Читать онлайн Свахи бесплатно

Глава 1

У Алевтины сегодня был праздник. Младший сын развелся. Она этот день в календаре обвела красным маркером. Настолько сильно хотелось выделить эту дату, что число она не только обвела в кружочек, но и подчеркнула его двумя чертами. Сидя на кухне и попивая чай, она то и дело бросала взгляд на календарь, отчего внутри поднималось давно позабытое чувство восторга. Такое в последний раз она испытывала, когда ее сын получил хорошую должность в одной крупной фирме. Некий совершенно детский восторг, граничащий с материнской гордостью. Она одна воспитала двух сыновей без всякой помощи, и оба мальчика добились в жизни своего места под солнцем. За старшего сына женщина особо не переживала. Тот был не таким доверчивым и ведомым… А вот за младшего сердце время от времени болело. Он часто ошибался, и Аля сетовала на то, что вовремя не подстелила ему перинку. В случае с уже бывшей невесткой Алевтина сразу поняла, что девушка ему не пара. Всего лишь одного взгляда хватило, чтобы понять, что сын с Тасей счастлив не будет. А все потому, что невестка была грязной. Забитые татуировками руки так и приковывали взгляд Алевтины, которая отводила чистоте особое место в своей жизни. Тратя на уборку целый день, женщина и предположить не могла, что такое в ее жизни может случиться. Сын привел в дом грязную девку. Ее татуировки не сотрешь тряпкой, и даже химия вряд ли поможет. Предвзятость Алевтины не осталась незамеченной.

– Какая разница, ма, что у нее татуировки. Они у всех. Она человек хороший, – сказал как-то сын, – тебе надо дать ей шанс.

Но Алевтина была уверена, что если человек снаружи грязный, то и внутри у него не лучше. Ни о каких шансах не могло быть и речи. Девчонка ему не подходила – и точка! Сына с такой ждали лишь грязные отношения. Но кто слушает мать? Паша женился вопреки ее отговорам. Не прошло и года, как он застал свою молодую жену в постели с другом. Невестка даже не пыталась оправдаться, считая, что Павлик слишком остро реагирует.

– Представляешь, ма, она сказала, что так все живут… Свободные отношения, никаких ограничений личной жизни… – растерянно рассказывал Пашенька матери. – Она назвала это… Кажется… Прогрессивные современные отношения. Ма, но я не понимаю…

Грязная девчонка пыталась оправдать свою грязь. А может, для нее это действительно было нормально.

Павлик жить с такой девушкой дальше не мог и подал на развод. Алевтина поддержала сына.

Сегодня ее ребенок получил свидетельство о разводе, и Аля вновь подумала о том, что никогда еще не была так счастлива. Словно сама избавилась от неизлечимой болезни без ущерба для здоровья. И это был настоящий праздник. Жизнь вновь начала налаживаться. Теперь-то все будет хорошо в ее семье. Возможно, Павлик сделает выводы и впредь будет прислушиваться к советам матери. Как все-таки хорошо было раньше, когда родители сами выбирали сыну супругу, руководствуясь своим опытом и мудростью.

Вот взять дочерей соседки… Младшенькая, конечно, была с характером и не подходила Алевтине в качестве невестки, зато вторая была вроде ничего. Покорная, мягкая, как теплый пластилин. Только бери и лепи, что душе угодно. Такая будет ее сыночку дом намывать, у плиты стоять, в постели угождать и в глаза заглядывать, а еще, самое главное, довольствоваться тем, что ей дают. Никаких дурацких украшений, брендовых модных вещей, походов в маникюрный салон и прочей гадости, направленной на разрушение института семьи. Зачем все это замужней женщине? Чтобы загуливать, пока муж работает? Главное ведь опрятность и умение подстроиться под нужды мужчины.

Ввели бы такой закон, по которому жениться можно только с позволения матери. Скольких бы разводов можно было бы избежать! Сколько бы деток росли в полных семьях! Женщина окончательно погрузилась в раздумья, грезя о том, чего никогда не будет. Но кто запрещал ей помечтать?

Вдруг в ее голову пришла совершенно ошеломительная и обескураживающая идея. У Алевтины даже чуть расширились глаза от восторга. Ее идея была великолепной и немедленно требовала определенных действий.

* * *

Но не одна Алевтина испытывала радость в этот день. Соседка Ксения, дверь которой находилась напротив ее квартиры, полностью разделяла с ней эти чувства. Она уже давно приметила сыновей Алевтины в качестве потенциальных мужей для своих дочерей, руководствуясь здравым смыслом и собственной выгодой. Где в современном мире найти состоятельного мужчину? Чтобы одновременно был и красив, и с деньгами, без детей и всяких долговых обязательств, чтобы можно было на шею сесть и ножки свесить. Таких близких знакомств у Ксении не было, как и у ее дочерей. Которые, к тому же, казалось, вообще не собирались создавать собственные семьи. Одной мадам уже двадцать пять исполнилось, а все в девках ходила, от мужчин шарахалась, а другая решила полностью заняться карьерой, отложив эти глупости на потом, как она сама и сказала. Одним словом, дочери решили смыть свою жизнь в унитаз, и Ксению это вгоняло в депрессию. Но самым ужасным был тот день, когда она узнала, что сын Алевтины женится. Молодой и перспективный Павлик, которым легко было манипулировать, все-таки решил остепениться. А у Ксюши были ведь планы!

– Года не пройдет, как разведутся, – как-то на эмоциях сказала Алевтина, – а если все же не разведутся, то костьми лягу и разведу.

– Оно и правильно, – поддержала Ксения, – детей бы только не наделали.

– Не наделают, – уверенно ответила Алевтина, – убью.

Ксении сразу же понравился настрой соседки. Если мать против отношений, то семьи, считай, нет. Такая, как Алевтина, не даст жизни сыну. Эта чистоплюйка и так здорово треплет нервы как своим соседям, так и управляющей компании, причем по любому поводу. Что же она сделает с браком сына?

Ксения после того короткого разговора немного успокоилась. Если Алевтина сказала, что разведет, значит разведет – и никто не помешает ей. Но, к ее удивлению, все произошло более чем естественным образом. Сын решил развестись сам. Молодая жена ему изменила, и он не смог с этим смириться. А это значит, вновь появился шанс сосватать свою непутевую дочь за перспективного мужчину.

Второго сына соседки Ксения знала плохо. Тот навещал мать очень редко. Вел себя чаще всего отстраненно. Был словно не от мира сего. Порой спросишь его о чем-то, а он молчит, словно воды в рот набрал. Весь в мыслях своих. Потом, конечно, ответит. Но эта его манера – помолчать, а потом ответить – изрядно раздражала. О чем можно думать, когда просто спрашивают, как дела? Однако все же старший сын соседки все еще был один. Красив и с деньгами, молчалив и не требователен. Ксения его мысленно записала в мужья к младшей дочке, если другого варианта не будет. Та как раз должна была приехать к ней в свой летний отпуск. Может, что-то и сложится? Может, дочь, узнав, что женщине не обязательно за все платить, отложит свои глупости с карьерой и начнет мыслить адекватно? Ведь на первом месте у женщины должен быть богатый дом, который предоставит ей муж, дети, чтобы, как у всех, муж, который будет обеспечивать во всем, и мама, про которую нельзя забывать, а только потом можно все остальное. Вот что за жизнь началась бы, если бы дочки ее слушали! И пусть у Ксении было свое представление о браке, совсем не схожее с картинами, которые в то же время представляла себе Алевтина, в одном они сходились точно – дети должны быть с теми, кого выбрали им родители.

Ксения напевала себе что-то под нос, убирая чистую посуду на полки, когда в ее дверь постучали. Она уже знала, кто это может быть. Алевтина – единственный человек, который стучится, а не нажимает на звонок. Ксюша поспешила открыть дверь.

Алевтина, как всегда, выглядела замечательно. Волосок к волоску, домашний костюмчик без единого пятнышка и залома, легкий макияж и белоснежная улыбка.

– Привет, – сказала она, как показалось Ксении, немного нетерпеливо, – хотела с тобой поговорить. Ты не занята?

– Нет, – пропустила Ксения соседку в квартиру, – что-то случилось?

– Случилось, – Алевтина придирчиво огляделась, подмечая порядок, а затем перевела взгляд на соседку, – сын сегодня развелся, ты должна помнить, говорила тебе. Я хочу его поддержать, но одной мне не справиться. Нужна твоя помощь.

– Так… – напряглась Ксения.

– Хочу устроить небольшое чаепитие и позвать сына к себе. Но думаю, ему со мной будет немного скучно, все-таки я мама…

– И ты решила позвать меня, чтобы я его развеселила? – рассмеялась Ксения.

Алевтина смерила ее серьезным взглядом, отчего Ксения сразу утихла.

– Тебя в том числе, – спокойно продолжила соседка, – но я хотела бы, чтобы ты позвала старшую дочку. Все-таки в компании ровесников наши дети будут чувствовать себя лучше, – Алевтина словно обсуждала намечающийся детский утренник, – в спокойной обстановке пообщаются, развеются. Я не буду ходить вокруг да около, скажу прямо, что было бы неплохо их свести. А горе поможет им сблизиться. Кто знает, как все сложится.

– Аля, я даже не знаю…

– Да брось, – Алевтина отмахнулась, – ты давно хочешь свою Лиду с Павликом поближе свести. К чему сейчас нам эти маски?

– А как мы объясним детям, зачем мы их позвали? – Ксения поежилась. – отмечать развод – такой себе повод…

– Я об этом не подумала, – Алевтина прикрыла глаза, пытаясь сообразить. – Значит так… То, что у кого-то из нас день рождения, мы сказать не можем по понятным причинам. То, что отмечаем развод, – естественно, тоже… Речь о том, что мы хотим просто свести детей, даже не должна подниматься во время беседы… Нужно что-то такое, что не вызывало бы вопросов. То, что нас с тобой объединило, и мы решили собраться. А что может объединить двух соседок?

– Подъезд? Вопросы, касающиеся его уборки?

Алевтина странно покосилась на Ксению.

– Ты действительно хочешь сказать своей дочери, что позвала ее попить чай с соседями, потому что хочешь обсудить, как убирают подъезд, в котором она даже не живет?

– Да, действительно глупо как-то… – Ксения опустила глаза.

– Какой-то повод нужно точно придумать. Что-нибудь такое, что не вызывало бы вопросов и звучало правдоподобно, – Алевтина сейчас очень напоминала своего старшего сына. Тот так же, когда задумывался, хмурил лоб. До чего же удивительна природа. Мысль о старшем сыне соседки навела Ксению на определенную идею.

– А что, если детям сказать, что мы с тобой решили заняться бизнесом?

– Нет, – Алевтина отмахнулась, – не поверят.

– Ну почему же? У нас с тобой много времени, вот, скажем, и пришли к такому решению во время одной из посиделок. Только не знаем, с чего лучше начать, поэтому и позвали детей поговорить, посоветоваться. Они ведь более прогрессивные, чем мы.

– Тогда придется звать и старшего… Объяснять, рассказывать… Слишком сложно, – Алевтине не нравилась эта идея.

– Можно ничего не объяснять, а просто сказать, что уже все решили и сегодня отмечаем начало совместной деятельности.

– Ладно, – Алевтина словно делала одолжение, – если ничего другого не придумается, то будем считать, что такой вариант сойдет.

– Я думаю, это единственный хороший вариант, который всех устроит. В конце концов, сегодня бизнес есть, а завтра мы передумали или прогорели. Легко объяснить, несложно поверить, – все же решила гнуть свою линию Ксюша.

– Хорошо, – Алевтина уже погрузилась в другие мысли, – подумаем… Попробуй позвать дочь к вечеру, часиков в шесть… Сидеть будем у меня. Я накрою небольшой столик, за тортиком схожу в магазин. От тебя ничего не нужно. Только уговори дочь к тебе приехать. В своем Павлике я уверена. Ему наверняка сейчас некуда себя девать.

На этом и договорились. Алевтина почему-то была уверена в том, что сын ее послушает и сразу же, как она ему позвонит, к ней примчится. А она, в свою очередь, поможет ему залечить раны, постарается отвлечь от мыслей о предательстве жены. Все должно пройти идеально.

