Читать онлайн Подснежник бесплатно

Глава 1

Хорошо помню, что это был март. Я как раз перевелся, точнее сказать перепрыгнул с утопающего корабля, на судно где мне пришлось работать в машинном отделении, если такое сравнение тут уместно. Дело в том, что подразделение в котором я прослужил 8 лет, по каким-то причинам расформировали. Всем нам не смотря на гриф секретности и запрет на переводы в гласные силовые структуры, дали в этот раз зеленый свет. О том, что это за контора и чем я там занимался, я обязательно напишу, но после того как закончится подписка о неразглашении.

Пока лишь могу обмолвиться, что служба в этом подразделении была крайне увлекательна и интересна, хотя и имела свои тупиковые моменты в развитии и неизбежно приводила к профдеформации. Хотя, какая еще деятельность не приводит к профдеформации, если ей посвящаешь большую часть жизни.

Итак, спустившись что называется на "землю", я попал в отдел розыска. Это направление или правильно сказать линия, занимается розыском преступников, подозреваемых, обвиняемых, скрывшихся от следствия, дознания и суда. В основном, это те кого нельзя было арестовать до суда и они уходили на подписку о невыезде. Я не буду вдаваться в подробности и пытаться рассказать о несправедливом отношении к некоторым подозреваемым и обвиняемым. Их стоило арестовать хотя бы потому что они являлись попусту БОМЖами и являться в суд или по вызову следователя, дознавателя не собирались в принципе. А продолжу пояснять, чем занимается розыскное отделение в составе отдела уголовного розыска управления. Да я подчеркну, что это место куда я был взят на службу, не является территориальным отделом, а стоит над всеми отделами района. Так вот в наши обязанности входит, так же розыск лиц без вести пропавших или установление личности лиц и розыск их родственников, тех кто в силу своего здоровья не может о себе сообщить. Ну и установление личности трупов неизвестных, а также больных, находящихся в беспомощном или бессознательном состоянии. Вот, в принципе весь перечень обязанностей, выпадающих на долю розыскного отделения района.

Не имея особого опыта в данной специфике, а она понятное дело присутствует во всех направлениях деятельности уголовного розыска, я по-сути учился всему сам. Мои коллеги были настроены на то, чтобы я максимально разделил их участь с первого дня моего прихода, но при этом не особо отвлекались от своих дел, чтобы меня чему-то научить. Пару недель, я проходил всякие процедуры, связанные с закреплением за оружием на новом месте, еще какое-то время я вникал в непомерное количество писанины, которой у меня не было на предыдущем месте службы. И вот в один прекрасный день мне распределили пару отделов, которые я должен был контролировать в плане заявлений о без вести пропавших лицах. Сразу скажу, что не смотря на опыт службы в оперативном подразделении, где уровень адреналина постоянно или по крайней мере каждую смену был на высоком уровне. Тут я тоже испытывал жуткое напряжение, что не мог толком спать первое время. В основном, меня пугали сроками, которые нельзя пропустить, иначе всё-служебная проверка и конец карьере! Это были сроки своевременного заведения розыскного дела и другие сроки, касающиеся уже заведенного дела и сопутствующие ему документы.

На первых порах, мне было не понятно откуда я узнаю о заявлении, но уже позже я понял, что для этого существует помимо суточного дежурного опера по данной линии, еще и сводка, в которой фиксируется все зарегистрированные заявления или почти все, которые имеют будущее. По- разному устроены методики и способы отслеживания входящей информации в подразделениях, даже в одном городе. Это зависит от нагрузки и интенсивности ее потока. Руководство старается, оптимизировать поток, дабы не перегружать себя лишней информацией (а ее в отдельных районах большого города очень много) и в тоже время контролировать важное. В общем то, отделить зерна от плевел. Естественно, контроль начинается с самого низшего звена-участкового и далее уже по иерархии. Итак, суточный опер-розыскник получает сообщение как правило посредством мобильной связи из дежурной части управления, о том что в таком то отделе заявка о без вести пропавшем. Опер «руки в ноги» и едет в отдел, который приняв заявление, передает материал нам-розыскникам, проведя при этом первичную проверку. Понятное дело, что ждать особо тщательной проверки не стоит, так как территориальные отделы и так перегружены текущей работой и «залипать» на чем-то требующем детального изучения у них просто нет возможности. Первичная проверка включает в себя звонок в бюро регистрации несчастных случаев, где по фамилии, имени, а также одежде проверят, по лицам доставленным в городские больницы и морги за указанный период. Так же отделом проводится осмотр жилища и прилегающей территории, если есть какие-то ориентирующие моменты, связанные с возможным местонахождением «потеряшки». Да именно "потеряшками" на милицейском, а теперь и на полицейском жаргоне называются люди безвестно отсутствующие.

Ясное дело, что всяк кулик свое болото хвалит, но все же скажу, что работа, связанная с поиском человека, довольно сложна и требует не только какого-то служебного опыта, но и опыта житейского и вообще быть разносторонней личностью дабы поиск не становился рутиной процедурой направления запросов в различные инстанции. Порой разыскивая человека, узнаешь о нем очень многое. Каким он был, до того как пропал, его связи, личную жизнь. Для успешных поисков, а главное выбора направления зачастую приходится рисовать своего рода психологический портрет разыскиваемого. Скажем так, что вряд ли нужно такое глубинное познание психологии в поиске, допустим человека угнавшего машину. Или вот в случаях убийства, основной сложностью становится розыск того, кто это сделал. В нашем же случае мы тоже не всегда можем быть уверены, что потеряшка жива и ее исчезновение не носит криминальный характер. Да и в принципе заявление пишется в случаях, когда у заявителя есть основания полагать, что с разыскиваемым что-то случилось нехорошее. Понятное дело, что в большинстве случаев, я бы сказал в 80 процентах, этот кто-то попусту:запил, скрывается от жены и других родственников по разным причинам, скрывается от тех кому должен и наконец суицид. Суицид я скажу тоже занимает немалый процент от поданных заявлений. В большинстве случаев, таких вот «потеряшек», приходится на сезонные периоды обострения заболеваний связанных с психикой или просто угнетенного состояния по причине пасмурной погоды, переутомления, усталости от зимы, предверие зимы, давление извне, длительная психотравмирующая ситуация в семье, на работе. Зачастую люди садятся в поезда, электрички, едут за город и там найдя тихое, укромное место сводят счеты с жизнью различными способами, но в основном через повешение. Соответственно розыск таких лиц усложняется, в особенности если их мобильные телефоны находятся не при них и отследить сигнал не представляется возможным.

Да и не следует забывать грибников, которые в силу своей увлеченности могут заблудится и умереть или им станет плохо и они умирают, не получив помощи вовремя, а так же рыбаки которые в немалом количестве погибают во время ледохода, выходя на тонкий лед или тонут в открытой воде будучи в нетрезвом состоянии. В этих ситуациях при наличии предварительной информации о намерениях «потеряшки», чуть проще ее искать или не искать вообще, если допустим это человек отправившийся на льдину посреди Финского залива ловить тунца! Тут остается только ждать, когда тело прибьет к какому нибудь берегу, хотя конечно случается, что труп истлевает в следствии длительного нахождения под воздействием окружающей среды.

Все вышеописанные случаи носят не криминальный характер, но при установлении причин пропажи человека приходится учитывать и возможное убийство, поэтому немаловажным является процедура осмотра места откуда теряется след потеряшки и там где, она ночевала накануне перед исчезновением.

Наверное, необходимо упомянуть еще об одном достаточно трудоемком и тревожном виде потеряшек. Скажу, что львиную долю времени, сил и зачастую нервов отнимают малолетние «побегушники». Пожалуй, в каждом районе более или менее крупного города есть пара тройка детишек склонных к тому чтобы бродяжничать. Тому много причин, но наверное самая распространенная с которой я постоянно сталкивался, это недостаток внимания родителей у которых появился еще один ребенок. Не все малыши готовы смирится со столь резкой переменой и перенаправлением потока любви, внимания и подарков. Понятное дело, что имеют место случаи, когда родители попусту равнодушны к своему чаду и лишь школа которая тщательно отслеживает местонахождение ребенка в учебное время, заставляет писать заявление о пропаже. Самое интересное, что в основном денежная стимуляция в виде административных штрафов, подталкивает недобросовестных родителей идти в полицию. Дети всегда на контроле не только в питерском "главке", но порой и в столичном. За них спрашивают и не терпят формальностей. Те что неоднократно уходят и на них постоянно пишутся заявления о розыске, со временем становятся в особый список под названием «на связи». Действительно, фамилия «побегушника» звучит все чаще на совещании и на него уже меньше внимания у руководства. Так что договариваешься с малолетним «погуляшкой» и звонишь ему с просьбой вернуться к назначенному времени. Таким образом, всегда есть представление о том, что ребенок жив, здоров и не пропал в никуда. Этот компромисс продиктован нежеланием родителей, что либо менять, а мы не имеем физической возможности проводить розыскные мероприятия каждый день по каждому вот такому случаю. При этом надо учитывать, что подобных бродяжек как правило по нескольку и все они хотят гулять. Нарушив баланс и постоянно обрубая связь, а действуя жестко не нароком с каждым разом утрачиваешь возможность понимать, где находится «гулёна». С течением времени, ребенок уже не веря никому забирается все дальше и все больше окружает себя опасностями находясь в отчаянном состоянии как загнанный зверек. Терроризируя друзей побегушника добывая информацию о местонахождении его на этот раз и выискивая ее в привычных местах, ты поневоле заставляешь делать круг знакомых потеряшки все более отчаянным, полукриминальным, если не криминальным, а места все более удаленными от людей, как то подвалы, «заброшки», чердаки, стройки, лесные массивы.

Как я уже сказал, психологический портрет составляемый на разыскиваемого может дать ориентирующую информацию для построения версий причины его пропажи. Осмотр спальни, личных вещей и вообще обстановки из которой пропал человек просто необходим на первых порах. Я уже не говорю о том, что при подозрении на пропажу криминального характера, домашняя обстановка, а именно сливы в ванне, туалете и другие места должны быть осмотрены с помощью эксперта и специального оборудования для поиска капель крови и других следов, указывающих на совершенное в данном месте преступление. Сломанная мебель, какие-то необычности при общем порядке вещей могут также указать на возможную борьбу, предшествующую убийству и затем сокрытию тела.

Все это, благодаря хорошей закалке в спецподразделении я быстро освоил. Когда у меня рождались вопросы, а я не мог на них ответить даже при наличии каких-то вводных, я сам не читая протокол осмотра места происшествия шел домой к «потеряшке». А вот после того как я покопаюсь в грязном белье человека, я могу закрыть ряд пробелов в общей картине. Конечно, это еще не успех, но все же маленькая заявка на победу.

Я не помню какая была погода в марте этого года преимущественно, но однозначно было очень мало снега. Тех привычных сугробов вдоль дороги и на газонах почти не было. Заявление о пропавшей женщине написала племянница, которая жила где-то неподалеку от своей пропавшей тёти. Заявительница боялась идти домой к пропавшей, когда не смогла до нее дозвонится, так как побаивалась живущего с ней сожителя. Женщину тревожило, что телефон тети отключен третьи сутки подряд и такого почти никогда не было, она всегда оставалась на связи. Этот случай стал одним из наиболее ярких эпизодов в моей розыскной практике и я в очередной раз убедился в том что «ищущий-обрящет», не смотря на казалось бы бесперспективность положения вещей.

