Читать онлайн Дневник Кошки бесплатно

Редактор Марина Тюлькина

Редактор Татьяна Кукина

Корректор Мария Черноок

Дизайнер обложки Темур Самаров

ISBN 978-5-0064-3319-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Добро пожаловать, уважаемые читатели и мои будущие поклонники! Хочется всех вас затискать за то, что заглянули сюда, но лучше возьму себя в руки и скажу:

Я рада, что флюиды обложки моего «Дневника» привлекли вас. Я как раз хотела посплетничать с вами о том, что накопилось. Расскажу вам о разбитых мечтах, о любви, о небольших разочарованиях своих соседей, подруг и некоторых родственников.

Надеюсь, «Дневник кошки» развлечёт вас, а может, и не очень, но точно перенесёт вас ненадолго в мир, который находится там, за углом параллельной вселенной, на конце радуги. Не буду больше томить вас. Читайте скорее!

1. СтреКозочка

– Дорогая дочь, присядь, пожалуйста, – сказала мать своей двенадцатилетней дочери, которая ложилась спать в свою кроватку. – Давно я тебе не рассказывала сказок.

– О! Давай! – с улыбкой ответила девочка с розовыми щеками и поправила на себе одеяло.

– Итак, дорогая, слушай!

«Жила-была маленькая розовенькая стрекоза. Её жизнь была одинокой и замкнутой. У неё не было ни родственников, ни близких друзей, а лишь дальние соседи, с которыми она здоровалась при редких случайных встречах. Стрекоза любила довольствоваться своей любимой лужайкой и цветущими розами вокруг её маленького домика в пеньке. Она скакала с одного цветка на другой абсолютно так же, как и обычные представители её вида. И вот однажды стрекоза встретила богомола. Богомол был очень красивый, ярко-зелёный, и с кучей друзей, которые его обожали. Богомол был очарован её торопливыми движениями, ярким розовым цветом и огромными глазами, влюблённо смотрящими на цветы. Он влюбился в стрекозу в один миг. Она ему показалась самой особенной девчонкой на земле. Он неугомонно скакал за ней повсюду, читал ей стихи о её невинности и каждое утро дарил цветы. Стрекоза, конечно, не смогла устоять перед его вниманием. Она тоже полюбила его в ответ. Они наслаждались друг другом и днём и ночью. Гуляли под луной, дарили цветы, купались вместе в речке – всё как и должно быть у влюблённых.

Богомол и стрекоза поженились. Они оба радовались этому счастливому моменту, пока богомол не попросил стрекозу:

– Любимая, – сказал он, – я так счастлив, что ты со мной, но я так боюсь, что ты улетишь от меня. Поэтому давай отрежем твои два крыла. У тебя их всё равно четыре штуки. Останутся ещё два для того, чтобы ты могла скакать по магазинам и к соседям.

Стрекозе было неприятно думать об этом, но она же любила своего мужа и была готова на всё ради него и поэтому согласилась. Крылья отрезать было не больно. Стрекоза даже ничего не ощутила. Она была удивлена тому, что без крыльев жить тоже интересно. Теперь она стала гулять по земле и искать воду, еду внизу под травками, листьями и камушками. Для неё это был новый мир. Пусть он мокрее и прохладнее, но он был интересен, и она постепенно к нему привыкала.

Так у неё появились новые знакомые, дружелюбные соседи, не считая вредной пожилой блохи, живущей сверху. Обмен пирогами с божьими коровками, чашка сахара в долг и разговоры на тротуаре у домика с прохожими муравьями стали для стрекозы обыденными событиями.

Как-то раз на прогулке она подняла голову вверх и увидела бабочек. Они летали с цветка на цветок и громко хихикали.

– Красивые вы! – выкрикнула им стрекоза.

Бабочки взглянули на неё сверху вниз и, заметив, что у неё нет двух крыльев, высокомерно ответили:

– Да. А вот ты нет! Уродлива как клуша!

Бабочки снова засмеялись и улетели на небо.

Стрекоза пожала плечами и пошла дальше искать еду.

Прошли годы. У богомола и стрекозы появились детки. Они радовались маленьким симпатичным мутантам каждый день. Но стрекозе будто чего-то не хватало. Детки росли, научились летать в далёкие места, и стрекозе становилось одиноко. Она стала часто гулять по местным улочкам и полянам, вспоминая, как она летала раньше до замужества. Разница её прогулок была в том, что теперь она делала это ножками, внизу по земле с повёрнутой головой к небу. Она разглядывала кропотливых пчёлок, которые играючи выполняли свою работу, то есть собирали цветочную пыльцу. Тех же высокомерных бабочек, которые наслаждались загаром под солнцем и высоким полётом. Ещё много кто летал мимо голубого кусочка неба, видимого стрекозе. Все они радовались, пели, наслаждались просторами наверху. Возвращаясь домой по дороге, стрекоза начинала тихонечко плакать. Но когда она заходила в дом, она утирала слёзы и входила к мужу с улыбкой. И так повторялось каждый день. Она скучала по своим крыльям. Ей каждый день снилось, как она поднимается высоко-высоко в самый центр синего неба, а потом она просыпалась и видела реальность. Стрекоза прекрасно понимала, что крылья ей уже никогда не вернуть, и отчаянно пыталась заглушить в своей маленькой голове мысль о полёте.

Однажды на очередной прогулке на стрекозу вдруг надвинулась большая тень. Все счастливые и радостные насекомые мгновенно исчезли или разлетелись. Это оказалась птица. Она увидела стрекозу, которая смотрела на неё снизу вверх широко раскрытыми глазами. Птица наклонилась, и стрекоза от страха громко закричала. Птичка остановилась.