Ксения же думала о том, как подготовить свою дочь к таким посиделкам. Лидочка должна выглядеть не то что великолепно, а просто идеально. Чтобы, как у Алевтины, прическа была – волосок к волоску, чтобы блузку надела не мятую и боевой раскрас на лицо не наносила. Если уж сама Алевтина решила свести детей, то перед ней нельзя было ударить в грязь лицом. Хотелось показать свою дочь с лучшей стороны. А там сойдутся, влюбятся, можно будет и подрасслабиться.

«Хочешь понравиться мужчине – сначала завоюй расположение будущей свекрови», – часто поучала ее мать в детстве. Тогда все это казалось такими глупостями, пока дело не дошло до собственной свадьбы. С удивительной отчетливостью она вспомнила тот день, когда, сидя и держа маму за руку, уже в свадебном наряде, ждала жениха и нервничала. В тот день ее не покидала тревога, которую она списала на свадебный мандраж. Время, на удивление, бежало очень быстро, а жениха все не было. В какой-то момент Ксюша поняла, что она не успеет в загс. Любимый за ней не придет. Свадьбы не будет. Она тогда так разрыдалась, что даже родная мать долго не могла ее успокоить. Чувство позора вперемешку с предательством вгрызлось в память, никаким гвоздодером не вырвешь. Свадьба сорвалась. Свекровь потрудилась, напоив сына всякой дрянью накануне, не стала вовремя будить. Он проспал и занемог. Ксения закончила эти отношения, решив, что никакого второго раза не будет. Разбитое зеркало не склеишь.

Сейчас же, думая о том, какой Алевтина будет свекровью для ее дочери, она полагала, что та отвалится, как отрезанный ломоть. В любом случае, пока жива Ксения, она не даст никакой другой женщине издеваться и лезть в отношения дочери, как выразилась сама Алевтина, костьми ляжет – но не даст развести. Ну а пока, чтобы все вышло – нужно сделать все, чтобы понравиться. Уж очень хотелось хоть для одной дочки, но обеспеченного будущего, без всяких забот.

Глава 2

Алевтина не могла с уверенностью сказать, что не-удачный брак сына на нее повлиял. Однако она отчетливо представила, что сын, оправившись после первой не-удачи, приведет в дом другую девушку. И что-то в душе ей подсказывало, что новый его выбор будет не лучше предыдущего. Наверное, именно это сыграло решающую роль в том, что она взяла ситуацию под свой контроль.

Ну а что? Какая мать не желает счастья своему ребенку?

Вот о чем, о чем, а об этом Алевтина могла с полной уверенностью заявить – ее никто бы не осудил за желание подобрать своему сыну нужную кандидатку в жены. Кто, если не родная мать, знает, что лучше для ее детей? Именно поэтому Алевтина решила действовать решительно и безотлагательно.

* * *

Ксения позвонила дочери и попросила ее срочно приехать к пяти часам вечера. К соседям они должны были прийти только в шесть, но перед этим Ксения планировала проконтролировать внешний вид дочери. Возможно, придется внести некоторые коррективы в ее внешность, на которые потребуется как раз этот самый час. Образ дочери сегодня должен быть таким: волосок к волоску, блузка без мятых складочек и прямая строгая юбка – все то, что любит Алевтина. По крайней мере, именно такое представление сложилось у Ксении о вкусах соседки.

Причину срочности женщина объяснять не стала, хотя на секунду и кольнуло неприятное чувство обиды. Какая разница? Зачем дочери знать, почему ее просят отложить дела и приехать? Ведь просит мать, а не какая-то там тетка! Любые требования родителя должны выполняться без лишних вопросов. Затем женщина немного устыдилась. Ведь у Лиды могли быть дела. Если бы она предупредила дочь пораньше, то у нее осталось бы полно времени, чтобы подстроиться. Да к тому же, кажется, она немного напугала дочь своей спешностью, ничего не объяснив, но потребовав срочного приезда.

Ровно в пять часов вечера в дверь позвонили, и Ксения поспешила открыть. Изумленное выражение так и застыло на ее лице.

– Мама, привет. Ты что, не рада? – воодушевленно сказала младшая дочь Дарья. Из-за ее спины выглянула Лида, добавив:

– Сюрприз.

Девушки протиснулись в дверной проем.

– Конечно, я рада, – отмерла Ксения, все еще находясь в растерянности.

– Удалось отпуск взять пораньше, – Дарья бросила дорожную сумку у шкафа, – я хотела предупредить, но Лида сказала, что лучше сделать сюрприз. А еще она сказала, что ты чем-то была встревожена во время последнего звонка и срочно попросила приехать, – нахмурилась дочь, – поэтому я без вкусностей, мы с вокзала сразу поехали к тебе. Еще этот глупый таксист, кто ему вообще права дал, ехал двадцать километров в час. Я уже думала, что опоздаем. Что-то произошло?

– Нет, – вымолвила Ксения, испытывая одновременно радость от того, что обе дочери рядом с ней, и ужас от того, что уже меньше чем через час им идти на посиделки к соседке.

– Мам, ты просила приехать к пяти, – Лида отодвинула сумку сестры в сторону, чтобы встать ближе к матери.

– Да, – Ксения бросила несколько испуганный взгляд на дочь, – через час мы пойдем в гости, кое-что отмечать.

– Что? Я, кажется, вам помешала? – улыбнулась Дарья. – ты даже меня не обняла, как делала это раньше.

– Нет, конечно, глупости, – Ксения распростерла руки, чтобы обнять дочь. Погладив ее по спине, сказала:

– я очень рада, что ты приехала. Просто не ожидала. Могла бы и предупредить.

– Так какой бы это был тогда сюрприз, если бы я о нем предупредила? – улыбнулась Дарья, крепко сжав мать и быстро чмокнув ее в щеку.

– Действительно, – отстранилась Ксения и улыбнулась, – ну, что мы на пороге стоим, пойдем в комнату. Расскажешь, как дела? Как работа?

– Может, пока я чай сделаю? – предложила Лида. – давно мы все вместе так не сидели.

– Нет, нам уже через сорок минут в гости идти, – Ксения вновь начала нервничать, – но ненадолго.

– Что за повод? И к кому? – улыбнулась Дарья, – только не говори, что к соседке напротив, – рассмеялась девушка, – на дух эту противную тетку не переношу.

– Да, именно к ней, – Ксения виновато улыбнулась, – повод есть, но узнаете за столом.

– Даже интересно, какой может быть у вас общий повод, что вы решили вместе чай попить. Мам, а если серьезно, к кому идем? – Дарья прошла в комнату и уселась на диван.

– Я серьезно. К Алевтине, – сказала Ксения и с надеждой предложила:

– но если ты не хочешь, а решишь отдохнуть и не идти с нами, то ничего страшного. Я все понимаю, ты, наверняка, после дороги устала.

– Да ты что! – Дарья поправила волосы, – если ты серьезно и не шутишь, то я пойду с вами. Такое веселье нельзя пропустить, пусть я этих соседей и не очень люблю.

– Мам, – Лида стояла в проходе, – а можно я не пойду? Я что-то так устала. Тем более ты ждала только меня, а тут Даша приехала… И она вместо меня вполне может сходить, посидеть с тобой. Правда, Даш? – обратилась девушка к сестре.

– Выручу, – кивнула Дарья и посмотрела на мать.

А у Ксении перед глазами возникла картина, где Дарья, которая никогда не может промолчать, покажет свое «я». И их попросят удалиться, потому что Алевтина не станет терпеть никаких возражений. И тогда прощай безбедное будущее одной из дочерей. Придется ловить золотую рыбку в другом пруду.

– Нет, – мягко сказала Ксения, – зачем так? Пусть Дашенька отдохнет после дороги, пока мы с тобой сходим, – обратилась она к старшенькой, – все равно же ненадолго.

– Ну, мама, какая разница – я или она? – Лида нахмурилась.

– Ну, правда, мам, – Дарья решила поддержать сестру, – мы с тобой столько не виделись, почему бы тебе не взять меня вместо Лиды? Ты что, совсем не соскучилась?

– Это манипуляция, – сказала Ксения, почувствовав определенное давление со стороны дочери, – как можно вообще такой вопрос матери задавать?

– Тогда мы можем пойти втроем, – предложила Даша, – так даже веселее будет.

Повисло молчание. Ксения пыталась думать. Запланированное сводничество могло прийти к полному провалу. Была бы младшая дочь более мягкой, тогда бы она так не переживала за посиделки, ну а теперь нужно было что-то придумать, чтобы выкрутиться.

Решение вопроса возникло само собой. Лида тоже отчаянно пыталась придумать, что сказать, чтобы не посещать соседей. Не хотелось сидеть в гостях, в обществе людей, с которыми она толком и знакома-то не была – лишь здоровалась. Девушка решила прибегнуть к старому, но проверенному способу – притвориться больной. С матерью это всегда работало.

– Что-то у меня заболела голова, – сказала Лида и чуть прикрыла глаза, – с утра, если честно, плохо себя чувствую. Не хотела говорить, чтобы не расстраивать, но что-то прямо совсем нехорошо, – девушка приложила ладонь ко лбу, – есть градусник?

Ксения выпрямилась. В том, что дочь ее прямо сейчас дурит, она не сомневалась, но и сказать ничего не могла. Если человек говорит, что ему плохо, что тут возразишь? Лида уже не маленькая девочка.

– Есть, – тяжело вздохнула Ксения, – сейчас принесу.

Лида села рядом с сестрой и, как показалось женщине, облегченно улыбнулась.

Ксения поняла, что ей ничего не остается, как взять с собой в гости Дарью. Нет, конечно, она могла все отменить. Сказать Алевтине, что дочь приболела и они не смогут прийти, но это подпортило бы отношения с соседкой. Уж очень она не любила, когда рушились планы. Ксения могла притвориться глупой и сказать, что не сообразила, о какой дочери шла речь. Недопоняла и прочее. Да и вообще, чем ее Даша хуже Лиды? Обе красавицы и умницы.

* * *

Ровно в шесть часов вечера Ксения нажала на звонок. Дарья, к удивлению женщины, быстро согласилась переодеться во что-нибудь более аккуратное и даже собрала волосы. Алевтина открыла дверь ровно через минуту, встретив гостей с легким замешательством на лице. Но быстро взяла себя в руки и лучезарно улыбнулась:

– Мы только вас и ждали! Проходите. Как хорошо, что вы пришли, – Алевтина пропустила их в квартиру.

– Так время ровно шесть, как и договаривались, – заметила Дарья, не сдержавшись, – а такое ощущение, что вы ждете нас с самого утра.

Ксения слегка дотронулась до руки дочери, одергивая. Алевтина же скованно улыбнулась:

– Хороших гостей, милая леди, ждут с самого утра, готовясь к приему.

– Прямо почувствовала себя королевской особой. С корабля на бал или с вокзала к вам на прием, – веселилась Дарья, и Ксении пришлось еще раз одернуть дочь.

Алевтина оставила ответ девушки без комментариев, решив потом спросить соседку, почему она взяла с собой именно эту дочь.

Женщина провела гостей на кухню, по пути Ксения не сдержалась, чтобы осмотреться. Повсюду сияла идеальная чистота! Было ощущение, что она попала в операционную. Никаких лишних вещей и ни единой пылинки. Ремонт у соседки был выполнен в светлых тонах.

На кухне играла легкая классическая музыка. Алевтина, сказав, что сама купит тортик, сильно приуменьшила, ведь на столе было множество всяких сладостей, начиная от разнообразных конфет, воздушных эклеров, пирожных с кремом и заканчивая внушительным шоколадным тортом, украшенным фигуркой балерины.

– Мам, – шепнула на ухо Ксении Дарья, – похоже, твоя соседка ограбила кондитерский магазин.

За столом сидел молодой мужчина. Одет он был немного небрежно, при виде двух женщин постарался улыбнуться и поздоровался. Как показалось Ксении, больше из вежливости, чем потому, что был рад их видеть. Видимо, Павлику сейчас было ни до чего. И понять его было несложно, мужчина только что развелся.

– Руки помыть можете вот тут, – указала Алевтина на раковину и приготовленные полотенца на столешнице, которая являлась продолжением рукомойника. Именно о такой угловой кухне давно мечтала Ксения. Наверное, нужно много денег, чтобы позволить себе такую роскошь, а не отдельные тумбы, какие стояли у нее в квартире.

– Спасибо, мы уже помыли руки, – сказала Дарья, усаживаясь за стол.

– Все же лучше еще раз сполоснуть, – настаивала Алевтина, представив, сколько бактерий может быть на руках у девушки.

– Да бросьте, мы через стенку живем, – сказала Даша, – и у нас тоже есть кран с водой.

