Читать онлайн Наследие новой земли. Пакт (3 в 1) бесплатно

Глава 1: Новый мир

После того как мир, в котором мы когда-то жили, начал трещать по швам под тяжестью неудержимых амбиций и бесконечных стремлений к доминированию, земля внезапно оказалась на грани хаоса. Изначально незначительные конфликты между странами постепенно переросли в полномасштабные войны, охватившие весь мир. Человечество, которое когда-то смотрело в лицо природе, уверенное в своем превосходстве, теперь стояло перед лицом разрушения, вынужденное искать пути выживания в совершенно новых, безжалостных условиях.

История эскалации конфликта была быстрой и безжалостной. Сначала, в попытках нанести решающий удар по противнику, страны стали использовать химическое и биологическое оружие, каждый новый удар превосходил предыдущий по своей разрушительной силе. Но и это не стало концом. Кульминацией апокалипсиса стало массированное применение ядерного оружия. В один мрачный день страны, потерявшие контроль над ситуацией, начали обмен ядерными ударами, словно в последней, смертельной игре, стирая границы между врагами и союзниками.

Когда правительства рухнули под тяжестью взаимных ударов, автоматизированные системы запуска ядерных ракет продолжали действовать, словно бездушные машины судного дня, неспособные остановиться. Эти системы, задуманные как последний аргумент в войне, стали безумными карателями человечества, отправляя ракеты даже после того, как командные пункты превратились в пепел, а города – в развалины.

Апокалипсис не прошел бесследно. Он кардинально изменил лицо планеты, превратив её в пустошь, где когда-то процветали мегаполисы и цветущие поля. Ландшафты, изуродованные радиацией и химическим заражением, стали новым домом для мутантов – жутких существ, рожденных из оскверненной земли. Эти карикатуры на прежнюю животную и растительную жизнь напоминали о страшной цене, которую пришлось заплатить за человеческую гордыню и стремление к власти.

В этом новом мире, где каждый уцелевший день стал подвигом, человечество оказалось на грани вымирания. Небольшие группы выживших боролись за остатки ресурсов, формируя общины в развалинах старого мира. Некоторые из них обратились к каннибализму и насилию, другие пытались восстановить хоть какую-то симуляцию прошлой жизни, создавая убежища в лоне разрушенной природы. Всё человечество теперь было разделено на множество фракций: от анархистов и бандитов до фанатиков и торговцев, каждая со своими законами выживания.

Земля, иссеченная аномалиями, стала домом для мутантов – изуродованных существ, изменившихся под воздействием радиации и неизвестных энергий, освободившихся во время катастроф. Эти создания, когда-то принадлежавшие к различным видам животных, теперь напоминали лишь тени своего прежнего существования, превратившись в кровожадных хищников, постоянно угрожающих остаткам человечества.

Однако не только мутанты заполонили разрушенный мир. Люди, пытаясь адаптироваться к новым условиям, образовали разрозненные общины и фракции, каждая со своими целями, идеалами и способами выживания. Банды и мародеры, вооруженные до зубов, скитались по пустошам в поисках жертв и ресурсов. Фанатики и секты, обретшие в новом мире почву для распространения своих учений, пытались навязать свои верования остальным, видя в апокалипсисе божественное вмешательство или начало новой эры.

Отшельники и сталкеры избрали путь одиночества, исследуя опасные зоны, покинутые города и заводы в поисках ценных артефактов и запасов, оставшихся после старого мира. Их знания о забытых технологиях и умение обращаться с древними механизмами делали их незаменимыми, но в то же время и очень уязвимыми перед лицом многочисленных опасностей.

Торговцы и караванщики, рискуя жизнью, поддерживали связь между разрозненными поселениями, перевозя товары и новости через опустошенные земли. Их караваны часто становились мишенью для нападений, но именно они питали искру надежды на возрождение человечества, демонстрируя, что даже в самых тяжелых условиях люди могут найти способы сотрудничества и поддержки друг друга.

В этом новом мире, где каждый день приносил неопределенность, а каждая ночь таяла в себе угрозу, люди искали способы выжить и адаптироваться. Некоторые находили утешение в создании новых домов и общин, подобных Зарее, стремясь восстановить хотя бы часть утраченного человечества. Другие, потеряв надежду, отдавались безрассудству и насилию, видя в апокалипсисе лишь предлог для разгула своих самых темных инстинктов.

Таким образом, мир после апокалипсиса стал ареной для борьбы за выживание, где каждый выбирал свой путь, а каждое решение могло стоить жизни. Однако, несмотря на всю трагедию и разрушение, искра надежды не погасла: среди руин старого мира зарождались зародыши новой жизни, напоминая, что человеческий дух устоит перед любыми испытаниями.

 Сквозь пелену тумана, который витал над землёй в ранние часы утра, пробивался тихий шёпот леса. Он наряжал Зарею в мягкий свет, создавая ореол тайны вокруг этой укромной деревни. Лесные гиганты, деревья, стоящие стражем вокруг неё, казались хранителями древних тайн, их корни плетёнкой уходили глубоко в землю, а кроны устремлялись к небу, словно пытаясь достичь самых звёзд.

Деревня Зарея, построенная из дерева, которое подарила сама природа, вписывалась в ландшафт так естественно, как будто выросла прямо из земли. Каждый домик, обшитый тёплым деревом и укрытый соломенной крышей, имел свой уникальный характер. В дымоходах плавно вился дым, предвещая о начале нового дня, наполненного трудом и заботами, но также и простыми радостями жизни.

В центре деревни располагалась площадь, на которой стоял колодец, увенчанный старинным венцом. Вода из него была чистой и свежей, словно сама природа дарила жителям Зареи источник жизни. Рядом раскинулся общественный сад, где внимательные руки заботились о каждом ростке, каждом листочке. Здесь выращивались растения, способные выживать в условиях после катастрофы, их зелёные листья были полны жизни, вопреки всему.

Утро в Зарее начиналось с рассвета, когда первые лучи солнца пробивались сквозь кроны деревьев, озаряя лица тех, кто уже приступил к своим повседневным делам. Жители деревни, одетые в простую, но практичную одежду, созданную из натуральных материалов, собирались у колодца, обмениваясь новостями и делясь планами на день. Их лица, озарённые улыбками и скрывающие мудрость прожитых лет, отражали глубокую связь с землёй, на которой они жили.

Дети Зареи, воплощение надежды и будущего, играли рядом, их смех звучал в унисон с шёпотом ветра. Они были обучены уважать природу и заботиться о ней, знания передавались из поколения в поколение, словно драгоценная реликвия.

Путь через деревню вёл к общинному центру, где находилась библиотека и мастерские. Здесь, среди книг и инструментов, жители делились опытом и умениями, превращая Зарею в место, где знания и ремёсла ценились наравне с храбростью и силой.

Зарея была больше, чем просто деревня; это был символ устойчивости человеческого духа, пример того, как в условиях отчаяния и разрушений можно создать что-то настоящее и красивое. Это было место, где каждый новый день воспринимался как дар, возможность жить дальше и строить будущее, о котором когда-то можно было только мечтать.

Глава 2: Дом там, где душа

В деревне, скрытой среди плотных, умеренно радиоактивных лесов, жизнь текла своим чередом, несмотря на апокалиптический мир вне ее пределов. Здесь, вдали от разрушенных городов и опустошенной земли, жители нашли способ не просто выживать, но и жить, благодаря знаниям и упорству, передаваемым из поколения в поколение.

Иван, молодой парень с необычными способностями, был одним из таких жителей. Он, едва приоткрыв глаза, ощутил на себе теплые лучи, призывающие его проснуться и встретить новый день. Медленно встав с постели, он направился к простенькому деревянному туалетному столику с зеркалом, которое отражало мягкий свет утренней зари. Умываясь прохладной водой из глиняной миски, Иван взглянул на своё отражение в зеркале.

Его молодое лицо, едва достигшее семнадцати лет, уже обладало чертами решительности и смелости. Особое внимание привлекали его глаза – необычайно яркие, синие, словно чистейшие глубины озера в летний полдень. Они отражали не только безграничную любознательность, но и непоколебимую уверенность в себе, несмотря на юный возраст. Стрижка Ивана была простой, но аккуратной, подчеркивая его молодость и энергию, готовую встретить все вызовы предстоящего дня.

Став перед зеркалом, Иван не мог не задуматься о предстоящих приключениях. Его мир, хоть и был полон опасностей, всегда манил его вперед, обещая новые открытия и испытания. Собравшись с духом, молодой парень улыбнулся своему отражению, словно заключая негласное соглашение с самим собой – невзирая на все трудности, он будет продолжать идти вперед, сохраняя в сердце надежду и свет своих ярких синих глаз.

С этой уверенностью Иван вышел из дома, готовый встретить новый день в Зарее, где каждый день являлся новой страницей в книге его жизни, наполненной приключениями и неожиданными поворотами судьбы.

Утро начиналось с проверки воды в колодце, которую нужно было тщательно очищать от радиации перед использованием. Вокруг колодца собрались жители деревни. Иван подошел к Марине, главе деревни, и спросил:

Марина, как ты думаешь, новые фильтры сработают?

Если верить книгам, у нас большие шансы. Ты знаешь, знания – наше лучшее оружие, – ответила Марина уверенно. Устройство, по сути, угольный фильтр, который расположился на входе в колодец и очищает воду от различных загрязняющих веществ, включая радиацию и тяжелые металлы. Керамические фильтры также используются для очистки воды и устанавливаются на входе в колодец. Песчаные фильтры используются для дополнительной очистки воды, но они менее эффективны, чем угольные или керамические фильтры. Довольно громоздкое и футуристическое устройство вышло подумала про себя Мария.

Водоснабжение было жизненно важным вопросом, и каждый новый метод очистки встречался с надеждой и благодарностью.

 После проверки воды, Иван и небольшая группа жителей направились к полям, окружённым старыми, но крепкими заборами из переработанного металла, который давал хоть какую-то защиту от внешнего мира. Поля, покрытые зелёными ростками, свидетельствовали о труде и надежде деревни, которую называли "Зарея". Но мир не давал забыть о своей жестокости – мутированные насекомые стали настоящим испытанием для их упорства.

Иван остановился у одной из ловушек. Это была капкан-сеть, сделанная из старого распутаного металлического троса, которые натягивались между 8 кольями. Внутри сети – приманка, состоящая из отходов урожая, привлекающая насекомых.

"Смотри, ещё одна удачная попытка," – сказал Иван, показывая Сергею пальцем на ловушку, одному из молодых жителей, который учился у Ивана. Нож вошёл в застрявшие насекомое с пронзительным и мерзким визгом твари.

"Как ты определяешь, где их ставить?" – спросил Сергей, внимательно изучая конструкцию.

"Наблюдение и опыт," – ответил Иван. "Эти насекомые предпочитают определённые места для своих маршрутов. Мы ставим ловушки вдоль этих троп, учитывая ветер и время суток."

В то время как они обходили поля, оценивая урон, который нанесли вредители, Иван делал заметки о том, какие ловушки работали лучше всего и где нужно усилить защиту. Это была бесконечная борьба, но благодаря своему изобретательству и знаниям, передаваемым из поколения в поколение, "Зарея" продолжала существовать, напоминая о том, что даже в самых тяжелых условиях возможно найти способ не только выжить, но и жить.

 После утренних обязанностей, Иван приступил к укреплению обороны деревни. Вместе с группой жителей, они занимались строительством новых защитных сооружений – от простых деревянных ограждений до сложных механизмов. Особенное внимание уделялось ловушкам для мутированных зверей, которые время от времени пытались проникнуть в "Зарею".

"Мы должны усилить южный периметр," – заметил Иван, взглядывая на карту расположения барьеров. "Прошлой ночью там был замечен толи Медох, а может и самка Леших. И так и сяк подход мутантов к деревни так близко, нам нужно как вторая дырка в жопе." Михалыч показал большой палец и шмыгнув носом поднял увесистую охапку заточенных деревянный кольев, тяжело забросив на плечо.

Используя найденные в руинах городов материалы, они соорудили ряд ловушек: ямы с острыми кольями, скрытые под слоем листьев и земли, и металлические сети, которые активировались при приближении тяжести. Каждая ловушка была продуманной и направленной на то, чтобы отразить нападения или, по крайней мере, предупредить жителей о приближающейся угрозе.

"Такие барьеры дают нам время на подготовку," – объяснял Иван Сергею, который всё ещё учился искусству защиты деревни. "Но настоящая сила в нашей готовности. Нападения редки, но расслабляться можно только в бане."

Строительство новых защитных сооружений и ловушек стало регулярной частью жизни "Зареи", где каждый вносил свой вклад в общее дело защиты дома. Иван, со своими знаниями и опытом, был в авангарде этой борьбы, вдохновляя и обучая других жителей.

Когда наступал вечер, Иван проводил время в Библиотеке имени Ленина, где он находил не только утешение в старых книгах, но и решения для текущих проблем деревни. Он изучал всё: от сельского хозяйства до медицины и инженерии, делясь полученными знаниями с соседями. Эта библиотека стала местом силы не только для Ивана, но и для всей деревни, символизируя непоколебимую веру в будущее.

Вечера в деревне были наполнены общением. Жители собирались вокруг костров, делясь историями дня, планировали будущее и находили утешение в тепле общества. Иван часто рассказывал о своих находках в библиотеке, вдохновляя других мечтать и верить в лучшее будущее.

Проблемы, с которыми сталкивалась деревня, были многочисленны, но их тесное сообщество и сплоченность помогали преодолевать каждое испытание. Иван, с его уникальными способностями и стремлением к знаниям, был важной частью этого сообщества, символом надежды и доказательством того, что даже в самых тяжелых условиях возможно не только выжить, но и сохранить человечность.

Так проходили дни в деревне, каждый из которых был наполнен как мелкими радостями, так и ежедневными испытаниями. Жизнь здесь была не о выживании, а о сохранении того, что делает их человеческими: их общности, их культуры и их надежд на будущее.

Он часто навещал Марину, главу деревни. Жили они рядом и почему бы и не поговорить с умным человеком после тяжёлого дня. Ее мудрость и спокойствие всегда напоминали ему о том, что в этом мире есть нечто большее, чем просто борьба за выживание. Марина учила его видеть красоту в каждом дне и находить радость в малых вещах, несмотря на все трудности.

Марина, глава деревни Зарея, была женщиной невысокого роста, но её появление всегда сопровождалось ощущением непоколебимой уверенности и силы. Её волосы, седые на висках, были собраны в аккуратный пучок, подчёркивая мудрость и опыт, накопленные за годы управления деревней. Глаза Марины, глубокие и проницательные, светились теплотой и состраданием, отражая её искреннее желание помогать другим и делиться своими знаниями. На лице часто играла улыбка, готовая поддержать или утешить в трудную минуту, делая её не просто лидером, но и матерью для всех жителей Зареи.

Одежда Марины была практичной, но с элементами, указывающими на её статус в общине. Простой лен, из которого были сшиты её платья, украшался вышивкой ручной работы вокруг воротника и манжет, символизируя уважение к традициям и культуре их небольшой общины. На ней всегда висел старинный медальон, переданный по наследству, символ преемственности поколений и связи с прошлым.

Неся в себе спокойствие и умиротворение, Марина стояла у руля деревни, как маяк для моряков – надёжно и стойко, ведя Зарею через штормы постапокалиптического мира, оберегая её жителей и сохраняя надежду на будущее.

Однажды, когда Иван сидел у камина в доме Марины, она сказала ему: "Дом – это не место, Иван. Это там, где твоя душа находит покой и силу. Не забывай об этом, куда бы тебя ни занесла судьба". Эти слова глубоко запечатлелись в его сердце, наполняя его чувством цели и принадлежности, и когда разговор с Мариной подходил к концу, и итоги дня были подведены, она напомнила Ивану о предстоящей вылазке.

Её облик отражал силу и лидерство, которое она несла уже много лет, будучи наследницей военного офицера и лучшим стрелком деревни "Зарея". Ее внешность, где каждая деталь от легкой улыбки до коротко стриженных волос говорила о решительности и опыте, вызывала уважение.

"Помнишь, как нас всех поразила история того сталкера, который принес тебя?" – начала Марина, наливая чай. Ее тон предполагал разговор между старыми друзьями, а не просто между главой деревни и ее жителем.

Иван кивнул, всегда готовый услышать эту историю заново.

"Тот человек, что принес тебя, был настоящим загадкой. Его глаза были темно-синими, с зрачками, скрывающими радужку, словно он видел в ночи лучше, чем кто-либо из нас днем. Мы так и не узнали, кто он был – отец тебе или просто прохожий, решивший спасти младенца," продолжала она, взгляд ее потемнел от воспоминаний.

"Но одно было ясно, он знал, что ты особенный. И его последние слова были о том, чтобы мы заботились о тебе, как о своем," добавила Марина, улыбаясь Ивану. "И вот ты здесь, ключевая часть нашего сообщества."

Этот разговор был для Ивана напоминанием о том, что, несмотря на тайны прошлого, он нашел свой дом и свое предназначение в "Зарее", под защитой Марины и ее несгибаемого духа.

На небольшой кухне, освещенной лишь мерцающим светом керосиновой лампы заправленной местной самогонкой с добавление три к одному топленого жира животных, Иван и Марина сидели напротив друг друга. Стены дома Марины, украшенные картами и старинным оружием, напоминали о постоянной борьбе за выживание. Марина, несмотря на свои года, выглядела сильной и решительной, словно сама природа выковала ее для защиты "Зареи".

"Иван," – голос Марины был тверд, но в нем чувствовалась забота, – "поездка к руинам «Новое» будет непростой по осени. Слизни проснуться"

Иван кивнул, его лицо освещалось решимостью. "Да и зимой часто ходил. Что со мной будет."

Марина взглянула на него с уважением. "Ты много значишь для «Зареи», Иван. Твое сердце и дух сделали тебя одним из нас… Не забывай, вернуться целым – главная цель."

Иван понимал серьезность своего задания. Руины "Новое" хранили в себе обещание спасения и угрозу смерти. Но дух Ивана, огонь в его глазах, говорил о его непоколебимой вере в успех.

"Я буду осторожен," – обещал Иван, поднимаясь, чтобы уйти. "И, Марина… Спасибо за веру в меня."

Завтра он снова должен был отправиться через лес к руинам города, расположенного в пяти километрах от деревни. Там, среди обломков прошлого, он искал железо, мелочевку и другие ценные предметы, которые могли пригодиться деревне. Название города не кто не знал, только ржавый знак у дороги с надписью «Новое», а что за второе слово уже и старожилы не помнили. Деревня то образовывалась после, да и дела не кому уже не было до формальностей.

Иван хорошо знал эти руины. Иногда он встречал там торговцев, с которыми обменивался находками, а пару раз его пути пересекались со сталкерами – теми, кто осмеливался глубже забираться в заброшенные здания в поисках более ценных вещей. Все эти встречи проходили более-менее мирно, кроме одного случая, когда некоторые «Фраеры» как их называли местные, хоть и банда звала себя «Фартовые», решили ограбить его. Но Иван справился и с ними, доказав, что не так прост, как может показаться на первый взгляд.

Когда разговор закончился, и Марина с Иваном расстались, вечерняя тишина деревни была внезапно нарушена. Звук выстрела из помпового ружья раздался на краю деревни, заставив всех на мгновение замереть. Это не было обычным для их спокойной жизни. Деревня охранялась, но подобные инциденты случались редко.

Иван, не теряя времени, схватил свой фонарь и направился к источнику звука. Его сердце колотилось в предвкушении неизвестности. В деревне каждый знал свою роль в случае опасности, и Иван был не исключением.

Подойдя ближе, он увидел небольшую группу охранников деревни, которые уже собрались у края, пытаясь разобраться в происшедшем. Оказалось, что это был предупредительный выстрел – один из охранников заметил приближение неизвестного. В этих условиях лучше было перестраховаться, чем позволить угрозе проникнуть внутрь.

Иван присоединился к ним, готовый помочь разрешить ситуацию и обеспечить безопасность деревни. Ведь дом – это не только стены и крыша, это место, где каждый чувствует себя защищенным и любимым. И в этот момент Иван понял, что его дом – это не только деревня, но и люди, которые в ней живут, и за которых он готов стоять до конца.

Глава 3: Осада в тени апокалипсиса

Еще не наступила ночь, когда девять силуэтов незаметно проскользнули через опустошенный ландшафт, подступая к деревне с невиданной осторожностью и решимостью. Налетчики, каждый из которых был уникально оснащен для этой миссии, подготовились к нападению, зная, что предстоящая битва определит их судьбы.

Первым делом они обезвредили внешние ловушки, установленные жителями для защиты: от простых сигнальных линий, натянутых между деревьями, до более изощренных устройств, предназначенных для того, чтобы задержать или нанести ущерб приближающимся врагам. Это была игра в кошки-мышки, где каждый шаг мог стать последним.

Когда первый шквал выстрелов разорвал тишину, воздух наполнился напряжением. Один из налетчиков, вооруженный старинным, но надежным револьвером, быстро сделал пару выстрелов в сторону часового, который едва успел укрыться за импровизированным баррикадом из деревянных досок и металлолома.

Часовой, опытный стрелок, ответил огнем из своей винтовки СКС, унаследованной от предыдущих поколений. Пули свистели в воздухе, искрясь о камни и металл, что создавало звучание последнего боя для многих в эту ночь.

Внезапно, из темноты выскочил один из налетчиков, вооруженный только коротышом, его глаза горели жаждой битвы. Он бросился на одного из защитников, но был встречен хладнокровным выстрелом из старого обреза, который на мгновение озарил близлежащую территорию ярким светом и дымом.

Каждый житель деревни, взявший в руки оружие в ту ночь, показал невероятную храбрость. Они сражались не просто за свои дома, но и за будущее своих детей, за возможность увидеть еще один рассвет в этом жестоком мире, где каждый день мог стать последним.

Среди налетчиков был лидер, огромный мужчина по имени Гор, вооруженный старым, но смертоносным АК-74, который, несмотря на свои годы и износ, по-прежнему выплевывал пули с леденящей душу точностью. Его правая рука, Злата, несла два блестящих в ночи Макарова, из которых она выстреливала без колебаний, каждый раз находя свою цель.

На фланге, один из защитников деревни, старик по имени Михаил, вспомнил свою молодость, когда впервые держал в руках винтовку. Сейчас он сжимал в руках старый Мосин – винтовку времен Великой Отечественной войны, чьи деревянные части были потрескавшимися от времени, но лезвие ее пуль было так же острым, как и десятилетия назад. Вспоминая своих друзей, павших в боях за Родину, Михаил на мгновение отвлекся, что стоило ему расколотого черепа от вражеского огня.

Юный защитник по имени Алексей пытался отступить к лучшей позиции, но его путь пересек другой налетчик, вооруженный самодельным дробовиком, который, несмотря на свою примитивность, был смертельно опасен на коротких дистанциях. В момент, когда Алексей выбежал, дробовик мог выстрелить, щёлк, щёлк, к счастью для молодого защитника, оружие заклинило. В этот краткий момент Алексей использовал свой нож, чтобы обезвредить противника, превратив его оружие против него самого. Нанося удар за ударом по черепу как дубиной, стоя уже над бездыханным телом, удара ножа в горло было достаточно, но Алексей об этом не думал, и на его горе не смотрел по сторонам. Злата прицельно сделала два выстрела и на земле лежало уже два тела друг на друге.

В самом разгаре сражения, когда огонь охватил одно из строений, создавая дымовую завесу, Эдуард, один из жителей, попытался использовать самодельный коктейль «Петровича», поило которое не рисковал выпить всю бутылку, даже самые лютый алкаши, а таких было не мало в новом мире, но несмотря на его опыт и точность, бутылка угодила в стену из за дыма который перекрыл обзор, частично огонь перешел на сарай. Первая мысль Эдуарда «Сгорел сарай, гори и хата» и он был не так долек до истины.

10 минута боя… Как только огонь охватил сарай, ситуация на поле боя кардинально изменилась. Свет пламени осветил улицы деревни, открывая новые возможности для обоих сторон конфликта. На этот раз, в центре внимания оказался Владимир, молодой защитник с неукротимым духом, который вооружился подобранной на складе автоматической винтовкой Вепрь-12. Винтовка, предназначенная для охоты на крупного зверя, сейчас служила оружием против человеческих хищников. Владимир, используя укрытие, подавлял огонь противника, вынуждая их отступать и перегруппировываться.

Тем временем, Гор, осознавая, что атака терпит неудачу, приказал Злате и остальным налетчикам сосредоточить усилия на прорыве к центральной площади деревни, где они планировали захватить заложников. Это был рискованный ход, который мог изменить ход сражения.

Но деревня была готова. Ее жители, заранее подготовившиеся к таким событиям, организовали засаду. Из темноты выскочил Сергей, ветеран прошлых сражений, вооруженный ручным пулеметом РПК. Его очереди заставили налетчиков отступить, понеся потери. Гор, пытаясь переорганизовать своих людей, был поражен выстрелом из-за угла. Это была Мария, одна из самых метких стрелков деревни, которая использовала старый добрый Карабин Симонова (СКС), подаренный ей отцом. Взгляд в прицел, Мария сделал еще один выдох, плавно спустила курок, и выдохнула не только воздух из-за рта, но и душу из Златы в аккурат между глаз поместив пулю.

В ночи, которая обещала быть решающей для судьбы деревни, события разворачивались с неумолимой быстротой. Пламя, осветившее улицы, открыло последнюю главу их стойкости против внешнего мира, обрушившегося на них в полной мере жестокости.

Пока Владимир и Сергей отчаянно сражались, защищая каждый уголок своего приюта, остальные жители деревни собрались на центральной площади, готовясь к последнему столкновению. Мария, несмотря на свою точность и меткость, понимала, что боеприпасы иссякают, а силы противника не убавляются.

Гор, хоть и был ранен, не утратил своего стремления к победе. Он вел своих людей вперед, в сердце деревни, где в последнем свете пламени разыгрывалась трагедия. Никола, поддерживая его, направлял огонь своего Мосина в сторону последних защитников.

Когда последний выстрел прозвучал, а дым начал рассеиваться, стало ясно, что ночь принесла с собой разрушение. Деревня, которая когда-то была убежищем и символом надежды, лежала в руинах. Враги добились своей цели, не оставив после себя ничего, кроме пепла.

В этом хаосе, среди угасающих огней и дыма, Иван лежал неподвижно, словно еще один из теней прошлого, которые теперь стали частью разрушенной деревни. По воле судьбы или чьему-то недосмотру, налетчики приняли его за мертвого, оставив среди обломков без всякой надежды на спасение.

Когда тишина снова опустилась на руины, Иван медленно пришел в себя. Боль и потеря наполнили его сознание, но вместе с ними пришло и понимание. Понимание того, что его жизнь изменилась навсегда, что прежний мир исчез, оставив после себя лишь руины и воспоминания о том, что когда-то было.

Он поднялся, шатаясь, опираясь на то, что осталось от разрушенных стен своего дома. Вокруг него лежали тела тех, кого он знал – друзей, соседей, семьи. Эта ночь оставила глубокий шрам на его душе, но вместе с отчаянием и горем в его сердце зародилось что-то еще – жажда справедливости и мести.

Иван поклялся, что не даст этой трагедии остаться безнаказанной. Он знал, что путь впереди будет трудным и опасным, что враги, разрушившие его дом, могут скрыться во тьме постапокалиптического мира. Но это не остановило бы его. Он был готов следовать за ними до самых отдаленных уголков разрушенной земли, чтобы восстановить справедливость.

Встав среди развалин своего прошлого, Иван в последний раз оглядел то, что когда-то было его домом. Затем, собрав в кулак остатки своей воли и решимости, он направился в неизвестность, неся в сердце память о потерянном и надежду найти новое предназначение в этом мире, потерявшем свое человечество.

Когда Иван окончательно пришел в себя, осознание полной картины разрушения ударило по нему с новой силой. Все вокруг было уничтожено так глубоко и тщательно, будто через деревню прошла не армия налетчиков, а настоящая саранча, пожирающая все на своем пути без остатка. Дома, которые когда-то были полны жизни и тепла, теперь превратились в обугленные скелеты. Сады, где дети играли и смеялись, зияли пустотой, усеянной пеплом и обломками.