– Птичка, миленькая, прошу тебя, не ешь меня сразу. Пролети сначала к небу, там меня и проглотишь, – просила её стрекоза.

Птичка с любопытством глянула на стрекозу и аккуратно схватила её клювиком. Они взлетели в небо, высоко-высоко, как и мечтала стрекоза. Она увидела все цветы мира во всей красе. Она впервые за много лет любовалась своей любимой поляной. Она была высоко над бабочками, которые теперь смотрели на неё без надменности. Стрекоза была счастлива. Ветер бил ей прямо в лицо. И это было ни с чем не сравнимое наслаждение.

Тут птица долетела до своего гнезда и бросила стрекозу своим голодным птенчикам. Стрекоза была мгновенно поделена между ними. Она даже не успела ничего почувствовать, потому что слишком наслаждалась полётом своей мечты».

– Конец сказки, – тихо закончила мать.

Девочка немного помолчала и сказала:

– Что за странная сказка. Зачем она согласилась оторвать себе крылья? Дура какая-то эта стрекоза!

– Не говори так! – ответила мать. – Она же полюбила.

– Мама, зачем ты мне это всё говоришь сейчас? Я не собираюсь жертвовать собой ради мальчиков, – проворчала дочь.

Мать, глубоко вздохнув, произнесла:

– Дорогая, мы с папой разводимся.

2. Счастливые детки тоже вырастают

Элиза, Даниел и Камрон. Трое ребятишек лет шести проживали на одной площадке последнего этажа семиэтажного дома.

Элиза переехала сюда со своей семьёй, когда ей было всего три годика. Она единственный ребёнок своих родителей. Эта молодая семья выглядела счастливой и любящей своё чадо, как фото, прилагающееся к рамке. Проходя мимо соседей, эта семья обязательно здоровалась и улыбалась, даже если это был пьяный Вуди – сосед с третьего, который любил буянить по ночам.

Камрон здесь жил дольше всех. Раньше в их квартире жили его бабушка с дедушкой. А когда родителям Камрона досталась работа в городе, то бабушка с дедушкой решили уступить квартиру молодым, съехав в маленький домик в пригороде. В этой квартире родился Камал – старший брат Камрона, а спустя два года и сам Камрон. Матери Мии и Камрона часто вместе выгуливали детей на детской площадке. Детки вне дома всегда вместе ели песочек, вместе спихивали других детей с горки, вместе ковыряли органы мёртвой птицы и вместе лазали на деревья, прячась от матерей. Конечно, оба они потом за это получали.

Затем в дом переехали Даниел, но ребята его называли Дэни, и его мать – Диана. Они поселились на этом же седьмом этаже. Камрон и Элиза сразу признали в нём своего друга. Дети вместе ходили в школу, садились поближе друг к другу и постоянно играли на лестничной площадке в то, что там бывает у детей.

Шли годы. Дети росли, играя на общей лестничной площадке, которую родители Камрона и Элиза постарались максимально обезопасить. У лестницы вниз они установили дверь, а над перилами лестничной площадки – высокие металлические решётки, которые обмотали мягким толстым поролоном. Так дети не могли пораниться или просунуть туда свои ручонки. Двери всех трёх квартир всегда были открыты. Даже лифтовая площадка, где детки тоже выстраивали свои конструкторы и замки, которая находилась ближе к квартире Дэни, была постоянно закрыта складной решёткой на замок. Естественно, ключи были только у этих трёх семей. К тому же на седьмой этаж, кроме трёх семей, больше никто не поднимался. Казалось, тут всё идеально за исключением таких мелочей, как домашние задания. И даже когда бабка Дорис возвращалась из магазина и кричала: «Вы опять там играетесь, дети? Сейчас свалитесь оттуда и разобьёте себе головы! Вы уже надоели!» – детки вежливо отвечали: «Здравствуйте, госпожа Дорис», – и продолжали запускать игрушечные машинки на гоночных дорогах.

В ответ, конечно, слышалось лишь фырканье и хлопанье двери.

Так детки росли вместе в своём маленьком защищённом кругу, лишь редко высовывая нос наружу, чтобы поздороваться с бабкой Дорис или купить в местном ларьке жвачку с колой.

Спустя годы Элиза стала настоящей красоткой с длинными чёрными волосами, зелёными глазами и безупречной светлой кожей на лице. Она любит надевать джинсы и короткую белую тунику с рисунками аниме-героев. Дэни же вырос высоким блондином со спадающими вперёд волосами, кареглазым и неприметным парнем, который всегда таскает книги в руках и сумку через плечо. А Камрон оказался симпатичным парнем с кудрявыми чёрными волосами и ослепительно голубыми глазами, за которым гоняются почти все девочки школы. Он очень гордится своим внешним видом. Ему нравится подчёркивать свой мускулистый торс, и поэтому он носит максимально обтягивающие футболки.

Дружба между этой троицей продолжалась, несмотря на гормональные изменения и перепады настроения. Они уже заканчивали старшие классы, но так же, как и всегда, везде ходили вместе. Уроки делали вместе, читали вместе, на переменах – вместе, в столовой и на спорт ходили вместе. Чтобы никому из них не было обидно в выборе занятий, они находили нелюбимую для всех троих книгу, нелюбимый вид спорта и даже нелюбимую еду для перекусов в кафешках. Например, теннис. Теннис им всем ужасно не нравился, но это было удобно. Не надо было делиться на команды, и пока играли двое, третий всегда был судьёй.

