Читать онлайн Завеса Аркена бесплатно

Falk Holzapfel

MILLENIA MAGIKA – DIE SCHLEIER VON ARKEN (1)

* * *

Яблочный пирог и звёзды Аркена

– Пудинг улучшает всё, – донеслось откуда-то из глубины особняка.

Входная дверь приоткрылась, и показались тёмные кудри.

– Нет, не всё. Пиццу, например, нет! – воскликнул звонкий голос прямо за дверью.

В ответ в недрах усадьбы раздался многоголосый смех.

Голос показался ему таким же незнакомым, как и причёска. Может, дом не тот? Девчонка медленно обернулась, и на него с любопытством уставились зелёные глаза. Она была года на два моложе его и невероятно хороша собой. На плечи, обрамляя лицо, спадали длинные кудри. Это однозначно не его тётя.

– Э-э-э… – он оглядел веранду. Кресло-качалка, на котором лежит книга. Полное ведро яблок. В оловянной лейке растёт подсолнух. По деревянным колоннам, держащим навес над входом, вьётся дикий виноград. На дверной раме вырезаны какие-то узоры и символы. Дом тот самый.

– Тётя Лия? – в замешательстве спросил он. Девчонка вскинула бровь. – Э-э-э… я хотел спросить: разве здесь не тётя Лия живёт?

Девушка улыбнулась, и рот с чётко очерченной линией губ приоткрылся, обнажив белые зубы.

– А, так ты, должно быть, племянник магестры Аконит, – обрадовалась она.

– Э-э-э… да, я Ариан, – запинаясь, представился он. Ариан никогда не слышал, чтобы кто-нибудь называл его тётю магестрой.

– Тогда заходи, Ариан! Твоя тётя будет очень рада. – Девочка открыла дверь и одновременно протянула ему руку. На ногтях тёмный лак. Тыльные стороны кистей испещрены какими-то неразборчивыми надписями. – Я Джес. А ты как раз вовремя. Мы все ещё сидим за поздним завтраком.

– Все? – Ариан давно не был здесь, но, насколько он знал, тётя Лия живёт одна. Вообще-то она приходилась двоюродной тётей его маме, а ему, соответственно, бабушкой, но в семье было принято называть её именно так.

Может, всё-таки стоило сперва позвонить? Но что, если бы она сказала «нет»?

– Да, – Джес легонько подтолкнула его в дом, поясняя: – Барнеби, вероятно, заглянул лишь для того, чтобы опять набить живот пирогом. Ой, осторожно, не споткнись о его ботинки!

Залатанные изолентой полуботинки с неродными шнурками валялись один на другом посреди просторной прихожей. Рядом у стены аккуратно выстроились один красный и один зелёный сапоги на шнуровке, элегантные стоптанные кожаные туфли и пара огромных, покрытых коркой грязи кожаных сапог.

Широким шагом переступив через ботинки, Ариан прошёл в коридор.

– Пудинг и сыр улучшают всё! Если для чего-то не годится пудинг, значит, подойдёт сыр. – Сопровождаемые громким чавканьем, эти слова доносились из кухни. – В любом случае, коли ты меня приглашаешь, не может быть никаких оправданий тому, что в доме нет ни того ни другого, – продолжал тот же голос явно жующего человека.

Ариан разулся и бросил в угол рюкзак.

– Это Барнеби, – Джес, смеясь, указала пальцем в направлении, откуда шёл голос.

Неразборчивые надписи у неё на руках исчезли, изумился Ариан. Наверное, померещилось. Зато ему бросилось в глаза множество ожерелий, которые она надела одно поверх другого. Кожаные шнурки с нанизанными камешками и кристаллами висели над бронзовыми амулетами, деревянными кулонами и маленьким кожаным мешочком. Большинство из них выглядели так, словно девочка их сделала сама. Он собрался было её об этом спросить, как услышал знакомый голос.

– Приглашаю – это сильно сказано, – насмешливо-спокойно произнесла тётя. – В последний раз я приглашала тебя пять лет назад, и с тех пор ты нежданно-негаданно сваливаешься как снег на голову, ставишь мне на веранду горшок с цветком или ведро яблок и без спросу опустошаешь мой холодильник.

– Если бы ты не пекла такой вкусный яблочный пирог, я бы объявлялся здесь намного реже. Теперь тебе недостаёт только пудинга – и тогда я твой гость каждый день, – энергично жуя, откликнулся Барнеби.

– Поняла. Следующий пирог я, пожалуй, лучше превращу в угли, а то, не ровён час, ты тут поселишься…

По коридору снова разнёсся смех. Когда же он в последний раз сидел дома с друзьями, с семьёй и смеялся? Ариан не мог припомнить. Должно быть, давненько это было.

– Скажу-ка я магестре, что ты здесь, – прервав его размышления, Джес ушла по длинному коридору. Вот опять оно, это странное слово. Повесив шарф и куртку на свободный крючок, он огляделся в овальной прихожей. Круглые окна выходили на улицу, в серый октябрьский день.

Два часа потребовалось поезду, чтобы привезти его сюда. Благодаря вопящим младенцам и тугоухим пенсионерам они ощущались как все четыре.

Сев наконец в Ротенбахе в дребезжащий автобус, он чуть ли не радовался. Но именно что «чуть ли», потому на самом деле никто не радовался тому, что едет в Аркен, скучнейшее место на свете. Причём «ехать» в данном случае означает после бесконечной поездки на поезде торчать в пустом автобусе номер восемь, ползущем по туманной лесной дороге в темпе улитки. Но ведь Ариан сам виноват. Уже водитель мог бы послужить ему предостережением. На любой вопрос дремучий старикан отвечал одно и то же.

– А этот автобус точно идёт в Аркен?

– Бу-бу-бу.

– А сколько стоит билет?

– Бу-бу-бу.

– Я не знаю, достаточно ли у меня с собой денег.

– Бу-бу-бу, – на этот раз более раздражённо.

В конце концов он всё-таки сел, и светло-голубой автобус остановился только однажды – на Ясеневой аллее, прямо у дома тёти.

Может, сам Аркен и был до смерти скучной дырой, но про тётин дом этого точно не скажешь.

Обстановку она десятилетиями собирала по антикварным магазинам, блошиным рынкам и спектаклям о Средневековье. В этой мешанине ничто по-настоящему не сочеталось между собой, и всё было очень старым. Переделанная в скамейку винная бочка соседствовала с подсвечником из оленьих рогов. С потолка свисали сухие корневища, на которых болтались цветочные горшки. На стене висела деревянная оконная рама, её зеркальные стёкла отразили растрёпанного мальчишку с каштановыми волосами. Ариан быстро отвёл взгляд.

Подобно прихожей был обставлен и весь дом. Здесь не водилось ни телевизора, ни микроволновки, не говоря уж об Интернете. Похоже, последним техническим новшеством, которое тут прижилось, стало электричество.

Протиснувшись мимо широких цветочных горшков, превративших прихожую в джунгли, Ариан вышел в коридор. Воздух пах полузабытыми воспоминаниями и лучшими временами.

На ходу Ариан посматривал на картины, висящие между переполненными книжными полками. Древние полотна изображали женщин с твёрдыми чертами лица и тёмно-голубыми глазами. Последней в ряду он даже обнаружил фотографию. Единственную среди картин. Тётя задушевно обнималась с мамой, а он крепко ухватился за мамину ногу.

Фотография показалась ему почти такой же старой, как картины.

– Ариан! Мой любимый племянник! – Навстречу ему с распростёртыми объятиями выбежала маленькая женщина. Глаза блестели от удивления и радости. У морщинок на её лице появились братья и сёстры, а в волосах показалась первая седина, но тёплая улыбка оставалась такой же, как на снимке. Тётя обняла его, и Ариан заметил, что стал уже на голову выше её. Она отстранила его на вытянутую руку. – Какой сюрприз! Почему ты не сказал, что приедешь?

– Как? – улыбнулся он. – Ты не слышала предупреждающую барабанную дробь или сова сбилась с пути?

– А-а-а, ты, видимо, пытался дозвониться, да? Ты же знаешь, я всегда забываю класть трубку на место. Нужно было написать.

– Какой смысл? Ведь почтовая карета работает в Аркене точно так же безотказно, как и твой допотопный телефон. Тебе всё ёще нужно крутить ручку, чтобы он подключился?

Ущипнув его за руку, тётя подняла указательный палец в наигранном возмущении:

– Племянники, которые подшучивают над своими тётушками, не получат пирога!

– Смилуйся! Беру все свои слова обратно! – подняв руки, притворно испугался Ариан.

Она мягко подтолкнула его дальше по коридору и с озабоченным видом тихо спросила:

– А мама-то знает, что ты здесь?

Ариан, не останавливаясь, пожал плечами и вздохнул:

– Теперь наверняка уже знает.

Тётя кивнула, словно на такой ответ и рассчитывала.

Они дошли до пёстрой занавески из стекляруса, которая, как Ариан очень хорошо помнил, отгораживала коридор от кухни.

В большой овальной кухне стоял стол, тоже большой и овальный. Среди семи стульев, расставленных вокруг, не нашлось бы и двух одинаковых. Большинство стульев оказались заняты. Как только они вошли, к ним обернулся человек-гора. Из-под густых бровей на Ариана сверкнул удивлённый взгляд. Лицо почти полностью скрывалось под тёмно-рыжими волосами и огромной бородой.

– Камелия, только не говори, что это тот самый племянник, которого я тогда выуживал из твоего пруда, – пророкотал низкий голос, невольно заставивший Ариана вспомнить скандинавского бога грома и Санта-Клауса.

– Камелия? – удивлённо переспросил Ариан тётю. Для него она всегда была тётей Лией.

Тётя лишь улыбнулась в ответ:

– Ах, ну конечно, я должна была представить вас друг другу. – Она обвела взглядом остальных сидящих за столом. – Ты ещё помнишь моего соседа Бьорна? – тётя показала на великана с такими широченными плечами, что он вряд ли проходил в дверной проём.

Протянув над столом с разноцветной керамической посудой мощную лапищу, он сдавил руку Ариана.

– Ха, малыш Ари, я ещё помню, как ты рыскал по саду твоей тётушки в поисках жаб и собирал их в маленькое розовое ведёрко, – прогрохотал великан, лукаво улыбаясь от уха до уха. – И не замечал, что они снова и снова оттуда выползают. Видать, ты до самого обеда собирал одних и тех же десять жаб…

Ариан почувствовал, как у него вспыхнуло лицо. Стыдные детские истории в качестве приветствия можно было и опустить.

Потерев ноющую после пожатия руку, он вполголоса ответил:

– Теперь у меня ведро побольше.

Бьорн, громко расхохотавшись, с такой силой хлопнул по плечу сидящего рядом человека, что у того выпала вилка из руки.

Ариану одного за другим представили остальных гостей.

Алоис Хладно-Каменецки: почти теряющийся рядом с великаном неказистый очкарик в старомодном твидовом костюме молча кивнул ему.

Барнеби: непрерывно забрасывающий в себя еду маленький человечек в поношенной одежде, взъерошенная борода которого явственно демонстрировала, что сегодня он уже умял огромное количество яблочного пирога. Слишком занятый тем, чтобы запихнуть в рот как можно больше, Барнеби удостоил Ариана лишь беглой, в лохматую бороду, улыбкой.

– А с Джесминой ты уже знаком, – сказала тётя Лия, усаживая его на один из стульев.

– Если ты ещё хочешь немного пирога, поторопись, – посоветовала Джес, кивнув в сторону Барнеби.

– Джесмина живёт у меня наверху, в комнатке под крышей. Барнеби и Алоис – старые друзья, – пояснила тётя. – Дорогие мои, а это мой любимый внучатый племянник, который наконец-то снова навестил тётю, – подмигнув ему, она набросила на себя что-то среднее между пончо и скатертью и ушла вглубь кухни.

Пока она хозяйничала там среди деревянных кувшинов и керамических горшков, Барнеби повернулся к Ариану. Глаза этого человечка излучали ясный свет, хоть он и выглядел так, словно живёт под мостом. Всё на нём выглядело залатанным, одолженным у кого-то или самопальным. Волосы напоминали паклю для изоляции труб, а борода неаккуратно торчала во все стороны. Но, видя его хитрую улыбку, не полюбить его было трудно.

– Должен тебе сообщить, что яблочный пирог совершенно ужасный, но тебя ожидает ещё вкусная краюшка чёрствого хлеба, – пробубнил он, пытаясь утащить с тарелки последний кусок пирога.

Но Ариан оказался проворнее и, вооружившись вилкой и улыбаясь Барнеби, подцепил пирог сам.

– Ему это не понравится, – вздохнул Барнеби, влажными глазами глядя на вилку.

– Кому? – изумлённо спросил Ариан и откусил от ещё тёплого пирога.

– Ну, ему, – указав большим пальцем в пустоту у себя за спиной, сказал Барнеби так, словно говорит очевидные вещи.

Ариан растерянно взглянул на Джес, которая, давясь смехом, только пожала плечами.

У бродяги, похоже, не все дома. Растерявшись, Ариан задумался, что же привело чокнутого бездомного за стол его тётушки. Лихорадочно жестикулируя, Джес привлекла его внимание и кивнула в сторону Барнеби, который как раз вознамерился умыкнуть пирог с его тарелки. Вскочив с тарелкой в руках, Ариан с вызовом вытянул в направлении Барнеби зажатую в руке вилку. Тот, рассмеявшись, вытряс в свою тарелку крошки из бороды.

– Ты ежу нравишься, – сказал он, подмигнув Ариану.

Джес развела руками в недоумевающем жесте.

Ариан почувствовал, что у него разболелась голова. По счастью, в этот момент вошла тётя с большим чайником, от которого уже отслаивалась эмаль, но исходил чудесный аромат. Тётя налила ему чаю, рассказала о своей книжной лавке и о том, что Джесмина замечательно ей помогает, и о грандиозных изменениях, произошедших в Аркене.