Ксения бросила укоризненный взгляд на дочь, а сама подошла к раковине.

– Спасибо, Алевтина, это очень кстати, – и сполоснула руки, вытерев после предложенным полотенцем.

– Может, все-таки последуете примеру матери? – Алевтина решила настоять, в упор посмотрев на девушку.

– Да ладно тебе, мам, – вмешался Павел, с интересом взглянув на Дашу, – что у них, в самом деле, дома нет крана с водой? Ты лучше скажи, что у нас сегодня за повод для встречи.

Алевтина недовольно поджала губы и, подойдя к столу, начала разливать чай по кружкам.

– Тогда не будем терять время.

Все пошло не по плану из-за того, что Ксюша привела не ту дочь. Алевтина поняла, что никакого сводничества не будет, а это значило, что нужно как можно скорее закончить неудавшееся застолье.

* * *

Лида на самом деле чувствовала себя прекрасно. За свою ложь перед мамой ей было не стыдно, а сестра и так все поняла. Даша ее нисколько не осуждала, и Лида была благодарна ей за это. Сославшись на то, что у нее может подняться температура, Лида уехала, оставив мать с сестрой вдвоем. Но поехала не домой, а к мужчине. Нужно было успеть собраться к восьми вечера. Речи о том, чтобы пропустить свидание с любимым ради того, чтобы провести вечер с его матерью, быть не могло. Она чувствовала бы себя не в своей тарелке. Они и так встречались тайком. Евгений, старший сын Алевтины, также не спешил рассказывать матери о своих девушках.

Глава 3

Алевтина разлила чай по кружкам. То, что сейчас происходило, ей уже казалось полной катастрофой. Павлику такая девушка, как Даша, уж точно не нужна. По крайней мере, Алевтина не сможет терпеть такую невестку, которая, едва войдя в дом, уже начала ехидничать. Отсутствие достойного воспитания – определенно вина родителей. В данном случае вина Ксении. Но Алевтина не могла ее полностью винить, ведь ее собственный старший сын тоже был не подарок. Евгений вырос своенравным, настырным мужчиной, который практически никогда не прислушивался к советам родительницы. А ведь она, Алевтина, таким его не воспитывала. Так что неразумно было бы обвинять только родителей в неправильном воспитании. Характер тоже играет большую роль. Возможно, Даша именно такая же неудача в жизни Ксении, как и ее старший сын. Цинично, да. Но справедливо. В любом случае застолье нужно как можно быстрее заканчивать, пока оно не стало похоже на комедию, где в главной роли одни дилетанты. Может, послать какой-нибудь намек Ксении? Соседка вроде женщина неглупая. Должна понять. Не отзывать же ее в сторонку.

– Ну так что за повод, мам? – отвлек Алевтину от раздумий по поводу того, как выпроводить гостей, сын.

– Ой, да на самом деле ничего особенного, – Алевтина села напротив Ксении и при этом успела подмигнуть ей пару раз, решив, что та поймет намек.

Ксения, и так сидевшая с прямой спиной, выпрямилась еще сильнее. Женщина решила, что соседка подает ей какой-то сигнал, о котором они вроде не договаривались.

– Мы хотели сегодня вам сообщить, что начинаем с Алевтиной совместный бизнес.

Алевтина еле слышно вздохнула. И как показалось, это был разочарованный вздох.

– Что за бизнес? – заинтересовалась Даша.

Повисло небольшое молчание. Ксении было жаль, что они с соседкой не обсудили этот момент. Сейчас бы не пришлось ничего выдумывать, можно было бы просто рассказать отработанную версию.

– Сюрпризы.

– Носки.

Ответили женщины одновременно и покосились друг на друга.

– Как это понимать? – спросил Паша.

– Сюрприз в носках, – решила по возможности исправить положение Ксения, и соседке ничего не оставалось, как кивнуть, – все любят сюрпризы и носят носки.

Даша засмеялась, а на лице Паши появилась легкая улыбка, и теперь он не казался таким подавленным и мрачным.

– Все любят находить сюрпризы в неожиданных местах, но в носках… – Даша продолжала смеяться. – А если серьезно? Какой повод?

– А это и есть повод, – решила не оставаться в стороне Алевтина, – такой вот бизнес, но, как видно по вашей реакции, весьма неудачный, поэтому, наверное, мы с Ксенией эту мысль отбросим, – женщина еще раз подмигнула соседке, чтобы та поддержала ее. Неудачный бизнес-план как повод закончить поскорее застолье. Но Ксения вновь восприняла намек как призыв к действию и машинально выпрямилась.

– Почему же, Аля? – Ксения посмотрела на женщину. – Мы за этим и позвали наших детей, чтобы они нам помогли с советом и поддержали.

Алевтина стиснула зубы и постаралась улыбнуться.

– Ой, наверное, нам стоило еще раз все как следует обдумать, а уж потом советоваться.

– А у вас есть бизнес-план? – спросил Паша, заинтересовавшись.

– Да какой там план, – отмахнулась Алевтина, сделав глоток, – так… мечты пенсионерок.

– А мне было бы интересно послушать, – Павлик задумался, – вдруг идея действительно стоящая.

– Да-да, – Даша наконец успокоилась и поняла, что женщины не шутят, – мне тоже интересно.

– Ну, мы хотели взять носки и вкладывать туда небольшие сюрпризы, – ничего лучшего не придумала Ксения, – заключить сотрудничество с каким-нибудь популярным интернет-магазином и реализовывать товар. Смысл в том, что все продают носки, но никто не продает их с сюрпризом и подарком внутри. Некая лотерея, которая будет подталкивать пользователей заказывать товар.

– Своего рода «фиолетовая корова» среди обычных, – сказал Павлик задумчиво.

– Что? – не поняла Ксения.

– «Фиолетовая корова» – то, что выделит вас среди конкурентов и заинтересует покупателя. Сет Годин об этом писал, – попытался объяснить мужчина. – Увидев обычную корову, вы вряд ли удивитесь, а увидев фиолетовую? Сфотографируете и захотите показать друзьям. – Паша посмотрел на непонимающие лица. – проще говоря, чтобы вступить на рынок, нужно выделиться. Во-первых, носки продают все, а вот носки с сюрпризом – вряд ли. Хоть ваша идея звучит странновато, но для начала пойдет. Во-вторых, этот продукт пользуется спросом, в-третьих – доступен широкой аудитории.

– Пашенька, – пропела Алевтина, – мы так глубоко об этом не думали и вообще, возможно, откажемся от затеи. Ну какие могут быть носки?

– Так разве вы не затем нас позвали? – удивленно сказала Даша. – спросить совета? Мне кажется, что можно попробовать, если есть желание. Хотя я и согласна с Пашей – затея странная. Но ведь все с чего-то начинают.

За столом повисло молчание. Алевтине казалось, что все, что они прямо сейчас обсуждают, абсурдно. Действительно, какие еще носки? Какие сюрпризы? Ей бы даже на на трезвую голову таких мыслей не пришло. Именно этого она и боялась. Обсуждать за накрытым столом нательное белье! Услышал бы кто из знакомых – наверняка засмеял бы. И пусть ей нет дела до того, что подумают другие, но неприятный осадок остался бы.

– А какие именно сюрпризы вы хотите вкладывать в носки? – прервала Даша молчание.

– Ой, – сделала наигранно-удивленное лицо Алевтина, хватаясь за последнюю соломинку, чтобы закончить неудачный разговор, – о самом главном-то мы и не подумали, и это еще раз доказывает, что идея сырая, – женщина вновь подмигнула Ксении, и та сразу выпрямилась, уже зная, что от нее хочет соседка.

– Но, как бы стыдно нам ни было признаться, именно это – истинная причина, почему вас позвали, – выдала Ксения и перевела взгляд на дочь. – Хотелось бы, чтобы вы нам подсказали и подумали вместе с нами над этим вопросом.

Алевтина чуть не зарычала. Ну неужели она настолько сильно ошиблась в умственных способностях своей соседки? Когда подмигивают, надо поддержать, а не еще глубже закапывать в яму.

– Я думаю, мы могли бы помочь, – воодушевился Паша, который, сначала удивленный решением матери открыть свое дело, теперь, кажется, нашел прекрасный повод отвлечься после развода, – но почему ты не позвала Женю, он в этом деле гораздо лучше меня разбирается.

– Он вечно занят, – ответила Алевтина, – да и не хотелось бы тревожить человека, у которого постоянно какие-то встречи, – «и совсем нет времени на мать», – чуть не добавила женщина, но смолчала.

Ксения, почувствовав небольшое напряжение в воздухе, сказала:

– Очень вкусные пирожные. Особенно эти, с сырным кремом.

– И все же, – продолжил Паша, – я думаю, стоит попытаться. И Женя не откажется помочь, научит всему. Он с маркетплейсами работает давно. А что касается поиска идей, то, мне кажется, нужно не просто подумать, а поискать… Вам вместе хорошо бы пройтись по магазинам и обратить внимание на то, что у людей чаще всего пользуется спросом. Какие упаковки больше приковывают взгляд, на что люди в первую очередь смотрят? – И, предугадывая ответ, добавил:

– Не только цена играет роль. Иногда на нее вообще не обращают внимания, если продукт попадает в самое сердце.

– Соглашусь, – поддержала его Даша, – лично могу припомнить пару вещей, которые купила, несмотря на цену. Уж очень в душу запали.

– Мы, безусловно, тоже поможем, – Паша быстро взглянул на девушку, – изучим рынок.

– Не нужно, – женщина сделала глоток, – думаю, мы с Ксенией еще раз поговорим о нашей идее, чтобы принять окончательное решение. Думаю, у нее, как и у меня, есть сомнения. Правда, Ксюш? – Алевтина вновь подмигнула и, чтобы наверняка, сделала это целых три раза. Уж сейчас соседка определенно должна понять намек.

Ксения, естественно, все поняла, но только по-своему. И, почувствовав некоторую ответственность, что за ней сейчас будет последнее слово, выпрямилась и чуть придвинулась к столу.

– Думаю, решение мы уже приняли, – женщина лучезарно улыбнулась. – какие могут быть сомнения, когда дети нас поддерживают. Завтра же с утра пройдемся за поиском идей и вдохновением!

– Только и про здоровье забывать не стоит, – Дарья, наблюдающая за соседкой и матерью, не выдержала, – когда простреливает спину и начинается нервный тик, лучше посетить доктора.

– О, а я думал, мне одному показалось, – Паша посмотрел на женщин.

Алевтина, слегка покраснев, встала из-за стола. Поняв, что ее подмигивание приняли за нервный тик, она решила быстро перевести тему.

– Что же время так летит, а ведь мы еще не попробовали торт. Я очень старалась сделать его вкусным.

У Ксении чуть челюсть не упала. Разве соседка утром не говорила, что купит торт в магазине? Алевтина, заметив замешательство на лице женщины, смерила ее предупреждающим взглядом. И Ксения поняла, что ей лучше сейчас ничего не комментировать. Однако момент был непонятен. Но что делать, спросит позже.

Еще какое-то время они посидели за столом. По всеобщему мнению, торт оказался изумительным. Паша похвалил мать и сказал, что ничего вкуснее в жизни не ел. Даша была с ним полностью солидарна, попросив добавки. И у Ксении, увидевшей восхищение дочери по поводу кондитерских талантов соседки, неожиданно проснулось чувство справедливости. Ее так и подмывало сказать Даше, что Алевтина этот торт купила и лжет, что готовила сама. Но она все же сдержалась.

Даша, наевшись от души, почувствовала, что ее начинает клонить в сон. Все-таки дорога сюда ее вымотала. И, как бы она ни пыталась геройствовать, наконец сказала, что извиняется за скорый уход, но ей пора. Алевтина с большим удовольствием проводила гостей, решив отложить разговор с Ксенией по поводу того, что было за столом, на завтра. Паша остался с матерью, решив той помочь убрать со стола.

* * *

Уже лежа в кровати и засыпая, Даша сквозь сон сказала:

– Знаешь, мам, мне сначала показалось, что вы придумали про бизнес…

Ксения вздрогнула.

– Ведь ты всегда была против такого, называла глупостями, – продолжила Даша, – и про мою карьеру тоже говорила… Ничего не добьюсь, годы потеряю. Но вот сейчас… Я подумала, что, может, я тебя плохо знаю… Или плохо понимала, что ты имела в виду работу на дядю. В общем, неважно. Просто хочу сказать спасибо, что взяла меня с собой, и знай, что я тебя поддержу в твоем начинании. Я очень горжусь твоим решением. А может, мы и вместе…

– Что вместе? – спросила Ксения, затаив дыхание. – Даша?