– Элиза, Стив на горизонте, – дёрнул Камрон Элизу, увидев в коридоре высокого парня в джинсах, с причёской как у Джонни Деппа.

Элиза, резко оглянувшись, смутилась. Она опустила глаза и ударила Камрона по плечу. Камрон засмеялся.

– Ты бы уже сама подошла к нему, Элиза, – обратился к ней Дэни, доставая книги из своего шкафчика. – Видно же, ты тоже ему нравишься.

– Я не говорила, что он мне нравится, – огрызалась Элиза.

– Нам и не надо говорить. Твои розовые щёки видны за километры, правда, Дэни? – сказал Камрон и протянул руку Дэни, чтобы тот дал пять.

– Привет, Элиза! – внезапно Стив оказался рядом и обратился к ней.

– Привет, – обернувшись к нему, ответила она.

Элиза взяла его под руку и увела за собой в сторону учебного кабинета, подальше от своих друзей, которые насмехались над ней. Мальчишки переглянулись, вытянули лица в удивлении. Они поняли, что у Элизы со Стивом что-то намечается.

После школы по дороге домой друзья решили докопаться до Элизы.

– Ну что, свиданию быть? – спросил Камрон, повернувшись спиной к дороге, а к Элизе лицом.

– Нет, Камрон. Я у него спросила только про задания по математике, и всё, – ответила Элиза, закатив глаза.

– И всё? И он даже не позвал тебя в кино? – удивлённо спросил Камрон.

– Да, Камрон. И всё!

– Камрон, хватит уже. Элиза сказала же, что он ей не нравится, – сказал Дэни, заступаясь за девушку.

– Я не говорила, что он мне не нравится! – перебила она Дэни.

– Ой. Да? Прости, – смутился он и отвёл свой взгляд в сторону.

– Я вас тоже буду так позорить перед девчонками, чтобы ваши щёки розовели. Надеюсь, тогда уже отстанете от меня, – сказала Элиза.

– Ладно, ладно, молчу! – сказал Камрон. – Но «Стив, о мой Стив», – изобразил он голос Элизы и повернулся вперёд.

– Меня ты не сможешь опозорить перед девочками, – иронично сказал Дэни. – Я им не нравлюсь. И уж точно ещё не скоро встречу ту самую.

– О, нет! Ты не так уж и плох, как думаешь, – сказала Элиза. – Я слышала, как девчонки шептались о твоей попке. Поверь мне, до выпускного у тебя будет девушка!

В ответ Дэни рассмеялся. Ребята по дороге до дома вновь заглянули в игровые автоматы, чтобы там погонять в гонки. Это было их любимое занятие. Они знали, что когда придут домой, то им надо будет кушать, прибраться и делать уроки по отдельности. Иногда из-за этих дел они могли не видеться до конца дня. Поэтому гонки на автоматах – это было стопроцентное свободное время лишь для них троих.

Наступило 8 мая. Это был день, когда Дэни улетал далеко в Сиэтл, к своему отцу, на целых две недели. Элиза пребывала в большем предвкушении от предстоящего полёта Дэни, чем сам Дэни. Она никогда не летала на самолёте. Это была её мечта с самого детства. Но, к сожалению, у её родителей так и не нашлось времени, чтобы слетать куда-либо со своим чадом. Чтобы достойно содержать дочь и накопить денег на её учёбу, они работали беспрерывно. Элиза тихо и молча мечтала о том, чтобы полетать на самолёте хотя бы над их маленьким городком.

– Привет, Дэни, – поздоровалась Элиза, случайно встретив Дэни утром на площадке.

– Привет, – ответил Дэни. – Я иду выбрасывать мусор. Пойдёшь со мной?

– Да, я с тобой! – В руках Элизы тоже оказался чёрный пакет.

Дэни нажал на кнопку лифта, и они вместе зашли.

– Ты во сколько сегодня летишь? – спросила Элиза, потирая локоть.

– Самолёт в 7:40 вечера.

– А можно я тебя тоже провожу в аэропорт?

– Ммм… Наверное, нет. Камрон едет с нами. А в такси больше места нет. Прости! – с сожалением ответил Дэни и почесал затылок.

– Да нет, ничего! Я просто никогда не была в аэропорту.

– Ах да! Ты же всегда мечтала о самолётах. Прости, я и не подумал о тебе. Давай, хочешь, я скажу маме, чтобы она не ехала?

– Нет, нет. Что ты?! Не надо. Я в следующий раз, – ответила Элиза и натянула самую милую улыбку на лицо.

– Точно?

– Конечно, точно! – Она протянула свой кулак Дэни, и он ответил ей кулаком о кулак.

Наступил вечер. Элиза глядела на площадку через щёлку открытой двери, чтобы выйти и попрощаться с Дэни. Но тут к ней в дверь постучался Камрон.

– Идём, заходи, – позвала она его.

– Элиза, слушай, у брата что-то с машиной, мне надо срочно ему помочь, а я обещал Дэни, что провожу его в аэропорт. Ты не могла бы вместо меня поехать проводить его? Не хочу его обижать, но, честно, Камал сказал, что там есть хорошая подработка.

– Хорошо, – ответила Элиза.

– Спасибо, ты меня выручила, – обрадовался Камрон и обнял Элизу.

Он так крепко сжал её, что объятия показались ей чересчур долгими для благодарственного жеста. «Показалось», – решила она.

Аэропорт. Госпожа Камбер отошла за водой.