Это было не просто нападение ради грабежа или территориального контроля; это был акт систематического истребления, стертый с лица земли весь образ жизни, который Иван и его соседи выстраивали годами. Враги действовали с холодной расчетливостью, оставив после себя лишь разрушение, как будто стремясь уничтожить саму память о существовании этого места.

Посреди обломков своей прежней жизни, Иван почувствовал, как в его душе рождается новый огонь – огонь непримиримости и стремления к возмездию. Он знал, что путь вперед будет полон испытаний и опасностей, но теперь его драйвом стала не только месть, но и стремление узнать, кто стоит за этим актом злобы, чтобы предотвратить повторение подобной трагедии в будущем.

Глава 4: Путь в Некуда

После той ночи, когда деревня стала лишь тенью прошлого, Иван, обнаружив себя единственным выжившим, остался стоять среди развалин своего былого мира. Он был опустошен, без эмоционален, словно весь внутренний мир был выжжен огнем вместе с его домом. Тишина, окутавшая руины, казалась глухой и безжизненной, но в ней Иван нашел свой путь – путь в некуда, который теперь стал единственной целью его существования.

Собираясь в дорогу, он механически подбирал то немногое, что могло пригодиться ему в пути: изношенный рюкзак, несколько консервов, найденных среди обломков, флягу с водой и старый, пожелтевший от времени компас. Вспоминая слова Марины о доме, который не обязательно является местом, Иван понял, что теперь его дом – это он сам, его душа, которая, несмотря на все, продолжает искать свой путь.

«Дом – это там, где твоя душа находит покой и силу. Не забывай об этом, куда бы тебя ни занесла судьба», – эхом отзывались в его голове слова Марины, добавляя уверенности в его шаги. В тишине, разорванной лишь звуками собственных шагов, Иван направился в сторону горизонта, где небо встречалось с землей, оставляя позади руины своей прежней жизни.

По мере продвижения вперед Иван встречал следы новой реальности: заброшенные дома, покрытые слоем пыли и пепла, машины, оставленные на обочинах дорог, как молчаливые свидетели апокалипсиса. В каждом уголке этого мира, в каждой встречной душе, он искал ответы на вопросы, которые мучили его с той самой ночи.

Каждый новый день в пути становился испытанием, каждая ночь – исповедью перед самим собой. Иван разговаривал с тишиной, как со старым другом, высказывая вслух мысли и страхи, которые давили на его душу. «Как много должно быть потеряно, чтобы мы оценили, что имели? Как далеко я должен зайти, чтобы найти ответы?» – спрашивал он, но эхо возвращало лишь молчание.

С каждым шагом, оставляя за спиной привычный мир, Иван погружался в неизведанное, исследуя границы своих возможностей, сталкиваясь с опасностями, которые таяли в каждой тени нового мира. Но даже в этом бескрайнем пустыре, куда вел его путь в некуда, он находил причины продолжать свой путь: встречи, которые учили его новым урокам, красота забытых пейзажей, возвращающая веру в жизнь, и случайные доброты, найденные в самых неожиданных местах. Каждый новый рассвет был напоминанием о том, что даже после самой темной ночи солнце вновь взойдет, и свет, как и надежда, никогда полностью не исчезают.

В своем путешествии Иван часто вспоминал слова самого старого жителя деревни, дедушки Анатолия, который любил рассказывать истории о прошлом, о том, как мир когда-то был полон жизни, о традициях и мудрости, передаваемой из поколения в поколение. Однажды, дедушка Анатолий поделился с Иваном особенным секретом: «В каждом предмете, который мы носим с собой, живет часть нашей души, наших воспоминаний и опыта. Иногда самые обычные вещи могут спасти тебе жизнь, если ты умеешь их использовать.»

Эти слова эхом отзывались в сердце Ивана, когда он собирался в дорогу. Он взял с собой старый нож, который дедушка Анатолий когда-то подарил ему, уча его, как правильно использовать его не только в быту, но и в критических ситуациях. Нож был не просто инструментом или оружием; он стал символом выживания, напоминанием о доме и уроках, которые теперь, в этом новом и опасном мире, пригодятся Ивану более чем когда-либо.

По мере продвижения Ивана вглубь изменившегося мира, его каждый день наполняли рутинные задачи по выживанию. Начинать утро он предпочитал до восхода солнца, чтобы использовать прохладные утренние часы для перемещений – днем жара или радиация могли сделать путешествие невыносимым.

Привалы для отдыха Иван организовывал в заброшенных зданиях, которые предоставляли хоть какую-то защиту от ветра и возможных встреч с мутантами. Ночлег он оборудовал, складывая из найденных обломков временное укрытие или просто прячась в тенях разрушенных помещений, чтобы не привлекать внимание.

Еду добывал, исследуя заброшенные руины или охотясь на небольших животных, насколько это было возможно. Вода стала настоящей ценностью: он собирал дождевую воду или искал небольшие запасы в подвалах или укрытиях, где она могла сохраниться.

Голод и жажда стали постоянными спутниками, но он научился экономить ресурсы и использовать каждую возможность для пополнения запасов. Столкновения с мутировавшими собаками, которые уже мало напоминали своих домашних предков, заставили его быть крайне осторожным и изобретательным в поисках пищи и воды.

Привал, на котором остановился, оказался безжалостным и неприветливым местом для ночлега. Сырость проникала сквозь каждую трещину, делая даже короткий отдых утомительным и неуютным. Попытки разжечь огонь были тщетными – даже небольшой костер требовал множества сухих веток и усилий, а реальные результаты были не всегда уверенными.

Охота на еду представляла собой настоящий вызов. Крысы, ставшие адаптированными к новой среде, становились все более ловкими и избегали ловушек Ивана. Ловля даже одной крысы становилась задачей, требующей не только сноровки, но и удачи.

Тушенка и другие консервированные продукты казались сейчас роскошью, недоступной в этом мире беззакония и разрушений. Мечтать о них стало пустым занятием, потому что реальность требовала от Ивана быть более практичным и находчивым в поисках пищи.

Добыча воды стала еще более трудной задачей. Найти источник чистой питьевой воды было проблематично, а дождевая вода или небольшие запасы, найденные в заброшенных зданиях, могли быть загрязнены или непригодны для употребления, хотя и были прицелены к рюкзаку две бутылки соеденённые горлышками друг к другу, а на месте соединяя была тряпка с углем внутри, переливаясь друг в друга вода в бутылках немного фильтровалась.

Ивану приходилось бороться не только с природными условиями, но и с опасностями, подстерегающими его на каждом шагу. Холодные ночи, аномалии, мутанты – все это делало путешествие еще более опасным и непредсказуемым.

Иногда в мыслях Ивана возникали жалкие образы того, как он мог бы использовать оружие для облегчения своей ситуации. Ржавый карабин и пара патронов казались бы неоценимым достоянием в таком опасном мире. Используя его, Иван мог бы устроить настоящий праздник, превратив мутанта, подобного Туле, в мясной ужин. Но теперь он был вынужден полагаться только на свои собственные ресурсы и изобретательность, чтобы выжить.

Туле, мутант, которого вспоминает Иван, был одним из самых страшных существ, с которыми ему приходилось сталкиваться в этом опустошенном мире. Его вид вызывал ужас и отвращение даже у самых смелых и опытных выживших.

Туле был высоким, почти двухметровым, с длинными, изогнутыми клыками, выпирающими из широкой пасти. Его тело было тощее и покрыто грубой, седеющей шерстью, покрытой бородавками и шишками. Его глаза, пустые и лишенные выражения, светились в темноте, словно две ярко горящие свечи, исходящие из мрака. Мясо было съедобным в этих условия, да то только конечности, в целом не больше килограмма из него бы и вышло, но это был бы настоящий пир.

Туле был быстрым и мощным хищником, способным мгновенно атаковать свою жертву смертоносными прыжками. Его разорванный храп, звучащий как громкий рев, проникал в сердце своих жертв, наполняя их ужасом и отчаянием.

Мутации, которые произошли с Туле, сделали его опасным не только своими физическими характеристиками, но и своим поведением. Он был животным, лишенным каких-либо моральных принципов или чувства сострадания. Его единственной целью было выживание и удовлетворение своих потребностей, даже если это означало нападение на человека.

И когда Иван задумался об этом, он вдруг услышал характерный звук, доносящийся совсем рядом. Сердце его замерло от ужаса, понимая, что несомненно это был Туле.

Шершавый вой ветра, который до этого казался ему только ветром, теперь проникал в его уши как предвестие опасности. Он остановился, стараясь замедлить дыхание, чтобы не привлечь внимание мутанта.

Светящиеся глаза Туле могли быть уже нацелены на него, готовые сорваться в атаку в любой момент. Иван обернулся, стараясь разглядеть что-то в темноте, но его взгляд не смог проникнуть сквозь черную пелену ночи.

Его рука медленно скользнула к рукояти ножа, который всегда был с ним. Он готовился к борьбе, но в то же время чувствовал, как страх охватывает его, затрудняя даже самое простое движение.

Иван знал, что сейчас наступит решающий момент. Ему придется сразиться с этим ужасным существом или бежать, стараясь сохранить свою жизнь. Но даже в этот момент он понимал, что борьба с Туле может стать самым тяжелым испытанием, с которым ему придется столкнуться в этом безжалостном мире.

Иван замер, затаив дыхание, когда раздался звук трескотни коротыша в темноте. Дикий мат и хриплый голос пронеслись сквозь ночь: "Сука! Заводи его!", закричал кто-то, и Иван мгновенно понял, что это голос бывалого сталкера. Сильнейший вой Тули пронзил воздух, от которого закладывало уши.

Выходить из укрытия казалось глупым решением, но что-то внутри Ивана тянуло его наблюдать за происходящим, словно его инстинкт самосохранения временно отключился. Охота на мутанта разворачивалась перед его глазами, и это было как волнующий и опасный спектакль.

Сталкеры, искусные и опытные выжившие, медленно приближались к Тули, стреляя точными выстрелами, целясь не убить, а ранить и захватить его живым. Иван видел, как они действовали координированно, пользуясь тем, что Туле не ожидал стать добычей.

Они стреляли, пытаясь попасть в мутанта, но не наносить смертельные раны. Иван видел, как Туле избегал пуль и ловко маневрировал среди обломков, но время от времени он все же получал удары, вынуждая его издавать звуки боли и ярости.

Наблюдая за этим событием, Иван не мог понять, зачем кому-то нужно взять мутанта живьем. Кровь темно-зеленого цвета, оставленная Тули, словно оставляла свой маршрут, напоминая о его присутствии в этих местах. Одна из лап мутанта уже не была пригодна для передвижения, но он все еще отчаянно пытался выжить, не доминируя, а просто сохраняя свою жизнь. Таким образом, охотник превращался в своего рода добычу перед глазами Ивана.

Иван и Тули не ожидали такого развития событий. Это было что-то необычное и загадочное, что заставило Ивана задуматься о том, какие еще тайны скрывает этот мир, оставшийся после катастрофы.

Глава 5: Новые друзья

Туле был закован в массивные цепи, каждое звено которых, казалось, толще запястья Ивана. Огромные ланцетные клыки, сузившийся кверху, заостренный как штык-нож, они были обезврежены и прижаты к земле, а его грубая, седеющая шерсть выглядела засаленной и запачканной. Пустые глаза мутанта были обращены к небу, словно он искал ответы на вопросы, которые могли так и не прийти.

Сталкеры окружили Туле, их взгляды были напряжены и бдительны. Они знали, что Иван находится где-то вблизи, и использовали его как приманку для пойманного мутанта. Когда их внимание наконец обратилось на Ивана, его сердце замерло от напряжения, ожидая неловкого знакомства.

"Кто ты такой?" – спросил один из сталкеров, его голос был резким и неодобрительным.

Иван поднялся на ноги, чувствуя взгляды на себе. "Меня зовут Иван. Я… Я выжил после нападения на мою деревню", – ответил он, его голос был наполнен тяжестью потерь, которые он пережил.

Следующий момент был неловким, но диалог начался. Сталкеры обменялись взглядами, каждый из них выражал свой характер: один был настороженным и скрытым, другой – более дружелюбным и общительным, а третий – вялым и раненым, но все же живым.

Пока они обсуждали дальнейшие действия, один из сталкеров подошел к раненому товарищу, который лежал в крови с разрезанным горлом. Он достал аптечку и быстро ввел инъекцию. Через несколько минут дыхание раненого стало спокойным, а глаза, прежде наполненные страхом и болезнью, теперь сияли каким-то странным синеватым светом.

Когда разговор перешел к тому, кто Иван и откуда он, он рассказал сталкерам о нападении бандитов на его деревню и о своем решении проследить за ними. Сталкеры выслушали его молча, их глаза раскрывали многое, но они решили не расспрашивать дальше.

"Ты сможешь донести тело до базы?" – спросил главный сталкер, выявляя характер Ивана в этом испытании.

Иван кивнул, его лицо было усталым, но решительным. "Я родился для этого… выносливый в общем", – сказал он, его голос был твердым, как скала, держащаяся в бурном потоке времени.

Во время пути к базе, сталкеры начали обсуждать своего лидера, профессора Кнутчева-генетика, который являлся властной фигурой в их сообществе. Один из сталкеров, более опытный и знакомый с политикой базы, начал рассказывать о том, как профессор принимает решения и как его влияние ощущается повсюду.

"Профессор Кнутчев – генетик, он знает, как принимать решения", – начал он, его голос был уважительным, но также немного настороженным. "Если он решит, что Ивану нужно лишь передохнуть денек, то он просто даст ему еды и отправит его на все четыре стороны. Но если он видит в нем потенциал, он найдет ему работу. Профессор – человек стратегический, он всегда думает на несколько шагов вперед".

Другой сталкер, с саркастической улыбкой, добавил: "Да, надо быть осторожным с профессором. Он как хищник, всегда ищущий свою добычу. И если он видит в Иване что-то ценное, он не упустит шанса использовать его в своих целях".

Иван, слушая этот разговор, молча размышлял о своей судьбе. Он чувствовал, что его будущее в руках профессора Кнутчева и его способности адаптироваться к новой жизни в этой базе.

Пока они шли, сталкеры продолжали задавать вопросы Ивану, и он отвечал на них, пытаясь обрисовать картину своей жизни и того, что произошло с его деревней.

"У меня фамилии нет… или я ее не помню", – сказал Иван, чувствуя, что воспоминания о его прошлой жизни все еще ускользают от него. "Моя деревня была небольшой и спокойной… Мы жили в мире с природой, никого не трогали. Но однажды пришли бандиты… Они хотели наше земельное наследие, наши ресурсы. Они уничтожили все, что было у нас".

Сталкеры слушали его внимательно, их глаза выражали сочувствие и понимание. Они знали, каково это – потерять все и остаться одному в этом опасном мире.

"Бандиты… Нечего удивляться", – проговорил один из сталкеров, его голос был полон горечи. "Они всегда ищут слабых, чтобы наживаться на их несчастье. Но теперь ты с нами, Иван. Мы поможем тебе".

Иван признательно кивнул, чувствуя, что нашел новых друзей и союзников в этом безжалостном мире. Вместе они продолжали путь к базе, где их ждал профессор Кнутчев и новая жизнь, полная опасностей и возможностей.

Иван заметил странный, но спокойный взгляд раненого, который не оставлял его равнодушным. Он задумался о том, какая тайна скрывается за этой сывороткой, но решил не расспрашивать сталкеров. Ведь секреты могли быть дороже, и он понимал, что в этом мире знания – сила.

Привал пришелся Ивану по вкусу, особенно когда сталкеры начали открывать консервы. Для него это был настоящий деликатес. В его деревне консервированная еда была редкостью, и консервы открывались только по особым случаям. Здесь же даже банки с консервами казались свежими и аппетитными.

Сталкеры рассказали ему о базе, куда они направлялись. Это был бункер, построенный военными. Но главный объект – лаборатория, контролируемая военным ведомством. Здесь хранились оружие, еда, одежда – все редкие вещи из старого мира, которые могли стоить больше, чем золото в этом мире после катастрофы.

Иван понял, что его путешествие только начинается, и он готов встретить все вызовы и опасности, которые его ждут в этом непредсказуемом мире.

Когда они продолжали свой путь к базе, сталкеры внезапно заметили движение вдалеке и мгновенно притаились. Иван тихо предположил, что это может быть стая собак, но его поправили: "Не стая, а свора. А от собак мало что осталось, похоже". Этот комментарий вызвал у Ивана неприятное чувство досады и жалости к тому, как жестоко мир изменился после катастрофы.

Один из сталкеров предложил расцепить цепи на ланцетах Тули, чтобы отпугнуть собак воем мутанта. Однако остальные не поддержали эту идею. "Лучше не рисковать", – сказал один из них, его голос был настороженным. "Мы не знаем, с кем мы имеем дело. Лучше подождать и посмотреть, что произойдет".

Иван прислушивался к этому совету, понимая, что в этом мире не чему нельзя доверять. Он снова ощутил на себе тяжесть ответственности за свою жизнь и за жизнь тех, кто находился с ним.

Среди сталкеров начался диалог о том, как поступить с приближающейся сворой собак. "Это свора ищет, чем полакомиться, а мы с вами отличный десерт", – сказал один из них, его голос прозвучал с юмором, но натянуто. "Будем ждать, когда уйдут, или справимся?".

"Лишний бой может нам только мешать", – возразил другой. "Патронов много? Или смелость в жопе заиграла?".

Весь дружеский настрой мгновенно испарился, и все стали сконцентрированными. Каждый понимал, что эта ситуация может стать началом малой беды или даже хуже. "Просто разведка, может быть", – предположил один из них, смотря на движущиеся тени. "Пёсики своих позовут, и тогда нам хана, если это так".

"На людей они раньше не нападали, крысами питались. А последние пять лет, как с цепи сорвались. То пропустят, то кинутся. Теперь непонятно", – добавил еще один сталкер, его голос был настороженным, но рассудительным.

"Собака – друг человека", – пробормотал один из сталкеров, вспоминая фразу старого мира. "Теперь собака – проклятие нового мира".

Прошел час, и в воздухе повисло напряжение, будто нить, которая может рвануться в любой момент. Однако, постепенно это напряжение стало рассеиваться, словно тучи после грозы. "Ну что, пора двигаться?" – раздался вопрос одного из сталкеров, нарушивший тишину. Взгляды всех собравшихся сосредоточенно обратились на него, словно ожидали дальнейших указаний. "Осталось немного времени. Через полчаса соберемся и направимся к блокпосту", – ответил он, подчеркивая уверенность в своих словах.

Иван медленно кивнул, скользя взглядом по окружающей местности. Вдалеке, словно маячок в пустыне, вырисовывался блокпост. Строение казалось укрепленным и неприступным, как крепость в центре военного лагеря. "Это блокпост, последний рубеж перед входом в мир военных", – размышлял Иван, пытаясь представить, что ждет его там. "Военные, вероятно, держат этот пост. У них, должно быть, прекрасные условия жизни", – дополнил он, восхищаясь организацией и дисциплиной, которой он так часто лишен в этом новом мире.

Глава 6: Тайны подземелья

После долгого пути через мрачные туннели, Иван и сталкеры достигли неприметной металлической двери, скрытой в тени подземелья. Один из сталкеров постучал в дверь определенным образом. Скрипнув, она открылась, открывая путь в удивительно освещенное помещение, где каждый предмет, от старинных книг до странных приборов, казалось, хранил секреты прошлого.

Прапорщик Вадим обменялся кивком с профессором Кнутчевым, мужчиной средних лет, чье лицо украшали морщины, заработанные годами исследований и экспериментов. Он был одет в изношенный, но аккуратно заштопанный лабораторный халат. Его взгляд, устремленный на Ивана, был полон интереса.

"Профессор Кнутчев, это Иван. Выживший из деревни «Зарея»," – представил Вадим, стоя перед массивным деревянным столом, уставленным бумагами и картами.

Профессор подошел к Ивану, внимательно его разглядывая. "Интересно… Добро пожаловать на базу 15-04 Иван, расскажи мне, как ты сюда попал? И что ты знаешь о мутантах?" – его голос звучал мягко, но в нем чувствовалась скрытая напористость.

Иван почувствовал, как напряжение заполняет помещение. Сталкеры молча наблюдали за ним, ожидая его ответа.

"Моя деревня была атакована… Я единственный выживший. Про мутантов знаю немного, но один из них, Туле, был отличен от других. Более умный, возможно," – Иван пытался скрыть свое волнение.

Профессор заинтересованно поднял бровь. "Туле, говоришь? Мы много слышали о подобных случаях. Вадим, позаботься о нашем госте. Ему надо отдохнуть и восстановиться после долгого пути."

Обращаясь к Ивану, профессор добавил: "Завтра мы поговорим подробнее."

Ивану было предоставлено место для отдыха. Пройдя по темным коридорам базы, он вошел в небольшую, но уютную комнату. Первое, что поразило его, – возможность принять настоящий душ. Вода была прохладной, но чистой, а ощущение чистоты после долгих дней в дикой природе было поистине удивительным.

Затем ему предложили поесть. Еда была простой, но в ней чувствовалась настоящая соль, а чай, на удивление, был настоящим черным, ароматным, без привкуса кары или горечи, к которой он привык в путешествиях. Иван не мог вспомнить, когда в последний раз ел такую вкусную и простую пищу.

Комната, в которой он оказался, была далека от роскоши, но сухая и чистая. В ней стояла кровать, тумбочка и шкаф, который служил перегородкой, за которой находился умывальник с туалетом. Окон не было, но освещение обеспечивало несколько источников: большая лампа Ильича на потолке и маленький ночник на тумбочке рядом с кроватью.

На тумбочке лежала книга, которая привлекла внимание Ивана – "Уголовный Кодекс Российской Федерации". Для Ивана, который всегда любил читать, но никогда не видел такого издания, слово "Федерация" ассоциировалось с чем-то космическим и фантастическим. Открыв книгу, он увидел свод правил и наказаний, и его поразило множество и сложность этих правил.

Перелистав страницы, он задумался: "Если это правила базы, я должен их знать… Но их так много. Как я смогу запомнить все это?" Он начал вчитываться в текст, пытаясь понять хотя бы основы.

Открыв книгу наугад, Иван увидел заголовок: "Статья 105. Убийство". Он нахмурился, пытаясь понять смысл прочитанного. "Убийство карается лишением свободы на срок от шести до пятнадцати лет," – пробормотал он, стараясь уловить логику. "Так, стоп. Это что, правила поведения здесь? Насколько опасно должно быть в этой базе, если нужны такие указания?"

Запутавшись в мыслях и чувствуя себя немного потерянным, Иван полистал книгу дальше, наткнувшись на статьи о краже, мошенничестве и других преступлениях. "Эти… «правила» кажутся мне скорее рассказом о том, чего не стоит делать, чтобы не попасть в неприятности," – медленно приходило понимание.

После нескольких минут чтения Иван закрыл книгу, глубоко задумавшись. "Если это действительно правила базы, то мир наверху и мир здесь не так уж и различаются. Правила, наказания… Но как же тогда справедливость? И где место для доброты и взаимопомощи в этих… «правилах»?"

Так Иван провел первый вечер в базе, пытаясь разобраться в прочитанном и не догадываясь, что книга в его руках – это не набор правил для выживания в постапокалиптическом мире, а законы давно ушедшего мира, о котором он знал так мало.

Утром Ивана разбудила музыка, звучание которой было настолько необычным, что на мгновение он подумал, будто все еще находится во сне. В его деревне тоже был граммофон с четырьмя пластинками, но звук этот был иным: громкий и чистый, без хрипов и скрипов, который заполнял комнату ясным эхом.

"ВНИМАНИЕ, ВНИМАНИЕ. ГОВОРИТ МОСКВА. МОСКОВСКОЕ ВРЕМЯ 7 УТРА." Голос вещания внезапно замолк, а музыка вновь взяла верх, нарастая громкостью. Иван сидел на кровати, пытаясь понять, откуда исходит звук. Это был гимн, слова которого казались ему воодушевляющими. Он никогда раньше не слышал гимна Российской Федерации и не мог полностью понять его значение, но мелодия казалась ему знакомой и одновременно новой, наполняя его сердце чувством единения и надежды.

С этими мыслями Иван встал с кровати, готовый столкнуться с новым днем и новыми открытиями на базе. Музыка продолжала звучать в коридоре, напоминая ему, что мир, в котором он теперь живет, полон сюрпризов и что каждое новое утро может принести что-то неожиданное.

Когда последние ноты гимна стихли, в дверь постучали. Иван, ещё полный утренней задумчивости, направился к двери и открыл её. На пороге стояла медсестра в возрасте, одетая в практичный, но изношенный медицинский халат. Её лицо украшали морщинки, свидетельствующие о многих годах заботы о других, но в глазах по-прежнему теплилась доброта и профессиональный интерес.

"Доброе утро, Иван," – начала она с теплой улыбкой. "Меня зовут Анна Петровна. Профессор Кнутчев попросил меня провести для вас медицинское обследование. Надеюсь, вы хорошо выспались?"

Иван кивнул, ещё разгоняя остатки сна. "Да, спасибо. Я даже не ожидал, что здесь могут быть такие условия."

"Ну, мы стараемся обеспечить нашим гостям и жителям базы максимально комфортные условия, насколько это возможно в нашей ситуации," – ответила Анна Петровна, повернувшись, чтобы повести его по коридору. "Пожалуйста, пройдите за мной."

Они шли мимо ряда дверей, каждая из которых скрывала свои секреты и истории. Коридор был освещен мягким светом, создавая ощущение уюта даже в этом подземном убежище.

"Мы проводим обследование каждого, кто прибывает на базу, чтобы убедиться, что у них нет заразных заболеваний, которые могут представлять опасность для других," – объяснила медсестра, когда они остановились перед дверью с табличкой "Медицинский блок".

Внутри Ивана ожидало небольшое, но хорошо оборудованное помещение с медицинскими инструментами, которые казались ему почти архаичными по сравнению с теми немногими знаниями о медицине, которые у него были.

"Ничего не бойтесь, Иван. Все будет быстро и не причинит вам боли," – с улыбкой заверила его Анна Петровна, протягивая ему чистый медицинский халат. "Снимите верхнюю одежду и присядьте здесь, пожалуйста."

Когда Анна Петровна подготовила все необходимое для обследования, она взяла из стерильного пакета иглу и пробирку. "Сейчас мы возьмем у вас немного крови для анализа, это поможет нам убедиться, что с вашим здоровьем все в порядке," – объяснила она, замечая взгляд Ивана, полный недоумения и скрытого беспокойства.

Иван смотрел на неё с немым вопросом в глазах, не понимая, зачем это нужно, ведь он чувствовал себя вполне здоровым. Он крепко сжал кулак, когда медсестра аккуратно ввела иглу в вену на его предплечье. Ощущение было непривычным, но не болезненным. Затем она взяла соскоб с внутренней стороны щеки, что вызвало у Ивана еще большее удивление.

"Все это часть стандартной процедуры, Иван. Мы должны быть уверены, что новые люди, прибывшие на базу, не несут с собой никаких заболеваний, которые могут угрожать общему благополучию," – мягко пояснила Анна Петровна, видя его смущение.

После обследования Иван был направлен в общую столовую для завтрака. Помещение было просторным и светлым, с длинными столами, за которыми уже сидели другие жители базы. Он взял поднос и последовал за очередью, наблюдая за разнообразием блюд – такой изобилия он не видел уже очень долго.

Садясь за стол, Иван заметил профессора Кнутчева, подходящего к нему с улыбкой. "Как ты себя чувствуешь после обследования, Иван? Готов обсудить наши планы?" – спросил профессор, присаживаясь напротив.

Как только Иван откусил кусок черного хлеба, профессор Кнутчев, сидевший напротив, задал вопрос, от которого Иван почти подавился. "Ты знаешь, Иван, твои глаза очень необычные. Расскажи, как ты сюда попал? Ты ведь пересек линию Береста?"

Иван на мгновение замер, не понимая, откуда профессор знает о его пути. "Линия Береста? Я… Я даже не знаю, что это такое," – с недоумением произнес он.

Профессор Кнутчев склонился вперед, словно его интересовала каждая деталь. "О, это зона сильнейшей радиации и аномальной активности. Мало кто может туда войти и выйти живым без специальной защиты. И все же ты здесь. Без противогаза, без химзащиты… Это поразительно."

Иван почувствовал себя еще более растерянным. "Я просто шел напрямик из деревни «Зарея». Никаких особых мер защиты у меня не было."