Но девушка замолчала, крепко погружаясь в сон. А в это время у Ксюши появилось странное и непонятное чувство, которого она не испытывала ранее. Ее дочь ею по-настоящему гордилась, и это было так необычно слышать, что по телу побежали мурашки.

* * *

Паша помог матери убраться, хоть она была решительно против. Перед тем, как поехать к себе домой, он остановился уже на пороге и, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, сказал:

– По поводу бизнеса…

– Ай, глупости, – отмахнулась Алевтина, не собираясь опять тратить время на разговор о выдумке, – не забивай себе голову.

– Как раз-таки нет, – сказал Паша, – не знаю, почему ты сомневаешься, но вот что я тебе скажу… Мне кажется, это лучшее решение, которое ты могла бы принять. И если это действительно будет приносить тебе радость, то, думаю, стоит как следует этим заняться. В общем, знай – я на твоей стороне, – потупился сын.

Алевтина заметила в его глазах нечто такое, чего раньше никогда не видела по отношению к себе. Сын восхищался ею. И это было так приятно, что она не стала ничего отрицать, а лишь промолвила:

– Хорошо.

Когда дверь за сыном закрылась, Алевтина еще долго думала над его словами. И чем больше она размышляла, тем лучше понимала, что не может отказаться от выдуманного бизнеса лишь потому, что хочет еще раз увидеть восхищение в глазах сына. Возможно даже, таким образом она добьется в его глазах безусловного авторитета. И тогда никакая девица не проникнет в семью без ее одобрения. И к любому ее совету будут прислушиваться. Хочешь, чтобы дети тебя понимали и следовали твоим словам, тогда добейся в их глазах такого авторитета, что любое твое слово станет законом. Это материнский эгоизм? – спросила себя Алевтина и решила, что нет. Это не он.

– Запрещая своему сыну вступать в контакт с девушками, которые мне не нравятся, я таким образом забочусь о нем. С моей стороны это безусловная материнская любовь, – успокоила себя женщина и с этими мыслями крепко заснула.

Удивительно, но несмотря на то, что застолье прошло не так, как планировали, обе женщины заснули счастливыми, даже не подозревая, как изменится их жизнь на следующий день. У судьбы были совершенно другие планы.

Глава 4

Каждый представляет себе свою старость по-разному и готовится к ней по-своему. Алевтине почему-то представлялось, что возраст ее не коснется. Все эти жалобы на больные ноги, спину, сердце, голову, бессонницу представлялись ей мифами, придуманными бабушками, чтобы лениться. До того момента, пока ее саму это не коснулось.

Ночью Алевтине снился сон, как, будучи юной девчонкой, она смотрела на свою маму, жалующую-ся на больные колени и разболевшуюся голову. Мать попросила ее сбегать в палатку, а Аля не понимала, почему она не может сама сходить, а посылает ее. И если поначалу милая мама в свои полные тридцать лет казалась ей ого-го какой взрослой и даже старой, а от этого, вероятно, больной, то потом, поговорив с бабушкой и поразмыслив, она поменяла свое мнение. Ей отчетливо дали понять, что ее мама притворяется, чтобы не делать домашнюю работу. Доводы были слишком убийственные для ленивой девочки. В тот день она отказала матери в просьбе сбегать в палатку за молоком, сказав, что та притворяется, чтобы не идти самой, потому что лентяйка. За эти слова мать ее наказала – выпорола. Алевтина сделала вывод – бабушка права. Болели бы у матери колени и голова, вряд ли бы она смогла ее наказать. А раз сил хватило, чтобы ее выпороть, значит она лжет. Этот фрагмент отчетливо отпечатался в памяти. Потому что это был самый первый раз в ее жизни, когда она возразила взрослому человеку. Остаток дня она мучалась от обиды и несправедливости. А потом, настрадавшись, загордилась собой. Она смогла возра-зить матери, зная, что та ее за это накажет, и убедилась в том, что та врет и про больные колени, и про свою голову. Это был не последний момент в жизни Алевтины, когда мать просила ее о помощи, а она отказывала, ссылаясь на то, что ее пытаются эксплуатировать из-за лени. И с каждым наказанием от родного человека Аля все больше озлоблялась. Боль от ремня, стиснув зубы, можно было потерпеть – это было не самое страшное. По-настоящему ужасным было, когда мать начинала ее стыдить на людях.

– А мне вот дочка совсем не помогает, – говорила мать какой-нибудь соседке или подруге при абсолютно любой возможности, и та, в свою очередь, цокала языком и говорила о том, какой это стыд, когда такая взрослая девочка, как Аля, не делает вещи, которые делать должна. Что за хозяйка из нее вырастет, если она даже пыль с собственной полки вытереть не может? Люди были разные, а разговор всегда один. С возрастом не помогать матери стало делом принципа. Так было удобнее. Это стало своего рода местью за тот позор, что она заставляла ее испытывать. Даже когда мать действительно постарела, Аля не переставала верить в то, что та притворяется.

Однажды, в последний день лета, который выдался особо жарким, мать позвонила ей на домашний телефон. Аля к тому моменту еле уложила спать своего старшего сына, который уже долгое время мучился от колик. Ребенок тут же проснулся и вновь начал хныкать. А Аля с раздражением ответила на звонок. Наверное, именно в тот момент, кто бы ей ни позвонил, она отреагировала бы одинаково агрессивно. По крайней мере, потом она себя так успокаивала. Но звонила мать. Она очень плохо себя чувствовала и попросила прийти к ней. На что Аля, особо не вслушиваясь в просьбу и проблему, ответила, что та разбудила ее сына и теперь ей еще час придется с ним возиться. Она со злостью бросила трубку, решив, что мать справится и без нее со своими выдуманными проблемами со здоровьем. А к вечеру мамы не стало.

Аля проснулась с бьющимся сердцем. Она взяла стакан воды, который предусмотрительно ставила рядом на тумбочку каждый вечер, и сделала глоток. Кошмары редко ее мучали, но сегодняшний сон был гораздо ужаснее любой жути, которая могла ей присниться. Ведь все это происходило на самом деле.

Она потом часто задавала себе вопрос, что было бы, если бы в тот день она пришла к матери. Пожила ли бы она еще? Смогли бы ей помочь?

Аля отчетливо помнила, как тогда, после смерти матери, зашла к ней в комнату. Тогда она находилась в некотором оцепенении. Слез не было. До нее еще не дошло, что самого родного для нее человека не стало. Аля прошла по комнате и остановилась возле серванта. Посуда, которая там лежала, покрылась тонким слоем пыли, стеклянная дверца была приоткрыта, и кое-чего не хватало. Аля могла с закрытыми глазами сказать, что хранила мать на каждой полочке. И сейчас она не видела там своей детской фотографии, где она с мамой позирует на фоне елки с чуднЫм Дедом Морозом. Тот день был слишком волшебным и тоже впечатался в память. Они с мамой отлично провели день. Тогда казалось, что вся жизнь впереди и их ждет еще столько хороших мгновений.

Затем взгляд Али переместился на смазанные следы, которые остались на пыли от пальцев. Видимо, матери было тяжело доставать фотографию, и она схватилась о полку. Аля провела рукой, стирая эти следы. Как должно было быть тяжело ее маме в последние дни, что ей не хватало сил протереть полки. А ведь она всегда следила за чистотой. В каком-то дурмане Аля голыми руками начала стряхивать пыль. Все быстрее и быстрее, лишь бы не видеть этого. Руки начали чернеть от грязи, а глаза слезиться. Но женщина все смахивала и смахивала, создавая вокруг себя пыльное облако. Расчихавшись, она уже была не в силах остановиться. У Али началась истерика. Она все убирала и убирала, вытирала и вытирала, пока в таком состоянии ее не обнаружила соседка. В такой истерике ее и увели домой. Наверное, с того момента что-то в ней щелкнуло, а может, была и другая причина, все это было неважно. Ведь после этого Аля не помнила, чтобы хоть один день ее жизни проходил без хотя бы элементарной влажной уборки. Женщина начала убираться каждый день, какой бы уставшей ни была. Она ходила за продуктами каждый день. В ее холодильнике всегда было наисвежайшее молоко, а на столе лежал свеже-испеченный хлеб. Даже во время болезни, при высокой температуре она из последних сил заставляла себя шевелиться. Таким образом Алевтина наказывала себя и пыталась искупить вину.

Представляя свою старость, она волновалась не за деньги. Бумажки, за которые можно купить все, не оплатили бы ей заботу от близкого человека, которой лишена была ее родная мать. Ей было бы стыдно, если бы сыновья стали ухаживать за ней в старости. Есть вещи, которые может сделать только женщина для женщины. И оплати она услуги по уходу за собой, это делали бы без любви и заботы, как для родного человека. А там и неизвестно, как бы к ней относились и смогла бы она что-то предпринять. Сколько таких случаев уже было? А сколько еще будет… Нет, нужна женщина, которая стала бы ей родной. Покорная и послушная, трудолюбивая и самоотверженная. Которая ухаживала бы как следует за сыном, а потом смогла ухаживать и за ней, если это потребуется. Алевтина понемногу успокаивалась. Кошмарный сон постепенно стал казаться далеким, уже пережитым воспоминанием…

* * *

Ксения проснулась рано, но не спешила вставать с кровати. Она всегда после пробуждения еще лежала около десяти минут, строя планы на день. Если резко встать, то может закружиться голова и потемнеть в глазах, а оно надо? Тем более если позволяет время.

Свою старость Ксения хотела видеть обеспеченной. Если есть деньги, то есть все. Нет денег – считай, не живешь. Так, существуешь, довольствуясь малым. А где взять много денег, если здоровье не позволяет работать, а молодость осталась лишь воспоминанием, запечатленным на фотокарточках? Вся надежда только на дочерей, но и те не понимают пока своего счастья быть молодыми и красивыми. Уж будь она помладше, хотя бы лет на пятнадцать, то попыталась бы найти себе обеспеченного мужичка. И пусть бы изменял, пил, загуливал с друзьями, она бы закрыла на это глаза, ведь главное – это деньги.

Даша вошла в комнату с кружкой чая и поставила на стульчик рядом с кроватью матери.

– Бодрящий чай, – сказала она, – отличный способ начать день. Кофе, я помню, тебе нельзя.

– Нельзя, – подтвердила Ксения.

– Какие планы? Во сколько пойдете с Алевтиной по магазинам за поиском идей?

– Не знаю, – Ксения прикрыла глаза, вспомнив, что вчера они с соседкой здорово наврали своим детям, чтобы их свести. – Смотря как здоровье будет… Может и не пойдем никуда. Погода не очень, да и чувствую себя неважно.

– Ну, может сейчас немножко полежишь – и станет полегче, – вздохнула Даша. – Ты не обидишься, если я уйду? Хочу прогуляться по набережной и подруг навестить.

– Конечно, конечно, – приободрилась Ксения, – занимайся своими делами, на меня не смотри.

– Ну, если что, тогда звони мне или Лиде, – сказала Даша и улыбнулась.

– Все хорошо, – ответила Ксения.

Когда дочь ушла, закрыв дверь, женщина решила встать. Особых планов у нее не было. Возможно, было бы неплохо приготовить праздничный ужин в честь приезда дочери. Если бы Даша ее предупредила, то Ксения еще вчера накрыла бы на стол. Обычно так она встречала дочь, однако поскольку все пошло не по плану, то подстраиваться нужно под обстоятельства.

Но не успела женщина составить меню, как в дверь постучали. Кто это может быть, думать не пришлось. Ксения знала, что это соседка.

Алевтина стояла уже накрашенная и стильно одетая с сумкой в руках и осматривала лестничную площадку, заметив пару бутылок из-под какой-то гадости.

– Доброе утро, – повернула голову женщина, – опять какие-то свиньи в подъезде сидели и мусор разбросали.

Ксения выглянула из-за двери и пожала плечами, заметив бутылки.

– Уже нечему удивляться. Что-то случилось? – пропустила она в квартиру Алевтину.

– Ну, во-первых, вчерашний ужин, – Аля вздохнула. – Когда я подмигивала тебе, нужно было поддержать мои слова, а не говорить в противовес. Если я сказала, что бизнес-идея кажется нам сомнительной, значит надо сказать, что действительно вся идея глупая, а не просить детей помочь.