– Как здесь здорово, – оглядывая толпу людей, раскрыв рот, произнесла Элиза. – Ну что, мягкой посадки, – обернулась она к Дэни и раскрыла руки для объятий.

– Спасибо тебе, что пришла, – сказал он и обнял её.

Элиза впервые заметила, что Дэни очень жёсткий на ощупь и приятно пахнет. Она подумала, что ему следует всегда пользоваться именно этой туалетной водой и почаще её обнимать.

Отстранив лицо, Элиза замерла. У Дэни был совершенно другой взгляд, чем обычно. Его глаза светились, и он смотрел прямо на неё. Он, не отпуская её плеч, разглядывал её, будто забыл о чём-то спросить. Элиза не могла ни о чём думать, кроме как о том, что она в аэропорту – в самом романтичном месте мира, в месте, куда она всегда мечтала попасть, но Дэни своим взглядом спутал все её мысли.

Вдруг Элиза поняла, что сейчас в её руках находится самый лучший человек в мире. Изумительно, что она знает его всю свою жизнь. Элиза интуитивно потянулась к губам Дэни и поцеловала его. А он взял и ответил ей. Ответил так, что проник ей в рот, и они ощутили вкус языков друг друга.

– Прости, – сказал Дэни, отодвинувшись. – Я не знаю, о чём я думал. Извини меня, пожалуйста.

Дэни был в шоке от того, что произошло. Он не сразу понял, как он поцеловал друга – девушку, с которой всю жизнь играл в машинки и даже какал вместе. Когда он почувствовал Элизу у себя на губах, всё детство стёрлось. Он вдруг понял, что он хотел её уже очень давно.

– Ничего! Кажется, я хочу этого, – сказала она и приблизилась к нему снова.

Он ответил на её поцелуй и сжал её ещё крепче в своих объятиях, не отрываясь.

Элиза, ожидая Дэни, сгрызла себе на ногтях весь лак и замучила телефон с его фоткой. Куда ни пойдёт, открывает и смотрит, как он улыбается с повисшей рукой на её плече. На фото был и Камрон, но она обрезала его и спрятала фото подальше в галерею, чтобы Камрон случайно не увидел своё отсутствие. Это фото открывалось тайком на уроке, в туалете, в душе на полочке, пока Элиза купалась, и даже ночью под подушкой телефон оставался со включённой фотографией.

21 мая – и Дэни будет дома. Мучения Элизы закончатся, и она поцелует его вкусные губы в реальной жизни.

С 21 мая всё будет по-другому. Они будут так же дружить втроём, но Элиза и Дэни будут ненадолго пропадать за углами, чтобы поцеловаться, будут пить коктейли из одной трубочки и забираться тайком по ночам друг к другу в комнату, чтобы просто полежать вместе. «Надеюсь, Камрону не будет сильно одиноко», – подумала она и заулыбалась экрану своего телефона.

– Элиза, Камрон пришёл, – крикнула мама из гостиной.

– Иду, – ответила Элиза и побежала к выходу.

Она хотела поделиться с Камроном новостью о том, что теперь она и Дэни…

А кто теперь она и Дэни? Дэни ещё ничего не сказал, кроме «Жди меня!». Да, он дал нежный ответ на поцелуй Элизы, но значит ли это, что они вместе? А может, он вернётся и уже передумает. «Лучше пока помолчать перед Камроном», – решила Элиза.

– Привет, – поздоровался Камрон, жуя яблоко.

– Привет, – улыбнулась Элиза.

– Ты чего такая радостная? – спросил он. – Дэни проводила? – И, не дожидаясь ответа, задал следующий вопрос: – Ну и как тебе аэропорт?

– О! Это замечательное место! Я была в восторге. Там столько пространства, и народу, самолёты за большими окнами. И все там счастливы.

– Я знал, что тебе понравится. Я же помню, как ты меня допрашивала, когда мы слетали на Гавайи. И поэтому решил уступить тебе.

– Спасибо тебе, Камрон!

– Не за что! – ответил он, дожёвывая яблоко. – Раз уж у тебя такое хорошее настроение, пойдём в кино? Я сегодня немного подзаработал, и мы могли бы хорошо потусить.

– Ок, давай, – обрадовалась Элиза. Она не хотела оставаться дома, и к тому же заняться всё равно было нечем.

Наступил день Х. Дэни уже прилетел, и Элиза с Камроном прискакали со школы. Они оба бросились ему на шею с дружескими обнимашками и кружили вокруг него словно в хороводе.

Элиза и Дэни улыбчиво переглядывались, пока мама Дэни разливала деткам коктейли.

– Вы чё так странно пялитесь друг на друга? – вдруг заметил Камрон. – У вас какой-то сюрприз для меня?

– Ах да! – резко ответил Дэни, почесав затылок. – Это тебе.

Дэни вытащил из сумки огромного трансформера Бамблби.

– Ты же любишь его, – сказал Дэни. – Вот мы и скинулись вместе с Лизой.

Элиза улыбнулась, уловив, что Дэни рыцарски отмазался и защитил честь девушки, и произнесла:

– Пожалуйста!

Ночью, когда все ушли спать, Дэни оставил дверь приоткрытой так, чтобы Элиза это заметила. Она это и заметила. Они лежали на кровати, разговаривали, признавались друг другу, как сильно скучали, и, конечно, целовались почти до самого утра. Это было волшебно. Это было вдохновляюще. Это было как лежание на бесконечной волне синего-пресинего моря. И Элиза, и Дэни не переставали удивляться тому, что они не замечали раньше, как сильно тают друг от друга.

