольны. Никто не упился и не подрался, достойно отпраздновали.

Портфель, я вскрыл только утром и задумался. Документы шибко важные, их бы в Москву, аналитикам. Хорошие выводы могут сделать. Надо идти к связнику и связываться с комиссаром, перекинуть ему документы, а уж он разберётся, куда их дальше, всё обдумав и посоветовавшись с Семёном и Егором, принял решение, прыгаю к связнику, предупредил девчат и вперёд!

Глава 5.

Вроде всё спокойно, оставляю оружие в приметном месте, и закинув за спину сидор, смело направился на встречу. Подходя к дому связника, сделал круг на всякий случай. Вроде чисто, стучусь в ворота. Открывает мужик с бородой и спрашивает, чего надо? Снимаю с плеча, заранее захваченный старый хомут и показываю, что надо отремонтировать. Махнув рукой, мужик развернулся и пошёл к сараю. Одной ноги у него нет по колено, идёт на деревяшке. Всё сходится, закрываю ворота и иду за ним.

Во дворе, просто невероятно красивая, блондинистая девчонка развешивает на верёвку постиранные простыни. Обалденная фигурка, длинные распущенные волосы, вытянулась на цыпочках закидывая простынь, на солнце платье слегка просвечивает, я вижу красивую юную грудь и невероятно длинные и стройные ножки, невольно сглатываю и спотыкаюсь о пустое ведро, которое стоит посреди двора. Девчонка заливисто хохочет, а я красный как рак, подпрыгиваю и бегу за мужиком. Мужик останавливается и недовольно качает головой:

– Всё бы тебе Янка, над хлопцами изгаляться! Иди лучше квасу нам принеси, егоза!

Я, прижав к груди хомут, как самое дорогое в моей жизни, опускаю голову и говорю:

– Извините Кузьма Фёдорович, засмотрелся. Красивая зараза!

– Откуда меня знаешь хлопчик? – удивлённо и подозрительно, смотрит на меня мужик.

– Да знакомый у нас общий. Привет вам, от Лёньки Гомельского. Просил передать, что славянский шкаф довезли в целости и сохранности, лежит в условленном месте, как и просили. Родственники все живы и здоровы, на курорте отдыхают, винцо пьют и шашлычком закусывают. Просили передать, что им нравится! – по мере моих слов лицо мужика светлело, в конце он уже улыбался – А у вас как дела, по добру ли погода нынче, не шалит? Жара, покосу не мешает? – сказал я кодовую фразу, скрестив пальцы на правой руке.

– Хорошо всё мил человек, намедни грозу обещали, да мимо пронесло, стога не задело. Проходи в сарай, там поговорим! – сказав отзыв и глянув по сторонам, мужик закрыл за мной створку.

Постоял минуту, разглядывая меня, очень пристально и сказал:

– Здравствуй, товарищ Сергей. Рад с тобой познакомиться. Про тебя, нам сообщили. Как меня зовут, ты уже знаешь, здесь я пятнадцать лет живу. Для всех, обижен Советской властью, раскулаченный и отсидевший срок, контра одним словом. У новой власти, ко мне претензий нет, уже приходили они, агитировали в старосты или в полицаи, но я отказался. Какой из меня представитель власти, без ноги? Инвалид я, но если нужна помощь, завсегда её окажу! Чем смогу, только не уточнял, кому именно. Вот так и живу, да подрабатываю понемногу, скорняком. Семьи у меня нет, вот Янка только, она одна выжила, остальные все с голоду померли. Вот и живёт со мной, внучка.

– А какие тогда родственники, на курорте отдыхают? – озадачился я.

– А это, семьи командирские мимо везли, да разбомбили их. Оставшихся в живых людей, мы и спасали. Хотели вывезти, да немцы шибко быстро наступали. Боялись, что не успеем, вот и обратились к отступающим командирам с большими ромбами, они их забрали и пообещали самолётом вывезти, а потом весточку прислать с проверенным человеком. Вот ты её и принёс! – улыбнулся Кузьма Фёдорович – Ну рассказывай с чем пришёл?