– Наконец-то мне удалось убедить общество по традициям и культуре опять покрасить газовые фонари в тёмно-зелёный цвет. Этот ярко-красный сюда просто не вписывался. Но прогресс добрался и до Аркена. Теперь у нас есть телефонная будка! Ты можешь такое представить? А помнишь пекарню Фринка? Городской совет признал правоту её владельцев, и теперь они единственные, кто может предлагать на продажу печенье в форме звезды Аркена, потому что сумели доказать, что рецепт изначально…

Ариан уже не слушал её. Он смотрел, как эти люди все вместе сидят за столом, беседуют друг с другом и явно счастливы. Здесь, в доме у тёти, он чувствовал себя защищённым. Он попытался вспомнить, когда испытывал это чувство в последний раз. Точно до того, как объявился Экарт и стал изображать из себя его отчима. С тех пор ему всё время приходилось оправдываться.

– Где ты был после школы?

– Почему ты не стараешься?

– И что только из тебя выйдет, если оценки будут ещё хуже!

Может, Аркен и правда самое скучное место на свете, но по крайней мере здесь нет Экарта.

Ариан потёр пульсирующие виски: должно быть, он пил слишком мало жидкости. Барнеби теперь вместо пирога набивал свою бороду печеньем. Джес, не особо скрывая зевоту, смотрела на его тётю, которая всё ещё сообщала захватывающие новости. Бьорн беседовал с тощим человеком в старомодном костюме, и тот лишь время от времени кивал головой. Как там его зовут? Эта головная боль… нужно попросить у тёти таблетку. Но ничего такого у неё конечно же нет. Наверное, она вольёт в него какой-нибудь настой из крапивы, древесного гриба и горных камней.

А, Хладно-Каменецки – так она его назвала. Странное имя. Но этому чудаковатому типу оно каким-то образом подходит. В своём узорчатом твидовом костюме он казался немного не к месту рядом с экипированным на пожертвования Барнеби и носящей сшитые собственными руками льняные одежды его тётей. Интересно, она и в своей книжной лавке ходит в этих странных шмотках?

Он хотел уже спросить об этом у Джес, казавшейся самой нормальной из всех, но та протянула руку к чашке, и Ариан снова увидел у неё на тыльной стороне кисти символы, которых вот только что не было. Он разглядывал переплетающиеся друг с другом орнаменты. Похоже, тут что-то не так. Головная боль усиливалась. Лучше всего завести какой-нибудь разговор, чтобы отвлечься.

– Э-э-э… Джес, – начал Ариан, игнорируя молоточки в голове. Девушка смотрела на него большими глазами из-под кудрей. – А что это за символы у тебя на руке?

Мгновенно наступила мёртвая тишина. Никто не проронил ни слова. Чашка, упав на пол, разлетелась вдребезги.

Он слышал, как в ушах стучит кровь, голова раскалывалась так, будто вот-вот лопнет. Он сжал виски обеими руками. Все по-прежнему молчали. Внезапно боль улетучилась. С облегчением вздохнув, Ариан открыл глаза – и не поверил тому, что видит.

Стол, исходящие паром чайные чашки, крошки пирога на скатерти – всё осталось так же, и всё было по-другому. Знаки на коже Джес мерцали и, казалось, двигались. Ариан в ужасе взглянул на тётю – и увидел в её глазах свечение, как если бы сквозь её зрачки смотрел на огонь. Он вскочил.

Опять у него один из этих приступов! Его захлестнула паника. Сердце стучало как сумасшедшее, и кожа покрылась холодным потом. Он озирался вокруг как загнанный в ловушку зверь. Стены шли волнами, словно весь дом дышал. Прочь отсюда, немедленно!

Остальные, похоже, ничего странного не заметили и лишь озабоченно смотрели на Ариана. Барнеби хотел успокаивающе положить ладонь ему на руку, но лицо его стало искажённым, будто наполовину скрытым мерцающим туманом, а туман сгустился в какую-то нечеловеческую морду. Подавив вскрик, Ариан отпрянул.

– Тебе плохо? – встав, спросил его человечек в сером костюме.

Обернувшись к нему, Ариан заглянул в тёмную бездну. Вместо глаз у того были глубокие дыры, окружённые кратерами из пепла.

Спотыкаясь, Ариан попятился из кухни. Что-то упало. Спиной он коснулся шторы, через которую недавно вошёл. Монстры за столом таращились на него во все глаза.

Тётя, медленно приближаясь, протянула к нему руки, но он видел только огонь в её зрачках. Ещё один шаг назад – и штора отгородила его от чудовищ на кухне.

– Пожалуйста, успокойся, Ариан, всё хорошо, – было последним, что он услышал. Он помчался по коридору и вылетел из дома.

Маршрут № 2

Сапоги шлёпали по мокрым булыжникам, и сердце билось в такт. Он чуть не упал, поскользнувшись на сырых листьях, но что было духу понёсся дальше. Тёмных домов, наполовину скрытых за живыми изгородями и старыми дубами, он не замечал. Никто больше не двигался по кривой Ясеневой аллее – да ему было бы и плевать. Он мчался, пока не перехватило дыхание, что произошло пугающе быстро. Кряхтя, Ариан остановился. Обернувшись, он увидел дом тёти, по которому полз вверх дикий виноград. Далеко он не ушёл.

Как всегда в таких случаях, он закрыл глаза и принялся медленно считать до десяти.

Один.

Не может быть, чтобы это случилось вновь.

Два.

Прошлый приступ был всего три дня назад.

Три.

Наверное, он просто слишком мало спал.

Четыре.

И слишком мало пил жидкости.

Пять.

Точно, именно поэтому.

Шесть.

У него опять приступ.

Семь.

Или он просто выпил мало жидкости.

Восемь.

Чушь! Кого он тут водит за нос?! Приступы случаются довольно часто.

Девять.

Что же с ним такое?

Десять.

Он упёрся ладонями в колени. Во рту появился металлический привкус. Он продолжил концентрироваться на дыхании и постепенно успокоился.

Проклятье, и что это за постыдное бегство?! Бедная тётя Лия – в конце концов, она не виновата, что её племянник медленно сходит с ума. Но вернуться сейчас он ни за что не может. Не может, пока не ушли гости, это было бы слишком неловко. Должно быть, он выглядел сумасшедшим, когда ни слова не говоря бросился прочь из дома. Даже если Джес, судя по всему, и привыкла общаться со странными людьми, теперь она наверняка считает его совершенно чокнутым.

В отчаянии Ариан поддал ногой камешек. Он просто подождёт, пока все уйдут, а потом придётся рассказать тёте о своих приступах.

Так он и брёл по извилистым улочкам, где последний дождь оставил лужи на булыжной мостовой. Как и раньше, когда они ещё регулярно приезжали к тёте Лии, ему чудилось, будто он в другом времени.

Старым фахверковым домам и кирпичным фасадам уже явно много веков. И вообще здесь чуть ли не всё наводило на мысль, что он угодил в прошлое, на сотни лет назад. Эти газовые фонари наверняка горели ещё во времена Шерлока Холмса.

Наконец Ариан очутился на автобусной остановке и решил, что с тем же успехом, чтобы убить время, может проехаться по Аркену на автобусе. Ему и долго ждать не пришлось. Вскоре перед ним с визгом остановился тёмно-зелёный автобус под номером два. Такой старый на вид, что раньше его, скорее всего, тянули лошади.

Толстый водитель безучастно смотрел в окно, когда Ариан садился в полупустой салон. Он обыскал карманы в поисках мелочи, но ничего не нашёл. Водитель медленно повернул голову в его сторону, и Ариан на секунду задался вопросом, не навечно ли тот застрял за рулём с таким пузом.

– Ты, парень, в Аркене, – наконец скучающим тоном раздалось у водителя из отверстия для заброса пищи.

Автобус внезапно тронулся, и Ариан, шатаясь, побрёл по проходу. Поспешно бросившись на сиденье, он стал смотреть в окно, пытаясь не размышлять о том, что только что пережил.

«Только не думать. Займись чем-нибудь другим», – сказал он себе.

Он вытащил мобильник и, совсем не удивившись, что сеть здесь не ловится, воткнул в уши наушники. Музыка выручала всегда.

За окном тянулись улицы, все вымощенные булыжником величиной с голову, что превращало езду на доисторическом автобусе в особое удовольствие.

Он разглядывал старинные дома, мимо которых они проезжали, и действительно не видел ни одного здания, построенного позднее, как минимум, позапрошлого века. И это ещё не всё: попадавшиеся по пути магазины и лавочки носили самые причудливые названия – «У трёхногой собаки», «Бытовая утварь от Уты», «Винный погребок братьев Берлаус», «Морской тролль» или «Юлиус Ром. Лучшие пушные товары». Ни «Старбакса», ни «H&M», ни даже «Макдоналдса» он не заметил. Аркен, похоже, вёл себя как маленький ребёнок. Город просто застыл на месте, отказавшись признать прогресс.

Пока Ариан размышлял, что могут означать «пушные товары», автобус снова остановился, и кто-то сел напротив него.

Это ещё что такое?! Автобус ехал почти пустым, а этому типу приспичило усесться именно напротив! Парень был едва ли намного старше, чем он, – но на этом сходство заканчивалось. Его будто вырубили из камня: слишком широкоплеч и силён для своего возраста. Как человек, который всю жизнь валил деревья, причём, судя по его виду, ему бы для этого и топор не понадобился. Собственно, парень казался юной версией Бьорна, соседа тёти Лии. Ничего удивительного – в маленьком местечке наверняка почти все приходятся друг другу роднёй. Но одет он был совсем по-другому. Несмотря на конец октября, на его мускулистых ногах всё ещё были короткие джинсы, покрытые, как и жилетка, нашивками. Клетчатая рубашка оставалась широко распахнутой на груди, чтобы виднелась дюжина кожаных тесёмок. Неужели он в самом деле носит на шее нанизанные на тесёмку сушёные грибы? В любом случае широченная улыбка на его лице великолепно с этим вязалась.

Эта деревенская молодёжь! Ясно же, что они тут точно такие же чудики, как и сам Аркен.

Не мог бы Бьорн-младший уже перестать на него пялиться?!

Может, пересесть?

Пожалуй, он просто выйдет на следующей остановке.

Ариан сделал музыку громче, и парень наконец стал смотреть на что-то другое. Краем глаза Ариан держал его в поле зрения: никогда не знаешь, что такие типы могут выкинуть.

Тут Бьорн-младший обернулся к нему и в восторге показал на какую-то маленькую птичку, летящую за окном. При этом он улыбался от уха до уха, как дошкольник, а его длинные волосы спадали на широкие плечи.

Ариан вежливо кивнул – с психами, которые весят в полтора раза больше тебя, лучше держаться осторожно.

Чёрт, автобус ещё хоть раз остановится до того, как этот тип – похоже, он что-то сказал – найдёт очередную птичку?!

Автобус проехал в ворота внутренней толстой городской стены из валунов, вздымающейся на несколько метров. Должно быть, были времена, когда кому-то просто позарез хотелось в Аркен. Сегодня это невозможно представить. Стена поглотила свет, и ненадолго стало темно. Когда опять посветлело, на Ариана изучающе смотрели глаза зверя, в которых больше не было белков. Задохнувшись от невероятного зрелища, мальчик вскочил. Там, где только что сидел Бьорн-младший, теперь восседало нечто другое. Сквозь волосы из черепа пробились широкие загнутые рога. Кожа казалась неестественно бледной и покрытой пятнистым узором. Существо, что-то среднее между животным и человеком, оставаясь на своём месте, не сводило глаз с Ариана.

Прочь отсюда! Ариан помчался по салону автобуса, который как раз в эту минуту остановился, протиснулся в дверь и выпрыгнул наружу, ещё раз оглянувшись на монстра через плечо. Тот, вскочив, что-то прорычал ему.

Внедорожника, несущегося мимо автобуса на безумной скорости, Ариан не видел. Мигающий чёрный «Мерседес» летел прямо на него, и тормозить было слишком поздно. От стремительно приближающейся машины Ариана отделяли всего несколько сантиметров…

Тут время остановилось, и Ариан оказался не более чем гостем в собственном теле. Доли секунд растянулись, он воспринимал окружающее с непривычной ясностью. Он видел, как из пекарни вышли мать с сыном. Слышал запах свежего багета в её руках. Ощущал дыхание водителя автобуса – на завтрак тот ел пончики. Заметил, что тело его развернулось совершенно само по себе. Ничего не чувствуя, увидел у себя за спиной чёрную тень. Словно со стороны он видел, как его туловище отпрыгнуло и приземлилось на капот подлетающей машины – только для того, чтобы снова оттолкнуться и перекатиться по крыше. Он пружинисто опустился на ноги.

Секунду ничего не происходило, затем время опять потекло обычным темпом, а с ним вернулись и звуки. На него обрушились гудки машин, визжащие тормоза и громкие крики.

Отпрыгивая с проезжей части, Ариан видел людей, которые таращились на него округлившимися глазами и показывали пальцами, и тогда какой-то голос у него в голове крикнул «Беги!».

В «Кроличьей норе»

И Ариан побежал. Он бежал как ещё никогда в жизни. Он ощущал, как в нём ширится какая-то сила, стремительно растекаясь от ног по всему телу. С каждым шагом он оставлял позади страх и тревоги. Промчался по булыжной мостовой, перепрыгнул через скамейку с сидящей на ней старушкой и понёсся дальше – так, словно тело вспомнило что-то, о чём он давно забыл. Он огибал людей и вазоны с цветами, перемахивал через препятствия и пробежал три шага вверх по стене, чтобы перемахнуть через старую дощатую изгородь. При этом он даже не устал. Будто открыл дверь к какой-то мощной силе, дремавшей в нём где-то глубоко и только и ждавшей, чтобы её наконец высвободили. Он ни о чём не думал – просто чувствовал, что несётся, интуитивно реагируя на всё, что стоит на пути. И наслаждался этим! Так ощущается свобода!

Каждый раз, когда он забегал в тупик, в голове у него раздавался голос, указывая путь. «Налево. – Через кирпичную стену. – Прыгай!» И он делал то, что велел голос.