Гражданка Шустова Людмила Павловна на момент заявления о ее пропажи достигла своих пятидесяти с небольшим лет. Эта информация, следовала из копии заявления, которую мне положил на стол дежуривший в эти сутки опер. В заявлении было сказано, что тетя не выходит на связь уже три дня и проживает она с сожителем Алексеевым Антоном Сергеевичем 1961 года рождения. Там же был указан телефон этого самого сожителя, но никто не брал трубку, когда я попытался позвонить по нему. Сама заявительница по телефону пояснила, что периодически созванивается со своей тетей и последний раз, когда говорила с ней, та была в расстроенных чувствах и ехала куда-то за город. И это три дня назад, а теперь телефон выключен. Во всем этом слышались тревожные нотки, которые громче и громче звучали в моей голове. Конечно, возможно сказывалась моя неопытность, но мне уже рисовались страшные картины.

Около десяти утра, я позвонил участковому и предложил ему составить мне компанию в работе по данному материалу. Он тоже находил в пропаже Шустовой нехорошие моменты, поэтому согласился мне помочь сразу как освободится. Адрес находился в семи километрах от отдела, так что с учетом пробок я добрался до туда за двадцать минут и стал ждать, когда мне позвонит участковый. Обстоятельства и подозрительное отсутствие тревоги у сожителя, делало его главным подозреваемым так что будет лучше, если при осмотре квартиры нас будет двое. Не придется постоянно кого-то контролировать, так как если бы я был один. Сразу оговорюсь, что из разговора с участковым у которого изначально был данный материал и которого я сейчас ждал, я понял, что мы не ищем какую-то алкашку-бродяжку, тут более или менее приличная дама со слов той же племянницы.

Участковый был мне не знаком. Одетая при выходе из машины кепка покрыла поблескивающую лысину. Гладко выбритое лицо с немного вопросительным выражением из-за вытянутых немного вперед словно в поцелуе ярко красных губ. Сутуловатое коренастое тело упакованое в форменую куртку среднего роста. Выглядел он лет на 40 и было видно, что он опытный сотрудник, дослужившийся до капитана. Мы пожали друг другу руки, он назвался Игорем и мы вошли в темную сырость подъезда пятиэтажного дома. Обменявшись шепотом, теперь уже воочию, мнениями, что дело не чисто мы стали звониться в квартиру, дверь которой была оббита красными стяжками в виде узких полосок образовывавших ромбы, под которыми пузырился утеплитель, прикрытый таким же красным дермантином. Иногда, по двери можно примерно понять, что за люди проживают за ней. В этот раз я подумал, что тут скорее всего проживают те, кто большую часть своей жизни наслаждались советским союзом и тогдашней беззаботностью. Дверь не открывали и мы с Игорем, коротко переглянувшись стали звонить по соседям. Время было рабочее и из трех оставшихся кроме нашей квартир, ключ зашумел лишь в одной, что была напротив интересующей нас. Тускловатый свет подъезда, в открытую дверь, разорвал поток от энергосберегающих лампочек с люстры и на порог вышел мужчина лет 60 в домашнем халате с какими-то серо-синими рисунками. Его аккуратно причесанные седые волосы и пульт от телевизора в руках выдавали в нем пенсионера и человека, который уже долгое время никуда не торопится. Внизу, между его ног одетыми в синее шерстяное трико, так же лениво и неторопливо и толсто-аргументировано извивался бело-серо полосатый кот или кошка. Шуршание за дверью и небольшая пауза перед тем, как заскрипел ключ в замке говорила о том, что мужчина уже успел увидеть в глазок участкового в форме и уже не сомневался в том, чтобы открыть. Мне даже показалось, что пенсионер некоторое время наблюдал за нами до того, как мы позвонились к нему. Я задал стандартный вопрос, в таких случаях и дед словно знал, что мы придем, выдал нам поток информации, касаемо соседей напротив. Она усилила наши нехорошие предположения, так как содержала в себе, судя по всем, наблюдения не одного дня. Сожитель, Алексеев избивал Шустову и она неоднократно прибегала к нему-соседу прятаться. В качестве орудия наказания Алексеев использовал ремень, что было как-то не обычно по мнению соседа, для бытовых семейных драк между мужем и женой. Как выяснилось со слов бдительного пенсионера, Шустова писала на него Алексеева заявления в полицию, при этих словах я взглянул на Игоря, тот лишь пожал плечами, давая понять, что не слышал об этом ничего. Самое главное, что Алексеев конфликтуя с Шустовой не всегда был в состоянии алкогольного опьянения и «гонял» ее будучи трезвым тоже. Противоречия были не только на пьяную голову.

Глава 2

Бдительный пенсионер пояснил, что у Алексеева есть машина и она как правило стоит у подъезда. Выглянув в световое окно подъезда, куда указывал сосед, я увидел серебристый Ниссан ИКСтрейл.

"Было бы не плохо осмотреть ее с экспертом",-подумал я. Пожилой мужчина продолжал увлеченно рассказывать и стало понятно что ему уже давно скучно в одиночестве, дни его слились в один и наблюдение за жизнью других хоть как-то ее разнообразит. Чистота коридорного коврика, сверкающее идеально начищенное зеркало над тумбой, где покоились аккуратно сложенные ключи, перчатки и кошелек, все говорило о том, что дедушка обладает большим количеством свободного времени.

Мы уже было стали спускаться по лестнице вниз, попрощавшись с информативным соседом, как в квартире где проживала потеряшка, что-то глухо грохнуло, потом послышался еще какой-то шум и через некоторое время дверь открылась. Весь разговор с дедушкой занял не больше десяти минут, но все же было странно, что после столь длительной паузы, после последнего удара кулаком по красной оббивке, спустя столько времени, стала открываться дверь. Мы столь отчаянно и громко стучались и звонились, что наверняка переполошили бы весь подъезд, будь люди дома в это время. Пенсионер как-то синхронно, вместе с открытием двери интересующей нас квартиры, закрыл свою. Ну и хорошо, подумал я, решив, что информатора надо поберечь от возможных дальнейших запугиваний.

Знаете, эта классическая помятость, в результате длительного сна в одном положении, лохматость и главное несвежесть пахнувшая на нас из открытой двери, составила банальную картину человека в запое. Алексеев, а это был он, согласно фото из базы в более молодом возрасте, с трудом угадывался в этом небритом, квадратном лице. Его глаза медленно моргали и лицо почти ничего не выражали кроме какой-то глобальной усталости. Но надо отдать должное, Алексеев был одет в рубашку светлых тонов и черные джинсы, которые на его эндоморфном теле были ему в размер и выглядели современно. Кроме всклокоченных черных волос средней длинны и квадратного лица он выглядел довольно прилично. Мы поздоровались и участковый Игорь бескомпромиссно, слегка оттолкнув Алексеева прошел в квартиру и я за ним следом потеснив хозяина так что он невольно прижался к стенке в узком коридоре. Не давая, опомнится после не совсем вежливого обращения с хозяином квартиры, участковый задал следующий вопрос:

–Один!?-при этом он оглядывал то пространство, что было доступно, не отходя далеко от Алексеева, постоянно контролируя его боковым зрением.

Я, не теряясь и уже проецируя на Алексеева роль убийцы, прошел на кухню бесцеремонно пачкая белый кафель, начинавшийся с ее порога. Кухня была справа от коридора, где стоял понемногу просыпающийся от напора Алексеев. Он был высокого роста, около 190 см и Игорь будучи ниже моего среднего, выглядел как буксир оттирающий большой корабль к причалу. Негласно у нас с ним произошло разделение на плохого и хорошего полицейского, так что запойный сожитель стал поглядывать на меня в надежде, что я хоть что-то поясню. Игорь же, взяв лохматого пьянчужку под локоть повел его за мной на кухню, где было больше света от большого панорамного окна. Здесь царил его величество холостяцкий "бардак". Из раковины торчала гора немытой посуды, обрывки от упаковки копченной колбасы на столе. На полу было что-то разлито и теперь к этому налипла грязь. Но беспорядок носил поверхностыный характер и наступил он здесь явно накануне. Здесь можно было навести порядок в течении нескольких минут и вытерев мокрые руки сесть пить чай в чистоте. Ни на столе, ни еще где либо на кухне, не было видно бутылок или стопок, только одинокая тарелка на которой поблескивал тонкий слой прозрачного жира.

«Значит пьет где-то в комнате! Там и поссорился с ней…»-подумал я. Крошки по столу и разрез на клеенке еще одно свидетельство заготовляемой впопыхах закуски говорили о том, что все происходило не здесь, здесь лишь шла заготовка «красивости» для посиделок. На полу небольшой комнаты куда мы все вместе прошли выйдя из кухни лежал линолеум с непонятным рисунком цвета какао. Справа на так называемой мебельной «стенке» темно-коричневого цвета в специальной нише стоял телевизор. Экран сменялся кадрами и несмотря на приглушенный звук было понятно, что это была бесконечная реклама. На «стенке», в местах где обычно стоят всякие вазочки, книги, книг не было, была стеклянная фигурка овечки и волка, какая-то бумажка похожая на билет в театр и недопитая бутылка водки средней стоимости. Рядом была стопка и телефон смартфон с разбитым в углу экраном. "Стенка" была, наверное ещё с советской эпохи, но выглядела идеально. Видимо ни дети, ни другая «агрессивная» среда не коснулись ее за эти годы. Деревянные резные накладочки в виде витьеватых узоров на дверцах, блестящие латунные ручечки, конусовидной формы, везде присутствовали и манили к себе потрогать и пооткрывать.

– Ты один пьешь!?-спросил я, глядя на стопку, стоящую на полке рядом с фотографией в рамке темноволосой, улыбающейся женщины похожей на Шустову. Рамка в которой была вложена фотография была стеклянная с толстой золотой полоской в качестве обрамления и была заляпана жирными пальцами.

–Шустова!?-снова спросил я, не дожидаясь ответа на предыдущий вопрос и беря фото. Я оглянулся на присевшего на разложенный диван сожителя, демонстрируя ему фотографию. Он утвердительно, кивнул и правая его рука потянулась куда-то в сторону, за боковину дивана, где на полу валялась подушка.

–Эээ, ты что?!-возмущенно проговорил Игорь, все это время наблюдавший за Алексеевым, пока я делал поверхностный осмотр комнаты. В руках у явно жаждущего опохмелится сожителя оказалась початая бутылка водки,которую он быстро опрокинул себе в рот сделав непродолжительный словно смачивающий глоток.

– У тебя, пропущенные от Шустовой, в день ее пропажи,-с небольшим раздражением произнес я, не то спрашивая, не то утверждая глядя в экран разблокированного Алексеевым телефона,-Когда видел ее в последний раз?

–А она пропала?-коротко спросил он, не поднимая головы и тупо глядя в экран телевизора, где показывали детские мультики.

Были вызовы за эти три дня от Алексеева Шустовой и продолжительность по несколько секунд, чтобы прослушать привычную фразу: «Абонент не доступен, оставьте сообщение после сигнала». Я и сам слышал эту фразу звоня Шустовой в слабой надежде, что телефон включится наконец.