Профессор задумчиво похлопал по столу. "Это ставит тебя в особенное положение, Иван. Твое присутствие здесь может быть не случайностью. Может быть, ты обладаешь уникальной устойчивостью к радиации, или же аномалии решили тебя пощадить. Это изменяет дело."

"Но я не чувствую в себе ничего особенного," – мягко возразил Иван, почувствовав себя объектом какого-то неведомого эксперимента.

"Вот и увидим," – таинственно улыбнулся профессор. "Твое пребывание здесь может открыть новые горизонты для нас всех. Наш мир полон тайн, Иван, и ты можешь помочь нам их разгадать."

Разговор заставил Ивана почувствовать себя важной частью чего-то большего, но в то же время он ощущал на себе вес ответственности и непонимания того, что от него ждут.

Профессор Кнутчев, всегда казавшийся собранным и спокойным, вдруг выпалил с неожиданной остротой: "Либо ты засланный казачок."

Иван настолько обескуражен этим обвинением, что на мгновение потерял дар речи. Сидевший неподалеку прапорщик Вадим, который до этого момента казался сосредоточенным только на своей каше, небрежно проверил кожаную застежку на кобуре – ту самую, чтобы пистолет не выпал, – и, сделав глоток чая, облизнул губы с ехидной улыбкой. Но, несмотря на своё явное любопытство к развитию ситуации, он не вмешивался в разговор.

Иван, пытаясь восстановить самообладание, ответил: "Я… Я просто искал убежище. Не знаю ничего о вашей линии Береста, пока вы мне не рассказали."

Профессор Кнутчев на мгновение погрузился в раздумья, затем смягчил тон. "Прошу прощения, Иван. Мы здесь настолько привыкли к постоянной угрозе, что иногда склонны видеть теней там, где их нет. Твой путь сюда и твоя история… они действительно уникальны. Это заставляет меня задуматься о многих вещах."

Прапорщик Вадим, все ещё не вмешиваясь в разговор, продолжил наблюдать за их диалогом с улыбкой, которая теперь казалась скорее заинтересованностью, чем насмешкой. Иван же почувствовал, что несмотря на странность момента, он все еще находится среди людей, которые, как и он, пытаются найти свой путь в этом новом, сложном мире.

Тем временем, погруженная в микроскопический мир перед собой, Анна Петровна, опытный медицинский исследователь, сталкивается с нечем, что переворачивает ее представление о возможностях человеческого тела. Каждая клетка крови, как под ее взглядом начинает открываться свой удивительный секрет, вибрирует от неведомой энергии, которая, кажется, исходить из необычных внутриклеточных структур, заметно отличающихся от традиционных митохондрий. Эти структуры функционируют как высокоэффективные биоэнергетические конвертеры, трансформируя радиационный фон в жизненную энергию, тем самым стимулируя регенеративные процессы на поразительной скорости.

Зафиксировав уникальную активность, Анна Петровна начинает записывать: "Наблюдаемая гиперрегенерация клеточных структур, вероятно, обусловлена наличием модифицированных пероксисом, которые катализируют радиационно-индуцированные метаболические процессы. Это предполагает, что мутагенез вызвал появление новых белковых комплексов, способствующих не только нейтрализации радиационного повреждения ДНК, но и его использованию как источника энергии для анаболических процессов."

Ее заметки проникнуты восхищением этим открытием: "Присутствие не идентифицированных радиационно-адаптивных элементов в крови пациента указывает на возможность генетической адаптации к условиям постапокалиптического мира. Эти элементы, по-видимому, играют ключевую роль в активации и поддержании ускоренной регенерации, обеспечивая не только выживаемость в условиях повышенной радиационной активности, но и восстановление после полученных травм с неимоверной скоростью."

Заканчивая свои записи, Анна Петровна осознает, что столкнулась с биологическим феноменом, который может радикально изменить подходы к лечению радиационных поражений и повысить выживаемость в условиях новой реальности, оформленной катастрофой. "Мы на пороге эпохального открытия, способного переписать законы биомедицины," – с волнением подумала она, предвкушая глубокие исследования, которые предстоит провести.

Глава 7: Всё идет по плану

В то время, когда в 26 километрах от обугленных развалин, которые Иван недавно называл своим домом, находился скрытый от посторонних глаз проход, напоминающий большие ворота из камней железа и мусора, ведущий в место под названием Спасители, в кабинет Карпа, верного полководца и духовного наставника целой стаи жестоких фанатиков, вошел Гор. С удовольствием он уселся на стул и громко бросил папку со словами: "Накрыли еще логово мутантов, вот список добычи". Карп отвлекся от карты и записей, взглянув на Гора, произнес: "Морда уж довольная, кирпича прям просит, че за хабар у тебя?" Гор, закуривая махорку и пуская едкий желтый дым в сторону, не отводя глаз, ответил: "Хабар жирный: 7 литров слюды Леших, 12 стволов, пару автоматов, шмот, провиант в виде вяленого мяса, 5 свежих тушек свиней и зелени разной на три мешка". Карп остановил его рассказ движением руки, подняв палец вверх. "Слушай, Гор, а ты не попутал? Два месяца ничего толкового, и одна вылазка, где более-менее добыча хороша… И уже обозрел? Папироску притуши." Гор напрягся и повернулся к полке, где лежал старый каменный пряник и плеть. Истории, которые иногда случались с провинившимися, Гор прекрасно знал. "Держишь пряник на открытой ладони, пока в спину приходят удары плети, разрезая плоть бедолаги, и так 12 раз, а выронишь пряник… Всё. Хана. Смертная казнь за слабость", – подумал Гор мрачно туша самокрутку об пятку сапога, в этот момент Карп добавил: "Слюда хорошо, это очень даже хорошо". Состав слюды Леших особо никто не знал, но как использовать секрета не было: Одним из возможных способов получения пороха в этом мире является использование слюды, которую добывают из мутантов Леших. Лешие – это мутировавшие существа, обитающие в лесах и обладающие уникальной слюдой. Эта слюда содержит нитроцеллюлозу, которая является основным компонентом пороха.

Процесс изготовления пороха из слюды Лешего начинается с ее добычи. Для этого необходимо убить Лешего, аккуратно извлечь из пазухи мешочек со слюдой из его тела и очистить ее от крови и других загрязнений. Затем очищенную слюду высушивают.

Следующий шаг – добавление воды и некоторых других ингредиентов, таких как селитра, которая служит окислителем. Один из самых рабочих методов добычи селитры, заключался в извлечении нитрата натрия из отходов дохлых животных и мутантов. Отходы собирали рабы в большие ямы, где они подвергались воздействию воздуха и бактерий, проще говоря гнили. Это приводило к образованию селитры, которую затем извлекали и очищали. Из полученной смеси селитры и других веществ, после процесса гниения, выделяли нитрат натрия. Для этого смесь нагревали, и нитрат натрия выделялся в виде соли. Затем соль очищали от других примесей и получали чистую селитру.

Затем эту массу помещают в специальные формы и сушат.  В процессе смесь нитратов, древесного угля и железных стружек смешивали вместе в определенных пропорциях – как умели. Затем эту смесь помещали в печь для обработки. И о чудо – порох.

"А порох – это и патроны, и вылазки становятся интереснее", – подумал Карп. "Ладно, свободен, заходи вечером, есть дело, и с сестрой своей приходи", – заключил он. Гор кивнул, растеряв уже все хорошее настроение, и вышел на улицу, прикуривая опять папиросу, плюнул под ноги и тихо пробормотал: " Эх, настроение испортилось, да ладно. Все лучшее на хуй…". Оглядевшись по сторонам и подумав, что они живут будто в армии, хотя на деле – бандюганы, с порядком каким никаким, но порядком. "Вон рабы копошатся, вон играют в «зуба юба» братки, а игра-то интересная и выгодная. Тушки убитых мутантов наполняют хламом и одну тушку патронами и прочим добром. Народ делает ставки, потом кто на что поставил, разбиваются на группы и смотрят, кто что выиграл. Вообще автор забавы, Егор, местный смотрящий, но дикция у него не пришей к Тамаре ухо", – подумал Гор. "Видимо, Чудо-Юдо он сказал, а как услышали, так и запомнили местные гении".

Мимоходом, Гор обратил внимание на водяное колесо, установленное в ручей, и пара ветряных турбин, высоко возвышающихся на вершинах холмов, служат основными генераторами энергии. Ветряки, сконструированные из легких и прочных материалов, и колесо, мастерски собранное из обломков прошлого, обеспечивают эффективное преобразование кинетической энергии в электричество. В сердце установки находится большой резервуар с соленой водой. Особенностью "Преобразователя" было использование катализатора, добытого из органических материалов местных мутантов, названных Лизунами за их способность выделять обильное количество слизи. Эта слизь, после обработки открытым огнем, превращалась в вещество, значительно ускоряющее разложение воды на водород и кислород, повышая общую производительность установки.

Обработанная слизь, получившая рабочее название "Биокатализ", представляла собой ключевой компонент, который позволял увеличить выход водорода без значительного повышения энергопотребления.

Для максимальной эффективности процесса электролиза Один использует электроды, изготовленные из специальных сплавов с высокой проводимостью и устойчивостью к коррозии, проще говоря пластины титана были просто чудо-находкой в одном из рейдов. Электроды, погруженные в воду, подключаются к источникам электроэнергии как ветряки и водяное колесо, инициируя процесс разложения воды.

Выделяющийся в процессе электролиза водород собирается и по специальным трубопроводам транспортируется в хранилище. Эти трубы оборудованы системами безопасности, предотвращающими утечку и возгорание водорода, путем извилистых труб частично наполненный водой. В хранилище водород сжимается насосом от того же колеса и хранится под давлением до момента его использования для генераторов, превращаясь обратно в электроэнергию по мере необходимости. Это обеспечивает базу Спасителей стабильным и эффективным источником энергии, позволяя сократить зависимость от внешних ресурсов. Это Гор знал очень хорошо, ведь он сам положил не мало сил пару лет назад на это дело.

Недолго думая, он отправился в местный бар, который получил название "Бункер", он и правда находился на глубине, один бетон, но украсить его под лофт местные смогли, и вышел сносный бар. Правда, еда была редкостная отрава, но выпивка была на удивление разнообразная. Этот бар был не только местом отдыха и разврата, но и местом торговли. Торговцы, сталкеры и местные спокойно общались здесь, оружие оставлялось на входе, после одного из случаев, когда один дурак проигрался в карты и выпустил в толпу весь рожок из АКСУ. С тех пор даже ножи были под запретом. Гор занял свое привычное место, взял чекушку настойки на рожках Шиконав, мутированных насекомых размером с кошку и сушенных шишках, и погрузился в размышления. "Ну вот, я здесь не последний человек", – размышлял он, опираясь на очередную стопку настойки. "Есть место в совете и дополнительные привилегии, меня боятся и уважают… Но что дальше? Сидеть под Карпом всю жизнь… Он, конечно, хитрый, жёванный крот". Гор, немного выпив, начал бормотать себе под нос. "Придумал, как сплотить народ, внедрил новую религию, сделал сам себя мессией блять… А остальные что? Оружие или марионетки? Ну, убивать мутантов и так называемых мутантов не жалко, этих не до людей, да и людей… Уда незвчзно", – выдавливая слова, он медленно выжимал стеклянную бутылку будто тряпку двумя руками в рюмку, наблюдая, как капли падают. Последняя мысль Гора перед тем, как его глаза затуманились, пронзила его ум, как острое шило, пронзив все его тело и заставив сердце сжаться. Его веки плавно закрылись, а тело рухнуло на стол. Местный бармен, Дандын, наблюдал за происходящим, считая это уже почти традиционным ритуалом. В последние мгновения он уже знал, что произойдет дальше, поэтому посылал своего сына, 14-летнего мальчика, к бойцам Гора, чтобы те забрали его к себе на восстановление так сказать. Двое бойцов подошли к Гору, и тот, что помоложе, тихо, но уверенно произнес: "Степан Васильевич, пора домой". Фраза прервалась, когда второй бойцов начал поднимать его со стола. На столе была лужа крови, как и на его груди. Бармен резким движением метнулся к кухне и начал бить в колокол, такой обычно висит на суднах. Все присутствующие, сидевшие мирно или пьяно разговаривавшие, внезапно вскочили со своих мест. Все знали этот сигнал. Вентиляционная труба, ведущая наружу, находилась напротив колокола. Гора обступили, но никто не спешил помочь. Все думали об одном: кто-то атаковал его, сигнал был послан наружу, двери уже заблокированы, и к ним уже мчался штурмовой отряд. Все, кто знал, что Гор был ранен в последнем бою, совсем об этом забыли. Его тут же схватили и не обратили внимание на его рану, а остальные даже не подозревали, что его недавно наспех зашитый шов разошелся от удара о стол в нетрезвом состоянии. Звук сирены и красная лампа придали еще большую напряженность, когда штурмовой отряд положил всех на своем пути на пол, а только медленно и спокойно двигавшийся фельдшер, он подошел к Гору и, после проверки пульса, спокойно сказал: "Жив. Живее всех живых. Помогите поднять его на стол, а не волоком". Приказ штурмовому отряду был выполнен с невероятной точностью. Четыре точных удара Бывалого, как его здесь знали, но за глаза называли Миледи из за его длинных волос и прически, сбили ножки стола, и Гора перенесли в лазарет, а с остальными начался разговор, который больше походил на допрос с пристрастием.

Пока Гора перевозили в лазарет, в баре начался оживленный разговор. Люди обсуждали произошедшее и пытались разобраться, кто мог быть за этой атакой. Среди них были как старожилы, так и новички, но все были согласны в одном: такое нападение было слишком дерзким и отчаянным, чтобы его совершил пришлый.

Местный бармен, Дандын, не мог сдержать нервного напряжения. Он беспокоился за своего постоянного посетителя и хорошего друга Гора. Ведь даже в таком опасном мире, как этот, Гор был для многих своего рода опорой и авторитетом.

Между тем в лазарете фельдшер внимательно осматривал Гора. Ему было известно, что Гор не новичок в этой игре и обладал определенным влиянием в этом мире. Но сейчас он лежал без сознания, и его жизнь висела на волоске.

Местные сталкеры и торговцы, слышавшие о происшествии, также начали собираться вокруг лазарета. Все они хотели знать, что произошло, и готовы были оказать поддержку Гору, если это потребуется.

Тем временем штурмовой отряд продолжал расследование. Они допрашивали свидетелей, пытаясь найти следы нападавших в баре. Каждая минута была важна, ведь от того, как быстро найдут виновных, зависела судьба не только Гора, но и всего этого укромного уголка мира, который они называли своим домом.

Фельдшер осмотрел Гора и, обнаружив, что его раны не свежие, а швы от более раннего ранения лишь разошлись от удара о стол, рассказал об этом штурмовому отряду. Всплеск облегчения пронесся по тем, кто собрался возле лазарета, когда стало ясно, что Гор не был атакован в баре, и опасность прошла. Штурмовой отряд получил приказ о прекращении дальнейших расследований. Ситуация успокоилась, и люди начали рассеиваться, возвращаясь к своим делам. Но тень подозрения и осторожности осталась, напоминая о том, что в этом мире нельзя доверять ни одному уголку, даже самому безобидному.

По прошествии некоторого времени в лазарет к Гору явилась его сестра. Она встретилась с фельдшером, чтобы узнать о состоянии брата. После короткой беседы с фельдшером Тарасом по кличке Пилюль, она подошла к кровати, где лежал Гор, который уже пришел в себя, и обняла его.

«Как ты себя чувствуешь?» —спросила она, встряхивая его нежно за плечо.

Немного шатко, но вроде бы живой, – ответил Гор с улыбкой.

Я слышала, что произошло в баре.

Гор на мгновение задумался, прежде чем ответить.

«Мы атаковали деревню, но что-то пошло не так. Там оказались не мутанты, а обычные люди. Мирные жители… Мы их всех убили, а потом разбирались уже что к чему.»

Сестра Гора, Анна вздрогнула от ужаса. Они была наделена хоть не большой, но властью, рабы были её вотчиной. Рабы представляли в основном пришлые которые задолжали в баре или нарушали порядок, а иногда и захваченные во время рейдов на мутантов. Если отклонений не было, то по завету Карпа – убивать нельзя, но по закону Спасителей он виновен что братался с мутантами. Значит раб. «И пойди докажи, что у верблюда не два горба», —как-то сказала Анна в совете с улыбкой. Так и был расширен свой гарнизон рабов в раз двадцать.

«Но почему вы атаковали их?» —спросила она, с трудом сдерживая злобный тон.

Карп сказал, что это логово мутантов, – вздохнул Гор. – Он решил, что нам нужны толи их ресурсы, которые они могли бы предоставить, толи просто… А, мы выполняли приказ!

Сестра Гора вздохнула, осознавая масштаб ошибки.

Но если кто-то из отряда проболтается, все вскрыться, – заметила она, сжимая руки брата.

Гор покачал головой, показывая уверенным видом что все будут молчать.

«У меня есть план», – сказал он, улыбаясь загадочно. – «Но пока рано говорить о нем. А ты не чего и не кому не говори и не чего не делай. Карп обставит так что это я так решил, чтобы принести хабар. И тогда все мои люди будут болтаться босые на главной площади, и мы с тобой вместе с ними.»

Сон прервался голосом Дена – «Ваше благородие! Разрешите извратиться!»

Гор открыв глаза ухмыльнулся в нос не от фразы, а от внешнего вида Дена, отглянчив зад, он отдавал честь как пионеры когда то, на голове была кокарда советского полицейского, круглые черные очки и соломинка в уголку рта.

 «Прям коп из кино! Заходи, пришел проверить не помер ли я?» – Спросил сонным голосом Гор своего старого друга и теперь после недавней смерти Златы, Ден автоматом стал правой рукой по праву сильного.

«Да, там же совет, требуют хлеба и Гора. Пилюля сказал можно тебя звать, жить будешь, правда плохо, но это, док уверено что с лицом уже не чего не поделать, так страшненьким и останешься..» – вздохнул Ден, облокотившись на дверной косяк продолжая улыбаться.

 «Иди уже, пыонэр! Ща буду.» – Гор с улыбкой произнёс, швыряя какой-то мелкий бинт, небрежно взятый с тумбы и не глядя, отправив в его сторону.

 «Честь имею, по четвергам и нечетным пятницам» – удаляясь по коридору ответил Ден, вышел на улицу и отправился к Одину, находящему в мастерской которая была совсем рядом и еще не успев приоткрыть дверь в мастерскую, Ден громко начал говорить – «О Один вездесрущий, открой же нам взор свой благочестивый, народу простому по образованию, но не по выдумке рукаблудсткой» – слова Дена прервались в момент когда лезвие тесака было перед его лицом и приподнимало немного его кончик носа.

«Усики как подровняете, ещё зону бикини прихорошить надобно, на сведанку пойду к матросикам» – Не шевелясь произнёс Ден неотрывная взгляд от Одина, двухметрового мужика с густой бородой и шрамом под левым глазам, будто кожа немного стекла от жара и зарубцевалась с сеточками будто натуженные вены.

«Чего тебе, язва языкастая» – убирая тесак от лица Дена, произнёс басом с хрипотой которая давала всегда некий угрожающий тон его словам.

 «Больной совет собрался, ждут только тебя и Майкла Джексона» – Проговорил Ден, почесывая нос и развернувшись пошёл к выходу в своей манере пританцовывая удался из мастерской и отправился в бар Бункер.

Мастер Один, местный оружейник, стал знаменем мастерства в сердце постапокалиптического мира ил по край ней мере здесь. В его мастерской, освещенной мерцающим светом фонарей, начинается процесс создания капсюля – искры, вызывающей гром и молнию в каждом патроне.

На столе перед Одином лежат ингредиенты, найденные в развалинах старого мира или купленные за патроны у караванщиков: серная кислота, азотная кислота, этанол, и металлическая ртуть. Эти материалы будут преобразованы в фульминат ртути, чрезвычайно чувствительное взрывчатое вещество, которое используется в качестве инициатора взрыва.

Сначала Один осторожно смешивает азотную кислоту с этанолом в стеклянном сосуде, контролируя температуру смеси, чтобы предотвратить её неконтролируемое воспламенение. После добавления ртути в смесь начинается химическая реакция, превращающая компоненты в белый осадок фульмината ртути. Этот момент требует от Одина высокой концентрации и точности, ведь любая неосторожность может привести к взрыву.

Затем мастер осторожно собирает осадок, промывает его водой, чтобы очистить от примесей, и сушит при комнатной температуре, избегая прямого солнечного света и источников тепла, которые могут спровоцировать детонацию.

После получения сухого фульмината ртути, Один приступает к изготовлению самого капсюля. Он использует маленькие металлические колпачки, найденные среди развалин – возможно, остатки старой амуниции. Внутрь каждого колпачка он вкладывает небольшое количество фульмината ртути, затем аккуратно закрепляет его на своем месте, создавая капсюль, готовый к использованию. Создание капсюлей для патронов в таких условиях – это искусство, требующее не только технических навыков, но и невероятной смекалки – заметила, как на общем совете Анна.

Глава 8 :По понятиям

Подходя к месту "Силы", так называемому месту сбора, Гор встретил Одина, который помог ему подняться по ступеням. На общем сборе, в сердце постапокалиптического убежища, известного как база "Спасителей", Фарт, представитель союзных банд, представил прототип новаторского водородного ружья. Он объявил о желании заказать изготовление двадцати таких оружий, обратившись к легендарному инженеру и мастеру оружия – Одину. Мастер Один, внимательно осмотрев ружье, начал детально описывать его устройство и принципы работы, подчеркнув, что Спасители уже обладают необходимыми технологиями и ресурсами для производства водорода, что делает их идеальными кандидатами для реализации этого проекта. Внимательно рассматривая оружие, он начал комментировать, вертя в руках ружье. "Ствол изготовлен из прочной металлической трубы, найденной среди обломков старого мира. Сейчас таких не сделать. Это обеспечивает оптимальный баланс между весом, прочностью и точностью", подчеркнул важным тоном он. "А сердце оружия, камера сгорания, выполнена из специального сплава, способного выдержать высокие температуры и давление. Система клапанов, интегрированная в камеру, регулирует подачу водорода, обеспечивая безопасное и контролируемое воспламенение", продолжал Один, указывая на детали и нюансы ружья. "На первый взгляд из газовой плиты или холодильника запчасти", подметил он. "Есть источник воспламенения", продолжал Один. "Искра для воспламенения водорода создаётся с помощью пьезоэлектрического элемента, активируемого спусковым механизмом. Это позволяет мгновенно инициировать выстрел подшипником. Тут водород хранится в специально разработанных баках под высоким давлением, откуда он подаётся в камеру сгорания", указывал Один, показывая пальцем на детали и нюансы ружья. Отдавая ружье обратно Фарту, подчеркнул Один, что производство таких ружей потребует доступа к высокопрочным сплавам, качественным металлическим трубам для стволов и комплектующим для систем подачи водорода и воспламенения. Завершая своё обращение, мастер Один выразил уверенность в успехе проекта, присаживаясь обратно, произнёс: "Совместными усилиями и при наличии необходимых ресурсов, возможно начать массовое производство водородных ружей". По Фарту было видно, что он хмурится, толи от того, что не особо понял, то-ли от того, что он сам хотел рассказать о новшестве. Анна произнесла, довольно громко ткнув пальцев в стол: "Это открывает новую страницу в арсенале нового мира, а водород станет валютой и это мне по ой как по душе". "Слушай, Фарт", собрался к нему Карп. "А откуда ты эту шайтан-машину достал?" Фарт даванул улыбку своими редкими и гнилыми зубами: "Ну вариант такой, вы полюбас в теме сами, а нам малява с пятнахи пришла, мол так и сяк, солдатики взяли мутанта, он сам прибился к ним, радиация и пули его не берут, горец блять, как его?" Обкинул он всех взглядом быстро. "А! Дунька Маклауд! Ну говорит Зарею поимели и в хвост и в гриву, он то-ли сбежал или не было его там, а мы че? Крайние что-ли, пошли проверить, приходим такие там, как будто дьявол обосрался!" захохотал Фарт. "Всё давай шустрить и нашли схрон в погребе. Ну все чин по чину, Карп!" Посмотрел на него Фарт. "Вы чего хотели взять, а мы так подмили немного", с довольной улыбкой развалившийся на стуле закончил свой монолог Фарт. Карп внимательно с поднятым подбородком посмотрел на Гора, показывая, что после будет долгий разговор. Анна непонимающе смотрела то на Гора, то на Карпа, не понимая, что за игру они затеяли. Гор сказал одно, а Фарт говорит, что там мутанты, а по виду Карпа, понятно по недоумевающему и возмущённому лицу, что он не был в курсе. Внезапно фельдшер громко произнёс, ударив по столу кулаком, что Гор вздрогнул и резко посмотрел на него. "Как его за глаза называли?" Доктор Пилюлькин начал возмущенно говорить. "Вот же твари, мы им защиту, мзду раз в год символическую, а они мутантов платить понимаешь стали у себя. Ублюдки! Вот они кто! Гореть им синим пламенем! Хватит!" Крикнул Карп. Фарт вклинился спокойно и не пытаясь перекричать сказал: "Если такой мутант попадёт в центр из пятнашек, вояки доделают свою наркоту. Сиплый со Скалом видели, как они колют себе дрянь, чтобы стать сильнее и не сдохнуть, а тут бля буду, это для них куш!" Карп ошалел и подскочил с места, опрокинув за собой стул: "Что? Что ты сказал? Они себя сами колют, чтобы уподобиться мутантам?" Фарт не ожидая такой бурной реакции, сел более в скромную позу и тихо сказал: "Рот ставлю, братве, я верю, и если Скал сказал, Скал базар фильтрует". В помещении повисла тишина. Анна встала и, поворачивая голову с право на лево, смотря всем в глаза, сказала: "Да прольётся кровь этой злой пакости, что впустила мерзость в своё тело, да извергнет их собственная чернь и заполнит улицы их кровью богомерзкой!" Заместо, "Аминь" в конце этого предложения тихо прозвучали слова Фарта: "Ахуеть".

Тандым молча сидя все время, произнёс: "Дернемся на войска, останемся без контрабанды и клиентов. Консервы то хрен с ними, а остальное? Мы сейчас центр торговых путей. Нужно с умом действовать. Предлагаю разбираться по ходу". Выдержав паузу, продолжил: "Отловим мутантов, чтоб они не стали не убивашками неуязвимыми, притащим к себе этого мутанта и начнём разбираться. А дёрнемся сейчас, на неделю хватит максимум". Карп одобряюще кивнул и повернулся к Фарту. "Заказ сделаем, пригони ещё с десяток рабов, и что Одину нужно будет, сделаем твои блястеры. Так. Гор останься, а остальные могут быть свободны". Фарт встал первым и произнёс: "Расход братва, Один, ты мне черкани че надо, я Писарю от тусую че добить". Все разошлись, и они остались вдвоём. Разговор был долгим и, в конце концов, привёл их к деревне «Зарее». "Как узнал, что они мутанты и почему не сказал ни до, ни после?" Гор не стал зарывать себя, много говоря и сухо сказал: "Так я думал, ты в курсе. Злата же приносила доклад". Карп встал и подошёл к полке с папками, проверил пальцем по ним. "А… Точно! Было такое, заходила и хотела поговорить устно, мол это важно о вылазке, которая будет, я-то махнул рукой, занят был. Знаешь Гор", – продолжал он. "Лидер, настоящий лидер признает свои ошибки! Я не поговорил с ней, сказал, что занят сейчас. Ладно. Я тебе доверяю как себе, просто время такое. Подготовь отряд на вылазку".

Гор резко встал и вышел из кабинета. Свежий воздух охватил его, и он оперся на колени и тяжело выдохнул. Грудина болела, голова кружилась, но все казалось нарисованным и не настоящим. "Осталось поговорить с сестрой, чтобы решить проблему. И черт меня дёрнуть говорить об этом, зачем наврал…" – думал про себя Гор, медленно идя в свою обитель. Сон и усталость путали его мысли. "Всё завтра", – пробормотал он. "Все лучшее на хуй…", бубня себе под нос зашёл, к себе в комнату и упал на кровать без сил.