Ксения захлопала глазами, не ожидая, что соседка сразу начнет с претензий.

– Мне кажется, мы договорились свести детей и придумали интересную причину, чтобы все получилось. Довольно странно звать гостей за стол и говорить, что вот мы все собрались по случаю, что открываем бизнес, а потом сразу утверждать, что на самом деле не собираемся ничего делать, потому что нам кажется, что все неудачно, – ответила Ксения.

Алевтина задумалась:

– В любом случае вчера ты должна была взять с собой Лиду, а не Дашу.

– Это еще почему? – Ксения показательно прищурилась, хотя на самом деле знала ответ.

– Потому что… – Алевтина почувствовала раздражение. Не говорить же соседке прямо, что ее младшая дочь – неудачная партия для ее сына, – потому что Даша живет далеко. Она у тебя погостит, а потом уедет. А о каких отношениях может быть речь, если люди, как следует не узнав друг друга, окажутся далеко, – отбила удар от провокационного вопроса женщина.

– Возможно… – неохотно согласилась Ксения.

– Но заглянула я к тебе не поэтому, – сказала Алевтина и чуть замявшись добавила, – я хотела тебя попросить, чтобы ты какое-то время подыграла мне…

– По поводу?

– По поводу бизнеса, – неохотно сказала женщина, – пока так нужно.

– Но я не понимаю, – теперь задумалась Ксения, – то тебе не нравится, что я поддерживаю бизнес, то нравится.

– Пока так нужно, – повторила Алевтина, – я как раз собираюсь пройтись по магазинам и выбрать что-то. Рано или поздно сын попросит показать товар и удивится, если я этого не сделаю. Потом скажу, что не получается ничего, ну а пока так.

– Ладно, – сказала Ксения, – только я с тобой пойду. Будет странно, если окажется, что товаром занималась только ты.

– Я не против.

– Подожди десять минут, пока я соберусь.

– Хорошо, я буду на улице, – ответила Алевтина и вышла из квартиры. Спускаясь по лестнице, женщина подхватила пустые бутылки, чтобы выбросить. Грязь и непорядок уж очень сильно ее раздражали.

* * *

Лида собиралась позвонить утром матери, чтобы спросить, как вчера прошли посиделки с соседкой и узнать, какой для них был повод, но внезапно почувствовала приближающуюся тошноту. Девушку начало мутить. И через несколько минут она уже обнимала ведро. Первой мыслью было, что она отравилась. Вчера с Женей они ужинали в ресторане, в который не ходили раньше. Возможно, там их отравили. Нужно бы спросить, как он себя чувствует. Второй мыслью стала возможная беременность. В частности, из-за длительной задержки. Но такое бывало и раньше, о беременности думать совсем не хотелось. Она была пока не готова к этому. Однако сделать тест стоило. В первую очередь для своего же спокойствия.

Едва ей стало лучше, она тут же сбегала в ближайшую аптеку и купила сразу несколько тестов, чтобы узнать наверняка, в интересном ли положении. Дома Лида поймала себя на мысли, что старается делать все быстро, словно хочет поскорее сбросить со счетов столь ужасную вероятность, хотя спешить было некуда. Сидеть и ждать долго не пришлось, тест почти тут же показал две полоски. Лида почувствовала, что ее бросает в жар. Она открыла еще один тест, но спустя несколько секунд и он показал тот же результат. Удивление вперемешку с растерянностью охватило ее. Девушка прикрыла глаза, совершенно не зная, что ей нужно делать и куда бежать. Почему-то для начала решила позвонить маме. Кто, как не она, подскажет, как быть дальше.

Глава 5

Когда Ксения вышла на улицу, ее не покидало чувство, будто она что-то забыла. Что-то ведь собиралась взять с собой, определенно важное, но в последний момент этот предмет ускользнул из памяти, и как бы женщина ни пыталась поднапрячься, чтобы вспомнить, все было бесполезно. Алевтина шла вдоль дома и параллельно осматривала подъездные дорожки на предмет чистоты.

– Вот не понимаю, почему людям так сложно убрать за собой? Что, руки отвалятся донести мусор до контейнера или урны? – сказала она, заметив упаковку из-под чипсов.

– Ну, я думаю, тут все дело в воспитании, – решила поддержать беседу Ксения, окончательно поняв, что не вспомнит предмет, который забыла, пока он срочно ей не понадобится.

– Безусловно, – сказала Алевтина, – если родители свиньи, то и дети будут такими же. Но человеку дан разум, и он может сам себя воспитывать всю жизнь. Сложно поверить, что взрослый человек не в состоянии понять, что разбрасывать мусор – плохо.

– Значит, дело в лени. Многие привыкли и знают, что за ними уберут. Так все детство делали мама и папа, затем в школе уборщица, потом дома жена…

– Ну, знаешь ли… И многие жены бывают свиньями еще теми, – перебила Алевтина.

– Обычно картина в семье другая. Знаю много семей, где женщина убирает за мужчиной и детьми, а те считают, что она выполняет свои обязанности, – уколола в ответ соседку Ксения.

– Так это ведь и есть наша обязанность. Что за хозяйка такая, если не может поддерживать чистоту в доме?

– Это не женская обязанность, – Ксюша возмутилась, – если придерживаться этой логики, то мы так и будем видеть пустые бутылки в подъезде и упаковки из под снеков во дворе, я уж молчу про окурки… Обязанность соблюдать чистоту – это дело каждого, вне зависимости от пола и статуса.

– Но по большей части – это прямая обязанность женщины, – настаивала Алевтина. – Разве твои дочери не стараются поддерживать чистоту в доме? Разве они не собираются ухаживать за своими мужьями и детьми, когда сформируются семьи?

Ксения почувствовала некую провокацию со стороны Алевтины. Поэтому, прежде чем ответить, позволила себе небольшую паузу.

– Мои дочери наверняка выйдут замуж за достойных и состоявшихся людей, которые будут любить и уважать как свой, так и их труд.

– Что это значит?

– Это значит, что за мужем не придется бегать с тряпкой по дому, вытирая грязные следы после улицы, когда он вернется, что-то забыв, и ему будет лень разуваться. Не придется ждать, когда он съест конфеты, чтобы убрать фантики. Не нужно будет…

– Подожди, – перебила ее Алевтина, подойдя к перекрестку и осматриваясь, – я помню, здесь недалеко где-то был рынок, там достаточно широкий выбор… Но не могу вспомнить, как туда идти, уже очень давно там не была.

– Это где скульптура чайки стоит?

– Да-да, такая огромная…

– Я поняла, – сказала Ксюша, – нам на следую-щем перекрестке нужно направо, там пройдем через частный сектор, это будет быстрее всего.

– Точно, – Алевтина сделала вид, что вспомнила, – так что ты говорила по поводу мужа для дочери?

– Я говорила, что мои дочери наверняка выберут себе в мужья полноценного человека, а не бытового инвалида.

– Интересно получается, – задумалась Алевтина, – то есть твои дочери хотят по дому ничего не делать. Зачем такая жена мужчине?

– Странно поставлен вопрос, – Ксюша чувствовала нарастающее напряжение, – тут зависит от того, что за мужчина и какие он цели преследует, женившись на женщине. Кому-то нужна в доме рабыня и прислуга, а кому-то – партнер, личность, супруга.

– Какое изящное оправдание лени, – съязвила Алевтина, – а что мешает домохозяйке быть личностью и партнером для мужчины?

– Отсутствие свободного времени. Думаю, у женщин, которые весь день стоят у плиты и убирают, совсем нет времени на уход за собой и саморазвитие, которое очень важно в жизни.

– Смотря какая хозяйка и как она умеет планировать свой день.

– Да какой бы она ни была, в сутках только двадцать четыре часа, восемь из которых занимает сон. А еще многие женщины работают.

Женщины повернули за угол и вступили на дорожку. Справа и слева от них мелькали домики. Некоторые были симпатичными и привлекали особое внимание. Ухоженные газоны, расцветшие цветы всех оттенков и многочисленных видов, облагороженные участки, которые видны были сквозь рабицу. А с другой стороны – покосившиеся от времени дома с выбитыми окнами и заросшие травой участки. Алевтина, рассматривая красивые дома, решила сказать:

– Вот смотри, видишь тот дом? – она кивнула в сторону свежевыкрашенного голубенького домика, больше походившего на теремок, с симпатичной крышей обрамленной деревянной каемочкой с фигуркой петушка на ней, – за ним ухаживают, посмотри какая вишня ухоженная стоит, а какие кусты смородины! Все очень здорово облагорожено. И вот рядом соседний домище, со старыми гнилыми досками и заросшим травой входом, – Алевтина присмотрелась, – сразу видно, где хозяйка добросовестная и ухаживает за своим домом и участком, а где занимается только собой. Так и в браке, если женщина только и делает, что думает о себе, то забывает о самом главном, а именно о том, для чего все это… Ее дом, какой бы он ни был, со временем превратится в старую рухлядь, в которой невозможно жить. Мужчина может заработать денег, но поддерживать все должна она – хозяйка.

– Ну, не очень удачный пример, – сказала Ксения, чувствуя, как горят щеки. – Второй дом, который, по твоему мнению, символизирует плохую хозяйку, давно заброшен. И в первую очередь потому, что в него не вкладывались. Мужскую руку этот дом давно не знал, что уж говорить про женскую… Поддерживать чистоту должны оба партнера и вкладываться в порядок и отношения тоже.

– А я не говорю, что все обязанности мужчины заключаются в зарабатывании денег. Он может провести время с женой, общаясь за ужином, который она приготовила с любовью, может сводить ее в театр…

Женщины прошли те дома, и Алевтина остановилась возле непримечательного дома, который словно утонул в земле, просел. Окна были расположены слишком низко к земле. Тропинка к дому была протоптана. Дом был похож на нежилой, и в то же время там словно кто-то обитал.

– Вот, – сказала Алевтина, – тебе другой пример. Здесь кто-то живет, но о доме совсем не заботится.

Ксения посмотрела на домик, и в голове всплыли воспоминания. Когда-то и она жила с родителями в подобном сооружении, со временем больше напоминавшим амбар, чем жилое помещение. Она так стеснялась своего жилья, что даже не звала друзей в гости. Не хотелось показаться нищей и подвергаться насмешкам. И пусть она росла в другое время, но некоторые дети и тогда были злые. Соревнование, кто живет лучше, было в ее жизни всегда.

– Вижу ты со мной согласна, раз молчишь, – Алевтина довольно улыбнулась. – пойми, уж слишком многое зависит от женщины и ее отношения к порядку…

– Да думаю, заброшен ли дом или живет там кто…

– Предположу, что там живет или очень старая бабушка, или нерадивая хозяйка, – сказала Алевтина и сделала шаг.

Из дома раздался детский плач, и женщина улыбнулась.

– Как я и сказала. Там обитает нерадивая хозяйка, у которой к тому же дети.

– Может, ей муж не помогает, а она уже так утонула в быте, что сил не хватает чем-то еще заниматься, кроме как младенцем.

– Еще одна отговорка для ленивых. Младенец не освобождает от домашних дел. Раньше как-то все успевали и с детьми заниматься, и хозяйство вести, и даже на работу ходить. Причем без всяких пылесосов и мультиварок, стиралок, воды из-под крана. Моя бабушка лично таскала воду из колонки, потому что в то время в их поселке еще не была проведена вода. И ничего.

Плач усилился, и обе женщины снова посмотрели на дом.

– А раньше люди листками вытирались и ни о какой туалетной бумаге ничего не знали. А еще раньше вообще не думали чем-то вытираться, в шкурах ходили и огонь трением добывали, чтобы выжить. Что ж, теперь всем так жить? – ответила Ксюша.

– Утрируешь.

– Да нет, отвечаю в той же манере. Всегда удивляли люди, которые говорят: «А вот раньше…» Что же вы не живете, как раньше, а современными удобствами пользуетесь?

– Я тебе пример рассказала, а ты в штыки. И вообще, мне этот разговор поднадоел, словно дети в детском саду спорим, – Алевтина сделала еще шаг. – Идешь или так и будем тут стоять, детские вопли слушать? Очень на нервы действует.

– Да, что-то ребенок плачет и плачет, словно к нему никто не подходит. Как будто он там один. И плач такой детский, но не младенческий…

– А нам какое должно быть дело? Сейчас постучим, спросим в чем дело, а нас пошлют. Нет, в другую семью лучше не лезть.