–Тебе не кажется странным,-начал я, пытаясь уловить реакцию поглядывая при этом на опущенную черноволосую макушку Алексеева,– что у тебя пропала жена, а заявляют о ее пропаже другие люди?

Прошло некоторое время, становившееся понемногу невежливым, когда Алексеев наконец произнес:

–Она часто так делает. Выключит телефон и уедет к кому нибудь.-

–Часто, когда ссоритесь?– уточнил Игорь, делая акцент на слове «ссоритесь».

–Да.– при этом Алексеев, чуть приподнял и повернул голову в сторону участкового стоявшего у окна с полупрозрачными «холодными» занавесками белого цвета.

–Ясненько,-процедил я задумчиво, продолжая изучать телефон сожителя.

Не смотря на отсутствие даже намека на седину в черных волосах, было видно, что Алексееву уже не меньше 50 лет и наверное большая часть этого поколения так и не будет использовать телефон для смс или переписки в вибере или вацапе. Он напоминал мне певца Вахтанга Кикабидзе, особенно своими усами. Они были аккуратными и почти не путались, не смотря на явно недельную небритость. Лицо выражало волю, лишь временно увядшую по неизвестным причинам. Нечто смешанное с тоской и печалью было на лице у Алексеева и скорей всего он давно перестал улыбаться. Как я уже сказал он был ростом выше среднего и выглядел жилистым мужчиной, привыкшим к физическому труду.

–Вы, работаете?– перешел я на официальный тон в предверии приезда эксперта и следователя, такие переходы были необходимы, для того чтобы человек постепенно не начал паясничать и говорить не по делу. Да и вообще излишнее спокойствие может скрыть важную реакцию на вопрос.

–Временно, не работаю.– произнес Алексеев безразлично, как будто это для него было нормально.

–Чем занимаетесь!?– при этом моем вопросе, Алексеев неподдельно изумился и показал глазами на бутылку водки, стоявшую теперь открыто, между его ног. Я, будто только увидев ее приблизился к нему и аккуратно словно боясь разбить взял бутылку, держа двумя пальцами за горлышко. Алексеев слегка, мучительно скривился глядя на мою руку, в синей нитриловой перчатке.

–Пока воздержимся, гражданин!-сказал я поставив бутылку на полку, рядом с такой же отпитой,– сюда едет следователь и необходимо ответить ему, на пару вопросов!

Глава 3

Глава 2

–Ваня, ну нет оснований «закрывать» его! Маша же объяснила тебе, чего ты ходишь ко мне! Ни следов борьбы, ни крови! Вообще ничего указывающего, что он ее грохнул! У меня сейчас неизвестный азиат истыканный и брошенный у дверей больницы как в девяностые! «Износ» в такси! Давай потом! Пусть хоть какая-то ясность будет! А так они даже не муж и жена! Закроем его, а потом чего?! А если она объявится!? Ты думал об этом?! Пока у тебя ничего нет! Найдешь, порешаем!-почти не поворачивая головы от экрана монитора проговорил наш начальник уголовного розыска Егор Федорович, когда я еще раз попытался убедить его подержать Алексеева хотя бы в камере отдела, сорок восемь часов.

Это была одна из отчаянных попыток заполучить, информацию о пропавшей без вести Шустовой, путем помещения Алексеева в камеру. Осмотр квартиры по приезду эксперта и даже по моей просьбе кинолога с собакой ничего не дал. Собака пробежавшись от подъезда до остановки общественного транспорта, заскулила и стала крутится на месте, потом села и замерла преданно глядя на сотрудницу службы. Мы с Игорем и Алексеевым так и не выходили из комнаты, что бы вдруг чего не затоптать пока не приехала следственно-оперативная группа. Похмельный сожитель без эмоционально посматривал на работу эксперта и почти без пауз отвечал на вопросы следователя Маши. Казалось, Алексеев относился к происходящему без нарочитости равнодушно как будто такие осмотры и обыски происходят у него дома чуть ли не каждый день. И только, когда я вытащил из шкафа обувную коробку и оттуда чек на сумму 10800 рублей, он вдруг вскочил со своего дивана и подошел ко мне. Он медленно не отводя взгляда от бумажки взял у меня из рук чек. Слегка мотнул головой, как будто не верил тому что видит. Затем Алексеев округлил глаза все также смотря на чек и приподнял брови, что смотрелось крайне непривычно на унылом все утро лице. Эта вдруг возникшая эмоция, на фоне полной индифферентности до этого момента, не могла оставаться без внимания и я спросил его:

–Она, в этих сапогах ушла?-по реакции было понятно, что Алексеева крайне не устраивала столь большая трата Шустовой и одной из причин конфликтов между ними судя по всему была любовь разыскиваемой делать себе дорогие подарки.

–Да, наверное!– при этом Алексеев сел обратно на диван, где напротив следователь Маша заполняла протокол допроса. Он опять погрузился в равнодушие, взгляд потух и лишь чуть поджатые губы, делали его похожим на обиженного ребенка, недоумевающего оттого, что родители купили дорогую игрушку не для него, хотя уже давно ее обещали ему.

В протоколе заявления о без вести пропавшем, у нас было в распоряжении лишь примерная одежда, описанная племянницей по памяти. Алексеев тоже не смог дать четкое понимание в чем была одета Шустова, когда уходила, не смотря на то что он жил с ней. Думаю, что они давно уже жили так вот, наплевав друг на друга и тем более на то, кто как из них выглядит. Позже в интернете я нашел изображение сапогов в которых предположительно ушла Шустова. Видео с камеры на углу дома не запечатлело Шустову. С большей долей вероятности она пошла в сторону остановки общественного транспорта, вне зоны охвата видеонаблюдения. Я еще раз сделал звонок в бюро регистрации несчастных случаев, где была информация о доставленных гражданах, в больницы и морги с улиц и других мест. В слабой надежде на то что информация обновилась и стала более актуальной. Уставший голос сотрудницы на том конце провода, назвал мне несколько женщин схожих по приметам и возрасту. С одной из них решилось почти сразу, она была доставлена в НИИ имени Джанелидзе и даже с нашего района, но утром пришла в себя после чрезмерного злоупотребления алкоголем и назвалась. К другой пришлось ехать самому так как по телефону ничего толком пояснить о личности доставленной не могли, благо больница находилась на нашей территории и это не заняло много времени. Сбитая автомобилем неизвестная, находилась в реанимации и на мой вопрос о ней к дежурному врачу, он мне указал на двух пожилых женщин и дедушку стоящих у окна. Как оказалось, это были родственники и на грани смерти за белой пластиковой дверью с надписью ОАР №1, что расшифровывалось как отделение анестезиологии и реанимации, была не Шустова.

Оставалась еще одна больница в которой находилась неизвестная женщина. По телефону выяснить, что либо по личности не удалось. И у меня затеплилась небольшая надежда, что это будет Шустова и все поиски наконец прекратятся и загадочное исчезновение пятидесятилетней женщины станет объяснимо. Ехать в неё я решил уже утром на следующий день, опять же надеясь, что больная придет в себя и назовется, но мне позвонила племянница узнать о ходе дела и предложила самой доехать до туда. Я был не против, утром я заступал на дежурство по району и не знал точно смогу ли доехать до больницы.

К восьми вечера в отделе стало тихо. Пятница как никак. Почти все разошлись. Надо бы ехать домой отдохнуть перед сутками, я же был словно на иголках. Кофе, что я налил себе еще час назад, так и чернело в белой кружке у меня на столе. Мне не давал покоя Алексеев, с его этим инфантильным поведением. Либо он уже совсем пропил, что называется свои мозги и был не способен адекватно осознавать происходящее, либо у него была хорошая выдержка и самообладание. Все мои попытки уговорить руководство поместить Алексеева в камеру натыкались на категорический отказ. Я был в отчаянии и понимал, что даже если поеду домой, то не смогу уснуть.

–Алё,-я еще раз глянул на часы в телефоне боясь быть не вежливым,-Игорь это Иван, сегодня с тобой по потеряшке в адрес ходили,помнишь!?

–Да, Ваня-немного хрипловатый голос участкового был на удивление дружелюбен-да помню! Что-то новое по делу?-

–Да, нет пока. Игорь, я вот чего думаю, мы сегодня пошелудили в адресе и если Алексеев грохнул Шустову, может чего предпримет…Ну там перепрятать тело или еще чего…

–Предлагаешь посмотреть за ним?!-спросил Игорь и я явственно услышал в трубке детские голоса на заднем фоне отчего мне стало неловко.

–Да, если ты конечно не занят? Я понимаю, что у тебя своих заморочек хватает,-сказал я представив, как буду сидеть в машине под адресом один и бороться со сном пожевывая бутерброды с кофе, если Игорь не согласится.

–Давай! Посмотрим конечно!-произнес участковый с искренней заинтересованностью в голосе.

Зачастую получается, так что наиболее пробивные и способные навсегда оседают в участковых. Им за их работоспособность просто не дают, ходу куда либо. Районы катастрофически нуждаются в кадрах для этой службы и наиболее активным достается эта стезя. Я не умаляю роль участковых в системе правоохранительных органов и понимаю ее значение и все же темперамент и некоторые свойства характера с большим эффектом реализуются в оперативной работе для некоторых кандидатов. Участковому достается весь ворох того, что происходит у него на участке и его задача везде поучаствовать, что называется, порой не вникая. Этому в немалой степени способствует огромное количество материалов по жалобам граждан на бытовые условия и это все нужно умело разргребать.

К подъезду где жил Алексеев мы подкатили на моей личной машине-хонде цивик в темно синем кузове. Машинка уже была старовата и совсем недавно пришлось делать ремонт на кругленькую сумму, но все же этот спортивный вид, электронный спидометр, продолжали мне нравится вот уже четвертый год. Служебную машину я решил не брать, не смотря на то что номера на ней были не ведомственные. Во избежание провала операции "слежка" благодаря бдительным соседям или какого нибудь доброжелателя собутыльника Алексеева.

Нам повезло нашлось место недалеко от подъезда и над дверью горела лампа хорошо освещавшая всех кто заходит и выходит. Машина Алексеева стояла на прежнем месте и как мне показалось никуда не уезжала с того момента как ее сегодня утром осмотрел эксперт. Игорь перебрался на заднее сиденье, а я пошел в подъезд дабы послушать, что происходит за дверью квартиры Алексеева, ведь могло статься, что он уже куда-то ушел. За дверью была слышна какая-то возня, но в замочную скважину было ничего не видно. Я предоположил, что был вставлен ключ. Вечером, когда все собираются дома после работы, в подъезде становится шумно, если прислушаться. Порой звуки из соседней квартиры эхом отдаются в другой. В какой-то момент мне показалось, что что-то скрипнуло за дверью дедушки, что давал нам пояснения по Алексееву с Шустовой еще днем. Сейчас мне было не к чему с ним встречаться, поэтому я примерно прикинув где расположены окна квартиры Шустовой быстро сбежал по лестнице на улицу. Отсчитав этажи я убедился, что кухонное окно горело и в какой-то момент за прозрачной занавеской мелькнул силуэт сильно напоминавший Алексеева.

Оглядевшись я сел в машину и поделился наблюдениями с Игорем. Мы стали смотреть за окнами вместе, какое-то время в тишине. Вскользь бросая взгляды на Игоря я заметил, что эта вылазка для него была неким праздником в бесконечном потоке заявителей.