В следующие дни ребята стали часто исчезать из поля зрения Камрона. То они прятались по углам коридоров школы, то якобы уходили есть мороженое с родителями, а сами запирались в комнате Дэни.

И вот однажды Камрон вышел покурить на площадку квартиры и очередной раз поразмышлять, почему его близкие друзья стали часто оставлять его одного.

«Может, им надоели мои шутки? – подумал он. – Или я забрал математику и не вернул? Нет! Дело не во мне. Дело в них! Они же два ботана, вот и моих хороших шуток не понимают».

Продолжая рассуждать, а вернее, гадать, Камрон увидел приоткрытую дверь Дэни, откуда послышался тихий смех Элизы. Она выходила из комнаты и на прощание повисла на шее Дэни, зацеловав его губы. Камрон ловко спрятался за угол и наблюдал за милованием пары. Он не знал, как реагировать, но любопытство было превыше его раздумий. Элиза вошла к себе домой, не заметив Камрона.

– Что это было? – Разгневанный Камрон завалился в комнату Дэни. – Ты офигел?

– В смысле? – удивился Дэни, вскочив с кровати.

– Ты и Элиза!

– Чёрт! Ты увидел, да?

– Как ты посмел?

– Мы сами не поняли, – начал оправдываться Дэни. – Это вышло само собой.

– А что, мне нельзя было сказать?

Немного помолчав, Дэни ответил:

– Мы не знали, что между нами произошло. Мы стояли в аэропорту, и вдруг Элиза посмотрела на меня своими большими глазами так, словно я был единственным в её мире. Она засияла. И я не мог устоять. Нас потянуло друг к другу. И мы поцеловались. После приезда я не знал, это было случайностью или я ей действительно нравлюсь. Я оставил дверь открытой, и она пришла. А после нас понесло, и мы не могли поделиться своими чувствами ни с кем. И с тобой тоже.

Камрон ничего не сказал. Он вышел из комнаты и направился к себе.

– Камрон всё знает, – сказал Дэни Элизе, держа её в своих объятиях на своей кровати. – Он вчера нас увидел здесь.

– Серьёзно? – повернулась она к нему лицом. – И что он сказал?

– Ему не понравилось, что мы скрывали это от него. Он взбесился.

– А почему мы скрывали от него? – искренне удивилась Элиза.

– Не знаю, – пожал плечами Дэни. – Может, боялись сглазить? – Мальчишка улыбнулся и принялся целовать Элизу.

– Ладно. Он же не злопамятный.

Через недельку Камрон, Дэни и Элиза, как обычно на первую неделю каникул, поехали в летний лагерь. Это была их последняя вылазка в лагерь, так как школа закончилась и пора было готовиться к новой взрослой жизни. Лагерь был расположен среди негустого леса посреди гор. Воздух там чистый, небо голубое, а деревья зеленее городских. Дэни и Элиза уже особо не скрывались от своих знакомых, ну и, конечно, от Камрона. Они ехали в школьном автобусе на одном сиденье, любуясь друг другом. Камрон сидел отдельно позади и почти всю дорогу не разговаривал с друзьями. Элиза лишь раз обернулась к нему и спросила:

– Ты пойдёшь сегодня с нами купаться на речку?

Камрон вдруг, по непонятным ему вселенским причинам, заметил её огромные блестящие глаза и улыбку на её красивом лице, которая так и кричала: «Камрон, ты самый клёвый парень!» Он опешил, проглотил язык, а потом снова опешил.

– Да, – еле выдавил он из себя.

И Элиза отвернулась к Дэни всё с той же восхитительной улыбкой на лице.

С тех пор Камрону не хотелось отрывать глаз от Элизы. Он стал наблюдать за ней везде. В купальнике на берегу речки, в столовой с ложкой во рту, на танцевальной площадке, где она двигалась как богиня танцев под такт музыки, и на закате, улавливая в её глазах блеск оранжевых лучей прощающегося солнца. Естественно, он смотрел на неё и в неё каждый раз, когда она на миг отворачивалась от Дэни.

– Сделаем это сегодня? – спросила она у Дэни после танцев на берегу речки.

– Что сделаем сегодня? – вмешался Камрон.

– Я хочу расстаться со своей девственностью. Сегодня ночью сосед Дэни уйдёт к своей девушке, и хижина будет полностью в нашем распоряжении.

– Нет! – вскрикнул Камрон, сам не ожидая своего внезапного возгласа.

– Что «нет»? – спросил Дэни.

– Нет. Я имею в виду, нельзя же так спонтанно.

– О нет, Камрон, это не спонтанно. Просто ты не присутствовал в наших обсуждениях по очевидным причинам.

Камрон растерянно глядел то на Элизу, то на Дэни, а потом решился:

– Дэни, можно тебя на минутку? – Он стал уводить его подальше от Элизы. – Ты что, хочешь воспользоваться нашей подругой? – полушёпотом спросил Камрон.

– Нет, с чего ты взял? – в такой же тональности ответил Дэни. – Если ты хочешь её защитить, то знай, я не какой-то проходимец. Я тоже всегда был её другом. Я буду заботиться о ней не меньше твоего. Даже больше, потому я люблю её.

– Ты сейчас серьёзно?

– Да. И она любит меня.

– Мальчики, вы обалдели? – вдруг послышался голос Элизы. – Я тоже хочу обсудить вопрос моей волшебной ночи.

Девушка подошла к ним.

– Да, Элиза, – сказал Дэни. – Мы сегодня вместе.

Элиза взяла его за руку и поцеловала.