Глава 9: Дорога в небеса

Свет рассеянных ламп освещал суровые лица людей, собравшихся в комнате. Атмосфера была напряженной, словно перед бурей. В центре этого моря взглядов стоял Иван, чьи мысли кружились в попытке найти выход из предложенного ему положения.

Профессор Кнутчев, глава базы и признанный авторитет в вопросах генетики, сидел напротив Ивана, изучая его лицо, словно пытаясь прочесть его мысли. "Иван," начал он, его голос был спокойным, но в нем чувствовалась непреклонность, "мы предлагаем тебе сделку. Ты помогаешь нам с нашими исследованиями, а взамен мы обещаем привлечь к суду тех, кто уничтожил твою деревню."

Иван чувствовал, как внутри него растет буря. Участвовать в генетических экспериментах было последним, чего он желал. Он помнил свою деревню, лица своих соседей, их смех и надежды, все это было уничтожено в один миг. Месть горела в его сердце, но цена, которую предлагали за нее, казалась слишком высокой.

"Как я могу доверять вашему обещанию?" – спросил Иван, в его голосе звучала смесь отчаяния и надежды.

Кнутчев улыбнулся, словно предвидя этот вопрос. "У нас есть общий враг, Иван. Мы оба хотим видеть справедливость. И твоя уникальная физиология может помочь нам в борьбе с мутациями, которые угрожают остаткам человечества."

В конечном итоге Иван согласился. Решение было принято не легко, но обещание справедливости для его деревни перевесило.

В то же время, Гор и его люди, вооруженные до зубов, собирались для похода. Целью был центральный военный бункер, куда направиться Иван под защитой солдат. Гор знал, что путь будет тяжелым, но возможность изменить исход войны делали его решительным.

Перед отбытием Гор решил пойти на риск и пройти через перевал, где находился лагерь карповщиков, знаменитых своим мастерством рыболовли.

Гор встретил взгляд Лихача, его глаза сверкнули вызовом. "Опасно." – Сказал Лихачь вскользь.

"А что здесь не опасно, блядь? Мы живем на краю пропасти каждый день. Если боишься – сиди на базе, пей чай со старухами," – отрезал он, улыбка скользнула по его лицу, но в глазах не было смеха.

"Да ну его нахер, Гор. Я с тобой," – фыркнул Лихачь, отвечая улыбкой на улыбку. Тяжелый вздох пробежал по группе, но в их рядах почувствовалось облегчение. Они были командой, и каждое решение, даже самое безумное, принималось безоговорочно.

"Карповщики – хитрые ублюдки, но они знают толк в рыбалке. Мы купим у них не только рыбу, но и короткий путь, который у них есть. И еще, я хочу посмотреть, что эти мудаки знают о бреши в линии Береста," – продолжил Гор, его голос был тверд и решителен.

Ден, закуривая произнёс: "А я думал, мы просто за едой. А тут целая экспедиция за удачей. Может, еще и книжку по пути напишем, «Путеводитель для апокалипсиса: как не сдохнуть на рыбалке»." Гор как остальные посмеялись, и на душе стало как-то всем спокойней. Толи от того, что каждый мог доверять друг другу, толи от решимости Гора.

Путь к лагерю карповщиков оказался сложнее, чем предполагалось. Пересекая заброшенные поля, поросшие мутантными растениями, Гор и его люди старались двигаться максимально незаметно, чтобы не привлечь внимание. Но настоящий вызов ждал их впереди.

Приближаясь к реке, где базировались карповщики, они увидели удивительную картину: карповщики, несмотря на всю свою варварскую репутацию и сложные отношения с внешним миром, превратили рыбалку в искусство выживания. Рыболовные сети были натянуты через всю реку, словно паутина, в которой пленились не только рыбы, но и мелкие мутанты.

Один из карповщиков, заметив приближение Гора и его команды, подошел к ним. Его лицо было украшено татуировками, которые, как говорили, отображали количество пойманных им мутантов. "Чего вам надо?" – резко спросил он, не скрывая подозрения.

Гор, не теряясь, ответил: "Нам нужны провизия и информация о дороге к бункеру. Слышали, вы здесь хозяева."

Карповщик на мгновение изучал незваных гостей, а потом, словно решив, что от них нет угрозы, расслабился. "Ладно, давайте посмотрим, чем мы можем помочь. Но не думайте, что это будет даром. У нас здесь свои правила."

Пройдя вглубь лагеря, Гор и его сподвижники увидели, как карповщики обрабатывали улов. Рыба, пойманная в этих водах, была не похожа на ту, что они помнили до апокалипсиса. Многие экземпляры имели неестественные окраски, увеличенные зубы и другие мутации, свидетельствующие о высоком уровне радиации в воде.

Один из Карповщиков демонстрировал методику очистки рыбы от радиации, используя комбинацию химических реагентов и традиционных техник копчения. "Видите, это искусство. Не каждый сможет такую рыбу съесть и не облучиться," – гордо заявил он, показывая на столы, уставленные разнообразными устройствами для обработки пищи.

Когда группа Гора прибыла в центр лагеря, где располагалась основная торговая площадка, настал черед Дена вступить в игру. Ден был из тех, кого не забудешь: его широкая улыбка и острый язык делали его незаменимым в любых переговорах.

"Эй, красавчики, давайте не будем терять время. У нас есть то, что вам нужно, и у вас есть то, что нужно нам. Просто давайте сделаем это быстро и без лишних плясок," – начал Ден подходя к одному из торговцев, его голос звучал уверенно, но в то же время дружелюбно.

Карповщик, которому предстояло вести торг с Деном, был невысоким парнем с хитринкой в глазах, по имени Сток. Он окинул взглядом Дена, словно пытаясь разгадать его намерения, а затем ответил: "Давай посмотрим, что у тебя есть, и сколько ты готов за это дать."

Ден, немедля, вытащил несколько запечатанных пакетов с медикаментами и небольшую кучу батареек. "Это на вес золота в этих краях, как вы знаете. А теперь покажите мне свою рыбу и расскажите, что вы знаете о дороге к бункеру." Дорогу к бункеру они и так знали, куда важнее было договориться переправиться по реке, которую окрестили Бездной, а эту привилегию оказывали не каждому. В противном случае за место четырех часов на лодке, пришлось бы идти больше суток.

Сток, оценив предложение, кивнул и повел Дена к столам с рыбой. "Договорились. Но помни, эта информация стоит не меньше, чем твои медикаменты."

Пока Ден вел торги, его манера общения заставила карповщиков смягчаться. Он шутил, используя свой характерный черный юмор, и одновременно демонстрировал глубокие знания о том, как выживать в этом новом мире. "Знаете, я всегда говорю, что в нашем мире две вещи никогда не изменятся: дерьмо всегда будет вонять, и хорошая рыба всегда найдет своего покупателя. И судя по всему, сегодня мы оба в выигрыше." Сток поднял одну бровь и сказал – «Верно мыслишь, договоримся.» Ден похлопал по плечу рыбака и с непринуждённостью спросил – «А ты читал словарь Даля?» Сток гордо и быстро ответил –«Я читал свою бухту и родителей!»

Ден улыбнулся и продолжил, понимая, что в свой юный возраст этот карповщик не как не мог что-то читать. – «Это ты молодец, так вот. Словарь Даля – это список слов и пояснения к ним.» Сток перебил его, засмеявшись – «Список слов? Для дураков книга?» Ден развел руками и продолжил – «Так вот, там между словом сиська и сифилис – есть слово. А слово то – ситуация. И вот у нас такая ситуация что мы спешим по важному делу, не как в сам бункер, а перед ним. Поможешь? Отдам то, что не кто не предложит.» Расстегнув рюкзак, не дожидаясь ответа он достал коробку, которая содержала катушку с леской и набор блесен. Он предварительно захватил этот набор понимая, что их путь ляжет через рыболовную территорию, а там это ох как захотят получить.  Сток широко разинул рот и потянулся с широкими руками медленно протягивая слова, не отрывая взгляда от катушки для спиннинга – «Лодка ваша. Давай обмен.» Ден вручил ему коробку в руки и с некой ностальгической ноткой в голосе сказал – «Рыболовный набор за 7 рублей 82 копейки, эх, щас уже так не делают!» В коробке, словно страницы из дневника старого рыбака, лежал набор, окутанный ароматом лесных рек и далеких озер. Катушка, изготовленная из прочного, но уже слегка потускневшего металла, была украшена тонкой ручной гравировкой, рассказывающей о мастерстве её создателей. Леска, намотанная на катушку, блестела под лучами солнца, словно приглашая в очередное приключение на воде. Каждая блесна в наборе была отполирована до зеркального блеска, их формы и размеры различались, предназначаясь для ловли самых капризных обитателей водоёмов. Некоторые из них были выполнены в ретро-стиле, с изысканными узорами и небольшими вставками, имитирующими глаза рыбы, что делало каждую блесну по-своему особенной.

В комплект входили также крючки разных размеров, каждый из которых аккуратно размещён в маленьком отделении, предусмотренном для сохранения порядка. Поплавки, изящные и легкие, были раскрашены в яркие цвета, их краски слегка выцвели, придавая им винтажный вид. Грузила, разной величины и формы, дополняли набор, обеспечивая возможность настройки снасти под любые условия ловли.

Этот рыболовный набор был не просто собранием предметов для рыбалки; он был свидетельством ушедшей эпохи, когда каждая вещь создавалась с душой, когда рыбалка была искусством, требующим знаний, умения и терпения. Сток гладил коробку ладонью, словно пытаясь почувствовать связь с каждым, кто когда-либо держал эти блесны в руках, кто разделял с ними тишину рассветов и закатов на берегу. Этот набор был не просто предметом обмена; он был ключом к миру, где время течёт иначе, медленнее, наполняя каждый момент особой ценностью и красотой.

К тому времени, как торги были завершены, и Ден с командой Гора собирались уходить, между ними и карповщиками уже установилась своеобразная связь. Обмен шутками и острыми замечаниями сделал эту встречу чем-то большим, чем просто торговлю.

Они пошли к рыболовному судну с паровым двигателем, на котором было порядка 5 человек, само судно было обшито старым металлом, который был поцарапан от каких-то гигантских когтей или зубов, а на носу судна величественно стоял пятиметровый гарпун.

Глава 10: Поход

А поту сторону линию Береста началась активная подготовка к выступлению с базы 15-04. Профессор Кнутчев, Иван и отряд военных, специально отобранных для этой миссии, собрались у главного входа базы, готовясь к пятидневному маршу к центру. В этот момент каждый из них понимал важность предстоящей задачи – доставить Ивана и профессора Кнутчева к основной лаборатории, где их ждали ресурсы и оборудование, необходимые для проведения ключевых исследований.

Профессор Кнутчев внимательно проверял каждый пункт списка необходимых припасов и оборудования. Он настаивал на том, чтобы с собой были взяты специализированные инструменты для сбора образцов и анализа, а также портативное оборудование для проведения экспериментов в полевых условиях.

Военные, под командованием капитана Васильева, были оснащены современным оружием и снаряжением для защиты и выживания в условиях постапокалиптического мира. В их арсенал входили не только легкие, но крайне прочные бронежилеты и шлемы с системами ночного видения, но и биохимические защитные костюмы, способные защитить от радиационного заражения и биологических угроз.

Иван, хотя и был менее опытен в вопросах выживания, чем его спутники, все же чувствовал в себе решимость и готовность к предстоящим испытаниям. Его мотивацией была не только месть за разрушенную деревню, но и желание действительно внести вклад в борьбу за будущее человечества.

Перед отбытием профессор Кнутчев обратился к группе: "Путь, который мы собираемся пройти, будет полон трудностей и опасностей. Но цель нашей миссии превыше всего. Мы несем надежду на то, что сможем найти решение проблем, стоящих перед человечеством. Кто не дойдет – тот дурачок."

Когда группа, наконец, выступила в путь, за их плечами остались стены базы, а перед ними расстилалась дорога к центру, полная неизвестности и опасностей.

На заре первого дня пути, сквозь серый занавес утреннего тумана, отряд подходил к обветшалым руинам забытой железнодорожной станции, которая, по всей видимости, служила когда-то важным узлом на перекрёстке путей человечества. Огромные, искривлённые рельсы, подобно костям древнего левиафана, уходили в неизвестность, окутанную туманом.

Среди обломков и разбросанных вагонов, где каждый угол мог скрывать опасность, отряд встретил "Прыгунов" – мутантов, эволюционировавших из грызунов или мелких хищников. Эти существа получили своё название за способность совершать длинные, стремительные прыжки, благодаря чрезмерно развитым задним конечностям. Их тела были покрыты грубой, серой шерстью, глаза сверкали холодным светом, а зубы напоминали острые иглы, готовые впиться в плоть.

Капитан Васильев, осознавая угрозу, приказал отряду занять оборону в разрушенном вокзальном здании, чьи стены и остатки окон могли послужить преимуществом в предстоящем столкновении. Солдаты, вооружённые автоматами и ручными гранатами, расположились таким образом, чтобы максимально эффективно использовать укрытия, оставляя "Прыгунам" мало шансов на успешную атаку.

Как только последний солдат занял свою позицию в укреплённом вокзальном здании, глухой стук и скрежет когтей по бетону предвестил приближение "Прыгунов". В первые моменты, туман, словно союзник мутантов, скрывал их подступы, но скоро первые тени начали обретать форму, вырываясь из утреннего серпянка.

"Прыгуны" двигались непредсказуемо, используя свои мощные задние конечности для мгновенных, стремительных прыжков. Один из мутантов, крупнее и явно старше своих сородичей, выскочил вперёд, метнувшись прямо к баррикаде из обломков. Его тело, покрытое толстой шерстью, напоминало защитный панцирь, отражающий первые пули, выпущенные в его сторону.

Капитан Васильев, сохраняя хладнокровие, отдал команду: "Огонь на поражение!" Солдаты открыли упреждающий огонь из автоматов, стараясь целить в наиболее уязвимые места мутантов – голову и грудную клетку. Звуки выстрелов сливались в единый рокот, перекрывая визги и угрозы атакующих.

Профессор Кнутчев, вооружённый обрезам, внесли свой вклад, целясь в мутантов, которые подбирались слишком близко. Иван, с натянутым до предела вниманием, выпустил обойму из ПМ в "Прыгуна", который, обойдя основную линию обороны, пытался атаковать с фланга. Мутант рухнул на землю, издав последний хриплый вздох.

В самый разгар схватки, когда казалось, что "Прыгуны" начинают набирать верх, капитан Васильев схватился за последний аргумент в своём арсенале – осколочную гранату РГД-5. Эта граната, давно ставшая классикой советского и российского вооружения, превосходно подходила для создания осколочного поля, способного поразить множество целей в радиусе действия. Сконцентрированный и решительный, Васильев метнул РГД-5 в центр скопления мутантов. Взрыв прогремел мощной волной, рассыпая смертоносные осколки. Обломки здания и останки "Прыгунов" были разбросаны по всему периметру, демонстрируя разрушительную силу гранаты и предоставляя отряду кратковременное, но жизненно важное преимущество в бою.

После взрыва, бой стал поворачиваться в пользу отряда. "Прыгуны", потеряв элемент внезапности и часть своего числа, начали отступать, испуганные неожиданным сопротивлением и потерями. Солдаты продолжали огонь до последнего, убедившись, что отступление мутантов не является ловушкой.

Когда последний из "Прыгунов" исчез в тумане, отряд на мгновение замер в ожидании. Но тишина, которая последовала за шквалом боя, была нарушена лишь далёким эхом выстрелов, уносящимся куда-то вглубь руин. Отряд, измождённый, но целехонький, быстро собрался, чтобы продолжить свой путь, оставив за собой разрушенную станцию и тела павших врагов, напоминание о жестокости нового мира, в котором они вынуждены были выживать.

Когда последний из "Прыгунов" растворился в утреннем тумане, отряд на мгновение замер в напряженном ожидании. Однако, когда боевой грохот утих, и всё вокруг погрузилось в нервную тишину, разорванную только эхом далеких выстрелов, сквозь которое пробивалось лишь дыхание измученных бойцов, команда начала перегруппироваться. В процессе сбора внезапно выяснилось, что один из них – молодой разведчик по имени Алексей – отсутствовал.

Капитан Васильев, с тяжелым сердцем, приказал немедленно организовать поиски. Отряд, уже истощенный не только физически, но и морально, охватило новое чувство – тревога за товарища. Их шаги, пробираясь сквозь обломки и разрушения, звучали тяжело и неуверенно.

Поиски привели их к одному из обрушенных перронов, где на земле обнаружили следы крови, ведущие к одной из полуразрушенных стен. Однако следы внезапно обрывались, а самого Алексея нигде не было. Рядом лежал фонарик, свет которого тускло мерцал, освещая только пустоту в разваленной кирпичной стене.

Несмотря на их усилия, Алексей так и не был найден, оставив за собой лишь загадку своего исчезновения. Капитан Васильев, взвесив все обстоятельства, с тяжестью на сердце принял решение продолжить миссию, приказав отряду двигаться дальше. В его голосе звучала невысказанная обещание вернуться за Алексеем, как только позволят обстоятельства.

После недолгих, но интенсивных поисков Алексея, отряд, переполненный смешанными чувствами беспокойства и неотложности миссии, продолжил свой путь. Солнце уже добралось до зенита, когда они, отступая от разрушенной станции, начали прокладывать маршрут через переплетение обрушенных зданий и покинутых улиц.

Внезапно в воздухе внезапно взорвался крик – острый, пронзительный, несущий в себе столько отчаяния, что на мгновение замерзла кровь в жилах. За криком последовали выстрелы, глухие и отчётливые, эхом отражаясь от развалин. Источник звуков казался таким близким, что мгновенно в головах вспыхнула мысль о возвращении.

Однако Кнутчев, принял решение продолжить движение. "Мы не можем позволить себе отвлечься," – твёрдо произнёс он, чувствуя на себе взгляды своих людей, полные сомнения и неодобрения. "Наши жизни скоротечны, а миссия выше этого всего."

Такое решение не пришлось легко никому из отряда. Они знали, что каждый из них мог оказаться на месте Алексея, исчезнув в беспокойных тенях этого мира. Отходя от станции, группа не могла избавиться от чувства вины и бессилия, и эхо надежды медленно затихало за их спинами, оставляя лишь глух Проходя мимо разрушенного здания, Иван замедлил шаг и обратился к Кнутчеву, его голос отражал уважение и некоторую дистанцию, которая была между ними.

"Профессор," начал Иван, "мне не совсем ясно… Если у меня действительно есть эта… особенность, как вы её назвали, как она может помочь всем остальным? Что, мы найдём способ раздать её каждому?"

Кнутчев посмотрел на Ивана, в его взгляде сквозило признание сложности вопроса. "Иван, ваша способность уникальна, и это правда. Но дело не в том, чтобы «раздать» её каждому. Мы ищем путь к пониманию механизмов вашей устойчивости к радиации и быстрому заживлению. Это может дать нам ключ к созданию лекарств или терапий для широкого круга людей."

"Понимаю," Иван покачал головой, его взгляд устремился вперёд, к руинам, что тянулись перед ними. "Но профессор, как мы можем быть уверены, что это принесёт больше пользы, чем вреда? Ведь эксперименты…"

"Это вполне логичное беспокойство," Кнутчев перебил его, понимая опасения Ивана. "Каждое наше действие несёт в себе риск. Но мы будем действовать осторожно. Наша цель – изучить и понять, а не бездумно экспериментировать на людях. Мы обязаны поступать этично."

Иван кивнул, его сомнения не были полностью развеяны, но он чувствовал, что его волнения были услышаны. "Хорошо, профессор, я верю вам. Просто… мне сложно представить, как всё это закончится."

"Иван, я не могу обещать, что путь будет лёгким или, что мы обязательно достигнем успеха," сказал Кнутчев, его голос звучал уверенно, несмотря на признание возможных трудностей. "Но я обещаю, что каждое наше открытие, каждый шаг будет направлен на то, чтобы сделать этот мир лучше. Мы делаем это не только за себя, но и за будущие поколения."

"Чёрт, что это было?" – пробормотал один из солдат, взволнованно озираясь по сторонам.

Васильев остановился, вглядываясь в плотный белесый покров перед ними. "Это не просто туман," – сказал он, его голос звучал напряжённо, а взгляд был прикован к мерцающим точкам, что начали появляться среди мглы. "Это Живой Туман. Он не просто маскирует, он… манипулирует."

"Манипулирует?" – переспросил Кнутчев, подходя к Васильеву.

"Да. Он питается вашими страхами, создаёт иллюзии, которые могут свести с ума. Видешь эти белые точки над туманов плавают. Это аномалия"

"Нам нужно найти высоту, подняться как можно выше. Туман тяжелее воздуха, возможно, наверху он нас не достанет," – быстро ответил Кнутчев, указывая на разрушенное здание поблизости.

Не теряя времени, отряд направился к зданию. Подъём оказался непрост: ступени лестницы были разрушены, в некоторых местах приходилось взбираться по обломкам стен. Но страх перед неизведанным придал им сил.

Когда они достигли относительно безопасного места на крыше, Иван вздохнул, оглядывая мерцающие ниже точки. "Этот Живой Туман – это нечто вроде призрака старого мира. Он остаётся здесь, чтобы напоминать нам о прошлых страхах."

"Интересная теория," – задумчиво произнёс Кнутчев. "Но наши научные интересы должны подождать. Сейчас главное – выжить."

После того как отряд обосновался на крыше, каждый из них нашел себе занятие: кто-то внимательно изучал окружающие руины через бинокль, другие проверяли своё вооружение и снаряжение, а некоторые просто сидели, заглядывая в пустоту, пытаясь найти хоть какой-то покой после последних событий. Атмосфера была напряжённой, но скорее из-за неизвестности, что ждёт их дальше, чем от усталости.

Кнутчев, стоя у края крыши, молча наблюдал за тем, как туман медленно полз по земле под ними, иногда обнажая и снова скрывая обломки зданий. На мгновение ему показалось, что в этом хаосе есть своя странная красота.

Внезапно его раздумья прервал голос одного из бойцов: "Смотрите туда… Чёрт, вы это видите?" Все взгляды мгновенно сместились в указанном направлении, где среди разрыва в тумане показалась фигура, остановившаяся на грани видимости.

"Такое чувство, будто кто-то там… Это Алексей?" – неуверенно пробормотал другой боец, его рука невольно потянулась к оружию.

Молчание, опустившееся на группу, было нарушено только тихим шепотом ветра. Но тогда один из бойцов, Владимир, не выдержав напряжения, решился на решительный шаг. "Да пошло оно всё, я спущусь и проверю, может, ему помощь нужна."

"Стас! Блядь, тормози, дурак! Это ловушка!" – раздался взрыв матерного крика от Васильева.

Перехватив бойца на ходу за плечо, одним мощным движением повалив его на пол крыши.

"Ты что, совсем охуел?!" – воскликнул Васильев, глаза его горели гневом. – "Это не он. Это хрень, понимаешь? Живой Туман играет с нами!"

"Ну и долбоёб же ты, честное слово," – с облегчением, но и с укором проговорил Егор. "

Среди бесформенной мглы, фигура стала более различимой, и действительно, это был Алексей, или по крайней мере кто-то, кто был до боли похож на него. Но вот его движения были странны, а взгляд пуст и безжизненен. Он медленно протянул руку в их сторону, его губы шевелились, но никакого звука не было слышно, словно кто-то выключил громкость в мире.

Все замерли, наблюдая за беззвучным зовом Алексея. Эта мимикрия, созданная туманом, была настолько точной, что даже самые сильные и опытные бойцы отряда чувствовали, как подкатывает комок к горлу.

В тот момент, когда мрачное молчание обволакивало отряд на крыше, нарушенное только беззвучным призывом туманного двойника Алексея, в воздухе витала ощутимая напряженность. Бойцы обменивались взглядами, каждый из них пытался найти решение, как обойти эту новую, непонятную угрозу.

Тимофей, всегда имевший склонность к нестандартным решениям, предложил первым: "А если кинуть в него камень? Посмотрим, реальность это или глюки."

"Ты чё, совсем? Это может его спровоцировать," – возразил Егор, его голос дрожал от накопившегося напряжения.

Когда отряд спорил о том, как лучше всего действовать в данной ситуации, Васильев взял на себя роль лидера, пытаясь навести порядок среди возрастающего хаоса.

"Достаточно!" – резко прервал он. "Бросать камни? Вы серьёзно? Мы не знаем, чего от этого тумана ждать. Нужно думать головой, а не паниковать."

"Но он выглядит точь-в-точь как Алексей. Может, ему действительно нужна помощь?" – неуверенно предположил один из бойцов, всё ещё не отрывая взгляда от фигуры внизу.

"Ты что, не понял? Это блядский туман. Он играет с нами, показывает нам то, что мы боимся потерять," – резко отреагировал Тимофей, его голос был полон убеждения.

Именно в этот момент Антон начал медленно подходить к краю крыши, продолжая бормотать что-то себе под нос. В разгаре обсуждения его поступок остался незамеченным, пока Иван не увидел его движения.

"Блядь, Антон, стой!" – Иван рванулся к нему и схватил за воротник, едва не срываясь вместе с ним. В последний момент ему удалось удержать Антона от падения.

Все взгляды мгновенно обратились к ним. Антон боролся, пытаясь высвободиться из хватки Ивана, его глаза горели безумием. "Отпусти меня, она там! Моя жена, ей нужна помощь!"

Из носа Антона начала строиться кровь, тело лихорадило и на лбу надулась толстая вена. Всё, что было до этого – споры и планы – отошло на второй план перед этим отчаянным жестом.

"Чёрт, Антон, успокойся! Ты в своем уме?" – Васильев подошел к ним, помогая Ивану удерживать бойца. "Это не она! Оно манипулирует тобой!"

Отряд замер в ожидании, пытаясь понять, как лучше разрешить эту ситуацию, пока Антон, наконец, не ослабил свою борьбу, опустив голову в сторону, его плечи дрожали от подавленных эмоций.

 "Мы все на взводе, но хватит страдать хернёй," – резко сказал Васильев, обращаясь к отряду. "Всем активировать «Щитарты» и сменить кассеты противогаза."

Костюм "Щитарт", мастерская разработка Кнутчева, представляет собой адаптацию к новым реалиям послеапокалиптического мира. Базовым материалом для него послужила кожа Бурвасов – мутантных существ, произошедших от коров или буйволов, претерпевших мутации. Кнутчев, высоко ценя их кожу, назвал ее "кевларов", подчеркивая ее прочность и устойчивость к новым условиям жизни. Темная, с узорами, напоминающими масляные пятна, эта кожа придает костюму особый шарм и дополнительную защиту.

На ключевых участках костюма установлены шестигранные пластины из уникального сплава, включающего алюминий для снижения веса и увеличения прочности. Эти пластины расположены вдоль позвоночника, на плечах и предплечьях, обеспечивая защиту от радиационного облучения и аномалий.

В центре груди располагается энергетический блок "Лучик", являющийся сердцем системы защиты костюма. Этот блок генерирует магнитное резонансное поле, используя электрический ток от встроенного аккумулятора. Технология основана на принципе электромагнитной индукции, при котором изменяющееся во времени магнитное поле создает электрический ток в проводящем контуре.

«Как это работает?» – спросил Иван у Кнутчева.

«Лучик использует явление электромагнитной индукции для создания магнитного поля, способного отражать и поглощать радиационное излучение. Это достигается за счет взаимодействия электрического тока, протекающего через специально разработанные магнитные катушки, и ферромагнитных материалов в пластинах костюма. Такое поле эффективно распределяет радиационную энергию по своей поверхности, минимизируя воздействие на человека.» – будто за ученную речь произнёс Кнутчев.

Благодаря "Лучику", "Щитарт" предоставляет надежную защиту от самых опасных аномалий, включая "Дождь-Призрак". Эта аномалия, способная проникать сквозь укрытия, становится бесполезной против магнитного поля, создаваемого костюмом. Электромагнитное поле не только отражает частицы радиации, но и создает условия, при которых аномалия "теряет" костюм из виду, делая его и его носителя невидимыми для ее разрушительного воздействия.

Сам костюм оснащен системой жизнеобеспечения, включая противогаз с высокоэффективными фильтрами, защищающими дыхательные пути от токсинов и радиоактивной пыли. Система контроля и управления позволяет регулировать работу "Лучика", отслеживая состояние заряда аккумулятора и интенсивность защитного поля. Разъем для подключения внешних устройств, таких как "Маг-4", обеспечивает дополнительные возможности для подзарядки и усиления защитных функций костюма.