–До скольки думаешь постоять?-спросил я у Игоря, понимая, что моя сегодняшняя инициатива повлечет серьезный недосып.

–Пока спать не ляжет.-проговорил Игорь не отрывая взгляда от подъезда.

–Согласен. А то и смысла нет стоять. Хорошо хоть дома оказался. Послушать бы его…Может он с кем делится переживаниями.-проговорил я, как бы размышляя вслух.

–Да было бы не плохо. Только как я понял, убой пока не возбудили?!-сказал Игорь доставая пачку сигарет из кармана спортивной куртки и как бы одновременно спрашивая можно ли курить в машине и предлагая мне.

–Да кури, я сейчас,-при этом я повернул ключ зажигания, чтобы приоткрыть окно-дело не возбудили, ждут информации. Говорят явных признаков убоя пока нет, а значит и оснований для возбуждения дела нет. Шустова частенько из дома уходила на пару тройку дней. К подруге какой нибудь уедет или на дачу летом и ждет пока Алексеев ей позвонит и извинится. На распечатку ее звонков и местопложение телефона уже судья подписал постановление, осталось только дождаться пока технический отдел ответ даст. Только и остается надеятся, что она позвонила перед тем как ехать, подруге или другу. Если бы не изнасилование как назло в это же время с убоем узбека, может сразу бы дали ответ, а пока не до этого. Шустова со своей пропажей на второй план ушла. Районов много и так по срочному всем ответы давать у техников возможности нет.

Я уже года два как не курил и радовался, что избавился от этой пагубной привычки отбиравшей у меня много сил и здоровья. Но вот сейчас, сидя в машине с этим повидавшим многое сотрудником, мне почему то очень сильно захотелось покурить. То ли я нашел, родственную душу, так же как и я радеющую за дело без остатка до самого конца не жалея ни сил, ни средств. То ли просто хотелось быть солидарным с человеком, от которого исходила этакая простота общения, без всяких там бравирований о выслугах по службе.

–Ты не женат?-спросил Игорь после некоторого молчания, докуривая сигарету.

–Нет,-сказал я и сделав небольшую паузу, словно ожидая молчаливого подтверждения слушать дальше,-пожил как сейчас модно говорить гражданским браком, с одной. Два года как расстались.

–Чего расстались?-спросил Игорь участливо взглянув на меня, словно хотел понять переживаю я на этот счет или нет уже.

–Я, тогда в отделе "Н" работал. Разрабатывали банду, которая банкоматы в области грабила. Работа шла плотно, я только пришел в отдел, "горел" что называется на работе. Сутками пропадал. С ней я после армейки познакомился. Она с моим одногруппником встречалась.Тока так…отношения эти, "качели" были сплошные, на мой взгляд. Я же к ней серьезно прикипел. Может сказывалось, что после армии я был. Других не замечал. Не бывает как говорится "молодца без голодца". Не знаю, что нашел в ней. Вроде все устраивало меня тогда. Ночевал у нее под окнами на скамейке. Я тогда на заводе работал, вот с ней до поздна погуляю, на троллейбус опаздаю и что делать тут возле ее дома на скамейке и спал пока тепло было. Потом похолодало, было дело и в подъезде спал, потом на первом тролейбусе на работу. К ней домой никак было. Там у нее мать, сестра и бабушка в одной комнате. Да и мать, что-то против меня стала когда я с серьезными намерениями стал к ее дочке подкатывать. Ей то еще семнадцать только было, вот и не просто было так вот начать вместе жить. У меня дома тоже полна горница людей, сестра с мужем и двумя детьми, отчим бухой периодически. Так вот и жили на встречах пару лет. Потом у нее все изменилось, разменяли они квартиру, бабка куда-то загород уехала, а она с матерью в коммуналку.Там еще годик прошел, мать ее нашла кого-то и съехала к нему жить. И сбылась наша с ней мечта, мы стали вдвоем жить. Уже лет пять прошло к тому времени. О детях конечно не думали пока с жильем не понятки такие были, а тут сам Бог велел. Я к тому времени уже определился, чем по жизни заниматься бы хотел и стал в этом направлении усилия прилагать. И как то по случаю, не знаю уж как там на самом деле, может кадровый голод или еще чего, но по объявлению позвонил о наборе В МВД и попал в отдел "Н". С завода уволился, подготовку на ускоренных курсах прошел. Рад был как не знаю кто. Почуствовал, что мое это. Понял я вот тогда, что если чего то по настоящему хотеть, обязательно сбудется. Только вот девушка моя к моему професссиональному прорыву была не готова. Поддержки я от нее не требовал, особой, но получилось так что заскучала она. Пока на курсах был, полгода дома почти не появлялся. Ну а она по подругам все. Домой прихожу ее нет. Звоню, она у подруги сидит, говорит что завтра придет. Я на работу ее устроить предлагал. Чтоб хоть как-то занять, но она поработала где-то и опять по подругам. Спать любила до 11. Какая работа такое стерпит. Я тогда что-то вроде стипендии получал, на жизнь нам хватало вроде. Лето наступило, она мне:"поехали на шашлыки". Я говорю: "не могу, у меня первый рабочий день!" А потом вот, когда мы бандой занялись и я стал на работе жить, она вдруг уехала. И тут я очнулся, как ведром холодной воды окатили. Прихожу домой, а ее нет. Вещи какие-то собраны, но не все, я вроде подуспокоился. Я к соседке, та говорит, что про Пермь говорила. Телефон не отвечает. -тут я все таки протянул руку к пачке сигарет лежавшую на подлокотнике и кивком спросив разрешение прикурил,– В общем оказалось, сходила она на концерт, куда меня звала несколько раз, там познакомилась с кренделем из Перми приехавшим на этот самый концерт. Потом переписывалась с ним. А я стал замечать, что она в телефоне торчит. На балкон уйдет и сидит там, только лицо от экрана светится. Чуть мобилка завибрирует так сразу бежит, читать. При мне не читает, уходит. И телефон, это… вниз экраном все клала. Я то значения не придавал тогда, думаю мало ли какие дела. Допустить не мог, что так вот получится. Так вот эти дни я как иголках прожил, о работе позабыл совсем. Ходил конечно, но не вникал особо. К концу, недели звонит, говорит, что мол все кончено между нами и дальше ничего не будет у нас. Успела сказать, что зовут его так то и что у них все хорошо. Трубку повесила и выключила. Вот эта неизвестность больше всего убивает. Я выбил себе отпуск. Корешку своему говорю поехали в Пермь. Надо выяснить кое-чего. Я к ней на страницу "вконтакте" зашел и нашел этого пермяка. Там и фамилия его была, так что думаю приеду к коллегам обращусь что бы пробили где живет, объясню ситуацию. Стал отпускные ждать когда дадут, чтобы было на что ехать. Машины у меня тогда еще не было, по плану корешок у бати брал на выходные. Дня три я так прожил в каком-то тумане, словно не со мной это все. Не знаю, что это так меня взвинтило. Жил, работал и дела мне не было, где она что она, а тут как узнал! Все словно, на хрен ничего не надо, вернуть только бы ее. А в понедельник спустя неделю с небольшим она приехала. Зашла в комнату, я на диване лежал, все ждал, когда мне с бухгалтерии позвонят, отпускные приехать забрать. Молча стала чемодан распаковывать. Только привет, еле слышно сказала и все. Я конечно, внутренне рад был, что так все. Но ведь понятное дело, что вернулась то она с "блядок" получается. Я вскочил, сканадал закатил, предъявлять ей стал. А она мне так спокойно, мол типа не нравится-вот дверь! Ну что ту сделаешь, надо уходить! По другому нельзя. Тряпок не любят, еще хуже будет. Так с месяц у родителей пожил…-

В этот момент свет в окне погас и больше нигде не загорался. Я замолчал и мы стали вглядываться в дверь подъзда, словно хотели просверлить ее глазами и увидеть, что твортится за ней. Сколько я видел таких вот выходов объекта наблюдения, но до сих пор не смог привыкнуть к тому чтобы спокойно на это реагировать. Нет я не начинал метатся по машине или еще чего такого, но сердце билось так словно хотело выскочить из груди как обычно говорят в таких случаях. Я выждал какое-то время прежде чем выходить из машины и идти за Алексеевым следом. Время было уже позднее и людей на улице почти не было, так что дистанцию следовало держать подлинее.

–Давай, я пойду!?-проговорил Игорь видя как я собираюсь выйти за Алексеевым,-ты лучше останься! Вдруг он сейчас поедет на чем нибудь, не успеем до машины добежать!

Замечание Игоря было справедливым и я лишний раз отметил про себя, что из него вышел бы отличный оперативник. Тем временем Алексеев, дошел до угла своего дома и уже почти свернул в темноту улицы, когда Игорь пробежав вдоль самого дома свернул за ним следом. Я завел машину аккуратно повернув ключ зажигания словно это тоже создавало лишний шум и неспеша отпарковавшись поехал за ними. Алексеев был одет в черную кожанную куртку по пояс и синие джинсы. Он был без шапки и я еще подумал про себя как вот в конце марта при минус 5 градусах у него не мерзнет голова с взлохмаченными черными волосами. Светофор моргал оранжевым в режиме нерегулируемого перекрестка, но Алексеев словно погруженный в свои мысли даже не взглянув по сторонам, перешел дорогу. Он шел довольно уверенно и казалось, что его где-то ждут. Игорь страясь не выходить на открытое пространство, стоял за остановкой наблюдая как Алексеев пересекает вторую половину проезжей части. Я вывернув со двора перестал видеть и Алексеева и Игоря и ждал когда он мне позвонит, сказать куда дальше:разворачиваться или ждать здесь. Наконец я не выдержал и набрал Игорю сам.

–Слушай Ваня, может быть протокол составить,-сказал он веселым голосом,-наш "убивец" водки себе купил в павильончике после десяти!

Мы уже проводили Алексеева до дома обратно, когда Игорь сел ко мне в машину со словами негодования:

–Только в прошлом месяце оштрафовали их за то что они энергетик детям продают. Лицензию на алкашку у них еще в прошлом году забрали, а все равно торгуют собаки!-возмущался Игорь прикуривая сигарету.

Я же не стал больше курить. Для очистки совести постояв еще полчаса под погасшими окнами вскоре мы с Игорем поехали по домам. По дороге я дорассказал свою историю. "После того как я уехал от нее через месяц она позвонила, под каким то предлогом. Перед этим еще ее подруги звонили по всякой ерунде. Понятное дело хотели узнать обстановку. Я уже к тому времени подуспокоился вроде и тут она снова все взболтала. В общем предложила она съездить к ее бабуле проведать. Заодно поговорить. Я было сказал, что не о чем говорить, но потом согласился все таки семь лет нас что-то связывало и теперь все вот так вот в никуда. Работа по банде встала в тупик и мой выход из отпуска ознаменовался застоем. Работы почти не было и я спокойно выкроил себе пару выходных. Но, лучше бы я не ездил с ней. По дороге выяснилось, что она беременна, а этот пермский дружок ее "игнорит". Я конечно был на коне или на осле я уже не понимал тогда. Орал на нее так что перекрикивал шум двигателя взятой недавно Лады восьмой модели. Не помню, что мы делали у бабки ее. Помню, что бабка была еще та стервоза когда мы начинали встречаться, она меня отваживала как могла от нее. А тут и рыбку к нашему приезду пожарила и спать остаться предалагала. Я к вечеру был в смешанных чувствах и оставаться был не намерен.Бабуля же расчитывала, на то что мы останемся погостить. Чуть не плача проводила нас, говоря что ей тут одиноко и что разменялись они зря. Где-то года через два кстати она померла, хотя при этом даже не знала что такое головная боль в своем возрасте. Приехали мы в город, я уже для себя все решил. Отвез ее домой. И к корешку пить водку, с которым собирался ехать за ней в Пермь. Она потом еще звонила, говорила что сделала аборт, но я уже переломался как-то, да и эта беременность мне помогла морально отойти от нее.