– Спокойной ночи, Камрон! Завтра расскажу тебе обо всех прелестях Дэни, – подмигнула она Камрону, как бы шутя, а он снова увидел в её глазах ослепляющий блеск.

Всю ночь Камрон не мог найти себе места: он метался по комнате, а когда сосед сделал ему замечание, он ушёл на улицу и там стал пинать дерево.

Элиза, надев тёмно-синее кружевное бельё и коротенький шёлковый халатик того же цвета, которые она берегла специально для этого случая, помчалась во тьме в коттедж Дэни. Камрон увидел её силуэт издалека, и в голове промчалась куча ремиксованных мыслей, где Элиза трётся своим горячим телом то о Дэни, то о Камрона. Он хотел бы зачеркнуть Дэни, но тот по кругу снова и снова врывался в его мысли, забирая у него Элизу. Элизу – девушку, которая всю жизнь была бок о бок с ним; девушку, которая теперь представлялась ему самой прекрасной на свете; девушку, которая всегда была так заботлива, дружна и тепла к нему, имеет его лучший друг.

Дэни украсил для Элизы кровать фонариками и приготовил бокал вина из незаметно одолженной бутылки из кабинета директора лагеря. Выпив по бокалу, влюблённая парочка набросилась друг на друга. За секунды они раздели друг друга догола и приступили к делам, которые до этого хорошо изучили в интернете.

Наутро Элиза выскочила из хижины пораньше и побежала к себе. Камрон, заснувший далеко под деревом, снова увидел девушку в коротком шёлковом халатике.

– Ты провела с ним ночь! – сказал Камрон вслух и заплакал. Ему было больно. Ему было неприятно. Ему было обидно.

«Почему именно Дэни? Почему не другой? Почему ты не выбрала меня? Я ведь первый тебя узнал. Я ведь тоже люблю тебя!» – думал он.

Камрон неосознанно сжал руки в кулаки и направился к Дэни. Он с грохотом открыл дверь и встал у порога.

– Что случилось? – Прищурившись после сна, Дэни привстал с кровати.

– Ты мог бы спросить у меня. Может, я тоже люблю её? – произнёс Камрон, агрессивно сжав губы.

– Что? – удивился Дэни.

– Это не по-мужски! Я тоже с ней всегда дружил. Ты поступил не по-мужски.

– Камрон, ты нормальный? Что ты несёшь? – Дэни закинул спадающие волосы назад и быстро надел джинсы.

Камрон, больше не раздумывая, бросился на Дэни с кулаками. Он стал избивать его, как грушу, которая висит у него в комнате. Дэни успевал лишь толкать его и защищаться. Камрон был сильнее худощавого Дэни. Ведь пока Дэни сидел над книжками, Камрон увлекался силовыми тренировками с братом. И это дало ему преимущество. Дэни уже лежал на полу и почти не мог двигаться. Он лишь услышал, как его сосед у двери стал звать всех на помощь. Обессиленный и с кровью во рту, Дэни пытался выбраться из «пасти» Камрона. Камрон же, словно заведённый демон, не мог остановиться. В конце концов Дэни нащупал что-то тяжёлое и из последних сил врезал им по голове Камрона. Тот мгновенно остановился и упал на пол. В руках Дэни увидел металлическую статуэтку рыцаря с кровью на шлеме.

Элиза оказалась у порога и застыла прямо над телом Камрона с ужасом на лице.

Камрона удалось спасти. Дэни и Элиза почти не отходили от его койки в больнице. Родители были в шоке от детей, но предпочитали не разговаривать между собой, пока не прояснится вся ситуация, тем более что дети не вдавались в подробности.

Камрон пришёл в себя, как раз когда Элиза оказалась одна в его палате, уснув у его койки.

– Ах… – еле произнёс Камрон, схватившись рукой за голову.

Элиза сразу же проснулась.

– Стой, стой. Не трогай! – тихо произнесла она и отвела его руку от головы.

– Элиза, – сказал он.

– Да, это я.

– Элиза, прости меня. Как там Дэни?

– С ним всё в порядке. Ты, конечно, хорошо постарался, но он на ногах и с целой головой.

– Элиза, прошу, не злись на меня.

Элиза промолчала и стала смотреть в сторону.

– Элиза, я потерял голову. Но я потерял её из-за тебя. Я не могу не думать о тебе.

– Я в курсе, – прервала она его.

– Элиза, – снова сказал он и заплакал. – Прости меня. Я дурак. Я идиот. Но я люблю тебя. Я с ума схожу по тебе. Я не знаю, что мне сделать. Но ты всё для меня.

– А Дэни? Ты ведь в курсе, что мы с Дэни любим друг друга? – спросила она.

– Дэни, конечно, мой друг. Я люблю Дэни. Но Дэни уедет к отцу. А ты останешься здесь. Ты не бросишь своих родителей. Я тебя знаю. Поэтому я буду рядом. Я буду помогать тебе во всём от начала до конца. А Дэни надо строить свою карьеру. Свою жизнь. И это будет там, вдалеке от нас с тобой.

Элиза загрустила. Так далеко она ещё не думала. Но ведь Камрон прав, она не оставит своих родителей. Им и так нелегко. Они накопили ей на колледж и рассчитывают, что Элиза поступит где-то поблизости. Она должна быть рядом с ними. Она должна проявить уважение и заботу о тех, кто вырастил её. У них есть только она одна.

– Элиза, – Камрон взял её за руку. – Я тебе обещаю, что я всё сделаю ради того, чтобы ты была счастлива. Ты же меня знаешь.