– Не знаю… – Ксюша сделала несколько шагов, оборачиваясь. – у меня прям сердце раздирается, когда я слышу, как ребенок закатывается… Словно моя маленькая доченька там… Я постучу, спрошу, все ли нормально, и пойдем?

– Тебе оно нужно?

– Так спокойнее будет, – сказала Ксюша и полезла в сумку, – у нас времени еще полно. Рынок до четырех работает.

Детский плач не прекращался, и Алевтина стиснула зубы: почему-то с возрастом детские крики все больше действовали ей на нервы.

– Хочу посмотреть, сколько времени, – Ксения с досадой поняла, что забыла телефон дома. Она осознала, что именно это ей не давало покоя, когда она вышла на улицу, – но, кажется, я забыла свой телефон.

– Время уже одиннадцать, – взглянула Алевтина на наручные часы, – мне еще еду готовить, хотелось бы все успеть.

– Как вчера сделали купленный торт?

Алевтина усмехнулась.

– Есть такие вещи, о которых лучше соврать. Зачем детям знать, что я его купила, а не сделала сама? Тем более вчера при всем своем желании я не успела бы ничего предпринять.

– Что такого, если скажешь, что купила торт? И это подводит нас к выводу, что не все женщина может успеть…

– Я бы успела, если бы знала заранее, что мы устроим чаепитие. Я хочу быть примером для сына, чтобы он знал, что женщина должна все делать сама. И торт испечь, и до блеска все натереть.

– Это халтура.

– Это жизнь.

– Не удивлюсь, если его будущая жена рассыплет муку и обваляет в ней замороженные пельмени, чтобы угодить вам. Или накупит пирожков с разнообразными начинками, не забыв упомянуть, когда вы будете с ней пить чай, что всю ночь их пекла.

– Взашей такую невестку! – побагровела Алевтина. – Надеюсь, Ксюша, твои девчонки не такие, иначе затем это все… И вообще, пошли отсюда, время идет.

Тем временем плач не утихал.

– Мы вот стоим с тобой, общаемся, а ребенок все закатывается, – сказала Ксюша, – может, нужна помощь…

– Я слышу, он уже успокаивается, – сказала Алевтина, но Ксения уже ее не слышала, она направилась к дому.

– Вот так и начинаются проблемы, – вздохнула женщина, пожалев, что зашла за соседкой.

* * *

Лида не смогла дозвониться до матери. Она уже несколько раз набирала ее номер, и все было безответно. Тогда она решила позвонить сестре. Но Даша сказала, что она уже не дома, а уехала к подругам и теперь после звонка будет переживать, ведь мать с утра чувствовала себя неважно. Попросила Лиду по возможности приехать к матери, чтобы удостовериться в том, что все в порядке.

Но прежде, чем выйти из дома, она решила позвонить Жене. Говорить ему прямо, что находится в положении, не хотелось. Очень переживала, как он отреагирует. Их отношения были приятными и интересными, они здорово проводили время вместе, но намека на что-то более серьезное никогда не было. И Лида совершенно не хотела, чтобы ее мужчина делал предложение только из-за беременности. Не хотелось быть той, что вышла замуж по залету.

Глава 6

Удивительно, насколько сильно могут быть похожи совершенно разные, на первый взгляд, люди. Убеждения соседки подтолкнули Ксению к мысли о том, что они с двух разных полюсов. Алевтина просто никогда не жила в нищете и не знает, каково это – просыпаться с мыслью о том, что впереди еще целый день, в течение которого нужно постараться выжить.

Женщина осторожно постучала в дверь дома, так как не нашла звонок. Да и откуда он тут может быть?

Ей никто не ответил, но плач как будто стал тише, приглушеннее. Словно кто-то прикрыл ребенку рот, не желая оказаться замеченным. Эта мысль настолько удивила Ксению, что она слегка надавила на дверь, чтобы проверить, не заперто ли вообще. Она не стала бы нахально врываться в чужой дом при других обстоятельствах, но сейчас от ее действий могла зависеть жизнь ребенка, и она позволила себе эту небольшую наглость. Не хотелось вновь опоздать, как когда-то…

Дверь поддалась сразу. Кто бы здесь ни жил, он вряд ли беспокоился о своей безопасности.

– Извините, – громко сказала Ксюша, – простите, что вошла… У вас все в порядке? Я слышала детский плач…

Женщина почувствовала себя не в своей тарелке. Может, действительно стоило послушать Алевтину и спокойно уйти? Нет, Ксения так поступить не могла.

Детский плач стал гораздо слабее, словно ребенок выдохся. Но вот что странно: ей так никто и не ответил. Неужто малыш дома совсем один? Беззащитный и беспомощный…

Ксения сделала пару шагов, и гнилые доски под ногами отозвались противным скрипом. Здесь, в доме, все было таким маленьким и стареньким, словно тут жила какая-то старушка, у которой не было сил… Ксения бросила взгляд на окно. Выцветшая занавеска на заляпанном окне, покрытом приличным слоем пыли, вызвала воспоминание. У нее в доме, в котором она провела детство, тоже были такие… Точь-в-точь… Только мама за ними ухаживала. У Ксении поползли мурашки по коже… Что это? Насмешка судьбы? Оказаться в доме, так похожем на дом ее детства, чтобы на душе вновь стало гадко?

Как там сказала Алевтина? Ее бабушка носила воду из колонки? Ксения делала это с матерью все детство. А еще они дом топили дровами, ни о каком центральном отоплении не могло быть и речи… Что Алевтина там может знать о неудобствах, да еще и размышлять на эту тему?

Женщина сделала пару шагов и отодвинула штору, служившую тут дверью. Под ногами вновь заскрипели доски, а вместе с ними заныло и сердце. Как же она ненавидела полы в их с мамой доме. Старые, не знавшие мужской руки, они были воплощением их нищеты. А все из-за отца, как она считала.

Как же она переживала тогда… Какие глупые мысли лезли ей в голову… Родной отец, получивший травму на производстве, впал в кому. Думали, не спасут. Спасли. Только домой привезли не мужчину в расцвете сил, а немощного инвалида, которому требовался постоянный уход и лекарства.

Мать разрывалась между воспитанием дочери, работой и уходом за мужем, а Ксюша этого не понимала. Ей не нравилось, что после школы вместо того, чтобы прогуляться с подружками, попрыгать в классики, закопать под стеклышко секретики, она вынуждена идти домой и кормить с ложечки отца. Втайне от всех она мечтала, чтобы в один прекрасный день папа не проснулся. Это были страшные, постыдные мысли и в тоже время воодушевляющие. Она полагала, если это случится, то они с мамой смогут зажить как нормальные люди. Ксении не придется тратить свое свободное время на немощного отца, а матери тратить последнюю копейку ему на лекарства. Отец был бременем, от которого хотелось освободиться. Мать гробила свое здоровье, беря всевозможные подработки. Старалась откладывать, чтобы отвезти отца за границу, на какую-то дорогую операцию, которая должна была поставить его на ноги.

Как-то в один из дней мать наказала, как обычно, позаботиться об отце. Его нужно было покормить и дать лекарство. Мать должна была вернуться поздно, а прием лекарств пропускать никак нельзя. Еще она добавила, что отец в последнее время совсем неважно выглядит. Ксюша в тот день с раздражением подумала о том, что отец все время выглядит неважно, с тех пор как прикован к кровати. Незачем это сто раз повторять.

Это был прекрасный солнечный день, когда на улице еще не жарко, но уже достаточно тепло, чтобы гулять весь день, как делали это ее ровесники. Сидя дома и прислушиваясь к неровному дыханию отца, девочка смотрела в окно и мечтала о том, чтобы, как другие, беззаботно гулять, делиться секретами, ходить в кино, а ведь она там еще ни разу не была. Затем ей в голову пришла ошеломительная мысль. Что, если она позволит себе провести день так, как она хочет? Разве она не заслуживает этого, закончив год без единой четверки? Пока она немножко погуляет, ничего страшного не случится, а лекарства дать отцу она всегда успеет. Ксюша выбежала на улицу. Она знала, где обычно проводят время ее друзья.

Играя с подругами, она совершенно потеряла счет времени. Да и не сильно заботило ее это в тот момент. Она наконец-то не чувствовала себя заключенной. Небольшое зерно сомнения, что она заигралась, появилось, когда одна из девочек предложила всем сходить в кино. Ксюша, не имея денег, решила отказаться, как бы ей ни хотелось хотя бы раз посмотреть фильм на большом экране. Она вновь вспомнила, что дома ждет отец, которому нужно дать лекарство. Но подружка Валя, заметив грусть на лице девочки, предложила оплатить ей билет. И настолько чарующим было это предложение, что Ксюша не стала отказываться, несмотря на некоторый стыд, который испытывала. Что случится с ее отцом, если она даст лекарство чуть позже? Мир содрогнется? Конец света наступит? Земля разверзнется?

Фильм был просто замечательный. Актеры играли роли чудесно. Почему-то захотелось тоже стать актрисой или, если не получится, то ходить в кино каждый день. День пролетел незаметно, и Ксюша окончательно позабыла про отца. А когда вспомнила, то поспешила домой. В любой момент могла вернуться мать и задать взбучку. Она ведь так трепетно относилась к его лечению.

Домой Ксюша пришла счастливой, решив, что это лучший из всех дней, которые когда-либо были. Подготовив лекарство, девушка зашла в комнату отца. Ну как, комнату – пространство, огороженное занавеской. Отец очень крепко спал, и она после слабых попыток его разбудить не стала больше трогать. Скажет матери, что давала лекарство, а там никто и не узнает ничего. Прокатит и так. В конце концов, разве она не заслужила немножко счастья? Загуляла, да, но разве это преступление?

В какой-то момент Ксюша, пока ждала маму, стала клевать носом. Решила лечь спать, уж очень был насыщенный день. Она даже не заметила, как уснула.

Проснулась Ксюша резко, от воя, стоявшего на весь дом. Словно какую-то собаку пытали, настолько душераздирающими были крики. Она не сразу поняла, что происходит. Звук шел из комнаты отца. Перепуганная Ксюша заглянула за штору, разделяю-щую комнату, и у нее моментально встали волосы дыбом, а тело словно пронзил электрический разряд. Мать, стоя на коленях, обнимала отца и выла не по-человечески, словно душу из нее вытягивали. Ксюшу пронзило болью. Ей не нужно было объяснять, что произошло. Она знала. Отец умер.

Комок застрял в горле, не давая сказать ни слова, а мать все продолжала кричать. Она выплескивала свою боль до тех пор, пока совсем не осипла и, отстранившись, не начала рвать на себе волосы. Золотые пряди летели на пол, а мать все продолжала и продолжала заглушать свою боль. Ксюша побежала за помощью.

Двое крепких мужчин не могли выволочь мать из комнаты, настолько крепко она упиралась. Она сипела сорванным голосом, и этой истерике не было конца. Зрелище было настолько ужасным, что вгрызлось в память, как самое страшное утро. Ксения и по сей день боялась услышать этот крик, полный боли, горя и отчаяния.

Жизнь после смерти отца не наладилась. Стало только хуже. Спустя какое-то время мать спросила, как чувствовал отец себя в тот день. Ксюше не хватило смелости признаться, и она сказала, что все было хорошо. Больше она в кино никогда в жизни не ходила. Просто не могла.

Отдернув штору в комнате, женщина вздрогнула, словно боялась вновь увидеть свою мать в момент отчаяния, но на нее смотрели два чумазых ребенка. Заплаканная девочка лет двух и мальчик лет восьми с васильковыми глазами, так напоминающими глаза…

– Вы тут одни? – спросила Ксения таким осипшим голосом, будто кричала несколько минут назад. – что-то случилось?

Малышка, словно почувствовав опасность, притихла, а мальчик, неуверенно держа сестру, сделал несколько шагов назад.

– Мама сейчас придет, – сказал испуганно он. И Ксении почему-то показалось, что он врет.

– Я услышала, как кто-то плачет, – начала зачем-то оправдываться женщина, видя испуг детей, – подумала, вдруг нужна помощь.

– Все хорошо, – поспешно сказал мальчик, – мы просто ждем маму.

– А где ваша мама?

– Скоро придет, – ответил мальчик, сильнее прижав к себе сестру.

– Я вас не обижу, – сказала женщина и сделала шаг вперед.

Мальчик с недоверием посмотрел на женщину и быстро перевел взгляд за ее спину, словно искал спасение и просчитывал шаги отступления. И Ксении подумалось – неужели она так выглядит, что не вызывает доверия? Или мальчик боится чего-то определенного? Вон как прижимает к себе девочку, несмотря на то, что ему явно тяжело и его руки уже начали дрожать.