Не зная, как долго мчится или где сейчас находится, он очутился в мощённом булыжником заднем дворике, куда попал через широкую арку. На первый взгляд место выглядело запущенным. Там и сям валялись развалившиеся деревянные бочки, забытые ящики и ржавый велосипед. В отбрасываемой стеной тени камень, похоже, начали атаковать трава и бегонии. В глубине двора располагался аптекарский огородик, о котором явно кто-то заботился. Рядом три ступеньки вели к полукруглому отверстию в кирпичной стене, заделанному старой деревянной дверью. Неумелая мазня вокруг входа отличалась от той, которая встречалась ему в родном городе.

«Да заходи уже!» – проворчал голос у него в голове. Мальчик спустился по стёртым ступенькам и потянул за вмонтированное в дверь кованое кольцо. В помещении запах кофе и старого дерева слился со светом свечей и тихими голосами. Ещё три ступеньки привели его вниз, в какое-то полукруглое помещение. Широкие деревянные балки подпирали потолок, где в медных подсвечниках горели свечи. Настоящие свечи, не электрические! С точки зрения противопожарной безопасности это место – сущая катастрофа. Насколько Ариан успел понять, здесь был только один вход, да и тот наполовину под землёй. Солнечный свет пропускали внутрь лишь немногочисленные узкие окна, набранные из округлых выпуклых стёклышек в свинцовой оправе.

Глазам понадобилось несколько секунд, чтобы привыкнуть к полутьме, и он увидел нескольких человек, сидящих за круглыми столами и разглядывающих его. Он быстро направился к одному из отдалённых столиков. Вскоре привычный говор, которым люди заполняют любое помещение, возобновился, а с ним исчезли и пристальные взгляды.

Сила тоже медленно покидала его, и он впервые ощутил, как на самом деле выдохся. По лбу катился пот, и дышать было тяжело. Он огляделся. Помещение походило на старый подвал, переделанный в нечто среднее между кафе и пивным баром. Одну стену занимал огромный стеллаж с книгами, и среди книг он разглядел стеклянные банки для консервирования с неопределимым содержимым. На деревянных балках висели пучки высушенных трав, а от одной плошки поднимался ароматный дым. Под потолком наподобие подсвечника висело громадное деревянное колесо, и блёклые свечи на нём распространяли тёплый свет.

Не было ни мигающих кофемашин, ни табличек с указанием аварийного выхода, никто не тыкал пальцами в смартфоны, и сколько Ариан ни искал, он не нашёл ни одной розетки. И всё же ещё более нереальными, чем помещение, казались его посетители. Стола через два от него сидел человек ростом не больше ребёнка, обмотавший свою длинную бороду вокруг шеи как шарф. Вероятно, чтобы она не попала в чай, который он пил крошечными глотками. У стойки склонился некто, почти исчезнувший в своей одежде. В хаотичном беспорядке на него были надеты бесчисленные слои пуловеров и рубашек, брюк для спортивной ходьбы и шорт, а поверх всего – длинное пальто в заплатах. Лицо скрывал капюшон. Человек сидел абсолютно неподвижно, и от него поднимались тонкие струйки дыма. Среди полудюжины посетителей это были ещё самые нормальные.

«Так и думал, что тебе здесь понравится», – снова раздался голос в голове у Ариана. Сперва он только видел то, чего нет, а теперь ещё и слышит: собственно, не такая уж большая неожиданность.

Он просто спятил. Но поскольку ничего изменить он не мог, то отозвался: «Предполагаю, ты часть моего подсознания, которая объясняет мне, что со мной что-то произошло и я это вытеснил, отчего теперь и слышу голоса?»

«Хм, к сожалению, нет, мой мальчик. Боюсь, я больше чем фантазия твоего ограниченного рассудка. Но не бери в голову! Для человека ты вовсе не так уж и плох».

Что? Голос у него в голове только что его оскорбил?!

«Ты думаешь, что всё знаешь, малыш. И тут происходит нечто, чего ты объяснить не в состоянии. А значит, этого произойти не могло, так?»

«Что? Я вообще уже ничего не понимаю!» – воскликнул Ариан и, видимо, не только мысленно. Карлик с длинной бородой нервно посматривал на него. На него! Словно фрик здесь именно он.

«Ясное дело: вероятно, ты просто теряешь рассудок, что в твоём случае не так уж страшно, – равнодушно произнёс голос, чтобы затем продолжить таким тоном, будто разговаривает с маленьким ребёнком. – Но разве нельзя представить, что всё виденное тобой реально?»

Ого, он слышит голос, который объясняет ему, что он не псих. Это что-то новенькое.

«Хочешь сказать, что у моей тёти в глазах огонь и как раз сейчас она пьёт кофе с каким-то типом с дырками в лице?»

Карлик встал и, забрав свой чай, пересел на несколько столиков дальше.

Когда голос заговорил вновь, звучал он так, словно у него болит голова:

«Вряд ли. Твоя тётя пьёт только чай. Но постой, вон идёт кое-кто, кому легче общаться с тугодумами».

На этом голос умолк, а в открывшейся полукруглой входной двери на фоне светло-серого неба нарисовался силуэт, показавшийся Ариану смутно знакомым.

Все головы повернулись к двери, и голоса дружески встретили нового посетителя. Когда тот спустился по трём ступенькам, Ариан тоже понял, кто пришёл.

Джес в несколько шагов пересекла помещение и села напротив него.

– У тебя, должно быть, куча вопросов, – произнесла девочка. Серьёзный взгляд зелёных глаз из-под капюшона казался встревоженным.

– Как ты меня нашла? – спросил Ариан, сам удивившись тому, что первым задал именно этот вопрос.

Джес улыбнулась, сверкнув зубами:

– В конце концов все оказываются в «Кроличьей норе». Я тогда тоже тут очутилась. Иногда я помогаю здесь по выходным, – сказала она, помахав рукой женщине за стойкой, которая ещё не успела подойти к столику Ариана, чтобы принять заказ.

Ариан собрался было задать следующий вопрос, но Джес подняла руку, останавливая его, и продолжила:

– Поверь, я знаю, что ты сейчас чувствуешь. После того как я впервые заглянула за завесу, мне пришлось несколько дней провести в специальном заведении. Но это, разумеется, ничего не изменило. Когда я наконец оттуда вышла, мне не раз случалось видеть, как внезапно люди начинают выглядеть по-другому и вещи меняются прямо на глазах. Однажды я целый день не могла выйти из комнаты, потому что не получалось открыть дверь. Приступы приходили и уходили, а я ничего не могла с этим поделать.

– А потом?

Убрав со лба прядь чёрных волос, Джес ткнула пальцем в Ариана:

– Сделала то, что делают большинство из нас. Сбежала. Однажды приехала в Аркен. Что-то тянуло меня сюда, как и всех остальных, – она показала на других посетителей. – В конце концов я очутилась в «Кроличьей норе», здесь и тётю твою встретила.

Наклонившись вперёд, Ариан прошептал:

– То есть ты хочешь сказать, что видеть то, чего нет, – совершенно нормально?

– Нет, я здесь для того, чтобы сказать тебе, что всё это существует на самом деле, – наклонившись, как и он, она заглянула ему в глаза. – Ариан, ты не такой, как другие люди.

– Ты, похоже, считаешь меня фриком. И ты не первая, кто это утверждает.

– Не бойся, в Аркене ты такой не единственный, – мельком улыбнувшись, девочка продолжила: – Мы не знаем, почему меняемся. В твоём случае дело наверняка в твоей тёте. В конце концов, она же ведьма. Но, поскольку есть только ведьмы и не существует никаких ведьмаков, твоя тётя до сегодняшнего дня за тебя совершенно не беспокоилась.

– Моя тётя?! Ты сказала, что тётя Лия ведьма?! – судя по всему, спятил тут не он, а весь этот отсталый город.

Джес тяжело вздохнула:

– Я понимаю, как это звучит, но просто выслушай меня. Семья у тебя древняя. В смысле реально жутко древняя. Ей много столетий. И всегда в ней были женщины с… ну, с особыми талантами. Но теперь, похоже, дар есть и у тебя.

– Дар?

– Дар, магия – называй как хочешь. Во всяком случае, это у тебя есть. С тобой ведь, наверное, и раньше уже случалось, когда ты видел какие-то непонятные вещи или в твоём присутствии творилось что-то странное.

Ариан подумал о том, что три дня назад произошло в школе, и о других странностях, которые происходили с тех пор. Монстр в автобусе, прыжок через машину…

– Ты хочешь сказать, то, что я видел на кухне, было на самом деле?

Джес кивнула:

– Да, именно так. Глаза твоей тёти, знаки на моей руке – всё это реально, – и она закатала рукав джемпера.

Сначала он увидел только светлую кожу. Совершенно нормальная рука, которой, возможно, досталось слишком мало солнца. Затем он снова ощутил ломоту, и в голове раздался голос: «Нужно видеть то, что есть, а не то, что ты привык считать правдой!»

Ариан вдохнул, закрыл глаза, выдохнул и снова их открыл. И тут он увидел. По руке, образуя знаки, расползались тёмные линии. Знаки становились мерцающими движущимися орнаментами. Кружась по коже, они сцеплялись друг с другом как детали часового механизма.

Джес опустила рукав, и он заглянул ей в глаза. За зрачками, которым вообще-то полагалось быть чёрными, мерещилось мерцание. Ариан изумлённо огляделся. Всё выглядело иначе – помещение наполнилось золотым свечением словно сияющим сквозь осеннюю листву солнцем.

Взглянув на посетителя у барной стойки, он заметил под капюшоном сверкание и торчащие из рукавов рубашки чешуйчатые руки, которые не могли принадлежать ни одному человеку. Почувствовав головокружение, мальчик моргнул, и всё опять стало как обычно.

– Нужно какое-то время, чтобы привыкнуть, – сказала Джес. – Это и правда невероятно. Возможно, ты первый известный нам ведьмак. Это изменит всё.

Ариан выглядел растерянным:

– А что с тем тощим серым типом в допотопном костюме? Как там его?

– Хладно-Каменецки? Да брось, какой же он ведьмак! Он колдун. Ну, по крайней мере был когда-то. Но это совсем другое.

– А тот бездомный, который съел весь пирог?

– Барнеби? А что с ним может быть? Он не колдун и уж тем более не ведьмак, а всего лишь бродяга-оборванец на прокорме у твоей тёти. Вот честно, не знаю, зачем она с ним возится.

Не понимая ни слова, Ариан кивнул:

– Понятно. Значит, есть ведьмы и колдуны – а что ещё?

Джес собралась было ответить, но тут дверь резко распахнулась, и вниз по ступенькам торопливо сбежал кто-то широкоплечий. Ариан тотчас его узнал.

– Монстр! – вскочив, воскликнул он.

Монстр между тем оказался рядом с ними. Он снова выглядел как человек и, бросившись к Ариану, так схватил его за плечи, что Ариан ненадолго повис в воздухе.

– С ума сойти, что ты там выделывал! Так запросто с места перепрыгнуть через машину! Я ещё пытался тебя предупредить. Но этого совсем и не понадобилось. А как ты мчался! Чёрт побери, я тебя чуть не потерял! – Слова так и лились из него рекой. При этом он яростно размахивал руками, и Ариан, наконец снова ощутив почву под ногами, сделал шаг назад. Парень резко обернулся. – Эй, Джес! Я мог бы и догадаться, что он твой друг. Если бы ты только видела, как он перемахнул через машину на полном ходу, а потом перекатился по крыше! Невероятно! – Продолжая тарахтеть, он подтащил стул и без спросу сел за столик. Широко улыбаясь, он указал Ариану на свободное место.

– Ариан, это Юри. Юри, это Ариан, племянник магестры Аконит, – со вздохом представила их друг другу Джес.

– Вот это да! Я не знал, что у неё ещё и семья есть.

Ариан нерешительно вернулся на своё место:

– Так вы знакомы?

– Ясное дело, – сказал Юри. – Кто же в Аркене не знает воспитанницу Камелии Аконит! – Он опёрся на локти и, опустив подбородок на кулачищи, с любопытством уставился на Ариана. – Ну, расскажи уже, как попал в Аркен. Пешком?

Для Ариана было загадкой, почему парня так интересует этот вопрос, и он чисто машинально ответил:

– Э-э-э… на автобусе.

Юри кивнул, словно правильным был именно такой ответ.

– На восьмёрке? – поинтересовалась теперь и Джес.

Неужели это так важно? Ариан, чуть отодвинувшись, медленно кивнул. Юри и Джес обменялись многозначительными улыбками. И ведьма объяснила:

– В Аркене всего четыре автобуса, ни один из них не выезжает за пределы города. И маршрута под номером «восемь» здесь нет.

Они смотрели на него так, словно ожидали какой-то определённой реакции – но какой?

– Э-э-э… и это значит, что появился новый маршрут? – попробовал угадать Ариан.

Джес решительно помотала головой:

– Это значит, что твоё место здесь. Только маги… ну, словом, те, в ком есть искра магии, могут попасть в Аркен на автобусе под номером «восемь».

– Понимаю, – сказал Ариан, вообще-то совершенно ничего не понимая. Эти оба по-прежнему сияли, явно чего-то ожидая. Чтобы отвлечь внимание от себя, мальчик спросил: – А что это с тобой – с рогами и всем прочим? – Ариан беспомощным жестом попытался описать фигуру Юри.

– Круто, правда? – вскинув голову, оживился Юри. – Это началось два года назад. Сперва только глаза и странные предчувствия, потом появились рога. Даже передать не могу, как я разволновался. Ну, ребёнком-то каждый об этом мечтает – но кто же всерьёз думает, что мечты осуществятся? – Заметив, что Ариан не похож на того, кто в детстве мечтал иметь рога, Юри пояснил: – Я говорю не только о рогах, но вообще о магии! Я учился читать на «Гарри Поттере», в восемь лет впервые участвовал в ролевой игре живого действия, «Властелина колец» и «Сильмариллион» знаю наизусть – и всё-таки никогда в это не верил, – увлёкшись, он забарабанил пальцами по столу.

Заскучав, Джес подпёрла голову кулаком и, указав на Юри, проинформировала:

– Его отцу принадлежит «Морской тролль». Местный магазин комиксов, ролевых игр и всего, что там ещё нужно всяким чудаковатым умникам.