– Дело у меня серьёзное. Про аэродром немецкий слышали? – глянул я на сразу посерьёзневшего Кузьму Фёдоровича – Документы мы там важные захватили, надо их в Москву срочно отправить если есть возможность, если нет прямого выхода, то связаться и уточнить, куда их доставить. К сожалению, наша авиация не дальняя, максимум, что можем километров на двести пятьдесят – триста поближе к линии фронта подкинуть. Где она проходит, примерно знаем, но не точно.

– Подожди, так аэродром Быхова, ваша работа? – прервав меня, даже присел Кузьма Фёдорович.

– Да! Партизанского отряда 'Призрак'. Нами уничтожено около 250 специалистов аэродромной обслуги, механиков, водителей, солдат охранной роты, тридцать два пилота, всё начальство аэродрома и приехавшее с инспекцией проверка из Берлина. Это примерное количество погибших, точно пока не известно. Уничтожены склады с боеприпасами и горючим, восемь истребителей Мессершмитт новой модификации, два десятка бомбардировщиков и примерно пять транспортных самолётов. Инфраструктуре аэродрома нанесены значительные повреждения, ремонт и восстановление потребует много времени и затрат.

Захвачены в ходе операции шесть И-16, шесть И-15 бис, один немецкий самолёт связи Шторьх, один У-2, один Р-5, два ЯК-1, один МИГ-3, СУ-2 и Р-10, два 88-мм зенитных орудия и три мелкокалиберных зенитки разных систем, плавающий автомобиль, четыре грузовика, один тяжёлый бронеавтомобиль, передвижная авиаремонтная мастерская, два мотоцикла с коляской и пулемётами, полевая кухня, ну и ещё там всякого по мелочи – закончил я, махнув пренебрежительно рукой – А топливозаправщики забыл, вот теперь точно всё.

– А сколько вас было Сергей? – спросил Кузьма Фёдорович, смотря на меня, как на восьмое чудо света.

– В разработке операции участвовал весь личный состав отряда, непосредственное выполнение проводило пятеро! – спокойно ответил я.

– Вот это да! – раздался сзади восхищённый возглас.

Я оглянулся и увидел внучку, с кувшином кваса в руках. Она смотрела на меня взглядом полным восхищения и немого обожания. Её огромные, невероятно красивые синие глаза смотрели мне прямо в душу, обещая такое, что у меня закружилась голова, я попытался ухватиться за что-нибудь руками и отключился. Пришёл в себя от рук, заботливо поддерживающих меня за плечи и голоса Кузьмы Фёдоровича:

– Янка, ты совсем сдурела! Что творишь? Прекращай свои ведьмовские штучки! Паренёк чуть не окочурился, от твоих фокусов! Дай квасу, надо его напоить.

Затем мне в рот полилась безумно вкусная жидкость, я схватился руками за горшок и остановился, только выпив его до конца.

– В жизни ничего вкуснее не пил! – честно признался я, глядя на Янку.

Её ярко синие глаза смотрели глубоко в меня, я стал в них тонуть, внутри меня поднялась неведомая мне ранее волна нежности, мне безумно захотелось обнять её и никогда не отпускать. Держать её крепко-крепко, укрыть собой, защищая от всех проблем и неприятностей. Янка смотрела на меня, я видел в её глазах, что я её герой и ей не важно, что мне всего четырнадцать, ну почти пятнадцать. Время замерло навечно и мы не видели и не замечали, ничего и никого вокруг, кроме друг друга.

Тут закряхтел Кузьма Фёдорович, Янка испуганно отпрыгнула от меня и стыдливо отвернувшись стала теребить косу, а я попытался надышаться, вдруг резко появившимся воздухом. Фёдор Кузьмич улыбаясь в бороду, помог мне подняться и посадил на колоду.

– Иди внучка, собери нам на стол поснедать. Иди милая!– отправил Кузьма Фёдорович внучку в дом.

