Читать онлайн Истоки бесплатно
Глава 1.
Старые фотографии
Передо мной лежат старые пожелтевшие фотографии. Сколько событий хранят они в себе! Каждая фотография- это целый мир, целая эпоха, история…
История моей семьи…
Как порой сложны и запутаны перипетии судьбы. И как в этом сложном лабиринте людских судеб каждый находит свой путь.
Смотрю на старые черно-белые фотографии, и мысленно перед моими глазами проносится жизнь моих предков. Они ушли в тень прошлого, и я никогда не узнаю, какими они были, чем жили, о чем думали. Также радовались и смеялись, плакали и грустили, мечтали и любили, ненавидели и верили.
Верили в нас- свое будущее, и надеялись, что мы будем лучше и счастливее, чем они.
А такие ли мы? Что унаследовали от родителей, дедушек и бабушек? Смогли ли воплотить их мечты в жизнь? Смогли ли обессмертить их своим появлением на свет, оставив добрую память в людских сердцах или своим эгоизмом и бездушием перечеркнули все, во что они верили?
Трудно оценить то, что было.
Трудно судить о том, что будет.
Но память хранит образ наших предков в глубинах подсознания, и мы пытаемся заглянуть в прошлое, чтобы понять самих себя.
***
Что наша жизнь? Мгновенье бытия.
В чём смысл её? Увы! Того не знаем.
Мы все живем- страдая и любя,
Любя и, ненавидя, умираем.
Глава 2
Детство
Мое детство было счастливым и беззаботным. Я родилась в чудесном прекрасном месте. Небольшой хутор на юге России. Словно на ладошке, расположился он в небольшой впадине. С трех сторон его окружают холмы, слева протекает речушка, а впереди поля и на пригорке виднеется другое село.
Отроги Донецкого кряжа дошли до этих мест и образовали глубокие и причудливые балки с вывернутыми огромными камнями и тонкими плашечками горных пород. Эти холмы мы называли горами, хотя, конечно, никакие это не горы. Гораздо позже я узнала, что миллионы лет назад на этом месте было древнее море, поэтому здесь встречаются известняк, мел, глина-осадочные горные породы, которые могут образоваться только в океанах и морях.
Много времени утекло с тех пор. Менялся облик Земли. Моря отступали, изменялся климат. А балки, скорей всего результат деятельности ледниковых периодов и потеплений, поэтому встречаются огромный валуны, камни и глубокие овраги. Балки заросли густыми деревьями, семена которых приносил ветер или дикие животные и птицы.
После сильных дождей с полей смывалась почва и образовывались огромные овраги не только на полях, но и на сельских улицах. В летнее время, совсем мелкие, мы купались в этих канавах, образовавшихся после сильных дождей, и даже пытались плавать в железных корытах, за что, конечно, получали от матерей. Но было весело и беззаботно!
Чтобы задержать снег на полях и сохранить чернозем, человек высадил лесополосы, поделив поля на почти ровные квадраты и прямоугольники. А для того, чтобы укрепить склоны оврагов, люди высадили стройными рядами на песчаной почве молоденькие сосны. И они прижились. Не все, часть погибла, но те, которые выжили, образовали уже почти сосновые леса.
Река голубой ниточкой проходила мимо села, которое оказалось по правую сторону ее течения. У тех сельчан, кто жил возле реки, огороды спускались к реке и во время весенних половодий заливались водой даже подвалы.
За селом образовался густой пойменный лес, который раскинулся по обе стороны реки. Через речку был построен деревянный мост, потому что следующее село находилось всего в 2 км от него. А еще одно село находилось в километре под горой.
Проселочная дорога петляла мимо реки и колхозных полей, на которых росла то кукуруза, то подсолнечник, то свекла. А по берегам реки росли плакучие ивы, вербы, непролазный терновник и ракитник. Жители села, чтобы сократить время и пораньше попасть домой ранней весной или поздней осенью, когда дорога превращалась в грязное месиво, протаптывали тропинку возле реки. И ты, словно первопроходец, проходил по непроходимым и небезопасным буеракам, перепрыгивал через поваленные старые деревья, похрустывал сухими ветками под ногами. А зимой, когда замерзала река и лед достигал толщины в полметра, можно было идти по реке и оказываться в чудесной зимней сказке.
А еще мне нравился степной ветер, который поздней осенью завывал в проводах, раскачивал тонкие деревья и заставлял их жаловаться на свою судьбу. А в летний зной он поднимал пыль столбом и крутил маленькие смерчи, которые бежали перед тобой, а ты не мог их догнать. Природа удивляла, пугала, манила, раздражала, но всегда находила какие-то тайные струнки в твоей душе, чтобы заставить ей восхищаться и черпать в ней силы, чтобы радоваться и жить.