– Совершенно верно! О, тебе стоит туда заглянуть! Каждую пятницу у нас формат «Выбор бустеров», а каждую вторую субботу – играем в «Подземелья и драконов». Кстати, в «Подземельях…» я отличный ведущий! Правда, Джес? – Юри радостно пихнул Джес локтем в рёбра.

– Да, у него неплохо выходит, – закатив глаза, подтвердила Джес.

– Она просто дуется, потому что в последний раз не вышла на новый уровень, – прикрыв рот рукой, сказал Юри.

Ариан, поняв, что они совершенно сбились с темы, спросил:

– А почему, если магия действительно существует и по улицам носятся ведьмы и колдуны… почему об этом никто не знает? Давно же уже должны были появиться документальные подтверждения и книги! Ведь от средств массовой информации такое бы ни за что не укрылось.

Раздражённо запрокинув голову, Джес простонала:

– И это уже начинается!

– В общем… – Юри театрально склонился над столом. Очевидно, именно этого вопроса он и ожидал. – В последнем тысячелетии магии в мире, за редкими исключениями, не существовало. Магия как луна, которая вызывает приливы и отливы. В последнюю тысячу лет господствовало новолуние, и магии не было. Но с началом нового тысячелетия наступает миллениум растущей луны, и магия возвращается в мир. – Юри понизил голос до заговорщицкого шёпота. – Ты никогда не замечал, что все свидетельства древнее тысячи лет, которые происходят из других культур, просто кишат упоминаниями о магии и магических существах? Взгляни на статуи древнегреческих сатиров, на египетских сфинксов, на драккары викингов, на джиннов или Сунь Укуна, царя обезьян. В любой культуре, от иннуитов до инков, есть чудовища и люди со сверхъестественными способностями. Ещё Геродот, первый историк в истории человечества, сообщал о летающих пернатых змеях. Все мы знаем Мерлина, последнего волшебника предпоследнего тысячелетия. И тем не менее принято считать, что ничего этого на самом деле никогда не было. Тех, кто рассказывает о чудесах, объявляют лжецами и фантастами. Одно лишь то, что тысячу лет магии здесь не существовало, не означает, что её нет в принципе! – Юри вошёл в раж, и в конце своего монолога уже вскочил на ноги.

Внезапно Ариан понял, что в «Подземельях и драконах» Юри может быть великолепным ведущим.

– Ладно, пусть так, но это всё же не объясняет, почему никто давно не выложил в Сеть видео с какой-нибудь ведьмой или кем там ещё, – сказал он.

Джес кивнула:

– Причин тут достаточно. Но для начала нужно знать, что магия не слишком хорошо уживается с техникой. Твоя тётя всегда говорит о взаимоисключающих концепциях. Ещё одна причина в том, что Аркен – место особое. И не только потому, что здесь почти каждый десятый – маг.

Ариан покачал головой. Эти объяснения не очень-то ему помогли. Ещё несколько часов назад он был обычным мальчишкой, у которого кое-какие проблемы в школе, а теперь он разговаривает с ведьмой и рогачом о магии.

– Хорошо. Значит, вы хотите сказать, что со мной всё в порядке? Есть магия и ведьмы, и абсолютно нормально, что я вижу тебя с рогами, а тебя с огнём в глазах, и со мной говорит голос у меня в голове?

Джес и Юри ничего не ответили, только переглянулись. Юри с тревогой положил руку ему на плечо:

– Слышать голоса и в Аркене нехороший знак. – Но затем лукаво улыбнулся. – Но если ты спятишь, то тут хотя бы не будешь особенно бросаться в глаза.

Ариан почувствовал, что замерзает.

Тут Джес вздрогнула и, вскочив, воскликнула:

– Нам срочно нужно бежать!

Ясеневая аллея, дом 26

– У тебя есть водительские права? – спросил Ариан, втиснувшись на заднее сиденье видавшего виды «Вольво».

– Не тупи, в Аркене для этого тоже нужно, чтобы тебе исполнилось восемнадцать, – раздражённо ответила Джес, уже в который раз пытаясь завести машину.

Ариан взглянул на продранную обивку сидений, которые за многие десятилетия зажили какой-то своей собственной жизнью. За последние так лет семьдесят с машиной обращались не слишком бережно, и, похоже, только корка из ржавчины не давала ей распасться на части.

Юри, сидя рядом с водителем, улыбнулся Ариану через плечо:

– В Аркене полиция не слишком придирается к автомобилистам.

– Понятно. Но ты уверена, что знаешь, как водить машину? – допытывался Ариан у Джес, которая лишь зло сверкнула на него глазами в зеркале заднего вида и ещё раз повернула ключ зажигания с такой силой, словно хотела свернуть ему шею. Машина пробудилась к жизни с рёвом, наводящим на мысль, что ей физически больно, и «Вольво», одолженный Джес в «Кроличьей норе», затрясся по булыжникам. Ариана пробросило через всё заднее сиденье и прижало к узкому окну, и Джес не удалось скрыть довольной ухмылки. Он тут же пожалел, что не пошёл пешком.

– Ты не могла бы хоть объяснить, что, собственно, происходит? – спросил он, лихорадочно пытаясь нащупать ремень безопасности. В «Кроличьей норе» Джес просто сорвалась с места и рванула прочь, ничего не сказав.

– Я воспитанница твоей тёти, – пояснила Джес, гоня машину по узким улочкам так, что древнюю колымагу оставалось только пожалеть. – Магестра Аконит – моя наставница, и между нами существует незримая связь. Если одна из нас сосредоточится, то более или менее поймёт, где в Аркене находится другая.

Они пулей вывернули с улицы с односторонним движением, которую только что проехали в обратном направлении. Ариан уже не в первый раз спросил себя, как эта куча металлолома умудряется ехать с такой ужасающей скоростью.

– Это часть соглашения между воспитанницей и магестрой. Но сейчас я больше не чувствую её, – сказала Джес, бросив озабоченный взгляд в зеркало заднего вида. – Боюсь, что-то случилось.

– А разве она не могла просто уехать из города? – удивился Ариан.

– Чтобы твоя тётя уехала из Аркена? Совершенно невероятно. Особенно когда здесь только что объявился ты.

В машине ненадолго стало тихо, а затем Юри, радостно потирая руки, обернулся к Ариану:

– Понимаете, что это значит, да?

Ариан, который как раз размышлял, почему вообще Юри едет с ними, вопросительно вскинул брови.

– Это начало нашего квеста! – с воодушевлением воскликнул Юри.

Джес только закатила глаза.

– Вы не догадываетесь? Это же типичное развитие событий в любой игре. Сперва герои сходятся вместе, затем получают задание и вступают в борьбу со злом. Плечом к плечу они противостоят всем опасностям, чтобы в конце получить щедрую награду золотом и очками опыта, – он улыбался, как малыш под рождественской ёлкой.

– Искренне рад, что тебе доставляет столько счастья тот факт, что с моей тётей, возможно, что-то не так. О, а ещё в аварии, которой нам не избежать, меня может выбросить через лобовое стекло, и за это ты получишь парочку дополнительных очков опыта! – не выдержал Ариан.

– А-а-а, сарказм! – Юри широко улыбнулся. – Без него ни в одной группе не обойтись. У нас уже есть циник, ведьма и танк. Сейчас нам не хватает только целителя и бойца дальнего боя – и тогда группа в сборе!

«Этот парень мне нравится!» – ко всему прочему снова раздался голос у Ариана в голове. Мальчик решил, что единственно разумной реакцией будет убийственное молчание, и пока они неслись вдоль по Ясеневой аллее, не сказал больше ни слова.

Взвизгнув шинами, машина врезалась в бордюр и встала. По булыжникам одиноко покатился помятый колёсный колпак. Выбравшись наружу, Ариан увидел поднимавшийся от капота дым. Других машин рядом и в помине не было. Мотоцикл, ретроавтомобиль и складной велосипед, которые ещё недавно стояли у дома, исчезли. Возвышающийся в конце улицы особняк тёти выглядел как прежде. Вроде бы всё было в порядке, но что-то всё же изменилось, хоть Ариан и не мог сказать, что именно.

Все трое бросились вверх по ступенькам на веранду. Дверь, как всегда, оказалась открытой. Его тётя придерживалась мнения, что вламываются только в запертые дома, и до сих пор это подтверждалось. До сегодняшнего дня, как вскоре обнаружили ребята.

Словно преодолевая какое-то сопротивление, Ариан переступил порог – и тут же понял: что-то случилось.

Несколько кадок с цветами были опрокинуты. Книги со стеллажей в коридоре разбросаны. На кухне под ногами хрустели черепки керамики. Посуда, которой они совсем недавно пользовались, валялась на полу разбитой. И всё-таки к тому, что ожидало их в гостиной, они оказались не готовы. Воздух был наэлектризован как перед летней грозой. Как только Ариан вошёл в комнату, волоски у него на руках встали дыбом.

По воздуху в невесомости носились книги. Картины на стенах дрожали, будто хотели сорваться. Диван и кресла были перевёрнуты, обивка разорвана. Один из стульев крутился на одной ножке, в то время как остальные лежали на полу. Свет мигал, а выпуклые кружочки стёкол в окнах были разбиты.

– Пожалуйста, скажите мне: вы тоже это видите? – прошептал Ариан, не в состоянии отвести взгляд от парящих книг.

Все молча кивнули.

Юри шагнул к одной из книг и слегка дотронулся до неё кончиками пальцев, отчего та, перевернувшись, поплыла в противоположном направлении.

– Тётя Лия? – Голос Ариана взрезал пространство. Но никто не ответил.

Продолжая звать тётю, он помчался по ступенькам наверх. Они искали повсюду – на чердаке, в подвале, даже в крошечной каморке Джес под самой крышей. Тёти и след простыл. В остальных комнатах всё было вроде бы как всегда, если не считать наэлектризованности, которая ощущалась, похоже, во всём доме.

Через несколько минут они опять встретились внизу в гостиной.

– Да этого же быть не может. Ну, я хочу сказать, что тётя Лия – самый безобидный и добродушный человек на свете. Кому понадобилось причинять ей зло? – спросил Ариан.

Джес и Юри промолчали.

– Нужно вызвать полицию, – решил Ариан и принялся ощупывать карманы в поисках мобильника. И куда только запропастилась эта проклятая штуковина!

Он обыскал карманы ещё раз, понимая, что и во второй раз, конечно, телефона не найдёт. Теперь ко всему прочему и он пропал. Что же за день такой выдался!

Юри коснулся его плеча:

– Ты оставил его на сиденье в автобусе. Вообще-то я за тобой из-за этого и побежал. А потом просто забыл сказать.

Ариан взял у него из рук телефон, который, разумеется, здесь не находил сеть.

– Чёртова фигня! – воскликнул Ариан, шваркнув аппарат о ближайшую стену.

Джес хотела подойти к нему, но, увидев искры гнева в его глазах, остановилась. Самые разные чувства смешались в душе Ариана в опасный коктейль ярости, который только и ждал возможности взорваться.

– Что-то здесь не так, – озираясь вокруг, пробормотал Юри.

– Да что ты говоришь! А вот мне кажется, всё как обычно, – прошипел Ариан. – Ах да – ну, если не считать того, что книги парят в воздухе, всё раскурочено, моя тётя, которая и телефоном-то не умеет пользоваться, исчезла, и мы понятия не имеем, где она, – Ариан не мог успокоиться даже после того, как Юри, примирительно подняв руки, отступил на шаг назад. Мальчика не остановило и то, что у того опять выросли рога и Юри смотрит на него глазами животного. – Но ведь всё великолепно! Вот тебе и приключение. Для тебя же всё это просто большая игра. Мне только интересно, кто тебя вообще в неё приглашал?!

Внезапно Юри перестал выглядеть сильным и уверенным. С каждым словом он будто бы казался меньше ростом. Развернувшись, он проскользнул в кухню, словно побитая собака.

– И если тебе не приходит в голову ничего более умного, чем «что-то здесь не так», то просто заткнись! – рявкнул Ариан ему вслед.

– Прекрати, а! – вмешалась Джес. – Юри не виноват в том, что случилось. Мы быстрее найдём твою тётю, если не будем орать друг на друга.

«А ведь маленькая ведьма права», – снова услышал он голос у себя в голове, и гнев в одночасье испарился. Мальчик даже не знал, почему, собственно, так взъярился на Юри.

Ариан вздохнул.

– Ладно, тогда я вызову полицию со стационарного телефона, – глухо сказал он и потопал в направлении опрокинутого столика, где обычно стоял телефон.

– Думаю, это не самая хорошая идея.

Он почувствовал руку Джес на своём плече.

– Посмотри вокруг. Что бы здесь ни произошло, полиция никогда этого не выяснит. Для неё это будет выглядеть как неудавшаяся кража со взломом. А даже если бы они и могли видеть сквозь завесу – как думаешь, как отреагирует полиция на парящие в воздухе книги?

Застыв на месте, Ариан взглянул на стул, невозмутимо продолжающий крутиться на одной ножке.

– Но что-то же мы должны делать, – он беспомощно сжал кулаки.

– И мы сделаем. Но сперва нужно подумать. «Сначала думай, а потом делай», – говорит мне твоя тётя минимум по три раза на дню. – Джес развернулась. – Проверю-ка я круги силы. Никто не может войти в дом магестры без приглашения, пока круги исправны. – И она ушла, оставив Ариана одного.

Мальчик с шумом плюхнулся на скамью в кухне. Вида гостиной ему было не вынести. Он повернул голову к холодильнику, откуда доносились звуки, которые мог бы производить осуществлявший набег енот.

Поверх дверцы холодильника на него большими глазами смотрел Юри, заливающий в себя литр молока. Очевидно, он опасался снова стать мишенью приступа ярости.

– Когда я нервничаю, мне всегда нужно что-нибудь есть, – запинаясь, объяснил он. – Или пить, – прибавил он, глядя на молоко. Он улыбался извиняющейся улыбкой, а по подбородку у него стекала капля молока.

Ариан вздохнул:

– Прости, что я на тебя набросился. Сам не знаю, что на меня нашло.

Усевшись на скамью рядом с ним, Юри протянул ему пакет молока.