–Вот видишь,-сказал Игорь покручивая сигарету между пальцами,– кто тебя опередил! Зачем столько ждал с детьми? Вот она и заскучала. Это так всегда бывает, баб надо занять чем то! Пока они себе сами занятия не нашли. Дети это лучшее, что может с нами случиться в этом Мире! Я вот уже пятнадцать лет женат и все у нас чего то новое происходит, скучать не приходится. Сейчас у меня уже трое, я подумываю о четвертом! Ты не представляешь какая это радость когда тебя ждут дома и при чем искренне и не поддельно. Настоящие эмоции радости! Это непередаваемо. Да и хлопот конечно, но это все в радость. Иначе ради чего еще жить? Брюхо набивать? Айфоны в коробочку год от года складывать в ожидании следующей модели в кредит? Нет брат это не для меня. Я давно понял, что одной работой сыт не будешь! Я в смысле, что всю ее не переработаешь и если уж решил карьеру делать, то сразу забудь про семью, не получится и там и там усидеть. Карьера это конечно хорошо, кто-то должен быть начальником, это бесспорно, но всегда надо знать цену этой самой карьеры, а то бывает, что выбросят тебя на обочину когда все соки выжмут и карьере конец придет. Бухать останется только, потому как начинать что-то уже поздно, да и охоты нет такой! Я на таких насмотрелся и для себя все решил когда-то, так что Ваня не теряй время. Заработал себе авторитет и будь любезен передай опыт и повышай демографию страны. А то у нас детей плодят либо алкаши за пособия халявные, либо немощь всякая, которая еще сама в детях ходит и учить их самих надо…

Мы пожали друг другу руки и я глядя как Игорь пошел к своему подъезду вдруг ощутил сильную зависть к тому богатству которым он безусловно обладал. Может было и не все так гладко у Игоря. Были конечно свои трудности и впоследствии. Но вот на этом этапе жизни обретя какой-то смысл в своем существовании он был счастлив и для этого просыпался каждое утро не размениваясь по мелочам и пустым "хотелкам". Эта была белая зависть, которая впоследствии придала мне уверенности и понимания в делаемом мною выборе…

Глава 4

Глава 3

Я заметил, что со сменой руководства и соответственно обновлением всевозможных руководителей менялась и обстановка в актовом зале перед совещанием. Точнее менялся уровень шума. Он становился тише. Люди были чужими друг другу и соответственно не было этих веселых громких разговоров, шуток, смеха, перед тишиной которая начиналась в девять часов. Она нарушалась лишь голосом старшего оперативного дежурного прошедшей смены, читающего сводку за минувшие сутки. Начальники отделов или их «замы» приехавшие на совещание, теперь напряженно перешептывались и оглядывались через плечо, словно проверяя на месте ли остальные, не только ли его будут сегодня спрашивать за происшествия на подведомственной ему земле. Начальник кадров и представители тыла так не напрягались, к ним вопросов почти никогда не было и присутствовали они здесь, лишь согласно регламента. Зал был расчитан на большую аудиторию, ровные ряды мягких кресел телесного цвета были устремлены на президиум, со стоящей справа от него кафедрой. Прямо за спиной у сидящего руководства управления, красовалась надпись, сделанная на прозрачном стекле прикрученного к стене, названия района с гербом. В основном два кресла по обеим сторонам от того, что по середине пустовали и только начальник управления смотрел на всех, а все на него. Лишь дважды я заставал эти кресла занятыми. Первый раз, когда проходил аттестацию представ перед начальником полиции (заместитель главного), начальником кадров и начальником уголовного розыска, а второй раз, когда на территории района произошел взрыв и к нам приехали представители федеральной службы безопасности.

Перед заступлением на дежурство или сменившись, бывает придешь в зал за час до начала и то там, то тут видишь спящих сдающихся и заступающих, ютящихся в кресле в неестественных позах. Стараешься не скрипеть старым паркетом и садишься на пятом ряду. Первые ряды для руководства. Когда зал простоит без посторонних запахов целую ночь, в нем пахнет паркетом, пылью и чем-то советским таким, напоминающим старые фильмы про разведчиков. Хотя и делался наверняка уже неоднократно ремонт, но все же было что-то говорящее о том, что здесь в этом зале, наверняка звучали такие слова: «Партия! Народ! Коммунизм! Товарищи!»

Гул, вдруг стих и кто-то сказал привычную, но каждый раз бодрящую почему-то фразу, выскочившую словно вопрос или попытка призвать к ответу или просьба сделать ответный ход: «Товарищи, офицеры!» Произнесший эту фразу начальник патрульно-постовой службы немного вытянулся, слегка уложив руки по швам и устремил свой взор на торопливо вошедшего начальника управления. Новый начальник управления, поменявший со своим приходом около года назад, почти всех руководителей отделов был довольно молодым и судя по всему карьеристом до мозга и костей. Коротко и аккуратно остриженные волосы темного цвета, пустые ничего не выражающие глаза и полное отсутствие мимики даже во время сильного гнева. Только крик и чуть пригнутая голова словно у рычащей собаки говорили о том, что он раздражен. При этом голова оставалась неподвижной и только рука с указательным пальцем могла вдруг взмыть в потолок потом указать на виновника или направление, где находилась проблема. Мне почему то, все время казалось, что он отыгрывал какую-то роль и по большому счету ему на все наплевать. Все происходящее вокруг было для него малозначительным и сюда он пришел лишь потому, что этого требует его должность. Кадровые перестановки понятное дело были не совсем заслугой нового руководителя, но вот увольнение некоторых рядовых сотрудников в силу проявленного равнодушия, безолаберности с его стороны это точно.

–….,что сделано?! -раздалась фраза, после которой наступила пауза и я полностью отвлекшись от читаемой сводки не смог вовремя понять к кому она адресована. Я ощутил, только волнообразно возникшую тишину. После того как на меня устремились взгляды коллег, я наконец понял что надо что-то отвечать именно мне. Сутки прошли у меня довольно насыщено, заявки сыпались как из пулемета. Поспать удалось лишь часа два за ночь. Откровенно говоря, я засыпал на ходу, так что бодрил себя перелистыванием наработанного материала по пропавшей без вести Шустовой и не заметил как дошла очередь в сводке, до сообщения о ее пропаже.

–В данный момент, телефон у нее отключен товарищ полковник. Опрошен сожитель Алексеев! В журнале звонков Шустова неоднократно звонила ему. Время разгвора по несколько секунд, скорей всего он не брал. Племянница не смогла дозвонится до пропавшей на следующий день поэтому обратилась в полицию. Соседи ссоры или какого либо шума не слышали! Сделали осмотр жилища!– отрапортовал я, встав со своего места прижимая «материал» к животу, словно ожидая удара в это место. Стараясь, не смотреть, я все же заметил, что начальник гневливо склонил голову.

–Мы чтО? Здесь сидим, чтобы послушать от РОЗЫСКНИКА, то что написано в сводке?!-голос казалось исходил у него откуда-то изнутри и легкие наполненные раскаленным воздухом, еле пропускают слова,-что с ЕЁ телефоном!? Где глохнет сигнал?! Сколько времени прошло со дня исчезновения!? Родственники?! Камеры!?– почти перейдя на крик и переводя взгляд с меня на начальника уголовного розыска Егора Федоровича, как бы подразумевая «ладно ты дурак, а что твой руководитель, тоже не хера не соображает?!»

Я понимал, что оправдываться значит лишь добавить поводов для продолжения крика, поэтому произнес:

–Пять дней, как Шустова не выходит на связь.-

Конечно, оправданий не было тому, чтобы судьба пропавшей женщины находилась в неведении и никто ничего не делал. И все же дежурные сутки так и не позволили мне поговорить с племянницей лично, разузнать у нее про возможные контакты и о родственниках Шустовой. Необходимо было состряпать невероятное количество никому не нужной документации и получить одобрение у судьи на проведение технических мероприятий, позволяющих понять, где был телефон Шустовой перед тем как отключился! И все это за один день, что был у меня помимо дежурных суток, где я без остановки был одолеваем другими заявками по району! Поэтому я молчал и ждал когда Везувий иссякнет. Егор Федорович, склонив голову стоял на три ряда впереди и тоже занял позицию: «не добавления масла». Ему еще предстояло докладывать по изнасилованию и убитому азиату, так что он берег силы на заключительный раунд. Подняли начальника отдела полиции по «земле» которого пропала Шустова, к нему была убийственная претензия: почему они не попали в адрес, сразу после написанного племянницей заявления!?

Если взять большинство справок написанных сотрудниками полиции по заявлениям, где граждане явно злоупотребляли своими возможностями по защите попранных прав, то в таких справках преимущественно фигурирует фраза: «…дверь никто не открыл!» Т.е. допустим бабушка заявляет, что ее сосед съедает кошачий корм, который она щедро сыпет котикам, живущим в подвале ее дома, дабы разнообразить бедняжкам их меню. Участковый преисполненный неуемным желанием создать по этому поводу официальный документ, как правило пишет справку в материал по голодным кошкам. Что мол, мной участковым таким то, неоднократно (что важно, участковый был наступателен и настойчив) осуществлен выход в адрес с целью разоблачения такого-то «злодея» и дверь мне никто не открыл! Понятно, что участковый даже не знает как выглядит эта дверь, потому что он зачастую, забывает как выглядит его собственная, но это не важно, главное теперь есть документ и теперь все в порядке, бабуля спокойна, злодей уличен! До того момента, как вновь отпущенный с поводка какой нибудь дико голодный, пес осеменитель какой нибудь популярной нынче породы собак, цинично и неразборчиво сожрет, насыпанный сердобольной бабушкой кошачий корм, стоящий как правило как дорогое детское питание.