Элиза выхватила свою руку и в слезах убежала из палаты.

Ночью Элиза снова пришла в комнату Дэни пообниматься и погладить его синяки.

– Дэни, ты правда скоро уедешь к отцу насовсем? – спросила она, лёжа в его объятьях.

– Я ещё не думал об этом.

И Дэни задумался.

– Я знаю, что твоя мать пытается устроить свою личную жизнь и вроде как планирует съехать отсюда к своему жениху.

– Да, знаю.

– А твой отец явно подготовил тебе место в Вашингтонском университете.

– Элиза, ты сейчас что хочешь услышать от меня?

Девушка привстала с кровати, глянула на своего возлюбленного немного злобно и сказала:

– Ничего!

Она поднялась и ушла из комнаты. Дэни закрыл лицо руками и, поправив свои длинные волосы, глубоко выдохнул, словно сотрудник офиса, уставший от тяжёлой работы.

Несколько дней Дэни пытался достучаться до Элизы. Она отвечала на его сообщения короткими «да» и «нет», холодно говорила «привет» и убегала на улицу или домой. На просьбу «позовите, пожалуйста, Элизу» мать Элизы отвечала, что та занята, и закрывала дверь. Дэни же, в отличие от Камрона, никогда не умел быть настойчивым.

И вот однажды Элиза выходила из своей квартиры и увидела Дэни с чемоданами. Он крикнул в свой дом:

– Мам, я пока в такси подожду тебя.

– Хорошо, – раздался её голос.

Дэни заметил Элизу и остановился.

Девушка поняла, что вот он, тот самый момент, когда Дэни навсегда покидает этот дом. Этот город. А значит, и её. Слёзы вырвались наружу, Элиза не сдержалась и крепко обняла Дэни. Дэни тоже сжал её в своих руках.

– Прости меня, Элиза, – сказал он. – Но я должен.

Элиза ещё раз крепко сжала его и, не посмотрев ему в глаза, убежала вниз.

С тех пор Элиза лишь однажды встретила своего Дэни. Восемнадцать лет спустя. Элиза возвращалась из командировки и ожидала, когда из колонок на потолке прозвучит рейс, указанный в её билете. Она готовилась вернуться в родной город после очередной выматывающей командировки. Раздумывая о том, что она находится в аэропорту – месте, которое ей всегда нравилось и где она может передохнуть между домом и работой, неожиданно у обзора на посадочной полосе она заметила, как семейка из двух весёлых детишек, худенькой ухоженной матери и высокого красивого отца спорят о чём-то, указывая на самолёты. Отец в радостном настроении доказывал своей семье, что они полетят на этом синем самолёте, а не на том с красным хвостом, на который указывали его дети. Улыбаясь, он повернулся в сторону зала, и Элиза сразу же узнала в нём своего Дэни. А он, в свою очередь, увидел её – свою бывшую и первую любовь. Дэни застыл на секунду. Как и улыбка застыла на его лице, медленно исчезая. Он поднял руку, чтобы помахать ей, но застыл, будто засомневался, она ли это. Он не махнул ей. Элиза вроде тоже слегка улыбнулась ему, но затем встала с кресла и ушла со своим зелёным чемоданчиком подальше.

Ей было неловко перед ним за свой вид. Ведь в сравнении с его красавицей женой Элиза стала толстенькой, маленькой и плохо одетой женщиной с пучком волос на голове. Элизе не захотела столкнуться с ним близко и отвечать на его вопросы о том, как у неё дела. Её накрыло комплексами за её вид и вообще за свою нынешнюю жизнь, в которой ей нечем было хвалиться.

Вечером, после долгого перелёта, Элиза вернулась в свой дом. Она проплакала от начала до конца весь свой перелёт, вспоминая нежные поцелуи Дэни, его робкие касания и всю заботу, которую он подарил ей с самого начала их дружбы.

Элиза с трудом открыла ключом заедающий замок и зашла внутрь своего скромного дома. Как обычно, там царил бардак из грязных вещей на стульях, на полу и даже на кухонном столе. Повсюду были разбросаны банки от пива и шершавые упаковки от чипсов. Она устало взглянула на спящего Камрона на диване, который храпел как старик, имеющий проблемы с носом. «Как всегда. Напился», – сказала она сама себе смиренным тихим голосом. Элиза даже не осуждала его. Она считала, что его можно понять. Сначала умерли его родители, затем её, затем их с братом автомастерская разорилась, и вдобавок оказалось, что он не может иметь детей. Элизу утомляло лишь одно. То, что он даже не ищет работу. Хотя бы официантом. Хотя бы охранником. Хотя бы водителем. Она одна тащит их финансовое существование на зарплату помощника бухгалтера. Она устала, что каждый день он обманывает её, говоря, что сходил на собеседование, а сам уходит в бар за бутылкой покрепче. Отсутствие детского плача и смеха в их семье она приняла. Более того, она старается не говорить и даже не думать об этом, чтобы лишний раз не ранить или не задеть чувства своего мужа.

И жаль, что никто ей не может сказать: «Дура ты, Элиза!»

А жаль, потому что никому нет дела до её несчастий, безуспешности и нелюбимого мужа-алкоголика.