– Я ещё помню, каково мне пришлось, когда со мной это случилось впервые, – тихо сказал он. – Томас, один из наших постоянных посетителей, заглянул однажды со своей непобедимой армией Сигнара. Каждый раз он приходил только похвастаться, при этом солдатики даже не были хорошо покрашены. Понятия не имею, сколько раз он уже меня обыгрывал, но у меня в первый раз появился шанс заткнуть ему глотку. Мой Кодиак только что стёр в порошок его солдат, роющих траншею, и вдруг на меня смотрит кто-то с серым чешуйчатым лицом и острыми зубами – как раз с того места, где ещё секунду назад стоял Томас. Я так испугался, что опрокинул стол со всеми солдатиками. – Юри улыбнулся. – Никто из игроков, скажу я тебе, не пришёл в восторг, собирая с пола свои вручную раскрашенные фигурки. После этого прошло достаточно времени, пока я привык видеть по-новому, и ещё больше, пока кто-то снова захотел играть против меня.

– Стало быть, ты тоже видишь всё таким, какое оно на самом деле? – спросил Ариан.

– Думаю, так видят все маги. Защищающие Аркен чары на нас не действуют. Но Джес объяснит это намного лучше, – сказал он, когда Джес неуверенно вошла в кухню, ботинком отпихнув в сторону несколько черепков.

– Круги силы, похоже, в порядке. В дом без приглашения никто не входил.

Молчание. Все подавленно разглядывали осколки керамики.

– А что Бьорн? Нужно спросить, не знает ли он чего, – сказал Юри.

– Я там уже была. Его нет, и его мотоцикла тоже, – вздохнула ведьма, присаживаясь к ним на скамью. – Похоже, мы единственные, кто может выяснить, что стряслось с твоей тётей, – обернулась она к Ариану. – Но прежде чем мы станем её искать, тебе нужно кое-что узнать о своей семье, – она откашлялась, раздумывая, с чего начать. – Существуют два мира, Ариан. Один, который ты знаешь, и другой, куда ты сегодня вошёл. И пусть всё это кажется непонятным и запутанным, у тебя не слишком много времени, чтобы к этому привыкнуть, – печально улыбнувшись, Джес продолжила: – Юри ведь уже рассказал, что на протяжении тысячи лет магии не существовало. Но были исключения. Как после отлива остаются лужи, так и прошедшую тысячу лет сохранялись следы магии. Но тех немногих, кто умел ею пользоваться, гнали, преследовали и убивали. В середине прошлого тысячелетия каждого, кто подозревался в обладании магическими силами, пытали и сжигали. Ведьмы и за тысячи лет до этого встречались редко, а за последнюю тысячу их всех уничтожили. Всех, за исключением единиц. Тех, кому удалось спрятаться.

Ариан беспокойно ёрзал по скамье, ожидая объяснения, какое отношение всё это имеет к исчезновению его тёти.

– Ты живёшь потому, что несколько столетий назад твоя прародительница основала Аркен. Но она знаменита не только этим. Аркен располагается в месте пересечения магических сил. Твоя прапрапрабабка использовала эту энергию, чтобы создать защитные чары, которые держатся и по сей день. Благодаря этой завесе Аркен считают таким незначительным и скучным, что сюда почти никто не едет. Даже те, кто здесь побывал, вспоминают только смертельную скуку в дыре на краю света. Чем любопытнее и амбициознее человек, тем сильнее действуют на него чары. Поэтому в Аркен попадают лишь определённые люди. Здесь оказываются и остаются отчаявшиеся, потерявшие родину, те, кто сдался и больше не хочет быть частью мира. С другой стороны, Аркен притягивает всё, что несёт в себе искру магии. Поэтому с началом нового тысячелетия здесь объявляется всё больше и больше… хм… – Джес искала и не находила подходящее слово, – магов.

Юри очень обрадовался, что она использовала именно это слово, но Джес, похоже, этого не заметила.

– Для магов Аркен означает безопасность. Завеса помогает им затаиться, а всем остальным даёт увидеть лишь то, что они способны понять.

– Подожди, – перебил её Ариан, – значит, если Юри уедет из Аркена, любой увидит его рога и всё остальное?

Джес бросила на Юри сочувствующий взгляд:

– Да, это так. Можешь себе представить, как важна эта завеса для магов вроде Юри. Многие могут жить только здесь, в Аркене.

Ариан понимал, что должен испытывать потрясение, должен сочувствовать Юри, но вместо этого испытал странное облегчение. Минуты, когда он не верил собственным глазам, панические атаки – видимо, для всего этого есть причина.

– Вообще-то всё это тебе должна была объяснить твоя двоюродная бабушка. Но она молчала, потому что никак не ожидала, что ты способен видеть сквозь завесу.

Ариан невольно подумал о тётушке, о том, как она всего несколько часов назад обрадовалась ему. Он покачал головой:

– Но как это всё-таки связано с тем, что тётя Лия пропала? Если не она сама перенесла себя колдовством, нужно обязательно выяснить, кто её похитил.

– Ты прав, но всё не так просто. Твоя тётя не та женщина, которую можно запросто похитить. Магестра – высококлассная ведьма, и её дом может найти только тот, кто приглашён или уже бывал здесь. А даже если кто-то и сумеет войти в дверь, в Аркене для неё мало что действительно опасно. Да в городе и нет ни одного мага, способного как-то навредить твоей тёте. – Джес, сделав паузу, твёрдо взглянула Ариану в глаза. – Ты никогда не задумывался, почему ни разу не видел её где-либо вне Аркена? Почему она никогда вас не навещала?

Ариан растерянно заморгал: откуда Джес знает…

– Может, сейчас не лучшее время для такого разговора? – вскинув брови, перебил Юри. – Он несколько часов назад впервые заглянул за завесу, а ты уже собираешься грузить его этой тайной?

Сглотнув, словно у неё пересохло во рту, Джес искоса бросила на Ариана беспокойный взгляд.

– Ему нужно знать, Юри. Иначе как он поймёт, что здесь случилось? – возразила она, хотя и не очень уверенно.

– Но всего этого для него слишком много. И какая разница, знает он или нет? Магестру Аконит нужно найти в любом случае, – не сдавался Юри.

– Аллё! Я сижу рядом с вами и всё слышу, – помахав руками, обратил на себя внимание Ариан.

Джес и Юри мельком взглянули на него, и Джес кивнула:

– Для разговора и потом найдётся время.

– Если речь о моей тёте, то я имею право узнать, что происходит, – запротестовал Ариан и с серьёзным видом посмотрел Джес в глаза.

Но с тем же успехом он мог требовать ответа от кирпичной стены.

Абсолютно невозмутимо Юри кивнул в сторону гостиной:

– Выглядит как после сражения. С применением сверхъестественных сил.

Джес кивнула:

– А на это даже в Аркене способны немногие.

– И что ты предлагаешь? – спросил Юри.

Джес, встав, в последний раз окинула озабоченным взглядом гостиную:

– Есть только один человек, который сейчас может нам помочь и которому я доверяю.

«Кондор А580»

В какой уже раз Бьорн рукой в перчатке протёр мотоциклетные очки. Нет, он не хотел себе ни одного из этих новомодных интегральных шлемов. При падении они, разумеется, защищают лучше, и в смотровое отверстие видно намного больше. Но для его мотоцикла «Кондор A580», который на ходу уже несколько десятков лет, было бы страшным оскорблением, сядь он на него в таком шлеме. «Кондор» предстал бы тогда в собственных глазах полным старьём.

Во всяком случае, так он постоянно отвечал, когда Камелия время от времени дарила ему новый шлем, чтобы, как она говорила, защитить дорогу от его чугунной башки. Однако теперь, раздражённый шумом четырёхтактного двигателя и полуслепой из-за грязных очков, он не возражал бы против чуть более современной техники. Оставшиеся позади аркенцы, вдыхающие оставленные его мотоциклом выхлопные газы, были, похоже, того же мнения. Но он, конечно, ни за что бы в этом не признался. Его «Кондор» уже столько лет служит ему верой и правдой и почти никогда не подводил, и поэтому сейчас он просто не мог от него отречься. Поэтому он и продолжал без какого-либо видимого эффекта размазывать перчаткой грязь, высматривая мальчика.

И куда только парень запропастился? Он уже не один раз безуспешно объехал ближайшие к дому улочки. Должно быть, мальчик сел в автобус. Но это дела не упрощало. В Аркене, правда, всего четыре автобусных маршрута, но все они ведут в лабиринт старого города, где не найти никого, кто не хочет быть найденным.

Бьорн, всё же решив продолжить поиски там, снизил скорость, и «Кондор» понёс его по булыжной мостовой на поворот. Из-за старых амортизаторов любая неровность дороги отдавалась в нём болью. Может, действительно пора приобрести более практичное транспортное средство? Что-нибудь на четырёх колёсах, с крышей и печкой, а может, даже и с магнитолой.

Проклятье, на повороте его чуть не занесло. Тяжёлый тюк у него за спиной съехал на бок, и он ненадолго потерял равновесие. Вместо того чтобы постоянно отвлекаться, пора наконец опять сосредоточиться на поисках мальчика.

Маленького Ариана он видел в последний раз, когда тот едва доставал ему до бедра. У парнишки уже тогда были на уме одни глупости, и Бьорну он сразу приглянулся. Ариан постоянно смешил его. Он любил вспоминать, как мальчик собрался вслед за белкой залезть на дерево, а выглядело это так, будто он пытается придушить ствол едва ли в десяти сантиметрах от земли. Мальчонка покраснел как рак, а потом побледнел, когда всё напряжение шлёпнулось ему в штанишки.

Чудесные были времена. Раньше племянница Камелии приезжала в Аркен каждые пару недель и брала с собой детей. Но это было давно. С тех пор как её брак распался, Ирис появлялась лишь изредка и детей больше не привозила. Причины он так никогда и не узнал, но понимал, как тяжело Камелии жить оторванной от семьи. С каждым разом её визиты становились всё короче, и контакты продолжали ослабевать.

Камелия ни разу не проронила на эту тему ни слова, но он чувствовал её печаль. И всё же выбора у неё не было, и у него тоже.

Он под уклон через городские ворота въехал в старый город, и снова с глухим чавком сработали амортизаторы. Древняя городская стена нехотя отражала рокот мотора. Неприступные тёсаные камни уже много веков очерчивали границу старого города. За ними ждали извилистые улочки, жмущиеся друг к другу черепичные крыши, громыхающие ставни, кованые газовые фонари – и прежде всего люди, не желающие ничего знать о том, что творится за пределами Аркена. Предстояла ночь свекольных призраков, и повсюду сооружали ларьки с кормовой и сахарной свёклой и тыквами. Между ломящимися под своим грузом прилавками сновали люди. Им ухмылялись вырезанные в выпотрошенных свёклинах лица. На рыночной площади толпился народ, но Бьорн возвышался над всеми.

Пожалуй, найти здесь мальчика из большого города будет не так уж трудно.

Через полчаса Бьорн понял: припарковав мотоцикл и отправившись прислушиваться к тому, о чём говорят на рынке, он совершил ошибку.

Быстрым шагом он двинулся назад – но не один.

– «Боскоп», «гравенштейн», а теперь ещё и дюжина «аркенгольда»! Так просто не может продолжаться. Слышите, господин Эриксон? – От маленькой морщинистой дамы отделаться было нелегко. Она едва доставала бородачу Бьорну до пояса, но как-то умудрялась не только идти с ним в ногу, но и непрерывно бомбить его жалобами.

– Госпожа Гирш-Грантовиц, – устало повторял Бьорн, – я понял вас уже четверть часа назад. Вы думаете, что Барнеби ворует у вас яблоки.

– Ха! Да тут и думать нечего. Он меня обкрадывает! Я своими глазами видела это преступление. Он протянул руку над забором и сорвал яблоко! – Маленькой женщине как-то удалось протиснуться между ним и мотоциклом. Запрокинув голову, она погрозила ему скрюченным указательным пальцем. – Говорю вам, этот оборванец – яблочный вор! – Эти слова она извергла с таким возмущением, что Бьорн прикрыл рукой лицо, чтобы на него больше не попали брызги слюны. – Вы же всё-таки сосед госпожи Аконит и, в конце концов, член правления общины. Мне бы хотелось – нет, я настаиваю на том, чтобы вы что-нибудь предприняли. Этого паршивца нужно схватить и запихнуть в ближайший поезд без обратного билета!

Что там сказала эта старая карга? Обратный билет? Ключевое слово.

– Дорогая госпожа Гирш-Грантовиц, как я уже несколько раз вам сообщил, я передам это госпоже Аконит. Замечательно, что Аркен может рассчитывать на таких честных и сознательных граждан, как вы. – Так, это, вероятно, слегка охладит старухин пыл. Она и правда казалась немного удивлённой. Пора выложить главный козырь. – А вы вообще не боитесь оставлять ваш ларёк без присмотра? Уверен, что Барнеби не единственный яблочный вор, который промышляет в Аркене.

На долю секунды старуха застыла с открытым ртом, не произнося ни слова. Затем она его захлопнула, судорожно сглотнула, бросила на Бьорна взгляд, выражавший отчасти укоризну и недоверие, а отчасти – нескрываемое беспокойство, и, резко развернувшись, отправилась назад на рыночную площадь.

– Не хватало ещё, чтобы кто-то грязными пальцами щупал мой «гравенштейн»! – было последним, что донеслось до Бьорна перед тем, как он вскочил на свой «Кондор» и шум мотора заглушил все остальные звуки. Как бы старуха ни раздражала, она навела его на хорошую мысль.

Со скрипом и ритмичным постукиванием двигатель «Кондора» остановился. Чтобы сюда добраться, ему не потребовалось много времени – да и есть ли в Аркене действительно длинные дороги?

Перед ним лежал вымерший вокзал. Трёхэтажное фахверковое здание выглядело по-прежнему впечатляюще, хотя несколько стёкол было выбито, а стропила крыши изогнулись как спина старой рабочей кобылы.

Вокзал недавно закрылся, а начальник станции исчез с последним поездом. Но три автобусных маршрута всё ещё останавливались на привокзальной площади. Наверное, правильно поискать мальчика здесь.