Пока я стоял и слушал голос вышестоящего руководства, то ненароком разглядывал всех с высоты, что называется собственного роста. В какой либо местности, где все носит одинаковое название, допустим лес и там деревья, пустыня и там песок, тут дерево и тут дерево, и там песок и здесь песок, но есть такое понятие, как урочище в лесу, место без деревьев и в пустыне это будет оазис. Так вот оглядывая макушки и плечи в погонах впереди сидящих, я невольно заметил, что в руках у одного был не привычный смартфон с роликами из «тик тока», а небольшая книжица-молитвослов. За время многих совещаний, что прошли до этого дня, такое я видел впервые. Люди молились на сводку, лишь бы их не спросили за нераскрытое или не возбужденное дело, но чтобы молитвослов!? Пожалуй, ни разу не видел у кого либо из сотрудников, даже у тех, кто был достаточно набожен как мне было известно. Еще больше я был поражен, тому что его держал паренек, которого я знал как разбитного, всегда веселого, шутливого и могущего безобидно и остроумно кого нибудь «подколоть» человека. Правда он почти всегда роптал, когда нас оперов задействовали на обеспечения. Для него это становилось поводом для резкой критики руководства и системы в целом. Он был из так называемой оперской элиты-отдела по борьбе с экономическими преступлениями и противодействию коррупции. Они не занимались всякой там мелочью типа кражи айфонов или разбором кровавых конфликтов на дороге. Их стезя распространялась на богатых коммерсантов, фальшивомонетчиков и крупных мошенников с коррупционерами. В РУВД у них отдельный вход с кодом, в коридор где располагались их кабинеты. Вся их деятельность проходила под грифом секретно. Отсюда и особое положение. Тем не менее обеспечение порядка на уличных мероприятиях их тоже касалось. Почти всегда кого-то из них выделяли на патрульно-постовую деятельность. Так я с ним и познакомился во время стояний на судостроительном заводе во время приезда кого-то из правительства. Внешне веселый, он зло критиковал начальство, сетовал на зарплату и ругал вышестоящих за недостаток внимания к полиции и т.д. Накануне приезда правительства на завод, произошел пожар на судне которое должно было быть сдано к визиту высокопоставленных особ. Символично-ропщущий антикоррупционер обеспечивает охрану в то время, как люди скрывали с помощью огня свои вороватые наклонности. То что, корабль подпалили во избежание конфуза в связи с его неготовностью, я почему то не сомневался. Хотя один из работников верфи (простой рабочий) убеждал меня, что на корабле есть чему гореть, я почему то не верил, что именно на этом корабле огонь возник случайно, не предвидено. Особенно, если учесть его многомиллионную стоимость и то, что пожар возник сразу, аж на трех палубах. Да, подумал я тогда и вот именно тот корабль, что торжественно должен был быть сдан при правительстве страны, как раз и загорелся! Ну просто напасть какая-то! Обэповец роптал, правительственные мужи осматривали пепелище, а мороз крепчал.

Претензий и ругани в адрес опера теперь склонившегося над маленьким переплетом священного писания, со стороны начальства я не припомню. Пытался ли он отвести от себя какую либо напасть по службе с помощью молитвы? На мой взгляд маловероятно. С другой стороны, почему меня удивляет, то что человек обратился в последнюю инстанцию, когда вопросы продолжают оставаться без ответов и уже никто из людей не может ничего утверждать без ютуба!

Я и сам в какой-то момент понял, что последняя инстанция знаний это вера. Еще будучи молодым, безмерно активным опером мне казалось, что весь Мир принадлежит мне. Эти вот фразочки вроде:"я никого и нечего не боюсь!","я все могу!" на волне бешенного энтузиазма и внутренней откуда-то взявшейся энергии. В то время они мне казались лучшим подспорьем во всех делах, что мне приходилось расследовать. И успех был. Подозреваемые находились и "кололись". Преступления с виду казавшиеся "глухарями" и "висяками" успешно закрывались постановлением о прекращении и я свято верил, что я такой избранный и безупречный. Даже в делах упиравшихся в недостаток улик и доказательств я при должном старании находил ту самую нить позволявшую их раскрыть. Время шло и моя городыня все больше и больше ослепляла меня не давая понять, что источник такой безмерной энергии постепенно иссякнет. И я упрусь таки в тупик! Как в той самой сказке про "Черную курицу" Антония Погорельского, а с меня будут спрашивать ровно так как я заявлял о себе. Тогда мне было невдомек, что все что нужно было знать в любом расследуемом мною преступлении, так это о наличии в каждом из них людских страстей. Тех самых страстей, что губят человеческую душу. "Всякая страсть сама по себе разжигает и набирает силы, разрастаясь-легче не пустить, чем выгнать."-говорил Сенека. А ведь пока я сам был достаточно чист в помыслах и на похвалу лишь скромно улыбался понимая, что все скоротечно и имеет свой конец. Я видел гораздо больше чем остальные. Свет исходящий из моей души рассеивал тьму окружавшую тех кто замыслил и содеял злое. А потом, я и сам стал заложником тех самых страстей, что толкают людей на преступления. Обуявшая меня страсть это быть ЛУЧШИМ. Выделяться среди остальных любой ценой, порой идя на обман, который мне казался необходимым маленьким злом ради большого дела, привел таки меня к гордыни. И мой всепроникающий до селе взгляд, объяла темнота. Я остался один. Вызванная мной зависть остальных погубила последние проблески того хорошего чего я старался придерживаться. Пытаясь удержать удачу которая как я думал мне сопутствовала потому что я такой замечательный, я крутился возле начальства. Все мои разговоры с которым, я сводил к своим заслугам и оно было благосклонно ко мне до поры до времени. Пока я не потерял суть. Пока не утратил время, которое должен был потратить не на разговоры, а дела. Да долгое время можно существовать по принципу: "один грамм видимости, заменяет килограмм сути", строя воздушные замки из своих былых достижений. Такое возможно пока ты существуешь в среде таких же показушников и "трепачей", но наступает день когда истина сносит все достгнутое тобой в одночасье. Уверив всех в своей безупречности и бесконечном "фарте" на тебя полагаются в каком-то деле, с виду кажущимся проще простого, но фарта нет. Ты подключаешь свою энергию и вроде перестаешь заседать в кабинетах начальства с кружкой чая трепясь о своих удачах, но..... Тупик! Пустота и больше ничего! Недоумение твоих коллег сменяется раздражением руководства. Тебе кажется, что авторитет незыблем. Как можно сомневаться в тебе? Ты же раскрыл то, задержал на грани фола того, собрал недостающие улики в бесперспективном деле, а тут они не могут подождать немного и уже кричат о твоей некомпитентности. Ты суетишь, теряешь уйму времени, упускаешь момент и рождаешь свой первый "глухарь" на ровном месте. Что такое? Как так? Ведь все очевидно, а ответов нет! Ты вновь кропотливо все пересматриваешь, анализируешь ранее сделанные выводы, но ответа так и нет. Отчаяние сменяется новой бедой. Тут как в пословице:"пришла беда, отворяй ворота". Коллеги отворачиваются от тебя, словно убеждаясь в свое правоте на счет тебя и твоей гордыни. Руководство напоминает о соответствии занимаемой должности и тебе невдомек, что это лишь результат того, что ты давно утратил то качество, которое разительно отличало тебя от тех злодеев, что ты поставлен изобличать. Что охваченный потребностью каждый Божий день аккумулировать в себе избранность высказываемую окружающими тебя людьми, ты потерял хватку и прозорливость. И дальше следует лишь два пути либо карьера (где уже мало что зависит от оперского "фарта"), либо постепенная утрата достигнутого тобой мнимого авторитета. И как я уже сказал, все это как волокуша тянет с собой беды родившеяся от ощущения: "Ах, как здесь я!". Потеря скромности с близким человеком, тоже отчуждает его и он теряет с тобой связь рождая со временем неприязнь к тебе. Только теперь уделяя время чтению Нового завета, я так же как и этот опер с ОБЭПа стал понимать причину по которой я потерял сначала любимую, а потом и уважение коллег. Так вот, упав до самого низа. Сенека говорил:"не поступай подобно тем, кто желает не совершенствоваться, а быть на виду." Выходит, что с течением времени я забыл о цели, о своем настоящем предназначении и увлекся средствами и неизбежно окунулся в пустоту, так сразу и не поняв для чего это все. Вообразив себе, что мои коллеги сорадуются моему успеху, я почти не смотрел на них, лишь воображая некую серую массу почитателей. При этом мне стоило лишь хорошенько взглянуть на них, тогда бы я разглядел одетые маски приличия, под которыми скрывались искаженные злобой и завистью рожи. Болото в котором они так хорошо себя чувствовали, с моим приходом вдруг всколыхнулось и стало источать зловоние привлекая к себе внимание. А оно (ВНИМАНИЕ) им было не нужно, они хотели спокойствия и безмятежности. Они предпочитают жить вдали от борьбы за существование и соответствие написанному в их красных книжечках они считают не нужной суетой.

Тем временем точка каления начальника РУВД достигала своего пика и «печь» изрыгала брызжащие раскаленным металлом болванки на которых трещали треском огненные надписи: «выговор», «лишение премии», «увольнение» и они аллея и шипя проносились мимо голов стоящих «виновных» на которых были прикованы взгляды сидящих в зале. Это не говорилось открытым текстом, но рубленные «пресс-ножницами» фразы звучали угрожающе с рисующейся дальнейшей негативной перспективой. Подняли начальника отдела по фамилии Славиков. Глядя на него, поневоле задаешься вопросом об его интеллекте. Полное обновление начальников отделов в последнее время не дало мне еще представления о каждом из них в виду недавности их прихода. Славиков выглядел как типичный карьерист, но порой на совещаниях прикидывался глупцом. Тут либо попытка схитрить и устранить все нападки на себя, либо всамделешная глупость. Он, чем то напоминал мультяшных персонажей с большими выступающими вперед челюстями. Типа морячок Папая или римские легионеры из Остерикс и Обеликс. Модная небритость (сейчас ввиду масочного режима это было возможно и не вызывало нареканий) и челка зачесанная в бок с четким пробором на которую он явно тратит немало времени по утру. Вся эта студенческая напыщенность плохо лепилась на мужика которому уже стукнуло за пятьдесят и поэтому он выглядел довольно глупо на мой взгляд. Не покидало чувство, что этот человек всего боится и его страхи имеют вполне объяснимую причину. Теперь, когда «брать» стало опасно, он продолжает искать всевозможную выгоду от своего положения и сам боится своих поисков.

Главная претензия к Славикову был в том, что его опера в дежурные сутки при наличии заявок в прошлом от Шустовой об избиении её Алексеевым, не удосужились сразу после написания племянницей заявления на розыск потеряшки, попасть в адрес. В этом я был солидарен с руководителем и внутренне радовался разносу Славикова. Аргумент в пользу того, что проволочка с осмотром квартиры дала Алексееву предостаточно времени для сокрытия следов преступления был непоколебим и никакими доводами Славикова, о том что дверь никто не открыл, его было не устранить. Он постарался свалить все на дежурную часть отдела (откуда он, не разобравшись уволил, со своим приходом не плохо работающего пенсионера), но эти попытки были задавлены в зародыше с помощью резонного вопроса о состоятельности самого Славикова как руководителя. Факт оставался фактом из отдела никто не выехал проверить адрес, где возможно убивали в этот момент Шустову или скрывали следы ее умерщвления.

Огнедышащая «топка» наконец закрылась, выбросив фразу обращенную Егору Федоровичу, о том что теперь это его ответственность. Контроль за начальником уголовного розыска. Для меня это было хорошо. Этому делу уделили внимание и теперь никто не позиционирует Шустову, как дамочку решившую «погулять» при этом выключив телефон. Для возбуждения статьи-убийство конечно пока ничего не было, но полномочия и выделение времени на поиски теперь обеспечены.

Одной из проблем, с которой сталкиваешься во время работы над материалом, это то что тебе одному кажется, что оно должно стать в приоритете с той текучкой идущей ежедневно нескончаемым потоком. В текучке тоже надо не упустить что ТО, что может потом стать уголовным делом об убийстве. Как только ты, развиваешь бурную деятельность, а руководство не усматривает в деле ничего такого, чтобы убивать на него время. Там же все очевидно: «забухал» или «забухала», «загулял» или «загуляла» и т.д. Тебе намекают, что простаивает текучка и ее никто за меня не разгребет!