Это соприкосновение с природой помогало и помогает мне справляться с проблемами и трудностями, которые неизбежно сопровождают нас в течение жизни. Особенно в настоящее время, когда мир стал грубым, агрессивным, жестоким, а безумным он был всегда.
Воспоминания детства, когда и деревья были большими и мир казался огромным и неизведанным, полным надежд и ожиданий, окутывают тебя ностальгией и легкой грустью.
Все в детстве казалось сказочным, чудесным и счастливым. Мир вокруг тебя был наполнен добром и любовью. А твоя семья- самая лучшая и самая счастливая на свете.
Так хочется домой
Так хочется домой,
Увидеть все родное.
Окунуться в тот покой,
Ставший как что-то святое.
Взбежать на ту гору,
Где когда-то в детстве бродила.
Где свое детское горе,
Цветам, как друзьям, говорила.
Где осенней холодной порой
Я бродила по склону оврага.
Не замечая, что со мной,
Забывая чувство страха.
А весенним теплым днем,
Подснежник хрупкий целовала.
А потом под ветром шальным,
Вдаль, не зная куда, бежала.
Летним зноем палящим
Плыла по тихой реке.
И капли воды искрящие
Держала в холодной руке.
И немного грустно становится,
Что проходит так быстро все.
От того домой так хочется
В детство босоногое мое.
Глава 3
Пасека
Мы жили большой семьей: дедушка, бабушка, мама, папа, брат и я. Такая обычная классическая семья. Дедушку и бабушку я помню очень плохо, потому что их не стало, когда мне было только 6 лет. Но, глядя на старые фотографии, в памяти всплывают какие-то обрывки детских воспоминаний.
Дедушка держал пасеку и весной, ближе к лету, когда начиналось буйное цветение деревьев и трав, а от цветочного аромата кружилась голова не только у пчел, но и у нас, он вывозил ульи в поля. Недалеко от дома, нужно было только по дороге подняться на высокий холм, где в лесополосе, состоящей из жердёл, акации, лоха узколистного и крушины, дедушка ставил свои ульи.
Он строил балаган из веток и досок и часто оставался там, следить за своими подопечными. С одной стороны лесополосы раскинулись колхозные поля, где в июне цвела гречиха, а в августе зацветал подсолнечник, а с другой стороны расстилалась разнотравная и бескрайняя степь, где среди высокой травы возвышались кусты шиповника и боярышника, покрытые ароматными яркими цветами.
Середина лета… Палящий зной, горячий воздух, горячая земля. Я помню, как мы с братом, шлепая босыми ногами по мягкой и горячей пыли, бежали к дедушке, неся приготовленный обед, или просто хотели полакомиться медком.
А мёд у дедушки был отменный -янтарный, пахучий, душистый, сладкий. Разомлев от тепла, наевшись вкуснейшего мёда, мы ложились на топчан и солнечные лучи, светящие сквозь щели балагана солнечными зайчиками плясали на наших загорелых животах.
Я до сих пор помню табурет, который дедушка сделал сам и брал с собой на пасеку. Вместо сидения у него были ремни, располагавшиеся крест-накрест, поэтому сидеть на нем было не так жестко, как на обычном табурете.
Дедушка вообще был мастеровитым. Ранней весной он заготавливал ветви ивняка и из гибкой и прочной лозы плел корзины. Такие же корзины в сарае служили гнездами для домашних голубей. Так что дедушка не только занимался пчелами, но и разведением голубей и даже кроликов.
А еще он выписывал журналы по пчеловодству. Я помню большие подшивки старых журналов, таких же желтых, как и мёд. Я еще не умела читать, но любила смотреть картинки и вдыхать запах журнальных страниц.
Перед глазами стоит картина: тягучий сладкий мёд, льющийся янтарным потоком с ложки и срезанные с рамок соты, липкие, белые, коричневые, из которых также медленной рекой вытекал свежий мед.
У дедушки была металлическая ручная медогонка. Он туда вставлял несколько рамок с сотами, а потом крутил ручку и из специального отверстия вытекало жидкое золото. Это сейчас я понимаю, что в основе работы медогонки лежит действие центрифуги, заставляющее мёд покидать свои квартирки в сотах. А в детстве я стояла и наблюдала за таинственной бочкой, которая позволяла наслаждаться чудесным даром природы.
Мёд разливался в банки и отправлялся на хранение или в подарок родственникам.
В зависимости от того, с каких растений собирали пчелы нектар, мёд был разным и по внешнему виду, и по целебным свойствам. Мне весь мёд казался самым вкусным, я только слышала, как взрослые говорили, что самый вкусный и лечебный мёд-это майский, потому что в мае цветет огромное количество цветов. Мед из акации очень светлый и жидкий, а мед из подсолнечника-темный и очень быстро густеющий и становящийся плотным и твердым.