Оставив мотоцикл рядом с одной из немногих стоящих на площади машин, Бьорн отправился к вокзалу, мысленно ещё раз прокручивая события последних часов. Появившийся на кухне Ариан. Выражение счастья и радостного удивления на лице Камелии, которого он давно уже у неё не видел. Вкусный яблочный пирог и как всегда ненасытный Барнеби. Всё было хорошо, а потом внезапно стало по-другому. Округлившиеся глаза Ариана…

Он уже встречал людей с таким же ужасом во взгляде. Всегда в тот момент, когда они видели что-то такое, чему их сознание не находило логического объяснения. Ариан приходится Камелии внучатым племянником, и ничего удивительного, что и в нём проснулась магия. Даже если в семье Аконитов способности всегда передавались дочерям, это не значит, что он не может быть исключением. Раз уж наступило тысячелетие перемен.

Всё это не упрощало его задачу – но Ариан был семьёй Камелии, а он поклялся её защищать.

– Простите! – прервал его размышления чей-то сухой голос, и он почувствовал, как кто-то осторожно стучит его по плечу. – Я тут недавно и ищу вокзал. Я туда пришёл?

Очевидно, госпожа Гирш-Грантовиц в Аркене не единственная, кто не знает, что поезда тут больше не ходят.

Бьорн уже хотел обернуться, как ощутил мимолётную боль в затылке. В одночасье всё вокруг почернело, и земля понеслась ему навстречу.

Мышастый чудик выдохся

Ариан вновь очутился на растрескавшемся заднем сиденье «Вольво», и Джес опять не удосужилась объяснить, куда они, собственно, направляются.

Но если честно, его это очень устраивало: пока он двигался и на него постоянно сыпались новые впечатления, можно было ни о чём не задумываться. Не думать о тёте Лии, о том, что с ним происходит или что он увидел в гостиной. При этом ситуация казалась совершенно ясной. Вариантов было всего два: или он всё больше терял рассудок – и не он один, или – и это явно худший вариант – Джес и Юри сказали правду. Он покрепче обхватил свой рюкзак, куда они напихали всё, что ещё, вероятно, могло пригодиться. Всё-таки приятно держаться за что-то знакомое. Он молча глядел в покрытое царапинами окно, мимо которого тянулись фасады домов и сады.

Чем дольше он оставался в Аркене, тем больше удивлялся его отличию от других городов. Здесь не нашлось бы и двух домов, похожих друг на друга. Он видел уютные дома с круглыми окнами и крытыми соломой крышами и подобные крепостям здания из красного камня, покосившиеся лачуги, съёжившиеся в тени напоминающих дворцы усадеб, обветшалые башни и поросшие плющом руины. Объединяло все эти постройки только одно: они были старыми. За последние сто лет здесь точно ничего не строилось.

Только что его внимание привлёк явно вручную расписанный рекламный щит «Мастер Хаухаус. Колониальные товары». Ещё не оправившись от удивления, он увидел самую настоящую тележку, которую тянули по булыжной мостовой большой пёс и крошечный пони. Сбоку на тележке красовалась надпись красными буквами: «Константин Карл. Ремонт и чистка обуви – никто не надраит лучше!»

За повозкой шагал, приветственно махнув ему рукой, пухлый человек… гном с закреплённым на животе широким ассортиментом щёток и молотков.

Ариан всё сильнее чувствовал, что потерялся во времени. Он не удивился бы, обгони их сейчас какая-нибудь колесница. Словно соглашаясь, мобильник пискнул в последний раз и отключился. Опять сел аккумулятор.

Джес медленно вела машину по улицам, вымощенным булыжником. Видимо, такие новшества, как асфальт или бетон, до Аркена ещё не дошли.

Движение не было оживлённым. Попавшиеся им навстречу несколько машин выглядели ненамного современнее их собственной, но были в значительно лучшем состоянии. Тем не менее Джес почти спокойно рулила дальше. За исключением случаев, когда требовалось переключить скорость. Тогда раздавался громкий треск, сопровождающийся сотрясающим всю машину толчком.

Ведьма, похоже, не слишком спешила добраться до цели.

Словно услышав его мысли, она задумчиво взглянула на него в зеркало заднего вида.

– Пока мы не приехали, тебе нужно кое-что узнать про Алоиса Хладно-Каменецки, – наконец заговорила она.

Он плохо помнил невзрачного человека, сидевшего рядом с Бьорном. Но его глаза, внезапно взглянувшие на него из пустых провалов, в памяти запечатлелись чётко.

– Значит, мы едем к нему? – чувствуя озноб, спросил Ариан.

Джес неуверенно кивнула и, направив машину в поворот, искоса взглянула на Юри.

Проследив за её взглядом, Ариан тоже поймал в зеркале заднего вида лицо Юри. Широкая улыбка исчезла, а кожа приобрела какой-то желтоватый оттенок. Только сейчас он заметил, что всю дорогу Юри не проронил ни слова. Прижав руку к животу, тот тихо простонал:

– Думаю, молоко испортилось.

Взгляд Джес сделался ещё более озабоченным.

– Без паники! Тролля так просто с ног не свалить, – увидев её глаза, сдавленно прибавил он.

Ариан почему-то почувствовал себя виноватым. Его ребяческий приступ ярости представлялся ему теперь ужасно глупым. Он уже собрался что-то сказать, но его опередила Джес:

– Алоис Хладно-Каменецки – старый друг твоей тёти. Она никогда не рассказывала, как они познакомились, но тогда он ещё владел магией.

– Тогда? А теперь что, у него магических сил не осталось? – спросил Ариан, который вообще не мог представить себе маленького замшелого человечка волшебником.

Джес кивнула:

– Алоис – волшебник, вернее был им. Волшебники черпают магию в самих себе, не как ведьмы. Случается, что магическая искра в них гаснет. Если такое происходит, то уже навсегда. На что бы он ни был способен в те времена, сейчас он этого уже не может.

– Так у него поэтому такие… странные глаза?

– А, так ты это увидел? – кивнула Джес Ариану. – Значит, ты заглянул за завесу. Выдохшийся волшебник – чертовски печальное зрелище, – сказала Джес так, словно это само собой разумеется. Только заметив вопросительный взгляд Ариана, она пояснила: – Волшебники творят магию с помощью того, что любят. С помощью музыки, или живописи, или чего-то ещё. Выдохшийся волшебник теряет не только свою магию, но и восторг перед тем, с помощью чего он её прежде творил.

Ариан вспомнил впечатление уныния и потерянности, которое произвёл на него тот человечек.

– Но зачем мы едем именно к нему? – поинтересовался Ариан. Его не особо радовала мысль, что придётся опять заглянуть в эти потухшие угольные шахты.

– Он один из последних, кто видел твою тётю, и… – Джес запнулась.

– Кто бы ни напал на неё, с мозгами у него, должно быть, совсем худо, а значит, мышастого чудика точно можно исключить, – с вымученной улыбкой опередил её Юри.

– Прекрати постоянно так его называть, Юри! – укорила Джес. – Как бы ты сам себя чувствовал, если бы, живя в магическом городе, утратил своё волшебство?

От ответа Юри уклонился, опустив оконное стекло и высунув голову наружу, но перед этим всё же подмигнув Ариану.

Ариан сообразил. Он видел достаточно много сериалов про полицейских, а его логического мышления и в Аркене хватало, по крайней мере на то, чтобы понимать, что особенно подозревают тех, кто видел жертву последним. Выдохшийся волшебник из числа подозреваемых исключался, а Бьорна и след простыл, и поэтому опросить Хладно-Каменецки представлялось логичным. Раз уж они не могут подключить полицию, им, судя по всему, не остаётся ничего другого, как взять эту работу на себя.

– Твоя тётя не впустила бы в дом того, кому не доверяет, – взглянув Ариану в лицо, продолжила Джес. – У её исчезновения может быть и какая-то совершенно другая разгадка. Поэтому очень важно поговорить со всеми троими.

Ариан кивнул. Снова посмотрев в окно, он увидел, как ветер треплет волосы Юри вокруг его закрученных рогов, его покрытую узорами кожу и оттопыренные уши. Он моргнул, и Юри снова принял вид юноши, который сел в автобус. Ариан потряс головой. На этот раз взгляд за завесу не сопровождался головной болью. Вот только он не знал, хороший это знак или плохой.

Он вызвал в памяти лица трёх человек: Бьорна, высокого и широкого, как защитная башня, опустившегося Барнеби с бородой, набитой пирогом, и замшелого Хладно-Каменецки в очках с круглыми стёклами. Он их едва знал, но просто не мог представить, что за исчезновением тёти стоит кто-то из них. Должно быть ещё какое-то решение, о котором они пока просто не подумали.

Алоис Хладно-Каменецки. Какое странное имя, и вроде бы этому тщедушному человечку оно не очень подходит.

Как там Юри его назвал? Мышастый чудик? Это подходит гораздо лучше. Выдохшийся мышастый чудик, и вот к нему-то они сейчас и едут.

В конце улица делала петлю. Среди белых стволов берёз стояло несколько домов. Джес остановилась у самого маленького – узкого и всего лишь двухэтажного. Крыша поросла мхом, а ставни были открыты. Домику во многих местах не помешал бы ремонт, но выглядел он уютным.

С дощатой изгороди, сквозь которую храбро просунули головки цветы шиповника, отлетала синяя краска. Они открыли садовую калитку. Вверх по стенам дома, видимо, желая полностью укрыть его собой, карабкался плющ, добравшийся уже до водосточного жёлоба на крыше.

Под навесом они обнаружили узкую входную дверь, которая, в отличие от двери дома его тёти, была заперта. Звонка не оказалось, зато висело железное кольцо, которым Юри тут же с силой стукнул о дверь.

Никакого ответа. Юри собрался ещё раз взяться за кольцо, но Джес накрыла его руку своей, похоже опасаясь, что следующая попытка Юри сорвёт дверь с петель. Вместо этого она позвала:

– Господин Хладно-Каменецки, это я, Джес. Впустите нас, пожалуйста, нам нужно с вами поговорить.

Прошло какое-то время, и дверь наконец приоткрылась. В щёлочке появился самый обычный, только чуть покрасневший глаз в толстом стекле очков, и Ариан вздохнул с облегчением.

– А, Джесмина, это ты! И друзья с тобой? – раздался за дверью хриплый голосок. – Но сперва войдите. – Открыв дверь, Хладно-Каменецки впустил их в дом. – Ты, должно быть, Юри, названный в честь человека, касавшегося звёзд, – да-да, Бьорн часто о тебе рассказывает, – он протянул Юри дрожащую руку, но быстро отдёрнул её, и в лице у него проскользнуло выражение боли. – И Ариан, внучатый племянник госпожи магестры, названный, разумеется, по семейной традиции. – Рука Ариана оказалась в трясущейся мягкой руке, которой он почти не ощущал. Прежде чем он успел спросить, что Хладно-Каменецки имеет в виду под семейной традицией, тот впустил в дом и Джес: – Милое дитя, всегда рад видеть тебя. – Похоже, он очень удивился, что Джес обняла его, но всё же ответил тем же. – Садитесь, пожалуйста, в гостиной. Я только быстро поставлю воду на огонь. За чашкой чая всё обсуждается легче.

Они совсем недолго просидели в крошечной комнате, удобная обстановка которой наверняка составила бы гордость любого антикварного магазина, когда к ним из кухни вернулся хозяин дома. Он принёс деревянный поднос с исходящим паром чайником и постоянно стучащими одна о другую четырьмя чашками.

Он неловко составил чашки на стол, и одна, скатившись, упала на ковёр, но, по счастью, не разбилась.

– М-да, руки у меня уже не те, что прежде, – извинился он, подбирая чашку.

Чтобы навести его на другие мысли, Джес указала на фотографию в рамке на маленьком комоде. Мужчина и женщина лет тридцати пяти, обнимая друг друга, смеются в объектив. У женщины каштановые локоны, а у мужчины средней длины волосы того же цвета. Перед ними стоит пёстро раскрашенная деревянная машина, и у обоих в руках кисточки.

– Это ваши родственники?

Хладно-Каменецки провёл дрожащими руками по жидким волосам и со смущённой улыбкой ответил:

– Это мы с моей дорогой Ивейн. Через год ровно в тот же день мы поженились.

Вежливо не замечая написанного на их лицах удивления, он наполнил всем чашки, немного пролив и на блюдца.

– Прошло уже пять лет, а всё ещё кажется, будто это было вчера.

– На фотографии вы пять лет на… – Юри не договорил. Лицо его приняло виноватое выражение, и он, потерев ушибленную голень, бросил потрясённый взгляд на Джес.

Но Ариан понял, что хотел сказать Юри. Мужчина на фотографии выглядел лет на двадцать моложе и казался совсем другим человеком – счастливым и полным жизни. Хладно-Каменецки представлялся его ничтожной тенью.

– Да, – печально сказал сгорбленный человек, – это я. За эти пять лет столько всего случилось…

Повисла тишина, такая плотная, хоть на дольки режь. Очевидно, никто не знал, что сказать. Наконец Юри нарушил молчание:

– Э-э-э… можно воспользоваться вашим туалетом? Мне уже по дороге сюда было как-то нехорошо. В животе ощущение, будто наружу просится живущий со мной в симбиозе пришелец. Похоже, я перепил прокисшего молока, и теперь оно… э-э-э… ну да, срочно ищет выход…

Джес, сконфуженно схватившись за голову, уставилась в одну точку в полу. Ариан смущённо заёрзал на диване. Но Хладно-Каменецки, похоже, обрадовался возможности сменить тему.

– Конечно, Юри, просто поднимись на второй этаж. Первая дверь слева.

Юри протопал по лестнице наверх, а Хладно-Каменецки, сев на стул, подмигнул Джес:

– А у тебя, однако, симпатичный друг.

Щёки у Джес сделались багровыми:

– Нет-нет, всё не так. Юри не мой друг. То есть да, друг, конечно, только не друг…

– Господин Хладно-Каменецки, мы пришли к вам, потому что нам нужна помощь, – выручил её Ариан, и Джес посмотрела на него с благодарностью.

– Да, разумеется, мой мальчик. Пожалуйста, чем я могу вам помочь?