– Давай помогу подержать, – предложила Ксюша.

– Нет! – резко выкрикнул мальчик, и женщина на секунду опешила. – я не отдам вам сестру, уходите. Пошли вон отсюда!

– Я не собираюсь ее забирать, – Ксения протянула руки, – просто хочу помочь.

– Вы отнимете ее! Заберете! Вам только это и нужно. Я вам ее не отдам! – мальчик тяжело дышал и хотел казаться смелым, но женщина видела, что он был испуган до ужаса. Он ринулся в сторону и чуть не споткнулся о пустые бутылки. Однако руки разжались, и девочка выскользнула. Ксюша еле успела смягчить удар. Малышка от испуга начала плакать с новой силой. Женщина поскорее прижала ее к себе.

– Отдайте! – крикнул мальчик, стараясь выхватить сестру из рук Ксюши.

– Ее надо успокоить, – сказала женщина, уворачиваясь.

– Пожалуйста, отдайте, – уже менее импульсивно попросил ее ребенок, – я вас прошу. Пожалуйста…

Ксюша пыталась укачать девочку, но та, находясь в чужих руках, еще больше разревелась, уже начиная закатываться и синеть.

* * *

Алевтина какое-то время стояла и смотрела на дом. Она видела, как туда зашла соседка, и слышала, как понемногу стих плач. Женщина нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Ей хотелось поскорее уйти отсюда. Если бы она знала заранее, что Ксения окажется не только глупой, но и безрассудной, то никогда в жизни не стала бы предупреждать ее, куда идет. А возможно, и вообще отложила бы это дело со сватаньем. Что, мало незамужних девок на свете? Да и размышления свахи далеко не порядочные. Что за женщина, которая не считает своей обязанностью убирать, стирать, готовить? Шлындра! Каких там девок Ксения воспитала с такими понятиями? Нужна ли вообще ее сыну такая жена?

Из дома вновь раздался плач, и Алевтина чуть не выругалась. Чем там занималась ее соседка, непонятно. Должна была проверить, все ли у людей нормально, а те, в свою очередь, ее послать. Но, слыша, как вновь зашелся в плаче ребенок, Алевтина поняла, что ждать придется еще долго. Придется брать ситуацию под свой контроль.

Женщина подошла к дому и зашла внутрь. В нос бросился запах сырости, перемешанный с чем-то отвратительным. Зоркий глаз сразу заметил повсюду мусор. Было ощущение, что здесь живут алкаши. Пройдя в комнату, Алевтина застыла, увидев следую-щую картину.

Мальчик лет восьми-девяти пытается забрать маленькую девочку из крепкой хватки соседки, а малышка, испуганная происходящим, орет не своим голосом. Алевтина не сдержалась и выругалась.

– Что здесь происходит? – спросила она громко, чтобы сразу привлечь внимание.

Мальчик, увидев еще одну взрослую женщину, схватился за голову и зарыдал.

Алевтина, поймав взгляд Ксении, спросила:

– Что это с ним?

– Он думает, что я хочу забрать его сестру. А я просто пытаюсь ее успокоить, – сквозь плач девочки крикнула Ксюша.

– Так отдай ему сестру, – ответила Алевтина, – ты делаешь сейчас только хуже. Она тебя боится. Разве ты не видишь?

Ксения недоверчиво посмотрела на соседку, еще немного попытавшись успокоить девочку, и отдала ее мальчику. Тот схватил сестру и прижал к себе. Понемногу малышка начала успокаиваться.

Когда плач стих, Алевтина вгляделась в лицо мальчика:

– Ты тут один с сестрой? Мать твоя где?

– Скоро придет… Вы ведь не заберете Майю? – чуть ли не плача, спросил он.

– А почему мы должны ее забрать? – спросила Алевтина.

– Не знаю… Такие, как вы, уже приходили… Хотели нас разлучить.

– Нет, мы не станем никого забирать. Мы не из опеки, – ответила Алевтина, – мы услышали чей-то плач и решили проверить. Мама надолго оставила вас одних?

Мальчик облегченно вздохнул, поняв, что женщины действительно не собираются никого никуда забирать. Хотели бы, уже увели бы сестренку. Из его глаз от пережитого напряжения потекли слезы.

– Не знаю. Придет. Она всегда приходит, когда поспит.

– А она не дома ночует? – брови Алевтины поползли вверх.

– Бывает по-разному, – ответил ребенок.

Алевтина повернулась к Ксении.

– Может, позвоним в службу? Судя по обстановке, дети брошенные…

– Не надо никуда звонить, – тут же сказал мальчик, – сегодня вечером сестренку заберут, а я тут приберусь. Только, пожалуйста, не звоните.

– Кто ее заберет? – Алевтина вновь посмотрела на мальчика.

– Ее отец.

– А тебя?

– Я своего отца не знаю. Майю заберет ее родной папа. Он всегда берет ее на выходные.

– А тебя? – вновь повторила вопрос Алевтина.

– А меня – нет. Я для него чужой. Сам свой.

– А мать?

Малышка вновь начала хныкать, и мальчик крепче прижал ее к себе.

– Придет, – ответил он.

– Ты понимаешь, что мы не может оставить тебя здесь одного? – вздохнула Алевтина и покосилась на Ксению, та согласно кивнула.

– Пожалуйста, не надо никому звонить, – вновь попросил мальчик, – если вы мне не верите, то можете прийти вечером и сами убедиться во всем. У нас все хорошо.

– Но как мы оставим тебя здесь одного?

– Я почти все время здесь один с сестрой.

– То есть мамы нет?

– Есть, но она… – мальчик замялся, – бывает занята…

– Чем же? – фыркнула Алевтина, обведя глазами обстановку. Старая мебель. Матрац на полу, весь желтый, с пятнами непонятного происхождения. Покосившийся шкаф с оторванной дверцей и грязные, скрипучие полы с липкими грязевыми разводами.

– Она… – мальчик прикрыл глаза, – просто бывает занята…

– Как тебя зовут?

– Леша.

– Алексей, значит? – Алевтина задумалась. – Давай тогда договоримся, Алексей, мы с подругой придем к тебе вечером и, если мама твоя вернется, с ней поговорим. Никуда звонить не будем.

– А если она не вернется?

– А если не вернется, то посмотрим… Ничего плохого делать не будем, обещаю.

* * *

Когда женщины вышли из дома и прошли совсем немного, Ксения резко остановилась:

– Не могу поверить, что мы оставили двух детей совершенно одних. Так неправильно.

– У меня, честно говоря, тоже сердце не на месте, – подтвердила Алевтина.

Женщины не сговариваясь развернулись и поспешили обратно. Когда они вошли в дом, там уже никого не было.

Глава 7

– Ну, не мог же он просто испариться, – сказала Ксения, заглядывая под диван, – к тому же с сестрой на руках.

– Не мог, – подтвердила Алевтина, пройдя в конец комнаты и дергая за ручку двери. Та распахнулась, открывая вид на заросший участок. – он вышел через задний вход.

Ксения отряхнула руки и чихнула.

– Как можно растить детей в такой грязи? Это безобразие.

– А здесь их никто не растит, – Алевтина брезгливо поморщилась, – они сами по себе. Судя по всему, их мать загуливает. Нужно было остаться с мальчишкой.

– Нужно. Теперь, где его искать?

– Искать мы никого не будем, сам вернется. А что будем делать, когда это случится? Вот в чем вопрос, – Алевтина провела рукой по столу. Ей, привыкшей постоянно все убирать, захотелось тут же взять в руки тряпку и все как следует оттереть, чтобы детям, живущим тут, стало полегче. Да и им с Ксенией находиться здесь было бы не так противно.

– Мальчик так не хотел, чтобы вызывали опеку, – Ксения задумалась, – боится, чтобы с сестрой не разлучили.

– Порой лучше жить порознь, чем в таких условиях, – Алевтина искала глазами куда присесть, но так и не смогла найти более чистое место, – я предлагаю сходить, куда планировали, а потом вернуться сюда.

– Мы не будем тут его ждать?

– Думаю, в этом нет смысла, – Алевтина взглянула в окно, – возможно, он где-то притаился и ждет, когда мы уйдем. Нам лучше всего сейчас сделать вид, что мы решили оставить его с сестрой в покое. Полазили, посмотрели и ушли.

– Как-то это… – начала Ксения.

– Есть лучше вариант?

– Нет.

– Тогда сделаем, как я сказала. Мне тоже не нравится, что здесь происходит, – Алевтина вздохнула.

Женщины вышли из дома. Ксения задержалась, поправляя сандалии. Алевтина прошла на дорогу и осмотрелась. Мальчика с сестрой нигде не было, но вот старушка с плетеной корзинкой привлекла ее внимание. Та неспешно шла в их сторону. Алевтина решила пойти к ней навстречу.

Возможно, эта пожилая женщина могла знать что-то про живущих тут детей, а может быть и нет. В любом случае спросить будет не лишним. Мало ли…

– Здравствуйте, – сказала Алевтина, когда они поравнялись.

– А, – старушка, видимо, думала о своем, – здравствуй, голубушка.

– Простите, – Алевтина указала на дом, – вы не знаете, кто в этом доме живет? Там, кажется, дети совершенно одни.

– Ясное дело, знаю, – возмутилась женщина, – я здесь всю жизнь живу. Это дети Олейны.

– Олейны?

– Олейны, – кивнула женщина, – кличка у нее такая, как у собаки. Людям обычно прозвища дают, а у нее кличка. За то, что масло воровала, начали ее так кликать.

– А дети?

– А что дети? Они сами по себе тут. Мальчишка Лешка с сестрой нянчится, пока Олейна развлекаться ходит. Уже и опека здесь была, но почему-то не забрали. Не хотят. Сестру его пытались, дак там отец обрисовался. Воспитывать собирался. Да на пару дней забрал их, потом Олейне вернул. Трудно это ему. Детей растить. Гулять хочется.

– И все молчат?

– А кому есть дело до чужих детей? – непонимающе захлопала старушка глазами. – есть родители, есть опека.

– Удивительно.

– Магазинчик тут был, – перевела тему разговора старушка, – обычный. Мы ходили туда, по-быстрому что-то купить. Очень тяжело идти до супермаркета. А тут и хлеб, и масло, и молоко. Да воровать начали. Олейна столько масла украла. Да не для готовки. Пьют его алкаши, чтобы еще больше напиваться. Так кличку свою и обрела.

– То есть мать у детей пьющая.

– Запойная, – поправила женщина, – ей бы глаза залить, какие ей дети. А почему вы интересуетесь?

– Ну как – почему? – растерялась Алевтина. – дети же совсем одни. Им явно нужна помощь.

– А, голубушка, тут вряд ли поможешь… Олейну не вразумишь, а опека бездействует. Глаза закрыли и живем. Иногда кто помогает чем может. Вещей им подкинет или бульону нальет. Уже глаза закрыли на то, что мальчик поворовывает овощи с чужих грядок, фрукты обрывает. Гены пальцем не раздавишь, в мать пошел.

– Так, наверное, от голода, – ужаснулась Алевтина.

– Честный человек помирать будет, да чужого не возьмет. Прости, голубушка, но мне идти надо. На рынок хочу успеть, – и не став дожидаться ответа, пожилая женщина пошла дальше.

Ксения, наблюдавшая за беседой со стороны, подошла к соседке.

– Что-нибудь рассказала эта женщина? Что за дети? Почему живут так?

– Мать алкашка, дети сами по себе, – сказала Алевтина, – опека бездействует. Соседи тут злые.

– Почему? – Ксения посмотрела на Алевтину.

– Потому что молчат. Видят, что дети погибают, и молчат. Никому ничего не нужно. Каждый сам за себя, как в джунглях.

Ксения хотела бы напомнить соседке, о том, что та не хотела, чтобы они заглядывали в дом, да не стала.

– Пойдем с тобой на рынок, а там вернемся и посмотрим. Сейчас мы вряд ли что-то сделаем, – сказала Алевтина.

* * *

На рынок дошли в полном молчании. Каждая плавала в своих мыслях. К прилавкам подходили без энтузиазма, постоянно в думах возвращаясь к тому, что где-то там находится одинокий мальчик с маленькой сестрой. Совершенно беспомощный в большом мире людей. Фрукты он ворует. Закрыли глаза они. Бессовестные.