А еще я запомнила, как нас с братом лечили мёдом от ангины. Нас заставляли жевать соты с вкусным, сладко-приторным и ароматным свежайшим мёдом. Хотя и заставлять нас не надо было, мы и так крутились всё время возле взрослых, когда они «гнали» мёд. Он стекал по подбородку, пальцы были тоже липкими и сладкими, вокруг жужжали разозленные пчёлы, у которых забрали их богатство, но нам было весело на этом празднике мёда. Поэтому в детстве я запомнила много слов, связанных с мёдом- воск, соты, вощина, прополис и эти слова во мне вызывают сладковатые горьковато-терпкие цветочные запахи.
И пчёлы меня в детстве кусали, а кусали они очень и очень больно. Бегали мы босиком и однажды я наступила на пчелу, а она укусила меня в пятку. Я в рёв, мама прибежала, побежала за луковицей, разрезала её и давай натирать мне ногу. Не знаю насколько помогает лук, но боль утихла, хотя отёк ещё долго не спадал.
А когда дедушка отправлялся проверить свои ульи, чтобы подкормить пчёл сладким сахарным сиропом, если было мало цветов или посмотреть, не приключилась ли какая болезнь с пчёлами, он одевал свою большую широкую шляпу, закрывающую лицо и шею, а в руки брал специальную штуку, которая дышала огнём, как огнедышащий дракон. Пчёлы под воздействием дыма не были такими агрессивными и не кусали дедушку. Называлась эта штука дымарь.
Когда дедушки не стало, отец продолжил его дело и пасека еще долго была у нас. Только времени у него не было заниматься, поэтому ульев оставалось мало, а потом исчезли и медогонка, и дымарь, и ульи остались пустыми, только старая шляпа пасечника осталась как далекое воспоминание о медовой стране детства.
Летний дождь
Хочется всё бросить и забыть,
И по мокрой траве пробежать.
Завесу тайн природы открыть,
И лицом в цветы упасть.
И хочется, чтобы солнце сияло
Сквозь капли летнего дождя.
И чудо осколком радуги лежало
В мокрых ладошках блестя.
И пусть забыты дела все,
На свете сейчас я одна.
Я чашу природы познания
Выпить хочу до дна.
Этот дождь теплый и ласковый
С души пусть смоет всю грязь.
И хочется в травы мокрые
С разбега лицом упасть.
Глава 4
«Барыня»
Почему детские воспоминания самые яркие? Самые незначительные события остаются в памяти на всю жизнь.
За мой спокойный и покладистый характер меня любила вся родня, особенно бабушки.
Бабушку я тоже помню смутно, хотя большую часть детства я провела с ней. Помню, что она была высокая крупная женщина, с темными глазами и смуглым лицом. Отец говорил, что предки бабушки приехали в наши края с верхнего Дона, поэтому он считал, что в наших жилах течет казачья кровь, а может даже турецкая, потому что бабушка была красивой, статной, смуглой, с черными волосами и глазами. С дедушкой они образовывали очень противоречивую пару: невысокий голубоглазый курносый парень и статная высокая красавица с примесью восточной крови. Но прожили они вместе долгую и счастливую жизнь. Бабушка, встретив дедушку, говорила, что он роста невысокого и имя у него некрасивое-Спиридон. Поэтому на старости лет они называли друг друга по отчеству: Венедиктовна и Яковлевич.
К бабушке Насте в гости приходила кума, бабушка Катя, маленькая полноватая веселая старушка, жена его младшего брата Ильи, и я, кудрявая смешная пухленькая девочка 3-4-х лет, выплясывала «Барыню».
Бабульки пели «Барыню», хлопали в ладоши, смеялись, подбадривали меня, а я кружилась и руками выводила «фонарики».
–Барыня, Барыня!
–Барыня, сударыня!
Я была похожа на бабушку, черноглазая, черноволосая, смугленькая, только курносая и не по годам серьезная. А вот танцы так и не стали моей судьбой. Кроме «Барыни», я не научилась никаким другим народным танцам.
Но мне всегда хотелось выполнять все правильно, чтобы мной гордились.
Я так тщательно и аккуратно подметала пол под руководством бабушки, что до сих пор удивляюсь, почему этот момент с такой четкостью отпечатался в моей памяти. Я даже помню платьице в рубчик, которое было на мне в 2 года. Даже фотография сохранилась, где я стою в этом платье и белой вязаной шапке в середине лета. Хотя фотографироваться я не любила никогда.
А еще бабушка была глубоко верующим человеком и у нас в небольшой хатёнке, состоящей из 2-х комнат, где жили 4 взрослых человека и два ребёнка, был оборудован красный уголок, где стояли иконы, висела лампадка, а иконы были украшены рушником-длинным полотенцем с вышивкой. Это полотенце до сих пор сохранилось, и я всегда с интересом рассматриваю вышитые красными и черными нитками мелким крестиком незатейливые узоры. Какое надо было иметь терпение, чтобы аккуратно вышивать домики, цветы, геометрические фигуры на таких полотенцах.