Джес рассказала ему всё, не забыв ни парящих в воздухе книг, ни неповреждённых кругов силы. Хладно-Каменецки ни разу не прервал её, но становился всё бледнее и растеряннее.

– Звучит на самом деле ужасно, – согласился он и зачем-то проверил, хорошо ли сидит его шёлковый галстук-бабочка. – Просто представить себе не могу, что кто-то в Аркене может причинить зло магестре. Ты ведь лучше других знаешь, какая она опытная ведьма. А не может такого быть, что она уехала из Аркена, чтобы сообщить своей племяннице, где находится её сын? – и он указал на Ариана.

Джес, заправив волосы за ухо, окинула Ариана задумчивым взглядом:

– Возможно-то возможно, но слишком маловероятно. И если она действительно уехала из Аркена – почему тогда не оставила сообщения и почему такой хаос в гостиной?

Хладно-Каменецки, кивнув, отхлебнул глоток чая:

– В самом деле, этому и я не нахожу объяснения. Может, вам просто нужно остаться в доме и ждать её возвращения?

Джес в изумлении подалась вперёд:

– Ждать возвращения?! Мы должны сегодня же её найти! – категорично заявила она.

– Вы можете сказать, что произошло после того, как… – начал Ариан и запнулся.

– После того как ты ушёл из дома? – деликатно помог ему Хладно-Каменецки. – Твоя тётя сильно разволновалась. Если честно, я редко видел её настолько встревоженной. Она попросила Джесмину пойти за тобой. Когда Джесмина не вернулась, она в конце концов попросила о помощи Бьорна. – Явно смутившись, Хладно-Каменецки поправил очки. – Понимаешь, раньше я наверняка смог бы ей помочь. Эти руки когда-то могли делать много всего чудесного. – Он с сожалением посмотрел на свои трясущиеся руки. – Но сегодня они мало на что способны. Даже заварить чай уже на грани моих возможностей.

В комнате снова установилось гнетущее молчание. Свет, падающий в щель между шторами, высвечивал танцующие пылинки. В узкую застеклённую дверь на террасу Ариан видел сад во дворе за домом, где покачивались ирисы.

– А что произошло после того, как Бьорн ушёл? – осторожно уточнила Джес.

– Я остался ещё ненадолго – пытался её успокоить. Я заварил для неё чай, но она к нему даже не притронулась. Она очень тревожилась за внучатого племянника.

В Ариане продолжало расти чувство вины, грозя заполнить всё пространство.

– Вообще-то я ушёл потому, что мне показалось, что она сама куда-то собирается, а я её только задерживаю.

– А Барнеби? Что он делал в это время? – спросила Джес.

– Бродяга? Ну, всё то же, что и всегда. Съел всё печенье и имел наглость потребовать ещё и чай, который я заварил для магестры Аконит. А потом я ушёл, уверенный, что он не исчезнет, пока не уничтожит все запасы в доме, – сплетя дрожащие пальцы, вздохнул Хладно-Каменецки.

– Значит, Барнеби, ещё оставался у неё, и получается, он последний, кто её видел, – заключила Джес. – Вы не думаете, – подавшись вперёд, последние слова Джес произнесла шёпотом, – что он мог сделать с ней что-то недоброе?

Ариан тоже упёрся взглядом в Хладно-Каменецки, теребящего кольцо у себя на пальце.

– Не могу себе представить, что бродяга может намеренно причинить вред госпоже магестре. Она всегда к нему добра, невзирая на его неслыханное поведение за столом, – прерывистым голосом сказал он и, кашлянув, оглянулся через плечо, словно хотел убедиться, что их не подслушивают. – Но этот перекати-поле не так прост, как кажется на первый взгляд. Пусть он без роду без племени и не знает хороших манер, но выступивший против него обретёт опасного противника, которого не стоит недооценивать.

Ариан вскинул бровь. Слово «опасный» он бы к Барнеби не применил, и, похоже, Джес разделяла его мнение. Заверь её Хладно-Каменецки, что солнце всходит на западе, она, наверное, выглядела бы так же.

– Джесмина, ты же наверняка знаешь, какой обманчивой может быть видимость, – сказал он с печальной улыбкой. – Но, разумеется, большого значения это не имеет. В Аркене и его окрестностях обретается несколько опасных существ, и, боюсь, не все согласны с решениями магестры Аконит.

– Значит, у неё есть враги? – снова включился в разговор Ариан, только что вспомнив, что этот вопрос любят задавать следователи в детективах, и решив, что подходящий момент для него настал.

Волшебник помотал головой:

– Нет-нет, так далеко я бы заходить не стал. Но твоя двоюродная бабушка – влиятельная персона, а решений, которыми все всегда довольны, не бывает.

– Как в истории с оборотнями, – кивнув, пробормотала Джес и, повернувшись к Ариану, объяснила: – В отношениях между союзом охотников и группой защитников окружающей среды, которая называет себя «Оборотни», возникли сложности. Судя по всему, это касалось квоты на отстрел. В конце концов госпожа Аконит выступила в роли посредника, но, думаю, и охотники, и защитники природы достигнутым компромиссом недовольны.

– Похоже, что так, – согласился Хладно-Каменецки. – Поэтому в последние дни поднялся большой переполох. И, как я слышал, нижнегородцы тоже недовольны и, судя по всему, нарушают пакт.

– А ведь она только на прошлой неделе навещала их, чтобы закрепить круги силы, эти неблагодарные…

Ариан хотел спросить, кто такие эти нижнегородцы, но их перебил раздавшийся наверху звук шагов. Лестница заскрипела, и вниз с шумом слетел Юри. С сияющим от радости лицом он встал перед ними, держа что-то над головой:

– Смотрите, что я нашёл наверху! Круто, да?

В его вытянутой руке покачивалась, глядя на них нарисованными глазами, странная кукла. Нет, не кукла – марионетка. На её безвольно повисших руках и ногах были закреплены едва видные нити. Трудно было сказать, что она изображала – возможно, какого-то зверя, но в одежде. Но кто бы это ни был, расписали марионетку так искусно, что она казалась почти живой. Ариану даже почудилось, что она ему улыбается.

На этот раз упавшая на пол чашка разбилась на множество осколков. Алоис Хладно-Каменецки, побледнев больше обычного, весь дрожал.

– Положи её на место! – его слабый голос прерывался, но теперь – от плохо подавляемого гнева. На негнущихся ногах он подошёл к Юри и, испепелив его взглядом, отобрал марионетку. – Не всё, что ты видишь, принадлежит тебе, юноша! – сдавленным голосом произнёс он, не отрывая глаз от куклы.

– П-простите. Просто она такая крутая, что мне захотелось показать её остальным, – растерялся Юри.

– Он не хотел ничего плохого, – сказала Джес. – Он всего лишь большой ребёнок, которому нужно потрогать все игрушки.

Но ни Юри, ни Хладно-Каменецки это объяснение не удовлетворило.

Крепко прижимая к себе марионетку, маг дрожащим голосом пролепетал:

– Игрушка?! Это не игрушка! – Он взглянул на троих ребят, и его серые глаза влажно блеснули. – Эту марионетку сделала моя жена. – Он нежно погладил куклу по голове и с тяжёлым шумным вздохом бросил взгляд на фотографию на комоде. – Но Ивейн хотела бы, чтобы вы её увидели. – Он бережно усадил куклу себе на руку и развернул к гостям. – Это Кизельвизель. Он был звездой нашего шоу. В то время мы ездили по миру с нашим кукольным театром, и нас приглашали даже в Китай. Ивейн делала и раскрашивала кукол, а я заставлял их танцевать. Мы вместе сочиняли сказки, чтобы радовать детей. Кизельвизель – это лучшее из того, что мы сделали, – он тихо всхлипнул и продолжил: – Он единственное, что у меня от неё осталось.

Встав, Джес дотронулась до его руки:

– Он великолепен.

Маг кивнул:

– Да, она большой… она была большим художником. Я так по ней скучаю.

В комнате повисло молчание, которое подавляло даже тишину. Ариану захотелось раствориться в воздухе, или стать невидимкой, или хотя бы сказать что-нибудь ободряющее, но ничего не приходило в голову. Судя по всему, Юри чувствовал то же самое, и полный упрёка взгляд Джес положения не улучшал.

– Ну и что это за печальные посиделки? – в гостиную стремительно вошёл молодой стройный человек, мгновенно переключив всё внимание на себя. У него была ослепительно-белая улыбка, а волосы безупречно уложены на пробор. – Алоис, я впустил себя сам. Знал, что ты не против. – Бросив на стол тёмные кожаные перчатки, он привычным движением одёрнул идеально сидящий и явно сшитый на заказ костюм. – Алоис, старина, что случилось? – разглядывая собственное отражение в оконном стекле, спросил человек у Хладно-Каменецки, который был значительно старше его. Очевидно, довольный увиденным, он обернулся. – Ладно, мой дорогой, тогда я представлюсь сам, – и он, протянув руку, подошёл к Джес. Из-под рукава рубашки сверкнули большие серебряные часы. Джес скрестила руки на груди, а он лишь пожал плечами. – Виктор ван Торг, риелтор, в городе по делам. А ты, дитя моё, кто будешь?

Джес и Хладно-Каменецки не сводили с него растерянного взгляда. Наконец Хладно-Каменецки откашлялся:

– Э-э-э… да, это господин ван Торг, мой знакомый. Совершенно забыл, что мы договорились о встрече.

– Что ты, Алоис, ничего страшного. Всегда рад новым лицам. А эти дети производят потрясающее впечатление. Стоит им вылететь из гнезда, их явно ждёт успешная карьера, – и он послал Джес улыбку, которой мог бы гордиться любой стоматолог-ортопед. Порывшись во внутреннем кармане пиджака, он достал серебряную визитницу. – Вот, дети, моя карточка. Если заинтересуетесь профессией с большим будущим, дайте знать. А если ваши родители хотят продать участок по суперцене, дайте знать ещё раньше, – он подмигнул, словно приготовил им какой-то сюрприз. – Прогресс не остановить, и сейчас самое время извлекать из него выгоду. – Ещё одна рекламная улыбка, презентующая белые как фарфор зубы, и в руках у каждого из них оказалось по визитке.

Рассмотрев простую белую карточку, Ариан перевернул её, но оборотная сторона была пуста. На лицевой золотыми буквами значилось только «Виктор ван Торг».

Юри, вообще не понимающий, что с ней делать, держал карточку перед собой обеими руками.

– Да не парься, длинный, – сказал ван Торг, похлопав Юри по плечу. – Легастения[1] – не то, чего нужно стыдиться. – Никто не успел ничего возразить, как он хлопнул в ладоши: – Безумно рад с вами познакомиться. А теперь вам, дети, нужно поспешить. Взрослые должны обсудить кое-какие очень важные деловые вопросы. Вы же знаете, время – деньги, и того и другого всегда не хватает.

Подал голос и Хладно-Каменецки:

– Наверное, действительно будет лучше, если мы продолжим наш разговор в другой раз. Я уверен, ваше беспокойство беспричинно, и всё разрешится благополучно.

Пожав плечами, Юри направился к выходу. Ариан последовал за ним, на ходу пробормотав благодарность за чай. Джес, поколебавшись, всё-таки обняла старика и пошла вслед за друзьями.

Ребята уже дошли до изгороди, когда их поспешно догнал Виктор ван Торг.

– Дети, вы забыли рюкзак, – сказал он, бросив его Ариану. – Если ваши родители так же охотно расстаются с собственностью, обязательно дайте им мою визитку! – В одиночестве хохотнув над собственной шуткой, он в последний раз продемонстрировал свой идеальный прикус и опять скрылся в доме.

– Индюк надутый! – фыркнула Джес. Швырнув визитку через плечо, она целенаправленно зашагала к «Вольво».

– Нам, детям, нужно идти, – поразительно точно передразнила она ван Торга. – Нам нужно домой, чтобы нас перепеленали, да и каша наверняка уже остывает!

Юри засмеялся, продемонстрировав не менее впечатляющие зубы.

– Видели этот мощный будильник, который он прицепил к своей тощей ручонке? – с ухмылкой спросил он.

– Ха, его просто невозможно не заметить! – согласилась Джес. – Будь часы ещё больше, он бы руку поднять не смог. И кто, скажите, носит серебро? Оно только на то и годится, чтобы оборотней валить.

Все трое, хихикая, снова сели в машину. Юри тоже попытался изобразить ван Торга:

– Вот моя визитка, на которой ничего, кроме моего имени. Возьмите! Я уже заказал новые. Те будут совсем пустые, потому что разве можно забыть меня или моё имя!

Они посмеялись, и Ариан почувствовал, что от этого ему стало хорошо. Хотя вряд ли это надолго.

Джес обернулась к нему:

– Честно говоря, я надеялась, что Хладно-Каменецки нам больше поможет.

– Да, – согласился Юри, – мы узнали ненамного больше. И всё-таки теперь выяснилось, что последним её видел Барнеби.

Джес кивнула, нервно постукивая по рулю.

– Так давайте поедем к этому Барнеби и спросим его, что случилось? – предложил Юри.

Джес закусила губу. Похоже, что-то в этой идее ей не нравилось. Она так крепко вцепилась в руль, что побелели костяшки пальцев.

– Магестру похитили, а всё, что мы можем сделать, это кататься из одного места в другое, в то время как ей угрожают ещё неизвестно какие опасности. Вот чёрт!

От этих её слов у Ариана по спине пробежал холодок.

– Почему ты уверена, что её похитили? Ведь она же могла и уехать? Может, ей просто нужно что-нибудь уладить за пределами Аркена?

Даже для него самого это прозвучало не слишком убедительно, и для Джес, видимо, тоже:

– Ты же видел гостиную. И кроме того, твоя тётя никогда не уезжает из Аркена.

– А кстати, почему? – Этого Ариан и прежде не понимал. С чего бы это его тёте никогда не покидать Аркен? Не так уж много здесь чего-то увлекательного.

Но прежде чем Джес собралась ответить, заговорил Юри:

– Как я понимаю, Барнеби – наш единственный след. По крайней мере, пока не объявится Бьорн. Если у тебя нет идеи получше, нужно ехать к нему.