Закупая арты как "Лучики" и подобные им у сталкеров, караванщиков и Спасителей, Кнутчев не только поддерживал их опасную деятельность, но и обеспечивал непрерывный приток инноваций и разработок в свой комплекс. Это позволяло ему и его команде создавать все более совершенные версии "Щитартов" и другого оборудования, критически необходимого для исследования и освоения новой, враждебной реальности.

Иван, с любопытством разглядывая свой "Лучик", задал вопрос: "А почему мы не можем постоянно включенным оставлять, подзаряжая, и фон не придаться обходить."

Прежде чем Кнутчев успел ответить, Васильев вклинился с характерным для себя командирским голосом: "Был такой боец у меня, Донской звали. Так он через «Линию Береста» пробирался, не выключая «Лучик», ручной магнетой заряжая на ходу, весь путь на ходу, блять, не вынимая. До базы то добрался, а через неделю начал жаловаться на здоровье. Голова не та, память прыгает, а потом и вовсе начал мутации замечать у себя. Сначала думали, шутит, а потом смотрим… Не шутка оказалась. Помер потом…"

Кнутчев подхватил: "Вот именно поэтому. «Лучик», несмотря на все его преимущества, создает мощное магнитное поле, которое влияет на наш организм. Короткое время – и ничего, тело справляется. Но когда это становится нормой, начинаются проблемы. Наш организм – не машина, он не приспособлен к такому."

"Вот тебе и яркий пример глупости. Беря на слабо пределы человеческой стойкости." – добавил Тимофей, отряхивая штанину после спуска с крыши.

Глава 11: Утраченные Умы

После ядерной катастрофы, что оставила мир в руинах, заброшенная психиатрическая больница стала пристанищем для выживших, потерявших связь с реальностью. Их потомки, рожденные в изоляции и радиации, выросли в мире, где границы разума и безумия стерты, а культура и традиции искажены до неузнаваемости.

В этих стенах, где каждый уголок наполнен шепотами прошлого и эхом безумия, существует сообщество, построенное на принципах, непостижимых для внешнего мира. Канибализм стал для них не страшной реальностью, а необходимостью, обыденностью, вписанной в их повседневную жизнь.

"Приветствую тебя, о, брат нашей крови", – так встречают друг друга обитатели, когда их пути пересекаются в темных коридорах. Их язык – смесь медицинских терминов и выдуманных слов, родившихся из искаженных воспоминаний и легенд, передаваемых из поколения в поколение.

"Сильнейшие правят, слабейшие следуют", – таков закон сообщества. Власть принадлежит тем, кто способен утолить голод, защитить от внешних угроз и поддерживать порядок в этом хаосе. Но "порядок" здесь – понятие относительное, ведь их поведение и обычаи непостижимы для здравомыслящего человека.

В сердце больницы, где когда-то лечили душу, теперь царит культ уродства и извращенной красоты. Уродства, рожденные радиацией и кровосмешением, считаются знаком избранности, символом принадлежности к этому новому миру.

Ежегодно проводится церемония "Перехода", где молодежь подвергается испытаниям, дабы доказать свою принадлежность к сообществу. Испытания иррациональны и жестоки, варьируя от "поединка с демонами" – борьбы с воображаемыми врагами, до "поглощения тьмы" – выживания в полной изоляции и темноте.

"Твое тело и разум теперь принадлежат нам", – так заканчивается церемония, слова, подтверждающие их вечную привязанность к этому искаженному миру.

В этом мире, где тени прошлого плотно переплетаются с искаженной реальностью настоящего, жизнь сообщества регулируется серией ритуалов и традиций, каждая из которых отражает глубоко укоренившееся безумие и отчаяние.

Одним из самых жестоких обычаев является "Пиршество Теней" – ритуал, во время которого сообщество собирается вокруг костра, чтобы участвовать в пире, состоящем из тел тех, кто уже "перешел грань". Этот ритуал символизирует не только цикл жизни и смерти, но и веру в то, что, поглощая плоть ушедших, они усваивают их силу и мудрость.

"Мы едины с теми, кто был перед нами. Их сила – наша сила", – провозглашает вождь, поднимая кусок мяса над головой, прежде чем разорвать его зубами. Свет от костра бросает его тень на изборожденные стены, создавая иллюзию танцующих духов.

Для тех, кто достигает совершеннолетия – в этих стенах это было 12 лет, проводится "Испытание Безумием". Молодые жители отправляются в самые темные уголки больницы, где им предстоит провести ночь одни, лишь с лампой и книгой записей предков. Испытание заключается в чтении текстов, полных безумных бредней и заклинаний, до тех пор, пока не начнутся галлюцинации – знак того, что они достойны быть частью сообщества.

"Ты должен увидеть мир глазами тех, кто потерян, чтобы понять его истинное лицо", – таково убеждение "Врачей". Многие не выдерживают, и их разум навсегда остается в плену увиденных кошмаров.

Самым темным аспектом их жизни является жертвоприношение "Для Великого Исцеления" – обряд, проводимый раз в поколение, во время которого выбирается один член сообщества, предназначенный стать "ключом к вечной мудрости". Его жизнь принесена в жертву в надежде на то, что это действо пробудит духов предков, которые исцелят землю от ядерного заражения.

"Твоя жизнь – путь к нашему спасению", – шепчет вождь, водя острием над телом избранного. Взгляды всех присутствующих полны покорности и веры в необходимость этого акта.

В тени разрушенного мира, где разум и безумие давно слились в единое целое, рождается история Лиры – молодой девушки из сердца сообщества, выросшего в стенах заброшенной психиатрической больницы. Лира, дочь вождя, рожденная и воспитанная в этом мрачном уголке земли, стала живым свидетельством искаженных традиций и обычаев, которые кормили ее сознание с самого детства.

Лира росла, окруженная рассказами о величии и мудрости предков, чьи души, как верили в сообществе, все еще бродят по коридорам больницы, оберегая и направляя их. Ее кожа носила знаки ритуалов – татуировки, созданные из пепла и крови, каждая из которых рассказывала историю ее предков и собственных испытаний.

Лира принимала участие в "Пиршестве Теней", стоя рядом со своим отцом у костра. Ее руки, хоть и дрожали, были уверены, когда она подносила к губам мясо, которое когда-то было частью кого-то из их сообщества. "Мы едины", – шептала она, повторяя слова, слышанные ею с детства. Этот момент был для нее воплощением единства, но в глубине души зарождалось сомнение.

Когда пришло время ее "Испытания Безумием", Лира отправилась в темноту, вооруженная лишь старой лампой и книгой записей. Ночь, проведенная в одиночестве среди шепотов и криков, оставила в ее душе неизгладимый след. Слова, которые она читала вслух, пробуждали в ней галлюцинации, смешивая реальность с кошмарами. Вонь в помещении была невероятной, смесь гнили и тухлых яиц.

Самый мрачный момент в ее жизни настал, когда ее лучшего друга выбрали для "Жертвоприношения для Великого Исцеления". Стоя в кругу зрителей, Лира наблюдала, как острие ножа приближается к его сердцу. Этот момент стал точкой перелома для нее, мгновением, когда сомнения и страх смешались с яростью и отчаянием.

"Почему мы должны следовать этим путем?" – вопрос, который впервые прозвучал в ее голове ясно и громко. В ее сердце зародилось желание искать другой путь, путь, который мог бы привести их общество к новому пониманию существования, к миру без необходимости в жертвоприношениях и каннибализме. Но не зная другого мира, мысли её путались.

Лира начала тайно собирать единомышленников, тех, кто также устал от бесконечного цикла насилия и безумия. Вместе они мечтали о построении нового мира, где уродство и извращенная красота уступят место пониманию, сотрудничеству и истинному человечеству. Но путь к этой мечте был долгим и опасным, ведь чтобы изменить мир, им предстояло сначала изменить самих себя и противостоять глубоко укоренившимся убеждениям своего народа.

Лира, собирая своих единомышленников, начала осознавать, что общество, в котором они живут, утратило человечность. Взгляды людей наполнены были не только верой в искаженные обычаи, но и своеобразным восхищением жестокостью и безумием. Они были как пленники своих собственных мрачных убеждений, погруженные в безумие, которое стало для них обыденностью.

Под поверхностью внешней красоты, символизирующей избранность в этом мире, скрывалась болезненная дикость. Некоторые из обитателей психиатрической больницы страдали от реальных психических заболеваний, которые становились общепринятыми чертами поведения в сообществе. Хаотические и беспорядочные действия, приступы истерии и агрессии, безумные визуальные и звуковые галлюцинации – все это было частью их повседневной жизни.

Ритуалы и обряды, проводимые в сообществе, были пропитаны кровью и жестокостью. "Пиршество Теней" не только символизировал цикл жизни и смерти, но и был олицетворением отречения от человечности. Тела умерших, разделанные и съеденные, становились не только пищей, но и объектом поклонения, показателем принадлежности к этому искаженному сообществу.

Время "Испытания Безумием" было настоящим погружением в ад сумасшествия. Молодые жители отправлялись во тьму, где их ожидали не только бредовые тексты, но и реальные угрозы из темных уголков больницы, населенных темными сущностями и призраками их собственного безумия.

Но самым отвратительным аспектом был обряд "Для Великого Исцеления", где выбирался один из обитателей сообщества, чтобы стать живым жертвенным агнцем. С его кровью и стонами надежда на исцеление и возвращение мира от ядерного ада обретала обличие настоящего кошмара.

Понимая, что прямое противостояние с существующим порядком может привести к катастрофическим последствиям, Лира и ее союзники решили использовать хитрость и интриги, чтобы взять власть в свои руки.

Их первым шагом было создание сети тайных союзников внутри сообщества. Они проникали в различные слои общества, завоевывая доверие и раскрывая глубоко утопившиеся желания изменений у тех, кто страдал от жестоких обычаев и безумия.

Лира и ее группа начали постепенно подрывать авторитет вождей и старейшин, разглашая их тайные интриги и лицемерие перед обществом. Они активно использовали свои знания о секретах и слабостях своих противников, чтобы ослабить их власть и подорвать их авторитет в глазах общества.

Параллельно с этим они разрабатывали план постепенного изменения общественного мнения, используя различные манипулятивные техники и психологические приемы. Они создавали небольшие инциденты и провоцировали конфликты, чтобы демонстрировать неспособность существующего порядка обеспечить безопасность и благополучие общества.

В то же время Лира и ее группа активно развивали свои альтернативные идеи и концепции, предлагая новые способы организации и управления сообществом, основанные на принципах сотрудничества, сочувствия и уважения к личной свободе в течении многих месяцев тайных интриг и подготовки, их планы наконец-то начали осуществляться. Лира и ее группа собрали под собой значительную поддержку внутри сообщества, и общественное мнение начало поворачиваться против старейшин и вождей.

Однако, когда вожди почувствовали, что их власть рушится, они внезапно объявили Лиру и ее союзников предателями и изменниками. Поклонниками демонов. Под ложными обвинениями их арестовали и приговорили к смертной казни на публичном казненном площади.

День казни настал, и Лира была прикована к столбу, где ей предстояло быть казненной. Толпа обитателей, прежде ее союзников, сейчас стояла вокруг нее, издавая глухие ревы и крики, требуя ее смерти.

Истинные вожди сообщества, с удовольствием наблюдая за этим шоу, уже начали приготовления к исполнению приговора. В этот момент, когда все казалось потерянным, Лира внезапно обнаружила слабое место в канатах, которыми ее приковали.

Сердце, бьющееся от адреналина, она молилась, чтобы никто не заметил ее действия. С неимоверным напряжением и сосредоточенностью, Лира медленно разрезала канаты об острые обломки камней и смогла надрезать канат, внезапно даже для себя выкрикнув: «Демоны здесь, вот они! Они вас жрут!», что вызвало панику среди толпы. Ее слова, подействовали как искра, разжигающая огонь. Ошарашенные и испуганные, люди начали толкаться и метаться, создавая хаос, падать в конвульсиях и биться готовой об пол.

В это время, когда стражи старались восстановить порядок, Лира, соскользнув с цепей, среагировала мгновенно. Она бросилась к ближайшему окну и с размаху выбила державшихся на честном слове, пару гнилых от времени прутьев, покрывшись от удара синяками и ссадинами, но не обращая на боль внимания, она уже оказалась во дворе больницы, пусть не долеко от взволнованной толпы, но уже в шаге от спасения. Она понимала, что у нее мало времени, и сразу же направилась к реке, единственному месту, которое, по слухам среди местных, было запретно для посещения из-за древних поверий о водяных демонах.

Она знала, что ее преследуют, и что времени остается мало. Сосредоточившись на своей цели, бросилась бежать к реке, игнорируя боль в своей поврежденной ноге, она оглядываясь через плечо, наблюдая как темные фигуры, преследующие ее, и чувствовала, что звериный инстинкт выживания включается в ее мозг. Ей пришлось бороться с болевыми ощущениями и страхом, чтобы продолжать двигаться вперед, в надежде на спасение от этого безумного мира. Стражи не стали её преследовать, по всей видимости побоявшись направлять сторону реки.

Лира, истекая кровью и дрожа от напряжения, медленно продвигалась к реке. Пальцы ее дрожали, сердце колотилось в унисон с каждым шагом. И тут, вдали, ее взгляд зацепил судно, плывущее вдоль берега. На его палубе она разглядела фигуры людей. Это был луч света в ее мрачной реальности, возможность спасения из этого кошмара. Сила воли взбудоражила ее уставшие мышцы, и Лира ускорила шаг, мечтая догнать судно. Пусть даже последние капли ее сил уходят в этот финальный рывок, но она знала, что должна добраться до этой тени надежды. С каждым шагом она ближе к свободе, к спасению от безумия, которое царило в ее мире.

Глава 12: Обычные будни

Заброшенный город, разрушенные здания, изогнутые улицы и везде пыль – свидетельства прошедшей катастрофы. В этом мире, где каждый день был борьбой за выживание, Север и Крот, два неугомонных искателя приключений из банды "Фартовые", пробирались через пустынные улицы, исследуя каждый уголок на предмет ценностей или еды.

Север был высоким и худощавым, с острыми чертами лица, которые редко раскрывались под слоем грязи и пыли. Его речь была пронизана феней и блатным жаргоном, что придавало его словам особую мелодичность и остроту. Крот, напротив, был крепким и невысоким, с густой бородой и глубокими морщинами, словно высеченными на его лице временем и трудностями. Он предпочитал более прямой и резкий способ общения, где каждое второе слово было крепким, как самогон, который он так любил.

Они шли мимо опустошенного магазина, когда Север начал:

– Ты чё, Крот, не слыхал про нового "жителя"? Говорят, полтергейст тут какой-то завёлся. Железяки летают, звуки странные… Всё дела.

Крот морщился, словно проглотил кусок горькой редьки:

– Да ну твою мать, бред какой-то. Полтергейсты, блядь, в нашем деле – последнее дело. Это всё хрень какая-то, а не чёртов призрак.

– А вот и хуй знает, – парировал Север, не сбавляя темпа. – Видел я, как старики шепчутся. Говорят, не просто так это всё. Даже Старик Ворон признал, что чё-то неладное творится.

– Старик Ворон, – перебил его Крот с нотками презрения в голосе, – он ещё тот рассказчик. Поди понимай, где правда, а где его бредни.

Несмотря на их спор, оба чувствовали некоторое напряжение, витающее в воздухе. Город, окружённый мрачными тайнами и неведомыми угрозами, казался ещё более зловещим при мысли о неизвестных силах, действующих в его пределах.

– Слышь, Крот, даже если это и аномалия, не стоит её недооценивать. Ты ж знаешь, как эти хрени могут нас удивить, – мягко добавил Север, глядя на заброшенный парк справа от них.

Крот кивнул, признавая весомость аргумента, но его лицо оставалось непроницаемым:

– Ладно, ладно. Но если эта хуйня нас догонит, я первым кинусь её гонять. Пусть знает, как Фартовые с полтергейстами разговаривают.

Пробирались мимо высохших фонтанов и сломанных скамеек, каждый шаг напоминал о том, как мир был изменён катастрофой.

– Вспоминается, – задумчиво начал Север, – как Воробей рассказывал, что видел тень, преследующую его в этом парке. Говорил, что она не отставала, пока он не переступил через ручей. Странности тут… не редкость.

Крот скептически хмыкнул:

– Диман всегда был параноик. Да и тень его могла догонять только от бутылки в его руках. Ну да, тут это место… – он огляделся, взгляд его скользнул по искривлённым деревьям и разбитым дорожкам, – тут свои загадки.

Пройдя парк, они вышли к промзоне, где раньше стояли заводы и фабрики, теперь превратившиеся в руины – монументы человеческой надежды и отчаяния. Огромные ангары зияли пустотой, а трубы не выпускали дыма уже много лет.

– Смотри, – Север указал на один из ангаров, где, казалось, было что-то похожее на следы недавнего пребывания кого-то. – Может, зайдём? Вдруг найдём что-нибудь ценное.

Они аккуратно вошли внутрь, обращая внимание на каждый шорох, на каждый вздох ветра, который могли интерпретировать как знак опасности. Внутри ангара было темно, и только лучи света, пробивающиеся сквозь щели в крыше, освещали их путь.

– Тут… – Крот поднял с пола пустую консервную банку и повертел её в руках. – Кто-то был. Недавно.

Они продолжили обыск, наткнувшись на стопку старых журналов, несколько пустых бутылок и обгорелый костёр, где ещё ощущался запах сгоревшей древесины.

– Жизнь продолжается, – задумчиво проговорил Север, когда они выходили из ангара. – Даже здесь, среди развалин.

Проходя мимо обрушенного здания, что стояло отдельно от остальных, Север заговорил, его голос был едва слышен на фоне ветра, что свистел в пустотах разрушенных стен.

– Крот, слыхал про "Тёмного Странника"? Говорят, есть такая тень, бродит по городу. Не просто блуждает, а следит за людьми. Если встретишь его глазами, то заблудишься во времени и пространстве. Многие так и не возвращались.

Крот фыркнул, но интерес был явен:

– Да ну, бред какой-то. Что значит "заблудишься во времени"? Как эти байки вообще рождаются?

– Не знаю, но говорят, некоторые видели, как он пересекает улицы, а за ним… следы исчезают. Как будто он шёл по невидимому мосту в никуда.

Они продолжали двигаться, и каждая тень заставляла их оглядываться, проверяя, не последовал ли за ними тот самый Странник.

– А ещё, – продолжил Север, поддразнивая Крота, – говорят, в этом районе есть дом, в котором замкнут кусочек другого времени. Если зайти внутрь, можно увидеть, как жили люди до большого пиздеца. Но дверь открывается только в полнолуние, и выйти обратно можно только ждать следующего.

– Хех, неплохо бы посмотреть. Правда, в полнолуние я обычно другими делами занят, – Крот пытался казаться равнодушным, но было видно, что истории пробуждают его любопытство.

Они подошли к развалинам, которые, согласно слухам, могли быть тем самым домом. Вокруг царила необъяснимая тишина, как будто сам воздух замирал в ожидании чего-то великого.

– Может, проверим эти байки на следующее полнолуние? – предложил Север, улыбаясь под насмешку.

– Да иди ты, – отмахнулся Крот, но в его глазах мелькнула искра интереса. – Если найдём что-то стоящее, первую бутылку пьёшь ты.

Север и Крот вошли в заброшенное здание через скрипучую дверь, которая с трудом поддалась их усилиям. Внутри царила прохлада, контрастирующая с теплым осенним днем снаружи. Слабый свет, проникающий сквозь загрязнённые стекла окон, едва освещал их путь. Каждый шаг по скрипучему полу вызывал эхо, которое казалось слишком громким в этой глухой тишине. – Береги фонарик, – шепотом сказал Север, включая свой и направляя луч на потёртые стены коридора. – а хорошо внутри все сохранилось, прям чую хабар жирный пошёл.

Первая квартира, в которую они решили зайти, казалась покинутой в спешке. Обломки мебели и разбросанные личные вещи создавали впечатление хаоса. Фонарик Крота задержался на стене, где висела пожелтевшая от времени фотография счастливой семьи – контраст с окружающей их пустотой был ошеломляющим. – Жизнь остановилась здесь, – пробормотал Крот, когда они проходили мимо кухни, где посуда ещё стояла на столе, покрытом толстым слоем пыли.

Продвигаясь дальше, они слышали, как ветер играет с полуразвалившимися окнами, заставляя их скрипеть и стучать. Звуки были настолько реалистичными, что на мгновение, казалось, будто это не ветер вовсе, а кто-то из жителей дома пытается привлечь их внимание. В следующей квартире они нашли старинную шкатулку с украшениями. Север поднял её, и в тот же момент где-то в дали раздался звук, похожий на хлопок двери. Оба они замерли, прислушиваясь. Но кроме их собственного дыхания и скрипа старого дома, ничего не было слышно. – Видимо, ветер, – сказал Север, пытаясь убедить в этом себя и Крота.

Продолжая исследование, они поднялись на следующий этаж, где встретили закрытую дверь, которую не могли открыть ни одной из предыдущих квартир. Крот поднатужился, но дверь не поддалась. – Чёрт, кажется, здесь кто-то… – он не договорил, как вдруг в коридоре раздался скрип, словно кто-то очень медленно перетаскивал по полу тяжёлый предмет. Они обернулись, фонарики в руках дрожали вместе с их руками. Но коридор был пуст, лишь тень их собственных фигур колебалась на стенах, создавая иллюзию присутствия. – Может, всё-таки стоит выйти? – предложил Крот, но голос был настолько тихим, что был не услышан.

Оставив за собой первые два этажа, Север и Крот продолжили свой поиск на третьем. С каждым шагом, каждым новым поворотом коридора, воздух казался всё более густым и тяжёлым, как будто само пространство насыщалось предчувствием чего-то неведомого. Они вошли в следующую квартиру, где обстановка казалась менее хаотичной, но не менее мрачной. Старый диван, покрытый слоем пыли, стоял у окна, сквозь которое пробивался скудный свет. На стене висела искривлённая рама – остаток зеркала, в котором уже невозможно было увидеть отражение. В углу комнаты кресло, повернутое к окну, казалось, ждало кого-то, кто давно уже не вернётся. – Посмотри на это, – Крот подошёл к старинному шкафу, дверцы которого были приоткрыты. Внутри лежали разные вещи: книги, фотографии, письма. Он достал одно из писем, и когда его пальцы коснулись бумаги, в другом конце комнаты раздался скрип. Север мгновенно обернулся в сторону звука, но ничего не увидел. – Должно быть, старый дом… – начал он, но его голос затих, когда скрип повторился, на этот раз ближе.

Они медленно двинулись к источнику звука, оказавшись у закрытой двери, ведущей в соседнюю комнату. Крот осторожно дотронулся до ручки, и дверь, к их удивлению, легко открылась. Внутри была пусто, кроме старой куклы, лежащей на полу в центре комнаты. Их взгляды встретились, и оба поняли, что эта кукла здесь совсем им не в радость. – Ты думаешь, это… – Крот не закончил, когда из-за их спин раздался шум, напоминающий шаги. Они резко обернулись, но коридор за ними был пуст. Никаких признаков жизни, только эхо их собственных движений. – Давай проверим остальные комнаты, – предложил Север, пытаясь сохранить спокойствие.

Его попытка скрыть волнение была не очень убедительной. Они продолжили исследование, но чем дальше они заходили, тем сильнее ощущение, что они не одни. Шепот, скрипы, даже легкий ветерок, казалось, нес в себе сообщение, которое они не могли понять. После того, как дверь за ними неожиданно захлопнулась с лязгом, оба остановились, обменявшись взглядами полными недоумения. Наступила глубокая тишина, нарушаемая лишь их тяжелым дыханием. Они были окружены стенами старой квартиры, где каждая вещь казалась насыщенной историями прошлого. – Слышь, это… это было странно, а? – Крот попытался скрыть своё беспокойство под маской равнодушия, но его голос дрожал. – Да, блядь, – Север крепко сжал фонарик, его луч дрожал, освещая путь впереди. – Давай не очкуем, в натуре. Это всё эти сранные байки твои очко нам подыгрывают, а дом просто старый.

Они продолжили движение, исследуя оставшиеся комнаты квартиры. В одной из них нашли старый пианино, покрытое слоем пыли. Когда Север мимоходом коснулся клавиш, раздался внезапный диссонансный аккорд, заставивший их обоих вздрогнуть. Звук этот вибрировал в воздухе, создавая ощущение, что стены внимают и откликаются на него. – Чёрт, давай отсюда, – прошептал Крот, но, когда они повернулись к выходу, казалось, что коридор стал длиннее, чем был раньше.

Они медленно продвигались обратно, когда из темноты на них вдруг обрушился холодный поток воздуха. Фонарик в руках Севера внезапно погас, оставив их в абсолютной темноте. – Блядь, что за… – начал Север, но Крот тут же наложил ему руку на рот. – Тсс! Слышишь? – его голос едва дрожал. И в самом деле, в тишине раздался тонкий, еле уловимый шёпот. Слов не было разобрать, но звук был настолько реальным, что казалось, будто источник находится прямо рядом с ними.

Минуту спустя фонарик снова вспыхнул, освещая пустой коридор. Никого не было видно, но ощущение чьего-то присутствия осталось, мурашки пробежали по коже. – Не нравится мне всё это, – Крот глотнул воздух, пытаясь взять себя в руки. – Это… это полтергеи тут блятские шароёбуться.

Они спешили к выходу, но каждый шаг казался тяжелым, как будто они проходили через невидимую пелену, отделяющую их от реального мира. Когда они наконец подошли к выходу, дверь была закрыта. Крот тихо сказал – Вот и источник хлопка и ветра в коридоре. А мы обосрались с тобой по чем зря.

Север попытался открыть дверь, но она не поддавалась – Всё. Пиздец. Пришли – Сказал Север быстро и без эмоционально. Крот в той же манере добавил – Здрасти, девочки. Ну че Серев? Я у мамы форточник? – Добавил он спешно.

Переглянувшись, быстро отправились в первую квартиру, практически синхронно запрыгнули на подоконник и развернулись, держась руками за раму, спрыгнув вниз. Приземлились с двухметровой высоты, быстро и не договаривались отправил прочь от здания быстрой перебежкой. Крот слегка ударил по плечу Севера и нервно сказал – Видал? В ответ был кивок и растерянные глаза Севера – Ага. Вообще стрем, кто-то зашёл в комнату, когда мы спрыгивали.

Отбежав от здания, Достали карту что бы пометить здание. Крот указал пальцем на здание и произнёс – Ставь букву П. Север ухмыльнулся и покосился на него. Там либо М или А. Че за П? Это не мутанты, а аномалии какие-то. Тебе Фарт за эту П в пердак эту карту засунет. И будет тебе полный П.

Уголком поставив на доме букву А и обвел в кружок, получился знак анархии, единственный на карте с разбросаны и буквами. Отправляясь дальше, они вышли в перекрёстке заправки и административного здания. Здравствуйте люди добрые – прозвучал голос им в спины. Крот, не оборачиваясь обратился к Северу – Это… эта бабайка за… За хабарам пришла, шкатулка полюбас проклятая.

Север, нервно трогая его руку, указывая безмолвно, что нужно развернуться стал поворачиваться. Развернувшись практически синхронно, Крот задрал голову к верху и нервно что-то, бормоча пошёл в сторону, а Север опустив руки себе на колени тяжело выдохнул и произнёс – Здахуйте! протянул он длинно и продолжал – Ну и очконули вы нас, господин начальник! Не ожидали самого Васильевна здесь увидеть. Гуляете? Поинтересовался он, осматривая весь отряд Кнутчева.

Кнутчев вышел вперёд и поинтересовался у фартовых, могут ли они провести их к месту перевалочного пункты, чтобы там переждать ночь. Крот улыбнулся вклинился в разговор – А! Так вы в свою базу топаете. Ну ночлег то дадим, к вечеру будем, но не за даром.