Не знаю, что думал Егор Федорович по этому материалу в действительности. Возможно, он и не думал по нему вовсе, ввиду острой нехватки времени задумываться о чем либо столь глубоко. Мне было дано добро на заведение розыскного дела раньше десятидневного срока и сопутствующие заведению полномочия. Так же все остальные материалы у меня забрали коллеги, внутренне порадовавшись, что смогут свалить пораньше проверять какую нибудь не стоящую внимания заявку.

Глава 5

Глава 4

Следователь Маша. Прямо как в том сериале, что любит смотреть моя мама. Тридцатипятилетняя, среднего роста, приятной наружности, она выглядела по-домашнему, уютно и в тоже время сохранялся какой-то холодок при общении с ней. Создавалось впечатление, будто она разговаривая с тобой, была не здесь, а где то в другом месте и ничто и никто не сможет отвлечь ее от этого места. Не броско одетая и почти без макияжа, в ее лице за серьезной деловитостью, проглядывалась какая-то женская тоска, словно траурная свеча еле горела в ее глазах. В те дни, когда ей приходилось носить форму, Маша выглядела впечатляюще официально, так что невольно «выкаешь» в разговоре с ней. Она с виду искренне радовалась каждому новому делу. Мне казалось что она старалась брать себе посложней, чтобы поменьше видимо бывать дома. Грустное выражение лица не портило ее и порой, когда ей кто-то звонил и говорил, что там то, там то убой или тяжкие телесные и ее ждут, у нее появлялся блеск в глазах и они переставали быть такими печальными. Правда проходило совсем немного времени и она возвращалась к своей печальной задумчивости.

Позже она рассказала о жизненной неурядице, ставшей причиной ее переезда в наш город из далекого региона. Это признание произошло как-то неожиданно, вдруг. Около полуночи, убийца по одному из дел свалившихся накануне выходных дал признательные показания и мы все кто не заступал и не был на дежурстве, сразу же поехали откапывать труп его матери, место захоронения которой он указал в лесу в Гатчинского района. Порядком извозившись в грязи и капитально промокнув, мы тогда были вознаграждены обнаружением мамы сына-наркомана и раскрытым убийством. А то ведь как говорят: «нет тела, нет дела!». Вот и сынуля, будучи бывалым сидельцем, двое суток не хотел признаваться, что придушил свою мать алкоголичку и вместе с другом таким же наркоманом вывез ее в область для сокрытия тела. Обратно мы ехали с Машей в одной машине. Так получилось, что нам надо было заехать в местный отдел, а остальные члены следственно-оперативной группы, рассевшись по машинам уехали раньше нас. Проведенная ночь под идущем без конца мокрым снегом, в лесу не оставила нам, казалось никаких сил, но тем не менее мы еще некоторую часть пути активно обсуждали произошедшее. Делясь своими впечатлениями и обсуждая обстоятельства. На гатчинской объездной Маша уснула, сидя и как-то подобравшись, она была похожа на дремлющую сову. Я поглядывал на нее и видел, какая она может быть, если не думает свои грустные думы. Во сне мышцы лба у нее расслабились и она показалась мне невероятно красивой, как будто я видел ее впервые.

Было уже часов шесть утра, когда рассвет, сопровождающийся ярким солнцем, разбудил Машу и она глядя куда-то вдаль по трассе и даже подавшись немного вперед, словно насквозь пронизывая пространство стала рассказывать свою историю. Не знаю, что на нее нашло тогда, но об этом никто не знал в отделе насколько мне известно и почему она решила доверить свою тайну именно мне, я так и не понял до сих пор.

Студенткой третьего курса юридического факультета в одном из городов средней полосы России, Маше довелось проходить практику в местной прокуратуре. Проходить практику- это значит внимать каждому слову своего наставника Павла Николаевича, быть рядом с ним следить за каждым его движением, дабы перенять драгоценный опыт. Набраться практических знаний и всего того, чего нет в учебниках и книгах. Его жизнь уже удалась, как говорят про таких уверенно шагающих по жизни людей. В свои тридцать шесть-заместитель прокурора, побывал в браке, имеет обширный круг знакомств в городе, все хотят с ним дружить. Ну и конечно, внешность. Это статный, с прямой осанкой полученной в те два курса военной академии что были у него за плечами, с модной прической и всегда пахнущий Хуго Боссом, молодой еще человек. Конечно, эти глаза серого цвета безумно манили секретарш, работниц канцелярии и официанток кафе, что располагалось на первом этаже здания прокуратуры. Его прошлый брак-это попытка сделать карьеру через дочку начальника военной академии. Тесть через некоторое время понимает, что с его дочерью человек решивший свои финансовые проблемы только и всего и никакой любви не предполагается. Она дурочка лишь повелась на его внешность и слова не стоящие и выеденного яйца.

Курсант же, он если не на виду у командира, то у тех кто может о нем рассказать командиру. Так и получилось, что гулянка с поездкой на дачу к какому-то знакомому затянулась на оба выходных, что Паша ушел в увольнение. Генерал-майор, живя с молодоженами мог всегда воочию убедится, что с его дочерью и спросить как у нее дела. Только безумная любовь генерала к единственной дочке позволила сократить приличествующий срок знакомства перед свадьбой, по ее слезной просьбе. Да и отец подумав, что пусть будет курсант! Он всегда рядом, делом занят, не то что может попасться какой нибудь шаромыжник с «гражданки». Вот и сыграли свадьбу, после того как Паша познакомился с дочкой генерала на танцах в доме офицеров. При этом совсем немного погуляв в местном парке за ручку.

Одно из уже многих воскресений, спустя год брака жена Паши проводила дома одна. «Братья» по распитию (скорей всего из зависти) любезно доложили генералу о том, что его зять периодически проводит время с блондинкой студенткой. Последовала немедленная реакция. Не позволительно! Категорически не позволительно, обижать дочь генерала! А уж тем более курсантам! Отец решив не делать шуму, пригласил загулявшего "родственнка" на разговор. Здесь в служебном кабинете все и решилось. Павлик, взвесив все за и против согласился, что за поруганную честь, отделается по легкому: уволившись не по статье благодаря генералу и уедет из города оформив развод. Дочь генерала хоть и была впечатлена несостоявшимся офицером, все же не стала глупить. Жить с тем, кто ей изменяет и при этом пользуется благами ее отца, как для любой женщины было унизительно, поэтому она без колебаний согласилась на развод.

Отслужив в армии простым солдатом недостающий срок, данных Родине обязательств, Паша обосновывается в одном из городков подальше от тех мест, где его хорошо знали. В одном из увольнений в город, Паша находит себе очередную поклонницу. Его родители далеко в провинции, куда он никак возвращаться не хочет, а здесь целый город возможностей. Активная жизненная позиция, постоянная деятельность приводит его тому, что он становится управляющим одного из сетевых магазинов. Брак теперь не для него и повисшее предложение от терпеливо ждущей дома сожительницы так и повиснет в воздухе, до самого конца их довольно непродолжительных отношений. Денег хватает на жизнь и даже на подержанную машину, но все же как он завидовал тем, кто с каменным лицом заходили в магазин, где он работал. Эти люди с корочками выявляли нарушения, указывали на недостатки и все равно по итогу брали взятку. Они были для него словно небожители, недоступные и неприкасаемые-всемогущие! И в эту стезю он стал стремиться. Учиться было дорого даже в этом городке, а тем более на юридическом факультете. Предприимчивость и желание заработать даже на фиксированном окладе, дали свои свои плоды. Мясо, всегда являлось объектом пристального внимания проверяющих, оно и стало дополнительной статьей дохода Павлика. Оно портится и его надо вовремя списывать, если не успеваешь реализовать. Приобретя своих людей на близлежащем мясном производстве, бывший курсант пичкал его нитратами добавляя вес, замачивал в солянном растворе с уксусом когда оно начинало портится и списывал при этом продавая в шавермы и другие места сбыта где его охотно брали по заниженной цене. Все это конечно не без ведома того, кто контролировал магазин выше по иерархии и получал свою долю. Вскоре получаемых таким образом денег, вполне хватило, чтобы перевестись в ВУЗ где была специальность «судебная и прокурорская деятельность» и вот он уже сидит в окружении сынков и дочек прокуроров и судей. Их общество не терпит тем про мясо или походы в магазин за продуктами, поэтому бывший курсант полностью перевоплощается. Открывая тяжелую старинную дверь Университета Паша предстает перед одногруппниками в синем приталенном костюме двойке в белой рубашке и сером с черным галстуке. Его «маневренный фонд» в виде скучной сожительницы работающей в его же магазине продавцом и приведшей его туда когда-то простым кассиром, начинает портить его антураж. Тем более она все явственнее и настойчивее требует свадьбу и детей. К этому всему подключилась и ее мать делать которой в отдельной от них квартире, было особо нечего, отчего она постоянно ездила к ним в гости. «Ты женись, что ли!? Или не морочь девке голову! Это ты захотел-нашел, кого хошь, пока стоит! А она?! У нее время идет против нее! Подруги, те уж повыскакивали! Она только болтается, не пришей кобыле хвост! Ей рожать надо поскорее, чтоб здоровенького и самой без последствий!» -затевала разговор мать, ставшей скучной для Паши девушки.

Глава 6

Глава 5

Третий курс, курс начала производственной практики. Время наводить мосты. Знакомится с нужными людьми, пролезать в это заветное место больших возможностей. В местной прокуратуре прошла большая чистка, сменился районный прокурор и как следствие последовала замена его замов. Это естественно, как рождение бабочки из гусеницы, так что третьекурсник влился в довольно молодой коллектив, где хорошо чувствовали «своих»– алчущих. Попав под опеку одного из помощников прокурора, молодой практикант как нельзя кстати подоспел к тому, что происходило налаживание взаимовыгодного «сотрудничества» между прокуратурой и местными коммерсантами. Некоторые «сделки» были рискованными и требовался посредник и бывший курсант, а ныне будущий работник прокуратуры был как нельзя кстати. За риск полагался процент. Он был сравнительно не большим, но все же хватило, чтобы снять отдельную квартиру и сменить наконец ВАЗ на поддержанную Ауди 80. А сожительница, столь любезно предоставлявшая кров и регулярную любовь, была оставлена на перспективу другому мужчине, более решительному и желающему продолжать род. Одно место работы с Павликом и некоторая осведомленность сожительницы о его мутно-мясных делах, создали таки, несколько месяцев неприятных выяснений отношений с угрозой рассказать обо всем вышестоящему начальству магазина. Правда, когда она сказала, что расскажет обо всех махинациях с мясом, тому кому Паша заносил долю от проделанного, он не стал ее отговаривать или удерживать. Вышестоящий, выслушав, инициировал внутреннюю проверку и выявил нарушения у нее самой, так что перевели подругу Паши в другой магазин с формулировкой: «с меньшей проходимостью, для приобретения необходимого опыта».

Минуло еще три года и вот долгожданный выпуск, рождает на свет младшего юриста, одного из помощников прокурора. На пока: прием граждан и разбор писем от них же, разочаровавшихся в пожарных, МЧС, полиции, администрации, не зовущем выпить соседе и т.д. А так радужная перспектива броситься вверх по карьерной лестнице, чтобы такие вот хозяева сети магазинов в котором Паша работал сам простым управляющим, на полусогнутых приносили ему столько, сколько он скажет.