Когда она вышла, он хитро улыбаясь, сказал мне:

– Ну, всё! Приплыл ты, Сергей. Много за ней парубков бегает, даже сватались уже несколько раз, но так как на тебя, она ещё ни на кого не смотрела. Не боишься?

– Боюсь! Красивая она, а вдруг меня убьют? Кто её защитит? – ответил я, грызя соломинку.

– А ты сможешь, её защитить? – внимательно смотрел на меня Кузьма Фёдорович.

– От всего, нет! От многого, да! – серьёзно ответил я, глядя на него.

– Добре, хлопец! Добре, что понимаешь! От всего и я, её защитить не смогу! – грустно сказал дядька Кузьма.

– Ты вот, что? Ты правду мне рассказал? Ничего не приукрасил? Не верится мне, что вы впятером такое дело провернули? Тут и батальоном можно не справиться! – сомневался дядька Кузьма.

– Дураку и дивизии не хватит! Наши командиры плюшевые бойцов совсем не жалеют, думать головой не хотят совершенно, как сто лет назад воюют, в штыковую – ура! На пулемёты и танки, идиоты!

Чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона, в военное время не работает. Воевать необходимо учиться, а не политинформации проводить. Русский солдат самый неприхотливый в мире, может воевать в любых условиях, но элементарным оружием его всё равно необходимо вооружить и обучить им пользоваться, а не абы как, лишь бы значилось на бумаге.

Я, в отличие от них, своих бойцов жалею. Хочу, чтобы не они бездарно сдохли за свою Родину, а немцы дохли за свою Родину и Фюрера! А я им в этом, помогу с огромным удовольствием! – зло ответил я.

– Не петушись Сергей! Вдруг ты преувеличил потери немцев, а я отчитаюсь? Стыдно мне потом будет, за ложную информацию! – примирительно поднял руки дядька Кузьма.

– Да нет, потери немцев верны процентов на 90, скорее я занизил. Пересчитали только то, что видели в бинокль со своей стороны. Жаль с другой стороны аэродрома не смогли подобраться, больно много там немцев набежало! – уточнил ему я.

– Это добре! Раз сам подсчитывал, тогда верю! И все равно, как же вы впятером, такое дело провернули, не представляю! Это ордена, как минимум всем!

– Считаю, что наград достойны все. Наш лётчик, который штурмовал аэродром, орден. Бойцы обслуги благодарность от командования, а бывший со мной непосредственно в боестолкновении красноармеец, медаль. Нужно звания повысить остальным, хотел уточнить могу ли я, своим приказом это провести, у меня лежит спасённое знамя полка Левашова и печати части. Я собрал, что нашёл, там чистые книжки красноармейские, командирские удостоверения, разные бланки, ордена с медалями, часть денежной кассы, ну и много всего, по мелочи. Вот мне и надо знать, имею ли я право своей властью, наградить орденом или медалью, зачислить в состав партизанского отряда, поставить на довольствие, ну и всё, что с этим связанно! – ответил я, озадаченному Кузьме Фёдоровичу.

– Подожди-подожди! Получается, командир партизанского отряда 'Призрак', это ты и есть? И тебя, слушаются и бойцы и лётчики? Но как? Ты ведь совсем, пацан ещё? – совсем опешил Кузьма Фёдорович – Вот оказывается почему Залесский дал мне указание, отнестись к тебе совершенно серьёзно! Он тебя знает, лично?

– Ну да! Я ему жизнь спас, нечаянно. Его расстрелять собирались, а тут я. Положил немцев из пистолетов, да комдив Семёнов ещё помог. Вот потом мы и разговорились. Я ему рассказал о своей боевой группе, об уничтоженных к тому времени фашистах, а он мне предложил создать здесь партизанский отряд. Да выход на вас дал, если будет что-то серьёзное, вот я к вам и пришёл! – честно ответил я.

– Хорошо Сергей, пойдём поснедаем пока, а я подумаю, как нам удачней поступить в данной ситуации. Тут нахрапом, всё не решишь! – поднявшись, он пошёл в дом, махнув мне рукой.