Васильевич одобрительно кивнул и достал из кобуры пистолет Макаров. Тут полная обойма – держа пистолет за ствол. Дойдём до места и пистолет ваш, а за обойму мы ещё и поужинаем вашей известной на весь мир баланды. Улыбаясь, он убрал пистолет обратно. Фартовых довольно переглянусь и Север хлопнул в ладоши, растирая руки произнёс – Честная сделка! Погнали! А то стоим тут как три тополя, а тут туман любит погулять. Пойди за мной. Жестом руки он пошёл в тронут от дороги и не дожидаясь ответа. Профессор Кнутчев сражу же пошёл за ним, ускоряя шаг, чтобы поравняться с ним. Послушайте молодой человек – обратился он к Северу. А что за туман вы упомянули, мне очень уж любопытно стало. Север хохотнул и сглотнув начал рассказывать.

Да месяц назад слушки пробежали, что туман живой тут честный люд кошмарит, думали байка очередная. А потом на станции смотрим средь вагонов появился, ну мы письки в руки и тикать от него. А братва что у вагона кемарела не успела, начали орать все как резанные, а туман рассмеялся и нет некого. Ну а мы че? Сидим на крыше смотрим, он хрясь и тут еблысь! Штырить стало всех. Кто баб голых видел, кто хабар редкий, ну и поняли потом что туман то живой и мысли читает. Заманивает мульками и народ жрёт. А если херца подзабить на его картинки, то он сам уйдёт. Умный сучек, короче.

Профессор внимательно слушал и кивал пока они шли и тут вклинился в разговор Крот. – Эт херня ещё, дед Максим говорит видел, как он одного сталкера так поймал, тот проарался и на карачках полз вместе с туманом до ямы что на станции, ну которым погребом кличем место. Дед говорит, мол интересно стало и за ними почапал, а там народу тьма и все как статуэтки стоят. А туман в формы разные превращается и вокруг этих лохов гуляет довольно.

Север остановил его, отмахнувшись – Байки это, а дед Максим знатное трепло, он че только в зоне не видел, ему верить, так и ебнуться можно.

Крот, засмеявшись добавил – Так он уже давно не алё!

Путь лежал через руины и обходные лазы, на многих стенах знаний встречался нарисованный нож или буквы А. Военные знали что это территория фартовых и цена за проход один пистолет, для военных была не значительная, но для фартовых, а в частности рядовые искатели и развёртка жилы не богато и пистолет был хорошей ценой для места которое окрестили Сходня или Малинка. Укрепленное место с чистым от фона воздухом и редкие мутанты было идеальным местом на ночлег.

Глава 13: Судьба

В это время в баре под названием "Бункер" к бармену Тамдыму подошел сталкер. Он был невысоким и хорошо одетым. "По чем родная?" – спросил он бармена. "Половина обоймы 7.45 за литр", – ответил Тамдым. Сталкер, щелкнув языком, достал из кармана горсть патронов калибра 7.45 и снял с них бляшку. "На чем?" – спросил он бармена. "На рисе, палёнку не держим, у нас ведь уважаемое место", – ответил Тамдым. Он поставил перед сталкером рюмку и бутылку, а затем аккуратно положил на флягу сталкера маленькую пластиковую воронку. Сталкер, сняв пробку, удовлетворенно кивнул, начиная переливать во флягу содержимое бутылки. На столе остался один патрон. Бармен подвинул его к сталкеру: "Лишнего не берем". Сталкер улыбнулся и кивнул на патрон: "На чай". Тамдым улыбнулся, забирая патрон: "Ох, какой щедрый гость! Смотри, еще влюблюсь".

После того как сталкер убрал флягу, он наклонился к бармену и спросил: "А работенка найдется для бывалого?" Тамдым развел руки, как будто хотел обнять: "Конечно! У нас в почете Слюда Леших, кожа Барунов хорошо идет. Ну и, конечно, арты ценим и всякую химию по достоинству!" Сталкер почесал затылок: "А запрещенка?" – неуверенно спросил он. Бармен облокотился на стойку: "Смотря, о чем ты говоришь?" Сталкер улыбнулся: "Ну, вы же тех людей, которые мутировали, стали валить, или в рабы зачисляете. У меня есть недешевая информация…" Бармен поднял рюмку, которую налил себе: "Интересно, продолжай". Сталкер наклонился поближе: "Я был у Карповщиков, арендовал лодку. В общем, лодку утопил, а пока пешком обходил линию Береста, уже и два месяца прошло. С долгом не маленьким – мне с ними ссориться никак нельзя. Я вам логово сдам, где с полсотни уродцев, а вы мой долг закроете. По рукам?" Бармен задумчиво потер подбородок: "Полсотни, говоришь… За два месяца это патронов сто или сто пятьдесят накапало, да плюс лодка. Если проведешь до места, то по рукам. А если там никого не будет, то не только долг перед Карповщиками останется, но и перед нами за трату времени. Сам в рабах гулять будешь не один год. Понял?" Сталкер кивнул и протянул руку: "Миха". Бармен протянул руку в ответ: "Тамдым". Значит, по рукам.

Легкий ветерок шевелил поверхность озера, когда лодка, управляемая карповщиками, плыла к назначенному берегу возле бухты. Гор и его команда сидели в задней части судна, мрачно молча, каждый погружённый в свои мысли о предстоящей миссии. Карповщики, опытные и молчаливые, сосредоточенно следили за курсом, избегая подводных препятствий, хорошо им знакомых в этой части озера.

Когда Скам, один из Карповщиков, первым заметил фигуру на берегу, в воздухе повисло напряжение. "Это точно не караванщики и не местные," – мрачно констатировал он, глядя на девушку с необычными татуировками, мчавшуюся к воде. Его голос был сух и лишён эмоций, словно он уже видел слишком многое на этих бескрайних водах.

В этот момент Ден, всегда готовый оживить обстановку своим чёрным юмором, не упустил возможности внести яркую ноту. "Если бы я знал, что сегодня встретим бегущую мадонну апокалипсиса, я бы точно взял с собой фотоаппарат. Представляешь, как это попало бы в новости: «Местные авантюристы спасают неизвестную от голодных зверей эпохи катастрофы»."

Гор, услышав это, не мог не улыбнуться, несмотря на весь его скептицизм. Ден всегда находил способ разрядить обстановку, даже когда казалось, что надежды мало. "Ден, ты уверен, что сейчас время для игры в героя?" – спросил он, всё же не скрывая лёгкой усмешки.

"Друг мой, если не сейчас, то когда ещё? Возможно, именно наша помощь и станет для неё шансом на новую жизнь. И кто знает, может эта девушка откроет нам дорогу через Бересту, которую мы так долго искали. Иногда самые неожиданные встречи приводят к самым удивительным результатам."

Карповщики, хоть и не разделяли оптимизм пассажиров, всё же согласились приблизиться к берегу. "До бухты ещё с полчаса," – напомнил Скам, в то время как другой карповщик уже корректировал курс. "Если решите помочь, помните, на берег мы не выйдем. Зажгите факела на бухте, когда пожелаете вернуться, и мы пришлём лодку на утро."

По мере того, как лодка приближалась к берегу, напряжение среди экипажа возрастало. Несмотря на это, в воздухе витал дух решимости и предвкушения приключений. Карповщики, привыкшие к непредсказуемости своего ремесла, мастерски маневрировали судном, устанавливая курс в сторону места, где берег обещал безопасную стоянку.

Скам, сосредоточенно наблюдая за водной гладью, отдал команду, и с борта лодки аккуратно спустили плот на воду. Это было изящное изделие, сотканное из дерзости и навыков Карповщиков, с боками, укреплёнными пузырями, надутыми воздухом из тел водных мутантов, что придавало ему необходимую плавучесть даже под тяжестью шести бойцов.

Бойцы с Гором, один за другим, спустились по верёвочной лестнице на плот, используя длинную палку для отталкивания от дна, чтобы медленно, но, верно, приблизиться к берегу. Плот, привязанный к лодке верёвкой, оставался под контролем Карповщиков, которые обещали утянуть его обратно, как только группа окажется на суше.

Когда плот медленно отдалялся от лодки, направляясь к берегу под контролем уверенных рук бойцов, Ден, стоя на его краю, начал напевать с ностальгической улыбкой:

"На маленьком плоту сквозь бури, дождь и грозы, Взяв только сны и грезы и детскую мечту, Я тихо уплыву, лишь в дом проникнет полночь, Чтоб рифмами наполнить мир, в котором я живу."

Как только плот коснулся мягкого песка, группа быстро и организованно спустилась на берег, готовая к новым испытаниям и приключениям, которые их ждали впереди. Карповщики, смотря им вслед, утянули плот обратно, оставив героев перед приближающейся Лирой, которая не сбавляла темп бега в их сторону.

 Как только Лира приблизилась, замедляя свой бег, её взгляд встретился с взглядом Гора. Её дыхание было тяжёлым, глаза – полными страха и надежды.

Гор сделал шаг вперёд. "Тебе нужна помощь?" – спросил он, протягивая руку.

Лира, оглядывая его и остальных, кратко кивнула, пытаясь восстановить дыхание. "Я… я избегаю преследования," – начала она, её голос дрожал от усталости. "Нужно перебраться через реку. Мне сказали, что здесь безопасно."

Ден, прислушиваясь к её словам, не мог удержаться от комментария: "Безопасность – это относительное понятие, особенно в этих краях. Но ты можешь нам доверять. А вот насчёт того, что тебе сказали… Это интересно. Кто именно?"

Лира на мгновение замерла, вспоминая свою историю. Она понимала, что раскрыть всю правду о своём происхождении – значит рисковать. В её глазах мелькнула неуверенность, но затем она решила придумать что-то, что могло бы звучать правдоподобно. "Дедушка… из деревни на другом концу города. Он сказал мне о реке и о вас… что вы можете помочь."

Гор обменял взглядами с Деном. Они оба понимали, что история кажется подозрительной, но решение помочь уже было принято. "Хорошо" – сказал Гор.  Его взгляд не отходил от лица Лиры, пытаясь разгадать её истинные намерения. "Мы на пути за линию Береста. Слышали, что там можно найти убежище… или союзников. Ты случайно не знаешь, как туда добраться безопасней?"

Лира, оценивая ситуацию, поняла, что находится в более выгодном положении, если будет с ними. "Да, я могу вас туда провести," – неуверенно начала она, строя из себя знающего путеводителя. – "Там, правее, где я… где я была недавно, есть обитель. Небольшая группа людей там обосновалась, они знают множество путей через линию Береста. Я могу показать."

Ден подхватил: "Звучит как план. Но помни, малышка, мы не в детском саду играем. Если ты нас в ловушку заведёшь…" Он оставил угрозу висеть в воздухе, но его улыбка смягчила слова.

"Я… Я не собираюсь вас обманывать," – быстро ответила Лира, чувствуя вес слов Дена. Она понимала, что её безопасность теперь зависела от этой группы.

Гор кивнул, принимая её предложение. "Ладно, покажи нам путь. Но держись ближе, и не думай исчезнуть. "

Понимая важность момента, Гор начал задавать Лире вопросы по пути, стремясь узнать больше о её прошлом и о том, откуда она родом.

"Так откуда ты? Расскажи нам о своём доме," – спросил Гор, поддерживая лёгкий тон беседы, чтобы не напугать девушку.

Лира на мгновение замерла, пытаясь собрать свои мысли. Её взгляд стал далёким, когда она начала сочинять свою историю. "Я… Я из деревни, которая недалеко отсюда. Мы… мы жили своим укладом жизни, знаете. У нас были свои правила, свои традиции…" Её голос дрожал, пытаясь придать уверенности своим словам.

"А какие традиции?" – заинтересованно подхватил Ден, пытаясь проникнуть в суть её рассказа.

Лира кинула на него быстрый взгляд, пытаясь разгадать, верит ли он ей. "Ну, например, у нас был… праздник встречи звёзд. Мы верим, что в эту ночь наши предки спускаются с небес, чтобы рассказать нам о будущем. Мы собирались вокруг большого костра, делились историями… И ещё, мы пытались изменить мир вокруг себя, знаете? Сделать его лучше… Но не все понимали нас, не все поддерживали…"

Гор и Ден обменялись взглядами, чувствуя, что в её словах многое остаётся за кадром. "Интересно," – медленно протянул Гор. "И как ты оказалась здесь? Что тебя оттуда привело?"

"Ах, это… это была необходимость," – быстро ответила Лира, стараясь избежать прямого вопроса. "Меня отправили на… на поиск новых земель, новых возможностей для нашего народа. Но путь оказался сложнее, чем я думала. И вот я здесь."

Её рассказ казался собранием лоскутков чужих историй и собственных выдумок, попыткой создать образ мира, который мог бы звучать правдоподобно для тех, кто никогда не ступал за пределы своих обыденных маршрутов. Но для Гора и его команды, прошедших через множество испытаний, было ясно, что за словами Лиры скрывается нечто большее, чем просто желание найти новое место для жизни.

Продолжая свой путь, Гор решил задать ещё несколько вопросов, чтобы получить больше информации о месте, куда их ведёт Лира.

"Ты говорила о деревне правее от этих руин, что там есть место, куда мы могли бы направиться. Можешь рассказать подробнее?" – спросил он, настороженно наблюдая за её реакцией.

Лира на мгновение задумалась, пытаясь подобрать слова. "Да, это… это своего рода столовая для путников," – начала она, строя из себя уверенного рассказчика. "Там главный – дедушка, очень мудрый и добрый. Он всегда помогает тем, кто в этом нуждается. Я… я забыла, как его зовут, но он точно знает, как перебраться через линию Бориза."

"Линию Береста, ты имела в виду?" – мягко поправил её Ден, но в его глазах мелькнула искра усмешки.

"Ой, да, конечно, Береста! Просто я вспоминала имя хозяине столовой, и в голове всё перемешалось," – быстро исправилась Лира, чувствуя, как краска заливает её лицо. "Он точно сможет нам помочь. Борис по-моему его все зовут."

Её попытка исправить ситуацию звучала достаточно убедительно, чтобы Ден и Гор не стали давить с дополнительными вопросами. Они понимали, что в этих безумных временах каждый имеет свою историю для выживания, и не все из них могут звучать логично или правдоподобно.

"Ну что ж, пойдём проверим твоего дедушку и его столовую для путников," – сказал Гор, ведя группу вперёд. "Надеюсь, он действительно сможет нам помочь."

Пока группа продолжала свой путь, Ден, всегда полный ресурсов, достал из своего рюкзака флягу с водой и протянул её Лире. "Вот, выпей. Должно помочь," – предложил он с доброжелательной улыбкой.

Лира, смотря на флягу с недоумением, спросила: "Что это?"

Ден не упустил возможности пошутить, его глаза заблестели озорством. "Ах, это наш особый эликсир. Вспоминается классика, вы что, даме спирт предлагаете… Но уверяю тебя, это всего лишь вода. Чистейшая и самая обычная вода."

Его слова вызвали улыбку у остальных членов группы. Лира, хотя и оставалась настороже, приняла флягу и сделала несколько глотков. Освежающая влага помогла ей прийти в себя, и она с благодарностью кивнула Дену.

"Спасибо," – произнесла она, возвращая флягу. "Я… я не привыкла к такому вниманию."

"Ах, у нас тут свои правила гостеприимства," – сказал Ден, принимая флягу обратно. "Помогаем друг другу, как можем. В этих землях можно ходить без фрака, а без поддержки нет."

 Один из бойцов с позывным Лихачь посмотрел, а них и заинтересовался – "Ты не привыкла к вниманию, но из деревне, которая хочет изменить мир?"

Лира, широко раскрыв глаза быстро протараторила – "Я от вас, в смысле. Ну незнакомые там, они мне не помогают!"

Гор, осматривая местность был заметно нервным постоянно оглядываясь и сжимая свой старых автомат. "Слушай, а почему мы идет по дороге, как будто здесь безопасно и спокойно? Не нравиться мне всё это"

Остальные тоже не не скрывали своего недовольства передвигаться по открытой местности, но не собирались оспаривать решения своего проводника если Гор до этого молчал.

Лира не была сталкером, проведя в всю свою жизнь в стенах психиатрической больницы, она знала только слухи о демонах, и поняла, что нужно как-то выкрутиться и уйти побыстрее от ответов.

"Пока тут безопасно. Демоны ходят только ночью этой дорогой, но через минут пять мы уйдем с дороги. За тем домом, будет тайных проход, главное не заблудиться и не сходить с тропы. А то Властелин этого места навсегда заберёт под землю."

Группа бойцов переглянулась недоумевающе, конечно, они слышали много баек и большую часть в баре на пьяна душу, но демоны, это было совсем неправдоподобно для Дена и он переспросил. – "Демоны? Это мутанты или аномалия?" Лира, не думая ни секунды ответила – "Это мутанты, они очень опасны ночью, а днём живут в тёмных подвалах."

Свернув в руины на радость и в тоже время удивление Леры, там была действительно протоптанная тропа, которая вела ввела средь домов и возвышалась чуть выше к ангару с водонапорной башни. – "Почти пришли." С облегчение в голосе произнесла она тихо и погрузилась в раздумья, что сказать, когда некого там не найдут.

И вариантов было у неё не много, сказать, что она была давно, в детстве и не знает куда все делись или сказать, что видимо все покинули это место, например, потому что добрый дедушка умер от старости. Подходя ближе, она обернулась к Дену и решив себя подстраховать сказала группе – "Я была тут последний раз в детстве, совсем маленькая еще, не знаю так что осталось всё по-прежнему или нет".

Ден молча кивнув и посмотрел на Гора, сняв предохранитель с автомата. Гор дал команду рукой отряду быть на чеку и практически синхронный звук снятия с предохранителя тихо раздался в группе. Лира подошла к воротам и тихо сказала – "Тайный стук я плохо помню, но кажется так". Удар по воротам ангара один раз, этом удар пронеся по металлу и не дожидаясь окончания звука, два раза быстро добавила удары.  "Свои!" – крикнула Лера и сделала пару шагов назад.

После небольшой паузы она уже было хотела что-то сказать, открыв рот, но с водонапорной башни вынырнула пару человек с винтовками – "Свои все дома сидят! Кто такие?" Громко и чётко прокричал один из старожил этого места.

Лера от удивления чуть ли не вскрикнула, но закрыв себе рот рукой, показала всем явно, что она не ожидала увидеть часовых.

Гор показал автомат одной рукой, высказывая своим видом что не собирается нападать – "Нам нужна ночлежка и торги! Мы с базы Спасителей и пришли без злого умысла!" Остальные бойцы последовали примеру убирая оружия из рук или опуская. Стражники, недолго думая крикнули в ответ – "Сталкеры! Магазины убрать, стволы за спины и руки на веду держите. Ща откроем!"

Глава 14: Осознание

После обсуждений сталкера по имени Миха и бармена Тандыма в баре, в темных переулках города собирался отряд Спасителей. Среди них был Кэп, настоящий ветеран, чей опыт был настолько богат, что его считали своего рода оракулом в мире сталкеров. Его взгляд был стальным, словно он мог пронзить любую аномальность, а его слова звучали как закон.

Рядом с ним стоял Тарас, надежный партнер и верный друг, с которым они прошли через множество испытаний. Тарас был экспертом по оружию и тактике, его знания помогали отряду выживать в самых опасных уголках нового мира. В его руках всегда блестел нож, острие которого уже много раз спасало жизни товарищей.

Неотъемлемой частью отряда была и Вера, хладнокровная снайпер, способная выцелить цель с километра на уровне моря. Ее меткость и безупречные навыки стрельбы были легендарны, и ее присутствие всегда давало надежду на успех миссии.

Рядом с костром собирались остальные бойцы, каждый со своими особенностями и умениями. Они проверяли свое снаряжение, загружали обоймы, готовясь к очередной опасной миссии в зоне. Лица их были серьезными, но в их глазах мерцала уверенность и решимость.

Кэп, с взглядом, словно пронзающим через стены, оглядел своих товарищей. Тарас, с ножом в руке, выглядел как настоящий козырь, готовый дать отпор в любой ситуации. Вера, с винтовкой на плече, излучала холодность и решимость, словно она уже видела свою следующую цель на прицеле.

"Чуваки," – начал Кэп, его голос звучал как гром на бульваре, – "У нас на плане новый гемор. Покажем судьбе, кто тут папка."

Тарас кивнул утверждающе, его глаза сверкали решимостью. "Кэп, мы в курсе, мать писала. Ни хуя от них не останется."

"А я всегда знала, что Тандымыч мамка нашего Тараса – добавила Вера, ее голос был спокоен, но зловещ, как взгляд хищника в темноте. – "Мы разнесем раком этих ублюдков."

Кэп ухмыльнулся. "Так что, ребята, пора дать жару. Мы идем за нашим новым другом Михой, точка новая, там не наша тема. Топаем до Карповщиков, потом на берег и через час на месте."

Отряд Спасителей двинулся вперед, сквозь мрак городских переулков, в направлении выходы из базы.

Продвигаясь сквозь заброшенные просторы, Спасители ощущали, как воздух наполнялся густым паром, подобно дыханию чудовища, пробуждающегося из векового сна. Поля, поросшие мутантными травами, скрывали под своим покровом неведомые угрозы и опасности, словно тайные хранилища забытых ужасов.

Среди безжизненной почвы вырастали растения, чьи стебли изгибались в странные формы, словно заклинания древних магов, созданные для того, чтобы заморозить вас в страхе. Листья, окутанные туманным покрывалом, блестели ядовитым блеском, словно запретные плоды смертельных садов.

На горизонте плавали облака, их формы менялись, словно фантазии безумного художника, создающего собственный мир из мутных мечтаний. Иногда они сгущались над головами сталкеров, словно армия тьмы, готовая ниспровергнуть их надежды, а иногда рассеивались, оставляя лишь редкие просветы, словно блики света в пустыне отчаяния.

Следы мутантов вырывались из земли, словно острые когти хищника, готовые унести вас в бездонные пучины забвения. Они напоминали о том, что этот мир не принадлежит человеку, что в каждом углу скрывается опасность, готовая напасть в любую минуту.

Когда отряд Спасителей пробирался сквозь туманные поля, вдруг вдалеке над горизонтом появилась странная черная туча. Члены отряда остановились, затаив дыхание, и напряженно вглядывались в небо. Через мутные завесы заката медленно проносились образы, напоминающие ворон. Но что-то было не так: их крылья казались слишком большими, силуэты слишком массивными.

Эти странные создания вызывали непонятное чувство беспокойства. Они показались гораздо больше и грознее обычных ворон, словно монстры из кошмара. Каждый взмах их крыльев казался предвестником неизбежной опасности.

Спасители молча готовились к возможной схватке. Напряжение в воздухе было ощутимо: каждый сердечный удар был слишком громок в этой тишине.

Мутационное воздействие, испытавшее ворон, привело к поразительному результату. Они увеличились до гигантских размеров, их крылья приобрели странный фиолетовый оттенок, их клювы стали острыми, как бритва, а глаза сверкали ярким зеленым светом. Эти гигантские птицы, получившие прозвище "Жнецы Тьмы", стали воплощением ужаса и страха для всех, кто оказывался рядом.

Отряд, скрываясь в засаде, наблюдал за этими созданиями кошмара. "Жнецы Тьмы" были как посланцы самой смерти, их крики разносились по полю, заставляя дрожать даже самые смелые сердца. Они стали жутким напоминанием о том, что в этом мире уже нет места для обычных созданий.

Жнецы Тьмы, как мрачные посланники ночи, начали кружить над отрядом, словно голодные хищники, готовые наброситься на свою добычу. Их крылья, возвышающиеся над сталкерами, создавали зловещие тени, заставляя сердца биться быстрее.

Спасители, обессиленные под напряжением, медленно прижались к земле, ощущая тяжесть смертельной угрозы, витающей вокруг них. Глаза их были устремлены вверх, следя за каждым движением Жнецов, словно пытаясь прочитать их намерения.

В это мгновение время словно остановилось, напряжение в воздухе было настолько плотным, что его можно было почувствовать на коже. Никто не осмеливался шевельнуться, словно даже малейшее движение могло привлечь внимание этих смертоносных созданий.

И тут, внезапно, один из Жнецов решился на атаку. Он набросился на одного из сталкеров, клюв его стремительно устремился вниз, словно клинок мрачной судьбы.

Отряд, погруженные в кровавый танец с Жнецами Тьмы, ощущали каждое движение в этой смертельной схватке. Шум крыльев, словно грохот грома, наполнял воздух, заставляя сердца биться чаще, а мысли работать быстрее.

Тарас, с его мастерством и невероятной хладнокровностью, решился на проломую в самую гущу. Он метнулся вперед, нож в руке, словно ураган, нанося удар за ударом. Каждое движение было точным и решительным, а каждое ударение костра стало вызовом для Жнецов, воплощая в себе решимость и дерзость.

В то время как Тарас вел бой на заднем фронте, Кэп, с его стратегическим гением, умело координировал движения отряда. Он устанавливал прицелы на цели, указывал на уязвимые места Жнецов, помогая своим соратникам в нанесении точных и смертельных ударов.

Вера, в то время как Жнецы кружили над ними, неустанно следила за ними со своей винтовкой. Ее точные выстрелы, наводимые на их уязвимые места, приносили невероятные результаты. С каждым выстрелом один из Жнецов падал с небес, словно подчиняясь законам смерти.

Но бой был далеко не легким. Жнецы Тьмы, хоть и сокращались под натиском Спасителей, но не отступали. Их крылья, рассекающие воздух, создавали опасные вихри, затягивающие сталкеров в свою смертельную паутину. Каждый удар крыльев был исполнен силой, достаточной, чтобы сбить с ног, а их клювы были остры, как лезвия, готовые пронзить даже самое толстое бронирование.

Бой был решён в пользу Спасателей, когда остатки мутантов решили отступить.

После битвы с Жнецами Тьмы Капитан обратил внимание на одного из своих бойцов, легендарного сталкера по кличке "Костолом". Он лежал на земле, выглядя как живая тень, его тело было измождено, изрезано рваными ранами, а один глаз, словно темное око смерти, беспокойно мерцал на его искаженном лице.

"Черт возьми!" крикнул Кэп. "Костолому помощь нужна. В трёхсотые записался!"

"Да, босс," ответил Лео, высокий и грозный, словно гора. "Я довезу его до базы."

"Быстрее, пока он не сдох," приказал Кэп.

Лео кивнул и помог поднять Костолома. "Давай, старина, нам не хватает твоих рассказов."

Костолом, несмотря на раны и изнеможение, хрипло засмеялся, его голос звучал как скрипучий металл. "Ну что ж, мальчики, держу слово. Попьем еще за это вместе."

Лео и Костолом медленно двинулись обратно к базе, но что то наводило Кэпа на мысли о том, что возможно, он не дойдёт.

Отряд сталкеров, уставший и измученный от нескончаемых опасностей, медленно подходил к пустынному берегу. Вихри пыли поднимались вокруг их ног, а грозовые тучи сгущались над головами, предвещая надвигающуюся бурю. Завывание ветра и шепот призрачных теней, которые казались почти осязаемыми в этой заброшенной зоне, создавали тревожную атмосферу. Но сталкеров волновало не это; их внимание было приковано к фигуре, что ожидала их у воды.

Слен, представитель Карповщиков, стоял, словно неподвижный страж, готовый в любой момент наскочить на добычу. Его внешний вид говорил сам за себя: шрамы, прорезанные на лице, и хитрые глаза, излучающие холодное спокойствие, были явным свидетельством его непростой судьбы. В этот момент, когда взгляды обеих сторон встретились, в воздухе ощущалась электрическая напряженность, словно перед бурей.

"Сколько вы предложите за утопленную лодку?" резко прорычал Кэп, словно выпуская из себя кольцо огня.

Слен, суровый и хитрый, осмотрел сталкеров, словно ища слабое место. "Патроны – наша валюта, а тушенка – наше выживание. Но сколько вы думаете, что это стоит?"

"Пятидесяти патронов," прошипел Кэп, его глаза сверкали, как у хищника, готового к битве. "Это цена, которую мы готовы заплатить"

Слен замедлился, его взгляд пересекся с взглядом Кэпа, словно они играли в опасную игру. "Пятьдесят патронов… Чушь. Думаю, мы можем прийти к соглашению на две сотни."

Кэп и его отряд обменялись взглядами, их сердца бились в унисон с ритмом. "Шестьдесят патронов, и это мой последний шаг," произнес Кэп, его голос проник в самую глубь тьмы.

Слен медленно кивнул, его улыбка была хитрой, словно он видел, что сталкеры не замечают. "Шестьдесят… Ладно, договорились на сто. Сто патронов за утопленную лодку. И пятьдесят за аренду. Сделка?"