«Не так ли устроен этот Мир?!– думал Павлик.– Разве не все стремятся к этому и лишь избранные и те кто готов ради этого терпеть, получают возможность брать и властвовать?!» Нет, не так думала Маша и в это ей хотелось верить, как верил ее дед, проработавший в прокуратуре почти всю жизнь. Который, не смирившись в 90-е с творившейся вокруг него дьявольской карусели, продолжал сажать тех, кто этого заслуживал, не боясь ничего и никого. И выйдя наконец на пенсию, с чувством исполненного долга стал преподавать в гражданском ВУЗе, продолжая говорить о том, что каждый человек кузнец своего счастья! Он, начинавший еще в года, когда лишь стремление не умереть с голода заставляло людей идти бороться с распоясовшейся преступностью. Дед Маши прошел долгий путь осознания того, что лишь честность и трудолюбие, дают возможность жить полноценной жизнью, стремясь соответствовать тому, кем называешься! Он и умер, находясь на работе в деканате и принося людям пользу до самой смерти! Маша, воспитанная в его духе, стала такой же принципиальной в вопросах честности и порядочности. Она решила во чтобы то ни стало пойти по стопам своего деда, заразившись силой его духа и верой в то, что все можно изменить в лучшую сторону. Юридическая литература, рассказы самого деда, на даче за ужином отшлифовали и пропитали все ее еще юношеское нутро-правозащитой и законом, но так или иначе не смогли вытравить в Маше еще совсем наивную и восторженную девочку!

На практику к Паше, а ныне Павлу Николаевичу, она попала как лучшая на потоке. Теперь уже заместитель прокурора, Павел Николаевич старался брать к себе толковых практикантов, дабы не терять время на ерунду, вроде проверок уголовных дел на предмет различных нарушений. Дел подкапливалось всегда много к концу месяца и сроки поджимали, поэтому чтение пыльных томов Павел Николаевич поручал наиболее смышленым практикантам. Коих будучи хорошо знакомым с ректором Университета, просил для себя за ранее отбирать с потока. Теперь на "скучное" чтение у заместителя прокурора не было времени. Встречаться с нужными людьми не всегда было можно в стенах прокуратуры, приходилось разъезжать по ресторанам или местам, исключавшим лишние уши и глаза. Районный прокурор вел борьбу за место под солнцем и работы по налаживанию нужных связей у Павла Николаевича прибавилось. Сейчас необходимо было заручиться поддержкой многих влиятельных людей в городе и взятки брались выборочно-с умом, дабы не пообещать или не сделать тому или то, что может снизить влияние. Паша был кандидатом на место уходившего по истечению пятилетнего срока прокурора района. Даже, если бы его кандидатуру не утвердил генеральный прокурор Паша должен был набрать силу перед уходом своего патрона.

Маша появилась в прокуратуре как нельзя кстати. У Павла Николаевича был завал, по уголовным делам, которые уже требовали утверждения обвинительного заключения и отправки в суд. В суде произошли существенные кадровые изменения и любой недосмотр, пропуск несоответствия уголовно-процессуальным нормам, могло вызвать ненужное внимание к их прокуратуре. Прокурор предупредил, чтобы все было в порядке с текучкой перед его уходом. Теплое местечко уже ждало и нельзя вот так вот опростоволоситься, под конец. «Верный «подмастерье» Павлуша самородок знает, что к чему, будет рекомендован им на его место, так что, если все выгорит будет даже лучше, чем сейчас!»– потирал свои ручки прокурор района сидя в своем кабинете, к которому так толком и не успел привыкнуть.

Восторженная, молодая и энергичная Маша тщательно изучала уголовные дела выявляя нарушения и выписывая их на отдельный листок. Бывший «мастер мясных дел» был доволен, что хоть бумажная рутина его не задерживает в том бешенном круге событий, что развивались в последнее время. Его разъезды по просьбе прокурора изматывали его до предела, но он знал, что прокурор с которым его столько связывает, не оставит его и теперь у него прямая дорожка в вышестоящую инстанцию благодаря покровительству последнего.

Глава 7

Глава 6

Все рухнуло в одночасье. Те, кто в советское время назывались чекистами, активно сажали по всей России, таких вот оборзевших от своей безнаказанности властьимущих. Пятидесятилетний прокурор района хорошо «знал» прокурора города и не обращал внимания на новости, в которых, что ни день сообщали о конце деятельности многих зарвавшихся взяточников. Похоже, что современные «чекисты» были единственной силой способной прекратить откровенное воровство и коррупцию в особо отдаленных регионах России. Вот они и дотянулись до районного прокурора. Особо не задерживаясь в изоляторе городка, пребывающий в ступоре прокурор в пожелтевшей от пота и пыли белой когда-то рубашке покатил к столичным следователям на допрос. Сердце и уши Павла Николаевича боявшегося заглянуть в опустевший кабинет своего руководителя, словно перестали принадлежать ему. Он как будто оглох и сердце гулко билось где-то рядом, но не у него в груди, он был в этом уверен. «Теперь все кончено, теперь уже точно конец и дальше уже ничего не будет!– думал Паша сидя у себя в кабинете и поглядывая на стопки уголовных дел стоявших на полу возле его стола. Часы на стене в виде богини правосудия Фемиды показывали одиннадцать, а Маша продолжала проверку толстых томов сидя в приемной. Паша встал из-за стола снимая галстук и пиджак открыл дверь дабы узнать источник шума совершенно позабыв про практикантку. Он не мог точно вспомнить, когда ему позвонили и сказали, что начальник был задержан при подъезде к дому. Павлу Николаевичу срочно требовалось выпить и хоть с кем-то поговорить. Естественно, он не собирался обсуждать то, чем он занимался с теперь уже бывшим прокурором и те страхи,что сковали его волю теперь. Пить с кем-то из коллег он не хотел, то ли оттого что бы они не подумали что он переживает, то ли оттого что боялся проговорится.

–Ты водишь машину?!– обратился Паша к молодой практикантке, казалось впервые оглядев ее с головы до ног и приятно при этом удивившись, что не замечал столько времени рядом с собой столь прекрасную девушку.

Маша не водила машину и не стала пить с руководителем практики, но продержалась почти до утра слушая рассказ о его непростой жизни. Она еще не знала о том, что утром районного прокурора этапируют в златоглавую и Павел Николаевич остается за него исполнять обязанности. Паша был достаточно честолюбив и высокомерен и в тот момент, когда позвал студентку с собой в ресторан. Он руководствовался лишь тем, чтобы иметь в столь тяжелую, судьбоносную, полную неизвестности минуту-нетронутое, чистое сознание для выплескивания своих скрытых страхов. Так бывает, когда мы напившись, порой рассказываем посторонним людям гораздо больше, чем кому либо из близких. Дворник или кондуктор в трамвае услышит больше сакральных тайн, нежели мать или старинный друг. Свои нынешние страхи для этой молоденькой практикантки, Паша завуалированно выражал в виде рассказов о своем прошлом, позиционируя себя жертвой обстоятельств. Там в этом прошлом он мальчик из простой семьи, который был отдан в кадетское училище, потом в военную академию, что-то пришлось приукрасить и все же! Этот путь, он подобен восхождению Цезаря к императорскому трону. Всюду ему приходилось бороться с консерваторами оптиматами и вот теперь, когда все должно случиться, вдруг такая вот нелепость. Маша не была глупа и понимала, что происходит то, что было никем не запланировано. В то же время в силу своей двадцатилетней наивности, она не могла предположить, что районный прокурор и Павел Николаевич, это почти одно и то же. Что действовали они все время заодно и о размещении этих пивных летних павильонов в парках города договаривался именно он-Павел Николаевич. Так уж получилось, что для оговаривания новых условий будущий экс-прокурор решил встретиться с коммерсантами, предложившими лучшую цену, лично. Что заставило их одеть микрофоны и согласовать с «чекистами» время прихода к жадному прокурору, известно немногим. Известно лишь то, что видеокамеры, были в кабинете «законника» уже давно. Эта встреча была лишь маленьким эпизодом в обвинительном заключении, которое утверждал теперь не он, бывший прокурор района.

Пашиного ареста и даже допроса так и не последовало. Что это было? Чудо? Может роковая случайность? Может Пашу оставили на потом? Прошел месяц, два. Экс-прокурору провозгласили приговор спустя почти год, дали десять лет. Конфисковали большую часть имущества бывшего надзорника. Его жена пыталась связаться с Пашей, узнать что да как, но соучастник не взял трубку и вскоре поменял номер телефона. Он часто бывал дома у прокурора и хорошо знал его жену. Она не принимала участия в обсуждениях их дел, но точно знала, что Паша замешан в том, за что осудили ее мужа. Поэтому Паша испытывал каждый раз животных страх во время звонка телефона, если он был безымянный.

Маша была сторонним наблюдателем всей этой ситуации. Павел Николаевич стал больше бывать в прокуратуре, когда она приходила на практику и ей было ясно, что он честный человек в отличие от его руководителя. Об этом еще много говорили в городе, но Машу уже не интересовали эти разговоры. Она была влюблена. Паша же, словно ощутив свою человеческую уязвимость, вдруг задумался о вечном. О том, что действительно имеет значение в жизни человека. Замедлив темп своего ускоренного, торопливого существования до возможности созерцать окружающий мир, Паша не мог не заметить возле себя то, что давно заслуживало внимания любого половозрелого мужчины. Светло-каштановое каре и голубые внимательные глаза, вдруг пропали на период сессии и Павел Николаевич резко почувствовал их нехватку! Еще пребывая в шоке от приговора начальнику, он не глядя подписал Маше отзыв, машинально улыбнувшись ей на прощание. Потом опомнившись, Паша позвонил ректору, под благовидным предлогом поинтересовался судьбой практикантки и ее возможном возвращении в прокуратуру. Сессия, должна была продлится еще две недели, но Паша не мог уже думать не о чем кроме нее, молодой студентке прокурорского специалитета. Одев форму младшего советника юстиции, Паша забрал ее прямо с консультации перед днем когда должен быть экзамен, войдя в аудиторию, шумно галдящую разномастно одетыми молодыми людьми и девушками. Он, быстро найдя Машу глазами, сидящую за партой, уверенной походкой явно наведя фурор своим появлением, подошел к ней. Сохраняя достойную осанку, Паша слегка наклонился к ее уху и тихо сказал, что надо срочно обсудить одно из уголовных дел в котором она делала пометки во время проверки. Они, молча заговорщицки переглянувшись, вышли на улицу и сели в Ауди А три. Паша повез свое сокровище в самый дорогой ресторан городка.

Была ли влюблена Маша?! Разумеется. Павел Николаевич, виделся ей в благородном цвете! Ей казалось, что именно таким был ее дед. Даже когда новость о том, что прокурор района-начальник Паши находится под стражей, ей не приходила в голову мысль о том, что он мог быть причастен к чему либо противозаконному. Потому, что к этому времени Павел Николаевич был для нее эталоном чести и достоинства работника прокуратуры. То что, его не уволили и даже не сместили с должности, для нее стало лишним свидетельством того, что зам прокурора кристально чист перед законом.