Джес вздохнула:

– Ты прав. Нам обязательно нужно с ним поговорить: ведь он последний, кто её видел. И кстати, где он живёт? – спросила Джес всех присутствующих.

– А разве он не бездомный? – изумился Ариан.

– Бездомный или нет, но пристанище у него наверняка где-нибудь есть. Только я понятия не имею где, – ответил Юри.

Поскольку никому так и не пришло в голову, где найти Барнеби, Юри наконец предложил:

– Я знаю всего одно место в Аркене, где можно быстро раздобыть такого рода информацию.

Джес простонала:

– На чёрном рынке?

Юри кивнул:

– Чёрный рынок в нижнем городе.

– Но ведь тогда мы потеряем ещё больше времени. Времени, которого у Аркена нет, – удручённо сказала Джес.

– Что ты хочешь этим сказать? Как исчезновение моей тёти связано с Аркеном? – Ариан всё яснее чувствовал, что есть что-то, о чём они умолчали. Они что, ему не доверяют или считают ребёнком, который не способен воспринимать правду?

Джес лишь печально улыбнулась в зеркало дальнего вида:

– Я объясню тебе это позже. – И продолжила, уже обращаясь к Юри: – В прошлый раз они заставили меня ждать целую вечность и не пустили вниз, пока не обыскали все мои вещи.

– Да, – кивнул Юри. – В последние недели гули что-то нервничают. Но я знаю более короткий путь, или у тебя есть план получше?

Джес лишь сдула локон со лба и завела мотор.

– А кто такие гули? – спросил Ариан с заднего сиденья.

– Ха! Это, мой юный падаван, ты сейчас узнаешь, – обернувшись к нему, сказал Юри. Снова увидев его загнутые рога, тёмные глаза и широкую улыбку, Ариан решил, что без завесы Юри выглядит ненамного хуже, чем за ней.

Тот, выкатив грудь колесом, жестом полководца указал на дорогу:

– Газуй!

Джес вздохнула:

– Ну, значит, вперёд, в нижний город. – Она вдавила педаль газа, и машина, прыгнув назад, чуть не врезалась в чёрный внедорожник.

– Ой, не та передача! – извинилась она, врубила первую и погнала вдоль по улице.

Незаблудка

– А вы уверены, что мы приехали туда? – Ариан указал на ржавую железную решётку, закрывающую туннель. – Выглядит не особо гостеприимно.

Они стояли в большой грязной луже, образованной вытекающим из туннеля ручейком. В центре высокой кирпичной стены, менее чем в десяти шагах от них, над круглым, выложенным кирпичом отверстием красовался высеченный на камне герб, который Ариан уже много раз видел в Аркене: сидящая на ключе сова. И герб, и запертый вход знавали лучшие времена. За ними тянулся туннель, ведущий, судя по вони, прямо в канализацию.

«Вольво» они припарковали поблизости, на краю высохшего канала, на дне которого сейчас стояли.

Если Ариан не ошибся, они находились под старым городом, откуда, должно быть, и шёл канал. Вероятно, прежде здесь выводились из города сточные воды.

– Вот это что-то типа чёрного хода в нижний город. У главного входа гули продержали бы нас целую вечность, задавая всякие дурацкие вопросы, – сказал тролль.

– Не называл бы ты так нижнегородцев, Юри, – полушутя-полусерьёзно заметила Джес.

– Почему это? Они не переносят солнечного света, живут в тени, питаются исключительно мясом и, если бы не пакт, охотились бы на людей, – с лукавой улыбкой загибая пальцы, перечислил факты Юри.

– Я бы сказал, звучит скорее похоже на вампиров, – заметил Ариан.

Юри задумчиво кивнул:

– Что-то в этом есть, – широким указательным пальцем он постучал себе по подбородку. Лицо его посветлело. – Но они не сверкают на солнце и не клеятся к малолеткам в старших классах, – он широко улыбнулся, как адвокат после заключительной речи. – А значит, они не вампиры, а гули.

– Но почему они вообще живут там внизу, в туннелях? – поразился Ариан.

– Цены на жильё в старом городе запредельные. А внизу у тебя непротекающая крыша над головой на халяву, – Юри продемонстрировал свою типичную улыбку. – Ну, разумеется, пока кто-нибудь не соберётся мыть посуду.

Джес вздохнула, покачав головой с таким видом, словно шутки Юри причиняли ей физическую боль:

– Прости, Ариан, но у нас действительно нет времени на долгие объяснения. Гули страдают от какого-то проклятия или какой-то болезни. Как посмотреть. В любом случае они меняются. Сперва они становятся всё более чувствительными к свету, не могут больше есть растительную пищу, потом ещё хуже… – она ненадолго запнулась, а затем продолжила: – Аркен притягивает их, как и прочих магов и магических существ, и здесь, объединившись, они чувствуют себя в безопасности. Но сюда добираются не все. За пределами Аркена их подстерегают жуткие опасности, – Джес поёжилась. – И для гулей исцеления нет.

– Ты забыла упомянуть, во что они превращаются, когда болезнь прогрессирует, – заметил Юри.

Но Джес, закатив глаза, только пихнула его кулаком в плечо. Видимо, этого ведьма Ариану рассказывать не хотела. Когда она увидела взгляд мальчика, выражение её лица изменилось:

– Не беспокойся. Нижний город безопасен. Нам нужно найти на чёрном рынке торговца информацией, и быстро.

Все трое со смешанными чувствами заглянули в тёмную дыру за решёткой. Во мраке ничего не было видно, и всё же Ариан ясно чувствовал, что в темноте что-то прячется.

– Вы действительно хотите туда войти? Ведь не будь там даже про́клятых гулей, всё равно это канализация, вонючие сточные воды, крысы и что там ещё плавает… – Ариан смотрел на них, подавляя дрожь.

– Ай, да крыс там немного, почти всех гули съедают, – сострил Юри, схлопотав за это гневный взгляд Джес.

В конце концов, шагнув к Ариану, она положила руку ему на плечо:

– Если хотим найти магестру, у нас нет выбора. – Вздохнув, она пожевала губу. – И потом: мне не нравится то, что Хладно-Каменецки рассказал о нижнегородцах, нарушающих мирный договор. Сейчас, в отсутствие магестры, последнее, что нам нужно, это восстание.

Юри тоже подошёл на шаг ближе. Привычную улыбку на его лице сменило выражение озабоченности:

– Эй, да ерунда! Ты сегодня впервые заглянул за завесу. Я бы на твоём месте тоже боялся.

– Вот-вот, – сказала Джес, ободряюще взглянув на Ариана. – Лучше всего тебе остаться здесь и следить за машиной. Да это и ненадолго, – она подмигнула ему.

Ариан точно не знал, когда это произошло, но Джес и Юри внезапно мутировали в родителей, которые не хотят брать своего малыша с собой в кино.

– Но ведь мы наверняка сможем раздобыть эту информацию где-нибудь ещё, разве нет? Кто-то же должен знать, где зависает этот Барнеби, – упёрся он. Но эти двое лишь с сочувствием смотрели на него. – К тому же я сейчас кое-что ощутил. Там, в туннеле, что-то прячется. – Даже самому себе он казался маленьким нытиком.

– В самом деле, ничего страшного, если ты останешься здесь, – деликатно сказала Джес.

Юри похлопал его по плечу:

– Точно: кто-то же должен обеспечивать нам надёжный тыл.

С этими словами они развернулись и направились к туннелю.

Юри без труда сдвинул в сторону тяжёлую железную решётку, давно уже не закреплённую в стене. Войдя в туннель, никто из них не оглянулся, и их поглотила тьма.

Несколько секунд спустя Ариан по-прежнему стоял в луже перед туннелем. Их шаги давно уже затихли, а из шахты на него веяло затхлостью.

Очень правильно, что он остался. Чем бы он смог помочь там, внутри? Ведьма и тролль наверняка не нуждаются в его помощи – да и что может тринадцатилетний мальчишка, который удрал из дома и не имеет никакого представления о магии!

А ботинки, которые он получил только к началу учёбы в новой школе? Они бы пропали, отправься он в них разгуливать по канализации.

И потом, там, во тьме, его действительно что-то поджидает.

«Доверься своему чутью, малыш! – вновь раздался хриплый голос в его голове. – А может, и не стоит. Это ведь полностью зависит от того, насколько хорошее у тебя чутьё…»

– Не очень-то ценный совет! – сквозь зубы упрекнул Ариан.

«Хм, может быть. А как насчёт того, чтобы для разнообразия разок помочь самому себе?» – скучающим тоном отозвался голос.

– Чего тебе, собственно, от меня нужно? О помощи я тебя никогда не просил. Почему ты постоянно у меня в голове?

Этот непрошеный голос всё сильнее раздражал его. Ладно, возможно, недавно голос ему помог, но без такого рода помощи он бы обошёлся.

«Ты это и правда хорошо устроил. Честно, от тебя я бы такого никак не ожидал, – раздалось у него в голове. – Ты посылаешь ведьмочку и длинного вперёд. Если же во мраке что-то подстерегает и бросится на них, у тебя будет достаточно времени, чтобы исчезнуть. Это ты ловко провернул!»

– Ничего я не проворачивал! – возразил Ариан. – Они же хотели, чтобы я ждал их здесь, а я их предупредил!

«Вот именно. Если с ними что-то случится – ты сделал лишь то, что они от тебя требовали».

Ариан решил игнорировать голос. Не имело никакого смысла спорить с голосом в собственной голове. Так только чокнутые делают.

«Говорю тебе, ты поступаешь единственно правильным образом. Жди здесь, снаружи, в безопасности».

Он будет просто молчать. Когда-нибудь голос заткнётся.

«Или ещё лучше: иди-ка ты уже сразу к той серой штуковине на колёсах – тогда, если что-то выйдет из туннеля, сможешь свалить ещё быстрее».

Это ещё что такое?! Он всего лишь поступает разумно. Он не трус.

«О, слышишь? В туннеле шаги. Там, в тени, что-то шевельнулось».

Только бы этот голос замолчал!

«Советую тебе, парень, – беги отсюда! Сейчас же, пока можешь!»

Ну всё! Не позволять же этому невесть откуда взявшемуся голосу указывать ему, что делать! Он вообще больше не допустит, чтобы ему указывали! И ещё эти двое оставили его тут словно какого-то малыша. Нет, с ним такое не пройдёт!

Он решительно направился к туннелю. У входа его на секунду пробрал страх. Разозлившись на себя, Ариан в ярости шарахнул по решётке, которая даже не дрогнула, и вошёл в темноту.

Через несколько шагов вокруг него сгустилась кромешная тьма, и он достал карманный фонарик, который они предусмотрительно сунули в рюкзак.

Щёлк! Короткая вспышка – и лампа погасла. Он пытался снова и снова, но результат оставался тем же.

Чёрт, а ведь они проверяли фонарик перед отъездом.

Может, повернуть обратно? Оглянувшись назад, он увидел светлое круглое пятно входа: всего несколько шагов – и он в безопасности.

Нет, он решился. Эти двое не могли уйти далеко. Он двигался на ощупь, и органы чувств начали привыкать к темноте.

Он слышал звук капающей воды, чувствовал запах мха на влажных стенах. Вытягивая руки, осязал под пальцами лишайники. Из тьмы проступали серые силуэты. Ариан сделал несколько осторожных шагов. Мало-помалу он начал различать перед собой ручей и пошёл вдоль него. Да и куда ему ещё было идти: туннель тянулся исключительно по прямой.

Теперь, когда глаза привыкли к темноте, он, опираясь рукой о стену, шёл вперёд всё более уверенным шагом. Ещё немного – и для ориентации в пространстве стена оказалась уже не нужна. Его по-прежнему окружала тьма, как ночью при полной луне, но не беспросветная чернота.

Подстраивались и другие органы чувств. Ариан ощущал запах грибов, мхов и застоявшейся воды и слышал журчание ручья. Он постоянно сосредотачивался на этом и не сомневался: там было что-то ещё. Что-то ему знакомое.

Ариан повернул вслед за туннелем и тут ясно услышал голоса. Должно быть, это они! Он ускорил шаг, чтобы догнать Джес и Юри до того, как туннель разветвится. Перепрыгнув выломанную из стены лестницу, он ещё дважды повернул – и увидел обоих.

Но что они там делают? Юри осторожно продвигался вперёд, держа за руку Джес, которая другой рукой опиралась о стену.

Ариан прошлёпал к ним по воде, и Юри остановился.

– Кто… – Юри обернулся. Когда он увидел Ариана, брови у него удивлённо поползли вверх. – Ха! Так и знал, что ты придёшь! – сказал он и широко улыбнулся Джес. – Ты должна мне два билета в кино.

Эти двое что, на него поспорили?

– Как тебе удалось так быстро нас догнать? – изумилась Джес.

– Ну, вы двигаетесь не так уж быстро, – пожал плечами Ариан.

Юри фыркнул:

– Я тут ни при чём, – он быстро пошёл вперёд. – В темноте я вижу так же хорошо, как гуль, – пояснил он через плечо, – если не лучше! Я вижу так же хорошо, как… – Договорить ему не удалось. Перелетев через поперечную трубу, он с чавкающим звуком шлёпнулся в кашеобразную грязь, скопившуюся посередине туннеля. – Во всяком случае, если меня не отвлекают, – проворчал Юри, поднимаясь на ноги

Ариан видел, что Юри, встав, тщетно пытается стереть грязь с рук и одежды.

– Он сейчас похож на бутерброд с нутеллой. С одной стороны светлый, а с другой – тёмный, – шепнул он Джес.

– Ты хочешь сказать, что видишь его?! – ошеломлённо спросила та.

– Конечно, он же всего в нескольких метрах от нас, – удивился её вопросу Ариан и, вынув из рюкзака носовой платок, который они упаковали туда только по настоянию Юри, бросил его ему.

Юри успел подхватить платок, пока тот не упал в грязь.

1 Легастения (греч. λεγασθενεια, от греч. λέγω «говорить» и ασθένεια «слабость, болезнь») – нарушение способности читать и писать у людей с нормальным развитием интеллекта. (Примеч. пер.)

Продолжить чтение