Кэп кивнул, доставая патроны посматривая на Миху.

"Нам бы тоже лодку арендовать, по чем до бухты будет?" уже спокойнее произнёс Кэп, ожидая что торги продолжаться.

Слен плюнул себе под ноги, его улыбка была по-прежнему хитрой. "С червонец, на туды сюды, обратно. И пойдет с вас!"

На медленно покачивающейся лодке, скользящей по темным водам к бухте, Кэп и его команда напряженно молчали. Спокойствие водной глади контрастировало с внутренним напряжением каждого из них. Миха, проводник, на которого все полагались в этой нелёгкой задаче проникновения на территорию, контролируемую мутантами, вдруг нарушил молчание.

"А вы знаете," – начал Миха, его голос еле слышно разрезал тишину, – "как я лодку утопил?"

Кэп перевёл взгляд с тёмных вод на Миху. "И как умудрился?" – спросил он, пытаясь понять, насколько можно доверять этому человеку.

"Ну, это было странно," – продолжил Миха, поглядывая на своих вооружённых спутников, Тараса и Веру, которые тоже прислушивались к его словам. – "Я подплывал к бухте, как вдруг радио, включилось само по себе. И это… без единой батарейки внутри."

Вера, всегда скептически настроенная к таким рассказам, нахмурилась: "И ты хочешь сказать, что это радио… просто взяло и заработало? Серьёзно?"

"Да," – кивнул Миха. – "И не просто заработало. Оно начало фонить, будто кто-то пытался наладить связь со стороны. Но самое странное было впереди. Местные… рыбы, или что там водится, они… они среагировали на звук. Одна из них подплыла так близко, что пробила дно лодки своей огромной пастью."

Тарас, усмехнулся: "И ты что, хочешь сказать, что эти мутанты-рыбы затопили тебе лодку, потому что? Аномалия? Тут?"

"Может быть," – ответил Миха с тенью улыбки. – "Но факт остаётся фактом. Я еле выбрался на берег. И да, это одна из причин, почему я здесь с вами. "

– "Слышал кое-что о вашем Карпе," – неуверенно продолжил Миха, словно опасаясь высказать вслух свои мысли. – "Говорят, он был одним из Карповщиков… Это правда?"

На лице Кэпа появилась тень улыбки, словно воспоминание о далеких и бурных временах промелькнуло в его сознании.

– "Карп… Да, это сокращение от Карповщиков. Наш лидер не всегда был Спасителем, как ты видишь. Разногласия с карповщиками привели его в леса, где он основал нашу базу. История о том, как рыбак стал воином, длинная и ебать непростая…"

Тарас, не упустив момента, произнёс:

– "Значит, если я начну собирать карпов, у меня тоже получится стать лидером? Или мне для начала нужно утопить пару лодок?" – с иронией спросил он, вызвав смех у всех присутствующих.

Вера, всегда серьёзная и сосредоточенная, добавила:

– "Лучше собирай информацию о местности, Тарас. Иначе наш путь обернется плаванием среди тех самых рыб."

Добравшись до бухты, они увидели в окне свет и привязанную лодку. Неудивительно, подумали они. Это место всегда было перевалочным пунктом, и здесь, было относительно безопасно. Зайдя внутрь, за столом уже сидели и выпивали двое искателей из банды "Фартовые".

За столом сидел старик с редкими седыми волосами с татуировкой в виде вороны на щеке. Рядом, весь в шрамах и ожогах, сидел лысый парень, лицо которого было покрыто толстыми наростами от давно ушедшего пожара.

Тарас, радостно улыбаясь, шагнул вперед и произнес: "Вечер в хату, братва!". Они посмотрели на него, и старик произнес: "О, это ты? А я думал, насрал кто-то".

Стас подошел, обнял старика и пожал ему руку, а затем протянул руку второму, лысому бандиту. Обернувшись к своему отряду, он представил их: "Знакомьтесь, этого старого петушару зовут Ворон. А вот это исчадие ануса сатаны, кличут Тросом. Но мы называем его Красава".

Сидевшие за столом из банды "Фартовые" заржали как кони. Кэп, снимая Ак-47 с плеча, произнес: "Передохнем. Да, отправимся, пока не вечер".

Капитан был явно недоволен тем, что они встретили тут "Фартовых", и начал у них спрашивать, что они тут забыли, ведь это была далеко не их территория.

Ворон развел руки в стороны и сглотнув, произнес: "Это и не ваша территория тоже, спасатели". Трос поддакивал: "Вы же сюда не суётесь, тут же эти… как их там?".

Ворон подхватил разговор -"Местные жители, разные…"

Трос добавил: "Угу! Фашики там, людоеды всякие бродят, политические бунтуют… а мы тут по делу, в отличие от вас".

Кэп, присаживаясь на стол рядом с остальными, обратился к Ворону: "И по какому же это делу, разрешите полюбопытствовать?". На что Тарас, перехватив разговор, рассказал: "Вчера эти двое у нас в бункере про бухали без малого три обоймы. Они тут с караванщиком договорились, который мол, местных отправят к ним и выкупят одну интересную вещицу. Правда, Трос?".

Тарас, наблюдая за реакцией Троса, сделал кивок. Трос согласился: "Да. Да и ладно, секрета тут нет. Мы у вашего Одина выторговались. Хорошо скинули химию ему, какую не знаем, но он нам отвалил целый мешок патронов. Да и добавил, что, если ещё будет, чтобы два раза больше даст, а мы на эти патроны, поинтересней у сталкера купим штуку, который только прибыл, пришлый в общем. На том мы порешали, а чё? Маляву получили, что всё пучком и сюда пригнали".

Миха сидел молча, наблюдая за происходящим, чувствуя себя немного одиноким в этой компании и не понимая, о чем можно с ними поговорить или поддержать словами. Поэтому ему лучше было промолчать, думал он, погружаясь в свои раздумья.

Вера, же напротив, пристально наблюдала за происходящим, пытаясь подметить мелкие детали разговора, постоянно пытался определить, врут эти "Фартовые" или нет.

Кэп, собравшись налит, предварительно дунув в гранёный стакан, который стоял на столе, плеснул небрежно из своей фляжки, рисовой водки и поднял стакан чуть выше головы. "За… Понимание!", громко произнес он и отпил знатную часть стакана, не морщась.

Ворон, тыкая небрежно ножом стол, обратился к Спасителям: "Что Вы тут забыли? Ведь вы так и не ответили причину своего визита в эти места."

Посмотрев на Миху, Кэп понимал, что Фартовые и так скорее всего знают и решил вскрыть карты, указывая согнутым пальцем на своего проводника, произнес: "Товарищ рассказывает, что здесь с полсотни мутантов, прям целое логово. "Эти нелюди" – продолжал он уже озлобленно. "Сгодятся нам в рабы, а те, кто по доброй воле не согласится… Те будут помилованы – не очень лёгкой, но очень для моих глаз приятной смертью… "

Трос и ворон переглянулись. "Это же где у нас столько уродцев? Надеюсь, вы в психушку не хотите наведаться?" с насторожённостью в голосе произнес Ворон.

Вера вклинилась в разговор. "А ну-ка мальчики! Поподробней! Что за психушка и откуда у вас такие опасения за наши попки? "

Трос, брызнув слюной засмеялся: "За твою попку, девочка моя, я очень сильно переживаю. Уж больно по нраву мне она… А в психушке той, людоеды живут, их реально много, но не полсотни. Больше. Значительно больше, туда кто только не совался, всех жрали"

Поглядывая на них, Кэп достал из кармана карту и проволок её по столу до середины.

"А ну! Тыкни пальцем на карте, где тебя эти дяди трогали!" Обратился он к Ворону. Поставил пустой стакан на карту, в целом, как вся карта была нарисована, где-то карандашом, где-то мелками, а где-то ручкой. По всей видимости было видно, что карта та была с большим количеством наблюдений разных сталкеров за много лет. Кэп, посмотрел на место, куда Ворон указал.

Повернувшись в сторону Михи, озлобленно произнес: "То есть ты, сука, вёл нас в логово, блядь, людоедов? Ты что, блядь, там совсем тру-ля-ля? Пел нам что, небольшое поселение уродов всяких и лёгкая добыча, а на деле насадить на кукан нас вздул? А?".

Миха встал из-за стола и попятился назад, понимая, что сейчас будет расклад не в его сторону.

"Стоп!" – крикнул он резко и очень громко. "Я сам видел, где в этой точке собрались какие-то полулюди, полумутанты, изуродованные. Подходить ближе не стал, что-то они пели, что-то орали. Я думал, это поселение. Я не знаю подробностей, и я так и сказал. Врать вам было бы глупо. Я же с вами пошёл. За что купил, зато и продаю".

Капитан погрузился в мрачные мысли, он понимал, что орать, злился и топал ножкой нет ни какова проку. Только нервы на ветер. Думал он. Не имеет смысла наказывать этого мудака, выгоды никакой сейчас нет с этого, да и слабину давать нельзя.

Он оглядел всех присутствующих и сказал голосом, который не оставлял сомнений в его решимости: "Ладно, ждём до утра и домой. Тарас, сгоняй, зажги вечером факела, чтобы Карповщики поняли, что это знак, и вернулись за нами утром".

Тарас, недовольно, буркнул: "Хорошо. Слышь, Трос, пойдём вместе прогуляемся, байки потравим".

Вера смотрела в окно на руины города, виднеющиеся в дали и спокойно произнесла: «Не сходиться как-то… Толи вы продаете, толи покупаете. Что то темните вы мальчики…»

Ворон с улыбкой на лице и удивлёнными глазами парировал Вере – «А вас господа, это долбить не должно! Вы мне кто? Брат, сват, зять? Вот Бульба, наш кореш, вы так… Парожняк» Доброжелательным голосом произнес Ворон и выпил залпом стакан Вартушки, известный своим похмельем, в этих местах самогоном.

Кэп, посмотрел на на них и мрачно переспросил – «Кто?»

«Бульба! Тарас…» – Цокнув ответил Ворон.

Кеп, ухмыльнулся и повторил: «Тарас… Бульба! Не знал… Хотя дюжину лет знакомы… Фартовые так нарекли?»

Ворон не чего не ответил, так как погрузился в свои мысли и уже не чего не слышал. Предстоящая сделка заняла его полностью толи в фантазии, толи в эмоциональные рассуждения.

Вера продолжала смотреть в окно, наблюдая за руинами, как будто чего-то или кого-то ждала. В это время, в тех самых руинах, Гор со своими бойцами и Лирой уже были в лагере религиозного ордена Поколение.

Зайдя внутрь, их встретили с интересом, так как кто такие Спасители, они знали, но пути их ранее не пересекались. Этот визит был неожиданный для обоих сторон. Тем не менее их встретил монах полностью в чёрном одеянии. Добродушно предложив им проследовать за ним, чтобы представить их своему лидеру. «Пройдемте за мной, Спасатели, Отец Серафим желает личной встречи», – произнёс монах и слегка поклонившись, сделал жест рукой в нужное направление. Отряд молча переглянулся и без лишних вопросов, Гор принял решение, подумав, что в гостях лучше быть поскромнее себя вести и вряд ли этот монах что-то скажет. Перед отрядом открылась неожиданная картина, которую они увидели в этом лагере.

Хорошо оборудованная территория, с прекрасно сохранившейся и по всей видимости на ходу военный ЗИЛ с установленными броне пластинами и бронежилетами на окнах транспорта, лобовое стекло было закрыто, металлические жалюзи с решёткой. Рядом стояли бойцы, настороженно посматривая на них.

На главной площади были люди, шли торги у прилавков, за главной площадью стояла церковь, туда отряд с монахом и отправлялся, а перед церковью стоял хор и пел красивыми голосами: «Из общих правил исключение, Всё это наше поколение! Поколение злых, поколение смелых, Поколение других, поколение первых, Общество нас, со всем несогласных, Серости массы неподвластных! Поколение злых, поколение смелых, Поколение других, поколение первых, Общество нас, со всем несогласных, Серости массы неподвластных!»

Отряд зашёл внутрь, и монах протянул Лире черный платок, она взяла его в руки и посмотрела на Дена вопросительным взглядом. Ден, одобрительно кивнув, обратился к ней чуть шёпотом – «Тут так принято, в храме девушки одевают платок», и перекрестившись, увидел, что Лира завязывает себе глаза этим платком. Он остановил её, широко улыбаясь, со словами: «Да боже мой, господи, давай помогу. Что за нелепица.» Опустившись на одно колено, Ден только успел завязать платок на голове Лиры, как к ним обратился священник. «Дети мои… Я приветствую вас в нашем скромном обители», – его голос с эхом прокатился по помещению и не отрывая от них взгляда, перекрестившись, продолжил – «Рад, что вы, наконец, прибыли к нам, слышал о благих деяниях ваших… »

Гор шагнул вперёд и хотел протянуть священнику руку, но остановил себя, пытаясь вспомнить, принято это или нет. Он, перекрестившись, произнёс: «Здравствуйте, мы… мы к вам за помощью. Где мы можем обсудить дела?»

В церкви всё было в свечах и золоте. Такое количество восковых белоснежных свечей производило недоумение у отряда, мысль о том, что кто может столь дефицитный ресурс просто тратить для красоты и атмосферы, а не в целях необходимости, была диким и даже фантастическим. Зайдя в соседнюю комнату, они оказались в свободной и светлой столовой, в которой уже обедали люди в абсолютной тишине и только шаги отряда разрушили, казалось, не только эту тишину, но и что-то сакральное и неосязаемое.

Павел, один из бойцов отряда, тихо обратился к товарищу: «А вот и столовая для путников и добрый дедушка, а я думал врёт деваха.» Лихачь, идя рядом, услышал, как обращение было к Вару и указал пальцем в сторону раздачи еды и очень тихо произнёс: «Нехилые пожертвования тут видимо, еды на годы хватит для целой армии». Присев за стол, монахи принесли кувшины с вином и стали подносить блюда. Ден обратился первый: «Отче. Скажите, за чей счёт этот банкет?» Священник улыбнулся и спокойно произнёс: «Не переживайте, я вижу, вы богобоязненные, добрые люди. Кушайте.»

Отряд принялся трапезничать, посчитав, что нельзя упускать такой шанс, плотно пообедав свежей едой, которая была редким гостем в их животах. Лихачь старался не торопиться, чтобы не показать свой голод и жадность, обратился к священнику: «Очень вкусно. Спасибо, что приняли нас, святой отец… Скажите, а откуда свежие овощи и вино? Я последний раз пил вино лет десять назад.»

Отряд, приостановившись, с едой во рту, как будто этот вопрос означал, что сейчас придёт плохая новость или беда. Мысли начали бойцов в эту короткую паузу стали перебирать варианты: может, это отрава или аномалия, а может, он попал в воронку Хомича и сейчас лежит где-то в канаве и видит видения, подумал Илья по позывному Красный.

В это время священник, увидев каменные лица, которые замерли, спокойно сказал, не оставляя пауз в своих словах: «Есть парники на окраине города. Там и овощи, и фрукты растут, в том числе и виноград, из которого было сделано вино, которое вы пьете» – оглядев бойцов и поняв, что развеял напряжение, продолжил – «Там уже было всё для этого ранее, но как вы и сами знаете, солнце видим редко, но политические смогли обнаружить блуждающую аномалию, и как выяснилось…» – священник сделал паузу и, отпив вина, продолжил повествование в том же темпе: «Аномалию эту политбюро назвало Ярило, в честь славянского идола.

Она издаёт много ультрафиолета и почти нет от неё радиоактивного фона, что создало идеальные условия, а через пару лет создав из отражателей не только ловушку для аномалии, но и осветили парники, восстановили эту территорию заново.» Гор, отодвинув пустую тарелку, кивнул с растерянным видом.

Священник продолжал говорить: «И так. Я вижу перед собой шесть мужчин и ребёнка. Поведайте мне, что привело к нам Спасателей. На входе вы сказали, что пришли торговать» Ден, вклинившись в разговор с задумчивым видом: «Это Лира» – указав ложкой в сторону, где они сидела очень скромно, опустив голову. «Мы встретили её у реки, она и провела нас, указав дорогу.»

Гор решил воспользоваться этой паузой и собравшись с мыслями, строго произнёс: «Мы пришли для создания торговых путей и сотрудничества, но есть один момент». Священник вопросительно оглядел весь отряд и обратился ко всем сидящим за столом: «Дети мои, поведайте же. Не томите». Гор, вздохнув, продолжил: «Наш путь идёт за линию Береста, и несмотря на то, что мы торопимся, решили зайти к вам и познакомиться, обсудить условия сотрудничества. И более того…» Задумавшись на мгновение, он продолжил: «Вы, по всей видимости, обладаете лучшими маршрутами, чем мы. Нам нужно пересечь за линию как можно быстрее. Это одно из условий нашего предложения».

Отряд переглянулся, не понимая, почему же их не предупредили, что цель их миссии не только перехватить мутанта у военных, но и наладить отношения с нейтральной территорией. Священник довольно кивнул и произнёс с интонацией не только повествующей и дружелюбной: «Да, это так. Спасители владеют лесами, порохом и связями. Мне по нраву ваше условие о путях, но и у нас есть условие». Оглядев всех бойцов, он продолжал: «Мы построим храм на вашей территории и создадим в ваших лесах точки сбора трав и всего, что лес может предложить. Также обеспечим вас провизией, чтобы сгладить ваши заботы, когда вы будете обеспечивать защиту нашим паломникам и рабочим».

Священник пристально вглядывался в Гора, словно в его глазах можно было прочитать каждую скрытую мысль. После момента напряженного молчания он наконец сказал с улыбкой, которая словно освещала его лицо: "Ваши слова мы принимаем. Храм на нашей территории будет символом нашего взаимопонимания и доверия. Мы готовы предоставить вам всю необходимую помощь в пересечении линии Береста. Надеемся, что наше сотрудничество будет не только плодотворным, но и долгосрочным".

Когда Лира, Спасители и священник покидали храм, Она осторожно развязала платок с головы, и её лицо озарилось светом. Священник, наблюдавший за этой сценой, вдруг узнал в татуировках на её лице символы общины людоедов. Его сердце замерло от неожиданности, и он молча принял решение использовать эту информацию в своих целях. Он знал, что разглашение этой правды могло привести к катастрофическим последствиям для их будущего сотрудничества.

Священник повернулся к Гору и его отряду, его голос звучал твердо и дружелюбно: "Спасители, перед вами стоит выбор. Лира может отправиться с вами в ваше опасное путешествие, или же она может найти убежище в нашем обществе. Решение принадлежит вам".

Гор, немного смущённый таким быстрым предложением, обратился к священнику: "Почему такой резкий поворот, отец? Вы хотите взять её под своё крыло?"

Священник, сохранив улыбку на лице, ответил: "Мы стремимся помогать тем, кто нуждается в защите и покровительстве. Лира – девочка с трудной судьбой, как и всё дети этого ужасного мира, мы готовы предложить ей убежище и защиту. Но, конечно, решение принадлежит вам, Спасители".

Лира, не зная об истинных намерениях священника, стояла рядом с ними, волнуясь и надеясь на благополучное развитие событий. Но в её глазах едва заметно мерцала тревога, неуверенность в том, что происходит вокруг неё.

Позиция священника в общине была непререкаема, словно он получил её прямо от самого Бога, но в глубине души он знал, что его власть основана не на благочестии, а на страхе и подавлении. "Вера – это оружие, а страх – её ножны," часто повторял он, когда оказывался один. Его учения были жёсткими, непреклонными и часто пересекались с его собственными желаниями власти и контроля над стадом, которое так усердно стремилось к свету.

Его голос, звучавший с амвона, был убедителен и могущественен, но каждое его слово было пропитано лицемерием. Он говорил о покаянии и скромности, в то время как сам облачался в дорогие одеяния и пользовался благами, добытыми за счёт титульных пожертвований своих паственников. Он осуждал грехи, которые сам тайно совершал в уединении своих покоев, находя извращённое удовольствие в мучениях и страданиях тех, кого считал недостойными милосердия.

Священник наслаждался моментами, когда мог выставить напоказ свою мощь и доминирование, особенно во время исповедей. Он выискивал слабости прихожан, чтобы затем использовать их против них, закручивая спираль вины и стыда вокруг их душ. "Исповедь – это не только путь к искуплению, но и моя возможность узнать вас лучше," говорил он с искажённой улыбкой, превращая священный акт в инструмент манипуляции и угнетения.

Ночи священника были полны тайных ритуалов, в которых он, под видом очищения и исцеления, подвергал своих выбранных жертв испытаниям, порой садистским и бесчеловечным. Он уверял себя, что таким образом исполняет волю Бога, но на самом деле стремился лишь к личному удовлетворению и укреплению своего положения в общине.

Так, под маской святости и благочестия, скрывался человек, чьи поступки были далеки от истинной веры и любви к ближнему. Власть, которую он хапал в руки, служила не общему благу, а лишь подпитывала его извращённые желания и садистские наклонности, делая его истинным волком в овечьей шкуре, искажая суть религии и веры до неузнаваемости.

Глава 15: Сходня

Как только тусклые лучи последний раз скользнули по земле, отряд Васильева оказался на пороге Малинки. Этот лагерь, затаившийся среди руин и заброшенности, жил своей особенной жизнью, насыщенной духом выживания и братства, которое олицетворяло собой блатную романтику новой эры.

"Стой, стрелять буду!" – раздался вызов со сторожевой башни, голос пронзительно разрезал вечернюю прохладу. Крот, немедля ответил с неподражаемым спокойствием: "Стою".

"Стреляю!" – раздалось в ответ, и это слово, прозвучавшее скорее, как шутка, разрядило обстановку, вызвав хохот среди сопровождающих. Этот необычный ритуал приветствия служил напоминанием: в Малинке царят свои порядки, и новичкам стоит вести себя уважительно.

Проходя мимо стражи, отряд погрузился в атмосферу лагеря, где каждая деталь дышала историей и выживанием. У костров, разбросанных по всему лагерю, виднелись группы людей, собравшиеся вместе для тепла и уюта. Отовсюду доносились звуки гитар, а грубые, но искренние голоса наполняли воздух песнями о жизни, любви и непреклонном стремлении к свободе.

В воздухе витал запах жареного мяса и домашнего самогона, а столы были уставлены самодельной посудой, каждая из которых могла рассказать свою уникальную историю. В углах мелькали фигуры, играющие в карты на изношенных колодах, вырезанных из старых журналов и внимательно отмеченных символами, известными только участникам игры.

Малинка оживала по ночам, когда собирались все: от самых опытных бойцов до молодых новобранцев, жаждущих доказать свою принадлежность к этому закрытому кругу. Рассказы о прошлых рейдах, обмен опытом и планы на будущее сплетались с личными историями, создавая мозаику жизни, которая продолжала биться в сердце каждого, кто считал Малинку своим домом.

Отряд Васильева встретили как старых друзей. Обмен приветствиями и новостями, деликатно вплетённый в общую картину вечера, подчеркивал, что даже в мире, где выживание – это ежедневный труд, найдется место для гостеприимства и братства.

После искренних приветствий и лёгкого обмена шутками, атмосфера вокруг костра стала более сосредоточенной, когда Васильев обратился к Северу с обещанием, данном ещё до их прибытия в Малинку. Он подтвердил свои слова, давая понять, что пистолет, о котором шла речь, является не просто подарком, а частью их договорённости – залогом за безопасное провождение через территорию Фартовых, обеспечение ночлегом и, конечно, за возможность отведать знаменитую баланду, о которой ходили легенды среди путешественников.

Север, приняв пистолет, кивнул в знак благодарности и уважения к договорённости. Этот жест укрепил взаимное понимание между ними, подчёркивая, что даже в мире, где слово иногда весит дороже пуль, существуют люди, готовые его сдерживать.

После этого момента настало время расслабиться и насладиться вечером. Фартовые были известны своим гостеприимством, и в скором времени перед отрядом Васильева предстала миска с баландой. Аромат блюда был настолько заманчив, что даже самые опытные бойцы отряда почувствовали, как их желудки загудели в предвкушении.

Вокруг костра царило напряжённое молчание, когда Север начал свой рассказ, насыщенный мрачными деталями их встречи с неизвестным. "Так вот, слушайте, как было. Мы с Кротом тащились через одну захудалую халупу, что полна всякой нечисти, как вы понимаете. И в одной из комнат этого проклятого места видим – кукла на полу валяется. Думали, фигня вопрос, но блин как ошибались," – его голос, пропитанный грубостью и серьёзностью, заставил всех приостановиться.

"Как только собрались сваливать оттуда, за спиной как будто кто прошёлся, знаете, чисто шорох… Обернулись – хрен там плавал, никого. А эта засранка кукла, клянусь, смотрит на нас таким взглядом, будто сам черт в неё вселится. Глаза, братва, глаза у неё были полные злобы," – Север немного прибавил громкости, и каждый словно почувствовал взгляд куклы на себе.

"Давай дёру отсюда, говорю Кроту. Идём обратно, а путь, кажется, ебена мать, в три раза дольше. Сердце в пятки ушло, чую – за нами кто-то тащится. Оборачиваемся – и блядь, никого и фонарь сдох. Но ощущение, что ты на прицеле, не покидает. Вот это был адский переполох," – завершил он, и костёр казался единственным источником тепла и света в этом внезапно охваченном холодом мире.

Крот, подхватывая разговор, внёс в атмосферу ещё больше напряжения. "Ага, и не всё ещё рассказал Север. Когда мы только входили, я заметил стене, старую фотографию – типичная семейка, ничего особенного. Но когда мы уносили ноги, мне показалось, что на фотке… как будто мужик, который стоял рядом с женой и детьми, просто вышагнул из рамки. Мне показалось или нет, но когда мы рванули обратно и я взглянул на фото – место его было пусто."

"И вот, когда мы сиганули из халупы и я в последний раз рискнул взглянуть внутрь через окно, видим – в комнату входит тот самый мужик с фотки, только теперь он смотрит прямо на нас. Глаза его горели так, будто он не просто мужик, а сам дьявол во плоти," – Крот сделал паузу, давая всем возможность осознать масштабы их ужаса.

"Бля, я до сих пор не могу забыть тот взгляд, теперь когда я слышу шорох за спиной, мне кажется, что это он… тот самый мужик," – завершил Крот, его голос дрожал, словно отражая холод, который окутал их в ту ночь.

Продолжая напряжённый вечер у костра, Васильев подхватил разговор после Крота, придавая ему новое, ещё более мрачное направление. "Вот уж действительно, Крот, не только вы с Севером имели дело с неведомой хернёй. Я слышал историю от одного выжившего… ну, уже бывшего выжившего," – его голос был тяжёлым.

"Этот парень рассказывал, что попал в место, казалось бы, рай на земле. Вокруг доброжелательные лица, столы ломились от еды. Всё было так хорошо, что он расслабился. А потом заметил одного из 'гостей', который уверял, что обожает булки. Когда тот откусил, звук был не тот… как будто кости хрустят. Парень глянул на булку и чуть не вырвало – в рюкзаке вдруг счетчик Гейгера-Мюллера начал трещать," – Васильев замер на мгновение, словно давая каждому представить этот кошмар.

"Он взглянул на того мужика, и вместо него увидел гнилой труп, который медленно шёл к нему. Обернулся, а красавица рядом оказалась тоже не из живых. Счетчик трезвонил без остановки, и только тогда до него дошло – всё вокруг было усыпано гниющими конечностями, а все те 'радостные' люди были лишь ходячими мертвецами под каким-то гипнозом," – его рассказ погрузил всех в глубокий ужас.

"Чтобы выбраться, ему пришлось проколоть себе руку ножом, чтобы болевой шок вернул его к реальности. Это помогло, и он сумел сбежать. Но… его разум уже был повреждён. Всё, что увидел и пережил, сломало его психику. Не прошло и недели, как он… он не выдержал," – завершил Васильев, и грусть в его голосе дополнила картину трагедии.

Иван, прислушиваясь к историям, задумчиво спросил: "Откуда они вообще берутся, эти истории?"

Крот, не теряя возможности подшутить, парировал: "Ты слишком мал и глуп, и не видал больших залуп."

Прокатились смешки, и Север подхватил – "Вот, Крот знает, о чем говорит, вон какой старый и мудрый. Можно сказать, профессор. Хуёвый получается, но профессор."

Иван не оценил хохот и решил помалкивать, чувствуя себя чужим в этой компании.