Алевтина не заметила, как слезы начали течь из глаз. Вспомнилась мать. Если бы она могла повернуть время и вернуться назад, то непременно помогла бы матери, а не оставляла ее одну в бессилье. Единственная родная дочь, и так подвела. На кого рассчитывать в старости, если сама была не лучше в молодости? Будет ли до нее дело ее сыновьям и невесткам, когда она станет немощной? Или закончит, как мать… А маленькие дети? Чем они заслужили такое отношение?

– Мы должны обязательно им помочь, – сказала Алевтина Ксении, отходя от прилавка.

Ксении не нужно было объяснять, кому и чем Алевтина собиралась помочь. Она молча кивнула. У нее тоже мальчик не выходил из головы. Его глаза напомнили глаза ее отца. Человека, который ее воспитал и от которого она отвернулась тогда, когда тот больше всего в ней нуждался. Случайность? Или халатность? Ксения об этом мало задумывалась. Зачем размышлять о том, что расстраивает? Можно списать все на дело случая. Она была ребенком. Она хотела гулять. Отцу стало плохо именно в тот день. Так бывает. Она не виновата. Но все же в глубине души сидел «червяк», и она чувствовала вину.

«Если бы я немного погуляла и не пошла в кино, а вернулась к отцу, то ничего бы не произошло. Я позвала бы на помощь». Но все это были пустые предположения. Сценарии, которым суждено было остаться в голове у Ксении.

С возрастом она стала меньше оправдывать себя тем, что ей, юной девушке, было тяжело сидеть нянькой около отца. Все чаще она спрашивала себя о том, каково было молодому мужчине лежать целыми днями в кровати, не в силах ничего сделать. Он смотрел со стороны, как растет его дочь. Смотрел, как убивается жена на работе, горя мыслью сделать ему волшебную операцию. Он был добытчиком, а стал беспомощным.

Алевтина нашла прилавок, на котором лежали разнообразные чулочные изделия. Все вязаное, разных цветов. Милая старушка, увидев, что женщина заинтересовалась, достала из сумки еще товар.

– Ручная работа, – сказала она.

– Вижу, – ответила Алевтина.

Выходя из дома, она предполагала, что придется повозиться, чтобы купить нужное. Но сейчас была готова купить все и сразу, лишь бы поскорее вернуться в тот дом.

Женщина сделала покупку, и они с Ксенией направились обратно.

Неожиданно Алевтина замерла, вцепившись в руку соседки.

– Ай! – вскрикнула Ксения, посмотрела в сторону, куда, вытаращив глаза, смотрела соседка, и обомлела:

– Это что еще за новости?

* * *

Лида чувствовала себя просто отвратительно. Беременность не входила в ее планы от слова совсем. Не так она себе представляла свое будущее.

Женю она знала давно, он жил по соседству. Они всегда здоровались друг с другом, но никогда дело не доходило до общения. Пока однажды в парке он чуть не сбил ее на велосипеде, и она в силу своего характера даже не стала его ругать. Он, чувствуя свою вину, предложил ее чем-нибудь угостить. Лида, ощущая себя не в своей тарелке, отказалась. Женя проявил настойчивость, и она, как человек ведомый, подчинилась. Но, общаясь с ним, обнаружила, что чувствует себя комфортно. Хорошо, тепло так, словно всю жизнь его знала. Он, видимо, испытывал те же ощущения, потому что захотел вновь встретиться. С каждым разом они становились все ближе друг другу. Лида и не заметила того момента, как они стали парой. Не было никаких предложений, они просто были вместе.

Позвонив ему сегодня, она не стала сообщать о своем интересном положении. Ей требовалось время, чтобы все как следует обдумать. Однако на душе было так плохо, что хотелось общения с близким человеком, да и переживания за мать давали о себе знать.

С Женей они встретились недалеко от дома родительниц. Решили заглянуть на рынок. Мужчина хотел проверить что-то, связанное со своим бизнесом. А Лида просто была рядом.

* * *

– Обалдеть, – сказала Алевтина, – мне же это кажется?

– Нет, – Ксения смотрела, как сын Алевтины обнимает ее Лиду, – мы же не будем вмешиваться?

– Не будем. Но объяснения хотелось бы получить на это счет. Ты знала?

– Нет, – Ксении было непонятно, почему дочь об этом не говорила. Разве это информация, которую нужно скрывать?

– Вот и посватали детей. Все бессмысленно, – женщина вздохнула.

– Ну почему же, – Ксения потянула Алевтину в сторону, чтобы дети их не заметили, – у меня Даша не замужем, и твой Павлик…

– Нет-нет, – отмахнулась Алевтина, – об этом не может быть речи. Не в обиду тебе будет сказано, но твоя дочь не лучший вариант для моего сына. Характеры слишком разные.

– Это еще почему? – опешила Ксения. – Может, твой Женя не лучший вариант для моей Лиды, однако стоит ее к себе жмет.

– Это твоя дочь к моему сыну лезет. Вон присосалась, как пиявка!

Ксения отшатнулась и посмотрела на соседку, словно видела ее в первый раз.

– Да что ты говоришь?

– Что слышишь, – сказала Алевтина.

Между женщинами возникла пауза. Про мальчика с сестрой они уже позабыли. Напряжение буквально искрилось в воздухе, вот-вот готовое разрядиться в серьезный скандал.

Но где-то рядом кто-то крикнул, отводя «бурю». Гам и суета отвлекли внимание женщин.

– Сюда! На помощь!

– Вызовите скорую!

– Здесь девушке плохо!

Глава 8

– Это моя дочь, – сквозь толпу прорывалась Ксения, – пропустите!

Сквозь окружившую пару толпу женщина увидела, как Евгений поддерживает Лиду, а та жадно пьет воду. Взгляд девушки был немного мутный. Неужели перегрелась? Или заболела? Не зря же ей вчера нездоровилось. А она, Ксения, ведь подумала, что дочь врет. Стыдно стало. Она продвинулась и встала рядом с дочерью.

– Что случилось? Все хорошо? – спросила взволнованно женщина.

Лида повернулась к матери, и ее брови поползли вверх.

– А с тобой все хорошо? Я звонила тебе. Ты не отвечала.

– Я забыла телефон.

Евгений все так же придерживал девушку. По его лицу было сложно понять, о чем он думает в данный момент. Но Ксению это не очень заботило. Тут ее дочь, которой плохо.

– Пойдем домой. Ты, наверное, перегрелась, – сказала Ксения, – хорошо, что тут все рядом.

– Мне уже лучше, – нехотя ответила Лида, но Ксения уже потянула ее за собой.

Евгений пошел следом. Женщина обернулась, но Алевтину так глазами и не нашла. Странно. Неужели ушла?

* * *

Алевтина поборола желание идти вместе с Ксенией. Она осталась наблюдать со стороны. Со старшим сыном отношения были неважные, если не сказать плохие. Евгений редко приезжал в гости, на звонки не то что не отвечал, порой даже не перезванивал. Он четко разделил свою жизнь на три части. В первую и самую большую входила работа, во вторую – личная жизнь, а в последнюю – семья. Поначалу Алевтина пыталась его вразумить, помочь правильно расставить приоритеты. Но мужчина начал отдаляться еще больше.

– Если кто-то пытается учить тебя жизни – беги, – как-то в шутливой форме сказал он, едва Алевтина завела любимую песню про семью.

Он как бы осекал ее, не давая и шанса что-то сказать.

– Я твоя мать. Я знаю лучше этот мир и людей. И та девушка, с которой ты пришел ко мне на день рождения, не лучший вариант… – делала попытку Алевтина.

– Я благодарен за то, что дала мне жизнь, мама. Но не нужно пытаться прожить ее за меня, – отвечал Женя, – мои девушки – мое дело.

В некотором смысле такое общение со старшим сыном она воспринимала как личное упущение. Если бы она с младенчества приучала Женю к себе, возможно сейчас такого бы не было. Но ей так не хотелось заниматься ребенком, что большую часть времени мальчик был предоставлен сам себе. Со вторым ребенком все было иначе. Алевтина подошла к материнству ответственно. Паша вырос более нежным и мнение матери старался учитывать. Со временем Алевтина стала придерживаться мнения, что все дело в характере. Если человек самовольный, его воспитывай – не воспитывай, таким и останется.

Не хотелось показывать Ксении, как общается с ней сын. Такой позор мог сыграть с ней злую шутку. Это с виду Ксения такая безобидная, но кто знает, какие демоны бушуют у нее внутри. Будет потом язвить и всю жизнь припоминать.

В качестве временного пристанища Алевтина выбрала ближайшее кафе. Женщина заказала себе легкий салатик и стакан сока. Решила перекусить, хотя есть совершенно не хотелось.

Она чувствовала себя расстроенной и сама не понимала почему. Ведь вроде ничего такого не случилось. Лида в качестве невестки ее устраивала, но только для Павлика. Кого выберет себе в жены Женя, ее особо не волновало. С другой стороны, Лида могла положительно повлиять на ее старшего сына. Вернуть заблудшую овцу домой.

С такими мыслями женщина просидела до самого вечера, сама не понимая, чего хочет. Отвлек ее от раздумий администратор, сообщив, что кафе закрывается сегодня пораньше. Алевтина забрала так и не съеденный салат с собой. Возвратиться решила тем же путем, которым они с Ксенией дошли до рынка. Проходя мимо дома, в котором они увидели мальчика с сестрой, женщина остановилась. Она уже совершенно позабыла про несчастных детей. Она боролась с двумя желаниями сразу: зайти и проверить, вернулись ли дети, или идти домой. Последнего хотелось больше, ведь ее собственные проблемы требовали времени для размышлений. Она пока не решила, как относиться к тому, что видела на рынке. Лида и Женя вместе – это так необычно и грустно одновременно. Словно кто-то одним махом нарушил все ее планы, и теперь она находится в тупике.

Но посмотрев еще раз на старый облезлый дом, женщина приняла решение все-таки заглянуть туда. В этот раз дверь оказалась заперта, и женщина постучала. Как она и ожидала, ей никто не открыл. Зато на душе почему-то стало легче. Ведь это значило, что ей не нужно копаться в чужих проблемах. Однако, отойдя на пару шагов от двери, она услышала, как кто-то открывает замок. Из двери выглянул мальчишка. Увидев Алевтину, он моментально напрягся.

– Я пришла спросить, все ли хорошо, – поспешно сказала Алевтина и вернулась к двери.

– Хорошо, хорошо, – ответил мальчишка, собираясь закрыть дверь. Но женщина вставила в проем ногу.

– Как сестра?

– Ее забрал отец.

– А тебя?

– А я ему не родной.

– Кушать хочешь? – спросила Алевтина, вспомнив про салат.

Мальчишка замялся, видимо, раздумывая, стоит ли доверять незнакомой женщине или нет.

– Хочу, – сглотнул он, – но не сильно.

– У меня есть салат, – сказала женщина, – впустишь в дом, тогда угощу.

Мальчишка заглянул за спину женщины, видимо ища глазами Ксению или еще кого-то. Кто знает, что в голове у ребенка. Тем более такого боязливого.

– А другая тетя?

– Она моя соседка, – сказала Алевтина, – она уже дома. Я тоже иду домой. Просто проходила мимо и решила узнать, как твои дела, раз мы познакомились.

– Вы точно не из службы? – спросил мальчик, бросив взгляд на пакет.

– Точно, – сказала Алевтина, – честное слово. Здесь у меня салат и носки.

Алексей пропустил женщину в дом.

За время, которое ее не было, здесь произошли небольшие изменения: стало чище. Словно кто-то пытался убраться, и у него это вышло не совсем хорошо. Однако все-таки стало получше.

Алевтина поставила пакет на старую табуретку и достала контейнер с салатом. Мальчик не решался его взять.

– Кушай, пока не испортилось, – сказала Алевтина.

– Вы не шутите?

– Нет.

– Тогда я попробую? – все еще спрашивал разрешения мальчик.

– Конечно, я же даю тебе. Только возьми вилку.

Мальчик кивнул, схватил ложку со столешницы и, протерев ее о футболку, накинулся на салат. Точнее, Алевтина ожидала, что он накинется. Мальчик же засунул полную ложку с салатом в рот и начал тщательно прожевывать, словно растягивал мгновение. Жевал долго и, когда наткнулся на непонимающей взгляд женщины, пояснил:

– Когда дольше жуешь, как будто быстрее наедаешься.

– А-а, – протянула Алевтина.

Продолжить чтение