3. Тут про иностранную любовь

Бирмингем. Вроде бы…

Очаровательное солнечное небо с комками облаков, и немного прохлады в воздухе после весеннего дождя. Хмурые лица людей, которые выползли из тёплых домов, чтобы насладиться погодой, натягивают на себя улыбки, демонстрируя друг другу дружелюбие и вежливость. Невысокая рыжеволосая девушка стоит у фонарного столба с гитарой в руках. Она ребячески наслаждается воздухом, раскрыв рот и прикрыв глаза. Локоны её коротких волос неторопливо сдуваются с лица городским ветром, лаская её нежную кожу и раскрывая большие зелёные глаза. Девушка выглядит немного неопрятно. На ней надето короткое коричневое пальто, вышитое из геометрических отрезков кожи, из-под которого торчит длинный чёрный пояс. Короткая джинсовая юбка, чёрные капроновые колготки и сапоги армейского стиля завершают её стиль: «что нашла на полу, то и надела». Даже уличный кот, проходящий мимо, решит, что она обычная бездельница, которая еле проснулась в полдень и, не причесав волосы, голодная выбежала в ближайший ларёк за булочкой с джемом, но остановилась по дороге, чтобы срочно спеть песню. Её тонкие ручки едва удерживают гигантскую гитару в классическом стиле. Она напевает любимую песню своей матери – Truly madly deeply. В 90-е эту песню исполняла довольно популярная группа Savage Garden. Кстати, стиль Эмми – имя девушки – тоже напоминает 90-е годы. На её длинных пальцах красуются два серебряных кольца в виде то ли цветка, то ли черепа, но явно из того времени. Примерно из того же комплекта из-под волос выглядывают серебряные серёжки, которые свисают аж до плеч. Несмотря на её стиль пофигизма, она привлекательна. У неё очень хорошо поставленный и приятный голос.

Девушке 23 года. Её судьба, как и полагается приличному уличному музыканту, не очень лёгкая. Отец бросил её, когда она была ещё в утробе, а примерно год назад от рака скончалась её единственная родственница – любимая мать. Эмми по отцу сильно не страдала, лишь иногда в свободное время мечтала, как он неожиданно приползёт на коленях к её матери и будет умолять её о прощении. А вот по матери она могла плакать в подушку каждую ночь и иногда разбивать чайное блюдце о стену одинокой кухни.

В первые дни после похорон Эмми совсем с ума сходила. Она осталась абсолютно одна и не представляла, что нужно делать дальше со своей жизнью. Друзья матери и коллеги приходили, только чтобы похлопать её по плечу и выразить соболезнование, а из родственников никого не было. Однажды она даже позволила себе напиться, как истинный алкоголик со стажем, и чуть не натворила глупостей. Девушка встала на край бордюра у речки и проводила визуальный расчёт на прыжок в глубокую воду. Учитывая, что она не умела плавать, это был бы последний прыжок в её жизни. Обнимая бутылку виски, Эмми находила причину в том, что ей больше не с кем обсуждать пережитые за день эмоции, некому показывать ролики своего контента и не с кем посидеть на диване перед её любимыми фильмами. А главное, мать больше никогда не поучит её жизни, не повторит фразы типа: «Не оставляй тряпку в раковине», «Чай надо заваривать в чайнике, а не в чашке», «К мужчинам не привязывайся, они всё равно все ублюдки!»

Ещё Эмми вспомнила песни, которые иногда напевала с матерью. Ведь пение в дуэте с ней радовало Эмми больше всего, и особенно когда школьные друзья обижали её или когда она не дотягивала до отличной отметки в колледже на экзаменах.

Пока она стояла у края канала в опьянённом состоянии и с маминой гитарой за спиной, к ней пришла мать и стала напевать на ухо одну из её любимых песен – Demons. Это явление было столь реалистичном, что Эмми перестала дышать. Она замерла и слушала мать. А затем взяла гитару в руки и решила в последний путь подпеть матери. Её голос сквозь слёзы стал звучать всё громче и громче. Ей уже не хотелось прерывать своё пение прыжком в воду. Она вдохновилась песней и уже совсем не плакала. Мать словно вдохнула в неё новую жизнь, чтобы у Эмми появились силы жить дальше, а не умирать. С тех пор Эмми стала выходить на этот тротуар у канала и каждый день перед началом работы напевать песни. Она пела для того, чтобы иметь силы и хотеть продолжить жить, как её об этом просила мать перед смертью.

Наслаждаясь своим пением, Эмми взглядом охватывает прохожих, собачек на поводке, птиц, клюющих остатки семечек на асфальте. И вот её взгляд невольно падает на человека по другую сторону дороги. Высокий мужчина в строгих брюках и синей рубашке выходит из чёрной машины. Эмми показалось, что у него интересная внешность. Аккуратный овал лица, на котором не торчат уши, тёмные короткие волосы, подчёркивающие густоту бровей, чётко очерченные красивые губы и карие глаза. Несмотря на его усталый взгляд, он был привлекательным мужчиной. Этот молодой человек, забрав чемодан из багажника нанятого автомобиля, торопливо входит в двери отеля. Он мимолётно оглянулся назад и увидел девушку с гитарой. Он будто мельком улыбнулся ей. Эмми, приняв его улыбку за знак вежливости, подумала: «Турист», – и продолжила свою песню.

Вечером, у барной стойки, Эмми как обычно протирала столы и обслуживала гостей. Она хороший работник. Выполняет любую работу очень ответственно, будь это обязанности бариста, официанта или даже уборщицы. Этому делу её научила мать.

– Девушка, мне одно пиво, – сказал мужчина, перекрикивая музыку.

К стойке из толпы людей подходит высокий мужчина в синей рубашке и классических брюках. Это тот самый турист, которого Эмми видела сегодня днём. Он садится на стул и протягивает к салфетнице руку, на которой заблестели дорогие часы.

Продолжить чтение