Север, подметив реакцию Ивана, махнул курой и сказал: "Ладно. Что шуточки – хуюточки. А вот насчет профессора, кстати." Обратившись к Кнутчеву, он спросил: "А почему вы до лаборатории пешком пошли? У вас же и техника, и ЗИЛы имеются, да что там, даже БТР на ходу."

Кнутчев улыбнулся и ответил: "А вы хорошо осведомлены о базе 15-04, лучше меня, можно сказать." Шутливо произнес он и, сделав небольшую паузу, продолжил: "Мы уже несколько лет до центра пешком ходим, слишком много потерь техники, да и безопаснее быть незаметным."

Крот подхватил разговор: "До чего ты докопался до профессора с тупыми вопросами, он человек науки, а ты про технику!" Пересел поближе к Кнутчеву и заинтересованно спросил: "А правда ли, что из-за радиации дети рождаются уродами и умирают много, потому что души сопротивляются этому уродству?"

Профессор удивленно посмотрел на Крота: "Что вы, друг мой. Когда случилась катастрофа, ядерные ракеты были последней точкой здравомыслия, но война шла до этого и были использованы и химическое, и биологическое оружие. Вот смотрите," продолжал профессор. "Если мы как по щелчку пальца сейчас переместим в наше время человека до катастрофы, он проживет, в самом лучшем случае, несколько дней. Понимаете, мы все, грубо говоря, уже другие. А радиация – не причина мутаций и аномалий, это катализатор стечения обстоятельств. И отвечая на ваш вопрос насчет нового поколения, мутации и смертность среди новорожденных обусловлены не только радиацией, но и общим состоянием окружающей среды, генетическими изменениями, которые произошли под влиянием многих факторов, включая химическое, биологическое загрязнение. Эти изменения накопительные и многоаспектные, охватывающие не только физическое здоровье, но и генетическую устойчивость к внешним воздействиям. Со временем наш организм адаптировался к новым условиям, однако это привело к повышенной частоте мутаций и аномалий среди новорожденных. Мы находимся в процессе эволюции, который зачастую жесток и безжалостен."

Кнутчев сделал паузу, позволяя своим словам утонуть в мягком потрескивании костра, а затем продолжил: "Но не всё так печально, как может показаться на первый взгляд. Каждая мутация, каждое изменение – это шаг к адаптации к новой реальности. Мы изучаем эти явления, пытаясь найти способы уменьшить их отрицательное воздействие и улучшить качество жизни будущих поколений."

Крот, поглощенный рассказом, кивнул, показывая свое уважение к глубине знаний профессора. Он взглянул на Ивана, словно проверяя, усвоил ли молодой человек урок и начал рассказать: "Знаете, год назад мы с ребятами едва справились с одним Безликим. Эти создания… Они как люди, но без лиц. Ни глаз, ни носа, ни рта не увидишь. А убить их, так это целая наука – только в пах или в затылок."

Иван, все еще чувствуя себя чужим, тем не менее, заинтригован и поддается общему настроению.

"А как они, интересно, едят? Ведь лица-то нет," задумчиво спрашивает Иван, впервые за вечер вступая в разговор.

Профессор Кнутчев, поймав момент, улыбается и готовит почву для научного объяснения: "Пасть у Безликих находится не на лице, как у нас, а под подбородком. Они поглощают пищу специальным образом, через кожные поры в области горла. Это одно из многочисленных адаптаций к жизни в новом мире."

Крот, увлеченно слушающий, вздыхает: "А я думал, это просто куски мяса на ногах. А они вон какие интересные!"

"Интересное – это мягко сказано," продолжает Кнутчев. "Безликие действительно уникальные существа. Большинство из них одиночки, но недавняя разведка показала, что некоторые начали собираться в группы. Это может указывать на развитие некой социальной структуры, что раньше считалось невозможным."

Север задумчиво кивает: "Мир меняется. Кто знает, может, через пару лет мы найдем способ в картишки перекинуться с ними?"

Профессор Кнутчев серьезно добавляет: "Каждое новое поколение мутантов и аномалий – это шаг эволюции. Изучая их, мы не только узнаем больше о мире вокруг, но и понимаем, как адаптироваться к изменениям, чтобы выжить." Затем с легкой усмешкой добавил: "Но в карты с мутантами лучше не играть, вероятность выигрыша слишком невысока."

Смех компании перебил громкое пение. Мимо проходящие трое фартовых, обнимаясь и размахивая флягами, пели в одну глотку:

"Будь, как дома, сталкер, я ни в чём не откажу.

Множества хабара, коли желаешь подгоню.

И Тули среди ночи, рычали под окном,

Старик заулыбался и прочь покинул дом…"

В этот момент Иван увидел черно-синий браслет с красной ленточкой. Его взгляд выражал не заинтересованность, а тревогу. "Это… Это же браслет Марины," подумал он про себя. "Откуда у Севера он?" Иван поднялся и присел рядом с ним.

"Скажите," обратился он к Северу, "этот браслет. Где вы его взяли?"

Север посмотрел на свою руку и немного вяло произнёс: "А… Цацку то? Мёд загнал на здачу. Вот он, видишь с гитарой компания гогочет." Показывая пальцем на неподалёку расположившихся фартовых, он добавил: "Только это. Слушай, парень," произнёс он настороженно, "не стоит тебе к ним соваться. А чем тебя цацка эта заинтересовала?"

Иван встал и кратко произнёс: "Спасибо." Не отводя взгляда от компании, он решительно пошагал в их сторону. В этот момент Васильев остановил его за плечо.

"Иван, объяснись. Это тебе не твой дом, тут ты подставишь под удар не только себя, но и весь отряд," предостерег он.

Иван кивнул головой. "Мой дом был уничтожен бандитами, а этот браслет… Это браслет Марины. Я не нашёл тела, может, она ещё жива!"

Васильев шагнул вперёд и произнёс: "Говорить буду я, ты стой и молчи. Лишнего ляпнешь, ещё и боя не миновать."

Подходя к компании, среди которой один из Фартовых занимал центральное место, весело рассказывая свою последнюю шутку: "Заходит Медох в бар, а бармен ему говорит: 'Уродом сюда нельзя.' А он недолго думая отвечает: 'Да? И кто тебя сюда впустил?'" Разразившись смехом, компания еще не успела оправиться от хохота, как Васильев громко и с улыбкой произнёс: "Здорово, люди добрые, часик в радость! Мы с уважаемым человеком перетереть хотим вопросы. Кто из вас Мёд?"

Компания остановила свой разговор, обратив внимание на них. Невысокий, коротко стриженный мужчина средних лет поднялся и подошёл к ним: "Вечер в хату. Чё за вопрос?" Иван только хотел открыть рот, как Васильев остановил его и спокойно сказал: "Ворон цацку получил от вас, браслет с красной лентой. Нам стало любопытно, где вы его нашли."

Мёд обернулся к своим и засмеялся. "Известно дело, где! А ты, солдатик, будешь покупать такую редкую и ценную информацию?"

Васильев достал обойму из нагрудного кармана и вытащил патрон. "Думаю, этого будет достаточно," показывая патрон Мёду.

Мёд шагнул ближе и кивнул. "Тебе патрона достаточно, дело говоришь, а мне обоймы будет достаточно."

Компания расхохоталась, но Ивану было не до смеха. Он вытащил обойму из своего нагрудного кармана и протянул Мёду, говоря: "Примите, пожалуйста." Васильев пытался его остановить, но не успел среагировать.

Мёд быстро взял обойму и с улыбкой произнёс: "Какой хороший мальчик! Вот. С подгоном к людям обращается."

Васильев тяжело вздохнул и серьёзно сказал: "Ну что? Откуда браслет?"

Мёд поморщился. "Ну, давай обойму, скажу."

Иван начал: "Так это… я же, вот, вы же сказали."

Мёд продолжал с улыбкой: "Мы, ты, же, мя, ми. Базар с ним был, а не с тобой."

Компания снова подняла смех. Васильев протянул свою обойму и кивнул, произнеся: "Договор."

Мёд развёл руками и бросил нехотя: "Тросс, наш красавчик в бункере, что у Спасителей мне в счёт карточного долга загнал. Всё, расход, базар окончен."

Иван растерянно вскрикнул: "А как нам его найти? Где он?"

Мёд удивлённо посмотрел на Ивана и подошёл вплотную. "Ты что, шкет? Берега попутал? Может, тебе ещё поляну накрыть?"

Васильев понял, что нужно действовать быстро, иначе будет конфликт. "Братва," громко сказал он, "он ищет свою маму, помогите, мужики."

Один из компании, который сидел с гитарой, начал перебирать три струны и запел: "Пусть мама услышит, пусть мама придёт, пусть мама меня непременно…"

Мёд обернулся и крикнул: "Ща! Завали хлебало!"

Подчёсывая затылок, предводитель этой компании продолжил в другом тоне: "Мать говоришь… Ну, это святое, пацан. Хорошо. Тросс авторитетный фартовый, он двигается сейчас по муткам с святым отцом Сирафимов. За бухтой карповщиков, в пятом квадрате есть церковь, скорее всего, там и найдёшь его."

Иван заблестел глазами и протянул руку Мёду. "Спасибо вам, от всего сердца!"

Мёд ухмыльнулся и кратко произнёс: "Вали уже. Базар окончен."

Удаляясь от компании, Иван обернулся к Васильеву, желая что-то сказать, но в этот момент грубый голос Васильева оборвал его начинание – «Даже не думай. Завтра днём мы уже будем у «врат некро», там я передам слова караванщикам, которые расспрашивали о твоей Марине. Не так много девушек, что осмеливаются шагать по этой зоне».

Иван мрачно кивнул, смотря себе под ноги, и, испустив тяжелый вздох, тихо проговорил: «Я помню о миссии, но…». Васильев жестко перебил его, отмахнувшись: «Без 'но'. Один ты здесь и шагу не пройдешь. Внимай и запоминай: у тебя есть шанс преобразить мир к лучшему, а всё остальное – пусть останется моей заботой. Поможем. Главное – без лишних инициатив».

Приближаясь к костру своей команды, где все уже разместились на импровизированных спальных местах, лагерь потихоньку угасал под звуки гитар, смех и отголоски разговоров. Ночь обещала быть на редкость ясной, а тишина медленно окутывала всех в свои убаюкивающие объятия сна.

Глава 16: Эхо войны

Священник Серафим, ключевая фигура ордена Поколение, обладающий важным статусом и ресурсами, выдвигает задание для Гора и его команды, которое имеет решающее значение для их общины. Серафим предлагает генератор, жизненно важный ресурс, в обмен на старинную икону, находящуюся в руках фартовых. Эта икона имеет не только духовное, но и историческое значение для Серафима и его людей. Гору с отрядом необходимо сделать крюк, сначала добравшись до бухты для обмена. Их роль – это поддержка, чтобы проехать через территорию Мародёров, а дальше их сопроводят от бухты к пром-зоне, в которой есть туннель предлагающий относительно безопасный маршрут под землёй через линию Береста.

На рассвете, когда первые лучи солнца едва коснулись обветшалых вершин заброшенных зданий, отряд Гора уже был готов к отъезду. Зил, мощный и обветренный, стоял на выкате, его двигатель уверенно рычал, разрывая тишину утра. Гор, вместе с Деном и остальными четырьмя бойцами, последний раз проверил все необходимое оборудование и припасы, убедившись, что ничего не забыто.

Под утренним небом, покрытым серыми облаками, Зил медленно тронулся с места, покидая безопасные пределы убежища. За рулём находились бойцы "Поколение", выдержанные и серьёзные, чьи лица отражали опыт и непоколебимую решимость. Они были выбраны для этой задачи за свою надёжность и умение держать ситуацию под контролем в любых условиях.

Гор и его команда, вместе с тремя дополнительными бойцами "Поколение", разместились в просторном багажнике Зила, где было достаточно места для всех, несмотря на наличие оборудования, припасов и оружия. Багажник был адаптирован для длительных поездок, с креплениями для безопасности и местами, где можно было устроиться с некоторым комфортом во время пути.

Поездка обещала быть не долгой. Маршрут пролегал через территории, где царили разрушение и опустошение, но главное, что была асфальтированная дорога. Время от времени Зил преодолевал разбитые дороги, обходил обвалившиеся мосты и осторожно миновал опасные зоны, где могли таиться разбойники или мутанты. Внутри багажника царила напряжённая тишина, нарушаемая лишь короткими командами бойцов "Поколение", передаваемыми в кабину.

Взаимодействие между Гором, его отрядом и бойцами "Поколение" было строго профессиональным, но существовало негласное понимание и уважение.

Когда серое небо прояснилось, стала давить душная и жестокая жара, Зил, пробивающийся через заросшие пустоши, внезапно замедлил свой ход. Гор, выглядывая из-за борта багажника, заметил, что впереди на дороге образовалась странная аномалия. Воздух мерцал, как над раскалённой плитой, а земля казалась размытой. Бойцы "Поколение" мгновенно оценили ситуацию и остановили машину.

Аномалия, которую они обнаружили, получила название "Зеркало Бездны". Это было нечто совершенно иное, чем все, с чем им приходилось сталкиваться ранее. Воздух над дорогой вибрировал, искажая реальность, словно тонкая пелена, через которую просвечивал другой мир. Земля в радиусе нескольких метров казалась прозрачной, открывая вид на бездонную пустоту, в которой плавали искажённые образы прошлого. Эти мерцающие видения были не просто миражами; они отражали события, замороженные во времени, создавая эффект присутствия в двух реальностях одновременно.

"Зеркало Бездны" издавало негромкий, едва уловимый звук, напоминавший шёпот, который становился всё громче, как только кто-то приближался слишком близко. Осмелившийся ступить в аномалию оказывался перед выбором: пройти сквозь визуализацию своих самых тёмных воспоминаний или найти силу оторваться и уйти, пока не стало слишком поздно. Некоторые, попавшие в её объятия, утверждали, что испытали мгновенное перемещение в другие места или даже времена, но никто не мог быть уверен, было ли это реальностью или просто иллюзией, созданной собственным разумом.

"Внимание, аномалия!" – крикнул один из водителей, обернувшись к отряду.

Не теряя времени, Гор и его команда быстро скоординировали действия. Они начали осматривать территорию, чтобы найти безопасный, обходной путь. В это время из зарослей по обеим сторонам дороги появились тени. Мародёры, использовавшие аномалию как засаду, приблизились к Зилу, думая, что отряд пойман в ловушку.

В тот момент Зил не был просто транспортным средством, а превратился в крепость на колёсах. Броне пластины и бронежилеты на окнах обеспечивали не только защиту от пуль, но и давали психологическое преимущество перед врагом. Металлические жалюзи с решёткой на лобовом стекле, хоть и ограничивали обзор, но предоставляли дополнительную защиту, делая Зил подобным бронированному зверю, готовому противостоять любым угрозам.

Когда мародёры вышли из зарослей, они оценили ситуацию и поняли, что их преимущество внезапности было утрачено. Гор, воспользовавшись моментом неопределённости среди противника, дал команду к атаке. Отряд "Поколение", вооружённый автоматами, открыл огонь из всех доступных стволов. Выстрелы, звенящие металлом и разрывающие воздух, отразили атаку мародёров с удивительной точностью и жестокостью. Они, привыкшие к беззаконию и хаосу постапокалиптического мира, были одеты в разношёрстные бронежилеты и маски, создавая мрачный коллаж выживания.

Их оружие было столь же разнообразным: от самодельных ружей и дробовиков до ржавых автоматов, которые когда-то могли быть частью арсенала военного подразделения. Мародёры действовали решительно, но без чёткого плана или координации, полагаясь на элемент неожиданности и своё численное превосходство.

Ожидавшие лёгкой добычи, внезапно обнаружили, что стали жертвами собственной засады. Зил, благодаря своей укреплённой конструкции, стал непреодолимой преградой. Гор и Ден, используя бронированные щели в пластинах как импровизированные стрельбища, сокрушали натиск врага с неожиданной для мародёров эффективностью.

Атмосфера напряжения окутала поле боя, когда Павел, Лихачь, Вар и Илья, четверо бойцов в отряде Гора, были готовы к любому исходу. Их опыт и навыки должны были стать решающими в этом противостоянии.

Павел взял на себя роль огневой поддержки. Его выбор оружия – не пулемёт, как можно было предположить, а надёжный автомат, позволяющий действовать гибко и маневренно. Он использовал укрытия, предоставляемые бронёй Зила, чтобы создать перекрёстный огонь, препятствуя мародёрам подойти слишком близко.

Илья, с его навыками ближнего боя, оставался в резерве, готовый вступить в схватку, если враги сократят дистанцию. Его оружие выбора – короткоствольное ружьё и нож для ближнего боя, что позволяло ему быстро реагировать на изменения в боевой обстановке.

Лихачь, снайпер команды, занял позицию на капоте Зила, используя прицел своего винтовочного комплекса для нейтрализации целей на дальнем расстоянии. Его меткие выстрелы были направлены на подавление самых агрессивных и угрожающих мародёров, вынуждая их держаться подальше.

Вар, специалист по взрывчатым веществам, ограничился использованием дымовых гранат и светошумовых зарядов, создавая занавес и дезориентируя противника, что позволяло его товарищам лучше маневрировать и использовать элемент неожиданности.

Сражение было наполнено хаосом, но каждый член отряда действовал осмысленно, опираясь на свои сильные стороны и поддерживая друг друга. Их стратегия не заключалась в безрассудном наступлении, а в умелом использовании тактики и ландшафта, чтобы минимизировать риски и избежать ненужных жертв.

Однако отряд, находясь под защитой укреплённого Зила, использовал превосходную тактику и дисциплину. Гор и Ден, обладая опытом боевых действий, направляли огонь по наиболее угрожающим целям, при этом сохраняя хладнокровие и точность. Используя щели в броне, они создавали узкие сектора огня, что позволяло максимально эффективно использовать каждый выстрел.

Один из них, обладающий навыками снайпера, занял позицию на крыше Зила, используя специально установленный на ней люк. Давая преимущество перед мародёрами в две снайперские винтовки. Его меткие выстрелы быстро сократили количество агрессоров, заставляя их искать укрытие и пересматривать свои планы атаки.

Взрыв, не только сбил мародёров с толку, но и создал панику среди них. Волновой удар и ослепляющий свет взрыва временно вывели из строя несколько ближайших к эпицентру нападавших, открывая отряду возможность для контратаки.

В этот момент водитель активировал внешний динамик Зила, через которые прозвучало громкое предупреждение, имитирующее приближение подкрепления. Звуковая атака, сочетающаяся с хаосом взрыва, окончательно деморализовала мародёров, заставив их верить, что против них выступает гораздо более мощная и организованная сила.

Мародёры, не желали отступать, рассчитывая на своё численное превосходство и надеясь на ошибку отряда "Поколение". Но внезапно, на фоне боя и грохота взрывов, раздались странные, едва уловимые звуки. Сперва казалось, что это эхо от стрельбы, но вскоре стало ясно, что это что-то иное.

Из-за зарослей, обрамляющих место схватки, начали появляться Безликие – ужасающие существа постапокалиптического мира. Их движения были стремительны и плавны, как будто они скользили над землёй. Отсутствие лиц делало их внешний вид ещё более зловещим, а молчаливость – таинственным и непредсказуемым. Мародёры, обращаясь к новой угрозе, поняли, что их позиции становятся ещё более отчаянными.

Гор и его команда, заметив прибытие Безликих, быстро переоценили обстановку. Они знали, что с эти существами не стоит шутить: Безликие были не только быстры, но и чрезвычайно опасны в ближнем бою, а их кожа отталкивала обычные пули, делая стандартное огнестрельное оружие почти бесполезным против них. Единственным надёжным способом убить Безликого было попасть в него в затылок или в пах.

Павел и Ден сосредоточили огонь на подавлении мародёров, чтобы не дать им использовать хаос в своих целях, в то время как Илья и Вар готовились отразить атаку Безликих в ближнем бою. Лихачь, используя свои навыки снайпера, старался выцеливать Безликих, целясь в уязвимые места, но из-за их быстроты и непредсказуемости движений это было не из лёгких задач.

Когда первые Безликие добрались до линии обороны, Илья вступил с ними в схватку. Используя своё короткоствольное ружьё для отталкивания и нож для точных ударов в уязвимые места, он сражался с невероятной отчаянностью и мастерством. Вар, в свою очередь, использовал дымовые гранаты для создания занавеса, снижая видимость для мародёров и Безликих, что давало отряду дополнительное преимущество.

Мародёры, растерянные появлением нового врага и подавленные огнём отряда "Поколение", начали терять организацию и паниковать. Отряд Гора, используя ситуацию, наращивал давление, стремясь разгромить их перед тем, как Безликие смогут нанести серьёзный урон.

Ситуация на поле боя достигла апогея напряжения. Мародёры, первоначально рассчитывавшие на лёгкую добычу, теперь оказались втянутыми в смертельную ловушку между хладнокровным отрядом и неумолимыми, таинственными Безликими. Разбитые огнём отряда и шокированные внезапной угрозой, они всё ещё пытались сражаться, но их действия были хаотичны и неорганизованны.

Безликие, используя свою феноменальную скорость и непроницаемую для обычного взгляда маневренность, прорывались сквозь отчаянную оборону мародёров. Их атаки были молниеносными и безжалостными. С каждым ударом, когда они схватывали своих жертв, их невероятная сила становилась очевидной. Мародёры, неспособные противостоять такому противнику, подвергались жестоким нападениям: Безликие, не имея потребности в оружии, своими же руками отрывали конечности, оставляя за собой кровавые следы разрушения. Отрыв конечностей был не столько результатом желания убить, сколько демонстрацией силы и превосходства над противником.

Мародёры, измотанные и истощённые, столкнулись с реальностью, когда их численное преимущество обернулось против них. Паника распространялась среди них быстрее, чем они могли реагировать. Одни пытались бежать, спотыкаясь о собственных павших товарищей, другие в отчаянии продолжали стрелять, надеясь хотя бы замедлить своих непреклонных противников. Но Безликие казались невосприимчивыми к страху или боли, их действия были методичны и целенаправленны.

Гор и его отряд быстро приняли решение уйти с поля боя. Они собрались вокруг своего транспортного средства, готовясь к отъезду.

В это время оглушительный звук двигателя Зила выплюнул огонь из выхлопной трубы, а плотный черный дым наполнил воздух, указывая на готовность к отъезду. Гор дал команду, и мощный двигатель Зила ворвался в действие. Машина, выходя из обороны, медленно начала двигаться вперёд, заставляя мародёров и Безликих отступить, чтобы уступить дорогу.

Под капотом Зила ревел мотор, а его колёса резали воздух, мча отряд в безопасность, оставляя позади хаос и разрушение битвы. Они ушли, оставив за собой не только разрушенные силы мародёров, но и тайные угрозы Безликих, напоминая себе о бесконечной опасности и непредсказуемости постапокалиптического мира, но совсем забыли про аномалию.

После напряженного столкновения с мародерами и Безликими, Гор и его отряд, все еще ошеломленные недавними событиями, подъехали к аномалии "Зеркало Бездны". Мощный Зил, казалось, не чувствовал под собой земли, когда въезжал в зону аномалии. Воздух вокруг стал густым и тяжелым, словно перед бурей; звуки приглушились, а время замедлило свой бег.

Первым делом всех охватил странный запах – смесь озона и чего-то древнего, напоминающего запах мокрой земли и гнили, который несла ветхость заброшенных зданий и улиц. Этот аромат вызвал у отряда чувство тревоги и одновременно знакомства, как будто они уже когда-то его ощущали, стоя на пороге давно забытых воспоминаний.

Вскоре начались визуальные галлюцинации. Пространство вокруг Зила искажалось всё сильнее, создавая иллюзию, что сам воздух становится текучим и мутным, как вода. Измерения переплетались, и в этом хаосе вихрей и цветовых пятен перед отрядом вдруг появилась удивительно четкая картина.

Они увидели Священника Серафима, стоящего на площади, окутанной мглой времен. Его фигура выделялась против фона руин, словно он был и не был частью этой аномалии одновременно. В его руках была открыта книга, из которой он, несмотря на все искажения вокруг, читал отрывок из Евангелия от Матфея с ясностью и силой, проникающей сквозь марево иллюзий.

Рядом с ним, на виселице, висело бездыханное детское тело по имени Лира. Её образ был настолько ярок и тревожен, что вызвал у всех, кто находился в Зиле, острое чувство боли и горечи. Эта картина, как зеркало, отражала не только прошлое, но и глубокие внутренние страхи каждого из них.

Ощущение прикосновения аномалии было похоже на легкое электрическое покалывание по коже, сопровождающееся внезапными холодными порывами воздуха, заставляющими волосы встать дыбом. Переплетение реальностей создавало впечатление, что их собственные тела начинают растворяться в окружающем пространстве, смешиваясь с эхом воспоминаний и потерь.

Зил продолжал медленно двигаться сквозь аномалию, но для пассажиров это путешествие казалось вечностью. Сцена с Серафимом и Лирой, замерзшая во времени и пространстве, оставила в их сердцах глубокий след, напоминая о том, что война и разрушение оставляют после себя гораздо больше, чем просто физические раны.

По мере того как Зил неуклонно пробирался сквозь вибрирующую пелену аномалии, изображения, рождаемые "Зеркалом Бездны", начали сменяться с бешеной скоростью. Отряд окутала калейдоскопическая смена сцен: разрушенные города, пустые поля битв, лица близких и незнакомцев, смеявшиеся и плачущие, все они промелькнули перед их глазами в суматошном танце времени и пространства.

Каждый участник отряда переживал свое собственное путешествие внутри аномалии. Кожа на мгновение казалась покрытой инеем при прикосновении к невидимым потокам холодного воздуха, что витал в этой зоне. Запахи менялись так же быстро, как и видения: от тяжелого аромата металла и пороха до внезапного приторного запаха свежесрезанных цветов и чего-то жженого, вызывая в памяти обрывки воспоминаний и ассоциации.

Когда машина продолжала свое движение, внезапно все вокруг погрузилось в молчание. Визуальный и звуковой шум аномалии как будто отступил, оставив отряд наедине с последним и самым ярким видением. Перед ними предстала картина – не Серафима и Лиры, а когда-то знакомой и в то же время неведомой площади, на которой стояли они сами, обернувшись к себе спинами, образуя круг. В центре круга, под открытым небом, лежало огромное, но удивительно прозрачное яйцо, излучавшее мягкий свет.

Свет яйца освещал их лица, отражаясь в глазах каждого, и в этом свете они увидели друг друга такими, какие были до войны, до потерь, до того, как мир изменился до неузнаваемости. В этот момент они поняли, что аномалия не просто показывала им куски прошлого или возможного будущего. Она зеркалила их самых себя, их страхи, надежды и неразрешенные чувства, давая шанс столкнуться с ними лицом к лицу.

Этот момент вне времени и пространства был прерван резким всплеском реальности, когда Зил, наконец, вырвался из аномалии, как из тумана снов. Отряд огляделся, пытаясь восстановить ориентацию в пространстве, и обнаружил, что находится уже на другой стороне аномалии, на изношенной, но узнаваемой дороге, ведущей к их следующей цели.

Воздух внутри Зила вибрировал от нескончаемого эха аномалии, оставляя после себя тяжелую паузу, наполненную молчанием и внутренними переживаниями каждого. Наконец, Ден, обдумывая свои слова, прервал тишину, его голос был неуверенным, отражая колебания его мыслей:

Ден, оглядываясь на товарищей, словно ища поддержки в их взглядах: "Вы видели это… яйцо, да? И мы все вокруг… Это… Что вы думаете, это значило?"

Гор, его взгляд был устремлен вперед, на дорогу, что расстилалась перед ними, но его слова были адресованы всем в кабине: "Возможно, это напоминание. О том, что в каждом конце кроется новое начало. Или просто аномалия играет с нами, кто его знает."

Вар, на мгновение отвлекшись от проверки своего оружия, вступил в разговор, его голос был сух и прагматичен: "Новое начало, говоришь? Неплохо бы, но в этих проклятых руинах? Сложно поверить…"

Лихач, перекинув винтовку через плечо и устало улыбаясь, добавил: "Может, это и не о начале. Это как свет в наших душах, понимаете? Неважно, насколько глубоко мы погрязли в этом аду, но свет-то в нас остается, верно?"